адобится нам в качестве базы снабжения. Следует, по-видимому добавить, что захват ее не относится к числу первоочередных целей, но уверяю вас, ей отведена весьма важная роль, поскольку овладение ею значительно сократит линии материального обеспечения и одновременно с этим данная планета будет ключевым пунктом в системе обороны. И тут лорд-попечитель Флота с изумлением обнаружил, что в распоряжении астрографического отдела Флота не имеется требуемых данных. Около сорока лет назад поступил доклад о том, что на Блито-ПЗ взорваны термоядерные устройства. Они были очень примитивными и не вызвали в то время особого беспокойства. Однако в докладе не выражалось твердой уверенности в том, что местное население не сможет создать более сложные устройства. Мне, вероятно, не следует добавлять здесь, что, если аборигены начнут у себя войну с использованием более сложных термоядерных устройств, не исключена возможность, что они сожгут при этом весь имеющийся на планете кислород или вызовут какие-либо иные бедствия, которые сделают планету непригодной для нас. Вполне естественно, что сразу же было произведено новое обследование планеты... У меня по спине пробежала нервная дрожь. Глянув в сторону Ломбара, я заметил, что крепко сжатые кулаки его побелели. -- Было обнаружено, -- продолжал капитан Роук, -- что установился обычай отправлять на Блито-ПЗ курсантов для проведения обследований и изысканий. Добраться до этой системы достаточно легко, такие полеты представляют собой отличную практику. Но курсанты всегда остаются курсантами. Их, по-видимому, напугала статья Космического кодекса а36544М, раздел Б, которая запрещает совершать посадки и тем самым, настораживать население планеты, и поэтому исследования проводились очень робко. Этим искажалась объективность получаемых данных, что и приводило к ложным выводам. И вообще результаты получались фрагментарными и весьма неубедительными. Меня трясло, как в лихорадке. Ведь эти отчеты последние два года проходили через мои руки, и данные в них фальсифицировались или подгонялись именно мноюУ меня создалось впечатление, будто весь огромный зал готов броситься на меня. Мне ясно виделось, как все эти лорды вскакивают со своих мест и прут на меня, выкрикивая самые тяжкие обвинения. Но теперь я все-таки постараюсь быть совершенно искренним: когда Ломбар Хисст впервые приказал мне так поступить, я не мог даже предположить, что эксперту удастся заметить, что составленный таким образом доклад превращается в бессмыслицу, что прилагаемые к нему графики могут показаться кому-то неубедительными и ошибочными. Да мне и в голову не при ходило, что все эти бумаги вообще могут кому-нибудь понадобиться. Но капитан Роук продолжал свой доклад: -- Тогда лорд-попечитель Флота просто пришел ко мне, и мы отдали приказ об исследовательском полете под руководством опытного военного инженера. Ах вот оно что! Не удивительно, что нам не удалось разыскать оригинал доклада. Приказ был получен непосредственно из дворца, и поэтому отчет о его выполнении был отправлен прямо в Дворцовый город, а добраться туда даже Ломбар Хисст был не в состоянии! Личный астрограф его императорского величества для пущей убедительности похлопал ладонью по докладу. -- Обследование было проведено по всем правилам. И боюсь, что результаты только подтвердили наши самые мрачные опасения. -- Он сделал значительную паузу и обвел мрачным взглядом притихшую аудиторию. -- Нынешнее народонаселение планеты занято разрушением ее! Даже если они и не взорвут ее окончательно, то наверняка сделают совершенно бесполезной и непригодной для жизни задолго до намеченной по Графику операции вторжения! Сообщение это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Ломбар Хисст спешно принялся подталкивать в спину Эндоу, как бы давая тому понять, что наступило время действовать. Капитан... ммэм... Капитан, -- проблеял Эндоу, изо всех сил стараясь говорить смело.-- А можем ли мы... ээмм... быть уверены, что это не выводы некомпетентных подчиненных? Подобное пораженческое заключение... Лорд Эндоу, -- не дал ему закончить капитан Роук, -- военный инженер вообще не делал никаких выводов. Он ограничился тем, что произвел замеры, взял пробы и провел аэрофотосъемку. -- Одним движением руки, подобно уличному фокуснику, капитан вы дернул из кипы рулон с графиками и бросил его на кафедру. Рулон тут же развернулся, и пятнадцать футов графиков и точнейших расчетов скатились на пол и легли там длинной полосой. Голос его зазвучал вызывающе: -- Расчеты и выводы были сделаны мной и только мной. И никто, кроме меня, не делал обобщающих выводов! Но выводы эти подтвердили буквально все астрографы и геофизики, которых ознакомили с полученными результатами. Все до единого! Эндоу получил новый тычок в спину и предпринял еще одну попытку: Эээ... Гхм... А не могли бы вы пояснить присутствующим, что представляют собой все эти наблюдения, которые позволили экспертам прийти к столь удручающим выводам? -- Пояснить можно. -- Капитан Роук рывком подтянул к себе еще один рулон с графиками, и это тоже было сделано с ловкостью фокусника, и только тон абсолютно уверенного в своих выводах ученого противоречил образу циркового артиста. Бросив взгляд на первые строчки, капитан продолжил: -- По сравнению с последними заслуживающими доверия наблюдениями, полученными примерно тридцать лет назад, содержание кислорода в океанах снизилось на четырнадцать процентов. А это означает разрушение гидрографической биосферы. Простите, что вы сказали? -- послышался голос одного из лордов. Капитан Роук, по-видимому, вспомнил, что выступает перед далеко не самой просвещенной аудиторией. -- Гидрографическая биосфера является составной частью многообразного живого мира планеты и отличается тем, что живет и развивается в океанах. Взятые пробы указывают на огромную степень загрязнения, и в первую очередь нефтью, о чем свидетельствует огромное количество молекул нефти в пробах океанской воды... -- Нефти, вы сказали? -- переспросил кто-то. -- Да, нефть -- это маслянистая жидкость, образующаяся после того как в результате природных катаклизмов оказывается погребенной значительная масса живой материи. Она-то и используется потом в качестве органического горючего. Жидкость эту потом выкачивают на поверхность и сжигают. Лорды начали нервно переговариваться со своими помощниками и референтами. -- Означает ли это, что мы имеем дело с культурой, которая живет за счет огня? -- поинтересовался кто-то. -- А поначалу я решил было, что мы имеем дело с термоядерной цивилизацией. -- Разрешите, я продолжу, -- уклонился от ответа Роук, сворачивая рулон с картами. -- Загрязнение атмосферы производственными отходами составляет на данный момент более триллиона тонн, Что значительно превышает регенеративные возможности мертвой и живой природы. -- Так все-таки -- термоядерная или не термоядерная, -- не унимался кто-то на дальнем конце стола. -- Насыщенность углеводородами верхних слоев атмосферы уже перешла критическую отметку, и ситуация продолжает ухудшаться, -- невозмутимо продолжал капитан Роук. -- Содержание серы все увеличивается. Тепло, идущее от их центральной звезды, все значительнее сдерживается в засоренной атмосфере. К этому следует добавить также смещение магнитных полюсов. -- Капитан почувствовал, что аудитория утомилась, и решил не особенно вдаваться в детали. Он быстро сложил развернутую было карту. -- Что же означает все сказанное? -- Капитан Роук оперся обеими руками о кафедру и слегка наклонился в сторону аудитории. -- Это означает, что угроза нависает над планетой с двух сторон. С одной стороны интенсивно выжигается кислород планеты, и вскоре она окажется неспособной поддерживать жизнь, причем произойдет это задолго до срока, предусмотренного Графиком как начало нашего вторжения. С другой же стороны на полюсах планеты имеются ледяные полярные шапки, а значит, из-за повышения поверхностной температуры и смещения магнитных полюсов неизбежно наступит таяние полярных льдов, в результате чего большинство континентов окажутся покрытыми водой и планета окажется непригодной для наших целей. Меня охватил ужас -- ведь это рикошетом заденет не только 451-й отдел. Мне стало ясно, что это означает конец не только для меня, но и для Эндоу, Ломбара и всего Аппарата в целом. И за все это нужно благодарить Джеттеро Хеллера! Да, это конец всем нашим планам... Вернее -- планам Ломбара, который все это и задумал. Положение было безвыходным. А вернее -- я не находил выхода из него. Да его и не могло быть! ГЛАВА 8 Когда смысл сказанного капитаном Роуком был разъяснен лордам стоявшими за их спинами помощниками и аудитория огромного и блестящего зала осознала наконец реальную угрозу срыва Графика Вторжения, в рядах лордов воцарилась растерянность, граничащая с паникой. Ломбар яростно толкал в спину Эндоу, и под воздействием этих тычков старый лорд набрал полные легкие воздуха, чтобы перекрыть царящие в зале шум и гам. -- А не может ли капитан известить нас о том, какие еще наблюдения содержались в докладе военного инженера? -- Утомленный совершенным подвигом, Эндоу снова плюхнулся в кресло, и медицинская сестра тут же специальным платком отерла слюну с его подбородка. Шум в зале стих -- словно вопрос мог иметь большое значение. Роук бросил взгляд на лежащие перед ним бумаги. -- Поскольку автором доклада был в конце концов военный инженер, -- проговорил он, не отрывал взгляда от бумаг, -- то совершенно естественно, что он не преминул пополнить его некоторыми собственными наблюдениями. Я почувствовал, как напрягся Ломбар Хисст Что же касается меня, то у меня и вовсе перехватило дыхание. -- Ну, прежде всего, -- продолжил Роук, -- он произвел краткое обследование локаторных систем планеты. -- Он пробежал взглядом лежавший перед ним текст. -- У них имеются электронные приборы для обнаружения летающих объектов, здесь приводятся диапазоны длин волн и предполагаемая дальность действия этих приборов... приводятся, также некоторые данные относительно спутниковой связи. -- Капитан Роук перевернул, страницу и чуть заметно улыбнулся. -- Военный инженер утверждает, что после расшифровки посылаемых приборами сигналов содержание большинства из них используется, представьте себе, для домашнего развлечения. У них не оказалось оборонной системы связи, которая выявляла бы направляемые из дальнего внешнего космоса приборы, так что в любом случае избежать обнаружения имеющимися у них системами не составляет особого труда. Ломбар в очередной раз подтолкнул Эндоу, и старый лорд послушно задал заготовленный вопрос: -- А о чем еще говорится в докладе? -- В нем говорится, что планета выглядит весьма привлекательно, -- сказал Роук, переворачивая еще одну страницу. -- И что жителям ее должно быть стыдно так с ней обходиться. -- И это все? -- спросил Эндоу, подчиняясь новому тычку. Роук долистал доклад до конца. -- Да, это все, -- ответил он, окидывая взглядом присутствующих. -- Больше в докладе ничего нет. Страшное напряжение Ломбара словно испарилось, и он с явным облегчением откинулся на спинку стула. Казалось, он готов был рассмеяться. Он услышал именно то, что и желал услышать. Однако он тут же принялся с удвоенной энергией что-то нашептывать на ухо Эндоу. -- Если его светлость председательствующий позволит, -- снова заговорил Эндоу, -- я возьму на себя смелость заметить, что все эти выводы, представленные астрографом его величества без предварительного оповещения исполнительной власти и без ведома соответствующих управлений, могут привести к целому ряду значительных осложнений. Действия эти таят в себе угрозу для планирования, бюджета, фондирования, могут нанести ущерб ряду строительных проектов, учебно-производственных программ и даже администрациям представленных здесь управлений! Ломбар явно гордился старым лордом и даже одобрительно по хлопал его по спине. Эффект его речи не замедлил тут же сказаться. Каждый из лордов-попечителей, собравшихся за круглым столом, стал заявлять свои претензии. И в самом деле -- стоит хоть немного изменить График Вторжения, и это сразу же внесет замешательство в работу, нарушит приоритеты сотен и тысяч отделов, подотделов и секций каждого из управлений, составляющих правительство такой огромной империи, как Волтар. Для них это означает увеличение работы вдвое и даже втрое. Это означает нескончаемые заседания, огромные кипы требующих изменения планов, многие недели работы по вечерам, а прежде всего -- путаницу, путаницу и еще раз путаницу в делах. Да, такие вещи не делаются с наскока, с налета. Такие изменения требуют времени! Капитан закончил свое сообщение и покинул зал. Председательствующий сделал знак, и литавры призвали собравшихся к порядку. -- Прошу ваши светлости высказать свои соображения относительно возможности незамедлительно нанести упреждающий удар по Блито-ПЗ, -- призвал утихших наконец лордов председательствующий. Первым поднялся лорд-попечитель вооруженных сил. -- У нас в данный момент нет под рукой необходимых свободных резервов. Дело это необходимо решить силами Космического Флота и его десантников. Лорд-попечитель Флота тут же возразил: -- Мы до сих пор не восполнили потерь, понесенных в ходе кампании в Клайтеусе. В том памятном случае нам пришлось отозвать корабли с фронтов Хомбивининской войны, отказавшись от многих достигнутых там стратегических успехов. Что же касается десантников Флота, то для полной укомплектовки штата нам и без того недостает тридцати девяти миллионов. Нам приходится удерживать в резерве значительные соединения десантников еще и потому, что внутренняя полиция проявляет недопустимую слабость -- если не сказать, недопустимые проволочки -- в операциях, связанных с восстанием принца Мортайя в Калабарской системе. -- Тут один из адъютантов что-то торопливо шепнул ему на ухо. -- А кроме того, -- продолжил он, -- как мне тут подсказывает представитель штаба по разработке тактических операций, если вооруженные силы Блито-ПЗ обладают термоядерным оружием - то они способны при угрозе вторжения из космоса поддаться панике и термоядерными взрывами вообще лишить кислорода свою планету. А это не только не решит, но еще и усугубит проблему. Мне казалось, что Ломбар, подобно коту, которому чешут за ухом, замурлычет сейчас от удовольствия. Председательствующий предложил лорду-попечителю дипломатических служб высказать свое мнение. -- Я предложил бы отправить на Блито-ПЗ миротворческую миссию, -- сказал тот. -- Мы могли бы предложить планете техническую помощь, необходимую для решения проблем, возникающих при переходе на режим жизнеобеспечения. Когда же наступит указанный в Графике Вторжения срок, мы будем действовать в соответствии с намеченным ранее планом, выполняя свой долг. Выступление его было встречено возмущенными криками "Нет!", "Никогда!", доносившимися со всех сторон, и председательствующему пришлось вновь призвать собравшихся к порядку. Однако это не успокоило разбушевавшихся лордов. Вот к чему привел перерасход денежных средств, ассигнованных на Хомбивининскую войну! -- выкрикнул лорд-попечитель Управления по распределению доходов. Хомбивининцы поддались панике и эвакуировали свои города, -- злобно поддержал его лорд-попечитель пропаганды -- Так что не суйтесь со своими миротворческими миссиями! И еще несколько лордов с нескрываемым презрением отозвались от миротворческих миссиях. Чтобы быть просто услышанным, председательствующему пришлось снова ударить в литавры. -- Позволю себе напомнить вашим светлостям, что его величество требует от вас принятия решения именно на этом заседании! Ломбар возбужденно подтолкнул Эндоу. Давай! -- взволнованным шепотом скомандовал он. -- Сейчас самое время. Соблаговолите выслушать меня, ваша светлость, -- обратился к председательствующему Эндоу. -- Хотя ресурсы Управления внешних связей и без того напряжены до предела, мы все-таки считаем, что можно было бы поручить решение этого вопроса именно нашей структуре. Вручив дело в надежные руки, мы сможем, наиболее компетентным и благоприятным способом справиться с ним. И весь большой зал с видимым облегчением внимал словам дряхлого лорда. Просто невероятно! Каким-то непостижимым об разом Ломбару удалось вытащить нас из грязи. -- Представляется возможным, -- продолжал тем временем отлично отрепетированную речь Эндоу, -- не привлекая излишнего Интереса и не вселяя в население планеты необоснованных опасений и тревог, внедрить в их ряды своего агента. Этот агент, тщательно и должным образом подготовленный и при этом действующий под нашим строжайшим контролем, мог бы организовать "утечку" технических данных в средства массовой информации на этой планете. Данных, которые помогли бы существенно ограничить загрязнение природной среды планеты, не усиливая при этом ее оборонной мощи. Он целиком и полностью завладел вниманием всего блестящего Собрания. Председательствующий только одобрительно кивал. Тщательно подготовленный к этой роли Ломбаром Хисстом и явно приободренный всеобщим вниманием, Эндоу продолжал: -- Существует достаточно простое решение трудностей, с которыми данная планета в настоящий момент сталкивается. Разрушение планеты может быть вовсе прекращено или хотя бы приостановлено до срока настоящего вторжения. Из груди лорда-попечителя Флота вырвался явный вздох облегчения, а лорд-попечитель вооруженных сил даже не удержался от одобрения. В это время Ломбар незаметно прикоснулся к спине Эндоу по-видимому, это был сигнал, что пора менять тактику. У них все было рассчитано буквально по секундам. Внезапно Эндоу как бы засомневался. -- Конечно же, для осуществления такого плана потребуется немалый срок -- может быть, несколько лет. Агенту придется стать одним из обитателей планеты, ему придется завоевать в их среде определенное положение, и, конечно же, ему необходимо будет соблюдать при том предельную осторожность. Все это означает, что потребуется довольно продолжительный отрезок времени, в течение которого Управление внешних связей не хотело бы связывать себя обязательством представлять ежемесячные отчеты, если оно будет иметь основания считать, что операция в целом проходит удачно. -- Звучит недурно. Весьма перспективная идея, -- раздались голоса лордов. -- Потребуются, конечно, определенные ассигнования, -- добавил Эндоу. -- Суммы эти, однако, будут незначительными, если учесть масштабы и срочность данного предприятия. -- И каков же объем требуемых ассигнований? -- попросил уточнить лорд, ведающий распределением доходов. Ломбар шепотом подсказал необходимую сумму. -- Два или три миллиона кредиток, -- повторил за ним Эндоу. Именно это и решило проблему окончательно. Сумма была столь ничтожной, что никому и в голову не пришло, будто лорд Эндоу стремится к какой-то личной выгоде. Остальные собравшиеся за столом, представься им только такой случай, сразу же придумали бы какие угодно сложности, лишь бы назвать самую немыслимую сумму. А так, решили они, Эндоу не перепадет буквально ничего или в лучшем случае -- самая малость. План в силу этого можно было принимать без колебания. -- Так-так, ну что ж,-- проговорил председательствующий. -- Согласны ли ваши светлости принять предложенный план в целом? Противников плана не обнаружилось. -- Вот и прекрасно, -- облегченно сказал председательствующий. -- Согласно принятому решению я поручаю канцелярии издать соответствующие инструкции, в которых Управлению внешних связей поручалось бы по своему усмотрению решать все. вопросы, связанные с этим делом. Время исполнения не устанавливать. Исполнителям выделяется три миллиона кредиток, однако сумма эта может в дальнейшем подвергнуться изменению. Я же могу теперь с чистой совестью доложить его величеству, что план действий нами выработан, одобрен и мы приступаем к его осуществлению. Вздох облегчения словно вырвался из общей груди и разрядил обстановку. Зал повеселел. Итак, нам это все-таки удалось! О боги, Ломбар в который раз сумел в зародыше погасить пожар! Должен честно признаться, что я просто не запомнил дальнейшего хода заседания Великого Совета. Я никак не мог поверить, что голова моя по-прежнему держится на плечах. Мне казалось невероятным, что удалось целиком и полностью сохранить График Аппарата. Я с трудом мог поверить и тому, что ничто не стояло теперь на пути Ломбара к осуществлению его грандиозных замыслов. Одним словом, я пребывал тогда в состоянии эйфории и, когда мы покидали этот блестящий зал, даже представить не мог, что не пройдет и двадцати четырех часов, как я окажусь ввергнутым в черную бездну отчаяния.  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *  ГЛАВА 1 Утром следующего дня я стоял в передней, ведущей в тщательно охраняемый кабинет Ломбара в Замке Мрака, и дожидался того часа, когда мне будет дозволено войти. Из окна полуразрушенной башни открывался вид на огромное пространство необъятной Великой пустыни, простирающейся на добрых две сотни миль, совершенно непреодолимых для пешего путешественника, вплоть до тянущихся по самому горизонту зеленоватых гор, которые вздымались сразу же за Правительственным городом. У подножия ближнего холма раскинулся тренировочный лагерь Аппарата -- сборище жалких халуп. "Лагерь Закалки" -- такое название носил он в различных справочниках, однако в обиходе его чаще всего называли Лагерем Смерти. Официально считалось, что тут занимаются общей подготовкой с новобранцами, однако на деле основной его задачей было формальное оправдание весьма оживленного транспортного потока, направляемого в Замок Мрака, а кроме того, в нем размещалась дополнительная охрана. Кадровый состав его почти целиком был укомплектован головорезами, завербованными в охрану Аппарата, однако пополнялся он исключительно такими типами, услугами которых не мог пользоваться даже Аппарат. Правда, живыми из лагеря они никогда не выходили. Грозные, выстроенные из черного базальта стены Замка Мрака считались возведенными давно исчезнувшей расой, заселявшей планету сто пятьдесят тысяч лет назад, расой, которая достигла высокой культуры в области обработки и применения камня, но была поголовно истреблена первыми же артиллерийскими залпами передовых частей Волтарианского корпуса вторжения. Миф о том, что замок и теперь все еще слишком радиоактивен для использования его в каких-либо прагматических целях, хитроумно поддерживался при помощи специально расставленных анализаторов с особого рода экранами, когда лучи Службы планетарного контроля попадали на них, они впитывали направленную на них энергию и выдавали ее на экраны контролеров, автоматически преобразованной в волны, которые свидетельствовали о радиационном заражении. Однако никакой радиации здесь не было и в помине. Если и можно говорить о каких-либо специфических волнах, присущих Замку Мрака, то они скорее всего исходили из мрачных его глубин, где в глубине горы сидели, запертые в тесные и грязные клетки, тысячи политических узников, испуская с проклятиями и стонами последний дух. "Политическим заключенным" считался по принятому у нас определению тот, кто "мог стать на пути осуществления планов Аппарата". Некоторые мелкие чиновники давали и другое шутливое определение: "Любой, кто имел несчастье не понравиться Ломбару Хиссту" -- но такую шутку они могли разве что шепнуть на ухо ближайшему другу, да и это вряд ли могло считаться разумным поступком. Однажды я спросил у Ломбара, когда тот был изрядно пьян, почему бы ему просто не убить мешающего ему человека и тем самым раз и навсегда покончить с ним. Хитро подмигнув, он ответил мне довольно расплывчато: "Никогда не знаешь, кто может на что сгодиться, а кроме того, и родственники такого типа охотно идут на сотрудничество, пока он жив". Да, присутствие этих людей просто физически ощущалось сквозь толщу камня. Было жарко. Тишину прорезало гудение зуммера, и клерк кивком подал мне знак, что можно входить. К кабинету Ломбара в Замке Мрака вело несколько вытертых ступенек. Он занимал целый верхний этаж здания, окруженного крепостными стенами и тщательно замаскированного от наблюдения с воздуха. Стены апартаментов были увешаны золотыми украшениями и бесценными батальными картинами. Повсюду возвышались серебряные вазы и урны. Мебель доставляли сюда прямо из разграбленных древних царских гробниц. Каждая вещь в этой огромной комнате была по существу бесценной, а приобретена она была путем грабежа или шантажа, что широко практиковалось во время пребывания Ломбара во главе Аппарата. Но уж как-то так получалось, что все собранное здесь и вообще все вещи, которыми он пользовался, сразу же приобретали вид дешевого старья. Видимо, у Ломбара был особый "талант" на это. Одну из стен целиком занимало зеркало, и я несколько смутился, застав перед ним любующегося собой Ломбара. Он заказал себе золотой шлем с королевскими регалиями и теперь примерял его и так и эдак, вертясь перед зеркалом. Наконец он прекратил это занятие, снял шлем, тщательно уложил его в сундук, выкованный из чистого серебра, и старательно запер его. Вашей Светлости, разумеется, известно, что простой смертный, примеривший на свою недостойную голову головной убор короля, приговаривается к смертной казни. -- Садись, садись, -- проговорил он, жестом указывая на стул. При этом он улыбался и был весьма любезен. Хлыст лежал спокойно на полке, словно преданный полному забвению. Да, Ломбар был весьма любезен и даже проявлял гостеприимство. Что ему от меня нужно? -- Возьми себе чанкпопс, -- сказал он, придвигая ко мне золотую коробку с этим освежающим лакомством. Сердце мое ушло в пятки. Ноги уже совсем не держали меня, и я неловко плюхнулся на стул. Хисст настойчиво совал мне коробку, и я будто во сне взял одну из баночек и даже сумел сорвать крышку. Приятный запах и легкий хлопок газа, ударившего прямо в лицо, сразу охладили меня и как бы пробудили мое сознание. Ломбар развалился на широкой и мягкой скамье, продолжая улыбаться как самый радушный хозяин. -- Солтен... -- начал он. И тут меня охватил ужас: дело в том, что раньше он никогда не называл меня по имени и никогда, вообще никогда вышестоящий у нас не обращается столь фамильярно к подчиненному. Мне сразу же стало ясно, что в самом ближайшем будущем меня ожидает нечто ужасное. -- Солтен, -- дружелюбно повторил Ломбар, -- у меня для тебя приятная новость. Нечто вроде праздничного подарка, которым уместно отметить нашу вчерашнюю победу. Я совсем перестал дышать. Я знал: что-то неотвратимое надвигалось на меня. -- Начиная с сегодняшнего утра, -- сказал Ломбар, -- ты уже не занимаешь пост начальника 451-го отдела. О боги, я так и знал. Следующими его словами наверняка будет приказ отправить меня в камеры подземелья -- после пыток, конечно! Лицо мое, по-видимому, стало белее бумаги, потому что он стал еще ласковее. -- Нет, нет, нет, -- со смехом проговорил он. -- Не бойся, Солтен. У меня нашлось для тебя нечто более интересное. И если ты с этим справишься как следует, то кто знает -- может, тебя ждет пост начальника всего Аппарата! А то и лорда-попечителя внешних связей... Вот-вот, так оно и есть. Я был совершенно прав. Дела мои обстояли -- хуже некуда! Отчаяние помогло мне вновь обрести голос. -- И это... и это все последствия допущенной мной накладки? -- Ну что ты, Солтен, -- сказал Ломбар, -- полно тебе сокрушаться, ты ведь ничего не мог сделать. Доклад Хеллера прошел по совсем иным каналам связи и поэтому никак не мог попасть тебе в руки, ты просто был лишен возможности вообще хоть как-нибудь соприкоснуться с ним. И он был совершенно прав. Копий доклада не делалось, поэтому я и не мог обратиться к отделу тайных операций с требованием изъять оригинал и положить на его место документ с внесенными мной изменениями. И тем не менее теперь меня это не спасало! Хисст поднялся со скамьи, и я был уверен, что он возьмет сейчас в руки хлыст или, что еще хуже, -- нажмет кнопку и вызовет тюремную стражу. Но он просто решил еще разок полюбоваться своим отражением в зеркале. -- Нам был просто необходим этот случай, -- сказал он, -- чтобы ускорить многие события. И теперь, получив приказ Великого Совета, мы наверняка выполним задуманное. Ломбар вернулся к столу и похлопал меня по плечу. Чисто интуитивно я отшатнулся от этой ласки. -- Солтен, -- продолжал он невозмутимо, -- я назначаю тебя представителем Центра при секретном агенте, которого мы посылаем на Блито-ПЗ. Теперь я понял все: Представитель Центра руководит действиями агента на той территории, куда того засылают, направляет его, руководит всеми его операциями. Если же что-нибудь пойдет не так, именно руководителя обычно предают смертной казни. Но и осужденный на смерть, а вернее -- особенно осужденный на смерть, обязан бороться за свою жизнь. Но ведь... но ведь на весь проект ассигновано всего три миллиона кредиток. Достаточно одному-единственному кораблю по терпеть аварию или разбиться, как все полетит в... Ну-ну, не смотри так мрачно на простые вещи, -- утешил меня Ломбар. -- А кроме того, Эндоу прекрасно знает, как эти три миллиона превратить в сотни миллионов. Небольшой перерасход в одном случае, победная реляция -- в другом, умение вовремя при грозить возможными осложнениями -- в третьем, и любые первоначальные ассигнования можно взвинтить до небес. Нет, с деньгами у тебя не будет никаких затруднений. Можешь не волноваться. Да и какие могут быть затруднения -- ведь если бы им пришлось организовывать внеплановую и неподготовленную операцию вторжения, то на это ухнули бы триллионы. А кроме того, она еще и с треском провалилась бы. -- Он снова подошел к зеркалу. -- Нет, считаю, что я очень хитро задумал это дело. Я ведь заранее предвидел примерно такой расклад. Поэтому постарался на всякий случай иметь под рукой достаточно денег. А теперь у меня будут средства на то, чтобы удесятерить число отправляемых на Землю транспортных кораблей, и при этом мне не придется отвечать на их дурацкие запросы, не придется опасаться, что их смогут обнаружить приборы наблюдения. Это просто великолепно. Теперь я могу сказать всем и каждому, что мы поддерживаем связь и доставляем необходимые материалы нашему агенту, а заодно и тебе. -- Так, значит, вы хотите сказать, что меня отправят на Землю? -- задал я совершенно идиотский вопрос. Ответ на него был очевиден. Ведь направлять действия такого агента с Волтара просто невозможно. Я пребывал в полной растерянности. При этом я даже не заметил паузы, которую Ломбар сделал в ожидании моих аплодисментов. И тут я попытался весьма неуклюже исправить свою ошибку: -- Я никак не мог поверить, что нам посчастливится выпутаться из такой передряги.. Этим мы всецело обязаны только вам. Мои слова заставили его снова улыбнуться. Но на какое-то, мгновение он нахмурился. Поэтому я набрался смелости и решил предпринять еще одну попытку: Мы... У нас... У нас просто нет агентов такого калибра. Глупости, у нас имеется несколько агентов на Земле. И ты прекрасно это знаешь. Поэтому я как раз думал о том, чтобы придать тебе сразу двух -- Рата и Терба, -- они тебе пригодятся. Это пара самых квалифицированных убийц из всех, с кем мне приходилось сталкиваться. Ну, что ты на это скажешь? Устраивает? Я с такой ясностью представил себе смертный приговор за провал этой миссии, как будто бы уже держал его в руках, и решил не отдавать свою жизнь без борьбы. -- Но ваша светлость, -- польстил я Ломбару на всякий случай, -- ни один из них не отличит геофизики от географии. А я... честно говоря, я и сам чуть было не завалил экзамены по этим предметам в Академии. Ломбар расхохотался. Причем сделал это весьма добродушно. Его явно забавлял наш разговор. Это был совсем другой Ломбар, совсем не такой, каким я привык его видеть. -- Но ты ведь все-таки прошел необходимый курс наук. Ты, небось, вызубрил все высокопарные научные слова. Солтен, тебе просто нужно привыкнуть к мысли, что я -- твой самый лучший ДРУГ. Вот оно, вот оно. Теперь он наверняка подбросит еще какую-нибудь гадость. Я точно знал: у него еще что-то припасено. -- Возьми-ка еще один чанк-попс, -- и он снова пододвинул ко мне золотую коробку.. Я едва сумел раскупорить обертку. Но мне повезло, что я все-таки справился с этим делом, потому что дальнейшие его слова наверняка заставили бы меня грохнуться без сознания, не освежись я вовремя чанк-попсом. -- И не беспокойся, пожалуйста, насчет специального агента. Я уже подобрал отличную кандидатуру. -- Он пристально поглядел на меня, как бы желая убедиться, что я его внимательно слушаю. -- Имя этого агента -- Джеттеро Хеллер! В кабинете воцарилась длительная пауза, пока я лихорадочно пытался собраться с мыслями. Какое-то мгновение я даже решил, что мне все это пригрезилось, что я брежу и слышу какие-то не те имена. Но Ломбар как ни в чем не бывало стоял передо мной и улыбался. -- Я считаю его идеальным кандидатом, -- сказал Ломбар, видя, что я так и не заговорю. -- Великий Совет с огромным доверием отнесется к подписываемым им донесениям. Кроме того, меня заверяли, что он весьма компетентен, -- правда, у него есть привычка решать проблемы самым дурацким, на мой взгляд, образом. И в Шпионской работе он не имеет ни теоретических, ни практических навыков. И уж совсем ничего не знает ни об организационной деятельности Аппарата, ни о методах его работы. Но вы оба выпускники Академии, а следовательно, потенциальные друзья, коллеги. Ты с ним легко найдешь общий язык. Я с трудом пытался собраться с мыслями. Джеттеро Хеллер -- блестящий инженер. После Академии он закончил массу различных курсов и школ. Он на несколько голов выше меня во всем. Нет, тут что-то не так. Я просто терялся в догадках. Но если он не имеет никакой подготовки для шпионской работы, если он не имеет ни малейшего представления ни о самом Аппарате... -- Угощайся, -- прервал мои мысли Ломбар, вновь пододвигая ко мне коробку. -- Возьми-ка еще чанк-попс. Я взял очередную капсулу с ароматической воздушной начинкой, понимая, что у него еще что-то имеется в запасе. -- Ну как, дошло? -- спросил Ломбар. Я уставился на него затравленным взглядом. -- Миссия на Землю, -- медленно и раздельно проговорил Лом бар, как бы вдалбливая в меня каждое слово, -- должна быть спланирована и осуществлена таким образом, чтобы провалиться. Нет, до меня это явно не доходило. -- Нам меньше всего хочется, -- принялся разъяснять Ломбар, -- нам совсем ни к чему, чтобы нынешнее правительство Волтара отдало приказ о немедленном вторжении и захвате Земли. У нас имеются свои собственные планы относительно покорения этой планеты. И оба мы прекрасно это знаем. Наши планы будут осуществлены задолго до официально запланированного вторжения. Нас ничуть не волнует чистота атмосферы Блито-ПЗ. Таких планет сколько угодно. Но Блито-ПЗ может быть использована совсем по-иному, и пользу эту мы сумеем извлечь задолго до того, как повысится уровень ее океанов. А в таком случае на кой черт нам тревожиться о состоянии ее атмосферы? Постепенно я начал соображать, что к чему. Мне также пришло в голову, что Ломбар, будучи уроженцем Стафоттена -- планеты, атмосфера которой отличается исключительно низким содержанием кислорода, -- вообще не особенно склонен заботиться о воздухе. Ломбар весело рассмеялся, видя, как туго я соображаю. Для него все это казалось совершенно очевидным. -- Вот видишь, -- сказал он, -- ты всегда недооценивал моего ума. "Твоей циничной изворотливости", -- хотелось мне поправить его. Но к стыду своему, должен признаться, что вслух я произнес совсем иные слова. О, я всегда был самого высокого мнения о ваших талантах, -- вежливо возразил я. О нет, не ценишь ты меня, -- продолжал Ломбар. -- Нужно все подстроить так, чтобы Джеттеро Хеллер оказался в луже, и чем скорее, тем лучше. А с такими помощниками, как Рат и Терб, ты справишься с задачей наилучшим образом. Мне не совсем понравился этот комплимент, и он это под метил. -- Тебе придется вести себя очень разумно, -- с некоторой горячностью принялся он пояснять, -- Джеттеро Хеллера с его (...) внешностью и его (...) искусством будет не так-то просто обвести вокруг пальца. Но тебе придется позаботиться о том, чтобы он потерпел полную неудачу, и при этом чтобы все произошло без излишнего шума. Первые донесения, которые он будет отсылать сюда, должны быть подлинными донесениями Хеллера. За это время мы тщательно изучим его стиль и научимся копировать его. А потом тебе только и останется, что отстранить его от последующих действий или постараться, чтобы он впутался там в какую-нибудь неприятность, и тогда мы сможем изготовлять полностью фальсифицированные "донесения Хеллера", содержание которых будет отвечать всем нашим замыслам. И все-таки оставалась еще одна деталь, которая не вписывалась в эту столь безоблачную перспективу. Но он не простит нам похищения, -- возразил я. -- Он может из-за случившегося отказаться от сотрудничества с нами. Да, действительно, похищение это может показаться промашкой с нашей стороны, но ведь все можно повернуть и по-другому. -- Хисст принялся надевать мундир, а потом распахнул дверь и жестом приказал мне следовать за ним. -- Пойдем, пойдем, -- сказал он, -- сейчас я тебе продемонстрирую, как ведут дела настоящие мастера. Я двинулся за ним. Именно с этого момента я и стал сознательным участником операции "Миссия "Земля"", которая весьма тщательно готовилась и задумывалась, с тем чтобы полностью провалиться. Самочувствие у меня было самое ужасное. ГЛАВА 2 Спуск во чрево Замка Мрака походил на путь в глубины чистилища, места, отводимого многими религиями для осужденных душ. Что же касается меня, то я всегда рассматривал подобное предприятие как пребывание в клетке с дикими и чрезвычайно опасными хищниками. Поэтому я немного задержался и на всякий случай запасся в арсенале бластером. Охрана там сама целиком состоит из преступников, я же должен был идти туда в общевойсковой форме да еще без знаков различия, что не гарантировало мне никаких прав на этой территории. Здесь можно было опасаться не только неожиданного нападения со стороны отчаявшихся заключенных, но и в равной степени пасть жертвою ограбления или даже убийства со стороны охраны. Мы передвигались по трубам транспортных туннелей, пока не добрались до 501-го подземного уровня. Непрестанный грохот металлических задвижек и нестерпимое зловоние довели меня к тому времени до полного изнеможения. На 501-м уровне зловоние стало просто ужасным. Зачастую здесь не избавлялись от трупов умерших заключенных, оставляя их лежать в камере, пока та не потребуется для очередного несчастного, а бывало и так, что следующего узника швыряли в камеру к мертвецу. Длинный зал со стенками, сваренными из металлической решетки, простирался перед нами. Из-за проволочной сетки под током высокого напряжения на нас поглядывали глубоко запавшие глаза совершенно изможденных и изувеченных людей На более высоких уровнях находились лаборатории Аппарата -- здесь же в некоторых из клеток сидели результаты этой научной работы, изуродованные существа, все еще живые, но уже никому ненужные и брошенные, поскольку опыты над ними были сочтены неудачными. Ломбар, нарядившийся в черный генеральский мундир, шагал впереди, помахивая хлыстом, не глядя по сторонам, совершенно глухой к стонам и мольбам, сопровождавшим нас на протяжении всего пути. Свернув за угол, мы приблизились к небольшой комнате, слабо освещенной зеленоватым светом осветительной пластины. В дальнем конце ее находилась еще более прочная клетка, в которой человек не мог находиться выпрямившись во весь рост. Ломбар передвинул какой-то рычаг, и дверь клетки распахнулась. На каменном выступе, образующем нечто вроде полки, вытянувшись во весь рост, лежал Джеттеро Хеллер. В неверном свете мерцающей пластины мне удалось разглядеть, что он все еще был в белых спортивных шортах, но кто-то уже успел отобрать у него свитер и туфли. Колотая рана на плече так и не была перевязана, и сгустки спекшейся крови покрывали плечо и спину. Запястья его были скованы электрическими наручниками из тех, что постоянно дают болезненный импульс. Никакой посуды в клетке не было, а это означало, что его скорее всего держали здесь без пищи, -- а сколько же он здесь пробыл? Четыре дня? "О боги, -- подумалось мне, -- неужто кто-то полагает, что он сможет простить подобное обращение?" Естественно было бы пред положить, что после случившегося он будет пребывать в отчаянии, выглядеть жалко и униженно. Ничего подобного. Он спокойно лежал на голой каменной плите, сохраняя при этом полное присутствие духа. -- Ну, ну, -- спокойно проговорил Джеттеро Хеллер. -- Значит, "алкаши" все-таки решили пожаловать сюда. Этой презрительной кличкой флотские наградили сотрудников Аппарата. Дело в том, что на нашем гербе фигурировал судейский жезл: массивная дубинка ручкой вверх! Однако флотские с полной серьезностью утверждали, что на эмблеме нашей изображена бутылка. Поэтомуто они и называли нас "алкашами", что, естественно, приводило аппаратчиков в ярость. В обычной обстановке Ломбар тут же ответил бы оскорблением на оскорбление. Я даже увидел, как глаза его вспыхнули злобным огнем. Однако он сдержал себя, поскольку у него на уме сейчас было нечто совсем иное. Он остановился в ногах импровизированного лежбища и накло нился к узнику. При этом он еще умудрился ободряюще улыбнуться. -- Ну,.пока что все идет хорошо, -- сказал Ломбар. Хеллер продолжал молча лежать, холодно глядя на него. -- Все это было только начальной стадией тестирования, -- продолжал Ломбар. Хеллер продолжал хранить молчание. Он ограничился тем, что просто рассматривал Ломбара. Под таким взглядом каждый должен был почувствовать себя неуютно. Уж слишком спокойным был этот, взгляд. -- Необходимо было проверить, соответствуете ли вы предъявленным требованиям, -- проговорил Ломбар с улыбкой. -- Вам, естественно, вое это может показаться весьма неудобным, и все же мы считаем жизненно необходимым подвергать суровым испытаниям кандидатов, которых нам предлагают для проведения важных и ответственных работ. ."Ну и нахал", -- подумал я. Однако это был, пожалуй, единственно правильный подход. -- А теперь присутствующий здесь Солтен, -- произнес Ломбар, делая жест в мою сторону, -- завершит процесс испытаний, и мы будем иметь полное представление о ваших возможностях. И у него еще хватило смелости похлопать Хеллера по коленке. В этот момент у меня, который уже имел возможность наблюдать, как Хеллер умеет действовать ногами, промелькнула мысль, что поступок этот весьма опрометчив, но в следующую секунду я за метил, что колени узника также прикованы электрическими наруч никами к камню. С ободряющей улыбкой Ломбар вышел из клетки, сделав мне знак следовать за ним. И как только мы отошли на расстояние, с которого Хеллер не мог нас расслышать, он дал мне последние инструкции. -- С остальным теперь ты справишься и сам. Придумай какие нибудь легкие вопросы, скажи, что он выдержал все испытания, а уж потом вручи ему вот это. С этими словами Ломбар достал из кармана официальный экземп ляр приказа Великого Совета относительно начала операции под кодовым названием "Миссия "Земля"" и вручил его мне. Смрад здесь стоял совершенно невыносимый, свет был отврати тельным, а если добавить еще и сознание того, что он теперь все дело сваливает на мои плечи, оставляя меня наедине с Хеллером в подземельях Замка Мрака, то становится ясно, что все это привело меня в полное отчаяние. Однако повелитель Аппарата начал к тому времени постепенно входить в привычный образ. Он, правда, еще не хватал меня за отвороты мундира и не бил электрическим хлыстом. Но уже снова приблизил лицо вплотную к моему и перешел на обычный, не предвещающий ничего хорошего тон: -- И смотри -- не зарони в его башку никаких подозрений! Не дай ему вывернуться! Легко сказать! Два взаимоисключающих приказа, выпаленные одним духом. А вообщето лучше было бы прямо так и сказать: тебе следует выполнить совершенно невыполнимое да еще при этом и заручиться готовностью Хеллера сотрудничать с нами. Но Ломбар уже ушел. Мне пришлось вернуться в клетку. О боги, какое здесь стояло зловоние! Я присел на корточки рядом с ложем арестанта и попытался изобразить улыбку. Хеллер же просто спокойно смотрел на меня. Я бы даже сказал -- слишком спокойно. -- Прежде всего объясните мне, -- сказал я, -- каким образом вам удалось установить, что курьер -- подставная фигура? Он не удостоил меня ответом и продолжал пристально рассматри вать меня. К этому моменту он, должно быть, буквально умирал от голода и жажды. А кроме того, он должен был постоянно испытывать боль от электрических наручников, что сковывали его запястья и колени. Вообще эти наручники -- вещь весьма болезненная. -- Ну-ну, не упрямьтесь, -- заговорил я с ним тоном школьного учителя-идиота. -- Вам же на пользу пойдет, если вы будете правильно отвечать на мои вопросы. Затем мы решим, выдержали ли вы свое испытание, и если да, то дела ваши сразу пойдут на поправку Какое-то время он попрежнему молча продолжал смотреть на меня испытующим взглядом. Затем, с некоторым трудом из-за опухшего языка и пересохшего от жажды горла, заговорил: -- Судя по вашему произношению и выговору, вы, должно быть, выпускник Академии, не так ли? -- Он недоуменно покачалголо вой. -- Какие же пути завели вас на самое дно, в общество "алкашей"? Волна холодного бешенства захлестнула меня. Да что он во образил о себе, этот арестант? А может, он таким образом пытается перебросить мостик, чтобы воспользоваться некоей связью между нами и както укрепить свои позиции? Или же слова его и поступки следует рассматривать как последнюю попытку сохранить свое лицо, как это вообще принято у офицеров Флота, когда они сталкиваются с безнадежным положением, как нежелание признать свое полное поражение? Рука моя с такой силой сжала бластер, что чуть было не сломала его. Как это он, в его положении, смеет жалеть меня? Мысли мои беспорядочно метались, словно застигнутые врасплох этим спокойным изучающим взглядом. Было совершенно очевидно, что с таким типом даже разговаривать весьма опасно. Страшным усилием воли я заставил себя успокоиться. Да и кем, в конце концов, был этот заключенный? Почему это он рассматривает меня, словно ему предстоит решить мою судьбу, а не на оборот? И тут меня поразила одна мысль. А ведь и в самом деле он не думал сейчас о себе. Он не думал о боли, которую наверняка причиняли ему электрические наручники, и, казалось, забыл о голоде и жажде. Он просто не мог удержаться от сожаления, что кто-то из людей мог пасть так низко, как это сделал я. И вопросы, которые он задавал мне лично, к нему не имели и не могли иметь никакого отношения. Он думал обо мне! Я мог бы ему многое порассказать о себе. Я, например, мог бы признаться ему: "Иногда человек идет по ложному маршруту". Я мог бы честно и откровенно рассказать ему обо всем, и мы могли бы прийти к пониманию и согласию. И если бы я это тогда сделал, многое наверняка пошло бы совсем иначе Но Ломбар черной тучей нависал на моем горизонте. И у меня не хватило смелости проявить честность. В те короткие мгновения я обрек множество людей на незавидную судьбу. Будучи самым на стоящим трусом, я только фальшиво улыбнулся в ответ. -- Ну-ну, не будем об этом, -- сказал я. -- Вы лучше спокойно расскажите мне, как обстояло дело с переодетым курьером. Некоторое время он просто молча лежал. А зачем мне рассказывать об этом вам? -- заговорил он на конец. -- Вы просто потом внесете исправление в методику при последующих похищениях. Нет, что вы! -- проговорил я. -- Это было всего лишь испытанием вашей наблюдательности и быстроты реакции. Вопрос в данном случае чисто академический. Он устало пожал плечами: -- Еще в дверях спортзала я непроизвольно уловил исходящий от него запах и сразу понял, что он не мог быть вестовым Флота. В тесном и весьма ограниченном пространстве космического ко рабля бывали случаи, когда команда убивала человека, который не мылся достаточно часто или пользовался дезодорантами. Следовательно, на Флоте просто не может быть "пахучих" ординарцев. Я достал из кармана записную книжку и принялся делать в ней какие-то дурацкие пометки, чтобы показать, что серьезно выслу шиваю его аргументации. -- Прекрасно, -- сказал я. -- У вас отличное обоняние. Можете еще что-нибудь добавить? Казалось, что происходящее начинало забавлять его. Пояс на нем был надет вверх ногами, колечки -- перевернуты, а кроме того, на загривке у него топорщился мундир, скрывая запрещенный на Флоте нож. О, отлично, -- проговорил я, делая вид, что снова что-то записываю. Сам-то я не заметил никакого ножа. Однако, -- продолжал Джеттеро, -- я при этом не уловил легкого запаха озона, который всегда исходит от электрического бича, даже если им в данный момент не пользуются, и к тому же не услышал, как ваш начальник закрыл за моей спиной дверь. Следова тельно, я, как видите, не выдержал испытания. А значит, я не подхожу для вашей работы. Нетнет, что вы, -- поспешно возразил я. -- Предоставьте уж мне судить о вашей пригодности. Давайте продолжим нашу беседу. Скажите, а почему вы позволили игроку команды противников вы играть? -- Мне и в самом деле хотелось услышать ответ на этот вопрос. .Разгадать эту загадку я не мог на протяжении всех этих дней, с того самого момента как мы наблюдали игру. Он посмотрел на меня так, будто решал в данный момент, что же за чудовище сидит здесь перед ним. В объяснения он так и не пустился. Поэтому мне пришлось сформулировать вопрос несколько иначе: -- Почему вы отказались от практически верного выигрыша? На трибуне среди зрителей сидела его девушка. Она приехала на матч с их родной планеты специально, чтобы поглядеть на его игру заставить его проиграть, а значит, выставить в невыгодном свете перед нею было бы равносильно тому, что опозорить его, что-ли... Во всяком случае, он чувствовал бы себя неловко, стыдился бы. -- Все это Хеллер говорил тоном взрослого, который терпеливо объясняет что-то очевидное несмышленому ребенку. -- Нет, погодите все-таки, -- настаивал я на своем. -- Ведь вы просто бросили ему несколько шаров Вы как бы издевались над ним, а это намного хуже, чем если бы вы заставили его проиграть в открытой борьбе -- Да, тут вы правы, -- сказал Хеллер. -- Значит, после этого у меня уж тем более не оставалось иного выхода, как выйти за черту круга и признать свое поражение. Если вы следили за игрой, то должны согласиться, что это сработало. Он смог не поступиться принципами и не поставить себя в неловкое положение. Стыдиться ему было нечего Нет, это просто непостижимо. К этому моменту уже я сам испытывал неловкость. Спросите у любого аппаратчика, и он на верняка скажет, что в любой игре нужно стремиться к выигрышу любой партии, победы следует добиваться во что бы то нистало. Прояви сочувствие к противнику -- и ты обречен! А если с рук сходит грязная игра, то тем лучше. Выигрывать -- вот главное, а цену за проигрыш пусть платит побежденный. Из этого парня ни когда не выйдет приличного шпиона. Никогда! О боги, помогите ему! И да помогут боги мне, ибо именно мне предстоит направлять его действия и отвечать за них! -- Вот и прекрасно! -- воскликнул я, чувствуя себя как самая дешевая проститутка. -- Вы великолепно выдержали испытания и можете мчаться к цели, включив ракеты на полную катушку! Вы просто созданы для выполнения поставленных перед нами Великим Советом задач! ГЛАВА 3 Освещение в клетке было очень слабым, зловоние царило отвратительное. На этом фоне я развернул увешанный печа тямисвиток с приказом и поднес его к самым глазам арестанта. -- Подумайте только -- сам Великий Совет, -- торжественно произнес я. -- Это же самое ответственное задание за весь этот год! И, как вы можете удостовериться, осуществление его препоручено Управлению внешних связей и отнесено к его исключи тельному ведению -- И я помахал солидно похрустывающей бумагой. Поскольку Хеллер никак не реагировал на все мои старания, я попытался, несмотря на окружающую нас жуткую обстановку, говорить еще более торжественно. -- Для выполнения столь высокого задания мы должны были на всем Волтаре выбрать наиболее достойного. И выбор пал на вас! Если слова мои хоть както польстили его самолюбию, то он прекрасно сумел это скрыть, ибо поведение его не изменилось ни на йоту. -- Полагаю, -- сказал он, -- что сейчас самое время вернуть мне мои часы. Я немного растерялся, пытаясь сообразить, какое отношение могут иметь ко всему мною сказанному какие-то часы. Но мне все равно нужно было вызвать охранника, чтобы снять с узника электрические наручники. Поэтому я тут же направился к висевшему в коридоре щитку и нажал зуммер. Через некоторое время на сигнал откликнулся какой-то неопределенного вида помятый тип, который, зайдя в камеру, уставился на меня с недоумевающим видом. -- Сними с арестованного электрические наручники, -- приказал я. -- И принеси какой-нибудь еды и воды. Да прихвати изъятые у него вещи. Мрачно пробормотав себе под нос, что ему все равно нужно будет посмотреть код для отключения тока, это жалкое подобие охранника, прихрамывая, удалилось. После довольно продолжительного отсутствия эта развалина возвратилась с металлическим жетоном с шифром, кувшином воды и какойто отвратительного вида снедью в ржавой банке. Воду и еду он поставил прямо на пол. Я держался чуть в стороне и был настороже, покакалека возился с жетоном и наручниками. Наконец ему удалось разомкнуть их как на рукахузника, так и наколенях, и он, хромая, направился к выходу. -- Погоди, -- сказал я. -- А где же вещи заключенного? Охранник на всякий случай отступил от меня подальше. -- Я уже сменился. Если нужно чего, то звоните моему сменщику, -- завыл он какимто нудным бабьим голосом. Хеллер тем временем уже уселся на своем каменном ложе и осторожно прихлебывал воду из сосуда, стараясь не жадничать, постепенно смачивая пересохшие язык и небо. Я снова позвонил, заранее злясь на то, что сменившийся охранник наверняка ничего не скажет своему сменщику. Прошло примерно полчаса или даже больше, в течение которых я еще несколько раз ходил и нажимал кнопку звонка, и наконец перед нами возникла гигантская откормленная фигура калабарийца. -- Ну, и чего шум подымать? -- сердито осведомился он. -- Звонят, звонят, звонят все, кому не лень! Уже и отдохнуть нельзя ни минуты! Я попятился, держа наготове бластер. Этот тип весил по меньшей мере триста фунтов, а его голое по пояс тело носило на себе множество ножевых шрамов. О лице его я и не говорю-- сплошной ужас! -- Принеси изъятые у заключенного вещи. Доставь сюда свитер, туфли и часы! -- Отдав приказание, я бросил вопросительный взгляд на Хеллера, и тот кивнул в знак того, что я ничего не упустил. А сам ты откуда будешь -- из какой службы? -- осведомился гигант. -- Почем мне знать, что я должен тебя слушаться? На тебе нет формы Аппарата! Я отблагодарю тебя за услугу, -- сказал я, со всей остротой сознавая, что нахожусь на страшной глубине в подземелье и полностью завишу от прихоти подобных типов. Звероподобный охранник чуть заметно кивнул, как бы давая понять, что наконец услышал именно те слова, которые и ожидал от меня. Так и не произнеся более ни слова, он удалился. Хеллер очень осторожно попробовал принесенную еду, а потом запил ее глотком воды. Я все еще вертел в руках приказ Великого Совета. -- Для вас это открывает самые широкие возможности, -- сказал я как бы в утешение ему. Хеллер с сомнением покачал головой: -- Подождем немного. После весьма продолжительного отсутствия гигант-охранник снова появился перед нами. Под глазом у него виднелся свежий порез. Он уронил туфли на пол у ног Хеллера и швырнул свитер, весьма, правда, замызганный, прямо ему в лицо. -- Когда он поступил к нам, у него не было никаких часов, -- сказал охранник. Я глянул на Хеллера: Вы же не стали бы играть в шары, оставив на руке часы. На время игры я отдал их своему приятелю, -- сказал Джетте ро. -- А когда я сошел с игровой площадки, он сразу же вернул мне их. Их взяли ваши гориллы. Добудь часы, -- приказал я охраннику. -- Не будет часов, не будет и платы. Сердито бормоча что-то себе под нос, он повернулся и вышел. Вода и пища оказали свое действие. Джеттеро встал, и я внутренне собрался, покрепче сжимая бластер. Но он просто разминал затекшие мышцы. Потом он снова сел и, побрызгав водой на рукав свитера, принялся вытирать туфли -- кто-то явно успел поносить их и изрядно выпачкать. Прошло еще порядочно времени, прежде чем верзилаохранник вернулся. У него были новые ссадины на подбородке и на кулаках. Но зато он держал в руке часы. До этого мне никогда не доводилось видеть часы военных инженеров вблизи. Сейчас же мне пришлось взять их у охранника, дабы убедиться, что они не скрывают в себе какогонибудь тайного оружия -- работа в Аппарате делает человека подозрительным. Однако часы представляли собой всего лишь довольно крупный циферблат с небольшим отверстием посредине и массивный браслет, который удерживал их на руке. Я спокойно передал их Джеттеро. Удостоверившись, что часы в полной сохранности, Джеттеро удовлетворенно кивнул и тут же принялся надевать их на руку. -- Расплачивайся, -- потребовал охранник. Я достал из кармана банкноту в десять кредиток, что для охраны Замка Мрака должно было представлять немалую сумму. Однако охранник глянул на десятку так, будто получил от меня не деньги, а пинок. -- Десятка, -- презрительно фыркнул он. -- Да мне самому при шлось выложить шестьдесят кредиток, чтобы их возвратили. И он бросился на Джеттеро, чтобы вновь завладеть добычей. Я успел дернуть на лету гиганта за плечо, чем несколько изменил его направление. Он промахнулся и тут же отступил чуть назад. Однако в тесной клетке он споткнулся, зацепившись за собственную ногу, и неловко ткнулся в металлическую сетку клетки, припав на одно колено. Это привело его в полное бешенство! -- Убью! -- заорал он и изготовился к новому прыжку. Я направил на него бластер, намереваясь прикончить верзилу на месте. И вдруг мой бластер вырвался у меня из рук и, вертясь, взлетел в воздух! Что-то мелькнуло перед моими глазами, и правый кулак Хеллера врезался в подбородок охранника. Удар был настолько силен, что обе ноги гиганта оторвались от пола, а сам он грохнулся о стену и безвольно осел на пол. Охранник валялся на полу, как испорченная кукла, кровь струйкой стекала у него по подбородку. Он явно потерял сознание. Джеттеро поднял с пола отлетевший бластер, поставил на предохранитель и снова вручил мне. -- Никогда не следует убивать без крайней необходимости, -- сказал он самым спокойным тоном, после чего присел, внимательно исследуя распростертое тело. -- Он, как видите, жив. Дайтека мне семьдесят кредиток, -- неожиданно обратился он ко мне, протягивая руку. Все еще ошарашенный, я добыл из кармана шестьдесят кредиток и добавил к ним поднятую с пола десятку. Джеттеро взял деньги и, присев рядом с лежавшим 'без движения охранником, принялся шлепать его по щекам. Когда тот начал приходить в себя, Джеттеро поднес деньги к самому его носу. -- Вот ваши деньги. И огромное спасибо вам за часы. -- И тут же он перешел на тот холодный, не терпящий возражений тон флот ского офицера, который невозможно спутать с каким-либо другим: -- А теперь возвращайтесь на свой пост, и будем считать, что со всем этим делом покончено. Охранник не только услышал, но и явно уразумел значение сказанного. Он молча взял деньги и спокойно вышел из камеры, как будто вообщето заглянул сюда, совершая обычный обход. А ведь и впрямь -- с этим делом было покончено. -- Ну что ж, а теперь давайте познакомимся с вашим пресловутым документом, -- сказал Хеллер. ГЛАВА 4 Джеттеро Хеллер взял у меня приказ Великого Совета и поднес поближе к зеленой световой пластине. Он стоял, полуобернувшись ко мне спиной, и я не мог разглядеть, что он там делает. Повидимому, это было как-то связано с его часами. -- Похоже, что документ и в самом деле настоящий, -- признал наконец он. Я с превеликим трудом продолжал удерживать благодушную улыбку на лице, хотя внутренне меня пробирала дрожь. Приказ и в самом деле был подлинным, хотя, чтобы проверить это, требовалось свериться с регистрационными документами, регулирующими циркуляцию официальных бумаг по всей планете. Специалисты Аппарата способны в несколько минут подделать любую из таких бумаг. Нет, в качестве шпиона он был совершенно безнадежен. -- Но ведь он был отдан через четыре и семь десятых дня после моего похищения, -- сказал Джеттеро. Через его плечо я еще раз глянул на документ. На нем были проставлены не только дата, но и час его принятия. Но это объяснить не такто сложно. -- Нам нужно было убедиться в том, что мы способны подыскать нужного специального агента, прежде чем браться за такое задание, -- тут же нашелся я. -- Послушайте, -- сказал Хеллер, -- здесь просто страшно противно, не могли бы мы обсудить все эти вопросы гден-ибудь в другом месте? -- Как только вы изъявите согласие взяться за дело, -- сказал я. Ага, кажется мне, что ко всем царящим здесь ароматам примешан и запашок шантажа. Нет нет, -- поспешно возразил я. -- Просто дело в том... Дело в том, что... как бы это выразиться?, существуют некоторые силы, которым... которые не заинтересованы в том, чтобы миссия увенчалась успехом. -- Тут я не погрешил против истины. -- И мне поручено обеспечить вашу безопасность. -- Ловко придумано, похвалил я себя. С ним, похоже, я справлюсь достаточно легко. Ведь он -- чистое дитя в вопросах шпионажа. Значит, Блито-ПЗ. Я только что вернулся оттуда. Я проводил обследование планеты. Вот именно, -- тут же подтвердил я, -- и благодаря достигну тым вами результатам ваша кандидатура и была признана самой подходящей для осуществления этой работы. И именно поэтому вы и похитили меня. -- Сдержанная улыбка, которой Хеллер сопроводил эти слова, показывала, что всю эту историю он считает неприличной. -- Ну, так, может быть, вы все таки поподробней расскажете мне об этой так называемой миссии. И я рассказал ему, что мог, стараясь не особенно вдаваться в подробности. Согласно моей версии он должен был отправиться на Землю и внедрить там некоторые технологические решения, которые помогли бы землянам сохранить планету. В моем изложении все это выглядело достаточно благородно и даже альтруистически. Поскольку офицер Флота ничего не мог знать о Графике Вторжения, я вообще не стал касаться этой темы. -- И вы решили, что для успешного проведения намеченного плана вам следует организовать похищение? -- спросил Хеллер. (...)! Соображает он неплохо! Но во мне он нашел достойного противника, особенно в этой сфере. Что ни говори, а за долгие годы секретной работы каждый научится вовремя извернуться. В против ном случае здесь не выживешь. Прежде чем подыскать другого добровольца, нам пришлось бы столкнуться с огромными затруднениями, -- сказал я с показной искренностью. Да и похитить его было бы нелегко,-- тут же добавил Хеллер. Но затем он сделал жест, как бы прекращая наши препирательства. -- Я решил, как поступить. Я не состою на службе в вашем управлении. Но если вам удастся добиться соответствующего приказа от начальника Управления кадрами Флота его величества, то я возьму на себя выполнение этого задания. Мрачная тень Ломбара чуть-чуть отступила от меня. Я даже едва не улыбнулся от облегчения, но все же решил не подавать виду. -- О, я полагаю, что нам удастся организовать это, -- скромно заверил я. И, шутливо поклонившись, я изысканным жестом предложил ему первым пройти в дверь. Мне нужно было расписаться в документе о том, что заключенного я забираю под свою личную ответственность, и нам пришлось для этого зайти в караульное помещение подземной тюрьмы. Когда мы вошли в караулку, верзила, которого Хеллер своим неотразимым ударом распластал по полу камеры, сидел там с остальными, уплетая какую-то отвратительную похлебку. Я почувствовал себя весьма неуютно, когда эта скотина внезапно вскочила с места. Инстинктивно я отшатнулся. И тут моим глазам предстало удивительное зрелище. Огромный охранник вскочил с такой поспешностью, что чуть было не опрокинул миску с похлебкой. Однако он тут же замер, вытянувшись в струнку по стойке "смирно", и по всей форме отдал честь, повоенному скрестив руки на груди! Его приветствие относилось вовсе не ко мне. Хеллер привычно поднял руку в общепринятом ответном приветствии и чуть заметно, но вполне подружески улыбнулся. В ответ лицо, охранника расплылось в благодарной улыбке! Мне еще ни разу в жизни не удавалось видеть в Замке Мрака формального воинского приветствия, а уж тем более -- улыбки на лице охранника. Чувство какого-то суеверного ужаса наполнило меня, как будто я вдруг увидел, как в окне затерянного в лесу замка появилось привидение,-- ну, будто твоим глазам предстало нечто такое, чего, как ты знаешь, никак не может быть в действительности, -- нечто сверхъестественное. Я торопливо нацарапал свое имя на бланке и поскорее убрался оттуда вместе со своим узником. На верхних уровнях Замка Мрака располагались несколько спе циальных помещений для работников Аппарата, таких, как я. Помещения эти были довольно просто обставлены и не имели окон, но все же некоторый набор удобств в них был, включая и ванные комнаты. Своей ванной я пользовался чрезвычайно редко, но в ней было все необходимое. С чисто технической точки зрения я выводил Хеллера из под юрисдикции тюрьмы уже одним тем, что привел его в свое помещение. Однако я полагал, что последние приказы Ломбара уполномочивали меня на это. И, чтобы окончательно убедиться в том, что, действуя подобным образом, я не нарушаю полученного мной противоречивого приказа, я предусмотрительно попросил заключенного побыть немного в небольшой пристройке к лифтной шахте, откуда он не мог слышать моего разговора, а сам созвонился с Лагерем Закалки. Войска, находившиеся в этом лагере, целиком и полностью подчинялись Аппарату. Я застал там одного из офицеров и договорился с ним о присылке взвода, в задачи которого входило бы обеспечение круглосуточной охраны моего помещения и близлежащих проходов. Я велел, чтобы солдаты выдавали себя за дозорных, выставленных для предотвращения вторжения нежелательных элементов на охраняемую ими территорию, тогда как на самом деле они должны были следить, чтобы наш заключенный не сбежал. Чтобы обеспечить выполнение приказа, я подкрепил его именем Ломбара, а заодно постарался задержаться, чтобы вызванный взвод охраны успел занять указанные посты. Наконец мы зашли в полупустую комнату. Я достал из стенного шкафчика чанк-попс и предложил Хеллеру -- чтобы хоть как-нибудь отбить пропитавший его одежду запах тюрьмы. Честно говоря, тюремное зловоние доходило и до этих, казалось бы, далеких от подземелий помещений. Однако Хеллер отрицательно качнул головой и отказался. -- Единственное, что мне поможет, так это ванна, -- сказал он Я жестом пригласил его в ванную, а сам открыл шкаф и достал легкий спальный халат. Хеллер снял туфли и шорты, а мне пришлось бросить их в ящик для мусора вместе со свитером, поскольку все эти вещи уже никуда не годились. Послышался шум душа, а мне все не давала покоя одна мысль. Наконец я не выдержал -- А знаете, -- сказал я, поднося к носу чанк-попс, -- вы ведь могли предпринять попытку к побегу -- у вас был шанс, когда вы подняли с пола мой бластер Вы ведь заполучили оружие, а я был беззащитен. Вы могли использовать меня в качестве заложника. В ответ он очень весело рассмеялся У него был очень приятный беззаботный смех. Некоторое время он молча растирал тело, масси руя мышцы водяными струями, и наконец ответил: И вы полагаете, что мне удалось бы пробиться сквозь все находящиеся под напряжением ворота, сломить сопротивление вооруженной охраны, пройти по заминированным переходам и благополучно миновать все секторы обстрела? А потом еще и пробиться через заслоны Лагеря Закалки и прошагать двести миль по Великой пустыне? Такая попытка выглядела бы полным безумием. Непростительной глупостью во всяком случае. Нет уж, я абсолютно уверен, что Аппарат ни за что не дал бы кому-нибудь вырваться из Замка Мрака живым! Его ответ меня шокировал. Он ведь никак не мог знать, куда его поместили. Мы не проходили мимо ни одного окна, на стенах и дверях не было никаких надписей. А когда его доставили сюда, он к тому же пребывал в бессознательном состоянии. Он ведь запросто мог оказаться вообще на другой планете. А кроме того, считалось, что никто, буквально никто вне сети Аппарата ничего не знает о Замке Мрака и уж тем более не может знать, что этот осколок старины продолжает функционировать! -- О боги, да откуда же вы могли об этом узнать? Он снова рассмеялся, продолжая мыться. -- А мои часы. Они показывают время в двадцати шести раз личных измерениях, не считая Абсолютного вселенского времени. Мне это ничего не объяснило. Ну, и... -- поторопил я его. Они показывают разрыв во времени между Дворцовым городом и этим местом, а также указывают направление. А на линии, идущей от Дворцового города в данном направлении, имеется только одна географическая точка, которая могла бы подойти по условиям к этому сооружению, и точка эта и есть Замок Мрака! Мне было не до смеха, более того -- мне стало грустно. -- А есть еще какой-нибудь способ? -- спросил я. Вопрос явно позабавил его. -- Да, сам этот камень. Все стены здания выложены из местного камня особым методом кладки. Камень -- черный базальт трина дцатой степени гранулированности в комбинации с углом наклона в шестнадцать градусов и отход 214°. Да вы сами посмотрите. Это явные остатки древних вулканических выбросов, из которых и сформирован весь горный хребет, тянущийся за Великой пустыней. Наиболее типичная геологическая картина для планеты Волтар. Это известно каждому школьнику. О том, где я нахожусь, я знал с того самого момента, как меня сюда доставили. А часы только подтвердили мою догадку. Ну что ж, я, повидимому, был единственным школьником на всей планете, которому это так и не стало известно. "Отход", кажется, имеет какоето отношение к компасу. Скорее всего у Хеллера просто какое-то внутреннее чувство направления, что-то вроде компаса. Угол наклона, видимо, помог ему определить глубину, на которой он находился. Но как? Да и как определить точно класс горной породы только по одному визуальному впечат лению без специальных и сложных инструментов или приборов? Должно быть, глаза его тоже представляют собой что-то вроде микроскопа, ведь все наблюдения он проводил почти в полной темноте подземной камеры! А память у него такая, что в ней могла бы уместиться целая библиотека! Однако во всем сказанном им есть для меня и некоторые плюсы. Вот сейчас, например, он находится в руках своих злейших врагов, как наверняка сам считает. И враги эти откровенно собираются использовать его в своих целях, а он спокойно говорит мне, .что знает, где находится. И при этом открыто демонстрирует свои весьма ценные способности, которые, догадайся он их скрыть, мог бы направить на то, чтобы усыпить мою бдительность. А так я теперь запросто могу принять меры предосторожности. Как шпион он ведет себя не просто глупо, а уж совсем по идиотски. Ведь, используя то, что он сейчас выболтал, я могу запереть его навеки, да еще и принять меры к тому, чтобы впредь он никак уж не смог определить, куда его посадили! Нет, ему никогда не стать специальным агентом. Потрать он на это хоть миллионы лет, все равно так ничему и не научится. Пожалуй, мне не придется прилагать старания к тому, чтобы миссия его завершилась провалом. Мне просто нужно будет постараться удержать его на плаву какое-то время, чтобы, утопая, он не потянул за собой и меня. Работа шпиона требует определенных врожденных инстинктов. Но тут судьба свела меня с человеком, начисто лишенным их! Это будет не просто миссия, завершившаяся неудачно. Это будет миссия, завершенная катастрофой! -- Располагайтесь здесь поудобнее, -- сказал я. -- А сам я от учусь в Правительственный город за инструкциями для вас. ГЛАВА 5 Уверен, вы также подметили, что первое впечатление, ко торое производит на посетителя административный комплекс Флота его величества в Правительственном городе, -- это иллюзия, будто вы встретились с Флотом где-то в просторах космоса. Повидимому, архитекторы его под словом "здание" с самого начала подразумевали "космический корабль". И они с достаточной долей упорства и мастерства воплотили эту концепцию в жизнь: перед нами предстают десять квадратных миль совершенно голой земли, где взгляд не может зацепиться ни за кустик, ни за деревце. Все это пространство сплошь утыкано десятком тысяч мощных, серебристого цвета космических кораблей, расположенных, словно на полигоне, боевым строем. Рассказывают, что офицеры и даже чиновники здесь носят специальную обувь, предназначенную для космоса! Всякий раз, когда мне приходится прилетать сюда, я неизменно ощущаю себя в роли нежеланного гостя, которого стараются сплавить поскорее. А кругом только и видишь снующих по всем направлениям людей в флотской форме. Эта же форма мозолит всем глаза и у бесчисленных ворот и в бюро пропусков. И всюду только и слышишь: "Предъявите пропуск", "Ваш пропуск", "Пропуск!". А очень может быть, что я так не люблю это место, потому что каждый раз, проверив пластиковую карточку моего удостоверения и обнаружив, что я состою на службе в Аппарате, они неизменно возвращают ее мне с презрительной ухмылкой. И все-таки, несмотря ни на что, спустя всего лишь каких-то два часа, я сумел попасть в нужное мне место. Офицер, возглавляющий отдел личного состава королевского Флота, сидел в небольшой каморке, весьма смахивающей на каптерку линейного корабля. Все стены ее, с потолка до пола, были заняты какими-то механизмами и экранами, на которых под легкое жужжание непрерывно вспыхивали разноцветные огоньки. Можно было подумать, что в данный момент он ведет сражение -- а может быть, именно так оно и было, если учесть, что в настоящее время все четыре миллиона офицеров Флота были задействованы. Скорее всего он был неплохим человеком -- этот стареющий, уже обросший жирком офицер. Сначала похоже было, что он готов встретить меня с распростертыми объятиями, но в последний момент он почемуто воздержался и даже более того -- поморщился. По лицу его про скользнула тень недовольства. -- Вы что, из "алкашей"? Здесь следует отметить, что доложили ему обо мне как об "офицере Управления внешних связей" и одет я был в отутюженный серый мундир общевойскового командира. Я невольно оглядел себя еще раз: все в порядке, даже карманы не топорщатся. Как же он догадался? Я стоял перед ним в форме без единого жирового пятнышка, без приставших крошек, без застарелых пятен крови... Правда, и без молодцеватости, без блеска. Одним словом -- без гордости за свой род войск, без выправки! У меня было заготовлено тщательно отрепетированное обращение, однако одна его реплика заставила меня забыть все нужные слова. -- Я прибыл к вам за приказом о переводе военного инженера Джеттеро Хеллера! -- выпалил я. Да, тут не было ни постепенного подхода, ни убедительных доводов. Начальник личного состава нахмурился. -- Джеттеро Хеллер, -- задумчиво повторил он. Перед ним на столе стояло несколько мониторов с множеством клавиш, а экраны на стенах продолжали мигать огоньками, однако в данном случае он, видимо, решил положиться на собственную память. После недолгого раздумья он вдруг воскликнул: -- Ах, да это же Джет! Он несколько лет назад был чемпионом скоростных гонок Королевской Академии. А позднее -- участвовал в межпланетном матче сильнейших игроков в шары, так ведь? О, конечно же, это Джеттеро Хеллер. Это великий спортсмен! Все это выглядело многообещающе -- неприязнь его ко мне по видимому, растаяла. Я уж собрался было повторить свое требование более решительным тоном, как он неожиданно снова поморщился. Вам придется обратиться за разрешением на перевод офицера к адмиралу командующему Военноинженерной службой. Он в аудитории номер 99. Вам нужно выйти отсюда и сразу же свернуть... Я очень прошу вас, -- прервал я его. Я уже успел побывать у этого адмирала, и именно он направил меня сюда. В отчаянии я порылся в своих бумагах и вытащил из кипы приказ Великого Совета. -- Этот документ весомее любых разрешений и запретов. На основании его я и прошу откомандировать этого офицера в распо ряжение Управления внешних связей. Он погрузился в изучение приказа, хотя я совершенно уверен в том, что подобных бумаг через его руки прошли сотни. Изредка он с подозрением поглядывал на меня. Затем решительно нажал одну за другой не менее дюжины клавиш. Повидимому, он ввел в компьютер все реквизиты лежавшего перед ним приказа Великого Совета и запросил подтверждения его подлинности. Затем он долго рассматри вал вспыхивающие на стенах экраны. Что именно компьютер на малевал на них, я, конечно, понять не мог. Затем он снова сурово нахмурил лоб. Я уже готов был к тому, что в кабинет сейчас ворвется несколько морских пехотинцев и он прикажет им арестовать меня. Затем весьма решительно он хлопнул ладонью по столу и от ключил компьютер. -- Нет, ничего не могу для вас сделать, -- объявил он. И за моей спиной сразу замаячила мрачная тень Ломбара. -- А в чем дело? -- спросил я дрожащим от волнения голосом. -- Неужто приказ Великого Совета отменен? -- Нет-нет, ничего подобного, -- нетерпеливо перебил он меня. -- С чего вы взяли? Приказ зарегистрирован в нашем банке данных, он никем не отменялся и сохраняется в силе, хотя должен сказать, никогда нельзя быть в чем-нибудь уверенным, когда имеешь дело... с "алкашами", -- неожиданно закончил он и надолго замолк, погрузившись в мрачные раздумья. В конце концов он подтолкнул бумагу с приказом Великого Совета ко мне. -- Просто сделать это не представляется возможным, и все тут. Наши правила исключают подобные действия. Бюрократы! Но именно это и оставляло некоторые надежды на успех. Человеку, принадлежащему к Аппарату, всегда приходится преодолевать настоящие препятствия. Что же касается бюрократических препон, то с ними справляются и самые обычные люди. Главным отличительным признаком бюрократической системы является то, что в ней никто ни за что не отвечает. А почему это исключено? Почему вы не можете это сделать? -- невинно поинтересовался я. Прежде всего, -- очень терпеливым тоном, словно разъясняя капризному ребенку несуразность его требований, флотский принялся излагать свои причины, -- прежде всего военный инженер состоит на службе во Флоте. Управление же внешних связей -- а я попрежнему подозреваю, что служите вы именно у "алкашей", -- это совершенно иное ведомство. И когда вы добиваетесь перевода кадрового офицера к вам, это в первую очередь означает, что он должен обратиться к командованию Флота с просьбой об отставке, а потом уж подать прошение о приеме его на службу в Управление внешних связей. И бумаги его, надлежащим образом оформленные, должны пройти соответствующие инстанции указанных ведомств.. но на это могут уйти годы! А я уверен, что вы не собираетесь ждать столько времени. Да к тому же я не вижу здесь его прошения об отставке в адрес командования Флота. Вот по этим причинам удовлетворить вашу просьбу не представляется возможным. На какоето мгновение мне пришло в голову, что Хеллер знал, что на моем пути возникнет столько препятствий, -- или рассчитывал на то, что мне попросту откажут. Очень может быть, что он оказался значительно умнее чем я поначалу решил. (Сейчас, оглядываясь на все, что произошло потом, я искренне сожалею, что мне не дали тогда от ворот поворот!) Однако высшими авторитетами для бюрократов являются сами бюрократы, а тут я кое-кому мог бы дать сто очков вперед. -- А вот если бы вам самому пришлось решать подобную проблему, вы-то сами как действовали бы? -- спросил я. Это было намного проще, чем возвращаться к себе и выискивать в досье Аппарата какую-нибудь зацепку, с помощью которой можно было бы шантажировать этого типа. Такие материалы у нас обычно находятся на каждого, а если их и не существует в природе, то их всегда можно сфабриковать. Однако даже официальный приказ, полученный незаконным путем, может в дальнейшем быть признанным незаконным. Так что в данной обстановке умнее будет действовать по правилам. Это нечто новое, но может сработать. Он снова впал в раздумье, повидимому, намереваясь и в самом деле помочь мне. Наконец он вроде бы нашел решение. "-- А знаете что -- я сейчас дам вам стандартную форму приказа, вручаемого иногда военным инженерам. И этот (...) тут же принялся нажимать какие-то кнопки, а еще через несколько секунд из щели компьютера появилась стандартная карточка, которую он торжественно вручил мне. В ней было на писано: "ПРИКАЗ ПО ФЛОТУ No М93872654ММ93872655СЕ ОСНОВАНИЕ: ПРИКАЗ ВЕЛИКОГО СОВЕТА No 938362537451БПЗ К СВЕДЕНИЮ ВСЕХ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ ЛИЦ И ОРГАНИЗАЦИЙ. ДЖЕТТЕРО ХЕЛЛЕР, ВОЕННЫЙ ИНЖЕНЕР X КЛАССА, ЛИЧ НЫЙ НОМЕРНОЙ ЗНАК Е555МХП, В СИЛУ НАСТОЯЩЕГО ПРИ КАЗА И С СЕГО ДНЯ ПРИСТУПАЕТ К ВЫПОЛНЕНИЮ САМО СТОЯТЕЛЬНОГО ЗАДАНИЯ. СРЕДСТВА И МЕТОДЫ -- ПО ВЫБОРУ ИСПОЛНИТЕЛЯ. СРОК ДЕЙСТВИЯ -- НА УСМОТРЕНИЕ ИСПОЛНИТЕЛЯ. СОДЕРЖАНИЕ ЗАДАНИЯ -- СМ. ПРИЛОЖЕНИЯ ПОДЛИННОСТЬ НАСТОЯЩЕГО ЗАВЕРЕНА ПОДПИСЬЮ НАЧАЛЬНИКА РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ЛИЧНОГО СОСТАВА ФЛОТА" -- Ну как, что вы на это скажете? -- спросил он, расплываясь в любезнейшей улыбке. Выглядит слишком обще, -- сказал я. А что же вы хотите? -- отозвался он. -- Военным инженерам часто приходится отдавать приказы в такой именно форме -- ведь нередко им приходится выполнять боевое задание далеко за линией фронта, и никто не в состоянии заранее определить, сколько времени может на это потребоваться. Именно потому к нам и попадают наиболее надежные и испытанные люди. И обычно только смерть может помешать им выполнить возложенную на них задачу. Вам, наверное, известен их лозунг: "Работа будет выполнена, а шансы подсчитаем на том свете". Замечательные парни. Ну, так как -- вас такой приказ устроит? Это общепринятая форма. Я был потрясен: с одной стороны -- идиотской простотой самого приказа, а с другой -- всем тем, что сию минуту услышал. Неужто Ломбар мог все это знать? Очень сомневаюсь. На что мы замахиваемся? Сможем ли мы прожевать кусок, на который заримся? Джеттеро Хеллер, тот наверняка знал, что будет сказано в приказе. Он наверняка получал такие приказы дюжинами. А значит, прекрасно понимал, что благодаря ему он окажется вне пределов досягаемости Управления внешних связей и самого Аппарата. О боги, мне теперь придется работать с бешеным напряжением, чтобы держать его в узде! Теперь настала очередь и мне засомневаться, удастся ли мне выполнить приказ и помешать удачному завершению миссии. Нет, не стоит паниковать раньше срока. Одно дело, когда пред стоит при помощи ракетных бластеров спокойно сжечь какой-то вражеский город, но совсем иное -- вести скрытую и тайную жизнь шпиона. Мне припомнилось, с какой легкостью нам удалось похитить Хеллера, припомнилась череда глупостей, которые он продемонстрировал сегодня утром, особенно когда проявлял свое дурацкое благородство. -- Еще бы, -- сказал я вслух. -- Такой документ меня устраивает целиком и полностью. Подпишите, пожалуйста. -- Я без промедления протянул свое пластиковое удостоверение личности, чтобы облегчить соблюдение всех формальностей. -- Мне хотелось бы по лучить документ в нескольких экземплярах. Начальник личного состава снова нажал нужные кнопки и по ставил свою подпись на всех копиях. -- А знаете, я думаю, что установленный Джетом еще в Академии рекорд на трековых гонках будет держаться очень долго. Это великий спортсмен. И вообще очень приятный парень. Все его хвалят. -- Он привстал, давая понять, что разговор закончен. -- Вот вам ваши приказы и обязательно пожелайте ему удачи и от моего имени. Я уходил со странным чувством. Слишком уж непривычно было сознавать, что мне удалось выполнить какую-то работу, не прибегая при этом ни к каким ухищрениям. Мир честных людей чужд сотруднику Аппарата. Он приводит его в замешательство. Тут словно попадаешь на незнакомую и враждебную территорию! И только оставив угнетающую обстановку Флота, я с некоторым запозданием осознал свой триумф. Приказ был составлен в таких формулировках, что Джеттеро Хеллера можно было навсегда вычеркнуть из списков Флота. Он просто мог бесследно исчезнуть, и никто не стал бы задавать излишних вопросов. Нет, Джеттеро Хеллер, несмотря на все свои таланты, слишком прост для того, что-бы уцелеть в грязном путаном и скрытном мире шпионажа. А вообщето он -- (...) дурак. Ломбар может гордиться мной. С этого дня я, по существу, стер следы нашего похищения. И теперь можно будет вообще уничтожить все следы Хеллера. И в данный момент я совершенно добровольно признаюсь в том, что в то время был преисполнен решимости извлечь как можно большую личную выгоду из этого дела. Потом я направился в офицерский клуб Флота его величества, чтобы забрать личные вещи Хеллера. ГЛАВА 6 Однако радость моя была недолгой. Офицерский клуб мирно нежился в теплых лучах предвечернего солнца. Окружающие горы добродушно взирали на рас положившийся у их подножия городок. Цветущие кусты и клумбы наполняли воздух тонким приятным ароматом. Но все это было самой настоящей ловушкой! Мой водитель посадил аэробус перед главным входом, и я легко взбежал по широкой рампе, украшенной портретами красавиц. Огромный холл, в который я попал, был совершенно пуст, если не считать одетого в форму уборщика, неспешно протиравшего полку, уставленную напитками. Я сразу же направился к окошечку администратора и постучал по нему стеком. Я не состоял в членах клуба, и седовласый дежурный клерк -- должно быть, отставной нижний чин -- не оторвал взгляда от своих регистрационных книг. Мой серый общевойсковой мундир, повидимому, не слишком обращал здесь на себя внимание. Поэтому мне пришлось постучать стеком более настойчиво. -- Вы что, не видите, что к вам обращается офицер? -- крикнул я. Однако клерк продолжал заниматься своим делом. Казалось, он просто не слышал меня. И тут я совершил ошибку, которая чуть было не привела к трагическим последствиям. Дело в том, что я терпеть не могу разболтанности низших чинов. -- Если вы сейчас же не подойдете сюда и не представитесь как положено по уставу, -- заорал я, -- я немедленно доложу об этом вашему командованию! -- Но и тут он никак не отреагировал на мои слова. Тогда я заорал еще громче: -- Я пришел за вещами Джеттеро Хеллера! А вот это подействовало. Клерк немедленно вскочил и торопливо приблизился ко мне. На какой-то момент мне показалось, что теперь все пойдет как пописаному. Однако он исподлобья окинул меня каким-то странным взглядом. А потом так-же громко, как я, -- а поверьте мне, эти старые флотские служаки орут так, что их слышно на целую милю, -- заорал в ответ -- Вы говорите, что прибыли за багажом Джеттеро Хеллера? -- И почти без паузы и ничуть не понижая голоса, продолжил: -- А похоже, что вы один из "алкашей"! Из глубины холла до меня донесся какой-то шум. Я оглянулся. Щетка уборщика валялась на полу, однако сам он кудато исчез. И тут неожиданно нормальным голосом администратор предложил мне заполнить необходимые анкеты. Порывшись на полках, он поло жил передо мной несколько бланков, потом быстро схватил их, просмотрел и пошел искать другие. Принеся новые, он начал и их рассматривать так, будто видел впервые. Череда сегодняшних успехов, должно быть, притупила мою бдительность. Поэтому, несмотря на опыт и должную выучку, полученную мною в Аппарате, я так и не сообразил, что все это типичнейшие уловки для затягивания времени. Из раздумья меня вывело чье-то шумное дыхание за моей спиной. Я резко обернулся. Прямо передо мной стояли трое молодых офицеров. Один из них был в купальном халате, второй в плавках, а третий почемуто в защитном шлеме гонщика. И в тот самый момент, когда я рассматривал эту троицу, еще человек пять офицеров торопливо выскочили из дверей напротив. Этот (...) уборщик наверняка наслал их всех на меня! Мне случалось видеть искаженные яростью лица, но то, что предстало тогда моим глазам, било все рекорды. А тут еще какой-то молодой офицер, прыгая через несколько ступенек, несся ко мне по лестнице, держа в руках тяжелую спортивную биту. Самый крупный из них, стоявший всего в трех футах от меня, скомандовал: "Взять его!" В Аппарате нас отлично тренируют. Буквально в то же мгновение я оказался вне пределов досягаемости. Одним прыжком я взлетел на стойку и швырнул кассовый аппарат в лицо первому же из на падавших. Тут же спрыгнув со стойки, я присел за ней и резко отпрыгнул в сторону, подгоняемый яростным ревом почти дюжины молодых глоток. Схватив попавшийся под руку стул,, я запустил его в преследователей. Они тоже перемахнули через стойку подобно прибойной волне. Справа оказалась какая-то дверь, и я, ужом проскользнув в нее, очутился в просторном холле. Я прикинул свои шансы добраться до главного входа. Но офицеры, как я заметил, все прибывали, а больше всего их неслось со стороны спортивного стадиона. Следует сказать совершенно объективно, я с достоинством вел эту операцию стратегического отступления. Я метал в них тарелки и подносы. Я прыгал между расставленными повсюду стульями и опрокидывал их, создавая дополнительные препятствия для пресле дователей. Я даже швырял в них вазоны с цветами, усыпав все кругом землей и черепками. Но мне удалось продержаться так долго только потому, что желающих добраться до меня было слишком уж много Они постоянно, сталкивались и мешали друг другу. Постепенно меня, однако, загоняли в угол. Я предпринял последнюю отчаянную попытку вспрыгнуть на эстраду для оркестра, но могучий атлет мощным броском швырнул меня вниз, и я с грохотом свалился на пол. Вы, наверное, думаете, что, схватив, они просто держали меня, чтоб я не вырвался и не убежал, и по очереди задавали мне вопросы, как этого и следовало бы ожидать от молодых и хорошо воспитанных людей. О, как жестоко вы ошибаетесьОни тут же принялись пинать меня. Правда, большинство из них, к счастью, оказалось в спортивных тапочках или вообще босиком -- иначе они просто запинали бы меня на смерть. Наконец один из них кое-как оттеснил от меня остальных. Он был, пожалуй, самым крупным из всех, и я по глупости решил было даже, что он хочет спасти меня. Но он лишь рывком поставил меня на ноги и тут же со страшной силой грохнул спиной о стену. -- Где Хеллер? -- заорал он мне прямо в лицо. Клянусь, от такого крика могли полопаться барабанные перепонки. Но он не стал ждать ответа. Сжав огромный кулак, он что было сил ударил меня в челюсть. И я потерял сознание. В лицо мне плеснули ледяной водой. Очнувшись, я увидел, что лежу на полу. -- Дайтека его мне! -- выкрикнул еще кто-то, и теперь уже другой парень рывком поставил меня на ноги и грохнул спиной о стену. -- Где Хеллер? -- заорал он точно так же. И прежде чем я собрался с мыслями, он, размахнувшись, нанес мне удар в солнечное сплетение. От боли меня переломило буквально пополам, и, падая без чувств на пол, я успел подумать, что этим молодым джентльменам неплохо было бы взять пару уроков по технике ведения допросов. На меня снова обрушился град пинков. Не могу точно сказать, сколько времени это продолжалось. Откудато издалека донесся чей-то голос. Тон его явно был командным. Видимо, среди офицеров нашелся все-таки старший по званию. -- Порядок! Прошу соблюдать порядок! Что он натворил? В ответ послышался нестройный хор множества голосов. Однако пинки прекратились, и пауза затянулась настолько, что я даже стал понемногу соображать. -- Посадите его в то кресло! -- произнес все тот же голос команд ным тоном. Однако и на кресло меня швырнули с такой силой, что я снова потерял сознание. И снова в лицо мне плеснули ледяной водой. Сквозь осевшие на ресницах капельки (а может быть, туман стоял у меня в глазах от ударов) я с трудом разглядел мундир серебристо голубого цвета. Передо мной стоял человек более солидного возраста в мундире старшего офицера королевского Флота, что-то вроде командира крейсера. Выглядел он очень грозно. -- Нет нет, вы теперь отойдите, -- говорил он в этот момент. -- Он мне ответит на все ваши вопросы. О силы ада, наконец-то хоть кто-то собирается меня выслушать. -- Где Хеллер? -- взревел, однако, и этот. Но никто меня при этом не ударил. В Аппарате нас учат, что никогда не следует говорить, когда тебя избивают или подвергают пыткам. Однако вопрос старшего офицера ставил передо мной новую дилемму. Аппарат может приговорить меня к смерти, если я открою тайну существования Замка Мрака. Но раскрытия этой тайны от меня никто не требовал. Они требовали Хеллера. Я попытался извернуться, следуя заветам нашей школы: -- Я пришел всего лишь за его багажом. -- Это нам уже известно, -- сказал старший, офицер. -- С этого все как раз и началось. А теперь если вы просто скажете этим юным джентльменам, где находится Джеттеро Хеллер, то я уверен, что они сохранят вам... Его прервал хор протестующих голосов. Послышались выкрики вроде: "Ничего не обещайте ему, сэр!", "Лучше говори!" и тому подобное. Под таким тяжелым моральным прессингом смятенное сознание подсказало мне старую и испытанную максиму Аппарата: "Если возникают сомнения -- лги". -- Но я всего лишь выполняю роль посыльного, -- сказал я. Ответом на это мое заявление были новые возмущенные выкрики. Старший офицер кое-как утихомирил подчиненных. -- Значит, роль посыльного, -- проговорил он, ничуть не скрывая сарказма. -- Сегодня исполняется пять дней с момента исчезновения Джеттеро Хеллера. Он должен был присутствовать на вечере в честь производства его товарища по классу ровно через час после оконча ния игры в тот вечер. Но он так там и не появился. Он человек весьма надежный -- собственно, он военный инженер и этим сказано все. За ним приходил чей-то вестовой. Проверка, произведенная через штаб, установила, что никто никого к нему не посылал. Служитель стоянки доложил, что ровно через десять минут после. того, как Джеттеро Хеллер вышел из дверей спортивного стадиона, с территории стоянки в неизвестном направлении выехали четыре грузовые машины. "Ну и дела тут творятся, -- подумал я. -- Этому командиру крейсера, или кто он там у них, неплохо было бы хоть немного подучиться, прежде чем браться за ведение допроса. Он ведь сразу же выложил мне все, что им известно! А заодно дал мне массу времени на раздумья. Теперь отвечать ему так же просто, как раскрыть баллончик чанкпопса". -- Флотский полицейский патруль разыскивает его повсюду уже пятый день, -- продолжал этот невежда. Замку Мрака ровным, счетом ничто не угрожало. Аппарату -- тоже. Миссию можно проводить без опасений. И вообще, эти астролетчики -- просто жалкое сборище дилетантов! -- Ну что ж, теперь они могут спокойно прекратить поиски. -- Я был ужасно рад, что они выболтали мне все про эти поиски. В конце концов, стоило, пожалуй, перенести такую трепку ради того, чтобы помешать им. -- Джеттеро Хеллер понадобился для срочной консультации по делу, подведомственному Великому Совету. Мои слова не убедили офицеров. Однако мне удалось несколько замедлить их реакцию. Раздались недоверчивые выкрики. Одного из них осенила великолепная идея, и при содействии другого типа, державшего меня за руки, он вытащил из моего кармана пластиковое удостоверение личности. -- Аппарат, отдел номер 451! -- раздался торжествующий выкрик. Тут же посыпались восклицания: "Я так и знал!", "Я говорил!", ""Алкаши"!". Они готовы были снова напасть на меня, но теперь уже мне удалось завладеть ситуацией. Что с того, что миссия была секретной! -- Вам вовсе не нужно мое удостоверение личности, -- спокойно проговорил я. -- Вам следует посмотреть оригинал приказа, который лежит в моей папке. Она должна валяться где-то около стойки. К сожалению, если вы примете решение открыть эту папку, мне придется официально взять с вас клятву о неразглашении. Но я не имею ничего против. Действуйте. Офицеры все еще не могли поверить мне. Им удалось отыскать папку -- она оказалась весьма потрепанной, но замок был цел. Они потребовали, чтобы я отпер его. Я поспешно выпалил заученный наизусть текст присяги о сохранении государственной тайны, и все согласились принять ее. Тогда я открыл папку и бросил им приказ Великого Совета, а также приказ по личному составу относительно Хеллера. Старший офицер зачитал вслух оба документа. Какой-то умник из разведки Флота поднял руку, призывая присутствующих воздержаться от дальнейших действий, а затем, взяв обе бумаги, направился к справочной. Вскоре он возвратился с брезгливым выражением на лице. -- Впервые в жизни вижу, чтобы хоть что-то, связанное с "алкашами", оказалось верным. Приказы подлинные. Нам придется от пустить его. Благодарение богам -- я догадался отправиться в отдел комплектования личного состава Флота до того, как столкнулся с этим выводком лепертиджей! Вот она -- магия отданного приказа. И плевать на то, какими окольными путями он добыт. Но таков порядок их жизни. -- Я пришел сюда, -- мрачно повторил я, -- чтобы забрать его вещи. Эти дураки, (...), считали теперь, что их друг вне опасности. ГЛАВА 7 Оказалось, что квартира Хеллера располагалась в самом конце длинного коридора на верхнем этаже здания. Передо мной мгновенно возник комендант общежития -- старый астронавт, совершенно лысый и, судя по рубцам от ожогов на лице, отставной артиллерист. Мы двинулись в путь, сопровождаемые толпой молодых офице ров, возглавляемой тем самым типом могучего сложения, который принимал основное участие в моем избиении, -- они, видимо, решили не выпускать меня из поля зрения на