осланец вернулся от него превращенным."
     "Превращенным? Во что?"
     "Ну, мы не очень уверены. Помнишь крокодилов, которые жили во рву?"
     "Ты хочешь сказать, что это он их сожрал?.."
     "Мы думаем,


 что так."
     Джулия задумчиво нахмурилась. "И  этот  Верховный Маг  - наша последняя
надежда против Леса Мрака?"
     "Похоже на то."
     "Тогда мы в большой беде."
     Руперт  торжественно   кивнул  и  Джулия  принялась   хохотать.  Руперт
улыбнулся, радуясь, что наконец разбил ее плохое настроение.
     "Джулия, как ты уживаешься с высшим светом Замка?"
     "Внедряюсь. Но медленно."
     "Кого-нибудь побила недавно?"
     "Никого важного."
     Руперт засмеялся. "Тогда все в порядке."
     Они  немного  постояли - никто  не  знал,  что сказать -  потом  Джулия
поцеловала его.  Руперт обнял ее  и  притиснул  к себе.  Он  чувствовал, как
бьется ее сердце. Потом он мягко оттолкнул ее.
     "Время выходить, Джулия."
     "Да."
     "Я взял бы тебя с собой, если бы мог."
     "Я понимаю."
     "Будешь ждать меня?"
     "Конечно. У тебя сохранился мой сувенир?"
     Руперт  полез в куртку и вытащил  очень потрепанный платочек в кровавых
пятнах.  "Сувенир  моей дамы.  Я  не  расстанусь  с ним  ради  всего Лесного
Королевства." Он  поднял  взгляд  и увидел слезы в глазах Джулии. Он  быстро
отвернулся и,  пряча  платок,  смотрел  на  заполнившийся  народом  двор. Он
почувствовал,  как  она придвигается ближе, и  ощутил теплоту  ее дыхания на
затылке, когда она сказала:
     "Никаких прощаний, Руперт. Просто... возвращайся домой в целости. Или я
никогда тебя не прощу."
     Наступила пауза, потом  он  услышал, как она повернулась и пошла прочь.
Он хотел  что-нибудь  еще сказать ей, но не нашел слов.  Он приложил руку  к
сердцу и ощутил под курткой мягкий  комочек  платка.  Похоже,  менестрели не
всегда неправы. Он улыбнулся и через двор пошел к единорогу.
     "Ты в порядке, Руперт? А то вроде как немножко раскраснелся."
     "Я в порядке, в порядке."
     "Джулия ушла?"
     "Да."
     "Она мне нравится", сказал единорог.
     "Мне тоже", сказал Руперт.
     "Я заметил", сухо сказал единорог.
     Руперт засмеялся и снова надел плащ. "Готов выходить?"
     "Готов, как  никогда. Почему дракон не идет  с  нами? Я только  начал к
нему привыкать."
     "Он  отдыхает.  Думаю, демоны  изранили  его больше,  чем  он признает.
Радуга должна была исцелить его, но мне  кажется, что он просто...  не такой
молодой,  каким был  когда-то. Прошлой ночью  все,  что  он  смог  сделать -
дошагать до конюшен. Мне будет не хватать его, но для долгого путешествия он
сейчас не годится, уж не говоря о битве с демонами."
     "Демоны?", резко спросил единорог. "Какие демоны?"
     "Ну, когда мы зайдем в Лес Мрака..."
     "Лес Мрака? Никто не сказал мне, что мы снова идем в Лес Мрака! Хорошо.
Значит так. Снимай с меня седло. Я не иду."
     "Мы только чуть-чуть углубимся в него..."
     "Поэтому, мне кажется, что меня там чуть-чуть убьют. Забудь об этом!"
     "Послушай, единорог, либо мы идем и вызываем  Верховного Мага, либо Лес
Мрака сам придет за нами. Простой выбор."
     "Есть другая альтернатива."
     "Например?"
     "Слинять."
     Руперт засмеялся  и  потрепал  холку единорога.  "Все  единороги  такие
цыплята, как ты?"
     "Те, у  которых разум. Единственная причина,  по которой единорогов так
мало, что  у  большинства не хватило  разума  не  гулять под дождем. Или  не
связываться с людьми."
     Руперт задумчиво смотрел на единорога. "Ты ведь мой друг, не так ли?"
     Единорог переступил копытами. "Ага, мне кажется так. Привык, что ты все
время болтаешься рядом."
     "Мне надо снова вернуться в Лес Мрака. Это мой долг."
     "Знаю", смиренно вздохнул единорог. "И пойду с тобой."
     Руперт  снова потрепал холку единорога.  "Спасибо.  Без  тебя  было  бы
ужасно." Он вдруг нахмурился. "Единорог..."
     "Да?"
     "До меня только  дошло... Мы  столько времени вместе, а я  даже не знаю
твоего имени..."
     Единорог   медленно   повернул   голову   и   уставился    на   Руперта
кроваво-красным глазом.
     "Имя? Я раб, принц. У рабов нет имен."
     Казалось, что  во дворе вдруг похолодало,  и  Руперт  отвернулся, не  в
силах выдержать спокойного взгляда.
     "Ты не раб..."
     "Нет?  Ты думаешь,  я сам надел на себя  седло и сбрую? Люди  кнутами и
веревками вырвали меня из стада. Они  били меня,  пока не сломили мой дух, а
потом продали тебе. Разве это не рабство?" Единорог  горько усмехнулся.  "Ты
был добр ко мне, Руперт. Я по-своему полюбил  тебя. Но я все еще раб, а ты -
мой хозяин. А у рабов нет имен. Я  хотел бы иметь имя. Когда я был свободен,
у меня было имя." Голос единорога упал до шепота. "Когда-нибудь у меня снова
будет имя."
     "Я... извини...", запинаясь сказал  Руперт. "Просто я... никогда прежде
не думал об этом." Он  поднял  глаза,  чтобы  встретить взгляд единорога. "Я
завел тебя в  Лес  Мрака, где ты чуть не погиб. Ты  мог бы сбежать и бросить
меня в любое время, но ты не сделал этого,  потому что я в тебе нуждался. Ты
мой друг, единорог. Если ты не  хочешь идти  со мной, то не ходи. Но я хочу,
чтобы ты пошел."
     Человек и единорог смотрели друг на друга.
     "Залезай", наконец сказал единорог. "Впереди у нас долгий путь."
     Руперт  кивнул, поставил ногу  в стремя и махнул в седло.  Не прошло  и
двадцати четырех часов, а он снова в пути.  Джулия была права, вдруг подумал
он. Нам не надо  было возвращаться в  Замок. Там,  в Лесу, мы были счастливы
вместе. Мы  не знали о брачном контракте  Харальда,  и о  надвигающемся Лесе
Мрака. Я мог бы любить тебя, Джулия. Я мог бы любить тебя там.
     Он вздохнул, покачал головой и поднял глаза  на медленно приближающийся
цокот копыт. Защитник подъехал  и стал рядом верхом  на бронированном боевом
коне. Конь  был на добрых десять дюймов выше единорога и нес тяжелые доспехи
с   небрежной  легкостью.  Впечатляет,  подумал   Руперт.  Для  ристалища  -
великолепно. Но не шибко годится против стаи демонов.
     "Предвидите трудности, сэр Защитник?", торжественно спросил он.
     "Всегда, Сир. Я понял, что вы уже готовы выступать."
     "Конечно. Вы выполнили превосходную работу, сэр Защитник. Все болит, но
фактически я не получил никаких повреждений."
     "Пытаюсь быть профессионалом."
     "Но когда-нибудь..."
     "Что, Сир? Нальете  яду мне в бокал, вонзите кинжал в спину? Сомневаюсь
-  это  не ваш метод. Вы хотите  побить  меня меч против  меча,  как  побили
Харальда. Но вы никогда не будете достаточно  хороши, чтобы взять меня таким
способом."
     "Не  делайте  на  это денежных ставок",  спокойно  сказал Руперт. "Было
время, когда Харальд думал то же самое."
     Защитник бросил на  него тяжелый  взгляд, но  ничего не  сказал. Долгую
секунду двое  мужчин  смотрели  друг на  друга,  чувствуя  изменения в своих
взаимоотношениях,  и  впервые  Руперт  осознал,  что  он  больше  не  боится
Защитника. Сколько  Руперт  мог  себя  помнить, Защитник  представлялся  ему
воплощением смерти,  убийцей  с  холодными  глазами  и окровавленным  мечом,
который когда-нибудь  придет за ним,  как  приходил за  многими  другими. Но
больше этого  не будет  никогда.  Руперт вышел против него, меч на меч,  при
самых плохих обстоятельствах, и  дважды добился  крови. Конечно, он проиграл
бы настоящую схватку, однако никто не видел крови  Защитника больше двадцати
лет.  Этот  человек хорош,  очень хорош,  но  он не является  непобедимым. И
когда-нибудь,  подумал   Руперт,  я  докажу  это.  Он  насмешливо  улыбнулся
Защитнику, тот задумчиво посмотрел на него и повернул своего коня.
     "Один момент, сэр Защитник."
     "Я занят, Сир."
     "Мне  в высшей степени наплевать, чем вы заняты,  сэр Защитник: если вы
снова повернетесь ко мне спиной, я снесу вам голову."
     Защитник снова повернул коня  и  бросил поводья, освобождая правую руку
для  меча. Легкая улыбка промелькнула по его  лицу.  "Кажется, ты забыл свое
место, Руперт."
     "Разве? Прошлым  вечером отец приказал вам принять  мое командование на
время  путешествия  к  Темной  Башне.  Вы хотите нарушить слово, данное вами
королю?"
     Защитник сидел очень тихо  и Руперт чувствовал, как вращаются  колесики
за  его  всегда бесстрастным  лицом.  Потом Защитник  опустил глаза и  снова
подобрал поводья, и Руперт понял, что победил.
     "Мое слово железно, Сир", медленно произнес Защитник.  "В  этом  походе
командуете вы."
     "Хорошо", сказал Руперт, стараясь,  чтобы  облегчение  не проявилось  в
голосе. "Потому  что если  вы  снова  станете подрывать  мой авторитет перед
стражниками, я перережу вам глотку, когда вы заснете."
     "В угрозах нет необходимости, Сир. Я дал слово."
     Руперт  без всякой любезности кивнул. "Вы сказали людям,  что нам  надо
пройти через Лес Мрака, чтобы достичь Башни Мага?"
     "Да", сказал Защитник. "Я никогда не путешествовал по долгой ночи, Сир.
На что это похоже?"
     Руперт позволил мыслям унести себя назад. Он вспомнил страх и боль, что
все  еще  отягощали его,  словно цепи, сковавшие  душу. "Это  мрак", наконец
сказал он. "Мрак, достаточный, чтобы сломить любого."
     Защитник  ждал,  пока  не  понял,  что Руперт не  хочет  больше  ничего
говорить.
     "Я соберу людей, Сир. Хотите обратиться к ним перед выходом?"
     "А надо?"
     Защитник  поднял  бровь. "Это  обычай -  кратко объяснять  людям, какие
опасности их ждут, Сир."
     "О, да. Хорошо. Постройте их, сэр Защитник."
     "Слушаюсь, Сир."
     Защитник отъехал. Руперт  наблюдал,  как он  рявкал  приказы  бесцельно
слоняющимся стражникам, и пытался  собраться  с  мыслями.  Как, черт побери,
сможет он объяснить  опасности Леса Мрака  людям, которые  никогда не видели
его? Большинство жителей Королевства  никогда  не ходили  по долгой ночи, об
этом  позаботилась   Чащоба.  Руперт   задумчиво  нахмурился:   если  верить
Защитнику, Чащоба сдалась тьме, и демоны ныне  бродят по  Лесной Стране, как
хотят. Руперт пожал плечами и его рука упала на рукоять радужного Меча. Если
ничего другое не поможет, то всегда можно вызвать еще одну Радугу.
     Стражники поодиночке и по двое медленно собирались перед ним, их лошади
ржали  и перебирали  ногами,  готовые  выходить.  Дыхание парило  в холодной
утреннем  воздухе,  первый  солнечный  луч  золотом  засветился  на  сияющих
кольчугах. Стражники выглядели суровыми и знающими, и сердце Руперта немного
упало,  когда он  осознал, что  они никогда  не поймут истинного  ужаса Леса
Мрака, пока не встретятся с ним лицом к лицу. Ужас был слишком личным, чтобы
его объяснить. Но он должен попробовать.
     "Лес  Мрака",  наконец  сказал  он,  "опасен. Всегда. Даже когда вы  не
видите  демонов,  будьте уверены  - они следят за вами. Там нет света, кроме
того, что мы захватим  с собой. Там нет  пригодной  еды или воды, кроме той,
что мы запасем. Я дважды прошел  через Лес Мрака  и оба раза он был близок к
тому, чтобы убить меня. Во втором походе у меня  был дракон,  но от этого не
было решительно никакой разницы."
     Он  помолчал и  огляделся, эхо его  голоса мгновенно  замерло  в тишине
двора.  Стражники бесстрастно  смотрели  настороженными  глазами  и слушали,
наверное, просто из уважения к командиру. За всю историю Лесного Королевства
ни один человек  не проходил  Леса  Мрака  насквозь.  А я иду пробовать  это
снова,  мрачно  подумал  Руперт.  Должно  быть,  я  сумасшедший.  Он  угрюмо
улыбнулся стражникам.
     "Нам предстоит тяжелое, кровавое путешествие к  Темной Башне, друзья, и
вы   предстанете  перед   самыми   страшными  неприятностями   своей  жизни.
Большинство  из  вас  не  вернется  назад.  Однако,  нам  надо  идти:   само
существование  Лесного Королевства  зависит  от того, приведем ли мы с собой
Верховного  Мага или нет. Если мы потерпим неудачу, тьма  распространится на
всю Страну  и нам  некуда будет возвращаться. Если же  мы это сделаем, о нас
вечно будут петь песни.
     Любой, кто не  хочет  идти, может сейчас  отступить.  Лес Мрака  это не
место  для подневольных  героев.  Но на этот  раз у  вас есть шанс  не  быть
равнодушными: Лесная Страна нуждается в вас. И я нуждаюсь в вас."
     Он огляделся вокруг, в ожидании их ответа ему перехватило горло. И один
за другим  стражники достали мечи и  подняли их вверх жестом древней  клятвы
верности воинов. Руперт медленно  кивнул, принимая  их  клятву,  неспособный
скрыть, сколь много этот  жест  значит для него,  и полсотни  мечей  с шумом
вернулись в ножны.
     "Сэр Защитник!"
     "Да, Сир?"
     "Вперед."
     Руперт направил единорога ко внутренним воротам. Защитник поехал рядом,
стражники в тесном строю следовали сразу за  ними. Громадные дубовые  ворота
медленно отворились и  множество  копыт  застучало по твердому  камню, когда
Руперт повел своих людей через  донжон.  Потом поднялась  решетка, подъемный
мост опустился на ров, и Руперт с отрядом выехали в туман раннего утра.





        x x x

     Руперт задрожал и плотнее закутался в плащ. Они ехали все утро, но хотя
туман, наконец, рассеялся,  теплее не стало. Тусклое, кроваво-красное солнце
пылало на темном, пасмурном  небе, зловеще предвещая грозу и внезапную бурю.
Сильный иней выбелил траву  по обочинам тропы, неровная  земля  под копытами
единорога  была  тверда  и  неподатлива.  Окоченевшие безлиственные  деревья
задумались  по  обе стороны  дороги и серебристая  паутина  саваном облекала
немногую оставшуюся зелень. Ни звери  не шастали среди деревьев, ни птицы не
пели. Этим унылым днем Лес  стоял недвижный  и молчаливый, приглушенный стук
копыт  отряда  стражников  казался  нежеланным  вторжением в  неестественную
тишину.
     Руперт,  разгоняя  кровь,  постучал  кулаками  друг  о  друга,  однако,
несмотря на толстые кожаные перчатки, холод все же глодал его пальцы. Он уже
давно  не чувствовал  собственных ног. Сейчас ведь  едва осень,  ошеломленно
подумал он. Никогда  еще  такие холода не наступали так рано... Резкий ветер
хлестал  в лицо, до костей  промораживая  скулы.  Руперт  почувствовал,  как
знакомый холод пробирается в кости,  и понял, что  ветер  берет  свое начало
в  бесконечной ночи. Злое  воздействие  Леса Мрака  двигалось  впереди него,
словно  мучнистая  роса, павшая  на землю, которая  вскоре  будет  захвачена
тьмой.  Руперт начал дрожать и долго не мог остановиться.
     Защитник вдруг  поднял  руку и колонна стражников  резко встала. Руперт
сдержал единорога и быстро огляделся вокруг, положив руку на рукоять меча.
     "Почему мы остановились, сэр Защитник?"
     "За нами следят, Сир."
     Руперт нахмурился. "Я никого не вижу."
     "Они здесь", тихо сказал Защитник. "Они ждут нас."
     Долгую секунду никто  не шевелился. Стражники застыли в седлах, стреляя
глазами  в окружающие тени и напрягая слух  в поисках малейшего шума. Вокруг
них  столпились  голые,  призрачные   деревья,  охраняя  древние   тайны   в
непроницаемой мгле.  Единственным  звуком было ржание и фырканье беспокойных
лошадей и тихий посвист ветра в голых ветвях. Потом Руперт почувствовал, как
медленно  дыбом встают его волосы,  когда в тенях впереди  различил  слабые,
скрытные движения.
     Раздался шорох стали о кожу, когда стражники враз вынули мечи.  Демоны,
донеслось  бормотание, быстро  пронесшееся по  рядам. Демоны в тенях. Руперт
достал  меч  и беззвучно  выругался, осознав,  что  его  щит все  еще крепко
привязан к вьюку. Он нащупывал  узлы, пытаясь  хоть что-нибудь  разглядеть в
тенях. С полдюжины копьеносцев двинулись вперед, выдвигаясь  на фланги возле
него  и Защитника,  свет  блеснул  на  смертоносных  стальных  наконечниках.
Руперт, наконец, отвязал  щит,  взглянул на  Защитника  и  пустил  единорога
вперед. Солдаты двинулись вослед, медленно набирая скорость.
     Демоны в Лесу. Демоны при свете  дня. Должно быть, Лес Мрака ближе, чем
мы думаем.
     Руперт  тряхнул головой,  отгоняя эти мысли и поудобнее передвинул щит.
Он понял, что  онемевшими пальцами  едва  ощущает рукоять меча, и стиснул ее
покрепче. Вдруг  одинокая  крошечная фигурка  выскочила  впереди на тропу и,
сдаваясь, подняла обе руки.
     "Мы сдаемся!", уныло выкрикнула она. "Честно!"
     Руперт  резко  затормозил  единорога,  стражники   столпились  за  ним.
Внезапное  подозрение забрезжило в его голове и широкая улыбка расплылась по
лицу, когда из Леса на тропу выступила  громадная толпа гоблинов.  Их  вожак
бросил взгляд на Руперта и явно вздрогнул.
     "О, нет. Опять вы."
     Другие гоблины  близоруко всмотрелись в Руперта,  а потом столпились  в
кучу  посередине  тропы,  сотрясаясь  от  страха.  Раздался звон  бросаемого
оружия, несколько гоблинов поменьше пустились в слезы.
     "Ваши друзья?", спросил Защитник.
     "Не совсем", ответил Руперт.  Он  махнул вожаку гоблинов  приблизиться,
что тот и сделал неохотно.
     "Так нечестно",  горько сказал он,  глядя вверх на Руперта. "Я потратил
целые  недели, превращая  эту  шайку  поколоченных  идиотов в  крутую боевую
единицу. Я взял крестьян,  пастухов  и пиявочников и превратил  их в воинов.
Два  дня  назад мы  разбили  отряд  демонов.  Мораль  никогда  не была столь
высокой. А что произошло  теперь? Выходите вы и  снова деморализуете всю эту
чертову банду, даже не использовав меча. Так не честно!"
     "Остынь", сказал Руперт.
     "Остыть?  Недостаточно  того,  что  вы  стали  меж  нас  легендой,  как
единственный   человек,  когда-либо   победивший   целый   отряд   гоблинов.
Недостаточно, что  у  некоторых  из  того  отряда все  еще кошмары по ночам.
Недостаточно, что  матери гоблинов теперь  пугают своих детишек историями  о
страшном человеке, который придет за  ними, если они станут капризничать.  О
нет, вам  этого  мало, вы решили охотиться на нас с целой армией стражников!
Что вы хотите сделать на бис: поджечь Лес?"
     Руперт широко улыбнулся. Очевидно,  запуганные им гоблины произвели его
в  могучего героя, чтобы  оправдать свое  бегство. Может, легенды  все же на
что-то годятся?
     "Что  вы  делаете так далеко  от дома?",  спросил  он  и вожак гоблинов
нахмурился.
     "Чащоба исчезла", грубовато  ответил он. "Пришел Мрак и демоны кишат на
узких тропинках. Они губят наши дома и зверски  убивают наши семьи. Мы бежим
от них, унося все, что можем. Гоблины не  храбрецы,  нам храбрости никогда и
не требовалось. Это не в нашей природе. Но после того, что мы видели, многие
из нас научились ненавидеть.
     Мы  старая  раса,  сэр герой, остатки ранней  эпохи. Тогда  время  было
простое. Не  было  людей,  чтобы  нас пугать,  не было и  Леса Мрака,  чтобы
портить наши  рощи. Эпоха, когда в мире сильна была магия, а железо спокойно
лежало в земле, не угрожая  низкорослому  народу. Потом  явился  человек, со
сталью  против нашей  бронзы,  и выгнал нас из  древних жилищ. На  последнюю
оставшуюся магию мы создали Чащобу и сделали ее своим домом. Немногие из нас
пережили переселение: мы живем долго, размножаемся редко и не любим перемен.
     Мы не бойцы, сэр герой,  это не наш способ. Мы даже  не разбойники, как
вы, несомненно, помните. Мы крестьянствуем,  ухаживаем  за своими стадами  и
позволяем миру  делать, что он захочет. Все, что мы просим, это оставить нас
в  покое.  Но  сейчас надвигается  ночь  и наши  дни  окончательно проходят.
Когда-то нас  было без  числа. Потом в  Чащобе  нас  жили тысячи. Теперь нас
только сотни и  дома  у нас  больше нет.  Поэтому мы  направляемся  в Лесной
Замок. Мы, может быть,  не  сильны, не храбры и не владеем холодным оружием,
сэр герой, но мы можем сражаться, и если Замок приютит наши семьи, мы станем
защищать его своими жизнями."
     Вожак гоблинов вызывающе смотрел на Руперта снизу вверх, словно  ожидая
оскорбления или удара за самонадеянность объявить свой народ воинами. Руперт
посмотрел  поверх него  и  увидел,  что слушающие гоблины  набираются сил  у
своего вожака и спокойно стоят посередине тропы, ожидая  ответа Руперта. Они
не были  гордыми или храбрыми, но в  них было  что-то такое, что можно  было
назвать достоинством.
     "Идите в  Замок", сказал Руперт и голос его немного дрогнул. "Попросите
входа от моего  имени  -  принца Руперта из Лесного Королевства.  Ваши семьи
будут там в безопасности,  а король всегда сможет использовать таких воинов,
как вы."
     Вожак   гоблинов   посмотрел  на  него   и  коротко  кивнул.  "А   куда
направляетесь вы, сэр герой?"
     "Мы идем в Темную Башню", ответил Руперт. "Вызвать Верховного Мага."
     У вожака гоблинов задрожал голос. "Не знаю, за кого тревожиться больше,
сэр, за вас или за него."
     Он повернулся на пятках и пошел к своему ожидающему народу. Еще гоблины
вышли из лесных теней: женщины  и дети, несущие немногие оставшиеся пожитки.
Вожак гоблинов,  льстя и запугивая, выстроил своих людей в длинную, неровную
колонну  и повел их  мимо молча смотрящих и  немало  удивленных  стражников.
Медленно, устало гоблины двинулись по дороге, ведущей в Лесной Замок.
     "Я понял, что  вы  прежде  встречались с  этими... э-э... персонами  ",
сказал Защитник.
     "Они  пытались  убить  меня  в  Чащобе", сказал  Руперт. "Я показал  им
ошибочность  их помыслов." Он  увидел,  что  все  еще  держит в руке меч,  и
спрятал его.
     "Понятно", сказал Защитник. По тону голоса было ясно, что вряд ли.
     Руперт улыбнулся и взглянул вниз,  потому что кто-то нетерпеливо дергал
его за стремя. Ему радостно улыбался снизу вверх самый маленький гоблин.
     "Добрый  день,  сэр герой,  помните  меня?  Подумал, что просто  обязан
сказать  вам спасибо. Наш славный вожак  чертовски хорош в  драке, но не так
силен  в  общении.  Не то, чтобы  я  хотел  отозваться  о нем  плохо, никоим
образом: только благодаря  ему мы научились убивать демонов. Не так давно мы
скосили целую их стаю."
     "Погоди-ка",  медленно произнес  Руперт.  "Твои люди  воевали со  стаей
демонов? Где?"
     "Местечко   называется  Медянка",   ответил  самый  маленький   гоблин.
"Изрубили мы  их, демонов, в  капусту. Но они, понимаете, совсем не вкусные:
одни мослы, да кожа. Теперь не тревожьтесь за свой Замок, сэр герой, мы  для
вас  за  ним  присмотрим. Мы знаем много  гнусностей, много того, что  можно
сотворить с кипящим маслом."
     "Что ж, не удивлюсь", сказал Руперт. "Насчет Медянки..."
     "Милое местечко, маленькое. Сколько раз я ночами с ребятами воровал там
у горожан цыплят и телят. Теперь горожан больше нет."
     "Почему нет?"
     "Демоны",  сказал  самый  маленький  гоблин.  "Выдрали кишки городишку.
Людей больше нет. Все ушли. Не могу  больше стоять с вами, сэр герой, нельзя
отрываться от ребят. Счастливого пути."
     "Благодарю, сэр гоблин. Но запомните: если  я услышу, что вы приставали
хоть к одному законопослушному путешественнику между этим местом и Замком, я
лично повешу вас за пятки, чтобы вас сглодало чудовище из рва. Понятно?"
     "О,  конечно", сказал самый  маленький  гоблин.  "Мы с  Лесным  народом
должны держаться вместе. О, да. Определенно. Хоть к одному?"
     "Хоть к одному."
     "Заметано",  сказал  самый   маленький  гоблин.  Он  улыбнулся,  быстро
поклонился и заторопился за своими друзьями.  Стражники  следили, как уходят
гоблины, и с уважением поглядывали на Руперта. Любой, кто мог запугать целый
отряд вооруженных гоблинов, даже не повысив  голоса, явно был  командиром, с
которым стоило считаться.
     "Медянка", медленно произнес Защитник. "Мы будем там к вечеру."
     "Вы знаете это место?", спросил Руперт.
     "Небольшой шахтерский  поселок,  Сир.  Там  жило восемь  сотен человек,
включая  полвзвода  стражников.  Невозможно,  чтобы  Медянка  могла  сдаться
тьме..."
     "Должно  быть,  Лес  Мрака  ближе,  чем  все  думают",  сказал  Руперт.
"Восемьсот человек - нам лучше проверить."
     Защитник мрачно кивнул и отряд направился глубже в Лес.




        x x x

     Солнце быстро садилось,  когда Руперт  и Защитник  въехали в Медянку. В
домах шахтеров не светились огни, а узкие улочки полнились тенями. Стражники
настороженно  смотрели на  тихие дома и отстегнули застежки мечей на ножнах.
Глухой стук копыт отдавался глухим эхом от толстых каменных стен, тупой звук
казался сверхъестественно громким в мертвой тишине. Лошади вскидывали головы
и нервно  ржали.  Руперт осматривался вокруг, ведя  людей глубже в  Медянку,
незакрытые  ставнями  окна   смотрели  в  ответ,  словно  множество  темных,
невидящих  глаз. Не  было видно никаких следов насилия и разрушений, но  все
дома  стояли тихие,  молчаливые  и  заброшенные.  Где-то впереди  в растущих
сумерках лениво  хлопала под ветром дверь,  и не  было никого, чтобы закрыть
ее. Руперт посигналил людям остановиться и сдержал единорога.
     "Сэр Защитник..."
     "Да, Сир?"
     "Подержите моего единорога. Я пойду проверю один из домов."
     "Я буду более полезен, защищая вашу спину, Сир."
     Руперт  взглянул  на  Защитника,  коротко  кивнул  и  слез с единорога.
Раздался  шорох  кольчуг,  когда  стражники  вынули  мечи  и  живо двинулись
блокировать оба  конца улицы.  Руперт отвязал  от седла фонарь и  кремнем  и
кресалом с трудом зажег фонарную свечу.
     "Руперт...", сказал единорог.
     "А-а", сказал Руперт,  "ты наконец решил перестать дуться и  поговорить
со мной."
     "Я не дулся! Я думал."
     "О чем?"
     "В основном, о тебе. Ты изменился, Руперт."
     "О, да? И как же?"
     "Ну, прежде всего, ты стал более  разумен. В этих домах могут прятаться
сотни демонов."
     "Знаю",  сказал  Руперт,  широко  улыбнувшись,  когда  фитилек  наконец
затеплился. "Вот  почему  я иду проверить." Он закрыл фонарь и высоко поднял
его, осторожно двигаясь  вперед, чтобы  исследовать ближайший  дом. Единорог
шевельнулся, словно  хотел  идти вслед,  потом остановился и повернул назад,
когда возле зияющей двери к Руперту присоединился Защитник.
     "Готовы, Сир?"
     "Готов, сэр Защитник."
     Руперт подался вперед,  тихо проскользнул в распахнутую дверь и с силой
вбил  ее в стену, на случай, если кто-нибудь  прячется за нею. Там никого не
оказалось.  Тяжелый  удар  громким эхом  отозвался в стылом  воздухе,  балки
потолка сочувственно затрещали. Руперт отошел от двери и осмотрелся  вокруг,
Защитник стоял за спиной. Грязная солома слоем покрывала земляной пол, голые
каменные стены пятнились лишайниками и сыростью. В черном от копоти очаге не
было   ничего,   кроме   нескольких   угольков   и   горстки  пепла.  Четыре
разнокалиберных стула,  один  -  очевидно, для маленького ребенка,  окружали
грубо выструганный стол. Деревянные тарелки расставлены, словно для еды. Вся
комната была не более чем десять на десять футов и потолок такой низкий, что
Руперту все хотелось пригнуть голову. Вонь стояла ужасная.
     Руперт с отвращением  покрутил носом. "Как  люди  могут  жить  в  такой
грязи?"
     "Это  семья  шахтера",  сказал  Защитник,  "что  просто  другой  способ
сказать,  что они бедняки.  Если шахтер  не  нароет достаточно  руды,  чтобы
выполнить  норму  надсмотрщика, ему  не  заплатят.  Если он выполняет  норму
слишком легко,  ее поднимают, пока  он  не перестанет  ее  выполнять.  Денег
всегда   мало,  а   цены   высокие,  и  единственный   магазин   принадлежит
надсмотрщику. За день шахтер может нарыть столько меди, что семье хватило бы
кормиться год, но наказание за кражу руды - смерть."
     "Я  не  знал",  прошептал  Руперт. "Я просто  никогда...  не  думал  об
этом..."
     "А  зачем вам об этом думать?", спросил Защитник. "У вас своя  жизнь, у
бедняков своя - таков порядок вещей."
     "Никто не должен жить так", прямо сказал Руперт.
     "Все не могут жить в Замках, Сир. Кому-то надо добывать медь."
     Руперт посмотрел на Защитника,  потом оба застыли, когда где-то наверху
со стуком захлопнулась дверь. Защитник бросился к  единственной другой двери
в  глубине комнаты и толкнул ее, открыв узкую, шаткую лестницу. Он уставился
вверх  во  тьму,  потом  медленно  поднялся  по ступенькам.  На  каждом шаге
лестница громко скрипела под его тяжестью. Руперт осмотрел  пустую комнату и
последовал за Защитником с мечом наготове.
     Лестница  привела  на второй  этаж:  такая  же  маленькая комнатушка, в
которой  на этот раз находились две  простые кровати, разделенные наполовину
отдернутой занавеской.  Защитник откинул  ее полностью и обнаружилось окно с
тонкой деревянной ставенкой, хлопающей  на ветру. Он покачал головой,  убрал
меч  и  закрыл  ставню.  Руперт хмуро осматривал  постели:  похоже, они были
приготовлены, но в них не спали. Он подумал, не заглянуть ли под них, однако
кровати были  слишком  низкими, чтобы под ними  что-нибудь пряталось,  кроме
ночного  горшка.  Он  поднял  фонарь повыше и огляделся вокруг.  Его  взгляд
привлекло  что-то, лежавшее на дальней постели, и он подвинулся ближе, чтобы
рассмотреть.  Это  была детская игрушка: кукла  в  тряпичном платье с  грубо
нарисованными чертами лица. Руперт спрятал меч в ножны и взял куклу.
     "Сэр Защитник, взгляните."
     Защитник рассмотрел куклу и нахмурился. "Детское время давно прошло."
     "Правильно. Так где же ребенок?"
     Защитник пожал плечами. "Со своей семьей.  Что бы здесь ни произошло, я
могу  сказать,  что они ушли вместе по собственной свободной воле. В доме не
было ни боя, ни борьбы."
     Руперт нахмурился. "Гоблин сказал, что в Медянку приходили демоны."
     "Кстати, гоблины известны своей лживостью", сказал Защитник.
     Руперт взглянул на куклу в  руках, засунул ее под куртку и направился к
лестнице. "Я  хочу,  чтобы каждое  здание в Медянке обыскали,  сэр Защитник.
Заставьте  стражников  пошевеливаться, пока еще  осталось  немного  дневного
света."
     "Вряд ли они что-нибудь найдут."
     "Все равно, сделайте это!"
     "Слушаюсь, Сир."
     Защитник последовал  за  Рупертом  вниз по  ступенькам,  молчанием явно
выражая свое несогласие. Руперту было наплевать. Ну хорошо, возможно, гоблин
лгал  ему:  демоны, конечно, должны  были бы оставить  больше  следов своего
пребывания. Однако, должна же быть какая-то веская причина, почему восемьсот
человек вышли из своих домов  и исчезли в наступившей ночи. Где-то в Медянке
должен находиться ответ на все эти вопросы и Руперт хотел отыскать его.
     Он прошел через дом и выбрался на улицу. Вечер быстро становился ночью,
темнеющее  небо  покрылось алыми полосами  от  заходящего  солнца.  Защитник
рявкнул  приказ  ожидающим стражникам  и  вскоре  городишко оживили  бегущие
фигуры.  Далекий  звук  хлопающих дверей  ясно доносился  в стылом  воздухе,
фонари танцевали в  пустых домах, как  блуждающие огоньки. И  один за другим
стражники вернулись, не обнаружив ничего и никого. Медянка лежала под черным
небом тихая и пустынная.
     "Это шахтерский город", наконец, сказал Руперт. "Где же шахта?"
     "Прямо по дороге, Сир", сказал Защитник.
     Руперт  смиренно   покачал  головой.  "Мы   должны   и   ее  проверить:
единственное место, где мы еще не смотрели."
     "Да, Сир. Она недалеко, с полмили самое большее."
     Руперт задумчиво посмотрел на него.  "Откуда вы так  хорошо  знаете это
место?"
     "Я здесь родился", сказал Защитник.





        x x x

     Скудный  кусочек луны сверкал в беззвездной ночи, когда Защитник  повел
Руперта и колонну стражников вниз по крутому склону холма. Фонари свисали  с
каждого седла, золотом горя во мраке; их бледный огонь едва освещал  дорогу,
по которой следовал Защитник. Высокие кривые тени зловеще клонились из тьмы,
когда  отряд  проезжал  мимо  редких деревьев.  Ветер, наконец, прекратился,
однако ночной  воздух  оставался колюче холодным. Склон  внезапно выровнялся
и Защитник остановил коня.
     "Вот она, Сир. Шахта."
     Руперт  поднял  лампу,   однако  тусклый  свет  больше   скрывал,   чем
обнаруживал.  Шахтные  постройки  выглядели  старыми,  вековыми.   Несколько
древних, наполовину деревянных зданий окружали главный вход, едва  способный
пропустить  трех  человек в  ряд. Защитник  спустился с седла и молча стоял,
пристально  глядя на вход  холодными темными  глазами. Чуть помедлив, Руперт
спрыгнул на землю и подошел к нему.
     "Мне  было десять лет, когда отец впервые взял меня вниз", тихо  сказал
Защитник.  "Главная  жила истощилась  и  Бароны  срезали  нашу  плату, чтобы
сократить наземников.  Семья нуждалась,  а  в шахте внизу всегда есть работа
для детей. Туннель главного забоя был таким низким, что отцу пришлось ползти
на  четвереньках.   Мне   же  достаточно  было  только   пригибать   голову.
Единственный свет шел только от свечей на наших шапках, воздух был спертым и
пыльным. В тот первый  день смена длилась всего шесть часов, но они казались
вечностью.
     Той же ночью я сбежал из дома. Мне казалось, что  я храбр, однако  я не
смог представить себе еще один день в шахте. С тех пор я не был здесь больше
тридцати лет, но эта шахта все еще сохраняет  власть надо  мной. Забавно, не
правда ли?"
     Руперт бросил на Защитника быстрый взгляд, однако он закончил говорить.
Лицо Защитника почти скрывалось в тени, но, как всегда, казалось спокойным и
бесстрастным. Руперт отвернулся. Он не понимал, зачем Защитник рассказал ему
все  это:  они  ведь не были ни  друзьями,  ни людьми, хоть как-то близкими.
Руперт разглядывал вход в  шахту. Трудно представить  Защитника  мальчишкой,
ребенком, смеющимся, плачущим  и  сбежавшим от  темноты,  которую он не смог
вынести.
     "Сэр Защитник..."
     "Вначале мы проверим здания",  ровно сказал Защитник  и  пошел отдавать
приказы.
     Вскоре свет заполыхал на десятке факелов, поставленных  вокруг главного
входа. Стражники  молча  двигались  во тьме  в  поисках  следов  исчезнувших
горожан.  Здания оказались  пустыми,  однако  в  туннеле,  ведущем  вниз  от
главного  входа,  обнаружились  странные  следы  волочения.  Руперт  вошел в
туннель  и  стал на колено у  следов,  рассматривая их,  насколько это  было
возможно в тусклом  свете фонаря. Собственно,  это были не  следы, они более
походили  на  то, как будто что-то неописуемо  тяжелое ненадолго прилегло на
пол туннеля, плотно утрамбовав и спрессовав землю. Руперт нахмурился: кто бы
ни оставил эти следы,  это определенно были не демоны. Из тьмы туннеля вышел
Защитник, и Руперт живо вскочил на ноги.
     "Вы что-нибудь нашли?"
     "Еще нет, Сир. Они где-то в шахте."
     "Мы не знаем этого наверняка, сэр Защитник."
     "Я уверен", прямо  сказал Защитник. "Что-то  их позвало. Что-то позвало
горожан, и они бросили все свои дела, чтобы прийти  сюда,  в шахту. Мужчины,
женщины,  дети: их  было  очень много, им  пришлось  ждать  своей  очереди у
главного входа. Они где-то внизу,  во  мраке, и ждут, что мы присоединимся к
ним."
     Руперт  искоса взглянул на  него.  Если бы он его  не знал, то  мог  бы
поклясться,  что  Защитник  взволнован.  Он всегда  был  слегка  неустойчив,
однако... Чуть дальше по туннелю в ужасе  вскрикнул стражник. Руперт побежал
вперед, Защитник рядом, стражник вышел на них из тьмы с побелевшим лицом. Он
бросил свой меч и фонарь, однако, что-то нес в руке.
     "Что   случилось?",    рявкнул   Защитник.   Стражник,    споткнувшись,
остановился. Он что-то попробовал сказать трясущимся ртом, но не смог.
     "Что ты нашел?", спросил Руперт. Стражник  безмолвно покачал  головой и
передал Руперту красный башмачок. Руперт нахмурился. Башмачок был маленьким,
слишком  маленьким, и подходил только ребенку.  В  руке он  казался  странно
тяжелым. Руперт взглянул  в башмачок и с трудом  сдержал тошноту. В башмачке
все  еще  находилась  детская  ножка, аккуратно  отрубленная  в  лодыжке.  И
башмачок  был красен от запекшейся крови. Руперт передал башмачок Защитнику,
который спокойно рассмотрел его.
     "Ты нашел что-нибудь еще?", спросил стражника Руперт.
     Он  покачал  головой. "Не смог... Не  разглядел, там слишком  темно.  И
вонь... вонь  ужасная."  Он с трудом сглотнул и  пошатываясь  побрел дальше,
направляясь к поверхности.
     "Молодой", отсутствующим голосом сказал Защитник.  "Первый поход.  Но в
гневе нельзя никого наказывать. Потом у него это пройдет."
     "Ага,  конечно",  отозвался Руперт. Его желудок сжался, когда  Защитник
небрежно  отбросил  башмачок в сторону, и  он отвернулся. "Другие  стражники
такие же молодые, сэр Защитник. И как я понимаю, такие же малоопытные?"
     "Именно так, Сир."
     "Не удивительно, что король отпустил их со мной."
     "Вы учитесь", сказал Защитник.
     Руперт  устало улыбнулся и секунду  они стояли рядом,  уставясь во тьму
туннеля.
     "Что ж",  сказал, наконец, Руперт.  "Здесь  мы больше ничего  не  можем
сделать. Возвращаемся в город."
     Защитник нахмурился. "Назад в Медянку?"
     "Лучше  быть  там, чем  попасть  в  засаду на  открытом месте",  сказал
Руперт. "Если здесь есть демоны, за каменными стенами будет безопаснее."
     "Стены не слишком-то помогли горожанам", сказал Защитник. "Разве вам не
любопытно, что находится там во мраке?"
     "Не слишком", ответил Руперт.
     "Возможно, глубоко в шахте кто-нибудь еще жив."
     "Не очень-то похоже."
     "Да, Сир. Но возможно."
     "Да", с раскаяньем вздохнул Руперт. "Это возможно, сэр Защитник. Как вы
думаете, что мы должны делать?"
     "Мы  должны  спуститься во  мрак",  спокойно ответил  Защитник. "И либо
спасти горожан, либо отомстить за них."
     Руперт ощутил внезапную волну симпатии к Защитнику. По-своему, Защитник
так же страшился шахты, как Руперт Леса Мрака. И так же как Руперт, Защитник
не  переставал  делать то,  что считал правильным, только  из-за  того,  что
испытывал страх.
     "Хорошо",  сказал  Руперт.  "Объясните стражникам,  что  происходит,  и
найдите мне четырех  добровольцев, которые  пойдут  со мной. Пусть остальные
установят периметр  и отметят его  факелами. Если  здесь  бродят демоны,  их
отпугнет свет."
     "Четырех добровольцев, Сир?"
     "Ну,  это  разведывательный отряд, а  не силы атаки. До последних  дело
дойдет, когда мы узнаем, с чем столкнулись. И  запомните:  я хочу  настоящих
добровольцев."
     "Конечно, Сир." Защитник слегка улыбнулся и направился  к выходу, чтобы
поговорить со стражниками.
     Руперт улыбнулся и уставился во тьму туннеля. Тьма смотрела в ответ, не
выдавая ничего. Руперт вынул  меч и взял его наизготовку. Казалось, он бежал
по Радуге  много  лет  назад.  Мне не стоит этого делать, медленно думал он.
Глупо рисковать собственной жизнью из-за нескольких сотен пропавших горожан.
Миссия к Верховному Магу гораздо важнее. Он с сожалением вздохнул, сознавая,
что на самом деле у него  нет выбора. Нет, мне не стоит этого  делать.  Но я
пойду. Пока есть шанс,  что мы кого-нибудь спасем, я не смогу уйти и бросить
их во мраке. Он внимательно  рассмотрел  свой Меч.  Если в забоях шахты есть
демоны, он всегда сможет вызвать еще одну Радугу.
     Защитник  вернулся  с  четырьмя  стражниками, каждый держал меч в одной
руке  и фонарь  в другой. Дополнительный  свет годился, в основном, лишь для
того,  чтобы  подчеркнуть  узость  туннеля.  Руперт  обратил  внимание,  что
Защитник  не взял  фонарь,  чтобы  освободить обе  руки  для своего тяжелого
боевого топора.
     "Готовы, Сир?"
     "Готов, сэр Защитник. Вы знаете  шахту, поэтому  вам  лучше  возглавить
путь."
     "Конечно, Сир."  Защитник спокойно зашагал  по  туннелю во мрак. Руперт
следовал  сразу позади,  высоко подняв  фонарь,  четверо  стражников  шли  в
хвосте. Руперт с  тревогой всматривался в  спину Защитника:  тот слишком  уж
решил  не  дать своему старому  страху  перед шахтой возобладать над  собой.
Такая маниакальность могла  заставить  его  поступить  безрассудно храбро  и
допустить, чтобы их всех убили.
     Туннель постепенно опускался и Руперт чуть горбился, чтобы не стукаться
головой  о нависающий  потолок. Стены  были  в ямах и  рытвинах, кое-где  их
поддерживали  толстые балки, обезображенные мхом  и гнилью.  Густые  россыпи
беловатых грибов собирались там, где  стены  сходились  с  полом, в  воздухе
чувствовался  слабый тошнотворный запах.  Руперт  поморщился. Запах тревожил
его и казался странно знакомым. Уверенный шаг  Защитника вскоре замедлился и
он  осматривался   почти   нерешительно,   словно   тревожимый   неприятными
воспоминаниями. Руперт слышал, как  позади бормочут стражники,  раз за разом
оттуда  доносились  сдавленные  проклятия,  словно они  спотыкались  или  не
успевали  пригнуть голову.  Руперт  напряженно всматривался во тьму,  однако
лужица света от фонаря простиралась не более  чем на  несколько футов дальше
Защитника.
     Туннель  внезапно  расширился до размеров пещеры в  добрую  сотню футов
диаметром. Примерно в центре глубоко в землю уходил широкий шурф. Над шурфом
стояла тяжелая лебедка, с которой свисал толстый грубый канат,  исчезавший в
яме. Защитник жестом приказал стражникам стоять на лебедке, и  Руперт понял,
что  перед ним  простейший  подъемник.  Он  подошел  к краю  шурфа  и  очень
осторожно заглянул в яму. Тошнотворный запах сразу усилился.
     "Несет, как  будто там  что-то сдохло", с отвращением  пробормотал один
стражник, пряча меч и берясь за ворот. Канат, натянувшись, задрожал и  начал
медленно  накручиваться на лебедку,  когда  подъемник  нехотя пополз  со дна
шурфа.  Руперт отодвинулся  от  края,  безрадостно хмурясь,  так как  понял,
наконец,  почему запах кажется  таким  знакомым:  это  было то  же  зловоние
разложения, которое он помнил по Лесу Мрака. Несколько минут  он следил, как
канат  наматывается  на прочный  стальной  вал,  и пытался представить,  как
глубоко  уходит  шахта.  Потом  бросил.  Ответ тревожил его.  Он  подошел  к
Защитнику.
     "Вниз ведет единственный путь?", тихо спросил он.
     "Да,  Сир",  ответил  Защитник. "Один  из  стражников спустится перв


ым,
чтобы  осмотреться. Когда он  сообщит, что все чисто,  я  пошлю  за  другими
стражниками, чтобы они работали на лебедке, а потом и мы можем спуститься."
     Руперт нахмурился. "Мне не нравится отправлять человека вниз одного."
     "Вы  принц", сказал  Защитник. "Вы не имеете  права  без  необходимости
рисковать жизнью."
     Руперт  поднял  на  него бровь,  а  потом  отвернулся, когда  платформа
подъемника, шатаясь на ходу,  появилась, наконец,  из шурфа.  Один  стражник
тихо выругался,  другой  перекрестился.  Прочная  дубовая  платформа  была в
зарубках и почернела, словно сожженная кислотой, а несколько последних ярдов
каната были  подпалены и обесцвечены. Стражники быстро  закрепили лебедку, а
потом замерли, когда из шурфа донесся звук: долгий, скользкий, сосущий звук,
завершившийся  басовым ворчанием,  от  которого,  казалось,  задрожал каждый
камень в пещере.
     Руперт  подошел  и мрачно  уставился  на  побитую деревянную платформу.
"Будьте наготове, сэр Защитник. Я иду вниз."
     "Нет, Сир", твердо сказал Защитник. "Риск слишком велик."
     "Именно поэтому  должен идти я. Те, кто рыли  эту шахту, зашли  слишком
далеко: они  разбудили  в земле что-то  такое, чего ни в  коем случае нельзя
было  беспокоить. Против  созданий  мрака холодной стали  недостаточно,  сэр
Защитник, нужен магический Меч. Вроде моего."
     Двое мужчин прямо смотрели в глаза друг другу.
     "Вы  поклялись  подчиняться  моим приказам",  тихо произнес  Руперт,  и
Защитник слегка кивнул.
     "Заходите на платформу, Сир. Мы станем спускать вас  по несколько ярдов
кряду. Покричите, если на что-то наткнетесь, и мы вас сразу вытащим. Если вы
окажетесь слишком  глубоко,  чтобы  вас услышать,  дважды хлопните по канату
мечом плашмя."
     Руперт кивнул  и очень осторожно ступил  на платформу. Канат заскрипел,
однако   изрубленное  дерево   под  ногами   казалось  достаточно   прочным.
"Спускайте, сэр Защитник."
     "Есть, Сир." Защитник  присоединился  к стражникам у  ворота  лебедки и
подъемник, дергаясь, поплыл в шурф.
     Руперт  осторожно  поставил  свой   фонарь  на  край  платформы,  чтобы
освободить руку.  Станы шурфа медленно ползли мимо него, тускло отсвечивая в
бледно-золотистом свете.  Руперт понюхал спертый  воздух и  скорчил гримасу.
Зловоние разложения становилось все сильнее.  Он вспомнил красный башмачок и
крепче сжал Радужный Меч. Платформа равномерно  погружалась в  яму  и вскоре
освещенная фонарями пещера осталась всего  лишь сужающимся  кружком  слабого
света над  головой. Руперт  нервно переступал  с  ноги  на ногу и пытался не
думать,  сколько  ему еще  надо  спускаться,  чтобы  достичь дна  шурфа.  Он
взглянул в  затененную  каверну в  стене слева, когда она медленно проезжала
мимо  него, и  затем  заорал, чтобы  стражники прекратили  спуск.  Платформа
опустилась еще на  несколько футов и, дернувшись, встала.  Руперт,  чтобы не
свалиться, схватился  за дрожащий  канат, и  оглянулся  на каверну,  которая
теперь стала вне его досягаемости.
     "У  вас все  в  порядке, Сир?" Голос Защитника казался слабым  и  очень
далеким.
     "Все   прекрасно!",  прокричал  в  ответ  Руперт.   "Поднимите  немного
платформу, я что-то нашел!"
     Наступила  пауза, потом подъемник медленно пополз вверх. Руперт схватил
фонарь и нетерпеливо ждал, когда каверна в стене подойдет, наконец, поближе.
     "Стоп!"  Подъемник,  дернувшись, остановился  и  Руперт, приблизившись,
впился взглядом  в каверну. В свете  фонаря засветился желтизной  разбитый и
деформированный человеческий  череп. Человек мог умереть недавно, либо череп
мог лежать здесь веками: у Руперта не было способа узнать.  В любом случае -
плохое предзнаменование. Руперт неуверенно взял Меч наизготовку и  прокричал
Защитнику, чтобы продолжили спуск.
     Казалось, что  платформа  спускается  целые  часы.  Руперт  так  крепко
стискивал  Меч,  что заныла рука,  и ему  пришлось  принудить себя  ослабить
хватку.  Воздух становился  гуще  и  влажнее,  неотвязная  сладковатая  вонь
выворачивала  желудок. Снова и снова Руперт повторял  себе, что ни у кого из
горожан нет ни  шанса остаться в  живых. Но ему надо убедиться.  Он взглянул
вверх,  однако от пещеры не осталось и следа, кроме тусклого пятнышка света,
мерцающего высоко над ним, словно одинокая звезда  безлунной  ночью. И вдруг
платформа врезалась в твердую скалу  и  Руперта  от удара бросило на колени.
Подъемник, наконец, достиг дна шурфа.
     Руперт крикнул Защитнику,  что он благополучно прибыл, однако ответа не
было. Руперт пожал плечами  и осмотрелся. От ствола шурфа отходило несколько
туннелей,  каждый  высотой  едва  в четыре  фута. Руперт выбрал жерло самого
крупного  туннеля и очень осторожно пополз на четвереньках,  выставив фонарь
перед собой. Темные каменные стены росой покрывала влага, ярко поблескивая в
бледно-золотистом  свете.  Руперт неуклюже  продолжал карабкаться  во  тьму,
пытаясь не  думать  об  ужасной  тяжести  скалы,  нависшей над  головой.  От
непривычного передвижения на всех четырех конечностях заныла спина,  и Меч в
руке,  казалось,  становился все  тяжелее  и все  неудобнее  с  каждым новым
ушибом. Пол туннеля  под  руками вдруг стал влажным и Руперт  остановился от
пронзившей его  чудовищной  догадки. При взгляде вниз  желудок  замутило  от
внезапной уверенности, что  он увидит камень, липкий от свежепролитой крови,
однако в  толстом слое вязкой пенистой слизи,  покрывавшей пол,  не было  ни
следа алого цвета.  Руперт нахмурился, поставил  фонарь, и немного потер эту
мерзость  между пальцами: она была прозрачная, как вода, и очень липкая.  Он
поднес  пальцы к  носу,  осторожно  понюхал и отвел  руку  в сторону.  Пахло
смертью и разложением.
     Показалось, что туннель внезапно затопило этой вонью, и  Руперт оттирал
пальцы о куртку до тех пор, пока все не  счистил. Он задышал нервно и резко,
суставы на  руках побелели,  когда  он снова  схватил Меч и фонарь. Знакомое
зловоние и навалившаяся  вокруг тьма вдруг отбросили его  назад в Лес Мрака,
снова страх грозил одолеть его разум  и заставить его заблудиться во тьме. В
панике  он  расставил  руки  и  они  ударились  о  стены  туннеля.  Твердая,
неподатливая скала была  странно утешающей и в ее  неколебимой реальности он
обрел новую силу.  Дыхание постепенно успокоилось  до нормального и он  даже
исхитрился  выдавить на  лице улыбку. Как близко мрак подошел к  тому, чтобы
снова поставить его на  грань безумия. Он еще  боится  мрака, но ему уже  не
сломить его. Во всяком случае, не сейчас.
     Он уставился  в узкий  туннель  перед собой и поднял фонарь.  Насколько
хватало  глаза, пол  покрывала  поблескивающая  пакость.  Руперт в  сомнении
прикусил нижнюю губу. Он хотел бы продолжать продвигаться, хотя бы для того,
чтобы  доказать самому себе, что  сможет это сделать, но, в конечном  счете,
предполагается,  что это всего лишь разведывательная вылазка, и на  самом-то
деле он должен вернуться и рассказать Защитнику о том, что обнаружил. Липкая
дрянь тревожила его.  Демоны, чтобы  отметить  свои проходы, таких следов не
оставляют.  Руперт  начал  медленно пятиться обратно и вдруг застыл.  Далеко
впереди во тьме туннеля кто-то запел.
     Голос был и мужской и женский, одновременно и такой,  и никакой,  и  он
звал  Руперта.  Он обещал  свет  и  любовь,  дружбу и  защиту,  все, что  он
когда-либо хотел, и даже больше. Голос сладкий,  гладкий,  ловкий - и Руперт
верил ему. Голос звал, и Руперт  медленно потащился  вперед по липкому полу.
Руки соскользнули и  он упал ничком, тяжелый  удар  выбил дыхание из легких.
Задыхаясь,  он   глотнул  воздуха  полной  грудью,  и  сладковатое  зловоние
разложения наполнило ноздри, пробудив сознание.
     Руперт в ужасе застыл, осознав, что он делает.  Голос все пел, призывая
и  убеждая, однако  Руперт боролся с  ним, отказываясь верить  его лжи, даже
когда  голос пообещал выполнение  самых тайных снов. В  конце концов, Руперт
победил, наверное только потому, что ему так  много раз  лгали  прежде, и он
больше ничему не верил, даже собственным снам. Руперт лежал распростертый на
полу туннеля, покрытый зловеще воняющей дрянью, и он, наконец, понял, почему
жители Медянки оставили свои дома и спустились в глубину шахты.
     Голос вздыбился и упал, загремел и завыл, осознав свою  неудачу. Руперт
сжимал Меч и лежал абсолютно  неподвижно.  Он  понимал,  что  следует задуть
фонарь и спрятаться  во  мраке, однако  не  мог заставить себя сделать  это.
Голос  завизжал,  забулькал,  и  потом завершился  ужасным  сосущим  звуком,
закончившимся  коротким  басовитым  ворчанием,  которое  Руперт уже  слышал.
Внезапная тишина, казалось,  зазвенела в  ушах  Руперта.  Он напрягал  слух,
чтобы что-нибудь расслышать. Далеко-далеко заплакала маленькая девочка.
     Руперт  тихо  выругался,  с шумом  выдохнув воздух.  Должно  быть,  это
ловушка,  причем   до   чертиков  очевидная.  Но  дети  действительно  могли
потеряться,  и  если хоть один из них случайно выжил и  бродит по туннелям в
поисках   родителей...  Руперт   беспомощно   покачал  головой,  страдая  от
нерешительности.  Он  вспомнил  красный  башмачок  и  содрогнулся,  а  потом
вспомнил детскую  игрушку, что  нашел  в  доме и засунул под куртку. Лежа на
полу туннеля, он чувствовал ее на груди. Он смиренно вздохнул, поняв, что на
самом деле у  него опять нет выбора. Если существует хоть малейший шанс, что
ребенок еще жив, то его надо найти, или он  никогда в жизни  не простит себе
отступления. Он медленно и осторожно начал карабкаться во тьму, сморщившись,
когда холодная дрянь прилипла к пальцам.
     Под  золотистым  светом  фонаря  слизь  тускло  блестела,  и  Руперт  с
беспокойством отметил, что  стены и потолок туннеля тоже испачканы  ею. Он с
трудом пробирался вперед, скользя и съезжая, и  стараясь не запачкать в этой
дряни клинок.  Маленькая  девочка  продолжала плакать - потерянный, одинокий
голосочек.  Руперт чуть приостановился,  чтобы успокоить  дыхание. Ползти на
руках и коленях было так же неудобно,  как и  трудно, а спина просто убивала
его. Казалось, он карабкается века, однако звук нисколько не приблизился. Он
оглянулся на пройденный  путь,  но  вход  в  туннель потерялся во  тьме.  Он
взглянул вперед  и нахмурился: ему  бы пора быть рядом с главной выработкой.
Он вдруг осознал, что ребенок перестал плакать. Он подождал, прислушался, но
тишина длилась. Он может быть  где  угодно, подумал Руперт. Я  должен  найти
его, прежде чем его найдет голос.
     "Эй?", тихо  позвал он.  "Где  ты? Не плачь, крошка,  я пришел тебе  на
помощь..."
     Голос  триумфально загремел,  и  у  Руперта похолодела кровь, когда  он
почувствовал, что  под ним дрожит  пол туннеля. Что-то приближалось,  что-то
громадное  и  неописуемо  тяжелое. В  воздухе  возникло  странное  давление,
легонько  нажимая на  лицо Руперта, смотрящего  во мрак. Он понял, что здесь
нет ребенка и не могло его быть. Но, вообще говоря, глубоко внутри он всегда
это знал - только просто не хотел  верить. Он закарабкался назад по туннелю,
в спешке молотя руками по стенам. Кто бы ни был  владелец голоса, он не  был
способен видеть его фонарь, и поэтому заманивал его призывом. А теперь точно
голос знал, где находится Руперт.
     Он пробивался назад ко входу  в туннель, швыряемый туда-сюда трясущейся
под ним скалой. Низкое, пульсирующее ворчание доносилось из темноты до ужаса
близко, и  тут Руперт спиной выпал  из  туннеля в пещеру подъемника.  Фонарь
вырвался  из  руки  и покатился  по  полу,  бледно-золотистый  свет  зловеще
замигал, когда фонарь успокоился у платформы подъемника. Руперт вскарабкался
на платформу, схватил фонарь и заорал Защитнику, чтобы поднимали. Из входа в
туннель  доносились  влажные  сосущие звуки. Руперт дважды ударил по  канату
подъемника плоской стороной Меча, поставил фонарь и встал, готовый встретить
лицом  к лицу то, что преследовало его. Глубокое, басовое ворчание зазвучало
снова, близко  и до ужаса нетерпеливо.  Вдруг платформа под ним дернулась  и
медленно поползла вверх по штольне.
     Руперт  заорал  стражникам,  чтобы  они   тащили  быстрее,  и  отчаянно
ухватился за Меч. Что бы ни звало его в туннеле, оно было порождением мрака,
а  единственным ответом тьме является  свет. Ему  нужна Радуга. Он осторожно
взял Меч обоими  руками и поднял его над  головой.  Все страхи,  ненависть и
отчаянье собрались  в нем воедино,  когда  он  прокричал свое  неповиновение
мраку, однако  Радуга  не пришла.  Меч  остался  холодным  и безжизненным, и
Руперт вдруг понял без малейшей тени сомнения, что на сей раз он оставлен на
самого себя. Больше  нет  никакой Радуги. Руперт медленно опустил Меч и немо
посмотрел  на  него.  Вообще-то,  никто  не  обещал  ему, что  клинок  можно
использовать повторно - он просто сам так  предполагал.  И его предположение
оказалось неверным.  Руки Руперта вдруг начали дрожать и  он тяжело задышал,
когда волной накатила паника. До сих пор он не  сознавал, как сильно зависит
от Радужного  Меча:  знание,  что у  него  есть  добавочный  туз  в  рукаве,
придавало ему  чувство уверенности и  безопасности, которого  он никогда  не
знал прежде. Руперт яростно  потряс головой,  борясь с растущей паникой. Ну,
хорошо, Меч  бесполезен  -  ему просто  придется противостоять  мраку  самым
трудным способом, вот и  все. Он делал это прежде,  он  сделает это снова. И
тут густое хлюпающее  ворчание раздалось прямо под  ним и что-то врезалось в
платформу снизу, лишив его равновесия.
     "Тащите  быстрее!",  завопил  Руперт  стражникам.  "Быстрее!  Быстрее!"
Платформа  под ним дернулась, накренилась, потом толчком выровнялась,  когда
подъемник, наконец, начал набирать  скорость,  оставляя тварь позади. Руперт
беспокойно глядел  вверх, растущий  кружок света постепенно приближался. Уже
близко.  Он  схватил фонарь  и  приготовился  выпрыгнуть  в тот  миг,  когда
подъемник  достигнет  лебедки в пещере. Глубоко  в штольне  заворчала тварь:
заворчала голодно, нетерпеливо.
     <i>Она еще следует за мной по  шурфу</i>, ошеломленно подумал Руперт. <i>Что это?
Что это, черт возьми?</i>
     Платформа пулей вылетела из шурфа в пещеру. Руперт метнулся в сторону и
перекатился  по  полу,  как-то  ухитрившись удержать и  Меч,  и фонарь.  Он,
кренясь, поднялся на ноги  и завопил, предостерегая пораженных  стражников у
колеса,  а потом в остановившуюся платформу что-то врезалось снизу.  Прочное
дерево разлетелось в щепки, когда создание мрака с ревом ворвалось в пещеру.
Серебристо-серое, сияющее  собственным жутковатым  светом, оно изверглось из
шурфа и яростно напало на стражников. У них не было времени даже вскрикнуть.
Вначале  Руперту  показалось, что это какой-то чудовищный червь, но потом он
увидел,  что  мерцающая  плоть  волнами  выливалась из шурфа,  и понял,  что
создание  вообще не имеет формы и просто становится  тем, что необходимо для
ее задачи.  Защитник вдруг  оказался  рядом, схватил  его  за плечо  и почти
швырнул в туннель, ведущий к поверхности. Руперт  стряхнул с себя оцепенение
и бегом  помчался  по туннелю,  сразу за  ним  несся  Защитник. Руперт разок
оглянулся на бегу: пылающая, жемчужная плоть заполнила  пещеру и потекла  за
ними в туннель. Руперт  хрипло выругался  и побежал быстрее. Защитник поднял
фонарь, оценивая расстояние до выхода.
     "Мы не успеем, Сир. Надо встать и сражаться."
     "Оно убьет нас!"
     "Если у вас есть идея получше, я готов ее выслушать."
     Влажные, сосущие звуки раздавались прямо за ними, тварь хрюкала, словно
гигантская свинья у лохани. Руперт на бегу осматривался.
     "Стойки туннеля!",  вдруг закричал он. "Дерево уже  наполовину  сгнило,
если их подрубить, потолок обвалится. Это замедлит тварь!"
     Он  затормозил  и  рубанул  Мечом  по ближайшей опоре.  Клинок  глубоко
вонзился в гнилую древесину и крепко застрял. Руперт выругался и вырвал его.
Защитник одним взмахом боевого топора начисто срезал противоположную стойку.
Руперт снова и снова рубил упрямую балку и наконец перерубил ее. Крыша  чуть
треснула и  в туннель просыпалось немного  песка  и  пыли.  Руперт оглянулся
назад и  застыл. Тварь быстро приближалась, накатывая  как  потоп.  Пенясь и
корчась,  она   наполняла  туннель  жутким  серым  светом.  Глубоко   внутри
полупрозрачной плоти плыли безвольные тела стражников, медленно кувыркаясь и
переворачиваясь, и Руперт, наконец, понял, что  именно произошло  с жителями
Медянки.
     Позади него Защитник  перерубил  еще  одну  толстую балку опоры и крыша
зловеще  затрещала. Внезапный треск  пробудил Руперта  от  оцепенения, и  он
помчался  по  туннелю,  чтобы  атаковать Мечом  очередную опору.  Прогнившее
дерево  развалилось от  первого удара  и  крыша враз  осела.  Пыль  повалила
густыми потоками, нависшая скала застонала и зашевелилась. Руперт и Защитник
побежали, свод  туннеля  рушился позади них. Вокруг  вздыбилась густая  туча
пыли, они мчались к поверхности, звук падения камней все продолжался.
     Руперт,  спотыкаясь, выскочил на свежий ночной  воздух и в  изнеможении
повалился  на  землю.  Защитник  секунду постоял рядом, дыша  неровно, потом
отошел,  чтобы объяснить ожидающим стражникам, что  произошло. Руперт сидел,
привалившись спиной к деревянному основанию главного  входа, и прислушивался
к далекому  громыханию оседающих камней. Ему пришлось бы  сильно задуматься,
чтобы  назвать  ту  часть  тела,  которая не болит,  однако он  был  жив и в
целости, и этого  оказалось достаточно, чтобы  он заулыбался,  словно  и  не
прекращал этого  делать. Он глубоко дышал, наслаждаясь чистым воздухом после
неотвязного  зловония ямы.  Он понял, что продолжает крепко  сжимать  Меч  и
фонарь,  поставил фонарь перед собой и  внимательно рассмотрел  Меч. Похоже,
что  магия оставила Радужный Меч, но странным  образом Руперт  был почти что
рад  этому. В последний раз,  когда он стоял против мрака, чтобы спасти его,
сошла Радуга;  на сей раз он  спас себя  сам. И знание,  что он способен это
сделать,  значит для него очень много.  Он  поразмышлял, не  расстаться ли с
Радужным Мечом в пользу клинка, более подходящего для боя, однако решил, что
не стоит. У Меча доброе острие и хороший  баланс, и он к нему привык. Руперт
спрятал Меч в ножны и медленно потянулся. Как хорошо чувствовать себя живым.
     Глубоко  в  туннеле  громыхание  все  никак  не успокаивалось и  Руперт
вопреки себе нахмурился. Между ними и созданием мрака находятся бесчисленные
тонны упавшего камня  -  оно  не  сможет преодолеть такой  барьер...  Руперт
схватил  фонарь, с  болью поднялся  на ноги  и уставился  во  тьму  туннеля.
Страшное подозрение зародилось в нем и сказало, что бой  еще не закончен. Он
обдумал все, что успел заметить в этом создании, и еще сильнее нахмурился. У
твари не  было формы,  кроме  той, что диктовалась  окружением, а когда  она
двигалась,  то пенилась и пульсировала, словно ее  неестественная плоть была
какой-то   странной  смесью  твердого   и  жидкого,  или,  вероятно,  чем-то
совершенно иным, но со свойствами того  и  другого. Мысленным  взором Руперт
снова увидел, как твердая  дубовая платформа разлетается на куски, как тварь
проходит ее насквозь и даже не затормаживается.
     Руперт тихо выругался шепотом. Он знал, что тварь  мертва, раздавлена в
кисель  тоннами упавшего щебня. Он знал  это, но ему надо посмотреть самому,
чтобы  убедиться  наверняка. Он вынул Меч, высоко поднял фонарь и направился
обратно  в туннель, искоса смотря сквозь  медленно  оседающую пыль, забившую
воздух. Защитник вдруг оказался рядом.
     "Куда вы, Сир?"
     "Пройдусь по туннелю."
     "Это небезопасно, Сир."
     "Если туннель не запечатан, мы все в опасности. Я хочу взглянуть."
     Защитник посмотрел на него изучающим взглядом, потом слегка поклонился.
"Очень  хорошо,  Сир.  Подождите  секунду,  я  назначу несколько  стражников
сопровождать вас."
     "Нет!"  Руперт сдержал  сам  себя, удивленный своим внезапным гневом, и
снова заговорил ровным и спокойным голосом. "В нашу первую разведку мы взяли
с  собой  четверых стражников, сэр Защитник.  Теперь они мертвы.  Я  даже не
узнал  их имен.  То, что осталось от  кровли туннеля,  может рухнуть в любую
секунду, и я не хочу  больше  без  необходимости подвергать  риску никого из
моих людей. Я хочу вернуться только потому, что мне надо убедиться."
     "Тогда с вами пойду я", сказал Защитник. "Мне тоже надо убедиться."
     Руперт кивнул и  направился вниз по  туннелю  во  тьму,  Защитник пошел
рядом. Воздух туннеля  все еще  был густым  от  пыли, кровля и стены зловеще
потрескивали. Руперт и  Защитник вскоре достигли завала - бугристой стены из
упавшего  щебня,  изломанных   балок  и  просевшей  земли.   Защитник  зорко
осматривался,  пока Руперт  осторожно продвигался  вперед,  чтобы  проверить
массивную  баррикаду.  Он  там  и  сям  потыкал  стену Мечом,  она нигде  не
поддалась  больше, чем на  дюйм. В узком  туннеле стояла тишина, прерываемая
только тихим шепотом земли, сочащейся из трещин осевшей кровли.
     "Уходим, Сир", спокойно сказал Защитник. "Все кончено."
     "Нет",  ответил  Руперт. "Мне так не кажется. Я что-то  слышу... что-то
шевелится..."
     Он  отпрянул,  продолжая  пристально   рассматривать  стену   рухнувших
обломков, и вдруг небольшой булыжник на верхушке барьера медленно качнулся и
упал вперед в туннель. Сквозь щель,  которую он  оставил, скользнуло длинное
щупальце светящейся  серебристой плоти. Из-за  барьера донесся оглушительный
грохот  триумфа  и жажды  крови,  завершившийся  низким  звучным  ворчанием.
Защитник неуверенно взял боевой топор наизготовку и взглянул на Руперта.
     "Если завал  не  раздавил  тварь, я не вижу, что еще мы можем  сделать,
Сир. Давайте выбираться отсюда: на лошадях мы сможем уйти от этого."
     "Нет!", рявкнул Руперт. "Надо остановить эту тварь здесь! В туннеле она
хотя бы не растет, если же она попадет на поверхность..."
     Защитник  кивнул  и  неожиданно  улыбнулся. "Мне  никогда  не нравилось
уклоняться от хорошей драки. Каков ваш приказ, Сир?"
     Барьер начал распадаться:  пылающая серебристо-серая плоть обволакивала
те  камни,  что поменьше, и  пожирала их. Все  больше  и  больше этой  твари
стекало  в туннель, пока  Руперт, яростно  разглядывая  ее, искал ответ. Это
создание  мрака, мрак же всегда  падает  ниц перед  светом; Радужный  Меч не
помог, но,  может  быть,  поможет фонарь...  Он рванулся вперед  и осторожно
поставил  фонарь   на   пути  пробующего  серебристого   отростка.  Щупальце
игнорировало фонарь и бросилось  на Руперта. Он махнул  Мечом двумя руками и
тот легко  разрубил бледную плоть, встретив лишь очень слабое сопротивление.
Руперт мрачно улыбнулся, когда отрубленный  конец плюхнулся на пол, и  резко
повернулся, когда сзади предостерегающе  вскрикнул Защитник. Широкие трещина
побежали по  барьеру  и  тварь прорвалась сразу  в десятках мест.  Руперт  и
Защитник отступили и тварь поплыла за ними. Серебристое щупальце налетело на
фонарь, на  секунду обволокло  его,  и сердце Руперта упало. А  потом  тварь
вскрикнула и отдернула щупальце и серебристая плоть внезапно занялась огнем.
Отрубленное  щупальце  слабо   корчилось,  пожираемое  яростно   вспыхнувшим
пламенем, пока не осталось ничего,  громе гнусной вони. Руперт жестокосердно
улыбнулся, когда к нему, наконец, пришел ответ. Огонь - самый старый союзник
человека против мрака.
     "Масляные лампы!", заорал он Защитнику. "Притащите мне масляные лампы!"
     Защитник понимающе кивнул  и помчался  наружу. Руперт изготовил  Меч  и
рассматривал   создание,  светящееся  собственным  жутким  светом.   Барьер,
загородивший туннель,  был  прорван  в  десятках мест, и  серебристая  плоть
равномерным потоком просачивалась сквозь узкие щели. Камни  и  балки зловеще
затрещали под страшным давлением  твари и  Руперт  понял,  что пройдет всего
несколько мгновений -  растущее давление  разломит  стену на куски, и  тварь
загрохочет по туннелю, словно  горный сель. Если Защитник к тому  моменту не
вернется,  то бегством уже не спасешься. Он начал осторожно отступать. Сзади
подбежал Защитник с дюжиной стражников, все несли масляные лампы.
     "Хорошо", ломким  голосом сказал  Руперт.  "Выливайте масло  на  пол  и
несите еще лампы. Шевелитесь, времени в обрез!"
     Стражники переглянулись, но  сделали, как  было сказано, и  вскоре  пол
туннеля весь был залит маслом. Глубоко во мраке тварь голодно ворчала, земля
и камни  барьера шевелились и отваливались. Руперт  отослал стражников назад
на поверхность и смотрел на лужицу масла, лежащую между ним и созданием.
     "Думаете, этого достаточно, сэр Защитник?"
     "Если нет, мы узнаем быстро, Сир."
     Руперт засмеялся и повернулся лицом к Защитнику. "Дайте мне  ваш фонарь
и выбирайтесь отсюда."
     "Зажечь масло - моя работа", ровно сказал Защитник.
     "Не в этот раз."
     Двое посмотрели друг на друга и Защитник снова слегка поклонился.
     "Я буду ждать у входа, Сир. Не медлите."
     Руперт  благодарно  кивнул  и  Защитник,  повернувшись, молча пошел  по
туннелю.  Руперт  спрятал Меч,  встал  рядом  с  лужицей  масла на  колено и
смотрел,  как  медленно  разваливается барьер. Он в действительности не  был
слишком уверен, правильно ли  отослал  Защитника, он лишь понимал,  что надо
сделать что-то подобное. Хотя бы  для  того, чтобы доказать самому себе, что
ему,  чтобы быть  храбрым, больше  не  нужен магический Меч. Камни  и  земля
барьера  начали трястись,  Руперт открыл  фонарь и вынул  огарок  свечи.  Он
взглянул на  лужицу масла и заколебался. Если нагнуться, чтобы поджечь масло
свечой,  то  внезапно вспыхнувшее  пламя  может охватить его, но  если свечу
бросить,  она  может погаснуть прежде,  чем  упадет в  масло.  И  тут  тварь
триумфально взревела,  прорвавшись  наконец  сквозь  барьер,  и  хлынула  по
туннелю к нему.
     Руперт все медлил в неуверенности,  а сияющий серебристый прилив мчался
вперед, все сметая на своем пути. Темные тени тех, что когда-то были людьми,
плавали полупереваренные внутри туловища  твари.  Некоторые  маленькие, явно
детские. Эта мысль принесла ему ответ, и Руперт злорадно улыбнулся, доставая
из-под куртки тряпичную куклу, найденную в шахтерском доме. Он макнул голову
куклы в масло, встал и  поднес свечу к  голове куклы. Она загорелась  ровным
пламенем,  пылая  во  мраке  ало-золотистым  светом.  Руперт  поднял  глаза.
Чудовище было почти рядом, заполнив туннель от пола до потолка и от стены до
стены. Глубокое, звучное ворчание приобрело адский, вызывающий  панику ритм,
который, казалось, сотрясал до костей. Руперт бросил горящую куклу  в масло,
повернулся и побежал к поверхности.
     Мощный  жар  опалил  его спину,  когда масло вспыхнуло и туннель залило
ярким светом.  Тварь хрипло  завопила,  и так  громко, что Руперт  запнулся,
прижимая руки к ушам. Он оглянулся и увидел, что тварь горит ярче, чем самая
яркая лампа. Чудовище корчилось и  вздымалось, огонь  бежал по  нему, выедая
изнутри.  Тварь  пыталась отступить,  однако  огонь преследовал ее  и  пламя
становилось все  ярче, пока, наконец, Руперт перестал что-либо мог различать
в ослепительном блеске пламени. Он повернулся и снова побежал к поверхности,
подгоняемый  палящим  жаром,  потом  мощный  взрыв  подхватил его и  швырнул
наземь. Весь свет погас.
     Некоторое  время он  лежал  неподвижно  на  утрамбованном полу туннеля,
просто  радуясь  тому, что остался жив. Голова кружилась, в ушах звенело  от
взрыва, однако  остальное, в основном, не пострадало.  С трудом  превозмогая
боль, он  поднялся  на ноги, и, наполовину задыхаясь  от  густого  смрадного
дыма, заполнившего  узкий  туннель,  медленно  побрел сквозь тьму  и вышел в
ночь. Ожидающие  стражники  одобрительно  закричали,  когда  он, спотыкаясь,
вышел из главного  входа.  Руперт в ответ устало поднял руку  и быстро  сел,
чтобы не упасть  у всех на глазах.  Стражники понимающе  засмеялись, еще раз
поприветствовали  его  и  разошлись, чтобы готовиться к обратному переходу в
Медянку. Руперт привалился спиной к стене и позволил усталости одолеть себя.
Он чувствовал,  что  заслужил  отдых, по  крайней  мере,  ненадолго. Подошел
Защитник и стал над ним.
     "Я понял, что тварь загорелась, Сир."
     "Да", ответил Руперт. "Загорелась."
     "Вы думаете, она сдохла?"
     "Говорят,  огонь очищает...  Но  нет,  сэр  Защитник, она не сдохла. Мы
просто ранили  ее и отбросили  назад в глубины,  во мрак, в  те тайные места
земли, откуда она явилась."
     Руперт  медленно  поднялся  на ноги, бросил  взгляд в туннель  шахты  и
повернулся к нему спиной. Дующий холодный ветер был ясным и свежим, разгоняя
зловоние гниения и разложения.
     "Вам  не  следовало  оставаться и  самому  поджигать  масло",  медленно
произнес Защитник. "Однако, дело хорошо и храбро сделано, Сир."
     Руперт неловко  пожал  плечами.  "Вы тоже  очень хорошо держались,  сэр
Защитник."
     "Я исполнял свой долг, ничего кроме."
     Руперт вспомнил страх Защитника перед шахтой, но ничего не сказал.
     "Жаль, что мы не смогли спасти никого из горожан", сказал Защитник.
     "Когда мы сюда добрались, было уже слишком поздно", ответил Руперт. "Мы
не могли ничего здесь сделать. Не слишком приятное возвращение на родину, не
так ли?"
     Защитник  с бесстрастным, как обычно, лицом следил, как снуют туда-сюда
стражники.  "Моя родина - Лесной Замок, и  так было всегда. Каков ваш приказ
относительно шахты, Сир?"
     "Надо, чтобы стражники обрушили остаток кровли туннеля, сэр Защитник, я
хочу, чтобы  вход  был полностью  загорожен. Сомневаюсь,  что  это остановит
тварь, если она  захочет выбраться, но это  должно не дать ей  заманивать  в
шахту другие жертвы."
     Защитник кивнул и пошел отдавать приказы стражникам. Руперт следил, как
он  уходит, и позволил  руке  отдохнуть на рукояти Радужного  Меча.  Теперь,
когда клинок, как оружие  против  мрака,  оказался бесполезным, его миссия к
Верховному Магу стала еще более важной.
     Казалось, что ветер вдруг похолодал. Руперт поднял глаза на новую луну:
ее уже охватило голубизной, словно первым признаком проказы.



        Глава четвертая. Союзники




     Принцесса  Джулия  нетерпеливо  расхаживала  по  узкой  прихожей Двора,
скучая  до  безумия.  Король  Джон  послал за  ней с полчаса  назад, однако,
несмотря  на все ее крики и пинки, двойные  двери, ведущие  в  Большой  Зал,
оставались  надежно закрытыми. Джулия бросилась  в  кресло и  скорчила  рожу
этому миру, сытая им по горло. Здесь не с кем поговорить, нечего делать, а с
тех пор, как отсюда убрали  все портреты, она даже не может скоротать время,
упражняясь в метании кинжала. Джулия с отвращением вздохнула, сложила руки и
трижды прокляла Руперта за то, что он уехал и оставил ее одну.
     Он отсутствовал почти три месяца и Джулия тосковала по нему больше, чем
хотела себе в  этом признаться. Она сделала все, чтобы ужиться при Дворе и в
его Высшем Свете, но, как и много раз прежде, ее усилия оказались совершенно
бесплодными.  Готовность  выбить пыль  из всякого достаточно  тупого,  чтобы
оскорбить ее вторично, завоевала ей некоторое неохотно признаваемое уважение
многих,  однако  привлекло  лишь немногих друзей. Леди возраста  и положения
Джулии делали все возможное, чтобы она чувствовала себя принятой в их среду,
однако  на самом  деле  у  них  было мало общего  с молодой  принцессой.  Их
основными интересами были сплетни, моды и наилучшие способы поймать богатого
мужа, в то время как  Джулия  чихала на  романтические и дворцовые  интриги,
выбросила  свои  модные  туфли,  потому что  они натирали  ноги,  и  грозила
насилием каждому,  кто  хотя  бы заикался о ее  предстоящем браке с  принцем
Харальдом. Она  больше  предпочитала  верховую езду,  охоту  и упражнения  с
мечом: времяпрепровождение, скандализирующее  окружающих. Это не женственно,
слабо протестовали они. В ответ Джулия говорила нечто исключительно грубое и
все юные  леди  вдруг  находили веские причины, по  которым они  должны быть
где-то в другом месте.
     После  этого Джулия обнаружила,  что ее весьма благоразумно  оставили в
одиночестве.
     Вначале  она  проводила  много  времени,  исследуя  Замок.  Она  быстро
обнаружила, что одна и та же дверь никогда  не  ведет в одну и ту же комнату
дважды,  что  некоторые двери  были  только  входами,  а некоторые -  только
выходами, но не все  одновременно и теми и другими, и что некоторые коридоры
в действительности сворачиваются,  когда на них не смотришь. Джулия находила
все  это  исключительно  интересным, но, к несчастью, имела склонность часто
теряться, и  после  четвертой поисковой  операции  король  Джон  взял с  нее
обещание не отбиваться от главных коридоров без сопровождающего. И с тех пор
так и шло.
     Наподобие своего хозяина Сенешаля, который заправлял  ежедневной жизнью
Замка,   сопровождающие  обладали  странным  мистическим  чувством,  которое
говорило им, где они находятся по отношению к  другим местам.  Это означало,
что они не только не могут заблудиться,  но еще и знают,  где нужная комната
находится в нужное время. В Замке, где направления зависели от дня недели, в
который спрашиваешь,  такие  одаренные  чутьем люди были бесценны, и поэтому
весьма редки там, где вы в них  нуждаетесь. Джулия с неохотой отказалась  от
своих исследований  и вернулась к соревнованиям со  стражниками  в искусстве
владения мечом.
     Тогда  король снабдил  ее  дуэньей. Джулия живо обнаружила,  что  самый
легкий способ справиться с этой милой седовласой пожилой леди, это бежать от
нее со всех  ног. Через три  дня беготни на полных парусах по всему Замку  с
единственной  целью, чтобы  держать  Джулию  на  виду,  достопочтенная  леди
категорически заявила королю, что молодая принцесса не нуждается  в  дуэнье,
ибо ни один мужчина в Замке не достаточно быстроног, чтобы угнаться за нею.
     Нельзя  сказать,  что никто  и не  пытался. Главным  претендентом  был,
конечно, Харальд, который, как казалось, думал, что их договоренный брак уже
дает ему определенные права на ее личность, если не на ее чувства. Несколько
метких  хуков  левой  научили  его  держать  дистанцию  и  чудесным  образом
обострили его рефлексы, однако было похоже, что он воспринимает все это, как
часть  игры, и не собирается отчаливать. Джулия думала, что найдет эту лесть
неприятной,  однако не нашла. Харальд мог быть достаточно обаятельным, когда
хотел быть таковым, и все же, если он не играл мускулами ради ее восхищения,
то  ронял тяжелые намеки  о собственном богатстве и  о том, что когда-нибудь
все  Лесное  Королевство будет принадлежать ему.  В  ответ  Джулия пробовала
тонко намекать на то, как она в действительности к нему относится: например,
била его ногами или пробовала столкнуть с парапета. К несчастью, он, похоже,
намеков не воспринимал.  Джулия избегала его,  как  могла, и  большую  часть
времени  они  поддерживали  вооруженное  перемирие,  молчаливо  согласившись
никогда не употреблять слово "брак".
     Однако, она все-таки скучала и была несколько одинока.  Фрейлины  с ней
не  разговаривали, придворные от  нее  отступились,  а  стражники не  желали
вступать с нею в поединки, потому что выглядели  плохо,  когда  проигрывали.
Поэтому когда король Джон позвал ее ко Двору, она пошла. Все-таки дело.
     Джулия разглядывала  запертые двери Двора  и рука  ее поползла к бедру,
где обычно находился  меч.  Настроение  ее ухудшилось, когда  рука бесцельно
схватила пустоту. Даже сейчас, когда прошло столько времени, она чувствовала
себя голой без меча на боку, однако король был тверд, как алмаз, в том,  что
в Замке она должна обходиться без меча, и она устала спорить. И поэтому меч,
который  дал ей Руперт в  Лесу  Мрака, лежал  теперь запертым в ее спальне и
использовался только для учебных тренировок. Джулия уныло вздохнула.  Вообще
говоря,  не  то,  чтобы  ей сильно был нужен  меч.  И у нее остался  кинжал,
надежно спрятанный в сапоге.
     Джулия  осела  в кресло  и мрачно  оглядела  прихожую.  Она  испытывала
искушение просто  встать и  удалиться, но  не позволяло  любопытство. Король
Джон,  видимо, имел настоятельную причину, потребовавшую ее  присутствия при
Дворе,  и  неспокойное предчувствие  говорило Джулии, что, какая  бы ни была
причина, она ей не понравится. Поэтому она скрипела зубами и оставалась. Она
чуть улыбнулась, когда ее  блуждающий взгляд снова  упал на запертые двойные
двери. Плотники  постарались на славу,  но хотя крепкие дубовые створки были
аккуратно  перевешены, ничего, кроме полной замены, никогда не сможет скрыть
глубокие борозды и выемки, оставленные когтями дракона.
     Джулия  хмурилась,   но  бормотание   возбужденных  голосов  продолжало
равномерно просачиваться в запертые двери. Придворные кричали друг на друга,
уже когда она  пришла, и,  похоже,  с тех пор  крик стал только сильнее. Шум
стоял такой сильный, что был интересен даже  без понимания, и Джулия решила,
что с  нее  достаточно. Она  вскочила на ноги, оглядела скудно  обставленную
прихожую и зловеще улыбнулась пришедшей на ум идее. Заставляют ее ждать, да?
Она секунду разглядывала гобелены, сдернула самый уродливый и  затолкала его
в узкую щель между дверями  и полом. Потом она вытащила  из держалки горящий
факел, стала на колено и аккуратно подпалила гобелен.
     Он горел хорошо, испуская густые клубы дыма, и Джулия, вернув факел  на
место,  с  нетерпением  дожидалась,  когда Двор обратит  внимание. Некоторое
время  пламя прыгало и трещало без малейшего эффекта и Джулия как раз начала
задумываться, не поможет ли делу небольшая масляная лампа,  когда Двор вдруг
затих.   Наступила   очень  короткая  пауза,   а   потом  тишину   разорвали
пронзительные крики и вопли: "Пожар!". Джулия самодовольно улыбнулась, когда
сквозь  двери  донеслись несомненные  звуки  паники: ругательства,  крики  и
беганье  кругами. Двери  распахнулись и обнаружился Харальд, который вначале
кивнул  Джулии,  а  затем опустошил на горящие тряпки кувшин столового вина,
быстро укротив пламя.
     "Привет, Джулия", небрежно сказал он. "Мы тебя ждем."
     Она протиснулась мимо  него.  Он  ухмыльнулся и погладил  ее,  а  потом
мгновенно  нырнул  в сторону, избегая кинжала,  который чуть не отхватил ему
ухо.
     "Даже и близко  не прошел", поддразнил он ее, аккуратно  оставаясь  вне
досягаемости  ее  кинжала,  когда  вел  ее  сквозь  толпу  перешептывающихся
придворных. "Значит ли это, что ты созрела для меня?"
     "Нет",   ответила   Джулия.   "Это   значит,  что   мне   надо   больше
тренироваться."
     Харальд засмеялся и подвел ее к трону. Король Джон устало посмотрел.
     "Принцесса Джулия, почему ты не можешь постучаться, как все?"
     "Я ждала почти час!", огрызнулась Джулия.
     "У меня есть и другие заботы, кроме тебя."
     "Прекрасно, я вернусь, когда вы закончите."
     Она  повернулась  уходить и обнаружила,  что путь  перекрыт полудюжиной
вооруженных стражников.
     "Принцесса Джулия", ровно сказал король. "Ваши манеры  оставляют желать
лучшего."
     "Круто", сказала Джулия. Она уставилась  на стражников, потом  неохотно
вновь повернулась к трону. "Ну, хорошо: чего вы хотите?"
     "В данный  момент, чтобы  ты просто молча  подождала,  пока  я  закончу
другие дела. Харальд составит тебе компанию."
     Джулия  пренебрежительно  фыркнула,  подобрала  свое длинное  платье  и
уселась на ступенях,  ведущих  к  трону.  Холод мрамора ощущался даже сквозь
толстый ковер, но Джулия решила, что пусть  она будет проклята, если встанет
до  тех пор,  пока король не будет готов говорить с нею. Это  дело принципа.
Подошел Харальд  и сел  рядом, продолжая держаться на  расстоянии  вытянутой
руки. Джулия слегка улыбнулась,  достала из сапога свой  кинжал  и  на ковре
между  ними  вырезала линии квадрата  для  игры  в  крестики-нолики. Харальд
широко  улыбнулся, достал  из сапога свой кинжал  и  вырезал крест  в центре
квадрата. Король Джон решил не обращать внимания.
     Он ненадолго прикрыл глаза, а потом перенес внимание на трех человек, с
разной  степенью  терпения ждущих перед троном. С сэром Блейсом он имел дело
прежде, однако  двое других  ландграфов  были  ему внове. Все  трое  прибыли
вместе,  откуда  следовало,  что Бароны  наконец договорились  о  совместном
образе действий, однако, судя по тому, как трое ландграфов все время следили
друг  за другом, это, самое лучшее, был  весьма нестойкий союз.  Король Джон
медленно улыбнулся и откинулся на спинку трона. Разделяй и властвуй -  таков
путь. Предоставь  им  возможность  поспорить меж собой и собственные шкурные
интересы раздерут их союз на части.
     Он внимательно и не торопясь изучал трех ландграфов.  Не надо давать им
повод  думать, что они  могут взволновать его. Сэр Блейс занимал центральное
место:  низкорослый,  кряжистый  человек  с  коротко  подстриженными  седыми
волосами и  глубокими, пронзительными глазами. Спокойный, трезвый, с мягкими
манерами, он  оставлял  впечатление  вежливой  предупредительности,  которое
обманывало лишь тех, кто  его не знал. Король Джон знал  его  более двадцати
лет.
     Выразительная мускулистая фигура, нетерпеливо ожидающая справа от  сэра
Блейса, -  это  сэр Бедивер. Ходили  слухи, что  он  убил  на дуэлях  дюжину
человек.  Шептались,  что   он  сознательно   провоцировал  эти  дуэли  ради
спортивного  интереса,  но никто не решался ас  даже
сознавал, каким неустойчивым может оказаться этот человек."
     Харальд холодно смотрел на него.
     "Пожалуйста, поверьте мне, Сир",  медленно произнес  Дарий. "Королю  не
причинят вреда. Мои  соучастники и я весьма  высоко  уважаем его за  прошлые
достижения. Мы всего лишь  чувствуем, что трудности  положения стали слишком
велики для него в  его-то возрасте. Лесной  Стране необходим  более молодой,
более способный правитель. Такой, как вы, принц Харальд."
     Принц только улыбнулся в ответ. Молчание становилось все напряженней.
     "Мы  можем   рассчитывать  на  вашу  поддержку?",   спросил  Дарий.  Он
чувствовал,  как  на лице проступает  холодный пот,  хотя  в  комнате стояла
приятная прохлада. Принц, сидящий  напротив, был не тем  человеком, которого
он, как ему казалось, прекрасно знал, и Дарий начал подумывать, не совершили
ли он и  его друзья ужасную ошибку. Одно слово этого незнакомца с  холодными
глазами -  и множество  голов  еще до рассвета покатится  с  кровавой плахи.
Дарий пошевелился в кресле и, как бы случайно, положил  свою пухлую ручку на
рукоять  отравленного  кинжала, который в  ножнах  всегда  находился  в  его
рукаве.
     Харальд  поднял пустой  кубок. Леди  Сесилия наклонилась и  налила  еще
вина.  Ее  шелковая  шаль слегка  разошлась,  на  мгновение  открыв Харальду
роскошные формы. Харальд отпил вина и сардонически улыбнулся.
     "Вы можете рассчитывать на мою поддержку", сказал он, наконец,  "однако
по моим соображениям, а не по вашим."
     "Ваши соображения?..", неуверенно спросил Дарий.
     "Я хочу быть королем", сказал Харальд. "И я устал ждать."
     Дарий улыбнулся и убрал руку  с  кинжала. "Думаю,  вам не стоит  больше
ждать, Сир."
     "Хорошо", сказал Харальд и задумчиво отпил  вина. "Почему вы обратились
ко  мне, Дарий?  Руперт,  конечно  же,  был бы лучшим выбором: он выиграл бы
гораздо больше, чем я."
     "Руперт стал неизвестным фактором", сказал Дарий. "Время, проведенное в
Лесу  Мрака,  изменило  его. Он стал  сильнее,  крепче... независимее...  Он
всегда  был верен Стране, однако не  делал тайны из того,  что  ставит этику
выше  политики. Весьма наивная позиция для принца и  совершенно неразумная -
для короля. И, кроме того, мне кажется, что я никогда не смог бы сработаться
с ним."
     "И  я  ему  совершенно  не  нравлюсь",  сказала  леди  Сесилия,  сделав
элегантную гримаску.
     Харальд поставил  кубок и поднялся на ноги.  "В принципе, я поддерживаю
вас, Дарий, но в  настоящий момент  далее этого не  пойду. Устройте для меня
встречу с вашими... друзьями, я хочу поговорить  с ними.  Совершая измену, я
хочу знать, кто мои сотоварищи-заговорщики. Всех до единого."
     "Очень хорошо", сказал  Дарий.  "Я  пошлю вам сообщение, когда мы будем
готовы."
     "Скоро", сказал Харальд. "Очень скоро."
     "Конечно, Сир",  ответил Дарий и Харальд удалился. Дарий налил себе еще
вина и удивился, обнаружив, что его руки дрожат.
     "Наглый   щенок",  проворчал   он.   "Ему  следовало   благодарить   за
предоставленный шанс."
     "Королям  не  свойственна благодарность", колко заметила  леди Сесилия.
"Он еще изменится. Он молод, и жаден,  и совсем не так умен, каким хочет нам
показаться."
     "Не  стоит его недооценивать", сказал сэр Блейс,  выходя  из-за книжной
полки,  которая  медленно  открывалась на скрытых петлях. За  ним  в комнату
проследовали сэр Гайлем  и сэр Бедивер.  Книжная полка наглухо  закрылась за
ними.
     "Нам  не следует тревожиться  по поводу  Харальда",  сказал  Дарий. "Он
хочет быть королем, а мы - его лучший шанс."
     "Сегодня утром я  согласился бы с вами",  задумчиво произнес сэр Блейс,
опускаясь  в кресло  напротив  Дария.  "Сейчас я не так  убежден.  Я  всегда
утверждал,  что в  голове  у  этого  принца  больше, чем  все  думают,  и  к
несчастью, кажется,  я оказался прав. Прежний  Харальд не  был проблемой, мы
смогли бы  управлять  им. А  этот  новый  Харальд -  я  не  знаю. Он  должен
понимать, что  раз мы посадим его  на трон,  он  всегда будет  не  более чем
ширмой для Баронов."
     "Он, несомненно, понимает", благодушно  сказал  Дарий, складывая жирные
ручки  на  животе.  "Но  что  же он  может  поделать?  Если  он  выдаст  нас
Королевской Страже, он потеряет свой шанс стать королем.  И может никогда не
получить другой. А  как только мы посадим его на трон, он  быстро обнаружит,
что еще больше нуждается  в нас. Ведь тогда вернется принц Руперт,  вместе с
Защитником и  Верховным Магом. Нет, джентльмены: Харальд  нуждается в нас, и
понимает это.  И если мы будем действовать правильно, он  будет  нуждаться в
нас всегда."
     "Меня  беспокоит  Верховный   Маг",  сказал  Блейс.  "Что  если  они  с
Защитником решат свергнуть Харальда в пользу Руперта?"
     "Из того, что  я помню  о Верховном  Маге, ему  наплевать, кто сидит на
троне,  пока  король делает,  что он  скажет. Маг  никогда не  интересовался
политикой."
     "А Руперт с Защитником?"
     "Защитник всегда был верен  старшему сыну", медленно сказал Дарий. "И у
него никогда не находилось времени для Руперта. Не думаю, что Защитник будет
проблемой. На самом деле, после небольшого убеждения, он может даже избавить
нас от Руперта."
     Он поднял  глаза  и  понял,  что  сэр  Гайлем и сэр  Бедивер продолжают
стоять. "Садитесь, джентльмены, иначе кажется, что в комнате беспорядок."
     Гайлем живо  дернул головой  и  уселся  на  краешек ближайшего  к  нему
кресла.  Он коротко  улыбнулся Дарию и  Сесилии, словно  извиняясь  за  свое
присутствие, бледно-голубые глаза  его все время нервно помаргивали. Бедивер
стоял, как  на параде - с прямой спиной и  держа руку на рукояти меча. Он не
пошевелился, чтобы усесться.  Дарий  внимательно посмотрел  на него. Бедивер
сменил  поврежденную кольчугу и куртку, и, кроме  легкой бледности, ни следа
не осталось  от  страданий,  перенесенных  им  от рук  Астролога.  И все же,
несмотря на спокойное  выражение лица  и  естественный  вид, в нем  было  не
больше спокойствия,  чем  у  кота, сидящего в засаде  рядом с мышиной норой.
Скорее,  это была  смертельно  опасная  неподвижность  человека,  ожидающего
очередного приказа  убить кого-нибудь.  Кто знает, подумал  Дарий, наверное,
так и есть.
     Блейс с  отвращением смахнул клочок паутины, прилипшей  к  рукаву. "Вам
следует что-то  серьезное сделать с вашим запасным выходом,  Дарий: акустика
отвратительная, а стены грязные."
     "И еще там очень дует", раздраженно сказал Гайлем. "Учитывая все время,
что вы  продержали нас там, я не  очень  удивлюсь, если  подхвачу  простуду.
Кстати, что это за место: кажется, что туннель тянется на мили?"
     "Так оно и есть", ответил Дарий. "Это часть  воздуховодов." Он вздохнул
про  себя,  поглядев  на  озадаченное  лицо  ландграфа,  и решил, что  лучше
объяснить, хотя бы ради сохранения добрых отношений. "Сэр Гайлем, вы, должно
быть, уже обратили внимание, что  в моих палатах, как и в большинстве комнат
Замка,   нет  окон.  Поэтому   жизненно  важно   поддерживать  внутри  Замка
циркуляцию воздуха, чтобы он не стал дурным и не отравил нас. В стенах Замка
проложено множество воздуховодов и  туннелей, чтобы снаружи подводить свежий
воздух, а затхлый выводить вовне. Много лет я тратил большое время, исследуя
и  нанося  на карту бесконечные мили  воздуховодов Замка;  неоднократно  они
доказывали на деле свои бесценные преимущества, когда дело доходило до сбора
информации."
     "Наверное,   это   лучше,   чем  подслушивать   в  замочные  скважины",
неприязненно сказал сэр Блейс.
     Дарий  вежливо  улыбнулся.  "Вы должны признать,  сэр  Блейс,  что  при
необходимости воздуховоды обеспечат нам превосходный маршрут побега."
     "Возможно",  сказал  Блейс, "однако,  вам  надо что-то сделать  с  этой
книжной  полкой  вместо  двери:  она  открывается  и  закрывается  куда  как
медленно. В чрезвычайных обстоятельствах от нее не будет никакого прока."
     Дарий  пожал  плечами. "Противовесы очень стары, а  у  меня не  хватает
умения починить или заменить их. Пока они служат своей цели..."
     "А как же миграция?", вдруг спросил Блейс. "Вы не перемещаетесь?"
     "Я не переезжал из этих палат пятнадцать лет",  спокойно ответил Дарий.
"Никто не знает секрета книжной полки, только вы и я."
     "Миграция?", нахмурившись, спросил Гайлем. "Какая миграция?"
     "Я расскажу вам потом", сказал Блейс. "Теперь, Дарий..."
     "Я хочу знать немедленно!", огрызнулся Гайлем.
     Дарий взглянул на  Блейса, ожидая, что тот поставит ландграфа на место,
однако, к удивлению Дария, Блейс проглотил свое раздражение и вежливо кивнул
Гайлему.  Интересно,  подумал Дарий.  Кажется, сэр  Блейс не  так уж  сильно
контролирует события, как он хочет всем показать.
     "Вам следует вспомнить", терпеливо сказал  Блейс  Гайлему,  "что  Замок
внутри  гораздо больше, чем выглядит  извне, поэтому  для  жителей возникают
некие специфические  проблемы.  Одной  из  них  является  недостаток окон  и
свежего воздуха.  Другая заключается  в том, что под  столь  многочисленными
слоями  камня  между  внутренними  и внешними комнатами  в  Замке  возникает
исключительно большая разность температур. Толстые каменные  стены сохраняют
тепло и самые внутренние комнаты всегда самые теплые. Поэтому летом король и
высшие  члены  Высокого  Совета живут во  внешних  частях  Замка, где  всего
прохладнее. Когда наступает зима, они перемещаются к центру Замка, где всего
теплее. Люди из низших слоев общества перемещаются в обратной манере. Те же,
кто парит между двумя крайностями, вроде  Дария, вообще не мигрируют. Теперь
вам все ясно, сэр Гайлем?"
     "Звучит весьма запутанно", сказал Гайлем.
     "Так  оно  и  есть", сказал Дарий.  "Вот почему время  нашего восстания
столь  важно. Когда миграция  в самом разгаре,  общая  сумятица  работает на
нас."
     "Благодарю вас", вежливо сказал Гайлем. "Теперь я понял."
     "Тогда, наверное, нам следует перейти  к делу", с нажимом сказал Дарий.
"Надо очень многое обсудить."
     "Что именно?", спросил  Блейс.  "Нам  приказали оскорбить и изолировать
короля и уговорить принца Харальда, и мы уже это сделали. Что касается меня,
чем  быстрее  мы уберемся отсюда, тем лучше.  Мне не  нравится мое  нынешнее
окружение."
     "Нам   также  приказали   быть  осмотрительными",   слегка   покраснев,
огрызнулся Гайлем. "Теперь,  благодаря глупости Бедивера,  король еще  более
склонен достать Куртан!"
     "Он в любом случае его достал бы", возразил Блейс.
     "Не обязательно! Мы могли отговорить его!" Гайлем с отвращением покачал
головой.  "По крайней  мере, вы, Дарий, сохранили  свой  разум. Если  король
согласится  на  уничтожение Куртана, мы еще  можем выбраться из ситуации без
потерь."
     "Вы   действительно  думаете,  что  король   откажется   от  Куртана?",
скептически спросил Блейс.
     "Не знаю! Может быть.  Если  мы  станем  продолжать дразнить свору, то,
наверное..."
     "О,  перестаньте  хныкать",  сказал Бедивер.  Гайлем  в ярости  давился
словами  и тогда  Бедивер повернулся и посмотрел  на него. "Молчите", сказал
Бедивер - и Гайлем послушался. В глазах Бедивера ярко вспыхнуло алое пламя и
Гайлем  почувствовал, что вся кровь  сошла с его  лица. Руки задрожали, а во
рту  вдруг стало сухо. Бедивер холодно улыбнулся и безумие медленно померкло
в его глазах, или, по крайней мере, стало таким, как всегда.
     "Никогда не говорите так", тихо произнес Бедивер, а потом отвернулся от
потрясенного ландграфа и снова  уставился  в  пространство на то,  что видел
только он.
     Дарий  секунду разглядывал  молча  кипящего воина и только потом  убрал
руку с  отравленного кинжала. Он вздохнул  про себя. Берсерки очень хороши в
битве,  но на военных советах им не место. Когда Дарию впервые  рассказали о
сэре Бедивере, иметь ландграфом  того, кто мог быть  еще и убийцей, казалось
дельной мыслью,  но сейчас он не был в этом так  убежден. Очевидно, что этот
человек  был  вне чьего-либо контроля,  и когда  восстание  завершится -  он
должен уйти. Если предположить, что Бедивер так долго протянет.
     "Встреча, которую хочет Харальд", вдруг сказал Блейс, прерывая неловкую
тишину. "Она возможна?"
     "Полагаю,  что  да",  сказал Дарий. "Но  это  чертовский  риск. Мне  не
нравится  сама  идея, что  мы все  соберемся  в одном месте: если кто-нибудь
предаст..."
     "Вы можете выставить охрану, чтобы нас не потревожили."
     Дарий покорно вздохнул. "Хорошо. Но все же мне это не нравится."
     "Ну и что?", грубо сказал Блейс. "Просто выполняйте."
     Наступила небольшая пауза.
     "Кто-нибудь  желает  бокал вина?", спросила  Сесилия.  Блейс  и  Гайлем
покачали головами, Бедивер ее игнорировал.
     "Полагаю, что король Джон должен умереть?", медленно сказал Блейс и все
посмотрели на него.
     "Вы же знаете,  что  должен", сказал Гайлем. "Пока он жив, это кинжал у
нашего горла. Всегда будут заговоры, чтобы  вернуть его на трон.  Он  должен
умереть."
     "Но если Харальд заподозрит..."
     "Не успеет", сказал  Дарий.  "Король Джон будет  убит  в самом  начале,
когда Харальд будет  занят где-нибудь в другом месте. Это сделает Бедивер  и
таким способом, чтобы бросить подозрение на Астролога."
     Бедивер шевельнулся. "Не убить ли мне и его заодно?"
     "Поглядим", сказал Дарий и Бедивер коротко улыбнулся.
     "Я знаю Джона очень много лет",  сказал Блейс.  "Он  не  плохой король,
если сравнивать."
     "Что  касается наших хозяев", сказал Гайлем, "хороший  король  это тот,
кто слушается Баронов."
     "Времена меняются", мрачно сказал Блейс. "И мы меняемся вместе с ними."
Он покачал головой и осел в своем кресле.
     "Джон должен умереть", сказал Гайлем."В конечном счете, это к лучшему."
     "Я  это  знаю", сказал Блейс. "Моя верность принадлежит  Золоту, и  так
было всегда. Угрожая  достать  Куртан, Джон угрожает моему хозяину.  Этого я
допустить не могу."
     "Не более, чем любой из нас", сказал Гайлем.
     "Все равно, жалко", сказал Блейс. "Джон мне всегда нравился."
     "Он должен  умереть",  сказал Дарий, и в его голосе было столько злобы,
что все ландграфы с любопытством посмотрели на него.
     "А   вы   что   имеете   против   Джона?",    спросил   Блейс.   "Ваших
коллег-изменников я понимаю:  они рвутся к  власти, к деньгам, к возможности
свести старые счеты. Но вы..."
     "Мы - патриоты", холодно ответил Дарий.
     Блейс  улыбнулся. "Они - возможно, но вы - нет. Вы участвуете по личным
мотивам."
     "Если и так", сказал Дарий, "то это мое дело, а не ваше."
     Неровно зашуршала сталь по коже, когда Бедивер мгновенно выхватил меч и
приставил кончик к горлу Дария.
     "Вы должны держаться нас", неприятно улыбаясь, сказал Блейс, "а нам это
не обязательно."
     "Нам нужны ваши  приятели-патриоты  -  гарантировать, что Двор Харальда
будет   подчиняться  требованиям  Баронов",  пробормотал   Гайлем,   "но  не
обязательно нужны вы. В конце концов,  Дарий, вы  всего только  посредник. И
ничего более. А  посредники ничего  не должны таить  в себе, не так  ли? Мне
кажется, вы просто обязаны рассказать нам об этих ваших мотивах."
     Дарий, не сдаваясь, встретил его взгляд. Тонкая струйка  крови побежала
вниз  по  его  шее,  когда  Бедивер легонько  надавил  на меч. На  мгновение
воцарилась немая сцена, когда никто не сворачивал с избранного пути. Блейс и
Гайлем обменялись  взглядами  и  Гайлем кивком  указал  на  испуганную  леди
Сесилию. Блейс  пятерней вцепился в ее волосы и резко  запрокинул голову. Ее
вопли и дерганье  сразу прекратились, когда Гайлем прижал кинжал к ее горлу.
Она начала было всхлипывать, но перестала, когда лезвие коснулось кожи.
     "Ну?", спросил Блейс.
     "Я  хочу  мести", сказал Дарий  так тихо,  что ландграфам потребовалось
время, чтобы понять. Блейс махнул  Гайлему убрать кинжал и отпустил Сесилию.
Бедивер отвел меч от горла Дария, но в ножны не вложил.
     "Я никогда не хотел быть Министром Войны", сказал Дарий. "Я унаследовал
пост от отца. Никто не поинтересовался, что я  хотел делать со своей жизнью,
никто не заботился, что у меня  нет ни образования, ни наклонностей  к  этой
работе. Я  мог  бы стать  колдуном: у меня  был талант.  У  меня была  сила.
Академия Магии обещала мне место еще до того, как я достиг возраста мужчины.
Но король и  отец не позволили  мне  уехать.  Я должен  был стать  следующим
Министром Войны во что бы то ни стало.
     Вначале  я  по-настоящему  старался,  однако  моих  стараний  почему-то
никогда не было достаточно, и через некоторое время я попросту все забросил.
А король, Астролог, Защитник по  очереди унижали  и высмеивали меня,  потому
что я  не был  так хорош  на работе, которой я  никогда  не хотел. Наверное,
после восстания Харальд предоставит мне тот пост, который я захочу, однако я
участвую не потому. Я хочу мести.  Я  хочу отомстить за  все годы страданий,
что я вытерпел, за все унижения, что мне пришлось проглотить. Я хочу увидеть
каждого, кто когда-либо смеялся надо мной, сломленным и униженным."
     "Увидите", сказал Блейс. "Обязательно увидите."
     "Я хочу видеть, как умирает король!"
     Бедивер  мрачно  хохотнул   и  спрятал  меч.  Дарий  неловко  кивнул  в
благодарность  и потянулся взять  руку Сесилии,  подбежавшей  и вставшей  на
колени возле его  кресла. Капли  крови запятнали  ее  шею  там,  где касался
кинжал Гайлема. Блейс поднялся на ноги.
     "Не вижу  нужды в дальнейших  обсуждениях. Лорд Дарий, устройте встречу
между  принцем  Харальдом  и вашими  приятелями-патриотами.  Чем  скорее  он
предоставит себя нашему делу, тем  лучше. И позаботьтесь, чтобы явились все.
На  этот  раз  мы  отделим  наших  друзей  от  наших врагов." Блейс  холодно
улыбнулся.  "Уверен,  что мне не надо  объяснять, что станет  с каждым,  кто
попытается выдать нас королю."
     "Я позабочусь обо всех проблемах", сказал Дарий.
     "Уверен, что так. Доброй ночи, лорд и леди. Спите спокойно."
     Он  слегка поклонился  и вышел.  Гайлем и  Бедивер последовали за  ним.
Дверь медленно закрылась за  ними.  Сесилия выждала секунду,  убеждаясь, что
они действительно ушли, потом сделала двери грубый жест.
     "Они воображают,  что  хитроумны",  сказала  она,  провожая  ландграфов
презрительным  фырканьем.  "Когда  ты закончишь  обрабатывать  Харальда,  ты
станешь силой, стоящей за троном, а не Бароны."
     Дарий успокоительно погладил ее руку. "Пусть пока думают, что командуют
они, дорогая. Это не вредно, а Бароны счастливы."
     "А после восстания?"
     "Будет не слишком трудно объяснить Харальду, кто на самом деле убил его
отца."
     Сесилия засмеялась и шаловливо захлопала  в ладони.  "А  если ландграфы
лишатся  доверия,  к кому  же еще  он обратится  за помощью, как  не  к нам?
Дарий, дорогой, ты гений."
     Дарий улыбнулся и пригубил вина. "Тебе еще не удалось заманить Харальда
в свою постель?"
     "Пока нет."
     Дарий поднял выщипанную бровь. "Теряешь класс, дорогая?"
     Сесилия чувственно  хохотнула. "Я  начинаю удивляться. По  Двору  ходят
слухи,  что  он увлекся принцессой  Джулией. Подозреваю,  что его  интригует
новизна женщины, которая знает, как сказать нет. Однако,  увлечение пройдет.
И он окажется в моей постели, даже если мне придется затащить его туда." Она
задумчиво нахмурилась. "Король Харальд.  Звучит прямо-таки хорошо, а  с нами
за спиной он станет великим, несмотря на самого себя."
     "Мне  тревожно", тихо произнес  Дарий.  "Мы ввязались  в такое...  Если
что-нибудь пойдет не так..."
     "Мой дорогой осторожный Дарий", сказала  Сесилия. "Все пойдет как надо.
Мы все так тщательно продумали. Что теперь может пойти не так?"
     "Не знаю", ответил Дарий. "Любой план несовершенен."
     Сесилия  вздохнула,  поднялась  на  ноги и прикоснулась  губами  ко лбу
Дария. "Какой был изнурительный вечер, дорогой. Я думаю, пора в постель."
     "О, да. Как Грегори?"
     "Есть еще проблемы, после  того,  как его ударила Джулия, но  я надеюсь
сегодня излечить его."
     Дарий хмыкнул,  и Сесилия  нежно  улыбнулась  в  ответ. "Дорогой Дарий,
иногда мне хочется..."
     "Извини", сказал  Дарий.  "Ты же  знаешь,  я никогда  не  интересовался
такими вещами."
     "Я  просто подумала", сказала Сесилия. "Мы составляем  хорошую команду,
правда?"
     "Конечно", сказал Дарий. "Красота и коварство - непобедимая комбинация.
Доброй ночи, дорогая."
     "Доброй ночи", сказала Сесилия и заторопилась на с