змеры пугают нас. Мы не хотим никаких недоразумений, никаких несчастных случаев. - Я? Пугаю... вас? - Раштак не смог скрыть своего изумления. Его мышцы все еще дрожали, по венам так же струился страх, и тем не менее он разразился истерическим хохотом. - Это позволит опять стабилизировать начальную скорость, - провозгласил Клякса, подкатываясь к Мэрфи. - Даже имея компьютерные программы, мы должны время от времени настраивать сверхтекучие кольцевые интерферометры. Элемент случайности, который ваши ученые называют хаосом или турбулентностью, существует и в гравитационных волнах. Мэрфи переступил с ноги на ногу, мысленно проклиная тесноту капитанского мостика Ахимса. - Угу. А что делают эти сверхтекучие... - Интерферометры. - Правильно, интерферометры. Что они делают? Клякса запищал: - Мэрфи, вам, людям, надо пройти долгий путь цивилизации. Каково назначение датчиков давления в гидравлических системах на вашей планете? - Они регулируют давление на всей линии, так что ты можешь оценить работоспособность системы или предотвратить аварию, если обнаружится какой-то дефект. - Точно. Мы используем кольцевые интерферометры как один из способов отслеживания работы генератора нулевой сингулярности. Когда мы начнем полет, я научу тебя всему остальному. Люди вовсе не глупы. Просто не хватает знаний. - Ну ладно, прежде всего нам нужен капитанский мостик больших размеров. - Он уже сооружается. - Он... Что? Кто сказал, что... Клякса слегка сплющился, оба черных глаза-стебля сфокусировались на Мэрфи. - Но ведь это нужно было сделать, не так ли? Он нам понадобится в космосе. Теперь я ваш штурман. Так сказала майор Данбер. А у штурмана есть обязанности, которые он должен неукоснительно исполнять. Тогда он сможет стать Овероном. - Верно. Да, нам нужен капитанский мостик, удобный для человека. Но, может, надо было посоветоваться с Шейлой? Клякса запищал и засвистел, система сделала перевод: - Но ведь она погружена в медитацию, разве нет? Мэрфи хихикнул. - Угу. Хорошее слово. Майора чуть не поджарили. Черт, не знаю. Может, позади остался легкий этап. - Я буду служить до тех пор, пока не перестану быть штурманом. А тем временем ты будешь наблюдать за мной и станешь моим штурманом. Ты - мой телохранитель. - Правильно. Поэтому не выкидывай никаких фокусов. - Я буду служить до тех пор, пока не удостоюсь называться Овероном. - Клякса вытянул глаз-стебель. - Монитор показывает, что поля снова приведены в равновесие. Все остальное выглядит просто отлично. Нам следует вновь проверить всю систему через десять часов. До этого времени стабильное положение сохранится. Мэрфи стал спускаться с мостика, рядом с ним резво катился Клякса. - Знаешь, хочу тебя спросить. Ты сказал, что будешь служить до тех пор, пока не удостоишься звания Оверона. Ну, так что же произойдет, если однажды Толстяк очнется от своей спячки? Ты опять помчишься на его свист? Клякса чирикнул и загудел: - Мэрфи, он безнадежно болен. Чему можно научиться у сумасшедшего Оверона? Я интересовался психозами. Я мог бы стать духовно парализованным существом, но ведь я не заболел! Да, я очень интересовался и много занимался проблемой безумия. Как ты думаешь, безумие - вещь заразная, его молекулы передаются? - Передаются? Нет. Нет никаких молекул, но иногда это все равно что кинуть зажженную спичку в пороховую лавку. То, что начинается легким психозом, заканчивается взрывом. Знаешь, как это происходит? Парни разозлятся и льют помои на других парней, и каждый, кто видит это, так раздражается, что уже не может остаться в стороне. Люди становятся слишком нервными, чтобы просто наблюдать. - Как Гитлер. Мэрфи прикусил нижнюю губу и нахмурился: - Гитлер - это нечто особое, крошка. Гитлер - это ночной кошмар, ставший реальностью. Яркий, сумасшедший и изощренный. Будем надеяться, что никогда не увидим таких, как он, а? - А ты не думаешь, что кто-то похожий на него снова приберет немцев к рукам? - Послушай, парень, дело не в немцах. Они попались, потому что Гитлер подвернулся в плохие времена - условия были для него благоприятные. Мы очень любим создавать маленькие мифы. Всегда виноватым оказывается кто-то другой, не ты. Очень легко показывать пальцем на немцев. Но, парень, такое могло случиться где угодно. Ты смешиваешь в одну кучу раздражение, бесправие и огромное количество несправедливости - и получаешь Гитлера или Сталина. - Ты мог бы стать Гитлером, таким же ненормальным? - Я не думаю. Это не так просто. - Тема показалась Мэрфи занятной. - Черт, ну и вопросик. Не знаю. Зачем задавать такие вопросы солдату, а? У парней вроде меня странное представление о том, как устроен мир. - Картины прошлого пронеслись в его воображении. Ружейные выстрелы, тела, дергающиеся от удара пули, он сам, прицеливающийся и нажимающий на спусковой крючок. Почему, Мэрф? - Потому что это была моя работа. - Что? - пискнул Клякса, буравя Мэрфи своими глазами-стеблями. - Безумие, надувной шарик. Вот что. Послушай, мне бы не хотелось переживать из-за тебя тоже. Ты не собираешься делать глупостей, правда? - Сейчас ты для меня единственная надежда и величайшая загадка. - Ага, догадываюсь, - Мэрфи скорчил гримасу и почесал подбородок, которого два дня не касалась бритва. - Нам лучше вернуться. Майор хочет когда-нибудь встретиться тобой и с Пашти... Эй! Клякса взвизгнул и стал сдуваться. - Пашти? - Слушай, я тоже буду при этом. Никакой Пашти не посмеет тронуть и волос на твоей... Хм, а что, если я просто дам тебе слово, что ты будешь в безопасности? У меня здесь висит ружье, я позабочусь о тебе. - Спасибо тебе, Мэрфи, - Клякса опять надул бока и выкатился из дверного проема, направляясь в сторону трапа торпеды. Разгневанный, смущенный и перепуганный Раштак вошел в комнату. В то же время его сжигало любопытство. Он обнаружил, что в углу в оборонительных позах засели Аратак и Еетак. В центре комнаты на полу была установлена одна из говорящих коробок гомосапиенсов, кабели тянулись от нее к компьютерной системе корабля. Раштак раздраженно задребезжал. Как ни странно, пол не завибрировал. Как собираются эти наивные гомосапиенсы общаться с ним в подобном окружении? Аратак встал на ноги и поднял вверх щупальца. - Кажется, они тебя не съели. - Голос его звучал глухо. - Ты в порядке? - А вы? - спросил Раштак, топая по немому полу. - Какое-то безумие... будто... будто реальность вывернулась наизнанку, сбилась с правильного пути, будто развязались какие-то узелки. - Они говорят, что не будут нас убивать, - напомнил Еетак с надеждой, едва слышной из-за слабости резонанса. - Так они говорят. - Раштак двинулся в сторону, увидел охранника-гомосапиенса, который остановился в дверях, держа ружье наготове. За ним шла самка гомосапиенсов в сопровождении группы гомосапиенсов, которые несли большую плиту. Эта самка, наверное, была командиром, потому что она велела самцам установить плиту. Неужели это никогда не кончится? - Первый Советник? - женщина ступила вперед, и коробка заговорила. - Я майор Томпсон. Я буду вашей связной. Мы понимаем, что вам нужны панели-резонаторы, чтобы общение было более эффективным. Пожалуйста, испробуйте приспособление, которое мы вам принесли. - Какое пренебрежение! Какая наглость! - взорвался Аратак саркастическим дребезжанием. - Они посылают самку разговаривать с нами? - Ими командует самка! Неудивительно, что они ненормальные, - добавил Еетак, и пол поглотил его отвращение. Раштак увидел, как на лицо самки гомосапиенсов набежало темное облако. Она скрестила руки и замерла. Что это значило? Раштак ступил на принесенную плиту и громко задребезжал: - Гораздо лучше, но не так, как дома. - Майор Данбер хотела бы встретиться с вами, когда вам будет удобно, - продолжала Томпсон. Говорящая коробка воспроизвела ее слова на отвратительном Пашти. - Если вы хотите воспользоваться минутой, чтобы поговорить со своими советниками, пожалуйста. Это предложение застало Пашти врасплох. Раштак развернулся и посмотрел на Аратака. - Что будем делать? - Узнаем, чего они хотят от нас, - нервно щелкнул Еетак. - А зачем мы здесь? Почему они увезли нас с нашей станции, от нашего народа? - Они говорят, в целях безопасности. Я только сейчас начинаю понимать, что такое безопасность с их точки зрения. Они почему-то боятся нас. - Раштак хлопнул по полу. - Так странно - но все боятся нас! Гомосапиенсы боятся нас! Ахимса боятся нас! Почему они боятся? Разве мы сумасшедшие? - Возможно. - Аратак сделал шаг по направлению к твердой плите, желая проверить, насколько лучше говорить с помощью этой звучащей панели, которую принесли люди. Он подождал, пока они выйдут, и только потом ступил на нее. - Ты говоришь, Ахимса боятся нас? Что ты узнал? - Что, возможно, Овероны лгали. Что они стали больше волноваться из-за циклов, из-за... - Ему больно было говорить. - Из-за того, что во время действия циклов мы захватывали все большее количество их ресурсов. Я не знаю историю, но, может быть, это правда. - Значит, они решили нас уничтожить? - Да. Или, по крайней мере, разрушить наше могущество обманом - представив нападение массовым самоубийством на Тахааке. - А почему они просто не поговорили с нами? Почему просто не пришли и не взяли назад свою собственность? - спросил Еетак, глядя, как гомосапиенсы приносят вторую звукопроводящую панель. - Ты хорошо знаешь Ахимса, такой поступок показался бы им необыкновенной грубостью. - А убивать нас - не грубость? - Раштак по крохам собирал факты в единое целое. Рассудок его был в смятении. - Ты мыслишь не так, как Ахимса. Убить нас подобным образом - это аккуратно, вежливо. И никто бы не осудил за эти действия Ахимса. Ты должен посмотреть на все глазами Ахимса и думать, как они. В этом есть своя тонкая логика, безумная, может быть, но изящная. С их точки зрения, Пашти создали проблему, поэтому Пашти должны и разрешить ее. Если бы они указали нам на возникшую проблему, это позволило бы допустить, что Ахимса обеспокоены материальным миром - вопросами владений и собственности, а это немыслимо для них, ведь они страшно заняты медитацией и созерцанием. Им не хотелось бы предстать перед галактической цивилизацией в облике лицемеров. Таким образом, отыскалось простое решение, которое оставляло их в стороне. Наша проблема - наше разрешение проблемы. - Значит, ты предполагаешь, что в этом участвуют все Ахимса, - сделал вывод Аратак. - Правильно, но все-таки нам следует проверить предположения об участии всех Ахимса. В конце концов, сейчас мы находимся здесь, мы пленники гомосапиенсов. Сегодняшняя реальность разительно отличается от вчерашней. - Ну и что все это значит? - спросил Еетак, взволнованно переваливаясь с боку на бок. Аратак выпустил воздух из дыхательных щелей, изъявляя покорность. - Думаю, это значит, что мы стоим перед лицом новой реальности в наших отношениях с Ахимса. Однако меня больше волнует, что мы будем делать с гомосапиенсами. Ахимса, вне всяких сомнений, найдут способ дистанцироваться от Толстяка, но прежде чем беспокоиться об этом, мы должны попытаться сохранить свою жизнь. - Мы не знаем, чего хотят гомосапиенсы, - ответил Раштак. - Я слышал, что они не хотят причинять нам вреда. Факт остается фактом - они очень рисковали, когда разрушили планы Толстяка. В конце концов, именно благодаря им мы что-то узнали. - Если мы откажемся подчиниться, они просто убьют нас, - Еетак раскачивался из стороны в сторону с большей силой. - Думаю, мы все равно погибнем. Они звери. - Для убедительности Аратак поднял вверх щупальца. - Возможно, нам следует просто позволить им убить нас. И так уже все превратилось в хаос. Раштак загремел, призывая к вниманию. - Вы слышали, что они говорили. Нам надо изучить записи. Давайте не будем спешить. Даже если в конце концов они убьют нас, сделаем так, чтобы потом не говорили, что Пашти не испробовали все варианты. - А откуда мы возьмем эти записи? - спросил Аратак. - Вот почему я здесь, - вмешалась в разговор Томпсон. - Я передам ваши запросы центральному компьютеру. - Но как можно общаться с самкой? Разве мы не можем иметь дело с самцом, который что-то знает? - удивился Еетак. - Предполагается, что она разумная или, по крайней мере, дрессированная. Раштак обернулся взглянуть на самку гомосапиенсов и заметил, что ее лицо местами стало теплее, а кое-где мягкие ткани начали подрагивать. Говорящая коробка, которой так гордились гомосапиенсы, начала извергать какую-то белиберду относительно ненужных частей тела, оплодотворения, какие-то непонятные фразы о странных совокуплениях - Раштак никогда не слышал такого. - Должно быть, что-то вроде почтительного обращения, принятого среди этих существ, - проворчал Раштак. Как же провести эту встречу? Шейла покачала головой. Если бы все было по-человечески, она бы точно знала, как себя вести, что говорить, куда кого посадить. Подумав, она пришла к выводу, что этикет пришельцев не имеет ничего общего с тем, что принято среди людей, - никакого президиума, никаких подиумов. И все же, чтобы чужакам стало ясно, кто командует людьми, она расположила свое кресло чуть выше остальных. Даже если Виктор и обратил на это внимание, он ничего ей не сказал. Он появился в аудитории в черном костюме, который выгодно подчеркивал золото его волос. Пашти сопровождал Габания, с ружьем наперевес, с каменным выражением лица. Внешность Раштака впечатляла. Продолговатая башенка, на которой располагались его глаза, отстояла от пола на добрых четыре фута. Панцирь занимал около десяти футов в длину и около пяти футов в ширину. Покрытые роговицей ноги довершали картину. И совсем уж удивительными были его "руки" - два огромных манипулятора в форме щупалец. Мощные клешни дополнялись маленькими изящными щупальцами. Ей никогда не приходилось видеть подобных штуковин. И это еще не все. Раковина панциря мерцала и искрилась в свете потолочных панелей, отливая темно-красным цветом посередине, который переходил в черный по краям. Раштак приподнял панцирь и сдвинул его вбок, глубокие озера его основных глаз встретились с ее взглядом. Сколько у него глаз? Ну конечно, если глаза расположены по всей окружности твоей, хм, головы, удивляться тут нечему. Клякса, напротив, вкатился в аудиторию вровень с пятками Мэрфи, что-то насвистывая, попискивая сам с собой. Его бока были более-менее крепки до тех пор, пока он не увидел Пашти. Тут дыхательные отверстия Круглого штурмана испустили истошный вопль, и он сдулся. Мэрфи пробормотал что-то сквозь зубы и носком ботинка подтолкнул похудевшего Кляксу к центру аудитории. Гримаса отвращения появилась на его раскрасневшемся лице. Шейла прочистила горло и начала говорить в микрофон, надеясь, что ее слова будут точно воспроизведены на Пашти: - Первый Советник Раштак, будьте любезны, скажите Ахимса Кляксе, что вы не собираетесь обижать его. Раштак развернулся, его огромные глаза посмотрели в сторону сморщенного комочка плоти. Он щелкнул, загудел, загрохотал, и эти звуки были тут же переведены в мелодичное попискивание. Клякса стал округляться. Она заметила, как Мэрфи и Габания обменялись настороженными взглядами, потом оба посмотрели на своих подконвойных с нескрываемым любопытством. - Отлично, можно начинать, - Шейла устроилась поудобнее, увидев, что группа аналитиков Светланы рассаживается чуть в стороне - в их задачу входило следить за всеми деталями переговоров. Черт побери, они даже не представляют, насколько важна их работа. Раштак хранил молчание, в то время как Клякса начал тихо попискивать, возможно, чтобы успокоить себя. - Для начала, Первый Советник, позвольте принести вам глубочайшие извинения за то, что пятеро Пашти были убиты во время нашей атаки. Мы хотели обойтись без жертв. - Пятеро? Нет, гомосапиенс, вы убили четырех рабов-самцов и беременную самку. Вы убили не пятерых, а часть будущего. Зачем? Что мы вам сделали? - спросил Раштак, явно обращаясь к Виктору. - Вы могли бы не применять грубой силы для встречи с нами. Шейла дотронулась пальцем до подбородка. - Первый Советник, позвольте мне объяснить вам ситуацию более конкретно. Толстяк не оставил нам выбора. На одной чаше весов находились наши жизни, на другой - жизнь станции Тахаак. Мы сделали все, что в наших силах. Если бы мы отказались атаковать станцию Тахаак, Толстяк просто уничтожил бы нас и все живые существа на нашей планете за непослушание. Но его эксперимент не удался. Я не прошу вас верить мне на слово. Вы сможете просмотреть записи. Люди, как и Пашти, стали жертвой замысла Толстяка. Мы могли бы в точности исполнить приказы Толстяка, с которыми, я уверена, вы уже познакомились, и ваша станция была бы уже разрушена, а ее обитатели уничтожены. Толстяк хотел объявить вас невменяемыми. Моя планета превратилась бы в радиоактивную пустыню - мы чудом избежали этого, а к настоящему моменту Толстяк несомненно уже убил бы и нас. А может, он стал бы использовать нас в качестве подопытных животных в каком-нибудь новом сценарии. Ведь так, Клякса? - Абсолютно верно, - пискнул Клякса. - Люди ненормальны. Опасны. - Мы отклонились от темы, - проговорил Мэрфи, наклонившись к полу. Клякса сплющился. Шейла внимательно посмотрела на Ахимса. - Нет, мы не ненормальные. Первый Советник, если бы мы были ненормальными, разве мы стали бы подвергать риску собственную жизнь ради спасения вас и вашего народа? Если бы мы были ненормальными, мы бы уже сейчас убили бы Толстяка в отместку за то, что он собирался сделать с нами - и с вами. Вместо этого мы собираемся передать его в руки Оверонов, или вашего правительства, или кому-то другому, кто возьмет его под свою ответственность, Если никто этого не сделает, мы будем продолжать заботиться о нем. Мы не причиним ему вреда. Раштак начал щелкать, но она не обратила на него внимания, ее голос набрал силу: - А в настоящий момент мы заняты восстановлением той разрухи, которую организовал Толстяк. - Она подключилась к сети. - Сэм? Как идут восстановительные работы? Голос Даниэлса эхом прокатился по комнате. - Думаю, все отлично, Шейла. Пара мэйсоновских заплат прохудилась, но мы успели закрыть двери, так что больших атмосферных потерь нет. Группа рабов Аратака подключилась к восстановлению герметичности корпуса. Они отлично справляются со своей работой, у них превосходная техника. - Лучше всего было бы, если бы вы оставили нас в покое и отправились восвояси. Мы не хотим иметь дело с гомосапиенсами. Возвращайтесь туда, откуда прибыли. - Раштак задрал вверх свои клешни и выразительно прищелкнул ими, продолжая смотреть на Виктора. - Это не выход, - пробурчал Виктор. - Совершенно верно, - согласилась Шейла, скрестив руки на груди. - Первый Советник, мы остаемся здесь. Раштак покачался из стороны в сторону на своих многосуставчатых ногах, его чудовищные челюсти застучали подобно кастаньетам. - Ваша планета была запрещена. Вы не имеете права выходить за пределы вашей Солнечной системы. Я не хочу, чтобы вы научили юных Пашти поедать внутренние органы других Пашти, убитых ими. Я не хочу, чтобы вы научили юных Пашти красть самок, принадлежащих другим Пашти, и спариваться с ними, не слушаясь голоса хозяина. Я видел подобные вещи! Возвращайтесь на свою планету и стреляйте друг в друга вашими деревяшками. Космос счастлив и спокоен без вас. Даже Чиилла хочет, чтобы вы убрались восвояси, послушайте его! - Подождите! Остановитесь! - Шейла встала и наклонилась вперед, чтобы взглянуть прямо в глаза Раштака, который продолжал избегать ее взгляда и упорно направлял свои основные глаза на Виктора. Шейла обошла его сбоку и встала прямо перед его глазами. - Посмотрите на меня, Раштак. Пашти развернулся, стараясь не встречаться с гневными глазами Шейлы. - Я не разговариваю с самками. - Разговариваете. И с этой минуты, черт побери, будете разговаривать всегда. - Неудивительно, что гомосапиенсы ненормальные. - Давайте вернемся к вопросу о поедании внутренних органов и краже самок. Откуда у вас эта информация? - Она содержится в файлах. Цивилизации знакома ваша планета многие тысячелетия. Мы наблюдали долгое время за переменами. Гомосапиенсы очень долго были больны. Ахимса совершенно прав - вы опасны. Возвращайтесь к себе, пока есть такая возможность. Чиилла... - Мы не вернемся! - Она погрозила ему пальцем, сделав еще шаг вперед. Теперь он мог до нее дотянуться. Мэрфи не сводил с нее глаз, взяв ружье на изготовку. Он пристально смотрел на Раштака, глаза его сощурились. - Более того, Раштак, ваша так называемая цивилизация запихнула нас в бутылку. У нас есть старая сказка с похожим сюжетом. Так что джинн выпущен из бутылки, и мы не собираемся пресмыкаться перед вами или кем-то еще. - На это имелись свои причины. - Раштак завибрировал и защелкал, не сводя глаз с Виктора. Шейла подошла еще ближе, и Пашти попятился к концу звукопроводящей плиты. - Да, возможно, причины были. Первый Советник. Но мы уже здесь. И если нас силком водворят обратно, мы разрушим ваше цивилизованное общество! Клянусь, мы сделаем это! Раштак загрохотал сам с собой, нервно прищелкивая. Клякса потемнел и почему-то сплющился, его писк еле слышался. Пашти сделал неопределенный импульсивный жест, который Шейла сочла признаком волнения. - Вы будете убивать? Разрушать? Шейла медленно кивнула: - Если от этого будет зависеть наше выживание, конечно, будем. Но это крайняя мера, мы поступим так, только если нам не останется другого выбора. О смерти думать очень страшно. Мы думаем, что есть другой путь. Решайте, Раштак, вы во многом обогнали нас. У нас нет никаких иллюзий в отношении вашего удивительного превосходства в области технологии. - Она обвела рукой окружающее их корабельное пространство. - Кроме уничтожения нас и нашей планеты, вы, без сомнения, способны на многое. Войдите в наше положение, Первый Советник, какого дьявола вы так боитесь нас? - А все-таки почему бы вам не вернуться на свою планету и не оставить нас в покое? Нам ни к чему закупоривать вас. Вы не виноваты в том, что Толстяк сошел с ума. Вы на самом деле продемонстрировали мужество, достойное восхищения. Ваш мир будет в безопасности - мы не собираемся мстить. - Раштак поднял свои клешни. - А Ахимса? Теперь всем известно, что Толстяк сошел с ума. Человечество знает о существовании звездной цивилизации. Если мы вернемся, ловушка захлопнется. Нет, Ахимса будут мстить, они попытаются уничтожить нас - так же, как они пытались уничтожить Пашти - хитростью и уловками, так же, как они действовали в истории с Тахааком. Шейла невесело усмехнулась и продолжила: - Вы надеетесь, что джинна будет легко запихнуть обратно в бутылку, закупорить ее и сделать вид, что ничего не произошло? - Я не понимаю этого звука... этого... - не справился переводчик. - Джинн - это мифическое существо, обладающее огромной силой. Оно способно на добрые и злые поступки, все зависит от воли того, кто отдает приказания. Люди находятся сейчас именно в таком положении. Мы можем войти в космос как партнеры Пашти. Если вы нам позволите, мы многое можем привнести в вашу цивилизацию. В то же время и у вас есть чему поучиться. Хотя бы вашему взгляду на нас - со стороны мы можем по-другому увидеть наше собственное поведение. Мы нуждаемся в Пашти и просим вас о помощи. Мы хотим быть не тюремщиками, а партнерами, мы хотим развивать наши способности. Может быть, мы немного ненормальные, но ведь это не вина наша, а беда. Кроме того, новшества часто рождаются из безумных идей, особенно если эти идеи сочетаются с опытом, которым обладаете вы. Но просто-напросто отправиться в обратный путь и пропасть в расставленных вами сетях - в гравитационных заслонах? - Она устало вздохнула. - Именно это вы предлагаете, Первый Советник. Я и мой отряд Призраков уже почувствовали вкус к звездам. Почему мы должны оставаться ползать во мраке, если мы можем обладать всем этим? - Выживание! - вскричал Раштак, обращаясь к Виктору. - Вы не имеете представления о могуществе цивилизации, с которой вы столкнулись! Вы ничего не знаете о том, что вас окружает. Ваш мир в полной безопасности. Никому не хочется вторгаться в него! Он никого не интересует! - Я стою на своем, - взорвалась Шейла, раздраженная тем, что Пашти продолжал обращать все внимание на Виктора. - Выживание, вы сказали! Вы чертовски правы, нам хочется выжить! Наша планета только развивается. С помощью вашей технологии мы можем найти пути накормить и обучить всех людей, положить конец войнам и болезням. Посмотрите, какими ресурсами вы обладаете. До тех пор, пока мы будем заперты в нашей системе, мы не успокоимся. Мы не собираемся оставаться заложниками ваших гравитационных маяков. Раштак крикнул недоверчиво: - Вы что - можете выжить только среди звезд? - он с мольбой протянул к Виктору клешни. Шейла минуту помолчала, потом выпрямилась и бесстрашно взглянула в странные глаза пришельца. - Совершенно верно, черт побери! Раштак зарокотал и выпустил струю воздуха. - Самец, почему ты позволяешь своей самке болтать? Может, ты послушаешься голоса разума? Шейла прикрикнула: - Думайте что хотите, Раштак. Мне не следует иметь дело с вами. Мне надо всего лишь заменить вас Аратаком на этом посту. - Ненормальная. - Раштак глухо стукнул о плиту, упрямо глядя на Виктора. Стукалов сказал: - Она мой командир, Первый Советник. Я не могу соперничать с ней. Она умна и способна. Думаю, вам не следует забывать, что именно она перехитрила Толстяка. Возможно, если вы с ней договоритесь, вы поймете это. Клякса заверещал: - Пашти не имеют представления, что с вами делать. Странное дерьмо. Вот дерьмо. Они думают - вот странное дерьмо. Шейла села на место, понимая, что Раштаку нужно время, чтобы обдумать ситуацию. - Клякса, на данный момент у этого корабля хватит мощи, чтобы разрушить станцию Тахаак? Я имею в виду, сможет ли этот корабль функционировать как боевой в человеческом понимании? Клякса тихонько запищал, худея на глазах и вытягивая глаза-стебли: - Вполне сможет. Я наблюдал тренировки людей. Я знаю. Очень слаженно. Толстяк не обращал на это внимания. Он был Овероном. Овероны никогда не обращают внимания на конкретные детали. Они думают о другом, о таких важных вещах, как основы существования. Они просто приказывают. Другие, менее развитые, действуют. Думаю, мы можем запросто запустить генератор нулевой сингулярности и изменить полярность атомов. Замечательная идея, как вы считаете? Казалось, ноги Раштака подогнулись. - Психи! - загрохотал он. - Все они психи! Может, это что-то вроде циклов Ахимса, которых мы никогда не видели? - А если мы направим этот эффект против станции Тахаак? - предложила Шейла, краешком глаза наблюдая за Раштаком. Первый Советник в отчаянии стал метаться из стороны в сторону. - Ничего не останется! Вы превратите ее в плазму! Ненормальные! Говорю вам, все вы ненормальные! - Обратившись к Виктору, он прибавил: - Она твоя самка! Останови ее! Виктор рассмеялся, в глазах его плясали искорки. - Она мой командир, Первый Советник Раштак. - Довольно! - приказала Шейла, терпение ее истощилось. - Факт остается фактом, Раштак, какое бы отвращение он вам ни внушал: мы остаемся здесь. Будьте уверены, мы можем разрушить все и вся. Однако мне не хотелось бы делать этого. Нам не хотелось бы, чтобы нас вынудили сделать это. Пожалуйста, давайте вместе найдем выход. Выбор за вами. Вы нам поможете? Давайте сообща придем к взаимовыгодному решению, которое позволит нам свободно передвигаться в космосе, а нашему роду - выжить на Земле. Если мы на самом деле так нервируем вас, просто не обращайте на нас внимания. Мы займемся своими делами в космосе. Космос достаточно велик, для всех хватит места, мы не покушаемся на ваши территории, мы освоим свои. Мы будем рады оставить вас в покое, если вы оставите в покое нас. Разве это отдает безумием? Разве мои слова похожи на слова сумасшедшего? Раштак зашипел, выпуская воздух из дыхательных щелей - звук напоминал обычное дребезжание, только негромкое. - Если это возможно, мы будем работать вместе с вами, - сказала Шейла. - Но если кто-то будет заталкивать нас обратно, ограничивая нашу жизнь одной Солнечной системой, это насилие. Раштак ответил: - Нелогичные поступки. Безумные решения. Нахмурившись, она продолжала: - Так скажите мне, Первый Советник, если вы так разумны, каким считаете себя, можете вы хоть немного отвлечься от собственных проблем, можете войти в наше положение? Попробуйте поменяться с нами местами, предположите, что это не людям, а нам предстоит вернуться на Скатаак. Вы бы отправились? - Но мы не безумны! - Да? А Толстяк думает, что безумны. Правда, так думает Толстяк, но не я. Что бы вы сделали на моем месте? Упали на спину и умерли? Думайте, черт побери! Это не дикая фантазия! Толстяк хотел убить вас. Что, если бы он одержал победу? Что, если Овероны нашли бы станцию Тахаак в руинах? Что, если бы они решили, что Пашти сошли с ума? А именно этого и добивался Толстяк. Они могли бы потребовать изоляции Пашти! - Она стукнула кулаком по столу, и вибрации, возникшие в результате этого удара, заставили Раштака обернуться и впервые взглянуть на нее. Первый Советник защелкал, потом сел, согнув ноги, и его резонаторы зарокотали, задребезжали. Его челюсти непрестанно двигались. В аудитории наступила тишина. Шейла упрямо вскинула голову. - А пока вы размышляете, посмотрите-ка на всю историю с другой стороны. Когда Толстяк задумал убить вас всех - даже самок - в своем стремлении разрушить станцию Тахаак, чьи действия были самыми нормальными? Кто рисковал жизнью всего своего мира ради спасения жизней Пашти? Разве это сделали дикие звери? Разве так поступают безумцы? Раштак снова смотрел на Виктора. - Мне потребуется время для того, чтобы обдумать все это. Вы обещаете, что не обидите моих Пашти? Вы обещаете, что не будете впутывать их в свои дела? - Мы не обидим Пашти до тех пор, пока идет торговля за нашу свободу, - отрезала Шейла. - Может быть, этот этап затянется. До тех пор, пока мы не убедимся в том, что вы не собираетесь навредить нам, мы обязательно будем вмешиваться в ваши дела. Ведь мы совершенно не знаем ваших возможностей. Неужели вы так наивны? Раштак подребезжал сам с собой, пол слегка завибрировал. Виктор развел руками. - Серьезно, Первый Советник, не надо обижаться. Клякса уже понял, что с нами можно сотрудничать. Он теперь с нами. Уж если Ахимса поверил нам, почему бы Пашти не поверить? - Вы больше выиграете от взаимодействия с нами, чем потеряете, Раштак. Подумайте о выгоде торговли, исследований, о совместном развитии науки, о престиже. - Шейла все еще хмурилась. - Ведь очевидно, что, если бы Ахимса не зашел в тупик, он бы не боялся вас. Подумайте о сочетании ваших возможностей и нашей целеустремленности. Какую пользу могли бы извлечь из общения с нами ваши подростки? Я ведь слышала, как вы сказали, что победили циклы! Вы очень обрадовались этому! Запись свидетельствует, что наш приход сыграл не последнюю роль в этой вашей победе! - Мы не хотим быть вашими врагами, - добавил Виктор. - Сотрудничество и для нас, и для вас лучше, чем смерть. Раштак поднял свои клешни в старом, как мир, жесте понимания. - Вы позволите мне посовещаться со своими коллегами? Мне также хотелось бы просмотреть записи, о которых вы говорили. Такие вопросы не решаются с налету. - Это разумное требование. Если вам понадобится какая-то помощь, мы с готовностью ее окажем. Клякса перекатывался с боку на бок, его дыхательные отверстия пищали: - Странное дерьмо! Ну и дерьмо, парень! Где только Клякса научился этому? 29 - Сэм? - окликнул Фил Круз. - На линии майор Детова. Хочешь поговорить с ней? Даниэлс улыбнулся, отошел от новой стенной секции, которую устанавливали в качестве заплат инженеры Пашти. Эта секция выглядела как старомодная асбестовая плита, но весила, должно быть, добрую пару сотен фунтов. - Черт побери, вот это штуковина! - Подключись к двадцатому каналу, - сказал Фил. Сэм уступил дорогу удивительным машинам Пашти, отступив в глубь коридора, и дал мысленный приказ своему обручу. - Светлана, ты здесь? - Здесь, Сэм. Что значит весь этот шум? - от ее спокойного голоса на душе потеплело. Он невольно вздохнул. - Мы не сильно отстаем от Пашти, когда дело доходит до строительного шума. У них нет молотков, нет компрессоров, работающих на бензине, но они сами по себе страшно шумные ребята. - Как продвигаются восстановительные работы? - Идут потихоньку. Эй, как я понял, ты можешь претендовать на главную роль в этом шоу. Когда ты вернешься домой, тебе, наверное, вручат Звезду Героя Советского Союза. А может быть, не одну, а четыре или пять. Она рассмеялась. - Я вовсе не чувствую себя героем. Ты даже не можешь представить, насколько мы были близки к страшному несчастью. И не раз. Почти все время мне приходилось сражаться в одиночку, как киногерою-полицейскому, расследующему дело о коррупции. Не обошлось без промахов. Однажды Клякса почти поймал меня: я плохо отредактировала механизм поверженного робота Пашти. - Ха-ха, а я-то слышал, что ты спасла старушку Землю от превращения в новое восходящее солнышко. - Нам предстоит работать вместе. Майор Данбер хочет, чтобы я разобралась в компьютерной системе Пашти. Когда будет удобно начать? - Пока не знаю. Сейчас я занят обшивкой корпуса станции. - Он осмотрел коридор. - Тут все уже постепенно приходит в надлежащий вид, но думаю, еще пару дней мы поработаем. Здесь есть мониторы, но я еще не до конца превратился в Пашти и не знаю, как с ними обращаться. - Мы пытаемся подключить к компьютерам Пашти программу перевода, но ждем согласия Раштака. А что там Толстяк? - Ничего, он все такой же - сдувшийся футбольный мячик. - А как тебе Пашти? Сэм подбоченился и посмотрел на инженеров Пашти, которые под наблюдением Мэйсона прилаживали последнюю стенную секцию. - Хорошие ребята, кажется. Видела бы ты, как они обрадовались, когда поняли, чем мы собираемся заниматься. Не знаю, как бы они повели себя, если бы здесь были их советники, но сейчас большинство простых Пашти очень довольны своим положением. Мы даем команды, и они скачут на помощь. На Мэйсона произвело огромное впечатление то, что они поднимают наших ребят, как соломенные тюфяки, когда ребята заделывают бреши. К тому же до них дошло, что люди могут делать то, что у них не получается. Например, попробуй-ка удержи плиту щупальцами или пролезь в маленькую дыру. - Значит, ты думаешь, есть надежда на будущее сотрудничество? - Откуда мне знать, черт побери? Я солдат, а не антрополог, но я не заметил за это время и намека на какие-то недоразумения. - Сэм, пусть кто-нибудь сделает запись того, как твои парни помогают в ремонтных работах. Хочу, чтобы Раштак это увидел. Вообще все, что демонстрирует сотрудничество, будет очень ценно. - Хорошо. Как Шейла? - Спит. Минут через десять я последую ее примеру. - Ну так когда же мы сговоримся насчет моих пятидесяти миллионов? Как насчет моей работы агентом КГБ? - Ты еще не забыл? - Ага, я никогда не забываю предложений красивых женщин. - Кажется, я говорила, что ты стоишь десять баксов в месяц. - Торговля еще впереди. - Ладно. - Светлана помолчала. - Знаешь, по-моему, у нас появились кое-какие шансы вернуться. Мы получили будущее. - Да, - спокойно сказал Сэм. - Пока Овероны не узнают, что произошло. Шейла заказала автомату чашку кофе и парочку Бакгилов, чтобы Раштаку было что пожевать. Его чудовищные челюсти страшно хрустнули, когда он смертельной хваткой сжал извивающееся тело твари, которой питались Пашти, и тут же начал переваривать. Она с достоинством перенесла это зрелище, а потом так же спокойно смотрела, как кушает Клякса: его желудок выдвинулся из круглого бока и поглотил питательную капсулу. - Я знаю, что вы просмотрели записи, сделанные Толстяком, Первый Советник. - Шейла прошлась и села напротив Раштака, непринужденно улыбаясь. - Я рада. Вы нам нужны, и мы протягиваем вам руку дружбы. Какое-то мгновение Раштак колебался, ему стоило громадных усилий заставить себя посмотреть в ее сторону. - Записи, доказывающие безумие Толстяка, очень заинтересовали нас. Они сыграли решающую роль. Нас также очень впечатляло ваше поведение во время атаки. Мы пришли к выводу, что вы действовали ответственно, вы заботились о безопасности всех вовлеченных в конфликт сторон, даже о безопасности Толстяка, который сделал попытку уничтожить вашу планету. Но самое главное, мы увидели, чем занимается на Тахааке ваш Сэм Даниэлс. Он ведь из южан, не так ли? - Простите? - Гомосапиенс из экваториальной зоны вашей планеты. Я обратил внимание на цвет его кожи - он свидетельствует о более сильном влиянии вашей звезды. Он один из захватчиков-южан. Шейла взглянула на Виктора, который недоуменно пожал печами. - Допустим. Но что касается захватчика... - Он очень заботится о том, чтобы все разрушенное было восстановлено. Он помогает, он работает вместе с Пашти. Мы знаем кое-что о поведении гомосапиенсов, но он кажется нам похожим на Пашти - и он не поедал мяса сородичей и пока не украл ни одной самки. Такое поведение показывает, что наши представления о гомосапиенсах, возможно, были ошибочными. - Мясо? - Виктор вздрогнул и бросил короткий взгляд на Шейлу. - Может быть, нам стоит поговорить об этом с Сэмом до того, как эту тему затронут Пашти. - Хорошая мысль, - хихикнула Шейла. - Первый Советник, от лица всего человечества позвольте выразить вам благодарность за то, что вы даете нам шанс работать вместе с вами. Ваше предложение об испытательном сроке, за время которого мы сможем проверить возможности совместной деятельности, кажется нам отличной идеей. Мы приветствуем вашу доброжелательность и ваши предложения. Конечно, вы правы, давайте посмотрим, что получится, перед тем как делать какие-либо заключения. - Аратак предложил поработать с майором Томпсон над программой перевода. Он говорит, что это будет прекрасной возможностью для него посмотреть, на самом ли деле самки гомосапиенсов разумны или они всего лишь хорошо натренированы. Улыбка Шейлы застыла. - Скажите Советнику, что мы приветствуем его предложение. Я уверена в том, что Рива не просто хорошо натренирована. - Шейла сцепила пальцы. Раштак с интересом следил за ее руками. - Аратак заявляет, что он оценит ее по заслугам, если она окажется разумным существом. У всех ваших самок будут такие проблемы. Извините, но так уж мы устроены. Шейла щелкнула языком по небу и сухо сказала: - Допускаю, что вас не удивит, если вы услышите, что нас создала та же самая природа? - Вас? - Не берите в голову, просто с этой проблемой некоторые из нас уже покончили. Гораздо более серьезная проблема стоит сейчас перед нами. Например, Овероны, с которыми явно необходимо связаться. Кажется, вы сомневаетесь в том, что они окажутся такими же здравомыслящими, как Пашти. Раштак покачался на ногах и смущенно защелкал: - В том случае, если мирное сосуществование гомосапиенсов и Пашти будет продолжаться, мы присоединим свой голос к вашему. Но, честно говоря, я не знаю, что и думать об их намерениях. Они могут посчитать меня таким же безумным, как вас. Это в том случае, если они с самого начала не были заодно с Толстяком. Виктор наклонился вперед, компьютер передал голограммы двух разной конструкции кораблей. - Это прыжковые корабли Пашти. Наши пилоты научились летать на них, мы делаем это почти профессионально: пилоты Пашти обучили нас. Мы даже слетали к вашей родной планете, чтобы посмотреть, что происходит там в перигелии. Но с этим кораблем мы никак не можем справиться - вот он. - Появилась голограмма шарообразного механизма. - Сэм спрашивал, что там внутри, и Пашти сказали, что, вероятнее всего, жидкий водород. Что это - топливный бак? Или какой-то склад? Мы не обнаружили этой штуковины в реестрах Пашти. Раштак перестал жевать, его глаза метнулись к тусклому круглому сооружению. - Фиолетовые проклятия циклам! Как они действуют на память! Это космический корабль Шисти! Он принадлежит Чиилле! - Шисти, - Шейла чуть не сломала язык, выговаривая это слово. - Да, мы что-то слышали о них. Когда вернется этот Чиилла? Нам бы хотелось поговорить с ним! Оцепеневший Раштак впервые посмотрел прямо в глаза Шейле. - Сейчас он на Тахааке. Он ваш пленник. Он тоже заложник, если, гм, можно считать Шиста заложником. - Явно встревоженный, Раштак топнул по полу, вибраторы загрохотали. - Что это значит? - спросил Виктор. Раштак уселся, подогнув ноги, и продолжал громыхать, Шейла бросила взгляд на Кляксу - тот медленно сдувался, дрожа и жалобно попискивая. Так вот оно что, значит, не только людей боялись Раштак и Клякса! В чем же дело? Ей стало жарко. - Раштак? Из-за этого Шиста стоит волноваться? - Это Чиилла сказал нам, что вас нужно уничтожить. С ружьем в руке Мэрфи вошел в Совещательную Палату и увидел Теда Мэйсона: тот пятился по комнате, ведя провод от электрического трансформатора к забавной прозрачной кристаллической статуе. Эту скульптуру в основном использовали как вешалку для головных уборов и оружия. Остроугольные штыри казались очень удобными для этих целей. Потом Мэйсон обнаружил, что статуя обладает электрическим зарядом, излучает радиоволны. - А Сэм не сделает из тебя кучу рыдающего дерьма, когда увидит, что ты забавляешься с этой штуковиной? - Нет. - Тед усмехнулся, продолжая разматывать провод. - Недавно сюда заглядывали двое Пашти, посмотрели на меня и смылись. По-моему, они не были расстроены. - Да, но Даниэлс говорил... - Не бойся, парень. Мы сидим здесь два дня и ничего не делаем. Скучно. Капитан не будет возражать, если ребята немного развлекутся. Я превращаю UFO в USO. - Мэйсон снял с ремня свой нож и энергично зачистил кристаллический выступ. Кристалл был очень твердый, нож едва царапал его. - Странная штука, - заметил он. - Похоже на внешний нарост. Пока он говорил, внутри скульптуры засветилась, искрясь, разноцветная радуга. Тед снял изоляцию с одного из проводов и вопросительно вскинул брови: - Ты сюда по делу или просто так? - По делу. - Мэрфи залез на скульптуру и стал наблюдать за тем, как Мэйсон прикрепляет провод к зачищенной поверхности. - Эй, Тед, тут никакой еще пришелец не пробегал? Лицо Мэйсона вытянулось, он сухо сказал: - Тебе что, охота подурачиться? Мэрфи задрал ноги и поставил их на два кристаллических выступа, ружье его болталось на шее. - Я не дурачусь. - Он набрал в рот воздуха и громко отрыгнул, оценив резонанс. - Данбер только что позвонила капитану Даниэлсу. Ты помнишь эту забавную круглую штуковину, над которой Сэм ломал голову? - Ну? - Так вот, она принадлежит кому-то по имени Шист. Мэйсон, высунув кончик языка, продолжал возиться с проводом. - Ну и как выглядит этот Шист? - Убей меня бог! - скривился Мэрфи. - Сам посуди, Ахимса похожи на надувные шарики, которые пищат и катаются взад-вперед, пока не сдуются. Пашти во время циклов - это что-то среднее между крабом и лягушкой, а в нормальном состоянии похожи на ящериц. Откуда, к черту, мне знать, как может выглядеть этот Шист? Может, ты видел здесь что-нибудь чудное? Лицо Мэйсона сохраняло невозмутимость. - Нет, нет. Никаких чудес, парень. Ну, есть здесь парочка космических кораблей, два полусдутых надувных шарика и целая орава крабов, которые разговаривают задницами и слушают ногами. Нет, никаких чудес нет! Мэрфи облизал губы и нахмурился. - А когда ты проснулся, ничего не проскользнуло между твоих ботинок? Никакой зверь не сделал отметины на твоей шее, а? - Никаких пучеглазых монстров, - настаивал Мэйсон, протягивая второй провод от маленького электрического трансформатора, который они во время атаки использовали как источник питания для телефонных проводов. - А эта штука - что это? Помнишь, они говорили не прикасаться ни к чему подозрительному, чего мы не понимаем? - спросил Мэрфи, смущенно поглядывая на провода. Мэйсон раздраженно отмахнулся. - Да, но мы с Маленковым подсоединяли к этой штуке омметр и вольтметр. В ней хватает тока, чтобы зажечь свет. Мы подумали, что можно подсоединить эту штуковину к стерео и пригласить на танцы цыпочек из разведки. Отличный будет эффект, ага? Может быть, у меня получится сделать светомузыку. - Он раскинул руки и пустился в пляс, напевая: - Трам-там-там, та-ра-рам. - Да, ты прав, парень, - Мэрфи наблюдал за тем, как Мэйсон прикрепляет второй провод к другому зачищенному шестиугольному кристаллу. - Ну вот, ребятишки, цепь замкнулась. - Мэйсон вернулся к трансформатору, установил свой магнитофон, провода тянулись от него к маленькому ящику. - Усилитель! - провозгласил Мэйсон. Он наклонился к аккуратному трансформатору и прибавил: - Может, тебе лучше выйти и послушать издалека? Мало ли что, вдруг взорвется? - Брось ты, неужели ты так из-за меня переживаешь? - Мэрфи присел на корточки рядом с Тедом, глядя через его плечо на магнитофон. - Что поставим? - Старину Вейлона Дженнингса - в ту пору он еще не потерял голоса. Первая песня - "Женщина в дождливый день". - Мэйсон включил магнитофон и трансформатор и стал наблюдать за стрелками вольтметра. Как только послышалась песня, Мэрфи бросил взгляд на статую. Внутри нее лениво замигали огоньки. Казалось, музыка в стиле "кантри" непопулярна среди звезд. Но потом огоньки заплясали, стали ярче и запульсировали. - Ио-хо-хо! - загундосил Мэйсон, прибавляя звука и продолжая пританцовывать. - Это будет танец, от которого, черт побери, закипит кровь! Не успел он договорить, как генератор вздрогнул, вспыхнул и начал дымиться. Потом хлопнул магнитофон, страшно загудел и взорвался. Усилитель стал ярко-красным, потом оранжевым и наконец - белым. Потом расплавились провода. В огромном помещении повисла такая плотная тишина, что казалось, ее можно было потрогать руками. Мэрфи, застыв, смотрел на струйку дыма, курящуюся перед носом. Мэйсон бился в припадке ярости. - Сукин сын! - завопил он, наклоняясь над останками своего любимого магнитофона. Мэрфи страшно встревожился. - Иисусе! Тед, я не очень-то силен в электротехнике, но этого не должно было случиться! Мэйсон выпрямился и одарил статую пакостным взглядом, потом стянул с нее ружье и прицелился. - Что? Дерьмо! Ты совсем псих? Ты выстрелишь в эту штучку, и Даниэлс слопает тебя на ужин! - Мэрфи подпрыгнул и повис на прикладе ружья Мэйсона. Они стали бороться, глядя друг другу в глаза. - Эта проклятая дрянь слопала мой магнитофон! Я раздолбаю ее ко всем чертям! - орал Мэйсон, выпучив глаза, пытаясь вырвать ружье из рук Мэрфи. - Ну, ну, а потом Сэм так тебе даст промеж глаз, что ты выскочишь из своих ушей! - Мэрфи тряс головой, стараясь удержать ружье. - Парень, может, это какой-то алтарь или еще какая святыня! Ты хочешь, чтобы Пашти тебя линчевали? - Она слопала мой... - голос Мэйсона оборвался на полуслове. - О боже! - его глаза расширились, он смотрел через плечо Мэрфи, рот открылся в беззвучном крике. Мэрфи обернулся, взглянул и пробормотал: - Ну и дерьмо, парень! Давай-ка сматываться отсюда. Закроем двери и позовем капитана! Когда у Чииллы не было возможности задуматься по-настоящему, он развлекал себя доказательством существования пятьсот первого измерения реальности: решение данной проблемы требовало длительного времени, можно бесконечно дробить процесс. Он был страшно занят, когда в Палату ввалились шумные Пашти, подгоняемые людьми. Потом стало тихо, иногда заходили люди, осматривали его, взбирались на остроконечные кристаллы, разговаривали друг с другом, но слабые шумы, производимые ими, не могли сравниться с вибрациями Пашти, и вскоре Чиилла вовсе перестал замечать присутствие людей. Пока Толстяк не исполнил обещания, данного им Тэну, Пашти и люди сами разбирались со своими проблемами, и Чиилла не вмешивался. Когда гуманоид стал скрести его тело острым металлическим предметом, он вышел из задумчивости. Ему стало любопытно, зачем людям понадобилось подсоединять проводки к нескольким примитивного вида приспособлениям. Чиилла почувствовал прикосновение проводов и стал гадать, что это значит. Может, они пытаются наладить контакт? Их примитивная природа вряд ли позволит сделать это. Когда по проводам побежал ток, в теле Чииллы возникли приятные ощущения. Не сказать, что очень уж сложные, не раздражающие, а, наоборот, удивительно освежающие, какие-то легкомысленные. Чиилла напряг свой разум, пытаясь проанализировать природу этих удивительно приятных ощущений - какова их структура, из каких элементов они состоят? Он провел серию экспериментов, взял пробы на ультразвук, световой эффект, микроволновый эффект - результат исследования был плачевным. Кто знал, что приспособление гуманоида такое хрупкое? Он не обращал внимания на двух людей, которые склонились над останками электрического прибора. Они страшно зашумели - это так похоже на людей - и изобразили некое подобие танца. Чиилла подпитал энергией свою двигательную платформу. Когда он медленно поплыл к разрушенному электрическому оборудованию, люди прекратили свой танец и сбежали, отбивая гулкий ритм по звучному полу станции Пашти. Он завис над хрупкой поврежденной коробочкой и легонько дотронулся до нее. Останки волшебного ящика заинтересовали его. Вот незадача! Он испустил слишком много радиации и повредил несколько хрупких соединений. Удивительно примитивная штуковина! Но он не мог позабыть поразительных ощущений, которые вызвали в нем протянутые к его телу провода. Интересно, можно ли заставить людей сделать еще один прибор и повторить эти незабываемые ощущения? Решить эту задачу будет довольно просто - надо попросить их об этом, перед тем как уничтожить. Сэм разместил свой кабинет в главной наблюдательной башне станции Пашти. Над головой простирался бесконечный черный вакуум, тут и там прореженный яркими звездами и скоплениями планет. Тьма неба с обеих сторон плавно переходила в ярко-серое свечение от миллиардов звезд, образующих Млечный Путь. Волей-неволей ему приходилось изучать красно-белые сполохи Галактического Ядра, хорошо просматривавшегося с высокой точки, на которой находилась станция. Насколько далеко расположено оно? Каково это - побывать там, где никогда не бывает ночи? По сведениям Ахимса, в центре всего этого света лежит огромная черная дыра! Черная дыра? Нет, парень, среди звезд не существует расовой дискриминации! - Говорит Круз, капитан. Пашти сообщают, что на станции находится Шист. Ну, у нас есть кое-какие трудности с переводом. Эти ребята - рабы. Циклы по-разному действуют на них. Некоторые не в себе. Продолжают таскаться за нами и выпрашивать еду. Другие, не знаю, может, в результате травмы, полученной из-за того, что они оказались пленниками, что-то соображают. Очевидно, ясность рассудка сохранили только советники. - Да, но все они на корабле. "Что сейчас делает Светлана? - подумал Сэм. - Наверное, все еще спит". До него дошли слухи, что она чуть не сошла с ума, когда отключилась от компьютерной системы Ахимса. Поразительная женщина. Хорошо, что она на нашей стороне. Он покачал головой. - Слушай, а вы хоть имеете представление, как выглядит этот Шист? - Ох, я же сказал, перевод не очень хорош. Твердый. Разноцветный. Длинные острые концы. Мерцающий. Что-то вроде этого. Мы будем искать. - Голос Круза звучал ровно. Где мог быть этот чертов пришелец? И как, черт побери, он выглядит? Кто это знает? Черт побери! Им просто необходимо научиться работать с компьютерами Пашти! Проклятие, вообще слишком многому еще надо научиться! - Моше? - запросил линию Сэм. - Да, что такое? - Как дела? - Сэм посмотрел на звезды. Как они притягательны! Он смотрел на них с Земли, но они всегда казались недосягаемыми. Теперь он находился среди них, чувствовал в себе силу и настоятельную потребность отправиться дальше и самоутвердиться. - Грубо говоря, мы уже создали американские и русские воздушные силы. Что касается израильтян, тут я не совсем уверен, нам нужно еще потренироваться. - Серьезный отчет был сдобрен характерным юмором Моше. - Ага, некоторые рождаются талантливыми. Другим, конечно, до всего приходится доходить умом, отвагой или красотой. Я из тех, кто обладает талантом. Не видели Шиста случайно? - Нет, пока здесь только Пашти. Кажется, им очень нравится заниматься укреплением обороны станции. Посмотрим, что изменится, когда закончатся циклы и они поумнеют. - Капитан! - ворвался в их беседу взволнованный голос Мэрфи. - Слушаю! - В Совещательной Палате мы обнаружили что-то очень странное! Скорее иди посмотри! - Это что, пришелец, которого мы не можем найти? - Сэм уже вскочил на ноги и схватился за ружье, не зная, понадобится оно или нет. - Кто знает, чего здесь можно ждать! - орал Мэрфи. - Эта чертова статуя плавает! Сэм Даниэлс встревожился не на шутку. От широкого носа к квадратному подбородку пролегли глубокие морщины. В глазах появился лихорадочный блеск. - Я не знаю, что это такое. Чертовски громадная штука плавает в воздухе! - Его сочный голос прерывался от тревоги. Шейла стала машинально покусывать щеки изнутри. Нервы! С самого детства я не делала этого! - Ты можешь через компьютер передать мне его изображение? Понимаю, Пашти ничем не могут тебе помочь, но Раштак скажет нам, что это такое. - Она подключила второй канал, вызывая Первого Советника, который в это время занимался с Виктором астрономией. Сэм покачал головой. - Пэт Диксон сделала все, что в ее силах, чтобы разобраться с компьютерами Пашти. Но пока здесь нет Светланы, приходится общаться на вербальном уровне. Мы не понимаем вибраций Пашти. - Возвращайся обратно к статуе, Сэм. Я подключила к линии Раштака. Он нас слушает, и по его линии идет сносный перевод. - Перед ее лицом возникла голограмма Раштака, вызванная чудесным обручем. - О'кей, в Совещательной Палате находится огромный фиолетовый кристалл. - Сэм отчаянно жестикулировал. - Мэйсон попытался подсоединить к нему свое стерео и... - Что? - взорвалась Шейла. Сэм задвигал желваками. - Ладно, с этим разберемся позже, майор. Во всяком случае, эта огромная статуя оторвалась от пола. Сейчас она неподвижно нависает над мэйсоновским магнитофоном. Ноги Раштака начали сотрясаться, будто он боролся с неодолимым желанием броситься наутек. Он сказал: - Чиилла! Чиилла! - Это и есть Шист? - спросила Шейла. - Вы все такие тупицы! - выдавил Раштак. - Вы всех нас убьете! Шейла взглянула на побледневшее лицо Сэма. - Эта штуковина и есть пришелец? - В голосе Сэма слышалось сомнение. - Но мы вешали на нее одежду, ружья... о, дьявольщина! Шейла глубоко вздохнула. - Сэм, держитесь подальше от него. Я не знаю, что это такое, как оно функционирует, но мы сейчас просмотрим все о Шисти в компьютерной памяти. Я разбужу Светлану, и мы подъедем. Постарайся не тревожить его. Сэм нервно бросил взгляд через плечо. - Ага, ладно, думаю, с этим я справлюсь. Оно пока не проронило ни звука. Созерцатель терпеть не мог активных действий. Сколько звездных ветров овеяло корпус его корабля с тех пор, как в последний раз ему приходилось шевелить манипуляторами! Ему пришлось проделать массу сложных операций, чтобы подключить к сети связи всех Оверонов, а для этого нужно было разделить мозг на огромное количество сегментов. Когда он наконец увидел их изображения, ему стало не по себе и бока его опали. - Я связывался с тремя Шисти. Они сообщили, что так как это Ахимса привез в космос людей, пусть Ахимса и решают эту проблему самостоятельно. Казалось, старика Тэна никакая дурная весть не могла заставить сплющиться. Почему? Неужели в таком почтенном возрасте уже ничему не удивляешься? Болячка предложил: - Может, нам стоит всего лишь связаться с людьми и предложить убираться восвояси? Голографическое изображение Тэна перекатилось в сторону, но в проекции показалось, что это пол скользнул, а не он. - Мы всегда успеем это сделать, зачем создавать для себя ненужные хлопоты? Мы ведь слишком мало знаем о людях. Толстяк является специалистом, но он явно пал жертвой этих существ. - В настоящий момент единственным источником информации для нас остается правительственный центр Пашти на Тахааке, - пропищал Коротышка. - Если мы свяжемся с ними, этот источник будет разоблачен. Созерцатель нажал на кнопку своего компьютерного передатчика. - Корабль Толстяка по-прежнему молчит. Кажется, Тахаак - единственная возможность связи. Болячка добавил: - Мне кажется, в целях безопасности нам следует развернуть гравитационные маяки и рассредоточить их лучи. На какое-то время ослабить их силу. Пока люди находятся в поле нашего обзора, это не разрушит их планету, но если они откажутся подчиниться, мы сделаем это за секунду. Дыхательные отверстия Тэна, с трудом раздвигающиеся из-за почтенного возраста, издали звук, далекий от мелодичности: - По-моему, не надо заходить так далеко. Даже небольшое гравитационное воздействие может привести к гибели их мира из-за тектонической активности. Их мир еще очень молод и хрупок. В решающий момент все средства будут у нас под рукой. - Разве мы должны уничтожить их? - спросил Вещатель, сплющиваясь. - Мне кажется, нам нужно рассмотреть все возможные варианты. Может быть, мы обнаружим, что в их существовании кроется определенный смысл. Может, в едином замысле вселенной они играют важную роль? - Вещатель, если ты хочешь жить с паразитами, иди куда-нибудь и забери их с собой. Не заставляй страдать остальных. - Болячка раздулся и презрительно выпустил воздух из дыхательных отверстий. - Они еще не вступали в контакт со своей планетой? - спросил Коротышка, раздраженно поглядывая на Вещателя. - Они понятия не имеют о могуществе системы, оказавшейся в их распоряжении, - высказал свою догадку Созерцатель. - Мы можем только надеяться, что в данный момент они не занимаются обучением. Тэн спросил: - В каком состоянии находится Толстяк? Созерцатель проверил банк данных. - По последним сообщениям, он сохраняет плоскую форму, что указывает на то, что мозг его распался на сотню частей. Есть опасность того, что деление будет продолжаться до тех пор, пока он не распадется до уровня клеток. Если это случится, он погибнет как личность. - Сколько лет прошло с тех пор, как Ахимса позволили себе умереть? - Созерцатель не увидел, кто это спросил. - Думаю, нам нужно подождать, - заметил Тэн, возвращаясь к теме обсуждения. - Нам не следует связываться с ними сейчас через Тахаак. Из этого источника мы получаем огромные объемы информации. Может быть, в этом наше спасение. - Еще раз прошу вас пересмотреть свою точку зрения, - взмолился Вещатель. - Мы слишком мало знаем о том, с чем имеем дело. Я просмотрел заново этапы их истории. Последние сто тысяч лет гомосапиенсы здорово продвинулись в своем развитии. Если мы уничтожим их, может оказаться, что мы выроем могилу для самих себя. Тэн раздулся до огромных размеров. - А где ты был, Вещатель, когда я впервые пересек межгалактические пустоты? Играл информационными кристалликами в Дат-Либе, у себя дома? Несколько Оверонов изумленно пискнули. Вещатель стал совсем плоским. - Говори что хочешь. Я вижу, что вы задумали. Я вижу, что вы совершаете ошибку. Потом вы вспомните, что я был не согласен с вами. - Голограмма Вещателя отключилась. Тэн прошипел: - В самые короткие сроки нам надо подготовить программу, которая была бы в состоянии изменить направление гравитационных заслонов и уничтожить планету людей. Чтобы превратить Землю из планеты в астероид, потребуется не больше половины светового цикла. Как только Шейла уселась в кресло, похищенное из кабинета Сэма, она почувствовала, что ей становится все труднее собираться с мыслями, так она устала. Короткий сон не восстановил ее силы. Шейла подавила зевок. Заботы и неприятности сыпались со всех сторон. Только нейтрализуешь одну угрозу, как ей на смену появляются еще две. Кажется, им никогда не удастся причалить к тихой пристани. Ее команда разместилась вокруг нее на плитах Пашти, своеобразных креслах пришельцев. Эти плиты невысоко отстояли от пола и служили чем-то вроде усилителей звука - огромные резонаторы, которые, прикасаясь к сенсорным усикам Пашти, разносили вибрации по помещениям. Вообще-то первый контакт людей с третьим видом разумных космических существ заслуживал большего энтузиазма - ведь такое взаимодействие могло сослужить добрую службу Земле, облегчить тяготеющее над ней давление. Но сейчас ей хотелось всего лишь поспать часиков десять без перерыва. Даже присутствие Виктора не взбадривало Шейлу. Светлана, со сверкающим обручем на голове, огляделась по сторонам. - Вот он, майор. Шейла взглянула на огромное кристаллическое тело, которое теперь покоилось на полу возле возвышения. Пашти говорили, что это существо такое же старое, как вселенная. Неужели ему пятнадцать миллиардов лет? Ну что скажешь такому существу? - Привет, Чиилла. Меня зовут, говоря на человеческом языке, Шейла Данбер. Сначала мы не узнали тебя. Надеюсь, что ты простишь нашу ошибку. Она подождала, пока Светлана, нахмурившись, вслушивалась в перевод, осуществляемый компьютером. Шли минуты. Потом существо ответило: - /Меня/ зовут/ Чиилла/ - /так/ это/ звучит/ на/ звездных/ волнах/ ошибка/ несуществующая/ программа/ - смотри/ с/ какой/ целью/ вопрос/ Почему/ вы/ здесь/ вопрос/ - Мы здесь по велению Ахимса по имени Толстяк. В случае неподчинения он грозил расправиться с нами и с нашей планетой. Толстяк хотел, чтобы мы навредили Пашти. Исходя из моральных соображений, мы нашли другой выход и спасли Пашти - и себя. - Шейла нахмурилась в ожидании перевода. Светлана покачала головой. - Эта штуковина, майор, страшно перегружает память - слишком много информации. Мне кажется, что этот Шист - самая удивительная разумная машина во всей вселенной. - Бог? - сухо спросила Шейла. - Чиилла, ты бог? Она еще не договорила, как поступил ответ. Голограмма изображала таблицы, испещренные цифрами и значками, пульсирующие огоньками. Что-то затрещало... система Пашти была явно перегружена. Через секунду она отключилась, не в состоянии справиться с потоком информации. Лицо Светланы стало пепельно-серым, она испугалась. - Клянусь бабушкиными платьями, в это невозможно поверить. Ты представляешь, какова мощность этой системы? Чиилла загрузил столько информации о боге, что... - она медленно покачала головой. - Невероятно! - Что это значит, Светлана? - Попробуй представить. Люди используют компьютеры с клавиатурой, рассчитанной на манипуляции с помощью десяти пальцев. Система Пашти близка к моему Крэю, тут не обойдешься десятью пальцами. А Чиилла... Чиилла... - Светлана застыла с открытым ртом. Линия внезапно снова ожила. Появилась голограмма с простым утверждением: - /Системе/ Пашти/ не хватает/ мощности/ Надо/ найти/ другой/ вариант/ коммуникаций/ о/ Человеке/ по имени/ Бог/ Имя Шисти... - Опять перегрузка. Система отключилась. Шейла нервно сглотнула. Светлана вытерла со лба испарину и перевела дыхание. - Для этой машины имя бога на языке Шисти слишком сложно, слишком велико. Майор, что нам... Система настроилась. Чиилла продолжил свою речь: - /Изучай/ потенциал/ машины/ Термина/ нет/ в/ системе/ Пашти/ Словарь/ Электрические/ провода/ волшебная стимуляция/ Человек/ сделал/ металлический/ угольный/ полимер/ окруженный/ оборудованием/ - Магнитофон Мэйсона, - пояснил Сэм, глядя на оплавленные куски металла, лежащие перед Шистом. - Магнитофон, - подсказала Шейла. - /Магнитофон/ термин/ понял/ Люди/ сделают/ магнитофон/ для/ Чииллы/ вопрос/ Чиилла/ не может/ устоять/ перед/ стимуляцией/ магнитофона/ Люди/ в состоянии/ сделать/ магнитофон/ до того/ как/ Ахимса/ уничтожат/ Землю/ - родная планета/ людей/ вопрос/ Шейла выпрямилась. - Ахимса уничтожат нашу планету? - /Положительно/ люди/ шумные/ Уничтожение/ людей/ сделает цивилизацию/ тихой/ Так может/ думать Шисти/ Ахимса/ Толстяк/ принес/ разрушение/ - А что, если люди не хотят быть уничтоженными? - сердце Шейлы забилось. - В существовании/ людей/ есть/ смысл/ вопрос/ Люди/ существуют/ вопрос/ Почему/ людям/ нужно/ существовать/ вопрос/ - Всемогущий господь! - прошептал Сэм, взглянув в глаза Светланы. Его губы беззвучно зашевелились, во рту пересохло. - А в существовании Шисти есть смысл? - спросила Шейла. - /Шисти/... - линия опять перегрузилась и потухла. - Видимо, есть смысл их существования, этого смысла так много и так много доводов в пользу их существования, что система отрубилась даже быстрее, чем при упоминании имени бога, - прошептала Светлана. - И Ахимса планируют погубить нашу планету? - Сэм стукнул кулаком по ладони. - А я-то думал, что мы уже победили! Шейла покачала головой, пораженная мощью интеллекта Чииллы. Линия снова ожила. - Чиилла, ты погубишь людей? - /Да/ Подобное/ действие/ сейчас/ представляется/ целесообразным/ Есть/ какие-то/ разумные/ возражения/ вопрос/ Голос Сэма был ласков: - Где же Сократ, он так нужен нам сейчас? Шейла печально прошептав в ответ: - Он мертв - и мы умрем. 30 Моше с чашкой кофе в руке сел рядом с Ривой. То, что он старался избегать ее, терзало его душу. Что сказать ей? Как рассказать, что он попался в сети, расставленные им же самим? Она смирилась с таким положением вещей, давая ему время для раздумий, за что он был ей бесконечно благодарен. Вошла Шейла с блокнотом под мышкой, с обручем на голове. Она села за маленький столик, быстрым взглядом обежала присутствующих, удостоверившись, что все на местах, и проверила, действует ли система перевода, объединяющая их с Кляксой и Раштаком. - Отлично, - начала Шейла, - как все вы заметили, занять территорию в космосе не так уж трудно. Удерживать ее - сплошное удовольствие. Перед нами стоят следующие проблемы: как избежать уничтожения нашего рода, как вывести Ахимса и Шисти, как стабилизировать ситуацию, чтобы все могли мирно сосуществовать в космосе. Дальнейшие разговоры с Шистом не имеют никакого смысла на данный момент. Мы сообщили ему, что, как только мы сформулируем весомый довод в пользу продолжения нашего существования, мы дадим ему знать. Я созвала это чрезвычайное совещание, полагая, что моему разуму решение этих проблем не под силу. Давайте думать вместе. Сразу после нашего совещания я выйду на связь с Ахимса Оверонами, чтобы поторговаться за выживание Земли. Для начала я хотела бы спросить Первого Советника Раштака, может ли Чиилла уничтожить человечество? Если это так, то какие средства для исполнения этой задачи он имеет в своем распоряжении? Раштак заговорил - словно застучали сразу двадцать кастаньет. - Начнем с того, что из всех разумных живых существ Шисти - самые непонятные, с ними трудно иметь дело, их трудно описать. Мы их не понимаем, мы только один раз имели с ними дело, очень давно, девяносто восемь циклов назад, когда Ахимса вывезли нас с нашей планеты. Чиилла, разумеется, может уничтожить ваш род и сделает это. Сможет, к примеру, совершить путешествие в вашу систему, попросту взорвать ваше Солнце. Светлана Детова спросила: - Разве это возможно? Наше Солнце маленькое. У него нет массы, наши ученые считают, что, если Солнце сгорит, только половина плавкого углерода истратится. Раштак махнул щупальцем-манипулятором. - Конечно, никто не знает, каким образом Шисти изменяют физику малых солнц. Но Шисти делают массу непонятных вещей. Они меняют материальный мир. С вашей точки зрения, причины, по которым они индуцируют материю, туманны. Но Шисти растут за счет прибавления экзотических элементов. Шисти не умирают. Они разрушаются и даже временами почти испаряются. Возможно, если Шист приблизится вплотную к какой-нибудь звезде, которую вы называете нейтронной, он может превратиться в плазму. Но с другой стороны, древние книги Ахимса свидетельствуют, что на звездах такого именно типа существовали учебные станции Шисти. Исходя из нашего понимания, что такое структура атома, силы притяжения разорвутся, и то, что вы называете электронами, оторвется от ядра. И тогда гравитация сбросит атомную массу на поверхность. - Значит, мы должны рассматривать Шисти как вечную несокрушимую структуру, - сделала вывод Шейла, ломая голову над этой непостижимой загадкой природы. Моше заерзал на месте. - А разве для того, чтобы взорвать Солнце, не требуется особого оборудования? Может, мы могли бы уничтожить или блокировать это оборудование? Раштак затрепетал. - По имеющимся у нас сведениям, Шисти достаточно просто подумать, чтобы звезда взорвалась! Известно, что так же они поступают с гравитацией, радиоактивностью, атмосферой и другими хлопотными вещами. Они думают - и что-то происходит. Они не нуждаются ни в каких приспособлениях, хотя когда-то Ахимса снабдили их космическими кораблями. Но они могут изменять космос силой мысли. - Чиилла хочет, чтобы мы сделали для него магнитофон перед тем, как он уничтожит нас, - глядя невидящими глазами в пустоту, Светлана постукивала карандашом по столу. Раштак защелкал. Клякса запищал: они в таком быстром темпе обсуждали эту новость, что Моше не успевал следить за переводом. Наконец Раштак громыхнул: - Не делайте магнитофон! - Но сколько времени мы можем оттягивать это? - спросил Виктор. Раштак стукнул задней частью тела по полу. - Предположительно десять тысяч лет. Если Шисти заняты, они теряют чувство времени. Или вы можете придумать для него какую-нибудь интеллектуальную задачку. Какую-нибудь многовариантную, с разными решениями. Если она его по-настоящему заинтригует, Шист может просто удалиться куда-то в тихое место обдумывать ее. А когда он вернется с готовым ответом, заготовьте для него очередную загадку на следующие десять тысяч лет. - Ты что, дурачишься? - взорвалась Шейла. - Такой взгляд на жизнь кажется мне легкомысленным. Если эти Шисти обладают такой невероятной интеллектуальной мощью... - Они так долго жили, что у них страшные провалы в памяти, - напомнил Клякса. - Некоторые думают, что Шисти родились в момент рождения вселенной. Один Ахимса заявил, что вселенную создали Шисти. Он доказал, что Шисти существовали еще до того, как мир принял форму современной вселенной. Стало очень тихо. Моше не заметил, когда он взял Риву за руку. Он вмешался, заговорив мягким голосом: - В настоящий момент нашему существованию больше угрожают Ахимса, нежели Шисти. Шейла, компьютеры зафиксировали мысль Шиста о том, что Толстяк собирался испытать и уничтожить наш мир. Ахимса говорят на языке геноцида. Теперь все мы евреи. - Ты правильно оцениваешь ситуацию, полковник Габи. - Клякса направил на Моше один из глаз-стеблей. - Ахимса Овероны боятся вас. Толстяк нагнал ужаса на цивилизацию. Они несут ответственность за вас, потому что один из них, Толстяк, нарушил запрет. Виктор прокашлялся. - В таком случае, может быть, у нас есть средство защиты от Оверонов. Они так гордятся своей цивилизованностью, может, у нас получится использовать их чувство вины против них? Светлана откинула с плеча шелковую волну волос и упрямо сжала губы. - Я отдала много времени изучению психологии Ахимса и готова поспорить, что они прибегнут к шантажу. Пашти, которым они причинили зло, могут перейти на нашу сторону. - Она пристально посмотрела на Раштака. - Они будут жить и давать жить другим. Ахимса, которыми руководят чувства вины и ответственности, должны также действовать, чтобы ликвидировать последствия зла. - Клякса, как, по-твоему, они поведут себя? Это твой народ. Что ты посоветуешь? - спросила Шейла, и все обратили взгляды к маленькому пятнистому чужаку. Клякса присвистнул и сплющился - он задумался. - У Оверонов большой выбор. Сейчас они в безопасности. Ваш мир - заложник, вы - на станции Тахаак, а они рассеяны по всей галактике. Вы сосредоточены в одном месте. Они рассеяны. Мои новые познания в области стратегии и тактики подсказывают, что в этом и сила их, и слабость одновременно. Клякса на минуту замолчал и стал раздуваться. - Ваша планета совершенно не готова ко всему этому, она беззащитна. Вы понятия не имеете об астероидах, солнечных вспышках, гравитационных взрывах, о расщеплении атомной структуры земного ядра, о комплексной биоинфекции, об отравлении атмосферы, о климатических катастрофах, о губительной солнечной радиации и о других средствах уничтожения, которыми владеют Овероны. Моше стало страшно не за себя, он задумался о женщинах и детях, о киббуцах, о молодежи, которая всегда улыбается и с надеждой смотрит в будущее. - Какая атака, по-твоему, наиболее вероятна? Перед тем как ответить, Клякса пошипел сам с собой. - Сомневаюсь, что они приблизятся к вашей планете. Они попробуют действовать с дальнего расстояния. - Могут ли они активизировать ядерные арсеналы? - спросил Сэм. Он уперся подбородком в колени. Клякса задумался и стал перекатываться с боку на бок. - Сомневаюсь. Толстяк закодировал, запер этот процесс в сильном статическом поле. Оверонам потребовалось бы разрушить это поле и инициировать процесс. Если бы они напали на нужную частоту, они смогли бы взрывать одну боеголовку за другой. Но у Оверонов нет программы, которая содержится в снаряжении Толстяка. Я заблокировал эту программу, так что с вашим миром ничего не случится. Им легче будет, скажем, сбросить на вас небольшой астероид. - Может, что-то подобное случилось с динозаврами, - предположила Рива. - Совершенно верно, - согласился Клякса. - Динозавры не были такими хрупкими, как млекопитающие. Эффект был бы катастрофическим, вызывающим... - Но как нам оттянуть время. Клякса? - Шейла в задумчивости теребила мочку уха. - Как нам удержать их? Клякса пропищал: - Можно попросить их. Они очень упорно стремились связаться с Толстяком, когда мы летели к Тахааку. - Ага, правильно, - выдохнул Сэм. - Попросим их! Эй, пижоны, отвяжитесь от нас, а? Парень, отвали, или мы выпустим пар из каждого паршивого Ахимса, который попадется на нашем пути! Усек, придурок? Клякса прыснул и загудел: - Приблизительно такое сообщение я и хотел бы им послать. Только я не уверен, что компьютер справится с переводом такого богатого местного диалекта. - Но когда-то нам все равно придется потолковать с ними, - проговорила Шейла. - Ты можешь связаться с ними по твоим каналам? - Конечно, - заверил Клякса. - У кого-нибудь есть другие предложения? - Я все думаю о том, что Ахимса рассредоточены, - тихо сказал Виктор. - Как сказал Клякса, в этом их сила - и слабость. Шейла думала вслух: - Тем временем надо побеспокоиться о защите нашей Солнечной системы. Я просматривала корабельные записи о земной Солнечной системе, мне кажется, они не смогут сразу же сбросить на нас астероид. - Не советую слишком полагаться на орбитальную стабильность астероидов, - предупредил Клякса, сплющиваясь на глазах. - В любое время могут быть активизированы гравитационные маяки. Результаты этой активизации не скажутся немедленно, но пройдет три-четыре года... Ахимса всегда смогут сказать, что это несчастный случай. Воля бога, как бы вы сказали. Моше почувствовал, что у него пересохло во рту. - Я готов, Шейла. Мы можем двинуться немедленно. Рота АСАФ возьмет на себя охрану нашей планеты. Раштак предложил: - Возьмите с собой советника Пашти с его рабами и женами. Они могут дать совет; кроме того, ни один Ахимса не осмелится атаковать вас, если они будут с вами. Это будет вашей страховкой. Хотя... кто мог подумать, что Ахимса первыми нападут на станцию Тахаак? Виктор вертел в пальцах карандаш. - Одновременно мы должны удерживать наши позиции на Тахааке и использовать прыжковые корабли Пашти. Я кое-что придумал. Когда циклы закончатся, Раштак снова начнет передвигаться в космосе. Мы можем пополнить его экипажи и рассредоточить свои силы. Ведь атаковать место сосредоточения войск очень заманчиво. Находясь на борту кораблей Пашти, мы уменьшим риск для тех, кто находится на Тахааке, и получим тактическое преимущество, если Овероны захотят мести. - Вот чертовщина, на самом деле, - вздохнула Шейла. - А мне нужно занять Чииллу на то время, пока мы придумаем, зачем нам жить, заслуживаем ли мы жизни или нет. Ну и ну! Может быть, мне спросить его, сколько существует путей выиграть шахматную партию? А? Светлана кашлянула, обратив на себя внимание. - Вот что, товарищ майор. Я не опасаюсь подвоха со стороны Пашти. Они, как и мы, молодое и честолюбивое племя. На первый взгляд наши цели совпадают. С другой стороны, Ахимса, в соответствии с классической советской доктриной, старые загнивающие буржуа. По крайней мере, такими мне представляются их Овероны. Как бы мы ни взаимодействовали с ними, нам следует придерживаться теории Маркса: нам ни в коем случае нельзя доверять им - как когда-то мы не поверили Толстяку. Моше прошептал самому себе: - Звезды мало отличаются от Ливана. Все Овероны следили за разговором с помощью своих мониторов, хотя находились в разных местах. Созерцатель очень удивился тому, что люди первыми вышли на контакт. Но еще больше он удивился, когда человеческая самка посмотрела прямо на него и сказала: - Мы знаем, что вы собираетесь уничтожить нашу планету. Не делайте этого! - Не стоит сотрясать воздух! К чему эти крикливые нападки? Мы считаем, что... вы не знаете, что такое цивилизованное поведение. Вы... - Дикие варвары? - подсказала она. - Это слова из нашего лексикона, которые вполне пригодны для выражения вашей мысли. - Она улыбнулась. - Познакомься с нашей историей, Оверон. В нашем прошлом было полным-полно варваров, которые приносили в "цивилизованный" мир новые идеи, новую энергию, вливали свежую кровь. Созерцатель захрипел и сплющился. - Вы считаете, что энергия - это нечто желанное. Мы с большим уважением относимся к спокойному созерцанию, которое... - Настолько спокойному, что позволяется уничтожать чужие миры? - спросила она. Созерцатель не понимал мимики ее лица. Ее тон изменился, что для слуха Ахимса было выражением чувства превосходства. Он изо всех сил старался не сплющиваться. - К чему эти уловки, вернемся к теме: почему вы так уверены в том, что мы хотим уничтожить ваш мир? - Созерцатель обрел прежнюю уверенность в себе и слегка похудел. Уголки рта Шейлы Данбер дрогнули, будто она собиралась расхохотаться. Бока Созерцателя начали опадать. - Кажется, вас, Оверонов, очень заботят проблемы вины и ответственности. Во-первых, вы несете ответственность за действия Толстяка, вы должны как-то компенсировать содеянное им. Во-вторых, ваша вина перед Пашти заставляет вас уничтожить саму память об этой вине - то есть нас. - Ее глаза светились странным блеском, который был непонятен Созерцателю. Она прибавила: - И последнее, наш Шист уверяет, что вы обязательно предпримете попытку разрушить нашу родную планету. Созерцатель едва не потерял контроль над своей нервной системой, но сделал усилие и не позволил мозгам разделиться. Он увидел вдали силуэт Тэна, и его волнение улеглось. - Ваш Шист? - иронично пропищал он и сплющился. - Смешно! Она кивнула. - Я говорю на человеческом языке, да, но можно сказать, так оно и есть. Он наш, а мы его - по крайней мере в данный момент. Сейчас мы озадачили его решением одной проблемы. Мы думали, что он даст ответ немедленно, но Чиилла говорит, что существует масса различных путей, ведущих к выигрышу в шахматной игре. - Шахматы? - спросил Созерцатель. - Это увлекательная человеческая игра, тактическая и стратегическая одновременно, она надолго займет его ум. Созерцатель раздулся и возразил: - Послушай, человек, вы попали сюда... в результате недоразумения, Что вы выигрываете, оставаясь так далеко от своего мира, отрываясь от родных корней? Не думаете ли вы, что для всех было бы лучше, если вы позволите нам отвезти вас обратно на вашу планету? Такое простое решение... - Ни в коем случае! - Что? Я только... - Ни в коем случае! - Что же делать? Кто бы подумал, что люди могут запросто отказаться... В конце концов мы можем отплатить вам, как вы говорите, за... - Нет! - она скрестила руки на груди. Что значил этот жест среди людей? - Но мы... - Помолчи и выслушай меня, Созерцатель. - Ее глаза сузились. Такое выражение человеческого лица встречалось Созерцателю в файлах. В ее голосе зазвучали властные ноты. - Теперь мы останемся здесь. Залезь я в твою оболочку и задумай изничтожить весь человеческий род, я бы следовала той же стратегии! Отличный план! Собрать всех нас в одном месте и взорвать нашу планету! Вы прекрасно знаете, что мы еще не совсем приспособились к жизни в космосе. Нам нужна определенная экосфера. - Но у вас нет доказательств того, что мы... - Понимаешь, вы не очень-то отличаетесь от нас. Маленькие отвратительные лжецы. Мы не собираемся возвращаться. Во всяком случае, не все из нас. Сейчас, перед тем как праздновать победу, послушай меня внимательно. Мы захватили корабль Толстяка, теперь он наш. Если что-то случится с нашей планетой, мы начнем охоту. В нашем распоряжении есть корабли Пашти, с нами Ахимса, который поверил в нас и считает, что мы правы. Раздался целый хор попискиваний и посвистов позади Созерцателя. Ахимса? Невероятно! - Да, да, Ахимса. Возможно, с нами будет и Толстяк, если он оправится после странной метаморфозы, приключившейся с ним. Она казалась такой уверенной в себе! - А теперь твоя очередь слушать! - Созерцатель приложил все силы, чтобы надуть бока. - Твои угрозы весьма двусмысленны. Значит, вы опасны вдвойне. Я ясно выражаюсь? Думаю, да! Если вы немедленно не вернетесь на свою планету, мы на самом деле разрушим ее. Перед вами выбор. Ваша жизнь и жизнь вашей планеты - или немедленная смерть для всех вас, при этом вы должны осознавать, что именно вы погубили ваш мир. Она пристально смотрела в его глаза, и он свел воедино все мозговые молекулы, изо всех сил стараясь удержать бока от провисания. Проклятое животное. Ничто не выводило его из себя так, как этот обмен взглядами, эта безмолвная схватка. Нет никаких сомнений, что этот зверь убивал собственными руками! - Нет. - Ее голос звучал все так же твердо. Никаких колебаний. - Оверон, если хоть одно живое существо на нашей планете пострадает, мы найдем вас. Более того, мы обезумеем. Подумай, сколько будет невинных жертв! Разве вам удастся достать всех нас? Толстяк отобрал самых лучших, сливки нашего рода убийц. Что ты знаешь о нас? Как ты до нас доберешься? Неужели ты хочешь стать следующим убитым Ахимса? Ты уничтожишь наш мир и станешь убийцей. Как тебе понравится чувствовать себя убийцей? Убийцей каждого из вас, всех вас! Подумай! У тебя есть выход. Оставь нас в покое. Толстяк изучал нас триста лет и так ничего и не понял, не понял, как надо обращаться с нами. Усвой этот урок. Не перечь нам, иначе ты пожалеешь об этом, может, даже больше, чем Толстяк. Мы все закоренелые убийцы. Понимаешь? Смерть, Оверон. Смерть, и ярость, и взорванные тела, и разрушенные обугленные космические станции, и разбитые астероидами планеты. Вот что ждет вас, если вы уничтожите нашу планету! Созерцатель даже не заметил, в какой именно момент его бока обвисли. Его распадающиеся на части мозги едва уловили тот факт, что вместо его голограммы возникла голограмма Тэна. Тэна-отшельника, который никогда на их памяти не сплющивался. - В таком случае, может, пойдем на компромисс, человек? - затвердевшие от возраста дыхательные отверстия Тэна не способны были на громкие звуки, его голос звучал приглушенно. Одним глазом-стеблем Созерцатель смотрел на эту смену собеседника, одновременно приводя себя в форму. Шейла Данбер кивнула. - Мы стали частью вашей так называемой цивилизации. Мы можем иметь с вами дело так же, как и с Пашти. Мы молодое племя с... Дыхательные отверстия Тэна пропищали что-то непереводимое - видимо, он засмеялся. - Неужели мы можем дать волю существам, способным на столь дикие угрозы? Мы что, такие же плоские психи, как Толстяк? Неужели мы такие дураки? Она покачала головой, что на языке человеческих жестов означало отрицание: - Не совсем. Если бы мы и в самом деле думали, что вы дураки, мы бы с вами не разговаривали. Я могла бы вывесить здесь выпотрошенное тело Толстяка. Я могла бы медленно, но последовательно казнить Пашти - одного за другим, по одному за минуту - пока вы принимаете решение оставить в покое нашу планету. - Возвращайтесь домой с миром, люди. - Тэн почти превратился в колесо. - Мы просим вас сделать это для общей пользы. Ведь соображения общего блага бытуют среди вашего племени? Спасите себя и освободите свой род от горя, от трагедии. Тогда все будет забыто. Как будто ничего и не происходило. Где же ваша ответственность? Разве у вас нет долга перед теми, кому вы служите? Неужели вам хочется даром терять время, шатаясь среди звезд? - Тебе бы надо стать премьер-министром, - рассмеялась она. - Консерваторы любят таких, как ты. Нет, Оверон, загнать нас обратно в гравитационную бутыль вы сможете, только убив нас. Мы зашли в тупик. Я сделала все, что могла. Я положила карты на стол - они перед вами, думайте над ними, думайте, какие есть варианты. Всего хорошего, джентльмены. И она исчезла. Тэн издал тревожные хрипы и запищал: - Кажется, самая колючая. Чем скорее мы убьем этих беглецов, тем скорее сможем все наше внимание обратить к их проклятой планете! Моше наблюдал за лицами людей, отражавшими мысли, чувства, впечатления, печаль и обеспокоенность. В последний раз аудитория заполнилась людьми, но даже сейчас оставались пустые места, так как многие из них находились у мониторов станции Тахаак. Голос Шейлы Данбер казался охрипшим. - Кажется, это никогда не кончится. Все ложится на наши плечи. Каждый из нас, все мы несем ответственность за выживание нашей планеты. Толстяк лгал нам. Нельзя рассчитывать на то, что Ахимса Овероны не лгут. Можно доверять лишь Пашти. И остается еще Чиилла, который пока еще для нас загадка. Леди и джентльмены, мы лицом к лицу столкнулись с холодной и жестокой реальностью. Этому нет конца. А может быть, и никогда не будет. Когда нас забрали на этот корабль, мы все понимали, что нет никаких гарантий. Мы все связаны долгом, леди и джентльмены. Когда-нибудь мы вернемся домой - когда закончим работу. Сегодня я оглядываю этот зал и вижу такие знакомые лица, все мы так молоды и в то же время такие постаревшие. Я всегда думала, что судьбы миров вершат старики, которые мудры и ответственны. Сегодня я смотрю на вас и вижу, что такая же ответственность, только десятикратно помноженная, ложится на ваши плечи. Перед нами стоит задача защищать не нацию, не союзников, мы должны действовать, защищая не только наш род и нашу планету. Конечно, каждый из нас прежде всего озабочен судьбой родной планеты, но на нас также ложится бремя ответственности за будущее, леди и джентльмены. За будущее человечества и Пашти. Они ждали продолжения - русские, американцы, израильтяне, ЦРУ и КГБ. Все прошлые барьеры рухнули, растаяли в тумане памяти. Рты были упрямо сжаты, глаза серьезно глядели на нее в тишине. - На тот случай, если Ахимса двинутся к нашей планете, Первый Советник Раштак предложил развезти вас в разные точки галактики. Люди, нам нужно спешить. На прыжковых кораблях Пашти установлены аппараты связи. Люди, мне трудно говорить, но вам выпадает тяжелая доля. Большинству из вас придется пилотировать эти корабли вместе с Пашти. Вы - будущее нашего рода в космосе. Если корабль Ахимса, который мы назвали "Призраком", будет уничтожен Оверонами, именно вы привезете посланцев Земли в отдаленные точки галактики. Хорошенько изучите свои корабли. АСАФ... - брови Шейлы вытянулись в ниточку, рот страдальчески скривился, - АСАФ будет расформирован. По танку на каждый прыжковый корабль. Спецназ и американские десантники тоже разделятся. А кому-то придется лететь на "Призраке" к дому. Самое трудное для меня - это решить, кто останется, а кто полетит. - Она скрестила руки и наклонилась вперед, вглядываясь в их лица. - Наша литература отражает древние традиции. Мы помним Фермопилы, царя Леонида и его трехсот спартанцев. Трэвис и около двухсот его людей отдали жизни, защищая Аламо. Тот, кто видел сталинградский монумент, вряд ли сомневается в том, каких страшных жертв стоила русскому народу оборона Сталинграда. Нас не спрашивали, хотим ли мы оказаться здесь, хотим ли столкнуться с тем, с чем нам пришлось столкнуться, но, помня о Фермопилах, об Аламо и Сталинграде, мы должны исполнить свой долг. История узнает наши имена. Сказав это, она собрала свои бумаги и, стуча каблуками, вышла из погруженной в тишину комнаты. Минуты казались вечностью, ее речь так точно отражала ситуацию, что никто не смел нарушить наступившую тишину. Слова Шейлы все еще звучали в ушах Моше, когда он входил в свою комнату и доставал из автомата бутылку "Голд стара". Шейла сказала ему: - Моше, мы очень ценим то, что ты вызвался вернуться защищать Землю. Понимаем, что это зов крови, но ты ведь сам сказал, что теперь все мы евреи. Если мы проиграем, это будет катастрофой для всего человечества. Итак, он оставался - чтобы пробиваться к звездам. Как же его мир, как же голубые волны Ашкелона, неужели он никогда больше не увидит их? Рота АСАФ, как и подобает израильским вооруженным силам, подчинилась приказу и стала готовиться к его исполнению. Гордость распирала сердце Моше. С бьющимися сердцами, задерживая дыхание, все они прошептали, как один: "Больше никогда!" - Моше, твоя рота отправится с кораблями Пашти. Ты и твои люди будете рассредоточены среди звезд. Вы - наша последняя оборонная линия. Если вы получите известие о том, что "Призрак" или Земля уничтожены, вы знаете, что делать. Вы - наша страховка. Предполагалось, что Рива отправится с кораблем Ахимса в обратный путь. "Призрак" теперь увезет от Моше женщину, которую он так полюбил. Он машинально приложился к бутылке. Он чувствовал, что сердце его тает. Ему сделалось грустно. Анна, что мне делать? Неужели я навсегда привязан к прошлому? К дорогим могилам? Душа рвалась на части, когда он представлял ее ласковые глаза, глядящие на него с упреком. Иди, Моше. Еврей знает: когда бог улыбается ему, не надо чувствовать себя потерянным. Он допил пиво, уже придя к внезапному решению. Его невысокая коренастая фигура застыла на мгновение, а потом он поспешно выскочил из комнаты. У них так мало времени. Кто знает, сколько часов продлится их совместная жизнь? - В моей команде не должно быть идиотов, Мэйсон! - Сэм Даниэлс ткнул толстым пальцем в грудь лейтенанта, так что тот отшатнулся. - Мне не нравятся люди, которые не умеют думать! Ну что мне с тобой делать? У нас каждый человек на счету! К тому же где я найду столько зубных щеток, чтобы ты отдраил всю станцию Тахаак? Ты знаешь, что с тобой было бы в регулярной армии? Сэм покачал головой, прохаживаясь взад-вперед и презрительно поглядывая на Мэйсона. - Наверное, тут не обошлось без Мэрфи! С ним всегда что-то случается! Ты же это знал, дурья башка! Но нет! Вам обязательно надо было заниматься самодеятельностью, это с вашими-то куриными мозгами! Тебе с Мэрфи на этот раз удалось спастись, потому что здесь нет, черт побери, понижений в звании! Мэйсон стоял как монумент, уставившись в какую-то далекую точку. Во время короткой паузы вошла Светлана Детова. - Извините, - сказала она и повернулась, чтобы уйти. - Нет, останься. Этот монумент с куриными мозгами сейчас покинет нас, чтобы поразмыслить над своими грехами. Разве я не прав, мистер? - Да, сэр! - Мэйсон откозырял, повернулся на каблуках и пулей вылетел из дверей. Сэм глубоко вздохнул и опустился на стул, улыбаясь Светлане мальчишеской улыбкой. - Дисциплина, сама понимаешь. Надо держать эти безмозглые отбросы в кулаке. Чуть расслабишься, такая вонь пойдет! - Я стою перед выбором. Либо вернуться на Землю на "Призраке", либо остаться здесь и работать над коммуникационными системами Пашти и Шисти, держа связь с кораблем. Так как ты собираешься возглавить людей, остающихся на Тахааке, интересно, что ты думаешь по этому поводу? - Может быть, то, что я думаю, не так важно. Важнее, что думаешь ты... и как будет лучше для человечества. - Даниэлс взглянул в голубые озера ее глаз. Она тряхнула головой чисто по-женски, отбрасывая тяжелую блестящую гриву волос за плечи. - Если нам с тобой придется работать вместе как партнерам, мне хотелось бы знать, получится у нас что-то или мы будем бодаться, как упрямые мулы, стараясь одержать победу. - А ты собираешься вручить мне пятнадцать миллионов как завербованному? - У меня нет с собой таких денег. Он улыбнулся. - Знаешь, майор, мне нравятся твои манеры. И к тому же я многому научился за время нашего путешествия, черт побери. Я буду скучать по Виктору. Мы с ним здорово сработались. А ты, я просто не знаю ничего о тебе. Ты опасная женщина. - И ты опасный мужчина. - Но, кроме этого, ты чертовски привлекательна. Я поймал себя на том, что слишком часто думаю о тебе - это меня беспокоит. - Да? - Светлана изогнула брови. - Сэм, я буду откровенна. Ты нравишься мне. Ты первый человек, который, узнав обо мне все, не распсиховался. Ты просто принял все как есть и протянул мне руку. Никто еще не поступал так со мной. - Она смотрела в сторону. - Знаешь, всю жизнь я рисковала, каждый день. Я жила в постоянном страхе разоблачения, пыток и убийства - с обеих сторон. Тому, кто поймает меня или убьет, был обещан миллион долларов. Но такая жизнь меньше пугала меня, чем мое теперешнее состояние. - Ладно, послушай. Мы попали в совсем новый, опасный мир, да? Если он начнет доставать тебя и ты почувствуешь, что сбиваешься с пути, приходи ко мне. Мы все обсудим, побузим, поскандалим. Детова задумчиво смотрела на него. - Значит, ты хочешь, чтобы я осталась? Он пожал плечами. - Ага, хочу, по двум причинам. Во-первых, мне бы хотелось иметь в моей команде сообразительного человека. Я получил огромное удовольствие в те короткие часы, что мы провели вместе. А самое главное, - он широко улыбнулся, - я уже привык находиться в окружении красивых женщин. - Очень хорошо, капитан, я останусь. Кто знает, куда заведет нас будущее. - Она замешкалась. - Понимаешь, ты не такой, как все. Сэм кивнул. - Верно, черт побери. Такой, каким ты меня видишь. - Что ты думаешь делать с Толстяком? - спросил Виктор, отрывая взгляд от своего списка. Шейла отпила глоток кофе - презренная новая привычка, но чай больше не помогал ей бороться со сном. - Заберем его отсюда. Запрем в маленькой комнате. Он все еще в спячке, да? Виктор кивнул. - Моше просит, чтобы ты оставила с ним Риву Томпсон, - Стукалов улыбнулся. - Он сказал мне, что смотрел и вверх, и вниз, но так и не увидел раввина. Он хотел бы оставаться добропорядочным евреем, и хотя ты не раввин, им бы хотелось, чтобы ты, как командир, возглавила брачную церемонию. Собственный хриплый смех Шейлу напугал. - Почему бы и нет? Чего только, черт побери, мне не приходилось делать! Но брак? Кто бы мог предположить? - Еетак собирается взять с собой большую часть своей "семьи". Я выяснил у него, какие дополнительные удобства необходимо соорудить в его помещениях. А вот Сэму практически ничего не нужно. Он чувствует себя вполне способным защитить станцию Тахаак. Моше оборудует корабли Пашти стрелковым вооружением. Восемьдесят процентов производственных мощностей корабля Ахимса работают для этой цели, и Клякса сообщает, что плавильная система задействована на сто процентов для выполнения нужд Моше. Она боролась с зевотой, чувствуя, что мозг не справляется с новой информацией. Сколько времени она провела без сна? Два дня? Три? Как корабль ухитряется производить металл из водородного газа? Она не понимала. Они солдаты, а не ученые! - А как там Чиилла? - спросила Шейла, стараясь запомнить все детали. - Все еще сидит в Совещательной Палате. Раштак соорудил что-то наподобие изоляционного бокса вокруг него, чтобы вибрации его не беспокоили. Он все еще размышляет над шахматной проблемой. Кто знает, когда он решит эту задачу? - задумчиво сказал Виктор. - Это все? - проведя рукой по лицу, спросила Шейла. То ли соринка попала в глаза, то ли они настолько устали - глаза болезненно слезились. - Нет, не все. У меня есть просьба личного характера. - Кто же собирается прийти в такой час? - Никто. Это моя личная просьба. Просто я хочу, чтобы ты легла и поспала пару часов. Тебе больше не о чем волноваться. Я все контролирую. - Виктор, мало ли что может еще случиться? Что мы упустили? Мы не имеем права ошибиться. Любая упущенная мелочь может убить всех нас. - Разве командиры с истощенной нервной системой непобедимы? - Его холодные голубые глаза слегка потеплели. Он уставился на свои руки. - Я сказал тебе, это моя личная просьба. Мне не нравится, как ты выглядишь. Ты устала, Шейла. Послушай, ты все взвалила на свои плечи. Ты сделала невозможное. Посмотри на себя. Ты потеряла килограмм пять. Только кожа да кости. Твои глаза потускнели. - Он кивнул самому себе и встал на ноги. - Да. Я беспокоюсь. И это до смерти пугает меня. - Виктор? - она смотрела пристально. - Извини. Я и в самом деле устала. Знаешь, как мне хочется отдохнуть пару деньков и поехать куда-нибудь. Поужинать при свечах, сходить в театр, погулять где-нибудь по песчаному пляжу и поболтать. Только ты и я. Мы могли бы смотреть на облака, пить кофе на террасе. Вообще делать все что угодно, только бы забыть о сегодняшних заботах. Плечи его ссутулились. - Это было бы замечательно. Может быть, однажды так и будет, когда всему этому придет конец. Я знаю отличную бухту на Черном море. Вода там как бирюзовый хрусталь. Шейла улыбнулась и подошла к нему поближе, обвивая его руками. - Обещай мне, Виктор. Давай так и сделаем. Пусть это будет символом для нас с тобой. Мы будем сражаться не только за планету, а и за этот песчаный пляж, за то время, которое мы будем проводить вместе с тобой. - Обещаю. Она улыбнулась ему, теперь ей стало легче. - А теперь поспи, - сказал он. Она согласилась. - Я попытаюсь. По крайней мере, до тех пор, пока кошмары меня не разбудят. Мне постоянно чудится, что все на Земле рушится. Земные пейзажи становятся похожими на какие-то фантастические пустоши. По речкам сплавляется пепел, окруженный перевернутыми тушами мертвой рыбы, с костей мертвецов, как теплая жижа, сползает плоть. Дома в руинах, везде зияют черные дверные и оконные проемы. Обугленные деревья - ни единого листочка. И воздух - тяжелый, дымный, безжизненный. В серой траве лежат лоскутки крыльев бабочек, и солнце светит тускло-желтым светом. Он крепко обнял ее. - Мы этого не допустим. - Останься со мной. Виктор. Ты это сделаешь? Останешься со мной? Будешь обнимать меня, пока я сплю? Она услышал