ная структура! - воскликнул Майлз. Он пристально посмотрел на Луона. - Ты понимаешь, что я имею в виду? Уши Луона дернулись. Он посмотрел тем же взглядом, ничего не отвечая. - Я вообще ничего не понимаю, - вставил Эфф. - Минуточку, - медленно вымолвил Луон. - Майлз, ты имеешь в виду, что каким-то образом наше эмоциональное состояние сдерживает нас? - Он неожиданно поерзал в кресле. - Разумеется... Они реагируют не так, как мы! Они не выходят из себя. Они не... Он умолк в задумчивости. - Я это и имел в виду, - подтвердил Майлз. - Сражаясь, мы связываем, опьяняем сами себя своими собственными эмоциями. Центрогалактиане - нет. - Он прервался и снова оглядел Эффа и Луона, пристально смотревших на него. - Может быть, наша единственная трудность заключается в этом возбуждении, в этой воинственной ярости, не позволяющей нам лучше использовать оружие. - Но в таком случае... - Луон внезапно остановился, - как нам с этим бороться? - Тренироваться, - резко ответил Майлз. - Тренироваться использовать оружие со спокойной головой. Я знаю, что добиться этого будет нелегко, - продолжил он, когда Луон открыл было рот, чтобы снова сказать, - но мы можем попытаться прорваться через то, что сдерживает нас. - Существует вероятность, - вмешался Эфф, - что нынешний уровень, достигнутый нами, все-таки вершина. Может быть, застыв ненадолго на одном уровне, мы прорвемся и сделаем новый скачок в самосовершенствовании. - Серебряная Орда уже засечена приборами дальнего обнаружения, - резко возразил Майлз. - Ты хочешь засечь время и попробовать счастья? Эфф застыл, затем медленно покачал головой. - Ты прав, Майлз, - согласился Луон. - Время дорого. Мы должны тренироваться. Когда ты хочешь попытаться? - Прямо сейчас, - спокойно ответил Майлз. - И я объясню вам, почему. Сейчас мы очень устали. И для нас подавить эмоциональные всплески в таком состоянии гораздо легче. Эфф улыбнулся. Луон обернулся, и по кораблю зазвучал сигнал, призывающий всех членов экипажа занять боевые места. Серокожий сделал неуловимое движение телом, выражавшее удивление. - Им это понравится, - сказал он и начал оповещать экипаж о плане Майлза. Между тем Майлз настраивал компьютер маленького корабля на еще одну смоделированную атаку Серебряной Орды. Все действительно очень устали. Подняв корабль с платформы и направив его в межзвездную тьму, он умышленно ослабил напряжение, которое создалось в нем от поиска решения проблемы, и почувствовал усталость, текущую по жилам, подобно седативному средству. Прошло несколько часов. Они посадили корабль обратно на платформу и познакомились с зафиксированным компьютером результатом их тренировки. Разумеется, он оказался ниже ожидаемого, но обнадеживающе выше того, который компьютер запрограммировал с учетом их усталости. Триумф и неимоверная слабость боролись внутри Майлза. Он услышал позади голос Луона и обернулся. - Друг Майлз, - воскликнул Луон, окинув Майлза взглядом. - Я думаю, ты нашел ответ! В изнеможении они добрались до своих коек. Весь корабль погрузился в отдых, как в спячку. Следующая попытка завершилась полным провалом. Отдохнувшие мозги двадцати трех индивидуумов на борту "Боевой Шлюпки" не могли сдержать эмоции, и результаты оказались очень разношерстными: от очень успешных для одних, до обескураживающих для других. Но они не останавливались до тех пор, пока не достигли степени усталости, как при первой попытке. При еще большей нагрузке индивидуальные показатели выровнялись. Но общий оставался по-прежнему меньше их ранее достигнутого лучшего результата. Майлз упрямо стоял на своем, доказывая, что за счет тренировок они смогут научиться сдерживать свои чувства и добьются цели. Так и случилось. К тому времени, когда Серебряная Орда приблизилась настолько, что сияла в середине экрана рубки управления небольшой точкой, общий результат всех двадцати трех преодолел застывший уровень и начал подниматься. Пришло время, подумал Майлз, поговорить с центрогалактианами. Как только они увидят, на что способна "Боевая Шлюпка", то не смогут больше аргументированно отказывать маленькому кораблю присоединиться к тем, кто будет сражаться с Серебряной Ордой. Он поведал Луону о том, что собирается сделать, сел в челнок на платформе и снова полетел к центру Линии Обороны. На этот раз он не успел добраться даже до первого огромного шарообразного корабля центрогалактиан, как один из них появился в соседнем с ним кресле. - Тебе уже говорили, - твердо, с ледяной нотой в голосе произнес центрогалактианин, - чтобы ты не покидал окрестности своего корабля и платформы. Такие попытки могут привести... Он внезапно замолчал и посмотрел на Майлза. - А-а, я понимаю, - продолжил он тем же твердым тоном. - Так ты думаешь, что ситуация сейчас стала другой? - Не только другой, а совершенно новой как для вас, так и для нас! - подтвердил Майлз. - Нет! Это невозможно. При вашем полном незнании свойственно думать, что вы открыли или добились чего-то такого, что лежит вне пределов нашего знания. - Мы в совершенстве научились управлять боевым кораблем, - медленно и твердо отчеканил Майлз. - Мы просим вас только об одном - прийти и убедиться в этом самим. Чужак, ничего не отвечая, долго сидел и смотрел на Майлза. - Пусть будет так. Пускай вы в самом деле совершили невозможное и заработали себе место среди боевых кораблей. Осознаете ли вы, что в настоящем сражении ваш корабль скорее всего не сможет пережить даже первого столкновения с Ордой? - Мы это поняли, - ответил Майлз. - Но по-прежнему хотите лишиться своих жизней ради поступка, который не принесет пользы вам, не говоря уже об остальной Галактике? Само по себе - это беспричинная, эмоциональная реакция на ситуацию слишком сложную, чтобы вы могли в ней разобраться. Поскольку ваши действия замешаны на ощущении, то как вы можете заявлять, что справились со своими чувствами? Майлз открыл было рот, но не мог подыскать нужных слов. - Вот видишь, - сказал центрогалактианин, и под его управлением меленькое судно развернулось и полетело обратно к концу Линии, где ждала "Боевая Шлюпка", - ты сам согласился с невозможностью. Бескрылое существо можно натренировать подпрыгивать в воздух и хлопать конечностями. Оно будет прыгать все выше и хлопать крыльями все сильнее, но никогда не сможет взлететь. Майлз долго не мог подобрать слова, но в итоге ответил: - Вижу, вы никогда не ошибаетесь, если отталкиваетесь от статистики? - Разумеется, на основе статистики мы можем ошибаться, - ответил центрогалактианин. - Значит, всегда есть вероятность, что вы в нас ошиблись. - Разумеется, вероятность всегда есть, но она слишком мала, чтобы ее проверять на практике. - Все-таки, - угрюмо возразил Майлз, - как бы ни мала была эта вероятность, но когда Галактика столкнулась с такой ситуацией и должна сражаться за свою жизнь, вы должны - это необходимо и вам и нам - хотя бы проверить, чего мы достигли, даже если наш прогресс минимален. Центрогалактианин продолжал вести маленький корабль обратно к краю Линии. Майлз подумал, что вряд ли он связался с кем-нибудь другим. Без предупреждения Майлз обнаружил, что уже не сидит в маленьком корабле. Вместо этого он и центрогалактианин в человеческом обличье, выглядевший точно так же, как и сидевший рядом с ним в корабле, сейчас стояли в помещении, которое с трудом могло быть названо комнатой; стены, полы и потолок как бы состояли из прессованных плит мерцающего желтого света. Прямо перед ним в одной из стен с сумасшедшей скоростью либо дрейфовал, либо кружился бело-голубой непрозрачный шар. Резкий свет шара вызвал у Майлза боль в глазах. Он отвернулся к стене стабильно желтого цвета, который казался гораздо более мягким. Внезапно, благодаря усиливающейся восприимчивости, дарованной ему пришельцами, у него появилось ощущение, что его со всех сторон окружает множество разумов. Он вдруг понял, что оказался внутри огромного корабля центрогалактиан. - Ты смотришь на... - значение последнего слова, сказанного центрогалактианином, лежало вне пределов понимания Майлза. Его мозг в общем воспринял это как нечто похожее на "глаз" или "окно". Но он понял, что бело-голубому шару центрогалактианин безоговорочно доверял. Майлз заставил себя снова посмотреть на шар, который перехватил и держал его взгляд с силой и болезненной напряженностью. Он почувствовал, что его - его мозг, его память, все, касавшееся его, - каким-то образом ПРОВЕРЯЛИ. Проверка продолжалась долго. Затем она резко прекратилась. Майлз обнаружил, что снова может смотреть на желтый, успокаивающий цвет стен. Он не преминул этим воспользоваться. - Принято решение, - рядом с ним раздался голос центрогалактианина. - Вы пройдете испытание, о котором ты просил. Он вернулся обратно на маленький корабль. Центрогалактианин снова сидел рядом с ним, и они по-прежнему летели к концу Линии, где на платформе ждала "Боевая Шлюпка". Бросив взгляд на сидевшего рядом инопланетянина, Майлз при помощи эмоциональной чувствительности, перемешанной с приступом человеколюбия, охватившего его, почувствовал, что этот центрогалактианин отличался от того, который появился впервые. Майлз открыл рот, чтобы сказать об этом, но снова закрыл. Они мчались в тишине к платформе, на которой ждала "Боевая Шлюпка". Тем не менее, когда они выбрались из маленького корабля и Майлз стал подниматься по трапу, он почувствовал, что центрогалактианин не последовал за ним. Обернувшись на полдороге, он увидел его все еще сидящим на платформе в дюжине шагов от себя. - Иди, - сказал центрогалактианин. - Я буду наблюдать отсюда. Майлз взобрался по трапу и закрыл за собой входной люк "Боевой Шлюпки". Атмосфера напряжения и волнения хлестнула по нему подобно физическому удару. Он быстро прошел через зал в рубку управления, где Эфф и Луон уже ждали его на своих местах. Их лица отражали немой вопрос, который он оставил без ответа. Вместо этого он сел в кресло перед центральной консолью и, прикоснувшись к переключателю связи, обратился к экипажу корабля. - Соберитесь, - призвал он. - И успокойтесь. Мы не можем начать демонстрацию, находясь в таком состоянии. Я даю каждому две минуты, чтобы справиться с эмоциями. Помните, мы сейчас находимся под наблюдением и нас будут оценивать. Он убрал палец с переключателя связи и откинулся в кресле, стараясь расслабиться. Он не посмотрел на своих помощников. Перед ним хронометр на пульте отсчитывал короткие отрезки времени, плюсовавшиеся в более длительные, но они не были земными секундами и минутами. Продолжая спокойно сидеть на месте, Майлз чувствовал, как его собственное напряжение утихомиривается, понижаясь, подобно красной жидкости в термометре, опущенном в ледяную воду в теплый день. Насколько он мог уловить, общая атмосфера напряжения на борту тоже становилась все более разряженной. К исходу двух минут все на борту практически успокоились. Майлз прикоснулся к клавишам, и корабль поднялся вверх. Он подумал о том, как центрогалактианин собирается наблюдать за ними, когда они окажутся в нескольких световых годах от Линии Обороны в межгалактической пустоте. Но это была не его забота. Майлз отбросил эти мысли и заставил себя думать только об управлении кораблем. Эмоции двадцати трех членов экипажа исчезли. Осталась только твердая цель - твердая, ясная цель - максимально собраться для генеральной репетиции. "Боевая Шлюпка" находилась уже на добрую дюжину световых лет впереди Линии. Майлз надавил на клавишу... Иллюзорные корабли Серебряной Орды, созданные компьютером и ставшие их первой стадиен боевой подготовки, появились на экране перед ним и на экранах полусфер, расположенных рядом с каждой единицей оружия. Руки Майлза играли на пульте, а руки Эффа и Луона отслеживали его движения с обеих сторон. Теперь маленький корабль оказался перед пятнадцатью или двадцатью разведывательными кораблями Серебряной Орды, которые сопровождал корабль из второй линии, превосходящий их в несколько раз по размерам и во много раз - по боевой мощи. По мере приближения к воображаемому противнику "Боевая Шлюпка" под управлением Майлза изменила курс, использовав свое превосходство в маневренности, и заняла свою позицию так, что разведывательные корабли находились между ней и мощным оружием второго корабля. Осуществив маневр, "Боевая Шлюпка" открыла огонь, уничтожая вражеские корабли один за одним. Когда число вражеских кораблей-разведчиков сократилось до четырех, "Боевая Шлюпка" развернулась и полетела обратно, стараясь по пути нанести максимальный урон оставшимся кораблям и выманивая большой корабль, который не могла уничтожить, за собой. По логике, этот корабль, последовав за "Боевой Шлюпкой", должен будет попасть под огонь галактических сил, способных легко его уничтожить. Общая оценка боеготовности "Боевой Шлюпки" во время тренировки оказалась в три раза выше достигнутой ранее. Разогретый внутренним торжеством, Майлз повернул корабль обратно к платформе. Его охватила тихая гордость за "свой" экипаж. Ни один из двадцати двух не нарушил эмоциональную дисциплину. Они оставались такими же спокойными и объективными в оценке ведения боя, как мог оставаться, подумал Майлз, любой центрогалактианин. Они летели к своей платформе, но, приблизившись к ней и приготовившись пришвартоваться, увидели, что на ней уже стояло нечто. Корабль-разведчик Орды. В программу обучения это не входило. Но навык одержал верх. Майлз хлопнул по кнопке тревоги в то мгновение, когда корабль Орды взлетел с платформы. Внезапный взрыв эмоций остальных, забывших про невозмутимость, обрушился на него подобно физическому удару, когда их оружие открыло огонь по разведчику. Но корабль-разведчик исчез и перед ними в пространстве маленькая, беззащитная фигурка центрогалактианина, следившего за ними. Его глаза легко, через видеоэкран, встретились с глазами Майлза, и очередной ментальный удар сотряс череп Майлза изнутри. "Инспектор" смял, задавил дикое бешенство Майлза, заморозил его, внезапно парализовав и опустошив мозг. Рука зависла над клавишами, а не упала, чтобы прикоснуться к ним. Оружие "Боевой Шлюпки" вокруг него смолкло. Майлз почувствовал, как его руки задвигались, будто под давлением чужой воли. Его пальцы с трудом опустились на клавиши, и он повел "Боевую Шлюпку" обратно на ее место на платформе. Посмотрев на экран, когда они опустились на платформу, Майлз увидел центрогалактианина, поджидающего их там. Майлз поднялся из кресла перед пультом, повернулся и вышел. Когда он уходил, остальные двадцать два сидели в тишине, оставаясь на своих местах, сраженные неудачей. Майлз прошел коридор, миновал люк и спустился по трапу в тот момент, когда открылся люк. Он добрался до центрогалактианина и остановился в нескольких футах от него. Его глаза встретились с глазами центрогалактианина. - Ты сам понимаешь, - холодно сказал центрогалактианин. - В развитии цивилизации разумной расы присутствуют ступени. Раньше мы походили на вас. Нам, как и прежде, присущи старые, дикие инстинкты. Но мы достигли той стадии, на которой можем избавляться от этих инстинктов, так же как вы ампутируете поврежденную конечность. И тогда мы развили способности. Он прервался, глядя на Майлза, который не мог придумать ничего в свое оправдание. - Естественно, что при нападении вами руководит варварский боевой инстинкт. Но не путайте этот инстинкт с _у_м_е_н_и_е_м_ сражаться, которым, а отличие от нас, вы не обладаете. Он исчез. Майлз стоял оцепенело, вглядываясь в пустую платформу, где только что стоял чужак. 12 На "Боевой Шлюпке" во время предыдущих недель тренировки они поверили, что смогут стать хотя бы равными с центрогалактианами. Сейчас же центрогалактианин остановил всех их при помощи только одной своей психической мощи. Это подействовало на экипаж сокрушающе. Дело не в том, что их обманули появлением корабля-разведчика там, где его просто быть не могло, и позволили их эмоциям выйти из-под контроля. Если он смог так легко вывести их из себя, то перед лицом Орды они явно могли не справиться с чувствами. Они доказали свою никчемность инстинктивными действиями, и знание этой никчемности подобно горчице терзало желудок каждого из них. Их презрение и ярость повернулись не против центрогалактианина, вынудившего их проявить себя. Они ополчились друг против друга... и против Майлза. Его возвращение на корабль после разговора с наблюдателем походило на возвращение в клетку с дикими зверями, рыскающими с опущенными глазами, избегая смотреть на него, но ждущих малейшего его движения или звука, чтобы напасть. Он угрюмо молчал и не давал им повода к нападению. Он узнал их за эти несколько недель совместных занятий и понимал, что хуже всего было бы сейчас - заставлять экипаж вернуться к тренировкам. Он преднамеренно игнорировал их всех, кроме Чак'ки, единственного, кто его не покинул, и вернулся к тренировкам на пульте управления. День за днем он работал здесь, а точка, бывшая Серебряной Ордой, постепенно увеличивалась на видеоэкране рубки управления. Постепенно, не зная, чем заняться кроме драк, остальные двадцать один начали возвращаться. Сперва - Луон, затем - Эфф, а потом и остальные члены экипажа присоединились к Майлзу в рубке управления. Инстинктивная и предсказуемая реакция, которая с потрохами выдала их варварскую сущность в тот момент, когда за ними наблюдал центрогалактианин. Серебряная Орда сейчас ясно виднелась на экране во всей своей красе, вплоть до последней линии арьергардных кораблей. Находившиеся вместе с Майлзом в рубке наблюдали вместе с ним, как волны серебряных кораблей, отдельные группы, казалось, накатывались вперед, затем останавливались, накатывались и снова останавливались. В идеальном порядке, подобно волновому движению мускулов по ребрам почесывающейся змеи. Орда двигалась, преодолевая за скачок по несколько световых лет, через темноту и пустоту сквозь спиральные рукава Галактик. Флот уже занимал часть экрана: сто двадцать на восемьдесят градусов. Серебряная масса, толстая посередине и с сужающимися краями, загибающимися вперед, подобно рогам, приготовилась захватить любой мир, или планетную систему, или флот, решивший дать ей отпор, на корм миллионам особей внутри серебряных кораблей. Глядя на это, Майлз чувствовал холод. К этому времени Орда ясно увидела ждущую ее Линию Обороны и, не собираясь избегать столкновения, изменила курс, чтобы встретиться с ней. В начале четвертой недели после неудачи "Боевой Шлюпки" перед наблюдателем центрогалактиан это изменение увидел Майлз, а в течение остальных дней - и все остальные члены экипажа. Странные события произошли после этого на борту "Боевой шлюпки". Не сговариваясь, с молчаливым единодушным согласием двадцать три члена экипажа вернулись к своим старым обязанностям, и Майлз обнаружил, сидя вместе с Эффом и Луоном, что поднимает "Боевую Шлюпку" с платформы для проведения учений. Они выполнили запрограммированную атаку без сучка и задоринки и без малейшего проявления эмоций, подведших их в присутствии наблюдателя. Действительно, на корабле витал дух делового спокойствия и стремления к цели. Они все ощущали его, но Майлз - сильнее всех. Он, как лидер, чувствовал это, как мощную руку, упирающуюся ему в спину, которой нельзя противостоять и подталкивающую его вперед и вперед, в атаку. Экипаж на борту "Боевой Шлюпки" буквально сроднился. Приближение Орды сослужило хорошую службу в поднятии коллективного духа и превращении его в одну монолитную массу, хотя на этот раз, после пережитого, все было гораздо труднее. Их готовность и умение обращаться с оружием улучшались очень быстро. К тому времени, как Орда находилась менее чем в неделе от Точки принятия решения, когда корабли Линии Обороны уже не могли отступить, рейтинг показывал, что "Боевая Шлюпка" удвоила свои показатели по сравнению с последней испытательной попыткой. - Но они все-таки никогда не позволят нам сражаться, - сказал Эфф, стоя позади Майлза, проверявшего результаты последних вычислений. - Мы для них по-прежнему только животные. Пригодные только для того, чтобы они могли перед боем пить нашу кровь, становясь более сильными. Но кроме этого, когда начнется настоящее дело, нас, подобно скоту, оставят позади. Майлз ничего не ответил. Но он понял друзей так же, как понял новое, единое решение всего экипажа. Остальные двадцать два наконец дошли до того состояния, которого он достиг давным-давно. Они перестали пытаться примирить мощные очевидные чувства, горящие в них, с холодным и далеким отношением центрогалактиан. Сейчас они просто отбросили тот факт, что центрогалактиане не позволили присоединиться к ним во время сражения. Они проигнорировали этот отказ и продолжали готовить себя, будто им обещано место в битве. Между тем. Орда приближалась. 13 Три дня до Точки Решения. Два дня. Один. Майлз поднялся из своего кресла перед пультом управления и видеоэкраном. Он прошел по кораблю мимо остальных двадцати двух. Они сидели в тишине, работая со своим оружием. Майлз в одиночестве вышел на платформу. Он посмотрел в направлении, откуда должна появиться Орда. Но невооруженным взглядом он ничего там не увидел. Серебряные корабли по-прежнему терялись в межгалактической тьме на расстоянии нескольких световых лет и были все так же невидимы. Он не видел ничего, кроме силуэта "Боевой Шлюпки", тихо лежавшей под далеким светом искусственного солнца, господствующего над Линией Обороны, и склада, неподвижно стоящего на сверкающей металлической поверхности платформы. Майлз посмотрел вправо от себя. В безвоздушном пространстве тускло мерцала точка - ближайший к "Боевой Шлюпке" небольшой корабль. Майлз обернулся. Позади него растянувшаяся линия дымчатой белизны - рукав Галактики, - которую он должен защитить, спрятала от него Землю. Планета, с которой он прибыл, смешалась с остальными обитаемыми мирами и потерялась в бесконечной дали. Он повернулся, чтобы снова посмотреть в темноту, где, как докладывал ему мощный глаз видеоэкрана, к ним на сверхсветовой скорости мчалась Орда. На расстоянии нескольких часов и минут и по-прежнему невидимая невооруженным взглядом. Он застыл, завороженный грандиозностью сцены по сравнению со своей незначительностью, стоя между светящейся полосой бесчисленных звезд его Галактики и бесчисленными кораблями невидимой Орды у самого последнего и самого слабого корабля Линии Обороны. Ему, стоявшему рядом с затихшим кораблем, ему показалось, что все происходящее нереально: Орда, Галактика и Линия Обороны. Либо так, либо он оказался между огромными, невидимыми жерновами, готовыми уничтожить его при своем столкновении... Он развернулся и медленно побрел через платформу, поднялся по трапу и вернулся на корабль. Он прошел через коридор в рубку управления, где Эфф и Луон не изменили своего положения и сидели на своих местах перед пультами, всматриваясь в экран, и занял пустующее кресло между ними. Майлз посмотрел на экран. Он увеличился и загнулся по краям под углом в сорок пять градусов, чтобы показать полную картину Орды с их точки в Линии. В космическом пространстве, где не существовало направлений, уже не создавалось такого впечатления, что она движется к ним горизонтально. Орда увеличилась, заполнила своими рогоподобными окончаниями экран не только горизонтально, но и вертикально, расширившись посередине и замяв центр экрана. Казалось, она находилась не так уж далеко, просто выше, зависнув над ними, падая вниз на них, подобно огромной, прожорливой амебе, пульсирующей в предвкушении плоти линиями перемещений своих кораблей. Амеба уже вытянула рогоподобные конечности, чтобы окружить жертву и отрезать путь к отступлению. - Как ты думаешь, края Орды уже на одном уровне с нами? - спросил Луон, произнеся вслух невысказанную мысль Майлза. Казалось, что все на борту в последнее время думали одну-единственную мысль. Луон притронулся к клавишам на своем пульте, вводя в компьютер задачу. Через мгновение маленький экран пульта высветил результат. Он притронулся к стирающей клавише. - М-да, теоретически, сейчас они оказались позади нас. - Сколько осталось до Точки Решения? - поинтересовался Майлз. - Пять часов и несколько минут, - ответил Эфф. Шло время. До Точки Решения осталось четыре с половиной часа... Четыре часа до Точки Решения... Три... Два... Час. Тридцать минут... - Что с ними происходит? - проворчал Эфф. Его добродушное медведеподобное лицо наполнила неожиданная ярость. - Чего они ждут? Что произойдет в ближайшие несколько минут и сможет... - ВНИМАНИЕ! - ожил неожиданно приемник над ними плоским, холодным голосом центрогалактианина. - Внимание! Ваше оружие включено, приготовьтесь им воспользоваться. Покиньте Линию Обороны немедленно, летите обратно в Галактику и попытайтесь спрятаться рядом или в какой-нибудь системе, не имеющей органической жизни. Я повторяю. Управление оружием и само оружие сейчас включено. Вы должны немедленно покинуть Линию Обороны, вернуться в Галактику и скрыться где-нибудь в безжизненной системе. Голос замолк так же внезапно, как и возник. Прошло несколько секунд после сообщения, сказанного так тихо и прерванного так неожиданно, прежде чем Майлз и другие сумели отреагировать на него. Затем волна распространилась по сети эмоциональной связи. к которой все они были подключены, пробежала по кораблю молчаливым стоном неверия и ярости. - Они отсылают нас, - прошептал Луон. Его глаза заблестели. - Они не могут так поступить с нами. - Верно, - произнес Майлз голосом, в котором с трудом узнал свой собственный. - Они не могут! Он уже пришел в себя, колотя по клавишам передатчика. - Ответь мне! - крикнул он в микрофон на пульте. - Ответь мне! Я хочу получить ответ! Но ответа не последовало. Майлз продолжал звать и нажимать на клавишу, пока рука не упала в изнеможении. - Они не ответят, - пробормотал он. Он посидел немного неподвижно, затем, осененный мыслью, ожил - рука его метнулась и включила картину Линии Обороны. Перед ним на экране появилось изображение. Он укрупнил картинку, и на экране осталось несколько дюжин ближайших кораблей. Один из кораблей исчез прямо на глазах, вошел в переход. Мгновением позже корабль, находившийся только в двух позициях от "Боевой Шлюпки", также замерцал и исчез. Майлз почувствовал, как холод ледяной волной пробежал по нему. - Они не могут, - пробормотал он про себя. - Они не могут... - Не могут что? - выдохнул Луон. Но пальцы Майлза снова прыгнули к выключателям связи. - Говорит последний корабль в Линии! - выкрикнул Майлз в микрофон. - Говорит последний корабль в Линии, вызываю шестой от нас корабль. Вы приготовились покинуть Боевой Порядок? Ответьте мне! Вы приготовились покинуть Боевой Порядок? Если да, то почему? Почему? Ответьте мне... - Мы вас слышим, - прервал его сверху динамик, находящийся на борту "Боевой Шлюпки", с хриплым, незнакомым акцентом. - Да, мы уходим. Мы уходим вместе с остальными. Почему вы спрашиваете? - Уходите? - повторил Майлз. - Уходите. Вы имеете в виду, что уходим только мы, маленькие корабли? Или еще кто-то? - Вам не сообщили? - прогрохотал над ним хриплый голос. - Центральный компьютер сообщил, что мы должны спасаться. Он вычислил, что мы потерпим поражение, если попытаемся остановить Орду. Все уходят. Все... Майлз ударил одновременно на клавише звука и изображения, и голос внезапно оборвался. Перед ними на экране высветилась схема Боевого Порядка. Она отражала всю Линию, корабли всех размеров и форм, будто их разделяло несколько ярдов. Наблюдая, Майлз, Луон и Эфф увидели, как исчезают корабли. Это оказалось правдой. После всего: после всех их усилий, работы центрогалактиан и других, создавших Боевой Порядок, из-за какого-то ответа, выданного безжизненным механизмом, величайшая мощь Галактики не может встретиться лицом к лицу с Ордой. Им всем придется, поджав хвост, бежать, спасая себя, и позволить Орде уничтожить беспомощные миры, пославшие их для защиты. - Мой народ, - выдохнул Луон. Его руки замелькали с той фантастической скоростью, на которую он был способен, и перед ним снова появилось изображение Орды, похожей на отливающую серебром амебу, воплощение зла, зависшую над ними, пытающуюся обхватить не только Боевой Порядок, но и всю Галактику одним большим дьявольским объятием. В это мгновение перед мысленным взором Майлза встала картина человечества и Земли, которую он видел в те последние дни, когда путешествовал подобно призраку из одного места в другое среди множества людей. Вспомнив это, он одновременно вспомнил мир, показанный ему центрогалактианами, мир, который миллион лет назад разорила и уничтожила Орда. Он представил такой же Землю. Бесконечная, до самого горизонта обнаженная равнина и пепел, и больше ничего. Все исчезало. Все. Города, люди вместе с ними, их история, их музыка, их картины, Мэри Буртель... - Я НЕ ХОЧУ! Из его груди вырвался яростный рык. Рев ненависти ко всему, что называлось Ордой, ко всему, что последует за отступлением без малейшей попытки остановить захватчиков. Это было ответом, что он, Майлз, мог уйти и спрятаться, пока Орда сотворит с Землей то же самое, что с неизвестной планетой миллионы лет назад. В этом диком крике, охватившем подобно вихрю его тело, мозг и душу, не было ничего от разума и логики. Крик жил в нем вечно, как древний, несокрушимый инстинкт, который появлялся и разрушал его картины. И он эхом понесся по эмоциональной цепочке вокруг Майлза, включавшей двадцать два диких существа, разделявших вместе с ним пространство корабля. Они отреагировали, как и он, без колебаний. Пальцы Майлза впились в пульт. Справа от него серые руки Луона тоже уже летали над пультом, а слева готовился вступить Эфф. Словно единое живое существо, "Боевая Шлюпка" поднялась с платформы и вошла в сдвиг, в одиночку атакуя бесчисленную Серебряную Орду. 14 Зазвенел сигнал тревоги. Контрольные лампочки на пульте зажглись ярко-серебристым светом. На экране огромная колышущаяся масса Орды казалась монолитом, но датчики докладывали, что захватчики зафиксировали приближение маленького корабля и даже начали тяжеловесно разворачиваться лицом к одному краю бывшего Боевого Порядка, из которого в атаку бросился только один смельчак. Тяжеловесность маневра напоминала нечто до безобразия простое, как будто Орда действительно представляла собой нечто вроде огромной амебы, тупо реагирующей на присутствие жертвы. Но "Боевая Шлюпка" с немыслимой скоростью сокращала расстояние с ближайшим серебристым кораблем-разведчиком врага. Сейчас "Шлюпкой" управлял автомат. Каждый следующий переход оказывался короче предыдущего. И с каждым переходом она нацеливалась на переднюю волну похожих на серебристые рыбешки кораблей. Вскоре последний переход должен был выравнять и ее скорость и ее направление. После этого она будет лететь бок о бок с первой волной разведывательных кораблей, направляясь обратно в сторону Галактики. Между тем на борту "Боевой Шлюпки" возникло новое состояние мимолетного единства. Они не просто ощущали друг друга в общей сети чувствительности. Майлзу показалось, что они внедрились буквально в плоть включенного оружия. Сейчас оружие казалось живым существом, и Майлз чувствовал его мозгом, как прикосновение пальцев к клавишам. Кроме оружия Майлз ощущал корабль. Казалось, что он ожил, придя в ярость от нападения врагов. Подобно загнанному в угол животному, "Боевая Шлюпка" мчалась на Орду. Переходы стали совсем короткими. Они почти завершились... Неожиданно "Боевая Шлюпка" зависла в черном пространстве без света искусственного солнца, подвешенного центрогалактианами над Боевым Порядком и превратившегося в маленькую яркую точку где-то позади. Датчики зарегистрировали, а на экране появились разведывательные корабли Серебряной Орды. Каждый из них по размерам не превышал и трети "Боевой Шлюпки", но их количество исчислялось дюжинами. В свете далекого искусственного солнца Майлз сумел увидеть два ближайших, отчетливо различимых отблеска серебра, напоминающие резкую вспышку бледного тела рыбы, на мгновение поднявшейся из глубины к поверхности. Руки Майлза опустились на клавиши, и "Боевая Шлюпка" метнулась к ближайшему отблеску. Только сейчас весь экипаж уяснил работу психооружия. С его помощью они в конце концов сумели ощутить чужие умы ласкоподобных экипажей ближайших кораблей Орды. "Осознание" чужаков походило на резкий удар маленького твердого кулака, исходивший от "Боевой Шлюпки". Кулак раздулся в силовой пузырь, обтек и захватил чужое сознание на борту кораблей в радиусе действия оружия. Майлз вместе с двадцатью двумя почувствовал, что держит беспомощными экипажи кораблей внутри этого пузыря психоэнергии. Они сделали это. Ближайшие вражеские корабли беспомощно летели с парализованными экипажами. Быстрые пальцы Луона плясали по клавишам огня, и из оружия "Шлюпки" вылетали бледно светящиеся лучи, чтобы дотянуться до вражеских кораблей и секундой позже, вонзившись, разорвать их. "Боевая Шлюпка" наносила удар и, сдвинувшись, наносила другой... Неожиданно они вылетели в свободное пространство. Они миновали первую волну кораблей-разведчиков. Они победили. По крайней мере, в первом столкновении. Яростное чувство триумфа прокатилось по ним. "Варвары" нанесли удар по врагу и остались живы. При этой мысли их дикие души возликовали. Но сейчас, ясно видимая на экране, к ним быстро приближалась вторая линия кораблей-разведчиков Орды. Размерами каждый из них в полтора раза превосходил размеры "Боевой Шлюпки". Они могли погибнуть в новом столкновении. Но древний боевой инстинкт гнал их вперед. Как и в прошлые "всплески", когда украли его картину и он взобрался на скалу, когда он сражался с Чак'кой, ЭТО произошло снова. Он вошел в состояние, когда под действием нервного стресса организм включил свои скрытые возможности. В перегрузку. Подобно мотору, освободившемуся от ограничителя, искусственно сдерживающего его силу, заработавшему на полную мощь. Он чувствовал себя единым целым, и сила бежала по нему. Он знал, что два других существа, сидящие рядом с ним у пультов, не равны ему по физическим возможностям. Орда вызвала в нем ЭТО - последнюю ПЕРЕГРУЗКУ. Он почти мог осязать, как она кипела и вспенивалась, отыскивая необходимое физическое действие, которое позволило бы ей выплеснуться наружу. Но не находила. Его физическая сила сейчас не требовалась, его мускулами был корабль. Все, что ему оставалось делать, - нажимать на клавиши, а с этим он мог справиться и в обычном состоянии. Его руки и ноги горели от готовности к действию, но дел для них не оставалось, только те маленькие, легкие задачки, которые уже были решены. Чувство разочарования, необузданное и яростное, как шторм на море, набрало внутри него ураганную силу. "Боевая Шлюпка" сближалась с более крупными кораблями Орды, которые должны в конце концов ее уничтожить. А Майлз сидел, сдерживая в себе огромный резерв силы, которому не нашлось применения. Шторм внутри него набирал силу. Он сотрясал все тело так, что его руки и ноги дрожали. Зрение его затуманилось. Майлз чувствовал себя разрываемым на части диким стремлением к масштабным действиям. Сверхсила кипела в нем, подобно водовороту, реке, текущей по кругу, ищущей выход и зажатой высокими горами. Она разгонялась все быстрее и быстрее, отыскивая выход, и затем он неожиданно нашел его. Он напоминал ущелье в горах, ведущее вверх. Он не только освобождал взрывную, сумасшедшую энергию, появившуюся в нем, но и нес нечто большее. В последний миг перед своим уничтожением он нашел то, что всегда искал в своих картинах. Прилив созидательного духа, сопоставимый с приливом сверхсилы в физическом теле. В тот же самый момент, когда он понял это, затаившаяся в нем сила полилась через обнаруженную брешь. Она выплеснулась, оставив его тело в мире, но переключив его интеллектуальные центры на почти невероятную степень контрастности и яркости. Затем, без предупреждения, нагрузка исчезла. Захлебывающийся мотор в нем перешел на более высокий привод, при котором его мощность увеличилась, а скорость стала беспредельной. Из-за нового восприятия и мыслей, казалось, он почти плыл. Майлз огляделся вокруг себя. Рубка управления "Боевой Шлюпки", казалось, стала ярче и меньше. Объемные предметы внутри ее металлических стен будто бы стояли вызывающе, с некоторым превосходством. Он посмотрел на двух своих товарищей и заметил, что даже летающие пальцы Луона замедлились. Для Майлза они замедлились. Его восприятие времени не изменилось, оно ЗАОСТРИЛОСЬ. Он мог свободно за одну секунду заметить то, что раньше от него требовало целой минуты. Просто его восприятие стало микроскопическим, так что сейчас он мог различать в секунде шестьдесят мелких частиц и использовать их так же, как и целую минуту раньше. Одновременно с этим его воображение и восприятие поднялись на немыслимую высоту, единым мощным толчком соединили его с остальными членами экипажа "Боевой Шлюпки", заставили почувствовать опьяняющую жажду смерти и неукротимое желание расправиться с бесчисленной Серебряной Ордой. Его злость охватывала и Боевой Порядок, и центрогалактиан, "создавших" его, и... все и вся как в прошлом, так и в настоящем - с момента, когда Орда в последний раз "обследовала" Галактику, и до момента появления пришельцев на Земле. В этот созидательный миг он постиг сущность всего: перегрузки, своих товарищей по экипажу, центрогалактиан, все. Как будто человек смог протянуть руку, чтобы объять всю Вселенную и сцепить пальцы на ней. Это постижение оказалось слишком большим для одного-единственного понимания. Здесь было задействовано все хитросплетение понятий. - Присоединяйтесь! - крикнул он в переговорное устройство. В то же мгновение он открыл выход для силы, накопившейся в нем, в сеть чувствительности, объединившей их всех. Она хлынула. И другие члены экипажа почувствовали это, узнали и приняли ее. Подобно пламени, бегущему вдоль линии высокооктанового топлива, огонь его силы вспыхнул и зажег огни знания в товарищах. Как и он, они засверкали новым, буйным огнем, перешедшим на их оружие. Психические элементы оружия вспыхнули, словно высушенное дерево. Я из этого оружия огонь бросился вперед в виде многократно усиленной психической силы, чтобы захватить и парализовать новую волну врага, сейчас приблизившуюся к ним. Майлз почувствовал это через сеть их общей восприимчивости подобно неожиданно натянувшемуся тяжелому канату, пришвартовавшему большой корабль к доку. Он натянулся и держал. Шар из психической силы защищал их. Она действовала на расстоянии гораздо большем, чем была дальность оружия у кораблей Орды, устремившихся к ней, держа всех врагов внутри себя беспомощными, в то время как материальное оружие крошечной "Боевой Шлюпки" разрывало и уничтожало их одного за другим. Дикая радость охватила их. Там, где их запросто могли уничтожить, они победили. На миг им показалось, что они невидимы и сами могут удержать и уничтожить всю Серебряную Орду. Но постепенно увеличивающееся давление на их психический захват, по мере того как все больше и больше попадало в него серебристых кораблей, привело их в чувство. Пока они смогут выдержать этот захват, они останутся невидимыми. Как раньше объяснил ему центрогалактианин, физическое оружие врага не могло достать корабли Боевого Порядка, пока продолжала действовать их психосила. Но усталость или слишком большое количество противников могли убить ее. Сейчас они побеждали. Но так не могло продолжаться вечно... - Не думайте об этом! - крикнул Майлз по связи. - Мы ПОБЕЖДАЕМ! А это главное! Держитесь. Мы останавливаем Орду. МЫ ОСТАНАВЛИВАЕМ ОРДУ! Они сражались. Огонь их перегрузки казался неиссякаемым под усиливающейся атакой, подобно пламени газового резака, горящему даже под водой. Но это пламя истощало запасы сил в их мозгах и телах словно стимулятор, убравший усталость, ценой резервов, обычно телом не используемых. Шло время. Они сражались и убивали Серебряную Орду... Но впереди уже виднелся финал. Они еще не устали, но большие разведчики и даже некоторые легкие боевые корабли Орды начали давить на их шар психологического единения. На "Боевой Шлюпке" они по-прежнему оставались сильнее, чем прежде. Но они были похожи на гиганта, держащего перед лавиной закрытую дверь. Сначала он держит дверь легко, но постепенно булыжники начинают увеличивать свой вес. Все тяжелей и тяжелей, пока на него не начнет давить вся гора камня. А против этого плоть и кровь устоять не могут. Поэтому Майлз и все остальные на "Боевой Шлюпке" чувствовали, что предел близок. В любой момент, когда давление усилится, их щит может не выдержать, и мощь всех десятков тысяч врагов превратит их суденышко в ничто. Но они не жалели. Вместо этого они чувствовали глубокое угрюмое удовольствие, как у волка, сомкнувшего челюсти на горле врага в своей последней схватке. - Держитесь, - прошептал Майлз по корабельной связи себе и остальным двадцати двум. - Держитесь. Еще немного... Совершенно неожиданно для них, громогласный и ревущий, и из динамиков перед Майлзом, и от каждой металлической стойки и поверхности корабля послышался голос центрогалактианина. - Обратно! - проревел он. - Вернитесь обратно на свое место в Боевом Порядке! Мы вступаем в бой! Майлз помнил что притронулся к клавишам связи перед собой. Но на экране не осталось изображения серебристых кораблей Орды, давящих на них. Вместо этого он увидел общую картину сражения. Маленький кусочек неизменного пространства, который "Боевая Шлюпка" создала вокруг себя, стал только частью большой картины, на которой передняя линия Орды заворачивалась, смешивалась и отступала перед приближающейся волной других кораблей. Огромные шарообразные дредноуты центрогалактиан и их союзников наконец вступили в бой. 15 - Возвращайтесь! - проревел динамик связи. - Возвращайтесь на свое место в Боевом Порядке... - Огромный, круглый, размером с планету, ближайший дредноут появился перед "Боевой Шлюпкой", занимая три четверти экрана. Но все равно было уже слишком поздно. Пока голос продолжал трубить в динамике, мощный удар обрушился на крошечное суденышко с невероятной силой, и Майлзу показалось, что его бросили в ничто. Он приходил в себя постепенно, но со странной решимостью и усилием, как шахтер, которого завалило и который, пробиваясь назад к свободе, увидел первый маленький отблеск дневного света на дальних камнях, держащих его в обвалившемся проходе. От этого первого проблеска сознания Майлз быстро пришел в себя. Он обнаружил, что сидит в креме перед пультом управления в "Боевой Шлюпке", странно тихой и мирной. Благодаря чувствительности, приобретенной им во время атаки, Майлз сквозь обшивку узнал, что их небольшой корабль снова лежит на своей платформе. Он переключил свое внимание на осмотр затихшей рубки управления. Комната и неподвижные фигуры Луона и Эффа оставались абсолютно спокойными, к его удивлению, как и он. Хотя мозг его проснулся, тело продолжало спать. Молчаливое восклицание сформировалось у него в мозгу, когда он понял, в чем дело. Он узнал это состояние. Он находился во власти той же самой успокаивающей силы, которая прекращала на борту все драки. Единственное отличие от предыдущих случаев заключалось в том, что умственная перегрузка смягчила успокаивающее действие на нервные центры его мозга. Обследовав себя более внимательно, он увидел, что действие транквилизатора, подобно плотному туману, окутало бодрствующий центр его мозга, но не могло туда войти из-за бушующего пламени его желания остаться в сознании и раздирающего этот туман на клочья. При соприкосновении с этим огнем туман испарялся, поэтому его сознание заняло небольшое свободное место, похожее на очищенное пространство, окружающее охотника, склонившегося над огнем в окутанной туманом прерии. Взвесив ситуацию, Майлз решил, что может даже освободить свое тело и получить свободу передвижения. А это казалось интересным, потому что с недавних пор у него появилась мысль, что успокаивающий туман был одним из видов психооружия, используемого для того, чтобы парализовать Орду. Из этого следовало, что он сам может защититься от действия психического оружия. Но сейчас делать это, чтобы проверить свои силы, казалось бессмысленным. Он вернул свое внимание обратно к причине своего пребывания под действием транквилизатора. Он согнул шею и опустил глаза достаточно низко, чтобы увидеть свое тело. Он увидел, что лишился почти всех своих одежд. На обнаженных руках, ногах и теле он обнаружил несколько уже заживших ран. Только две из них - на ногах - оставались еще открытыми, но кровь не текла. Казалось, ее держал невидимый внутренний бинт. Пока он наблюдал, одна из них медленно затянулась снизу вверх, будто застегнутая невидимой молнией. Мгновением позже так же закрылась и его вторая рана. Явно работал какой-то скрытый механизм "восстановления", но бодрствующий мозг с интересом заметил, что процесс выздоровления, управляемый снаружи, казалось, усиливался естественной реакцией тела. Майлз осмотрел помещение. Эфф и Луон тоже сидели раздетыми и находились в процессе восстановления. Сама рубка оказалась поврежденной каким-то необычным образом. Ни в корпусе, ни во внутрикорабельных перегородках, образовавших стены и потолки, отверстий не осталось. Но то там, то здесь внутренняя металлическая поверхность буквально "отслоилась" на куски меньше двух дюймов в ширину по центру с острыми, как ножи, краями. Его пылающий мозг тут же понял все. Разумеется, любое оружие Орды должно служить конечной цели Орды. Она хочет убивать съедобные тела своих врагов, но не хочет превратить их в несъедобные или потерять в темной бездне межзвездного пространства. Майлз вернул взгляд на видеоэкран. Там он увидел полную панораму разыгравшегося сражения. Сверкающий, блестящий, словно луна в новолуние, серебристый флот захватчиков и рогоподобные края, изогнутые вперед и внутрь, сейчас изменили свою форму. Эти изгибающиеся руки загнулись еще дальше внутрь, чтобы охватить атакующие корабли Боевого Порядка. Майлзу снова пришла на ум картина огромной амебы, пытающейся отсечь и всосать какой-нибудь съедобный кусочек. Вскоре серебристая армада собралась вокруг шарообразного Боевого Порядка. Корабли Орды кружились вокруг этого шара, полностью закрыв собой корабли галактического флота. Майлз видел сейчас только овальную форму с большим пузырем посередине. Майлз наблюдал за сражением, которое из-за своей масштабности по числу задействованных кораблей и занимаемого пространства, казалось, велось очень медленно. Медленно и, скорее, в микроскопическом, чем в телескопическом масштабе из-за всех световых лет и огромных размеров каждого корабля. Майлз почувствовал огромное желание увидеть, как идет сражение, глазами центрогалактиан и других, находившихся внутри этого шара и надежно скрытых от него мечущимися серебристыми кораблями Орды. Желание побудило его к действиям. Почти сразу же жарко пылавшая внутри него энергия перегрузки зажгла маленький уголок сознания, и он обнаружил там отросток чувства связи с сетью чувствительности, которая объединяла все корабли и экипажи Порядка. Его точка зрения была центральной. Ему показалось, что он находится в самом центре этой огромной сферы, удерживаемой кораблями Галактики. Несмотря на полное отсутствие света, своим мысленным взором Майлз видел все, будто залитое ярким солнцем, в центре которого стоял он. Вокруг него простирался космос. Дальше находилась невидимая шароподобная оболочка защитной силы, удерживаемая точками, расположившимися на равном расстоянии друг от друга. Эти точки были кораблями Боевого Порядка. За этой оболочкой на расстоянии нескольких тысяч миль все заполнили собой беспомощные корабли Орды. Расстояние между кораблями составляло только несколько миль, настолько велика была плотность. На борту этих кораблей царила тишина. Их экипажи оказались парализованными и безмолвными, беспомощными под действием психической силы, ожидающими неминуемых ударов физического оружия кораблей Боевого Порядка. Эти залпы сверкали взад-вперед, подобно мечущимся лучам прожекторов, и взрывали, превращая в ничто, каждый твердый объект, к которому прикасались. За пределами этой оболочки из беспомощных вражеских кораблей находилась Серебряная Орда, давящая внутрь, упорно пытающаяся перекрыть физической массой мощь галактического флота. Пока Майлз наблюдал, это давление нарастало и начало угрожать разорвать не только буферную зону из парализованных кораблей, но и строй галактических сил под ним. Но когда давление усилилось, по сети чувствительности от корабля или группы кораблей для остальных поступала команд?. Внезапно оболочка защищаемого пространства вздрогнула. Корабли Боевого Порядка сдвинулись ближе друг к другу. Защищаемая ими поверхность соответственно уменьшилась, а зона парализованных кораблей, стоящих на пути Орды, жаждавших проскочить между ними, стала гораздо толще. С уменьшением размера пропорционально увеличилась сила. Орешек, который пыталась расколоть Серебряная Орда, стал меньше, но тверже. Сражение продолжалось... Серебряная Орда по-прежнему давила на флот, пытаясь уничтожить его. Похожая на бесчисленную стаю саранчи, гасящую огонь первыми голодными волнами, чтобы добраться до зеленых полей, защищаемых этим огнем. Орда окружила Боевой Порядок. Давление увеличивалось. Боевой Порядок еще раз быстро уменьшил объем защищаемого пространства. Корабли галактического флота снова получили дополнительную силу. Еще раз зона из парализованных кораблей увеличилась. По-прежнему Орда Дэвида на них. Они снова уменьшили область защиты и свой периметр. Сейчас перед глазами Майлза, сидевшего у видеоэкрана пульта в "Боевой Шлюпке", Орда приняла форму огромного шара, состоящего из серебристых личинок, полностью скрывающих тех, кого они атаковали. Если бы кто-нибудь не знал, что внутри этой кипящей массы диаметром в несколько тысяч миль спрятался весь Боевой Порядок, то он поверил бы, что не осталось ничего, кроме самой Орды. Или в то, что произошедшее сражение уже выиграно. Только связь Майлза с чувствительной сетью позволила ему узнать, что сражение продолжается. Сейчас установилось шаткое равновесие. Бесчисленные корабли Орды, сблизившись настолько плотно, насколько это позволяло, чтобы находиться на безопасном расстоянии вокруг кораблей Боевого Порядка, образовавших минимально возможный диаметр защищаемого пространства. Похожие на два огромных организма, сцепившихся в неподвижной напряженной схватке не на жизнь, а на смерть. Боевой Порядок и Серебряная Орда висели, не в силах разъединиться. Эта схватка напоминала поединок между борцами, который не мог продолжаться больше нескольких минут, чтобы один из них не поддался усталости. Но масса противоборствующих сторон, дерущихся на смерть за пределами рукава Галактики, оказалась настолько большой, что схватка длилась не минуты, а часы. И в течение этих похожих на минуты часов, пережитых Майлзом, Эфф, Луон и другие по всему кораблю очнулись и задвигались по "Боевой Шлюпке". Они не говорили с Майлзом. Подобно тому как его чувствительность продолжала соединять его с сетью, включающей в себя весь Боевой Порядок, так и их восприятие не прерывалось. Они поняли, что, в отличие от них, он каким-то образом участвовал в сражении, разыгравшемся на их экранах. Поэтому они тихо передвигались вокруг него и оставили его в покое вместе с теми, кто по-прежнему дрался, скрытые Ордой. Майлз только краешком сознания чувствовал присутствие своих товарищей. Почти все его восприятие сконцентрировалось на сети чувствительности сражающихся кораблей. Вокруг их сферы так же сомкнулась Серебряная Орда, и схватке не было видно конца. Затем внезапно все кончилось. Глаза Майлза, следившие за видеоэкраном на "Боевой Шлюпке", увидели то, что случилось несколько раньше, но только сейчас стало заметным. Рой Орды, окружавшей корабли Порядка, перестал быть шарообразным. Вместо этого он начал выпячиваться с одной стороны, становясь похожим на грушу. Когда Майлз сконцентрировал свое внимание на этой набухающей стороне, он увидел, что это увеличивающееся, вытягивающееся утолщение на самом деле оказалось Боевым Порядком, вылезающим из месива окружающих его кораблей. Под его наблюдением, с поправкой на медленную скорость и огромные расстояния, утолщение начало сужаться и вытягиваться в сторону от боевых кораблей Галактики и самой Галактики. Линия вражеских кораблей медленно удлинялась и утончалась. Осознание их отступления хлынуло через Майлза в сеть по-прежнему окруженного Боевого Порядка и было принято подобно звукам победного горна. Но сражение продолжалось. Для окруженных кораблей битва не закончилась. Парализованные серебристые корабли продолжали слепо сражаться и пытаться победить защитников. Должны пройти долгие часы и даже дни, прежде чем Боевой Порядок посмеет нарушить защитную линию. Но снаружи на экране "Боевой Шлюпки" строй вражеского флота продолжал вытягиваться и утончаться, выходя из боя и принимая серпообразную форму построения, направляясь прочь от Галактики. Захватчики отвернулись от своей кормушки. Серебряная Орда, которую за миллионы лет никто не смог остановить, сейчас была повержена и изменила свой курс. Галактика, звезды, сама Земля были спасены. 16 На борту яйцеобразного судна, который вез всех членов экипажа "Боевой Шлюпки" на флегмам центрогалактиан, темноты не существовало, но у Майлза создалось впечатление, что если бы и наступила тьма, глаза Луона мерцали бы как у кошки в ночи. - Мы посрамили их! - почти прошептал Луон ему на ухо. - Вспомни, друг Майлз, наш разговор с ними! Они решили убежать, но, когда мы атаковали, мы пристыдили их и заставили вернуться! Майлз ничего не ответил. Внутри него крепло убеждение, что как проблема, так и ее решение на самом деле были шире и глубже, чем мог понять Луон или любой другой. Но у него не осталось времени объяснить им. Пока слова Луона продолжали эхом звучать в ушах, серый корабль, несший их, испарился, и они обнаружили себя висящими в воздухе в середине одного из огромных кораблей центрогалактиан. Они то ли висели, то ли стояли в месте, где гравитация уравновешивалась во всех направлениях. Казалось они находились в полном кривых зеркал доме. Майлз смог заметить, что от внутренней поверхности шара, в любом направлении, их отделяло несколько миль. Слишком далеко, чтобы подтвердить странным образом уже известный им факт, что вся внутренняя поверхность была заполнена центрогалактианами и их союзниками. Как будто зал построили в форме шара, и кресла полностью покрывали внутреннюю поверхность. Когда Майлз пристально всмотрелся, он увидел только расплывчатые серые блики, равномерно заполнившие все внутреннее пространство. Тем не менее, когда он всмотрелся в одну точку, он увидел лица сидевших или стоявших инопланетян так, будто расстояние до них не превышало десяти-двенадцати футов. Похоже, все здесь собрались для чествования экипажа "Боевой Шлюпки". Но не только для чествования. Майлз, благодаря своей новой восприимчивости, почувствовал удивление, "источаемое" каждым присутствующим. И его самого и его товарищей осматривали со странным любопытством и изрядной долей непонимания. К ним, "плавающим" в середине, неожиданно присоединились два центрогалактианина. Майлзу они предстали в человеческом облике. Но он уже узнал достаточно, чтобы понять, что, пока он видел их такими, Луону они казались представителями его расы. То же касалось каждого члена экипажа. Майлз обратился за подтверждением к собственному мозгу, и уже знакомая реакция перегрузки пробежала по телу, заостряя и очищая его зрение. Выводы и варианты защелкали у него в мозгу, как итоговые цифры в мощном сумматоре. Для него эти два центрогалактианина не отличались от других, виденных им ранее, но логическая часть его ума подсказала, что они были другими. Этих двоих выбрали среди сотен тысяч или миллионов, занимавших внутреннюю поверхность и следивших за ними, не случайно. Нет, скорее всего и почти наверняка эти двое подходили как высшие авторитеты среди центрогалактиан и других присутствующих здесь рас. Толчок локтя Луона под ребра напомнил ему о другой стороне дела. Луон ждал, что Майлз заговорит как лидер "Боевой Шлюпки". Обвинит центрогалактиан в трусости. Серокожее существо хотело, чтобы Майлз напомнил центрогалактианам об их решении распустить Боевой Порядок, об их бегстве и что сражение было бы проиграно, если бы не эта самоубийственная атака "Боевой Шлюпки". Майлз, как будто с помощью мощной линзы, мысленно "увидел" себя стоящим между точками зрения двух групп, но обе эти точки зрения были ошибочны. - Мы пригласили вас сюда, чтобы поблагодарить, - произнес более высокий. Несмотря на отсутствие признаков, характерных для своей расы, Майлз решил, что он должен быть старым, возможно даже очень древним. Локоть Луона снова резко впился ему в бок. - Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Мы с благодарностью принимаем ваше желание поприветствовать нас. Но у нас есть вопрос, который мы хотим задать всем вам. - Все, что пожелаете, - ответил центрогалактианин, и Майлз почувствовал вокруг себя миллионы открывшихся ему навстречу разумов, напряженно ожидающих ответа. Они находились на расстоянии сотен миль, но ему казалось, что они всего в нескольких футах от него. - Почему вы вернулись? - спросил Майлз. - Вы сказали, что надежды на победу в этом сражении нет. Но после того, как мы в одиночку атаковали, вы, кажется, изменили свое решение. Разумеется, мы все знаем результат. Серебряная Орда отброшена. Но как нам понимать ваши действия: сначала отступление, а затем возвращение? Неужели вы ошиблись в оценке исхода битвы? Или вид того, как мы атакуем в одиночку, заставил вас вспомнить о вашем долге, остаться, стоять и драться? Они не сразу ответили на вопрос Майлза. Два центрогалактианина стояли, глядя на него, будто молча совещались с бесчисленным количеством окружавших и наблюдавших за ними. В конце концов снова заговорил более высокий: - Извините меня, если я как-нибудь обижу вас, снова упомянув о вашем варварском сознании. Но если бы вы не оставались такими примитивными и подверженными эмоциям, то поняли бы, почему мы вернулись. Разумеется, в этом виноваты мы, как более старые и знающие, потому что не увидели, что вы не понимаете. - Может быть, вы объясните это сейчас, - сказал Майлз. - Разумеется, - подтвердил центрогалактианин. - Могу я вам напомнить, что это было неестественно - заключение, что наше участие в битве с Ордой приведет к поражению? Мы получили вычислительное решение, логичный результат многих факторов, рассмотренных и разобранных неживыми устройствами, которые слишком сильны, чтобы приобщить к принятию решений д_а_ж_е_ наши умы. Эти вычислительные устройства постоянно получают обновленную информацию о ситуации. У Точки Решения у них сложилось окончательное мнение. Орда обладала небольшим, но неоспоримым преимуществом, необходимым для победы. Логически мы не могли надеяться выиграть, вступив в бой. Более того, мы приняли единственное здравое решение: все, входившие в Боевой Порядок, должны отступить и попытаться спастись, чтобы как можно больше разумных, обученных личностей могли после ухода Орды заново обустроить Галактику. - Но вы передумали, - вставил Майлз. - Но мы дождались того момента, когда могли, по вашему выражению, передумать. Мы вернулись не потому, что "передумали", а потому, что новые вычисления дали нам ответ. - Новые вычисления? - переспросил Майлз. - Разумеется, - тихо подтвердил центрогалактианин. - Я полагаю, даже вы в состоянии понять, что ваша атака внесла нечто новое, повлиявшее на общее решение о судьбе сражения. Три причины подействовали на ситуацию и изменили предполагаемую картину ближайшего будущего, построенного на ней. Первая - это то, что вы самоубийственно и против всех правил решили одни атаковать всю мощь Орды. Вторая - ваша атака началась с дальнего края Боевого Порядка. Третья - отреагировав в соответствии со своим инстинктом, весь флот Серебряной Орды начал поворачивать, чтобы встретить вашу атаку, вместо того чтобы не обращать на нее внимания и забыть о ней, направив на вас минимально необходимые силы. Именно это, как я уже сказал, и изменило ситуацию. Я думаю, сейчас вы поняли. Локоть Луона больше не терзал Майлза сзади. Своим восприятием Майлз смог почувствовать других членов экипажа, озадаченных и в равной степени ошеломленных. - Может быть. Но все равно объясни мне это, - сказал Майлз. - Как пожелаешь. Вы заслужили любое объяснение, - начал центрогалактианин. - Как я уже упомянул, ваша бессмысленная, самоубийственная атака изменила ситуацию не только с нашей точки зрения, но и для Орды тоже. Ваша атака, одна, стала тем, чего они не понимали, поэтому ожидали худшего и повернули свои главные силы вам навстречу. Наши устройства все пересчитывали и в результате обнаружили, что там, где раньше Орда имела небольшое преимущество, теперь им стали обладать мы. Центрогалактианин прервался. Майлз мог почувствовать, что глаза всех находившихся внутри этого огромного шара остановились на нем и его товарищах. - Поэтому, - голос его звучал все так же монотонно, будто обсуждали нечто не более важное, чем распорядок дня, - мы вернулись и в конце концов отбросили Орду. На мгновение в ярко тлеющем уме Майлза проснулась слабая вспышка вины. Он ясно и четко различил нечто новое в этих словах. Представители этой расы, несмотря на отсутствие видимых переживаний, хотели жить так же сильно, как они. К тому же, пока их решения принимались вычислительными устройствами, у них нет средств, позволяющих им знать, правильны эти решения или нет. Они знают только то, что ответ на поставленный вопрос - лучший, если учесть их силы и мощь их компьютеров. Поэтому, как они отступили без сомнений, но с глубокой внутренней болью при мысли о том, что они оставляют свои миры на съедение Орде, так и вернулись без лишних вопросов. Они вернулись в сражение, не уверенные в его благополучном исходе, но с такой глубокой внутренней отвагой, на которую только были способны. Майлз почувствовал, как рядом с ним зашевелился Луон. В этом движении присутствовала некая нерешительность, говорившая, что серокожий отказался от намерения заставить центрогалактиан признать свою трусость. Сейчас стало ясно, что таким образом говорить с ними бессмысленно. Потому что они не сделали ничего, кроме послушания своим отличным правилам поведения. - Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Сейчас мы поняли. - Мы рады, - сказал высокий центрогалактианин. - Но есть кое-что, что бы мы хотели узнать у тебя. - Давайте, - согласился Майлз, уже зная, что он услышит дальше. - Из всех, присоединившихся к нам в Боевом Порядке, вы двадцать три - единственные, кто не подчинился нашему приказу отступить и спасаться. Вместо этого вы совершили явно бессмысленный поступок. Вы одни атаковали Серебряную Орду. И все же вы - разумные существа, хотя и примитивные. Вы должны были понимать, что любой ваш поступок не спас бы ваши миры и цивилизации от Орды среди звезд нашей Галактики. К тому же вы знали, что ваш крошечный корабль ни на миг не мог задержать продвижение Орды. Короче, вы знали, что ваша атака ни к чему хорошему не приведет и вы только зря потеряете жизни. Поэтому мы, те, кто гораздо старше и мудрее вас, должны понять, почему вы это сделали. Мы не понимаем. Почему вы безо всякой надежды вступили в бой с Ордой? Или вы каким-то образом знали, что это заставит и нас присоединиться? Майлза поразило то, что он впервые услышал, чтобы кто-то из центрогалактиан задавал вопрос. Это означало только одно. Развитая раса решила, что Майлз и другие обладают какими-то устройствами внутри умов и тел, которые превосходят вычислительные машины центрогалактиан. - Нет, - ответил Майлз. - Мы не ожидали вашего возвращения. Мы знали, что атакуем Орду на свой страх и риск и что с нами произойдет, если останемся в одиночестве. - Да, - произнес центрогалактианин. Затем, после секундной паузы, он продолжил, как показалось Майлзу, немного тяжеловесно: - Мы были почти уверены, что вы не ожидали помощи. Но если это действительно так, вопрос остается, почему же вы это сделали. - Нам не оставили выбора, - ответил Майлз. - Не оставили выбора? - центрогалактианин удивленно посмотрел на него. - У вас был выбор. Уйти, как приказано. - Нет. Еще раз Майлз почувствовал, что находится между двух точек зрения - центрогалактиан и его товарищей по экипажу. Ни одна из них полностью не раскрывала ситуацию и то, что произошло во время их встречи с Ордой. Сейчас Майлз не мог удовлетворить ни тех ни других, даже если бы заставил понять то, что понял сейчас. - Может быть, из-за того, как вы сказали, что мы - примитивные по отношению к остальным в Боевом Порядке, - медленно произнес Майлз. - Но мы делали выбор не головой, а сердцем. Не думаю, что могу объяснить вам это. Я только расскажу, что это такое. Вы не можете взять таких, как я сам, и тех, кто со мной, отвечающих за свой народ, и поставить нас между врагом, несущим полное уничтожение, и этим народом и ждать, что мы сможем отойти в сторону, оставив наши миры беззащитными только из-за того, что логика говорит о проигрыше в сражении. Он сделал паузу. С самого начала огромный шар, заполненный зрителями, оставался безмолвным, но Майлз все же чувствовал на себе сфокусировавшееся внимание, задержанное дыханием сотен тысяч или миллионов слушателей. Он продолжил: - Может быть, я вообще не могу заставить вас понять это. Но если бы мы ушли без боя, то оставили бы наши цивилизации на смерть. И мы не смогли это сделать. Мы из другого теста и не можем хладнокровно спасаться, если наддам народам грозит опасность. Спасение при таких обстоятельствах потребовало бы такого самоконтроля, которым никто из нас не обладает. Он снова прервался. Шар по-прежнему слушал. - Наш народ, - продолжил Майлз, - часть нас, как руки и ноги - части нашего тела. Мы не можем покинуть их ради спасения бесполезного обрубка. Если смерть найдет наши планеты, то последнее, что мы сможем сделать, это встретить смерть вместе с ними. Мы не принимали никаких обдуманных решений. Повторяю, здесь сработал инстинкт: убить как можно больше врагов прежде, чем убьют нас. Если бы мы улетели, и обнаружили наши цивилизации мертвыми, ТОГДА мы все равно напали бы напали на Орду. Не задумываясь, мы попытались бы уничтожить как можно больше до того, как убили бы нас. Майлз замолчал. Тишина, последовавшая за его словами, длилась долго. Но наконец ее прервал высокий центрогалактианин, стоявший посередине вместе с экипажем "Боевой Шлюпки". - Тогда мы оказались правы, - медленно произнес он. - Именно ваше примитивное естество вызвало это, а понять этого мы не могли из-за того, что давно его лишились. Вы все еще стоите на той ранней дороге, которую мы уже давным-давно покинули. Только не подумайте, что мы менее вам благодарны из-за того, что вы нам только что сказали. Он чуть повернулся, чтобы смотреть прямо на Майлза. Казалось, центрогалактианин говорил только с ним. - Неважно, откуда это пришло - из желания, от ума или инстинкта, факт остается фактом: вы изменили ход сражения и спасли нашу Галактику. Что мы можем сделать для тебя и остальных, чтобы отблагодарить вас? Майлз уже приготовился к этому вопросу. И сейчас он ответил быстро, прежде чем смог сказать кто-нибудь из экипажа "Боевой Шлюпки". - Мы хотим остаться независимыми, - ответил Майлз, - а многое из того, что вы можете нам дать, повредит этому. Но есть несколько вещей... Нас собрали вместе на борту "Боевой Шлюпки", и мы хотим, чтобы наши расы поддерживали между собой связь. Поэтому дайте нам корабли или научите, как строить свои собственные, чтобы наши двадцать три цивилизации могли общаться. - Корабли и необходимые знания, которые вы просите, - ваши, - ответил центрогалактианин. Он помедлил. - И если в будущем вы захотите от нас чего-нибудь еще, мы предупредим, как с нами связаться. - Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Но я думаю, это не потребуется. 17 Осеннее солнце заканчивающегося года подходило к полуденным часам над высокими берегами Миссисипи около Миннесотского университета, когда посол расы, называющей себя Рахсеш, вышел из правительственной машины, остановившейся на дороге, тянущейся по западному берегу реки. Люди в штатском охраняли небольшую зеленую лужайку, бегущую к краю обрыва. Узнав инопланетного посла, охрана пропустила его через свои ряды. Он один пошел по траве туда, где спиной к нему стоял человек, рисовавший на большом мольберте. Девушка брюнетка, читая, тихо сидела рядом с ним на раскладном стульчике. На художнике были светлые брюки и белая рубашка с закатанными рукавами. На его голых руках, кистях и пальцах виднелись полосы серой, голубой и желтой краски, а полотно потяжелело от мокрых красок разных цветов. Посол с Рахсеша, подойдя тихо и осторожно, встал у его плеча. - Я прервал тебя, друг Майлз? - спросил он рисовавшего. - Нет, - Майлз покачал головой, не оглядываясь. - Я уже все сделал, Луон. Осталось только несколько завершающих мазков. Ты встречался с моей женой Мэри? - Нет. Я польщен этой встречей. Продолжай заниматься своим делом, друг Майлз, я могу подождать. - Нет. Слушай, - спросил Майлз, не поворачиваясь, - ты знаешь, что ты первый? Никто из экипажа "Боевой Шлюпки" еще не добрался до Земли? - Я думаю, они скоро будут здесь. Разве все цивилизации выбрали своих бывших представителей послами? Мне кажется, могут найтись некоторые, кто пожелает прислать кого-то другого. - Не сейчас, - возразил Майлз. Его заостренная кисточка легко прикоснулась к холсту, оставив после себя желтизну. - Все двадцать три цивилизации ищут максимум понимания у других, которое возможно только через тех, кто уже познал других. Я уже попытался высказать это в отправленном мною послании другим расам. Ты должен был заметить мою рекомендацию в письме, посланном на Рахсеш. - Я заметил, - ответил Луон, всматриваясь в холст с некоторым интересом и удивлением. - Но я подумал, что эта рекомендация скорее всего объясняется чем-то, что касается меня. - Нет, - сказал Майлз. В течение нескольких секунд они молчали. Майлз работал над своей картиной. - Помнишь, друг Майлз, - задумчиво произнес Луон, - когда центрогалактиане спросили тебя после сражения с Серебряной Ордой, что мы хотим в награду, и ты ответил им, даже не посоветовавшись с остальными. - Помню, - ответил Майлз, не отрываясь от рисования. - И сейчас, - тихо проговорил Луон, - ты созываешь встречу в своем мире, говоря от имени всех наших цивилизаций и опять единолично. К тому же в твоем приглашении, друг Майлз, не говорится ничего о том, что нам надо обсудить. - В нем сказано, - поправил Майлз, - что сначала тема должна быть обсуждена только среди нас - двадцати трех, кто видел центрогалактиан и Серебряную Орду. - Правда, - продолжал Луон, - и то, что этого оказалось достаточным, чтобы удовлетворить мое правительство и, думаю, правительства остальных цивилизаций. Но я спрашиваю тебя, друг Майлз, будет ли этого достаточно, чтобы хватило всем двадцати трем, когда мы соберемся лицом к лицу. - Ладно. Ты спросил меня, - ответил Майлз и перестал коситься на заходящее солнце, осветившее своими лучами университетские здания, деревья, берега и реку: всю сцену картины Майлза. - И ты решил появиться пораньше, чтобы первым спросить меня про это. - Я был твоим первым помощником, - мягко напомнил ему Луон. - Точно, - подтвердил Майлз, выпрямляясь и отойдя с кистью в руке на шаг от холста, чтобы издалека взглянуть на созданное. - Все верно, друг Луон. Я дам тебе ответ. Я опять созвал всех нас, чтобы обсудить, как в конце концов забрать у центрогалактиан бразды правления Галактикой. Его слова прозвучали уверенно в теплом летнем воздухе. Но Луон воспринял их в тишине, которая все длилась и длилась. Майлз продолжал, не прерываясь, смотреть на холст. Он сделал один шаг вперед и нанес еще несколько небольших мазков кистью номер десять, которую слегка обмакнул в желтый. В конце концов позади него опять заговорил Луон: - Мои люди подумают об этом. Если ты, друг Майлз, станешь умственно недееспособным, я отброшу дружбу и уважение, питаемое к тебе, и проинформирую остальных - как членов экипажа, так и их расы. - Как хочешь, - сказал Майлз. - Между тем, почему бы тебе немного не подумать над моими словами? Я не говорил о том, что мы потесним центрогалактиан завтра, или через год, или тысячу лет. Я имел в виду, что мы в конце концов сместим их и надо обговорить это уже сейчас. - Разве ты забыл, - Луон перешел почти на шепот, - о количестве их кораблей, участвовавших в Боевом Порядке? Неужели ты забыл о количестве самих центрогалактиан, находившихся в каждом из них? И что мог сделать о_д_и_н_ из них с нашим кораблем и всем экипажем? Ты можешь себе вообразить, сколько их живет на всех планетах в центре Галактики? Ты можешь себе это представить, и вдобавок тысячелетнее техническое превосходство, и по-прежнему продолжаешь настаивать на своем? - Точно так. Я не отказываюсь, - спокойно ответил Майлз, окончательно положив свою кисть в банку с мутным скипидаром, стоящую на маленьком столике слева от мольберта. - Потому что лицо цивилизации определяет не количество или технология. Мы поняли это после нападения Орды. - Мы, друг Майлз? - глаза Луона сузились настолько, что превратились в желтые полоски на его сером лице. - Помнишь, как центрогалактиане оплошали перед всей Галактикой, когда Орда пошла в наступление. Я не думаю, что ты забыл это. - Забыть? Никогда, - медленно произнес Луон. Его глаза снова расширились. - Подумай! - сказал Майлз, впервые повернувшись к нему лицом. - Ничто не исчезает так быстро, как память о великой борьбе. Вот сейчас наша планета потрясена и пробуждена к жизни своим спасением от Орды. Но поколение, помнящее это, разделившее со мной восприятие в Боевом Порядке, не вечно. Сколько внуков будет помнить об этом? Он прервался, глядя на Луона. - Ну, немного, - неуверенно проговорил Луон. - Если твои люди похожи на моих, когда-нибудь они забудут все. Это правда... - Разумеется, это - правда! - воскликнул Майлз. - Через несколько столетий в памяти у них останется не то, что мы разбили Орду, а только то, что оказали достаточно сильное сопротивление, чтобы заставить их искать себе пищу в более доступном месте. Через тысячу лет они будут говорить о просто одержанной победе. Через две тысячи - победа будет легкой и закономерной. Скоро, очень скоро пройдут следующие миллионы лет, и Орда вернется. И как мы тогда приготовимся? Луон застыл. - Хорошо, - через секунду сказал он. - Но почему мы? Почему не оставить управление и ответственность на центрогалактианах или ком-нибудь другом, занявшем их место в центре Галактики? У них есть записи о предыдущем нашествии Орды. - Да, есть записи, - согласился Майлз. Он посмотрел вниз на серокожего. - Но это все. Вспомни, миллионы лет назад Орду не сумели даже остановить. Она пронеслась по этой Галактике, почти опустошив ее. Центрогалактиане, скорее всего, одна из тех развитых технологических цивилизаций, сумевших выжить. Но несмотря на это, в этот раз Орда сделала бы все, как и в прошлый раз, если бы не мы. Мы! Двадцать три на борту "Боевой Шлюпки"! - Ты должен согласиться, - тихо добавил Луон, - что нам сопутствовала удача. Всем нам. - Нет, - возразил Майлз. - Я с этим не согласен. Дело не в удаче. Нечто более важное, чем удача, и это нечто будет главной темой нашей встречи. Потому что у нас это есть - надежда и сила, которой центрогалактиане не обдадут, и вот почему они оплошали. - Оплошали? - голос Луона был почти неслышим. - Они побежали. Мы остались и спасли всех. Из-за своих слепых инстинктов и из-за того, что я нашел нечто и разделил это с вами. Способность входить в состояние перегрузки ума и тела. Только термин "сверхсила" неправильный. Потому что на самом деле это прорыв в способность созидать, чтобы сразу черпать из всех глубочайших резервуаров ума и тела. Помнишь свои ощущения, когда мы атаковали Орду и я протянулся ко всем вам с силой, бившей во мне? - Я помню, - ответил Луон. - Тогда ты помнишь, что центрогалактиане не имеют ничего подобного. Если бы они обладали этим, то мы бы почувствовали. Более того, им никогда бы не пришлось убегать от Орды, если бы их естественная психосила могла быть усилена подобно нашей при перегрузке. - Им хватило даже неусиленной, чтобы вернуться и сражаться, - вставил Луон. - Да, когда они вернулись! Но все дело в том, что не они вернулись. Вначале мы безо всякой надежды, только по велению сердца, атаковали Орду и изменили ход сражения. Только это и ничто другое кардинально повлияло на их решимость. - Друг Майлз, - пробормотал Луон, - мне кажется, что ты придаешь этому отличию слишком большое значение. - Это не просто отличие, - более спокойно ответил Майлз. - Это отличие говорит о центрогалактианах очень многое. Неужели ты не помнишь, как они не могли понять, даже после моего объяснения, почему для нас, находившихся на борту "Боевой Шлюпки" и оставшихся в одиночестве, не было выбора, кроме как атаковать Серебряную Орду? Вспомни, как центрогалактиане не могли уловить это. - Они объяснили, что изменились в течение длительного времени, пока их цивилизация развивалась. - Изменились! Да! - почти гневно воскликнул Майлз. - _О_н_и изменились настолько, что больше не могут нас понять. Но именно _м_ы ввели их в бой, и это сражение закончилось успехом, несмотря на все их ранние вычисления! Неужели ты не понимаешь? Они давно подавили свои инстинкты, полагая, что это пойдет им во благо. Но то, что они получили, не смогло их спасти, и только наши инстинкты, заполнив их пустующее место, сделали это! - Я согласен, - ответил Луон, - со всем этим, друг Майлз. Может быть, у нас есть нечто, чего лишились центрогалактиане, и может быть, отсутствие этого у них открыло бы Галактику для Серебряной Орды, если бы нас там не оказалось. Но как можешь ты строить на одном мелком инстинкте некий грандиозный план по замене повелителен нашего островка Вселенной? Майлз угрюмо улыбнулся. Он взял со столика чистый кусок белой ткани, обмакнул его в керосин из контейнера, стоящего рядом, и начал очищать руки и предплечья от полос красной, серой и желтой краски. - Потому что он не мелкий, - продолжил он. - Ты, я, все мы на "Боевой Шлюпке" с самого начала сделали неправильный вывод по поводу центрогалактиан. Увидев, насколько они стары и могущественны, мы бездоказательно приняли на веру, что они давным-давно выиграли все свои битвы со своим окружением, что они миновали ту точку, где должны доказывать свое право на выживание во Вселенной. Но мы ошиблись. Луон странно посмотрел на Майлза. - Я тебя не понимаю, - признался серокожий инопланетянин. - Я объясню, - Майлз закончил чистить руки и, скомкав намокший и испачканный кусок ткани, бросил его в большой пакет из-под кофе, уже наполовину заполненный другими кусками испачканной ткани. - Где-то, - продолжил он, - когда-то, может быть, наступит конец физической Вселенной. Но только тогда, когда больше не останется границ, откуда может появиться что-то неизвестное и враждебное, для любой расы заканчивается борьба за выживание. До этих пор каждая раса должна отстаивать свои права. Единственная разница заключается только в том, что с каждым разом источник угрозы будет находиться все дальше и дальше по мере расширения сферы безопасности. Мы, люди, Луон, - конечный продукт развития организма, начавшегося с одной клетки, и он выиграл все сражения за жизнь, в которые его втянули. А что же с твоим народом? - То же самое, - пробормотал Луон. - Но ведь центрогалактиане тоже... - Нет, - отрезал Майлз. - Когда-то, может быть, тысячу лет назад, они решили обменять свои инстинкты на другие способности. И в течение всех этих тысяч лет это казалось правильным решением. Но вернулась Серебряная Орда и доказала его ошибочность. Центрогалактиане пережили Орду физически, но не в этом дело, потому что мы, а не они сами спасли их. Они оказались уязвимы и не могут вернуться, чтобы подобрать потерянное. В любом случае их дорога в будущее закончится тупиком. Майлз на секунду задержал свой взгляд на Луоне. - Вот почему мы заберем у них Галактику, - продолжил он. - Потому что с этого момента они начнут умирать, подобно доисторическим существам, пошедшим по неправильной ветви эволюции и в конце столкнувшимися с чем-то, с чем не могут справиться. - Нет, друг Майлз, - возразил Луон, - даже если они вымрут и мы займем их место, если мы будем держаться наших инстинктов, как мы можем получить то, что они получили, отказавшись от их инстинктов? Куда мы уйдем... - Другим путем, - сказал Майлз, - любой другой дорогой эволюции, где мы сохраним инстинкт и чувство. Они не пытались пойти таким путем, или свернули с него слишком рано. Они закрыли дверь перед сабли, через которую все мы, если повезет, попадем в гораздо большую Вселенную. - Большую? - произнес Луон, полный сомнения. - Разумеется, большую, - уверил его Майлз. - Возьми перегрузку. Именно инстинкт и чувство ввели тебя в это состояние. Ты можешь придумать другой способ? - Но мы не можем все наше будущее сражаться с врагами, Майлз. Майлз улыбнулся. - Ты думаешь, это все, на что способна перегрузка? Это последнее, на что она пригодна. Это в корне - _с_о_з_и_д_а_т_е_л_ь_н_а_я_ сила... Он замолчал и дружески положил руку на гладкое серое плечо. - Ты увидишь, - сказал Майлз. - Ты поймешь, когда я объясню это. А объясню я это всем вам с "Боевой Шлюпки", когда соберутся все остальные. - Он опять прервался. - Это, кстати, напомнило мне, что нам пора вернуться, чтобы поприветствовать появление остальных. Мэри? Она встала со своего стульчика, держа пальцем страницу, где окончила чтение, и пошла в сторону дороги. Но, повинуясь руке Майлза, Луон остался стоять. Он внезапно нагнулся вперед, всматриваясь в картину. Майлз ждал, наблюдая за серым лицом с резкими чертами, смотрящим на формы и краски на натянутом полотне. В конце концов Луон глубоко вздохнул и оторвался от картины. Он повернулся к Майлзу, смотря в сторону и выше человека. - Ты вложил туда слишком много солнца, друг Майлз, - сказал он. - Это... Майлз улыбнулся еще шире. Он слегка толкнул плечо, которое по-прежнему держал, повернув при этом Луона обратно к дороге, и они направились к ждущей их машине. - Верно, - согласился Майлз, пока они шли. - Это тоже перегрузка. Это - моя картина, и да, в ней много Солнца. Так они и шли. Но на самом деле Луон оказался прав. Хотя пейзаж был тем самым, который Майлз рисовал в тот день, после которого, казалось, прошли годы, когда Солнце потускнело и покраснело, картина получилась другой. Хотя на картине опять виднелась река, ее берега, зеленые поляны и университетские здания из красного кирпича, они казались нереальными - посеревшими, потяжелевшими, запачкавшимися в старых, диких, животных грехах и человеческих глупостях. И снова кисть Майлза произвела на свет творение человека, осуждающего самого себя. Несмотря на все свои поиски, его видение не изменилось. Но добавилось нечто новое. Сейчас все пространство ярко освещал качественно новый солнечный свет. Он заполнил каждый уголок пейзажа. Ничего не скрывая, высвечивая и жестокость и грязь, он изменил весь смысл картины. Собранные, удерживаемые и связанные новым солнечным светом, река, берега и здания, казалось, смешались и слились друг с другом в единую парящую структуру. Структуру, которую, можно уничтожить, но нельзя отвернуться от ее простого, яростного и инстинктивного стремления... вверх - к свету. +========================================================================+ I Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory I I в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" I Г------------------------------------------------------------------------ I Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент I I (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov I +========================================================================+