тоит повторять сплетни, мистер Олин. - Тогда последний вопрос. В случае весеннего наступления Экзотики вы планируете отступление на запад? Или... - Избранники никогда не отступают в войне, - перебил он меня. - Они никогда не покинут позицию и своих братьев во Господе. Джаймтон встал. - У меня есть неотложная работа, мистер Олин. Я тоже встал. - Думаю, мы переговорим еще раз, когда у вас будет больше времени. - Конечно. Фельдфебель, проводите ньюсмена. По дороге к выходу фельдфебель выписал мне пропуск. - Благодарю, - сказал я, беря этот документ. - Вы, случайно, не знаете, где находится штаб сил Экзотики? - По нашим сведениям, они километрах в ста к востоку отсюда. Новый Сан-Маркос! - Сан-Маркос, - повторил я. - Полагаю, вы осведомлены, что вам не пришлют подкрепления с Гармонии? - Нет, я этого не знал, - сказал он невыразительным голосом. - Что-нибудь еще хотите узнать, сэр? - Нет. Благодарю. Он проводил меня к машине и остался стоять, пока я не тронулся. Мой путь лежал в Новый Сан-Маркос. За час я проделал три четверти пути. Но ехал я не в штаб Экзотики. Сейчас я ловил другую рыбу. Это был проспект Золотоискателей. Я увидел сквозь стеклянную стену на первом этаже пожилого мужчину и зашел внутрь. - Сэр! - спросил человек, когда я приблизился к нему. - Думаю, вы поняли, кого я представляю, - сказал я. - Все миры знают Службу Новостей. Мы не поддерживаем местных политиков. - Сэр? - Вы хотите знать, как я вас нашел? - Я улыбнулся. - Меня направил диспетчер космопорта Имер. За это я обещал ему свое покровительство. Мы оценим это, если с ним будет все в порядке. - Боюсь, - его руки лежали на столе у меня на виду, - я вас не понимаю. Вы желаете что-то купить? - Если это информация... - Сэр, - вздохнул человек. - Боюсь, вас ввели в заблуждение и вы попали не в тот магазин. - Напротив, - возразил я, - меня направили правильно, и я сейчас говорю с членом Голубого Фронта. Человек покачал головой. - Неужели вы не знаете, сэр, что Голубой Фронт - это нелегальная организация? До свидания, сэр! - Минутку, я еще не кончил. - Тогда извините, но если вы не хотите ничего купить, то я вас покину. Пока вы находитесь в этой комнате, сюда никто не войдет! Он поклонился и вышел. Я оглядел пустую комнату. - Хорошо, - сказал я громко. - Полагаю, что я должен говорить это стенам. Уверен, что они смогут услышать меня. Я журналист, и все, что может интересовать меня - это информация! И мы получили сведения, что командование Френдлиза вступило в контакт с Голубым Фронтом. Убийство вражеских командиров противоречит Кодексу Наемников и Уставу Ведения Войны... но ведь гражданские личности могут сделать то, чего не смогут солдаты... Стояла тишина. - Как представитель Службы Новостей, я придерживаюсь правила беспристрастности, - продолжал я дальше. - Вы знаете, как высоко чтим мы наше Кредо. Я только хочу задать вам несколько вопросов. Я клянусь, что ответы будут сохранены в тайне. Некоторое время я ждал, но ответа не последовало. Тогда я повернулся и вышел. Мой путь лежал в лагерь Экзотики. Он был за городом. Капитан по имени Джекол Марат встретил меня. Он привел меня в здание штаба. Здесь стояла деловая атмосфера. Солдаты были хорошо вооружены и обучены. Особенно это бросалось в глаза сразу же после того, как я побывал у френдлизцев. Я не преминул сказать об этом Джеколу. - Наш командующий - дорсаец, думаю, что этим все сказано, - улыбнулся он. - И это делает всех нас оптимистами. Я улыбнулся в ответ. - Меня многое интересует. Все, что вы будете рассказывать, мне будет интересно! - Ну... - заметил офицер, - думаю, что вы можете упомянуть в своих репортажах тот факт, что наши наниматели на Экзотике достаточно щедры, когда надо платить за людей и снаряжение. И кроме того, посол Экзотики на Св. Марии, преподобный отец, вы знаете... - Знаю. - Он стал преподобным отцом здесь три года назад. Как мне говорили, он что-то особенное, даже для представителя миров Культис и Мара. Он эксперт в каких-то онтогенетических вычислениях. Если это только что-то вам говорит: для меня это пустые слова. - Как зовут вашего командующего? - поинтересовался я. - А вы разве не знаете? - удивился Джекол. - Его зовут Кейси Грим! - Грим? Знакомая фамилия... - Вы, наверное, слышали о другом члене их семьи, - пояснил Джекол. - О Донале Гриме. Он племянник Кейси Грима. Однако, Кейси не так известен, как юный Грим. Но, думаю, что дядюшка вам больше понравится, чем племянник. Должен вам еще сказать, что у Кейси есть два обличья, - загадочно улыбаясь, проговорил капитан. - Что вы имеете в виду? - изумился я. - У Кейси есть брат-близнец - Ян Грим. Поэтому мы и шутим, что у Кейси два обличья. Кстати, Яна Грима можно встретить в Блаувейне. В посольстве Экзотики. - Я не могу его знать, так встречал очень мало дорсайцев. - О, тут я ничем не могу помочь вам, ньюсмен, я тоже не слишком близко с ними знаком. Дорсай - небольшой мир, и те, что живут до старости... Джекол остановился возле какого-то капитана, сидевшего за столом. - Старик свободен, не знаешь? Позволь тебя познакомить, Гарри, с ньюсменом из Службы Новостей. - Думаю, что старик свободен, - проговорил офицер. Он нажал кнопку на приборной панели и через несколько секунд сказал: - У него преподобный отец. Но сейчас он уходит, так что входите. Джекол повел меня между столами. Но прежде чем мы вошли, перед нами открылась дверь и я оказался лицом к лицу с человеком в голубых одеждах Экзотики. Его глубокие, коричневые глаза встретились с моими. Это был Ладна. - Сэр, - сказал Джекол, - это... - Там Олин. Я его знаю, - медленно проговорил Ладна. Он улыбнулся нам и сказал: - Мне было больно слышать о вашем горе, Там. - Моем горе? - удивился я. - Да, о вашем шурине. О том молодом человеке, убитом у Кастлмейна, на Новой Земле. - О, - только и мог я промычать сквозь зубы. - Я удивлен, что вы знаете об этом случае. - Я знаю это из-за вас, Там, - коричневые глаза Ладны излучали свет. - Вы забыли? Я же рассказывал вам об онтогенетике, с помощью которой мы рассчитываем возможности человеческих действий в настоящем и будущем. Вы - важный фактор в этих вычислениях. Вот поэтому я и ожидал, что встречу вас на Святой Марии. Как видите, пока что вы входите в мою схему, Там, - с этими словами Ладна рассмеялся громким счастливым смехом. - Так вы знаете, что я делаю здесь, - взъярился я. - У нас есть вычисления, - мягко сказал Ладна. - Но цели... пока что они скрыты... Кстати, заезжайте ко мне в Блаувейн, Там, я кое-что могу вам показать. - Хорошо. - Мы будем вам очень рады, - кивнул Ладна и пошел дальше. - Сюда, - показал Джекол, и я двинулся за ним. - Командующий здесь. Когда мы вошли в комнату, Командующий стоял. Я ожидал увидеть хмурого темноволосого здоровяка, какими и были в целом дорсайцы, но передо мной стоял худощавый высокий мужчина в полевой форме. Передо мной был человек с ширококостным, но открытым улыбающимся лицом под темными, слегка вьющимися волосами. У него была какая-то особая сердечность на лице, сердечность, которая так редко встречается у дорсайцев. Он крепко пожал мне руку. - Входите, - сказал он. - Ваши документы, ньюсмен. - Кейси сразу оценил мою униформу и понял цель моего визита. - Джекол, - обратился он к офицеру, - приготовь нам пока что-нибудь выпить, а потом, думаю, мы с ньюсменом сами разберемся что к чему. Джекол приготовил виски, отдал честь и вышел. Я присел с Гримом у маленького бара у стола. Впервые за три года под влиянием магии этого необычайно жизнерадостного человека немного мира вошло в мою душу. С таким человеком я не мог проиграть! 24 Пока мы сидели за рюмками с дорсайским виски, Кейси не спеша просмотрел мои документы. Наконец, он протянул их мне назад и спросил: - Вы остановились в Джозеф-тауне? Я кивнул и заметил, что он присматривается ко мне. - Вы не любите Френдлиз? - заметил Кейси. Его слова заставили мое сердце забиться сильнее. Я собирался откровенно поговорить с этим человеком. Но такой разговор начался слишком уж внезапно. Я отвернулся. Мне не хотелось отвечать прямо на поставленный вопрос. Я просто не мог. Нужно было бы рассказать слишком многое, и все равно это было бы слишком мало. Тогда я выдавил из себя. - Если я сделаю что-нибудь значительное за оставшиеся мне годы - все это будет для того, чтобы устранить Френдлиз из общества цивилизованных человеческих существ. Кейси молча рассматривал меня. Наконец, он покачал головой и пробормотал: - Жесткая точка зрения, не так ли? - Не жестче, чем их! - Вы так думаете? - удивился командующий. - Я бы этого не сказал. - Думаю, вы единственный человек, который побеждал их, - постарался я направить разговор в другое русло. - Ну, да, - слегка улыбнулся генерал. - Но не забывайте, ньюсмен, что мы солдаты, хотя и воюем на разных сторонах баррикады. Поэтому я привык уважать своего противника. - Не думаю, что они придерживаются того же мнения. - Что вас заставляет так говорить? - Я видел их, - ответил я. - Я был в полосе боевых действий под Кастлмейном три года назад. Вы помните тот конфликт на Новой Земле? - я потер свое колено. - Я был тогда подстрелен и не смог сориентироваться. Кассидиане вокруг нас отступали... Я умолк и взял рюмку виски. Грим сидел и ждал продолжения. - У меня был помощник, молодой кассидианин, - продолжал я. - Моя младшая сестра за два года перед тем уехала по контракту на Кассиди и вышла за него замуж. Этот помощник был моим шурином. Грим взял у меня пустую рюмку и снова наполнил ее. - Он не был военным. Он изучал механику в университете и ему предстояло учиться еще три года. Но он не очень удачно сдал экзамен, когда Кассиди должна была поставить по контракту войска Новой Земле. - Я перевел дыхание. - Ну, укоротим историю. Он погиб на Новой Земле. Я думал, что спасу его, если возьму себе в помощники. Я сделал глоток. - Но мы попали в зону боев. Меня ранило, двинулись танки Френдлиза и стало очень "жарко". Все стали бежать, а Дэйв попытался помочь мне. Он думал, что танки раздавят меня, прежде чем заметят, что я ньюсмен... Потом нас взяли в плен. И фельдфебель, один из этих фанатиков, приказал сам себе от имени их Бога разделаться с пленными. Как будто это были низшие существа, которых можно и нужно было убивать. И он их убил! Я сидел под деревом и смотрел, как этот фанатик расстреливает их. Я сидел там и видел Дэйва, видел, как он падает под градом пуль. Я никогда никому не рассказывал этого, но что-то в Гриме располагало к нему и вызывало доверие. - Да, - сказал офицер. - Это очень плохо. А того фельдфебеля нашли? - Его расстреляли, но что толку... Он кивнул и, не глядя на меня, сказал: - Они не все такие, поверьте мне. - Таких вполне достаточно, чтобы создать репутацию всем. - К несчастью, да. Поэтому в этой кампании, - улыбнулся Грим, - мы постараемся уберечься от подобных вещей. - Скажите мне, - сказал я, поставив рюмку на стол, - как бы вы поступили, если бы подобное произошло с вами? Так же? Наступила тишина. Она казалась мне томительно долгой в ожидании его ответа. Я чувствовал, как мое сердце медленно отстукивает удары. Наконец, Грим сказал: - Нет! Я бы так не поступил! - Но почему нет? - вскричал я. В комнате возникло напряжение. И я понял, что слишком поторопился. Я говорил с ним, как с человеком, и позабыл, кем он был еще. Я отбросил свое впечатление о нем, как о человеке, и стал думать, как о дорсайце - личности, тренировавшейся всю жизнь. Эта тренированность передавалась из поколения в поколение и превратила этих людей в настоящих бойцов. Кейси не изменил тона своего голоса, когда заметил, что я делаю что-то не то, он не изменил тональности, но у меня создалось впечатление, что расстояние между нами увеличилось. Я вспомнил, что рассказывали о его народе. О народе с небольшого, холодного и гористого мира. Если бы дорсайцы отказались наниматься на другие миры, а бросили бы им вызов, то не было бы такого мира, который смог бы устоять перед ними. Никогда прежде я не верил этому. Никогда я не думал об этом. Но сидя здесь после того, что здесь произошло, это стало для меня реальностью. Я уже знал, что то, что он сейчас скажет, будет сущей правдой. - Я не поступлю так, - повторил Кейси Грим не спеша, - потому что это будет противоречить второй статье Кодекса Наемников. Он резко улыбнулся и предложил пойти пообедать в офицерскую столовую. Мы обедали вместе. Еда была очень хорошей. Кейси предложил мне остаться на ночь, но я не мог лишить себя удовольствия отправиться в тот холодный, безрадостный лагерь вблизи Джозеф-тауна, где были мои враги. Я вернулся. Было около 23 часов, когда я проехал створ ворот и припарковался у входа в штаб. Площадка перед ним была освещена слабо. Возле стены я увидел какие-то сумеречные очертания. Приглядевшись, я обнаружил, что это Джаймтон. Он находился не так далеко от меня. Я вышел из машины и подошел к нему. - Мистер Олин, - ровным тоном сказал он, - рад вас видеть. В темноте я не мог видеть выражения его лица. - У меня к вам несколько вопросов, - улыбнулся я. - Уже довольно поздно отвечать на вопросы, - начал уклончиво френдлизец. - Но это не займет слишком много времени, - я старался увидеть его лицо, но оно продолжало находиться в тени. - Я посетил лагерь Экзотики. Их командующий - дорсаец. Думаю, вы знаете об этом? - Да. Я почти разглядел движение его губ. - Я хотел бы задать вам всего один вопрос, полковник. Вы приказываете своим людям убивать пленных? Между нами возникло короткое напряженное молчание. Затем Джаймтон ответил: - Убийство или нанесение вреда военнопленным запрещены второй статьей Кодекса Наемников. - Но вы ведь не относитесь к наемникам? Разве не так? Вы же находитесь на службе Френдлиза? - Мистер Олин, - говорил он, пока я безуспешно пытался разглядеть эмоции на его лице. Слова доносились до меня ровно, спокойно, несколько растянуто. - Мой Господь приказал мне быть его Слугой и вождем людей войны и ни в одной из этих задач я не подведу его. И не добавив ничего больше, Блек повернулся и ушел. Я возвратился в свою комнату, разделся и лег на жесткую, узкую кровать, которую они предоставили мне. Накрапывавший снаружи дождь прекратился. Через открытое окно я мог разглядеть звезды. Я лежал, пытаясь заснуть, но события дня так взволновали меня, что сна не было. Встреча с Ладной неожиданно удивила меня. Я почти забыл, что он может вычислять действия такого человека, как я, и обдуманно искать встречи со мной при помощи своей науки онтогенетики. Поэтому мне необходимо было начать первому! Никто, думаю, не придет к фантастической мысли, что один человек, даже такой, как я, может уничтожить культуру двух человеческих миров Френдлиза. Но Ладна вполне может прийти к такому выводу... Он вполне может прийти к этому своими вычислениями и помешать мне... Я обязан быть первым! Новый ветер дул между звездами. Четыреста лет назад мы все были людьми Земли - Старой Земли, материнской планеты, которая была моей родиной. Мы были одним народом! Но с переселением на новые миры человеческая раса "распалась", если использовать термин Экзотики. Каждый маленький социальный обломок и психологический тип развивался отдельно и прогрессировал в создании определенных социальных групп. Мы имели уже полдюжины специализированных обществ - военных на Дорсае, философов на Экзотике, ученых на Нептуне, Кассиди и Венере... Изоляция подстегивала специализацию типов. Но наряду со специализацией начали расти связи между мирами. Изолированные миры, не признающие другие сообщества людей, просто-напросто вымирали. Торговля между мирами стала торговлей квалифицированными кадрами. Ценившиеся генералы с Дорсая обменивались на психологов с Экзотики, коммуникационники со Старой Земли, подобные мне, обменивались на конструкторов космических кораблей с Кассиди. Это продолжалось уже больше ста лет. Но эта торговля начала опять сплачивать миры. Экономика, основанная на связях между планетами, начала сплачивать расу в единое целое. И тут возникло противоречие - наряду с единством миров каждая планета боролась за то, чтобы идти своим собственным путем! Необходим был компромисс - не жесткая суровая религия Френдлиза, отвергающая всякое соглашение и поэтому приобретшая много противников. На других мирах общественное мнение было настроено против Френдлиза. Дискредитировать их, унизить, вымазать грязью, показать всю их несостоятельность в деле ведения войн - вот что стало моей задачей. После этого они никогда уже не смогут сдавать в наем своих солдат. Таким образом, нарушится равновесие в торговле с другими мирами. Они не смогут больше нанимать квалифицированных специалистов с других планет для того, чтобы их два мира могли хотя бы сносно существовать! И тогда наступит смерть! Они умрут. Как умер молодой Дэйв. Медленно, в темноте... Я лежал в лагере Френдлиза, не в силах заснуть, и вспоминал. И слышал топот марширующих солдат, которые не утихали здесь даже ночью. "Солдат, не спрашивай..." - этот гимн определенно начинал действовать мне на нервы. Но при мысли о том, что ему недолго осталось звучать в этом мире, я успокоился. Начал накрапывать дождь, своим мерным шепотом убаюкивая меня... 25 В день моего приезда на Святую Марию шел дождь. Но больше уже дождей не было. День за днем поля подсыхали и вскоре уже наверняка смогли бы выдержать вес танков. Тем не менее, и Экзотика и Френдлиз не спешили с военными действиями, продолжая тренировки своих солдат. За все то время, пока я находился на этой планете, я ничего не слышал о Голубом Фронте, хотя, выполняя работу журналиста, имел много контактов с местными жителями. Но одно все же я узнал - ювелирная лавка, которую я посетил в первый же день по приезде, оказалась покинутой. Этого мне только и надо было. После этого я установил наблюдение за Джаймтоном Блеком и к концу недели мои ожидания оправдались. В девять часов, в пятницу, наблюдая за штабом Блека, я заметил, как трое гражданских вошли в штаб Френдлиза. Они оставались там чуть больше часа. Когда они ушли, я отправился спать. Сны в эту ночь меня не беспокоили. Следующим утром мне принесли письмо из Службы Новостей с личной благодарностью за подробные репортажи о событиях на Св. Марии. Три года назад это меня здорово обрадовало бы. Но никак не сейчас. Совет почему-то решил, что я привлек огромное внимание человечества на всех мирах к событиям на Св. Марии, и поэтому решил помочь мне, прислав нескольких помощников. Но я не мог позволить, чтобы персонал "И.Н.С." видел то, чем я здесь занимаюсь. Я сел в автомобиль и направился в Новый Сан-Маркос, намереваясь посетить штаб Экзотики. Но километрах в двадцати от Джозефтауна я был неожиданно остановлен патрулем Френдлиза. Они узнали меня. - Ради бога, мистер Олин, - сказал один из них, подбежавший ко мне ближе всех, - вам нельзя дальше ехать! - Не возражаете, если я спрошу почему? Солдат повернулся и указал вниз на небольшую долину между двумя поросшими лесом холмами. - Тактический смотр, сэр. Я посмотрел в предлагаемом направлении. В небольшой долине между двумя холмами было всего ярдов сто ширины. На поросших лесом склонах виднелись проплешины сиреневых кустов. Они расцвели всего лишь несколько дней назад. Сам луг был зеленым и хорошо контрастировал с кустами цветущей псевдосирени. За "дубами", составляющими основную массу деревьев, я заметил черную форму солдат Френдлиза. А в середине всего этого, в самом центре луга рассыпались цепью фигуры в черном и какие-то движущиеся устройства. Высокая трава, подминаемая ими, оставляла хорошо различимый след. Я оглянулся на юнца-солдата. - Похоже, что вы уже готовы разгромить Экзотику? Он посмотрел на меня, словно не почувствовал иронии в моих словах. - Да, сэр, - сказал он серьезно. - И у вас не возникло ни тени сомнения? У вас не возникло и мысли о том, что вы можете проиграть? - Нет, мистер Олин, - солдат отрицательно покачал головой. - Человек, который идет в бой, руководствуясь повелением Господа, не может проиграть, - он увидел мою усмешку и решил, что меня необходимо еще убедить. - Господь простирает длань над своим Воинством и все делает для того, чтобы оно победило... или погибло с честью! А что есть смерть?.. Я ответил за него, что есть смерть, но он этого не услышал. Смертью был фельдфебель, убивший пленных. Вот что такое смерть! - Позовите-ка мне офицера, - попросил я солдата. - Мои документы позволяют мне передвигаться здесь. - Сожалею, сэр, - отозвался еще один из патрульных. - Но мы не имеем права оставлять наш пост без приказа офицера. А он вскоре должен подойти. Так что подождите или возвращайтесь назад! Я было подумал, что это "вскоре" скорее всего будет нескоро! Так оно и оказалось. Наконец, ближе к полудню, к нам подошел лейтенант и разрешил мне следовать дальше. Когда я попал в штаб Грима, солнце уже садилось, отбрасывая на землю длинные тени от деревьев. Казалось, лагерь уже спал. Но не нужно было обладать большим опытом, чтобы понять, что силы Экзотики уже выступили против солдат Джаймтона. Я нашел капитана Джекола. - Могу ли я увидеть командующего Грима, - поинтересовался я у него. Капитан покачал головой. - Сейчас нет, к сожалению. - Джекол, - напирал я, - поймите, что мне надо! Это не блажь репортера. Дело идет о жизни и смерти. Я ДОЛЖЕН видеть Кейси Грима. - Подождите, - согласился все же капитан. Он вышел из комнаты и вернулся через пять минут. - Прошу вас, ньюсмен, - пригласил он меня следовать за ним. Мы оказались в небольшой комнатке, которая одновременно служила и спальней и кабинетом и в которую сразу же вошел и Кейси Грим, одетый в полевую форму. Он насмешливо посмотрел на меня и, отослав капитана, обратился ко мне. - В чем дело, ньюсмен? Зачем я вам так срочно понадобился? - Я знаю, что вы готовы выступить против Экзотики, если уже не выступили. Грим с усмешкой посмотрел на меня и начал рассматривать убранство своего помещения. Глядя на него, я почувствовал в нем какой-то особый, неуловимый признак дорсайца. Это не были его физические параметры или же сила. Это не было даже то, что его с детства тренировали для войны, как и всех рожденных для быта. Нет, это было что-то жизненное, но непередаваемое. Какое-то неуловимое отличие, характерное для дорсайцев. Похожее можно было сразу же уловить у выходцев с Экзотики, Нептуна или же Кассиди. Что-то общее было в каждой группе людей определенного мира. Я мысленно сравнил Кейси с Джаймтоном, и мысль о какой-либо победе Френдлиза стала смешной. Но угроза существовала. - Я расскажу вам, сэр, для чего я пришел, - не вынес я молчания. - Ко мне поступили сведения, что Блек вошел в связь с Голубым Фронтом. Прошлой ночью трое из этого тайного общества посетили его. Кейси внимательно посмотрел на меня. - Я знаю! - Вы что, не понимаете? - удивился я. - Это же убийцы. Убийство - их ремесло. И встреча их с Джаймтоном не случайна. Кейси все еще внимательно смотрел на меня. - Я знаю. Их задача - свержение нынешнего правительства, но пока мы здесь, это бесполезно. - Согласен, сэр, - сказал я. - Это было бы верно, если бы они не имели поддержки Джаймтона! - А они ее имеют? - оживился Грим. - Положение Френдлиза на этой планете безнадежно. Даже если Гармония придет к выводу, что подкрепления необходимы, Джаймтон все равно проиграет, ибо он знает, что вы уже выступили против него. А помощь попросту не успеет подойти... Убийства запрещены Кодексом Наемников и Уставом Ведения Войн, но вы не знаете Френдлиза! Кейси странно взглянул на меня. - Вы? Я поймал его взгляд. - Ньюсмен, - продолжал Кейси Грим, - моя профессия требует, чтобы я знал тех людей, с которыми воюю. Но что вас заставляет знать их? - Моя профессия, сэр, - сказал я. - Может быть, вы забыли это, но я ньюсмен! Мое дело - изучение людей, чтобы предугадывать их поступки! - Это больше похоже на задачи психологов, - весело рассмеялся Грим. - И что же вы нашли, изучая людей? - О, я видел людей. Видел торговца с Сеты - он ищет свою максимальную прибыль, но продолжает оставаться человеческим существом. Видел нептуниан и венериан, витающих в заоблачных высях, но если вы вернете их к действительности, оторвете их от науки, то увидите, что они ЛЮДИ! Видел уроженцев Экзотики, подобных Ладне, с их умственными фокусами и видел фрилендеров с их тесной сплоченностью. Видел я все миры и все народы и скажу вам, что есть нечто, характерное для всех них. Все они - ЛЮДИ! Любой из них - ЧЕЛОВЕК. Только они специализируются в разных, присущих только им, областях. - А Френдлиз нет? - Фанатизм, - покачал я головой. - Разве это ценность? Что хорошего в слепой, грубой, тупой, бездушной ненависти, которая лишает людей всего человеческого без надежды на исправление. Что хорошего в том, что такая культура существует на свете? Кейси Грим покачал головой. - Вы что-то говорили, ньюсмен, о Голубом Фронте. - Да, - кивнул я головой. - Я пришел сюда предложить вам следующее, командующий. Докажите, что Френдлиз нарушает Кодекс Наемников и Устав Ведения Войн тем, что нанимает Голубой Фронт для политических убийств, может быть, даже и вашего, тем самым вы одержите победу на этой планете без единого выстрела. - Но как мне это доказать? - Думаю, что я смог бы быть вам полезным, командующий. У меня есть кое-какие подходы к Голубому Фронту. Если вы дадите мне все полномочия, то я пойду и перебью цену Джаймтона. Думаю, если вы предложите признание их нынешним правительством, они успокоятся и отвернутся от Френдлиза. Ладна и Святая Мария будут признательны вам, если удастся так легко очистить планету от фанатиков. Ни один мускул не дрогнул на лице дорсайца. - А что я должен купить у них? - спросил он. - Свидетельство под присягой, что их наняли, чтобы убить вас, сэр. - Но ни один межпланетный суд не поверит таким людям, - возразил Кейси. - Ох, - вздохнул я и не мог не улыбнуться. - Они поверят мне, как представителю "И.Н.С.", когда я подтвержу их слова. Опять повисло молчание. На его лице не возникло никаких эмоций. - Вижу, - сказал он наконец, затем встал и прошел в прихожую. - Джекол, - позвал он. На пороге возник капитан. - Сэр? - Мистер Олин остается здесь до дальнейших распоряжений. - Хорошо, сэр. Грим кивнул мне и вышел. Я стоял, окаменевший, не в силах произнести ни слова. Я не мог поверить, что он арестовал меня, чтобы предотвратить тем самым кое-какие мои дальнейшие действия. Я повернулся к Джеколу. Он следил за мной с сочувствующим выражением лица. - Его преподобие в лагере? - спросил я. - Нет, - Джекол прошелся передо мной. - Ладна вернулся в посольство в Блаувейн. Будьте хорошим парнем, ньюсмен, и сидите смирно. А то в течение нескольких последующих часов вы можете оказаться убитым. Мы стояли лицом к лицу и, недолго думая, я ударил его в солнечное сплетение. В университете я немного занимался боксом. Упоминаю не для того, чтобы вы считали меня мускулистым героем, а только для того, чтобы объяснить, каким образом я освободился из-под опеки Грима. Джекол упал на пол и лежал без чувств. Я перешагнул через него и вышел. Лагерь был пуст и поэтому никто не остановил меня. Я сел в свой автомобиль и уже через пять минут мчался по дороге в Блаувейн. 26 От Нового Сан-Маркоса до Блаувейна было 1400 километров. Обычно в хорошую погоду такая поездка заняла бы у меня часов шесть, но поскольку было уже темно и опустился туман, до посольства Ладны я добрался лишь через четырнадцать часов. Я позвонил и, когда привратник открыл дверь, поинтересовался, здесь ли преподобный отец Ладна. - Мистер Олин? - поинтересовался охранник. - Преподобный отец давно ожидает вас. Привратник улыбнулся, но я не обратил на его слова никакого внимания. Я был слишком рад, что Ладна не успел еще уехать. Мужчина, который открыл мне дверь, провел меня через коридор внутрь дома, и я предстал перед молодым симпатичным парнем, уроженцем Экзотики, который представился личным секретарем Ладны. Он встал из-за стола и вновь повел меня куда-то вглубь дома. Перед какими-то дверьми юноша остановился и, сказав, что эта дверь - вход в личный кабинет его шефа, удалился. Я открыл дверь и переступил через порог. Но оказался не в кабинете, а в другом каком-то коротком коридоре. И тут я увидел что-то невероятное. Ко мне приближался Кейси Грим. Но к моему удивлению он только бегло взглянул на меня, кивнул и прошел мимо. Тогда я понял, кто это был. Конечно же, это был не Кейси. Передо мной только что прошел его брат-близнец - Ян Грим - командующий гарнизоном войск Экзотики в Блаувейне. Я никак не мог предполагать, что братья так похожи, хотя неоднократно слышал, что они близнецы. Ведь Джекол не раз говорил мне об их диаметральной противоположности. Если Кейси, когда военные дела на занимали его, был подобен лучу солнца, то Ян, его физический близнец, скорее напоминал Одина, был подобен тени. Казалось, древняя дорсайская легенда возвратилась к жизни. Передо мной только что прошел мрачный человек с железным сердцем и темной одинокой душой. В могучей крепости своего тела он был как отшельник в хижине среди гор. Это был неистовый и одинокий Горец из древней сказки, вновь возвращенной к жизни. Если верить слухам, то чернота, которую излучал Ян, иногда рассеивалась в присутствии Кейси. Но несмотря на столь удивительное различие, в военном смысле оба брата были великолепными образцами дорсайских офицеров. Все эти мысли невольно вылетели у меня из головы, когда я, пройдя через маленький коридор, толкнул дверь и оказался в помещении лицом к лицу с Ладной. - Входите, мистер Олин, - сказал священник, вставая, - и идите за мной. Он повернулся и вышел. Я последовал за ним и оказался на открытой площадке у припаркованного аэромобиля. Ладна сел за пульт управления и жестом пригласил меня садиться на заднее сиденье. - Куда это мы направляемся? - подозрительно поинтересовался я. Священник, коснувшись кнопки автопилота, поднял аппарат в воздух. Затем, повернувшись ко мне вместе с креслом, он произнес: - В полевой штаб командующего Грима! Его глаза были все того же коричневого цвета, но они испускали какой-то лучистый свет, который не позволял мне изучить выражение его лица. - Понятно... - протянул я, - но надобно вам знать, преподобный отец, что мой статус ньюсмена защищает меня не только от Френдлиза, но и от Экзотики. Произвол с ньюсменом даже на такой планете, как Экзотика, не может пройти даром. Учтите это, святой отец. Ладна сидел лицом ко мне. Его руки были сцеплены вместе. Бледные руки на фоне голубизны одежды гипнотизировали меня. - Вы находитесь здесь в соответствии с моим решением, а не с приказом Кейси Грима. - Я хотел бы знать почему? - спросил я с нажимом. - Потому что вы очень опасны! Он выпрямился в кресле, не отрывая от меня взгляда. Я ждал, что он будет продолжать, но Ладна молчал. - Опасен? - удивился я. - Опасен для кого? - Для нашего будущего. Вы, ньюсмен, опасны для всех нас. Будущее человечества... - К черту его! - воскликнул я. Священник покачал головой. Его глаза неотрывно следили за мной. - Хорошо, - согласился я. - Объясните мне тогда, почему это я опасен? - Потому что вы хотите уничтожить жизнеспособную часть человеческой расы. И вы знаете как! Наступило короткое молчание. Аэромобиль беззвучно скользил над полями. - Что это за странные инсинуации, сэр? - спросил я спокойно. - Хотелось бы знать, почему они у вас возникли? На основании чего? - Из наших онтогенетических вычислений, - произнес Ладна таким же спокойным тоном. - И это не выдумки, Там, а обоснованные вычисления. - Опять эти ваши ученые, святой отец, стоят на моем пути, - рассмеялся я через силу. - Чего вы конкретно сейчас хотите от меня? - Я предлагаю вам, ньюсмен, выслушать меня. - Выслушать? Ну конечно! Ведь это моя обязанность - выслушивать людей. Рассказывайте. Ладна поправил что-то на пульте, потом опять повернулся ко мне. - Человеческая раса раскололась эволюционным взрывом, когда межзвездная колонизация стала практически решенным делом. Это произошло из-за расового инстинкта, от которого в полной мере мы не избавились до сих пор. Я достал блокнот. - Мне надо кое-что записать. - Если желаете, - беззаботно согласился Ладна. - После этого взрыва начали развиваться человеческие культуры, основанные на отдельных качествах человеческой личности. Борющейся, сражающейся ветвью человечества стал Дорсай. Ветвью, которая наделила индивидуума верой и кое-чем другим, стал Френдлиз. Философская и культурная ветвь - это Экзотика, к которой принадлежу и я. Мы называем такие миры "осколочными культурами". - Мне об этом известно, - кивнул я. - Вы знаете о них, Там, но вы совсем не знаете их! - Что? Почему это? - Потому что вы, как и все наши предки - с Земли! Вы представляете ствол, который включает все ветви человечества. "Осколочные" люди эволюционно изменились по отношению к вам. Я почувствовал легкую боль, пронзившую мое тело. Эти слова пробудили во мне эхо голоса Матиаса. - О? Боюсь, что я не замечаю этого. - Потому что вы не хотите замечать этого. Если бы вы допустили, что они отличаются от вас, то должны были бы судить их уже по другим нормам. - Отличаются от меня? Но в чем? - Они отличаются от вас, людей Старой Земли, чувством, общим для всех индивидуумов "осколочных" миров - понимать и совершать поступки инстинктивно, в то время как вы экстраполируете свое воображение. Поймите, Там, отличие заключается в том, что вместо всех сторон его умственных и физических способностей представитель "осколочной" культуры имеет одну, в крайнем случае, несколько необыкновенных способностей, остальные же игнорируются и атрофируются. Эти способности развиваются вместо атрофированных настолько сильно, что создается новая личность, и в этом случае мы имеем не больного, неполноценного человека, а здоровую, духовно богатую личность, сильно отличающуюся от нас. - Здоровую? - удивился я, мысленно увидев френдлизского фельдфебеля, убивающего Дэйва у меня на глазах. - Да! Мы можем получить здоровых людей. Здоровых, как культуру, а не как единичных представителей этой культуры. - Извините, - покачал я головой. - Но этому я не верю. - Вы верите, Там, - мягко проговорил Ладна. - Хоть неосознанно, но вы этому верите. Поэтому-то вы и намерены воспользоваться слабостью этой культуры, чтобы уничтожить ее. - Что еще за слабость? - Обычная слабость, в которую превращается любая сила. Должен вам заметить, Там, что "осколочные" культуры из-за своей узкой духовной специализации нежизнеспособны. Я постарался выглядеть ошарашенным. Буквально ошарашенным этими словами. - Нежизнеспособны? Вы хотите сказать, что они не могут жить сами по себе? - Думаю, что вы, ньюсмен, об этом уже сами догадались, - холодно заметил Ладна. - В связи с распространением в космосе человеческая раса изменяется под воздействием окружающей среды, пытаясь адаптироваться к ней. Эти изменения затрагивают все элементы личности. Теперь, в наше время, эти элементы - "осколочные" культуры - выжили и приспособились. И вскоре должно наступить время для взаимослияния ветвей, взаимопроникновения культур с целью создания более совершенного, всесторонне развитого человека. Аэромобиль начал снижаться. Мы прибывали к цели нашего назначения. - Если же вы разрушите одну из "осколочных" культур, - продолжал Ладна, - то в итоге не получится Человек, впитавший в себя все осколочные ветви. А это будет означать смерть для человечества. Потому что его целое, один ценный элемент его "души", будет безвозвратно утерян. - А может быть, это не будет потерей? - Это будет жизненной потерей, - покачал головой Ладна. - И я могу доказать это. Вы представитель "столбовой" культуры, имеете в себе все элементы "осколочных" культур. Когда вы убьете часть себя, как вы будете выглядеть? Аппарат коснулся земли. Дверь открылась. Я выглянул и увидел поджидающего нас Кейси. Он стоял, рослый и жизнерадостный, почти на две головы выше Ладны и выше меня тоже. Когда мы встретились с ним взглядом, на его лицо проступило неудовольствие. - Я - ньюсмен, - с вызовом глядя на него, произнес я, выпрыгивая из машины. - Не забывайте этого, генерал. Я делаю то, что хочу делать! Кейси передернул плечами, но ничего не сказал. Ладна поздоровался с Гримом за руку и пошел внутрь здания. Мы с Кейси последовали за ним. Среди офицеров, выстроившихся в штабе, очевидно, был и Джекол, но я его не заметил. На столе Грима лежало что-то, что он поднял и передал мне. Это была мнемозапись от Элдера Брайта к командующему обороной Х.Центра на Гармонии. Она была двухмесячной давности. Меня удивило это, так как общеизвестно, что мнемозапись невозможно перехватить и расшифровать. "Во имя Господа нашего! Да будет вам известно, генерал, что с тех пор, как наши войска на Святой Марии не добились мгновенного успеха, не следует больше оказывать им никакой помощи. Мы будем продолжать боевые действия на этой планете без расширения нашего вмешательства. И если случится, что исполняя ЕГО волю, мы не добьемся успеха, тогда было бы верхом безбожия продолжать попытки нарушить это святое желание. Наши братья на Св. Марии должны знать, что помощи им ждать неоткуда, что им придется продолжить борьбу своими силами, с верой в Господа и Непобедимость Святой Церкви. Внемлите этому приказу во имя Господа нашего! По приказу того, кого зовут Старейшим среди избранных Элдер Брайт." Я оторвался от мнемо. Грим и Ладна следили за мной. - Как вы достали это? - изумился я. - Впрочем, нет, все равно вы не скажете правды. Еще я хотел бы спросить вас, господа. То, что здесь написано, уже давно известно. Так вот, почему вы позаботились познакомить меня с этим документом? - Думаю, что это могло бы помочь вам переменить свой взгляд на кое-какие вещи. Думаю... - медленно говорил Ладна. Но я перебил его. - Каким образом? - Если бы вы внимательно прочли это донесение и действительно поняли бы, о чем упоминает Брайт, то вы смогли бы понять и отдельно каждого из френдлизцев. Вы могли бы изменить свое предубеждение против них. - А я так не думаю! - Позвольте мне сделать еще кое-что, - сказал Ладна. - Возьмите мнемо с собой. Я застыл на мгновение. - Хорошо. Я возьму его с собой на квартиру и подумаю. Поблизости есть автомобиль? - я посмотрел на Кейси. - Метрах в двухстах отсюда, - ответил он. - Но я вам не советую пользоваться им. Френдлиз уже маневрирует у наших позиций. - Возьмите мой аэромобиль, - предложил Ладна. - Флаг посольства поможет вам пересечь линию фронта. - Спасибо. Мы направились к аэромобилю. Сев за пульт управления, я поинтересовался у священника: - А как мне вернуть вам машину? - Вы можете послать мобиль назад автопилотом, Там, - предложил Ладна, - когда он вам уже не понадобится. Я согласно кивнул. Закрыв дверцу, я взлетел. В полете я вытащил мнемо из кармана. Моя рука дрожала. Это был рычаг. Архимедов рычаг, с помощью которого я смогу сокрушить Френдлиз! 27 Меня уже ждали. Как только я приземлился в расположении войск Френдлиза, четверо человек окружили мою машину, держа винтовки наперевес. Я знал этих солдат. Один из них был фельдфебель, которого я встретил в свое первое посещение лагеря, трое остальных - солдаты караульной роты. Похоже, что френдлизцы и меня узнали, так как стрельбы не последовало. - Мне нужен полковник, ребята, - крикнул я, открывая дверцу машины. - Почему вы находитесь в этой машине, ньюсмен, - подозрительно спросил фельдфебель. - Этот аэромобиль не должен находиться здесь! - Я должен видеть полковника Блека немедленно. Поэтому-то я и воспользовался аэромобилем Экзотики. Они не могли не понять, что я должен был видеть Блека по очень важной причине, и я знал это. Они немного потянули время, но уступили. Я нашел Джаймтона в его кабинете. Он был в полевом снаряжении, как и Кейси. Но если на том оружие и снаряжение выглядели, как игрушки, то у Блека они были тяжеловаты на вид. - Добрый день, - поздоровался офицер. Я прошел через комнату и достал мнемо из кармана. Джаймтон нервно перебирал пальцами свое снаряжение. - Вы выступили против Экзотики, полковник? Он кивнул. Никогда прежде я не был так близок к нему и не видел его так отчетливо. Если раньше он виделся мне монументом, изваянным из камня, то теперь я увидел вместо каменной неподвижности печать усталости духа на его бледном лице. Под глазами у него были темные круги. Уголки рта опустились. - Это мой долг, мистер Олин. - К черту долг, - вскричал я, - если ваши лидеры на Гармонии вычеркнули вас из своих списков! - Я уже говорил вам, мистер Олин, - сказал он спокойно. - Избранные не предают Господа и тем более друг друга! - Вы уверены в этом, полковник? Он слегка усмехнулся. - В этом предмете я более сведущ, чем вы. Я посмотрел в его глаза. Они были усталыми, но спокойными. Я взглянул на фото в солидографе на столе, где на фоне церкви стояли пожилые мужчина и женщина, а также юная девушка. - Ваша семья, Блек? - Да! - Вы вспоминаете их сейчас? - Я очень часто думаю о них! - И в то же время собираетесь убить себя? - Вы ничего не понимаете, Там. - О, я отлично вас понимаю. Понимаю всех вас, френдлизцев! Вы так красиво лжете, так хорошо, что сами верите в свою ложь. Потому что, если вы ее отбросите, вам ничего не останется! Не так ли? Поэтому вы скорее погибнете теперь, чем допустите совершение самоубийства, которое не является самой величественной вещью во Вселенной! Вы скорее умрете, чем допустите прощение долгов или чего-либо еще... Блек не двигался. - Кто вы, делающие глупость? - продолжал я дальше. - Я изучал вас, как это делают люди на других мирах. Я знаю, что за мумбо-юмбо ваша Объединенная Церковь! Я утверждаю, что тот путь, о котором вы гнусавите на всю Вселенную, не есть тот, о котором вы мечтаете! Я знаю вашего Брайта - этого узко мыслящего старика, который возглавляет мировую тиранию и не верит в то, о чем сам говорит. Я уверен, что ты знаешь это! И я ткнул ему под нос мнемо. - Читай! Он взял. Я отступил назад, чтобы лучше видеть выражение его лица. Блек просмотрел документ и вернул мне его. Выражение его лица не изменилось. - Могу я помочь вам встретиться с Гримом, полковник? - поинтересовался я официальным тоном. - Вы могли бы перелететь через линию фронта в посольском аэромобиле. Вы сможете капитулировать прежде, чем начнется стрельба! Джаймтон отрицательно покачал головой. - Вы отказываетесь? - вскричал я. - Вам лучше переждать здесь, - тихо проговорил Джаймтон. - Даже с посольскими флагами мобиль может быть обстрелян над боевыми порядками наших войск. - Он отвернулся от меня, словно собираясь уходить. - Куда ты? - закричал я, протягивая ему мнемо. - Поверь, это действительность! Он остановился и внимательно посмотрел на меня. Затем подошел и сжал своими пальцами мою руку с зажатым мнемо. Я не ожидал, что в нем столько силы. - Поверь мне, Там, что я все знаю... И еще, я хотел бы предостеречь вас, мистер Олин, чтобы вы не вмешивались больше ни во что! Мы выступаем. Блек повернулся и... - Ты лжец! - я должен был остановить его и поэтому, схватив со стола солидограф, швырнул его на пол. Френдлизец повернулся, как кот, и бросился к моим ногам собирать осколки. - Вот что вы делаете! - крикнул я, указывая на них. Он посмотрел на меня так, что я замер. - Если бы не мои обязанности, то... Он умолк. Я увидел его глаза, впившиеся в меня. Это был убийца! - Ты... - спросил я медленно. - Ты не веришь мне? - Что заставило тебя думать, что мнемо принудит меня изменить свои убеждения? - Прочти! - прорычал я. - Брайт написал, что помощи не будет! И вам ничего не сказали из опасения, что вы капитулируете! - Вот что ты понял! - А как же еще? Что же другое можно было прочитать в этом приказе? - Так, как там написано, - он встал прямо, сверля меня глазами. - Вы прочитали это без веры, ньюсмен, отбросив Имя и Волю Божью. Старейшина Брайт не писал, что мы покинуты. Он вверяет нас в руки нашего Бога! А если нам не сообщили об этом, то только для того, чтобы никто не суетился и не надевал на себя венец мученика. Взгляните, мистер Олин, это написано черным по белому! - Но он не это имел в виду. Не это! Кроме того, ведь он сам приказал, чтобы вам сообщили о прекращении поддержки. Но вам никто ничего не говорил. Значит, в его окружении... - Мистер Олин, - покачал головой Блек, - я не могу оставить вас в таком заблуждении. Я всмотрелся в его лицо и заметил искры симпатии к себе. - Это ваша собственная слепота, - начал он, - сбивает вас. Вы ничего не видите и поэтому верите, что человек не может видеть. Наш Бог - не имя. Вот почему в наших церквях нет украшений, которые создавали бы экран между нами и нашим Богом. Послушайте меня, мистер Олин. Церкви сами по себе ничего не значат. Наши Старейшины и Вожди, хотя они и Избранные и Посвященные, являются не более чем простыми смертными. Никто не может поколебать нашу веру, ни люди, ни вещи, ни обстоятельства. Даже если бы то, что вы сейчас говорите, и имело место и наши Старейшины и были бы горсткой тиранов, то вы не можете этого доказать! Допустим, это даже вам удалось бы каким-то немыслимым образом, но веру и надежду в наших сердцах вам так и не удалось бы убить! И даже если бы против нас выступили все легионы Вселенной, я все равно повел бы своих солдат на них и ничто не смогло бы остановить меня! Он умолк и отвернулся. Постояв секунду, он вышел из комнаты. Я стоял, не зная, что предпринять. Выбежав из комнаты, я уже не смог догнать Джаймтона. Военный бронеавтомобиль уже трогался с места. - Это верно для вас, ну, а для ваших людей? - закричал я ему вдогонку. Они могли и не услышать меня. Неудержимые слезы побежали из моих глаз. Но я продолжал кричать, что есть мочи. - Ты убиваешь своих людей, чтобы доказать свою правоту! Ты убиваешь беспомощных людей! Взлетающий бронеавтомобиль направлялся на юго-запад к ожидавшим его войскам. И мои слова только глухим эхом отразились от пустых зданий и деревьев. 28 Мне следовало бы уехать в космопорт, но я снова сел в аэромобиль и перелетел через линию фронта и оказался в штабе войск Грима. Я совершенно не заботился о своей жизни. Здесь мы, вероятно, были похожи сейчас с Джаймтоном. Думаю, что меня по крайней мере дважды обстреляли, несмотря на посольские флажки, пока я пересекал линию фронта. Незнакомые люди окружили меня, когда я посадил машину возле командного пункта Грима. Пришлось предъявить им свои документы. Меня провели к опушке небольшой дубовой рощи и здесь, в тени огромного дуба, я увидел небольшую группу людей. Грим, Ладна и офицеры штаба наблюдали по приборам за перемещением своих войск и отрядов противника. Но громкая речь была вызвана поступающими данными из центра связи, находящегося тут же, невдалеке. Солнце едва просвечивало сквозь густую крону деревьев. Был почти полдень, день стоял ясный и теплый. Никто не обратил на меня внимания. И только Джекол бросил мне холодный взгляд, продолжая заниматься своим делом. Но, должно быть, выглядел я довольно паршиво, потому что, оторвавшись от компьютера, он предложил мне стаканчик дорсайского виски. - Спасибо, - поблагодарил я его после того, как одним махом опорожнил запотевшую рюмку. - Не стоит, - капитан опять занимался своим делом. - Джекол, - попросил я, - расскажите мне, что происходит. - Смотрите сами. - Я ничего не понимаю. Извините меня за то, что я предпринял против вас. Но ведь это моя работа - добывать новости. А меня хотели оградить... - Мне запрещено болтать с гражданскими, - начал было капитан, но тут лицо его просветлело. - Так и быть, ньюсмен. Я согласен, но только потому, что вы хороший боксер. Ваш "хук" правой был великолепен. Пошли. Он подвел меня к смотровому экрану, где стояли Ладна и Кейси, рассматривая непонятные линии и значки. - Это, - указал Джекол, - перед вами, ньюсмен, карта местности, на которой будут развертываться боевые действия. Вот это, - палец показал на две извивающихся линии, - реки Макинток и Сарай. Там, где они сходятся, в десяти милях отсюда, находится Джозефтаун. Вот эти холмы, как вы видите, как раз между реками. Хорошая позиция, чтобы обороняться, и плохая, чтобы наступать. - Почему? - Если вы туда попадете, то увидите, что здесь, - палец опять показал на извилистые линии рек, - высокие обрывистые берега, на которые нелегко взобраться, но откуда очень легко отбить любой десант. Кроме того, прямо перед холмами открытая ровная местность, хорошо просматриваемая. И так до самого Джозеф-тауна. С другой стороны также довольно открытая местность и, проводя атаку, придется очень долгое время находиться под огнем противника. Поэтому-то мы и не спешим. Мы занимаем лучшую позицию, лучше вооружены и превосходим противника численностью. В голосах людей, стоящих вокруг нас, что-то изменилось. Мы повернулись. Все всматривались в экран видеофона. Мы протиснулись между двумя офицерами и увидели на экране лужайку, поросшую травой, на небольшом холме. В центре холма возле длинного стола развевался френдлизский флаг. Возле стола было много стульев, но сидел лишь один френдлизский офицер. Местность была довольно живописна. Лужайка, поросшая по краям цветущими кустами псевдосирени, окаймленная высокими темно-зелеными "дубами", выглядела на экране очень красиво. - Я знаю это место, - начал было я объяснять Джеколу. - Тихо, - приказал он. И тут я услышал, что перед нашей группой говорил только один голос. - ...стол переговоров. - Они вызвали? - послышался голос Кейси. - Нет, сэр, - произнес первоначальный голос. - Они просто передали в эфир этот видеосюжет без комментариев. Похоже, что это все же "стол переговоров". - Похоже! - согласился голос Кейси. - Придется идти. Я протиснулся через толпу и, увидев уходящих Кейси и Ладну, бросился вдогонку. Послышался крик Джекола, но я не обратил на него никакого внимания. Я был уже возле них, когда, услышав крики, они обернулись. - Я пойду с вами, - предложил я без всяких предисловий. - Если так хотите, - согласился сразу же Кейси, - то пожалуйста. Оставьте его нам, Джекол, - сказал он подбежавшему капитану. - Есть, сэр, - только и мог сказать капитан Марат. Когда мы остались втроем, Кейси повернул ко мне голову и спросил: - Почему вы хотите идти со мной, мистер Олин? - Моя работа требует от меня смелости, командующий. - Тогда пошли, - усмехнулся тот и повернулся к Ладне. - Надеюсь, ваша работа не требует от вас смелости? - О, нет, - серьезно проговорил священник. - Мне, пожалуй, лучше будет остаться. - Ладна повернулся ко мне. - Удачи вам, мистер Олин, - сказал он и ушел. Мы проделали недолгий путь до холма на бронированной платформе. Возле возвышенности нас остановил патруль Экзотики. Кейси вылез из вездехода и ответил на приветствие начальника патруля. - Вы видели стол переговоров, лейтенант? - задал вопрос Грим. - Да, сэр. Тот офицер все еще там. - Хорошо. Будьте здесь со своими людьми. Мы с ньюсменом пойдем и посмотрим. Мы пошли, продираясь сквозь кусты и деревья, пока не оказались ярдах в пятнадцати от фигуры в черном. - Что вы думаете обо всем этом, - спросил Кейси, вглядываясь в происходящее на лужайке. - Почему его не подстрелят? Он посмотрел на меня свысока. - Чтобы его застрелить, много ума не надо. Но меня интересует другое. Вы ведь совсем недавно видели командующего Френдлиза. Если это настоящий стол для переговоров, тогда я спрашиваю вас - Блек готов капитулировать? - Нет! Он был против капитуляции. - М-да... - покачал головой Кейси. - Но почему вы думаете, что Блек готов капитулировать, сэр? Когда я был в расположении войск Френдлиза... Кейси взмахом руки остановил меня. - Стол переговоров обычно служит для проведения разговора об условиях сдачи! - Но они же не просили вас о переговорах! Они просто передали эту картинку в эфир! - Да, - согласился генерал. - Но могло же быть так, что просьба о помощи противоречит его принципам... А так может получиться, что мы случайно обнаружили друг друга за столом переговоров. Он повернулся и сделал знак рукой. Лейтенант, ожидавший нас поблизости, тут же оказался рядом. - Сэр? - Поблизости есть френдлизцы? - Четверо. Наши приборы различают их довольно четко. Да они и не пытаются прятаться. Больше никого. - Лейтенант, будьте так добры, подойдите к этому френдлизцу и спросите его, что ему надо. - Слушаюсь, сэр. И он побежал к центру лужайки. Они стояли лицом друг к другу и о чем-то разговаривали. Затем лейтенант повернулся и пошел к нам. Он встал перед Кейси и отдал честь. - Командующий, - проговорил он. - Командующий избранными войсками Господа желает встретиться с вами для обсуждения условий капитуляции. - Благодарю, лейтенант, - кивнул Грим. - Думаю, мне надо сходить. Вы, - обратился он к патрульному, - держите здесь своих людей наготове. Если Блек хочет сдаваться, я буду настаивать, чтобы он немедленно явился на встречу. - Слушаюсь, сэр, - лейтенант снова отдал честь. - Возможно, он захочет, чтобы сведения о капитуляции немедленно дошли до его солдат... - Сэр, - подал я голос. - Но Блек не собирается сдаваться! Ведь я только недавно беседовал с ним об этом. - Мистер Олин, - повысил голос Грим. - Полагаю, что вам лучше вместе с лейтенантом остаться здесь. Отсюда вы все равно все увидите. - Ну, нет, генерал, - усмехнулся я. - Я иду с вами. Если это настоящие переговоры, там не будет опасно. Если же это не так, то зачем же вам туда идти? Кейси странно посмотрел на меня. - Хорошо. Пошли. Мы вышли из-под деревьев. Когда мы подошли к столу, там уже были четыре фигуры в дополнение к уже бывшему там прежде офицеру. Очевидно, это были те, о ком лейтенант говорил, что они находятся под прикрытием деревьев. Там уже находился и Джаймтон. Генерал и полковник приветствовали друг друга. - Полковник Блек? - спросил Грим. - Да, командующий Грим, - отозвался френдлизец. - Я пригласил вас для встречи. - С удовольствием принимаю ваше предложение, полковник. - Я желал бы обсудить условия сдачи, - медленно произнес Джаймтон. - Я могу предложить вам, - начал Кейси, - обычные условия, оговариваемые Кодексом Наемников... - Вы не поняли меня, генерал, - перебил его Блек. - Я пришел сюда, чтобы обсудить вашу капитуляцию. Флаг, развевающийся возле стола, затрепетал. Внезапно я обратил внимание на угрожающую неподвижность черных фигур. - Боюсь, что вы ошибаетесь, полковник, - усмехнулся Грим. - Я занимаю более выгодную позицию, и ваше поражение неизбежно. - Так вы отказываетесь капитулировать? - Да! - строго ответил Кейси. И в этот момент я увидел, что ровная линия черных фигур сломалась. - Осторожней, - крикнул я, но было уже слишком поздно. И тут впервые я увидел в деле человека с Дорсая. Реакция Кейси была такой быстрой, что казалось, будто он читал мысли Джаймтона. Когда руки френдлизцев еще только тянулись к кобурам, Грим уже летел над столом с пистолетом, зажатым в руке. Казалось, он вонзился в первого френдлизца - они оба кубарем полетели на землю. Но если Кейси поднялся и продолжил свое стремительное движение, его противник так и остался лежать на земле. Не обращая внимания на поверженного противника, он с ходу выстрелил и, упав, покатился по земле. Френдлизец справа от Джаймтона упал. Блек и еще двое попытались перехватить Кейси, но их оружие еще не было нацелено на дорсайца. Кейси резко остановил свое движение, словно наткнулся на каменную стену. Он вскочил на корточки и этим напомнил мне напряженного дикого зверя, уже готового к прыжку. На какую-то долю секунды он замер и дважды выстрелил. Еще двое френдлизцев, нелепо взмахнув руками, попадали в траву. Теперь Джаймтон стоял лицом к лицу с Кейси с наведенным на того оружием. Он выстрелил, и воздух пронзила голубая вспышка. Но Кейси успел в последнее мгновение прыгнуть в сторону. Лежа на боку в траве, он еще дважды успел выстрелить из своего пистолета. Бластер Блека поник в его руке. Джаймтон повернулся, покачнулся и попытался свободной рукой ухватиться за край стола. Он попытался овладеть непослушным оружием, но не смог, и бластер бесшумно упал в траву. Пытаясь перенести вес своего тела на руку, которая опиралась на край стола, Блек повернулся ко мне лицом. Он все еще владел своей мимикой, но в его глазах уже возникло какое-то непередаваемое выражение, которого я никогда прежде не видел. Что-то подобное тому, что появляется на лице триумфатора, который только что одержал победу и которому больше уже ничто не угрожает! Слабая улыбка пронзила кончики его губ. Улыбка внутреннего триумфа... - Там, - прошептал он. Затем жизнь ушла из его лица, и он рухнул на стол. Близкий взрыв потряс землю. С вершины холма патрульный лейтенант, которому Кейси приказал быть поблизости, выстрелил дымовой шашкой, которая, взорвавшись, скрыла нас от наблюдения врагов. Дымовая завеса плыла в голубом небе, и под ее защитой мы с генералом начали отходить. Все закончилось. Но мне навек запомнилась мертвая слабая улыбка на лице Джаймтона. 29 Я наблюдал церемонию капитуляции войск Френдлиза. Их командование пришло к выводу, что даже Старейшие не могли бы упрекнуть офицеров в принятии такого решения. Даже Блек не мог уже приказать им умереть, так как их командующий погиб. Командующий, который досконально знал тактическую ситуацию. Войска лишились управления, головы, и при превосходстве противника по всем параметрам их смерть в глазах всего человечества была бы совершенно бессмысленна. Но этому я не радовался. Для меня уже ничего не осталось. НИЧЕГО! Если бы Джаймтон преуспел в деле убийства Кейси - даже если бы в результате этого он добился капитуляции войск Экзотики - я мог бы кое-что получить из этого эпизода. Но он только попытался и... погиб. Я отправился назад на Землю в прострации, непрерывно мучая себя вопросом "почему"? Вернувшись, я сказал своим коллегам, что болен. Они лишь взглянули на меня и сразу поверили. Я бросил работу и засел в библиотеке Службы Новостей, изучая редкие материалы из истории Френдлиза, Дорсая и Экзотики. Для чего? Я не знал. У меня было чувство солдата, приговоренного к смерти за невыполнение боевого задания. В одной из сводок новостей я неожиданно наткнулся на заметку, в которой сообщалось, что тело Джаймтона отправлено на Гармонию для погребения, и я внезапно понял, что ожидал этого! Противоестественного чествования фанатика фанатиками. Фанатика, который с четырьмя подручными пытался подло убить вражеского командира, убить, прикрываясь парламентерским флагом. Об этом можно было бы и написать... Я наскоро собрал документы и вылетел на Гармонию. По пути мне пришло поздравление Пирса Лифа в связи с избранием меня в Совет Гильдии - и это привело меня в отличное расположение. Оказывается, не все так плохо, как могло бы показаться на первый взгляд. Через несколько дней я был уже в том самом городишке - Поминание Господа - в котором я уже имел счастье встречать Блека. Я направился в церковь, куда двигались все люди в темных скорбных одеждах. Интерьер церкви был бедным, лишенным каких-либо украшений: без окон и каких-либо архитектурных излишеств. Через простое, круглой формы отверстие в потолке свет падал на тело Джаймтона, которое лежало на площадке, очевидно, отведенной для подобных случаев. Тело до подбородка было накрыто темным полотенцем. Я пристроился за линией людей, медленно двигавшихся, чтобы проститься с телом. Справа и слева от цепочки людей стояли в мрачном молчании служки. Было довольно темно. Музыки не было, лишь тихий шепот молящихся голосов нарушал однообразную тишину. Как и Джаймтон, люди здесь были смуглыми. Темные в темном, они двигались и исчезали в темноте. Наконец я очутился возле Блека. Он выглядел так, как я его помнил. Казалось, смерть не имела власти над ним. Он лежал на спине, его руки были сложены по бокам, губы были плотно сжаты. Только глаза были закрыты. Несмотря на темноту, в тот момент, когда я отходил от тела, я вдруг почувствовал, что за мной наблюдают. Резко повернувшись, я встретился глазами с девушкой, которую однажды уже видел... видел в солидографе Джаймтона. На мне не было гильдийской формы - не имело смысла АФИШИРОВАТЬ СЕБЯ В ЭТОМ мире. В тусклом блеске свечей, стоящих у изголовья гроба, лицо девушки напоминало мне древний лик с иконы Старой Земли. - Вы были ранены, - обратилась она ко мне мягким голосом, - вы, должно быть, один из тех наемников, которые знали брата еще по Нептуну, перед тем, как его отозвали на Гармонию. Мои родители были бы рады встретиться с другом их сына... Это их утешит, хотя... Ветер пронесся между нами, и ледяной холод пробрал меня до мозга костей. - Нет, - пробормотал я, - нет, я не знал его. Я никогда не знал вашего брата. Резко повернувшись, я направился к выходу. Я почти бежал. Но пройдя футов пятьдесят, внезапно понял, что обращаю на себя взгляды. Замедлив шаг, я оглянулся. Девушка уже потерялась в черноте тел. Подойдя к выходу, я отошел в сторону и стал внимательно разглядывать толпу людей в черных одеждах со склоненными головами, медленно выходящих из церкви и непрестанно шепчущих молитвы тихими голосами. Я стоял, и голоса медленно убаюкивали мой разум. Внезапно в мой мир ворвался взволнованный голос девушки: - ...он отрицал, что был знаком с братом. Думаю, что это один их тех наемников, которые были с Джаймтоном еще на Нептуне... Я очнулся и увидел стоящую в нескольких футах от меня девушку, обращавшуюся к какому-то мужчине. Она повернула голову... и наши взгляды опять встретились. - Нет, - почти прохрипел я. - Я же сказал, что не знал его. Я не понимаю, о чем вы говорите. Почти ничего не соображая, я бросился вон, расталкивая толпу людей. Пробежав порядочный отрезок, я немного успокоился, не слыша за собой шума погони. Я остановился и огляделся. Я был один. Дождь, который едва накрапывал, когда я только заходил в церковь, теперь стал сильнее. Стало темно. Я не заметил, как возле меня остановился автомобиль. - Итак, - раздался голос за моей спиной. - Вы не знали его? Эти слова парализовали меня. Как затравленный волк, я захрипел. - Да, я знал его! Что вы еще хотите от меня, - я обернулся. Передо мной стоял Ладна в своей голубой одежде, так и не тронутой, казалось, дождем. Его руки, никогда не знавшие оружия, были сжаты перед собой. Но моя волчья сущность знал, что он охотник и очень хорошо вооружен. - Вы? Что вы здесь делаете? - Наши вычисления показали, что вы будете здесь, Там, - мягко сказал Ладна. - Поэтому-то я и приехал сюда. Но почему вы здесь? Среди этих людей, где найдется по крайней мере несколько фанатиков, слышавших лагерные сплетни о вашей причастности к смерти Блека и капитуляции Френдлиза? - Слухи? Кто распространяет их? - Вы своими действиями на Св. Марии сделали все для того, чтобы... Разве вы не знали, как рискованно для вас приезжать сюда? Я открыл было рот, но тут же закрыл его, так как понял, что он все знает. - Что если кто-то скажет им, что Там Олин, журналист, освещавший события на Св. Марии, присутствует здесь инкогнито? Я мрачно посмотрел на священника. - Но если вы это сделаете, то как же ваши принципы? - усмехнулся я. - О, можете не беспокоиться! Но мне уже не было страшно, лишь какое-то тяжелое чувство тяготело надо мной. - Зовите их, - захохотал я. Ладна странно посмотрел на меня. - Если бы я этого хотел, то зачем бы мне было сюда приезжать? Достаточно было бы одного только слова! - Но почему же тогда вы здесь? Какое дело вам и всей вашей Экзотике до меня? - Мы заботимся о каждом индивидууме, - сказал Ладна. - Но больше всего мы заботимся о всей расе. А вы все еще опасны для нее. Вы, непереубежденный идеалист, Там, наделенный разрушительной способностью, которая в полной мере проявилась на Святой Марии. Что если повернуть вашу способность против вас же, чтобы уберечь всю расу людей? Я рассмотрел и услышал горечь в своем смехе. - Что вы намерены делать? - У меня есть для вас новость, Там. Кейси Грим - мертв! - Мертв? - Его убили трое из Голубого Фронта пять дней назад. - Убили? - прошептал я. - Почему? - Потому что война была закончена, - пояснил Ладна. - Потому что смерть Джаймтона и капитуляция войск Френдлиза устранили обычные тяготы войны, ложащиеся на плечи гражданского населения, и тем самым лишили Голубой Фронт возможности получить всеобщую поддержку населения Св. Марии. Голубой Фронт надеялся, что убийство Кейси Грима повлечет за собой действия со стороны его солдат против гражданского населения этой планеты, а это в свою очередь повысит престиж этой оппозиционной партии. Я смотрел на священника. - Все вещи взаимосвязаны, - продолжал Ладна. - Если бы вы не вошли в конфликт с Блеком на Святой Марии и он не проиграл бы, Кейси остался бы жив! - Что? Что вы такое городите? - Это показывают наши вычисления, Там! - Джаймтон и я? - в горле у меня стало сухо. - Да, - кивнул головой Ладна. - Вы стали фактором, который помог Джаймтону Блеку принять решение. - Я... помог ему? Я? - Он все понял благодаря вам. Он все увидел сквозь призму вашего желания отомстить. Разрушительная сущность ваших мыслей, Там, настолько глубоко укоренилась в вас, что даже ваш дядя вряд ли смог бы искоренить ее. Дождь гремел вокруг нас. Но каждое слово Ладны четко доносилось до меня. - Я не верю вам! - закричал я. - Я не верю, что это я толкнул его на убийство! - Говорю тебе, - покачал головой Ладна, - что ты не вполне представляешь себе эволюцию наших "осколочных" культур. Вера Джаймтона не была разновидностью чего-то такого, что можно было бы легко разрушить каким-то внешним вмешательством! Если бы ты излагал факты, как твой дядя Матиас, Джаймтон даже не прислушался бы к тебе. Он бы просто начал избегать тебя, как бездушного человека. Но на самом же деле он начал прислушиваться к тебе, как к человеку, говорившему голосом Сатаны! - Я не верю этому! - завопил я. - Поверишь! У тебя нет другого выхода. Слушай дальше, мальчик. Джаймтон только так мог найти решение! - Решение? - Это был человек, способный умереть за веру. Но как командир он решил, что слишком тяжело заставлять своих подчиненных умирать по той же причине. Но ты предложил ему то, что он распознал как "выбор дьявола". Что означала бы его жизнь в этом мире после капитуляции его веры и людей? Он уклонился от конфликта, разрешением которого могла стать смерть его или его подчиненных! - Что за безумец выдумал все это? - Не безумец, Там, отнюдь не безумец. Когда он понял это, его ответ стал очевиден. Все, что он должен был сделать - это отвергнуть предложение Сатаны. И он пришел к абсолютной необходимости своей смерти. - Я спрашиваю вас, преподобный отец, о решении, но разве оно было единственным? - Да, это было единственное решение, - кивнул Ладна. - Он пришел к выводу, что только одно может заставить его людей капитулировать, и вы это знаете! Эти слова повергли меня в шок. - Но он ведь не собирался умирать! - Он отдался в руки своему Богу. Он понимал, что лишь чудо может его спасти. - Что вы несете? - возмутился я бессильно. - Он предложил переговоры и взял четверых... - Разве он давал сообщение о переговорах? А его люди были мучениками! - Он взял четверых, - захлебываясь, орал я. - Четыре и один - пять! Пятеро против одного Кейси! Одного! Я стоял там и все видел. Пятеро против... - Там! Простое слово остановило меня. Внезапно я испугался. Я ничего больше не хотел слышать об этом. Я боялся, что он может еще что-то сказать мне. Я знал, что это будет, и только сильное нежелание знать это заставило меня перечить ему. Голос Ладны приглушенно дошел до меня. - Неужели ты мог подумать, что Блек за минуту поглупел? Он был продуктом "осколочной" культуры. Он распознал в Кейси другого ее представителя. Неужели ты думаешь, что он верил, будто чудо свершится? Что он, даже с четырьмя неистовыми фанатиками, сможет захватить врасплох и убить вооруженного, настороженного и готового ко всему человека с Дорсая... Убить, когда их оружие не было даже наведено на него? Пойми, что они сами себя убили! Они сами пошли на это! Сами... сами... сами... Я не замечал ни дождя, ни грома. Но вот я очнулся и вспомнил. С самого начала я внутренне понимал, что фанатик, который убил Дэйва, не был обобщенным экземпляром всех френдлизцев. Джаймтон не был обычным убийцей, хотя я и пытался убедить себя в противоположном. Но теперь ложь рассыпалась! Джаймтон не был обычным фанатиком, так же как Кейси не был обычным солдатом, а Ладна - философом. Они были чем-то большим, чем людьми в земном смысле этого слова. Вот почему, когда я пытался навязать им свою волю, это у меня не получилось. Высокогорная, каменистая земля Дорсая, Френдлиза, да и других миров, была землей, взрастившей их всех, не знавших прямой лжи и метаний. Они были отлиты из чистого металла "осколочных" культур. И их сила шла от этого металла. Они не знали ошибок. И это искусство ума и тела делало их непобедимыми. Людей, подобных Кейси, никто не мог победить. Никто не мог сокрушить веру людей, подобных Блеку. Даже если бы армия отступила, Кейси остался бы на своем посту и исполнял бы свой долг до конца. Он дрался бы один с целой армией. Она могла бы убить его, но не победить! Они шли вверх по этой горной и каменистой земле - все: Дорсай, Френдлиз, Экзотика... И я был достаточно глуп, чтобы попытаться остановить их. Неудивительно, что я потерпел поражение, как всегда и предсказывал Матиас. У меня никогда и не было надежды победить... Поэтому я возвращался назад, к действительности, как человек, колени которого гнутся под собственным весом. Дождь закончился, и Ладна взял меня за руку. Как и у Джаймтона, рука у него была очень сильной. - Дайте мне уйти, - промямлил я. - Куда? - Куда-нибудь, - пробормотал я. - Я уйду... куда-нибудь, только бы уйти... - Это нелегко, - покачал головой Ладна. - Ты не можешь уйти отсюда сейчас. Ты можешь только поменять сторону. - Сторону? - переспросил я. - Что за сторона? - Сторону, которая заставляет человека идти против своей эволюции - сторону твоего дяди. Поменять на эквивалентную сторону, которая является нашей. Должен тебе сказать, что полотно человеческого будущего должно быть соткано и этому необходимо помочь. Тебе следует поменять русло, Там, - не препятствовать эволюции, а помогать ей. Я покачал головой. - Нет, - пробормотал я. - Ничего не выйдет. Вы видели, что я двигал небеса и землю, двигал политиков всех четырнадцати миров против Джаймтона - а он победил! Я больше ничего не хочу делать. Оставьте меня! - Даже если я оставлю тебя, все равно ничего не изменится, - ответил Ладна. - Открой глаза, Там, и посмотри на вещи так, как они есть. Послушай. Силой, которая вмешалась в естественный ход событий на Святой Марии, был ты! Ты был блокирован направлением приложения собственных усилий, но концентрированная энергия не может быть заблокирована. Когда ты попытался изменить ход событий и противостоять Джаймтону, твоя сила не была уничтожена. Она трансформировалась в другого индивидуума, тоже понесшего тяжелую утрату. Я сжал губы. - Кто это? - Ян Грим! Он нашел убийц своего брата, скрывавшихся в одном из отелей Блаувейна, и убил их голыми руками. Этим он успокоил наемников и сорвал планы Голубого Фронта. Затем Ян разорвал контракт с Экзотикой и вернулся домой на Дорсай. Он сильно изменился. Его гложет горечь тяжелой утраты, как и тебя, наверное... Теперь Ян Грим обладает огромным потенциалом. Как это отразится на модели будущего, мы еще увидим. Ладна снова внимательно уставился на меня. - Видишь, Там, никто кроме тебя не может так влиять на ткань событий! Повторяю, ты можешь и должен измениться! Так же, как Джаймтон изменил ход событий на Святой Марии и тем самым спас своих людей. Все было верно. Я не мог отрицать это. Джаймтон отдал свою жизнь за веру. А я верил лишь в свои планы! - Это невозможно, - начал я слабо протестовать, - у меня нет сил сделать что-либо. Я же говорил вам, преподобный отец, что все силы противопоставил Джаймтону, а он победил. - Но Джаймтон был искренен в своей вере, а ты сражался против своей натуры, думая, что борешься с ним. Подумай хорошо, мальчик, и ты поймешь, что у тебя нет другого пути. Я смотрел в его магнетические глаза. - Мы вычислили эту возможность. Поэтому-то я здесь. И все еще жду вас, мистер Олин. Вспомните, как в кабинете Торра вы попали под мой гипнотический взгляд. Я кивнул. - Но это не был гипноз, - объяснил священник. - Или, скорее, не совсем гипноз. Я просто пытался помочь вам тогда открыть канал между двумя частями вашего "я". Той, что вы знаете, и той, что скрыта от вас завесой. Хватит ли у вас, мистер Олин, мужества помочь мне сделать это еще раз? Его слова витали в воздухе. Я увидел солнце, пытавшееся пробиться сквозь облака. Только небольшой коридор света пробивался сквозь них. Казалось, это был путь для нас. События последних лет промелькнули передо мной. Я думал о молниях, которые видел в тот раз, и слабость просачивалась в меня, пробуждая чувство безнадежности. Я не был достаточно силен, чтобы повторить еще раз этот эксперимент. Может быть, и никогда не смогу... - ...он был солдатом народа, который является Народом Бога и Солдатом Господа, - донесся до нас голос из храма, - и все, что ему приказывал Господь, он выполнял искренне и изо всех сил, полагаясь при этом лишь на одного Господа и его Мощь! И теперь он уходит в Его обитель, где найдет вечный покой и радость... Внезапно я страстно захотел домой, на Землю. И это было таким сильным чувством, что я забыл обо всем. Слова навеяли на меня какой-то гипноз, и я стал двигаться в такт им, подчиняясь ритму толпы, выходящей из церкви. - Вперед! - услышал я. И увидел Его палец, направленный на меня. И я упал в темноту - в темноту и ярость. Упал в пропасть, где ничего не было. Но постепенно я начал различать, что темнота затянута пеленой темных клубящихся облаков. Тут царил настоящий хаос, завесы облаков, которые окружали меня, дико вращаясь... Это был мой внутренний шторм, шторм моего сознания. Это была внутренняя ярость нетерпения, жажды мести и разрушения, которые я нагромождал в себе все эти годы. И как я направлял эти силы против других, так они вливались в меня, обращаясь против меня же, толкая меня все ниже и ниже, все дальше в темноту от света. И чем ниже я опускался, тем эта сила становилась больше, чем моя. Я падал все ниже и ниже, становясь все слабее. Но что-то во мне препятствовало этому, заставляло бороться и сопротивляться. И я понял, что это. Это было то, чего Матиас не мог убить во мне, даже когда я был ребенком. Это была вся Земля и ее страдающее и борющееся человечество. Это был Леонид и его три сотни спартанцев, это были отважные израильтяне, перед которыми расступилось Красное море. Это был Парфенон и мрачная темнота дома моего дяди. Все это было во мне - мятежный дух всех людей Земли. Внезапно мой размазанный по истории дух, погруженный во тьму, собрался для дикой ярости. Потому что я увидел выход для себя. Тот высокогорный каменистый островок, где воздух чист и свеж - во мне возрождалась вера. В результате своего поражения я перестал верить в свои силы. Но поражение еще не означало, что мои силы иссякли. Они были во мне, прячась, укрываясь, но они были! Теперь я видел это совершенно отчетливо. И звон, подобный колокольному, звучавший когда-то в голосе Марка Торра, привел меня к триумфу. И голос Лизы, которая, как я видел теперь, понимала меня лучше, чем я сам. Я знал, что она никогда не покинет меня. И как только я подумал о ней, я стал слышать их всех. Миллионы биллионов галдящих голосов - с тех пор, как первый человек встал и пошел на подгибающихся ногах. Они были уже вокруг меня в тот день, в точке Перехода Индекс-комнаты. И они подхватили меня, как крылья, неся, придавая мужества, которое было родственно мужеству Кейси, возвращая веру, родственную вере Джаймтона, и раскрывая мудрость, родственную мудрости Ладны. Вместе с ними страх и подозрительность, привитые Матиасом, оставляли меня раз и навсегда. Корень рода, базовый род, земной человек, к которому принадлежал я, был частью всех их, на молодых мирах. Поэтому я вырвался из темноты на свет - в место молний, закончивших свою битву искренних людей против древней, враждебной темноты, которая сохранилась в нас от животных. И я увидел Ладну, источавшего свет и обращавшегося ко мне. - Теперь ты видишь, почему Энциклопедия нуждается в тебе! Только Марк Торр был способен вести ее дальше, и только ты сможешь закончить его работу, потому что большая часть землян не в состоянии видеть будущего. Ты своим видением проложишь мостик меж молний, мостик между Основной Столбовой Культурой и Осколочными Мирами! Ты поможешь "осколочным" культурам вернуться назад и на основе базового создать нового, более совершенного человека. Взгляд Ладны стал мягче. Он слегка улыбнулся. - Ты увидел больше, чем я, Там. А сейчас прощай. И тут без какого-либо предупреждения я увидел это. Увидел Энциклопедию и понял, что только это является единственной реальностью. Знания об этом стали возникать у меня в голове. Формы и методы, которыми я буду руководствоваться, будут в корне отличаться от применявшихся Марком Торром. Я уже знал это. Я сохраню его имя, как наш символ, и буду продолжать следовать его плану. Сам же стану лишь одним из Руководителей Проекта и таким образом освобожусь от необходимости находиться в помещении Марка Торра. Я останусь свободным, передвигаясь по Земле, даже руководя борьбой, борьбой против тех, кто попытается помешать нам. Я уже видел, в каком направлении необходимо двигаться. Но Ладна собирался уезжать. Я не мог позволить ему уйти. С усилием оторвавшись от будущих планов, я сказал: - Подождите! Священник остановился и повернулся, ожидая, что я скажу. - Вы... - голос мой сорвался. - Вы не отказывались... Вы верили в меня все это время?.. - Нет, - покачал он головой. - Я всегда верил результатам своих вычислений. - Ладна слегка улыбнулся. - А мои вычисления не оставляли надежды для вас. Даже в геометрическом месте точек на Вечере Донала Грима на Фриленде возможность вашего спасения была ничтожной. Даже на Маре, когда вы были там, вычисления не предоставляли вам ни единого шанса. - Но... вы... оставались... - Не я. И никто из нас. А только Лиза. Она никогда не отказывалась от вас, Там. Даже после того, как вы оттолкнули ее на вечере у Грима. И когда вы появились на Маре, она настояла, чтобы мы эмоционально привязали ее к вам. - Привязали? - Это слово не имело смысла. - Она связана с вами эмоционально. Это не влияет на вас, но если она потеряет вас, эта потеря будет для нее невосполнимой. Больше, чем потеря Кейси для Яна Грима... - Я не... понимаю... Это совсем... Будьте добры, тогда... - Никто не мог предугадать такого хода событий. Только Лиза сможет сказать вам что-либо по этому поводу. Ладна повернулся, дошел до машины, сел и, повернувшись ко мне, попрощался. - До свидания, сказал он и уехал. Я шел и хохотал, потому что понял, что я мудрее его. Никакие расчеты не могли сказать ему, почему Лиза привязала меня к себе и тем самым спасла меня. Я вновь почувствовал свою любовь к ней. А для спасения этой любви я должен был жить. Почему я не пошел, когда она звала меня? Сейчас ничего не изменилось вне меня. Изменился я сам! Я снова громко расхохотался. Сейчас я видел цель, которой мне раньше так недоставало. РАЗРУШЕНИЕ - СОЗИДАНИЕ СОЗИДАНИЕ - ясный и четкий ответ, который я искал все эти годы. Теперь, подобно одному чистому куску металла, откованного и свободного от примесей, я ясно представил себе истинную цель жизни. Я сел в автомобиль, набрал код космопорта и, открыв окно для того, чтобы ветер обдувал мое разгоряченное лицо, тронулся в долгий путь. Уже отъезжая, я услышал песню. Это был Боевой Гимн Солдат Френдлиза. Хотя я и уносился прочь, голоса, казалось, преследовали меня. Солдат, не спрашивай, как и что, Там, где война, твое знамя вьется. Легионы Безбожников брошены на нас, Смелее воюй - и фортуна тебе улыбнется! Но на далеком расстоянии голоса стали постепенно глохнуть. Облака впереди меня рассеивались, и робкие лучи солнца все смелее и смелее проглядывали сквозь них. Облака напоминали мне знамена армий, марширующих вперед... Я следил за ними все это время... и вспоминал их во время всего космического рейса. До тех пор, пока в один солнечный день не увидел ожидавшую меня Лизу.