лиг в любом направлении ни одного гролима. А ты
нашел, кого искал?
- Это было совсем не трудно, - ответил Волк. - Остановились в пещере, в
трех лигах отсюда. Один умер по пути туда, а еще двое, возможно, не доживут
до утра. Остальным, кажется, немного не понравилось, как обернулись дела
сегодня утром.
- Представляю себе. Ты подобрался достаточно близко, чтобы услышать их
беседу? Волк кивнул:
- В одной из соседних деревень есть человек, который следит за дорогой
и доносит им, если путешественник достаточно богат, чтобы попытаться
ограбить его.
- Значит, это всего-навсего обычные разбойники?
- Не совсем. Они ждали именно нас. Кто-то описал во всех подробностях,
как мы выглядим.
- Думаю, неплохо бы потолковать с этим осведомителем, - мрачно заметила
Полгара, неприятно красноречиво сгибая и разгибая пальцы жестом хищника,
предвкушающего поживу.
- Не стоит тратить время на подобные пустяки, - возразил Волк,
задумчиво почесывая бороду. - Все, что он расскажет, - как Мерг дал много
золота. Гролимы не утруждают себя объяснениями со всякими наемниками.
- Все равно не мешало бы встретиться с ним, отец, - настаивала она. -
Нельзя же, чтобы кто-то крался за нашими спинами, пытаясь подкупить каждого
бродягу в Арендии!
- Послезавтра ему уже некому будет платить, - ответил Волк с коротким
смешком. - Приятели решили заманить его в лес завтра утром и там перерезать
горло... не говоря уже о пытках перед смертью.
- Прекрасно. Хотя я желала бы знать имя гролима.
- Какая разница? - пожал плечами Волк. - В Северной Арендии их десятки,
и все затевают пакости, кто какие может. Успели пронюхать, что происходит.
Нельзя ожидать, что они спокойно дадут нам пройти.
- Может, лучше остановить их?
- Времени нет, - покачал головой Волк. - Недели уйдут, пока вдолбим
арендам, что к чему. Если ехать еще быстрее, есть шанс проскользнуть, пока
гролимы не успели опомниться.
- Но вдруг не удастся?
- Значит, сделаем по-другому. Необходимо добраться до Зидара прежде,
чем тот попадет в Ктол Мергос. Если на моем пути встанет много препятствий,
придется действовать более открыто.
- Нужно было с самого начала так поступить, отец, иногда ты слишком
осторожничаешь.
- Опять за свое? У тебя один рецепт на все случаи, Полгара. Улаживаешь
вещи, которые бы и без тебя пришли в порядок, оставь ты все как есть, и
пытаешься изменить события, которые невозможно менять.
- Не сердись, отец. Лучше помоги спуститься.
- Почему бы тебе не слететь? - предложил он.
- Не говори чепухи!
Гарион выскользнул из укрытия, дрожа как осиновый лист.
Тетя Пол и господин Волк, вернувшиеся к шатрам, разбудили остальных.
- Думаю, пора ехать, - объявил господин Волк. - Здесь мы очень уязвимы.
Гораздо безопаснее на большой дороге, и неплохо бы спокойно миновать
один уютный лесок.
Менее чем за час удалось сняться с места, и путешественники направились
по просеке к Великому Западному пути. Хотя до рассвета оставалось еще
несколько часов, туман, прошитый желтоватыми лучами, наполнял ночь
полупрозрачным мерцанием: казалось, будто они едут через сияющее облако,
отдыхающее на вершинах темных деревьев.
Добравшись до большой дороги, они вновь повернули на юг.
- Хорошо бы уйти подальше отсюда до восхода солнца, - спокойно заметил
Волк, - но поскольку мы не желаем никаких неприятностей, держите глаза и уши
наготове.
Всадники пустили лошадей галопом и, к тому времени как туман стая
жемчужно-серым в свете наступающего утра, оставили позади добрых три лиги. У
перекрестка Хеттар внезапно поднял руку, давая сигнал остановиться.
- Что случилось? - встревожился Бэйрек.
- Конский топот. Скачут сюда.
- Ты уверен? Я ничего не слышу.
- Не меньше сорока, - твердо объявил Хеттар.
- Ну да, - подтвердил Дерник, склонив голову к плечу. - Прислушайтесь.
Из тумана донесся слабый звенящий цокот.
- Можно спрятаться в лесу, пока они не проедут, - предложил Леллдорин.
- Лучше оставаться на дороге, - покачал головой Волк.
- Сейчас я все улажу! - уверенно заявил Силк, выехав вперед. - Не в
первый раз!
Путешественники тронули коней и не спеша отправились навстречу
неизвестности.
Всадники, появившиеся из белой пелены, блистали стальными доспехами:
латы, наколенники, круглые шлемы с треугольными забралами; выглядели они во
всем этом великолепии как некие невиданные насекомые.
Цветные флажки развевались на наконечниках длинных копий, на лошадях -
тяжеловесных, огромных животных - также были латы.
- Мимбратские рыцари! - прорычал Леллдорин, глаза мгновенно побелели от
ярости.
- Держи свои чувства при себе, - посоветовал Волк, - а если к тебе
обратятся, отвечай таким образом, чтобы тебя посчитали за их прихвостня,
вроде Берентейна, Лицо Леллдорина мгновенно отвердело.
- Делай как велено, Леллдорин, - вмешалась тетя Пол, - не время
показывать храбрость.
- Стоять! - скомандовал предводитель, опуская копье так, что наконечник
почти уперся в грудь Силку.
- Пусть кто-нибудь приблизится, чтобы я мог говорить с ним, -
повелительно объявил он.
Силк выдвинулся на шаг и льстиво заулыбался.
- Рады видеть вас, сэр рыцарь, - елейно начал он.
Прошлой ночью на нас напали разбойники, и пришлось бежать, спасая свою
жизнь.
- Как зовут тебя? - требовательно спросил тот, поднимая забрало. - И
кто тебя сопровождает?
- Я Редек из Боктора, мой господин, - ответил Силк, кланяясь и
сдергивая бархатную шапку, - торговец из Драснии, и направляюсь в Тол Хонет
с сендарийским сукном в надежде успеть на зимнюю ярмарку.
Глаза закованного в латы воина подозрительно сузились:
- Слишком уж много спутников у тебя, простого низкородного торговца.
- Эти трое - мои слуги, - объяснил Силк, показывая на Бэйрека, Хеттара
и Дерника. - Старик и мальчик сопровождают мою сестру, богатую вдову,
желающую посетить Тол Хонет.
- А этот? - не отставал рыцарь. - Астуриец?
- Молодой дворянин, собравшийся в Во Мимбр навестить друзей. Оказал нам
огромную милость, согласившись провести через лес.
Сомнения рыцаря, казалось, немного рассеялись.
- В твоей речи упоминалось о грабителях. Где же произошло нападение?
- В трех-четырех лигах отсюда, когда мы раскинули лагерь на ночь.
Удалось обратить их в бегство, хотя сестра моя очень испугалась.
- Эта астурийская провинция кишит ворами и мятежниками, - сурово
объявил рыцарь. - Мне и моим людям дан приказ безжалостно расправляться с
ними. Сюда, астуриец.
Глаза Леллдорина вспыхнули, но он послушно выехал вперед.
- Твое имя?
- Меня зовут Леллдорин, сэр рыцарь Чем могу служить вам?
- Эти грабители, о которых говорил твой друг, они из благородных людей
или низкая чернь?
- Рабы, господин мой, грязные и оборванные. Несомненно, восстали против
хозяев и скрылись в лесу продолжать беззаконные деяния.
- Как можно ожидать выполнения обязанностей и повиновения от
простолюдинов, когда высокорожденные осмеливаются восставать против короны?
- заметил рыцарь.
- Истинно так, господин мой, - согласился Леллдорин с явно
преувеличенной скорбью. - Много раз спорил я об этом с теми, кто бесконечно
скорбит по Астурии, оплакивает угнетение астурийцев мимбратами и невероятное
высокомерие последних. Уговоры мои прислушаться к здравому смыслу и
выказывать соответствующее почтение его величеству, нашему повелителю
королю, встречают лишь холодное презрение и непонимание.
Юноша вздохнул.
- Мудрость твоя не по годам, юный Леллдорин, - одобрительно кивнул
рыцарь, - но, к прискорбию моему, я вынужден задержать тебя и твоих
компаньонов, чтобы проверить некоторые обстоятельства.
- Сэр рыцарь! - энергично запротестовал Силк. - Потепление может свести
ценность моего товара на нет! Умоляю вас не прерывать нашего путешествия.
- Сожалею, добрый человек, но необходимость вынуждает меня. Астурия
кишит заговорщиками и мятежниками, и я никому не могу позволить продолжать
путь без тщательной проверки.
В арьергарде строя всадников внезапно началась суматоха. Полк
толнедрийцев, сверкая стальными нагрудниками, в алых плащах и шлемах с
перьями, медленно окружил рыцарей в тяжелом вооружении.
- Что здесь происходит? - вежливо спросил командир легионеров, стройный
человек лет сорока с обветренным лицом, остановив коня перед Силком.
- Нам не требуется помощь легионеров в таких делах, - холодно
ответствовал рыцарь. - Приказы мы получаем из Во Мимбра. Нас послали
восстановить порядок в Астурии, и поэтому я обязан допросить этих путников.
- Питаю глубокое почтение к приказу, сэр рыцарь, - ответил толнедриец,
- но за безопасность путешественников на дороге отвечаю я.
И вопросительно взглянул на Силка.
- Я Редек из Боктора, капитан, - объяснил тот, - драснийский торговец,
направляюсь в Тол Хонет, Все бумаги при мне, если желаете ознакомиться.
- Документы легко подделать, - объявил рыцарь - Совершенно верно, -
согласился толнедриец, - но чтобы зря не тратить время, я давно уже привык
оценивать людей по внешнему виду. Судите сами: драснийский торговец, везущий
тюки с товаром, имеет полное право и законную причину находиться на
имперском тракте, сэр рыцарь, и задерживать его никто не может.
- Но мы обязаны искоренять разбой и мятеж! - горячо возразил рыцарь.
- Искореняйте, - согласился капитан, - только не на дороге. По договору
имперский тракт - толнедрийская территория. Не могу вмешиваться в ваши
действия по всей округе, но то, что происходит на дороге, - касается лично
меня. Уверен, что ни один истинный мимбратский рыцарь не захочет унизить
своего короля, нарушив твердое соглашение между арендской короной и
императором Толнедры, не так ли?
Рыцарь беспомощно воззрился на легионера.
- Думаю, ты можешь продолжать путь, добрый человек, - объявил Силку
толнедриец. - Знаю, что весь Тол Хонет с нетерпением ожидает твоего
прибытия.
Силк широко улыбнулся и низко поклонился, не слезая с седла. Потом
взмахнул рукой, и все медленно направились вперед мимо кипящего от гнева
мимбратского рыцаря. После того как проехала последняя вьючная лошадь,
легионеры выстроились поперек дороги, отсекая мимбратов.
- Неплохой человек, - заметил Бэйрек. - Не очень-то я высокого мнения о
толнедрийцах, но этот совсем другой.
- Едем быстрее, - поторопил господин Волк, - не стоит дожидаться, пока
рыцари помчатся по нашим следам.
Они пустили лошадей в галоп и скоро оставили далеко позади рыцарей,
занятых прямо посреди дороги горячим спором с командиром легионеров.
На ночь они остановились в толнедрийской гостинице с толстыми стенами,
и, может быть, впервые в жизни Гарион пошел мыться без напоминаний и
приказов тети Пол. Хотя накануне ему не удалось принять участие в драке, он
почему-то ощущал, что весь залит кровью или чем-то похуже. Раньше юноша не
понимал, как ужасно может быть изуродован человек в ближнем бою. Вид
обезглавленного трупа с вывалившимися внутренностями наполнил его глубоким
стыдом перед зрелищем омерзительно обнаженных секретов человеческого тела.
Гарион чувствовал, что выпачкан с ног до головы. Он снял всю одежду и
даже, не подумав, серебряный амулет, подаренный господином Волком и тетей
Пол, уселся в дымящуюся ванну, где начал яростно скрести кожу жесткой щеткой
и едким мылом, стремясь уничтожить воображаемую грязь вместе с кожей.
Следующие несколько дней они продвигались на юг, останавливаясь только
в расположенных на равном расстоянии толнедрийских гостиницах, где
присутствие легионеров с жесткими лицами служило постоянным напоминанием о
том, что безопасность путешественников, ищущих приюта, находится под охраной
воинов толнедрийской империи.
На шестой день после схватки с разбойниками лошадь Леллдорина
захромала.
Дерник и Хеттар под наблюдением тети Пол провели несколько часов,
готовя зелье на маленьком костре у обочины и накладывая горячие компрессы на
ногу животного, пока Волк кипел от негодования на задержку. К тому времени,
как конь мог продолжать путь, все поняли, что никак не успеют добраться до
следующей гостиницы до наступления темноты.
- Ну, Старый Волк, - сказала тетя Пол, после того как все уселись в
седла, - что теперь делать? Ехать всю ночь или пытаться найти ночлег в лесу?
- Еще не решил, - коротко ответил Волк.
- Если не ошибаюсь, недалеко есть деревня, - вставил Леллдорин, -
правда, очень бедная, но что-то вроде постоялого двора имеется.
- Звучит не очень заманчиво! - покачал головой Силк. - Что ты имеешь в
виду?
- Хозяин этих владений очень скуп и взимает огромные подати. Людям
остается очень мало, и постоялый двор крайне убогий.
- Придется ехать, - вздохнул Волк и погнал коня быстрой рысью.
Когда они подъехали к деревне, низко нависшие облака начали
расходиться, в разрыве проглянуло бледное солнце.
Деревня оказалась еще хуже, чем предсказывал Леллдорин. Полдюжины
оборванных нищих стояли в грязи у околицы, протягивая ладони и слезливо
умоляя о милостыне.
Из щелей убогих лачуг медленно вытекали тонкие струйки дыма - печных
труб на крышах не было. Тощие свиньи рылись в грязи; вонь стояла ужасающая.
Похоронная процессия уныло пробиралась к кладбищу, расположенному на
другом конце деревни, по заваленной мусором улочке. Тело, завернутое в
рваное коричневое одеяло, несли на доске, а жрецы Чолдана, бога арендов, в
богато расшитых рясах пели древний гимн, в котором упоминалось о войне и
мести, но ничего не говорилось об утешении и покое.
Провожая мужа в последний путь, вдова с бесстрастным лицом и мертвыми
сухими глазами молча прижимала к груди хнычущего младенца.
На постоялом дворе отвратительно пахло прокисшим пивом и гнильем. Пожар
уничтожил часть общей залы, обуглив и закоптив низкий потолок. Зияющую дыру
в сожженной стене завесили грязной мешковиной. Врытый в земле очаг нещадно
дымил, а хозяин, тощий коротышка со злобным лицом, грубил и ворчал.
На ужин он подал только блюда с водянистой кашей - смесью репы с
ячменем.
- Великолепно! - иронически заметил Силк, отталкивая нетронутую порцию.
- Ты меня просто удивляешь, Леллдорин. Страсть твоя бороться с
несправедливостью, кажется, не распространяется на здешние места. Могу ли я
предложить нанести следующий визит владельцу этого поместья? Кажется, по
нему уже давно петля плачет!
- Не представлял, что все настолько плохо, - тихо отозвался Леллдорин,
озираясь, как будто впервые увидел происходящее. Ужас, смешанный с
отвращением, ясно вырисовывался на открытом лице.
Гарион, с трудом сдерживая дурноту, встал.
- Пойду лучше прогуляюсь, - пробормотал он.
- Только не слишком далеко, - предупредила тетя Пол.
Воздух на улице был чуть почище, Гарион осторожно пробирался к околице,
пытаясь не очень измазаться.
- О, господин, - умоляюще прошептала маленькая девочка с огромными
глазами, - нет ли у вас корочки хлеба?
Гарион беспомощно взглянул на нее.
- Прости...
Он порылся в карманах, ища, что бы ей дать, но ребенок, заплакав,
отвернулся.
В изрытом копытами поле, расстилающемся за источающими гнусный запах
улицами, оборванный мальчишка, почти ровесник Гариона, пас несколько коров с
торчащими ребрами, наигрывая на деревянной дудочке. Душераздирающе чистая
мелодия плыла, никем не замеченная, над крышами убогих хижин, чернеющих в
косых лучах заходящего солнца. Пастушок увидел Гариона, но продолжал играть
Глаза их встретились на миг; оба будто молчаливо признали друг друга, но не
сказали ни слова На опушке леса, за полем, появился всадник в темном одеянии
с капюшоном, на черной лошади и остановился, повернувшись лицом к деревне.
Было в нем что-то зловещее, но одновременно смутно-знакомое. Гариону
почему-то показалось, что он должен знать этого всадника, но, хотя юноша
мучительно пытался вспомнить имя, оно все ускользало и ускользало... Гарион
долго глядел на черного всадника, невольно обратив внимание на то, что ни
он, ни лошадь не отбрасывают тени, стоя при этом в свете угасающего солнца.
Где-то глубоко в мозгу, казалось, мучительно шевелилась ужасная
болезненная мысль, но он, будто очарованный, не двигался с места. Не стоит
ничего говорить тете Пол или остальным об этой странной фигуре на опушке,
потому что и сказать нечего; стоит отвернуться - и он все забудет.
Постепенно стало темнеть, и Гарион, почувствовав, что дрожит, повернул
к постоялому двору, неотступно преследуемый трогательной мелодией деревянной
свирели, парящей высоко в небе над головой.
Глава 6
Несмотря на то что вечер был ясным, утро встретило путешественников
сыростью и холодом; ледяная изморось сыпалась на деревья; насквозь промокший
лес мрачно насупился. Они рано покинули постоялый двор и вскоре очутились в
еще более глухой и угрюмой чаще, чем те зловещие места, которые уже прошли.
Огромные деревья окружали их; толстые искривленные дубы поднимали голые
сучья среди темных елей и сосен. Серый, изъеденный лишайником мох покрывал
землю.
Леллдорин был сегодня непривычно молчалив, и Гарион предположил, что
друг по-прежнему непрерывно думает о замыслах мерга Нечека. Молодой астуриец
угрюмо смотрел вперед, плотно завернувшись в тяжелый зеленый плащ;
рыжевато-золотистые волосы влажно обвисли. Гарион подобрался поближе;
некоторое время оба ехали, не произнося ни слова.
- Чем ты обеспокоен, Леллдорин? - прошептал он наконец.
- Думаю, что всю свою жизнь был слеп, Гарион, - ответил тот.
- Каким образом? - осторожно спросил Гарион, надеясь, что друг решился
все рассказать господину Волку.
- Замечал только, что мимбраты угнетают Астурию, и не видел, как мы
унижаем и губим собственный народ.
- Я ведь пытался все объяснить Что заставило тебя прозреть только
сейчас?
- Деревня, в которой мы вчера остановились, - объяснил Леллдорин, -
никогда не встречал такого убогого мерзкого места и людей, ввергнутых в
столь безнадежную нищету. Как они могут выносить это?
- А что, есть какой-нибудь выбор?
- Отец мой, по крайней мере, хорошо обращается со своими людьми, -
оборонялся юноша, - никто не голодает, у всех крыша над головой, а эти...
бедняги... хуже животных. Я всегда гордился своим происхождением, но теперь
стыжусь.
В глазах его действительно стояли слезы.
Гарион при виде столь внезапного пробуждения не понимал, как себя
вести. С одной стороны, он был рад, что Леллдорин наконец признал очевидное,
с другой - боялся: а вдруг такое прозрение заведет порывистого юношу в
какую-нибудь беду.
- Я отрекусь от титула! - объявил неожиданно Леллдорин, будто подслушав
мысли Гариона - А когда возвращусь из странствий, буду жить среди рабов и
делить с ними их печали.
- К чему хорошему это приведет? Думаешь, твои страдания облегчат им
жизнь?
Леллдорин резко вскинул голову, явно обуреваемый противоречивыми
эмоциями.
Наконец он улыбнулся, но в голубых глазах застыла решимость.
- Ты, конечно, прав. Как всегда. Удивительно, но ты сразу видишь, в чем
корень проблемы, Гарион.
- Что ты имеешь в виду? - с некоторой опаской осведомился тот.
- Я подниму их на восстание. Пройду всю Арендию во главе армии
крестьян.
- Ну почему у тебя на все один ответ?! - застонал Гарион. - Во-первых,
у крепостных вообще нет оружия, и они не умеют драться. Никакими прекрасными
словами и уговорами ты не заставишь их последовать за тобой, а если даже это
и удастся, любой арендский дворянин не задумается подняться против вас. Они
растерзают твою армию, а потом положение в сто раз ухудшится. И, наконец, ты
просто начнешь гражданскую войну; именно этого и добиваются мерги.
Леллдорин в удивлении заморгал, слова Гариона наконец-то дошли до туго
соображающего аренда. Лицо юноши вновь помрачнело.
- Я об этом не подумал, - сознался он.
- Совершенно верно. И будешь продолжать совершать подобные ошибки до
тех пор, пока собираешься работать только мечом, а не мозгами.
Леллдорин, вспыхнув, смущенно засмеялся.
- Ты и вправду не ходишь вокруг да около, Гарион, - тихо упрекнул он.
- Прости, - поспешно извинился Гарион, - наверное, нужно было объяснить
как-то иначе.
- Нет, - покачал головой Леллдорин, - ведь я аренд. Если не сказано
прямо, не пойму.
- Нельзя сказать, что ты глупый, Леллдорин, - запротестовал Гарион, -
ведь каждый может ошибаться. Аренды не дураки - просто слишком порывисты.
- Это было нечто большим, чем обыкновенная импульсивность, - печально
вздохнул Леллдорин, показывая на влажный мох у корней деревьев.
- Что именно? - огляделся Гарион.
- Это последний участок леса перед равнинами Центральной Арендии, -
пояснил Леллдорин, - естественная граница между Мимбром и Астурией.
- Лес как лес, - пожал плечами Гарион.
- Не совсем, - мрачно ответил Леллдорин. - Очень удобное место для
засад.
Земля в этом лесу усеяна старым костями. Приглядись получше.
Он вытянул руку. Вначале Гариону показалось, что перед ним всего лишь
пара изогнутых сучьев, высовывающихся из мха, с тонкими веточками на конце,
запутавшимися в разросшемся кусте, но тут же с отвращением увидел
полуистлевшую зеленоватую человеческую руку; пальцы судорожно цеплялись за
куст в последней предсмертной агонии.
- Почему его не похоронили? - взорвался он в ярости.
- Поверь, потребуется тысяча людей и тысяча лет, чтобы собрать все
лежащие здесь скелеты и предать их земле, - глухо объявил Леллдорин. - Целые
поколения арендов покоятся здесь - мимбраты, весайты, астурийцы. Все лежат
где упали, а мох хранит их вечный сон.
Гарион вздрогнул и отвел глаза от немой мольбы этой одинокой руки,
поднимавшейся со дна мохового моря здесь, в мрачно насупившемся лесу. Подняв
глаза, он понял, что эта неровная почва простиралась насколько мог видеть
глаз.
- Сколько еще нужно ехать, чтобы добраться до равнины? - тихо спросил
он.
- Около двух дней.
- Два дня?! И все по таким же местам? Леллдорин кивнул.
- Почему? - спросил Гарион осуждающе, более жестким тоном, чем
намеревался.
- Сначала причиной были гордость... и честь. После - скорбь по павшим и
желание отомстить. И наконец - просто не знали, как все это остановить. Ты
ведь сам сказал: мы, аренды, не очень-то сообразительны.
- Но всегда храбры, - быстро возразил Гарион.
- О да, - согласился Леллдорин, - всегда храбры. Это наше национальное
проклятие!
- Белгарат, - еле шевеля губами, прошептал Хеттар, - лошади чуют
что-то.
Господин Волк, дремавший как обычно в седле, встрепенулся:
- Что?
- Лошади, - повторил Хеттар. - Что-то там впереди их пугает.
Глаза Волка сузились, лицо внезапно приобрело странно-пустое выражение.
- Олгроты, - с отвращением кинул он.
- Что такое олгрот? - спросил Дерник.
- Нелюди. Дальняя родня троллей.
- Я однажды видел тролля, - заметил Бэйрек. - Гнусное уродливое
огромное чудище с когтями и клыками.
- Они нападут на нас? - встревожился Дерник.
- Почти наверняка, - напряженно ответил Волк. - Хеттар, следи за
лошадьми.
Нужно держаться всем вместе. Никому не отделяться!
- Откуда они появились? - удивился Леллдорин. - В здешнем лесу никогда
не бывало чудовищ.
- Иногда спускаются с гор Ало, если проголодаются, - объяснил Волк. -
Живых после такого нападения не остается, так что рассказать подробности
некому.
- Лучше бы тебе что-нибудь предпринять, отец, - посоветовала тетя Пол.
- Они нас окружают.
Леллдорин быстро огляделся, соображая, где находится.
- Мы недалеко от холма Элгона, - ответил он, - и если бы удалось туда
добраться, олгроты ничего с нами сделать не смогут.
- Холм Элгона? - переспросил Бэйрек, вынимая тяжелый меч.
- Высокая скала, усеянная валунами. Почти крепость Элгон держался там
почти месяц против целой мимбратской армии.
- Неплохо звучит, - согласился Силк. - По крайней мере, хоть выберемся
из этих деревьев.
Он нервно оглядел ужасный лес, окутанный ледяной моросью.
- Можно попытаться, - решил Волк. - Они еще только примеряются напасть,
а к тому же дождь притупляет их обоняние.
Сзади раздался странный лающий звук.
- Это они? - спросил Гарион: собственный голос воплем отдался в ушах.
- Перекликаются, - ответил Волк. - Кто-то из них нас заметил. Лучше
поторопиться, но не очень спешите, пока не увидим холм.
Они пустили испуганных лошадей рысью и упрямо направились вперед по
грязной дороге, поднимавшейся к вершине низкого горного гребня.
- Пол-лиги, - прохрипел Леллдорин, - всего поллиги, и мы доберемся до
холма.
Лошадей было трудно сдержать; глаза их бешено закатывались, гривы
разметались. Гарион почувствовал, как заколотилось сердце, а во рту стало
сухо.
Дождь пошел немного сильнее. Краем глаза он уловил какое-то движение и
быстро поднял голову. Человекоподобная фигура скачками передвигалась в лесу,
шагах в ста от дороги. Олгрот бежал полусогнувшись, лапы свисали до земли,
кожа отливала омерзительным свинцовым цветом.
- Вон там! - крикнул Гарион.
- Видел! - проворчал Бэйрек. - Тролль, пожалуй, побольше.
- Ну, этот тоже немаленький, - скривился Силк.
- Если нападут, берегитесь когтей, - предупредил Волк, - они ядовитые.
- Это становится все интереснее, - заметил Силк.
- Вон там скала, - спокойно объявила тетя Пол.
- Быстрее! - рявкнул Волк.
Насмерть напуганные кони, почувствовав свободу, рванулись вперед
головокружительным галопом. Позади раз-| дался яростный вой; лай становился
все громче.
- Сейчас доберемся, - ободряюще прокричал Дерник, но тут с полдюжины
рычащих олгротов появились перед ними; лапы широко расставлены, пасти
уродливо ощерены. Огромные, с мощными мускулами и когтями вместо пальцев.
Козлиные морды, короткие острые рога и длинные желтые клыки. Серая кожа
покрыта чешуей, как у змей.
Лошади заржали и отпрянули, пытаясь разбежаться. Гарион приник к гриве,
держась одной рукой за седло, а другой - изо всех сил за поводья.
Бэйрек ударил по крупу коня плоской стороной меча и бешено вонзил шпоры
в бока животного, пока наконец лошадь, испугавшись больше хозяина, чем
олгротов, не рванулась вперед. Двумя взмахами Бэйрек убил двух чудовищ и
прорвался через заслон, третий, выпустив когти, попытался прыгнуть ему на
спину, но на мгновение застыл и свалился мордой в грязь между лопаток
торчала стрела Леллдорина. Развернув коня, Бэйрек свалил троих оставшихся
олгротов.
- Вперед! - протрубил он.
Гарион услышал крик Леллдорина и быстро обернулся. Тоскливый ужас
охватил его при виде одинокого олгрота, выползшего из леса около дороги.
Зверь рвал когтями Леллдорина, пытаясь стащить его с седла. Леллдорин из
последних сил бил луком по козлиной морде, и Гарион мгновенно выхватил меч,
но сзади уже появился Хеттар. Изогнутая сабля пронзила тело зверя; олгрот
завизжал и, извиваясь, упал под копыта вьючных животных. Охваченные паникой
лошади из последних сил мчались к вершине скалы, не обращая внимания на
скользкую гальку. Оглянувшись, Гарион заметил, как покачнулся в седле
Леллдорин, прижав ладонь к окровавленному боку.
Гарион с силой натянул поводья и повернул коня.
- Спасайся, Гарион, - крикнул Леллдорин, смертельно побледнев.
- Нет!
Гарион сунул меч в ножны, подъехал к другу и обхватил его плечи,
удерживая от падения. Вместе они добрались до вершины; Гарион прилагал все
усилия, чтобы не дать Леллдорину свалиться с седла.
Вершина холма, беспорядочное смешение камня и земли, нависала над
самыми высокими деревьями. Лошади едва пробирались между огромными мокрыми
валунами.
Добравшись до маленького ровного пространства на самом верху, Гарион
спрыгнул на землю, едва успев подхватить медленно валившегося на бок
Леллдорина.
- Сюда! - резко приказала тетя Пол, вытаскивая узелок с травами и
бинтами.
- Дерник! Мне нужен огонь, и как можно быстрее.
Кузнец беспомощно оглядел мокрые обломки сучьев, усыпавшие землю.
- Попытаюсь, - с сомнением пробормотал он.
Леллдорин дышал неглубоко, но очень часто. Лицо по-прежнему было белым,
а ноги отказывались его держать. Гарион вне себя от страха обнял друга.
Подошел Хеттар, и оба они с трудом подтащили Леллдорина поближе к тому
месту, где стояла на коленях тетя Пол, развязывая узелок.
- Нужно немедленно удалить яд, - коротко сказала она. - Дай мне свой
кинжал, Гарион.
Гарион вынул клинок. Тетя Пол быстро разрезала коричневую тунику
Леллдорина, обнажив страшные раны от когтей олгрота.
- Будет больно, - пообещала она. - Держите его.
Гарион и Хеттар вцепились в руки и ноги Леллдорина, приковав его к
земле.
Тетя Пол, глубоко вздохнув, ловко вскрыла воспалившиеся раны. Хлынула
кровь, и Леллдорин, вскрикнув, потерял сознание.
- Хеттар! - раздался крик Бэйрека, стоявшего на валуне около обрыва. -
Ты нам нужен.
- Иди! - велела тетя Пол олгару. - Мы здесь сами справимся. Гарион,
останься здесь.
Разминая какие-то сухие листья, она сыпала порошок на кровоточащие
раны.
- Огонь, Дерник!
- Ничего не получается, мистрис Пол, - беспомощно вздохнул кузнец, -
слишком сыро.
Мельком взглянув на жалкую кучу мокрых веток, собранных Дерником,
Полгара чуть прищурилась и сделала странный быстрый жест. В ушах Гариона
раздался звон, потом внезапное шипение. Струйка дыма вырвалась к небу. Пламя
заплясало на хворосте. Испуганный Дерник отпрянул.
- Маленький горшок, Гарион, - потребовала тетя Пол, - и воды. Быстро!
Сняв голубой плащ, она накрыла Леллдорина.
Силк, Бэйрек и Хеттар стояли у обрыва, скатывая вниз тяжелые валуны.
Снизу доносился лай олгротов, сопровождаемый по временам отчаянным воплем
боли.
Гарион положил голову друга на колени, дрожа от страха за его жизнь.
- Он выздоровеет? - с надеждой спросил юноша.
- Трудно пока сказать, еще слишком рано, - ответила тетя Пол. - Не
приставай ко мне с вопросами.
- Они бегут! - закричал Бэйрек.
- По-прежнему голодны, - мрачно отозвался Волк, - значит, вернутся.
Далеко в лесу раздался звук медного рога.
- Что это? - спросил Силк, все еще пыхтя после тяжелой работы.
- Тот, кого я ожидаю, - ответил Волк со странной улыбкой.
Поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул.
- Теперь я сама все сделаю, Гарион, - объявила тетя Пол, накладывая
толстый слой лекарственной смеси на дымящийся мокрый бинт. - Ты с Дерником
помогите остальным.
Гарион неохотно опустил голову Леллдорина на сырой торф и подбежал к
Волку. Откос был усеян телами олгротов, раздавленных падающими булыжниками.
- Они снова пытаются напасть, - воскликнул Бэйрек, приподнимая
очередной валун. - До нас можно добраться сзади?
- Нет... - покачал головой Силк. - Я проверял. С той стороны отвесная
стена.
Олгроты выползали из леса, рыча и огрызаясь, и полусогнувшись двинулись
вперед. Первый уже пересек дорогу, когда снова, теперь совсем близко,
раздался звук рога.
Из-за деревьев вырвался огромный конь с всадником в полном вооружении и
понесся к нападающим монстрам. Рыцарь, пригнувшись, взял копье наперевес и
врезался в самую гущу перепуганных олгротов. Разъяренный жеребец заржал и
бросился вперед; из-под копыт летели лепешки грязи. Копье пронзило грудь
одного из самых больших олгротов, сила удара была такова, что древко
переломилось и ударило в морду другого олгрота. Рыцарь тут же вытащил палаш
и широко размахнулся. Рубя наотмашь, он расчищал себе путь, а боевой конь
втаптывал живых и мертвых в дорожную грязь. Доскакав до свободного
пространства, он развернулся и ринулся назад, снова пролагая себе дорогу
палашом. Олгроты с воем кинулись обратно в лес.
- Мендореллен! - позвал Волк. - Сюда! Рыцарь в латах поднял
забрызганное кровью забрало и взглянул наверх.
- Позволь мне сначала расправиться с этой нечистью, старый друг! -
весело ответил он, вновь опуская забрало, и бросился в погоню за олгротами.
- Хеттар! - заорал Бэйрек на ходу. Олгар молча кивнул; оба, подбежав к
лошадям, вскочили в седла и помчались на помощь незнакомцу.
- Смотрю, твой друг выказывает поразительное отсутствие здравого
смысла, - заметил Силк господину Волку, вытирая с лица дождевые капли. - Эти
создания в любую минуту ринутся на него.
- Ему, возможно, и в голову не пришло подумать об опасности, -
отозвался Волк. - Мимбрат, что поделать! Все они убеждены в собственной
неуязвимости!
Битва в лесу, казалось, продолжалась уже довольно долго: то и дело
раздавались вопли, звенящие удары, крики ужаса олгротов. Потом Хеттар,
Бэйрек и незнакомый рыцарь выехали из чаши и галопом поскакали к холму.
Добравшись до вершины, рыцарь спешился.
- Прекрасная встреча, дружище, - прогудел он, - и приятели твои - люди
резвые.
Латы отливали тусклым серебром в дождевых потоках.
- Очень рад, что смогли развлечь тебя, - сухо отозвался Волк.
- Я все еще слышу их, - заметил Дерник. - По-моему, олгроты бегут, не
останавливаясь.
- Трусость этих мерзавцев лишила нас возможности приятно провести
время, - вздохнул рыцарь, с сожалением кладя палаш в ножны и снимая шлем.
- Все мы должны чем-то жертвовать, - вмешался Силк, растягивая слова.
- Как верно сказано, - кивнул рыцарь. - Вижу, что человек ты искусный в
философии и риторике, - продолжал он, стряхивая воду с белого плюмажа шлема.
- Простите меня, - объявил Волк. - Это Мендореллен, барон Во Мендор. Он
едет с нами. Мендореллен, это принц Келдар из королевского дома Драснии и
Бэйрек, граф Трелхеймский, кузен короля чиреков Энхега. Вон тот - Хеттар,
сын Чо-Хэга, главного вождя вождей племен в Олгарии. Чуть дальше стоит самый
практичный из нас человек - кузнец Дерник из Сендарии, а мальчик рядом с ним
- Гарион, мой внук, в сотом поколении.
Мендореллен низко поклонился каждому в отдельности.
- Приветствую вас, товарищи мои по скитаниям, - объявил он громовым
басом.
- Приключение наше началось весьма странно. Умоляю, откройте, кто эта
дама, красота которой ослепляет глаза мои?
- Прекрасная речь, сэр рыцарь, - ответила тетя Пол, заливисто
рассмеявшись и почти бессознательно поправляя волосы. - Думаю, наш новый
компаньон мне понравится.
- Легендарная леди Полгара? - осведомился Мендореллен. - Величайший
день!
Жизнь моя достигла зенита сегодня!
Изысканный поклон был слегка подпорчен скрипом лат.
- Наш раненый друг - Леллдорин, сын барона Уилдентора, - продолжал
Волк, - должно быть, ты о нем слышал.
Лицо Мендореллена слегка потемнело.
- Совершенно верно. Слухи, к сожалению, не стоят на месте, а бегут
впереди человека, подобно лающим собакам. Говорят, этот Леллдорин из
Уилдентора поднял гнусный мятеж против короны.
- Это теперь не имеет значения, - покачал головой Волк. - Дело,
собравшее здесь нас, гораздо серьезнее всех мятежей на свете. Так что
придется забыть об этом.
- Пусть будет все, как ты сказал, о благородный Белгарат, - немедленно
объявил Мендореллен, по-прежнему не сводя глаз с лежавшего без сознания
Леллдорина.
- Дедушка, - позвал Гарион, показывая на внезапно появившегося на
вершине всадника на черной лошади, одетого в черное. Он тут же откинул
капюшон, обнажив стальную маску, отлитую в форме лица, одновременно странно
притягательного и отталкивающего. Знакомый голос в душе объяснил Гариону,
что в появлении этого незнакомца крылось нечто важное, то, что необходимо
немедленно вспомнить Юноша напряг память, но безуспешно: мысли, казалось,
расплывались.
- Брось свои поиски, Белгарат, - прозвучал глухой голос из-под маски.
- Ты слишком хорошо знаешь меня, Чемдар, чтобы требовать подобного, -
спокойно ответил Волк, явно узнав всадника. - Эта детская глупость с
олгротами - твоя идея?
- Ты слишком хорошо знаешь меня, чтобы подумать подобное, -
пренебрежительно отмахнулся незнакомец в тон Волку. - Когда я поднимусь
против тебя, можешь ожидать гораздо более серьезных вещей. А пока... для
того, чтобы вас задержать, наемников хватит. Только этого нам и надо. Как
только Зидар доставит Крэг Яску моему хозяину, попытайся, если хочешь,
испытать свою силу против мощи и воли Торака.
- Значит, ты на побегушках у Зидара? - спросил Волк.
- Я людям не служу, - уничтожающе-презрительно ответил темный человек.
Конь и всадник казались вполне реальными, живыми, как и все, стоящие на
вершине холма, но, как ни странно, Гарион мог видеть, что прозрачная пелена
дождя проходит прямо сквозь них, падая на землю под лошадью.
- Почему же тогда ты здесь, Чемдар? - прищурился Волк.
- Назовем это любопытством, Белгарат. Хотел видеть собственными
глазами, как тебе удалась попытка осуществить Пророчество в наши дни.
Мрачный призрак оглядел присутствующих.
- Неглупо, - признал он нехотя, с нотками уважения в голосе. - Где ты
их нашел?
- Их не нужно было искать, Чемдар. Эти люди всегда были наготове. Если
любая часть Пророчества верна, значит, и все Пророчество исполнится, не так
ли?
Это не выдумка, поверь. Каждый шел ко мне через множество поколений,
дольше, чем можешь представить себе.
Незнакомец с почти змеиным шипением втянул в легкие воздух.
- Ничего еще не кончено, Старый Волк.
- Кончится, Чемдар, - уверенно ответил Волк. - Я уже обо всем
позаботился.
- Кто из вас будет жить дважды? - спросил Чемдар. Волк холодно
улыбнулся, но промолчал.
- Привет тебе, моя королева, - издевательски поклонился незнакомец тете
Пол.
- Вежливость гролимов подобна стуже в весенний день, - ответила та,
окидывая его ледяным взглядом. - Я не твоя королева, Чемдар.
- Так будешь ею, Полгара. Мой хозяин сказал, что ты станешь его женой,
когда он возвратится в свое королевство. Получишь власть над всем миром.
- Это поставит тебя в невыгодное положение, не так ли, Чемдар? Если я
стану твоей королевой, ты должен бояться разгневать меня, верно?
- Но я всегда могу обойти тебя, Полгара, а как только ты выйдешь замуж
за Торака, во всем покоришься его воле. Уверен, тогда все старые обиды и
распри забудутся.
- Думаю, с нас хватит, Чемдар, - вмешался господин Волк. - Твои речи
начинают утомлять меня. Можешь получить обратно свою тень!
Он взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
- Иди!
И снова Гарион почувствовал странный толчок и прежний рев в ушах.
Всадник исчез.
- Ты ведь не уничтожил его? - ошеломленно охнул Силк.
- Нет, что ты. Это всего-навсего иллюзия. Детский фокус, так
восхищающий гролимов. Тень можно перенести на любое расстояние, если кто-то
пожелает взять на себя этот труд. А я всего-навсего отослал эту тень к
хозяину.
И внезапно ухмыльнулся, ехидно скривив губы:
- Конечно, я выбрал окольный маршрут. Боюсь, путешествие займет
несколько дней. Ему это вреда не причинит, но чувствовать себя будет
довольно неприятно, а главное, привлечет всеобщее внимание.
- Да, невеселая перспектива, - согласился Мендореллен. - А кому же
принадлежит столь невежливая тень?
- Чемдару, - ответила тетя Пол, возвращаясь к израненному Леллдорину. -
Одному из верховных жрецов гролимов. Мы с отцом встречались с ним раньше.
- По-моему, нам лучше убраться отсюда, - решил Волк. - Как скоро
Леллдорин сможет сесть в седло?
- Не раньше чем через неделю. И то вряд ли, - откликнулась тетя Пол.
- Об этом не может быть и речи. Оставаться здесь нельзя.
- Он не может ехать верхом, - твердо повторила она.
- Можно сделать что-то вроде носилок, - предложил Дерник. - Перекинем
их на спины двух лошадей. Так мы не причиним ему вреда.
- Ну как, Пол? - нахмурился Волк.
- Думаю, Дерник прав, - ответила она не очень решительно.
- Тогда за работу. Нас здесь отовсюду видно. Нужно уходить.
Дерник кивнул и отправился за веревкой, чтобы сделать носилки.
Глава 7
Сэр Мендореллен, барон Во Мендор, мужчина ростом чуть выше среднего, с
черными вьющимися волосами и темно-синими глазами, обладал зычным голосом,
которым привык громогласно изрекать собственное мнение. Гариону он не
понравился. Ошеломляющая самоуверенность, эгоизм в столь первозданном виде,
что казался почти трогательным, - все это подтверждало мрачные рассказы
Леллдорина о мимбратах, а изысканная почтительность Мендореллена по
отношению к тете Пол казалась Гариону переходящей границы обычной
вежливости. Положение ухудшалось тем, что тетя Пол, по-видимому, с большой
охотой выслушивала любезности рыцаря.
По мере того как путешественники под непрерывным дождем оставляли за
собой все больше лиг, Гарион с удовлетворением заметил, что друзья разделяют
его мнение. Выражение лица Бэйрека говорило само за себя, брови Силка
насмешливо поднимались при каждом новом заявлении рыцаря, а Дерник все
больше хмурился.
Гариону, однако, было некогда разбираться в своих чувствах к мимбрату.
Приходилось ехать рядом с носилками, на которых в горячечном бреду
метался Леллдорин: яд олгрота по-прежнему бродил в его крови. Гарион то и
дело бросал встревоженные взгляды на тетю Пол, а во время самых тяжелых
припадков беспомощно держал друга за руку, не в силах придумать, как бы
облегчить боль.
- Переноси свое несчастье с достоинством, добрый юноша, - жизнерадостно
наставлял Мендореллен раненого после особенно страшного припадка,
оставившего его совсем без сил. - Боль эта - всего-навсего иллюзия, и разум
вполне может справиться с ней... если пожелаешь, конечно.
- Именно такого утешения я и ожидал от мимбрата, - прошипел Леллдорин
сквозь стиснутые зубы. - Думаю, тебе лучше ехать подальше от меня. Твои
высказывания пахнут так же дурно, как и ржавые доспехи.
Щеки Мендореллена чуть покраснели.
- Жестокий яд, бурлящий в жилах нашего искалеченного друга, лишил его,
по всей видимости, не только здравого смысла, но и простой вежливости, -
холодно заметил он.
Леллдорин с трудом приподнялся, видимо, желая дать достойный ответ, но
даже это маленькое усилие разбередило рану: юноша потерял сознание.
- Состояние астурийца весьма тяжелое, - заключил Мендореллен. - Твоего
снадобья, леди Полгара, вероятно, недостаточно, чтобы спасти ему жизнь.
- Леллдорин нуждается в отдыхе, - отозвалась тетя Пол. - Постарайся не
слишком его волновать - Попробую ехать так, чтобы взор его не падал на меня!
Поверь, благородная дама; в том, что образ мой неприятен юноше и вызывает у
него злостную лихорадку, нет вины моей!
Пустив боевого коня в галоп, он вскоре оказался далеко впереди
кавалькады.
- Они все так говорят? - с некоторым раздражением осведомился Гарион. -
Словно пришли из далекого прошлого.
- Мимбраты вообще предпочитают держаться официально, - объяснила тетя
Пол.
- Ты скоро привыкнешь к этому.
- По-моему, довольно глупо звучит, - мрачно пробормотал Гарион, свирепо
уставившись в спину рыцаря.
- Думаю, тебе тоже не помешало бы иметь хорошие манеры, Гарион.
Тот ничего не ответил; оба молча ехали под проливным дождем навстречу
приближающимся сумеркам.
- Тетя Пол! - наконец решился Гарион.
- Да, дорогой?
- О чем это говорил гролим? Насчет тебя и Торака.
- Торак кое-что сказал однажды, когда был не в себе. А гролимы
восприняли его речи всерьез, вот и все, - коротко ответила тетя, поплотнее
заворачиваясь в плащ.
- Разве это тебя не волнует?
- Не особенно.
- А Пророчество, о котором толковал гролим? Я ничего не понял.
Упоминание о Пророчестве затронуло какую-то глубоко запрятанную струну.
- Кодекс Мрина, - ответила она. - Очень старый экземпляр рукописи,
почерк крайне неразборчив. Упоминает о спутниках - крысе, медведе, человеке,
который проживет две жизни. В других вариантах об этом ничего нет, и в
действительности неизвестно, имеет ли это какой-то смысл.
- Но дедушка считает, что имеет, так ведь?
- У твоего деда достаточно странных идей. Древние вещи восхищают его,
возможно, потому, что сам он стар.
Гарион уже хотел расспросить ее подробнее о других рукописях этого
Пророчества, но тут Леллдорин вновь застонал, и оба они, позабыв обо всем,
обернулись к нему.
Вскоре показалась толнедрийская гостиница с толстыми небелеными стенами
и красной черепичной крышей. Тетя Пол проследила, чтобы Леллдорина поместили
в самую теплую комнату, и всю ночь провела, ухаживая за больным. Гарион,
сняв башмаки, в беспокойстве бродил по темному коридору, то и дело
наведываясь к другу. Но улучшения не наступало.
К утру дождь перестал. Путешественники отправились в дорогу, когда небо
на востоке чуть посерело. Мендореллен по-прежнему ехал впереди, пока они не
добрались наконец до опушки темного леса и не увидели впереди
расстилавшуюся, насколько хватало глаз, сиреневато-бурую равнину Центральной
Арендии.
Рыцарь остановился и стал поджидать отставших, мрачно покачивая
головой.
- Случилась беда? - спросил Силк.
Мендореллен угрюмо показал на столб черного дыма.
- Что это? - удивился Силк, озадаченно сморщив крысиное лицо.
- Дым в Арендии может означать только одно, - вздохнул рыцарь, надевая
шлем с плюмажем. - Оставайтесь здесь, драгоценные друзья. Поеду посмотрю, но
боюсь самого худшего.
Вонзив шпоры в бока жеребца, он бешеным галопом ринулся вперед.
- Подожди! - заревел Бэйрек, но Мендореллен, не обратив внимания,
скрылся из виду.
- Ну и болван же! - прорычал огромный чирек. - Попробую его догнать: а
вдруг там дело плохо!
- Не нужно, - слабым голосом посоветовал Леллдорин. - Будь там хоть
армия, никто не осмелится напасть на него.
- А я думал, ты его не любишь, - слегка удивленно пробормотал Бэйрек.
- Не люблю, - согласился Леллдорин, - но одно его имя вызывает ужас в
Арендии. Даже в Астурии слышали о сэре Мендореллене. Ни один нормальный
человек не станет на его пути.
Отъехав назад, под защиту деревьев, они стали дожидаться возвращения
рыцаря. Наконец послышался стук копыт. Лицо Мендореллена пылало от гнева.
- Именно этого я и опасался, - объявил он. - Война бушует на пути нашем
- бессмысленная и глупая, потому что оба ее участника - родственники и
лучшие из друзей.
- Нельзя ли объехать сражение стороной? - осведомился Силк.
- Никак, принц Келдар, - покачал головой Мендореллен. - Вражда
распространилась, как лесной пожар, и захватила всю округу, так что не
пройди мы и трех лиг, обязательно наткнемся на засаду. Придется мне, по всей
видимости, заплатить выкуп за проезд.
- Думаете, они возьмут деньги за то, чтобы пропустить нас? - с
сомнением спросил Дерник.
- В Арендии подобные сделки совершаются другим способом, добрый
человек.
Могу ли я просить тебя изготовить шесть - восемь крепких шестов, длиной
футов этак в двадцать и шириной с мое запястье?
- Конечно! - согласился Дерник, беря топор.
- Что это ты задумал? - проворчал Бэйрек.
- Вызову на битву, - спокойно объявил Мендореллен, - одного или всех.
Ни один истинный рыцарь не сможет отказаться, не будучи тут же ославлен как
трус.
Не будешь ли ты так любезен стать моим секундантом и передать вызов,
лорд Бэйрек?
- А если ты проиграешь? - предположил Силк.
- Проиграю?! - потрясение возопил Мендореллен. Проиграю? Я?!!
- Извини, забудем об этом, - поспешно заявил Силк.
К тому времени как возвратился Дерник, неся шесты, Мендореллен уже
закончил затягивать многочисленные ремни на латах. Подняв один из шестов, он
вскочил в седло и рысью помчался в направлении дыма, сопровождаемый
Бэйреком.
- Неужели это необходимо, отец? - спросила тетя Пол.
- Нужно прорваться, Полгара, - ответил Волк. - Не волнуйся, Мендореллен
знает, что делает.
Проехав пару миль, они добрались до вершины холма, с которого можно
было наблюдать происходящее. Два мрачных унылых замка стояли друг против
друга по обеим сторонам широкой лощины; несколько деревушек виднелись там и
сям по обочинам дороги. Горела ближайшая из деревень: огромный" столб
густого дыма поднимался к свинцово-серому небу, а вооруженные серпами и
вилами крестьяне с бессмысленной яростью нападали друг на друга. Драка шла
прямо на дороге. На некотором расстоянии приготовились к атаке копьеносцы,
осыпаемые дождем стрел.
Группа рыцарей в латах с яркими треугольными флажками на копьях
наблюдала за сражением с двух противоположных холмов. Огромные осадные
машины метали тяжелые булыжники, которые валились сверху на сражающихся,
убивая, насколько заметил Гарион, всех подряд, как врагов, так и друзей.
Земля была усеяна телами погибших и умирающих.
- Глупцы, - с тяжелым вздохом пробормотал Волк.
- Никто из тех, кого я встречал, не обвинял арендов в чрезмерной
сообразительности, - возразил Силк.
Приставив рог к губам, Мендореллен выдул несколько душераздирающих нот.
Сражение мгновенно прекратилось: и крепостные, и солдаты уставились на
него. Он снова затрубил, явно бросая вызов на бой. Когда обе враждующие
группы рыцарей спустились с холма узнать, что происходит, Мендореллен
обернулся к Бэйреку.
- Если нетрудно, господин мой, - вежливо пробормотал он, - как только
они подъедут, передай, что я вызываю всех.
- Твое дело, - бросил Бэйрек, пожав плечами.
Оглядев приближающихся рыцарей, он проревел громовым голосом:
- Сэр Мендореллен, барон Во Мендор, желает развлечься и будет рад, если
каждая из сражающихся партий выберет бойца помериться с ним силами. Если же
вы такие трусливые собаки, что не имеете мужества встретиться с ним один на
один, прекратите этот гнусный скандал и дайте нам проехать.
- Великолепно сказано, господин мой Бэйрек, - восхищение заметил
Мендореллен.
- Я всегда гордился своим красноречием, - скромно ответил тот.
Обе группы с опаской подъехали ближе.
- Позор, господа, - пристыдил их Мендореллен. - Подобная война не
делает вам чести. Сэр Дирижен, в чем причина столь внезапной вражды?
- Нанесенное оскорбление, сэр Мендореллен, - ответил один из дворян,
высокий широкоплечий человек с золотым кружком над забралом шлема из
отполированной стали, - оскорбление столь гнусное, что его нельзя было
оставить безнаказанным.
- Это меня оскорбили, - горячо возразил другой рыцарь - Не можете ли
объяснить подробнее, сэр Олторейн? - осведомился Мендореллен.
Враги неловко отвели глаза, но не произнесли ни слова.
- Вы бьетесь насмерть из-за причины, которая столь ничтожна, что ее и
припомнить затруднительно? - недоверчиво спросил Мендореллен. - Господа, я
считал вас серьезными людьми, но теперь понял, как ошибался.
- Неужели благородным людям в Арендии больше нечего делать? - с
величайшим презрением спросил Бэйрек.
- О сэре Мендореллене, бастарде, слышали все! - ощерился плотного
сложения рыцарь в черных, покрытых эмалью латах, - но откуда взялся вот этот
краснобородый дикарь, осмеливающийся злословить по адресу тех, кто выше его?
- И ты проглотишь подобное? - спросил Бэйрек Мендореллена - Это более
или менее правда, - признал тот, бросив на собеседника страдальческий
взгляд, - поскольку в обстоятельствах моего рождения не все ясно, и время от
времени возникают вопросы относительно законности происхождения и титула.
Этот рыцарь, сэр Холдорен, мой троюродный брат, а в Арендии считается
непорядочным пролить кровь родственника, вот он и зарабатывает дешевую
славу, безнаказанно издеваясь надо мной.
- Дурацкий обычай, - проворчал Бэйрек. - У нас в Чиреке родственники
убивают друг друга даже с большей охотой, чем чужих людей.
- Увы, - вздохнул Мендореллен, - здесь не Чирек.
- Тебя очень огорчит, если я разделаюсь с ним? - вежливо спросил
Бэйрек.
- Нисколько.
Бэйрек приблизился к коренастому рыцарю.
- Я Бэйрек, граф Трелхеймский, - громко объявил он, - родственник
короля чиреков Энхега, и вижу, что у некоторых рожденных дворян Арендии
вежливости еще меньше, чем мозгов.
- Арендийские дворяне не признают самозваных титулов в свиных закутах,
именуемых Северными королевствами, - холодно объявил сэр Холдорен.
- Нахожу твои слова оскорбительными, приятель, - зловеще предупредил
Бэйрек.
- А я нахожу твою звериную морду и лохматую бороду довольно забавными,
- отозвался тот.
Бэйрек даже не потрудился вынуть меч. Громадная ручища описала в
воздухе широкий полукруг; кулак величиной с голову ребенка с ошеломляющей
силой врезался в шлем рыцаря. Глаза сэра Холдорена закатились, он покачнулся
и с громким стуком свалился на землю.
- Кому-нибудь еще хочется сделать замечание насчет моей бороды? -
проревел Бэйрек.
- Спокойно, господин мой, - посоветовал Мендореллен, удовлетворенно
глядя на лежащее в высокой траве скорченное тело потерявшего сознание
родственника.
- Неужели мы с покорностью примем это нападение на нашего храброго
товарища? - хрипло, с сильным акцентом спросил один из сторонников барона
Дирижена. - Убьем их И взялся за рукоятку меча - В ту секунду, когда меч
твой покинет ножны, считай себя мертвецом, - холодно заметил Мендореллен.
Рука рыцаря замерла.
- Стыдитесь, господа, - продолжал мимбрат осуждающе. - Неужели вы
забыли правила рыцарского кодекса; пока вызов не принят, безопасность мне и
моему товарищу обеспечена. Выбирайте, кто будет драться, или сойдите с
дорога. Я устал от всего этого, и поведение ваше разозлит кого угодно.
Обе группы отступили на некоторое расстояние, посовещались, и несколько
оруженосцев подъехали поближе, чтобы поднять сэра Холдорена.
- Тот, кто хотел обнажить меч, - мерг, - тихо заметил Гарион.
- Верно, - согласился Хеттар, сверкая черными глазами.
- Они возвращаются, - предупредил Дерник.
- Я вызываю тебя на поединок, - объявил, приблизившись, барон Дирижен.
- Не сомневаюсь, репутация твоя заслуженно высока, но и я не раз брал
призы на турнирах. Буду счастлив скрестить с тобой копье.
- И я рад испытать судьбу в поединке с тобой, сэр рыцарь, - воскликнул
барон Олторейн. - Меня тоже crpaшатся в некоторых областях Арендии.
- Прекрасно! - согласился Мендореллен. - Найдем ровное место и начнем.
День клонится к закату, а меня и моих друзей ждет еще много дел.
Все спустились с холма на поле; обе группы рыцарей пустили лошадей по
кругу, быстро вытоптав высокую пожелтевшую траву. Дирижен отъехал на дальний
конец и остановился в ожидании, опустив копье так, что оно касалось
стремени.
- Зная о присущей тебе храбрости, господин мой, - воскликнул
Мендореллен, поднимая одну из жердей, вырубленных Дерником, - постараюсь не
наносить жестоких ран. Ты ютов отразить мое нападение?
- Готов, - ответил барон, опустив забрало. Мендореллен последовал его
примеру, взял копье наперевес и пришпорил коня.
- Возможно, в данных обстоятельствах это неуместно, - пробормотал Силк,
- но я бы не прочь увидеть хоть раз, как с нашего высокомерного друга собьют
спесь.
- Не надейся, - строго взглянул на него господин Волк.
- Неужели настолько хорош? - тоскливо протянул Силк.
- Смотри! - приказал Волк.
Оба рыцаря, бряцая латами, встретились в центре поля; послышался
громкий треск, и оба копья переломились, усеяв обломками поникшую траву.
Промчались мимо друг друга, развернулись и поскакали назад, каждый к своему
месту. Гарион заметил, что Дирижен слегка покачнулся в седле.
Рыцари снова бросились друг на друга: обломки копий опять полетели на
землю.
- Нужно было вырубить побольше жердей, - задумчиво заметил Дерник.
Но барон Дирижен явно слабел, и при третьей атаке копье, направленное
неверной рукой, отскочило от шлема Мендореллена. Удар последнего, однако,
оказался вернее и выбил барона из седла; тот мешком свалился на землю.
Мендореллен осадил коня и поглядел на поверженного противника сверху
вниз.
- В силах ли ты продолжить поединок, лорд Дирижен? - вежливо
осведомился он. Тот с усилием встал.
- Я не сдаюсь, - простонал он, обнажив меч.
- Превосходно, - ответствовал Мендореллен. - А то боялся, что уже
покалечил тебя.
Соскользнув вниз, он в свою очередь выхватил меч и нацелился прямо в
голову Дирижена.
Тот едва успел поднять щит, как Мендореллен вновь взмахнул широким
лезвием. Дирижену удалось только поднять руку, но слабые удары не причинили
вреда. И тут меч Мендореллена с силой опустился на шлем барона. Тот
закачался и осел на сухую траву.
- Господин мой, - с тревогой спросил Мендореллен, нагибаясь и
приподнимая изуродованное забрало поверженного противника, - вам плохо?
Можете продолжать?
Дирижен не ответил. Из носа хлынула кровь, глаза закатились, лицо
посинело. Правая сторона тела судорожно подергивалась.
- Поскольку этот храбрый рыцарь не в силах вымолвить слова, - объявил
Мендореллен, - считаю его побежденным.
И огляделся, по-прежнему сжимая рукоятку меча - Кто-нибудь хочет
опровергнуть мои слова? Последовало долгое молчание.
- Не потрудятся ли друзья рыцаря унести его с поля? Раны его не опасны.
Несколько месяцев в постели - и он вновь будет на ногах.
И Мендореллен обернулся к барону Олторейну, лицо которого заметно
побледнело.
- Ну, господин мой, - жизнерадостно начал он, - не приступить ли нам к
делу? Мои друзья горят желанием продолжать путешествие, как, впрочем, и я
сам.
Сэр Олторейн оказался на земле при первом же столкновении, да к тому же
сломал ногу.
- Не повезло, господин мой, - заметил Мендореллен, подходя ближе и
поднимая меч. - Вы сдаетесь?
- Я не могу встать, - прохрипел Олторейн сквозь стиснутые зубы, -
другого выбора нет. Сдаюсь.
- И мы можем беспрепятственно проехать?
- Дорога открыта, - корчась от боли, ответил барон.
- Погодите! - раздался каркающий голос. Сквозь толпу рыцарей на поле
выехал закованный в латы мерг и остановился перед Мендорелленом.
- Я так и думала, что он решит вмешаться, - тихо заметила тетя Пол и,
спешившись, выступила на избитый копытами круг.
- Отойди в сторону, Мендореллен, - велела она.
- Ни за что, госпожа моя, - запротестовал рыцарь.
- С дороги, Мендореллен! - рявкнул Волк. Мендореллен, испуганно
оглянувшись, повиновался.
- Ну, гролим? - прищурилась тетя Пол, откидывая капюшон.
Глаза всадника широко раскрылись при виде белого локона на лбу; он
почти с отчаянием поднял руку, быстро бормоча что-то себе под нос.
И снова Гарион ощутил странный толчок одновременно с гулким ревом в
ушах На секунду зеленоватое свечение, казалось, окутало фигуру тети Пол. Она
равнодушно взмахнула рукой; сияние исчезло.
- Ты, должно быть, давно не практиковался, - заметана она - Не хочешь
попытаться еще раз?
Гролим поднял обе руки, но ничего не успел. Сзади тихим неслышным шагом
подъехал Дерник. Взмах топора. Удар пришелся прямо поверху шлема врага -
Дерник! - закричала тетя Пол. - Беги! Но кузнец, угрюмо насупившись, снова
размахнулся. Потерявший сознание гролим вывалился из седла.
- Глупец! - в ярости воскликнула тетя Пол. - Что ты вытворяешь?
- Он хотел напасть на вас, мистрис Пол, - объяснил Дерник, сверкая
глазами.
- Слезай с лошади. Дерник спешился.
- Неужели не понимаешь, как это опасно? - возмутилась она - Этот гролим
мог тебя убить!
- Я буду защищать вас, пока смогу, мистрис Пол, - упрямо ответил
кузнец, - и хотя я не воин и не чародей, но никому не позволю причинить вам
зло.
Глаза тети Пол изумленно раскрылись, потом вновь сузились; что-то в них
смягчилось. Гарион, знавший ее с детства, успел распознать быструю смену
чувств. И внезапно, без предупреждения, тетя Пол обняла встрепенувшегося
Дерника - Ты, неуклюжий, милый дурачок. Никогда не делай этого, никогда,
слышишь?
У меня сердце едва не остановилось!
Гарион, почувствовав странный комок в горле, отвернулся, краем глаза
успев заметить ехидную ухмылку на лице господина Волка В строю рыцарей,
выстроившихся на краю поля, произошло непонятное замешательство. Некоторые
оглядывались с видом людей, внезапно пробудившихся от ужасного сна.
Остальные были погружены в глубокую задумчивость Сэр Олторейн пытался
подняться.
- Не стоит, господин мой, - уговаривал Мендореллен, осторожно прижимая
его к земле, - иначе причинишь себе ненужную боль.
- Что мы наделали? - со стыдом простонал барон. Господин Волк,
спешившись, встал на колени перед раненым.
- Это не твоя вина, а дело рук мерга, - объяснил он барону. - Гролим
вселил в ваши сердца вражду и столкнул вас друг с другом.
- Чародейство? - охнул Олторейн, побледнев.
- Это вовсе не мерг, а жрец гролимов, - кивнул Волк.
- И теперь заклятье снято?
Волк снова кивнул, глядя на валяющегося без сознания гролима.
- Заковать мерга в кандалы, - приказал барон собравшимся рыцарям.
И оглянулся на Волка.
- Мы прекрасно умеем расправляться с чародеями, - мрачно заметил он. -
Вот великолепный случай отпраздновать окончание постыдной распри. Этот
гролим в последний раз испытывал свои чары на ком бы то ни было.
- Превосходно! - угрюмо ухмыльнулся Волк.
- Сэр Мендореллен! - воскликнул барон Олторейн, морщась от боли в
сломанной ноге. - Чем мы можем отплатить тебе и твоим спутникам за то, что
вернули нам разум?
- Нам довольно и того, что между вами вновь воцарился мир! - довольно
напыщенно объявил Мендореллен. - Поскольку всему свету известно, что я самый
миролюбивый в королевстве человек.
Но тут взгляд рыцаря упал на лежащего без сил Леллдорина, и какая-то
новая мысль, казалось, осенила его.
- Однако я должен просить у тебя одолжения. Один из наших друзей -
храбрый астуриец, юноша благородного происхождения, страдает от тяжких ран.
Не согласился бы ты взять его на свое попечение?
- Его присутствие делает мне честь, сэр Мендореллен, - немедленно
заверил Олторейн. - Поверьте, женщины моего дома окружат его самой нежной
заботой.
Барон коротко сказал что-то одному из своих вассалов; тот вскочил на
кош и помчался к одному из замков.
- Вы не можете оставить меня здесь, - слабо запротестовал Леллдорин. -
Через день-два я уже смогу сидеть в седле.
Но тут приступ раздирающего грудь кашля скрутил его.
- Вряд ли, - холодно возразил Мендореллен. - Слишком свежи твои раны, и
силы твои еще долго не возвратятся.
- Не останусь с мимбратами, - упирался Леллдорин. - Лучше уж ехать
вперед, и будь что будет.
- Юный Леллдорин, - начал Мендореллен отрывисто, даже резко. - Мне
известна нелюбовь твоя к народу Мимбра. Но такие раны, однако, вскоре начнут
гноиться, а бушующая в крови лихорадка и горячка, сжигающая плоть,
окончательно ослабят тело, и заботы о тебе тяжким бременем лягут на наши
плечи. Времени ухаживать за тобой у нас нет, и так уже мы сильно задержались
Гарион громко охнул, не в силах сдержать негодования, услышав столь жестокие
речи, и почти с ненавистью уставился на Мендореллена Лицо Леллдорина
мгновенно побелело.
- Благодарю за то, что открыли мне истину, сэр Мендореллен, - сухо
заявил он. - Я должен был сам об этом подумать. Если вы поможете мне сесть в
седло, я немедленно поеду.
- Даже и не мечтай об этом! - коротко велела тетя Пол.
Вассал барона Олторейна возвратился вместе со слугами и белокурой
девушкой лет семнадцати в розовом платье из жесткой парчи и бархатном плаще.
- Моя младшая сестра, леди Ариана, - представил Олторейн. - Бойкая
девушка и, несмотря на столь юные лета, обучена искусству ходить за
больными.
- Постараюсь недолго обременять ее, господин мой, - объявил Леллдорин.
- Через неделю возвращусь в Астурию.
Леди Ариана привычным жестом потрогала его лоб.
- О нет, добрый юноша, - запротестовала она, - думаю, визит твой
продлится несколько дольше.
- Неделя, и не больше, - упрямо повторил Леллдорин.
- Как угодно, - пожала плечами девушка. - Думаю, брат мой сможет дать
для сопровождения нескольких слуг, дабы те смогли достойно похоронить тебя,
что, несомненно, произойдет, если не ошибаюсь, после того, как проедешь
расстояние в десять лиг.
Леллдорин ошеломленно заморгал. Тетя Пол отвела в сторону леди Ариану и
долго шептала ей наставления, передав маленький пакетик с травами. Леллдорин
жестом подозвал Гариона, тот немедленно подбежал поближе и встал на колени
перед носилками.
- Итак, все кончено, - пробормотал юноша. - Я так хотел ехать с вами.
- Ты скоро выздоровеешь, - заверил Гарион, зная, что говорит не правду,
- и, наверное, попозже сможешь догнать нас.
- Нет, - покачал головой Леллдорин, - боюсь, не смогу.
Он снова закашлялся; сухие хрипы, казалось, разрывали легкие.
- У нас мало времени, друг мой, - прошептал он, - так что слушай
внимательно.
Гарион, чуть не плача, взял его за руку.
- Помнишь, о чем мы говорили тем утром, когда уехали из дома дяди?
Гарион кивнул.
- Ты сказал, что именно я должен решить, стоит ли нарушать обет
молчания, данный Торазину и остальным.
- Помню, - кивнул Гарион.
- Ну вот. Я решился. Освобождаю тебя от клятвы. Делай что сочтешь
нужным.
- Лучше бы ты сам рассказал обо всем дедушке, Леллдорин, -
запротестовал Гарион.
- Не могу, - простонал тот. - У меня слова в глотке застрянут. Прости,
уж такой уродился. Знаю, что Нечек нас использует, но я дал слово товарищам.
Я - аренд, Гарион, и сдержу обещание, даже если буду знать, что не прав, так
что решай сам. Нужно помешать Нечеку уничтожить нашу страну. Я хочу, чтобы
ты пошел прямо к королю.
- К королю? Он мне никогда не поверит.
- Заставь поверить. Расскажи ему все. Гарион решительно замотал
головой.
- Я не назову ни тебя, ни Торазина. Сам знаешь, что он с тобой сделает.
- Это неважно, - настаивал Леллдорин, вновь закашлявшись.
- Скажу о Нечеке, - упрямо заявил Гарион, - только не о тебе. Где можно
найти этого мерга?
- Он знает, - очень слабым голосом прошептал Леллдорин. - Нечек - посол
при дворе в Во Мимбре. Личный представитель Тор Эргаса, короля мергов.
Гарион замер в изумлении.
- К его услугам все золото из неистощимых рудников Ктол Мергоса, -
продолжал Леллдорин. - Этот заговор, придуманный им, возможно, один из
сотни, направленных на уничтожение Арендии. Ты должен помешать ему, Гарион.
Обещай мне.
Светлые глаза юноши лихорадочно блестели, он с силой вцепился в руку
Гариона.
- Я все сделаю, Леллдорин, - поклялся Гарион. - Еще не знаю как, но
обязательно помешаю ему.
Леллдорин устало откинулся на носилки, будто все силы ушли на то, чтобы
услышать эти слова из уст друга.
- До свидания, Леллдорин, - тихо сказал Гарион, вытирая полные слез
глаза.
- До свидания, друг мой, - едва слышно прошептал Леллдорин; и тут же
глаза его закрылись, а рука, сжимающая пальцы Гариона, повисла. Сердце
Гариона сжалось от страха, но, заметив, как слабо бьется жилка на шее, он
понял, что Леллдорин все еще жив... но едва держится. Гарион с нежной
осторожностью положил руку друга ему на грудь и натянул на плечи грубое
серое одеяло. Потом встал и быстро ушел, не сдерживая катившихся по щекам
слез.
Прощание было коротким; путешественники погнали коней к Великому
Западному пути. Крестьяне и копьеносцы дружно приветствовали их, но вдалеке
слышались другие звуки - это деревенские женщины отправились разыскивать
своих близких, бродя среди распластанных на земле тел: вопли и стоны
зловещим эхом вторили радостным крикам.
Гарион с мрачной решимостью пришпорил коня и догнал Мендореллена.
- Мне кое-что нужно сказать вам, - горячо начал он, - Может, эти слова
придутся не по нраву, но мне все равно.
- И что же? - мягко осведомился рыцарь.
- Думаю, что вы поступили отвратительно и жестоко по отношению к
Леллдорину. И пусть вы считаете себя величайшим рыцарем в мире, но,
по-моему, - вы просто беззастенчивый хвастун с каменным сердцем, и можете
делать со мной что хотите.
- Ах, вот что! - кивнул Мендореллен. - Поверь, юный друг, ты неверно
понял мои намерения. Необходимо было спасти его жизнь Астурийский юноша
очень храбр и поэтому не думает о себе. Не открой я ему глаза, этот молодой
человек, несомненно, продолжал бы настаивать на том, чтобы ехать с нами, и
вскоре бы умер.
- Умер? - фыркнул Гарион. - Тетя Пол наверняка бы спасла его.
- Именно леди Полгара сообщила мне, что жизнь юноши в опасности, но
честь не позволяла ему бросить товарищей, та самая честь, что побудила
Леллдорина остаться и не стать причиной нашей задержки.
Рыцарь криво усмехнулся.
- Думаю, слова мои понравились ему не больше, чем тебе, но зато он
будет жить, а это самое главное, не так ли?
Гарион молча уставился на ехавшего с высокомерным видом мимбрата,
ярость внезапно испарилась, юноша понял, что вел себя глупо и невежливо.
- Простите, - неохотно пробормотал он, - я и в самом деле не понимал,
что вы делаете.
- Неважно, - пожал плечами Мендореллен. - Многим неясны мои поступки.
Но пока я уверен, что мотивы благородны, мнение остальных меня не беспокоит.
Однако я рад, что имел возможность объясниться с тобой, - ведь нам
предстоит долгое совместное путешествие, а всякая неприязнь в таких случаях
опасна.
Они некоторое время ехали молча; Гарион старался привести мысли в
порядок.
Должно быть, он и вправду недооценивал Мендореллена.
Добравшись до широкого тракта, они вновь повернули на юг и продолжали
путь под угрюмым, низко нависшим небом.
Глава 8
Арендийская равнина расстилалась перед ними - необозримое пространство,
заросшее высокой травой, где поселения встречались очень редко. Ветер,
гуляющий по полям, был пронизывающим и холодным, грязно-серые облака
клубились в небе.
Необходимость оставить раненого Леллдорина повергла всех в уныние, и
путешественники почти целыми днями ехали молча. Гарион держался позади
вместе с Хеттаром и вьючными лошадьми, стараясь находиться как можно дальше
от Мендореллена.
Хеттар, казалось, часами мог обходиться без слов, но через два дня
Гарион намеренно попытался вывести олгара с ястребиным лицом из глубокого
раздумья.
- Почему ты так ненавидишь мергов, Хеттар? - полюбопытствовал он, не
найдя лучшей темы для беседы.
- Все олорны ненавидят мергов, - спокойно ответил тот.
- Да, - согласился Гарион, - но у тебя, кажется, это связано еще с
чем-то личным. Разве не так?
Хеттар, скрипя кожаной курткой, устроился поудобнее в седле.
- Они убили моих родителей, - пробормотал он. Гарион словно ощутил
тяжелый удар в грудь, внезапно вспомнив о собственной семье.
- Как это случилось? - выпалил он, не успев сообразить, что Хеттар,
возможно, не желает исповедоваться.
- Мне было семь, - глухо, без всякого выражения, начал Хеттар. - Мы
собрались навестить семью матери - она была из другого племени. Пришлось
проезжать около восточных укреплений, и тут случился набег мергов. Лошадь
матери споткнулась, она вылетела из седла, и мерги появились прежде, чем мы
с отцом успели помочь ей. Они убили моих родителей не сразу. Очень много
времени прошло. Помню, как мать вскрикнула всего однажды - в самом конце.
Лицо Олгара было холодно-бесстрастным, как скала, а монотонный
спокойный голос делал рассказ еще более ужасающим.
- После того как мои родители перестали дышать, мерги обвязали мне ноги
веревкой и потащили по земле за лошадью. Когда веревка наконец порвалась,
они посчитали меня мертвым и бросили на дороге. Как сейчас слышу их веселый
смех.
Через два дня меня нашел Чо-Хэг.
Гарион на миг так ясно представил себе искалеченного одинокого ребенка,
брошенного в пустыне Восточной Олгарии, выжить которому помогли только
скорбь и всепоглощающая ненависть.
- Я убил первого мерга в десять лет, - продолжал Хеттар по-прежнему
бесстрастно. - Он пытался скрыться от нас, но я сбил его и вонзил копье
между лопаток. Мерг завопил, когда копье пробило его насквозь, а я
почувствовал себя лучше. Чо-Хэг подумал, что если я увижу смерть мерга, то
излечусь от ненависти.
Но он был не прав.
Лицо высокого Олгара было абсолютно лишено всякого выражения; длинная
прядь на макушке трепыхалась на ветру. Казалось, в душе его царит ледяная
пустота, словно там нет других чувств, кроме одного, не дающего спокойно
спать, мучающего день и ночь.
В эту секунду Гарион смутно осознал, что имел в виду господин Волк,
предостерегая об опасности, грозящей тем, кто одержим идеей мести, но тут же
прогнал навязчивую мысль Если Хеттар может жить с этим, значит, такое
существование под силу и ему. Гарион неожиданно почувствовал безмерное
восхищение одиноким человеком, сознательно идущим столь мрачным
беспросветным путем.
Господин Волк был поглощен беседой с Мендорелленом; оба замедлили ход,
что позволило Хеттару и Гариону догнать их. Некоторое время они ехали
вместе.
- Такова наша природа, - меланхолично заметил рыцарь в сверкающих
латах. - Чрезмерная гордыня - проклятье наше, причина войн, опустошающих
бедную Арендию.
- Это можно исправить, - возразил Волк.
- Как?! Гордость у нас в крови. Сам я - крайне миролюбив и
доброжелателен, но даже меня не миновала национальная болезнь Более того,
распри наши столь древние, что уходят корнями в историю: прежде всего
необходимо очистить души от язв. Мир не продлится долго, друг мой. Уже
сейчас в лесах поют астурийские стрелы, направленные в мимбратов; Мимбр в
отместку сжигает астурийские дома, зверски убивая заложников. Боюсь, война
неизбежна.
- Нет, ты не прав, - покачал головой Волк.
- Но как предотвратить ее? - нахмурился Мендореллен. - Кто может
излечить нас от безумия?
- Я, если придется, - спокойно ответил Волк, откидывая на спину серый
капюшон.
- Ценю твои добрые намерения, Белгарат, - едва заметно усмехнулся
Мендореллен, - но даже ты ничего не сможешь сделать.
- Нет на свете ничего невозможного, - деловито заметил Волк. - Чаше
всего я предпочитаю не мешать забавам других людей, но не могу позволить,
чтобы именно сейчас в Арендии вспыхнул пожар войны. И если будет нужно,
сделаю все, лишь бы помешать совершиться очередной глупости.
- Вправду сила твоя столь велика? - задумчиво осведомился Мендореллен,
словно не мог заставить себя поверить этому.
- Да, - спокойно кивнул Волк, почесывая короткую белую бородку, -
именно так.
Лицо Мендореллена приняло встревоженное, даже немного благоговейное
выражение, а Гарион сильно обеспокоился, услышав такое заявление своего
деда.
Если Волк собирается в одиночку воспрепятствовать войне, он так же
может расстроить все его планы мести. Еще один повод для волнений.
Но в эту минуту подъехал Силк.
- Место, где проходит Большая ярмарка, как раз впереди. Остановимся или
объедем стороной?
- Можно и остановиться, - решил Волк. - Уже почти вечер, да и припасы у
нас на исходе.
- Лошадям тоже нужно отдохнуть, - добавил Хеттар. - Они жаловаться
начинают.
- Нужно было мне сказать, - укорил Волк, оглядываясь на тяжелогруженых
животных.
- Они еще не истощены, но жалеют себя. Преувеличивают, конечно, хотя
небольшой отдых не повредит.
- Преувеличивают?! - ошеломленно воскликнул Силк. - Уж не хочешь ли
сказать, что лошади способны на ложь?
- Ну конечно, - пожал плечами Хеттар, - то и дело не прочь соврать и
весьма преуспели в этом.
Какой-то момент Силк, казалось, был просто потрясен, но тут же
неожиданно рассмеялся.
- Это странным образом восстанавливает мою веру в космический порядок
вещей, - объявил он. Волк поморщился:
- Силк, знаешь ли, ты очень злой человек. Неужели тебе не стыдно?
- Каждый делает то, на что способен, - издевательски ответил человечек
с крысиным лицом.
Арендийская ярмарка располагалась на пересечении Великого Западного
пути и горной дороги, ведущей из Алголанда. На большом пространстве примерно
в квадратную лигу радовали глаз яркие голубые, желтые, красные шатры и
полосатые палатки. Все вместе походило на цветной сказочный город посередине
унылой серо-коричневой равнины, а блестящие треугольные флажки весело
трепетали на буйном ветру под низко нависшими облаками.
- Надеюсь, у меня хватит времени совершить кое-какие сделки, а то я
начинаю терять навык, - объявил Силк, когда все спускались с высокого холма.
Кончик его острого носа возбужденно подергивался.
С полдюжины забрызганных грязью нищих в безнадежном отчаянии сгрудились
на обочине дороги, протягивая руки.
- Не стоит кормить эту шваль, - проворчал Бэйрек.
- Милосердие - это одновременно обязанность и привилегия, господин мой
Бэйрек, - ответил рыцарь.
- Почему здесь не построят дома? - спросил Гарион Силка, приближаясь к
центру ярмарки.
- Никто не остается здесь надолго, - пояснил тот. - Ярмарка не
кончается, но люди приходят и уходят. А кроме того, здания облагаются
налогом, а палатки - нет.
Многие из торговцев, вышедших на улицу, чтобы приветствовать вновь
прибывших, как оказалось, знакомы с Силком, а некоторые, подозрительно
оглядывая его, неохотно произносили слова приветствия.
- Вижу, репутация твоя хорошо известна, Силк, - сухо заметил Бэйрек.
- Такова цена славы, - пожал тот плечами.
- Нет ли опасности, что кто-нибудь знает тебя под другим именем? -
спросил Дерник. - Вспомни, кого разыскивают мерги?
- Ты имеешь в виду Эмбара? Вряд ли. Эмбар редко бывал в Арендии, а
кроме того, совсем не похож на Редека.
- Да, но это один и тот же человек - ты, - возразил I Дерник.
- Верно, - многозначительно подняв палец, согласился Силк. - Мы с тобой
знаем это, а они - нет. Для тебя я всегда выгляжу одинаково, но для
других...
Дерник скептически усмехнулся.
- Редек, старый дружище! - окликнул лысый драснийский торговец из
ближайшего шатра.
- Делвор! - радостно отозвался Силк. - Сто лет тебя не видел.
- Смотрю, ты преуспеваешь, - заметил лысый.
- Свожу концы с концами, - скромно ответил Силк. - Чем торгуешь?
- Достал несколько маллорийских ковров, - ответил Делвор. - Кое-кто из
местных аристократов желал бы купить, да цены не устраивают.
Пальцы его, однако, быстро шевелились, и разговор на языке жестов шел
совсем о другом:
"Твой дядя велел, чтобы мы помогли тебе, если понадобится. Что-нибудь
нужно?"
Вслух же он громко спросил:
- Вижу, у тебя много вьюков. Что везешь?
- Сендарийское сукно и всякие мелочи, - объяснил Силк, в свою очередь
сделав несколько непонятных знаков:
"Видел ли ты мергов здесь, на ярмарке?"
"Одного, но он покинул Во Мимбр неделю назад. Однако на том конце стоят
палатки недраков..."
"Слишком далеко они забрались от дома, - жестикулировал Силк. - В самом
деле приехали торговать?"
"Трудно сказать", - ответил Делвор.
"Можешь приютить нас денька на два?"
"Что-нибудь придумаем, за соответствующее вознаграждение, конечно..." -
просигналил Делвор с ехидной усмешкой в глазах.
Силк, молниеносно двигая руками, выразил свое возмущение столь наглым
заявлением.
"В конце концов, дела есть дела", - пошевелил пальцами Делвор.
- Можете входить, - пригласил он вслух. - Выпейте вина, поужинайте. Нам
о многом нужно поговорить!
- Будем очень рады, - кисло скривился Силк.
- По-моему, вы встретили достойного соперника, принц Келдар, не так ли?
- мягко осведомилась тетя Пол, едва заметно улыбнувшись, и грациозно
оперлась на руку Силка, помогавшего ей спешиться перед полосатым шатром
Делвора.
- Ну что вы, леди Полгара! Просто пытается во всем опередить меня, вот
уже много лет, еще с тех пор, как потерял целое состояние в Яр Гораке из-за
одного задуманного мной дельца. Пусть считает, что сквитался наконец со мной
- это поднимет настроение Делвора, а мне доставит большую радость, чем если
бы я вновь в очередной раз положил его на обе лопатки.
- Вы неисправимы, - засмеялась она.
Силк весело подмигнул.
Внутри шатер оказался очень уютным. В расставленных там и сям жаровнях
весело пылали дрова, встречая усталых путешественников благословенным
теплом.
На полу лежал темно-синий ковер, а вместо стульев повсюду были
разбросаны большие красные подушки. Силк поспешно представил друзей Делвору.
- Большая честь для меня, о Древнейший, - пробормотал торговец, низко
кланяясь господину Волку и тете Пол. - Чем могу помочь?
- Больше всего сейчас необходимы сведения, - ответил Волк, сбрасывая
тяжелый плащ. - Несколько дней назад к северу отсюда мы встретили гролима,
пытающегося развязать гражданскую войну. Ты можешь потолковать среди людей и
разнюхать, что происходит вокруг? Хотел бы я, по возможности, избежать
очередной распри между соседями.
- Попытаюсь узнать, - пообещал Делвор.
- Я тоже пойду погуляю, - решил Силк. - Если за дело возьмемся мы с
Делвором, очень скоро нам станет известно все до последней мелочи.
Волк вопросительно взглянул на него.
- Редек из Боктора никогда не упустит случая заключить сделку
повыгоднее, - чуть поспешнее, чем нужно, объяснил коротышка. - Подумай,
людям ведь покажется странным, если он останется в шатре Делвора.
- Понятно, - кивнул Волк.
- Не хочешь же ты, чтобы нас начали подозревать? - с невинным видом
продолжал Силк, хотя кончик носа подергивался все быстрее.
- Ну хорошо, - сдался Волк. - Только не зарывайся. Не желаю, чтобы
завтра с утра у палатки толпились разъяренные покупатели, требующие твоей
головы.
Носильщики Делвора сняли груз с вьючных лошадей; один из них взялся
показать Хеттару дорогу к конюшням. Силк начал рыться в тюках. На свет
появилась груда маленьких, но дорогих предметов обихода, извлекаемых из
складок свернутого сукна.
- А я все удивлялся, зачем тебе понадобилось столько денег в Камааре, -
сухо заметил Волк.
- Всего-навсего часть маскировки, - ухмыльнулся Силк. - У Редека с
собой всегда много безделушек, которыми тот выгодно торгует по пути.
- Прекрасное объяснение, - заметил Бэйрек, - но я бы все-таки не впадал
в крайности.
- Клянусь навсегда удалиться от дел, если мне не удастся в ближайший же
час удвоить деньги нашего почтенного друга, - пообещал Силк. - Ах да, совсем
забыл. Гарион будет моим носильщиком. У Редека всегда свои слуги.
- Постарайся не слишком сильно испортить его, - велела тетя Пол.
Силк преувеличенно низко поклонился, лихо сдвинул на затылок черную
вельветовую шапочку и в сопровождении Гариона, нагруженного довольно
увесистым тюком, с важным видом отправился на Большую арендийскую ярмарку,
словно человек, идущий на бой.
Жирный толнедриец, расположившийся в третьей по счету палатке, оказался
крайне скаредным и умудрился купить у Силка кинжал, украшенный драгоценными
камнями, заплатив лишь втрое больше настоящей стоимости, но два арендийских
торговца купили одинаковые серебряные кубки по такой цене, что разница
вполне возместила неудачу с толнедрийцем. Силк так и раздулся от
самодовольства.
- Люблю иметь дело с арендами! - хвастал он, шествуя по грязной
дорожке, вьющейся между палатками.
Хитрый маленький драсниец проходил по ярмарке, сея повсюду смятение и
хаос. Когда он не мог продать, то покупал, все, чего не мог купить, - менял,
если не удавалось и это, собирал сплетни и сведения. Некоторые из торговцев,
те, что поумнее, завидев его, быстро прятались. Гарион, заразившись энергией
драснийца, начал понимать увлеченность друга этой игрой, где задачей было не
получить прибыль, а обставить соперника.
Интересы Силка отличались разнообразием. Он мог иметь дело с кем угодно
и когда угодно.
Толнедрийцы, аренды, чиреки, даже земляки драснийцы - все становились
жертвами хищнических инстинктов Силка К полудню он успел избавиться от
всего, купленного в Камааре. Кошелек раздулся от монет, а тюк на плечах
Гариона не становился легче, хотя товары там были теперь совсем другие.
Однако Силк недовольно хмурился, встряхивая маленький необыкновенно
красивый пузырек из фигурного стекла. Он поменял две книги весайтских стихов
в переплетах из слоновой кости на этот крошечный флакончик духов.
- Чем ты расстроен? - спросил Гарион на обратном пути.
- Не уверен, кто взял верх, - коротко буркнул Силк.
- Почему?
- Неизвестно, сколько это стоит.
- Зачем же тогда брал?
- Не хотел показывать свое невежество в этом деле.
- Перепродай кому-нибудь.
- Как я могу это сделать, не зная истинной цены этих I духов! Если
запрошу слишком много, со мной и разговаривать не захотят, а если слишком
мало - стану посмешищем на ярмарке.
Гарион не смог удержаться от смеха.
- Не вижу причин для веселья, - оборвал Силк. Раздражение его все
росло, и Гарион решил больше не задевать друга.
- Вот обещанная прибыль, - довольно грубо объявил Силк господину Волку,
высыпая монеты в его ладонь.
- Что тебя беспокоит? - спросил тот, оглядывая угрюмое лицо драснийца.
- Ничего, - коротко ответил Силк. Потом посмотрел на тетю Пол и
неожиданно, широко улыбнувшись, подошел поближе и церемонно поклонился.
- Дорогая леди Полгара! Примите, прошу вас, эту ничтожную безделушку в
знак моего глубокого уважения.
И царственным жестом протянул флакончик.
Странное выражение радости, смешанной с подозрением, промелькнуло в
глазах тети. Она взяла бутылку, осторожно вынула туго притертую пробку,
легко прикоснулась стеклянным столбиком к внутренней стороне запястья и
поднесла руку поближе к носу, вдыхая запах - О, Келдар! - восхищенно
воскликнула она. - Ведь это королевский подарок.
Улыбка Силка внезапно стала немного натянутой; он пристально посмотрел
на тетю Пол, пытаясь определить, насколько серьезны ее слова, и, наконец,
вздохнув, вышел, мрачно бормоча что-то под нос относительно двуличия
райвенов.
Возвратившийся вскоре Делвор бросил в угол полосатый плащ и протянул
ладони к жаровне.
- Насколько я смог обнаружить, отсюда до Во Мимбра все спокойно, но
только сейчас на ярмарке появилось пятеро мергов с двумя дюжинами таллов.
Хеттар быстро, настороженно поднял голову.
- Говорят, что прибыли из Во Мимбра, но сапоги таллов измазаны красной
глиной, а здесь такой глины - ищи - не найдешь.
- Верно, - согласился Мендореллен. - Глинистая почва только на севере.
Волк молча кивнул.
- Позови Силка, - велел он Бэйреку. Тот пошел к выходу.
- Думаю, не стоит рисковать, - решил Волк. - Подождем, пока все
улягутся, и немедленно уедем.
Вошел Силк и стал о чем-то беседовать с Делвором.
- Мерги тут же обнаружат, что мы были здесь, - проворчал Бэйрек,
задумчиво подергав себя за рыжую бороду, - и пойдут по нашим следам до
самого Во Мимбра Не проще ли мне, Хеттару и Мендореллену затеять драку? Пять
мертвых мергов вряд ли смогут преследовать нас.
Хеттар зловеще-серьезно кивнул.
- Вряд ли такое понравится толнедрийским легионерам, охраняющим
ярмарку, - лениво протянул Силк. - Пять трупов не очень-то обрадуют охрану.
Это оскорбляет их любовь к порядку.
- Мое дело предложить, - пожал плечами Бэйрек.
- У меня неплохая идея, - вмешался Делвор, вновь натягивая плащ. - Они
поставили шатры у палаток недраков. Пойду, попытаюсь поторговаться.
Он направился было к выходу, но остановился.
- Не знаю, важно ли это, но главного из них зовут Эшарак.
Гарион почувствовал, как внутри все похолодело. Бэйрек мрачно
присвистнул.
- Раньше или позже придется что-то предпринять по этому поводу,
Белгарат, - объявил он.
- Вы его знаете? - без особого удивления спросил Делвор.
- Встречались пару раз, - рассеянно кивнул Силк.
- Он теряет самообладание и начинает выставлять себя на посмешище, -
вставила тетя Пол.
- Ну что ж, пойду, - решил Делвор. Гарион поднял занавеску,
прикрывающую вход, но тут же, испуганно охнув, отпрянул.
- В чем дело? - встревожился Силк.
- По-моему, я сейчас видел Брилла.
- Дай-ка посмотреть! - поднялся Дерник и чуть отодвинул занавеску.
Он и Гарион осторожно поглядели на улицу. Брилл Г почти не изменился с
тех пор, как они покинули ферму i Фолдора: по-прежнему грязная заплатанная
одежда, небритое лицо, косые глаза, отливающие неестественной белизной.
- Точно, Брилл, - подтвердил Дерник. - Достаточно близко стоит, даже
запах чувствуется. Все тот же. Делвор вопросительно взглянул на кузнеца.
- Он никогда не моется, - пояснил тот, - так что несет от него просто
ужасно.
- Разрешите? - вежливо спросил Делвор, заглядывая поверх плеча Дерника.
- Ах, этот? Работает у недраков. Я всегда считал его немного странным, но не
принимал всерьез и не наводил справок.
- Дерник, - быстро велел Волк, - выйди на минуту. Пусть увидит тебя, но
сам не подавай виду, что узнал его. После того как убедишься, что Брилл тебя
заметил, возвращайся. Поспеши, а то уйдет.
Дерник недоуменно поднял брови, но повиновался.
- Что ты задумал, отец? - довольно резко спросила тетя Пол. - Нечего
самодовольно ухмыляться! Раздражаешь до крайности!
- Все идет прекрасно, - хмыкнул Волк, потирая руки.
Вид возвратившегося Дерника был очень встревоженным.
- Он меня видел. Вы уверены, что так нужно?
- Конечно, - кивнул Волк. - Эшарак приехал сюда только из-за нас и
сейчас рыщет по всей ярмарке.
- Зачем же облегчать ему задачу? - удивилась тетя Пол.
- Вовсе нет, - объяснил Волк. - Эшарак уже использовал Брилла раньше, в
Мергосе, помнишь? И привез его сюда, потому что тот сможет узнать любого из
нас - тебя, меня, Дерника, Гариона и, возможно, даже Силка и Бэйрека.
Погляди, Гарион, Брилл все еще там?
Гарион приник к узкой щели. Присмотревшись, он заметил между палатками
немытого, нечесаного Брилла - Стоит, - кивнул юноша.
- Нужно удерживать его тут как можно дольше, - сказал Волк, - и
увериться, что этот негодяй не устанет и не побежит докладывать Эшараку о
том, как нашел нас.
Силк поглядел на Делвора; оба залились смехом.
- Что тут веселого? - подозрительно проворчал Бэйрек.
- Нужно быть драснийцем, чтобы по достоинству оценить замысел
Белгарата, - ухмыльнулся Силк, с восхищением глядя на Волка. - Иногда ты
поражаешь меня, дружище!
- Смысл твоего плана все же ускользает от меня, - сознался Мендореллен.
- Позволь мне, - попросил Силк и повернулся к рыцарю:
- Дело вот в чем, Мендореллен. Эшарак рассчитывает, что Брилл отыщет
нас, но пока он полностью не удовлетворит свое любопытство, не побежит
обратно к мергу рассказать, где мы скрываемся. Брилл - глаза и уши Эшарака,
и нам удалось приковать его к этому месту, а значит, и взять верх над
гролимом.
- Но разве этот чрезмерно любопытный сендар не пойдет вслед, когда мы
покинем палатку нашу? - удивился Мендореллен. - И тогда мерг не преминет к
нему присоединиться.
- Но ведь наш шатер из ткани. Ничего не стоит прорезать заднюю стенку,
- мягко заметил Силк. - Острым ножом можно проделать сколько угодно дверей.
Делвор чуть заметно поморщился, потом вздохнул.
- Пойду навещу мергов, - решил он. - Думаю, что смогу задержать его
допоздна.
- Дерник и я выйдем с тобой, - решил Силк. - Мы направимся одной
дорогой, а ты - другой. Брилл последует за нами, а мы приведем его назад.
Делвор кивнул, и все трое ушли.
- Не слишком ли это сложно? - с кислым видом проворчал Бэйрек. - Брилл
не знает Хеттара. Почему бы Хеттару не выскользнуть с другой стороны,
подойти к шпиону со спины и воткнуть ему нож между лопаток? Тогда мы
засунули бы его в мешок и спустили по пути в какую-нибудь канаву.
- Эшарак его хватится, - покачал головой Волк, - и, кроме того, я
желаю, чтобы он сообщил мергам о том, где мы находимся. Если повезет, Брилл
просидит здесь дня два, пока они не поймут, что мы давно исчезли.
Следующие несколько часов кто-нибудь из путешественников то и дело
выбегал из палатки по каким-то воображаемым делам - затем, чтобы привлечь
внимание упорно маячившего в тени Брилла. Когда настала очередь Гариона,
юноша напустил на себя безразличный вид, хотя кожа зудела от пристального
взгляда шпиона.
Войдя в палатку, служившую Делвору складом, он подождал несколько
секунд, прислушиваясь к шуму пьяных голосов, доносившихся из расположенного
неподалеку шатра-таверны, и наконец, затаив дыхание, снова появился на
улице, сунув руку за пазуху, притворяясь, что несет какую-то вещь.
- Нашел, Дерник! - объявил он, поднимая занавеску.
- Не стоит разыгрывать спектакль, милый, - укорила тетя Пол.
- Просто хотел, чтобы вышло естественнее, - невинно заметил Гарион.
Вскоре вернулся Делвор, и все стали ждать, когда окончательно стемнеет,
а улицы затихнут. Когда ночь окутала ярмарочный городок, носильщики Делвора
вытащили тюки через щель, проделанную в задней стенке. Силк, Делвор и Хеттар
вышли вместе с ними и отправились в конюшни на окраине ярмарки, а остальные
изо всех сил старались, чтобы Брилл не потерял к ним интереса. И наконец,
решив окончательно сбить с толку шпиона, господин Волк и Бэйрек выбрались на
улицу и начали громко обсуждать состояние дороги, ведущей в Пролгу, город в
Алголанде.
- Может не сработать, - вздохнул Волк, возвратившись в палатку. -
Эшарак знает, что мы пойдем по следам Зидара на юг; но если Брилл расскажет
о нашем разговоре, мерг, возможно, разделит своих наемников, направит
половину в Пролгу, а с остальными начнет преследовать нас. Оглядев палатку в
последний раз, он кивнул головой:
- Ну что ж, пора в путь.
Друзья по одному протиснулись в щель и потихоньку выбрались на другую
улицу. Там, перейдя на спокойный размеренный шаг, как подобает людям, идущим
куда-то по важному делу, они добрели до конюшен, миновав кабачок, откуда
раздавалось пьяное пение. Улицы почти опустели; ночной ветерок пробегал по
палаточному городу, весело шевеля флажки и знамена.
На окраине ярмарки уже поджидали с лошадьми Силк, Делвор и Хеттар.
- Удачи, - пожелал драснийский торговец, когда они садились на коней. -
Постараюсь задержать его насколько возможно.
Силк энергично потряс руку приятеля:
- Все же интересно, где ты раздобыл эти свинцовые монеты?
Делвор хитро подмигнул ему.
- Вы о чем? - спросил Волк.
- Делвор достал где-то толнедрийские монеты из позолоченного свинца, -
пояснил Силк, - и спрятал несколько штук в шатре мергов. Завтра собирается
пойти к легионерам, показать фальшивые деньги и обвинить мергов в том, что
именно они дали ему эти монеты. Когда солдаты обыщут шатер мергов,
обязательно найдут остальные.
- Деньги очень многое значат для толнедрийцев, - заметил Бэйрек. - Если
легионеры очень сильно разозлятся из-за этого, могут даже повесить парочку
преступников.
- Какой кошмар! Не правда ли? - ехидно ухмыльнулся Делвор.
Сев на коня, они поехали в направлении дороги. Плотная пелена облаков
затягивала небо, а ветер становился все сильнее. Путешественники оставили
позади сверкающую, переливающуюся огнями, словно драгоценный камень,
ярмарку.
Гарион поплотнее закутался в плащ Каким одиноким чувствовал он себя в
эту ветреную мрачную ночь на темной дороге, зная, что у многих людей есть
сегодня ночлег, теплая постель и прочная крыша над головой... Но тут
путешественники добрались до Великого Западного пути, пустынного,
простиравшегося на сотни лиг через Арендийскую равнину, и снова повернули на
юг.
Глава 9
Ветер по-прежнему не унимался, и к тому времени, когда небо на востоке
чуть посветлело, превратился чуть ли не в ураган. Полумертвый от усталости,
Гарион находился в каком-то трансе, полусне-полуяви, а лица друзей в бледном
свете хмурого утра внезапно стали совсем незнакомыми, будто он неожиданно
оказался среди чужаков, угрюмых, злых, направляющихся в никуда по унылой
безликой местности, а плащи их, развеваемые ветром, летели за ними словно
грязно-серые, нависшие над самой головой тучи. Страшная мысль засела в мозгу
Гариона: он пленник этих чудовищ, уводящих его от истинных друзей, и чем
дальше они ехали, тем сильнее крепла в юноше эта взявшаяся неизвестно откуда
уверенность В душе Гариона рос страх, и внезапно, сам не зная почему, он
пришпорил лошадь и, вырвавшись вперед, свернул с дороги и помчался по полю.
- Гарион! - окликнул его резкий женский голос, но он только продолжал
вонзать каблуки в бока лошади, понуждая ее ускорить шаг.
Кто-то из врагов настигал его, страшный человек в черной кожаной
куртке, с бритой головой и длинной прядью волос на макушке, трепыхавшейся на
ветру.
Гарион в панике понукал коня, пытаясь уйти от преследователя, но
ужасный всадник, легко поравнявшись с ним, ухватил за поводья.
- Что ты делаешь?! - хрипло воскликнул он.
Гарион, не в силах раскрыть рта, молча уставился на врага. Но тут рядом
оказалась женщина в голубом плаще, а вскоре подъехали и остальные. Всадница
быстро спешилась и строго оглядела его. Очень высокая женщина, с холодным
высокомерным лицом. Очень темные волосы, а на лбу седой локон.
Гарион задрожал от невыразимого страха перед ней.
- Немедленно слезай с коня! - приказала она.
- Полегче, Пол, - вмешался седоволосый старик со злобным лицом.
Огромный рыжебородый великан угрожающе надвинулся на Гариона, и юноша,
почти всхлипывая от испуга, соскользнул на землю.
- Подойди! - велела женщина; Гарион, спотыкаясь, подвинулся ближе. -
Дай руку!
Он нерешительно поднял руку; женщина цепко ухватилась за запястье и
разжала пальцы, открыв уродливую метку на ладони, которую Гарион всегда
ненавидел. Потом, вздохнув, прижала ладонь Гариона к белой пряди у себя на
лбу.
- Тетя Пол, - охнул юноша, освобождаясь от кошмара.
Тетя крепко обняла его и прижала к груди, но, как ни странно, Гарион
совсем не был смущен столь открытым проявлением чувств на людях.
- Это серьезно, отец, - сообщила она господину Волку.
- Что случилось, Гарион? - спокойно спросил тот.
- Не знаю. Вдруг показалось, что вы совсем чужие люди, враги, и
единственное, чего мне хотелось, - убежать, скрыться, найти своих настоящих
друзей.
- Ты все еще носишь амулет, который я дал тебе?
- Да.
- И ни разу с тех пор не снимал?
- Однажды, - признался Гарион, - в толнедрийской гостинице, когда
мылся.
- Ты не должен снимать его ни при каких обстоятельствах. Вынь амулет
из-под туники.
Гарион вытащил серебряную подвеску со странным рисунком. Старик,
расстегнув плащ взял в руки свой медальон, очень блестящий, с изображением
волка, таким живым, что зверь, казалось, вот-вот бросится на добычу.
Тетя Пол, все еще обнимая Гариона за плечи, извлекла из-под платья
почти такой же амулет, только с фигуркой совы.
- Держи медальон в правой руке, дорогой, - велела она, крепко стиснув
пальцы Гариона. Потом, взяв свой амулет в правую руку, опустила левую на
кулак Гариона. Волк последовал ее примеру.
Гарион ощутил легкое покалывание в ладони, словно амулет неожиданно
ожил.
Господин Волк и тетя Пол долго глядели друг на друга, а колющая боль
все усиливалась. Голова, казалось, внезапно прояснилась, но перед глазами
начали проплывать странные видения: круглая комната, где-то очень высоко. В
очаге горит огонь, но дров нет. За столом сидит старый человек, чем-то
похожий на господина Волка, но явно не он, и как будто смотрит прямо на
Гариона добрыми, нежными глазами. Юношу неожиданно охватила горячая
всепоглощающая любовь к этому старику.
- Достаточно, - решил Волк, отпустив руку Гариона - Кто это был? -
спросил тот.
- Мой учитель.
- Что случилось? - встревоженно вмешался Дерник.
- Об этом лучше не говорить вслух, - покачала головой тетя Пол. -
Нельзя ли развести костер, как ты думаешь? Пора завтракать - Вон там впереди
деревья, можно укрыться от ветра, - предложил кузнец.
Путешественники направились к небольшой рощице.
После завтрака все немного отдохнули у маленького костра. Никому не
хотелось вновь садиться на коней и продолжать путь под обжигающе-ледяным
ветром. Гарион чувствовал, что ужасно устал, и желал толь