л нужной цели, чем мощный удар тяжелого меча. И вскоре вся долина огласилась жуткими душераздирающими воплями и все наконец услышали, как воют от боли эти казавшиеся неуязвимыми дикари; проткнутые острыми саблями, они в корчах валились на землю. Стрейджен горящим взором продирался сквозь эту гущу, наконечник его рапиры плясал, избегая неуклюжих ударов каменных топоров, пропуская жестокие выпады тупых копий, и, без усилий, почти аккуратно, входил в покрытые мехом тела. - Спархок! - крикнул он. - У них сердца расположены ниже! Бей в живот, а не в грудь! Теперь стало легче. Рыцари Храма наносили мечом колющие удары, а не пытались сразить своего диковинного противника, рубя всем лезвием. Бевьер с сожалением повесил свой Локамбер на луку седла и вытащил короткий боевой меч. Улэф однако упрямо держался за топор, и единственной уступкой с его стороны было лишь то, что он взялся за него обеими руками. Его необыкновенной силы вполне хватало на то, чтобы пробить надетые на головы дикарей диковинные "шлемы" в палец толщиной. Скоро соотношение сил изменилось. Огромные непонятливые чудища не могли быстро приспособиться к изменившейся ситуации и все больше их валилось со стоном на землю. Небольшая группка дикарей все еще продолжала упорно сопротивляться, когда большинство их сородичей уже полегло, но быстрые как молнии удары воинов Кринга скоро стерли и их. Последний оставшийся на ногах истекал кровью от дюжины сабельных ударов. Он поднял свою звериную морду и из его глотки вырвался ужасный нечеловеческий вопль, которому не суждено было длиться долго. Улэф привстал в стременах, занес топор над головой и рассек голову воющего дикаря от макушки до самого подбородка. Спархок, с окровавленным мечом в руке, огляделся вокруг в поисках новой жертвы, но все дикари уже лежали поверженными на земле. Однако победа досталась дорогой ценой. Дюжина людей Кринга была убита - и не только убита, но и разорвана на части, и почти столько же со стонами лежали на залитой кровью земле. Кринг, скрестив ноги, сидел подле одного из своих умирающих соплеменников, осторожно поддерживая его голову. Его взгляд был полон печали. - Мне очень жаль, доми, - скорбно проговорил Спархок. - Выясни, сколько твоих людей ранено. Мы подумаем, как о них позаботиться. Как далеко, по-твоему, от земли твоего народа? - В полутора днях быстрой езды, друг Спархок, - ответил Кринг со вздохом печали, закрывая глаза только что умершего воина. Спархок поворотил коня и направился туда, где Берит на лошади и с топором в руках охранял Телэна и Сефрению. - Все кончено? - спросила Сефрения, отводя глаза. - Да, - ответил Спархок, спешиваясь. - Кто это был, матушка? Они были похожи на троллей, но Улэф не согласился с этим. - Это были люди начала времен, Спархок. Здесь не обошлось без очень древнего и очень трудного заклинания. Лишь Боги и некоторые самые сильные маги Стирикума могут возвращаться во времени и переносить оттуда предметы или животных и людей. Человек начала времен не ступал по этой земле уже множество тысячелетий. Такими мы все были когда-то. Эленийцы, стирики, даже тролли. - Ты говоришь, что эти дикари и тролли в родстве? - спросил он ее с недоверием. - В какой-то мере да. За века мы, конечно, все изменились. Просто тролли развивались одним путем, а мы другим. - Завороженный мир Гхномба оказался не так безопасен, как мы думали. - Да, ты прав, - вздохнула Сефрения. - Думаю, пора снова пустить солнце по небу. Мы не можем спрятаться от тех, кто ищет нас в трещинах времени, и стирикская магия здесь бессильна. Нам будет безопаснее, если мы вернем все как было. - Полностью согласна с тобой, Спархок. Спархок опять вынул Беллиом из мешочка и приказал Гхномбу разрушить чары. Пелои сделали носилки, чтобы нести своих убитых и раненых, и отряд двинулся дальше, с некоторым облегчением видя, что птицы снова поют и летают, а солнце движется по небосклону. На следующее утро им повстречался один из дозоров пелоев и Кринг выехал вперед переговорить со своими друзьями. Возвратился он серьезным и задумчивым. - Земохцы поджигают траву, - злобно сказал он. - Я больше не могу следовать за вами и помогать тебе, друг Спархок. Нам надо защищать наши пастбища, а это значит нам придется рассыпаться по нашим землям. Бевьер оценивающе посмотрел на него. - Не будет ли лучше и удобнее для вас собрать земохцев в одном месте, доми? - спросил он. - Конечно, друг Бевьер, но кто и как заставит их это сделать? - Для этого надо приманить их. - Например чем? - заинтересованно спросил Кринг. - Ну, скажем, золотом, женщинами и стадами. Кринг ошарашено посмотрел на Бевьера. - Это, конечно, будет ловушка, - продолжил рыцарь. - Вы соберете все ваши стада, сокровища и женщин в одном месте и только несколько твоих пелои будут охранять их. Потом возьми остальных воинов и уезжайте прочь от этого места, так, чтобы земохцы это видели. Потом, когда стемнеет, проберитесь обратно и займите позиции где-нибудь поблизости, но в укрытии, чтобы вас не было видно. Будь уверен, что земохцы все сбегутся, узрев такую хорошую возможность напасть на ваши стада, сокровища и женщин. Тогда-то ты сможешь напасть на них всех сразу и избавишь себя от необходимости выслеживать их по одиночке. К тому же вы сможете блеснуть отвагой и удалью перед своими женщинами. Я слышал, что они просто тают от любви, когда мужчины на их глазах уничтожают ненавистного врага. - Бевьер лукаво ухмыльнулся. Кринг, прищурившись, обдумывал предложение рыцаря. - Мне это нравится! - наконец выкрикнул он. - И пусть я ослепну, если это не так! - И он отправился к своим воинам рассказать о предложенном плане. - Бевьер, - проговорил Тиниен, - иногда ты меня просто удивляешь. - Да что тут особенного? Обычная стратегия для конных отрядов, - мягко сказал молодой сириникиец. - Я это узнал, когда изучал военную историю. Лэморкандские бароны использовали эту уловку много раз, до того, как начали строить замки. - Я знаю, но ты предложил использовать женщин. Похоже твои помыслы более мирские, чем кажется, друг мой. Бевьер вспыхнул, но ничего не сказал. Немного погодя они последовали за Крингом, правда чуть медленнее, скованные ранеными и печальной цепочкой лошадей, везущих убитых. Келтэн с отстраненным выражением лица что-то высчитывал на пальцах. - В чем дело? - спросил его Спархок. - Пытаюсь высчитать, насколько мы нагнали Мартэла. - Думаю, на день - полтора, - встрял в разговор Телэн. - А точнее на день и еще треть. Мы теперь на шесть-семь часов езды позади него. - Тогда, - снова заговорил Келтэн. - Если мы не будем останавливаться на ночлег, то к рассвету окажемся прямехонько в лагере Мартэла. - Нам не стоит ехать ночью, Келтэн, - возразил Спархок. - Тут вокруг что-то очень недружелюбно и лучше не нарываться в темноте на неожиданности. На закате они встали лагерем и, поев, все собрались в большой палатке. - Нам всем примерно известно, что предстоит сделать, - начал Спархок. - Добраться до границы не составит особого труда. Кринг в любом случае разлучит своих воинов с женщинами, так что большинство пелоев будут с нами, во всяком случае часть пути. А кроме того, это удержит силы земохцев на расстоянии, так что мы будем от них в безопасности, пока не достигнем границы. А вот после того, как мы ее пересечем, у нас могут возникнуть неприятные неожиданности, и виною тому будет Мартэл. Нам все же необходимо добиться того, чтобы у него не случилось времени поставит земохцев и другие ловушки на нашем пути. - Подумай, Спархок, - сказал Келтэн. - Сначала ты говоришь, что мы не будем ехать ночью, а потом, что надо бы избавиться от засад Мартэла. - Но нам не обязательно наступать ему на пятки, чтобы добиться этого. Надо заставить его думать, что мы близко, тогда он будет бежать и забудет про засады. Хорошо бы было с ним немного поболтать, пока еще не совсем стемнело. - Он огляделся вокруг. - Мне нужно около дюжины свечей. Берит, можно тебя попросить принести их? - Конечно, сэр Спархок. - И поставь их на этот камень, поближе друг к другу и в ряд. - Спархок тем временем снова достал мешочек и вынул из него Беллиом. Он положил цветок-гемму на камень и прикрыл его кусочком ткани, чтобы сокрыть под ним соблазнительный плен красоты этого могущественного самоцвета. Когда же зажженные свечи уже были расставлены на камне, он снял покрывало с самоцвета и положил на него свои руки, касаясь кольцами Беллиома. - Голубая Роза, - приказал он. - Призови мне Кхвая! Самоцвет под его руками вновь стал горячим, и алое сияние разлилось в глубине его лепестков. - Кхвай! - твердо сказал Спархок. - Ты меня знаешь. Я хочу видеть место, где расположился на ночлег мой враг. Покажи его в огне! Теперь же! Крик ярости уже не походил на рев, а скорее напоминал жалобный вой. Пламя свечей удлинилось и, соединившись, образовало единое полотно ярко-желтого огня, в котором рождался образ. Это был маленький лагерь всего из трех палаток, разбитых в травянистой низине с небольшим озером посередине. Темные кедры стояли на другом берегу озера и единственный костер потрескивал в надвигающихся сумерках в центре палаток, полукругом стоящих на берегу. Спархок смотрел внимательно, стараясь все запомнить. - Ближе к костру, Кхвай! - рявкнул Спархок. - И сделай так, чтобы мы слышали, что там говорят. Изображение поменялось приблизившись. Мартэл и остальные сидели вокруг костра, лица их были усталыми и изможденными. Спархок кивнул друзьям, и все они подались вперед, чтобы лучше слышать. - И где же они, Мартэл? - ядовито спрашивала Арисса. - Где эти бравые земохцы, которые по твоим расчетам должны защищать нас? Цветочки собирают? - Они отводят пелоев, принцесса, - ответил Мартэл. - Вы же не хотите, чтобы эти дикари нас догнали? Не волнуйтесь, Арисса. Если вам будет уж совсем невмоготу, я одолжу вам Адуса. Он не слишком приятно пахнет, но для вашей нужды это не так уж важно, не так ли? Ее глаза сверкнули ненавистью, но Мартэлу, казалось, это было безразлично. - Земохцы удержат пелоев, - сказал он Энниасу. - И если Спархок не загнал лошадей - чего он точно делать не станет, - он все еще на три дня от нас отстает. А земохцы нам не слишком-то и нужны, пока мы не перешли границу. Но вот после этого они нам понадобятся, чтобы устроить несколько засад для моего дорогого братца и его попутчиков. - Кхвай! - кратко проговорил Спархок. - Сделай так, чтобы они могли слышать меня! Теперь же! Пламя свечей вздрогнуло, потом опять выровнялось. - Какой у тебя уютный милый лагерь, Мартэл, - развязно сказал Спархок. - А в озере наверняка есть рыба! - Спархок?! - задохнулся Мартэл. - Как ты можешь разговаривать со мной, ведь ты же далеко отсюда?! - Далеко, дружище? На самом деле не так уж далеко. Я почти наступаю тебе на пятки. Кстати, на твоем месте я лучше разбил бы лагерь под кедрами на том берегу. Слишком многие, брат мой, жаждут твоей смерти. И не очень-то безопасно разбивать лагерь, как это ты сделал, на открытом месте. Мартэл вскочил на ноги. - По коням! - крикнул он Адусу. - Ты уже уезжаешь, Мартэл? - мягко спросил Спархок. - Как не стыдно. Я так хотел встретиться с тобой лицом к лицу. Ну да ладно. Это будет первое, что я сделаю завтра утром. Думаю, до тех пор мы оба сможем подождать. Спархок с жестокой улыбкой наблюдал, как они бешено оглядываясь по сторонам в панике седлают лошадей. Вскочив в седла, они во всю прыть припустили на восток, нещадно погоняя лошадей. - Вернись, Мартэл, - крикнул им вслед Спархок. - По-моему, ты забыл палатки. 23 Земли пелоев походили на огромный неогороженный луг, по которому никогда не проходился плуг. Поздние осенние ветра перебирали вечное море трав, раскинувшееся под нависшим небом, вздыхая об ушедшем лете. Они ехали на восток к высокому каменистому холму посреди равнины, ехали, завернувшись в плащи от холода и ветра и в печальном настроении от хмурой непогоды. Они достигли возвышающего холма во второй половине дня и увидели, что вокруг бурлит жизнь. Кринг, который отправился вперед, чтобы собрать пелоев, выехал навстречу им с головой, обмотанной тряпкой. - Что с тобой случилось, друг Кринг? - спросил его Тиниен. - В изумительном плане сэра Бевьера все же оказался один недостаток, - грустно проговорил Кринг. - И кое-кто из несогласных зашел за спину... - Вот уж никогда бы не подумал, что воины-пелои станут атаковать с тыла, - покачал головой Тиниен. - Конечно нет, но тот кто напал на меня, не был воином-пелоем и даже не был мужчиной. Женщина из моего племени, занимающая у нас высокое положение, проскользнула мне за спину и огрела горшком по голове. - Надеюсь, она получила достойное наказание. - Нет, друг Тиниен, я не мог наказать ее. Это была моя родная сестра. Наша мать никогда бы не простила, если бы я выпорол эту малолетнюю мерзавку. Честно говоря, ни одной из женщин не понравился план Бевьера, но моя сестра единственная, кто осмелился возразить мне. - Ваши женщины озабочены своей безопасностью? - спросил Бевьер. - Конечно нет. Они храбры как львицы. Что их действительно заботило - так это кого из них поставят во главе лагеря. Женщины-пелои очень оберегают свое положение в племени. Все мужчины решили, что твое предложение просто великолепно, но женщины... - Кринг беспомощно развел руками. - Я приставил приближенных ко мне воинов заняться обустройством лагеря. Мы оставим при нем совсем небольшие силы, а все остальные напоказ отправятся к границе Земоха, словно для вторжения в это королевство. Ночью время от времени отряды по одному будут уезжать обратно и занимать позиции в горах поблизости, поджидая появления земохцев. А вы проскользнете с нами. - Прекрасный план, друг Кринг, - одобрил Тиниен. - Я тоже так думаю, - ухмыльнулся Кринг. - Поедемте, друзья, я приведу вас в свои великолепные шатры, рядом с которыми жарится на кострах пара здоровущих быков. Мы вместе отведаем соли и поговорим о делах. - Он о чем-то задумался. - Друг Стрейджен, - наконец сказал он. - Ты знаешь тамульскую великаншу Миртаи лучше, чем остальные наши друзья. Обладает ли она даром приготовления пищи? - К сожалению, я не пробовал ее стряпни, доми, - признался Стрейджен. - Но помню, она однажды рассказывала, как путешествовала пешком в юности. Как я понял, она питалась преимущественно волками. - Волками? Но как их можно приготовить? - Не думаю, что она их готовила. Я так понял, что она торопилась и просто жевала волчье мясо на ходу. Кринг проглотил большой комок. - Она ела сырое мясо? - спросил он. - А интересно, как ей удалось изловить волка? Стрейджен пожал плечами. - Скорее всего, просто загнала. А потом оторвала от волка лучшие части и подкрепилась ими на ходу. - Бедный волк! - воскликнул Кринг. Но уже через секунду его взгляд, полный подозрения, упал на Стрейджена. - А ты часом не врешь? - Я? - с удивлением проговорил Стрейджен, голубые глаза которого были невиннее, чем у ребенка. Они отправились в путь на рассвете, и Кринг ехал сзади со Спархоком. - Стрейджен просто дурил мне вчера голову, да, Спархок? - озабоченно спросил он. - Может быть, - пожал плечами Спархок. - Талесийцы странные люди и у них своеобразное чувство юмора. - Но она могла так поступить! - с восхищением заявил Кринг. - Я хочу сказать, загнать волка и съесть его сырым! - Думаю, могла, если бы захотела, - признал Спархок. - Однако, я вижу, она по-прежнему занимает твои мысли. - Признаюсь, что так, друг Спархок. Я пытался выбросить ее из головы, но все без толку. - Кринг вздохнул. - Боюсь, мой народ никогда бы ее не принял. Все было бы в порядке, если бы не мое высокое положение. Ведь если я на ней женюсь, она станет доми среди пелоев, подруга доми и главной среди женщин. И уж тогда, поверь мне, остальные женщины будут локти себе кусать от зависти и всячески поносить ее перед своими мужьями. Тогда недовольные мужчины станут ругать ее на советах, и мне придется урезонивать их, возможно даже убивать. А ведь среди них много моих друзей, которых я знаю с детства. Ее присутствие разобьет мой народ на части. - Он снова вздохнул. - Может, мне все же будет суждено погибнуть в грядущей битве. Так я смогу избегнуть выбора между любовью и долгом. - Кринг выпрямился в седле. - Ну, довольно этих бабских причитаний, - проговорил он. - После того, как мы уничтожим здесь основные силы земохцев, мы совершим набеги на приграничные земли. Будь спокоен, у земохцев не достанет времени заниматься тобой и твоими друзьями. Мне известно, как можно легко отвлечь земохцев. Мы разрушим их крепости и замки, а это их почему-то сводит с ума. - Ты хорошо все обдумал, Кринг? - О, за это даже не беспокойся, друг Спархок. Когда мы отправимся на восток, то мой отряд пелоев будет сопровождать вас до той дороги, что ведет на северо-восток к земохскому городу Вилета. А теперь слушай внимательно, друг. Я дам тебе указания, чтобы ты без труда смог разыскать ту тропу, о которой я говорил тебе прежде. - И потом он некоторое время рассказывал Спархоку, как ехать, подмечая знаки и расстояния. - Вот так, друг Спархок, - заключил он. - Хотел бы я сделать для тебя больше. Ты уверен, что не нужно послать с тобой несколько сот всадников? - Я бы не отказался от компании твоих воинов, Кринг, - ответил Спархок. - Но такой большой отряд обязательно привлечет к себе внимание земохцев, а так мы можем остаться незамеченными. Нам нужно спешить, ведь наши друзья на равнинах Лэморканда надеются, что мы достигнем замка Азеша до того, как на них нападут земохцы. - Прекрасно понимаю тебя, друг Спархок. Они ехали на восток два дня, а потом Кринг объявил Спархоку, что он должен утром повернуть на юг. - Советую выехать часа за два до рассвета, друг Спархок, - сказал он. - Если вас увидят днем земохские разведчики, они могут из любопытства проследить за вами. Земли на юге ровные, так что в темноте ехать не опасно. Удачи, друг. На твои плечи возложено многое. Мы будем молиться за тебя - когда не будем заняты истреблением земохцев. Луна поднималась над рваными облаками, когда Спархок вышел из шатра подышать свежим воздухом. За ним последовал Стрейджен. - Приятная ночь, - проговорил стройный блондин своим глубоким голосом. - Правда, немного прохладно, - отозвался Спархок. - Ну кто же захочет жить в стране вечного лета? Я наверное не увижу тебя, когда вы уедете, Спархок. Я скорее сова, чем жаворонок. - Стрейджен залез рукой в карман камзола и вытащил оттуда конверт гораздо толще, чем предыдущий. - Это последнее, - сказал он, вручая рыцарю письмо. - Вот я и выполнил до конца поручение, возложенное на меня королевой. - Думаю, ты отлично с этим справился, Стрейджен. Однако ты мог бы и не ездить так далеко, если бы сразу отдал мне все письма. - А я вовсе не был против поездки. Мне нравятся ты и твои спутники. Конечно, не настолько, чтобы подражать вашему непомерному благородству, но все же нравитесь. - Ты мне тоже нравишься, Стрейджен. Не настолько, конечно, чтобы доверять тебе и быть с тобой до конца откровенным, но все же нравишься. - Благодарю, сэр рыцарь, - проговорил Стрейджен с насмешливым поклоном. - Ну что вы, милорд, - усмехнулся Спархок. - Будь осторожен в Земохе, дружище, - уже серьезно сказал Стрейджен. - Я очень люблю твою молодую королеву с железной волей, и мне бы не хотелось, чтобы ты разбил ей сердце какой-нибудь глупой неосторожностью. Да, если случится, что Телэн будет подавать тебе идеи - не отмахивайся. Я знаю, что он еще мальчик и к тому же вор, но у него превосходная интуиция и исключительный ум. Возможно даже, что он умнее многих из нас, и кроме того, он удачлив. Держись, и не проиграй, Спархок. Мне что-то совсем не хочется кланяться Азешу. - Он скорчил рожу. - Ну, хватит. Я иной раз становлюсь излишне сентиментальным. Давай-ка пойдем назад в шатер и разопьем бутылочку-другую за старые добрые времена - если ты, конечно, не хочешь прямо сейчас прочитать письмо. - Я пока его приберегу. Прочту, когда станет особенно тоскливо. Когда они выступали, луна снова вышла из-за облаков. Спархок коротко набросал для всех маршрут, отмечая все приметы, которые указал Кринг. Затем все сели на лошадей и отправились в путь. Было темно хоть глаз выколи. - Да мы долго можем кругами ездить, - мрачно пожаловался Келтэн. Накануне вечером он засиделся с пелоями, и когда Спархок разбудил его, глаза Келтэна были налиты кровью, а руки заметно дрожали. - Не думай ни о чем и просто продолжай ехать, Келтэн, - посоветовала ему Сефрения. - Конечно! - сказал он с сарказмом. - Но куда? - На юго-восток. - Прекрасно, но где этот юго-восток? - Там. - Сефрения указала в темноту. - Откуда ты знаешь? Волшебница что-то быстро проговорила Келтэну по-стирикски. - Вот это должно тебе все объяснить, - добавила она по-эленийски. - Матушка, я не понял ни слова. - Это не моя вина, милый. Облака были очень плотными и светало медленно. Двигаясь на юг, они вскоре увидели очертания горных вершин, уходящих далеко на восток. Такие горы можно было встретить только в Земохе. Позже утром Кьюрик подъехал к Спархоку. - Вон та красная вершина, о которой ты говорил, Спархок, - сказал он, указывая рукой. - Как будто в крови, да? - высказал свои наблюдения Келтэн. - Или это только мои глаза? - Пожалуй и то, и другое, - сказала ему Сефрения. - Не надо было пить вчера столько эля. - Вот вчера мне и надо было сказать об этом, матушка, - печально произнес Келтэн. - Ну ладно, дорогие мои, - сказала Сефрения. - Пора вам переодеться. Ваши доспехи будут слишком привлекать внимание здесь, в Земохе. Наденьте, если нужно, кольчуги, но еще я каждому дам по стирикскому одеянию. Переоденьтесь, и я займусь вашими лицами. - Я к своему привык, - сказал ей Улэф. - Ты может и привык, а вот земохцы вряд ли. Пять рыцарей и Берит сняли доспехи - рыцари с облегчением, а Берит с видимой неохотой. Потом они натянули чуть более удобные кольчуги и поверх них стирикские одежды. Сефрения внимательно осмотрела их и сказала: - Оставьте пока перевязи поверх одежды. Сомневаюсь, что у земохцев существуют какие-либо традиции по ношению оружия. Если дела обстоят по-другому, поменяем. Теперь стойте все спокойно. - Сефрения переходила от одного к другому, дотрагиваясь до их лиц и повторяя для каждого одно и то же стирикское заклинание. - По-моему, не сработало, леди Сефрения, - проговорил Бевьер, оглядывая лица своих спутников. - Я не вижу никаких изменений. - Я и не пыталась изменить их в твоих глазах, Бевьер, - улыбнулась Сефрения и достала из седельной сумки небольшое зеркальце. - Так вас увидят земохцы, - продолжила она и протянула зеркало Бевьеру. Бевьер взглянул и сделал знак, охраняющий от нечистой силы. - Боже мой! - выдохнул он. - Как я ужасен! - Затем он передал зеркало Спархоку, и тот стал пристально разглядывать свою странно изменившуюся внешность. Волосы по-прежнему были черными, как вороново крыло, но его обветренная кожа стала бледной, как у всех стириков. Надбровные дуги и скулы стали резче. Однако Сефрения, как с сожалением заметил он, оставила его нос таким как был. Сколько он ни говорил себе, что его не волнует сломанный нос, сейчас он все же понял, что хотел бы хоть раз посмотреть на себя с прямым носом, хотя бы для разнообразия. - Я сделала так, чтобы вы походили на стириков, - объяснила она. - Это обычно для Земоха, и мне так проще. А вид наполовину эленийца, наполовину стирика меня ужасно раздражает. Затем она вытянула вперед правую руку и произнесла несколько слов по-стирикски. И тут же все увидели, как темная ленты спиралью обвила ее руку и запястье, заканчиваясь удивительно живым изображением головы змея на ладони. - Для этого, полагаю, есть причина? - спросил ее Тиниен, с любопытством глядя на появившийся на руке Сефрении таинственный знак. - Конечно. Ну что, мы отправляемся? Граница между Пелосией и Земохом была плохо обозначена и, казалось, проходила по извилистой линии, где кончалась высокая трава. Земля к востоку от этой линии была каменистой и растительности было мало. Темный край хвойного леса проходил не так далеко от них по крутому склону. Они отправились по направлению к нему, но не проехали и половину этого расстояния, как дюжина всадников в грязно-белых одеяниях вынырнула из-за деревьев и стала приближаться к ним. - Не волнуйтесь, с этим я справлюсь сама, - спокойно проговорила Сефрения. - Просто не произносите ни слова и постарайтесь выглядеть угрожающе. Приближающиеся земохцы подъехали к ним совсем близко. У некоторых были лица с незавершенными стирикскими чертами, некоторые вполне могли сойти за эленийцев, а были и такие, в ком перемешались черты обеих наций, и выглядели они весьма непривлекательно. - Слава грозному Богу земохцев, - сказал их вожак на ломаном стирикском. На самом деле язык, на котором он говорил, был смесью стирикского и эленийского, собрав в себе худшие черты обеих языков. - Ты не назвал его имени, кедьек, - холодно сказала ему Сефрения. - Откуда она знает, как зовут этого парня? - прошептал Келтэн Спархоку. Келтэн, видимо, понимал по-стирикски больше, чем мог сказать. - Кедьек не имя, - ответил Спархок. - Это ругательство. Лицо земохца стало еще бледнее, а его черные глаза сузились от ненависти. - Женщины и рабы не смеют так говорить с королевской стражей, - выдавил он из себя. - Королевская стража, - фыркнула Сефрения. - Ни ты, ни кто-либо из твоих людей не стоит и прыща на теле имперского стражника. Произнеси имя нашего Бога, чтобы я знала, что ты истинно верующий. Произнеси его, кедьек, или умри! - Азеш... - пробормотал человек не так уверенно. - Его имя оскорблено языком, который его произнес, - проговорила она ему. - Но Азеш иногда приветствует оскорбления. Земох выпрямился. - Мне приказано собрать людей, - объявил он. - Близится день, когда Благословенный Отт вытянет свой кулак, чтобы разбить и поработить неверных запада. - Тогда подчиняйся. Продолжай свою работу и будь прилежен, потому что Азеш награждает нерадивых смертью. - Я не нуждаюсь в поучениях женщины, - холодно заявил вожак. - Готовься вести солдат к битве. - Твоя власть не распространяется на меня. - Сефрения подняла правую руку ладонью к нему. Лента на ее руке и запястье, казалось, двигалась и извивалась, а змеиная голова на ладони шипела, высовывая раздвоенный язык. - А теперь тебе позволяется приветствовать меня, - грозно проговорила она земохцу. Вожак тут же отпрянул с расширенными от ужаса глазами. Ритуальное стирикское приветствие означало то, что он должен был поцеловать ей ладони, так что "позволение" Сефрении было прямым приглашением к смерти. - Прости меня, о Высокая Жрица, - пролепетал он дрожащим голосом. - Не думаю, что это возможно, - бесстрастно сказала ему Сефрения и посмотрела на остальных земохцев, застывших от ужаса. - Этот кусок дерьма оскорбил меня, - сказала она им. - Сделайте с ним то, чего он заслуживает. Земохцы молча слезли со своих лошадей, стянули с седла своего отбивающегося вожака и одним ударом отсекли ему голову. Сефрения, которая обычно при такой жестокости чувствовала отвращение, сейчас смотрела на все происходящее не меняя выражения лица. - Именно так, - сказала она бесстрастно. - Теперь уберите то, что от него осталось, как велит обычай, и продолжайте ваше дело. - А... э... Грозная Жрица, - вымолвил один из них. - Но у нас теперь не вожака. - Ты об этом сказал... Ты теперь и будешь вожаком. Будешь служить верой и правдой - тебя наградят, а если нет - тебя ждет суровое наказание. А теперь уберите эту падаль с моей дороги. - Она тронула Чьэль ногами, и стройная белая кобылка двинулась вперед, аккуратно обходя лужи крови на земле. - Однако, быть вожаком у земохцев весьма опасно для здоровья, - заметил Улэф Тиниену. - Да, пожалуй, - согласился Тиниен. - Тебе необходимо было так поступить с ним, - запинаясь спросил Сефрению Бевьер. - Да. Земохца, оскорбившего жреца, неминуемо ждет наказание, а наказание в этой стране только одно. - А как ты сделала, чтобы эта твоя змея двигалась? - с легким испугом в глазах спросил Телэн. - Я ничего не делала, - ответила волшебница. - Это просто кажется, что она двигается. - Так значит, она его не укусила бы? - Конечно. Но он бы наверняка решил, что укусила, и результат был бы тот же. Сколько нам ехать по этому лесу, Спархок? - День, - ответил он. - Мы повернем на юг на восточной окраине леса - как раз перед горами. После случившегося все ехали молча, смущенные недавним поведением Сефрении. Ее безумная, безудержная жестокость, проявившаяся при встрече с земохцами, не вязалась с ее обычной мягкостью и чувствительностью. Все были даже слегка напуганы происшедшим и ехали через темный лес в подавленном молчании, бросая частые взгляды на стирикскую волшебницу. В конце концов Сефрения не выдержала и дернула поводья. - Вы прекратите в конце концов? - сказала она едко. - У меня, знаете, пока не выросло второй головы. Я изображаю из себя земохскую жрицу - и веду себя точно так, как вела бы себя жрица Азеша. А когда приходится изображать чудовище, приходится совершать и чудовищные поступки. Все поняли? А теперь поехали дальше, и пусть Тиниен расскажет всем какую-нибудь историю, чтобы отвлечь от неприятных мыслей. - Хорошо, матушка, - согласно кивнул миролюбивый дейранец. Спархок заметил, что все стали обращаться к Сефрении не иначе как "матушка". К ночи все встали лагерем в лесу и на следующий день продолжили путь под все еще пасмурным небом. Небольшой отряд пробирался через мрачный лес, и чем дальше, тем становилось холоднее. Когда они достигли восточной опушки леса, то повернули на юг, не выезжая из-за деревьев, чтобы не покидать своего укрытия. Как и предвещал им Кринг, где-то во второй половине дня они оказались у большого скопления деревьев, казалось, задушенных на корню. Мертвые деревья торчали на краю горы, пахли разложением и тянулись как водопад довольно далеко. - Все это выглядит - да и пахнет - как преддверие Ада, - серьезно заметил Тиниен. - Может, это произошло из-за того, что облачно? - предположил Келтэн. - Не думаю, чтобы солнце тут чем-нибудь помогло, - покачал головой Улэф. - Но что могло убить так много деревьев? - с дрожью спросил Бевьер. - Здесь больна земля, - ответила ему Сефрения. - Давайте не будем долго оставаться в этом проклятом лесу. Человек - не дерево, но болезнетворное дыхание этого леса добро не принесет. - Мы теряем светлое время дня, - заметил Кьюрик. - Это не так важно. Ночью будет тоже достаточно света для движения. - А что заразило эту землю, Леди Сефрения? - спросил Берит, поглядывая на белые деревья, торчащие из земли как руки скелетов. - Никто не знает, Берит, но испарения этого места - что дыхание смерти. Возможно, ответ лежит глубоко под землей, как таящийся ужас. Давайте лучше поскорее уедем отсюда. К вечеру небо потемнело, а ночью мертвые деревья вокруг них осветились слабым зеленоватым светом. - Это ты, Сефрения? - спросил Келтэн. - Ты их осветила? - Нет, - ответила она. - Этот свет не от магии. - И как же я забыл, - неожиданно рассмеялся Кьюрик. - Что? - спросил его Телэн. - Мертвые деревья должны светится в темноте, не всегда, правда... - Я никогда не слышал о таком. - Это потому, что ты слишком много времени проводил в городе, Телэн. - Приходится быть там, где ждет тебя твоя работы и клиенты, - пожал плечами мальчик. - Да уж, облапошивать лягушек пожалуй не так доходно. И первые часы они так и проехали в этом зеленоватом сиянии, прикрывая плащами рты и носы. Перед полночью их небольшой отряд добрался до крутого лесистого кряжа. Проехав по нему еще немного, они встали лагерем на остаток ночи в узком ущелье, покрытым лесом. Ночной воздух здесь был чистым и свежим, и все были этому рады после долгих часов отравленного дыхания мертвой природы. Утром они взобрались на гору, но вид, открывшийся им оттуда был ничуть не приятнее. Только день назад все было белое, а теперь черное, но такое же мертвое. - Господи, что это? - выдохнул Телэн, уставившись на пузырящуюся поверхность черной липкой грязи. - Смоляные болота, о которых говорил Кринг, - ответил Спархок. - Мы можем их обойти? - Нет. Смола течет с утеса, а болота тянутся на несколько дней пути у подножия гор. Огромные смоляные болота, пугавшие своей мрачной чернотой, пузырились и тянулись далеко на юг, и там, на самой их окраине возвышался столб голубоватого пламени, примерно той же высоты, что и собор в Симмуре. - Как же мы их перейдем? - спросил Бевьер. - Осторожно, - ответил Улэф. - Я пересекал в Талесии зыбучие пески. Тут нужно просто пробовать почву перед собой посохом, желательно длинным. - У пелоев уже есть проторенная тропа среди этих болот, - сказал им Спархок. - По краю утыканная колышками. - А с какой стороны кольев надо ехать? - поинтересовался Келтэн. - Вот этого Кринг не сказал, - пожал плечами Спархок. - Но думаю, это будет не сложно выяснить. Они съехали вниз с горы и осторожно поехали вглубь трясины. Воздух над болотами был полон запаха горючей смеси и Спархок скоро почувствовал, что у него кружится голова. Они медленно пробирались все дальше и дальше, четко следя за каждым своим шагом. Большие пузыри поднимались из глубины смоляных луж и лопались со странным рыгающим звуком. Когда они подъехали к южному краю болот, им лучше стал виден горящий столб - колонна голубоватого пламени, бесконечно ревущего, вырываясь из земли. Миновав этот огненный источник, они уже вскоре выехали из болот. Стало намного холоднее. - Погода ухудшается, - предупредил Кьюрик. - Скорее всего, сначала польет дождь, ну а потом и снега можно ожидать. - Ни один поход в горы не обходится без снега, - заметил Улэф. - Какая следующая примета Кринга? - спросил Тиниен Спархока. - Вот эта, - ответил Спархок, указывая на высокий утес с широкими желтыми полосами, словно окольцовывавшими его. - Кринг отличный проводник, хотя его и нет с нами. - Спархок проехал немного вперед и увидел дерево со срезанной верхушкой. - Прекрасно, - сказал рыцарь, - это отмечено начало прохода. Поехали, пока не начался дождь. Проход на самом деле оказался старым пересохшим руслом реки. Климат Эозии за века изменился и, так как в Земохе становилось все суше и суше, поток, что плавно протекал по узкому ущелью, высох у своего источника, оставив лишь русло, прорезавшее утес. Как и предсказывал Кьюрик, во второй половине дня полил дождь. Он шел плотной пеленой и быстро вымочил все вокруг. - Сэр Спархок, - позвал сзади Берит. - Думаю, вам стоит на это взглянуть. Спархок поворотил коня. - На что, Берит? Берит показал на запад, где последние отблески заката уже исчезли в серой пелене дождливого неба. И там же вдали, казалось, неподвижно висело угольно-черное облако. - Оно движется в другую сторону, сэр Спархок, - сказал Берит. - Все остальные облака идут на запад, а это - на восток, прямо на нас. Это облако похоже на то, в котором прятались люди начала времен. У Спархока упало сердце. - Да, Берит. Сефрения, - позвал он. Сефрения подъехала к нему. - Оно снова здесь, - сказал ей Спархок, показывая на облако. - Вижу. Но ведь ты же не ожидал, что оно исчезнет, Спархок? - Я надеялся. А можем мы сейчас что-нибудь сделать с ним? - Нет, - покачала головой волшебница. - Ну что ж, тогда едем дальше, - проговорил Спархок, расправив плечи. Дорога вилась по скалам, и они медленно ехали по ней, когда начал опускаться вечер. Обогнув острый выступ, друзья наткнулись на бок утеса, который был не совсем утесом, а скорее обломком скалы, некогда отвалившимся от нее и теперь загораживавшим им проход. - Выглядит весьма пугающе, - заметил Бевьер. - Надеюсь Кринг рассказал тебе, как справиться с этой незадачей? - Здесь мы должны свернуть налево, - ответил Спархок. - Нужно найти большую кучу бревен и веток на другой стороне обвалившейся скалы, прямо на северной стороне ущелья. Когда мы их оттащим, там будет проход. Пелои используют его, отправляясь в Земох за ушами. - Ну что ж, пойдем посмотрим, - сказал Келтэн, вытирая лицо. Они довольно быстро разыскали эту кучу бревен и веток в быстро темнеющем ущелье, и казалось, что это был не более чем затор, который каждой весной возникает в русле ручья. Телэн спешился и, быстро забравшись на высокое бревно, заглянул в темную глубину. - Эй! - крикнул он туда, и в ответ ему было эхо. - Скажи, если кто тебе ответит, - усмехнулся Тиниен. - Ну, Спархок, - вернувшись заключил Телэн. - Там действительно есть большое отверстие, за этой кучей. - Тогда примемся за работу, - предложил Улэф, посмотрел на дождливое темнеющее небо. - Погода плохая и начинает темнеть, - добавил он. - Возможно, этот проход сухой и в нем можно будет провести ночь. Они сделали из мелких стволов волокуши и использовали лошадей, чтобы оттаскивать бревна и ветки. Вход был треугольным, а выход - с северной стороны ущелья. Сам проход был узким и пах плесенью. - Он действительно сухой, - подтвердил свое предположение Улэф. - Если мы зайдем поглубже, то нас не будет видно и мы сможем развести огонь. Боюсь, что если мы не просушимся, завтра эти кольчуги совсем заржавеют. - Сначала закроем вход, - сказал Кьюрик. Он не слишком-то надеялся защититься от темного облака, которое преследовало их еще в Талесии, этой кипой веток. Но все же решил, что и такая мера предосторожности будет не лишней. Прикрыв вход, они вынули из мешка несколько факелов, зажгли их и прошли вглубь по узкому проходу до того места, где он расширялся. - Ну, как вам нравиться здесь? - спросил Кьюрик. - Во всяком случае сухо, - отозвался Келтэн. Он пнул ногой песчаный пол прохода и вывернул побелевшее бревно. - Мы, пожалуй, даже наберем здесь дров для костра. Они раскинули свой лагерь на небольшом пятачке и вскоре уже раздалось успокаивающее потрескивание зажженного костра. Тут вернулся Телэн, который ходил прогуляться в глубину прохода. - Он не такой уж длинный, этот проход, - доложил он. - Верхний вход тоже заложен ветками и бревнами, как и тот, нижний. Кринг хорошо укрыл все входы и выходы. - Как там погода? - спросил Кьюрик. - Теперь дождь со снегом, отец. - Похоже, я был прав. Ну да ладно, под снегом мы бывали и раньше. - Чья очередь готовить? - спросил Келтэн. - Твоя, - сказал ему Улэф. - Не может быть, чтобы опять моя. - Увы, это так. Келтэн, ругаясь, пошел к вещам и начал копаться в них. Их скромная трапеза состояла из копченой баранины, черного хлеба и супа из сушеного гороха. Вся эта еда была, конечно, питательной, но вряд ли разнообразной. Когда они поели, Келтэн стал убирать посуду, но вдруг замер, как вкопанный. - Улэф? - с подозрением проговорил он. - Да, Келтэн. - За все время нашего путешествия я что-то не видел, чтобы ты готовил. Ну разве что пару раз. - Да, пожалуй, - согласился Улэф. - Так когда же настанет твоя очередь? - Никогда. У меня есть работа. Я слежу за тем, чья очередь подошла. Надеюсь, ты не думаешь, что я еще должен и готовить при этом? Все должно быть по-честному. - И кто же тебя назначил этим заниматься? - Я сам вызвался. Рыцари Храма всегда так должны поступать, когда речь заходит о сложном и ответственном деле. Это одна из причин, почему люди нас уважают. Еще позже все сели вокруг костра, мрачно поглядывая на теплые языки его пламени. - Такие дни, как сегодня, навевают на меня думы о том, почему я стал рыцарем, - задумчиво проговорил Тиниен. - В молодости я мог бы обучаться праву и закону. Но потом я подумал: "Боже, до чего ж это скучно", и решил стать рыцарем. Ответом ему было согласное бормотание. - Милые мои, - мягко проговорила Сефрения. - Вы можете думать о чем угодно, только, прошу вас, не поддавайтесь отчаянию и унынию. Это прямой путь в лапы нашего врага. Хватит нам и того мрачного облака, что нависло над нами. Не будем же своими руками создавать еще одно. Когда свет дрожит, тьма побеждает. - Если ты пытаешься нас подбодрить, то делаешь это довольно странно, Сефрения, - сказал ей Телэн. - Может быть, моя речь была чуть драматичной, - улыбнулась Сефрения. - Но все же самое важное для нас сейчас, милые мои, было в этих моих словах. Мы должны быть очень бдительны, и если хотим выстоять, то должны бороться с любой каплей отчаяния, могущей закрасться в сердце любого из нас и даже свести с ума. - Но как мы можем не допустить этого? - все-таки переспросил ее Келтэн. - Это очень просто, Келтэн, - сказал Улэф. - Ты очень внимательно наблюдаешь за Тиниеном. Как только он начнет вести себя как мотылек, ты скажешь об этом Спархоку. А я буду неусыпно следить за тобой, чтобы заметить лягушачьи проявления. Как только ты начнешь пытаться ловить мух языком, я пойму, что у тебя с головой не все в порядке. 24 Снежинки размером с монету и черные как сажа летели, подгоняемые ветром и вперемежку с моросящим дождем, по узкому проходу. Вороны сидели на ветках деревьев, их перья были мокрыми, а глаза горели яростью. Было такое утро, в которое хотелось оказаться за крепкими стенами, под надежной крышей у веселого огня, но этих удобств, увы, не было под рукой, так что Спархок и Кьюрик заползли поглубже в ветки можжевельника и ждали. - Ты уверен? - прошептал Спархок оруженосцу. - Да, - кивнул Кьюрик. - Я не мог ошибиться. Это был дым от костра, на котором кто-то поджаривал мясо. О последнем, как ты понимаешь, я догадался по запаху. - Тогда ничего не остается, кроме как ждать, - мрачно проговорил Спархок. - Меня совсем не привлекает возможность неожиданно наткнуться на наших неприятелей. - Он попытался поменять позу, но оказался зажат между двух колючих стволов. - Что случилось? - прошептал Кьюрик. - С какого-то бревна на меня капает вода. Прямо по шее течет. Кьюрик задумчиво посмотрел на него. - Скажи мне честно, Спархок, с тобой все в порядке? - спросил он. - Да, если не считать того, что кругом так мокро. - И все-таки я спрашиваю тебя вполне серьезно. Учти, теперь я как никогда буду неустанно приглядывать за тобой. Ты для нас теперь самый главный человек. Не столь уж важно как поведут себя остальные, но если ты начнешь сомневаться и почувствуешь страх - тогда мы все в беде. - Ты так говоришь, потому что наслушался Сефрению. Она ведет себя порой как наседка. - Ну, это вполне естественно, Спархок. Она любит тебя, поэтому и беспокоится. - Я уже вполне большой для того, чтобы опекать меня. И, ко всему прочему, уже женат. - О, да, ты прав. Как странно, но я совсем забыл об этом. - Очень смешно. Они ждали, напрягая слух, но все, что им было слышно - это шум падающих капель, стекавших по бревнам. - Спархок, - наконец произнес Кьюрик. - Что? - Если со мной что-нибудь случится, ты ведь позаботишься об Эсладе и мальчиках? - Перестань, Кьюрик. Ничего с тобой не случится. - Может и нет, но мне все равно надо знать. - У тебя будет пенсия, и довольно большая. Возможно, я продам часть земли, чтобы покрыть ее, и обязательно позабочусь и о твоей жене и о сыновьях. - Да, это в том случае, если ты тоже выживешь в этом походе, - серьезно сказал Кьюрик. - Все равно, можешь быть спокоен, я оставил завещание. И если с нами обоими что случится, об Эсладе позаботится Вэнион. - Ты обо всем подумал, Спархок. - У меня слишком опасная работа. Я должен многое предвидеть - даже несчастные случаи, - Спархок улыбнулся другу. - Ты специально завел этот разговор, чтобы меня подбодрить? - спросил он. - Я просто хотел выяснить для себя то, о чем постоянно переживал, - ответил Кьюрик. - Ужасно не хочется, чтобы постоянно мучила одна и та же мысль, тем более такая. А Эслада обязательно должна иметь возможность обучить мальчиков ремеслу. - У них уже есть такая возможность. - Фермерство?.. - с сомнением в голосе проговорил Кьюрик. - Да нет, я не об этом. У меня был разговор с Вэнионом, и мы решили, что твой старший сын видимо пойдет в послушники, как только закончатся все эти дела. - Это глупо, Спархок. - Мы с Вэнионом так не думаем. Пандионскому Ордену всегда были нужны люди верные и отважные, а твои сыновья, если они похожи на своего отца - как нельзя лучше подходят для нашего братства. Мы бы и тебя давно посвятили в рыцари, но ты даже слышать об этом не хочешь. Упрямый ты человек, Кьюрик... - Спархок, ты... - Кьюрик оборвал себя на полуслове. - Тихо. Кто-то идет, - шепнул он. - Это полный идиотизм, - сказал голос с другой стороны завала на грубой смеси эленийского и стирикского, что выдавало в его обладателе земохца. - Что он сказал, - прошептал Кьюрик. - Я не понимаю этой тарабарщины. - Потом скажу, - так же тихо откликнулся Спархок. - Можешь отправиться назад и сказать Суркхелю, что он - идиот, Гауна, - предложил другой голос. - Уверен, он очень заинтересуется твоим мнением. - Пойду я к нему или нет, но Суркхель был и останется полным идиотом, Тимак. Он из Коракаха, а они там все чокнутые или слабоумные. - Наши приказы исходят от Отта, а не от Суркхеля, Гауна, - сказал Тимак. - Суркхель просто делает, что ему говорят. - Отт! - фыркнул Гауна. - Я не верю в его существование. Священники просто выдумали его. Скажи, хоть кто-нибудь его видел? - Хорошо, что я твой друг, Гауна. Тебя бы могли скормить стервятникам за такие слова. Да хватит причитать, все не так уж плохо. Единственное, что нам надо делать - это прочесывать округу и смотреть, не появятся ли люди там, где их и быть не может. Всех давно отослали в Лэморканд. - Я устал от этого нескончаемого дождя. - Скажи спасибо, что с неба течет вода, Гауна. Когда наши древние сородичи дрались с рыцарями Храма на равнинах Лэморканда, они попадали под дожди огня, или молний, или ядовитых змей. - Рыцари Храма не могут быть такими ужасными. Да и что они нам, - насмешливо проговорил Гауна. - У нас есть Азеш, он защитит нас. - Да уж, защита, - фыркнул Тимак. - Азеш варит на обед земохских младенцев. - Это суеверная чепуха, Тимак. - Ты когда-нибудь встречал человека, который входил в его замок и затем возвратился оттуда? Неожиданно раздался резкий свист. - Это Суркхель, - сказал Тимак. - Время нам отправляться. Интересно, он знает, до чего у него противный свист? - Может, и знает, но ему приходится свистеть, Тимак. Ведь он еще не научился говорить. Поехали. - О чем они говорили, Спархок? - прошептал Кьюрик, когда голоса смолкли. - Кто они? - Похоже, они патрулируют эту местность, - ответил Спархок. - Ищут нас? Мартэлу удалось послать людей, несмотря на все наши старания. - Не думаю. Из разговора этих двоих я понял, что они ловят тех, кто еще не отправился на войну. Так что давай соберем остальных и отправимся в дорогу. - И что они говорили? - спросил Келтэн, когда они выступали. - Жаловались, - ответил Спархок. - Как и все солдаты в мире. Думаю, если отбросить все эти страшные истории, земохцы окажутся людьми, не так уж сильно отличающимися от всех остальных. - Они поклоняются Азешу, - упрямо сказал Бевьер. - Значит, они - чудовища. - Они боятся Азеша, Бевьер, - поправил его Спархок. - Между поклонением и страхом большая разница. Я не думаю, что нам здесь, в Земохе, надо вести войну до полного их уничтожения. Нам надо разобраться с фанатиками и элитными войсками. Вместе с Азешем и Оттом, конечно. А после можно оставить в покое простых людей, чтобы они выбрали себе веру эленийскую или стирикскую. - Да они тут все испорченные и тупоумные, Спархок, - упрямо настаивал Бевьер. - Смешанные браки между эленийцами и стириками - мерзость и грех в глазах Господа. Спархок вздохнул. Бевьера сложно было переубедить в том, что хоть как-то касалось веры, и спорить с ним было бесполезно. - Думаю, с этим мы разберемся, когда закончится война, - проговорил пандионец. - А теперь пора отправляться в путь. Бояться нам особо нечего, но все же будем настороже. Они снова забрались в седла и тронулись по проходу на горное плато, поросшее деревьями. Дождь продолжал моросить, вперемежку со снегом, который валил с неба тем больше, чем дальше они уходили на восток. На ночь они остановились в ельнике, и их костер, для которого нашлись лишь сырые сучья да бревна, был маленьким и слабым. Проснувшись поутру, они увидели, что все плато покрыто небольшим слоем мокрого, липкого снега. - Время решать, Спархок, - сказал Кьюрик, глядя на падающий снег. - О чем ты? - Мы можем ехать по этой тропинке, однако она не очень-то хорошо видна и, возможно, совсем исчезнет через час пути, или будем пробираться на север. Так мы можем оказаться на дороге в Вилету к полудню. - Я так понимаю, тебя больше устраивает второе. - Да, пожалуй. Мне что-то совсем не нравится таскаться по этой ужасной местности в поисках тропинки, которая, может, и ведет-то не туда, куда надо. - Ладно, Кьюрик, - сказал Спархок. - Если ты настаиваешь, поедем как ты решил. Единственное, о чем я заботился - это пройти приграничные земли, где Мартэл собирался устроить нам засады. - Но отправившись на север, мы потеряем полдня, - заметил Улэф. - Мы потеряем больше, если будем кружить по этим горам, - ответил Спархок. - К тому же у нас не назначен день и час встречи с Азешем. Он примет нас в любое время. И они отправились на север под липким снегом, падавшим крупными снежинками на землю, и туманом, окутавшим горы. Мокрый снег прилипал к всадникам, укутывая их как одеяло, и сырость от него примешивалась к тоскливому настроению. Ни Улэф, ни Тиниен не смогли поднять настроения, тщетно пытаясь рассказать что-нибудь веселое, и они ехали молча, погруженные в свои печальные мысли. Как и предсказывал Кьюрик, небольшой отряд их добрался до дороги на Вилету около полудня, и там они снова повернули на восток. На заснеженной дороге, простиравшейся перед ними, не было видно следов ни человека, ни лошади; вероятно, ни один путник, конный он иль пеший, не пользовался этой дорогой с тех пор как пошел снег. Вечер ничем не отличался от снежного дня, только постепенно темнело и растекалась непроглядная тьма. На ночь они укрылись в попавшейся им по дороге давно заброшенной деревянной развалюхе, и, как всегда во враждебной стране, по очереди стояли на часах. Они миновали Вилету к вечеру следующего дня. Задерживаться там они не стали - им ничего не надо было в городе, да и не стоило лишний раз рисковать. - Он пустой, - кратко высказался Кьюрик, когда они проехали город. - Откуда ты знаешь? - спросил его Келтэн. - Не видно дыма. На улице холодно и идет снег, в домах бы обязательно топили. - А-а... - Интересно, может быть, они забыли что-нибудь ценное, когда уходили? - озорно сверкнув глазами предположил Телэн. - Забудь об этом, - резко рявкнул ему Кьюрик. Снега на следующий день падало очень мало, и их настроение заметно улучшилось, но когда они проснулись еще через день, снег опять валил и они вновь пали духом. - Но почему все это надо было взвалить на наши плечи? - угрюмо спросил Келтэн к вечеру. - Ну почему мы это делаем? - Потому что мы рыцари Храма. - Есть, знаешь ли, и другие рыцари Храма. Мы и так уже достаточно накатались по всей земле. - Хочешь вернуться? Пожалуйста. Кстати, я тебя не просил - и никого не просил со мной ехать. Келтэн тряхнул головой. - Конечно, нет, - сознался он. - И вообще, прости меня. Я сам не знаю, что на меня нашло. Забудь о том, что я сказал. Но Спархок однако не забыл, и этим же вечером он подошел к Сефрении и отозвал ее в сторону. - Похоже, в нашем отряде происходит то, о чем ты нас предупреждала, - сказал он ей. - У тебя появляются непонятные и незнакомые доселе чувства? - быстро спросила она. - Что-то, как бы пришедшее извне? - Я тебя не совсем понимаю. - Все люди, Спархок, подвержены внезапным приступам отчаяния и тоски, - сказала Сефрения и чуть улыбнулась. - Правда, это не в характере рыцарей Храма. Большую часть времени вы жизнерадостны и бодры, и исполнены веры в будущее и успех, но порой это до добра не доводит и даже граничит с умопомешательством. Эти сомнения и угрюмость посланы на нас извне, и теперь они тебя беспокоят. - Да нет, Сефрения, совсем не меня, - уверил ее Спархок. - Конечно, я не особенно бодр и весел, но, думаю, виной тому непогода. Я говорю об остальных. Келтэн подъехал сегодня ко мне и спросил, почему именно на нас возложена эта нелегкая ноша. Келтэн никогда бы раньше не задал такого вопроса. Обычно его наоборот приходится урезонивать и удерживать от безрассудных поступков, а теперь, похоже, он готов собраться и повернуть домой. И вот что интересно, если все мои друзья так себя чувствуют, то почему не чувствую этого я? Сефрения задумчиво посмотрела на все еще валивший снег, и Спархок в который раз поразился тому, как она была прекрасна и что на ней не было отпечатка ее лет. - Думаю, он боится тебя, - наконец сказала Сефрения. - Келтэн? Ерунда. - Нет, не он. Тебя, Спархок, боится Азеш. - Этого не может быть. - Я знаю, но все же думаю, что это правда. Почему-то ты обладаешь большей властью над Беллиомом, чем кто-либо другой. Даже Гвериг не имел такой власти над камнем. Вот чего на самом деле боится Азеш. Вот почему он не станет нападать на тебя открыто и старается лишить мужества твоих друзей. Он атакует Келтэна, Бевьера и остальных, но только не тебя. - А ты? - спросил ее Спархок. - Ты тоже в отчаянии? - Конечно нет. - Почему "конечно"? - Долго объяснять, а нам пора отдыхать. Иди спать, мой милый, и не о чем не беспокойся. Я сама обо всем позабочусь. На следующее утро они проснулись от уже знакомого им звука. Он был нежным и чистым, и хотя мелодия свирели была минорной, она наполнила их сердца светом и радостью. Спархок медленно растянул губы в улыбке и растолкал Келтэна. - У нас гости, - сказал он. Келтэн быстро сел, нащупывая руками свой меч, но тут услышал звуки свирели. - А-а... - ухмыльнулся он. - Давно пора. Я буду рад снова видеть малышку. Они вышли из палатки и огляделись по сторонам. Все еще шел снег, и туман упрямо цеплялся за деревья. Сефрения и Кьюрик сидели у небольшого костра перед ее палаткой. - Где она? - спросил Келтэн, вглядываясь в снег. - Здесь, - спокойно ответила Сефрения, потягивая свой чай. - Я ее не вижу. - Это не обязательно, Келтэн. Главное, что ты знаешь, что она здесь. - Но это же не одно и то же, Сефрения, - разочарованно протянул Келтэн. - И все-таки она добилась своего, - рассмеялся Кьюрик. - Что? - спросила Сефрения. - Увела целую команду рыцарей Храма прямо из-под самого носа эленийского Бога. - Не говори глупостей. Она не стала бы этого делать. - Правда? А ну посмотри-ка на Келтэна, ты видишь на его лице что-нибудь еще кроме обожания. Если я смастерю сейчас что-то вроде алтаря, он, пожалуй, преклонит колена. - Что за чепуха, - смущенно проговорил Келтэн. - Она мне просто нравится, вот и все. Мне хорошо, когда она рядом. - Уж конечно, - усмехнулся Кьюрик. - Только не стоит навязывать такие рассуждения Бевьеру, - предупредила Сефрения. - Не будем его смущать. Остальные тоже вышли из палаток с улыбками на лицах. А Улэф просто хохотал. На душе у всех было спокойно и радостно, и даже тусклое утро казалось солнечным. Лошади казалось, тоже повеселели и дружно ржали, напоминая о полагающейся им утренней порции зерна. Спархок и Берит отправились задать им корма. Фарэн обычно встречал утро взглядом угрюмого неодобрения, но сегодня огромный чалый казался спокойным, даже безмятежным. Он задрал свою морду и пристально разглядывал развесистую березу. Спархок взглянул на дерево и застыл от изумления. Дерево было полускрыто туманом, но рыцарь вполне явственно разглядел знакомую фигурку девочки, которая только что разогнала их тоску и отчаяние своей песней радости. Она была в точности такой же, как в первый раз, когда он ее увидел. Малышка сидела на ветке, держа у губ свою пастушью свирель. Венок из травы обвивал ее черноволосую головку. Она, как и раньше, была в коротком льняном платьице и сидела, скрестив ноги, как всегда перепачканные травяным соком. Ее большие темные глаза смотрели прямо на Спархока и на каждой щечке было по ямочке. - Берит, - тихо сказал Спархок. - Посмотри на березу. Берит повернулся и взглянул вверх. - Привет, Флейта, - сказал он девочке на удивление спокойно. Афраэль послала ему короткую приветственную трель и продолжила свою прежнюю мелодию. Тут туман окутал дерево, а когда рассеялся, вечно юной Богини там уже не было. Однако песня ее все еще звучала. - Она по-прежнему прекрасно выглядит, правда? - сказал Берит. - Как она может выглядеть по-другому? - рассмеялся Спархок. С этого самого утра дни летели один за другим, и то, что раньше казалось тяжким походом сквозь снег и туман, теперь превратилось в веселую прогулку верхом на резвых лошадях. Они смеялись, шутили и совсем не обращали внимание на погоду, хотя она не улучшилась и не желала баловать путников теплым солнечным лучом. По ночам и утром продолжал падать снег, но около полудня снег сменялся дождем, а дождь растапливал снег, упавший ночью, так, что, хотя они ехали по постоянной слякоти, особых сугробов, чтобы затруднить их путь, не было. Время от времени они слышали звуки свирели Афраэль, доносившиеся из-за туманной завесы. Несколько дней спустя они взобрались на высокий холм, чтобы взглянуть на свинцово-серый простор залива Мерджука, простиравшимся перед ними, полускрытый туманом и холодным дождем, а на берегу поблизости ютилось множество невысоких домишек. - Это, видимо, Элбак, - сказал Келтэн. Он вытер лицо и еще раз пристально посмотрел на небольшой городок. - Однако не вижу дыма, - заметил он. - Нет, подождите. Там близко к центру города из трубы какой-то развалюхи поднимается струйка дыма. - Может, спустимся туда? - сказал Кьюрик. - Нам все равно нужна лодка. Они спустились с горы и въехали в Элбак. Улицы были не мощеными, и слякоть и снег хлюпали под копытами лошадей. Снег еще не превратился в сплошную грязь и это ясно показывало, что в городе никого не было. Единственная слабая струйка дыма поднималась из трубы низенького полуразвалившегося домика, больше напоминавшего сарай и выходившего на то, что, видимо, было городской площадью. Улэф втянул носом воздух. - Судя по запаху, трактир, - сказал он. Они спешились и вошли внутрь. Комната была длинной и низкой, с прокопченными балками и разбросанной по полу грязной соломой. В этой полутемной комнате, в которой совсем не было окон, было холодно, сыро и плохо пахло, а единственный свет исходил от маленького огня, разведенного в очаге в самом дальнем ее конце. Горбун в лохмотьях ломал скамейку, чтобы подбросить дров в огонь. - Кто здесь? - закричал он, когда они вошли. - Мы путешествуем, - ответила по-стирикски Сефрения странно недобрым тоном. - Мы ищем ночлег. - Здесь не ищите, - проревел горбун. - Это мой дом! - Он бросил обломки скамейки в огонь, натянул на плечи засаленное одеяло и снова сел поближе к огню, подтянув к себе бочонок с элем. - Мы с радостью переночуем и в другом месте, - сказала ему Сефрения. - Но нам нужно кое-что разузнать. - Пойдите спросить кого-нибудь еще. - Горбун оглянулся и взглянул на стирикскую волшебницу. И тут все заметили, что глаза его смотрели в разные стороны и взгляд был как у полуслепого. Сефрения прошла по крытому соломой полу и посмотрела прямо в лицо наглого горбуна. - Похоже, ты один в этом городе, - сказала она ему. - Да, - угрюмо признался он. - Все остальные отправились подыхать в Лэморканд. Я тоже здесь подохну, но мне хоть не придется так долго тащиться к месту смерти. А теперь убирайтесь. Тогда Сефрения вытянула вперед руку и повернула ладонью вверх перед небритым лицом горбуна. Голова змеи поднялась с ладони, ее язык дрожал. Полуслепой земохец щурился, поворачивая туда-сюда голову, силясь разглядеть, что она ему показывала. Потом он издал крик страха, приподнялся на стуле и упал назад, разлив эль. - Позволяю тебя приветствовать меня, - безжалостно произнесла Сефрения. - Я не знал кто вы, Жрица, - пролепетал горбун. - Прошу вас, простите меня. - Посмотрим. А теперь отвечай мне, есть ли кто-нибудь еще в городе. И не вздумай хитрить. - Никого, Жрица, только я - но я слишком изувечен, чтобы ехать, и почти ничего не вижу. Они бросили меня. - Мы ищем наших спутников. Они должны были проезжать здесь раньше нас: четверо мужчин и женщина. У одного из них белые волосы, а другой очень смахивает на обезьяну. Ты видел их? - Пожалуйста, не убивайте меня. - Тогда говори. - Несколько человек проезжали здесь вчера. Это могут быть те, кого вы ищете. Я не смог разглядеть их лица. Однако я слышал их разговор. Они сказали, что отправляются в Эйк, а оттуда - в столицу. Они украли лодку Тассалка. - Горбун сел на пол, обхватил себя руками и начал раскачиваться взад-вперед, рыдая и воя. - Он сумасшедший, - тихо сказал Тиниен Спархоку. - Да, - печально согласился Спархок. - Все ушли, - завывая пел горбун. - Все ушли умирать за Азеша. Убейте эленийцев и умрите. Азеш любит смерть. Все умрите... Все умрите... Все умрите за Азеша. - Мы возьмем лодку, - прервала его причитания Сефрения. - Берите, берите... Никто не вернется. Все погибнут, и их пожрет Азеш. Сефрения повернулась спиной к горбуну и вернулась туда, где стояли остальные. - Мы уезжаем, - произнесла она тоном, не терпящим возражения. - Что с ним будет? - тихо спросил ее Телэн. - Он же тут один и почти слепой. - Он умрет, - резко ответила она. - В одиночестве? - голос Телэна дрожал. - Все умирают в одиночестве, Телэн, - ответила Сефрения и вывела мальчика из вонючей комнаты. Однако выйдя из дома матушка не выдержала и разрыдалась. Спархок подошел к седельным сумкам, вынул карту и, вздохнув, стал разглядывать ее. - Зачем Мартэлу ехать в Эйк? - пробормотал он. - Это же огромный крюк. - Из Эйка тоже есть дорога в Земох, - сказал Тиниен, показывая на карту. - Мартэл наверняка боится, что мы его настигнем, вот и пытается исхитрится, чтобы уйти от нас. Ведь его лошади наверняка уже падают с ног. - Может быть, - согласился Спархок. - Да Мартэл никогда и не любил ездить через страну. - Мы отправимся тем же путем? - Нет. Мартэл мало что смыслит в лодках, так что он пробарахтается тут несколько дней. Кьюрик бывалый моряк и он отлично справится с перевозкой нас на тот берег, а там путь до столицы займет у нас дня три. Мы можем успеть прибыть в Земох раньше Мартэла. - Кьюрик, - позвал он. - Пойдем, отыщем подходящую лодку. Спархок опирался о борт большой просмоленной шаланды, которую выбрал Кьюрик. Ветер дул на восток, и их судно быстро неслось по волнам залива. Спархок полез под одежду и достал письмо Эланы. "Любимый, - писала она. - Если все шло хорошо, ты должен быть уже совсем близко от границы Земоха. А я должна верить, что у тебя все хорошо, иначе сойду с ума. Ты и твои спутники победят, милый Спархок. Я знаю это так же точно, как если бы сам Господь Бог сказал мне об этом. Нам было предначертано полюбить друг друга и пожениться. У нас в этом не было выбора, хотя я, конечно, не выбрала бы никого другого. Судьба предопределила твою встречу со мной, так же как и встречу с твоими друзьями и верными спутниками. Кто в целом мире лучше подходит для того, чтобы разделить с тобой то нелегкое бремя, что ты взвалил себе на плечи, как не эти прекрасные люди? Келтэн и Кьюрик, Тиниен и Улэф, Бевьер и милый Берит, такой юный и такой храбрый, все они присоединились из любви и во имя общей цели. Ты не можешь потерпеть поражение, мой любимый, только не с такими друзьями. Торопись, мой рыцарь и муж. Веди своих непобедимых спутников в логово нашего старого врага и вызови на бой. Пусть дрожит Азеш, потому что идет рыцарь Спархок с Беллиомом в руке и все силы Ада не остановят его. Торопись, любимый, и знай, что твое оружие - не только Беллиом, но и моя любовь. Я люблю тебя. Элана". Спархок прочитал письмо несколько раз. Его юная жена, как он уже успел выяснить, была искусным оратором. Даже ее письма больше напоминали подготовленную для выступления речь. Хотя письмо несомненно тронуло его, Спархок предпочел бы чтобы оно было менее помпезным и более задушевным. Конечно, рыцарь понимал, что каждое слово, написанное рукой его молодой жены, шло от сердца, но ее пристрастие к красивым фразам встревало между ними. - Ладно, - вздохнул он. - Может, это пройдет, когда мы узнаем друг друга лучше. Потом на палубу вышел Берит, и Спархок кое-что вспомнил. Он вновь пробежал письмо глазами и быстро принял решение. - Берит, - позвал он. - Могу я с тобой поговорить? - Конечно, сэр Спархок. - Я подумал, что тебе стоит прочесть это. - Спархок протянул ему письмо. - Но оно же личное, сэр Спархок, - возразил он. - Я думаю, оно касается и тебя. Возможно, прочитав его, ты сможешь справиться с твоей нынешней проблемой. Берит прочитал письмо и на его лице появилось странное выражение. - Помогло? - спросил Спархок. Берит покраснел. - В-вы знали? - запинаясь произнес он. Спархок криво улыбнулся. - Я знаю, что тебе трудно будет поверить, друг мой, но я когда-то был тоже молодым. То, что с тобой произошло, случалось наверное со всеми молодыми парнями в мире. Со мной это было, когда я впервые появился при дворе. Она была молодой знатной девушкой, и я был абсолютно уверен, что ее глаза были зеркалом всего мироздания. Я все еще иногда с нежностью вспоминаю ее. Она теперь, конечно, старше, но я все еще чувствую дрожь в коленях, когда она смотрит на меня. - Но вы ведь женаты, сэр Спархок. - Это произошло совсем недавно и не имеет ничего общего с тем, что я чувствовал к той молодой девушке. Ты, я думаю, долго будешь мечтать об Элане. Это происходит почти с каждым из нас, и, может быть, мы становимся от этого мужественнее. - Но вы ведь не скажете королеве? - проговорил Берит. - Видимо, нет. Это ее не касается, так что зачем ее волновать? Ни о чем не переживай, Берит, ты просто взрослеешь. И каждый проходит через это - если ему повезет. - Значит, вы не ненавидите меня, сэр Спархок? - Ненавижу тебя? Боже, конечно нет, Берит. Ты бы меня даже разочаровал, если бы ты не питал таких чувств к какой-нибудь молодой хорошенькой девушке. Берит вздохнул. - Спасибо, сэр Спархок, - сказал он. - Берит, очень скоро ты станешь полноправным рыцарем пандионского Ордена и мы станем братьями. Как ты думаешь, может, мы оставим это обращение "сэр"? Просто "Спархок" будет достаточно. Я пока еще помню свое имя. - Если хочешь, Спархок, - проговорил Берит и подал своему другу письмо. - Лучше оставь его себе и храни для меня. Мои седельные сумки полны всякого барахла, а мне не хотелось бы потерять это письмо. Затем они оба, почти касаясь плечами, отправились на корму, посмотреть, не нужна ли Кьюрику какая-нибудь помощь. Они подняли якорь накануне вечером, а когда проснулись на следующее утро, увидели, что снег и дождь кончились, но небо все еще оставалось свинцово-серым. - Опять это облако, Спархок, - доложил Берит, выходя на корму. - Оно там, далеко позади. Спархок всмотрелся вдаль. Теперь, когда он мог его видеть отчетливо, облако не казалось таким уж опасным. Когда это была лишь мимолетная тень, которую едва можно было видеть, оно наполняло Спархока ужасом. Теперь же ему приходилось удерживать себя от того, чтобы думать о ней как о какой-то мелкой неприятности. Облако все еще было опасным. Улыбка тронула губы Спархока. Похоже, даже Бог мог ошибаться и сотворять что-то несовершенное. - Почему ты просто не развеешь его при помощи Беллиома? - спросил Келтэн. - Потому что оно появится снова. Зачем тратить силы понапрасну? - Так ты вообще ничего не собираешься делать с этим проклятым облаком? - Почему же, собираюсь. - И что же? - Я собираюсь не обращать на него внимания. Где-то в середине утра они пристали к заснеженному песчаному берегу, вывели лошадей и пустили судно дрейфовать. Потом они сели в седла и поехали вглубь страны. Восточная сторона залива была почти полностью лишена растительности, каменистые холмы покрывал слой крупного черного песка, кое-где прикрытого снежной пылью. Ледяной ветер поднимал облака пыли и снега на их пути, и они ехали, казалось, в постоянных сумерках, закрывая рты и носы плащами. - Медленно едем, - проговорил Улэф, вытирая глаза от пыли. - Решение Мартэла поехать через Эйк было, пожалуй, мудрым. - Я уверен, что на дороге от Эйка до Земоха так же холодно и пыльно, - сказал Спархок. Он слегка улыбнулся. - Мартэл очень привередлив и ненавидит грязь. Знать, что ему за воротник попала пара пригоршней песка со снегом, мне ужасно приятно. - Какие милые мысли иногда приходят тебе в голову, Спархок, - язвительно проговорила Сефрения. - Да я никогда и не скрывал этого, - отозвался рыцарь. Когда наступила ночь, они укрылись в пещере, а покинув ее утром следующего дня, увидели, что небо очистилось, хотя ветер стал сильнее и перегонял целые облака пыли. Пока все собирались у входа в пещеру и готовились отправиться в путь, вернулся Берит, еще с первыми лучами солнца отправившийся вперед на разведку. Он был очень бледен. - Там какие-то люди, Спархок, - сказал он, спешившись. - Солдаты? - Нет. С ними стирики, женщины и дети. У них есть немного оружия, но, похоже, они не умеют обращаться с ним. - Что они делают? - спросил Келтэн. Берит нервно кашлянул и огляделся. - Лучше и не говорить, сэр Келтэн, и не надо леди Сефрении их видеть. Они устроили там что-то вроде алтаря с глиняным идолом на нем и занимаются тем, что обычно не делают на людях. Я думаю, это просто какие-то ненормальные. - Все-таки лучше сказать об этом Сефрении, - решил Спархок. - Я не могу этого сделать, Спархок, - сказал Берит, краснея. - Я не могу при ней описать то, чем они занимаются. - А ты расскажи ей обо всем, не вдаваясь в подробности. Сефрения однако оказалась настойчивой. - А что именно они делали, Берит? - спросила она. - Ну вот, я так и знал, - пробормотал Берит, с упреком глядя на Спархока. - Они... э-э-э... они приносят в жертву животных, леди Сефрения, и они совсем не одеты, несмотря на холод. Они размазывают по телу кровь жертв и они... э-э-э... - Да, мне знаком этот ритуал. Опиши людей. Они выглядят как стирики или эленийцы? - Многие из них темноволосые, леди Сефрения. - А-а, - протянула она, - вот кто это. Эти люди не представляют собой опасности. Идол - другое дело. Мы не можем оставить его, необходимо его разрушить. - По той же причине, по которой мы разбили того, в подвале в Газеке? - спросил Келтэн. - Именно, - Сефрения скорчила рожицу. - Я, конечно, не должна этого говорить, но Младшие Боги допустили промах, когда заключили Азеша в того глиняного идола в Храме около Ганды. Идея была неплохой, но кое-что они проглядели. Люди могут делать копии идола, а если совершить необходимый ритуал, дух Азеша вселяется в эти копии. - Так что же нам делать? - спросил Бевьер. - Мы разобьем идола до того, как ритуал будет завершен. Голые земохцы в каньоне были не слишком чисты, а их волосы свалялись и спутались. Спархок раньше никогда не думал, что под одеждой может скрываться столько человеческого уродства. Обнаженные, поклонявшиеся идолу были крестьянами и пастухами. Когда рыцари в кольчугах ворвались в их круг, запачканные кровью люди визгливо закричали от ужаса и стали разбегаться во все стороны, еще больше напуганные тем, что нападавшие были переодеты в земохские одежды. Четверо из сотворявших ритуал земохцев были одеты в грубые рясы и стояли перед алтарем, только что закончив приносить в жертву козла. Трое из них остолбенело уставились на рыцарей, но четвертый, мужичок со всклокоченной бородой и узким лбом, все еще перебирал пальцами в воздухе и отчаянно торопясь говорил по-стирикски. Он выпустил несколько заклинаний, таких неуклюжих, что можно было только смеяться. Рыцари, нисколько не смущаясь, проехали через выпущенных им призраков и бегущую толпу. - Защити нас, Господь! - завизжал жрец, с пеной на губах. Однако его прихожане не вторили призыву. Глиняный идол на грубом алтаре, казалось, немного двигался, как кажется движущейся дальняя гора в колеблющемся воздухе в жаркий летний полдень. От него исходили волны враждебности, и воздух внезапно стал ледяным. Спархок вдруг почувствовал как из него уходит сила, а Фарэн под ним пошатнулся. Затем земля перед алтарем задвигалась и стала подниматься. Под землей что-то шевелилось, что-то настолько ужасное, что Спархок слабея отвел глаза. Земля пошатнулась, и Спархок почувствовал, как леденящий ужас заползает в его сердце. В глазах его потемнело. - Нет! - зазвенел голос Сефрении. - Не сдавайся! Это не может победить тебя! Сефрения поспешно заговорила по-стирикски и быстро вытянула руку. То, что появилось на ее ладони, ярко сверкало и было сначала не больше яблока, но когда этот сияющий шарик поднялся в воздух, он расширился и сделался еще ярче, и казалось, что перед алтарем зажглось маленькое солнце, и это солнце принесло с собой тепло лета, прогнавшее могильный холод. Земля в мгновенье замерла, а идол вновь стал неподвижным. Кьюрик пришпорил своего дрожащего мерина и ударил булавой. И уродливый идол рассыпался под ударом, и его черепки разлетелись во все стороны. Голые земохцы в полном отчаянии рыдали и выли от ужаса. 25 - Собери их, Спархок, - произнесла Сефрения дрожащим голосом, кивнув в сторону голых земохцев. - И, пожалуйста, заставь их одеться. - Она посмотрела на алтарь. - Телэн, - сказала она. - Подбери кусочки идола. Мы не оставим их здесь. Мальчик не спорил с ней. Собрать земохцев не составило большого труда. Голые безоружные люди обычно не сопротивляются, когда приказы им отдают воины в доспехах и с острыми мечами в руках. Однако узколобый жрец все еще продолжал вопить, призывая проклятия на головы застывших земохцев; хотя при этом он был крайне осторожен, опасаясь кары грозных всадников. - Отступники! - вопил он. - Изменники! Я воззову к Азешу, чтобы... - Его крики превратились в хрип, когда Сефрения вытянула руку, и голова змеи поднялась с ее ладони, высовывая язык. Жрец уставился на колеблющийся образ рептилии, выкатив глаза. Потом он рухнул и распростерся ниц. Сефрения сурово взглянула на него, и остальные земохцы тоже повалились на землю со стоном ужаса. - Извращенцы! - грозно проговорила она на ломаном земохском диалекте. - Ваш ритуал был запрещен столетия назад. Почему вы вышли из повиновения могущественного Азеша? - Наши жрецы обманули нас, грозная жрица, - дрожащим голосом проговорил человек с сальными и свалявшимися волосами. - Они сказали, что запрет на этот обряд - стирикская ересь. Они сказали, что стирики уводили нас от истинного Бога. - Казалось, он не видел или не понимал, что Сефрения сама из стириков. - Мы эленийцы, - гордо произнес он. - Мы знаем, что мы избранные. Сефрения многозначительно взглянула на рыцарей Храма, а потом вновь обратила свой взор на ораву оборванных и немытых "эленийцев" перед ней. Сефрения, казалось, хотела заговорить, но все никак не решалась. Наконец она набрала в легкие побольше воздуха и заговорила с несчастными и дрожащими от холода и страха людьми как с больными. - Вы - заблудшие, сбившиеся с пути истинного! - сказала она им. - Вы негодны к тому, чтобы присоединиться к своим соплеменникам в их священной войне. Вы вернетесь в свои дома. Отправляйтесь обратно в Мерджук и дальше, и никогда больше не собирайтесь здесь. И не подходите к замку Азеша, иначе он уничтожит вас. - Нам повесить жрецов? - с надеждой спросил оборванец. - Или, может, сжечь? - Нет. Нашему Богу нужны живые верующие, а не трупы. Поэтому вы отправитесь домой и посвятите себя ритуалам очищения и примирения и ритуалам времен года, больше ничему. Вы как дети, и как дети должны вы поклоняться. Теперь ступайте! Сефрения вытянула руку, и голова змеи на ее ладони поднялась, извиваясь выросла, и стала похожа скорее на дракона, чем на змею. Дракон издал ужасающий рев, и из пасти вырвались языки пламени. Земохцев как ветром сдуло. - Тебе стоило позволить им повесить хотя бы одного, сказал Келтэн. - Нет, - ответила Сефрения. - Я направила их по пути другой религии, и эта религия запрещает убивать. - Они - эленийцы, леди Сефрения, - возразил Бевьер. - Надо было дать им напутствие в эленийскую веру. - Со всеми ее предрассудками и противоречиями, Бевьер? - спросила она. - Нет, не думаю. Это вера не для них. Телэн, ты закончил? - Я собрал все кусочки, которые смог найти, Сефрения. - Захвати их с собой в пещеру. - Сефрения поворотила свою белую кобылку и увела их от алтаря. Они вернулись в пещеру, забрали оттуда свои вещи и снова выехали на жгучий мороз. - Откуда были те люди? - спросил по дороге Спархок. - Из северо-восточного Земоха, - ответила она, - из степей к северу от Мерджука. Это эленийцы с очень низким уровнем развития, которым не удалось пообщаться с цивилизованными людьми, как вам всем. - Имеешь в виду со стириками? - Конечно. Разве есть в этом мире другие цивилизованные люди? - Не язви, пожалуйста, - укоризненно проговорил Спархок. Сефрения мягко улыбнулась. - Это была идея Отта - включать оргии в ритуалы поклонения Азешу. Это как нельзя лучше подходило для эленийцев, решил он. Отт ведь сам элениец и знает, насколько сильны ваши аппетиты к этому. У нас, стириков, более экзотичные извращения: сам Азеш предпочитает их, но темные люди в глубинках все еще придерживаются древних способов общения с Богом. Они относительно безобидны. Телэн пристроился позади них. - Что ты хочешь, чтоб я сделал с этими черепками? - спросил он. - Выбрасывай их по дороге, - ответила она, - но только по одному кусочку примерно через каждую милю. Не забывай об этом. Начало ритуалу было положено, и нам нельзя допустить, чтобы кто-нибудь сложил эти кусочки вместе. Хватит с нас и облака. Не стоит оставлять позади себя самого Азеша. - Аминь, - сказал с жаром мальчик. Он отъехал в сторону, приподнялся в стременах и швырнул кусок глины как можно дальше. - Мы в безопасности, да? - спросил Спархок. - Я имею в виду, теперь, когда идол разбит и как только Телэн закончит разбрасывать его куски? - Не думаю, милый. Ведь облако все еще здесь. - Но облако не причиняло нам вреда, Сефрения. Оно пыталось напустить на нас уныние и страх, но это все. От этого нас уберегла Флейта. Но если это самое большое на что способно облако, то оно не представляет особой угрозы. - Не будь таким самоуверенным, Спархок, - предостерегла Сефрения. - Облако - или тень, что бы это там не было - скорее всего, создание Азеша, и это делает его по меньшей мере таким же опасным, как Дэморк или Ищейка. Местность по мере их продвижения на восток не изменялась к лучшему, и погода тоже. Было ужасно холодно, и вздымающиеся облака черной пыли закрывали небо. Та растительность, которая им встречалась, была слабой и жидкой. Они ехали по едва различимой тропе, хотя своими извилинами она больше напоминала тропинку, проторенную дикими козами, чем людскую. Родники попадались редко, и вода превратилась в лед, так что приходилось его растапливать, чтобы напоить коней. - Чертова пыль! - вдруг проревел Улэф, отбрасывая полу, что прикрывала его рот и нос. - Осторожно! - сказал ему Тиниен. - Какой во всем этом толк? - спросил Улэф, отплевываясь от пыли. - Мы даже не знаем, куда едем. - Он опять закрыл лицо плащом и поехал дальше, бормоча что-то себе под нос. Лошади шли дальше, их копыта выбивали маленькие кусочки смерзшейся пыли. Печаль и уныние, овладевшие ими в горах к западу от залива Мерджука, явно возвращались, и Спархок с тревогой наблюдал за тем, как быстро ухудшается настроение у его спутников. Бевьер и Тиниен о чем-то угрюмо беседовали. Спархок прислушался. - Это грех, - упрямо говорил Бевьер. - Даже предполагать такое - ересь и богохульство. Отцы Церкви доказали это, а откровения, исходящие от Бога, суть - Бог. Так Господь говорил нам, что он и только он является единственным божеством... - Но... - хотел возразить Тиниен. - Дослушай меня, друг мой, - сказал ему Бевьер. - Поскольку Бог говорит нам, что нет других Богов кроме него, то нам не верить в это - страшнейший грех. Мы все вовлечены в дело, за которым ничего не стоит, кроме детских суеверий. Земохцы - это опасность, конечно, но это мирская опасность, так же, как и эшандисты. У них нет сверхъестественных союзников. Мы зазря отдаем свои жизни в поисках мифического врага, который существует только в больном воображении наших проклятых врагов. Я докажу это Спархоку, и не сомневаюсь, его можно будет убедить прервать этот никчемный поход. - Так будет лучше всего, - согласился Тиниен с некоторой долей сомнения. Они оба, казалось, совершенно не замечали, что Спархок едет от них на расстоянии, достаточном, чтобы все слышать. - Тебе надо поговорить с ним, Кьюрик, - долетел до Спархока голос Келтэна. - У нас нет ни единого шанса. - Скажи ему сам, - прорычал Кьюрик. - Я всего лишь оруженосец. Не мне говорить моему лорду, что он маньяк-самоубийца. - Честное слово, мы просто должны проскользнуть ему за спину и связать его. Я не пытаюсь просто спасти собственную жизнь, я хочу спасти и его тоже. - У меня те же чувства, Келтэн. - Они идут! - неожиданно закричал Берит, указывая на близкое облако клубящейся пыли. - К оружию! Воинственные крики друзей Спархока были пронзительны и даже визгливы, в них звучала паника, а в самом вызове чувствовалось отчаяние. Они влетели в облако пыли, размахивая в воздухе мечами и топорами. - Помоги им, Спархок, - с надрывом в голосе закричал Телэн. - Помочь им с чем? - С этими чудищами. Их же всех убьют! - Сомневаюсь, Телэн, - прохладно ответил Спархок, глядя на своих друзей с оружием накинувшихся на облако пыли. - Их сил достаточно для такого противника. Телэн с удивлением уставился на него, а потом отъехал в сторону, ругаясь себе под нос. - Я так понимаю, ты в этой пыли тоже ничего не видишь? - спокойно спросила Сефрения. - Это просто пыль, матушка, просто пыль. - Тогда давай-ка разберемся с этим. Сефрения что-то коротко произнесла по-стирикски и взмахнула рукой. Толстое клубящееся облако, казалось, содрогнулось и отступило, а затем испустило глубокий протяжный стон и осело на землю. - Куда они делись? - проревел Улэф, оглядываясь по сторонам и размахивая топором. Остальные были не менее озадачены, с подозрением поглядывая на Спархока. Теперь друзья Спархока стали избегать его, они ехали с хмурым видом, перешептываясь друг с другом и часто бросая на пандионца косые взгляды, полные вражды. На ночь они разбили лагерь с подветренной стороны крутого холма, где белые присыпанные песком скалы выступали из неровной изъеденной почвы. Спархок приготовил еду, но в этот вечер его друзья решили не задерживаться у костра после еды, как это было у них раньше. Спархок в отвращении покачал головой и отправился к своим одеялам. - Проснись, сэр рыцарь, сделай милость. - Голос был мягким и нежным, и, казалось, был полон любви. Спархок открыл глаза и обнаружил, что находится в ярко окрашенном шатре, а за открытым входом в него простирается зеленый луг, весь покрытый дикими цветами. Там стояли и деревья, древние и раскидистые, с ветвями, тяжелыми от цветов, а над верхушками раскинулось голубое-голубое небо, и солнце россыпью бриллиантов отражалось в нем. Эти небеса не были похожи ни на какие другие, купол которых покрывала радуга, озаряя мир внизу. Говорившая с ним стояла рядом и подталкивала Спархока носом, нетерпеливо постукивая по покрытому ковром полу передним копытцем. Для оленя она была маловата, а ее шерсть казалось такой безупречной белизны, что почти пламенела на солнце. Глаза лани, большие, мягкие и темные, выражали понимание, доверие и нежность ее сердца. Однако она оказалась упорной и настойчивой в своем желании, чтобы Спархок окончательно проснулся и поднялся на ноги. - Долго я спал? - спросил озадаченный рыцарь. - Ты был изможден, сэр рыцарь, - ответила лань, как бы утешая его. - А теперь облачись со всем тщанием, - напутствовала она Спархока, - ибо я приведу тебя пред очи моей хозяйки, которая правит этим миром и которой восторгаются все ее подданные. Спархок с нежностью погладил лань по белоснежной шее, и огромные глаза ее стали излучать любовь. Пандионец поднялся и посмотрел на свои доспехи. Они были, как и следовало, черными, отделанными серебром, но Спархок был приятно удивлен тем, что весили они теперь не больше, чем легкая шелковая ткань. Хотя его огромный меч обычно внушал людям уважение, но сейчас рыцарь понимал, что это не более чем украшение в этом сказочном королевстве, окруженном сверкающим морем и лежащем в счастливом согласии под разноцветными небесами. Здесь не было ни опасности, ни ненависти, ни злобы, а царил всепоглощающий мир и любовь. - Нам надо поторопиться, - Спархоку белая лань. - Нас ожидает лодка, там, на причале, где волны плещутся, переливаясь в свете очарованных небес. - Она, грациозно и осторожно ступая, повела рыцаря по усыпанному цветами лугу, пахнущему так сладко, что заходило сердце. Они прошли мимо белой тигрицы, весело катавшейся на спине в лучах теплого утреннего солнца, а ее тигрята, большелапые и неуклюжие, в игривой ярости боролись рядом на траве. Белая лань на мгновение остановилась, чтобы обнюхать тигрицу, и была награждена тем, что огромный розовый язык нежно облизал ее белоснежную мордочку до самых ушей. Усыпанные цветами луга склонялись под теплым ветерком, когда Спархок следовал за белой ланью в голубоватую тень под древними деревьями. А там за деревьями отделанная алебастром гавань нежно охватывала лазурное море, и там их поджидала ладья, больше похожая на птицу. Нос ее был тонок и грациозен, как шея лебедя, а два паруса, как два крыла, поднимались над дубовой палубой. Легкая и стремительная ладья словно зазывала на борт своих пассажиров, чтобы тотчас отправиться в путь. Спархок нежно и внимательно посмотрел на белоснежную лань, затем нагнулся и с легкостью подхватил ее на руки. Она не сопротивлялась, но мгновенная тревога промелькнула в ее огромных глазах. - Не беспокойся, - сказал он ей. - Я всего лишь хочу перенести тебя в лодку, чтобы холод воды не коснулся тебя. - Ты так добр, благородный рыцарь, - произнесла его белоснежная провожатая, доверчиво склонив свою голову на плечо, в то время как Спархок уже рассекал большими шагами водную гладь. Как только они забрались в ладью, их легкое суденышко было подхвачено волнами и быстро понеслось вперед. Но прогулка по морю длилась недолго, и уже вскоре они пристали к берегу. Это был небольшой изумрудный островок, в глубине которого раскинулась древняя священная роща, и Спархок разглядел сквозь листву ее деревьев сверкающие на солнце мраморные колонны дворца. Другая ладья, не менее изящная, чем ладья Спархока, и столь же равнодушная к капризам легкого шаловливого ветра, быстро пересекла простор сапфирного моря, также торопясь пристать к острову, манящему своей чарующей красотой. Едва ладья причалила к берегу и люди из нее сошли на золотой песок острова, Спархок тут же узнал в них дорогих его сердцу людей. Верный и преданный сэр Келтэн, сильный как буйвол и храбрый как лев - сэр Улэф... ...Еще погруженный во власть сна, Спархок тряхнул головой, чтобы развеять паутину возникших загадочных образов и чудных видений. Но чья-то крохотная ножка притопнула в раздражении, и Спархок услышал знакомый голос: - Не серди меня, Спархок. Быстро засыпай снова!.. Доблестные рыцари медленно взбирались по невысокому склону, ведущему в глубину изумрудной рощи, переговариваясь друг с другом о своих утренних приключениях. Сэра Келтэна вел за собой белый барсук, за белым львом следовал сэр Тиниен, за огромным белым медведем - сэр Улэф, а перед сэром Бевьером летел белоснежный голубь. Их молодого друга Берита сопровождал белый барашек, рядом с Кьюриком бежала преданная белая гончая, а рядом с Телэном весело резвился белый горностай. Сефрения, одетая в белые одежды и с венком из нежнейших цветов на прекрасной голове, поджидала их на мраморных ступенях дворца. Рядом на толстой ветви раскидистого дуба, древнейшего из древних, сидела, весело болтая в воздухе своими босыми ногами, королева этого сказочного уголка, Дитя-Богиня Афраэль. На ней было белоснежное одеяние, расшитое серебристыми нитями, на которое она сменила свое простенькое детское платьице, а голову ее украшал венец из лучей света. И она заговорила с ними, но теперь уже не языком свирели, а возвысила свой голос в чистой и светлой песне-приветствии. Малышка спрыгнула с ветви дуба и, ступая как можно тише, спустилась по ступеням дворца. И когда она наконец оказалась на свежей зеленой траве, то закружилась в шаловливом танце, и ноги ее едва касались изумрудного покрова лужайки. Теперь-то Спархок понял, откуда следы травяного сока на ее маленьких ножках. А Афраэль все танцевала и раздаривала всем вокруг свои улыбки и поцелуи. Она даже прикоснулась губами к белоснежным созданиям, которые привели в ее сказочные владения утомленных путников. Спархок хотел сказать ей что-то ласковое и шутливое, но смог лишь вздохнуть и улыбнуться маленькой Богине. Афраэль заметила это и повелительным жестом своих детских ручек приказала ему преклонить колено. Затем она нежно обняла его за шею и несколько раз поцеловала. - Если ты не прекратишь подшучивать надо мною, Спархок, - прошептала она ему прямо в ухо, - я лишу тебя твоих доспехов и отправлю пасти овец. - О, прости меня за мою провинность, Божественная! - мило усмехнулся рыцарь. Она рассмеялась ему в лицо и снова ее губы коснулись его щеки. Сефрения мягко покачала головой: - Афраэль совсем не изменилась, она по-прежнему любит целоваться. Они позавтракали неведомыми человеку нежнейшими фруктами и разлеглись на мягкой траве, а птицы пели им удивительные нежные песни, доносившиеся из тенистых ветвей деревьев священной рощицы. Наконец Афраэль поднялась с бархатной травы и, обойдя всех, вновь подарила каждому по поцелую. А затем она заговорила с ними ласково, но серьезно. - Мне очень горько оттого, что я не смогла быть с вами последние месяцы, - начала она. - Но сюда я позвала вас не для того, чтобы мы могли с приятностью провести здесь несколько часов, хотя это и наполняет мое сердце огромной радостью и счастьем. Но все же собрались вы здесь по моей просьбе и с помощью моей сестры, - она послала Сефрении сияющую улыбку, - для того, чтобы я могла поведать вам Откровения. Простите меня, если я утаю что-то от вас, но это Откровения Богов, и, боюсь, не все вам может быть понятно. Признаюсь честно, что я люблю каждого из вас, и, полагаю, вы не обидитесь, если я вам скажу, что хотя я предстаю перед вами в облике ребенка, вы для меня тоже дети. Вам трудно понять это, но не обижайтесь на меня. Афраэль умолкла и оглядела своих притихших слушателей. Их лица выражали удивление и даже непонимание. - Да что с вами?! - воскликнула она. Спархок поднялся, поманил ее и отвел в сторону. - Ну что? - сердито спросила Афраэль. - Ты можешь выслушать мой совет? - спросил ее рыцарь. - Ну, слушаю... - проговорила малышка и вызывающе вскинула голову. - Афраэль, ты просто потрясла всех их своим красноречием! Келтэн - так тот вообще сидит дуб дубом... Мы простые люди, маленькая богиня, так сделай милость - говори с нами нашим языком, если хочешь чтобы мы понимали тебя. Она надула губки. - Я трудилась несколько недель над этой речью, Спархок! - Афраэль, это замечательная речь. Когда ты будешь говорить с другими Богами, а я уверен, ты будешь, то перескажи им слово в слово, что хотела сказать нам. Они просто попадают в обморок от восхищения. Я знаю это наверняка. А теперь давай вернемся, и ты скажешь нам главное, ведь ночь не может длиться долго. Скажи то, что тебе необходимо нам поведать. И, пожалуйста, сделай милость - не выражайся языком древних. А то, знаешь, речь твоя становится очень похожа на проповедь, а на проповеди обычно людей клонит ко сну. Малышка еще сильнее надула губки. - Ну ладно, Спархок, - наконец произнесла она. - Но запомни, что ты лишаешь меня удовольствия произнести мою речь. - Я буду надеяться, что ты простишь меня за это. В ответ она показала ему язык, и они вернулись назад, чтобы присоединиться к своим друзьям. - Этот ворчливый старый медведь попросил, чтобы я побыстрее перешла к делу, - сказала Афраэль, лукаво поглядывая на Спархока. - Конечно, рыцарь-то он неплохой, но не хватает ему немного поэзии. Ну что ж, а теперь я хочу рассказать вам немного о Беллиоме, почему он так могущественен и так же опасен. Она нахмурила брови и немного помолчала. - Беллиом - суть не материя, - продолжила Афраэль. - Он - дух, и он древнее звезд. Духов много, но у каждого из них свои свойства и особенности, и самое важное, что у каждого из них свой цвет. Знаете, что произойдет... - она оглядела всех. - Хотя прибережем это на другой раз, - решила она. - Эти духи обитают на небесах... - Афраэль снова запнулась. - Пожалуй, все это слишком сложно, Сефрения, - произнесла она жалобным голоском. - И почему эти эленийцы такие темные?! - Потому что их Бог не посвящает их во многие тайны, - ответила ей Сефрения. - Вот ведь Старый! - воскликнула Афраэль. - Он провозгласил Заповеди, не объяснив причин и ничего не растолковав им. Так значит, вся его миссия заключается в том, чтобы создавать заповеди и законы, но ведь это так скучно! - Почему бы тебе не продолжить свой рассказ, Афраэль? - Хорошо, - Дитя-Богиня оглядела притихших рыцарей и их спутников. - Духи облачены в разные цвета, и в этом есть свое предназначение. А теперь внимательно слушайте меня! Духи создают Иные Миры. Беллиом, а это его не настоящее имя, сотворил Голубой Мир. Просто когда смотришь на этот мир издалека, он и вправду кажется голубым, ведь на нем так много океанов. Бывают и другие миры: красные, желтые, зеленые, да и множества других цветов, каких только пожелаешь. Духи создают эти миры, привлекая частички пыли, проносящейся из пустоты-бесконечности, и эта пыль, пролетая, оседает в этих Мирах, облекая их в свой цвет, и Миры краснеют, желтеют, зеленеют, в общем, становятся цветными. Но Беллиом, сотворив свой Мир, допустил ошибку. Скопления красной пыли огромны, а сущность Беллиома - голубая. Он не выносит красного. А вот когда красная пыль соединяется в огромную кучу, то тогда получается... - Железо! - воскликнул Тиниен. - А ты говоришь, они не понимают?! - с укором заметила Спархоку Афраэль. Она подбежала к Тиниену и несколько раз поцеловала его. - Ну что ж прекрасно, - радостно произнесла она. - Тиниен совершенно прав. Беллиом не переносит железа, потому что оно - красное. Чтобы защитить себя, он сокрыл свою голубую природу внутри сапфира - которому Гвериг придал очертания розы. Железо - красный цвет - сгустилось вокруг него, и Беллиом попал в земную ловушку. Все уставились на Афраэль, лишь смутно догадываясь о чем идет речь. - Постарайся все же быть более краткой, Афраэль, - мягко заметил ей Спархок. - А я что делаю? - упрямо заявила Маленькая Богиня. Спархок смущенно пожал плечами. - Беллиому еще больше не посчастливилось, когда Боги-Тролли оказались в нем, как в ловушке. - Что?! - выдохнул Спархок. - Ну это же всем известно, Спархок. Как ты думаешь, где Гвериг их спрятал, когда мы их повсюду разыскивали? Спархок с холодком в сердце подумал о том, что Беллиом и его могущественные заключенные покоятся в холщовом мешочке на его груди. - А дело все в том, что Спархок не раз грозил уничтожить Беллиом, но он к тому же еще и эленийский Рыцарь, а значит может воспользоваться для осуществления своей угрозы тем, что всегда у него под рукой, например, своим мечом - или топором - или копьем Алдреаса, или чем-нибудь еще сделанным из стали, что может быть приравнено здесь к железу. Если Спархок ударит по Беллиому чем-нибудь стальным, то он разрушит его, и потому теперь Беллиом и Тролли-Боги делают все, что в их силах и власти, чтобы удержать Спархока подальше от Азеша, дабы он не вошел в искушение и не поднял свой меч против Сапфирной Розы и ее обитателей. Сначала они пытались напасть на самого Спархока и затуманить его мозг, но когда из этого у них ничего не вышло, они перекинулись на вас, его друзей и спутников. И поверьте мне, милые мои, что все могло бы закончиться весьма плачевно, если кто-нибудь из вас решил бы убить Спархока. - Никогда! - почти выкрикнул Келтэн. - Если они продолжат опутывать вас своей колдовской паутиной, то это случиться, Келтэн. - Так пусть мы сами сначала отведаем холод стали наших мечей, - вскричал Келтэн. - С какой стати ты собираешься это делать? - спросила его Афраэль. - Есть другой, гораздо более безболезненный способ справиться с этим. Вам нужно хранить Беллиом в чем-нибудь, сделанном из стали. На холщовом мешочке, где он находится сейчас, нанесена стирикская символика железа, но доведенных до отчаяния Беллиома и Троллей-Богов одними символами теперь не остановишь. Здесь требуется настоящая сталь. Спархок стоял с опечаленным лицом и чувствовал себя немного глупо. - Я все время думал, что тень - а теперь это облако - посланы Азешем, - признался он. Афраэль с удивлением уставилась на него. - Что?! - воскликнула она. - Это казалось, вполне логичным, - неуверенно проговорил он. - Азеш пытался убить меня с тех пор, как заварилась эта каша. - Но, скажи мне, ради чего Азешу понадобилось бы насылать на тебя какие-то облака да тени, когда в его власти без счета тварей пострашнее и помогущественнее всех этих тучек? Интересно, неужели это самое лучшее, до чего ты смог додуматься с помощью твоей логики, Спархок? - едко заметила Афраэль. - Я так и думал! - воскликнул Бевьер. - Я знал, что мы что-то проглядели, когда ты впервые рассказал нам об этой тени, Спархок! Она действительно не могла быть творением Азеша. Спархок почувствовал себя еще глупее. - А почему я обладаю столь большой властью над Беллиомом? - спросил он. - Потому, что