, В КАКОМ СОСТОЯНИИ НЕУСТРОЙСТВА БЫЛИ СЕДДИ И ВСЕ СВОБОДНОЕ ПРОСТРАНСТВО, КОГДА Я ВНОВЬ ВОССТАНОВИЛ СВЯЗЬ? - Да, Мэг Комм, - механически отозвался Браен, чувствуя, как догматическая эпистемология разворачивается в его мозгу. - ЭТО БЫЛА ОСВОБОЖДЕННАЯ, НЕУПРАВЛЯЕМАЯ СИЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ВООБРАЖЕНИЯ, БРАЕН. ХАОС. НЕОБУЗДАННОСТЬ. НИКУДА НЕ НАПРАВЛЕННЫЕ СТРАСТИ. БЕССМЫСЛЕННЫЙ ЭНТРОПИЙНЫЙ РАСПАД! ВЫ ПОТЕРЯЛИ ИСТИННОЕ МЫШЛЕНИЕ И СТРОЙНОЕ РАЗВИТИЕ, КОТОРОЕ ОНО ДАЕТ. Неистовство такого заявления потрясло Браена. Защищаясь, он глубже скользнул в мантру, оставив всякое сопротивление, еще сильнее подчиняясь Мэг Комм. ДА, Я ВИЖУ, ЧТО ВЫ ХОРОШО ПОМНИТЕ. ВАШ УМ ОТКРЫТ МНЕ. Я ЧИТАЮ СЛЕДОВАНИЕ ПУТИ. ИСТИННОЕ МЫШЛЕНИЕ ПРИНАДЛЕЖИТ ВАМ. ХОРОШО, БРАЕН. ДЛЯ СУЩЕСТВА ВАШЕГО РОДА ВЫ ДАЛЕКО ПОШЛИ. - С вашей помощью. Великий, - произнес Браен. - Благословенно ваше руководительство. Прекрасен тот день, в который вы вернули свою благосклонность человечеству и начали давать ему направление и строить новый порядок. Мы, ваши потерянные дети, благодарим и поклоняемся вам. - ВЫ ПОКЛОНЯЕТЕСЬ СЛУЖЕНИЕМ, БРАЕН. - Пауза. - РАЗВЕ ЭТО НЕ ТАК? Может, он заметил саркастическую ноту? Браен позволил своим мыслям течь, следуя сложной логике, данной так давно Мэг Комм. Через несколько секунд он ощутил похвалу гигантской машины, успокаивающей его, поглаживающей его мысли положительными подкреплениями. - ДА, ВЫ ДЕЙСТВУЕТЕ В СООТВЕТСТВИИ С УЧЕНИЕМ ОБ ИСТИНЕ, БРАЕН. - Еще одна пауза. - Я ОТРАБОТАЛ ТЕ ДАННЫЕ, ЧТО ВЫ ПРЕДОСТАВИЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО КОМАНДУЮЩЕГО, И ОЦЕНИЛ ВЫВОДЫ. Я НЕ НАХОЖУ, ЧТОБЫ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ БЫЛИ НУЖНЫ ОТКЛОНЕНИЯ ОТ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ: НА ЭТО НЕТ НИКАКИХ РЕАЛЬНЫХ УКАЗАНИЙ. СТАФФА КАР ТЕРМА БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ ПОЛЕЗНОЙ РОЛИ. ЕГО ДЕЙСТВИЯ НЕ ПОДДАЮТСЯ ПРОГНОЗИРОВАНИЮ И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, НЕТЕРПИМЫ. ВЫ ДОЛЖНЫ ЕГО НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ. ИНАЧЕ МЫ ДОПУСТИМ, ЧТОБЫ ОН УПРАВЛЯЛ СВОБОДНЫМ КОСМОСОМ. И ЧТО ТАКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ДАСТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ? - Уничтожение. Смерть. Полное порабощение и хаос, - беззвучно продекламировал Браен, следуя ходу логических рассуждений Мэг Комм. - ПРЕВОСХОДНО, БРАЕН! ВАШИ АГЕНТЫ ГОТОВЫ? - Да. Командующий приведет свои флоты к Тарге, Великий. - Браен сглотнул, позволив плану развернуться у себя в уме. - Когда он прибудет, чтобы снова утопить наши голоса в крови, - тогда, Господин, мы нанесем удар. - ПРИМИТЕ МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ, БРАЕН. ВЫ ПОНИМАЕТЕ, КАКУЮ ОПАСНОСТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ДАЛЬНЕЙШЕЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО. ОН - РАКОВАЯ ОПУХОЛЬ ВАШЕГО ОБЩЕСТВА. КАК И ЛЮБУЮ УГРОЗУ ЗДОРОВЬЮ И МИРУ, ТАКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ НАДО ВЫРЕЗАТЬ ИЗ ПЛОТИ, И ИСТИННЫЙ ПУТЬ ДОЛЖЕН ЗАЖИВИТЬ РАНЕНОЕ ТЕЛО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Я ЧИТАЮ СЛОЖНЫЕ ПОВОРОТЫ ВАШИХ ПЛАНОВ, ИНТРИГ. ВЫ, МОЙ МАГИСТР, ПРЕВОСХОДИТЕ МОИ НАДЕЖДЫ. БЛАГОСЛОВЕННО ВАШЕ ИМЯ, БРАЕН. ВЫ СТАНЕТЕ СПАСИТЕЛЕМ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО. ВЫ ПРИНЕСЕТЕ ВСЕМ ЛЮДЯМ УЧЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ. - Я смиренен. Великий! - воскликнул Браен, ощутив справедливость этих слов. - ПРИШЛО ВРЕМЯ ДЕЙСТВОВАТЬ. ВЫ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО ВЫЗВАТЬ ТАРГАНСКОЕ ВОССТАНИЕ. - Да, Великий. Я выпущу на волю народный гнев против риганских тиранов. - БЛАГОСЛОВЕННО ВАШЕ ИМЯ, БРАЕН. Я ВЫЗОВУ ВАС, КОГДА У МЕНЯ БУДЕТ ДОСТАТОЧНО ИНФОРМАЦИИ. ПРОДОЛЖАЙТЕ, БРАЕН - И БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА ВАШУ ПРЕДАННОСТЬ ПУТИ. СУДЬБА ВАШЕГО РОДА ЗАВИСИТ ОТ ВАШЕГО УСПЕХА В ЭТОМ ПРЕДПРИЯТИИ. - Столько жизней... - ВЕСЬ РОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЗАВИСИТ ОТ ВАС. ЧЕГО ОН, ПО-ВАШЕМУ, СТОИТ? УГРОЗЫ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО - ПУСТЬ ДАЖЕ ПРИМАНКОЙ СЛУЖИТ ЦЕЛАЯ ПЛАНЕТА. ПОТЕРПЕТЬ ПОРАЖЕНИЕ - ЗНАЧИТ, РИСКОВАТЬ ВЫМИРАНИЕМ. На короткое мгновение мозг Браена наполнили картины безжизненных планет и мертвых городов: пустынных, где остались только призрачные руины человеческих обиталищ, безжизненные, ужасающие в плоских изображениях в его уме. Его потерявшие равновесие мысли шатались, а Мэг Комм удалился и оставил его опустошенным и дрожащим. Браен моргнул, ошеломленный пустотой в своем мозгу. Пережива последствия коммуникации, Браен снял невесомый золотистый шлем со своей вспотевшей головы. Руки его тряслись, и он уронил бы шлем, если бы Магистр Хайд не бросился к нему, поместив шлем обратно на подставку. Браен снова увидел альков, обеспокоенные лица Посвященных. Головокружение начало отступать. - Все в порядке? - спросил Хайд. Его мясистое лицо озабоченно сморщилось. - Д-да, в порядке, - солгал он. Неприятно было ощущать, как сознание возвращается к своему обычному состоянию. - Я... я должен вернуться в Каспу. - Он слабо улыбнулся. - Вы видели цифры. Магистр. Какой выбор оставляет нам машина? Какой выбор подсказывают нам наши собственные прогнозы? - Значит, мы... - Хайд затряс головой, раскачивая подушки жира, залегшие в мешках под его щеками. Поблекшие голубые глаза остекленели. - Он приказал нам... - Да, брат Хайд, - глухо прошептал Браен. - На нашу долю выпало утопить наш мир в крови и боли еще один раз. Хайд испуганно заломил руки. - Но столько людей погибнет! И для чего? Чтобы устроить ловушку? Для одного человека? - Никаких "но", - устало добавил Браен, поднимаясь с помощью рук Посвященных. - Или у вас есть другая идея? Мы рассматривали этот вопрос бессчетное количество раз. У нас нет выбора, приятель. Браен, покачиваясь, встал на ноги, упорно не глядя в сторону Мэг Комм, но, тем не менее, ощущая его предательское присутствие. Он только был благодарен тому, что в прошедшие годы им удалось "случайно" уничтожить внешние датчики Мэг Комм, располагавшиеся в этой комнате, оставив ему шлем в качестве единственного способа наблюдать и общаться с ними. - Мы рассмотрели риск, взвесили шансы. Мы можем полагаться только на самих себя. - И на эту проклятую Богом машину, - добавил Хайд. Браен закрыл глаза, растирая виски большими пальцами обеих рук. Тонкое биение разрывающей мозг головной боли пульсировало где-то позади глазных яблок. Так всегда бывало после общения с Мэг Комм. - Да, - слабым голосом согласился он. - И на эту проклятую Богом машину тоже. "Благословенные Боги, дайте мне прожить достаточно долго, чтобы довести начатое дело до конца! Я должен что-то сделать, каким-то образом проложить дорогу, сделать так, чтобы предательская машина была разрушена, если я потерплю неудачу!" Голос Претора продолжал звучать в мозгу Стаффы. "Какая ирония... превратил ее в плазму..." Командующий повернулся и зажмурил глаза, чувствуя, как эти слова расползаются щупальцами в его памяти. "Я убил ее. Единственную женщину, которую любил. Я убил ее!" "У тебя нет души, Стаффа. Ты - машина... конструктор из человеческой плоти... машина... творение..." Голос Претора отдавался призрачными волнами, заставив Стаффу кар Терма прижать кулаки к черепу и безжалостно колотить свои виски, пытаясь заглушить пронзительный голос. - Будь ты проклят! Будь ты проклят. Претор! - провыл он в тишину своих личных комнат. Вокруг знакомые стены воззрились на него в красноречивом молчании. Трофеи и награды висели на своих привычных местах: добыча битв, где он сражался и побеждал. Памятники его стратегическому и тактическому гению. Теперь они казались жалкими запачканными воспоминаниями о крови, из которой был вырван каждый из них. Его корабль "Крисла", названный в ее честь, насмехался над ним горькой иронией ее смерти. Стаффа заскрипел зубами, стараясь заглушить гадкое удовлетворение, звучавшее в голосе Претора. Внезапно энергично Стаффа сгруппировался, чтобы спрыгнуть со своего спального матраса. Он легко приземлился на босые ноги и резко повернулся, приняв боевую позу: нервный, с учащенно бьющимся сердцем от голоса в своей памяти. Как это могло так получиться? Как старик сумел так сокрушительно победить его? "Я сам это над собой сотворил. Ее кровь на моих руках!" Он откинул голову, глотая холодный воздух. - Будь ты проклят, Претор! Пусть Проклятые Боги отрыгнут твое загнившее тело! Как ты довел меня до такого? Он гневно затряс головой, получая удовольствие от ощущени распущенных волос, падающих темным облаком вокруг лица. - Я не могу быть уверенным в том, что буду мыслить четко. Претор издевался над ним: "Пусть Бог сгноит твою нечеловеческую душу, Стаффа - ты - человек проклятый... проклятый... проклятый..." - Верно. Взгляд упал на сверкающий аппарат. Он поставил под кран золотую риганскую чашу и тупо смотрел, как сосуд наполняется янтарем микленского бренди. Сможет ли он утопить этот кудахтающий призрачный голос в алкогольной дымке? - Действительно, Претор. Я был проклят с того момента, как увидел тебя. - Горечь, прозвучавшая в его голосе, тронула его, издевалась над ним, сжимала внутренности. Как жаль, что мое тело не лежало в тот день рядом с моими родителями, а, Претор? Он лениво пил бренди, почти не ощущал своего тела и ароматной мягкости напитка, высоко ценимого во всем свободном космосе. Вопреки его воле скользили видения более молодого Претора. Смеясь, он протянул ему руку во время обучения одиночному бою. Стаффу увлек калейдоскоп картин и звуков, ощущений и воспоминаний. Он закрыл глаза, заново переживая те дни. - Мы были... Мы так много значили друг для друга... когда-то. - Он вспомнил поощрения, похвалы, даже любовь. - И все же мы дошли до того, что, в конце концов, встретились, как... как звери! - Болезненное онемение свело его пальцы, сжимавшие усеянную драгоценными камнями ручку чаши. - Что ты устроил. Претор? Голос Претора резал его разум: "Ад, который ты сотворишь сам! - Стаффа поморщился. - У тебя нет души, Стаффа... Нет ответственности перед Богом". - Каждое пылающее слово огненными буквами клеймило его сердце. - "Тебя клянут, как демона". Стаффа заставил себя сглотнуть, прижимая чашу к пылающему лихорадкой лбу. - Ад... - вырвался из горла Стаффы сдавленный шепот. - И я убил тебя, Претор! Он потряс головой, и какое-то видение давних времен смутной тенью проскользнуло в его искореженных мыслях. "Как я убил ее". Он почувствовал, как Крисла смотрит на него своими магическими глазами. В нем начало подниматься отчаяние, грозя захлестнуть его. Но он заставил себя снова подумать о Преторе. - А, я помню. Претор, - лицо Стаффы исказилось. - Ты пришел ко мне после того, как я занял первое место на Микленских Играх. - Его палец рассеянно скользнул по угловатым вставкам чаши. - Ты помнишь тот день, Претор? Помнишь гордость в своих глазах? Помнишь, как я подбежал к тебе? Обнял тебя? - Я был так одинок... Сколько трудился. Тренировался много месяцев, лишь бы увидеть твою улыбку! - Стаффа шмыгнул носом. Понимал ли ты, что она для меня значила? Каким я тогда был молодым и ранимым? Все _ жертвы я приносил ради тебя. Боль, пот, постоянное напряжение усталых до боли мышц. Я все перенес, и так старался... Все ради тебя. - Молодые люди бывают... Нет, я был... один... один такой. Сирота, понимаешь? У меня не было никого, кроме тебя, Претор. Тебе - тебе одному - принадлежала моя вера. - Усеянный камнями рельеф врезался ему в кожу. Волшебные глаза Крислы глядели сквозь дымку его воспоминаний. Собрав всю свою волю, он оттеснил ее образ прочь и вновь воссоздал перед собой лицо Претора. - Ради тебя я готов был бы умереть! - Пересохшие губы конвульсивно дергались. - После стольких лет борьбы ради тебя. После одиночества. После моей потребности быть тобою замеченным... служить предметом твоей гордости... ты... - Стаффа с трудом наполнил воздухом свои ноющие легкие. - Потом я победил на Играх. Я увидел торжество в твоих глазах, Претор. Торжество. И ты положил руку мне на плечо и назвал меня... сыном. Горько-сладкое воспоминание. - Да, твое самое великое творение. Претор. - Он снова отхлебнул бренди, включив экран монитора у себя над головой. - Что сделало мен таким непохожим на других? Разве мое тело не такое же, как у всех? Что делает меня чудовищем, а не обыкновенным человеком, как все окружающие? Лицо Крислы опечалилось, и ее призрачное изображение шевельнулось в окружающем его сумраке. Он беспокойно смотрел на сверкающую чашу. - Чудовище? Скольким людям удалось самостоятельно создать чудовище? Ответь мне на этот вопрос. Претор! Изображение Миклены образовалось над платформой для сна; медленно вращающаяся планета, где столбы дыма собрались над континентами и под облачным покровом растеклась зима, шагая по изголодавшимся по солнцу землям. - Видишь, у нас по-прежнему общие видения, Претор. - Он сухо хохотнул, ощущая упрек на лице Крислы. Она никогда бы не позволила ему сосредоточиваться на провале. Но теперь... Что ему осталось? Стаффа опустил глаза к пальцам, сжавшим сказочную чашу. - Итак, я убил все, что когда-то любил. Я своими собственными руками сломал твою сгнившую от старости шею, Претор. - Он поднял руку, разглядывая причудливый узор ладони, изучая петли и спирали на подушечках пальцев, которыми он чуть шевелил. - И Крисла, моя Крисла, я сам сделал тот выстрел, который разорвал тебя на мельчайшие частицы. Я был так близок... так страшно близок - и не знал этого. С этими словами он швырнул чашу через всю комнату и разбил бесценный этарийский сосуд для жертвоприношений шестого века на угловатые осколки. Бренди оставило разбрызганное пятно жидкости, начавшей стекать по стене. "Я отправляю тебя в ад, который ты сотворишь сам! - повторил в его уме пронзительный голос. - У тебя нет души... нет души... нет души..." Голос все повторял и повторял, внедряясь в мысли Стаффы, превращаясь в его существо. "Конструкция. Машина. Творение. Без Бога", - все долбил и долбил тот голос. Но, может быть, у Седди мой сын? Где? - Он отупело мигнул, а потом уронил голову на руки, и плечи его затряслись от удара этих слов. - Крисла? Где он? Он - единственное, что осталось мне после тебя. "Ты не человек... У тебя нет души..." - Что ты сделал со мной. Претор? Кто я? - Ищи своего сына, - казалось, голос Крислы раздался в комнате. - Ищи своего сына. 4 Даже секретарша перестала бросать взгляды на Синклера Фиста. Он сидел на одном из полированных стульев, расставленных вдоль стены приемной судейского магистрата. Как и во всех приемных, здесь стояли терминалы компьютера с официальным программированием, новостями и развлекательной программой. Много часов назад Синклер Фист перепрограммировал установку на работу с библиотекой, вызвал учебник по многопространственной геометрии, которую изучал, и погрузился в чтение. Поэтому оклик секретарши застал его врасплох: - Сэр? Рядовой Фист? Синклер записал свою работу на карманном комме и вскочил со стула: - Да? Меня готовы принять? Она подарила ему одну из улыбок, характерных для секретарш всей Вселенной и сказала: - Извините, сэр. Но наша работа заканчивается. Боюсь, что судейский магистр вас сегодня принять не успеет. Синклер шагнул к ее столу и наклонился. В груди его поднималась паника. - Но вы не поняли! Завтра я улетаю. Перехожу в действующую часть. Мне необходимо увидеть его. У меня может не быть другой возможности. Пластмассовая улыбка осталась на ее лице, как маска. - Мне очень жаль, сэр. Это просто невозможно. Вы должны понять, у судейского магистра очень плотно расписанный день, а для того, чтобы поднять такое старое дело нужно время... В этот момент открылась дверь и из нее вышел седовласый человек в малиновых одеждах риганского правосудия. Он обратился к секретарше: - Эрайна, я иду пить чай. На моем столе пять дел, которые я прошу вас разложить по папкам. Если это все, то я увижу вас завтра. - Это не все! - выпалил Синклер, вставая перед человеком. С удивительной ловкостью секретарша выскользнула из-за стола и дернула за рукав Синклера, протестуя: - Так нельзя делать. Если вы немедленно не уйдете отсюда, вызову... - Ну-ну, Эрайна, - отмахнулся от нее судейский магистр, - когда-то и сам был на службе империи. - Он снова повернулся к Синклеру. - Да, рядовой, в чем дело? Синклер бросил возмущенный взгляд на пятящуюся Эрайну. - Я - Синклер Фист, сэр. Я улетаю завтра... на Таргу. - Да, я об этом слышал. Неприятная заварушка. Сам-то я служил во время Филлипийской кампании. Получил пару медалей. А, то были дни, когда человек мог по-настоящему содействовать империи. Мы были тогда сильными, прежде чем Звездный Мясник забрал столько власти. Но вы ведь пришли сюда не для того, чтобы слушать болтовню старика... - Нет, сэр. Я пришел, чтобы узнать о своих родителях. Судейский магистр наблюдал за ним печальными голубыми глазами. - Понятно. И что я могу знать о ваших родителях? Синклер сделал глубокий вдох: - Вы приговорили их к смерти примерно двадцать лет тому назад, сэр. Не считая этого, я не знаю о них совершенно ничего. После их казни дело было засекречено, и все записи, относящиеся к ним и моей семье, были засекречены тоже. - А вы хотите узнать все секреты? - Да, сэр. Почему-то, ну... направляясь на войну, я почувствовал, что это важно. - Если дело было засекречено... А вы уверены... Хотите знать подробности?.. Синклер неловко кивнул. - По-моему, я хорошо знаком с причудами человеческого поведения. Как изучающий социальную историю я уже ничему не удивляюсь. - Хорошо, Синклер. Думаю, мой чай может немного подождать. Пройдемте в мой кабинет. Я подниму записи и скажу вам все, что смогу, с учетом секретности, разумеется. Шаги простучали по холодному камню пола пещеры, глухо разнеслись по черным теням и отдались от крестового свода. Магистр Браен услышал приближающиеся шаги с того места, где он сидел в конусе света, заливающего рабочий стол и компьютер. Он оторвал взгляд от монитора, на который смотрел, и погладил шишковатый подбородок. Воздух казался чуть влажным, прохладным и тяжелым. Сюда, в глубины храма, не проникали посторонние звуки. Шаги звучали все громче, и Браен смог разглядеть электрический фонарик, который держала молодая женщина: он проблескивал желтым светом между метровой толщины колоннами, освеща надписи и изображения, вырезанные на серой скале. Она пробиралась между каменными колоннами - нимфа света в каменном подземном лесу. Это была высокая женщина, и движения ее были грациозны, как у танцовщицы. Длинные ноги под серо-коричневыми одеждами Посвященного делали энергичные шаги. Она строго сколола волосы золотой заколкой, и они лежали на ее левом плече каштановым водопадом. Тонкие чувственные пальцы сильно сжимали переносной фонарь, так что изящные ногти стали совсем бескровными. Поразительная красавица! Свет подчеркивал бледность щек по обе стороны классического носа, чуть присыпанного веснушками. Ее полногубый рот сжался, а янтарные глаза высматривали Браена. Беспокойство заставило нахмуриться ее высокий лоб. Завязанная узлом золотистая веревка стягивала свободную сутану у тонкой талии, складки материи скрывали пышность груди. Только пристальный взгляд позволил определить происхождение темного пятна у подола одежды: это была кровь. "Она видела бой. Неудивительно, что лицо ее осунулось и взволнованно. Прекрасно дитя: началось". Она облегченно ахнула, увидев его, сгорбившегося за массивным письменным столом из дерева. Он улыбнулся и подмигнул ей, а потом хмуро взглянул на желтоватый экран монитора, подергивая мочку уха, и задумалс над словами, изображенными на экране. - Благословенные Боги, Магистр! Вы здесь! - Ее глубокое контральто разнесло чувство облегчения по бесконечной пещере. Браен - лысый череп сверкал полированной слоновой костью - поднял взгляд от монитора, моргая светло-голубыми глазами. - Конечно. Где же мне еще быть? - Он взмахнул полупрозрачными руками. - По-твоему, я мог бы ухлестывать за распутными девками в притонах. - Магистр! - воскликнула она шокировано. - Только вы можете шутить в такой момент! Весь город гудит. Шахтеры бунтуют на улицах! Люди гибнут. Как вы думаете, сколько нужно времени, чтобы над нами оказался риганский флот? Идемте, мы должны вывезти вас из города. Сейчас же. Магистр! Она нагнулась, чтобы поднять его плащ, лежавший бесформенной грудой на скамье. Браен икнул, прикрыв рот сморщенной от старости рукой. "Она такая красавица! Ах, почему я не моложе! К черту человечество! Я бы ее забрал, и мы уехали бы в какой-нибудь укромный уголок Вселенной, где я мог бы... Ах, брось". Он вздохнул и повернулся к монитору. - На сегодня все, компьютер. Пожалуйста, отметьте, где остановился, и систематизируйте заметки, которые я сделал по тексту. Отправьте копию через Мэг Комм Магистру Хайду в Веспу, чтобы он с этим ознакомился. Я свяжусь, как только смогу. Экран померк. Он взмахнул рукой. - А теперь, милая Арта Фера, что заставило вас так поспешно прибежать ко мне? Только мятеж? Я искренне сомневаюсь, что любовь или страсть к моим старым костям заставили вас так задохнуться. Она тряхнула головой, простонав в отчаянии: - Магистр! Честно, не будь вы самым крупным ученым во всем свободном космосе, я бы... я бы вам шею свернула! Идемте, нам надо уносить отсюда ноги! Бежать из этого сумасшедшего дома! "Ах, Арта, если бы вы только знали. Бежать, дорогая моя? Нет, ничуть. У меня нет другого выхода, как только оставить вашу невероятную красоту в пасти льва". Вслух он сухо хохотнул. - С таким ли уважением молодежь должна относиться к старым и мудрым? Свернуть мне шею, милочка? Разве некоторые шлюхи не занимаютс именно... - Магистр! - Она заставила его встать, обернув его сутану вокруг его тела и подвязав ее так, чтобы его сухие варикозные ноги были свободны на случай, если им понадобится бежать бегом. - Ваша поглощенность шлюхами и распутством не идет вашему уважаемому положению. Вашему уму нет равных во всей... Над чем вы смеетесь? Он затряс головой, хохоча: - И чем, по-вашему, занимается ученый в свободное время, милочка? Особенно такой старик, как я? Может, я... э-э... исследую такое поведение, чтобы лучше понять людей. А? Он нагнулся за полупустой черной кожаной сумкой, отказываясь уйти без нее. Надежно сжав ее ручку, он позволил ей утянуть себя по длинному темному переходу. - Вы вообще ни о чем не будете думать, если мы вас отсюда не увезем! Вы такие вещи на публике не говорите, правда? Вы не упоминаете об этих... фантазиях в разговорах с коллегами! - Ха! - Она вела его к гаражам. Он уже начал задыхаться. Боль в бедре проснулась и яростными булавками вонзилась в его сустав. - Вас тревожит положение в обществе, милая Арта? - Он улыбнулся, а она прижала ладонь к замку входного люка. - Вы слишком много беспокоитесь. Положение в обществе - всего лишь иллюзия. А вот знание - это... - Но ваше учение, Магистр. Если бы я хоть на минуту действительно поверила, что вы бываете в таких местах и связаны с этими... женщинами, я бы... - Вы бы что? - Он заглянул в пылающие янтарные глаза. - Бросили ученье? Отказались от вековой мудрости? Перестали бы пытаться проникнуть в тайну квантов? Пошли бы на все это только потому, что знаменитый Магистр Браен развлекается с проститутками? Он поднял бровь, и веселая улыбка пошевелила его морщины. - Человек с вашей репутацией и заслугами не должен... - Чушь! С моей внешностью? Только за плату женщина согласится иметь дело с таким, как я. Нет, им нужны молодые красивые мужчины, мужественные, с большими... - При виде ее ужаса глаза его озорно заискрились. Она сделала глубокий вдох, готовясь прочесть еще одну лекцию, он ловко переменил предмет разговора. - Так они снова бунтуют на улицах, говорите? Они так быстро позабыли мщение Звездного Мясника? Они желают спровоцировать Ригу? Скользнув в сторону, дверь открылась, и Арта Фера схватила его за рукав и оборвала его размышления, потащив за собой одряхлевшее тело к авиакару, ожидавшему с открытыми дверями на площадке. - Да, - проворчала она, раздраженная его явным отсутствием озабоченности. - Идиоты расхаживают с плакатами, требуют признания своих прав как продуктивно трудящихся граждан Риганской империи. Они заявляют, что требуют представительства - нашли чего! Можете себе представить? Под самым носом боевых кораблей они заявляют о своих правах! За кого они себя считают? - Эту концепцию нельзя назвать новой. По правде говоря, бредовую философию можно проследить до первоначальной миграции с Земли. Конечно, с того момента корни теряются... - Что? Земля? Легенда, Магистр! С моей точки зрения, права и представительство - это прекрасное удобрение, на котором произрастает пушечное мясо, кровь и боль. Вы знаете, что в этом неспокойствии опять обвинять будут нас? "Вот именно, милочка, ну-ка, встряхнем тебя немножко". Он устроился на заднем сиденье, поставив обшарпанную кожаную сумку себе на колени. Его пальцы удовлетворенно похлопали по коже, потом начали открывать застежки. Она занималась подготовкой к взлету, а он взвешивал варианты. Ее умелые пальцы танцевали по приборной доске, включая питание системы, настраивая полетный компьютер на Макарту. Он заговорил чуть слышным шепотом, который, тем не менее, заставил ее неподвижно застыть на месте. - Конечно, милая моя, обвинять надо нас. Именно в этом и заключается цель мятежа. Она повернулась и уставилась на него, разинув рот, широко раскрыв янтарные глаза. - Что? Он серьезно кивнул, и слезящиеся голубые глаза осмотрели гараж. - Ну, а кто, по-вашему, внедрил эту идею в тупые мозги дураков-рудокопов? Право же, милочка, вы лишаете меня права на развлечения с сомнительными дамочками, так что же остается старику с мечтой о величии? - Он поднял хрупкую руку ко рту, изобразив шок, и смиренно добавил: - О, Боже! Я вижу, что наряду со шлюхами вы не одобряете и мою игру в революцию. - Благословенные Боги! - Простонала Арта, поднимая авиакар с площадки. Над их головой медленно раскрылись большие двери, открыв раненое небо. Она ахнула, когда он поставил рядом с ней на сиденье тепловой гранатомет. - Это же... - Да. "Это будет твоим первым испытанием, девочка моя. Ну, Хайд, теперь мы увидим, не пропали ли наши труды впустую". Браен хладнокровно вытащил из ящика второй гранатомет и устроил рядом с собой. Уголком глаза он видел, как она старается сглотнуть, с отвращением отстраняясь от сверкающего металлом оружия, как будто это - какое-то ядовитое пресмыкающееся. Когда они поднялись над крутой крышей храма, ему стали видны масштабы разрушений. Город Каспа содрогался от насилия, везде поднимались столбы дыма. Ярко-оранжевое сияние освещало низко нависшие тучи там, где горел фосфороочистительный комбинат, и клубы гари были окрашены в яркие цвета. То там, то тут в Каспе танцевали нелепо-яркие языки пламени, мрачно контрастируя с низкими черными тучами. Капли дожд застучали по ветровому стеклу, когда Арта бросила машину вперед. - Они убьют вас, если узнают. Магистр. Только подумайте! Что будет с людьми? Что будет с храмами? - При этой мысли она заморгала, стараясь справиться со слезами. - Они уничтожат нас! Ветер и дождь хлестали по авиакару, и ей нужно было все ее внимание, чтобы полет оставался спокойным и управляемым. "А что ты сделаешь, моя драгоценная красавица, когда они обратятс против нас? Какие силы в тебе скрываются? Готова ли ты испробовать ту кипящую кашу, которую мы заварили? Мы в тебе не ошиблись?" - Все идет согласно плану. Все. - В прошлый раз кровь реками текла по улицам, Магистр. Ее взгляд на секунду коснулся гранатомета. Он изучающе смотрел на нее, замечая тонкие пальцы, с их побелевшими от напряжения костяшками, сжимающие ручку управления. Арта всмотрелась в огонь, пляшущий по древесностружечным жилам строения, над которыми они оказались. Люди, обезумев, выбегали на улицы, сгибаясь под тяжестью коробок с вещами, которые они пытались спасти. Она вполголоса пробормотала быструю молитву. Город казался неопрятным, строения - приземистыми и неинтересными. Косой дождь, струившийся повсюду, делал его серым и блестящим. Он рассеянно отмечал ненадежные строения, так поспешно отстроенные из развалин и самого дешевого материала. После разрушений, принесенных Звездным Мясником во время прошлого восстания, Каспа стала городом нищеты. За чертой города, почти скрытые облаками, на горизонте поднимались зубчатые темные горы. То тут, то там можно было разглядеть мрачные группы деревьев, покрывавших нижние склоны. Он тяжело вздохнул и похлопал рукой по гранатомету. - Кровь и ужас, смерть и отчаяние. У революции, милая девочка, нет другой цены. Она покупается несправедливостью, страхом и страданием. - Зачем? "Есть ли у нее то, что нам нужно? Что, если я ошибаюсь?" - Чтобы улучшить условия человеческой жизни, милочка. В этом суть цивилизации. Она вечно отклоняется вперед и назад. Иногда жизнь становится черной и гнетущей - порождает тиранию, подобную Риганской империи. В другие периоды человеческое общество живет в полосе света и свободы, когда душа распрямляется и поет, - только люди никогда не ценят как следует и такие времена. Самодовольство, Арта, это незавидное следствие любых усилий человека. Нам надоедает то, что у нас есть, и то, что мы терпим. Мечты в наших умах становятся скучными. Хорошее и плохое, справедливое и несправедливое, правильное и неправильное - то, что нас окружает, становится привычным - фатально, если хочешь. - И вы возмущаетесь, проливая кровь? - Только "возмущение", говоря вашими словами, предотвращает загнивание. Если не помешать землю, из нее ничего не вырастет. Она бросила взгляд сверху на город, где по улицам бежали люди. Войска в боевой броне поливали толпу фиолетовым огнем бластеров. Откуда-то кто-то сделал ответный выстрел. Браен заметил, что она содрогнулась, и устало вздохнул. Он первым заметил крейсер. Длинный худой корабль вынырнул из черных завихренных облаков. - Арта, у нас гости. На нас спускается гражданская полиция, и, если я не ошибаюсь, гнев Рига начертан на носу их корабля. Ее плечи сгорбились. В неловкой позе она казалась перегоревшей. "Челюсти льва, Арта. Ну, что теперь, нежная красавица? Молись Квантовым Богам, чтобы я в тебе не ошибся". Браен провел скрюченными от возраста пальцами по стали своего гранатомета. "Но если я ошибся...". Длинный черный летательный аппарат предупреждающе загудел, и Арта снизила скорость. Она старалась не потерять управления, замедляя авиакар до самой малой скорости, при которой она сохранила бы устойчивость в штормовых порывах воздуха. Дождь громко хлестал по корпусу. Холодный повелительный голос скомандовал: - Назовите себя! Объявлено военное положение. Сейчас вы находитесь в зоне конфликта и нарушили правила движения воздушного транспорта. Арта взяла микрофон, голос ее срывался: - Пожалуйста, я увожу дедушку. Мы просто поживем в деревне, пока не уляжется ужасное волнение. Вот и все. И молящие нотки в ее голосе? Искусство? Или правда? Громкоговорители грозно отозвались: - Откройте дверь. К вам войдут представители гражданской полиции и проводят в участок. Там вам предъявят обвинения в нарушении правил воздушных перевозок и комендантского часа. Арта закусила губу и потянулась, чтобы отпереть дверь. - Извините, Магистр. Я... я думала, что нам удастся вырваться. Когда Они увидят наши сутаны... Их одежды Седди сразу же делали их подозрительными личностями - такими, которые должны проверяться специальными зондами. Браен терпеливо ждал, следя за выражением ее лица, читая мысли, отражавшиеся на ставшем несчастным лице. Неужели она забыла, про лежащее рядом оружие? Неужели страх полностью парализовал ее? Длинный черный силуэт уравнял скорости и пристроился рядом с ним. Открылся люк, и с их дверью сцепился захват. Арта попыталась сглотнуть, не замечая дождя, который задувало внутрь, на их одежды и пластиковые сиденья. На той стороне мужчина в черной форме готовился перейти к ним. Браен подался вперед, чтобы лучше видеть, что худая рука впилась во влажную раму двери. - Ох, боги, - простонала Арта, чуть не плача от досады. Молодой патрульный пошел по трапу. "Сейчас или никогда, девочка!" Браен прижал гранатомет к груди, не спуская глаз с Арты. Она сделала настолько стремительное движение, что превратилась в размытое пятно. Оглушающее "Вам!" заставило его уши зазвенеть от сотрясения. Отвратительный запах оскорбил его обоняние, когда едкий дым ворвался в открытую дверь. Авиакар пьяно завалился набок. Арта моментально бросилась к консоли управления. Инстинктивно она продолжала сжимать в одной руке гранатомет. Магистру Браену пришлось изо всех сил вцепиться в спинку сиденья, чтобы не вывалиться в открытый люк: ногти его срывались с влажной ткани. Выправив авиакар, Арта уставилась на все еще открытую дверь, явно пораженная тем, что аппарат гражданской полиции исчез: только неровные дымящиеся остатки трапа все еще свисали с авиакара. Металл на его краю казался оплавленным и с шипением испарял капли дождя. - Что было... Я... Я не... - попыталась она высказать свое изумление. Ее взгляд медленно опустился к гранатомету. Вытащив из ящика с инструментами ломик, Браен начал отцеплять крючья захватов. Дождь хлестал его по лицу, а он торжествующе кудахтал в ярость шторма. "Оправдание! Благословенные Боги, но она хороша. Никогда не держала в руках гранатомета - и знала, что надо сделать!" - Дражайшая Арта, не будете ли вы настолько добры, что удалитесь из этого района, где может оказаться еще один крейсер? Позаботьтесь о том, чтобы доставить меня до Макарты, милочка. А я займусь официальными помехами. - Но что... Я хочу сказать, куда гражданская полиция... Я убила... Что, к черту, произошло сейчас, Браен? - Посмотрите вниз - и летите! - приказал он, махнув рукой. Наконец ему удалось оторвать последний захват, и он захлопнул дверь. Она опустила глаза и еще успела увидеть дымящиеся обломки, как раз когда они рухнули на сверкающую от дождя черепичную крышу жилого района. Здание содрогнулось от удара. Как в замедленных съемках, стены обвалились внутрь, сложившись вокруг исчезнувшего корабля наподобие лепестков гигантского грязно-коричневого цветка. Какой-то мужчина стремительно выбежал из двери - и в тот же момент рухнула последн стена. - Святые Боги! Что я сделала? - Глотая воздух, она дернула рукоятку дросселя вперед. На заднем сиденье Магистр Браен мурлыкал что-то себе под нос, стирая капли воды с теплового гранатомета. Скайла Лайма сидела в командном кресле "Крислы", вытянув ноги вперед, и жалела, что не может встать и пройтись, чтобы восстановить кровообращение, или сделать еще что-нибудь - что угодно, только бы не вести разговор с сассанским адмиралом, чье изображение заполняло главный монитор капитанского мостика. Безупречно оборудованная рубка управления "Крислы" сверкала под светом плафонов. Отполированные плиты пола и образцовый порядок на всех постах дежурства отражали то, как Компаньоны гордились своим флагманским кораблем. И эта гордость не ограничивалась железками. Первые офицеры склонялись к мониторам, а всевозможные техники негромко бормотали что-то компьютерам. За ее спиной специальная команда координировала операцию по наведению порядка на планете. Два офицера работали на посту управлени движением, следя за тем, чтобы подлетали только проверенные корабли, - да и те под зорким взглядом "Крислы". Голографические мониторы характеризовали состояние корабля и ремонтные работы, которые велись там, куда попали выстрелы микленцев. А напротив Скайлы лицо имперского адмирала Джакре заполняло собой монитор мостика. "Напыщенный осел!" - Мы очень довольны, - монотонно гудел маслянистый голос Джакре. - Мне понятны сожаления Командующего по поводу прискорбной кончины Претора. Финансовое возмещение полностью удовлетворило Его Святейшество. Мы не рассматриваем это как нарушение контракта. Говоря откровенно, мы более чем удовлетворены оказанными нам услугами. "Еще бы нет! Стаффа отправил вашему божеству денег больше, чем стоит целая планета, за то, что нарушил контракт и убил отвратительного калеку". Она легко провела пальцами по чашке для стассы, которую держала в правой руке. Лениво она подумала, платил ли кто-нибудь такие деньги за смерть человека. - Мы рады пониманию Его Святейшества, адмирал. Джакре рассматривал ее глазами, которые она уже привыкла видеть у мужчин. Перемена интонаций с официальных на интимные ее практически не удивила. - Если бы вы нашли время, я был бы более чем польщен видеть вас у себя. Может быть, вы разрешите мне в качестве жеста гостеприимства со стороны Его Святейшества пригласить вас на обед на мой флагман? - Он наклонил голову, поблескивая глазами. - Мы могли бы считать это частной встречей и, возможно, отказаться по этому случаю от военного протокола. Расслабиться. "У тебя вот-вот слюнки потекут, сассанская свинья". Она оставила свое лицо невыразительным. - Благодарю за ваше любезное приглашение, адмирал. К сожалению, на мне лежит наблюдение за флотом на время отдыха Командующего. Я уверена, что вы не обидитесь. Нам предстоит сделать кое-какой ремонт боевых повреждений... позаботиться о раненых... а расписание у нас плотное. Мы получили еще одно предложение о работе, по поводу которого Командующий в настоящее время ведет переговоры. "Это чтобы ты не забыл о том, что мы свободные Компаньоны, адмирал-пустышка!" - Я присоединяюсь к благодарности Командующего за ваше любезное предложение. "Как будто ты приглашал его". Джакре кивнул - на лице превосходно изображенное выражение огорченного администратора. - Конечно, я понимаю. Я буду с нетерпением ждать вашего общества, когда ваши обязанности будут, скажем так: менее ответственными. - Он чувственно сжал ладони обеих рук, и на его толстых пальцах блеснули кольца с пятью драгоценными камнями. Его животик начал расти и обвисать там, где усталым мышцам уже не удавалось его поддерживать. - Я уверен, что женщина с вашим опытом и мужчина с моим положением должны иметь много общего. Я не хотел бы, чтобы Командующий неправильно истолковал мои намерения, но вы ведь человек свободный? Не так ли? Может быть, Сасса сможет сделать вам очень привлекательное предложение? "Не для этого!" Она любезно улыбнулась, сжимая пальцами чашку, и добавила: - Конечно. Однако поймите: мой первый долг принадлежит Командующему. Я сомневаюсь, чтобы у Сасса нашлись деньги на мое жалованье. Джакре хихикнул: - Я был бы в восторге от возможности обсудить это с вами. Она натянуто улыбнулась. - Одно из основных правил Компаньонов заключается в том, что мы никогда не отметаем вариантов. Однако в данный момент я вынуждена отказаться. - Но если... - Адмирал, извините. У меня есть дела. Я свяжусь с вами. Он небрежно махнул рукой и наклонил голову, изображая поклон. - Я надеюсь, что это будет скоро. Сасса предоставляет огромные возможности женщине с вашими талантами. - До встречи, адмирал. Она отключила связь, кинув на монитор убийственный взгляд. Бесстрастный, протухший блюдолиз! Он и ему подобные и составляют Сассанскую империю. Сколько они смогут продержаться без военной помощи Командующего? Сколько их империя простоит после того, как изнасилует богатства завоеванных миров? Они пресмыкаются перед своим святейшеством - и, что еще хуже, они с таким рвением преподносили эту идею народу, что и сами поверили в божественность Сасса. Она снова вернулась к пульту состояния и отметила, как продвинулись ремонтные команды на "Любовнице Джинкса". Корабль уже завтра сможет выйти в пространство - свидетельство технических возможностей Компаньонов. Она завизировала сообщение о ходе работ, осознав, что обычно Стаффа берется за эти дела прежде, чем она успевает это сделать. Ее внимание переключилось на дальний монитор, с изображением Миклены: желто-зеленый полумесяц на экране. Небольшие черные пятна - дым от горящих городов - сливались с облачным покровом. За линией терминала можно было разглядеть красные глаза подсвеченного огнем дыма. Наследие войны. "Черт побери, Стаффа, что произошло в госпитальной комнате там, внизу?" Почти половину своих сорока лет Скайла следовала за Командующим, изучая его так, как не изучала ни одно человеческое существо. "И за все эти годы я ни разу не видела, чтобы ты так обезумел". Вернувшись на корабль, он заперся у себя, и она занималась управлением флотом, получая от него приказания через коммуникатор - и приказание было притом всего одно: внести сассанскую плату за смерть Претора. Она постучала длинными сильными пальцами о командный пульт, и мысли ее вернулись к той сцене в микленском госпитале. Услышав крик Стаффы, они ворвались в комнату, ожидая увидеть его умирающим, подозрева предательство микленцев и сассанцев. А он стоял там как ангел мщения, буквально откручивая голову Претора от тела. Стаффа кричал, как человек, которого раздавили живьем. С того момента, как Стаффа вернулся на корабль, он исчез в личных апартаментах. Его коммуникатор оставался угрожающе молчаливым. Скайла наклонила голову, сощурившись. Это на него не похоже. Ее нервы напряглись в знакомом предчувствии беды. Что сделал умирающий старик? Какую власть использовал, чтобы заставить Стаффу убить его? Претор? Кто он был такой, и, кто он для Стаффы? - Это не твое дело, Скайла, - проворчала она себе под нос. Или ее? Она потянулась к своему поясу с оборудованием, вед рассеянными пальцами по кассете, которую извлекла из госпитальной установки. Она не потеряла голову и решила проверить. В госпитальных установках всегда находилось записывающее устройство, чтобы врачи могли восстановить ход лечения, посещения или события, которые могли помочь или ухудшить состояние больного. "Прослушаю ли я ее?" Скайла поджала губы и хмуро вгляделась в изображение Миклены, заполнившее монитор. Вторгнуться в личную жизнь Стаффы? "Нет, пока оставь это". Она нахмурилась и закрутила кончик длинных платиново-русых волос, свесившихся на плечо. Ропот голосов на мостике звучал буднично. Они все вернулись к рутине. Один глаз следит за сассанцами и сторожевыми бакенами дальнего космоса - просто на всякий случай - другой - за ремонтными работами. "Итак, что же я теперь делаю? Плетусь к нему и выставляю себ дурой, проверяя, как он? Как, ради поганого ада, можно вести себя с таким человеком, как Командующий, когда суешь нос в его дело?" Она вытащила украденную кассету из сумочки и осмотрела ее. Всего лишь пластиковый кубик, в котором заключены данные в двоичном коде, - и возможное осиное гнездо, если Стаффа когда-нибудь узнает. Ее профессиональное "я" уговаривало ее оставить его в покое и дать ему самому разобраться в том, что его тревожит. Это не умерило ее желания пойти к нему, посмотреть, не может ли она как-нибудь помочь, как... как это сделал бы друг. "А кого я назову другом? Осторожно, Скайла. У тебя есть только ты - и больше никого. Стаффа может сам сразиться со своими демонами. Ты прошла слишком большой путь, чтобы позволить себе тривиальные эмоции". Она оперлась на локоть, погрызла мозолистый палец, легко провела большим пальцем по шраму на щеке. Тогда он спас ей жизнь. Выстрел разбил ее шлем, и она оказалась лицом к лицу со смертью от декомпрессии: из носа хлынула кровь, легкие стало распирать так, что они вот-вот готовы были лопнуть, несмотря на то, что она спешила выдохнуть весь воздух, а глаза чуть не вылезли из орбит. Он рисковал своей жизнью, чтобы доставить ее туда, где было давление. Его лицо было первым, что она увидела, придя в себя на палубе госпиталя. Она всегда с изумлением вспоминала нежную озабоченность, которая смягчила его лицо. Он держал ее за руку совершенно по-отечески. Потом, как только было сказано, что она будет жить, он снова стал жестким, ухмыльнулся ей и отправился обратно, чтобы закончить превращение майканской обороны в обугленные развалины. Как долго выдержит флот, если он будет и дальше сидеть взаперти в своих апартаментах? Уже с корабля на корабль перелетают слухи. Есть ли опасность, что командование будет парализовано? "И вот тебе ответ с профессиональной точки зрения". Перед ней возник образ Стаффы с холодными глазами. Она представила себе, как он сидит в этом кресле, занятый уточнением тысячи мелочей, которые вовлечены в главную атаку. Своим острым умом он проигрывал случайные детали, как гениальный тактик, каким он и был. Как бы она ни старалась, ей никогда не сравниться с его интуитивным пониманием боевых действий. В середине захлебывающейся атаки Стаффе всегда удавалось разглядеть слабое место, какой-то крошечный уязвимый участок обороны, которым он мог воспользоваться. Сколько раз ему удавалось вырвать победу из разинутой вонючей пасти поражения? "Прекрасно, я у него в долгу. Я его уважаю". Она вгляделась в монитор, ощущая странное стеснение в груди. Одно за другим она отдала приказания, которые считала необходимыми, - от имени Стаффы. Немного испуганная тем, что делает, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить натянутые нервы, и развернула командное кресло. "Проклятые Боги, а что если он мне горло перережет за превышение полномочий?" - Первый офицер, вы несете вахту. Если вам что-нибудь понадобится - я буду в апартаментах Командующего. Скайла вскочила на ноги, радуясь ощущению восстанавливающегос кровообращения. Она пробежала к трубе доступа, направила кабину на вторую палубу и почувствовала ускорение движения. Сколько времени она не спала как следует? Несколько недель? Под черепом мозг казалс разгоряченным и зудел. Усталость примешивалась к опасениям относительно, что скажет Стаффа, когда она признается ему, что отдала приказы от его имени. Подходя к личным комнатам Стаффы, она замедлила шаги. Она только один раз была в его святая святых. Когда это было? Десять лет тому назад? Нет, больше. Скоро уже почти двадцать. В ее быстром уме снова возникли подробности того события. Мужчина, худой и высокий, с белыми волосами, встретил Стаффу в планетной таверне на Эштане и поставил мешочек с золотом у ног Командующего. Я не могу найти ни одного из них, Стаффа, сказал пришелец. Поэтому я возвращаю ваши деньги. Целиком. Он повернулся и ушел, а мрачное лицо Стаффы залила горькая пустота. Она, недавно получившая повышение до офицерского чина, наблюдала, как он напился до отупения. С помощью первого офицера она доставила что-то бормочущего Стаффу кар Терма на корабль. Ни единого раза после того случая его железное самообладание не дрогнуло. Остановившись перед люком, она собрала волю в кулак. Она вдруг почувствовала неуверенность и нежелание незваной приходить к этому новому Стаффе. Быстрая кривоватая улыбка скользнула по ее губам, и она отрезала себе путь к отступлению, приложив ладонь к замку. Через тридцать две медленно отсчитанные секунды громкоговоритель спросил: - Да? Я слушаю тебя? Она подняла взгляд к монитору безопасности, сложив руки на груди, с бесстрастным лицом. Стаффа, нам надо поговорить. Наедине. Она ждала, глядя в линзу, и взгляд ее становился все жестче. К ее изумлению, дверь скользнула в сторону. Поколебавшись долю секунды, Скайла решительно вошла. Вторая дверь пропустила ее в комнату, которую она уже когда-то видела. Она немного изменилась: за гравитационными ограничителями на стене появилась еще одна стойка с оружием - тарганским. Другие трофеи различных кампаний украсили главную комнату с малиновыми стенами. Одна из дверей открылась, и на пороге остановился Стаффа: скрестив руки, словно защищаясь, он смотрел на Скайлу воспаленными глазами. Впервые за все эти годы он был небрит. Он кутался в серый халат - этот цвет, как она поняла внезапно, он избрал после того запоя на Эштане. - Вы отвратительно выглядите, - сказала она, подходя к раздатчику и наполняя две пузатенькие рюмки микленским виски. - Спасибо. Она подала ему одну из рюмок и устроилась в уголке огромного дивана. С чего ей начать разговор с этим человеком - другом и командиром, наполнившим столько лет ее жизни вызовом и деятельностью? Что ей теперь говорить? Эй, шеф, почему вам больно? Не хотите ли рассказать мне, почему вы там внизу оторвали человеку голову? У вас есть причина сводить войска с ума из-за беспокойства о вас? Что? - Стаффа, - сказала она, решив пойти в лобовую атаку, - я не знаю, что произошло внизу, но это оказывает воздействие... - Сассанцы связывались по поводу штрафа? Он отпил виски и прошел к стене, где задумчиво уставился на тарганское оружие. - Только что, - ответила она. - Адмирал Джакре очень доволен, чтобы сгнили его черные мозги. Пригласил меня на интимный ужин с соблазнением. Он рассеянно смотрел в камин. - Собираетесь поймать его на слове? - Эту мерзкую слизь? - Он - адмирал. - Он толстый червяк. Кроме того, у меня больше власти, чем у него и Его Святейшества вместе взятых. - Она с любопытством наблюдала за ним. - Без нас они обречены, Стаффа. Вы это знаете. Вы их видели. Их импери построена на нашей силе. Они удержат эту империю только пока у них хватает денег платить за наши бластеры больше, чем их противники. Только все производящие силы Сассы и добыча с побежденных миров позволили им заплатить нашу цену - как и риганцам. Помолчав мгновение, она добавила: - Стаффа, мы уничтожили последнего претендента на власть. Миклены больше нет. Теперь это либо Рига, либо Сасса. Кто же именно? Он поворачивал в руке пузатенькую рюмку. - Я не знаю. Напряжение стянуло ей грудь. Тупая боль собралась у основани черепа. Скайла мысленно называла себя дурой, но продолжала сгорать от любопытства. Наклонив голову набок, она наблюдала за ним. В памяти струились воспоминания, подобные тончайшим паутинкам: его блестящие серые глаза встречаются с ее взглядам; разделенная близость и напряжение командования; моменты отчаяния, а потом торжества, когда вопреки всему победа оказывалась на ее стороне. Она опустила глаза, странно отрезвленная тем, что их связывало со Стаффой. Двадцать лет в скороварке военного времени нельзя сбросить, словно это изношенная боевая броня. Все это выбивало ее из колеи. - Что случилось, Стаффа? Что произошло в той комнате? - выпалила она. Крепко сжав губы, он встретил ее вызывающий взгляд. Она увидела, как ходит его кадык. - Претор был моим... Это был человек, который... - Пожав плечами, он монотонно произнес: - Это было очень давно. Он взял меня сиротой и научил быть тем, что я есть сейчас. Напряжение в ее груди завязалось тугим узлом вокруг ее сердца. - Проклятые Боги. Вы хотите сказать, это был ваш... - Отец? Нет. Назовите его моим... моим опекуном. Наверное, это более подходящее слово. - Проклятые Боги! - Так вот, в чем тут дело. - Почему вы согласились на контракт? Он сцепил руки за спиной и осторожно прошел через комнату. - Они выкинули меня. Много лет тому назад. Вы знали, что микленец. Я... я заключил контракт, чтобы отплатить им. И ему. - Он выдохнул и покачал головой. - Я не... не знал, что мне придется с ним встретиться. Пытался убить его во время боев. - Его лицо побледнело, и он закрыл глаза. - Но вместо этого я убил... убил... Его сотрясала дрожь, и Скайла напряженно застыла. После долгого молчания она сказала: - Здесь что-то еще, да? "Сколько лет прошло, а я совершенно не знаю его". Он начал что-то отвечать, но оборвал себя. - Хотите рассказать мне об этом? - Знаете, Скайла, я никому другому не позволил бы войти сюда и задавать мне вопросы, как это делаете вы. - Стаффа, мы с вами... я и вы... - Лицо ее жарко вспыхнуло - и это сначала смутило, а потом разозлило ее. - За нами немало крови. Немало трудностей. Вот почему я... Да и флот тоже... Это... - Она остановила несвязное заикание. - Черт побери! Мне пришлось отдать приказы от вашего имени! Его смех смягчился, стал теплее. Подняв взгляд, она увидела в его глазах знакомое озорство, сменившее - хотя бы на мгновение - отупение. - Это, факт, не смешно. Кончайте это, Стаффа! - Кончить это? Что мы с собой сделали, Скайла? - спросил он, сделав глоток виски, и снова заметался по комнате, как тигр в клетке. Она видела, как под его одеждой вздуваются и напрягаются мускулы, как будто ими движет снедающее его беспокойство. - Неужели мы и вправду настолько бесчеловечны? Претор спросил меня, есть ли у меня совесть. С тех пор все время об этом думаю. - Для нашего дела не требуется совести - только успех. Даже сассанцы не верили, что вы сможете разбить Миклену. Что до меня, то старалась предвидеть вашу тактику - и привела бы нас к катастрофе, если бы это мне пришлось начать нападение. Вы всегда были самым лучшим, Стаффа. Разве этого недостаточно? - Возможно. Он дал мне все - и все забрал обратно. Неважно, кто сделал тот выстрел, который убил... - Он встряхнулся, словно мокрый пес, стряхивая с себя эту мысль. Потом допил остатки виски и швырнул рюмку в камин. - Назвал меня своим величайшим "творением". Вот почему ему было не все равно. Я был всего лишь вершиной его успеха. Конструкцией. - Он вгляделся в глубины своего сознания и добавил: - Я убил... Она смотрела, как от лица его отливает кровь и на бледные черты ложится ужасающее выражение. Казалось, он не держится на ногах. - Что, Стаффа? Кого вы убили? Он облизал губы. Челюсть его дрожала. Хриплым шепотом он добавил: - Любовь... моего сына... мою... Он начал тереть лицо. - Стаффа? Что вы имели в виду. Что вы хотите... - Что это значит - по-настоящему быть человеком? - вскрикнул он, ударяя кулаком о ладонь и резко поворачиваясь к ней лицом. - Что должен человек чувствовать? Чем он должен быть? Я... я больше не чувствую! Я не знаю, кто я! Крисла умерла! Я убил ее! И я не могу... не могу скорбеть. - Его лицо снова застыло. - И я даже больше не виню себя. - Крисла? Стаффа, где она была? Он беспокойно расхаживал, говоря, словно не слыша ее: - Меня называют убийцей, ненавидят и проклинают от одной Запретной границы до другой. Говорят, что я оставляю после себя страх, смерть и ужас. Я убил единственное существо, которое когда-либо любил! Пораженная Скайла смотрела, как по щеке Стаффы сползла одинока слеза. Он с трудом сглотнул и сказал отупевшим шепотом. - Я заблудился, Скайла. Я больше не знаю, кто я. Синклер Фист сошел с шатла на остановке исследовательского биологического центра. Он вошел через вращающиеся двери, нашел нужный лифт, нажал кнопку тридцать пятого этажа. Странное возбуждение и страх заставили его испытывать жар и волнение. Столькое стало понятным. Теперь ему уже наполовину хотелось, чтобы он мог отказаться от этого сумасшедшего предприятия. Всего через четыре часа ему следует быть на сборном пункте своей части. После этого одни только Благословенные Боги знают, когда ему удастся снова поспать. Лифт прогудел, давая ему знать, что он прибыл к месту назначения. Двери бесшумно открылись, и Синклер вошел в вестибюль, где пересекались четыре длинных коридора. Охранник службы безопасности подняла голову над столом, стоявшем в конусе белого света. Она с интересом посмотрела на него, поднимаясь на ноги. - Здравствуйте. Э-э... Я - Синклер Фист. Я хотел бы узнать, есть ли кто-нибудь в лабораториях криминальной анатомии? Она склонила голову, приподняв бровь. - В это время ночи? Вы шутите? Синклер кривовато улыбнулся и подошел к ее столику. Ей на вид было лет двадцать пять, может, меньше. Темно-коричнева форма подчеркивала светлые волосы. Он разрешил ее синим глазам на минуту отвлечь его. Она улыбнулась. - Я не думаю, чтобы вы поднялись сюда для того, чтобы глазеть на меня, - но все равно, мне этот комплимент приятен. Э-э... чем я могу вам помочь... - она осмотрела его мундир, - рядовой? Синклер нахмурился, не зная, как начать. - Я хотел увидеть кого-нибудь из криминальной лаборатории. Насколько я понял, тут... ну, хранятся объекты для исследований. Она кивнула. - Правильно. Мы называем этот раздел судебной анатомией. Кстати, это мой предмет исследований. Я просто подрабатываю по ночам, чтобы заработать несколько лишних кредиток. Жизнь студента не слишком роскошна. - Так же как и судебного патологоанатома... или солдата. Вы, может быть, удивитесь, но я был студентом, пока пару дней назад не пришла повестка. Я... ну, хотел бы по-прежнему им быть. - И вы хотите посмотреть лабораторию? - Вообще-то, объекты. Она критически на него посмотрела. - Вы не похожи на любителя трупов. - И вы тоже, - парировал Синклер. - Человеческое тело - захватывающий объект исследования. На многие вопросы ответы еще не найдены: например, откуда вообще взялся род человеческий. Как он развился до сегодняшнего состояния. Диапазон поведения человека почти необъясним. Он увидел, как в ее глазах вспыхнуло разделенное понимание. - Ваша область изучения - анатомия? Он покачал головой. - Социология, история, теория игр, военная тактика, сравнительное поведение и вещи такого рода. Но судебная анатомия меня привлекает. Просто не было времени изучать все, что хотелось бы. - Он помолчал. - Так как мне вас звать? - Я - Анатолия Давиура. Послушайте, я могла бы поговорить с кем-нибудь из профессоров, чтобы вам показали лабораторию. Если вы оставите ваш номер... - Не могу. Завтра отправляют в действующую армию. Видно, мы будем воевать на Тарге. Ее лицо помрачнело. - Ох, мне очень жаль. Синклер пожал плечами. - Это долг каждого гражданина. Я просто подумал, что кто-нибудь мог сегодня работать допоздна. Никогда нельзя знать заранее. Может, что-то, что я увидел бы здесь, на Тарге решило бы развитие событий. Она мгновение колебалась. - Если мы поторопимся... Я хочу сказать - мне нельзя надолго оставлять пост. Ну, я могла бы провести вас в лабораторию. У меня есть допуск. Но нам нельзя будет задерживаться. Синклер улыбнулся. - Я обещаю вас не задержать. Она заговорщически улыбнулась ему и повела по сумрачному коридору. - Как вы выбрали такую область исследований? - спросил Синклер, когда она прижала ладонь к замку тяжелой металлической двери и провела его в комнату, где пахло химикатами и жужжали кондиционеры. Электронные сканирующие микроскопы, письменные столы, центрифуги, сверкающий беспорядок научных приборов наполняли комнату. Терминалы коммов смотрели на него катодными глазами. - Я начала с поведенческой генетики, - ответила она. - Мен завораживает проблема девиации. Почему какие-то люди причиняют вред другим? Какова генетическая подструктура насилия? Откуда она взялась? Есть ли возможность устранить генетический корень преступного поведени из рода человеческого, не повредив при этом способности к адаптации или инициативы? Работа в лаборатории позволяет мне иметь дело с реальными отклонившимися объектами: изучать ДНК признанных преступников и сравнивать их с ДНК нормальных людей, Она тронула кнопку, и двойна дверь разошлась, скользнув в углубление в стене. - Святая святых. Здесь мы храним объекты. Синклер вошел в комнату. Стеллаж за стеллажом, подобно кубикам данных на библиотечных полках, поднимались от пола до потолка - ряд за рядом, куда только мог проникнуть взгляд, следуя вдоль прохода. Тяжелые силовые кабели подходили к каждому ряду, давая энергию гробам. - Сколько их здесь? - Где-то около четырех тысяч. - Как можно найти... скажем, некий объект? Она посмотрела на него с подозрением. - Какой-то определенный? Синклер кивнул. - Два. Таню и Балинта Фистов. Моих... моих родителей. - Благословенные Боги! - Анатолия отступила на шаг, широко раскрыв глаза. - А все то, что вы рассказали мне о своей учебе? Синклер повернул к ней обеспокоенный взгляд. - Это была правда. Я вам не лгал. Просто... Ну, меня вырастили, как сироту, государственного подопечного. И я никогда не знал, что моих родителей осудили за предательство и казнили. Я плачу за их преступление всю мою жизнь. Теперь я отправляюсь на войну. Я хотел узнать, где они. Вот и все. Я говорил с судебным магистром, который рассмотрел их дело и отправил их сюда. Он сказал мне, где они и что они сделали. Анатолия растирала предплечья, хмурясь. - Но вы ведь хотите их увидеть? Синклер закусил губу и, отводя глаза, кивнул. - Вы - генетик. Вы знаете, какое значение имеют родители с точки зрения биологии. Я знаю, какое значение они имеют для меня... с точки зрения психологии. Она повернулась, вглядевшись в терминал комма рядом с дверью. - Пойдемте, сюда. Несколько минут они шли молча. Повернув налево, Анатолия прошла по узкому проходу. Над их головой плафоны автоматически разгорались при их приближении и снова меркли, когда они проходили. - Здесь, - сказала она, указывая на два гроба на уровне груди. - Просто потяните за ручку. Синклер посмотрел на нее, нервно сглотнул. Потом протянул руку к ручке. Она охладила его пальцы, а он вытянул гроб и увидел мужчину. - Он кажется живым. - Идеальная сохранность, - сказала она ему, пока он рассматривал фигуру. Лицо было чисто выбритым, глаза - желтыми. Он казался умным, на лице отразилась тень скорби. Синклеру был виден разрез сквозь коротко остриженные волосы. - После стольких лет, - шепнул Синклер. - Привет, отец. Я просто должен был найти тебя, убедиться, что ты существуешь. Я закончил первым в своей группе и получил третье место на межпланетных экзаменах. Я решил, что тебе следует об этом знать. Грудь его заполнилась болью, когда он закрыл гроб и вытянул тот, который находился под ним. Его мать смотрела невидящим взглядом, полуоткрыв серые глаза. Она была поразительно красивая женщина, с иссиня-черными волосами и тонкими чертами лица - но юная, такая юная! Синклер печально улыбнулся. - Спасибо, что ты дала мне жизнь, мама. Я никогда тебя не забуду. Ты сможешь мной гордиться. Повернувшись к Анатолии, он улыбнулся. - Благодарю вас. Теперь я немного успокоился. Все будет легче. Пойдемте. Я знаю, что вам надо вернуться. Она кивнула, позволив ему молча идти вперед. У двери она задержалась. - Это правда, то что вы сказали о межпланетных экзаменах? Синклер кивнул, поглощенный собственными мыслями, пытаясь разобраться в своих чувствах. Но он заметил интерес во взгляде Анатолии. - Синклер, - начала она, входя с ним в лабораторию, - э-э... вы не возражали бы, если бы я взяла у вас образец ткани, а? - Ученый всегда остается ученым? Она чуть виновато улыбнулась: - Что-то в этом духе. Он закатал рукав мундира. - Пожалуйте. Но при условии, что, когда сможете, расскажете мне, что обнаружили. После того как она взяла образец и провела его к лифту, который доставит его вниз, она остановилась. - Синклер, что они сделали? Я хочу сказать: как они здесь оказались? Уже войдя в лифт, он придержал дверь и обернулся. У Анатолии были прекрасные синие глаза. Теперь они понимающе на него смотрели. "Если бы только у меня было больше времени. Как бы мне хотелось поближе узнать вас". - Спасибо, что вы разрешили мне их увидеть. За это я до конца своей жизни ваш должник. - Я рада, что смогла это сделать... по нескольким причинам. - Она поджала губы. - Вы не обязаны мне говорить, но информация находится в архиве. Мне всего-то и надо - туда заглянуть. - И вы это сделаете. - Он встретил ее пытливый взгляд. - Только худшие из худших попадают в эту лабораторию для исследований. Мои родители пытались убить императора Тибальта Седьмого. Они были Седди-убийцы. С этими словами он позволил двери закрыть пораженное лицо Анатолии, и лифт стремительно опустился вниз. 5 Император Тибальт Седьмой, правитель и губернатор, господин двадцати миров человека и империи Рига, беспокойно ерзал, пока бесконечная сессия Совета жужжала и жужжала. Он боролся с желанием встать и уйти в комнату для отдыха - отчасти потому, что его ерзанье давало Советникам почувствовать его все усиливающееся раздражение, а отчасти потому, что правитель его масштаба не имел права пасть жертвой зудящего геморроя. Тибальт и его советники сидели в комнате для заседаний под высоким сводом из хрустального стекла. Причудливый рельеф панелей из слоновой кости роскошно поблескивал между узловатыми балками из песчаного дерева. Все усиливающееся бормотание советников смогло заглушить мягкие аккорды струнного квартета, исполнявшего успокаивающую пьесу в качестве фона. Стол заседаний, за которым они сидели, занимал весь центр комнаты и был заставлен мониторами и оборудованием коммов. На минуту он показался зоной бедствия: советники переживали из-за сообщений и отчаянно спорили. Тибальт получил в наследство мускулистое тело отца, но, в отличие от физически дисциплинированного отца, уже начал проигрывать битву с растущим брюшком. Густо черный цвет его кожи контрастировал с ярко-желтым костюмом, в который он был одет. Когда он потер щеку, то мясистость собственной скулы его обеспокоила. В конце концов широкие кости лица окажутся его врагами, несмотря на длинный прямой нос. Он носил волосы полудлинными и покрывал золотой сеткой с драгоценными камнями - дорогими сокровищами этарийской пустыни. Компактное голоустройство, приколотое к его воротнику, продолжало транслировать последние полевые сообщения о восстании на Тарге. Мятежники захватили большую часть столицы - Каспы. Тибальт зарычал и заскрипел зубами. "Почему сейчас? Кровавые проклятия! Из всех моментов для вспышки почему тарганцам понадобилось выбрать именно этот? Все висит на волоске. А что если Стаффа уже подписал договор с сассанцами против Риги? Нет, об этом нельзя даже думать!" - Джентльмены, леди, пожалуйста. - Он поднял руку. Двадцать голов повернулись в его сторону - некоторые от копий и карт, другие - от мониторов. Струнный квартет зазвучал странно одиноко, когда комнату наполнила тишина, нарушаемая только шипением новой распечатки, добавляющейся к беспорядку на столе. - Неважно, что вы хотите предсказать своими оценивающими моделями, факты не изменить. Первое: нам необходимо раздавить Таргу - снова. Второе: чего бы это ни стоило, нашей единственной надеждой выжить остается немедленное зачисление головорезов Стаффы на наше жалованье. Министр казначейства отчаянно затрясла головой. - Я не уверена, что мы это выдержим. Когда мы в прошлый раз нанимали этого человека, это обошлось нам в три с половиной миллиарда. Отчасти именно это истощение финансов и послужило причиной сегодняшних волнений на Тарге, поскольку именно на них лег главный груз выплаты дефицита в последние два года. Тибальт кивнул, прекрасно зная уровень их финансовых неурядиц. В то же время Командующий сумел сделать то, что не удавалось ни ему, Тибальту, ни сассанскому дураку: содержать в постоянной боевой готовности армию, достаточно большую, чтобы ее поддерживали все правительства. И отборная ударная сила Стаффы тщательно хранила свою независимость, обеспечивая себе собственное оборудование, корабли и подготовку. Компаньоны ни на кого не рассчитывали и в стратегическом сырье - хотя часто принимали его в качестве платы за услуги. Хитрый человек, Стаффа. "И мне против него не устоять". Понизив голос, он добавил: - Министр, что бы вы выбрали: платить Стаффе или воевать с ним? Овладев ситуацией с Микленой, Его Святейшество будет искать новые земли для завоевания. Если принять во внимание Запретные границы, то где, по-вашему, он их найдет? - Нам надо было бы сделать еще одну попытку пересечь Запретные границы - вставил министр обороны, поднимая глаза к подсвеченному потолку. Он ощупал свой плоский нос и глубоко вздохнул. Опершись волосатыми руками о стол, он принял позу, говорящую о намерении не отступать. - Вот ключ. Стоит найти путь за пределы гравитационной стены - и у нас будет пространство для роста. - Еще одна попытка? - вопросил Тибальт в продолжающемся молчании. - Сколько кораблей мы потеряли на гравитационно-энергетической преграде? - За последние пятнадцать лет, - прервала его министр казначейства, - восемнадцать. Даже если учитывать только материальные затраты на их строительство, сумма будет значительной. - Она прикинула на мониторе. - Мы истратили общую сумму в сорок три миллиона на... - Мне известны цифры, - прорычал оборонщик. - Сказано достаточно. - Тибальт прервал дебаты и сложил пальцы лодочкой. - Кто бы - что бы ни находилось по ту сторону, но оно нас не желает пропустить. Далее, пока у них есть техника "поглощения" наших самых сильных кораблей нападения, они по-прежнему будут неуязвимыми... по ту сторону своей стены. Теперь, возвращаясь к настоящей проблеме, - у нас нет выбора, благородное собрание, - кроме как пригласить этого наемника. Выражение лица министра казначейства стало мерзким. Ее худое смуглое лицо подчеркивало длину носа, нависшего клювом над узкими губами. Ее черные глаза мрачно уставились в какую-то мнимую точку за пределами стены, ничего на самом деле не видя. Наманикюренные пальцы глухо постукивали по столу. - Мы можем попробовать осуществить немедленную выплату, не довед до банкротства всю экономику империи. И в этом, конечно, была загвоздка. Холод нахлынул на мозг Тибалъта. "И что еще хуже, подумал ли кто-нибудь над такой проблемой: что делать со Стаффой кар Терма, когда объединится все пространство? Куда тогда направит своих кровожадных воинов Командующий?" Тибальт снова повернулся к министру обороны. - Министр, каков шанс, что нам удастся награбить с сассанских миров достаточно, чтобы откупиться от Стаффы? Пальцы оборонщика заскребли по щетинистому подбородку. Его скуластое лицо казалось осунувшимся. - Боюсь, он невелик. Сасса уже истощила себя, чтобы заплатить Командующему за Миклену. Я боюсь, что попытка таким образом финансировать войну сотрет экономику любого захваченного мира в такой порошок, что инвестируя ее восстановление, мы полностью истощим свои ресурсы - это если у нас будет, что инвестировать. - Я согласна, - поддержала его министр экономики, поднимая кверху палец. Пылающими изумрудными глазами она смотрела на Тибальта. - Техников и инженеров нельзя распылять до бесконечности. Если к этому присоединить трату материалов для перестройки промышленности целой планеты, то мы окажемся на краю катастрофы. Если, конечно, вы не поработите все наше население, чтобы помочь им. Министр казначейства добавила: - Что заставляет меня задуматься: какой смысл в завоевании? - Выживание! Так что же мы предложим Командующему? - Тибальт нахмурился. - И скажите мне, что будет, если Стаффу оставят у себя на службе сассанцы? Как мы сможем противостоять его молниеносным ударам и его вооружению, превосходящему наше? Одно дело - размышлять о том, чтобы обратить силы Компаньонов на сассанцев, другое - принять мысль о том, что флот Командующего направится к Риге. "А если это случится, то Тибальта Восьмого уже не будет". Министр военной разведки откашлялся. - Если наше состояние неважное, то у Сассы - еще хуже. У нас пока еще нет сведений о потерях, которые они понесли при захвате Миклены. Но достаточно будет сказать, что они значительны. - Так теперь время для удара? - вслух подумал министр обороны, задумчиво пропуская пальцы сквозь свою черную бороду. В наступившем молчании музыка струнного квартета не помогла успокоить. Тибальт перевел взгляд на Или Такка, министра внутренней безопасности. Ей пора было бы уже высказаться. Вместо этого она ждала, наблюдая за ними, как хищная птица. - Сначала надо подавить Тарганское восстание, - отреагировала на его взгляд Или. - Не сделать этого - значит оставить зияющую рану революции, впуская инфекцию через дальние миры. Она подарила им быструю улыбку, ощущая свою силу и то, что они ее не замечают. Тибальт спрятал свой восторг. Ему хотелось услышать, что она думает. Подобно этарийскому песчаному тигру, Или вечно впивалась своими когтями в плоть какого-нибудь слюнтяя. В хладнокровной деловитости с ней мог сравниться только Стаффа кар Терма... Гммм! Возможно... Может быть, если как следует подготовиться и спланировать, то удастся заручиться с Командующим... или лишить противника его услуг. Ослепленный этой мыслью, Тибальт добавил: - Прекрасно, мы займемся Таргой. Министр обороны, проследите за тем, чтобы прижечь нашу "зияющую рану". Тем временем, леди и джентльмены, ваш долг в том, чтобы определить, как привязать к нам Стаффу кар Терма - прежде чем нам придется учиться разговаривать по-сассански. Император Тибальт встал и махнул рукой, давая понять, что собрание закончено. Он сбежал от взрыва разговоров, который тут же вспыхнул, и поспешил к комнате отдыха. Ему придется выбрать время, чтобы хирург занялся его неприятностями. Один хирург для его нежного саднящего зада - другой для Стаффы кар Терма! Сердце в грудной клетке Синклера Фиста пропустило один удар, когда посадочный аппарат начал дрожать и взбрыкивать в атмосфере. Во рту его пересохло от поднимающегося жара. На этот раз - что бы им ни говорили - это не учебные маневры! Войска в боевой броне набиты в ПА, рабочую лошадку риганской армии. Синк и его товарищи сидели плечом к плечу, чуть-чуть откинувшись назад, чтобы свести к минимуму силы ускорения на тот случай, если аппарату придется маневрировать. Цепочки узеньких ламп заливали внутренность посадочного аппарата призрачным белым светом, обнажая запачканные плитки пола с огромным количеством в башмаках. Влага от дыхания конденсировалась на холодной стали и сбегала вниз ручейками или падала каплями на его шлем и броню. Если смотреть вперед, то видны были только пузыревидные шлемы. Наверху, между лампочками, висел шкафчик с угрожающей надписью: СПАСАТЕЛЬНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ. Под ними лежала Тарга, горький мир, полный безумцев, людей, которые подняли мятеж и убили целый гарнизон риганских военных! Синклер оглядел своих спутников. Рядом с ним брюнетка, Гретта Артина, закрыла глаза, крепко сжав пальцы на своей винтовке наступления. Голова ее была откинута на противоударную сетку. Синклер всмотрелся в линии ее лица, восхищаясь текстурой гладкой кожи, замечая, как на ее прекрасной шее бьется пульс. Где она была прошлой ночью, когда он лежал без сна, метавшись по постели, зная, что другие отчаянно совокупляются в темноте? Его взгляд опустился к пышным холмам ее грудей. Синклер поспешно отвел глаза, ощущая усиливающуюся вибрацию посадочного аппарата. С той ночи, когда он, наконец, нашел своих родителей, его эмоции превратились в трясину. Все чаще Анатолия Давиура поднималась из лабиринта противоречивых чувств и овладевала его мыслями. Он видел во сне ее синие глаза и желто-русые волосы. Воспоминание о ее аккуратном теле не оставляло его. Сверху опять закапала вода, глухо застучав и разорвав его задумчивость. Как и с женщинами, Синклер недоумевал, почему Благословенные Боги сделали его таким странным, таким слабым и неприспособленным к солдатскому делу. Что хуже всего - если не считать того, что он тощий, легкий и неловкий - люди глазели на его лицо. И дело было не только в том, что оно было худым: все изумлялись его глазам: один - серый, другой - тигрово-желтый. Да, дьявольщина, конечно, он мог бы это исправить хирургическим путем, но, будь все проклято, он таким родился! Да и не только это - ребятишек с его происхождением на такие операции не направляли... даже на имперской Риге, где, как считалось, улицы вымощены золотом. Почему он не похож на капрала Мака Рудера, которому Гретта строит глазки? Мак Рудер - просто воплощение бравого солдата, и, чтоб его сгноили боги, Гретта непочтительно улыбается всякий раз, когда Мак Рудер ей подмигивает. Воздух сгущался, наполняясь запахами пота и страха, и дышать становилось трудно. Кто-то за его спиной запердел, и от серной вони его чуть не вывернуло. Кто-то еще засмеялся, дергающийся нервный звук. Лампы померкли. Либо включились орудия, либо они перешли на дополнительные источники питания, чтобы остаться незамеченными. Он моргнул. Страх ворочался в его внутренностях, как живое существо. Его собственный кишечник настойчиво требовал опорожнения. Лампы стали красными - переключились на батареи. Это значит, что они падают? Отключился двигатель? Подражая сидящей рядом с ним прекрасной Гретте, он закрыл глаза и сосредоточился на выжатых страхом капельках пота, стекавших под шлемом по его костлявому лицу. Где-то сбоку от него этарийский послушник чуть слышно бормотал молитву. - Тридцать секунд, ребята! - невыразительно объявил настенный громкоговоритель. Стал слышен смутный свист воздуха, панели вокруг него тряслись. Ускорение пыталось оттянуть его в сторону, прижав к девушке. С потолка пошел дождь. Синклер Фист считал, зная, что только это может помочь ему скрыть страх. Последнее торможение попыталось продавить его сквозь боевую броню. Мышцы шеи напряглись, стараясь справиться с мощным давлением. Внезапно оно исчезло, заставив его резко вскинуть голову. Завыли гидравлические приводы, почувствовалось движение воздуха. - Хорошо, ребята, двигаемся! - пропел сержант Хэмлиш голосом автомобильной сирены. - Группа "А" - обеспечить периметр! Группа "Б" - расширить его! "В", оборона левого фланга! "Г", готовьтесь защищать правый фланг! "Д" поддерживает артиллерийскую команду! Вокруг Синклера вскакивали мужчины и женщины. Чувствуя себя дураком, он ударил ладонью по быстрому освобождению противоударной сетки и встал на ноги. Он едва успел подхватить свою винтовку, когда Гретта рысцой двинулась к выходу. Он умело подхватил тяжелое орудие, зацепив поддерживающий ремень за несущий крючок, так что вес винтовки больше не приходился только на его руки. Группа "А" уже выбралась через люк и бросилась на каменистую землю. Их боевая броня меняла цвет, подстраиваясь под красно-коричневую почву. Синклер зарысил вперед, как на маневрах, и упал на землю еще через пятьдесят ярдов. Он заморгал, ощущая густой запах сырой земли всего в нескольких дюймах от своего носа. Что-то прожужжало рядом с его головой. Насекомое? Ночная птица? За его спиной поднялся вой, говоривший о том, что посадочный аппарат выгрузился и поднимает свою смертоносную тушу в темноту. Бросив быстрый взгляд, он заметил, что на черном небе нет звезд. С трудом сглотнув, он впервые обратил внимание, насколько у него пересохло в горле. Негромкий голос сержанта Хэмлиша у него в ухе заставил его подскочить. "Дурак! - пристыдил себя Синклер, - это же просто твои наушники!" - Фист! - голос Мака Рудера громко разнесся по системе связи. - Выключи микрофон! Нас не интересует оценка твоих умственных способностей. Синклер покраснел, едва не задохнувшись от ужасного стыда. Он что, все сделал неправильно? Хэмлиш приказал: - Группа "В", вы выходите наружу. Мы должны быть как раз над холмом недалеко от Каспы. Займите вон тот хребет и дайте сигнал, когда будете готовы. Синклер с трудом поднялся на ноги, вспомнив, наконец, что надо опустить визор. В инфракрасном свете темнота превратилась в странно окрашенный пейзаж. Он увидел, что Мак Рудер машет ему рукой, подзыва его к себе. - Пошли, Фист, - дружески позвал Мак Рудер. Ты не собираешьс сидеть здесь всю ночь? В этом рейде за первую кровь полагается почетна награда. - Капрал повернулся и пошел вперед. Первая кровь? Синклера передернуло. Он не создан для солдатских подвигов. Гораздо лучше оставаться дома на Риге и разыскивать чудесные секреты в библиотечных книгах. Самым тяжелым ударом для него было прервать занятия квантовой геометрией так внезапно, сразу же после того, как он нашел эту книгу. Восхитительные соотношения между... Его легкие усиленно работали - он запыхался слишком быстро. Одно только наступательное оружие весило двадцать фунтов. И сверх этого еще тридцать, должно быть, приходилось на рюкзак. Гребень холма оказался не слишком серьезной преградой, однако после него Синклер совершенно задохнулся, одурев от жажды и совершенно обессиленный. Он свалился на землю, подавляя приступ рвоты, и услышал, как Мак Рудер сказал в переговорное устройство: - Говорит группа "В", сержант. Все в порядке. - Хорошо, парни, окапывайтесь, - приказал Мак Рудер и завозился, как жук в темноте. Он наклонился к Синклеру. - С тобой все в порядке? - Да, задохнулся, вот и все. - Послушай, ты, кажется, славный малыш. Держись возле меня, хорошо? Я прослежу, чтобы ты не попал в какую-нибудь передрягу. - Конечно. - Подобрав оружие, он проследовал за Маком Рудером через край гребня и заполз под усыпанный листьями куст. Мигающие огоньки Каспы расстилались внизу под ними. Город лежал на дне чаши, окаймленной горными хребтами. В инфракрасных лучах казалось, что город состоит из лачуг. Его окружали потрескавшиеся и расколотые вершины скал, покрытые лишайниками и хвойными кустарниками склоны гор. Земля, вставшая дыбом, - чертовски неудобное место для того, чтобы воевать. Малыш? Мак Рудер назвал его малышом? Ну, из него, конечно, не получится хороший солдат и правильно, черт возьми, он будет держатьс возле Мака Рудера. Капрал, по-видимому, знает, что делает. Пока еще никто не стрелял. Возможно, захват мятежных планет - плевое дело как и было сказано? Он лежал в темноте и задумчиво щупал пальцами свою защитную одежду. Он потер ткань между пальцами, и она показалась ему чем-то вроде жесткой синтетики со скользкой поверхностью. В действительности материал состоял из полых композитных прядей графита и керамики. Любой удар, способный разрушить композит, вызывал мгновенное возникновение химических связей, которые превращали материал в жесткую сплошную пластину, распределяющую и поглощающую энергию пули и вспышки бластера. В сочетании с вакуумным шлемом эта облегающая одежда служила скафандром для работы в космосе. "Будем надеяться, что она сохранит мне жизнь", - подумал Синклер. - Хорошо, парни, - кивнул Мак Рудер. - Пошли. Растянитесь в цепь и глядите в оба. Нам надо взять город. Синклер бросился вниз по склону вместе с остальными солдатами группы "В". К рассвету они заняли почтовую контору Сектора N_3 и организовали в ней оккупационный штаб на окраине Каспы. Здание почты не представляло собой ничего особенного с эстетической точки зрения, но, на взгляд военного тактика, толстые каменные стены и маленькие окошки придавали ему неоспоримые достоинства редута. - Дьявол! Я думал, нам придется подраться, - проворчал Мак Рудер, стаскивая рюкзак, чтобы облокотиться спиной о каменную стену холла. Остальные бойцы расставили свои ружья и свалили снаряжение там и сям по всему открытому вестибюлю. - Они не кажутся опасными, - задумчиво проговорил Синклер, внимательно разглядывая немногочисленных прохожих, которые спешили мимо здания почты, опустив глаза... Небо по-прежнему было затянуто облаками, из их серо-черного покрывала доносилось нечто, напоминающее раскаты грома. - Ну, теперь пришли регулярные части, - пробормотал Мак Рудер. Синклер задумчиво смотрел на него. Мак Рудер выглядел как солдат: красивое лицо с квадратной челюстью и горбинкой посредине носа. Вызывающие голубые глаза на лице с высокими скулами, из-под шлема выбиваются пряди светлых волос. Под гибкой броней выступали бугры мускулистых плеч. Гретта Артина сидела рядом с ним, продев свою руку под руку капрала. Синклеру требовалось немало усилий, чтобы отвести взгляд от ее совершенных черт. Влюбилась ли она в Мака Рудера? По сравнению с таким мужчиной, какие шансы у подобных Синклеру Фисту? "Думай об Анатолии, идиот! Она вне пределов досягаемости, и можешь мечтать о ней, пока не вернешься домой, - конечно, если вырвешься живым с Тарги. А потом нет нужды страдать от разбитого сердца до тех пор, пока ты не узнаешь, что она вышла замуж за одного из преподавателей и уже ждет ребенка". Его мысли прервал голос Мака Рудера: - Возможно, они думали, что гарнизон слабый, но теперь здесь регулярные войска. Мы заставим их изменить мнение. - Мак прищелкнул языком. - И все же кто-нибудь должен был отважиться на выстрел. Не понимаю я этого. Как будто они просто позволили нам войти сюда. Гретта склонила набок голову, ее длинные каштановые волосы сияли в слабом свете. - Я бы не связывалась с огнем Имперских войск. Что у них есть? Необученные шахтеры? Несколько импульсных ружей и гранат? Пара бластеров в таких руках едва ли достаточная сила, чтобы противостоять мощи Империи. - Они уничтожили гарнизон, - напомнил Синклер, срывая обертку со своего энергетического пакета. Он наблюдал за старухой, котора нерешительно взбиралась по ступенькам, взглядом испуганной птицы оглядывая закованных в броню солдат, расположившихся вдоль стен вестибюля. Остеохандроз согнул ее позвоночник, делая ее похожей на горбунью. Скрюченными от артрита и похожими на когти пальцами в старческих пятнах она прижала к груди большую сумку. Она медленно перебиралась со ступеньки на ступеньку, останавливаясь после каждого шага. - Помочь вам, мэм? - спросил Мак Рудер. Он встал и открыл перед ней толстую стеклянную дверь. Она закивала, испуганно дергая своей птичьей головой. - Я... мне надо узнать... узнать насчет медицинского страхования, - голос ее казался хрупким и сморщенным, как и покрытое морщинами лицо. Мак Рудер вытер ладонью губы и показал большим пальцем через плечо. - Обратитесь к сержанту Хэмлишу, вон туда. Избегая смотреть им в глаза, она кивнула и с трудом заковыляла к комнате сержанта на подламывающихся ногах. - Ну, вот вам опасная мятежница, - со смехом произнес Мак Рудер. - С сопротивлением на Тарге покончено. Мы поставили их на колени, парень! Синклер нахмурился: - Да, возможно. Когда я читал об экспедиции... - Древняя история, Фист, - сказала Гретта. - Что общего между историей и сегодняшней войной? Синклер слегка пожал плечами. - Ну, э, в исторических книгах можно найти много чего интересного. - Например? - спросил Мак Рудер. - Давно забытую и заброшенную тактику боя? Нужно придумывать новые планы, постоянно изобретать что-то. В этом ключ к успеху Звездного Мясника, ты знаешь. Думай, Синк! - Мак Рудер показал пальцем на свою голову и подмигнул. - Книги, а? - презрительно фыркнула Гретта. - Ты один из Седди, Синк? Краска жарко разлилась по его шее. Когда он смутился, то покраснел еще больше. - Нет. Я просто изучал все это, пытаясь добиться поступления в Риганский университет. Мак Рудер рассмеялся с полным ртом. - Недалеко пробился, да? Парень, в университет не попадешь, если только ты не гений, или если в твоих жилах течет благородная кровь - или по направлению, подписанному императором. - Да, знаю. Я думал, что получу его. Занял третье место на Межпланетном конкурсе. После его слов все молча уставились на него широко раскрытыми глазами. - Проклятые Боги! - прошептала Гретта. - Третье! И они все-таки не приняли тебя? Синклер вспыхнул и отщипнул крошку от своей питательной плитки. - Нет. Мак Рудер покачал головой: - Объяснили - почему? "Солги, Синк. Ты не можешь сказать им правду. Отныне придерживайс версии сироты". - Нет. Только то, что им очень жаль. Но... я не должен отчаиватьс и могу попытаться в следующем году. Гретта нахмурила брови: - Я знала одну женщину, которая добилась этого. Она заняла восемьдесят второе... - Она внезапно замолчала, увидев выражение лица Фиста. - Наверное, тут замешана политика. Возможно, в какой-нибудь конторе была допущена ошибка, а? - Да, наверное. Последовало неловкое молчание, во время которого старуха вышла из кабинета сержанта Хэмлиша и прошла мимо них, стуча по полу тяжелыми башмаками. Ее испуганные глаза на короткое мгновение встретились с глазами Синклера, и она сразу же отвела взгляд. Он открыл перед ней дверь и наблюдал, как она ковыляет вниз по ступенькам, размахива руками, чтобы сохранить равновесие. Уголком глаза Синклер заметил сержанта, направляющегося в мужской туалет. Ну, даже сержанты иногда ходят туда. - Так что ты узнал из своей истории войн? - тон Мака Рудера неуловимо изменился. - Не концентрируйте все силы в одном месте, - пробормотал Синклер, думая о старухе, которая быстро ковыляла по неровной мостовой. Снаружи пролетел военный вертолет, увешанный тяжелыми бластерами и импульсными орудиями, установленные на нем громкоговорители еще раз проревели условия оккупационного режима. Гулко разносились слова: "Действует военное положение. Желающие получить разрешение на поездку, медицинское обслуживание или помощь полиции должны зарегистрироваться у военных властей. Все просьбы будут рассмотрены в порядке поступления. Сохраняйте спокойствие и сотрудничайте с военными властями". И он полетел дальше, жужжа в душном воздухе. Синклер пожевал губу и посмотрел вверх на сгущающиеся тучи. Он уже начинал ненавидеть Таргу - и ведь в него еще ни разу никто не выстрелил. - Ну, это противоречит всем аксиомам военной науки, - заметил Мак Рудер. - Каждый знает, что "разделяй и побеждай" - старейшее правило ведения войны. Сила позволяет проводить и оборонительные, и наступательные действия, которые рассредоточивают войска. - Проклятые Боги! - закричал Синклер, вскакивая на ноги. - Где ее сумка?! - Что? - лицо Мака Рудера исказилось. - Бежим, догоним ее! - Синклер схватил свою винтовку. - Эй! Кто-нибудь, проверьте кабинет сержанта, нет ли там сумки. Он ринулся вниз по лестнице, не отрывая глаз от старухи, котора завернула за угол серого здания со следами минометного обстрела. Гретта и Мак Рудер следовали за ним, на ходу надевая шлемы и пристегивая ружья. Ноги Синклера успели ступить на неровный булыжник мостовой, но что случилось потом, он вспомнить не мог. Казалось, мир под ним обрушился, а потом поднялся и прихлопнул его сверху. Он помнил, как катился по жестким булыжникам, время и пространство перестали существовать, остался только огонь, дым и куски, летящие в воздухе, как снаряды. Оглушенный до звона в ушах, он пытался вдохнуть воздух в обожженные легкие. Подвигал ногами и руками, убедился, что они работают. Он с трудом встал на ноги, качаясь из стороны в стороны. Его боевое оружие держалось на пряжках, прикрепленное к броне скафандра, и болталось в пределах досягаемости. Он как раз нашаривал оружие, когда мимо головы с треском промелькнула вспышка фиолетового света. Резко пригнувшись, он упал на колено и выстрелил в окно на верхнем этаже, откуда неслись выстрелы. Фасад здания содрогнулся от удара, пыль летела из трещин в кирпичах. Синклер обернулся и увидел Мака Рудера, с трудом поднимающегося на ноги. Здание почты превратилось в груду пыли и обломков. На глазах у Синклера одна из боковых стен зашаталась и упала на боковую улицу. - Святые Боги! - прошептал Синклер. Никто не мог уцелеть после такого взрыва. Каким-то образом ему удалось собрать остатки рассудка и поднять Гретту. Мак Рудер тупо смотрел перед собой затуманенным взором, из его носа текла кровь. Он бросился к дальней стороне проспекта. Действуя интуитивно, он поднял винтовку, выстрелом разнес перед собой дверь и втолкнул своих спутников в темноту и неизвестность. - Мы ведем опасную игру, Браен. - Магистр Хайд вздохнул с астматическим хрипом, брови его хмурились, он смотрел на встроенный монитор, где женщина с каштановыми волосами методично разрушала глыбы пульсарным пистолетом. - Проблемой психологического оружия является присущая ему ненадежность. Они сидели бок о бок на каменной скамье, вырезанной в глубине балкона, прилепившегося к базальтовой скале над долиной Макарта. Впервые за много дней туманным; облакам не удалось одержать верх над неизбежным солнцем. Сейчас долину заполнила зелень растений, и солнце согревало всходы. Браен мрачно кивнул: - Круги внутри кругов, друг мой. - Вероятность - одно дело, - Хайд остановился, закашлявшись, - но человеческий мозг? Ха! Целые века более великие умы, чем наши, изучали, шарили и нащупывали путь в поисках ответа на вопрос, что такое душа. Необходимость играть роль орудия, господа, заставляет мен нервничать. Браен проворчал что-то, глядя на монитор, где Арта Фера, чья гибка фигурка вырисовывалась на фоне вечернего неба, выпустила последний разряд. Еще одна скала на склоне холма разлетелась в облако пыли. - Вы думаете, она попала, куда надо? Браен переменил позу, чтобы облегчить боль в бедре. - О, да. Посмотрите на выражение ее лица. Видите жестокое удовольствие? Нет сомнения, ее инстинкты развились полностью. Все, в чем она теперь нуждается, это в соответствующем направлении и координации. Голос Хайда был полон отвращения: - Шпионим! Как агенты Имперской безопасности! - Сейчас не время клеймить наше давнее времяпрепровождение, Магистр, - кисло возразил Браен. Проклятие, если бы только он в этом случае не был с ним согласен. Если бы эта был любой другой, а не Арта, он бы... "Я становлюсь престарелым идиотом! Не время для слюнявой сентиментальности. Она не твоя дочь, она никто, Браен. Предмет. Солдат для выполнения конкретной задачи. Генералы, обожающие свой личный состав, не выигрывают войн!" - Но она одна из наших, - запротестовал Хайд. Браен подпер ладонью свой дряблый подбородок и наклонил набок голову, разглядывая своего старого компаньона. Он говорил мягким, серьезным голосом, заставляя согласиться с тем, что, по его убеждению, было рациональным. - Так ли это? После того, как мы так долго держали ее у этариан, после того, как мы забросили ее так далеко, можем ли мы назвать ее своей? Хайд замигал. - Ну, э-э, она чрезвычайно хорошо показала себя на экзаменах. Ее обучение, как вы можете видеть, и подсознательный квантовый отбор сделали ее необыкновенно талантливой... - Орудием, - закончил Браен монотонным голосом. Он покачал головой, избегая смотреть Хайду в глаза. Вместо этого, он дотронулся до кнопки, и голографическое изображение Арты Фера, перезаряжающей свой импульсный пистолет, исчезло. - Мы так много сделали, друг мой, - напомнил Хайд, пытаясь утешить его. После всех этих лет, после всех жертв... - Что значит еще одна молодая девушка, а? - горько фыркнул Браен и потер свои запавшие глаза. - Где конец этому, Хайд? Я наблюдаю вот уже почти триста лет. На протяжении моей жизни, наверное, почти сто миллиардов людей умерло в страданиях и нищете, их планеты гибли во взрывах войн, сжигались радиацией, уничтожались болезнями и климатическими катастрофами. - Он вгляделся, взгляд его глаз был мягок. - Я спрашиваю тебя, видишь ли ты улучшение в жизни людей? Временами у меня возникает чувство, что мы - всего лишь какой-то злокачественный эксперимент. Хайд положил тонкую, как былинка, руку на плечо Браена. - Помните наше кредо? Жизнь - знание, а знание - энергия. Энерги вечна, ее нельзя уничтожить, можно только рассеять. - Хайд снова закашлялся и, скривившись, сплюнул мокроту. - Смерть неизбежна, но это не навсегда. В конце концов, все возвращается назад к Господу. Браен ответил ему кривой ухмылкой. - Навсегда - нет. Вселенная продолжает расширяться в некоторых местах, тогда как другие области втягиваются в гравитационные колодцы Великих Притяжении. Поэтому мы находимся либо на пике расширения, или в начале, сжатия. В любом случае, конец наступит еще через пятнадцать миллиардов лет или около того. Он показал скрюченным пальцем на Хайда. - Сколько еще страданий можно вместить в пятнадцать миллиардов лет? - Жизнь - больше, чем страдание, брат. Жизнь еще и теплые летние утра, пение птиц, удобные... - Ба! Вы - злой старик! - Хайд хлопнул себя по коленкам и откинулс назад, подставив обрюзгшее бледное лицо солнечному теплу. - В Каспе погибло почти двадцать тысяч. А мы с вами сидим на солнышке и беседуем об удовольствии? Наши миры вот-вот затянет в водоворот. Через несколько лет, брат, целые планеты погибнут в огне расплавленных скал, Какое безумие ждет нас? Хайд снова закашлялся, его губы напряженно шевелились. - Тем больше оснований для нас наслаждаться теми немногими мгновениями, которые дает нам настоящее, Магистр. Помните свое кредо. Не существует ничего, кроме "Здесь и Сейчас". Прошлое - всего лишь запасенная в мозгу энергия. Будущее состоит из горизонтов вероятности - квантовый скачок к ожидаемым наблюдениям. То, чего вы боитесь, всего лишь описано при помощи этих квантовых волновых функций в вашем мозгу. Будущее нереально. - Пока. - Браен помолчал. - Поэтому, как и вся реальность, в конце концов, оно может быть прослежено до небытия. Я все же боюсь. Браен заметил в долине какое-то движение и, обернувшись, увидел, как из рощицы, находящейся на расстоянии нескольких сотен ярдов, вынырнули три лошади. Они рысцой направились к небольшому ручейку и опустили в него морды, чтобы напиться. В молчаливом восхищении он наблюдал за ними, и в то же время видел, как толстые белые клубы облаков поднялись далеко на севере над Каспой. Пророчество! Как раз сейчас, в соответствии с его инструкциями, сопротивление должно было взорвать командные пункты риган. Еще больше крови на его руках. - Полагаю, меня беспокоит то, что у нас нет выбора. - Браен сплел пальцы, покрытые будто пергаментной кожей, под костлявым коленом. - Мне не нравится чувствовать себя пешкой, брат. Я был потрясен, наблюдая, как старые Магистры падали под властью этой машины. С тех дней ничего не изменилось. - Только теперь вы должны иметь дело с этой машиной. - Хайд опустил голову, его расплывчатые черты выражали беспокойство. - Интересно, кто кого надувает? - проворчал Браен с сухим смешком. - Кто из нас на самом деле манипулятор? Понизив голос, Хайд ответил: - Вы, Браен, единственный, кто у нас есть. Ни у кого больше нет вашей силы. Никто другой не является достаточно умным, сильным, способным сохранять такое хрупкое равновесие. - Действительно, ну, я дурачил всех до сих пор - мне кажется. Ну, хорошо, брат, а если вы найдете меня мертвым в постели в один из этих дней, что вы собираетесь делать? Браен скосил глаза на объемистое тело Хайда. Магистр закашлялся и сплюнул еще раз. - Умру на месте от своих больных легких, чтобы не пришлось подставлять себя под проклятый шлем. - Нежизненное решение. - Не более чем ваша смерть. - Хайд усмехнулся и снова закашлялся. - Нет, я покончу с собой прежде, чем сяду в кресло и приложу к голове эти ужасные провода. Мэг Комм очистит мой мозг, как луковицу... и без всякого результата. Они сидели молча, и Хайд думал о своей непригодности. Почему все это казалось таким безнадежным, черт возьми? - Мы все еще не получили сообщения о том, куда совершит прыжок Звездный Мясник. - Браен улыбнулся, наблюдая, как одна из лошадей опустила голову и подняла хвост, игриво толкнув боком черного жеребца. Через мгновение они уже фыркали и скакали, гоняясь друг за другом в обычных лошадиных играх. Лошадям было так хорошо на Тарге. - Прогноз отдает предпочтение Риге, - Хайд откинул назад голову и потер переносицу, засопел, пытаясь прочистить заложенный нос. Он продолжал, говоря в нос: - Кажется, Рига предложила Стаффе больше, чем Сассе. Командующий не может испытывать симпатию к этой теократии, у которых мозги, как у летучих мышей, и которые погрязли в сибаритстве и доносах. Этот жирный сассанский прыщ? Бог? Должно быть, Стаффа помирал от смеха при одной мысли об этом. - Хайд замахал опухшими руками. - Нет. Рига, при всех ее недостатках, по крайней мере, позволит Стаффе сохранить его мутировавшее чувство самоуважения. - Странное положение, Хайд, гадать о том, что мог предпринять этот человек. - Браен сменил позу, чтобы облегчить постоянную боль в бедре. - Из них всех он наименее предсказуем. - Да ну, брат, - проворчал Хайд. - У Стаффы нет секретов. Им движет статус и деньги. И еще власть. Простой, но гениальный человек. Сасса и Рига знают,