Кризис (ред.Дэвид Дрейк, Билл Фосетт) ----------------------------------------------------------------------- Crisis (1991) ("Fleet" #6). Edited by David Drake, Bill Fawcett. Пер. с англ. - С.Смирнов, С.Курдюков, В.Кравченко, Е.Еремченко, Д.Вебер, О.Черепанов. М., "АСТ", 1996. OCR & spellcheck by HarryFan, 11 May 2002 ----------------------------------------------------------------------- ИНТЕРЛЮДИЯ Когда тысячи кораблей отправляются на разведку в район, путешествие по которому может затянуться на долгие месяцы, любому флоту необходимо руководство, оговаривающее поведение личного состава при независимых действиях. По традиции такое руководство предусматривает практически все случаи принятия командных решений и носит название Военный Кодекс. Статья VII Всякое лицо, подпадающее под действие данного акта, (1) в изменнических целях поддерживающее связи с врагом или передающее ему разведывательную информацию; (2) или не смогшее сообщить соответствующим органам какие-либо сведения, полученные от врага; (3) или поставившее врагу любые ресурсы, карается смертью или несет другое наказание, предусмотренное ниже. Прошел уже год с тех пор, как один из новейших разведывательных кораблей подтвердил существование могучего флота Синдиката, но, похоже, могущественный соперник не собирался пока оспаривать право Альянса на оккупацию Халии. Этот год тысячи офицеров разведки, служащих, аналитиков и шпионов потратили на то, чтобы обнаружить родные миры семейств Синдиката. Медленно и осторожно информация была просеяна и проанализирована. Все осознавали, что покой обманчив и близко время битвы, которая определит судьбу обеих человеческих империй. Этот год использовался Флотом для усиления мощи. Были укомплектованы тысячи кораблей. Часто экипажи составлялись из новобранцев под командованием нескольких опытных офицеров. Медленно - разочаровывающе медленно для Дуэйна и его окружения - эти корабли начали прибывать на свои передовые позиции у Цели и в окрестности Халии. Две планеты, расположенные на расстоянии всего нескольких световых лет друг от друга, были словно специально созданы для нанесения удара по Скоплению, в котором, как полагали, скрывался Синдикат. В течение многих месяцев напряженность между сохранившими гордость халианскими воинами и личным составом Флота периодически взрывалась актами насилия. Ни одна из сторон не была готова забыть или простить зверства, совершенные другой. Даже когда выработалось сдержанное взаимное уважение, требовалось что-то, что скрепило бы союз бывших врагов. Пропагандисты Флота выжидали, надеясь на событие, которое стало бы символом единства рас. Но когда это событие произошло, в него оказались вовлечены два совершенно неожиданных участника. Кристофер Сташеф. СИРОТЫ Во мраке космоса два корабля сражались против дюжины. Эти два были крейсерами - один принадлежал Флоту, другой - халианским пиратам. Экипажи крейсеров возглавляли давние враги - командор Сэйлс и капитан Гудхарт. На сей раз им встретился противник, заставивший забыть о взаимной ненависти. Этим противником были Торговцы - Торговцы, которые подкупили варварскую Халию, снабдили ее современным оружием и дали ей космические корабли для совершения набегов. Теперь халианские пираты сражались с дикой радостью, получив наконец возможность нанести удар предавшим их людям, а корабль Флота яростно дрался с предателями-соплеменниками. В разгар этой схватки связиста Флота, который понял, что это его последний бой и шансов уцелеть практически нет, уколола холодная мысль. Он не мог спастись, но с еще более отчаянной решимостью он понимал, что люди Альянса должны узнать об осином гнезде Синдиката, на которое нарвались два крейсера, и о беспощадной, стремительной тактике Торговцев. Поэтому, продолжая поддерживать связь между кораблями, связист открыл канал передачи, направил отражатель на Цель так, чтобы он находился в этом положении вне зависимости от маневров корабля, и включил тахионный пучок, передававший аудио- и видеосигналы, которыми обменивались корабли на частотах Флота и Халии. Он не пожалел даже нескольких бесценных информационных торпед, чтобы вернее передать сообщение. Будь ему известна частота Торговцев, связист передал бы и их сигналы, но Флот до сих пор не знал способа даже слышать своих врагов. Потом торпеда Синдиката пробила защиту, и корабль капитана Гудхарта превратился в расширяющееся облако света. Через несколько минут взорвался и крейсер Флота. Его обломки разлетелись на тысячи миль от сгустка плазмы, которым стал корабль Сэйлса. Чудовищный поток энергии заглушил тахионный канал связи с Землей. Один из обломков представлял собой сигарообразную капсулу диаметром в метр и длиной в два. Она, кувыркаясь, отлетела более чем на тысячу миль, и, конечно, ее одинокого обитателя неминуемо стошнило бы, но за мгновение до взрыва в его тело впились иглы. Лекарство замедлило обменные процессы и погрузило человека в глубочайший сон. Капсула продолжала лететь во мраке, неся раненого члена экипажа, который был заморожен криогенной аппаратурой вплоть до прибытия медицинского корабля. Но теперь он был далеко от Земли, далеко от маршрутов кораблей Флота, в принадлежавшей Торговцам области космоса. Он плыл в своей гондоле через бесконечную ночь, одинокий, никому не известный и ни о чем не подозревающий. На станции, обращавшейся вокруг Цели, усталый связист прихлебывал кофе и бросал взгляды на кристалл с пикантной видеозаписью, которую собирался просмотреть после окончания смены. На автоматической станции никогда ничего не случалось. Зачем только здесь дежурили люди? Прозвучал сигнал тревоги. Связист подался вперед, просматривая мониторы и индикаторы. Вот он - красный мигающий сигнал на Стойке Четыре! Система не знала, что делать с неожиданным сигналом, тратить на него оперативную память или нет. Связист пробежал пальцами по клавиатуре, прерывая последовательность, и нажал клавишу "исполнить", перед тем как буфер переполнился. Индикатор на панели вспыхнул, указывая, что прерывание сделано вовремя. Связист испустил вздох облегчения, откинулся назад, включив замедленное воспроизведение сигнала, и повернулся к монитору, чтобы увидеть, какой тахионный "улов" принесла его энергетическая сеть. - Орудие Три выведено из строя! - Экраны перегружены. - Доведите питание системы жизнеобеспечения до минимума и передайте энергию экранам! На все человеческие слова накладывался пронзительный визг халианской речи, но связист не понимал ее. Однако он заметил мощный взрыв, когда экран снизил яркость, чтобы передать сияние, заметил и силуэт корабля на фоне огненного шара. Связисту не потребовался справочник, чтобы понять, что он никогда раньше не видел подобной конструкции; у него не возникло и нужды в переводчике, чтобы догадаться, что произошло, когда визг халиан прервался и огненный шар лопнул. На какое-то мгновение в сердце зрителя пробудилось уважение к неведомому врагу ненавистных халиан. Потом он почувствовал внезапную боль, осознав, что противник халиан атаковал и корабль Флота, передававший эти изображения. - Командор Сэйлс! - прокричал голос с экрана. - Они уничтожили Гудхарта! - Уничтожьте их, - отозвался более низкий голос. - Торпеда прошла! - послышалось короткое гортанное сообщение. Связист сидел на краешке кресла, наблюдая и ожидая, забыв, что сигналу как минимум несколько часов, а может быть и дней, и битва давно закончилась. Незнакомый силуэт корабля разорвался на части, и на его месте возникло постепенно темнеющее огненное облако. Послышались победные крики. Потом весь экран заполнила белая вспышка, почти сразу погасшая и сменившаяся мельтешением и сопровождавшим его шумом. Связист почувствовал, что покрылся потом. Он посмотрел на монитор и на индикатор на Стойке Четыре. Ничего. Связист вздрогнул и откинулся назад. Что бы там ни произошло, все было кончено - два отважных корабля уничтожены. Некоторое время он просидел неподвижно, отдавая дань погибшим. Потом нагнулся, набрал код Штаба и Цели и произнес: - Это станция Два. Срочное сообщение. Соедините меня с адъютантом. Еще один оператор связи принял сигнал на своем ночном посту. Но был этот связист мохнат и клыкаст и нес вахту на планете Баратария, логове халианских пиратов. Он был халианином и знал, на какие кнопки нужно нажимать, но очень слабо представлял себе, что происходило внутри его пульта. Понял он только одно: неожиданная передача запустила сигнал тревоги, и поступил в соответствии с инструкцией - включил запись. Пока световой луч записывал передачу на кристалл, оператор хмуро разглядывал изображение на экране и прислушивался к треску и шипению из громкоговорителя. Он нажал на кнопку связи с дежурным офицером. - Тревога. Принимается неопознанная передача. Она закодирована неизвестным шифром. Что делать? - Что ты сказал? - прорычал пораженный офицер. - Она закодирована. Продолжать записывать? - Разумеется! - отрезал командира - Если она закодирована, значит, наверняка содержит важную информацию! Позаботься, чтобы она записалась полностью... Мощный статический разряд грохнул из громкоговорителя. У оператора зазвенело в ушах; внезапно наступила тишина. - Передача окончена, - сообщил он дежурному офицеру. - Дальнейшие действия? - Доставь кристалл специалистам, - немедленно распорядился офицер. - Через час передача должна быть на их экранах. Но прошло гораздо больше времени, прежде чем халианские командиры увидели запись. - Это шифр Сэйлса, - сообщил офицер разведки Тробу, смотрителю замка - старшему офицеру в отсутствие капитана Гудхарта. - Мы распознали последовательность - но все еще не можем расшифровать сообщение. - Все еще не можем! - возмущенно выкрикнул Троб хриплым голосом. - Этот мерзавец уже два года водит нас за нос! Почему вам никогда не удается сломать его код? - Мы делали это несколько раз, но, хотя Сэйлс пользуется одним и тем же кодом, он постоянно меняет значения, присваиваемые всем формам - волн. Пока мы разгадываем одно, он переходит на другое. И в данном случае большую часть передачи составляют изображения - мы даже не можем с уверенностью сказать, какие математические структуры относятся к сканированию, а какие - к цветовым векторам. Он постоянно меняет видеосистемы. - Тогда отделите звуковую информацию и сломайте этот код! Я должен знать, о чем говорил Сэйлс, и быстро! - Мы сделаем все как можно быстрее, лейтенант. Но Альянс опередил халиан. Люди, конечно, уже знали код Сэйлса - восстановленное компьютером изображение появилось на их экранах через несколько минут. Адъютант изучал запись в течение девяноста секунд, потом разбудил адмирала. Адмирал просмотрел передачу и разбудил главнокомандующего на Земле, послав ему всю информацию в сжатом виде. Главнокомандующий ознакомился с видеодокументом и созвал Кабинет, члены которого в благоговейном молчании наблюдали разворачивающуюся перед их глазами трагедию. Последний всплеск сопроводил вспышку; экран погас. Главнокомандующий повернулся к зрителям, по очереди ловя взгляды каждого, по мере того как уменьшалось воздействие увиденного. - Конечно, запись придется сократить, - наконец сказал министр внутренних дел. - Если этого не сделаем мы, телевизионные сети все равно выкинут половину. - Они не сделают этого, - тихо произнес министр связи. - Я воспользуюсь пунктом об общественной безопасности. Они покажут все полностью. Им придется показать все как есть. Главнокомандующий кивнул: - Покажите запись в таком виде. Она говорит сама за себя. Комментаторы, конечно, пытались упорствовать, но им действительно пришлось ограничиться краткими вступлениями. Те, кто в ту ночь смотрел новости на всех населенных людьми и халианами планетах, испытывали благоговейную печаль, видя, как бывшие враги - отважные земной и халианский корабли - повернули против более могущественного противника и сражались до последнего, не пытаясь спастись бегством от безжалостного неприятеля. Они смотрели и видели, как люди пришли на помощь халианам, сражавшимся против других людей... Людей - Торговцев. Экран потемнел и осветился снова, показывая двух комментаторов. - Но они были врагами, Дэйв! - сказал Честер. - Заклятыми врагами! Капитан Гудхарт дал клятву уничтожить любой земной корабль, а командор Сэйлс поклялся уничтожить Гудхарта! - Они погибли союзниками, - кивнул Честер и нахмурился. - В конце они поняли, кто их настоящий враг, - и люди, и халиане объединились в борьбе с ним. - Это ложь! - выкрикнул Троб, ткнув когтем в изображение на экране. - Все люди - враги халиан! Нет разницы между Торговцами и Альянсом. Торговцы обещали помочь нам и предали! Флот разгромил нас и опустошил наши планеты! - Ты все слышал сам, - сказал Серум. Он был старше, его морда уже начала седеть. - Все мы слышали голос капитана: настоящие наши враги - Торговцы. - Голос подделан! - Троб поднял голову, когда еще более разумное объяснение пришло ему на ум, и его глаза расширились. - Все полностью сфабриковано! Этого ничего не было! Капитан жив! Просто люди хотят, чтобы мы думали, что он погиб! - Случилось то, что случилось. - Печаль Серума сменилась суровостью. - Не пытайся отрицать реальность, иначе ты доведешь себя и своих воинов до беды. - Я отрицаю только ложь! Я утверждаю то, что должно быть правдой! Верно, Глобин?.. Глобин! Единственный человек в пиратской колонии сидел неподвижно, сгорбившись. Его руки болтались между колен, а голова была опущена. - Глобин! - заорал Троб. - Ты что, оглох? Не слышишь? Скажи им, что это ложь! Глобин медленно поднял голову. Его глаза были красными, а лицо серым. По щекам струились слезы. Троб в недоумении уставился на него. - Оставь его, - мягко сказал Серум. - Его бог умер. У Глобина был крупный корпус и короткие, кривые ноги. Его голова была на два размера крупнее, чем следовало для этого непропорционально сложенного тела. Глаза казались слишком большими за толстыми стеклами очков, лицо представляло собой рыхлую массу. Волосы лежали черной копной, рот был почти безгубым. Глобин - гений. Глобин - изгой. Его соплеменники-люди слышали его новое имя, данное пиратами Гудхарта. И это имя стало для них символом измены. Для людей он был Глобином-предателем. Предателем всей своей расы, всего, что было правильным и хорошим, потому что он помогал халианским пиратам охотиться за судами людей, помогал кровожадным халианам уничтожать корабли Флота. Джордж Деррик - изгой! Товарищи по играм смеялись над его уродством; в школе передразнивали его неуклюжие движения. Одноклассники презирали его за начитанность, ненавидели за его поклонение уму и полное пренебрежение телом. Да и каких друзей мог он иметь, кроме книг?! Неуклюжее тело плохо повиновалось ему, да и на что ему ловкость... - Честное слово, Джордж Деррик, я не понимаю, для чего ты живешь на свете! - Почему бы тебе просто не подохнуть, Джордж Деррик? Вопрос был хорошим, и единственным ответом на него стала вера. Вера в его бога, вера в человечество. Джордж Деррик жил, потому что верил. В конце концов его товарищи - младшие офицеры, воспылав к нему злобой и ненавистью, сделали из него козла отпущения и вытолкнули в космос в спасательной капсуле. И там во мраке отчаяния вера покинула его. Джордж Деррик проклял и свою расу, и своего бога. Спас его Гудхарт. Капитан халиан хотел вырастить человека-предателя. Но Глобин не знал замыслов Гудхарта; а потом они перестали иметь значение, потому что Гудхарт стал его другом, его учителем, его защитником. Гудхарт стал его богом. Спасенный Гудхартом, воспитанный Гудхартом, получивший от Гудхарта имя, признанный пиратами по приказу Гудхарта, Глобин жил Гудхартом и для Гудхарта, только для Гудхарта... Теперь Гудхарт был мертв! - Нет, Глобин, нет! Мохнатая лапа поймала его руку, когтистые пальцы вырвали у него нож, халианский врач обработал его рану обезболивающим средством... И снова в минуту отчаяния его спас халианин. "Нет, не халианин, - подумал он, погружаясь в сон под действием успокаивающего препарата. - Не халианин. Пират. Пират Гудхарта". - Что толку, Троб! Капитан мертв! Как можешь ты отомстить за него? - Найти его убийц! - злобно прорычал Троб, переходя в челночный корабль. - Я не могу спокойно сидеть, когда мой капитан мертв, а его убийцы похваляются совершенным! Во время моего отсутствия ты будешь смотрителем замка, Серум! - С этими словами он с силой захлопнул люк. Серум наблюдал за взлетом маленького челнока, мысленно перенесясь на боевой корабль Троба и хорошо зная, как невыносимо сидеть и ничего не делать, когда каждая клеточка существа взывает о возмездии. На расстоянии нескольких световых лет корабль Троба вышел из гиперпространства и принялся обшаривать близлежащие области в поисках движущихся объектов. Не обнаружив их или сигналов, отличных от фонового шума космоса, корабль вновь нырнул в гиперпространство, чтобы появиться на несколько световых лет дальше по курсу, ведущему к месту последней передачи. В течение часа он снова сканировал окрестности и вновь ничего не обнаружил. Поэтому он опять и опять продолжал прыгать... - На это нам потребуются месяцы, - прикинул штурман. - С учетом чего? - Максимальной скорости корабля капитана, умноженной на время, прошедшее с того момента, когда он покинул базу. Троб кивнул. - Значит, мы будем заниматься этим в течение месяцев. Но им потребовался только день. Когда они вынырнули в очередной раз, было обнаружено излучение - субсветовая передача о сражении кораблей. Троб прослушал ее и опознал бой, который он уже просматривал так много раз. - Лишь низкая скорость света несет сейчас весть о гибели капитана! Сколько времени прошло с момента получения сообщения на Баратарии? - Пять дней, лейтенант. - Значит, мы находимся примерно в пяти световых днях от места схватки! Штурман... - Движущийся объект! - крикнул оператор. Троб метнулся к экрану и впился глазами в изображение. Крошечная светящаяся точка чуть заметно ползла по нему. - Направление! - Два градуса по правому борту. Скорость - половина Тау! - Половина скорости света? Он будет здесь через несколько минут! Уравнять скорость! Приготовиться к перехвату! Троб подавил в себе порыв облачиться в скафандр и самому выбраться наружу; двое младших офицеров вышли в космос поджидать серебристую капсулу. Она медленно плыла мимо, оставалось лишь укрепить на корпусе захват. - Втягивайте! Взвыла лебедка, и трос в милю длиной начал сматываться, увлекая за собой капсулу. - Это не спасательная капсула, - доложил один из членов экипажа. - Может быть, это гроб? - Возможно. Люди чтят память тех... - Приближается корабль! Троб стремительно обернулся. На экране перемещалась новая точка света. - Боевые посты, тревога! Это не наш корабль! Троб не ошибся. Судно стремительно приближалось. Точка на экране превратилась в продолговатый объект - увеличение позволяло разглядеть форму... - Силуэт, как у того, что убил нашего капитана! Атакуем! - Лопнет трос, лейтенант. Мы потеряем капсулу. Троб выругался. - Придется подождать, но стреляйте, как только он окажется в пределах досягаемости. На носу корабля Торговцев сверкнул огонь. - Включить защиту! - заорал Троб. - Лебедку на полную мощность! - Она действует с максимальной скоростью, лейтенант. - Так же, как и Торговцы! Носовые батареи! Огонь! Экран полыхнул, когда защита халиан поглотила энергию вражеского залпа. Еще вспышка - на сей раз сработала защита чужого корабля. Следующий залп противника отклонился немного в сторону. - Они стреляют в капсулу! - завизжал Троб. - Там что-то важное! К ней, с максимальным ускорением! Корабль халиан дернулся в сторону, экран окрасился в багровые тона, когда Троб загородил капсулу собственным судном. Слабый толчок - и кто-то из команды крикнул: - Капсула на борту! Послышался голос оператора: - Еще два корабля! Приближаются к нам с ускорением! - Этот трус вызвал подмогу, - презрительно произнес Троб. - На мы не сдвинемся с места, пока не подстрелим его! Маневр ухода! Все батареи, огонь! Пуск торпед! Первая! Вторая! Третья! Корабль крутился, устремлялся вперед, отступал, уклонялся, стрелял и снова стрелял, оставляя следы энергетических залпов, тянувшиеся к кораблю Торговцев. Экраны противника стали красными, потом оранжевыми, желтыми, белыми... Новая звезда вспыхнула в ночи. - Он уничтожен! - гаркнул Троб. - Капитан, возлагаю эту первую жертву на алтарь возмездия. - Чтобы расквитаться полностью, не плохо было бы нам для начала уцелеть, - язвительно заметил штурман. - Прыгаем! - крикнул Троб. - Курс на Баратарию. Казалось, корабль вывернуло наизнанку, а потом обратно. Команда обмякла в креслах, переживая недавний бой. Потом Троб расстегнул ремни и поднялся, направляясь к кормовому люку: - Посмотрим, какую рыбку мы поймали. Врач ждал, пока механики вскроют корпус. Послышался свист воздуха, рвущегося в вакуум, когда отделили верхнюю половину капсулы. Загудели двигатели скрытой аппаратуры, начавшей оживлять раненого. - Человек! - бросил Троб. - В форме Флота, - обратил его внимание доктор. - Он серьезно ранен. - Так вылечите его! Он должен говорить! Медик наклонился над капсулой, пытаясь припомнить то немногое, что знал о человеческой медицине. Троб ждал, проклиная долгие минуты оживления. Наконец веки человека дрогнули. Он непонимающе посмотрел на окружавших его халиан и наморщил лоб. Потом пленник осознал, где находится. Его глаза расширились, он издал стон. Врач прижал инъектор к внутренней стороне предплечья раненого и слегка надавил. Снотворное проникло в кровь, и человек снова закрыл глаза, погружаясь в сон. - Когда проснется, - прошипел Троб, - уверьте его, что он среди друзей. Более того, мы пообещаем вернуть его домой как уцелевшего союзника нашего капитана. И позовите меня - я хочу задать ему вопросы. Мягко, уважительно, но настойчиво. - Глобин! Голос вырвал его из глубин небытия; из любезной ему темноты, к которой так стремился безобразный изгой. - Совету нужны твои знания. Ты должен встретиться с ними, Глобин. - Зачем? - пробормотал человек непослушными губами. - Зачем это нужно мне? - Ради Гудхарта. Глобин вошел, опираясь на трость и руку доктора; на помертвевшем лице человека лихорадочно сверкали глаза. Шесть лейтенантов-халиан угрюмо уперлись в него взглядами. Глобин был седьмым. - Зачем нам этот непрошеный гость? - высокомерно дернув головой, сказал Хемо. - Хороший вопрос, - проворчал Глобин, окинув всех недовольным взглядом. - Зачем? Зачем надо было пробуждать меня от Смерти, которой я жажду, и тащить сюда? Хемо потрясению уставился на говорившего. Как ни странно, именно человеконенавистник Троб мягко произнес: - Наш капитан мертв, Глобин. Ты должен помочь нам найти его убийцу. - Зачем? - Глобин смотрел почти с возмущением. - Почему я должен заниматься этим? Зачем? - Как - зачем?! - высокомерно произнес Хемо. - Чтобы уничтожить его, конечно. - Месть? - Глобин напрягся, и его глаза расширились. - Вы говорите о мести? - Разумеется! - отрезал Хемо. - Неужели люди настолько тупы, что им надо растолковывать такие вещи? Конечно, месть! Огонь жизни вспыхнул в груди Глобина, заставив его выпрямиться в кресле, возвратив ритм его сердцу и жар его крови. Он не умрет. Он будет жить - ради мести! Лейтенанты ввели его в курс дела. Шифровальщики разобрались в коде Сэйлса, и оказалось, что Троб ошибался - Альянс передал все событие, все как есть. Однако Троб по-прежнему не хотел верить. Он затребовал последний известный курс Гудхарта и заполнил этот сектор космоса посланиями к своему капитану - зашифрованными, разумеется, и передаваемыми сетью спутников-ретрансляторов, спроектированной Глобином так, чтобы ни один корабль Флота не смог обнаружить Баратарию по излучению. Не получив ответа, Троб вычислил вектор передачи Сэйлса по записи сигнала и снова начал посылать вызов. Несмотря на неудовлетворительный результат, он все же не успокоился, сел на корабль и отправился на поиски... - Ничего? - воскликнул Глобин. - Несмотря на такие усилия? Сколько же времени я пробыл без сознания. - Два дня. Глобин, - мягко ответил Троб. - Два дня! - Глобин покачал головой. - Два дня я нежился в мягкой тьме беспамятства, а убийцы моего капитана ускользнули! - Эти два дня потребовались, чтобы установить достоверность сигнала, - уточнил Троб. - Но я обнаружил криогенную капсулу с воином Флота, который был ранен и заморожен для доставки в госпиталь. Нам не удалось его спасти, но он прожил достаточно долго, чтобы подтвердить правдивость передачи. Я убежден: капитан мертв. Глобин. Глобин склонил голову - к нему снова вернулась печаль. - Он мертв, - повторил Троб. - Но ты жив. Глобин, найди мне его убийц. - Вы должны идти, Глобин. Глобин даже не отвел взгляд от экрана. - Оставьте меня. Мне почти удалось определить точку, где капитан встретил свою... своего последнего противника. Военный немного подождал из уважения, но не отступил. - Мне крайне неприятно мешать вам в такой ответственный момент, но, если вы не придете, могут быть другие жертвы. Многочисленные. Глобин сидел неподвижно, уставившись на экран. Потом он медленно повернулся: - Чей корабль в опасности? - Хемо, - сообщил курьер. - Поторопитесь, лейтенант. Глобин вошел в центральный зал связи вслед за курьером. Он увидел Троба, Серума и троих остальных, собравшихся у главного экрана и глядевших на многократно увеличенное изображение Хемо. - Я не вернусь! - Гигантское лицо Хемо было искажено яростью. - Если его убийцы куда-нибудь и придут, то они придут сюда! - Капитан бы не захотел... - Капитан бы не захотел, чтобы за него отомстили?! Вы не в состоянии сказать, где находятся его убийцы; Глобин не может сообщить мне это! Поэтому я остаюсь здесь - ждать их или смерти! Глобин встал позади Троба. - Как он сделал это? Троб стремительно обернулся, и в его глазах промелькнула тень облегчения, прежде чем гордость скрыла ее. Но он не сказал "Хвала богам!" или "Наконец-то!" - он просто произнес: - Он капитан судна и один из лейтенантов. Кто мог удержать его, когда он сел на свой собственный корабль и умчался? Нашего капитана больше нет. Глобин мог напомнить о Совете, но знал, что это бесполезно - халиане были независимы до неистовства; только их личная преданность Гудхарту поддерживала дисциплину. Для них, феодалов, вассальные связи значили все. Без этого не было сплоченности. Поэтому Глобин ничего не сказал; он только спросил: - Где он? - На линии между Халией и тем местом, откуда пришел сигнал о смерти капитана. - Троб вздохнул и добавил: - Я настаивал, я взывал к его дружеским чувствам, долгу по отношению к команде, к нам! Его невозможно уговорить. Глобин кивнул. - Вы взывали к его чувствам и хотите, чтобы я воззвал к его разуму? - Да, к тому, что от него осталось! Глобин, покажи ему его глупость! Глобин нахмурился и слегка подвинулся, чтобы попасть в зону видимости. - Зачем, Хемо? На борту пиратского судна Хемо увидел фигуру Глобина, и его зубы оскалились. - И ты спрашиваешь меня об этом, человек? Ты, чья раса убила моего капитана? - Я считаю их трусами, - твердо произнес Глобин. - Зачем ты делаешь это, Хемо? Халианин бросил на него яростный взгляд и прорычал: - Среди халиан были агенты Торговцев, не так ли? И должны были прибывать корабли, чтобы доставлять новых агентов, держать с ними связь, забирать их для назначения на новые должности. - Верно. Но они ушли. Торговцы отозвали всех своих агентов, когда пала Халия. - Глупец! - рявкнул Хемо. - Ты можешь верить в это? Ты думаешь, что коварные предатели не оставили какое-то количество шпионов, чтобы внедриться в ваш собственный проклятый Флот и завербовать кого удастся? Глобин замер, и его лицо с горящими глазами приняло выражение, так хорошо знакомое Хемо - выражение полной концентрации на мысли. Он даже вспотел от усилия - любой воин Халии, позволивший своему мозгу так напрячься, мгновенно умер бы. Троб заметил колебания Глобина. Он настойчиво заявил: - Это чепуха, Глобин. На что они могли бы рассчитывать, чтобы добиться успеха? - На хитрость, - медленно ответил человек. - В предположении Хемо есть смысл. Хемо испытывал гордость из-за того, что Глобин поддержал его, и ненавидел себя за это. А человек, наморщив лоб, продолжал размышлять: - Но оставшиеся добровольно обрекли бы себя на смерть. Они должны были бы понимать, что предводители Торговцев не смогут оказать им помощь - из-за конвоя Флота вокруг Халии это было бы смертельно опасно. Хемо, это верная идея, и мы найдем способ заставить Флот произвести у себя расследование, чтобы выявить предателей. Но Торговцы не вернутся на Халию. Вы напрасно расходуете время, топливо и воздух. Возвращайтесь. - Ты отговариваешь меня, когда есть только один шанс отомстить?! - завизжал Хемо. - Молчи, предатель! Не пытайся ослабить мою решимость... С экрана прозвучал сигнал тревоги. Хемо развернулся. Его наблюдатель указывал на экран и пронзительно кричал: - Враги! Они приближаются! - Вперед, навстречу им! Всем боевым постам! Приготовить лазерные орудия и торпеды! - Потом Хемо обратился к оператору: - Направьте всю информацию с датчиков на канал связи с Баратарией! Оператор заколебался. - Противник засечет нас, лейтенант, а заодно и Баратарию. - Нет, у нас новая система связи, которую не могут обнаружить Торговцы! - Оператор все еще колебался, и Хемо, хотя это уязвляло его, сказал: - Используйте систему Глобина! Экран неожиданно разделился на четыре части, на одной из которых был вид космоса с командного мостика Хемо, другой представлял полярную проекцию области пространства, в которой находились корабли, третий - эклиптическую проекцию всех четырех кораблей сбоку, а последний показал сияющее лицо торжествующего Хемо: - Убедились? Кто говорил, что они не вернутся? Ну что, я оказался болтуном? Пришло время возмездия! - Сделав яростный жест, Хемо повернулся к подчиненным: - Огонь торпедами на предельной дистанции! Первая батарея, огонь на средней дистанции! - Их трое, - доложил наблюдатель. Глобин и Троб увидели, как разросшаяся точка на первой четверти экрана превратилась в три. Изображение запрыгало, потом корабли Торговцев стали отчетливо видны впереди на расстоянии нескольких километров. Их корпуса отражали свет звезд. Картинка снова прыгнула, выделяя одного противника, сделавшего поворот, и позволяя на мгновение увидеть его профиль... - Такой же! - крикнул Хемо. - Такой же силуэт, как у кораблей, убивших капитана! Это Торговцы! - Записывайте, - бросил Троб оператору. - Запись ведется с момента поступления сигнала тревоги, - ответил техник. - Они окружают Хемо, - произнес Глобин низким, напряженным голосом. На экране два корабля Торговцев метнулись в сторону. Не обращая на них внимания, Хемо несся прямо на центральный корабль - два других отстали и начали заходить с боков. - Они окружат тебя, Хемо! - крикнул Троб. - Первая батарея, огонь по ближайшей цели! - скомандовал Хемо. - Вторая батарея, огонь по правому борту! Рубиновые лучи ударили с обеих сторон корабля пиратов и рассыпались ослепительными искрами на защите Торговцев. Желтый луч протянулся в сторону центрального корабля Торговцев, указывая траекторию торпеды, но красная полоса ответного выстрела коснулась желтой линии, и в месте соприкосновения возникла вспышка. - Торпеда уничтожена, - доложил носовой наблюдатель. - Вторая торпеда, огонь! - откликнулся Хемо. Потом рубиновый луч с переднего корабля скользнул сквозь место взрыва и вызвал вспышку на передних экранах Хемо. Багровые лучи, срываясь с обоих зашедших с флангов кораблей, окутывали пламенем защиту пирата. - Хемо, нет! - простонал Троб. - Они перегрузят твои экраны, они поджарят тебя! А пиратское судно рванулось в сторону и вверх, и рубиновые лучи погасли: вражеские корабли боялись поразить друг друга. Через мгновение лучи вспыхнули опять, снова поймав Хемо, потом опять погасли, когда он сделал следующий маневр; затем беспорядочно замигали, когда пиратское судно начало свою дикую и непредсказуемую дьявольскую пляску, оказываясь то здесь, то там и всегда, всегда ведя ответный огонь по противнику или осыпая его торпедами. Золотые вспышки омывали экраны врагов; огонь лазеров заставлял их сиять. - Он взорвет реактор, он опустошит батареи! - прорычал Троб. - Истратит весь боезапас, у него кончатся торпеды! Ему нужно отступать! - Он не может, - холодно отозвался Серум. Торговцы начали сжимать кольцо. Пространство, где отчаянно и безумно метался корабль Хемо, становилось все меньше. Рубиновые лучи делались все короче... Но экраны Торговцев тоже сияли уже нестерпимо, перегруженные натиском батарей Хемо. Внезапно центральный корабль Торговцев стремительно рванулся вперед. В этот же момент боковые корабли одновременно выстрелили. - Вверх! - рявкнул Хемо. - Развернуться! Крейсер сделал маневр, и экран эклиптического вида показал, что он неожиданно оказался намного выше плоскости, в которой три корабля Торговцев сжимали петлю. А на экране, демонстрировавшем полярную "проекцию, две рубиновые вспышки настигли друг друга. - Здорово! - крикнул Троб. - Как здорово! Он сманеврировал так, что они оказались на одной линии, но не знали об этом! До чего здорово! - Как это смело, - прошептал Глобин. - Как отважно! - Он почувствовал себя посрамленным доблестью Хемо, его презрением к смерти, почти тягой к ней. ...Багровая вспышка настигла судно Хемо. Две дюжины халиан закричали одновременно. - Тихо! - оборвал их Хемо. - Батареи, вести одиночный огонь! Держите противника на расстоянии! Контроль за повреждениями, что там у вас? - Разрушена хвостовая часть, - коротко сообщил офицер службы контроля за повреждениями. - Все проходы и трубы заблокированы, и атмосфера сохраняется, но мы лишились двигателя. - Он не может маневрировать, - простонал Троб. Лицо Хемо на экране выражало непреклонность: - Значит, мы погибнем, но и они сдохнут! Батареи, стреляйте при малейшей возможности! - У них не будет такой возможности, - выдохнул Серум. Было похоже, что он не ошибся. Корабль Торговцев неторопливо кружил у неподвижного судна пиратов, огибая его на большом расстоянии, совершая непредсказуемые маневры и выбирая наиболее уязвимую точку для последнего смертельного удара. Даже маневрируя, он выпускал торпеды, вынуждая стрелков Хемо тратить энергию, сбивая их лазерами. А корабль Торговцев стегал и стегал крейсер своими орудиями, доводя ослабленные экраны до белого каления, раня корабль Хемо, нанося ему многочисленные мелкие уколы. - Разве ты можешь отказать ему в помощи, Глобин? - требовательно спросил Троб. Но Глобин, казалось, не слышал - взгляд его был далеко, а ум лихорадочно работал. Он понимал, что, хотя халиане не были способны принимать сигналы Торговцев, те вполне могли прослушивать пиратов. В конце концов, именно Торговцы снабдили Халию аппаратурой связи и наверняка уже разобрались в новом методе передачи Глобина и расшифровали его новый код. Если враги могли слышать каждое слово, произнесенное пиратами, надо было помочь Хемо так, чтобы Торговцы не поняли его. - Хемо, - коротко скомандовал он. - Прыгай! Полградуса, куб! Возникло секундное молчание; потом Хемо заорал: - Навигатор! Прыгаем! Полградуса в кубе! Глобин затаив дыхание смотрел на экран. Троб требовал объяснений: - Что это означает? Корабль Торговцев нанес удар из всех орудий, поток красного света - но он унесся в пустоту: Хемо исчез. - Он не мог прыгнуть в гиперпространство! - недоумевал Троб. - Не мог сделать это на таком небольшом расстоянии! Это граничит с самоубийством! А корабль Хемо уже появился на краю экрана, позади судна Торговцев, в пределах действия оружия. - Залп! - взвизгнул Хемо, и рубиновый свет сорвался, казалось, со всей поверхности пиратского корабля. К нему примешивались желтые следы торпед. Торговец стал красным, потом желтым - его экраны перегружались. Два слабых луча метнулись к пирату, но вскоре погасли, когда внутри желтого пузыря Торговец начал поворачиваться бортовыми орудиями к кораблю Хемо. Однако сфера перегруженной защиты становилась все ярче и ярче, все горячее и горячее, почти белой. Белизна, абсолютная белизна, расширяющаяся, рассыпающаяся брызгами, подобно фантастическому фейерверку в тишине бесконечной ночи. Потом фейерверк погас. И только корабль Хемо в одиночестве дрейфовал на экране. Команда крейсера ликовала. Они вопили. Они пели. Хемо восторженно орал, как и все остальные. Потом он со сверкающими от радости глазами метнулся к экрану: - Спасибо, Глобин! Я никогда не думал, что мне придется сказать тебе это - но, спасибо! Ракетные двигатели были повреждены, но оставалась сверхсветовая тяга! Я прыгнул на полградуса в сторону Торговца, на полградуса вбок и на полградуса вверх - полградуса в кубе! Мы рисковали, но были бы обречены, если бы не сделали этого! И я выжил мы все выжили, а он мертв! Ты действительно один из нас, действительно из команды капитана! Ты, безусловно, достойный пират! - Не такой достойный, как ты, Хемо! - ответил Глобин, сверкая глазами. - Твое мужество посрамляет мое. Мы не можем потерять тебя. Держись, пока мы не пришлем команду, чтобы забрать вас. - Я продержусь, ведь мой капитан теперь отмщен! - Да, мы насытились местью. - Лапа Троба твердо лежала на плече Глобина. - Не правда ли, это сладкий вкус, мой друг Глобин? Он удовлетворил твой голод? - Это только начало, - ответил Глобин. ИНТЕРЛЮДИЯ Военный кодекс Статья II Если адмирал, капитан, капитан младшего ранга или командир подразделения, подпадающий под действие данного акта, по сигналу "к бою", либо при виде судна неприятеля не выполнит нижеследующее: а) не приложит максимум усилий для скорейшего приведения своего судна в боевую готовность; б) во время боя личным примером и в соответствии со своим званием не сумеет вдохновить подчиненных и матросов проявить мужество и самоотверженность; в) не исполнит своего Священного Долга не сдавать корабль врагу, пока существует возможность успешно обороняться, либо же во время боевых действий отдаст несвоевременный приказ выйти из сражения... ...В случае, если он совершит это сознательно, из побуждений измены - карается смертью; в случае, если он совершит это по причине трусости - карается смертью либо несет одно из наказаний, предусмотренных ниже; если же это преступление совершено им по неосторожности или в силу какой-либо ошибки - увольняется со службы без разжалования либо несет одно из наказаний, предусмотренных ниже. Герои - это капитал. Один из главных парадоксов войны заключается в том, что самые великие из героев слишком ценны, чтобы рисковать ими в бою. Современная война остро нуждается в героях, причем в живых героях, которые могут отрапортовать налогоплательщикам, что их деньги тратятся на впечатляющие свершения и выдающиеся подвиги. Пример героев гораздо больше, чем принудительные меры, вдохновляет гражданское население производить продукцию, вкладывать деньги в оборону, а иной раз даже идти воевать. Рой и Минерва были настоящими героями. Они уцелели в таких переделках, когда остаться в живых, казалось, было совершенно невозможно. Они расчистили путь к планетной системе Цель, сокрушив оборонную сеть из сотен спутников-роботов. Более того, однажды они напоролись на объединенный флот Семейств - и сумели выбраться с честью. Совершив такие подвиги. Рой и Минерва были просто обречены носить тяжкое бремя героизма... Когда по омнивидео транслировали их тридцать пятое за неделю интервью. Роя начал душить неудержимый нервический смех. Самое потрясающее - Минерва (со своей орбиты через тахионную линию связи) вместо того, чтобы призвать его к порядку, стала подбрасывать какие-то лишь им двоим понятные каламбуры. Флотовские эксперты по пропаганде, которые часто имели дело с героями, тут же поняли - пришло время убрать их обоих как из эфира, так и вообще с глаз долой, в какой-нибудь безопасный отдаленный уголок... И черт же дернул Минерву сделать этот расчет по заказу Роя! Вышло, что, если допотопный дредноут, который они сейчас пилотируют, будет идти на предельной скорости, до ближайшей зоны дислокации кораблей Синдиката от портовой Академии Флота он доберется ни много ни мало - за два месяца... четыре дня и пять часов... Получив результат вычислений, Рой полдня заливал свое горе этиловым спиртом, то и дело цитируя ужасные цифры. Для них подыскали самое безопасное место во всей вселенной. Но, увы, в условиях современной войны абсолютно безопасных мест не существует... Питер Морвуд, Диана Дуэйн. ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН - Скоростная канонерка Девятнадцать вызывает стыковочный узел. Запрашиваем отстыковку. - Стыковочный узел - Девятнадцатому. Переключаю на стартовый режим. Частота - два - ноль - ноль - дробь три - ноль. Катер Девятнадцать в зоне запуска. - Хорошо пошел, Рой, Минерва. Есть стыковочный контроль. - Девятнадцатый к старту готов. Все в норме. Убрать причальные мачты! - Причальные мачты отошли... Причальные мачты убраны и зафиксированы. - Освободить центровой держатель! - Центровой держатель освобожден. Корабль в открытом космосе. - Мистер Пизон! - Сэр? - Вы управляете кораблем. Выполняйте отход. Режим контроля - ручной. - Ручной?! Твою ма... То есть - слушаю, сэр! Устанавливаю рычаги на удержание курса. - Мистер Пизон! - Сэр? - Если рычаги установлены, почему на экране слежения траектория имеет трехградусное отклонение влево? - Сэр? - Поправить траекторию, мистер Пизон! - Сэр?! - Мистер Пизон!! - Сэр? - Я приказал вам _поправить_ траекторию, а не перекосить ее в другую сторону. Контрольный экран показывает семь градусов вправо. Скажите-ка, мистер Пизон, почему корабль опять приближается к причалу. "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!" - Зар-р-раза! Подаю рычаги вперед на одну треть! - Куда, чтоб тебя, рано!! "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ!" Корабль с искусственным мозгом РМ-14376 класса "Олимпус" воткнулся под углом сорок градусов в одну из главных опор орбитального причала; днище стало угрожающе проминаться, но двадцать тысяч тонн массы корабля продолжали двигаться с ускорением 4 "g"... Бортовой сигнал тревоги зашелся жутким визгом, заглушив грохот столкновения. Но было поздно. Белый свет "залил экран, и спустя мгновение раскаленный шар термоядерного взрыва поглотил и корабль, и причал, и вообще все, что находилось в радиусе шести километров от места столкновения... Стиснув кулаки и не слыша ничего, кроме гулких ударов в висках, капитан первого ранга Рой Малин пустым взглядом взирал на погасший экран. Он пытался переварить только что увиденное. Невозможно описать, какие слова готовы были сорваться в тот момент с его языка, но он, к сожалению, не мог позволить им этого сделать. Рой слишком часто открывал рот, не обдумав последствий, и создавал себе тем самым немало проблем. И все же кое-что в такую минуту сказать было категорически необходимо. Он набрал в легкие побольше воздуха, развернул кресло на сто восемьдесят градусов, встал, расправил плечи и гаркнул: - Вы полагаете, мистер, что именно так управляют кораблем с искусственным мозгом?! Черт вас подери! Даже наркотированные хорьки иной раз изображают навигацию получше! Христос распятый, сколько раз можно повторять: сначала устанавливаете маневровые рычаги, стабилизируете курс. И только потом можно хвататься за все остальное! В реальных условиях вы разбили бы к чертовой матери и корабль, и причал, и сердце вашей мамаши. Но, ей-Богу, я бы вас оплакивать не стал. Выставляйте тренажер в исходную позицию, мистер Пизон. А потом группа повторит все с самого начала персонально для вас. И вы будете повторять это упражнение до тех пор, пока не сделаете все правильно. Ну а если вы допустите еще одну такую же ошибку... Тогда я вскарабкаюсь по вашей тунике, откупорю вам ноздри и черт меня возьми, если я не вобью в вашу маленькую тупую башку хоть немного соображения!!! Он обвел взглядом испуганные детские лица, вытянутые шейки, торчащие из скрипуче-новых форменных комбинезонов, и по выражению глаз заключил, что его впечатляющая речь, кажется, проникла под черепные коробки - в то, что считается теперь отборными мозгами Академии Флота. - Мистер Гиллибранд, выключайте тренажер! - скомандовал Рой. - Повторите упражнение, но имейте в виду: меня не интересует, что ваш папочка - генерал. Вы в группе у меня, а не у него. Ясно? Действуйте! Рой снова опустился в свое кресло и толчком ноги развернул его в сторону контрольных экранов тренажера. Он тяжело, устало дышал. Курсанты и преподаватели Академии даже не подозревали, как ненавидел Рой распекать своих учеников за ошибки. Но, к сожалению, бывали ситуации, когда, только наорав на них во все горло, да еще крепко выругавшись, можно было рассеять дурманящую ауру немого обожания "всамделишного" героя, которая отравляла учебную атмосферу. Бремя славы называют сладким, но почему-то Рой с Минервой никакой сладости не замечали. Эта неразлучная парочка - пилот и искусственный мозг корабля - за годы службы собрала полную коллекцию флотовских наград. Однако ни ордена, ни благодарности, ни ценные подарки не помешали удалить их из района боевых действий. "Вы слишком дорого стоите, - пояснил один из офицеров Главного штаба, - как носители богатейшего опыта и знаний". "А знания эти бесценны, их необходимо передавать курсантам", - добавил другой офицер. Еще перед последним боевым заданием Рой и Минерва почувствовали, куда ветер дует. Тренажеры Академии космофлота после халианской войны безнадежно устарели. Дирекция стала думать, как приблизить учебный процесс к реалиям современной войны. И придумала. Собрата пилотов, которые прошли кампанию против хорьков с первого до последнего боя и умудрились выжить. Пилоты в большинстве своем были только рады улететь подальше от фронта - туда, где самым опасным противником была группа неопытных курсантов. А вот с точки зрения Роя Малина как раз и не было на свете ничего страшнее, чем группа неопытных курсантов. Особенно тех, чьи глаза начинали гореть нездоровым огнем, как только они узнавали, что преподавателем назначен всемирно известный герой. За время службы в Академии ужас Роя перед учениками только усилился; сегодняшний случай был еще одним доказательством его правоты. Во время халианской войны все было ясно: вот - враги, и они стремятся его убить. К сожалению, курсанты были не столь предсказуемы. Гиллибранд - кстати, его отец и в самом деле был генералом - подошел к пульту управления так осторожно, будто тот был склеен из яичной скорлупы и хрустальных пластинок. Но от внимания Роя не ускользнул характерный жест: Гиллибранд пробежал по воздуху тонкими пальцами, словно пианист-виртуоз перед тем, как сесть за рояль. "Все, - с грустью подумал Рой, - через пару минут снова придется нажимать кнопку исходной установки. А потом опять, опять... Зачем я только рвал себе глотку!" - Долго это будет продолжаться? - осведомился печальный голос в микронаушниках. - Эти ребята еще ни разу не вышли на орбиту, а катастроф столько, что даже мне осточертело! "Ага, Минерва, тебе тоже несладко!" - подумал Рой. Искусственный мозг был способен генерировать бесчисленное множество интонаций. Сейчас в нем слышались усталость, раздражение, опустошенность и обида одновременно. - Плюнь ты, - посоветовал Рой. - Это всего лишь модель. - Легко говорить. Такое чувство, будто с меня слепили восковую куклу и стали в нее тыкать длинными спицами. Почему бы компьютеру не сделать ТВОЮ копию? Пусть эти оболтусы разбивают ее. Хоть какое-то время - для разнообразия. - Эффект не тот. - Ну, разумеется! Я видела рекламу по омнивидео: "Если хотите получить самый крутой взрыв, заряжайте программу "Катастрофа корабля с искусственным мозгом". - Минерва фыркнула, что обычно предвещало вспышку эмоций. - Послушай, когда мы наконец отберем самых способных студентов группы? На следующей неделе? В следующем месяце? А может, через год? - С этим вопросом обратись к полковнику Фотерингтону-Томасу, - парировал Рой. Ему смертельно надоел бесконечный спор, продолжавшийся с того самого дня, когда они оба были откомандированы в распоряжение факультета практической боевой подготовки. - Если кто и знает ответ на твой вопрос, так только заведующий учебной частью. - Должен бы знать, да только ведь мне он ничего не скажет. - Ну, не знаю... Погоди-ка минутку... Рой сосредоточил внимание на экране. Курсант Гиллибранд сумел-таки отвести компьютерную модель корабля от станции, избежав столкновений. Усмехнувшись краями губ. Рой подбросил ему несколько движущихся препятствий. "Интересно, - подумал он. - Через сколько минут он протаранит этот дредноут? До орбиты нипочем не доберется". Существовало великое множество способов неадекватно реагировать на сигнал "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!" (курсант Тимоти Пизон только что с блеском продемонстрировал один из них); но всего три способа среагировать правильно - и все они были подробно описаны в учебнике. Какой же способ изберет Гиллибранд? - Извини, Минерва. Так что ты сказала? - Я говорю: его превосходительство полковник Бэзил Фотерингтон-Томас скорее побеседует с тучками в небе, чем со мной. - Он нами очень дорожит. - Да? А я думаю, у него просто особое мнение об искусственном интеллекте - такое же устаревшее, как и он сам. - В таком случае он прекрасно поладил бы с нашей курсантской группой. - Забавное утверждение. Рой покачал головой и впервые посмотрел прямо в линзоподобный глаз Минервы. - Слишком у тебя все просто, Минерва. Бэз Эф-Ти - не дискриминатор. Во-первых, у него мозгов не хватит додуматься до такого... - А во-вторых? - А во-вторых - это наши старые друзья из Комитета по исследованиям и внедрениям. Мы уже не воюем, но продолжаем проводить для них испытания. Взять, к примеру, новый вычислительный процессор... Несколько секунд они молчали, думая об одном и том же. - СИГИЗМУНД, - изрек Рой. - Кстати, не знаешь, как это расшифровывается? - Не знаю, Рой, откуда мне знать? Я же говорю - никто в этом чертовом учебном заведении мне ничего не рассказывает. - Даже о последних событиях? - Единственное, что я от них услышала: "Об этой войне больше ни слова!" Я один раз нарушила приказ, но, думаю, пронесло. - Да уж. Не стоит раздражать хорьков. Теперь, когда они вроде как на нашей стороне. - Ну это... вопрос спорный, - произнесла Минерва, тщательно взвешивая каждое слово. - Временами я думаю: может быть, проект "Огненный мороз" был совсем не такой плохой идеей, как нам тогда казалось? - УНТЕРНЕХМУНГ ЭНДОЛСУНГ, - процедил Рой. - Нет, дорогая моя, это был дрянной планчик. Мы воевали с их солдатами, а не с гражданским населением. - "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!" - прозвучали до боли знакомые слова, и на мониторе тренажера появилось изображение стремительно приближающегося дредноута. Рой обреченно наблюдал за происходящим. Гиллибранд, словно пьяный музыкант, произвел над клавиатурой пульта какие-то невообразимые пассы; кабина тренажера качнулась вправо, и главный монитор изобразил, как миллионнотонная махина дредноута проплыла мимо. - Неплохо, - резюмировал голос в наушниках. - Определенно, перспективный парень. - Только вот никак не могу понять, в чем именно состоит его перспектива, - усмехнувшись, заметил Рой. - Умственные способности никогда не играли особой роли в семействе Гиллибракдов. Для них интеллект - дело второстепенное. Причем любой - и полководческий, и искусственный. - Как и для любой милитаристской династии, - добавила Минерва слащаво-ядовитым голосом. - Например, для Малинов, для Мартинов, для Молесвор... - "ВНИМАНИЕ - ОБЩАЯ ТРЕВОГА! ВНИМАНИЕ - ОБЩАЯ ТРЕВОГА!" - внезапно завопил динамик. Рой даже подскочил в кресле. До сих пор чертова штуковина говорила только то, что Рой заложил в программу. А сейчас - мало того, что в программе не было этого сигнала - вслед за ним раздался такой дикий вой сирены, будто небеса начали рушиться им на головы. Также внезапно сигнал прервался, закашлялся, словно подавившийся кот, потом в динамике зазвучал голос полковника Бэзила Фотерингтона-Томаса. Это было кое-что похуже, чем сирена. - Курсанты и преподаватели Академии космического Флота! Периметровые сенсоры зарегистрировали перемещение на дальних подступах. На опознавательный запрос объекты не отвечают. По всей видимости, мы имеем дело с внезапной атакой противника. Не более чем через двадцать минут они будут на расстоянии прицельного выстрела. Объявляю боевую готовность на станциях... ("Станциях, станциях, станциях..." - эхом повторил ревербератор.) Рой часто заморгал, потом покосился на курсантов. Те, как ни удивительно, отреагировали на сообщение с весьма похвальным спокойствием - Гиллибранд даже не забыл переключить тренажер на нейтральный режим. Рой перевел взгляд на зрительную линзу Минервы - если бы она была человеком, это называлось бы "посмотреть прямо в глаза". - Внезапная атака неприятеля, - произнес он. - Допустим. А какого неприятеля? Вопрос был по существу. Халианские хорьки не просто отдали себя на милость победителей - Альянса и Флота - их высший совет официально объявил: враг, который оказался так силен, что смог их сокрушить, больше не является врагом и достоин всемерной поддержки. Так что сейчас космическое пространство бороздили объединенные эскадры Флота и хорьков. Возможно, это и было одной из главных причин удаления ветеранов прошлой войны Роя и Минервы из прифронтовой зоны. Не слишком разборчивая стрельба в случае чего могла поставить под угрозу едва зародившийся союз. А этого не хотела ни одна из сторон, особенно теперь, когда приходилось иметь дело с Синдикатом... Минерва была первым кораблем с искусственным мозгом, которому довелось столкнуться с судами Синдиката. И если бы не очередной эксперимент Комитета по исследованиям и внедрениям (в рамках которого искусственный мозг корабля-разведчика пересадили мощному крейсеру), ни она, ни Рой так и не сообщили бы об этом свидании в штаб... - Что скажешь? - подмигнул Рой. - Похоже, придется обходиться собственными силами! Ирисовая диафрагма зрительной линзы Минервы сузилась и вновь расширилась. В свое время Минерва настояла, чтобы ей оставили старомодную ирисовую систему и не смели менять ее на фототропический фильтр, иначе стало бы невозможно моргать. - Почему бы и нет? - хмыкнула она. - Детки пощекочут себе нервы. Эта однообразная тренировочная программа им наверняка осточертела. Рой был слишком хорошо воспитан, чтобы потребовать уточнений. Искусственный мозг имел в запасе интонации голоса, которые резали как бритва, и ему вовсе не хотелось снова испытать на себе их действие. Хотя излюбленным образом Минервы была чопорная старая дева, в отдельных случаях она мгновенно превращалась в матерого боцмана, сыплющего отборными флотскими ругательствами. Это неизменно производило глубокое впечатление на старших преподавателей, которые не слыхивали бранного слова с тех пор, как надели на воротнички золотисто-красные петлицы. Они даже подпрыгивали, получив такой отличный словесный пинок. Впрочем, Рой заметил, что и на курсантов брань Минервы действует сходным образом. - Все слышали приказ полковника? - спросил он, не оборачиваясь. И вдруг, резко развернув кресло, вонзил испепеляющий взор в растерянных мальчишек. - На станции объявлена боевая готовность. Так какого дьявола вы сидите?! Его слова произвели эффект взрыва петарды в муравейнике или падения бомбы мощностью в килотонну в расположение основных сил хорьков. На мгновение все остолбенели, а потом бросились кто куда. Благо, на корабле класса "Валгалла" - нынешней инкарнации Минервы - места для забега было предостаточно. Рой представил себе, какую реакцию вызвал бы подобный приказ у команды его прежнего корабля-разведчика класса "Олимпус", и поспешил закрыть ладонью рот, чтобы скрыть хохот. Корабли "Олимпус" называли "лодками любви", причем это было самое мягкое из прозвищ. - А с нами-то что? - осведомилась Минерва. В ее голосе одновременно звучали горячая жажда схватки и глубокое сомнение. - Ведь мы не должны участвовать в столкновениях. - Согласно приказу контр-адмирала Агато, мы не должны искать себе приключений. В приказе ничего не сказано о ситуациях, когда приключения находят нас сами. - Причем в тот момент, когда корабль битком набит тупоголовыми сопляками. Приключение не из приятных. - Тут ты права. Среди командующих не было еще кретина, который послал бы судно с детским садом на борту в какую-нибудь горячую точку. Не думаю, чтобы Агато запланировал начало практики прямо на сегодня. - Рой отгородил себя от класса мобильной переборкой и вновь внимательно посмотрел в глаз Минервы. - Не забывай, однако, что огневая мощь этой посудины будь здоров какая. Прежде чем умотать от греха подальше, мы можем наделать здесь изрядного шороху. Главный дисплей замигал - это Минерва быстро перелистывала в памяти данные, касающиеся бортового вооружения. Она самодовольно хихикнула: - Все, что хочешь! Кроме разве что бактериальной пушки сорокасантиметрового калибра. Но и это они собираются установить на следующей неделе. - Тоже испытания? - Что же еще? Всем ведь известно, что старики-ветераны ни за какие деньги не полезут снова в бой. - Точно. Именно так они и думают. Давай-ка выводи нас из дока! Минерва покинула стыковочный узел с легкостью, о какой мальчишки-курсанты мечтали только во сне. Но Рою любоваться чудесами автопилотирования было некогда - он следил за проекциями траекторий на дополнительном экране и думал: "Кто же они? Кто?". Это был вопрос на засыпку. "Большой Ди" и его эскадра должны были надежно защитить Халию и Цель от вторжений летучих отрядов огромного военного флота, на который чуть было не наткнулись Рой и Минерва во время последнего боевого вылета. Их рапорт произвел такое впечатление на командование, что те всерьез подумывали, не вернуться ли к плану "Посейдон", то есть, попросту говоря, не взорвать ли обе планеты, чтобы их богатые природные ресурсы не достались врагу. К счастью, нашлись здоровые головы, и вместо "тактики выжженной земли" возобладала тактика полномасштабного сражения на уровне флотов. Так что где-то в глубинах халианского пространства сейчас шла нешуточная битва. Возможно, она уже закончилась, и приближающиеся точки на экране были всего лишь курьерскими торпедами с вестью о победе. С той же вероятностью это могли быть остатки халианских "вольных охотников", вроде корвета "Дельта", за которым Рой и Минерва гонялись во время последнего задания. Не исключено, что это полупартизанская атака легкой флотилии, временно оторвавшейся от основных сил. Так или иначе, незваные гости вряд ли рассчитывали, что их поджидает свидание с крейсером класса "Валгалла" - иначе поостереглись бы сломя голову идти на сближение. - ЕСМ включен, - весело сообщила Минерва. - Если у них работают сканеры - желаю приятного сканирования! Сигнальный индикатор на главном пульте сменил цвет с янтарно-желтого на зеленый, издав тихий мелодичный звон. - Главный двигатель готов к режиму полной тяги. Задавай курс. - Ты сама все знаешь. Курс на перехват. - Курс на перехват задан. - Теперь пора потревожить курсантов. Врубай все сирены. Боевая готовность N_1. Устроим небольшое приключение... Рой дал себе слово не заглядывать в каюты курсантов - по крайней мере до тех пор, пока паника, неизбежная в таких случаях, несколько поуляжется. Сейчас полезнее было напомнить себе, какое оружие имелось в их распоряжении. Когда Минерва выдала подробную информацию на экран, стало ясно, что вышеупомянутая бактериальная пушка была бы излишней роскошью - корабль нес на борту батарею плазменных орудий да еще внушительный запас ядерных ракет на вращающихся пусковых установках. С таким арсеналом можно было устроить интересный спектакль. - Ориентировочное время возвращения сигнала - десять минут, - бесстрастно констатировала Минерва. Рой покосился на ближайшую из ее сенсорных панелей и промычал что-то невнятно-вопросительное. Минерва помолчала некоторое время, затем сообщила: - У детишек там ужасный гвалт. Растревожились не на шутку. - Я думаю! Не больно-то похоже на тренировочные упражнения. - Наверное, они впервые осознали, что могут в случае чего и на тот свет отправиться, - суховатым голосом изрекла Минерва. Рой пожал плечами. - Рано или поздно им все равно пришлось бы привыкать к этой мысли. За толстыми переборками крейсера типа нашего привыкание мягче проходит, более плавно: знаешь, что есть неплохой шанс все-таки вернуться домой живым. Минерва синтезировала тяжелый вздох. - Вообще-то верно, но они еще так молоды... - Если мне не изменяет память, еще полчаса назад ты от всей души желала, чтобы они никогда не выросли, - лукаво усмехнулся Рой. - Забыла, как они расшибали твой компьютерный образ обо что попало? Минерва смущенно откашлялась и нарочито оптимистично сообщила: - Ага, возвращенный сигнал, кажется, стал почетче... Хм... Рой перевел встревоженный взгляд на другой экран и попросил: - Лучше не надо этого твоего "хм", ладно? Это все равно, что сказать "даешь!" в главном зале управления ядерной электростанции. Что там у тебя? - Смотри... - тихо добавила она. На ближайшем экране возникли быстро растущие точки... Система сканирования Минервы была получше установленной на базе, и то, что увидел Рой, его встревожило. - Слушай, а какой масштаб? - осведомился Рой, глядя на корабли, идущие вращающимся тетраэдром. - Обычный масштаб - диаметр экрана равен ста шестидесяти щелчкам. Светящиеся силуэты кораблей имели форму длинных стрел с двойными наконечниками. - Минерва, - медленно произнес Рой. - Они не могут быть такими большими! - Моя аппаратура редко дает сбои, - растерянно проговорила Минерва. - Но сейчас, мне кажется, именно такой случай. Знаешь, какую оценку массы выдает компьютер? Каждая из этих штуковин весит с малую планету. А о скорости лучше вообще не говорить. Рой покачал головой. - Какие предложения? - Стрелять, а потом задавать вопросы! - отрезала Минерва. Индикаторы на оружейном пульте замигали изумрудно-зеленым светом. - Я бы на твоем месте села в кресло и пристегнулась, - добавила она. Рой послушно щелкнул фиксаторами. - Внимание, дети! - загремел по трюму голос Минервы. - Всем надеть скафандры. Все - по креслам, живо. Через минуту резко повышаю скорость. Надо бы посмотреть, что там у них происходит, подумал Рой, но не смог оторвать взгляда от экрана: как раз в этот момент траектории кораблей стали прослеживаться яснее. У Роя засосало под ложечкой. Виражи, которые они закладывали, по сути дела, нельзя было даже назвать виражами - траектории представляли собой ломаные линии. - Минерва... - прохрипел Рой. - Беспилотные, - мрачно перебила она. - Телеметрическое дистанционное управление. - Дерьмо... - мягко сказал Рой. О, это были корабли!!! Их мощные двигатели, ничем не экранированные, излучали такую радиацию, какая в считанные секунды изжарила бы любую команду. Они развивали такую скорость и проделывали такие маневры, от которых любое живое существо внутри корабля превратилось бы в мешок с костями. Пилоты - если их можно было назвать пилотами - сидели где-то очень далеко отсюда, в удобном помещении, возможно, даже на планетной базе, и нажимали на кнопочки - играли в компьютерную игру. Подавляющее число кораблей Флота, включая все те, что имели на борту искусственный мозг, управлялись людьми или на худой конец хорьками. По сравнению с кораблями-роботами это были громоздкие, перегруженные защитными системами сооружения, внутренним устройством напоминавшие посудную лавку. Сейчас как раз был тот случай, когда в лавку собрался наведаться слон. Ускорение вдавило Роя в спинку кресла - Минерва подбросила в двигатель энергии. - Стало быть, Агато все-таки не сумел задвинуть нас подальше, - заметил он. - Ты прав, как никогда, сынок. Даже жаль, что ему этого не удалось. Ты посчитал корабли? А как тебе нравятся их размеры? Вот что я тебе скажу: если мы не встанем на дыбы и не попытаемся что-нибудь здесь изобразить, родители наших ребятишек скоро получат похоронки. Где-нибудь через недельку, учитывая скорость почтарей. Рой сглотнул тягучую слюну. Кроме Минервы, только четыре судна ответили на атаку, и не было никакой уверенности, что в ближайшие минуты подоспеет кто-нибудь еще. Но самое печальное - ни один из "своих" не имел ни двигателя, ни вооружения, сопоставимого с тем, что несла в чреве Минерва. Рой продолжал наблюдать, как синдикатовские корабли расходятся по гиперболическим траекториям. Сейчас они выберут цель - Минерву или какой-нибудь другой из кораблей - и начнут снова смыкаться в тесный тетраэдр, зажимая противника со всех сторон. Если они хоть что-нибудь смыслят в тактике. - Кажется, твоему новому компьютеру придется пройти небольшое испытание, - сказал Рой. Минерва снова издала какое-то отстраненное мычание. - Черт возьми, Рой, наши малыши начинают пищать, как мышата при виде кота. Они явно не настроены сражаться. И вряд ли успеют настроиться за двадцать минут. Теперь даже меньше чем за двадцать. Рой нажал одну из кнопок, и на экране появилась курсантская рубка. Мальчишки послушно пристегнулись к креслам и теперь пытались подавить волнение громкой болтовней, но взгляды были прикованы к экранам боевого слежения. Они, судя по всему, поняли, что происходит. Кое-кто просто окаменел от страха. А Пизон и вовсе был белым как мел. Покусывая губу, Рой спросил: - Ты поймала мою мысль? - Смотря какую, - резонно заметила Минерва. - Сможешь сказать пару слов голосом фотерингтона-Томаса? Глупый вопрос - конечно, сможешь. Синтезатор выдаст любой звук, который ты хоть раз слышала. Повисло тягостное молчание. - Мерзавец ты, Рой, - с укором произнесла наконец Минерва. - А как насчет этических норм? - К дьяволу этические нормы! Если все закончится благополучно, малыши меня простят. А если нам всем не повезет - ну, тогда Господь на небесах извинится перед ними. Зато они умрут не с чувством ужаса, а с чувством удивления. Электронный глаз Минервы задумчиво моргнул. - Ну допустим, удастся их, так сказать, остудить. А что дальше? - Дальше, леди, как обычно - будем действовать по обстановке. Минерва опять помолчала. - Нам, конечно, здорово подфартило, Рой Малин, что ты такая бесчестная и презренная тварь... Но если бы у меня были руки, то после каждого твоего пожатия я пересчитывала бы пальцы. Рой хмыкнул и стал готовить к работе пусковой пульт торпед, одновременно следя за тем, что происходит в курсантской рубке. - Внимание! - пророкотал Фотерингтон-Томас с характерным нажимом на последний слог. Хотя Рой прекрасно знал, что это Минерва, он невольно вздрогнул - не отличить! Меж тем голос продолжал: - Это была учебная тревога. Повторяю - это была учебная тревога. Всем судам - отбой тревоги, вернуться на предписанный курс. Время реакции на сигнал - на пятьдесят три процента хуже оптимального. На целых пятьдесят три процента! В следующий раз, я надеюсь, результат будет получше. Через четыре стандартных часа командно-преподавательскому составу собраться для разбора и выставления оценок. Конец связи. Что творилось после этого сообщения с лицами на экране, не поддается описанию. Такой гаммы чувств на физиономиях курсантов Рой еще не видел. - Нормально, - подытожила Минерва. - Теперь слушай. Я снижу скорость минуты на две - на большее лучше не рассчитывай. За это время ты должен успеть сбегать к нашим оболтусам и хорошенько наорать на них, чтобы они помнили твой страшный голос по меньшей мере ближайшие полчаса. Меньше чем через полчаса ты не сможешь заявиться к ним снова. "Хорошо, если через полчаса я вообще смогу куда-нибудь заявиться", - мелькнуло в голове у Роя. Он сделал шаг к мобильной переборке, отделяющей капитанский мостик от студенческой рубки. Когда тяжелая стена отошла в сторону, он уже принял позу, соответствующую моменту: расправил плечи и положил сжатые пудовые кулаки на бедра. Обвел тяжелым взглядом курсантов - не торопясь, пока не убедился, что молнии, которые он метал из-под бровей, попали в каждого. Наконец Рой заговорил, и с каждой новой фразой громовые раскаты его голоса стали набирать силу: - Плюс пятьдесят три процента! Это все, на что вы способны?! Хотите, чтобы я поверил, будто вы не можете шевелиться поживее?! Черта с два - я видел, как вы разбегаетесь, когда я объявляю, что урок закончен! Может быть, слегка подсмолить ваши маленькие задницы лазерным лучом, тогда вы оживете!! Так я вам это запросто устрою! Не успев оправиться от первого испуга, курсанты снова похолодели от ужаса - на этот раз вызванного ревом Роя. А ведь Малин только разогрелся. - Мистер Пизон! Быстро убрать эту дурацкую улыбочку! На вашем месте я бы плакал. Вы все только что продемонстрировали, что как будущие офицеры космического Флота вы просто дерьмо! Да, да, Гиллибранд, мистер Ловкие Пальцы, к вам это тоже относится. И вообще - какого дьявола вы сидите?! Вы на борту моего судна, и когда я вхожу, обязаны ВСТАТЬ! Ну-ка быстро отстегнуться от кресел! Взвоо-од... Не дергаться, мистер Граббер, не дергаться раньше времени. Взвод, смир-рно! О Боже Иисусе всемилостивый, мистер Граббер, что это вы такое изобразили? Вы что, место даме уступаете? Мне плевать, что на вас скафандр, я должен слышать, как щелкнут каблуки. Вы кадеты, будущие офицеры, а не выпускницы женского пансиона. Еще раз: взво-о-од, сми-р-р-на-а!! Рой прошелся вдоль строя, заглядывая в лица и грозно сопя носом. - Сейчас получше. Но все равно - пятьдесят три процента от оптимального... А теперь скажите мне, кто будет оправдываться за вашу дерьмовую готовность перед полковником? Может быть, Минерва? Или я? Чтобы мне врезали по первое число? Через четыре часа я должен предоставить подробный рапорт. И за это время вам придется доказать, что у меня в подчинении не бардак, а взвод курсантов Академии Флота. Вы должны будете выполнить серьезную работенку, и если, дьявол вас раздери, не выполните ее как следует, - кое-кто прямо отсюда отправится домой, и этот кто-то буду не я! Управляете крейсером хуже моей бабушки, реакция на тревогу паршивая. Теперь посмотрим, чего вы стоите в боевых стрельбах. Да-да, мистер Пизон, будете стрелять на боевой скорости! Даю минутную готовность. Не сводя взгляда с курсантов, Рой подвинул к себе мобильный пульт связи. - Минерва, запускай беспилотные корабли - ты знаешь, какие. Россыпью. А потом готовь вторую бортовую батарею. Посмотрим, как они будут спасать мою шкуру. - Ты хотел сказать, их собственные шкуры, - поправила Минерва, на сей раз своим голосом. - Да, именно. Орудия - в боевой режим! Прямо из стены с шипением выкатились пусковые устройства. Не дожидаясь очередного окрика от бешеного солдафона, в которого внезапно превратился их преподаватель, курсанты поспешили занять кресла. Даже кошмарная скорость кораблей условного противника на прицельных экранах пугала их меньше, чем выражение лица капитана Малина. - Вот так, - одобрительно бросил Рой и добавил: - Помните, вы заботитесь не о моей заднице, а о своей собственной. Переборка отошла в сторону, Рой неспешно переступил порог. С трудом дождался, пока стены соединятся за спиной, и бросился к своему креслу. Чувствуя на себе ироничный электронный взгляд, Рой попытался восстановить сбитое дыхание, закашлялся, и секунд десять не мог разогнуться. - Кошмар, - промурлыкала Минерва. - Ненавижу орать, - просипел Рой, переведя наконец дух. - Если бы мы не были так близко знакомы, я бы не поверила... Короче - они будут на расстоянии прицельного выстрела через три минуты. Все ракеты готовы к пуску. - Все до одной? - Все до одной. Сбивай их тепленькими - лучшая тактика. Особенно когда их так много, как сейчас. Не больше трех ракет на каждый - проблема, знаешь ли. - Как раз подходящая задачка для СИГИЗМУНДА. Посмотри, на что он годен, - проговорил Рой, увеличивая масштаб изображения. - Процессор включен, - отозвалась Минерва. Компьютерщики из исследовательского института Флота очень шумно рекламировали свое изобретение, утверждали, что система СИГИЗМУНД может произвести расчет самой сложной траектории за миллионные доли секунды, в то время как обычной навигационной аппаратуре требовалось на это несколько минут. На одной небольшой плате помещался эквивалент целого суперкомпьютера; и эта плата, вмонтированная в блок ориентировки и наведения Минервы, ускоряла все вычисления в тысячи раз. Однако Роя это больше беспокоило, чем радовало - он все время думал о миллионах кодовых линий Флота, втиснутых в крохотный СИГИЗМУНД. Если представить, сколько неполадок может возникнуть в таком хитросплетении... - Линии траекторий четкие, - доложила Минерва. - Сейчас наши друзья будут менять курс, - предположил Рой. И точно - сужающиеся в пучок параболы стали расходиться. Шестерка кораблей разбилась на две тройки: три судна направились к Минерве и три - к другому кораблю. Корпус Минервы слегка содрогнулся. - Пошли ядерные ракеты, - сообщила Минерва. Рой растерянно уставился на экран наведения. - Минерва, может, эта штуковина не срабатывает? Высвечивает "Вероятность попадания" пятьдесят на пятьдесят? - Естественно, - фыркнула Минерва. - Она ведь не гадалка, что бы там ни болтали технари. При таких серьезных раскладах моя старая навигационная система ненамного хуже... - Ого! - воскликнул Рой и тихо выругался. Шесть кораблей мгновенно превратились в восемнадцать. - Минерва, пожалуйста, скажи, что процессор барахлит. - Рада бы, но... Сейчас узнаем, что они такое из себя выплюнули... Загорелись индикаторы максимальной чувствительности сканера. - Фрегаты, - проинформировала Минерва, - тоже беспилотные. Из вооружения - только плазменные пушки. Но эти аппараты гораздо меньше маток, а значит, маневренней. Рой ткнул пятерней в пульт связи. - Итак, джентльмены, - официальным тоном начал он. - На экранах для вас смоделированы фрегаты Синдиката Семейств. То есть Разведка считает, что они выглядят именно так. На борту ничего серьезного, кроме плазменных пушек. Короче, чтобы к концу стрельб ни одного из них я на экране не видел! У вас три минуты - приступайте. - Данные о первых трех ракетах, - пробормотала Минерва в наушники. - Все - мимо. - А с ракетами-то что, черт подери? Они тоже не в порядке. - Я думаю, противник просто предпринял контрмеры, - вздохнула Минерва. Между тем светящиеся черточки поменьше выстроились в новый боевой порядок и начали быстро приближаться. - Веду разведку их защиты. Это не оправдание, Рой, но чертова машинка не тянет разноплановые задачи! Я могу использовать ее либо для навигации, либо для стрельбы, либо для криптографии, но для трех функций сразу - нет. Даже для двух! Черт подери, до коих пор они будут подсовывать мне недоделанные железяки? - Не волнуйся, кустарей на твой век хватит, - процедил Рой. - Занимайся пока только их защитой. Решить этот вопрос - остальные решатся сами собой. - А стрелять чем?! - проревела Минерва. - Мои стандартные компьютеры не справятся с наведением - они просто не врубаются, что корабли могут выписывать такие траектории. - При чем тут компьютеры? А мы с тобой на что? - усмехнулся Рой, отчаянно пытаясь держаться бодрячком. - ТЕ МОРИТУРИ САЛУТАМУС! - проревела Минерва и запустила следующие три торпеды. Фрегаты точно так же, как несколько минут назад их корабли-матки, сломали строй и пошли в разные стороны по невообразимым - еще более невообразимым - гиперболам. Так летать было невозможно, но они летели. И секунду спустя, словно небольшой рой разъяренных пчел, они закружили над Минервой, выискивая слабые места в корпусе. И тут Минерва ожила. Из шести разных точек вырвались лучи, отлавливая верткие корабли. Один из них полыхнул, словно сверхновая, и тут же погас. Остальные шарахнулись в стороны и поотстали, но через несколько мгновений вновь закружились рядом, продолжая выстрелами нащупывать слабинку в защите Минервы. - Сколько продержишься? - тихо спросил Рой, придвигая к себе одну из ракетных пусковых консолей и присматривая среди атакующих фрегатов удобную цель. - Боюсь, что не очень долго, - прошипела Минерва, и корпус крейсера снова содрогнулся - еще один торпедный залп. - Продолжаю прощупывать контрмеры. Пощекочи-ка кого-нибудь из них. - С удовольствием. Рой попытался взглянуть на экран иначе - не высматривая каждую проекцию траектории, а охватывая картину в целом. Нужно было _почувствовать схему их движения, именно почувствовать_, а не вычислить. Давным-давно один из преподавателей с жаром доказывал Рою эффективность этого способа. Тогда Рой так и не дал себя убедить, но теперь ему ничего не оставалось, как попробовать применить совет мастера на практике. Если уж компьютеры Минервы не могли просчитать курс логически, то ему это тем более не светило. - Этот - сюда, - сказал он, задавая предполагаемый курс противника пусковому устройству. - А этот - сю... Крейсер содрогнулся с ужасающей силой. Минерва отчаянно вскрикнула. - Что?! Что это было? - Ядерный снаряд, - выдохнула она после секундной паузы. - Это уже слишком близко. Выжег несколько сенсорных глаз. Щупаю их защиту, но пока ничего не выходит. Лицо Роя покрылось холодным потом. Всего раз или два за всю их долгую службу Минерва издавала подобный вскрик - сильные эмоции плохо сочетались с ее циничной натурой. Не снимая правой руки с пускового устройства, он ткнул левой в пульт связи: - Эй вы, вонючки, кто пропустил этот снаряд? Ты, Пизон? Ладно, мне наплевать, кто это был. Вы что, соображаете, чем грозит такой взрыв? В бою он перепортил бы Минерве половину оптики. А вы знаете, сколько это стоит?! Каждый из вас лет пять драил бы палубу - на что вы еще годитесь?! - чтобы отработать эту сумму! После того, как полковник посмотрит видеозапись этого пикничка, максимум что вам в будущем светит - пилотское кресло самого дерьмового скутера. Семеро монахов в задней каюте - вот вы кто. Я бы вам даже компьютерную игру не дове... По одному из экранов разлилось зеленоватое пламя. - Один есть, - обронила Минерва, почти не дыша. - Давайте, давайте, ребятки, у вас это, кажется, выходит получше, чем у электронной считалки, черт бы ее прямо в... Индикатор системы связи зашкалил - мальчишки издали торжествующий вопль. Кто-то из них пальнул плазменным лучом навскидку, и еще один фрегат разломился пополам, словно диковинный взрывоопасный сыр. И снова радостный крик - следующий луч угодил фрегату в двигательный отсек. Хорошо, что звук взрыва не проникал сквозь переборки, но зрелище и без того было достаточно впечатляющим. Рой запустил еще две торпеды, но на этот раз задал им курс чуть в сторону предполагаемой траектории противника - может быть, они туда метнутся? - Есть алгоритм их защиты! - возвестила Минерва. - Я полагаю, что... В этот момент крейсер снова получил мощный удар. - Пробили внешний защитный слой, - тревожно констатировала Минерва. - Еще одно попадание в ту же точку - и нам будет худо. - Очень худо? - Все зависит от того, как долго ты сможешь дышать вакуумом. - Ясно... Пизон! - снова повысил голос Рой. - Твоя работа, я же видел! Не надо больше таранить уже подбитые корабли. Договорились? Спасибо. Он еще немного подправил курс одной из торпед. Корабль-матка, для которого она была предназначена, резко, невероятно резко принял в сторону, вернулся на курс и вдруг разлетелся вдребезги. - Ни хрена себе! Как это вышло? - поражение пробормотал Рой. - Забыл про две другие торпеды?.. Сейчас, сейчас все будет готово. Ага! Ах вы, чертовы свинки, как же вы одурачили мой тахионный анализатор? Ну, теперь посмотрим! Рой, ради Бога, прикрой корму, вон еще двое! - Эй, хватит спать! - крикнул Рой курсантам. - Уберите эту мелкоту с нашего хвоста! Эй, Гиллибранд, чтоб тебя... - Рой порывисто ухватился за пульт - Минерва получила удар еще хлестче прежних. - Не знаю, в какой дырке у тебя сейчас твой большой палец, живо вынимай его и нажимай на пусковую кнопку. И ты, Граббер, тоже стреляй хоть куда-нибудь. Если у тебя глаза слиплись - стреляй вслепую! Давай, давай! Он зарядил оставшиеся торпеды. Из атакующих судов уцелели только три, и теперь они шли на Минерву - жуткие двуглавые стрелы. Две из них захватывали крейсер в клещи, а третья взметнулась вверх и круто понеслась оттуда, словно жало скорпиона. "Жало" сделало небольшой нырок и приняло слегка в сторону. Обманное движение. "Нет, теперь вы нас на это не поймаете!" - зло подумал Рой и крикнул что-то подбадривающее курсантам, задал последнюю поправку оставшимся торпедам и выстрелил... Корабли на экране слежения снова стали путать свои траектории. - Выдаю истинные траектории, - бесстрастно объявила Минерва. - Вношу поправки в курс торпед... И тут же на экране один за другим расцвели два взрыва. Третий продолжал лететь. - Один мимо, - сказала Минерва почти радостно. - Ничего, Рой, зато теперь у меня есть их... - Эй, мальчики, кончайте вопить! - заорал Рой, заглушая вой и улюлюканье курсантов. - Один еще не... Его язык прилип к небу. На экране, дававшем картинку с носовой части судна, возникло огромное двуглавое тело вражеского корабля и стало расти, расти... ...И тут из-за края кадра вырвался голубой луч - и весь передний экран превратился в раскаленный протуберанец. Крейсер, словно футбольный мяч, посланный классным игроком, отлетел куда-то вверх и назад. Воцарилась непроницаемая тьма. И единственный звук, который отозвался в каждой клетке тела Роя - звук тяжелого удара в огромный барабан. Рой затаил дыхание, уверенный, что этот вздох был для него последним. Потом судорожно выдохнул и заорал: - Минерва! Минерва-а-аа!!! И вдруг зажегся свет. - Зачем так кричать! - пробурчала она недовольно. Рой поднял глаза на экран. Он был пуст, восхитительно пуст! И лишь где-то вдалеке рассеивалось облако огромного взрыва. Рой дрожащей рукой нащупал пульт связи и прохрипел: - Пизон! Я оставляю тебе жизнь! Через пять минут зайди. - Опять две недели капремонта, - проворчала Минерва. - Всего за полчаса удовольствия. Снова ты меня втянул в авантюру. - Я?! - Ну ничего. Зато теперь у Флота будет противоядие против новой защиты Синдиката. Теперь наши будут стрелять по кораблям, а не по призракам, которые выдавали на экран тахионные сенсоры. - Спасибо СИГИЗМУНДУ. - Ну да, спасибо и этой железяке, - высокомерно согласилась Минерва. - Кстати, ты "этих железяк" еще шесть штук заказала, - напомнил Рой. - Я слышал, как ты разговаривала сегодня утром с офисом Главного квартирмейстера. Минерва издала великодушный смешок. - А я слышала, как ты с курсантами прощался. "До свидания, ребятишки!" Этакий ласковый дедушка среди внучат. Рой густо покраснел: - В конце концов, они здорово сделали свою работу. - Правда, потом немного полежали в обмороке и поплакали, - сухо добавила Минерва. - Когда узнали, что это было на самом деле. - А что, по-твоему, я должен был им врать? Минерва от души расхохоталась. - Ну нет, конечно, врать нельзя. И, кстати, следующему нашему классу тоже. Они уже ждут. Иди, впусти их. - А капремонт?! Минерва синтезировала тяжелейший из вздохов и сказала: - Единственное, что не поломали мне в этой драке - чертов тренажер. Рой тяжело поднялся и пошел к выходу. - Это поправимо, - сказал он, обернувшись на ходу. - Где-то здесь у нас должна была остаться бомба. Маленькая такая бомбочка - как раз подходящей мощности. Хохот Минервы провожал его до самых дверей. ИНТЕРЛЮДИЯ Военный кодекс Статья LXXXVII Всякое лицо, имеющее отношение или входящее в состав... и занесенное в списки любого корабля Военного Флота, подпадает под действие данного Кодекса, Все остальные лица, также подпадающие под его действие, несут наказания согласно Положениям данного Кодекса. Статья LXXXIX Любые другие лица, которые приказано принять на борт или которые уже находятся на борту любого... корабля, автоматически подпадают под действие данного Кодекса в соответствии с постановлениями, периодически издаваемыми Адмиралтейством... Теперь Флот собирал силы на плацдарме, ограниченном двумя главными мирами халиан. На орбите планет, принадлежавших бывшим врагам землян, сосредоточилось около миллиона солдат Альянса. Большинство прибывших на Халию были неприятно поражены. Эти новые, еще не нюхавшие пороху рекруты ожидали встретить разбитый и сломленный народ. Они не учитывали редкостное чувство воинской гордости, присущее халианам. Проиграть достойному сопернику не считалось здесь позором; позором было бы не оказать должного сопротивления. В каждой войне должен быть побежденный. Отважно сражаться и потерпеть поражение не было бесчестьем. В этом отношении халиане выгодно отличались от людей. Многие халиане захотели поступить на службу во Флот. Большинство получили вспомогательные посты, не требующие ношения оружия. Немногих опытных бойцов направили на корабли, но им не разрешалось занимать командные и ключевые посты. Воспоминания о безжалостных налетах хорьков были слишком свежи, чтобы командование Флота полностью избавилось от недоверия к ним. И уже совсем не многим позволено было сформировать целые экипажи, в состав которых непременно входил наблюдатель Флота, имевший право наложить вето на любое решение капитана и контролировавший надежно вмонтированную в двигатели корабля мину. Когда Халию оккупировали, на планету прибыли сотни психотерапевтов и социологов. Их целью было определить, может ли Флот положиться на преданность халиан. Понимая, что только время может дать ответ на этот вопрос и заставить Адмиралтейство поверить недавним врагам, большинство ученых занялись "косвенными" исследованиями. В отличие от своих молчаливых военных соплеменников ученые были не прочь обсудить с халианами могущество Альянса. Довольно скоро аборигены поняли, что у них никогда не было реальных шансов взять верх над таким грозным противником. С горечью осознавали они, что жизни трех поколений воинов были отданы бессмысленной бойне. Культура халиан, казавшаяся непостижимой экспертам Флота, на самом деле была очень похожа на культуру пророманских кельтов и древних японцев, где честь и славное имя ценились выше самой жизни. Единственное, что приводило в смущение специалистов - это высокий уровень технологии, не соответствующий примитивному в своей основе мировоззрению. Пока земляне искали группу экспертов для изучения комплексной психологии, халиане по-прежнему сохраняли неприязнь к человечеству, которое помогло им встать на ноги и покинуло в минуту величайшей нужды. Беспорядки, вызванные непреодолимой подозрительностью новых союзников - людей смущали и приводили в замешательство халиан. Ветераны не понимали, почему их оставляют в стороне, в то время как Альянс напрягает все силы и перебрасывает войска с баз в трех месяцах пути. Время от времени раздражение халиан взрывалось вспышками буйства. Чаще, однако, обычная горячность жителей Халии, наследие героической культуры, проявлялась в среде мальчишек, знакомых с войной только по омниэкранам. Даже после инцидента с Добрым Сердцем Флот очень медленно осознавал ценность союза с халианами. Время шло, а некоторые из отвергнутых воинов так и не смогли приспособиться к штатской жизни и предпочли стать пиратами. И лишь иногда редким представителям обеих рас удавалось прийти к взаимопониманию. Стив Перри. КЬЕДЭ Один в теплой темноте Стоун шел по грязной узкой улочке халианской деревни. Пружинящие подошвы его башмаков почти бесшумно ступали по влажным камням мостовой. Было уже поздно, и низкие тяжелые облака заволокли небо, предвещая очередной летний дождь. Единственным освещением были кое-как расставленные фонари с древними электрическими лампами, излучавшими тусклые снопы света, да редкие огоньки под замшелыми крышами каменных домов. Камень [Stone - камень (англ.)] среди камней. При этой мысли у него на губах промелькнула слабая улыбка. Кто бы мог подумать, что ему доведется оказаться на Халии? Впереди вдруг возник сноп яркого света. Это распахнулась дверь забегаловки, и на улицу вывалились трое халиан. Дверь закрылась, свет исчез, но небольшая неоновая вывеска у входа продолжала гореть бледно-голубым светом, привлекая насекомых. Местный аналог мотыльков вился вокруг светящейся надписи, наполняя улицу призрачными тенями. Стоун никогда не понимал, почему люди окрестили халиан "хорьками". Ему аборигены больше напоминали клыкастых свиней, которых он видел в зоопарке на Земле. Опасные, дикие вепри на задних ногах. По тому, как двигалась эта троица, было заметно, что халиане приняли какой-нибудь из местных наркотиков. Отяжелевшие и возбужденные, они были порядком удивлены, столкнувшись с одиноким человеком на улицах своего маленького городка. Удивлены и недовольны. Человек перешел дорогу, стараясь избежать столкновения с троицей халиан, но те повернулись и побрели в его направлении. Война закончилась, Халия покорилась, но даже за время своего короткого пребывания здесь Стоун успел не раз ощутить затаенную ненависть. До цели своего путешествия, а это было более двухсот километров от космопорта, он предпочел прогуляться пешком, чтобы лучше узнать местность, ощутить дыхание чуждой культуры, понять настроения недавних врагов. В пути он узнал, что расе воинов нелегко было смириться с поражением и не каждый халианин принимал победителей от чистого сердца. Однако до сих пор Стоуну удавалось отвратить от себя ту ненависть, которой, казалось, здесь был пропитан самый воздух. По пути трое халиан смеялись и перешучивались между собой, хлопали тяжелыми лапами друг друга по спине, спотыкались о камни мостовой и, вероятно, не чувствовали боли. На всех троих крест-накрест висели перевязи с двумя ножами. По цвету и узору перевязей Стоуну так и не удалось определить, к какому клану принадлежат встречные. Самый высокий из трио приходился всего лишь по грудь землянину, однако был широк в кости и скорее всего весил не меньше Стоуна. Он поднял голову и потянул носом ночной воздух. Ветер дул Стоуну в спину, и каким бы слабым он ни был, халианин ощутил едва заметный запах человека. Косматые существа остановились, и самый высокий громко выругался. Стоун продолжал идти вперед по другой стороне улицы и уже почти миновал опасную троицу. Зрение у халиан не особенно острое, но слепыми их не назовешь. - Стой! - закричал вожак на халианском военном наречии. Стоун вздохнул. На нем был темный комбинезон синтетического шелка и рюкзак со спальным мешком и немногочисленными пожитками. Оружия у него не было. Он остановился и стал наблюдать, как трое пересекают дорогу, направляясь к нему. Их движения приобрели четкость, словно встреча с человеком протрезвила их. - Что ты делаешь в нашей деревне, обезьяна? - Просто иду мимо, Отважный Воин. Трое остановились в нескольких метрах от него. - Мимо? А куда? - К восточной границе Западной провинции, Воин. - Один? Стоун почувствовал опасность, таящуюся в вопросе. Можно было сказать, что его отряд впереди, что его ждут, но он давно бросил лгать. Стоуну было лишь тридцать, но он успел понять, что не сможет овладеть своим Искусством, если пренебрежет правдой, не важно, в опасности он или нет. - Я один, Воин. И не только сейчас, но и вообще. Его семья погибла, он последний в роду. У него ничего не осталось, кроме Искусства. Вожак окинул взглядом своих спутников и хищно щелкнул зубами. Двое других халиан начали медленно окружать Стоуна. - Это непредусмотрительно, обезьяна. Ночь полна опасностей. Можно поскользнуться на мостовой и переломать себе кости. Или ненароком угодить в яму. - Я ценю твою заботу, Воин, и буду тщательно смотреть себе под ноги. - Нет, не будешь. Мы не позволим животным шататься по улицам нашей деревни. Вожак выхватил один из своих ножей. Лезвие сверкнуло в тусклом свете, на секунду загоревшись голубыми отблесками неоновой вывески. - Твой скальп будет здорово смотреться у меня на стене. Никакой утонченности! Стоун сделал глубокий вдох. Он искал в себе страх, а обнаружил только решимость. Может, ему суждено погибнуть здесь, под ножами этих пьяниц, но если такова его судьба, пусть так и будет. Смерть приходит, когда ей угодно. Они вооружены, они - воины, их больше, но все это не имеет значения. У него нет ничего, кроме техники. Не воспользоваться ею было бы единственным непростительным грехом. Он стоял около стены, так что бандиты не могли подойти сзади. Впереди был только один, один слева и один справа. Тот, что впереди, должен напасть первым. Халиане - прирожденные вояки, на легкую победу рассчитывать не придется, но только дурак отправится в путешествие по вражеской стране, не зная слабых мест противника. - Я даже не стану марать о тебя когти, обезьяна, прощальную песенку тебе споет мой нож. Стоун еще раз попытался закончить дело миром: - А тебе неинтересно узнать, почему я один? Вожак пару секунд помедлил. - Потому что ты обезьяна и, значит, глуп. - С этими словами он выступил вперед и нанес прямой удар Стоуну в лицо. Прежде чем убить, он хотел изувечить. Причинить страдания и заставить жертву вопить от страха. Он хотел насладиться зрелищем. Это было ошибкой. Стоун выкинул руки вперед - левую ближе к себе, правую дальше для захвата. Запястье угодило халианину в локоть и заставило выпустить нож. Стоун сомкнул левую кисть на руке нападающего и перехватил удар. В ту же секунду он нанес удар ногой в солнечное сплетение хорька. Следующие тридцать секунд дышать он не сможет. Человек выпрямился и перенес центр тяжести на руку халианина, потом подался влево, и вожак, проделав в воздухе дугу, оказался на пути нападавшего слева. Тот выругался и отскочил в сторону. Прошло меньше двух секунд. Третий противник, выпустив когти, кинулся на Стоуна сзади, но человек успел принять стойку и выкинуть назад правую ногу. Жесткий пластик каблука угодил халианину в морду с такой силой, что тот перекувырнулся в воздухе и ударился головой о землю. Стоун услышал, как треснул череп. Вожак безуспешно пытался восстановить дыхание. Стоун все еще удерживал его передним захватом, и второй атакующий мог приблизиться, только наступив на своего поверженного товарища, то есть на очень ненадежную опору. Стоун выпустил вожака, выхватил его второй нож и ударил лежащего бандита между четвертым и пятым ребрами. Удар пришелся в сердце. Вытащив нож, Стоун выпрямился и вонзил клинок прямо в рот другому противнику. Всего четыре секунды. Рефлексы последнего халианина были заторможены той гадостью, которую он выпил, и тем не менее ему удалось отвести нож в сторону. Стоун прыгнул через умирающего вожака за спину третьему врагу и обхватил левой ногой его голень. Он ткнул правым башмаком халианину в бедро, сделал подсечку левой, и пораженный бандит повалился навзничь. Стоун перекатился, схватил с земли нож и вонзил его в горло ошарашенного хорька. Длинный клинок прошел насквозь и врезался в камень мостовой. Острие хрустнуло и сломалось. Стоун отскочил назад и повернулся, рефлекторно ища новых противников. Семь секунд. Восемь... Стоун всматривался в ночь. Сердце билось слишком медленно, кровь кипела от избытка адреналина. Он сделал два глубоких вдоха и заставил себя расслабиться. Стояла тишина, вокруг не было никого, кроме троих умирающих. Он коротко кивнул себе. Техника хороша. Не безупречна, но хороша. Его совесть была чиста. Эти трое сами избрали свою судьбу. Это карма. Их - умереть, его - выжить. Он еще раз глубоко вздохнул и двинулся в ночь. Берк следила за обреченным. В окружении двух телохранителей он вышел из антигравитационной машины и направился к борделю. На сей раз жертвой Берк должен стать старый, заплывший жиром халианин, с седеющей шерстью и платиновыми коронками, сверкающими на месте передних клыков. Богатый торговец, продавец яда, извращенец, растлитель детей, возможно, он не хуже сотен себе подобных. Жертве не повезло только в одном: она решилась распространить торговлю наркотиками и на родной мир Берк. На Аэри, планете нидийцев, которую правящие чужеземцы-земляне назвали Цель, жертва навлекла на себя гнев кого-то, кто мог заплатить Гильдии Без Гнезда. Прошло уже три года с тех пор, как был подписан контракт об уничтожении жертвы. Но Гильдия ничего бы не стоила, не имей она достаточно терпения. Антигравы все еще поднимали пыль на мостовой рядом с уличным ресторанчиком, где сидела Берк, прозрачные облачка слабо мерцали в утреннем свете. Она знала, что ее заметили хозяева соседних заведений: нидийцы обитали на многих планетах, но на Халии птичий народ был еще редкостью. Конечно, это усложняло задачу, но это была часть ее работы. Толстый халианин вместе с телохранителями вошел в бордель. Там, как стало известно Берк, он собирался вступить в извращенные половые сношения либо с женщиной другой расы, либо с местным подростком. Это было его коньком. Берк хорошо платила за информацию. Убийца должен знать о своей жертве все. А Берк была лучшим агентом Гильдии на других планетах, ее отец до самой смерти оставался Мастером-Убийцей, а мать, тоже погибшая, стала первой женщиной, которую приняли в Гильдию Без Гнезда. Берк носила имя матери, а значит, не могла позволить себе опозорить это имя, не важно, насколько сложно и невыполнимо задание. У нее не было ни сестер, ни братьев, которые могли бы смыть пятно неудачи, ни детей, которые могли бы закончить ее дело. А это задание, размышляла Берк, потягивая теплую йабу из дешевого пластмассового стаканчика, не самое сложное из тех, что ей приходилось выполнять. Жертва вооружена, ее охраняют, хотя само по себе это не имеет особенного значения. Жертвой был пануа - так народ недж называл халиан, это означало "крыса", но Берк уже убила больше дюжины чужаков - обезьян, крыс, неважно. Особые условия соглашения устанавливали, что смерть жертвы должна выглядеть как несчастный случай. А это несколько труднее. Легко убить дубиной, дротиком или руками, но сделать так, чтобы смерть казалась естественной, гораздо сложнее. Берк допила свой стакан и встала. Мадам, хозяйка борделя, как раз должна была предложить новоприбывшему особую сделку. Не желает ли он индийскую самку? И невинную к тому же? Уж, конечно, пожелает, ибо пануа проявлял извращенную тягу к ее расе. Берк знала это наверняка. Берк обошла вокруг отеля и отперла неохраняемую дверь (кодом замка ее снабдила мадам) и, как было условлено заранее, стала ждать в пустой комнате. Через несколько секунд появилась мадам - тоже пануа, старуха, кот