ой матери - Церкви. И скорее умру, чем забуду свой долг. - Церковь оценит твою покорность, дочь моя, - спокойно проговорил патриарх Демоса. Элана благочестиво всплеснула руками и послала ему улыбку, полную поддельного раскаяния. Долмант не мог не рассмеяться. - Ты невоспитанная девчонка, Элана, - сказал он. - Да, ваша светлость, - признала она. - Возможно, это так и есть. - Нет, это очень опасная особа, друзья мои, - возразил Воргун сидящим рядом с ним патриархам. - Думаю, нам следует хорошенько задуматься, как бы не оказаться на ее пути. Ну, ладно, что там дальше? Эмбан слегка сполз в кресле и сложил вместе кончики пальцев. - Мы уже более менее договорились, что вопрос об архипрелатстве должен быть разрешен как можно скорее. Ваше величество, это было еще до того, как вы вошли в город. Какое время вам понадобится на все необходимые приготовления, перед тем, как вы направитесь в Лэморканд? - По меньшей мере, неделю, - мрачно ответил Воргун, - может быть, две. Мои подразделения растянуты на полпути к Арсиуму. Большей частью оставлены обозы. Придется ждать, пока не подтянется все войско, чтобы не идти вразброд. - Мы можем дать вам самое большее дней десять, - сказал ему Долмант. - Организуетесь уже на марше. - Так это не делается, ваша светлость, - возразил Воргун. - Но так будет на этот раз, ваше величество. Солдаты на марше больше сидят и глазеют по сторонам, чем идут. Пусть это время будет проведено с пользой. - И пусть ваша армии встанет лагерем подальше от Чиреллоса, - добавил патриарх Ортзел. - Большинство жителей покинули город. И если ваши солдаты начнут расселяться по опустевшим домам, то будет гораздо труднее собрать их, когда настанет время выступать. - Долмант, - произнес Эмбан, - сейчас ты занимаешь место председателя в Курии, поэтому в первую очередь обращаюсь к тебе. Думаю, завтра утром мы должны созвать заседание. Кроме того, стоит отговорить наших братьев от возможных прогулок по внешнему городу, конечно же, для их собственной безопасности, потому что в руинах еще могут скрываться наемники Мартэла. Но прежде всего, мы не хотим, чтобы они увидели так незадолго до заседания, что сталось с их домами. Мы сильно отвратили от себя многих патриархов, и нам надо сделать все возможное, чтобы не дать им помешать теперешнему ходу дел. Думаю, нам надо устроить службу в нефе перед заседанием Курии. Может быть, что-то такое торжественное и благодарственное. Ортзел, не мог бы ты заняться этим? Ты будешь нашим кандидатом на место Архипрелата, так что пусть привыкают к тебе. И прошу тебя, Ортзел, постарайся периодически улыбаться. Честное слово, твое лицо от этого не треснет. - Что, я уж такой суровый, Эмбан? - поинтересовался Ортзел, со слабой полуулыбкой. - Безупречно, - ответил Эмбан. - Поулыбайся часок-другой перед зеркалом. Помни, ты будешь добрым, любящим отцом, во всяком случае, мы хотим, чтобы они так думали. То, что ты будешь делать, когда сядешь на трон - между тобой и богом. А эта служба должна напомнить нашим братьям, что они прежде всего - сыны церкви, а потом уже собственники. Затем, после богослужения, мы прямо из нефа отправимся в Совещательную палату. Я поговорю с хормейстером, дабы он постарался, чтобы песнопения громким эхом разносились по всей Базилике. Потом Долмант призовет нас к порядку, и мы начнем с самого насущного, расскажем всем в подробностях, что происходило. Особенно это пойдет на пользу тем патриархам, что попрятались в подвалы, когда началась осада. Тот нам стоит прибегнуть к услугам очевидцев, я сам для этого подберу людей, обладающих красноречием. Пусть они со всей возможной убедительностью опишут все те мрачные события, что происходили во внешнем городе. Расскажут о творившемся насилии, поджогах и грабежах, всколыхнут волну недовольства недавними гостями нашего города. Ну, а на сладкое, - произнес Эмбан, довольно потирая руки, - мы преподнесем им генерала Деладу с рассказом о разговоре Энниаса с Мартэлом. Затем дадим им время все обдумать. Я же попрошу некоторых из наших братьев подготовить речи, полные негодования и осуждения первосвященника Симмура. После этого Долмант назначит несколько человек для расследования этого дела. Потом мы на пару часов распустим Курию, пусть все немного отдохнут и поразмыслят над вероломством Энниаса. Когда собрание возобновится, патриарх Бергстен произнесет речь о необходимости действовать как можно быстрее, напомнив всем о грозящей гибели веры и церкви и настаивая на немедленном голосовании. Надень свои доспехи, Бергстен, и прихвати с собой этот топор. Пусть проникнутся духом военного времени. Затем, последуют традиционные речи королей Эозии. И побольше трагичности, ваши величества. Поведайте им о жестокостях войны и Отта, и про дьявольские намерения Азеша. Нужно слегка запугать наших братьев, чтобы они голосовали, а не шептались по коридорам, пытаясь заключить друг с другом сделки. Следи за мной внимательно, Долмант. Я разнюхаю, кто из наших братьев любит занудствовать и потянуть время, и укажу тебе на них. Не позволяй им этого. И быстрее переходи к голосованию. Нужно, чтобы Ортзел сидел на троне Архипрелата еще до захода солнца, а ты, Ортзел, во время обсуждения держи рот на замке. Некоторые твои мысли весьма противоречивы. Не делись ими с Курией - во всяком случае не завтра. - Я чувствую себя просто младенцем перед тобой, Эмбан, - мрачно проговорил король Дрегос. - Где ты всему этому научился? - Большой город, ваше величество, большие сложности, - уклончиво ответил Эмбан. Король Сорос Пелосийский, человек набожный и благочестивый, во время хладнокровного рассуждения Эмбана несколько раз чуть не потерял сознание. И при первой возможности он поднялся и торопливо покинул палату, бормоча себе под нос что-то о необходимости вознести молитву к Богу. - Следите завтра за Соросом, ваша светлость, - посоветовал Воргун Эмбану. - Он слишком религиозен. Вдруг, произнося завтра свою речь, он просто решит разоблачить нас. Сорос проводит все свое свободное время в разговорах с Богом, а это порой размягчает мозги. Может, мы обойдемся без него? - Закон не позволяет нам этого, - сказал Эмбан. - Мы поговорим с ним, Воргун, - вступил в разговор король Облер. - Возможно, нам удастся убедить его, что он слишком плохо себя чувствует, чтобы присутствовать на завтрашнем заседании. - Я уж постараюсь, чтобы он заболел, - пробормотал Воргун. Эмбан поднялся со своего кресла. - Ну что ж, все мы люди занятые, - сказал он. - Так что, как говорится, разбежимся по своим делам. За ним встал и Спархок. - Посольство Элении было повреждено во время осады, - холодно проговорил он. - Могу ли я предложить вам скромные удобства Пандионского замка взамен? - Кажется, ты рассержен на меня, Спархок? - невинно спросила она. - Обсудим это наедине, моя королева. - Ах, - вздохнула Элана. - Ладно, отведи меня в ваш Замок, а там можешь себе в удовольствие пораспекать меня немного. Но потом переходи к извинениям и поцелуям. Честно говоря, меня больше интересует последнее. Во всяком случае, отшлепать тебе меня не удастся, пока Миртаи стоит на страже. Ты знаком с ней? - Нет, моя королева, - ответил Спархок и взглянул на молчаливую тамульскую великаншу, стоявшую за креслом Эланы. Кожа Миртаи имела бронзовый оттенок, а ее глянцево черные волосы были заплетены в тугие косы. Если бы не рост, а она оказалась на добрые полголовы выше Спархока, ее стоило бы назвать красавицей, а темные глаза, слегка приподнятые в уголках, были просто восхитительны. На ней была одета просторная белая рубаха с длинными рукавами и нечто более напоминающее короткий мужской кильт, чем юбку, подпоясанную на груди. При Миртаи был меч на перевязи, с которым она, казалось, никогда не расставалась. Несмотря на пугающие размеры, она казалась прекрасно сложенной. Но во всем ее внешнем облике и невыразительном взгляде красивых глаз было что то зловещее. Спархок с ледяной вежливостью предложил королеве свою закованную в сталь руку и вывел ее через неф и по мраморным ступеням из Базилики. Тут Миртаи постучала по его доспехам пальцем. Она сняла сложенный плащ со своей руки, встряхнула его и протянула Элане. - О, зачем? Ведь совсем не холодно, - капризно скривила губы Элана. Лицо Миртаи окаменело, и она еще раз встряхнула плащ. Королева вздохнула и позволила великанше накинуть его ей на плечи. При этом Спархок, не отрываясь, смотрел прямо в бронзовое лицо и поэтому не мог не заметить как, не меняя при этом своего каменного выражения, она медленно подмигнула ему. У Спархока словно гора с плеч свалилась, он понял, что они найдут общий язык. Поскольку Вэнион был занят, Спархок проводил Элану, Сефрению, Стрейджена, Платима и Миртаи в кабинет сэра Нэшана. С самого утра Спархок мысленно подбирал и оттачивал для разговора со своей королевой несколько емких и суровых фраз. Элана же полагала, что для достижения скорейшей победы в разговоре стоило быть кратким, даже очень кратким, тем более когда твое положение столь шатко. - Знаю, ты не рад, что мы здесь, - начала она еще до того, как Спархок закрыл за собой дверь. - Ты считаешь, что мне здесь не место, и что мои друзья виноваты в том, что позволили мне подвергать себя опасности. Так, Спархок? - Примерно так, - тон его был ледяным. - Давай все упростим, - быстро продолжила Элана. - Платим, Стрейджен и Миртаи яростно протестовали, но поскольку я - королева, я отклонила все их возражения. Вы согласны, что у меня есть на это право? - В ее голосе слышался вызов. - Несомненно, ваше величество, - ответил ей Платим примирительным тоном. - Мы целый час пытались отговорить ее от этой затеи, но она пообещала заточить нас в башню, если мы попытаемся помешать ей. Она даже угрожала лишить меня дарованного ею прощения. - Ее величество - ужасная задира, - согласился Стрейджен. - Не доверяйте ее улыбке, за которой может крыться что угодно, в том числе и много неприятного для вас. А уж своей властью она пользуется, что дубиной. Мы дошли до того, что пытались запереть королеву в ее покоях, но она просто приказала Миртаи вышибить дверь. Спархок обомлел. - Это же очень толстая дверь! - Да, была. Миртаи ударила по ней пару раз, и дверь раскололась точно посередине. Спархок с удивлением взглянул на тамульскую великаншу. - Это было несложно, - произнесла она. Голос ее был мягким и мелодичным, с непривычным легким акцентом. - Двери быстро высыхают и довольно легко ломаются, если правильно ударить. Элана сможет зимой топить обломками камин, - предложила они со спокойным достоинством. - Миртаи отлично меня защищает, Спархок, - сказала Элана. - Рядом с ней я чувствую себя в полной безопасности. А еще она учит меня тамульскому языку. - Эленийский язык груб и некрасив, - отметила Миртаи. - Я тоже заметила, - улыбнулась Сефрения. - Я учу Элану тамульскому языку, чтобы моя хозяйка не кудахтала на меня, как курица. - Я тебе больше не хозяйка, Миртаи, - настойчиво сказала Элана. - Я вернула тебе свободу, когда купила тебя. - Хозяйка?! - удивленно воскликнула Сефрения. - Это обычай народа Миртаи, - объяснил Стрейджен. - Она - атан. Это раса воинов, и считается, что ими нужно управлять. Тамульцы полагают, что они слишком эмоциональны, чтобы жить жизнью свободных людей. - Элане не стоило даже и предлагать мне этого, - спокойно произнесла Миртаи. - Миртаи! - воскликнула Элана. - Десятки людей оскорбляли меня с тех пор, как вы стали моей хозяйкой, - суровым тоном произнесла тамульская великанша. - Если бы я была свободна, все они были бы уже мертвы. Этот старик Лэндийский даже как-то позволил упасть на меня своей тени. Я знаю, что вы его любите, и мне было бы жаль убивать его. - Она вздохнула и задумчиво добавила. - Свобода - опасная вещь для таких, как я. Я предпочитаю не быть обремененной ею. - Мы еще вернемся к этому, Миртаи, в другой раз, - сказала Элана. - А сейчас нам нужно утихомирить моего рыцаря. - Она посмотрела прямо в глаза Спархоку. - У тебя нет причин сердиться на Платима, Стрейджена или Миртаи, любимый. Они сделали все возможное, чтобы не выпустить меня из Симмура. Так что сердись на меня, и только на меня. Давай позволим им удалиться, чтобы всласть накричаться друг на друга наедине. - Я пойду с ними, - сказала Сефрения. - Уверена, вы оба сможете говорить более свободно, если вас оставить одних. - Она направилась прочь из кабинета вслед за Платимом, Стрейдженом и Миртаи. Остановившись у двери, она заметила. - И последнее, дети. Можете кричать сколь угодно громко, но без побоев - и я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас вышел отсюда, пока вы окончательно со всем этим не разберетесь. - Сефрения вышла и закрыла за собой дверь. - Ну? - сказала Элана. - Ты ужасно упряма, - бесстрастно проговорил Спархок. - Это называется силой воли, Спархок. У королей и королев это считается добродетелью. - Скажи мне, ради всего святого, что заставило тебя отправиться в осажденный город? - Ты кое-что забыл, Спархок, - сказала она. - Я не совсем женщина. Рыцарь смерил ее таким взглядом, что она в ярости покраснела до кончиков своих ушей. Спархок знал, что поступает жестоко, но так было необходимо. - Да? - спросил он невинным тоном, зная, что его битва в любом случае проиграна. - Перестань, - сердито сказала Элана. - Я - королева, правящая монархиня. Это значит, что иногда мне приходится делать то, что не позволено обычной женщине. Я и так в невыгодном положении из-за того, что женщина. И если я буду прятаться за собственной юбкой, ни один из остальных королей не примет меня всерьез. А коли такое произойдет, то так же они будут относиться и ко всей Элении. Я должна была приехать сюда, Спархок. Ведь ты знаешь, что это так? Он вздохнул. - Не нравится мне все это, Элана, но я не могу с тобой спорить. - К тому же, - нежно добавила она, - я по тебе соскучилась. - Ты победила, - рассмеялся Спархок. - Замечательно! - воскликнула королева, хлопая в ладоши от удовольствия. - А теперь давай перейдем к примирению и поцелуям. Этим они и были заняты еще некоторое время. - Я так скучала по тебе, мой суровый рыцарь, - вздохнула Элана и постучала пальцами по его кирасе. - А вот по этой штуковине совсем нет, - добавила она. - Спархок, скажи мне, почему у тебя было такое странное выражение лица, когда этот парень Ик... - Эк, - поправил рыцарь. - Ну, да, извини. Так вот, когда этот Эк говорил о той малышке, которая провела его через Арсиум к королю Воргуну? - Потому что эта малышка - Афраэль. - Богиня? Она действительно является простым людям? - Да, - кивнул он. - Афраэль сделала Эка невидимым для людей и сжала десятидневное путешествие в три дня. Она для нас не раз такое проделывала. - Как интересно, - Элана стояла, беспечно барабаня пальцами по его доспехам. - Пожалуйста, перестань, Элана, - попросил ее рыцарь. - А то я ощущаю себя колоколом, к которому приделали ноги. - Извини, Спархок, это действительно так необходимо, чтобы патриарх Ортзел занял трон Архипрелата? Не слишком ли он холоден и суров? - Ортзел действительно часто бывает непреклонен, и его архипрелатство вызовет определенные неудобства для Воинствующих Орденов. Например, он непримиримый противник нашего использования магии. - Что же тогда останется рыцарю Храма? - В наших руках не только магия, Элана. Хотя, я сам, пожалуй не выбрал бы Ортзела, но он твердо придерживается учения Церкви. Пока Ортзел у власти, ни один тип вроде Энниаса не получит никакой важной должности. Да, он непреклонен, но следует букве закона Церкви. - Но неужели нельзя сделать Архипрелатом кого-нибудь, кто был бы нам больше по душе? - Мы не выбираем Архипрелата, руководствуясь привязанностью, Элана. Курия старается выбрать человека, который принесет больше пользы Церкви, - с упреком в голосе произнес Спархок. - Конечно, Спархок. Все это знают. - Неожиданно Элана резко обернулась. - Опять она, - с раздражением сказала королева. - Кто она? - удивленно спросил Спархок. - Ты ее не увидишь, милый, - ответила Элана. - Ее никто не видит, кроме меня. Сначала я решила, что все вокруг просто ослепли. Это какая-то тень или что-то в этом роде. Я сама не то чтобы вижу, во всяком случае, не ясно, но она вроде как зависает у меня за спиной и я лишь иногда на мгновение ловлю взглядом ее смутные очертания. Но каждый раз, стоит ей лишь появится, как у меня холодит все внутри. Спархок повернулся, стараясь ничем не выдать своего волнения. Тень, похоже, опять стала больше и темнее, и ее враждебность ощущалась еще сильнее. Но почему она преследовала Элану? Ведь та даже не притрагивалась к Беллиому. - В свое время тень исчезнет, - сказал он, не желая пугать Элану. - Не забывай, что Энниас подсыпал тебе очень редкий и сильный яд. Наверное, это его последствия. - Я тоже так думаю. И тут Спархок понял, что это, конечно же, ее кольцо. Он мысленно ругнул себя, что не подумал о такой возможности раньше. Чем бы она ни являлась, эта тень непременно захочет проследить за обоими кольцами. - Я думала, мы все еще миримся, - капризно сказала Элана. - Ну, да. - Тогда почему ты меня не целуешь? Но едва Спархок собрался приступить к этому занятию, как дверь распахнулась и в кабинет вошел Келтэн. - Тебя что, не учили стучаться? - недовольно спросил его Спархок. - Прости, - сказал Келтэн. - Я думал, здесь Вэнион. Пойду, поищу его где-нибудь еще. Да, кстати, могу вас слегка порадовать - если вы еще в состоянии что-то воспринимать. Мы с Тиниеном отправились с солдатами Воргуна очистить дома от попрятавшихся там наемников Мартэла и наткнулись в одном из них на нашего старого приятеля, прятавшегося в погребе винной лавки. - Да? - Мартэл почему-то не взял Крегера с собой. Думаю, нам предстоит приятный разговор с ним - как только он протрезвеет и после того, как вы двое закончите то, чем вы тут занимаетесь, что бы это ни было. - Он на мгновение замолк, а потом добавил. - Мне закрыть дверь на ключ? Или, может, постоять на страже снаружи? - Убирайся отсюда, Келтэн! - донеслось до Келтэна, но уже отнюдь не от Спархока. 17 Крегер выглядел откровенно плохо, когда Келтэн и Тиниен скорее втащили, чем ввели его в кабинет сэра Нэшана этим вечером. Жидкие волосы его были всклокочены, лицо - давно уже не брито, а близко посаженные глаза - налиты кровью. Руки Крегера безвольно тряслись, а выражение лица взывало к жалости, на которую он не мог и надеяться. Рыцари плюхнули приспешника Мартэла на кресло посреди комнаты. Крегер спрятал лицо в трясущиеся руки. - Не думаю, что мы из него многое вытянем, пока он в таком состоянии, - прорычал король Воргун. - Я то уж знаю, со мной не раз случалось такое. Дайте ему вина. Тогда у него перестанут трястись руки и он более менее придет в чувство. Келтэн взглянул на сэра Нэшана, и пухлый пандионец указал на изысканно украшенный буфет в углу. - Это сугубо для медицинских целей, лорд Вэнион, - быстро объяснил Нэшан. - Разумеется, - сказал Вэнион. Келтэн открыл дверцы буфета и достал оттуда хрустальный графин с красным арсианским. Он наполнил большой кубок и вручил его Крегеру. Страдалец расплескал половину, но ухитрился влить остатки в себя. Келтэн наполнил ему кубок еще раз, затем еще. Руки Крегера почти перестали дрожать, и он, моргая, огляделся по сторонам. - Я вижу, что попал прямо в лапы к своим врагам, - произнес он голосом, охрипшим от многолетнего пьянства. - Ну, что ж, - пожал он плечами, - на войне - как на войне. - Да, и твое положение незавидно, - угрожающе произнес лорд Абриэль. Улэф достал точило и принялся точить свой топор, отчего раздавался неприятный скрежещущий звук. - Умоляю вас, - устало произнес Крегер, - избавьте меня от бессмысленного парада своих угроз, я не слишком-то хорошо себя чувствую. Но я пока еще понимаю, что здесь происходит, и готов сотрудничать с вами в обмен на мою жизнь. - Как это мерзко! - поморщился Бевьер. - Конечно же, сэр рыцарь, - протянул Крегер. - Но ведь я - мерзкий тип, или вы так не считаете? На самом деле я сам отдался к вам в руки, дал вам себя поймать. План Мартэла был прекрасен - правда, пока не начал разваливаться на кусочки, тогда-то я решил, что не хочу разделить их участи. Все вы знаете, что я слишком ценен, чтобы меня убить. Я слишком много знаю, и обо всем расскажу вам в обмен на свою жизнь, свободу и тысячу золотых. - А что же твоя верность? - сурово спросил патриарх Ортзел. - Верность, ваша светлость? - рассмеялся Крегер. - Кому? Мартэлу? Лучше не смешите меня. Я работал на Мартэла потому, что он хорошо платил. Но теперь вы можете предложить мне нечто более ценное. Так что вы согласны с моим предложением? - Пожалуй, ты повисишь немного на дыбе и поумеришь свои запросы, - сказал ему Воргун. - Я болен, король Воргун, - заметил Крегер. - Да я никогда и не отличался хорошим здоровьем. Вы и вправду хотите сделать ставку на мой последний вздох под вашими пытками? - Оставь, Улэф, - сказал Долмант. - Дадим ему то, чего он хочет. - Вы умудренный и просветленный человек, ваша светлость, - Крегер вдруг рассмеялся. - Простите за каламбур, патриарх Долмант. Это вышло случайно, уверяю вас. - Однако вот что я хочу тебе сказать, - продолжил Долмант. - Мы вряд ли сможем отпустить тебя, пока не схватим твоего бывшего хозяина. Ведь необходимо подтверждение тому, что ты говоришь. - Прекрасно понимаю вас, ваша светлость, - согласился Крегер. - Но никаких темниц. Мои легкие не слишком крепки, и я избегаю сырости. - Монастырь подойдет? - предложил Долмант. - Подойдет, целиком и полностью, ваша светлость, - если вы не позволите Спархоку ни на шаг приближаться к нему. Спархок бывает непоследователен - а ему хотелось расправиться со мной еще с давних пор - так ведь, Спархок? - О, да, - спокойно ответил Спархок. - Но, Крегер, я постараюсь удержаться от этого, пока не разделаюсь с Мартэлом. А вот потом... - Вполне справедливо, Спархок, - ответствовал Крегер. - Если только ты дашь мне неделю форы, когда отправишься по мою душу. Ну, так что вы решите? - обратился он ко всем присутствующим. - Тиниен, - сказал магистр Дареллон, - выведи его в коридор, пока мы все это обсудим. Крегер поднялся на своих трясущихся ногах. - Пойдемте, сэр рыцарь, - проговорил он Тиниену. - И, пожалуй, вы тоже, Келтэн, - добавил он, - и не забудьте прихватить с собой вина. - Ну? - спросил король Воргун после того, как затворилась дверь за пленником, удалявшимся со стражами по пятам. - Сам по себе Крегер никакой ценности не представляет, - сказал Вэнион. - Может статься, ему известно очень многое, что окажется весьма полезным для нас. Я бы предложил принять его условия. - Чертовски не хочется отдавать ему такую кучу золота, - мрачно прорычал Воргун. - Что касается Крегера, для него это плохой подарок, - тихо сказала Сефрения. - Если вы дадите ему столько денег, он сопьется до смерти за полгода. - Ну, это на мой взгляд не такое уж суровое наказание, - настаивал Воргун. - Ты когда-нибудь видел человека, умирающего от чрезмерного пьянства? - спросила его Сефрения. - Нет, не довелось. - Жаль, это пошло бы тебе на пользу. - Так мы решили? - спросил Долмант, оглядев всех присутствующих в кабинете. - Дадим этой подвальной крысе то, о чем он просит и отправим в монастырь до тех пор, пока не разберемся с Мартэлом? - Хорошо, - нехотя проговорил Воргун. - Приведите его, и давайте закончим с этим. Спархок подошел к двери и распахнул ее. Рядом с Тиниеном стоял и беседовал некто бритоголовый. - Кринг? - с удивлением произнес Спархок, узнав Доми из отряда всадников с востока Пелосии. - Это ты? - О, Спархок, - сказал Кринг. - Рад тебя снова видеть. Я только что поделился с Тиниеном своими новостями. Вы слышали, что земохцы собрали свои силы в восточном Лэморканде? - Да, это нам известно, и мы собирались что-нибудь предпринять. - Послушай меня. Я уходил вместе с армией короля Талесии, и один из моих людей в арьергарде нашел меня здесь. Так вот, когда будете что-то решать, не уделяйте все внимание Лэморканду. Земохцы мародерствуют и в восточной Пелосии. Мои соплеменники собирают уши пачками. Я подумал, что лучше вам будет знать об этом. - Мы у тебя в долгу, Доми, - сказал Спархок. - Может быть, ты покажешь Тиниену, где вы встали лагерям? Мы тут все пока заняты королями Эозии, но как только освободимся, тут же нанесем вам ответный визит. - Что ж, тогда я отправляюсь и буду готовиться к вашему приходу, сэр рыцарь, - пообещал Кринг. - Мы отведаем соли и вдоволь наговоримся. - Конечно, дружище, - кивнул ему Спархок. Тиниен последовал за Крингом по коридору, а Спархок и Келтэн повели Крегера обратно в кабинет сэра Нэшана. - Ну, что ж, Крегер, - жестко проговорил патриарх Долмант. - Мы согласны на твои условия, если ты согласишься на заключение в монастыре до тех пор, пока мы не сможем тебя выпустить без ущерба для себя. - Конечно, ваша светлость, - быстро согласился Крегер. - Мне в любом случае необходим отдых. Мартэл заставил меня носиться по всей Эозии. Последний год я только и делал, что без устали занимался этим. Так что вы хотите услышать от меня в первую очередь? - Когда первосвященник Симмура впервые связался с Оттом? Крегер откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу и задумчиво глотнул вина. - Как я понимаю, - проговорил он, - все началось почти сразу после того, как заболел старый патриарх Симмура и Энниас принял на себя его обязанности в соборе. С тех пор все его помыслы были устремлены на то, как бы загрести побольше власти в свои руки. Он хотел выдать замуж свою потаскушку за ее братца, чтобы через нее править Эленией. Когда же он вошел во вкус и той власти, которую может дать человеку Церковь, он пошел в своих помыслах дальше. Но Энниас - человек с трезвым рассудком, и он понимал, что не все вокруг так уж его обожают. - Слишком мягко сказано, - пробормотал Комьер. - Вы заметили, милорд? - сухо сказал Крегер. - Да... - задумался он, а потом продолжил. - Даже Мартэл презирает его, а я полжизни бы отдал, только бы понять, как принцесса Арисса ухитрилась заставить себя залезть с ним под одно одеяло. В любом случае, Энниас знал, что ему будет необходима поддержка, чтобы сесть на трон Архипрелата. Мартэл про то прослышал и, переодевшись, отправился в Симмур, чтобы потолковать с ним об этом. Я не знаю как, но когда-то Мартэл установил контакт с Оттом. Он об этом не распространялся, но я думаю, это как-то связано с его исключением из Пандионского Ордена. Спархок и Вэнион обменялись взглядами. - Именно так, - подтвердил его слова Вэнион. - Продолжай дальше. - Сначала Энниас отказывался, но Мартэл, когда хочет, может быть очень убедительным, и в конце концов первосвященник согласился хотя бы начать переговоры. Они нашли пользовавшегося дурной славой стирика, изгнанного своим же народом, и имели с ним продолжительную беседу. Он согласился быть их посланником к Отту, и в должное время была заключена сделка. - А в чем была ее суть? - спросил король Дрегос. - Я расскажу об этом чуть позже, ваше величество, - пообещал Крегер. - Если я буду перескакивать с одного на другое, то могу упустить что-нибудь важное. - Он замолчал и огляделся. - Надеюсь, вы заметили, как я стремлюсь угодить вам. Итак, Отт согласился помочь Энниасу. Большая часть его поддержки была в виде золота. У Отта его целые горы. - Что?! - воскликнула Элана. - Я думала, что Энниас отравил моего отца и меня в первую очередь для того, чтобы запустить руки в эленийскую сокровищницу, дабы покрыть расходы своей попытки стать Архипрелатом. - Не хочу обидеть вас, ваше величество, - произнес Крегер, - но эленийская сокровищница не покрыла бы и трети тех расходов, на которые рассчитывал Энниас. Однако его доступ к ней скрывал настоящий источник его доходов. Растраты - это одно, а сношения с Оттом - совсем другое. Ваш отец и вы на самом деле были отравлены единственно для того, чтобы сокрыть то, что Энниас получает неограниченную поддержку золотом от Отта. Все шло более менее как задумано. Отт помогал Энниасу золотом и иногда стирикской магией. Все шло неплохо, пока из Рендора не вернулся Спархок. А вы человек, пользующийся у нас дурной славой, сэр рыцарь. - Благодарю, - сухо отозвался Спархок. - Я уверен, что о дальнейшем вам почти все известно, - продолжил Крегер. - В конце концов все мы оказались здесь, в Чиреллосе, а остальное, как говорится, принадлежит истории. Теперь я хочу вернуться к вашему вопросу, король Дрегос. Отт умеет торговаться, и он запросил за свою помощь большую цену. - Что же он захотел получить от Энниаса, - спросил его патриарх Бергстен. - Его душу, ваша светлость, - ответил Крегер и его передернуло. - Отт настоял на том, чтобы Энниас стал поклоняться Азешу, прежде чем начать оказывать ему помощь золотом и магией. Мартэл присутствовал на церемонии посвящения и обо всем мне рассказал. Кстати, это было одной из моих обязанностей. Мартэлу время от времени становится одиноко и он испытывает желание поговорить с кем-нибудь. В общем-то, Мартэл не привередлив, но и он устает от церемоний, которыми изобилуют речи Энниаса. - Мартэл тоже поменял веру? - спросил Спархок. - Не думаю, сэр Спархок, - покачал головой Крегер. - У Мартэла нет никаких религиозных убеждений. Он верит в силу власти и денег, а не в богов. - Кто же на самом деле из них главенствует? - спросила Сефрения. - Энниас считает, что это от него исходят приказы, но, честно говоря, меня берут сомнения в этом. Все свои отношения с Оттом он осуществляет через Мартэла, но у Мартэла есть еще и свои дела, о которых Энниасу ничего не известно. Не могу присягнуть, но по-моему, между Мартэлом и Оттом существует еще и свой договор. Во всяком случае, это очень похоже на Мартэла. - Наверняка за этим кроется что-то еще, - проговорил Эмбан. - Думаю, Отт и Азеш не стали бы выбрасывать на ветер столько золота и сил, чтобы заполучить всего-навсего какую-то дрянную душонку патриарха Симмура. - Конечно, нет, ваша светлость, - согласился Крегер. - Они, конечно же, хотели, чтобы Энниас последовал уже продуманному ими плану. Если бы первосвященнику Симмура удалось взятками купить себе архипрелатство, он бы смог достигнуть нужного им, не прибегая к войне. - А чего они хотели? - спросил король Облер. - Энниас мечтает об архипрелатстве. Все, чего добивается Мартэл - это власти и богатства. Отт хочет царить над всей Эозией, а Азеш, конечно, жаждет заполучить Беллиом - и души всех и каждого. Для этого он подарит Энниасу вечную жизнь, или почти вечную, - и он должен будет за несколько сот ближайших лет ввести в Элении поклонение Азешу. - Какой ужас! - воскликнул Ортзел. - Да уж, ваша светлость, - согласился Крегер. - Мартэл получит имперскую корону, дающую чуть меньше власти, чем корона Отта, и будет править Западной Эозией. Так они четверо и порешили - Отт и Мартэл станут императорами обширных владений, Энниас - главой церкви, а Азеш - главным божеством. А потом они займутся Рендором и Тамульской Империей. - Каким образом они собираются добыть Беллиом для Азеша? - тихо спросил Спархок. - Известное дело, хитростью, обманом и силой. Послушай, Спархок, - лицо Крегера неожиданно стало серьезным. - Мартэл заставил тебя поверить в то, что он сначала отправиться на север, а потом повернет в западный Лэморканд, чтобы присоединиться к Отту. Да, он действительно пробирается к Отту, но Отт не в Лэморканде. Его полководцы воюют лучше, чем он. Отт все еще в своей столице - Земохе. Вот туда-то и направляются Мартэл и Энниас, и хотят привести и тебя. - Крегер немного помолчал, а потом продолжил. - Мартэл хочет, чтобы ты последовал за ним в Земох и принес с собой Беллиом. Ты знаешь, они все почему-то очень боятся тебя, и я не думаю, что только потому, что ты нашел Беллиом. Мартэл не хочет иметь дело с тобой лично, а это на него не похоже. Им надо, чтобы ты оказался в Земохе, и уж там тобой займется Азеш. - Внезапно лицо Крегера исказила гримаса муки и ужаса. - Не ходи, Спархок! - умоляюще проговорил он. - Ради бога, не ходи! Если Азеш отберет у тебя Беллиом, весь мира обречен. Обширный неф Базилики был переполнен уже ранним утром следующего дня. Жители Чиреллоса начали возвращаться к тому, что осталось от их домов, почти сразу, как только армия Воргуна окружила последних наемников Мартэла. Люди Священного города были, вероятно, не более благочестивы и набожны, чем другие эленийцы, но патриарх Эмбан сделал чисто гуманный жест. Весь город облетели его слова, что сразу после благодарственного молебна для народа откроются закрома церкви. Поскольку больше нигде в Чиреллосе еды не было, горожане откликнулись на его призыв. Эмбан решил, что собрание тысяч человек еще раз напомнит патриархам о наступивших трудных времена... и подвигнет их со всей серьезностью отнестись к выполнению своего долга. К тому же Эмбан, не лукавя, испытывал сострадание к голодающим, поскольку его собственное телосложение делало его особо чувствительным к мукам голода. Патриарх Ортзел вел церемонию благодарения. Спархок заметил, что обычно мрачный и суровый церковник разговаривал с народом совершенно иным тоном. Его голос был почти мягок и иногда граничил с истинным сочувствием. - Шесть раз, - прошептал Телэн Спархоку, когда патриарх Кадаха начал произносить заключительную молитву. - Что? - не понял Спархок. - Он улыбнулся шесть раз за время проповеди. Я считал. Хотя на его лице улыбка выглядит совсем ненатурально. Кстати, что вы решили по поводу того, что рассказал вчера Крегер? А то я заснул. - Мы заметили. А что касается Крегера, мы хотим, чтобы он повторил свой рассказ перед всей Курией после того, как генерал Делада доложит о встрече Мартэла и Энниаса. - Они ему поверят? - Думаю, да. Делада - совершенно беспристрастный свидетель. А Крегер просто дополнит его. Если они поверят словам Делады, им уже не будет сложно проглотить то, что скажет Крегер. - Умно, - восхищенно сказал Телэн. - Знаешь, Спархок? Я почти отказался от мысли стать Императором воров. Пожалуй, попробую себя на церковном поприще. - Господь да защитит веру, - помолился Спархок. - Уверен, что защитит, сын мой, - улыбнулся Телэн. Когда завершились славословия, и хор возвысил свои голоса в радостных гимнах, по рукам патриархов разошлись бумаги, где сообщалось, что Курия немедленно возобновляет свое заседание. Однако несколько церковников все же отсутствовали на службе в нефе, шестерых, правда, удалось отыскать среди развалин во внешнем городе, а двоих вытащили из потайных укрытий в самой Базилике. Где были остальные - неизвестно. Когда патриархи Церкви с достоинством проплывали из нефа в коридор, ведущей к Совещательной палате, Эмбан, задержанный разговором с кем-то, пронесся мимо Спархока, пыхтя и истекая потом. - Чуть не забыл, - бросил он ему на бегу. - Долмант должен отдать приказ открыть церковные закрома. Иначе мятеж нам обеспечен. - Мне придется стать таким же толстым, если захочу заняться делами Церкви? - прошептал Телэн. - Толстякам труднее бежать, а Эмбану, видимо, часто приходится этим заниматься. Генерал Делада стоял у двери в Совещательную палату. Его начищенные нагрудник и шлем сверкали в свете множества горящих свечей, а на плечи его был накинут ярко-малиновый плащ. Спархок отделился от строя рыцарей Храма, входивших в Палату, и заговорил с ним. - Нервничаешь? - спросил он. - Не очень, сэр Спархок, - ответил генерал. - Просто стараюсь ни о чем не думать. Хотя, интересно, будут ли они задавать мне вопросы? - Могут. Но не позволяй им сбить тебя с толку. Просто, расскажи все, что ты видел и слышал в подземелье. То, что думают о тебе люди, говорит само за себя, так что никто не осмелиться сомневаться в твоих словах. - Надеюсь только, что я не стану зачинщиком мятежа, - угрюмо проговорил Делада. - Не беспокойся об этом. Настоящее волнение начнется, когда они услышат свидетеля, выступающего после тебя. - О чем он будет говорить, Спархок? - Не могу тебе сказать - по крайней мере до того, как ты выступишь перед Курией. Не стоит подвергать угрозе твой нейтралитет. Ну, удачи тебе. Патриархи Церкви толпились в узких проходах Палаты и вели между собой разговоры приглушенными голосами. После столь величественной и торжественной службы, искусно устроенной патриархом Эмбаном, их переполняли возвышенные чувства, и никто не хотел избавляться от полученного впечатления. Спархок и Телэн взобрались на галерею, где обычно восседали со своими друзьями. Бевьер окружал заботой Сефрению, выступающую в ее сверкающем белом одеянии. - С ней невозможно договориться, - сказал Бевьер, когда Спархок присоединился к ним. - Мы ухитрились протащить сюда Платима, Стрейджена и тамульскую великаншу, переодев их в рясы, но Сефрения наотрез отказалась и настояла на своем стирикском наряде. Я сто раз пытался ей объяснить, что никто, кроме королей и церковников, не имеет права присутствовать на заседании, и что ей стоит укрыться под рясой, но она даже не стала меня слушать. - Я сама принадлежу к духовенству, милый Бевьер. Я служительница Богини Афраэль и рангом ничуть не ниже патриарха. Давайте считать, что мое присутствие здесь - дружественный жест в отношении вселенского Собора. - Я бы не стал упоминать об этом до окончания выборов, матушка, - посоветовал Спархок. - А то ты начнешь теологический диспут, что может затянуться на несколько сот лет, а мы сейчас слишком ограничены во времени. - Мне, пожалуй, немного не хватает нашего приятеля на той стороне, - сказал Келтэн, указывая туда, где обычно занимал место Энниас. - Я бы многое отдал, чтобы посмотреть, как будет меняться выражение его лица в ходе сегодняшнего заседания. Вошел Долмант и, коротко посовещавшись с Эмбаном, Ортзелом и Бергстеном, занял свое место на кафедре. В палате постепенно воцарилась тишина. - Братья и друзья, - начал он. - С тех пор как мы собрались здесь в последний раз, произошло много важных событий. Я взял на себя смелость призвать нескольких свидетелей всего происшедшего, чтобы вам было легче ознакомиться с ситуацией, прежде чем мы перейдем к обсуждению. Но сначала я должен остановиться на положении жителей Чиреллоса. Осаждавшая армия полностью лишила город запасов пищи, и люди испытывают страшную нужду. Я прошу позволения Курии открыть церковные закрома, чтобы мы могли облегчить их страдания. Милосердие - наш первейший долг, как служителей церкви. - Он оглядел притихшие ряды церковников. - Будут ли возражения? - Ответом ему было молчание. - Тогда будем считать это приказом. А теперь давайте без дальнейших промедлений поприветствуем наших почетных гостей - королей западной Эозии. Все в палате в знак уважения поднялись с мест. Раздались торжественные звуки фанфар и большая бронзовая дверь распахнулась перед лицом коронованных особ, одетых в праздничные королевские наряды и с коронами на голове. Спархок едва скользнул взглядом по Воргуну и другим королям и остановился на сияющем лице своей нареченной. Спархок понимал, что за годы его ссылки в Рендор мало кто обращал внимание на его королеву, и только придворные церемонии были причиной того, что ее вообще признавали. Так что теперь она радовалось столь торжественному приему больше, чем это принято у коронованных особ. Она важно вплыла в залу, опираясь на руку своего дальнего родственника, старого короля Облера из Дейры, и прошествовала по направлению к тронам, полукругом стоявшим по сторонам возвышавшегося на помосте трона Архипрелата. Случайно, а может и нет, сноп золотистого света падал из круглого окна на трон Эланы, и она заняла свое место в сиянии лучистого нимба. Спархок в душе порадовался и счел это подходящим случаю. После того как монархи удобно устроились на своих тронах, остальные вернулись на свои места. Долмант по очереди поприветствовал королей и молодую королеву, вспомнив об отсутствующем короле Лэморканда, который был занят другими неотложными делами, так как Отт стоял лагерем на границе его государства. Затем патриарх Демоса коротко рассказал о недавно произошедших событиях, в первую очередь для тех, кто провел несколько последних недель, скрываясь от обрушившихся на их головы бед и несчастий, в унылом неведении. После этого были вызваны свидетели Эмбана, в красках обрисовавшие мрачную картину разрушений внешнего города и то насилие и жестокости, что творили наемники Мартэла. Многие, конечно, знали обо всех этих ужасах, но столь подробное их описание не могло не вызвать у слушавших законного гнева и желания мести, что, по мнению Эмбана, подогревало у членов Курии воинственный дух и призывало к быстрым действиям. Наверное, самым важным в этих свидетельствах было то, что не раз в притихшей зале прозвучало имя командующего враждебной армии - Мартэла. И прежде чем вызвать генерала Деладу, Долмант немного рассказал о предательстве бывшего рыцаря Пандиона, когда-то исключенного из Ордена, описав его как наемника, но при этом даже словам не обмолвившись о его связи с первосвященником Симмура. Затем он привел к присяге командующего личной охраной Архипрелата, напомнив всем о ставшем легендарным нейтралитете этого сановного мужа. В начале своей речи Делада мягко обошел вопрос о том, как на самом деле удалось узнать о месте готовящейся встречи, приписав все заслугам "великолепной разведки рыцарей Храма". Он поведал о подземелье и о давно позабытом акведуке, который открывал столь опасный доступ в саму Базилику. Затем он почти дословно пересказал разговор Мартэла с Энниасом, память Делады оказалась просто блестящей. Все это он говорил спокойным ровным тоном, лишенным каких-либо эмоций, что придавало больший вес его докладу. Делада твердо держал себя в руках, стараясь оставаться лишь сторонним очевидцем услышанного разговора, бесстрастно пропуская мимо своих ушей все крики ужаса и возгласы изумления, которыми постоянно прерывалась его речь. Патриарх Макова, с побелевшим рябым лицом, поднялся со своего места и, запинаясь чуть ли не на каждом слове, обратился к Деладе: - Возможно ли, что голоса, которые вы слышали в темном подземелье, не принадлежали на самом деле тем двоим, которых вы подозреваете в этом? Может быть, все это было подстроено специально для того, чтобы очернить первосвященника Симмура? - Нет, ваша светлость, - твердо ответил Делада. - Один из них вне всяких сомнений был первосвященник Энниас, а другого он называл Мартэлом. Макову прошиб холодный пот, но он еще не сдавал своих позиций. - А кто находился с вами в подземелье, генерал, - спросил он. - Сэр Спархок из Пандионского Ордена, ваша светлость. - Ну, вот, теперь я понимаю в чем дело, - ликующе произнес Макова, с видом победителя поглядывая на других членов Курии. - Сэр Спархок давно уже лично враждует с первосвященником Энниасом, и именно он повлиял на свидетельство генерала Делады. Делада в ярости гневно сверкнул глазами. - Вы считаете меня лжецом? - вскричал он, хватаясь за меч. Макова весь сжался, в страхе поглядывая на оскорбленного воина. - Сэр Спархок ничего не говорил мне, патриарх Макова, - сквозь зубы процедил Делада. - Он даже не сказал мне, кто должен встретиться в подземелье. Я узнал Энниаса сам, а Мартэла уже со слов первосвященника. И вот что еще я хочу вам сказать. Спархок - рыцарь королевы. Если бы я был на его месте, голова патриарха Симмура давно бы уже красовалась на шесте перед Базиликой. - Как вы смеете! - прошипел Макова. - Человек, которого вы пытались посадить на трон Архипрелата, отравил королеву Элении, слава Богу она осталась жива, а сейчас бежит в Земох, чтобы упросить Отта защитить его от праведного гнева Спархока. Лучше голосуйте за кого-нибудь другого, ваша светлость, поскольку, если даже Курия совершит такую ошибку и изберет Энниаса на место Архипрелата, то он никогда не взойдет на этот трон, так как если его не убьет Спархок, его убью я. Макова в ужасе отшатнулся. - Ах, - мягко произнес Долмант, - прошу вас, отдохните и успокойтесь, генерал. - Со мной все в порядке, ваша светлость, - возразил Делада, вкладывая меч обратно в ножны. - Сейчас я уже не так зол, как несколько часов назад. Я не подвергал сомнению честь патриарха Кумби. - Однако, воодушевился наш генерал, - прошептал Тиниен Улэфу. - С рыжими это случается, - проворчал Улэф. - Вы хотите еще о чем-нибудь спросить генерала, Макова? - невинным тоном произнес Эмбан. Макова, не удостоив даже взглядом ехидного патриарха, плюхнулся на свое место. - Разумно, - достаточно громко проговорил Эмбан. По рядам патриархов пробежал нервный смешок. Патриархов не так потрясло то, что за нападением на их город стоял Энниас - все они были церковниками высокого ранга и прекрасно понимали, как далеко может завести человека жажда власти. Но весть о том, что Энниас связан с Оттом, повергла их в изумление и ужас. Многие патриархи, продавшие свои голоса первосвященнику Симмура, заерзали на своих местах, понимая, насколько тяжелы были преступления человека, союзником которого они поспешили себя объявить. Под конец Долмант велел привести Крегера, на этот раз патриарх даже и не пытался скрыть своего отношения к вызываемому. Одежду Крегера слегка отчистили от грязи и заковали его в цепи по рукам и ногам, чтобы лишний раз показать, кем он является. Крегер оказался просто шикарным свидетелем. Он не пытался себя выгородить, а, напротив, был сурово, даже жестоко честен в отношении своих многочисленных грехов. Крегер был настолько дотошен в своем рассказе, что вел его достаточно долго, стараясь не упустить не единой мельчайшей подробности. Многие патриархи сидели теперь с побледневшими от ужаса лицами и молились вслух. Когда Крегер совершенно спокойным голосом описал тот чудовищный заговор, который чуть было не удался, раздались крики ярости и страха. Однако, в своем рассказе Крегер ничего не упомянул о Беллиоме. Это было обговорено заранее. - Да, еще бы немного, и ваш план удался, - с сожалением в голосе проговорил Крегер напоследок. - Если бы армии Западных Королевств задержались хотя бы еще на один день, то первосвященник Симмура сидел бы на троне Архипрелата. Для начала он распустил бы все четыре воинствующих Ордена, а потом бы приказал монархам вернуться в их королевства и распустить свои армии, расчистив тем самым дорогу для Отта. И, уж поверьте мне, следующее поколение поклонялось бы Отту. Да, все было продумано на славу, - вздохнул Крегер. - И я стал бы одним из богатейших людей в мире. - Он снова вздохнул. - Вот так, - заключил он. Патриарх Эмбан, вертя головой во все стороны, следил за настроением Курии. Едва Крегер закончил свою речь, Эмбан вскочил на ноги и в упор глядя на Макову, произнес: - Может, кто-нибудь хочет допросить свидетеля? Макова не отвечал, он даже не взглянул на него. - Я думаю, братья, - продолжил Эмбан, - сейчас самое время разойтись и слегка перекусить. - Он широко улыбнулся, хлопнул в ладоши и сложил руки на своем толстом брюшке. - Думаю, подобное предложение, исходящее от меня, не слишком вас удивляет? - спросил он. В зале послышался смех. Напряжение немного спало. - Этим утром нам придется многое обдумать и решить, мои братья, - уже серьезно проговорил Эмбан. - Но, к сожалению, на это нам отпущено слишком мало времени. Огромное войско Отта расположилось в восточном Лэморканде, и мы не можем терять наше драгоценное время на долгие размышления и разговоры. Долмант обратился к Курии и объявил перерыв на час в ее заседании. По просьбе Эланы, Спархок и Миртаи присоединились к ее трапезе в небольшой комнате в Базилике. Молодая королева казалась немного рассеянной и едва притронулась к еде, вместо этого что-то быстро строча на листе бумаги. - Элана, - сердито сказала Миртаи, - ешь. Не будешь есть, от тебя одна кожа да кости останутся. - О, Миртаи, умоляю тебя, - скривила рощицу Элана. - Я пытаюсь написать речь. Мне сегодня выступать перед Курией. - Тебе не надо так много говорить, Элана, - сказал ей Спархок. - Просто скажи им, что для тебя большая честь присутствовать на собрании Курии, затем что-нибудь нелестное про Энниаса и в заключение призови к ним божье благословение. - Знаешь что, милый, ведь это первый раз, когда к ним обращается королева, - едко заметила ему Элана. - Королевы бывали и раньше. - Да, но ни одна из них не сидела на троне во время выборов. Я уже все выяснила. Так что нам предстоит исторический момент - и я не хочу выглядеть глупо. - Надеюсь, в обморок упасть ты тоже не хочешь, - сказала ей Миртаи, подпихивая тарелку обратно к королеве. Спархок про себя отметил, что у Миртаи было золотое сердце. В дверь тихо постучали и в комнату вошел Телэн, проказливо улыбаясь. Он поклонился Элане и произнес: - Я просто зашел сказать, что король Сорос не будет сегодня произносить речь перед Курией. - Он обратился к Спархоку. - Так что можешь не волноваться о том, что вас выставят как негодяев. - Да? - удивленно проговорил Спархок. - Его величество подхватил простуду, и у него заболело горло. Он не может говорить иначе как шепотом. - Как странно, - нахмурилась Элана. - Еще вчера о простуде не было и речи. Я, конечно, не желаю королю Пелосии ничего плохого, но разве не удачно, что это произошло именно сейчас? - Удача тут совсем не при чем, ваше величество. Сефрения чуть не вывихнула себе подбородок и не запуталась в пальцах, посылая это заклинание. Но, извините, я должен отправляться дальше и сказать об этом Долманту и Эмбану. А потом Воргуну, чтобы он не огрел Сороса по голове. Закончив свою трапезу, Спархок сопроводил обеих дам в Совещательную палату. - Спархок! - сказала Элана перед тем как войти. - Тебе нравится Долмант, патриарх Демоса? - Очень, - ответил ей рыцарь. - Это один из моих старейших друзей, и не только потому, что он был пандионцем. - Мне он тоже нравится, - улыбнулась Элана, лукаво поглядывая на Спархока. Долмант вновь созвал Курию и попросил каждого из королей обратиться к собравшимся патриархам с речью. Как Спархок и говорил Элане, каждый из монархов вставал, благодарил Курию за разрешение присутствовать на ее собрании, говорил несколько слов об Энниасе, Отте и Азеше и призывал божье благословение на головы собравшихся. - А теперь, братья мои и друзья, - сказал Долмант. - Впервые за всю историю Церкви к нам обратится королева. - Он слегка улыбнулся. - Я бы ни за что на свете не хотел обидеть королей западной Эозии, но должен со всей своей прямотой заявить, что Элана, королева Элении, во много раз прекраснее, чем они, и я думаю, мы все будем приятно удивлены тем, что она столь же умна, сколь и красива. Элана очаровательно покраснела. За всю оставшуюся жизнь Спархок так и не смог понять, как можно краснеть специально. Элана несколько раз пыталась ему объяснить, но это было просто вне его понимания. Королева не спеша поднялась со своего трона и некоторое время простояла молча, опустив глаза, будто бы стесняясь милого комплимента Долманта. - Благодарю вас, ваша светлость, - наконец произнесла она чистым звонким голосом, подняв голову. Все следы румянца исчезли, и на лице Эланы теперь читалась гордая решимость. Сердце Спархока екнуло от неожиданно забравшегося в него подозрения. - Ну теперь держитесь, чтоб не свалиться со своих мест, - предупредил он своих друзей. - Мне знакомо это выражение лица. Боюсь, нас ожидает не один сюрприз. - Я исполнена благодарности к Курии за предоставленную мне возможность присутствовать на ее собрании, - начала Элана. - И присоединяю свои молитвы к тем, что вознесли мои собратья-монархи, прося Господа ниспослать благословение на столь благородных мужей Церкви. Поскольку я - первая женщина, обращающаяся к Курии при таких обстоятельствах, то осмелюсь просить прощения у патриархов за то, что добавлю ко всему сказанному ранее еще несколько слов. Я уверена, что ученые служители Церкви простят меня, если в моих словах будет допущена некоторая вольность, я - всего лишь женщина, и не слишком долго живу на этом белом свете. А нам всем хорошо известно, что молодые женщины иногда говорят глупости, особенно когда волнуются. Элана замолчала, поглядывая на притихшие ряды церковников. - Я сказала волнуются... - продолжила она. Ее голос звенел, что серебряный колокольчик. - Нет, я просто в ярости. Этот монстр, это хладнокровное чудовище, этот... этот Энниас убил любимого мною всем сердцем отца. Он уничтожил мудрейшего и благороднейшего короля во всей Эозии. - Это Алдреас-то? - прошептал Келтэн, не веря своим ушам. - А потом, - продолжала Элана, все тем же звонким голосом, - не удовлетворенный тем, что разбил мое бедное сердце, этот жестокосердный негодяй покушался и на мою жизнь. Церковь несет на себе пятно позора за этого подлеца, что попытался осквернить веру Господа нашего. Я хотела бы просить вас о правосудии, но я сама выбью правосудие из тела того, кто убил моего отца. Я всего лишь слабая женщина, но у меня есть рыцарь, человек, который по моему приказу найдет это чудовище Энниаса, если даже этот зверь будет прятаться в геенне огненной. Энниас будет стоять передо мной. Я клянусь в этом всем вам, и даже еще не рожденные поколения будут содрогаться при мысли о той участи, что постигнет этого негодяя. Нашей святой матери Церкви не стоит мараться и затруднять себя, свершая правосудие над этой мерзостью. Церковь - благородна, сострадательна, а я - нет. - Вот и все королевское послушание пред лицом Церкви, - подумал Спархок. Элана опять замолчала, задрав кверху свое гордое юное личико, которое ничуть не портило появившееся на нем выражение мстительной решимости. - А что вы решите по поводу этого? - наконец спросила Элана, повернувшись прямо на укутанный в черное трон Архипрелата. - Кому присудите вы это роскошное кресло, ради которого Энниас собирался весь мир потопить в крови? Кому достанется сей великолепный предмет? Потому что я не ошибусь, друзья, если скажу, что это самое обыкновенное кресло, сделанное, правда, из чистого золота, из-за чего весьма тяжелое и к тому же, думаю, не слишком удобное. Кого обяжете вы взять на себя ту тяжелую ношу заботы и ответственности, что прилагается к этому креслу, и которое вашему избраннику придется нести на своих плечах в самые черные дни для нашей святой матери? Без сомнения, он должен быть мудрым; но все патриархи Церкви мудры. Он должен быть смел, но разве можно хоть кого-нибудь из вас упрекнуть в трусости? Он должен быть хитер и проницателен, но не путайте это с мудростью. И прошу, вспомните о том, что ему придется столкнуться с гением лжи - не с Энниасом, хотя тот и лжив, не с Оттом, погрязшим в собственном зле и разврате, но с самим Азешем. У кого из вас достанет силы, хитрости и воли, чтобы противостоять этому исчадию ада? - Что она вытворяет? - сдавленным шепотом произнес Бевьер. - Разве не понятно, сэр рыцарь, - довольно проурчал Стрейджен. - Выбирает нового Архипрелата. - Но это просто смешно, - задохнулся Бевьер. - Архипрелата выбирает Курия. - Сейчас, сэр Бевьер, они выбрали бы и вас, стоило бы ей только указать в вашу сторону своим маленьким розовым пальчиком. Посмотрите на них. Теперь она держит в своих хрупких руках всю Курию. - Среди вас есть воины, почтенные патриархи, - продолжала Элана, - люди из стали и доблести, но сможет ли вооруженный Архипрелат противостоять хитрости и коварству Азеша? Среди вас есть теологи, люди высочайшего ума, которые смогли бы прочитать мысли самого Господа, но сможет ли такой человек, ведомый божественной справедливостью, сразиться с мастером обмана? Есть среди вас и поднаторевшие в законе и делах Церкви. Есть сильные и смелые. Есть благородные и сострадательные. Если бы мы могли выбрать всю Курию целиком, чтобы она направляла нас, мы стали бы непобедимыми - и ад не смог бы распахнуть свои ворота. - Элана слегка пошатнулась и поднесла дрожащую руку к глазам. - Простите меня, - произнесла она слабым голосом. - Последствия отравления ядом этой змеи Энниаса еще дают о себе знать. Спархок готов был сорваться с места. - Ох, Спархок, сядь и успокойся, - сказал ему Стрейджен. - Ты испортишь ей все представление, если побежишь туда. Поверь мне, она прекрасно себя чувствует. - Нашей святой матери необходим надежный защитник, - утомленным голосом продолжала Элана. - Человек, воплощающий в себе достоинства всей Курии, и я думаю, все вы в глубине души знаете, кто этот человек. Да придаст вам Господь мудрости, да снизойдет на вас откровение Божие, чтобы обратили вы взоры свои на того, кто в своей скромности и сейчас находится среди вас, протягивая вам свою благородную руку. И, возможно, патриарх этот даже и не ведает в своем самоуничижении о том, что сам Бог говорит его устами. Поищите его в своем сердце и возложите на него эту ношу, ибо только он может стать нашим защитником. - Элана снова покачнулась, ее колени задрожали, и она поникла как цветок. Король Воргун, с глазами, полными слез, благоговейно подхватил ее на руки. - Отличная сцена, - с восхищением сказал Стрейджен и ухмыльнулся. - Бедный, бедный Спархок, - сказал он. - У тебя, знаешь, нет шансов. - Стрейджен, ты заткнешься? - О чем все это было? - озадаченно спросил Келтэн. - Она только что выбрала Архипрелата, сэр Келтэн, - сказал ему Стрейджен. - Кого? Она не назвала ни одного имени! - Вы еще не поняли? Она очень осторожно отмела остальных претендентов. Остальные патриархи знают, о ком идет речь, и они выберут его, как только кто-нибудь осмелится назвать его имя. Я бы произнес его, да не хочу портить вам впечатление. Король Воргун понес Элану, которая, казалось, потеряла сознание, к бронзовой двери, скрывавшую одну из боковых комнат за стенами палаты. - Иди к ней, - сказала Сефрения Миртаи. - Постарайся ее успокоить. Она сейчас в слишком веселом настроении. И не пускай обратно короля Воргуна. Он может что-нибудь ляпнуть и все испортить. Миртаи кивнула и убежала. Палату заполнили жаркие разговоры. Страсть Эланы зажгла всех. Патриарх Эмбан сидел застыв и раскрыв в изумлении глаза. Потом он широко ухмыльнулся, прикрыл рот рукой, и расхохотался. - ...несомненно ведомая рукой Господа, - говорил один монах другому. - Но женщина? Стал бы Господь говорить устами женщины? - Пути господни неисповедимы, - благоговейно ответил другой монах. - И непостижимы для человека. Патриарху Долманту с трудом удалось утихомирить воодушевившихся патриархов. - Братья мои и друзья, - сказал он. - Мы, конечно, должны простить королеве Элении ее эмоциональный всплеск. Я знаю ее с детства, и, уверяю вас, обычно она вполне владеет собой. Как и сказала она сама, последствия отравления еще проявляются, и влияют на ее рассудок. - Бесподобно! - со смехом сказал Стрейджен Сефрении. - Он даже и не подозревает. - Стрейджен, - серьезно проговорила Сефрения. - Прошу тебя, замолчи. - Да, матушка. Патриарх Бергстен в кольчуге и рогатом шлеме с устрашающим видом, поднялся и ударил топором по мраморному полу. - Дайте мне слово. - Конечно, Бергстен, - сказал Долмант. - Мы здесь на для того, чтобы обсуждать недомогания королевы Элении, - объявил патриарх Эмсата. - Мы здесь для того, чтобы выбрать Архипрелата, и я предлагаю перейти к этому. Я ставлю на голосование кандидатуру Долманта, патриарха Демоса. Кто ко мне присоединится? - Патриарх Долмант - вне регламента, - объявил Ортзел, вставая. - По традиции и по закону, как один из кандидатов, он не имеет права голоса до тех пор, пока вопрос не будет решен. С согласия моих братьев я прошу досточтимого патриарха Укеры занять кресло председателя. - Он посмотрел вокруг. Казалось, никто не возражал. Эмбан, все еще открыто ухмыляясь, поднялся на кафедру и довольно игриво отпустил Долманта взмахом пухлой руки. - Патриарх Кадаха хочет закончить? - спросил он. - Нет, - сказал Ортзел. - Еще нет. - Лицо Ортзела по-прежнему оставалось суровым и мрачным. Затем, не подав и виду о том, как ему было больно, он твердо проговорил. - Я присоединяю свой голос к голосу моего эмсатского брата. Патриарх Демоса - единственный возможный кандидат на пост Архипрелата. Тогда поднялся Макова. Лицо его было смертельно бледным, а зубы стиснуты. - Бог покарает вас за такую наглость! - брызжа слюной, проорал он в лицо патриархам. - Я не буду принимать участие в этом абсурде. - Он вскочил и выбежал из палаты. - Во всяком случае, он честен, - заметил Телэн. - Честен? - воскликнул Берит. - Макова? - Конечно, досточтимый учитель, - ухмыльнулся мальчик. - Если Макову кто-нибудь покупает, он так и остается купленным - неважно, как обернутся дела. Голосование шло быстро, патриархи поднимались один за другим, чтобы одобрить кандидатуру Долманта. Лицо Эмбана становилось все хитрее, в то время как последний патриарх, слабый немощный старец из Каммории, с помощью других поднялся на ноги и пробормотал скрипучим голосом имя - Долмант. - Ну, Долмант, - с шутливым удивлением проговорил Эмбан. - Кажется, остались только мы с тобой. Может, ты хочешь предложить кого-нибудь другого на пост Архипрелата? - Прошу вас, братья, - умоляюще произнес Долмант. - Не делайте этого. - Он плакал и не скрывал своих слез. - Патриарх Долмант - вне регламента, - мягко напомнил Ортзел. - Он должен назвать имя или же молчать. - Прости, Долмант, - ухмыльнулся Эмбан. - Но ты слышал, что он сказал. Кстати, я тоже совершенно случайно присоединяю свой голос к тем, кто назвал тебя. Ты уверен, что не хочешь назвать чье-либо имя? - Он подождал. - Ну, хорошо. Сто двадцать шесть патриархов - за, один - против, и один отсутствует. Боже, как удивительно! Будем голосовать, братья, или не будем тратить время и объявим патриарха Долманта Архипрелатом на основании единодушного одобрения? Я прерываюсь, чтобы услышать ваш ответ. Сначала откуда-то снизу раздался одинокий выкрик. - Долмант! - гудел он. - Долмант! И тут же это было подхвачено множеством голосов, сидевших в зале. - Долмант! - орали они. - Долмант! Так продолжалось довольно долго, пока наконец Эмбан не поднял руку в знак молчания. - Мне жаль, что именно я говорю тебе это, дружище, - растягивая слова сказал он Долманту. - Но, видимо, ты больше не патриарх. И теперь, думаю, настало время тебе и паре наших братьев удалиться в ризницу, чтобы они помогли тебе примерить новое облачение. 18 Совещательная палата все еще полнилась возбужденными разговорами, даже криками. Патриархи с восторгом на лицах кружили по мраморному полу, и до Спархока то и дело долетала фраза "по промыслу Божьему" - с благоговением повторявшаяся снова и снова, пока он протискивался сквозь толпу. Церковники традиционно консервативны, и сейчас в их головах не было и тени мысли о том, что решением Курии управляла женщина. Святой промысел был прекрасным объяснением. Разумеется, на самом деле говорила не Элана, а сам Господь Бог. Но в этот момент Спархоку не было никакого дела до теологии, его беспокоило состояние его королевы. Конечно, объяснения Стрейджена внушали доверие и успокаивали его, но Спархок хотел убедиться сам, что с его нареченной все в порядке. Опасения его оказались напрасны. Когда он открыл дверь, в которую король Воргун вынес Элану, то сразу понял, что ее здоровью ровным счетом ничего не угрожает. Мало того, он застал ее в совершенно нелепой позе: она стояла, нагнувшись, с ухом как раз на том месте, где только что была дверь. - Вы бы все гораздо лучше услышали, сидя на своем троне, в палате, моя королева, - строго заметил ей Спархок. - Ой, расслабься, Спархок, - едко бросила она рыцарю, - войди и закрой дверь. Король Воргун стоял прислонившись к стене, а над ним угрожающе нависала Миртаи. - Убери от меня эту дракониху, - попросил Спархока Воргун. - Вы решили разгласить всем, что речь Эланы не более чем хорошо продуманное представлением, ваше величество? - спросил его Спархок. - Признать, что она сделала из меня дурака? - фыркнул Воргун. - Не говори глупостей. По-твоему, я должен был бежать и кричать, что я - последний болван, что попался ей на крючок. Все, что я хотел - это объявить всем, что с твоей королевой все в порядке. Но я даже не успел подойти к двери, как появилась эта громадина. Она мне угрожала, Спархок. Ты представляешь, мне, королю Талесии. Видишь тот стул? Спархок взглянул в ту сторону, куда кивнул Воргун. Там валялся весь покореженный стул, и большие клочья конского волоса торчали из широкой дыры в его спинке. - Это был просто наглядный урок, Спархок, - мягко пояснила Миртаи. - Я хотела, чтобы Воргун понял, что может с ним произойти, если он примет неправильное решение. Ну, теперь все в порядке. И думаю, мы с Воргуном уже почти друзья. - Миртаи, как заметил Спархок, никогда не употребляла титулов. - Это очень нехорошо - наставлять нож на короля, - неодобрительно заметил ей Спархок. - Она и не наставляла, - сказал Воргун. - Она расправилась с этим стулом при помощи колена. - Его передернуло. Спархок с удивлением посмотрел на тамульскую великаншу. Миртаи стянула с себя рясу, нагнулась и благопристойно слегка приподняла свой кильт. Как уже и говорил Телэн, к ее бедрам были пристегнуты остро отточенные ножи, так что их лезвия доходили до середины икр. Спархок также заметил, что на обоих ее коленях были ямочки. - Весьма полезное приспособление для женщины, - объяснила Миртаи. - Мужчины порой становятся игривыми в самое неподходящее время. Ножи всегда убедят их пойти поиграть с кем-нибудь еще. - Разве это не противозаконно? - спросил Воргун. - Вы хотите попробовать ее арестовать, ваше величество? - Может, вы прекратите болтать попусту? - резко сказала им Элана. - Вы трещите как сороки. Послушайте, что мы сделаем дальше. Через некоторое время все успокоятся. Тогда Воргун проведет меня обратно в палату, а Миртаи и Спархок последуют за нами. Я повисну у Воргуна на руке и буду выглядеть слабой и беззащитной. В конце концов я или только что падала в обморок, или была посещена Богом, в зависимости от того, какой из ходящих там слухов вы выберете. Мы все должны занять места до того, как Архипрелата подведут к трону. - Как ты собираешься объяснить им свою речь? - спросил Воргун. - Я этого вовсе не собираюсь, - ответила Элана. - И совершенно ничего не смогу вспомнить или что-то тому подобное. Пускай верят в то, во что хотят поверить. И никто не посмеет обвинить меня во лжи, иначе ему придется иметь дело с Миртаи и Спархоком. - Тут она улыбнулась. - Тебе понравился мой выбор, милый? - спросила она Спархока. - Пожалуй, да. - В таком случае можешь поблагодарить меня, как подобает - когда мы окажемся наедине. Ну вот, а теперь пошли в палату. И еще через несколько мгновений они уже были в зале. Вид у всех четверых был достаточно мрачный, Элана, с лицом бледным и изнуренным, шла тяжело опираясь на руку Воргуна. Когда оба монарха заняли свои места, наступило благоговейное молчание. Патриарх Эмбан озабоченно потянулся вперед. - С королевой все в порядке? - спросил он. - Ей, кажется, немного лучше, - ответил ему Спархок. - Она говорит, что не помнит ни слова из своей речи перед Курией. Будет лучше, если мы не станем давить на нее в этом отношении, хотя бы в ее теперешнем состоянии, ваша светлость. Эмбан проницательно взглянул на Элану. - Я все прекрасно понимаю, Спархок. Я скажу пару нужных слов Курии. - Он улыбнулся Элане. - Я так рад, что вы почувствовали себя лучше, ваше величество, - произнес он. - Благодарю, ваша светлость, - тихим дрожащим голоском ответила ему Элана. Эмбан вернулся на кафедру, а Спархок и Миртаи поспешили обратно на свои места в зале. - Братья мои, - сказал Эмбан. - Я уверен, вы рады будете услышать, что королеве Элане уже лучше. Она просила меня передать вам свои извинения за то, что могла сказать. Здоровье королевы еще не восстановилось, и она проехала в Чиреллос с риском для жизни, твердо решив присутствовать на заседаниях. В палате послышались возгласы восхищения такой преданностью. - Думаю, лучше всего будет, - продолжил Эмбан, - если мы ни о чем не будем расспрашивать королеву. По-видимому, она не помнит ни слова из своей речи. Это можно объяснить слабостью Эланы. Правда, - Эмбан многозначительно помолчал, - есть и другое объяснение, но думаю, мудрость и сочувствие к ее величеству требуют пока умолчать об этом. Вот так возникают легенды. Но тут раздалось громогласное звучание фанфар и из двери, слева от трона, появился Долмант, сопровождаемый Ортзелом и Бергстеном. Новый Архипрелат выступал в простой белой сутане, и лицо его было строгим, но спокойным. Поразила Спархока лишь странная схожесть белых одеяний Долманта и Сефрении, и в голове его промелькнули мысли явно еретического толка. Оба патриарха, один из Лэморканда, другой из Талесии, провели Долманта к трону, с которого в их отсутствие уже сняли наброшенное на него черное покрывало, и Архипрелат занял свое место. - Обратится ли к нам Сарати? - проговорил Эмбан, выходя из-за кафедры и преклонив колена пред лицом новой главы Церкви. - Сарати? - прошептал Телэн Бериту. - Это древнее имя, - спокойно сказал ему Берит. - Еще давно, лет триста назад, когда церковь наконец воссоединилась, Первого Архипрелата звали Сарати. Его имя помнят и теперь и воздают ему честь, обращаясь так к Архипрелату. Долмант восседал на своем золотом троне, лицо его было серьезным. - Я не искал этого высокого положения, братья мои, - произнес им. - И, возможно, был бы даже рад, если на мои плечи не легло столь тяжелое бремя. Мы все можем только надеяться, что это действительно произошло по воле Божией. - Долмант немного помолчал, оглядывая притихшие яруса залы, а затем продолжил. - Нам предстоит сделать многое, и многим из вас придется мне в этом помочь. И, как всегда в таком случае, здесь, в Базилике, произойдут изменения. В прошу вас, братья мои, не досадуйте и не огорчайтесь, когда будут изменены церковные службы, поскольку так случается всегда, когда новый Архипрелат восходит на этот трон. А теперь напомню вам о том, что для нашей святой матери Церкви, как и для нас самих наступили тяжелые времена. Многое придется вынести и испытать нам, дабы не дать погибнуть нашей вере. Мужайтесь, братья мои, ибо пришел час суровый. А теперь давайте помолимся, а потом разойдемся и приступим к своим делам и обязанностям. - Мило и кратко, - одобрил Улэф. - Сарати неплохо начинает. - А что, у королевы действительно случилась истерика, когда она произносила речь? - с любопытством спросил Келтэн у Спархока. - Конечно, нет, - фыркнул Спархок. - Уж она-то знает, что делает. - Я так и подумал. Пожалуй, вся твоя семейная жизнь будет полна неожиданностей, Спархок. Ну, возможно, так оно будет лучше. Это не позволит тебе слишком расслабиться, мой друг. Когда все выходили из Базилики, Спархок немного отстал, чтобы переговорить со Сефренией. Он нашел свою наставницу в одной из боковых галерей, где она беседовала с незнакомым рыцарю человеком в монашеской рясе. Спархок сразу распознал в нем стирика, который почтительно поклонился, завидев приближающегося к ним рыцаря. - Я оставлю тебя теперь, дорогая сестра, - сказал незнакомец с убеленной сединами бородой. Его голос, глубокий и мощный, совсем не соответствовал видимому возрасту. - Нет, Заласта, останься, - произнесла Сефрения, положив ему на плечо свою руку. - Я не стану навязывать свое присутствие рыцарям Храма в священном для них месте, сестра. - Спархока гораздо сложнее оскорбить, чем любого другого рыцаря Храма, - улыбнулась Сефрения. - Так это легендарный сэр Спархок? - проговорил с некоторым удавлением стирик. - Это большая честь для меня, сэр рыцарь, - он говорил уже по-эленийски, но с сильным акцентом. - Спархок, - сказала Сефрения. - Это мой старый добрый друг, Заласта. Мы детьми жили в одной деревне. - Для меня также большая честь познакомиться с вами, слоанда, - сказал Спархок по-стирикски, тоже кланяясь. Слоанда по-стирикски значило "друг моего друга". - Годы притупили мое зрение, - заметил Заласта. - Но теперь, когда я вижу его лицо вблизи, то действительно понимаю, что это сэр Спархок. Свет великого предназначения озаряет его. - Задаста предложил нам свою помощь, - сказала Сефрения. - Он очень мудр и глубоко постиг секреты нашего мастерства. - Мы почтем это за честь, ученый муж, - проговорил Спархок. Заласта улыбнулся. - Боюсь только от меня будет слишком мало проку, сэр Спархок, - произнес он слегка самоуничижительно, - если вы вздумаете упаковать меня в железо, я увяну как цветок. Спархок постучал по своему нагруднику. - Это всего лишь дань времени и нашему ремеслу, - сказал рыцарь. - Также как остроконечные шляпы или парчовые камзолы. Думаю, когда-нибудь все это останется лишь в воспоминаниях людских. - Я всегда считал, что у эленийцев нет чувства юмора, - заметил стирик, - но вы забавны, сэр Спархок. Однако, все же добавлю, что в вашем походе от меня будет немного пользы, однако в будущем, думаю, моя помощь пригодится вам. - Походе? - переспросил его Спархок. - Я не знаю, куда вы с моей сестрой отправитесь, но вижу долгий путь, лежащий перед вами. И я хочу посоветовать вам закалить ваши сердца и быть бдительными. Помните, что иногда лучше избежать опасности, чем преодолеть ее. - Заласта огляделся. - А мое присутствие здесь - одна из тех опасностей, которую, думаю, можно избежать. Боюсь, ваши собратья могут оказаться не столь разумными, как вы, сэр Спархок. Он поклонился рыцарю, поцеловал руки Сефрении и медленно удалился по затемненной галерее Базилики. - Я не видела его уже более ста лет, - произнесла Сефрения. - Он изменился и постарел, но совсем немного. - Я думаю, за столь долгий срок изменился бы хоть кто угодно, матушка, - улыбнулся Спархок. - Кроме тебя, конечно. - Каким ты все-таки бываешь милым, Спархок, - вздохнула Сефрения. - Да, кажется, все было так давно. А Заласта в детстве был такой серьезный и уже тогда отличался недюжим умом. - Кстати, о каком походе шла речь? - А разве ты этого не чувствуешь, Спархок? Разве не видишь лежащей перед тобой дороги? - Да нет, - пожал плечами рыцарь. - Эленийцы, - вздохнула Сефрения. - Признаюсь, меня удивляет, что вы еще замечаете, как сменяются времена года. Спархок сделал вид, что не заметил упрека Сефрении. - Так куда же мы отправимся? - спросил он. - Я не знаю. И даже Заласте не дано этого предвидеть. Будущее наше погружено во тьму, Спархок. Но ясно одно - нам предстоит долгий путь. А ты почему не с Эланой? - Сейчас она окружена заботой всех королей. Я не могу и близко к ней подойти. - Он помолчал, а потом добавил. - Сефрения, она ведь тоже ее видит - эту тень. Думаю, это может быть из-за того, что она носит одно из колец. - Несомненно. Ведь Беллиом без колец бесполезен. - Это не несет ей опасности? - Конечно, несет, но Элана была в опасности с самого рождения. - В этом есть что-то роковое. - Может быть. Однако хотелось бы мне видеть эту твою тень. Возможно, тогда я лучше поняла бы, что это такое. - Я могу взять кольцо у Эланы и отдать их оба тебе, - предложил он. - Потом ты можешь вынуть Беллиом из мешочка, и я почти уверен, что тогда ты увидишь тень. - Даже и не предлагай мне этого, Спархок, - вздрогнула Сефрения. - Ничего из этого хорошего ни для меня, ни для кого другого не получится. - Сефрения, - в некотором раздражении проговорил Спархок. - А я-то как же? Всех ты предупреждаешь, чтобы не дотрагивались до Беллиома, но и пальцем о палец не ударила, посылая меня найти и отобрать его у Гверига. Я что, не был в опасности? Или ты хотела дождаться и посмотреть, как я разорвусь на мелкие кусочки, когда возьму Беллиом в свои руки? - Не глупи, Спархок. Все знают, что тебе на роду написано владеть Беллиомом. - Надо же, а я не знал. - Ну вот что, хватит об этом, мой милый. У нас и так хватает проблем. Просто прими на веру, что ты и Беллиом связаны. А сейчас, думаю, нас больше должна заботить тень. - Да, тень, - вздохнул Спархок. - Думаю, что она все-таки следит за Беллиомом и кольцами. Однако что же нам думать о Перрейне? Была ли все-таки эта затея самого Мартэла? - Вряд ли стоит утверждать это. Мартэл направлял Перрейна, но кто-нибудь другой мог направлять Мартэла, и даже без его ведома. - Кажется, мы нашли новый повод для головной боли. - Предосторожности нам не помешают, мой милый, - оказала рыцарю Сефрения. - А теперь давай отыщем Элану. Она очень огорчится, если ты будешь уделять ей мало внимания. Вечером того же дня они снова собрались все вместе. Но на этот раз не в Пандионском Замке, а в роскошном и богато украшенном доме, больше походящем на небольшой дворец, что отдавался во владения Архипрелата. В палате, где они собрались, обычно проводились собрания высшего духовенства, но сегодня они пришли туда по личной просьбе Сарати. Не было среди них, как заметил Спархок, только Тиниена. Стены палаты были обиты деревянными панелями, задрапированными голубыми гобеленами, пол устлан коврами того же цвета, а потолок украшала огромная фреска на религиозный сюжет. Телэн задрал голову вверх и презрительно фыркнул. - Я бы левой рукой лучше нарисовал, - объявил он. - А что, это мысль, - сказал Кьюрик. - Я, пожалуй, спрошу Долманта, не хочет ли он расписать потолок здесь и в нефе. - Кьюрик, - с некоторой оторопью проговорил Телэн. - Да этот потолок будет побольше выгона для коров. Расписать его весь понадобится лет сорок. - Ничего, ты еще молод, - похлопал его по плечу Кьюрик. - А такая работа убережет тебя от беды. Тут отворилась дверь и в палату вошел Долмант. Все поднялись и преклонили колена. - О, пожалуйста, - устало проговорил Долмант, - избавьте меня от этих церемоний. Я уже вдоволь успел на это насмотреться с тех пор, как наша великомудрая королева Элении усадила меня на трон, которого я вовсе не хотел. - Почему же, Сарати, - запротестовала она. - Ладно, что сделано, то сделано, - вздохнул Долмант. - Теперь нам предстоит кое-что обсудить и принять решение. - Он сел во главе длинного стола, стоящего посреди палаты. - Прошу, садитесь, и за дело. - Как ты думаешь провести свою коронацию, Сарати? - спросил патриарх Эмбан. - Это может подождать, - ответил Долмант. - Сначала надо отогнать Отта с нашего порога. Мне совсем не нравится его присутствие в Лэморканде. Так что же мы будем с этим делать? Король Воргун оглядел присутствующих в палате. - Позвольте мне кое-что предложить, - сказал он. - Как я думаю, у нас есть два пути. Мы можем отправиться на восток, пока не наткнемся на земохцев, и тогда сразимся с ними в открытом поле. Или мы можем идти до тех пор, пока не отыщем подходящего для сражения места, и ждать их там. В первом случае мы сможем удержать Отта подальше от Чиреллоса, а второй дает нам время возвести фортификационные сооружения. Но в каждом из обоих подходов есть свои достоинства, и недостатки тоже. - Он опять огляделся, а потом спросил. - Ну, что вы думаете? - Думаю, прежде всего надо выяснить с какой именно силой нам предстоит столкнуться, - сказал король Дрегос. - В Земохе народа видимо-невидимо, - вступил в разговор старый король Облер. - Видит Бог, ты прав, - нахмурился Воргун, - они плодятся, как кролики. - Тогда мы можем ожидать, что нас превзойдут в численности, - продолжил Облер. - Боюсь, нам придется для начала занять оборонительную позицию, чтобы разбить на части силы Отта, и лишь потом перейти в наступление. - Что, опять осада? - взвыл Комьер. - Ненавижу осады. - Не всегда получается делать то, что хочется, - заметил ему Абриэль. - По-моему, есть все же и третий путь, король Воргун. В Лэморканде много укрепленных фортов и крепостей. Мы можем выступить, занять эти укрепления и держать их. Отт не решится миновать их, поскольку если он это сделает, наши войска внутри смогут выйти, ударить по его тылам и уничтожить обозы. - Лорд Абриэль, - произнес Воргун. - Если мы последуем вашему совету, наши силы окажутся разбросанными по всему центральному Лэморканду. - Я признаю, что этот план имеет недостатки, - сказал Абриэль. - Но в ходе прошлой войны с Оттом мы столкнулись с ним у озера Рандера. Тогда весь континент почти обезлюдел, и Эозия сотни лег приходила в себя. Я не знаю, хотим ли мы повторения этого. - Но мы все же победили, - сказал Воргун. - Не знаю, нужна ли нам победа такой ценой. - У меня есть еще одно предложение, - спокойно сказал Спархок. - Излагай, - сказал магистр Дареллон. - Меня пока не радует ни одна из предложенных возможностей. - Сефрения, - произнес Спархок, - насколько на самом деле силен Беллиом? - Я же говорила тебе, что это самая могущественная вещь в мире, милый мой. - Вот это мысль, - воскликнул Воргун, - Спархок мог бы использовать Беллиом, чтобы уничтожить всю армию Отта. Кстати, Спархок, ты ведь собирался в свое время вернуть Беллиом королевскому дому Талесии? - Мы обсудим это, ваше величество, - сказал ему Спархок. - Но боюсь, что от него будет больше вреда, чем пользы. Ведь колец вы не получите. Я еще не готов расстаться со своим. А что думает об этом моя королева, можете спросить у нее. - Мое кольцо останется при мне, - резко проговорила Элана. Спархок обдумывал свой предыдущий разговор с Сефренией. В нем все больше возрастала уверенность, что предстоящее противостояние не разрешится столкновением армий в центральном Лэморканде, как это было пятьсот лет назад. Ему нечем было подкрепить свою уверенность, так как она держалась не на логике, а на интуиции, что было скорее по-стирикски, чем по-эленийски. Он почему-то думал, что идти вместе с армией будет для него ошибкой. Это не только оттянет то, что он должен сделать, но и будет гибельным для других. Если смерть Перрейна не была полностью на совести Мартэл, он подвергал себя и своих друзей тысяче опасностей от врагов, еще не известных им, таящихся во всеоружии за каждым поворотом. Он снова должен был действовать без поддержки эленийской армии. Его идея появилась больше из необходимости, чем из уверенности, что это сработает. - У Беллиома достанет сил, чтобы уничтожить Азеша? - спросил Спархок Сефрению. Он уже знал ответ, но хотел, чтобы она убедила в этом остальных. - О чем ты, Спархок? - в ужасе проговорила она. - Ты говоришь об уничтожении Бога. Весь мир содрогнулся бы от такой мысли. - Я не собираюсь вступать в теологические споры, - сказал он. - Так Беллиом может это сделать? - Я не знаю, ни у кого не хватало безрассудства предложить это прежде. - В чем Азеш наиболее уязвим? - спросил Спархок. - Только в том, что его свобода ограничена. Младшие Боги стириков заключили его в каменного идола, которого Отт нашел много столетий назад. Это одна из причин по которым Азеш так неудержимо стремится заполучить Беллиом. Только Сапфирная роза может освободить его. - А если разбить идола? - Азеш погибнет вместе с ним. - А что случится, если я отправлюсь в город Земох, выясню, что смогу убить Азеша при помощи Беллиома, и вместо этого уничтожу сам самоцвет? - Город будет стерт с лица земли, - обеспокоено проговорила Сефрения, - вместе со всеми горами, что окружают его. - В таком случае я не смогу проиграть. Азеш будет уничтожен. А если Крегер сказал правду, Отт тоже в Земохе, а также Мартэл, Энниас и все остальные. Я смогу расправиться с ними всеми одним ударом. А когда не станет Азеша и Отта, нашествию земохцев придет конец. - Но тогда ты тоже погибнешь, Спархок, - с тревогой сказал Вэнион. - Лучше пожертвовать одной жизнью, чем миллионами. - Я запрещаю тебе! - закричала Элана. - Прости меня, моя королева, - сказал ей Спархок, - но ты сама приказала мне разобраться с Энниасом и остальными. Ты не можешь отменить свой приказ, по крайней мере этот. В дверь вежливо постучали и вошел Тиниен с доми Крингом. - Простите за опоздание, - извинился рыцарь из Дейры, - Доми и я были заняты, разбирая карты. Земохцы зачем-то послали силы на север от основного лагеря на границе с Лэморкандом. Они вторглись в западную Пелосию. Глаза Кринга радостно сверкнули, когда он увидел короля Сороса. - А, вот вы где, мой король, - сказал он, - я везде вас искал. У меня есть для вас на продажу уши земохцев всех мастей и размеров. Король Сорос что-то прошептал ему в ответ. К нему все еще не вернулся голос. - Ну вот, все начинает складываться, - проговорил Спархок. - Крегер сказал, что Мартэл с Энниасом отправились в Земох искать убежища у Отта, - он откинулся на спинку кресла. - Думаю, что окончательное решение проблемы, стоящей перед нами уже пятьсот лет, в столице Земоха, а не равнинах Лэморканда. Наш враг - Азеш, а не Мартэл, Энниас или Отт со своими земохцами, и у нас есть средство уничтожать Азеша раз и навсегда. Неужели мы окажемся настолько глупы, что не воспользуемся им? Я могу обрывать с Беллиома лепестки, уничтожая земохскую пехоту, а мы все поседеем в боях к северу от камморийского озера. Так не лучше ли будет отправиться в самое сердце - к самому Азешу? Покончив с ним, нам не придется возвращаться к этому каждые пятьсот лет. - Это стратегически ошибочно, Спархок, - мрачно проговорил Вэнион. - Прости меня, друг мой, но что стратегически верного в беспощадной и изнуряющей битве? После нашей последней войны с земохцами мы оправлялись более ста лет. А так мы хотя бы раз и навсегда положим этому конец. Если у меня что-то не получится, я просто уничтожу Беллиом. Тогда у Азеша не будет причин стремиться на запад, и он отправится докучать тамульцам или кому-нибудь еще. - Но ты не сможешь добраться до Земоха, Спархок, - покачал головой магистр Абриэль. - Ты слышал, что сказал этот пелой. В восточной Пелосии земохцы, так же как и в восточном Лэморканде. Как ты собираешься пробраться мимо них? - Думаю, они не станут преследовать меня, милорд. Мартэл бежит на север, во всяком случае, он так сказал. Он может дойти до Палера, а может и не дойти. Это неважно, потому что я буду преследовать его, куда бы он ни направился. Он хочет, чтобы я следовал за ним. Он это четко сказал в подземелье и очень постарался, чтобы я это услышал, потому что желает доставить меня к Азешу. И, думаю, дорога передо мной будет расчищена от любых препятствий. Возможно, это звучит несколько нелепо и глупо, но, думаю, в этом нам стоит положиться на Мартэла. Если ему будет надо, он плечом расчистит мне путь, - Спархок кисло улыбнулся. - Забота моего бывшего братца о моем благополучии трогает меня до глубины души. - Он посмотрел на Сефрению. - Ты сказала, что невероятна даже сама мысль уничтожить Бога? А как насчет того, чтобы уничтожить Беллиом? - Это еще более невероятно, Спархок. - Значит, они не смогут даже и помыслить об этом. Сефрения молча покачала головой, испуганно поглядывая на рыцаря. - Тогда в этом наше преимущество, милорды, - объявил Спархок. - Я могу сделать то, в возможность чего никто не поверит. Я могу уничтожить Беллиом - или пригрозить этим. Мне так кажется, что люди - и боги - разбегутся с моего пути, если я так сделаю. Магистр Абриэль все еще упрямо качал головой. - Хочешь попытаться прорваться через этих тупых земохцев, Спархок? Даже Отт не справляется с этими дикарями. - Позволь мне сказать, Сарати? - уважительно спросил Кринг. - Конечно, сын мой, - озадаченно проговорил Долмант. - Я могу провести тебя через восточную Пелосию, и дальше в Земох, друг Спархок, - сказал Кринг. - Если земохцы рассыпались по местности, мои всадники с легкостью пройдут сквозь их ряды, оставляя за собой груду тел от Палера до границы с Земохом. Только отрежем им уши. - Улыбка Кринга смахивала на волчью. Он самодовольно посмотрел вокруг, и взгляд его упал на Миртаи, скромно сидевшую позади Эланы. Его глаза расширились, и он сначала побледнел, потом покраснел и под конец с вожделением вздохнул. - Я бы на твоем месте даже и не помышлял об этом, - предупредил его Спархок. - О чем ты? - Потом объясню. - Как ни печально признавать это, - вступил в разговор Бевьер, - но план вырисовывается все лучше и лучше. Думаю, нам в самом деле будет не так уж сложно попасть в столицу Отта. - Нам? - переспросил его Келтэн. - Ну мы же отправимся туда все вместе? Да, Келтэн? - Ты думаешь, из этого что-нибудь получится, матушка? - спросил Сефрению Вэнион. - Нет, не получится, лорд Вэнион, - перебила его Элана. - Спархок не сможет отправиться в Земох и воспользоваться Беллиомом, чтобы убить Азеша, потому что у него нет второго кольца. Оно у меня, и получит он его только через мой труп. Такого Спархок не ожидал. - Но, моя королева... - начал он. - Я не позволяла тебе говорить, сэр Спархок, - прикрикнула она на него. - Ты не последуешь этому дурацкому и бесполезному плану! И нечего тебе разбрасываться своей жизнью! Твоя жизнь принадлежит мне, Спархок! Мне! Ты не получишь моего позволения забрать ее! - Как все просто, - хмыкнул Воргун, - и возвращает нас прямо на исходную позицию. - Может и нет, - спокойно проговорил Долмант. Он встал и, обращаясь к Элане, твердо сказал. - Королева Элении, подчинишься ли ты нашей святой матери Церкви? Элана вызывающе посмотрела на него. - Так подчинишься? - Я верная дочь Церкви, - угрюмо произнесла королева. - Рад слышать это, дитя мое. По приказу Церкви ты отдашь эту безделицу в ее руки на некоторое время. - Это нечестно, Долмант, - обвинила она. - Ты ослушаешься приказа Церкви, Элана? - Я... я не могу! - вскричала она. - Тогда дай мне кольцо. - Он протянул руку. Элана разрыдалась. Она вцепилась в руки патриарха и спрятала лицо в его сутану. - Дай мне кольцо, Элана, - твердо повторил Долмант. Королева взглянула на него, вытирая слезы с глаз непослушной рукой. - Хорошо, но только при одном условии, Сарати, - проговорила она. - Ты ставишь условия Церкви? - Нет, Сарати. Просто заодно хочу выполнить и другую ее волю. А велит она нам соединяться браком, чтобы мы увеличивали число верующих. Я отдам вам это кольцо в тот день, когда вы обвенчаете меня с сэром Спархоком. Я слишком долго за него боролась, чтобы позволить ему теперь так просто улизнуть. Согласиться ли на это наша святая матерь? - Мне кажется, это честное решение, - сказал Долмант, добродушно улыбаясь Спархоку, который уставился на них, торговавшихся за него, как за кусок говядины. У Эланы была отличная память. Как ее научил Платим, она протянула вперед свою руку и проговорила: - По рукам? Долмант знал о многом, и об этом обычае тоже. - По рукам! - сказал он, и они оба звонко хлопнули друг друга по ладоням, решив этим судьбу Спархока.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЗЕМОХ *  19 В комнате было прохладно. С заходом солнца жара пустыни исчезала без следа, а утром всегда было сухо и холодно. Спархок стоял у окна и смотрел, как бархат ночи стекает с небес, и тени на улицах заползают снова в свои углы и дверные проемы, чтобы их место заняла бледная серость, которая казалась не столько светом, сколько отсутствием тьмы. Потом первая из них появилась из затененной аллеи с глиняным сосудом, покачивающимся у нее на плече. Она была с головой завернута в черное, и черная же ткань закрывала нижнюю половину ее лица. Она двигалась так грациозно в бледном утреннем свете, что у Спархока зашлось сердце. Вскоре появились и остальные. Одна за другой они выплывали из дверей и переулков, чтобы присоединиться к молчаливой процессии; каждая несла глиняный сосуд на плече и каждая следовала древнему ритуалу, что с молоком матери впитался в их кровь. Как бы ни начинали свой день мужчины, женщины неминуемо начинали его со своего пути к колодцу. Лильяс шевельнулась. - Махкра, - произнесла она сонным голосом, - возвращайся назад в постель. Вдали был слышен звон колоколов, долетавший до него даже через бесконечное мычание полудиких коров, что в испуге топтали землю там, где он оказался. Религия этого королевства не поощряла колокольного звона, и Спархок знал, что звук доносится до него оттуда, где собрались приверженцы его веры. Эфес его меча был липким от крови, оружие казалось непомерно тяжелым. Он хотел освободиться от этого веса, и так легко было дать мечу выскользнуть из его пальцев и валяться потерянным в пахнущей навозом темноте. Но только смерть смогла бы заставить истинного рыцаря расстаться со своим мечом, и Спархок мрачно сжимал эфес в кулаке и нетвердой походкой шел на звон. Он замерз, и кровь, текшая из его ран, казалась ему очень теплой, даже согревающей. И таким долгим был его путь через эту холодную ночь... - Спархок, - неожиданно раздался голос оруженосца рыцаря, трясшего его за плечо. - Спархок, проснись. У тебя опять кошмар. Спархок открыл глаза. Он был весь в поту. - Все тот же? - спросил Кьюрик. Спархок кивнул. - Может быть, это прекратится, когда ты наконец убьешь Мартэла. Спархок сел в кровати. - Я думал, - ухмыльнулся Кьюрик, - тебе снится кое-что другое. В конце сего дня ты венчаешься со своей суженой, а женихам всегда снятся перед этим кошмары. Это такая старая традиция. - Тебе тоже не спалось перед тем, как ты женился на Эсладе? - О, да, - рассмеялся Кьюрик. - За мной во сне что-то гналось, и я бежал на берег, чтобы сесть на корабль и спастись. Но вот незадача - кто-то все время отодвигал море. Хочешь позавтракать, или сначала вымоешься, и я тебя побрею? - Я сам могу побриться. - Сомневаюсь. Вытяни-ка руку. Спархок вытянул вперед правую руку. Она заметно дрожала. - Да, сегодня тебе точно не стоит бриться самому, милорд. Пусть это будет мой свадебный подарок королеве. Я не позволю тебе отправиться к ней в постель в первую брачную ночь с изрезанным лицом. - Какое сейчас время? - Где-то полчаса до рассвета. Вставай, Спархок. Впереди целый день. Да, кстати, Элана прислала тебе подарок. Его принесли вчера поздно вечером, когда ты уже спал. - Ты должен был меня разбудить. - Зачем? Ты все равно не можешь носить ее в постели. - Что ты имеешь в виду? - Твою корону, милорд. - Мою что? - Корону. Ну, шляпу такую. Однако от непогоды она вряд ли защитит. - И о чем только думает эта девчонка? - О своей ненаглядной собственности, милорд. Ты - принц-консорт - или будешь им к вечеру. Да ты не вредничай, это не такая уж плохая корона - если можно так выразиться. Золото, драгоценные камни и все такое... - Где она ее взяла? - Она заказала ее, когда ты уехал из Симмура, и привезла сюда с собой - так рыбаки всегда носят леску с крючком в каком-нибудь из своих карманов. Думаю, твоя подруга хотела быть во всеоружии, если подвернется какая оказия. Ты знаешь, она хочет, чтобы я нес эту штуку на бархатной подушечке на сегодняшней церемонии. И как только вас обвенчают, она тут же водрузит тебе ее на голову. - Какая глупость... - фыркнул Спархок, спуская ноги с кровати. - Может и так, но пойми, что женщины смотрят на мир совсем не так, как мы. И, представь себе, это делает жизнь гораздо интересней. Так что сначала? Будешь завтракать или мыться? Этим утром они собрались в замке, поскольку в Базилике все еще царила суета, Долмант переиначивал все на свой лад, и духовенство расползалось, как муравьи из разрушенного муравейника. Огромный патриарх Бергстен, все еще в кольчуге и рогатом шлеме, поставил свой боевой топор в угол. - Где Эмбан? - спросил его король Воргун. - И Ортзел? - Они заняты с Долмантом, - ответил Бергстен. - Сарати решил основательно заняться наведением порядка в Базилике. Эмбан составляет список всех неблагонадежных церковников, и вскоре во многих монастырях прибудет обитателей. - А Макова? - спросил Тиниен. - Он отправился одним из первых. - А кто теперь председательствует вместо него? - поинтересовался король Дрегос. - Как кто? Эмбан, конечно. А Ортзел теперь новый глава духовной семинарии. Возможно, это подходит ему больше всего. - А ты? - спросил его Воргун. - Сарати дал мне довольно оригинальное назначение, - ответил Бергстен. - Мы еще не придумали, как это назвать. - Он сурово посмотрел на магистров. - Между Воинствующими Орденами существует с давних пор одно разногласие, - сказал он им. - Сарати потребовал, чтобы я положил этому конец. - Его густые брови угрожающе сошлись на переносице. - Я думаю мы понимаем друг друга. Магистры нервно переглянулись. - Ну, - продолжил Бергстен. - Вы что-нибудь уже решили? - Мы все еще спорим об этом, ваша светлость, - ответил Вэнион. Лицо Вэниона было почему-то серым этим утром, и он выглядел несколько больным и усталым. Спархок иной раз забывал, что Вэнион был намного старше, чем казался. - Спархок все еще носится с этой самоубийственной идеей, а мы не можем предложить ничего другого более убедительного. Завтра утром мы собираемся отправить рыцарей Храма в Лэморканд, чтобы занять там некоторые из крепостей, а остальная армия выступит за ними, как только соберется. Бергстен кивнул. - А ты, Спархок, что именно собираешься делать? - Я думаю, пойду, убью Азеша, Мартэла Отта и Энниаса и вернусь домой, ваша светлость. - Очень смешно, - сухо произнес Бергстен. - Мне необходимо будет доложить об этом Сарати, так что, будь добр, расскажи все в подробностях. - Да, ваша светлость. Мне кажется, что все согласились с тем, что у нас нет особого шанса догнать Мартэла до того, как он со своими спутниками доберется в Земох. У него три дня форы - считая сегодняшний день. Мартэл не слишком бережет лошадей, и, думаю, у него весьма небезосновательное желание держаться от нас подальше. - Ты собираешься последовать за ним или отправиться к границе Земоха? Спархок откинулся на спинку кресла. - Это наше слабое место, ваша светлость, - сказал он. - Конечно, мне бы очень хотелось поймать Мартэла, но я не собираюсь дать волю своим чувствам и позволить отвлечь меня с моего пути. Моя главная цель - добраться до города Земоха до того, как в центральном Лэморканде развернутся основные боевые действия. Крегер сказал, что Мартэл собирается идти на север, а потом повернуть к Земоху через Пелосию. Я хочу проделать примерно то же самое, так что я последую за ним - но лишь до определенного момента. Я не собираюсь тратить время на погоню за Мартэлом по всей северной Пелосии. Если он решит там пошататься, я просто отправлюсь пр