огда почему ничего не говорит? - ворчливо спросила она. - Мне трудно вам что-либо ответить. Возможно, он считает, что мы чем-то помешаем ему, если узнаем о его планах. Линден молча кивнула, хотя на самом деле не чувствовала себя способной помешать в чем-либо Ковенанту. Ей просто хотелось разобраться в истории с Джоан и узнать всю правду о старике в заношенной мантии. Узнать всю правду - ради нее самой и ради Ковенанта. Несмотря на его независимость, она по-прежнему была убеждена, что он отчаянно нуждался в помощи. - Есть еще одна причина, по которой я вызвал вас сюда, - произнес Биренфорд, поднимаясь на ноги. - Мне надо срочно отлучиться. Я прошу вас присмотреть за Ковенантом и не дать ему натворить каких-нибудь глупостей. Хотя иногда мне кажется... - Его голос угас, а затем окреп с внезапным раздражением: - Иногда мне кажется, что ему нужен здоровый санитар, а не врач. - Впервые с момента их знакомства он взглянул Линден прямо в глаза: - Вам удастся его удержать? Она понимала, что Биренфорд нуждался сейчас в успокоительных заверениях. Ему хотелось разделить с ней ответственность за Ковенанта и Джоан. Но Линден не привыкла бросать слов на ветер. И ей оставалось лишь предложить ему нечто схожее. - В любом случае я не позволю ему выйти из дома, - строго ответила она. Биренфорд разочарованно кивнул и направился к двери. - Будьте с ним терпеливы, - сказал старый доктор напоследок. - Томас Так долго жил среди людей, которые боялись его проказы, что теперь не знает, как вести себя с вами. Когда он проснется, заставьте его пообедать. Биренфорд кивнул и вышел на крыльцо. Она смотрела ему вслед, пока его машина не исчезла в облаке пыли у поворота на шоссе. Тяжело вздохнув, Линден отошла от окна и направилась в гостиную. А что еще ей оставалось делать? Ждать, как ждал Ковенант. Она решила докопаться до истины - узнать ее во что бы то ни стало. Запах крови налипал на кожу, как грязь. Подавив это ощущение, она приготовила себе завтрак, а затем взялась за уборку гостиной. Вооружившись щеткой и ведром мыльной воды, Линден набросилась на испачканные стены с таким рвением, словно кровавые пятна нанесли ей личное оскорбление. В глубине души, где хранилась ее вина, она считала кровь непорочной основой жизни - слишком ценной и священной, чтобы тратить ее понапрасну. Линден яростно смывала со стен безумие и злобу, которые осквернили эту комнату неоправданным насилием. Примерно через час, устроив себе перерыв, она пошла взглянуть на Ковенанта. Набухшие кровоподтеки придавали его лицу деформированный вид. Сон казался слишком возбужденным, но она не замечала никаких признаков перехода в кому. Он спал с открытым ртом, словно застыл в безмолвном крике. Однажды по его щекам покатились крупные слезы, и у нее защемило сердце от боли за этого несчастного и беспомощного человека. Около трех часов дня он вышел из спальни и, шатаясь, побрел на кухню. К тому времени Линден заканчивала мыть пол. Увидев ее, он остановился и мрачно нахмурился. Она ожидала гневной тирады, но в его голосе не было ничего, кроме отчаяния. - Вы мне ничем уже не поможете. Уезжайте домой. Линден поднялась с колен и повернулась к нему: - И все же давайте попробуем. - Уезжайте, доктор Эвери. Я справлюсь сам. Проглотив раздражение, Линден намеренно смягчила тон: - Посмотрите на себя. У вас ноги дрожат от слабости. Эти люди пришли сюда и забрали Джоан. Вам не удалось защитить свою бывшую жену, так почему вы убеждены, что сможете вернуть ее? Его глаза расширились. Линден попала точно в цель. Но Ковенант не дрогнул. Он казался сверхъестественно спокойным или, вернее, обреченным на смерть. - Джоан им не нужна. Они используют ее только для того, чтобы добраться до меня. - Добраться до вас? ?Неужели он еще и параноик?" - Вы хотите сказать, что они собираются заманить вас в какую-то западню? Но к чему им тогда Джоан? - Этого я еще не знаю. - Почему вы думаете, что они охотятся за вами? Если бы им требовалась ваша жизнь, бандиты забрали бы вас, а не Джоан. Не забывайте, вы находились в их полной власти. - Да поймите же - это сделано умышленно! Тембр его голоса напоминал натянутый провод в потоках сильного ветра. Однако провод давно бы лопнул от такого напряжения. А Ковенант держался. - Он не может воздействовать на меня непосредственно. Я сам должен пойти навстречу его силе. И Джоан... - Накипь темноты заволокла его глаза. - Овладев ее разумом, он шантажирует меня. Он делает все, чтобы я отрекся от собственной жизни. Линден затаила дыхание. - Вы все время говорите о каком-то человеке. Кто же этот ?он?? Ковенант нахмурил брови, и его лицо стало выглядеть еще более бесформенным. - Давайте оставим эту тему. - Он словно пытался предостеречь ее от беды. - Вы не верите в одержимость. И я вряд ли заставлю вас поверить в того, кто овладел Джоан. Линден приняла его предупреждение, но не так, как он предполагал. Ее ум озарила неожиданная догадка, лишь частично основанная на проверенных фактах. Однако теперь она могла выяснить всю правду. Ковенант сказал ей вчера: ?Если вы хотите свернуть себе шею, поступайте как знаете, но на мою помощь можете не рассчитывать?. "Вот и хорошо, - ответила она ему мысленно. - Если это надо сделать, я сделаю?. - Да, слова об одержимости меня не убедят, - сказала Линден, маскируя ход своих мыслей. - Лучше объясните мне: кто тот старик? Вы же его знаете. Ковенант отвернулся, словно не хотел отвечать. Но потом, видимо, смягчился. - Я называю его предвестником. Тем, кто предупреждает. Когда он появляется, у человека остается только два пути отказаться от понятных вещей знакомого мира или вновь уцепиться за прежнюю жизнь. Голос Ковенанта принял особые обертоны, как будто он хотел сказать нечто большее, чем мог описать словами. - Проблема в том, что он обычно не тратит время на разговоры с людьми, которые боятся риска. И, возможно, вы никогда не узнаете, какой шанс давался вам в руки. Линден внутренне содрогнулась, испугавшись, что он спросит ее о дальнейших планах. Однако внешне она сохраняла полное спокойствие. - Почему бы вам не рассказать мне обо всем? - Я не могу. Его решительность иссякла, уступая место отрешенной покорности. - Мой рассказ требует доверия - что-то вроде подписи на незаполненном чеке. Для такого доверия необходима безрассудная храбрость, как если бы вы не знали, в какую сумму обойдется вам этот чек. Вы либо подписываете его, либо нет. Что скажете, доктор Эвери? - Я не подписываю незаполненных чеков, - ответила Линден, пожимая плечами. - Вот комнату помыть - это другое дело. Простите, Ковенант, но мне пора уезжать. Встретив его пристальный взгляд, она торопливо отвернулась. - Доктор Биренфорд хотел, чтобы вы поели". Вы сами это сделаете или мне позвать его сюда? Он не ответил на ее вопрос. - Прощайте, доктор Эвери. - О нет! - тоскливо воскликнула она во внезапном порыве одиночества. - Наверное, я должна остаться здесь до вечера... Не обижайтесь на меня, Ковенант. И если хотите, зовите меня просто Линден. - Хорошо, Линден, - тихо ответил он. - Поезжайте. Я справлюсь с этим горем. - Не сомневаюсь, - прошептала она, обращаясь главным образом к себе. Линден вышла в густую жару. В ее голове вертелась мысль: "Это мне сейчас необходима помощь?. По пути домой она нарочно осмотрела городскую площадь, но так и не увидела той женщины с детьми и плакатами о покаянии. Через несколько часов, когда закат, вырождаясь в сумерки, разрисовал городские улицы оранжевыми и розовыми полосами, она вновь собралась в дорогу. После короткого сна Линден приняла душ, надела клетчатую фланелевую рубашку, узкие джинсы и крепкие туристические ботинки. Дожидаясь темноты, она не спеша проехала весь путь от города до грунтовой дороги, а за полмили до Небесной фермы выключила фары. Свернув с шоссе, Линден направилась к одному из пустых коттеджей. Она припарковала машину в небольшом дворике, закрыла ее на всякий случай, чтобы предохранить медицинскую сумку и кошелек, а затем пошла по полю к дому Ковенанта. Она надеялась, что появилась здесь не слишком поздно. Люди, похитившие Джоан, могли вернуться к Ковенанту и днем. Прокравшись к деревьям, Линден быстро и тихо перебежала к стене дома, подползла поближе к двери и заглянула в окно гостиной. В комнате горел свет. Томас Ковенант сидел на софе, печально склонив голову и засунув руки в карманы. Наверное, он тоже ждал прихода гостей. Его синяки потемнели, желваки на щеках собрались в тугие комки. Судя по всему, он отчаянно боролся с тревогой и нетерпением. Через несколько минут напряжение заставило его вскочить на ноги. Он начал бродить кругами вокруг софы, и в его движениях чувствовалась жесткая воля, презревшая смерть и бренность сердца. Стараясь остаться незамеченной, Линден пригнулась и села под окном. Ночь окутала ее бархатной темнотой. Она стыдилась своего поступка. Ей не хотелось вторгаться в его личную жизнь, причем так глупо и по-дилетантски. Но упрямство Ковенанта и ее собственное неведение казались Линден просто невыносимыми. Ей требовалось понять, почему она дрогнула, увидев впервые Джоан. Ждать пришлось недолго. Едва она успокоилась, на подъездной дорожке послышались шаги. Они торопливо приближались к дому. Сердце забилось с такой силой, что Линден даже испугалась. Затаив дыхание, она осторожно приподнялась, заглянула в окно, и в этот миг в дверь застучали кулаком. Ковенант вздрогнул и отступил на шаг. На его лице отразился ужас. Увидев страх этого сильного и волевого человека, Линден разочарованно прикусила губу. Что же могло довести его до столь беспомощного и жалкого состояния? Однако не прошло и двух секунд, как Ковенант взял себя в руки. Он раздавил свой страх, словно голову гадюки, и решительно направился к двери. Раздался скрип петель. Из темноты появился незваный гость. Прильнув к окну, Линден впилась взором в лицо высокого мужчины. Его длинная грубая ряса из мешковины больше походила на саван, чем на одежду. Щеки и волосы были густо вымазаны пеплом, который подчеркивал безжизненный холод его глаз и превращал лицо в жутковатую маску вампира. - Тебя зовут Ковенант? - спросил он тусклым замогильным голосом. Взглянув на мужчину, хозяин дома расправил плечи. Казалось, ярость и воля возвысили его над бренностью тела. - Да. - Томас Ковенант? Писатель нетерпеливо кивнул. - Что тебе угодно? - Час расплаты настал. Человек смотрел на что-то впереди себя, как будто был слеп или находился под гипнозом. - Хозяин призывает твою душу. Готов ли ты идти со мной? Ковенант оскалился в усмешке: - Неужели твой хозяин забыл, что я однажды с ним сделал? Мужчина не ответил. Шагнув назад, он отступил на крыльцо, словно только что закончил похоронную речь. С его почерневших губ сорвались слова: - Если ты не пойдешь, твою женщину принесут в жертву. Время ей до восхода луны. Грядет искупление за грехи, и она будет нашей платой. Так сказал владыка жизни и смерти. Готов ли ты идти? "Джоан принесут в жертву? - От страха и возмущения у Линден перехватило дыхание. - Искупление за грехи? Какого черта...? Кровь прихлынула к ее лицу, и щеки запылали румянцем. В глазах Ковенанта вспыхнул огонек угрозы. - - Я готов. Веди меня к нему. Мужчина в рясе остался безучастным к его ответу. Повернувшись к Ковенанту спиной, он зашагал в темноту, как большая механическая кукла. Какой-то момент Ковенант не мог сдвинуться с места. Прижав руки к груди, он душил в себе крик отчаяния. Голова запрокинулась назад в безмолвном протесте. Синяки на лице еще больше подчеркивали его обреченность. Потом он судорожно вздохнул, с пугающим неистовством ударил себя в грудь и бросился в темноту за человеком, призвавшим его на суд. Линден не могла заставить себя последовать за ними. Ее ошеломили отчаяние и страх. Владыка жизни и смерти? Жертвоприношение? Мрачные предчувствия ползли по ее коже, как клопы. Мужчина в мешковатом саване походил на живой труп - он казался еще более бездушным и злым, чем ядовитые змеи. Наркотики? Гипноз? Или что-то другое? Хоть он и будет "нападать на тебя... А если Ковенант прав, говоря об одержимости? Но зачем им тогда понадобилось похищать Джоан? Они используют ее только для того, чтобы добраться до меня. Жертвоприношение? Человек в саване выглядел безумным и диким, как опасный зверь. А Ковенант... Он был способен на все. Страшная догадка побудила ее к действию. Страх за Ковенанта отмел все личные опасения. Он шел на верную гибель - вернее, на мученическую смерть. Осторожно выглянув из-за угла, Линден перебежала к ряду деревьев и замерла на месте. Вестник смерти вел Ковенанта в лес - в противоположном направлении от дороги в город. Они не заботились о тишине. Линден слышала хлесткий шелест кустов и треск сучьев под их ногами. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела два силуэта, которые мелькали среди теней на фоне непроглядной тьмы. Линден бросилась за ними следом. Они шли через лес, взбираясь на пригорки и спускаясь в лощины, - шли напрямик, словно следуя зову, которого Линден не могла уловить. Ее дрожь усилилась. Ночь стала жуткой и враждебной. Лес превратился в мрачное логово Зла. Кусты и деревья казались чудовищами, хватавшими ее за волосы и ноги. Воздух наполнился миазмами насилия и лютой беспричинной жестокости. Они начали подниматься на холм, и, когда взобрались на его гребень, по их фигурам пробежали отблески оранжевого света. Какой-то миг они сияли, как два факела в ночи, - потом угасли, скрывшись за вершиной. Озадаченная этой краткой иллюминацией, Линден замедлила шаг. Дрожь, пробегавшая по нервам, мешала ей дышать и думать. Последние несколько ярдов она проползла по-пластунски, скрываясь в тени невысоких кустов. Линден выглянула из-за гребня и тут же пригнулась, напуганная ярким светом. Внизу пылал костер, невидимый до этого момента. Его пламя казалось нереально живым, будто порожденное каким-то кошмаром. Оно ослепило ее и ошеломило своим безмолвием. Ночь глотала все звуки, оставляя в воздухе мертвые дыры тишины. Проморгавшись, Линден осмотрела пространство вокруг костра. Внизу виднелась голая ложбина. На ее склонах не было ни травы, ни кустов, ни деревьев, как будто бесплодную почву облили кислотой. Пламя костра возносилось вверх. Его напор пробуждал в уме сравнения со страстью и безумием. В то же время огонь не издавал ни звука. Заметив это, Линден почувствовала себя оглушенной. Такой костер не мог пылать без гула пламени, шипения и треска сучьев. Около огня располагался плоский выступ скалы, ширина которого достигала десяти футов. На этой каменной плите алел большой треугольник, нарисованный ярко-красной краской или свежей кровью. Внутри треугольника лежала Джоан. Она не двигалась и, судя по всему, находилась в обмороке. Лишь медленный трепет груди в разорванном вороте ночной сорочки показывал, что она еще жива. Вокруг нее собрались люди - двадцать или тридцать женщин, мужчин и детей, одетых в серые саваны из мешковины. Их лица и волосы были измазаны пеплом, истощенные тела походили на скелеты, а безжизненные глаза придавали им сходство с мертвецами, поднятыми из могил. Даже дети стояли как сломанные куклы, не меняя поз и не издавая ни звука. Они смотрели на высокую фигуру слева от Линден. Они смотрели на Томаса Ковенанта. Остановившись на середине склона, он возвышался над ними, словно ангел мести. Его плечи грозно приподнялись, руки сжались в кулаки. Грудь вздымалась и опадала, нагнетая в сердце яростный гнев. Никто не двигался и не говорил. Воздух дрожал в бликах света, как концентрированное насилие. Внезапно Ковенант проскрежетал сквозь зубы: - Я пришел! Отпустите ее! Эмоции сжали его горло. Каждое слово сочилось болью свежей раны. Линден вновь перевела взгляд на костер. Из круга людей вышел рослый мужчина. Подойдя к вершине треугольника, он встал у изголовья Джоан и поднял вверх обнаженные руки. В одной из них сверкнул изогнутый кинжал. Мужчина погрозил им черному небу, а затем, захлебываясь слюной и словами, пронзительно закричал: - Настал наш час! Владыка жизни и смерти взывает к детям своим! Он требует возмездия и крови для очищения грехов! Так откроем же путь для пришествия Хозяина! Ночь высосала из воздуха этот хриплый голос, оставив взамен тишину - такую же острую и опасную, как лезвие бритвы. Какой-то миг ничего не происходило. Ковенант сделал пару шагов и снова замер на месте в ожидании. А потом одна из женщин двинулась к костру. Линден с трудом подавила изумленный вздох, узнав в ней нищенку, которую видела на городской площади. Следом за женщиной к пламени шли и трое ее детей. Она, как зомби, приблизилась к костру и, вытянув правую руку, сунула ее в огонь. Крик боли впился в ночное небо, разорвав на миг удушливую тишину. Женщина отпрянула от костра и упала на землю, прижимая к груди обожженную кисть. Красный трепет пронесся через пламя, словно спазм похотливого желания. Огонь стал ярче и взвился вверх, будто напитался болью женщины. Мышцы Линден напряглись. Ей хотелось вскочить на ноги и закричать от ужаса. Однако тело не подчинялось воле. Она лежала на вершине холма, парализованная страхом и отвращением. В своем безумии эти люди походили на Джоан - ту Джоан, которая напугала ее до полусмерти. Наконец женщина поднялась и молча отошла от костра. Едва она заняла свое место в круге, ее взгляд вернулся к Ковенанту. Со стороны казалось, что каждый из фанатиков подчинялся какому-то странному принуждению. К костру приблизились дети, и мальчик вытянул перед собой тонкую руку. Линден заплакала, стараясь вырваться из леденящей неподвижности. Вопль ребенка проник в ее мозг и заставил задохнуться в спазме беспомощного отвращения. Она не могла отвернуться или закрыть глаза. Волны ненависти, исходившие от пламени, лишали ее сил и мужества. Девочка переступила через тело брата, словно его агония не доходила до ее ума. Она сунула руку в огонь и, закричав от боли, упала на землю рядом с ним. А потом настал черед для самой младшей девочки. Сквозь дикий детский вопль Линден услышала шипение кожи, сгоравшей в языках огня. Ярость дала ей силы, и она поднялась на колени. Ковенант сделал несколько шагов, направляясь к костру. Но огонь остановил их и снова вверг в холодную неподвижность. При каждом прикосновении к плоти пламя ярилось сильнее и вздымалось выше. В нем чувствовался голод хищника и злое принуждение, ломавшее волю людей. В языках огня проступали контуры гигантской фигуры. Люди продолжали подходить к костру, жертвуя боль и плоть своих рук. С каждым новым воплем фигура в огне уплотнялась. Она была такого же цвета, как и само пламя, но красные линии все яснее вырисовывали облик человека в ослепительной огненной мантии. Он стоял среди струй огня, словно вызванный из ада демон. Его горящий взгляд требовал боли и принуждал к тупой покорности. Мужчина с ножом упал на колени и неистово закричал: - Хозяин! Глаза огненного существа походили на желтые клыки, изъеденные гнилью. Они ехидно скалились из пламени, и их лютая злость лишала Линден здравого смысла. Глаза сминали в ком всю ее концепцию жизни. Они сочетали в себе неистовое бешенство и осторожность, напоминая этим умышленные инъекции смертельных болезней и извращенное насилие. Линден еще никогда не встречала такой кровожадности и неприкрытой жестокости. Сквозь звон в ушах она услышала яростный крик Ковенанта: - Фоул! Ты посягаешь даже на детей? Разделяя это возмущение, Линден по-прежнему не могла отделаться от парализующего страха. Наступившую тишину прерывали только крики и плач обожженных людей. А потом ей в глаза заглянуло сияние луны. Белый диск, похожий на круглый осколок кости, выполз из-за гребня холма и повис над ложбиной. Мужчина с ножом вскочил на ноги и вновь погрозил небесам костлявыми кулаками. Его состояние приближалось к экстазу. Он ликующе закричал: - Пришел наш час! Час апокалипсиса! Хозяин снова с нами - раз и навсегда! Да будут прокляты те, кто посмел перечить Его воле! Станьте свидетелями мести за грехи, которые вы видели и отмечали в своих сердцах! Вот начало Судного дня во славу и имя Его! Так пусть же исполнится пророчество, дарованное нам свыше! Мы касались огня! И теперь мы получим искупление! Его голос нарастал, пока не превратился в визг. Ему вторили крики тех, кто сжигал свои руки: - Пусть утонут в крови не праведные и грешные! Мы положим начало их вечным пыткам! Он был сумасшедшим. Линден вцепилась в эту мысль, пытаясь объяснить происходящее обычным фанатизмом, доведенным до безумия и дикости. Да! Они все сошли с ума от постоянного страха и нищеты. Однако это объяснение ей не помогало. Линден по-прежнему не могла сдвинуться с места. Ковенант находился в таком же беспомощном положении Она умоляла его сделать решительный шаг, разрушить транс и выручить Джоан из беды. Но он стоял как каменное изваяние. Огонь костра лишил его воли. Фигура в огне зашевелилась. Глаза превратились в два злобных рубца, взгляд которых опалял свирепостью и презрением. Существо приподняло правую руку и чиркнуло пальцем по горлу, объявляя приговор. Лидер группы покорно опустился на колени. Нагнувшись к Джоан, он убрал прядь волос с ее лица и горла. Она безвольно лежала перед ним, невероятно хрупкая и потерянная. Ее шея, освещенная светом костра, казалась призывом о помощи. Дрожа от восторга или священного ужаса, мужчина занес клинок над горлом Джоан. Члены секты тупо смотрели на кинжал в его руке. На краткий миг они потеряли интерес к Ковенанту. Их молчание вызывало гнетущее чувство - что-то среднее между жалостью и отвращением. Руки мужчины тряслись. - Остановись! - Крик Ковенанта прозвучал как щелканье хлыста. - Повеселились, и хватит! Пусть она уйдет! Зловещий взгляд существа метнулся к нему и пригвоздил его к месту губительной силой. Глава секты подался вперед и яростно закричал: - Отпустить ее? Почему? - Потому что ты не имеешь права убивать ее! - Гнев и просьба в голосе Ковенанта слились в единое целое. - Я не знаю, как ты впутался в это Зло. Я не знаю, что так сильно изменило твою жизнь. Но ты не должен делать этого. Мужчина не отвечал; взгляд огненных глаз принуждал его к подчинению. Он не спеша наматывал на левую руку длинные волосы Джоан. - Ладно! - прохрипел Ковенант. - Я принимаю твои условия и предлагаю обмен. Ее - на себя! - Нет! - изо всех сил закричала Линден. Но из ее горла вырвался лишь тихий шепот: - Нет. Члены секты хранили молчание, словно статуи на надгробных плитах. Их главарь, наслаждаясь триумфом, поднялся с колен и с ухмылкой сказал: - Все будет так, как хочет Хозяин! Он отступил назад. В тот же миг по телу Джоан пробежала дрожь. Она подняла голову и с ужасом осмотрелась вокруг. Признаки безумия и одержимости исчезли с ее лица. Смущенная своей наготой, Джоан испуганно поднялась на ноги. Ее взгляд торопливо искал спасения или хотя бы какого-то объяснения тому, что здесь происходило. Потом она увидела Ковенанта. - Том! Спрыгнув с каменной плиты, Джоан подбежала к нему и бросилась в его объятия. Он прижал ее к своей груди, словно боялся новой разлуки. Мужчина с ножом захохотал. Оттолкнув Джоан, Ковенант закричал ей: - Уходи! Все кончилось! Ты свободна! Он повернул ее в нужном направлении и мягко подтолкнул в спину. Джоан остановилась и посмотрела на него, словно умоляла идти вместе. - Не беспокойся обо мне, - сказал он с неожиданной нежностью. - Ты теперь в безопасности, и это главное. А я как-нибудь выкручусь. Все будет хорошо. Он печально улыбнулся. Но его глаза выдавали тревогу. Свет костра отбрасывал тени на покрытое синяками лицо. От жалости к нему у Линден заныло сердце. По ее щекам потекли горячие слезы. Стоя на коленях с опущенной головой, она скорее почувствовала, чем увидела, трусливое бегство Джоан. Ковенант начал спускаться по склону холма. Я единственный, кто может ей помочь. Он обрекал себя на неминуемую гибель. Самоубийство. Отец Линден тоже убил себя. Ее мать молила Бога о смерти. Доктор Эвери питала к таким вещам непреодолимое отвращение. Однако Томас Ковенант избрал самопожертвование. Он шел на смерть ради Джоан. И он улыбался. Линден никогда еще не видела, чтобы человек так много делал для другого человека. Она не могла позволить ему умереть. На ее совести лежала смерть двух любимых и близких людей. Этого было достаточно. Смахнув слезы, она гордо подняла голову. Ковенант вошел в круг людей, словно отбросил прочь любую надежду. Главарь секты ввел его в кровавый треугольник. Существо, стоящее в струях пламени, алчно приоткрыло рот. Его глаза лучились адским весельем. "Я не позволю ему умереть!" В порыве гнева и тоски Линден вырвалась из тисков парализующего страха. Вскочив на ноги, они закричала: - Быстрее сюда! Полиция! Они здесь! Быстрее! Быстрее! Она замахала руками, словно звала людей, стоящих у подножия холма. Глаза в огне хлестнули ее взглядом и ворвались в тайники души. В какой-то миг она почувствовала себя беззащитной и слабой. Существо из пламени поглощало ее секреты, обжигая сердце бурой накипью Зла. Но она отбросила страх и побежала вниз по склону, даже не думая о том, что члены секты могут раскрыть ее наивный обман. Ковенант, стоявший в треугольнике, повернулся к ней. Его губы беззвучно шептали: ?Нет, Линден! Нет!" Люди в ложбине заметались вокруг костра. Ее внезапное появление разбило вдребезги огненный транс. Члены секты разбегались во все стороны, как будто за ними действительно гналась полиция. Грудь Линден наполнилась внезапной надеждой. Но человек с ножом не побежал. Ярость огня вознесла его над страхом. Обхватив Ковенанта сзади, он бросил его на каменную плиту и ударил ногой в висок. Нож взметнулся вверх. Оглушенная жертва распростерлась в красной пасти треугольника. Линден прыгнула вперед и, сбив мужчину с ног, схватила его за скользкие запястья. Он без труда оттолкнул ее, а затем, повернувшись, вонзил кинжал в то место, где лежал Ковенант. Но тому удалось откатиться в сторону. Мужчина рванулся к нему и снова замахнулся ножом. В последний миг Линден удержала его руку. Вцепившись ногтями в лицо безумца, она покатилась вместе с ним к костру. Он зарычал от боли, поднял ее в воздух и с силой бросил вниз на выступ скалы. Все завертелось кувырком. Темнота устремилась в мозг, вытесняя сознание. Она увидела блеск лезвия, занесенного над Ковенантом, и глаза того, кто стоял среди струй огня. Свирепый взгляд опалил ее жаром, и Линден потерялась в его желтом триумфе. Часть первая НЕОБХОДИМОСТЬ Глава 4 ?Ты - мой!" Красное жало пронзило грудь Томаса Ковенанта, и в какой-то миг он осознал, что кричит от боли. Но он не слышал собственного голоса. Яркий огонь ревел, как бушующий водопад, и пламя прорывалось в него через рану, помечая нервы, словно захваченную территорию. Он не мог сопротивляться этому потоку. Впрочем, Ковенант и не хотел сопротивляться. Он спасал Джоан - свою маленькую Джоан. Эта мысль отозвалась эхом в его уме, утешая гордость за безответное насилие. Впервые за одиннадцать лет он был в мире со своей бывшей женой, оплатив старый долг, наложенный на него проказой. Ковенант отдал все, чем владел, возмещая убытки Джоан. И она не могла потребовать от него чего-то большего. А пламя смерти имело голос. Слова казались слишком громкими, чтобы их понимать, и голос грохотал в уме Ковенанта, как перекаты огромных жерновов. Он вбирал его в себя с каждым затихавшим вдохом. Слова проносились сквозь пожар, бушевавший в раненой груди, и, как тяжелые камни, падали на тонкие мембраны его сердца. Но со временем голос стал яснее и тише. "Твоя воля - моя. У тебя больше нет надежды на жизнь без меня. У тебя больше нет ни жизни, ни надежды, Ибо отныне все это - мое. Твое сердце - тоже мое. В тебе нет ни любви, ни мира. Нет ни любви, ни мира, Ибо все это - мое. Твоя душа - моя. Ты лишен даже снов о своем спасении. Ты не можешь молить о спасении, Потому что ты - мой?. Надменные слова наполнили его протестом. Он узнал этот вкрадчивый голос. Десять лет Ковенант укреплял свою волю и верность истине, чтобы в конце концов победить его яростью и любовью. И все же враг вновь обрел пугающую силу - коварный враг, получавший удовольствие от страданий прокаженных людей. Он снова заявлял на него права, не позволяя уйти в безмолвное забвение. Ковенанту захотелось сражаться. Он не мог позволить голосу смеяться над собой. Жажда жизни преодолела томную усталость сердца. Однако нож проник слишком глубоко. Рана оказалась смертельной. Оцепенение расползлось по телу, приглушив огонь в груди до легкого тумана. Пульс затихал, дыхание угасало. Конец... Конец всему! Внезапно он вспомнил о Линден Эвери. "Черт возьми!" Она пошла за ним, несмотря на его предупреждения. Она пошла за ним, хотя была избрана для исполнения какой-то важной цели. Это угнетало его больше всего остального. Мысль о Линден внесла решительный поворот в дилемму жизни и смерти. Ее наивное решение вмешаться в его дела наполнило Ковенанта унынием и гневом. Впервые за десять лет он встретил женщину, которая не боялась его болезни. Он встретил ее.., и потерял! Она сражалась, как львица, спасая его жизнь. Мужчина поднял ее в воздух и бросил на каменную плиту. Ковенант услышал приглушенный стон. А потом огонь вспорол его грудь и заволок глаза красным клубящимся туманом. "Неужели она отправится в Страну! А почему бы и нет? Может, старик избрал ее именно для этого?" Однако Линден не обладала достаточной силой, чтобы защитить себя. Попав в Страну, она просто не поняла бы того, что с ней произошло. Ковенант упорно сопротивлялся голосу и холоду смерти. Линден пожертвовала собой, спасая его жизнь. Он не мог оставить ее одну в такую трудную минуту. Волна возмущения всколыхнула сердце, заставив его забиться с новой силой. "Черта с два! - подумал он с внезапной яростью. - Я не намерен умирать!" Волна гнева превратилась в чистое белое пламя. Оно собиралось в груди и концентрировалось в ране, оставленной ножом фанатика. Жар прижигал его боль, покалывал легкие и пульсировал в бугорках ампутированных пальцев. Тело сгибалось в дугу от неистового напора силы. В апогее кризиса он почувствовал невыразимое облегчение. Боль начала исчезать, и водовороты красного тумана больше не всасывали его сознание в бездну небытия. Ковенант лежал на каменной плите, переводя дыхание после напряженных конвульсий. - А ты все еще упрям, - глумился презрительный голос. - Упрям сверх самых смелых моих ожиданий. Но любовь к самопожертвованию обеспечила тебе поражение. Теперь ты в моей власти и будешь делать то, что я захочу. Ты понял меня, ничтожество? Голос возникал в уме и заполнял собой все небо. От его ядовитой злобы по телу Ковенанта пробежала дрожь. Лорд Фоул. - Тебе понравилось прозвище, которое я для тебя придумал? Голос звучал тихо, почти на грани шепота, но его спокойствие лишь подчеркивало ненависть и гнев. - Ты заслужил его, гаденыш. Отныне и вовеки я объявляю тебя своим рабом. Ты надеялся на смерть. Но я не дам тебе умереть так просто. Твоя жизнь принесет мне еще немало пользы - к великому ужасу людей! Ковенант встряхнул головой, пытаясь выбраться из обволакивающей дурноты. Его тело обессиленно распростерлось на каменной плите, словно кровь излилась из него до последней капли. Он с трудом прочистил пересохшее горло и хрипло прошептал: - Я не верю своим ушам. Неужели ты настолько глуп, что снова начнешь эту битву? - Ах, так ты мне не веришь? - зашипел Лорд Фоул. - Не искушай меня, ничтожество! Если ты будешь сомневаться в моих словах, я вытрясу душу из твоих костей! "Нет! У тебя ничего не получится! - подумал в ответ Ковенант. - За десять долгих лет я понял смысл того, что случилось при нашей последней встрече?. - Ты будешь ползать предо мной на коленях и называть это радостью, - продолжал Лорд Фоул. - Можешь забыть о своей прошлой победе. К слову сказать, она сослужила мне хорошую службу. Планы, которые я вынашивал в изгнании, принесли плоды. Время изменилось. Мир уже не тот, каким был прежде. И ты. Неверящий, тоже стал другим. - Туман забытья превращал его слова в презрительную насмешку. - Убогая жалость лишила тебя свободы. Ты отдал мне свою жизнь за ничтожную женщину, которая втоптала в грязь твою любовь. Даже ей ты внушаешь отвращение. Но я принял твои условия, и ты стал моим рабом. А раб не имеет права выбора. Неужели мой враг не разъяснил тебе, как нужна и важна свобода? Теперь ты на моей территории. Твое присутствие здесь позволит мне со временем сделать из тебя хорошего и послушного раба! Ковенант вздрогнул. Лорд Фоул говорил правду - он действительно потерял свободу. Обменяв себя на Джоан, он стал участником событий, которые не мог оценить и отменить. Какой-то миг Ковенанту хотелось закричать от обиды, но гордость не позволила ему проявить свою слабость перед лицом врага. - Да, ты и я - враги, - согласился Лорд Фоул. - Враги до конца. Но запомни мои слова. Неверящий. Этот конец будет твоим! Я научу тебя верить. О, как ты мне ненавистен! Первые двадцать веков забвения - забвения в презренной и жалкой Стране - не принесли мне ничего, кроме отвращения. Но за этот срок я восстановился и окреп. Почти такое же время ушло на приготовление к возмездию. И вот теперь, когда Страна теряет последние силы, ты станешь молотом моей победы. "Какого черта!? Ковенант издал сиплый рык. Густой туман и язвительность Фоула не давали произнести ни слова. Однако в душе он был хрустально чист. ?Я не позволю тебе сделать это!" - Слушай меня внимательно, гаденыш. Я расскажу тебе о своих планах. Это только для твоих ушей. Впрочем, в Стране уже не осталось храбрецов, которым ты мог бы передать мои слова. Ковенант содрогнулся, словно от удара. ?Никого? А что же случилось с Лордами?? Но голос продолжал глумиться над ним своей язвительной мягкостью: - Да, только тебе я могу рассказать об этом. И пусть дрожит твое сердце от страха, потому что Зло, для которого ты не найдешь даже слов, готовит в этот миг себе дорогу. Я, Лорд Фоул, Презирающий всех и каждого, говорю тебе правду. Знай же, мразь: дикая магия больше не властна надо мной! Она тебе не пригодится. Нет такой силы, которая могла бы победить меня! Тебе не удастся оказать мне сопротивление. Фактически у тебя не осталось выбора. Ты будешь кусать себя от отчаяния, но придешь ко мне и по собственной воле отдашь в мои руки кольцо из белого золота. - Нет! - закричал Ковенант. - Ты никогда его не получишь! Его крик не потревожил уверенности Фоула. - Получив кольцо, я использую его силу для разрушения Земли. И именно ты отдашь мне мощь дикой магии. Отныне ничто под Аркой Времени не спасет тебя от вечного позора! Дрожи и плачь, гаденыш! Унижайся! Я приготовил тебе столько мук и отчаяния, что твое сердце разорвется на куски! Злобный шепот вдавливал его в камень. Брызгая слюной, Ковенант выплевывал из себя угрозы и проклятия, но они не имели ни силы, ни звука. Эфирный туман, заполнив горло холодным презрением, не пропускал его крика души. И тогда Лорд Фоул захохотал. Воздух наполнился запахом гнили. Ковенант задыхался, давясь невысказанной яростью, - как рыба на суше, как человек, которому подрезали крылья надежды. Внезапно язвительный смех отнесло в сторону, и свежий ветер разметал эфирный туман. Какое-то время Ковенант еще слышал отголоски хохота, но дымка перед глазами обтрепалась по краям и рассеялась в лазурном небе. Он лежал на спине под ярким небосводом, освещенный лучами странного солнца. Ковенант узнал этот приятный свет. Голубая аура солнца, похожая на кольцо из сапфира, окрашивала остальную часть небес в лазурный цвет. Он молча щурился в объятиях ласковых лучей - ошеломленный, уставший и напуганный. По собственной воле отдашь в мои руки кольцо... Ковенант тряхнул головой, изгоняя остатки кошмара. Голубая аура солнца тревожила его, но он еще не понимал, чем именно. Планы, которые я вынашивал в изгнании, принесли плоды... Его правая рука, будто сама по себе, поднялась и ощупала то место, куда вонзился нож. Онемевшие пальцы почти ничего не чувствовали. Но он ощутил их прикосновение к груди, когда они скользнули сквозь прореху на тенниске. Боли не было. Он поднес ладонь к лицу и, оторвав взгляд от лазурного неба, посмотрел на пальцы. Крови тоже не было. Ковенант сел и тут же оперся руками о каменную плиту. От резкого движения у него закружилась голова. Выждав немного и поморгав, чтобы избавиться от солнечного ослепления, он с опаской взглянул на свою грудь. Чуть ниже грудины на тенниске виднелся разрез шириной с ладонь. На коже под ним белела полоска шрама. Рот сам собой раскрылся от удивления. Неужели он заживил эту рану? Ты все еще упрям. Неужели он заживил ее с помощью дикой магии? Ковенант ничего не понимал. Он не делал каких-либо сознательных усилий для вызова силы. Но, может, ему удалось использовать ее бессознательно? Недаром же Высокий Лорд Морэм сказал ему однажды: ?Ты и есть белое золото?. Значит, он мог применять дикую магию, даже не зная об этом? Даже не контролируя ее? О черт! Внезапно Ковенант осознал, что смотрит на каменный парапет, высота которого в этом положении доходила ему до груди. Он сидел на краю круглой площадки, окруженной низкой оградой. За ней со всех сторон простиралась бездна. Тошнота, подступившая к горлу, вывела его из оцепенения. Ковенант узнал это место. Смотровая Площадка Кевина. Сторожевая вышка. Но как он здесь оказался? Цепочка воспоминаний воссоздала картину схватки у костра, и, развернувшись, он увидел Линден. Она лежала без сознания на каменных плитах. Ковенант запаниковал. Ее раскрытые глаза смотрели в небо невидящим взором. Прядка волос протянулась через щеку и губы. Из-за левого уха медленно сочилась кровь. Ты - мой! Несмотря на прохладу, по вискам Ковенанта покатились капельки пота. Он схватил Линден за плечи, встряхнул и начал растирать ей запястье левой руки. Она слабо захныкала и протестующе закачала головой. Внезапно ее тело забилось в конвульсиях. Отпустив руку, Ковенант сжал голову Линден ладонями, стараясь уберечь ее от ударов о каменную плиту. Внезапно ее взгляд прояснился. Она со всхлипом втянула в легкие воздух и закричала. Необъятное небо жадно вобрало в себя этот крик, ответив ей голубым сиянием, которое клубилось вокруг солнца. - Линден! - зашептал он. - Все в порядке. Это я... Она всосала воздух сквозь зубы и открыла рот, собираясь закричать вновь. - Линден! - воскликнул Ковенант. Ее взгляд сфокусировался на нем, пылая ужасом и яростью. Какой-то миг она смотрела на него с таким отвращением, словно он угрожал ей своей проказой. А потом ударила его по щеке. Ковенант отшатнулся - скорее от удивления, чем от боли. - Ты жалкий трус! - сказала она, поднимаясь на колени. - У тебя просто не хватило мужества, чтобы жить! Задыхаясь от гнева, Линден выкрикивала несуразные фразы. Но вот ярость покинула ее, и она вдруг испуганно замолчала и закрыла лицо руками. С ее губ сорвался приглушенный стон. - О Боже! Он в замешательстве смотрел на Линден, не понимая, что с ней происходило. Ему хотелось расспросить ее. Но ситуация требовала терпения и доброты. Она еще не знала, что попала в Страну. Он с дрожью вспомнил свое первое появление на Смотровой Площадке Кевина. Если бы Лена не протянула ему тогда руку, головокружение и страх довели бы его до безумия. Ум просто не выдерживал натиска неизвестного мира, и Линден ожидали довольно страшные минуты откровения. Почему она только не послушалась его и влезла в это дело... Как бы там ни было, Линден оказалась здесь и нуждалась в помощи. Она еще не понимала, как далеко завело ее желание помочь другому человеку. Он погладил ее ладонь и мягко сказал: - Помните, вы требовали от меня объяснений, а я говорил, что вам их не понять без полного доверия к моим словам? Теперь вам придется принять их.., хотите вы того или нет. - Ковенант, - шептала она сквозь пальцы. - Простите меня, Ковенант. - Линден... Он осторожно коснулся ее запястий, принуждая опустить руки. Она приоткрыла лицо. Ее карие глаза, влажные и темные от пережитого страха, смущенно опустились под его чутким взглядом. - У меня было кошмарное видение, - сказала она дрожащим голосом. - Я приняла вас за своего отца. Он улыбнулся ей, хотя напряжение в груди заставляло болеть его избитые кости. Линден обвиняла отца? Ему хотелось выяснить этот вопрос, но прежде требовалось разобраться с более важной задачей. Едва он решил приступить к объяснениям, Линден начала вспоминать. Она провела рукой по волосам и вздрогнула, коснувшись раны за ухом. Вид крови на кончиках пальцев вернул ее к событиям у костра. Она судорожно вздохнула и испуганно посмотрела на грудь Ковенанта. - Нож... Я видела... Ее глаза округлились от удивления. Она рванулась к Ковенанту, задрала его тенниску и, открыв рот, уставилась на свежий шрам под солнечным сплетением. Он напугал ее. Линден протянула к нему дрожащие пальцы, потом отдернула руку и хрипло прошептала: - Это невозможно. - Вы помните, что произошло? Он нежно приподнял подбородок Линден и посмотрел ей в глаза. Ему хотелось отвлечь ее, предупредить об опасности. - Тот мужчина бросил вас на скалу. Нас разъединило пламя. Но что с вами случилось дальше? - Ас вами что случилось? - На этот вопрос я отвечу позже, - проворчал он немного угрюмо. - Кроме того, обещаю вам рассказать и о многих других вещах. Однако прежде скажите мне: вы помните, что с вами происходило? Она отодвинулась от него, словно не желала отвечать на этот вопрос. Ее дрожащий палец указал на грудь Ковенанта: - В это невозможно поверить! Невозможно? Если бы он не боялся за ее рассудок, ему ничего не стоило бы показать ей сейчас сотню невозможных явлений. Сделав глубокий вдох, он смиренно сказал: - Постарайтесь успокоиться, Линден. Она обиженно взглянула на него и, закрыв глаза, прошептала: - После удара я потеряла сознание. Потом мне приснился сон о моих родителях. - А вы что-нибудь слышали? Например, злой голос, который издевался над вами и произносил угрозы? Ее глаза открылись от удивления: - Нет. Почему я должна была слышать какой-то голос? Он опустил голову, пытаясь скрыть растерянность. Значит, Фоул с ней не говорил? Эта новость напугала его и принесла облегчение. "Может, Фоул не знает о ней и она ему неподвластна? Или он уже завладел ее разумом?" Ковенант посмотрел на Линден. Та с изумлением рассматривала странную ограду. Взглянув на небо и солнце в сапфировой короне, она вскочила на ноги и повернулась к нему. На ее лице застыла глупая улыбка. - Где мы? Он схватил ее за руку и заставил сесть. - Прошу вас, смотрите только на меня! Она яростно покачала головой. Страх лишил ее голоса и терпения. Ковенант находился не в лучшем состоянии, но смятение Линден требовало незамедлительной помощи. - Доктор Эвери. Он знал из опыта, как близко к безумию находилась сейчас Линден. Этот миг решал ее судьбу. Малейшее промедление могло привести к необратимым результатам. - Смотрите на меня! Крик подействовал. Одичавший взгляд Линден вернулся к нему. - Я все могу объяснить. Только выслушайте меня. Ее голос пронзил Ковенанта, как нож: - Так объясняйте! Он вздрогнул от стыда. По его вине Линден оказалась здесь совершенно неподготовленной. Взглянув ей прямо в глаза, Ковенант попытался оправдаться: - Я не мог рассказать вам об этом раньше. - Смущение придало его голосу грубоватую хрипоту. - Вы бы просто мне не поверили. А теперь все так усложнилось... Взгляд Линден впился в него, словно острый клык. - Здесь есть две абсолютно разные точки зрения, - произнес он напряженным голосом. - И вам, наверное, будет легче принять первую из них. Я называю ее внешним объяснением. - Ковенант тяжело вздохнул. На его избитом лице промелькнула мрачная усмешка. - В данный момент мы с вами по-прежнему лежим в треугольнике. Сознание покинуло нас, и время остановилось. Наши сны слились в одно общее видение. Можно сказать, что мы находимся сейчас в другом измерении. Она не верила ему. Увидев ее поджатые губы, он поспешил добавить: - Это не так глупо, как вам кажется. В глубине нашего разума - ниже уровня, откуда приходят сны, - люди имеют много общего. Вот почему иногда люди видят почти одни и те же сновидения. Он изливал на нее потоки слов, понимая, что Линден требовалось сейчас не объяснение, а время для адаптации. Любой правдоподобный ответ мог помочь ей вынести эту первую встречу с новой реальностью. - Как бы там ни было, мы с вами видим один и тот же сон, - продолжал он, отметая ее недоверие. - И заметьте, не только мы. Джоан тоже видела фрагменты этого сна. И тот старик, которого вы спасли. Мы все оказались вовлеченными в какой-то общий подсознательный процесс. Ее взгляд начал ускользать в сторону. Ковенант повысил голос: - Продолжайте смотреть на меня! Я должен рассказать вам об этом сне. Он настолько опасен, что может привести вас к гибели. Некоторые вещи, скрытые в нас, содержат в себе огромную мощь и насилие. Временами они прорываются наружу. В каждом человеке есть тень - разрушительная сторона, которую люди стараются не впускать в свои жизни. Она представляет собой концентрацию ненависти - ив первую очередь, ненависти к себе. Здесь, в этом мире, она приобрела материальную форму и воплотилась в злодее, которого называют Лордом Фоулом Презирающим. Нечто подобное происходило и в прежних наших снах, но это сновидение может нас погубить. Лорд Фоул отнял у Джоан рассудок. И именно о нем говорил вам старик. Будьте честной, Линден - честной по отношению к себе. Фоул может напасть на вас в любую минуту. Не служите ему. Не позволяйте Презирающему погубить вашу душу. Мы должны сражаться с ним. И мы будем сражаться! Линден могла не верить этому объяснению, но ему хотелось, чтобы она обратила внимание на его предупреждение. - Нам предстоит борьба со Злом - борьба, в которой можно выжить, только полагаясь на самих себя, свою рассудительность и твердые убеждения. Мы должны быть честными к себе, пока все это не кончится. Иначе нам не выбраться отсюда. Он замолчал, почувствовав, что ей необходимо обдумать его слова. Линден вновь посмотрела на шрам, словно тот был неоспоримым свидетельством его правоты. Страх промелькнул в ее глазах, и Ковенант догадался, что она уже не раз встречалась с ненавистью к самой себе. - Это происходило с вами и раньше? - натянуто спросила Линден. Ковенант кивнул. Она еще ниже опустила голову. - И вы верите в то, что говорите? Он хотел сказать, что верит в свои слова частично, - что истина находится на стыке двух объяснений. Но Ковенант решил не смущать ее противоречиями и извивами диалектики. Вместо этого он поднялся на ноги и потянул Линден к краю вышки. Взглянув вниз, она застыла на месте. Потрясение лишило ее дара речи. Поначалу казалось, что платформа, выложенная каменными плитами, парила в воздухе. Они стояли на ней, словно на высокой горной вершине. Со всех сторон простиралось бескрайнее небо, а ниже, в двухстах футах под ними, кипело море серых облаков. Странное гало вокруг солнца придавало тучам жутковатый оттенок, и они накатывались друг на друга гигантскими волнами, скрывая землю от горизонта до горизонта. Вихрь головокружения едва не бросил Ковенанта на колени. Он вдруг вспомнил, что от камней предгорья его отделяли четыре тысячи футов бездны. С трудом справившись с паникой и тошнотой, подступившей к горлу, он искоса взглянул на Линден. Она замерла на краю площадки, словно изумление и страх превратили ее в каменное изваяние. Внезапное перемещение из ночного леса под купол солнечного неба потрясло Линден до глубины души. Ковенант хотел обнять ее за талию, прижать к груди и защитить от бед и невзгод, но он понимал, что не может дать ей силу, необходимую для встречи с новым миром. С этим потрясением она должна была справиться сама - а он помнил, как однажды почти свихнулся, стоя на том же самом месте. С тяжелым вздохом он подвел ее к другому краю площадки и заставил посмотреть в противоположном направлении. Вершина горы, выступавшая из облаков, нанесла ей еще один удар. Скалистый пик находился в трехстах футах от Смотровой Площадки Кевина, и дальше, за его неровными и суровыми склонами, виднелись горные хребты, которые разбегались в обе стороны. Правый отрог погружался в облака, вновь поднимался гигантским бугром, а затем отвесно обрывался вниз. Линден смотрела на скалу с таким видом, словно та падала на нее. Ковенант заметил, как судорожно вздымались под ее рубашкой ребра. Ей не хватало воздуха, хотя вокруг простиралось бескрайнее небо. Тиски безумия сжимали ее разум, и она задыхалась от безмолвного крика. Испугавшись, что Линден может перепрыгнуть через парапет, Ковенант оттащил ее назад к середине площадки. Она опустилась на колени, съежилась и закрыла руками рот. Ужас наполнил ее взгляд пустотой и отрешенностью. - Линден! - Не зная, что делать в такой ситуации, он закричал: - Неужели у тебя не хватит мужества, чтобы жить? Она резко выдохнула и бросила, на него свирепый взгляд. Глаза ее превратилась в два меча, выскользнувших из ножен. Странный солнечный свет придавал ее лицу неописуемо лютое выражение. - Простите, - прошептал Ковенант. - Вы были в таком опасном состоянии... Он почувствовал себя слабым и беспомощным. Стараясь помочь Линден, он нечаянно посягнул на что-то такое, чего просто не имел права касаться. - Я не хотел оскорбить ваших чувств. Решительно встряхнув головой, она отвергла его извинения. Ее голос стал напоминать шипение змеи: - А теперь расскажите мне о другом объяснении. Он кивнул, отпустил ее руку и, сев на каменную плиту, прислонился спиной к парапету. Его поразила странная реакция Линден, сочетавшая в себе и силу и слабость. - Я называю это объяснение внутренним, потому что оно исходит не из нашего мира, а из Страны, в которой мы сейчас оказались. На него вдруг навалилась непомерная усталость. Ковенанту приходилось выискивать почти каждое слово. - Можете считать, что вы находитесь в другой реальности или на другой планете. Эти горы являются южной границей Страны. Кстати, их и называют Южной Грядой. Вся остальная часть населенной территории располагается к западу, северу и востоку. Площадка, на которой мы стоим, зовется в народе Смотровой Площадкой Кевина. Как раз под нами и немного к западу располагается деревня - подкаменье Мифиль. Столица Страны, Ревелстоун... Мысль о Ревелстоуне напомнила ему о Лордах, и он торопливо отбросил ее прочь. - Я бывал здесь прежде и мог бы многое рассказать вам о Стране. Но мои слова не будут иметь большого смысла, пока вы не увидите все сами. Однако о некоторых вещах я должен сообщить вам прямо сейчас. И главная из них - Лорд Фоул, враг Страны. Он посмотрел на Линден, стараясь угадать ход ее мыслей. Но глаза его спутницы затягивали его в коричневый омут... Встряхнув головой, Ковенант продолжил: - Многие тысячи лет Фоул раз за разом пытается разрушить Страну. Он считает ее тюрьмой для себя и хочет вырваться отсюда. Ковенант тяжело вздохнул, понимая, что ему не удастся объяснить свои намерения и тревоги напуганной женщине, которая впервые оказалась в этом измерении. - Он перенес нас сюда из нашего мира, пожелав, чтобы мы служили ему. Фоул считает, что может сделать нас своими рабами и с нашей помощью уничтожить Страну. Дело в том, что мы с вами обладаем здесь потрясающей силой... Он молил о том, чтобы его слова оказались правдой. - Будучи пришельцами из другого мира, мы не связаны Законом, то есть естественным порядком вещей, который формирует это пространство. Лорд Фоул хочет превратить нас в своих слуг, потому что мы можем совершать здесь настоящие чудеса. Уловив насмешливый взгляд Линден, он откинул голову на парапет и посмотрел вверх на горные пики. - Для чудес необходима свобода. Пока мы не связаны какими-либо законами или обязательствами, нас наполняют удивительные силы. Иными словами, мы всемогущи. "Но ты не свободен, - шепнула Ковенанту уязвленная совесть. - Ты обменял свою свободу на Джоан?. - Взять, к примеру, эту ножевую рану. Вы же сами видите - сила исцелила меня. - А тот старик? - спросила Линден. - Старик каким-то образом знает, что происходит в Стране. И он не является сторонником Фоула. Этот странный человек избрал вас для какой-то важной цели. Возможно, он просто хотел подстраховаться на случай моей неудачи. Или решил узнать, насколько вы сильны, чтобы противостоять Лорду Фоулу. Что же касается Джоан, то она стала наживкой, на которую поймал меня Презирающий. С момента нашей последней схватки я был ему не по зубам, но Джоан оказалась для него готовым инструментом. Манипулируя этой женщиной, он заставил меня войти в треугольник крови. И поскольку я вошел туда по собственному желанию, Фоул без труда перенес меня в свое измерение. "Хотя раньше он так не поступал, - со вздохом подумал Ковенант. - Что-то действительно изменилось?. - Вы попали сюда, на первый взгляд, совершенно случайно. Но, по правде сказать, я так не думаю. Линден посмотрела вниз на каменную плиту, словно хотела убедиться в ее реальности. Коснувшись ссадины за ухом, она нахмурилась и отвернулась от Ковенанта. - Я совсем запуталась, - смущенно призналась она. - Сначала вы убеждали меня, что это сон. Теперь говорите, что мы попали в другую реальность. Пару часов назад вы умирали с ножом в груди - а потом каким-то образом исцелились. Прежде Лорд Фоул был вымыслом - сейчас он стал реальным врагом. Что же мне думать обо всем этом? Я не могу придерживаться сразу двух мнений. - Она сжала свои кулачки. - Так ведь можно сойти с ума! "Мне пришлось к этому привыкнуть, - подумал Ковенант. - Состояние, конечно, паршивое и чем-то похожее на головокружение, однако ответ можно найти только в центре парадокса?. Он не стал произносить своих мыслей вслух, но вопрос Линден принес ему облегчение. Ее встревоженный ум уже начинал искать выход из сложившейся ситуации. Она преодолела этот кризис с такой же смелостью, с какой пошла за ним навстречу очевидной опасности. Несмотря на страх и тревогу, Ковенант улыбнулся. - Пока неважно, реален этот мир или нет, - ответил он. - Вы можете верить во что хотите. Я даю вам только опору для старта, чтобы вы могли от чего-то оттолкнуться. Ее руки ощупывали камни и одежду, словно Линден хотела убедиться в реальности происходящего. - Значит, вы бывали здесь прежде, - обреченно произнесла она. - Вам знаком этот мир. Подскажите, как мне здесь себя вести? Ее гнев превратился в тоску. - Примите Страну, - ответил он без колебаний. - Смело идите вперед. Выясните все, что касается вас. Узнайте, что и где происходит. Ковенант давно уже понял, что вопрос о реальности и нереальности Страны стоял за гранью возможных объяснений. И он на опыте убедился, что лучшей защитой от безумия являлась целеустремленная деятельность. - Дайте себе шанс узнать, кто вы такая на самом деле. - Мне и без этого известно, кто я такая! - Ее подбородок упрямо задрался вверх. Морщинки в уголках рта углубились; губы вытянулись в узкую полоску. - Я врач. - Она вдруг обиженно нахмурилась, будто обнаружила какую-то невосполнимую потерю. - Только у меня нет с собой сумки. Линден огорченно посмотрела на свои руки, как будто спрашивала себя, зачем они могли ей пригодиться. В ее следующем вопросе чувствовалась настоятельная просьба: - Ковенант, так во что же вы верите? - Я верю... - он больше не скрывал своей упрямой непримиримости, - ..что мы должны остановить Лорда Фоула. Это важнее прочих дел. Он пытается разрушить Страну, и я не позволю, чтобы такое злодеяние сошло ему с рук. Пусть он поймет, с кем имеет дело. - А при чем здесь вы? - с удивлением спросила Линден. - Если мы видим сон, то какое вам дело до Фоула и Страны? А если мы действительно попали в другую реальность... - она с трудом произнесла это слово, - ..то вам, пожалуй, не стоит вмешиваться во внутренние проблемы чужого мира. Старая обида нахлынула на Ковенанта, как огромная волна. - Фоул глумился над прокаженными. Линден едва заметно кивнула. Ее сердитый взгляд как бы говорил: ?Никто не имеет права смеяться над больными?. - Что же мы будем делать? - немного натянуто спросила она. - Прежде всего попытаемся выяснить обстановку. Он чувствовал себя слабым и усталым, но вопрос Линден побуждал его к действию. Она была сильной, рассудительной и смелой. Старик не стал бы рисковать понапрасну. - А теперь, если мне удастся справиться с головокружением, мы спустимся вниз, - мрачно произнес Ковенант. - Вниз? - В ее взгляде читалось удивление. - И как же мм это сделаем? Он кивнул в сторону горы. Повернувшись, Линден заметила узкий проход в парапете. Она подошла к нему и, встав на четвереньки, глянула вниз. Ковенанта начало подташнивать, когда он представил себе то, что открылось ее глазам. Длинный каменный шпиль, на вершине которого находилась площадка, спускался под углом к скале. Наклон был довольно отвесным, но на поверхности шпиля виднелись грубые, вырубленные в камне ступени. Ковенант подполз к Линден и тоже заглянул в проем прохода. У него тут же закружилась голова. В двухстах футах под ним ступени исчезали в облаках, погружаясь в бездонную тьму. Глава 5 Гром и молнии Я пойду первым, - прошептал Ковенант, содрогнувшись от страха. Он стыдился смотреть на Линден. - Ступени выведут нас на скалу... Но если мы упадем, нам придется лететь вниз четыре тысячи футов. На такой высоте я чувствую себя ужасно. И мне бы очень не хотелось при падении увлечь вас за собой. Усилием воли Ковенант заставил себя сесть на краю площадки. Спустив ноги вниз, он прижался спиной к парапету и приступил к визуальному осмотру тела. Обычно такая техника успокаивала его, и с ее помощью он надеялся преодолеть тошнотворное головокружение. Но на сей раз осмотр тела пробудил в нем осознание своей болезни. Под синеватым сиянием солнца его кожа приобрела пурпурный оттенок, словно проказа уже распространилась по рукам и груди, изменив пигментацию и уничтожив нервные окончания. Плечи Ковенанта задрожали. Внезапная слабость устремилась в затекшие мышцы. Он давно уже привык к частичному онемению нервов. Но болезненный цвет плоти выглядел как фатальное пророчество. В интуитивном озарении к нему пришел ответ на один из многих вопросов. Почему старик встречался с Линден, а не с ним? Почему доктор Эвери оказалась здесь, на Смотровой Площадке Кевина? Да потому что она была последней надеждой на спасение Страны - после того как он потерпит поражение. "Дикая магия больше не властна надо мной!? Подумать только, какая сила стала бесполезной! К тому же он попал в ловушку Фоула и обменял свою свободу на жизнь Джоан. Сквозь стиснутые зубы прорвался тихий стон. - Ковенант? - участливо спросила Линден. - Что с вами, Ковенант? Он молча отвернулся. Несмотря на огромное потрясение, она заботилась о нем как о беспомощном больном человеке. Ему захотелось заплакать от стыда и слабости. Его взгляд затравленно метался по отвесному склону горного пика. - Ковенант! - Ее оклик подействовал на него, как пощечина. - Я не знаю, чем вам помочь. Скажите мне, что я должна сделать? Если бы он сам это знал. Его разум тонул в пучине усталости и головокружения. Неужели, отдав свободу за Джоан, он потерял все шансы на успех? Неужели сила, за которую пришлось заплатить такой огромной ценой, покинула его в мгновение ока? Но Линден здесь была ни при чем. Она вела себя достойно и заслуживала ответа. Не смея взглянуть ей в лицо, он хрипло произнес: - Когда ступени закончатся, вы найдете слева на скале небольшой карниз. Идите по нему до расщелины и, прошу вас, будьте внимательны. Сделав глубокий выдох, Ковенант вцепился руками за край площадки и начал спускаться. Его правая нога нащупала выступ первой ступени. Как только он скрылся под платформой вышки, Линден свирепо зашептала: - Черт бы вас побрал с вашим упрямством! Почему вы ведете себя, как глупый мальчишка? Я же хотела вам помочь! Она говорила с таким отчаянием, как будто ее рассудок напрямую зависел от способности помогать другому человеку. Но Ковенант пропустил ее гневные слова мимо ушей. Страх высоты и узкие ступени поглощали все его внимание. Он спускался, цепляясь руками за ступени и ощупывая ногами поверхность каждого выступа. Сползая на животе по холодным камням, Ковенант намеренно смотрел только на бугорки ампутированных пальцев. Они напрягались при каждом движении. Соленый пот затекал в глаза. Мышцы рук и ног дрожали от чрезмерных усилий. Пустота вокруг казалась бездонной. Свист ветра и кипение облаков вводили Ковенанта в странное гипнотическое состояние. Тучи с ложбинами, похожие на зевающие рты, высасывали волю и остатки мужества. Но он уже был знаком с этим страхом. Глубоко вздохнув, Ковенант погрузился в облака - в неподвижный центр своего головокружения. Солнце померкло и через несколько секунд исчезло из виду. По мере спуска серый мрак сгущался до полуночной темноты. Глубины облачного моря озарились бледной вспышкой, и почти сразу же за ней прогремели раскаты грома. Ветер усилился, осыпая Ковенанта мокрыми ударами и пытаясь столкнуть его вниз со шпиля. Онемевшие пальцы соскальзывали с каменных ступеней. Меч молнии пронесся рядом с ним, высвечивая вихри кипевших облаков. Небо с грохотом раскололось надвое. Ковенант инстинктивно прижался к мокрому камню, едва удерживая крик, который рвался из груди. Но несмотря на вой бури и вспышки молний, он продолжал сползать на животе по скользким ступеням. Острые жала холодных брызг впивались в разгоряченное лицо. Дождь превратился в ливень, и его неистовые струи стали походить на небесные розги в руках разгневанного божества. Кожа под мокрой одеждой горела от хлестких ударов стихии. Гром и молнии разрывали тучи на куски, ликуя от яростного безумства. Но карниз на скале приближался с каждой новой ступенью, и Ковенант продолжал спускаться. Наконец его ноги отыскали долгожданный выступ. Оттолкнувшись от шпиля, он прижался спиной к отвесному склону и с тревогой посмотрел наверх. Цеп голубовато-белой молнии выдавил Линден из темноты. Ее ноги находилась на уровне его головы. Линден сползла на выступ, и Ковенант подхватил ее, чтобы она не оступилась и не упала в пропасть. Впрочем, доктор Эвери и в аду осталась бы верной самой себе. - Ковенант! - Ветер унес крик в сторону, и он едва разобрал слова. - С вами все в порядке? - Прижимайтесь к скале! - прокричал он в ответ. - Мы должны отыскать вход в расщелину! Линден резко кивнула. Сжав левой рукой ее ладонь, он развернулся спиной к обрыву и осторожно зашагал на запад. Молния, вспыхнувшая над головой, осветила на миг неровный выступ в два-три фута шириной, за которым клубились облака и зияла чудовищная бездна. Молот грома ударил его в темя, вызвав приступ сильного головокружения. Ковенант пошатнулся, теряя равновесие. Ветер и дождь, словно дикие псы хаоса, набросились на него, подталкивая к пропасти. Но рука Линден служила ему спасительным якорем. Он прижался к скале, как к возлюбленной на ложе, и, переведя дыхание, медленно двинулся дальше. Вспышки молний озаряли путь. Всматриваясь сквозь дождь, Ковенант пытался отыскать начало расщелины. Внезапно впереди мелькнула темная вертикальная полоса - широкий шрам на лице утеса. Он с трудом удержался на ногах, когда, свернув за край скалы, оказался в бушующем потоке. Вода в ручье доходила до колен, а дно устилала скользкая щебенка, покрытая грязью. Втащив Линден в расщелину, Ковенант протолкнул ее вперед и, цепляясь руками за камни, побрел навстречу стремительному течению. Рев ветра сменился заунывным воем. Очередная вспышка молнии осветила узкое ущелье, которое рассекало склон горы. Вода ревела на порогах, вскипала пеной и проносилась мимо камней, теснившихся на дне расщелины. Одолев сотню футов, Ковенант и Линден взобрались на большой валун. Дождь слепил глаза. Вода с шипением проносилась внизу, осыпала их брызгами. Но Ковенант об этом не думал. Он мог думать только об отдыхе - небольшой передышке после острых приступов головокружения и мучительных пыток высотой. Через несколько минут Линден придвинулась к нему и прокричала в ухо: - Что будем делать дальше? Он пожал плечами. Усталость сковала его разум ледяным оцепенением. Однако Линден была права; они не могли оставаться здесь вечно. - Нам надо отыскать тропу! - ответил он, стараясь перекричать вой ветра. - Она начинается где-то в этом ущелье! - Вы хотите сказать, что не знаете дороги? - Я спускался здесь десять лет назад! Кроме того, во второй раз он вышел из забытья уже в подкаменье Мифиль, куда его перенес Мореход Идущий-За-Пеной. Лицо Линден озарилось заревом молнии. В пелене дождя ее губы, глаза и нос казались размытыми пятнами. - Что будем делать, Ковенант? Воспоминание о Мореходе, веселом друге Великане, пробудило в нем новые силы. Опершись на плечо Линден, он поднялся на ноги и спрыгнул в поток. - Попробуем идти дальше. Возможно, я вспомню дорогу. Она без колебаний спустилась в воду и, схватив его за руку, и прокричала: - Не нравится мне эта буря! Я чувствую, что она какая-то не правильная! Не правильная? Ковенант с удивлением посмотрел на нее и смущенно пожал плечами. Для него эта буря ничем не отличалась от других природных катаклизмов, и он не понимал того, о чем говорила Линден. Но постепенно смысл ее слов дошел до Ковенанта. Буря пробуждала в ней инстинктивную неприязнь, и поэтому Линден считала ее не правильной. Она уже обогнала его на целую голову. Пока он оставался слепым и глухим к тому, что воспринимали его чувства, Линден полным ходом настраивалась на Страну. Десять лет назад он тоже обладал этим даром и знал, как точно тело реагировало на истину и ложь, на жизнь и смерть, на целостность и разложение. Ковенант мог отождествляться с предметами и явлениями природы: с деревьями, камнями, дождем и ветром. Но теперь он чувствовал только холод, усталость и боль, словно силы бури не имели больше доступа к его сознанию. Словно он остался без души... Ковенант угрюмо зашептал проклятия. Он не понимал, чем вызвана задержка в развитии его чувств. Неужели он перестал быть в гармонии со Страной? Неужели болезнь и время лишили его этой удивительной чувствительности? "Ад и кровь! - подумал он с обидой. - Если Линден видит то, что ускользает от меня, мне просто нечего здесь делать..." На него накатила старая тоска неизлечимо больного человека. Он старался отогнать ее прочь, боясь, что Линден снова начнет тревожиться о его самочувствии. Однако этот стыдливый страх еще больше усиливал обиду и злость на собственную несостоятельность. Он не хотел показывать ей шрамы своей души - свои печали, сомнения и слабости. Впрочем, Линден было не до него. Повернувшись к верховью ущелья, она с тревогой вглядывалась в сырую мглу. Ковенант последовал ее примеру и сквозь ливень уловил далекий проблеск желтого пламени. Огонек медленно приближался, спускаясь по склону ущелья. Вспышка молнии позволила Ковенанту понять, что это был факел в руке человека. В наступившей тьме загрохотали раскаты грома. Ветер завыл над головой, как голодная волчица. Но странное пламя продолжало пылать, несмотря на ливень и канонаду бури. Когда незнакомец с факелом приблизился, они рассмотрели его тщедушную сутулую фигуру. Мокрая одежда старика подчеркивала нездоровую худощавость. Струйки воды, стекавшие с всклокоченных седых волос и бороды, придавали морщинистому лицу жутковатое сходство с физиономией невменяемого психа. Он искоса смотрел на Линден и Ковенанта, словно они воплощали видения из самых страшных его кошмаров. Ковенант держался спокойно и уверенно. Он молча кивнул старику. Линден украдкой дернула его за рукав, как будто хотела предупредить о какой-то опасности. Незнакомец вытянул перед собой правую руку и растопырил пальцы. Ковенант повторил этот жест. Он понимал, что встреча со стариком могла оказаться уловкой Фоула, но они с Линден нуждались в убежище, пище и информации. В данный момент он принял бы помощь любого человека - и особенно того, кто мог сберечь пламя факела под проливным дождем. Когда он выставил перед собой ладонь искалеченной руки, на его пальце сверкнуло обручальное кольцо. Лицо старика исказила гримаса ужаса. Он что-то пробормотал и отступил на шаг. Его дрожащий палец указал на кольцо Ковенанта. - Белое золото? - прокричал он визгливым голосом. - Да! - ответил Ковенант. - Неужели это ты, Полурукий? - Да! - И ты можешь назвать свое полное имя? Ковенант постарался, чтобы каждое слово дошло до старика через вой бури и грохот грома: - Юр-лорд Томас Ковенант, Неверящий и Обладатель белого золота! - О Иллендер! - воскликнул мужчина, задыхаясь от благоговейного восторга. - Неужели это ты, Хранитель Жизни? - Да! Старик сделал еще один шаг назад. Какое-то мгновение желтоватое пламя факела освещало его испуганное лицо. Внезапно он повернулся и зашагал вверх по ручью, упрямо сражаясь с потоками воды и грязи. На ходу он оглянулся и поманил их за собой. - Кто это? - чуть слышно спросила Линден. - Не знаю, - ответил Ковенант. Она посмотрела ему в лицо: - Вы доверяете ему? - А разве у нас есть выбор? Прежде чем Линден успела ответить, он оттолкнулся от валуна и побрел по воде следом за стариком. Его рот скривился от кислого привкуса слабости. Напряжение прошлых недель превратило Ковенанта в одряхлевшего мужчину. Тем не менее свет факела помогал ему находить камни и выступы на скалах, за которые он мог держаться, а в трудных местах Линден подталкивала его в спину. Уровень воды в ручье продолжал подниматься, но они неуклонно продвигались вперед. Через некоторое время старик свернул в расщелину, уходившую вправо от ручья. После небольшого пологого подъема малоприметная тропа устремилась круто вниз. Грубые ступени, вырубленные на скалистом склоне, вывели их на дно глубокого каньона. Оставив за спиной стремительный поток, Ковенант нашел в себе силы подумать над вопросом Линден. Да, он верил этому старику, и основой доверия был негаснущий факел. Сохранять огонь под таким дождем могли лишь мастера древесной магии и Лорды. А он знал, что может верить любому из них. Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрых камнях, Ковенант шагал за стариком. Каньон, сужаясь с обеих сторон, превращался в глубокую трещину, которая рассекала гору, как огромная рана. Через какое-то время тропа вильнула и вывела" усталых путников в небольшую долину. Горные отроги прикрывали это место от ветра, но дождь ярился здесь с прежней силой. Хлесткие струи бичевали Ковенанта по плечам и голове. Пламя факела едва проступало в потоках небесного водопада. Следуя за стариком, они одолели вброд раздувшийся ручей и через минуту увидели квадратное строение, которое прижалось к отвесному горному склону. Сквозь пустой входной проем проглядывал огонек очага. Торопливо сбив с ботинок налипшую грязь, Ковенант и Линден вошли в единственную комнату дома. Старик стоял перед ними, сжимая в руке горящий факел, хотя за его спиной в очаге пылал яркий огонь. Он с тревогой смотрел на своих гостей, готовый в любую секунду съежиться от страха, - словно ребенок, которого ожидало суровое наказание. Ковенант вдруг замер на месте. Его синяки болели, но он с растущим беспокойством осматривал комнату. В Стране действительно что-то изменилось - причем что-то очень важное и фундаментальное. Жилище поразило его неожиданным объединением камня и дерева. Он с изумлением разглядывал глиняные чашки и горшки на деревянных полках и табуретки вокруг каменного стола. Повсюду виднелась железная утварь. Части мебели крепились друг к другу гвоздями. В прежние времена люди, жившие в подкаменьях и наствольях, использовали либо только дерево, либо только камень. Оригинальность и самобытность здесь были ни при чем. Просто навыки и знание требовали полной посвященности тому элементу мира, который они избрали для себя. Он с недоумением посмотрел на мужчину, одетого в лохмотья. Линден тоже не спускала с него глаз, размышляя о чем-то своем. Однако Ковенант знал, что она задавала себе другие вопросы, - совершенно не похожие на те, что теснились в его уме. Неужели люди настволий и подкамений решили объединить свои силы и знание? Или это... Мир уже не тот, каким он был прежде. Резкая боль пронзила его сердце. Он вдруг осознал, что в комнате пахнет дымом. Дым! Он прошел мимо старика к очагу и нагнулся, рассматривая дрова на раскаленных углях. Поленья потрескивали, разбрасывая искры, и красные черви пламени глодали древесную плоть. Струйки дыма вырывались из пасти топки, поднимаясь к закопченному потолку. Капли дождя, попадавшие в дымоход, шипели на углях. Ковенант прошептал проклятие. Люди, которых он знал в Стране, никогда не убивали дерево без особой на то надобности. Они принимали помощь ветвей и стволов, извлекая из них Земную Силу. Им не требовалось разрушать те вещи, которые они использовали для своих нужд. Деревья, почва, камни и вода считались священными. Люди Страны хранили и лелеяли любое проявление жизни. - Юр-Лорд... - застонал старик. Ковенант повернулся к нему. В его сердце пылало горе, похожее на ярость. Ему хотелось закричать: ?Лорд Фоул! Что же ты наделал, изверг?? Но он не желал пугать старика и Линден, которые с тревогой смотрели на него. Взгляд его спутницы выражал недоверие. Возможно, Линден боялась, что он сорвется и потеряет над собой контроль. Старик находился во власти собственных эмоций. Стиснув зубы, Ковенант сдержал отчаянный крик своего негодования. Однако натянутый тон, выдавал его раздражение: - Какая сила заставляет этот факел гореть? - Мне стыдно, юр-Лорд... Голос старика дрожал, словно он был готов заплакать. В плену своих горьких мыслей мужчина, скорее всего, даже не слышал вопроса Ковенанта. - Этот храм мои предки построили в твою честь, - зашептал старик. - Прадеды моего отца обучались здесь древнему искусству. Но теперь уже ничего не осталось. Залы и комнаты превратилось в развалины, а наши святыни... - Факел дрогнул в его руке. - У нас ничего не осталось. Ничего! За двадцать поколений мы не добавили к старому ни камня. Эта лачуга недостойна тебя. Мы не поверили тому, что передали нам предки. Последние поколения Вольных Учеников оказались слишком малодушными, чтобы следовать гордым пророчествам. Я заслуживаю наказания, юр-Лорд! Ударь меня, если хочешь! - Ударить тебя? - переспросил ошеломленный Ковенант. - О нет! Я не сделаю этого! - В его уме вскипали тысячи вопросов. - Что с тобой, старик? Почему ты меня боишься? - Ковенант! - внезапно крикнула Линден. - Его рука. Смотрите! Вода стекала с мокрой одежды. Вода стекала с каждого из них. Но капли, падавшие с торца факела, имели красный цвет. - Юр-Лорд! - прошептал мужчина, падая на колени. - Я не достоин быть твоим слугой. - Его тщедушное тело дрожало от страха. - Мне нечего сказать в свое оправдание. Я перенял злую силу Солнечного Яда от тех, кто презрел заветы наших отцов. Пощади меня! О, как же мне стыдно! Он выронил факел и показал Ковенанту левую ладонь. Коснувшись пола, смолистая ветвь угасла и превратилась в пепел. Ладонь старика рассекали два длинных пореза, из которых сочилась кровь. При виде их Ковенант отшатнулся, как от пощечины. Где-то в отдалении загрохотали раскаты грома. Сквозняк разметал по полу пепел, оставшийся от факела. Так вот какая сила поддерживала огонь! Сила человеческой крови! Мысли Ковенанта завертелись кувырком. Ему внезапно вспомнилась Джоан, которая царапала его руку и облизывала окровавленные пальцы. Почувствовав головокружение, он пошатнулся, тяжело опустился на пол и сел у каменной стены. Шум дождя отдавался эхом в его ушах. Так, значит, кровь? Так, значит, кровь! Линден осмотрела руку мужчины. Повернув ладонь к свету очага, она заставила его растопырить пальцы и стиснула тонкое запястье старика. Кровотечение замедлилось. - Рана чистая, - спокойно и уверенно сказала она. - Инфекции не будет. Держите руку так. Я сейчас ее перевяжу. Инфекции не будет. Ковенант устало покачал головой. Его мысли плелись друг за другом, как слепые калеки. - Откуда вы это знаете? - Что именно? - спросила она, продолжая осматривать рану. Ковенант постарался выразиться точнее: - Откуда вам известно, что инфекции не будет? - Ну, это же так просто... - Его вопрос подействовал, как бомба с часовым механизмом. - Здесь нет никакого покраснения. И я могу... О Боже! Я вижу боль! - С каждым мгновением она удивлялась все больше и больше. - Боль чистая. В ней нет разложения. Но в это невозможно поверить... А разве вы ничего не видите, Ковенант? Он вновь покачал головой. Линден подтверждала его догадку. Ее чувства уже настроились на Страну. Он проклял свое онемевшее тело. Его восприятие оставалось поверхностным и полуслепым. Но почему? Ковенант огорченно закрыл глаза. В висках и сердце запульсировала старая обида прокаженного. Он уже успел забыть, какие страдания может причинять потеря чувствительности. Линден что-то искала на столе и полках. Он слышал ее торопливые шаги. Вернувшись к старику, она разорвала на полосы найденный кусок ткани. Ты не обманешь надежд... Ковенант вдруг понял, что он смирился со своей потерей. Это мысль осыпала солью кровавые раны его сердца. Огонь, дым и кровь - знаки Зла и Лорда Фоула! Прошептав проклятие, Ковенант открыл глаза. Есть только один способ навредить человеку, который уже все потерял. Вернуть ему что-нибудь любимое, но в сломанном виде. Старик со стоном упал на колени и распростерся в низком поклоне. Его мокрые седые волосы коснулись пола. Дрожащие пальцы благоговейно поглаживали ботинки Ковенанта. - Юр-Лорд! - шептал мужчина. - Ты пришел! Страна будет спасена! Теперь я это знаю! При виде такого уважения Ковенанту стало стыдно за свою минутную слабость. Он не мог жалеть себя и находиться в подавленном состоянии, когда кто-то просил его о помощи. Но ему не хотелось разыгрывать роль бесстрашного спасителя. Он уже знал, к чему это приводит. Ковенант схватил старика за руки и заставил его подняться. Глаза мужчины испуганно округлились. В их влажных зрачках отразился страх и огонь очага. Успокаивая его, Ковенант перешел на мягкий шепот: - Назови мне свое имя. - Я Нассис, сын Джюса и внук Прассана, - дрожащим голосом ответил старик. - Прямой потомок Вольного Ученика. Ковенант содрогнулся. Насколько он знал. Вольные Ученики не связывали себя узами родства и брака. Они жили в уединенных местах и занимались духовной практикой. Как-то раз один из них спас ему жизнь.., а затем трагически умер. Другой разъяснял Ковенанту вещий сон. - Каким же знанием обладал твой славный предок? - спросил он, пытаясь скрыть свое удивление. - О, юр-Лорд! Он видел твое возвращение. Именно поэтому мой предок пришел сюда и поселился в долине под Смотровой Площадкой Кевина. Я не могу сказать тебе, откуда взялось такое название. В череде поколений мы утеряли его смысл. Голос Нассиса выровнялся и приобрел напевную плавность, словно старик цитировал текст, который помнил многие годы. - Мой предок построил здесь храм как место встречи, где ты мог бы отдохнуть и исцелиться от ран. Люди тех времен знали, что ты приходишь из мира великих битв - из мира, который жесток к своим героям. В пророческих видениях мой предок созерцал огромные бедствия, которые навлек на нас Солнечный Яд, но для него они были тогда безымянными, как образы кошмаров. Тем не менее он предвидел, что юр-Лорд Иллендер, Хранитель Жизни, вернется в Страну и избавит ее от погибели. С тех пор от сына к сыну наш род передает слова пророчества и разделяет веру... Старик закрыл лицо руками. - О, как же мне стыдно! - прошептал он через несколько мгновений. - Храм и вера, древнее знание и Страна... Все это теперь в руинах. Внезапно его голос окреп, и в нем появились нотки восторженного ликования: - Глупцы молили о милости, и они достойны той кары, что постигла их. Но отныне кончилось время Зла! К нам вернулся Неверящий! Так пусть же вопят о пощаде Верные! Пусть солнце дрожит на своем пути! Им больше ничто не поможет! Горе вам, алчные и злые! Пусть земля провалится под вашими ногами... - Нассис! Окрик Ковенанта заставил старика замолчать. Линден внимательно следила за мужчинами. В ее глазах читались тысячи вопросов, но Ковенант пока не планировал объяснять ей суть разговора. - Нассис, - спросил он старика, - что такое Солнечный Яд? - Солнечный Яд? - От изумления у Нассиса перехватило дыхание. - Ты спрашиваешь об этом меня? Неужели ты сам не знаешь... - Его пальцы судорожно вцепились в седую бороду. - Зачем же ты тогда пришел? Ковенант продолжал настаивать: - Просто скажи мне, что это такое. - Это... Но почему ты спрашиваешь меня? Впрочем, ладно. Тебе виднее. Нассис нахмурился, замолчал, а потом вдруг закричал с внезапной страстью: - Лучше спроси меня, что им не является! Это солнце и дождь! Это кровь и опустошение! Страх детей и взрослых! Крик и плач деревьев! Он везде и всюду.., даже в огне моего факела, юр-Лорд! Старик сгорбился от стыда и унижения. Страдание сжало его лицо в морщинистый кулак. Он вновь попытался упасть на колени. - Нассис! Ковенант поддержал его за локоть и подождал несколько секунд, чтобы тот успокоился. - Мы здесь не для того, чтобы оскорблять и унижать тебя. Разве ты этого еще не понял? В его уме промелькнула новая идея. Вспомнив о ране Линден и собственных синяках, он задумчиво произнес: - Твоя ладонь кровоточит. Мы тоже страдаем от ран. Я... - Он хотел сказал, что больше не чувствует сути вещей, но эти слова застряли в его горле. - Я давно уже не был в Стране, и нам не обойтись без твоей помощи. Нет ли у тебя исцеляющей глины? Брови Линден удивленно поднялись. - Исцеляющей глины? - спросил его Нассис. - Что это такое? На лице Ковенанта промелькнула досада. ?Неужели он не знает такой простой вещи? - В его сердце рождался гневный крик: - Это Земная Сила! Это жизнь!" - Исцеляющая глина имеет целебные свойства, - ответил он вслух, сердито взглянув на хилые плечи Нассиса. - Тебе бы она не помешала. - Прости меня, юр-Лорд, но я не знаю... - Ее брали где-то здесь - в этой долине! Он вспомнил Лену и ее испачканные глиной руки. Нассис обрел наконец чувство собственного достоинства: - Я старик, но никогда не слышал о такой глине. - Проклятие! - воскликнул Ковенант. - Может быть, ты скажешь, что никогда не слышал и о Земной Силе? Старик опустил голову и тихо спросил: - О какой Земной Силе ты говоришь? Руки Ковенанта вцепились в плечи Нассиса. На какой-то миг он потерял контроль над собой, и его ярость вырвалась наружу. Однако Линден, стоявшая рядом, толкнула его в бок: - Ковенант! Он же говорит правду! Он обжег ее взглядом, как хлыстом. Губы Линден поджались, но она не дрогнула: - Старик не знает, о чем ты говоришь. Она ненароком обратилась к нему на ?ты?. Ее непосредственность заставила Ковенанта замолчать. Он верил ей. Линден чувствовала правду с такой же непогрешимостью, с какой видела боль Нассиса или патологию странной бури. "Значит, исцеляющей глины больше нет?? Его сердце обливалось кровью. ?О ней забыли - либо случайно, либо преднамеренно. Какой парадокс! Попав в беду, люди Страны отвергли исцеляющую глину! Отбросив Земную Силу, они приняли взамен Солнечный Яд!? То, что открыл ему Нассис, оказалось тяжелым откровением. Он снова опустился на пол, словно немощный инвалид. Линден нагнулась и заглянула ему в глаза. Она тоже нуждалась в ответах. Но он ничем не мог ей помочь. Через пару минут она подошла к Нассису и спокойно спросила: - У вас есть какая-нибудь еда? - Еда? - смущенно переспросил он, словно вспомнив о невыполненном долге гостеприимства. - Да, есть. Но она недостойна юр-Лорда. - Мы хотим есть. Ее тон не терпел возражений. Нассис кивнул и, подойдя к противоположной стене, начал снимать с полок тарелки и глиняные горшки. Вернувшись к Ковенанту, Линден опустилась рядом с ним на колени. - Что случилось? - настойчиво спросила она. На его лице появилось отчаяние. - Что-то не так? Он не хотел отвечать на ее вопрос. Болезнь осудила его на пожизненную изоляцию, и Ковенант провел в одиночестве десять лет своей жизни. Желание Линден понять его боль лишь обостряло страдания души. Он не собирался выставлять перед ней свои незаживающие раны. Но эти мягкие глаза и строгий рот по-прежнему просили ответа. Она рисковала здесь не меньше его и заслуживала полноправного партнерства. Собрав свою волю в кулак, Ковенант прошептал сквозь зубы: - Мы поговорим об этом позже. Ладно? Мне нужно время, чтобы все обдумать. Ее челюсти сжались; темнота заклубилась в карих глазах. Ковенант отвернулся, чтобы не наговорить ей лишнего до того, как он восстановит свою рассудительность. Нассис расставил на столе чаши с сушеным мясом, фруктами и пресным хлебом. На его лице застыла смущенная улыбка, как будто он заранее знал, что пища, предложенная им будет отвергнута. Линден поблагодарила его и села за стол, но Нассис расслабился только после одобрительного кивка Ковенанта. Старик вынес несколько горшков за дверь, чтобы собрать для питья дождевую воду. Ковенант рассеянно смотрел на еду, словно у него не было причин отвлекаться на такие пустяки. Однако он знал, что это не так. На самом деле он тонул в этих причинах. Они не поддавались определению, и их неуловимость лишала его мужества. Неужели он действительно отдал свою душу Презирающему? Став прокаженным, Ковенант породнился с беспомощностью. Много лет он обучался ее секретам. Проказа неизлечима. Чтобы жить с этой мыслью, больным приходится превращать свои непосредственные нужды в спасительные якоря рассудка. Они игнорируют абстрактную безмерность своего горя и, вместо того чтобы жаловаться на судьбу, стараются жить заботами настоящего времени. Не имея другого ответа, Ковенант вцепился в эту прагматическую мудрость. Он заставил себя разжевать и проглотить кусочек фрукта, а затем ему на помощь пришли привычка и голод. Возможно, такое решение и не было достаточно хорошим, но он остановился на нем - вернее, зацепился за него, соскальзывая в бездну отчаяния. Нассис смиренно стоял у стола, украдкой посматривая на своих гостей. Когда они покончили с едой, он нетерпеливо сказал: - Юр-Лорд, я твой слуга. Мой отец Джюс, дед Прассан и все потомки Вольного Ученика мечтали служить тебе, способствуя спасению Страны. - Его голос дрожал, но он не обращал на это внимания. - Мы ждали тебя слишком долго. Солнечный Яд распространился повсюду и окреп. Как же ты собираешься бороться с ним? Ковенант тяжело вздохнул. Он не был готов к таким вопросам. Тем не менее после еды его настроение улучшилось, а Нассис и Линден заслужили право на ответ. - Мы отправимся в Ревелстоун... Он произнес это название медленно и с внутренним трепетом. Ковенант боялся, что Нассис снова не поймет того, о чем он говорил. Если в Стране не осталось Лордов, то, возможно, не существовало и их Замка. Или кто-то поменял названия мест и имена. Времени прошло достаточно. В Стране могло случиться все, что угодно. Однако Нассис тут же воскликнул: - Ты прав! Обрушим месть на злобных Верных! О-о! Я представляю, как это будет здорово! "Он снова говорит о каких-то Верных?, - подумал Ковенант. Посчитав вопрос о них преждевременным, он решил опробовать еще одно знакомое название: - Но сначала мы должны спуститься в подкаменье Ми-филь... - Нет! Туда вам нельзя! - перебил Ковенанта старик. Его горячность выражала нечто большее, чем тревогу. - Не ходите в деревню. Люди стали злыми.., очень злыми. Они поклоняются Солнечному Яду. Они говорят, что ненавидят Верных. Но на самом деле это не так. Их поля залиты кровью! Снова кровь. Снова Солнечный Яд и Верные. Как много нового предстояло узнать Ковенанту. Судя по ответам старика, большинство названий в Стране сохранилось до настоящего времени. У него появилась слабая надежда, связанная с поисками Земной Силы. Без нее он не мог сразиться с Лордом Фоулом. Без нее он не видел смысла в дальнейшей борьбе со Злом. Огорченный взгляд Нассиса и гнетущее молчание Линден требовали какого-то решения. Покачав головой, Ковенант отбросил прочь навязчивую безысходность. За десять лет болезни он научился побеждать отчаяние и страх. Он знал, как выходить из-под их власти. - У нас нет другого пути, - сказал Ковенант. - Чтобы попасть в Страну, мы должны пройти через подкаменье Мифиль. - Это верно, - со стоном ответил старик. - Ты прав. Но заклинаю тебя, не ходи туда! Люди стали очень злыми! - Его лицо исказилось в гримасе отвращения. - Они слушают слова Верных и верят этой мерзости! Они насмехаются над старыми поверьями, считая предания о тебе безумной болтовней какого-то старого гравелинга. Не ходи туда! - Но как же я тогда попаду в Ревелстоун? - нахмурив брови, спросил Ковенант. "Что с ними произошло? Я должен найти там помощь и друзей?. Внезапно старик направился к выходу. - Я сам пойду в деревню - к моему сыну. Сандер такой же злой, как и все остальные. Но он мой сын! Когда он навещает меня, мы часто беседуем о прошлом, и я рассказываю ему об истинном призвании мужчин нашего славного рода. У него еще осталась частичка души. Он проведет нас через подкаменье и поможет добраться до Ревелстоуна. - Подожди! Мы пойдем с тобой! Ковенант вскочил на ноги, и Линден присоединилась к нему. - Нет! Я должен идти один! - настойчиво ответил Нассис. - Тогда хотя бы пережди этот ливень. Зачем так торопиться? Ковенанту не хотелось отпускать старика. Тот выглядел слишком дряхлым, чтобы выдержать еще одно путешествие под дождем. Однако Нассис был другого мнения. - Буря продлится до середины ночи, - возразил он Ковенанту. - Так что мне лучше поспешить! - По крайней мере, возьми факел! Нассис вздрогнул, как от удара плетью. - О, не смущай меня, юр-Лорд! Я знаю дорогу. Позволь мне искупить свои сомнения. Он выбежал в дождь. Линден хотела догнать старика, но Ковенант схватил ее за руку. Краткая вспышка молнии озарила долину. В ее отблеске они увидели темную фигуру Нассиса, который, спотыкаясь, спешил к ручью. Через миг он исчез во мгле, словно раздавленный молотом грома. - Пусть идет, - со вздохом сказал Ковенант. - Если мы погонимся за ним, то, скорее всего, сорвемся где-нибудь со скалы и переломаем кости. Он не отпускал ее до тех пор, пока она не кивнула. Потом они оба вернулись к очагу. Ковенант прижался спиной к теплой стене дымохода. Линден села напротив. Влажные локоны липли к ее лицу, подчеркивая складки над переносицей и в уголках рта. Ковенант ожидал от нее гневных слов или какого-то негодования по поводу той ситуации, в которой они оказались. Но когда она заговорила, ее голос был тихим и спокойным: - Все не так, как ты думал, верно? - Да, не так. - Он прилагал неимоверные усилия, однако не мог подняться над своим унынием. - В Стране произошло что-то ужасное. К счастью, Линден не относилась к числу слабонервных. - Но что именно? Ты говорил, что был здесь десять лет назад. За такой короткий срок не могло случиться ничего серьезного. Вопрос Линден напомнил ему о пророчестве Фоула. Он решил, что сейчас не время рассказывать о нем. Ей и так хватало тревог и таинственных предостережений. - Я имел в виду десять лет по меркам нашего мира. Ради ее спокойствия он не стал упоминать о ?реальном измерении?. - Время здесь идет гораздо быстрее. Как во многих снах. Я... - Почувствовав неловкость, он заставил себя посмотреть ей в глаза. - На самом деле мне доводилось бывать в Стране трижды. В нашем мире я терял сознание лишь на несколько часов, но здесь проходили целые месяцы. Если перевести десять лет моей жизни на время Страны... О черт! Лорд Фоул упоминал о двадцати веках забвения. И потом такой же срок он готовил свою страшную месть. - Если пропорция осталась той же, можно говорить о трех или четырех тысячелетиях. Она приняла этот факт как еще один вызов, брошенный ее рассудительности. - А почему ты расстроился из-за исцеляющей глины? Что в ней такого особенного, Ковенант? - Ему хотелось закрыть лицо руками, чтобы утаить от Линден свою боль. Он чувствовал себя едва ли не голым под мощным радаром ее обостренных чувств. - Исцеляющая глина лечила любые раны и болезни. Попадая в Страну, он дважды избавлялся от своей проказы. Но тема исцелений пугала его. Если бы он начал рассказывать ей о глине, ему пришлось бы объяснить, почему это средство не излечило его до конца. Потом разговор перешел бы на автономность Страны и на отсутствие связей между двумя мирами. Зажившая рана на его груди ничего не означала. Он знал, что, когда они вернутся в свое измерение, их телесное состояние останется прежним. Он снова будет умирать от ножевой раны. А она, в худшем случае, даже не успеет перевязать его грудь. Ковенант решил придержать эти сведения до лучших времен. Еще одно потрясение могло выбить Линден из колеи. Но ему не удалось сдержать свое раздражение. Указав на очаг, он сердито сказал: - Да что там глина! Смотри! Вот дым, зола и пепел! Люди Страны, которых я знал, никогда не использовали огонь, который разрушал древесину. Они обходились без очагов. Им было известно, что деревья, камни и вода несут в себе Земную Силу - силу жизни! Каждый из них мог развести огонь или сделать парусную лодку. Но они использовали для этого Земную Силу в дереве, а не древесину. Среди них имелись великие мастера, способные творить чудеса. И Земная Сила являлась сутью их знания. Перед его глазами замелькали лица Лордов, гравелингасов и хайербрендов. - Она была так важна для этих людей, что ради нее они не жалели своих жизней. Они служили Силе, а не использовали ее. И в ответ она дарила им знание. Она обостряла их чувства и лечила раны. Люди, которых я знал, боготворили Земную Силу. Огонь, подобный этому, поверг бы их в ужас. Ему не хватало слов. Он не мог передать своей тоски о прежней Стране, где осина и гранит, вода и почва - любой элемент природы - находились в апогее своего могущества и красоты. Одухотворенный мир, в котором земля и люди любили и уважали друга друга. Линден смотрела на него как на безумца, лепечущего бред. Проглотив обиженное ворчание, он скомкал свой рассказ, словно клок бумаги: - Я вижу, что люди потеряли Земную Силу. Она забыта или мертва. Теперь у них есть Солнечный Яд. Если я правильно понял, именно он заставлял гореть факел Нассиса под проливным дождем. Чтобы пробудить огонь, старику пришлось порезать себе ладонь, но дерево все равно погибло. Он сказал, что этот ливень тоже вызван Солнечным Ядом. Ковенант непроизвольно поежился. Огонь очага отражался в лужах за входным проемом, превращая их в злые глаза беспощадной бури. Линден смотрела на него с немым укором. - Я ничего не понимаю, - запинаясь, прошептала она. - Твои слова не имеют для меня никакого смысла. Он снова увидел страх в ее глазах. - Вся эта магия, сила... Я не могу поверить... Она быстро осмотрела комнату и судорожно запустила пальцы в волосы, как будто хотела вытащить из себя переполнявшую ее истерию. - Наверное, я схожу с ума. - Мне знакомо твое отчаяние, - попытался успокоить ее Ковенант. Когда он впервые попал в Страну, безумие довело его до дикости. Именно тогда Ковенант и совершил худший поступок в своей жизни. Он хотел придвинуться к Линден, защитить ее от грохота бури и мрачных предчувствий, но онемевшее тело не подчинялось ему. - Не сдавайся, - настаивал он. - Задавай вопросы. Пытайся хоть что-нибудь понять. Я расскажу тебе все, что знаю. На миг ее взгляд метнулся к нему, как руки брошенного ребенка. Но ладони тут же сжались в кулаки. На лице появилось выражение непримиримой гордости. Жестким усилием воли она восстановила контроль над собой. - Вопросы? - прошептала Линден сквозь зубы. - Да. Их у меня достаточно. Она говорила так, словно обвиняла его в своих страданиях. И он принял на себя эту вину. Да, ему следовало догадаться, что она пойдет за ним в лес. Однако в ту пору у него не хватило бы мужества на такую догадку. - Итак, ты бывал уже здесь раньше, - сказала она. - Но почему к тебе относятся с таким уважением и называют юр-Лордом? Какие подвиги ты совершил? Зачем Лорду Фоулу понадобились твои услуги? Ковенант облегченно вздохнул - ему нравилась решительность Линден. От внезапной слабости у него вдруг помутилось в глазах, но он не придал этому большого значения. - Люди считали меня возродившимся героем - Береком Полуруким... Воспоминания принесли с собой печаль и вину за прежние проступки. Он принял их безропотно и смиренно. - Берек жил за тысячи лет до того, как я здесь появился. Согласно легендам, он открыл людям Земную Силу и сделал Посох Закона, чтобы ею управлять. Его считали основоположником великого знания о Силе. И он стал прародителем Лордов, учредив Совет, который управлял Страной и защищал ее от Фоула Презирающего. "Совет! - простонал он про себя, вспоминая Морэма, Протхолла и Елену. - О боль души! Ад и кровь!" С дрожью в голосе Ковенант продолжал свой рассказ: - Когда я появился здесь, меня приняли за возрожденного Берека. Во время войны с Лордом Фоулом он потерял два последних пальца на правой руке. Линден на миг приподняла брови, но не стала перебивать его. - Я вошел в Совет и обрел титул юр-Лорда. Остальные прозвища пришли ко мне позже - в основном, после моей победы над Презирающим. Однако Неверящим я назвался сам. Мне долгое время казалось, что я не живу здесь, а вижу сон. И я не знал, что с этим делать. - Горько покачав головой, он со злостью добавил: - Мне не хотелось ввязываться ни в какие дела. Я был тогда озабочен только собой и своей болезнью. Это обычная проблема прокаженного человека. Но теперь я знаю, что ошибался... Ковенант надеялся, что она поймет его сбивчивое объяснение и что ему не придется рассказывать ей о своих преступлениях. - Да, я был не прав. Когда появляются желания и цель, понятия реального и нереального уже не имеют знач