й  боли в груди, потом шагнул и дважды
постучал в дверь. Раздался звук отодвигаемых тяжелых засовов и дверь  плавно
распахнулась.  Харальд перешагнул  первого стражника и  неторопливо  вошел в
палаты лорда Дария.



        x x x

     Когда  Харальд вошел в зал,  все  разговоры  замерли. Шумное бормотание
голосов мигом сошло на нет, музыканты перестали играть, а танцоры застыли на
своих местах. Даже ревущее пламя в громадном  камине от внезапно наступившей
тишины, казалось, онемело. Харальд шагнул через порог и  осмотрелся. В ответ
бесстрастно смотрело целое море масок.
     Зал в палатах Дария был не столь громаден, как Тронный, и две-три сотни
гостей заполняли его от стены до стены. Для  приема в Замке такое количество
было  нормальным,  достаточно  внушительным, но  не  пугающим,  однако маски
вносили определенное  различие. Преобладали простые черные  маски-домино, но
не  менее  половины  гостей  Дария предпочли  надеть  индивидуальные  маски:
разукрашенные  и причудливые,  яркие  и гротескные,  эти  маски  следили  за
Харальдом  с  напряженным вниманием,  которое  почти  лишало его присутствия
духа.  Их  застывшие выражения,  их  преувеличенная  радость,  или горе, или
рычание, были  настолько далеки от всего  человеческого, что  казались почти
демоническими. Прямо перед Харальдом, чуть левее, стоял белолицый Пьеро рука
об  руку  с Мумией, у  которой  было  лошадиная голова.  Справа от  Харальда
улыбающаяся Смерть дружески  оперлась на плечо вопящего Голода.  Выпученными
глазами смотрела  Рыба и  подмигивал Кот. И всюду - простые  черные  домино,
накрашенные щеки и лорнеты из чеканного золота и серебра. Харальд смотрел на
маски и маски смотрели в ответ.
     А потом море  фальшивых лиц вдруг  расступилось, когда  навстречу вышли
две  фигуры.  Часть  напряжения Харальда улетучилась, когда  он узнал  лорда
Дария  и леди  Сесилию, и он убрал руку с эфеса меча. Дарий был  в  длинном,
тяжелом  одеянии  цвета  пыли,  покрой  и  стиль  которого  тщетно  пытались
представить его более  стройным. Он надел  черную шелковую маску-домино.  На
Сесилии  было  расшитое  голубое  с  серебряным  бальное  платье,  усыпанное
полудрагоценными  камнями.  Оно  закрывало ее от шеи  до лодыжек,  никак  не
скрывая  великолепную  фигуру.   На  манжетах  и  подоле  висели  серебряные
колокольчики, тонко  звеня при  каждом движении.  Вместо маски  она  держала
изысканный лорнет чеканного  золота на тонкой ручке из слоновой кости. Дарий
поклонился Харальду, а Сесилия  сделала книксен. Позади них море  масок тоже
поклонилось и  присело. Харальд коротко  кивнул в ответ и Дарий сразу махнул
музыкантам в дальнем конце зала. Зазвучала быстрая музыка и море масок вдруг
стало  просто  собранием   веселящихся   гостей,   пришедших  поговорить   и
потанцевать, попробовать вина,  отведать сладостей и  засахаренных фруктов с
щедро  накрытых столов. Двое слуг тихо притворили  дверь позади Харальда. Он
услышал, как задвинулись тяжелые засовы.
     "Добро пожаловать, Сир", сказал лорд Дарий. "Мы вас заждались."
     "Мне сообщил об этом сэр Блейс", вежливо улыбаясь, сказал Харальд.
     "У вас были трудности на пути сюда, Сир?"
     "Ничего такого, с чем я не справился бы."
     "Не  желаете  ли взять  у  меня  маску,  Харальд?",  радостно  спросила
Сесилия. "уверена, что смогу найти такую, что вам точно подойдет."
     "Действительно",  сказал  Дарий. "Стражникам строго  приказали снабдить
вас маской."
     "Они попробовали", сказал  Харальд. "Я убедил их, что это нежелательная
идея.  Кроме того, я присутствую  здесь  не для  того, чтобы  оставаться  не
узнанным, не так ли?"
     "Конечно, Сир,  конечно."  Дарий  живо  махнул проходящему мимо  слуге,
который  остановился  и предложил Харальду поднос с  напитками. Харальд взял
бокал вина, осушил  его  до дна, поставил  на  поднос и  взял другой.  Дарий
махнул  слуге  удалиться,  пока  принц не  взял  третий,  потом  внимательно
рассмотрел Харальда. Что-то было не так, он чувствовал.
     "Почему  вы  избрали  маскарад,  мой  лорд  Дарий?",  спросил  Харальд,
потягивая вино в манере, которая намекала, что только  вежливость удерживает
его от того, чтобы скорчить физиономию.
     "Честно говоря, Сир, это единственный способ, с помощью которого я смог
заставить  большинство  гостей  прийти  сюда.  Маски,  несомненно,  дают  им
утешительное чувство  анонимности. Позже, когда все побольше пообщаются друг
с другом, мы снимем маски."
     Харальд важно кивнул. "Тогда, если вы  мне позволите, мой  лорд и леди,
мне надо смешаться с моими сотоварищами-гостями, не так ли?"
     "В этом и состоит цель приема, Сир."
     Харальд улыбнулся и двинулся в толпу приседающих масок. Дарий и Сесилия
следили, как он идет.
     "Что-то  не  так",  медленно  произнес  Дарий,  словно  в  рассеянности
переводя руку ближе к отравленному кинжалу, спрятанному в левом рукаве.
     "Не  так? Я ничего  не  заметила, дорогой." Сесилия элегантно отпила из
бокала  с  вином и быстро осмотрела зал. "Прием проходит  великолепно, здесь
все, кто должен быть."
     Дарий упрямо качал  головой. "Это Харальд - то, как  он ведет себя. Ему
следовало быть более...  ну,  <i>возбужденным</i>, что ли, черт побери. Люди в этом
зале  могут посадить его на трон, если  захотят,  но  посмотрев на Харальда,
кажется, что ему наплевать, что о нем подумают."
     Сесилия мило пожала  плечами. "Наш дорогой  Харальд никогда не  обращал
внимания на чужие мысли. Он же принц."
     "Наверное, ты права", сказал Дарий.  Он глубоко припал  к своему бокалу
и, опустив его,  удивился, что он пуст. Он нахмурился и  поставил  бокал  на
ближайший столик.  Сейчас не время предаваться винопитию.  "Пойдем, дорогая,
гости ждут, и если Харальд их не  очарует, за него это сделаем  мы, черт его
побери."
     Сесилия  засмеялась.  "Хочешь сказать,  что  чаровать  их  должна  я  и
Грегори? Ты слишком занят политикой и бизнесом."
     "Конечно", сказал Дарий. "В этом я больше всего силен."
     Они обменялись улыбками и разошлись в разных направлениях.
     Харальд медленно прогуливался по залу, вежливо кивая тем, кого узнавал,
и холодно улыбаясь остальным.  Он игнорировал все приглашения остановиться и
поговорить  и бродил туда-сюда по залу, пока не убедился,  что видел каждого
по меньшей мере  раз. В конце концов, он остановился перед пылающим камином,
встав к нему  спиной и тихо наслаждаясь теплом, медленно греющим кости. Даже
множество   толстых   каменных   стен   Замка,   похоже,   не    задерживало
противоестественный холод, охвативший  Лес. Жестокие заморозки губили Страну
и каждое утро снег  все гуще лежал на бастионах. Даже ров начал затягиваться
льдом.
     Харальд  пожал  плечами  и  отхлебнул вина.  Через зал за ним  наблюдал
Дарий. Харальд отвернулся.  Он  еще не был готов  говорить. Вместо этого  он
развлекался, наблюдая за гостями в масках, грациозно двигавшихся запутанными
фигурами танца или собиравшихся голодными  группками  возле буфетных столов.
Харальду  показалось,   что, несмотря   на  все  разнообразие  масок,  здесь
присутствовал   четкий  порядок  клевания.  Высшее   общество   имело   свои
индивидуальные,  сильно  стилизованные маски,  каждая  с тонким  намеком  на
скрывающееся под нею лицо. Менее значительные аристократы надели более дикие
и причудливые маски, словно в оригинальности добирая то, чего  им не хватало
в  социальном  статусе.  Торговцы  и  военные  обходились  простыми  черными
масками-домино, которыми снабдил гостей лорд Дарий.
     Прямо  напротив Харальда стояли вместе три человека без масок.  Харальд
слегка наклонил голову. Трое ландграфов поклонились в ответ, но не двинулись
ближе.  Харальд  нахмурился и в свой черед встретился  с  ними взглядом. Сэр
Блейс  спокойно  смотрел в ответ, сэр Гайлем нервно  дергал головой  и глупо
ухмылялся, а сэр Бедивер...  Вопреки себе  Харальд  вдруг содрогнулся, когда
попытался и не смог встретиться  с холодными, темными глазами сэра Бедивера.
Он понял теперь без малейшей тени сомнения,  что если бы во Дворе сразился с
ландграфом, сэр Бедивер легко убил  бы его. Харальд уставился  в свой пустой
бокал.  Он не забудет и не простит  оскорбления, нанесенного  ландграфом его
отцу, однако клянется,  что  если снова дело дойдет до тяжелого оскорбления,
он проявит  больше  разума, чем вызывать  этого  ландграфа  на поединок.  Он
просто ткнет его кинжалом в спину или подсыплет толченого стекла в вино.
     "Добро  пожаловать на прием",  сказал ледяной  голос,  и Харальд поднял
взгляд, обнаружив себя лицом к  лицу с  черно-белой маской Арлекина. Розовый
рот  вежливо  улыбался,  однако  бледно-голубые  глаза  под  маской  никакой
веселости не показывали.
     "Я узнаю ваш голос", пробормотал  Харальд. "Лорд Вивиан, не так  ли?  В
отсутствие Защитника вы командуете стражей Замка."
     Лорд Вивиан приблизился и медленно и  обдуманно  снял  свою  маску, под
густой гривой  серебристо-седых  волос открыв тощее,  костлявое  лицо, столь
бледное, что казалось почти бесцветным. Лицо было спокойным и  бесстрастным,
однако  глаза смотрели жестко и неколебимо, выдавая силу  и решимость. Глаза
фанатика. Сам он был скорее худощавым и жилистым, нежели мускулистым, однако
в  скудных, экономных жестах  таилась смертельно  опасная грация,  и Харальд
обратил внимание, что правая рука Вивиана не удалялась от рукояти меча.
     "Я командую стражей Замка", медленно произнес Вивиан, "теперь и всегда,
мой король."
     "Я еще не король", сказал Харальд.
     "Вы станете им", сказал Вивиан. "Защитник не вернется. Его труп гниет в
Лесу  Мрака.  Я  говорю  сейчас  от имени  стражи, а  каждый солдат  в Замке
подчиняется моим  приказам.  С  нами на  вашей  стороне  никто не  осмелится
оспаривать ваши притязания на Лесной трон."
     "Действительно",  сказал Харальд  . "Но почему вы поддерживаете меня, а
не моего отца? Вы ведь дали ему обет верности, поклявшись жизнью и честью."
     "Это было до прихода Леса Мрака", прямо сказал Вивиан. "Клятва защищать
Страну важнее всех прочих клятв. Я верен трону, а не тому, кто сидит на нем.
Лесная Страна в  опасности, а  ваш отец  не способен более  делать  то,  что
должно делать."
     Харальд  поднял  бровь. "Догадываюсь, что вы хотите поговорить со мной,
как с будущим королем."
     Вивиан холодно  улыбнулся. "Ведите борьбу с  врагом, Сир. Соберите всех
стражников  и  солдат в  единую большую армию  и выведите ее на битву против
тьмы. Под моим командованием они перебьют демонов и отбросят их."
     "А потом?", спросил Харальд.
     "А потом мои части возведут между нами и демонами стену огня - палящего
яркого пламени, которое загонит грязных тварей во мрак, откуда они явились!"
     "Если даже предположить, что такая тактика сработает", задумчиво сказал
Харальд,  "сотни  приграничных  ферм будут потеряны  в огне. Погибнут тысячи
крестьян."
     Вивиан  пожал плечами. "Прискорбно, но  необходимо. Если не  остановить
Лес  Мрака,  они  погибнут  в  любом  случае.  Какое  значение  имеет  смерь
нескольких сот крестьян, если своей гибелью они смогут обеспечить  выживание
Лесного Королевства? Я  солдат, я  и  мои люди  тоже рискуем, когда  идем  в
битву.  А  потом... мы всегда  сможем  построить много новых ферм, а  низшие
классы все равно размножаются как кролики."
     "Именно",  пробормотал  Харальд. "Я  все  же  опасаюсь,  что бароны  не
отнесутся столь же спокойно к обширному разрушению их земель."
     "Моя армия будет готова поддержать своего короля  против любого врага",
спокойно сказал Вивиан. "Вне зависимости, какой это враг."
     "Успокаивающая мысль", сказал  Харальд. "Я подумаю  над вашими словами,
лорд Вивиан, и над вашими весьма щедрыми обещаниями поддержки."
     "В обмен на пост главнокомандующего стражи, Сир,"
     "Разумеется, лорд Вивиан, разумеется."
     Вивиан  слегка  поклонился  и вновь  надел  маску  Арлекина.  Выцветшие
голубые  глаза холодно блеснули под  черно-белым  шелком, потом лорд  Вивиан
повернулся и скрылся в бурлящей толпе. Харальд нахмурился и тряхнул головой,
словно  хотел  прояснить  ее.  Присутствие  Вивиана на  балу  едва  ли  было
сюрпризом, но тем не менее Харальд чувствовал почти разочарование.  От этого
человека он ожидал лучшего.
     Взглянув в пустой бокал, он через плечо швырнул его в  камин и небрежно
взял другой у проходящего мимо слуги. Вино оказалось  вшивым, но разрази его
гром, если он  станет смотреть  на этот прием  совершенно трезвым. Он поднял
глаза и увидел лорда и леди в масках, неуверенно шагающих в его направлении.
Харальд вздохнул и  вежливо  кивнул.  Лучше все время говорить с кем-нибудь,
иначе некоторые гости занервничают и уйдут. А этого допускать не следует. Он
поклонился лорду и леди и лорд, соответственно, поклонился,  а леди  глубоко
присела в ответ.
     <i>Вот так и следует</i>, саркастически думал Харальд. <i>Вот так и следует...</i>
     Бал продолжался, подходили и отходили  другие фигуры в  масках. Харальд
встретил  трех  лордов,  которых  подозревал,  и  двух  других,  которых  не
подозревал, а также горстку местных торговцев - похоже, с Лесом Мрака бизнес
поганый... Подавляющее большинство оказались придворными,  что весьма  точно
соответствовало  ожидаемому.  С одной стороны,  придворные по  природе своей
тяготели  к  консерватизму, ибо, как  землевладельцы  или шерифы королевских
земель, они  многое  теряли  и  мало  приобретали  от  любого  политического
изменения. Но, с  другой стороны,  в конечном счете, большинство  придворных
были  мелкими  дворянами,  которым  весьма сильно  хотелось  стать дворянами
рангом повыше. А единственный способ этого добиться - получить больше земель
или продвинуться на более  влиятельные позиции  при  Дворе.  Вот  почему они
явились  к Харальду, прячась  под  своими  масками  из  шелка, кожи и  тонко
чеканенного  металла.  Маски  менялись,  но  история  оставалась все той же:
поддержка  в обмен  на  патронаж.  Через некоторое  время  Харальд  перестал
прислушиваться и просто говорил да любому. Это экономило время.
     Сесилия и  Грегори расхаживали, как  на  параде, рука  об руку по всему
залу и обратно,  улыбаясь, болтая и  следя за  тем, чтобы у каждого бокал  с
вином был  наполнен  до краев.  При  ее  красоте  и его крепкой, мускулистой
фигуре они представляли красивую пару, яркую и уверенную в себе. Сесилия вся
искрилась,  ее  злющие  насмешки  и колючие  реплики наводили даже на  самые
серьезные лица неудержимые улыбки и веселый  смех. Грегори,  хотя и не самый
дипломатичный из  людей,  мог быть  очаровательным, когда помнил об этом,  а
рядом  с  вдохновляющей  его  Сесилией  молодой  стражник  расхаживал  среди
колеблющихся гостей,  излучая  уверенность  и надежность. Его  доверительные
манеры,  грубоватые  и  сердечные,  его  спокойный  добрый юмор  успокаивали
трепещущие сердца и внушали неуверенным чувство целеустремленности. Немногие
бросали  взгляды  на  его  руку в  руке Сесилии: все обо  всем знали или, по
крайней  мере, догадывались.  Несколько  косых  взоров обратилось в  сторону
Дария,  но никто ничего не  сказал.  Так  как  Дарий  знал  и, очевидно,  не
возражал,  вопрос  был  закрыт,  по  крайней  мере, на  публике.  Придворные
встречались  взглядами  и пожимали  плечами.  Политики  склонны  к  странным
связям... Иногда буквальным образом...
     От  Дария, когда он кружил  среди  своих  гостей, ничего не укрывалось.
Глупцы.  Он знал достаточно хорошо,  что там, где человека не может склонить
на  что-то разум,  этого  могут добиться чары. Одержимый, но сам  обладающий
слабыми  чарами, Дарий нуждался в помощнике,  при случае  выступающем вместо
него,  в человеке  с  приятной  внешностью, мягкими  манерами  и не  слишком
мозговитого, чтобы обманывать своего хозяина. Грегори идеально подходил  для
такой роли. Помогало и то, что он нравился Сесилии. К тому же и Сесилия тоже
отнюдь не сверкает разумом.
     Дарий тихо  вздохнул и  осмотрелся.  Харальд, наконец-то,  снизошел  до
разговоров  с  гостями,  хотя,  кажется,  он  привлекает  в основном  мелких
аристократов,  а  не  людей  с  реальным  положением и весом.  Дарий цинично
фыркнул.  Скоро Харальду  придется  давить всей  своей  тяжестью  и  пачкать
благородные  ручки. Дарий вспомнил тяжкую  сделку, что совершил только  что,
чтобы привлечь на  свою  сторону двух  главных торговцев  зерном,  и  мрачно
улыбнулся.  Восстание  - это  не политика,  а  сила  оружия,  как, к  своему
изумлению, быстро  обнаружат Харальд  и бароны.  В обмен на будущие  уступки
Дарий  владел сейчас всеми  запасами зерна,  оставшимися в Лесной Стране. Ни
единая  телега  без  его  разрешения не  покинет тщательно  укрытые  склады.
Ландграфы  думают,  что они контролируют зерно, однако  бароны вскоре узнают
истину, когда им  придется прийти  к лорду  Дарию  со шляпой в руках,  чтобы
накормить  собственные войска.  Он холодно  хохотнул  и быстро придал своему
лицу  выражение  спокойной  непроницаемости, когда к  нему  приблизился  сэр
Блейс. Дарий  взглянул  украдкой, где  же Гайлем  и  Бедивер,  но их не было
видно.
     "Мой дорогой друг, сэр Блейс", сказал Дарий, отдавая церемонный поклон.
"Убежден, что вам понравилось мое гостеприимство."
     "Вино у вас поганое, а от гостей воняет", ответил Блейс. "Однако, когда
общаешься  с  предателями,  приучаешься  не  обращать внимания на  вещи,  от
которых нормально тебя  тошнит.  Вижу,  вы  обратили  внимание  на  растущую
популярность  Харальда. Придворные, которые  обычно  обходили  его  за милю,
дерутся друг с другом за право пожать ему руку при всех."
     "Похоже,  что наш дорогой  Харальд весьма хорошо  справляется с делом",
пробормотал Дарий.  "Наверное,  потому, что чересчур щедр в обещаниях. И все
же, пусть обещает, как ему хочется - придворные станут счастливы, а потом мы
все поставим на свои места."
     "Хотите сказать, что бароны поставят все на свои места, Дарий?"
     "Конечно, сэр Блейс, конечно."
     "Что-то беспокоит  ваших  гостей",  вдруг сказал  Блейс. "Чего  они так
пугаются,  что  даже  не осмеливаются  обсуждать здесь?  Есть идеи, что  это
такое?"
     "Куртан", прямо  ответил  Дарий. "Они не верят,  что он украден, как не
верим вы и я. Нет,  мой дорогой Блейс,  они  боятся, что Джон и его любимчик
Астролог теперь завладели Мечом Принуждения и думают использовать его против
них,  налагая  заклятье  за  заклятьем,  пока  придворные  не превратятся  в
последних рабов, лишенных всякой собственной воли."
     "Может быть",  осторожно сказал  Блейс.  "А  вы как думаете,  Куртан  у
Джона?"
     Дарий пожал плечами. "Разве это имеет значение? Если есть, мы ничего не
сможем  поделать.  Если нет,  он  против  нас беззащитен.  Кроме  того, я не
сомневаюсь, что сила Меча с годами была сильно  преувеличена. Со временем же
любая магия слабеет."
     Сэр Блейс  покачал головой. "Легенды говорят, что  Куртан  получил свою
силу  от самого Князя  Демонов. Если так, то  Куртан является самым страшным
оружием  в  этой  Стране. Если  есть хоть малейшая вероятность, что он  не у
короля, нам стоит  побыстрее обнаружить, у кого же  он на  самом  деле. Джон
может раздумывать, применить или не  применить Куртан, другие раздумывать не
станут."
     "Это проблема  завтрашнего  дня", сказал  Дарий.  "А  пока, чем  дольше
Куртан остается пропавшим, тем лучше: для нас главная  ценность этого оружия
в том, что король Джон изолирован от своего Двора. Чем  больше  они напуганы
королем, тем вернее они окажутся на нашей стороне."
     Сэр Блейс  цинично  улыбнулся. "Так  легко не  получится,  Дарий.  Этих
баранов недостаточно напугать, их  еще надо подтолкнуть к  действию. А чтобы
этого добиться, нам надо обещать какую-то форму защиты как от Куртана, так и
от королевской стражи."
     "Вы всерьез думаете, что придворные станут проблемой?" Дарий  задумчиво
нахмурился. "С лордом Вивианом в качестве главнокомандующего стражи..."
     "Королевская  стража все-таки  станет поддерживать короля Джона", прямо
сказал Блейс. "Они верны  королю, верны почти до фанатизма. Другие стражники
могут подчиниться приказам лорда Вивиана, а могут и не подчиниться, - скорее
всего, они просто отойдут в сторону и посмотрят, куда подует ветер. Нет, мой
дорогой  Дарий, нам нужно оружие достаточно мощное, чтобы гарантировать нашу
безопасность  от  любых  нападений,  независимо,  с  какого направления  они
последуют. К  счастью,  с тех  пор, как открыли Оружейную, такое оружие  нам
доступно."
     Дарий остро взглянул на Блейса. "Вы хотите украсть Адские Мечи?"
     "Именно."
     Дарий уставился в свой  бокал.  "Куртан сам по себе достаточно страшен,
Блейс.  Не  думаю,  что стану доверять  человеку,  который нацепит  один  их
Проклятых клинков. Эти Мечи пагубны."
     "Поздно быть  таким разборчивым,  Дарий.  Оглянитесь  вокруг: из  всего
населения Замка едва ли три сотни  человек оказывают нам открытую поддержку.
А должно быть впятеро больше. Даже  после всего, что случилось,  большинство
Двора  продолжает хранить верность королю. Или, по крайней мере,  они больше
боятся его  гнева, чем нашего. Нам  необходимо любое оружие, на  которое  мы
сможем  наложить  лапу, а  это включает и


Адские  Мечи. Слишком  поздно быть
мягким, Дарий."
     Лорд  поднял  свой бокал и мерно пил,  пока  он не опустел, все  еще не
глядя на Блейса. Когда он, наконец, опустил бокал и заговорил, голос его был
спокоен и ровен. "Хорошо,  сэр Блейс. Но я не возьму эти клинки в руки. Даже
ради самого трона и всей Лесной Страны."
     "Я и не утверждал, что вы обязаны брать их", сказал Блейс.
     Дарий мгновение  смотрел  на него, потом  церемонно поклонился  и пошел
прочь. К сэру Блейсу подошли сэр Гайлем и сэр Бедивер.
     "Благородный  лорд  Дарий  не  кажется  слишком  счастливым", неприятно
улыбаясь, сказал Гайлем. "Надеюсь, он не станет проблемой."
     "Не  станет",  коротко  ответил  Блейс.   Он  не  позаботился  погасить
презрение в  собственном голосе:  приходится  работать  с  Гайлемом,  но  не
требуется его любить. Сэр Гайлем такой <i>гнусный</i> человечишко. Если б он не был
столь необходим для баронов... Блейс обреченно вздохнул и  поморщился, когда
взгляд Гайлема стал ощупывать близко  подошедшую даму, бесстыдно раздевая ее
взглядом.
     "Смотрите повежливее, черт побери", проворчал  Блейс. "Мы хотим убедить
этих  людей поддержать наше дело, а не обеспечить ревнивых мужей основаниями
для дуэлей."
     Гайлем хихикнул и основательно приложился к бокалу. Его круглое, мягкое
лицо раскраснелось, улыбка стала еще безобразнее.  "Ну-ну, Блейс, у  каждого
свои  предпочтения.  В  обмен на мои  услуги бароны  обещали мне все, что  я
захочу.  Все,  что  угодно.  А  здесь,  в Замке, я видел одно восхитительное
создание, такую сладкую юную  штучку... Я хочу  ее, и я ее заполучу. Уверен,
что в конце концов она очень меня полюбит."
     Блейс  отвернулся. То немногое, что он слышал о частной жизни  Гайлема,
способно  вывернуть наизнанку желудок. Похоже, ландграфу в его удовольствиях
нравится немного крови.  А иногда  и много крови.  Гайлем  смотрел  голодным
взглядом на высокую гибкую леди в маске, которая грациозно крутилась с мужем
в пируэтах танца. Она поймала его взгляд, содрогнулась и быстро отвернулась.
Гайлем облизал губы, а муж яростно уставился на него.
     "Черт побери", прорычал Блейс, "я же говорил вам..."
     "Я  получаю  приказы  не  от  вас!",  злобно ответил  Гайлем. Он  вдруг
повернулся лицом к  Блейсу, держа в  руках  зловещий  маленький нож. Рот его
раздраженно  дергался, глаза ярко пылали. "Я -  Мастер меча, не забывайтесь!
Без меня вам  никогда не  справиться с Адскими Мечами, а без этих Мечей ваше
драгоценное  восстание ни  черта не  имеет надежды на  успех.  Я  вам нужен,
Блейс, а вот вы-то мне  не нужны.  Моя личная жизнь -  не ваше чертово дело!
Никто не имеет права говорить мне, что делать! Ни вы, ни бароны, ни..."
     Громадная рука легла  на его руку и сдавила. Гайлем вскрикнул от боли и
лицо  его  побелело. Слезы  побежали по его  щекам, а Бедивер все крушил его
руку беспощадной хваткой.
     "Сделаешь  что-нибудь,  что расстроит  наши  планы",  тихо прошипел сэр
Бедивер, " и я изувечу тебя, заморыш. Изувечу так, что ты никогда не сможешь
ходить прямо."
     Он отпустил, и Гайлем, злобно фыркая, прижал ноющую руку к груди.
     "Потом можешь делать, что хочешь, отвратительный недомерок", сказал сэр
Бедивер. "Но не сейчас. Пока Харальд не занял прочно трон и не находится под
нашим надежным  контролем, ты не сделаешь  ничего,  что может осложнить нашу
миссию. Тебе ясно?"
     Гайлем быстро кивнул, и Бедивер отвернулся  от него, спокойно  наблюдая
за кружащейся толпой. Алое свечение уже меркло в его глазах, но безумие, как
всегда, оставалось.
     Блейс медленно качал головой, пока Гайлем неуклюже прятал свой  нож. Не
в  первый раз  Блейс удивлялся, как он дошел до такого, плетя измену  против
короля  вкупе с  берсеркером и извращенцем.  Во всем  этом  виноват  Джон  -
слишком  слабый  король.  Будь  он  сильнее,  способнее,  делал  то, что так
очевидно необходимо, измена была бы не нужна. <i>Тебе не следовало хвататься за
Куртан, Джон.  Все другое,  и мы  еще могли  бы заключить сделку,  но раз ты
открыл Оружейную,  я больше ничего не могу для тебя  сделать.</i> Харальд  будет
лучшим королем. Он  понимает реалии власти.  Сильный король на Лесном троне,
работающий в союзе с баронами, а не против них  - вот то, что нужно. А тогда
и Лес Мрака будет отброшен, демоны разбиты, и вообще, все будет, как должно.
Все.
     <i>Черт побери тебя, Джон! Черт тебя побери за то, что ты превратил меня в
предателя!</i>
     Сесилия уверенно  скользила  сквозь  громко  болтающую  толпу, завлекая
блестящими разговорами людей, которых она не  выносила, и улыбаясь так,  что
сводило  скулы.  Несмотря  на  множество воздуховодов, становилось душно,  а
несмолкаемый рокот голосов так давил Сесилии  на нервы, что ей казалось, что
она сейчас  закричит. Наконец,  она  решила, что с нее  достаточно, и твердо
взяв  Грегори за  руку, силой  повлекла  его  к  чаше  с пуншем,  в  поисках
небольшого спокойствия и очень большого бокала.
     "С кем еще нам надо поговорить?", спросила она, жадно глотая пунш.
     "Со всеми",  спокойно ответил Грегори. "Нельзя позволить,  чтобы отсюда
ушел хоть один человек, не на все сто процентов убежденный, что в его лучших
интересах встать на нашу сторону."
     Сесилия  опустошила бокал и  заново  подставила  его под  струю  пунша.
"Знаешь,  Грегори,  я помню, когда я могла танцевать и пить весь вечер и всю
ночь до  самого утра, поспать четыре часа,  проснуться  радостной и с яркими
глазами, готовая  все повторить  сначала. Посмотри на меня  сейчас:  я здесь
всего лишь несколько часов, а уже валюсь с ног. Я старею."
     "Чепуха", галантно заметил Грегори.
     "Правда",  печально  настаивала  Сесилия.  "Мне сорок один год, у  меня
пробивается двойной подбородок, а груди обвисли."
     "Вздор", твердо  сказал Грегори.  "Ты такая же  молодая и красивая, как
всегда. Я-то знаю."
     Сесилия улыбнулась  и  устало склонилась на  грудь  молодого стражника.
"Дорогой Грегори, ты всегда говоришь приятное. Наверное, поэтому я и держусь
за тебя."
     "Определенно, не только по этой причине."
     Сесилия  хихикнула  и  отпрянула.  "Позже,  дорогой,  позже.  Нам  надо
работать." Потом она поколебалась, задумчиво глядя на него. "Грегори..."
     "Да, моя леди?"
     "Почему ты остаешься со мной?  Ты же знаешь, что я никогда не разведусь
с Дарием."
     "Да", ответил Грегори, "знаю."
     "Ты любишь меня?"
     "Наверное.  Какая  разница,  раз  мы  приятно  проводим  время  вместе?
Беспокойся о  завтрашнем дне,  когда  он наступит, а сейчас  мы  рядом  и  я
никогда не был более счастлив. Никогда."
     Сесилия протянула  руку, крошечной ладонью взяла его за  ухо, повернула
голову к себе и нежно поцеловала. "Спасибо тебе, дорогой",  тихо сказала она
и отпустила его. "Теперь сделай мне одолжение, пойди  и поговори пока один с
этими ужасными людьми. Я посижу здесь, подожду, пока утихнет головная боль и
вернутся жизненные силы."
     Грегори  дружелюбно  кивнул  и мужественно  зашагал в  бурлящую  толпу.
Сесилия с сомнением взглянула на пунш в своем бокале, потом пожала плечами и
изящно  пригубила его. Еще бокал ей не повредит. Подошел Дарий, вытирая  лоб
шелковым платком, видавшим лучшие дни.
     "Как у нас дела?", спросил он, страстно глядя на чашу с пуншем.
     "Не слишком плохо",  ответила Сесилия. Она предложила ему отхлебнуть из
своего бокала, но он  покачал  головой. "Не тревожься,  Дарий. Большинство с
нами,  остальных  надо  просто уговорить делать то, что они в  любом  случае
хотят делать сами."
     "Если кто-нибудь двинется уходить, сразу дай мне знать."
     "Обязательно. Отравленный кинжал у тебя, конечно, под рукой?"
     "Конечно. А  стражникам строго приказано. Никто не выйдет отсюда живым,
пока  я  не  поручусь за  него.  Мы слишком  далеко зашли,  чтобы  рисковать
отпускать предателей. Могут покатиться наши головы."
     Сесилия трезво кивнула и вдруг задрожала.  Она протянула руку  к Дарию,
но  он  смотрел  в зал на гостей. Сесилия уронила руку  и  подошла  к  нему.
Танцующие стали слегка  шатки, но, казалось, добирали  в  энтузиазме то, что
недоставало в умении.  Голоса зазвучали  громко и хрипло, смех стал буйным и
временами пронзительным.
     "У  нас заканчивается вино", сказала Сесилия. "Когда мы  начнем снимать
маски?"
     "Скоро,  моя  дорогая, скоро.  С  этим нельзя  торопиться,  это  первый
настоящий знак доверия, первое обязательство нашему делу. Когда  я решу, что
они готовы, я дам тебе сигнал, и мы оба снимем маски. Как только мы разобьем
лед, остальные последуют за нами. Я надеюсь."
     "А если нет?", тихо спросила Сесилия. "Что если мы их не убедили?"
     "Должны были  убедить",  так  же тихо  ответил Дарий.  "Если  мы  их не
убедили, тогда именно мы не выйдем отсюда живыми."



        x x x

     Джулия проворно  шагала по ярко освещенному коридору, рассеянно потирая
ноющие костяшки пальцев. Ни один  чертов  стражник  не может  ей  указывать,
каким переходом она может, а каким не может идти. Нет сомнения,  он пожалеет
об оскорбительном тоне своего голоса, когда, в конце концов, очнется. Джулия
широко улыбнулась, потом  остановилась  и  осторожно осмотрелась. Она  могла
поклясться, что что-то услышала...  Она  оглянулась,  однако в  тенях  между
факелами  ничего не шевелилось. Джулия пожала плечами  и продолжила  путь по
коридору. Она завернула за угол и вдруг  отпрыгнула,  когда из скрытой двери
внезапно появился вооруженный  стражник. Рука Джулии  метнулась было к мечу,
но узнав стражника, она расслабилась.
     "Боден! Что ты здесь делаешь?"
     "В  основном, умираю  от  жажды,  принцесса."  Низкорослый,  коренастый
стражник  опустил меч  и спрятал его. "Три часа  на посту  и нет даже кружки
теплого эля, чтобы согреть кости."
     "У  стражников  жизнь  тяжелая", со  смехом  сказала  Джулия.  "Что  ты
охраняешь?"
     "Да  какую-то  вечеринку",  ответил  Боден. "Приватный  прием  каких-то
друзей лорда Дария. Я не знаю, пригласили ли вас, принцесса, но не думаю, вы
не из той компании."
     "Я не из той компании и меня <i>не</i> пригласили." Джулия улыбнулась. "Я хочу
просто вломиться туда, чтобы позлить Харальда."
     "Принца Харальда?", спросил Боден. "Не думаю, что он  там. Мимо меня он
точно не проходил."
     "О-о."  Джулия   нахмурилась.  Она   уверена,   что   точно   следовала
направлениям, что указал слуга... Чертов Замок, должно быть, снова взялся за
свои  старые трюки. Ну  и плевать. "И все-таки, что делаешь здесь ты, Боден?
Со всеми побрякушками, что ты подобрал в Счетной палате, ты мог бы уволиться
из стражи и купить себе таверну."
     "Я так и  хотел",  мрачно ответил  Боден. "К несчастью,  на все,  что я
нашел с Сенешалем, наложил лапу король."
     "Ну, неужели на все?"
     "На  все,  принцесса,  вплоть  до  последней золотой  монетки.  Хочется
плакать, правда? Эти  драгоценности...  Как  будто  королю  именно их  и  не
хватало... Да если бы не вы и не я, он никогда бы не увидел их снова. Что ж,
я выучил этот урок. Нельзя доверять аристократии, даже собственному королю."
     "Но... разве  ты не получил награду  хотя бы за то,  что помог отыскать
Южное Крыло?"
     "Я  просто  делал  свою  работу,  принцесса.  За  нее  мне  платят  два
серебряных дуката в неделю."
     "Это мерзко",  прямо сказала Джулия. "Думаю,  мне  надо  потолковать об
этом с королем."
     Боден поднял бровь. "Не уверен, что вы можете как-то на него повлиять."
     "Если ты так прямо ставишь вопрос, то действительно, не могу", кривясь,
сказала Джулия. "Но попробовать стоит."
     "Ага, попробуйте. В любом случае, спасибо, принцесса."
     "Но  вот что  я точно смогу сделать: прорваться  на вечеринку  Дария  и
вынести тебе выпивку. Как насчет этого?"
     "Прекрасная мысль, принцесса, но если у вас нет приглашения,  я не могу
вас пропустить."
     "Э-э, не надо, Боден, ты просто отвернись, а я проскользну. Я никому не
скажу."
     "Принцесса,  у  меня  и  так  достаточно хлопот,  мне больше  не нужно.
Спасибо за обещание, однако нет."
     "Боден..."
     "Отойди от него, Джулия."
     Джулия  крутнулась  на  месте,  обнаружив  короля  Джона,  стоящего  на
пересечении  коридоров  и мрачно глядящего  на Бодена. За  королем, заполняя
коридор от стены до стены, стояла целая толпа стражников, каждый нес на себе
четкие алые-с-золотом нашивки королевской стражи.
     "Стань  в сторону, Джулия", сказал  король.  "Я  не хочу  пачкать  твое
платье кровью."



        x x x

     Принц Харальд добрался до чаши с пуншем и наполнил бокал. Пока что пунш
-  единственное,  что делает это  сборище  переносимым.  Он  присел  на край
буфетного  стола  и  саркастически осмотрелся,  лениво свесив  ногу. Сейчас,
когда  Дарий и  Сесилия демонстративно  сняли маски,  остальные следовали их
примеру. Маска за маской  падала,  когда пирующие гости набирались смелости,
однако  открываемые  лица  были  в  красных  пятнах  от тревоги  и  большого
количества  выпитого  вина, звучал  принужденный  и визгливый  смех. Харальд
кисло  улыбался и потягивал свой пунш.  Даже в хорошие времена предательство
дается нелегко. Он устало потянулся и подумал, сколько еще продлится  прием.
С него хватит придворных, торговцев,  лордов и  леди,  и всех многочисленных
обещаний, что сделают они для него, когда он станет королем. И, конечно, что
они ждут от него в ответ. Харальд вдруг широко улыбнулся.
     У него для них в запасе несколько сюрпризов.
     "Принц Харальд, мы могли бы поговорить с вами?"
     Харальд поднял глаза на трех ландграфов,  стоящих перед  ним, и вежливо
кивнул. "Конечно, сэр Блейс. Вообще говоря, это ваш прием в той  же степени,
что и мой. Что я могу для вас сделать?"
     "Нам нужно  ваше решение", сказал  Гайлем, неприятно  улыбаясь. "Боюсь,
что мы должны настаивать на немедленном ответе."
     Одним  плавным  движением  Харальд  встал  на  ноги,  возвысившись  над
ландграфом  и  положив  руку  на  эфес  меча.  "Вы  снова  <i>настаиваете</i>,  мой
благородный  ландграф",  тихо  произнес Харальд,  "и за  это  я вырежу  ваше
сердце."
     Гайлем залился краской, а Блейс быстро шагнул вперед, встав между ним и
принцем.
     "Я уверен, что сэр Гайлем не имел намерения оскорбить вас, Сир,  просто
у нас очень мало времени. Маски,  наконец-то, снимают и скоро прием подойдет
к  концу. Вы должны  понимать, что все  мы рискуем  тем больше,  чем  дольше
остаемся здесь: если по  какой-то случайности нас обнаружат  всех вместе, то
чертовски неудобно будет найти объяснение."
     Харальд засмеялся. "У вас талант к преуменьшению, сэр Блейс."
     "Именно",  сказал  ландграф,  безрадостно улыбаясь.  "Нам  нужен  ясный
ответ, принц Харальд и он нужен нам немедленно. Вы с нами или нет?"
     "Мне требуется больше времени для раздумий", сказал Харальд.
     "Ваше  время  только  что  истекло", сказал  сэр  Бедивер. "О чем здесь
думать? Если вы не с нами, вы против нас. А если вы против нас..."
     "Что тогда?", спросил Харальд. "Что тогда, сэр берсеркер?"
     Алое  пламя  вспыхнуло  и  погасло  в  глазах  гиганта-ландграфа  и  он
заговорил холодным,  лишенным  эмоций голосом.  "Если вы  не  с  нами, принц
Харальд, мы просто найдем кого-нибудь другого и сделаем королем его."
     "Например?"  Харальд  криво  улыбнулся и  обвел бокалом толпу  в  зале.
"Руперт не вернется, а  здесь нет никого с заявкой на трон.  К лучшему или к
худшему, но я последний из Лесных королей, династия заканчивается на мне."
     "Именно", сказал Гайлем. "Что помешает нам установить новую династию?"
     Харальд прямо взглянул на Блейса. "Вначале вам придется меня убить."
     "Это  верно",  сказал  Гайлем  и   жирно  захохотал,  словно   отпустил
великолепную шутку.
     "Нет необходимости во всей  этой  болтовне об убийствах", сказал Блейс,
глядя на  Гайлема. "Баронам гораздо  предпочтительнее иметь  на Лесном троне
того, кому они смогут доверять, кого они знают и с кем смогут  работать. Они
нуждаются в вас, принц Харальд. Всем в этом зале нужны вы в качестве короля.
Все, что вам следует сделать, это сказать да."
     "Предположим,  я соглашусь,  просто чтобы прекратить дискуссию", сказал
Харальд. "Что вы от  этого  получите?  Я имею  в виду,  вы  трое, лично. Что
именно бароны пообещали вам: деньги, власть, что?"
     Блейс  бешено  соображал,  бесстрастно  глядя на  принца. Что-то  здесь
происходит,  но  он не  понимает, что именно. Харальд  выглядит...  каким-то
иным... Когда он ходил приглашать Харальда  на  прием, то мог бы поклясться,
что дух  принца  разве что  не сокрушен. А сейчас Харальд стоит перед  ними,
отбросив  в сторону  свою  обычную маску несерьезности,  его голос холоден и
неколебим.  На  вкус Блейса он  чересчур  самоуверен,  а  его  ровный взгляд
кажется почти издевательским, словно он знает что-то  такое,  чего ландграфы
не знают.  Блейс нахмурился.  В настоящий  момент он станет  играть  в  игру
Харальда, но потом... потом наступит расчет.
     "Мы  служим  баронам",  медленно  ответил  он. "Это  наш  долг  и  наша
привилегия.  Несомненно,  что все  мы  будем  хорошо  вознаграждены за  наше
участие, однако наша верность принадлежит Золоту, Серебру и Меди."
     "Вздор",  сказал  Харальд. "Нас никто не  слышит, мой дорогой ландграф.
Хоть раз в жизни забудьте дипломатию и скажите мне правду.  Вы знаете, что я
вынесу из этой сделки, но если надо работать совместно, я хочу знать, где вы
хотите быть  и что  хотите  делать,  когда  я сяду на  Лесной  трон. Другими
словами, я хочу знать, какая корысть у вас, мои благородные ландграфы."
     Наступило неудобное молчание, потом Блейс холодно поклонился принцу. "Я
говорю  от имени Золота, принц  Харальд,  как делал  всегда. В обмен на  мое
участие в  восстании и за мою  прошлую службу  барон весьма милостиво назвал
меня своим  преемником.  Был устроен  мой  брак  со  старшей дочерью барона.
Весьма  очаровательная  молодая леди, вы,  наверное, помните ее.  Она сильно
расстроилась,  когда  вы разорвали свою помолвку с ней,  чтобы взять в  жены
принцессу  Джулию.  Ее  отец расстроился  еще больше. Тем не менее, теперь у
барона есть зять, и он знает, что может ему верить.
     Когда он умрет,  бароном  Дубравны  стану я. У меня нет желания владеть
доменом, подкошенным бременем долгов  и побежденным тьмой всего лишь потому,
что в Лесном королевстве слабый король. С вами  на троне и с баронами, чтобы
вами  руководить,  Лесная  Страна снова станет  сильной,  а  с  нею  и домен
Дубравны. Вот что получу я, принц Харальд."
     "Сэр  Бедивер", сказал  Харальд,  слегка поворачивая  лицо  к  высокому
ландграфу.
     Секунду  казалось,  что  он  может не ответить,  но, в конце концов, он
взглянул на  Харальда  и  просто  сказал: "Я желаю служить  вам  в  качестве
Защитника, Сир. Это все, чего  я хочу.  Это все, чего  я  всегда хотел. Ваши
враги падут передо мной  и  я принесу их головы, чтобы выставить  их у ваших
ворот. Я  стану вашей правой рукой, неся смерть и разрушение, кровь  и  ужас
всякому,  кто осмелиться перечить вам. Я буду  вашим  Защитником, Сир, и все
живое станет страшиться вашего суда."
     Глаза его смотрели куда-то вдаль и Харальд вдруг содрогнулся. Он всегда
знал,  что  Бедивер убийца, но сейчас он смотрел в  глаза этого  человека  и
видел  глядящее  в  ответ кровавое безумие. В гиганте-ландграфе  было что-то
такое,  что  призывало  к  убийству и внезапной  смерти  и  что  никогда  не
насыщалось. Харальд про себя поклялся, что при любом исходе дела сэр Бедивер
должен умереть.
     "Сэр Гайлем", холодно спросил он.
     Гайлем  поднял глаза от  бокала с вином, пролив немного  на подбородок,
когда попытался слишком быстро проглотить. Он тяжко закашлялся, потом изящно
вытер  рот сложенным шелковым  платочком. "Бароны пообещали мне  все,  что я
захочу", наконец, сказал он. "И я вижу, кого я хочу. Она высокая, грациозная
и очень красивая, и она будет моей. Она слишком горда, чтобы сейчас иметь со
мной что-то  общее, но она быстро падет на колени, когда я  сломлю ее дух. С
ними  всегда  так." Он вдруг захихикал,  нащупав нож  в своем рукаве и вновь
припав к вину.
     Харальд с отвращением отвернулся, жалея бедную женщину, которую имеет в
виду ландграф.
     "Милая девушка", тихо произнес Гайлем с загоревшимися  глазами. "Джулия
- такая милая девушка."



        x x x

     "Что, к черту, происходит?", потребовала ответа Джулия.
     Боден выхватил меч и отступил  на шаг, блокировав  узкий проход. Позади
короля  несколько королевских стражников достали мечи и Джулия увидела на их
клинках свежую кровь.
     "Измена",  сказал король. "И этот человек в ней  участвует. Не так  ли,
Боден?"
     "Боюсь, что не  могу пропустить вас, Сир",  спокойно  сказал Боден.  "У
меня приказ."
     "Брось, Боден", прошипела Джулия. "Они настроены серьезно."
     "Я тоже", сказал Боден. Свет свечей мерцал на взятом наизготовку мече и
королевские стражники беспокойно шевелились.
     "Я верил тебе", сказал король Джон. Голос его был ровен, однако глаза -
смущенные и  гневные одновременно.  "Ты  учил владеть  мечом  моего сына, ты
воевал рядом со  мной в Приграничной  кампании. А  сейчас  ты  меня  предал.
Положи  свой меч,  Боден, так ты, по меньшей мере, останешься в живых, чтобы
предстать перед судом."
     "Не слишком добрая перспектива", ответил Боден.
     "Ты  не выстоишь  против  целой  роты  стражников",  настойчиво сказала
Джулия. "Не надо, Боден, делай, как он говорит. Иначе они убьют тебя."
     "Похоже, ты  страшно права", ответил Боден  и,  прежде  чем  кто-нибудь
успел среагировать, он схватил Джулию и подтащил к  себе, заломив ей руку за
спиной. Король  и  стражники рванулись  вперед, но Боден  приставил к  горлу
Джулии меч.
     "Еще шаг и она умрет!"
     "Стоять!", прогремел король и стражники замерли. Король шагнул вперед.
     "Стоп", сказал Боден. Его  меч слегка дрогнул  и  Джулия почувствовала,
как под  острым лезвием  клинка разошлась кожа. Пятная высокий ворот туники,
по шее потекла кровь. Король встал. Джулия пыталась дышать как можно слабее.
     "Отпусти ее", сказал король.
     "Нет", спокойно  ответил  Боден.  "Она  -  мой пропуск.  Я  пойду  этим
коридором, а вы меня пропустите. Если  нет,  то вам придется пригласить отца
принцессы Джулии на ее похороны."
     Джулия  попробовала  ослабить  напряжение заломленной  руки,  но  Боден
немедленно вздернул ее на место. Вскрикнув от боли, она дернула головой и по
шее побежала целая струйка крови.
     "Стой  тихо, принцесса", сказал Боден.  "Не хочу делать тебе больно, но
сделаю, если надо."
     <i>Сделает</i>, дико подумала Джулия<i>. Действительно сделает</i>.
     Король  Джон  жестом  приказал  стражникам  стоять  тихо и уставился на
Бодена. "Ладно, изменник, как ты хочешь сыграть?"
     "Прежде всего,  положите  мечи на землю", спокойно сказал Боден. "Потом
Джулия и я немного прогуляемся. Мне надо кое-кого предупредить. И еще,  Сир,
если я увижу,  что  кто-то следует за мной, я перережу глотку этой юной леди
от уха до уха."
     Джулия  резко долбанула затылком в  лицо  Бодена. Раздался глухой треск
ломающегося  носа,  его хватка ослабла и  он застонал от боли. Джулия локтем
остро  заехала  ему в ребра, нырнула под грозивший  меч и  вырвалась из  рук
Бодена,  пока он  не обрел  равновесия.  Он  слепо  хлестнул мечом  и Джулия
прянула в сторону. Клинок просвистел мимо лица, меч Джулии сверкнул из ножен
и она  автоматически заняла боевую стойку.  Боден  тряхнул головой, проясняя
ее,  и  рубанул снова. Сталь  зазвенела, когда Джулия отразила удар,  потом,
отбив его клинок в сторону, она  сделала выпад и пронзила стражника  как раз
под  сердцем. На  мгновение  все  застыли:  Джулия  в полном  выпаде, Боден,
смотрящий на меч, пронзивший его грудь. Он попытался поднять свой меч, потом
кровь  хлынула  у него  изо  рта  и он  безвольно  осел на  пол.  Король  со
стражниками ринулись вперед, но Джулия жестом остановила их. Она высвободила
меч  из  груди  Бодена и  встала рядом на колени. Он  улыбнулся ей,  обнажив
окровавленные зубы.
     "Я и забыл, какой ты боец", невнятно сказал он. "Черт. <i>Черт</i>."
     "Ты действительно мог бы убить меня?", спросила Джулия.
     "Не знаю", ответил Боден. "Наверное."
     "<i>Почему?</i>", яростно спросила Джулия. "Почему ты предал короля?"
     Боден со стоном хохотнул. "Бароны платили бы мне лучше."
     Потом он умер.
     Когда король Джон мягко положил ей руку на плечо, Джулия подняла глаза.
"Отойди от него,  Джулия.  Все  кончилось. Стражник  проводит  тебя  в  твои
покои."
     "Еще ничего  не  кончилось", сказала Джулия. Она поднялась  на  ноги  и
прямо  посмотрела на короля Джона. "Я хочу  встретиться с человеком, который
подкупил моего друга."
     "Не надо", сказал король. "В общем, это не твое дело."
     Джулия приложила  ладонь к горлу  и показала королю Джону окровавленные
пальцы. "Так ли?"
     Король  мгновение смотрел  на нее, потом отвернулся.  "Ладно. Только не
встревай. Будет гнусно."
     "Измена всегда такая",  сказала  Джулия, вытирая  окровавленную  руку о
брюки.
     Король  подал сигнал стражникам  и  отряд целеустремленно  двинулся  по
коридору,  углубляясь   в  Восточное   Крыло.  Снова  и  снова  люди  короля
обнаруживали охрану  коридоров, но никто больше  не  вступал в  бой.  Увидев
целую роту королевской стражи, некоторые  пытались бежать  и были зарублены,
большинство сдавались. Под конец отряд  завернул за  угол и застал  врасплох
двух стражников, стоящих перед  запертой дверью. Король мрачно наблюдал, как
обоих  разоружили  и  отвели в  сторону, потом он  махнул командиру  стражи,
который  в ответ  церемонно поклонился, подошел к двери и забарабанил по ней
бронированным кулаком.
     "Именем короля, откройте!"



        x x x

     Когда пирующие  бешено забегали туда-сюда, вопя, взвизгивая и  доставая
мечи и кинжалы,  в зале  воцарился хаос. Некоторые снова нацепляли  маски на
лица, словно они могли каким-то образом защитить их. Столы переворачивались,
толпа металась туда-сюда, упавших слепо  топтали ногами. Лорд Дарий отчаянно
пытался утихомирить  панику, но  его голос  терялся в визге и гаме.  Сесилия
цеплялась за его руку с  искаженным  и белым от шока лицом, но Дарий даже не
осознавал, что она рядом. Грегори пробивался к ней сквозь мельтешащую толпу,
однако сопротивление тел замедляло его скорость до нуля.
     Трое ландграфов смотрели друг на друга.
     "Книжная полка  в кабинете  Дария",  сказал  Блейс.  "Мы  бежим  тайным
проходом, а потом..."
     "А потом <i>что</i>?", захныкал Гайлем, холодный пот ужаса уже струился по его
лицу. "Нас предали! Король нас всех казнит!"
     "Ему вначале надо нас поймать", прорычал Блейс. "Возьмите себя в руки -
вы вроде  бы Мастер  меча, черт  побери. При  необходимости  вы должны  быть
способны  с  боем  вырваться  отсюда,  если  вы, конечно, все  это время  не
преувеличивали свои возможности. А теперь  успокойтесь и подумайте. Дверь из
толстого  дуба с  засовами  сверху и  снизу  -  она задержит людей короля на
добрый час, если не больше,  а к тому времени мы будем далеко. Все, что  нам
надо,  это добраться до  конюшен,  и мы  окажемся на  пути  в домен Дубравны
прежде,  чем король  узнает,  что  мы  покинули  Замок.  Когда  мы  будем  в
безопасности в донжоне моего хозяина, никто не посмеет нас тронуть."
     "Где Харальд?", вдруг спросил Бедивер.
     Трое  ландграфов  быстро  осмотрелись, однако Харальд исчез.  Громадная
дверь  вдруг  снова задрожала под громовыми ударами  и снова  голос  снаружи
потребовал  именем короля открыть. Торговцы и придворные  с  мечами наготове
сбились  в  тесные  маленькие  клики.   Лорды  и  леди,  стараясь  сохранить
достоинство,  стояли  вместе.  Крики   страха  и  бешенства  скоро  замерли,
сменившись  сердитым  бормотанием и угрюмой бравадой.  И  вдруг  все в  зале
внезапно  смолкли,   когда  в  тишине  раздался  новый  звук  -  безошибочно
узнаваемый скрежет тяжелого стального  засова, выдвигаемого из  гнезда.  Все
повернулись к главной двери как раз вовремя, чтобы увидеть  принца Харальда,
отодвигающего  второй  засов и небрежно  распахивающего  дверь. Король  Джон
спокойно кивнул  сыну и  медленно вошел в зал, стражники веером  рассыпались
вокруг.  Заметив среди стражников Джулию,  Харальд поднял  бровь, но покачал
головой,  когда она что-то начала объяснять  ему.  Джулия понимающе кивнула:
время для  объяснений наступит  позже.  Король медленно  двинулся  в  зал  и
заговорщики молча расступались перед ним, пока он не оказался лицом к лицу с
Дарием, Сесилией и Грегори. Дарий тупо смотрел на Харальда,  опиравшегося на
дверной косяк и печально кивавшего головой.
     "Прости, Дарий", сказал Харальд. "В наше время никому нельзя доверять."
     Заговорщики безмолвно смотрели на принца. Дарий шагнул вперед  и что-то
начал говорить дрожащим ртом.
     "Почему?", вымолвил  он наконец. "Почему?  Мы  же  хотели  сделать  вас
королем!"
     Харальд небрежно пожал плечами, глаза  его оставались  холодными. "Если
вы предали  одного  короля,  то, несомненно,  предадите  другого, когда  это
станет выгодно. Думаете, я слеп, Дарий? Вы угрожали моему отцу,  вы угрожали
мне, ваши планы подвергли  опасности всю Лесную  Страну!  Я  знаю  свой долг
перед  Страной, Дарий:  она  более  важна, чем вы  или я.  Вы  действительно
думали, что я отдам ее в ваши лапы? Вы никогда ни о ком не заботились, кроме
себя, всю вашу проклятую жизнь."
     "Достаточно, Харальд", сказал король. "Ты хорошо поработал. Есть другой
выход из зала?"
     "Только один, отец, в правом дальнем  углу. Дверь ведет в личные палаты
Дария. Этим путем нельзя сбежать - там тупик."
     Дарий  крутнулся  к своим  заговорщикам. "Не стойте  просто  так,  черт
побери!  Мы  превосходим стражников  три  к  одному. Убьем короля - и Страна
наша! Убьем короля, иначе всем нам грозит плаха!"
     Заговорщики посмотрели на Дария, потом на короля.
     "Положите мечи",  спокойно сказал король  Джон. "Тому, кто  сдастся,  я
гарантирую изгнание. Даю слово."
     Заговорщики посмотрели друг на друга.
     "Бейтесь, черт побери!", завизжал Дарий,  лицо его дергалось от ярости.
"Мы еще можем победить!"
     Один за  другим торговцы,  придворные,  лорды и леди роняли свои мечи и
кинжалы на полированный паркетный пол.  Дарий, не веря  самому себе, смотрел
на них отчаянными и дикими глазами. Грегори с мечом наготове подошел ближе к
Сесилии.
     "Все кончено, Дарий",  сказал лорд Вивиан, его медленный  ледяной голос
эхом отозвался в тишине зала. "Лучше почетная ссылка, чем смерть изменника."
     Дарий  повернулся   и  побежал  к  дальней  двери.  Сесилия  и  Грегори
последовали вдогонку.
     "За ними!", прогремел король и двадцать королевских стражей пустились в
преследование. Джулия тоже побежала с мечом в руках. Боден убит  из-за Дария
и его  планов,  и  Джулия  хотела  отомстить. Преследуемые  и преследователи
исчезли в дальней двери и в зале вновь воцарилась напряженная тишина. Король
Джон и принц Харальд бок о бок медленно двинулись в сторону трех ландграфов,
единственных в зале, еще державших  мечи.  Половина  королевских  стражников
двинулась за ними, защищая короля.
     "Здравствуй,  Джон", сказал  Блейс.  "В  общем,  интересный  денек,  не
правда?"
     Король Джон печально  улыбнулся. "Ты действительно  думал,  что мой сын
предаст меня, Блейс?"
     Ландграф пожал плечами. "Это казалось разумным."
     "Мы  знаем друг друга больше лет, чем я  могу припомнить,  Блейс.  Было
время,  когда ты  был одним из  самых стойких моих  союзников, так же близок
мне, как  моя семья. А  ныне вот это.  Почему, Блейс?  Почему  ты  обратился
против меня?"
     "Куртан", просто ответил Блейс. "Когда  ты решил достать этот Проклятый
Меч,  ты стал угрозой моему хозяину. Ты должен был понимать,  что я не  могу
стоять в стороне и ничего не делать."
     "И  поэтому ты  сам  украл Куртан -  из страха,  что я  воспользуюсь им
против  баронов?"  Король  Джон  устало покачал  головой. "Такое  никогда не
входило в мои  намерения, Блейс. Сейчас  мне более чем  прежде нужен Куртан,
чтобы отбросить тьму.  Верни  мне  Меч  и я обещаю, что ты удостоишься всего
лишь изгнания."
     Глаза Блейса сузились, а  улыбка стала откровенно  презрительной.  "Что
это  за сделка, Джон, ты же знаешь, что у нас  нет Меча. Или ты просто ищешь
оправдания для нашей казни?"
     "Я приказываю тебе возвратить Меч Принуждения, Блейс."
     "У меня его нет."
     "Ты украл его в моей Оружейной, изменник!"
     "Лжешь!"
     Блейс бросился  на короля Джона, нацелив острие меча  на  горло короля.
Харальд парировал выпад, а двое  стражников пронзили Блейса мечами. Ландграф
тяжело рухнул на пол и застыл неподвижно. Кровь заструилась из под его тела,
образую  растущую  лужицу.  Сэр  Бедивер  взревел и ринулся в  атаку.  Кровь
брызнула в воздух, когда его тяжелый меч пропорол кольчугу одного стражника,
а потом погрузился в  грудь другого. Харальд  сквозь зубы выругался и шагнул
вперед,  становясь между  Бедивером и королем. Бедивер  вырвал  меч из груди
умирающего стражника и резко рубанул принца. Харальд нырнул под  свистнувший
меч и  сделал выпад. Его меч, как  на учениях, пронзил  кольчугу  Бедивера и
вошел между ребер  гиганта-ландграфа. Бедивер зарычал  и ударом кулака  сбил
принца с ног. Харальд  упал  навзничь, не  выпустив меча  из  рук, а Бедивер
выругался, когда меч  выдернулся  из его груди.  Кровь хлестала из  огромной
раны, а Бедивер рубил стражника за стражником,  упрямо пробивая дорогу туда,
где с мечом в руках в угрюмом ожидании стоял король Джон.
     Король   смотрел  на   забрызганного  кровью  ландграфа   с  ужасом   и
восхищением. Меч  в  руках  короля  был  успокаивающе  тяжел,  однако король
понимал - чтобы остановить Бедивера, меча недостаточно.  Командир стражников
уже  бормотал,  что  король должен  удалиться вместо  того, чтобы  рисковать
собой, но король не мог этого сделать. Королю недостаточно быть храбрым, ему
еще надо  выглядеть храбрым. Кроме того, если он теперь не схватится лицом к
лицу с Бедивером,  он всегда  будет  сомневаться, мог ли  он победить  этого
человека. Ближайший к нему  стражник вдруг  повалился в брызгах крови, когда
Бедивер врубился в  последний ряд  прикрытия. Мгновение оба смотрели друг на
друга, замерев на расстоянии  всего нескольких ярдов друг от друга. Кольчуга
Бедивера висела кровавыми лохмотьями, но меч в руке держался твердо, а глаза
светились ярко-алым огнем. Король Джон видел, как другие стражники двинулись
в атаку на ландграфа, но понимал, что они не успеют к Бедиверу вовремя. Этот
человек  намеревается  убить его.  Бедивер  замахнулся мечом, и  король Джон
гордо поднял голову  в ожидании  удара,  которого он не ощутит.  И тут сзади
выступил  Харальд и  подрубил сэру  Бедиверу подколенные  сухожилия.  Тяжело
падая на пол, гигант-ландграф яростно и пронзительно закричал,  поврежденные
мускулы больше не могли его поддержать. Удар об пол выбил меч из его  руки и
король Джон угрюмо  следил, как  дюжина стражников  снова  и снова  пронзали
мечами Бедивера, корчащегося на полу. Сэр Бедивер  умер, пуская пену изо рта
и пытаясь кусать руки тех, кто вонзал в него мечи.
     "Извини, отец", сказал Харальд, "он мог бы убить тебя."
     Король  Джон коротко  кивнул и  повернулся к сэру Гайлему. Единственный
выживший ландграф в  отчаянии озирался,  меч в его руке дрожал.  Джон слегка
удивился,  почему он не попытался  сбежать,  но  потом  понял, что  Блейса и
Бедивера, обоих, одолели и убили меньше чем за минуту. Он устало взглянул на
Гайлема, потом отвернулся. Достаточно убийств для одного дня. Он кивнул двум
ближайшим стражникам и они встали навытяжку.
     "Уведите сэра  Гайлема  прочь",  сухо  приказал король  и оба стражника
уверенно двинулись вперед.
     Гайлем  пронзил  первому  стражнику  сердце и перерезал горло  второму,
когда  первая  жертва  еще  валилась на пол. Мгновение  никто не  шевелился.
Ландграф двигался  так быстро, что казался расплывчатым пятном. Потом кто-то
завопил и все остальное произошло сразу. Другие стражники бросились вперед и
сэр  Гайлем  встретил  их своим клинком. Он  передвигался среди стражников с
убийственной легкостью, отклоняя  любой  нацеленный  в него  удар движением,
слишком быстрым для глаза. Стражники умирали даже не сознавая, что их убило.
     "Великий боже", прошептал король Джон. "Этот заморыш - Мастер меча. А я
еще удивлялся,  почему бароны  сделали его ландграфом...  Лучший  убийца это
тот, кто  буквально непобедим с мечом в руках. Мне следовало догадаться,  но
Мастера так редки в наши дни, так редки..."
     "Тебе лучше  уйти  отсюда", тихо сказал Харальд. "Стражники  не  смогут
долго сдерживать Гайлема, он гораздо опаснее Бедивера..."
     "Думаю,   ты  прав",  сказал  король.  "Но  я   не   побегу,  пока  нет
необходимости. Сэр Гайлем, должно быть, непобедим с мечом, но посмотрим, как
ему придется по вкусу парочка арбалетов."
     Он махнул двум стоящим наготове стражникам, которые живо вышли вперед с
уже  заряженными  арбалетами  в руках.  По  знаку  короля они  разошлись  на
несколько шагов, чтобы надежно поймать Гайлема в перекрестный огонь, а потом
оба  поудобнее прижали  к плечам тяжелые  деревянные  приклады  и  тщательно
прицелились.  Гайлем,  увидев  их,  завизжал,  резко повернулся  и побежал к
дальней  двери  в конец  зала. Он  злобно хлестал  мечом  по тем придворным,
которые убирались с  дороги недостаточно  быстро, и  обезоруженные мужчины и
женщины валились кровавыми кучами,  отмечая его  путь. Потом обе тетивы враз
завыли и  Гайлема жестоко швырнуло на стену. Он  всхлипнул раз, очень  тихо,
потом меч выпал из ослабевших пальцев  и он повис молча и неподвижно на двух
тяжелых стальных болтах, пришпиливших его к стене.



        x x x

     Джулия  влетела в  личные  покои  лорда Дария как  раз  вовремя,  чтобы
увидеть,  как  громадная  книжная  полка медленно  отходит,  открывая тайный
проход.  Дарий  стоял  рядом,  нетерпеливо  ожидая,  когда  она  распахнется
достаточно  широко. За  его  руку  бешено  цеплялась Сесилия,  непроизвольно
всхлипывая  в панике и в  шоке. Грегори с мечом в руках повернулся  лицом  к
Джулии. Она приостановилась  в дверном проеме, размахивая мечом перед собой.
Стражников в их тяжелых доспехах она обогнала легко и быстро поняла, что они
не подоспеют вовремя, чтобы  ей  помочь.  Она мрачно улыбнулась:  ее  шансы,
самое лучшее,  два к  одному не в ее  пользу. Грегори взял меч наизготовку и
оглянулся на Дария.
     "Уведите отсюда Сесилию", тихо сказал он. "Я задержу их."
     Дарий силком  попытался  пропихнуть свою мягкую массу плоти в  медленно
растущую  щель  между  стеной и  книжной полкой.  Сесилия  прижалась к нему,
всхлипывая  и  вцепившись в  его руку.  Дарий отталкивал  ее, но она  только
усилила   хватку,   заклинив   обоих  в   узком  проходе.   Нарастал   топот
приближающихся шагов,  потом в  комнату ворвался первый стражник, за которым
живо последовала дюжина других. Грегори шагнул  вперед, преграждая им  путь.
Меч  в его  руке  дрожал, однако в глазах Джулия видела  холодную  решимость
продать свою  жизнь  подороже. Он вызывающе улыбнулся стражникам и оглянулся
на книжную  полку как  раз вовремя,  чтобы увидеть,  как Дарий, выхватив  из
рукава кинжал, снова и снова вонзает его в Сесилию. Она отпустила его руку и
безвольно  повалилась на пол. Грегори  вскрикнул,  отбросил  меч, подбежал и
согнулся рядом с неподвижным телом Сесилии. Дарий исчез  в тайном  проходе и
книжная полка медленно закрылась за ним. Когда к  полке подбежали стражники,
щель  снова  стала  слишком узкой, чтобы пропустить  их. Остановить полку им
тоже не удалось.
     Джулия приближалась  к  Грегори  осторожно, выставив  перед собой  меч,
однако он  просто сидел на полу, держа в руках  тело Сесилии. Мертвые  глаза
были  широко  открыты,  кровь  медленно  сочилась  из  трупа, пятная  костюм
Грегори.  Он  поднял  глаза на  Джулию  и  она с болью  поняла,  что молодой
стражник плачет.
     "Не  было  никакой  нужды",  сказал Грегори.  "Никакой  нужды. Сесилия!
Сесилия, любовь моя!"
     Джулия спрятала меч. "Пошли", грубовато сказала она. "Оставь ее. Больше
ты для нее ничего не можешь сделать."
     "Сесилия!"
     "Она мертва, Грегори."
     Он ее не слышал. Он просто сидел, баюкая Сесилию в своих руках, напевая
ей что-то, словно спящему ребенку. Крошечные колокольчики на  ее платье тихо
звенели при каждом  движении. Слезы  неудержимо  текли  по  щекам Грегори, а
глаза его ничего не видели, совсем ничего.



        x x x

     Тихо потрескивающее пламя грело  и успокаивало,  однако Джулия  до того
устала,  что  даже не могла  протянуть руки  к  прыгучему  огню. Изнеможение
охватило ее за то короткое время, что занял переход от  зала Дария до личных
покоев короля, и теперь ноющая боль тупо пульсировала в спине и в ногах. Она
еле удерживала глаза от того, чтобы  они не закрылись против ее воли. Джулия
попыталась выпрямиться в своем  мягком, пухлом кресле и потерла затуманенные
глаза. Было  бы гораздо легче просто откинуться и задремать  в нежном  тепле
камина, но она не  могла позволить себе  отдых. Похоже, что долгий,  тяжелый
день для нее еще не закончился.
     Она спрятала зевок за поднятой ладонью и Харальд устало улыбнулся ей из
кресла напротив. В отличие от Джулии, он  вальяжно  развалился, положив свои
длинные  ноги  на приступочку, понемногу  поджаривая  носки  с


апог  на огне.
Усталость резко  оттенила  тяжелые  мешки  у  него  под  глазами, придав ему
рассеянный,  погруженный  в  себя вид. Кривая  улыбка  намекала,  что  он  с
удовольствием  налил  бы  себе  вина, однако слишком устал  даже  для такого
усилия. Чашка горячего сидра стояла на маленьком столике рядом с его креслом
и он с отсутствующим видом время от времени  прихлебывал из нее  и морщился,
словно пытаясь избавиться  от  неприятного вкуса  во рту. Джулия улыбнулась.
Она  попробовала  этот сидр и то,  как  эту  гадость можно пить добровольно,
оказалось выше ее понимания.
     Король  Джон  сидел  между  ними  в  старом кресле с  высокой  спинкой,
задумчиво дергая бороду  и хмурясь на  огонь.  Он еще  не снял  свой толстый
меховой плащ,  наброшенный  на  плечи,  словно  бабушкина шаль,  и время  от
времени он вдруг дрожал, как будто в ответ на холодный ветер, что чувствовал
только он. Джулия с тревогой следила за ним. Хотя и до предела усталому, ему
следовало   быть   в   приподнятом   настроении,   или,  по  крайней   мере,
удовлетворенному: ведь он, вообще  говоря, подавил мятеж даже прежде, чем он
начался,  он  уничтожил большинство  главарей,  избежав  гражданской  войны,
которая могла разрушить Лесное Королевство. Однако он был мрачен, его взгляд
тревожен, и как-то незаметно король стал старее.
     Джулия отвернулась. Личные покои короля  оказались гораздо меньше,  чем
она  ожидала. Ее отец жил  в  палатах достаточно  больших, чтобы  там  могли
упражняться  целые  полки.  На  всех  мраморных  стенах  висели   знаменитые
гобелены,  полы  покрывала  роскошная  мозаика,  гигантские стеклянные  окна
заливали   все   пространство  великолепием  яркого  света.  Палаты  герцога
требовали поэтому чертовски  много слуг и их  невозможно было  обогреть,  но
герцогу было наплевать. Его  положение следовало  поддерживать,  а  приличия
соблюдать. По дурным дням  герцог,  похоже, верил,  что  если  он  войдет  в
комнату меньше пятисот квадратных футов, то  попадет в трущобу. Джулия скупо
улыбнулась.  Она скучала по  кое-чему из Пригорья, однако определенно не  по
отцовскому дворцу. Да и по отцу тоже.
     Комнаты короля Джона были  совершенно  иными.  Ни одна не  была  больше
пятидесяти  квадратных  футов  и   все  казались  обставленными  скорее  для
комфорта, чем для  моды. Джулия с  одобрением оглядела  комнату, совмещавшую
роли  гостиной и спальни,  и  снисходительно  улыбнулась.  Комната  обладала
тесноватым  уютом,   которого  может  достичь   только  мужчина,  живущий  в
одиночестве. Стены от пола до потолка занимали книги, переполняя также столы
и кресла, где они боролись за место с тарелками,  чашками и государственными
бумагами.  Резные деревянные статуэтки и выцветшие  миниатюры заполняли  все
углы  и щели,  толкаясь друг  с другом. Большая часть мебели была потерта  и
побита, имея вид  предметов,  сохраняемых  гораздо дольше времени исчерпания
своей  полезности  только  потому,  что  они такие старые  и привычные. Даже
многочисленные  ковры, покрывавшие  пол  от  стены  до стены,  были  местами
вытоптаны. Полено  громко щелкнуло и  сменило место в огне,  а  король  Джон
тревожно шевельнулся в кресле.
     "Не привык переходить в зимние палаты так рано", проворчал он. "Поганое
чувство. Едва  осень, а  снегу  уже  наметает на  фут и ров затянуло  льдом.
Листва только сошла с деревьев, а уже  без жаркого огня, ревущего рядом день
и  ночь,  мои  старые  кости  ноют  от  холода. И  чертовы слуги  всю мебель
расставили  не  так. И сделали это  нарочно, потому что я прикрикнул  на них
несколько раз."
     "В этом  году миграция прошла раньше", сказал Харальд. "Надо сделать им
скидку."
     "Нет!", рявкнул Джон. "Я - король!"
     Харальд и Джулия рассмеялись, а через секунду улыбнулся и Джон.
     "Вы  правы, мне не  стоило  на  них кричать.  Но когда достигнешь моего
возраста,  некоторые  вещи  становятся  важнее,  чем  следовало  бы. В  моих
комнатах  есть место для  всего,  и  все находится  на своих местах.  О,  ты
улыбаешься, Джулия, потому  что  видишь здесь только хаос. Что ж,  наверное,
это  и есть  кавардак, но  этот кавардак устроил я и он мне нравится. Если я
проснусь ночью и  в  комнате темно, я знаю, что могу просто протянуть руку и
найти свечу на обычном месте.  И мне надо  убедиться,  что  проклятый  камин
хорошо разложен на ночь, или я  рискую провести полночи, дрожа  под одеялом.
Не  выношу  даже этот камин. Он присутствует  тут,  когда я пытаюсь заснуть,
заставляет меня вздрагивать от внезапного треска и все время глядит на меня,
как громадный красный глаз."
     Он прервался, когда дверь распахнулась  и в комнату спокойно вошел лорд
Вивиан  с   приставленным  к   спине  клинком  здоровенного   стражника.  Он
остановился там, где сказал ему стражник, на приличном расстоянии от короля,
и стоял спокойно и  молча.  Ножны  его были пусты, однако руки  не  связаны.
Король  Джон коротко кивнул стражнику, который церемонно поклонился и вышел.
Лорд Вивиан посмотрел на короля.
     "Вы достаточно  доверяете мне, чтобы  оставить  меня без охраны в своем
присутствии?", медленно спросил он.
     "Ну да", легко ответил Харальд. "Вы же без оружия."
     Вивиан холодно улыбнулся.
     "Вы  здесь  потому,  что  я  хочу поговорить  с  вами", сказал  король,
неодобрительно хмурясь  на Харальда. "Ландграфы мертвы, а  Дария  ищут:  это
делает вас старшим из оставшихся  вождей мятежа. Вас послушают те, кто могут
не  поверить мне. Поэтому то, что  я скажу вам, предназначено одновременно и
для их ушей. Это ясно?"
     "Ясно", сказал  лорд Вивиан, прямо смотря  немигающими  бледно-голубыми
глазами. "Однако, я не в  том положении, чтобы спорить, не так ли? Моя жизнь
в ваших руках."
     "Я обещал изгнание, а не казнь."
     "Мы  мертвецы  в  любом  случае.  По  традиции  изгнанникам,  пока  они
находятся в границах  Лесного Королевства, не предоставляется ни  оружие, ни
укрытие. Оказавшись  за  пределами стен Замка, я и мои  сотоварищи-мятежники
окажемся легкой добычей первого идущего мимо демона."
     "Вы могли бы попросить защиту у баронов", сказал Харальд.
     "Не  выйдет", сказал Вивиан.  "У  баронов не хватает еды, чтобы кормить
собственных людей, не говоря уж о трех сотнях дополнительных ртов.  А без их
вооруженного  эскорта  чрезвычайно  маловероятно,  чтобы кто-нибудь  из  нас
пережил дорогу через Лес. Я  недавно провел поисковый отряд  от одного конца
королевства  до  другого  - демоны повсюду.  Выставьте нас за  эти стены без
оружия - и вы обречете нас на смерть."
     "Изгнанию есть альтернатива", медленно произнес король.
     Лорд Вивиан холодно улыбнулся.
     "Сегодня   вечером",  сказал   король,  "я  устроил  частную  аудиенцию
делегации приграничных крестьян. Их земли наводнили демоны и они проигрывают
битву против чумы. Они  пришли ко мне за помощью и мне  пришлось сказать им,
что  я  ничего  не  могу  для  них  сделать. Но  теперь, мне  кажется,  есть
возможность пообещать им какую-то помощь.
     Идите  с ними,  лорд Вивиан, вы  и ваши  приятели-бунтовщики. Проводите
крестьян  назад  к их  фермам,  защищайте  их  от  демонов и научите их, как
обороняться самим. Я  снабжу вас оружием, лошадьми и  той  провизией, что мы
сможем выделить.  Я предоставляю вам не слишком большой выбор:  если вас  не
погубят  демоны, то, наверное, убьет  чума. Но все, кто  послужит мне в этом
деле,  получат полное прощение, а когда  мрак в конце концов будет побежден,
те,  кто  выживут,  смогут  вернуться в  Лесной  Замок  с  чистым  послужным
списком."
     "Вы правы", сказал Вивиан, "выбор невелик. От  своего имени и от  имени
сотоварищей-мятежников я принимаю ваше предложение."
     Король сдержанно кивнул.  "Не хочу  обманывать  вас,  мой  лорд Вивиан,
шансы велики, что никто из вас не доживет до прощения."
     "Однако, это битва, Сир. А я всегда хотел только этого."
     Лорд Вивиан стоял перед королем: тощий, прямой, высоко подняв голову, и
впервые с тех пор, как он вошел в комнату, в нем появилось что-то похожее на
достоинство  и гордость.  Джулия  искоса  рассматривала  его,  взволнованная
вопреки  себе.  Она  поняла,  что  из  того  факта,   что  человек  является
изменником, не следует  автоматически, что  он  мерзавец или  трус.  Харальд
потягивал  свой  напиток  и помалкивал. Король Джон больше смотрел на огонь,
чем на Вивиана, но снова заговорил спокойным и ровным голосом.
     "Сенешаль проводит вас к крестьянам. Их вожак - человек  по имени Медок
Торн, подчиняйтесь его приказам, как моим. Окажите им всю поддержку, которую
сможете, лорд  Вивиан -  они  остались  верны мне  даже тогда,  когда  я  их
подвел."
     "Мы станем защищать их своими жизнями, Сир. Даю слово."
     Король  Джон оторвал глаза от огня и долгую  секунду  смотрел  на лорда
Вивиана. "Почему вы изменили мне, Вивиан?"
     Вивиан улыбнулся. "Амбиции, Сир. Я хотел быть командующим Стражи."
     "Другой причины нет?"
     "Нет, Сир", тихо ответил Вивиан. "Ничего, достойного упоминания."
     Харальд стрельнул в Вивиана взглядом, но промолчал.
     "Ну, что ж", медленно произнес  король  Джон, "я снова увижусь с  вами,
когда все завершится."
     "Разумеется, Сир", ответил лорд Вивиан. Он церемонно поклонился королю,
потом повернулся и вышел, проигнорировав Харальда  и Джулию. Некоторое время
все молчали, погрузившись в собственные мысли.
     "Думаешь, он действительно останется с крестьянами?", спросила Джулия.
     "Конечно", сказал Харальд. "Он дал слово."
     Джулия только взглянула на него.
     "Он странный  малый,  этот Вивиан", сказал король. "Я знаю его половину
своей  жизни,  но  так  и  не понимаю, что  выражают его холодные, бездонные
глаза.  Он твердо верит, что следует собственным корыстным интересам,  и тем
не менее,  каким-то  странным  образом  исключительно  верен  Стране.  Он не
становится ни на чью сторону, кроме своей собственной, но всем известно, что
он никогда не  нарушал данного слова. Он хочет  восстановиться в правах и он
желает принести покаяние - я просто дал ему шанс сделать и то, и другое. Ему
будет тяжко подчиняться приказам крестьянина,  однако он станет их выполнять
и разрубит любого из сотоварищей, который откажется. Странный малый, Вивиан,
но всегда верен Стране и ее нуждам."
     "Не волнуйся, Джулия",  сказал Харальд. "Вивиан -  холодный ублюдок, но
он знает свой долг. Он не предаст нас снова."
     "Что  ж", сказал король,  задумчиво дергая бороду, "в любом  случае эти
две проблемы решены. К несчастью, мы не нашли Куртан."
     Джулия остро взглянула на него. "Я думала, он у ландграфов."
     "Очевидно, нет. Я послал стражников  обыскать палаты изменников, но  не
думаю,  что  они что-то обнаружат. Блейс  до последнего клялся,  что  его не
брал, и я склонен ему верить."
     "Меч могли взять Гайлем или Бедивер."
     "Чтобы не знал Блейс, не могли."
     "Я склонен согласиться", сказал Харальд, печально глядя в пустую чашку.
"А это значит, что где-то в Замке есть предатель, которого мы еще не нашли."
     "Чертовски верно", сказала Джулия. "Тот самый предатель, который пустил
демонов в Южное Крыло."
     "Я и забыл об этом", сказал Харальд.
     "А я нет", сказала Джулия. "Мне напоминают шрамы."
     "Время тревожиться  об этом  наступит  завтра",  сказал король, зевая в
открытую.  "В общем, день  оказался весьма успешным,  как мне  кажется. Если
учесть, как легко он мог стать чудовищно плохим."
     "Верно",  сказал  Харальд. "Если бы ты не привел с  собой арбалетчиков,
скольких бы еще убил сэр Гайлем."
     "Именно",  сказал Джон. "Мне повезло. Ландграфы в открытую  грозили мне
на аудиенции с крестьянами, но  отступили  и удалились, когда фермеры  их не
поддержали.  Я  задумался:  что произошло,  если крестьяне так  легко смогли
укоротить ландграфов? Ответ оказался прост: у моих  стражей были  мечи,  а у
крестьян - луки. Поэтому я пошел тузом - и выиграл."
     Насупило долгое раздумчивое молчание.
     "Триста  сорок  восемь  изменников", сказал  в  конце концов  Джон  без
всякого удовольствия  в голосе. "Триста  сорок  восемь. Не так много,  как я
боялся, но чертовски больше, чем следовало бы."
     "Не вини себя", сурово сказал Харальд. "Не ты, а они,  обманули Страну.
Кроме того, я поговорил  с большинством из них на приеме и поверь мне - тебе
лучше обойтись без них."
     "Как ты  мог  подыгрывать  таким  мерзавцам?", спросила  Джулия.  "Жить
двойной  жизнью, по  разному  лгать  разным  людям...  как  ты  мог все  это
выдерживать?  Почему  ты просто не послал  подальше Дария, когда он в первый
раз к тебе подкатился?"
     "Он как раз  послал", сказал Джон. "Это я убедил его продолжить  обман,
но информировать меня. Прием  придумал  Харальд и благодаря ему нам  удалось
заманить всех крыс в одну ловушку. Теперь я точно знаю, кому могу  доверять,
а кто фальшивит. И знаю, что сын мне верен."
     Харальд элегантно поднял бровь. "Были какие-то сомнения?"
     "Нет", с  нежностью сказал король  Джон. "Но  приятно чувствовать  свою
правоту."
     "Что теперь  станет  с баронами?", спросила Джулия.  "Еще заговоры, еще
мятежи?"
     "Больше  они  не рыпнутся", угрюмо улыбаясь, сказал Джон.  "Им хотелось
выяснить, кто из нас сильнее,  и теперь они это знают. Они  просто отрекутся
от своих ландграфов, публично осудят мятежников и пообещают все, что угодно,
чтобы я только не вывел свои войска и не оставил их один на один с демонами.
Нет, Джулия, они больше не станут раскачивать лодку."
     "Значит, все кончилось", сказала Джулия, "мятеж подавлен."
     "Не совсем", сказал Харальд.  "Нет  никаких следов лорда Дария. В конце
концов чертову книжную полку сломали и нашли туннель, ведущий в воздуховоды,
а  они  тянутся  на  мили.  Я  и не  думал, что во внутренних стенах столько
пустот."
     "Но  это значит, что  он может быть  где  угодно",  сказала Джулия. Она
оглянулась и вдруг задрожала.
     Харальд пожал плечами. "Просто еще одна крыса. Мы изловим его,  Джулия,
не  бойся  ничего. Даже сейчас стражники обыскивают туннели. К  утру  мы его
поймаем."
     "А что с Грегори?", вдруг спросила Джулия.
     Харальд и Джон непонимающе взглянули друг на друга.
     "С кем?", спросил Харальд.
     "С любовником Сесилии."
     "А, с ним", нахмурился Харальд. "Повесился в камере, ублюдок."
     "Мне он никогда не нравился", сказала Джулия. "Но сейчас мне его жалко.
В конечном счете он оказался не так уж плох. И заслуживал лучшего, чем Дарий
и Сесилия."
     Джон  пожал плечами.  "Не  сомневаюсь, что  он убил  бы любого из  нас,
прикажи ему бароны. Просто он оказался не в том место не в то время."
     "И любил не ту женщину", сказала Джулия.
     "Да", сказал Харальд. "Наверное, любил."
     "Я устала", сказала Джулия. "Если  я больше вам не нужна, то возвращусь
в свои палаты и немного посплю."
     "Прогуляюсь с тобой по дороге?", спросил Харальд.
     Джулия  взглянула  на него.  "Хорошо", наконец,  сказала  она.  "Думаю,
компания мне не помешает."
     Она  поднялась из кресла  и  Харальд был  тут  как тут, поддержал ее за
локоть, когда она от усталости пошатнулась.
     Король благодушно кивнул. "Отдохните, дети мои.  Вы это  заслужили. Для
всех нас это был долгий и тяжелый день."
     Они уже подошли к двери, когда король вдруг шевельнулся в кресле.
     "Джулия... Боден был твоим другом, правда?"
     "Нет", ответила Джулия. "На самом деле я совсем его не знала."



         Глава седьмая. Долгая ночь




     Тьма навалилась  на  Лесную Страну  от края  до края и лежала, полная и
нерушимая, кроме слабой и  ненадежной лужицы  света вокруг Лесного  Замка. В
душном мраке молча двигались демоны,  востря  когти  о гнилую кору умирающих
деревьев. Солнце  не  светило и, хотя  Луна нескончаемо плыла в ночном небе,
свет ее был  грязным  и  нездоровым.  От недостатка солнечного  света  гибли
растения, а дикие звери либо умирали от истощения, либо становились жертвами
вечноголодных демонов. Снег и лед покрыли всю землю, морозный воздух отбирал
тепло  у  всего,  к  чему  прикасался.  Семьи  забаррикадировались  во  всех
укрытиях,  что  смогли  найти,  и  молились  о  рассвете, который  никак  не
наступал. Всем завладели холод, мрак и безжалостная долгая ночь.
     Внезапно  в Лесу  Мрака  зазвенел  новый  звук: глубокий, низкий  звон,
наподобие удара громадного бронзового  колокола.  Звук постепенно становился
громче, превращаясь в могучий рокот, потрясший долгую ночь, сотрясая землю и
деревья и бросая  вызов вечному безмолвию. Демоны рычали, дрожали,  пытались
убежать, но неотступный звук приходил  отовсюду и  от него  невозможно  было
скрыться.  Мощный басовый рев  достиг  пика и  смолк, когда  взрезалось само
пространство и на  Лес Мрака пролился  серебристый свет. Принц  Руперт и его
отряд, наконец, вернулись домой.
     Руперт,  выплывая  из  мерцающего  серебристого   туннеля,  ошеломленно
осматривался, и пошатнулся, когда земля вдруг прыгнула  ему под ноги. Он был
уверен, что  провел в туннеле  всего  несколько секунд, но за  этот короткий
период  мир  сдвинулся  с  места  и  все  вокруг изменилось.  Знакомая  вонь
разложения  и  гниения  заполнила  ноздри,  как старый, знакомый  плащ,  его
обволокло страшное, цепенящее давление. Он крепко  стиснул поводья единорога
и дико озирался, уверенный,  что Магу  не удалось  заклинание и их забросило
назад  в  Лес Мрака,  который  они  только что  прошли  насквозь.  Последний
стражник  приземлился  на  бугристую  тропу,  серебристый туннель  мгновенно
захлопнулся и исчез, унеся с собой яркий  свет. Оставшись в кромешном мраке,
Руперт автоматически остановил  взгляд на единственном  оставшемся источнике
света: тусклом, дрожащем сиянии, окружающем Лесной Замок.
     На мгновение Руперт был так поражен, что  едва дышал, качая  головой  в
безмолвном отрицании очевидного. Ведь он  добрался до Темной Башни вовремя -
невозможно,  чтобы долгая ночь смогла так глубоко вторгнуться в Лес.  Но вот
перед ним стоит  Замок, белесовато мерцающий под толстым  одеялом  изморози,
снега  и льда. Со  всех башен и бойниц свисали длинные зазубренные сосульки,
ров казался одной огромной глыбой льда. Вдоль бастионов на равном расстоянии
друг  от друга коптили факелы, однако грязно-желтый свет почти не справлялся
с  подступающей  ночью. Руперт  непроизвольно  задрожал,  однако  дрожь была
вызвана совсем не  пронзительным  холодом, который уже начал просачиваться в
кости.  Одно  дело пробивать дорогу  сквозь Лес  Мрака, потому что он  стоит
между  тобой и Верховным  Магом, и другое  дело, когда он  находится  здесь,
угрожая твоему  дому.  Лес Мрака  всегда  был где-то очень далеко,  в другом
месте.  До  сих  пор  Руперт по-настоящему не  верил, что  Замок,  служивший
тринадцати поколениям Лесных королей,  может  когда-нибудь  склониться перед
тьмой. Это невозможно,  этого  не может произойти... Руперт с трудом поборол
нервную трясучку и медленно взял себя в руки. Мысли бешено крутились во всех
направлениях  разом  в поисках ответа, любого ответа на  вопрос, что же было
сделано неверно. Как Лес  Мрака мог  так быстро  подобраться к Замку? И тут,
наконец, Руперт поднял глаза к небу.
     Прямо над ним, плывя в беззвездной вечной  ночи, висела полная  Голубая
Луна цвета испортившегося сыра  или  прокаженной  плоти  - единственное, что
было видно в мертвом мраке. Голубая Луна, наконец, взошла.
     <i>В Лесу Мрака время течет по-другому.</i>
     Руперт  медленно  повернулся  к  Верховному Магу. "Что  вы  наделали?",
вымолвил он наконец голосом чуть громче шепота. "Что  вы  наделали, черт вас
побери?"
     Маг  взглянул на  него  и с трудом глотнул.  Он был бледен от шока. "Не
понимаю", наконец сказал он. "Наверное, что-то воспрепятствовало заклинанию.
Правильно место, но не время. Не могу понять..."
     "Мы сможем обсудить этот вопрос позже, Сир." Защитник говорил спокойным
и  ровным голосом, но костяшки  пальцев  на длинной  рукояти боевого топора,
побелели.  "Повсюду вокруг нас  демоны. Похоже,  наше появление ошеломило их
так же, как и нас. Но долго они в  ошеломлении не  останутся. Надо побыстрее
выбираться отсюда."
     Руперт   быстро   осмотрел   стражников,    уже   образовавших   тесный
оборонительный  круг  из выставленных  мечей и  зажженных  фонарей,  и молча
кивнул.  Решительная  умелость стражников  успокоила  его  и он  безжалостно
подавил последние следы страха и паники, которые  шевелились глубоко  в  его
душе.
     "Вы  правы,  сэр  Защитник,  пусть  люди двигаются.  Мы с  вами  пойдем
впереди, Верховный Маг прикрывает тыл. Вы сможете, сэр Маг?"
     Верховный  Маг  вздрогнул,  потом окоченело  кивнул. Руперт вынул  меч,
почувствовав в руках успокаивающую тяжесть, и повернулся к своим стражникам.
     "Держитесь  ближе, будьте настороже, и, когда  двинемся, ни  при  каких
условиях  не  останавливайтесь. До  Замка не более  пятисот ярдов,  и  после
всего, что мы вынесли, несколько паршивых демонов не остановят нас на пороге
дома! Вперед! Последний платит за пиво!"
     Это был только  пустой треп и Руперт это понимал, но стражники все-таки
прокричали нестройное "ура". Руперт сурово улыбнулся в ответ, в душе жестоко
гордясь ими, и  резко отвернулся, чтобы они не  заметили слез,  закипевших в
глазах.  Он  покрепче  встал  в стременах  единорога и  двинулся  вперед: не
торопясь, но и  не мешкая. Если демоны подумают, что отряд от них бежит, они
нападут. Уверенная  повадка  может удерживать  тварей  в отдалении  и  отряд
выиграет  несколько  драгоценных  ярдов.  Сейчас ценен каждый  дюйм.  Руперт
украдкой  огляделся.  Защитник  шел  сбоку,  так помахивая массивным  боевым
топором,  словно он невесом. Стражники  с  Магом  молча  шли  за ними тесной
кучкой, настороже и готовые заметить внезапный шум или движение в окружающем
мраке. Маг производил больше шума, чем все стражники, вместе  взятые. Руперт
не слышал  никаких звуков  демонов,  однако  снова  и снова  ловил внезапную
вспышку  пристально  следящих  кроваво-красных  глаз,  светящихся  во  мраке
пылающими  угольями, или  угадывал  беззвучный  промельк  уродливой  фигуры,
нырявшей из тени в тень и впереди, и позади отряда.
     Руперт  нахмурился  и поплотнее завернулся в плащ. Колючий холод больно
глодал  кости и он никак не мог перестать дрожать. Слишком долго он не видел
ничего, кроме снега,  слякоти и морозного воздуха рано  наступившей зимы. Он
начинал забывать,  что значит  чувствовать тепло. Краешком  глаза  он уловил
какое-то  движение  и  напряженно  уставился  во   тьму.   Замок   понемногу
приближался,  но   свет   от  него  не  мог  проникнуть  в  Лес  Мрака  хоть
сколько-нибудь  далеко.  Руперт мрачно улыбнулся.  Не  надо видеть  демонов,
чтобы знать, что они здесь. И здесь их чертовски много. Если  дойдет до боя,
есть  шансы , что никто из отряда  не достигнет Замка живым. Их единственная
надежда - подобраться к Замку как  можно ближе, а  потом  просто добежать до
него. Не слишком большая надежда.
     Руперт сжал рукоять  меча так, что  заныли пальцы,  однако рука все еще
дрожала. Неослабное  давление  Леса  Мрака наваливалось на него  всем  своим
старым знакомым ужасом и выдерживать его сейчас было нисколько не легче, чем
прежде. Каждый  раз, когда долг вынуждал его вернуться  во тьму, он, вопреки
всему, надеялся, что совладать  с тьмой будет легче, и  каждый раз ошибался.
Наоборот,  становилось  все  хуже. Страх,  паника, цепенящее разум  отчаянье
копились в его душе, словно ледяная вода, и хотелось только лечь, свернуться
в клубок и пронзительно вопить, пока тьма не исчезнет.  Но  он не мог  этого
сделать. Он не имеет права так поступить. Он не для того вел своих людей так
далеко, чтобы отступиться,  когда они так близко  к дому. Руперт  смотрел на
Замок перед  собой, приближавшийся  с каждым шагом. Почти рядом. Почти дома.
Так чертовски близко...
     Единорог  под ним устало  пошатнулся, Руперт  дотянулся и  успокаивающе
потрепал холку.
     "Уже  близко", пробормотал он. "Последнее усилие, и потом мы все сможем
отдохнуть."
     "Ты всегда так  говоришь",  брюзгливо сказал единорог. "Приятный долгий
отдых в теплом, сухом стойле... Поверю только тогда, когда увижу, не раньше.
Надеюсь, что найдется хоть какая-то приличная еда. Я неделями не ел  ничего,
кроме травы. Ради овса, мне кажется, я пойду на убийство."
     "Как только окажемся в Замке, я похороню тебя в овсе."
     "Принимая во  внимание  наше  положение,  мне не  кажется,  что  данное
замечание свидетельствует о хорошем вкусе."
     Руперт с единорогом переглянулись и оба тихонько хохотнули.
     "Какое странное путешествие", сказал Руперт.
     "Не стану спорить", сказал единорог.
     "Знаешь, оно может и не завершиться."
     "Эта мысль приходила мне в голову."
     "Просто я хочу сказать... спасибо, что ты был со мной, когда  я  в тебе
нуждался."
     "По этим моментам я  не  стану скучать... Но для человека ты не так  уж
плох, Руперт."
     "Спасибо. Мне тоже так кажется. Снова друзья?"
     "Конечно, почему бы и нет?"
     "Прекрасно."
     "Но я все-таки хочу тот овес, который ты мне обещал."
     Руперт  громко  засмеялся и Защитник странно взглянул  на него.  Руперт
взял меч  наизготовку и с  удовольствием обнаружил,  что рука стала  намного
тверже.  Почему-то теперь он  почти хотел, чтобы  демоны напали и напряжение
разрядилось.  В  драке  некогда  пугаться.  Чтобы  успокоиться,  он  глубоко
вздохнул и мгновенно пожалел об этом, когда неотступная вонь разложения Леса
Мрака снова сильно забила ноздри. Руперт мрачно покачал головой и  оглянулся
через плечо. Стражники молча двигались за  ним с мечами наготове, но  сердце
Руперта  пропустило удар,  когда  он понял,  что Верховного Мага  больше нет
среди них. На мгновение паника пригвоздила его к месту, потом он расслабился
и  выдохнул задержанный  в легких воздух, когда, подняв глаза,  увидел Мага,
молча и безмятежно  плывущего в  добрых десяти футах над  землей. Глаза Мага
были закрыты, глубокие морщины избороздили  лоб, словно он сосредоточился на
какой-то совсем не очевидной проблеме. Казалось, руки его слегка светятся, и
до Руперта впервые дошло, что весь отряд движется  в своем собственном узком
озерце света. Руперт отвернулся. Магия все-таки на что-то годится.
     Замок постепенно приближался,  бледно  мерцая в  свете  факелов, словно
гигантское каменное привидение.  Стражников на  бастионах  не  видно, однако
мост  поднят.  Руперт криво улыбнулся. Если демоны решат штурмовать Замок, о
подъемном мосте беспокоиться  не  надо, они просто хлынут  через  стены.  Он
вспомнил, как  в прошлый раз въехал во двор  Замка и  обнаружил  его тихим и
опустевшим... Он гневно покачал головой. Не для  того он  зашел  так далеко,
чтобы вернуться домой слишком поздно, не для того...
     <i>Где демоны, черт побери? Чего они ждут?</i>
     До  Замка оставалось три сотни  ярдов. Две сотни. Одна.  И здесь демоны
напали.
     У Руперта едва хватило  времени поднять  меч и  вдруг повсюду оказались
демоны и закрутилось дикое месиво стали, крови и тянущихся когтистых лап. Он
размахивал мечом, очерчивая  короткие, злобные дуги, разрубая плоть  демонов
сдержанными,  экономными   ударами.  В  воздухе  густо  висела  вонь  свежей
демонской крови. Они валили со всех направлений: кривые, безобразные твари с
клыками,   когтями  и  глазами,  не  знающими  ничего,   кроме  бесконечного
ненасытного  голода.  Земля  сначала задрожала  под ногами  Руперта и  вдруг
растрескалась. Сотни бледных слизистых щупалец хлестнули из порушенной почвы
и  с чудовищной целеустремленностью  потянулись  к  сражающимся  стражникам.
Разрубая  извивающееся  щупальце, Руперт взглянул в одну из широких трещин -
ее заполняли сотни ртов с игольчатыми  зубами  и один громадный уставившийся
глаз, почти в десять  футов в  поперечнике. Руперт отпрянул  и глаз  немного
шевельнулся,  следя за  ним.  Три  щупальца  обмотались  вокруг  стражника и
разорвали его на куски  за несколько секунд. У  бедняги едва хватило времени
вскрикнуть. Что-то с крыльями и паучьими ногами в черной шерсти  налетело на
отбивающегося стражника, разорвало ему  горло и исчезло во мраке прежде, чем
тело  ударилось  о  землю.  Уставший и  измотавшийся  почти до  боли  Руперт
прислонился спиной к изгрызенному  болезнью умирающему дереву  и механически
размахивал мечом перед  собой. Демоны толпились  так близко  от него, что не
промахнешься.
     И все-таки демоны наступали: какие  на  двух ногах, какие на четырех, а
некоторые  напирали,  пресмыкаясь на животах в  грязи. В  неверном, дрожащем
свете  Руперту  казалось, что  кошмарные образы  тварей, рвущихся в атаку на
осажденный отряд, меняют свои очертания, словно оплывающая водянистая глина.
Странные  болезненные гибриды растений,  животных  и  насекомых вздымались и
падали перед ним - отвратительные чудовища,  которых не могло существовать в
естественном  мире. Руперт продолжал  бой.  Вместо тех,  кто падал  под  его
клинком, все  время возникали  новые  твари. Сверху на него свалилось что-то
тяжелое, что-то холодное и чешуйчатое крепко  вцепилось в  его плечи, чьи-то
гибкие когтистые лапы жадно потянулись к его глазам и горлу. Руперт взвыл от
страха и ярости, отчаянно пытаясь достать тварь левой рукой. Демоны, кольцом
стоявшие  впереди, хлынули вперед,  и он бешено рубанул  их  мечом.  Уголком
глаза  Руперт уловил сзади удлиненную ухмыляющуюся голову,  которая внезапно
метнулась вперед  и  погрузила в его  левое плечо сотни острых  иглоподобных
зубов.  Он завопил  от боли, когда  сошлись длинные челюсти, и  выронил меч,
когда тварь на спине усилила свою хватку.  Демоны  перед ним рванулись к его
горлу,  и  здесь  взрыв  слепящего  белого  света врезался в них, не оставив
ничего, кроме немногих обугленных костей.
     Руперта шатнуло  вперед, демон на спине все еще слабо вгрызался в него,
и очередной всплеск гибельного огня сорвал с  него  эту тварь. Только голова
мрачно цеплялась за его  плечо даже  после смерти.  Руперт упал на колени  и
поднял  меч  там,  где  уронил его. Он попытался снова подняться и не  смог.
Рядом вдруг оказался Защитник и разжал своим кинжалом челюсти головы демона.
Руперт отвернулся, не в  силах смотреть.  Всюду  вокруг  демоны отступали  в
окружающие тени, не способные противостоять гибельному огню Верховного Мага.
Окровавленные  щупальца  втянулись  в землю  и  скрылись,  и через несколько
секунд Лес Мрака снова стал совершенно неподвижным и немым. Защитник наконец
высвободил голову демона и швырнул  ее в сторону. Он помог Руперту подняться
на  ноги,  а единорог  быстро  подошел  и  встал  рядом.  Руперт  благодарно
прислонился к  боку животного, дожидаясь, пока хоть какие-то силы вернутся к
нему. Боль в плече совсем не хотела замирать, но сейчас он, по крайней мере,
мог ее терпеть. Он чувствовал, как  по  левой руке равномерным потоком  вниз
стекает кровь, но саму руку совсем не ощущал.
     <i>Об  этом можно позаботиться потом</i>,  решил он про  себя. <i>О  многом можно
позаботиться потом.</i>
     "Сэр Защитник!", с трудом выговорил он.
     "Да, Сир."  Защитник стоял перед  ним с прямой спиной и высоко поднятой
головой. Его изорванная кольчуга пропиталась демонской кровью.
     "Нам надо добраться  до  Замка, сэр  Защитник.  Необходимо  немедленное
бегство, если  мы останемся  и будем драться, то  погибнем. Соберите людей и
прикажите уходить немедленно. Верховный Маг выставит демонам помеху. Я  ясно
выражаюсь? Да.  Хорошо. Вы  пойдете  впереди, сэр Защитник, мы последуем  за
вами."
     "Да, Сир. Мы затратим меньше времени, если вы поедете на единороге."
     Руперт   взглянул  на  единорога.  Даже  в  своем   полубессознательном
состоянии  он  ясно видел  кровь,  испещрявшую вздымающиеся  бока животного.
Единорог выглядел знакомо -  как  в то  время,  когда  он  чуть не  умер  на
прогалине в Лесу Мрака... Руперт подавил воспоминание.
     "Как ты, единорог?", тихо спросил он. "Сможешь довезти меня?"
     "Конечно, нет проблем. У меня только царапины. Забирайся, Руперт."
     Защитник  подставил  сложенные  ладони  вместо  стремени  и  наполовину
поднял, наполовину усадил Руперта на спину единорога. Руперт некоторое время
раскачивался в седле, с трудом пытаясь  не отключиться.  Он взглянул на свою
правую руку и мрачно улыбнулся: каким-то чудом он продолжал удерживать  меч.
Доброе предзнаменование, если, конечно, в них веришь.
     Там, во тьме, что-то зашевелилось.
     "Бегом к Замку! Марш!" Голос Руперта мало отличался от хриплого шепота,
однако, едва он кончил говорить, стражники рванули и понеслись. Он  отчаянно
сжал коленями бока  несущегося единорога и мрачно осмотрелся. Защитник бежал
рядом,  держа  топор наготове.  Верховный Маг плыл над  их головами,  на его
ладонях  шипел  и потрескивал гибельный огонь. И домой за Рупертом следовало
всего четырнадцать стражников.
     Четырнадцать.  Четырнадцать из пятидесяти. Руперт  устало склонился  на
холку единорога - последние силы покинули его. Рука с мечом медленно слабела
и только страшная боль, сотрясавшая все тело на каждой кочке неровной тропы,
держала его в  сознании. Он сам  не против поражений, он к ним привык. Но за
ним следовали его люди, ему доверяли, а он всего  лишь вел  их к смерти. Как
однажды привел к смерти единорога, который лежал окровавленный и изувеченный
на небольшой прогалине в Лесу  Мрака. Только на  сей  раз здесь нет  Радуги,
чтобы отбросить мрак.
     Глаза его закрывались, несмотря  на боль в плече. Руперт понимал, что у
него, наверно, наступает  шок,  но ему  было  уже все  равно. Шок, наверное,
притупит и боль, и воспоминания,  а только это ему и надо. Над  ним  из тьмы
склонялись  гигантские  деревья,  единорог  мерно  нес  его  к Замку. Руперт
болезненно глотнул, когда заметил большие пятна гнили, уже испещрившие кору.
Несмотря на тьму и кишащих демонов, в душе он был не согласен с тем, что Лес
умер  -  даже  мысль  об  этом  была  невообразимой. Нескончаемые  века  Лес
существовал до человека, и  глубоко  внутри Руперт  верил, что Лес останется
здесь  многие  века  после  того, как человек исчезнет  и будет  забыт.  Вид
великолепных  древних  деревьев,  ставших  мертвыми  и  уже гниющих,  жалила
Руперта гораздо больше, чем собственная, по-видимому, уже неизбежная гибель,
ибо если  сам Лес  мог поддаться тьме, то какие шансы у  всего остального? В
это  мгновение в Руперте умерла последняя надежда  и мир  вокруг него  начал
медленно бледнеть, унося в забвение боль и разбитое сердце.
     А потом из тьмы  на  него налетел  ухмыляющийся  демон и рефлексы  сами
подбросили  меч ему навстречу. Длинная веретенообразная тварь  наткнулась на
клинок и, беззвучно рыча, отпрянула. Руперт тупо посмотрел  на окровавленный
меч и  яростно затряс головой, когда  в нем медленно занялся пылающий  гнев,
снова приведя его в сознание. Возможно, он опоздал спасти Лес, однако он еще
сможет  отомстить  за него.  Другие  демоны хлынули  из тьмы и Руперт  начал
рубить их  мечом, пока единорог старался собрать силы  для последнего рывка,
чтобы добраться до Замка прежде, чем демоны свалят его.
     Защитник прорубал свою дорогу сквозь демонов, даже не замедляя шаг и не
сводя глаз с поднятого моста впереди. Стражники  выстроились по обе  стороны
от единорога и  жестоко бились, сдерживая плотную, тяжелую массу  демонского
отродья,  молча  извергавшуюся  из  окружающего  мрака.  Руперт с  отчаяньем
увидел,  как еще  трое его людей погибли ужасной  смертью под взметнувшимися
когтями и  клыками демонов, и сосредоточился только на том, чтобы удержаться
на  единороге. Он попытался сжать поводья  левой рукой, но пальцы  не хотели
слушаться. Замок был всего  в пятидесяти ярдах, но с таким же результатом он
мог  бы  быть  в  пятидесяти  милях.  Путь  вперед  был полностью блокирован
демонами.  Короткий задушенный вскрик справа сказал Руперту,  что он потерял
еще  одного стражника, но  у него не  было времени взглянуть. Демоны  плотно
сжались вокруг и темп  единорога упал еще  немного.  Руперт  внезапно ощутил
почти  неодолимое  желание развернуть  единорога и  ринуться назад во  тьму,
чтобы убивать,  убивать  и убивать, пока он  сам и  его клинок  не насытятся
демонской кровью. Чтобы умереть в  бою  лицом к лицу,  а не убегая. Безумный
импульс ушел так же быстро, как появился, и Руперт хищно улыбнулся, разрубая
надвое подбежавшего демона: он зашел так далеко не для того, чтобы разменять
свою жизнь на пустой жест. Он с боем проложил дорогу сквозь Лес Мрака, чтобы
призвать Верховного Мага из его Темной Башни, и теперь возвращается домой. И
к дьяволу все и вся, что встанет на его пути.
     Единорог шаг за шагом пробивался все  дальше. Меч Руперта поднимался  и
падал в равномерной мясорубке. Замок постепенно приближался, но и демоны все
прибывали. Осталось сорок ярдов.  Тридцать. Двадцать пять. <i>Мы все-таки можем
прорваться</i>, подумал Руперт. <i>Мы все-таки прорвемся!</i>  Жуткие, искаженные морды
высовывались  из  обступающей тьмы и  он механически рубил их  мечом. Где-то
далеко  сзади  послышался  медленный, тяжкий топот  - низкий,  глухой  звук,
словно биение гигантского  сердца. Вначале Руперт подумал, что это  гром, но
когда  в басовом мерном  ритме начала содрогаться сама земля, он понял,  что
слышит  звук  шагов  чего-то  неописуемо  громадного  и  тяжелого,  медленно
выходящего из Леса Мрака.  Руперт рискнул коротко оглянуться через плечо, но
непроницаемая тьма с легкостью отвергла его взгляд. Волосы поднялись дыбом у
него  на  затылке,  когда  гнусный,  душащий  рев  зазвучал  в долгой ночи -
оглушительное  мычание  немыслимо  злобной ярости. Земля  страшно  тряслась,
тварь приближалась, и  Руперт  понял, что из тьмы выходит  нечто гигантское,
древнее и несказанно мощное. Он  вспомнил  белого  червя, с которым дрался в
шахте Медянки, и послал единорога вперед.
     Вдруг в долгой ночи вспыхнул свет и отбросил мрак,  когда Верховный Маг
наконец-то  высвободил всю свою мощь. Деревья вырывало с  корнем и швыряло в
стороны, демоны подыхали, беззвучно воя, а чудовищная невидимая сила вбивала
их в  землю,  сокрушая  и  уничтожая.  Словно  гигантская  медленная  волна,
взметнулась и упала сама земля, когда по ней прошла магия Верховного Мага, и
глубоко   во   тьме  что-то  громадное  завыло  от  боли  и  страха.  Руперт
содрогнулся,  уловив  дикую  и  неостановимую  мощь  Мага,   пульсирующую  в
зловонном  воздухе  и  разметающую  тьму.  В  силе,  которую  Верховный  Маг
высвободил в мир, чувствовалось что-то первобытное и дикое,  что держится на
привязи только волей  Мага. Эта сила бурлила  и  трещала в воздухе, разрушая
все, не относящееся к отряду Руперта, но в глубине души Руперт  понимал, что
только воля  Верховного  Мага  удерживает это  страшную  силу от того, чтобы
вырваться  на свободу  и  напасть на Замок,  на  Лес  и на все  остальное  в
гигантской оргии разрушения. Демоны  отступали во тьму  и  сила преследовала
их. Руперт медленно опустил меч, а единорог перешел в неровный галоп, поняв,
что  дорога к  Замку снова свободна. Маг летел за  ними,  медленно кружась и
поворачиваясь в воздухе, словно в ответ на ветер, ощущаемый только им.
     Руперт  покачнулся  в седле, когда над  ним вдруг навис донжон Замка, и
понял,  что  последние  силы  наконец оставили его. Он  стискивал  пальцы на
рукояти  меча,  отчаянно  пытаясь  не выронить  его,  и  что-то  коренастое,
шерстистое,  многоногое вылетело из тьмы и упало  на шею единорога. Единорог
шатнулся и  чуть не упал. Демон  упорно  цеплялся, от его  тяжести  единорог
почти остановился.  Тонкие струйки  крови побежали  по  шее единорога, когда
колючие лапы усилили хватку. Единорог встал на дыбы, яростно затряс  головой
и пронзительно заржал, когда демон когтями потянулся к глазам.
     Руперт с трудом остался в седле  и злобно  рубанул демона мечом. Клинок
начисто рассек вцепившуюся  тварь, но она не умирала. Из широкого разреза не
потекла кровь и прямо под взглядом  Руперта края  раны сошлись вместе и рана
исчезла. Руперт  занес  меч для другого удара и коренастое тело демона стало
корчиться и перетекать из одной отвратительной формы в другую, заскользив по
шее единорога к нему. На бледно-белой шкуре единорога демон оставлял след из
крошечных  кровавых ранок,  словно  на  брюхе  у  него  располагались  сотни
маленьких кровососущих ртов. Единорог все-таки шагал вперед, жалобно крича и
всхлипывая, наполовину обезумев от ужаса и боли. Руперт рубил демона снова и
снова,  тщательно  нацеливая  удары,  чтобы не  задеть  единорога, но  тварь
отказывалась подыхать. Бесформенные руки  и ноги все  время вырастали из его
мерзкого  тела  и так же быстро всасывались обратно. Очередным ударом Руперт
рассек демона из конца  в конец, а он хлынул вдоль клинка и охватил его руку
полудюжиной  маленьких  и  цепких  костлявых  руч