-- И ты рассчитывал, что я сделаю это с помощью магии?
     -- Если ты, конечно, в силах.
     --  В  силах? Я?  --  Внезапно Каролинус  одернул  себя: --  Ты  хочешь
сказать, что кое-что возможно в магии, а на  практике, в жизни не выполнимо.
Ты  забыл, что я пытаюсь не иметь  с тобой никаких  дел, чтобы никто не  мог
обвинить меня в том, что я помогаю тебе.
     --  Но, если я устрою так, чтобы Мнрогар нашел другого тролля,-- сказал
Джим,-- это, возможно, разрушит ухищрения Темных  Сил  испортить праздники у
графа. Разве я не прав?
     -- Что  ж..<i>.--</i> Каролинус задумался.--  Ты слишком  быстро перескочил на
уровень С...-- Голос мага стих, Каролинус уставился вдаль.
     --  Могу я пригласить Арагха и  Брайена, чтобы вместе обсудить  это? --
спросил Джим.
     Каролинус вышел из задумчивости:
     --  Что?  О, конечно, если тебе хочется. Нет. Подожди минутку...  Давай
это сделаю я...
     Он обвел комнату ищущим взглядом. Камин и стена  с отверстиями  от пуль
исчезли. На их  месте  появилась часть  логова Мнрогара  в  подземелье замка
вместе с  Брайеном  и  Арагхом.  Брайен  замигал и  посмотрел на  них. Арагх
вскочил. Но ни один из  них  не заметил, что логово перенеслось в комнату на
Бейкер-стрит 221Б, где расположились Джим с Каролинусом.
     --  Брайен, Арагх,-- начал  Джим,-- извините  меня.  Я должен был найти
место, где мы вдали от чужих глаз и ушей могли бы спокойно поговорить и куда
можно было вызвать Каролинуса. Теперь мы находимся в  таком помещении. Арагх
и я  уже были по приглашению Каролинуса в подобном месте. Какое-то невидимое
звенящее  существо,  с которым мы беседовали,  перемещало  нас. А  это место
другое. Я говорил с Каролинусом о трудностях появления на празднике Мнрогара
в образе Черного Рыцаря.
     -- Джеймс,-- сказал Брайен,-- как это может быть? Вы  с  магом здесь, с
нами. Мы никуда не переместились.
     -- <i>Джим,--</i>  раздался в голове у Джима  голос Каролинуса,-- <i>они не видят
комнату  Шерлока  Холмса. И  не  слышат того, что я говорю тебе. Не  обращай
внимания ни на что и продолжай разговор.
     --</i> Каролинус полагает, что не следует  отвлекаться, просто поговорим,--
повторил Джим, пытаясь  удержать в памяти все  происходящее.-- Я  только что
рассказал  ему,  как  ввести  Мнрогара  в  образе  Черного  Рыцаря  в  число
выступающих на турнире. Его беспокоят некоторые практические трудности.
     -- Конечно, беспокоят! --  громко произнес Каролинус, и глаза Брайена и
Арагха остановились на нем.
     Каролинус продолжил:
     -- Во-первых, где вы найдете коня, способного нести Мнрогара и готового
выступать  на  ристалище?  Не  пытайтесь   ответить,   вы  не   сможете.  Вы
рассчитывали на  меня. Но, если бы вы не нашли меня, вы были готовы  сделать
все  сами. Джим может  сотворить  самые невероятные хитросплетения  реальных
вещей  и  вещей  магических! Но это самая  сумасбродная идея, которую  можно
вообразить.  Ожидать от тролля, чтобы он скакал на коне и  вел себя, подобно
рыцарю?
     --  С тем же успехом  можно  просить грубое  животное надеть  доспехи и
проделать все, что нужно,-- вставил Брайен.
     -- Грубое  животное,--  проворчал  Арагх,-- могло  бы иметь и  побольше
мозгов.
     В  голове у Джима все вновь закрутилось. Казалось, на него  набросились
со всех сторон те, кому он доверял и на чью поддержку рассчитывал.  Он решил
разделить план на части и обсуждать каждую отдельно.
     --  Но я  и  не рассчитываю  на  многое,--  повернулся  он к Брайену.--
Послушай,  Брайен, надо лишь надеть на Мнрогара  доспехи и водрузить его  на
коня. Тогда его и коня можно будет научить определенным движениям, несколько
движений создадут впечатление, что они понимают, что делают. Им даже не надо
знать, зачем они  это делают. Конечно, я подумал  о магии. Если она поможет,
все остальное можно свести к тренировке...
     <i>--</i> Джеймс,-- печально покачал головой Брайен,-- ты же знаешь, что и сам
не готов выступить на турнире  против опытного рыцаря. А ведь  я столько лет
обучал  тебя военному делу  --  многим  вещам из очень-очень многих  других,
которые всякий вступающий в борьбу, пеший или конный, должен знать. Конечно,
с помощью  магии  можно делать замечательные  вещи. Но  как она  поможет мне
научить тролля большему,  чем я смог научить тебя, да еще за несколько дней!
Даже если он хочет и способен учиться, а так ли это?
     -- Разумеется, не так,-- проворчал Арагх.
     -- Послушайте же! -- Джим несколько восстановил уверенность в себе.-- Я
думаю, вы ошибаетесь. Я считаю, что  Мнрогар так хочет найти другого тролля,
что согласится делать что угодно. И не  только это. Я уверен,  что  он будет
даже рад  проткнуть копьем любое человеческое существо, это  у него в крови.
Его надо  научить только не  прыгать из  засады, используя зубы и  когти,  а
выйти навстречу противнику с длинным острым копьем и  свалить  его с лошади.
Это просто другой способ нападения, вот и все.
     - Вот и все? -- повторил Брайен, медленно покачивая головой.
     --  Что же  до доспехов  и коня,-- повернулся Джим  к  Каролинусу,-- ты
можешь  мне помочь, если захочешь.  Ведь  магия  способна заставить  кого-то
казаться другим.
     -- Конечно, способна,-- ощетинился  Каролинус.-- Не в этом дело. Дело в
том, что по уровню использования магии это под силу только магу моего ранга.
Другие маги тотчас узнают об этом.
     -- Неужели? -- спросил  Джим.-- Ведь ты же  сам сказал,  что я внезапно
поднялся до подлинного  ранга  С, совершив переход в дом  Шерлока Холмса. Ты
явно имел в виду, что я мог бы перескочить еще выше.
     -- Я ни о чем подобном  не думал! Во всяком случае, я не  смогу солгать
своим друзьям-магам.
     -- А этого и не требуется. Я не считаю, что  кто-нибудь из них упрекнет
тебя, если мы добьемся успеха,
     Усы Каролинуса поднялись вверх.
     -- Ха! Нет. Но они могут заподозрить.
     -- Но будут ли они уверены? -- спросил  Джим.-- Ты же сам сказал, что я
иногда  добиваюсь  успехов,  которых  местные  маги добиться  не  могут. Это
останется на моей совести,  а не  на твоей.  Особенно, если  все  получится.
Разве такого не может случиться?
     Каролинус  поглядел  на Джима, открыл рот  и  заколебался. --  Может,--
наконец произнес он.-- Только если весь  этот безумный план сработает. Тогда
будет  еще  один  довод,  что  ты  можешь  заниматься  новой  магией,  когда
пожелаешь.  Ты уже сделал это  однажды в  битве у  Презренной Башни  и нанес
поражение  Темным  Силам  только  с помощью людей.  Конечно, остальные  маги
продолжают думать, что это был единичный счастливый  случай...-- Он внезапно
замолчал, уставившись куда-то за головой Джима.-- И  все же,-- продолжил он,
и в его  голосе  прозвучала  заинтересованность,-- если тебе  удастся  нечто
похожее,  никто не станет расспрашивать тебя.  Сделанное однажды  может быть
случайным,  повторенное  дважды указывает на дар. Ты сам переставишь  себя в
новый ранг.  Все  мы  постоянно  теряем  свою  магию,  пока  ее  остатки  не
превращаются  в  то, что доступно каждому. Так сшивают  из  кусков шкуры или
шьют одежду, я  тебе уже говорил, что это  было самой высокой и самой тайной
магией, а  в наши  дни перестало  ею  быть. Нам очень  нужны  новые  знания.
Сообщество  магов  встретит  тебя с распростертыми объятиями,  если  у  тебя
откроется  талант создавать новую  магию.-- Он задумался. Потом поднял вверх
свои  длинные  тонкие  руки и  широко  развел  их: -- Почему  бы и нет?  Мир
перевернулся. Учителя  прислуживают  ученикам. Тролли  становятся  рыцарями,
потому   что  какому-то   троллю   понадобилось  замаскироваться.  Возможно,
наступает конец  света,  и хаос наконец полностью заменил привычные процессы
Истории. Да, я могу сделать это. Но не понимаю, как ты сделаешь свою часть.
     -- Маг! -- подал голос Брайен.-- Так ты поддерживаешь это?
     -- Почему  бы и  нет?  Дикая Охота прошла  над вашими  головами  в этом
замке.  Так  обычно  бывает  каждую   из   двенадцати  ночей  рождественских
праздников. Но ни одного мужчину или женщину до  сих  пор не  схватила и  не
унесла  эта охота.  План Джима  не более дик. Если он удастся  и  тролль  из
подземелья  замка  убьет  или прогонит другого,  который  может бросить  ему
вызов, а  затем скопище  троллей вокруг разбежится. Темным Силам не  удастся
поколебать  святые праздники. По меньшей мере, это говорит в  пользу Джима и
подтвердит мое мнение, что он заслуживает особого  отношения. Это дает шанс,
который может  спасти  его,  а  также навсегда разрешить  проблему тролля  и
графа. Один  шанс  среди  многих подобен одной  звезде  среди  всех звезд на
небесах. Так почему же нет?
     --  Видишь,  Брайен,--  быстро  заговорил  Джим.--  Если  Каролинус мне
поможет,  ты  тоже поможешь?  Разве мы не можем придумать что-нибудь простое
для тролля, чтобы он хорошо держался на боевом коне?
     -- Если мы найдем ему боевого коня,-- отозвался  Брайен.-- Для  него ли
верховая езда? Ведь он весит стоунов двадцать...
     Джим  быстро прикинул  в уме. Двадцать  стоунов  -- это  около  трехсот
фунтов. Он  подумал,  что  Мнрогар,  возможно, даже тяжелее  из-за непомерно
разросшихся костей.
     -- Он  сломает  хребет любому коню,  даже если удастся подыскать ему,--
заметил Брайен.
     Но Джим  пока не  высказывал некоторых соображений, которые появились у
него уже давно. Он просто ждал подходящего момента.
     --  Если Каролинус нас поддержит,-- начал он, избегая смотреть в  глаза
магу,--  то с помощью магии мы превратим в лошадь огромного  кабана, который
беспокоил  графа и его  коня в первое же утро, когда гости выехали на охоту.
Они сказали, что весом он с быка. Если магия  заставит его выглядеть  конем,
он вынесет  вес Мнрогара. И не только, инстинкты заставят его сметать с пути
любого, и это будет выглядеть как желание выиграть состязание.
     --  Я  был на  той утренней охоте  и видел его,--  проворчал  Брайен,--
Прекрасное  животное,  но  как  нам вновь  встретить  его, не говоря  уже  о
тренировках?
     --  Я  знаю  кабана, о котором  вы говорите,--  вставил Арагх.--  Здесь
только один такой. Я отыщу его, если это все, что вам требуется.
     --  Прекрасно.  Тогда...-- Джим  рискнул  взглянуть  на  Каролинуса,  и
увиденное испугало его. Лицо Каролинуса изменилось. Злорадная маска исказила
его обычно спокойные черты.
     Джим хотел было спросить, не согласен ли Каролинус заняться кабаном, но
это оказалось лишним. Старый маг глядел сквозь него куда-то вдаль.
     --  Это напоминает мне о временах, когда я был молодым,-- заговорил он,
обращаясь скорее к  себе, чем к  слушателям.  Смутная улыбка, которую  можно
описать  только  как  макиавелливскую,  тронула  уголки  его  губ.--  Да-да,
конечно... Джим? Ты хотел что-то сказать мне.
     -- Только спросить, поможешь ли  ты  сделать так,  чтобы кабан вел себя
как  конь  и походил на него. Мы заманим его в ловушку, туда,  откуда он  не
сможет ускользнуть...
     -- Нет-нет,-- Каролинус все еще улыбался с тайным злорадством.-- Это ни
к чему. Если Арагх знает, где он, я приведу его в любое место, где вы будете
работать с Мнрогаром.
     --  Но надо еще заставить его выглядеть  и  действовать  как  конь...--
вновь начал Джим.
     --  О, это не проблема. Мне нужно  только  поговорить с  этим  кабаном.
После этого он сделает все, что вам надо,  насколько он способен действовать
как конь. Как вы понимаете, есть физические ограничения.
     Арагх фыркнул. Что означало это фырканье,  Джим не понял.  Но знал, что
спрашивать волка, о чем тот думает, далеко не лучшая идея.
     --  Есть   еще  этот  тролль,  Мнрогар,--  почти  мечтательно  произнес
Каролинус.--  Я могу поговорить и с ним. Это не сделает его рыцарем, как  вы
понимаете, но, как  и кабан, он будет более  склонен  к  нашим предложениям.
Арагх, ты говоришь, что знаешь, где он теперь?
     -- Я знаю, где его искать.
     -- Великолепно! Тогда мы вдвоем и поищем.
     Каролинус и Арагх исчезли. Брайен выглядел несколько растерянным.  Джим
вдруг  понял,  что часть квартиры на Бейкер-стрит 221Б, в которой  он только
что находился вместе с Каролинусом, тоже исчезла. Теперь они с Брайеном были
в  логове Мнрора. Каролинус,  который наконец решился вступить в дело, вовсю
тратил свою магическую энергию.


        Глава 28

     Джим  сидел за  высоким  столом,  над  которым  неровно  горели факелы,
освещая Большой зал; было уже душно и очень жарко, хотя все смотровые щели и
бойницы были широко открыты. Стройная женская  фигурка в потертом коричневом
плаще  с  капюшоном,  низко  надвинутым  и  закрывавшим  лицо  от нескромных
взглядов, скользнула на пустой стул рядом.
     -- Это  я.-- Энджи приподняла капюшон и показала свое лицо.-- Ты трезв!
Хорошо. Я беспокоилась, и мне не хотелось посылать сюда Анну или  кормилицу,
если их лорд уже  напился, поэтому я надела  плащ Анны и пришла  сама.-- Она
развязала  веревку  вокруг  талии  и отшвырнула  плащ, оставшись  в  зеленом
вечернем  платье,  более соответствующем ее статусу почетной гостьи, которая
разговаривает с мужем.-- Я беспокоилась.
     <i>--</i> И было из-за чего.
     Действительно было  из-за чего. Обеды заканчивались все позже и позже с
каждым  днем  праздников,  вино  все меньше  и  меньше  разбавляли водой,  а
поведение гостей становилось  все разнузданнее. Было между девятью и десятью
часами вечера, то  есть три-четыре часа утра  по стандарту  двадцатого века.
Остававшиеся  в  зале гости  -- а таких  было большинство, ведь  граф еще не
вышел  из-за  стола  --  составляли  тесный  кружок  собутыльников, любивших
бесконечные обеды. Они сидели за столом, начиная с  часа или двух пополудни.
Общая атмосфера уже давно  перестала быть  спокойной,  а  теперь прибавилось
ощущение явной опасности.
     -- Так ты  трезв? Ты не сидишь бездумно и способен  действовать с ясной
головой?
     --  Да.  На  этот  раз я  их  перехитрил.  Мне удалось пить одну  воду,
добавляя вино лишь для цвета. Теперь я  уже только делаю  вид, что пью, чего
от меня и ждут... Уф, вот и еще один.
     Подвыпивший рыцарь  средних лет,  в плотно  облегавшем  могучую  фигуру
коричневом  одеянии  возник на противоположном  конце стола. Он приблизился,
держа в руках кубок, в котором плескалось красное вино.
     --  Я  хочу выпить  с  тобой,  сэр Дракон!  --  невнятно  произнес  он,
размахивая кубком и расплескивая вино,-- За драконов!
     Джим поднес свой кубок к губам и, отпив немного, провозгласил:
     - За сэра Рендалла!
     - Ты оказал мне честь,-- произнес рыцарь и отошел.
     -- Не лучше ли было  поднять тост, назвав его фамилию? А если Рендаллом
зовут кого-нибудь еще?
     --  Нет, только его,--  сказал Джим.-- Я не могу запомнить все фамилии.
Если забываю  какую-нибудь, смотрю  на  герб  у  них на одежде.  Или  просто
что-нибудь бормочу. Не смотри на меня так, Энджи. Я просто хочу не опьянеть,
пока граф не уйдет или не отключится. Полагаю, еще чуть-чуть, и он заснет.
     -- Надеюсь,  ты прав. Мне кажется, тебе полезно быть здесь, когда все в
таком состоянии.
     - Сомневаюсь.
     Джим оглядел  зал. Около трети гостей  уже напились  до бесчувствия или
были весьма близки <i>к</i> этому. Они сидели на стульях.
     Но было  еще достаточно рыцарей, подобных сэру Рендаллу. Они оставались
на ногах и вели себя, как обычно. Среди них выделялись действительно опасные
люди.
     Они  старались  не  пить  сверх  меры  и   теперь   сидели,  напряженно
выпрямившись,  и так улыбались, будто приглашали схватиться с любым, кто был
в состоянии приблизиться.
     Улыбка,  особенно на  лицах таких  людей,  как  Брайен  и  сэр Гаримор,
подобна улыбке тигра, на которого леди из Черного Нигера по  ошибке села  на
прогулке.
     <i>Я слишком благороден, чтобы начать поединок,</i>  говорила  эта улыбка, но,
<i>если  ты соблаговолишь  меня  задеть,  я  буду  счастлив  любому поводу  для
встречи.
     --</i> Помнишь,-- задумчиво сказал Джим,-- весенние каникулы в университете
в Ривероуке, Энджи? У нас было  десять дней,  и первые день-другой казалось,
что время бесконечно. В эти  дни происходило так много всего, что  казалось,
пройдет полжизни до тех пор, когда нам придется  возвращаться в университет.
Но внезапно мы просыпались и обнаруживали, что от каникул осталось всего два
или три дня и все вот-вот кончится. Помнишь?
     -- Помню, но я также помню,  что  последние дни  каникул были наполнены
событиями, как  и первые,  только тогда мы не обращали внимания на  время  и
жили  так,  будто  перед нами вечность. А затем внезапно  наступал последний
день.  Знаешь...--  Она  замолчала  и   оглядела   зал.  Каждый  был   занят
собственными разговорами и проблемами.-- Знаешь, если подумать, сейчас у нас
наилучшая  возможность  поговорить  о  личных  делах.  В наших  комнатах  по
соседству с Анной, кормилицей и малышом Робертом это вряд ли возможно. И все
вокруг забито людьми. Не думаю, что кто-нибудь в этом  мире знает, что такое
частный разговор.
     --  Да,  здесь это  не  принято,-- сказал Джим, оглядывая зал  и  молча
соглашаясь с мнением Энджи о частной жизни в средневековье.
     -- Так  вот, для  меня это возможность кое-что сказать  тебе. Знаешь ли
ты,  что  Агата Фалон  подкупила всех  слуг, чтобы  они  следили  за  нашими
комнатами? Она, конечно, хочет увидеть Роберта, когда  представится  случай,
но остерегается  беспокоить  нас  больше, чем необходимо. Разве я не хороший
сторож для малютки?
     -- По  крайней мере, она  так  считает,--  сказал Джим, раздумывая, как
успокоить явно встревоженную Энджи.
     -- Ты не внимателен, Джим,-- сухо произнесла Энджи.-- Это средневековое
стремление  уничтожить   человека,  доведенное  до   абсолюта.  Сейчас   она
распространяет слухи о том, что я не выше служанки, что я такая же, как Анна
и кормилица. Все должны понимать, что в действительности я даже не леди. Это
оскорбительно в окружающем  нас обществе, особенно если речь идет о женщине,
которая выше рангом.
     -- Ну,-- недовольно начал Джим,-- я не  думаю, что она может что-нибудь
сделать, вот  и  распускает  язык. Она сидела за  столом вместе  с графом  с
начала обеда.
     -- Она еще здесь? -- Энджи незаметно покосилась на два пустых сиденья и
крупную   фигуру   графа.--  Я  вошла  в  боковую   дверь.--   Она   уже  не
сдерживалась.-- Не думала застать всех еще за столом. Она пьяна?
     -- Трудно  сказать.  Насколько я понял, она умеет пить и держится лучше
графа при его-то весе.
     -- Мы  скоро услышим о ней  от  графа,-- мрачно  произнесла Энджи.-- Во
всяком случае, Джим, нам осталось провести вместе с ней совсем немного дней.
И  я  уверена,  что  она попытается  что-нибудь  предпринять против нас  или
малютки Роберта.  Я хочу, чтобы перед дверью поставили  еще одного часового,
когда  ты или Брайен отсутствуете. И часовой не должен говорить с кормилицей
и Анной, и они с ним тоже. Можно это устроить?
     -- Еще одного вооруженного человека?
     Энджи кивнула.
     --  Я полагаю, это  выходит  за  пределы разрешения,  которое  граф  из
любезности  дал нам. Но не думаю,  что сейчас, когда прошло уже много  дней,
это имеет значение. Сколько у нас осталось времени? Пожалуй, только завтра и
послезавтра, не так ли?
     -- Не говори мне, что ты забыл.
     -- Я ничего не забыл, я помню,  какой это день.  Но  понимаешь, я очень
занят с Мнрогаром и кабаном. Брайен  делает все, что может, но  будет чудом,
если  боров  и  Мнрогар  сделают все, что должны сделать, во время  турнира.
Кроме того, имеется еще  одна проблема. Мнрогар не осмелится ничего  сказать
и, наверное, так  и не заговорит,  даже  если попытается. Ему нужен паж  или
герольд,  который шел бы перед  ним и оповещал, что Мнрогар вызывает всех на
бой.--  Джим  прочистил  горло: --  Если  надеть на тебя  штаны в обтяжку  и
двойной...
     -- Не  сходи с ума, Джим! Я замужняя женщина. Возможно, при королевском
дворе,  при особых условиях, которые одобрит король, что-нибудь  в этом духе
возможно.  Но все местное  дворянство после этого откажет нам от дома. Разве
можно нарядить Брайена в клоунский костюм и заставить делать кульбиты, чтобы
рассмешить народ?
     --  Нет,-- согласился  Джим, испуганный  видением скачущего в клоунском
наряде Брайена,-- но он ведь рыцарь.
     -- А я жена рыцаря. Баронесса. Приличные леди менее  свободны в выборе,
чем рыцари, и то, чего не делается сейчас,  не делается вообще. Пора бы тебе
это знать, Джим.
     -- Но, возможно, никто не догадается, что это ты, переодетая пажом.
     -- А, возможно, и догадается,-- мрачно возразила Энджи,-- тогда об этом
услышат все. Нет.
     -- Может, ты и права.
     --  Конечно, я права. Кстати,  о переодеваниях и представлениях,  ты не
забыл, что играешь роль Иосифа в сцене с яслями в последний вечер праздника?
Я хотела порепетировать, но нигде не могла тебя застать.
     -- Энджи, я  не могу. У меня  на шее  висит турнир с Мнрогаром, который
состоится в тот же  день, но раньше. И еще желающие  посетить замок драконы.
Мне нужно придумать что-нибудь, чтобы они здесь не задержались. Пусть они не
увидят никого, кроме принца, и то очень недолго, перед  уходом. Кроме  того,
остается вопрос  о куче  троллей, которые окружают замок, а  значит,  и нас.
Причем  никто не  знает,  что им  взбредет в  голову.  Мне  нужно весь  день
свободно перемещаться. Я не могу быть привязан к тебе и к сцене с яслями.
     <i>--</i> Если ты не можешь, не будет и сцены. Но мне нужен Иосиф.
     -- Тогда  вот что.  Я  могу  вызвать с  помощью  магии  кого-нибудь  из
Маленконтри. Мы  наденем на него костюм, и я внушу ему все движения и слова,
которые ты хочешь от него услышать.
     -- Разве ты никогда не имел дела с актерами-любителями?
     -- Ты же знаешь, что нет.
     -- Ну,  а я  имела. И  шанс, что все пойдет не так, как задумано, равен
девяносто  девяти  к  одному.  Кто  бы  ни  был  Иосифом,  он  должен  уметь
импровизировать,  чтобы  справиться  со  случайностями,  которые  так  часто
возникают  по  ходу  пьесы. Человек  из  Маленконтри,  которого ты  начинишь
словами  и  движениями,  сможет  только,  как  попугай,  повторять   их.  Ты
единственный, кто способен импровизировать.
     --  Могу только сказать, что постараюсь сделать все,  что в моих силах,
когда  придет время, но лучше бы тебе иметь в запасе кого-нибудь, кто сможет
выступить.  Возможно,  я  сумею  с  помощью  магии  внушить  и тебе,  и  ему
необходимые слова, если что-нибудь пойдет не так.
     -- Джим, разве мой голос похож на твой баритон?
     -- Я сделаю твой голос таким, как у Жозефа, он будет звучать баритоном.
Но... позволь мне пока забыть об этом. У меня слишком много проблем, которые
надо решить.
     -- Тогда все в  порядке. Ты  добьешься решения всех  проблем. Я  верю в
тебя. Когда ты все уладишь, мы вновь вернемся к роли Иосифа. А сейчас забудь
об этом. А в чем самая большая трудность с Мнрогаром и кабаном?
     -- В том простом факте, что Мнрогар -- тролль, а кабан -- боров.
     -- Ты имеешь в виду, что они хотят драться друг с другом?
     -- Не совсем. Самое  сложное, что  они не хотят делать  одно и  то же в
одно  и то же  время.  Полагаю, можно сказать, что они  хотят драться. Но не
хотят этого делать  по чужой воле. Каролинус  пытается уладить это с помощью
магических способов. Когда он с ними разговаривает,  неважно о чем, они идут
за  ним,  как   пара  ягнят.   Кабан  становится   красивым  конем,  Мнрогар
превращается в громадного, но надежного Черного Рыцаря  в доспехах и гарцует
верхом.  Но именно  с  этого мгновения  все становится  очень сложным. Кабан
выглядит как  конь, но  этот  конь  все  порывается  вести себя  как  кабан.
Мнрогар,  в  свою  очередь,  в  доспехах  выглядит,  как  рыцарь,  но  хочет
действовать как тролль. Каролинус прав. Существуют базовые проблемы...
     -- Подожди минутку! -- вскричала Энджи.-- Я  совсем забыла, что наверху
тебя  ждет Гоб Первый, он сказал, что спешит. Его дожидается  Секох, который
надеется получить от  тебя сообщение. Гоб в камине  нашей первой  комнаты и,
конечно же, невидим для Анны и кормилицы.
     -- Они не обидят его.
     -- Скажи  ему об этом сам,-- произнесла  Энджи,-- Он верит только  мне,
потому что я связана  с  тобой.  Кстати, он хотел срочно поговорить с тобой,
поэтому я  и  решилась спуститься и проверить, как ты тут... Хотя подумывала
об этом и раньше.
     --  Это  смешно!  -- возмутился Джим.-- Гоблин чересчур  много  на себя
берет. Он просто обязан  ждать. Я  решил не уходить отсюда, пока граф здесь.
Кажется, он недолго продержится, но...-- Внезапно Джим замолчал.-- О нет! --
воскликнул он.
     -- Что означает  "о нет"? --  Энджи повернулась, чтобы  взглянуть  в ту
сторону, куда был устремлен взгляд Джима.-- В чем  дело?  Я не  вижу ничего,
что  нарушало бы порядок.  Брайен  сидит и  спокойно  беседует  с  мужчиной,
который выглядит таким же трезвым, как и он.
     -- Это-то меня и беспокоит. Этот другой мужчина -- сэр Гаримор. Помнишь
его?
     --  О,-- сказала Энджи.-- Ты  имеешь  в  виду рыцаря, который предложил
сопровождать меня  домой с соколиной  охоты в один из первых утренников?  Он
действительно ехал вместе с  Брайеном,  сопровождая Геронду и меня  в замок.
Что плохого в том, что они разговаривают?
     -- Ничего, пока они только разговаривают. Но они не любят друг друга, и
я  думаю, им  надоело ждать, когда  кто-нибудь завяжет с ними ссору. Поэтому
сэр Гаримор так приветлив с Брайеном, и все это может кончиться поединком на
мечах... По обоюдному согласию, конечно.
     --  Но зачем  им это?  -- удивилась  Энджи.--  Я  полагала,  они  хотят
встретиться на турнире в последний день праздников.
     -- Вероятно, так и  есть,-- сказал Джим,-- но все это  гораздо  глубже,
чем кажется на первый взгляд. Ты же  знаешь,  как важно для Брайена получить
на турнире  приз, который он сможет продать, чтобы выручить деньги на ремонт
и содержание  замка  Смит. А сэр Гаримор  достаточно  состоятелен, чтобы  не
беспокоиться о доходах, но он знает, что  Брайен почти всю жизнь нуждается в
деньгах.  Каждый из  них выиграл  по два  из четырех турниров, в которых они
сражались друг против друга. И один из них готов заключить пари,  что на сей
раз выиграет,
     -- Пусть  это будет Брайен. Ему скоро  потребуются деньги.  Мне об этом
рассказала Геронда, но не сказала, зачем.
     -- Ему всегда нужны деньги.  Во всяком  случае, сэр Гаримор это  знает.
Гаримор сам из  тех, кто всегда стремится быть лучшим. Помнишь, как во время
вторжения морских змеев, когда сэр  Джон Чендос был с нами в замке, во дворе
внезапно разгорелась схватка?
     -- Помню.
     --  Так  вот,  ты  помнишь,  что  эта  схватка  оказалась  показной? --
продолжил Джим.--  Брайен во  главе кучки  воинов пытался пробиться  к двери
Большого  зала, а сэр Джон возглавлял  группу бойцов, которые стремились  во
что бы то ни стало не пустить их?
     -- Помню. Но что здесь общего?
     -- Тогда ты помнишь, что я остановил  схватку  своим  появлением и оба,
Брайен и Джон Чендос,  принесли мне свои  извинения, ведь я был их хозяином.
Но, извиняясь, Чендос очень хвалил  Брайена, назвав его, в частности, лучшим
мечом королевства.
     -- Правда,-- сказала Энджи,-- теперь я вспомнила. Брайена распирало  от
гордости, И я тоже гордилась им... и, конечно, Герондой...
     -- Так вот, эти  слова пошли гулять среди рыцарей и достигли слуха сэра
Гаримора,  которому  невыносимо  думать,  что  люди  считают Брайена  лучшим
бойцом,  чем  он. Поэтому  он  готов на что  угодно,  чтобы  возвыситься над
Брайеном. Вот  почему я боюсь, что то,  что  выглядит спокойной беседой,  на
самом деле составление плана,  как выбраться отсюда и тотчас же  решить дело
на   мечах.   Оба   достаточно  много   выпили,  чтобы   отбросить   обычную
осмотрительность.
     -- Но они ведь не  убьют  друг  друга? Во  всяком случае, пока являются
гостями  замка?  Я знаю,  здесь происходит много  страшного, но  ведь  гости
обычно не убивают друг друга?
     -- Нет,-- подтвердил Джим,-- разумеется, нет. Это было  бы, по  меньшей
мере,  нарушением  законов гостеприимства.  Обычно  этого не  случается,  но
боюсь, Гаримор все  продумал. Он только  притворялся, что весь  вечер пил, а
потому  может схватиться с подвыпившим Брайеном и ранить его... Не настолько
серьезно, чтобы  лишить возможности  участвовать в  турнире,  но достаточно,
чтобы получить перевес, когда они сойдутся в поединке через два дня.
     -- Но... может, тебе следует рассказать все, или...
     Джим покачал головой:
     --  Нет, это  никогда  не  срабатывало.  Это поставит  графа в неловкое
положение,  сделает  сэра  Гаримора  моим  смертельным  врагом и,  возможно,
разрушит нашу дружбу  с  Брайеном. Но ты  права.  Я должен как-то остановить
их...-- Внезапно лицо его просветлело: -- Энджи! Твой  кошелек сейчас у тебя
на поясе? Есть ли там бумага и ножницы, которые ты заказала у нашего кузнеца
в Маленконтри?
     Энджи,  подобно  многим дамам, носила  кошелек  на  декоративном  поясе
вокруг  талии.  Среди   прочего  в  этом   кошельке  всегда  лежали   бумага
французского  производства  и несколько угольных  палочек,  которыми женщины
обычно писали  записки  друг другу. Ножницы предназначались для того,  чтобы
отрезать кусок бумаги, на котором писалось сообщение.
     -- Тогда вынь их и пойдем со мной,-- сказал Джим, вставая.-- Полагаю, я
знаю, как их  остановить. С моей  точки зрения, это настоятельно необходимо.
Без Брайена мне ни за что не научить Мнрогара ездить на кабане-коне так, как
положено Черному Рыцарю; кроме того,  он должен владеть копьем. Поэтому надо
остановить их.
     И  они направились к  боковому  спуску с  возвышения,  па котором стоял
высокий стол,  и, обогнув  угол  длинного стола, где беседовали Брайен и сэр
Гаримор, прошли несколько шагов <i>к</i> двери, ведущей в коридор, тянувшийся вдоль
зала и выходивший на двор.
     -- Сколько бумаги тебе надо? -- спросила Энджи, пока они шли.
     Джим посмотрел на жену. Она  уже достала  из  кошелька ножницы и начала
вытаскивать бумагу,  свернутую в трубочку, шести дюймов шириной и футов трех
длиной.  Энджи уже  вытянула из  кошелька  около  шести дюймов бумаги.  Джим
размышлял всего мгновение:
     -- Около фута, пожалуй. Да, двенадцать дюймов.
     -- И  что ты будешь с ней  делать?  Послушай, нельзя ли остановиться на
минутку? Трудно резать бумагу на ходу.
     --  Ты права. Пожалуй, и мне надо  хоть  ненадолго сесть за стол. Здесь
куча пустых стульев. Мы можем поговорить,  не опасаясь, что  нас подслушают.
Никто сейчас ни на кого не обращает внимания.
     Они остановились и сели. Энджи  отрезала необходимый кусок бумаги. Джим
взял ее и начал складывать гармошкой.
     -- Ты мне не ответил,-- сказала Энджи.--  Что ты  собираешься  делать с
бумагой и почему ты ее так складываешь?
     --  Помнишь,  мы   складывали  так  бумагу,  вырезали  куклу,  а  потом
развертывали гармошку и получали цепь держащих друг друга за руки кукол?
     -- Конечно.
     -- Так вот, я  не могу производить  в замке никаких магических действий
из-за  благословения епископа. Но, возможно, я  смогу вызвать мысль о магии,
которая поможет удержать Брайена и Гаримора от глупостей.
     Он встал, сунул сложенную гармошкой бумагу и ножницы в кошелек на своем
ремне  и пошел к тому месту, где  сидели  Брайен  и  Гаримор, но их  там  не
оказалось.
     -- Ушли!
     -- Они только что направились к двери. Взгляни!
     -- Вижу.-- И Джим поспешил к  выходу.--  Мы перехватим их на дворе. Так
даже лучше. Поспешим. Но не показывай вида, что торопишься.
     -- Хорошо тебе говорить! У тебя ноги длиннее, чем у меня!
     -- Скорей!
     Брайен  и  сэр Гаримор,  шедшие  впереди, уже  прошли в дверь. Коридор,
который они  миновали, был слабо  освещен факелами, размещенными далеко друг
от друга.  Джим и Энджи  прошли в  дверь  сразу за  рыцарями. Те  спустились
только  на  полдюжины  ступенек,  которые  вели  в  следующий   коридор,  не
оборачиваясь на звук  шагов сзади. Джим шел  быстрее, оставив Энджи за своей
спиной.  Он  попытался  перехватить  рыцарей, когда те проходили  освещенный
факелом участок:
     -- Господа! Остановитесь!
     К тому  времени, как  он произнес последнее слово, Энджи поравнялась  с
ним, они  были за спиной  рыцарей.  Те остановились. Джим  тоже остановился.
Рыцари повернулись одновременно, как поступили бы на их месте  тренированные
солдаты в более поздние века.
     Джим посмотрел в глаза, которые не засветились от  радости при виде его
и Энджи.
     -- Извините, что вторгаюсь в разговор, сэры,--  начал Джим, хотя Брайен
и  сэр  Гаримор  не  обменялись  ни  словом,  но  на это  никто  не  обратил
внимания.--   Я   спешил   убедиться,   что   сумею   докопаться  до  причин
предзнаменования,  которое только что получил.  Не  знаю, смогу  ли  сказать
что-нибудь о завтрашнем дне, но думаю,  сегодня  я в состоянии  предупредить
вас. Правда, я сомневаюсь, что один из вас попадет в беду,  какой бы ответ я
ни получил.  Весьма  неправдоподобно,  чтобы вы  затеяли ссору с  кем-то  до
турнира. Если же кто-то попытается сделать это, я бы не  стал беспокоиться о
вашей безопасности. Тем не менее, предупрежден значит вооружен.
     -- Дурное  предзнаменование,  Джеймс? -- осведомился  Брайен. Огонь все
еще  светился в его  глазах, как, впрочем, и в  глазах сэра  Гаримора,  но в
голосе Брайена прозвучало легкое опасение.
     -- Что за предзнаменование? -- требовательно спросил сэр Гаримор.
     -- Предзнаменование,-- медленно и внушительно произнес Джим,-- пляшущих
человечков!
     Оба рыцаря воззрились на него. Наконец Брайен задал главный вопрос:
     --  Никогда не слышал о предзнаменовании пляшущих человечков.  Что  это
такое, Джеймс? И что оно значит?
     -- Разрешите  мне показать вам,-- продолжал Джим все так  же медленно и
важно.-- Вы оба знаете, что благодаря благословению доброго епископа в замке
во  все  двенадцать  дней   рождественских  праздников   невозможны  никакие
магические действия, но такое явление, как  предзнаменование, не обязательно
связано с магией.-- Он поднял бумагу.-- Наблюдайте! Я буду резать бумагу как
угодно, позволив ножницам идти, как они хотят.
     Сколько  времени минуло  с тех  пор,  когда  он,  совсем  молодой,  был
очарован фокусом с ножницами, но он еще помнил, как это делается.
     Он  начал вырезать сверху  руку, плечо, круглую  голову, другое плечо и
руку, все время спускаясь к нижнему краю бумаги. Поднялся и до конца вырезал
руку и снова спустился, вырезав  одну и вторую ногу. Получилось что-то вроде
снежной бабы с ногами.
     Все еще крепко  держа бумагу, Джим опустил ножницы  в кошелек у себя на
поясе  и,  не обращая внимания  на  упавшие на  пол  обрезки, обеими  руками
растянул  сложенную  бумагу  во  всю  длину --  показалась  цепь  фигурок  с
соединенными руками и ногами.
     -- Пляшущие человечки! -- мрачно возгласил он.
     Взгляд у обоих рыцарей явно изменился. Глаза по-прежнему блестели, но в
них  появилось новое  выражение -- выражение осторожности. Джим со значением
помолчал.
     -- Не  знаю, что  это  должно означать, но  скоро  выясню.  Однако это,
наверняка, предупреждение о большой неудаче. Конечно, я хотел остеречь тебя,
Брайен,  и мне  повезло, что  я встретил  тебя здесь  с сэром Гаримором. Это
позволяет  мне передать  предупреждение  и  ему.  Мне это  приятно,  ведь  я
испытываю огромное уважение  к сэру  Гаримору,  особенно после того, как мне
посчастливилось наблюдать за его учебным боем с сэром Батрамом.
     -- Какое несчастье ожидает кого-то, сэр Джеймс? -- спросил Гаримор.
     Джима поразило, что рыцарь явно одержим желанием возобладать над всем и
не очень верит  в  то, во что наивно  верят остальные люди  средневековья, с
которыми  имел  дело  Джим.  Вероятно,  подумал   он,  сказывается   желание
верховодить. Сейчас рыцарем двигала неулегшаяся злоба  на что-то,  что может
помешать его надеждам скрестить мечи с Брайеном.
     Джим сознательно выдержал паузу, глядя на сэра Гаримора.
     -- Этого,--  сказал он, стараясь выглядеть как можно  значительнее,-- я
не могу тебе  сообщить, сэр  Гаримор.  Знаю только, что  несчастье,  которое
предвещают  пляшущие человечки, случается  обычно  с  тем, кто меньше  всего
ожидает   этого,   и   там,  где   его  совсем   не  ждут.   Поэтому  против
предзнаменования нет  защиты, кроме осторожности во всех действиях, особенно
таких,  которые  могут легко привести  к  несчастью.-- Он немного  помолчал,
затем тщательно сложил  пляшущих человечков, отправил  их к себе в кошелек и
повернулся к Энджи: -- Миледи, поднимемся наверх. Доброй ночи, Брайен  и сэр
Гаримор,  Желаю  вам  всяческого  удовольствия.  Возможно,  предзнаменование
относится к совсем другим людям. Я упомянул о нем  просто  потому, что верю:
никогда не вредно предупредить человека о такой возможности. Доброй ночи.
     -- Доброй ночи, Джеймс,--  отозвался  Брайен.-- Подождите,  возможно, я
поднимусь  с  вами,  раз  уж  наши пути  сошлись...--  Он  повернулся к сэру
Гаримору: --  Я прав, сэр Гаримор?  Ты согласен  со мной?  Мы продолжим нашу
беседу в другое время.
     -- Конечно,--  согласился  сэр  Гаримор,--  это мудро.  Надеюсь  вскоре
увидеть вас.
     -- Не сомневайтесь.
     -- Тогда доброй ночи вам всем, милорд, миледи, сэр Брайен. Сэр  Гаримор
слегка  поклонился, повернулся, спустился в коридор, открыл дверь и вошел  в
зал.
     -- Пойдем, Брайен.--  Руки  Энджи  скользнули  под  локти  мужчин.-- На
сегодня вполне достаточно.


        Глава 29

     - Прошлой ночью,-- заговорил Джим, когда они с Энджи сидели за столом в
своей комнате  и  пили  живительный  горячий  крепкий чай,--  я  сказал Гобу
Первому,  чтобы  он передал  Секоху  известие о  том, что  драконы  будут  в
Маленконтри,  разве  не  так?  --  Утреннее солнце  пробивалось  сквозь  еще
закрытые ставни, погружая все  в приглушенный, но уже разгорающийся утренний
свет.
     -- Да, так.
     --  Я  был  напуган,  когда  говорил  это. А  зачем...--  Джим  покачал
головой,-- Зачем мне понадобилось сообщать об этом?
     -- Не  знаю, ты  мне  не  сказал. Я полагала, у  тебя есть на  то  свои
причины.
     -- Ха! -- горько выдохнул Джим.
     --    Пожалуйста,--    попросила    Энджи,--    воздержись   от   своих
новоприобретенных  средневековых привычек! Хотя бы, когда мы наедине, да еще
с раннего утра.
     --  Извини.--  Джим потер глаза и  лоб тыльной стороной  ладони,  Я так
часто слышу это "ха", что и сам  стал произносить  его. И потом, я не помню,
зачем я это все сказал.
     Он опустил руку и увидел, что Энджи с нежностью глядит на него.
     -- Так зачем же?
     -- Не  знаю,-- сознался Джим.--  Возможно, подумал что со временем меня
осенит какая-нибудь мысль. А может, я  хотел избавиться от этой проблемы.  Я
ведь сказал, чтобы  они пришли посмотреть сцену с яслями вечером в последний
день Рождества?
     -- Именно так. Все это было в твоем сообщении, которое Гоб Первый отнес
Секоху.
     -- Тогда уже поздно. Сомневаюсь, что теперь они откажутся прийти,  даже
если я  сам попрошу их.  Сказать по правде, Энджи меня сводит с ума не вино,
как ты  могла  подумать, а необходимость делать сразу тысячу  дел. Я никогда
много не пил. Однако мне надоело сидеть здесь,  это действует мне  на нервы.
Мне хотелось отбросить все дела и хоть ненадолго забыть о них. Это все равно
что прыгнуть с парашютом,  не  зная,  раскроется  ли  он.  Но  тебе  на  это
наплевать.
     --  А  ты не  думаешь,  что  тебя  беспокоит что-то,  о чем  ты  мне не
рассказал? Что-то, о чем ты должен мне рассказать?
     -- Разумеется, нет.
     Энджи посмотрела на него долгим взглядом из-под ресниц.
     --  Ну, возможно, я  что-то опустил.  Не думаю,  что следует обременять
тебя,  чтобы ты беспокоилась,  ведь у тебя  на  руках малютка Роберт.  И все
же...
     -- И все же? -- мягко переспросила Энджи.
     --  Хорошо,-- решился  Джим.-- Помнишь,  был такой маг  Сан Ван Фон? Он
расспрашивал  меня,  как  я справляюсь  с гипнозом,  и  утверждал,  что  это
относится   к   восточной  магии,   которой   меня   не   обучал   восточный
маг-инструктор.
     -- Отлично помню.
     -- Так вот, кажется, он и еще какие-то маги  расстроились, что мне дали
ранг  С,  для  которого  у  меня  нет   нужной  квалификации...  Кстати,  ты
обрадуешься,  узнав,  что  меня  только что перевели  в  ранг С.  Когда я  в
последний раз видел Каролинуса, он сообщил мне об этом.
     -- Когда это было?
     -- День  или два назад,  а  может,  чуть  раньше. Несколько дней назад,
наверное. Мне это  не  кажется особенно  важным,  потому что со  мной и  так
обращались как с магом ранга С, кроме того, у меня была масса дел. Наверное,
надо было тебе об этом рассказать, но я как-то забыл. Извини.
     --  Это чудесно,  Джим!  Но ведь это  не то, о  чем ты  должен  был мне
рассказать. Разве не так?
     -- Не совсем то. Скорее, часть того. Если говорить коротко, Сан Ван Фон
и несколько других магов явно обозлились, что меня досрочно  перевели в маги
ранга С, когда я официально имел только  ранг D. Теперь-то  это не проблема,
потому что мне дали нужную квалификацию. Но  они обозлились, что я пользуюсь
неограниченным кредитом магической энергии. Их ученики  считают,  что и  они
имеют на  это право.  А ты знаешь,  как бывает...-- Джим умолк  и  улыбнулся
Энджи.
     -- А дальше?
     --  О, конечно. Так  вот, они подняли шум по этому поводу.  И может так
случиться, что большинство магов проголосуют за то, чтобы парочка пришельцев
из двадцатого века не вмешивалась в ход Истории, которая  развивается здесь.
Они даже могут отправить нас  обратно в  двадцатый век. Каролинус сказал мне
об этом как раз тогда, когда мы решили взять Роберта. Я думал, тебе  хочется
вернуться в двадцатый век. Но ты нашла Роберта...-- Он замолчал.
     Энджи тоже  помолчала некоторое время,  старательно  отводя  взгляд  от
мужа.
     -- Да, конечно. Роберт все изменил. Я не могу доверить его Агате Фалон.
Я знаю, что  она с ним сделает. Скинет его откуда-нибудь или  задушит ночью.
Она уже попыталась  это сделать, и не  подойди я вовремя...-- Она вскочила с
места, подошла, села к мужу на колени, обняла его и поцеловала.-- Бедненький
Джим.-- Она прижалась к  его щеке.-- Понятно, что ты до смерти обеспокоился.
Тебе давно следовало рассказать мне об  этом, и у тебя было бы одной заботой
меньше.
     -- Случилось столько всего,--  виновато сказал Джим.-- Я имею  в  виду,
кроме этого. То есть я хочу сказать, это не было, ту...
     -- Не беспокойся об этом.  Каролннус сам решит эту проблему, я уверена.
Они не отошлют нас обратно. Отдыхай. И ни в чем не сомневайся,
     -- Да, но хотя...
     Он  колебался. Энджи откинула голову назад и подозрительно взглянула на
него:
     -- Ты не рассказал мне еще чего-то?
     -- Чего? -- неохотно отозвался Джим.
     -- Ведь если  они оставляют нас здесь, все остальное не так уж и важно,
разве не так?
     --И  да,  и  нет,--   неохотно  сказал  Джим.--  Понимаешь,  есть  одно
неудобство. Они могут лишить меня магии,  которой я владею. У меня ничего не
останется -- и это навсегда.
     -- Ну и что?  Мы обходились без магии и раньше, например, последние три
месяца. У тебя  не было никаких  магических сил, во  всяком  случае,  ты так
считал,  пока  Каролинус  не  сказал,  что ты можешь пользоваться магией без
всяких ограничений. Мы  спокойно  обходились без нее. Может, тогда ты будешь
больше времени проводить дома.
     -- Это не просто. Понимаешь, Темные Силы могут снова обрушиться на меня
из-за того, что я навредил им в прошлом.
     Энджи посмотрела на него:
     -- Ты считаешь, что  маги  оставят тебя без помощи  перед лицом  Темных
Сил? И даже  если это случится,  я все же думаю,  Каролинус правильно сказал
когда-то, что Темные Силы совсем не похожи на людей. Они не будут стремиться
отомстить тебе, как поступили бы люди. Например, сэр Хьюго де  Буа,  ведь мы
забрали у него Маленконтри.
     -- Может,  и так.  Но я сомневаюсь,  что Темные Силы перестанут считать
меня помехой для себя. Ведь мы с тобой не похожи на остальных и вносим в  их
жизнь  что-то  новое.  Например, все здесь уже  знают слова "Доброго  короля
Венцлава" и  поют эту песню за много  лет до того, как она была написана. Мы
не  похожи  на  других  даже в  Маленконтри,  в нашем замке.  -  Он  немного
помолчал, легонько повертев в воздухе рукой.-- Кроме того,  наше присутствие
что-то изменило в опорных точках Истории,  вспомни, ведь мы спасли принца от
Мальвина.  Пусть  Темные  Силы  и   не  нападут  на  нас,  чтобы  отомстить.
Достаточно, чтобы они почувствовали, что я остаюсь  камешком в их механизме.
Они  просто  захотят извлечь  меня оттуда. Способ,  который  они  для  этого
изберут, может оказаться для меня смертельным. Возможно, для нас обоих. Даже
для Маленконтри и наших друзей, Брайена, Жиля и Дэффида.
     -- И  Роберта! -- Энджи внезапно напряглась. Она соскочила с колен мужа
и посмотрела на него: -- Джим, ты должен что-то предпринять!
     -- Ну вот опять,-- устало сказал Джим.
     Энджи наклонилась, погладила и поцеловала его:
     --Я не то  хотела  сказать. Нам надо что-то делать, Я  помогу тебе, как
смогу. Скажи только, чем?
     -- В настоящий момент, насколько я могу судить, ничем. Хорошо бы мне не
играть святого  Иосифа, а тебе -- герольда Мнрогара.  Ты права, роль  Иосифа
как раз для  меня, а  ты  не можешь быть герольдом,  но  все  это  мелочи по
сравнению с насущными проблемами. Я думаю, имело бы смысл тебе  поговорить с
Каролинусом. Если кто и может заставить его постараться, так только ты.
     -- Не волнуйся, я поговорю с ним!
     Джиму  стало  неловко.  Энджи была  подобна взведенному  пистолету.  Не
стоило нацеливать ее на кого-то, в кого не нужно стрелять. С другой стороны,
она  не причинит никакого вреда и  даже может немного помочь. Надо заставить
Каролинуса разрешить проблему с другими магами. Вместе с тем...
     Он допил чай.
     -- Пожалуй,  я пойду. Брайен давно тренируется с Мнрогаром  в  потайном
месте. Каролинус каким-то образом устроил  так, что никто не  может  на него
наткнуться и увидеть, что там происходит. Кроме того, туда может зайти и сам
Каролипус.  Если он появится, я  скажу ему, что ты хочешь поговорить с ним о
деле.  Если предстоят не столь важные дела, он их отставит. Иногда  я думаю,
что он становится все более рассеянным. Где мой пояс и меч? А, вот они.-- Он
надел пояс.-- Увидимся попозже,-- сказал он, направляясь к двери.
     -- Тебе нужно бы одеться потеплее. На дворе все-таки зима.
     -- Хорошо,-- фальшивым веселым тоном сказал Джим, полуобернувшись.--  Я
как раз хотел это сделать.

     От замка до места, где Брайен тяжко  трудился, пытаясь научить Мирогара
и  превращенного  в коня кабана действовать  во время турнира  как настоящий
Черный  Рыцарь на  коне,  было  пять минут  езды,  но  Джим решил  навестить
Оглоеда, своего боевого коня, а заодно взглянуть на доспехи, щит и оружие.
     Возможно, большой нужды во всех этих военных приготовлениях нет. Но  ни
один  рыцарь  не осмелится  въехать в  чащу  леса, не захватив  с собой,  по
крайней мере, меча. А в незнакомом лесу рыцарь должен быть готов ко всему --
и лучше, если он не один. Это подтверждали и события  того утра, когда Энджи
уехала на  соколиную  охоту  и Джим  в  поисках  ее  встречал только  группы
охотившихся всадников.  Не  то чтобы эти люди любили компанию, нет, так было
принято. Если ты не один, те,  которые тебя окружают, в случае неприятностей
автоматически становятся союзниками.
     Как бы близко к замку ни находилась площадка для тренировок, все же она
была достаточно  удалена от него. Ведь иначе на нее мог наткнуться гость или
обитатель замка.
     Оставалось  секретом,  намеревался  ли  Каролинус  в  случае  опасности
магически  перенести  их  подальше  от замка или это тайное место он защитил
магией и будет отводить в сторону любого, кто туда приближался.
     Брайен, как  обычно утром, пришел  задолго  до  Джима и уже  трудился с
перевоплощенными  с помощью  волшебства  троллем  и кабаном.  Джон Честер  и
оруженосец Джима Теолаф тоже были здесь, готовые оказать помощь.
     Джим привязал  Оглоеда  рядом  с  конем Брайена  неподалеку  от реально
выглядевшей опушки. Она  была создана с  помощью нескольких воткнутых в снег
палочек и магии Каролинуса. Для всего мира она выглядела настоящей турнирной
площадкой  с перегородкой  в центре, сделанной  для  того, чтобы  противники
могли при нападении друг на друга избежать столкновения коней.
     Не считая окружавших ее деревьев, лужайка была точным подобием площадки
перед замком,  какой она предстанет завтра  перед зрителями. Джим поморщился
при мысли, что турнир состоится только лишь через сутки. Сходство обстановки
было  необходимым  условием,  кабана и Мнрогара  надо  тренировать в  месте,
весьма близком к тому, где они будут выступать.
     Большая часть перегородки,  конечно,  была  иллюзией,  но ее  середину,
футов двадцать, Каролинус сделал реальной.
     Это был  единственный  способ  воспрепятствовать  естественному желанию
кабана атаковать  коня противника, а также стремлению Мнрогара  схватиться с
человеком врукопашную.
     Мысль, что  Мнрогар  спрыгнет  со  спины  кабана, перескочит  барьер  и
схватится с рыцарем, несущимся на него с копьем, была настоящим кошмаром как
для Брайена, так и для Джима. И действительно, как можно быть уверенным, что
они тренируют кабана и тролля так, как  следовало бы. Сложность  состояла  в
том,  как  указал Каролинус,  что некоторые  элементы поведения  животных  и
сверхъестественных  существ инстинктивны,  а  потому с трудом контролируются
магией и поддаются тренировке.
     Джим направился к Брайену; тот встретил друга усталой улыбкой.
     -- Согласись, они выглядят очень реально,-- сказал Джим.
     Так и  было. В доспехах и  шлеме Мнрогара вполне  можно было принять за
Черного Рыцаря, хотя шлем его выглядел, как  опрокинутое ведро. В ведре были
сделаны прорези,  чтобы рыцарь  мог  наблюдать  за  происходящим  и свободно
дышать.
     Понятно, что  рыцари,  носившие подобные головные уборы, чисто  брились
или,  чтобы  подчеркнуть  свою  принадлежность  к  сильному полу,  отпускали
короткие  усики  и  козлиную  бородку.  Если  Мнрогар  выглядел  не   совсем
по-людски, то только из-за неимоверно широких плеч. Созданные магией доспехи
делали их еще массивнее.
     Сейчас  тролль  спокойно сидел  на черном  коне, размером превосходящем
самых массивных першеронов, которых Джим видел в  двадцатом веке на парадах,
где они тащили фургоны с пивом.  Стройное древко боевого копья стояло прямо,
упираясь в носок правой ноги.
     Преображенный  кабан  под  ним  впечатлял еще  больше.  Он  тоже  стоял
спокойно,  поражая  размерами  и  чернотой. Джиму  самому  захотелось  иметь
такого, только настоящего и обученного. Никто не произносил ни звука.
     -- Они совсем не понимают, что от них требуется? -- спросил Джим.
     -- Со временем они делаются понятливее. Иногда мне кажется, что они уже
могут  все  выполнить без ошибок.  Но как только я  подумаю об этом, Мнрогар
пытается действовать копьем, как дубинкой, а  кабан-конь пытается прорваться
через барьер вместо  того,  чтобы бежать вдоль  него. Понимаешь,  Джеймс, мы
вряд ли можем полностью доверять им. Когда настанет час, придется положиться
на судьбу и надеяться только на то, что они будут держаться, как надо.
     -- Возможно, явится  Каролинус -- поработает с ними магически, чтобы не
случилось никаких неприятностей.
     --  Клянусь  святой  Троицей,--  воскликнул  Брайен,--  я  очень на это
надеюсь!
     -- Как они сегодня? -- спросил Джим.
     Брайен скривился, поглядев на стоящих неподвижно тролля и черного коня:
     -- Сегодня я еще с ними не занимался. Если желаешь, начнем.
     -- Давай.
     Черный  Рыцарь  и конь стояли все так  же спокойно. Но  едва  Брайен  с
Джимом  повернулись  к ним спиной, конь лег -- не  на бок, как все  кони,  а
подогнув под себя ноги. Рыцарь остался в седле, но раздвинул ноги,  чтобы не
упасть. Брайен остановился рядом с мордой коня.
     -- Встать! -- проревел он.
     Конь неловко поднялся, а рыцарь вновь вдел ноги в стремена. Брайен взял
поводья и прошел несколько шагов вперед, повернув  коня  головой  к барьеру,
который представлял собой  дощатую стену  около четырех  футов высотой. Джим
посмотрел вдоль  нее,  чтобы  проверить, можно  ли  различить  ее иллюзорную
часть, переходящую в середине в реальную, но не смог найти переход. Что было
не удивительно, ведь сооружение создано магией.
     Брайен  передал поводья Черному  Рыцарю, тот  взял  их  и  держал,  как
полагается, правой рукой, между вторым и третьим пальцами.
     -- Закройся щитом! -- рявкнул Брайен.
     Мнрогар  уже  опустил  левую  руку  и, услышав  команду,  поднял  щит в
оборонительную позицию  -- теперь Джим видел как  оборотную,  так  и лицевую
сторону  черного щита. Джиму стало любопытно, твердый этот щит или  такая же
иллюзия, как барьер. Щит  казался настоящим и явно был  сделан из нескольких
слоев дерева, покрытого кожей и надежно скрепленного напоминающей воздушного
змея треугольной ручкой и заклепками.
     Возможно,  доспехи на  Мнрогаре тоже  копия  настоящих.  Вероятно,  они
испарятся на следующий день после турнира  или чуть позже,-- обычно подобное
происходило  со всеми вещами,  созданными с  помощью магии,  но  сейчас  все
выглядело таким же реальным, как и лужайка вокруг.
     -- Джон! -- позвал Брайен своего оруженосца.-- Приготовься трубить!
     Джим обернулся  и с удивлением  увидел  в  руках  Джона Честера длинный
серебряный горн, подобный горну герольда.
     -- Откуда горн? -- спросил он Брайена.
     -- Что? Ах, это! От мага, конечно. Джон, ноту!
     Джон Честер поднес горн к губам, и в  чистом  утреннем воздухе раздался
прекрасный серебряный звук. Ничего не случилось, и Джим недоуменно посмотрел
на Брайена.
     -- На настоящем турнире будет небольшая задержка для того, чтобы другой
рыцарь успел отъехать к дальнему краю ристалища. Каролинус предложил во всем
выдерживать  точное  время,  иначе  тролль  с  кабаном  могут растеряться  в
реальной обстановке.
     Джим кивнул.  Они подождали  еще  немного, и  вскоре  с другой  стороны
барьера в  дальнем  конце  лужайки показалась фигура еще одного рыцаря --  в
доспехах и шлеме, на гнедом боевом коне.
     -- Еще ноту, Джон,-- скомандовал Брайен.
     Горн  прозвучал  еще  раз.  Рыцарь  или  его  образ, созданный  магией,
выхватил копье и держал его теперь на уровне конской шеи; тупой конец  копья
возвышался над барьером.
     Мнрогар  повторил это  движение.  Его конь начал  рыть копытом землю  и
мотать головой из стороны в сторону.
     -- Он по-прежнему делает это? -- спросил Джим.
     --  Конечно!  --  с  отвращением  отозвался  Брайен.--  Кабан  остается
кабаном,  и вся магия мира  не  заставит его перестать рыть  землю копытами,
чтобы напугать противника. Джеймс, я не  обращаю на это  внимания, ведь  это
ничему не  мешает.  Конечно,  для коня это  несколько странное поведение, но
ведь  и  Мнрогар  со  своими  широкими  плечами  выглядит  странным. Гораздо
неприятнее то, что, пока кабан роет землю, уходит время. Но тут уж ничего не
поделаешь. Герольд тролля должен настоять на том, чтобы три раздельные  ноты
перед началом  состязания прозвучали  как  одна... Ну  вот,  кабан, кажется,
успокоился.
     Конь действительно прекратил рыть землю.
     -- Труби начало, Джон! Давай!
     Прозвучал горн, и  рыцарь на  дальнем  краю лужайки послал коня вперед.
Мнрогар и его черный конь тоже двинулись с места,  быстро  перейдя  в галоп.
Мнрогар  держал копье  правильно  -- через седло и над барьером. Острие было
нацелено  на приближающегося рыцаря; как только они сойдутся, Мнрогар ударит
соперника копьем.
     Джим  смотрел,  как  зачарованный.  Он   уже  наблюдал  это  в  течение
нескольких  дней,  но  свершающееся перед его  глазами  выглядело  настолько
реально,  что  спокойно  смотреть  на это  было  невозможно. Два всадника  в
доспехах  устремились  друг  на  друга.  Они  сблизились, копья  ударили  по
доспехам.  Рыцарь  выпал из  седла, когда  его  копье  сломалось  о  доспехи
Мнрогара.
     Мнрогар продолжил движение, даже не качнувшись от удара противника.
     Ярдов  через  двадцать  Мнрогару  удалось  остановить коня.  Кабан-конь
умудрился   дернуть   головой,   будто   намереваясь  ударить   по   барьеру
несуществующими копытами. Мнрогар развернулся и воротился  к тому месту, где
стояли Брайен с Джимом.
     -- Он все сделал прекрасно! -- в восторге воскликнул Джим.
     -- Да,--  мрачно  отозвался  Брайен.--  Но  пройдет  ли  все  гладко  с
настоящим соперником? Джеймс, они должны выполнить свой долг,  нельзя, чтобы
они выкинули какую-нибудь штуку, которой никто не ждет.
     --  Ну,  не  знаю.  И  полагаю,  наверняка  мы этого  не  узнаем. Нужно
рискнуть.  Заставь их  повторить еще несколько раз, посмотрим,  все ли у них
получится правильно.
     Все получилось, как надо. Мнрогар и  перевоплощенный кабан  великолепно
справились со своей задачей.
     -- Я действительно вижу, что у них получается,--  сказал Джим.-- Почему
бы нам не считать, что они готовы, если, конечно, ты не хочешь испытать  еще
что-нибудь, что потребуется для турнира?
     --  Что  ж,--  отозвался  Брайен  более  веселым тоном,  чем  прежде,--
возможно, ты и прав, Джеймс. Наверно, не стоит беспокоиться из-за всего, что
может  произойти.  До  сих пор они  все исполняли великолепно. Конечно, есть
кое-какие мелочи...--  Он  замолчал,  глядя  куда-то  мимо  Джима, стоявшего
спиной к Мнрогару и кабану.--  Ну вот.--  Брайен кивнул  на что-то за спиной
Джима, и тот обернулся.
     Он увидел,  что  кабан вновь улегся, на сей раз на бок.  Мнрогар стоял,
расставив ноги, рядом с кабаном  и выглядел еще  внушительнее, чем в  седле.
Кабан явно решил откатиться в  сторону. Сейчас он грыз седло, снег и мерзлую
землю.
     -- Перестань! -- закричал Джим, шагнув к кабану-коню.
     Брайен схватил его за руку и оттащил назад:
     -- Все в порядке. Он делает это всякий раз, когда ему  надоедают бои. И
при  этом еще ни разу не повредил ни седла,  ни стремян,-- наверняка,  магия
действует.
     Джим  с  облегчением  вздохнул.  Конечно,  седло,  как  и  все  вокруг,
ненастоящее. Мнрогар снял шлем, и его грозный взгляд скользнул по людям.
     -- Джон! Теолаф! --  рявкнул Брайен.-- Помогите Многару освободиться от
доспехов.
     Оруженосцы подошли, чтобы помочь.
     -- Здесь  есть одна тонкость,  Джеймс.  Заставь  герольда, которого  ты
выберешь, говорить вместо тролля. Надо очень четко объяснить, что Мнрогар не
примет никаких  наград,  которые предложат  победителю в этот  день. Герольд
должен заявить,  что  Черный  Рыцарь презирает  побрякушки  и  хочет  только
доказать, что никто из присутствующих не может даже надеяться победить его.
     Джим уставился на друга:
     -- Но, Брайен, это же разрушит все, ради чего мы стараемся!
     Казалось, земля  ушла  из-под  ног  Джима,  все  поплыло  у  него перед
глазами. Черный Рыцарь должен  получить  награду.  Как  иначе Мнрогар сможет
медленно проехать мимо гостей и учуять переодетого тролля?
     Неужели  Джим  не  сумел  предельно ясно  объяснить  это  Брайену?  Или
все-таки объяснил?


        Глава 30

     Нет, решил Джим. Брайен явно не все понял.
     Брайен глядел на него холодно и равнодушно, а не весело и дружески, как
обычно. Джим никогда не видел у него такого взгляда.
     -- Надеюсь, Джеймс, ты не думаешь,  что  я  сделаю все,  чтобы  тролль,
одетый   в   магические   доспехи,   водруженный   на   волшебного  коня   и
натренированный всеми способами, которые он в нормальных условиях никогда бы
не  узнал,  победил рыцарей,  которые заслужили  свои мечи  и шпоры, проявив
мужество и достоинство  в честной борьбе  с равными  противниками? Одно дело
устроить представление для благой цели  или всеобщего развлечения,  и совсем
другое  --  срамить  верных,  храбрых  и благородных  рыцарей,  заставив  их
выглядеть недостойными  и  нелепыми людьми,  которых победит  любой. И  этих
благородных рыцарей, клянусь святым  Антонием, на  глазах ничего не ведающих
зрителей загонит, как зайцев, тролль в доспехах, с копьем и на коне!
     -- Конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду,-- поспешно заговорил Джим.
Он  лихорадочно  искал  достойный  ответ.-- Ты  совершенно прав,  Брайен.  Я
виноват, и мне стыдно, что я не подумал о столь очевидных вещах. Конечно, ты
прав,  Мнрогар  не  должен  победить  в  этот  день,  но  Брайен, он  должен
проехаться  вдоль  трибун и учуять замаскированного тролля.  Дай мне немного
подумать.
     Он отчаянно искал выход.  Брайен ждал -- с тем же серьезным, обвиняющим
видом.
     -- Я понял! -- воскликнул Джим в приливе озарения,-- Конечно! Ни одному
рыцарю не будет стыдно потерпеть неудачу, если все  узнают, что единственной
причиной поражения было применение противником магии. Так годится?
     Взгляд Брайена слегка смягчился.
     --  Если  все присутствующие  узнают. Но, Джеймс, зачем прятать природу
тролля под  доспехами и щитом, если позднее будет сообщено, что  все  дело в
магии?
     -- Он будет скрыт доспехами только до определенного момента. Если этого
не сделать, тролль на трибуне может что-то заподозрить и скрыться. Кто бы ни
был этот  замаскированный тролль,  он скроется,  едва  почует под  доспехами
Мнрогара. Правда, у троллей, кажется, не очень острое обоняние, они уступают
Арагху. Но, если  ветер подует на зрителей,  тролль на трибуне сможет учуять
Мнрогара и...
     --  Мы  не  можем заранее знать  направление  ветра,--  мрачно произнес
Брайен.-- Боюсь, то, на что ты надеешься, Джеймс, невозможно...
     --  Нет,  это не так. Я  придумал. Перед  тем,  как  Мнрогар выйдет  из
палатки и появится перед  зрителями, я с помощью магии  лишу всех на трибуне
обоняния.
     Брайен сначала испугался, затем растерялся:
     -- Всех зрителей, Джеймс? Зачем? Почему не тролля?
     --  Я  бы так  и сделал, если б  знал, кто из них тролль. Но я этого не
знаю,  а потому  лишу  обоняния всех на трибуне, пока Мнрогар  состязается с
рыцарями.   Пока   он  не  приблизится  к  трибуне.  Тролль,  которого  надо
обнаружить, может заметить, что у него пропало обоняние, ведь у него чувства
острее,  чем  у  человека.  Однако  думаю, он  не  забеспокоится. Остальные,
обычные люди, скорее всего просто не заметят, что у них пропало это чувство.
А ты бы почувствовал, Брайен, если бы я внезапно лишил тебя обоняния?
     -- Рано  или поздно,-- медленно проговорил Брайен,--  почувствовал  бы,
но, возможно, ты и прав. Особенно, если учитывать всеобщее возбуждение перед
турниром.
     --  А даже если  они и почувствуют,-- продолжал увлеченный вдохновением
Джим,-- разве может что-нибудь заставить  их  внезапно подняться  и покинуть
трибуну, как ты считаешь?
     --  Покинуть трибуну  во время состязаний на копьях? Из-за того, что не
чувствуешь  запахов? Внезапная потеря  обоняния  излечится или не излечится,
как  уж  распорядится  Господь, но после турнира. Никто  не  покинет  своего
места, даже если что-нибудь заметит.
     - Так я и думал!
     - Ты не ответил на  мой первый вопрос,-- Брайен вновь стал серьезным.--
Если Мнрогар победит всех, он, конечно, потребует награды. Ты  этого хочешь?
Ведь тогда  честные рыцари будут побеждены нечестным путем, с помощью магии.
Зачем же надо, чтобы все потеряли обоняние?
     -- О, если говорить о  нечестности, вспомни, о  чем  я  тебя только что
спросил.  Если  станет  известно,  что  Черный  Рыцарь - тролль  в волшебных
доспехах и  на  волшебном  коне, который  благодаря нечестному  преимуществу
выбил  из седла настоящих рыцарей,  сразу кончатся разговоры о том,  что его
противники бесславно проиграли поединок. Как можно упрекать  рыцаря, который
проиграл, потому что не смог противостоять силе волшебства?  Ты  согласен со
мной, Брайен?
     --  Вполне. Но  как  сделать,  чтобы все  поняли, что Черный Рыцарь  --
тролль?
     -- Это просто, Брайен. Послушай. Мнрогар победит всех, кто вызовется на
схватку с ним, и поедет требовать награду.  Но я заставлю его  снять шлем, и
все  убедятся,  что  перед ними  всего лишь тролль. Поэтому он смог победить
только с помощью  магии, а значит, не достоин награды. С другой стороны, как
может создание, которое совсем не разбирается ни  в конях, ни  в поединке на
копьях, выбить из седла отважного рыцаря? Всем сразу станет все понятно.
     Джим  задержал дыхание и глядел  на  друга, мысленно скрестив  пальцы в
надежде, что Брайен не найдет возражений на предложенное решение проблемы.
     На миг  лицо  Брайена помрачнело. Он  взглянул на  Мнрогара,  затем  на
покрытую снегом землю  под ногами. Земля  была испещрена отпечатками людских
ног  и  конских  копыт.  Затем он посмотрел  на Джима, и  лицо  его осветила
улыбка.
     -- Ты уверен, что  сможешь  это сделать, Джеймс? Не только лишить  всех
обоняния, но и заставить Мнрогара снять шлем?
     --  А  зачем еще нужна  магия! --  воскликнул Джим, который  снова смог
нормально дышать.-- Клянусь, если что-нибудь не  получится, я расскажу графу
и  гостям,  зачем  мы  заколдовали  кабана  и  Мнрогара,  а  еще  о  тролле,
прикинувшемся  человеком.  Я  расскажу  все,  но  не  упомяну,  что  ты  был
наставником Мнрогара и кабана.
     -- А? Да-да. Очень любезно с твоей стороны, Джеймс.
     -- Нет никакой необходимости  намекать на эту  сторону дела,  даже если
мне  придется  объясниться,  хотя уверен, этого  не понадобится,--  поспешно
добавил  Джим. Впервые  за эти дни у него  возникло ни на чем не  основанное
чувство, что завтра все пойдет, как  задумано.  Однако его тревожили смутные
воспоминания о  том, что всегда, когда он испытывал это чувство, что-то  шло
наперекосяк. Тем не менее, ему стало легче, и он радостно улыбнулся Брайену:
--  Кроме того, когда  Мнрогар обнаружит скрывающегося  среди гостей тролля,
вряд ли кто-нибудь о чем-то вспомнит.
     --  Это  точно. Не  говоря  уже  о том, что  и тролль,  и кабан сегодня
безошибочно выполнили свое зад5ние. Если  ты удовлетворен тем,  что  показал
Мнрогар, то и я им доверяю. Мы можем рассчитывать на успех.
     Брайен снова стал таким, как всегда. Подходящий момент, чтобы закончить
разговор, подумал Джим. Он хлопнул себя по лбу и воскликнул:
     --  Брайен! Господи,  я только что вспомнил. Я же должен  встретиться с
Энджи в замке. Она  ждет.  Могу ли я оставить здесь все на тебя? Извинишь ли
ты меня за то, что я так внезапно тебя покидаю?
     -- Конечно,-- весело отозвался Брайен.-- Не теряй времени. В путь!
     И Джим отправился в путь.
     Когда он вернулся, Энджи и вправду ждала его.
     --  Ха!  --  сказала  она.--  Так  вот  ты  где.  Что  ж,  неплохо.  Но
поторопись-ка переодеться к обеду. Мы постоянно приходим позже  всех. Завтра
последний обед, и давай окажемся на сей раз среди первых.
     Джим   хотел  было  указать  жене,  что  она  употребила  средневековое
выражение, которого просила его не  произносить,  но воздержался. Вежливость
-- лучшая сторона храбрости, напомнил он себе. Но ему сейчас не до обеда.
     -- Энджи,--  сказал он,  сняв  рыцарский пояс и меч  и  освобождаясь от
одежды.-- У меня  еще на три  дня работы, считая  сегодня и завтрашнее утро.
Куча проблем...
     -- Хватит, прекрати. Гости и так поговаривают, что редко тебя  видят, и
строят догадки, чем ты занят, когда тебя нет с ними.
     Ага!  Некоторые, несомненно, повторили ошибку  Брайена, подумав, что он
ухаживает за  какой-то  дамой  из гостей  графа. Энджи  знает его лучше,  но
подобные предположения вряд ли радуют ее.
     -- Многие гости исчезают время от времени,-- ответил Джим.
     -- Но  ты не простой  гость,-- возразила Энджи и  продолжила: -- Ты  не
заметил, что я уже одета.
     Джим действительно этого не заметил.
     --  Шафрановое  платье? То, что ты надевала на рождественский  обед?  Я
думал, ты его сохранишь для завтрашнего парадного обеда.
     -- Большинство гостей будут сегодня на ногах всю ночь и вряд ли обратят
внимание  на то, кто как одет  во время последнего  обеда. Говоря по правде,
многие уедут сразу после обеда, ведь им надо вернуться домой к определенному
дню.  Но нас это не  касается.  Зато нас касаются все эти разговоры о  твоих
частых  отлучках. Возможно, зачинщица  -- Агата Фалон, во всяком случае  она
играет первую  скрипку. Мнрогар  был бы очень кстати, чтобы разом  снять все
вопросы, иначе слишком много сплетен будет разгуливать  по стране целый год.
Твоя одежда разложена на постели.
     <b>--</b> Я вижу.-- Джим начал одеваться.
     --  Скажи, что тебе надо сделать сегодня и завтра? --  Энджи  осторожно
уселась  на стул,  чтобы не  помять  платье. Она  наблюдала,  как  одевается
Джим.--  И  что  было  нынче  утром? Ты  ведь  ездил  смотреть,  как  Брайен
занимается с Мнрогаром и его кабаном-конем?
     -- Ездил. Они отлично со всем справляются. Но Брайен чуть не спутал все
мои  планы,  напомнив, что  надо  четко разъяснить  всем, что  любой рыцарь,
который  выступит  на поединке  с Мнрогаром, не рискует  репутацией.  И если
Мнрогар выиграет, то благодаря магии, нечестным путем. Впрочем, я все утряс.
Герольд объявит,  что  Черный Рыцарь  ни  в коей  мере  не  заинтересован  в
награде. Он просто хочет доказать, что способен победить любого.
     -- Кстати о герольде. Ты нашел кого-нибудь на эту роль?
     --  Пока  нет.  Я  отправлюсь в  Маленконтри  и  выясню,  есть  ли  там
кто-нибудь, кто может  хотя  бы прилично сидеть  на коне и  в чьи уста  я  с
помощью магии смогу вложить нужные слова. Я подумывал о Мэй Хизер. Я  могу с
помощью   магии  сделать  из   нее   милого  маленького  чертенка  --  чтобы
уравновесить дьявольскую наружность Мнрогара и его коня,-- но не знаю, можно
ли на нее положиться в плане точного выполнения приказа.
     -- Нет. Для одиннадцатилетней девочки она слишком независима.
     Оба  замолчали  и задумались.  Мэй Хизер была самой  молоденькой  среди
кухонной прислуги. Но не самой молодой из всех имевших отношение  к кухне --
там работал мальчик, который был на пару дней моложе.
     Кухонная прислуга  находилась обычно  в деревянной пристройке во дворе.
Еду на стол подавали из буфетной, находившейся рядом с Большим залом. Блюда,
приготовленные на кухне, подносила только специальная прислуга.
     Кухонные и обслуживающие люди не зависели  друг от друга, но постоянная
беготня с блюдами из кухни в буфетную,  а потом с остатками обратно на кухню
все  время сталкивала их.  В  результате  между  Мэй  Хизер и мальчиком,  ее
ровесником  --  Джим  не  мог припомнить  его имя,--  разгорелось  настоящее
соперничество,  Оно в конце концов вылилось  в  открытую  потасовку во дворе
замка. Приятели окружили дерущихся  детей и  согласно средневековому обычаю,
науськивали друг на друга, вместо того чтобы  разнять. Мэй Хизер и  кухонный
мальчик дрались с ожесточением; победу присудили Мэй.  После драки они стали
неразлучными друзьями, однако Мэй  поднялась рангом выше, и кухонный мальчик
признал свое подчиненное положение.
     -- Нет-нет, только не Мэй,-- повторила Энджи, и оба вздохнули.
     Мэй Хизер  была бы совершенно незаменима в замке, если  бы могла  точно
выполнять  порученное ей  дело. Так она и  росла  в этом опасном  мире,  где
родилась, очень похожая нравом и склонностями на сэра Брайена.
     --  Правда,  есть  шанс,--  сказала  Энджи,  будто  отвечая  на  мысли,
бродившие  в  их головах,--  что  она  выйдет замуж и покинет  замок. Честно
говоря, хорошо бы.
     -- Но она  может выйти замуж за человека, который, служит в замке,  или
за нашего арендатора,-- заметил Джим.
     -- Это так, но почему бы тебе не надеть штаны сидя?
     --  Потому что я тренирую чувство равновесия. Скольких ты знаешь мужчин
моего возраста, которые могут, стоя на одной ноге, натягивать штаны?
     --  А  сколько,  по-твоему,  мужчин  здесь,  в четырнадцатом  столетии,
одевались при  мне? О, Джим, чуть не забыла. Мне нужен один из наших воинов,
чтобы  он представлял Иосифа.  Сегодня  вечером я  могла бы тайком  провести
репетицию. Анна поможет, но нужны еще вол и ослик, и нельзя ли магией убрать
стену чтобы превратить это  место в ясли  для  скота? Я  поняла, что ты  уже
выбрал тайную лужайку в лесу,  где  мы могли  бы  сыграть пьесу.  Не забудь,
место для представления должно быть теплым. Сделай это магией, хорошо?
     Джим потерял равновесие. К  счастью, поблизости  стоял стул, на который
он и рухнул. Он уставился на жену:
     -- Когда  же  мне  все это  делать,  если  у  меня и  без  того  работы
невпроворот? И еще нагреть ясли! Зачем?
     --  Потому  что там  будет лежать  малютка Роберт.  Это  станет гвоздем
пьесы. Когда все закончится, мы пригласим графа и некоторых почтенных гостей
подняться  на сцену. И там,  в яслях,  они увидят  живого ребенка. Но нужно,
чтобы там было надежно и тепло, как в его комнате, И  не говори мне, что это
для тебя трудно!
     --  Трудно? -- переспросил  Джим.--  Мне  даже  не  ясно, удастся ли  с
помощью  магии  создать видимость  конюшни. Не  может ли  кто-нибудь  другой
достать вола и осла? Ты спрашивала Теолафа?
     --  Спрашивала, и он сказал, что  кто-нибудь вроде тебя должен получить
разрешение у графа и тогда прислуга достанет их.  Я считала, что ты способен
перенести их сюда из нашего замка магией.
     --  Я...  Энджи,--  в  отчаянии  произнес  Джим,-- к моим  услугам  вся
магическая энергия, которую я получу в любом количестве по мановению пальца,
но я не знаю, как  ее применить. Я  никогда не использовал ее, чтобы создать
комнатную температуру под открытым небом. Я умею только перемещаться с места
на место.  Как  ею  воспользоваться, чтобы достать  вола и  осла, которые за
сорок миль отсюда, если я даже не знаю ни их внешнего вида, ни того, где они
сейчас находятся, в замке или в поле?
     Энджи, поднявшаяся было со стула, вновь уселась и поглядела на мужа:
     -- Джим...
     -- Хорошо, а  теперь подожди минутку,-- Джиму стало ясно, что она очень
огорчена,--  Я не  объяснил тебе этого и,  возможно,  виноват, но и ты могла
спросить обо всем чуть раньше.
     -- Конечно, мне следовало это сделать,-- пробормотала Энджи.
     -- Хорошо. Это еще не конец света. Разреши, я сам поговорю с Теолафом.
     Джим вообразил Теолафа стоящим  напротив него  в комнате.  Новый  метод
занятий магией намного быстрее и проще,  с удовлетворением отметил он. И тут
же внезапно понял,  что он  находится в  замке,  где магия не действует.  Он
вздохнул и направился к двери, чтобы послать часового за своим оруженосцем.
     Но  Теолаф  уже  сам  входил  в  комнату,  вероятно явившись  по  своей
надобности. Джим удивился, какой инстинкт сработал в оруженосце.
     -- Теолаф...-- Джим прокашлялся.-- А... заходи.
     -- Да, милорд.
     --  Скажи мне, что тебе известно о том, как можно получить вола и  осла
для пьесы леди  Анджелы. Ведь  должен же быть какой-то  способ достать  этих
животных здесь.
     -- О,  достать их нетрудно, милорд. Я говорил с управляющим графа. И он
сказал, что  и  осла, и  вола приведут  сюда  в  течение  часа,  если  будет
распоряжение графа.
     -- Хорошо, я позабочусь об этом.
     -- Нет-нет, милорд! Пары серебряных шиллингов достаточно, хотя можно бы
дать и три.
     -- О! -- воскликнул Джим. Он поразился, что Теолаф так просто говорит о
способе  получить  что-нибудь  неофициально  в этом веке.--  Ты уверен,  что
управляющий доставит их за три шиллинга?
     -- О да, милорд.
     --  Ты  знаешь,  где он теперь?  --  спросил  Джим,  ища монеты в своем
кошельке.  Он  выудил  оттуда  целую  пригоршню  и  отделил  три  серебряных
шиллинга.-- Предложи ему вначале два.
     -- О да, милорд. Он как раз наверху. И конечно, сначала  я предложу ему
только шиллинг, а там  посмотрим.  Он, без  сомнения,  доставит  животных  в
конюшню, а я возьму их оттуда. Куда милорд прикажет их отвести?
     Джим взглянул на Энджи:
     - У тебя есть что-нибудь на примете? Это должно быть место близ  замка,
куда без труда  доберутся гости. Кроме того, это должно быть  место, которое
мы с тобой уже видели, чтобы я мог... гм... обустроить его.
     -- А как насчет той лужайки в лесу, где вели переговоры граф и Мнрогар?
Ты  мог  бы устроить,  чтобы  люди  в замке  не  видели, как  мы репетируем.
Добраться туда легко. Я хочу, чтобы никто не  узнал заранее, что я покажу. А
вообще-то больше бы подошла площадка для турнира. Зрители могли бы сидеть на
трибуне.  Единственно,  что  неудобно,  так   это  барьер  посередине,  и  я
предполагаю, что ты не сможешь его убрать.
     -- Да, не смогу,-- подтвердил Джим,-- И еще проблема: как сделать  так,
чтобы  никто не бродил близ лужайки, где вели переговоры  Мнрогар и граф.  У
Каролинуса  есть  какой-то способ  всех отпугнуть,  но  мне  он  неизвестен.
Каролинус? -- Джим  призывно, с надеждой вгляделся в пустоту комнаты, но маг
не  появился.--   Он  намеренно  избегает  меня.  Нет,  репетируй  там,  где
встречались граф и  Мнрогар. Посмотрим, возможно, я сумею  установить что-то
вроде стражи, и это заставит людей поостеречься.  Кроме того, я создам стену
из деревьев, чтобы скрыть тебя. Это  я сумею,  потому  что помню,  как такая
стена выглядела. Каролинус  мне  показал.  Понимаешь,  Энджи,  все, что вижу
внутренним взором, я могу создать магически. Но, если не вижу, то ничего  не
могу поделать.
     -- Ах! -- воскликнула Энджи,
     Джим ненадолго умолк и прикрыл глаза, стремясь  восстановить  в  памяти
опушку  леса, стол, за которым сидели он, Мнрогар  и  граф. Некоторое  время
ничего не происходило, затем он ясно увидел лужайку.
     --  Думаю,  все  четко отпечаталось в  моей памяти. Конечно, я  не могу
применить магию здесь, но, если выйду за стены замка, то у меня получится. В
этом месте будет виден только густой лес.
     --  Насколько  я   помню  эту  лужайку,  там  достаточно  места,  чтобы
разместить всех  именитых гостей, и  еще останется  добрых  сорок  футов  до
дальнего края, где мы установим ясли.
     Джим  и Энджи еще немного поговорили о постановке. Джим хотел сохранить
внутренний образ  как можно  более четким  к тому  времени, когда он покинет
замок и начнет свои магические  операции.  В его  задачу  входило  соединить
хлев, принадлежащий какому-то  дядюшке, и хлев, о  котором рассказал Теолаф.
Потом он должен был заменить коров в двух стойлах на вола и осла. Между ними
имелось стойло побольше, в нем, прислоненные к стене, стояли ясли, в которые
насыпали  корм  для животных.  Пришлось помучиться, но  в  конце  концов  он
получил четкую мысленную картину, включая даже кучки соломы на дощатом полу.
     -- Не забудь про тепло,-- напомнила Энджи.
     -- Тепло...-- протянул Джим.
     Ладно, это нетрудно. В реальном хлеву, который он помнил, было довольно
жарко   от   испарений  тел  животных.  Конечно,  там  пахло  коровами,  но,
поднапрягшись,  Джиму  удалось убрать запах, сохранив  лишь  тепло. Внезапно
видение окрепло, как прежде на лесной поляне. И Джим почувствовал, что в его
мозгу достаточно магии, чтобы начать действовать. Он очень обрадовался.
     -- Ну вот, у меня все есть: деревья, ясли и остальное. Хорошо, что тебе
пришло в  голову провести репетицию  сегодня вечером. У нас есть возможность
посмотреть и решить, нужны ли еще какие-то изменения. Меня не будет с тобой.
После  обеда   я  отправлюсь  в  Маленконтри,  а  затем,   возможно,  навещу
клиффсайдских драконов. Может, удастся убедить их прийти в условленное место
и делать то, что мне нужно, чтобы они не спровоцировали нападения рыцарей...
Энджи!
     -- Что? Что такое? Я даже вздрогнула от страха!
     --  Мне  только  что  пришла   в  голову  великолепная  идея!  --  Джим
спохватился, вспомнив,  что  рядом  в  терпеливом ожидании  стоит  Теолаф.--
Можешь идти, но если хоть звуком намекнешь кому-нибудь в замке...
     Он  не произнес слов, которые были у  него  на языке: "Я с тебя  заживо
шкуру  спущу!" Подобная преувеличенная  угроза была  в  порядке  вещей, будь
Теолаф  простым воином. Но он теперь оруженосец Джима, и предполагалось, что
это наделяет его определенным благородством и ответственностью.
     - Пусть милорд не беспокоится. Никто не узнает.-- И Теолаф вышел.
     -- Что тебя так возбудило?
     -- У меня возникла  великолепная  идея! Она решает  вопрос  о драконах,
обеспечивает  им безопасность  и  поможет  нам  единым  махом  справиться  с
возникшими трудностями. Энджи, ты помнишь историю о том, как драконы явились
к людям и  святой  Иосиф  испугался,  и  тогда заговорил младенец Христос  и
успокоил его...
     -- Конечно.
     -- Так вот, в сиене с яслями мы можем использовать нескольких драконов.
Мне кажется, Христу во время избиения младенцев было года два... но никто об
этом и не вспомнит, ведь голос младенца раздастся из  яслей. Зрители его  не
увидят. Вот почему я так удивился, что ты хочешь положить туда Роберта, а не
куклу. Я только что создал голос,  который раздастся из яслей...-- Его голос
заметно сел, и то, что он хотел сказать,  потонуло во взрыве чувств, которые
он  испытал, удачно пристроив драконов в пьесу. Второй раз за этот  день  он
почувствовал,  что  контролирует ситуацию, а не послушно  плетется в  хвосте
событий.-- Теперь я знаю,  что скажу  сегодня в  Клиффсайде. Все  получилось
даже  лучше, чем если бы я  планировал их приход с самого начала. Теперь все
сливается в единую картину.
     --  Конечно,--  согласилась  Энджи,--  я  же  говорила, что ты со  всем
справишься.
     Джим  непроизвольно открыл рот, чтобы поспорить  и перечислить  случаи,
когда у него ничего не получилось. И внезапно понял, что происходит с Энджи.
Он увидел, что она нежно улыбается ему, и тоже улыбнулся ей. Он любил ее.



        Глава 31

     Джим появился рядом с высоким  столом в Маленконтри, прямо перед Гвинет
Плайсет,  которая  руководила  прислугой,  обслуживающей   комнаты.   Гвинет
тщательно обследовала деревянную столешницу, чтобы та не повредила се лучшие
скатерти. Она  знала,  что Джим с Энджи  скоро вернутся, а  поэтому скатерти
потребуются каждый день.
     Увидев Джима, она взвизгнула,-- это был непроизвольный крик, потому что
она  сразу узнала его.  Прислуга в  Маленконтри  почти привыкла  к появлению
хозяина-мага неизвестно откуда.
     На первых  порах слуги ворчали, подозревая, что Джим хочет застать  их,
когда они делают  нечто недозволенное. Но  со временем они убедились,  что у
Джима нет и  мысли  об  этом, и даже  начали гордиться тем, что  он способен
появляться таким образом. Немногие  замки  могли  похвастаться  тем, что  их
хозяин внезапно появляется в любое время дня и ночи.
     Обитатели  замка гордились, что  их  хозяин  маг,  более  того,  слуга,
осчастливленный тем, что Джим неожиданно возник в  нескольких футах от него,
мог рассказывать об этом происшествии всю оставшуюся жизнь.
     Джим  понял, что Гвинет пыталась присесть  перед ним  в реверансе,-- ни
годы, ни фигура не позволяли ей изобразить что-нибудь более выразительное.
     -- Не желает ли милорд закусить и поесть супа? -- спросила Гвинет.
     -- Нет-нет,-- отказался Джим.
     За последние одиннадцать дней он наловчился  появляться там, где накрыт
роскошный  обед,  но не  перегружать  себя  едой. Он  чувствовал, что ему не
захочется есть, по крайней мере, еще сутки. Он взглянул на  Гвинет. Она была
разумной женщиной  и  знала всех и вся как в замке, так  и  в  поместье.  По
меньшей мере, стоило прислушаться к ее мнению.
     -- Гвинет, мне  нужен кто-нибудь из  слуг или  арендаторов, кто  сможет
стать герольдом  на  турнире, который состоится завтра в  замке графа.  Кто,
по-твоему, справится с этим?
     -- Герольд? -- задумчиво повторила Гвинет.-- Я не разбираюсь в турнирах
и  герольдах,  милорд. Они трубят в трубы, кажется.  Единственный, кто умеет
играть на трубе, Том Хантсман.
     Джим  мысленно  нахмурился.  Слуги были убеждены,  что у Джима  имеется
существенный недостаток: он недолюбливает охоту, а его богатство и положение
требовали, чтобы он непременно охотился. И он не раз слышал, как соболезнуют
Тому  Хантсману,   который  огорчался,  что  не  может   использовать  свору
охотничьих собак.
     Джим  уселся  на обитую  шерстью  скамью  у стола, подперев  подбородок
кулаком.
     Он раздумывал  о Томе Хантсмане. Этот весьма достойный  человек вряд ли
походил  на герольда, который  грезился  Джиму. Том Хантсман  был невысоким,
худощавым, стройным мужчиной лет сорока, в прекрасной  форме  благодаря бегу
со  своими собаками. Он был  чисто выбрит, но  его волосы уже поседели, и от
него несло псарней.
     Единственное,  что  говорило  в его пользу, так  это  красивый  сильный
голос. Кроме  того, он умел  дуть  в  охотничий  рог,  представлявший  собой
обычный  коровий,  снабженный специальной насадкой.  Если он  может  дуть  в
подобный  рог,  то скорее всего хорошо  играет и  на горне. Каролинус создал
магический горн, и, возможно, Джим заставит его звучать.
     В  действительности  кандидатура  Тома Хантсмана не так уж  плоха.  Как
жаль, что  из-за Джима этот человек выставлен в неприглядном свете. Ведь  ни
Джим,  ни  Энджи  не любили охоту. Они воспитывались  в двадцатом  столетии,
росли со  своими любимыми животными,  обожали мультфильмы о них. Их окружала
атмосфера  любви  ко  всем  созданиям.  Они  привыкли кормить  птиц зимой  и
помогать  любому попавшему  в беду зверью.  Средневековая  охота  с  травлей
зверей, диким лаем собак и еще  более диким убийством  была глубоко противна
Джиму и Энджи.
     С другой стороны,  Джим понимал,  что,  с точки  зрения  четырнадцатого
столетия, подобные мысли нелепы.  Мясо  зверей,  добытых на  охоте, являлось
необходимой добавкой протеинов зимой если не  для лордов и  леди, то хотя бы
для слуг. Дикие  звери от кролика до  кабана и даже  медведя, хотя медведи к
этому  времени  уже  практически,  исчезли на  юге  Англии, были  не  только
достойной,  но  и  необходимой  пищей.  Но  все  же  Джим  и Энджи не  могли
избавиться от мысли, что охота  и связанное с  ней убийство очень походят на
римские  развлечения  на арене  Колизея.  Кто-то  прервал размышления Джима,
тронув его за локоть.
     Джим поднял голову и  обнаружил, что на столе уже расстелена скатерть и
поставлены кувшины с водой и вином, большой стеклянный кубок, а рядом блюдо,
полное пирожков.
     -- Это  на всякий случай, вдруг милорду захочется немного перекусить,--
прошептала ему на ухо Гвинет.
     Джим  постарался сдержать  вздох.  Все бесполезно. Еду  поставили перед
ним, и слуги огорчатся, если он не поест. Тем не менее, мысли  его вернулись
к насущным  проблемам.  Ему  пришло в голову, что,  хотя  Том Хантсман  и не
идеальный  герольд,  он  связан  с  охотой,  а   значит,  вовлечен   в  дела
благородного сословия  и  знает о герольдах больше, чем  кто-либо  другой  в
замке.
     Кроме того, он единственный кандидат на эту роль.
     -- Пришли Тома ко мне,-- сказал Джим Гвинет.
     -- Да, милорд.
     Джим ждал. Обычно ему не приходилось ждать долго кого-либо из служивших
в  замке,-- они являлись тотчас же,  как правило,  бегом. Он рассеянно налил
себе  немного  вина  и  разбавил  его  водой.  Разбавленное  вино  почти  не
ощущалось, но это к  лучшему.  Джим  прихлебывал его и размышлял, что скажет
клиффсайдским драконам.
     Ему было совершенно ясно, что драконы должны оставаться на  месте, пока
не  придет  время  их появления на сцене --  некоторых из  них.  Общее число
клиффсайдских драконов перевалило  за  сотню. Это  слишком  много. Вероятно,
четверых или пятерых достаточно, чтобы представлять всех.
     Кроме  того,  неплохо  бы  предупредить  их,  чтобы  они  оставались за
деревьями и не показывались. Это помогло бы сдержать драчунов среди гостей и
избежать излишней  нервозности.  Наверно, лучше всего  объявить гостям,  что
ожидается появление  драконов, но возвести  магическую стену между  людьми и
драконами, чтобы ни те, ни другие не пожаловали друг к другу с визитом...
     -- Милорд?
     Джим оторвался  от созерцания  кубка и от  своих мыслей и  увидел,  что
перед ним стоит Том Хантсман с шапкой в руках.
     -- А, Том!  -- произнес Джим как можно более приветливо.-- Боюсь, я  не
обратил  должного внимания на псарню, что следовало бы сделать. Помешало мое
отсутствие в замке, а также множество дел, которые мне предстоят. Полагаю, с
собаками все в порядке?
     -- С ними все прекрасно, милорд.
     -- Сколько же их здесь теперь?
     -- Двадцать девять, милорд. Харебел и Гриппер сдохли нынешней зимой. Но
как  раз на прошлой  неделе  Стайекс,  одна из  молодых сук, принесла девять
щенков, пятеро из них, я думаю, составят стаю, если переживут зиму.
     -- Хорошо! Прекрасно! Все они в добром здравии и всякое такое?
     -- Им нужно упражняться, милорд.
     В  голосе  Тома  не  слышалось  ничего,  похожего  на  упрек.  Джим  не
сомневался, что Том ежедневно тренирует собак  и сам бегает с ними  по лесу.
Но он не охотился. Он возвращал собак на  тропу, если они вдруг устремлялись
вслед  какой-нибудь  дичи. Охота  в  те  времена  была занятием людей  более
высокого ранга, чем егерь,  хотя Том знал об охоте  гораздо больше любого из
окружавших  его людей. В его  голосе не было упрека, но все же чувствовалось
неодобрение.
     -- Прекрасно, просто прекрасно,-- произнес Джим.--  Я непременно  найду
время вывести собак на охоту. Да, так и будет. Однако я хотел видеть тебя не
по этой причине, Том. Леди Анджела готовит представление в замке графа.
     -- Да, милорд.
     -- И выяснилось, что необходим кто-то, кто может сыграть роль герольда.
Я подумал, что ты знаешь, кто нам подойдет. Этот человек должен уметь ездить
верхом и играть на трубе.
     -- Ни в Маленконтри, ни во  всей округе никто не умеет играть на трубе,
милорд,-- решительно проговорил Том.
     -- О? Я считал, что труба очень похожа на охотничий рог,
     --  Не  совсем, милорд. Наконечник рога дает  звук. На  трубе  же  звук
получается, когда герольд приставляет губы к мундштуку.
     -- О! -- повторил Джим.
     Внезапно  ему пришло в голову, что он чересчур  многословен. Если егерь
прав,  Джиму  придется  играть на  трубе с  помощью магии. Но он нуждался  в
человеке,  который  умеет сидеть  в седле.  Он  уже давно решил, что в любом
случае   будет  говорить   вместо   герольда.   Ему   просто   нужен  одетый
соответствующим образом всадник. Хотя даже  одежду  герольда можно создать с
помощью магии.
     -- Прекрасно.  Тогда все в порядке,-- сказал он.--  Не  знаешь ли ты  в
замке  или  в  поместье  парня  --  лет  пятнадцати-двадцати,  который умеет
управлять  конем  и прямо  сидит в седле? Кого-нибудь похожего на  герольда,
если его должным образом одеть?
     --  Ну, есть  Нед Данстер, милорд,-- ответил Том.-- Он  умный парень  и
послушный.  Он  хорошо  помнит,  что  ему приказывают. Мне кажется,  ему лет
семнадцать, может, на год меньше. Прислать его к милорду?
     --  Пожалуйста, Том. И... мне понравилось известие о приплоде.  Если  я
когда-нибудь использую эту свору, получится весьма интересная охота.
     Он почувствовал себя  последним из грязных  политиканов, произнося это.
Однако  люди общественного  класса Тома  привыкли,  что  люди  класса  Джима
обещают что угодно, а затем забывают... А ему нужен кто-нибудь, кто исполнит
роль герольда, когда он будет представлять Мнрогара ожидающей турнира толпе.
Он почувствовал себя еще более виновным, увидев,  как зажглось лицо  Тома от
этой скромной надежды.
     -- Я тотчас же пошлю Неда к милорду.
     Том  возвратился  через  несколько  минут  вместе  с  Недом  Данстером,
ясноглазым пареньком  ростом чуть  выше его  самого. Он был  в том возрасте,
когда мальчики прощаются с юностью и становятся мужчинами. Неплохо сложен, с
прямыми  светло-русыми  волосами   и  светло-карими  глазами.  У  него   был
квадратный  подбородок  и   открытое  лицо,  которое  лучилось  неподдельной
радостью.
     Радостью светилось все его существо. Не той обычно притворной радостью,
к которой Джим привык в  средневековом обществе, но  постоянным удивлением и
счастьем  от всего, что его окружало. Похоже, он, прожив почти два  десятка,
все еще находил окружающий мир  чудесным и полным интереснейших открытий. Он
вместе с Томом Хантсманом остановился напротив высокого стола.
     -- Милорд,--  сказал  Том,-- вот доезжачий, о котором  я  говорил,  Нед
Данстер.
     -- Милорд...-- Нед стянул с головы мятый головной убор, который некогда
походил на берет.
     -- Нед,-- сказал Джим,-- Том Хантсман говорит, ты умеешь ездить верхом.
     --  Да,  милорд, я  начал  ездить  на  лошадях  мельника  еще маленьким
мальчиком, до того, как пришел в замок.
     - Хорошо, но я хочу, чтобы ты сыграл на трубе герольда.
     -- Трубе герольда? -- уставился на него  Нед.-- Прошу прощения, милорд,
что такое труба герольда?
     -- Она похожа на охотничий рог, пустая твоя голова,--  проворчал Том,--
только сделана из железа или меди, да и побольше, и дуют в нее иначе.
     -- Это верно,  Нед,-- сказал  Джим.-- В трубу  дуют иначе, но  тебе  не
придется этого делать. Просто поднесешь ее к губам, и она  сама  заиграет. Я
хочу, чтобы ты выехал на коне впереди рыцаря в черных доспехах, поднес трубу
к  губам и  сидел спокойно, пока будут  объявлять всякие новости.  А когда я
велю, повернешься, проедешь мимо рыцаря и заедешь за  шатер, из которого  вы
оба выедете. Сможешь это сделать?
     -- Я  попытаюсь, милорд,--  сказал  Нед,  чуть-чуть заикаясь,  но,  как
заметил Джим,  скорее от  возбуждения, чем от сомнения  в своей  способности
успешно выполнить задание.
     Слух Джима, ставший чувствительнее после  того,  как  он столько пел на
праздниках  у графа, уловил особенности говора Неда, которые с помощью магии
легко перевести на  современный  английский.  Казалось, у  Неда  проявляется
легкий намек  на то, что позднее, в двадцатом  веке, назовут сомерсетширским
акцентом.
     -- Ну хорошо, я рассчитываю  на  тебя. Сейчас  я ненадолго оставлю тебя
здесь,  но  позднее,  сегодня  же,  возвращусь и  перенесу  тебя  с  помощью
волшебства в замок графа Сомерсетского. Именно  там мы ставим представление,
в котором ты сыграешь свою роль.
     -- Я, милорд?
     -- Да, ты,-- проворчал Том.
     -- Оставайся на псарне, я пошлю за тобой,-- сказал Джим.
     -- Он там и будет,-- пообещал Том.-- На псарне хватает работы, ее более
чем достаточно, чтобы занять его на целый день.
     -- Отлично, до скорой встречи, Нед. Спасибо,  Том,  что  нашел его  для
меня.
     -- Это честь для меня, милорд.
     Том с  Недом ушли. Джим встал  из-за стола  и отправился в буфетную. Он
рассчитывал увидеть там Гвинет Плайсет, но время  было послеобеденное, и она
уже ушла. Довольный, что остался один,  Джим подошел  к камину, в  котором и
зимой,  и  летом постоянно  поддерживали  огонь. Рядом стояло  сооружение из
подвешенных цепей, рукояток  и прочих  приспособлений, на нем держали блюда,
которые  ждали своей  очереди, поближе к теплу.  Сейчас это  сооружение было
свободно, и Джим отодвинул какие-то рукоятки и прокричал в камин:
     -- Гоб  Первый! --  Ответа не  последовало. Он повторил  попытку.-- Гоб
Первый! -- прокричал  он более резким  тоном.--  Я знаю, что ты там. Это  я,
твой хозяин Джеймс. Немедленно сойди сюда.
     Личико Гоба высунулось в комнату из-под каминной доски:
     -- Ты один, милорд?
     -- А ты видишь кого-нибудь еще? -- спросил Джим резче, чем хотел.-- Гоб
Первый, когда  я  тебя зову, ты должен  прийти.  Ты знаешь, что со мной ты в
безопасности, неважно, есть кто-нибудь со мной или нет.
     Гоб  выскочил  из  камина  и  застыл,  сидя на  струйке  дыма,  которая
выдвинулась за пределы топки.
     --  Я очень огорчен,  милорд.  Прошу  извинить  меня. Жизнь приучает  к
осторожности... Но теперь я буду приходить сразу, милорд. Поверь мне.
     -- Хорошо. А теперь я перенесу сюда Секоха, и мы отправимся с визитом к
другим драконам, которые гораздо крупнее Секоха.
     -- Другие драконы! -- вскричал  Гоб  Первый, прыгнул к Джиму на  плечо,
обвил  ручками его шею и  прижался к  нему так  крепко, что  Джим  едва смог
продолжить:
     --  Тише-тише,  Гоб. Вспомни,  кто  ты  и  где  ты.  Ты  Гоб Первый  де
Маленконтри и находишься в Маленконтри.
     Хватка Гоба Первого ослабла.
     -- Это верно,-- сказал он; в его голосе звучали страх и печаль.
     Джим мысленно представил себе Секоха. Как уже бывало прежде, сначала он
осознал  образ,  а затем  перед ним  внезапно возник  и сам болотный дракон.
Выглядел он испуганным, но испуг сразу пропал, как только он узнал Джима.
     -- Милорд,--  сказал  он,  усаживаясь  и с  трудом  делая  нечто  вроде
поклона.-- Как я здесь очутился?
     -- Я перенес тебя волшебством.
     -- Волшебством? -- переспросил Секох.
     -- Волшебством! -- воскликнул Гоб Первый, вновь прижимаясь к шее Джима.
Он  крутился вокруг Джима,  и вскоре его голова повернулась  к Секоху.-- Это
Секох? -- прошептал он Джиму на ухо.
     -- Ты же  знаешь,  что это он. А теперь переходи  на другое плечо, и мы
поговорим с ним.
     -- О, милорд, я  не могу.-- Гоб дрожал, шепча Джиму  на ухо.-- Я всегда
держался подальше от него. А теперь он так близко. Я не осмелюсь...
     -- Осмелишься,-- твердо сказал Джим.-- Помни, я с тобой. Ты  сидишь  на
моем плече. Чего же ты боишься?
     Последовала  пауза,  и  Джим почувствовал, что  Гоб копошится где-то  в
районе его затылка, стараясь не показываться на глаза Секоху.
     -- Привет, Гоб,-- сказал Секох.
     -- Г...  Гоб Первый  де  Маленконтри.-- Голос гоблина  дрожал, когда он
произносил это.
     -- Приветствую Гоба Первого де Маленконтри,-- сказал Секох.
     -- П... приветствую Секоха,-- все еще дрожа, произнес Гоб.
     --  Гоб  Первый,-- сказал  Джим,-- отправится с  нами, Секох.  Мы  идем
рассказать клиффсайдским драконам, как они должны  вести себя у графа завтра
днем.  Очень важно,  чтобы они четко выполнили  все  именно так,  как от них
ждут. После того как я поговорю с ними, ты останешься и проверишь, насколько
они  готовы к выходу. Ты полетишь вместе с ними  и убедишься, что  они точно
выполняют мои указания. Ты справишься?
     --  Конечно,  милорд,-- мрачно ответил Секох.-- Они выполнят все, а  не
то...
     --  И  кое-что  еще.  Гоб  Первый  де  Маленконтри храбрее  большинства
гоблинов,  но и  он  слегка  обеспокоен тем, что все  клиффсайдскне  драконы
соберутся в одном месте. Он не знает их так, как тебя...
     -- Верно! -- воскликнул Гоб.
     --  Я подумал, может, ты  убедишь  его, что  пугаться  нечего, ведь ты,
например, ничего не боишься.
     --  Это  правда,--  подтвердил Секох,-- я ничего не боюсь... и, Гоб,  я
привык, что меня боятся. Но я понял, что не следует быть таким.
     -- Тебе, возможно, не следует,-- возразил Гоб.-- Ведь ты дракон.
     --  Я  маленький  дракон.  Болотный.   Одна   из  ветвей  нашей  породы
подверглась  вредному  влиянию  Презренной  Башни, причем  испытала  его  на
болотах, там, где мы строим свои жилища.
     --  Презренная Башня,--  повторил Гоб  Первый.-- <i>Презренная Башня?</i>  Это
что, совсем рядом?
     -- Недалеко,-- спокойно бросил Секох.
     -- О Боже!
     -- Чего ты хнычешь? -- осведомился Секох.-- Близко ли, далеко ли, какая
разница?  Большой  дракон,  маленький  -- это тоже  безразлично.  Я сражался
вместе  с милордом Джеймсом  и его соратниками, среди которых был  и Смргол,
старый  мудрый  дракон, который  научил меня  не обращать внимания на страх.
Вместе с  ним я вступил в борьбу  с  драконом, который  был гораздо  крупнее
меня, и победил.
     -- О! А что, есть драконы гораздо крупнее тебя?
     -- Их много. И они еще больше. Они меня не беспокоят.  Если один из них
обидит меня, я вцеплюсь ему в глотку!
     -- Вцепишься? -- Гоб Первый уставился на  Секоха.-- Но если они крупнее
тебя? Разве ты  не понимаешь,  что  кто-нибудь из них может вцепиться в твою
глотку?
     --  Нет. Никогда  не думай  так. В  борьбе есть  одно правило.  Не жди.
Вцепляйся в глотку первый!
     -- Тебе-то хорошо. Вон у тебя какие большие зубы.
     - Зубы есть и у тебя,-- заметил Секох.
     - Есть, но очень маленькие.
     - А какое значение имеет размер? Важно только бесстрашно идти на врага!
     Гоб Первый опять прильнул к шее Джима.
     --  О, милорд,-- прошептал он  ему на  ухо,-- я никогда не  осмелюсь на
это! Я ведь гоблин, а не дракон.
     -- Так же говорил когда-то и я,-- заметил Секох.-- О, я только <i>болотный
дракон,</i>  повторял я  всем и  каждому.  Ха! Когда мы  придем к  клиффсайдским
драконам, понаблюдай за мной -- как я говорю с  ними, как веду  дело! Ты все
поймешь!
     -- Милорд,-- проговорил на ухо Джиму Гоб,-- разве мне надо идти?
     -- Боюсь,  что  да,-- ответил  Джим. Он  пытался  вызвать образ главной
пещеры, где все клиффсайдские драконы  собирались  в  экстренных случаях.  И
теперь эта картина  твердо отпечаталась у  него в голове.--  Мы отправляемся
втроем.


        Глава 32

     Джим вызвал в памяти образ пещеры клиффсайдских драконов, и вся  троица
тотчас оказалась в темноте. Потом глаза их привыкли.
     Это была огромная пещера с высоким сводом и покатым полом. Она походила
на  естественный  амфитеатр, расположенный глубоко в скале; здесь  и был дом
клиффсайдских драконов.
     Стены и потолок  были из  темного гранита. Гранит был  словно  испещрен
кружевами, которые образовывали  потоки  льющегося сверху  света. Лучи света
были не толще карандаша, но они густо разрисовали стены. Каждый тонкий лучик
отливал серебром.
     Как только глаза Джима  полностью приспособились, стало  ясно, что  вся
пещера, включая темный свод, пронизана светом. Освещение было, как днем, при
плотно  закрывающих  небо  низких,  грозовых   тучах.  В  пещере  находилось
несколько драконов. Двое были заняты беседой, остальные входили или выходили
через многочисленные отверстия, расположенные одно над другим.
     Джим  с помощью магии  обзавелся обитой  войлоком  и снабженной спинкой
скамьей из  Большого зала своего замка  и сел. Гоб  все еще сидел у  него на
плече. Секох опустился на задние лапы -- непривычная поза для дракона, но он
постоянно прибегал  к  ней, побывав у  Джима в  Маленконтри  и пообщавшись с
другими людьми.
     -- Что тут происходит? -- прошептал Гоб на ухо Джиму, не спуская глаз с
Секоха.
     -- Мы ждем,-- ответил Джим.
     Они ждали.
     Драконы сползались в пещеру. Они проникали через отверстия и собирались
кучками,  тихо  беседуя.  До  Джима,  Гоба   и  Секоха,  ожидающих   на  дне
чашеобразной пещеры, доносились лишь отдельные басовые ноты.
     По мере  того  как собиралось все  больше и  больше  драконов,  те, что
стояли у стен,  смещались  в глубину. Общим направлением этого движения были
Джим, Гоб Первый и Секох. Казалось, это движение было  результатом случайных
перемещений драконов, переходивших от одной группы к другой.
     И все же минут через пятнадцать  пещера была на три четверти заполнена.
Джим полагал,  что  присутствуют, если не все, то  большинство клиффсайдских
драконов, но они все еще жались к стенам.
     Затем  начались  новые  перемещения.  Драконы, прыгая, как лягушки,  от
группы  к группе, постепенно меняли места. И вот уже  целая лавина  огромных
тел  скатилась  по  покатому  полу, и  вся масса  драконов  плотным  кольцом
окружила Джима, Секоха и Гоба. Все  эти перемещения сопровождались басовитым
гудением. Но  к  моменту,  когда драконы  плотно  сг