, нам это тоже не понравится. Он смотрел, как она взбиралась по откосу. Мы будем молить небеса о смерти. Ковенант провел ладонью по подбородку, чувствуя под пальцами колючую щетину. Собравшись с силами, он поспешил за своими спутниками. Когда они вскарабкались на край откоса, перед ними предстал совершенно иной ландшафт. За исключением неровной полоски мифильских гор, равнина казалась голой и невыразительной. Она простиралась на север и запад до самого горизонта, и ее разнообразили лишь легкие ложбины и русло пересохшей реки. Ковенант не мог поверить своим глазам - здесь не было ни кустов, ни травы. Свет низкой луны придавал бесплодной земле вид жуткого и призрачного мира, который веками страдал от бесконечной жестокой засухи. Сандер зашагал на север-восток - почти параллельно горам, которые виднелись вдалеке. Ковенант изо всех сил старался не отставать от него, хотя и не понимал, чего тот так боялся. В конце концов он попросил проводника немного сбавить темп. Гравелинг угрюмо ответил, что на отдых не осталось времени. - Но зачем нам доводить себя до изнеможения? - спросил его Ковенант. Сандер выругался и снова двинулся вперед. Однако, несмотря на свое лихорадочное беспокойство, замедлил шаг. Через некоторое время луна зашла за горизонт. К счастью, местность не преподносила никаких сюрпризов, и путникам хватало скудного света звезд. Сандер уверенно вел их по равнине. Серая полоска на востоке все больше и больше вгрызалась в ночное небо. Чем сильнее светлел горизонт, тем взволнованнее становился гравелинг. Он перебегал с места на место, осматривал неровности и озирался по сторонам. Судя по всему, Сандер искал что-то очень важное. Когда они прошли с пол-лиги, он испуганно повернулся к Линден и Ковенанту: - Мы должны найти большой камень - вроде какого-нибудь осколка скалы. Нам надо отыскать его до восхода солнца. Ищите, если вам дорога жизнь! Ковенант остановился, переводя дыхание. Равнина покачивалась перед ним, как огромное море. Его руки и ноги наливались свинцовой тяжестью. - Там, - сказала Линден, указывая вправо. Взглянув в этом направлении, Ковенант ничего не увидел. Впрочем, он не имел ее обостренных чувств. Бросив на Линден недоверчивый взгляд, Сандер поспешил проверить указанное место. Он встал на колени и очистил руками поверхность плоского валуна. - Камень! Большой камень! - шептал гравелинг. - О небеса! Мы все-таки успели! - Вскочив на ноги, он обратился к своим спутникам: - Мы должны остаться здесь. Этот обломок скалы защитит нас от Солнечного Яда. Усталость помутила зрение Ковенанта. Он видел Сандера как бы сквозь туманную мглу. Опасения гравелинга не имели для" него никакого смысла. А до рассвета оставалось лишь несколько минут. Лучи разрисовали небо в желтые тона. Горизонт вздувался пузырем, предвещая рождение солнца. Почему же Сандер так боялся этих мгновений? Как видно, Линден мучил тот же вопрос. - Ты считаешь, что солнце может нанести нам вред? Но это какая-то нелепость! Во время вашей проверки молчанием мы вчера все утро простояли под солнцем, и с нами ничего не случилось. Можно сказать, нас донимали только ваши предрассудки и ничем не обоснованная злоба. - Вы стояли на каменных плитах площади! - с раздражением ответил гравелинг. - Кроме того, опасны лишь первые лучи! Когда Солнечный Яд начал наполнять нашу долину, вы находились в хижине под защитой тени и камней! "Как он мне надоел своими глупыми страхами?, - подумал Ковенант. Прикрыв глаза, он представил Марида, умирающего от жажды и жары. Шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, он медленно двинулся вперед. - Глупец! - закричал гравелинг. - Ради тебя я предал свой народ! Вернись на камень или ты погибнешь! Взглянув на Сандера, Линден покачала головой и поспешила следом за Ковенантом. Вдогонку им неслись отчаянные крики: - Вы разрушили мою жизнь! Неужели мне придется убить вас обоих? Поравнявшись с Ковенантом, Линден шепнула: - Он действительно верит в это. Внезапно по телу Ковенанта прокатилась странная дрожь. Сам того не желая, он остановился и повернулся лицом на восток. Линден последовала его примеру. Какое-то время они щурясь смотрели на огненный диск восходящего солнца. Тот пылал красным факелом на горизонте, и вокруг него виднелась легкая коричневая дымка - почти прозрачный саван, сотканный из пыли. Лучи впились в их лица, как волна сухого жара. - Ничего, - хрипло сказала Линден. - Я ничего не чувствую. Они посмотрели на Сандера. Тот по-прежнему стоял на камне. Его руки закрывали лицо, а плечи дрожали от горьких рыданий. Ковенант смущенно отвернулся и, не зная, что делать дальше, отправился на поиски Марида. Линден пошла вместе с ним. Голод обострил черты ее лица. Глаза казались немного запавшими, и она слегка пригибала голову набок, словно рана за ухом все еще причиняла ей боль. Приподнятый подбородок придавал ей решительный вид. Поджатые губы казались узкой амбразурой, из которой вот-вот могло вылететь резкое слово. Она производила впечатление женщины, которая не знала поражений. Укрепившись ее волей, Ковенант продолжал идти вперед. Солнечный свет превратил равнину в настоящую пустыню. Прежде ее тона были серебристыми и мягкими, но теперь она стала преддверием ада. Горячая пыль обжигала ноги даже сквозь толстые подошвы ботинок. Узкие трещины покрывали безжизненную почву старческими морщинами засухи и разрушения. На всем обозримом пространстве царило неподвижное безмолвие, и лишь изредка раздавались гулкие щелчки, когда твердая земля крошилась и лопалась от невыносимого зноя. Ландшафт мерцал от восходящих потоков нагретого воздуха. Чтобы отвлечь себя от жары и усталости, Ковенант попросил Линден рассказать ему о том, как она воспринимает эту местность. - Она больна. С ней творится что-то очень странное. - Линден произносила слова с такой обидой, словно вид пустыни наносил ей личное оскорбление. - Земля не должна быть такой. Это как гноящаяся рана. Иногда мне даже кажется, что из трещин польется кровь. "Конечно, она не должна быть такой?, - подумал Ковенант. Страна стала похожей на Джоан. Фоул вернул ее ему, но в сломанном виде. Волны жара жгли глаза. Земля белела сквозь пелену набегавших слез, как кровянистый гной огромного фурункула, по которому они брели неизвестно куда. Онемевшие ноги беспомощно оступались. Линден подхватила его под руку, едва удержав от падения. Он вдруг снова почувствовал себя больным и немощным. Ярость прокаженного заставила его гордо приподнять подбородок. - Чем же вызвано это омертвение? - спросил он дрожащим голосом. - Не знаю, - мрачно ответила она. - Причина связана с той аурой вокруг солнца. Но само светило выглядит вполне нормальным. Линден неохотно отпустила его руку. - О кровь ада! - воскликнул Ковенант. - Что же натворил этот ублюдок? Впрочем, он не ожидал ответа. Несмотря на свое новое восприятие, Линден знала не больше его. Ковенант остановился и выполнил процедуру ВСК - визуального самоконтроля. Потом, собрав остатки сил, вновь отправился на поиски Марида. Усталость отступала прочь при мысли о связанном человеке, который лежал под лучами жаркого солнца. Жажда и зной становились невыносимыми, но образ испуганного Марида делал их еще более отвратительными. Они упрямо шагали через пустошь, покрытую пиявками красных пятен. Пыль наполняла рот соленым привкусом неудачи, а ослепительные лучи пробирались под веки и жалили мозг раскаленными иглами. Вместе с тошнотворной слабостью пришло головокружение. Лишь горы к юго-востоку от них помогали Ковенанту придерживаться выбранного направления. Солнце, словно молот, сплющило равнину, выбивая из людей пот и силы. Порою он даже удивлялся, что все еще оставался на ногах. Туман, мерцающий перед глазами, скрывал за собой бесцветную землю, и временами Ковенанту казалось, что он тоже является частичкой зноя, роняющей пот и шепчущей проклятия. Вне всяких сомнений, он прошел бы мимо цели. К счастью, Линден сохранила бдительность. Она дернула его за рукав и вытянула из дремоты, предвещавшей близость теплового удара. - Смотри! Его губы прошептали беззвучный вопрос. Какое-то время он не мог понять, почему они больше не идут по раскаленной равнине. - Да смотри же! - повторила она голосом, который походил на карканье. Они стояли в широком углублении, напоминающем кратер. При каждом их шаге из-под ног поднимались облака колючей пыли. Прямо перед ними виднелись два деревянных столба, вбитых в сухую землю. Они располагались на некотором расстоянии друг от друга, словно для того, чтобы растягивать руки лежавшего человека. От столбов к пятну вытоптанной земли тянулись веревки, концы которых заканчивались петлями. Петли были не тронуты. Чуть дальше, на другом конце пятна, темнели две дыры, оставшиеся от столбов, к которым крепились ноги жертвы. Ковенант судорожно сглотнул. - Марид! - Он ушел, - хрипло отозвалась Линден. Ноги Ковенанта подогнулись. Он сел и закашлял от поднятой пыли. Марид ушел. Они напрасно тратили силы. Линден опустилась перед ним на колени. Ощутив на лице ее дыхание, Ковенант взглянул ей в глаза. Голос его спутницы скрипел, как песок на зубах. - Я не знаю, как Мариду удалось выскользнуть из пут, но ему сейчас лучше, чем нам. Эта жара нас скоро доконает. - Я не мог оставить его в беде, - ответил он заплетающимся языком. - Марид оказался такой же жертвой, как и Нассис. Слова ободрали горло. Линден протянула руку и неловкими движениями смахнула с его бровей мелкий бисер бесполезного пота. - Ты выглядишь просто ужасно. Он устало приподнял веки и взглянул на свою спутницу. На ее губах запеклась грязь; лицо прочертили полоски пота; а в складках кожи над переносицей и в уголках рта собралась пыль. Глаза помутнели от жары и истощения. - Посмотрела бы ты на себя. - Нам нельзя здесь оставаться. Давай вернемся. Возможно, Сандер ищет нас. Вопреки решительному виду ее голос испуганно дрожал. Она встала и помогла Ковенанту подняться на ноги. Тот безразлично пожал плечами. Он уже успел забыть о гравелинге. Пройдя с десяток шагов по своим следам, они заметили фигуру, которая приближалась к ним через мерцавшее марево равнины. Ковенант остановился, всматриваясь в размытые контуры. Неужели мираж? Линден стояла рядом, словно для того, чтобы подхватить его, если он потеряет равновесие. Фигура приближалась. Через некоторое время они узнали Сандера. Он ускорил шаг, но в двадцати шагах от них вдруг замер на месте, сжимая в правой руке нож. На этот раз он, видимо, знал, как его использовать. Ковенант, нахмурив брови, мрачно смотрел на гравелинга, словно нож делал их незнакомыми друг другу. Рука Линден коснулась его плеча, предупреждая о возможной опасности. - Томас Ковенант! Назови мое имя! Лицо Сандера выглядело, как раскаленный камень. Ковенант встряхнул головой, отгоняя жаркий туман, который мешал ему думать. - Назови мое имя! - свирепо закричал гравелинг. - Не заставляй меня убивать вас обоих. "Убивать?? Волевым усилием Ковенант прорвался сквозь дремотное оцепенение. - Тебя зовут Сандер, - хрипло ответил он. - Ты гравелинг подкаменья Мифиль и поэтому обладаешь оркрестом. Лицо Сандера вытянулось от удивления. - Линден Эвери, - промолвил он дрожащим голосом. - Назови имя моего отца. - Погибшего отца, - ответила она. - Его звали Нассис, сын Джюса. Теперь он мертв. Сандер смотрел на них, как на сверхъестественных созданий. Его руки безвольно повисли. - Небо и земля! Это невозможно! Солнечный Яд должен был превратить вас в чудовищ... Я еще никогда не видел... - Он ошеломленно покачал головой. - О-о, вы действительно загадочные существа! Как вам такое удается? Неужели кольцо из белого золота может менять законы жизни? - Иногда может, - чуть слышно ответил Ковенант. Он попытался понять свои взаимоотношения с Сандером. Все, что они делали, являлось неумышленным опровержением тех догм, в которые верил гравелинг. И конечно же, ему требовалось какое-то объяснение. Горячий туман размывал границу между прошлым и настоящим. В уме мелькнула мысль о ботинках... Пересохшие губы цеплялись за слова, мешая Ковенанту говорить: - Когда я был здесь в первый раз... "Да, все дело в подошвах?. Однажды Друлл-Камневый Червь нашел его по сгусткам инородной силы, которые оставались на земле в следах ботинок Ковенанта. - Наша обувь изготовлена в другом мире. Она не подчиняется некоторым законам Страны. Я думаю, это свойство и защитило нас от Солнечного Яда. Сандер ухватился за его догадку как за единственно возможное объяснение: - Да. Наверное, так оно и есть. Плоть восприимчива к Солнечному Яду, но ваша обувь... Она не похожа на то, что мне доводилось видеть прежде. Теперь понятно, почему вы уцелели при первом прикосновении солнечных лучей! Кроме того, ты обладаешь удивительной силой, неведомой среди людей Страны. - Внезапно его лицо помрачнело. - Но разве вы не могли объяснить мне это раньше? Я так боялся за вас... - Сжатые челюсти Сандера красноречиво свидетельствовали о глубине его обиды. - Поверь! Мы и сами не знали об этом! Нам просто повезло. - Ковенанту хотелось лечь, закрыть глаза и забыться сном. Ему потребовалось около минуты, чтобы собраться с силами и задать вопрос: - А где же Марид? Сандера словно окатили ведром холодной воды. Забыв об обиде, он осмотрелся и увидел два столба с сиротливо висящими веревками. Его брови сдвинулись; на лбу появилось несколько глубоких морщин. - Глупцы! - закричал он в гневе. - Я же просил их не жалеть веревок. Никто не может предсказать, во что превратит человека Солнечный Яд. Теперь по нашей равнине будет бродить еще одно злобное чудовище. - Ты хочешь сказать, что он не убежал? - спросила Линден. - Неужели он все-таки понес незаслуженное наказание? - А разве я не говорил вам, что мы не успеем? - сердито взревел гравелинг. - Посмотрите на себя! Вы только зря растратили силы! Но хватит! Я больше не дам вам совершать таких дурацких поступков! Вы избрали меня своим проводником? Так извольте следовать за мной, а не за собственной глупостью! Линден холодно взглянула на него: - И куда мы пойдем? - Искать убежища, - ответил Сандер, понижая тон. - Мы не вынесем путешествия под пустынным солнцем. Ковенант махнул рукой на восток, указывая на местность, которую неплохо знал: - Холмы... Сандер снисходительно покачал головой: - Да, мы могли бы найти убежище в холмах. Но по пути нам пришлось бы пробираться через территорию врагов из подкаменья Виндзорна. А это верная смерть для любых чужаков и особенно для гравелинга соседней деревни. Нет, мы пойдем на запад - к реке. Ковенант не спорил. Усталость лишила его способности принимать решения. Сандер взял Ковенанта под руку и повел его обратно к пересохшему руслу. Маленький отряд покинул пыльный кратер, оставляя за собой широкий шлейф пыли. Линден поддерживала его с другого бока. Она часто оступалась и выглядела очень утомленной. Сандер, наоборот, казался сильным и целеустремленным, однако его печальный взгляд затуманился, словно он предвидел какое-то несчастье впереди. Ковенант с трудом передвигал затекшие ноги. Жестокое солнце, оседлав середину утра, хлестало его лучами по плечам, в то время как жар, поднимающийся от земли, обжигал лицо и руки. Лихорадочная дрожь в измученных легких отзывалась эхом в зыбком тумане знойного дня. Глаза слезились; сухие веки царапали кожу. Колени больно стукались друг о друга. Потом он барахтался в пыли, не понимая, что упал. Сандер помог ему сесть и привел его в чувство, слегка похлопав по щекам. Лицо гравелинга стало серым от пыли, усталости и жары. - Томас Ковенант, - произнес он, задыхаясь, - зачем ты мучаешь себя? Тебе нужна вода. Почему ты не воспользуешься кольцом из белого золота? Дыхание Ковенанта с хриплым шипением вырывалось из потрескавшихся губ. Он смотрел невидящим взором на мерцавшее марево и медленно качал головой. - Кольцо из белого золота, - молил его Сандер. - Подними на поверхность воду, иначе ты погибнешь! Вода. Жужжащая мысль сложила свои надкрылья вокруг этого слова, но ей не удалось поднять его к прохладным небесам. Ковенант не мог сосредоточиться. Он использовал дикую магию только для борьбы и уничтожения, и вряд ли такая сила могла служить панацеей от жары и бед раскаленной пустыни. Сандер и Линден смотрели на него как на свою последнюю надежду. Но они ошибались, принимая его за всесильного мага. В принципе он мог бы сделать ради них попытку, однако она ни к чему бы не привела - по многим и многим причинам. Мучительно медленно, словно собирая себя по костям, Ковенант передвинулся вперед, встал на колени и затем поднялся на ноги. - Юр-Лорд!.. - запротестовал гравелинг. - Я не знаю, как выполнить ваше желание, - прошептал Ковенант. - Я больной человек и не могу видеть того, что видишь ты, Линден Эвери. Мне неподвластна сила, о которой мечтает Сандер... Земля надвинулась на него, но он придавил ее ногами, вцепившись пальцами в знойное марево и красный туман. - Я не знаю, как поднять грунтовые воды. Для этого необходима Земная Сила... И Лорд, который бы ею управлял. Земная Сила иссякла. Лорды исчезли в далеком прошлом. У него не осталось достойных слов, чтобы выразить свое отчаяние. - Я ничего не могу сделать. Простите меня! Сандер застонал. Однако его печаль длилась лишь мгновение. Покорно приняв удар судьбы, он вздохнул и вытащил нож. - Ладно. Мы все равно добудем воду. - На его лице появилась кривая усмешка. - Значит, моя сила больше твоей. Надеюсь, мне удастся обойтись малой кровью. Он мрачно приставил лезвие клинка к насечке шрамов, которые покрывали его предплечье. Ковенант дернулся, собираясь остановить его, но Линден оказалась проворнее. Она схватила гравелинга за руку: - Нет! Не делай этого! Сандер без труда освободился и со злостью спросил: - Ты хочешь воды? - Только не так! Ковенанту припомнились порезы на ладони Нассиса. Он вздрогнул, всем существом отвергая подобную возможность. - Вы можете погибнуть от жажды! - Лично я не считаю свое положение безнадежным, - ответил Ковенант, едва удерживаясь на ногах. - Во всяком случае, пока. - Твой нож недостаточно чистый, - добавила Линден. - Ты должен подержать его над огнем, иначе у тебя может начаться заражение крови. Сандер закрыл глаза, не желая слушать того, о чем они говорили. - Под этим солнцем я переживу вас обоих. - Его челюсти сжевали голос до тихого шепота. - О, мой отец! Что ты со мною сделал? Твои слова о долге превратили меня в безумца! - Не укоряй себя и нас, - хрипло произнес Ковенант, обидевшись на гнев гравелинга. - Сейчас мы слишком слабы, чтобы с достоинством ответить на твои упреки. Будь вежлив и дай нам время окрепнуть. Глаза Сандера расширились и заблестели. Он выкрикнул проклятие. - И ты еще говоришь о вежливости? Ты, который бросал обвинения людям, чью жизнь совершенно не понимал! Хорошо, отложим наш спор до того момента, когда я вырву вас из лап пустынной смерти! Он подхватил неуклюжего спутника за поясницу и потащил его в западном направлении. Линден забежала к Ковенанту с другого бока и закинула его руку на свое плечо. При такой поддержке ему оставалось лишь перебирать ногами. Однако солнце не знало жалости. Оно медленно и неотвратимо вбивало гвозди лучей в тела трех усталых путников. К полудню, провалившись в прострацию, Ковенант повис на руках товарищей. В его ушах звучал погребальный звон колоколов. Перед глазами на фоне дрожащего марева плясали юркие черные пятна. Ночь выжидала момент, чтобы наброситься на него. Она кралась по белой земле за узким кругом ясного пространства. А потом он снова повалился в пыль. Сандер решил устроить привал. Линден чуть не упала на Ковенанта, и тот едва успел подхватить ее. Сфокусировав взгляд, он осмотрелся вокруг и увидел перед собой скопление небольших остроконечных скал, гряда которых тянулась на запад. Сандер заставил своих спутников подняться и потащил их вперед. Пройдя мимо россыпи огромных валунов, они вошли в тень нависающей скалы. - Выступ создавал достаточно длинное и широкое укрытие, чтобы приютить трех человек. В благодатной тени пыль и камни источали покой и прохладу. Линден и Сандер усадили Ковенанта спиной к скале. Он попытался лечь, но гравелинг недовольно заворчал, а Линден, переведя дыхание, сказала: - Немедленно поднимайся. Если ты заснешь, твое тело потеряет слишком много жидкости. Он покорно кивнул. Прохлада в тени была относительной; его продолжало лихорадить от жажды. Тень не могла уберечь от жары. Но после безжалостного солнца она приносила истинное блаженство. Его спутники сидели рядом. Ковенант прикрыл глаза и позволил себе немного расслабиться. Через некоторое время в остывшую магму его ума проникли голоса. Линден и Сандер беседовали друг с другом. Судя по унылому тону, Линден с трудом удерживалась, чтобы не заснуть. Сандер отвечал сдержанно и угрюмо. Ее вопросы причиняли ему страдания, но он не смел уклоняться от них. - Скажи, - спросила она его хриплым шепотом, - что жители подкаменья будут делать без тебя? - Зачем тебе это, Линден Эвери? - Казалось, он не понял ее вопроса. - Зови меня Линден. После сегодняшних событий... Ее голос увял, и Сандер, помолчав, повторил: - Зачем тебе это, Линден? - Ты - гравелинг. Что они будут делать без своего вожака? - А-а! - Теперь он уловил суть ее вопроса. - Моя роль в жизни деревни не так уж и велика. Куда важнее потеря Солнечного Камня. Но и она не вызовет больших проблем, потому что Заповеди рассчитаны на выполнение ритуалов без предметов силы. Жители подкаменья очень бережны в отношении своего уклада. Меня заменит мой ученик. Я уверен, что на рассвете он уже пролил кровь несчастной Калины. Подкаменье Мифиль переживет потерю оркреста и позорное бегство прежнего гравелинга. В ином случае я никогда не совершил бы того, что сделал. Помолчав, она тихо спросила: - Так, значит, ты не женат? - Нет, - ответил он дрогнувшим голосом. Это объяснило многое, и Линден добавила: - Но ты был женат. - Да. - А что же случилось? Закрыв лицо руками, Сандер начал печальный рассказ: - По законам моего народа только гравелинг имеет право на выбор супруги. Наше выживание зависит от детей, и их зачатие не отдается на риск влечений или предпочтений. Тем не менее, по древнему обычаю, гравелингу предоставлена свобода - как награда за его нелегкий труд. Выбор моего сердца пал на Аймил, дочь Анест. Анест была сестрой моей матери, а мы с Аймил нравились друг другу с детства. После свадьбы у нас родился сын. Вот почему его назвали Нелибрином, что означало ?дитя из сердца?. - Его тон казался таким же безжизненным и сухим, как равнина под солнцем. - Он родился маленьким и слабым. Однако, как и все родители, мы считали своего ребенка самым красивым на свете. За двадцать лунных смен он подрос. И хотя малыш еще не крепко держался на ногах, он ходил и бегал по всему нашему дому. Потом, в злобный час моей судьбы, Аймил ушибла его тяжелым горшком. Она поворачивалась от очага, а Нелибрин стоял как раз у нее за спиной. Горшок угодил ему в грудь, и удар оказался настолько сильным, что наш мальчик заболел. Темная опухоль разрасталась в нем, пожирая искры жизни. - Гемофилия, - чуть слышно прошептала Линден. - О Боже! Бедный ребенок. - Когда его смерть стала очевидной и каждый мог увидеть ее знаки на лице малыша, мои соплеменники собрались на суд и постановили принести Нелибрина в жертву. Мне приказали пролить его кровь на благо деревни. Волна отвращения нахлынула на Ковенанта. Он взглянул на гравелинга. Сухость в горле напоминала медленное удушье. Шум в голове казался шипением. - Они приказали тебе убить собственного сына? - с возмущением спросила Линден. - И что же ты сделал? Сандер смотрел на равнину, отравленную Солнечным Ядом. Возможно, она походила на его горькую и обездоленную жизнь. - Я не мог предотвратить смерть Нелибрина. Пустынное солнце сменилось чумным. Мы попали в бедственное положение. И тогда, пролив кровь сына, я поднял воду и напоил подкаменье Мифиль. "Эх, Сандер!? - с огорчением подумал Ковенант. - А как к этому отнеслась Аймил? - сурово спросила Линден. - Смерть Нелибрина свела ее с ума. Она хотела помешать мне.., и, когда у нее ничего не получилось, разум покинул ее. Аймил во всем винила себя. В порыве отчаяния она... - Какой-то миг Сандер не мог найти подходящих слов. Хрипло застонав, он печально покачал головой. - Она попыталась покончить самоубийством и нанесла себе смертельную рану. Мне пришлось пролить кровь Аймил, чтобы ее смерть не оказалась напрасной для деревни. "И ее тоже? О огонь ада!? Ковенант вдруг понял, почему мысль об убийстве матери заставила Сандера покинуть свой дом. Сколько же можно убивать любимых людей? - Это не твоя вина, - мрачно сказала Линден. - Ты делал то, что велел тебе долг. Причиной всех ваших бед является Солнечный Яд. Удивившись страстности, которая прозвучала в ее голосе, Сандер смущенно отвернулся. - Все умирают - мужчины и женщины. Стоит ли их так жалеть... Его униженная покорность судьбе подчеркивала царившую вокруг безжизненность равнины. - Что ты еще желаешь знать обо мне? Не стесняйся, спрашивай. У меня нет от тебя секретов. Ковенанту хотелось подбодрить гравелинга, но он даже не представлял, как это сделать. В таких случаях ему обычно помогали гнев и вызывающее поведение. На всякий случай он попытался отвлечь загрустившего Сандера: - Расскажи мне о Нассисе. - Слова с трудом проходили через его распухшие губы. - Почему при его убеждениях он решил завести семью? Линден с укором взглянула на него. Очевидно, ее раздражали бестактные вопросы Ковенанта. Однако Сандер оживился. Он буквально вцепился в эту тему, стараясь уйти от скорби и напрасных сожалений. - Мой отец во всем походил на Джюса и Прассана, - устало и мечтательно ответил Сандер. - В свое время он был обычным жителем нашей деревни. Полубезумный Джюс жил в горной долине у развалин храма, и время от времени Нассис навещал своего отца, чтобы убедиться в его здравии. По воле подкаменья юного Нассиса женили на Калине. Они полюбили друг друга, и можно сказать, что их семья ничем не отличалась от других супружеских пар деревни. Но однажды Джюс заболел и начал умирать. Нассиса послали к храму, чтобы он привел старика в подкаменье и отдал его в жертву. Однако тот не вернулся. Умирая, Джюс возложил на него руки, и пророческий дар сумасшедшего отца перешел к его несчастному сыну. С тех пор Нассис стал изгоем для нашей деревни. Эта потеря опечалила мою мать. Калина страдала от того, что имела только одного сына. Сотни раз она приходила в храм, умоляя отца вернуться или дать ей свою любовь. Но мать всегда приходила домой в слезах и безутешном горе. Боюсь... - Спазм боли заставил его замолчать. - Боюсь, что Калина давно искала смерти. Вот почему она бросилась на Марида. Внимание Ковенанта постепенно перешло на окружавший ландшафт. Его взгляд тревожно следил за перемещением теней. Солнце миновало зенит, и граница света подобралась к ногам уставших путников. Вторая половина дня грозила лишить их прохладного убежища. Ковенант с раздражением подумал о новых поисках тени под гнетом солнечных лучей. С его губ сорвалось тихое проклятие. Около края соседней скалы темнел какой-то предмет. Его контуры подрагивали в волнах знойного марева, и Ковенант с трудом различал отдельные штрихи. Если это не мираж, то что? Неужели куст? Но какое растение могло выдержать ад беспощадного солнца, когда все живое выгорало дотла и превращалось в сухую пыль? Вопрос породил какие-то смутные воспоминания, но он не уловил их сути. Усталость и жажда притупили его ум. - Почему это растение не погибло? Внезапно он понял, что выражает свои мысли вслух. Его голос звучал, как песок, сыпавшийся на камень. Какой еще камень? Он заморгал, попытаясь избавиться от пелены в глазах. - Там куст. Он кивком указал на темное пятно у края скалы. Сандер пригнулся и посмотрел в указанном направлении. - Это алианта. Такие кусты можно найти где угодно, но чаще всего они растут около реки. По какой-то причине Солнечный Яд не действует на них. Но они смертельно ядовиты. Очевидно, эта тема его вообще не интересовала. - Ядовиты? - вскричал Ковенант. Боль резанула его по губам. Пересохшая кожа лопнула, и по подбородку потекла струйка крови. "Нет! Только не алианта!? - подумал он. Гравелинг протянул ладонь к его лицу, словно грязные красные капли были драгоценностью. Вспомнив о порезах Нассиса, Ковенант отвел руку Сандера в сторону. - Ты сказал, что они ядовитые? - повторил он хриплым голосом. В былые времена алианта поддерживала его в пути чаще, чем он мог вспомнить. Если эти ягоды стали ядовитыми... От ярости у него закружилась голова. Если они стали ядовитыми, то Страна обречена - она окончательно потеряла Земную Силу. Неужели Сандер говорил правду? Ему захотелось ударить гравелинга кулаком. - Откуда тебе это известно? Линден толкнула его в плечо: - Ковенант! - Так написано в Заповедях на-Морэма, - мрачно ответил Сандер. - Не забывай, я - гравелинг. Кому как не мне знать истины Заповедей? "Нет! Это просто невозможно!? - Ковенант задыхался от гнева. - А ты сам когда-нибудь ел алианту? Сандер с удивлением взглянул на него: - Нет! - А может, ты знал людей, которые пробовали эти ягоды? - Они же ядовитые! Какой глупец будет есть эту отраву? - Ад и кровь! - Цепляясь за камни, Ковенант поднялся на ноги. - Я не верю тебе! Лорд Фоул не мог разрушить Закон! Если это ему удалось, то Страна обречена на гибель! Гравелинг вскочил, схватил Ковенанта за плечи и свирепо встряхнул: - Они ядовитые! Я говорю тебе правду! - Нет! - упрямо ответил Ковенант. Сандер нахмурился и, едва сдерживая себя, одним толчком повалил Ковенанта на землю. - Не сходи с ума! - В его голосе чувствовалось злобное отчаяние. - Там, в подкаменье, вы попросили моей помощи, и ради вас я покинул отчий дом. Но ты при каждом случае отвергаешь меня и мои советы! Тебе захотелось найти Марида. Глупость и безумие! Ты отказался защищаться от Солнечного Яда, а потом запретил мне использовать кровь, хотя я мог добыть для нас воду. Все твои действия - это поступки сумасшедшего! А теперь тебе еще понадобился яд? Ковенант попытался встать, но Сандер толкнул его снова. - Довольно! Если ты приблизишься к алианте, я изобью тебя до беспамятства. Взгляд Ковенанта впился в гравелинга, но Сандер не дрогнул. Безысходность подталкивала его к противостоянию. Однако ему удалось взять под контроль свои чувства. Искоса посматривая на него, Ковенант поднялся и вплотную приблизился к Сандеру. Линден стояла позади гравелинга, но он не замечал ее присутствия. - Я не верю, что алианта ядовитая! Понимаешь? - Повернувшись, он неуклюже побрел к кусту. Из горла Сандера вырвался грозный рык. Он бросился на Ковенанта головой вперед, и они растянулись в пыли. От удара в спину из глаз Ковенанта посыпались искры. Он пополз к скале, ожидая новой атаки. Однако Сандер больше не нападал. Ковенант обернулся и увидел Линден, которая удерживала гравелинга каким-то борцовским захватом. Облегченно вздохнув, он встал и поплелся к кусту. У него закружилась голова. Ковенант упал на колени рядом с чахлым кустом, лишь отдаленно напоминающим то сочное зеленое растение, которое он когда-то знал. На тонких ветках виднелись редкие листья, а среди них, бросая вызов Солнечному Яду, висели три ягоды размером с чернику. Сорвав одну из них дрожащей рукой, он стер с нее пыль и убедился, что ягода сохранила свой вид и цвет. Сандер сбросил с себя ногу Линден и откатился в сторону. Заметив это, Ковенант набрался мужества и положил алианту в рот. - Не ешь ее! - закричал гравелинг. Мир, дико вращавшийся перед глазами, внезапно остановился. Холодный сок наполнил рот Ковенанта восхитительным привкусом радости и покоя. Волна энергии пронеслась по телу, насыщая его бодростью и силой. Рот очистился от горечи пота, а горло - от пыли. Жажда исчезла. Нервы трепетали от восторга, которого он не переживал уже десять долгих лет. Он вновь ощутил Земную Силу - дар и квинтэссенцию Страны. Сандер и Линден, поднявшись на ноги, наблюдали за ним. Из груди Ковенанта вырвалось приглушенное рыдание. Глаза затуманились слезами облегчения. - О милостивый Бог! - прошептал он дрожащим голосом. - Земная Сила еще жива! Линден подбежала к Ковенанту, помогла подняться и посмотрела ему в лицо. - Как ты себя... - прошептала она и судорожно закашлялась. - Все в порядке? Тебе стало лучше? Я уже вижу разницу. Но почему Сандер сказал, что ягоды ядовитые? Ковенант не мог сдержать радости. Ему хотелось обнять изумленную Линден, но он позволил себе лишь прикоснуться к ее щеке и убрать упавшую прядку волос. В знак благодарности за помощь он сорвал вторую ягоду и протянул Линден: - Ешь... Она осторожно взяла ее и осмотрела со всех сторон. В глазах Линден блеснули набежавшие слезы. - Это первая частичка Страны, не омраченная Злом, - прошептала она. Ее голос сорвался. - Съешь ее, - настойчиво повторил Ковенант. Она сжала зубами ягоду и зажмурилась. На ее лице появилось выражение восхищенного удивления. Линден выпрямилась и расправила плечи. Ее улыбка несла в себе свежесть прохладного рассвета. Ковенант кивнул, давая понять, что понимает ее чувства. - Выплюнь семечко. Может быть, из него вырастет еще один куст. Она сжала в пальцах маленькую темную крупинку и, благословив ее взглядом, бросила на землю. Сандер замер на месте. Он стоял, прижимая руки к груди, и в глазах его пылала обида. Он понял, что его всю жизнь обманывали - грубо и нагло. Ковенант осторожно сорвал последнюю ягоду, подошел к Сандеру и протянул ему алианту. Его сердце пело при мысли о том, что Земная Сила жива. - Сандер, - произнес он просительно, - в старину эти ягоды называли сокровищем. Земля дарила их тем, кто страдал от голода и жажды. Попробуй ее, и ты поймешь, какой была Страна. Сандер не отвечал. В его глазах сверкали слезы. - Алианта - не отрава, - мягко добавила Линден. - Это лекарство от Солнечного Яда. - Съешь ее, - повторил Ковенант. - Мы здесь для того, чтобы вернуть утраченное знание. Для того, чтобы принести людям благополучие и Земную Силу. Съешь ее! Не бойся! С мучительным усилием Сандер заставил себя говорить. Его голос стал ветром пустыни. - Я не хочу тебе верить, Ковенант! Твои слова перечеркнули всю мою жизнь. Если я узнаю, что алианту можно есть, мне придется признать и более страшные вещи. Ты примешься учить меня, что Солнечного Яда не существует! Что вот уже многие века наша борьба за выживание не имела смысла! Что, проливая кровь людей, я их попросту убивал - убивал ради прихоти на-Морэма! - Он хрипло вздохнул. - И все же у меня нет другого выбора. Я должен найти какую-то истину взамен той, что ты разрушил. Взяв ягоду, Сандер положил ее в рот. Несколько секунд его лицо было открытой книгой. Первоначальное ожидание смерти сменилось непроизвольным восхищением. Его внутренний мир менялся сам собой. Дрожащими пальцами он вытащил изо рта семечко. - О небо и земля! - Благоговейный восторг смешался с беспредельной печалью. - Ковенант! - прошептал он, выжевывая каждое слово. - Значит, та Страна действительно была? Прекрасная и добрая Страна, о которой говорил мой отец? - Да! Я видел ее! - Теперь мне ясно, что лишило его рассудка. - Плечи Сандера задрожали под тяжестью горьких воспоминаний, но он тут же натянул на себя рваные лохмотья самоконтроля. - Я должен привыкнуть к этому безумию. Отвернувшись, гравелинг пошел назад под выступ скалы, сел в тени и закрыл ладонями лицо. Чтобы дать ему побыть одному, Ковенант взял Линден под руку и повел ее к соседней скале. Лицо его спутницы оживилось и на миг потеряло привычную строгость. Сквозь грязные полосы и пыль проступила частичка ее красоты. - Спасибо тебе... - Ковенант хотел сказать, что благодарен ей за попытку спасти его от фанатиков-сатанистов. Но, не пожелав вспоминать тот удар ножом, он тихо добавил: - За то, что задержала Сандера. "Я не знал, что ты так доверяешь мне?, - говорили его глаза. - Где ты научились этим борцовским приемам? - А-а! Здорово, правда? - Она попыталась скрыть смущение за мрачной усмешкой. - Наша медицинская школа располагалась в скверном районе. Там могли изнасиловать даже днем на парадном крыльце. Поэтому мы посещали занятия по самообороне... Ковенант хотел поинтересоваться, как давно это происходило, но Линден перестала улыбаться и озабоченно посмотрела вверх. Прежде чем он успел спросить ее о смене настроения, она сказала: - Мы должны уйти в тень. Одна ягода, даже самая чудесная, не позволит нам продержаться долго в таком пекле. - Да, ты права. Алианта притупила голод, восстановила силы и уменьшила жажду. Однако она не могла защитить их от палящих лучей. Южная Пустошь дрожала в волнах зноя. Земля белела, как обглоданная кость, и острые клыки жары сдирали с нее последние живые волокна. Он вытер с подбородка засохшую кровь и направился к Сандеру. Внезапно за его спиной прозвучал окрик Линден: - Ковенант! Он повернулся. Линден смотрела мимо выступа скалы в восточном направлении. Она сложила руки козырьком, прикрывая глаза от солнца. - К нам кто-то приближается. Сандер выбежал из тени и присоединился к ним. Какое-то время они молча вглядывались в дрожащее марево. - Что за черт? - прошептал Ковенант. Сначала он видел только сверкающую пыль и волны горячего воздуха. Но потом его глаза уловили смутные очертания фигуры, которая покачивалась на границе видимости. Фигура постепенно приближалась к ним. Контуры существа прояснились, и Ковенант задрожал при виде ожившего воплощения Солнечного Яда. С виду тварь походила на человека. На ней даже болтались обрывки одежды. - Кто это? - О Боже! - застонала Линден. Существо направлялось к ним. - Марид! - закричал гравелинг. "Марид?? Неожиданная слабость подогнула колени Ковенанта. Солнечный Яд не знает пощады... Тварь действительно имела глаза Марида, наполненные ненавистью, безмолвной мольбой и страстным желанием. Он все еще тащил за собой колья, привязанные к лодыжкам. Его походка сочетала в себе шаткую поступь мертвеца и потрясающую ловкость хищного зверя. Марид превратился в чудовище. Рот и нос исчезли. Чешуя покрывала всю нижнюю половину лица. Вместо рук извивались две толстые змеи, скаля пасти с загнутыми ядовитыми клыками. Его волосатая грудь тяжело вздымалась. Змеи злобно шипели, вытягивая гибкие чешуйчатые тела. - Черт возьми! Линден с ужасом смотрела на Марида. Гримаса отвращения исказила ее лицо. Вид того, что стало с безвинно осужденным человеком, отнял у нее храбрость и парализовал движения. - О, Марид, мой друг, - жалобно шептал гравелинг. - Никто не может предсказать кары Солнечного Яда. Если твоя совесть чиста, как говорит юр-Лорд... - Он едва не плакал от горя. - Прости меня, Марид! - Однако через секунду его голос окреп. - Остановись! - закричал он чудовищу. - Не приближайся к нам! Иначе погибнешь! Взгляд Марида сверкнул, словно тот понял прозвучавшую угрозу. Но тварь продолжала приближаться, направляясь к выступу скалы. Сандер выхватил нож. - Марид, я и так виноват в твоем проклятии. Не заставляй меня убивать тебя! Человеческие глаза на морде чудовища предупреждали Сандера об опасности. В горло Ковенанта будто насыпали горсть песка. Он натужно всасывал воздух в легкие. Предчувствие неотвратимой схватки превратило пульс в барабанную дробь. В трех шагах от него стояла Линден - напуганная и окаменевшая от страха. Змеи алчно зашипели, когда Марид метнулся к ней. Он взбежал на выступ скалы и мощным прыжком взвился в воздух. Какой-то миг Ковенант ошеломленно наблюдал, как ядовитые клыки потянулись к лицу его спутницы и как она беспомощно топталась на месте. Ее оцепенение подтолкнуло Ковенанта к действию. Прыгнув на Линден, он сбил ее с ног, и они откатились в сторону по россыпи камней. Вскочив на ноги, Ковенант повернулся к твари. Марид тяжело упал на твердую землю и, подогнув ноги, несколько раз перекатился кувырком. Сандер бросился к нему, размахивая ножом. Две змеи раскрыли пасти, с шипением отгоняя нападающего врага. Марид вновь метнулся к Линден. Ковенант принял атаку на себя. Отбив одну змеиную голову правым локтем, он схватил левой рукой второе чешуйчатое тело. Первая змея качнулась назад, готовя смертельный удар. Помощь Сандера подоспела вовремя. В мгновение ока он чиркнул лезвием по горлу Марида. Змеи даже не успели отреагировать. Вязкая жидкость обрызгала одежду Ковенанта. Сандер отбросил прочь отсеченную голову. Кровь из поверженного тела лилась потоком на землю. Ковенант отступил на несколько шагов и остановился рядом с Линден, которая, стоя на коленях, давилась сухими спазмами рвоты. Она стонала и ловила ртом воздух, словно ее душил Солнечный Яд. Гравелинг не обращал внимания на своих спутников. Им овладела лихорадочная торопливость. - Кровь! - кричал он, погружая руки в растекавшуюся лужу. - Мы будем жить! У нас будет пища и вода! - Смочив ладони в красной жидкости, Сандер вымазал ею лоб и щеки. - По крайней мере, смерть Марида принесет какую-то пользу. Я принимаю ее как дар и свою вину. Ковенант ошеломленно смотрел на чудовищный торс. Он не знал, что из человеческого тела может излиться так много крови. Выхватив Солнечный Камень, Сандер склонил голову к шее Марида и наполнил рот струей, хлеставшей из раны. Потом окропил оркрест кровью, чтобы тот вобрал в себя жизнь погибшего человека. Повернувшись к солнцу, гравелинг запел тоскливую песню на незнакомом гортанном языке. Мерцание воздуха усилилось, словно жара пустыни откликнулась на его призыв. Из оркреста вырвалось сияние. Золотистый луч, прямой, как последний путь от жизни к смерти, понесся к далекому светилу. Он потрескивал и гудел, напоминая электрический разряд. Его основание вбирало в себя кровь, вылизывая ее с ладоней Сандера и из лужи на земле. Через краткий миг пятна красной жидкости исчезли. Горло Марида зияло высохшей плотью, как оскал мертвеца. Напевая речитативом какие-то слова, гравелинг положил свой камень рядом с головой Марида. Луч, связавший оркрест с солнцем, не дрогнул. Почти тут же вокруг Солнечного Камня забурлила вода. Она быстро собиралась в широкую лужу. Звенящий родник дал рождение небольшому ручью. Казалось, что чистая и прохладная вода вытекала из горной расщелины, а не из бесплодной пыли. Жар стучал в висках Ковенанта, как молот. Он потел и краснел под грозной десницей солнца. Сандер по-прежнему пел. Внезапно рядом с ручьем поднялся зеленый росток, который с потрясающей быстротой превратился в лозу. На стебле появились листья и несколько бутонов. Через минуту завязь превратилась в плоды, а еще через минуту на лозе созрели дыни. Сандер жестом велел Линден подойти к ручью. Ее удушье сменилось удивлением. Двигаясь, как во сне, она опустилась на колени и припала губами к воде. Прохлада сорвала стон счастья с ее пересохших уст. Она начала жадно пить, время от времени погружая в поток раскрасневшееся лицо. В правом предплечье Ковенанта разгорался ядовитый огонь. Его дыхание стало неровным и поверхностным. Горечь и пыль заполнили рот. Сердце колотилось в горле. Линден подняла голову и повернулась к нему. - Как здорово! - воскликнула она. - О Боже! Как здорово! Он боялся взглянуть ей в глаза. Ужас поднимался, как вода из сухой земли. Его охватила невыразимая грусть. - Иди сюда, - торопила Линден. - Попей воды. Ополосни лицо. Ковенант тупо смотрел на труп Марида. Чуть позже, не говоря ни слова, он протянул к Линден правую руку. Она взглянула на нее, испуганно вскрикнула и подбежала к нему, чтобы обследовать рану. Вопреки страху он усилием воли заставил себя проследить за направлением ее взгляда. Рука вздулась синевато-багровой опухолью. У запястья виднелись две ранки, отмеченные красными пятнами. - Эта тварь укусила меня, - прошептал он тихо и печально, словно уже умирал. Глава 8 Гниение солнца - Сандер! - закричала Линден. - Дай мне нож! Гравелинг содрогнулся, увидев следы ядовитых зубов. Ручей тут же начал мелеть. Быстро опомнившись, Сандер возобновил ритм песни. Луч Солнечного Яда дрогнул, но затем снова стабилизировался. Дыни продолжали зреть. Напевая, он протянул Линден нож. Она подошла к нему и взяла окровавленное оружие. В каждом ее движении сквозила уверенность. Пригнувшись к ногам Марида, она отрезала кусок веревки, привязанной к его лодыжке. Боль во лбу Ковенанта превратилась в кузнечный молот. Она долбила мозг, как будто хотела пробить кости черепа. Сжав локоть рукой, он пытался приостановить распространение яда по венам. Ковенант не желал умирать, так ничего и не сделав. Мысль о такой нелепой смерти была просто невыносимой. Линден вернулась и велела ему сесть. Губы ее были строго поджаты. Колени Ковенанта подогнулись сами собой, словно она управляла кнопками его воли Сев перед ним, Линден выпрямила правую руку Ковенанта, проворно наложила жгут выше локтя и затянула петлю веревки с такой силой, что он застонал от боли. - Сейчас я вскрою рану, - сказала она ровным голосом. - Нам надо удалить как можно больше яда. Он кивнул и попытался сглотнуть набежавшую слюну. Однако горло не желало подчиняться. Линден приставила лезвие к опухоли, но тут же отдернула руку. В ее голосе чувствовалась напряженность: - Черт возьми! Нож слишком грязный! Она нахмурилась, приказала Ковенанту не шевелиться и, быстро поднявшись на ноги, направилась к лучу Сандера. Гравелинг сердито зашипел, однако Линден не обратила на это внимания. Она осторожно прикоснулась к лучу ножом. Во все стороны рассыпались искры, и золотистый огонь, лизнув металл, очистил лезвие. Мрачно кивнув, Линден вернулась к Ковенанту. Она крепко сжала его запястье и занесла нож над раной. На миг их взгляды встретились. - Это будет больно, - с печальной улыбкой сказала она. - Но если я не удалю часть яда, тебе будет еще хуже. Прочистив горло, он с трудом произнес: - Валяй, доктор. Режь хорошего человека. Линден медленно и осторожно сделала надрез между двумя красными пятнами. Боль заполнила мозг Ковенанта. Ему хотелось отдернуть руку, но он, сжав зубы, не позволил себе даже содрогнуться. Линден была права. На ее месте он и сам поступил бы точно так же. Только мертвые не чувствуют боли. Остальным приходится терпеть ее как данность. Когда Линден нагнула голову и начала высасывать из надреза кровь, Ковенант закрыл глаза, прижимая левую ладонь к горячему лбу. Он чувствовал, как ее пальцы выдавливали опухоль, приумножая огонь, бушевавший в его руке. Губы Линден впивались в плоть, словно зубы. Но она спасала его, вбирая в свой рот смертоносный яд. Вкус крови разорвал ее спокойствие в клочья. Она с отвращением выплюнула соленую слюну на землю. - О Боже! - со всхлипом прошептала Линден. - За что... Она снова приникла к ране, высасывая и выплевывая кровь с каким-то яростным остервенением. Ее дрожащие пальцы выкручивали руку Ковенанта, как будто выжимали мокрое белье. "За что...? Эти два слова пульсировали в его уме, добавляя к боли смутное беспокойство. Что она хотела сказать? Линден продолжала свой нелегкий труд. Ее лицо стало бледным и напряженным, как костяшки сжатых пальцев. С непреднамеренной грубостью она отбросила от себя его руку, и пламя боли взвилось вверх до самого плеча. Вскочив на ноги, она со злостью наступила на пятно крови и растерла его ботинком в пыли. - Линден, что это? - болезненно поморщившись, прошептал Ковенант. - Яд! Везде яд! Им отравлен весь мир! Она с отвращением сплюнула слюну и поспешила к ручью Сандера, чтобы прополоскать рот. Ее плечи вздрагивали от позывов к рвоте. Чуть позже Линден вернулась к Ковенанту и, взглянув ему в глаза, мрачно сказала: - Это яд! Я даже не нахожу слов, чтобы описать его мерзость. - Она обняла себя за плечи, словно на нее повеяло ледяным холодом. - Это нечто большее, чем простая отрава... Что-то более грозное и злое. Оно, как Солнечный Яд, наполнено моральным гниением. - Она пригладила волосы, успокаивая себя, и печально вздохнула: - Ты и так едва держался на ногах... Тебя бы сейчас в госпиталь, под систему. Где же я найду противоядие в этой отравленной Стране? Ковенант, постанывая, извивался от боли. Страх подтачивал его самообладание. "Моральное гниение?? Он не понимал этой фразы, но она проясняла другие вопросы. Так вот почему Опустошитель позволил Мариду выставить себя на обозрение. Он знал, что его жертву предадут проклятию и тот под воздействием Солнечного Яда превратится в чудовище, идущее по следу Ковенанта. Но какой в этом толк? Что получил бы Лорд Фоул от такой бессмысленной смерти? И почему Марид бросился на Линден, а не на него? Может, потому, что она чувствовала Страну и видела вещи, которые Презирающий пытался скрыть от людей? Мысли путались и рвались. Зловоние крови на одежде стало невыносимо омерзительным. Ему хотелось вопить от страха и боли. Но Линден, подавив свое недомогание, пришла ему на помощь. Рывком подняв Ковенанта на ноги, она подвела его к воде и заставила напиться. Тяжелый бред уже омрачил сознание Ковенанта, однако тело само потянулось к воде, и он жадно погрузился в ручей. Через некоторое время Линден усадила его в тени скалы и устроилась рядом. Пытаясь унять боль, она положила посиневшую руку Ковенанта к себе на колени. Из раны сочилась розовая сукровица. Темная опухоль распространилась до локтя. Долгая песня Сандера закончилась. Он перестал повторять слова заклинания. Как только гравелинг замолчал, позолоченный луч мигнул и исчез, оставив после себя оркрест, похожий на дыру в земле. Тем не менее ручей продолжал журчать еще несколько минут. Сандеру хватило времени напиться и омыть вспотевшее лицо. Затем вода впиталась в бесплодную пыль. Воспользовавшись ножом, он отсек дыни от лозы, перенес их в тень и сел слева от Ковенанта. Выбрав самый сочный плод, Сандер разрезал его на несколько частей. Первым делом гравелинг собрал все семена и сложил их в карман куртки. Затем он передал ломтики дыни своим друзьям. - Это уссусимиела, - сказал он тихим и мрачным голосом. - Она поддержит нас, пока мы не найдем другой пищи. Он устало вытер пот с лица и принялся за еду. Линден попробовала кусочек дыни и, одобрительно кивнув, с жадностью набросилась на ломтики, которые дал ей Сандер. Ковенант вяло сжевал один кусок, и его тут же затошнило. Боль терзала кости правой руки. Ее огонь вытягивал из него последние силы. Он задыхался и тонул в круговороте апатии. Закусив губу, Ковенант попытался выйти из тьмы забытья. Он должен был рассказать своим спутникам о многих вещах, которые они не понимали. . Одна из проблем казалась ему самой важной. Он взглянул на гравелинга, но фигура Сандера раздвоилась и померкла в густом тумане. Чтобы не видеть миражей своего помраченного состояния, Ковенант закрыл глаза. - Сандер? - Да, юр-Лорд? Ковенант вздохнул, заранее страшась ответа гравелинга. Усилием воли он влил в голос остатки решимости: - Послушай... Мы не должны оставаться здесь. А я еще не сказал тебе, куда мы идем. - Это дело подождет, - тихо ответил Сандер. - Ты ранен и голоден. Лучше ешь и набирайся сил. Все остальные вопросы мы обсудим позже. - Послушай... Ковенант почувствовал, что в его разум проникла тьма. Дрожа от отчаяния, он попытался выразить настоятельность своей просьбы: - Отведи меня в Ревелстоун. - В Ревелстоун? - недоуменно переспросил его Сандер. - Ты просто бредишь, Томас Ковенант. Разве тебе не известно, что Ревелстоун является оплотом на-Морэма? Разве я не говорил, чего требуют Заповеди? Всадники скачут по всей Стране, призывая людей к уничтожению Берека Полурукого. Неужели ты думаешь, что Верные испугаются тебя и падут на колени при твоем появлении? - Меня это не волнует. - Ковенант покачал головой и вдруг понял, что не может остановить движений шеи. Мышцы дергались взад и вперед, как в приступе истерии. - Только там мы найдем ответы на свои вопросы. Я хочу узнать, как Страна оказалась в такой беде. - Он поднял левую руку, пытаясь жестом указать на бесплодие, окружающее их, но его глаза запорошило пылью близкого обморока. - Я хочу узнать, откуда взялся Солнечный Яд. Нам не удастся одолеть его, пока мы не выясним это. - Юр-Лорд, до Ревелстоуна триста миль... - Я знаю. Но мы должны их пройти. Я хочу узнать, что случилось со Страной. Мы должны избавить ее от Солнечного Яда. - Он возражал упрямо и капризно, как больной ребенок. - Небо и земля! - простонал гравелинг. - Что еще называть безумием, если не это! Он замолчал, выискивая в себе стойкость и мудрость, необходимые для верного решения. "Прошу тебя, Сандер! - безмолвно шептал Ковенант. - Прошу тебя! Отведи меня в Ревелстоун!" - Ладно, - резко ответил гравелинг. - У меня больше нет других обязательств, и ты не получишь отказа, Томас Ковенант! Во имя Нассиса, моего отца, и Марида, которого ты пытался спасти ценой собственной жизни, я поведу тебя, куда захочешь. А сейчас ешь. Даже великим пророкам и сумасшедшим требуются пища и покой. Ковенант кивнул. Смирившись с запахом крови, он съел еще один ломтик дыни. По вкусу и питательности она уступала алианте. Однако ее приятная свежесть ослабила спазмы боли и немного развеяла темноту перед глазами. Покончив со своей долей уссусимиелы, он решил немного отдохнуть, но тут, как назло, гравелинг начал торопить их: - Нам пора отправляться в путь. - Но он не может двигаться, - возразила Линден. - Выше по реке растет алианта. Возможно, ягоды придадут ему силы. - Возможно. Но ему нельзя много двигаться. При ходьбе яд будет распространяться по всему телу. - Послушай, Линден, - прошептал гравелинг. - Марид был моим другом. Я не могу оставаться на этом месте. Ковенант почувствовал слабое зловоние. Оно исходило либо его руки, либо от трупа Марида. Линден вздохнула и, помолчав, согласилась: - Хорошо. Дай мне нож. Я сниму жгут с его руки. Сандер передал ей нож. Она внимательно осмотрела опухоль, которая поднялась уже выше локтя. Веревка глубоко врезалась в почерневшую и набухшую плоть. Ковенант равнодушно наблюдал, как Линден разрезала жгут. Кровь хлынула из раны. Он закричал от боли. Через какое-то время темнота отхлынула от его глаз, и он понял, что они идут на запад. Сандер и Линден поддерживали Ковенанта под руки. Солнце избивало их лучами, словно они посягали на его личные владения. Воздух все больше уплотнялся от жары и отказывался пролезать в воспаленное горло. Повсюду мерцала пыль. Казалось, что они попали в метель, состоящую из ослепительных искр. Камни и почва исчезли в море огня. Боль в голове отзывалась при каждом шаге и хохотала над ним из красной мглы. Он знал, что, если Сандер и Линден не найдут какого-нибудь жаропонижающего средства, ему, скорее всего, придет конец... Его больную руку поддерживал Сандер, поскольку нетвердая походка Линден могла доставить больному дополнительные мучения. Забвение приходило и уходило. Услышав далекий шепот, Ковенант поначалу принял его за голос из сна. "А тот, кто владел кольцом дикой магии. Являлся существом не от мира сего, Ибо был он всем и ничем, Героем и глупцом, Могучим, как скала, и беспомощным, словно ребенок. Одним словом истины или предательства Он спасал или проклинал Страну, Ибо был сумасшедшим и мудрым, Холодным, как лед, и страстным, как пламя, Потерянным нами и вновь обретенным?. Как только Сандер закончил древний гимн, Линден хрипло спросила: - Что это за элегия? - Просто песня. Нассис пел мне ее в те моменты, когда я сердился на него и упрекал его за глупость. Но она до сих пор непонятна мне, хотя я уже видел белое кольцо и дикую магию, сиявшую ужасной красотой. А грозный герой Ковенант едва дышал, болтаясь между ними. - Продолжай говорить, - попросила Линден. - Так легче идти... Ты знаешь еще какие-нибудь песни? - Конечно. Что за жизнь без песен? - ответил Сандер. - У нас есть напевы для посева зерновых и сбора урожая, колыбельные для утешения детей в периоды чумного солнца, поминальные гимны для тех, чья кровь пролилась на благо подкаменья. Но я потерял право петь эти песни. - Он даже не пытался скрыть тоскливую злость. - Я спою тебе одну из баллад об а-Джероте. Таким песням нас учат Всадники Верных. Он расправил плечи, вызвав тем самым боль в руке Ковенанта. Его голос хрипел от пыли и усталости, но это лишь придавало песне неповторимое очарование. "О, приди, моя любовь, и раздели со мною ложе. Твой супруг не знает страсти. Забудь его в экстазе любви. Ради тебя я пойду на любую измену?. Так лестью и чарами соблазнял ее А-Джерот - владыка семи кругов ада. О, Диассомер Мининдерейн, Тень силы и жена Творца, Хозяйка звезд и небес, Владевшая пространством и битвами! Зачем ты поверила лживым словам А-Джерота - владыки семи кругов ада? Влекомая им, со страхом и ужасом Диассомер бежала из владений Творца. Здесь, на Земле, скрывалась она, Осыпав пеплом дрожащую голову. И все вокруг смеялись над ней с позволения А-Джерота - владыки семи кругов ада. "Прости меня! - взывала она к Творцу. И смех предателя уязвлял ее гордость. - Его лесть стала моей отравой. Но душою я обожаю только тебя. Мой милый супруг?. В ответ она слышала презрительный хохот А-Джерота - владыки семи кругов ада. Гнев Творца как огонь и ярость. Его руки щедры на милость, но полны возмездия. Он идет на врага с мечом и щитом, Истребляя Зло во всех землях. Одним ударом он разрушил чары А-Джерота - владыки семи кругов ада. К Мининдерейн он отнесся с жалостью. С тех пор не стало на небесах обмана и измены. Но ее дети остались на Земле, И предательство довело их до смерти и тлена. Вот почему наш мир стал приютом негодяя, А-Джерота - владыки семи кругов ада. Сандер тяжело вздохнул. - Дети Мининдерейн стали обитателями Земли. Говорят, что где-то в дальних странах за морями и горами живут существа, которые хранят былую веру. Но Страна превратилась в презренное место. И Творец изливает на нас свой гнев, который мы называем Солнечным Ядом. Ковенант покачал головой, возражая ему без слов. Он знал, что Верные исказили историю. Он знал, что люди Страны сражались со Злом на протяжении тысячелетий. Но он не мог понять, как такая ложь могла превратиться в основу веры. Очевидно, за этим извращением стояло не только время. Ему хотелось опровергнуть балладу Сандера. Но черная опухоль набухала и ползла к плечу. Как только он попытался найти подходящие слова, тьма набросилась на него, сминая сознание. Через какое-то время он услышал голос Линден. Она задыхалась, словно испытывала мучительную боль. - Ты все время упоминаешь Всадников Верных. А на чем они скачут? - На огромных тварях, которых они называют Рысаками, - ответил Сандер. - Это кони? - спросила она. - Какие еще кони? Я не знаю такого слова. Он не знал о ранихинах? Ковенант застонал, словно боль в его руке предприняла новую атаку. Сквозь марево жары он увидел огромных коней, встававших на дыбы, - коней из долины Ра. Они преподнесли ему урок настоящей преданности, который он не в силах был забыть. Неужели они исчезли? Неужели осквернение Страны дошло до таких пределов? Как много успел натворить Лорд Фоул... - В Стране почти не осталось зверей, - продолжал рассказывать Сандер. - Да и как им выдержать Солнечный Яд? В подкаменье Мифиль сохранилось несколько коз и коров. Но нам с трудом удавалось поддерживать их поголовье. Животных почти все время держат в пещерах и выводят наружу только тогда, когда это позволяет солнце. Однако с Рысаками дела обстоят по-другому. Их выращивают в Ревелстоуне для Всадников. Они огромны и резвы. И еще говорят, что те, кто сидят на их спинах, защищены от Солнечного Яда. - Помолчав, он мрачно добавил: - Конечно, простым людям такие животные недоступны. Неужели не осталось ни одного ранихина? Горе Ковенанта на мгновение стало острее, чем боль. Но солнце злобно смеялось в лицо, лишая последних сил. Рукав его тенниски впился в синевато-багровую опухоль, а сама рука, лежащая на плече Сандера, казалось, вытянулась к небу в сумасшедшем салюте Солнечному Яду. Его печаль походила на проказу или, вернее, на оцепеневшее гниение - неоспоримое и абсолютно бессмысленное. Яд медленно приближался к сердцу. x x x Чуть позже тьма разрослась и заполнила голову. Тем не менее Ковенант ухитрился выглянуть из-за нее. Он лежал на спине и смотрел на луну. Сбоку вздымался темный откос речного берега. Прохладный ветерок лизал его пылающее лицо. Расплавленный свинец в правой руке отхлынул к локтю, и он почувствовал во рту восхитительный вкус алианты. Его голова покоилась на коленях Линден, которая сидела, прислонившись спиной к отвесному склону пересохшего русла. Ее глаза были закрыты. Возможно, она спала. Ковенанту вдруг вспомнилось, что он уже лежал вот так однажды, положив голову на колени любимой женщины. И тогда им тоже грозила опасность. По собственной воле отдашь мне кольцо... Он оскалил зубы, глядя на луну, и прошептал: - Я скорее сдохну, чем сделаю это! - Слова едва не задушили его. Неподвижное тело вздувалось от яда. - Я никогда не отдам тебе кольцо. Никогда! Внезапно он понял, что бредит. Ковенант беспомощно следил за движением луны над головой, пока его сознание не померкло и он не провалился в кошмар. x x x Постепенно в голове у него прояснилось, и он услышал беседу Сандера и Линден. - Нам надо отправляться в путь, - тихо настаивал гравелинг. - Мы уже съели всю алианту, которая здесь была. Я боюсь, что юр-Лорд погибнет без этих ягод. Линден вздохнула, словно мысль о новом переходе внушала ей отвращение. - Будем надеяться на лучшее, - прошептала она и со стоном поднялась на ноги. - Ковенант не такой человек, чтобы поддаться смерти... А ты все еще упрям. Еще упрям, еще упрям. Они подняли Ковенанта и распяли его на своих плечах. Сначала он бредил о Лорде Фоуле и Мариде, который лежал с перерезанным горлом под беспощадным солнцем. Но постепенно его голос затих, и он воспарил над полями сновидений. Луга сверкали росой, протягивая к нему бутоны роз и соцветия руты. Среди цветов стояла Линден, объединившая в себе и Лену и Этиаран, - сердитая и добрая, обиженная и сильная, упрямая и желанная. В одно мгновение она превратилась в Елену - внебрачное дитя, зачатое в насилии; прекрасную женщину, которая верила, что лишь мертвые могут вынести тяжести жизни. Пожертвовав собой, она разрушила священный Закон Смерти. А потом Линден снова стала доктором Эвери, и ее прикосновение охладило его горячий лоб. Правая рука по-прежнему казалась раскаленной жаровней, однако рукав тенниски уже не врезался в кожу. Полдень зажал пересохшее русло в тисках жары. Но Ковенант мог дышать и видеть. Его сердце отстранилось от боли и восстановило нормальный ритм. Он кивнул и улыбнулся Линден. Солнце искрилось в ее волосах, создавая радужную ауру. - Сандер. - От усталости ее голос звучал, как плач. - Похоже, он выкарабкается. - И они называли алианту ядовитой! - хмуро возмущался гравелинг. - Уже за одну эту ложь Верные достойны наказания. Ковенант хотел что-то сказать, но от жары и боли чувствовал себя слабым, как ребенок. Поерзав на песке, он нашел удобную позу, еще раз улыбнулся Линден и заснул. x x x Когда он снова открыл глаза, солнце заходило за горизонт. Ковенант лежал на песке в тени западного берега, и его голова покоилась на коленях Линден. По небу тянулись розовые и оранжевые полосы заката. Солнечный свет серебрил наполненный пылью воздух. Ковенант чувствовал себя слабым и хрупким, как старая кость. Но он был в полном сознании. Кожа под бородой чесалась. Опухоль отступила ниже локтя. Цвет руки изменился с зеленовато-черного на бледно-лиловый. Синяки на лице исчезли. Грязная тенниска коробилась от засохшей крови, однако уже не смущала его отвратительным запахом. Лицо Линден осунулось от усталости. Когда она взглянула на него, он улыбнулся ей и прошептал: - А ты мне снилась. - Надеюсь, это был не кошмар? От ее голоса осталась только тень. И все же сердце Ковенанта ликовало от счастья. - Ты постучала в мою дверь. Я открыл ее и закричал: "Черт возьми! Когда мне нужны посетители, я выставляю знак!? Тогда ты врезала мне правым боковым и едва не сломала челюсть. Я понял, что это была любовь с первого взгляда. Линден отвернулась, словно он обидел ее. Улыбка Ковенанта угасла. Его радость превратилась в старую боль отвергнутого. И тоска становилась еще острее от того, что она не боялась проказы. - Прости, - прошептал он с кривой усмешкой. - В моем сне это имело смысл. Она не отвечала. В сумеречном свете ее лицо казалось абсолютно непроницаемым. Их молчание прервал далекий стук копыт. Ковенант поначалу даже не услышал его, но Сандер, спрыгнув с восточного берега, закричал, что увидел Всадника. Перебежав сухое русло, гравелинг упал на песок рядом с Линден. - О небо и земля! Он меня едва не заметил! Ковенант приподнялся и, опираясь о склон берегового откоса, зашатался от слабости и головокружения. Сейчас он был не в состоянии от кого-то убегать. Линден присела на корточки и испуганно спросила: - Этот Всадник скачет сюда? - Нет, - быстро ответил Сандер. - Он направляется в подкаменье Мифиль. - Так, значит, нам ничто не угрожает? Стук копыт почти затих. - Надеюсь, что нет. Но в подкаменье ему расскажут о нашем бегстве. Он узнает о пришествии Полурукого в Страну. Тревога Линден росла: - Он последует за нами? - Вне всяких сомнений. Жители деревни не решились отправиться в погоню. Несмотря на потерю Солнечного Камня, они испугались встречи с Маридом. Но Всадника не остановит никакое чудовище. На восходе солнца, если не раньше, он начнет большую охоту. - Смущенно взглянув на Ковенанта, гравелинг подытожил: - Мы должны отправляться в путь. - Уже? - уныло прошептала Линден. - Но он еще слишком слаб. - Однако через секунду ее голос окреп: - Ладно. Идем. Ковенант не колебался. Протянув руку Сандеру, он оперся на его плечо и, сражаясь с туманом в голове, спросил: - Как далеко нам удалось уйти? - Мы находимся примерно в шести лигах от подкаменья Мифиль, - ответил Сандер, указывая на юг. - Как видишь, это очень близко. Остроконечные шлемы гор, отмечающие западную границу мифильской долины, казались розовыми в лучах заката. Ковенант застонал. За два дня они прошли всего каких-то шесть лиг! Всадник мог покрыть это расстояние за одно утро. Он осмотрел лица своих спутников. Нахмуренные брови Сандера выражали растерянность и сомнение. Страх перед истиной смешался со знанием обмана. Его лишили оправданий и заставили по-новому взглянуть на то, что он сделал с женой и сыном. Потеряв смысл жизни, этот несчастный человек получил взамен полуживого компаньона, который отвергал его помощь и предлагал что-то такое же иллюзорное и нереальное, как девственная плева на второй день после свадьбы. Линден тоже переживала не лучшие времена. Ее кожа обгорела от солнца. Она попала в мир, который ни за что бы не выбрала по собственной воле. Чья-то прихоть втолкнула ее в борьбу непонятных сил. Ковенант остался последним звеном, соединявшим ее с прошлым, и она едва не потеряла его. Другой человек сошел бы с ума от всех этих бед, а она гордо и непреклонно отказалась принять его помощь. Линден оберегала свою боль, как наседка - яйца, словно ни одно живое существо не имело права касаться ее проблем. Печаль и горечь разрывали сердце Ковенанта. Он не мог забыть, что все его друзья поплатились жизнью за совершенные им поступки. Однако в этой печали сияла маленькая надежда. Она давала ему силу - силу, благодаря которой он однажды обрел оправдание всем своим кровавым потерям, на многие века разрушив злобные планы Фоула. Заметив косые взгляды спутников, он проигнорировал их нетерпение и совершил процедуру ВСК - визуального самоконтроля. Осмотрев свои руки и ноги, Ковенант решительно сказал: - Вперед, друзья! Я готов идти с вами хоть на край света! И они двинулись на север по пересохшему руслу. Подгоняя себя мыслью о Всаднике, он прошел своим ходом почти половину лиги. Однако последствия отравления давали себя знать. Ковенанту пришлось обратиться за помощью к Сандеру. Велев ему отдыхать, гравелинг быстро взобрался вверх по откосу берега. Ковенант неохотно сел на песок, проклиная слабость, которая цеплялась за его кости. Когда над горами взошла луна, Сандер вернулся с полной горстью алианты. Съев свою долю бесценных ягод, Ковенант почувствовал облегчение и новые силы. Ему хотелось пить. Но жажда отступила на второй план. Алианта помогла ему подняться на ноги и продолжить путь. Благодаря частым остановкам, запасу ягод и поддержке друзей он шагал почти всю ночь. Тьма овевала Южные Пустоши успокоительной прохладой, но огненное проклятие Солнечного Яда сочилось в темные бреши между звездами. Песчаное дно пересохшей реки казалось прямой дорогой, которая вела к таинственным Верным, желавшим его смерти. Пока светила луна, он шел не сгибаясь. Но после захода ночного светила вновь ощутил безмерную усталость. На грани ночи они устроили привал, однако Сандер разбудил их перед самым рассветом. - Первые лучи несут проклятие Солнечного Яда, - сказал гравелинг. - Я видел, как вас спасла ваша обувь. Но вы успокоите мое сердце, если присоединитесь ко мне. Он кивнул на большой валун, выступающий из песка, - достаточно широкий, чтобы защитить пару дюжин человек. Дрожа от усталости, Ковенант поднялся на ноги. Встав на камень, они повернулись на восток, чтобы встретить новый день. Когда солнце взломало горизонт, с уст Сандера сорвался ликующий крик. Коричневая дымка исчезла. Вместо нее небесное светило несло хризопразовый венец. Светлая зелень коснулась лица Ковенанта, как нежная ладонь, - как ласка после грубых пощечин пустынного солнца. - Плодородное солнце! - ликуя, воскликнул Сандер. - Оно помешает погоне! Даже Всаднику не одолеть его преград! Забыв об усталости, гравелинг спрыгнул со скалы и торопливо нашел широкую песчаную косу. Он пропахал рукояткой ножа две длинные борозды и посадил в них полную горсть запасенных семян уссусимиелы. - Прежде всего нам нужна еда! - крикнул он. - Вода может и подождать немного, верно? Повернувшись к Линден, Ковенант хотел спросить, что она думает о зелени этого солнца. По сравнению с возбужденным Сандером она выглядела вялой и осунувшейся. Последние дни потребовали от Линден слишком большого напряжения." Ее тусклые глаза казались ослепшими от горя и страданий Страны, которые видела только она. Ковенант открыл было рот, чтобы задать вопрос, но его внимание привлек необычный феномен. Он с удивлением смотрел на западный берег. Граница света спускалась по откосу и приближалась к ним. Едва лучи касались почвы, из нее появлялась молодая зелень побегов. Они росли буквально на глазах. Зелень распространялась, как бегущий поток, следуя за линией света и тени. Растения, казалось, выпрыгивали прямо из пыли. Вдоль берегов поднимались кудрявые головы кустов. На откосах появлялась все новая и новая поросль. Здесь и там к лазурному небу тянулись тонкие молодые деревья. Куда бы ни падал благодатный свет солнца, на чахлой земле прорастала густая трава. - Плодородное солнце! - радостно кричал гравелинг. - Никто не знает, когда оно взойдет. Но его лучи приносят жизнь. Оно питает нас своими дарами и милостью. - Это невозможно, - шептал Ковенант. Не веря своим глазам, он продолжал наблюдать, как речное русло и откос покрывались травой и вьющимися растениями. За кустарником на краю берега показалось несколько деревьев. Их рост производил ужасающее впечатление. Все, что происходило вокруг, противоречило законам природы. - Это невозможно. - О-о, я вижу, ты удивлен, - усмехнулся гравелинг. Плодородное солнце обновило его силы. - Надеюсь, теперь ты понял, что все зависит от Солнечного Яда? Я же говорил, что истина заключается в нем! - Истина? - Слова Сандера почти не доходили до Ковенанта. Его ум пытался справиться с изумлением. - Нет сомнений, что Земная Сила жива... Но она никогда не проявляла себя таким образом. - По его спине пробежал холодок. - Что же случилось с Законом? "Неужели Фоул нашел какой-то способ уничтожить Страну и Закон?" - Мой отец тоже часто упоминал Закон, - произнес гравелинг. - Но он не знал его смысла. Расскажи мне о нем. Ковенант рассеянно взглянул на Сандера: - Закон управляет Земной Силой. - Страшное предположение сжимало его горло ледяной рукой. Страх копался в кишках, пробираясь к сердцу. - Закон - это естественный порядок природы: сезонные времена года, циклы роста и угасания, погода. Но что с ними случилось? Для чего он нарушил гармонию мира? Сандер нахмурился, словно Ковенант лишил его радости. - Я не знаю, о чем ты говоришь. В Заповедях на-Морэма ничего не сказано о циклах и сезонах года. Мы чтим Заповеди, потому что они описывают Солнечный Яд и помогают нам выжить. А твои слова не имеют для меня смысла. "Не имеют смысла, - горько подумал Ковенант. - Конечно, не имеют. Как может Сандер понять такие вещи, если в Стране веками не действует Закон?" Он стремительно повернулся к Линден: - Расскажи ему, что ты видишь. Скорее всего, она даже не услышала его. Линден стояла на краю валуна и отрешенно смотрела на берег. - Линден! - закричал он, задрожав от мрачного опасения. - Расскажи ему, что ты видишь! Ее рот дернулся, словно его просьба была оскорблением. Пригладив волосы, она посмотрела на зеленую ауру солнца и тут же опустила взгляд на густую растительность, покрывающую берег. Отвращение на ее лице послужило ответом, который хотел получить Ковенант. На какой-то миг его чувства обрели ту удивительную остроту, которой ему так не хватало. Трава, густые кусты и молодые деревья больше не казались Ковенанту пышными и красивыми. Они выглядели истерично напуганными, словно их изобилие объяснялось не плодородием почвы, а карой солнца, которая принуждала растения к сверхъестественному росту. Деревья пытались вцепиться в небо, как будто тонули в вязкой топи этого злобного мира. Вьющиеся побеги корчились на земле, словно на раскаленных углях. Трава напоминала пронзительный визг земли. Момент прошел, оставив в нем дрожь и омерзительное чувство обреченности. Линден нервно потерла руку. Вид кишащей растительности заставлял ее кожу чесаться, как укусы вшей, а солнечные ожоги еще больше обостряли это чувство. - Повсюду болезнь и Зло. Природа такой не бывает. Мне плохо здесь, Ковенант. Она села и спрятала лицо в ладонях. Плечи Линден напряглись от подступивших рыданий Ковенант хотел спросить, что именно ее угнетало, но вмешался гравелинг: - Ваши слова ничего не значат. Плодородное солнце существует, и оно перед вами - как и Солнечный Яд, ниспосланный Творцом в наказание за былые грехи. Смотрите! Смотрите быстрее! Сандер указал им на песчаную косу, где прорастали его семена. Граница света коснулась второй борозды. Из песка появились побеги лозы. - Благодаря плодородному солнцу мы получим еду! Оно дает жизнь всей Стране, и ему посвящены сотни песен. Вы называете его плохим и больным, но сейчас в моем подкаменье люди поют этому солнцу гимн - поют от мала до велика. Все, у кого есть силы, вышли на поля. Каждый будет работать до тех пор, пока не свалится от усталости. Сначала они найдут места, где почва может уродить, потом вспашут землю и посадят семена. Трижды в день они будут выращивать и убирать урожай - трижды каждый день плодородного солнца. Иногда в поисках пригодной почвы на эти места приходят люди из других поселений. Разгораются битвы, в которых сражаются и стар и млад. Все подкаменье встает на защиту своей территории! Но люди по-прежнему славят плодородное солнце, потому что оно - наш единственный друг! Оно дает волокна для нитей, веревок и тканей; древесину для инструментов и сосуды для огня; зерно для пищи и крепкого метеглина - напитка, который веселит в жилах кровь и снимает усталость. А вы говорите, что это солнце плохое! Внезапно возбуждение Сандера угасло. Он горько сожалел о своем уходе из деревни. - Я не хочу слышать, как вы порочите то, что дорого моему сердцу. - Сандер! Ты нас не правильно понял! Голос Ковенанта дрожал. В страданиях гравелинга он считал повинным себя. Но сколько можно быть причиной подобных бед? - Ах, я тебя не правильно понял? - возмутился гравелинг. - Тогда просвети меня, дурака! Научи тому, что выше моего понимания! - Я пытаюсь понять вашу жизнь. Вы лишены всего... И то, что люди еще способны петь, это великая победа их духа Однако я хочу сказать о другом. - Он делал все возможное, чтобы его гнев не излился на Сандера. - Ты называешь Солнечный Яд наказанием. Но люди Страны не преступники... И не предатели! - ?Я готов к возмездию?. - Ваша борьба за жизнь достойна уважения. В ней нет ничего плохого. Зло коренится в Солнечном Яде, который обманом навязали Стране. Я не знаю, как он возник. Но мне ясно, что за этим преступлением стоит Лорд Фоул - тот, кого вы зовете а-Джеротом. Он - злой и могучий противник. И все же его можно победить. Ты слышишь меня, Сандер! Его можно победить! Гравелинг хмуро смотрел на Ковенанта, цепляясь за знакомые ему идеи и понятия. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил. В его словах звучали нотки одобрения: - Плодородное солнце по-своему опасно. Оставайтесь на камне. Так будет лучше. Спрыгнув на песчаную косу, он занялся прополкой. "Да, Сандер, - подумал Ковенант. - Ты смелее, чем я ожидал?. Ему хотелось спать. От усталости болели даже кости черепа. Опухоль на руке исчезла. Но суставы локтя и запястья по-прежнему не давали покоя. Повернувшись к Линден, он опустился рядом с ней на колени. Она сидела на камне, глядя в никуда. Невыразимое горе вытянуло ее рот в прямую и тонкую линию неудачи. Линден обхватила руками приподнятые колени и прижимала их к груди, как будто хотела защитить израненную душу. При виде ее согбенной фигуры он вспомнил свой первый визит в Страну и первое суровое испытание. Ковенант печально кивнул и тихо произнес: - Все нормально, Линден. Я понимаю твои чувства. Ему хотелось добавить, что она может не сдерживать слез. Что в этом мире она не одинока и что их появление в Стране имеет свои причины. Но ее ответ заставил его замолчать. - Нет! Ты меня не понимаешь! - Для злости у нее не оставалось сил. - Ты не видишь того, что вижу я. Он ничего не ответил. Скупая истина ее слов отвергла сочувствие Ковенанта и превратила его в калеку, который вместе с пальцами потерял и способность к восприятию. Он удрученно повалился на камень, придавленный усталостью и тяжким бременем почти невыполнимой задачи. Да, она оказалась здесь из-за того, что пыталась спасти его от смерти. Он должен был что-то сделать для ее возвращения или, по крайней мере, дать защиту и покой. Чем еще он мог ответить Линден? Но силы оставили его. Глаза закрылись, и Ковенант погрузился в сон. Когда он снова поднял голову, откосы берегов превратились в две зеленые стены. Растительность по краям реки стала тревожно густой и почти непроходимой. Трава поднялась до уровня колен. Ковенант не понимал, как они будут идти по этим дебрям. Он хотел задать свой вопрос гравелингу, однако тот был занят делом. Пока плоды уссусимиелы зрели на лозе, Сандер срезал какие-то вьющиеся растения и, ловко расщепляя их ножом, вытягивал из стеблей пушистые волокна. Удовлетворившись собранным, он вернулся на валун и начал сплетать мешок. К тому времени как он покончил с этим делом, созрели первые дыни. Сандер разрезал их на части, сложил семена в карман, а затем передал сочные ломтики своим друзьям. Ковенанту не хотелось есть, но он знал, что его измученное тело нуждалось в пище. Линден уставилась на кусок дыни невидящим взором, и Сандеру пришлось встряхнуть ее за плечо, чтобы она вынырнула из омута раздумий. После завтрака Сандер начал складывать созревшие дыни в мешок. Вид богатого урожая улучшил его настроение. Наверное, он вновь почувствовал себя кому-то нужным или, возможно, перестал бояться погони. - На какое-то время мы должны удалиться от реки, - произнес он решительным тоном. - Нам надо найти воду, а здесь ее не будет. - Сандер кивком указал на восточный берег. - Сначала придется попотеть, пробираясь сквозь кусты. Но когда вырастут деревья, их тень покроет большие участки земли и остановит рост другой растительности. Однако будьте осторожны... Я уже говорил вам, что плодородное солнце по-своему опасно. Надо выбирать дорогу с умом, иначе мы окажемся в гуще зарослей, которые задушат нас в своих объятиях. Пока держится это солнце, мы будем спать только по ночам. Зато нам не страшна никакая погоня. Потерев коросту на раненой руке, Ковенант осмотрел заросшие берега. - Ты что-то говорил о воде? - Мы найдем ее так быстро, как нам позволят удача и сила. "Нет, только сила?, - подумал Ковенант. Удачу он потерял давно. В игре с судьбой любая попытка является первой и последней. Но он не колебался. - В путь. Мужчины посмотрели на Линден. Их спутница медленно поднялась на ноги. Не говоря ни слова, она кивнула и еще ниже опустила голову. Сандер вопросительно взглянул на Ковенанта, но тот ничего не ответил. Пожав плечами, гравелинг забросил мешок на плечо и зашагал по пересохшему руслу. Ковенант последовал за ним. Линден шла, почти уткнувшись ему в спину. Сандер по возможности избегал участков, поросших вьюном и колючками. Когда они достигли места, где берег казался менее крутым, он ухватился за траву и начал карабкаться вверх, прокладывая путь для своих товарищей. Продравшись сквозь сплетения ветвей, гравелинг исчез за краем откоса. Ковенант торопливо ухватился за длинную траву, подтянулся на руках и пролез в широкую брешь, оставшуюся после Сандера. Он осторожно двигался по туннелю в гуще травы и папоротника, в то время как растительность все больше и больше сокращала проход. Местами Ковенанту приходилось обламывать ветви и пробивать себе путь, а иногда он даже не мог подняться с четверенек. Зеленая поросль с диким экстазом продолжала окружать его коварной и удушающей стеной. От страха и напряжения у него дрожала руки и ноги. В конце концов на исходе сил он выскользнул из зеленого туннеля. Папоротник в этом месте доходил ему лишь до пояса, поскольку землю затемняла роща молодых акаций. Сандер вытаптывал кусты, создавая небольшую поляну. Когда Ковенант, а затем и Линден присоединились к нему, он радостно кивнул, указывая на одно из ближайших деревьев: - Нам повезло. Смотрите! Ковенант увидел несколько молодых мимоз, которые достигали пятнадцати футов в высоту. Задушенные густым переплетением лиан, они остановили свой рост. На лианах с глянцевой зеленой корой висели гроздья желтоватых плодов, которые немного напоминали папайю. - Это гнилянки. - Гнилянки? - с удивлением спросил Ковенант, вспомнив наркотическое снотворное, благодаря которому жители подкаменья поймали его и Линден. - В чем же нам повезло? - Плод - одно, а лоза - другое. - Потянув за собой Ковенанта, гравелинг подошел к лиане и вытащил нож. - Приготовься. Пригнув стебель лианы, он вонзил в него клинок. Нож разрезал лозу, как плоть. Из надреза брызнула чистая вода. Ковенант удивленно отступил на шаг. - Пей! - закричал Сандер. Он бесцеремонно толкнул Ковенанта под струю. Тот начал глотать воду, которая заливала ему лицо и рот. Жидкость казалась свежей и прохладной, как воздух ночи с ледяными кубиками звезд. Утолив жажду, он уступил свое место Линден. Она пила и стояла под струей так долго, словно хотела смыть с себя все Зло, которое вобрали ее чувствительные нервы. Ковенант испугался, что лоза иссохнет. Но когда Линден отступила в сторону, Сандер тоже успел напился, прежде чем струя воды пошла на убыль. Под истончившейся струей все трое обмыли руки и лица, а затем слегка смочили запыленную одежду. Гравелинг закинул мешок на плечи и заторопил своих спутников: - Мы должны идти. Все, что остается неподвижным под этим солнцем, гибнет от той или иной опасности. - Чтобы продемонстрировать свои слова, он поднял ногу, показывая, как трава обвила его лодыжку. - Всадник уже в пути. Мы будем передвигаться вдоль реки, насколько это нам позволят растительность и солнце. Он кивком указал на север, где за рощей начиналась широкая полоса зеленой травы, которая доходила Ковенанту до груди. Примерно через полмили трава редела и исчезала в тени деревьев - дубов, сикоморов, эвкалиптов и чакаранды. - В почве есть семена и корни любых растений, - объяснял им Сандер. - Однако каждый участок земли позволяет расти лишь тому, что соответствует данному месту. Я не знаю, какие деревья мы встретим. Но нам надо оставаться в их тени. Внимательно осмотрев окрестности и убедившись в отсутствии Всадника, он начал прокладывать тропу в густой и спутавшейся траве. Ковенант последовал за ним, расширяя проход для Линден. К тому времени когда они приблизились к деревьям, его руки кровоточили от крохотных порезов, нанесенных острыми краями травы, которая теперь поднималась выше их макушек. Тень деревьев удерживала рост других растений в нормальных пропорциях. Небольшие рощи сменились лесом, состоящим из кипарисов, цветущих тутовых деревьев и высоких кленоподобных красавцев, в которых Ковенант узнал золотни. Вид этих прекрасных деревьев, которые некогда ценились людьми Страны выше любых драгоценностей, вызвал у него неудержимый гнев. Они росли теперь по воле Солнечного Яда, словно марионетки или, вернее, жалкие остатки былого величия. Он повернулся, чтобы поделиться своим возмущением с Линден. Но та не замечала его, попав в трясину собственных забот. На ее бледном лице застыла гримаса страдания. Глаза округлялись при виде всего, что ее окружало, словно она не могла привыкнуть к безмолвному воплю деревьев. Тем не менее ей приходилось идти вперед, потому что она, как и Ковенант, не имела другого выбора. Около полудня Сандер сделал привал под шатром густой зеленой ивы. Они отдохнули, подкрепились дыней, а затем, одолев половину лиги, наткнулись на лиану гнилянки. Вода и пища поддержали силы Ковенанта, который, несмотря на утомительные переходы, быстро шел на поправку. Однако еще через два часа он достиг предела своей выносливости и со стоном повалился на землю. Его мышцы казались вязкой грязью. Голову сжимали тиски усталости и боли. Мелькание травы вызывало тошноту и головокружение. - С меня довольно, - прохрипел он. - Я должен отдохнуть. - Здесь нельзя лежать! - закричал гравелинг, но его голос прозвучал ужасно далеко. - Мы не можем устраивать привал, пока не найдем бесплодную землю. - Ковенанту нужен отдых, - мрачно сказала Линден. - К нему еще не вернулись силы. Если мы не пожалеем его, он может снова заболеть. Яд Марида отступил, но не покинул тело. - Ладно, - сердито проворчал гравелинг. - Оставайся с ним.., и присматривай за травой. А я поищу безопасное место. Через миг он скрылся, продираясь сквозь кусты. Напуганный предупреждением Сандера, Ковенант переполз в тень высокого дерева. Там он прислонился спиной к прохладной коре и закрыл глаза, уплывая в штормивший океан своей усталости. Его разбудили звуки шагов. Линден едва держалась на ногах, но не находила себе места от тревоги. Она прохаживалась перед ним взад и вперед, обхватив ладонями локти, и что-то шептала, словно спорила с кем-то. Ковенант следил за ней около минуты, пытаясь выдавить из глаз собравшееся там изнеможение. Наконец он тихо попросил: - Расскажи мне, что тебя беспокоит. - Все очень плохо. - Отвечая Ковенанту, она говорила больше с собой, а не с ним. - Вид этих мест и без того внушал отвращение. Но теперь здесь стало просто невыносимо. Ковенант на всякий случай кивнул. - Что это за дерево? - спросила она, указывая на ствол, к которому он прислонился. - Раньше его называли золотнем, - ответил Ковенант и, вспомнив о прежних днях, добавил: - Те, кто знали толк в деревьях, считали его особенно ценным. - О Боже! Как все плохо! - Она снова начала шагать взад и вперед. - Страна в беде. В огромной беде! - Ее голос дрожал. - Например, это дерево.., золотень. Оно горит внутри, словно предает себя аутодафе. - Она закрыла лицо руками. - Их надо вытащить из этой беды. "Вытащить? Но как? - При этой мысли Ковенант вздрогнул. - Пожертвовать собой, как мать Сандера?" - Линден, - сказал он настойчиво, - ты должна поделиться со мной. Она яростно повернулась к нему и закричала: - Я считала тебя слепым, но ты, оказывается, еще и глухой! Неужели ты ничего не чувствуешь, Ковенант? Я говорю тебе, что эти деревья пылают внутри от боли! Нам надо избавить их от страданий! Он встретил ее гневный натиск спокойно и хладнокровно, зная, что ту же самую ошибку совершил и Кевин. Боль Страны надломила сердце старого Лорда, и он проделал Ритуал Осквернения, пытаясь уничтожить Зло вместе с любимым и драгоценным миром. Ковенант содрогнулся, вспоминая о том, как далеко он зашел на этом пути. - Нет, Линден! Так ты не победишь Лорда Фоула. Он собирается погубить Страну нашими руками, и мы не должны поддаваться ему. - Прекрати меня учить! - закричала она. - Я не хочу больше слушать твоих наставлений! Неужели проказа не научила тебя состраданию? Неужели боль целого мира не имеет для тебя никакого значения? - Угрюмо сев под деревом, она прижала колени к груди. - Я этого больше не вынесу. Сдавленные рыдания прорвались вместе с долгим гортанным стоном. Она опустила голову и обхватила ее руками. Ладони судорожно сжались в кулаки, сминая грязные слипшиеся волосы. - Я устала, Ковенант. Горе Линден терзало его сердце. - Прошу тебя, - прошептал он. - Расскажи мне о том, что тебя так тревожит. - Я не могу отгородиться от того, что вижу... - Ее руки и плечи дрожали от безудержных рыданий. - Как будто это все происходит со мной. Я не только вижу, но и чувствую муки деревьев. Они вопят во мне и молят о помощи! Мне больно, Ковенант. Невыносимо больно! Мои глаза убивают меня. Они, как два ножа, пронзившие мозг! Ковенант хотел прикоснуться к ее щеке, но побоялся, что при этом Линден почувствует оцепенение проказы. Она казалась такой уязвимой и хрупкой. Какой-то миг он боролся с желанием рассказать ей о Кевине. Но Линден могла понять историю превратно - как отказ воспринимать ее боль всерьез. В то же время она нуждалась в неотложной помощи. - Линден, - заговорил он, с трудом подбирая слова. - Перед тем как отправить нас сюда. Лорд Фоул рассказал мне о своих планах. Ты тоже должна узнать о них - и, наверное, сейчас для этого самое лучшее время. Ее кулаки продолжали сжиматься и разжиматься, однако она не произносила ни слова. Подавив тяжелый вздох, он начал повторять насмешливую речь Презирающего. А ты все еще упрям. Он вспоминал каждое слово, каждую каплю яда и интонацию презрения. Память изливала их в мозг холодной волной, заставляя сердце трепетать от гнева и отвращения. Но он не умолкал. Ковенант хотел, чтобы она услышала все. Не в силах избавить ее от страданий, он пытался дать ей свою целеустремленность. Ты станешь молотом моей победы. Когда до нее дошел смысл его слов, Линден сжалась еще сильнее. Обхватив руками колени, она прижалась к ним лицом, словно пряталась за ними, как напуганный ребенок. Я приготовил тебе столько мук и отчаяния, что твое сердце разорвется на куски. В какой-то момент Ковенант понял, что Линден почти не слушает его. Она реагировала на свои собственные воспоминания, о которых он ничего не знал. Ковенант ожидал, что она будет плакать и возмущаться, но Линден сидела, не издавая ни звука, все больше и больше погружаясь в бездну тоски. Он надеялся, что она последует его примеру и поддержит себя гневом к Лорду Фоулу. Однако этот клапан не выдержал того напора боли, который разрывал ее нутро. Она сидела, свернувшись клубком, и дрожала от страха. В конце концов он не выдержал и, подбежав к ней, опустился рядом. Взяв ее ладонь, Ковенант прижал к ней свою искалеченную руку, чтобы она снова не ушла от его увечного человеколюбия. - Прокаженные тоже могут чувствовать, - сказал он тихо и нежно. - Их нервы теряют чуткость, но остальное компенсирует этот недостаток. Я хочу помочь тебе, Линден. Скажи мне, как это сделать. "Не надо мучить себя, - шептал он про себя. - Ты не одинока в этом мире?. Прикосновение его руки и сочувствие в голосе оказали на нее благотворное воздействие. Невероятным усилием воли "она расслабила мышцы и отринула прочь свои безутешную тоску. С ее губ сорвался дрожащий выдох, плечи опустились, и на лице появилась печальная улыбка. Но она по-прежнему цеплялась за ладонь Ковенанта, словно его искалеченная плоть соответствовала тому, что творилось в ее душе. - Я не верила и не верю в воплощенное Зло. И люди тут тоже ни при чем. Просто это место больное. - Казалось, что голос царапал ей горло. - Пойми, Лорд Фоул - подгнивший плод твоего воображения. Ты свалил вину за свою болезнь на какой-то придуманный образ, потому что не хочешь принять проказу как часть самого себя. Скорее всего, ты боишься испить эту боль до дна. - В ее словах звучало обвинение, но хватка Линден на его руке убеждала Ковенанта в обратном. - Поверь, я права - даже если мы действительно находимся во сне. Ковенант угрюмо молчал. Что он мог сказать ей в ответ, если она отрицала существование своего внутреннего Презирающего? Как он мог защитить ее от гнусных манипуляций Фоула? Линден резко отдернула руку и вскочила на ноги, разрывая их краткую близость. Его сердце заныло от одиночества и тоски, которые теперь казались неотделимыми от страха. Глава 9 Вперед по реке Вскоре Сандер вернулся. Линден стояла бледная, повернувшись спиной к Ковенанту. Если Сандер и заметил напряженность ее позы, то виду не подал и ни о чем не спросил. Он протянул Ковенанту руку и сказал, что нашел безопасное место, где они могут спокойно отдохнуть до утра. Тот принял помощь, и Сандер, поднатужившись, поставил своего подопечного на ноги. Не обращая внимания на огонь, разливавшийся по всем членам, Ковенант оперся на плечо Сандера, и путешественники тронулись в путь. Одолев с половину лиги, они приблизились к обломку скалы, торчащему среди зарослей густых и высоких кустов. Сев на камень, Ковенант решил немного вздремнуть, однако после ужина его разморило окончательно, и он проспал до самого утра. Несмотря на жесткость каменного ложа, он не просыпался почти до восхода солнца. К тому времени Сандер уже расчистил клочок земли и вновь посеял дынные семена. Заметив пробуждение Ковенанта, Линден подошла к нему и начала осматривать руку. Она намеренно избегала его взгляда, словно стеснялась ненароком уловить какие-то мысли, заботу о ней и смутные надежды. Жар спал, и Ковенант был готов отправиться в дорогу, но что-то встревожило ее. Удивленный молчанием Линден, он тем не менее не стал вдаваться в расспросы. Когда новый урожай созрел, Сандер пополнил запас семян и положил в мешок с десяток дынь. Затем он повел их маленький отряд через густой и высокий кустарник. Река Мифиль текла на северо-запад, и путешественники шли по берегу, стараясь держаться как можно ближе к воде. Поначалу двигались они медленно: дорогу преградили заросли ползучего плюща, и даже гравелинг, пробираясь сквозь них, выбился из сил. В конце концов они вошли в густой лес смоковниц, и идти стало гораздо легче. На второй день плодородного солнца смоковницы выросли до невероятных размеров; Ковенанту еще не доводилось видеть таких высоких деревьев. Громадные ветви сплетались где-то в поднебесье, образовывая величественные арки; густые кроны напоминали куполообразные потолки Ревелстоуна и своды огромных пещер у Корня Земли под Меленкурион Скайвейр. Но выглядело все это скорее зловеще, чем величественно. Казалось, что каждый ствол и каждый сук страдал от собственной тяжести. Порой Ковенанту чудился далекий стук копыт, но Всадника он, сколько ни оглядывался, так и не увидел. Вскоре путникам пришлось столкнуться с некоторыми последствиями адской плодовитости солнца. Ближе к полудню они вышли к месту, которое еще день назад было кедровником высотой в несколько сотен футов. Но теперь оно походило на хаос после катастрофы. Деревья начали рушиться ночью, и каждый падающий колосс увлекал за собой дюжину собратьев. Все вокруг выглядело огромным буреломом: расщепленные стволы в гигантских трещинах и обломанные ветви. Путники пробирались через этот беспорядок целый день. На закате дорога вывела их к низким холмам, поросшим настоящим вересковым лесом. Растения высотой в два человеческих роста под порывами налетавшего ветра сгибались до самой земли. Обнажив кинжал, Сандер набросился на толстые стебли и принялся их кромсать. Через некоторое время ему удалось расчистить небольшую полянку, где путешественники и расположились на отдых. Однако Сандер не находил себе места; он выглядел очень встревоженным. Даже ужин не улучшил его настроения. Ковенант заметил неладное, но, пока все ели, молчал; Линден же, погруженная в свои мысли, похоже, вообще не обращала внимания на гравелинга. Наконец Ковенант не выдержал и поинтересовался, что его так тревожит. - Я не нашел камня, - мрачно ответил Сандер. - Луна пошла на убыль, и теперь среди этого вереска так темно, что ничего не видно. Я не знаю, как избежать судьбы Марида. Ковенант подумал секунду, потом сказал: - Я понесу тебя. Если я защищен, ты тоже будешь в безопасности. Неловко пожав плечами, гравелинг согласился, однако нервничать не перестал. Предложение Ковенанта никак не укладывалось в привычную для Сандера систему выживания. - Думаю, что с тобой все будет в порядке, - тихо сказал Ковенант. - Я же был прав насчет алианты, верно? Сандер кивнул и начал укладываться спать. Похоже, он все-таки успокоился. Однако ночью, внезапно проснувшись, Ковенант увидел, что гравелинг не спит и пристально вглядывается в темноту как человек, прощающийся с жизнью