Саймон Грин. Восход Голубой Луны ------------------------------------------------------- Simon R. Green "Blue Moon Rising", 476 pp. © Copyright Simon R. Green, 1991. © Copyright перевод, Гужов Е. (gu@samuni.silk.org), 1998. Spellcheck by Денисюк Е. (Yadzenisiuk@rambler.ru), October 2001 ------------------------------------------------------- Об авторе Саймон Р. Грин родился в 1955 году в Брэдфорд-на-Эйвоне, где и живет до сих пор. Он получил степень магистра по современной английской и американской литературе в Лейсесторском университете. "Восход Голубой Луны" - его второй роман. --------------------------------------------------------------- Матери и отцу, которые были всегда, когда я в них нуждался. ------------------------------------------------------- Аннотация В те дни жили герои и злодеи, и тьма окутывала Землю. Были драконы, чтобы с ними сражаться; плененные принцессы, чтобы их спасать; рыцари в сияющих доспехах совершали великие деяния. Много сказаний осталось о тех временах, сказаний о стойкости, храбрости и отчаянном безрассудстве. ------------------------------------------------------- Глава первая. Бег по Радуге Принц Руперт ехал по Чащобе на единороге, уныло глядя сквозь моросящий дождь и нехотя разыскивая блоху, прячущуюся где-то на груди под панцирем. Несмотря на холод, он сильно потел под тяжестью доспехов, и дух его пал так низко, что почти скрылся из виду. "Иди и убей дракона, мой сын", сказал король Джон, и все придворные зааплодировали. Они могли себе это позволить. Им не надо было идти и лицезреть дракона. Или ехать по Чащобе в неподъемных доспехах и под дождем. Руперт бросил ловить блоху и неловко вытер стальной шлем, но напрасно; вода продолжала капать на шею. Высокие, тесно стоящие деревья возвышались по обе стороны узкой тропы, сливаясь в зеленом мраке, отражавшем его настроение. Толстые, мясистые лианы опутывали стволы и длинными переплетенными лентами свисали со всех ветвей. Тяжелая, угрюмая тишина висела над Чащобой. Звери не бегали в густом подлеске, и птицы не пели. Единственными звуками были постоянная капель дождя с нижних ветвей пропитанных водой деревьев и глухая поступь копыт единорога. Вязкая глина и опавшая листва делали извилистую древнюю тропу более обычного предательской, и единорог шел все медленнее, скользя, пошатываясь и унося принца Руперта все глубже в Чащобу. Руперт сердито взглянул на него и глубоко вздохнул. Всю свою жизнь он испытывал трепет перед славными деяниями предков, о которых долгими и темными зимними вечерами торжественными голосами пели менестрели. Он вспомнил, как ребенком сидел с широко распахнутыми глазами и открытым ртом у огня в Большом Зале, с восхитительным ужасом вслушиваясь в сказания об ограх и гарпиях, магических мечах и кольцах власти. Погружаясь в легенды своей семьи, Руперт еще ребенком поклялся, что когда-нибудь он тоже станет героем, как его прадед Себастьян, променявший три года жизни на три желания и освободивший принцессу Элен из Башни-без-Дверей. Или, как дед Эдвард, кто в одиночку схватился с ужасной Ночной Ведьмой, которая поддерживала свою замечательную красоту купаниями в крови юных девушек. Теперь, наконец, у него есть шанс стать героем и одновременно завтраком для собак. Главным образом Руперт винил в этом менестрелей. Они были так заняты воспеванием героев, побеждавших дюжины врагов одним взмахом меча, потому что сердца героев были чисты, что времени никогда не хватало для более важных тем; например, как предохранить доспехи от дождя, или о том, что надо избегать незнакомых фруктов, которые заставляют слишком часто бегать за кусток, или о том, где лучше всего копать отхожие места. В бытии героя была прорва такого, о чем менестрели никогда не упоминали. Руперт уже дошел до самого поганого настроения, а тут еще единорог под ним пошел нетвердо. "Ровнее!", рявкнул принц. Единорог надменно фыркнул. "Тебе там наверху хорошо, спокойно; а я делаю за тебя всю работу. Твои доспехи весят целую тонну. Моя спина меня убивает." "Я тоже в седле уже три недели", без всякого сочувствия возразил Руперт. "И меня беспокоит не спина." Единорог хихикнул и вдруг мертво встал, чуть не выбросив Руперта из седла. Чтобы сохранить равновесие, Руперт схватился за его длинный витой рог. "Почему встали? Тропа слишком глинистая? Боишься запачкать копыта?" "Хочешь посмеяться, тогда сойди и прогуляйся", огрызнулся единорог. "На тот случай, если ты не заметил -- тропу загораживает паутина." Руперт тяжело вздохнул: "Хочешь, чтобы я проверил?" "Пожалуйста." Единорог переступил с ноги на ногу, вызвав у принца легкий приступ морской болезни. "Ты же знаешь, как я отношусь к паукам..." Руперт смиренно чертыхнулся и неуклюже спустился с седла, причем доспехи громко протестовали при каждом его движении. На добрых три дюйма он утонул в глине и долго неустойчиво раскачивался, пока не обрел равновесия. С трудом открыв забрало, он обеспокоенно рассмотрел гигантскую паутину. Толстые молочно-белые пряди перегораживали узкую тропу, липкие нити были усеяны поблескивающими брильянтами захваченных дождевых капель. Руперт нахмурился: какой же паук прядет паутину почти в десять футов высоты? Он осторожно потащился вперед, вынул меч и ткнул одну из прядей. Лезвие намертво прилипло и вырвать меч удалось лишь двумя руками. "Хорошее начало", - сказал единорог. Руперт игнорировал ехидное животное и задумчиво рассматривал паутину. Чем больше он вглядывался, тем меньше она походила на паутину паука. Рисунок не тот. Пряди висели узловатыми косами, ниспадая с высоких ветвей развевающимися лентами, а с ветвей пониже свисали толстыми связками, тонувшими в глине тропы. И вдруг Руперт почуял, как медленно зашевелились волосы у него на затылке, и понял, что, хотя паутина постоянно трепещет, ветер совсем не дует. "Руперт", - тихо произнес единорог. "За нами следят, верно?" "Верно." Руперт нахмурился и изготовил меч. Что-то преследовало их с тех пор, как на рассвете они углубились в Чащобу, что-то, что пряталось в тени и не отваживалось показываться на свету. Руперт осторожно переместил свой вес, чтобы лучше чувствовать тропу под ногами. Если дойдет до боя, густая глина превратится в проблему. Он снял шлем и положил его на обочину тропы; узкие смотровые щели слишком сильно ограничивали поле зрения. Выпрямляясь, он незаметно огляделся и замер, увидев гибкий бесформенный силуэт, движущийся среди деревьев. Высокий, словно человек, он двигался не так, как человек, и прежде чем тварь снова исчезла в скрадывающих тенях, свет блеснул на ее когтях и клыках. Дождь постукивал Руперта по голове и беззаботно стекал по лицу в то время, как холодный ужас медленно охватывал его. За Чащобой лежала тьма. Сколько помнили люди, всегда существовала часть Леса, где стояла вечная ночь. Солнце там не светило, и кто бы ни жил там, он никогда не видел света дня. Картографы называли это место Мраком и предупреждали на картах: "Здесь Водятся Демоны". Несчетные века страну Леса и страну Мрака разделяла Чащоба, пугающе опасная путаница болот, колючего шиповника и внезапной смерти, откуда лишь немногие выбирались живыми. Безмолвные хищники бродили по тропам, заросшим травой и лианами, поджидая в засадах неосторожных. А в последние несколько месяцев странные, бесформенные создания начали бродить по стране Леса, не отваживаясь встретиться со светом дня. Временами, когда солнце уже давно закатилось, одинокий хуторянин слышал, как кто-то скребется в его надежно запертые двери, а утром во дворе обнаруживал глубокие борозды, а в своем амбаре находил изувеченную скотину. Чащоба больше не служила барьером. Здесь Водятся Демоны. Руперт переборол страх и крепче сжал меч. Тяжесть стали успокоила его и он помахал перед собой сияющим лезвием. Он глянул вверх на темные тучи, спрятавшие солнце: одна приличная вспышка солнечного сияния заставила бы эту тварь поспешно искать свое логово, но, как обычно, Руперту не везло. Это всего лишь демон, яростно думал он. Я в полных доспехах и знаю, как пользоваться мечом. У демона нет ни единого шанса. "Единорог", спокойно сказал он, пристально вглядываясь в тени, где последний раз видел демона, - "ты бы лучше нашел дерево и спрятался за ним. И держись подальше от схватки: я не хочу, чтобы тебя ранило." "Я уже далеко от тебя", - ответил приглушенный голос. Руперт огляделся и обнаружил единорога на порядочном расстоянии, прячущимся за толстым стволом дерева. "Премного благодарен", - сказал Руперт. "А если мне понадобится твоя помощь?" "Тогда у тебя возникнет проблема", - твердо сказал единорог, - "потому что я не пошевелюсь. Я узнаю демонов по запаху. Они едят единорогов." "Они едят все", - сказал Руперт. "Это точно", - ответил единорог и нырнул за дерево с глаз долой. Не в первый раз Руперт поклялся разыскать человека, который всучил ему этого единорога, и лично сотворить мошеннику что-нибудь особенно неприятное. Слева послышался слабый звук шаркающих шагов и Руперт только начал поворачиваться, когда демон врезался в него сзади. Тяжелые доспехи перевесили, и он упал лицом в липкую глину. Удар вышиб из него дыхание, меч выпал из вытянутой руки. Он мельком увидел, как нечто темное и бесформенное нависло над ним, а потом ужасная тяжесть навалилась на его спину. Когтистая лапа вцепилась в затылок и с силой повернула лицо вниз. Глина забила глаза. Руперт отчаянно бил руками и пытался ногами нащупать что-нибудь твердое, однако подкованные сапоги только беспомощно скользили в густой грязи. Легкие рвались от недостатка воздуха, жидкая глина наполнила его зияющий рот. Паника охватила его, он бесполезно брыкался и бился. Голова безумно кружилась, в ушах стоял дикий рев, кончалось дыхание. Одна рука вклинилась под грудную пластину, и с внезапным вдохновением он воспользовался рукой, как рычагом, чтобы перевернуться на спину и придавить извивающегося демона тяжестью своих доспехов. Он лежал так несколько долгих и ценных мигов, вытягиваясь в больших судорожных вдохах и выковыривая грязь из глазниц. Он завопил, чтобы единорог помог ему, он ответа не получил. Демон яростно замолотил по доспехам неуклюжими кулаками, потом когтистая лапа зазмеилась вверх, пытаясь разодрать лицо Руперту. Он завизжал от боли, когда когти разорвали скулу, и отчаянно пытался дотянуться до меча. Демон воспользовался преимуществом своего движения и вывернулся из-под него. Руперт живо перекатился на бок, схватил меч, и шатко поднялся на ноги в липучей зыбкой грязи. Тяжесть доспехов превращала любое движение в подвиг, густая кровь стекала по лицу и шее, он, покачиваясь, стоял перед пригнувшимся демоном. Многим демон был похож на искривленного и обезображенного человека, однако взгляд его голодных глаз без зрачков выдавал присутствие зла. Демоны убивают, чтобы жить, и живут, чтобы убивать: это тьма, вырвавшаяся на свободу. Руперт покрепче сжал меч и принудил себя сосредоточиться на демоне просто как на противнике. Демон силен, быстр и смертельно опасен, но и он таков же, если ему удастся сохранить свое самообладание. Ему надо выбраться из глины и опереться на твердую землю; предательская трясина давала демону слишком большое преимущество. Он осторожно шагнул вперед и демон нетерпеливо согнул свои когти, широко улыбаясь и открывая ряды острых, зазубренных зубов. Руперт помахал перед собой мечом и демон немного отступил, опасаясь холодной стали. В поисках твердой почвы Руперт бросил взгляд позади создания цвета ночного мрака и чуть улыбнулся тому, что увидел. В первый раз он почувствовал, что в бою у него есть шанс. Он схватил меч обоими руками, сделал глубокий вздох, а потом атаковал полным выпадом пригнувшегося демона, сознавая, что если упадет, то он мертвец. Демон резко отпрянул, оставшись чуть впереди ищущего меча Руперта. Руперт с трудом продвигался, пытаясь устоять на заплетающихся ногах. Демон ухмыльнулся и снова отпрыгнул, попав прямо в массивную паутину, которая загораживала тропу. Руперт, запнувшись, остановился, занося меч для убийственного удара, и застыл в ужасе, когда толстые молочно-белые пряди паутины медленно свернулись вокруг демона. Демон яростно забился в прядях, потом тихо завыл в агонии, когда паутина засочилась прозрачной вязкой кислотой, от которой шел дымок там, где она капала на землю. Руперт с болезненным восхищением следил, как слабо сопротивляющийся демон исчезает в гигантском пульсирующем коконе, который покрыл его с головы до ног. Последние содрогания быстро замерли и паутина начала переваривать свою добычу. Руперт устало опустил меч и оперся на него, давая отдых ноющей спине. Кровь затекла ему в рот и он сплюнул. Каково быть героем? Он кисло улыбнулся и осмотрел себя. Его великолепные полированные доспехи заляпаны засыхающей глиной и гравированы глубокими следами царапин от когтей демона. У него все болит, голова пульсирует от боли. Он поднял дрожащую руку к лицу и вздрогнул, увидав свежую кровь на кольчужной перчатке. Он никогда не любил вида крови, особенно своей. Он сунул меч в ножны и тяжело сел на обочину тропы, не обращая внимания на хлюпающую грязь. Вообще говоря, он думает, что действовал не совсем уж плохо. Не так уж много людей сталкивалось с демоном и выживало, чтобы потом рассказать об этом. Руперт взглянул на теперь уже неподвижный кокон и поморщился. Не самый героический способ победить и, конечно, не самый спортивный, однако демон мертв, а он жив -- именно этого он и добивался. Он снял перчатку и осторожно проверил пальцами изувеченное лицо. Раны широки и глубоки, идут от уголка глаза вниз до рта. Надо бы их чисто промыть, смутно подумал он. Не хочу заражения. Он потряс головой и огляделся вокруг. Во время схватки дождь прекратился, однако солнце уже скользило вниз по небу к закату, и тени становились темнее. Ночи наступают быстрее, хотя еще совсем лето. Капли равномерно падали с нависающих ветвей, сырой мускусный запах тяжело висел в застывшем воздухе. Руперт взглянул на паутинный кокон и вдруг содрогнулся, вспомнив, как близко он подошел к паутине, пытаясь прорубить дорогу. Хищники выступают во многих обличьях, особенно в Чащобе. Он смиренно вздохнул. Устал он, или нет, время продолжать путь. "Единорог! Где ты!" "Здесь", ответил вежливый голос из самой глубокой тени. "Ты сам выйдешь, или мне отправиться за тобой?", прорычал принц. Наступила небольшая пауза, потом единорог застенчиво вышел на тропу. Руперт уставился на животное, которое старательно отводило взгляд. "И где же ты был, когда я рисковал своей шеей, воюя с демоном?" "Прятался", ответил единорог. "Это казалось самым логичным." "Почему ты не помог?" "Ну", рассудительно начал единорог, "если ты не смог бы управиться с демоном в полных доспехах и с мечом, я не понимаю, какую помощь смог бы оказать тебе я." Руперт вздохнул. Когда-нибудь ему следует научиться не спорить с единорогом. "Как я выгляжу?" "Ужасно." "Премного благодарен." "У тебя, наверное, останутся шрамы", с энтузиазмом сказал единорог. "Великолепно. Это все, что мне нужно." "Я думал, что на лицах героев должны быть шрамы." "Кто так думает, должен проверить свою голову. Чертовы менестрели... Помоги мне подняться, единорог." Единорог быстро подошел и стал рядом. Руперт дотянулся, крепко ухватился за стремя и медленно выволок себя из глины. Единорог терпеливо стоял, когда Руперт устало прислонился к его боку, дожидаясь, пока до костей пронзающая боль не затихнет достаточно надолго, чтобы попытаться забраться в седло. Единорог беспокойно рассматривал его. Принц Руперт был высоким, красивым мужчиной лет двадцати пяти, однако кровь, боль и изнеможение прибавляли его лицу еще лет двадцать. Его кожа посерела и была в бусинках пота, глаза воспалились. Он, очевидно, не был в состоянии ехать верхом, однако единорог знал, что гордость вынудит его попытаться. "Руперт...", сказал единорог. "Да?" "Почему бы тебе просто... не повести меня пока? Ты ведь видишь, как шатко мне в этой глине." "Ага", сказал Руперт. "Это хорошая мысль. Я так и сделаю." Он протянул руку и взялся за повод, голова его устало поникла. Медленно, осторожно, единорог повел его мимо неподвижного кокона дальше по тропе, направляясь глубже в Чащобу. * * * Через два дня Руперт снова был в седле и быстро подъезжал к границе между Чащобой и Лесом Мрака. Раны его, в основном, зажили благодаря сумке с травами, которую придворный Астролог принудил его взять перед отъездом, и хотя он не раз хотел бы посмотреться в зеркало, шрамы на его лице, похоже, прекрасно зарубцевались. В общем, Руперт чувствовал себя чуть более радостным или, по меньшей мере, чуть менее грустным. Предполагалось, что он убьет дракона, но, по правде говоря, драконов никто не видел уже много лет и они весьма основательно перешли в легенду. Руперт начинал понемногу разочаровываться в легендах; казалось, легенды зациклились на чести и славе, и не обращали внимания на важные подробности, вроде того, как убить кого бы то ни было и при этом не быть убитым самому. "Потому, что его сердце чисто" -- лозунг не слишком-то помогает, когда идешь на дракона. Могу поспорить, что мой дракон будет изрыгать пламя, мрачно подумал Руперт. Он как раз тщательно обдумывал новую великолепную идею, которая позволила бы ему вернуться почти с честью, когда его внимание настойчиво привлек мочевой пузырь. Руперт вздохнул и направил единорога в сторону от тропы. Еще одна мелочь, о которой никогда не упоминали менестрели. Он быстро слез с седла и начал проделывать сложную серию расстегиваний клапанов, защищающих его чресла. Он едва успел вовремя и беззаботно засвистал, опустошая пузырь на ближайший пень. Если его диета вскоре не улучшится, он станет единственным героем, идущим в битву с расстегнутой ширинкой. Мысль показалась бесспорной, и как только он кончил дело, Руперт начал снимать доспехи. Он носил проклятую тяжесть только потому, что был убежден -- это традиция любого рыцаря, отправившегося на поиски. Говенная традиция, весело подумал Руперт; дух его воспарял все выше, кода побитые доспехи часть за частью плюхались в раскисшую глину тропы. После небольшого раздумья, он решил оставить на себе подкованные сапоги -- может, понадобится хорошенько пнуть кого-нибудь. Облаченный под конец только в кожаную куртку, штаны и в свой самый лучший плащ, Руперт впервые за много недель чувствовал себя удобно. Надо признать, он чувствовал себя также значительно уязвимее, но учитывая, как ему недавно везло... "Ненавижу траву", уныло произнес единорог. "Тогда почему ты ее ешь?", спросил Руперт, застегивая пояс для меча. "Потому что я голоден", сказал единорог, жуя с отвращением. "И еще потому, что несколько недель назад у нас кончился цивилизованный фураж..." "Что плохого в траве?", мягко поинтересовался Руперт. "Лошади едят ее все время." "Я не лошадь!" "Я и не утверждал этого..." "Я единорог, чистокровный единорог, и заслуживаю соответствующей заботы, внимания и еды. Наподобие овса, ячменя, ..." "В Чащобе?" "Ненавижу траву", пробормотал единорог. "От нее меня пучит." "Попробуй чертополох", предложил Руперт. Единорог тяжело взглянул на него. "Я хоть чем-то напоминаю осла?", угрожающим тоном поинтересовался он. Руперт, пряча улыбку, отвернулся, и обнаружил дюжину гоблинов, бесшумно выступивших из теней, чтобы заблокировать дорогу. От трех до четырех футов росту, худые, словно пугала, и с остроконечными ушами, они были вооружены короткими ржавыми мечами и топорами для рубки мяса с зазубренными лезвиями. Разнокалиберное серебряное и бронзовое оружие, очевидно, было захвачено у людей-путешественников, а их неприятные ухмылки слишком ясно намекали на то, что случилось с предыдущими хозяевами. В ярости на то, что его так легко застали врасплох, Руперт вытащил меч и бесстрастно оглядел всех. Гоблины взяли оружие наизготовку, но потом тревожно посмотрели друг на друга. Довольно долго никто не шевелился. "Не стойте просто так", прорычал низкий голос из теней. "Взять его!" Гоблины уныло переступили с ноги на ногу. "Видишь, какой у него длинный меч?", спросил самый маленький гоблин. "И посмотри на его шрамы, и на засохшую кровь на доспехах", уважительно прошептал другой гоблин. "Он, должно быть, сразил дюжину врагов, чтобы так изгваздаться." "Наверное, изрубил в капусту", мрачно заключил самый маленький гоблин. Руперт небрежно помахал мечом перед собой, свет блеснул по всей длине клинка. Гоблины нехотя потрясли оружием и сбились вместе для большей безопасности. "Тогда возьмите его коня", потребовал голос из теней. "Коня?" Единорог вскинул голову, ярость засверкала в кроваво-красных глазах. "Коня? Вы думаете, это что у меня на лбу? Украшение? Я -- единорог, идиот!" "Конь, единорог -- какая разница?" Единорог ударил копытом и опустил голову так, что свет блеснул на причудливо закрученном роге. "Ладно. Значит так. Поодиночке или все разом: сейчас вы получите!" "Веселенькое дельце, вожак", пробормотал самый маленький гоблин. Руперт бросил на единорога изумленный взгляд. "Мне казалось, что ты разумный и последовательный трус." "Сейчас я слишком разозлен", проворчал единорог. "Я испугаюсь потом, когда будет время. Выстрой недомерков передо мной и я насажу всю кучу на вертел. Я покажу им такой шиш-кебаб, что они его долго не забудут." Гоблины украдкой начали покидать тропу. "Кончайте обсераться и убейте проклятого путешественника!", прогремел голос из теней. "Не терпится видеть его мертвым, так сам его и убей!", огрызнулся самый маленький гоблин, высматривая одновременно ближайший путь отступления. "Это все твоя ошибка. Как обычно, нам надо было напасть из засады, пока он отвлекся." "Вам надо заиметь боевой опыт." "Насрать на твой опыт! Надо держаться того, в чем мы доки: навалиться вдруг скопом на одного!" Раздался глубокий вздох, потом из теней величественно выступил вожак гоблинов. Широкоплечий, выразительно мускулистый, ростом весьма близкий к пяти футам, он был самым большим гоблином из всех, встреченных Рупертом. Вожак гоблинов погасил свою гнусно воняющую сигару о грязно-зеленый бронзовый нагрудник и оглядел гоблинов, тесно сгрудившихся на середине тропы. Потом он снова вздохнул и с отвращением покачал головой. "Посмотрите на себя. Как, вам кажется, мне сделать из вас бойцов, если вы не хотите сражаться? Я спрашиваю: в чем проблема? Здесь всего лишь один человек!" "И один единорог", уточнил самый маленький гоблин. "Ну, хорошо, один человек и один единорог. И что? Мы же разбойники, вы что - забыли? Наша работа теперь -- подстерегать беззащитных путешественников и отнимать их драгоценности." "Мне он не кажется беззащитным", пробормотал самый маленький гоблин. "Погляди на его громадный грязный меч." Гоблины с болезненный интересом глядели, как Руперт небрежно упражняется в рубящих и колющих ударах. Единорог расхаживал взад-вперед чуть позади него, нацеливая рог то на одного, то на другого гоблина, что никак не добавляло им уверенности в себе. "Вперед, парни", с отчаяньем в голосе сказал вожак гоблинов. "Как вы можете бояться того, кто ездит на единороге?" "А какое это к нам имеет отношение?", спросил самый маленький гоблин. Вожак что-то забормотал, ясно расслышалось только слово "девственник". Все гоблины уставились на Руперта, некоторые многозначительно захихикали. "Нелегко быть принцем", сказал Руперт, против своей воли отчаянно краснея. "Вы хотите что-нибудь добавить?" Он крепче ухватился за меч и начисто состриг нависающую ветку. Отрубленный конец со зловещим глухим стуком упал на землю. "Великолепно", пробормотал самый маленький гоблин. "Теперь мы его по-настоящему разозлили." "Заткнись!", прорычал вожак гоблинов. "Смотрите, нас тринадцать, а он только один. Если мы навалимся все разом, мы его возьмем." "Хочешь пари?", спросил голос из заднего ряда. "Заткнись! Когда я скомандую, нападайте! Нападайте!" Он пошел вперед, потрясая мечом, остальные гоблины нехотя последовали за ним. Руперт шагнул вперед, тщательно нацелился и толкнул мечом вожака гоблинов. Другие гоблины запнулись, встали, потом бросили взгляд на повалившегося вожака и живо побросали свое оружие. Руперт согнал гоблинов в кучу, оттеснив их с дороги подальше от брошенного оружия, потом прислонился к подходящему дереву, пытаясь сообразить, что же делать дальше. Они были такими неумелыми злодеями, что у него не лежало сердце убивать их. Вожак гоблинов сел, потряс гудящей головой, чтобы прояснить ее, и явно пожалел, что это сделал. Он уставился снизу на Руперта и старался выглядеть вызывающе. Это не слишком удавалось. "Я говорил, что тринадцать -- несчастливое число", сказал самый маленький гоблин. "Ну, хорошо", сказал Руперт. "Внимание, я скажу, что собираюсь сделать. Вы соглашаетесь катиться отсюда к черту и перестать надоедать мне, а я соглашаюсь не отдавать вас на съедение единорогу в виде мелко нарубленных кусочков мяса. Как звучит?" "Справедливо", живо отозвался самый маленький гоблин. "Очень справедливо." Масса кивков других гоблинов. "Вначале мы хотим назад свое оружие", сказал вожак гоблинов. Руперт улыбнулся. "Я что, похож на сумасшедшего?" Вожак гоблинов пожал плечами. "Попытка не пытка. Хорошо, сэр герой, мы договорились." "И вы не станете преследовать меня?" Вожак гоблинов тяжело посмотрел на него. "Я что, похож на сумасшедшего? Похоже, мне теперь потребуются недели, чтобы снова превратить эту толпу в боевую единицу после того, что вы с ними сделали. Лично я, сэр герой, буду чрезвычайно доволен, если больше никогда вас не увижу." Он поднялся на ноги и повел гоблинов обратно в лес. Через несколько секунд они все исчезли. Руперт ухмыльнулся и бросил меч в ножны. Наконец-то он приобрел нужную сноровку. * * * Когда часом позже Руперт миновал Чащобу и заехал в Лес Мрака, свет мгновенно потускнел. Высоко над ним гниющие деревья наклонились друг к другу, лишенные листьев переплетенные ветви заслонили солнце, и за несколько мгновений Руперт из яркого дня попал в кромешную тьму. Он остановил единорога и оглянулся через плечо, Однако дневной свет не смог проникнуть за ним в Лес Мрака. Руперт повернулся, успокаивающе потрепал холку единорога, и подождал, пока глаза не привыкнут к тьме. Слабое серебристое свечение фосфоресцирующих грибов очерчивало разлагающиеся пни деревьев, и ему показалось, что очень далеко он заметил короткую вспышку света, словно кто-то открыл, а потом быстро закрыл дверь, опасаясь, что свет привлечет нежелательное внимание. Руперт нервозно огляделся, ловя ушами малейший шорох, но во тьме, казалась, было тихо, как в гробнице. Воздух густел от тошнотворно-сладковатого зловония смерти и разложения. Наконец его глаза достаточно приспособились, чтобы разглядеть узкую тропу, что вела в сердце Леса Мрака, и он посигналил единорогу вперед. Медленный мерный стук копыт опасно громко раздавался в тишине. Сквозь бесконечную ночь вела только одна тропа; единственный прямой путь, пересекавший тьму от одной границы до другой и прорубленный так давно, что никто не помнил, кто его сделал и зачем. Лес Мрака был очень древен и держал свои секреты при себе. Руперт все время озирался по сторонам, держа руку на эфесе меча. Он вспомнил демона, побежденного в Чащобе, и вдруг задрожал. Вторжение в Лес Мрака было заранее обдуманным риском, ибо если кто и знал, где найти дракона, то, конечно, только Ночная Колдунья. Если, конечно, она еще жива после стольких-то лет. Перед тем, как Руперт отправился в поход, придворный Астролог вместе с ним рылся в архиве в поисках любой карты, которая могла бы привести к логову дракона. Они не нашли ни одной, что безмерно Руперту понравилось, однако наткнулись на официальный отчет деда Эдварда о встрече с Ночной Колдуньей. На удивление короткий отчет (на удивление потому, что последняя из песен об этой встрече длилась нескончаемые сто тридцать семь куплетов) включал в себя мимолетную ссылку на дракона, и в нем намекалось, что изгнанную Колдунью еще можно найти в ее хижине в Лесу Мрака неподалеку от границы с Чащобой. "Даже предполагая, что я окажусь достаточно глуп, чтобы отправиться разыскивать ведьму, у которой главный интерес в жизни это насильственное лишение людей крови", с сомнением в голосе сказал Руперт, "назовите мне хотя бы одну вескую причину, по которой она согласится помогать мне." "Причина очевидна", туманно ответил Астролог. "Колдунья была очень нежна к твоему деду." Руперт подозрительно посмотрел на Астролога и захотел больше подробностей, но тот не поддался давлению. Руперт не доверял Астрологу ни на грош, но как же иначе отыскать дракона... Кривые, безобразные деревья зловеще вырисовывались во тьме, Руперт все глубже погружался в бесконечную ночь. Звучал лишь ровный ритм копыт единорога, но даже он казался каким-то приглушенным в нескончаемом мраке. Много раз Руперт вдруг останавливал единорога и озирался кругом, напрягая во тьме глаза, уверенный, что что-то страшное таится как раз за пределами его взгляда. Ему всегда отвечала лишь тьма и тишина. Фонаря у него не было, а когда он отломил ветку мертвого дерева, чтобы сделать факел, прогнившая древесина раскрошилась в пальцах. Без дневного света потерялось всякое ощущение времени, однако в конце концов тесно стоящие деревья вдруг расступились и Руперт посигналил единорогу остановку. Впереди лежала небольшая вырубка, отмеченная по границам светящимися грибами. Посередине стояло одинокое темное строение, наверное, дом Колдуньи. Руперт взглянул на ночное небо, но там не было ни Луны, ни звезд, только пустая тьма, которая, казалось, существовала вечно. "Думаешь, это хорошая мысль?", прошептал единорог. "Нет", ответил Руперт. "Но это наш лучший шанс найти дракона." "Если откровенно, от этой идеи мне тоже совсем не горячо...", пробормотал единорог. Руперт улыбнулся и сполз с седла. "Останешься здесь, пока я проверю дом." "Не надо бросать меня здесь одного", решительно сказал единорог. "Предпочитаешь встречу с Ночной Колдуньей?", спросил Руперт. Единорог живо сошел с тропы и спрятался за ближайшим деревом. "Я вернусь, как только смогу", пообещал Руперт. "Не разгуливай здесь." "Это самый бессмысленный совет, который я когда-либо получал", сказал единорог. Руперт вынул меч, сделал глубокий вдох и осторожно вышел на вырубку. Его мягкие шаги в тишине казались чудовищно громкими, и он бросился бегом, пригнувшись и ожидая атаки, которую он в любом случае наверняка не учует. Дом Колдуньи скорчился перед ним, словно спящий хищник, тусклое темно-красное сияние очерчивало контуры двери и закрытых ставнями окон. Руперт затормозил и остановился возле дома, прижавшись спиной к шершавой деревянной стене, стрельнув диким взглядом назад, не преследуют ли его. В глухой мгле ничего не шевелилось и единственным звуком в бесконечной ночи было его резкое дыхание. Он с трудом глотнул, немного постоял, успокаивая дыхание, потом подошел и очень вежливо постучал в дверь. Яркая красная вспышка света ослепила его, когда дверь мгновенно распахнулась и громадная костлявая рука с длинными загнутыми ногтями вдруг схватила его за горло. Руперт беспомощно брыкался и боролся, пока его затаскивали в дом Колдуньи. Сгорбленная старуха ногой захлопнула дверь и бесцеремонно швырнула Руперта на грязный ковер. Он сел и растирал ноющее горло, пока Ночная Колдунья зловеще хихикала, потирая кривые руки. "Извини за теплый прием", сказала она и ухмыльнулась. "Держусь в образе, понимаешь... Надо все время вытворять гнусности, иначе подумают, что старею. А ты, вообще-то, что здесь делаешь?" "Думал, вы сможете мне помочь", прохрипел принц. "Помочь?", спросила Ночная Колдунья, поднимая кривую бровь. "Ты уверен, что пришел по правильному адресу?" Черный кот, согнувшийся на ее плече, возмущенно зашипел и потерся о длинные, седые волосы Колдуньи. Она подняла руку и слегка погладила его. "Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему я не должна превратить тебя в лягушку?", потребовала Колдунья. Руперт показал меч. Колдунья нехорошо улыбнулась. "Спрячь его, или я завяжу тебя в узел." Руперт подумал секунду, потом вернул меч в ножны. "Кажется, вы знали моего деда", осторожно сказал он. "Возможно", легко согласилась Колдунья. "В свое время я знавала многих мужчин. Как его звали?" "Эдвард из Лесного Королевства." Ночная Колдунья бессмысленно посмотрела в ответ, потом весь огонь, казалось, потух в ее глазах. Она медленно отвернулась, подошла к камину и утонула в потертом старом кресле-качалке. "Да", наконец сказала она как бы себе самой. "Эдварда я помню." Она молча сидела в кресле-качалке, уставясь в пространство, и Руперт воспользовался случаем, чтобы подняться на ноги и быстро осмотреться. Дом полнился тусклым, рассеянным светом, который, казалось, шел сразу отовсюду, хотя нигде не было видно лампы. Стены стояли под разными углами к полу, с высоких стропил пронзительно кричали летучие мыши. Тень кота металась по стене без самого кота и что-то темное и бесформенное глядело горящими глазами из пустого, черного от сажи камина. Руперт с любопытством разглядывал Ночную Колдунью. Она не выглядела слишком выразительной теперь, когда не угрожала ему. Молча покачиваясь в своем кресле, держа кота на коленях, она казалась обыкновенной бабушкой, морщинистой седовласой пожилой леди, согнутой годами. Она была болезненно худой, и страдания пробороздили на ее лице глубокие борозды. Она не была Ночной Колдуньей легенд, соблазнительницей мужчин с волосами цвета воронова крыла, ужасным созданием тьмы. Она оказалась просто усталой старухой, потерявшейся в воспоминаниях о лучших временах. Она подняла голову и перехватила взгляд Руперта. "Да, посмотри на меня", тихо сказала она. "Когда-то я была красавицей. Такой красивой, что мужчины проезжали сотни миль только для того, чтобы сказать мне свои комплименты. Короли, императоры, герои: я могла бы выбрать любого из них. Но я их не желала. Было достаточно, что я была просто... красивой." "Сколько юных девушек погибло ради сохранения вашей красоты?", резко спросил Руперт. "Я потеряла счет", ответила Колдунья. "Тогда это казалось не важным. Я была молодой и прекрасной, мужчины меня любили, все остальное не имело значения. Как тебя звать, мальчик?" "Руперт." "Тебе стоило бы посмотреть на меня тогда, Руперт. Я была такой прелестной. Очень прелестной." Она мягко улыбнулась и закачалась в своем кресле с глазами, устремленными в прошлые дни. "Я была молодой и могущественной, я сгибала тьму по своему хотению. За одну ночь я воздвигла дворец изо льда и брильянтов, лорды и леди разных королевских дворов приезжали отовсюду, чтобы отдать мне дань уважения. Они никогда не обращали внимания, если из деревень исчезало несколько крестьянских девушек. А если бы они и заметили, им было бы все равно. А потом пришел Эдвард, чтобы убить меня. Каким-то образом он дознался правды и явился, чтобы избавить Лесную Страну от моего зла." Она тихо хохотнула. "Много ночей он провел в моих ледяных залах по собственной свободной воле. Высокий, храбрый и красивый, он не склонился предо мной. Я обрушила на него дождь чудес и ужасов, но не смогла его сломить. Мы часто танцевали в моем бальном зале, только вдвоем в громадном гулком зале из сверкающего льда, где каждый подсвечник был вырезан из целого сталактита. Понемногу я полюбила его, а он полюбил меня. Я была молодой и глупой, и думала, что наша любовь будет длиться вечно. Она длилась ровно месяц. Мне нужна была свежая кровь, а Эдвард не мог этого допустить. Он меня любил, однако он был король и нес ответственность перед своим народом. Он не мог меня убить, а я не могла изменить себя. Поэтому я дождалась, пока он уснет, а потом покинула свой дворец и Лесную Страну, и пришла сюда, чтобы жить во мраке, где никто не разглядит, что я больше не красавица. Я могла бы погубить его и сохранить свою тайну. Я могла бы оставаться юной, прелестной и могущественной. Но я его любила. Моего Эдварда. Единственного мужчину, которого я вообще любила. Думаю, он уже умер." "Больше тридцати лет назад", сказал Руперт. "Так давно", прошептала Колдунья. Плечи ее поникли, она согнулась, сцепив скрюченные руки. Она глубоко вздохнула и задрожала, выдыхая, потом подняла глаза на Руперта и устало улыбнулась. "Значит, ты потомок Эдварда. Ты немного похож на него, мальчик. Чего ты хочешь от меня?" "Я ищу дракона", сказал Руперт тоном, в котором, как он надеялся, намекалось, что он на самом деле не очень-то жаждет найти. "Дракона?" Ночная Колдунья секунду непонимающе смотрела на него, потом на ее сморщенном лице медленно расплылась улыбка. "Дракона! Черт возьми, мне нравится твой стиль, мальчик. Десятилетиями ни у кого не хватало духу охотиться на дракона. Не удивительно, что ты не испугался прийти и вызвать меня!" Она восхищенно рассматривала его, пока Руперт старался выглядеть скромнее. "Что ж, дорогой, сегодня у тебя счастливый день. Ты ищешь дракона, и так уж случилось, что у меня есть карта, которая приведет тебя прямо к нему. Настоящая сделка, я могу отдать тебе эту карту за бросовую цену -- всего три пинты крови." Руперт сурово посмотрел на нее. Колдунья пожала плечами. "Попытка не пытка. Так как ты потомок Эдварда, я изменю предложение. Карта твоя бесплатно. Если я вспомню, куда засунула проклятую штуку." Она медленно поднялась со своего кресла, согнав с колен кота, и заковыляла прочь, чтобы исследовать глубины обшарпанного дубового шкафа в дальнем углу. Руперт неуверенно нахмурился. Он твердо намеревался убить Ночную Колдунью, если представится возможность, однако, хотя она так легко говорила об убийстве столь многих юных девушек, что потеряла им счет, он как-то не мог заставить себя сделать это. Странным образом он чувствовал себя виноватым перед нею; долгие годы одиночества в Лесу Мрака достаточно наказали ее. Более чем достаточно. Колдунья вдруг очутилась перед ним, и он вздрогнул, пораженный, когда она протянула ему изорванный пергаментный свиток. "Вот, мальчик, эта карта приведет тебя прямо к дракону. Если ты заберешься так далеко. Для начала, тебе надо пройти Лес Мрака насквозь и выбраться по ту сторону, а чертовски мало тех, кто сделал это и выжил, чтобы рассказать." "Я заберусь", уверенно сказал Руперт. "Здесь близко к границе Чащобы, здесь еще есть немного света", сказала Колдунья. "Но дальше за этой вырубкой нет ничего, кроме тьмы. Будь осторожен, Руперт. Холодный ветер здесь дует всю долгую ночь, он пахнет кровью и смертью. Глубоко в Лесу Мрака шевелится что-то... ужасное. Если бы я не была такой старой, я бы пугалась." "Я позабочусь о себе", скупо ответил Руперт, уронив руку на рукоять меча. Колдунья устало улыбнулась. "Ты потомок Эдварда. Он тоже думал, что холодная сталь может ответить на все. Я смотрю на тебя, и снова вижу его. Моего Эдварда." Голос вдруг задрожал, она повернулась к Руперту спиной и мучительно тяжело заковыляла, чтобы медленно опуститься в свое кресло-качалку. "Прощай, мальчик. Иди и найди своего дракона." Руперт замялся. "Я м огу... что-нибудь для вас сделать?" "Просто уходи", резко ответила Ночная Колдунья. "Оставь меня одну. Пожалуйста." Руперт повернулся и вышел, тихо прикрыв дверь за собой. Сидя в одиночестве перед пустым камином, Ночная Колдунья медленно качалась в своем кресле. Через некоторое время ее глаза закрылись и она задремала. Она снова была юной и красивой, Эдвард пришел к ней и они вдвоем танцевали всю ночь в бальном зале из сверкающего льда. * * * Через несколько дней Руперт прикончил остаток провизии. В Лесу Мрака дичи было не найти, а нечасто встречаемая вода оказывалась затхлой. Жажда жгла горло, голод тупой болью отзывался в желудке. Покинув вырубку Ночной Колдуньи, он оставил позади всякий свет. Тьма стала абсолютной, тишина давящей. Он не мог разглядеть ни тропу впереди, ни единорога под собой, ни даже собственную руку, вытянутую перед глазами. Только растущая на лице щетина продолжала напоминать о течении времени. Он постепенно слабел, пока единорог нес его все глубже в Лес Мрака, ибо хотя они останавливались на отдых, когда уставали, Руперт не мог спать. Тьма держала его настороже. Что-то может подкрасться, пока он спит. Дрожащей рукой он провел по сухим, потрескавшимся губам, потом нахмурился, когда медленно осознал, что единорог остановился. Он попытался спросить, в чем дело, но язык так распух, что почти забил рот. Он мучительно медленно сполз с седла, прислонился к боку единорога и стоял, пока не почувствовал, что ноги достаточно окрепли, чтобы поддержать его некоторое время. Спотыкаясь, он прошел вперед несколько шагов, вытянув перед собой руки, и заворчал от боли, когда в плоть вонзились шипы. Более осторожная проверка показала, что поперек узкой тропы разросся куст шиповника с иглами-колючками. Руперт вытащил меч и с ужасом обнаружил, что так ослаб, что нужны обе руки, чтобы держать его. Собравшись с последними силами, неуклюжими, выворачивающими суставы движениями он начал прорубать дорогу сквозь шиповник. Единорог медленно следовал за ним, устало опустив гордую голову с рогом. Раз за разом Руперт с трудом подымал меч для удара, борясь с растущей острой болью в груди и руках. Лицо и руки исцарапали упрямые колючки, но он так устал, что едва замечал раны. Меч становился все тяжелее в дрожащих руках, ноги тряслись от изнеможения, но он не сдавался. Он - Руперт, принц Лесного Королевства. Он победил демона и храбро встретил Лес Мрака, и пусть он будет проклят, если даст себя побить кусту проклятого шиповника. Он неистово размахивал мечом перед собой, прорубаясь все глубже в шиповник, и вдруг вскрикнул, когда ночь отбросила внезапная вспышка солнечного света. Руперт поднял руку, прикрывая глаза от слепящего блеска, и неуклюже шагнул вперед. Довольно долго он мог только болезненно щуриться сквозь пальцы, пока злые слезы стекали по щекам, но в конце концов опустил руку и замигал от восхищения сценой, развернувшейся перед ним. Он вышел из Леса Мрака высоко на крутом склоне холма, ниже тянулась обширная пятнистая равнина ухоженных полей: пшеница, кукуруза и ячмень зрели под полуденным солнцем. Длинные ряды высоких, как башни, дубов закрывали поля от ветра, солнечный свет ярко блестел в трепещущих реках. Границы полей отмечали небольшие каменные стены, единственная грязная дорога петляла по ним на пути к гигантской, темной горе, возвышавшейся на горизонте, чья вершина терялась в облаках. Гора называлась Логовом Дракона. Руперт наконец оторвал взгляд от зловещей твердыни и ошеломленно уставился перед собой. Дыхание застряло у него в горле. Всего в десяти ярдах от границы Леса Мрака быстротекущий ручей выбивался из скрытого родника, прыгая, сверкая и кувыркаясь вниз по склону холма. Руперт выронил меч, спотыкаясь, пошел вперед и упал на колени возле блескучей воды. Он макнул руку в ручей, поднес пальцы ко рту и осторожно лизнул. Вода была хрустально чистой. Руперт почувствовал, как новые слезы потекли из глаз, когда наклонился и опустил лицо в ручей. Он жадно глотал ледяную воду, кашляя и захлебываясь от нетерпения, потом как-то нашел силы, чтобы оторваться от потока. Слишком много воды сразу доведет только до тошноты. Он лег на спину в летнюю траву, чувствуя приятную раздутость. Желудок заурчал, напоминая, что уже много дней в нем вообще ничего не было, но это могло пока подождать. В данный момент принц чувствовал себя слишком хорошо, чтобы шевелиться. Он следил, как единорог экономно напился из ручья, а потом отошел, чтобы с удовольствием пощипать травки. Впервые за много дней Руперт улыбнулся. Он привстал на локте и оглянулся на пройденный путь. Позади стоял настороженный и молчащий Лес Мрака, яркий солнечный свет ни на дюйм не проникал в его границы. Холодный ветерок ровно дул от гниющих, шипастых деревьев. Руперт злорадно улыбнулся тьме и ощутил вкус крови из трещин на губах. Он не отступил, черт побери! "Я тебя победил", тихо сказал он. "Я тебя побил." "А я помог", сказал единорог. "А теперь я хочу немного попастись на этой чудесной траве и не желаю, чтобы мне мешали, пока я не наемся. Это ясно?" Руперт засмеялся. "Конечно. Давай-давай: солнце в небе высоко, а на меня нападает сон. А потом... думается, я покажу тебе, как щекотать форель." "Зачем мне забавлять рыбу?", спросил единорог, но Руперт уже уснул. * * * Чтобы добраться до Логова Дракона, у Руперта с единорогом ушел почти месяц. Регулярное питание и свежая вода сделали многое, чтобы восстановить их дух и здоровье, однако Лес Мрака оставил на Руперте свою неизгладимую мету. Каждый вечер, когда солнце было готово нырнуть за горизонт, Руперт разводил громадный костер, несмотря на то, что ночи стояли теплые, а в этих местах не водились опасные звери. И каждую ночь, прежде чем окончательно позволить себе заснуть, он тщательно обваловывал костер, чтобы огонь сохранялся надежно, если он проснется до рассвета. Сон его был беспокойный, зачумленный кошмарами, о которых он предпочитал не рассказывать. Впервые с детских лет Руперт вновь страшился темноты. Каждое утро он просыпался со стыдом, проклиная собственную слабость, и молча давал себе клятву, что не поддастся снова своему страху. И каждый вечер, как только солнце садилось, он разжигал очередной костер. С течением дней Логово Дракона становилось все ближе и все внушительней, и Руперт чувствовал все большую неуверенность в том, что же он собирается делать, когда достигнет подножия горы. Если верить карте Ночной Колдуньи, он должен найти пещеру дракона где-то вблизи вершины, но чем ближе он подбирался, тем более невозможным казалось, что человек вообще может взобраться на крутую, темную стену базальта, которая вздымалась перед ним, заслоняя горизонт. И все же, несмотря на все свои сомнения, несмотря на безрассудный страх, мучивший его ночами, Руперт на разу не подумал повернуть назад. Он забрался слишком далеко и прошел сквозь слишком многое, чтобы сдаться сейчас, когда его цель наконец на виду. "Иди и убей дракона, мой сын. Докажи, что ты стоишь трона." Воздух раннего утра был еще холоден от ночного заморозка, когда Руперт подъехал к подножию холмов. Истончившиеся травы и чахлые кустарники скоро уступили место голым скалам, рябым и изъеденным от долгого стояния под ветром и дождем. Тропинка, пробитая по склону горы, круто вела вверх, и единорог шепотом все время проклинал судьбу, осторожно выбирая путь по неровной тропе. Руперт смотрел строго перед собой и пытался не думать о пропасти, растущей за спиной. Тропа по мере подъема становилась все уже, все более предательской, и в конце концов ее пересекла широкая полоса движущейся осыпи. Единорог бросил лишь единственный взгляд на легко скользящие камни, загородившие тропу, и намертво уперся копытами. "Забудь об этом. Я единорог, а не горный козел." "Это же единственная тропа, потом идти вверх будет легко." "Меня беспокоит дорога не вверх, а вниз. Особенно на большой скорости, когда ветер свистит в ушах." Руперт вздохнул и слез с седла. "Хорошо. Возвращайся и жди меня у подножья. Дай мне два дня. Если я к тому времени не вернусь..." "Руперт", медленно произнес единорог. "Не надо туда идти. Мы спокойно можем возвратиться и сказать Двору, что не нашли дракона. Никто не будет знать." "Я буду знать", сказал Руперт. Их глаза встретились и единорог прислонился головой к принцу. "Удачи, сэр." "Спасибо", пробормотал Руперт и быстро отвернулся. "Будь осторожен", тихо сказал единорог. "Ненавижу привыкать к другому всаднику." Он осторожно развернулся на узкой тропе и, тщательно выбирая дорогу, направился назад по склону горы. Руперт постоял немного, прислушиваясь к медленно удаляющемуся стуку копыт. У подножья единорог будет в достаточной безопасности. Если бы осыпь не преградила дорогу, он нашел бы другой предлог, чтобы отослать единорога назад: оставшееся -- дело Руперта, и только его. Нет нужды рисковать жизнями обоих. Руперт немного попрыгал на месте и внимательно разглядел широкую полосу осыпи перед собой. Она выглядела предательской. Сорок футов вдоль, но едва десять футов поперек: одно неверное движение -- и поток камней мгновенно унесет его к обрыву. Руперт мельком взглянул вниз и с трудом глотнул. Вниз было далеко. Если он соскользнет, то, наверное, прибудет к подножью раньше единорога. Он криво улыбнулся и ступил на осыпь. Мелкие камешки тревожно зашевелились под тяжестью его тела и Руперт задержал дыхание, дожидаясь пока они успокоятся. Медленно, шаг за шагом, фут за футом, он двигался по осыпи, не торопясь и осторожно пробуя ногой, прежде чем перенести на нее свой вес. Несмотря на все усилия, скользящие камни несли его все ближе и ближе к краю, и Руперт понял, что пройти не удастся. Порывистый ветер суетливо дергал плащ, и он чувствовал, как осыпь шевелится под его сапогами. Он слегка переместился и осыпь под ним потекла, словно вода, безжалостно унося к краю пропасти. Руперт бросился ничком, глубоко погрузив руки в осыпь, и понемногу затормозился. Одна нога повисла над бездной. Он слышал, как падают камни, кувыркаясь по склону горы. Всего пять футов осыпи осталось между ним и твердой скалой: с таким же успехом они могли бы быть пятью милями. Руперт лежал неподвижно, стараясь дышать неглубоко. Он не мог ни двинуться дальше, ни вернуться назад; самое незначительное движение могло принести ему смерть. Руперт нахмурился, когда к нему пришел ответ. Легкое движение спасти его не могло, однако бросок из всех оставшихся сил как раз мог бы. Он также мог и убить его. Руперт вдруг улыбнулся. Какого черта: если осыпь его не достанет, то, наверное, достанет дракон! Одним медленным сдержанным движением он осторожно подтащил под себя ноги и глубоко погрузил стопу в осыпь. Сместившиеся камешки еще ближе поднесли его к краю пропасти. Руперт сделал глубокий вздох и рванулся к твердой скале за осыпью. Он приземлился очень неуклюже, удар вышиб дыхание из легких, однако вытянутой рукой он уцепился за выступ скалы и крепко держался, превозмогая скользящую осыпь, стремящуюся обречь его на долгое падение. Секунду он провисел на одной руке, беспомощно болтая ногами в воздухе, рыхлые камешки потоками хлынули вниз, потом свободной рукой он нашел опору и медленно выволок себя на жесткую, крепкую скалу. Руперт с трудом отошел на несколько футов от пропасти и повалился наземь с бешено колотящимся сердцем, сотрясаясь от пережитого. Жесткая каменная тропа казалась изумительно уютной. Он немного отдохнул, потом с мучениями встал на ноги. После схватки с осыпью ломило все тело, ладони он стер до крови о зазубренную скалу. Фляжку с водой он оставил в поклаже единорога, поэтому не мог даже промыть свои раны, тогда он сделал лучшее из оставшегося и попросту их игнорировал. Он чертовски надеялся, что в них не попала инфекция: до ближайшего врачевателя очень далеко. Он прогнал эту мысль, повернулся спиной к осыпи и устало потащился по неверной тропе, которая, в конце концов, должна привести к дракону. Немного погодя тропа вдруг исчезла, сменившись бесконечной на вид лестницей с узкими ступенями, вырубленными в крутой поверхности скалы. Руперт повернулся и взглянул на простершуюся внизу картину. За многими милями ухоженных полей Лес казался очень маленьким и очень далеким. Руперт вздохнул разок с сожалением, затем снова повернулся к ступеням и начал долгий подъем. Ступени были кривыми и неровными, боль жгла ноги Руперта и спину, час за часом он боролся с собой, выдерживая ровный темп подъема. Каменная лестница простиралась позади и впереди него так далеко, насколько он мог видеть, и через некоторое время Руперт научился держать голову книзу, сосредоточившись только на тех ступенях, что были прямо перед ним. Воздух во время его медленного подъема постепенно холодал; ветер, дующий с вершины, нес с собой снег и слякоть. Руперт съежился под тонким плащом и с трудом продолжал идти. Злые порывы ветра дергали его, холод выдувал слезы из глаз. От холода немели ладони и ступни, в ледяном воздухе дыхание паром вырывалось изо рта, но он все-таки взбирался, шаг за шагом, шаг за шагом, борясь с холодом, нарастающим ветром и собственной болью. Он -- принц Руперт из Лесного Королевства, и собирается встретиться со своим драконом лицом к лицу. Лестница закончилась узким выступом перед громадным входом в пещеру. Руперт, пошатываясь, стоял на выступе, не обращая внимания на морозный ветер, закрутивший на нем плащ, и на резкое дыхание, палившее глотку и огнем горевшее в груди. Пещера зияла перед ним, словно какая-то глубокая рана в голой скале, рана, наполненная тьмой. Руперт медленно двинулся вперед, от изнеможения дрожали ноги. Карта Ночной Колдуньи не солгала: он наконец нашел своего дракона. После отъезда со Двора он все время думал, что будет чувствовать, когда в конце концов встретится с драконом. Наверное... испугается. Но теперь это время настало, а он, по правде говоря, ничего особенного не чувствует. Он дал слово, и вот он здесь. Не верится, что он сможет победить дракона, но никогда и не верилось. Глубоко внутри он всегда сознавал, что идет на смерть. Руперт пожал плечами. Двор ожидает, что он погибнет; однако он, может быть, и выживет, просто назло им. Он вынул меч и занял наилучшую позицию, какую смог занять на узком выступе. Он пытался не думать о глубокой пропасти позади и взамен сосредоточился на правильной формуле вызова на бой. Собственно говоря, никогда за всю жизнь он не чувствовал себя менее героически. "Отвратительное чудовище, я -- принц Руперт из Лесного Королевства и явился сюда, чтобы бросить тебе вызов! Выходи на бой!" Наступила долгая пауза, наконец низкий голос из пещеры спросил: "Простите?" Чувствуя себя немного смешным, Руперт покрепче сжал меч и повторил вызов. Наступила еще большая пауза, а потом Руперт снова резко встал в боевую стойку, когда из темноты медленно появился дракон, заполнив своим массивным телом весь вход в пещеру. Длинные размашистые крылья окутывали дракона, словно ребристый изумрудный плащ, застегнутый на груди лапами со зловещими когтями. Добрых тридцать футов от рыла до хвоста, со светом, ласкающе скользящим по мерцающей зеленой чешуе, дракон возвышался над принцем и рассматривал его горящими золотыми глазами. Руперт взял меч наизготовку, а дракон широко улыбнулся, открывая десятки очень острых зубов. "Привет", сказал дракон. "Приятный денек, не правда ли?" Руперт обиженно замигал. "Тебе не полагается ничего говорить", твердо заявил он дракону. "Предполагается, что ты чудовищно заревешь, взроешь когтями землю и нападешь на меня, изрыгая огонь." Дракон задумался. Две тонкие струйки дыма выплыли из его ноздрей. "Зачем?", наконец, спросил он. Руперт опустил меч, который с каждой минутой становился все тяжелее, и оперся на него. "Ну", медленно произнес он, "мне кажется, это традиция. Так всегда и было." "Не со мной", сказал дракон. "Почему ты хочешь меня убить?" "Это долгая история", сказал принц. Дракон фыркнул. "Да уж, наверное. Тебе лучше войти." Он отступил в пещеру и, секунду пораздумав, Руперт последовал за ним. Проход быстро превратился в туннель. Странным образом, он чувствовал какую-то злость, что ему не надо сражаться: он так долго готовился к этому моменту, а теперь его у него отняли. Он подумал, что, может быть, чудовище просто играет с ним, но нет, не похоже. Если бы дракон хотел убить его, он уже был бы мертв. Он неуклюже ковылял по туннелю, холодный пот выступил у него на лбу, когда позади померк свет. Непроницаемая тьма напомнила ему Лес Мрака, и он обрадовался, когда темнота вскоре уступила место радостному ярко-красному сиянию аккуратно обвалованного костра. Он заторопился к свету и почти вывалился из туннеля, обнаружив, что дракон терпеливо дожидается его в гигантской скальной каверне добрых пяти сотен футов поперек, все стены которой покрыты самой громадной коллекцией бабочек, которую когда-либо видел Руперт. "Я думал, драконы собирают кучи золота и серебра", сказал Руперт, кивая на тщательно отполированные выставочные шкафы. Дракон пожал плечами. "Некоторые собирают золото и серебро. Некоторые копят драгоценные камни. Я коллекционирую бабочек. Они просто прелестны, не правда ли..." "Конечно, конечно", успокаивающе произнес Руперт, когда в ноздрях дракона мелькнули яркие искры. Он сунул меч в ножны, присел на корточки напротив прилегшего дракона и с любопытством рассматривал его. "В чем дело?", спросил дракон. "Ты совсем не такой, как я ожидал", признался Руперт. Дракон усмехнулся. "Легенды редко правдивы." "Ты умеешь говорить." "Как и ты." "Ну, я же человек..." "Я заметил", сухо сказал дракон. "Знаешь, большинство легенд о том, что мы большие, сильные, злые, едим людей по любому поводу или без него, все эти истории придуманы самими драконами, чтобы отпугивать людей." "Но..." "Слушай", сказал дракон, вдруг вытягиваясь вперед, "один на один я более чем превосхожу любого человека, но никакой дракон не может биться с армией." Громадное создание мягко шипело, золотые глаза смотрели сквозь Руперта на то, что могли видеть только они. "Когда-то драконы наполняли небеса и были господами всего. Солнце грело наши крылья, когда мы парили над облаками и смотрели, как под нами вращается мир. Голыми когтями мы добывали из скал золото и серебро, земля сотрясалась от нашего рева. Все живое страшилось нас. А потом явился человек со своим мечом и копьем, со своими доспехами и армиями. Нам стоило бы сбиться вместе, пока мы еще могли это сделать, но нет: мы воевали друг с другом, враждовали и ссорились из-за пустяков, охраняя наши бесценные запасы. И один за другим мы погибли в одиночестве. Наше время миновало." Дракон немного полежал в задумчивости, потом встрепенулся. "Почему ты пришел, чтобы вызвать меня на битву?" "Я должен доказать свою способность быть королем." "Ты хочешь убить меня?" Руперт сконфуженно пожал плечами. "Было бы легче, если бы ты был чудовищем, как полагается. Разве ты не убивал женщин и детей, не сжигал добро дотла и не крал скот?" "Конечно, нет", шокировано сказал дракон. "Ты за кого меня принимаешь?" Руперт поднял бровь и дракон в смущении стал выглядеть несколько менее грозно. "Ладно, может, я и разрушил случайно деревню, может, и съел одну-другую девственницу, но это было очень давно. Я же дракон, от меня такого ждали. Сейчас я в отставке." Наступила долгая пауза. Руперт нахмурился, глядя на тихо потрескивающий костер. Совсем не то, чего он ожидал. "А ты хочешь убить меня?", спросил он дракона. "Вообще-то, нет. Я немного староват для подобной чепухи." "Ну, может ты хочешь съесть меня?" "Нет", твердо заявил дракон. "От людей у меня изжога." Снова наступило долгое молчание. "Слушай", сказал наконец дракон. "Предполагается, что победив меня, ты докажешь свои способности, правильно?" "Правильно", ответил принц. Насколько он сам был уверен. "Тогда почему бы тебе не привести назад живого дракона? Разве это не будет еще храбрее?" Руперт задумался. "Наверное, будет", осторожно ответил он. "Никто никогда не брал в плен настоящего живого дракона..." "Что ж, вот и решение проблемы!" "Ты не возражаешь быть взятым в плен?", застенчиво спросил Руперт. Дракон улыбнулся. "Назовем это каникулами. Путешествие в дальние страны, встречи с новыми людьми: как раз это мне и нужно." Дракон пристально посмотрел на Руперта, потом кивнул, приглашая его поближе. "Э-э... принц..." "Да?" "Кстати, ты не желаешь спасти принцессу? У меня здесь есть одна, и она доводит меня до бешенства." "Ты держишь в плену принцессу?", завопил Руперт, вскакивая на ноги и хватаясь за рукоять меча. "Тихо, тихо!", зашипел дракон. "А то она тебя услышит. Я не держу ее в плену. Я был бы рад увидеть ее удаляющуюся спину. Старейшины какого-то Двора прислали ее сюда в жертву, а мне не хватает духа ее убить. Она не может вернуться, а я не могу просто выкинуть ее за порог. Я подумал, может, ты снимешь обузу с моих плеч..." Руперт снова медленно сел и потер ноющий лоб. Как только он вообразит, что научился, наконец, справляться с делами, кто-то немедленно меняет правила игры. "Она настоящая принцесса?" "Насколько мне известно." "А что в ней плохого?", осторожно поинтересовался Руперт. "Дракон!", прокричал резкий голос из бокового туннеля. Дракон вздрогнул. "Вот что в ней плохого." Принцесса ворвалась в каверну из бокового туннеля и резко встала, увидев принца. Руперт с трудом поднялся на ноги. Принцесса была одета в длинное ниспадающее платье, которое когда-то могло быть белым, но сейчас было в разноцветных пятнах засохшей грязи и сажи. Молодая, едва за двадцать, и скорее прелестная, чем красивая. Синие глаза и щедрый рот контрастировали с мужественным подбородком. Длинные светлые волосы почти до пояса падали двумя тщательно заплетенными косами. Она была гармонично сложена, гибка и почти шести футов ростом. Пока Руперт подбирал приличествующие учтивые слова, которыми положено приветствовать принцессу, она задохнулась от радости и ринулась вперед, чтобы обхватить его руками. Руперт от удара отступил на шаг. "Мой герой", заворковала она, почти уткнувшись ему в ухо. "Ты пришел спасти меня!" "Ну, да", пробормотал Руперт, пытаясь высвободиться так, чтобы не показаться слишком невежливым. "Рад служить. Я -- принц Руперт..." Принцесса яростно обняла его, почти выдавив весь воздух из легких. С драконом было безопаснее, подумал Руперт, когда перед глазами поплыли разноцветные пятна. Наконец, принцесса позволила ему высвободиться, и отступила на шаг, чтобы лучше его разглядеть. Всего чуть-чуть старше меня, подумала она, однако свежие шрамы, избороздившие одну сторону его лица, придают ему суровый, опасный вид. Длинные, гибкие руки избиты, стерты и покрыты недавно засохшей кровью. Кожаная куртка и штаны явно сильно поношены, плащ в кошмарном состоянии, и, вообще говоря, парень гораздо больше походит на бандита, чем на принца. Принцесса с сомнением нахмурилась, потом ее рот задрожал от сдерживаемого смеха: вообще-то говоря, она, вероятно, тоже не слишком похожа на принцессу. "Где твои доспехи?", спросила она. "Бросил в Чащобе", ответил Руперт. "А твой конь?" "У подножья горы." "Меч-то ты хоть захватил?" "Конечно", сказал Руперт, доставая клинок и показывая ей. Она выхватила меч из его рук, оценила балансировку и сделала несколько пробных выпадов. "Пойдет", решила она и вернула меч. "Закругляйся побыстрее." "Закругляться с чем?", вежливо спросил Руперт. "С убийством дракона, конечно", сказала принцесса. "Ты ведь за этим сюда явился, не так ли?" "Э-э", сказал Руперт, "мы с драконом потолковали и я решил забрать его в свой Замок живьем. Конечно, и тебя тоже." "Это не доблестно", категорически заявила принцесса. "Нет, доблестно", сказал дракон. "А ты не суйся", огрызнулась принцесса. "С радостью", ответил дракон. "Ты на чьей стороне?", спросил Руперт, чувствуя, что нужна вся подмога, которую можно достать. "На стороне любого, кто спасет меня от принцессы", с чувством сказал дракон. Принцесса лягнула его. Руперт на секунду закрыл глаза. Когда он вернется ко Двору, то намерен дать несколько точных инструкций менестрелям, как именно надо распевать их проклятые песни. Требуется гораздо точнее расставлять акценты. Он вежливо кашлянул и принцесса повернула к нему разгневанное лицо. "Как тебя зовут?", спросил он. "Джулия. Принцесса Джулия из Пригорья." "Что ж, принцесса Джулия, у тебя две возможности. Вернуться со мной в мой Замок или остаться здесь самой по себе." "Ты не можешь бросить меня здесь", сказала принцесса. "Это будет нечестно." "Спорим?", спросил Руперт. Джулия моргнула, а потом впилась взглядом в дракона, который разглядывал потолок пещеры, пуская из ноздрей кольца разноцветного дыма. "Ты же не бросишь меня здесь одну? Правда?" Дракон широко улыбнулся, ряды зубов ярко сверкнули красным светом костра. Джулия уставилась на него. "Ну, погоди", зловеще пробормотала она. "Мы не могли бы отправиться немедленно?", спросил Руперт. "Мой единорог будет ждать моего возвращения только два дня." "Ты ездишь на единороге?", спросил дракон. Руперт взглянул на принцессу и почувствовал, как лицо становится горячим. "Быть принцем нелегко. Знаешь, кровное родство... Последнее, что нужно династии, это бастарды, претендующие на трон, которые вдруг выскакивают отовсюду. Поэтому неженатые принцы должны блюсти... э-э... чистоту." "Правильно", сказала принцесса. "Вот за что старейшины отослали меня сюда." Дракон тактично кашлянул. "Далеко ли твой Замок, Руперт?" Руперт начал было отвечать, но потом ему пришлось схватить руку Джулии для опоры, потому что голова его вдруг начала кружиться. Ноги сильно задрожали, и он сел побыстрее, чтобы не упасть. "В чем дело?", спросила Джулия, помогая Руперту опуститься на пол каверны. "Просто надо немного отдохнуть", слабо пробормотал он, поднося дрожащую руку к ноющему виску. "Здесь жарко. Через минуту я буду в порядке." Дракон пристально взглянул на Руперта. "Руперт, как ты взобрался на гору?" "Ехал по тропе, пока ее не перегородила осыпь. Тогда я отослал единорога вниз, пересек осыпь и пошел по лестнице." "Ты прошел весь путь пешком? В такую погоду?" Джулия посмотрела на Руперта с новым уважением. "Я прибыла в середине лета. У меня был эскорт из семи гвардейцев и вьючный мул, и все же дорога заняла у нас почти четверо суток." Она взяла его израненные руки в свои и вздрогнула. "Тебе так холодно, что ты, наверное, даже не чувствуешь свои раны. Ты, конечно, замерз до костей; это чудо, что ты все еще на ногах." Руперт смущенно пожал плечами. "Я в порядке. Просто чуть устал, и все." Джулия с драконом обменялись взглядами. "Конечно", сказал дракон. "Слушай, почему бы тебе пока немного не погреться у костра, а потом я отвезу вас обоих вниз. Сегодня хороший денек для полетов." "Конечно", сонно сказал Руперт. "Хороший денек... для полетов..." Его подбородок медленно опустился на грудь, и сон накатил на него, как прилив. Принцесса осторожно уложила его на пол, укрыла шкурами, а потом вымыла и перевязала его руки. Руперт ничего не сознавал, однако впервые за все время после Леса Мрака сон его был свободен от кошмаров. * * * Несколько часов сна сделали многое, чтобы освежить его, и очень скоро Руперт обнаружил, что неуклюже гнездится на плечах дракона, так сильно сжимая его шею, как никогда в жизни. Принцесса Джулия сидела позади Руперта и держалась за него так же крепко, если не крепче. "Ненавижу высоту", призналась она тонким голосом. "Не ты одна", заверил ее Руперт. Он посмотрел на темные облака, полнившие небо, и задрожал от кусачего ветра, задувающего на узкий выступ у входа в пещеру. "Если это хороший день для полетов, страшно представить, какой же плохой." "Готовы?", спросил дракон, энергично работая крыльями. "Э-э...", ответил Руперт. "Тогда держитесь крепче", призвал дракон, и быстро побежав вперед, бросился с уступа и полетел вниз, как камень. Ветер свистел в ушах, они мчались вниз, и Руперт плотно зажмурил глаза. А потом из него чуть не вышибло дыхание, когда дракон вдруг распростер крылья и после серии сотрясающих кости рывков падение быстро превратилось в управляемое скольжение. Через некоторое время Руперт осторожно открыл глаза и поглядел мимо шеи дракона на открывшийся вид. Он сразу пожалел об этом. Возделанные поля далеко внизу распростерлись, словно выцветшее до пастельных тонов лоскутное одеяло. Лесное Королевство лежало на севере, Лес Мрака был четко виден, словно раковая опухоль, пожирающая тело, которому она принадлежит. У Руперта внезапно пересохло во рту, когда подножие горы понеслось на него с терзающей душу скоростью. В общем, следовало предпочесть пешую прогулку. Массивные крылья дракона мощно били по обе стороны от него, а потом распахнулись на полный размах, когда дракон, планируя, совершил несколько ухабистую посадку, от которой задребезжали все косточки тела Руперта. Дракон сложил крылья и оглянулся. "Ну, вот мы и прибыли. Разве не восхитительно?" "Восхитительно", ответил Руперт. "Как хорошо ощущать ветер, проносящийся мимо", сказал дракон. "Э-э... вы можете отпустить меня и сойти, понимаете?" "Мы медленно привыкаем к этой мысли", сказала Джулия. "Мой желудок все еще убежден, что он где-то там, в облаках." Она осторожно оторвала свои руки от Руперта, потом оба помогли друг другу спуститься со спины дракона. Твердая земля под ногами никогда не казалась такой желанной и такой приятной. Дракон принес их к началу горной тропы и Руперт осмотрелся кругом. Как он и ожидал, единорога здесь не было и следа. "Единорог! Если ты не появишься, когда я сосчитаю до десяти, я сдам тебя в Королевский Зоопарк, чтобы ты возил детей!" "Не посмеешь!", сказал возмущенный голос из-за ближайшего валуна. "Поспорим?", проворчал Руперт. Наступила пауза, потом единорог высунул из-за скалы голову и заискивающе улыбнулся. "С возвращением, сэр. Кто ваши друзья?" "Это принцесса Джулия. Я спас ее." "Ха!", громко сказала принцесса. "А это дракон. Он пойдет с нами в Замок." Единорог снова исчез за скалой. "Единорог, либо ты немедленно выйдешь, либо я напущу на тебя дракона. Даже хуже, я напущу на тебя принцессу." Джулия лягнула его в лодыжку. Руперт только улыбнулся и поклялся про себя сделать что-нибудь особенно неприятное первому же менестрелю, которого он встретит воспевающим радости приключений. Единорог неохотно появился на виду, встав на безопасном расстоянии от дракона. "О, ты наконец решил присоединиться к нам, правда?", спросил Руперт. "Только после протеста." "Он все делает только после протеста", объяснил Руперт принцессе. "О, не надо!" Единорог несчастным взором посмотрел на дракона. "Кажется, нет ни малейшего шанса, что он вегетарианец?" Дракон улыбнулся. Острые зубы ярко сверкнули в солнечном свете. "Думаю, нет", сказал единорог. * * * Лес Мрака молча нависал над их головами, тьма окутывала гниющие деревья беззвездной ночью, никогда не знавшей Луны. Путь, проложенный Рупертом сквозь шиповник, лежал перед ними открытым, и Руперт рассматривал узкую расселину с ужасом и восхищением. Холодный пот выступил у него на лбу. За множество недель, что заняло у него достичь Логова Дракона и вернуться обратно, он оказался не в состоянии стряхнуть глубокий внутренний страх, который наводила на него тьма. Он внезапно задрожал, когда ледяной ветерок, дующий от разлагающихся деревьев, донес до него знакомое зловоние гниения. Его рука упала на рукоять меча, словно в поисках хоть какого-то утешения или храбрости. Дыхание стало резким и неровным, ужас все больше накатывал на него. Только не это. Ради бога, только не это. "Лес Мрака", сказала принцесса Джулия голосом, чуть окрашенным благоговейным страхом. "Я думала, он просто легенда, сказка, чтобы пугать детей темными ночами. Он воняет, словно там что-то сдохло. Ты уверен, что нам надо пройти его насквозь, чтобы достичь Лесного Королевства?" Руперт коротко кивнул, боясь, что если он заговорит, голос может выдать, что даже вид темноты лишает его присутствия духа. Им надо пройти сквозь Лес Мрака. Другого пути нет. Однако, он все медлил, застыв возле единорога, не в состоянии сделать хотя бы небольшой шаг ко входу в долгую ночь, которая проверила его душу и нашла ее слишком легкой. "Мне кажется, я смог бы перенести тебя и Джулию", медленно произнес дракон. "Но это значит, оставить единорога." "Нет", сразу ответил Руперт, "так я не хочу." "Спасибо", сказал единорог. Руперт вежливо кивнул, не сводя глаз с нескончаемой тьмы. "Пошли", наконец, сказала принцесса. "Чем скорее начнем, тем скорее окажемся по ту сторону." Она выжидательно взглянула на Руперта. "Не могу", беспомощно прошептал он. "В чем дело?", вспыхнула принцесса. "Боишься темноты?" "Да", тихо ответил Руперт. "О, да." Джулия с изумлением уставилась на него, наконец, обратив внимание на его бледное лицо и дрожащие руки. "Ты шутишь, правда? Ты же не всерьез? Боишься темноты?" "Замолчи", сказал единорог. "Ты не понимаешь." "Мне кажется, я понимаю", сказал дракон. Его громадные золотые глаза внимательно изучали тьму. "Лес Мрака был старым еще тогда, когда я был молод, Джулия. Легенды говорят, что он стоял здесь всегда и всегда будет стоять. Тьма проступает на Земле. Для любого, кто отважится войти, есть опасность и для тела и для души." Дракон некоторое время смотрел во тьму, потом тактично кашлянул. "Что произошло с тобой в Лесу Мрака, Руперт?" Руперт с трудом попробовал найти слова, которые могли бы по-настоящему выразить ужас мрака, но таких слов не нашлось. Он просто без малейшей тени сомнения знал, что если он снова войдет в Лес Мрака, он либо умрет, либо сойдет с ума. С усилием, сотрясшим все его существо, Руперт оторвал взгляд от темноты. Однажды он уже стоял лицом к лицу с Лесом Мрака: он сможет сделать это еще раз. Руперт с отчаяньем схватился за эту мысль. Долгая ночь оставила на нем мету, однако она не сломила его. Наверное, на этот раз перенести путешествие будет легче. У него есть еда, вода и компания. И есть сучья для факелов. Если я поверну сейчас, я вечно стану бояться темноты. Руперт сделал глубокий, дрожащий вздох. "Руперт", спросил дракон еще раз, "что произошла с тобой в Лесу Мрака?" "Ничего", хрипло ответил Руперт. "Совсем ничего. Вперед." Он повел единорога за собой, но тот медлил. "Руперт, тебе не обязательно это делать..." "Шевелись, черт тебя...", прошептал Руперт, и единорог молча побрел за ним в Лес Мрака. Джулия шла за единорогом, дракон замыкал процессию, шиповник напрасно шуршал иглами-колючками по его бронированным бокам. Как только они пересекли границу Леса Мрака, мгновенно опустилась ночь, и Руперт закусил губы, чтобы не всхлипнуть, когда тьма захлестнула его. Знакомые звуки сельской местности: гомон птиц, рев скотины, шум ветра -- все исчезло, сменившись неподвижной, угрюмой тишиной. Оттуда, из мрака, следили демоны. Он не видел их, но точно знал, что они там. Все его инстинкты пронзительно кричали, чтобы он зажег факел, но он не отваживался. Свет привлечет демонов, а окружающий шиповник превратит их отряд в сидячую мишень. Он заторопился дальше, вздрагивая, когда шипы вонзались в протянутые ладони. Тропа казалась уже, чем ему запомнилось, но все-таки шиповник в конце концов был преодолен и Руперт прошептал, чтобы отряд на секунду остановился. Он нащупал во вьюке трутницу и после нескольких неудачных попыток зажег факел. Танцующее пламя казалось странно слабым, словно Лес Мрака в своих владениях завидовал даже такому малому свету. Гниющие деревья выстроились вдоль узкой тропы, кривые и изуродованные. На ветвях не висели листья, зияющие трещины обнажали прогнившую сердцевину, однако Руперт с чудовищной определенностью знал, что каким-то образом они все еще остаются живыми. "Руперт...", сказала Джулия. "Потом", грубо оборвал он. "Надо идти." Компания медленно двинулась по извилистой тропе в маленькой лужице света, направляясь в сердце тьмы. Они продвинулись очень недалеко, когда их обнаружил первый демон. Скрюченный и безобразный, он согнулся на границе света факела, следя из теней кроваво-красными глазами. Руперт вынул меч и демон молча исчез во тьме. "Что это было, черт побери?", прошептала Джулия. "Демон", коротко объяснил Руперт. Шрамы на лице запульсировали, вспоминая прошлую боль. Он передал Джулии факел и прошел вперед, чтобы осмотреться. Почти на пределе слышимости доносились слабые шаркающие звуки, потом, очень медленно, свет факела открыл ему очертания искривленных, уродливых тварей, которые сгибались, суетились и скользили как впереди, так и позади отряда. Пылающие глаза, не мигая, смотрели из теней гниющих деревьев. Руперт взял меч наизготовку, однако холодная сталь потеряла для него свою успокоительную силу. "Это невозможно", оцепенелым языком пробормотал он. "Демоны никогда не охотятся стаями. Это знают все." "Очевидно, сами демоны не знают", сказал дракон. "А теперь вернись сюда, пожалуйста. На мой взгляд, ты немного слишком далеко от остальных." Руперт вернулся, чтобы присоединиться к отряду. Демоны чуть-чуть придвинулись. "Почему они не нападают?", тихо спросила Джулия. "Не подавай им идей", пробормотал единорог. "Может, они просто не могут поверить, что кто-то оказался настолько глуп, чтобы забрести в такую очевидную западню. Я сам не могу в это поверить и все-таки в этом участвую." "Они боятся дракона", сказал Руперт. "Весьма разумно с их стороны", сказал дракон. Руперт попробовал улыбнуться, но почувствовал, что улыбка больше похожа на гримасу. Ему пришлось напрячь все самообладание, чтобы не кинуться слепо на собравшихся демонов. Страх терзал его внутренности и дрожью отдавался в руках, но он не поддавался страху. Пока. В отличие от темноты, с демонами можно сражаться. Он покрепче ухватил меч и шагнул вперед. Демоны отступили во тьму и исчезли. Джулия медленно вздохнула с облегчением и свет ее факела вдруг стал неровным, словно она, наконец, позволила рукам задрожать. Руперт пристально смотрел в безответную тьму в гневе на то, что демоны уклонились от столкновения, лишив его спокойствия и освобождения действия. Он бросил меч в ножны и повел отряд дальше в бесконечную ночь. Спустя немного времени они достигли маленькой прогалины и остановились ненадолго, чтобы отдохнуть, сколь возможно, перед дальнейшей дорогой. Джулия развела костер в центре прогалины, Руперт установил факелы по ее границе. Необходимость в осторожности миновала: стало ясно, что демоны смогут найти отряд, когда захотят. Руперт зажег последний факел и быстро отступил к пылающему костру. Прыгающее пламя отбрасывало темноту, а жар костра убирал озноб из костей. Руперт нахмурился, устало опустившись рядом с Джулией, он не помнил, чтобы в Лесу Мрака было так холодно при первом проходе. Он совсем не помнил и эту прогалину. Он пожал плечами, добавил еще ветку в потрескивающий костер, и поплотнее завернулся в плащ. По другую сторону костра в тенях лежал дремлющий единорог. Дракон бродил где-то во тьме, вероятно, распугивая демонов. Руперт скрытно посмотрел на Джулию. Принцесса сидела, сгорбившись под единственным оставшимся одеялом, дрожа и протягивая руки к танцующему пламени. "Возьми", отрывисто сказал Руперт, снимая плащ. "Тебе холодно." "Тебе тоже", ответила Джулия. "Я в порядке." "Ты уверена?" "Абсолютно." Руперт не стал настаивать. "Сколько еще, пока мы выберемся из Леса Мрака?", спросила Джулия, когда Руперт снова закутался в плащ. "Не знаю", признался он. "Время здесь идет по-другому. В первом походе могли пройти дни или даже недели: во тьме теряешь всякое представление о времени. На сей раз у нас по крайней мере есть еда, вода и топливо. Должно быть по-другому." "Ты прошел Лес Мрака без света и без еды?" Джулия взглянула на Руперта с чем-то вроде уважения, потом быстро отвернулась. Когда она снова заговорила, голос был подчеркнуто нейтральным. "Каков твой Замок, Руперт?" "Старинный", ответил Руперт и улыбнулся. "Тебе понравится." "В самом деле?" "Конечно. Ты будешь для всех весьма желанна." "С чего бы?", тихо спросила Джулия, уставившись в костер. "Я просто еще одна принцесса без приданого. Семь сестер стоят между мной и троном, даже если предположить, что старейшины вернут меня назад. А они не вернут." "Почему?" "Потому что..." Джулия строго посмотрела на него. "Не будешь смеяться?" "Обещаю." "Я ведь сбежала. Меня по политическим мотивам хотели выдать замуж за какого-то принца, которого я никогда даже не видела,. Понимаешь?" "Понимаю", сказал Руперт. "Династический брак." "Поэтому я сбежала. Но даже не достигла границы. Семь принцесс уже было в наличии, восьмой не требовалось, поэтому меня отправили в пещеру дракона." Джулия пристально смотрела на огонь. "Приказ подписал отец. Мой собственный отец." Руперт успокаивающе положил руку на ее плечо, но она резко уклонилась. "Не расстраивайся", неубедительно заверил он. "Все уладится. Я найду способ вернуть тебя домой." "Я не хочу возвращаться, для них я мертва! Иногда мне хочется, чтобы так и было!" Она вскочила на ноги и отбежала во тьму. Руперт поднялся было пойти за ней. "Не надо." Он оглянулся и увидел дракона, наблюдающего из теней. "Почему не надо?" "Она не хочет, чтобы ты видел, как она плачет", сказал дракон. "Да?" Руперт неуверенно потоптался на месте, потом снова сел. "Она сейчас вернется", сказал дракон, придвигаясь поближе. "Я помогу ей, как могу." "Конечно, ты обязан. Джулия -- неплохой породы. Для человека." Руперт почти улыбнулся. "У всех свои проблемы." "У тебя тоже?" "Конечно. Как думаешь, почему я отправился в этот чертов поход?" "Честь, слава, любовь к приключениям?" Руперт просто смотрел на него. "Извини", сказал дракон. "Я второй сын", сказал Руперт. "И не могу наследовать, пока жив мой брат." "А ты не хочешь убивать родного брата." Дракон понимающе кивнул. Руперт фыркнул. "Терпеть его не могу. Но если я в открытую выступлю против него, Лесное Королевство будет раздроблено гражданской войной. Вот почему отец послал меня в этот поход. Предполагалось, что ты погубишь меня и избавишь его от раздражающей проблемы." "Родной отец послал тебя умирать?" "Да", тихо ответил Руперт. "Родной отец. Официально поход доказывал мою пригодность для трона, но все знали правду. Включая меня." "Тогда зачем ты пошел на это? Тебе не надо было встречаться со мной." "Я принц Лесного Королевства", ответил Руперт. "Я дал слово. И кроме того..." "Что?" Руперт пожал плечами. "Другая большая проблема моей семьи -- это деньги. Мы разорены." "Разорены? Вы же правите страной! Как вы можете разориться?" "В стране второй год подряд неурожай, бароны отказались платить налоги, и если наша монета еще чуть-чуть обесценится, ее можно будет пустить на крышки для бутылок." "О-о!", сказал дракон. "Именно, о-о!" "Так что доставка меня живым, похоже, не очень-то поможет." "Не совсем", признал Руперт. "Кроме твоих предполагаемых сокровищ, кучу денег стоит драконова шкура, понимаешь? И драконовы зубы. А что до драконовых..." "Я знаю, как они ценятся, благодарю", сухо сказал дракон. "Я и сам весьма их ценю." Руперт покраснел и посмотрел в сторону. "Ну, ты понимаешь мою проблему..." "Я подумаю над этим", сказал дракон. "Заткнитесь, вы двое, и дайте мне подремать", невнятно пробормотал единорог. Принцесса появилась из темноты со слегка припухшими глазами, на что никто не прореагировал, и устроилась около огня. "О чем вы толкуете?", спросила она. "Кажется, в семье принца финансовые затруднения", сказал дракон. "Разорены", уточнил единорог. "Когда все закончится, может быть, мне придется отправиться в другой поход", мрачно сказал Руперт. "искать горшок золота на Конце Радуги." "Если пойдешь, иди пешком", сказал единорог. "Конец Радуги", медленно произнес дракон. "Это не просто легенда..." "Хочешь сказать, он существует?", спросила Джулия. Дракон призадумался. "Иногда." "Как я его отыщу?", спросил Руперт. "Тебе и не надо искать, он сам тебя найдет." Дракон сморщил лоб, с трудом подбирая нужные слова. "Конец Радуги -- это столько же место, сколь и состояние души. Если достигнешь его, то найдешь желание своего сердца, но оно может оказаться совсем не тем, о чем думал. Есть особое заклинание..." Все застыли, когда где-то во мраке хрустнула ветка, потом все вскочили на ноги. Руперт выхватил меч, Джулия достала из сапога зловещий с виду кинжал. Единорог прижался ближе к дракону, нервно роя копытами землю. Потом один за другим факелы на границе прогалины задымили и погасли, и тьма хлынула вперед, словно прилив. "Они снова нас нашли", сказал Руперт. На прогалину выступила фигура. Высокая, вертлявая и трупно-бледная, она присела на корточки на границе света костра, беспокойно дергая когтистыми руками. Тусклые глаза немигающе смотрели с широкой жабьей головы. Пока отряд зачарованно и со страхом рассматривал страшилище, из темноты подкрались другие демоны. Некоторые шли на двух ногах, другие -- на четырех, некоторые ползли по грязи на животе. Свет костра красновато отсвечивал на когтях и клыках. Ни одна тварь не походила на другую, однако все носили на себе печать скверны и духовной тьмы. Руперт поднял меч и двинулся вперед, демон-жаба рванулся навстречу, с ужасной быстротой прыгая по неровной почве. Руперт пригнулся в боевую стойку и в последний миг отпрыгнул в сторону, чтобы демон промчался мимо. Меч описал длинную дугу и глубоко вонзился в спину твари. Струей брызнула темная кровь и демон упал, молча корчась на земле, пока единорог не добил его хорошо нацеленным копытом. Следившие за схваткой чудовища снова растворились во тьме. "Какие у нас шансы?", пробормотала Джулия. "Плохие", признался Руперт, размахивая мечом перед собой. "Их слишком много," "С нами дракон", возразила Джулия. "Всем известно, что дракона может убить только герой с чистым сердцем." "Легенды", устало сказал дракон. "Я стар, Джулия. Старее, чем ты можешь представить. У меня плохое зрение, мои кости ноют зимой и я годами не изрыгал огонь. Даже не знаю, могу ли еще. Нет, Джулия, драконы умирают так же просто, как любые другие создания." "Хочешь сказать, что у нас совсем нет шансов?", тихо спросила Джулия. "Шанс есть всегда", сказал Руперт, беря меч наизготовку. "Не таким способом", сказал дракон. "Тебе надо пробежаться по Радуге." "О чем ты толкуешь?", спросил Руперт, с глазами, еще прикованными к теням, снующим за гнилыми деревьями. "О Конце Радуги. Я знаю заклинание, которое приведет тебя прямо туда. Если ты достаточно силен. Любой, кто сможет добежать до Конца Радуги, найдет желание своего сердца, чем бы оно ни было." "Попробуй свое заклинание", сказала Джулия. "Я не хочу попасться этим тварям живой. Я слышала такие рассказы..." Руперт мрачно кивнул. Он тоже слышал такие рассказы. "Берегись!", пронзительно крикнула Джулия. Руперт испустил свой боевой клич и схватился за меч обеими руками, когда демоны вдруг выплеснулись из скрывающих теней Леса Мрака. Лезвие меча сверкало короткими, злыми дугами, срезая противников, словно переспелую пшеницу. Кровь летала в воздухе, однако, даже умирая, демоны не издавали ни звука. Молчание Леса Мрака нарушалось лишь топотом шагов по земле и чавканьем меча Руперта, когда меч врубался в плоть. Дракон поднялся в полный рост и обрушился на демонов, кроша их и раздирая лапами. Мертвые и умирающие кучами валялись вокруг него на окровавленной земле, но все же демоны наступали. Джулия вонзила свой кинжал в выпученный глаз демона и ударом ноги отшвырнула корчащийся труп в сторону. Единорог быстро передвинулся, чтобы защищать ее, с его рога и копыт уже капала кровь. Руперт кружился и танцевал свой смертельный танец, его меч разрубал мерзкую плоть с убийственным искусством, однако на каждого павшего демона из мрака возникал другой, чтобы занять его место. Горели руки, ломило в спине, и при каждом взмахе меч становился чуть тяжелее. Однако Руперт не обращал внимания. Месяцами копившееся напряжение нашло под конец выход в его ярости, и он скалился, словно волк, когда его меч поднимался и падал в непрерывной резне. И вдруг все кончилось. Демоны отступили и растворились в безопасной темноте, оставив позади своих мертвых. Руперт осмотрелся, медленно опуская меч; резкое дыхание болью отдавалось в груди. Кровь и смерть витала над прогалиной, и по мере того, как его ярость ослабевала, Руперт чувствовал усталость, холод и просто легкую тошноту. Он был обучен владеть мечом, как приличествовало его положению, однако эта новообретенная радость убийства встревожила его. Извлекать удовольствие из резни -- это для демонов. Кровь, капающая с его меча, внезапно вызвала в нем отвращение, и он швырнул меч в ножны, не побеспокоившись очистить его. Он с трудом проглотил комок в горле и огляделся, чтобы посмотреть, какими его товарищи вышли из битвы. Дракон выглядел весьма и весьма неуязвимым, когти и зубы его отсвечивали свежим ярко-красным покрытием. Белая шкура единорога была испещрена кровью, но в весьма малой степени собственной. Джулия деловито чистила кинжал, но все-таки руки ее подрагивали. Руперт медленно покачал головой. Без двигателя бешенства он был слабым и дрожащим от изнеможения, а он уже слышал во мраке за прогалиной слабый шелест и новое шевеление. "Твори свое проклятое заклинание", раздраженно сказал он. "Еще один такой набег, и они прокатятся прямо по нам." Дракон кивнул. "Теперь все зависит от тебя, Руперт. Вначале на некотором расстоянии от тебя ты увидишь свет, вроде маяка, а потом Дикая Магия откроет тебе путь. Следуй по нему. Это -- тропа Радуги. Что ты найдешь, зависит от самого тебя." Руперт пристально уставился во мрак, и голос глубоко внутри него сказал: я не смогу. Было и так тяжело возвратиться в Лес Мрака, хотя и вооруженному светом и друзьями, но бросить их и отправиться во тьму в одиночестве... Разве я не сделал достаточно? Я не хочу возвращаться во мрак! Я боюсь! "Руперт?" Я боюсь! "Твори заклинание", сказал Руперт. "Подожди", сказал дракон. "Мне нужно немного подготовиться." Руперт скованно кивнул и отошел к единорогу. "Защищай без меня принцессу, хорошо?" "Собственной жизнью", обещал единорог. "Когда нет другого выбора, я тоже могу быть героем." "Никогда не сомневался", улыбнулся принц. Единорог неуверенно переступил ногами. "Вообще говоря, я бывал и в худших походах, сэр." "С ужасом представляю, на что они были похожи." "Тебе надо помолчать", с теплотой сказал единорог. "И настроиться на Радугу. А то я начал привыкать, что ты рядом, когда надо на кого-то опереться." Руперт обнял единорога за шею, и, повернувшись, обнаружил, что его дожидается Джулия. Она вручила ему платочек. "Сувенир дамы", сказала она. "Герой всегда носит с собой сувенир дамы." "Я всегда мечтал о таком", мягко ответил Руперт. Он затолкал шелковый квадратик внутрь своей потертой кожаной куртки. "Я принесу его обратно в целости." "Приведи обратно какую-нибудь подмогу, это лучше." Она вдруг подалась вперед и поцеловала его. "И возвращайся в целости сам, иначе я никогда не прощу тебя." Она заспешила обратно в тени. Принц поднял руку к губам. Значит все-таки есть одна вещь, о которой менестрели не лгут. Подошел дракон. "Ты готов?" Руперт посмотрел во тьму. Я боюсь. Но я дал слово. "Готов, как никогда. А ты?" Дракон кивнул. "Заклинание сотворено." Руперт достал меч, взял его наизготовку, а потом отдал дракону. "Передай его Джулии. Он будет только мешать во время бега." "Передам", сказал дракон. "Свет!", закричал единорог. Руперт вихрем повернулся. Глубоко в Лесу Мрака возникло ярко-алое сияние. "Это он!", закричал дракон, но Руперт уже бежал. Он прорвался сквозь демонов на краю прогалины и исчез, прежде чем они смогли задержать его. Тропа возникала перед ним во тьме, казалось, что она сияет и вспыхивает под его топочущими ногами. Демон, выпрыгнувший из мрака и загородивший дорогу, только пронзительно вскрикнул и упал, когда свет, вспыхнувший на тропе, поглотил его. Руперт мельком взглянул на безжизненное тело и промчался дальше. Позади послышались первые звуки битвы, когда сонмы демонов напали на его сотоварищей. Он заставил себя побежать еще быстрее. Мимо него пролетали деревья Леса Мрака. Тропа ярко светилась во тьме. Дыхание жгло легкие, грудь ныла, по бокам стекал холодный пот, он размахивал руками и был уже за пределами боли, за пределами страха, движимый лишь отчаянной необходимостью каким-то образом спасти своих друзей. Он не знал, сколько ему еще осталось бежать, тропа продолжала мерцать впереди, и казалось, что маяк совсем не стал ближе. Дело не в том, как быстро ты бежишь, прошептал внутренний голос, а в том, как сильно ты в этом нуждаешься. От изнеможения дрожали ноющие ноги, и он с ужасом заметил, что тропа начала медленно таять. Он понесся еще быстрее, громко вскрикивая от пронзительной боли, потом споткнулся и повалился во весь рост на тропу, которая истаяла и погасла. Прости, Джулия, подумал он в отчаянии, когда мрак нахлынул на него. Я так хотел стать твоим героем. Свет взревел, разгоняя тьму. Руперт вскочил на ноги, яркие оттенки каскадами замелькали вокруг. В ушах зазвучал гром мощных ударов. Казалось, что время замедлилось и встало. Яркие краски жгли глаза Руперта, он зажмурился и простер руки к великолепию Радуги. Потом Радуга исчезла и ночь стала темнее прежнего. Мгновение Руперт просто стоял, зачарованный роскошью Конца Радуги, потом медленно опустил голову и осмотрелся. Там, где их коснулась Радуга, кривые и скрученные деревья стали прямыми и здоровыми, покрывшиеся листьями ветви открывали кружок неба и с него струился лунный свет, образовав вокруг принца небольшую лужицу. И в этой лужице прямо перед ним на земле лежал меч. Руперт опустился на колено и поднял его. Это был обычный каждодневный меч с острыми краями и хорошим балансом. Руперт горько улыбнулся во тьме. Сокровище Конца Радуги... просто еще одна легенда. Издалека донеслись звуки схватки, Руперт повернулся, вновь обнаружив мерцающую тропу, ждущую, чтобы повести его обратно к осажденным друзьям. Он сразу взял меч наизготовку и побежал обратно по Лесу Мрака. Он ворвался назад на прогалину и в первое мгновенье смог разглядеть только массу скачущих, когтистых демонов. Дракон покачивался взад-вперед, свет костра красновато блестел на его бьющихся крыльях и хвосте. С его ужасных зубов струилась кровь. Джулия с мечом в руках согнулась за драконом, двигаясь так, чтобы между нею и демонами всегда оставался костер. Платье ее пропиталось кровью. Единорога не было видно. Пока Руперт выжидал на краю прогалины, демон, нырнув, миновал оборону дракона, сбил принцессу наземь и склонился над нею. Руперт пронзительно вскрикнул и бросился вперед. На него прыгнул другой демон. Он не останавливаясь, разрубил его надвое. Путь попытались преградить еще демоны. Меч в его руках казался невесомым, кровь демонов кропила землю, словно чудовищная роса. Он добежал до принцессы и обнаружил, что она потрошит демона, напавшего на нее. Она подняла глаза и вытерла лицо окровавленной рукой. "Хорошо провел времечко?" Руперт улыбнулся и они встали спина к спине с мечами наготове, когда демоны пошли на них снова. Джулия управлялась с мечом с удивительным искусством, лицо ее было мрачно и решительно. Руперт кружился и пританцовывал, его меч сверкал, чтобы убивать и снова убивать, но он понимал, что дело безнадежно. Стремительные, прыгучие твари накатывались из мрака в почти бесконечных количествах, а он уже чувствовал изнеможение. В конце концов демоны обязательно свалят его. Единственным шансом отряда на выживание была Радуга, и он с этим не справился. Руперт задохнулся, когда когти демона, словно грабли, прошлись по его грудной клетке. Он сразил демона, но почувствовал, как собственная кровь течет по боку густым потоком. Голова сильно закружилась и только боль удержала его от обморока. Напирали все новые демоны, и Руперт понял, что он уже недостаточно быстр, чтобы остановить их всех. Он молча проклял исчезнувшего единорога за трусость, за то, что он дезертировал и предоставил отряд своей судьбе, и еще крепче стиснул меч. Он надеялся, что смерть будет быстрой. И тогда дракон поднялся во всей своей древней славе, и огонь брызнул в ночи. Демоны корчились и падали, как опаленные листья, когда огненное дыхание дракона омыло их. Они валились на землю и катались в молчаливой агонии перед тем, как замереть навсегда. Страшная голова дракона поворачивалась туда-сюда, его огонь смел демонов с прогалины, а потом пламя замигало и погасло. При последней вспышке света Руперт увидел, как выжившие демоны откатились назад, чтобы присоединиться к другим из своего племени, ждущим во тьме за прогалиной. Много демонов. Всегда много демонов. Руперт медленно опустил меч и оперся на него. Он не осмеливался присесть из страха, что не сможет снова подняться на ноги. Его сила, как сила десяти, оттого, что сердце чисто. Менестрели. Руперт тихо вздохнул. Джулия вдруг опустилась на землю рядом с ним, потому что ей отказали ноги. Ее глаза остекленели от усталости, но она еще как-то находила достаточно сил, чтобы держать меч. Гнев снова зашевелился в Руперте, когда он понял, что не вся кровь на платье Джулии принадлежит демонам. Его охватил настоящий ужас, когда он осознал весь страшный размер ее ранений, и он молча выругался. Если бы он не забрал ее из пещеры дракона, если бы он не завел ее в Лес Мрака, если бы он не бросил ее, погнавшись за легендой... Если бы... Ты храбрая девушка, Джулия, устало подумал Руперт. Ты заслуживала лучшего человека, чем я. Он уставился во тьму: смотреть на Джулию было выше сил. Он слышал как демоны собираются снова. Похоже, нет им конца. Руперт повернулся к дракону, в изнеможении свернувшемуся у костра. Полуоторванное крыло безвольно свисало, золотистая кровь ровно текла по его вздымающемуся боку. Дракон медленно поднял голову и посмотрел на забрызганного кровью принца. "Ты достиг Конца Радуги?" "Да", ответил Руперт. "Там очень красиво." "Что ты там нашел?" "Меч. Только обычный меч." Руперт не смог сдержать горечь в голосе, бросая меч на землю перед собой. Дракон рассмотрел меч, потом отвернулся. "Дикая Магия часто... загадочна и прихотлива." Он уставился во тьму. "Демоны почти готовы к нападению. Последняя атака и все будет кончено." "Мы не можем так просто сдаться", возразил Руперт. "Мы отбили их дважды..." "Я ранен, Руперт", просто сказал дракон. "И слишком стар для всей этой чепухи." Руперт покач