шать,  он  поднял  глаза и  увидел
Серегила - тот, распластавшись на животе, лежал на камнях;
     лицо его было белым - то ли от пыли, то ли от страха.
     - Не  двигайся! -  прошептал Серегил. Потом, так же тихо,  продолжил: -
Перекатись  на бок, в ту сторону, где лошади. От ровной  земли  нас отделяет
всего несколько футов.  И помни  о своей рапире. Постарайся не потерять  ее,
если сможешь.
     Предательский  камень, сорвавшийся вниз, заставил  их снова  ухватиться
друг за друга. Осторожно перемещаясь, они наконец добрались до узкой полоски
ровной  земли, которую очистил последний  камнепад. Только они оказались  на
дороге,  как новый слой камней начал скользить к пропасти.  Отчаянно помогая
друг другу удержаться на ногах, они достигли безопасного места как раз в тот
момент,  когда  вся огромная масса рухнула  вниз, унося с собой тело второго
головореза,  которого  Серегилу  удалось  захватить врасплох  еще  в  начале
схватки.
     Все еще цепляясь друг за друга, Серегил и  Алек смотрели, как последние
камни скатываются с обрыва.
     - Сколько же раз мне видеть  сегодня, как ты чудом остаешься в живых! -
выдохнул Серегил.
     - Два - больше мне не выдержать, -  хрипло прошептал Алек, опускаясь на
колени. Он оглянулся туда, где чуть  не погиб, и вдруг заметил блеск металла
на вершине оставшейся осыпи. - Серегил, посмотри! Видишь?
     -  Ну, дьявол  меня побери! -  Серегил,  хромая,  подошел  к  камням  и
осторожно  высвободил свою побитую камнепадом рапиру.  Эфес был  исцарапан и
лишился дужки, но ножны защитили клинок.


        ГЛАВА 37. по следу



     На следующее  утро,  когда  они  въехали  в  Уотермид,  Серегил  скакал
впереди.
     Их встретил Микам, окруженный своими гончими.
     - Уже вернулись? - спросил здоровяк,  поднимая на них глаза. Его улыбка
поблекла, однако, когда он присмотрелся повнимательнее. -  Что, черт возьми,
с вами приключилось?
     - В Цирне мы привлекли  к  себе некоторое  внимание, - ответил Серегил,
неловко спешиваясь, и, хромая, направился к дому.
     -  Мы попали в засаду на обратном пути,  - объяснил Алек. - Думаю,  это
были наемные убийцы.
     - Думаешь?
     Серегил с усмешкой поднял брови.
     -  У нас  было не так уж  много времени на  разговоры с ними,  но,  мне
кажется, Алек  прав. Похоже на то, что  за мной следили с того момента,  как
Теро вышел в моем теле из тюрьмы.
     - То-то мне  показалось, что  я  слышу знакомые  голоса,  - воскликнула
Кари, выходя из своей комнаты в холл;
     она выглядела бледной и изнуренной. - Серегил, ты ранен! Сейчас принесу
травы.
     -  Со мной все в порядке, - заверил  он ее, опускаясь на  скамью  перед
камином.  - Прошлую  ночь мы провели  на  военном посту. Их хирург подштопал
меня. А вот от горячей ванны я бы не отказался.
     - Я  скажу Арне, пусть добавит в воду  березовые почки и листья арники,
чтобы утишить боль. И чай с корой ивы тебе не повредит.
     - Она плохо  выглядит, - заметил  Серегил, обращаясь к Микаму. - Уж  не
заболела ли?
     - Не заболела на самом деле, - ответил Микам, не глядя другу в глаза. -
Просто неважно себя чувствует.
     Серегил внимательно посмотрел на Микама, потом понимающе улыбнулся:
     - Я знаю, что означает это выражение. Она снова беременна, не так ли?
     - Ну...
     -  Ах, да  скажи ты им, - проворчала Кари, возвращаясь с двумя кружками
на подносе. - Бесполезно пытаться что-то скрыть от Серегила.
     - Значит, правда? - воскликнул тот. - Потроха Билайри,  Микам,  и давно
ты об этом знаешь?
     -  Она мне  сказала, когда  я  вернулся  домой  в последний раз.  Малыш
родится в конце лета, да будет на то воля Создателя.
     -  Да будет на то воля  Создателя, - повторила  Кари,  прижимая руки  к
переднику. - У меня это  всегда-то проходило не слишком гладко, а теперь я к
тому  же немолода. Я уж не  думала, что  буду  еще когда-  нибудь вынашивать
ребенка,  но  Дална, должно  быть,  увидел, что в доме есть  место  еще  для
одного. - Она мягко  улыбнулась. -  Может  быть,  на этот  раз  родится сын.
Говорят, мальчишка доставляет матери больше неприятностей в первые недели.
     - Бедняжку  тошнит днем  и ночью, -  объяснил  Микам,  обнимая  жену за
талию.
     -  Да, я сейчас не  чувствую  себя особенно  бодрой, -  вздохнула Кари,
проводя рукой по лбу. - Пожалуй, мне лучше снова  лечь. Девочки не будут вам
мешать. Сегодня их нет дома.
     Микам проводил Кари в ее комнату и осторожно прикрыл туда  дверь. Когда
он вернулся, Серегил демонстративно отсчитывал по пальцам недели.
     -  Ну  и ну. К концу лета,  так? Горячо  же  тебя приветствовали дома в
прошлом эразине.
     - Горячее,  чем тебя, это уж точно.  Если ей удастся выносить малыша, я
ничего против не имею, чтобы снова кто-то путался под ногами.
     - Удастся выносить? - переспросил Алек.
     -  Да, -  грустно кивнул  Микам.  - У  нее  было столько же  выкидышей,
сколько и благополучных родов. Последний раз такое случилось через год после
рождения Иллии. Это  всегда приходится на первые  недели, и  потом она долго
болеет. Опасный период  еще не миновал, видишь ли, и она  очень беспокоится.
Но давайте  вернемся к  вашим делам.  Чем  это они  вас  так,  сукновальными
колотушками?
     - Камнями при обвале, - ответил Серегил, снова  становясь серьезным.  -
Два человека  подстроили нам ловушку там, где дорога в горах  уже всего. Нам
удалось выбраться, но Лохматого я потерял.
     - Жаль его! Хороший был старичок. Но кто такие были напавшие?
     - У нас не было возможности выяснить это. Мы  прикончили их, защищаясь,
а тела  свалились  с  обрыва. Но один, из них успел  сказать Алеку,  что  их
послал кто-то,  кому не нравится, что  мы суемся в его дела.  Это было после
того, как мы в Цирне нашли ниточку, ведущую к госпоже Кассарии.
     Серегил  показал  Микаму судовые документы и вкратце  объяснил,  что им
удалось выяснить.
     - Значит, мы вернулись туда, откуда начали, - к благородной Кассарии, -
кивнул Микам. - Как ты думаешь, она тогда догадалась про Алека?
     - Сомневаюсь. В тот момент еще считалось,  что я в тюрьме, и все  вроде
шло  по ее плану. Как ни противно мне признаваться в этом, но,  должно быть,
они следили за мной после моего "освобождения" из башни.
     - И что ты намерен делать теперь?
     - Нужно вернуться в замок, - упрямо заявил Алек. - Нельзя дать ей время
узнать, что ее головорезы
     куда-то исчезли.
     -  Это  точно,  -  согласился  Микам.  - А  ты  что собираешься делать,
Серегил? Позволит царица тебе обыскать замок или просто  прикажет арестовать
Кассарию?
     -  Я  думал  об этом,  - протянул  Серегил. -  Самая большая  опасность
заключается в  том,  что Кассарию  предупредят.  Ты  видел,  в  каком  месте
находится замок: это же неприступная крепость. Вооруженный отряд она заметит
за много миль и успеет сбежать или уничтожить все доказательства своей вины.
     - Верно, - кивнул Микам, глядя в  огонь.  До Серегила неожиданно дошло,
что  Микам ни разу  не предложил  присоединиться к ним. "Он нужен  здесь", -
кольнула его прежняя ревность. Однако он слишком хорошо знал друга, чтобы не
прочесть на его лице внутренней борьбы;
     видеть это было ему тяжело.
     -  Сделать  все  быстро и  без  шума  было бы лучше всего, -  продолжал
Серегил, ничем не  выдавая своих чувств. - Если повезет, мы  с Алеком  можем
проникнуть в замок, а потом  вернуться восвояси так, что никто и не заметит.
Та девушка-судомойка  послужит нам ключом,  если Алеку удастся  вскружить ей
голову.
     - Только вы с Алеком вдвоем?
     - Вы с Нисандером будете знать, куда мы отправились, - ответил Серегил.
- Я  не  хочу, чтобы  это  стало известно  еще  кому-нибудь.  Шпионы  и  так
доставили нам достаточно неприятностей.
     После ванны и  еды Серегил и Алек к полудню  были  готовы  двинуться  в
путь. Микам, пока они седлали коней, куда-то исчез и вернулся, неся  длинную
рапиру.
     - Этот клинок  не так хорош, как твой, конечно, - сказал он, протягивая
оружие Серегилу,  - но он послужит тебе, пока тот  не  будет починен. У меня
станет легче на душе, если ты будешь хорошо вооружен.
     Серегил провел рукой по плоской стороне клинка и улыбнулся.
     - Я помню его. Мы привезли его для Беки из рейда в Оронто.
     - Совершенно верно. - Микам  посмотрел на рапиру, и его  смущение стало
еще более заметно. - Знаешь, мне кажется, я мог бы...
     Серегил не дал ему договорить, обняв друга на прощание.
     - Не дергайся, дружище,  - тихо шепнул он тому на ухо. -  Нам предстоит
всего лишь  незаметно  проникнуть  в замок. Ты  же  знаешь, это  не по твоей
части.
     - Будьте осторожны, -  хрипло  сказал Микам. - И пусть Нисандер  держит
меня в курсе, слышишь?
     - Слышу.  - Серегил засмеялся и вскочил в седло. - Поехали, Алек,  пока
старенький дедушка совсем не поседел от тревоги.
     Когда Серегил и Алек въехали в сады Орески, из дубовой рощи их окликнул
знакомый глубокий голос. Серегил натянул поводья, и к ним подскакал Хверлу.
     - Привет, друзья! - пророкотал кентавр.  - Давненько вы не приходили ко
мне. Надеюсь, у вас все в порядке?
     - Более или менее, - ответил Серегил, которому  не терпелось продолжить
путь. - Мы заехали сюда, только чтобы повидаться с Нисандером.
     - Но вы разминулись с ним - он уже день как уехал.
     - Разминулись? - переспросил Алек. - Его здесь нет?
     -  Нет. Он  и  Теро сопровождают  госпожу  Магиану.  Куда-то  на  южное
побережье, как я понимаю.
     - Проклятие! - пробормотал Серегил.  -  Все-таки поднимемся  в башню  -
Ветис должен знать, куда они отправились.
     - Они с госпожой Магианой поехали в порт Айри, - сообщил молодой слуга.
- Они не должны отсутствовать больше нескольких дней. Вы можете остановиться
до возвращения Нисандера здесь, если хотите.
     -  Спасибо, но  мы  лучше  не  будем  задерживаться.  - Серегил  достал
потрепанные свитки судовых документов и протянул их Ветису вместе с поспешно
нацарапанной запиской. -  Позаботься о том,  чтобы он сразу же прочел  это и
связался  с  Микамом.   Передай  Нисандеру,   что  мы  тоже   не  собираемся
отсутствовать больше нескольких дней.
     Оставив лошадей в Ореске, Серегил и Алек отправились в "Петух" пешком.
     - Не стоит нам подождать Нисандера? - с сомнением сказал Алек. - Ты сам
говорил Микаму, что нужно сначала все с ним обсудить.
     -  Чем  дольше  мы  будем  ждать,  тем  более  вероятно,  что  Кассария
заподозрит неладное и позаботится о своей безопасности.
     - Это, конечно, верно, но тогда все дело ложится только на нас двоих...
     - Пальцы Иллиора, Алек! Нам нужно всего лишь забраться в дом, пусть это
и замок. Мы скорее всего вернемся в город раньше Нисандера.
     Незаметно проскользнув в гостиницу, Серегил и Алек переночевали в своих
покоях,  а  на  следующее  утро,  переодевшись,  отправились  в  путь.  Алек
изображал, как  и раньше, слугу  торговца, Серегил  же  совсем изменил  свою
внешность: теперь  это  был одноглазый бродячий менестрель. У обоих на поясе
висели  кинжалы,  но  рапиры  и  разобранный  лук Алека были спрятаны  среди
поклажи.
     - Тут все зависит от тебя, - напомнил Серегил юноше. - Может быть, тебе
придется дня два поухаживать за девчонкой, прежде чем она согласится пустить
тебя в замок.
     - Если она вообще  согласится, - мрачно  ответил Алек. - И что я должен
ей говорить? Серегил хитро подмигнул:
     - С твоим-то симпатичным личиком... Не в разговорах вы будете проводить
время. Судя по тому, что ты о ней рассказывал, наша Стеми - вольная  птичка,
которая  только  и  ждет случая расправить крылышки. Предложи  ей свободу от
кухонного рабства - другого колдовства не потребуется. Меня больше беспокоит
ее страх перед  Кассарией  и ее присными. Кассария подозрительная и властная
хозяйка, и девушка, может быть, не захочет  рискнуть  ради тебя  собственной
шкурой.  Если это так и окажется, тебе придется разыграть из себя страстного
любовника.
     - Из этого может ничего не получиться, - пробормотал Алек.
     - Пальчики  Иллиора,  у  тебя же  в жилах  течет кровь,  а не  вода!  -
поддразнил его Серегил. - Дай волю воображению,  и пусть события развиваются
своим чередом. Такие дела происходят сами собой, знаешь ли.
     Достигнув  дороги,  ведущей  к  замку,  они постарались  держаться  под
прикрытием деревьев и так добрались  до холмов  над замком. Привязав лошадей
подальше -  чтобы их не услышали часовые, -  к своему наблюдательному пункту
они  подошли  уже пешком.  Серегил  и  Алек  влезли на ту  же  ель,  которую
использовали в прошлый раз, и стали рассматривать двор замка.
     Там шла обычная суета. Грум перед воротами  конюшни чистил  породистого
коня,  и откуда-то  доносились  удары молотка по камню.  Скоро  дверь  кухни
отворилась, и появилась  Стеми с  коромыслом на узких плечах. Глядя в землю,
она свернула за угол основного здания.
     - Посмотри-ка туда! - прошептал Серегил, увидев маленькую калитку рядом
с кухней. От нее в лес вела хорошо утоптанная  тропинка. Воспользоваться  ею
ничего не  стоило -  это было бы похоже на  засаду у оленьего водопоя: нужно
только дождаться, когда добыча подойдет достаточно близко.
     - На что смотреть? - спросил Алек.
     - Вон там  - маленькая дверца  в стене,  около  утеса. Наклонись в  эту
сторону  и  посмотри  на  разрушенную  башню, оттуда  переведи  взгляд вниз,
мимо... -  Серегил оборвал  фразу, пораженный  неожиданной  мыслью.  Схватив
Алека за руку, он возбужденно прошептал: - Башня! Что-то не так с башней!
     - Похоже,  в  нее ударила молния, - прошептал в  ответ Алек. - Выглядит
так,  будто  это случилось  давным-давно и... - Он тоже умолк, и на его лице
появилась такая же улыбка, как у Серегила - радостная и хищная.
     - И что дальше? - поторопил его Серегил.
     - И они и не подумали отремонтировать ее.
     - Что чертовски странно, учитывая...
     - ...что у них самые лучшие каменщики в Скале, - закончил Алек. - Я так
и  знал. что  в  прошлый  раз  мы  что-то упустили,  я  просто никак не  мог
сообразить, что именно!
     Серегил все еще смотрел на замок с хитрой улыбкой.
     -  Да, вот оно, прямо перед глазами. Что бы мы ни  нашли, готов спорить
на свою лучшую лошадь: это окажется связано с башней. Все, что нам  нужно, -
это проникнуть внутрь.
     -  Что  нам  не удастся сделать,  пока Стеми  не выйдет из замка. Может
быть, все-таки нам нужно было дождаться Нисандера.
     -  Терпение,  Алек.  Ты  же  хороший  охотник,  ты  знаешь,  как  нужно
подкарауливать дичь!
     - Ты  чувствуешь себя  виноватым, что не  отправился  с ними, правда? -
спросила  Кари,  лежа  рядом  с  Микамом  в  темноте  их спальни. Она  знала
признаки:  в эти два дня после отъезда Серегила  Микам  становился все более
беспокойным и рассеянным. Сегодня он брался за всякие домашние дела, но  так
ни  одного и не закончил.  - Может быть, было  бы  лучше,  если бы ты поехал
тоже.
     -  О, да у них все будет в порядке. -  Микам  повернулся  и  крепче  ее
обнял. - Только странно, что Нисандер ничего не сообщает.
     -  Ну так пошли ему записку сам. Один из слуг добрался бы до города еще
до полудня.
     - Да, пожалуй.
     - Не  пойму,  чего ты так  тревожишься. Серегил  ведь  не раз занимался
подобными делами. И два дня - это же совсем не долго.
     -  Верно.  - Микам нахмурился,  глядя на  тени, пляшущие в колеблющемся
свете свечи. - С другой стороны, Алек зеленый новичок, и...
     - Ну так  пошли записку Нисандеру.  Мне ни к чему, чтобы ты смотрел  на
меня грустными глазами,  как старый пес. - Кари поцеловала его в подбородок.
- А  еще  лучше, отправляйся в город  сам. Ты меня  замучаешь,  пока  будешь
дожидаться ответа. И ты сможешь проведать Беку.
     - Прекрасная  мысль. Она, должно  быть,  скучает по дому. Но как ты тут
обойдешься без меня?
     - Да  уж  обойдусь! - фыркнула Кари. - Ты же  будешь в отсутствии всего
несколько  часов, мои женщины  прекрасно  обо мне позаботятся. А теперь спи,
дорогой. Думаю, завтра ты встанешь рано.
     Чувствуя  себя  виноватым, Микам  тем не  менее миновал  казармы конной
гвардии  и отправился  прямиком  в  Дом  Орески. Войдя  в  холл,  он услышал
знакомый  голос,  окликающий  его,  и,  повернувшись,  увидел приближающихся
Нисандера и Теро. Оба были в пыльной дорожной одежде и сапогах.
     - Эй,  доброе  утро! -  крикнул ему  Нисандер. - Что заставило тебя так
рано приехать в город? Сердце Микама оборвалось.
     - Разве Серегил и Алек тебе ничего не рассказали?
     - Нас не было в Римини, - ответил ему Теро. - Мы только что вернулись.
     - Действительно, - хмурясь, сказал Нисандер, - я не слышал ничего о них
с тех пор, как они отправились в Цирну.
     - Ах паршивец! - прорычал Микам. - Он ведь обещал мне, что  поговорит с
тобой, прежде чем что-нибудь предпринять. Я никогда не отпустил бы их одних,
если бы знал!
     - Что произошло?
     -  Они  с  Алеком  вернулись  дня  два назад,  раздобыв  доказательства
причастности Кассарии к краже  золота.  По дороге  из Цирны на них напали, и
Серегил  уверен, что это ее рук дело. Серегилу  не терпелось  отправиться по
следу, но он обещал, что сначала поговорит с тобой.
     -  Может  быть,  он  и  оставил  записку.  Теро,  пойди  найди  Ветиса,
пожалуйста. Если кому Серегил  и  доверил что-нибудь,  то, уж конечно,  ему.
Пойдем в башню, Микам.
     -  Я  не  совсем  понимаю  причины  твоего  беспокойства,  -  продолжал
волшебник по дороге.  - Два  дня -  не так уж  много для такого  дела,  и  я
уверен, что почувствовал бы, случись с одним из них несчастье.
     - Может быть, и так, - ворчливо согласился  Микам. - Наверное, я просто
чувствую  себя виноватым из-за  того,  что  не  поехал с ними. Но Кари снова
беременна. и мне очень не хотелось оставлять ее.
     Теро поспешно догнал их, держа в руках свитки пергамента.
     - Они были здесь, и  Серегил  оставил для тебя это. Нисандер  развернул
судовые  документы  и  прочел  короткую  записку  Серегила,  объяснявшую  их
значение.
     - Ну да, он торопился пойти  по обнаруженному следу. Я сейчас посмотрю,
как у них дела, сквозь магический кристалл.
     Сев к столу,  Нисандер сосредоточенно  забормотал  сложное  заклинание.
Через несколько секунд он с облегчением откинулся на спинку кресла.
     -  Четко  разглядеть  их  трудно, но  все,  кажется,  в порядке. Ты  не
останешься здесь на несколько дней, чтобы дождаться их?
     - Пожалуй,  стоит это  сделать. Только ты  пошли,  пожалуйста, весточку
Кари. И позаботься  о ней с помощью своей магии. А я пока схожу  повидаюсь с
Бекой. Ее матушка беспокоится, что девочка скучает по дому.


        ГЛАВА 38. ключ к сердцу бедной девушки



     Алек  и Серегил  два дня мерзли на своем  посту, и наконец их  терпение
было вознаграждено. Во время своего дежурства на ели утром третьего дня Алек
увидел,  как  Стеми  вышла  из калитки  с  большой  корзиной  за  плечами  и
углубилась в лес.
     Серегил  в это время дремал у подножия ели. Алек быстро слез и разбудил
друга; вместе  они поспешно  двинулись  через лес,  чтобы выйти  на тропинку
впереди девушки.
     Серегил остался в чаще, где его не было видно,  а Алек занял позицию на
поваленном  дереве  за поворотом  дорожки.  Издалека  донесся  голос  Стеми,
напевавшей на ходу.
     Увидев перед собой Алека, она резко остановилась.
     - Кто ты и чего тебе надо? - настороженно окликнула Стеми юношу.
     - Это Элрид. Помнишь меня? - Алек медленно встал, надеясь, что выглядит
не  таким чурбаном, каким  неожиданно себя почувствовал. -  Я  приезжал сюда
несколько дней назад, когда разыскивал благородного Теукроса.
     - А, посыльный из города. - Стеми стояла на прежнем месте;  любопытство
боролось  в  ней с недоверием. - Но  что  ты делаешь в нашей глуши  снова? И
почему прячешься в лесу?
     - Ты говорила тогда, что хотела  бы  найти место  в  городе, -  ответил
Алек. - Я  узнал об одном таком - и притом хорошем - и приехал сказать тебе.
Твоя  тетушка  не  показалась  мне  особенно гостеприимной,  вот  я и  решил
подождать, не  удастся ли поговорить  с  тобой наедине.  -  Заметив, что эти
слова смягчили девушку,  он добавил: - Ночью было холодно, а развести костер
я не смог.
     - Ах ты  бедный!  -  Бросив корзину,  Стеми подбежала к Алеку  и  стала
растирать ему руки. -  Ты совсем закоченел. Чему они только учат  тебя там в
городе!  Только подумать, ночевать под  открытым  небом в такую погоду  - от
мороза даже звезды стали колючими, как кинжалы. Ты же простудишься!  - На ее
худых щеках пятнами проступил румянец,  девушка все не отпускала руки Алека.
- Ты проделал такой путь ради меня?
     - Я все  думал о нашем разговоре, представил себе, как должно быть тебе
тут одиноко, ну и вот... -  Алек пожал плечами, притворяясь смущенным, чтобы
не смотреть в ее полные  обожания глаза Одно дело обманывать трактирщиков  и
надутых аристократов,  и  совсем другое  - лгать этой некрасивой,  доброй  и
несчастной  девушке. Заглушив,  как только  мог,  голос совести,  Алек снова
заговорил: они с Серегилом заранее придумали для нее подходящую байку.
     - На соседней  с нами улице живет швея, ей нужна девушка в подмастерья.
Работа  чистая,  на кухне тебе не  придется  возиться. - Он многозначительно
помолчал. - И это совсем рядом с лавкой моего хозяина.
     - Вот как? - Стеми понимающе улыбнулась.  -  Что ж, жаловаться на это я
не буду. У тебя здесь лошадь?
     - Мы не можем отправиться сразу же! - "Вот, называется, и очаровал ее!"
- подумал Алек. Вся их надежда была на то, чтобы задержать Стеми  на прежнем
месте на несколько дней и с ее помощью проникнуть в замок.
     - Почему бы и нет?
     - Ну... -  Алек  лихорадочно придумывал подходящую причину. - Нужно  же
тебе собрать вещи и уволиться.
     - Уволиться?  Так они меня  и  отпустят!  Я ишачу здесь с тех пор,  как
стала  достаточно  большой, чтобы  поднять горшок. Я  лучше вернусь  сейчас,
увяжу узелок, и мы вечером улизнем.
     Загнанному в угол Алеку пришлось срочно придумывать новую отговорку.
     - Двое слуг,  которые  путешествуют  ночью!  - фыркнул  он.  -  Патруль
сцапает  нас, как воришек, мы даже до  города  не доберемся. Да  и то,  если
останемся  в  живых:  разбойники разделаются  с нами быстро. Ты же этого  не
хочешь? А то и чего-нибудь похуже?
     Глаза Стеми расширились от страха.
     - Нет, конечно, но как  же тогда мы уедем? Добром меня не отпустят - ни
тетушка, ни этот Иллистер.
     - А они ничего не  узнают. - Алек обвил рукой ее талию, увлекая девушку
глубже в лес.  - Все ведь так просто. Дождись,  пока остальные уснут, собери
вещички и сиди тихо до рассвета Вот тогда- то и  будет  самое время смыться.
Любой, кого мы  встретим на дороге  рано  утром,  подумает,  что мы едем  на
рынок. Понятно?
     - Ой,  да! Я сделаю все, как ты  сказал. До чего же я тебе благодарна!,
Стеми вдруг  обняла Алека с удивительной решительностью и запечатлела на его
губах неловкий поцелуй, чуть  не выбив ему  зубы. Не отрываясь  от него, она
положила  его руку на свою тощую грудь, а сама стала расстегивать домотканую
юбку.
     - Эй, нам сейчас не до этого! - пропыхтел Алек,  стараясь высвободиться
из  ее объятий.  Девушка к тому же, как и все деревенские, ела чеснок, чтобы
зимой не заболеть.
     -  Это  ж  ведь недолго, - хихикнула Стеми и потянулась к  завязкам его
туники.
     С трудом высвободившись, Алек отодвинул ее от себя.
     - Погоди ты, ради Бога!
     - Что это с  тобой? - возмущенно воскликнула девушка. -  То ты весь  из
себя ласковый, то ведешь себя так, словно и не хочешь меня!
     -  Конечно, я  хочу, -  заверил ее  Алек.  -  Но  только чтобы  это  не
повредило тебе. А  если ты не принесешь  растопки или чего там, за  чем тебя
послали, тебя начнут искать, а то и запрут за нерадивость.
     - С них станется, - ответила  Стеми с отвращением. - Уж сколько раз так
бывало.
     -  Вот  видишь, - сказал Алек,  стараясь, чтобы его хватка  на  ее руке
больше походила  на  ласку.  -  И  что нам  тогда  делать? Вот если мы будем
осторожны, завтра к вечеру мы уже окажемся в Римини. Вместе.
     - Вместе! - прошептала Стеми, снова растаяв.
     - Точно. Теперь за дело - я тебе помогу. Стараясь не попасться на глаза
часовым  на башнях  замка,  Стеми  и  Алек  стали  собирать  хворост,  чтобы
наполнить  корзину.  Девушка  в  возбуждении  весело  болтала,  и  Алеку  не
составило труда повернуть разговор на разрушенную  башню. Башня -над ущельем
была  в руинах уже не один год, хотя Стеми и не знала точно, сколько именно.
Никому не  разрешалось  к ней приближаться, и старый Иллистер говорил  даже,
что там водится  привидение  - призрак какого-то  аристократа, который был в
башне, когда в нее ударила молния.
     - Говорят, оно  сталкивает в  пропасть любого, кто посмеет туда явиться
ночью, -  сообщила  она  со  сладким  ужасом. -  И  это правда. Многие слуги
слышали странные звуки и  видели там движущиеся огоньки. Тетка рассказывала,
что один из слуг  однажды  подошел близко и вдруг почувствовал,  как мертвая
рука  шарит  по его лицу. Тогда он  остался в живых,  но всего через  неделю
сорвался  в  ущелье  и  разбился  насмерть.  Тетка  видела, как  его  несли.
Привидение опасно, не к добру даже увидеть его!
     -  Я тоже об этом  слыхал,  - ответил Алек,  поеживаясь: ему вспомнился
странный ветер, пахнувший на него в холле замка.
     Корзина скоро наполнилась. Поцеловав Алека на прощание, девушка провела
руками по его бедрам и прошептала:
     - Я сегодня ночью и глаз не сомкну!
     - А уж я тем более. - Готовясь закинуть приманку, Алек жалобно взглянул
в сторону  замка и тяжело  вздохнул. -  Ночью здесь  снова  будет  жуть  как
холодно.
     - Ах, дорогой ты мой, бедняжечка! Да еще, похоже, и снег пойдет.
     Алек затаил  дыхание,  заметив ее колебания. "Пусть она  сама  до этого
додумается", - предупреждал его Серегил.
     - Нам обоим не сносить головы, если  нас  поймают. - Стеми нахмурилась,
все  еще  колеблясь. - Но я  могу прокрасться к двери и впустить тебя, когда
все  уснут.  Если ты не высунешь носа из кладовки и будешь сидеть  тихо, все
обойдется.
     - А что насчет стражников?
     -  Они  смотрят  по большей  части  за  дорогой.  А эта часть двора  не
освещается. Ох, только идти нужно будет тихо-тихо!
     - Как привидениям. -  Алек  улыбнулся и взял ее за руку. - Теплый угол,
где не дует, - больше мне ничего не нужно.
     - Хотела бы я согреть тебя ночью как следует, - пробормотала девушка.
     - Скоро согреешь, - пообещал Алек. - В Римини.
     -  В  Римини! -  закатила  глаза Стеми. Дохнув  на  него чесноком,  она
последний раз поцеловала его и заспешила обратно.
     Алек дождался, пока девушка скроется  из  глаз,  потом вернулся  в лес.
Перешагнув через поваленное дерево, он чуть не налетел на Серегила.
     - Повезло нам,  что  это простая  деревенская  девчонка,  страдающая от
одиночества, -  покачал  головой  Серегил. - Служанка с улицы Золотого Шлема
показала бы тебе где раки зимуют. "Эй, нам сейчас не до этого!", "Погоди ты,
ради Бога!" - ну и страстный же из тебя любовник.
     - Я  тебе ведь говорил, что тут я не силен, - возразил Алек, уязвленный
критикой. - И очень уж противно было врать ей.
     -  Сейчас  не  время мучиться  угрызениями совести. Руки Иллиора, можно
подумать,   что  на   нашей  работе  хоть  когда-нибудь  удается  никого  не
обманывать!
     - Я  знаю, - проворчал Алек. - Только тут  другое.  Она  ведь не какая-
нибудь  мошенница или крикливый  капитан  корабля  -  она  такая  же  бедная
деревенщина, как и я  сам. И вот являюсь я и предлагаю ей то, чего она хочет
больше всего на свете, а завтра все ее надежды разлетятся в прах.
     -  Кто сказал, что мы разобьем ее  надежды? - пожал плечами Серегил.  -
Она хочет  получить  место в  городе  - я позабочусь о  том,  чтобы она  его
получила.
     - Ты на самом деле сделаешь это?
     - Конечно, сделаю! Я напишу для нее прекрасную поддельную рекомендацию.
Она сможет выбирать себе хозяйку! Ну что, теперь ты доволен?
     Алек растерянно кивнул:
     - Я просто не...
     - Если  подумать хорошенько, можно забрать  ее  и  на  улицу  Колеса, -
безжалостно закончил Серегил, - раз уж тебе так дорого ее благополучие.
     - Я совсем не это имел в виду...
     - Нет? - ухмыльнулся Серегил  и положил Алеку руку  на плечо. - Ты меня
удивляешь!


        ГЛАВА 39. башня



     Алек  скорчился в  самой  глубокой тени около калитки  и посматривал на
небо. Судя по звездам, было близко к полуночи. Снег все-таки не  пошел, небо
к  вечеру прояснилось, резко похолодало. Лишенный тепла костра  или  хотя бы
Серегила, с которым они согревали друг друга в прошлые ночи, Алек продрог до
костей. И к тому же он беспокоился.
     Огни в замке давно погасли; юноша стал опасаться, что или Стеми поймали
на месте преступления,  или  она слишком перетрусила, чтобы его впустить.  А
может быть, уснула в своей теплой постели и совсем забыла про него.
     Однако Алек упрямо оставался  на  месте, и в конце  концов из-за  стены
донеслись тихие шаги. Еще  секунда  - и Стеми приоткрыла  калитку и поманила
его  внутрь. Двигаясь на цыпочках, она провела  юношу через  кухню в  темную
кладовку.
     - Я спущусь  снова до того, как  остальные проснутся, - прошептала она,
прижимая его руку к своей  груди. - Ох,  я жду не дождусь, когда же  наконец
выберусь отсюда!
     Алек  ощутил под  грубой  тканью торчащие  ребра, услышал,  как  быстро
бьется  ее  сердце.  Твердо  решив, что  свою  роль  он  должен  играть  как
полагается, он заключил девушку в объятия, поцеловал - где-то под левым ухом
-  и  прошептал  ласковые слова, которым его  научил Серегил. Стеми радостно
прижалась к нему.
     - Где твоя комната? - тихо спросил Алек.
     - На чердаке,  где спят все слуги, игривый  ты  мой!-Мой  тюфяк лежит в
ногах тетушкиной постели.
     - У вас там есть окно, чтобы ты могла наблюдать за звездами?
     - Как раз надо мной люк,  ведущий  на крышу.  Я немножко приоткрою его,
чтобы видеть.
     - Спускайся ко мне, как только звезды начнут бледнеть.
     - Когда звезды начнут бледнеть... - выдохнула  девушка и, последний раз
обняв Алека, отправилась к себе.
     Алек  какое-то  время  оставался  на месте, опасаясь,  что  она  найдет
какой-нибудь   предлог,   чтобы    вернуться.   Ожидание   было   вовсе   не
обременительным: после  двух дней, когда они не осмеливались разжечь костер,
чтобы  согреться,  даже за  тепло  остывающего  очага юноша  был  благодарен
судьбе. К тому же в кладовке чудесно пахло копчеными колбасами. Было слишком
темно, чтобы их разглядеть, но Алек на ощупь нашел связку.
     Выбравшись наконец наружу, он заметил на гвозде рядом с кухонной дверью
длинную шаль и накинул ее себе на плечи - для лучшей маскировки. Подкравшись
к калитке, он  отпер  ее.  Серегил  проскользнул  внутрь, держа  в руках  их
рапиры, и Алек снова задвинул засов.
     Благополучно  добравшись  до кухни, Серегил  при свете  углей  в  очаге
оглядел импровизированный наряд Алека и сморщил нос:
     - Чесночком угощалась, бабуся?
     -  Тут есть замечательная колбаса, если  хочешь, -  ответил Алек, снова
вешая шаль на гвоздь.
     - Сними-ка  ты  сапоги,  -  прошептал  Серегил.  - Босые  ноги  шума не
производят,  а  для такой работы это важно. Только  не забудь кинжал - может
пригодиться.
     Спрятав  сапоги  за  бочками  с  сидром,  они двинулись  в  направлении
главного холла.
     Все  лестницы в  замке были только  в  башнях  - чтобы  их  легче  было
оборонять в случае нападения. Серегилу с Алеком нужно было попасть в  ту  из
них, что  находилась в юго-восточном углу,  и они  скоро  нашли ведущий туда
узкий проход.
     Арка  в  его  дальнем  конце  выходила  в небольшую  прихожую  В  свете
прикрытого рукой светящегося  камня в углу была видна тяжелая дубовая дверь.
Серегил  отодвинул массивный засов  и открыл ее. За дверью оказалась  тесная
лестничная площадка без окон.  Большая  часть маленького помещения и ступени
уходящей  вверх  лестницы были  полностью  завалены  обрушившимися  камнями,
досками, мусором.
     Алек сделал  шаг внутрь и замер на месте,  скованный ужасом: к его щеке
прикоснулось  что-то  невесомое   и   холодное.  Прикосновение  повторилось,
сопровождаясь на этот раз тихим стоном и дуновением воздуха.
     - Привидение! - сдавленно прошептал Алек.
     -  Ах, привидение! -  Серегил  взмахнул  рукой  над головой Алека и при
свете камня показал  ему длинные черные нити, которые, как паутина, облепили
его  пальцы.  -  Вот  тебе  твое  привидение:  тонкий  шелк,  повешенный  на
сквозняке. Как  только я услышал  рассказ Стеми о прикосновениях призрака, я
сразу заподозрил что-то подобное.
     - Но холодное дуновение?
     -  Мы с  тобой в крепости,  где работают  превосходные каменщики, Алек.
Где-нибудь  в  стенах  сделаны воздуховоды. Они-то  и  обеспечивают холодный
сквозняк, да к  тому  же и  эти  таинственные стоны. Здесь нужно  быть очень
осторожными.
     - А как насчет магии?
     - Вот  об  этом  мы, пожалуй, можем не беспокоиться.  Если  Кассария на
самом деле принадлежит к  леранцам, она никогда не опустится до того,  чтобы
использовать сверхъестественные  штучки  ненавистных  ауренфэйе.  Но ловушки
здесь  наверняка  есть,  смертельные  ловушки,  так  что нам  лучше не очень
полагаться на удачу.
     Они тщательно осмотрели  площадку, но не  обнаружили ни потайных ходов,
ни замаскированных люков.
     - Похоже, искать вход нужно в другом месте, - пробормотал Серегил.
     - Но где?
     - Этажом выше, я думаю. Алек оглядел завал:
     -  Как там может что-то быть? Ты  только посмотри! Должно быть,  внутри
башни все обрушилось
     -  Однако снаружи кажется, что вершина башни пострадала  только с одной
стороны; разрушения должны бы быть не такими уж большими.
     - Ты имеешь в виду, что эта куча всего лишь для отвода глаз?
     - Именно так, если  только я не заблуждаюсь. - Серегил криво улыбнулся.
- Зачем бы оставлять башню полуразрушенной, если бы для этого не было веской
причины?
     - Так что, идем наверх?
     - Идем наверх.
     - Микам! Иди сюда!
     Неожиданно разбуженный, Микам подскочил и стал  шарить  под  подушкой в
поисках светящегося камня. В комнате - той, где жил  Серегил в бытность свою
подмастерьем Нисандера, - никого не  было,  но встревоженный голос Нисандера
раздавался совсем рядом.
     Натянув  штаны,  Микам  поспешил  по  коридору  к  спальне  волшебника.
Нисандер  был  уже  одет в старый дорожный  кафтан;  лицо его  потемнело  от
беспокойства. У Микама все похолодело внутри.
     - Что случилось?
     -  Мы должны немедленно туда отправиться! - ответил Нисандер, накидывая
на плечи  плащ. - Им грозит какая-то ужасная опасность  - или  грозила; молю
Иллиора, чтобы это оказалось видение будущего, а не прошлого.
     - Видение чего? - спросил Микам. - Что ты видел, Нисандер?
     Руки Нисандера тряслись, когда он стал застегивать плащ.
     - Падение. Я видел, как они падали. И слышал их крики.
     Серегил и Алек перешли в  северо-восточную башню и поднялись на  второй
этаж замка. Дверь с лестницы  оказалась  не заперта; по обеим  ее сторонам в
стене были скобы для факелов. Спрятав свои  светящиеся камни, Серегил и Алек
осторожно заглянули за дверь.
     Там  было  темно,   но  помещение,  в  которое  они  попали,   казалось
просторным.  Откуда-то   поблизости  доносился  разнообразный   храп,   хотя
определить, где именно находятся спящие, и не было возможности.  Когда глаза
привыкли  к  темноте, Серегил  и Алек  разглядели  в  противоположной  стене
широкую арку.  В  воздухе  чувствовалась  резкая  вонь окалины, смешанная  с
запахом металла и масла; Серегил предположил, что они попали в оружейную или
кузницу.
     Он  нашел  руку  Алека  и потянул  юношу в  сторону, знаком  велев  ему
пригнуться и двигаться  вдоль правой  стены. Однако это ничего  им не  дало:
дверь в  разрушенную  башню  хоть  и  нашлась,  но  была загорожена  тяжелой
наковальней. Вернувшись  в северо-восточную  башню, Серегил и Алек поднялись
на третий этаж.
     Приоткрыв  дверь  с  лестничной  площадки,  они  оказались  в   длинном
коридоре.  На  некотором   расстоянии   от  них  горел  ночник:  там  проход
пересекался с другим.  В  слабом свете лампы на стенах были видны прекрасные
фрески, выполненные в наимоднейшем стиле; мозаичный пол  сверкал полировкой.
За одной из многочисленных резных  дверей, выходивших  в коридор, находилась
их противница.
     Приблизившись на цыпочках к тому месту, где висел светильник, Серегил и
Алек  обнаружили, что верхний этаж разделяется на четыре части диагональными
коридорами, соединяющими башни. Все коридоры были одинаковы - одинаковы были
фрески, резьба на дверях, даже рисунок мозаики на  полу. Три из них, включая
тот, по которому они пришли, кончались дверями  в  башни. Торец же того, что
вел на юго-восток, от пола до потолка оказался завешен большим гобеленом.
     Как  Серегил и  надеялся,  за  гобеленом  обнаружилась  дверь;  вход  в
разрушенную   башню  был  заперт  на  тяжелый  замок.  Знаком  велев   Алеку
придерживать   занавесь  и  стоять  на  страже,   Серегил  стал  внимательно
осматривать его.
     Сложный механизм снаружи был покрыт ржавчиной, но от него пахло маслом.
Хорошо  смазаны  были и  массивные дверные петли. Серегил провел пальцем  по
нижней  петле,  понюхал  его,  потом   сунул  палец  под  нос  Алеку.  Юноша
ухмыльнулся,  поняв  значение  запаха  свежей  смазки:  к  чему бы  это  так
ухаживать за дверью в разрушенную башню?
     Серегил быстро открыл замок,  и холодный ночной воздух хлынул в дверь с
залитой  лунным  светом  верхней  площадки  башни.  Они стояли на квадратном
каменном полу - он явно был отремонтирован после повреждения,  что бы его ни
вызвало, хотя парапет с южной и с восточной стороны остался в руинах.  Босые
ноги сразу замерзли от ледяных каменных плит.
     В провалах разрушенного парапета  стонал ветер, бросая  волосы  в  лицо
Серегилу.  Они с  Алеком  осторожно  подошли  к южному краю площадки. С этой
стороны замок  был выстроен прямо на обрыве: отвесная  скала уходила вниз на
сотни футов в темные глубины ущелья.
     -  Опять мы попались  в ловушку над пропастью, - нервно прошептал Алек,
отшатнувшись от края.
     - Еще не попались. И вот то,  что нам  нужно.  - Серегил присмотрелся к
теням в  северной  части площадки и показал на  еще одну  дверь. Дерево было
исцарапано  и потемнело от непогоды,  но замок и петли тоже оказались хорошо
смазаны. За дверью вниз в темноту уходила винтовая лестница.
     Серегил ощутил знакомую тяжесть в желудке.
     -  Это  очень опасное место  - я это чувствую. Держи кинжал наготове  и
проверяй пол, прежде чем на него ступить. И пересчитывай ступени, на случай,
если мы лишимся  наших светящихся камней, Ступени  были гладкими,  но  очень
узкими, они  напомнили  Серегилу  его  спуск в  каморку  оракула  под храмом
Иллиора.  Изгиб  тщательно  обработанного камня стен  не  давал  возможности
видеть вниз больше чем на пятнадцать  футов. В ржавые железные  подсвечники,
вделанные  в стены через равные промежутки,  были вставлены  сальные  свечи,
покрытые   толстым   слоем  пыли.  Все  тут  казалось   давно   заброшенным,
неиспользуемым.
     Серегил двинулся вниз, высматривая возможную западню и про себя  считая
ступени.  На   пятьдесят  третьей  что-то  привлекло   его  внимание,  и  он
остановился, предостерегающе подняв руку. Вдоль ступени на уровне  щиколотки
было протянуто что-то похожее на темную тетиву.
     -  Неприятное  падение,  если за  это  зацепишься,  -  прошептал  Алек,
выглядывая из-за его плеча.
     - Может быть,  и  кое-что  похуже, - ответил Серегил, присматриваясь  к
колеблющимся теням впереди. Он снял  плащ  и бросил  его впереди себя.  Плащ
пролетел  несколько футов, потом зацепился за что-то,  что выглядело как еще
одна  натянутая тетива.  Рассмотрев это нечто повнимательнее, Серегил и Алек
убедились, что поперек лестницы укреплен тонкий упругий клинок.
     Серегил попробовал лезвие ногтем.
     - Упадешь на него, споткнувшись о ту бечевку,  и останешься  без головы
или без руки.
     Они нашли еще три ловушки такой же конструкции. Потом, сделав последний
поворот, оказались перед грудой камней, загораживающей дверь.
     - Это же  бессмысленно! - огорченно воскликнул Алек.  - Должно быть, мы
чего-то не заметили, пока спускались.
     - Мы нашли именно то, что хозяева хотели, чтобы мы нашли, - пробормотал
Серегил,  снова  поднимаясь по лестнице.  - Это  просто очередная декорация,
слишком очевидная, но и опасная. Одну вещь мы, правда, выяснили:
     башня  прекрасным  образом  отремонтирована  и они  прячут здесь что-то
важное.
     Осторожно поднявшись по лестнице, они снова вышли на площадку.
     - Теперь нам придется поторопиться, -  предупредил Серегил, взглянув на
звезды. Они уже заметно переместились к западу.
     - А что, если настоящий проход начинается совсем не здесь?
     - Вероятность этого существует. -  Серегил провел рукой  по волосам.  -
Однако все,  что  мы  пока  обнаружили, говорит,  что  это то  самое  место.
Оглядись-ка  здесь  как  следует, пощупай каждый камень.  Начни вот  от того
угла, а я начну отсюда. Обращай внимание на неровности, слушай, не издаст ли
какой камень гулкий звук при выстукивании. Времени у нас остается мало.
     Прикрывая   рукой  светящийся  камень,  Алек  прошел   к  обрушившемуся
парапету, а Серегил остался в тени стены около двери.
     Несмотря   на  уверенность  Серегила,   Алек  начал  поиски,  почти  не
рассчитывая  на  удачу.  Цемент всюду  был нетронут, камни  прочно сидели на
месте.  Юноша  несколько  раз  обшарил свою  часть  пола,  так ничего  и  не
обнаружив, а луна опускалась все ниже и ниже.
     Он в  очередной раз  направлялся к северной  части  парапета, когда его
босая нога нащупала углубление, которого он не заметил  раньше.  Будь на нем
сапоги,  он  ничего  бы  и  не почувствовал,  но  замерзшие  пальцы  ощутили
неровность,  совсем  не   похожую  на  гладкую  поверхность   других   плит.
Опустившись на колени, Алек обнаружил поверхность, словно покрытую песком, -
размером с его ладонь.
     - Серегил, быстро иди сюда!
     Серегил присел рядом с ним на корточки, и Алек поспешно разгреб  песок.
Под  ним  оказалась  квадратная  выемка.  На дне  ее было большое  бронзовое
кольцо, прикрепленное к вбитой в камень скобе, достаточно большое, чтобы  за
него  удобно  было ухватиться;  Алек  с силой  потянул  кольцо,  ожидая, что
придется подымать тяжелую плиту. Вместо этого откинулась целая секция тонких
каменных  пластин,  а  под ней обнаружилась деревянная крышка  люка. Осветив
провал  светящимся камнем,  они увидели  уходящую вниз  квадратную  шахту  и
деревянную лестницу в ней, ведущую к закрытой двери.
     - Молодец!  - прошептал  Серегил, радостно хлопнув Алека по  плечу. Они
спустились по лестнице, прикрыв за собой люк.
     Дверь,   перед   которой  они  оказались,  не  имела  замка  -   только
позеленевший от времени  засов.  Алек  в возбуждении  потянулся  к нему,  но
Серегил перехватил его руку.
     -  Подожди! -  прошипел  он. Достав из  кошеля на  поясе кусок бечевки,
Серегил  сделал петлю, накинул ее на засов  и  потянул, отойдя от  двери  на
безопасное расстояние. Засов скользнул назад, и при этом раздался отчетливый
щелчок.
     Из толщи дерева выскочили  четыре длинные иглы,  расположенные так, что
по крайней мере одна из  них вонзилась  бы в  руку неосторожного  пришельца.
Концы  их были смазаны каким-то  черным  вязким веществом.  Дверь открылась,
Серегил отпустил засов, и  иглы убрались обратно, как  втягивающиеся кошачьи
когти.
     - Никогда не доверяй ничему, что выглядит легким,  - проворчал Серегил,
укоризненно взглянув на Алека.
     От двери  вниз вдоль стен  квадратной  башни,  поворачивая  под прямыми
углами, вела крутая лестница с несколькими площадками.
     -  Ну  конечно!  Двойной  спуск,  -  пробормотал  Серегил, который  шел
впереди,  держа  наготове кинжал. -  Одна  лестница  -  для слуг,  другая  -
потайной выход для хозяев в случае нападения
     - Тогда,  значит,  мы  можем выйти по нему  из замка, не проходя  снова
через внутренние помещения?
     -  Посмотрим,  -  с сомнением ответил Серегил.  -  Может быть, этот ход
перекрыт, чтобы никто случайно не проник в башню снаружи.
     В  отличие  от  винтовой  лестницы  эта была  деревянной,  сделанной из
толстых  дубовых  плах, -  должно  быть, ровесницей  самого  замка.  Серегил
ощупывал  ногой  каждую ступеньку,  прежде  чем  ступить  на  нее;  лестница
казалась вполне надежной.
     Здесь   не  было  ловушек,  однако   Серегил  и  Алек   понимали,   что
расслабляться  нельзя; они,  напротив,  были  все  время  настороже,  ожидая
какой-нибудь более хитроумной западни.
     Этой лестницей пользовались часто, и последний раз совсем недавно. Пыли
на середине ступеней не  было, на  площадках отпечатались следы ног. Сальные
свечи в  подсвечниках на стенах еще пахли горелым. На ступенях  были и капли
воска -  признак того,  что кто-то недавно спускался  с канделябром в руках.
Некоторые капли успели  покрыться  пылью, другие оставались еще блестящими и
пахли свежим воском.
     -  Как  глубоко  мы  спустились,  как   ты  думаешь?  -  спросил  Алек,
остановившись  на  минуту,  чтобы  отдышаться.  Они уже несколько  часов  то
поднимались, то спускались по лестницам, и ноги его начали болеть.
     - Должно быть, второй этаж мы уже  миновали, приближаемся к  первому, -
ответил Серегил, вступая на очередную лестничную  площадку.  - Мы спускаемся
дольше, чем я...
     Неожиданно пол  словно бросился Алеку в  лицо.  Замерев  на ступени, он
беспомощно смотрел, как деревянная платформа, повернувшись на укрепленной по
диагонали  оси,  встала  вертикально,  открыв  провал  с  гладкими  стенами,
уходящий вниз.  Оторвавшаяся доска рухнула в колодец;  звука ее падения даже
не было слышно.
     "О Иллиор,  Серегил!.." - Слова бились в голове Алека, когда он в ужасе
смотрел в  разверзшуюся перед ним пропасть. Оттуда не  доносилось ни  звука.
Все  произошло слишком быстро. Он словно  оцепенел. "Сначала лавина в горах,
теперь..."
     -  Алек!  -  хриплый  испуганный  крик  донесся до него откуда-то из-за
вставшего дыбом пола.
     Алек вздрогнул от неожиданного направления звука.
     - Серегил! Так ты не упал!
     - Но  вот-вот  упаду. Сделай хоть  что-нибудь! Скорее!  Ужасное чувство
беспомощности  охватило  Алека - верхний угол повернувшейся платформы был  в
нескольких футах от  его протянутой руки.  Если он прыгнет, чтобы ухватиться
за  него, пол повернется и раздавит его о стену, возможно, стряхнув при этом
Серегила с той ненадежной опоры, за  которую тот цепляется.  Если  бы у него
была веревка - что-нибудь достаточно длинное, чтобы захлестнуть  за  верхний
угол и потянуть...
     - Алек!
     Юноша сорвал  с  себя плащ, ухватил  конец его одной  рукой и  взмахнул
плащом,  надеясь  зацепить  угол  платформы капюшоном. Для того, чтобы  цель
оказалась достигнута, не хватило всего нескольких дюймов.
     - Проклятие! - Алек слышал  тяжелое дыхание Серегила всего в нескольких
ярдах, которые невозможно было преодолеть. Юноша в отчаянии огляделся, и его
взгляд упал на ржавый подсвечник, вделанный в стену на уровне нижней ступени
лестницы.
     Ни секунды не колеблясь, он ухватился за него правой рукой и наклонился
вперед как только мог, замахиваясь плащом для нового броска.
     Резкое движение  лишило его  равновесия, и  в  тот же момент подсвечник
согнулся под его рукой. Алек услышал зловещий скрип металла в камне.
     Он повис, не смея дышать, с ужасом ожидая, что сейчас из камня вырвется
последняя удерживающая подсвечник скоба.
     Этого не случилось.
     Однако скоба могла не выдержать, если он пошевелится;
     с  другой стороны, могла  и выдержать  - этого он  не узнает,  пока  не
попытается что-то предпринять.
     Выбор у  него был невелик: попробовать накинуть  плащ на платформу  или
ждать, пока его хватка не ослабеет и он не упадет.
     - Алек!
     Чувствуя,  как по его  лицу и  телу  струится пот, юноша  заставил себя
сделать последнюю решающую попытку.
     Взмахнув плащом левой рукой, Алек почувствовал, как  капюшон  зацепился
за  угол  и не  соскользнул.  Каким-то чудом железный  подсвечник  тоже  еще
держался.
     Вцепившись в  плащ,  Алек потянул платформу к  себе изо всех оставшихся
сил. Ее  вес вместе с весом цепляющегося с другой стороны Серегила был почти
неподъемен,  но  медленно-медленно  пол  стал  выпрямляться.  Алеку  удалось
согнуть  левую руку  и перехватить  плащ, вцепившись  в него  в этот  момент
зубами, чтобы откинуться в сторону  и  не  быть раздавленным  приближающимся
краем платформы. Наконец он смог вцепиться в доски рукой и повиснуть на них.
     Когда стала видна противоположная  сторона платформы,  Алек увидел, что
Серегил  обеими руками держится за рукоять кинжала, который он, падая, успел
воткнуть в щель между досками; лезвие выдержало вес его худого тела.
     -  Брось  мне  конец  своего  плаща,   -  хрипло  прошептал  бледный  и
обессиленный Серегил. - Пол снова повернется, если я  попытаюсь переползти к
тебе. Ты сможешь удержать меня, если я опять соскользну?
     - Подожди секунду. - Удерживая край платформы  одной рукой, другой Алек
снял пояс, продел его в пряжку, надел петлю на руку и бросил свободный конец
Серегилу. -  Ухватись  получше.  Так мне  легче  будет тебя удержать,  чем с
помощью плаща.
     Используя рукоятку кинжала для опоры, Серегил ухватился за  конец ремня
и стал подтягиваться.
     Платформа угрожающе  наклонилась, когда  вес его переместился, но  Алек
быстро вытащил Серегила в безопасное место.
     -  Потроха  Билайри!   -  выдохнул  Серегил,  бессильно  опускаясь   на
ступеньку.
     - И всех остальных богов тоже! -  Алека трясло, он прислонился к стене.
-  Эта  штука  для  свечи  чуть  не  обломилась. Поверить не могу,  что  все
обошлось.
     Однако,  присмотревшись к подсвечнику, он  обнаружил,  что дело обстоит
совсем  иначе.  Подсвечник  был крепко соединен  с  металлическим  стержнем,
уходящим  в глубь стены.  Когда  Алек нажал, подсвечник  легко  повернулся и
встал на место.
     - Ты только посмотри на это! - воскликнул пораженный юноша.
     Поднявшись на ноги, Серегил осмотрел механизм. Повернув подсвечник так,
чтобы свеча  торчала  вертикально  вверх,  он концом рапиры  нажал  на  край
платформы. Пол угрожающе накренился. Когда же Серегил повернул подсвечник на
сто восемьдесят  градусов,  пол  остался неподвижным.  Скоро  Алек и Серегил
обнаружили два толстых металлических штыря, которые выдвигались при повороте
подсвечника и удерживали платформу в горизонтальном положении.
     - Изобретательно, - сказал Серегил с искренним восхищением. - Когда она
спускается,  она поворачивает подсвечник и  оставляет его в таком положении.
Возвращаясь,  она  снова  настораживает  ловушку. Та доска, что  упала вниз,
должно быть, служила своего  рода перемычкой, которая удерживала  платформу,
пока я не дошел до середины. Это  делает западню смертельной, потому  что не
остается шанса прыгнуть обратно.
     -  Как  тебе удалось  вовремя воткнуть кинжал?  - с  изумлением спросил
Алек. Серегил покачал головой.
     - Я даже не помню, как это сделал.
     Двигаясь с удвоенной осторожностью, они продолжили спуск. Еще несколько
поворотов, и каменная кладка стен  сменилась скалой; Серегил и Алек  поняли,
что спустились ниже первого  этажа замка. Добравшись до конца лестницы,  они
оказались в коротком прямом коридоре, ведущем к двери.
     Серегил наклонился и осмотрел замок.
     - Выглядит довольно сложным. Только лучше займись им ты: у меня все еще
руки дрожат.
     Алек  опустился  на  колени,  вытащил инструменты  и  выбрал подходящий
крючок.
     - После всех опасностей, - ухмыльнулся он, подняв  глаза на Серегила, -
будем надеяться, что не попадем всего лишь в винный погреб.


        ГЛАВА 40. бегство



     Петли протестующе заскрипели,  и дверь отворилась. Протянув вперед руку
со светящимся камнем, Алек застыл на пороге и от изумления со свистом втянул
в себя воздух.
     - Что там? - прошептал Серегил, делая шаг вперед
     и стискивая эфес рапиры.
     Света  камней было недостаточно, чтобы полностью  осветить  комнату, но
все же  можно было различить фигуру человека, сидящего в  богато  украшенном
кресле у противоположной стены. Однако ни движения, ни звука не последовало,
и,   подойдя  ближе,   Алек  и   Серегил   увидели,  что   в  кресле   сидит
мумифицированный труп.
     Мужчина был в роскошных одеждах, скроенных по моде давно прошедших лет.
На  высохшей  шее  сверкало тяжелое  золотое ожерелье,  а  костлявые пальцы,
сжимавшие  подлокотники  кресла,  были украшены  перстнями.  Густые  светлые
волосы  сохранили  свой  блеск, их  контраст  с  провалившимися  щеками  был
поразителен.
     - У вен ари нобис! - тихо воскликнул Серегил, поднося светящийся камень
поближе.
     Алек  не понял  слов,  но уловил,  с  каким благоговением  произнес  их
Серегил. Борясь с инстинктивным отвращением,  он внимательнее присмотрелся к
лицу  мертвеца. Под ссохшейся кожей проступали кости благородных  пропорций,
высокие скулы, на месте глаз чернели глубокие провалы.
     - Светоносный Иллиор! Серегил, этого же не может быть...
     - Может, - мрачно ответил Серегил. - Это он и есть. Благородный Коррут,
исчезнувший супруг Идрилейн Первой. Достаточно посмотреть на перстни. Видишь
вот этот? - Он показал на  правую руку  мертвеца: на ней сверкал ромбический
изумруд в изысканной оправе, на котором был выгравирован дракон Скалы. - Это
печать  консорта.  И  вот  этот,  серебряный  с  красным камнем - это лучшая
ауренфэйская работа. Перед тобой Коррут-и-Гламиен Янари Мерингил Боктерса.
     - Твой родич.
     - Я  никогда его не видел,  хотя часто надеялся...  - Серегил осторожно
коснулся  руки мертвеца. - Кожа сухая и твердая, как шкурка  высохшей тыквы.
Кто-то приложил много усилий, чтобы он сохранился.
     - Но почему? - с дрожью спросил Алек. Серегил гневно вскинул голову.
     -  Думаю,  эти  подонки  получают  извращенное  удовольствие,  когда  в
присутствии своего  врага плетут заговоры  против его потомков. Может  быть,
перед ним они приводят к присяге своих  сторонников -  не знаю.  Секта вроде
леранцев  не  может  сохраняться  на протяжении  поколений,  если  в  ней не
процветает фанатизм.
     Покой, в  котором  они находились, был примерно того же размера, что  и
рабочая комната Нисандера. Во всем было,  видно мастерство высекшего  его  в
скале каменотеса: здесь оказалось сухо, дышалось легко, на стенах не было ни
плесени, ни  мха.  Сводчатый  потолок, хотя и невысокий,  создавал  ощущение
простора и не  давил. В комнате находился круглый стол, несколько сундуков и
шкафов вдоль стен.  С левой стороны  располагалось  небольшое возвышение  со
вторым  похожим на трон креслом  - пустым. На стене за креслом висел большой
щит.
     -  Еще  один священный предмет, -  мрачно  заметил  Серегил,  глядя  на
изображенного на щите увенчанного короной дракона. - Щит, несомненно, царицы
Леры. Интересно, кому они его предназначают?
     - Я думал, у нее не осталось наследников.
     - Дочерей у нее не было, но  во всех  скаланских семьях всегда найдется
множество племянниц или кузин.
     Быстро  просмотрев содержимое  шкафов,  Серегил и Алек нашли  аккуратно
разложенные карты, письма, документы.
     -  Проклятие!   -  Серегил  расстелил  на  столе  огромный  пожелтевший
пергамент.  -  План коллекторов сточных вод Римини.  И посмотри сюда: видишь
эмблему того, кто это чертил?
     Алек узнал крошечное изображение свернувшейся ящерицы.
     - Должно быть, строители коллекторов были из семейства Кассарии.
     - Некоторые из них, во всяком случае. Это была огромная стройка. Только
представь себе, какова была бы цена этого плана для вражеских саперов!
     Продолжая поиски,  они скоро  нашли достаточно  уличающих писем,  чтобы
отправить на Холм Предателей представителей дюжины самых знатных семей.
     Открыв один из  сундуков и отодвинув в сторону скомканные мотки шерсти,
Алек нащупал округлый металлический предмет.
     - Серегил,  ты только посмотри, что  я нашел! - На дне сундука сверкали
восемь золотых слитков с эмблемой царской сокровищницы.
     - Золото с "Белого оленя"! - ухмыльнулся Серегил. - Наша дама не теряла
времени даром, однако. Слитки отправляют всегда  по две дюжины. Говорю тебе,
Алек: если Кассария и не глава леранского заговора, она в нем увязла по уши!
     Слитки  были  слишком тяжелыми,  чтобы их  можно было  унести  с собой,
поэтому Серегил выбрал несколько самых красноречивых писем; часть взял себе,
часть передал Алеку.  Снова приблизившись  к мертвецу, он осторожно  снял  с
высохших пальцев перстни, шепча при этом что-то по-ауренфэйски.
     Алеку он вручил серебряное  кольцо, а перстень-печать  повесил  себе на
шею на шнурке.
     - Мы с тобой наблюдатели, и это дело чрезвычайной важности, - сказал он
с  необычной серьезностью.  -  Если  что-то случится с  одним из нас, второй
должен  продолжать путь во  что бы то  ни стало. Обязательно нужно доставить
хотя бы одно из этих колец Нисандеру. Ты понял? - Алек надел кольцо на палец
и неохотно  кивнул.  - Хорошо. Если нам придется разделиться,  встречаемся у
той ели, под которой мы разбили лагерь.
     - Когда ты в прошлый раз носил на  шее ту  штуку  таким же образом,  мы
попали в ужасную переделку, - заметил Алек,  касаясь перстня-печати на груди
друга.
     Серегил спрятал кольцо под тунику и хмуро улыбнулся:
     - Не мне принесет неприятности это кольцо.
     Приведя комнату в порядок, они поспешно  выбрались  на площадку наверху
башни. Серегил  посмотрел на небо  и с облегчением перевел дух:  хотя работа
заняла  гораздо  больше  времени, чем  он рассчитывал, похоже было,  что они
успеют выбраться из замка раньше, чем проснутся его  обитатели. Однако когда
они  с  Алеком  вышли из-за  гобелена  в  коридор  третьего  этажа,  Серегил
почувствовал какую-то инстинктивную тревогу.
     Что-то изменилось.
     Серегил  стиснул  эфес рапиры, в  желудке у него опять появился тяжелый
холодный ком.
     Свет. Кто-то поправил фитиль ночника.
     Алек заметил это тоже и тоже потянулся к оружию.
     Они  с  Серегилом  бесшумно  проскользнули к  тому  месту, где коридоры
пересекались. Нигде никого  не было  видно.  Они свернули направо, к той  же
северо-восточной башне,  по  которой и поднимались. Они  уже  почти дошли до
нее, когда дверь распахнулась и из нее вышли двое с мечами.
     Спрятаться было негде. Не зная, сколько еще противников может оказаться
за первыми двумя, Серегил и Алек повернулись и бросились бежать обратно.
     - Вон он! - завопил один из преследователей.  - А с ним еще один! Сюда!
Он здесь!
     Беглецы  свернули направо  и кинулись к северо-западной башне. Крики за
спиной становились все громче; Серегил распахнул  дверь на лестницу, и они с
Алеком метнулись внутрь башни.
     -  Беги   вперед,  я  за  тобой!  -  приказал  Серегил  и  почувствовал
облегчение, когда юноша не стал спорить.
     К двери приближался целый отряд вооруженных стражников. Серегил схватил
деревянный  брус, стоявший в углу, и подпер им створки. Тут же тяжелое  тело
налетело на  дверь, потом  еще одно. Серегил слышал приглушенные  проклятия,
устремляясь за Алеком вниз по лестнице.
     Он догнал  юношу, как  раз  когда тот миновал  площадку второго  этажа.
Повернув  за  угол,  однако,  они увидели  свет факелов  и  услышали  голоса
поднимающихся снизу людей.
     - На второй этаж! - прошипел Серегил, разворачиваясь.
     Когда они достигли двери,  шаги звучали совсем близко уже  и  сверху, и
снизу. Времени на разведку не оставалось. Держа рапиры на изготовку, Серегил
и Алек ворвались в большое помещение на втором этаже замка.
     В нем  не было никого, кроме старухи, державшей лампу. Увидев беглецов,
та  выронила светильник  и  бросилась бежать,  призывая  на помощь скрипучим
голосом.  Не обращая внимания на  пламя, которое начало распространяться  от
разбитой лампы, Серегил запер дверь позади себя на засов.
     - Должно быть, отсюда и доносился храп,  - пробормотал Алек. озираясь с
несчастным видом.
     Они попали в казарму; пустые кровати  тянулись по обе стороны - Серегил
предпочел не пересчитывать их.
     - Теперь  уже все на ногах, - мрачно бросил  он, устремляясь к выходу в
юго-западную башню. - Попробуем прорваться здесь.
     - Вверх  или вниз? - поинтересовался Алек, когда, добежав до двери, они
заперли ее за собой.
     - Вниз.
     Однако, огибая  третий  по счету угол,  они  налетели на еще один отряд
людей Кассарии.
     То,  что они  оказались выше  по  лестнице, спасло  их.  Серегил и Алек
нанесли удары противникам прежде, чем те успели поднять оружие. Два человека
упали  и перегородили  лестницу на те несколько секунд, которые понадобились
беглецам, чтобы  отступить на безопасное  расстояние. Но тут сверху появился
еще один нападающий, вооруженный короткой дубинкой. Алек избежал удара и сам
вонзил рапиру в ногу стражника;  Серегил добавил и,  когда бедолага согнулся
пополам, столкнул его вниз по лестнице.
     Кто-то пытался взломать дверь второго этажа, когда они  пробегали мимо.
Не задерживаясь, беглецы взбежали на верхнюю площадку.
     Алек  задвинул  засов на  двери и,  отдуваясь,  привалился к стене. Они
снова были на третьем этаже.
     - Куда теперь?
     - Дай  подумать... -  Серегил вытер лоб грязным  рукавом. Через сколько
башен они пробежали?  И сколько дверей заперли за собой? Впрочем, это уже не
имело значения:
     к этому времени все двери, конечно, охраняются
     Впереди них одна из выходящих в коридор дверей  распахнулась, и Серегил
с Алеком оказались лицом к лицу с четырьмя мужчинами.
     Бросившись  на  них,  Серегил  сумел поразить  одного прежде,  чем  тот
обнажил клинок.  Остальные  отчаянно оборонялись,  но  уступали  в искусстве
фехтования нападающим Серегил  проткнул еще  одного рапирой и  обернулся как
раз вовремя,  чтобы увидеть, как противник Алека ударил его  ножом  в  левую
руку. Однако  юноша,  не обращая внимания на рану, разделался  с ним сильным
ударом в бедро; тот с криком упал, и Серегил добил его. В суматохе четвертый
из противников бросился бежать и скрылся за поворотом коридора.
     - Пусть его, - остановил Серегил Алека, когда тот собрался преследовать
беглеца. - Ты же ранен. Серьезно? Алек согнул окровавленную руку.
     - Просто царапина.
     Яростные вопли заглушили его голос. Свет ночника  озарил приближающийся
отряд стражников.
     - Здесь! Они снова здесь!
     -  Сюда!  -  рявкнул Серегил, поворачиваясь  к распахнутой двери, через
которую вышли те четверо.
     Перед ними оказалась небольшая кладовка, в ее дальней стене  находилась
еще  одна открытая дверь.  Серегил и Алек  кинулись туда,  взбежали по узкой
лесенке и через люк попали на крышу замка.
     - Мы в ловушке! - воскликнул Алек, с отчаянием озираясь.
     Он был  прав: другого  пути  вниз не  оказалось;  одного взгляда  через
низкий парапет было  достаточно, чтобы  убедиться - спуститься  с  этих стен
невозможно.  Позади них через  люк уже выбирались  на крышу  люди  Кассарии,
вооруженные мечами и дубинками, с факелами в руках.
     -  Займем  позицию  здесь! -  прорычал Серегил, отступая  к южной части
парапета.
     Спиной  к  спине,  с клинками  наготове, они приготовились  к  обороне.
Ухмыляясь, стражники обступили их зловещим полукругом.
     - Мы их поймали, госпожа. Мальчишку и с ним какого-то нищего, - крикнул
кто-то из них.
     Появились  еще  факелы,  и  воины  расступились,  пропуская благородную
Кассарию. Одетая  в  темный  плащ,  с  перекинутой  через плечо  косой,  она
приблизилась, чтобы рассмотреть  пришельцев. Алек узнал  старого дворецкого,
Илистера, следующего за госпожой.
     -   Нищего?  Ох,  непохоже,  -   нахмурилась  Кассария.  -  Благородный
Серегил-и-Корит. И благородный Алек-как-его-там, не правда  ли?  Знай я, что
вы так  интересуетесь  моими  делами,  господа,  я  послала бы  вам вежливое
приглашение.
     Серегил откинул назад  свой  запятнанный  плащ и  насмешливо поклонился
женщине.
     - Благородная Кассария-а-Мойриан,  твой недавний Интерес  к  моим делам
послужил достаточным приглашением, уверяю тебя.
     Кассария окинула его оценивающим взглядом:
     - Твоя  репутация не отдает тебе должного. То небольшое  дельце в Цирне
показало, что ты гораздо предприимчивее, чем считалось, а теперь еще и  это!
Кто мог бы ожидать от тебя такой прыти! Впрочем, это глупо  с  моей стороны.
Будь ты на самом деле таким  светским хлыщом, каким всегда притворялся, тебе
не удалось бы так ловко втереться в доверие к властям
     - Ты льстишь мне, госпожа.
     - Ты слишком скромен, благородный  Серегил. В конце концов, сумел же ты
завоевать доверие волшебников и принцесс.  -  Рот Кассарии искривила горькая
улыбка.  - Хотя что же тут удивительного? Ты ведь один из  них! Родич  нашей
ублюдочной  царствующей династии. Надеюсь,  ты  остался доволен  встречей  с
благородным Коррутом.
     Серегил стиснул зубы.
     - За эту  гнусность, госпожа, да будет на  тебе  вечное проклятие  моей
семьи.
     - Постараюсь заслужить эту честь.  Но  скажи мне, по  чьему приказу  ты
ворвался в мой дом?
     -  Мы на  службе  Идрилейн  Второй, законной  царицы  Скалы,  - ответил
Серегил.
     -  Смелое  утверждение! -  засмеялась  Кассария.  -  Как  бы плохо  мне
пришлось, будь  это правдой. Однако у  меня  есть собственные агенты, видишь
ли, умелые  и надежные. Если  бы ты работал на  царицу, я  бы об этом знала.
Нет, я полагаю, ауренфэйские происки гораздо изощреннее, чем обычно считают.
Твои   соплеменники  были  бы  только  рады,  я  уверена,  скомпрометировать
скаланцев, верных истинной царской крови.
     Странный лихорадочный блеск появился в ее глазах при этих  словах. Сжав
покрепче рапиру, Серегил подумал с не оставляющей надежды уверенностью: "Она
собирается нас убить".
     - Все это не имеет особого  значения, - мрачно продолжала  Кассария.  -
Твое исчезновение вызовет, конечно, толки, но немногие, пожалуй, станут тебя
оплакивать.
     - Вместо нас придут другие, - возразил Серегил. - Придут  так  же,  как
мы: когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
     - И обнаружат, что птичка улетела. Никчемный дурак Теукрос причинил мне
больший вред, чем это удалось  тебе. Но ведь  ты знаешь о Теукросе, верно? -
Кассария  перевела  взгляд на  Алека: - Этот  мальчишка явился  сюда,  чтобы
узнать про него. И отплатил мне за гостеприимство, соблазнив мою судомойку.
     - Она ничего не  знала, - выдавил  из себя Алек. - Я  обманул ее. чтобы
она впустила меня в замок.
     - Ах, что за галантный кавалер, - издевательски  улыбнулась Кассария. -
Обещал  прекрасную  жизнь  в  городе,  неувядающую  страсть...  До  чего  же
трогательно-вульгарное, но, надо признать, действенное  средство. Только она
оказалась  неудачным выбором. Тетка поймала ее с  узлом пожитков,  когда она
собиралась удрать.
     - Мы  скоро  выбьем  из нее  правду, -  прокаркал Иллистер.  - Девчонка
никогда не была надежной.
     - Пожалуйста, не причиняйте ей зла, - тихо попросил Алек.
     -  Конечно,  я   не  могу  не  испытывать  жалости  к  этой  несчастной
безобразной  девке,  -  продолжала Кассария. - Ее сердце было разбито, когда
она  узнала  о  твоем  предательстве.  Но  тебе  недолго  придется  мучиться
раскаянием. Бросьте ваши рапиры, господа!
     Серегил почувствовал, как напрягся рядом  с ним Алек. Глядя на властное
лицо  Кассарии,  он  еще раз подумал о том, есть ли шанс  остаться  в живых,
спрыгнув с крыши. Это представлялось сомнительным.
     -  Я  не  очень доверяю  твоему  гостеприимству,  -  начал он, стараясь
выиграть время.  "Думай, братец, думай! Найди  дорогу  на свободу через  эту
толпу! Как далеко до ближайшей лестницы, до одной из башен?"
     - Для одной ночи ты и так уже доставил мне достаточно хлопот, - бросила
Кассария,  теряя терпение. - Оглядись вокруг!  Ты  не  сможешь  пробиться. И
посмотри назад: там  обрыв в тысячу футов.  Теукрос  все время кричал,  пока
летел вниз, когда его сбросили туда. Ты тоже хочешь попробовать?
     За своей  спиной Серегил услышал  тихий сдавленный стон. Если сдаться -
значит получить хоть какой-то шанс...
     - Прыгайте, мои дорогие!
     Голос Нисандера потряс их, как звук боевой трубы, хотя было видно,  что
никто больше ничего не слышал.
     - Госпожа приказала вам сдаться, - пролаял Иллистер.
     - Ты слышал? - прошипел Серегил.
     - Я не могу! - прошептал Алек в  ответ. Он побелел от страха, глаза его
широко раскрылись - невозможно было поверить в помощь Нисандера.
     -  Ну,   хватит!  -  прорычала   Кассария,  глядя  на  них  с  растущим
подозрением.
     -  Ты  должен!  -  умоляюще  выдохнул  Серегил,  хотя  его  собственные
внутренности заледенели от ужаса.
     - Нет...
     - Серегил, Алек, прыгайте! Немедленно!
     - Схватить их! - вскричала Кассария. - Взять живьем!
     - Алек, прыгай!
     - Не могу...
     - Немедленно, Серегил, ради милости Иллиора!
     -  Давай!  -  завопил  Серегил,  отшвырнул  рапиру,  обхватил  Алека  и
перебросил его через парапет. Стараясь  не слышать крика, растворяющегося во
тьме,  он  тоже перевалился через ограждение  и  прыгнул в  пропасть.  Сзади
раздался саркастический смех Кассарии.
     В  течение  какого-то ужасного момента  Серегил просто  падал, зажмурив
глаза, ощущая только ветер на лице.
     Потом  колдовская  сила  подхватила его. Серегила скрутило,  словно его
душу выдавливали из тела.  Но тут же пришла восхитительная легкость, хотя он
все  еще  падал, стесненный  чем-то.  Подняв  глаза  к сияющим  звездам,  он
стряхнул с себя тунику и распахнул...
     Крылья!
     Замечательные,   могучие   полосатые    крылья,   рассекающие   воздух,
опирающиеся на  него. Выровнявшись и  паря над бездной, Серегил глянул  вниз
своими  новыми  глазами и  увидел  другую  птицу,  неуклюже кувыркающуюся  в
воздухе  поблизости и издающую  хриплые  крики. Сове  трудно  изобразить  на
круглой физиономии удивление, подумал Серегил,  но Алеку это удалось. Пустая
одежда их обоих трепетала на ветру, опускаясь  куда-то вниз, в темноту; Алек
и Серегил взмахнули крыльями и взмыли над замком.
     Кассария нагнулась над краем парапета и показывала на приближающийся  к
воротам  конный  отряд. Всюду  были видны пылающие  факелы: защитники  замка
разбегались по своим постам, готовясь отразить нападение.
     Алек  и Серегил заложили крутой  вираж, чтобы приблизиться к всадникам;
ветер восхитительно пел в перьях их крыльев. Алек снова хрипло закричал: его
зоркие  глаза различили эмблему  царской  конной гвардии.  Возглавляла отряд
Клиа, по бокам которой скакали Миррини и Микам.
     Резко спикировав, Серегил пролетел перед Микамом.
     - Серегил, это ты?
     Серегил развернулся и сел  на протянутую руку друга, вцепившись когтями
в кольчужную рукавицу.
     - Это  он?  -  воскликнула  Клиа,  глядя,  как  большой  филин  хлопает
крыльями, чтобы сохранить равновесие.
     Серегил наклонил голову и подмигнул одним огромным янтарным глазом.
     - Это он! - воскликнул Микам. - И Алек с тобой? Серегил снова кивнул, и
Алек сделал круг над их головами.
     - Отправляйтесь к Нисандеру,  -  сказал Микам.  -  Он позади  на дороге
вместе с Теро и Бекой. Эй, погоди-ка, что это у тебя?
     Микам снял кольцо, висевшее  на пушистой груди филина. Шнурок, продетый
сквозь перстень, выдержал; Серегил даже не заметил веса кольца, когда летел.
Микам спрятал перстень в карман, и Серегил снова расправил широкие крылья  и
устремился следом за Алеком.
     Алек летел вдоль  дороги и скоро  заметил небольшой костер на  обочине.
Около  него,  скрестив  ноги, сидели Нисандер и Теро, охраняемые несколькими
гвардейцами.
     Опуститься  на землю  оказалось  гораздо  труднее,  чем  лететь,  скоро
обнаружил  юноша.  После нескольких безуспешных  попыток скопировать изящное
приземление  Серегила он в конце концов  просто свалился  кучей взъерошенных
перьев к ногам одного из солдат.
     - Алек? -  окликнул его знакомый  голос. Бека опустилась  на  колени  и
подняла сову, потом ласково  пригладила  перья.  Растопырив  лапы,  чтобы не
потерять равновесие, Алек заморгал и тихо крикнул.  Что-то мешало  его лапе;
это  оказалось  серебряное ауренфэйское  кольцо,  все  еще  надетое на  один
когтистый палец. Подняв лапу, он несколько раз крикнул, пока наконец Бека не
заметила кольцо и не сняла его.
     Серегил тем временем грациозно опустился на протянутую руку Нисандера.
     - Да будет благословен Светоносный! -  с облегчением вздохнул маг. - Мы
не были уверены, что  чары подействуют на вас  вовремя. - Нисандер  выглядел
абсолютно измученным.
     - Нам повезло,  что мы вообще смогли вас найти, - добавил  Теро.  -  Мы
чуть  не  потеряли  вас, так  вы метались  по замку.  Мне произвести  теперь
обратное превращение, Нисандер?
     - Будь добр. Я совсем  выдохся. На этот раз трансформация была такой же
мгновенной и принесла с собой то же чувство растерянности.
     После минутного  головокружения Алек обнаружил, что стоит  перед  Бекой
совершенно голый.
     - Это  тебе, пожалуй, пригодится. - Бека протянула  ему свой  плащ, изо
всех сил стараясь не рассмеяться при виде ужаса, написанного на его лице.
     Алек  стыдливо завернулся  в плащ.  Он  был  настолько взволнован  всем
случившимся,  что  совершенно  не  предвидел осложнений  такого  рода.  Бека
протянула ему кольцо; юноша повернулся к Серегилу, который стоял  на коленях
перед старым волшебником.
     - Письма пропали вместе с моей одеждой, но это уцелело.
     -  И  другое кольцо  тоже,  - задыхаясь,  выдавил Серегил.  Он обхватил
руками голову:  на него навалилась тошнота, как всегда после соприкосновения
с  магией.  - Печать консорта. Она у Микама. Нисандер,  мы нашли его. Там, в
комнате под разрушенной башней. Нам пришлось... Мы... Расскажи ты, Алек!
     Еле сдерживая рвоту, он, шатаясь, нырнул в кусты.
     - Кассария точно во  главе леранцев, - возбужденно начал Алек. -  У нее
все еще осталась часть украденного золота. И тело благородного Коррута!
     - Бедняга. Я всегда опасался, что с ним случилось что-то в этом роде, -
вздохнул Нисандер. - Но что вы говорили о кольцах и письмах?
     - Мы забрали  с собой перстни Коррута  и  некоторые письма  в  качестве
доказательства того,  что  нашли,  -  объяснил  Алек,  протягивая  Нисандеру
тяжелое ауренфэйское кольцо. - У Микама печать консорта, но все остальное мы
потеряли, когда...  -  Алек  умолк, огорченно вздохнув.  -  Моя рапира!  Ох,
проклятие, она пропала, и черный кинжал тоже.  - Эти предметы,  как  и  лук,
были  тем среди  его  скромного имущества,  чем  он дорожил: они были первым
оружием, которое Серегил приобрел для него в Вольде.
     - Мы постараемся вернуть их тебе, милый мальчик, как и все остальное, -
заверил его Нисандер.
     - Нам нужно попасть в замок, и побыстрее, - сказал Серегил, возвращаясь
к  костру.  Выглядел  он  измученным,  но решительным.  Один  из  гвардейцев
протянул ему плащ, и он рассеянно завернулся в него. - Она же все уничтожит,
Нисандер!  Может  быть,  она  уже  успела  это сделать.  Даже  перстня будет
недостаточно, чтобы наши слова были достаточно весомым обвинением.
     - Он прав, - согласился Теро.
     - Она -  голова ядовитой змеи, я в этом уверен, - подчеркнул Серегил. -
Стоит  справиться с  ней, и  все они  станут неопасны. Но Клиа  и  остальные
никогда не найдут без  нас  ту потайную  комнату. Мне обязательно нужно туда
вернуться!
     -  Никуда ты  без меня не вернешься! -  заявил  Алек.  Нисандер  устало
кивнул:
     - Сержант Тамир,  пожалуйста, добудь этим двоим одежду, коней и оружие.
Бека сделала шаг вперед.
     - Позволь мне отправиться с ними. Нисандер решительно покачал головой:
     -  Не  мне  отменять  распоряжения  принцессы Клиа. Она приказала  тебе
оставаться здесь.
     - Но...
     -  Никуда  ты не  поедешь, - отрезал Серегил.  - Оставишь пост  -  тебя
выгонят  из гвардии.  Тебе  хватит дел  и  здесь., Алек,  со  своей  обычной
скромностью, отошел  в сторонку,  чтобы одеться; Серегил  же сбросил плащ  и
принялся натягивать штаны  и тунику,  озабоченный только быстротой. При этом
Алек с  ужасом  увидел,  что чары, делавшие  шрам на груди друга  невидимым,
снова исчезли;  странный отпечаток выделялся  на бледной коже. Нисандер тоже
это заметил и бросил на  Алека  предостерегающий взгляд. К счастью,  Серегил
натянул позаимствованную тунику раньше, чем шрам увидел кто-нибудь еще.
     Бека,  которая  тактично  смотрела  в   сторону,  пока  Алек  одевался,
протянула ему свою рапиру.
     -  Возьми  ее,  -  настойчиво  предложила  она.  -  Я  почувствую  себя
спокойнее, если у тебя будет надежный клинок.
     Алек  с  благодарностью  взял  оружие:  ее  слова  прозвучали  как  эхо
сказанного ее отцом Серегилу в Уотермиде.
     Быстро пожав ей руку, он ответил:
     - Я  знаю, что этому клинку можно доверять.  - Неожиданно  он смутился:
юноша  чувствовал, что  должен сказать еще что-то, но не мог  найти  слов. -
Хорошенько охраняй  Нисандера и Теро, - наконец проговорил он,  - на случай,
если им придется  превращать  нас во что- нибудь, чтобы выручить из трудного
положения.
     - Хорошо  еще, что на этот раз он не превратил тебя в оленя, а Серегила
в выдру. - Девушка шутливо хлопнула его по плечу.
     Как только приготовления  были  закончены, Серегил и Алек  вскочили  на
коней и галопом поскакали к замку.
     Главные ворота теперь  стояли распахнутыми. Оглядевшись, Серегил решил,
что ночная охота на них с  Алеком нарушила обычный порядок  в  замке и атака
отряда Клиа застала его гарнизон врасплох.
     Во дворе  несколько гвардейцев охраняли захваченных  в плен слуг. Среди
них была и съежившаяся Стеми; она отвернулась от  Алека, когда тот попытался
заговорить с ней.
     Остальные  гвардейцы  были  внутри  здания.  Из   окон  второго   этажа
вырывались языки пламени.
     - Похоже, на этот раз мы  можем войти через парадный вход, - с  мрачной
улыбкой сказал Серегил, показывая на выбитые двери.
     Внутри отовсюду раздавались звуки  боя;  Серегил  с  Алеком бросились к
северо-восточной  башне.  Лестница  была   завалена   телами,  но  гвардейцы
оттеснили противника на третий этаж.
     Оказавшись  в  знакомом  коридоре,  Серегил   и  Алек  обнаружили,  что
остающиеся защитники замка заняли оборону на подступах к  разрушенной башне.
Коридоры  были  слишком  узки,  чтобы  в  них  можно  было  развернуться,  и
сражающиеся  постепенно  отступали  в  расположенные  по  сторонам  комнаты.
Пробегая  мимо,  Серегил с Алеком видели тела, распростертые на перевернутой
драгоценной мебели.  Звон клинков, казалось, доносился отовсюду разом. Кровь
запятнала  изысканные  фрески,  мозаичный  пол  местами  стал  скользким  от
пролитой крови.
     Когда они добрались до юго-восточного коридора, там сражалось несколько
гвардейцев и среди них - Микам.
     -  Кассарию  захватили?  - прокричал  Серегил,  стараясь,  чтобы  Микам
услышал его за шумом боя.
     - Последнее,  что до  нас дошло, - это  что  ее все еще ищут, - рявкнул
Микам в ответ.
     - За гобеленом - дверь, - показал в  конец коридора  Серегил. - Передай
ребятам - ее нужно захватить немедленно.
     Прошло  еще несколько  минут,  и  замок  огласил победный  клич  Клиа -
последние из людей Кассарии бросили оружие и пали на колени, моля о пощаде.
     Серегил протолкался к принцессе.
     - Сюда! - крикнул он, срывая гобелен. Дверь за ним оказалась заперта.
     - Рилин, Томас, взломайте ее, - приказала Клиа.
     Двое здоровенных гвардейцев  навалились на дверь и сорвали ее с петель.
Серегил  и  Алек бросились к люку на башне. Клиа, Микам, Миррини и несколько
солдат бежали за ними следом.
     Крышка люка оказалась  опущена, и даже песок в выемке кто-то разровнял.
Серегил ухватился за  кольцо и открыл  люк. Они с Алеком повели остальных по
деревянной лестнице и, благополучно миновав ловушку на  лестничной площадке,
проникли в  подземный коридор.  Дверь в конце была  открыта, комната  залита
ярким светом.
     Осторожно приблизившись, Серегил  и  остальные обнаружили, что Кассария
ждет их. Она стояла у  стола, загораживая собой тело Коррута. В руке женщина
держала небольшую лампу, словно для того, чтобы осветить  пришельцам дорогу,
и ее свет превращал властное лицо Кассарии в величественную скульптуру.
     Тревожное предчувствие  охватило  Серегила:  Кассария  была  похожа  на
ядовитую змею, готовую напасть. В комнате чувствовался сильный запах воска и
нефти. Давно ли стоит здесь эта женщина, ожидая их прихода?
     -  Ну  вот  вы  и вернулись,  - с горькой улыбкой произнесла она, когда
Серегил и Алек перешагнули порог.
     Клиа  протиснулась  между ними.  При  других обстоятельствах она  могла
позволить  себе быть просто  резвой  и хорошенькой девушкой, сейчас  же  она
командовала  отрядом  и  вела  себя   со  свойственной  ее  матери  холодной
уверенностью.
     - Кассария-а-Мойриан,  ты арестована именем Идрилейн Второй, - объявила
она бесстрастно. - Против тебя выдвинуто обвинение в измене.
     Кассария с достоинством поклонилась.
     - В твоих  руках сила. Я  сдаюсь  принцессе  только  поэтому,  а  не из
уважения к твоим так называемым правам.
     - Как угодно, - ответила Клиа, делая шаг к ней.
     - Ты найдешь здесь все, что ищешь. -  Кассария обвела рукой  комнату. -
Возможно, как и  благородному Серегилу, тебе  будет любопытно увидеть вашего
общего  предка.  - Кассария  сделала шаг в  сторону и  драматическим  жестом
подняла лампу. -  Позволь мне представить благородного Коррута-  и- Гламиена
Янари Мерингила Боктерса. Твои стервятники уже ограбили тело, но, думаю, они
подтвердят, что я говорю правду.
     Слишком поздно Серегил вспомнил, что  он ничего  не сказал Клиа о  том,
что они с Алеком обнаружили в замке. Девушка с тихим изумленным восклицанием
наклонилась вперед,  чтобы лучше видеть. Микам и  остальные были поражены не
меньше; все вытаращили глаза на ужасное зрелище: мертвое иссохшее лицо.
     Все, кроме Алека.
     За последние недели он видел слишком много трупов Стараясь  не смотреть
на  останки  в  кресле,  он  вместо этого  наблюдал за  Кассарией  и поэтому
оказался единственным, кто  заметил  злорадную улыбку на лице женщины, когда
она подняла лампу еще выше.
     Предупредить Клиа он уже не успевал. Оттолкнув Серегила в  сторону,  он
метнулся вперед как раз  в тот  момент, когда Кассария швырнула лампу на пол
под ноги  принцессе.  Все в комнате  было полито  нефтью - Алек почувствовал
запах  еще раньше, но  не понял  значения этого.  Кругом мгновенно  взвились
языки пламени.
     Испепеляющий жар лишил его легкие  воздуха и опалил его кожу. Кинувшись
к Клиа, он  схватил ее за руку и изо  всех  сил  потянул назад.  Другие руки
вцепились  в  него и  грубо вытащили  их  обоих  в  благословенную  прохладу
коридора.
     - Вниз! - рявкнул Микам.
     Алека прижали к  полу  и почти задушили,  навалив на него плащи. Чьи-то
руки били его по спине. Где-то рядом отчаянно ругался Серегил.
     Когда ему наконец удалось высвободиться, Алек обнаружил, что их  с Клиа
отнесли  к  подножию лестницы. Волны жара накатывались  на них по  короткому
коридору из  открытой  двери  комнаты.  Внутри нее бушевало пламя.  Кассарии
нигде не было видно.
     Клиа лежала на полу рядом с ним, на ее прелестном лице краснели ожоги и
чернели полосы сажи; половина ее косы обуглилась.
     - Ты  спас мне жизнь! - хрипло прошептала она,  протягивая ему руку. На
гладкой коже вздулись пузыри там, куда брызнула горящая нефть.
     -  А  у  нас,  остальных, вместо  голов  оказались  задницы!  -  мрачно
пробормотала Миррини,  вытирая  глаза рукавом и опускаясь на  колени рядом с
принцессой.
     Алек неожиданно почувствовал, что кожа у него на шее и спине  болит,  и
поморщился.
     - Ну-ка  дай-ка!  - скомандовал  Серегил,  стаскивая с Алека одолженную
тунику. Одежда сзади еще  тлела. - Ты так сгоришь, знаешь  ли.  И так уже ты
лишился части волос.
     Алек  поднес руку к затылку: он оказался удивительно шершавым, и ладонь
стала черной.
     -  И  это  когда  мы  наконец-то  привели  тебя  в  пристойный  вид,  -
пожаловался Серегил;  голос  его предательски дрожал. - Потроха Билайри,  ты
воняешь, как паленая курица.


        ГЛАВА 41. шрамы

     Солнце еще только-только осветило  верхушки  деревьев,  когда  Серегил,
Алек  и  Микам  вместе с  Нисандером выехали в город. Теро остался в  замке,
чтобы помочь в поисках потерянных писем и оружия.
     - Ну, на  этот  раз  я уж думал, что  удача  нам  изменила, - признался
ехавший между Нисандером и Алеком Серегил.
     - Вы чертовски близко были к  гибели! - воскликнул  Микам.  -  Нисандер
ведь даже не знал, что вы отправились сюда, пока я не появился в Римини.
     - А когда я понял, что вам угрожает опасность, я был бессилен помочь на
таком  расстоянии, - добавил волшебник. -  Я смог  узнать,  живы вы или нет,
только добравшись  до  замка,  да  даже  и  тогда  мне  никак  не  удавалось
определить, где вы находитесь, пока вас не загнали в угол. А к этому моменту
уже не оставалось времени ни на что, кроме самых отчаянных мер.
     - А все-таки это было здорово, - ответил  неунывающий Серегил. - Ты уже
много  лет  не  превращал  меня  в  птицу.  А  в филина и  вовсе никогда  не
превращал.
     Алек тоже был возбужден.
     -  Это было  замечательно, по крайней мере когда я освоил полет. Но мне
не понятно,  почему мой  ум  оставался  ясным. В тот раз, когда ты превратил
меня в оленя, все было таким расплывчатым...
     - Это совсем разные виды превращений, - объяснил Нисандер. - Заклинание
истинной сути  будит внутреннюю магию  того, на кого обращено,  а  она часто
изменяет разум,  как  это  было  с  тобой.  Чтобы превратить тебя  в сову, я
использовал  метастатические  чары.  Хотя мне  пришлось  затратить  при этом
гораздо  больше сил, особенно на  таком расстоянии,  изменилась  только твоя
внешняя  форма, а  разум  остался незатронут.  Больше  всего  заботило меня,
сумеете ли вы вовремя освоить крылья.
     - Он быстро  учится,  - сказал Серегил,  с трудом удерживаясь, чтобы не
обнять Алека за плечи: по тому,  как  юноша сидел в седле,  было  видно, что
ожоги причиняют ему большие страдания, чем он признается.
     -  Чего  вам не удалось узнать, так это кем леранцы собирались заменить
Идрилейн, - заметил Микам. - Теперь, когда там все сгорело, мы уже ничего не
сможем выяснить.
     -  Это не  совсем  так, -  ответил Серегил  и похлопал себя по лбу. - Я
просмотрел  некоторые  письма,  пока  они   еще   не  сгорели.  Есть  немало
аристократов, у которых можно будет  получить ответы на наши вопросы.  С них
мы и начнем.
     Нисандер кивнул:
     - Как  только вернемся, я  дам  задание некоторым из наблюдателей.  Что
касается вас троих, думаю, на вашу долю выпало достаточно волнений.
     -  Пожалуй, так.  -  Серегил  снова  бросил взгляд  на  Алека,  неловко
выпрямившегося в седле.
     День   разгорался  все  ярче.  Скоро  путники  достигли  перекрестка  у
городских стен. Простившись с остальными, Микам повернул коня к дому.
     - Вы  знаете, где меня найти в  случае нужды, -  крикнул он им,  пуская
жеребца галопом.
     - Как я понимаю, вы теперь переберетесь в "Петуха"? - спросил Нисандер,
глядя, как Серегил и Алек поглубже натягивают капюшоны плащей.
     Серегил кивнул:
     - Благородный Серегил и благородный  Алек  вернутся в  город ко времени
начала  празднеств  в  честь  Сакора.  Лучше не  упоминать  наши  имена  при
расследовании, правда?
     - Думаю,  это мне удастся. Царица  достаточно ценит наблюдателей, чтобы
отнестись  с  уважением  к нашим методам.  Но  я должен просить вас  сначала
отправиться в мою башню. Есть еще одно дело, которым нам следует заняться.
     Поймав  вопросительный  взгляд  Алека,  Серегил  похлопал  затянутой  в
перчатку рукой по груди.
     Алек задумчиво  взглянул на  собственную  левую руку, на ладони которой
отчетливо выделялся гладкий круг на месте зажившей раны.
     Добравшись до Дома Орески, Нисандер настоял на том, чтобы прежде  всего
позавтракать. Подкрепившись, он  отвел Серегила и  Алека  в  меньшую рабочую
комнату  и закрыл  дверь. Велев  Серегилу снять  рубашку,  Нисандер принялся
внимательно рассматривать шрам.
     - Ты же делал его невидимым, - с удивлением заметил Алек.
     - Да, и таковым он и должен бы оставаться.
     - Ведь  это  не  первый раз, когда он снова  появляется, - сказал Алеку
Серегил,  встревоженно глядя  в потолок,  пока Нисандер  осторожно  ощупывал
шрам. Вдруг у него возникла смутная идея, и он схватил волшебника за руку. -
Но ведь шрам не был виден, когда ты превратил меня в старого Дакуса!
     Нисандер покачал головой:
     - То было лишь поверхностное превращение.  Я всего-навсего изменил твою
внешность.
     - Ты хочешь сказать, что к старости я все равно буду выглядеть, как он?
     - Пожалуйста, Серегил, помолчи. Мне нужно сосредоточиться.
     Прижав  руку к шраму, Нисандер закрыл  глаза и стал ждать, какие образы
возникнут перед ним. Улов был невелик:
     след  падающей  звезды,  загадочная вспышка  голубого света, отдаленный
рокот океана, смутный абрис чьего-то профиля. Потом ничего.
     - Ну и что? - поинтересовался Серегил.
     -  Просто какие-то  не связанные между  собой куски. -  Нисандер устало
помассировал переносицу.  - Обрывки воспоминаний,  возможно, но  ничего, что
говорило бы,  будто какая-то сила еще  сохраняется в этих отметинах. Все это
загадочно. Как твоя рука, Алек?
     - Ничего не меняется, - ответил юноша, показывая волшебнику ладонь.
     - Да, очень загадочно,  - протянул  Нисандер, хмуря кустистые брови.  -
Проблема, похоже, в рисунке на шраме Серегила.
     Серегил взял ручное зеркало и принялся разглядывать шрам.
     - Та сторона  деревянного диска, что обожгла руку Алека, была  гладкой,
на ней  никакой  резьбы не  было. Но рисунок  на  моем  шраме становится  со
временем  более  отчетливым, а не  стирается. Ты не чувствуешь никаких  чар,
исходящих от него?
     - Никаких, - ответил Нисандер. - Так что дело, должно быть, в характере
самого изображения, каков бы он ни был.
     Серегил поднял на него глаза:
     - И ты в самом деле не знаешь, что это такое?
     - Я узнал сиглу, как и говорил. Что кроется в ней, такая же загадка для
меня, как и для вас. Даю тебе слово.
     - Значит, мы вернулись  туда, откуда начали,  - с отчаянием  воскликнул
Серегил.
     -  Может быть,  и нет, - тихо  пробормотал  Нисандер, в  последний  раз
касаясь  шрама и начиная творить заклинание, делающее его невидимым.  - Шрам
снова появился после того, как ты обменялся телами с Теро, и потом, когда ты
превратился в самого себя  из филина.  Это  должно иметь какое-то  значение,
хотя я и не понимаю, какое именно.
     -  Это означает,  что  всю  оставшуюся  жизнь  мне  предстоит постоянно
прибегать к тебе и просить избавить  меня от этого украшения,  - пожаловался
Серегил,  натягивая рубашку.  -  Держу  пари,  Валериус  мог уничтожить шрам
совсем.
     -  Этого не следует делать, по крайней мере пока,  - терпеливо объяснил
Нисандер.  -  Уничтожить  шрам,  пока  мы не  поняли,  что к  чему,  было бы
неразумно. Потерпи еще, милый мальчик. Может быть, нам удастся разгадать эту
загадку. Пока вроде бы шрам не причиняет тебе вреда.
     - Эта штука уже достаточно навредила мне! - проворчал Серегил. - Ладно,
Нисандер, вернемся к делам. Мы будем под рукой, на случай, если понадобимся.
     После  их  ухода Нисандер прошел в  свою спальню. Устало опустившись  в
кресло, он откинул голову на спинку и снова  вызвал те образы, что появились
перед  ним, когда  он  коснулся  шрама:  звезду, шум  моря, вспышку голубого
света, намек на лицо...
     Голова его раскалывалась. У него не  было ни  минуты для отдыха  с того
момента, как  начался  рейд  на замок.  Сейчас он  был обессилен  -  слишком
обессилен, чтобы глубже  вникнуть  в суть увиденного. Короткий  сон  прямо в
кресле  освежит  его,   решил   Нисандер.   Позже,  соответствующим  образом
подготовившись, он углубится в медитацию...
     Тишина в  комнате обволокла его, как  большое теплое одеяло. Жар камина
чувствовался на щеке,  как  ласка летнего  солнца, - такой приятный, мягкий,
словно губы женщины. Погружаясь в глубины  сна, Нисандер словно снова ощутил
под рукой грудь Серегила, миниатюрные выпуклости шрама коснулись его ладони.
Но только сейчас кожа Серегила была холодна, холодна, как мрамор статуи...
     Нисандер  беспокойно  пошевелился  в кресле. "Приближается  видение,  -
подумал он в смутной тревоге. - Я слишком устал для видения..."
     Однако оно все равно пришло.
     Он стоял в холле Дома Орески. Яркое солнце струило лучи сквозь огромный
купол,  согревая  его  приятном теплом. Другие волшебники проходили мимо, не
глядя на него, подмастерья и слуги спешили по своим делам.
     Но  тут  раздался Голос,  и все  люди вокруг  превратились  в мраморные
статуи.
     Голос  доносился  откуда-то  неподалеку,  тихий, зловещий  смех  словно
проникал  откуда-то  из глубин сквозь плиты пола.  Нисандер  чувствовал  это
подошвами. Глянув вниз,  он  впервые  заметил, что скрепляющий  плиты цемент
раскрошился.  Большие  фрагменты   мозаики,  изображающей  гордого   дракона
Иллиора, сдвинулись с места, яркие изразцы рассыпались в пыль.
     Голос  прозвучал  снова,  и Нисандер  повернулся  и пошел  сквозь  ряды
неподвижных фигур в направлении музея. Он миновал сумрачный зал, прошел мимо
витрин, через  небольшую прихожую к двери в подвалы  - она оказалась  слегка
приоткрытой.
     Когда Нисандер  приблизился, он услышал, как что-то шмыгнуло в темноту.
Оно  издавало  скребущий,  щелкающий  звук,   совсем  не   похожий  на  шум,
производимый  крысами.  Под ногой  у Нисандера  что-то  треснуло  - какая-то
деревяшка. Витрина,  в которой хранились руки Тикари Меграеша, была пуста; в
ее днище зияла неровная дыра размером с кулак.
     Вызвав  сияющий волшебный  шар и  держа  его  на левой ладони, Нисандер
двинулся  дальше.  Когда  он приблизился к двери, она распахнулась  с  такой
силой, что дерево оказалось расщеплено сверху донизу, а петли покривились.
     - Иди сюда,  старик,  - раздался свистящий шепот из темноты.  - Старик.
Старик. Древний, древний старик.
     Хотя по его спине побежали мурашки от отвращения, Нисандер подчинился.
     В прихожей  все  было без изменений, но каменная лестница, начинавшаяся
оттуда, исчезла. На ее  месте перед ним разверзлась ужасная черная пропасть,
через которую не  было возможности перебраться. Вызвав второй светящийся шар
и взяв его в  правую руку, Нисандер  бросился в бездонную  темноту, рассекая
ее, как сокол.
     Он не мог сказать, как долго он падал; казалось, прошла целая вечность.
Здесь не было ветра, не было ощущения движения, только знание, что он падает
все ниже и ниже, пока наконец, как во сне, он мягко не опустился на неровный
каменный  пол. Перед ним  арка  вела  в  знакомый вымощенный кирпичом  самый
глубокий подвал Дома Орески.
     Низкий  проход разветвлялся  в лабиринт коридоров и кладовых.  Нисандер
бессчетное количество раз совершал одинокие обходы этого подвала, минуя этот
угол, сворачивая за тот,  чтобы убедиться, что Место -  ничем не помеченный,
невзрачный  кусок  зацементированной  стены  -  и  все,  что  лежит  глубже,
сохраняется так, как должно.
     Но этот свой  обход, знал Нисандер, он совершит не в одиночестве. Голос
раздавался теперь спереди и звучал громче, окликая его от Места.
     - Сюда,  старик! Сюда,  Хранитель!  - Громогласный вызов  ледяным  эхом
отдавался в  сырых  каменных коридорах. - Приди, чтобы увидеть первые  плоды
своего святого служения!
     Обогнув последний угол,  Нисандер оказался  лицом к лицу с дирмагносом,
Тикари Меграешем. Блестящие глаза, влажные и живые, смотрели с  почерневшего
иссохшего лица. Руки, которые он сам - тогда еще молодой  волшебник,  только
что получивший мантию мага, - отсек, теперь вернулись  к своему  владельцу и
выглядывали из рукавов нарядной мантии ужасной твари.
     - Проходи, о благороднейший Хранитель, - пригласил его Тикари, с легким
поклоном отступая в  сторону.  -  Прекрасный ждет. Проходи и присоединяйся к
пиршеству.  - Голос дирмагноса, как и его глаза, сохранил ужасное сходство с
человеческим.
     Миновав своего старого  врага, Нисандер обнаружил, что коридор  завален
огромной грудой  нагих  трупов. Твари  в ярких лохмотьях ползали  и рылись в
груде, и Нисандер мог слышать жадное чавканье.
     Некоторые из тварей были  людьми,  среди них он  узнал  некоторых своих
давно  исчезнувших врагов, возвращавшихся к нему  теперь только в  кошмарных
снах.
     Другие  скрывали  под  нарядными  мантиями  чудовищные,   искривленные,
вызывающие отвращение формы.
     И все они пожирали мертвецов.  Набрасываясь на  безжизненные тела,  они
по-шакальи рвали  свои жертвы  на  части, вцепившись в куски плоти клыками и
когтями, разгрызая кости.
     Из колышущихся теней появился высокий силуэт;
     темный плащ не давал рассмотреть его.
     - Присоединяйся к  пиршеству,  -  произнес  призрак  голосом,  подобным
завываниям ветра в трубе покинутого  дома. Протянув невероятно длинную руку,
он выхватил из груды тело и швырнул к ногам Нисандера.
     Это был Серегил.
     Половина его лица оказалась  жутко изгрызена, обе руки отсутствовали, с
груди была содрана кожа.
     Стон родился в горле Нисандера от невыносимой скорби.
     - Пожри его, - приказал призрак и снова протянул руку к груде тел.
     Следующим  к  ногам Нисандера был брошен Микам - с разорванной  грудью,
обеими сильными руками, вырванными из плеч.
     За ним последовал Алек, лишившийся кистей рук и глаз. Кровь, как слезы,
струилась из пустых глазниц, светлые волосы слиплись.
     Призрак кидал  к  ногам Нисандера  все новые и  новые  тела, быстрее  и
быстрее  -  друзей, знатных  воинов,  слуг,  незнакомцев,  - пока  вокруг не
выросла  стена из трупов. Еще мгновение, и он окажется  замурован в башне из
мертвой плоти.
     Борясь со скорбью и ужасом, Нисандер заставил свои светящиеся шары ярко
вспыхнуть,  швырнул  их вперед  и сам ринулся  за  ними  сквозь  тела  своих
изувеченных  друзей.  Гнусный призрак взвился  вверх и исчез, унеся  с собой
груду мертвых тел.
     Теперь  перед  Нисандером   стоял  обладатель  Голоса,  и  скорбь  мага
сменилась  лишающим  сил  ужасом.  Огромная  фигура  как саваном была скрыта
тенями, и  лишь там, куда  падал свет, было видно совершенной формы  золотое
плечо.
     Нисандер смотрел на него, стараясь разглядеть своего врага, несмотря на
невыносимое омерзение. Он чувствовал холодную  силу  в устремленных на  него
глазах; от этого взгляда его тело немело, словно погруженное в ледяную воду.
     Фигура подняла руку, приветствуя Нисандера; при этом золотая кожа плеча
и  руки  лопнула,  как  гнилая  тряпка, зловонная  плоть  повисла  с  костей
клочьями.
     -  Добро  пожаловать, о  Хранитель,  -  сказала  фигура.  -  Ты проявил
похвальную преданность.
     Разрастаясь  на глазах, тварь ударом кулака разрушила  каменную  стену,
словно это была натянутая  на рамку бумага,  и запустила  руку  в пустоту за
ней...
     Нисандер  подпрыгнул в  кресле, задыхаясь и  обливаясь  потом. Огонь  в
камине почти погас, в комнате сгустились тени.
     - О  Иллиор!  -  простонал  волшебник, закрывая лицо руками. -  Неужели
именно мне суждено увидеть конец всего?