етками. В центре каждого  шестиугольника  был
зрачок с шестью сторонами, и  весь  глаз  был  пронизан  плотной  паутиной
рыжевато-красных вен. Я забыл  насчет  биофизики  и  весь  просто  отдался
изумлению.
   Когда первое изумление прошло, нам пришлось ухватиться друг  за  друга,
чтобы не упасть, потому что пришел черед открытой пасти. То, что сразу  же
представилось нашему взгляду, была перетирающая поверхность,  составленная
из розовато-белых  кусков  прозрачного  хряща,  шестиугольного  по  форме.
Дальше, если смотреть в эту пасть, можно было разглядеть и  небо,  по  уже
хуже, потому что свет туда проходил плохо. Однако нам удалось  рассмотреть
бледные ткани, которые окружали вход в глотку, а под ними, словно водопад,
спускался огромный язык. Он поплыл вперед, словно самодвижущийся ковер. Он
облизал розовые перетирающие поверхности и вылез наружу,  чтобы  коснуться
берега. Язык был фиолетовый.
   Самое коронное началось тогда, когда изнутри вышла группа  матросов  из
экипажа и ступила на песок. Они заняли места в нескольких метрах от  пасти
и стали пропускать внутрь машины и тяжеловозы.
   Мы все рассмеялись.
   - Как библейски это выглядит, - сказал Джон.
   - Я же тебе говорила! - торжествующе сказала Сьюзен.
   Плевать я хотел ни биофизику. Как они спариваются?!
   - Ладно... - я кое о чем подумал. - У кого есть деньги?
   Телеологисты наградили меня только беспомощными взглядами.
   - У меня кое-что есть, - сказала Дарла. - Так что за проезд заплачу  я.
- Она нахмурилась. - То есть, если тут на всех хватит.
   - Интересно, берут ли они в рейс тех, кто может заплатить работой.
   Мы пробрались сквозь цепочку машин, которые двигались по трапу. Матросы
у входа брали плату за проезд. Я подошел к тому из них, кто стоял поближе.
По-английски он не говорил, а наш обмен репликами на интерсистемном  ни  к
чему пас не  привел.  Он  что-то  залопотал  и  нетерпеливо  махнул  рукой
следующему в очереди, чтобы тот проезжал. Все начали двигаться, не обращая
на меня внимания.
   - Простите... матрос, можно вас?
   - А? - этот был молоденький, пухловатый, с редкими  светлыми  волосами.
На верхней губе у него пробивался пушок.  Его  форма  была  безукоризненно
чиста, изобиловала красной и золотой вышивкой, на нем была шапочка в тон с
черным козырьком.
   - Камрада, я офицер. Трюмный инспектор Краузе. Что вы хотите?
   - Простите, мистер Краузе. Как  нам  заплатить  за  проезд  на  этом...
судне?
   - А у вас нет билетов?
   - Нет. Где их приобрести?
   - У меня. Где ваша машина?
   - Она сломалась. Сколько стоит просто пассажирский проезд?
   Он повернул голову и посмотрел на нас, потом  снова  отвернулся,  чтобы
взять деньги за проезд у следующего в очереди.
   - Э-э-э... это составит... - он снова повернул голову и заметил  Дарлу.
- Угу. Сотняжку консолей.
   - Консолей?
   -  Ну  да,  консолей.  Консолидационных  Золотых   Сертификатов.   КЗС.
Консолей.
   Он взял голубой квадрат пластика из руки  инопланетянина,  затянутой  в
перчатку. На лицевой стороне  карточки  было  изображение,  стилизованное,
конечно, корабля верхом на острове-зверюге.
   - Вы не принимаете универсальные торговые кредитки?
   Он рассмеялся.
   - Не на этом участке дороги, камрада.
   - Простите. Но мы только что приехали...
   - Да, я понял, вы  только  что  проскочили  через  неизвестный  портал.
Правильно?
   - Да... так оно и было.
   - Ну что же, добро пожаловать в Консолидацию  Внешних  Миров,  камрада.
Твои кредитки и куска дерьма тебе тут не купят.
   Манеры этого парня производили на меня такое впечатление, словно на мне
постепенно вырастала бородавка, к тому же страшно зудящая.
   - А что вы берете от инопланетян?
   - Золото, драгоценные металлы - все, что  угодно.  Слушайте,  мне  надо
принимать билеты. Ладно?
   -  Простите,  что  причинил  вам  беспокойство,  но  у  нас   у   самих
неприятности.
   - Да-да... одна тройская унция  золота  заплатит  за  проезд.  Конечно,
унция с каждого.
   - Джейк! - это Дарла протягивала мне какие-то  золотые  монетки.  Я  их
взял. Это были очень старые монеты. Южноафриканское золото. Пораженный,  я
повернулся к ней и  собирался  спросить,  откуда  она  их  взяла,  но  она
улыбнулась улыбкой сфинкса, и  я  понял.  Снова  ее  бездонный  рюкзак.  Я
посмотрел  на  монетки.  Они,   вероятно,   стоили   больше   в   качестве
коллекционных экземпляров, чем как золото, - разумеется, на черном  рынке.
Золото теперь было монополией государства. Я вручил монеты Краузе.
   - Иисусе Христе. - Он подбросил монеты вверх, чтобы  прочувствовать  их
вес. - Где вы это стащили, в музее? - Он укусил одну  из  монет,  проверил
крохотный отпечаток зуба. Чистое золото всегда можно опознать.
   - Ладно, их хватит. Но... э-э-э... тут у вас еще двое,  а  монет  всего
три?
   - Боюсь, что это предел наших возможностей. Есть  ли  вероятность,  что
нам как-то удастся договориться? Иначе мы застрянем тут.
   - Извините, никаких кредитов. Но... может быть, нам удастся  что-нибудь
придумать. Понимаете, что я имею в виду?
   - То есть?
   Он разглядывал Дарлу.
   - Я бы хотел угостить вашу подружку выпивкой. В моей каюте, разумеется.
Мы не можем заводить приятельские отношения с пассажирами,  кроме  как  за
капитанским столом,  но  то,  чего  старик  не  знает,  ему  не  повредит,
правильно?.. - он взял билеты  у  следующих  в  очереди.  -  Ага.  В  моей
каюте... Особенно ваши ФЕМАМИКАС...  -  он  решил  устроить  себе  двойное
удовольствие - наконец, заметил и груди Сьюзен. - Я с удовольствием их...
   - Слушай, приятель...
   - Джейк, спокойно, - сказала  Дарла  и  обратилась  к  Краузе:  -  Я  с
удовольствием выпью с вами, офицер, но моя приятельница Сьюзен  вообще  не
пьет. Однако мы с вами, просто вы и я, можем очень приятно провести время.
- Она даже подмигнула ему. - Идет?
   Он рассмеялся:
   - Не знаю, иногда три головы лучше, чем две.
   Наверное, он заметил, как почернело мое лицо, и посерьезнел.
   - Ладно, идет. Просто вы да я.
   Я протянул вперед руку.
   - Верни наши деньги, пожалуйста.
   Дарла взяла меня за руку.
   - Погоди минутку.
   - Отдайте деньги, офицер. Лучше уж мы автостопом по Космостраде.
   - Да ради бога, - сказал Краузе, неохотно возвращая мне  монеты,  -  но
тут автостопом никто никого не  берет.  Тут  установлен  предел  -  четыре
пассажира  на  средство  транспорта,  и  очень  много  пошлины  берут   за
остальных.
   - Ничего, мы рискнем.
   - Ох, и пожалеешь об этом, камрада...
   Когда мы снова вернулись на пляж. Дарла была готова меня убить.
   -  Автостопом,  да?  Кто  возьмет  нас   пятерых   плюс   инопланетного
антропоида?
   - Мы поедем разными машинами.
   - Ты что, чувствуешь сегодня необыкновенный прилив везения? Я - нет.  -
Она топнула ногой в сапоге по песку. - Черт побери, Джейк, иногда  я  тебя
не понимаю, неужели ты всерьез подумал, что  я  подпущу  этого  кретина  к
себе? Разумеется, я пошла бы с ним в его каюту, даже  хлебнула  бы  с  ним
парочку рюмок. Но ты бы очень удивился, если бы узнал, что у меня  есть  в
этом рюкзаке. Маленькие прозрачные  капсулки,  которые  заставят  человека
очень неприятно и долго болеть. Будет очень тошнить, рвать, головная  боль
и прочее. Конечно, они никого не убьют, но все же...  понял?  Кроме  того,
даже если бы мне пришлось переспать с ним... - она не закончила.
   Она была права.
   - Извини, Дарла. Мне надо бы вести себя тоньше.
   - Но ведь тебе  непременно  надо  всюду  сунуться,  а?  -  она  была  в
бешенстве от меня - и все же мной гордилась.
   - Джейк, Роланд? - Джон стоял у воды, маленькие волны плескались ему по
ногам. - Это мое воображение, или вода и впрямь прибывает?
   - Он прав, - сказал Роланд. - Я это и сам заметил. А вот причина.
   Он показал на восточное небо.
   Край огромного белого диска показался над горизонтом. Луна, огромная, в
два раза больше земной луны, как я мог определить  на  глаз.  Приливы  тут
должны  быть  свирепыми,  высокий  прилив  означал  бы  абсолютный  потоп.
Здорово.
   - А что мы будем делать? - спросил Джон.
   - Я снова вернусь к тому типу, - сказала Дарла. - Надеюсь,  у  него  не
пропало настроение на нашу сделку.
   Она была настолько права, что я готов был ее задушить.
   - Минутку. Должен быть и еще какой-нибудь выход. От того типа добра  не
жди.
   - Да нет, он не из той породы. Я ему подобных и раньше  встречала.  Это
пухленький мелкий гаденыш. Ты оставайся здесь. Я с ним и сама справлюсь.
   - Может быть, кто-нибудь из остальных моряков...
   Она посмотрела на меня так, словно устала от жизни.
   - Джейк...
   - Ладно, - я сдался.
   Наши отношения были настолько же  четкими  и  ясными,  как  призраки  в
тумане. У меня не было никакой соломинки,  за  которую  я  мог  бы  с  ней
ухватиться.
   - Что это за шум? - спросил Роланд.
   Я выхватил гудящий ключ из кармана штанов.
   - Сэм!!! Сэм, это ты?!
   - А какого черта ты еще ждал? Председателя колониального политбюро, что
ли? Из всех идиотских вещей, которые ты до сей поры натворил, это,  должно
быть,  просто  призовая  глупость.  Есть  три  вещи,  которые  даже  самый
последний идиот научится не делать в первую очередь,  чтобы  не  осложнять
себе жизнь, но вот до тебя как-то все не может никак дойти. Хочешь  знать,
что это за правила? Я тебе скажу. Не плюй из  иллюминатора  машины,  когда
скорость мах-запятая-один, не ешь голубого снега на Бета Гидры-4 и никогда
не суй нос в неизвестный портал! Это же здравый  смысл,  правда?  Казалось
бы, любой, кто ест, пьет и дышит, с легкостью усвоит такие простые  истины
- но только не ты, мальчик мой, только не ты, ни в коем случае...
   Мы хохотали и хохотали и не могли остановиться.



        14

   И еще кое-что говорил Сэм, когда мы наконец его нашли:
   - Что за идиотская мысль - не сказать мне, куда вы проскочили? - он был
сердит, как кошка.
   - Слишком много было в то время переживаний, Сэм.
   - Ладно, может, ты и прав, - проворчал он.
   - Мне очень не хотелось об этом спрашивать, но где,  черт  побери,  был
ты?
   - Спасал Петровича, или как там его зовут.
   - Петровски! Я думал,  что  цилиндры  размазали  его  во  вселенной.  О
господи, Сэм, как это получилось? И почему?
   Остальные столпились в  кормовой  каюте,  пытаясь  обнаружить,  сколько
человек может сразу поместиться в кабину  сауны  -  кроме  Дарлы,  которая
готовила быстрый ленч. Все они страшно шумели. Хорошо снова попасть домой.
   - Ну, дело было так, - сказал Сэм. -  Вот  он  я,  еду  себе  спокойно,
наматывая   мили   на   кардан.   Наверное,   я   был    около    скорости
мах-запятая-четыре-пять. Вонючка, знаешь ли, гений в своем  роде,  кстати.
Потом стал вызывать тебя. Вызываю-вызываю - никакого ответа. Потом  увидел
вспышку, и надо же - гамма-радиация! Ладно, думаю себе, можно  списать  на
нет своего единственного потомка мужского рода, но я думаю - может, не все
так плохо, если принять во внимание то, какую  странную  машинку  ты  вел.
Подумал, может, ты просто ранен  и  не  можешь  позвать  меня  на  помощь.
Поэтому я стал сканировать  пространство  в  инфракрасном  спектре,  чтобы
найти тех, кто выжил. Откуда я  знал?  Я  совершенно  не  ожидал,  что  вы
проскочите в неизвестный портал. Ну да ладно, что-то такое мне попалось  в
кликах трех от  маркеров  въезда,  я  съехал  с  дороги  на  лед  и  решил
посмотреть. И на тебе - мент в скафандре лежит на спине  посреди  неведомо
чего,  никакого  признака  его  машины  в  пределах  видимости,   но   его
катапультировавшее сиденье раскидано кусками по всей равнине. А он  замерз
в ледышку, а с его левой рукой и вовсе что-то странное.
   - Рукой? - спросил я.
   - Ну да, кисти у него совсем не было. Вместо  этого  большая  замерзшая
сосулька крови на конце предплечья, словно  вишневое  мороженое.  Ей-богу,
такой жути тебе никогда не доводилось видеть. Но остальные части тела были
при нем... и он был жив.
   - Господи Иисусе.
   И я мог догадаться, что сделал Петровски. Он  так  направил  под  углом
огонь дюз ракет приземления, чтобы они отнесли его в сторону от цилиндров,
вместо того, чтобы опустить его поудобнее на лед. Но как  он  выжил  после
такого колоссального риска, я понять не мог. Отрезанную руку тоже довольно
легко можно было  объяснить.  Чудеса,  что  запутавшийся  буксирный  канат
вообще не перерезал его надвое.
   - Как ты затащил его в каюту?
   -  Сперва  мне  надо  было  отморозить  его  ото   льда.   Я   поставил
зажигательный пистолет на широкий луч и поджаривал его до тех пор, пока он
не смог двигаться. Потом он сам втащился внутрь. Ей-богу, в  его  теле  не
могло остаться ни одной не сломанной косточки, но  он  это  сделал!  Потом
оставалась проблема его отрезанной руки. Если бы я  поднял  температуру  в
кабине до нормальной, он бы истек кровью насмерть. Если  я  оставил  бы  в
кабине вакуум, он замерз бы. Он и так наполовину был  ледышкой,  хотя  его
костюм оставался почти герметичным. Поэтому мне пришлось придумать способ,
как загерметизировать кабину и одновременно держать в ней температуру ниже
нуля. Просто-напросто не делают таких  систем  жизнеобеспечения.  Пришлось
мне повозиться, обходя разные микросхемы.
   - Он что-нибудь сказал?
   Сэм немного помялся, потом сказал:
   - Не особенно. Просто стонал себе и стонал.
   Я как раз в этот момент оглянулся назад и заметил, что Дарла  стоит  на
пороге кухни, внимательно вслушиваясь - собственно говоря, подслушивая.
   - Давай дальше, - сказал я.
   - Ну вот, я понесся по дороге обратно к рикксианскому порталу,  но  там
вообще никакого движения не было. Пришлось мне мчаться весь путь  назад  к
дороге на земной лабиринт.  Вопил,  как  дьявол,  всем  шоферюгам,  и  два
тяжеловоза наконец взяли его с собой. Кстати,  по  дороге  я  видел  наших
рикксианских друзей.
   - Я знаю, они здесь. Как ты думаешь, он выжил?
   - Он вырубился совсем, когда  до  него  добрались  шоферы  тяжеловозов,
поэтому не могу знать. Но он, ей-богу,  чертовски  живучий  тип,  я  таких
встречал.
   Сэм сделал паузу.
   - Как тебе кажется, я ничего неправильного не сделал?
   - Да нет, черт возьми, ты сделал именно то, что нужно.
   - Ну что же, моя совесть, по крайней мере, чиста. Так или иначе, он уже
в этих гонках не участвует.
   Дарла шагнула вперед и принесла мне миску говяжьего бульона и кракерсы.
Я сказал ей спасибо и накинулся на еду, прикончив ее за рекордное время. Я
запил все это банкой пива "звездное облако". Рыгал я  отчаянно  громко.  Я
улыбнулся Винни, которая сидела на сиденье  стрелка,  приканчивая  остатки
своего травяного обеда. Она рыгнула и улыбнулась мне в ответ.  Есть  вещи,
которые действительно распространены по всем вселенном.
   - Позор, как в наши дни разгуливают молодые девушки, даже не краснея от
того, что на них ничего нет, - сказал Сэм.
   - Я это уже слышала, Сэм, - откликнулась Дарла. - Скажи мне только, что
тебе это не нравится.
   - Я старею. Черт, я и есть старый. Собственно говоря, я мертвый.
   - Сэм, кончай нести чушь, - сказал я. - Ты никогда не умрешь, и ты  это
знаешь. Разве я тебе не говорил, что тебя надо три раза похоронить, прежде
чем ты согласишься остаться под землей? Ты же будешь возвращаться обратно,
как Джон Ячменное Зерно.
   - Что за разговоры! Где твое уважение к умершим? - хихикнул Сэм.
   - Дарла, я просто подшучивал над тобой. В мое время ханжи говорили, что
мораль уже не может пасть ниже.  Я,  кстати,  с  этим  согласен.  Это  был
декадентский период, если такой термин тебе о чем-то говорит.  Проведи  со
мной уик-энд на новой Бете, и я тебе про это расскажу такое...
   - Назови время, когда тебе удобно, Сэм - и я с удовольствием.
   Он рассмеялся.
   - Джейк, расскажи  мне  еще  про  того  кита,  который  собирается  нас
проглотить. Похоже на то, что он побил рекорд даже  той  ледяной  рыбы  на
Альбионе. Я тебе никогда  не  рассказывал  про  то,  как  я  отправился  в
экспедицию, чтобы проследить их миграционные маршруты? Это было, когда  ты
еще в школу ходил. Должно быть, двадцать пять... нет, тридцать стандартных
лет назад...
   Сэм продолжал плести историю, которой много раз  надоедал  мне  за  все
прошлые годы, и мне даже странно стало - к чему это он клонит, пока  я  не
услышал его голос по внутрикостным проводникам в ухе.
   -  Сынок,  мужайся.  Дарла  -  агент.  Мне  кажется,  она  работает  на
Петровски.
   Ну что же, вот и начались  неприятности,  и  шило  наконец  вылезло  из
мешка. Мне, наверное, трудно было бы держать про себя все свои  подозрения
на этот счет. Я понял, что и сам  понимал,  что  давно  уже  что-то  не  в
порядке.
   - Вот так, молодцом, - продолжал Сэм, - держи бесстрастную  физиономию.
Нет никаких доказательств, но ты  послушай  запись  того,  что  говорил  в
кабине Петровски.
   Тут раздался голос Петровски, который долго бормотал  что-то  по-русски
прямо мне в ухо.
   - К тому времени он уже начинал бредить, сынок. Вот послушай.
   Бормотание, потом имя... потом еще  какое-то  бормотание,  потом  снова
имя, снова и снова. Имя прозвучало, как Дарь-я. Я  учил  русский  очень  и
очень давно, но мне думается, что Дарья - это не русский эквивалент Дарлы.
Если такому имени могло быть вообще соответствие на русском. Я  повернулся
к тому месту, где горел на панели глаз Сэма, и молча покачал головой.
   - Нет? Господи, сынок, извини. Я потратил страшно много времени и  сил,
пытаясь разобрать по-русски какие-то слова, очень трудно это было, он  же,
носитель языка, говорил быстро, и мне показалось, что это было "Дарла". Но
только звучало как-то странно.
   Но это слово и могло быть "Дарла",  подумал  я,  слыша,  как  Петровски
снова и снова повторяет "Дарьюшка, Дарьюшка...", а  потом  еще  одно  имя,
совершенно неожиданно: "Мона".
   - А что ты про это скажешь, а, сынок?
   По нашим шоферским каналам я слышал такие слухи, что у Моны в последнее
время был  роман  с  офицером  милицейской  разведки,  к  тому  же  весьма
высокопоставленным, по крайней мере, так поговаривали ребята. Так что  это
мне было даже понятно. Но мог ли Петровски страстно, безумно и  немедленно
влюбиться в Дарлу, как только ее увидел? Поскольку я все-таки  знал  этого
человека, пусть очень и очень мало, мне это показалось маловероятным.
   - Ну что же, Джейк, тут все равно есть над чем подумать.
   Такое осторожное выражение Сэма про то, что  я  тут  услышал,  еще  раз
подчеркнуло для меня, что задача нуждается  не  в  том,  чтобы  ее  больше
продумывали, а в том, чтобы узнать побольше фактов.
   - Сэм, - сказал я вслух,  -  прости,  что  перебиваю  твой  потрясающий
рассказ, но я хотел бы, чтобы ты для меня кое-что поискал.
   - Я как раз дошел до самой потрясающей части. Ну да  ладно,  чего  тебе
надо?
   - Ты все еще записываешь программы новостей, когда есть возможность?
   - Каждый раз, когда мне выпадает шанс, как гласит моя программа. У меня
даже есть шестичасовые новости с Голиафа. А что?
   - Сколько времени ты их хранишь?
   - Тридцать стандартных дней, потом я их выкидываю.
   - МЕРТЕ. Ладно, слушай. Я хочу, чтобы ты выискал в своих записях все из
новостей  с  такими   ключевыми   словами:   "Кори   Уилкс",   "разведка",
"Колониальная Ассамблея", "ретикулянцы", "милиция" и...  э-э-э...  сейчас,
что еще?..
   - Карта Космострады?
   - Это маловероятно, но все равно - давай!
   - А почему "Колониальная Ассамблея"?
   - Так, мне просто кажется, что это имеет значение.
   - Правильно. Уилкс наверняка будет мелькать в  новостях,  как  паршивая
кошка, которую гонишь в дверь, а она лезет в форточку. Он обожает общаться
с сильными мира сего и не самыми сильными,  лишь  бы  известными,  поэтому
постоянно лезет в новости и на экран. Ладно,  давай-ка  я  спущусь  в  тот
пыльный подвал, где хранятся мои старые газеты. Если хочешь,  могу  начать
прямо сейчас.
   - Хочу, - сказал я. - Но пока не зачитывай, пока я  тебе  не  скажу.  А
пока что я просто обязан принять душ.
   Все остальные к тому времени  уже  выбрались  из  сауны,  свеженькие  и
вычищенные до блеска, и  уселись  есть.  Я  пошел  к  заветному  шкафчику,
вытащил литр "старой привычки" и тяпнул как следует. Приливные  силы  были
чудовищные. Потом я полез в сауну, тоже не больше шкафчика,  чтобы  сперва
попариться, а потом принять туманную ванну. Стоя в  клубящемся  тумане,  я
отключил свои мысли, и вся схема, весь узор и смысл  последних  дней  ярко
высветились передо мной. Тонких деталей я, конечно, пока не замечал, но  в
основном я понял общие закономерности.  Я  стал  видеть  и  понимать,  что
происходило. Если мне повезет, дальше я  начну  соображать  больше.  Самой
большой неизвестной величиной была Дарла, но даже она постепенно принимала
четкие очертания, как силуэт в тумане. Туман частично прояснился  там,  на
берегу. Что же я, собственно  увидел?  Могла  ли  ее  внезапная  ранимость
оказаться горем, а ее страсть - утешением вдовы?
   После того, как я побрился и сменил одежду, - еще одна  стопка  родного
напитка   сопутствовала   этому   -   я   снова   превратился   в    нечто
человекообразное. И прошел вперед.
   Мы провели еще двадцать минут в очереди, прежде чем подобрались к  ряду
моряков, которые брали плату за проезд. Если я хотел  увидеть  Краузе,  то
очередь мне не подходила, поэтому я перестроился и, к  возмущению  кого-то
позади  себя,  попал  в  нужную  мне  очередь.  Сердитый  сигнал  клаксона
инопланетного автомобиля раздался сзади меня,  но  я  не  обратил  на  это
внимания.
   - Эй, там, внизу!
   Краузе смотрел вниз, перебирая билеты в  руке.  Он  посмотрел  вверх  и
сказал:
   - Как дела, камрада?.. - потом он меня узнал. -  О-о-о...  Я-то  думал,
что у вас поломка...
   - А мы починили нашу  машинку  как  следует.  Теперь  насчет  платы  за
проезд. Ты ведь собирался нам рассказать, как  можно  обменять  металл  на
здешнюю наличность на борту корабля, правда же?
   - Да-а-а-а... Я просто забыл об этом упомянуть. Простите, - Он  вытащил
красный диск из кармана, аккуратно прикрепил его к переднему  иллюминатору
и тщательно его разгладил.
   - Ну да, конечно,  вы  просто  заезжайте  внутрь,  запаркуйтесь,  потом
поднимитесь наверх в кабину стюарда и там поменяете деньги.  Он  вам  даст
квитанцию, и вы ее отдадите, когда будете высаживаться  на  берег.  Да,  и
еще... эта наклейка не сотрется без специального средства.
   - А мы и не думали пробовать ее снимать. Как ты думаешь, сколько с  нас
причитается за проезд и этот тяжеловоз?
   - Э-э-э... трудно сказать так сразу, сэр.
   - Попробуй догадаться.
   - Примерно пятьдесят консолей, - он еще подумал. - Может, и меньше.
   - Тут  множество  пассажиров.  Как  насчет  тех  сверхоплат  за  лишних
пассажиров, про которые ты говорил?
   Он посмотрел в сторону.
   - Не в этом рейсе. Только в особых случаях.
   - Вот как, значит... - я показал на зияющую пасть. - Это  что  же,  нам
прямо туда и въезжать?
   Он хрюкнул от смеха, вдруг приняв очень дружелюбный вид.
   - Ага. Здорово потрясает с непривычки, правда? Ну ничего, мы  со  своей
старушкой плаваем уже пятый год, а она еще никого не переварила.  Особенно
пассажиров. Ты к ней привыкнешь.
   - Вот сюда и въезжать?
   Он обернулся и показал.
   - Да, сэр, в такое большое отверстие вон там...
   Я сорвал с его башки шляпу.
   - Хороша шляпа, - сказал я.
   - Э-э-э, сэр...
   - Вот так - оп! Прости, - когда он наклонился,  чтобы  поднять  упавшую
шляпу, я схватил пригоршню немытых сальных  белесых  волос  и  прижал  его
физиономию к входному люку во всего размаху. Он поцеловался со стеклом как
следует.
   - Джейк, не надо было так...  -  сказала  Сьюзен,  когда  мы  двинулись
дальше.
   - Я знаю. Но мне это доставило чрезвычайное удовольствие.
   Я повел тяжеловоз прямо в пасть морской твари.



        15

   Глотка оказалась зияющей пещерой, которая сужалась к пищеводной трубке,
которая,  в  свою  очередь,  уходила  туннелем  в  нутро  этого   морского
зверя-острова. Стены этого прохода были бледными и влажными, по ним  время
от времени проходила дрожь перистальтики. Ехать было  трудно,  потому  что
роллеры очень скользили, но держались мы довольно неплохо. Примерно  через
четверть клика или около того труба открылась в  огромную  темную  камеру.
Там уже были припаркованы сотни машин,  многие  другие  продолжали  искать
себе место, их фары видны были вдалеке от того места, куда приехали мы.  Я
последовал за машинами, въезжающими в этот гигантский холл.
   - Чтоб мне... - сказал Сэм. Потом добавил: -  Не  могу  придумать  даже
подходящего ругательства, чтобы оно подошло к этому случаю. Я потерял  дар
речи.
   Мы тоже. У нас заняла довольно много времени попытка добраться до места
парковки, и мы проехали все это  время  в  молчании.  Наконец  мы  увидели
матросов  в  белых  куртках  и  красно-белых  полосатых  шароварах  -  они
управляли движением и распределением автомобилей по  стоянкам.  Их  мощные
фонари рассекали тьму, словно ножи. Я подкатил к одному  из  них,  тощему,
невысокому парнишке с детским личиком, и  приоткрыл  иллюминатор.  Повеяло
слабым запахом разложившейся рыбы плюс еще застойной  водичкой,  но  общий
запах этого места был не столь плох. Просто пахло морем.
   - Куда нам, матрос? Похоже, что у вас не хватает места.
   - Во-о-он  туда,  звездный  толкач!  -  прокричал  матрос,  оказавшийся
молоденькой девчонкой, и  показал  нам  фонариком,  осветившим  в  бешеной
пляске лучей стену зеленовато-белой живой ткани.
   Я медленно подкатил тяжеловоз вперед, пока перед  машины,  ее  моторное
отделение, не коснулось стены. Ткань задрожала,  слегка  отпрянула,  потом
медленно снова вернулась на место и стала  наплывать  на  моторный  кожух,
потом движение остановилось.
   - Вгоните машину в нее! - прокричала девчонка, перекрывая шум мотора. -
Толкайте стену!
   Так я и сделал. Стена уступила нашему нажиму, отпрянув, словно  занавес
в  театре  под  ветерком.  Немного  погодя  я  почувствовал,   что   стена
сопротивляется, и подал назад, нажав к тому же на тормоз.
   - Вперед! - сказала мне девчонка высоким звонким голосом. -  Эта  штука
на клик растянется, прежде чем порвется хоть на сантиметр.  Ну  давай  же,
вперед толкай свой свиномобиль!
   - Есть, капитан! - я поддал газу, стена затрепетала и подалась. Я  гнал
тяжеловоз вперед, пока не услышал: "Хватит!"
   - Интересно, мы главное блюдо или только закуска? - спросил Джон.
   - Тут, наверное, около пятисот машин, - заметил Роланд.
   - Больше, - рискнул возразить я.
   Кто-то ловко забарабанил по входному люку. Я повернулся, и луч фонарика
ослепил мою сетчатку.
   - Эй, ты, морская швабра! - зарычал  я.  -  Хочешь,  покажу,  как  тебе
будет, если я с тобой то же самое сделаю?!
   - Полегче, шоферюга, - это была та самая девчонка-матрос, которая нашла
нам место на стоянке. Она была совсем молоденькая - такая молоденькая, что
невозможно было даже себе  представить,  -  лет  шестнадцать,  не  больше.
Антигеронические лекарства не могут  дать  вам  такой  детской  кожи.  Она
дается только юностью. Волосы она носила коротка под традиционной  морской
шапочкой-блюдцем, но они были не белобрысыми, а золотистыми.
   И она совсем не была такой худышкой, как  мне  сперва  показалось.  Она
просто цвела под этой грубой матросской формой.
   - Вам здесь, знаете ли, оставаться нельзя, - сказала она.
   Я заморгал и огляделся.
   - А как насчет тех, кто не дышит кислородом?
   - На них  мы  плевать  хотели,  но  все  человеческие  существа  должны
покинуть трюм. Таковы правила техники  безопасности,  -  она  повернулась,
чтобы уйти.
   - Погоди минутку, - окликнул я ее. - Не задирай  так  носа.  Ответь  на
пару вопросов.
   - Только покороче. Мы и так уже опаздываем.
   - Консолидированные Внешние Миры - это лабиринт, занятый людьми?
   - По большей части, да.
   - Хм-м-м-м... и еще - мы что, уже в желудке этой твари?
   - Нет, это  предпищеварительный  мешок.  У  Фионы  два  таких  мешка  и
двенадцать желудков, но мы стараемся ими не пользоваться, разве что  груза
очень много. Их приходится опрыскивать ингибиторами пищеварения  -  а  они
так плохо пахнут, не говоря уже о запахе в самих желудках.
   - Фиона? А это самка?
   - Трудно сказать с уверенностью, самка или самец.
   - Вот как? Мда-а-а...
   - Это все?
   - Пожалуй, все,  если  не  считать  вопроса,  все  ли  матросики  такие
красивые, как ты.
   - А, заткнись, - ответила она и зашагала прочь.
   - Эй! Еще одно!
   - Что? - нетерпеливо ответила она.
   - Как нам выбраться наверх?
   - На лифте.
   Лифт. Он оказался  неподалеку,  круглая  шахта,  закованная  в  металл,
восходящая к дыре в крыше, если только можно назвать живую  ткань  крышей.
Соединение крыши и шахты было окружено и  герметизировано  губчатым  белым
воротником,  видимо,  поставленным  для  того,   чтобы   не   травмировать
окружающие  живые  ткани.  Кабина  лифта  была  овальной   и   прозрачной,
подвешенном на толстых тросах.
   - Любая конструкция, которую придется ставить в такой вот  зверюшке,  -
сказал Роланд, - больше будет похожа  не  на  инженерную  операцию,  а  на
хирургическую.
   - Да, но пациент достаточно крепок, чтобы пережить ее, -  сказал  я,  а
потом добавил вполголоса: - Ты поставил передатчик?
   - Да, в основание рамы.
   - Ты как считаешь, по этой шахте сигнал Сэма до нас дойдет?
   - Не вижу причин, по которым мог бы не дойти. Но как ты выведешь сигнал
из шахты и через двери - если тут вообще будут двери.
   - А мы, разумеется, поставим еще один передатчик сверху - и все.
   Кабина  заполнялась,  и  нас  прижали  к  задней  ее  стенке.   Высокий
глуповатый инопланетянин с перепонками между пальцами на ступнях  наступил
мне на ногу, отступая назад, потом повернул свою рыбью башку  и  прохрипел
что-то явно извиняющееся.
   Путешествие наверх было очень длинным. Внешняя дверь наверху шахты была
декоративной  откидной  решеткой,  которая  открывалась  во  что-то  вроде
плюшевого фойе древнего земного отеля. Там стояли кожаные пуфики и кресла,
подходящие по цвету и стилю диваны, кофейные столики, пепельницы повсюду и
масса растений в горшках. Стены были отделаны красно-золотой  тканью.  Это
была сцена из прошлого - и весьма искусно имитированная,  ничего  похожего
на быстро создаваемый и функциональный  декор,  который  сейчас  заполонил
земной лабиринт. Это было огромное  декоративное  пространство,  до  краев
заполненное разумной плотью.
   - Вот это настрой, - сказал Джон.
   Я повернулся к Дарле.
   - Ты кого-нибудь знакомого тут заметила?
   Она долго осматривала помещение, потом сказала:
   - Нет, вроде бы никого.
   - Ну да, пока, однако они тут или скоро тут появятся. Все, кто за  нами
гонялся. Даже, возможно, Уилкс.
   - Он-то здесь будет, - сказала  она  так,  словно  наверняка  знала,  а
может, так оно и было.
   Еще одно длинное ожидание, на сей раз,  чтобы  получить  каюту,  и  это
после того, как мы отстояли в кабинет  стюарда.  Я  дал  Дарле  ее  монеты
назад, заплатил тридцать восемь с половиной кредиток за наш проезд,  отдал
Джону деньги, чтобы частично возместить то, что  он  потратил  на  меня  в
больнице еще на Голиафе,  и  обменял  примерно  четверть  своего  золотого
запаса на консоли. Когда подошло время записаться  в  судовой  журнал  для
получения каюты, я приготовил свое фальшивое  удостоверение  личности,  но
клерк отмахнулся от него.
   - Нам не нужно вашего удостоверения личности, сэр, просто назовите свое
имя. Это свободное общество.
   Я посмотрел на пластиковую карточку, которая утверждала, что меня зовут
Т.Квакки Карп, эсквайр, и я  подумал,  что  есть  время  убежать  и  время
остановить свой бег. Настало время мне развернуться и  посмотреть  в  лицо
борзым, какими бы они ни были. Я отложил удостоверение в сторону.
   - Джейк Мак-Гроу с друзьями.
   Он наклонился над клавиатурой компьютера, потом быстро выпрямился.
   - Как вы сказали?.. Джейк Мак-Гроу?
   - Правильно.
   - Тогда мы рады приветствовать вас на борту "Лапуты", сэр.
   - Я-то рад сейчас очутиться где угодно. Скажите, когда мы доберемся  до
цели нашего рейса? И куда мы, собственно, направляемся?
   - Мы должны добраться до Морского Дома завтра во второй  половине  дня,
сэр. Это самый крупный город здесь, на Плеске.
   - Плеск? Так называется планета?
   - Ну, понимаете ли, официального названия у нее вроде  как  нет,  и  уж
каждой языковой группе для нее есть собственное имя, но на  интерсистемном
она зовется Акватерра.
   - Довольно понятно. Я  так  понимаю,  что  здесь  имеются  значительные
массивы суши?
   - Довольно крупные, но все равно  не  тянут  на  то,  чтобы  называться
континентами.
   Добро пожаловать на Плеск, но к воде не подходите.
   "Лапута"?
   Неся только свой рюкзак (Дарла настояла, чтобы ее  собственный  остался
при ней), стюард провел нас к еще одному лифту. Мы поднялись на палубу  Б,
где шли за стюардом по лабиринту коридоров. Роланд плелся за нами,  шлепая
передатчики в различных неприметных местах.
   Наши соединенные между собой каюты были  изысканными,  просто-таки  как
дворцы,  в  ванных  были  вделанные  в  пол  ванны  из  камня  с  золотыми
прожилками, который немного напоминал  мрамор.  Современных  удобств  было
немного,  но  очарование  обстановки   возмещало   отсутствие   привычного
комфорта. Я стал вспоминать, когда же это я в  последний  раз  пользовался
ванной.
   Джон постучал по двери, которая нас соединяла, и вошел.
   - Я не видел такой системы водопровода и сантехники с тех пор, как  жил
в Лондоне, - сказал он.
   - Правда? - рассеянно сказал я.
   Я все еще не был абсолютно уверен, что мне приятно, что по соседству со
мной живут телеологисты, и беспокоился я  больше  за  них,  чем  за  себя.
Настало время отделить их от меня. Мне бы хотелось, чтобы между нами была,
по меньшей мере, половина корабля, но Роланд настоял, чтобы они тоже  были
рядом.
   - Не хотелось бы потерять тебя сейчас, Джейк. Ты - наш  обратный  билет
домой.
   - Обратный? И куда же это, позвольте спросить?
   Он согласился с таким замечанием.
   - Конечно, трудно сказать, что сейчас можно назвать домом. Но наши люди
все-таки дороги нам. Мы как-нибудь должны будем выбраться обратно.
   - Извини, я понял, - может быть, Роланд был прав.
   Тогда без меня они окажутся более уязвимыми.
   Вошла Сьюзен с подавленным видом. Она снова  надела  рубашку  и  шла  в
своих коротких бежевых бриджах, но босиком, потому что оставила сандалии в
шевроле.
   - На борту есть магазины, Сьюзен, - сказал я ей. - Тебе надо бы  что-то
купить из обуви. У Джона есть деньги.
   - Хорошо, - ответила она тускло и шлепнулась в бархатное кресло.
   Джон подошел к ней.
   - Что случилось, Сьюзи? - спросил он, поглаживая ее плечи.
   - Нет, ничего, просто я  думала  про  Стена,  который  где-то  там,  на
Голиафе, лежит в больнице. Он, наверное, до смерти извелся, думая, что  же
такое с нами случилось. - Она посмотрела на меня. - Мы  как  раз  ехали  в
больницу, когда ты... - она нагнула голову и заплакала.
   Мне, естественно, от этого стало просто необыкновенно приятно...
   Дарла взяла ее за руку, повела ее в другую комнату и закрыла дверь.
   - У нее часто бывают такие перепады настроения? - спросил я Джона.
   - Сьюзен действительно очень эмоциональна и переменчива. Но  ты  должен
понять, Джейк, что вся эта история была для всех нас большим потрясением.
   - Извини, извини... -  мне  пришло  в  голову,  что  я  очень  много  в
последнее время извиняюсь. Мне пришлось прибегнуть ко всем моим  моральным
ресурсам, чтобы напомнить себе, что  я  не  сделал  ничего  такого,  чтобы
заслужить то, что со мной произошло и происходит. Нельзя сказать, чтобы  в
чем-то была моя вина. Чувство вины за  расплывчатые  и  по  большей  части
воображаемые проступки - это груз,  который  шмякают  на  плечи  человеку,
причем довольно рано. Большая часть людей проводит свою  жизнь  в  поисках
того, на кого можно было бы свалить это чувство.
   - Джон, не оставишь меня на минутку одного? Я  хотел  бы  поговорить  с
Сэмом.
   - Разумеется. - Он подошел к двери и открыл ее, потом повернулся, чтобы
что-то сказать, но, очевидно, передумал. - Мы поговорим потом,  -  добавил
он, потом вышел и прикрыл дверь. У него было собственное чувство  вины,  с
которым ему надо было разобраться.
   Винни лежала на кушетке,  свернувшись  в  клубок,  сплетя  руки  вокруг
колен, и смотрела на меня влажными вопросительными  глазами.  Я  подмигнул
ей, и она ответила мне  гримаской-ухмылкой.  Смешно  и  странно,  что  она
ответила на  подмигивание.  Я  никогда  не  видел,  чтобы  она  прикрывала
собственные веки, она даже не моргала. Только когда  она  спала,  веки  ее
немного закрывались.
   - Я прекрасно тебя слышу, - сказал Сэм, когда я вызвал  его  ключом.  -
Как ты это устроил?
   - Это все придумал и воплотил в жизнь Роланд,  но  самое  главное,  что
помогло выполнить задачу - это передатчики, крохотные, как кнопка.  Мы  их
доставили по всему кораблю. У тебя для меня что-нибудь есть?
   - Ну вот, когда я добрался до подвала, то  просто  пережил  потрясение.
Там тонны материала от  многих  лет.  Я  проверил  свою  программу  записи
новостей. Она, к сожалению, весьма нелепо составлена. Она приказывает  мне
стереть весь мусор,  который  я  хранил  в  последние  тридцать  дней,  но
позволяет мне хранить то, что я  записал  в  тот  день,  когда  наводил  в
записях порядок. Когда подпрограмма делает такую штуку, она  автоматически
лепит ярлык защиты на все, что было записано именно  в  этот  день.  Когда
подходит очередь снова вычищать все  накопившееся,  то,  на  что  приклеен
ярлык, списывается в библиотеку ссылок. В результате у меня скопилась куча
древнего дерьма за все годы.
   - Придется мне прекратить покупать  эти  дешевые  готовые  программы  и
самому заняться для разнообразия  их  составлением.  Ты  нашел  что-нибудь
интересное?
   - Да, и причем весьма и весьма. Вроде этой заметки  в  газете  "Правда"
года три назад, - фыркнул Сэм. - Меня всегда веселит, как они думают, что,
переменив одну букву в русском слове, могут заставить это слово  выглядеть
как часть интерсистемного языка.
   - Для них так легче. Так что там?
   - Ладно. Цитирую:
   "Циолковскиград, Эйнштейн, десятое  октября  2103.  Премьера  сезона  в
Большом театре, как всегда, собрала много публики, но в прошлый вечер даже
места в проходах были заполнены до отказа, чтобы люди могли увидеть смелый
и отчаянный..." и так далее, и тому подобное... пропускаем шесть  абзацев.
"Среди видных деятелей, посетивших премьеру, были товарищ  Большая  Шишка,
товарищ Генеральный как-его-там, такой-сякой-немазанный...  и  -  господи,
где же это! - а, вот: министр интерколониальных дел доктор Ван  Вик  Ванс,
его дочь  Дарья  Петровски-Ванс  и  некоторые  выдающиеся  гости  властей,
включая лидера рабочего движения, товарища Кори Уилкса". Я хочу  увеличить
изображение из газеты. Ты его увидишь?
   Я приставил один конец ключа к глазу и всмотрелся  в  крохотный  экран.
Микроэкран показал мне ложу, полную скучных морд, одна из них принадлежала
Кори Уилксу. Он сидел рядышком с... - ну да, конечно, это был он!  -  ...с
тем самым джентльменом, похожим на Патриция, которого я видел у "Сынка"  и
которого, как мне показалось, тогда узнал.  Ван  Вик  Ванс.  С  ним  рядом
сидела белокурая женщина,  которая  повернула  голову  и  разговаривала  с
женщиной, которая сидела позади нее. Лица не было  видно,  и  волосы  были
длиннее и, наверное, естественного цвета, но...
   - Сэм, увеличь мне блондинку.
   - Вот так?
   - Чуть поближе, камеру вправо.
   ...Но винного цвета родимое пятнышко на голом плече  сказало  мне,  что
это была Дарла.
   - Теперь мы знаем, - сказал Сэм, - кто такая "Дарь-я".
   - Более того, Сэм.  Это  Дарла.  И  я  видел  ее  папашу  у  "Сынка"  в
ресторане.
   - Как это ты смог?.. А, ты имеешь в виду маленькое пятнышко  у  нее  на
плече? Я как-то совсем упустил из виду, но теперь припоминаю. Это  большое
преимущество, то, что в наши дни женщины бегают  почти  нагишом,  если  не
говорить об очевидных преимуществах этого.
   Я вытянулся на шелковом покрывале на кровати и положил ключ  на  ночной
столик, оставив его на связи. Потом закрыл глаза.
   - Что это значит, Джейк? Из того, что ты мне сказал, похоже на то,  что
она все время была агентом Петровски. Теперь мы знаем, что она - его жена.
Но если она дочь Ванса, а Ванс в одной лодке с Уилксом... то  что  же  она
такое вследствие этих связей? - Я не сразу ответил. - Джейк, а Джейк?
   - Не знаю, нам нужно больше сведений.
   Сэм вздохнул.
   - Черт, иногда очень паршиво быть машиной.
   Я поднял ключ и приложил его к губам.
   - Сэм, все было сделано для того, чтобы заставить нас _б_е_ж_а_т_ь_.  И
мы поджали хвост и бежали.  Та  драка  в  "Сынке"  была  только  для  того
затеяна, чтобы запустить эту  машину  в  ход,  а  также  для  того,  чтобы
выслеживать меня таким методом, который я сперва даже не  понял.  Они  как
раз очень хорошо знали, где мы  были,  когда  мы  спрятались  в  Грейстоук
Гровз. Но разве они нас взяли с поличным  и  застали  врасплох?  Нет,  они
выманили нас оттуда, просто спугнули и последовали  за  нами,  следя,  как
собаки, за каждым нашим шагом, каким-то образом предугадывая  каждое  наше
движение, а сами все это время отставали от нас на планету-две. И все  это
с одной целью: следить за нами, пока мы не нырнули в неизведанный  портал.
Так мы и сделали. Для них это означало, что у нас есть карта  Космострады.
Так оно и есть. Она у нас была все это время. А я этого даже и не знал.
   - Агг-га. И что же это за карта?
   - Это не "что", а "кто". Это Винни.
   - Что-о-о?
   Я рассказал  ему  о  рисунках  на  песке,  потом  пересказал  ему  свои
соображения, почему эти  рисунки  можно  рассматривать  как  "убедительную
подделку", про которую упоминал Петровски.
   - Убедительную! Кого убедят каракули на песке?
   - Видимо, всех. Это единственный  способ,  которым  можно  собрать  эти
детали головоломки воедино. Вспомни, они могут не знать, что знания  Винни
основаны на мифе. И, кроме того, мы этого  тоже,  кстати,  не  знаем.  Эта
линия может быть подлинной, а может быть и поздним добавлением. У меня  не
было времени убедиться, так это или не так. Я пробовал там, на берегу,  но
Дарла, кажется, единственный человек, который ее понимает.
   - А как Уилкс и компания узнали насчет Винни? Через Дарлу?
   - Не знаю. Мы знаем, что она давала отчет Петровски  там,  в  отделении
милиции. У  Уилкса  может  быть  шпион  в  разведывательном  подразделении
Петровски.  Другое  дело,  что  мы  ничего  не  знаем  относительно  того,
насколько сама Дарла  знала  насчет  знаний  Винни  в  тот  момент,  когда
отчитывалась перед Петровски. Рисовать  Винни  не  рисовала,  пока  мы  не
приехали сюда, но Дарла все это время с  ней  разговаривала,  поэтому  она
могла рассказать и  о  таких  способностях  Винни.  Оставить  какое-нибудь
тайное сообщение или передать это по радио.
   - А ретикулянцы?
   - Это команда Ловушки, которая  работает  на  Кори  Уилкса,  но  только
почему рикки-тикки работают на человека и за какое  вознаграждение  -  вот
что тут неясно.
   - Еще бы! Ну ладно, ладно,  только  я  не  понимаю  двух  вещей,  -  он
засмеялся. - О чем это я Говорю! Мне непонятна целая  куча  вещей.  Скажем
так: у меня две главные непонятые проблемы. Первое: каким  образом  вообще
пошли все такие слухи про нас? И каким это образом мы ничего  не  знали  о
них вплоть до недавнего времени?
   - Сэм, как долго мы не появлялись на дороге перед этим маршрутом?
   - Господи, понятия не имею. Пару месяцев, а что?
   - Пару месяцев, чтобы привезти  урожай  с  фермы,  дома,  правильно?  И
выполнить пару неотложных дел. А до этого где мы были?
   - В Гидранском лабиринте, умоляя этих водомерок  не  рвать  контракт  с
Гильдией и не перебегать к Уилксу.
   - Сколько времени это заняло?
   - Не напоминай мне. Вроде долгих  лет,  особенно  когда  мы  ждали  три
недели, пока какая-то бюрократка пройдет свой эстрогенный цикл,  чтобы  мы
могли получить у нее аудиенцию. Сколько времени это все заняло? Да  месяца
три, все вместе взятое.
   - Сэм, ты даже не скрываешь своего предубеждения против инопланетян.
   - Вовсе нет. Просто я сыт по уши.
   - Значит, шесть месяцев нас не было на дороге, - сказал я. - О'кей, вот
тебе чокнутая теория номер раз. Каким-то  образом  мы  выберемся  из  этой
заварухи. Мы попадаем  на  часть  Космострады,  которая  идет  во  времени
обратно, и возвращаемся в земной лабиринт прежде, чем  уехали  из  него...
примерно за шесть месяцев до того,  как  уехали.  Каким-то  образом  пошли
слухи.  Есть  карта.  Достать  карту!  -  говорят  все.  И  всем   позарез
понадобилась эта карта. И вот комбинация из рикксиан, властей. Кори Уилкса
и ретикулянцев пытается  каким-то  образом  заполучить  карту...  каким-то
образом. Наши будущие "я" тихо сидят,  давая  нам  возможность  бегать  от
преследователей... они прекрасно обо всем осведомлены.
   - Если бы только у них хватило честности рассказать нам, что и как.
   - А у них могут быть свои причины  ничего  нам  не  сообщать.  В  любом
случае, мы бежим, находим Винни, покидаем лабиринт, попадаем в  заварушку,
выбираемся из нее, отправляемся назад во времени и  так  далее.  Вот  тебе
парадокс. Каким-то образом все это должно сработать.
   - Это сколько же раз ты сказал "каким-то образом"? Я и счет потерял.
   - Слишком много, но я готов изложить тебе чокнутую  теорию  номер  два.
Если ты готов слушать.
   - Не знаю. У меня просто прибавилось вещей, которые я не могу понять.
   - То есть?
   - Почему же они, черт возьми, не сграбастали нас попросту там, в земном
лабиринте, и не выбили из нас душу и дерьмо, пока  мы  не  согласились  бы
отдать им карту? У нас ничего не было, но они же этого не знали?
   - Они умны. Они понимают, что существует парадокс. Уилкс сказал мне это
почти открытым текстом там, у "Сынка". Они так  понимают,  что  я  получил
карту в какой-то момент в этом путешествии, но они сами не знают, в  какой
момент. Оттого они выжидают, пока не станет похоже на то, что мы намеренно
проскользнем в какую-нибудь дыру на авось. - Я глубоко вздохнул. -  Ну,  а
что ты думаешь? - спросил я, зная, что все это время он из принципа  будет
подыскивать аргументы против моих соображений.
   - Ну, я никогда еще не покупался на горшок дерьма намеренно, но куплюсь
на твой, если ты ответишь мне еще на один вопрос, а именно: если у нас уже
есть карта... я имею в виду, у наших будущих "я",  разумеется...  если  мы
уже вернулись шесть месяцев назад с картой или с Винни, или с  чем-то  там
еще, почему, черт побери, они пытаются отнять у нас эту карту сейчас?  Все
уже сделано, все готово. Они что, надеются изменить то, что уже произошло,
что ли?
   - Это серьезный вопрос. Крепкий орешек. Но ты все-таки купишься на  мой
горшок дерьма, если я тебе скажу, что не знаю?
   - Да, но я-то доверчивый простак.
   - Ты что-нибудь еще нашел в записях?
   - Да, под словами  "Колониальная  Ассамблея"  я  нашел  обычные  старые
новости, кроме одной заметки, где еще встречалась "разведка".
   - Давай ее сюда.
   - Я ее перескажу. Это насчет двух членов Ассамблеи - собственно говоря,
это были мужчина  и  женщина  -  так  их  полномочия  были  приостановлены
властями в силу расследования,  касающегося  их  участия  в  деятельности,
которая выходила за рамки сферы интересов Ассамблеи. Вероятно, они  просто
хотели подтереть задницу без того, чтобы спрашивать разрешение у Ассамблеи
в письменной форме.
   - А каким образом это относилось к "разведке"?
   - Сведения были основаны на рапортах милицейской разведки.
   - Похоже на дымовую завесу - сама история, я имею в виду. У  тебя  есть
какой-нибудь фон к этой заметке, я хочу сказать, сведения вокруг да около?
   - Немножко. Если помнишь, какое-то время назад были сплетни  на  дороге
насчет  того,  что  в  Ассамблее  существует  секретное   разведывательное
подразделение. Тайные агенты, особые операции, такая вот штука.  Фонды  на
это  дело  вроде  как  маскировали  как  оплату  по  трудовому  соглашению
различным комиссиям по расследованию.
   - Ба-а-тюшки. И кто же это выболтал?
   - Разумеется, подсадные утки властей в Ассамблее. Они специально  ведут
такую кампанию болтовни в барах и постелях. А  когда  такие  рассказы  как
следует расходятся, власти начинают действовать.  Таким  образом  подсадки
себя не выдают. Собственно говоря, власти могут куда угодно так  подсадить
своего человека.
   - Двойной агент?
   - Правильно.
   - О'кей. - Я сел на постели. - Сэм, ты отлично поработал.  У  нас  есть
еще один кусок головоломки. Пока что я не  знаю,  где  его  место,  но  он
подходит. И он здоровенный. Я с тобой потом поговорю.
   - Связывайся со мной почаще, ладно?
   - Конечно.
   Я встал и пошел к двери  в  смежную  комнату,  приложил  к  двери  ухо.
Роланд, Джон и Дарла тихонечко разговаривали за дверью.
   Я повернулся к Винни и сказал:
   - Пойдем-ка немножко погуляем. Просто мы с тобою, ты да я, солнышко.



        16

   Без колебаний она пошла за мной к двери. Мы вышли в коридор после того,
как я его проверил. Я тихонько закрыл дверь. Она взяла меня  за  руку,  ее
кисть с двумя большими пальцами как-то странно держала  мою  руку,  но  ее
пожатие было крепким и доверчивым, и  мы  пошли  по  коридору  с  красными
коврами и золотыми обоями. Я никогда не был на настоящем наводном  корабле
таких размеров, но это все напомнило мне картинки, где изображались старые
здания на земле.  Тут  было  ощущение  пространства,  никакой  экономичной
тесноты, которую  можно  было  бы  ожидать,  не  говоря  уже  о  кошмарной
клаустрофобии кораблей глубокого  космоса.  А  из  того,  что  я  видел  в
лабиринте внешних миров, в этом  самом  лабиринте,  где  мы  сейчас  были,
корабль своей роскошью казался не на месте среди  примитивной  технологии.
Когда мы подошли поближе к холлу, я открыл  причину  этого  изобилия.  Там
было казино. Я не остановился, чтобы поглазеть, но я  краем  глаза  увидел
оживленную деятельность, то, как летали фишки за добрым  десятком  столов,
где играли во все известные мне игры. И инопланетяне там тоже были.
   Прежде чем мы попали во все еще переполненный холл, я оставил  Винни  в
маленькой комнатке, где было полно машин-пищераздатчиков,  спрятав  ее  за
одной из них. Я сказал ей, чтобы она подождала, пока я не  вернусь.  Возле
стола администратора я спросил клерка, где находятся  кабины  команды.  Он
смерил меня изумленным взглядом, прежде чем вежливо ответил на мой вопрос,
и я про себя мимолетно подумал, не было ли суровое запрещение  общаться  с
пассажирами, про которое упоминал Краузе,  чистой  правдой.  Но  клерк  не
спрашивал, почему я ищу каюты  команды.  Он  показал  мне  план  палубы  и
корабля в целом и сказал, что  помещения  команды  находятся  на  кормовом
конце палубы, самой нижней из трех.
   - А выищете кого-нибудь конкретного, сэр?
   -  Да,  девушку.  Молоденькую,  вот  такого  примерно  роста,  короткие
золотистые волосы, довольно тоненькую.
   Он минутку подумал.
   - О, кажется, понял. Наверное, это Лорелея. Наверняка она.  Она  мичман
подпалубной команды, но сейчас мы,  в  общем-то,  все  равны.  Мы  вот-вот
отправимся в море, поэтому она, должно быть, уже сменилась с вахты.
   - Замечательно. Спасибо.
   Я пошел обратно и забрал Винни.
   Было очень приятно убраться из холла и попасть в относительно  тихие  и
пустые коридоры. Мне казалось, что я очень приметный, особенно с Винни,  и
я старался внимательно следить, не попадется ли  где  по  дороге  знакомое
лицо. Никто не показался. Я все еще чувствовал себя настороже, но, как мне
казалось, мог бы рискнуть пройтись по палубе. Мне хотелось посмотреть, как
они заставят чудище покинуть пристань и гавань.
   Мы прошли через незапертую дверь на пустынную часть  внешнего  фордека.
Это было место для отдыха и развлечений, на деревянном настиле палубы были
нанесены разметки для различных игр, под навесом стояли кучей  парусиновые
кресла, несколько столиков стояли под зонтами.  Мы  встали  у  поручней  и
смотрели, как корабль-животное, пятясь, отступало  от  берега,  а  за  ним
тянулась полоска вспененной  воды.  Теперь  меньший  оркестр  барабанщиков
занялся делом на носу,  но  теперь  там  все  равно  трудились  не  меньше
пятидесяти. Они выбивали медленный ритм. Должно быть,  это  был  тонкий  и
сложный пример навигационного и штурманского искусства. Все удары и  ритмы
были четко продуманы и рассчитаны. Мы  наполовину  уже  вышли  из  гавани,
оставив позади  покинутый  остров,  который  озарялся  пылающим  оранжевым
солнцем. Казалось, это остров отходит, а  не  мы.  Внизу  мне  была  видна
добрая часть самого зверя. Тюленеобразные существа были  на  всей  верхней
части зверюги, таща  кучи  водорослей  своими  передними  плавниками,  они
вылезали из своих хаток и снова лезли туда, стараясь четко выполнить любые
задачи, которые перед собой поставили. Я вскоре понял, что всякое сходство
с земными тюленями  было  только  поверхностным.  Головы  были  больше,  а
морщинистые морды - более плоские. Пятачков у них практически не  было.  И
глаза у них были странные. Они были на слишком большом расстоянии от  нас,
чтобы можно было говорить с уверенностью, но казалось, что но структуре их
глаза были почти такими же, как глаза огромного монстра, в чреве  которого
мы плыли.
   Мы были на главной верхней палубе, но над нами была  еще  надстройка  с
капитанским мостиком. Офицеры наклонились через поручни, наблюдая за  тем,
как  корабль  отваливает.  Я  подумал,   как   мостик   передает   команды
лоцманам-барабанщикам, и как вполне может оказаться, что никаких команд  с
мостика вообще  не  поступает.  Совершенно  верно,  что  капитан  передает
командование лоцману, когда корабль входит в гавань или  покидает  ее,  но
как насчет открытого моря?
   Я почувствовал, что на  меня  кто-то  смотрит,  и  посмотрел  на  крыло
мостика правого борта. Приземистый бородатый  человек  в  золотом  мундире
таращился на меня. Капитан. Нет, собственно говоря, он  не  таращился,  он
оценивал меня, смотрел, чего я стою, и блестящий козырек его  фуражки  был
ослепительно освещен солнцем. Я  не  видел  под  козырьком  его  глаз,  но
чувствовал его диагностический холодный взгляд.
   Я взял Винни за руку, и мы вошли снова внутрь.  Мы  прошлись  по  всему
кораблю, избегая главных мест, где кипел народ. Мы прошли возле  столовой,
которая  постепенно  заполнялась  голодными   пассажирами,   прошли   мимо
увеселительного зала, бального зала и темного  театра,  обогнули  стороной
торговый участок палубы, а потом  нашли  узенький  трап,  который  вел  на
палубу С. Внизу мы наткнулись на пустой лазарет на шесть коек, в  котором,
на первый взгляд, было весьма  мало  оборудования  и  медикаментов,  нашли
кладовые и сейфы, и, что очень  странно,  знак,  который  гласил:  ВЕРХНИЕ
ТРЮМЫ 5-10. Я-то думал, что груз будет переправляться  под  палубами,  но,
возможно, некоторые  хрупкие  вещи  были  слишком  непрочны  для  звериных
потрохов.
   Мы наконец пришли к помещениям команды. Я осмотрелся, нашел  шкиперский
чулан, полный метелок и ведер, и сказал Винни, чтобы она подождала внутри.
Она нервно посмотрела на меня, потом заползла внутрь и уселась в  углу,  а
большие ее глаза сияли в темноте. Я ободряюще прошептал  ей,  что  вернусь
немедленно и чтобы она не боялась. Я надеялся, что она поняла. Однако, как
я понял, мои проблемы в общении с ней были  односторонними,  то  есть  все
трудности понимания выпали на мою сторону.
   Помещения для команды были разделены на маленькие каюты на  четыре-пять
коек каждая. Большая часть их была закрыта, но  я  увидел,  как  несколько
матросов спят на  койках,  даже  не  закрыв  двери.  Вахта,  видимо,  была
длинная. К счастью, на дверях были таблички с именами тех, кто проживал  в
той или иной каюте. Как назло, были упомянуты  только  фамилии,  а  вместо
имен были проставлены инициалы. Ну неужели было трудно подумать и спросить
ее фамилию? Любой идиот догадался бы, только не ты, Джейк. Я  прошелся  но
запутанным коридорам, щуря глаза в тусклом свете.  Я  нашел  всего  четыре
"Л". Кто-то там? Лорелея Михайлович? Маловероятно, но кто  знает.  Лорелея
Суфанувони? Невероятно. Тем самым я сократил выбор до двух. Л.Финкельгор и
Л.Питерс. Пусть будет Питерс. Я постучал.
   Приглушенный ответ. Я постучал вновь. Бормотанье и жалобное ворчанье.
   Дверь открылась, и на пороге стояла Лорелея в потрепанном синем  халате
с припухшими глазами.
   - Да? - она прищурилась, пытаясь меня разглядеть. - Вы кто?
   - Неужели мое лицо так легко забыть?
   Минутой позже она сообразила.
   - Ах да, шоферюга... - в глазах ее появилась настороженность. - Что вам
надо?
   - Окажите мне любезность... одновременно  это  возможность  воззвать  к
вашей совести.
   - Это как же?
   - Я в беде, и мне нужна ваша помощь.
   Она озадаченно нахмурилась, потом пожала плечами.
   - Заходите, что ж стоять в коридоре, - сказала она, распахнув дверь.
   - Сперва я хочу вам кое-что показать. Вернее, кое-кого.
   - Кого? - спросила она. - Эй, куда вы идете?
   - Хочу показать вам своего приятеля, вернее, приятельницу, - сказал  я,
идя по коридору. Я остановился и поманил ее пальцем. - Идемте же.
   - Я не уверена, что мне пойдет на пользу такое  знакомство,  -  сказала
она кисло. - Ведь вы тот  самый  тип,  который  хотел  ткнуть  мне  в  зад
фонарем?
   Я собирался объяснить, что по ошибке принял ее за мужчину,  но  вовремя
остановился, прежде чем такая оплошность вылетела из моего глупого рта.
   - Простите меня ради бога. Я был просто как на иголках.  Я  первый  раз
сунулся в морское чудовище.
   Это ее немного смягчило. Она вышла в проход.
   - Ладно. Но если только станете делать что-нибудь непонятное и дикое  -
закричу, что меня насилуют. Вам не понравится то, что после этого  с  вами
сделают.
   Наверное, не  понравилось  бы.  Она  прошла  за  мной  все  расстояние,
отделявшее нас от чулана  с  метелками.  Я  открыл  дверь.  Это  заставило
Лорелею вытаращить глаза. И посмотреть на меня с еще большим недоверием.
   - О'кей, Винни, - позвал я.
   Когда Винни высунула мордочку из чулана, с  Лорелеи  свалилась  вся  ее
циничная маска, как сморщенная кожура со свежего апельсинчика.  Она  мигом
преобразилась, засияла совершенно детской улыбкой и оказалась еще  моложе,
чем сперва показалась мне. Улыбка  шла  ей  гораздо  больше,  чем  обычная
капризная гримаса.
   - Ой, какая она прелесть! - просияла Лорелея. - Это ведь "она", правда?
А откуда она?
   - Винни, - сказал я, показывая пальцем, - это Лорелея.
   - Привет, Винни!
   - Пьивет! Пьивет!
   - Винни родом с планеты,  которая  называется  Оранжерея.  Ты  про  эту
планету когда-нибудь слышала?
   Она подошла поближе и погладила Винни  по  голове,  запуская  пальцы  в
густой блестящий мех.
   - Нет. Это что, в земном лабиринте?
   - Да. Ты родилась здесь? Я имею в виду, на Консолидации Внешних Миров?
   - Угу. Посмотрите только на эти ушки.  Ой,  какая  она  лапочка...  она
ваша?
   - Э-э-э... Винни не домашняя зверюшка. Но она путешествует со мной, и я
отвечаю за нее. Как ты отнесешься к тому, чтобы присмотреть за ней?
   Лорелея хихикнула. Винни, казалось, была заворожена цветом  и  фактурой
халатика Лорелеи. Она все время трогала и обнюхивала ткань.
   - О, я с большим удовольствием... - начала она, потом прикусила губу. -
Э-э-э, не знаю. Я на этом рейсе все время должна стоять двойную  вахту.  У
нас не хватает людей, и я не знаю, когда у меня будет время.
   - Вам много времени не понадобится. Винни  вполне  может  сама  о  себе
позаботиться. Собственно говоря, я имел в виду нечто совсем специфическое.
   - Что такое? - Потом, вспомнив, она сказала: - А, ведь вы говорили, что
попали в какой-то переплет.
   - Это Винни попала в переплет.
   - Она?!
   - Да. Я хочу, чтобы вы ее спрятали. Наверняка вы знаете каждую щелку  и
уголок на этом корабле, где она могла бы остаться, а ее никто бы не нашел.
Правильно я говорю?
   - Ну да, конечно, но почему?
   - Лорелея, на этом корабле есть люди, которые хотели бы похитить Винни.
Может быть, даже хуже. Она в большой опасности.
   Лорелея была поражена.
   - Да кому понадобится причинить  зло  _э_т_о_м_у  _с_у_щ_е_с_т_в_у_?  И
почему? Господи...
   - Это трудно объяснить, но в основном ситуация  такова.  У  Винни  есть
кое-какие ценные сведения, и эти люди очень хотят  их  заполучить.  А  для
этого им надо заполучить Винни.
   Лорелея, словно защищая, обхватила Винни за плечи.
   - У нее есть сведения? Да что такого она может знать, что...
   - Винни - разумное и даже очень разумное  существо.  Не  позволяйте  ее
внешнему виду вас обмануть. Как  я  уже  сказал,  она  -  личность,  а  не
животное.
   -  Хм.  -  Она  скептически  посмотрела  на  меня,  ее   цинизм   начал
возвращаться.
   - А откуда я знаю, что это не вы ее похитили?
   - Спросите Винни.
   Она было скорчила мне презрительную  гримасу,  чтобы  ответить  мне  по
достоинству, но передумала. Она наклонилась над Винни и показала на меня:
   - Он твой друг, Винни? Вот этот человек? Друг?
   Винни повернулась ко мне и обожательно улыбнулась.
   - Дъюг! - сказала она и протянула руку, чтобы  покрепче  ухватиться  за
мою. - Джейк дъюг! - она стала лизать мою руку. - Дъюг-дъюг-дъюг-дъюг!!! -
мне стало только слегка не по себе.
   Лорелея смущенно улыбнулась.
   - Что же,  полагаю,  вы  не  обманываете  меня,  -  она  выпрямилась  и
протянула мне испачканную пылью руку. - Рада познакомиться с вами, Джейк.
   Я взял ее за руку, но тут мы услышали голоса в соседнем коридоре.
   - Быстрее, сюда, - прошептал я. Мы забрались в чулан.
   Когда два матроса прошли мимо, я спросил:
   - Что вы скажете, Лорелея? Вы нам поможете?
   - Конечно. Я знаю как раз такое место, какое надо. Я могу приносить  ей
воду и еду, когда у меня будет время... но ей придется сидеть  тихо  и  не
мешать.
   - Винни никому  не  мешает  и  не  нервничает.  Она  будет  вести  себя
образцово. - Тут я кое о чем  вспомнил.  -  Еда  все  же  может  оказаться
проблемой. Ей нужна еда с ее планеты, как всем инопланетянам.  Как  и  нам
тоже.
   Я вздохнул и прислонился к переборке.
   - Наверное, этому ничем нельзя помочь, вот только если...
   Однако маленькая надежда была.
   - Лорелея, вы  не  знаете,  в  команде  нет  никого  с  Оранжереи?  Он,
возможно, знает, какая пища может стать заменителем. Что  может  оказаться
пригодным в пищу Винни. Биохимия очень странная штука. Что, все в  команде
родом с внешних миров?
   - Нет, полным-полно таких, что пробились сквозь неизвестный портал,  но
я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил, что он родом с Оранжереи.
   - Хм-м-м... а как насчет Деметры? Так называется это место по-научному.
Нет? А кто-нибудь когда-нибудь, может, говорил, что он родом из  Маш-сити?
Это самый большой город.
   - Нет, не то чтобы я такое слышала...  -  в  свете,  который  падал  из
дверей,  я  увидел,  как  она  трет  лоб  ладонью,  пытаясь  вспомнить.  -
Маш-сити... погодите... где я видела это раньше?..
   - Вы это видели? Именно видели?
   - Да, где-то, на чем-то было написано. Вот черт, не могу вспомнить, где
это было, - она щелкнула пальцами. - Ну да, конечно! Это было помечено  на
контейнере, который мы подняли из-под палуб.
   - Груз?
   -  Ага.  Мы  положили  все  это  в  верхний  трюм.   Барахло   какое-то
экстракласса. Контейнер не был помечен, но кое-какие доски  отвалились  от
обшивки  в  грузовом  лифте.  Там  внутри  были  большие  связки  чего-то,
завернутые в пластиковые простыни,  а  на  этих  простынях  как  раз  было
название. Какая-то компания... не  помню,  что  это  было,  что-то  насчет
химикатов, но там было написано Маш-сити. На интерсистемном ПОЛЛА ДЕИ МАШ.
Я помню, потому что спросила, где это такое,  а  Ларри,  который  со  мной
работает, и говорит мне: "Ты дурочка, это просто город, где  живут  Маши".
Он все время каламбурит... но он ничего парень.  Вот  почему  я  запомнила
название. Мы везем кучу таких контейнеров.
   Так. Так-так-так-так...
   -  Лорелея,  есть  ли  какая-нибудь  возможность  добраться   до   этих
контейнеров?
   - Ну конечно. Трюмы и кладовые закрыты, но для меня это не проблема.  А
что?
   - Может быть, Винни сможет есть что-нибудь из этой мешанины.  Есть  еще
вполне вероятный шанс, что... - не то что  шанс  -  верняк!  Я  знал,  что
находится в этих связках.
   - Лорелея, слушай...
   - Зовите меня Лори.
   - Хорошо, Лори. Возможно, я не смогу долгое время спускаться  сюда.  Не
могли бы вы  запустить  сегодня  ночью  Винни  в  трюм  и  дать  ей  самой
попытаться выискать себе то, что она сможет съесть?  Она  знает,  что  она
может есть, а что нет.
   - Ага. Это я точно смогу.
   - Отлично. Теперь: можете ее спрятать прямо сейчас?
   - Да, но мне придется вести себя очень осторожно.
   - Вы хотите подождать до ночи? Продержать ее в вашей каюте до той поры?
   - Да нет. У меня же есть соседи по каюте.
   - Вы им можете доверять?
   - Двоим - вполне, но одна из них - трепло.
   - Тогда лучше уведите ее сейчас. И еще одно, - я поколебался,  думая  о
том, насколько разумным было это решение. - Не говорите  мне,  где  вы  ее
держите.
   Она очень удивилась.
   - Не говорить вам?
   -  Мне  кажется,  так  будет  лучше.  Но  это  может  поставить  вас  в
определенную опасность. Вы все еще не боитесь и хотите нам помочь?
   - Я могу за себя постоять, - сказала она спокойно.
   - Мне кажется, что да. Я не думаю, что те  люди,  которые  охотятся  за
Винни, захотят вести себя необдуманно с членом команды. Это им не принесет
ничего, кроме неприятностей.
   Я поискал в темноте на ощупь Винни. Она нашла мою руку  и  вцепилась  в
нее. Я присел перед ней и сказал:
   - Винни, я хочу, чтобы ты пошла с Лори. Ты с ней  пойдешь,  ладно?  Она
пустит тебя в такое место, где ты сможешь спать. Ты будешь одна,  но  тебе
там нечего бояться. Джейк придет позже и возьмет тебя оттуда.
   Она крепко схватила меня.
   - Нет, Винни, я тебя не забуду. Но ты должна быть очень  тихой,  сидеть
спокойно и быть хорошей девочкой. Лори будет к  тебе  приходить,  навещать
тебя и отводить тебя туда, где ты сможешь раздобыть еду. Но ты  не  должна
бояться. Понимаешь? Ничего с тобой не случится.  Никто  не  причинит  тебе
зла. Ладно?
   - Ла-а-адно!
   - Будешь хорошей девочкой?
   - Бу-у-у-уду!
   - А? Ну ладно, хорошая девочка, - я приоткрыл дверь и выглянул  наружу,
потом прикрыл дверь снова.
   - Чуть не забыл. Нам нужен способ  общаться.  Я  не  доверяю  комнатным
телефонам в наших каютах. Вы сможете передать мне письменное сообщение?
   - Думаю, да.
   - Отлично. После того, как вы ее  спрячете,  пошлите  это  сообщение  в
комнату 409-Б. Поняли? 409-Б. Пошлите так: "Ваш костюм будет готов  завтра
утром".
   Она повторила сообщение.
   -  Правильно.  Это  сообщение  на  сегодня.  Если  случится  что-нибудь
непредвиденное или какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства, то пошлите...
мм-м-м... дайте подумать... пошлите такое сообщение: "Камбуз сожалеет, что
заказанного вами вина нет".
   Она повторила это и сказала:
   - Все понятно.
   - Теперь такое - можно ли мне оставлять записки в вашей каюте?
   - Да, просто подсуньте их под дверь. Я буду там, когда сменюсь с вахты.
Я так устаю, что в любом случае большую часть времени сплю.
   - О'кей. Значит, здесь. - Я взял ее руку и вложил в нее пачечку денег.
   - Нет, это лишнее...
   - Возьмите, и никаких гвоздей. Вы принимаете на себя  большой  риск,  и
вам за это надо платить. Никогда не будьте альтруистом. Это  вас  в  конце
концов убьет.
   - Что такое альтруист?
   - Это такой человек, которым хотели бы считать себя все, кто  живут  во
вселенной, но вселенная их такими не считает. Ладно, это  не  важно.  -  Я
снова выглянул наружу. - Порядок. Можно идти, и пусть никто вас не  увидит
вместе с Винни, если только это возможно.
   - Правильно. Пошли, Винни.
   Я посмотрел, как  они  на  цыпочках  идут  по  коридору,  потом  и  сам
повернулся и пошел.



        17

   И кого, как вы думаете, я увидел, когда пошел  обратно?  Кого,  как  не
Чокнутую Сволочь, который вышел из  каюты,  посмотрел  на  вашего  верного
слугу и скользнул обратно в свою нору, словно змеюга. Я прыгнул  вперед  и
припер дверь плечом, вставив ботинок между дверью и дверной рамой.
   - Можно вас на пару слов, сэр?
   - Убирайтесь отсюда!
   - Нам, правда, надо поговорить.
   Он, как мог, налег на дверь и чуть не выбил мой ботинок из  нее,  но  я
снова вставил его в щель.
   После недолгой борьбы он перестал пытаться и налег на дверь.
   - Я вызову службу безопасности! - сказал он.
   - А вы можете дотянуться до телефона отсюда?
   Он продумал этот вопрос. Видимо, ответ был отрицательным.
   - Что вы хотите?
   - Как я уже сказал, несколько слов с вами.
   - Ну и говорите свои слова.
   - Собственно говоря, я хотел сводить вас на обед. У меня есть друзья, с
которыми я хотел бы вас познакомить. Они живут в океане, и у них  большие,
противные зубищи.
   Неожиданно его вес исчез с двери. Я рывком распахнул дверь и рванулся в
комнату, где он уже пытался до чего-то докопаться в сумке  на  кровати.  Я
дал ему как  следует  по  почкам,  потом  забрал  его  в  полный  нельсон,
убедился, что он еще не успел схватить ружье, или пистолет, или что у него
там было, потом швырнул его о переборку. Он  ударился  об  нее  с  громким
шмяком и сполз вниз. Я порылся в сумке  и  нашел  то,  что  не  нашел  он.
Прелестный маленький пистолетик "Смит  и  Вессон"  -  компактный,  легкий,
смертельный.
   Он лежал на полу, привалившись  спиной  к  переборке,  стонущий,  но  в
сознании, он смотрел на меня встревоженным взглядом. Я  подошел  к  двери,
закрыл ее и запер, потом подошел к нему, поигрывая пистолетом.
   - Может быть, вы хотели бы  объяснить  маленький  эпизод  на  пляже?  -
сказал я. - Пока ваш рот еще в силах говорить и в рабочем состоянии?
   - Я не знаю, о чем вы говорите.
   - Ну нет, даже притворяться надо уметь лучше.
   Он провел рукой по своим непослушным волосам с проседью. Потом потратил
массу времени, чтобы отскрести себя от пола. Я стоял как следует  поодаль,
настороже на тот случай, если ему вздумается делать какие-нибудь внезапные
телодвижения. Он был крупным человеком, но, если я мог судить,  в  нем  не
было ни капли бойцовского духа, просто хитрость, которую он пытался скрыть
угодливой усмешкой дерьмоеда.
   - Ах, да. Да. Теперь припоминаю. Я видел вас на острове. Конечно.
   Он пожал плечами и широко развел руки.
   -  А  что  у  вас  за  вопрос?  Может   быть,   возникло   какое-нибудь
недоразумение?
   - Я спрашивал вас, безопасно ли  здесь  купаться,  и  вы  сказали,  что
безопасно. Однако все оказалось наоборот.
   Невинность расцвела на его роже, как плесень.
   - Я не знал! Я видел, как люди плавают здесь все время!
   - И насколько их хватает?
   - А?
   Разумеется, он врал. Но именно в этот момент мне пришло в  голову,  что
мне не нужен еще один враг на борту.  Он  мог  мне  пригодиться  в  другом
качестве.
   - Вы не знали относительно опасности?
   - Нет, клянусь. Послушайте, камрада, это просто недоразумение. Поверьте
мне.
   Я не потрудился спросить, почему же тогда он ринулся бежать  при  одном
моем виде, решив пережить это его вранье.
   - Ладно, - сказал я, - если вы говорите правду, похоже, я должен  перед
вами извиниться.
   - Клянусь, что это правда, - сказал он. Он отошел от стены  и  поправил
на себе одежду. - Я сам не купаюсь, но время от времени я видел, как  люди
плавали там.
   - Угу, - я одарил его примирительной улыбкой. - Ладно,  будем  считать,
что произошла ошибка. Надеюсь, вы примете мои извинения.
   Он весь превратился в радостную улыбку, тело его обмякло от облегчения.
   - Никаких проблем, все в  порядке,  -  сказал  он.  -  Я  могу  понять,
наверняка вы страшно рассердились. Не могу вас винить. Ей-богу. Такие вещи
случаются.
   - Ладно, - я вернул ему пистолет. - Надеюсь, никакой обиды?
   - Нет-нет, что вы. Как я сказал, я совсем вас не виню. Я бы  и  сам  на
вашем месте чувствовал то же самое. - Он сунул пистолет  в  карман  своего
ярко-голубого комбинезона. - Знаете что? Давайте я поставлю вам выпивку.
   - Отлично.
   Я дал Полю Хогану угостить меня выпивкой. Бар был переполнен, шумел,  а
выпивка была дорогая. Мы приятно поговорили над кружками  местного  пойла.
Оказалось, что он был работорговцем по профессии.
   - Контрактная служба, можно и так  сказать,  -  сказал  Хоган.  -  Есть
контракт и срок службы, который заранее  оговорен.  Но  контракт  в  любое
время может быть выкуплен тем, кто нанимался  служить.  Рабство?  -  Он  с
возмущением  покачал  головой.  -  Нет,  вовсе  нет.  Это  чисто   деловые
отношения. Множество людей пролетает  через  неизвестный  на  той  стороне
портал буквально с голой задницей, с машинами  и  карманом  бессмысленных,
ничего не стоящих тут денег. Им нужна работа, а я  могу  им  такую  работу
обеспечить. Я брокер... агент, больше ничего.
   Он зажег странную, ярко-зеленую сигару.
   - Вы когда-нибудь такие пробовали? Честное слово, настоящее наслаждение
- такой дурман. - Он выдул дым из угла рта. - Нет, причина, по которой я к
вам  подошел  на  пляже,  была  совершенно  иная.  Это  из-за  существа  с
Оранжереи. Из-за Читы.
   - Правда?
   - Они превращаются в замечательных домашних слуг. Их  очень  немного  в
этом лабиринте, и я хотел спросить вас, не согласились бы вы ее продать.
   - Продать Винни? Мне бы это не пришло в голову.
   - Я мог бы предложить неплохую цену. - Он глубоко затянулся  сигарой  и
отхлебнул из стакана, глядя на меня, как на образчик на предметном  стекле
микроскопа. - Мне показалось, что вы пролетели сквозь портал... как бы это
сказать... совсем налегке. Как у вас с деньгами? Вам не надо одолжить?
   Аг-га... вот она, приманка.
   - Нет, спасибо, пока у нас все в порядке. - Разумеется, нам,  возможно,
понадобится заработать, но это потом, - сделаем вид, что немножко приманку
покусываем.
   - Скажите мне, как это  вас  угораздило  пролететь  сквозь  неизвестный
портал? Мне просто интересно. У разных людей разные причины к этому.
   - Правда? В нашем случае это просто ошибка. Я пропустил знак, и, прежде
чем мы успели сообразить, на нас уже мчались маркеры въезда.
   - Ну да, ну да... - он задумчиво попыхивал сигарой.  -  Некоторые  люди
специально так делают. Вы это знали? Собственно говоря, с  каждым  днем  у
нас прибавляется именно таких. Не  спрашивайте  меня,  как  это  в  земной
лабиринт просочились  слухи,  что  здесь  есть  куда  сбежать,  но  что-то
заставляет их приходить к нам. Они хотят иногда выбраться  из-под  каблука
колониальных  властей.  Свобода,  вот  что  у  нас  здесь  есть.  Развитая
технология? Забудьте. Что касается современной медицины - то же самое. Тут
очень многого не хватает, но если вы не возражаете против  более  скромной
жизни - лабиринт широко открыт для всех. Мы  молоды  и  растем.  Множество
возможностей себя проявить.
   Он откинулся назад и скрестил ноги.
   - Вы правы насчет того, что вам в конце концов придется  что-то  делать
насчет денег.  Тут  высокие  цены,  поверьте  мне.  Вам  придется  всерьез
подумать над тем, чтобы продать Читу, я бы даже сделал эту продажу для вас
поприемлемее. Я собираюсь предложить вам незаурядную сделку. Тут будет над
чем подумать. Я заплачу часть цены в наркотиках.
   - Наркотиках?!
   - Ну, в этих лекарствах против старения. - Он фыркнул.  -  Не  думайте,
что здесь вы получите их так же легко, как и в земном лабиринте.
   - Я не могу представить себе, чтобы какие-нибудь лекарства были бы  под
более жестким контролем, чем антигеронические лекарства, - сказал я. - Мое
последнее лечение прошло  после  четырехлетнего  ожидания  и  кучи  всяких
разрешений. И стоило это целое состояние.
   - Иногда их тут нельзя раздобыть ни за какие деньги, и можно  помереть,
не дождавшись своей очереди. Но у меня хорошие связи.
   - И о какой сумме мы говорим? - спросил я, водя его за нос подольше.
   - Я бы мог вам дать, скажем, четверть полного  курса.  Полную  оральную
серию.
   В темном углу  бара  квартет  музыкантов  заиграл  немного  похожий  на
латиноамериканский  мотив.  Инструменты  все  были  прекрасные,  настоящие
акустические:  маримба,  маленькие  барабанчики  и   контрабас   -   кроме
свинцового омниклавера. Я какое-то время просто  слушал  музыку,  глядя  в
окна, которые простирались от пола до потолка, на тихую ночь,  на  небо  и
озаренное серебром луны море.
   - Пол, четверть курса не окажет на меня никакого  влияния,  если  я  не
смогу воспользоваться остальным.
   - Это все, что я смогу сделать, Джейк. Мы  все-таки  обсуждаем  большие
деньги.
   - Если ты не сможешь устроить полное  лечение,  забудь  про  деньги.  Я
возьму только лекарства.
   - Я не могу этого сделать, Джейк. Как я говорил, мои связи неплохие, но
запас лекарств невелик.
   - А кто тебе их поставляет?
   Он хитро улыбнулся.
   - Мой поставщик, просто поставщик, друг. Он хорош.  Но  условия  сделки
только таковы. Подумай. - Он выхлебал остатки из своего  стакана  и  вытер
пасть рукой. - Давай я тебе свою карточку оставлю.
   Он дал мне свою карточку, на которой значилось: "ПОЛ ХОГАН АССОШИЭЙТЕД.
Специалист по трудоустройству". Там был еще и  адрес  в  Морском  Доме.  Я
покончил со своим пивом, извинился и убрался восвояси.
   Когда я добрался обратно в каюту, там никого не  было.  Я  постучал  по
смежной двери, но никто не отозвался. Я открыл дверь. Там никого не было.
   Я растянулся на одной из широченных двуспальных кроватей, вызвал Сэма.
   - Я тут! - отозвался он.
   - Чем занимаешься? Есть что-нибудь интересненькое?
   - Да, конечно, смотрю, как стенка желудка истекает какой-то жидкостью.
   - Истекает?
   - Да, но они тут прыскают все какой-то химией. А у тебя как дела?  Есть
неприятности?
   - Все вроде бы назревает, так что у меня ощущение, что я главный прыщ.
   Я рассказал Сэму относительно Лори и Винни,  потом  рассказал  ему  все
новости, особенно те, которые я услышал от Хогана.
   - Все это становится интереснее и интереснее, - сказал Сэм. - К тому же
кое-что начинает проясняться.
   - Да, хотя еще остаются темные пятна, но мне кажется...
   - Что именно?
   - Сэм, просто мысль. Мне кажется, что мы тут довольно крепко  застряли,
по мог бы ты выбраться отсюда силой, если бы тебе попробовать?
   - Никаких проблем.  Чтобы  вылезти  из  трюма,  мне  вполне  достаточно
раскатать в блин несколько машинежек,  а  что?  Куда  мы  в  таком  случае
направимся?
   - У меня безумная идея...
   - О господи...
   Я услышал, как открывается дверь. Это Дарла, она  вошла,  открыв  дверь
ключом.
   Она остановилась, как вкопанная, когда увидела меня.
   - Джейк! Где, черт побери, ты был?
   - Сэм, поговорим потом.
   - Пожалуйста, - ответил он и отключился.
   - Привет, Дарла.
   Она подошла и села на кровать рядом со мной.
   - Ты исчез...
   - Извини. Мы пошли гулять.
   - А где Винни?
   - Я хотел с тобой об этом поговорить. Я ее кое-кому отдал.
   Лицо ее не меняло выражения, но по  нему  пронесся  ветерок  изумления,
только на миг, и потом все исчезло.
   - Ты ее кому-то отдал? Кому?
   - О, типу по имени Пол Хоган. Он занимается экзотическими животными для
зоопарков и всякого такого. Мне показалось,  что  так  будет  лучше.  -  Я
небрежно подложил руки под голову. - Ведь с ней надо было  что-то  решать,
раньше или позже, правильно?
   - Зоопарки? У них тут есть зоопарки?
   - Видимо, да. Ну нет, он не сказал конкретно - зоопарки. Я  припоминаю,
он говорил что-то совсем  уж  невероятное  -  что-то  насчет  экзотических
домашних животных.
   Она, нахмурившись, глядела на меня.
   - Дарла, мне это нравится не более, чем тебе, но рано или  поздно  надо
было что-то решать. Мы же сами говорили, что ей надо найти хороший дом.
   Ей это не понравилось, но она ничего не сказала. Она думала.
   - Где остальные?
   - А? Что? Пошли по магазинам.
   - А ты пошла с ними?
   - Нет, я искала тебя.
   - Мне бы надо было тебе сказать, но мы так себе ходили и ходили,  потом
встретили Хогана, а потом...  понимаешь,  мне  очень  хотелось  как-нибудь
решить эту проблему. Извини.
   Она не совсем понимала, как ей следует прореагировать.
   - А где ты?..
   Голоса в соседней комнате перебили ее. В смежную дверь раздался стук.
   Джон сунул голову к нам.
   - Привет!
   - Заходи, - сказал я.
   Джон вошел в комнату, одетый в костюм для сафари. Он был похож на жердь
цвета хаки.
   - Как вам это нравится? - спросил он, поворачиваясь, как балерина.
   - Прекрасный костюмчик, - сказал я. - И твой тоже, Сьюзи.
   Сьюзен была одета в более классический костюм на все климаты и  погоды,
к которому подобрала сапоги до колен.
   - Мы и рюкзаки купили тоже, - сказала она, гордо демонстрируя их.  -  И
кое-какое туристическое снаряжение, новые спальные яйца и все такое.
   - Да, - сказал Джон. - Мы  подумали,  что  надо  нам  стать  настоящими
звездными туристами. Потратили уйму денег. Ох и цены!
   Роланд вошел, одетый в костюм, похожий на тот, что украшал Сьюзен.
   - Джейк! Где ты, бес тебя подери, шлялся? Если, конечно, мне  позволено
спросить.
   - Я был с Винни. Я нашел кое-кого, кто захотел ее взять.
   - Ой, Джейк, не может такого быть, - Сьюзен была потрясена.
   Джон в неожиданной рассеянной задумчивости сказал:
   - Странно... Я-то думал, откуда берется все это барахло. Мне  в  голову
не пришло проверить этикетки. Они все, эти вещи, хорошего качества.
   - Я их проверил, - сказал Роланд. - Все этикетки из земного  лабиринта.
Откуда же еще?
   Джон нахмурил брови.
   - Но я был под впечатлением...
   - Ты получаешь приз за сообразительность, Роланд, - сказал я. - Внешние
миры не так далеко, как ты думаешь.
   - Масса вещей просто не имеет тут смысла, - сказал Роланд.
   - Ты хочешь сказать, что сюда переправляются товары из наших  миров?  -
сказал Джон.
   - Именно, - ответил Роланд.
   - Но как платят поставщикам? Я хочу сказать, каким  образом?..  -  Джон
погрузился в мысли.
   - Не знаю, - ответил я. - Но никто не стал бы швырять товары  просто  в
дыру, из которой нет выхода, правильно?
   - Да, такое маловероятно, - сказал Роланд.
   -  Значит,  есть  путь  назад?  -  сказал  Джон,   потрясенный   своими
собственными мыслями.
   Сьюзен стояла, округлив  глаза,  на  лице  ее  проступала  недоверчивая
надежда.
   - Вероятно, кое-кто знает выход, - сказал я, - но они, возможно,  и  не
скажут.
   - Но если бы мы могли найти его, - сказал Джон.
   - Если этот лабиринт такой же огромный, как большая часть лабиринтов, -
сказал Роланд, - это  может  занять  годы.  Столетия.  И  у  меня  сильное
подозрение, что этот лабиринт не исследован.
   - Ну что же, - вздохнул Джон и сел. - Пища для размышлений.
   Сьюзен выглядела совсем убитой.
   - Кстати, о пище, - сказал Роланд, похлопывая себя  по  животу.  -  Мне
кажется, что мы можем воспользоваться вызовом прислуги в каюту.
   - А я за столовую, -  сказал  я,  за  что  Дарла  подарила  мне  весьма
странный взгляд. - Мне хочется хорошей еды, цивилизованной беседы, вина  и
остроумия.
   Стук во внешнюю дверь из коридора, и все окаменели.
   - Войдите, - выкрикнул я.
   "Вальтер" Дарлы оказался у нее в руках прежде, чем я  увидел,  что  она
сделала движение.
   - Джейк! Что ты делаешь? - ахнула она.
   - Роланд, открой дверь, ладно? Я  все  время  забываю,  что  эта  штука
запирается автоматически.
   Роланд ответил мне озадаченным взглядом, потом пошел открыть дверь.
   - Дарла, убери эту штуковину. У нас гости.
   - Мистер Мак-Гроу?
   - Нет, он вон там, на кровати.
   Вошел корабельный офицер.
   - Мистер Мак-Гроу?
   - Да.
   - Добрый вечер. Жан Лемэтр, старший офицер.
   - Бон суар, мсье Лемэтр. Коман са ва?
   - Бон, мсье. Э ву? Коман алле-ву сэ суар?
   - Трэ бьен. Э ки-а-тиль пур ветр сервис?
   - Ле капитэн презан мэ комплиман...  Простите  меня.  Все  тут  говорят
по-французски?
   - Я как раз исчерпал свои запасы, - сказал я.
   Он рассмеялся.
   - Тогда я стану говорить по-английски. Капитан Прендергаст выражает вам
свое почтение, сэр, и просит  вас  оказать  ему  честь  отобедать  сегодня
вечером за его столом.
   - Скажите капитану, - сказал я, - что  мы  с  восторгом  принимаем  его
предложение.
   - Восемь склянок - удобное для вас время?
   - Замечательно.
   - Тогда прекрасно, - сказал он. - Капитан будет  вас  ждать.  Тогда  до
восьми, мадам и мсье.
   Он щелкнул каблуками и удалился.
   - Ле плюм де ма тант э сюр ле бюро де мон онкль, - сказала тупо Сьюзен.
   Это означает:  перо  моей  тетушки  лежит  на  письменном  столе  моего
дядюшки.



        18

   Мне нужно было оружие. В последнее время я добывал себе оружие и  снова
терял с поразительной скоростью. Еще одна пушечка - это как  раз  то,  что
мне было бы нужно, но я сомневался, что мог бы найти  себе  искомое  прямо
сейчас. Такие штуки вряд ли сочтешь распространенным  товаром.  Совершенно
верно, карманным пистолетиком ванадиевой стали не  прорежешь,  но  я  знаю
очень немного опасных вещей, которые сделаны из стали. Из пушечки размером
в ладонь можно сделать всего несколько выстрелов, но зачастую  это  решает
дело. Однако и тут была своя закавыка. Из той перестрелки  у  "Сынка"  все
уже наверняка знали, что мое любимое оружие - карманный пистолетик, знали,
что я его прячу, если раньше и не  знали.  Ладно,  неважно.  Обзаведусь  и
пистолетом побольше.
   Участок  на  палубе,  отведенный  под  магазины,  был  весьма  большой,
разделенный на лавчонки, которые продавали все, что угодно, не делая упора
на каком-то одном виде товаров. Я  прошелся  по  тем,  которые  предлагали
одежду,  туалетные  принадлежности,  снаряжение  для  туристов   и   полки
многочисленных безделушек. Они и  оружие  продавали.  Симпатичная  женщина
средних лет провела меня к витрине-стенду. Выбор  был  не  очень  большим:
примерно с полдюжины старых моделей, среди них "Смит и Вессон", вроде  как
у Хогана. Я подумал, не стоит ли  действительно  приобрести  такую  штуку,
чтобы  можно  было  прожигать  стены.   Может   быть,   достаточно   будет
десятикиловаттной горелки. Женщина специально  для  меня  вытащила  ее  из
витрины. Практически эта штучка была такой же моделью, как  у  Хогана  его
пистолет, но батарея аккумулятора была  другой  модели,  более  ранней,  и
поэтому гораздо крупнее, почти до неуклюжести. Мне она не понравилась,  но
выбора практически не было. Были два русских пистолета с тяжелыми  пулями,
колониального изготовления лучевой пистолет и одна подделка  под  старину,
которую можно было бы назвать ручным  пулеметом,  если,  конечно,  вам  не
помешает, что она стреляет едва-едва на звуковых скоростях...
   - Дайте-ка мне ее посмотреть, - попросил я.
   Она хихикнула.
   - Вы что, собираетесь на дуэль с шерифом?
   - По-моему, вы ошиблись в определении периода, к  которому  принадлежит
эта штука. Однако весьма симпатичная подделка. Какой  у  нее  этот...  как
его... калибр?
   - Ох, сэр, не знаю, - сказала она.
   Я осмотрел штуковину.
   - А вот, прямо тут и  сказано.  Сорок  четыре,  магнум.  Хм-м-м-м...  а
заряды у вас к нему есть?
   - У меня есть только одна коробка с патронами. Их  там  двадцать  штук.
Извините, но я дала кому-то уговорить себя взять  эту  дрянь  на  продажу.
Думала, что за нее заплатит какой-нибудь коллекционер.  Увы,  желающих  не
находится.
   - Это настоящая модель?
   - О да. Немного  подреставрированная,  обновленная,  но  это  подлинный
товар.
   Честно говоря, я в этом сомневался. Собственно, было похоже, что с этой
штукой поработали так,  чтобы  современный  пистолет  мог  выглядеть,  как
настоящий старинный.  Бедную  женщину  здорово  накололи,  но  теперь  она
пыталась спихнуть эту штуку на меня.
   - Не шутите? - сказал я наивно.
   - И она к тому же очень здорово стреляет, - сказала женщина. - Я в свое
время стреляла из него по каркалам-воронам, но, правда, не попала.
   - Угу... я его возьму. А сколько она стоит?
   Она дала бы мне вырвать эту древность у  нее  из  сердца  за  пятьдесят
консолей. Я бессовестно утащил его за  тридцать  пять,  но  по  ее  глазам
видел, что она рада была получить за этот пугач столько,  сколько  я  дал.
Она даже добавила мне кобуру. Я надел кобуру на себя, и  она  сунула  туда
пистолет.
   - Как приятно было иметь с вами дело...
   Она мило улыбнулась.
   - Меня зовут  Белла.  Белла  Шапиро.  Э-э-э...  вы  же  не  собираетесь
расхаживать с этой штуковиной по кораблю?
   - А почему бы и нет?
   Она пожала плечами.
   - Против этого нет никаких правил.  Большая  часть  людей  предпочитает
просто-напросто не афишировать  такие  предметы,  держать  их  в  укромном
месте.
   - Я прямой и нескрытный человек.
   Ее улыбка стала еще шире.
   - Мне тоже так показалось. Тогда мы с вами родственные души. Не  хотите
потом присоединиться ко мне и выпить  немножко?  Я  почти  готова  закрыть
магазин.
   - Я бы с наслаждением присоединился к  вам,  Белла,  но  меня  ждут  за
капитанским столиком, и что-то мне говорит, что у меня  впереди  непростой
вечер.
   - Жалко. Ну хорошо, как-нибудь в другой раз.
   - Вы уверены, что меня никто не оштрафует за то, что я ношу  оружие?  -
спросил я, вынимая пистолет из  кобуры  и  заряжая  его  пятью  патронами,
оставив боек над пустой ячейкой барабана. Я видел,  как  старые  пистолеты
вроде этого стреляли и сами.
   - Нет, хотя старик угрожал начать проверять все  лучевые  пистолеты  на
палубах. У нас в последнее время была  просто  эпидемия  пожаров.  Но  это
займет слишком много времени, а никто пока не придумал, как  по-настоящему
эффективно просматривать багаж пассажиров. Не можем  раздобыть  настоящее,
стоящее оборудование.
   Пока она рассказывала все это, меня  осенила  дикая  мысль,  неизвестно
откуда взявшаяся.
   - Белла, а на борту есть аптека?
   - Да нет, настоящей аптеки нет. А что вам нужно?
   - Не знаю точно. Что-нибудь,  что  помогло  бы  мне  взбодриться  и  не
заснуть.
   - О, это... у меня полным-полно взбадривающих таблеток, - она  пошла  в
заднюю комнату магазинчика и принесла две большие банки, полные таблетками
всяких цветов и размеров. Она сняла крышку с одной из банок и стала рыться
в ней.
   - Ну-ка, посмотрим... По-моему, вот эти зелененькие такие хорошие... Вы
говорите, что хотели бы взбодриться и не заснуть?
   - Да, хотел бы стать совсем бодрым.
   - Ну ладно, тогда,  наверное,  эти  розовенькие-то,  что  надо.  -  Она
прикусила губу. - Нет, это антинеоплазмики широкого действия. По-моему.
   Она посмотрела на меня снова.
   - Вы хотите взбодриться или, так сказать, совсем не спать.
   - Чтобы во-от так! - сказал  я,  сделав  глаза  круглыми,  огромными  и
безумными.
   Она хихикнула.
   - Даже так? Погодите, может, у меня что-то и есть.
   Она открыла вторую банку  и  сунула  туда  руку,  совсем  как  ребенок,
который пытается найти тот самый вкусный оттенок мармелада-горошка.
   - А вы знаете, что в этих капсулах?
   - По большей части, - сказала она. - Я в свое время вела  список  того,
что у меня есть, но потом я его потеряла. Вот они. - Она вытащила  большую
ленту залитых в пластик огромных, лошадиного размера капсул  ярко-лилового
оттенка. - Я не знаю, что в этих, но там какой-то мощный антидепрессант.
   - Вы не знаете химическую сторону этих штуковин?
   - Нет, но они лечат все мерехлюндии и  хандру,  это  уж  я  вам  говорю
точно. Они очень распространенный товар.
   - Я приму штучку. Вы не могли бы принести мне стакан воды?
   - Да, конечно, лапочка.
   Она принесла мне воду, и я смог  с  большим  трудом  заглотить  пилюлю.
Потом выбрался из магазинчика.
   Я опаздывал на обед.



        19

   Стюард объявил мой приход.
   - Мистер Мак-Гроу, сэр.
   Меня пригласили в личную столовую капитана.
   В сравнении с ней остальная часть корабля выглядела просто как угольная
баржа. Стены были просто закутаны в золотую ткань с красно-белой отделкой,
на стенах висели красивые и со вкусом подобранные морские  пейзажи.  Ковер
был красный и доходил бы карлику до колен.  Над  огромной  равниной  стола
нависала изысканная и богатая хрустальная люстра, бросая переливчатый свет
на серебряные приборы и  золотые  подсвечники.  Тарелки  сервиза  были  из
великолепного фарфора бледного, почти мелового цвета.  Шелк  скатерти  был
белоснежен и чист. Я был потрясен и минуту неподвижно стоял у двери.
   - Входите, мистер Мак-Гроу, - капитан Прендергаст вытер рот  аккуратным
жестом золотистой салфеткой, - прошу вас, - сказал он тепло, показывая мне
на стул.
   Остальные гости взглянули на меня. Там были Дарла, Джон и компания,  но
я больше никого за столом не знал, кроме почтенного мистера Краузе.  Дарла
и Сьюзен были единственными женщинами за столом.
   - Извините меня за опоздание, капитан, - я кивнул остальным гостям,  но
Краузе даже не поднял головы.
   - Вовсе нет, мистер Мак-Гроу, ничего страшного. Пожалуйста, садитесь.
   Темно-синие глаза Прендергаста следили  за  мной,  пока  я  не  сел  на
несколько мест дальше от него.  Я  развернул  салфетку  и  положил  ее  на
колени, как настоящий джентльмен, потом я вспомнил, что не люблю сидеть за
столом, когда ткань покрывает мои ноги, и снова положил салфетку на стол.
   - Я хотел бы предложить вам попробовать блюдо  из  даров  моря,  мистер
Мак-Гроу. Я надеюсь, что вам нравится еда моря.
   - Я бы хотел, чтобы вы называли меня Джейк,  капитан.  Еда  из  местных
морей?
   - Как вам будет угодно, Джейк. - Его интерсистемный язык был резкий,  с
тевтонским акцентом и слабым оттенком  голландского  акцента.  -  Да,  это
местный улов. Некоторые люди считают  это  деликатесом,  хотя  питательные
свойства этой морской еды весьма ограничены.
   Уголки его рта поднялись слегка кверху.
   - Но ведь мы же не всегда едим, чтобы жить, правда?
   - Мне всегда нравится есть, - ответил я. -  И  я  всегда  надеюсь,  что
доживу до следующей еды.
   - Да, вселенная - опасное место, - сказал  он.  -  Для  уроженцев  этой
планеты вот эта рыба - настоящий яд. Странно, правда? Если  не  хотите  ее
пробовать, то вот вам целый выбор закусок.
   - Я бы хотел попробовать рыбу, - сказал я  стюарду,  который  терпеливо
стоял  сбоку  от  меня.  Он  тихо  вышел  из  комнаты.  Я   повернулся   к
Прендергасту. - Вы упомянули уроженцев планеты, ее аборигенов. Вы можете с
ними общаться?
   - С некоторыми, правда, трудностями, но можем.
   - Как вы их называете?
   - Мы зовем их племя... мы  называем  их  командой...  -  он  словно  бы
тявкнул два раза, потом улыбнулся. - Как видите,  языковой  барьер  весьма
значительный.   Большая   часть   англоговорящих   народов   называет   их
арфбарфсами.
   - Арфбарфсами?
   На другом конце стола Сьюзен хихикнула в бокал вина.
   - Да, еще арфи. Собственно говоря,  они  акватерранские  аборигены  или
просто акватерранцы.
   - Они разумные?
   Прендергаст пригладил свою темную шевелюру.
   - Я оставлю судить об этом экзопологам,  которые  занимаются  изучением
инопланетных рас. Выпейте вина, Джейк.
   Молодой офицер слева от меня налил вина в бокал на длинной ножке.
   - Скажите мне, капитан, - сказал я, - как правильно назвать...
   Тут мой интерсистемный язык подвел меня, и я стал подыскивать слова.
   - Не лучше ли для вас будет, если мы станем говорить  на  вашем  родном
языке, Джейк? - Английский в устах  Прендергаста  звучал  еще  лучше,  чем
интерсистемный. Как обычно, способности других людей перескакивать с языка
на язык заставили меня в очередной раз почувствовать себя немым кретином.
   - Это будет просто замечательно, - сказал я. -  Спасибо,  и  мне  очень
неудобно причинять вам такие хлопоты.
   - Да тут ничего такого нет. Как я понимаю, на вашей родной  планете  на
интерсистемном не говорят. А планета эта?..
   - Вишну. Там говорят либо по-английски, либо на хиндестани.
   - Понятно. - Он неодобрительно посмотрел на меня. -  Но  интерсистемный
так легко учится.
   На этом он оставил тему и снова начал есть.
   Это, конечно, привело меня в замечательное настроение. Я отпил  большой
глоток вина, почти безвкусного и слегка кислого.
   - Кстати, хотя и совсем некстати, -  сказал  лысый  толстяк  в  розовом
официальном костюме, который сидел напротив меня. - Вы знаете, что  корень
"системный"  в  слове  интерсистемный  никак  не  соотносится  с  понятием
солнечной системы?
   Все глаза устремились на него.
   - Вот как, доктор Гутман? - сказал еще один молодой офицер.
   - Да. Это обычное  заблуждение.  -  Гутман  с  хирургической  точностью
разрезал грудку чего-то смутно птицеподобного  у  себя  на  тарелке.  -  В
действительности корень относится к лингвистическим, языковым системам.  -
Он сунул кусочек мяса в рот и стал медленно жевать. - Просто у всех теперь
мышление скорее связывает это слово с планетами, -  сказал  он,  обращаясь
больше к самому себе, чем  к  кому-то  конкретному.  Его  взгляд  медленно
остановился на мне. - Разве не любопытно?
   - Потрясающе, - сказал я и допил вино.
   - Джейк, вы хотели  узнать,  как  правильно  называется  что-то,  и  не
закончили свою мысль, - сказал капитан, чтобы вернуть разговор  к  прежней
теме.
   - Да, название того, на чем едет ваш корабль. Это животное-остров.
   Прендергаст застыл с вилкой над тарелкой, озабоченно поглядывая на  то,
что в тарелке было.
   - Мы обычно думаем и о металле, и о плоти в этом корабле просто  как  о
двух неразрывных частях одного целого. Стюард!
   Стюард ворвался в каюту, словно пуля. Прендергаст протянул ему тарелку,
словно на ней лежала какая-нибудь гниль.
   - Скажите  коку,  что  если  бы  я  хотел,  чтобы  мою  рыбу  настолько
прожарили, я бы отдал ее артиллеристам, чтобы они на ней попрактиковались.
Принесите что-нибудь съедобное.
   - Да, сэр!
   - Капитан как раз рассказывал нам кое-что про корабль, когда ты  вошел,
Джейк, - сказал мне Джон.  Прендергасту  он  сказал:  -  Мы  все  пытались
понять, как корабль... м-м-м... управляется. Это правильное слово?
   - Это так примитивно, что мне почти что  неловко  вам  рассказывать,  -
ответил капитан. - Между капитанским мостиком и кормой натянут  до  отказа
стальной кабель, а кормовой конец вживлен в череп мегалевиафана. Рулевые -
арфи, которые посылают сигналы  в  мозг  мегалевиафана,  когда  стучат  по
кабелю. Разумеется, я даю им команды. Но, как бы  там  ни  было,  в  таких
маневрах, как швартовка, мы  целиком  и  полностью  должны  полагаться  на
команду.
   - Примечательно и впечатляет, - сказал Джон. - Мегалевиафан? Это так вы
называете это существо-остров?
   - Как все на Акватерре, - сказал доктор Гутман, - или на Плеске, как ее
все зовут, нет официального названия. Научного, так  сказать.  У  нас  нет
ресурсов и денег, чтобы начать здесь развивать науку.
   - Но в один прекрасный день  мы  именно  так  и  сделаем,  -  сказал  с
энтузиазмом один из молодых офицеров. - Правильно, капитан?
   -  Будем  надеяться,  мистер  Понсонби,  -  сказал  капитан,  намазывая
рогалик. Он посмотрел на Краузе и замер. -  Мистер  Краузе!  Что  такое  с
вашей губой? Ударились о дверь?
   Все посмотрели на раздувшуюся багровую губу Краузе. Краузе больше всего
хотелось бы сейчас провалиться сквозь землю или вскочить и убежать, но  он
что-то пробормотал насчет случайного падения.
   Мне показалось, что достойным поступком будет прийти ему  на  помощь  и
спасти от дальнейшего обсуждения.
   - А кому первому пришла  в  голову  мысль,  -  спросил  я  капитана,  -
использовать зверюгу в качестве парома?
   - Мне, - ответил прямо Прендергаст. - На этой переправе  раньше  плавал
обычный корабль, и  он  затонул.  Доктор  Гутман  сказал,  что  невозможно
сделать такой паром с животным без солидного научного подхода. Тут он  был
неправ.  Если  имеющиеся  данные   получены   на   практике,   ими   можно
воспользоваться. Я возглавил первую экспедицию по изучению мегалевиафанов.
Для меня было совершенно ясно, что мы сможем прийти к соглашению с арфи  и
использовать эту тварь, чтобы перевозить машины и людей через этот участок
затопленной Космострады.  -  Он  глотнул  вина.  -  Это  стало  тем  более
очевидно, когда мы  выяснили,  что  мегалевиафан  питается  только  раз  в
году...
   - И заглатывает чуть не пол-океана, когда кормится, - вставил  один  из
молодых офицеров, за что Прендергаст  наградил  его  мрачным  взглядом.  -
Простите, сэр, - сказал он и смущенно кашлянул в руку.
   -  А  все  остальное  время,  -  продолжал  капитан  свой  рассказ,   -
пищеварительная  система  животного  пребывает  в  покое  -  примерно   на
девяносто  процентов.  Пришлось  нам,  правда,  потрудиться,  чтобы  найти
правильные аналоги земному гистамину - ингибитору пищеварения, который  мы
используем, чтобы совершенно остановить пищеварение.
   - А почему вы не построили еще один обыкновенный корабль?
   Мудрые улыбки расцвели по всему столу.
   - Моря тут очень опасные, - сказал доктор Гутман.
   - Да, - сказал я. - Мы это обнаружили, когда отправились поплавать там,
на острове.
   Вокруг все подняли брови.
   - Да, повезло вам, - сказал Гутман. - Еще вина, дорогая моя? -  спросил
он у Дарлы.
   - Да, с удовольствием, спасибо.
   - Наверное, цикл воспроизводства этого животного - нечто поразительное,
- сказал Роланд, предвидя мой следующий вопрос.
   - Так и есть, - ответил Прендергаст. - Из того, что мы об  этом  знаем.
Но чтобы ответить на ваш подразумеваемый вопрос... нет,  мегалевиафаны  не
спариваются в обычном смысле этого  слова.  Они  гермафродиты,  но  тут  и
кончается любая параллель с земной биологией.  Доктор  Гутман,  вы  больше
понимаете в этом вопросе.
   Гутман  пошел   рассказывать   довольно   долго   про   половую   жизнь
мегалевиафанов.  Несомненно,   лекция   была   давным-давно   накатана   и
отработана. На протяжении всей этой болтовни я чувствовал, что больше глаз
приковано ко мне, чем к нему, и это чувство не покидало меня  с  тех  пор,
как я сел за этот стол.
   - ...и через различные промежутки  времени,  -  рассказывал  Гутман,  -
совершенно без какого-либо  предупреждения,  мы  видим,  что  мегалевиафан
рождает относительно небольшую форму жизни, которая  несколько  похожа  на
земного дельфина. Это  результат  некоего  партеногенетического  процесса,
который остается для нас абсолютной тайной. Животное  рождается  абсолютно
сформированным и отплывает прочь. Рано или поздно оно приплывает обратно и
вплывает в главное влагалищное  отверстие  мегалевиафана,  но  больше  уже
никогда не выплывает обратно. Примерно  через  год  после  того,  как  это
происходит,  мегалевиафан  отрыгивает  яйцо  из   того   же   влагалищного
отверстия. Яйцо падает на  дно  и  прячется  в  иле.  Кстати,  яйцо  очень
большое, примерно с дом. Через шесть лет после этого  из  яйца  появляется
новый мегалевиафан.
   - Звучит так, словно весь процесс  -  закрытый  виток,  с  генетической
точки  зрения,  -  прокомментировал   Роланд.   -   Каким   образом   гены
перемешиваются?
   - Сомнительно, что дельфиноид возвращается,  чтобы  оплодотворить  того
самого  мегалевиафана,  который  его  породил,   разве   что   по   чистой
случайности, - сказал Гутман. - Простое кольцевание помогло бы решить, так
это или не так,  но  маленьких  чертенят  страшно  трудно  поймать.  -  Он
улыбнулся. - Кроме того, это же чистой воды  научное  исследование,  разве
нет?
   - Ну что же, если это так и есть, цикл открывается  на  дельфиноиде,  -
сказал Роланд. - И все же, это поразительно.
   - Правда же?
   - А мне, - вставила Дарла, - куда  более  интер