В этот момент за спиной  послышался
топот. Сандра быстро втолкнула Стива внутрь и спряталась сама.  Прижавшись
к стене, они замерли.
   Халианин пробежал мимо их убежища, поливая стены  коридора  автоматными
очередями.
   - Трусы! Покажитесь!
   Близнецы затаили дыхание. Они не двигались, пока в  коридоре  снова  не
стало тихо.
   Сандра нетерпеливо проверила лазерный пистолет:
   - Пошли, Стив. Пора.
   Стив явно не торопился продолжить охоту на хорьков.
   - Мне надоело бегать за этим идиотом, который гоняется за нами. Если бы
мы посидели здесь подольше, он бы все равно вернулся сюда, и мы смогли  бы
подстрелить его.
   Сандра хотела было ответить, что он говорит глупости,  как  Стив  вдруг
резко дернул ее за руку.
   - Ох, Сан, погляди-ка. - Она обернулась и раскрыла рот от удивления.
   В углу комнаты на полу сидел старик в голубом халате.  Его  босые  ноги
были скрещены. На незваных пришельцев он  не  обращал  никакого  внимания.
Старик явно находился в состоянии транса.
   Осмотревшись, близнецы поняли, что вторглись в чье-то жилище. В комнате
стояла низкая койка и простой деревянный стул. На полу синий коврик.
   Старик сидел на коврике,  опустив  голову.  Вместо  волос  голова  была
покрыта чешуей и перьями. В комнате стояла тишина.
   Стив и Сандра в недоумении уставились друг на друга. Это что, еще  один
странный враг?
   Сандра кашлянула:
   - Простите...
   Ответа не последовало.
   Она повторила попытку завязать разговор.
   - Простите, что я вас беспокою...
   Молчание.
   Стив подошел к незнакомцу и потряс его за плечо.
   - Стив, перестань, ты сделаешь ему больно.
   Не успела она  это  сказать,  как  незнакомец  выпрямился  и,  проделав
грациозное движение, нечто среднее между танцевальным па и  выпадом,  пнул
ногой Стива, так, что тот отлетел, ударившись о стену.
   - Стив, с тобой все в порядке?  -  Сандра  вскрикнула,  как  испуганная
девочка.
   - Не уверен. - Он пытался перевести дыхание. Какой, однако, удар!  Стив
сел и потряс головой.
   - Кажется, ты говорила, что я могу кому-то сделать больно?
   Незнакомец бесстрастно смотрел на них. У него  был  острый  подбородок,
широкие скулы, тонкий нос и темные, непроницаемые глаза.
   - Помешать  сейза  -  опасная  глупость,  ганий,  -  сказал  он  ясным,
спокойным голосом. Похоже, старик был готов продолжить  свой  таинственный
танец.
   - Кажется, я вас понял, - заметил Стив, осторожно поднимаясь.
   -  Многие  понимают,  что  это  опасно,  слишком  поздно,  -  продолжал
неизвестный с мрачным удовлетворением. И словно в подкрепление  этих  слов
он сделал новое резкое движение ногой.
   - Послушайте, вы меня убедили. Простите,  что  побеспокоил  вас.  Прошу
вас, не обижайтесь. - Стив явно нервничал.
   Он услышал, как Сандра щелкнула кобурой.  Неизвестный,  очевидно,  тоже
понял, что это за звук. Он прекратил свой танец, отодвинулся на  несколько
футов и остановился, молча наблюдая за близнецами.
   Незнакомец был выше хорьков, он очень напоминал  человека.  Двуногий  с
чешуей и перьями? Впрочем, подумал  Стив,  чего  только  не  встретишь  во
Вселенной.
   - Так вы говорите на всегалактическом языке? - заметила Сандра.
   Незнакомец кивнул.
   - Кто вы, и откуда?
   - Я - нидиец.
   - Это - ваше имя?
   - Нет, имя моего народа. Меня зовут Эгри, из гнезда  Хинк  Иллэ.  -  Он
ждал от них какой-то реакции, но, так  как  они  молчали,  спросил,  почти
обескураженно: - Разве вы не слыхали о гнезде Иллэ?
   - Простите, нет.
   Нидиец был явно разочарован.
   - Я хотел бы узнать ваши имена и гнезда, - сказал он уже  без  прежнего
высокомерия.
   - Мы - Сандра и Стив Хэйс, из Свободнорожденной.
   - Хэйс - это имя вашего народа?
   Стив пожал плечами:
   - Как сказать? Это - наша фамилия, по вашему, кажется, "гнездо". И мы -
из народа людей.
   Эгри кивнул:
   - Я слышал о людях. Но вы - вовсе не такие большие и неуклюжие, как нам
внушали пануа.
   - Пануа? - Сандра и Стив недоуменно переглянулись.
   - Наши господа. Вы называете их  халиане.  Я  -  личный  раб  командира
пануа.
   - Вы - раб? - воскликнула Сандра.
   - Да. Хэлиане давно покорили нашу родную планету.
   - Кажется, они хотят сделать то же самое со всей галактикой. А где ваша
родная планета?
   - Люди называют ее Цель.
   Близнецы снова переглянулись.  Считалось,  что  эта  планета  -  родина
халиан.
   - А у всех членов команды есть личные рабы?
   - Команды? Здесь нет команды." Господ  всего  четверо.  Остальные  -  в
спячке.
   - В спячке?
   - Да. В стальных коконах, в убежище.
   Стив выругался про себя. Значит, они с  Сандрой  могли  давно  покинуть
корабль! Если  бодрствовали  всего  четыре  халианина,  то  шлюз  вряд  ли
охранялся. Разве что, роботы. Но роботов Стив на этом корабле не видел.
   Стив вспомнил большие канистры, которые он заметил на "складе".  Это  и
были сосуды для сна! Ему следовало  догадаться  об  этом  раньше!  Значит,
большая часть команды в анабиозе. Голос нидийца прервал его размышления.
   - Учтите, что командир господ отправился выводить  своих  товарищей  из
спячки.
   - То есть он собирается пробудить других хорьков, что спят в этих самых
коконах? - Впервые Стив видел Сандру испуганной.
   - Это так.
   - Надо остановить его! Вы  могли  бы  проводить  нас  в  помещение  для
спящих?
   Нидиец колебался. Сандра подняла пистолет. Их глаза встретились. Старик
кивнул и сделал знак следовать за ним.
   По темному коридору, через дверцу люка, нидиец  провел  их  в  грузовой
отсек. Через смотровое  окошечко  Стив,  на  сей  раз  вместе  с  Сандрой,
разглядывал металлические контейнеры для спящих. У  пульта  управления,  к
ним спиной, возился халианин.
   Стив схватился за пистолет, но халианин, успев-таки заметить его, резко
развернулся и выстрелил  первым.  Смотровое  окно  разлетелось  на  мелкие
осколки.
   Близнецы упали на пол. Стив поднял голову и  увидел,  что  старик  Эгри
стоит неподвижно, то ли в страхе, то ли в шоке.
   - Ложись, идиот!
   Стив попытался заставить его опуститься на пол силой. Эгри упал, словно
деревянный, пребывая все в том же оцепенении.
   - Ну, довольно, - пробормотал Стив. - Прикрой меня, Сан.
   - Хорошо.
   Стив пополз  к  двери.  Она  была  заперта.  Наверное,  халианин  решил
проявить предусмотрительность. Ну что же, если хорек не  желает  выходить,
то следует выманить его.
   Стив  снял  с  пояса   акустическую   гранату,   включил   персональное
противоакустическое устройство. Сандра последовала его примеру.  Потом  он
выставил задержку в десять секунд и,  швырнув  гранату  в  разбитое  окно,
замер в ожидании. Вскоре пол завибрировал. Стив  спросил  себя,  успел  ли
халианин заткнуть уши.
   Потом раздался взрыв, дверь распахнулась, и оттуда появился хорек. Судя
по всему, он был тяжело ранен. Стив добил его и стал ждать появления новых
халиан.
   Прошло несколько минут, но никто не появлялся. Куда они девались?  Стив
готов был поклясться, что видел какое-то движение в  "складе"-спальне.  Он
отключил противоакустическую защиту.
   - Выходите, выходите же, черт бы вас побрал! - бормотал он, уставившись
в оптический прицел своего пистолета. Позади него зашевелился  Эгри.  Стив
осторожно заглянул  в  разбитое  окно.  В  противоположной  стене  чернела
пробоина. Пульт управления был разрушен. Халиан нигде не видно.
   Удушливый запах аммиака просочился  в  коридор.  Стив  старался  дышать
ртом.
   - Сандра, ты не можешь что-нибудь сделать с этим пультом?
   Он повернулся к сестре. Она неподвижно лежала  на  полу.  Темно-красное
пятно расплылось на ее груди, под правым плечом. Одна  из  последних  пуль
хорька попала-таки в нее.
   - Сандра!
   Стив забарабанил по кнопкам на ее скафандре,  управлявшими  медицинской
программой, отчаянно пытаясь  стабилизировать  состояние  сестры.  Но  его
познания в медицине были более чем скудные.  Он  не  мог  даже  определить
тяжесть ранения.
   Внезапно рядом раздался спокойный голос Эгри.
   - Могу я помочь?
   - Чем?
   - Я принадлежу к гильдии Целителей. Мой  народ  создал  много  искусных
приемов исцеления, и, возможно, смогу помочь вашей сестре.
   - А почему я должен доверять вам?
   - А почему вы не должны мне доверять?
   - От вас не было особой пользы во время перестрелки. А несколько  минут
назад вы чертовски сильно меня лягнули.
   - Я сожалею об этом. Вы коснулись меня во время сейза, и  мои  рефлексы
сработали прежде моего разума. Что до стычки, то моему  состоянию  имеется
объяснение, но у нас нет времени для объяснений. Ваша  сестра  умирает,  а
мне, быть может, удастся спасти ее. Вы позволите?
   - Давайте. Но учтите, я слежу за каждым вашим движением.
   Старик опустился на колени и расстегнул скафандр Сандры. Он потрогал ее
руки, потом коснулся груди, пощупал пульс, положил руку ей на лоб и закрыл
глаза. Через мгновение он  кивнул,  словно  в  подтверждение  собственного
диагноза.
   Затем открыл маленькую сумочку,  висевшую  у  него  на  шее,  и  достал
несколько  странных  геометрических  предметов,  тускло  поблескивавших  в
красном свете верхних ламп. Он разложил их так, что они  образовали  круг,
внутри которого оказалось тело Сандры, и склонил голову, словно в молитве.
   Стив с изумлением увидел, как Сандра задышала в  одном  ритме  с  Эгри.
Кровотечение остановилось. Через несколько минут Эгри вышел  из  транса  и
достал  из  складок  своего  халата  другую  сумочку,  из  которой  извлек
бутылочку. Человек-птица снова проверил состояние жизненных сил  пациентки
и кивнул.
   - Сейчас она заснет, а проснется исцелившейся.
   Стив опустился на колени и пощупал пульс сестры.  Он  был  уверенным  и
ровным. Дышала  Сандра  глубоко.  Может,  и  правда  она  выздоровеет.  Он
повернулся к Эгри.
   - Благодарю вас. Не могли бы вы меня научить этому полезному искусству?
   Некое подобие улыбки появилось на лице человека-птицы.
   - Быть может. Среди нашего народа немногие способны овладеть им.
   Стив  встал  и  помог  подняться  старику,  который  принялся  печально
осматривать поврежденные сосуды для спящих.
   - Вы спасли себя, но очень дорогой ценой, - сказал он тихо.
   - Какой ценой?
   - Самой дорогой из всех.
   - То есть?
   Эгри печально покачал головой:
   - Молодой человек, мы говорим о жизни.
   - Как так?
   - Те, кто спал, теперь заснули навеки.
   - То есть, умерли? - Стив помрачнел, но лишь на мгновение.  -  Но  ведь
это же были халиане.
   - Не все.
   - Что ты хочешь этим сказать? - С растущей тревогой  Стив  взглянул  на
нидийца.
   - Здесь были и люди моего народа. И вашего.
   Стив похолодел.
   - Но я думал, в анабиозе находились хорьки.
   - Да. Но большая часть из тех, что спали, рабы.
   Стив  отшатнулся.  Раскаяние  затопило  его  сердце.  Значит,  все  эти
разговоры о рабстве правда! Они попали на корабль, перевозивший  рабов,  и
он, Стив, решил судьбу "груза".
   Они с Сандрой очутились на  корабле,  который  вез  рабов  "домой".  Но
откуда? И как долго должна была продолжаться спячка  в  этом  путешествии?
Вопросы проносились в голове Стива, и мучительное чувство вины все сильнее
охватывало его. Он  убил  пленников-людей...  И  сородичей  этого  доброго
разумного существа, спасшего его сестру.
   - Я... я виноват. Я ничего не знал...
   - Халиане. Люди. Столько жизней.
   Эгри закрыл глаза, потом медленно открыл и повернулся к полкам.
   - Пойдемте. Некоторые из них, может быть, еще живы.
   - Как вы узнали?
   - Я установил контакт с ними  перед  взрывом,  когда  был  в  состоянии
транса.
   Стиву не хотелось оставлять Сандру одну, но чувство вины заставило  его
последовать за стариком.
   Запах стоял чудовищный, но все же Стив предпочел бы все отпущенные  ему
годы прожить с этим запахом, чем один раз увидеть то,  что  открылось  его
глазам. Смерть тех, что должны были вот-вот проснуться, была  мучительной.
Гримаса ужаса и боли застыла на их лицах.
   Они с Эгри провели тяжелый час, осматривая остальные "коконы". Особенно
жутко выглядели халиане. Стив поблагодарил судьбу,  что  не  встретился  с
ними, когда они были живы. Большинство погибли во сне. Кое-кто из людей  и
нидийцев явно успели проснуться и  отчаянно  пытались  удержаться  по  эту
сторону бытия. Они задохнулись.
   Стив видел, как отвернулся  Эгри,  не  в  силах  смотреть  на  погибших
соплеменников.  Только   трое   из   племени   нидийцев   остались   живы.
Человек-птица помог им выбраться из "канистр" и обнял  уцелевших  на  свой
манер, потершись носом об их шеи.
   Хотя Стив и испытал облегчение, когда обнаружил, что из халиан не выжил
никто, на душе у него было тяжело. По его вине оборвались жизни ни  в  чем
не повинных разумных существ. Сандра, на его месте, наверное,  чувствовала
бы то же  самое.  Тут  Стив  вспомнил,  что  оставил  ее  лежать  одну,  в
бессознательном состоянии. Ему стало еще хуже.
   - Эгри?
   Старик повернулся к нему.
   - Я должен взглянуть, как там моя сестра.
   - Думаю, она скоро проснется.
   - Я так обязан вам. Вы спасли ей жизнь.
   Человек-птица покачал головой:
   - Не обязаны. Вы освободили меня от господ. Да, тяжелой  ценой,  но  вы
также освободили и других. Рабство у халиан - неприятная вещь, и  рабы  не
живут долго.
   - Вы, наверное, хотите вернуться на свою планету? Можно найти  корабль,
направляющийся туда.
   - Нет.  Это  означало  бы  возвращение  в  рабство.  Вместе  со  своими
товарищами-изгнанниками  я  предпочел  бы  найти   пристанище   где-нибудь
подальше от сферы влияния халиан, подальше от войн.
   - Я и сам бы это предпочел, но боюсь, что  в  галактике  давно  уже  не
сыщешь сектора, не  затронутого  боевыми  действиями.  Почему  бы  вам  не
вернуться с нами на  Свободнорожденную?  Наша  планета  -  одна  из  самых
уединенных.
   Нидиец кивнул:
   - Мы обсудим ваше предложение. Может быть, вам сейчас лучше вернуться к
сестре? Мы  хотим  оплакать  своих  товарищей,  как  и  остальных  невинно
погибших.
   Стив не нашел слов, чтобы ответить. Он молча удалился.
   Когда  Стив  вошел  в  коридор,  Сандра  уже  проснулась.  Она  сидела,
прислонившись спиной к стене.
   - Привет! У меня плечо болит. - Она улыбнулась.  Стив  осторожно  обнял
ее. Она показала на бинт. - Это ты наложил?
   Стив покачал головой, усаживаясь на пол рядом с ней.
   - Нет, это работа Эгри. Оказалось, он что-то вроде доктора.
   - Я догадывалась об этом.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Кружится голова, но в общем, хорошо.
   - Ты едва спаслась. Тебе  надо  поучиться  падать  на  пол  и  стрелять
попроворнее, - поддразнил он сестру.
   Она слегка ущипнула его за руку и улыбнулась.
   - Удалось избавиться от всех халиан?
   Он кивнул:
   - Эгри сказал, что членов команды было  всего  четверо,  хотя  я  видел
только троих. Все они мертвы. Может, где-нибудь прячется еще  один,  но  я
сомневаюсь в этом.
   - Ты выглядишь расстроенным.
   Стив тяжело вздохнул:
   - Помнишь, я бросил гранату? Она взорвалась и убила всех, кто находился
в спячке.
   - Ну и  что?  Это  ведь  были  халиане.  Они  сами  убили  бы  нас,  не
задумываясь.
   - Там были не только халиане. В  анабиозе  находились  еще  и  нидийцы,
соплеменники Эгри. И люди. - Он увидел, как в ужасе расширились ее глаза.
   - Люди? Откуда?
   - Сан, этот корабль вез рабов! Неудивительно, что они  не  ответили  на
твои  позывные.  Им  не  хотелось  себя   обнаруживать.   Они   собирались
незамеченными прокрасться через территорию, контролируемую Флотом.
   Сандра молча слушала его. Глаза ее блестели от слез.
   - Я не знала... Откуда мне было знать...
   - Не кори себя. Может, смерть для них лучше, чем  рабство  у  проклятых
хорьков. Но лучше бы я никогда не видел этого корабля! И  что  нам  с  ним
делать?
   Сандра сразу забыла о своей печали. Глаза ее сузились - верный  признак
того, что переходит к делу. Сандра поднялась на ноги:
   - Держу пари, что этот корабль может обогатить нас, Стив.  Люди  Флота,
наверняка, пожелают осмотреть его. Здесь полно  оружия  и  всего  прочего.
Этот корабль даст нам больше, чем мы смогли бы получить от  экспедиции  на
Станцию Дельта.
   - А как быть с индийцами?
   - Можно взять их с собой или высадить там, где они пожелают.
   - Может, надо прежде всего спросить, чего хотят они сами?
   Они вернулись в разгромленную спальню. Эгри просиял, увидев Сандру:
   - Я вижу, наша пациентка поправилась.
   Сандра улыбнулась:
   - Благодаря вам. Я обязана вам жизнью.
   Старик покачал головой:
   - Как я уже говорил вашему брату, вы ничем мне не обязаны, Сандра Хэйс.
Вы освободили меня  и  моих  товарищей.  И,  получив  свободу,  мы  желаем
последовать за вами на вашу родину, если вы позволите. Нам  больше  некуда
отправиться.
   - Ну, конечно, мы возьмем вас, с удовольствием! - Сандра обняла Эгри  и
отстранилась, смущенно покраснев. Человек-птица явно был доволен. Но вдруг
он напрягся и повернулся к Стиву.
   - Вы убили не всех Пануа.
   - Откуда вы знаете?
   - Я чувствую, что один прячется среди мертвых.
   Стив выхватил пистолет:
   - Никто из нас не может чувствовать себя в  безопасности,  пока  мы  не
найдем его. Скорее.
   Они осторожно двинулись вдоль спальных ярусов. Запах здесь все еще  был
тяжелым.
   Стиву показалось, что кто-то шевельнулся, но когда он обернулся,  чтобы
выстрелить, то увидел перед  собой  не  хорька,  а  Эгри.  Не  успел  Стив
раскрыть рот, чтобы успокоить нидийца, как из темноты ему на спину прыгнул
хорек и вцепился в горло. У Стива потемнело в глазах.
   - Стив! - он услышал крик Сандры, но голос сестры  словно  доносился  с
другого конца света. Потом  раздался  выстрел,  и  халианин  разжал  лапы.
Сильные руки старика поддержали Стива, не дав ему упасть.
   - Ну, Сандра, если я в следующий раз начну  тебя  критиковать  за  твою
стрельбу, можешь смело поставить меня на место.
   - Решено.
   - Что делать с телами? - спросил Эгри.
   Стив повернулся к сестре:
   - Надо посмотреть, нет ли здесь холодильного  оборудования.  Может,  мы
могли бы доставить тела на корабль Флота.
   Сандра бросила взгляд на пульт и кивнула:
   - Пожалуй, мы могли бы наполнить эту комнату жидким азотом. Если ты мне
поможешь, много времени это не займет. Она открыла свой  личный  ящичек  с
инструментами и принялась за работу.
   Стив сидел в рубке  "Саргассо"  и  смотрел  на  странный  белый  туман,
застилавший звезды. Через два дня  они  должны  быть  дома.  Он  зевнул  и
улыбнулся сестре:
   - Ох, и устал же я! Не хотела бы ты подежурить первой?
   - Не беспокойся, братишка. Мне  не  терпится  повозиться  с  халианским
оружием. А для этого самое лучшее время - когда ты заснешь.  Тогда  ты  не
будешь мне мешать.
   - Ну, если это единственная благодарность за то, что  я  спас  тебя  от
хорьков, то пусть будет так. - Стив встал и направился к двери. -  Разбуди
меня в 20:00. И вот что, Сан... Когда в следующий раз ты решишь  осмотреть
якобы брошенный корабль, сделай одолжение, разбуди сначала меня.



        ИНТЕРЛЮДИЯ

   Редж Рамирец, старший лейтенант в отставке, нажав на панель, встроенную
в его кресло, отключил канал общей связи. Четверо внуков сидели у его  ног
и завороженно следили, как Ястребиный  Коготь,  (как  всегда  в  одиночку)
снова спасает Альянс.
   Разговор, состоявшийся после семейного просмотра, оказался для Реджа не
самым приятным. Младший внук спросил, чем дедушка  занимался  на  Флоте  и
прежде чем Редж успел ответить, старший пренебрежительным  тоном  сообщил,
что дед служил на грузовом корабле:
   - Эти корабли настоящим парням с Флота все время приходилось спасать.
   Редж, хотя он прослужил во Флоте пятьдесят лет, никак не мог втолковать
внукам, что кто-то же должен  доставлять  боеприпасы  "настоящим  парням",
иначе им будет нечем стрелять. Он гордился  своей  полувековой  службой  в
интендантском корпусе, но никогда не слышал, чтобы какой-то интендант  без
посторонней помощи спас Альянс.



        Билл Фосетт. ПРОДВИЖЕНИЕ ПО СЛУЖБЕ

   Вот так продвижение, - подумал Ауро  Лебари,  недавний  кавалер  ордена
Серебряной Плеяды. Он пошатнулся, когда корабль угрожающе завибрировал, и,
уронив новые лейтенантские значки, которые чистил, ухватился за  раковину.
Грузовой корабль "Красный Шар"  содрогнулся  снова,  выходя  в  нормальное
пространство. Бормоча ругательства, Ауро  отшвырнул  тряпку  и  полез  под
койку, чтобы достать свои драгоценные значки. Выбравшись обратно, он кинул
взгляд на экран внутренней связи. Со вздохом облегчения Ауро убедился, что
экран выключен, и на мостике никто не видел его  оплошности.  Он  старался
подавить поднимавшееся раздражение - против Флота, против  Мейера  и  даже
против Буханона.
   Театрально вздохнув,  черноволосый  красавец  лейтенант  заставил  себя
расслабиться. Сейчас не время злиться. Корабль скоро прибудет на место.
   Стараясь  успокоиться,  молодой  человек  привел  в  порядок   бородку,
постриженную на-тот же манер, что  и  у  адмирала  Агбири,  командовавшего
эскадрой грузовых кораблей. "Красный Шар" являлся флагманом. Сам  Ауро  не
знал, смеяться ему или плакать по поводу своего  нового  назначения.  Этот
"флагман"  следовало  давным-давно   списать   и   продать   какому-нибудь
отчаянному  индайскому  торговцу.  На  корабле  имелось  одно-единственное
маломощное  лазерное  орудие,  меньше,  чем  те,  что  использовались   на
десантных скутерах. На таком корабле глупо надеяться на славу и успех.
   А хуже всего, что Ауро снова вызвался сам.
   Когда капитан Буханон спросил, на какой станции Ауро хотел бы  служить,
тот просто сказал, что хотел бы иметь свой дом. Он чувствовал  тогда  себя
героем и понимал, что ответ его прозвучал более чем скромно. Ему следовало
бы прежде хорошенько подумать.
   Молодой офицер облачился в парадную форму, стараясь  не  испачкаться  о
грязные стены "собственного" дома. Эта грязевая смазка,  кажется,  немного
мешала распространению ржавчины  -  а  корпус  корабля  был  весь  изъеден
ржавчиной. Как-то раз Ауро собрался с силами и решил почистить  стену,  но
как только он отскоблил небольшой участок, его глазам предстала  картинка,
нацарапанная на стене предшественником: весьма условный трипеец проделывал
нечто невообразимое с Гектионским бисексуалом. С  тех  пор  Ауро  опасался
счищать грязь с остальной части стены.
   После того памятного ответа Ауро капитан  Буханон  поинтересовался,  не
согласится ли он стать помощником другого,  также  недавно  награжденного,
офицера. Речь шла об адмирале Абрахаме Мейере. Ауро  слышал,  что  то  был
внук знаменитого адмирала Исаака Мейера. Отец  всегда  твердил  Ауро,  что
следовать  за  отпрысками  знатных  флотских   фамилий   -   дело   весьма
перспективное. Поэтому, когда ему предложили работать с Мейером,  Ауро  не
раздумывал. Члены знатных семейств продвигаются по службе быстрее  обычных
смертных, это касается и их окружения. Когда кандидат в офицеры узнал, что
новое назначение означает внеочередное присвоение  лейтенантского  звания,
он, не колеблясь, принял столь заманчивое предложение.
   Только прибыв на место своей новой службы, Ауро обнаружил, что  адмирал
Мейер - интендант. Отец Ауро любил вспоминать еврейскую  поговорку:  "Если
ты обманут впервые, виноват обманщик, если обманут снова -  сам  виноват".
Ауро дважды проявлял инициативу, и ему следовало сделать выводы  из  своих
ошибок. Злиться можно было лишь на себя самого. "Флотилия" адмирала Мейера
состояла из нескольких грузовых судов и медицинского корабля. Самый  новый
из кораблей был вдвое старше Ауро. Самый  малый  был  раз  в  пять  меньше
крейсера и имел половину силы тяги корабля-разведчика.
   Да и шесть кораблей-разведчиков, сопровождавших  транспортники,  только
номинально подчинялись адмиралу. За несколько дней на этой службе, Ауро ни
разу не видел,  чтобы  Мейер  связывался  с  адмиралом  Агбери,  хотя  его
командир то и дело общался с офицером разведки. По тону сообщения разведки
были больше  похожи  на  приказы,  чем-на  донесения.  Ходили  слухи,  что
адмиралы враждовали еще с начала войны.
   Ауро постоял в дверях, раздумывая, стоит ли  здесь  щеголять  новеньким
серебряным с золотом орденом. Герой Вифезды выглядел чересчур торжественно
на мостике потрепанного грузовоза. И все же, совсем скоро, они, если и  не
примут участие в  битве,  то  окажутся  поблизости  от  нее.  И  это  было
единственное основание  для  того,  чтобы  нацепить  сверкающий  орден  на
китель.
   Наконец гордость (а не тщеславие, в чем Ауро поспешил убедить  себя)  -
победила, и он с легким трепетом приколол орден. В этот  момент  поступило
сообщение, что через пять минут они прибудут на позицию.
   Ауро не хотелось верить, что нервный молодой офицер, которого он  видел
в зеркале - это он сам. Ему также совершенно не нравилась его кандидатская
форма. Несмотря на повышение, новой формы он еще не  получил.  Флагманский
интендант проинформировал лейтенанта, что офицеры должны сами заботиться о
своем  обмундировании.  Потом  шеф,   посмеиваясь,   добавил,   к   явному
удовольствию других унтер-офицеров, что ближайшее ателье находится от  них
на  расстоянии  примерно  пятидесяти  семи  световых  лет.  Эта   насмешка
болезненно задела самолюбие героя Вифезды.
   Между тем Абрахам Мейер был едва ли не более расстроен, чем  его  новый
помощник.  Последнее  время,  всякий  раз,  получая  новую   команду,   он
чувствовал себя растерянным и подавленным. Даже его знаменитая победа  над
Трипейцами  казалась  теперь  простым  везением.  На  новую  удачу  он  не
надеялся.
   Через год после того, как Трипейцы присоединились к Альянсу, на  Мейера
стали распространяться правила ротации. Трипейцы теперь, по крайней  мере,
внешне относились к нему благосклонно, - впрочем, они  были  очень  заняты
экспортом своих товаров в сотни  миров  Альянса.  Когда  пришел  запрос  о
переводе, бумаги  были  уже  готовы  (разумеется,  это  была  работа  деда
Мейера). Одновременно последовало очередное присвоение звания  -  он  стал
адмиралом.  После  этого  интендант  ожидал  назначения  на   какую-нибудь
канцелярскую должность в Порту, как обычно в таких случаях.  Вместо  этого
последовал запрос о назначении его командующим небольшой боевой флотилией,
который тут же был удовлетворен.
   На новой  службе  трудно  было  ожидать  успехов.  Адмирал  поморщился,
вспомнив единственный (за все время) бой.  Флотилия  курсировала  в  таком
районе, где ее участие в боевых действиях представлялось весьма  и  весьма
проблематичным. Мейер отдал  тогда  единственный  приказ  одному  кораблю:
вернуться, чтобы защитить станцию.  Командир  корабля  тогда  не  выполнил
приказа и впоследствии получил медаль за  боевые  заслуги.  Приказ  Мейера
вернуться на станцию официально нигде не упоминался, но и славы  ему  это,
понятно, не принесло.
   Через  месяц  после  этого  адмирала  Абрахама  Мейера  тихо   перевели
командовать  подразделением  вспомогательных  кораблей.  И  в  этом  также
чувствовалась твердая рука знаменитого деда. Тот  представлял  себе  добро
именно таким образом. Дед никогда  не  понимал,  почему  его  внук  выбрал
технические службы, а не боевое подразделение. Место настоящего офицера  -
в битве. Если бы Абрахам был никем, если бы он не имел больших связей,  то
его нерешительность в битве у Мертвой Звезды навсегда означала бы для него
перевод в наземные части. Но его дед решил избавить внука от этого  позора
и дать ему еще один шанс.
   А сейчас идея вернуться на какую-нибудь  планету  выглядела  заманчиво.
Мейер получил  приказ  отойти,  чтобы  защитить  станцию,  находившуюся  в
двадцати минутах полета от планеты Бычий Глаз. Это было достаточно близко,
даже с учетом скоростных возможностей грузовозов.
   Его подразделение должно было оказать помощь во время боя, если таковая
потребуется. Но было непонятно, как суда, на которых меньше оружия, чем на
одном халианском фрегате, могут помочь двум сотням кораблей Флота.
   Подходя к  мостику,  Абрахам  Мейер  подумал,  что  чудес  с  него  уже
довольно, но, с другой стороны, выжить в ближайшие часы можно будет только
чудом. Он остро ощущал свою беззащитность. Да и  трудно  чувствовать  себя
иначе в их положении.  По  данным  разведки,  на  Бычьем  Глазе  находился
главный ремонтно-технический центр всего халианского флота. В безграничном
пространстве  космоса  почти  невозможно  было   заставить   принять   бой
противника, который не желал драться.  Всякий  раз,  когда  у  Флота  было
большое численное преимущество, халиане просто ныряли в гиперпространство.
   Бычий Глаз был выбран сознательно, поскольку это  место  халиане  будут
вынуждены  защищать.   Вскоре   адмирал   Мейер   со   своими   кораблями,
сопровождавшими грузовозы, окажется совсем близко от района будущей битвы,
которая обещает стать чуть ли не самой грандиозной за всю нынешнюю войну.
   Во  время  десантной  операции   на   Вифезде   возникли   проблемы   с
боеприпасами. График был тогда составлен так, что вспомогательная флотилия
каждый раз опаздывала к началу боя и не  могла  оказать  помощь  передовым
десантным отрядам.
   На этот раз Дюан Динамит решил провести все операции одновременно, дабы
обеспечить десантников всем необходимым в достаточном количестве.
   При  этом  он  не  подумал,  что  безоружные  грузовые  корабли   будут
беззащитны, если военные корабли халиан вздумают напасть на них. Когда  же
капитаны грузовозов указали на такую возможность, адмирал Дюан расценил их
колебания; как трусость. Несмотря на протесты Агбири, командующий назначил
его охранять грузовозы, но этого оказалось недостаточно,  чтобы  успокоить
владельцев. После их формального протеста, Дюан решил отправить их в Порт,
а командование поручил адмиралу Мейеру.
   Второпях Мейер  чуть  не  столкнулся  с  лейтенантом  Лебарио.  Паренек
(трудно было иначе назвать двадцатилетнего офицера) был  одет  в  какую-то
робу. Абрахам немного удивился. Может, это форма ополченца родной  планеты
его помощника? Мейер смутно помнил, что лейтенант происходит из  какого-то
знатного семейства. И лишь по прошествии нескольких минут  до  него  вдруг
дошло, что Ауро Лебарио облачен в форму выпускника портовой Академии.  Это
открытие его не обрадовало. Несколько мгновений они  изучали  друг  друга,
словно не зная, что делать дальше. Наконец младший офицер жестом пригласил
старшего пройти первым. Они поднялись на мостик,  старательно  делая  вид,
что ничего не случилось, но, похоже, им это удавалось не слишком хорошо.
   Мейер  вошел  в  тесное  контрольное  помещение,  стараясь  не   задеть
находившихся там офицеров. При двух командных пунктах, мостик  был  опасно
переполнен.  Мостик  грузового  корабля  явно  был  не  приспособлен   для
командования  целой  флотилией.  Адмирал,  однако,  не  разрешил  техникам
отключить искусственную гравитацию и установить операторские пульты  вверх
ногами. Общение с офицерами, которые висят вниз головой -  занятие  далеко
не из самых приятных.
   Каждый  офицер  должен  был  как  следует  подготовиться  к  выходу  из
гиперпространства. Радиосвязь в  гиперпространстве  невозможна,  поскольку
скорость корабля в буквальном смысле многократно превышает скорость света.
Поэтому сколько ни  координируй  заранее  свои  действия,  при  выходе  из
нормального пространства все равно  понадобится  быстрая  перегруппировка.
Если неподалеку окажутся халиане, то любой зазевавшийся корабль обречен.
   Офицеры явно были  напряжены.  Большинство  из  них  прежде  служили  в
торговом флоте, и их буквально силой затащили на Флот.  Ни  один  из  этих
офицеров прежде не встречался  с  халианами.  Индайцы,  которым  случалось
видеть хорьков  в  деле,  редко  бывали  годны  к  дальнейшему  выполнению
обязанностей.
   Ауро  взглянул  на  Ремру.  Хрюбанка  была  дружелюбным  и  симпатичным
существом, и Ауро быстро сблизился  с  ней.  На  корабле  Ремра  выполняла
функции пилота.  До  встречи  с  ней  Ауро  никогда  не  видел  хрюбанцев.
Блестящая мягкая  шерстка,  покрывавшая  тело  Ремры,  усиливала  ощущение
чего-то уютного и добродушного. Старший инженер даже поддразнивал Ауро  по
поводу "подружки". Мрак и ужас!
   Молодой офицер покраснел, вспомнив об этом. Он не воспринимал Ремру как
женщину. Поначалу Ауро даже решил, что пилот того же пола, что и  он  сам.
Почему-то открытие ошибки все испортило, и он стал избегать ее. Сейчас они
поневоле оказались вместе, и Ауро не находил ответа на  молчаливый  вопрос
хрюбанки. Он сам не знал, почему избегает ее. По счастью, в данный  момент
Ремра была слишком занята своей работой.
   При выходе из гиперпространства  их  сильно  тряхнуло.  Корпус  корабля
жалобно заскрипел. Молодой  лейтенант  прежде  никогда  не  слышал,  чтобы
корабли издавали столь душераздирающие звуки. Он вспомнил, насколько тонки
и  непрочны  стенки  этого  торгового  суденышка.  Их  с  легкостью  можно
прострелить из ручного гранатомета. Ауро почувствовал, как во рту  у  него
пересохло.  Хорошо  бы  выпить   чего-нибудь   освежающего.   Он   услышал
предостерегающий звук сирены. Как и планировалось, битва за планету  Бычий
Глаз уже началась. Но только это и соответствовало ожиданиям.
   Адмирал Дюан организовал селекторную связь. Он  сообщил  всем,  что  по
данным разведки, полученным всего несколько  дней  назад,  у  них  тройное
превосходство по числу боевых кораблей и четырехкратное - по огневой мощи.
Сам адмирал полагал, что главная проблема будет состоять не в  том,  чтобы
победить халиан, а в том, чтобы не дать им бежать в гиперпространство.  Он
дал задание взять  противника  в  "клещи",  причем  сделать  это  за  доли
секунды.
   Теоретически, первого удара было достаточно, чтобы  прижать  к  планете
халианские корабли.
   Остальные корабли Флота должны отойти к дальней стороне планеты,  чтобы
устроить засаду и нанести по врагу сокрушительный удар.
   Адмиральский корабль непрерывно передавал сводку,  так  что  Ауро  смог
просмотреть краткий  обзор  последних  событий.  Первый  эшелон  проник  в
систему точно в назначенный час. Система двойного кольца была неоднократно
проверена и  считалась  высокоэффективной  и  мобильной.  Сообщалось,  что
Первый корпус включает в себя пятьдесят шесть кораблей, в том  числе  семь
тяжелых  эсминцев.  Как  и  предвидело  командование,  навстречу   Первому
устремились несметные полчища легких халианских кораблей.
   Двадцать семь  грузовозов  и  один  санитарный  корабль,  подчинявшиеся
Мейеру, расположились в нескольких астрономических  единицах  от  планеты,
где-то посередине между Солнцем этой системы и Бычьим Глазом.  Это  давало
возможность иметь полную картину битвы. Агбири выставил вперед собственный
разведкорпус.  Вдали  уже  мерцали  вспышки  -  это  обменивались  первыми
выстрелами авангард халиан и Первый корпус.
   Когда на дисплее появились первые данные, Мейер  решил,  система  связи
сбоит. Выходило, что Первому корпусу противостоят двести  семь  халианских
кораблей. В два с лишним раза больше, чем предсказывала разведка Флота! Он
перепроверил  данные,  компьютер   командного   пункта   подтвердил,   что
действительно ошибка имела место: кораблей противника на самом  деле  было
двести двадцать семь.
   Командование засуетилось. Адмирал Дюан велел  бросить  в  бой  корабли,
которые находились уже по другую сторону планеты, чтобы взять противника в
"клещи", как предполагалось ранее. Они устремились к  месту  битвы.  Через
несколько минут, как мог наблюдать  на  дисплее  Мейер,  все  пространство
вокруг планеты заполнилось беспорядочно двигавшимися кораблями, которые то
и дело обменивались лучевыми и ракетными ударами. Лишь Первый  корпус  еще
сохранял  форму  кольца,  стараясь  обеспечить   безопасную   гавань   для
поврежденных кораблей Флота. Обе стороны несли большие потери.
   Мейер видел, как  вспыхнул  корпус  одного  из  кораблей  Флота,  когда
разрушилась его система защиты. Потом все погасло. Судя  по  всему,  когда
корабль подбили, капитан врубил на полную  мощь  гипердвигатели,  и  взрыв
унес три халианских корабля.
   Сканеры "Красного Шара" обнаружили огромный космический порт  в  районе
экватора  планеты.  Его  размеры  поразили  Мейера.  Этот  порт   мог   бы
обслуживать половину Флота. Теперь понятно, что  он  значит  для  хорьков.
Халиане будут защищать Бычий Глаз до последнего. Через пятнадцать минут  у
врага еще имелось преимущество в двадцать процентов. Может  быть.  Флот  и
победит в этой битве, но ценой ужасных потерь.
   На своих грузовых кораблях они могли только  наблюдать  со  стороны  за
ходом битвы. Когда исчез еще  один  тяжелый  корабль,  Мейер  выругался  в
бессильной злобе. Лебари удивленно посмотрел на него и снова отвернулся  к
своему пульту.
   - Адмирал Дюан вызывает  нас,  сэр,  -  объявил  через  мгновение  юный
помощник и уставился на Мейера, не зная, что  ему  делать  дальше.  В  его
обязанности входило передавать на грузовозы боевые  приказы.  Юному  герою
это казалось жалкой пародией на то, чем он занимался на борту "Морвуда". В
памяти всплыло обезглавленное тело курсанта, сидевшего с ним  рядом.  Ауро
снова вспомнил, каким  хрупким  и  незащищенным  был  "Красный  Шар"  -  и
содрогнулся. После того как он едва не погиб, находясь на  борту  тяжелого
бронированного военного корабля, Ауро особенно остро чувствовал,  что  его
отделяет от космоса лишь тоненькая стальная стенка.
   - Лейтенант Лебари, я сам  слежу  за  частотами,  на  которых  передает
команды адмирал Дюан. - Мейер постарался сказать это как можно мягче.
   Нельзя забывать, что молодой человек уже успел отличиться в бою.  Мейер
не знал, смотрит ли тот на других сверху вниз, но сам он невольно  смотрел
на юношу снизу вверх. Впрочем, какое все это имеет значение  сейчас?  Ведь
оба они - всего лишь наблюдатели. Лейтенант поначалу  явно  нервничал,  но
сейчас, похоже, обрел уверенность, так что  Мейер  даже  ему  позавидовал.
Сохранит ли молодой человек свое спокойствие в дальнейшем? Пока  что  враг
не обнаружил их. Мейер снова повернулся к дисплею.
   Лебари снова подал голос:
   - Адмирал, сэр, - требует вас лично.
   Мейер  немедленно  подключился,  стараясь  не  смотреть   на   молодого
человека.
   - Мейер слушает.
   - Я собираюсь забрать ваш эскорт, - объявил Дюан. - У нас сейчас каждый
корабль на счету. Я бы и ваши суда бросил в бой, если бы  на  них  имелось
что-нибудь получше новогодних хлопушек. - Мейер едва слышал голос адмирала
из-за помех.
   Мейер не отрывал взгляда от дисплея. Что делать? Он понимал,  насколько
критическим было положение. Дюан остро нуждается в  подкреплении,  медлить
нельзя.
   - Да, конечно, сэр. Удачи вам.
   Через несколько секунд с ним связался Агбири. В  голосе  его  слышалось
торжество. Как обычно, Агбири говорил с легким превосходством, которое  он
испытывал по отношению к своему начальнику.
   - Мы постараемся что-нибудь для вас сделать, - сказал он на прощание.
   Абрахам отметил про себя, что в столь возбужденном состоянии Агбири мог
не заметить, что сказал нечто обидное.
   Когда Мейер вернулся к своему пульту, корабли эскорта  на  максимальной
скорости неслись к Бычьему Глазу. Мейер  даже  позавидовал  Агбири.  Через
несколько секунд он и его люди  окажутся  в  самой  гуще  битвы  и  смогут
разрядить  свое  напряжение,  открыв  яростный   огонь.   Беззащитным   же
грузовозам оставалось лишь затаиться, в надежде остаться незамеченными.
   Он поймал себя на том, что смотрит на Лебари.  Лейтенант  уставился  на
дисплей, сжав кулаки. Позади него хрюбанка прошипела  какое-то  проклятие.
Некоторое время Абрахам пытался разобраться в том, что происходит в районе
битвы, но на экране творилась такая чехарда, что он не смог понять, что же
так взволновало его помощника и пилота.
   Через несколько секунд, когда несколько халианских кораблей  уничтожили
тяжелый крейсер Флота, лейтенанта передернуло. Абрахам и сам выругался,  в
бессильной ярости наблюдая, как халиане взорвали подбитый корабль. Но  что
он мог поделать? И Мейер, и Лебари постарались  скрыть  облегчение,  когда
один из этих же вражеских кораблей внезапно изменил курс, чтобы продолжать
бой, не обратив на них внимания.
   Мейер и сам разрывался между желанием уцелеть в этой страшной  бойне  и
хоть как-то помочь товарищам. Лебарио думал  о  том  же.  Где-то  там  его
товарищи по Академии дерутся не на жизнь, а насмерть, а он  торчит  тут  и
бездействует. Его задача - снабдить всем  необходимым  десантников.  Если,
конечно, Флот победит.
   Вскоре на экране появились  новые  корабли,  их  было  довольно  много.
Наверное, войсковой транспорт, - решил Мейер.  Затем  что-то  вспыхнуло  в
глубине экрана.
   Если бы Мейер приказал расположить корабли поближе к битве,  Ауро  вряд
ли смог бы заметить то, что произошло. И если бы Ремпа в  этот  момент  не
изменила масштаб изображения, он бы тоже ничего не заметил. Но,  благодаря
максимальному уровню сканирования, Ауро, а за ним и все остальные увидели,
что халиане получили подкрепление.
   В районе боевых действий появилось пятьдесят  вражеских  кораблей.  Эти
суда были значительно больше всех прочих  халианских  кораблей.  В  первый
момент наблюдателям показалось,  что  новички  действуют  разрозненно,  но
вскоре корабли халиан перестроились и двинулись в наступление.
   Не дожидаясь указаний, Лебари принялся лихорадочно составлять программу
по новым кораблям противника. Мейер отметил возбуждение своего  помощника.
Сам он, также нервничая, приподнялся со своего места, глядя на экран через
плечо лейтенанта, словно хотел усилием воли устранить вражеские корабли.
   Но они продолжали неумолимо двигаться вперед.
   Халиане появились с противоположной стороны  и,  непрерывно  увеличивая
скорость, неслись к звезде.  По  идее  они  должны  на  огромной  скорости
врезаться  в  оборонительное  кольцо,  образованное  кораблями  Флота,   и
разрушить его. Если даже не учитывать мощи  боеголовок,  их  ракеты  будут
иметь такую скорость, что смогут пробить броню самого тяжелого крейсера.
   Необходимо предупредить об этом Дюана.  Но  на  данный  момент  нет  ни
одного более или менее свободного корабля, который мог бы принять на  себя
врага. Более того, среди участвующих  в  битве,  похоже,  не  осталось  ни
одного судна, оснащенного сканером дальнего действия.  Мейер  включился  в
экстренную систему связи - и едва не оглох от рева, стоявшего в наушниках.
Похоже, сейчас возможна только связь ближнего действия. Предупредить своих
нельзя.  Мейер   помнил   жуткий   приказ   "оказать   помощь   в   случае
необходимости". Но даже если бы он командовал не  старыми  грузовозами,  а
настоящими военными  кораблями,  что  он  мог  бы  противопоставить  вдвое
превосходящему по силе противнику?
   Халианские корабли на экране продолжали двигаться. Пройдя между звездой
и грузовозами, они должны будут нанести удар по позициям Первого  корпуса,
защищавшего поврежденные корабли. И в тот  момент,  когда  хорьки  прорвут
кольцо, битва будет проиграна.
   Дело осложнялось еще и тем, что транспортные суда изменили направление,
находясь сейчас в двадцати астрономических единицах от места сражения. Они
не смогут узнать о грозящей им опасности. Предполагалось, что транспортные
суда будут находиться на безопасном расстоянии, но  теперь  они  наверняка
окажутся как раз в том месте, куда должны попасть вражеские корабли  после
главного  этапа  битвы.  И  если  хотя  бы  одно  халианское  судно  после
столкновения с Флотом останется невредимым, на транспортных судах погибнут
тысячи людей.
   Оба офицера молча смотрели друг на друга, и каждый надеялся, что другой
подскажет выход из создавшегося положения. Наконец Лебари, взмокший,  хотя
в помещении было прохладно, первый нарушил молчание.
   -  Мы  выполняем  план  капитана  Буханона,   -   сказал   он,   словно
оправдываясь.  Только  не  надо  спрашивать  меня  ни  о  чем,  -  подумал
лейтенант, а вслух произнес. - Вы остаетесь командующим.
   - Командующим горой боеприпасов, - грустно ответил Мейер. - Жаль, что я
не могу и этот бой выиграть с помощью краски. - Да, он был  командующим  и
должен был оказать какую-то помощь именно сейчас, когда она нужнее  всего.
Но он не знал, что добавить к сказанному. Чуда ожидать не приходилось.
   Последовало продолжительное молчание.
   - Может, если обрызгать их розовой краской, они придут в замешательство
и  отступят?  -  сказал  Лебари,  стараясь   как-то   разрядить   страшное
напряжение.
   Он  напомнил  Мейеру  эффектный  прием,  который  тот  применил  против
Трипейцев. Говорил лейтенант с трудом. Внезапно перед глазами все поплыло.
Нервы были напряжены до предела. С огромным трудом Ауро удалось взять себя
в руки.
   Он надеялся услышать в ответ на свою шутку нервный смех, но Мейер вдруг
сказал совершенно серьезно:
   - Ну, с краской мы опоздали. - Он забарабанил по клавишам, и на  экране
появились данные о многочисленных запасах, имевшихся  в  их  распоряжении.
Наконец он дошел до  раздела  "ВООРУЖЕНИЯ".  Груз  был  распределен  между
кораблями  почти  равномерно,  чтобы  максимально   повысить   возможность
сохранения хотя бы части  необходимых  припасов.  Повернувшись  к  Лебари,
Абрахам Мейер вдруг  начал  отдавать  приказы,  начав  с  поразившей  всех
команды:
   "Всем судам приготовиться к сбрасыванию груза".
   Сначала лейтенант подумал,  что  у  командира  нервный  срыв.  Он  даже
подумал, не принять ли командование на себя, но  не  решился  объявить  об
этом сразу. Все же это был внук знаменитого адмирала Мейера,  то  есть  не
тот человек, с которым можно с легкостью проделать такую штуку.  Лейтенант
внимательно взглянул на своего командира. Тот улыбался,  и  что-то  в  его
улыбке, в выражении его лица,  заставило  лейтенанта  отказаться  пока  от
первоначального намерения. Да сейчас это, пожалуй, и не  имело  такого  уж
большого значения. Если Флот потерпит поражение, то "Красному Шару", как и
другим кораблям, при их скоростных возможностях, не уйти от халиан.
   Ауро Лебари с трудом удержался от  нервного  смеха,  передавая  приказ,
казавшийся бессмысленным. Еще год назад он маялся от скуки во время учений
в безопасном комфортабельном Порту. И вот он уже во второй раз участвует в
бою, в котором у него нет практически никаких шансов остаться в живых.
   Ремра с явным беспокойством посмотрела  на  офицеров.  Битва  была  уже
почти проиграна, и, вместо  того,  чтобы  отдать  приказ  о  погружении  в
гиперпространство,  Мейер  командует  "полный  вперед!".  Она  ничего   не
понимала. Грузовая флотилия  быстро  продвигалась  в  направлении  звезды.
Мейер продолжал широко  улыбаться,  а  лейтенант  послушно  передавал  его
команды, но выглядел смущенным. Он по-прежнему напоминал Ремре ее любимого
котенка. Посмотрев на показания приборов, она  еще  больше  встревожилась.
Выходило, что они могут столкнуться с приближающейся  халианской  армадой.
Уж не собирается ли Мейер вступить с ними в бой?
   Однако  все  продолжало  идти  своим  чередом.  Вот   только   капитаны
грузовозов начали роптать. Вся их натура  восставала  против  того,  чтобы
зазря сбрасывать ценнейший груз. Но еще большая тревога  поднялась,  когда
они поняли,  что  их  корабли  движутся  наперерез  пятидесяти  халианским
военным судам.
   В двух случаях Мейер передал командование помощникам  капитанов,  а  на
одном судне он дошел аж до третьего помощника, прежде, чем нашел человека,
готового выполнить приказ, казавшийся самоубийственным.


   Между  тем  Крестен  на  борту  "Сокола",  занимавший  место  почетного
Контролера, был явно доволен ситуацией. От удовольствия  он  даже  помахал
хвостом. Он ужасно боялся, что их корабли прибудут  слишком  поздно  и  не
смогут принять участие в битве. Капитаны-налетчики,  которых  ему  удалось
собрать для этой экспедиции, слыли самыми независимыми среди халиан. Ему с
трудом удалось убедить собраться вместе под  его  началом.  Только  угроза
открыть огонь по трусам подействовала на капитанов.
   Когда они оказались достаточно далеко от  Голденфилда,  то  сперва  ему
показалось, что это провал. Рычание Крестена  заставило  всех  на  мостике
сжаться от страха. Халиане теряли уши и за меньшие провинности.  Но  потом
Крестен осознал открывающиеся  перед  ним  возможности.  Он  поведет  свои
корабли в наступление, которое потом будут воспевать Поэты во всех  сорока
системах, или, по крайней мере, в тридцати одной, все  еще  принадлежавшей
Халии.
   Не колеблясь больше ни минуты, он отдал приказ всем кораблям до предела
увеличить скорость и атаковать единственное находившееся в их поле  зрения
подразделение Флота. Он приказал своему Поэту призвать на помощь все  свое
искусство, чтобы использовать для разгона еще и притяжение  Голденфилдской
звезды.
   Они разнесут кольцо, образованное кораблями бесшерстных тварей, прежде,
чем эти голокожие успеют опомниться.
   Корабли, следовавшие за  "Соколом",  перестроились,  образовав  подобие
пасти. Они обратят в бегство голокожих трусов! Так бывало уже не раз,  так
будет и в этой битве! Но только на этот раз  героем  станет  он,  Крестен!
Самки будут предлагать ему  себя,  просто  для  того,  чтобы  похвастаться
близостью с ним. И после этой победы никто не посмеет оспаривать его права
встать во главе клана!
   Вокруг него толпились ощетинившиеся,  готовые  к  бою  верные  солдаты.
Знакомый  ритмичный   напев   Пилота,   священнодействующего   у   пульта,
успокаивал.  Время  от  времени  Поэт  оглядывался  на  него,  и   Крестен
повелительным жестом показывал ему, что курс верен.
   - К нам приближаются корабли голокожих!  -  раздался  чей-то  визгливый
лай. Все, как один, навострили уши и развернулись к боковому экрану.
   - Придется напасть на них! - рявкнул Крестен, дав волю раздражению. Это
может испортить весь план наступления. Откуда у  голокожих  взялись  новые
военные корабли? - Стойте, идиоты! - он с силой врезал лапой по пульту.  -
Это грузовозы, они не могут причинить нам вреда. Мы должны завоевать честь
и славу в бою, а не бросаться, как глупцы, за беспомощной жертвой.
   Младший офицер укусил за ухо молокососа, который поднял тревогу.  Пусть
впредь рубец  напоминает  болвану,  что  прежде  всего  надо  как  следует
рассмотреть противника.
   К удивлению и радости командира халиан, грузовые корабли не  собирались
ни бежать, ни нырять в гиперпространство. Вместо этого  они,  как  идиоты,
продолжали двигаться вперед, так что  вскоре  вполне  могли  оказаться  на
расстоянии пушечного выстрела. Добыча сама плывет в лапы!  Он  обессмертит
свое имя! Да еще на глазах у всех остальных капитанов, что тащатся сзади.
   Дрожа от нетерпения, Крестен скомандовал:
   - Прикажите остальным  капитанам  не  стрелять!  Грузовозы  принадлежат
"Соколу".
   Пускай ворчат, но это его добыча! В этот  момент  Крестен  почувствовал
что-то вроде сомнения. Вдруг эти грузовые суда хотят отвлечь его внимание?
Вдруг люди тоже ожидают подкрепления? Нельзя допустить, чтобы хитрость  их
помешала ему добыть славу.
   - Всем кораблям держать максимальную скорость! - распорядился он. Ничто
не должно остановить нас. - При этом он с беспокойством продолжал следить,
как корабли голокожих упрямо продолжали идти наперерез. Через  минуту  ему
показалось,  что  грузовозы  повернули,  опасаясь   столкновения   с   его
кораблями.
   Навигатор сообщил, что их траектории  должны  пересечься  за  несколько
минут до прибытия к месту настоящей битвы. Ну что ж, придется  им  поддать
как следует!
   - Курс прежний, - сообщил он Поэту. Ему хотелось первым нанести удар по
людским кораблям. - И прибавь скорость!
   - Сэр, кажется, они сбрасывают груз, - сообщил все тот же молокосос. На
этот раз он говорил неуверенно.
   Теперь корабли голокожих отчетливо вырисовывались на экране. Крестен не
отрывал расширившихся от  возбуждения  глаз  от  дисплея.  Если  голокожие
решились идти на таран, то сейчас они спустят шлюпки и попытаются  удрать.
Но ничего такого не происходило. Экран не позволял увидеть в подробностях,
что  творится  у  кораблей  голокожих.  Должно  быть,  люди  действительно
сбрасывали груз. Наверно, они только что  заметили  его  корабли.  Крестен
живо представил себе панику, охватившую глупых людишек.
   - Разве раньше ты никогда не преследовал вонючек? - спросил  Крестен  с
видом знатока. - Они всегда оставляют за собой всякую дрянь.  Эти  людишки
жертвуют своим грузом, чтобы немного выиграть  в  скорости  и  пожить  еще
несколько секунд. У них нет чести. Смотри на них, щенок,  и  гордись  тем,
что ты халианин!
   Все присутствующие оскалились в знак согласия со своим командиром. Судя
по  экрану,  людские  корабли  были  уже  совсем   близко.   Теперь   надо
приготовиться и нанести удар по глупцам и трусам!
   Внезапно экран окрасился в розовый цвет. Корабли голокожих исчезли.
   - Они обделались, - весело залаял заместитель Крестена, тыча  когтистой
лапой в бесполезный теперь экран. Но в  битве  не  нужны  никакие  экраны.
Главное - пульт управления. И пушки.
   И тут начались взрывы.


   У Мейера перехватило дыхание, халианская армада повернула в их сторону.
Если они изменят курс, его план провалится. Однако (как показалось Мейеру,
миновала  целая   вечность)   хорьки   лишь   ненадолго   отклонились   от
первоначального курса. Слева от него что-то  бормотала  хрюбанка.  Видимо,
поняла, что хорьки решили не принимать их  в  расчет.  Ее  самолюбие  было
задето.  Даже   с   помощью   элементарных   датчиков   можно   установить
беспомощность их кораблей. Более чем на двух дюжинах судов не  нашлось  бы
достаточного  количества  оружия,  чтобы  противостоять   даже   одинокому
халианскому кораблю.
   До столкновения грузовых кораблей с  армадой  халиан  оставалось  шесть
минут. Мейер приказал сбросить половину всего запаса плазменных  снарядов.
Дюан наверняка разозлится, но если халиане выйдут из битвы невредимыми, то
о десанте, как и о Флоте, можно забыть навсегда.
   Затем, слегка изменив курс,  Мейер  приказал  сбросить  пять  с  лишним
миллионов единиц разрывных патронов. Еще через две минуты - около миллиона
разных деталей. В оставшиеся  три  минуты  выбросили  двадцать  три  тонны
шарикоподшипников и шесть тысяч банок с краской.  Взрывающиеся  в  космосе
банки с красной и белой краской выглядели особенно впечатляюще.
   Наконец грузовозы также неуклюже  изменили  курс,  пристроившись  прямо
перед носом халиан. Шерсть встала  дыбом  на  спине  у  Ремры,  когда  она
увидела, как приближаются к  ним  хорьки.  Ауро,  подчинившись  внезапному
импульсу, коснулся  ее  плеча.  Их  глаза  встретились,  и  обоим  немного
полегчало.
   Еще через две  минуты  Мейер  приказал  выбросить  за  борт  оставшиеся
снаряды. Его китель потемнел от  пота.  Ауро  заметил,  что  Мейер  слегка
раскачивается, глядя на экран. Грузовые корабли  выстроились  в  несколько
рядов. "Красный Шар" занял  место  в  центре  -  давно  известный  маневр,
позволяющий избежать столкновения со сброшенным грузом.
   Халианские снаряды взрывались все ближе и ближе. Ауро Лебари  барабанил
по клавишам,  разворачивая  единственную  лазерную  пушку.  Абрахам  Мейер
нервничал все заметней. Он не знал, что будет делать,  если  его  план  не
удастся. И тут ведущий халианский  корабль  налетел  на  импровизированное
"минное поле".
   Скорость сброшенных снарядов и бешеный ход корабля привели к тому,  что
ударная  сила  оказалась  намного  больше,  чем  при   обычном   обстреле.
Кинетической энергии нескольких десятков снарядов было  достаточно,  чтобы
уничтожить   защиту   нескольких   халианских    кораблей.    Каждый    из
пятикилограммовых плазменных  снарядов,  вошедших  в  контакт  с  защитным
экраном  флагмана  халиан,  взрывался  слепящим  фейерверком.  На  дисплее
"Красного Шара" бесновалось огненное  сияние,  готовое  поглотить  корабль
халиан. Ремра тихонько мурлыкала что-то  себе  под  нос.  Через  несколько
секунд последовала чудовищная вспышка, залив  командный,  мостик  слепящим
светом.
   Когда исчез первый халианский корабль, на мостике  началось  ликование.
Люди хлопали друг друга по спине, смеялись, словно сумасшедшие.  Ликование
перешло в оргию веселья, когда халианский флагман исчез в огненном  вихре,
натолкнувшись  на  несколько   тысяч   разрывных   патронов.   Погубленные
собственной сверхскоростью,  халианские  корабли  через  несколько  секунд
перестали существовать, превратившись в груды пылающих обломков. Несколько
уцелевших кораблей, следовавших в  хвосте  армады,  разлетелись  в  разные
стороны, одни - чтобы отомстить неведомо  кому,  другие  -  просто  удирая
подальше от разверзшегося ада. Лишь единицам удалось нырнуть в  безопасное
гиперпространство.
   Через одиннадцать секунд в этом секторе остались лишь корабли Флота.
   Когда стало ясно, что они добились успеха, который не может  присниться
даже  в  самом  безумном  сне,  Ауро  Лебари  с  удовольствием  потянулся.
Несколько мгновений он просто сидел за  своим  пультом,  пытаясь  осознать
случившееся. Потом повернулся к Абрахаму Мейеру:
   - Сэр, могу ли я нарисовать на корпусе... ээ... тридцать семь вражеских
кораблей?
   Остальные члены команды заулыбались. Ремра в  упоении  забарабанила  по
клавишам пульта управления, и  корабль  начал  выписывать  круги  -  круги
победителя. Ритуал куда более древний, чем сам Флот.
   - Если сумеете найти еще  немного  краски,  лейтенант,  -  торжественно
ответил Абрахам Мейер.



        ИНТЕРЛЮДИЯ

   На экране возникло изображение посла-хрюбанки. За ее спиной сверкал  на
солнце боевой крейсер "Регнетрим". Посол разбила о  его  нос  традиционную
бутылку   шампанского    "Напа".    Присутствующие    чиновники    вежливо
зааплодировали.
   - Итак, мы с вами стали свидетелями того, как еще один  боевой  корабль
вошел в  состав  Флота,  -  вещал  с  профессиональным  энтузиазмом  голос
диктора. - Это демонстрация не только растущей мощи Альянса, но и единения
входящих в него рас перед лицом общего врага.
   - Да, ребята, - проворчал один офицер, обращаясь к товарищам.
   Это была одна из  издержек  их  службы.  За  несколько  месяцев  всегда
отстаешь от жизни. Они провели в открытом  космосе  пятнадцать  месяцев  и
теперь смотрели передачи годичной давности.
   - Я бы почти обрадовался какому-нибудь новому делу, - отозвался  медик,
забыв о том, что он тоже военнообязанный.
   - Даже и не намекай на это, - прошипел Мигель, хлестнув  его  трофейным
хвостом хорька. Но все присутствующие поняли, что богам был брошен вызов.



        Джоди Лин Най. ПЕРЕСЕЧЬ ЧЕРТУ

   Лаборантка бросила взгляд на грудь Мака Делла и улыбнулась.
   - Не надо! - зло выпалил Делл. - Я не просил об этой чертовой  награде,
как и не напрашивался на это дело. Не моя вина, что Ирис Тольберт пришло в
голову, что я должен таскать эту медаль ради ее проклятого департамента.
   - А разве я что-нибудь  сказала?  -  спросила  Третта  Маркс,  с  самым
невинным видом вручая ему гудящий цилиндр. - Ваш вирусный сканер, доктор.
   - Спасибо. - Делл провел  прибором  над  вскрытым  телом,  лежавшим  на
смотровом столе. - Прибор загудел громче, и доктор извлек из него  снимок.
- Не зафиксируете ли этот экземпляр?
   - Для героя - все что угодно, - ответила Третта, но,  заметив  яростный
взгляд Делла, поспешно сказала. - Простите, пожалуйста! - Одной рукой  она
спрятала пластиковую полоску в карман, а другой -  нажала  на  выключатель
старинного интеркома. - Биологическая лаборатория слушает.  Гм,  это  вас,
Мак.
   Делл вздохнули подошел к ней. Третта с любопытством смотрела на  экран.
Он проследил за ее взглядом и сразу весь подобрался.
   - Добрый день, адмирал, - отчеканил он.
   С экрана на него смотрел Абрахам Мейер.
   - Здравствуйте, Делл. Дело в том, что мне сейчас нужен медик для одного
деликатного дела. Ваш диспетчер, командир Тольберт, дала согласие  на  то,
чтобы я обратился непосредственно к вам.
   Делл  постарался  не  обращать  внимание  на  то,  что  Третта  за  его
спиной-прыснула со смеху.
   - Могу я узнать, что это за дело, адмирал?
   Мейер вскинул брови.
   - Ну что ж, осторожность никогда  не  помешает.  Почему  бы  вам  и  не
узнать? За  несколько  астрономических  единиц  отсюда  дрейфует  подбитый
халианский корабль. Насколько можно судить, энергия  у  него  на  нуле,  и
хорьки могут лишь поддерживать жизнедеятельность, не более. Они  заявляют,
что у них на борту находятся двести  наших  пленных.  Это  -  единственная
причина, по которой мы до сих пор  не  взорвали  их  посудину,  и  им  это
отлично известно. Конечно, если бы мы им сообщили,  что  у  нас  на  борту
двести пленных хорьков, они бы все равно  взорвали  наш  корабль.  Но  эти
твари рассчитывают на нашу так называемую "слабость". Вы слушаете, доктор?
   - Да, конечно.
   - Так вот, я думаю, что вскоре они надумают сами подорваться. Я посылаю
туда роту, с тем, чтобы нейтрализовать халиан и попытаться спасти пленных.
Лучше всего доставить туда наших людей на легком медицинском  корабле.  Он
безобиден с виду, на нем нет никакого внешнего вооружения, но скорость  он
способен развить вполне приличную. Хорьки даже сочтут естественным, что мы
послали доктора осмотреть наших пленных. Вот я и обратился к вам.
   - Позвольте, я попытаюсь угадать, в чем тут дело. Тарзан и Обезьяны?
   Мейер непонимающе смотрел на него.
   - Простите?
   - Не настаивал ли на моем участии сержант Альвин Шилитоу?
   - Да, это действительно  так.  Можете  ли  вы  дать  ответ  немедленно,
доктор? Пленные долго не выдержат. Когда кончаются воздух  и  тепло,  наши
люди, как нам с вами известно, страдают в первую очередь.
   Делл печально посмотрел на рабочий стол. Потом бросил взгляд на Третту,
которая продолжала давиться от смеха.
   - Да, сэр. Я немедленно отправляюсь.
   Делл вошел в конференц-зал "Красного Шара" и стал медленно  пробираться
вперед. Зал был заполнен  людьми,  и  почти  каждый  считал  своим  долгом
похлопать его по плечу или по спине. Наконец он добрался до  единственного
свободного стула.
   Поприветствовав Мейера и его помощника, он уселся  и  посмотрел  назад.
Зал был битком набит здоровенными детинами. Доктор знал многих из них.
   Это были  Обезьяны.  И  в  самом  центре  восседал  Тарзан,  приветливо
улыбавшийся доктору, некогда спасшему ему жизнь.
   - Привет, док! - крикнул сержант Альвин Шилитоу.
   - Привет, Тарзан, - весело отозвался Мак.
   Он все еще не снял своего лабораторного  халата,  на  лацкане  которого
позвякивала чертова медаль.  Но  Обезьяны  не  обратили  на  это  никакого
внимания. У большинства из них имелось по нескольку таких бронзовых звезд,
а у многих и кое-что посерьезнее.  Чтобы  получить  серебряные  и  золотые
звезды требовалось куда больше крови как собственной, так и вражеский.
   - Мы тут решили переманить вас к себе, - продолжал  сержант.  -  Платят
хорошо, работенка непыльная, жратва - что надо...
   - Можно  мне  вас  перебить?  -  вмешался  Мейер,  терпеливо  ожидавший
наступления тишины.
   Он кивнул своему помощнику, который включил экран, стоявший  на  столе.
На фоне звездного неба болтался халианский боевой корабль. Согласно данным
о температуре, месте, продвижении  и  времени,  корабль  находился  отсюда
менее, чем в двух часах полета. Устроить такую штуку в мгновение ока -  на
Флоте это считалось чудом. Мак понял, что тут дело в  связях  Мейера.  Его
дед был знаменитым адмиралом,  а  сам  Абрахам  слыл  мастером  безобидных
чудес.
   - Вопрос ясен, - сказал Мейер. -  Чем  больше  мы  медлим,  тем  больше
вероятность, что халиане убьют пленных. А если они поймут, что мы посылаем
спасательный отряд, то это  можно  считать  свершившимся  фактом.  Халиане
считают, что умирать следует сражаясь. Вот почему мы и выбрали медицинский
транспорт. Нет никакой славы в том, чтобы убить безоружного  доктора.  Это
очень легко.
   Мак проглотил комок в горле.
   - Каким же образом мы попадем внутрь корабля? - спросил сержант, - если
они, скажем, откроют огонь и велят нам держаться на расстоянии?
   - С помощью  одного  хитрого  маневра,  -  улыбнулся  Мейер.  -  Легкий
медицинский скутер прибудет первым. Следом приблизится "Красный  Шар".  Мы
остановимся на расстоянии выстрела. И Ауро продемонстрирует свое искусство
стрельбы, используя их  башни  как  мишени.  -  Мейер  показал  на  своего
молодого помощника в форме кандидата.
   "Этот паренек? И мы должны  войти  в  поле  обстрела,  когда  он  решит
пострелять?" - Мак чуть было не высказал вслух свою мысль,  но  удержался.
Десантники вокруг него были явно встревожены.
   - Пусть они думают, что мы атакуем. Когда  "Красный  Шар"  отвлечет  их
внимание, вы под шумок проникнете на борт.
   - Но как же, - воскликнул Мак, - они попадут туда?
   - Вслед за вами, на своем транспорте, - просто  ответил  Мейер.  -  Они
будут в соответствующей камуфляжной форме.
   - А что помешает им  пустить  нас  всех  вверх  тормашками,  когда  они
заметят вас? - спросил сержант.
   - Они будут слишком заняты, - пообещал Мейер. - К тому же, мы полагаем,
что у них сейчас серьезные проблемы с оружием.
   - Вы полагаете, сэр?
   - А я должен буду ждать сигнала, чтобы забрать их? - с надеждой спросил
Мак.
   Тарзан снова улыбнулся.
   - Нет, нет, доктор, - ответил Мейер. - Вы тоже будете внутри корабля.
   - Но зачем? - вскричал Мак.
   - Ну, во-первых, там действительно могут быть люди, нуждающиеся в вашей
помощи. Во-вторых, медицинское судно  должен  вести  опытный  пилот,  а  в
третьих... после того, как сержант со своими людьми проникнет на  корабль,
халиане могут взорвать ваше судно.
   - О, - ответил Мак, - тогда, конечно, вы правы.


   Небольшая каюта медицинского скутера была  переполнена.  Десантники  из
роты Альвина, одетые в  стандартную  темно-синюю  форму  и  в  камуфляжные
скафандры, сидели на скамейках, на столах, на койках - словом, повсюду.
   - Прошу прощения за отсутствие удобств, - сказал Мак. Он был  одет  так
же, как и остальные,  только  перчатки  и  шлем  лежали  под  сиденьем.  -
Большинство моих гостей обычно лежат.
   Скафандры были покрыты специальным камуфляжным слоем.  Маскировка  была
основана на том, что один приятель Мака называл "старой, доброй оптической
галлюцинацией".
   Черная матовая поверхность, состоявшая из невосприимчивых глазом ячеек,
обладала весьма интересным свойством. Если взгляд  натыкался  на  нее,  то
возникало непреодолимое желание  отвести  глаза.  Мозг  словно  противился
фиксировать данную действительность, дело портили  поблескивающие  лицевые
щитки. Знаки различия полагалось носить  под  скафандром,  их  можно  было
разглядеть в узкую щель. Но десантники частенько нарушали это  правило.  И
"Гориллы" в этом не отличались от прочих своих коллег. Они  считали  своим
долгом пришлепнуть на "невидимые" шлемы ярко-желтые "бананы".  Желтый  был
цветом адмирала Дюана.
   - Вам тоже положена такая штучка, - заявил  Альвин,  вытаскивая  из-под
сиденья шлем доктора. - Как почетной Обезьяне.
   - Нет, спасибо, - ответил тот. - Помните, мы ведь не должны  привлекать
к себе внимания.
   - Это же почетный знак, - возмутился  Пирелли,  темнокожий  переводчик,
почти такой же высокий, как и сам Мак.
   - Полный вперед,  -  согласился  Занатоби.  Он  происходил  из  той  же
системы, что и Ирис Тольберт. Тамошних обитателей  можно  было  узнать  по
характерным синим волосам.
   Сержант усмехнулся и прикрепил банан к  шлему  чуть  ниже  медицинского
креста.
   - Спасибо, ребята, - сказал Мак, негодующе округлив глаза.


   Серо-синее  медицинское  судно  остановилось  в  десяти  километрах  от
сигарообразного корабля халиан. Десантники внимательно  рассматривали  его
изображение на экране.
   - Клянусь, он выглядит слишком крошечным для двухсот парней,  -  заявил
Джордан.
   - Думаешь, у них там роскошные каюты? - Золотокожая Утун  хлопнула  его
по спине. - Они там теснятся так же, как мы здесь.
   Сержант рассмеялся и приказал всем приготовиться к выходу в космос.
   Вспыхнула красная надпись, свидетельствовавшая,  что  скутер  прибыл  в
назначенное место, и одновременно с этим из динамика раздался злой  голос,
обращавшийся к ним на межгалактическом наречии.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил у Пирелли Шилитоу.
   - Да, сэр. Они хотят, чтобы мы остановились и были уничтожены.
   - Ты хочешь сказать: остановились, иначе будем  уничтожены?  -  спросил
чей-то нервный голос.
   Пирелли покачал головой.
   - Я говорю то, что слышу.
   Фоксбург и Занатоби с улыбкой переглянулись.
   - По крайней мере, они с нами разговаривают. И Мейер все слышит. Ладно,
выключаем огни.
   Тарзан сделал жест Маку. Десантники нахлобучили шлемы.
   Мак  неохотно  повиновался,  и  скутер  погрузился  в  темноту.  Что-то
непохоже,  чтобы  у  хорьков  не  функционировало  оружие,  а  они  сейчас
досягаемы даже для небольшой лазерной пушки. Мак нагнулся,  чтобы  достать
перчатки, шлем и небольшой ящичек  с  диагностическим  комплектом.  Может,
Альвин и знает, что он боится темноты, но сержант  не  станет  болтать  об
этом. На флоте существует давняя традиция - если личные слабости не мешают
делу, они не имеют значения.
   Мак наклонился к микрофону:
   - Это медицинское судно. Меня интересует здоровье людей, находящихся  у
вас на борту. Я безоружен.
   Из динамика по-прежнему доносился яростный крик. Мак  надел  шлем  и  с
облегчением вздохнул, когда звуковой и световой сигналы показали, что  его
скафандр - в полном порядке.
   - Все готовы к выходу? Позаботьтесь о давлении, док. Будет  не  слишком
удачно, если они обнаружат наше присутствие в тот момент, когда мы откроем
люк.
   Люк отъехал в сторону, и перед  пассажирами  скутера  предстала  черная
бездна, усеянная серебряными искрами. Красоту этой картины нарушала только
тень массивного халианского корабля. Из динамика продолжали еще доноситься
угрозы, но когда "Красный Шар" включил дальний  свет,  чужак  замолчал  на
полуслове. Корабль халиан залило мертвенно-бледное сияние. Похоже,  Лебари
действительно опытный стрелок.
   - Пошли, ребята. - Голос Тарзана был обманчиво спокоен.
   - Мы  ведь  работаем  на  Мейера,  -  весело  заметил  Фоксбург.  -  Не
прихватить ли нам банку с краской?


   Вакуумный  багор  вылетел  в  сторону  халианского  корабля,   бесшумно
разматывая металлический трос повышенной прочности, словно в  телепередаче
с отключенным звуком. Мак, стараясь обрести душевное равновесие,  мысленно
озвучил эту картину. Сначала свист разматывающегося  троса,  потом  резкое
всхлипывание - это вакуумный багор прилепился к корпусу корабля. Кто-то из
десантников  повернул  ворот,  натягивая  трос,  и  зафиксировал   его   в
стационарном положении. Мак взглянул на громаду  халианского  корабля,  на
почти черном корпусе выделялась более светлая вакуумная присоска. Один  за
другим десантники хватались за узлы на  тросе,  расположенные  через  пять
футов,  и  растворялись  в   темноте.   Мак   последовал   за   Джорданом,
сосредоточившись на спине десантника  и  стараясь  не  смотреть  в  черную
бездну космоса.
   - Тишина, - раздался в наушниках негромкий голос сержанта Шилитоу.
   Время от времени  натянутый  трос  вздрагивал  -  это  иногда  начинали
вибрировать мертвые двигатели вражеского корабля, словно собираясь вот-вот
включиться. Должно быть, Поэт хорьков скандировал у пульта управления свои
заклинания-инструкции, стараясь вдохнуть жизнь в мертвый металл. Если  ему
это удастся, они обречены.
   - Китчи ку! - Утун улыбнулась и, обернувшись, ткнула Джордана в плечо.
   - Черт возьми, прекрати! - проворчал он,  теряя  равновесие.  Несколько
мгновений он извивался, пытаясь нащупать следующий узел на тросе.
   - Прекратите болтать! - свирепо прошипел сзади Шилитоу.
   Джордану наконец удалось уцепиться за трос. Мак  осторожно  подвинулся,
освобождая ему место.
   Добравшись до корабля,  десантники  включили  электромагниты  на  своих
подошвах и осторожно облепили корпус.
   - Вот мы и на месте, - сказал в микрофон Шилитоу. - Теперь  у  нас  нет
связи с "Красным Шаром".
   Они не слышали того, что происходило по ту сторону халианского корабля,
но знали, что "Красный Шар" в этот момент ярко освещен. Мак видел, как его
медицинское суденышко  отражает  свет,  исходивший  от  невидимого  сейчас
корабля. Хорьки могли заметить открытый  люк  скутера,  но  это  уже  было
неважно. Чтобы избавиться от десанта, хорькам пришлось  бы  втянуть  пушки
внутрь своего корабля.  Только  тогда  они  смогли  бы  открыть  огонь  по
десантникам. Или взорвать свою посудину. Никто не сомневался,  что  хорьки
способны на подобный самоубийственный шаг. Если, конечно,  у  них  имеются
для этого технические возможности.
   Утун вскрыла шлюз  с  помощью  бесшумного  взрывного  заряда  -  мелкая
пакость, которую применяли штурмовые группы Флота, когда их не встречали с
распростертыми объятиями. Заряд не  мог  разрушить  внутреннее  запирающее
устройство. Если на борту находятся люди, десантникам не стоит  рисковать,
проделывая бреши в корпусе.  Гориллы  постепенно  заполнили  холл.  Второй
замок открывался легко. Внутренняя дверь не предназначалась  для  задержки
вторжения извне. Последним вошел Шилитоу и, закрыв дверь,  начал  отдавать
приказы. Все действия были продуманы заранее и обговорены с Мейером.  Все,
кроме Мака, уже знали, что им следует делать.
   -  Доккерти  и  Элис   -   инженерная   часть.   Утун   и   Джордан   -
жизнеобеспечение.  Остальные  пусть  следуют  за  мной.  Нам  надо  спасти
пленных. Доктор, можете идти с нами, но только не путайтесь под ногами.
   Мак с хмурым видом последовал  за  сержантом.  Он  должен  действовать.
Где-то здесь находились люди-рабы, двести человек. Неизвестно, в каком они
состоянии. Мак с тревогой подумал,  что  его  маленького  диагностического
набора будет недостаточно, чтобы справиться с предстоящей задачей. Одно из
основных правил десантников гласило: нельзя чувствовать себя  уверенно  на
чужом корабле, пока не будет обеспечена хотя бы элементарная безопасность.
Может быть,  сейчас  оставшиеся  в  живых  хорьки  перестали  сражаться  и
пытаются взорвать собственный корабль. Мак понимал, что заняться  пленными
можно будет только после того, как десантники полностью захватят  корабль,
а "Красный Шар" сможет подойти вплотную. Иначе его услуги как врача  могут
уже не понадобиться. Все  военные  были  вооружены  лучевыми  ружьями  или
пистолетами, а также клинками камуфляжного цвета.
   Мак снял перчатки, швырнул их в  угол  и  направился  за  десантниками.
Занатоби глянул на него через свою маску.
   - Не оставляйте их здесь, иначе  больше  никогда  не  увидите.  Грызуны
используют перчатки в качестве презервативов.
   Мак начал было возражать, нажимая на свое знание  анатомии  халиан,  но
вскоре сообразил, что его разыгрывают.
   - А что они  делают  со  шлемами?  -  спросил  он,  решив  подыграть  и
отвлечься от мрачных мыслей.
   - Ну, шлемы заменяют им головы.
   - Очень разумно? - резонно заметил доктор. - И наши головы  без  шлемов
мало чего стоят.
   Но свой шлем он не  стал  надевать,  чтобы  лучше  слышать  микрофонные
переговоры.
   Они продвигались вперед по низкому коридору. Снаружи корпус корабля был
покрыт  зеркальным  материалом,  призванным  отражать  лазерные  лучи,   а
внутренняя  обшивка  была  матово-черной,  для   поглощения   интенсивного
излучения. В космосе это  был  самый  дешевый  способ  обезопасить  корпус
корабля от случайного повреждения лучом лазера. Пол устилали дорожки,  так
что тяжелых шагов десантников было почти не слышно.
   - Ложись!
   В коридоре позади них грохнул взрыв, и вся  рота  ничком  бросилась  на
пол.
   И тут всех чуть не оглушил боевой клич Доккерти.
   Через несколько секунд он доложил, что они с  напарником  прорвались  в
технический отдел.
   - Мы с ними разделались, сержант! Ну и удивились же эти болваны. Пятеро
убиты. Но один гад успел поднять  тревогу.  Сейчас  проверяем,  нельзя  ли
отключить взрывающий механизм прежде,  чем  они  смогут  запустить  его  с
мостика.
   -  Значит,  они  нас  обнаружили,  -  ответил  Шилитоу   с   осторожным
оптимизмом. - Не впускайте никого, кто кажется слишком небритым.
   - Есть, сержант, - ответил Доккерти.
   Халианский корабль слегка дрогнул, когда Ауро Лебарио нанес свои  точно
рассчитанные удары по носу, а затем  по  корме.  Ауро  понимал,  что  если
наносить удары в одну  точку,  халианский  корабль  может  превратиться  в
своего рода гигантский волчок.  Он  не  мог  позволить  себе  забыть,  что
принимает участие в спасательной операции, но из его башни ему самому  все
виделось, как некая видеоигра. На своем компьютере он даже мог  посмотреть
данные о числе нанесенных им ударов. Но, к  сожалению,  если  бы  халианам
удалось привести в действие свои лазерные орудия, он сам превратился бы  в
легкую мишень.
   Хватит играть, - подумал Ауро, беспокойно поежившись. Он  прицелился  в
то место на чужом  корабле,  где  должно  было  находиться  бездействующее
орудие, и нажал кнопку. Луч попал точно в цель.
   - Проклятие! - вскричал Шилитоу, подняв голову. Он и его люди бежали  в
это время по коридору. - Это тебе не  учебное  стрельбище,  Лебарио!  -  И
словно в ответ на его слова пол впереди задрожал.
   - Враги впереди! - крикнул сержант. - Они, должно быть, в панике,  если
рискуют палить из своих лазерных игрушек прямо здесь.
   Индикатор  диагностического  комплекта   вспыхнул,   когда   десантники
укрылись за металлическими колоннами, готовые встретить врага.
   - Тарзан, - предупредил доктор, - там впереди кто-то из наших.
   - Надеюсь, мы не стреляем в кого-то из своих?
   - Нет. Речь идет всего лишь о жизненных признаках. Сигнал очень слабый.
Возможно, среди пленников есть офицер Флота. Воспринимать  сигналы  мешают
дверь и электронные помехи.
   - А еще - эти огромные крысы,  которые  почему-то  не  хотят  нас  туда
впускать, - проворчал сержант. - Интересно, сколько их?
   - Я насчитал пять вспышек, сержант, - отозвался Занатоби.
   - Что-то тут не так, - задумчиво произнес Фоксбург.  -  С  чего  бы  им
здесь палить из своих лазеров? Они же не знали, что мы будем штурмовать их
корабль. Эти твари не так предусмотрительны. Может, это - жест отчаяния?
   - А может,  у  них  просто  патроны  кончились?  -  предположил  Верди,
залегший рядом с Шилитоу.
   - А может быть, это мятеж, - высказал догадку Мак. -  Похоже,  они  тут
уже вовсю дрались, когда мы явились.
   Доктор оказался прав. Когда Гориллы прорвались в рубку, они  обнаружили
трупы хорьков, лежавшие перед баррикадой,  закрывавшей  запертую  дверь  в
противоположной  стене.  Единственный  уцелевший  хорек  оторопел,  увидев
ворвавшихся  в  комнату  десантников  Флота.  Занатоби,   не   раздумывая,
выстрелил в него, и звериный предсмертный крик разнесся по коридору.
   - Ожидал он явно не нас, - заметил  сержант,  отпихивая  ногой  мертвое
тело. - Странно, у них, похоже,  нет  никаких  приборов  связи.  Они  были
отрезаны.
   - Этот ублюдок воззвал к Поэту, - изумленно сказал Пирелли, стоя  подле
убитого халианина.
   - Мы сообщим им, что  он  умер,  сражаясь,  чуть  попозже,  -  пообещал
сержант.
   - Прежде, чем выбросим их в космос, - добавил Верди.
   Сержант кивком приказал своим людям занять позицию  у  запертой  двери.
Верди  приготовил  заряд,  чтобы  взорвать  дверь,  и  ждал  лишь  сигнала
командира.
   - Сержант! - они снова услышали голос Доккерти. -  Тут  объявились  еще
шесть тварей. Мы пытаемся удержать их. Они  явно  решили  свести  счеты  с
жизнью и изо всех сил рвутся к кнопкам взрывателя корабля.
   - Держитесь! - приказал Шилитоу. -  Мы  идем  к  вам  на  помощь.  Всем
отделениям, - скомандовал он,  -  присоединиться  к  Доккерти,  -  или  мы
превратимся в космическую пыль.
   - Есть, сержант.
   - Так точно, Тарзан.
   - О'кей!
   - Мы не можем тут никого найти, но в нас стреляют - доложила Утун. - Мы
с Джорданом хотим остаться и отыскать-таки этого болвана!
   - Ладно, -  согласился  сержант.  -  Но  прежде  всего  надо  выпустить
пленных. Мы не знаем, сколько халиан по ту сторону двери, а времени у  нас
мало. Он поднял свой пистолет.
   - По моему сигналу... Вперед!
   Замок был уничтожен зарядом, и Обезьяны с  боевым  кличем  ворвались  в
помещение за дверью и тут же наткнулись на изуродованные трупы. Лишь через
несколько мгновений пораженный Мак понял, что это трупы хорьков.  Один  из
них был облачен в медицинский халат.  Мак  вспомнил,  что  у  халиан  тоже
имелись какие-то  медики.  И  тут  он  заметил,  что  из  глубины  темного
помещения за ним кто-то  наблюдает.  Десантники  включили  свои  нашлемные
фонари. У противоположной стены сгрудились изможденные люди. Этим  парням,
похоже, пришлось немало  испытать,  но  они  были  живы.  А  это  главное.
Пленные, человек двести, смотрели на десантников с не меньшим  удивлением,
чем те - на них.
   Сержант Шилитоу снял шлем и оглядел помещение, где находились пленные.
   - Что здесь произошло? - спросил он. Несколько наиболее крепких  мужчин
и женщин были забрызганы кровью.  Эта  комната,  вероятно,  служила  общей
спальней. Нигде не видно ни цепей,  ни  решеток,  обычных  на  большинстве
рабовладельческих кораблей халиан. Очевидно, хорьки считали  свою  систему
замков достаточно прочной.
   - Мы застали их врасплох, сержант, -  гордо  сказал  один  из  пленных,
выступая вперед. На его теле болтались лохмотья, некогда  бывшие  флотской
формой. - Я капитан Поллок. Сначала все было очень погано: ни еды тебе, ни
медицинского обслуживания. Но потом мы поняли, что нас - в десять с лишним
раз больше, чем этих подлецов. Мы составили свой план и напали на них.  Мы
смогли бы быстро захватить  корабль.  -  Он  старался  говорить  весело  и
непринужденно, но давалось ему это с трудом.
   - Плохо, что вы не могли нам дать знать об этом, -  ответил  сержант  с
грустным юмором - мы могли  бы  остаться  дома.  Впрочем,  корабль  сейчас
никуда не летит. Двигатели бездействуют.
   Некоторые из пленных понимающе закивали.
   - Так вот почему они начали сходить с  ума,  -  заметил  Поллок.  -  Мы
слышали, что гудеть перестало перед тем, как мы напали на часовых.
   И снова раздался усиленный громкоговорителем голос Доккерти:
   - Сержант, они готовят  лазерное  орудие.  Если  хорьки  выстрелят,  то
пробьют корпус корабля.
   Фоксбург поморщился:
   - Вот болваны. Ведь их цель - взорвать корабль, не  так  ли?  Будь  они
поумнее, то пробили бы перегородку и добрались до пульта.
   - ...и я слышу, они пытаются  пробить  стенку  позади  нас,  -  перебил
Доккерти. - Они-таки решили добраться до механизма самоподрыва.
   - ...поймал одного, он пытался взорвать ракетную боеголовку, -  перебил
еще один голос.
   Сообщения продолжали поступать  одно  за  другим.  Оставалось  еще,  по
крайней мере, две дюжины халиан, рыскавших  по  всему  кораблю  небольшими
группами. Шилитоу представил себе, как много длинных, запутанных коридоров
на этом большом корабле. Он не мог ручаться, что они уничтожат всех врагов
прежде,  чем  один  из  них  успеет  все  же  взорвать  корабль  со  всеми
"пассажирами".
   - Доккерти, вырубите все источники энергии, - распорядился  сержант.  -
Тогда не надо  будет  заниматься  лазерным  орудием.  Утун,  поддерживайте
только  системы  жизнеобеспечения.  Если   сможете,   проверьте   контроль
аварийной энергии.
   - Я не разбираюсь в их контрольных приборах, но  попробую,  сержант,  -
откликнулась Утун.
   Пленные забеспокоились.
   - Надо что-то предпринять! - воскликнул  доктор,  мучимый  одновременно
беспокойством о состоянии пленных и опасением, сдержит ли Доккерти  натиск
врагов.
   - Постойте, - сказал сержант, оглядев толпу недавних пленников. - Прошу
внимания! Тише, тише! - Его мощный голос, за  который  сержант  и  получил
свое прозвище, перекрыл шум. Вы все слышали, что сказал наш  человек.  Они
хотят взорвать этот корабль вместе со всеми нами. Нам нужна помощь. Хотите
ли вы отомстить проклятым хорькам?
   Рокот, прокатившийся по комнате, показал Шилитоу, что  его  вопрос  был
риторическим.
   - Все вместе, - продолжал греметь сержант, - мы армия,  которую  нельзя
остановить.  Ищите  повсюду  хорьков,  а  найдя  -  убивайте!  Но  следует
поспешить! Следуйте за мной! - Рев толпы заглушил его последние слова.
   Шилитоу и его люди раздали часть запасного оружия новоявленному  отряду
и ринулись к выходу. Бывшие узники, забыв об истощении, устремились  вслед
за Тарзаном. Мак смотрел  на  людей,  проносившихся  мимо  него.  Конечно,
возможность разрядить злость  и  горечь,  влила  в  них  новые  силы.  Они
получили свой шанс, но это состояние не продлится долго. Вытянув из кобуры
свой пистолет, доктор последовал за разъяренной толпой.
   - Идите и извлеките оставшихся на мостике халиан, -  приказал  сержант,
когда они добрались до технического отделения. - Но будьте осторожны!  Там
где-то двое наших людей. Не спутайте их с лысыми тварями!
   Половина толпы освобожденных пленных последовала за Занатоби вперед  по
коридору.  Там  они  наткнулись  на  двух  ошеломленных  хорьков,  которые
разматывали кабель питания для лазерного орудия. Люди разорвали  их  обоих
вместе с кабелем, прежде, чем те успели опомниться.
   Вскоре возбужденная толпа  людей  набросилась  на  нескольких  хорьков,
которые пытались пробиться  в  техническое  отделение  с  другой  стороны.
Покрытое потом лицо Доккерти в окошке расплылось в улыбке, а потом радость
сменилась изумлением, когда он  увидел  толпу  бывших  пленников,  ведомую
орущим  Занатоби.   Сам   Доккерти   воспользовался   обстановкой,   чтобы
подстрелить парочку хорьков. Элис, лежавший на полу (его успели  ранить  в
бедро), проворно откатился в сторону.
   Если хорьку удавалось отбиться с  помощью  своих  зубов  и  когтей,  то
другие пленные занимали место раненого, осаждая врага и спереди, и  сзади.
В несколько мгновений  оставшиеся  еще  в  живых  халиане  были  задушены,
затоптаны,  забиты.  Время  от  времени  крики  в  разных  местах  корабля
оповещали об очередных обнаруженных врагах.


   - ...с другой стороны, - тихо сказал сержант Маку, - они столько  ждали
этого. Почему я должен портить им удовольствие?
   - Привет, Тарзан, мы все уже в сборе, - перебил их  вышедший  на  связь
Занатоби. - Не может ли кто-нибудь забрать нас отсюда?
   - Подожди, сперва я должен обдумать, как  мне  половчее  представить  к
наградам две сотни гражданских, -  ответил  Шилитоу.  -  А  вы,  проклятые
бездельники, и обрадовались, что они выполнили вашу работу!



        ИНТЕРЛЮДИЯ

   Большинство людей очень удивились  бы,  узнав,  что  Омнилар,  наиболее
известная  и  влиятельная  из  всех   омнистанций,   целиком   принадлежит
алертианину Луависе XXXIV. И хотя в Альянсе  состоят  почти  исключительно
гуманоиды, этот факт не слишком скрывается, но и  не  особо  выпячивается.
Достигается это довольно просто - на экранах появляется  один-единственный
руководитель станции,  а  именно  -  обаятельный  Ди  Вайнет.  Большинство
зрителей он вполне устраивает.
   Информация о том,  откуда  взялась  огромная  сумма,  которую  пришлось
заплатить Луависе XXXIV за  исключительные  права  на  Омнилар,  полностью
отсутствует. Единственное, что  известно  о  мультитриллионере-отшельнике,
так  это  его  пылкий  пацифизм,  выражающийся  в  постоянных  призывах  к
прекращению конфликта и сближению с халианами.
   Поэтому неудивительно, что рейтинг Омнилара падает по мере  приближения
к пограничным секторам.



        Дженет Моррис. НЕВЕЗЕНИЕ

   - Что вы от нас хотите?
   Капитан Толливер Инглиш из 92-й  роты  быстрого  реагирования  "Красная
Лошадь" потряс  головой,  увенчанной  светлой  шевелюрой,  словно  не  мог
поверить своим ушам. Бесстрастная маска  тупого  исполнителя,  которую  он
обычно надевал при встречах с незнакомыми людьми и шишками  из  армейского
начальства,  мигом  слетела  с  него,  обнажив  владеющие  Инглишем  гнев,
разочарование и явное нежелание повиноваться.
   - Вы сошли с ума, сэр.
   Инглиш, прищурясь посмотрел на незнакомца в темном гражданском костюме,
как будто увидел  вдали  внезапно  появившуюся  мишень.  Чуть  откинувшись
назад,  он  стоял  в  расслабленной  позе,  всем   своим   видом   выражая
неповиновение. Руки его покоились на том самом месте, где  должен  был  бы
находиться боевой пояс, если бы дело происходило на поверхности планеты, а
не высоко над Бычьим Глазом (Высота 1187),  где  "Маршал  Хейг"  вместе  с
половиной этого проклятого Флота очухивался от  недавнего  "победоносного"
сражения, потихоньку готовясь к следующей фазе операции.
   - Тоби! - предупреждающим тоном сказал Джей Падова,  упитанный  капитан
"Хейга". Он вынул сигару изо рта и  поспешно  вылез  из-за  своего  стола,
собираясь предотвратить назревающий конфликт.
   Гражданский остановил его, вскинув руку.
   - Спокойно, капитан, -  с  каким-то  отсутствующим  видом  приказал  он
командиру корабля. - Я сам разберусь с ним. - Он немного повернул  голову,
не отрывая при этом своего ничего не выражающего взгляда от Тоби  Инглиша,
и бросил через плечо: - Меннинг, принесите нам кофе или еще чего-нибудь.
   Инглиш уже и забыл о присутствии Джоанны Меннинг,  офицера  разведки  с
"Хейга",   которая   склонилась   над   своим   портативным   компьютером,
подключенным к бортовой информационной сети.
   Он напрягся, готовясь к взрыву со стороны Меннинг, слывущей, по меньшей
мере, колючкой, но не услышал даже хлопка крышки компьютера. Краем  зрения
Инглиш заметил, как Меннинг, не моргнув и глазом, выскользнула из комнаты,
словно приказ незнакомца в мгновение ока обратил ее в обычную стюардессу.
   После  того  как  за  ней  закрылась  дверь  каюты  Падовы,  воцарилось
тягостное молчание, достаточно долгое, чтобы Инглиш  успел  изменить  свое
мнение об этом штатском. Закупоренный в  тесном  пространстве  эсминца  со
своими пятьюдесятью десантниками, все еще переживающими потерю на  Вифезде
троих товарищей, Инглиш был настолько озабочен отслеживанием в людях одной
из  разновидностей  беспощадности,  что  проглядел  наличие  у  незнакомца
другой.
   Люди Инглиша  имели  обыкновение  взрываться  наподобие  петарды  -  со
вспышками, треском и огнем. Капитан "Красной Лошади" научился распознавать
готовую вырваться наружу энергию разрушения -  в  его  людях  этого  добра
хватало, но именно насилие и помогало им выжить в звездных мясорубках.
   Но от этого человека исходила опасность совсем другого рода, опасность,
которая не сигнализировала о своем присутствии ничем, кроме,  может  быть,
именно полным отсутствием подобных сигналов. Их  и  не  было  заметно,  по
крайней мере ему, Тоби - он даже не обратил внимание на то, что Падова  не
смог заранее предупредить его. "Но я должен  был  понять"  -  упрекнул  он
себя. Иначе что мог делать штатский в рабочем  кабинете  Падовы  во  время
подготовки к боевой операции?
   Взглянув на этого  "гражданского  наблюдателя"  повнимательней,  Инглиш
увидел то, чего не  заметил  ранее,  не  заметил,  потому  что  не  лекал.
Непроницаемое лицо, которое, имейся на  нем  хотя  бы  след  какого-нибудь
чувства, можно было бы назвать даже красивым; ухоженная шевелюра, костюм с
иголочки;  фигура,   слишком   подтянутая   для   штатского   и   чересчур
расслабленная  для  военного.  И  некоторые  другие  столь  же   необычные
признаки: красный  шелковый  шнурок,  замысловатым  узором  обвивший  одно
запястье; дорогой хронометр на другом; пояс,  слишком  широкий  для  того,
чтобы просто поддерживать  брюки;  свободный  покрой  пиджака,  призванный
скрыть спрятанное оружие; выражение какого-то хищного веселья, затаившееся
в глубине глаз.
   Но все это не имело бы никакого значения, если вы  не  видели,  как  он
обращается с  Меннинг  и  Падовой.  На  подобных  неразговорчивых  парней,
сохраняющих спокойствие в  любых  обстоятельствах,  никогда  не  обращаешь
внимания. И вспоминаешь о них лишь потом.  Как  тогда,  на  Ксеоне,  когда
Инглиш нашел нескольких своих парней, плывущих лицом вниз  в  мутной  воде
Багряной реки - парней из  разряда  тех,  которые  вслух  задают  вопросы,
ответы на которые интересуют всех, но не у всех хватает ума держать их при
себе.
   Как раз в тот момент, когда все эти соображения промелькнули  в  голове
Инглиша, и он от души чертыхнулся про себя, незнакомец заговорил.
   - Начнем сначала, солдат. Мы хотим,  чтобы  вместо  того  антиквариата,
которым вооружены сейчас, вы захватили некоторое  количества  Не-Теплового
Оружия - НТО - во время своей вылазки на Бычий Глаз и испытали бы  его  на
этой халианской ремонтной базе. Это отнюдь не простые  полевые  испытания,
оружие должно поднять эффективность вашей  "Красной  Лошади"  на  тридцать
процентов. А поскольку ваша численность, по сравнению, скажем,  с  той  же
121-й, в два раза меньше, и вы находитесь на этой жалкой жестянке,  то  вы
должны благодарить нас, а не огрызаться.
   - Благодарю вас... сэр. Но не стоит. - Инглиш скрестил руки на груди.
   Падова открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал  и  сунул  в
него сигару, тяжело опустился в кресло и медленно покачал головой, чего не
мог не заметить Тоби Инглиш.
   - Вы напрасно думаете, что ваше мнение кого-то интересует,  капитан,  -
сказал штатский. Его глаза смотрели словно бы сквозь Инглиша. Вокруг  глаз
пролегли глубокие морщины. - Давайте поговорим откровенно. Как вы  знаете,
я гражданский наблюдатель. Мое имя  Грант.  И  я  собираюсь  высадиться  с
"Красной Лошадью", чтобы посмотреть, как вы справитесь с этими игрушками.
   - Мы не подопытные кролики. Нам не платят за то, чтобы  мы  подставляли
себя под огонь ради каких-то выдумок технарей... - Суровый  взгляд  Падовы
остановил Инглиша. Он сжал кулаки и сунул руки в карманы.
   - Я же сказал вам, что это НТО, а не экспериментальное  оружие.  Может,
вы хотите сказать, что я лгу. Если так, то не советую. На время  десантной
операции на Бычий Глаз я  могу  стать  вашим  лучшим  другом  или  злейшим
врагом. Если, конечно, вы не пожелаете остаться здесь, на корабле  Падовы,
в то время как я поведу "Красную Лошадь". Кто ваш помощник?
   - Я... - У Инглиша пересохло  в  горле.  Они  потеряли  Меннинга  -  не
имеющего никакого отношения к Джоанне  Меннинг  -  вместе  с  Тамараком  и
Луисом на Вифезде. - Мы ожидаем пополнения, хотя не то, чтобы нуждаемся  в
нем...  списочный  состав  у  нас  полный.  Сейчас  должность  заместителя
занимает начальник разведки, Сойер. - А ведь Сойер и сам недавно чуть было
не сорвался с курка. - Послушайте, Грант,  -  менять  оружие  перед  самым
десантом - плохая примета. Это знает  каждый.  Не  принуждайте  меня.  Мои
ребята  и  так  на  взводе,  и  нам  сейчас  меньше  всего  нужна   лишняя
нервотрепка. Как вы уже сами заметили, мои ребята должны занять  ремонтную
базу площадью восемь квадратов на планете, где окопались халиане.
   - Вы полагаете, мы не знаем, что для вас лучше, а что хуже,  солдат?  -
спросил штатский.
   -  Может,  все-таки  намекнете,  кто,  черт  побери,  вы  такой,  чтобы
разговаривать со мной подобным образом? - спросил Инглиш,  оглядываясь  на
Падову в надежде на его поддержку. Но Джей опять покачал головой и скорчил
такую кислую мину, будто сигара сегодня действительно никуда не годилась.
   - Командование Оперативного Отдела вас устроит? - спросил незнакомец.
   - Совершенно не устроит. Почему тогда  вы  расхаживаете  здесь  в  этом
странном наряде и отдаете приказы капитану военного корабля и мне,  словно
имеете  на  это  какое-то  право?  -  Оперативный  Отдел   был   армейским
подразделением. - Нет ли у вас каких-либо...
   Человек в гражданской одежде сунул руку во внутренний карман пиджака, и
Инглиш инстинктивно напрягся.
   Но Грант вытащил голографическую идентификационную карточку.
   Еще перед тем, как она оказалась в его руках, Инглиш пожалел, что решил
расставить все точки над "i".
   - Понятно, - произнес он, повертев карточку в руках. Собственно говоря,
он уже и раньше почти догадался, но тешил себя  надеждой,  что  ошибается.
Сотрудники службы Материально-Технического Снабжения имели доступ повсюду,
куда они пожелают, и вот теперь этот тип пожелал находиться рядом  с  92-й
ротой  Тоби  Инглиша,  когда  она  должна  будет  занять   площадь   вдвое
превышающую норму. Ну что ж, по крайней мере, в кои-то веки,  их  разведка
получит сведения из первых рук.
   - Вы могли бы сэкономить массу времени, если бы сообщили мне  с  самого
начала, сэр, - сказал он сотруднику подразделения "Восемь Шаров". - Что ж,
давайте взглянем на это ваше НТО.
   Передавая карточку обратно Наблюдателю, Инглиш краем глаза заметил, как
Падова тыльной стороной ладони отер пот со лба. Он не мог понять, что  так
встревожило Падову. Сам  Инглиш  на  его  месте  никогда  бы  не  допустил
подобного давления, когда до дела осталось всего тридцать шесть часов.
   Однако выходя из комнаты, ему вдруг показалось, что  он  понял,  в  чем
кроется причина тревоги капитана. В дверях они  с  Наблюдателем  встретили
Меннинг, возвращавшуюся с кофейником.
   - Эй, крошка, - бросил человек по имени Грант офицеру разведки  корабля
Падовы. - Вы как раз вовремя. Пойдемте, вы должны взглянуть на  эти  штуки
до того, как вам придется воспользоваться ими. На этой посудине  особо  не
разгуляешься, так что, пока мы не окажемся внизу, я  смогу  лишь  в  самых
общих чертах ознакомить вас с оружием. Если, конечно,  вы  не  собираетесь
присоединиться к 92-й, что было бы,  по-моему,  напрасной  тратой  людских
ресурсов.
   Инглиш отнюдь не надеялся на то,  что  Меннинг  отправится  с  ними  на
поверхность. Он также не надеялся, что когда-нибудь ему еще  хотя  бы  раз
доведется увидеть столь живописную картину, каковую  сейчас  являла  собой
Джоанна Меннинг.
   Меннинг побелела как снег, губы ее посинели, а глаза бешено засверкали.
Медленно и подчеркнуто аккуратно она поставила кофейник на столик у двери.
   - Что ж, пойдемте, - ответила она, стараясь не смотреть на  него,  хотя
это и было непростой задачей: по габаритам Грант мог  вполне  поспорить  с
Инглишем. - Если вы, конечно, позволите, сэр? - крайне официально спросила
Меннинг у Падовы. Голос ее был совершенно спокоен,  хотя  посиневшие  губы
чуть подрагивали.
   - Вы свободны, - с очевидным облегчением ответил Падова.
   Инглишу захотелось, чтобы  весь  этот  кошмар  поскорее  рассеялся  как
дурной сон.


   Так называемое НТО с виду ничем таким особенным не отличалось от любого
другого  оружия,  позволявшего  спустить  шкуру  с  хорьков.  Главное   же
заключалось, по всей видимости, в том, что оно, должно было действовать, и
действовать хорошо. Как и предполагалось, оружие  было  проверено,  прошло
полевые испытания и было готово к употреблению.
   Инглиш от души надеялся, что оружие окажется простым в  обращении  или,
по крайней мере, несложным для обучения. На  что  же  в  противном  случае
могло рассчитывать подразделение "Восемь Шаров",  меняя  вооружение  перед
самой высадкой? Конечно,  эта  штука  могла  работать  самым  превосходным
образом, но  им  предстояла  отнюдь  не  прогулка.  Оружие,  которым  92-я
пользовалась До сих пор, служило им верой и  правдой,  помогая  выжить  им
самим и не позволяя сделать то же самое врагам.
   И вот теперь возись с этим новым дерьмом, когда нет  времени  даже  для
испытаний, не говоря уж о  полноценной  тренировке.  Из  грузового  отсека
Инглиш на тележке свез вниз, в кают-компанию 92-й, два  полных  комплекта,
дабы  вместе  с  Сойером  продемонстрировать  систему  десантникам.  Но  в
корабле, разумеется, нельзя стрелять  из  АПОТ-ружей  (силовое  оружие  на
А-потенциале), так же как и использовать модифицированные сканеры, которые
нарушили  бы  к  чертям   собачьим   функционирование   всей   корабельной
автоматики. То же  самое  касалось  и  вспомогательных  шлемов-Соратников.
Поэтому не было никакой возможности узнать, действительно ли  это  лучевое
оружие способно заморозить и (или) взорвать на месте хорька (до  тех  пор,
как сказано в руководстве, пока ваше оружие находится в контакте  с  новым
специальным костюмом), действительно ли система автоматического  наведения
даст лучшие результаты, чем привычные движения рук и наконец действительно
ли новая электроника интегрируется со старыми системами или все полетит  к
чертям.
   Остолбеневшим от неожиданности десантникам Инглиш сказал, что нет нужды
беспокоиться по поводу совместимости  -  во  всяком  случае,  они  получат
совершенно новые защитные костюмы и плюс к тому всю боевую выкладку.
   - Зачем они устроили эту свистопляску? - поинтересовался кто-то.
   Инглиш оторвал взгляд от груды снаряжения, прикасаться к  которому  ему
хотелось не больше, чем попытаться голыми руками  оторвать  ребенка-хорька
от его матери. Вопрос задал Траск, новый младший командир.
   - Чтобы вы не скучали, сержант Траск. Как вам нравятся эти  игрушки?  А
когда нацепите этот шлем, включится электроника,  которая  подскажет,  как
следует  поступать  в  каждой  конкретной  ситуации.  Разве  это  не  чудо
технологии? Теперь нам совсем не надо будет думать  -  только  таскай  эту
штуку с места на место и делай, что она говорит.
   Сойер, который всю ночь провел вместе с  Инглишем  в  грузовом  отсеке,
возясь с НТО, поскреб небритый подбородок.  На  Вифезде  он  спас  Инглишу
жизнь и, вероятно, когда-то, сделал это почти для всех, находящихся сейчас
в кают-компании. Своим спокойствием он оказывал на  десантников  такое  же
воздействие, как и добрая порция транквилизатора.  После  пятнадцатилетней
службы у Сойера не было ни одного шрама, что вселяло  надежду,  что  Сойер
знает, что делает.
   Он напустил на себя самый бравый вид и, беззаботно улыбнувшись, сказал:
   - Ну, ну, ребятки, какая, к черту, разница, с помощью чего мы будем  их
убивать. Главное, чтобы эти твари были мертвы.  Перед  нами  универсальное
смертоносное оружие. И если Оперативный Отдел считает, что  нам  требуется
именно эта штука, так оно и есть.  Этот  тип  считает,  что  нам  даже  не
придется перезаряжать его. - Казалось, Сойер и впрямь верит в  то,  о  чем
говорит. Хотя ему-то отлично  было  известно,  что,  по  крайней  мере,  в
отношении Оперативного Отдела все обстоит не совсем так.
   Он закинул на спину устройство АПОТ-ружья.
   - Просто направьте его на них, будто морите клопов. Хотите сделать себе
из них шубу? Установите регулятор на малую мощность. Хотите разнести их  в
клочья? Переведите на полную катушку.  Если  хотите  только  парализовать,
поставьте регулятор в среднюю позицию.
   - А сколько все это весит? - задал неизбежный вопрос капрал по  фамилии
Бакнелл.
   - Мы обсуждали этот вопрос с Наблюдателем, который пойдет с  нами.  Вес
находится во вполне разумных пределах, - очень тихо  ответил  Инглиш.  Ему
стало ясно, что десантники не станут артачиться. И все  благодаря  Сойеру.
Намеренно  проговорившись,  чтобы  позже  никто  не   удивился   появлению
Наблюдателя, он продолжил:
   - Теперь оставляю вас на сержанта Сойера. И запомните - оборудование не
так уж много весит, да и к тому же с его помощью вы  сможете  скакать  как
кенгуру, так что у вас нет никаких причин скулить по этому поводу.
   - Если только оно заработает, - скептически отозвался Бакнелл.
   Сойер бросил ему АПОТ-ружье, капрал с трудом поймал его.
   - Оно действует куда лучше, чем ты, Нелл.  Уж  в  этом-то  нет  никаких
сомнений.
   Оставив своих ребят изучать новое оборудование, Инглиш вышел в коридор.
Из-за двери доносился негромкий  голос  Сойера,  убеждавший,  что  задание
настолько...
   - ...неотложное, важное и секретное, что с нами отправятся  Наблюдатель
и даже офицер