роткоживущих людей? И вот они излечили смерть... для некоторых из нас, кто имел счастье появиться на свет как Контрин. Поколения бета, продукция наших грузовых камер, умирают, как обычные люди, однако мы будем жить вечно. Если бы нас родилось слишком много, мы довели бы себя до экономического краха, поэтому даже мы, Контрин, время от времени убиваем друг друга. Маджат это шокирует. - Однако теперь все изменится, правда? - продолжал он после паузы. - Вы убедили Воинов красного кургана убивать Контрин; голубой курган пустил к себе человека. Все меняется. Маджат сделали очередной шаг по пути к пониманию людей, а одна из четырех индивидуальностей, живущих на Цердине уже миллионы лет, оказалась на краю смерти. Процесс этот обратим: маджат по-своему, более нас, уважают жизнь. Вы уговорили их сознательно убить бессмертный разум, и однажды увидите, как они вам за это заплатят. Благодаря науке маджат некоторые из вас смогут дожить до этого дня. Уже семьсот лет мы развиваемся здесь и во всем Районе, у вас есть все, что нужно. Бета занимаются работой и торговлей; наши дорогие друзья, бета, обнаружили важнейшее, в чем действительно нуждаются курганы: они покупают людей - ази, запрограммированных генетически, которые не могут размножаться и по экономическим причинам умирают в возрасте сорока лет. Так что даже бетам не приходится заниматься физическим трудом. Они только разводят ази и поддерживают равновесие между спросом и предложением. А барьер, отделяющий нас от Внешних Миров, настолько прочен, что весь Район и все, что здесь производится, принадлежит нам, включая бета и ази. Никто и никогда не пытался преодолеть барьера. Он на мгновенье умолк. - Вы были когда-нибудь там, на Краю? Я был, За семьсот лет можно сделать все, что кажется интересным. Грязные миры, не такие, как Цердин, но мы заложили там курганы, расширяя четыре местные индивидуальности маджат, а может, создав совершенно отдельные индивидуальности. Кто-нибудь спрашивал их об этом? Мы вышли на новый уровень отношений с нашими хозяевами, включились в их процесс размножения, стали незаменимы. Без наших металлов маджат никогда не смогли бы покинуть Цердин. У них нет глаз, которые замечали бы звезды, они видят только свое солнце и разогретую этим солнцем собственную землю. Мы изменили это. Даже маджат не нужно уже работать, как семьсот лет назад, они развиваются, и их становится все больше. А здесь, на Альфе, наш Совет... наш мудрый, опытный Совет принимает окончательные решения об уровне развития популяции, о том, сколько нас может родиться и где, сколько бета, где бета могут разводить ази и когда число ази должно быть уменьшено. Разве не являемся мы мозгом людей, делающим для собственного вида то же, что королевы для курганов? И делая это, мы стали ИНЫМИ, дорогие мои друзья. Он задумался. - Я был здесь, был с самого начала и наблюдал эту перемену. Я прибыл Извне и помню. Вы... вы знаете это по записям, вы, молодые, столетние, новички в Совете. Я старый человек и торможу прогресс. Вам кажется, что вы знаете все, ибо родились в Районе, в новые времена, которых такой старец Извне не сможет понять. Однако я говорю вам все это, потому что вы должны помнить. Потому что маджат скажут вам, что курган, утративший память и переставший мыслить, ступил на путь вымирания. Вы знаете, что ни один корабль Извне никогда не пытался добраться до Цердина? Никогда со времен Делии? Нас подвергли карантину. Они всюду вокруг нас, в космосе людей. Наша пара маленьких звездочек - островок в море человечества, и все же они не пытаются сюда проникнуть. Вы не задумывались, почему? Потому что не хотят маджат. Они хотят то, что маджат производят: хитиновые драгоценности, биотики, программы. Люди Извне встречаются с бета и ази на Истре и платят за наши товары. Платят столько, сколько мы захотим. Эти вещи стоят нам немного, они же ценят их превыше всего. Но они не хотят маджат, не хотят курганов в своем пространстве. И прежде всего не хотят нас. Альфа Гидры, Глаз Змеи, исключен из космоса Человека на основании переговоров. И никто не хочет сюда входить. Никто. - Переходи к делу, - прервал его Эрон. Лиан медленно повернулся и посмотрел на него. В зале воцарилась напряженная тишина, а потом вдруг раздались крики, люди начали сползать с кресел на пол. Из ладони Мот вырвался яркий луч, сразивший Эрона. Раен бросилась к стене, ожидая битвы и нервно высматривая вооруженных Советников. - Планируя убийство, - произнес Лиан, пока Мот целилась в друга Эрона, Илса, - помните, что мы с Мот старейшие. Илс рухнул мертвым. Мужчины и женщины кричали, пытаясь укрыться за креслами, а Мот продолжала стрелять, Повсюду лежали тела: на полу, свешиваясь через подлокотники, через балюстраду, на ступенях. Когда она наконец прекратила стрелять, половина Совета, еще оставшаяся в живых, скорчилась у дверей. - Вернитесь на места, - приказал Лиан. Медленно, со страхом, они выполнили приказ, Мот не выпускала из рук излучателя. - А сейчас, - сказал Лиан, - голосование. Кого-то вырвало, в зале пахло горелым мясом. - Раен а Сул хант Мет-марен... - Слушаю. - Ты можешь уйти. По-моему, тебе лучше покинуть Цердин и поискать какой-нибудь скромный Клан. Ты пережила всех своих врагов и, думаю, исчерпала свой лимит удачи. Не стоит искать убежища среди Кланов на Цердине, слишком легко ты можешь стать причиной интриг, а Семья видела их уже слишком много. - Но... - попыталась она протестовать. - Нет причин задерживать тебя дольше. Голосование - это просто формальность. Кетиуй уничтожено - это факт, который Совет не сумел предотвратить. Ты нарушила Договор, втягивая в дело маджат. Те, что были тут замешаны, мертвы, их влияние уничтожено. Твои оценки были оценками ребенка, к тому же перенесшего тяжелые испытания. Ты не желаешь опеки; по-моему, справишься и без нее. Итак, я советую тебе, Раен а Сул: избегай маджат. Ты получишь привилегии большинства и, если вновь предстанешь перед Советом, не забывай об этом. Можешь идти. Я бы предложил тебе Мерон. Местный контактный пункт Совета окажет тебе всяческую помощь. У меня есть там старое имение, которым ты можешь пользоваться. Ты не останешься без друзей и советников. - Они не нужны мне. Горечь вырвала у нее эти слова. Раен заметила, что Лиан сжимает губы, и поняла, что не должна отказываться. Однако капитуляция была не в ее обычае. Она взглянула на Мот, на Старейшего, после чего повернулась и с усилием направилась к дверям и свободе. Она не остановилась и не оглянулась, чтобы никто не видел слез на ее щеках. Впрочем, они высохли быстро. Девушка знала коридоры, ведущие из Древнего Зала на Альфе до Города. Покидая Цердин, она сохранила только одежду, которую ей дали, и собственную личность - хитиновый идентификатор на руке. Покинуть Цердин... очень хорошо. Здесь не было ничего, в чем она нуждалась. 10 Бета в Городе были шокированы и удивлены тем, что среди них появился кто-то из Семьи, к тому же без охраны. Возможно, они предчувствовали какие-то неприятности, уже прослышав об уничтожении одного из Кланов Контрин и голубого кургана, и потому боялись контактов с Раен. Однако отказаться не могли. Раен купила обезболивающие и другие лекарства и некоторое время жила в снятой комнате, медленно приходя в себя. Она запаслась одеждой и оружием, после чего паромом перебралась на орбитальную станцию, где, используя кредит Семьи, наняла корабль, самый экстравагантный из всех, какие смогла найти. Раен легко впадала в гнев, и бета из команды избегали ее. Это было первое путешествие Раен. Оказавшись на Мероне, она не приняла предложения Старейшего, а купила дом и жила в нем, пользуясь неограниченным кредитом, который обеспечивал ей хитиновый узор на правой ладони. На этой планете находились Холды - Пол и Морн, - и она заинтересовалась ими. У нее вновь появилось занятие, она перестала скучать, планируя убить их и остерегаясь покушения на себя. Так продолжалось до тех пор, пока однажды они дерзко не постучали в ее дверь, а Пол насмешливо поклонился. Пол Холд вовсе не изменился, Он оглядел ее с ног до головы, а она смотрела на него и стоящего рядом Морна, чувствуя неприятный холодок при мысли, что излучатель, стоящий на предохранителе, спокойно покоится в кобуре на поясе - она не успеет его достать. - Твои операции в целом слишком сложны, - заметил Пол, широко улыбаясь. - Но хорошо продуманы, маленькая Мет-марен. Я восхищен твоим запалом и необычайным интеллектом. Пожалуйста, брось эти покушения. Раен тряслась от ярости, но страх заставил ее думать логично. Внезапно она поняла, как должна вести себя с этим человеком, и... улыбнулась. - Брошу, - сказала она. - Спасибо за комплимент, Пол Холд. - Какая выдержка, Мет-марен! - Я должна покинуть Мерон? - Останься, - рассмеялся он, махнув своей покрытой хитином ладонью. - У тебя есть то, чего всегда не хватало Руилам: чувство равновесия. Я знаю, что в этих условиях никто из нас не будет в безопасности. Новый план возникнет еще до ужина. Он вновь засмеялся и протиснулся мимо нее в дом. Морн вошел следом. Сдвинув предохранитель излучателя, она враждебно смотрела на них, не сводя взгляда с их рук. Пол скрестил руки на груди и кивнул кузену. - Можешь идти, Морн, - сказал он. - Я не хочу тебя задерживать. Морн окинул ее внимательным взглядом, его худощавое лицо не выражало никаких эмоций. Молча подошел он к двери и закрыл ее за собой. Пол уселся в ближайшее кресло, вытянул длинные ноги, его лицо, похожее на череп, скривилось в заразительной улыбке. Он съел ужин, который она подала, сделал ей предложение, которое она отвергла, и посмеялся с некоторым разочарованием, услышав отказ. Юмор Пола славился среди Контрин, хоть и вызывал возмущение; сейчас он доверил ей свою жизнь. Раен отказалась от мысли отравить его, а он не воспользовался оружием, которое, несомненно, имел при себе. Они вместе посмеялись, и она пожелала ему спокойной ночи. С тех пор они появлялись на одних и тех же приемах общества Контрин на Мероне, и тепло, как старые друзья, улыбались друг другу, потешаясь комментариям, которые это вызывало. Однако никогда больше не встречались наедине. А затем произошло покушение на ее жизнь. Это случилось на Мероне, год спустя после того, как Пол и Морн разлетелись в разные стороны: Морн на Цердин, Пол на Андру. Произошло это ночью, в поместье другого Контрин, Делта, Кола а Хелим, который интересовал ее в последнее время. Было ей тогда двадцать один год. Кол погиб, она - нет. Покушение не удалось, и совершили его ази, у которых стерли прошлое и удалили отличающую их татуировку. Раен порвала с Делтами, подозревая какую-то внутреннюю интригу, может, одну из соперниц. Переехав, она заняла скромную резиденцию на Силаке. Там до нее дошло известие о смерти Лиана - убийство. Теперь уже никто не узнает, сколько лет он мог бы еще прожить. Самый долгоживущий Контрин умер насильственной смертью, и вся Семья испытала раздражение. Попытка переворота закончилась неудачей, убийцы погибли, что явилось карой за поражение и местью Семьи, считавшей долгую жизнь Лиана чем-то вроде талисмана и примера собственного бессмертия. Место Старейшего заняла Мот и стала первой в Совете, отчего он остался практически таким же, каким был, и Раен не очень интересовалась им, впрочем, как и всем, что было связано с политикой. Кетиуй не существовало давно, но ее по-прежнему мучили кошмары и развлекало только одно: в конце концов она обнаружила, что покушение на нее было связано с планируемым падением Лиана. Однако переворот не удался, заговорщики - Телы и несколько менее важных Кланов - были разбиты, и дела снова пошли по-старому. Семья всегда знала, где искать Раен, и если бы она оказалась важна для какой-либо из сторон, наверняка кто-нибудь попытался заручиться ее поддержкой или убить, чтобы она не поддержала противника. Ничего подобного не произошло. Остатки Клана Тонов на Цердине заняли положение связных с курганами. Раен вернулась на Мерон и, услышав, что Тоны узурпировали эти функции, бросилась в вихрь грешной жизни, разнообразя ее поразительным количеством вариантов и нюансов. Она снискала определенную славу в светских кругах Мерона. Разумеется, она обладала определенными привилегиями и никогда не нуждалась ни в чем, что можно купить за деньги. Порой она веселилась в обществе Контрин, иногда, будучи не в настроении, воздерживалась от любых контактов. На бета и ази посматривала с высокомерием, что было естественным результатом ее рождения, ожидаемой продолжительности жизни (после смерти Лиана следовало признать ее бесконечной) и власти - абсолютной для бета, но исчезающе малой там, где она хотела бы ею воспользоваться. Партнером Раен стал Хол а Норн хант Иллит, редко появляющийся на приемах член Клана, занимающегося главным образом банковским делом. Она считала, что они могут оказаться родственниками, и пыталась заставить его вспомнить, кто из его близких был любовником Морел а Сул Мет-марен. Однако Хол уверял, что их было несколько, и она почувствовала себя обманутой. Впрочем, ее разочаровало не только это, но Хол был удобной пристанью, а кроме того, они имели общие интересы. Мало кто из людей мог бы дискутировать с ним о теории компьютеров, она же хотела и могла. Несмотря на значительную разницу в возрасте, ему уже давно перевалило за триста, он все более увлекался ею. Зато она чувствовала себя все хуже и потому начала по возможности деликатно - выпутываться из этой связи. Она прерывала свою изоляцию, чтобы вернуться в общество, которого, кстати, не терпела. Частью этой жизни был внук брата Хола, Джек. Во всем этом Раен находила определенное удовольствие. Мот поддерживала в Совете и в Районе порядок, спокойствие и благосостояние. Никто на Цердине или вне его не планировал покушений, ее жизнь казалась ничего не значащей, ибо никто не верил, что она продлится долго. Казалось, враги решили переждать ее, а это означало мнимый покой. Раен считала, что в правление Мот могла бы даже вернуться на Цердин, если бы попросила об этом. Все-таки она не решилась на этот шаг, поскольку, с одной стороны, пришлось бы унизиться перед Советом, чего она не хотела, а с другой верить, что Мот проживет достаточно долго, чтобы успеть войти в число ее друзей. Вряд ли такое могло быть. Но прежде всего она не хотела снова смотреть на развалины Кетиуй. Ничто не тянуло ее на Цердин. Совсем иначе обстояло дело с Мероном. А потом начались стычки маджат на Мероне, схватки между красными, зелеными и голубыми. Золотистые укрылись и не показывались никому. Красные добрались до улиц Города, перепугали бета и стали причиной нескольких смертей среди охваченной паникой толпы. Пострадали одно или два владения Контрин. Раен покинула Мерон, потеряв четверых ази, служивших у нее несколько лет. Ази погибли во сне и не страдали, Раен же мучилась от злости. На какое-то время она нашла себе цель посчитаться с бывшим любовником, Иллитом, который впустил красных в резиденцию. Это удалось ей с раздражающей легкостью, и долго потом Раен мучилась сомнениями, был ли у Хола Иллита какой-то выбор. Голубой курган, как говорили, устроил несколько стычек и отступил, замуровавшись в своем холме, тогда как красные бродили, где хотели. С Цердина прибыли Тоны, чтобы попытаться уговорить их вернуться. Подобные беспорядки произошли на Андре, когда там была Раен. В конце концов она решила установить прямой контакт с голубым курганом, но безрезультатно. Голубые замуровались, но остальные безнаказанно кружили по улицам. Раен исполнилось тридцать четыре года, девятнадцать из них прошло после Кетиуй, с тех пор, как она покинула Цердин. С маниакальным упорством вернулась она к тренировкам, которые забросила в последние годы. Совершенно замкнувшись в себе, она перестала оплакивать прошлое, даже Кетиуй, последнее, что любила. Раен стала Контрин, такой же, как Мот, как некогда был Лиан. Она достигла соответствующего возраста. - Она на Калинде, - сообщил Пол. Мот спокойно смотрела на него и двух его родственников. - Ее можно убрать, - заметил Морн. Мот покачала головой. - Пока нет. - Старейшая... - Танд склонился над столом и безо всякого уважения заглянул в ее глаза, что часто встречалось среди Холдов, да и вообще среди молодого поколения. - Голубой курган вызвал беспорядки на Мероне, и она была там; на Андре - и она была там: теперь на Калинде - и снова она здесь. Есть причины верить, что она прямо связана с этим, вопреки всем постановлениям и советам. Она порвала все прежние связи. - Ее вкус улучшился, - вставил Пол, лениво улыбаясь. Он поудобнее уселся в кресле и сцепил пальцы на животе. - Самое время. Морн гневно взглянул на него, но Пол лишь махнул пренебрежительно рукой, встал и поклонился с демонстративной вежливостью. Дверь за ним закрылась. - Она замешана в это, - повторил Танд. Мот не выказывала возбуждения. Танд наконец понял, выпрямился и заложил руки за спину. - Вы пытаетесь склонить меня к чему-то, - констатировала Мот. - Мы решили, что в твоих интересах, в интересах Семьи срочно предпринять кое-что. - Я вызываю тебя к себе, только чтобы получить информацию, Танд Холд. Твои советы часто помогают, и тогда я их слушаю. Танд склонил голову. СУКИН ТЫ СЫН, - подумала она. - ХОЧЕШЬ ЗАБРАТЬСЯ НАВЕРХ, ВСЕ РАВНО КАКИМ СПОСОБОМ, ТОЛЬКО БЫ ПОБЫСТРЕЕ И БЕЗОПАСНЕЕ. И НЕНАВИДИШЬ МЕНЯ. ДА И МОРНА ТОЖЕ. - Есть что-то еще? - спросила она. - Мы ждем инструкций по этому делу, - ответил Морн. Мот пожала плечами. - Наблюдайте - ничего другого я от вас не хочу. - Откуда столько терпения с этой крошкой? Мот вторично пожала плечами. - Она последняя из Клана, дочь старого хорошего друга. Возможно, это сентиментальность. Морн принял ответ за иронию и перестал задавать вопросы. - Вам нужно только следить за ней, ничего больше. - И не провоцируй никаких происшествий, Танд. Не создавай неприятных ситуаций. Танд тихо вышел, Морн последовал за ним. Мот села поудобнее и вгляделась в разноцветные огоньки, плывущие по поверхности стола.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *  1 В салоне "Сокровища Андры" было необычайно тихо. Обычно в первый вечер путешествия здесь толпились богатые пассажиры-бета, элегантно одетые согласно моде внутренних миров. Алкоголь быстро развязывал им языки и гасил нервозность, С которой эти сливки нескольких планет приветствовали начало рейса и отлет со станции Калинда. Здесь можно было встретить высших чиновников различных корпораций, служащих администрации, порой несколько экспертов в разных областях, одетых соответственно обществу, или богатых и пресыщенных землевладельцев. В ту ночь тоже подавали напитки, а официанты-ази деловито кружили между столами. Однако гости сидели неподвижно, неуверенно поглядывая в сторону столика у стены. Они были элитой, властью и духом сообщества бета и вдруг оказались рядом с аристократкой более высокого порядка. Она принадлежала к Контрин, ее узкое лицо было одной из бесконечных вариаций генетически установленного типа. Серый плащ и комбинезон, хоть и элегантные, годились скорее для улицы, чем для этого салона. Возможно, она маскировала панцирь... и почти наверняка скрывала оружие. Хитиновый имплант на правой руке был идентификатором, не оставляющим ни малейших сомнений: узор свидетельствовал о неограниченном кредите в интеркомпе, в любой системе Района. Неограниченный кредит... деньги, за которые боролись богатые представители бета, были лишь тенью ее возможностей. Она улыбалась им холодно и цинично, и тогда элита, собравшаяся в салоне "Сокровища Андры", старалась смотреть в другую сторону, приглушенными голосами продолжать свои необычайно важные разговоры и не обращать внимания на действительность, сидящую в углу среди пустых столиков. Внезапно они почувствовали себя неуверенно, даже с прислугой ази, разносящей напитки... клонированные люди, творения их собственных лабораторий, как и они сами, были результатом деятельности Контрин семисотлетней давности. Близость ази внезапно становилась... сравнением. Прием закончился рано. Парами и большими группами гости уходили из салона, поначалу осторожно, потом все более открыто. Конт'Раен а'Сул наблюдала за ними с циничным весельем. Повернув голову, она встретила взгляд стоявшего поблизости официанта-ази. Движение в салоне постепенно замирало. Ази стоял неподвижно, прикованный к месту ее взглядом. - Умеешь играть в сей? - спросила она. Испуганный ази кивнул. Сей была развлечением в местах, как правило, менее элегантных, чем это, игрой лотерейной, хотя и с элементами стратегии. - Принеси, что нужно. Бледный ходил он среди коллег, пока не нашел комплект для игры. Нажав кнопку игры на поверхности стола, чтобы записывать результаты, он положил перед Раен три палочки и два кубика. - Садись, - приказала Конт'Раен. Весь в поту, он повиновался. Ази был молод и всего несколько лет занимался работой, для которой был создан. Для него запроектировали приятный внешний вид и интеллект, чтобы он мог служить пассажирам, но образования он не получил, за исключением сплетен, которые слышал, и того, что видел, находясь среди пассажиров-бета. Вежливость, которой его обучили, позволяла ему теперь работать. Другие ази смотрели на него с угрюмым любопытством, явно опечаленные его несчастьем. - Как тебя зовут? - спросила Раен. - Джим, - ответил он. Это был единственный выбор, который он совершил в жизни, единственное решение, принятое им самим: имя. Его знали только другие ази и кое-кто из команды. Потеря анонимности наполнила его беспокойством. - Какая ставка? - спросила она, поднимая палочки. Он удивленно уставился на нее. Кроме имени и своей жизни, ази не имел ничего - он был собственностью транспортной компании. Раен ждала, вертя палочки ладонями, одна из которых мерцала хитином и неограниченной властью. - Это долгое путешествие, и я буду скучать, Скажем, мы проведем не одну игру, а целую серию, - она отложила палочки, прикрыв их ладонью. - Если выиграешь, я выкуплю тебя у "Андра Лайнз", дам свободу и десять тысяч кредитов за каждую выигранную игру. Десять партий каждый вечер до конца путешествия. Но ты должен выиграть всю серию, чтобы получить деньги: ставка касается только целого. Он заморгал, пот заливал ему глава. Свобода и богатство... он мог прожить жизнь безо всяких угроз, может, даже ничего не делая. Эта награда превосходила его понимание, ази никогда так не везло. Он проглотил слюну, гадая, что придется поставить со своей стороны. - Но если проиграешь, - продолжала она, - я выкуплю твой контракт для себя, - ее губы раздвинулись в мертвой улыбке. - Играй, чтобы выиграть, Джим. Раен предложила ему первый ход, и он поднял палочки. Ази в салоне молча следили за ними. В первый вечер он проиграл: четыре-шесть. 2 Небольшая группа людей собралась в каюте высшего чиновника корпорации ИСПАК. Такие собрания или частные приемы проходили теперь часто, Прошли три дня, а салон по-прежнему был оккупирован - никто туда уже не ходил, разве что днем. Разумеется, в их распоряжении был зал на нижней палубе, где путешествовали пассажиры второго класса, однако они предпочитали не снисходить до их общества, во всяком случае, не в данных обстоятельствах. Гордость их и так уже достаточно пострадала. - Может, она летит на Андру, - неуверенно предположил кто-то. - Короткая трасса... может, это только каприз... Чиновника с Андры, похоже, не восхитило это предположение. Контрин никогда не путешествовали рейсовыми кораблями, всегда нанимали собственные, на которых роскошь превосходила все, что могли себе представить пассажиры "Сокровища Андры", Они летали в одиночестве. Возможно, нетерпение, близость цели путешествия... даже угроза жизни заставили ее покинуть планету первым кораблем. Гипотеза вполне могла оказаться верной. Однако дела на Андре были достаточно осложнены и без присутствия Контрин. А эта... эта Контрин вела себя так, как никогда не вел никто из них, ее решения были непредсказуемы. Хуже того, имя Раен а Сул вызывало какие-то смутные воспоминания, хотя имена редко использовались в отношениях между Контрин и людьми... Людьми... Они не любили называть себя бета. Эта Контрин уже была когда-то на Андре и, возможно, возвращается на нее. Маджат были там, где им быть не положено, а теперь еще эта Раен. Раньше можно было совершенно не думать о Контрин, можно было прожить много лет и не увидеть никого из них. А теперь она вошла в их общество. - Ходят слухи... - сказала одна из женщин и откашлялась. - Ходят слухи, что на борту есть маджат. Кто-то выругался и на мгновенье установилась нервозная тишина. Это возможно. Маджат путешествовали, такое редко, но происходило. Если слух был верен, наверняка, этот маджат ждал где-то в одиночестве, погруженный в сон. Маджат, удаленные от кургана, теряли ориентацию и становились опасными. Этот проснется только для того, чтобы выполнить миссию и обеспечить себе возвращение домой - такое дело доверил ему курган. Все это время, имея перед собой ясную цель, он будет сдержан и сознателен, но потом снова должен будет заснуть, чтобы проснуться только вблизи своего кургана. Рассказывали ужасные истории о проснувшихся слишком рано маджат; особенно на Андре, Калинде и Мероне часто повторяли истории об их безумии, бессмысленных поступках, убийствах людей. Несмотря на это транспортная компания не могла отказать маджат, так же, как и Контрин. Это был вопрос собственности, вопрос истоков власти в Районе. Некоторых вопросов лучше было не задавать. Тишина угнетала собравшихся в каюте, не предназначенной для такой большой компании. Лед позвякивал в стаканах. Хозяин откашлялся. - Контрин не путешествуют в одиночестве, - заметил он. - У них всегда есть охрана. Где же она? - Может... может, это кто-то из нас? - неуверенно сказал житель Калинда. - Лучше быть внимательным к тому, что говорим. Никто не шевельнулся, никто даже не поднял взгляда. Контрин никогда не решались на что-либо подобное. Они панически боялись убийства, охраняли свое бессмертие, отличающее их касту так же безошибочно, как хитиновые импланты. Это была еще одна причина, по которой людям было трудно смириться с присутствием Контрин: продолжительностью жизни они превосходили их гораздо больше, чем сами они превосходили ази, которых создавали. Люди были созданы для смерти, Контрин - нет. И не хотели ни с кем делиться этим даром. Только владыки были в Районе вечными, а люди были для Контрин легко воссоздаваемым резервом. Кто-то предложил выпить. Потом они слушали громкую музыку и разговаривали шепотом, только с теми, кого хорошо знали. В конце концов и этот прием закончился рано. Потом они собирались еще, по двое или трое. Некоторые не выходили из кают, опасаясь смутной угрозы коридоров, обеспокоенные событиями на всех мирах Района. Если на корабле действительно находился маджат, никто не хотел наткнуться на него. В салоне продолжалась игра. Джиму везло больше, и он вел в счете - тридцать семь к тридцати одному. Остальные ази следили за бросками палочек и кубиков, словно от этого зависела их собственная судьба. На следующий вечер счастье вновь отвернулось от него: сорок-сорок. 3 "Сокровище Андры" совершил прыжок и медленно направился к орбитальной станции планеты. Десять благодарных судьбе пассажиров первого класса сошли с корабля, но Контрин осталась. Сошло большинство пассажиров с нижней палубы, но еще больше село. Джим называл их спринтерами. В первом классе тоже появилась тройка новичков, летящих на Мерон. Результат игры в салоне был восемьдесят четыре на восемьдесят шесть. Корабль отошел от планеты, как говорил Джим, в сторону Ситина и безжизненных лун Ортана, совершил прыжок и появился вблизи мерцающего Мерона. Пассажиры, которые остались на борту, выказывали горькое разочарование тем, что Контрин не вышла на Мероне; заключались даже пари на эту тему. Салон оставался занятым. Результат игры составлял двести сорок два на двести сорок восемь. - Может, выйдешь из игры? - спросила Конт Раен, когда результат вновь стал ничейным. - Даю тебе шанс. Джим покачал головой. Он по-прежнему надеялся, больше чем когда-либо в жизни. Раен рассмеялась и выиграла следующую партию. - Соглашайся, - сказал ночью один из ази. - Контрин не продают своих ази, когда те становятся им не нужны, а убивают их, независимо от возраста. Таков у них закон. Джим пожал плечами - он слышал это уже много раз. Казалось, каждый считает своей обязанностью сообщить ему об этом. Он сидел на подстилке в помещении ази, тряс в стиснутом кулаке кубики и бросал их, пробуя различные варианты. Теперь ему не приходилось работать - Контрин заметила его усталость и заплатила за освобождение от обязанностей. В еде его тоже не ограничивали; если он был голоден, ему не приходилось надеяться на чаевые, чтобы что-то себе купить. Вообще-то он не пользовался этой привилегией, только один или два раза, когда заметно вел в счете и у него разыгрался аппетит. Джин бросал кубики вопреки туманным предчувствиям, мучившим его в эти дни. Он играл сам с собой, чтобы проверить свое счастье. Выйти из игры он не мог, не мог вернуться к другим и жить дальше, зная, от чего отказался. Он не сумел бы забыть, что мог стать свободным и богатым. Контрин почувствовала это и рассмеялась. Даже он понимал иронию ее предложения. 4 "Сокровище Андры" добрался до Силака и причалил к станции. КОРАБЛЬ ПРОДОЛЖАЕТ ПОЛЕТ НА ИСТРУ, - появилось на экранах сообщение для троих пассажиров, собиравшихся здесь выйти с остальными и ждать оказии. Такой великолепный корабль, как "Сокровище Андры", не мог отправляться в рейс с пустыми каютами. Однако пассажиров, которые упаковали багаж, чтобы теперь вновь его распаковать, мучили опасения, верно ли они поступают, летя дальше, вместо того, чтобы выйти и ждать другой корабль, неважно, как долго. На борт поднялось несколько новых пассажиров, и корабль двинулся в путь, пугая своими пустыми коридорами. - Это из-за Контрин, - шепнул своей жене чиновник ИТАК. - Она летит на Истру. Женщина, бывшая партнершей и в работе, молчала, беспокойно глядя на мертвый экран интеркома, словно боясь, что кто-нибудь может их подслушать. - Ты думаешь иначе? - спросил он беззвучно, одними губами. Женщина испуганно смотрела на него. Их миссия на Мероне, закончившаяся фатальным поражением, была достаточным несчастьем. Им не повезло, что они выбрали "Сокровище Андры", соблазненные его экстравагантностью, как компенсацией за унижение, испытанное на Мероне. Они работали в планетарной корпорации и хотели совершить это путешествие подобно своим коллегам из внутренних систем, хоть раз попробовать роскоши перед разорением, ждущим их на Истре. - Нужно было сойти на Силаке, - сказала женщина. - Теперь осталась только Педра, а оттуда нет никаких регулярных рейсов. Нужно было выйти. Теперь она наверняка заметит, что мы с Истры. - Не понимаю, - ответил он, - каким образом она может быть связана с нами. Она села до Мерона. Разве что... пока мы мучились на Мероне, сообщение ушло на Цердин. Я спрашивал ази, где она села на корабль, и он сказал - на Калинде, а это всего один прыжок от Цердина. - Незачем было спрашивать. - Но в этом нет ничего необычного. - Это опасно. - Но... - Тише! Не так громко. Оба посмотрели на интерком, обеспокоенные его постоянным присутствием. - Он не живой, - сказал мужчина. - По-моему, она хозяйка корабля, - заявила женщина. - Потому и не видно никакой охраны. Вся команда, ази... - Это безумие. - А если нет, сможешь ты все это объяснить? - Он покачал головой - действительно не мог. 5 Они достигли Педры и приняли на борт толпу пассажиров второго класса, ошеломленно таращившихся на роскошь кают. Таких огромных кораблей здесь еще не видали. В первом классе пассажиров убыло: один остался на Педре, никто не сел. Результат игры составлял четыреста восемнадцать на четыреста двенадцать. Команда заключала пари. Кое-кто даже появился в салоне, чтобы посмотреть, как ази увеличивает разрыв до тринадцати очков. До сих пор такой большой разницы еще не было. - Тебе невероятно везет, - заметила Контрин. - Хочешь выйти? - Не могу, - ответил Джим. Контрин медленно кивнула и заказала напитки для них обоих. "Сокровище Андры" отошел от лишенной солнца Педры и совершил прыжок, чтобы оказаться уже в пространстве Истры, Беты Гидры II, в хвосте Змеи, месте контакта Района с Внешними Мирами. До окончания рейса оставалось всего несколько дней. В игре к тому времени результат составлял четыреста пятьдесят девять на четыреста пятьдесят один. Вечером было уже четыреста шестьдесят два на четыреста пятьдесят три, и со лба Конт'Раен не исчезала глубокая морщина. Она бросила палочки, определяющие способ броска кубиков, - выпали звезда, звезда и черное, не самый удачный результат. Имея черное, она могла отказаться от первого хода и передать палочки Джиму - так она и сделала. Ази выбросил шесть, она двенадцать и выиграла звезду; вторую звезду взяла без броска: двадцать четыре. Ази отказался от первого хода за зловещую черноту. Раен выбросила четыре, он двенадцать, выиграл черное и потерял все очки, полученные в этой игре. - Сдаешься? - спросила Конт'Раен. Джим покачал головой. Он устал, а ситуация в этой игре стала почти безнадежной: у нее девяносто очков, у него - ноль. Однако никогда еще он не бросал игры, насколько бы долгой и утомительной она ни била. Раен тоже не сдавалась. Склонив голову в знак признания его выдержки, подала палочки. Если бы выпало черное, он мог бы выбирать ходы, и это давало ему минимальный шанс на выигрыш. Внезапно у дверей возникло какое-то движение. У входа стояли двое пассажиров, мужчина и женщина, бета. Ази из салона, давно не видевшие посетителей, которых могли бы обслуживать, на мгновение замерли, потом бросились готовить стулья и столик на двоих и принимать заказ. Игра продолжалась. Джим выбросил два корабля и звезду. Корабли он выиграл и получил двадцать очков, но Раен выиграла звезду и всю игру. - Четыреста пятьдесят четыре, - тихо сказала она, - против твоих четырехсот шестидесяти двух. Он согласился. - Бросай первый. Джим покачал головой - он мог отказаться. Раен собрала палочки. Заскрипел отодвигаемый стул, кто-то из двух пассажиров подошел к их столику. Раен заколебалась, гневно глядя в сторону. Палочки остались в ее руке. - Я сэр Мерек Элн, - начал мужчина, потом указал за спину. - А это леди Парн Кест, моя жена. Раен склонила голову, словно переживала одну из прекраснейших минут своей жизни. Бета, похоже, не поняли ее иронии. - Конт'Раен а Сул. Благословение для вас обоих, - добавила она с ледяной вежливостью. - Госпожа... ты летишь на... Истру? Раен холодно улыбнулась. - А разве есть что-то более удаленное? Мерек Элн нервно заморгал и проглотил слюну. - Корабль отправится оттуда в обратный путь. Истра это граница Района. - Значит, именно туда мне и нужно. - Мы... из ИТАК, Истранской Торговой... - ...Ассоциации, с лицензией от Контрин. Я знаю зарегистрированные корпорации. - Мы хотели бы предложить тебе нашу помощь... гостеприимство. Она смерила его взглядом с ног до головы. Потом леди Кест. - Как это вежливо, - сказала она наконец. - Я еще никогда не получала такого предложения. Возможно, я приму его. Не думаю, чтобы на Истре были другие Контрин. - Их нет, - подтвердил Элн слабым голосом. - Контрин, если захочешь обговорить с нами дела, приведшие тебя сюда... - Нет... - Мы могли бы... помочь. - Ты не слушал меня, сэр Мерек Элн. Уверяю тебя, что дела ИТАК меня не интересуют. - Однако ты выбрала Истру. - Не я. Мужчина удивленно посмотрел на нее. - Я не меняла курса корабля, - объяснила Раен. - Если мы можем быть полезны... - Ты предложил мне свое гостеприимство, я сказала, что обдумаю это предложение. В данный момент, как, надеюсь, ты видишь, я занята. Меня ждут еще четыре игры. Если хотите, можете смотреть. - Она повернулась спиной к сэру Мереку Элму и леди Кест, чтобы взглянуть на терпеливо ждущего Джима. Ази были привычны к неподвижности, когда не выполняли поручений. - Что ты знаешь об Истре? - спросила она. - Это мир курганов. Контактная точка с Внешними Мирами. Их солнце - бета Гидры. - Контактная точка... Не припоминаю, чтобы в последнее время ее посещал кто-нибудь из Контрин. Когда-то я знала одного, который там был, но вряд ли там можно найти какие-то развлечения. - Не знаю, - заколебался Джим, в обществе истран он чувствовал себя неуверенно. - Я собственность компании "Андра Лайнз" и мои знания не выходят за пределы корабля. - Эта пара тебя нервирует? Если хочешь, я попрошу их выйти. - Нет, - запротестовал он. Раен пожала плечами и бросила палочки. Выпали тройные звезды, и она бросала первой. Двенадцать. У Джима выпало два, и Раен получила тридцать шесть очков. Джим собрал палочки, словно они были отравлены, и выбросил три белых. Раен лучше бросала кубики и автоматически выиграла эту партию. - Твоя удача явно начинает сдавать, - заметила она, подавая ему палочки. - Но у тебя по-прежнему преимущество. Я проигрываю четыреста пятьдесят пять к четыремстам шестидесяти двум. В тот вечер он проиграл все остальные партии, за исключением последней, что довело результат до четырехсот шестидесяти трех к четыремстам пятидесяти семи. Разрыв сократился до шести. Джим обильно потел. Раен заказала выпить для них обоих, и Джим осушил свой стакан одним глотком, все время глядя в пустой угол салона и избегая взглядов болельщиков. - Эти люди тебя беспокоят, - сказала Раен. - Но если ты выиграешь... что ж, ты окажешься среди них, свободный и очень богатый. Может, более богатый, чем они. Ты подумал об этом? Он молча выпил следующий стакан, капля пота сползла по его щеке. - Сколько игр нам осталось? - спросила она. - Мы прибудем через три дня. - В последний вечер времени хватит? Джим покачал головой. Это его устраивало - он по-прежнему имел преимущество. - Значит, двадцать партий, - она взглянула на истран, затем помахала рукой, приглашая их сесть к столу между нею и Джимом. Бета подошли, разгневанные и обиженные. - Может, сыграешь еще раз, для удовольствия? - Пожалуй, нет, - ответил он. - Я суеверен. Ази подали выпивку. Джим разглядывал участок стола между своими ладонями. - Это было долгое путешествие, - сказала Конт'Раен. - К счастью, в этом салоне нашлось приятное общество. - Скажите, господа, что было причиной вашего выезда? - Дела, - коротко ответила Кест. - Вот как? - Контрин... - начал Мерек Элн, и она посмотрела на него. Облизнув губы, он сел поудобнее. - Контрин, на Истре в последнее время было беспокойно, и дела еще далеко не закончены. Я думаю... ты наверняка получала сообщения об этом. Она пожала плечами. - В последнее время я мало интересовалась политикой. Итак, вы уехали с Истры по делам? Мерек Элн явно заколебался, побледнел и вытер пот со лба. Наконец решился. - Нам нужны средства, - признался он, и голос его звучал чуть громче шепота. - У нас возникли трудности, в некоторых местах начались стычки, были случаи саботажа. Нужно быть очень внимательным к своим партнерам. Если бы ты привела силы порядка... - Ты слишком многого от меня ждешь. Я отдыхаю - это моя профессия. Ирония была настолько очевидна, что даже бета почувствовали ее. Все молчали. Конт'Раен допила до конца свой стакан, встала и вышла. Джим торопливо извинился отошел к ази. Ему пришло в голову, и уже не в первый раз, что Конт'Раен попросту безумна. Еще он подумал, что если бы сейчас она позволила ему выйти из игры, он сделал бы это и до конца своих дней служил на корабле, довольный судьбой. На следующий вечер он потерял еще два очка. Результат составил четыреста шестьдесят семь к четыремстам шестидесяти трем. В ту ночь он не смог заснуть: завтра ждал последний раунд. Никто в комнатах ази не разговаривал с ним, все далеко обходили его, словно он был болен чем-то заразным. Точно так же они вели себя с теми, кто должен был скоро закончить свою жизнь. Если он выиграет, его будут ненавидеть; если проиграет, это лишь подтвердит то, во что они верили - судьбу, сделавшую их тем, чем они были. Скорчившись на матраце, он подтянул колени к подбородку и наклонил голову, отсчитывая бесконечно длинные секунды последних часов. 6 Джим сел за стол раньше, чем обычно, ожидая с палочками и кубиками. Появились истране. Ази обслужили их, тогда как даже команда из бета начала собираться в салоне, чтобы увидеть результат игры. Только на совершенно необходимых постах остались люди, но и тем обеспечили постоянную связь через мониторы. Джим предпочитал смотреть на стол, нежели на лица свободных людей, владевших его контрактом и сейчас ожидавших зрелища. Сегодня ночью он уже не будет принадлежать им, независимо от исхода игры. В коридоре послышался звук легких шагов, и Джим поднял голову. Конт'Раен шла к столику. Он встал, как делал это каждый вечер, чтобы выразить свое уважение, ази, как обычно, подали напитки. Она села первой, он за ней. Джим не видел и не интересовался, что делают остальные. Сначала кубики бросила Контрин, затем он, получив право на первый ход. Первую партию выиграл он, вторую - она. В салоне слышно было напряженное дыхание болельщиков. Раен выиграла третью, четвертую и пятую партии. - Перерыв? - предложила она, но Джим вытер капли пота с верхней губы и отрицательно покачал головой. Он выиграл шестую, проиграл седьмую и восьмую партии. - Четыреста шестьдесят девять на четыреста шестьдесят девять, - объявила она, глаза ее возбужденно сверкали, Попросив льда, она выпила стакан воды. Джим осушил свой одним глотком и холодной ладонью вытер лоб. Ему по-прежнему было жарко. В салоне толпились болельщики, он попросил еще воды и на этот раз выпил медленнее. - Ты рискуешь большим, - сказала Конт'Раен. - Уступаю первый ход. Он принял палочки, внезапно перестав ей доверять, перестав верить в ее великодушие. Он никому уже не верил. Теперь он знал, на кого ставили ази. Их взгляды, пока Контрин отбирала у него преимущество, ясно говорили, кто был за него, а кто против. А ведь когда-то он считал, что некоторые из этих людей его любят. Джим бросил - ничего, только черное и белое. У Раен выпало то же самое. Игра шла медленно, осторожно. На двадцати четырех он выбросил одну черную, решил разыграть этот ход против ее тридцати шести и выиграл не только два корабля, но и черное, уничтожив свои очки. Потом стал играть более осмотрительно, постепенно возвращая очки. От следующего черного отказался, и до конца боялся черного с ее хода, которое так и не появилось. Постепенно дошел до восьмидесяти восьми, но Раен, имея шестьдесят два, забрала тройку звезд и выиграла девятую партию. Четыреста шестьдесят девять на четыреста семьдесят. - Что предлагаешь, если будет ничья? - спросила она. - Одиннадцатую партию, - хрипло ответил он и только тут сообразил, что мог предложить нейтрализацию ставок. Однако она уже кивнула, и теперь он должен был выиграть десятую партию, чтобы получить право на одиннадцатую. Раен собрала палочки, живой хитин на ее ладони сверкал как драгоценность. Палочки покатились по столу. Белое, белое, белое. Партия для победителя. Она подала ему кубики - вежливость, вытекающая из традиций игры. Вытерев влажные ладони о рубашку, Джим взял кубики и бросил. Шесть. Собрав кубики, Раен бросила сама. Семь. - Конец, - сказала она. Мгновение было тихо, потом зрители зааплодировали, за исключением ази, которые отступили под стены. Они еще раз поняли, что выхода для них нет. Джим заморгал, дышал он с трудом и никак не мог справиться с дрожью. Конт'Раен собрала палочки и сломала их, одну за другой. Потом медленно допила свой стакан. Шум в салоне стихал, офицеры и ази вспомнили, что их ждут обязанности. Осталась только пара истран. - Выходите, - бросила Раен. Оба заколебались, словно хотели запротестовать, затем молча вышли. Джим вглядывался в стол, ази никогда ни на кого не смотрели прямо. - Допей до конца, - сказала она, и Джим повиновался; он нуждался в этом и никак не мог осмелиться. - Спасибо, - продолжала Раен тихим голосом. - Ты помог мне справиться со скукой, а это удавалось немногим людям. Он поднял голову, по-прежнему чувствуя то же отчаяние, которое не позволило ему отказаться от игры. - Ты мог отказаться, - напомнила она ему. - Я мог выиграть. - Разумеется. Он проглотил остаток жидкости, в основном растаявшего льда, и еще раз подумал, что Контрин совершенно безумна и по своему капризу может приказать убить его, как только они причалят. Она явно путешествовала одна, возможно, предпочитала одиночество. Он не понимал ее мотивов, его создали для службы на кораблях Андра Лайнз, и он не мог делать ничего иного. Раен подошла к столику истран, подняла стоявшую там бутылку и критически изучила этикетку. Потом налила в бокалы для него и для себя. Неуместность ее поведения еще раз убедила его, что она безумна. Ей следовало потребовать чистые бокалы, без остатков льда. Джим внутренне встряхнулся, вспомнил, что все это уже не имеет смысла. Оба выпили необычный тост. - Никто из них... - пробормотала она, кивая на пустые столики и стулья, воспоминание об отсутствующих пассажирах, - никто из них не способен на игру с Контрин. - Никто. - Она улыбнулась и внезапно стала серьезной. Потом подняла бокал в ироническом поздравлении. - Твой контракт уже выкуплен. Ты умеешь стрелять? Джим удивленно покачал головой. Он никогда не касался оружия, редко даже видел его. Она засмеялась и отставила бокал. - Идем, - сказала она и встала. Потом, на верхней палубе, среди роскоши апартаментов Контрин произошло то, чего он, собственно, и ждал.  * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *  1 - Рейсовый корабль, - буркнула Мот, разглядывая свои морщинистые ладони и не обращая внимания на окружающих ее глав Кланов. Она тихо засмеялась, вспомнив рапорта о суматохе вдоль линии перелета. - Я боюсь, - заявил Цен Моран, - в этом вопросе у меня нет твоего чувства юмора. Дело связано с Истрой, с курганами и теми Мет-маренами, которые уцелели. Не думаю, что мы можем позволить себе смеяться. - Убьем ее, - предложил Рос Холд. Мот холодно взглянула на него, и он умолк. - За что? Не припоминаю, чтобы посещение Истры оправдывало такие действия. - Истра - критическая точка. - Согласна. Холд отвел глаза. Мот запомнила это и перевела взгляд на Морана и остальных. - Я считаю, что присутствие Контрин на Истре может иметь некоторое позитивное влияние на ситуацию, при условии, что действия будут осторожны и разумны. Мет-марен обычно не поддерживает связей вне Семьи. - Мир курганов, - буркнул Моран. - Еще один мир курганов, к тому же критический. - Единственный мир курганов, где нет постоянного резидента Контрин. Мы изолировались от этой... контактной точки. Да, Истра довольно угрюма, однако, подозреваю, мы просто не хотим ни в чем ограничивать себя. Но маджат это не мешает, правда? На моей долгой памяти только Лиан посетил это место после постройки Города бета. Это было очень давно. Возможно, следует подумать над этим. Может, мы сами создали мертвую зону в своей разведке? Сообщения с Истры приходят очень редко, и кто-то из Контрин должен там появиться. Это наверняка не повредит их экономике. - Но эта Контрин, Старейшая? - запротестовал Кан а Белн. - Проблемы возникали по всему Району, а эта Мет-марен родом из владык кургана, из ТОГО Клана... простейший прогноз покажет, что... - Оставим ее в покое, - потребовала Мот. - Дойди дело до голосования, - вставил Моран, - и это решение провалилось бы. Самым логичным кандидатом был бы Тон, а вовсе не Мет-марен. Мот спокойно смотрела на него. Предложение должно быть внесено официально, и значит, кому-то из них пришлось бы поставить под ним свою подпись, рискнуть своим личным влиянием и сетью своих агентов. Вряд ли Моран считал свое высказывание ультиматумом, просто он близко связан с этими неэффективными Тонами. Имелось множество горячих точек большого значения, которые могли бы расшевелить оппозицию. Когда придет вызов, если он вообще последует во время Совета, то не за такую мелочь, как поручение убийства. Эти действия не вызывали особых страстей. Убийства совершались Кланами или их посланцами всегда тихо и без суматохи. - Оставим ее в покое, - повторила Мот. - Пока. На мгновенье за столом стало тихо, потом постепенно начались разговоры на другие темы, извинения, уход небольших групп. Мот наблюдала за ними, запоминая, кто с кем вышел. Она пришла к выводу, что большая группа планирует ее устранение. А ПОСЛЕ МЕНЯ, - подумала она, язвительно улыбаясь, - ПУСТЬ ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ. Она разложила сообщения, пришедшие в комитет относительно всех дел, которыми должен был заняться Совет: излишки ази, напряженность среди бета, не имеющих возможности найти работу, неразбериха в курганах, на Цердине стычки зеленых и набирающих силу голубых с красными и золотистыми. Деятельность Клана Тонов, поверенных курганов в городе Мет-маренов, оказалось неэффективной, рапорты скрывали это под лавиной слов. Снова и снова повторялись сообщения, что красные искали контакта с Контрин, приносили дары, появлялись на территориях бета. Мот наткнулась на предложение клана Иллит использовать излишек ази для строительства кораблей на Педре. Идея получила поддержку и, возможно, пройдет при голосовании. Это могло бы помочь ликвидировать кризис, вызывающий недовольство на многих планетах. Мот, хмуря брови, изучила проект, потом нажала кнопку вызова и сидела, положив подбородок на ладони, вглядываясь в убедительную статистику. Вошел Холд; задумавшись, она заставила его ждать, пока закончит чтение. - Рейсовый, - снова рассмеялась она и пристально посмотрела на молодого Танда Холда. - Убить ее. Ты тоже так считаешь. Я слышу это уже так давно, что у меня болят уши. Нужно признать, что вы упрямы. Где Морн? Танд Холд пожал плечами. - Не знаю, Старейшая, - ответил он, глядя ей в глаза. - Пол с ним? - Этого тоже не знаю. Когда мы расставались, они были вместе. - Где ты его оставил? - На Мероне, - он все не отводил глаз. - Пола интересовали в основном развлечения, у Морна были свои дела, у меня - свои. Никто их не контролирует. Она внимательно смотрела на него, потом отвела взгляд. - Ты хочешь убрать ее. - Я стараюсь советовать как можно лучше. Почему вы так чувствительны к этому делу? Какая-то личная неприязнь? - Нет. Твой агент, следящий за другими агентами, наверняка дал бы тебе знать, будь здесь что-то личное. Она рассмеялась на эту его дерзость. Самый молодой из Холдов был рядом с ней уже слишком долго и слишком близко. - Тогда почему? - Мот не хотела менять тему. - Разве она пыталась когда-нибудь вмешаться в дела Семьи? Она не лезет в экономику и только путешествует время от времени. - Она твой агент? - Уже пять лет Танду хотелось задать этот вопрос. - Нет, - тихо ответила Мот. - Но я защищаю ее, как если бы она была им. А может, все-таки - да, некоторым образом. Но почему ты так ее боишься, Танд? - Потому, что она нетипична. Ее поступки напоминают лотерею. К тому же она уцелела и должна испытывать ненависть, но никогда ее не выказывает... за исключением одного раза, но тогда дело касалось прямой мести. Она не руководствуется старыми обидами. - Понимаю. Сейчас она нашла место, где может серьезно навредить. Там есть люди с Внешних Миров, есть курганы и никого, кто следил бы за ней. Только бета. Ее перелет на Истру должен иметь какую-то цель. - Ты так считаешь? В своем поведении она обычно не руководствуется определенными причинами. - Я верю, что на этот раз все по-другому. - Может, ты и прав. Однако за все эти годы она ни разу не пыталась вернуться на Цердин. - Принципиальной ошибкой было оставить ее в живых. - Семья искала улик против нее с тех пор, как она улетела, но не нашла ничего. - Значит, она умна и опасна. Мот снова рассмеялась; листая донесения, она оставляла их в беспорядке. - Как долго живут маджат? - Средняя особь около восемнадцати лет. - Казалось, Танда слегка раздражала внезапная смена темы. - Королевы дольше. - Неверно. Как долго живут маджат? - Курганы бессмертны. - Вот это правильный ответ. И сколько это составляет? - По их подсчетам - миллионы лет. - А сколько мы за ними наблюдаем, Танд? Молодой человек переступил с ноги на ногу, опустил голову, посмотрел на пол, потом на стену, явно демонстрируя нетерпение. - Порядка шестисот, может, семисот лет. - А как долго может длиться цикл в пределах жизни бессмертного организма? - Какой цикл? Старейшая, боюсь, я не понимаю, куда ты клонишь. - Да, мы этого не знаем, верно? Вместе со смертью теряются все наши воспоминания. Остаются лишь записи... только то, что мы сочли важным, в данный момент, в конкретных обстоятельствах. А Трутни помнят все. Танд тряхнул головой, пот выступил у него на лбу. - Старейшая, я бы предпочел, чтобы ты говорила яснее. - Я бы хотела иметь под рукой достаточно древние хроники. Ты не замечаешь перемен? Нет, конечно, нет. Ты живешь всего третью часть столетия, я - всего шесть с половиной. И чего стоит мой опыт? Договор удерживал курганы вдали от дел людей, а теперь красные и золотистые появляются среди нас, даже среди бета. Курганы ведут войны - на Цердине, Мероне, Андре, Калинде... На Калинде это голубые и зеленые против красных. На Андре и Цердине - голубые и зеленые против красных и золотистых. На Мероне - голубые против красных и зеленых, а золотистые скрываются. - А Истра... - Трудно что-либо предвидеть, правда? - Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, Старейшая. - И пока не поймешь, распускай среди Кланов слухи, что у Мот еще есть свои достоинства и устранение ее будет очень неразумным поступком. - Мы говорили, - попытался напомнить Танд, - о Раен а Сул. - Да-да. - Мот покачала головой и заморгала. - Когда тебе почти семьсот лет, мозг начинает отказывать, в нем слишком много информации. Бывает что-то похожее на пророчества, ассоциации, полные утонченного анализа фактов. - Она не могла справиться с дрожью рук, вызванной усилием проследить эти перекрывающиеся вопросы. Автоанализ. Из всех процессов этот был самым трудным понять, почему ассоциируются определенные данные. Глаза ее жгло, пальцы не чувствовали документов, зажатые в них. Она вдруг поняла, что Танд что-то говорит. - Иди, - прервала она его, и он вышел. Мот смотрела, как он выходит. Теперь сомнений не осталось: смерть ее запланирована. 2 Ази в конце концов успокоился в новом для него мире и жил так, словно роскошь кают верхней палубы была чем-то совершенно обычным. Раен тихо встала, проскользнула через защитную сеть, закрывавшую широкое ложе и, зевая, потянулась. Она думала о переезде, об упаковке личных вещей, раскиданных по кабине за месяц путешествия. Этот ази... Она еще не знала - помощь он или балласт, не была уверена, верно ли поступила, сомневалась даже сейчас. Обычное состояние по утрам. Сделав над собой усилие, она отбросила сомнения, не желая думать ни о чем, кроме сегодняшнего дня. Это было лучшее решение, по крайней мере на час, на время ожидания и одиночества. Раен ожидала, что перелет будет невыносимо скучным, и вот он закончился, а она пережила за это время минуты высшего возбуждения, ради которых стоило жить, слишком редкие, чтобы глупые сомнения отняли эту радость. Она вновь зевнула и потянулась, потом подошла к консоли и отстучала заказ на двойной завтрак. С экрана замигала красная лампа - сигнал тревоги. Сердце ее забилось быстрее, и Раен нажала тройку, канал, зарезервированный для информации об опасностях и предупреждений. ПАССАЖИР МАДЖАТ ПРОСНУЛСЯ. ПРОШУ ПОКИНУТЬ РАЙОН СЕКТОРА 31. Это можно было предвидеть: тревога для корабля, не для нее. Раен включила коммуникатор. - Говорит 512. Предлагаю немедленно предпринять чрезвычайные меры предосторожности в секторе 31. Это не Работница. Прошу подтвердить прием. Она получила подтверждение, протерла глаза и залезла под душ. Долг перед обществом был выполнен. Ласка теплой воды и запах мыла - есть вещи, которых даже перспектива вечности не могут умалить. Вода стекала по ее телу, на котором - несмотря на все пережитое осталось немного шрамов. Она была худощава, хоть и вела довольно ленивую жизнь. Раен стояла под горячими струями воды до тех пор, пока сердце не начало учащенно биться, потом выпустила облако приятного пара, расчесала волосы и включила продув сухого воздуха. Сухая, причесанная и спокойная, она вытащила купальную простыню и, завернувшись в нее, вошла в холод кабины, снова направившись к консоли. У нее возникла новая идея. На столе лежали документы Джима. Раен просмотрела их, набрала номер складов корабля - назвала несколько вещей и попросила продемонстрировать. На экране появились рисунки - точное изображение его тела и разновидности костюмов. Одобрив несколько из них, она распорядилась записать их на свой счет, потом выбрала дорожную сумку, набор личных вещей и немного украшений. Это развеселило ее, Раен предвидела радость Джима. Однако, когда погас экран и единственное приятное занятие этого утра закончилось, она вновь подумала об Истре. Веселье вдруг сменилось угрюмостью, результатом утренней головной боли. Возможно, вчера вечером она слишком много выпила. А может, это меланхолия ази, так хорошо подходящая к ее настроению. Встряхнувшись в конце концов, она оделась, выбрав простой прилегающий костюм из толстой шерсти. Потом, впервые на корабле, демонстративно надела панцирный рукав. Легкий светлый хитин, укрепленный ка тонкой основе, тянулся от живых драгоценностей на кисти до ключицы. Он был прекрасен, и это обрадовало Раен. После такого долгого путешествия день требовал определенного церемониала. Горько засмеявшись, она взглянула на спокойно спящий результат действия своей удачи. Он считал ее всемогущей и, пока это касалось корабля, подобного "Сокровищу Андры", наверняка был прав. В шкафу висело несколько плащей - Раен вынула белый. Она хотела надеть его, чтобы закрыть бронерукав и оружие, с которым расставалась только в каюте, но потом повесила на место и взяла другой, голубой с белой оторочкой - запрещенный. Даже обладание им было вызовом, брошенным Семье. Почти два десятилетия никто не носил этих цветов. Раен вынула плащ. Может, какой-нибудь бета заинтересуется, может, перешлет ее имя и описание в Совет. Пусть, по крайней мере оно будет точным. Если они проглядели все другие сигналы, этот прочтут наверняка. Накинув плащ на плечи, она застегнула его и снова взглянула на ази. Джим лежал в самом углу большого ложа, скорчившись в эмбриональной позе, он сворачивался так даже во сне. Ее беспокоила эта подсознательная защита, она-то надеялась, что он уже расслабился. - Проснись! - крикнула она. - Джим! Вставай! Он шевельнулся, еще не совсем придя в себя, потом выпрямился и сел. Протерев глаза, скривился, очевидно, испытывая ту же головную боль, что и она. Он показался ей удивительно потерянным, Словно положил что-то не на место. Может быть, самого себя. Раен решила, что ему нужно время, и перестала обращать на него внимание, подумав, что это лучшее, что может сделать. Вскоре он встал, собрал вещи с пола и направился в ванную. Там долго лилась вода, потом зашумели вентиляторы. ОН ЧИСТЫЙ, - одобрительно подумала Раен, включила оперативный канал и села в кресло. Она ждала, слушала разговоры смотрела на экран с равнодушием человека, который сам много раз стоял на мостике корабля, швартующегося к станции. Трудоемкие процедуры и контроль большого рейсового лайнера были типичны для бета, сверх меры осторожных. Но вообще-то швартовка корабля таких размеров в доке станции не допускала мелких ошибок. Масса времени уходила на контроль измерительных систем, не оставляя ничего визуальной оценке. Пятый канал давал изображение цели путешествия именно это она и хотела увидеть. На экране виднелась маленькая капля станции, которая за ближайшие часы должна была сильно вырасти. Дальше была Истра, расплывчатый голубоватый диск, а в верхней части экрана сияла сквозь фильтры сама Бета Гидры, Хвост Змеи, грозный блеск которой предупреждал, что нечего ждать рая на поверхности планеты. Два главных континента - два порта - покрывал в основном песок. Дожди выпадали в извилистой полосе, на юге первого континента и на побережье второго. Грозы задерживались огромным горным хребтом, образуя обводненные районы на берегу и одну из самых страшных пустынь Района по другую сторону гор. На памяти людей система дождей не менялась ни разу. Жизнь, возникшая на Истре до появления маджат, не успела достичь разума, а существа, у которых, возможно, появились его зачатки, предпочитали держаться подальше и от людей, и от маджат. Раен гипноизучала Истру и располагала всей информацией, которую нашла в записях. Планета была заселена не очень плотно, ее жители занимались сельским хозяйством, благодаря чему она обеспечивала себя сама. Семья считала неразумным показывать себя Внешним Мирам с лучшей стороны и потому этот мир служил только для обеспечения станции. Станция была настоящей Истрой. Агломерат доков и складов, круживший на орбите, не имел равных во всем Районе. Здесь проходила вся торговля с Внешними Мирами. Стоило посмотреть на это, раз уж забралась так далеко. Впрочем, верно было и то, что станцию оборудовали довольно примитивно. Раен могла бы здесь попросту потеряться, если бы упустила из виду корабль. Ее настроение ухудшалось с каждой минутой, пока она смотрела на экран с растущей убежденностью, что должна остаться на борту и вернуться в центр Района, туда, где было место Контрин. Под влиянием импульса она совершала уже различные безумства, однако это имело совершенно иной аспект. То, что она забралась так далеко, частично реализовало ее намерения. Семья наверняка уже знает; невозможно, чтобы они не заметили. Бесконечная жизнь и вынужденное безделье, бесполезность и одиночество - это была пытка, по сравнению с которой каждая перемена становилась праздником, а перспектива изменений парализовала. Это могло ее победить, и Семья решила, что в конце концов победит. Губы Раен скривились в язвительной улыбке. Она по-прежнему была нормальна, хоть и приближалась к грани, То, что она оказалась здесь, на Краю, было триумфом ее воли. Над дверью вспыхнула голубая лампочка - прислуга. Раен встала, чтобы открыть, вспомнила, что еще не закрепила излучатель на поясе, и задержалась на мгновение, чтобы исправить ошибку. Это были двое ази, принесшие завтрак и недавно купленные ею вещи. Она впустила их и стояла у открытой двери, пока они расставляли приборы на столе и раскладывали на скамье груду пакетов. Есть завтрак неизвестного происхождения... она шла на риск, хотя в замкнутом пространстве корабля шансы на успех были больше, чем обычно. Однако меньше, чем в салоне. Принимать пакеты тоже было рискованно. Вообще путешествовать без охраны, среди чужих, граничило с безумием. Впрочем, так же, как взять к себе ази, Джима. Маленькая треугольная татуировка под его глазом была настоящей, так же как номер серии на плече. И то, и другое выцвело, как и должно было, и это исключало подставку... но не возможность того, что кто-то вмешался в программу, добавив в нее убийство. Подобная угроза была неизбежным риском, и следовало мириться с нею, чтобы не сойти с ума от стресса. Раен улыбнулась, когда ази поклонились, выполнив свое поручение, и дала им большие чаевые - еще одно развлечение. Выражение счастья на их лицах доставило ей удовольствие. Она испытывала возбуждение, думая о вещах, купленных для Джима, и не могла дождаться, чтобы увидеть его реакцию. Его меланхолия стала своего рода вызовом, она была проще, может, более постижима, чем ее собственная. - Джим! - позвала она. - Иди сюда! Он вышел, наполовину одетый в свою униформу, со слегка взъерошенными волосами, все еще румяный после горячего душа. Раен указала на свертки - похоже, его ошеломило количество вещей. Усевшись, он заглянул сначала в меньшие пакеты, коснулся пластиковой упаковки части одежды и ботинок из тонкой кожи, потом несессера. В одной из коробок нашел часы, очень дорогие. Коснулся пальцами циферблата, после чего закрыл крышку и отложил в сторону. Даже следа улыбки не появилось на его лице, лишь пустота и... ошеломление. - Должно подойти, - заметила она, когда он по-прежнему не выказывал ожидаемой радости. Побежденная, Раен пожала плечами - видимо, он был более трудным случаем, чем ей казалось. - Завтрак остывает, поторопись. Подойдя к столу, он остановился, ожидая, пока она сядет - эта вежливость раздражала своей механичностью. Ни слова не говоря, Раен заняла место, позволила поправить себе стул. Джим сел, взял вилку, дождавшись, когда она возьмет свою, и начал есть только после нее. За все время он ни разу не взглянул на женщину. Несмотря ни на что, убеждала она себя, его способность к адаптации исключительно высока. Ограниченная чувствительность ази, о которой говорили бета, оправдывала поведение, которое в ином случае можно было бы счесть оскорбительным. Ребенком она не могла этого понять, ведь была Лия, которая ее любила и которую любила она сама. Правдой, однако, было то, что ази не реагировали, как настоящие люди, а также, что среди них больше не было Лии, во всяком случае она не нашла ни одной. ГЕНЕТИЧЕСКИ ЗАЛОЖЕННАЯ НЕЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ? - гадала Раен, наблюдая за Джимом. Ни во что подобное она не верила. Генетики Контрин никогда не занимались такими неопределенными вещами, как эмоции. Как Мет-марен, она лучше других знала результаты, достигнутые в лабораториях. Нет, это должно быть какое-то конкретное биологическое изменение, разве что бета знали больше Контрин, а в это она не хотела верить. Это должно опираться на что-то простое, не требующее помощи маджат. Пониженная чувствительность к боли? Она представляла, как того достигнуть. Наверняка это вызвало бы определенные психологические реакции, до некоторой степени желаемые. Биологическое самоуничтожение, встроенное в ази, доказывало, что бета имели представление о генетике. Джим внезапно заинтересовал ее, как многое другое, часто отрывающее от более важных занятий. Она начала думать о доме, об удобствах, о человеческом тепле Лии. Обычно она заканчивала этим, но сегодня могла позволить себе большее. Внезапно она почувствовала, что жизнь должна ей чуточку удобств и снисходительности, чуточку... Раен остановилась, начав рассуждать холодно, оценивая проблему как чисто интеллектуальный способ получения дополнительных знаний. Джим был загадкой, к тому же нелегкой. Внезапно она поняла, что все ази были загадкой, над которой она никогда не задумывалась. Их присутствие не удивляло, как одежда, которую носишь каждый день, не зная, каких умений требует ее производство. Она не знала этого до тех пор, пока не захотела сделанного на заказ плаща, и явилась туда, где могла бы его получить. Там она обнаружила чудесную мастерскую, полную ниток и удивительных машин, и старого бета, который ради удовольствия вручную ткал материалы и которого радовала возможность работы с редкими шелками маджат. Производство тканей требовало целой цепочки древних искусств, которые вызвали ее восхищение. Таланты бывали разные, но у нее самой не было творческих способностей. То же самое случилось с ази, уже в первую ночь когда они сели играть, хотя она только теперь поняла, почему игра была такой важной - она позволяла заполнить время, давала занятие, успокаивающее разум, которое требовалось проанализировать и понять. Возможно, это было высшее искусство. Ткачество, скульптура, поэзия - что еще оставили для бета Контрин? Создание людей. Лицо Джима не представляло ничего особенного. Наверняка в районе Андры можно встретить множество подобных, разного возраста. Возможно, они выполняли ответственные задания, как и Джим: были техниками, домашней прислугой, дворниками, бригадирами, охранниками, специалистами по развлечениям - последнее на пресыщенном Мероне, где все было дозволено. Множество близнецов Джима наверняка работали у маджат, поскольку маджат ценили интеллект. То, что Джин был еще и приятен на вид, наверняка не пришло им в голову, потому что глаза их не могли этого оценить. Это заметила "Андра Лайнз". Все ази из обслуживающего персонала принадлежали к дорогим образцам, и ни один не походил на другого. Они явно должны были удовлетворять желания пассажиров и вне салона; Джим выказывал некоторый опыт в такого рода обязанностях. Это было лишним, как лишней и экстравагантной была роскошь убранства корабля. Зачем возлагать на самых впечатлительных и способных ази задачи значительно ниже их возможностей? Типичная нарочитость бета кто мог платить, тот покупал и приказывал, даже если это не имело смысла. Джим закончил есть и сидел, глядя на тарелку, не зная, что нужно делать. Он очень напоминал машину, у которой кончилась программа. Многие ази действительно действовали как машины. Оторванные от своих обязанностей или забранные из дома или фабрики, к которым принадлежали, они теряли способность выполнять даже самые простейшие операции. Часть впадала в кататонию, и приходилось их умерщвлять, если не удавалось разбудить и обучить заново. Однако Джин, если бы выиграл, мог бы сойти за бета... не будь у него татуировки. Он смог бы жить самостоятельно. Он был так же мыслительно активен, как каждый Настоящий человек. Такой же была Лия. Джим наконец поднял голову, может, почувствовав ее сосредоточенность. Снова эта печаль, какую она видела каждую ночь, глубокая, неприкосновенная меланхолия, на которую она смотрела как в зеркало над игровым столом. Подозрение, что некоторые игры невозможно выиграть, несмотря на то что играть приходится. - Ты ничего не спрашиваешь, - заметила она. Он продолжал молчать. - Мы летим на Истру. - Значит, я лечу с тобой. Это прозвучало, как вопрос, и она поняла, о чем он думал. Усевшись поудобнее, разглядывала его. - Да, кажется, ты привык путешествовать, верно? Тебе никогда не хотелось полететь на планету? Наверняка ты хотел увидеть порты, в которые заходил этот корабль. Он кивнул, и глаза его чуть прояснились. - Ты можешь покупать, что захочешь... - сказала Раен. - Мое состояние уже давно перестало меня развлекать, и я перекладываю это проклятие на тебя. Все, что пожелаешь, любой твой каприз. Если бы ты выиграл, твои средства были бы ограничены, со мной же нет никаких границ. Мое общество опасно, но имеет и кое-какие преимущества. Если на этом корабле есть что-то, что ты хотел бы иметь, можешь это купить. Предложение лишь смутило его. Он встречал бета в дорогих нарядах, заказывающих изысканные блюда, пользующихся всеми развлечениями - другого опыта у него не было. Любой бета, предложи она ему это, тут же придумал бы что-нибудь. - Может переоденешься? Тебе необязательно продолжать носить эту форму. Проверь, подходят ли костюмы, а потом подумай об упаковке. Еще до полудня мы будем в доке. Мне нужно устроить несколько дел, а потом мы развлечемся, поищем компанию, в которой можно порезвиться. Ну, давай же. Едва ли он успокоился, но все-таки встал, подошел к сиденью и начал перекладывать пакеты. Смахнул стопку коробок на пол, собрал их и тут же смахнул другие. Неуклюжесть совершенно не подходила к нему. Присев, Джим неуверенно сложил все, старательно выбрал несколько свертков. Вся эта сцена испугала Раен, ударила ее словно сжатый кулак. Нарушение двигательной функции, вызванное слишком большим количеством перемен. Мертвая точка в механизме. Это случается. Вмешательство только ухудшило бы положение. Раен вспомнила Лию и отогнала эту мысль. Джим с ворохом пакетов в руках вышел в спальню. Со стороны экрана послышались приглушенные голоса, и Раен встала, чтобы выключить его. Плохое настроение вернулось, тем более сильное, чем старательней она пыталась его игнорировать. Я МОГЛА БЫ ПРОСИТЬСЯ НА ЦЕРДИН, - подумала она. - МОГЛА БЫ УМОЛЯТЬ МОТ И СОВЕТ ПРИНЯТЬ МЕНЯ ОБРАТНО. МОГЛА БЫ И ДАЛЬШЕ ЖИТЬ СРЕДИ КОНТРИН, ДОМА. ДОСТАТОЧНО ТОЛЬКО ПОКОРИТЬСЯ СОВЕТУ. Этого всегда хватало. Но она этом не сделает. Не сейчас. Она начала собираться, открывая ящики и шкафы в поисках забытых мелочей. Свет в комнате стал вдруг красным, весь апартамент наполнился предупредительным сиянием. - Госпожа? - жалобно спросил Джим, выглядывая из спальни. Раен четырьмя шагами пересекла комнату и включила аварийный канал. Она уже знала, чего следует ждать. ПАССАЖИР-МАДЖАТ, - поплыли по экрану буквы, - ДВИЖЕТСЯ. СЕКЦИЯ 50, ПРОШУ ЗАКРЫТЬ ДВЕРИ И ОСТАВАТЬСЯ В КАБИНАХ. В СЛУЧАЕ ПОТРЕБНОСТИ В ПОМОЩИ ВЫЗЫВАТЬ СТАНЦИЮ 3. Раен нажала 3. - Безопасность, говорит 512. Предупреждение принято. Вы не могли бы его выключить? Спасибо. Лампы вспыхнули обычным белым светом. Джим продолжал стоять в дверях. Раен проверила излучатель и вновь закрепила на поясе под плащом. - Маджат засыпают на время полета, - объяснила она. - Когда они просыпаются, то сбрасывают панцирь, и некоторое время их кожа остается мягкой. Когда они без панциря, инстинкт велит им идти в сторону дневного света. Понимаешь, при системе тяготения этого корабля верхние палубы... он не атакует, просто ведет себя естественно. Лучше всего оставить его в покое. В таком состоянии он глуховат, потому что Слуховые антенны у него еще не окрепли. Глаза тоже не совсем в норме. Нельзя становиться у него на пути, и я пойду проследить за этим. Если хочешь, можешь остаться здесь. Немногие люди желают оказаться рядом с маджат. - Ты хочешь, чтобы я пошел? В голосе его не было энтузиазма, хоть и чувствовалось желание помочь. Она не заметила паники, поэтому кивнула. - Если не будешь делать ни одного движения без моего разрешения. Риск невелик. - Ты и маджат... вы вместе? - Я предупреждала, что мое общество бывает опасным. Присутствие маджат плохо влияет на некоторых людей. Надеюсь, ты не из них. Она открыла дверь и вышла в коридор, где лампы по-прежнему светились красным. Джим шел следом. Дверь захлопнулась. - Закрой ее, - распорядилась Раен. - И всегда закрывай за мной. Лицо его блестело от пота, он боялся, но все-таки закрыл замок и двинулся следом за ней по коридору. 3 Коридор 50 находился рядом с лифтами и аварийными шахтами. Раен не удивило, что слепой маджат добрался до пятого уровня - туннели были естественной средой его обитания. Сейчас он ждал, скорчившись перед переборкой - путаница конечностей и фантастических хитиновых протуберанцев. Он поблескивал красным светом, отраженным от влажной, свежей кожи, ошеломленный возникшим перед ним барьером. - Он слеп к большей части того, что его окружает, - объяснила Раен Джиму. Оказалось, что антенны маджат были не такими уж мягкими - он уловил голос и повернулся, возбужденно шевеля челюстями. Это был Воин, беззащитный и нагой, словно только что вылупившийся. - Стань там, в углу, - распорядилась Раен. - Спрячься, если он начнет вести себя плохо. И не пробуй удрать: ни один человек не обгонит Воина. Зато зрение его основано полностью на инфракрасной части спектра, и оно зависит от разницы температур. Если между вами окажется что-то холодное, он потеряет тебя. Он видит этот коридор совершенно иначе, чем мы: может быть, видит нас, может, места, где металл разогрет работающими за стеной машинами. Или прикосновением ладони. Если хочешь от него укрыться, не касайся обнаженной кожей металла или каких-либо гладких поверхностей. И еще одно: он не просто ощущает запах, он его читает. Слуховые антенны по-прежнему двигались, улавливая звуки, но с этого расстояния маджат не мог их различить. Внезапно он поднялся на двух ногах и предупреждающе завыл. Раен медленно направилась вперед. Закинув плащ за спину, она вытянула вперед обе ладони, тыльными сторонами вверх. Маджат громко втянул воздух. - Контрин, - произнес он глубоким голосом. - Контрин голубого кургана. - Воин голубого кургана, - Раен говорила отчетливо и громко, чтобы он мог понять. - Да, - вздохнул он, выпуская из полостей воздух. - Да-а-а. Слуховые антенны передвинулись вперед, словно человек готовился слушать. Туловище Воина опустилось, маджат подвернул передние конечности - вся его поза теперь говорила об облегчении и доверии. Раен испытала странное чувство, словно что-то искала, перелетая с одной планеты на другую, и только теперь нашла. - Я знала, что голубой должен лететь этим кораблем, - сказала она. - И потому прибыла. Он наклонился, желая ее коснуться, но внезапно замер. Воздух быстро входил и выходил из голосовых полостей. Шум превратился в слова. - Другой. Другой. Другой. Раен поняла, что именно увидели его еще не пришедшие в норму глаза, и оглянулась на Джина, ждущего в углу. - Это просто ази, Воин. Мой, моего кургана. Не обращай на него внимания. Маджат заколебался, потом подошел к ней, склонил голову. Он искал прикосновения, и она подняла обе руки к его обонятельным пятнам. Мгновенье он вдыхал запах, потом наклонился жестом, похожим на человеческий поцелуй, раскрыл челюсти и поднес псевдоклешни к ее губам. Ядовитое жало оказалось очень близко, жвалы охватили ее голову. Неправильный вкус вызовет их смыкание, чисто инстинктивное, а в отличие от Воинов, Раен не была защищена хитином. У нее был лишь бронированный рукав. Однако вкус оказался верным, и маджат осторожно принял его от нее. - Отсутствие информации, - сообщил он. - Откуда? Откуда? - Цердин, - ответила она. - Когда-то. - Королева. - Анализ данных продолжался внутри его тела, челюсти с сомнением захлопнулись. - Чувствую дружбу. Чувствую опасность. - Я Раен а Сул. Раен а Сул хант Мет-марен. Маджат замер, даже жвалы не шевелились. Одинокий Воин понимал только воспоминания Воинов, хотя другие могли прочесть в его теле гораздо больше. - Опасность, - беспомощно повторил он, слуховые антенны раскачивались взад-вперед. Недавно разбуженный, он таким образом предупреждал о своей дезориентации. Он по-прежнему верил ей, хотя уже и не до конца. Челюсти неуверенно шевельнулись. - Воин, ты добрался до Астры. Это то место, куда послал тебя голубой курган? - Да. - Он отодвинулся от нее, вжимая тело в угол возле переборки. - Запрещено. Запрещено. Запрещено. Раен не шевельнулась. Воины часто казались лаконичными и теряли нить разговора, однако этот выглядел совершенно потерянным. Он скорчился, поджимая конечности. Сейчас он мог напасть по любому поводу. - Воин, - сказала она. - Я помогла тебе. Не будь меня на борту, корабль могли... задержать. Во время сна с тобой-особью мог произойти несчастный случай. Этого не случилось. До того как ты вылупился, я была в голубом кургане Цердина, внутри. Ты с Калинда, но разве на Калинде нет памяти о Мет-маренах? Прежде чем покинуть Цердин, вы знали нас, Мет-маренов, друзей кургана. Там был холм и озеро возле места, называемого Кетиуй. Мы говорили с вами... от имени всех курганов людей. - Воин, - напомнил он ей. Не следовало ожидать, что он будет помнить. Однако слуховые антенны вытянулись вперед, челюсти ритмично двигались. - Курган Мет-марен. Мет-марен. Кетиуй. Друзья кургана. Первые люди, Мет-марены. Да. Есть в памяти Воина. - Да, - подтвердила она и вытянула руки, предлагая касание, если бы он захотел его принять. Здесь не было королевы, чтобы посоветовать Воину, не было Трутней, чтобы помнили за него. Она почти поймала его... почти. Раен старалась не выдать своего возбуждения. Он не мог знать, как избегали ее другие голубые. Он летел на Истру. И прежде голубые искали другие миры, но это послание достигнет цели, она проследит за этим. В других местах голубые избегали ее и им не везло: путешествуя, они либо не просыпались, либо гибли в засадах. Только этот выжил, на единственной планете, где она имела возможность его защитить. Это был единственный мир, где не было никого из Семьи, кто мог бы ее остановить и запретить доступ к курганам. - Воин, тебя послали на Истру. Так? - Да. - Возможно, наши цели близки. Скажи, зачем ты сюда прибыл. Какое известие несешь? Маджат молчал, возможно, думал. Он представлял новое поколение; восемнадцать лет было временем одного поколения для его вида, повсюду в Районе жила уже новая генерация голубого кургана, везде голубые скрывались в своих жилищах, а зеленые приходили в лаборатории Тонов и работали, как обычно, выполняя Договор под руководством Тонов. Так продолжалось до прошлого года. - Зачем ты прибыл? - повторила Раен. Он осторожно подался вперед, глядя не на нее, а куда-то дальше. Потом повернул голову. - Ази. Ази Мет-марен. Он хотел прикосновения. Маджат называли группированием эту потребность убедиться в эмоциях других. Джим стоял там, где она ему велела, в красном свете он выглядел странно. - Мой ази, - подтвердила Раен, чувствуя учащенные удары сердца. - Джим. Джим, подойди ко мне. Медленно. Он мог впасть в панику и броситься бежать, однако подошел к ней, и остановился на некотором расстоянии, словно внезапно парализованный. Воин сделал три быстрых шага и склонился над ним. Джим закрыл глаза от страха. Раен вытянула руку, схватила его за плечо и сильно встряхнула. - Коснись, - приказала она. - Ты должен его коснуться. Когда он шевельнулся, протягивая руку к туловищу, она схватила его ладонь и сунула между челюстями, к обонятельным пятнам. Могучий Воин склонился ниже, раздвинул челюсти и коснулся псевдоклешнями губ Джима, воспринимая вкус, а не только запах. Лицо Джима заливал пот, Воин пробовал и его, стирая влагу со лба ази. - Верь ему, - шепнула Раен, продолжая сжимать его плечо. - Стой спокойно и не двигайся. Голубые не причинят тебе вреда с той минуты, как этот Воин окажется на Истре. Он не может распознавать лица, но теперь знает вкус. Может, даже сумеет отличить тебя от твоих дублей. Думаю, сумеет. Она отошла. Воин был теперь заметно спокойнее; он еще раз коснулся ее. - Голубой курган, - произнес он глубоким баритоном. - Опасность. - Опасность ждет голубых везде. - Раен сунула руку между челюстями - сознательный риск, успокаивающий жест. - Друг кургана. В тебе есть вкус красных? Кетиуй? Убийства? Челюсти сжались, как только она убрала руку, достаточно сильно, чтобы отхватить голову человеку или маджат. - Убийство, - повторил он. - Красный курган, убийство, да. - Я была там, на Цердине, когда красные убивали голубых. Голубой курган с Калинда помнит это? С Цердина отправились посланцы, некоторые должны были выжить и дойти. - Не ясно. Функция Трутней. - Но ты знаешь о Цердине? - Цердин. - Он втянул воздух и медленно выпустил его. - Да. Цердин. Первый курган. Эта-особь не совсем понимает. Эта-особь должна сообщить. Голубая королева Истры переведет. Королева поймет. - Наверняка. - Эта-особь не увидит больше Калинда. Эта-особь отрезана. Должен только передать сообщение королеве Истры. Потом стать без мыслей. - Может, королева Истры тебя примет, Воин, и изменит инструкцию. - Эта-особь надеется. - Эта-особь тоже, Воин. Антенны мягко ласкали ее лицо. Бесполый Воин не понимал ничего, кроме выполнения долга, но несмотря на это особи маджат могли испытывать что-то личное, а Воины бывали - в очень незначительной степени - эгоцентричны. Раен положила ладонь на его переднюю ногу. - Что привело тебя сюда? Как звучит послание, Воин? Ответь. Большая бронированная голова легко повернулась, движением, которое для глаз маджат выражало массу нюансов. - Эта-особь не знает. Я чувствую МЕСТЬ, королева Кетиуй. Значит, информация была сложной, скрытой в биохимии организма. Маджат сообщил ей только понимание Воина, и для него послание означало - месть. Раен вздрогнула, вспомнив далекое прошлое. - Я знала тебя раньше, Воин. - Память Воина, - подтвердил он и коснулся ее, коснулся их обоих. - Мет-марен. Да. Не все Контрин друзья. Верю тебе. Верю, королева Кетиуй. Известие было передано восемнадцать, нет, девятнадцать лет назад, и Воин был с ним. Раен коснулась его дрожащей ладонью. - Скоро мы швартуемся, Воин. Будь осторожен, не трогай людей бета. Они не опасны для тебя. - Да, - согласился он, встал и осмотрелся, крутя головой в разные стороны. - Потерялся, - пожаловался он. - Человеческий курган. Потерялся. - Иди, - сказала Раен, подвела его к перегородке, взяла правый усик и коснулась им аварийного держателя. Маджат ухватился за него, оказавшись в безопасности, как человек, пристегнутый ремнями. - Останься здесь, Воин. Пусть твоя кожа высохнет. Ты далеко забрался, поэтому жди и не нападай на людей, если не угрожают тебе. Я приду к тебе в свое время. - Потерялся. Эта-особь должна найти голубых Истры. Раен погладила чуткие боковые усики, понимая, насколько сложное и трудное задание ждало Воина, без солнца над головой, закрытого в холодной, металлической конструкции. Маджат не до конца понимали, что существуют различные солнца, что не все планеты являются одним миром. Они доверяли себя нанятым бетам, надеясь, что попадут на нужный корабль, летящий в нужном направлении. Голубых посланцев ждали дополнительные преграды, потому что Контрин неохотно позволяли им путешествовать, и с ними часто происходили несчастные случаи. - Я поведу тебя, - заверила Раен. - Останься. Жди меня. - Голубой курган, - прошипел он, склоняясь под лаской. Щелкнули челюсти. - Жду. Да. - Моя камера за двенадцатой дверью, считая от поворота Налево. - Эта-особь охраняет. - Хорошо, - согласилась она, коснулась усиков и отступила. Коридор был холоден, процессы в теле маджат проходили медленно, поэтому он охотно согласился остаться здесь и отдохнуть. Она подумала - не забрать ли его в кабину, но там он был бы вместе с Джимом, стоявшим, прислонившись к стене, словно в шоке. Еще раз погладив Воина, Раен ушла, забрав Джима. Можно было надеяться, что Маджат ничего не грозит; бета будут обходить этот коридор, но если бы кто-то на корабле хотел с ним расправиться, он сделал бы это во время сна, а не сейчас. Этот посланец должен дойти. ЛУЧШИЙ ЛИ ЭТО СПОСОБ? - спрашивала Мать на Цердине. У маджат не было детей, только яички и взрослые особи. Мать спросила совета у человека, а ответил ребенок. Мать не могла этого знать. Договор мудро требовал, чтобы люди не имели доступа в курган, к королевам, Трутням, Разуму. Раен ненавидела себя за только что сделанное: она вписала собственное сообщение в память Воина в момент, когда он не мог посоветоваться с королевой. Ее сообщение дойдет до голубых Истры - как правда, такая же важная, как настоящее известие. Это был ее ключ к курганам. 4 Джим вышел из ванной бледнее, чем заходил. Он вытошнил завтрак и решился на еще одно долгое купание. Сейчас, завернувшись в полотенце, он бросился на широкое ложе и не выказывал желания шевелиться. Раен склонилась над ним и коснулась влажного плеча. - Ты хорошо себя чувствуешь? Он не оцарапал тебя? - Хорошо, - невнятно ответил он, и она решила, что лучшее, что может для него сделать - оставить в покое. Джим был по-прежнему разогрет после купания, поэтому она накинула на него край одеяла, пожала плечами и вернулась к собственным делам. Раен начала собираться, укладывая вещи в несколько чемоданов, поцарапанных и помятых в многочисленных путешествиях. Ей не хотелось с ними расставаться, поскольку они вмещали все, от чего она не желала отказываться, перебираясь с планеты на планету. Большинство вещей, купленных на корабле, она поначалу собиралась оставить, но передумала и просто плотнее упаковала багаж. На Истре ей вряд ли удастся найти что-то такое же хорошее. В конце концов Раен добавила еще пятый и шестой свертки: аппарат для гипнообучения и бесценные записи. Она не доверяла чужой аппаратуре, а записи... записи хранила еще долго после того, как они переставали быть нужны для получения знаний, некоторые ради удовольствия, другие из сентиментальности, а несколько для проверки определенной информации. Было еще с полдюжины таких, дубликаты которых не имели права на существование. Совет пришел бы в ужас, узнав, что она их имеет. Хол Иллит допустил ее к своей системе безопасности; он понимал только собственные капризы и собственное тщеславие, даже когда умирал. Раен пересчитала записи, убедилась, что все на своих местах, ничто не пропало и не перепуталось. Она бы, конечно, воспользовалась аппаратом, чтобы занять оставшийся час, но в кабине находился Джим, а Раен не собиралась повторять ошибку Иллита. Читая гипнозаписи, человек становился совершенно беззащитным, а она не могла и не хотела этого делать в присутствии чужого, хотя бы только ази. Томясь от скуки, она расхаживала по комнате, потом села и включила один из развлекательных каналов. Драмы бета были примитивны и скучны: работай ради успеха, добивайся успеха, чтобы не нужно было работать, потребляй, потребляй, потребляй. Потребление стало свидетельством статуса. Экономически это приносило желаемые результаты, но драмы стали невыносимо скучными. Раен переключила экран на операцию швартовки, решив, что интереснее смотреть за вращающейся все ближе станцией, игрой света и теней на ее плоскостях. Из соседней комнаты послышались какие-то звуки Джим встал. Она прислушалась, не пойдет ли он вновь в ванную - не пошел, и Раен решила, что ази чувствует себя хорошо. Из спальни доносились его шаги, шелест пластиковой упаковки, наконец щелчок закрывшегося чемодана. Выглянув из-за спинки кресла, она увидела его, одетого в довольно старомодный костюм - Джим ставил свой багаж возле ее чемоданов. Действительно, он мог бы быть бета или даже Контрин - он был достаточно высок для этого, однако волосы имел чуть светлее, и к тому же - татуировка под глазом. - Ты превосходно выглядишь, Джин. Он смущенно опустил голову. - Спасибо, леди. - Оставь эти формальности, когда мы одни. - Она повернула кресло и внимательно оглядела его. - Надо понимать, ты чувствуешь себя лучше. Он подтвердил и почти неслышно прошептал: - Прошу прощения. - Ты не впал в панику и не убежал. Присядь. Он сел на скамью у стены, все еще бледный. - Мет-марены, - начала Раен, - не очень-то популярны среди Контрин. Рано или поздно кто-нибудь попытается убить меня, - она вытянула правую руку тыльной стороной вверх. - Хитин, который ты видишь, относится к голубому кургану. Двадцать лет назад голубой курган и Мет-маренов постигло общее несчастье, так что у меня с Воином есть кое-что общее. И еще скажу тебе: когда-то у меня работало несколько ази. Каким-то образом ворота остались открыты на ночь, и красный маджат проник внутрь. Я спала чутко, ази нет. Можешь поверить, комната их выглядела очень неприятно, но ази, который в ту ночь вышел бы со мной в холл, мог бы мне пригодиться. - На корабле... - он всегда говорил тихо, теперь даже тише, чем обычно, - есть процедуры безопасности, я знаю их. - Тебя учили самообороне? Он покачал головой. - Просто сказали о замках, допусках и действиях при пожаре? Он кивнул. - Это лучше, чем ничем. Послушай: ты должен следить за моей собственностью, вещами, которыми я пользуюсь, и местами, куда возвращаюсь, гораздо внимательнее, чем за мной самой. Я сумею защититься, а мои противники не решатся на прямое нападение, поскольку существуют более простые способы. Нет, скорее они попытаются добраться до моих вещей или найти незапертую дверь. Понимаешь, о чем я говорю? - Да, леди. - Мы швартуемся примерно через час. Ты мог бы помочь и привезти сюда багажную тележку. Сомневаюсь, чтобы проход был безопасен для ази, пока там находится Воин, но тебе он не причинит вреда, если ты позволишь коснуться себя и опознать. Ты будешь в безопасности, как я сама. Сможешь это сделать? Джим кивнул. - Помни, мы можем быть вместе очень долго. Он встал. - Девятнадцать лет. - А когда она удивленно нахмурила брови, добавил с неуверенной улыбкой: - Мне двадцать один. Юмор ази. Он доживет до сорока. Она испытала странное чувство, которое издавна вызывали у нее только воспоминания о голубых. Вспомнилась Лия, кроткая ази ее детства, вновь перед глазами проплыли мертвые лица, резня и огонь... Раен отогнала мрачные мысли. - Я ценю лояльность, - сказала ока, поворачиваясь к экрану. Его не было довольно долго. Раен принялась кружить по комнате, поймала себя на этом и остановилась. Может, пойти к нему? Нет, она не хотела показывать бета своего волнения. В конце концов замигала голубая лампочка, и Раен торопливо открыла дверь, отодвинувшись, чтобы пропустить Джима и тележку. - Какие-то неприятности? - спросила она. Джим удовлетворенно покачал головой и принялся грузить чемоданы, а закончив, сел. Делать больше было нечего. Раен наблюдала за процедурой швартовки, уже виден был их док, станция не умещалась в экране - удивительная структура именно таких размеров, как она о ней слышала. И корабли, корабли необычайных конструкций, пришвартованные в доках - грузовики с удивительными, продиктованными необходимостью формами. Они никогда не приземлялись, лишь соединялись переходами со станцией. Единственным стандартным механизмом в них была система швартовки, она имела одинаковые размеры и у самой маленькой яхты, и у самого крупного лайнера. Какой-то корабль как раз отсоединялся, когда они приближались - старый грузовик. Знаки на корпусе не походили ни на один из известных Раен символов, или эмблем. Не сразу узнала она округлый знак Сол и почувствовала дрожь волнения. Корабль с Внешник Миров, гость Района. Он плыл как сонное видение, миновал их и исчез в тени "Сокровища Андры". - Извне, - громко произнесла Раен. - Смотри, Джим, тот в третьем доке такой же конструкции. Джим промолчал, внимательно вглядываясь в изображение. - Край, - сказала Раен. - Мы добрались до Края. 5 Мерек Элн чувствовал, что у него дрожат пальцы. Скрестив руки но груди, он взглянул на Парн Кест. - Лучше позвони, - сказал он. - Время еще есть. - Но ведь вмешался маджат, - запротестовала она. - Маджат! Сколько это существо могло находиться на борту? - Он наверняка с ней. - Мужчина оглянулся на дверь и задрожал еще сильнее при мысли о маджат, свободно бродящем по коридорам. По крайней мере Контрин успокоила его. Это подтвердил аварийный канал, по которому передали благодарность, хотя трудно было сказать, что Контрин нужна чья-то признательность. Однако могли произойти гораздо более худшие вещи. Они возвращались издалека, полгода не знали, как развиваются события на Истре, а последнее сообщение для них было отправлено еще раньше. Внезапно решившись, он подошел к консоли. - Мерек! - Пар встала и схватила его за руку; капли пота выступили на их лицах. Не сказав ничего больше, женщина опустила руку. Они больше не были в безопасности. Даже возвращение домой не давало гарантии безопасности. Мерек сел за пульт и включил канал связи. Линию без малейшего перерыва заполняли инструкции швартовки, и ему пришлось отправить сообщение за гораздо более высокую цену. Центр связи затребовал информацию о состоянии финансов, обычного кредита им было мало. Они приняли серию цифр и кодов, чтобы пропустить ее через планетарный банк, а затем номер адресата, представителя компании ИТАК на станции. ПЕРЕДАЧА, - сообщил экран. Мерек отстучал сообщение: УВЕДОМИТЬ ПРАВЛЕНИЕ, ВОЗВРАЩЕНИЕ МИССИИ С МЕРОНА. СРОЧНО ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ИТАК НА СТАНЦИИ. ПРОШУ ЖДАТЬ НАС У ВХОДА. НЕОБХОДИМА ОХРАНА. С ГЛУБОКИМ БЕСПОКОЙСТВОМ ЖДЕМ ОТВЕТА. Последовала долгая, неизбежная пауза. - Зря ты упомянул о Мероне, - заметила Парн. - Не нужно было. Не по открытому каналу. - Сама хочешь все сделать? - Я бы вообще не звонила. - Тогда никто бы нас не ждал, кроме... какого-нибудь чиновника из конторы, А на станции многое могло измениться. Я хочу иметь личную охрану. Он потер лоб, повторяя в памяти шифры. ГЛУБОКОЕ - означало неприятности, БЕСПОКОЙСТВО в последней фразе - маджат. Он не осмелился упомянуть о Контрин, никогда не знаешь, где скрываются их агенты. ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ИТАК БУДЕТ ЖДАТЬ У ВОРОТ, - появился ответ. - ПОНИМАЕМ ГЛУБОКОЕ БЕСПОКОЙСТВО. ПРИМИТЕ СОБОЛЕЗНОВАНИЯ. Правильный код и элегантно переданный, Мерек закусил губу и подтвердил прием. ИТАК заботилась о своих людях, если только имела время, чтобы сделать ход. Если Контрин или кто-то другой тоже отправил сообщение, лучшим выходом было сбросить маску и попросить о помощи. Парн взяла его за руку и обняла. Он не был уверен, правильно ли поступил, ведь Парк не согласилась с ним. Однако, если новости опередили их, если с корабля передали в порт список пассажиров, следовало убедиться, что среди встречающих человек ИТАК будет самым главным. 6 - Воин, - тихо позвала Раен. Он шевельнулся и отпустил аварийный захват. - Воин, мы пришвартовались. Это я, Раен Мет-марен. - Она подошла ближе и коснулась его, он тоже коснулся ее и быстрым движением проверил Джима. Ритуал группирования закончился. - Да, - откликнулся маджат. - Джим, - Раен указала на ближайший лифт, ази вкатил туда тележку и встал у стены. За ним вошли маджат и Раен. Дверь закрылась и лифт двинулся. Воздух быстро стал тяжелым - кабина была герметична, а крупный маджат потреблял много воздуха. Он пах чем-то сухим и странным, словно старой бумагой. Хитин, хоть еще и сверкал, уже высох. Там, где Воин сбросил свой старый панцирь, команда корабля найдет сокровище. Разумеется, никаких драгоценностей трутней, но все равно ценный декоративный материал. Таким образом курган расплатился за перевозку. Воин разглядывал людей, слегка обеспокоенный сменами направления движения лифта; крупная голова неуверенно склонялась, глаза сверкали под лампой, панцирь переливался радужными полосами. Раен гладила его усики, стараясь успокоить, и он тихо запел для нее песню Воинов. - Слышишь? - обратилась Раен к Джиму. - Курганы полны таки