сть на Дэви с его ношей. - Держись подальше, если ты еще не совсем спятил! Нападавший на мгновение замешкался. Дэви крепче прижал Тейна к груди, чувствуя, как горячая кровь мальчика течет по руке. Если бы они хоть немного походили на принца и его свиту, этого несчастья могло не произойти. Какое безумие - останавливаться в подобном месте! Возле лошадей, привязанных в тени раскидистого дуба на заднем дворе таверны, их дожидался перепуганный Тод. - В городе должен быть врач, - сообщил Фитцуол, который был так же бледен от беспокойства, как и Дэви. Тейн высвободился из рук герцога и закатал испачканную в крови рубаху, чтобы посмотреть на рану. Удар пришелся ему в бок на уровне пояса, но так близко к краю, что лезвие едва не прошло насквозь. Несмотря на обилие крови, рана была не смертельной. - Я умру? - испуганно, но без слез спросил принц. - Нет, - рассмеялся Тод. - Но у тебя останется огромный шрам. - В самом деле? - принц и наследник выглядел почти довольным. Фитцуол выпрямился. - Нарежь бинтов, Тод, и достань нашу склянку с корнем "Золотая печать", - он потряс головой. - Не хотел бы я быть тем человеком, который доложит королю, как мы чуть было не потеряли его первенца в пьяной драке в таверне. - Будет немного щипать, милорд, - предупредил Тод, появляясь из-за вьючной лошади с пакетом бинтов и склянкой толченого корня. "Немного щипать" - это было слишком мягко сказано. Тейн, который до сих пор храбрился и стойко переносил боль, не выдержал и пронзительно закричал, когда порошок лекарственного растения посыпался на открытую рану. Герцог страдал вместе с ним. К тому времени, когда боль успокоилась, лицо мальчика было мокрым от слез. Дэви забинтовал рану широким полотняным бинтом и завязал концы на животе, пока Фитцуол разыскивал в багаже чистую рубашку. Затем они отъехали от гостиницы, не обращая внимания на раздающиеся изнутри вопли и треск мебели. - Ну что же, мы, по крайней мере, сэкономили на плате за обед, - фыркнул сержант, возвращая Дэви его кошелек. - И на мне, - угрюмо заметил оставшийся голодным Тод. - Я сберег немного печенья, - отозвался Сил, передавая товарищу сверток. Теперь Тейн тоже ехал на Кристаль, сидя на седле впереди герцога, который поддерживал его, а Тод тащил за собой в поводу Соджи. Дэви больше не гнал лошадь рысью, так как даже спокойный шаг причинял принцу боль. Мальчик, однако, не жаловался. Когда боль становилась невыносимой, он лишь прикусывал губу, но молчал. Теперь они не могли спешить, выполняя королевскую волю, но с этим ничего нельзя было поделать. - Что случилось с кинжалом? Вопрос принца заставил Дэви очнуться от его невеселых мыслей. - Я не знаю, - осторожно ответил герцог. - Но ты же видел его, не так ли? Видел, как он выскочил из руки того моряка? - Может быть, он просто метнул его. - Нет, - настаивал принц. - Я видел. Лезвие прямо выпрыгнуло у него из руки и само полетело к стене. Я видел это... как тебя сейчас. А как он сможет быть моряком без руки? В этом последнем вопросе Тейна неожиданно прозвучали сострадание и забота о человеке, который чуть было не прикончил его. - Как-нибудь... - герцог отвернулся. - Мне очень жаль, ваше величество, что вы видели это, и мы все сожалеем, что вы были ранены. Король доверил мне вашу безопасность, а я не оправдал его доверия и подвел вас. - Нет, - пробормотал принц, прижимая ладонь к раненому боку. - Это была не твоя вина. Но я же видел это, видел, как полетел кинжал! Когда Дэви не ответил, принц снова спросил: - Скажи, Дэви, это все... которое только что было - это приключение? - Думаю, что это можно назвать и так. - Ох... - Тейн запрокинул назад голову, чтобы взглянуть в лицо герцога, и его губы уныло скривились. - Это оказалось вовсе не так интересно, как я думал. Многочисленные работники, свободные и рабы, не покладая рук трудились над восстановлением дворца и сада. После войны от всего Занкоса уцелел только дворец короля Роффо, однако его мраморные стены почернели и растрескались от огня Кингслэйера, а все внутреннее убранство - деревянные панели и лепнина - все сгорело или раскрошилось. Погибли и великолепные террасные сады с их плакучими оливковыми деревьями и вечноцветущими цитрусовыми. На высокой каменной стене, окружавшей королевский сад, стоял молодой Раф Д'Гулар и смотрел, как упряжка лошадей волочет за собой к вырытой в земле яме взрослое оливковое дерево. Новые деревья привозились из Катая, расположенного на востоке, и площадка возле дворца уже начинала приобретать ухоженный вид. На реконструкцию дворца было брошено больше пятисот человек, и работа шла своим чередом, даже несмотря на суматоху и суету. - Ну, и как все это выглядит сверху? - крикнул кто-то с земли, и Раф посмотрел вниз. Это был новый дворцовый врач Нильс Хэлдрик. Он смотрел на Рафа, прикрыв ладонью глаза от солнца. Хэлдрик был высоким, изящным мужчиной в вышитой белой тунике и сандалиях. Лицо его под шапкой густых темных кудрей всегда было безмятежно спокойным. К своим обязанностям он должен был приступить, как только Великий посланник вернется во дворец с королевской семьей. Раф пожал плечами: - Вид довольно приличный. С этими словами он перемахнул через ограждение стены и спрыгнул вниз, гася чувствительный удар согнутыми коленями. Внизу пыли оказалось намного больше. - Будьте осторожны, милорд, не то вы прикончите моего пациента, - дружелюбно проворчал Хэлдрик. - Позвольте-ка мне взглянуть на вашу руку. И прежде чем Раф успел возразить, врач взял его за кисть. Молодой аристократ почувствовал осторожные прикосновения пальцев врача к больным местам. Хэлдрик учился своему искусству в далеких странах и одинаково свободно пользовался как древним эзотерическим знанием, так и современной медициной и инструментами Ксенары. - Гм-мм, - сказал доктор раздумчиво. - Вы слишком много пьете вина, мой друг. Старайтесь есть побольше рыбы и свежих фруктов и избегайте мяса. Выпустив руку Рафа, он предложил: - Давайте-ка отыщем такое место, где воздух немного посвежее. Молодой Д'Гулар покорно последовал за врачом, ощущая в больной руке странное покалывание. По пути через площадку им приходилось постоянно огибать группы работников или пробираться прямо сквозь них. - Как красиво, - заметил Раф, рассматривая цветочные клумбы. - Однако все усилия в конечном итоге могут оказаться направленными лишь на то, чтобы доставить удовольствие моему брату-недоумку, в жилах которого случайно оказалось несколько капель королевской крови. - Все может быть, - неопределенно отозвался Нильс. - Кстати, как ваш отец? Этот вопрос заставил Рафа горько рассмеяться. - Как всегда, - ответил он. - Он готов заплатить любую цену, лишь бы посадить на трон Кила. Эовин Д'Ар глупец, если хочет посадить на ксенарский престол дочь Роффо. Если у нее осталось хоть немного здравого смысла, она откажется. - Боюсь, она просто не сможет этого сделать. - Врач провел его во двор, выложенный красной плиткой. - А вы, Раф? Какая роль во всем этом принадлежит вам? - Смею заверить, что вам придется приложить гораздо больше стараний и хитрости, чтобы выведать у меня секреты Хэррена. Нильс только рассмеялся в ответ: - Боюсь, что я не создан для интриг. Да и не за секретами я охочусь. Просто я заметил, что вы постоянно держитесь в стороне, наблюдаете, прислушиваетесь. Простое любопытство заставило меня задуматься, на какой стороне вы стоите. - В настоящее время, - легко ответил Раф, - я стою на солнечной стороне и хотел бы поскорее попасть в тень. - И все же? - Я по рождению и воспитанию принадлежу к роду Гуларов, мастер Хэлдрик. - Значит, сердцем вы на стороне отца? Раф отвернулся. - Я младший сын своего отца и не жду никакого наследства. Моего отца ничего больше не интересует, кроме его старшего сына, который наполовину идиот, а наполовину - король. Поэтому можете считать, что мое сердце принадлежит только мне одному. - В таком случае осмелюсь предположить, что истинная королева Ксенары окажет вам поддержку и покровительство, - сказал врач. - Ваше знание местных обычаев и отношений между кланами и семьями может оказаться ей исключительно полезно. За разговором они вошли во дворец и теперь очутились в просторной светлой комнате, которая некогда была Утренней комнатой. Ее стены были заново оштукатурены и покрашены, и Раф сморщился от резкого запаха. - Нет, - сказал он, прислушиваясь, как странно звенит в пустоте помещения его голос. - Как вы верно заметили, я предпочитаю смотреть за играми других. Раф повернулся, собираясь выйти. Хэлдрик не последовал за ним, он только негромко сказал: - Пусть вас не удивит, если однажды вы обнаружите, что вас давно заставили вступить в игру. В этом году розы распустились удивительно рано, во всяком случае, так утверждала королева. В Ксенаре розы цвели круглый год, однако никогда и нигде это зрелище не было столь красивым, как здесь, в Виннамире. Сандаал, пробираясь между кустами роз с плетеной корзиной, то и дело останавливалась, залюбовавшись пышным цветением или принюхиваясь к волшебным ароматам, и никак не могла решить, какие цветы ей срезать. Катина же, одетая в платье, которое своим оттенком способно было соперничать с розами, уже почти наполнила свою корзину. Сад был великолепен. По стене замка карабкались мелкие, но необычайно красивые темно-красные розы, оплетая балконы и решетки на окнах нижних этажей, а по периметру были высажены неброские, но чрезвычайно ароматные чайные розы. Остальные цветы были самых разных расцветок - пурпурно-красные, розовые, желтые и алые. Неудивительно, что, очутившись в этом царстве красок и запахов, Сандаал немного растерялась. Наконец она выбрала прекрасную желтую розу, едва раскрывшую свои нежные, чуть тронутые розовым лепестки. Срезав ее, она зашла глубже в сад, где ее внимание привлекли бледно-лиловые цветы. Однако лишь только она приблизилась к кусту, до ее слуха донесся хруст гравия. Осторожно выглянув из-за куста, она увидела мужчину, который вывел из конюшни серого в яблоках коня и повел его по дорожке к широкой площадке за садом. Он был одет довольно бедно, в запыленные дорожные брюки и темную вязаную рубашку, поверх которой был небрежно наброшен потрескавшийся от старости кожаный камзол. Высокие до колен сапоги отчаянно нуждались в новых подметках. Волосы, такие же темные, как у Сандаал, только слегка вьющиеся, были подстрижены на уровне плеч и завязаны сзади. И незнакомец, и его конь выглядели усталыми. - Наконец-то они прибыли, - сказала за спиной Сандаал Катина. - Кто? - Право же, Сандаал, - пробормотала младшая Д'Ял с плохо скрываемым удовольствием. - Если бы ты слушала, о чем все говорят, вместо того чтобы спать на ходу... Это, должно быть, герцог Госнийский. Старик только об этом и говорит вот уже неделю! "Стариком" Катина и Роза называли между собой Великого посланника, и в этом прозвище странным образом смешивались неуважение и восхищение. - Он ждал, пока герцог и принц вернутся из замка Госни на севере. Теперь мы скоро отправимся домой. Этот Виннамир надоел мне до смерти! - Но он совсем не похож на герцога, - возразила Сандаал, глядя, как молодой человек привязывает своего коня к коновязи на дальнем конце площадки и исчезает в тени. Несмотря на небогатую одежду, она успела заметить орлиный нос и высокие аристократические скулы герцога. - Он беден... - многозначительно заметила Катина. - И не стоит твоего внимания. Сандаал почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, однако смущение быстро сменилось гневом. Она рассердилась на себя, за то что глупые слова Катины заставили ее смутиться. Мужчины этой нищей страны, простолюдины и дворяне, все были неотесанны и, как правило, - неграмотны, а стало быть, не представляли для нее никакого интереса. И все же облик герцога отчего-то заставил ее изменить своему обычному хладнокровию. - Пойдем, - снова прервала Катина ход мыслей подруги. - Ты собираешь свои цветы слишком долго. Моя корзина уже полна. С этими словами она принялась срезать розы с ближайшего куста и укладывать их в корзинку Сандаал. - Поспешим, у нас не так много времени. Когда обе корзины были наполнены, Катина повела Сандаал обратно в замок. Внутри было прохладнее, а сырые коридоры из серого камня были тускло освещены. Сандаал Д'Лелан пожалела о том, что ей пришлось уйти из сада, однако королева слегла с простудой, и старый толстяк - замковый лекарь - предписал ей оставаться в своих покоях. Это было странно - свежий весенний воздух и солнечный свет принесли бы Джессмин гораздо больше пользы. На время болезни королевы Лилит поместили в ясли, где она находилась на попечении кормилицы, ибо легкая простуда у взрослого могла окончиться для маленькой принцессы плачевно. Катина Д'Ял открыла дверь в спальню королевы, даже не постучав. Эта молодая леди вела себя несколько агрессивно и даже позволяла себе некоторые вольности в общении с королевской семьей, однако Джессмин не обращала на это внимания. На столе рядом с ее кроватью уже ждали приготовленные для цветов вазы с водой и, пока сама королева оставалась в постели, Роза Д'Ял читала ей вслух одну из многочисленных книг, которые привез с собой Великий посланник. - Разве твоя мать не учила тебя, как надо обращаться с цветами? - раздраженно прошипела Кэт, выхватывая из рук Сандаал Д'Лелан розовый бутон, который та пыталась поставить в одну вазу с алыми розами. Впрочем, ее вспышка гнева быстро прошла. - Прости, пожалуйста, я не хотела... - Ничего страшного, - Сандаал вошла в спальню, держа в руках желтую розу - ту самую, которую она выбрала сама. - Ваше величество, - она вежливо поклонилась и приблизилась к ложу королевы, протягивая ей цветок. Джессмин улыбнулась, страдальчески сморщив распухший покрасневший нос, и Роза, завидев Сандаал и сестру, прекратила чтение. - Он прекрасен, но боюсь, что не почувствую запаха, - голос ее величества был хриплым, а в руках она комкала использованный носовой платок. - Как вам понравился наш розарий? - Прекрасный сад, - негромко сказала Сандаал. - Не хотели бы вы послушать музыку, ваше величество? Или нам следует дать вам отдохнуть? - Но я дочитала только до половины главы, - пожаловалась Роза из кресла. - Мы закончим ее в следующий раз, - Джессмин указала на мандолину Сандаал, которая лежала на низеньком столике в углу. - Я хотела бы немного послушать, как Сандаал играет. Будь так добра. Роза, подай мне немного горячего чаю. Младшая из сестер Д'Ял заложила книгу сухим листом какого-то цветка и без сожаления отложила ее в сторону, однако Сандаал перехватила хмурый взгляд девушки, направляющейся к дверям. - Присядь на край постели и спой мне, дитя, - Джессмин слабо похлопала рукой по одеялу. Сандаал взяла в руки инструмент. - Что бы вы хотели, чтобы я спела, миледи? - осведомилась она. - Что угодно. Мне ужасно наскучило лежать здесь. Сандаал чуть тронула струны, но королева внезапно тронула ее за плечо. - У тебя есть любимый, Сандаал? Может быть, ты помолвлена с кем-то? Это был слишком интимный вопрос, даже несмотря на то, что он исходил от королевы, и Сандаал дала волю своему гневу: - Нет, миледи. У меня ведь нет никакого приданого, на которое мог бы кто-нибудь польститься. - Но у тебя есть твоя красота и твой голос... и ясный острый ум. Молодая аристократка пренебрежительно улыбнулась в ответ: - В Ксенаре лорд должен сначала посмотреть на приданое, а потом на девушку. - И они еще полагают варварами нас! - с негодованием воскликнула королева и трубно высморкалась в платок. - Однако время еще есть. Мы подыщем тебе что-нибудь подходящее. Заметив испуганный взгляд Сандаал, королева поспешно добавила: - Ну, и приемлемое для тебя, конечно. Спой же для меня, дорогая Сандаал. Короля в замке не оказалось - он отправился на охоту за оленем в прибрежные горы. Именно так объяснил Дэви главный конюх, когда они наконец добрались до Каслкипа. Услышав эту новость, герцог не почувствовал ничего, кроме облегчения. Тейна немедленно отвели к Гиркану, а Кристаль, которая потеряла подкову, отправили в кузницу. Затем герцог, собрав свое имущество, пошел в свои покои, расположенные в юго-восточном крыле замка. Там он спрятал "Книгу Камней" под кроватью - ничего лучшего просто не пришло ему в голову - и, выкупавшись и переодевшись, отправился в покои королевы. Дверь ему открыла миловидная светловолосая девушка в голубом платье. Еще одна леди в богатом розовом платье сидела в кресле у очага. Судя по тому, насколько они были схожи друг с дружкой лицом и фигурой, это были сестры. Кроме того, в спальне кто-то играл на мандолине, извлекая из стальных струн проворными пальцами довольно сложную, но приятную мелодию. Девушка в голубом отправилась доложить королеве о его приходе, и музыка внезапно прекратилась. - Дэвин, - тепло приветствовала его королева и улыбнулась, протягивая вошедшему обе руки. Дэви наклонился, чтобы поцеловать ее тонкие пальцы, однако он сразу заметил присутствие еще одной незнакомки, которая сидела на дальнем конце кровати королевы, положив на колени мандолину. Увы, были дела, которые герцог обязан был сделать в первую очередь. - Тейн у Гиркана, ваше величество, - выпалил Дэви. - Он обязательно поправится, просто по дороге нам не повезло с таверной. - Я знаю, - мягко перебила его Джессмин. - Оба они уже побывали здесь. Гиркан находит, что мальчик поправляется на удивление быстро. Тейн назвал это происшествие "приключением" и заверил меня, что в ближайшее время с ним произойдет нечто подобное, а может быть, еще и получше. - О боги мои, нет! - вырвалось у Дэви. - Я с вами согласна, милорд, - Джессмин негромко рассмеялась. - А теперь позвольте мне представить вам моих фрейлин, предусмотрительно привезенных сюда его милостью Великим посланником государства Ксенары. Катина и Роза Д'Ял - их вы встретили еще при входе... Девушки по очереди поклонились. - А это - Сандаал... Д'Лелан. Дэви каким-то образом не обратил внимания ни на многозначительную паузу, ни на то, как Джессмин выделила голосом знакомую фамилию. Темноволосая и темноглазая леди на постели королевы серьезно кивнула ему, однако, в отличие от сестер Д'Ял, не улыбнулась герцогу. - Вы прекрасно играете, леди Сандаал, - вежливо проговорил Дэви. - Голос у нее еще красивее, - заметила королева. - А наш юный герцог Госнийский замечательно играет на лютне и обладает приятным голосом. Мне бы хотелось, чтобы вы двое когда-нибудь сыграли для меня вместе, если это, конечно, доставит удовольствие вам обоим. О, да!" - подумал про себя Дэви, не отрывая взгляда от молодой южанки. Ее темные волосы и смуглое лицо произвели на него чрезвычайно сильное впечатление, очаровали едва ли не сильнее, чем Камень Орима. Обеих сестер он забыл почти сразу. Сандаал... Д'Лелан. Значит, она из рода Леланов. Наконец-то осознав все значение услышанного, Дэви слегка вздрогнул. - А вы... случайно... не приходитесь родственницей Арлину Д'Лелану? - Это был мой брат, - тихо ответила девушка, старательно пряча взгляд. - Прошу простить меня... - с трудом выдавил Дэви. - Не извиняйтесь. Я перестала оплакивать его очень давно. В последних ее словах Дэви послышалась фальшивая нота, однако разбираться в этом сейчас ему не хотелось. К тому же Джессмин указывала ему на кресло. - Сегодня я отправила Гэйлона на охоту, так как это, может быть, последнее его подобное развлечение... на протяжении более или менее длительного срока. - Миледи? - За Мартеном Пелсоном уже послали, и он скоро прибудет в Каслкип. Королевский Совет пришел к единогласному мнению, что на время отсутствия Гэйлона это будет самая подходящая фигура, которая сможет управлять Виннамиром. А вы, милорд герцог, должны решить, останетесь ли вы здесь, чтобы помочь Мартену, или отправитесь с нами. - Отправиться с вами? Куда? - Эовин Д'Ар, Великий посланник Ксенары, убедил меня занять трон Ксенары. Дэви, потрясенный, уставился на Джессмин, и королева покосилась на фрейлин: - Оставьте нас, пожалуйста, на некоторое время. Я пошлю за вами. Дэви проводил взглядом исчезающую в дверях Сандаал, а потом сосредоточился на том, что сообщила ему Джессмин. - Вы покидаете Виннамир? И король тоже едет с вами? - Ему стоило немалых трудов скрыть свой скептицизм. - На некоторое время. Гэйлон сам принял это решение, но я рада. Посланник не оставил мне иного выхода, Дэви. Если я откажусь, то вместо меня должен поехать Тейн. Когда-нибудь он сможет править обеими странами, и Виннамир от этого только выиграет. Однако я не могу допустить, чтобы он вырос в Ксенаре один... - Королева подняла глаза и посмотрела в лицо герцогу: - Ты останешься с Мартеном? Я уверена, что ему понадобится всякая помощь, какую он только сможет получить. Дэви затряс головой. Он даже не раздумывал - в этом Джессмин была уверена. - Куда бы ни отправлялся Рыжий Король, Госни следует за ним. А дети тоже поедут? И Тейн? - Да, - кивнула Джессмин и улыбнулась. - Боюсь, что его "приключения" действительно начинаются. Герцог не смог ответить улыбкой на улыбку королевы. - Ксенара - это змеиное гнездо. Ваши жизни постоянно будут в опасности... Кроме того, как там примут Гэйлона, короля-мага, который уничтожил столько ксенарцев своими собственными руками? - Защиту Гэйлона я поручаю вам, Госни. Кроме того, обязанность защищать всех нас может оказаться на ваших плечах, Дэвин Дэринсон. - Джессмин опустила глаза и теперь рассматривала одеяло. - Д'Ар обещал многое, и я чувствую, что он сделает все, что будет в его силах, однако он уже старый человек и не отличается здоровьем. - Я не оставлю вас, миледи, - не задумываясь, герцог прикоснулся к груди, где был спрятан Камень Орима. Теперь магические силы были необходимы ему больше, чем когда-либо. Многочисленные религиозные секты Ксенары часто владели собственной магией. - Должно быть, вы устали после путешествия, лорд Госни, - пробормотала королева, однако Дэви понял, что королева сама утомлена из-за болезни. - Ступайте, отдохните. Когда король вернется, вам многое нужно будет обсудить. - Ваше величество, - Дэви поклонился и повернулся к двери. - И еще одно, - сказала вслед ему Джессмин. - Как вы находите леди Сандаал? - Прошу прощения, миледи? - Леди Сандаал... Разве она вам не понравилась? В горле у Дэви неожиданно запершило. - Она... очень мила. Королева внимательно всматривалась в его лицо и, похоже, обнаружила там то, что искала. - Вот и прекрасно. Надеюсь, вы не будете возражать, если время от времени вам придется находиться в ее обществе... например, для того, чтобы попрактиковаться в игре на ваших музыкальных инструментах. - Конечно, нет, миледи. - Сможете ли вы проделывать это, не оскорбив тем самым чувств Келли? Сладкая Келли... Дэви совершенно забыл о прелестной девушке из замковой кухни, которая время от времени делила с ним ложе. Он-то полагал, что их связь остается тайной для всех, но, как оказалось, ошибался. Впрочем, Джессмин всегда была чувствительным и весьма проницательным человеком. И все же легкое чувство разочарования не покидало его. Его жизнь неожиданно стала слишком сложной и запутанной, и он полагал, что, только став магом, сумеет во всем разобраться. - Я постараюсь, миледи, - пообещал Дэви. Королева взмахнула рукой, отпуская герцога. - Если ты поедешь с нами на юг, Дэви, тебе в любом случае придется попрощаться с Келли. А теперь ступай. Да отдыхай хорошенько! - А вы поправляйтесь, ваше величество. Дэви открыл дверь и вышел в коридор. Его мысли разрывались между магией Камня и земным колдовством черноокой Сандаал Д'Лелан. 5 Весной у оленей рождались пятнистые детеныши, и в этот день Гэйлон охотился только на самцов с их покрытыми мхом, недавно обновившимися рогами. По влажной земле, покрытой прошлогодними прелыми листьями, хотелось двигаться тихо, крадучись. Они оставили лошадей у подножья горы, крепко привязав их. Лорд Фергес, восьмой барон из Оукхевена, молча подал королю знак из зарослей боярышника. - Дневное лежбище, - прошептал он, указывая на маленькое затененное убежище под кустами, когда король подъехал. - Помет совсем свежий. Он где-то здесь. Ищите следы. Они уже увидели ободранную кору на молодых елях, там, где олень терся рогами. Гэйлон исследовал сырую почву. Узкие двойные следы, оставленные раздвоенными копытами, было довольно легко опознать, но который из них был более свежий? Одна узкая тропка в зарослях травы казалась более протоптанной, и король внимательно проследил ее до самого конца небольшой долины. Там, на самом высоком месте, пасся самец оленя, поспешно отщипывая пучки травы, внимательно наблюдая темными влажными глазами, настороженно подняв длинные уши. Оба охотника застыли, их одежды из зеленой и коричневой кожи отлично скрывали их среди деревьев. Ветер с горы дул прямо на них, неся с собой запах добычи. Гэйлон застыл в благоговейном трепете перед размерами животного с огромной короной рогов - не меньше двенадцати отростков. - Он ваш, милорд, - прошептал Фергес. - Тогда держись за мной на случай, если я только раню его. Король бесшумно вытащил стрелу из колчана за плечом и укрепил ее на упругой тетиве большого лука. Рядом с ним по его просьбе стоял барон. Гэйлон натянул тетиву, ощущая мощное сопротивление деревянного лука. В тридцати шагах над ним олень, казалось, почуял опасность. Он встревоженно дернул головой, когда король выпустил стрелу. Внезапно животное повернулось спиной, и стрела, оцарапав основание шеи прямо над мускулистой грудной клеткой, вонзилась в дерево на дальнем склоне. Стрела Фергеса тоже пропала даром, пролетев далеко над землей, а олень прыжками помчался к лесу. Гэйлон, вне себя от ярости, с проклятиями побежал за ним. - Теперь нам его не поймать, - крикнул барон ему вслед. - Он ранен. Мы не можем оставить его мучиться. - Вы только оцарапали его. Он выживет и станет мудрее. Король, не обращая внимания на эти слова, уже поднимался по склону маленькой долины, уверенный в том, что Фергес последует за ним. Там, где стоял олень, виднелись яркие пятна крови, ведущие на юг, - слишком много крови для раны, которую можно назвать царапиной. Но далеко идти им не пришлось. Через сотню шагов среди деревьев лежал мертвый олень. Стрела короля попала в горло, и животное на бегу теряло все больше и больше крови. - Будьте так любезны, барон, освежуйте его, - сказал Гэйлон. - А я отделю рога. - Слушаюсь, - грустно ответил барон, доставая свой охотничий нож. Король стал спускаться с горы с неуловимой улыбкой на губах. Свежевать добычу прямо на месте было неприятно, это усугублялось тем, что остывающий труп начинали покидать блохи и клещи. Теперь, когда Гэйлон в одиночестве брел по тихому лесу, у него было время подумать, и мысли его были темны. Дэви и Тейн до сих пор не вернулись в замок. Мартен Пелсон, чьи владения лежали на много лиг к югу, прибудет не раньше чем через две недели. Потом... потом ему вскоре предстоит путешествие в Ксенару. Гэйлон боролся с нарастающим ужасом. Снова его счастье оказалось мимолетным, хотя на этот раз мгновение растянулось на несколько лет. Теперь он боялся слишком многого, потому что ему было что терять. Эовин Д'Ар сказал, что они поедут прямо в Занкос, что тамошний дворец, выстроенный из мрамора и камня, пережил катастрофу и был восстановлен, и сады разбиты заново. В опустошенном городе построили новые дома и здания, гавань Занкоса до сих пор была самой лучшей по всему побережью Внутреннего моря, и ксенарцы возвратились в город, несмотря на то что камни были покрыты пеплом тысяч и тысяч горожан. Как смог бы Гэйлон Рейссон, человек и чародей, стоять среди этих руин? Ведь все эти мужчины, женщины, дети погибли от его собственной руки. Смутные воспоминания шептали королю о той безумной радости, которую принесло ему разрушение, - воспоминания, которые он так старался спрятать от самого себя. Только горячая любовь Джессмин и его предназначение дали ему возможность выжить, управлять Виннамиром, остаться в здравом уме перед лицом всего того, что он сделал. Но королева происходила из дома Геррика. В ее венах бежала горячая кровь Ксенары. Она может найти в стране своего отца цель еще более великую, она будет жить в роскоши и повелевать могучим народом. От мысли, что Джессмин может никогда не вернуться в Виннамир, у Гэйлона мучительно сжалось сердце. Внезапно у него появилась ясная уверенность, что-то сродни его постоянному осознанию любви и близости Джессмин. Герцог Госни прибыл в Каслкип. Гэйлон знал это наверняка, чувствовал присутствие Дэви сильнее чем когда бы то ни было. Тихое ржание Тэйли оторвало его от мыслей. Их скакуны и вьючная лошадь были привязаны к тонким стволам вечнозеленых деревьев недалеко от проезжей дороги. Рукой в перчатке он вытер кровь с мягкого бархатного носа мерина, даже сквозь кожу перчатки ощущая его горячее дыхание, затем передвинул поводья и вскочил на лошадь, охваченный желанием побыстрее вернуться домой. Двух других лошадей он повел вверх по склону холма к Фергесу, который стоял над телом оленя, засучив рукава, по локоть в крови. Он поднял голову, яростно скребя правую руку. Блохи уже нашли себе жилище. - Ну как, милорд, мы готовы? - сладким голосом спросил позабавленный Гэйлон. Барон только проворчал что-то в ответ. Эовин Д'Ар использовал болезнь королевы как повод отдохнуть в своих собственных покоях. С возрастом к нему тоже пришли болезни, и от них вряд ли что-то могло помочь. Хотя заботливый Гиркан попытался. Вот и сейчас он нес Великому посланнику горячий кубок от очага. - В этом чае чуток дурмана, - произнес толстячок. - Он дает побочные эффекты, и не нужно им злоупотреблять, милорд, но, думаю, боль в суставах он облегчит надолго. Эовин принял кубок с признательностью, которая исчезла, стоило ему отведать варево. - О боги, это ужасно! Нельзя ли немного подсластить? - Поверьте мне, от меда оно станет еще хуже. Постарайтесь осилить его, милорд. Озабоченное круглое лицо лекаря выглядело ненамного моложе, чем лицо Великого посланника, и остатки волос, окружавшие лысую макушку, были такими же белыми, как у ксенарца. Но в бледно-голубых глазах Гиркана все еще горела искра юности и веселой любознательности. Эовин завидовал ему в этом. Он послушно хлебнул отвратительной микстуры и вскоре почувствовал, как приятное тепло разлилось в желудке и согрело кости. В голове он ощутил удивительную легкость - боль отпустила его. Гиркан широко улыбнулся: - Правда же, восхитительная настойка? - Правда... - вздохнул посланник. Он сел, свесив ноги с кровати, и обхватил голову руками. - О господи! - Головокружение скоро пройдет, милорд. Но не переутомляйтесь. К сожалению, ваши кости остались такими же старыми, хоть вы и чувствуете себя лучше. - Я буду об этом помнить. Вы не подадите мне плащ? - Может быть, милорду стоило бы отдохнуть еще немного... - Лекарь выглядел обеспокоенным. - Спасибо, но я и так чересчур залежался. Я должен еще многое обсудить с ее величеством. Теперь Гиркан казался взволнованным. - Лорд Эовин, королева еще больна. А такие простуды опасны для стариков, как для грудных детей. Я бы советовал вам повременить. - Я должен пойти на этот риск, мой добрый лекарь, - Д'Ар похлопал толстячка по круглому плечу. - Но я обещаю, что не буду подходить к леди слишком близко. Он направился к двери. - Если вас не затруднит, напишите мне рецепт этого лекарства. Я покажу его моим целителям в Занкосе. - Обязательно, - с поклоном ответил польщенный Гиркан. - Но только помните, им нельзя злоупотреблять. Вы позволите мне сопровождать вас в покои королевы? В это время я обычно осматриваю ее. Эовин задумался. - Только если вы пообещаете не задерживаться. Я хочу поговорить с ее величеством конфиденциально. Лекарь согласился, и они направились вдвоем в королевское крыло замка. Застарелая боль в суставах Великого посланника утихла почти полностью впервые за много лет. От этого освобождения он буквально впал в эйфорию. У себя на юге он вынужден был прибегать к экзотическим заморским снадобьям, но они вызывали сонливость, едва ли уместную для такого занятого человека. Эовин, привыкший к огромным шумным городам и дворцам, все еще не мог освоиться в тихих и пустынных коридорах Каслкипа. Иногда тишина даже раздражала его. - Я слышал, что герцог Госни уже привез принца, - сказал он вполголоса, чтобы не нарушать спокойствие этого места. - Так и есть, - ответил Гиркан. - Мне также сказали, что в дороге с ними случилась неприятность... что мальчика ранили. Лекарь кивнул: - В Миллтауне; это наш единственный морской порт. Я думаю, вы знаете, как опасны бывают подобные места. Не понимаю, как герцог пошел на такой риск... - А принц Тейн? - перебил Эовин, зная, что Гиркан любит почесать язык. - Я слышал, что он в порядке, несмотря на ножевое ранение. - Принц неплохо себя чувствует. Исключительно везучий молодой человек. Нож только распорол ему бок, вызвав кровотечение... срезал детский жирок, так сказать. Больно, конечно, и много крови, но у Госни был с собой самый лучший травяной порошок, который я посоветовал ему захватить с собой на всякий случай, когда они покидали Каслкип. Хвастаться этот коротышка тоже очень любил. - Значит, опасности заражения нет? - Ни малейшей. У Рыжих Королей в роду все живучие. Мальчик быстро поправляется. Удовлетворенный беседой. Великий посланник остановился перед дверью королевы, предоставив Гиркану постучаться. Служанка провела их в гостиную и ушла. Королева лежала одна в своей спальне, фрейлин нигде не было видно. Гиркану она подарила улыбку, посланнику же - только холодный взгляд. - Миледи, - произнесли оба почти в один голос и поклонились. - Как вы себя чувствуете, ваше величество? - спросил лекарь. - Ты видишь, какого цвета мой нос? - раздраженно ответила королева. - Красный, миледи. - Вот как я себя чувствую. Она высморкалась в один из кучи носовых платков, лежавших на столике у кровати. Использованные платки валялись на полу, а длинные, медового цвета волосы королевы были в совершенном беспорядке. - Я устала болеть. Я соскучилась по Лили. Как я ненавижу все это! Гиркан не обратил внимания на эту вспышку гнева. - Как у миледи с дыханием? В груди не тесно? - Нет. - Тогда скажите спасибо, ваше величество. Если простуда уйдет в голову, вы выздоровеете гораздо быстрей. - Отлично, - произнесла Джессмин и опять высморкалась. - Гмм, - произнес Великий посланник, чтобы обратить на себя внимание Гиркана, и кивнул в сторону двери. - Мадам, если вы позволите, я откланяюсь... - Лекарь отступил от кровати на шаг. - Великий посланник желает побеседовать с вами. - Да ну? - проворчала она. - Ладно, ступай и разыщи мне какое-нибудь волшебное средство. Оставшись наконец вдвоем, королева и посланник долго смотрели друг на друга. Эовин верил, что они перестали быть врагами, хотя еще не стали друзьями. - Вы ни разу не пришли справиться о моем здоровье, - заметила Джессмин. - Вы гораздо больше интересовались состоянием моего сына. - Это не так, миледи. Я предпочел бы увидеть на троне Ксенары не мальчика, а королеву-мать. Регентство создает массу проблем. А я уже стар, и мне не увидеть Тейна во всем его будущем величии. - Эовин рассматривал свои руки с грубыми узловатыми пальцами. - Вы уже приняли решение, ваше величество? Я еще не посвящен в эту тайну. - О, думаю, вы уже посвящены. Ваша ловушка сработала, милорд Великий посланник. Я очарована вашими фрейлинами и их рассказами о Катае и Занкосе. Книги и подарки, которые вы привезли, только разбудили во мне аппетит к еще большему. Я должна собственными глазами увидеть землю своего отца. Эовин не позволил ей увидеть, какую радость и облегчение принесли ему эти слова. Он просто с любопытством смотрел на нее. - Теперь это ваша земля, миледи. - Король опечален моим решением, - продолжала Джессмин, - но разве могло быть иначе? Он тоже принял свое решение. Виннамир останется в руках нашего преданного лорда и друга, а Гэйлон поедет с нами на юг. Итак, вы получите в ваше распоряжение целую королевскую семью. Это известие омрачило радость посланника, но он сдержался и на этот раз. - Ваше величество понимает, что не он будет управлять Ксенарой? Джессмин громко шмыгнула носом. - Поверьте мне, сир, он вовсе не хочет вмешиваться в политику Ксенары. В его намерения входит только защищать меня и детей. - Тогда мы только приветствуем его помощь, миледи. Но нам с вами нужно многое обсудить. Наша политика непостоянна, она все время меняется. Нам приходится тонко балансировать между аристократией и купеческими кланами. Друзья превращаются в смертельных врагов, сражаются и тут же забывают об этом, и все в течение одного дня. Выдержать бремя такой власти будет нелегко. Ваш отец оставил вам полную неразбериху. Молодая женщина посмотрела в глаза посланнику: - Вы думаете, что я способна выполнить такую задачу? - Мне рано об этом судить, миледи, - честно ответил посланник. - Но на вас вся моя надежда. Дэви инстинктивно почувствовал, когда король со своим спутником приблизились к замку, и вышел к конюшням им навстречу. Юный герцог был очень осторожен, он старался не обращать внимания на Камень, висевший на его груди, отрицать для себя самый факт его существования. Гэйлон со всей своей колдовской мощью не должен обнаружить этот талисман. Мысль о том, что он должен объяснить королю происшествие с Тейном, помогла Дэви забыть о магии. Вскоре он услышал быстрый топот подков по дороге - лошади бежали рысью. - Эй вы, разберитесь там, - крикнул главный конюх Лука двоим помощникам из-под навеса кузницы. Те прислонили грабли к стене и побежали навстречу всадникам. Первым показался король, с луком и колчаном за спиной. За ним скакал барон из Оукхевена, ведя на поводу вьючную лошадь с оленем, перекинутым через седло. - Удачная охота! - крикнул Дэви, и Гэйлон направил усталую лошадь во двор коротким галопом. Затем он с легкостью высвободился из стремян, спрыгнул на землю и сгреб молодого герцога в тяжелые объятия. - С божьей помощью, мой мальчик. Я так рад видеть тебя! - И я рад, сир. - Ты слышал последние новости? Король передал поводья одному из конюхов и отшвырнул в сторону лук. - Королева сказала мне, милорд. Все это так внезапно. - Ты уже сделал выбор? - казалось, внимание Гэйлона было поглощено тем, как снимают оленя с вьючной лошади. - Я хотел, чтобы совет поручил правление тебе, но они решили, что девятнадцатилетний герцог для этого слишком молод. Но ты можешь помогать графу... - Мартен лучше подходит для этого, чем я, сир. - Дэви рассматривал лицо короля, его рыжую бороду, чуть тронутую сединой у самых губ. - Куда вы, мой господин, туда и я. - Я очень рад, - заметно оживившись, Гэйлон еще раз коротко обнял герцога. - Мне надо помыться и проведать мою леди... повидаться с Тейном. Он хорошо себя вел? - Милорд, - проговорил Дэви, снова ощущая тяжесть вины. Король застыл в беспокойстве. - Тейн?.. - Принц в порядке, сир... но не благодаря мне. Пять дней назад мы остановились на обед в Миллтауне и попали в трактирную драку. Тейн был ранен. - Рана тяжелая? - Нет, но могло случиться... - Но не случилось. Выше голову! - король усмехнулся и похлопал Дэви по плечу. - Пусть он сам сначала расскажет мне подробности. Я уверен, что он гордится этим происшествием. Он направился во внутренний двор, оставив Дэви стоять. Забытый барон с почтением двинулся следом. Внезапно Гэйлон остановился: - Вы видели фрейлин? - Да, сир. - Эта темноволосая красавица Сандаал - младшая сестра Арлина. - Я знаю. - Она из хорошей семьи. Она прекрасна, талантлива и может подарить Госни хороших сыновей. - Я едва знаком с ней. - Щеки Дэви покраснели. - Королева, по крайней мере, была более... деликатна. - Королева? - Гэйлон опять усмехнулся. - Ну что ж, нам предстоит долгое путешествие на юг. Я думаю, ты познакомишься с леди Д'Лелан поближе. И это к лучшему. И все же в этой усмешке была боль. Дэви ощутил это. Их жизнь, едва устоявшись, опять должна была перевернуться. Даже под твердой, верной рукой Мартена Пелсона Виннамир будет страдать от утраты королевской семьи. Герцог ощутил поднимающуюся волну ненависти. Он помнил бесчисленные отряды ксенарских солдат, с которыми они бились в теснинах Морского Прохода, помнил смерть своих товарищей. - Ты меня слушаешь? Дэви моргнул: - Прошу прощения, сир. - Я сказал, что ты останешься здесь, - повторил король. - Я хочу принять ванну. Мы встретимся за ужином в большом зале. Захвати свою лютню. Он кивнул своему товарищу по охоте: - Барон... Герцог и барон поклонились Гэйлону, исчезающему в темном дверном проеме. Барон немедленно застонал, потянулся и стал отчаянно скрести грудь. Он был куда более грязным и взъерошенным, чем его повелитель. - Думаю, мне тоже надо выкупаться, - сказал он печально. - Думаю, моей жене вряд ли понравится соседство блох в постели. Дэви с улыбкой кивнул: - Тогда до ужина. В тишине, наступившей после ухода барона, Дэви почувствовал на своей груди неуловимую пульсацию. Камень проснулся, и пальцы герцога нащупали его под камзолом. Хотя в присутствии короля он каким-то образом смог забыть о талисмане, связь с Камнем поглощала его целиком. У него не было власти над Камнем Орима, но когда ему по-настоящему понадобилась его помощь в таверне Миллтауна. Камень послужил ему. Эта мысль расстроила его еще больше. Дэви хотел, чтобы Камень слушался его приказов. Искусству магии мог обучить его только Гэйлон Рейссон, но к нему обратиться герцог не осмеливался. Хорошо хоть король не заметил магии Орима. Уже за это Дэви был благодарен. Задрав рубаху, Тейн втянул живот и осторожно сдвинул повязку с раны. - Видите? Беннет, самый младший, был впечатлен толстым шрамом. Брат Робин выказал меньше интереса. Старшая сестра Беннета издала вопль отвращения и, схватив куклу, побежала прочь через газон. - Эти девчонки! - фыркнул маленький наследник Оукхевена. - Я тоже хочу, чтобы меня ранили ножом или мечом. Это очень больно? - Не без того, - небрежно произнес Тейн. - Но я вскрикнул только один раз. Фитцуол сказал, что я очень смелый. - Принцы должны быть смелыми, - в голосе Беннета звучала зависть. Тейн поймал Робина за руку и склонился над ним. - Хочешь посмотреть на мою новую лошадь? Ее зовут Соджи. - А мне можно на ней покататься? - спросил младший принц. - Может быть, попозже. Она устала после долгого путешествия. Трое мальчишек направились к конюшням, Робин так и не расставался со старой деревянной лошадкой Тейна. Когда они шли через лужайку. Тейн почувствовал, что он тоже устал, но ему хотелось похвастаться новой лошадкой немедленно. Лука тренировал молоденького жеребенка, привязанного на длинной веревке. Он приостановил упражнения, и дети смогли пройти по длинной конюшне с низким потолком. Кто-то уже стоял у дверей стойла Соджи и разглядывал ее. Тейн помнил, что эта темноволосая женщина была одной из фрейлин, прислуживавших теперь его матери. Она заметила их приближение и почтительно присела в реверансе, но ее темные глаза оставались холодными. Робин, однако, не заметил ничего, кроме ее красоты, и немедленно начал кокетничать. - Привет, Сандаал, - сказал он застенчиво и шепеляво. Деревянная лошадка была мгновенно забыта, он подбежал к девушке и ухватился за ее гладкую юбку. - Можно я тебя обниму? Сандаал наклонилась, чтобы подхватить малыша на руки. Ее взгляд ненадолго смягчился. Робин потянулся, чтобы дернуть ее за длинные волосы, но Сандаал выпрямилась, удерживая пальчики принца. Она еще раз заглянула в стойло. - Я никогда не видела такой красивой кобылы. Я хотела спросить Луку, когда он закончит свою работу, откуда она появилась, но вы, мальчики, наверное, тоже знаете. - Она моя, - сказал Тейн, почувствовав гордость и по-новому оценив Сандаал Д'Лелан. - Мне подарил ее король Ласонии. - Так это лошадка Ласонии. Я слышала о них разные истории, но никогда не видела их. Говорят, они умнее прочих пород, быстрее и выносливее. Это правда, милорд? Тейн взглянул на Соджи, жующую сено. - Она у меня не так давно, миледи. Герцог не позволял мне гнать ее слишком быстро, но она очень добрая и способная. - Тейн обещал мне позволить покататься на ней, - заявил Робин. - Может быть, он и вам разрешит. - Нет, - сказала Сандаал, и принц почувствовал печаль в ее голосе. - Если на ней будут кататься разные люди, она собьется с толку. Ее хозяин - принц Тейн, и она должна чувствовать на своих поводьях только его руку. Тейн заглянул ей в лицо: - Откуда вы столько всего знаете про лошадей? - Моя семья их разводила. Когда я была маленькой, у меня была магеранская кобыла. Я так любила ее... - голос девушки прервался, невидящий взгляд был устремлен в глубину прошедших лет. - Она погибла в Занкосе, вместе со всей моей семьей. Робин и Беннет смутились от ее слов, а Тейн внезапно ощутил острую вину. Он был достаточно взрослым, чтобы понять, что его собственный отец разрушил дом этой леди. Впервые он почувствовал реальность тех событий. - Мне... мне очень жаль, - сказал мальчик. Ее глаза опять ожесточились. - Не стоит. Мне было суждено выжить. - Сандаал еще раз обняла Робина. - Между прочим, королева послала меня позвать вас к ужину. Тейн заупрямился: - Я хочу ужинать с остальными в большом зале. - Через год или два, милорд, - ответила девушка, смерив его взглядом. - Взрослые ужинают поздно вечером, когда дети уже должны быть в постели. Робин засунул в рот грязный большой палец и стал другой рукой крутить волосы Сандаал. Тейн пришел в ярость. Как бы не так, "дети"! Как-никак, у него уже есть настоящая рана, и замечательный шрам, и лошадь Ласонии, быстрая как ветер. Но, с другой стороны, он хотел есть. Это обстоятельство заставило его последовать в замок за остальными. 6 Герцог Госни устал от путешествия, и Джессмин заметила это. Когда ужин в большом зале подходил к концу, он уже подумывал о том, чтобы прилечь. Но у королевы было для него другое занятие, не менее приятное. Она наклонилась к леди Кэт и что-то прошептала ей на ухо, а та в свою очередь передала слова королевы Сандаал, сидевшей рядом. Девушка взглянула на королеву, слегка улыбнувшись и наклонив голову. - Леди и милорды, - громкий голос Джессмин перекрыл все разговоры в большом зале. - Сегодня я подготовила для вас развлечение: ксенарскую музыку. Леди Сандаал Д'Лелан любезно согласилась сыграть для нас. Сандаал подобрала юбки, вышла из-за стола и направилась к маленькому стульчику у камина. Служанка принесла ей мандолину из эбенового дерева. Дэви, сидевший рядом с королем, смотрел на нее. Лицо его было спокойно, но зеленые глаза сверкали лихорадочным блеском. Они казались великолепной парой. Королева прочила за своего герцога многих виннамирских высокородных дам, но ни одна из них не нравилась ей по-настоящему. Вдобавок Дэви был тогда еще молод для женитьбы, но теперь, в девятнадцать лет, он уже мог обзавестись семьей. От такого брака дети получатся умные, красивые и здоровые. Леди Д'Лелан начала играть, а потом запела на своем родном языке песню о моряках, уплывающих в дальние страны. У нее были сильные пальцы, и она ударяла по пустому звонкому корпусу инструмента между натянутыми струнами. Джессмин обнаружила, что притопывает под столом в такт музыке. Сидевший рядом с королем Великий посланник улыбался с гордостью и одобрением. Когда песня окончилась, послышались негромкие аплодисменты. Следующую песню Сандаал пела на языке Виннамира без малейшего акцента. Это была известная народная мелодия, и все в зале подхватили напев. Слуги принесли десерт, но еда уже никого не интересовала. Джессмин заметила, что, когда окончилась вторая песня, король подтолкнул Дэви локтем. Юноша слегка покраснел и покачал головой, но Гэйлон продолжал настаивать. Смущенный герцог поднялся. - Леди Д'Лелан, - произнес Гэйлон, - мне бы доставило большое удовольствие услышать, как мой герцог будет петь вместе с вами, если вы согласны. Девушка поклонилась, не вставая с места. Принесли еще один стул и лютню Дэви, инструмент больше мандолины раза в три, хотя не такой красивый. Лютня была весьма старая и видавшая виды, лакировка на ней потрескалась. Когда-то она принадлежала отцу Дэви. Герцог сел рядом с девушкой. Оба были одеты скромно, но элегантно. - Вы знаете "Desirey ut Veve"? - спросила Сандаал. Дэви молча кивнул, глядя на струны, щеки его порозовели. Это была ксенарская любовная песня, которую пели на два голоса. Девушка начала играть, ожидая, что Дэви присоединится к ней, и мгновение спустя он так и сделал, заметно волнуясь. Первый куплет прозвучал без слов: они привыкали к стилю друг друга. Но вот мелодия поглотила герцога целиком, и он погрузился в хрустальные звуки лютни и мандолины. Слушатели для него перестали существовать. Он запел первым, на ксенарском языке, тихим, но чистым голосом: Где ты была, о моя любовь, Где ты была всю ночь? Если другому ты даришь любовь, Погубит меня эта ночь. Сандаал ответила нежным голосом, на другую мелодию: Не сомневайся во мне, дорогой, Твоею я буду всю жизнь. Только страхом погубишь мою любовь, Только верой ее сохранишь. Затем их голоса слились в изящной мелодии и замысловатом ритме: Губы мои лишь для тебя, Поцелуй твой на коже горит. Все, что хочу, - прикоснуться к тебе, И Смерть нас не разлучит. Перевод на язык Виннамира показался бы неуклюжим. В нем не было слов, которые могли бы верно передать страстность и жар ксенарской песни. Некоторые из присутствовавших так и не поняли ее смысла. Но Джессмин поняла. Она встретилась глазами со своим мужем, и оба ощутили огонь, горевший в этом напеве. Затем королева перевела взгляд на певцов. Они снова пели поочередно, и их глаза тоже встретились. Увлеченные песней, они самозабвенно разыгрывали роли влюбленных. Их пальцы плясали по струнам, а голоса гармонично сочетались. Внезапно послышался странный, неземной звук. Джессмин не могла с уверенностью сказать, но это было похоже на магическое эхо Камня, которое она слышала иногда, когда Гэйлон играл на лютне. Король нахмурился. Но это волшебство могло быть просто гармонией между этими молодыми людьми, которые были так талантливы и так хорошо понимали друг друга. Песня закончилась, и наступила звенящая тишина. Герцог и Сандаал сидели, все еще соприкасаясь коленями, не отводя глаз друг от друга, и Джессмин радостно предвкушала романтическую историю. Вокруг нее гости громко аплодировали, требуя следующей песни. Сандаал тихо прошептала что-то. Дэви вздрогнул, будто пробужденный ото сна. Он встал и выбежал из зала, сжимая в руках лютню. - В чем... - начал король, вставая. Королева покачала головой: - Оставь его, дорогой. Пожалуйста. Дэви пробежал по коридору мимо многочисленных слуг. Прохладный воздух обвевал его разгоряченный лоб, пока он шел в юго-восточное крыло замка в свои комнаты - прочь от слепящих огней праздничного зала и сияющих глаз Сандаал Д'Лелан. О Боже! Ее голос все еще звучал в его ушах обещанием любви и горячим углем жег его грудь. - Это всего лишь песня, милорд, - прошептала ему девушка, когда отзвучала последняя нота, и ее взгляд стал холодным. Это привело его в чувство, отозвавшись томительной болью в груди. Но хуже того: он вспомнил, что Камень Орима снова пробудился. Там! В одной комнате с Гэйлоном Рейссоном! Дэви нашел свою комнату и запер за собой дверь, затем быстро скинул камзол и расстегнул рубашку. Даже сквозь окутывающий его шелк Камень светился голубым сиянием. Он сорвал опутывающие Камень нитку и шелк и швырнул их на пол. Полузаживший рубец на левой ладони пульсировал в одном ритме с Камнем. Наверно, будет очень больно, но герцог хотел попробовать еще раз. Стиснув зубы, он отпустил цепь. Амулет качнулся, коснувшись его обнаженной груди. Вместо жгучей боли он почувствовал ледяной жар, бодрящий, заряжающий энергией - восторг захлестнул его. Это был его триумф! Мир вокруг него стал яснее, образы - отчетливее, и это были не только внешние признаки. Ясность и отчетливость он ощущал в себе. Герцог коснулся Камня кончиками пальцев - Камень вспыхнул в ответ. - Хорошо, - прошептал кто-то внутри него. Голос, исходящий неведомо откуда, заставил его окаменеть от изумления. Кто-то отбросил его руку. - Не бойся меня, малыш, - тихо произнес голос. - Кто ты? Что ты? - вскричал Дэви в ужасе. - Узнаешь после... - был ответ. В зеркале около гардероба плавился и мерцал свет канделябра, и в его дрожащих отблесках появилась человеческая фигура. Герцог разглядел крепкого чернобородого старика с буйной гривой смоляных волос, обрамляющих круглое лицо. Его воспаленные глаза были цвета дыма. На мгновение Дэви увидел своего отца... Затем видение исчезло. Разочарованный, он крепко стиснул цепь в кулаке, но звенья не поддавались. - Подожди! - крикнул Черный Король. - Пожалуйста, малыш, не спеши. Его голос принес успокоение. - Изменения в структуре Камня уже начались. Уничтожить их сейчас - значит погубить себя. - Это было бы лучше, чем попасть под влияние твоего зла, - голос Дэви дрожал от страха. - Успокойся, - возразил старик. - То, что ты видел, - всего лишь образ. Мои силы слабы. - Но ты обладаешь этой силой, - герцог указал на зеркальное отражение. - Только потому, что моя память живет в Камне. Когда он настроится на тебя, память ослабеет, а потом умрет совсем, и тогда я исчезну навеки. Дэви читал о сумасшествии Орима в книгах по истории и слышал рассказы Гэйлона о его поединках с коварной силой Черного Короля. Гэйлон, опытный колдун, отверг просьбы Орима вернуть ему жизнь и владение мечом Кингслэйером. Герцог Госни мало что знал о магии Камня и не мог защитить себя. Казалось, Орим услышал его мысли. - Знания - это все, что я могу тебе предложить взамен, малыш. Дэви пытливо вглядывался в отражение. - Взамен чего? - В обмен на возможность сделать доброе дело, прежде чем я навсегда покину мир, - просто ответил Орим. - Ты? - недоверчиво переспросил Дэви. - Думаешь, я не чувствую груза совершенных мною преступлений? У меня была тысяча лет, чтобы осознать сотворенные мною бесчинства и безумства. Возвратив себе власть Кингслэйера через Гэйлона Рейссона, тогда я рассчитывал возродить это царство ужаса. Тогда, но не теперь. Невыразимая печаль охватила Дэви, и Камень затрепетал в ритме его сердца. Каким-то образом ему передалась боль этого старого, старого человека. - Прошу тебя, - снова заговорил призрак, - дай мне последний шанс облегчить мою душу. Позволь мне обучить тебя по "Книге Камней". Позволь мне показать тебе, как сильна в твоих жилах кровь Черных Королей. Колдовской Камень, который ты носишь на груди, принадлежит им. С ним ты будешь сильнее Гэйлона Рейссона. Обещаю тебе. Это заманчивое предложение потрясло Дэви. Все, о чем он раньше едва осмеливался мечтать, было сейчас предложено ему тенью опасного, давным-давно умершего короля. - Как я могу верить тебе? - спросил он наконец, колеблясь между желанием и сомнением. - Дай мне только шанс доказать это самому. Обучая тебя, я открою секрет моего уничтожения. Когда ты овладеешь Камнем, ты сможешь изгнать меня из него навсегда, как только захочешь. - В таком случае это будет первая вещь, которой ты меня научишь, - непреклонно сказал Дэви. Призрак в зеркале слегка улыбнулся: - Пусть будет так... Принеси "Книгу Камней", и мы начнем. Фрейлины возвратились в свои покои поздно вечером. Несмотря на более чем странное исчезновение герцога Госни, веселье продолжалось. Роза и Катина присоединились к Сандаал со своими цимбалами. Леди Д'Лелан держала в узде свои эмоции, пока не добралась до своей комнаты. Это был сдержанный, молчаливый гнев. Она не хотела, чтобы сестры Д'Ял догадались о ее истинных чувствах. Ну почему она выбрала для исполнения с герцогом, которого она едва знала, именно эту песню? Почему оборвала ее так резко? "Дура, идиотка!" - жестоко упрекала она себя. Своей близостью к королю герцог Госни, вольно или невольно, мог оказать ей неоценимую услугу в достижении ее цели. Сделать герцога своим врагом совсем не входило в ее планы. Катина Д'Ял уже переоделась в ночную сорочку и сидела за обшарпанным столиком, снимая косметику. Она взглянула на огорченное лицо Сандаал. - Да не волнуйся ты так. Сан! Он красив и знатен, но беден, как крестьянин. Я знаю, что ее величество предназначает его тебе, но избегай этого любой ценой. Как королева Ксенары леди Джессмин обеспечит тебе достаточное приданое, чтобы ты могла выбрать себе в мужья любого мужчину, которого пожелаешь. Ходят слухи, что герцог спутался с одной из горничных... с Келли, я думаю. Но это не имеет значения. Должна сказать, виннамирские мужчины - отвратительные любовники. Роза поджала губы: - Она уже сделала выбор. И дураку понятно, что она желает Дэви Дэринсона, независимо от того, беден он или нет. - Это просто смешно! - взорвалась Сандаал. - У меня никогда не будет мужа. Неужели вы думаете, что я мечтаю о том же, о чем и вы: стать служанками и рабынями ксенарских мужланов, у которых слишком много жен и слишком мало мозгов?! - Почему бы и нет, пока у них есть престиж и деньги? - Кэт довольно хихикнула. - Вот, наконец, слабое место в твоих доводах, Сандаал. Роза мечтательно закатила глаза: - А что ты чувствовала? Так близко от него, под красивую музыку... Сандаал наконец отыскала свою ночную рубашку. - Я бы хотела закончить этот разговор, если вы не возражаете. - Но... он так прекрасен, - задумчиво продолжала Роза. - У него такие длинные ресницы! А глаза совсем зеленые. - Она повернулась к Катине: - Ты обратила внимание на его руки? А как он играет! - О боже. Роза! - воскликнула Кэт. - Да ты сама наполовину влюблена в него! Младшая сестра отвернулась к окну, и Сандаал услышала, как она прошептала: - Боюсь, что больше, чем наполовину... Орим посоветовал ему заснуть, и Дэви последовал его совету. Была уже глубокая ночь. Сначала это казалось невозможным - его переполняло возбуждение и энергия, полученная от первого урока из "Книги Камней". Но сам Камень вскоре погрузил его в глубокий сон. - Дэви? Женский голос, раздавшийся над ухом, частично разбудил его, чьи-то пальцы нежно перебирали его волосы. Покрывало на кровати зашевелилось. - Келли? - пробормотал он. - Я. Ваша дверь была заперта, и мне пришлось достать запасной ключ. - Ее тело тесно прижалось к нему. - Келли... - Ш-ш-ш... - Мягкие требовательные губы коснулись его губ. Непрошеное воспоминание пронзило Дэви - зажигательная, страстная южная мелодия. Камень зашевелился у него на груди, и Дэви ощутил острое, никогда им раньше не испытанное желание. После недолгого колебания Келли ответила на его задыхающиеся поцелуи, и он потерял над собой контроль. Всегда нежный, внимательный любовник, сейчас Дэви грубо сорвал с нее платье, обнажив ее стройное тело с маленькими нежными грудками. Он представлял себе прекрасную темноволосую Сандаал здесь, в своей постели. - Милорд, прошу вас... - испуганно простонала Келли, выгибаясь под его руками. Он пользовался ей для своего наслаждения, зажимая ртом крики девушки. Камень вел его, он настолько обострил его чувства, что наслаждение приносило ему боль. Но именно в этой боли была радость. В то же время какой-то частью своего существа он чувствовал ужас и стыд того, что он делает. Наконец он бессильно упал на спину, пресыщенный и уставший. Тихие всхлипывания Келли, казалось, пробудили его от тяжелого сна. Господи, что же он наделал! - Келли... - хрипло спросил он, - я сделал тебе больно? Прости меня... - Все в порядке, милорд, - голос Келли звучал спокойно, почти сонно. - Вы только немного напугали меня. Мне не было больно. - Она собирала обрывки платья. - В самом деле это было изумительно! - Она помолчала. - А вы изменились, милорд, с тех пор как вернулись. Вы стали таким сильным и властным. Если только... вы будете поосторожней с моим платьем... то я ничего не имею против. - Я куплю тебе новое, - пообещал герцог. - Иди ко мне. Девушка подошла к нему, отбросив ненужную рваную одежду, и герцог нежно привлек ее к груди. Вскоре они заснули, тесно прижавшись друг к другу под теплым одеялом. С рассветом Келли вынуждена была уйти, так как ее обязанностью было разжигать в кухне огонь. - Тебе помочь? - сонно спросил Дэви. - О боже, конечно нет! - возмутилась Келли. - Герцоги не разжигают огонь. - Она наклонилась, чтобы поцеловать его, и добавила шаловливо: - По крайней мере, в кухне. Я приду сегодня ночью, милорд? Он уставился на нее, вспоминая, и вдруг ощутил посланный Камнем острый разряд желания. - Нет... лучше подожди немного. - Конечно, милорд, - Келли опустила глаза, чтобы скрыть боль. - Мне нужно идти. - Она проскользнула в дверь, ведущую на лестницу. Как только она ушла, Дэви повернул ключ в замке. Он оглядел холодную пыльную комнату, стал перед зеркалом, чувствуя шевелящуюся внутри злость. - Орим! - приказал герцог и сразу ощутил идущее от Камня тепло. - Ты желаешь продолжения занятий? Так быстро? - холодно спросил призрак, медленно возникая в зыбком свете. - Ублюдок! Отвечай мне немедленно и отвечай правду, а не то я прямо сейчас вытрясу из Камня твою подлую душонку! Черный Король пристально смотрел на него: - Спрашивай, малыш. - Ты используешь меня? Это ты сегодня ночью занимался любовью с Келли? - Не я. - Лицо Орима стало насмешливым. - Хотя ты еще ученик, но ты уже колдун. А колдуны - похотливое племя. Камень освободит твою подлинную сущность. Дэви почувствовал отвращение. - Если так, то мне не нравится моя подлинная сущность. - Власть над Камнем - только половина дела, малыш. Власть над собой - вот вторая половина. Я не усвоил этот урок, и мир пострадал от моей руки. - Призрак Черного Короля отдалялся. - У тебя большие способности, Дэвин Дэринсон, но ты будешь бороться за каждый свой шаг к цели. Я научу тебя священным обрядам, но только ты сможешь решить, по какому пути - хорошему или дурному - ты пойдешь. Его взгляд обратился на Дэви. - Может, ты захочешь изгнать меня и отдать Камень Гэйлону Рейссону для уничтожения... - Нет! - крикнул Дэви и увидел, как Орим улыбнулся. - Только помни, малыш, чья кровь течет в твоих жилах. - Призрак исчез, и Дэви рухнул в постель, встревоженный и измученный. Однако его сон был недолгим. День чуть брезжил, но Дэви услышал крики на лестнице. Он заворочался и зарыл голову в подушку, но крики были настойчивы. Какое-то событие разбудило всю охрану. Герцог натянул штаны, сунул ноги в башмаки и прямо в ночной сорочке вышел в зал. - Что случилось? - спросил он у пробегавшего слуги. - Точно не знаю, милорд, - ответил парень. - Наверно, несчастный случай. Кто-то упал. - Откуда? - С балкона второго этажа в северо-западном крыле. Сердце Дэви болезненно сжалось, и он поспешил вслед за слугой на задний двор. Дети - Тейн и Робин - спали в детской как раз в конце северо-западного крыла. Сонная нянька могла упустить детей. Но нет, это не может быть Тейн! Герцог почувствовал бы опасность, боль мальчика. Камень безмятежно согревал его грудь, не разделяя его страдания. Небольшая кучка домашней челяди столпилась на ступенях под высоким балконом. С другой стороны двора подходил Гиркан, стараясь двигаться так быстро, как только позволяли ему его старческие негнущиеся ноги. Дэви пробрался через толпу. Темная кровь медленными каплями стекала по ступеням... Он, долго не осознавая, смотрел на распростертое на камнях тело. - Келли, - наконец прошептал он, опускаясь на каменные плиты. Жизнь уже покинула ее, широко раскрытые голубые глаза созерцали Вечность. Разорванная ночная рубашка распахнулась, и он ласково прикрыл обнаженное тело и закрыл ей глаза. Как же это могло произойти? Она собиралась немедленно идти в свою комнату, чтобы переодеться для работы, но зачем-то вместо этого поднялась наверх и к тому же в противоположное крыло здания. Гиркан, с трудом присев на корточки рядом с ним, бессмысленно повторял: - Бедное дитя... бедное милое дитя... Дэви поднес окровавленную руку к губам. Он обещал ей новое платье. А он обращался с ней так грубо, он оскорбил ее любовь этой ночью. Боль этого воспоминания вызвала слезы на его глазах. - Милорд печален, - понимающе сказал лекарь. Их отношения едва ли были секретом для кого-нибудь в доме. - Предоставьте это мне. Я позабочусь о ней. - Он подал знак двум слугам, которые подхватили Дэви под руки и помогли ему встать. - Нет, - бормотал он, - позвольте мне остаться с ней. - Нет-нет, милорд, - рядом с ним шел Фитцуол, уводя его прочь. - Как? - смущенно спросил герцог. - Несчастный случай, милорд, - сержант печально покачал головой. - Сейчас холодно. Вам надо одеться, иначе вы заболеете. Дэви оглянулся. Теперь ему был виден балкон, обвитый красными розами. Кто-то стоял там, глядя вниз. Длинные черные волосы развевал утренний ветер. Сандаал Д'Лелан. Похороны Келли состоялись двумя днями позже. Ее похоронили вечером на городском кладбище в присутствии семьи, которой была оказана великая честь присутствием короля, королевы и герцога Госни вместе с сотней других сопровождающих. Слуги в доме любили Келли. Джессмин наблюдала, как Дэви неподвижно, с сухими глазами стоял у края могилы. Он сильно изменился со времени своей поездки на север, хотя королева не могла точно сказать, в чем именно. Даже Гэйлон как-то заметил это. Он теперь гораздо меньше времени проводил со своим королем и принцем и гораздо больше у себя в комнатах. Если это печаль о Келли, то это должно скоро пройти. Королева лелеяла надежду свести Госни с леди Д'Лелан. О чем серьезно стоило подумать, так это об их скором отъезде в Ксенару с Великим посланником. Мартин Пелсон прибыл только вчера. Теперь почти все дни и ночи они проводили в палатах Совета. Там король и члены Совета разрабатывали документ, дающий право графу Нижнего Вейлса править страной в отсутствие Гэйлона. Гиркан все еще находил здоровье Джессмин достаточно слабым для путешествия, когда прошло так мало времени после рождения Лилит. Но если слушать старого толстого лекаря, то Джессмин остатки своих дней должна была бы провести в постели. - Миледи, - наклонился к ней Гэйлон. Похороны уже закончились, и толпа разошлась. Только Дэви оставался у могилы с белой розой, зажатой в пальцах. - Оставь меня одну ненадолго, - попросила она мужа и проследила, как он возвращается к небольшой карете. Дэви оставался неподвижен, опершись рукой на памятник, потупя голову. - Боль пройдет со временем, - мягко сказала королева. Когда она подняла на него взгляд, она была поражена выражением злобы на его лице. - Нет, - возразил герцог. - Так не бывает. Я все еще чувствую боль, когда вспоминаю Ринна, и Керила, и Арлина. Почему всегда умирают лучшие? - Я не знаю... Милорд, Келли была молода и прелестна, но она была всего лишь горничной. Столь сильное горе неприлично для герцога. Закусив губу, герцог положил свою розу рядом с остальными. - Да, конечно. Вы хотите, чтобы я обратил внимание на Сандаал Д'Лелан? - Дэви, - сказала Джессмин осторожно, - это только мои надежды, а не приказ. - Я оправдаю ваши надежды, мадам. Юноша поклонился и быстро зашагал прочь, но не туда, где ждал его Фитцуол с оседланной лошадью, а по направлению к городу и, несомненно, к большой кружке эля. Вскоре Гэйлон понял, что перевезти его королевскую семью и всю поклажу в Ксенару будет не легче, чем сдвинуть армию Виннамира. Мартен Пелсон, с его темными волосами, уже слегка тронутыми сединой, как всегда, был незаменимым советником и управляющим. В то время как друзья были неразлучны в последние годы, король не видел своего графа с окончания войны. Нижний Вейлс в некотором отношении был самостоятельным королевством и обеспечивал более чем половину запасов продуктов и вина для всего Виннамира. К тому же большой урон был нанесен его плодородным долинам, на которых разыгрались самые кровопролитные битвы. Мартен так же упорно, как и король, занимался восстановлением страны, и только теперь у них появилось свободное время, чтобы возобновить свою дружбу. На третий день утром они вместе с Великим посланником завершили список товаров, которые нужно было везти с королевской процессией на юг. Тейн и Робин присоединились к ним, проникнув незамеченными через драпировки в тронном зале. Младший принц, разбросав бумаги, кинул на стол свою ободранную деревянную лошадку. - Мы не должны оставлять Дабина, - приказывал он. - Дабин должен поехать с нами. Он очень выносливый, папа. Я смогу ехать на нем всю дорогу до Занкоса. Старый посланник раздраженно взглянул на него. Мартен выдавил усталую улыбку: - Я бы сначала искупал его. Он стряхнул бумажки с головы, взмахнув нечесаной гривой волос, уже позабыв о принцах. - Сир, это не будет удобным путешествием для королевы и детей. - Прошу вас, - сказал Эовин Д'Ар, - приспособьте для них мою кибитку. В ней больше нет подарков, и там слишком много комнат для меня одного. - Вы очень любезны. Благодарю вас. Мы приспособим для вас одну из наших, - ответил Гэйлон. Он взглянул на Мартена: - В каком состоянии проезжая дорога, по которой вы ехали? - Вполне сносно... только небольшой ремонт по дороге. Граф пожал плечами: - Она не пригодна для кибиток таких больших размеров. Но Великому посланнику удалось добраться сюда по Когтистому ущелью. А оно намного хуже, чем Морской Проход, хотя, если двигаться через пустыню, то можно быстрее добраться до Катая. - Возможно, мы воспользуемся им на обратном пути... - Я бы вам не советовал, - сказал посланник. - У вас уйдет много времени, чтобы доехать до Занкоса. Мартен согласился. - У Гиркана будет припадок. - Действительно, - король отказался от собственной идеи. Из них всех по крайней мере Джессмин и Лилит получат удовольствие от путешествия. - Робин! Мальчишка влез на стул, опрокинув на пол чернильницу. Тейн молча наблюдал за этим, стоя у дверей. - Где же тюремщики! - закричал граф в комическом гневе. - Заберите в темницу этого негодного принца. Довольный Робин выхватил из-за пояса маленький деревянный меч: - Сначала попробуйте меня схватить! Прежде чем Гэйлон успел его остановить, мальчик атаковал графа в коленную чашечку. Граф увернулся от второго удара, и король поймал своего младшего отпрыска за шиворот. - Клянусь честью, - проворчал Пелсон, потирая ушибленную ногу, - он идет по стопам отца. Всегда невозмутимый и суровый Великий посланник вдруг рассмеялся хриплым старческим смехом. - Где няня Делия? - спросил Гэйлон. - Помогает маме упаковывать вещи, - спокойно ответил Тейн. - Герцог попросил Фитцуола присмотреть за нами, но у него достаточно хлопот с лошадьми. Поэтому мы ушли. - А почему Дэви не с вами? Он и не подумал сегодня появиться. - Он слишком устал возиться с нами. Король уловил оттенок растерянности и боли в этих скупых словах. Тейн и герцог всегда были близки. - Что-то он часто стал уставать в последнее время. Надо попросить Гиркана осмотреть его. - Возможно, это из-за смерти Келли. Глаза Мартена слегка затуманились. Хорошенькая жизнерадостная служанка несколько лет назад была его любимицей. - Нет. Он такой со времени приезда из замка Госни. - Король снова посмотрел на Тейна: - Не случалось ли чего-нибудь необычного, пока вы были там? Кроме происшествия в таверне? Принц покачал огненной головой: - Только посещение короля Сорека. Но он передал Дэви подарок от его бабушки. - Как же случилось, что никто мне об этом не рассказывал? - пробормотал Гэйлон. - Что за подарок? - Это тайна. Король Ласонии обещал передать его отцу Дэви, но не смог, - ответил Тейн. - Дэви никогда не вспоминал о нем после, и я забыл. Мартен Пелсон барабанил пальцами по столу. - К черту древние подарки! Надо послать Гиркана, и он своей отвратительной шипучей микстурой живо вернет его к жизни. У нас и так слишком много забот, помимо усталого герцога. - Ты прав, - с трудом произнес Гэйлон. Одной рукой он держал пытающегося освободиться Робина. - Для начала нам нужно решить, что делать с двумя потерянными принцами. - Мы их свяжем. - Мы вернемся к Фитцуолу, - в виде компромисса предложил Тейн. - Может, он оседлает для меня Соджи, и мы с Робином покатаемся в учебном дворике. - Правда!!! - завопил младший принц, стараясь вырваться из руки отца. Король улыбнулся. Тейн редко был столь великодушен к своему младшему брату. - Ну, тогда ступайте и не шалите больше. Мальчики побежали к выходу так быстро, как только несли их коротенькие ножки. Печальный Дабин остался лежать на столе. Мартен бережно прислонил деревянную лошадку к каменной стене. - Когда-то я и представить себе не мог, что у тебя будут дети, - сказал он. - Я тоже, - король встряхнул головой. - А теперь у тебя самого есть сын. Будущий Граф Пятнадцатый. - Да. И еще один ребенок в проекте. Это в корне меняет мировосприятие. С внезапным раздражением Гэйлон перебирал бумаги. - Ты повезешь свою семью на север в Каслкип? - Это будет зависеть от того, насколько долго вы пробудете в Ксенаре, сир. - Не дольше, чем будет нужно, - с горячностью ответил Гэйлон. Великий посланник, сидевший на другом конце стола, неодобрительно нахмурился. Мартен не обратил на это внимания. - Что касается охраны... Я думаю, два десятка солдат, столько же, сколько у посланника, - этого будет достаточно. Едва ли вам понадобится защита на западе от Серых гор, но... вы простите меня, лорд Д'Ар... я думаю, Ксенара не забыла, кто выиграл последнюю войну. - Ваше величество, я совершенно не согласен, - в тревоге сказал Великий посланник. - Демонстрация сил, пусть даже и ничтожных, не будет способствовать дальнейшему укреплению контакта с моим народом. Ваша королева, связанная происхождением с домом их любимого Роффо, будет принята с восторгом, уверяю вас. Вас же, с другой стороны, тоже помнят в Ксенаре. Вы не должны въехать в Занкос как герой-победитель, в противном случае вы омрачите царствование вашей жены и навлечете неприятности на свою голову. - Милорд, - Мартен Пелсон взял короля за руку, - если так, то ехать в Ксенару - безумие. Останьтесь с детьми здесь. Ни один из вас не будет в безопасности в Ксенаре. Гэйлон отрицательно покачал головой: - Нет. Джессмин никогда не оставит детей, а я никогда не отпущу их от себя. - Мы любим наших детей в Ксенаре, - лукаво сказал Д'Ар, - так же, как и вы здесь, милорд граф. А эти дети являются нашими в такой же степени, как и вашими. При этих словах сердце короля похолодело, но он не мог не признать их справедливость. Таков печальный жребий королей - зависеть от тех, над кем они царствуют. - Мне не нужна охрана. Мартен. Я сам смогу защитить мою семью от соотечественников. Так я и сделаю. 7 Ранним весенним утром под шум дождя процессия покинула город. Две огромных ксенарских кибитки ехали через Каслкип перед четырьмя маленькими виннамирскими повозками, за ними следовали король, Дэви с сержантом и двое конных стражников. Сзади двигался отряд ксенарских солдат. Горожане молча следили за процессией из окон и стоя в дверях. Никто не помахал рукой и не улыбнулся. У них не было причины радоваться. Гэйлон Рейссон за последние годы показал себя замечательным правителем, и его королева была любима не меньше. Мартен Пелсон, несмотря на свои заслуги, не мог рассчитывать на такое же доверие виннамирского народа. Сидя на маленькой скамеечке около матери в главной кибитке. Тейн ощущал радостное возбуждение. Он не замечал ни толчков, ни скрипа досок, когда они переезжали мост через реку. Однако Лилит, спавшая на руках у матери, проснулась и заплакала. Мать передала ее няньке. Робин прильнул к ней. - А я? - ревниво потребовал он. - Перестань! - недовольно сказал Тейн. - Ты принц, а не младенец. Сиди спокойно. - Я не хочу сидеть здесь. Мать опустила руку на плечо Робина: - Там, под твоей кроватью, ящик с игрушками. Пойди и выбери любую. Мальчик покорно проковылял к началу раскачивающейся повозки, а Тейн взглянул на королеву. - Почему мне нельзя ехать на Соджи, мама? Я достаточно большой, чтобы ехать с мужчинами. - Да, конечно, - ответила она с улыбкой. - Но отец велел тебе позаниматься музыкой сегодня утром, а после завтрака к тебе придет твой учитель. А потом, если будешь себя хорошо вести, король разрешит тебе ехать вместе с ним. Уроки. Радость путешествия угасла, едва лишь оно началось. Вдруг занавеска на двери кибитки откинулась и появился Дэви, вымокший с головы до ног. Он поднялся и снял мокрый плащ. - Ваше величество! - произнес он и поклонился, согнувшись под низким потолком. - Ваша обувь, милорд! - воскликнула королева. - О, простите! Он опустился на пол и стянул грязные сапоги, осторожно отставив их в сторону. - Дэви! - завопил Робин откуда-то из-за сундуков. Он пробрался вперед, чтобы влезть герцогу на колени. Тейн наблюдал, как молодой человек улыбается, оправившись от неожиданности, но его усталые глаза были обведены темными кругами. Наверно, он печалился из-за Келли, но это не имело значения. Старший принц все еще сердился, что друг его покинул. - Что ты здесь делаешь? - холодно спросил Тейн. - Я твой новый учитель музыки. Не могли же мы взять с собой весь двор. - Дэви обернулся и выглянул в щель занавески: - Но мы, кажется, все же попытались. Он крепко обнял Робина: - А как у тебя дела, мой рыжий бесенок? - Замечательно, - ответил малыш, встряхнув своими медными кудрями, и добавил заговорщическим шепотом: - А Лилит лысая! - Иногда дети такими рождаются, - сказал Тейн, более старший и опытный. - А волосы у них потом вырастают. Робин пожал плечами: - Надеюсь, а то она такая уродливая. - Робин! - резко окликнула его мать. - Но ведь это так, - закричал ребенок в свое оправдание. - Правда, Тейн? Старший принц промолчал. Лилит действительно выглядела непривлекательно на его взгляд, но он понимал, что мать воспринимает ее совсем по-другому. Герцог Госни снял Робина с колен и стал покачивать его на носке ноги. Колесо попало в выбоину, что снова вывело Дэви из себя. - Миледи, - сказал он с серьезным выражением лица, - я очень сомневаюсь, что в таких условиях возможны уроки игры на лютне. В самом деле, я не могу понять, как в таких условиях вообще можно путешествовать. Вагон опять подпрыгнул, и Дэви упал навзничь на жесткую скамейку. - Кристаль я хотя бы доверяю. Когда дождь закончится, вам стоило бы прокатиться. Если хотите, я поведу ее. Джессмин нахмурилась: - Я не сидела на лошади с восьми лет. - Почему, мама? - Тейн только сейчас понял, что когда придворные дамы выезжали на охоту, мать никогда не присоединялась к ним. - Не имеет значения. - В глазах королевы мелькнула легкая печаль и тут же исчезла. Она улыбнулась: - Все равно благодарю вас, герцог. - Что ж, предложение всегда остается в силе, - сказал Дэви. - Пойдем, Тейн. Посмотрим, насколько плохо мы сегодня сыграем. Путешествие в кибитках было не только утомительным, но и медленным. Джессмин обнаружила, что живет только в ожидании вечера, когда наступят сумерки и процессия остановится на отдых. Дни тянулись однообразно. Сначала, чтобы укрыться от холодного ночного ветра, разбивали шатры, потом готовили ужин. Потом слушали музыку и пели, но недолго. Усталость заставляла их ложиться рано. И, вопреки ожиданиям королевы, Дэви и Сандаал продолжали избегать друг друга. Ксенарские солдаты в любую погоду спали снаружи, под открытым небом, в то время как его королевское величество спал под вагоном королевы, в ее кровати не хватало места для них обоих. Герцог со своими людьми и слугами располагались под остальными вагонами. Прошло не так много дней, и королева наконец в отчаянии решила принять предложение Дэви и прокатиться на его серой лошадке Кристаль. Сперва ей показалось, что земля очень далеко, но скоро Джессмин почти влюбилась в кроткое животное. К ней вернулись смутные воспоминания. В детстве лошади и верховая езда много значили для нее. Сначала Джессмин подбирала юбку так, что та превращалась в подобие брюк, но потом она потребовала у Дэви пару бриджей, которые оказались немного велики, и отыскала у солдат лишнюю пару сапог, которые были ей впору. Пока она ехала верхом. Катина следила за ребенком. Джессмин ехала впереди на Кристаль, а за ней следовал Гэйлон верхом на большом мерине Тали. Она пускала лошадь медленным галопом, наслаждаясь грациозными движениями, ощущением контроля и власти, которые она чувствовала, сжимая в руках поводья. Гэйлон был печален. Чем ближе они подъезжали к Морскому Проходу и границам Ксенары, тем глубже становилась его грусть. Хуже всего Джессмин переносила ночи без мужа. Иногда, когда дети крепко спали и лагерь затихал, она выскальзывала из кибитки и присоединялась к мужу, пытаясь рассеять его мрачные предчувствия. Его объятья успокаивали ее саму. Это было нелегким испытанием для них обоих. Этой ночью Дэви не спалось, и в голубом свете полной луны он бродил, подыскивая уединенное место, чтобы поиграть на лютне. Его чувства требовали выхода. Три дня назад процессия миновала Ривербенд, и впервые с окончания войны он встретился со своей матерью. Хэбби все еще содержала трактир "Веселая Речка", но оба они постарели. В ее длинных черных волосах прибавилось седины, и она располнела. Только ее отношение к сыну не изменилось. Она встретила его холодно, а за этой бесстрастностью он ощутил благодаря волшебному Камню ее жгучую злобу - злобу на жизнь, на судьбу, на весь мир за то, что они, подарив ей Дэрина на краткий миг, отняли его опять. Дэви чувствовал только жалость к ней и обрадовался, когда процессия двинулась дальше. Наконец он устроился на небольшом пригорке, поросшем травой, на берегу ручейка, сверкавшего среди лунных теней. Шум голосов и огни лагеря пропали в туманной дымке. Герцог коснулся талисмана через складки одежды на груди, взгляд его блуждал по звездному небу. За время путешествия он еще ни разу не брал уроков магии. "Книга Камней" была тщательно спрятана. Никто, абсолютно никто не мог ее обнаружить. Орим благоразумно молчал, ничем не обнаруживая своего присутствия в Камне. Дэви ненавидел ложь, но Камень Черного Короля теперь принадлежал ему, а он - Камню. Когда-нибудь, в еще неведомом будущем, он покажет себя достойным талисмана. Тогда Гэйлон узнает и все поймет. Он взял в руки лютню и начал играть... но тут же вспомнил, что это была любимая мелодия Келли. Музыка растаяла в ночи. Дэви хотелось излить свою боль в словах печальной баллады. Он стал наигрывать другую мелодию, которой научил его Гэйлон, затем запел низким и мягким голосом. Потом он услышал, как к его голосу присоединился другой - нежный и мягкий, доносившийся из темноты между деревьями. - Кто здесь? - тихо спросил он, прижав рукой струны. - Простите, - ответила Сандаал, возникая в лунном свете. - Я не хотела потревожить вас. Дэви вгляделся в ее стройный силуэт. - Нет, хотели, - сказал он, поднимаясь. - Нет, пожалуйста, - остановила она его. - Я уйду... Девушка пошла было прочь, но потом вернулась: - Но сперва примите мои извинения за тот вечер, когда мы пели вместе. Я нагрубила вам. - Я тоже. Забудьте об этом. - Мне бы хотелось, - продолжала Сандаал, - возобновить наши занятия музыкой. Эта внезапная перемена в ее поведении встревожила Дэви, и он стал подозрительным: - Это ваша идея? Или королевы? - Моя, но думаю, что королева не стала бы возражать. А вы? Она решительно уселась на траву рядом с ним, и он увидел мандолину в ее руках. - Никто не вправе навязывать мне, кого мне любить и за кого выходить замуж. Даже королева. Но я обнаружила, что для меня это единственная причина не любить вас. И это плохая причина. - Сандаал лениво перебирала струны мандолины. - Я думаю, мы сами должны разобраться, нравимся мы друг другу или нет. Герцог Госни, колеблясь, хранил молчание. До этого он никогда не встречался с Сандаал наедине, и, за исключением пения, они не обменялись и парой слов. - Это не значит, что мы должны стать друзьями или вроде того, - тихо произнесла она. - Я только хотела сказать, что вы лучший музыкант из всех, кого я когда-либо встречала, и мне было бы очень приятно играть с вами опять. - Король играет намного лучше меня, - сказал Дэви, сопротивляясь удовольствию, которое доставил ему комплимент. - Я никогда не слышала его. - У него мало свободного времени. Мелодия Сандаал становилась громче, сильнее. Каким-то образом она уловила его печальное настроение. К звукам мандолины присоединился ее голос. На этот раз это была не песня о любви, а баллада на ксенарском языке о тяжелой жизни бедной женщины. Дэви никогда не слышал ее раньше, но подобрал аккорды и присоединился к девушке. Слова песни тронули его, напоминая о его матери, о Келли. Его грудь стеснилась, и глаза наполнились слезами. Когда песня закончилась, он в смущении отвернулся. После долгого молчания Сандаал заговорила: - Мне очень жаль, милорд. Мне так жаль Келли и ребенка. Ошеломленный Дэви повернулся к ней: - Ребенка? - Я... мы... все женщины знали, - запинаясь, произнесла Сандаал. - Келли была беременна три месяца. Она так гордилась тем, что носит ребенка герцога. Дэви закрыл лицо руками. Почему же она ему не сказала? Жизненные обстоятельства никогда не позволили бы им пожениться, но он признал бы ребенка и хорошо позаботился бы о них обоих. Мучительно заныло сердце, и его Камень вспыхнул на груди ледяным жаром. Он уронил лютню и вскочил. Сандаал схватила его за руку и крепко сжала: - Не убегайте от меня снова, Дэви! Не пытайтесь убежать от своей боли. Останьтесь и расскажите мне все - все до мелочей, что вы помните о Келли. Расскажите мне, какая она была. - Я видел вас тем утром, - резко произнес он. - Я видел вас на балконе, откуда она упала. Что вы там делали? - Наши комнаты находились рядом, - смущенно ответила девушка. - Я услышала шум и пошла посмотреть. Герцог опустился на землю: - Почему вы так хотите знать все о моей любовнице? - Потому что вам нужно выговориться, милорд. Вам нужно поделиться своим горем. Так поделитесь им со мной. Голубоватый лунный свет коснулся ее прекрасных глаз и губ, отбросил тень на щеки. Каковы бы ни были причины этого предложения, герцог почувствовал, что нечто заставляет его остаться. Он ни с кем не говорил о Келли со дня ее смерти. Теперь воспоминания прорвались наружу. Глядя на звезды, Дэви рассказывал, и странное спокойствие снизошло на него. Келли была не только любовницей, но и другом. Между ними никогда не было страсти, а только дружеская теплота и взаимопонимание. Будучи старше его, она наблюдала, как мужает молодой герцог, шлепала его по рукам, когда он таскал печенье с кухни, и ухаживала за ним, когда он вернулся с войны, раненый и с разбитым сердцем. Теперь он знал, что скорбел о потере друга больше, чем о потере любовницы. Но ребенок - это было настоящей трагедией. Келли всегда хотела ребенка и думала, что она бесплодна. Что за жестокая судьба унесла ее жизнь как раз тогда, когда ее мечта вот-вот должна была исполниться? Сандаал все время молчала, хотя один или два раза Дэви показалось, что она вздохнула. У него больше не осталось слез, и боль в сердце притупилась. Наконец все было сказано, кроме "Благодарю вас, миледи, за то, что выслушали меня". Сандаал коснулась его руки, затем взяла мандолину. Свет луны блеснул серебром на ее щеках. Не сказав ни слова, она растворилась в ночи. По мере того как они продвигались на юг, становилось все теплее. Серые горы отодвинулись на восток, и они въехали в первый из Нижних Вейлсов. Здесь в весенней траве смешались зелень и желтизна, вдоль дороги тянулись возделанные поля. Дорога расширилась и стала намного ровнее. Король и королева ехали впереди, на этот раз без сопровождения. Гэйлону приходилось крепко натягивать поводья. Крупный гнедой конь бодро пританцовывал, и его энергия передалась Кристаль. Джессмин только смеялась, когда ее кобыла прыгала из стороны в сторону и кусала удила. Король тоже улыбнулся, глядя на нее. Удовольствие ехать рядом с ней, видеть радость на ее лице помогло ему забыть на время о цели их путешествия. Почти две трети пути были уже пройдены. Перед ними лежал открытый путь, длинная дорога без поворотов. Внезапно Джессмин упустила поводья Кристаль. - О нет, дорогая! Подожди! - крикнул король. Если она и слышала его слова, она не послушалась, и кобыла припустила галопом. Гэйлон дал волю своему коню. Конь рванулся вперед, быстро нагоняя Кристаль. Прошлой ночью прошел небольшой дождик, который прибил пыль. Несмотря на длинные ноги Тали, Кристаль продолжала удаляться. Король пришпорил Тали. Безумная женщина! О чем она думает? Прямая длинная дорога оканчивалась резким поворотом вправо. Тали промчался мимо поворота, споткнулся, с трудом сохраняя равновесие. За поворотом стояла Кристаль без всадницы. На ее спине не было даже седла. - Джессмин! - крикнул Гэйлон, чувствуя подступающий страх. Тали внезапно дернулся и резко остановился, но Гэйлон уже соскочил с лошади. Королева лежала на земле в высокой траве у дороги, одной рукой запутавшись в поводьях. Женщина чуть-чуть пошевелилась и открыла глаза. - Оно сломалось, - пробормотала она. На ее губах запеклась кровь. - Что? - воскликнул Гэйлон, ощупывая ее руки и ноги. - Где? - Нет, - она отвела его руки, - седло. Седло сломалось. - Ее голос окреп: - Кристаль не виновата. - И тебе удавалось удержаться на лошади. Где у тебя болит? Джесс простонала: - Везде... Король осторожно взял ее на руки и распрямился. - Я могу идти сама, - запротестовала она. - Ни в коем случае. Кристаль шла вслед за ними по дороге, но Тали исчез в противоположном направлении, без сомнения, наслаждаясь свободой. Гэйлон проклинал про себя свою глупость и ее неосмотрительность. Через некоторое время они встретились с караваном, где немедленно поднялась тревога. Дэви верхом на лошади появился первым. - Позови Хэслика, - приказал король. - Приведи его в кибитку королевы. Дэви развернул лошадь и помчался к самой дальней повозке, где ехал Хэслик, их учитель и ученик лекаря. Гэйлон внес королеву в ее кибитку и осторожно опустил на кровать. Сандаал поднялась по ступенькам вслед за ним. - Что случилось? - Королева упала с лошади. Джессмин приподнялась и взяла девушку за руку: - Со мной все в порядке. Муж преувеличивает. - Пусть решает Хэслик. - Король мягко помог ей опуститься на узкую кровать. - Папа! - позвал Тейн снаружи. Сандаал приподняла занавеску. Старший принц сидел верхом на своей белой лошадке. Катина стояла рядом, держа на руках малышку, а Роза держала за руку Робина. Леди Д'Лелан попросила их соблюдать тишину. К кибитке стягивался народ - солдаты, слуги, даже сам Великий посланник. Дэви верхом на лошади прокладывал дорогу, за ним шел молодой лекарь. Гэйлон окликнул герцога: - Ступай, найди Тали. И принеси обратно седло Кристаль. Юноша кивнул, встревоженно глядя на короля, и поскакал прочь, как только Хэслик вошел в кибитку. Великий посланник вошел следом. В его глазах было не меньше тревоги, чем во взгляде Дэви, но помимо этого на лице его было заметное раздражение. Он повернулся к Сандаал: - Леди Д'Лелан, пожалуйста, покиньте нас. Она склонила голову и немедленно вышла. Хэслик преклонил колени перед королевой и длинными тонкими пальцами ощупал ее голову. - Я не ранена, - настаивала Джессмин. Пальцы лекаря начали массировать ее живот, и королева вздрогнула. Он снял с нее обувь и ощупал ноги. Когда он прикоснулся к левому бедру, королева стиснула зубы. - Ну? - спросили Гэйлон и Великий посланник в один голос. - Ее величеству повезло, милорды, - ответил молодой лекарь. - Я не нахожу ни переломов, ни ушибов черепа. Слегка повреждены мышцы живота, но внутренние органы не травмированы. - А кровь на ее губах? - спросил король. - Она всего лишь прикусила язык. Есть еще царапины и порезы, но я думаю, что повреждение бедра будет самым болезненным. Холодные примочки помогут снять опухоль и облегчат боль, - ученик лекаря улыбнулся своей пациентке. - Вашему величеству следует быть более осторожной в следующий раз. - Следующего раза не будет, - отрезал Эовин Д'Ар. - Миледи больше не будет ездить верхом. Гэйлон посмотрел на него: - Вы слишком много на себя берете, сир. - А вы рискуете жизнью вашей жены, ваше величество. От безопасности королевы зависит все. Подумайте хотя бы о детях, если вы не думаете о жене. Неожиданно для самого короля его Камень замерцал в кольце. - Остановитесь оба, - сердито сказала Джессмин. - Я понимаю вашу заботу, лорд Д'Ар, но вы ошибаетесь, если рассчитываете сделать меня пленницей в Ксенаре. Я буду ездить верхом, когда захочу, я буду делать, что захочу, и мои дети - это моя забота. Жизнь полна опасностей и безвозвратных потерь. Но я буду наслаждаться тем, что имею. Эовин склонил седую голову, опустив глаза. - Миледи, простите мои слова. Я оставлю свою тревогу при себе. - Хорошо, - королева повернулась на бок и застонала от боли. - Пришлите ко мне леди Сандаал, пожалуйста. Хэслик, скажите ей, что нужно делать. Гэйлон склонился над ней: - Мне остаться, любимая? - И смотреть, как я буду стонать и метаться? Нет, спасибо. Пойди, скажи мальчикам, что со мной все в порядке. Их, наверное, встревожили толки и пересуды. Все пребывали в растерянности. Почти все путешественники столпились перед главной повозкой. Король послал Хэслика объявить о состоянии королевы, но, будучи учеником Гиркана, молодой лекарь в изобилии употреблял специальные термины и цветистые обороты, чем еще больше смутил людей. - Она скоро поправится, - проворчал Гэйлон. - Всего лишь несколько синяков и ушибов. Он похлопал по колену Тейна, сидевшего верхом на Соджи. Роза подняла на руки маленького Робина и пыталась вытереть ему слезы. Пока лекарь говорил с леди Д'Лелан, Гэйлон подошел к упряжке из восьми лошадей, которая тащила королевскую кибитку. Небольшой участок дороги, видный отсюда, был пуст. Он уже решил поискать другую оседланную лошадь, когда появился Дэви, ведя Тали на поводу. - Ваше величество? - вопросительно произнес герцог, приближаясь. - Переломов нет, - кратко ответил Гэйлон. - Где был Тали? - Неподалеку. Но, боюсь, он уничтожил часть ячменного поля у какого-то бедного фермера. Что он не съел, то вытоптал. Дэви спешился и протянул своему господину поводья Тали, на котором было седло королевы. Он легко стащил седло с лошади. - Все дело в ремнях подпруги, милорд. Здесь кожа сгнила. - Но каким образом? Все остальное цело. - Наверное, кто-то забыл смазать их, и они отсырели. Я не знаю... - Все же это непростительно. - Гэйлон ощутил вспышку гнева и ответ своего Камня. - Отыщи слугу, который седлал лошадь. Он заслуживает наказания. Герцог Госни посмотрел ему в глаза: - Лошадь седлал я, сир. - Ты? О Боже, Дэви, как ты мог допустить это?! - Мне нет прощения, милорд, - уныло произнес юноша. - Она могла разбиться насмерть... Дэви отвел глаза: - Я знаю. - Достаточным ли наказанием будет это знание? - Это вам решать, сир, - ответил герцог, чувствуя себя несчастным. - Я думаю, что да. Отведи лошадей конюхам. Нам с тобой надо сейчас побыть с детьми. Они перепуганы. Потом, когда королева выздоровеет, у тебя будет возможность извиниться перед ней за свою беспечность. - Слушаюсь, милорд. Король резко повернулся и пошел прочь, уверенный, что герцог последует за ним. Когда наступили сумерки, Роза принесла ему ужин на подносе. Герцог в поисках одиночества забрался под деревья в восточной части лагеря. Его не интересовали ни еда, ни вино, ни компания, но Роза Д'Ял каким-то образом выследила его. На протяжении путешествия она все время оказывала ему знаки внимания, и Дэви не знал, как отделаться от этого, не обидев ее. Теперь она уселась рядом с ним, протянув ему тарелку. - Спасибо, - пробормотал он и поставил ужин на землю. - Муравьи заползут, милорд. - Может быть. Роза взглянула на него, ее хорошенькое личико выразило беспокойство: - Могу ли я узнать, что тревожит вас, лорд Госни? Король никому не сказал об оплошности Дэви, и никто не хотел искать виноватого. Пусть это останется ошибкой, несчастным случаем, если его величество так решил. Но ощущение своей вины заставило герцога заговорить: - Королева упала с лошади по моей вине. - Не может быть, милорд! - испуганно сказала Роза. - Зачем вам проверять старые подпруги? Они были неисправны. Когда Дэви удивленно взглянул на нее, она продолжила: - Король сказал, что кожа на ремнях подпруги прогнила и что никто в этом не виноват. - Это была моя лошадь, и я должен был все проверить, - проворчал герцог. - Неужели герцогу не позволено ошибаться? - Нет, когда дело касается королевы. - Ну что ж, - Роза поставила флягу с вином к его ногам и поднялась, - его сиятельство предпочитает предаваться самобичеванию. Я предоставляю вас самому себе. Он удержал ее за руку - не такую тонкую и изящную, как у Сандаал, но мягкую. - Прошу вас. Я ценю вашу заботу, но мне нужно время, чтобы разобраться в этом самому. Обещаю, что съем ужин прежде, чем это сделают муравьи. Благодарю вас. Младшая Д'Ял улыбнулась, польщенная. - Не за что, сир, - она повернулась и легко зашагала прочь в сумерки. Жаркий день сменился прохладой, и на него опустилась ночь, наполненная пением птиц, цикад и лягушек. Дэви повернулся к стволу миртового дерева и вздохнул. - Она любит вас, вы знаете, - сказал голос из-за деревьев. Это была Сандаал. - Вы имеете в виду Розу? - герцог опять вздохнул. - Я именно этого и опасался. Леди Д'Лелан появилась из тени. - Вы бы хотели, чтобы я тоже ушла? - Конечно, нет. Садитесь сюда. Хотите есть? У меня что-то нет аппетита сегодня. - Я уже поела, спасибо, - она уселась рядом с ним, уткнув подбородок в колени, раскинув по земле оборки юбки. - Знаете ли вы, что происходит в Ксенаре с такими неосторожными герцогами? - Страшно подумать. - Им отрубают голову. Или еще похуже. - Куда же хуже? Тогда мне в Занкосе придется следить за своей головой. - Я думаю, что ваш король гораздо более милосерден, чем наш. Сандаал сидела совсем близко, плечом касаясь Дэви. От ее близости сердце герцога забилось чаще. За прошедшие две недели они стали добрыми друзьями, хотя днем леди избегала его. Теперь он понял, почему. Она не меньше его боялась ранить сердце Розы. Но молодой герцог не знал, сколько еще он сможет скрывать свои чувства от Сандаал. Она очаровала его. Хотя казалось, что она ищет только его дружбы, и инстинктивно он чувствовал, что этого достаточно. Их взгляды были похожи. Они читали одни и те же книги, и поздно ночью, когда все засыпали, они могли увлеченно беседовать на протяжении долгих часов. Заниматься музыкой можно было, только если отойти подальше от лагеря. - Как, по-вашему, она отреагирует на все это богатство и роскошь? - девушка нарушила теплое, уютное молчание. - Королева? - Вы жили в Виннамире очень бедно, даже короле