имательней, Джим заметил, что красная окраска вокруг люка исчезла, как, вероятно, это случалось всякий раз, когда рука Мальвина поднимала его. - Получилось, - торжествующе сказал Джим. - Посмотрим только, куда этот ход выведет. Он заглянул в люк. Ступеньки шли рядом с опорами, которые поддерживали обычную лестницу. Лаз был такой узкий, что спускаться придется гуськом и с большими предосторожностями, но, как бы там ни было, это был единственный путь наружу. - Следуйте за мной, - распорядился Джим. - Вашему высочеству лучше всего держаться рядом со мной. Напоминаю: все должны быть предельно осторожны. С половика сразу ступайте на первую ступеньку. Я не думаю, что края люка еще опасны, но кто его знает... Лучше не трогать. - Вы славно проявили себя, сэр Джеймс, - сказал принц, признательно глядя на него. - Равно как и вы, сэр Волк. Я запомню ваши услуги. Он огляделся. - Я запомню вас всех, мои спасители, - пообещал он. - Мы еще не выбрались, - сказал Джим. - Но шанс у нас есть. Несмотря на эти слова, на сердце у него полегчало. Он подозревал, что раз уж Мальвин соорудил этот потайной выход, то он выведет их прямо за пределы замка. Джим готов был даже побиться об заклад, настолько он был в этом уверен, однако решил пока не говорить об этом остальным, чтобы не сглазить. Он полез в люк, остальные последовали за ним, и последний тщательно задвинул за собой крышку люка с половиком сверху. 27 Стены и ступеньки освещались, несомненно, каким-то магическим светом. В десяти или пятнадцати футах ниже уровня лестничной площадки высота прохода увеличилась, так что Джим и Дэффид могли стоять во весь рост. Джим боялся, что им придется идти на ощупь в полной темноте. К счастью, Мальвин позаботился об освещении, что было очень мило с его стороны. Была еще одна причина для радости. Им предстоял длинный, медленный спуск по потайной лестнице до того места в населенной части башни, где начиналась наружная лестница, по которой они недавно поднимались вверх. Джим обнаружил интересный факт: местами между ступенями и опорами были трещины. Конечно, трещины эти возникли случайно, но повторялись они через равные интервалы, и по их количеству можно было судить, далеко ли еще до подножия лестницы. Наконец они почти достигли исходной точки. Джим миновал последнюю ступеньку лестницы, и они подошли к выходу из потайного хода. Им пришлось остановиться, потому что оказались вдруг на пересечении двух коридоров и надо было решить, в какую сторону двигаться. Налево вверх вели крутые ступени, лестница заворачивала за угол и, казалось, уходила к вершине другой башни. Узкий коридор справа шел слегка под уклон, вниз. Джим немного отодвинулся в сторону, чтобы его спутники могли встать рядом. Левая лестница немного потрескалась, и сквозь расселины пробивался свет; несколько трещин было и в потолке гладкого прохода, хотя из-за высоты стен в них нельзя было заглянуть. Однако благодаря им в проходе было достаточно светло. - Куда теперь, сэр Джеймс? - раздулся голос принца над самым ухом у Джима. Джим перевел взгляд со слабо освещенного гладкого коридора на лестницу слева, а затем на своих спутников. - Я не знаю, по какому пути идти, - признался он. - Может быть, у вас есть соображения на этот счет? Друзья хранили гробовое молчание. Даже Арагх предпочел воздержаться от предложений. - Арагх, - обратился к нему Джим, - разве твой нос не чует, что может быть на этой лестнице, а что - в том проходе? - Запах везде один, - отвечал Арагх. - Двуногие, еда и прочие запахи тех мест, где живет ваш народ. Джим глубоко вздохнул. - Ладно, - сказал он. - В таком случае, нет разницы, куда идти; главное - не вверх. Правый проход находится на уровне земли и идет немного под уклон: значит, он выведет нас из замка, а может быть, мы выйдем даже в стороне от этих стен. Следовательно, если мы пойдем направо, то, вероятнее всего, окажемся в подземном ходе, который Мальвин соорудил для себя на случай, если замок подвергнется нападению. Да, я думаю, нам следует идти направо. После недолгого молчания голос принца ответил ему: - Ведите же нас, сэр Джеймс! Я, право, не вижу лучшего выхода, чем следовать за вами. - Благодарю вас, ваше высочество, - сказал Джим. - Идемте же. Он повернулся и двинулся вперед по наклонному туннелю. По звуку шагов он определил, что остальные следуют за ним. Казалось, все шло гладко, но вдруг, без всякого предупреждения, земля словно бы провалилась под ними, и Джим поскользнулся, будто пол был смазан жиром. Он упал, и его потащило куда-то вниз со все возрастающей скоростью. Джим смутно слышал, что за ним попадали и все остальные и дружно заскользили вниз под аккомпанемент бессловесного выкрика принца и отборной брани Брайена и Жиля. Скорость росла с неимоверной быстротой; они мчались уже как заправские бобслеисты по трассе. В довершение всего дорога стала закручиваться вниз по спирали, на манер винтовой лестницы, с которой они познакомились внутри башни. Перед глазами Джима замельтешили красные пятна, но не наяву, а лишь в его воображении. Как только к нему вернулась способность соображать в этой чертовой карусели, он тут же с гневом принялся честить себя на чем свет стоит, проклиная ошибку, в ответе за которую был только он, и никто другой. Поднимаясь вверх по лестнице, он начертал магическое заклинание, которое позволяло ему видеть все заколдованные предметы, находившиеся выше его тогдашнего местоположения. Он мог обнаружить любую ловушку, расставленную у него над головой, но не под ногами. Он даже не подумал о том, что ловушки могут подстерегать их и на нижних уровнях замка, а на деле все оказалось именно так. Какая-то страшная ловушка поглотила их в том месте, где секретный путь скрещивался с коридором. А он (о, какой же он был идиот!) сформулировал заклинание так, что не мог даже обнаружить ее. Однако теперь поздно ругаться. Скользяще-крутящаяся стремнина несла их к недрам земли. Сколько длился полет, сказать невозможно. Позже Джим решил, что в какой-то момент просто потерял сознание - то ли от головокружения, то ли под действием магии. Но в любом случае, он пришел в себя, когда неподвижно лежал рядом с чем-то твердым, стоящим вертикально. Остальные, очевидно, попадали на него сверху, и он задыхался под кучей тел. Он открыл было рот, чтобы попросить их слезть, но они догадались сами, так что пару секунд спустя он уже кое-как встал на ноги. Друзья оказались в полной темноте. - Где мы? - раздулся голос Жиля. - Память изменила мне. Я пришел в себя, только когда очутился здесь. Голоса Брайена и принца подтвердили то же самое. - Так где же мы, сэр Джеймс? - спросил принц. - Где вы, сэр Джеймс? - Сейчас я дотронусь до вашего высочества, - сказал Джим и вытянул вперед руку. - Что нам теперь делать, сэр Джеймс? - допытывался принц. - У меня еще кружится голова, но я думаю, что смогу держаться на ногах. Где мы? - Не знаю, ваше высочество, - отвечал Джим. - Рядом со мной что-то вроде стены. Подождите минутку, я проверю, может быть, в ней есть проход. Он повернулся лицом к вертикальной поверхности и принялся ощупывать ее ладонями. Ему показалось, что она сделана из дерева, а не из камня или чего-то другого. В голову закралось подозрение, что это может быть дверь. Он пошарил рукой в поисках предполагаемой ручки и с полной уверенностью мог бы сказать, что наткнулся на нечто подобное ей. Что-то в этом роде было на всех дверях в замке Мальвина. Он надавил на предполагаемую дверь, но толку из этого не вышло. Тогда он потянул на себя. Дверь легко подалась. Почти без всякого усилия он приоткрыл ее пошире, и хлынувший в проем поток света на мгновение ослепил всех. Джим, стоявший первым, не то вошел, не то вывалился в дверь и услышал, что остальные последовали за ним. Постепенно глаза привыкли к свету. Они оказались на маленькой тщательно огороженной площадке, едва вместившей всех. Справа уходил вниз короткий лестничный пролет, он вел на дно огромной каменной пещеры. По крайней мере, пол и ближайшая к ним стена были каменными, да и дальняя стена, находившаяся примерно в тридцати ярдах, на первый взгляд не отличалась от них. Стены круто уходили куда-то в высоту, откуда падал свет, и терялись там. Увидеть, сходятся ли они там, подобно арке, образуя таким образом настоящую пещеру, или нет, никак не удавалось. Разум говорил, что где-то наверху должен быть потолок. Друзья падали так долго, что от поверхности их отделяла, верно, добрая половина земной коры. Кроме того, освещение не походило ни на солнечный, ни на лунный свет. Оно было каким-то странным, ненатуральным, какое только и может существовать под землей. Соратники тесно прижимались друг к другу, как пленники, заключенные в трехстенную клетку, и смотрели вниз, на дно пещеры. Там было полно народу: мужчины и женщины в черной форме, вооруженные странными, длинными, как мечи, ножами без рукояток и круглыми, как мишени, щитами. Жуткий подземный свет позволял разглядеть их почти великолепно, но кое-что все же ускользало от взгляда. Когда Джим смотрел прямо в лица, он не узнавал никого, но стоило ему отвести взгляд в сторону, то боковым зрением он вроде бы видел, как они меняются и превращаются в тех, кого он когда-то знал и даже любил. Их лики были неподвижны, с застывшими гримасами горячечной ненависти, страха и ужаса. Свободны от них были лишь тридцать ярдов прямо напротив площадки, где стоял Джим, и еще двадцать ярдов, перед толпой людей, одетых в черное. Там возвышались два колоссальных трона, на которых восседали две не менее чудовищные фигуры. Это были мужчина и женщина, облаченные в длинные свободные одеяния. Руки лежали на подлокотниках тронов. Помимо своего невообразимого роста - футов двадцать, как прикинул Джим, - от людей они отличались в первую очередь неестественной длиной шей - добрых четыре-пять футов. Волосы на круглой голове мужчины были гладко зачесаны назад, а глаза поражали своим пронзительным взглядом. Женщина не отличалась прической от своего супруга и была довольно красива, но какой-то сумрачной красотой. Их лица абсолютно ничего не выражали. Однако, как только Джим перевел взгляд с них обратно на толпу одетых в черное, он тотчас понял, с кем ему довелось встретиться. Боковому зрению они представились совсем в ином виде: она - с головой змеи, он - с мордой шакала. Но, фокусируя глаза на этой странной чете, ничего подобного обнаружить не удавалось. Как бы там ни было, это место ничуть не подходило ни Джиму, ни его спутникам. Джим стремительно повернулся к двери за спиной и попытался открыть ее. На этот раз она оказалась твердой и незыблемой, как скала. Тогда он поспешил написать на внутренней стороне своей лобной кости: ВСЕ ЗАМКИ, ЗАПОРЫ -> ОТМЕНИТЬ Он сконцентрировался на образе защелок и замков, выходящих из своих выемок и позволяющих двери открыться. Ничего не случилось. Зато одна из гигантских фигур неожиданно отозвалась на его попытку. - Как! - донесся до него мощный голос. Говорил восседавший на троне мужчина. - Нарушение за нарушением! Один из вас - волшебник. Вы все уже совершили в наших глазах грех, попав сюда живыми! Твое занятие запрещено здесь, маг, и, как видишь, ты здесь бессилен. Здесь правят только наши законы! - Храни нас Боже! - воскликнул Жиль. - Ваш Бог уже ничем не сможет помочь вам, - голос снова зазвучал подобно грому среди каменных стен. - Вас шестеро. Один зверь, четверо живых людей и колдун. Все вы здесь вне закона. Да еще и вооружены! Отнять у них оружие! Никто из черной толпы не пошевелился. Но кинжалы и мечи рыцарей сами пришли в движение в ножнах. Брайен и Жиль мигом схватились за рукояти мечей. Брайен вырвал клинок из ножен и угрожающе выставил его перед собой. - Ты не посмеешь! - крикнул он в ярости. - Вот крест, и сколько ни хвались, ты не отберешь его у христианского рыцаря! Попробуй взять его у меня из рук, если сможешь! Фигуры на троне помрачнели, как грозовые тучи. Меч в руках Брайена покачнулся, но не смог вырваться из его крепкого кулака. - Однако, - заметил Дэффид своим неизменным рассудительным тоном, - на моем ноже нет рукоятки, а он еще при мне. А, понял! Деревяшка, которую я привязал к нему, образует на рукоятке крест, который и удерживает его в ножнах. Так же, как и шнуры на футляре моего лука и на колчане со стрелами. Тут в сердце Джима зашевелилась новая надежда. - Это - Царство мертвых, мы - его властители, - прогремел мужской голос. - Хотя кое-какие мелочи мы и упустили, это вас не спасет! Вы за все ответите. О, не сомневайтесь, ответите за все! Арагх глухо зарычал. - Вы в нашей власти, - продолжал король мертвых, не обращая на него внимания. - И мы проучим вас так, чтобы это было хорошим уроком на тысячу лет вперед для всякого, кто задумает попасть к нам живым. Мертвых мы охотно принимаем сюда, но живых - дудки! Вы все - преступники, преступники, трижды преступники в наших глазах! Ум Джима бешено работал. Забрезжившая надежда заставила его мобилизовать все свои способности в поисках выхода. Не может не быть волшебства, которое помогло бы вырваться из-под власти этих длинношеих монстров и их черных приспешников. На него напало какое-то безрассудство. Он вспомнил, как тратил свой магический кредит направо и налево с момента прибытия во Францию, не заботясь о состоянии магического баланса, так что трудно теперь сказать, хватит ли ему остатка счета совершить то, что он еще только замышляет, - такое великое и драматическое деяние. План еще не прояснился до конца. Джим пытался сосредоточиться, но мысли растекались в разные стороны. Так или иначе, дело упиралось в состояние его магического баланса. Проверить, хватит ли у него средств на осуществление плана, можно было, только рискнув. Вот только для начала надо четко представить, что он собирался делать; а время шло. Надо продумать, как, используя предметы, которые может вообразить Джим, перенести себя и своих товарищей подальше от Царства мертвых. Тем временем король продолжал греметь со своего трона, и его невероятно мощный голос гулко отдавался в стенах пещеры. - Посмотрите на тех, кто стоит внизу, - звуки его голоса просто оглушали их, так как они стояли на возвышении лестничной площадки. - Вы видите, их я воскресил из мертвых и сделал нашими стражниками. Сейчас они доставят вас ко мне... Он прервал свою речь. Внизу началось движение. Он глянул вниз и поднял палец с подлокотника своего массивного трона. Одетые в черное фигуры, находившиеся между площадкой и троном, расступились. И Джим с ужасом увидел, как Жиль вышел вперед и направился прямо к гигантским тронам. Он остановился и, глянув снизу вверх на короля мертвых, неторопливо принялся стаскивать перчатку с левой руки. Взяв перчатку в правую руку, он сделал еще один шаг вперед, вновь застыл, положил руки на пояс и вызывающе посмотрел на громадину. - Мне выпала честь быть одним из тех, кто в настоящий момент представляет личную охрану Эдварда, наследного принца английской короны, - прокричал сэр Жиль; хотя его голос слабым не назовешь, он все же звучал мышиным писком по сравнению с громоподобными звуками, вырывающимися из длинного горла жуткого короля. - Его именем я бросаю тебе вызов! Я вызываю тебя на поединок здесь и теперь. Докажи свои права на меня, если можешь! И он швырнул кожаную перчатку королю мертвых. Не долетев до его лица примерно шести футов, она вдруг резко замедлила движение и, плавно кружась, как перышко, медленно и бесшумно опустилась на пол у подножия трона. - Жиль, глупец! - закричал Джим, рванувшись вниз по ступенькам, но его голос потонул в оглушительных раскатах гневного возгласа короля мертвых. - Взять его! - король вытянул руку и указал на Жиля. В одно мгновение черные шеренги сомкнулись вокруг Жиля. Он стремительно поворачивался во все стороны, размахивая мечом. Они хлынули на рыцаря как черная волна, смывающая замок, построенный из песка ребенком на берегу моря. Но стрелы, пущенные меткой рукой Дэффида, уже впивались в тела стражников. Брайен и Джим решительно пробивались на помощь Жилю. Черной тенью мелькнул Арагх. Он прыгал на спины врагов, перекусывая им шеи с такой легкостью, будто это были куклы. Друзья прорубились к Жилю, окружили его и, отчаянно сражаясь, шаг за шагом стали отступать назад, расчищая дорогу к лестничной площадке. Черная волна катилась вслед за ними, но они сдерживали ее натиск. - Довольно! - прогремел король. - Мы сделаем все как положено. Вы подниметесь на прежнее место и будете выходить по одному. Первым я назову главного нарушителя, потом следующего, и так далее. Когда Джим, столь же пораженный и измученный, сколь и его друзья, вновь оказался на площадке, его разум заработал на полную мощность. То, что сделал Жиль, было, конечно, глупостью, но глупостью великолепной и смелой! Именно это и требовалось Джиму для его волшебства: слово найдено. Если он действительно хочет вырвать их всех отсюда, он должен мыслить смело! Как только он понял это, в голове его тут же сложился безумный сценарий, но его магическая постановка могла бы спасти друзей. На раздумья и проверки времени уже не оставалось. На внутренней стороне лобной кости он написал: ВСЕ МЫ -> ГОЛОГРАММЫ -> НА САМЫЙ ВЕРХ Чудо из чудес сработало! Джим увидел, как тела его товарищей поблекли, заколыхались в воздухе и исчезли, как будто растворились. Сам он ничего не почувствовал, но, глянув вниз, увидел, что его руки и ноги стали полупрозрачными. Что до "самого верха", то им стало первое, что пришло Джиму в голову, то есть место, некоторое время назад покинутое ими с такой радостью, а именно, центральная комната личных апартаментов Мальвина. Джим даже не представлял себе, когда именно они ушли из башни. Может быть, прошли секунды, а может, и часы, пока они скользили вниз по жуткому витому коридору в кромешной тьме, испытывая при этом мучительное головокружение и теряя сознание. Словом, соратники опять оказались в главной комнате башни Мальвина. Прозрачные фигуры Брайена, Жиля, принца, Дэффида и Арагха по команде, которую он тут же составил следующим образом: ГОЛОГРАММЫ -> ТЕЛА вернули себе материальный облик. Они были спасены. Они ушли из Царства мертвых. Единственная неприятность, понял Джим, - Мальвин тоже здесь. 28 Колдун был поглощен не то полночной трапезой, не то очень ранним завтраком, который он вкушал в гордом одиночестве. Похоже, он еще не навещал своего царственного пленника. Мальвин восседал за маленьким столиком, как ни странно, покрытым скатертью, на тарелках лежали остатки весьма скромной трапезы, кроме того, на столе был стеклянный графин с жидкостью, напоминавшей воду. С виду он вмещал примерно литр, но оставалось в нем не более стакана. Когда в воздухе откуда ни возьмись появились прозрачные фигуры, постепенно приобретавшие очертания и объем, Мальвин от удивления поднялся со стула и вытаращил глаза. Джим никогда не видел волшебника раньше и даже ни от кого не слышал, как тот выглядит. И все же он ни на миг не усомнился, что перед ним стоит Мальвин собственной персоной. Внешний облик и манеры всегда скажут вам, кто перед вами - учитель, физик или вообще ученый с солидным стажем; наверное, и магия накладывала на адепта, а тем более мастера, неизгладимый отпечаток. Так, по крайней мере, показалось Джиму. На первый взгляд, ни во внешности, ни в одежде Мальвина не было ничего особенного. Он выглядел лет на пятьдесят моложе Каролинуса, хотя тот, по сведениям Джима, был его ровесником. В каштановых волосах не блестело ни одной нити седины, над верхней губой топорщились аккуратные темные усики. Этот маленький кареглазый, немного похожий на воробья человек был одет не в длинную робу, столь привычную для волшебников, а в роскошный костюм - красный бархатный камзол и мягкие синие чулки. Такому костюму мог бы позавидовать придворный любого монарха. На боку у него висел странный меч: слишком легкий для плаща, но слишком длинный для парадного украшения, - как бы прообраз рапиры. Непосвященному Мальвин мог показаться кем угодно, только не волшебником. Но Джим, давно знакомый с Каролинусом, сразу же приметил сходство между этим придворным и его собратом из коттеджа у Звенящей Воды. Тот же быстрый, умный взгляд, то же не поддающееся определению выражение силы и власти на лице, то же чувство уверенности и знания, переходящее в надменность, - вот что сближало их. Даже сейчас, при странном появлении нежданных гостей, он мгновенно опомнился и взял ситуацию в свои руки, будто ничего другого и не ожидал. Все, что он сделал, выражалось единственным словом. - Замрите! - скомандовал он. И в тот же миг Джим и его товарищи застыли на месте без движения. Джим попытался что-нибудь сделать, но был полностью парализован. Взгляд Мальвина, пробежав по всем остальным, остановился на нем. - Клянусь Блэзом, учителем Мерлина, кого я вижу! Петушиный магистр! - начал он. - Жалкий подмастерье, молокосос, скверный любитель упражняться в искусстве магии в моем замке! Где ты набрался наглости... Он прервался на минуту, глаза его сузились. - Ты учишься у Доходяги - Каролинуса? Только оттуда может идти это невероятное нахальство, позволившее тебе сунуть сюда нос! Он стоит за твоей спиной? Я угадал? Ответь мне, я даже освобожу для этого твои голосовые связки. - Каролинус тут ни при чем, - сказал Джим, к которому неожиданно вернулась способность говорить. - Наша задача - спасение принца из твоего плена, вот и все, и... Арагх, на помощь! Секунду спустя Мальвин пластом лежал на ковре, плечи намертво прижаты к полу передними лапами Арагха, а над самым лицом - оскаленная волчья пасть, обдающая горячим дыханием его аккуратные усики. - Я ждал, чтобы посмотреть, чем закончится эта замечательная комедия, Джеймс, - прорычал Арагх. - Почему ты не дал ему закончить? - Ты, чертяка, - задыхаясь, выдавил из себя Мальвин, беспомощно дергаясь на половике. - Откуда ты знаешь, что на волка магия не действует? - Один очень большой джентльмен из подземного царства любезно намекнул мне, - отвечал Джим. - Кстати, как насчет нашего освобождения? - Не раньше, чем я увижу тебя на костре у Вельзевула! - огрызнулся Мальвин. - Освобождай их, - почти шепотом предложил ему Арагх, - или умрешь. Джим почувствовал, что заклятие спало с него. Он снова мог двигаться и мельком заметил, что его товарищи свободны. - Что ты плетешь о подземном царстве? - злобно спросил Мальвин. Лежа на ковре, он вел себя так, точно стоял на ногах. - Только Каролинус мог надоумить тебя, что мои заклинания не оказывают воздействия на животных. - Я узнал это не от Каролинуса, - сказал Джим. - По правде сказать, он предоставил мне обучаться самостоятельно. Во время их разговора Джим не переставал, однако, напряженно соображать. Мальвин, висевший на волоске от гибели, был подобен шашке динамита, готовой взорваться в любой момент, стоит Арагху ослабить хватку. Нужно было найти способ обезвредить злодея. Но обычные методы здесь не годились. Его нельзя было, к примеру, просто связать. Он мгновенно сбросит любые путы. Нет смысла запирать его в шкафу или делать что-нибудь в таком же роде. Джим мог побиться об заклад, что Мальвин выпутается, даже если его сбросят в море с обрыва. Тут Джим вспомнил, _ч_т_о_ недавно помогло им спастись. Это были слова короля мертвых, из которых следовало, что люди и животные принадлежали как бы к разным епархиям. Благодаря этому представители животного царства обладали особым иммунитетом против человеческого колдовства. Джим твердо знал, что в борьбе с теми, кто избрал магию, нужно использовать любой шанс, любую, даже самую слабую надежду. Это уже выручило его, когда он догадался окрасить в красный цвет заколдованные места. Самое большое, что можно было сделать для обычных людей, это предупредить их о том, что они столкнулись с магической силой. С животными дело обстояло иначе. У них не было способов защиты, но они имели сильное предубеждение против людей, которые загоняли их в ловушки и охотились на них. Это предубеждение и делало их неуязвимыми для чар, решил Джим. Он рискнул поставить на это и выиграл. Авантюра удалась. В тот же момент еще одно воспоминание зашевелилось у него в голове. Мелюзина, бросившаяся в его объятия с криком о своем одиночестве. Видение промелькнуло, как тень, но Джим поспешно написал на внутренней стороне своей лобной кости: ВОДА / ЖЕЛУДОК МАЛЬВИНА -> КОНЬЯК Он снова рисковал. Мальвин не мог непосредственно прочитать содержание мысленных магических команд другого волшебника, хотя и знал, что они отдавались. На этом Джим и решил сыграть. Мальвин расхохотался на своем половике. - Не хочешь ли ты угостить меня своей магией, молокосос? - сказал он. - Поверь, у тебя ничего не выйдет. Как только я пойму, что ты затеял, все твои чары пойдут прахом. - Может, и так, - отвечал Джим. - Поживем - увидим. А пока не будешь ли ты любезен показать нам самую прямую и самую тайную дорогу из твоего замка? Мальвин снова дико захохотал. - Почему это дитя настолько не в своем уме, что думает, будто я исполню любое его желание? - произнес он. - Видимо, все-таки придется тебя убить, - заключил Арагх. - Ни-ни, - поспешно заметил Мальвин. - А впрочем, дважды этот фокус вам не удастся. Убей меня за то, что я не хочу отвечать на твой вопрос, и ты будешь иметь очень большие неприятности. Такие неприятности, от которых даже твой великий учитель не сможет тебя избавить. Самое большое, что ты можешь сделать с помощью своей зверюги, которая, кстати, скоро раздробит мне все кости своей тяжестью, это удержать меня на время от дальнейших действий. У волка есть право на защиту, а ты связан с волком, по крайней мере, сейчас. Значит, ты тоже защищен от меня. Но только на время. Подожди, все еще переменится. - Ты думаешь? - с интересом спросил Джим. - Может, объяснишь, каким образом? - Я должен объяснять? - развеселился Мальвин. - Пускай Каролинус занимается твоим образованием. Или догадайся сам, если можешь! Он возбужденно захихикал. - Дейсвительно, - сказал он, и Джим заметил, что язык у мага стал слегка заплетаться: он произнес: "Дейсвительно". Мальвин был убежденным трезвенником, и заколдованная водичка в его животе уже начинала делать свое дело. Единственный вопрос: опьянеет ли он как следует? Размер графина и количество оставшейся в нем воды вселяли большие надежды. Похоже, большая часть жидкости из этого сосуда перекочевала в мага, а теперь перешла в коньяк. Главное - заставить Мальвина разговориться. - Может, ты все же объяснишь, почему ты так уверен в этом? - настаивал Джим. - А разве может быть иначе? - сказал Мальвин. - Твой волк не будет стоять надо мной вечно. Правда? Рано или поздно ему придется слезть. Как только я буду предоставлен сам себе, я обеспечу себе защиту, через которую он не сможет перебраться, и дальше буду делать все, что захочу. Не сомневайся, я-то сделаю все, что захочу. Джим чувствовал, что должен поддерживать беседу. Он боялся, как бы Мальвин не догадался, что произошло с водой в его желудке. Пока он вроде бы ничего не заподозрил. Если он и в самом деле пил всю жизнь только воду, то ему трудно распознать признаки опьянения, которое, видимо, уже сказывалось, судя по тому, что он запинался. - И что ты сделаешь с нами? - Джим старался говорить беззаботным тоном. Мальвин злобно и неудержимо рассмеялся. Смеялся он что-то слишком много, а это могло оказаться еще одним признаком опьянения. - Разве Каролинус не учил тебя законам, а? Я имею в виду; всем жаконам - всем з-з-законам, иммею в-ввиду, этой... м-м-м-магии? Язык совсем отказал ему, но волшебник, как и прежде, был полон энергии и желал вырваться из железных лап Арагха. - Как тебе понр-равится стать эк-эк-шпонатом, который при-при... это, на булавку? - медленно и невнятно пробормотал он. - Как тебе понр-равится, а? Как баб-бочку, а? На мгновение его внимание рассеялось, а взгляд блуждал по сторонам, пока не остановился на лице Джима. Тут он вспомнил, о чем речь, и продолжал: - Но я задал тебе вопрос! Я спр-р-росил, з-з-наешь ли ты з-з-аконы? Ты не з-знаешь з-з-аконы! Ил-ли з-з-наешь? - На самом деле, - отвечал Джим, - я уже говорил, Каролинус вовсе не учил меня, он просто разрешил мне учиться самому, и... - И потом-му ты ничего не з-з-наешь, - торжествующе заключил Мальвин. - Но поз-зволь мне рассказать тебе об од-дном из них. Этот з-з-з-акон гласит: если ср-реди нас затесался эт-такий фокусник, навроде тебя, то он является законной добычей для любого др-р-угого волшебника. И твой рейтинг в Департаменте А-удиторства ничего тут не поделает. - Как же, как же, - проговорил Джим, вновь пытаясь казаться абсолютно спокойным. На самом деле в глубине души он был сильно встревожен. Что стоило Каролинусу открыть ему хотя бы этот закон? Однако он продолжил беседу. - Это ведь очень неудобно, не так ли? - Да-а-а, - протянул Мальвин, - не-не-удобо-бодо-бо... И его глаза медленно закрылись. Оптимизм начал было возвращаться к Джиму. Но тут маг снова пришел в себя. - Так что... думай... не думай... думай не... Голос Мальвина затих. Остальные напряженно ждали, глядя на него во все глаза, но он больше не шевелился. - Я слышу по дыханию, что этот человек спит, - сказал наконец Арагх. - Отлично, - отозвался Джим. - Наверное, можно отпустить его. Попробуй убрать лапы, но будь готов пригнуть в любой момент, если он попытается встать. Помни, что ты должен ни на минуту не спускать с него глаз. Арагх медленно отступил, убрав лапы с плеч несчастного Мальвина. Тот тихонько захрапел. - Думаю, чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше, - сказал Джим товарищам, объяснив, что сотворил с Мальвином. - Может, сперва нам следует связать его и вставить кляп? - заботливо предложил принц. - К сожалению, такими средствами его не остановишь, ваше высочество. - Но что же будет потом? - спросил Брайен. - Ведь едва он проснется, как бросится в погоню за нами вместе со всей своей компанией, или я ошибаюсь? - Все может быть, - сказал Джим. - Но с другой стороны, со слов его высочества мы знаем, что этот человек никогда в жизни не пил ничего, кроме воды. Значит, он не привык к пьянству, и не исключено, что прохрапит теперь до завтрашнего утра. Ну, а когда он проснется, то будет чувствовать себя слишком скверно, чтобы немедленно броситься в погоню. Похмелье продлится несколько часов, если не целый день. Все, что мы можем сделать сейчас, это создать ему максимум удобств, чтобы он проспал как можно дольше. - Странное обращение с врагом, - ощетинился Арагх, - уложить его в кровать. Тем не менее они подняли его и перенесли в спальню, где стояла роскошная кровать, осторожно сняли с него башмаки, расстегнули ворот рубахи и сунули под голову подушку. Затем притушили свет и на цыпочках вышли. После этого они сразу направились к потайной лестнице. Спуск опять был долгим и мучительным, хотя друзья и старались двигаться как можно быстрее. Почти у самого основания лестницы Джим внезапно припомнил, что упустил одну важную деталь. Резко остановившись, он мысленно начертал новое заклинание взамен того, что раньше привело к стольким бедам: МНЕ / ВИДЕТЬ -> ВСЯ МАГИЯ ВЕЗДЕ В КРАСНЫЙ Именно это ему и следовало сделать с самого начала, но спохватился он только сейчас. Через несколько шагов им снова пришлось бы столкнуться с прежней проблемой. У подножия лестницы они опять остановились, но на этот раз Джим ясно видел, что и лестница, ведущая наверх, и коридор светятся тусклым красным светом. - Почему мы стоим, сэр Джеймс? - раздался сзади голос принца. - На этот раз мы, вероятно, пойдем по лестнице наверх? Джим внимательно посмотрел на лестницу еще раз. Сомнений быть не могло: она была заколдована. - Боюсь, ваше высочество, - отвечал он, - что эти ходы являются частью хитрой ловушки, придуманной Мальвином. В настоящий момент магические знаки указывают мне, что оба пути равно опасны. - Оба пути? - эхом повторил принц и замолчал. Остальные не проронили ни слова. Воцарилась тяжелая тишина. Джим глубоко задумался. Выход должен быть. Но единственное, что он смог придумать, - это уничтожить ловушки или, лучше, на время приостановить их действие. - Сейчас я что-нибудь сделаю, - сказал он. - Дайте мне немного времени. Все молча и терпеливо ждали. Чем дольше Джим размышлял, тем более он убеждался, что оба пути приведут их к весьма нежелательному исходу. Вероятно, что они сходятся в Царстве мертвых, а это было самое последнее место, где бы им хотелось очутиться. Он решил поделиться проблемой с сэром Брайеном, чтобы они вдвоем нашли простое и практичное решение. Эта мысль сработала как катализатор. Он даже постучал себя по лбу, удивляясь собственной глупости. Хорошо, что Каролинус не мог видеть его сейчас. Каролинус послал его учиться, и он уже усвоил, что одни и те же магические команды можно использовать в разных ситуациях. Например, ему удалось обезвредить Мальвина, мастера магии, тем же самым способом, что и коварную Мелюзину. Джим вспомнил также, как он открывал двери, которые должны были подчиняться одному только Мальвину. Теперь Джим не видел, почему бы ему с помощью почти такой же команды не решить возникшую проблему. Он начертал на внутренней стороне лба: Я - МАЛЬВИН -> СНЯТЬ / ЗАМЕНИТЬ ЭТУ МАГИЮ Ничего не произошло. Тогда он решил, что еще не закончил магический процесс, и добавил следующую команду: СНЯТЬ -> ЭТО КОЛДОВСТВО Красный цвет исчез, но это было еще не все. Лестница внезапно разгладилась и превратилась в ровный коридор слева от них; справа не осталось вообще ничего, только глухая каменная стена. - Вот теперь хорошо, - довольно отметил Джим, поворачиваясь к коридору, появившемуся на месте лестницы. - Колдовские чары сняты. Мы можем идти. Он повел их по коридору и вдруг остановился. - Подождите, - сказал он. Он вернулся назад, остановился у подножия лестницы, по которой они спускались, и начертал новое заклинание: ВЕРНУТЬ -> КОЛДОВСТВО В тот же миг все приняло прежний вид, и каменные ступеньки вернувшейся лестницы окрасились в красный цвет. Конечно, внешний вид не мог обвести Мальвина вокруг пальца. Мастер магии был в состоянии разговорить даже стены коридора. Но все же такой трюк хоть на некоторое время мог задержать погоню. Джим присоединился к товарищам и снова занял свое место во главе отряда. - Все. Можно идти дальше, - сказал он. 29 Коридор, по которому они теперь пробирались, все время резко сворачивал то вправо, то влево. Похоже, он пролегал между внутренними стенами замка Мальвина. Пройдя немного вперед, они уяснили себе по меньшей мере одну из причин столь его странного расположения. Примерно через двадцать шагов от начала волшебная иллюминация, освещавшая потайную лестницу, погасла. В ней больше не было нужды. В стенах по обеим сторонам оказались многочисленные проемы, сквозь которые в коридор проникал яркий свет. Эти отверстия весьма походили на смотровые окошки. Очевидно, Мальвин любил лично присматривать за своими слугами, да так, чтобы они об этом не знали. Работа в его хозяйстве кипела круглые сутки. Ночью - при свечах или при свете факелов, поэтому воздух, проникавший сквозь щели, был горячее, чем в жаркий день. С точки зрения Джима, главным достоинством этих щелей был излучаемый свет. Но его товарищи рассудили иначе. Они принялись с любопытством заглядывать в них, желая знать, что творится по ту сторону стены. Джим и не думал их осуждать. При других обстоятельствах он, может быть, и сам заинтересовался бы поведением домочадцев Мальвина, конечно, только затем, чтобы собрать побольше информации о хозяине. Но тут все, за исключением Арагха, разом остановились и прилипли к стене. Брайен и Жиль при этом не только завороженно всматривались в отверстия, но и обменивались восторженными восклицаниями. Джим протиснулся к ним, с трудом нашел свободную дырочку в стене и заглянул в нее. Его взору представилась комната, в которой находилось множество одетых и раздетых женщин. Они громко переговаривались между собой и смеялись. Казалось, что комната была чем-то средним между клубом и раздевалкой. - Будь я проклят! - воскликнул Брайен. - Жиль, ты видишь вон ту, в зелененьком? - Джентльмены, - сказал Джим, отходя от своей щели. - Я понимаю, что это весьма интересно, но все же... - Я припоминаю, как два года назад, - начал принц почти одновременно с ним, - мой дядя Джон, граф Корнуэльский, взял меня с собой - но, сэр Джеймс, вы осмелились перебить меня! Он оторвался от стены и гневно посмотрел на Джима. - Приношу мои глубочайшие извинения, ваше высочество, - сказал Джим. - Уверяю вас, я сделал это неумышленно. Нам дорога каждая минута, если мы хотим, чтобы наш побег удался. Мы должны уйти как можно дальше к тому моменту, когда Мальвин очнется и будет в состоянии пустить по нашему следу погоню. Я полагаю, что неразумно терять время на глупости. От этой отповеди принц опустил голову, и надменное выражение его лица сменилось озабоченным. - Нет сомнения, вы правы, сэр Джеймс, - признал он. - Мне следовало бы и самому подумать об этом, вместо того чтобы следовать примеру этих джентльменов. - Между прочим, у двоих из этих джентльменов уже есть свои дамы сердца, - сказал Джим, насмешливо поглядывая на Брайена, Дэффида и Жиля, которые с трудом отрывались от заманчивого зрелища. - Вероятно, им лучше вдохновляться мыслями о тех леди, чем подглядывать за этими. - Кажется, я заслужил этот упрек, - покаянно произнес сэр Брайен. - Вы совершенно правы, сэр Джеймс. Я даже в мыслях не должен изменять несравненной леди Геронде Изабель де Шане, которой посвятил свое сердце. - И я, - прибавил Дэффид с выражением торжественной печали на лице. - Сказать по правде, мне никого другого и не надо, кроме моей золотой птички. Как заметил сэр Брайен, вы абсолютно правы, сэр Джеймс; мы обязаны думать только о своих собственных леди. - К великому сожалению, - сказал Жиль, и в его голосе действительно прозвучало великое сожаление, - у меня нет дамы сердца. Ни одна женщина не посмотрит на меня дважды из-за моего огромного носа. Но я не виню их. - Брось, Жиль, - стал успокаивать его Брайен. - Твой нос не так уж велик. Я видал и побольше. И вообще, я бы сказал, что нос у тебя не столько большой, сколько _с_и_л_ь_н_ы_й_. - Воистину, сэр Жиль, - добавил принц, - даю вам мое королевское слово, что я встречал при дворе джентльменов с более выдающимися носами, чем ваш, и у них не было отбоя от женщин. - О, неужели, ваше высочество? - изумился Жиль, с сомнением ощупывая свой злосчастный клюв. - Неужели он может кому-нибудь понравиться? Все в один голос принялись утешать его, после чего Жиль заметно повеселел. - Однако, как сказал славный сэр Джеймс, - напомнил принц, - нам нужно спешить. Не будем больше подглядывать в щели. - Я согласен. Клянусь святым Катбертом! - торжественно провозгласил сэр Жиль, и все присоединились к нему, поклявшись своими святыми. - Люди! - презрительно бросил Арагх. - Как собаки! Ни один волк-самец не станет проявлять внимание к самке против ее желания. - Однако ты очень дерзок, волк! - гневно сказал принц. Арагх глянул на молодого человека злыми желтыми глазами. - Помни, что я из другого Царства, - сказал он. - Я не твой подданный, юный принц, и говорю, что хочу. И буду впредь. Только, в отличие от других, ты можешь верить каждому моему слову, потому что я никогда не вру. - Верно, ты не англичанин, - ответил принц, внезапно задумавшись. - От тебя не следует ждать хороших манер. А что касается правдивости, так это в самом деле великая вещь. Хоть я и молод, вокруг меня много людей, но никому из них нельзя верить. - Ваше высочество и все остальные! - сказал Джим. - Вспомните, что нам нужно торопиться, время уходит. Они ускорили шаг и через пятнадцать минут дошли до места, где коридор неожиданно уперся в глухую каменную стену. Но налево вниз вел лестничный пролет, по которому при желании можно было продолжить путь. - А если это очередная ловушка? - спросил принц, подозрительно оглядывая ступени, уходящие во мрак. Снизу повеяло землей и сыростью. - О нет, ваше высочество, - заверил Джим, так как нигде не было видно красного цвета. - Думается, - продолжал он, - что мы дошли до внешней стены замка. Ступеньки спускаются до фундамента, а там, вероятно, начинается подземный ход. Конечно, я могу и ошибаться. Но у Мальвина наверняка есть запасной выход на случай опасности. - В этом ты прав, Джеймс, - заметил Брайен. - Во всяком замке непременно должен быть подземный ход; мало ли что может случиться! - Тогда - вперед, - предложил Джим. С помощью магии он создал небольшой факел, а Брайен зажег его с помощью кремня и огнива, которые всегда предусмотрительно таскал с собой. На этот раз путь друзей ничуть не напоминал тот дикий водоворот, который увлек их в Царство мертвых. Скорее, им казалось, что они спускаются в заброшенный погреб. В конце концов соратники оказались в туннеле, уходящем направо. Стены с обеих сторон были обшиты деревом, а пол вымощен булыжником. Однако он был порядочно загажен; и тут и там валялись комья земли, источавшие затхлый, сырой запах. Они так быстро двигались в холодном мраке, что пламя факела отклонялось назад и осыпало дорогу искрами, рассеивая тьму. Шли друзья уже довольно долго, и даже Джим начал понемногу тревожиться, не попали ли они в очередной раз в ловушку. Но тут подземный ход закончился, и они оказались перед массивной деревянной дверью. Она была заперта на огромный засов, который покоился на двух изогнутых металлических опорах. С виду засов казался слабоватым: поднять его ничего не стоило. Но Джим все-таки колебался. Он внимательно осмотрел дверь в поисках красного цвета. Вроде бы ничего не внушало тревогу, но подозрения не рассеялись. Джим обратился к английскому волку, который стоял прямо у него за спиной. - Арагх, ты не чувствуешь какой-нибудь опасности за этой дверью или рядом с ней? Арагх подался вперед и принялся тщательно обнюхивать дверь, особенно нижнюю ее часть. - Там только земля и то, что растет на ней, - сообщил он. - Отлично, - успокоился Джим. - Тогда пошли отсюда. Он стал медленно поднимать засов. Это оказалось нелегко, но не потому, что он был тяжелым. Видимо, его так долго не открывали, что он заржавел. Брайен пришел на помощь Джиму, и совместными усилиями они наконец выдернули его. Дверь со скрипом качнулась внутрь под их тяжестью. К величайшей радости, друзья увидели кусочек ночного звездного неба, обрамленный травой и листьями. - Я поднимусь первым и посмотрю, что там делается, - решил Джим. - Ты, Брайен, и все остальные, оставайтесь здесь и охраняйте его высочество. - Иногда ты ведешь себя как настоящий глупец, Джим, - огрызнулся неожиданно Арагх. - Позволь идти тому, кто лучше твоего знает толк в разведке. Волк прошмыгнул мимо Джима в проем, закрыл на секунду собой звезды и скрылся из виду. Оставалось только ждать. - Как вы полагаете, с ним что-то стряслось или он просто решил оставить нас навсегда? - тяжело зашептал принц в ухо Джиму спустя несколько минут после исчезновения Арагха. - Нет, ваше высочество. Ни в коем случае, - тихо отвечал Джим. - Он был абсолютно прав. Если кто-то из нас и способен выйти отсюда, все разузнать и целым и невредимым вернуться назад, так это только он. Ума не приложу, что его задержало. Но нет сомнения - он придет. Надо только подождать. А ждать было нелегко. Время тянулось; беспокойство росло. Уже и Джим заподозрил неладное. Что стряслось с Арагхом? Он было собрался окликнуть волка, но вовремя одумался. Тем не менее Джим продолжал обсасывать эту идею. И тут на фоне звездного неба мелькнула фигура Арагха: все облегченно вздохнули. Однако рядом с волком маячил еще один силуэт. - Все в порядке, - прорычал Арагх. - Тут вас еще кое-кто поджидает. Посмотрите наверх. - Кто это? - удивился Джим, силясь разобрать хоть что-нибудь в полумраке. - Друг, - отвечал Арагх. Во мраке Джим не мог разглядеть его Клыков, но по тону голоса волка догадался, что тот слегка скалится, как бы желая улыбнуться. - Вылезайте. Джим, держа на всякий случай меч наготове, первым выбрался на поверхность. Меч пригодился ему, чтобы проковырять ступеньки в крутом склоне. Наверху он услыхал знакомый голос: - Рад вас видеть. Вы здесь; все получилось так, как мне говорили. Голос принадлежал Бернару. Джим вытер меч о траву и засунул его в ножны. - Кто тебе говорил? - озадаченно спросил он. - Почему ты ждешь нас здесь? Как ты узнал, откуда мы появимся? - Подожди немного и получишь ответы на все свои вопросы, - пообещал Бернар. Джим тем временем помогал выбираться остальным. - Мое дело - отвести тебя к тем, кто все объяснит. - Сир Рауль? - предположил Джим. - Не только, - отвечал Бернар. Он по-прежнему старался держаться в тени, чтобы никто не увидел верхнюю часть его изуродованного туловища. - Не я отвечаю на вопросы. Если вы готовы, то следуйте за мной. Они тронулись в путь. Сначала Бернар провел их через один из роскошных садов поместья Мальвина, оставив справа черную стену неприступного леса. Он очень спешил, почти бежал, и вдруг резко свернул к узкому замаскированному проходу, ведущему в лабиринт сросшихся крон и стволов черного леса. Нырнув в проход, они продолжали бежать трусцой по утоптанной тропинке, освещаемой только тусклым звездным светом, который едва пробивался сквозь сплетенные над головой ветви. Так им пришлось преодолеть мили две, пока неожиданно они не выбрались на открытый склон. - Можно передохнуть, - сказал Бернар. Он старался спрятаться в тени, хотя при слабом ночном свете и так ничего нельзя было разобрать. После краткой передышки бывший латник повел их дальше, к небольшой расщелине в холме, наподобие той, где они разбили лагерь перед первым походом в лес. Правда, здесь поблизости не было ручейка, а под ногами вместо травы шуршали мелкие камешки. Джим пытался определить, как далеко они ушли от замка, но из-за бесконечных поворотов дороги полностью потерял чувство направления. Наконец они вышли на другой склон, покрытый редкими деревьями. Там горел костер, освещая силуэт лошади, которая паслась неподалеку, и две - нет, три фигуры, сидящие вокруг огня. Джим во все глаза уставился на третью, потому что даже при тусклом свете было видно, как резко она отличается от остальных. Это был небольшой дракон. Джим и его товарищи подошли поближе и остановились вокруг костра, с любопытством разглядывая людей, сидящих к ним спиной. Затем они догадались обойти костер и смогли удовлетворить свое любопытство. Первым оказался сир Рауль собственной персоной. Отблески пламени прыгали по его лицу, застывшему в сардонической гримасе. Вторым был, как Джим и предполагал, едва завидев его силуэт, Каролинус, появление которого здесь, конечно, было неожиданностью. Но это была ерунда по сравнению с сюрпризом, который еще только ждал их. Каролинус перемещался с места на место с помощью волшебства. И он не только делал это сам, но, например, после победы над Темными Силами у Презренной Башни перенес всех Соратников к трактиру, где состоялся пир в честь этого события. Что же до третьего - Джим никак не мог поверить собственным глазам. - Секох! - вскричал он. - Не ожидал? - спросил Секох, гордый собой. - Может, мне следовало заговорить другим голосом: я - французский дракон. - Джим мгновенно вспомнил вершину скалы; он устраивается на ночлег, а маленький дракон, цепляясь за выступ в дюжине футов от него, допытывается, что он тут делает. Голос, который слышал Джим теперь уже человеческим ухом, без сомнения, принадлежал Секоху. - Я понизил свой голос и так сбил тебя с толку, - сказал водяной дракон. Может быть, Секох и правда говорил ниже, но для уха Джима это оставалось все тем же голосом Секоха. Он попытался вообразить, как должен слышать дракон, но снова не обнаружил разницы. Очевидно, на самом деле звуковой диапазон Секоха широтой не отличался, и то же, вероятно, можно сказать о любом драконе, включая Джима. Джим уже имел возможность убедиться в этом. Будучи драконом, он как-то забрался в уединенное место, где никто не мог его услышать, и долго упражнялся, пытаясь изменить голос. Однако ничего из этого не вышло. Секох тешил себя надеждой, что ему удалось так хорошо замаскироваться, что Джим не смог узнать его. Джиму не хотелось разочаровывать Секоха в его способностях изменять голос. Поэтому он сказал: - Полагаю, ты прав. Я совсем не узнал тебя. Но зачем тебе было называться французским драконом и пытать меня всякими глупыми вопросами? - А вот сейчас узнаешь, - начал Секох, усаживаясь поудобнее, как и всякий дракон, желающий без помех и с удобствами поведать длинную историю о себе или своих собратьях. - Не сейчас, Секох, - резко оборвал его Каролинус. - Но, маг, мне же надо объяснить Джеймсу, что я являюсь посланником английских драконов. - Потом, - безапелляционно отрезал Каролинус, так что у несчастного Секоха пропала всякая охота продолжать. В отличие от сира Рауля и Секоха, Каролинус восседал на чем-то вроде мягкого кресла. По крайней мере, у этого сооружения имелись спинка и подлокотники, а само оно в основном состояло из диванных подушек. Джим с удивлением разглядывал его; Каролинус перехватил его взгляд. - Старые кости, - посетовал он. - Поживи с мое - и не то еще будет, Джеймс. Кстати, подсаживайтесь все к костру, нам нужно о многом поговорить. Джим, Брайен, Жиль, Дэффид и принц послушно расселись. Один Бернар остался стоять в тени. - Садись и ты, человече! - с некоторым раздражением повторил свое приглашение Каролинус. - Нам предстоит важный разговор. Звание сейчас не имеет значения. - Я не человек, - отвечал спрятавшийся в темноте Бернар. - Вовсе не звание мешает мне присоединиться к вам, хотя среди вас и находится сейчас сын моего господина. Я не хочу, чтобы вы видели меня, потому предпочитаю остаться здесь. Ведь это мое право, не так ли? - Конечно, - поспешил согласиться Джим прежде, чем Каролинус ответил. - Но не забывай, что сейчас перед тобой находится могущественный маг Каролинус, который может исправить зло, сотворенное Мальвином. Он вернет тебе человеческий облик. - В чем дело? - вмешался Каролинус. - Он был когда-то латником на службе у моего отца, а Мальвин превратил его в получеловека-полужабу, - ответил за Джима сир Рауль. - В самом деле, не мог бы ты вернуть ему человеческую внешность? Каролинус пристально посмотрел на фигуру, смутно маячившую во мраке. - Конечно, это можно, - медленно начал он. - Благодарю вас, не надо, - прервал его Бернар. - Если я останусь в таком виде, я по-прежнему смогу служить у Мальвина, и не исключено, что в один прекрасный день я прикончу его вот этими руками. Ради этого стоит жить. Я бы не согласился снова стать человеком, даже если бы вы очень захотели сделать мне такой подарок. Некоторое время над костром висела гнетущая тишина. - Мне кажется, мы уже получили ответ, - сказал наконец Каролинус. - Эй ты там... - Его зовут Бернар, - помог сир Рауль. - Эй ты там, Бернар, - крикнул Каролинус, - ты еще не передумал? - Нет. - В таком случае вопрос с повестки снят, - заключил волшебник. Он окинул взглядом собравшихся. - Итак, обсудим положение. Сир Рауль, введите Джеймса и всех остальных в курс дела, расскажите им, что сейчас делают английские и французские войска. - Этого и следовало ожидать, - начал сир Рауль, и в его голосе прозвучала легкая горечь. - Ваши английские рыцари не смогли усидеть в Бресте. Они скоро устали от пьянства и разврата и пошли на французского короля, не дожидаясь основного корпуса, в который входят латники и лучники. Вскоре после того, как вы, сэр Брайен, покинули Брест, они двинулись на восток моей прекрасной Франции - к Туру, Орлеану и Парижу, сжигая и грабя все, что попадается им на пути. - Какими силами? - Брайен с трудом выговаривал слова. - Четыре тысячи рыцарей и около четырех тысяч лучников и латников. Так, по крайней мере, мне сказали, - отвечал сир Рауль. - А сколько именно лучников? - поинтересовался Дэффид. Сир Рауль махнул рукой. - Точных цифр я не знаю, - сказал он. - Думаю, от одной до двух тысяч. И чуть не половину всей армии, - тут его голос зазвучал так, будто он собирался плюнуть в середине фразы, - конечно, составляют гасконцы! [Гасконь (Беарн) долгое время находилась в вассальной зависимости от английской короны. К XIV в. она стала независимой, однако к французскому королю гасконские правители относились недоброжелательно, тяготея по-прежнему к Англии и королевству Наварра.] В тишине, которая встретила это замечание, он продолжал: - Но наш добрый король Иоанн собрал армию из верных себе французов, числом около десяти тысяч, и сейчас движется с юга, чтобы дать сражение английским захватчикам. Он уже миновал Шатоден и, вероятно, достиг Вандома. Если вы хотите вернуть принца в английскую армию до решающего сражения, вам надо спешить. - А во французском войске, - снова спросил Дэффид, - есть лучники и арбалетчики? - Мне неизвестно их количество, - сказал сир Рауль, так же неопределенно махнув рукой. - В основном, как я понимаю, генуэзские арбалетчики. Мы, французы, не слишком полагаемся на пехоту и стрелков в отличие от вас, англичан. - И многое теряете, - как можно вежливее заметил Дэффид. - Не будем спорить, - сказал сир Рауль. - Позвольте мне лишь напомнить, что было бы с армией, если бы не проклятый Мальвин. Это, и только это, заставляет меня поддерживать англичан в борьбе против моего славного короля и моего народа. Мальвина необходимо остановить, иначе Франция прекратит существование. Я действую во благо Франции. - Весьма странное утверждение, сир Рауль, - заметил Брайен. - Лично я не понимаю, как один колдун может наделать столько бед. - Ты действительно ничего не понимаешь! - вскричал сир Рауль. - Если бы ты знал... - Думается, остальное я сам объясню, - властно прервал французского рыцаря Каролинус. - Вам всем надо бы хорошенько понять, в чем тут дело. Как я уже сказал Джеймсу, пришло время дать вам урок. Я призываю всех вас сидеть смирно, слушать, а главное - запоминать. Особенно это касается вас, Эдвард. Впрочем, каждый услышит что-то полезное для себя. Пламя костра дрожало, делая слова волшебника еще более весомыми и торжественными. Все замерли: Джим догадался, что Каролинус не просто попросил их слушать - он приказал им. Маг с минуту помолчал. Он неторопливо подкинул дров в костер, расшевелил его палкой, так что искры брызнули во все стороны. - Я буду держать речь о магии, ее искусстве и тех, кто занимается ею, - медленно проговорил он. - Те из вас, кто не знает ее, никогда не поймут всего полностью, но при обычном ходе событий им это никогда и не понадобится. Однако сейчас вы столкнулись с необходимостью узнать некоторые вещи. Джим почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Взгляд Каролинуса был устремлен на огонь, голос звучал отрешенно, а слова оказывали странное действие - все как будто стали ближе друг к другу. 30 Неизвестно откуда налетел внезапный порыв холодного ветра и закружился над ними. Черное звездное небо словно приблизилось к людям. - На свете существует много Царств, - начал Каролинус, глядя на огонь, и его низкий голос отчетливо прозвучал у них в ушах. - Вам только что довелось познакомиться с двумя из них - Царством мертвых и Царством волков, - и вы узнали, что они неподвластны силам человеческой магии. И я, и Мальвин там бессильны. По закону, какие бы правила ни действовали внутри Царства, они распространяются только на его подданных и теряют силу за его пределами. - Но, маг, - ляпнул Жиль, - откуда тебе известно про Арагха и наши злоключения в Царстве мертвых? Ведь все это случилось всего несколько часов назад. - Откуда я это знаю, тебе знать ни к чему, - отрезал Каролинус, метнув на Жиля быстрый взгляд. - Помимо обычных законов есть еще и другие, о которых никто из вас - ни ты, ни даже Джим - даже понятия не имеет. Я не могу и не буду отвечать на твой вопрос. Вернемся к тому, что касается непосредственно вас. Вам нужно знать только о разделе пространства и Царств в этом мире. Запомните, что существуют разные Царства, со своими собственными законами и правами, со своими силами, но все это действует лишь внутри них, а вне - ничего не значит. Он снова поворошил костер и помолчал немного, глядя на пламя. - Существует Царство мертвых, - продолжал волшебник, - Царство животных. Но внутри них существуют и Царства помельче, где действуют свои законы. Например, у животных можно выделить и Царство волков, и Царство драконов, потому что их подданные - больше, чем просто звери. Это особые народы. Над обычными простыми животными, вроде жучка-глазастика, - помнишь, Джим? - человек имеет некоторую власть. Но с волками, драконами и еще кое-какими зверями, о которых я сейчас говорить не буду, он не сможет ничего поделать. Каролинус снова замолчал. - В некоторых Царствах, - подал он голос, - имеются сущности - никто из вас, уверен, не слыхал такого слова, кроме Джима, конечно, - которые сильно отличаются от нас самих. Эти сущности, или создания, если хотите, не похожи ни на людей, ни на Волков, ни на драконов. Более того, и с элементалями, вроде феи Мелюзины, они не имеют ничего общего... Тут он поднял глаза на Джима. - Кстати, она ищет тебя, Джеймс, - заметил он. - Ты произвел на нее сильное впечатление, что не удавалось еще ни одному мужчине: она идет за тобой по твоим следам. Правда, ей не удастся завладеть тобой, потому что ты волшебник, хотя и маленький. Но этого она пока не знает. Он снова уставился на огонь. - Вернемся к тому, о чем я говорил, - продолжил он. - Среди Царств, где не действуют наши законы, свойственные живому, насколько мы знаем жизнь, находятся Департамент Аудиторства и Царство Темных Сил. Темные Силы, - продолжал он, - не могут оказывать прямого влияния на людей: те не принадлежат их Царствам. Но они могут действовать через своих прислужников - огров, червей, сандмирков... Голос его замер, потом зазвучал с новой силой. - Это не значит, что мы не должны опасаться их. Они всегда ищут тех, кто готов служить им против своего собственного народа. Таких, как Брайагх, дракон, который отвернулся своей драконьей коммуны и похитил леди Энджелу. - А ведь он был совсем неплохим драконом, прежде чем заделался негодяем, - задумчиво пробормотал Секох. - Может быть. Как бы там ни было, он поддался влиянию Темных Сил, - сказал Каролинус. - Однако не о нем сейчас речь. Итак, я продолжаю. Поскольку даже внутри Царства животных существуют более мелкие Царства, то среди людей и подавно. Тех, кто посвятил себя служению Богу, Темные Силы не смеют трогать. Даже прислужники Темных Сил бессильны перед теми, кто полностью отдается этому занятию. Главная опасность исходит от тех, кого Темным Силам удалось склонить на свою сторону. Чтобы вы поняли, о чем я говорю, мне придется сделать небольшое отступление. Иначе вам будет тяжело вникнуть в мои слова. Волшебник снова подбросил дров в огонь и, отложив палку в сторону, внимательно посмотрел в лица и морды. - Когда обычные люди берутся судить о магии, - сказал он, - они обычно рисуют себе картину, очень далекую от действительности. Мастера магии они воображают не иначе, как человека, способного получить все что угодно по одному мановению руки, безо всяких трудностей и затрат. Даже если бы это было так, а на самом деле это далеко не так, им никогда не понять, как тяжело достичь этого высочайшего звания - мастер магии. Велик тот маг, - продолжал он, - который, подобно Мальвину и его учителю Блэзу, занимается искусством не ради своей выгоды. Не стремление к благополучию и власти толкает его на долгий и многотрудный путь овладения волшебством. Его погоняет сам труд. Великая Мечта, столь же далекая, одинокая я недосягаемая, как наука и искусство. При этих словах он тихонько вздохнул, и легкий ночной ветерок, налетевший из темноты, на мгновение приподнял и растрепал его мягкую седую бороду. Голос волшебника остался прежним, но друзьям вдруг показалось, что он звучит откуда-то издалека, словно из длинного гулкого коридора. - Вы все, то есть каждый из вас, должны понять, какую цену платит человек - будь то мужчина или женщина, - чтобы стать мастером магии. Каролинус помолчал немного и поднял голову, чтобы снова внимательно посмотреть на своих слушателей. - По совести сказать, - произнес он, - человек должен отдать ради этого все. Вот это и есть настоящая цена за постижение магии. Его взгляд остановился на мгновение на Арагхе. - Из всех вас, - продолжал он, - именно Арагх лучше всех сможет понять одиночество на этом длинном пути, хотя чувство одиночества знакомо всем. Как бы мы ни были близки с другими людьми, все равно мы часто остаемся наедине с самими собою. Одиночество мастера магии сильнее во много крат. Он подобен пустыннику, который не имеет ничего, но все тревожит его, все его трогает. Вы никогда не задавались вопросом, почему отшельник выбирает такой путь? Никто не отвечал, но и молчание может быть отрицательным ответом. - Во имя любви, - ответил сам себе Каролинус. - Во имя великой любви, которая охватывает его душу и сердце и становится с этого момента важнее всего на свете. Со всеми нами (я имею в виду тех, кто посвятил свою жизнь магии и носит титул мага) произошло именно это, правда, мы пришли иным путем. Наша великая любовь не оставляет в наших душах места ни для чего другого. Мы занимаем разные положения в этом мире, но существуем всегда как бы вне его - по крайней мере, большинство из нас. Он снова взглянул на огонь, затем поднял палку и пошевелил костер. Тысячи искр брызнули в разные стороны и закружились в ночном небе. - Рано или поздно, - проговорил он задумчиво, - многие спрашивают себя, не слишком ли велика цена? Правильно ли я поступал, отказавшись от всех радостей жизни, чтобы постичь то, что я постиг, чтобы понять то, что я понял? И всегда нам приходит один и тот же ответ: да, дело стоило того. Однако с самого начала мы были людьми и останемся ими до самой смерти, поэтому боль от чувства утраты того, чего мы лишились в этой жизни, никогда не покинет нас. Это подобно непреодолимому желанию или голоду, и этим чувством любят пользоваться Темные Силы. Оно похоже на неутолимое чувство голода и жажды у драконов. Тут он взглянул на Секоха. - Ты знаешь, что это такое, Секох, - сказал он, и дракон покорно кивнул. Каролинус перевел взгляд на Джима. - Даже тебе, Джеймс, знакомы такие желания: ты ведь был когда-то драконом. Джим не смог выдержать пристального взгляда этих почти бесцветных голубых глаз. - Темные Силы пообещали, что у Брайагха всегда будет столько вина, сколько он сам пожелает, и именно это сбило его с пути, - сказал Каролинус. - Даже среди наших величайших мастеров случается, что тоска по тому, от чего пришлось отказаться во имя великой цели, создает как бы трещины, сквозь которые Темные Силы тут же проникают в их разум. Это может случиться и с лучшим из нас. Но никогда еще Темным Силам не удавалось склонить на свою сторону действительно великого волшебника, кроме разве что небольшого успеха с Нивеной, которая обманула Мерлина и своими чарами продержала его на дереве до тех пор, пока он не сдался. Она воспользовалась этим и принесла много зла... Однако те, кто близок к величию, кто уже обладает достаточной властью и мудростью, тем приходится бороться с самыми сильными искушениями: у них есть многое, а отказываться приходится от еще большего. Каролинус перевел взгляд на Джима, и голос его снова смягчился. - Вот почему Джеймс, которого мы сейчас видим перед собой, никогда не станет действительно великим волшебником, - заметил он. - Он уже слишком сильно связан с окружающим его миром, он слишком любит его, чтобы отказаться от него. А случилось это еще до его знакомства с искусством магии. Голос его звучал твердо. - Однако это к делу не относится, - продолжал он. - Важно то, что Джеймс прибыл сюда из другого мира, который ему знаком хорошо, а вам никогда не понять. Именно эта связь с другим миром, а также знания в области магии превратили его в особенно опасного противника Темных Сил. Может быть, он и не предполагал, что так получится, и не готов к этому. Скорее всего, это игра случая и обстоятельств нашего мира. Каролинус замолчал и пристально и прямо взглянул на Джима. - Как-нибудь в другой раз в разговоре с глазу на глаз я расскажу тебе побольше, - пообещал он. - А пока хватит и того, о чем я уже рассказал. Вы все должны знать, кто такой Джеймс. Вы - его Соратники, и от вас многое зависит сейчас, когда Темные Силы ринулись в бой и близки к великой победе, после которой трудно будет что-либо изменить и отобрать у них то, чем они завладеют. Каролинус снова уставился на огонь и долго колебался, прежде чем продолжать. - Мне стыдно, что я вынужден говорить это, - сказал он наконец, - но один из подданных моего Царства магов, обладающий огромным могуществом и мудростью, оказался во власти Темных Сил. Вам не надо долго гадать, чтобы понять, кого я имею в виду. Это - Мальвин. Он посмотрел вокруг, и в голосе его зазвучала неожиданная сила. - По причинам, о которых я не могу сейчас рассказать вам, - сказал он, - попытки волшебника, равного мне или Мальвину в искусстве магии, вырвать его из лап Темных Сил сопряжены со слишком большой опасностью. С другой стороны, у волшебника меньших способностей вообще нет шансов противостоять Мальвину и Темным Силам. Только тот, кто сильно отличается от всех остальных, пусть и не слишком сильный в магии, но преуспевший в других областях, перед которыми часто бессильны даже Темные Силы, только такой человек может одержать победу в этой борьбе. Поняв это, я, как друг, учитель и мастер искусства магии, которым занимаемся мы оба, решил направить Джеймса предпринять рискованную попытку пойти против Мальвина. Он на миг замолчал. - Это я и сделал, - сказал он и посмотрел в упор на Джима. - Обвиняй в этом меня одного, Джеймс, если хочешь. Я сам принял такое решение, даже не посоветовавшись с тобой. Я не предоставил тебе шанса отказаться - это было необходимо в интересах дела. Надо было так поступить, и я решился. - А Т-темные С-силы з-знают про Джеймса? - заикаясь, спросил Секох. - И сам Мальвин? - Темным Силам известно, когда я принял решение направить его на борьбу, - отвечал Каролинус. Он не смог посмотреть в глаза Джиму. - Нападение на твой замок, Брайен, было их первым ходом в этой игре против него. Им не нужен был замок, им нужно было только убить Джеймса в бою еще тогда, когда он был совсем неопытным, - и в тот момент он был гораздо ближе к гибели, чем вы могли себе представить. - Джеймс, если бы я знал... - начал Брайен прерывающимся от волнения голосом, но Каролинус прервал его. - Даже если бы ты знал, Брайен, - заметил он, - это бы ровно ничего не изменило. Нападали не на замок, а именно на Джеймса. С тех пор он несколько раз находился на волосок от гибели, и все в результате происков Темных Сил. Его спасла только ваша защита - защита друзей и Соратников. Они рассчитывали, что ты. Жиль, убьешь его на постоялом дворе, из-за той комнаты. - О Боже, Джеймс! - взорвался Жиль. - А все мой крутой нрав! Как же тебе после этого полагаться на меня! - Я всегда буду верить тебе. Жиль, - сказал Каролинус. - Фортуна повернулась к тебе в тот день самым неожиданным образом. Вспомни, когда вы утке стали друзьями и Соратниками, ты спас и Джеймса, и корабль, и всех, кто был на борту, когда судно напоролось на скалу. - В самом деле. Жиль, - сказал Джим. - Ты ведь спас нас в тот день. Костер давал мало света, но даже при таком слабом освещении можно было разглядеть, как Жиль вспыхнул от радости и важно уставился на огонь. - Я приказываю тебе забыть об этом, - сказал Каролинус; Жиль поднял голову, глаза его слегка помутнели. - Некого винить в том, что могло бы произойти из-за Мелюзины, если бы Джеймс не обернулся вновь человеком по пути к ее озеру, когда драконы-обманщики взяли его паспорт и отправили его в это путешествие. Он повернулся к Джиму. - Разве не странно, Джеймс, - спросил он, - что во Франции так трудно было найти драконов, пока ты не встретил тех двоих? - Признаться, это меня действительно озадачило, - отвечал Джим, - но я решил, что либо земли опустошены прошлыми войнами, либо драконы вообще редко встречаются во Франции. - Ничего подобного, - сказал Каролинус. - Темные Силы не давали тебе вступать в контакт с драконами, попадавшимися на твоем пути до тех пор, пока ты не встретил ту парочку, которая забрала твой паспорт. Но хватит об этом. Давайте я лучше расскажу о другом. Мальвин не был продажным волшебником в течение многих лет, пока Темным Силам не удалось обнаружить его слабое место и захватить его. Я уже говорил об этом. Он стал тосковать по величайшему в мире богатству и власти. Он не осмеливался тратить свой счет в Департаменте Аудиторства на получение желаемого, а потому занялся заурядным грабежом людей, живших рядом с ним. - В их числе оказались мой отец и вся моя семья! - с ненавистью воскликнул сир Рауль. - Подгоняемый своим голодом, он уничтожил десятки лучших семей Франции, сначала пороча их перед нашим добрым королем Иоанном, а затем посылая на них своих воинов. Мои старшие братья погибли с мечами в руках, защищая наш замок. Отец был брошен в темницу, а затем предан мучительной смерти. - Да, так было, - подтвердил Каролинус. - Но все это в прошлом. Сейчас нас гораздо больше должно беспокоить будущее, а в ближайшее время нас ждет во что. Французская и английская армии стремительно движутся навстречу друг другу. Всего через несколько дней они должны встретиться. В английской армии слишком мало лучников, которые сыграли такую большую роль в победах при Керси и Нуайль-Мопертюи в 1365 году, которая более известна как битва при Пуатье. - Так я и думал, - пробормотал Дэффид, глядя на огонь. - Да, - отозвался Каролинус, взглянув на него, - но куда важнее, что Мальвин в ближайшее время присоединится к французской армии вместе с подложным принцем Эдвардом... - Подложным - значит с самозванцем? - взорвался принц. - Да, но это не то, что ты думаешь, Эдвард, - заметил Каролинус. - Подложный принц создан исключительно с помощью магии. Даже Джеймсу я не расскажу, как создать двойника, не имея перед собой оригинала, и не разрушить при этом ткань Случая. Но он является твоей точной копией, Эдвард, вплоть до одежды, которая сейчас на тебе надета. Кстати, уже пущен слух, что ты заключил союз с королем Иоанном и будешь сражаться вместе с ним против английской армии. Он помолчал немного, ожидая, пока эта новость уляжется в их головах. - Какая бы сторона ни одержала победу, - произнес он медленно и внятно, - в любом случае, заметьте себе, это приведет к бесконечной кровавой войне, в результате которой Францию разорвут на куски. Благодаря этому власть Мальвина будет постоянно расти и укрепляться до тех пор, пока не превысит власть самого короля Иоанна. А затем он, используя свою силу и магию, выкинет англичан раз и навсегда. Тут он повернулся к сиру Раулю. - Рауль, - сказал он, - ты можешь думать, что хорошо изгнать англичан даже такой ценой, но я скажу тебе, что никогда не следует идти по этому пути. Более того, Франция под властью Мальвина утратит свой привычный облик. Она превратится в кровоточащую рану на теле Европы и станет средоточием всего зла. Она будет пытаться захватить не только соседние территории, но и Англию, а затем и весь мир. Чем дольше подобное государство будет существовать, тем сильнее оно будет, и никто уже не остановит его. - Тебе незачем объяснять мне это, - сказал сир Рауль. - Мне и так хорошо известно, что там, где появляется Мальвин, ничего хорошего ждать не приходится. Но что нам делать? - Осталась одна надежда, - отвечал Каролинус. Он снова выразительно взглянул на Джима. - Я даже посоветую, как взяться за это дело, Джеймс. В любом случае, ты должен добраться до поля сражения вовремя, чтобы предотвратить войну и сделать так, чтобы ни одна сторона не выиграла. Ты должен разоблачить подложного принца и доставить туда настоящего принца Эдварда. Уже встает заря, и, хотя ты не спал всю ночь, я все же посоветую тебе приступить к делу немедленно. Я сказал Раулю, где назначается место встречи, - это недалеко от Пуатье, где недавно произошла знаменитая битва. Англичане повернули к югу в поисках лучшей оборонительной позиции. Замечание Каролинуса насчет зари было верным, Джим только что осознал это. Ему с трудом верилось, что прошла целая ночь с момента их бегства из замка. Но свет нового дня уже золотил небо на востоке и заставил поблекнуть последние вспышки догоравшего костра. - Моих лошадей хватит на всех: можете воспользоваться ими, - предложил сир Рауль. - У нас есть собственные лошади и упряжь, но они остались в нашем лагере, - сказал в ответ Брайен. - Должно быть, мы сейчас недалеко от него. - Я могу мигом привести их, - сказал Бернар. - Только упряжь, Бернар, - приказал Рауль. Он насмешливо улыбнулся. - Было бы странно, если бы французский рыцарь, да еще во Франции, не мог дать вам самых лучших лошадей. А именно таковые у меня сейчас имеются. 31 Обещанные сиром Раулем лошади и впрямь оказались великолепны: они уже стояли под седлами, ожидая своих седоков, взнузданные и снабженные всем, что полагается. Разумеется, верхом предстояло путешествовать только людям. А Секоху и Арагху приходилось полагаться на собственные силы. Секох умел летать, так что для него это не составляло особой проблемы. Что же касается Арагха, то он легко бежал рядом с лошадьми, время от времени испытывая злобное удовольствие от того, что они шарахались в сторону, когда он оказывался слишком близко. В конце концов Джиму пришлось попросить его прекратить свои игры. Арагх даже не пытался отрицать свою вину. - Должен заметить, что это - славное развлечение, - сказал он. - Однако сейчас наше дело превыше всего, и я, так и быть, готов послушаться тебя, Джеймс. Я постараюсь держаться от них подальше, но при условии, что сама дорога не заставит нас бежать рядом. Представляю, как будут недовольны твои четвероногие увальни! Только не обвиняй меня в этом случае. - Ладно, - заверил его Джим, - не буду. Секох оказался не в состоянии двигаться с такой же скоростью на своих задних лапах. Хотя дракону вообще тяжеловато передвигаться по земле, лошадь, идущую шагом, он все же обставит без труда. Однако сир Рауль нещадно гнал лошадей рысью. Джим так и не стал хорошим наездником, несмотря на год, проведенный в этом мире, и стремительная скачка давалась ему с трудом. Однако Секоху приходилось тяжелее всех. Драконы, в общем, бегать умеют, но быстро изматываются, да и не для этого они созданы. Кроме того, одно присутствие дракона куда больше выводило лошадей из состояния равновесия, нежели все шутки Арагха. Наконец Секох выпутался из этого затруднительного положения сам: он просто залетал вперед и ждал прибытия остальных. Его перелеты занимали от пятнадцати минут до получаса, и он присоединялся к остальным, когда они делали привал, чтобы дать передохнуть лошадям или утолить жажду. Погода выдалась солнечная: было тепло, но, к счастью, не жарко. Пока все складывалось удачно, и вскоре Соратники наткнулись на следы, оставленные французской армией. Они сами обнаружили множество следов, а местные жители, с которыми удалось переговорить сиру Раулю, подтвердили, что армия прошла здесь дня два назад. Похоже, путь французских войск заворачивал на запад. Очевидно, французам стало известно о движении английских войск в этом направлении, и они стали активно преследовать противника. - Ты так и не рассказал мне, как оказался здесь. Ты вроде говорил, что приехал как посол? - спросил Джим Секоха на одном из Привалов. Они останавливались все чаще, под предлогом отдыха для лошадей, или чтобы перекусить, или еще по какой-нибудь причине, какую только могли придумать. На самом деле виной всему была смертельная усталость всех, кроме Рауля и Секоха. Но никто не хотел признаться в слабости и первым заснуть в седле. - Да, я действительно еще не говорил с тобой об этом. Каролинус оборвал меня на полуслове. - Помню, - успокоил его Джим, - но так много всяких важных... Он не договорил. Секох мгновенно просветлел и забыл о своих печалях. - Да, верно. Случилось так, что Каролинус рассказал мне о тебе, о Темных Силах и о том, как они свели тебя с двумя драконами-обманщиками в старом замке. Тогда я направился к клиффсайдским драконам и предложил им отправить меня во Францию в качестве посла, чтобы рассказать тебе о твоих правах перед французскими драконами. В твоем случае двое из них стали предателями и захватили ценный паспорт, а за это они должны нести ответ. Не буду утомлять тебя подробностями, главное, что после нашего разговора драконы согласились послать меня с этим поручением. Хотя это им обошлось еще в несколько драгоценных камней. - Как это любезно с их стороны! - воскликнул Джим. - Хотя не думаю, чтобы они так сильно беспокоились обо мне. - Да, ты прав. Гораздо больше их волнуют драгоценные камни, выданные тебе как паспорт. Их камни... На самом деле, - вдруг выпалил Секох в неожиданном приступе откровенности, - я тоже немного интересуюсь камнем, который я вложил в паспорт. Видишь ли, это единственное сокровище, оставшееся у меня от семейных драгоценностей. Некогда его приобрел мой пращур; он одиннадцать раз передавался из рук в руки, и каждый раз отец заклинал сына никогда не расставаться с ним. Мой отец завещал его мне, и я следовал его завету, как бы голоден я ни был. Одинокая слезинка выкатилась из его глаз и потекла по длинной острой морде. - А теперь, может быть, он утрачен навсегда. - Секох, это чудовищно благородно с твоей стороны! - с чувством воскликнул Джим. - Ты отдал вещь, которая так дорога тебе, только чтобы начать сбор драгоценностей для моего паспорта. Слезинка уже докатилась до края мордочки, потекла по правой ноздре, и Секох шумно засопел. - Конечно, - сказал он, - для чего же иначе существуют друзья? К тому же мне очень не хотелось расставаться с моей драгоценностью, и я рассчитывал получить ее назад. - Конечно, конечно, Секох, ты получишь ее, - заверил его Джим. - Или что-нибудь взамен, но не менее ценное. Я обязательно найду тех двух драконов и верну мой паспорт! А если нет, то любым способом - я еще не знаю точно, как, - найду для тебя какую-нибудь замечательную ценность взамен. - Это не так-то просто, - прогнусавил Секох. - Нас, драконов, не втянешь в авантюру даже ради драгоценностей. - Я раздобуду твой камень или то, что сможет заменить его, но сначала сражусь с той парочкой, - повторил Джим. - Если ты отыщешь их, - прибавил Секох. - Не забывай, что мы находимся во Франции, а они - французские драконы. Следовательно, они могут спрятаться в таком месте, где ты в жизни не разыщешь их. - Я найду их, чего бы это ни стоило... - начал Джим, но Секох прервал его. - Знаешь, - сказал он, - Каролинус считает, и тут я полностью согласен с ним, что тебе следует сразу обратиться к коммуне французских драконов и попытаться надавить на них. Если они сидят сложа руки, когда их собратья крадут такой ценный документ, и оставляют их безнаказанными, то коммуна потеряет авторитет и доверие среди всех остальных драконьих коммун. Словом, французские драконы дорожат своим именем. Они, уверен, приложат все усилия, чтобы найти обманщиков, а у них это получится гораздо лучше. - Как же мне надавить на них? - спросил Джим. - Как раз для этого я и послан к тебе, - ответил Секох. - Понимаешь, я могу вести переговоры от твоего имени. Я могу вступить в контакт с французскими драконами, найти главных и разъяснить им ситуацию. Я могу четко изложить твои требования. Ты можешь уполномочить меня сообщить им о размере штрафа, который ты желаешь получить, что не исключает и необходимости возврата паспорта, само собой разумеется. Кстати, сумма штрафа может намного превышать ценность самого паспорта, поэтому они предпочтут как можно скорее вернуть тебе паспорт, а не затягивать переговоры. - В самом деле? - спросил Джим, которого этот разговор интересовал все больше. - По коням! Пора в путь! - зычный голос сира Рауля прервал их диалог. Превозмогая себя, Джим снова вскарабкался в высокое средневековое седло; он не слезал с него в течение последних семи или восьми часов, и оно уже превратилось для него в орудие пытки. Он на мгновение ощутил резкую боль на внутренних сторонах ног, где кожа была в кровь стерта седлом, однако ум его только что получил богатую пищу для размышлений, и это помогло Джиму забыть о физических муках. Предложение Секоха содержало в себе много полезного. Когда они снова помчались, Джим погрузился в рассуждения. Прежде всего, он стал прикидывать, какую плату можно бы потребовать за пропавший паспорт, Здесь существовало несколько вариантов. Сначала он долго не мог придумать ничего, что могло бы сравниться с теми драгоценностями, которые он привез во Францию. По его предположениям, их должно было хватить для покупки половины всех французских земель. Но он упорно продолжал думать, и наконец ему в голову пришла одна удачная мысль. Примерно через полчаса, на следующем привале, он продолжил свой разговор с Секохом. - Будь добр, объясни мне кое-что, - обратился он к водяному дракону. - Ведь французские драконы не любят французских джорджей так же, как и наши не любят наших джорджей, правда? - Думаю, что ты прав, - осторожно ответил Секох. - Но я бы сказал, что отдельные джорджи, вроде тебя или сира Рауля, совсем не плохи. Я ведь хорошо знаю вас. Может быть, и сир Жиль не похож на остальных. Но если говорить о большинстве джорджей, то они - и французские, и английские - больше напоминают сэра Хьюго. Помнишь сэра Хьюго де Буа де Маленконтри, которому до тебя принадлежал твой замок? А помнишь, как он поймал меня и обещал сохранить мне жизнь, если я помогу захватить тебя в плен? Ты тогда шел к Презренной Башне. А когда я сделал это и они схватили тебя, он только смеялся, когда я попросил освободить меня, и говорил, что хочет повесить мою голову на стену в своем обеденном зале. - Мне в голову пришла одна мысль, - сказал Джим. - Я прикинул и подумал, что нам надо потребовать такой штраф, от которого они, с одной стороны, не смогут отказаться, а с другой стороны, по той или иной причине, не осмелятся выплатить. - Я не понял тебя, Джеймс, - удивленно сказал Секох. - Что же это за штраф? - Сейчас я все объясню, - ответил Джим. И он принялся втолковывать Секоху, как можно сразу убить двух зайцев или, выражаясь языком той эпохи, пронзить двух птиц одной стрелой. - Предположим, ты передаешь им от моего имени, чтобы они предоставили драгоценности через три дня, а также, чтобы все взрослые и сильные драконы Франции собрались на поле битвы для сражения на стороне Англии против французов. Секох вытаращил глаза на Джима. - Я не совсем... О, я понял! - внезапно воскликнул он. - Они не любят отдельных джорджей, но живут во Франции. И если все джорджи займутся уничтожением драконов, тем придется несладко. А ведь именно это и произойдет, если драконы будут сражаться на стороне Англии. Нет, они просто обязаны будут отдать паспорт или, на худой конец, целый мешок драгоценностей, не меньше! Джим, ты самый замечательный джордж на свете! - Сомневаюсь, - ответил Джим, - но в любом случае, это не имеет значения. Ты доставишь им такое сообщение? Запомни, ты должен в точности повторить мои слова: "Вы должны прибыть строем и принять участие в битве на стороне Англии". - Почему эти слова так важны? - спросил Секох, озадаченно глядя на Джима. - Потому. Используй только мои слова. Как говорит Каролинус, этого я не могу тебе объяснить. Не могу и не хочу. Но очень важно, чтобы ты в точности передал им эти слова. - Конечно, я сделаю все, как ты велишь, - пообещал Секох. - Ты хочешь, чтобы они прибыли строем для участия в битве на стороне англичан, и с паспортом, причем через три дня. Однако в их распоряжении мало времени. - Это верно, - согласился Джим. - Вероятно, тебе следует отправиться на их поиски прямо сейчас. Немедленно. - Я готов! - воскликнул Секох. Он вперевалку отошел в сторону, слегка пригнулся к земле и расправил крылья над головой. Раздался глухой щелчок, и, широко взмахнув крыльями, дракон стал быстро подниматься в небо. Привязанные лошади пронзительно заряжали в ужасе и встали на дыбы. - Что тут происходит? - возмущенно закричал сир Рауль, который оказался неподалеку. - Сэр Джеймс, в чем дело? Джим решил, что пришло время разъяснить сиру Раулю, кто здесь правит бал. Он подошел поближе к остальным. - Сир Рауль, - сказал он, - никто из нас не знает вашего звания. Тот в ответ гневно нахмурился. - Мое имя и звание - тайна, сэр Джеймс, - сказал он. - Однако вы не ответили на мой вопрос. - Я как раз отвечаю на ваш вопрос, - продолжал Джим. - Мы уважаем ваше право хранить в секрете ваше имя и титул. Но кое в чем другом секрета нет. А именно, в том, что я - маг. А вы, сир Рауль? Лицо Рауля стало мрачнее тучи. - Что за глупости? - возмутился он. - Вам прекрасно известно, что нет. - Так же, как и все присутствующие, если я не ошибаюсь? - сказал Джим. - Безусловно, - подтвердил сир Рауль. - Тогда, может быть, вы соизволите понять, что командовать здесь может только один человек? А именно рыцарь, который является также и волшебником. То есть я. На вас возложена обязанность проводить нас до места, которое назначил Каролинус. Никто из нас не может так быстро найти туда дорогу, как это сделаете вы. Но командую здесь я. У вас есть возражения? С минуту они стояли друг против друга, потом сир Рауль отвел глаза и сказал тихим голосом: - Нет, сэр Джеймс. Вы правы. У нас должен быть один командир, и им можете быть только вы. - Хорошо. Я рад, что мы договорились, - заметил Джим. - Теперь я отвечу на ваш вопрос, но в дальнейшем избавьте меня от необходимости давать разъяснения всех моих действий. Я отправил Секоха с важным заданием. Я приношу извинения за то, что мы потревожили лошадей, а также вас лично. Это все, что вам следует знать. Сир Рауль медленно кивнул, затем снова взглянул на Джима. Джим обернулся и обнаружил, что остальных встревожил их громкий разговор. Все вскочили на ноги, за исключением Арагха, который предпочитал не высказывать своих чувств. Он, как обычно, лежал, вытянув передние лапы, высоко подняв голову и пристально глядя на Джима желтыми глазами. Джим подумал: странно, что по Арагху даже не скажешь, что он устал хоть чуть-чуть. А ведь он должен был утомиться не меньше, а может, и больше остальных. Или нет? Внезапно в его памяти всплыл момент, когда все были заняты поисками красного пятна в комнатах Мальвина, а Арагх спокойно дремал. Нечто вроде зависти почувствовал тогда Джим и разбудил его. Но несмотря на тот короткий отдых, Арагх сейчас должен был устать не меньше других. В самом деле, Арагх находился на ногах с того момента, как они покинули свой лагерь, отправляясь на встречу с Бернаром. Он снова взглянул на Брайена, Жиля, Дэффида и принца. Все они выглядели крайне измотанными. Он знал, что Брайен и Жиль скорее вывалятся из седла, чем признаются в усталости. Принц, очевидно, прошел хорошую школу, и ему твердо внушили, что особа королевской крови всегда способна на большее, чем простые смертные, даже если речь идет о том, кто дольше сможет продержаться на ногах. Однако пришло время положить всем этим играм конец. Джим повернулся к сиру Раулю. - Я знаю, что еще только середина дня, - сказал он французскому рыцарю, - но думаю, что самое время хорошенько отдохнуть. Мы заберемся в какое-нибудь укромное место и отоспимся там. Мы не спали целую ночь, едва живы от усталости, а в таком состоянии можно только навредить себе. Вы не видите какого-нибудь места поблизости, где мы могли бы найти пристанище? - Я отведу вас к друзьям, - коротко ответил сир Рауль, - если вы соблаговолите следовать за мной. Они ехали за ним примерно три мили и очутились перед небольшим замком. Все шло как по писаному. Сира Рауля узнали не только хозяева замка, но и стража у ворот. С величайшей благодарностью Соратники расположились в комнатах, которые предоставил им хозяин. Один Арагх, как обычно, предпочел остаться снаружи. - Посплю в лесу, - заявил он и ушел прежде, чем кто-либо успел ему возразить. На следующее утро Джим по привычке проснулся, как только первый свет утренней зари проник сквозь узкое окно. Рядом на соломенных тюфяках храпели Брайен, Жиль и Дэффид - все, за исключением сира Рауля и принца, которым, в соответствии с их званиями, полагались более комфортабельные помещения. Джим прекрасно отдохнул и был полон энергии. Стоило ему встать на ноги, как он попытался определить, насколько его тело пострадало от вчерашней езды. Однако чувство физической силы и бодрости не покинуло его. Замок был невелик, они легко нашли дорогу в главную залу и послали находившегося там слугу за сиром Раулем. Когда все собрались, был подан завтрак, а вскоре Соратники снова расселись по седлам и в сопровождении. Арагха отправились дальше. Джим с удивлением обнаружил, что второй день езды верхом дается ему куда легче, чем первый. Можно даже сказать, что с первыми утренними лучами он забыл о вчерашней боли. К тому же во время отдыха он догадался сделать на штанах мягкие прокладки в тех местах, которые особенно пострадали при трении о седло. В тот день они двигались по совсем свежим следам французской армии. Им попадались колеи от повозок и навоз, оставленный лошадьми. Поэтому они уверенно двигались вперед, к месту, указанному Каролинусом. Они мчались очень быстро. К полудню они вышли на след английской армии. Два войска оказались гораздо ближе друг к другу, чем можно было предположить. Теперь они делали остановки реже, чем накануне, но, когда солнце стояло в зените, решили остановиться и пообедать. Во время привала Джим разговаривал с Брайеном. - Как же нам отыскать наших латников? - спрашивал Джим. - Вероятно, они до сих пор ждут нас у замка Мальвина. Я думал послать сэра Жиля или тебя за ними. Правда, армии слишком близко, и вы не успеете вернуться до начала сражения. - Нет, сэр Джеймс, - отвечал Брайен. - Они должны быть уже с английскими войсками. Я оставил Джону Честеру приказ держать людей у замка Мальвина только в течение двух дней. Затем, если от нас не будет известий, присоединиться к любым английским частям, чтобы нанести хоть несколько ударов по французам. Лицо сэра Брайена мгновенно помрачнело. - Но мы должны быть вместе с ними, - продолжал он. - Разве ты забыл, Джеймс? Все наше снаряжение у них. Мы не можем принять участия в сражении в таком виде, как сейчас. Почти без оружия, не говоря уже об отсутствии моего любимого боевого коня Бланшара, без которого я просто не в состоянии принять участие ни в чем таком, что смахивает на бой рыцарей в полном снаряжении. - Я все прекрасно помню, - заметил Джим. - Просто я хочу использовать наших людей по-другому. Вот посуди сам. Предположим, они сейчас с английскими войсками. Как ты думаешь, смогли бы мы отыскать их там? - Несомненно, Джеймс, - сказал Брайен. - Все мы знаем Джона Честера и наших оруженосцев в лицо. А они, в свою очередь, знают нас. Конечно, сразу мы не найдем их, сам понимаешь. Войско так велико, что поиски займут если и не полдня, то уж четверть. - Хорошо, тогда я хочу предложить такой план, - сказал Джим. - Пока одни занимаются поисками, другие пусть вернутся немного назад и попытаются найти какое-нибудь безопасное место, где можно спрятать принца. Если слова Каролинуса верны, то англичане думают, что принц у французов. Поэтому любого, похожего на него лицом и одеждой, они примут за самозванца. С другой стороны, если французы случайно обнаружат настоящего принца, они тут же попытаются захватить его. Они не знают, что тот принц, который находится у них, является порождением магии, но сообразят, что двух принцев быть не может. Поэтому они постараются доставить второго принца к своему начальству, а затем разобраться, что происходит. - Ты, как всегда, прав, Джим, - серьезно сказал Брайен. - Скорее всего, так оно и будет. Если хочешь, я прямо сейчас отправлюсь на поиски наших людей. - Нет, я не думаю, что в этом есть нужда, - возразил Джим. - Нам следует сейчас держаться вместе. К тому же войска не бросятся в бой, едва завидев друг друга, не так ли? - Обычно, когда сходятся два таких больших войска, - сказал Брайен задумчиво, - проходит довольно много времени, пока начинается главное сражение. Почти всегда сначала ведутся всякие переговоры, предложения сдаться и так далее. Ты прав. У нас будет по крайней мере большая часть дня, после того как французская армия появится в поле зрения, но еще не начнет настоящих боевых действий против нас. Если, конечно, они атакуют первыми. - Ты предполагаешь, что мы начнем атаковать, имея меньшие силы и, как говорится, с большим некомплектом личного состава лучников? - спросил Джим. - Нет, - медленно сказал Брайен, - не думаю. Однако никогда нельзя сказать заранее, что произойдет. - Я попробую выяснить, что будут делать французы, - сказал Джим и направился к сиру Раулю. Французский рыцарь хотя и был все время вместе с ними, но всегда старательно сохранял дистанцию между собой и остальными. Он делал это не потому, что плохо относился к своим спутникам, а, скорее, из чувства долга. Он всячески старался подчеркнуть, что не принадлежит к их числу. - Сир Рауль, - окликнул Джим. Рауль сидел на траве, скрестив ноги, но мигом вскочил. - Да, сэр Джеймс? - откликнулся он. - Вы, несомненно, лучше всех представляете, с какой скоростью может двигаться французская армия, - сказал Джим. - Я только что говорил с сэром Брайеном. По его предположениям, английская армия меньше, чем в дне пути отсюда. Как скоро, по вашему мнению, они сойдутся? - Не многим более, чем через день, сэр Джеймс, - ответил Рауль. - Король Иоанн горит нетерпением вступить в бой с завоевателями. Его рыцари желают того же. Однако, когда они встретятся с англичанами, им потребуется время, чтобы занять боевые позиции и подготовиться к бою. Это займет примерно полдня или вроде того. - Итак, вы считаете, что завтра в это время, около полудня, мы, возможно, увидим начало битвы? - спросил Джим. Сир Рауль холодно улыбнулся. - Не сомневаюсь, сэр Джеймс. - Тогда я должен сообщить это остальным, - воскликнул Джим. - Мы должны немедленно отправляться в путь. Будем считать, что сегодня мы уже хорошо отдохнули. Теперь нам предстоит не менее хорошо потрудиться! И они тут же вскочили на коней. Благодаря прокладкам и двухдневному опыту верховой езды Джим чувствовал себя в седле вполне уверенно. Он ощутил прилив новых сил, и ему показалось, что то же самое испытывают и его товарищи. Никто из них не жаловался и не выказывал внешних признаков усталости, как это было накануне. Они стремительно мчались вперед. Вскоре после заходу солнца они настигли наконец английскую армию и решили заночевать в сильно разрушенной часовне, которая находилась в некотором удалении от походных костров. Часовенка была так мала, что приходилось только удивляться, кому пришло в голову потратиться на ее строительство: слишком мало народу она могла вместить. 32 Джим проснулся еще до рассвета от голосов и конского топота где-то неподалеку от часовни. Он осторожно выглянул из пролома в стене и увидел примерно дюжину легко вооруженных всадников. Их знаки отличия указывали, что это команда фуражиров, которые ни свет ни заря отправились обшаривать окрестности в поисках провианта для английской армии. Они не обратили ни малейшего внимания на часовню, где наши герои остановились на ночлег. Джим с большим облегчением понял, что они уже успели побывать здесь раньше и, видимо, решили, что часовня не представляет для них интереса. Это было большой удачей, потому что Джим и его Соратники привязали лошадей в ближайшей рощице и фуражиры могли случайно наткнуться на них, если бы направились к часовне. Пока, хотя бы на время, можно было считать, что кони в безопасности. Джим вылез из-под попоны, которая служила ему одеялом. Дрожа от утреннего холода, он вышел на улицу и осмотрелся по сторонам. Стояли предрассветные сумерки. Короткая тропинка, вьющаяся среди деревьев, вывела его на широкое поле, где встало лагерем английское воинство. Место это находилось на небольшом холме, с которого перед Джимом открывались окрестности. Небо уже достаточно просветлело, чтобы четко можно было различить линию горизонта: новый день принес новые потрясения. Французская армия уже прибыла. Воины еще не заняли боевые позиции и стали лагерем примерно в полумиле от англичан. Теперь каждая минута была на счету. Джим поспешно вернулся назад и разбудил товарищей. - Завтрак! - мигом, не задумываясь, потребовал Брайен спросонья, и Джим мысленно сравнил его с желторотым птенцом, ожидающим, пока пернатая мамаша принесет ему в клювике жирного червяка. - Только сухой паек, - строго сказал он. - Мы не можем рисковать, разжигая костер, вокруг нас снуют фуражиры. Наконец все выбрались наружу: Жиль и Брайен поспешно дожевывали на ходу мясо и хлеб. - Жиль, Брайен и Дэффид, - сказал Джим, - идут со мной на поиски Джона Честера и наших людей. Как только мы найдем их, сразу потихоньку смываемся; уходим группами по двое или по трое, стараясь не привлекать внимания. Местом сбора назначаю эту часовню. - А как быть со мной, сэр Джеймс? - спросил принц. - Может быть, мне стоит в открытую появиться перед моими и объявить им, кто я такой? - Мы не можем никому позволить вид