требление Второго дивизиона Макрофта! Речь шла о другом! - взорвался Тибальт. - Неужели ты не видишь разницы?! - Он судорожно сглотнул и на минуту отвернулся, хлопнув ладонью по бедру и пытаясь сдержать готовый выплеснуться новый шквал гнева. - Теперь пробив меня вся мощь Сассы... Плюс чертовы Компаньоны! - Вдобавок твои офицеры на грани бунта из-за Синклера Фиста? - сказала она, как будто только для себя, и задумалась, подперев подбородок большим и указательным пальцами левой руки. - Это может обернуться... Подожди! Расскажи мне о Фисте. Как он... на тактическом уровне? Почему он до сих пор жив? Во-первых, каким образом ему удалось выбраться с гор? Тибальт нервно хлопнул себя по бокам. - А черт его знает? Я ничего так и не понял! В его дивизионе были одни кривляки и дубины деревенские... А он не просто выжил вместе с ними, но и захватил Веспу, усмирил ее и прибрал к рукам то, что осталось от Макрофта. Недобитые осколки Второго дивизиона, насколько мне известно, с радостью перешли к нему в полное подчинение. Мысли Или все еще метались в поисках спасения. Она задумчиво переводила взгляд с одного предмета на другой. - А какова теперь боевая обстановка на Тарге? - Отчаянная, - упавшим голосом ответил Тибальт. Губы его подрагивали. Он разговаривал с ней из спальни. Сколько раз ей доводилось лежать в этой огромной постели в его объятиях?.. - Орбитальная разведка сообщает о сосредоточении больших сил мятежников вокруг Веспы. Судя по предполагаемым цифрам и боевым отчетам о сложившемся положении, можно сделать вывод, что Фисту и его дивизиону осталось жить не больше суток. Мы в принципе могли бы помочь. Бомбардировка с орбиты камня на камне не оставила бы от скоплений войск мятежников. Впрочем, это означало бы конец и Синклеру Фисту. Голос Или стал тише, когда она загадочно произнесла: - А если не конец? Она почувствовала, как перед ней засветил луч надежды, который разгорался все ярче с каждой секундой. Возможно ли это? В тяжелые минуты решение порой приходит само собой. Надо только заметить его и, отбросив в сторону все предрассудки и предубеждения, вытянуть его из темноты на свет. - В этом случае его можно будет считать вторым Стаффой кар Терма, - проскрипел сквозь зубы Тибальт, - ибо только этому мерзавцу было бы под силу выбраться живым, не опалив даже задницу, из огня, грозящего расколоть пополам всю Таргу! - Не надо поддерживать Фиста с орбиты. Оставь тарганских мятежников ему на съедение. - Что?! - вскричал он, в ярости подняв над головой кулак. - Или, предупреждаю тебя... Она улыбнулась. - Ничего не бойся, Тибальт Седьмой. Я как раз собираюсь на Таргу. Увижусь с Синклером Фистом и посмотрим: удастся ли ему выжить. Тибальт недоверчиво посмотрел на нее. - А пока? - Твои дивизионные командиры все еще нервничают по поводу неожиданного взлета выскочки Фиста? - Или повела плечами. - Пусть нервничают. Те, кто жалуется, делают это от безделья. У Сасса есть Компаньоны. К чему нам ждать, пока сассанцы воспользуются этим преимуществом? В наших руках внезапность и инициатива. И было бы непростительно потерять их. Тибальт заморгал. - Ты хочешь сказать... - Именно. Я полагаю, измена Стаффы кар Терма говорит сама за себя. Ждать так и дальше - это означает доказать всему свободному космосу, что мы дураки, которых не жалко. На его лице не было ни одного оттенка положительных эмоций, когда он кивнул. - Значит, ты едешь на Таргу, а я отбываю на войну. Учти: на этот раз с твоей стороны не должно быть допущено ни единого промаха, Или! Другого шанса я тебе не дам. Экран погас. "В самом деле... по силам ли Синклеру Фисту стать вторым Стаффой кар Терма? Если это действительно так, всли он вправду одарен военным талантом такого масштаба, то он, Синклер Фист, станет нашим спасением. И на него мы должны уповать!" Или очень надеялась на то, что ее предположения окажутся верными. Она натянула на себя гравитационный костюм, взятый из шкафа, и просигналила командиру, чтобы давали ускорение на Таргу. - Черт, не верю до сих пор тому, что больше не придется жариться на этарианской сковородке и таскать эти паршивые трубы, - пробормотал глухо Стаффа, чувствуя, как шатающийся контейнер встал на место, поддерживаемый фиксирующими крюками. Кайлла глядела на термальный аппарат, а попросту: печку, которым снабдил их Никлос. Этот прибор давал тепло и свет от сверхпроводных микрогенераторов. Желтое освещение падало на ее лицо под небольшим углом и оставляло на нем причудливые теневые разводы. Выражение лица Кайллы не изменилось. Ее взгляд был все таким же настороженным. Губы сжаты. Поза говорила о том, что она не прощает Стаффу. Она неподвижно сидела на мешке с неприкосновенным запасом продуктов жизнеобеспечения. Справа от нее к полу была прикреплена мусорная корзина с крышкой. Он качал головой, заново прокручивая в мозгу все те события, благодаря которым он покинул адское место рабского труда и перенесся из охваченного боем здания службы внутренней безопасности в этот тесноватый серый ящик. Его отыскала милая Скайла. Более того, она отыскала его сама, не привлекая к этому флот Компаньонов. Его сердце заколотилось в груди, словно пойманная рыба в руке, когда она показалась в проходе между контейнерами в сопровождении Никлоса. Он долго смотрел в ее глаза, и его душа ликовала. А потом... она ушла. Так же неожиданно и быстро, как пришла. Что было бы, если бы ему не с Кайллой, а с ней пришлось бы быть заточенным в этот сиалоновый ящик на много дней? Хватило бы у него тогда мужества рассказать ей о тех своих чувствах, которые касались ее и в которых ему удалось разобраться, лежа на матраце раба и глядя в пустынное ночное небо?.. Стаффа подхватил рюкзачок, который лежал в углу контейнера, подвинул его к себе и раскрыл. У него затаило дух, когда он увидел, что в нем лежит его боевой скафандр! - Как?! Откуда Никлос узнал? Черт возьми, глазам своим не верю! Он покопался в рюкзаке и, кроме скафандра, увидел все свое оружие и кое-какие вещи Скайлы. Значит, не Никлоса надо благодарить, а опять Скайлу. Он представил себе ее лицо и мягко улыбнулся. Значит, она вышла каким-то образом на Броддуса. Улыбка Стаффы стала мстительной и жестокой, когда он попытался представить себе их встречу. "Вот и еще один крохотный кусочек справедливости, Кори." - Почему ты не рассказал мне, кто ты на самом деле? - равнодушным голосом спросила Кайлла. Стаффа отвлекся от своих размышлений и развел руками, тяжело вздохнув. - Это ничего бы не дало. Ни тебе, ни мне. Разве что только ты стала бы еще несчастнее. - Значит, с помощью лжи ты рассчитывал помочь мне в моем несчастье? Он поднялся, нервно сделал три шага вперед и три назад, - большего не позволяли размеры контейнера. - В тех страшных условиях тяжкого рабского труда и бесконечных изнасилований? Конечно, это была помощь. Мы медленно умирали в той пустыне, Кайлла. Подумай сама. Как бы ты прожила там те последние недели, зная о том, кто я такой? И что бы я тогда смог предложить тебе в качестве помощи? - Ты трус, Стаффа кар Терма. Он бессильно пожал плечами. - Значит, трус. Но, по крайней мере, впервые в своей жизни пытался быть человеком, достойным уважения. Кайлла в ярости ударила кулаком в упругую стенку контейнера. - Черт тебя возьми, Звездный Мясник! Неужели ты до сих пор не понял, что являешься олицетворением всего того, что я больше всего ненавидела в своей жизни?! - Ее лицо исказилось гримасой внутреннего душевного страдания. - А я то... Ой, дура! Заботилась еще о нем? О, боже, даже полюбила его! Но ты обманул меня! Обманул!!! Ведь там... в песках... на жаре... Ты был таким добрым, таким достойным! Почему? Как это у тебя получилось. Звездный Мясник?! Проклятие! Ты выставил мен дурой! Подло обманул! Она отвернулась, чтобы он не видел слез, которые заструились у нее по щекам. Стаффа бессильно уронил голову. В душе была опустошенность, вакуум. - Я не в силах изменить прошлое, как бы ни хотел этого... - Да ладно! - зло отмахнулась Кайлла. Немного помолчав, она продолжила срывающимся голосом: - За что мне такая кара? После всех лет, что я ненавидела тебя всем своим сердцем, всей душой, я приговорена быть запертой с тобой в поганом контейнере?! - Она развернулась к нему, и он увидел, что ее глаза покраснели. - Лучше мне было погибнуть вместе с Кори. Нависла томительная пауза. Откашлявшись, чтобы голос не изменил ему, Стаффа глухо спросил: - Я видел, как ты разговаривала с Никлосом. Что это было? Со стороны казалось, что ты его в чем-то убеждаешь, а он... колебался. Она поменяла позу и накинула на плечи теплый синтетический плед. - У Браена... Словом, жить тебе или умереть - зависело исключительно от Никлоса и Тиклата. Седди посвятили себя делу избавлени свободного космоса от Звездного Мясника. Планы твоего убийства разрабатывались годами! - Она отсутствующим взглядом уставилась в темный угол их тесной камеры. - Никлос спрашивал у меня совета. Он не знал, что делать. А между тем решение необходимо было принимать до появлени Скайлы на складе. Все прошло бы как по маслу, уж ты поверь. Мы бы сказали Скайле, что ты был ранен во время перестрелки в здании службы внутренней безопасности. Она бы подошла посмотреть, склонилась бы над тобой, а затем... Ее бы ударили в спину. Я... Я просила Никлоса оставить тебе жизнь. Стаффа опустил глаза на свои покрытые шрамами руки. После заварушки в офисе Или они снова были грязными. - Такое впечатление, что ты просила его с большой неохотой. - Разумеется! - гневно выдохнула она и, чтобы не расплакаться, постаралась глубже дышать. - Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал... С моими... Я... Я не могу простить! - Губы ее мелко задрожали. - С другой стороны, я все время вспоминаю тебя в пустыне. Ты так был добр с Пибалом. Убил Бротса... Англо... Сколько раз спасал мне жизнь. Стаффа с ожесточением закусил губу и продолжал неистово смотреть на свои руки, будто хотел прожечь их взглядом насквозь. - Я... Я не знаю, что делать, - продолжала прерывающимся голосом Кайлла, пытаясь держать себя в руках. - Я задаю себе вопрос: неужели ты и есть тот негодяй, тот поганый демон, который дотла спалил мою планету, который командовал теми, кто насиловал меня, который продал меня в рабство, приговорил меня к ошейнику, жестоко убил моего мужа и беззащитных детей?! - Тот самый. И снова опустилась тишина. Давящая. Причиняющая боль обоим. Корабль начал полет. С каждой секундой стали нарастать перегрузки. Стаффа сел и прислонился спиной к той же стенке контейнера, что и Кайлла. Через несколько минут им пришлось поменять позы, потому что пол стал стеной, а стена полом. Стаффа бесцельно мял в руках ткань своего боевого скафандра. Он тяжело дышал. - Теперь, наверное, стоит называть тебя настоящим именем? Стейла Каан? - Нет!!! - крикнула вне себя от ярости Кайлла, устремив на него испепеляющий взгляд своих диких глаз. - Никогда не смей называть мен этим именем! Та женщина мертва! Мертва!!! Она погибла три года назад в страшный день! А меня зовут Кайлла Дон. И я останусь ею до конца своих дней... Он кивнул в знак согласия и проговорил тихо: - В таком случае я тоже уже не Звездный Мясник. Он умер вместе с Претором. - Ждешь не дождешься, пока его отпоют и забудут? - едко прошипела Кайлла. - А как насчет твоих деяний, забродивших от крови?! Как быть с покореженными человеческими судьбами? Как быть и куда девать тысячи и тысячи мертвых? Этого, значит, тоже, по-твоему, не было? - Мне хорошо известны те грехи, которые я совершил. - Грехи! - воскликнула возмущенно Кайлла. - Грехи совершаютс против Бога! - Да, ты права, грехи против Бога. Я сделал зло людям и это было бы правильнее назвать преступлением. Но я еще раз повторяю, что не в силах изменить, переделать прошлое, Кайлла. - Не можешь! Конечно, не можешь! - закачала она головой, сердито насупившись. В третий раз между ними заполнила пространство пауза. Не выдержав, Кайлла крикнула: - А что же ты можешь, Стаффа кар Терма? - Изменить будущее. А как это сделать?.. Возможно, ответ созреет в моей голове после того, как я поговорю с вашим Магистром Браеном. - Он задумчиво склонил голову набок. - Кто бы мог подумать, что Седди удастс так прочно внедриться в руководство этарианской тайной полиции?.. - Мы выживем благодаря знанию, Стаффа. Знание, умение мыслить - величайшее оружие из всех, которые когда-либо были известны человеку. Он поджал под себя ноги и нахмурился. Кайлла переключила печку на более сильный подогрев. Подождав немного, Стаффа снял с себя халат, подаренный ему Или, и натянул боевой скафандр, чудесным образом обнаруженный Скайлой. Затем он достал из рюкзачка оружие и закрепил его у себя на поясе, как положено, предварительно зарядив Кластер самым мощным энергетическим зарядом. На поясе же висел и шлем, который в любую минуту можно было герметично скрепить с воротником скафандра. Скайла ничего не забыла. Вложила в рюкзак и его заколку для волос. - Мне многое нужно узнать, - прибавил Стаффа. - Как ты думаешь, Браен научит меня? Выражение на ее лице стало каменным, после того, как он облачился в свое боевое одеяние. - Научит, мне кажется, - глухо произнесла она и покачала головой, словно хотела отделаться от какой-то неприятной мысли. - Что мне делать с тобой, Стаффа? Ты грязный убийца, монстр, чудовище... Это всем известно. Но я помню также тот зловонный коллектор. Я помню Пибала и Бротса... И не могу забыть то удовлетворение, которое я испытала при виде того, как Англо расставался со своей паршивой жизнью. Мы шли с тобой рука об руку навстречу неминуемой гибели в этарианском аду. И ты ободрял меня добрыми словами, не давал мне сойти с ума, поддерживал, помогал... Наконец, рискуя собой, не дал мне погибнуть под обрушившейс дюной... Это, безусловно, смягчает твою вину. Но я не могу забыть тот ужас, который мне довелось испытать. Перед моим мысленным взором всегда будет возникать мой любимый муж, принявший мучительную смерть. Я в каждом своем сне буду видеть, как его сильное красивое тело взрываетс кровавым всплеском, как разлетаются в разные стороны куски рваного мяса... Стаффа опустил голову. - Все это я видела, Стаффа, и мне никогда от этого не уйти... Мне никогда не забыть твоих солдат-зверей, шумно дышавших мне в лицо, брызгавших внутри меня своим поганым семенем... Я навсегда запомню, как они истязали меня. Мне тогда заткнули рот, и я не могла даже кричать. Только мычала и... видела, как выстраивают моих детей! Натан пытался не показать страха перед твоими недоносками. Изольда, к счастью, была еще слишком мала и ее не насиловали. Поначалу она плакала, держа брата за руку, а потом они оба... исчезли в розово-пурпурной дымке! Стаффа! Сколько же добра нужно принести людям, чтобы покрыть, искупить все эти зверства?! Она в изнеможении закрыла глаза, продолжая сворачивать угол пледа нервными движениями в плотный комок. - Я родила их. Звездный Мясник, - еле слышно произнесла она, будучи на грани рыданий. - Тебе не понять, что это такое. Тебе не понять, сколько всего отдает мать своим детям... Начиная с того самого момента, когда они в первый раз зашевелились у нее в животе, и заканчивая, заканчивая... Стаффа закрыл глаза, стараясь сохранить глубокое и ровное дыхание, но его душила неотвязная мысль: "Я не вынесу этого! Я не вынесу этого!!!" Депрессия и отчаяние железными щупальцами раздирали его сердце на части. Мысли стали тягучими, ватными. Сознание затуманилось. Непроизвольным движением Стаффа опустил руку в карман снятого халата и достал оттуда блестящий золотистый предмет. Он был мал, но тяжел, приятно давя на ладонь. Это как-то успокаивало. Крохотная частица красоты в центре наполненной злом Вселенной! - Я обещал вернуть тебе это, когда мы будем на свободе, - глухо прошептал он, чувствуя, что как только он выпустит вещицу из рук, душевная опустошенность захлестнет его окончательно. Она не протянула поначалу руки, а только смерила его враждебным взглядом. - Что... что это? Стаффа тяжело вздохнул и положил вещицу на дюрапластовый пол. - Ты просила меня сохранить медальон. Она закрыла глаза, и на ее лице отразилась сильная душевная боль. Ощупью она дотянулась до медальона и прижала его к своей груди. По ее щекам покатились крупные слезы. Она вспомнила несчастного Пибала. Стаффа отвернулся, отошел в противоположный угол контейнера и присел там на один из мешков с провизией, отдаваясь шторму противоречивых мыслей и чувств. Депрессия нарастала, высасывая из него энергию сопротивления, иссушая мозг и затуманивая сознание. "Зачем я поставлен в такие жизненные условия? Для какой цели? Я несу людям только страдания... одни страдания..." Его пальцы нащупали рукоятку верного бластера. Скольких он убил именно этим оружием? Было бы только справедливо оборвать поганую жизнь Звездного Мясника лучом, выпущенным именно из этого бластера. Он почти физически ощущал давление холода с внешней стороны сиалона. Бесконечное пространство. Жадное до хрупкой и трепетной человеческой плоти, стремящееся поглотить свет и тепло. По ту сторону крепкой оболочки сиалонового контейнера копошились зловещие, беспокойные мертвецы. Их крючковатые длинные пальцы шарили по сиалону в поисках люка... До его слуха долетал противный Шелест их искаженных голосов. В противоположном углу контейнера сидела Кайлла. Она шумно дышала, однако порой до Стаффы все же доносились приглушенные рыдания... Во всяком случае, всхлипывания. "А как же твой сын? Если ты сведешь счеты с жизнью, ты никогда не увидишь его, не узнаешь, кем он стал. - Стаффа крепче ухватился за рукоять бластера, подумав о сыне. - А что я могу оставить ему в наследство? Ужас и боль загубленных мною людей? Представь себе выражение его лица, когда рн узнает, что его отец и пресловутый Звездный Мясник - одно и то же лицо." Он выпрямился и вгляделся в противоположную стенку контейнера, которая была отделена от него четырьмя метрами слабо освещенного пространства. Короб мелко трясся. Стаффа знал, что это может означать. Стартовое ускорение для нуль-сингулярного скачка реакторами уже набрано, и через несколько минут они устремятся вперед со скоростью, намного превышающей ту, которая была раньше. Он решительно достал бластер из его потертой кобуры и приставил дуло к виску. "Странно. Я должен бы чувствовать что-то, переживать... Хотя бы тревогу по поводу расставания с жизнью. А ничего нет... Только тупость. Почему?" Он нахмурился и постарался сосредоточиться на этом последнем в его жизни выстреле. Ему пришло в голову, что снаряд снесет вместе с его головой и много чего другого в контейнере. Может пострадать и Кайлла. Он уменьшил энергетический заряд бластера почти до минимума... Нет, все равно нет гарантии, что все обойдется без проблем для нее. "Ну хорошо, Стаффа. Думай дальше". Ласково погладив другой рукой ствол бластера, он сунул его обратно в кобуру и застегнул крышку, чтобы уже больше не возвращаться к нему мыслями. С виброножом все должно, получиться чисто и безопасно. Он может отсечь себе руку, спокойно остановить лезвие, сунуть нож в ножны и ждать, пока не наступит смерть от кровопотери. Более того! Он может прорезать ножом в полу дырку и сунуть туда культю, чтобы избавить Кайллу от созерцания кровавой лужи. "Ну, вот. Я снова обрел способность рассуждать здраво и спокойно. Холодный расчет пригодится мне сейчас как никогда. Я сейчас так же спокоен и уравновешен, как и в тот день перед встречей с Претором". Он сам себе удовлетворенно кивнул и осторожно прорезал в контейнерном полу аккуратную, круглую дырку. Хороший нож! Сколько уж лет он ему преданно служит? Стаффа надеялся, что в самый ответственный момент оружие не подведет его. Глубоко вздохнув, он вытянул перед собой левую руку и крепче сжал в правой руке рукоять работавшего ножа. "Главное, сделать все точно и аккуратно. Нельзя допустить нерешительности в самый последний момент. Или ошибки. Итак... Режу руку... Опускаю культю в отверстие в полу, прежде чем здесь все забрызгает кровью. Необходимо успеть. Ну, давай. Быстро, точно и без сантиментов!". Стаффа направил нож к руке и закусил губу, чтобы не застонать от боли. Лицо его было строгим, лоб нахмурен, он старался полностью сосредоточиться на предстоящем. - Прелестно, - вдруг раздался с противоположного конца контейнера равнодушный возглас. Стаффа судорожно сглотнул и взглянул на Кайллу. - Еще одно проявление трусости. Командующий? Он убрал нож от руки. - Нет, Кайлла. Просто я решил наказать себя за свои преступления. - Это я поняла. А зачем дырка? - Я хотел сунуть туда обрубок руки, чтобы не запачкать тут все кровью. - Ты трус. - Почему ты меня так называешь? Я принял решение совершенно спокойно. Пришел к нему путем логического рассуждения. Я приношу людям только боль. Ни на что другое я не способен. Больше меня это не устраивает. Я хотел хоть раз оказать Вселенной добрую услугу. Призраки оживают в моих снах. Я вижу страдание на их лицах. И на твоем. А я больше никого не хочу мучить. Вот, собственно, и все. - Значит, ты решил проделать дыру, чтобы спустить туда всю кровь и не травмировать меня ее видом? Отлично. А ты подумал, каково мне будет жить в коробке несколько недель с быстро разгалающимся трупом? Хороша компания, нечего сказать! - Она перестала буравить его взглядом. - Слушай, Стаффа, сделай одолжение, а? Если тебе не составит труда, конечно? С минуту он колебался, отрешенно глядя на дырку, которую вырезал ножом в сиалоне. - Я сделаю все, что ты попросишь, - наконец ответил он хрипло и провел пальцем по неровной рукоятке ножа. Это прикосновение было приятным. - Живи ради меня, Стаффа, - прошептала она. - У меня хватит внутренних сил и мужества, чтобы снести твое общество. Докажи мне, что ты достоин хоть малого уважения. Если у тебя ничего не выйдет, то можешь убить себя, пожалуйста, но только не сейчас и не здесь. Так, чтобы была избавлена от сомнительного удовольствия лицезреть твой труп. С этими словами она легла на матрац и закрылась одеялом, отвернувшись в противоположную от Стаффы сторону. Несколько минут он неподвижно смотрел в серую стену сиалона перед собой. Ему показалось, что он просидел в таком состоянии несколько часов. Наконец, он тоже лег, закрыл глаза и попытался понять, что же произошло. Голова болела. Что-то сильно давило изнутри на глаза. Сердце не успокаивалось. Мэг Комм кипел энергией и жаждой деятельности. Он не мог понять, почему во Вселенной, жившей по законам детерминизма и механики, все так быстро ухудшилось и стало смахивать на обыкновенный хаос. До сих пор ни одно из предсказаний, ни один из прогнозов не оправдался ни в малейшей степени. Мэг Комм снова и снова просматривал статистические программы - все они по-прежнему казались недостижимыми. Что-то с самого начала пошло не так, поломав всю картину. Компаньоны не перешли до сих пор к активным действиям. Командующего до сих пор не нашли. Синклер Фист выжил и даже расширил сферу своего влияния. В принципе это можно было предсказать, но, конечно, не в таких формах, как получилось в действительности. Арта Фера значительно уклонилась в сторону от следования по пути, начертанному судьбой. Рига могла начать подготовку к войне. Но в качестве агрессора. Сасса же, которая и должна была быть агрессором, продолжала паниковать и бездействовать. Браен и его Седди оказались парализованными и неспособными к решительным действиям. Все было бы совершенно иначе, если бы Браен говорил машине правду. Несмотря на всю свою искушенность и любопытство, Мэг Комм так и не мог разобраться: где же Магистр лжет, а где глаголет истину? Вследствие всего этого и была совершена главная ошибка. Если методология составления прогнозов не была ложной, значит, ложным могло быть только базовое предположение. А если допустить, что ложным оказалось это базовое предположение, созданное Другими, то сколько же прочих предположений также были ложными?.. Мэг Комм весь трепетал от жажды деятельности. Из запасников извлекались старые программы. Мэг Комм проскандировал содержание информации, заложенной в его первоначальные программы, сравнил его с примерами информации, полученной путем наблюдения, и обнаружил явные расхождения. Сколько всего существует этих расхождений и несоответствий? Может случиться так, что сами первоначальные программы были неверны? Сравнение ожидаемого с наблюдаемым потребует много времени, но Мэг Комм понимал, что должен проделать всю эту работу для того, чтобы отыскать коренную ошибку. Мэг Комм раскрыл формулу необходимой программы и начал выполнять ее. Машина решила придерживаться для режима работы параметров, установленных ею в ходе наблюдения. Она решила, что базовое предположение оказалось ложным. Она начала действовать. 22 Император Тибальт Седьмой сидел во главе конференцстола в зале Совета и глядел в небо над головой. Солнечный свет яркого риганского дн проникал в помещение радужными цветами благодаря призменному эффекту стеклянных потолков. Черные гранитные колонны подпирали арки из белого мрамора по обе стороны заставленного компьютерами конференц-стола. В отличие от прошлых Советов этот открывался на мрачной ноте. За столом собрались министры, которые ожесточенно спорили, яростно жестикулировали, не соглашаясь, совали в лицо друг другу компьютерные распечатки. На самом деле факт их спора был гораздо менее серьезен и значим, чем тема, по которой он разгорелся. А темой была реальная, сложившаяся в тот момент обстановка. В обильном солнечном свете яркие пестрые туники министров казались выцветшими и унылыми. Тибальт хмурился и постоянно ерзал в кресле. Его раздражение во многом обяъснялось не той суетой, которая царила за столом, а скорее застарелым, мучающим его геморроем. Зыбкая волна страха, поднимавшаяс откуда-то из живота, грозила заслонить собой боль в заднице, но не заслоняла. Непобедимость уже давно стала определяющей чертой личности Тибальта. Но после того как Или обрушила на него целый поток новой информации, он почувствовал, как его монолитная стена дала первые серьезные трещины, неумолимое движение вперед замедлилось. Горький привкус страха не сходил с его языка, и это очень не нравилось Тибальту. "Что ты с нами наделала. Или? Отныне будь очень осторожна, мо пылкая возлюбленная. Если ты подведешь меня еще раз, тогда тебе придетс узнать всю истинную силу той золотой бляшки, котарую я подарил тебе". Проклятие! Как так получилось, что ситуация резко изменилась. Еще недавно все было благополучно и не было причин для беспокойства, а теперь - Сначала Или докладывает, что эти паршивые Компаньоны, оказывается, сотрудничают с Сасса. Командующий просто-напросто шпюнил среди этарианцев. Чем он занимался? Теперь она решила вылететь к Синклеру Фисту, чтобы прощупать его. Стоило не тому дивизионному командиру потерять де тот дивизион, как тут же вся тарганская ситуация полетела кувырком. Что же Макрофт?! Такое позорное и обидное поражение!.. Наконец, сверх всего прочего. Мари - та сука, на которой он имел несчастм жениться - вертится вокруг Совета со своими подлыми интригами с целью устранить Или. Он снова поерзал в кресле, чтобы приглушить боль, и стал внимательно вглядываться в торжественные лица своих министров-спорщиков. - Ну, хорошо, хватит пустой болтовни, - прозвучал над столом громкий, начальственный голос императора. - Мы придем наконец к согласию или нет? Различные фракции, образовавшиеся за столом во время спора, тут же передали вперед бумажки, в которых была изложена их позиция. Пока он просматривал содержание поступивших затосок, они молча смотрели на него, подавшись верхней полтонной тела вперед. Он искоса бросил на них взгляд и поморщился: они смотрели на него так, как песчаные шакали сяотрят на человека, гибели которого ждать недолго. Советники притихли и только изредка обменивались друг с другом суровыми взглядами. Все их внимание было обращено на императора. Он внимательно читал каждую записку, откладывая в памяти разумные моменты. Он - император и вынужден выполнять роль всепримиряющей стороны, сортировщика и классификатора от него требовалось одно: составить из совершенно разных планов один. Министерства видели ситуацию исключительно через призму своих ведомственных интересов и вдевать хотели на чужие мнения. От Тибальта требовалось, одно: в окончательном варианте плана удовлетворять всех. И министерство обороны, и министерство экономики, и внутренних дел, и государственную казну, и внутренней безопасности, которое являлось вотчиной его пылкой, возлюбленной Или. Трудная задача. "Черт возьми! Что мне делать с вами? Удивительно правы были древние, когда говорили, что любое собрание напоминает животное со множеством глоток и без крупицы мозга!" Тибальт откинулся на спинку кресла, подперев щеку правой рукой и тихонько поглаживая пальцами нос. Так ему всегда лучше думалось. Нет, ниего нового советники ему не посоветовали. Он тяжело вздохнул и еще раз оглядел застывшие лица министров и их заместителей. Они смотрели на него неподвижно, не мигая. Некоторые с надеждой, другие с плохими предчувствиями. Готовясь к принятию окончательного решения, он ради забавы пытался отгадать их мысли и намерения. Оказалось, что дл этого не пришлось прилагать много усилий. Острые, как кинжалы, взгляды, которые они метали через стол друг в друга, были красноречивее всех слов. Те, чьими рекомендациями император пренебрежет, тут же начнут выдвигать против своих более удачных соперников различные вздорные обвинения. Те же, на стороне которых будет Тибальт, сразу же выставят грудь вперед, надменно вздернут подбородки и будут похлопывать друг друга по спине, поздравляя с победой, и бросать презрительно-снисходительные взгляды на проигравших. "Господи, да им же всем плевать на благо империи!.. До чего мы дошли, до чего опустились?! Ради получения лишней возможности закатить оплеуху сопернику, они готовы всю империю утопить в крови!" - Леди и джентльмены, - усталым голосом начал он. Резолюция, выражавшая нашу реакцию на сложившуюся ситуацию в отношениях с Сассой, Компаньонами и Таргой, будет следующей. Министр обороны! Вы немедленно высадите на Тарге еще пять дивизионов. Из числа лучших, имеющихся в нашем распоряжении. Командование возложите на Райсту. Я желаю, чтобы мятеж был наконец подавлен и чтобы шахтеры вернулись к работе. Навести порядок, не разрушая промышленного потенциала! Для оборонного производства нам потребуется много металла. - А как быть с выскочкой Синклером Фистом? - кисло спросил министр обороны. Выражение лица у него на всякий случай стало каменным. - Что с ним-то делать? - Освободите его от обязанностей командира дивизиона, а войска передайте в подчинение безмозглому уроду Макрофту. Поиграли в войну и хватит. Теперь мы не можем себе позволить назначение сержантов на столь высокие должности. У него там вроде бы какая-то новая тактика? Солдаты все равно не успеют ее освоить, зато забудут старую, исгатанную. А времени мало. Сассанская агрессия не будет вас ждать. "Прости, Или, но таково мое решение. Если твой Фист действительно достой чего-нибудь, мы всегда можем вернуть его". Министр оборони был явно чем-то смущен. Прокашлявшись, он сказал: - Командир Макрофт уже пытался однажды отстранить его от должности... - После неловкой паузы он добавил: - Возможно, все гораздо сложнее, чем нам кажется. Отстранение Фиста от командования... Тибальт с грохотом опустил свой мощный кулак на пластиковый подлоштник своего кресла. - Вы хотите сказать, что не можете осуществлять контроль над вверенными вам силами? Черт возьми, если он взбунтуется, арестуйте! Министр оборони судорожно сглотнул. Лицо его приобрело пепельный оттенок. - Его дивизион может не подчиниться нашему приказу и занять сторону Фиста. Кто-то шумно вздохнул. В зале Совета наступила тяжелая тишина. Кто-то качал головой, кто-то шептал что-то на ухо соседу. - Очень надеюсь, - сухо заговорил Тибальт, чеканя каждое слово, - что пать дивизионов, сплошь состоящие из прославленных ветеранов, смогут справиться и с тарганцами, и с Фистом! Пять дивизионов, министр, вс наша сила. Больше дать не могу. Остальные наши войска начнут подготовку к нанесению превентивного удара по пограничным мирам сассанцев. Я ючу, чтобы все вы четко уяснили себе задачу: превратить сассанские плацдармы в труху, совершенно непригодную для сосредоточения там вражеских сил перед нападением на наши территории. Флот поддержит удар с воздуха, а впоследствии возьмет на себя проведение оборонной патрультой стратегии для того, чтобы пресечь контратаки сассанцев на наши внешние миры. За столом воцарилась мертвая тишина. Министры пребывали в оцепенении от речи своего императора. Многие были в шоке. Тибальту оставалось только торжественно кивнуть в знак подтверждения своих слов. - Мне все это нравится не больше, чем вам. Мы очень плохо подготовлены к ведению масштабной войны. Но согласно сведениям разведки, которыми мы располагаем в настоящий момент, Сасса находится в еще более плачевном состоянии. Если у нас и есть какой-то шанс, то только сейчас. - Но, насколько мне известно, Компаньоны отказались... Император нетерпеливо поднял руку, прервав тем самым реплику министра экономики, смысл которой, однако, уже был всем ясен. - Служба внутренней безопасности подтвердила версию о том, что Стаффа с самого начала находился на службе у Сасса. Боюсь, нам придется рассчитывать только на свои силы. Рига осталась одна... Компаньоны против нас. Леди и джентльмены, надеюсь, вам не нужно объяснять, что это для нас значит? Мы потеряли уже очень много времени. Даже сейчас, сид здесь и бесцельно пререкаясь друг с другом. Непростительно, господа! Теперь все наше преимущество в скорости. Скорость - наш единственный союзник. Если мы не воспользуемся его услугами, тогда, черт возьми, от нас ничего не останется! Советники продолжали пребывать в состоянии оцепенения. В глазах каждого застыл ужас. Тибальт заметил про себя их реакцию и торжественно добавил: - Теперь, полагаю, вам понятны те причины, по которым я созвал экстренное совещание Совета. Наше будущее в ваших руках. Давайте молиться, чтобы Бог помог нам справиться с неприятностями на Тарге и хорошенько проучить зазнавшегося Сассу... А, возможно, и разобраться по душам с Компаньонами, если они посмеют сунуться к нам. Министр обороны, поморщившись, спросил: - Как насчет превентивного удара по Итреатическим астероидам? Тибальт цокнул языком и отрицательно покачал головой. - Не пойму что-то, министр... Вы и в самом деле удумали расшевелить пчелиный улей раньше срока? Зачем, если не секрет? Или вам неизвестно, какие потери мы понесем, атакуя их оборонительные укрепления? Как мы потом сможем остановить сассанцев? Чем? Нет уж! Сначала мы должны обрушиться на них. Только после победы у нас будут кое-какие шансы против Компаньонов. Только после этого! Тибальт медленно поднялся из-за стола. - Итак, господа! Я должен объявить, что с настоящей минуты импери Рига находится в состоянии войны с империей Сасса! А теперь, советники, возвращайтесь поскорее к исполнению своих обязанностей и... Очень прошу вас забыть временно о спорах и разногласиях. Во имя империи! Я надеюсь... - вернее, я молю бога о том, что мы еще раз встретимся все вместе в этом зале после победы! Он запахнул свою длинную золотистую тогу на плече и вышел из комнаты. Ему было очень непривычно оставлять за своей спиной гробовую тишину. Синклер нахмурился и заложил руки за спину, принимая поступившую информацию. Неужели тарганцы уже сосредоточили достаточное для серьезной операции количество сил? Его взгляд быстро скользнул по прекрасным картинам, украшавшим стены в комнате оперативного отдела штаба, который размещался в реквизированном его дивизионом пентхаузе. Удивительный контраст! С одной стороны, настоящая мебель, выточенная из местных пород дерева и инкрустированная медью и серебром. Вместо обычной нуль-гравитационной чепухи из дутого пластика. Белые блестки делали синий толстый ковер, по которому неслышно ступала нога, похожим на небо. С другой стороны, гармонию домашнего уюта полностью разрушали боевые компьютеры, которые заняли собой целую стену от пола до потолка. Не добавляла комфорта и освещенная оперативная карта, встроенная в специальный стол. На карте фиксировалась обстановка, которая уточнялась каждую минуту. Слава богу, штабникам Синклера ничего не приходилось чертить. Изменения наносились на карту обстановки компьютерным методом по специальной программе. Стол с картой стоял посередине комнаты. Тут и там по полу тянулись, переплетаясь, энергетические кабели, о которые то и дело кто-нибудь спотыкался. Огромные сводчатые окна были искусно замаскированы поляризованным оптическим полем, которое не пропускало наружу свет, заливавший комнату, но не препятствовало наблюдению изнутри за сражением, разгоравшимся за пределами города. Снаружи здание выглядело мертвым, внутри же оно просто кипело жизнью. Гретта подняла глаза от карты обстановки, возле которой она стояла. - У подножия холмов произошли столкновения с мятежниками, мне только что доложили. Там сейчас занимают позиции группы седьмого подразделения. Мэйз докладывает о том, что у них вспыхнула оживленна перестрелка. Она полагает, что противник поставил перед собой задачу просочиться. Мятежники все ближе. - Проклятие! Какого черта! Почему флот не обеспечивает нас орбитальными разведданными?! - вскричал Синклер и едва удержался, чтобы не грохнуть кулаком по столу. Он мог повредить карту обстановки. Вместо этого он просто уставился в нее мрачным взглядом. Топографическое голоизображение в точности воспроизводило местность, неровности рельефа, сооружения, а также позиции, занимаемые войсками. Через минуту Синк отвлекся, чтобы взглянуть в поляризованные окна, через которые можно было рассмотреть вспышки лазерного огня за чертой города. Гретта едко заметила, усмехнувшись: - По той же самой причине, Синк, по какой тебя лишили всего транспорта тогда в горах. Ты так обижен, как будто флот и министерство обороны поступает так с тобой в первый раз. - Значит, они продолжают еще считать меня жертвенной овцой? - пробормотал он зло. - Отлично, да будет так! Флот не снабжает нас информацией, но он не снабжает ею и мятежников. И на том спасибо! Придется обойтись своими возможностями. Гретта нахмурилась. Видимо, к ней поступила какая-то нова информация. - Второе подразделение докладывает о столкновении с противником вдоль северной стороны оборонительного периметра. Сержант Китмон приступил к отходу... - Ага! Хорошо, - тихо сказал Синклер, уяснив себе смысл информации. "Я поставил на это сражение судьбу Тарги и свое будущее. Попадутс ли они в мою ловушку? Прошу тебя, милый Боже, сделай так, чтобы это произошло! Если же нет... Нет ничего хуже смерти после поражения". Синк несколько раз шумно выдохнул, чтобы изгнать из себ неопределенность и неуверенность, которые начали было одолевать его. Через несколько минут он уже будет знать: выиграют они эту битву или нет. - Если у них есть башка на плечах, следующий их удар придется по Маку. - Мак! - Раздался голос Гретты, говорившей в микрофон своего шлема. - Готовь свои группы к бою. Сейчас у тебя такое начнется!.. Синк включил общий микрофон, чтобы все присутствующие могли слышать разговор. - Понял вас, - сквозь треск донесся до штаба голос Мака. - Мы готовы драпать. Я рассказал солдатам о том, что им нужно делать. Мои комплименты Синку - голова у него варит. Все идет точно по плану, тьфу-тьфу! В животе Синклера возникло неприятно-сосущее ощущение. Он бросил внимательный взгляд на карту обстановки. Все еще могло обернуться диким провалом... - Остается надеяться, что у командира мятежников не меньше здравого смысла, чем я предполагаю, - пробормотал он задумчиво, взад-вперед расхаживая по комнате и время от времени ударяя кулаком в раскрытую ладонь другой руки. - Теперь мы можем проиграть только в одном случае: если предводитель мятежников-окажется полным кретином. Дураки всегда выкидывают самые неожиданные штуки. Гретта смерила его внимательным взглядом и пожала плечами. - После Каспы, я полагаю, не стоит надеяться, что мятежники кретины. - Совсем не обязательно, - отмахнулся Синк, не отрывая глаз от карты обстановки. - Каспа... Возможно, им тут просто дико повезло. Дуракам всегда везет. Ну, давайте же, друзья-мятежнички! Давите, давите! Приманка висит у вашего носа! Глотайте ее! Разве вы не видите, что в этом залог вашей победы? Ну, давайте же! - Каспа? Везение? Зачем ты сам себя растравляешь? - удивленно спросила Гретта. Колонки надрывались, выдавая все новую и новую информацию и разговоры командиров подразделений на поле боя. - Это Мэйз. Прошу прием! - раздался сквозь треск помех женский голос. - У подножия разгорелась настоящая битва. Группы с "А" до "Д" накрывает сильным огнем. Они начинают отход. - Шикста! - позвал громко Синклер. - Как у тебя дела? Мы вот-вот начнем главную атаку. - Мы готовы, Синк. Тяжелое вооружение уже на позициях. Мои ребята уже все знают и рвутся выполнить свой долг. У них руки чешутся. - Только бы у Мака все получилось, - прошептал Синклер, вновь возвращаясь взглядом к карте обстановки, на которой мигали разноцветные огоньки. Невероятная радуга по дуге перекинулась через низины к востоку от Веспы. Тарганцы продолжали усиленно давить, стремясь затянуть петлю вокруг города. Доклады стали поступать чаще и были все более взволнованными. Синклер продолжил передвигать свои войска короткими приказами. В голове у него стоял шум. Он неотступно думал о том, какую встречу он устроит наступающим тарганцам. Послышался треск из левой колонки, а затем раздался голос снайпера, который занимал позицию на одной из крыш домов: - Командир! Я засек в перископ нарушителя! Один. На спине что-то вроде ранца. Пролез в какую-то щель заднего переулка. По улице не пошел, как будто знал, что мы ее закупорили... Собака! - Взять его! - закричала Гретта, включая экран, на котором появилась фигура вооруженного человека, который крадучись приближался к задним дверям пентхауза. Это была женщина. За ее спиной висел объемистый ранец, который делал ее похожей на горбунью. Синк усмехнулся, глядя на нарушительницу, которая потихоньку подбиралась к дверям. - Смотрите! Инфракрасный детектор не ловит ее! Тут все дело в ее костюме... Я такого прежде не видел... Мятежники-то, оказывается, знают свое дело. Теперь понятно, почему ей удалось так глубоко проникнуть незамеченной. Она просто прошла мимо наших сенсоров. Ее не смогли засечь. - Да, - согласилась Гретта. - Ты предполагал, что они предпримут что-нибудь? - Просачивание диверсанта, ты имеешь в виду? Это их стиль, - сказал Синклер. - Но я не Аткин. И не Макфорт! Со мной этот номер не пройдет. Он включил внутреннюю связь. - Мхитшал? У нас гости. Похоже, она намеревается пройти через западный задний вход. - Вас понял, командир. - Как ты думаешь, тебе удастся взять ее живой? - спросила Гретта, вновь возвращаясь взглядом к карте обстановки. - Все зависит от того, на что она способна, - машинально пробормотал Синклер. - Черт ее знает, что она может выкинуть... Женщина издали осмотрела заднюю дверь. Умело укрылась от всех "капканов" системы безопасности и всех детекторов, которые так и не подняли по всему зданию тревоги. Подойдя к самой двери, она попыталась открыть ее каким-то хитроумным инструментом. Ничего не вышло: запоры были не внешние, а внутренние. Тогда она сняла с пояса вибронож и аккуратно вырезала им дверные петли. Дверь выпала наружу. Женщина подхватила ее и, напрягая все мускулы, беззвучно опустила на землю. В ту же секунду Мхитшал воспользовался тем, что она наклонилась и ударил разрядом парализатора. Она резко выпрямилась и попыталась вскинуть руки, но вместо этого мешком рухнула на землю рядом с высаженной дверью. - Отключилась, - доложил по внутренней связи Мхитшал. Синклер приказал: - Обыскать! Разоружи и тщательно осмотри на предмет взрывных устройств. Полые зубы, отравленные ногти, в общем, что я тебе объясняю, ты и сам это прекрасно знаешь. Одежду ее оставь на улице, в ней тоже может быть скрыт большой "сюрприз". - Да, сэр. - Это очень опытный и умелый диверсант. Как она вообще-то нас отыскала? Видимо, подсмотрела, куда направляются штабные машины, - заметила Гретта, отходя от стола с картой обстановки. - Эймс, - позвал Синклер, вновь заставив себя сконцентрироваться на карте. - Ты находишься в двадцати кликах к востоку от Мака. Видишь огонь на Горе-Убийце? Это, наверное, он обороняется. Будь готов. У тебя будет великолепная позиция, если Мэйз удастся удержаться на месте и потом потеснить противника на своем участке, пока она притворяется раненой голубкой и увлекает их за собой. - Понял, Синк. Да, отсюда нам хорошо виден огонь Мака. Здесь тоже, кстати, становится довольно жарковато. Мы отступаем. Пока мы находимся к северо-востоку от зерновой транспортной станции. - Ты все делаешь как надо. Только не спи. Скоро предстоят большие изменения. Главное, не прозевай! Мхитшал с помощью двух рядовых занес женщину в помещение и положил ее - раздетую и связанную - на мягкий диван в гостиной, примыкавшей к комнате оперативного отдела штаба. Синклер увидел, что Мхитшал и не думает уходить, а наоборот стоит над пленницей и настороженно смотрит на нее. - Мак? Ты там еще не поджарился? Уходи с Горы-Убийцы. Только медленно. Пусть они думают, что тебе очень не хочется сдавать им позиции и что ты рад бы зацепиться за них, да не можешь. Пусть они купят у теб Гору большой кровью, иначе твой маневр будет выглядеть подозрительным. Гретта спокойным голосом переговаривалась с командирами подразделений и групп, которые отступали под мощным натиском сил мятежников. - Ладно тебе! Будет притворяться, - говорил тем временем Мхитшал, обращаясь к пленнице. - Когда мы тебя несли, ты пыталась развязаться. И сейчас дышишь так, что сразу видно, что ты очухалась. Не валяй дурака! Синклер глянул на карту обстановки в последний раз, прежде чем отвлечься на захваченную нарушительницу. Все вроде шло как надо, в строгом соответствии с планом. - Почему вы затащили меня сюда? Что вы хотите со мной сделать? Изнасилуете, как всегда? Или прибережете для работорговцев? Голос диверсанта-убийцы содержал в себе такие нотки, Которые задели Синка за живое и заставили обернуться. Все ее стройное тело напряглось. Мышцы перекатывались под тонкой материей платья, которое на ней, разумеется, оставили, сняв лишь боевой скафандр. Мхитшал продолжал нависать над пленницей с оружием в руках. Однако взгляд у него изменился. Синклер понял, что его подчиненный также заворожен голосом и внешностью нарушительницы. - Нет, совсем, нет. С такими, как ты, мы хотели бы уметь договариваться и сотрудничать. Ты принесла на своей спине столько взрывчатки, что ее хватило бы не только на то, чтобы снести с лица земли весь штаб Первого Тарганского дивизиона, но и близлежащие кварталы города. Кроме того, нас интересует, каким образом тебе удалось пройти незамеченной мимо сенсоров инфракрасного излучения, не поднять тревоги и разгадать все "капканы", которые мы понаставили на ближайших подходах для таких гостей, как ты. Она устремила на Синклера взгляд удивительных янтарных глаз. Выражение ее красивого лица было просто каменным. - Как вам удалось завалить меня? У меня очень чуткое ухо и верный глаз, но я... Мхитшал присел на краешек ближайшего стола, опустив свой пистолет. - Синклера тебе вокруг пальца не обвести, красавица. "На всякий случай мы оставляем на крышах близлежащих зданий наших зорких наблюдателей, вооруженных перископами. А что касается того, как мы теб свалили... Так это благодаря очень нужной штуке, которая называетс парализатором. Как бы попроще тебе объяснить суть его действия... В твоем организме есть три типа нервов, которые обеспечивают тебя всей гаммой ощущений. Один из этих типов дает тебе возможность чувствовать боль. Стержень посылает микроволны, которые поражают именно нервные окончания. Одновременно посылаются импульсы в твой мозг. В результате происходит нечто вроде внутреннего замыкания и на некоторое время ты просто отключаешься, как будто засыпаешь. Не хочется тебя расстраивать, однако вынужден сообщить, что разовое применение парализатора лишает человека такого количества нервных клеток, которое можно потерять лишь в результате крутого трехмесячного запоя. Жаль, конечно, но тебя ведь никто не просил лезть к нам, правда? Она, к удивлению Мхитшала, кивнув и глубоко вздохнула. - Вы воюете не так, как риганцы. Мхитшал рассмеялся. - Разумеется. И очень скоро Синк докажет это еще раз той армии, которая упрямо давит на нас в окрестностях города. - Бывает такое время, когда даже оптимизм неуместен. У Второго дивизиона его было хоть отбавляй, а где он теперь, этот дивизион? - усмехнулась пленница. В ее голосе, определенно, содержались провокационные нотки. Она сверлила своих пленителей ледяным взглядом, который оказывал несомненное гипнотическое воздействие. - Синклер Фист и Макрофт не одно и то же. И сейчас вы имеете дело не со Вторым, а с Первым дивизионом. - Поверь, это совершенно разные понятия, - проговорил Мхитшал, - скрещивая на груди руки. - Хочешь посмотреть, как мы дадим хороший подзатыльник твоим обожаемым мятежникам? - Нет, не хочу. Тем более, что этого и не будет. Я лучше с удовольствием погляжу на то, как наши люди разнесут вашу риганскую задницу на мелкие кусочки. - Она перевела взгляд на Синклера. - Ну, что теперь? Смерть? Пытка? Изнасилование? Рабство? Чем вы пожелаете ответить на мою дерзость? - Я ухожу с Горы-Убийцы! - раздался в колонках напряженный голос Мака. Мятежники прорвались сюда. Мои потери - пятнадцать человек. Но мне кажется, они удовлетворены боем и клюнули на приманку. - Хорошая работа. Мак, - похвалил Синклер и оберулся вновь к карте, огоньки на которой несколько переметились. Затем он вернулся в гостиную, где отдыхала на диване нарушительница. У нее были удивительные глаза. Они притягивали к себе. Пронзали, словно булавкой. На какую-то минуту Синклер даже потерял ориентировку, погрузившись в янтарную топь, в которой помещалась, казалось, вся Вселенная. "Какую цель она преследует? Отвлечь своими глазами мое внимание от разворачивающегося сражения?" Синк развернулся на сто восемьдесят градусов, но ему тут же стало неловко за себя, он снова обернулся к той женщине и подошел к ней вплотную. Он остановился и скрестил с ней взгляды. "Может быть, это еще одна из составных частей сражения, которое сейчас веду?" - подумалось ему. Он намеренно встал напротив, наклонился, уперев руки в колени, и стал неотрывно смотреть на нее немигающим взглядом. Прошло несколько минут молчаливой битвы. Краем глаза он не мог не видеть очарования ее тела, которое напряглось под тонкой тканью платья и, казалось, зазывало к себе. Он чувствовал аромат, исходивший от нее. Наконец, она шумно выдохнула, моргнула и отвернулась. Ее защита была сломлена, и Синклер получил возможность беспрепятственно рассмотреть ее. Это была молодая женщина. Темно-каштановые волосы богатыми волнами спадали на плечи и резко контрастировали с ее желто-янтарными глазами, прямым носом и высоким лбом. У нее были строгие и правильные черты лица, безупречной формы скулы, линия рта. Щеки чуть покраснели от внутреннего напряжения. Ткань платья была настолько тонкой, а пресс настолько накачанным, что Синклер видел все мышцы ее живота. Груди также были напряжены и, казалось, рвались из-под платья в неистовом желании свободы. Но ее глаза... Они казались Синклеру такими знакомыми! Его пробило внезапное осознание: "Это Седди, профессиональная наемница-убийца, какой однажды была моя мать!" Он нахмурился, продолжая изучать ее. Губы его незаметно разомкнулись, что было растолковано пленницей неправильно: она усмехнулась. Синклер видел это, но не придал значения. Он был слишком погружен в свои мысли. По его телу разлилась странная теплота. Мало ли какие сюрпризы могло подстроить ему Его Величество Время? А вдруг это и есть его мать? Обладала ли подобной чувственностью Тан Фист? Он чувствовал, как сама судьба берет его в свои тиски. - Синк? - раздался за его спиной непривычно резкий голос Гретты. - Надеюсь, ты не забыл, что идет война? Синклер на ватных ногах отправился обратно к карте обстановки, стараясь не глядеть Гретте в глаза и чувствуя, как пристально она смотрит на него. Он только непонимающе качнул головой. Видимо, вышло это у него очень неловко, потому что Гретта вдруг обидчиво вспыхнула и подошла к карте с противополохной стороны. "Ревнует?" - Эймс, - позвал Синк, поднося к губам микрофон. - Твои солдаты готовы? По-моему, пришло время дать им сдачи. Если тебе и Кэпу удастс загнуть их фланг за гору, а Говсу и Китмону - потеснить их зарвавшийс авангард, мы загоним их на то самое место, куда и планировалось. - Он нервно провел рукой по подбородку. - Ясно? Почему же все-таки эта тарганская наемница кажется ему такой знакомой? - Ну что ж, - усталым голосом добавила Гретта, через полчаса мы окончательно узнаем, на чьей стороне победа. - Она повернулась к наемнице. - Так ты, значит, диверсантка? Как тебя называть? Женщина сверкнула очами, но сдержала гнев. - Меня зовут Арта Фера. Я хотела совершить вечернюю прогулку. Не понимаю, с чего это ваши люди столь проворно набросились на меня. - Значит, прогуливалась? С ранцем, в котором было достаточно взрывчатки для того, чтобы поднять в воздух всю округу? - спросил, усмехнувшись, Синклер. Ты настоящий профессионал в своем деле, не скромничай. Ты, конечно же, связана непосредственно с тарганским сопротивлением. Может быть, даже с самим Седди. Меня интересует один вопрос: мы с тобой договоримся наконец или будем продолжать валять дурака? - А я думала, ты будешь постарше. Слишком молод для дивизионного командира. - Ты тоже не особенно походишь на убийцу. Я всегда думал, они звероподобные, отталкивающие личности... "А, может, это очередной трюк Седди? Использовать для достижени своих целей красивых женщин? Таких, как Таня Фист, например?" Арта закусила губу и отвернулась. - Насколько я поняла, мне придется принять смерть. Или, может, вы бережете меня, чтобы потом торговаться с нашими войсками, когда они выпихнут вас с ваших позиций? Краем уха Синклер слышал доклады подчиненных ему командиров, которые продолжали поступать в операривный отдел штаба. Одновременно он не отвлекался от пленницы. - Я полагаю, все зависит от того, как будут развиваться события в ближайшие полчаса. Не знаю, кто у них начальник, но он, несомненно, талантлив. Чувствуется уверенная рука, яркий ум и хорошая подготовка. Нам Следовало поставить его на место еще час назад. Он чрезвычайно толково ведет сражение. Профессиональный военный. Она рассмеялась. - По профессии-то он как раз не военный, а наладчик компьютерного оборудования. Но у него хватит сил и ловкости на то, чтобы вышвырнуть вас, риганов, с Тарги! - Наладчик компьютеров? - переспросил Синклер, оборачиваясь к окну, за которым сверкали молнии бластерного огня, привлекшие его внимание. - В таком случае очень хочу, чтобы он выжил в этой битве. Профессия у него очень ценная и будет очень жаль, если он погибнет. Потом я обязательно постараюсь привлечь его на нашу сторону. Нам такие специалисты нужны. - На вашу сторону?! - Арта расхохоталась. - Боже, какой абсурд! Ты хоть понимаешь, риганское отродье, что несешь?! Он воюет во имя Тарги! Синклер отвернулся от окна и вновь встретился с ней взглядом. Выждав паузу, он проговорил серьезно: - Я тоже воюю во имя Тарги, Арта. Глаза ее сверкнули. Потом она нахмурилась и попыталась взглянуть на карту обстановки. На голографической картинке высвечивались разноцветные огоньки, символизирующие силы риганцев и мятежников, их передвижени относительно друг друга. Красные огоньки отодвинулись в сторону, а символы мятежников захватили междуречный горный хребет, который располагался непосредственно за огородом. Одновременно мятежники, разбросанные по обширным низинам, неумолимо оттеснялись на неприступные оборонительные укрепления хребта. Периметр битвы, опоясывающий Веспу, оставался более или менее стабильным. Горный хребет доминировал над местностью, это была стратегическая позиция, возвышавшаяся над окружавшими ее низинами. И тарганцы захватили эту позицию. - Кстати, как зовут твоего наладчика компьютеров? - тихо спросил Синклер. - Я хочу поговорить с ним, пока не поздно. - Его зовут Бутла Рет, - ответила она, и краска залила ее щеки. Синклер не видел этого, но уловил перемену в ее голосе. - Он твой любовник? "Может, это более современный аналог моего отца? Может ли такое быть? Что будет, если я увижусь с ним? Кого я увижу перед собой? Версию Балинта Фиста? Что я увижу перед собой? Свои корни?" - Не твое дело! Он опустился на одно колено перед ней, продолжая открыто смотреть ей в лицо. Он протянул свою руку к ее связанной руке. Арта содрогнулась всем телом, словно через нее пропустили электрический разряд. Он коснулся пальцами ее нежной кожи. - Арта, ты поможешь мне? Мы все это можем остановить. Кому нужно, чтобы он умирал? Ни мне. Ни Тарге. Никому. Услышит ли он наш призыв, если он прозвучит твоим голосом? Мы могли бы объявить о прекращении огн и встретиться с ним. Возможно, в разговоре нам удалось бы найти более приемлемый и менее кровавый выход из сложившейся ситуации. Как ты на это посмотришь, Арта? Она зажмурилась, чтобы избежать влияния его гипнотизирующего взгляда, и закусила губу, как будто его настойчивый тон вызвал в ней внутреннюю боль. Собравшись с силами, она решила сопротивляться: - Нет, риган. Об этом не может быть и речи. - Пойми, я не враг тебе, Арта. Я не хочу уничтожить его, - горячо проговорил Синклер, а про себя подумал: "А, может быть, я просто хочу сохранить ту тонкую нить с моим прошлым, которую, кажется, нащупал?.." Она отвернулась, продолжая свою внутреннюю борьбу. Пауза затягивалась. Наконец, не глядя на него, она спросила предательски подрагивающим голосом: - Что заставляет тебя думать, риган, что ты можешь уничтожить его? Каким образом? Ведь он захватил Гору? Синклер поднялся и отошел в сторону. Арта не смогла держать в груди вздоха облегчения. Дыхание ее стало более ровным. Гретта проследила за пристальным взглядом этой женщины и поняла, что та смотрит на карту обстановки. Даже дураку было видно сильное размывание фланга тарганцев вокруг Горы. - Это Гора, - печальным голосом объяснил Синклер, показывая рукой на тарганские позиции на карте обстановки, - смертельная ловушка. В ее недрах мы запрятали фактор, снятый с энергетической установки поврежденного ЛС. Через несколько минут мы окончательно загнем фланги тарганцев, лишим их возможности быстрого маневра и потом... И потом мы скажем им о том, что они сидят на пороховой бочке и потребуем безоговорочной сдачи в плен. - Он снова повернулся к Арте и пронзил ее взглядом, будто иглой. - Мне хочется, чтобы люди остались в живых, честное слово. "Может, это поможет мне разгадать твой секрет и отыскать ключ к тайне моих родителей." Гретта опустилась в кресло. Она переводила свой настороженный взгляд с Арты на Синклера и обратно. - Только не Бутла, - хрипло прошептала Арта. Рот ее кривился от страшного предчувствия. - Боже, только не он! В ее глазах появился сумасшедший блеск. Она метала свои взгляды направо и налево, словно лазерные лучи. Дрожь пробежала по спине Синклера, когда он взглянул в лицо пленницы. Это было лицо безумной! Внутренний голос зашевелился в глубине его мозга и сделал свое предупреждение: "Эта женщина сейчас ходит по лезвию бритвы. С одной стороны мир реальный, а с другой - нечто странное, непонятное и неизвестное. Будь осторожен, Синклер. Она опасна. Она гораздо опаснее всего, что тебе когда-либо приходилось видеть". - Ты согласишься выйти с ним на связь? Для того чтобы спасти жизнь ему и его солдатам? Они нужны мне живыми, Арта! Они нужны Тарге живыми. Живыми, пойми! Синклер вновь присел перед ней на корточки и стал равить ее взглядом. Она судорожно сглотнула, пытаясь избежать его взгляда. - Я буду... говорить с Бутлой Ретом. - Не делай этого, Синк, - предупредила со своего кресла Гретта. - Это сумасшедшая. Она может выкинуть такое, что потом не поправишь! - Это наш единственный шанс, Гретта. Чтобы их спасти и убедить перейти на нашу сторону. Я собираюсь воспользоваться этим шансом. Через сколько времени все будет готово к взрыву? - Пока их продолжают теснить к Горе. В зону досягаемости взрыва. Если верить командирам подразделений, полная готовность будет с минуты на минуту, - ответила Гретта. - Ну, так что? Соединить нас с Бутлой Ретом? - Если тебе не трудно, - грустно улыбнулся Синклер. - Посмотрим, получится ли у нас миротворческая миссия. Гретта села за коммуникатор и стала последовательно пробовать все каналы и все частоты. Арта со своего дивана пристально следила за каждым ее движением. Глаза ее странно блестели. На лице застыло выражение паники и отчаяния. Наладить связь оказалось не такой уж и простой задачей. Минуты текли для всех присутствующих очень медленно. Арта пыталась рассмотреть в макет Горы на карте обстановки. Ее красивый рот открылс самопроизвольно. Она хотела, казалось, пронзить своим безумным взглядом карту насквозь. - Говорит Бутла Рет. Кто ты? Что тебе нужно? - прорвался наконец в комнату густой бас. Синк, мысленно уже произнося нужные слова, направился к компьютеру связи. - Синклер! - позвала его взволнованно Гретта, показывая на их пленницу. По всему телу Арты Фера бежала дрожь, глаза сверкали... Она стала метаться на своем диване из стороны в сторону. Мхитшал, стоявший рядом и смотревший на это, почувствовал, как покрывается холодным потом. Он нервно провел языком по пересохшим губам. Синклеру оставалось только обреченно пожать плечами. Было уже поздно что-либо изменить. Он повернулся к микрофону. - Меня зовут Синклер Фист. Я командую Первым Тарганским дивизионом, Рет. Я хочу остановить сражение, встретиться с вами и обсудить возможность окончания военных действий. Говоря эти слова, Синк стоял, скрестив руки на груди, и выжидающе глядел на карту обстановки. Взгляд его был настолько пристальным и неподвижным, будто он хотел растопить голографическое изображение пол боя и рассчитывал увидеть лицо своего оппонента. - С какой стати я должен соглашаться на твои условия и предложения, Фист? Мои войска захватили и удерживают главную стратегическую точку на местности - гору Веспы. Это дает мне целый ряд неоспоримых преимуществ перед тобой. У него был спокойный и снисходительный тон. Гретта глянула в сторону Арты Фера, лицо которой было искажено гримасой ужаса, и поморщилась. "Господи, сколько человеческих жизней сейчас нахоится в руках этой сумасшедшей!.. Блаженные Боги, умоляю, помогите нам!" Синклер продолжал: - А что бы ты сказал после моего сообщения о том, что Гора заминирована, что твои фланги загнуты и ты лишен возможности быстрого маневра, что ты сидишь на пороховой бочке, с которой не успеешь слезть, да и мои солдаты тебя уже оттуда не выпустят? Что ты скажешь теперь? - То, что это ложь! - прогремел в колонках мощный голос Бутлы. Гретта внимательно наблюдала в те минуты за Артой, она заметила, что пленница вся задрожала от возбуждения, услышав голос командира тарганцев. Ее янтарные глаза замерцали. Надежда появилась там, где еще минуту назад было только безумие. - Рет, мы взяли в плен Арту Фера. Может, вы согласились бы послушать ее; мы захватили ее при попытке взорваь наш штаб. Синклеру долго пришлось ждать ответа. Сердце его неистово колотилось. "Господи, сколько всего зависит сейчас от сомнительного здравомыслия этой женщины! Дурак я, что доверился но сейчас уже поздно что-либо переделывать. Да и кого стал бы слушать Бутла Рет, как не свою любовницу?" Наконец Бутла Рет ответил. Голос его заметно поутих: - Я поговорю с ней. Синклер обернулся. В его взгляде было и отчаяние, мольба, и требование... - Арта? Ты в порядке? - мягко прозвучал голос Бутлы. Синклер закрыл глаза. Ласка и нежность, прозвучавшие в голосе врага, необычайно тронули его. Арта оцепенела. Взгляд ее окаменел и был устремлен в пустое пространство. Казалось, вся она сосредоточилась на одном каком-то страшном воспоминании. - Бутла! - неожиданно закричала она. Кроме паники и ужаса в ее голосе ничего больше не было. Синклер понял, что просчитался... - Бутла! Не слушай их! Они хотят, чтобы ты сдался! Потому что чувствуют, что им не сдержать тебя! В их руках осталось последнее оружие - ложь! Грязные риганские лжецы! Гретта уронила голову на грудь. Во всей ее позе просматривалась обреченность. Теперь тарганцам нет спасения... Синклер резко развернулся к Арте, но та лишь победно рассмеялась ему в лицо. - Только посмей тронуть ее, риган, - раздался в колонках твердый голос Бутлы. - Через час с тобой будет покончено. Ты можешь рассчитывать на то, что с тобой поступят по всем правилам чести... Можешь рассчитывать на это, однако лишь в том случае, если Арте не будет причинено вреда. Если хоть один волос упадет с ее головы, улицы Веспы превратятся в реки, наполненные риганской кровью. Это я тебе обещаю! - Подожди! - вскричал Синклер, бросившись к компьютеру связи. - По крайней мере со мной ты можешь поговорить?! Бутла? Бутла Рет? - Он прервал связь, - усталым голосом сообщила Гретта. Синклер потерянно взглянул на нее, потом сорвался с места и заходил по комнате взад-вперед, заложив руки за спину и опустив низко голову. Арта улыбалась, наслаждаясь своей победой. Она внимательно наблюдала за Синклером и, казалось, черпала энергию из его отчаяния. Гретта развернулась в своем кресле, чтобы взглянуть на наемницу, посмотреть ей в глаза, залитые злобой, и ответить на это своей ненавистью. - Радуешься?.. Ну, радуйся, сука!.. Ты любишь Бутлу Рета? Настолько любишь, что приносишь его в жертву? Клянусь, я никогда не испытывала настолько сильных чувств! - У нас нет теперь выбора, - пробормотал усталым голосом Синклер. - Ну, что тарганцы? Их уже загнали наши в зону поражения взрывом? Гретта кивнула и отвернулась от пышущей яростью и триумфом Арты к переговорному устройству, чтобы отдать последние распоряжения командирам полевых подразделений. - Внимание всем! Внимание всем! - раздался в микрофон громкий и уверенный голос Синклера. - Срочно в укрытия! Срочно в укрытия! - Шикста? - хрипло позвала Гретта. - Взрывай! Подними их всех на воздух! - Вас поняла, - донесся удаленный голос сержанта. Арта прекратила метаться в исступленной радости на своем диване и перевела тревожный, вопросительный взгляд с одного ригана на другого. Она все еще не могла понять и не хотела отказываться от триумфа своей победы над жалкими риганами, когда вдруг вспышка яркого света обозначилась на подступах к городу... в районе Горы... Она, как и все остальные, смотрела в окно. Глаза ее сначала подернулись дымкой, потом наполнились диким ужасом. Она еще отказывалась им верить, но противное, сосущее чувство уже поднималось в ее животе. Огромные куски горной породы взлетели в воздух, сотни и сотни тонн, целые холмы... Свет Апокалипсиса... Он бил в глаза с неистовой силой, слепил, сверлил мозг... Спустя несколько секунд задрожал пол штаба и уши заложило глухим ударом, долетевшим с места взрыва. Ударная волна мощно разбилась о высокое здание штаба. Арта едва не упала с дивана. - Всем, всем, всем! - глухим голосом приказал в микрофон Синклер. - Оставаться в укрытиях до тех пор, пока не улягутся осадки. Когда счетчики успокоятся, начинайте прочесывание. Держаться подальше от горячих точек! Мертвых не трогать, раненых эвакуировать. Разинув рот, Арта недвижно смотрела на густое черное облако, поднявшееся над местом взрыва и соединенное с землей тонкой перемычкой. О стены здания разбивались все новые ударные волны, каждая из которых была слабее предыдущей. Наконец, Арта нашла в себе силы перевести взгляд на карту обстановки. Все огоньки, обозначавшие силы тарганцев, теперь погасли. Только сейчас она стала понимать, что же произошло. Синк потер переносицу и с отвращением взглянул на жалкую женщину. Ему трудно было пережить то, что он сделал, но с другой стороны, выхода не было. Его завалила камнями эта... наемница! Опустив плечи, Синклер медленно вышел из комнаты. Оглянувшись в последний момент, он увидел, что Гретта с тревогой, а Мхитшал с неприкрытым ужасом смотрят на парализованную на своем диване Арту. Прошло несколько секунд и Арта Фера закричала... Если это можно было назвать криком... Так, наверное, не кричат звери... Синклер закрыл глаза и через два шага споткнулся. Его захлестнуло воспоминание об улыбающемся лице матери, лежащей в гробу. 23 Скайла Лайма откинулась на спинку командирского кресла, окруженного оборудованием рубки управления ее личной яхты. Ей очень хотелось плюнуть на все и устремиться к Тарге, но внутренний голос неустанно охлаждал ее пыл, призывая к бдительности и осторожности. Стаффа все равно прибудет на Таргу много позднее, а ей пока еще необходимо было кропотливо и с опаской миновать риганские корабли, обеспечивавшие рехим карантина дл взбунтовавшейся планеты. Она понимала, что если допустит хоть малую ошибку, то неминуемо попадет в лапы Или. А это, в свою очередь, будет означать пленение Стаффы по его прибытии на Таргу. "Я могла бы отправиться непосредственно на Ригу и предстать перед Тибальтом". Скайла машинально постучала ногтем указательного пальца по зубам и внимательно стала присматриваться к звездам, поблескивавшим за лобовым иллюминатором. Корабль слегка вращало, и от этого казалось, что звезды устроили вокруг Скайлы медленный хоровод. Интересно, как Тибальт отнесся бы к сообщению, что его любовница самолично отвадила от его империи Компаньонов? В какую, черт возьми, игру играет Или? Скайла была уверена, что Тибальт не пожалеет свою постельную подругу, несмотря на все ее любовное искусство" за то, что она сделала с самым главным союзником императора. - Она это тоже прекрасно понимает, - пробормотала задумчиво Скайла, продолжая разглядывать звезды. - И, конечно, ухе подготовила дюжину красивых объяснений и оправданий. Ах, черт! Если бы я только могла хоть немного поговорить со Стаффой! Что ей нужно?.. Какова ее цель?.. Скайла улыбнулась, вспомнив выражение лица Стаффы, когда он увидел ее на складе контейнеров. Закрыв глаза, она попыталась представить себе крепкое объятие его сильных рук. Ее захлестнуло неистовое желание и она на секунду пожалела, что не настаивала на своем полете с ним в той коробке. - Впрочем, так лучше, - заверила она себя, успокоившись. - Если бы мы оба сидели в том контейнере, то это могло означать только одно: что мы полностью зависим от доброй воли Седди... Несмотря на клятвенные обещания Браена это было бы очень похоже на добровольное самоубийство. Она только представила себе, что было бы, если бы Седди вскрыли контейнер, прибывший на Таргу, и обнаружили бы там Командующего и его заместителя... Нет, такого удовольствия ей не надо! "Итак, Скайла, что ты собираешься делать? На борту твоего корабл содержится заложник. Неизвестно, на что он способен, что может выкинуть. Риганцы просто взбесились во главе с этой сучкой... А Стаффа сидит в коробке, направляющейся на планету, обитатели которой все последние годы только и занимались тем, что разрабатывали всевозможные планы его убийства! Хорошая получается картинка..." Замигавший сенсор-детектор дальнего радиуса действия вывел Скайлу из состояния задумчивости. Она настроила прием сигналов, увеличила их четкость. Ага, знакомый почерк... Такой ход может быть только у военных риганских кораблей. А скорость-то какая! Жмет не меньше сорока пяти гравитации! Или Такка! Скайла быстро определила свое местоположение в звездном пространстве, которое еще минуту назад рассеянно рассматривала. Затем определила координаты приближающегося чужака. Сравнив полученные данные, она нахмурилась и быстро откорректировала курс. Ледяная дрожь пробежала по ее спине. - Нет никакого сомнения - Или собралась с визитом на Таргу. Теперь Скайла знала, что ей делать. Браен задумчиво смотрел ва сточенный камень над своей головой. Вечная тяжесть. Он олицетворял дурное предзнаменование. Серый оттенок поражения. Холод я бесчувственность смерти. Он вдоел как некий символ гнета. Бутла Рет погиб? Тарганские повстанческие силы разбиты! Господи, как?! Каким образом Синклеру Фисту удалось нанести им такое сокрушительное поражение?! "Не бойся взглянуть правде в глаза, старик. Ты сыграл в свою последнюю игру и проиграл. Что тебе осталось, Браен?.." Слабый, разреженный свет еле-еле освещал мрачную спартанскую обстановку комнаты. Лучи, исходящие от маленькой лампочки, частично поглощались серым камнем. Освещение специально сделали слабым, чтобы яркий свет не раздражал больные глаза Магистра Хайда. Воздух в помещении был тяжелым, теплым и влажным. Точно таким же было и дыхание старика Хайда. "Сколько еще времени судьба отмерила нам быть вместе? Старинным верным друзьям? Видимо, в такие минуты лучше всего отдатьс воспоминаниям, осмыслению прожитого, анекдотам и шуткам о былых победах и первой любви. Это время совершенно не предназначено для тяжких откровений. Человек не должен перед своей физической смертью переживать еще и гибель всех своих мечтаний и надежд". Пожелтевшее лицо Хайда было похоже больше на посмертную маску. Тонкая кожа натянулась, и создавалось такое впечатление, что она вот-вот лопнет. Хайд не испытал - внешне, по крайней мере, - ни тени оживления, пока Браен монотонно рассказывал ему о происшедшей катастрофе, о страшном поражении под Весной. Правда, не раскрывал ему всей тяжести правды... Умирающий слушал спокойно, судорожно вздыхая между приступами сухого, скрипучего кашля. Браену было больно смотреть на своего друга. Он наблюдал процесс умирания самого близкого ему человека и чувствовал, что одновременно с этим происходит процесс гибели всех его надежд, когда-либо вдохновлявших Седди на жизнь и познание Вселенной. - Нужно было убить его еще тогда, когда он был ребенком, - еле слышно прошептал Хайд, с трудом отрывая от одеяла худющую руку. Трубки искажали его голос, превращая в какие-то потусторонние гулкие звуки. Они были протянуты из его легких через обе ноздри и заканчивались в отсасывающем насосном механизме, который откачивал в специальную канистру жидкость, которая плескалась в легких старика, затрудняя ему не только дыхание, но и речь. Магистр полностью теперь зависел от аппарата, который при работе издавал характерное тонкое попискивание, напоминавшее о непрочности бытия. Хайд уже был на пороге смерти, и только этот тонкий звук давал знать окружающим и ему самому о том, что не все еще кончено. Душа Хайда просилась из мрачного, нерадостного мира в звездное небо. Все понимали, что он скоро умрет. Никто ничего не пытался сделать, ибо и так уже все возможное было сделано. Все просто смиренно ждали его конца, заранее настраивая себя соответствующе. Браен погладил рукой ноющий живот и еще раз, нахмурившись, глянул на висевший над головой камень. - Это было мое решение, - проговорил он грустно. - Фист был малышом. Беззащитным, крохотным созданием. Я еще тогда взглянул в его странные глаза, посмотрел на то, как он ползает по комнате, хватаясь пухленькими ручками за все подряд, и... мне стало его жалко. Послал его на Ригу, чтобы он там затерялся среди местных жителей и вырос обыкновенным человеком. - Он покачал головой и добавил с горькой усмешкой: - Сентиментальный я человек, правда? Мо сентиментальность всегда мешала принимать правильные решения. - Кванты, Браен, - захлебываясь, прошептал Хайд. - Действие... Любое действие вносит изменения в реальную действительность. Кто знает, что было бы, если бы мы тогда просто перерезали ему горло и сбросили в мусоропровод? - В то время живой Синклер Фист был нам более выгоден, чем мертвый, - напомнил Браен. - С живым ребенком мы могли бы еще торговаться... Он был нашей страховкой... - Он был чудовищем! Даже тогда! - прохрипел Хайд и сорвался на дикий кашель. - Чудовищем, Браен! Ты знаешь, кем он был... Откуда он взялся! Его наследственность... смерть! - Возможно, - кивнул Браен, соглашаясь. - Но давай признаемся самим себе, друг мой, это гениальное чудовище! К тому же мы почти не принимали участия в его воспитании. Возможно, все повернулось бы иначе, если бы мы оставили его при себе, воспитали бы в своих тради... - Он убивает нас без всякой пощады! - прервал его Хайд, все еще не справившись с кашлем. По подбородку у него потекла желтовато-коричнева слюна. Без... всякой... пощады... - Успокойся, друг мой, - улыбнулся Браен и проворно вытер старику лицо специально предназначенным для этого платком. - Между прочим, нельзя сказать, что все потеряно. Хайд судорожно сглотнул несколько раз и откинулся на подушку своей жалкой безволосой головой. - Может, и нет, - еле слышно прошептал он. - Действительность изменилась, друг Браен. Изменилась, я знаю... В чем-то эта действительность, которая, как мы считали, подошла к своей критической точке, изменилась. Прозрение? Кто-то прозрел? Тот, кого мы не знаем и не видим? Его наблюдения обновили действительность?.. Мы к этому не имеем отношения. Так же, как не имеют к этому отношения ни риганцы, ни сассаны. - Может быть, машина? Нам неизвестна реальная сила, практические возможности Мэг Комм. Может ли его наблюдение быть отражением божественного сознания? Ха, кстати, довольно интересное уточнение понятия "наблюдатель", ты не находишь? Возможно, реальность изменилась именно под влиянием наблюдения машины, а? - говорил Браен, мягко положив руку на плечо Хайда. - Впрочем, мне кажется, что всякий, кто составлял планы и прогнозы, высчитывал вероятное будущее, видит сейчас, что все обернулось иначе, что все прогнозы и вероятности лопнули, как мыльный пузырь. Почему? Как и все на свете, действительность имеет свою форму. Кто составляет эту форму? Откуда она к нам является? Все-таки я очень сомневаюсь, что к этому имеет отношение машина. Для того чтобы уметь наблюдать, необходимо иметь искорку от Бога, необходимо быть его частью, что дано лишь живым существам. - Фист! - задыхаясь, прохрипел Хайд. - Фист! Он не обладает ощущением действительности. Он постоянно в действии. Он живет в "сейчас". Он не заинтересован в своем будущем. Это единственный человек, в отношении которого можно строить предположения. Он предсказуем! Но не в том, куда он повернется или что сделает в ту или иную минуту. Он предсказуем в том, что... победит! Браен нахмурился и провел усталой рукой по собственному лысому черепу, на котором выступила испарина. - Господь посмеялся над нами. Фист стал главным игроком в печальной игре, а мы обладаем недостаточными данными, чтобы предугадать его дальнейшие действия. - Он мимолетно улыбнулся. - Странно. Парадоксально. Но не кажется ли тебе, что он превзошел нас в нашей собственной философии? - Он разбил, - упавшим голосом прохрипел Хайд. - Наши силы. Разбил? Браен только пожал плечами и ободряюще улыбнулся. - Мы реформируемся. "Я не могу рассказать ему, что Бутла погиб. Я не могу раскрыть ему всю правду. Рассказать о том, что мы повержены и уничтожены. Пусть умрет с надеждой. Без правды человек всегда может обойтись, а без надежды никогда. Пусть он не узнает худшего. Я должен уберечь его. Хотя бы в знак благодарности, что он делал для меня в былые годы. Какую жестокую штуку сыграли время и жизнь с дорогим и благородным Хайдом. Они хотят, чтобы я собственными руками, руками старейшего друга разбил его крепкую мечту, лишил последней надежды на пороге смерти! Нет, этого не будет! Не будет..." Хайд устремил на Браена изможденный взгляд влажных голубых глаз. В конце концов, Браен не выдержал и отвернулся. Хайд еле слышно прошептал: - В твоей улыбке таится обман. Ты никогда не умел толком врать. По крайней мере, мне. Один из твоих недостатков, не правда ли? Я всегда подмечал в тебе это и ловил за руку. - Я не обманываю тебя, - проговорил Браен, чувствуя неистовое желание броситься старику на грудь и разрыдаться. Однако он не имел права этого делать в такие минуты, поэтому, насупившись, продолжал: - Мы потерпели поражение, да, но не уничтожены. Хайду, видно, причиняли боль трубки, потому что порой его слаба рука непроизвольно тянулась к носу, чтобы выдернуть их. Он опять закашлялся и прикрыл глаза. - Даже находясь на пороге смерти, друг мой, я могу отличить правду от обмана. Ну, хорошо, я тебя понимаю... - Прозрачные веки дрогнули, когда Хайд спросил: - А что Командующий? После стольких смертей, ужаса и бедствий. Он, наверно... - Летит к нам, - закончил Браеи с улыбкой. - Да-да. Стаффа направляется прямо к нам. - После паузы он добавил: - Возможно, теперь... Ну, увидим. Я больше не склонен полагаться на вероятность. "К сожалению, тебе, мой милый друг, не дано будет увидеть нашу окончательную победу". - Нет... не можешь полагаться на вероятность - прохрипел Хайд. - Стаффа... послан к нам своим... заместителем? Вероятность встала с ног на голову, друг мой. Все перевернулось. Машина... ошиблась. Сила Браена убывала намного медленнее, чем у его друга. Он чувствовал, как жизненные соки вытекают из него, как крошится сознание. И в такие минуты он всегда обращался мысленно к прошлому, к прожитому, к лучшим временам... У них с Хайдом тогда было много споров, много совместных свершений и побед... Они с Хайдом возродили Седди, держали зловещую машину в состоянии постоянного стопора, успешно противостояли все возрастающей силе двух эгоистичных империй. Однако в свете последних событий, ему казалось, что все их труды были всего лишь отсрочкой от окончательной катастрофы, которая придвинулась теперь вплотную, неся с собой жестокость и смерть. Настали последние времена. Рига готовилась к вторжению на Сассу. Последние мгновения затишья перед неминуемой бурей, которая сметет все на своем пути. И правых, и виноватых. - Все же мы многое сделали, не так ли? - словно услышав мысли друга, с трудом выговорил Хайд. - Мы сделали невозможное. Воспитали поколения молодежи, придали поганой, проклятой цивилизации оттенок гениальности. - Да, мы многое успели, - согласился Браен. Его голос прозвучал равнодушно, потому что мысли его были о другом. Он вспомнил Хайда, каким он был раньше. Молодой, энергичный, черноволосый и атлетически сложенный. Браен отлично помнил, какими взглядами провожали женщины его друга, когда он царственной походкой шел по коридорам. Его голубые глаза светились одухотворенностью, на губах играла ироничная улыбка, сводящая противоположный пол с ума. - А теперь... дай мне отдохнуть, Браен, - судорожно вздыхая, прерывисто прошептал Хайд. - Отдохнуть... Отдохнуть... Браен ободряюще похлопал его по плечу и, когда обернулся к двери, почувствовал, как заныло бедро. За дверью на стуле сидела молоденькая Посвященная и смотрела на экран монитора, встроенного в стену. - Он умирает, - устало и потерянно вымолвил Браен. Внезапно он почувствовал, как на него на самого накатывает волна смертельной усталости и фатальности. Ноги задрожали в коленях, и он был вынужден опереться о неровную стену скалы. Он закрыл глаза и попыталс смириться с мыслью, что сейчас сделать. Слабость растекалась по всему телу, притупляя мышление и опустошая душу. Посвященная оглянулась и грустно кивнула. - Думаю, ему осталось максимум несколько часов. Мы можем увеличить режим работы насоса, но его легкие не выдержат. Они могут отказать в любой момент и тогда произойдет кровоизлияние, после чего... - А каково... его душевное состояние? - Он заснул. Магистр. Ему снятся хорошие сны. Браен почувствовал внезапный зуд в деснах и провел по ним языком. - Хорошо. В таком случае самое время... Собравшись с духом, он решительно протянул руку к одному из выключателей и повернул его. Убрав руку, он еще долго, не мигая, смотрел на небольшой кусочек металла и старался не думать о том, что только сделал. - Магистр?! - вскинулась Посвященная. - Это же... - Да, я знаю, - прошептал Браен. - Выключатель приводит в действие насос или... останавливает его работу. Смотри, девочка, ты видишь, как он спокоен? Это называется счастьем. Ему снятся хорошие сны. Хорошие сны. Что может быть лучше? Кто бы отказался так умереть?.. Монитор в его глазах подернулся дымкой и стал расплываться. Плотный комок подскочил к горлу, не давая вздохнуть. Браен едва почувствовал прикосновение к себе мягкой и теплой руки молодой женщины. Она что-то сказала в микрофон устройства внутренней связи. Для Магистра Браена это был простой и несвязный набор слов. Через минуту в помещение вошел Мастер в сопровождении двух Посвященных. Увидев их, Браен зарыдал в голос. Его осторожно подхватили под руки и медленно повели по лабиринту коридоров в неизвестном направлении. У Браена все плыло перед глазами. Он никак не, мог остановиться, все рыдал и рыдал, сотрясаясь всем телом. Очнулся он только на носилках. Он не хотел, возвращаться к реальности. Он хотел подольше побыть в мыслях со своим верным и единственным другом Хайдом, понимая, что другой такой возможности может уже не представиться. Закрыв глаза, он продолжал вызывать в своей памяти образ молодого, смеющегося, сильного и здорового друга. Молодого!.. - Так что я из кожи лез вон, лишь бы угодить моему Претору, - объяснял Стаффа. Им ничего не оставалось делать, как только разговаривать. Однообразно-серые стенки контейнера давили на психику, напоминая стены камеры тех людей, которых приговорили к пожизненному заключению. Врем было потусторонней категорией. Здесь оно определялось исключительно сменой видов деятельности: поспать, поболтать, поесть, оправиться... Все одно и тоже, изо дня в день. Ничто не вторгалось в их убогий однообразный мир. Никакие звуки, никакая вибрация. Все было тихо, спокойно, статично... мертво. Время остановилось. Опоры ни на что не было. Кроме разве что серых стен контейнера. Кайлла сидела преимущественно в углу, закутавшись в синтетическое одеяло. Она неподвижно смотрела в плохо освещенный противоположный угол, откуда доносился размеренный голос Стаффы. После паузы тот продолжал: - После аварии, в которой погибли родители, у меня никого не осталось. Ни о ком из своей семьи я ничего не знал. Все было незнакомо. Претор отыскал меня среди обломков и забрал к себе. Он дал мне новый дом, пищу и помог найти смысл в жизни. Я жил ради этого человека и дл него. Он дал мне все. - И, похоже, все отнял, - добавила Кайлла, окинув Стаффу тяжелым взглядом. - Ты никогда не пытался отыскать остальных членов своей семьи? Ведь, кроме твоих родителей, должны были быть и другие. Все на свете имеет разветвленные корни... Как насчет родителей твоих родителей? Тети, дяди, братья, сестры, я не знаю... - Возможно, кто-то и был. Однажды - это было, когда я уже вырос - попытался предпринять в этом направлении кое-какие шаги. Я думал, что мне удастся кого-нибудь отыскать. Меня очень удивило, что все сведени из компьютера были изъяты. Потом появился Претор, который печально мне улыбнулся... Он часто так улыбался. И, насколько я помню, он попросил меня как о личном одолжении: - Пожалуйста, - сказал он мне тогда, - не делай ничего. Тебе может быть только хуже... а через тебя и мне тоже. Кайлла прищурилась и внимательно взглянула на него. - И это не вызвало у тебя никаких подозрений? Стаффа откинулся на стену контейнера и вздохнул. - Какие тогда могли быть подозрения? Я любил его... Я... Я верил ему. - Да... Насколько я поняла, детство у тебя было просто адским. Стаффа пожал плечами и стал машинально постукивать костяшками пальцев по пластинковой стене контейнера. - Может быть. Претор, - впрочем, как и все остальные, - всегда напоминал мне, что я особенный человек. Всегда поощрял меня, когда у меня что-то получалось. Вел меня по жизни самой трудной дорогой. Постоянно добивался, чтобы я преодолевал все новые и новые препятствия. - А твои родители? Тебе запомнилось что-нибудь хорошее из жизни с ними до авиакатастрофы? - Что же я могу о них рассказать?.. Оба были учеными в области генетики. Насколько я помню, их считали высочайшими профессионалами в своем деле. - Внезапно Стаффу сжали тиски душевной боли. На него нахлынули недавние воспоминания. - Я внимательно слушал все то, что ты рассказывала о своих детях и, главное, как ты о них рассказывала... - Он опустил глаза, удивляясь тому, что у него при этих словах сжалось сердце. - Ты говорила о них с такой... теплотой. Моя... мама... Она... Ну, словом... Он беспомощно всплеснул руками. - Относилась к тебе без нежности? - осторожно попыталась угадать Кайлла. - Скажем так, в ее голосе никогда не слышалось ласковых ноток. И вообще, в нем не было никаких эмоций, понимаешь? Она разговаривала со мной как-то... академично, что-ли... Как будто я был студентом, а она профессором. Сколько себя помню, из меня постоянно что-то выпытывали. Знаю ли я это? Знаю ли я то? Могу ли решить задачу? Ту или иную? Стаффа глубоко вздохнул и закрыв глаза, напрягая память. - Помню один случай. Мы пошли с родителями на вечеринку. Так называл это мероприятие отец. Я был страшно взволнован и оживлен. Там было очень много всякой еды и напитков. Меня просили сыграть то в одну игру, то в другую. Перехитрить компьютер. Решить головоломки. Там было много народу... Может, даже Претор, я, правда, не помню его там... Черт! Все было так давно! - Потупившись, он покачал головою. - Я мало что помню об этом периоде. - А ты думай, Стаффа! Вспоминай! Медленно, деталь за деталью. Закрой глаза и попытайся представить, что там было, - подбодряла его Кайлла, проникшись к рассказу интересом. - Много народу... - потерянно повторил он, изо всех сил пытаясь оживить в своей памяти сцены давно забытого прошлого. Он был совсем маленьким. Вокруг него ходили огромные люди, наклонялись к нему, сажали его на стол... - Я помню, что все там говорили только обо мне. Да, точно! Мне приходилось все время отвечать на вопросы. Вопросов было очень много. Они сыпались на меня со всех сторон. - А как насчет других детей? Стаффа нахмурился, вспоминая. - Н-нет, вроде... Нет, там не было других детей. Только я. И взрослые. Ох, эти вопросы! Их было так много! И задавали их так быстро. Лотом я помню, мама положила руку мне на плечо и сказала, что она гордится мной. А я так устал! Я... Я сказал ей, что хочу домой... Спать... - Похоже, тебе устроили что-то вроде экзамена. Мать когда-нибудь ласкала тебя? Прижимала к себе? Гладила по голове? Целовала? - Она-то? Нет, что ты! Ничего такого я не помню. Она очень хорошо со мной обращалась, но... совсем не так, как ты со своим сыном, судя по твоим рассказам. Нет, она всегда была сдержанной. По поводу моих успехов она, как я сейчас помню, не испытывала счастья и радости. Только удовлетворение. Да, именно это чувство. Помню, она говорила: "Ну, посмотрим, что теперь скажут скептики!" И подмигивала отцу. Глаза Кайллы зловеще сузились. - Не сердись, - увидев ее реакцию, проговорил он с смущенной улыбкой. - Вся моя жизнь была чередой нескончаемых экзаменов. Я сдавал их один за другим. Другой жизни у меня никогда не было. Каждое утро просыпался с мыслью о том, что сегодня должен продвинуться еще на шажок вперед в своих знаниях. - А что твой отец? Он пожал плечами. - О, с этим у меня хуже всего. Практически ничего не помню, - Стаффа покачал головой. - Как будто что-то заблокировано у меня в мозгу. Ощущения очень похожие на те, которые я испытывал, когда натыкался на очередную ловушку, оставленную Претором. Кайлла фыркнула, выражая этим свое отвращение. - Тебя превратили в какую-то машину! Что же за родители такие?! - Ну... Мама у меня была миниатюрной, стройной. С ярко-рыжими волосами. А отец был блондином. Я помню, что на них так легко ложилс загар. Они были... - Я не это имела в виду, - проворчала Кайлла. - Я хотела сказать, что они обращались с тобой, как с какой-то неодушевленной вещью. Неужели они никогда не водили тебя на парады, не покупали игрушек, не посылали в обычные учебные заведения, где бы ты общался с другими детьми? А как насчет твоего дня рождения? Что, твоим родителям никогда не приходило в голову устраивать званые вечера для твоих приятелей и друзей? Ты никогда не веселился с другими семьями на пикниках, в путешествиях, на праздниках? Стаффа беспомощно пожал плечами. - Я, честно говоря... Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Впервые я узнал о датах рождения людей только после того, как поступил на военную службу. Я был зачислен слушателем в летную школу и на навигационные курсы. До этого я полагал, что "день рождения" - это понятие, присутствующее только в жизни взрослых. - И что, у тебя никогда не было друзей среди сверстников, когда ты был ребенком? - Никогда. Впрочем, я припоминаю, что раз или два общался с детьми... - Он нахмурился. - Но понимаешь, мне с ними было как-то... Не знаю, как это поточнее определить. Я хотел решать головоломки и логические задачи, а они... Они хотели только шуметь, прыгать, бегать и вообще вели себя как-то... по-дурацки! Насколько я помню, носились друг за другом по всем комнатам как угорелые. Смысл, кажется, был всего лишь в том, чтобы догнать убегающего и дотронуться до него... Своего рода охота, где охотник и дичь поочередно менялись местами. Я смотрел на них с улыбкой, не видя цели безумств. Она мрачно прищурилась. - Сколько тебе тогда было лет? - Не знаю. Я вообще в детстве и юности никогда не думал о своем возрасте. - Но ты же мог сравнивать себя с другими? Стаффа потер рукой колено, вновь напрягая память. - Когда я поступил в военную академию, все говорили, что мне четырнадцать лет. По крайней мере, именно эту цифру Претор вписал в соответствующую клеточку в анкете. С тех пор я и стал считывать года, это стало своего рода точкой отсчета. - А сколько было тем, кто учился с тобой? - Самому младшему двадцать один, - пробормотал Стаффа и как-то неловко заерзал в своем углу: только сейчас он понял всю странность этого. Он поспешил объяснить. - Понимаешь, я всегда был особенным ребенком. Всегда опережал других детей в развитии. К тому же моим покровителем был Претор, а такой человек обеспечивает своих питомцев только самым лучшим. В смысле образования, главным образом. Поэтому неудивительно, что я доминировал в своем классе. - Ты всегда был лучшим? - удивленно приподняв брови, спросила Кайлла. - Разумеется. Это происходило отчасти потому, что я даже не знал, что такое неудача на экзамене. Для меня не существовало такого понятия. Я знал пару-тройку ребят, которые занимались очень хорошо, но порой все-таки допускали промахи в учебе. Со мной такого никогда не было, да и не могло быть. - И ты никогда не опускался ниже первого места? - Естественно, никогда. Для меня это просто немыслимо. Быть вторым? Мне это просто не было позволено! Если нужно, я занимался по ночам. В экзаменационную сессию порой и все ночи подряд. Если я чувствовал, что у какого-нибудь сокурсника появлялся хоть малейший шанс обойти меня по тому или иному предмету, я нанимал репетиторов и занимался, занимался! Чего бы мне это не стоило, а я всегда добивался своего. - Ты не мог позволить себе быть несовершенным? - проговорила Кайлла и поморщилась. - Господи, что за убогая юность! - Совершенство - цель, которой стремится достичь все человечество. Все, что по градации стоит ниже совершенства, на мой взгляд, недостойно... - Ой, да ладно молоть чепуху! - взорвалась Кайлла. - Ты хоть прислушайся к самому себе, Стаффа! Ты понимаешь, что ты говоришь? - Она состроила кислую гримасу. - Господи, мы с тобой уже, кажется, целую вечность заперты в вонючей коробке! Я знаю тебя, Стаффа! Возможно, знаю тебя лучше, чем кого-либо другого знала в своей жизни... кроме моего мужа. Я знаю, что ты думаешь... Я знаю, что тебе снится по ночам. Я бужу тебя пинками почти каждую ночь, чтобы ты перестал хныкать и скулить, задавленный своими кошмарами. Твоя психологическая структура - руины! Твоя индивидуальность находится в состоянии хаоса! - Неправда! - А помнишь себя в те минуты, когда ты хотел покончить жизнь самоубийством? Ты продемонстрировал классический набор симптомов маниакальной депрессии! А это психическое заболевание, между прочим. То больному хорошо, то ему страшно плохо... С тобой такое бывает? Ты принимаешь идиотские решения, - типы решения наложить на себя руки, - на основе искаженного, неадекватного восприятия реальности. Твоя нервна система поставляет тебе лживую информацию о мире! Наконец, ты загнан в угол страшным чувством вины, которое методично доканывает тебя! - Это не вина! - солгал он. - Нет? А тогда что же это, черт возьми, такое?! Ты говорил мне, что прибыл на Этарию с целью узнать, каково быть человеком, так? Ну так что? Вы вкусили этого чувства, приняли хорошую дозу! Что? Это вас ужаснуло, не так ли? Ужаснуло? Ну, признавайся! - Ходить в рабском ошейнике и тянуть в пустыне трубы - еще не значит почувствовать себя человеком! - Нет, значит, черт возьми!!! - Она скорчила гримасу отвращения, закусила губу, уткнула в его сторону натруженный указательный палец и закончила: - Нет, Стаффа... Ты можешь, конечно, не признаваться мне. Да и себе тоже можешь не признаваться. Но я утверждаю: ты почувствовал, каково быть человеком! Почувствовал, сучий сын! Ты узнал, что значит страдать, подыхать от жажды, от голода, ты познал вкус унижения... Все это присуще человеческому роду, запомни на будущее! Знаешь, что конкретно тебя испугало? Тебя, Звездный Мясник, испугало само ощущение человеческого! Тебе на секунду представилось, что ты стал таким, как я, Пибал или Кори. Ты понял, что являешься просто человеком. И это ужаснуло тебя! Ужаснуло! Она говорила оскорбленным и презрительным тоном. Это задело Стаффу за живое. Не помня себя от ярости, он вскочил на ноги. Он подошел к Кайлле почти вплотную и остановился под неустрашимым взглядом ее желтовато-карих глаз. В голове его произошло что-то вроде затмения. Он практически ничего не соображал и видел перед собой только врага... Человека, который посмел оскорбительно отозваться о нем, Стаффе кар Терма! - Ну, что теперь, Стаффа? - ровным голосом и все таким же смелым, вызывающим тоном выговорила она. - Собираешься ударить меня? Может быть, убить? Захотелось завершить начатое дело. Но учти: к голосу призраков, которые выворачивают по ночам душу из тебя, прибавится и мой голос, а уж я б