ь любит тебя по-своему. - Микам не смог придумать, что бы сказать более оптимистичное. Последовало неловкое молчание. Закончив свежевать лося, Микам отложил нож. - Ты имеешь какое-нибудь представление о планах Нисандера? Я не получал от него ни единой весточки с самого праздника Сакора. В глазах друга Микам прочел тревогу. - Секреты, Микам. Все еще секреты. Он чуть с ума меня этим не свел, - ответил Серегил, грея руки у костра. - А самому тебе ничего не удалось узнать? Серегил поворошил угли веткой. - Не особенно много. И к тому же я дал клятву ничего не говорить. Прости меня, Микам. - Не извиняйся. Мы оба знаем правила игры. А как, кстати, относится к этому Алек? Он достаточно сообразителен, чтобы понять, что к чему, а сбить его со следа, пожалуй, не легче, чем тебя самого. - Точно. - Серегил невесело засмеялся. - Я беспокоюсь, Микам. Надвигается что-то очень плохое, а я не знаю, от кого исходит угроза. Микам опустился на корточки рядом с другом. - Если кто-нибудь и сумеет присмотреть за парнем, так это ты. Но есть ведь вещи, о которых ты должен был бы ему сказать. Он имеет право знать. Серегил вскочил на ноги и замахал рукой Алеку, который показался между деревьями. - Еще рано, - проговорил он так тихо, что Микам не смог разобрать: приказание это или мольба. Глава 14. Улица огней Проведя три дня в Уотермиде, Алек и Серегил под покровом ночи вернулись в город и незамеченными добрались до "Петуха". На Рансера можно было положиться: он присмотрит за домом на улице Колеса и будет отвечать, что благородный Серегил в городе, но с ним не всегда можно увидеться. Триис и остальные уже отправились спать, когда путешественники добрались до дому, но в темной кухне все еще витали ароматы свежеиспеченного хлеба, сушеных фруктов, чеснока и вина, а в очаге уютно тлели угли. Откуда-то немедленно появилась Руета и пошла вслед за хозяевами на второй этаж. Алек сгреб кошку в охапку и держал ее, пока Серегил снимал грозные заклятия, охраняющие потайную лестницу. Алек с легкой улыбкой слушал, как Серегил шепчет волшебные слова, когда-то казавшиеся ему такими таинственными. Фраза, делавшая видимой лестницу, звучала как "Этуис миара кориатуан кирус", что означало: "Твоя бабушка оскорбляет цыплят". Пароль на первой площадке был "Кларин маргил" - "Малина в седле", а дверь на самом верху отпиралась словом "ноденсе" - "почти". Серегил намеренно придумал эту бессмыслицу, чтобы никто не мог случайно угадать секретные слова. Только последняя команда, открывающая дверь в комнату Серегила, имела смысл: "Боктерса" было названием его родного дома. Серегил пересек комнату, освещая себе дорогу светящимся камнем, и зажег огонь в камине. Когда пламя разгорелось, хозяин изумленно огляделся. - Клянусь руками Иллиора, уж не навел ли ты здесь порядок, прежде чем отправиться на улицу Колеса? - Лишь настолько, чтобы можно было безопасно пройти по комнате, - ответил Алек, пробираясь к своей аккуратной узкой постели в углу рядом с очагом. Он не особенно обращал внимание на тот беспорядок, в котором обычно обитал Серегил, но ему действительно не нравилось, если босая нога натыкалась на какой-нибудь острый предмет или на голову падало что-то тяжелое с полки. Повесив рапиру и лук на стену над кроватью. Алек со вздохом облегчения вытянулся на постели. Серегил опустился на кушетку перед камином. - Знаешь, мне пришло в голову, что жить здесь тебе не так уж удобно. После того как у тебя была собственная комната, хочу я сказать. Может, стоит подумать о расширении наших покоев? Ведь с каждой стороны есть по пустой комнате. - Не беспокойся на мой счет. - Алек зевнул и закинул руки за голову. - Меня вполне устраивает то, что есть. Серегил улыбнулся, глядя на пыльную паутину, колышущуюся над головой. - Меня тоже, если уж на то пошло. Удовольствие, которое Серегил и Алек испытывали, вернувшись в гостиницу, оказалось несколько омрачено неожиданным отсутствием работы. Те поручения, которые накопились за время их поездки в Уотермид, касались всяких мелочей, а всю следующую неделю и таких не попадалось. Впервые за время их знакомства Алек видел Серегила скучающим. К тому же конец зимы был самым неприятным сезоном в Римини, несмотря на то что дни начали удлиняться. Ледяные дожди сменялись густым туманом, и серая сырость проникала, казалось, повсюду. Алек стал поздно просыпаться, да и днем клевал носом над всем, чем бы ни занимался, убаюкиваемый постоянным стуком дождя. Серегил же, наоборот, становился все более беспокойным. Вернувшись от Нисандера одним промозглым днем в конце достина, Алек обнаружил, что Серегил трудится над чем-то за письменным столом. Лежащий перед ним пергамент был наполовину покрыт музыкальными набросками, но Серегил, казалось, уже утратил интерес к своему занятию. Опершись подбородком на руку, он мрачно смотрел на сгустившийся за окном туман, словно отвергнутый любовник. - Ты узнал у Рири, нет ли чего новенького? - спросил он, не поворачивая головы. - Ничего, - ответил Алек, кладя на стол полученные у волшебника книги. - Проклятие. Я уже узнавал во всех других местах - тоже ничего. Если люди решат вести себя так и дальше, мы завоем от скуки. - Не сыграть ли нам в бакши? - предложил Алек. - Следовало бы попрактиковаться в тех уловках, что ты показал мне вчера. - Может быть, попозже. Я что-то не в настроении. - Виновато пожав плечами, Серегил вернулся к прежнему занятию. "Как угодно", - подумал Алек. Расчистив себе место у стола в середине комнаты, он принялся изучать справочник по редким животным, который дал ему Нисандер. Текст был слишком труден для него, но юноша упрямо расшифровывал абзац за абзацем, полагаясь на иллюстрации, когда смысл написанного понять не удавалось. За окном клубился холодный туман, в камине потрескивали поленья, рядом стояла чашка чая - можно было неплохо провести время. Занятие Алека требовало, однако, сосредоточенности, поддерживать которую скоро оказалось невозможно: Серегил встал из-за стола и принялся бродить по комнате. Сначала он занялся было необычным замком, который как-то попал ему в руки, и со скрежетом стал открывать его отмычкой. Через несколько секунд он бросил замок на полку и исчез в своей комнате, где принялся рыться в ящиках, что-то громко говоря то ли себе, то ли верной Руете. Вскоре он появился с целой охапкой свитков пергамента, сгреб подушки, разбросанные по всей комнате, и устроился на них перед камином. Но читать ему тоже скоро надоело. С громким шуршанием и под недовольное бурчание Серегила часть свитков полетела в огонь, а другие пополнили собой пыльную кучу под кушеткой. Покончив с этим делом, Серегил откинулся на подушки и принялся насвистывать сквозь зубы, отбивая такт ногой. Даже великолепный бестиарий, полученный от Нисандера, не мог заставить Алека не отвлекаться. Осознав, что он только что прочел одну и ту же фразу по третьему разу, юноша аккуратно закрыл книгу. - Мы могли бы потренироваться в стрельбе из лука на заднем дворе, - предложил он, стараясь скрыть раздражение. Серегил удивленно поднял на Алека глаза. - Ох, прости. Я тебе мешаю? - Ну... Серегил со вздохом поднялся. - Сегодня я не гожусь для приличного общества, но надоедать тебе не буду. - С этими словами он снова прошел в свою комнату и через несколько минут появился в своем самом нарядном плаще. Как заметил Алек, вместо мятой туники на Серегиле теперь были камзол и штаны. - Куда ты отправляешься? - Думаю, просто немного прогуляюсь, подышу воздухом, - ответил Серегил, стараясь не встречаться с Алеком глазами. - Подожди минутку, я тоже пойду. - Нет-нет, ты читай, - поспешно возразил Серегил. - И скажи Триис, чтобы она не ждала меня к ужину. Я могу вернуться поздно. Дверь за ним закрылась, и Алек остался один в комнатах. - Ну, по крайней мере на этот раз он не взял с собой свой дорожный мешок, - проворчал Алек, обращаясь к Руете, которая свернулась клубочком на стопке книг. Кошка только моргнула в ответ. Алек снова открыл книгу, но обнаружил, что не в состоянии больше сосредоточиться. Махнув на чтение рукой, он заварил себе чаю и, пока тот настаивался, заглянул в комнату Серегила, однако никаких указаний на то, что затеял друг, в хаотическом беспорядке не обнаружил. "Что на него нашло - убежал как сумасшедший..." За исключением того своего таинственного путешествия, Серегил со времени празднества Сакора во все посвящал Алека, делил с ним все свои занятия. Однако сейчас он вел себя не так, словно отправлялся на работу. На столе все еще лежал пергамент. Алек наклонился и обнаружил наброски песни. Слова кое-где были смазаны, целые строчки вычеркнуты или сильно исправлены. То, что в конце концов осталось, выглядело так: Ах, утешь мое бедное сердце Поцелуем холодным как лед. Обещай, что лишь мне ты отдашься, Лги хотя б эту ночь напролет. Сладок сон, но горько пробужденье, Когда нас разлучает рассвет. Мне метаться в холодной постели, Для других твой любезный привет. С изумрудом глаза твои схожи, С чистым золотом - кудри твои. Стоят дорого нежные ласки... Дальше шел еще куплет, вычеркнутый так решительно, что было ясно - автор совсем впал в меланхолию. Поля листа были заполнены всякими незаконченными рисунками - полумесяц Иллиора, тщательно вырисованный глаз, круги, спирали, стрелки, профиль привлекательного молодого человека. В нижнем левом углу оказался небрежный, но легко узнаваемый портрет Алека, комично хмурящегося над книгой, - должно быть, Серегил увидел его отражение в оконном стекле. Откладывая лист, Алек заметил знакомый переплет среди сложенных на столе книг. Это был футляр, в котором хранился дневник солдата- ауренфэйе, обнаруженный ими в библиотеке. Юноша считал, что Серегил вернул его вместе с остальными трудами - ведь речи о нем больше никогда не заходило, как и о том упоминании таинственного Пожирателя Смерти. Алек открыл дневник и начал осторожно перелистывать ветхие страницы. Хотя он не мог прочесть записи, листы казались ему точно такими же, какими он их помнил. Вернув футляр на место. Алек впервые задумался о том, не вызвано ли беспокойство Серегила, которое он замечал в последние дни, чем-то большим, нежели просто непогода и скука. Если подумать, ведь и в Уотермиде Серегил был беспокоен. В те ночи, когда они спали в одной постели, друг его метался и что-то бормотал во сне. Такого с ним раньше не бывало. Что за секреты мучили Серегила? - А может быть, он просто страдает по своей зеленоглазой возлюбленной? - принялся вслух размышлять Алек, с любопытством снова проглядывая написанное на пергаменте. Руета не выразила никакого мнения по данному поводу, и вскоре Алек стал бродить по комнате, придумывая разнообразные невинные вопросы, с помощью которых удалось бы навести Серегила на интересующую его тему, когда тот вернется. Только когда еще это случится... Медленно тянущийся ненастный день угнетал Алека; он снова взялся за книгу и читал до тех пор, пока совсем не стемнело. Поднявшись, чтобы зажечь свечу, Алек заметил, что дождь прекратился. За окружающей двор стеной в тумане приветливо горели фонари. Внезапно комната показалась юноше тесной и душной. Почему, собственно, ему бы и не выйти? Почему эта мысль не возникла раньше? Переодевшись в камзол и плащ, Алек сбежал по лестнице. Дверь между кухней и кладовой была открыта. Алек заметил Силлу, мирно кормившую грудью Лутаса посреди суматохи приготовлений к ужину и свободной рукой перебиравшую яблоки в корзине. Малыш жадно сосал, вцепившись ручонками в завязки распахнутого ворота, и обнаженная грудь женщины мерно колыхалась. Приключение с Илинестрой изменило отношение Алека к подобного рода зрелищам. Он виновато покраснел, когда Силла подняла глаза и заметила его через дверь. - Я думала, ты уже ушел, - окликнула она Алека. - Э-э... нет. Я только собрался... То есть... Видишь, дождь кончился, вот я и решил прогуляться. - Он неопределенно махнул рукой в сторону двери. - Не подержишь ты малыша минутку, прежде чем уйти? - спросила Силла, отрывая малыша от соска. - У меня рука отвалится, если не переложить его. Алек взял ребенка и держал его, пока Силла передвигала корзину и обнажала другую грудь, набухшую от молока. Тонкая струйка брызнула из соска при движении; Алек стоял так близко, что заметил жемчужные капли, упавшие на красную кожуру яблока. Он отвел глаза, почувствовав головокружение. Лутас сонно пискнул и принялся сосать полу плаща Алека. - Если посмотреть, с какой жадностью он сосет, можно подумать, что бедняжке лишней капельки не перепадает, а ты только посмотри на меня! - весело воскликнула Силла, отбирая у Алека сына и прикладывая его к другой груди. - Да помилует меня Создатель, молока у меня больше, чем у козы моей бабушки! Не в силах придумать подходящего ответа, Алек поспешно кивнул и повернулся к двери. - Эй. Алек, вот тебе за труды. - Силла кинула ему яблоко. Пальцы юноши ощутили влагу на кожуре; Алек торопливо сунул яблоко в карман и выскочил во двор. Там, подставив лицо прохладному туману, он позволил себе со смесью вины и удовольствия мысленно воссоздать всю сцену. Силла никогда не обращалась с ним иначе как с другом, и до сих пор Алеку в голову не приходило видеть в ней привлекательную женщину Конечно, она по крайней мере лет на шесть старше его, и вряд ли ее отношение к нему изменится. Поправив перевязь с рапирой и поглубже натянув капюшон плаща, Алек вышел за ворота, не зная еще, куда пойдет. Туман пах дымом и морем. Алек перебросил полу плаща через плечо, наслаждаясь холодным ночным воздухом. Обойдя стороной Жатвенный рынок, он через улицу Кузнецов вышел на улицу Золотого Шлема и двинулся по ней, любуясь катящимися мимо экипажами. Как только Алек вышел к фонтану Астеллуса, его неожиданно словно осенило. Напротив светлой, похожей на храм колоннады, за запруженной народом площадью высилась изящная арка, за которой начиналась улица Огней. Алек много раз проходил по ней по дороге в театр или в игорные дома, и Серегил часто шутил, что на обратном пути им стоило бы заглянуть в какой-нибудь притон, но почему-то до дела так и не дошло. Алек и не думал, что когда- нибудь дойдет. До этого вечера. Цветные фонари - розовые, желтые, зеленые и белые - мягко сияли сквозь туман; каждый цвет говорил о том, какого рода услада ждет гостя. Розовый означал женщин для мужчин, знал Алек, белый - женщин для женщин; желтый также приглашал женщин, но в соответствующих домах их ждали продажные мужчины. Самым загадочным для Алека, однако, оставался зеленый цвет, означавший услуги мужчин для мужчин-гостей. Что еще более усугубляло смущение юноши, у некоторых зданий одновременно горели фонари разных цветов. "У меня нет никаких причин нервничать", - подумал Алек, входя под арку. В конце концов, одежда его нарядна, в кошельке хватает золота, и благодаря Илинестре он не вовсе уж неопытен. Как неустанно повторяли его друзья, он уже достаточно взрослый для подобных развлечений. Нет вреда в том, чтобы просто оглядеться. Ведь любопытство - не грех. Как всегда, на улице было много народу. Всадники на породистых лошадях, экипажи с гербами знатных семейств и богатых купцов тянулись сплошной чередой. Алек шел, с новым интересом поглядывая на те дома, перед которыми горели розовые фонари. Всюду ему попадались группы богато одетых молодых людей, и их громкий смех отдавался эхом в темноте. Женщина в форме царской стражи нежно прощалась с полуодетым мужчиной у входа в дом с желтым фонарем. Из следующей двери, освещенной розовым, вывалилась компания матросов во главе с неустойчиво держащимся на ногах капитаном и после бурного обсуждения двинулась через улицу к зданию с зеленым фонарем. Во всех окнах сияли огни, из-за дверей доносился приглушенный смех и звуки музыки. придавая всей улице праздничный вид. Только теперь Алек сообразил, что одного только цвета светильника перед домом недостаточно для принятия решения. Нет сомнения, Серегил мог бы подсказать ему подходящие места, но сейчас это ничего не давало Алеку. В конце концов он выбрал один из домов ближе к середине улицы только потому, что ему приглянулась резьба на двери. Как раз когда юноша собрался войти, дверь напротив распахнулась, и из нее высыпала группа молодых людей; вместе с ними на улицу хлынул поток света и музыки. Внутри кто-то пел, и этот голос заставил Алека замереть на месте. Чистый звонкий тенор, несомненно, принадлежал Серегилу. С изумрудом глаза твои схожи, С чистым золотом - кудри твои. Стоят дорого нежные ласки, Но бесценно признанье в любви. "Ага! Так вот ты где, - подумал Алек. - И ты всетаки придумал последнюю строчку". Гадая о том, какую из своих ролей выбрал Серегил этой ночью, юноша пересек улицу и быстро поднялся по ступенькам. У входа в просторный вестибюль он столкнулся с высоким, изысканно одетым человеком. - Добрый вечер! - воскликнул тот, слегка опираясь на плечо Алека, чтобы сохранить равновесие. В волосах незнакомца серебрилась седина, но улыбка на длинном красивом лице была совсем мальчишеская. - Прости, я не смотрел, куда иду, - извинился Алек, отчаянно покраснев. - Ничего страшного. Я рад встретить любого, кто так торопится войти в мой дом. Мне кажется, раньше тебя не было среди моих гостей. Я Азарин. Алек почувствовал, как привычно оценил его брошенный вскользь взгляд голубых глаз. Человек не назвал своего второго имени и не поинтересовался, как зовут Алека. Как видно, Азарин удовлетворился увиденным, потому что подхватил юношу под руку и с ласковой настойчивостью повлек к занавешенной арке. - Входи, мой юный друг, - горячо прошептал он, отдергивая занавес. - Думаю, ты найдешь компанию себе по вкусу. - На самом деле я... Окинув комнату взглядом, Алек замер на месте, забыв даже о намерении разыскать Серегила. За занавесом начиналась широкая лестница, ведущая в роскошный, мягко освещенный зал, полный запахов благовоний. Стены, по скаланскому обычаю, оказались покрыты искусными росписями, однако, хотя эротическая тема часто встречалась на фресках в домах, где Алек бывал, ничего подобного он раньше не видел. "Так вот что значит зеленый цвет", - подумал он ошарашенно, чувствуя, как сердце замирает в груди при взгляде на эти картины. Фрески были выполнены в виде отдельных панно, и каждое изображало привлекательных обнаженных мужчин, сплетающихся в страстном объятии. Разнообразие поз было просто поразительным. Многие из подвигов, запечатленных живописцем, явно требовали недюжинных акробатических талантов, а некоторые, решил Алек, были просто плодом фантазии художника. С трудом оторвав взгляд от росписи, Алек быстро оглядел тех, кто собрался в этом удивительном зале. На кушетках, расставленных вдоль стен, раскинулись мужчины всех возрастов; некоторые обнимали друг друга, другие слушали молодого флейтиста, расположившегося у камина, третьи смеялись и шутили, наблюдая за азартными играми, столы для которых были расставлены по всему помещению. То и дело по лестнице, ведущей на верхний этаж, поднимались пары или небольшие группы. Все здесь было вполне благопристойно, хотя многие из присутствующих не имели на себе ничего, кроме распахнутых халатов. Посетители в основном казались представителями аристократии, однако Алек заметил и нескольких военных - из царской гвардии, из городской стражи, из флота; мелькнул даже алый камзол стража из Дома Орески. Некоторые лица были Алеку знакомы - поэт Ритиен у окна читал завороженно слушающей компании очередное творение. Куртизаны - если таково было правильное название - оказались совсем не такими, как ожидал Алек. Хотя некоторые были изящны и смазливы, большинство выглядело как атлеты или воины, и вовсе не все были молоды. Алек больше не слышал голоса Серегила, но заметил друга на кушетке у камина. Тот полулежал, обняв красивого златовласого юношу, и смеялся вместе с ним над какой-то шуткой. Когда молодой куртизан повернул голову, Алек узнал его - это было то самое лицо, которое Серегил нарисовал на полях пергамента с набросками песни. Даже издали Алек видел, что у юноши зеленые глаза. Сердце Алека болезненно сжалось, когда он все-таки заставил себя посмотреть прямо на Серегила. Тот был одет только в штаны и распахнутую на груди рубашку, взлохмаченные темные волосы рассыпались по плечам. Тонкий, гибкий, непринужденно держащийся, Серегил вполне мог сойти за одного из обитателей этого дома. Да по правде говоря, признал в душе Алек, он затмевал их всех. Серегил был прекрасен. Все еще стоя у входа, Алек ощутил странное раздвоение. Прежний Алек, воспитанный в строгости северянин, рвался прочь из этого загадочного экзотического зала, не желая видеть, как его друг рассеянно поглаживает золотые кудри - точно так же, как совсем недавно ласкал кошку. Но новый Алек, Алек из Римини, не собирался никуда уходить, очарованный элегантным декадентством всего вокруг и влекомый своим извечным любопытством. Серегил пока еще его не заметил; возможность видеть его в этом доме, в этой компании заставляла Алека чувствовать себя так, словно он шпионит за кем-то совсем незнакомым. Необычная мужественная красота Серегила, сначала им неоцененная, потом ставшая привычной за месяцы неразлучного соседства, теперь, казалось, сама бросилась ему в глаза на фоне многолюдной толпы. Большие серые глаза под выразительно изогнутыми бровями, изысканная форма головы, подвижный рот, так часто кривящийся в насмешливой улыбке, а сейчас застывший в покое... Пока Алек смотрел на Серегила, тот откинул голову, рубашка распахнулась, открыв взгляду высокую гладкую шею и скульптурные формы груди и живота. Завороженный и смущенный, Алек ощутил робкий трепет чувства, которое он вовсе не думал испытать по отношению к своему другу и учителю. Все еще стоящий рядом Азарин по-своему понял растерянное выражение лица юноши. - Если ты простишь мою дерзость, позволю себе предположить, что тебе может не хватать опыта в таких делах. Пусть это тебя не смущает. В ночи много часов, не спеши. - Он изящным жестом указал на росписи стен. - Может быть, ты найдешь здесь подсказку. Или, возможно, ты пришел ради кого-то определенного? - Нет! - Алек, внезапно пробужденный от задумчивости, сделал шаг назад. - Нет, на самом деле я... Я хочу сказать - я заметил, как сюда вошел мой друг. Я просто ищу его. Азарин кивнул и доброжелательно ответил: - Понимаю. Но раз уж ты здесь, почему бы тебе не присоединиться к компании? У нас сегодня новый музыкант, только что приехавший из Цирны. И позволь угостить тебя вином. - По незаметному знаку Азарина от группы у камина отделился молодой человек и подошел к ним. - Тириен позаботится о тебе, пока я отлучусь. - Окинув молодых людей благосклонным взглядом, Азарин скрылся за занавесом. - Рад знакомству, молодой господин, - приветствовал Алека Тириен. Его лицо с мягкой бородкой обрамляли густые блестящие волосы, черные, как вороново крыло. Улыбка казалась искренней и дружелюбной. Тириен был одет в штаны, сапоги и свободную рубашку из тонкого льна; в первый момент Алек принял его за аристократа. Иллюзия развеялась, однако, когда молодой человек наклонился ближе и сказал: - Если желаешь, у камина есть свободная кушетка. Или ты предпочтешь сразу же подняться наверх? На какой-то ужасный момент Алек лишился дара речи: что, во имя Иллиора, ему теперь делать? В отчаянии оглянувшись, он случайно посмотрел на одно из панно. Юный куртизан проследил его взгляд и ухмыльнулся: - О да, я очень хорош в таких вещах. Только, как ты можешь заметить, нам понадобился бы еще и третий участник. Глаза Серегила широко раскрылись от искреннего удивления, когда он заметил у входа в зал Алека; изумление сменилось горько-сладким чувством, более сильным, чем простая радость встречи. Парень, конечно, забрел в заведение Азарина по ошибке - напряженность, написанная на его лице, и предательский румянец не оставляли в том сомнений. "Лучше пойти выручить беднягу", - подумал Серегил. но не тронулся с места, наблюдая за разворачивающейся сценой. Быстро оглядев зал, Серегил заметил, что Алек привлек к себе внимание многих из гостей. И неудивительно, решил он с собственническим чувством. На секунду Серегил позволил себе смотреть на Алека так, как смотрели другие; он увидел стройного, скромно одетого юношу с тяжелыми локонами цвета меда, обрамляющими тонкое лицо, освещаемое синими глазами, не уступающими цветом вечернему летнему небу. Он напоминал дикое животное, готовое убежать, однако его обращение с молодым куртизаном было почти изысканным. Тириен склонился еще ближе, и маска самообладания на мгновение соскользнула с лица Алека, обнажив... что? Без сомнения, панику, но не было ли там еще и нерешительности? Теперь уже Серегил не мог скрыть от себя охватившую его горячую волну ревности. Очень недовольный собой, он начал высвобождаться из объятий Витрина. - Ты собираешься подняться наверх прямо сейчас? - спросил тот с надеждой, кладя теплую руку на бедро Серегилу. Прикосновение заставило того помедлить. Серегил провел ладонью по щеке юноши, наслаждаясь ощущением слегка шершавой кожи. Да, этот красавец, которому он уже какое-то время отдавал предпочтение, обладал своеобразным очарованием, не говоря уже о талантах, заставлявших сердце Серегила замирать даже в момент удовлетворения желания. Витрин, как и многие ему подобные, дарил страсть - безопасную, не оставляющую чувства вины, не налагающую обязательств. - Через некоторое время. Мне нужно сначала кое с кем поговорить. Он выручит Алека из того неловкого положения, в которое тот по неопытности попал, так что юноша сам сможет решать, отправляться ли ему наверх с Тириеном, решительно сказал себе Серегил, а потом уж насладится удовольствиями, которые ждут его в мягкой постели Витрина. Все очень просто. Алек быстро сообразил, что Тириен не собирается позволить ему от себя отделаться. Его все более смущенные заверения, что он не имеет опыта в таких делах, только подогревали интерес куртизана. Алек уже не в первый раз сталкивался с подобным отношением: привлекательный девственник в Римини был редкостью, за которой охотились. На какой-то момент Алеку показалось, что Тириен вполне привлекателен, однако он поспешно прогнал предательскую мысль: нужно было придумать, как выпутаться из этой истории. К своему облегчению, тут он увидел приближающегося Серегила. Тот, явно развлекаясь, незаметно просигналил ему "нуждаешься в помощи?". Алек ответил быстрым кивком. В ответ Серегил подошел вплотную и обнял Алека за талию. - Наконец-то! Прости меня, Тириен. Нам с другом нужно обсудить одно дело. Позволишь ли ты нам на секунду тебя покинуть? - Конечно. - Молодой куртизан с любезным поклоном отошел, хотя и не мог совсем скрыть легкого разочарования. Алек напрягся, ожидая неминуемых насмешек, но Серегил, когда они вышли в вестибюль, просто сказал: - Я не ожидал увидеть тебя здесь. - Я услышал, как ты поешь. Я хочу сказать, мне показалось, что это твой голос, и... Ну вот я и вошел сюда. - Ругая себя за то, что заикается, как идиот, Алек вдруг остро осознал то обстоятельство, что рука Серегила все еще обнимает его. Странный возбуждающий аромат исходил от кожи и волос друга - совсем непохожий на его обычный свежий запах. Новые пугающие чувства вновь всколыхнулись в Алеке, на этот раз более отчетливые, но от этого не менее непривычные. - Я даже не посмотрел, какого цвета фонарь, я просто вошел. Серегил тихо засмеялся: - Любопытствуешь, как всегда? Ну так что, раз уж ты здесь, собираешься остаться? Тириен - превосходный партнер. Азарин знает свое дело. - Нет. - Алек бросил взгляд на молодого куртизана, все еще с надеждой ожидающего поблизости, и поспешно отвел глаза. На лице Серегила не было и намека на вызов, скорее смущение. Почему же тогда спокойный взгляд этих серых глаз вызывает у него такое возбуждение? Ситуация казалась Алеку совершенно непонятной. - Нет, я ведь просто искал тебя. А теперь я, пожалуй, пойду. Это место вызывает у меня какое-то странное ощущение. - Да, в здешних курильницах не только благовония. Но, как я понимаю, раз ты проходил мимо, значит, у тебя тут собственные дела? Дай-ка вспомнить, ведь уже сколько времени прошло?.. - Я подумывал кое о чем, - признался Алек. Сквозь толстый шелк камзола он явственно чувствовал тепло руки Серегила у себя на талии. - А впрочем, не знаю. Может быть, я отправлюсь домой. - Не глупи, - ответил Серегил, наконец убирая руку. - Я собирался провести здесь наверху некоторое время, но это не к спеху. - Он снова широко улыбнулся, и Алек понял, что улизнуть ему не удастся. - Тут неподалеку есть местечко, которое, наверное, больше придется тебе по вкусу. Давно тебе пора там побывать. Подожди, я сейчас. Вернувшись в зал, Серегил что-то сказал Тириену. Тот бросил на Алека последний умоляющий взгляд и скрылся в глубине помещения. Стоя в полумраке, Алек сквозь арку наблюдал, как Серегил прощается со своим компаньоном, явно огорченным его уходом. После нескольких ласковых фраз и длительного поцелуя Серегил поднялся по лестнице и через несколько минут вернулся, уже полностью одетый, с перевязью для рапиры, перекинутой через плечо. - Нам сюда, - сказал он беспечно, сворачивая к вилле, расположенной в том же квартале. "Ну, тут по крайней мере розовый фонарь", - подумал Алек, снова ощутив нервозность, когда Серегил потащил его на крыльцо. Серегила здесь, кажется, хорошо знали. Многие женщины в салоне, куда он ввел Алека, радостно его приветствовали. Атмосфера в этом доме очень напоминала заведение Азарина. Гобелены с эротическими сценами и статуи, изображающие любовные сцены, украшали зал, полный прелестных полуодетых женщин, развлекающих гостей; они напоминали веселых ярких райских птиц. Как только вновь пришедшие отдали плащи и рапиры служителю, от группы беседующих отделилась роскошно одетая красавица и кинулась Серегилу на шею. Ее кожа, почти не прикрытая синим шелковым платьем, было золотистооливковой: Алек никогда раньше ничего подобного не видел. Вьющиеся черные блестящие волосы спадали до талии. - И где же ты так долго скрывался, негодник? - воскликнула женщина, явно очень обрадованная. - Да в миллионе мест, Эйруал, моя любимая, хотя ни одно из них не сравнится с этим, - ответил Серегил, страстно целуя ее в шею. Она рассмеялась и оттолкнула его, взглянув на гостя с шутливым укором. - Этот запах мне знаком. Ты уже успел побывать у Азарина. Как это жестоко - явиться ко мне, когда твой пыл уже охладили. - Охладили? Мой пыл? - Серегил снова привлек ее к себе. - И когда же, моя прекрасная, такое случалось? - Придется подвергнуть тебя испытанию - там, наверху. - С радостью принимаю твой вызов, госпожа, но сначала нам нужно найти спутницу для моего молодого друга. Пока длился этот разговор, юноша оглядывал комнату; возбуждение, от которого колотилось его сердце, не мог бы подавить даже прежний, воспитанный в строгих правилах последователей Далны Алек. - Мне кажется, он уже кого-то выбрал, - с довольной улыбкой сказала Эйруал. Алек застенчиво кивнул в сторону тоненькой голубоглазой брюнетки, одетой в багряные шелка. - Она очень мила. - Мирриция? - Эйруал бросила на Серегила игривый взгляд и поманила женщину. - У твоего дружка отличный вкус. - Пока еще он ни разу меня не разочаровал, - подмигнул Алеку Серегил. Мирриция скользящей походкой приблизилась, источая ароматы благовоний и тайны. Она оказалась старше, чем Алек сначала подумал, но это не имело никакого значения: юноше показалось, что в ней есть что-то неуловимо знакомое, и любопытство заставило его, отказавшись от предложенного вина, поспешить следом за женщиной вверх по лестнице в ее комнату. Только когда она обернулась и через плечо что-то сказала, Алек понял, как сильно Мирриция напоминает Серегила - точнее, Серегила в роли госпожи Гветелин на борту "Стремительного". Воспоминание его смутило, и Алек постарался прогнать его, последовав за женщиной в ее комнату. Оказавшись там, он почувствовал, как неуверенность в себе уступает место предвкушению чувственных наслаждений. В камине потрескивали поленья, озаряя уютным светом небольшую, элегантно обставленную комнату. Высокую постель наполовину скрывал занавес из узорчатой ткани, перед камином были разбросаны большие подушки вперемежку с низкими табуретами изысканной формы. В углу за расписной ширмой виднелся умывальник. Мирриция скромно молча стояла посередине комнаты, оставив выбор темы для разговора за Алеком. - Тебе здесь нравится? - наконец спросила она, изящно склоняя голову набок. - Да, - прошептал юноша. Закрыв дверь, он подошел к Мирриции и расстегнул украшенную драгоценными камнями пряжку в ее волосах. Темные, пахнущие сандалом локоны рассыпались по плечам. Если с Илинестрой с самого начала от Алека ничего не зависело, то эта женщина, казалось, предпочитала во всем подчиняться юноше. Он коснулся ее лица, ее волос, робко поцеловал в губы. Руки Мирриции обвили его шею, потом легли на плечи, потом медленно скользнули ниже. Застежки на платье Мирриции не представляли проблемы для тренированных пальцев Алека; вскоре вся одежда, и ее, и его, кучей лежала на полу. - Зажечь лампу? - прошептала Мирриция, когда он жадно обнял ее. Алек покачал головой, наслаждаясь прикосновением податливых округлостей грудей, живота и бедер, погружаясь в эту обволакивающую женственность. - Камина достаточно. Все еще крепко обнимая женщину, он опустился на подушки перед очагом. Противоречивые впечатления длинного вечера, казалось, обрели наконец ясность, когда Алек отдался могучей простоте желания. Эйруал по рождению наполовину принадлежала к зенгати, традиционным врагам ауренфэйе. Именно это, вместе с ее экзотической красотой, сначала и привлекло Серегила. Когда они впервые встретились, она была еще совсем девочкой, но уже обладала огненным темпераментом, и Серегил даже подумывал о том, чтобы поселить ее у себя. Но Эйруал отказалась: как она твердо сообщила Серегилу, ее работа ей нравилась; более того, она собиралась сама рано или поздно стать хозяйкой борделя, как стали ее мать и бабушка. Хотя гордость Серегила была несколько задета, он отнесся с уважением к ее желаниям; за истекшие с тех пор годы они стали хорошими друзьями. Эйруал осуществила свою мечту. Теперь она была хозяйкой одного из лучших в городе заведений, посещаемых исключительно знатью. Благодаря этому ей нередко перепадали весьма занятные крохи информации, и, хотя она была добропорядочной шлюхой, Эйруал не видела ничего дурного в том, чтобы получать дополнительный доход, передавая их Серегилу. о связи которого с загадочным Котом из Римини ей было известно. Их воссоединение теперь было пламенным, несмотря на предшествовавшие приключения Серегила. Потом, лежа на влажных сбившихся простынях, они болтали и смеялись по пустякам. Наконец Эйруал со вздохом сказала: - Знаешь, несколько недель назад случилось кое-что довольно странное. - И что же именно? - пробормотал Серегил, с ленивым удовольствием разглядывая ее темную кожу, контрастирующую с его собственной, и поглаживая бедро женщины. - У нас появился новый посетитель, мне незнакомый. Он был хорошо одет и умел себя держать, но по манере говорить, а главное, по виду его рук я сразу определила, что он не из высшего общества - простолюдин, на которого свалилось богатство и который решил поразвлечься. Ты знаешь людей этого сорта. - Но он был хорош собой, широкоплеч и пах честным трудом, - поддразнил Эйруал Серегил. - Замечательное приобретение. Не позвать ли нам его сюда? - Как будто я соглашусь делиться тобой с кем-нибудь! Должна признать, что сначала я им заинтересовалась, хотя в конце концов он оказался совсем обыкновенным. Нет, я думаю, тебя больше заинтересовало бы то, что у него в карманах, а не то, что у него в штанах. - Вот как? - Серегил вопросительно поднял бровь, но не стал торопить рассказчицу. Она всегда получала удовольствие от обстоятельных описаний. - Он разбросал одежду по всей комнате, так что потом, когда он захрапел - а это, должна тебе сказать, произошло чересчур быстро. - я решила поприбраться. Вот тут-то, когда я подняла его кафтан, из него и выпало письмо. Лента с печатью держалась плохо, так что я решила заглянуть в него. Парень, правда, скоро зашевелился, и мне пришлось быстренько сунуть письмо обратно, но я успела узнать почерк, не говоря уже о печати. - Ах ты моя умница! И чьи же они были? - Благородного генерала Зиманиса. - В самом деле? - Зиманис был недавно назначен смотрителем строительства военных укреплений в Нижнем городе. - Откуда ты знаешь, что это не была подделка? Эйруал игриво провела пальцем по животу Серегила. - Зиманис - один из моих лучших друзей, как тебе прекрасно известно. Два месяца назад он так разошелся, что со всего размаху стукнул рукой, на которой носит перстень с печатью, о спинку кровати - вот ту самую, что позади тебя, - и отколол кусочек от камня. Очень маленький кусочек на самом-то деле, но он поднял из-за Него такой шум! Совсем испортил мне настроение. Скол слегка портит отпечаток перстня, хотя дефект такой маленький, что никто его и не заметил бы. Да только я знала, что искать; печать на том письме было самая настоящая. Что ты обо всем этом думаешь? Серегил обхватил ладонью ее полную грудь, словно чашу с вином, и почтительно поцеловал. - Я думаю, что на твоем месте поискал бы способ узнать, где в случае надобности найти этого твоего любовника. Эйруал с самодовольным вздохом теснее прижалась к нему. - На улице Парусинщиков в Нижнем городе. Дом с красно-белым карнизом. Зовут его Рител, он высокий белокурый парень с роскошной бородой, очень даже привлекательный. - Так ты думаешь, что этот твой посетитель не должен бы иметь в своем распоряжении письма генерала Зиманиса? Эйруал покачала головой: - Начнем с того, что письмо было адресовано адмиралу Нирейдиану. Я никогда не встречала адмирала, но готова спорить на месячный заработок, что у него на руках не оказалось бы свежих мозолей, а ногти не были бы грязными. - Не говоря уже о светлой бороде, - пробормотал Серегил, вспоминая человека, рядом с которым сидел во время церемонии Скорбной Ночи. Нирейдиан тогда еще говорил о поручении царицы - организации флотилий каперов. - Зиманис такого парня близко к себе не подпустил бы, не говоря уж о том, чтобы писать ему письма. - Эйруал искоса бросила на Серегила лукавый взгляд. - Вот я и подумала, что твой приятель Кот может заинтересоваться. - Пожалуй, может. - Давай я расскажу ему все сама, - начала приставать женщина - не в первый уже раз. За прошедшие годы неуловимый Кот из Римини для многих стал легендарной фигурой, и Серегилу завидовали из-за его предполагаемой близости со знаменитостью. Серегил медленно покрыл поцелуями грудь Эйруал. - Я ведь уже говорил тебе, любимая, он совсем не то, что ты думаешь. Он противный замухрышка, половину жизни проводящий в сточных канавах. - В прошлый раз ты говорил, что он горбун, - поправила Эйруал, наматывая на палец прядь его волос. - И горбун тоже. Поэтому-то он и старается не попадаться никому на глаза, уж очень он отвратителен. Одни только прыщи чего стоят... - Ни слова больше! - рассмеялась Эйруал, признавая поражение. - Иногда я думаю, что Кот - это ты сам, а все эти россказни выдумываешь для отвода глаз. - Я? Гуляю по сточным канавам и развлекаю скучающих аристократов? - Он прижал женщину к постели, делая вид, что разъярен. - Ты только представь меня лазящим по крышам! - Вот именно! - выдохнула Эйруал и захихикала. - Ты весь город держал бы в страхе! - Плохо же ты обо мне думаешь, девочка моя. Есть только одна вещь, на которую я стал бы тратить столько усилий. - На что, позволь спросить? Серегил ухмыльнулся: - А вот я сейчас тебе покажу. Свеча уже почти догорела, когда Серегил выскользнул из постели красавицы. Эйруал сонно пробормотала: - Побудь со мной еще, любовь моя. Мне без тебя холодно. Серегил бережно накрыл ее одеялом и поцеловал. - Сегодня я не могу остаться. А завтра ты получишь миленький подарочек. - Ну что ж, тогда согласна. - Она улыбнулась, снова засыпая. - Если там будут рубины, я, пожалуй, прощу тебя. - Рубины, договорились. Серегил быстро оделся и задул свечу. Бесшумно закрыв за собой дверь, он направился к комнате Мирриции в том же коридоре. Серегилу пришлось постучать несколько раз. прежде чем ему ответили. Наконец Мирриция слегка приоткрыла дверь и выглянула, недовольно насупившись. - Он спит, - сообщила она, запахивая халат. - Как нехорошо с его стороны. - Серегил протиснулся в спальню мимо женщины. Алек спал, раскинувшись на спине, с выражением усталого блаженства. "Похоже, ему все-таки удалось получить удовольствие", - подумал Серегил со смесью гордости и зависти, оглядывая перевернутую вверх дном комнату. Не обращая внимания на явное неудовольствие куртизанки, Серегил наклонился над юношей и потряс его за плечо. Алек сонно приподнялся, пробормотал что-то игривое и попытался уложить Серегила в постель рядом с собой. Когда его пальцы коснулись шерсти плаща вместо нежной кожи, которая, вероятно, ему мерещилась, юноша наконец проснулся. - Что ты тут делаешь? - воскликнул он, садясь. - Мне очень жаль. - Серегил улыбался, скрестив руки на груди. - Я понимаю, я не вовремя, но появилось дельце, в котором мне может понадобиться твоя помощь. Алек быстро взглянул на женщину у двери. - Работа? Сейчас? - Я подожду тебя внизу. Не копайся особенно. Алек разочарованно вздохнул. Однако прежде чем он успел подняться, Мирриция сбросила халат и скользнула в постель. - Он всегда врывается подобным образом? - Надеюсь, что нет, - пробормотал Алек. - Ты собираешься покинуть меня сейчас? - Мирриция игриво куснула юношу в плечо, и рука ее скользнула вдоль его бедра. Алек живо представил себе Серегила, нетерпеливо вышагивающего по вестибюлю в ожидании, но аргументы, которые приводила Мирриция под одеялом, показались ему вескими. - Ну что ж, - вздохнул он, позволяя ей отодвинуть себя к стене, - не обязательно мне уходить немедленно. К тому моменту, когда он спустился вниз, Серегил уже составил примерный план действий. Войдя в комнату, где хранилась верхняя одежда гостей, он, к своему удовольствию, обнаружил, что там никого нет. Серегил скоро нашел то, что нужно, и вернулся в зал с офицерским плащом и бурдюком вина, накинув на них свой собственный плащ и держа в руках рапиру и одежду Алека. К его удивлению, Алек все еще отсутствовал. Серегил в раздражении опустился в кресло у двери и принялся ждать. Было уже очень поздно, и в зале оставались немногие женщины; они играли в бакши в ожидании какого-нибудь позднего гостя и не обратили на Серегила внимания. Минуты шли, а Алек все не появлялся. Серегил уже решил было уйти без него, когда тот поспешно спустился по лестнице. Незаправленная рубашка развевалась позади, и юноша на ходу натягивал камзол, один рукав которого вывернулся наизнанку. Разобравшись наконец более или менее с одеждой, Алек подбежал к Серегилу. - Тебя задержали, да? - подмигнул тот, перебрасывая Алеку его рапиру и плащ. - Мирриция весьма тобой недовольна, - проворчал Алек, покраснев. Он застегнул пояс с рапирой и поправил пряжку. - Не уверен, что не разделяю ее недовольства. Если речь идет о том, чтобы снова доставить какой-то дурацкий подарок возлюбленной... Серегил поправил Алеку воротник, все еще улыбаясь. - Так ты думаешь, что я испортил бы тебе удовольствие ради подобной ерунды? Пошли, расскажу все по дороге. Выйдя на улицу, он быстро оглянулся и прошептал: - Похоже, Эйруал навела нас на след шпиона. Алек тут же просиял. - Ради этого стоило выбраться из постели. - Ты был верхом? - Нет. - Это хорошо. Нам лучше нанять лошадей, а если понадобится, потом бросить их. Я все объясню тебе по дороге. Оставив позади приветливый свет разноцветных фонарей, они нырнули во тьму. Глава 15. ОХОТА начинается - Куда мы направляемся? - спросил Алек, следуя за Серегилом, который свернул в темную улицу, ведущую на запад, хотя кратчайший путь в Нижний город шел через Морские ворота. - Мне требуется совершенно определенная лошадь для этого дела, - объяснил Серегил. - У Жатвенных ворот есть конюшня, где должно быть то. что нужно; к тому же там открыто даже в такой поздний час. Серегил приостановился, развязал бурдюк с вином, глотнул из него и щедро полил свою одежду Довольный результатом, он протянул бурдюк Алеку. Тот, ухмыляясь, последовал его примеру. - Мы с тобой должны быть пьяны в стельку, верно? - Именно, и я гораздо пьянее тебя. Ты будешь играть роль благоразумного приятеля. - Разве я не всегда являюсь таковым? - Алек еще раз хлебнул вина и завязал бурдюк У входа в конюшню все еще горел фонарь. Прежде чем войти в отбрасываемый им круг света, Серегил начал идти заплетающейся походкой пьяного. - Эй, конюх! - крикнул он, высокомерно подбочениваясь. - Двум благородным господам требуются лошади. Покажись-ка, бездельник! - Иду, иду, господин, - откликнулся хозяин конюшни, слегка приоткрывая дверь и боязливо поглядывая на поздних посетителей Серегил позвенел монетами в кошельке. Это произвело желаемый эффект: хозяин широко распахнул дверь и высоко поднял фонарь, чтобы клиенты могли рассмотреть полдюжины лошадей в стойлах Алек быстро нашел себе выносливую кобылу, и конюх оседлал ее Серегил разглядывал лошадей дольше; он бродил по конюшне, что-то бормотал себе под нос и наконец выбрал тощего серого одра. - Не мое дело учить благородного господина, - прошептал Алеку обеспокоенный хозяин, - да только он сделал не слишком удачный выбор. Старый Дымок уже несколько дней отказывается от овса и все кашляет. Поговори со своим другом Я дам ему самого лучшего коня, какой только у меня есть. Алек ободряюще подмигнул ему и отсыпал щедрую пригоршню серебра - Да не переживай ты. Мы собираемся разыграть одного нашего приятеля, и твой серый как раз то, что нужно. Мы о нем позаботимся, не бойся, и вернем еще до рассвета. Путники пустили лошадей галопом, но не проскакали они и четверть мили, как конь Серегила споткнулся и встал как вкопанный, чуть не выбросив того из седла Несчастное животное бил хриплый кашель. - Ах ты бедняга! - Серегил похлопал серого по шее. - Ты даже лучше подходишь для нашей затеи, чем я надеялся Потом нужно будет прислать дризида, чтобы он тебя подлечил. - Как ты думаешь, что затеял этот твой шпион? - поинтересовался Алек; дальше они ехали шагом. Серегил пожал плечами: - Пока трудно сказать. Эйруал считает, что в его распоряжении есть документы, которых простому кузнецу иметь не положено Я хочу проверить, права она или нет. - Так ты считаешь, что это пленимарец? - Тоже рано судить. В такие времена, как сейчас, лучше допускать разные возможности, пока не получишь неопровержимых фактов. Иначе будешь бегать по кругу, стараясь доказать собственную теорию, и можешь проглядеть важные свидетельства. Может ведь случиться, что все это яйца выеденного не стоит, хотя дело кажется самым интересным из всех, что перепадали нам в последние недели. Нарядные подвыпившие гуляки, направляющиеся в какой-нибудь притон Нижнего города, не заинтересовали стражу у Морских ворот Сержант махнул рукой, чтобы путники проезжали, и вернулся к костру. Добравшись до конца Портовой дороги, Серегил и Алек свернули на восток вдоль берега - мимо таможни и причалов, в относительно респектабельный жилой квартал. За ставнями окон кое-где еще горели огни, но большая часть домов была уже погружена в сон. Где-то уныло завыла собака, и эхо отдалось от камней мостовой. Конь Серегила нервно запрядал ушами, взмахнул головой, зазвенев уздечкой, и снова закашлял. - Вот это и есть улица Парусинщиков, - сказал Серегил, натягивая поводья перед поворотом в никак не обозначенный проезд. Он сбросил собственный плащ, передал его Алеку и закутался в офицерскую накидку, которую раздобыл в доме Эйруал. Она принадлежала капитану пехотного полка Белых Соколов и была украшена большой заметной эмблемой. - У кого это ты украл плащ? - спросил Алек, глядя, как друг переодевается. - Позаимствовал, милый мальчик, позаимствовал, - с достоинством поправил его Серегил. Алек оглядел плохо освещенную улицу. - Должно быть, нам нужен вон тот дом, - пробормотал он, указывая на строение в конце улицы. - Других с полосатыми карнизами тут нет. - Да. Ты держись поодаль и будь готов к неприятностям. Если придется удирать, я лучше сяду вторым на твою кобылу. Не думаю, что бедный старый Дымок сможет еще бегать. Серегил вылил остатки вина на холку коню, сдернул плащ, чтобы он небрежно свисал с плеча, и вытащил одну ногу из стремени. Потом неуклюже, как пьяный, сгорбился в седле и поехал шагом вперед. Поравнявшись с дверью дома, он начал громко в нее колотить. - Эй вы! В доме! - проорал он, чуть не падая из седла. - Мне нужен этот проклятый костоправ! Клянусь Сакором, я сейчас вытащу наружу свинское отродье! Над его головой распахнулся ставень, и в окно высунулась голова старухи. Хозяйка бросила на Серегила рассерженный взгляд. - Убирайся, или я позову стражу! - завизжала она, замахиваясь на Серегила палкой. - Здесь живут порядочные люди! - Сначала я доберусь до горла прохвоста! - Серегил снова ударил в дверь. - Ты же пьян, я чувствую запах отсюда! - с отвращением бросила старуха. - Кто тебе нужен? Как раз в этот момент серый конь дернул головой и разразился очередным приступом кашля. - Вот, слышишь? - заорал Серегил. - Как, во имя Билайри, я объясню это командиру, а? Здешний лекарь загубил конягу. Дал ему какие-то соли, вот бедняга и загибается. Да я проткну мечом задницу этого никчемного заморыша! Давай сюда лекаря Ритела, или я сам его вытащу из дома. - Дх ты пьяный сукин сын! - Старуха снова замахнулась на него клюкой. - Здесь живет кузнец Рител, а совсем не лекарь! - Кузнец? - вытаращил на нее глаза Серегил. - Так какого же дьявола взялся он лечить моего коня, если он кузнец? Алек прятался в тени у поворота на улицу и трясся от беззвучного смеха. Представление было отличным, не хуже, чем в театре. - Половину мужиков по соседству зовут Рител. дуралей! Тебе совсем другой человек нужен, - брызгая слюной, завопила старуха. - Кузнец Рител порядочный человек, не то что ты! - Знаю я, какой он порядочный! - А вот и порядочный! Он у самого мастера Кварина в Верхнем городе работает! - Голова в окне исчезла, и Серегил, по опыту знавший, чего можно ожидать, натянул поводья и заставил коня попятиться в тот самый момент, когда хозяйка вылила на улицу содержимое ночного горшка. Серегил неуклюже поклонился ей. - Мои нижайшие извинения, матушка! - Ты лучше спи сегодня на животе, чтобы не захлебнуться! - прокаркала старуха вслед неуверенно двинувшемуся прочь Серегилу. - Ну, особой изобретательности тебе не понадобилось, - заметил Алек, все еще смеясь, когда они повернули обратно к Морским воротам. - Пьяный солдат, устроивший скандал не у того дома посреди ночи? - Серегил был явно доволен собой. - Что может быть изобретательнее! И дать лучший результат, если уж на то пошло. Теперь мы точно знаем, что этот Рител действительно кузнец. Это, правда, не отвечает на вопрос, каким образом он оказался достаточно богат, чтобы развлекаться на улице Огней, да еще с письмом важной персоны в кармане. - И как случилось, что золото он уже получил, а письмо все еще было при нем. - Именно. О чем это говорит, как ты полагаешь? - Чем бы он ни занимался, он делает это уже давно, - ответил Алек, оглядываясь назад. - Нужно будет побывать в его комнате и стоит выяснить, кто такой мастер Кварин. - Завтра выясним. Остановись-ка на минутку. - Серый конь совсем выдохся. Серегил слез с него около фонаря, освещающего начало Портовой дороги, и взял голову животного обеими руками. - Пожалуй, мне лучше сесть к тебе за спину, Алек. Да и плащи пора переменить. Алек вынул одну ногу из стремени и протянул Серегилу руку. С его помощью тот уселся позади юноши и обхватил его за талию. Его прикосновение опять вызвало в Алеке неожиданное смятение чувств, легкое, как прикосновение крыла летучей мыши, но несомненное. Определенно, ничего обольстительного не было в том, как Серегил ухватился за тунику Алека, чтобы сохранить равновесие, но тем не менее перед юношей внезапно возникло воспоминание об этой самой руке, ласкающей молодого куртизана в заведении Азарина, а потом обнимающей темноглазую Эйруал. Серегил прикасался к нему и раньше, но всегда не иначе как с братской симпатией. Сегодня ночью Алек видел, каких компаньонов выбирает себе его друг - Витрина и Эйруал, красивых, необычных, несомненно, более искусных в своем деле, чем Алек даже мог вообразить. "Что со мной творится?" - тревожно подумал Алек. Да помилует его Создатель, от его кожи ведь все еще исходит аромат благовоний Мирриции... Из какого-то потайного уголка его сердца тихий голос ответил: "Ты наконец-то пробуждаешься". - Что-нибудь не так? - спросил Серегил. - Мне показалось, будто я что-то слышу. - Алек дал шпоры коню, радуясь, что друг не может видеть его лица. Серегил свернул украденный плащ и спрятал под собственным. - Думаю, следует вернуть его владельцу. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у кого-то из девушек Эйруал были неприятности. Вряд ли ты будешь возражать против того, чтобы побывать там дважды за одну ночь. Алек не видел лица Серегила, но по его голосу понял, что тот усмехается. - Я? А ты где будешь? - О, совсем неподалеку. Алек беспокойно поерзал в седле. - Значит, ты возвращаешься к Азарину? Он услышал смешок из-за своей спины. - Куропатка не покажется вкусной, когда хочется оленины. "По крайней мере ты знаешь, чего хочешь", - мрачно подумал Алек. Глава 16. Кузнецы и нищие Силла как раз разжигала огонь в очаге, когда на следующее утро Серегил вернулся в "Петух". - Алек дома? - спросил он. - Я не видела его со вчерашнего дня. Уж не умудрился ли ты его потерять? - Будем надеяться, что нет. - Серегил взял несколько яблок из корзины и направился к лестнице. - Погоди, у меня кое-что для тебя есть, - остановила его Силла. Из-за солонки на каминной полке она вытащила небольшой запечатанный пакет. - Прислал Рансер с улицы Колеса. Туда письмо доставил гонец, прибывший из расположения царской гвардии. Серегил сунул яблоки в карман и по пути наверх принялся разглядывать пакет. Сложенный в несколько раз пергамент был запечатан свечным воском и весь покрыт отпечатками грязных пальцев. На одной стороне крупным торопливым почерком Беки Кавиш был написан адрес благородного Серегила на улице Колеса. Серегил вскрыл печать и прочел короткое послание. Дорогие С. и А.! 27 достина. Прибыли в Изил. Завтра вступим на территорию Майсены. Один из солдат из соседней турмы погиб при переправе по мосту через канал в Цирне; лошадь понесла и сбросила его вниз. Ужасно. Погода отвратительная. Здесь все еще зима. Пока что наш самый страшный враг - скука. Капитан Миррини и другие офицеры немного скрашивают жизнь своими рассказами, однако самые лучшие истории мы узнаем от сержантов. Ночуем сегодня в конюшнях барона Изилского. Такова прелесть солдатской жизни, а, Серегил. Б. Кавиш Добравшись до своих комнат, Серегил обнаружил Алека сладко спящим в своей узкой кровати; на полу грудой валялась небрежно брошенная одежда. Серегил присел на сундук в ногах постели и подергал юношу за ногу. - Доброе утро. Есть новости от Беки. Алек буркнул что-то в подушку, потом перевернулся на спину. Сонно моргая, он посмотрел в окно, из которого лился дневной свет, потом уставился на Серегила. - Ты еще только вернулся? Серегил бросил ему яблоко. - Да. Тириен интересовался тобой, кстати, и шлет привет. Алек безразлично пожал плечами и впился зубами в яблоко. - Что пишет Бека? Серегил прочел письмо вслух. - Да помилует нас Создатель! - пробормотал Алек, когда услышал о гибели солдата на мосту в Цирне. Он сам боялся высоты, и Серегилу пришлось уговаривать его не поддаваться панике, когда они в первый раз пересекали канал. - Давай-ка сообразим, - сказал Серегил, закончив чтение. - Если они были в Кротовой Норе две недели назад и отправились оттуда на юго-восток, теперь они уже могли переправиться через Фолсвейн. - Судя по всему, Бека неплохо справляется со службой. - Я ничего другого от нее и не ожидал. Бека умеет ладить с людьми, хорошо управляется и с лошадью, и с мечом. Спорю на сестерций, в следующий раз, когда мы ее увидим, она будет уже капитаном. "Если увидим", - промелькнула у него мысль при этих словах, но Серегил поспешно прогнал тревогу. Ему показалось, что тень такого же опасения - и такое же поспешное отрицание - он заметил и на лице Алека. - С чего мы сегодня начнем? - спросил тот, откидывая со лба спутанные волосы. Серегил подошел к камину и пошевелил угли. - Хотелось бы для начала найти кузнеца - мастера Кварина. К сожалению, мы не знаем, что у него за мастерская. Он может быть и златокузнецом, и оружейником, и кем угодно. Алек задумчиво жевал яблоко. Через минуту он сказал: - Может, он кует инструменты? - Серегил перевел глаза с кочерги в своей руке на юношу и заметил, что Алек смотрит на кочергу тоже. - Ты говорил, что благородный Зиманис начальствует над строительством укреплений в Нижнем городе, так что ему скорее понадобится такой мастер, чем златокузнец, верно? И Эйруал говорила, что у того парня мозолистые руки. - У тебя сегодня утром голова более ясная, чем у меня, - заметил Серегил, недовольный тем, что не подумал об этом сам. - Наверное, мне удалось подольше поспать. Серегил бросил на Алека удивленный взгляд: ему показалось, что в голосе юноши прозвучало легкое неодобрение. После вчерашнего несомненного успеха с Миррицией, подумалось ему, Алек должен бы излечиться от всех неуместных сомнений. Однако тот, похоже, все еще сохранял присущее последователю Далны отвращение к заведениям, подобным тому, где хозяйничал Азарин. "Что ж, тем хуже для него", - решил Серегил. - Кузниц полно по всему городу, но все мастера принадлежат к одной гильдии, - сказал он вслух после небольшой паузы. - Я попрошу Триис послать одну из судомоек спросить, где искать Кварина. А тем временем, пожалуй, мне не помешает немного отдохнуть. К полудню им стало известно, что кузница мастера Кварина находится в Кузнечном Ряду на рынке у Морских ворот. Вскоре они туда и отправились под видом нищих калек. Лицо Алека наполовину скрывала грязная повязка. Серегил напялил на себя нечто, что раньше было шляпой, и повязал поверх драный шарф, так что поля заворачивались к подбородку с обеих сторон. Их переодевание дало желаемый эффект: когда они вышли во двор, Рири недовольно погрозил палкой этим не туда забредшим нищим. - Ах, что за вездесущие попрошайки! - хмыкнул Серегил, когда они поспешно шмыгнули за ворота. - Тебе никто не рад в городе, но и никто не удивляется при твоем появлении. Держа в руках чаши для подаяния, друзья отправились на улицу Ножен, широкий проезд, соединяющий Жатвенный рынок и Морские ворота. Как и ожидалось, на запруженных народом тротуарах никто не обращал на них внимания. Телеги и фургоны тянулись мимо бесконечным потоком. Жестянщики и точильщики нараспев расхваливали собственные умения, а под ногами у прохожих шныряли чумазые дети, собаки, поросята. Всюду были видны солдаты, вонючие нищие - настоящие - и несколько шлюх, вышедших на охоту с утра пораньше. Улучив момент, Серегил и Алек уселись на задок телеги с сеном, подпрыгивающей на булыжниках мостовой так, что приходилось крепко держаться за прижимающие сено шесты. - Смотри! - Серегил показал куда-то назад. Алек взглянул и внутренне поежился. Меньше чем в квартале от них за телегой следовал грубо сколоченный возок, окруженный мрачными стражниками; на колах, прибитых сзади, торчали пять отрубленных голов. Алек видел такие зрелища и раньше: предателей и шпионов в Римини ждала именно такая судьба. Обезглавленные тела лежали на дне возка; их выбросят на городскую свалку, а головы еще некоторое время будут служить для устрашения врагов. - Да помилует нас Создатель, - пробормотал Алек. - Теперь часто приходится встречать такое. Если мы правы насчет нашего парня... - То он кончит так же, - бесстрастно договорил Серегил. - Я бы на твоем месте не обращал внимания. Я, например, так и делаю. "Особенно если учесть, что ты едва не кончил так же сам", - мрачно подумал Алек. Ему все еще иногда снились кошмары о том времени; он часто раздумывал, что произошло бы, не сумей они с Микамом очистить Серегила от столь искусно подстроенных леранцами обвинений в предательстве. Как только стали видны ярко раскрашенные навесы над лавками Морского рынка, Серегил спрыгнул с телеги и двинулся в сторону Кузнечного Ряда - извилистой улочки, полной закопченных домов и кузниц. Роль нищего калеки была хорошо знакома Серегилу; он сгорбился и захромал, уцепившись за руку Алека. Хоть улица и называлась Кузнечным Рядом, на ней находились не только кузницы, но и мастерские всевозможных ремесленников, работающих с металлом: они пользовались ее удобным расположением поблизости и от порта, и от рынка. Едкий дым щипал Алеку глаза, уши заложило от грохота. Внутри мастерских на фоне тлеющих в горнах углей были видны полуголые люди, похожие на демонов, высекающих своими молотами искры из докрасна раскаленного металла. Туда и сюда бегали подмастерья с различными инструментами и корзинами с углем; другие потели, раздувая мехи до тех пор, пока железо не достигало желто-белого каления. В дверных проемах были вывешены котелки, мечи, плуги, доспехи - товары, производимые в данной мастерской. Серегил, хромая, подошел к первой же кузнице и спросил подмастерье, где найти мастерскую Кварина. - Ты ищешь мастера Кварина? - Мальчишка показал в конец узкого прохода. - Его кузница вон там, у городской стены, - самая большая в квартале. Ты ее ни с чем не перепутаешь. - Благодарствую, голубчик, - прокаркал Серегил, снова опираясь на руку Алека. - Пойдем, сынок, теперь уже недалеко. Алек на секунду в растерянности вытаращил глаза. Они не обсуждали свои роли в подробностях, и услышав, как его называют "сынок" через столько времени после смерти отца, юноша ощутил болезненный холодок в груди. Тут же на него навалилось раскаяние: об отце он не вспоминал уже несколько недель, а то и месяцев. Серегил бросил на него из-под полей своей шляпы острый взгляд. - Ты в порядке? Алек смотрел прямо перед собой, к собственному удивлению ощутив слезы на глазах. - Все хорошо. Просто дым ест глаза. Им пришлось выслушать немало ругани, уворачиваясь от тяжелых фургонов, прежде чем они добрались до мастерской Кварина. Его кузница действительно оказалась очень большой, значительно больше, чем все другие; располагалась она в здании бывшего склада. Серегил помедлил у входа и заглянул в открытую дверь, оценивая заведение. - Отсюда можно разглядеть две наковальни, - прошептал он. - Видишь тех ребят с металлическими бляхами на фартуках? Это все мастера, члены гильдии. У Кварина, должно быть, хорошо идут дела, раз у него под началом такие умельцы. Пойдем-ка разузнаем, что здесь известно о нашем приятеле Рителе. Сразу за дверью они наткнулись на женщину в фартуке с бляхой, наводящей последний глянец на ажурные кованые ворота. Увидев вошедших, она опустила молоток. - Вам тут что-нибудь нужно? - окликнула она их. Серегил спросил с астматической одышкой: - Это кузница мастера Кварина? - Хозяин вон там, в задней комнате, - ответила женщина. Подняв молоток, она указала им на важного седовласого старика, склонившегося вместе с несколькими кузнецами над столом и что-то чертившего металлическим стилосом. - Нас, собственно, послали найти мастера Ритела, - сообщил ей Алек. - Нам велели передать ему кое-что и сказали, что он работает здесь. Женщина презрительно фыркнула: - Ах его! Рител со своей командой отправился в Нижний город, к западной сточной трубе. - Твой дружок, дорогуша? - поинтересовался Серегил и подмигнул женщине из-под рваных полей шляпы. - Ничей он тут не дружок. Выскочка - племянник хозяина. Из тех типов, что всегда урвут лакомый кусочек и плюют на остальных. Ну-ка, отправляйтесь отсюда! Надеюсь, вы с него сдерете двойную цену за свое известие. Этому недоноску такое вполне по карману. Алек почтительно поклонился женщине: - Спасибо, и да пребудет с тобой благословение Создателя. Пойдем, дедушка, до Нижнего города неблизкий путь. - Дедушка, значит? - хитро подмигнул ему Серегил, когда они свернули к Морскому рынку - По твоему виду ты им вполне можешь быть. Та женщина-кузнец не слишком любит Ритела, верно? - Это я заметил. - Серегил выпрямил спину и потянулся. - Мастера в гильдии народ гордый и неуступчивый, они строго следят за соблюдением старшинства. Похоже, Кварин наступил не на одну мозоль, продвигая родственника. - Неужели кто-то станет завидовать работе в сточных трубах? - Если его команда работает там, значит, они, должно быть, заменяют железные решетки, закрывающие выходы стоков из цитадели. И кто, как ты думаешь, мог заказать такую работу? - Благородный генерал Зиманис - Деталями, конечно, занимаются его подчиненные. Такой контракт очень выгоден: кузнецу, ответственному за ремонт, и его работникам полагается дополнительная плата. Та женщина сказала, что Рител норовит урвать лакомый кусочек, помнишь? - Но это все равно не объясняет, каким образом у Ритела оказались бумаги с печатью Зиманиса. - Не объясняет, но тут просматривается начало вполне объяснимой связи. Письмо, которое видели у Ритела, было адресовано адмиралу Нирейдиану. Мы ведь встречали его у госпожи Килит на церемонии Скорбной Ночи. - Тот вельможа, кого только что назначили организовывать каперство! - воскликнул Алек. - Это же часть подготовки к войне. - Значит, мы скорее всего не ошибаемся и Рител что-то вроде шпиона. Они в молчании дошли до Портовой дороги. Наконец Серегил снова взглянул на Алека и сказал: - И если мы не ошибаемся насчет Ритела, то тогда нужно с ним немного поиграть и посмотреть, что удастся выудить. Когда доберемся до места, мне лучше держаться в стороне, а ты сыграешь роль посланца. Если он профессиональный разведчик, я не хочу, чтобы когда-нибудь потом он узнал мой голос. Добравшись до гавани, они свернули на запад мимо последних причалов и складов и добрались до каменистого уступа у подножия скал. Проселочная дорога со свежими колеями тянулась через рощу приземистых сосен и пропадала из вида между утесами. Пройдя по ней с четверть мили, Алек и Серегил оказались у крутого вонючего водостока, где и работала команда Ритела. Оттуда, где они остановились, футах в пятистах выше подножия скал был виден конец канализационной трубы; он напоминал по форме и размеру арку ворот и был достаточно высок, чтобы человек мог в него пройти, не нагибаясь. Из трубы с шумом вырывался мутный поток и по водостоку устремлялся в море. Нечистоты испускали отвратительный запах, и Алек заметил, что рабочие закрывают лица влажными тряпками - должно быть, смоченными в уксусе, чтобы защититься от вредных испарений. Неподалеку от выхода трубы виднелись горн и наковальня, и густой черный дым стелился низко по земле во влажном воздухе. Тут же стоял небольшой фургон, окруженный полудюжиной солдат в голубой форме. - Что они там делают? - спросил Алек; они с Серегилом прятались за валуном. - Охраняют туннель от ползунов и шпионов. Сточные трубы ведь проходят под всем городом. - Что еще за ползуны? - По большей части воры, которые знают, где какие выходы находятся и как открыть решетку; они бродят по туннелям и знают их лучше всех, даже членов гильдии мусорщиков. Тебе, пожалуй, пора отправиться к Рителу. Оставив Серегила в их убежище, Алек, придерживая свое рубище, начал взбираться по крутой тропинке в сторону наковальни. - Что тебе тут нужно? - окликнул его один из солдат. На его лице была написана скорее скука, чем подозрительность. - У меня поручение к одному из кузнецов, - ответил Алек. - Его зовут Рител. - Проходи тогда, только не задерживайся, - махнул рукой стражник. У горна двое подмастерьев старательно качали мехи, а еще один держал над огнем длинными щипцами железный прут. Рядом кузнец молотком на наковальне придавал нужную форму раскаленной заготовке. Он был невысок и черноволос - совсем не соответствовал описанию Эйруал. Алек подождал, пока тот перестанет стучать молотком, потом подошел и почтительно поклонился. Кузнец с подозрением бросил взгляд на его лохмотья. - Что тебе нужно? - Уж ты прости, мастер, только меня послали передать весточку мастеру Рителу, - ответил Алек заискивающе, как и положено нищему. - Быстро говори, что тебе велено, и убирайся. Стражники не любят, когда кто-нибудь тут сшивается. - Не могу, господин, - жалобно заныл Алек, вертя в руках подол своей туники. - Ты не прогневайся, но мне заплатили настоящим серебром, чтобы я передал послание не кому-нибудь, а Рителу собственной персоной. Мне на свете не жить, коли узнают, что я сообщаю личные секреты всякому, кто спросит. Кузнеца это не тронуло. - Начхать мне, жить тебе на свете или не жить. Рител выгонит меня, если я позволю тут околачиваться нищему отребью. Их перепалка оказалась желанным развлечением для часовых. - А, да он же безобидный парень, - принял сторону Алека один из солдат. - Позволь ему подождать тут, что тебе стоит? В конце концов, послание-то для Ритела. - Ага, и такое послание, которое ему не захочется пропустить. если понимаете, о чем я. - Ухмыляясь, Алек сделал двумя пальцами игривый жест. - Что ж, ладно, только на вашу ответственность, - проворчал кузнец, обнаружив, что общее мнение не в его пользу. - Эй ты, вон сядь на тележку, и чтобы ни с места. Солдаты перестали интересоваться Алеком, как только добились своего в споре. Юноша уселся на задок открытой тележки, болтая ногами и выискивая в своих лохмотьях воображаемых насекомых. Тележка, на которой он сидел, оказалась нагружена железными решетками - грубыми, но надежными. По-видимому, их выковали в кузнице в Верхнем городе, а потом привезли сюда, чтобы установить. Горн и наковальня служили кузнецу и его помощникам для подгонки прутов по размеру. Когда они закончат с этим, предстояло приделать массивные железные полосы с боков, сверху и снизу. Из нижней перекладины торчали толстые шипы, которых не было на верхней. Вскоре из туннеля вышло несколько рабочих. Лица были завязаны намоченными в уксусе тряпками, и различить их было невозможно, но один из пришедших был заметно выше остальных, и из-под его кожаной шапки выбивались пышные светлые волосы. - Ордо, заклепки нам понадобятся, как только мы туда вернемся, - окликнул он кузнеца. - Они уже накалились как следует? - Готовы, бери, как только понадобятся, мастер Рител. Тебя дожидается вон тот парень. - Кузнец ткнул пальцем в сторону Алека и добавил: - Сержант Дурнин разрешил ему подождать тут. Рител стащил с лица тряпку и расправил густую ухоженную бороду. - Что тебе нужно? Алек спрыгнул с тележки и униженно поклонился. - У меня известие для тебя. мастер, от одной красотки. Выражение лица Ритела заметно смягчилось. Сделав Алеку знак следовать за ним, он отошел в сторону. - Что за красотка и что за известие? - Темноволосая штучка с улицы Огней, мастер. Велела передать, что надеется: ты вспоминаешь ее с удовольствием и снова навестишь, как только сможешь. - А имя свое она назвала? - спросил довольный Рител. - Нет, - ответил Алек огорченно; потом, как будто только что вспомнив, добавил: - Но она из Дома Лебедя. - Знаю, о ком речь, - кивнул Рител, узнав название заведения Эйруал. - Что-нибудь еще? - Это все, слово в слово, точно, как она велела передать. И позволь заметить, мастер, мне еще повезло, что удалось тебя найти, пришлось постараться... - Да-да. - Рител сунул руку в кошель на поясе и бросил несколько монет в протянутую ладонь Алека. - Передай госпоже, что я повидаюсь с ней при случае. А теперь проваливай. - Да благословит тебя Создатель, мастер. - Алек поспешно отошел. Поравнявшись с солдатами, он взглянул на монеты, которые ему дал Рител: это оказались одни медяки. Показав добычу ухмыляющимся солдатам, Алек сплюнул и пробормотал: - Вонючий сукин сын! Пусть теперь сам доставляет свои послания. Смех стражников еще долго провожал его. Когда юноша миновал валун, к нему присоединился Серегил, и Алек рассказал ему обо всем, что удалось заметить. Серегил удовлетворенно потер руки. - Прекрасно, теперь нам известно, как этот наш любознательный голубчик выглядит. - Да, только мы же ничего больше о нем не узнали. - Ну, если можно судить по той женщине в кузнице, найдется достаточно желающих посплетничать о Ригеле. Ты с заданием справился хорошо, как всегда. Думаю, можно будет и еще кое для чего использовать тебя сегодня вечером. Алек радостно улыбнулся, услышав похвалу. - Кем я буду на этот раз? - Разбитным деревенским парнишкой, который ищет место подмастерья и готов подружиться с кем угодно. Алек улыбнулся еще шире: - Ну, эта роль мне знакома. "Молоток и клещи", обычное место, где собирались кузнецы и их помощники, располагался в конце Кузнечного Ряда. Это тесно сплоченное братство не слишком приветливо встречало случайных посетителей - кузнецы считали таверну своим собственным владением, чем-то вроде неофициального дома гильдии, - но никто не стал возражать, когда вечером буря загнала в кабачок тощего бродячего менестреля. Такие музыканты, мало отличающиеся от нищих, часто встречались в городе; за пару медяков они играли и в тавернах, и на рыночной площади. Увидев плащ, расшитый яркими лоскутами и дешевыми бусинами, и торчащие из карманов свирели, хозяин пустил его в зал и даже указал на место у очага, Выбрав длинную деревянную свирель, Серегил сыграл простенькую мелодию, а потом запел голосом, который заставил бы Ролана Силверлифа поморщиться. На его счастье, теперешние его слушатели были не столь требовательны, и скоро в том конце комнаты, где он расположился, собралась небольшая толпа. Рител не присоединился к компании, но Серегил скоро заметил Алека, выглядевшего настоящим деревенщиной со своей домотканой туникой и чисто вымытым простодушным лицом. С того места у огня, где он сидел, Серегил заметил, что Алека приветила группа кузнецов, среди которых была и та женщина, с которой они разговаривали в мастерской Кварина. Судя по тому, как с парнишкой шутили, было ясно, что он произвел благоприятное впечатление. Серегил продолжал играть на свирели, прислушиваясь к разговорам в надежде узнать что-нибудь полезное, пока не увидел, как Алек вышел из зала. Серегил сыграл еще несколько коротких песенок, собрал медяки и последовал за юношей. Алек ждал его в конюшне, где за плату можно было оставить лошадей. Сбросив одежду менестреля и подмастерья, Серегил и Алек завернулись в простые плащи и поехали к питейному заведению у северной стены. - Мне не особенно повезло, если, конечно, не считать последних новостей о ценах на чушки железа, - сказал Серегил, усаживаясь за стол в углу. - А как твои успехи? - Ты был прав, когда говорил, что Кварин наступил кое-кому на мозоль, - сообщил Алек. - Чего только я не наслушался от Марули и других кузнецов. Мало того, что Рител пользуется привилегиями как племянник Кварина, он еще и совсем недавно стал у него работать. Раньше Рител имел свою собственную мастерскую где-то в Кедре, да только она сгорела несколько месяцев назад. Вот тогда-то он и появился в Римини. - Кварин так любит племянника? - Теперь уже нет. Старый Алман Черная Рука говорит, что сначала были заметны родственные чувства, да только потом они разругались. Кварин почти и не разговаривает с племянником с тех пор, как поручил ему работы со сточными трубами. И еще некоторые считают странным, что Рител живет отдельно от своего дядюшки. - Любопытно. А среди тех, с кем ты разговаривал, были рабочие из команды Ритела? - Было несколько человек. Они тоже не слишком его любят. Он остер на язык и обращается с ними. как с новичками-подмастерьями, все время проверяет их работу. Еще когда они только начали выполнять заказ, он стал придираться к тому, как они крепят решетки, и теперь по большей части устанавливает их сам. Серегил многозначительно поднял бровь. - Бьюсь об заклад, это неспроста. - Они занимаются решетками уже недели три. Все старые сняли, чтобы починить каменную кладку. Поэтому-то стражники и охраняют выход из туннеля. Теперь рабочие устанавливают новые решетки. Алман отвечает за то, чтобы те места туннеля, где будут вделаны загородки, точно размечались и шипы крепко входили в отверстия для них, но саму установку решеток делает Рител. И они теперь вделываются намертво, а не на петлях. Вот примерно и все, что мне сказали; а насчет того, чтобы наняться в подмастерья, нужно разговаривать с самим Кварином. - Ну, будем надеяться, что до этого не дойдет. Алек наклонился поближе и понизил голос: - Ты думаешь, что Рител портит решетки? - Судя по его поведению, такую возможность нельзя исключить. Вопрос в том, как он это делает и замешаны ли тут и другие рабочие. И главное, конечно, кто за всем стоит. - Должно быть, пленимарцы. - Я имею в виду, кто конкретно, и знает ли Рител настоящего заказчика. Мы должны быть очень осторожны, Алек. Нельзя провалить дело, как это случилось при нападении на замок Кассарии. Большую змею мы тогда поймали, но ведь все мелкие улизнули. Лучше нам все обсудить с Нисандером. Это явно дело для наблюдателей. "Он, должно быть, все еще неразлучен с Илинестрой", - лукаво подумал Алек, глядя на Теро, который впустил их в башню Нисандера. На шее молодого мага как раз над воротом мантии были заметны несколько длинных царапин. Илинестра так же пометила и Алека во время их единственного свидания. "Ну и добро пожаловать в эту постель", - решил Алек. Открыв им дверь, Теро вернулся к столу, заваленному раскрытыми книгами. - Нисандер в своей комнате внизу, - сообщил он пришедшим. - Ты тоже лучше присоединись к нам, - сказал Серегил, направляясь к лестнице. Теро изумленно взглянул на Алека. - Похоже, есть работа для наблюдателей. Алек почувствовал удовлетворение, заметив на лице поспешившего присоединиться к ним Теро заинтересованную улыбку. Да, конечно, Теро холоден как рыба, но с тех пор, как он, хоть и не без ворчания, помог освободить Серегила из тюрьмы, Алек испытывал некоторую симпатию и уважение к этому надутому магу. Он был талантлив, а надменность скорее всего была просто щитом, прикрывающим страдающую от одиночества душу. Что же касается соперничества между Теро и Серегилом, Алек давно понял, что виноваты в этом оба. Нисандер сидел в своем любимом кресле в гостиной; пол вокруг был завален какими-то схемами и картами. - Ах, это вы! - воскликнул волшебник, глядя на гостей с радостной улыбкой. - Давно же я вас не видел! Недели две, наверное. - Скорее все четыре, - ответил Серегил. - Дела последнее время идут не особенно хорошо, но сейчас мы, похоже, напали на кое-что интересное. Он коротко описал, с некоторой помощью со стороны Алека, что им удалось узнать за последние два дня. Теро сидел немного в стороне, скрестив руки на груди и иногда кивая собственным мыслям. - Боже мой, история действительно выглядит подозрительной, - сказал Нисандер, выслушав рассказ. - Теперь мне вспоминается: я слышал, что один из слуг благородного Зиманиса недавно исчез. Правда, никаких разговоров об украденных документах не шло. Очень, очень любопытно. Как я понимаю, вы собираетесь разобраться во всем этом поподробнее? Серегил кивнул: - Сегодня же ночью, но нам потребуется соблюдать максимальную осторожность. Ведь сейчас Рител - единственная рыбка в нашей сети. Я не хочу, чтобы он насторожился, пока мы не выясним, кто за ним стоит. - Вы уже осмотрели его комнату? - спросил Теро. - Нет еще. В эти ветхие домишки нелегко забираться: в каждой комнате кто-нибудь есть, коридоры отсутствуют - все помещения смежные. Я думаю, мы сначала займемся сточной трубой, а дальше решим, как поступить. - Да, пожалуй, это разумно, - согласился Нисандер. - Только как ты думаешь проникнуть в так хорошо охраняемый туннель? - Стерегут только выход из туннеля, где все еще ведутся работы, - сказал Алек. - Но противоположный конец, наверху, где они начинали, охраняется едва ли: в этом нет нужды, решетки уже установлены до того места, где труба выходит в Нижний город. Серегил думает, что между городской стеной и водостоком должно быть по крайней мере пять или шесть решеток. - Любой, кто планирует воспользоваться дорогой через туннель, должен поработать со всеми перегородками, - добавил Серегил. - Я знаю об одном месте у южной стены, где можно спуститься в трубу. Если нам удастся проникнуть с того конца, мы сможем выяснить, чем они там занимались. - Когда собираетесь отправиться? - поинтересовался Нисандер. - Сегодняшняя ночь ничем не хуже любой другой, - ответил Серегил, поднимаясь. - Да сопутствует тебе удача в сумерках, - сказал ему Теро. Серегил удивленно поднял бровь, потом слегка коснулся пальцем одной из царапин на шее молодого мага. - И тебе тоже. ГЛАВА 17 ПОЛЗУНЫ Зодчие Тамир Великой заложили в Римини систему сточных труб еще до того, как было построено первое здание, избавив таким образом столицу от мерзких и часто распространяющих заразу отбросов - бича многих больших городов. Канализационная система была такой разветвленной и так часто перестраивалась и расширялась, чтобы удовлетворять нужды выросшего за пять столетий города, что теперь только гильдия мусорщиков обладала знаниями о ней в полном объеме. Да и среди мусорщиков большинство знало только ту часть сточных труб, за которую отвечало; эти сведения тщательно оберегались от посторонних. Алек и Серегил дождались, пока ночная стража сменится во второй раз, прежде чем отправиться в южную часть города. Хотя оба были вооружены, передвигались они осторожно, бесшумно исчезая в темных проходах или подворотнях, как только поблизости появлялся патруль. Вход, через который они собирались проникнуть в систему труб, находился на небольшой площади за кварталом жилых домов у южной городской стены, в которую и была вделана наполовину скрытая разросшимся тутовым деревом низкая железная дверь. Небольшое зарешеченное окошко рядом с ней неприятно напомнило Алеку о тюрьме, однако он постарался держать такие мысли при себе; Серегил положил на землю связку факелов и лом, принесенные с собой. Алек стоял позади, подняв обеими руками плащ, чтобы заслонить свет от светящегося камня, которым пользовался Серегил. Опустившись на колени перед дверью, тот повертел в замочной скважине изогнутой отмычкой; раздалось несколько громких щелчков. Дверь распахнулась; за ней лежала темнота Собрав свое имущество, Серегил и Алек скользнули внутрь. Алек закрыл решетчатое оконце куском толстого войлока. потом оглядел каморку, в которой они оказались. Прямо перед ними каменные ступени вели по сводчатому проходу вниз и исчезали в темноте. Несильная пока еще вонь не оставляла сомнений в том, что они попали туда, куда надо. - Стоит сразу надеть эти штуки. - Серегил вытащил из кожаной сумки пропитанные уксусом тряпки и протянул одну Алеку Оставив в каморке плащи, Серегил и Алек зажгли факел кусочком зажигательного камня и двинулись вниз по лестнице. - Зачем все эти сооружения строили такими просторными? - прошептал Алек: сводчатый коридор, по которому они шли, был почти десяти футов в вышину. - Ради безопасности. Ядовитые газы, образующиеся в трубах, поднимаются вверх Строители рассчитывали, что такая конструкция заставит испарения уходить в верхние части помещений, а внизу останется воздух. Так что будь внимателен: если факел начнет гореть голубым пламенем или чадить, воздух малопригоден для дыхания. Лестница привела к туннелю, по которому текли сточные воды. Вдоль центрального канала, заполненного до краев стремительным, отвратительно пахнущим потоком, по бокам тянулись узкие мощеные дорожки. Серегил и Алек свернули направо и прошли по туннелю несколько сотен футов. Из-за недавних дождей поток нечистот вздулся и в некоторых местах затопил приподнятые каменные дорожки, так что путникам приходилось идти по щиколотку в зловонной ледяной жиже. Неожиданно они услышали визг и рычание, доносящиеся откуда-то из темноты над головами Серегил повернулся на звук и высоко поднял факел; оказалось, что они с Алеком подошли к Железной решетке, перекрывающей весь просвет туннеля. Нижние концы вертикальных прутьев уходили в воду, и к ним прибило труп маленькой собачонки; напор воды удерживал его у решетки На теле собаки кишели жирные визжащие крысы; они рвали разлагающуюся плоть и огрызались друг на друга. Другие пожиратели падали шлепали по воде, намереваясь принять участие в пиршестве, или сидели на поперечинах решетки. Животные не обратили внимания на людей; их глазки-бусинки светились красным в свете факела. - Это решетка-ворота, - прошептал Серегил, отгоняя от нее крыс горящим факелом. - Она, конечно, заперта, но с этим замком нам ничего не стоит справиться. Желаешь продемонстрировать свое искусство? - Лучше ты сам, - прохрипел Алек; ему не хотелось протискиваться мимо спутника в таком узком проходе. Легко справившись с замком, Серегил открыл противно заскрипевшую секцию решетки и прошел сквозь отверстие; Алек последовал за ним. Дальше в туннеле крыс оказалось еще больше, они были буквально всюду Журчание потока и крысиный визг отдавались мерзким эхом в туннеле, когда Серегил и Алек остановились на перекрестке: в тот канал, вдоль которого они шли, впадал другой. Перепрыгнув через четырехфутовую канаву, они двинулись дальше и скоро очутились у новой решетки, укрепленной на петлях. За ней проход вел под уклон. Дальше туннель не пересекался ни с какими другими, и наконец путники добрались до решетки, намертво вделанной в стены. Здесь железо еще не успело покрыться ржавчиной, и сама решетка была такой же конструкции, как и те, что Алек видел у рабочих. Широкие полосы железа с четырех сторон упирались в каменные выступы стен и крепились шипами, уходящими в просверленные в камне отверстия. - Вот мы и добрались, - прошептал Серегил, опуская на пол свой узел. - Зажги свой факел от моего и осмотри ту сторону. - Что именно нужно искать? - Не знаю, так что обследуй решетку тщательно. Может оказаться какой- нибудь дефект в самом металле или в кладке. Алек перепрыгнул через канаву и начал осматривать металлические части, ожидая увидеть что-то вроде перепиленных стержней. Ничего столь очевидного не обнаружилось. Пазы между железными прутьями и камнем оказались заделаны заклепками: их, очевидно, вогнали на место раскаленными. Массивная нижняя перекладина с выходящими из нее штырями удерживалась на месте всем весом конструкции. - Давай попробуем сдвинуть решетку с места, - прошептал Серегил. Они с Алеком ухватились за поперечины, уперлись плечами в стены и потянули. Решетка поднялась на дюйм или два. - Нажми! - выдохнул Серегил и тряхнул свою сторону заграждения. Однако решетка удерживалась на месте уходящими в камень штырями. Признав поражение, Серегил и Алек позволили ей с глухим звяканьем упасть на место. - Я думал, не подпилил ли он шипы, - пропыхтел Серегил, разминая мышцы на руках. - Пожалуй, дело не в этом. - Но ведь она же сдвинулась. - Алек, прищурившись, разглядывал верхнюю поперечину. Под таким углом рассмотреть что-либо было невозможно, и он влез по решетке вверх. сжимая в руке факел, чтобы обследовать потолок туннеля. На своей стороне туннеля Серегил собрался сделать то же, но помедлил: его факел почти догорел, и он, вытащив новый из-за пояса, стал разжигать его. - Ну как, увидел что-нибудь? - Один из штырей почти на три дюйма оголен, - ответил Алек, повиснув на одной руке на верхней перекладине. - Я мало в этом смыслю, но мне кажется, что это серьезная неполадка. Как он выглядит? - Как обычный железный шип. - Алек поднес факел поближе. - Никаких повреждений или пропилов. Подождика... Ох, да он тает, как воск, и здесь... - Осторожнее! Фонтан раскаленных белых искр с сердитым шипением вырвался всего в нескольких дюймах от лица Алека. Вскрикнув от неожиданности, юноша выронил факел и прижал руку к лицу. - Алек! Алек, спускайся! - завопил Серегил. Тот неуклюже повис на решетке: одна его нога застряла между прутьями. На верхней перекладине, рассыпая искры, с треском продолжала гореть огненная корона. Серегил перемахнул на другую сторону канала, хотя почти ничего не видел: перед глазами танцевали темные пятна. Схватив Алека, Серегил стащил его на пол и попытался перевернуть на живот, чтобы затушить загоревшуюся тунику. - Мои глаза! - простонал юноша, корчась от боли и страха. - Это же я... - начал Серегил, но тут Алек неожиданно уперся ногой в стену и, судорожно дернувшись, столкнул того в ледяную жижу К счастью, Серегил сохранил достаточно присутствия духа, чтобы держать рот закрытым. Какую-то ужасную секунду он беспомощно цеплялся руками за край ограждения канала: ноги не доставали до дна. Только ухватившись за решетку. Серегил сумел подтянуться и выбраться обратно на дорожку. Отплевываясь и борясь с тошнотой, Серегил ухватил Алека за тунику и оттащил подальше, куда не долетали искры, и силой удерживал у стены, пока раскаленное белое сияние медленно не начало угасать; теперь на его месте тлел небольшой оранжевый огонек. Один из факелов все еще горел, и в его свете Серегил мог разглядеть тонкую струйку дыма, лениво извивающуюся под потолком. Алек снова застонал, прижимая руки к лицу. Опасаясь худшего, Серегил вытащил из своего промокшего кошеля светящийся камень и отвел руки юноши, чтобы осмотреть повреждения. Густые волосы и пропитанная уксусом повязка защитили от искр большую часть лица, но на тыльной стороне рук Алека уже вздувалось полдюжины волдырей. Алек поспешно отвернулся от света: из глаз его лились слезы. - Ты можешь видеть? - встревоженно спросил Серегил. - Понемногу начинаю. - Алек вытер глаза рукавом и заморгал. - Почему ты такой мокрый? - Потом на его лице медленно отразилось ошеломленное понимание. - Ох, не может быть!.. Серегил, прости меня! - Серегил выдавил кривую улыбку, стараясь не думать о том, что за жидкость стекает по лицу, подбираясь к губам. - Что это был за свет? - Не знаю. - Серегил вернулся к решетке и влез на нее. - Шип полностью сгорел, камень потрескался от жара, верхняя часть перекладины покорежилась. Что бы это ни было, такая же штука должна иметься и с другой стороны, иначе не удастся сдвинуть решетку. Снова перепрыгнув через канаву, Серегил зажал в зубах светящийся камень и влез по решетке, чтобы осмотреть верхний угол. - Скажи мне еще раз, что ты тогда увидел. Все еще моргая, Алек подошел к нему и поднял факел. - Я поднес факел поближе к штырю: пытался разглядеть, не перепилен ли он. Должно быть, все дело в жаре от огня - поверхность металла начала плавиться и течь, как воск. Мне кажется, я увидел что-то белое под нею, как раз перед тем, как оно вспыхнуло. Вытянув шею, Серегил осторожно приблизил лицо к перекладине. Действительно, между нею и камнем оказалось несколько дюймов оголенного штыря. Острием своего кинжала Серегил слегка поскреб его. Стружки чего-то темного, похожего на воск посыпались вниз, а дальше обнаружился слой какого-то белого вещества. - Ты был прав. Внутрь штыря вставлена полоска серебристо-белого металла. Белая масса оказалась мягкой, как свинец. Подцепив кусочек концом кинжала, Серегил протянул его Алеку. - Положи на пол и подожги. Алек осторожно положил белый комочек на пол, отступил подальше и поднес факел. Вещество тут же вспыхнуло ярким, разбрасывающим искры пламенем, оставив черные полосы сажи на камне. Алек тихонько присвистнул. - Потроха Билайри, думаю, мы нашли то, что искали. - Должно быть, в самом шипе остается достаточно железа, чтобы он держался, но это вещество пережигает его. - Оно волшебное? Серегил отделил еще один кусочек белой массы. - Возможно. Я никогда ничего подобного не видел, но Нисандеру оно может быть знакомо. - Он осторожно поместил комочек в маленький керамический горшочек, в котором раньше держал зажигательный камень, и передал его Алеку. - Я здорово попортил тот угол. - Юноша бросил озабоченный взгляд на почерневший и растрескавшийся камень. - Верно. - Серегил присоединился к нему, спустившись с решетки. - Наши приятели-саботажники рано или поздно явятся проверить, все ли в порядке, да и о мусорщиках нужно помнить. Лучше нам привести сюда Нисандера или Теро. Пока они придавали - по мере возможности - прежний вид решетке, зрение Алека постепенно восстановилось, и они с Серегилом двинулись в обратный путь. - А что будем делать с замками? - спросил юноша, когда они достигли очередной преграды. - Лучше оставить все так, как было, - ответил Серегил. - Я, пожалуй, пойду на разведку вперед, а ты догонишь, когда запрешь. Замок оказался ржавый; тихо ругаясь себе под нос, Алек долго вертел отмычкой, пока наконец механизм не сработал. К этому времени Серегил скрылся за поворотом туннеля. Алеку очень хотелось-поскорее выбраться из этого сырого и полного крыс места, так что он поспешил догнать друга. Алек как раз увидел его впереди, у пересечения двух каналов, когда Серегил внезапно с изумленным возгласом пошатнулся и боком свалился в воду. Факел, который он нес, зацепился и повис на камне, и в его свете Алек разглядел, как из бокового туннеля выскочили две оборванные фигуры с опущенными на лица капюшонами плащей и с поднятыми дубинками кинулись на всплывшего Серегила. Не раздумывая, Алек издал воинственный вопль, обнажил рапиру и атаковал бродяг. Нападение застало ползунов врасплох, но тот, что оказался ближе к Алеку, успел поднять свою длинную дубинку и отбить удар. Алек отпрыгнул назад и снова поднял рапиру, готовый к бою. Дорожка была такой узкой, что сражаться на ней можно было только один на один; теснота, однако, ограничивала и возможность для Алека как следует замахнуться. Его противники были более привычны к подземным проходам. Второй из них быстро перепрыгнул через канал, намереваясь обойти Алека сзади; тот немедленно повторил маневр, так что остался лицом к нападающим. Серегила нигде не было видно. "Должно быть, его течением отнесло в ту сторону, куда мы шли", - подумал Алек, и на один мучительный момент ему представился труп собаки и обгладывающие его крысы у прутьев решетки. Однако ползуны не дали ему времени предаваться подобным размышлениям. Тот, что был на той же стороне канала, приближался, подняв дубинку. Углом глаза Алек заметил, как второй сунул руку под свою рваную тунику - вероятно, за ножом или дротиком. Неожиданно, однако, он с пронзительным воплем привалился к стене: из его плеча торчал метательный нож. - Хаммил! - воскликнул ползун, ближний к Алеку, и только теперь тот разглядел, что перед ним женщина. - Давайте не делать глупостей, - раздался из темноты знакомый голос. Алек и женщина обернулись одновременно и увидели, как из-за поворота вышел Серегил. Он был еще более мокрым, чем раньше, но держал наготове второй кинжал, приближаясь к раненому ползуну. Парень медленно попятился, зажимая рукой рану. - Мы никому не собираемся причинять вред, - сказал Серегил спокойно, жестом показывая Алеку, чтобы тот отступил. Женщина откинула капюшон; лицо ее оказалось испитым, покрытым глубокими морщинами. - Прочь от моего мальчика! - прорычала она, замахиваясь дубинкой на Алека. - Вы первые начали. Что вам нужно? - спросил Серегил, останавливаясь в нескольких шагах от парня и не опуская кинжала. - Да ничего. Вы чужаки, а от чужаков добра не жди. Чужаки намедни тут побили наших. Серегил сунул кинжал в ножны" Наклонившись над упавшим подростком, он осмотрел рану и извлек из нее миниатюрный метательный нож. - Не такой уж опасный порез, - бросил он женщине через плечо. - Повезло вам, что я не очень хорошо целился. - Я в порядке, мам, - выдохнул юный ползун, отодвигаясь от Серегила. В свете еле тлеющего факела Алек разглядел, что тот моложе его самого. Заметил Алек и тонкую струйку крови на правой щеке Серегила. - Ты невредим? - окликнул тот юношу. - Да. А ты? Серегил кивнул, перешагнул через раненого паренька и обратился к его матери: - Мы не тронем вас, если вы оставите нас в покое. - Он поднял руки ладонями вверх. Не говоря ни слова, женщина перепрыгнула поток, подхватила сына под мышки и исчезла с ним вместе в темноте. Алек тоже перебрался на другую сторону и протянул руку, чтобы ощупать голову Серегила. - Приличной шишкой она тебя наградила. - Так мне и надо, - пробормотал тот, стуча зубами. - Пальцы Иллиора! Позволить ползунам напасть! Если бы холодная вода не привела меня в чувство, я мог утонуть. - Я рад, что ты его не убил Ему всего лет двенадцать. Серегил оперся о стену и глубоко вдохнул воздух. - Я тоже рад. Вообще-то странно, что они напали на нас. Ползуны обычно стараются ничем себя не выдавать. Они воруют и шпионят, но предпочитают не вступать в потасовки. Нахмурившись, Алек стянул с лица намоченную уксусом тряпку и промокнул ссадину на лбу Серегила. - Ты уверен, что не очень пострадал? Выглядишь ты неважно. Серегил на секунду прикрыл глаза и оперся на плечо Алека. Потом забрал у него тряпку, прижал ее к ране сам и двинулся по дорожке. - Пошли. Нужно выбираться отсюда. Сегодня я наплавался вдоволь. Они благополучно добрались до выхода за разросшимся тутовым деревом, но совместное действие холодной ванны и удара по голове начало сказываться на Серегиле. - Отправляйся за Нисандером, - сказал он Алеку; его бил озноб, даже несмотря на теплый сухой плащ. - Я лучше побуду тут и прослежу, чтобы никто пока что не обнаружил следов наших приключений. К его удивлению, Алек отказался. - Нет, пойдешь ты, - заявил он решительно. - Твоя рана все еще кровоточит, и даже отсюда слышно, какую дробь выбивают зубы -