Майкл Коуни. Воплощенный идеал ----------------------------------------------------------------------- Michael G.Coney. Mirror Image (1972). Пер. - Э.Башилова. Смоленск, "Русич", 1995. OCR & spellcheck by HarryFan, 28 August 2001 ----------------------------------------------------------------------- 1 Над теплой, мутной водой, затопившей дельту во время прилива, стояли на сваях три грубо сколоченные бревенчатые хижины. Вот уже неделю жили в этих хижинах двенадцать мужчин и шесть женщин. Сегодняшним мрачным утром их стало на одного меньше. Не обращая внимания на водоворот, бурлящий вокруг свай, и все еще не оправившись от шока, Главный администратор поселения Алекс Стордал взбирался по грубо сколоченной лестнице. Тело погибшего Кейбла уплывало по воде лицом вниз. То есть лица как такового уже не было... Хижины стояли треугольником, образуя своеобразный двор, заполненный водой. В открытых дверях этих избушек столпились поселенцы, они не отрыва- ясь смотрели на бурлящую под ногами воду. А тело уплывало все дальше, цепляясь порой за искореженные корни мангровых деревьев. Здесь, в дельте, это была единственная растительность, не считая камыша. Теперь вода кипела вокруг Кейбла, сдирая с него одежду; участки белой кожи мелькнули и исчезли, потому что воду вокруг трупа окрасила кровь: косяк мелкой рыбешки набросился на тело, разрывая его острыми, как иглы, зубами. - Всем оставаться на местах! - крикнул Стордал, но команда была излишней, поскольку никому не пришло бы в голову влезать в воду. Все видели, как, сверкнув на солнце, одна рыбешка выскочила из водоворота и впилась Кейблу в горло. - Она прыгает, - пробормотал кто-то. - Я, - говоривший, нервно сглотнув, уставился в смертоносный поток, - могу поклясться, что у нее крылья. - Где-то сзади тихо всхлипнула женщина. Немного позже Стордал созвал людей. - Это наше первое несчастье, - сказал он, вглядываясь в лица поселенцев. Он стоял у входа в Дом-1, позади него толпилось человек десять, а от Дома-2 и Дома-3 их отделяли футов пятьдесят мутной воды. Но никто не осмеливался пересечь залитый "двор". Подходило время отлива. Те, у кого были силы смотреть на останки Кейбла, могли заметить, что на грудной клетке почти не осталось плоти. В ветвях деревьев, склоненных над скелетом, скрывались неясные очертания какого-то амебообразного существа. - Конечно, это ужасно, - продолжил Стордал, - мы поняли, что чужая планета нам враждебна. - Он напомнил колонистам, зачем их в свое время направили в дельту; культуры, привезенные с Земли, стало невозможно выращивать вблизи колонии. Взяв с собой мешки с проросшим высокосортным рисом, хорошо развивающимся в соленых водах, люди поселились на берегу моря. Рис должен был дополнить скудное меню колонии - до сих пор продукты завозили с Земли. Здесь, в дельте, соорудили рисовые делянки, и до трагического дня работа продвигалась неплохо; всходы тоже как будто появились дружные. - Если вы, мистер Стордал, думаете, что я буду работать по колено в воде, да еще рядом с этой чертовой рыбой, - закричала женщина из Дома-3, - вы очень даже ошибаетесь! Остальные поселенцы согласно загудели. - Мы будем работать только во время отлива, - холодно ответил Стордал. - А как проверить, не копошится ли эта нечисть на наших делянках? - нервно выкрикнул кто-то. - А вот как, - ответил Стордал и начал спускаться на дно затопленного треугольника. Вода почти сошла, но все же его охотничьи сапоги почти полностью увязли в гуще ила и желтой глины. Люди с тревогой следили за каждым его движением. - Убедились? Опасности нет, - с оптимизмом сказал Стордал. Он выбрался на глинистый берег, укрепленный деревянными сваями, потом снова прыгнул в воду и бесстрашно двинулся вперед, заботливо оглядывая ростки риса, уже показавшиеся над водой. Внутреннее напряжение Стордала выдавал лишь непроизвольный жест, каким он время от времени нервно прикасался к горлу, видно, вспоминая жуткую гибель Кейбла. Дьявольская рыбешка величиной и очертаниями напоминала пиранью, но у этой, насколько он успел заметить, верхний плавник имел вид тонкого прозрачного крыла. За неделю, что они жили здесь, такая рыба встречалась впервые. Оставалась надежда, что хищница не поняла, сколько еды у нее появилось. В тот же день, несколькими часами позже, земледельцев постигло новое несчастье. День стоял погожий, утренний дождь сменило солнце, и люди спокойно работали, забыв о недавних треволнениях. Женщины сажали рис, согнувшись и погружая руки в воду; мужчины укрепляли глинистый берег, вбивая в него сваи из мангрового дерева. Главный администратор забрался в Дом-1, чтобы передать в центр очередной рапорт и в свою очередь узнать последние новости. Не успел он наладить связь с Биллом Майерсом, как услышал истошные крики, доносившиеся с делянки. Бросив микрофон, Стордал метнулся к выходу. Воды прилива, начавшие затоплять блестящую грязь, волновались, рябили и в движении своем отбрасывали какие-то странные блики. Испуганно крича, люди изо всех сил колотили палками по этой грязи, кто-то пытался прорваться к избушкам, кто-то, упав, корчился в вязкой жиже, кто-то лежал неподвижно... А между телами мелькали серебряные рыбки. Стордал кубарем слетел вниз по лестнице. "По домам!" - завопил он, выдергивая из кобуры лазерный пистолет. Огромный сверкающий косяк рыб-убийц надвигался со стороны моря, его совсем не останавливало то, что вода едва покрывала дно. Хищницы чуть касались поверхности воды прозрачными крыльями, которые были раскрыты и трепетали; рыбешки выпрыгивали на поверхность и летели прямо по воздуху. Вот еще один несчастный упал, и серебряное лезвие сверкнуло у его горла. Стордал, направив узкий луч револьвера на косяк рыб, расстроил их ряды; другой рукой он тем временем поддерживал раненого. Навстречу, увязая в грязи, брели поселенцы - к домам, на спасительную высоту свай. Но и на лестницах людей настигали серебристые убийцы. Отрегулировав револьвер на широкий луч ближнего боя, Стордал "изжарил" на лету еще один косяк. Спасать раненых было бесполезно: тех, кто падал в грязь, моментально накрывала стремительная серебристая волна, оставляя за собой кровавое месиво. Одной рукой цепляясь за перила, а другой отстреливаясь от подплывавших вплотную "ножей", Стордал наконец-то забрался в одну из хижин. Погибло еще семь человек. В эту ночь колонисты подверглись тотальной осаде. Летучих рыб уже не останавливала высота свай. Казалось, их привлекает свет из хижин; хищницы в виртуозном прыжке достигали окон и с размаху бросались на лампы. Шмякнувшись об пол, они еще долго извивались в агонии, пытаясь ухватить своей пастью хоть что-нибудь съестное. На следующее утро, едва дождавшись отлива, оставшиеся в живых колонисты бросились к машинам, которые стояли в миле от рисовых полей. К основной базе колонии ехали в молчании; то, что сперва показалось неприятностью, грозило обернуться полным поражением. На общем собрании было решено отложить работы в дельте до тех пор, пока не будет изобретено какое-то средство против летающих рыб. А приливы и отливы тем временем смывали следы безуспешной попытки переселенцев освоить эти места. Мало-помалу трагедия стала забываться и к концу недели вчерашние страхи уступили место сегодняшним заботам. Оплакав погибших, обитатели новой планеты вернулись к прежней жизни. Как-то Алекс Стордал, улучив пару свободных часов, отправился прогуляться. Вершина холма, куда он вскоре добрался, была увенчана рощицей чашелистника, и Алекс остановился у ближайшего дерева. Он не без гордости глядел вниз, на зарождающийся поселок, на белые пятна домиков в долине. "Неплохо было бы придумать название нашей деревне, - подумал он, - пока кто-нибудь другой не перехватил идею". Как Главный администратор он имел полное право это сделать без разрешения сверху. Спонсор колонии, финансовый-воротила Хедерингтон, явно проморгал возможность выбрать название для первого города на планете. Правда, он уже дал имя всей планете - Мэрилин, в честь своей молодой жены-блондинки и, по общему мнению, настоящей секс-бомбы. Стоя на холме, Алекс Стордал улыбнулся при воспоминании о Мэрилин, которую ему довелось видеть всего один раз. В просторной долине расположились пятнадцать домов, увенчанных большими серебристыми куполами - колонисты так их и прозвали - "купола". Утреннее солнце планеты освещало своим необычным светом и густую зелень травы, и деревья с оригинальными листьями, похожими на чайные чашки. Маленькие грузовики-вездеходы кружились вокруг куполов, с этого расстояния люди казались муравьями. Сегодня на улице их было больше, чем обычно, видимо, из-за хорошей погоды, а также тесноты, царящей внутри куполов. В пятнадцати домах проживало больше пятисот человек. Направо, а точнее, к востоку от основной территории, виднелась черная утрамбованная площадка - результат челночных рейсов корабля "Ферри-IV" - последний был уже несколько месяцев назад. Теперь другой, огромный космический корабль "Хедерингтон" вращался по орбите вокруг планеты. Сейчас эта взлетно-посадочная площадка превратилась в строительную: пять семейств сооружали себе индивидуальные домики из стволов чашелистника, заняв под них единственное сухое место: вокруг простирались болота. Алекс Стордал взглянул на север: милях в сорока от поселения долина начинала подниматься и переходила в горную гряду, расположенную полукругом. Голые зубчатые вершины отчетливо вырисовывались на фоне неба. По данным аэрофотосъемки, позади этого хребта простиралась огромная пустыня, а спектроскопия обнаружила там большое количество железной руды, измельченной в песок. Несметные богатства, которые, что называется, сами шли в руки, возбудили в душе магната Хедерингтона огромный интерес к планете, названной Мэрилин. Кроме погибших в дельте реки, колония за шесть месяцев своего существования потеряла еще двоих: зоолога Арнота Уолша и его жену. Два месяца назад эта парочка села в вездеход и отбыла в неизвестном направлении. С тех пор их никто не видел. В этом происшествии Стордал винил только себя. Он должен был вовремя позаботиться об удовлетворении профессиональных интересов ученого. Что де- лать на Мэрилин зоологу? Если здесь и встречались какие-то животные, они предпочитали держаться подальше от поселения землян. Исключение составляли только изредка появляющиеся черви-слоны (их прозвали так за исполинскую величину). Уолш приходил в ярость оттого, что единственным прибором, которым здесь мог воспользоваться ученый, оказался бинокль для разглядывания мелькающих вдали ящероподобных существ. Из той злополучной экспедиции в дельту Стордал смог привезти зоологу лишь несколько видов растений. Жена Уолша Кэти была настроена не лучше. Их обоих ценили в научных кругах, они привыкли работать в экспедициях, которые субсидировало Всемир- ное правительство; обычно такие группы располагали машинами с полным оборудованием и целой командой технического персонала. Поспешно организованная операция Хедерингтона, жизнь в перенаселенных куполах, отсутствие лаборатории и передвижение в открытых вездеходах - все это не очень устраивало ученых. "Если бы мы знали обо всем заранее, - говорили супруги Уолш, - то ни за что не согласились бы сюда лететь". Алекс Стордал, не в первый раз руководивший освоением планет, настоял на том, чтобы колонистам для обустройства на новом месте дали достаточно времени. Минимум через полгода, как он считал, можно будет начать научные изыскания. Исключение могли составить лишь агрономические работы, скажем, экспериментальные посадки риса. Предстояло также испробовать местную воду, пробурить скважины для колодцев, построить основные лаборатории, посеять злаки, хотя бы бегло исследовать местность и построить укрепления, имея в виду возможное нападение нежданного врага. А главное, сделать так, чтобы разношерстная толпа в пятьсот человек зажила как единое, пусть и маленькое, общество. С самого начала Стордал настаивал на том, что здесь будет не просто завод с рабочей силой, а целый промышленный район, еще один в империи Хедерингтона. Многие приехали сюда на всю жизнь. Как знать, может, Стордал и сам останется здесь по истечении срока контракта. Это была его восьмая планета, неужели он двинется дальше? "Мне уже сорок лет, - думал он, - и я могу жениться еще раз". Девушка, занимавшая его мысли, сейчас находилась в двадцати шагах, собирая местные растения. Длинные черные волосы скрывали ее лицо, когда она склонялась над соцветиями, которые земляне прозвали "блюдечками". - Джоан! - окликнул девушку Стордал. Взглянув на него, она улыбнулась. Лицо ее порозовело на свежем воздухе. Вообще-то она была хорошенькой. "Черт бы побрал Хедерингтона", - подумал Стордал. Хедерингтон имел свою точку зрения на подбор кадров. "Я лично беседовал с каждым, кто подал заявление, - сказал он как-то, - я подобрал равное количество мужчин и женщин, да еще нескольких детей для того, чтобы люди работали на будущее. Равное число мужчин и женщин означает, что каждому достанется своя парочка. Думаю, ваша девушка вам понравится". Тогда Стордал молча взирал на это воплощение цинизма, восседающее за столом красного дерева, и отвращение в его душе боролось с боязнью потерять работу. "Господи, - думал Алекс, - неужели он хочет, чтобы мы взошли на корабль попарно, держась за руки?" Всю следующую неделю, перед стартом, он гадал, какая же сожительница предназначена ему? И временами представлял, что она будет как две капли воды похожа на белокурую, полногрудую Мэрилин, жену магната. Хедерингтон, видимо, не знал, - а может, и не хотел знать, - что жена и дочь Стордала погибли в катастрофе. А Джоан оказалась очаровательной! Она так старалась угодить "суженому", так отчаянно боялась ему не понравиться (на космическом корабле, летели еще двести пятьдесят женщин), была так молода, хороша собой и совершенно не во вкусе самого магната, что Стордал начал ломать голову над тем, почему же, черт возьми, она его не привлекает? И вот прошло уже полгода, а они все еще не стали даже любовниками. Стордал предвидел, что в самый ответственный момент его воображение нарисует старика миллиардера, который произнесет скрипучим голосом: "Я знал, что она тебе понравится, кхе-кхе..." - Джоан! Иди сюда! - позвал он. Ветры на планете Мэрилин были такими же постоянными, как и дожди: большую часть дня они дули с юго-востока, то есть с моря к пустыне; земля нагревалась и горячие массы воздуха поднимались вверх. Ближе к вечеру направление менялось, и прилетевшие из пустыни песчинки носились в воздухе, создавая причудливые узоры в свете заходящего солнца. Сейчас ветер дул в сторону холмов, и пока Джоан шла к Алексу, ее лицо, обрамленное развевающимися волосами, казалось экзотическим цветком с темными лепестками. - Привет, - сказал Стордал. - Что ты думаешь о Мэрилин? - Она красива и непредсказуема. Явная находка для мужчины. - Я говорю о планете. - И я о ней, - ответ прозвучал невинно. - Все вновь открытые планеты - для мужчин, они сулят будущие победы. Для женщин они объект ревности. И внезапно она перешла на другую тему: - Может, пройдемся? Погуляем среди этих чашелистников. Вдруг встретим больших ящеров? Стордал колебался. Он покинул колонию, повинуясь минутному настроению, под влиянием манящих лучей солнца. Ему не хотелось превращать утреннюю прогулку в разведку на местности. Однако любопытство одержало верх, и они с Джоан стали подниматься по холму, держа пистолеты наготове. В конце концов, сказал себе Стордал, могу же я заменить зоолога Уолша в изучении местной фауны. Они вошли в редкий лесок и остановились шагах в двадцати от ближайшего дерева. Кругом царил покой. Но вот от дерева отделилась тень: спрыгнула с ветки маленькая ящерица. Расправив тонкие, как бумага, крылья, она полетела. На ум пришло жуткое сравнение с рыбами-убийцами в дельте реки, но тут же исчезло. Заметив приближение Человека, вся природа словно затаила дыхание: замерли ветвистые кроны деревьев, стих ветер. - В рощу не пойдем, - твердо сказал Стордал. - Разве что попозже, прихватив десяток вооруженных людей. Давай пройдемся по опушке - так, чтобы нас видели из поселка. Кое-где земля была изрыта червями-слонами. Вход в каждую нору был фута два в диаметре, так что эти дыры порядком уродовали красивый зеленый ковер. Попадались куртинки более высоких растений с тонким стеблем, увенчанных цветком, похожим на тюльпан. Стордал сорвал один из них и сунул в карман ветровки. - Это для Бригса, - бросил он. Бригс фигурировал в штате экспедиции как ботаник и агроном, а теперь стал еще и зоологом. - Ты заметила, что это растение того же вида, что "блюдечки" и "чашечки"? - спросил Стордал и, не дождавшись ответа, начал рассуждать о том, что вся растительность на Мэрилин живет, видимо, по принципу "наоборот", то есть получает влагу и питательные вещества из дождевой воды и передает соки корням. Надо подбросить Бригсу эту идейку, а то он зачах. Джоан, которая к чему-то прислушивалась, вдруг схватила его за руку. - Тихо, - прошептала девушка, - кажется, я что-то увидела. Оно выползало вон из той норы, - она показала на дыру в земле, шагах в двадцати от людей, у самых деревьев. - Может, это был червь-слон, - прошептал Стордал. - Нет. Тот выглядит иначе. Это - нечто бесформенное. Оно только высунуло голову, какой-то странный кусок, а потом спряталось. Роща, привыкнув к присутствию людей, начала шевелиться: зашелестели листья, негромко прокричали птицы. Вернулся легкий ветерок, и чашелистники снова заколыхали ветвями. Черная туча поползла по небу с юго-запада. Люди стояли молча, не двигаясь. Теперь и Стордал увидел странное существо: оно как-то неправдоподобно выливалось из норы - действительно бесформенное, похожее на серый поток протоплазмы. Выбравшись наружу, существо стало разрастаться, выбрасывая какие-то отростки. Вот оно уже поднялось с земли, все еще не имея отчетливых очертаний. Вот оно выросло почти до шести футов, сужаясь кверху. Мысленно Алекс сравнил это создание со снеговиком, которого лепил в детстве, только... - Боже милостивый! У него есть глаза! Глаза уставились на него совершенно не мигая. Голова приобрела отчетливую форму, затем появилась щель, обозначившая рот. Стордал сжал в руке пистолет. Раздался треск сучьев под тяжелыми шагами, и люди резко обернулись. На опушке среди редких деревьев стоял гигантский ящер. Челюсть его отвисла, изо рта текла слюна. От хищной пасти, утыканной острыми зубами, и до кончика хвоста в нем было больше двадцать футов. Трудно было не заметить, что это самец. Стордал поднял пистолет и прицелился почти с легким сердцем, - тварь была отвратительна. Однако внимание огромного ящера было приковано не к людям, а к открытой поляне. Голодными глазами он взирал на гору протоплазмы; в раскрытой пасти алчно трепетал язык. Немигающие глаза на вершине "горы" вдруг ожили и остановились на ящере. Существо вновь принялось менять форму, плоть его увеличивалась, раздувалась, как у рыбы-иглобрюха, пугающей врага. Затем отчетливо показались конечности и хвост. Джоан вскрикнула от ужаса. Чудище выросло, контуры сделались резче, внешность стала вполне определенной. Вот оно уже бьет длинным хвостом и скалит пасть. Теперь на опушке стояли два огромных ящера. Настоящий ящер, откинув назад голову, издал похожее на кашель рычание и целенаправленно двинулся вперед. В это время псевдоящер пригнул голову, зашаркал лапами и повернулся боком. Монстры сошлись вплотную и исполнили какой-то жуткий танец. Затем довольно неуклюже совокупились. 2 Когда Алекс и Джоан входили в маленькую лабораторию Бригса, по крыше купола оглушающе барабанил яростный ливень, какие часто бывают на Мэрилин. Бригс стоял спиной к ним судя - по позе, в глубоком раздумье. Хотя, вполне возможно, капризный биолог намеренно игнорировал вошедших. - Привет, Бригс, - сказал Стордал. - Привет, Стордал. Мисс... - то ли у Бригса была плохая память на имена, то ли он хотел уязвить подругу Администратора - это осталось невыясненным. - Я наблюдал за вами. Вы решились на опасную вылазку. Но интересную... Н-да. - Есть новые идеи? - небрежно спросил Стордал, усаживаясь на стул и делая знак Джоан, чтобы она тоже села; поскольку в лаборатории было всего два стула, Бригсу пришлось пристроиться на краешке стола. Он был маленького роста и ноги его не доставали до пола. - Идеи? Может быть. А каковы твои впечатления, так сказать, с места событий? - Я могу лишь подытожить то, что мы видели своими глазами. Нечто вылезло из дырки, похожей на нору червя-слона. Завидев Джоан и меня, "оно" изменило форму. Цвет, до того бывший серым без примеси, посветлел. Верхушка ее стала почти похожей на голову, и появились глаза и рот. - На тебе была вот эта самая белая ветровка? - Совершенно верно. Ты думаешь, эта гадость меня имитировала? Бригс невесело усмехнулся. - Конечно. Хотя ей гораздо больше удалось сходство с ящером. - Это было потрясающе! - не выдержала Джоан. - В какие-то секунды эта штука превратилась в ящера. И настолько в этом преуспела, что обманула настоящего. - Смутившись, она замолчала. Стордал поспешил вмешаться: - У меня по дороге созрела теория. Стреляйте в меня, если она неверна. - Шпарь. Зная, что он может стать мишенью для сарказма - любимого оружия Бригса, - Стордал все же заставил себя продолжать: - За время нашей жизни на Мэрилин мы видели разных животных. Чаще всего это были ящеры - всевозможных размеров и очертаний, но все - рептилии. А теперь из норы вылезло черт знает что! Первое сухопутное существо, отличающееся от других. - Ну и что? - Так вот, - Стордал бросился в пучину, - предположим, что оно не отличается. Что это тот же вид. Предположим, что здесь существует только одна сухопутная форма жизни. Но она меняет внешность по своему усмотрению. - Похоже на правду, - одобряюще заметил Бригс. - Такое возможно? - Возможно, - снизошел биолог, - но не реально. Видишь ли, существо изменило внешность под определенным влиянием. Это, так сказать, рефлекс, который получил стимул. Увидев тебя, "оно" изменило внешность. Потом увидело ящера и изменило ее снова. Если бы твоя теория была верна, я мог бы согласиться со вторым изменением, но не с первым. - А почему нет? - разозлился Стордал, но тут же взглянул на часы. - Впрочем, мне скоро придется проводить собрание. Давай обсудим все это позже, когда увидим кинопленку. Дернуло же этого монстра появиться прямо перед собранием! Вся колония будет говорить только о нем. - Подожди минуту. Подумай, зачем бы этому существу понадобилось подделываться под нас? Ты вспомни: половые признаки появились у него только после второго превращения. - Согласен. А твоя версия? - уступил Стордал. - Я думаю, оно меняет внешность ради самозащиты. И перевоплощается в особь, от которой ждет нападения. Скорее всего, это аморфное существо по натуре не агрессивно и нашло наилучший способ выживания в стане врагов! - Глаза Бригса задорно поблескивали за стеклами очков. - Все может быть, - неохотно согласился Стордал. - В конце концов ты в этом спец. - И невольно добавил: - За неимением Уолша. - Я уверен, что профессор Уолш согласился бы с моими доводами, - сухо ответил Бригс. - Ну что ж, Джоан, нам пора. Трудно что-либо утверждать, пока не поймано ни одно из этих чудищ. - Стордал встал. - Кстати, у меня есть кое-что для тебя. - Вытащив растение из кармана, он протянул его Бригсу. - Это мы уже видели, - биолог едва взглянул на "тюльпан". Войдя в мужское общежитие, Джоан и Стордал услышали гул голосов, почти заглушающий шум дождя, который барабанил по стенам. Собралась почти вся колония, все пятьсот человек. Смущенный любопытными взглядами, Стордал отпустил руку Джоан. Потом оглядел помещение, явно тесное для такой толпы. В голове Алекса мелькнула безумная мысль, что одного пушечного снаряда хватило бы для всех поселенцев. К счастью, на планете пока что не обнаружили живых существ, способных изобрести хотя бы огонь, не то что пушки. Хотя аморфное существо, увиденное утром, могло внести коррективы. Подходя к наскоро построенному помосту, Стордал уловил обрывки разговоров. Все обсуждали это необычное существо, причем высказывая довольно интересные гипотезы. Да неужели вся колония провела утро, приникнув к биноклям и фотоаппаратам? Стордал подождал минут пять, позволяя опоздавшим устроиться на местах, потом постучал по столу, добиваясь тишины. - Друзья, - начал он, - мы собрались сегодня для того, чтобы подвести некоторые итоги. Забегая вперед, скажу, что время, отведенное начальством для нашего обустройства, истекло. Но прежде всего я хотел бы успокоить вас по поводу необычного существа, увиденного нами сегодня утром. Резюмируя мою предварительную беседу с профессором Бригсом, - Стордал кивнул в сторону фигуры у входа, - полагаю, что животное не представляет опасности. Конечно, делать окончательные выводы рано, но профессор Бригс считает, что существо прибегает к изменению внешности всего лишь в порядке самозащиты. Естественно, мы как можно скорее постараемся взять в плен одно из этих созданий, чтобы за ним понаблюдать, а пока я прошу вас сохранять меры обычной предосторожности. Думаю, излишне напоминать, что следует всегда иметь при себе оружие, не удаляться от лагеря в одиночку, тем более в ночное время. Стордал выдержал паузу, прежде чем заговорить о неприятном. - Первая стадия операции по освоению планеты закончена, - не спеша продолжал он, - и нам следует подумать о будущем. С этого дня место, где мы живем, больше не считается поселком; это городок, которому я хотел бы, с вашего позволения. Дать имя. Я назвал бы его Элис, в честь австралийского собрата. Итак, город Элис появился на свет, и нам следует двигаться дальше. В толпе послышался одобрительный гул. Стордал набрал в легкие побольше воздуха. - Завтра бригада в пятьдесят четыре человека, - это будут и мужчины, и женщины, - отправится из Элис в зону пустыни, расположенную в шестидесяти милях отсюда, позади горной гряды. Они возьмут необходимые инструменты и припасы и разобьют лагерь, который станет базой для строительства еще одного городка. Население лагеря будет постоянно меняться: следите за доской объявлений, там будут появляться списки тех, чья очередь ехать. Каждый член колонии без исключения обязан отработать в новом поселке по неделе, раз в два с половиной месяца. Однако кое-кому я предложу жить там постоянно. С минуту собравшиеся молчали. Потом зал взорвался. Кто-то выкрикнул: - Как это - без исключения? Я, например, нужен здесь. Стордал узнал голос: он принадлежал геологу по фамилии Левер; тот был занят на дренажных работах вокруг поселка, он готовил площадку для строительства новых домиков. - Да, без исключений, - повторил Стордал, стараясь перекрыть шум. - Вы не просто работаете здесь по найму, у вас контракты, заключенные с компанией "Хедерингтон". - Теперь шум поутих, и он смог продолжать: - Она оплатила ваше путешествие на космическом корабле, ваше жилье и питание на планете. Естественно, она хочет в ответ получать прибыль. У вас достаточно времени для личных дел - строительства домиков, общественной работы и тому подобного. Однако ваше рабочее время принадлежит компании. У каждого - контракт на пять лет. Когда он кончится, вы вольны либо покинуть Мэрилин, либо остаться здесь и подписать контракт еще на пять лет. А если кто-то захочет попытать счастья, то может остаться на планете, вне сферы влияния компании, заняться фермерством или открыть магазин и даже конкурировать с ней. К тому времени вступит в строй сталелитейный завод, население городка вырастет, и для людей откроется масса заманчивых возможностей. Но все это - не раньше, чем через четыре с половиной года. - Стордал молча смотрел в зал. Сам он подписал контракт с компанией "Хедерингтон" лишь потому, что распалась Всемирная эмиграционная комиссия - она перестала получать-поддержку и деньги от правительства. Частные компании взяли на себя труд отправки с перенаселенной Земли тех, кто этого хотел. Страсть к освоению других миров была у Стордала в крови, и когда ВЭК с большим сожалением освободила его, он ухватился за предложение Хедерингтона. Он знал, что это единственная для него возможность. ВЭК больше не будет функционировать, ей не дадут этого сделать громкие протесты общественности против огромных расходов на новые проекты. Находясь на Земле, человек утверждал: "Я работаю ради будущего - своего и своей семьи". Здесь, на чужой планете, он вынужден признать: "Я начну работать для себя и своей семьи лишь через несколько лет". Разница небольшая - несколько лет, только и всего. Собравшиеся начали расходиться. Стордал перевел дух: кажется, буря миновала. Один из геологов, Чарлтон, подошедший к Администратору, похвалил: - Ну что ж, ты отлично справился с ситуацией. У тебя большое будущее. Держи людей в ежовых рукавицах и обещай им золотые горы, а остальное они сделают сами. Пробурчав что-то нечленораздельное, Стордал отошел от него вместе с Джоан. - Не нравится мне этот тип, - решительно заявила она, - я не люблю, когда меня считают одной из "них". Я - это я, ты - это ты, а он - это он. - Смотри на вещи проще, - успокоил девушку Стордал, которого удивила ее вспышка. - Он не так уж неправ, разве что излишне прямолинеен. Но ведь у каждого из нас будет возможность стать личностью, когда кончится контракт. - Да, через четыре с половиной года. А что будет с нами, если компания вдруг сочтет всю затею нерентабельной? Если за эти пять лет не окупятся ни доставка, ни содержание людей? - Джоан запнулась. - И колония... прикажет долго жить? 3 На следующее утро, пораньше, Стордал, надев плащ, начал обход поселка. Шлепая по лужам между куполами, он был несколько удивлен атмосферой ожидания и даже радостного возбуждения, которая воцарилась в колонии. Дискуссия, вспыхнувшая вчера вечером, сразу после собрания, продолжалась и сегодня: люди оживленно обсуждали виды на будущее. Стордал пробрался сквозь толпу и вошел в купол, служивший одновременно гаражом и складом механизмов. Жители Элис уже придумали для него новое назначение, когда вся техника отправится в пустыню. Этот самый большой в поселке купол виделся поселенцам просторным клубом, где разместятся бар, ресторан и театр. В ожидании счастливых дней уже работал драмкружок, и его участники почти все свободное время проводили на репетициях. Премьера - музыкальная комедия - уже была назначена на будущую неделю. Сейчас, однако, в куполе кипела совсем другая, прозаическая работа. Мужчины и женщины усердно стаскивали чехлы с огромных тракторов, передвигающихся на пневматических шаровидных шинах. Разного рода оборудование и провиант были давно загружены на трейлеры - эти длинные машины в свое время доставили с Земли с полной "начинкой": все необходимое было уложено в полном соответствии с инвентарными описями. Предполагалось, что это сэкономит время, предупредит возможные ошибки и убережет от воровства. Трейлеры ждали отправки в пустыню. Стордал направился к Биллу Майерсу, своему заместителю; тот руководил группой рабочих, которые учились заводить трактор и управлять им. Выныривая из волн полиэтиленовых чехлов, Алекс спросил: - Как дела, Билл? Молодой белокурый мужчина отозвался сверху, из кабины своего трактора: - Доброе утро, Алекс. Порядок. Почти все сделано, осталось проверить моторы. Стордал осмотрелся: в куполе стояло шесть тракторов на пневматике и двенадцать трейлеров, которые специально "обули" в такие же шины, чтобы приспособить к капризной почве планеты. - Билл, я проеду с тобой часть пути, - сказал Стордал. - Мы с Бригсом решили взять несколько помощников и попытаться поймать одного аморфа. Так мы их назвали. Проедем на вездеходе миль двадцать, а потом отстанем от твоей колонны. - Аморфы... - в голосе Билла звучало сомнение, - а ты уже видел кинопленку? - Нет. Собираемся с Бригсом сегодня же посмотреть. Кинопленка оказалась не очень-то содержательной. Посмотрев ее, Стордал встал. - Как я и предполагал, ничего нового. - Да, но фильм подтверждает одну важную вещь, которая не дошла до тебя сразу, - возразил Бригс. - Какую? - Вопрос секса. Пленка очень ясно показывает, что настоящий ящер, более агрессивный, - самец. У здешних ящеров половая принадлежность четче выражена, чем у земных рептилий. А аморф явно был самкой. - Почему же, это я понял. - Да, но ты не понял, как это важно! Это же разбивает нашу теорию подражания. Аморф не просто превратился в существо, угрожающее ему; он стал самкой того же вида. А для этого ему пришлось учесть едва уловимую разницу между особями разных полов. Стордал ответил не сразу, с неохотой признавая правоту биолога. - Ты прав. Это не слепое, инстинктивное подражание. - И чтобы закончить разговор, деловито сказал: - Ну ладно, пора собираться в дорогу. Слегка бугристую равнину покрывал сплошной зеленый ковер "блюдечек" и "тюльпанов". Очертания гор отчетливо вырисовывались на фоне неба. Вдали, среди холмов, можно было различить леса с изумрудной листвой. Огромные шины тракторов со свистом приминали растительность; маленькие юркие везде- ходы деловито урчали рядом с бесшумными большими машинами. Животные, даже если они здесь водились, не показывались на глаза. Людям удалось заметить только огромных ящеров примерно в миле от них; их чешуйчатые головы медленно поворачивались вслед уходящей колонне. Иной раз зазевавшаяся маленькая ящерка испуганно выскакивала прямо из-под колес. Стордал и Бригс подпрыгивали на сиденье своего вездехода, за ними следовали еще две такие же машины, везущие других охотников. - Ну, пора отрываться, - скомандовал Стордал. Он прибавил скорость и, обгоняя первый трактор, махнул рукой водителю; тот попрощался в ответ. Затем Стордал резко свернул на юг, а за ним - его вездеходы. - Если учесть, что аморфы живут в порах, - начал Бригс, - то, видимо, нужно искать их вот у тех холмов. Машины взяли курс к небольшому холму, покрытому чашелистником. И правда, скоро в бинокль стали хорошо заметны аморфы - их было несколько, - бредущие по краю рощи. Существа беспрестанно меняли свою форму, но, насколько могли понять люди, это делалось скорее для удобства передвижения, нежели для самозащиты. Один, змеевидной формы, влезал на деревья и сползал вниз, другой, похожий на шар, быстро катился по склону холма. Вскоре, скрывшись за деревьями, аморфы исчезли из поля зрения. Через полчаса путешественники подъехали к этому холму вплотную. Позади него, милях в шести, поднимался столб дыма. Люди вышли из машины. - Я надеюсь, все захватили оружие? - Стордал оглядел свою команду. - Вполне возможно, что среди деревьев прячутся огромные ящеры. Как только увидите хотя бы одного, громко кричите и со всех ног бегите к машинам. Стреляйте только в крайнем случае. Похоже, что эти чучела не блещут умом и не знают, чем грозят им выстрелы. Подозреваю, что они могут быть опасны даже с оторванной головой. Для большей безопасности Стордал выгрузил из машины лазерное ружье огромной мощности - неуклюжее, но попадающее в цель с любого расстояния. - Ничего, не пропадем, - успокоил его Бригс. - Ты, главное, прикрывай нас этой штуковиной, пока мы будем охотиться. Не думаю, что это продлится долго. Охотники быстро поднимались по склону холма, приближаясь к вершине. Стордал шел следом, с ружьем наготове. На глаз рощица занимала примерно полмили в диаметре - вполне достаточное укрытие для больших ящеров. Роща замерла, словно прислушиваясь, дождь прекратился. Вдруг шеренга резко остановилась. Бригс обернулся к людям, прижимая палец к губам, потом указал наверх. На ветвях дерева повисло нечто, похожее на змею. Оно было гибким и, на первый взгляд, не отличалось от лиан. Вот оно шевельнулось, его верхний конец - видимо, голова - повернулся в сторону людей, оно явно их разглядывало. Стордал подошел вплотную к Бригсу. - Как ты думаешь, что это? - прошептал он. - Может быть, аморф, - ответил тот. - Прикидывается лианой, бестия. Группа выжидающе замерла. Постепенно роща, обманутая неподвижностью людей, начала пробуждаться. Какие-то маленькие существа забегали по земле, другие принялись скакать с ветки на ветку, цепляясь за них хвостами, как обезьяны. Вся эта живность громко галдела и пищала. Но вот началось. Один из древесных обитателей едва заметно изменил очертания. Дальше - больше. Гибкое тело сначала медленно проползло между ветвями, сокращаясь, растягиваясь и одновременно меняя цвет. Зеленый тон плавно перешел в желтый, потом в оранжевый и тускло-коричневый. Хвост, вдруг ставший коротким и толстым, раздвоился; из нового утолщенного туловища выросли конечности. Вот уже и голова видна. Метаморфоза прошла несколько стадий" податливое тело изливалось, как ползучий туман. Наконец земляне поняли, что перед ними человеческое лицо, и сомнений в том не было. Да, подобие человеческого лица с глазами, носом и ртом... Вот уже появились ноги, потом существо прижалось к дереву руками, на каждой ладони образовалось по пять пальцев, большой, как ему и положено, отстоял отдельно. Глаза мигали почти по-человечески, не так, как моргают глаза ящеров. Вокруг головы светилось нечто вроде нимба. Существо было одето в бесформенный коричневый балахон. - Оно спускается, - прошептал Бригс. - Боже мой, оно идет к нам. Неожиданно "явление" притормозило, крепче ухватившись рукой за ствол, и Стордал мог поклясться, что розовая кожа его ладони побелела от напряжения. Лицо отвернулось от людей, повернулось вновь, рот открылся, обнаружив клыки, раздвоенный по-змеиному язык замелькал туда-сюда. Челюсть вытянулась в длину, и "нечто" стало походить на ящера. - Берегись! Быстрым движением Стордал вскинул ружье и нацелил луч лазера в том направлении, куда "оно" смотрело. Выстрел поднял облако пара, вставшее над землей и мокрой растительностью. Сквозь деревья стала видна огромная туша ящера, люди бросились врассыпную, потом залегли в кустах и обрушили на раненого шквал огня. Чудище исторгло страшный рык и, качаясь, побрело сквозь чащу, видимо, умирать в укромном месте. Люди поднимались с земли и снова сбегались к чашелистнику. - Близко подошел, - говорил кто-то, - слишком близко, - и всматривался туда, куда скрылся зверь. Аморф спокойно взирал на эту сцену с дерева. Он не шевелился, но снова обрел человеческую внешность. - Это существо нас спасло, - сказал Стордал дрожащим голосом. - Увидев ящера, оно изменило свой вид, чтобы нас предупредить. - Чушь собачья, - возразил Бригс. - Оно спасало себя и стало имитировать ящера, своего врага. Аморф уже снова спускался по стволу. Встав на землю, незнакомое создание смотрело на людей без всякого страха. - Ты кто такой? - задал один из охотников идиотский вопрос. Люди взяли аморфа на мушку. Рот его приоткрылся, показались человеческие зубы и язык. Губы шевельнулись, пытаясь что-то произнести. - Кто я? - спросило наконец существо. - А кто вы? 4 Люди спрятали пистолеты, окружили аморфа, начали наперебой расспрашивать его, совершенно забыв, что лишь несколько минут назад его облик был пугающе неопределенным. - Назад! - крикнул Стордал. - Держите его под прицелом. - Он просто бездумно подражает, - предупредил Бригс. - Он повторил то, что услышал от нас. Охотники приутихли, отступили на несколько шаров от незнакомца и разглядывали его, соблюдая осторожность. - Попробую с ним поговорить, - выступил Бригс. - Вы родились на этой планете? - обратился он к существу. Слегка помедлив, аморф четко ответил: - Нет. Бригс вздрогнул. Все уставились на аморфа. - Оно отвечает, - сказал Стордал. - Осмысленно, и даже по-английски. Вот тебе и "подражает". - Стордал был не просто удивлен, он злорадствовал. - С какой планеты вы прибыли? - спросил Бригс, приходя в себя. - С Земли, - ответил аморф очень ясно. Странный нимб вокруг его головы стал превращаться в густые, длинные каштановые волосы, лицо же оставалось неопределенным, но подвижным: аморф улыбался и артикулировал. - Не понимаю, - озадаченно проговорил Бригс. - Землей называется планета, с которой прибыли мы. Данную планету мы назвали Мэрилин. А откуда явились вы? - С Земли, - повторил аморф, хмурясь. - Земля - это третья планета от Солнца, есть еще восемь, из них Юпитер - самая крупная. У Земли есть спутник - Луна. - Видимо, мы мыслим одинаково, - сказал кто-то и нервно засмеялся. - А как вас зовут? - спросил Бригс. На лице аморфа отразилось недоумение, он оглядывал каждого из присутствующих, не отвечая. - Зовут? - повторил он. - Я не знаю... Бригс метнул на аморфа грозный взгляд. - Как вы сюда попали, черт побери? - На космическом корабле. - Лицо аморфа прояснилось. - На каком? - "Хедерингтон". - Разве? Что-то я вас не встречал на борту, - в реплике звучал сарказм. - Как же я сюда попал? - Это у вас надо спросить! - рявкнул Бригс. - Поехали, Стордал. Надо доставить этого типа на базу, я не могу от него добиться толку. Пусть им займется психоаналитик. - Неплохая идея, - согласился Стордал. Он взял аморфа за руку, и тот пошел за ним, не сопротивляясь. В какой-то миг аморф улыбнулся Стордалу, став удивительно похожим на кого-то; Алекс пытался вспомнить, на кого, но образ ускользал... Подошли к вездеходу, снабженному прицепом. Стордал колебался: не мог он запереть это существо в клетку, словно зверя. Видимо, и остальные разделяли это же чувство: люди стояли возле машины, переминаясь с ноги на ногу. - Господи помилуй, - пробормотал один из охотников. - Да это же... женщина. Да, она, улыбаясь, смотрела на них - никому не известная и в то же время странно знакомая всем. Бесформенный балахон исчез. На женщине было короткое платье, стянутое на тонкой талии пояском. - А знаете, - сказал тот, кто сделал это открытие, - она мне напоминает... чуть-чуть... мою жену. Однако в симпатичном личике незнакомки было что-то мужское, может, слишком резкие черты. - Вы - мужчина или женщина? - спросил Стордал аморфа. И вновь - удивленное лицо и молчание. "Да какое, собственно, это имеет значение сейчас", - буркнул себе под нос Стордал и вслух приказал: - Посадите "это" в клетку. Стордал вел машину осторожно, стараясь избегать толчков, Бригс же сидел, перевернув сиденье задом наперед и пытаясь поговорить с аморфом сквозь решетку. Ученый как будто снова обрел к нему интерес, возможно, потому, что теперь говорил с ним без свидетелей. Стордал поинтересовался: - Что-нибудь получается? - Слушай, это ужасно интересно: "оно" не боится ни меня, ни езды в автомобиле. - Он снова наклонился к клетке, почти прильнув к прутьям. Убедившись, что впереди нет рытвин, Стордал тоже изогнулся на своем сиденье и увидел, что аморф примостился в уголке клетки, почти впритык к Бригсу, и снова меняет внешность. - Что с ним происходит? - спросил Стордал. - Он опять выглядит иначе. - По-моему, снова делается мужчиной, - ответил Бригс, ухитряясь в то же время задавать аморфу вопросы. Потом повернулся к Стордалу. - Знаешь, Алекс, это необычное существо. Я его "проэкзаменовал" и убедился, что "оно" отлично знает биологию земных существ. - Я же говорил, что "оно" прилетело с Земли. - Господи, Алекс! На одном корабле с нами? - Да, маловероятно. - Существо полностью сбивало Стордала с толку. - А может, нам его отпустить? Совсем, на волю? - только и смог вымолвить он. - Отпустить его? - Бригс метнул на Алекса гневный взгляд. - Ты шутишь? Какой же из тебя, к черту. Администратор? Наш долг - исследовать это существо на благо нашей колонии, да и науки вообще. - Вот видишь, ты сказал "его". А чуть раньше произнес бы "ее". Создание явно потустороннее, мы о нем ни черта не знаем не знаем. И тащим в поселок. Нам не известно, на что оно способно, какой номер отколет. Раз они нас раньше не трогали, эти аморфы, даже не подходили к базе, значит, их следует изучать в поле, в естественных условиях. - Ты считаешь, я смогу проводить такие опыты? - Уверен, что сможешь при нормальных условиях. Сейчас они ненормальны, они затрагивают и чувства, и интеллект. Ты разве не видишь? - Не вижу - чего? Стордал помедлил: он опять собирался влезть в рассуждения, которые вызовут сарказм Бригса. - Это существо внушает нам самые разные чувства. - То есть? - Когда оно было женщиной, оно мне нравилось. Эта женщина была обаятельна и дружелюбна. А теперь я не могу видеть это чудище! Оно просто зловеще. И мне это не приснилось! Эта сволочь явно играет на струнах моей души. Интересно, что бы оно со мной сделало, если бы захотело? Бригс усмехнулся. - Странное дело! У меня все наоборот: когда оно было женщиной, то абсолютно мне не нравилось: этакая рохля. А сейчас... У нас с ним идет интересный разговор, мы на многое смотрим одними глазами. От-лич-ней-ший парень! Что-то в голосе биолога заставило Стордала насторожиться. Резко обернувшись, он снова посмотрел на существо в клетке, потом нажал на тормоз. Вездеход подпрыгнул и замер. Машины, шедшие сзади, едва избежали столкновения. Выскочив из вездехода, Стордал попятился, он не отрываясь глядел в клетку, чувствуя, что волосы на его голове становятся дыбом. Бригс же стоял у машины как ни в чем не бывало, даже довольно улыбался. А в клетке сидел еще один Бригс. Похожий как две капли воды, вплоть до пуговиц на рубашке, и тоже улыбался. Точная копия биолога. Наконец машины снова тронулись в путь. Стордал и Бригс договорились о том, что существу разрешат свободно передвигаться по территории поселка, но место его жительства будет в металлическом ангаре - таком, какие обычно служат убежищем на случай нападения врага. Ведь из клетки, как смекнул Стордал, существо легко сбежит, приняв вид, скажем, насекомого. Тем временем Бригс разглагольствовал: - Он стал моей копией. Боже, какие могут открыться возможности, если мы будем работать вдвоем! - Правильно. Но насколько он знает язык? Ведь этого не скопируешь визуально, как, скажем, цвет или форму! - Это я понимаю. Аморф, ясное дело, телепат. И сходство со мной полное. Он знает все, что знаю я, и даже то, что я успел позабыть. Вот интересно, - Бригс повернулся к существу в клетке, - интересно, есть ли у него сила воли? - Да уж лучше не надо, - сказал Стордал. - Если у него есть воля плюс наши знания, мы будем дьявольски от него зависеть. Мы-то не можем читать его мысли. Повернувшись к аморфу, Стордал спросил: - Как вас зовут? - Альфред Бригс, - ответило существо. - О чем вы думаете? Двойник Бригса ответил бледной, ничего не выражающей улыбкой. - Думаю, что вы мне не очень нравитесь. Не знаю, почему, но мне кажется, что с вами трудно иметь дело. - Бригс, порули за меня, - мрачно приказал Стордал. - Я поговорю с этим типом. Вдали показались купола поселка, полдень плавно переходил в вечер. Западный край неба замелькал калейдоскопом красок, он сиял всеми цветами радуги, отражаясь в сонме песчинок, что неизменно кружили в воздухе. Мужчины остановили машину и поменялись сиденьями, настал черед Стордала разговаривать с аморфом. Последний следил за ним внимательным взглядом Бригса. Давая аморфу возможность прочитать его мысли и "войти в образ", Стордал какое-то время молчал. "Можно ли отнести человека и аморфа к одному виду живых организмов? - думал он. - Каковы черты, их отличающие?" Правда, этот аморф как бы принадлежал всем видам сразу, его способность менять одновременно и внешность, и мысли напоминала скоростную эволюцию. - Вы читаете мои мысли? - спросил он наконец. Аморф ответил не сразу. На его лице одна за другой сменились несколько гримас. Что-то ему явно мешало. - Не понимаю вас, - ответил он. - Вы знаете естественные науки, вы сообщили мне свое имя - Бригс. Так вот... - Стордал помолчал. - Я сейчас представлю земное растение, а вы назовете его и опишете, как оно выглядит. Стордал восстановил в памяти тюльпан на тонком стебле. Он долго держал перед своим мысленным взором этот цветок глубокого темно-фиолетового цвета. - Понятия не имею, о чем вы думаете. Черты лица аморфа стали меняться, он уже меньше походил на Бригса. "Господи, он делается похожим на меня!" - подумал Стордал. - Кто вы? Как вас зовут? - спросил он вслух. - Как зовут? - в голосе слышалась тревога. - Меня зовут... видимо, Альфред Бригс. - Вы уверены? - Разве я могу быть уверен? Я не властен над своим именем. Оно - то, что есть я. А что я сейчас? "Действительно, что ты или кто ты сейчас?" Аморф уменьшался в размерах, очки ушли к нему в глаза, костюм слился с телом. "Я чуть пониже ростом, чем Бригс", - думал Стордал. А аморф все продолжал уменьшаться. Когда машину тряхнуло на очередной неровности дороги, аморф вцепился в прут решетки маленькой детской рукой. Одежда на нем тоже менялась, вот уже начинало проявляться голубое, в белую клетку платье - ситцевое, явно детское, а волосы становились светло-каштановыми, золотистыми. Но аморф оставался высоким, слишком высоким, и это смешение прошлого с настоящим, любимого с нелюбимым наводило на Стордала ужас. Ему хотелось спрятаться, укрыться или бежать, бежать без оглядки... Стордал вернул сиденье в первоначальное положение. - Почти приехали, - сказал он настолько изменившимся голосом, что Бригс посмотрел на него с удивлением. - Интересно, как там продвигается наша колонна? Надеюсь, они будут в пустыне до темноты. Надо с ними связаться. - Что ты сделал с аморфом? - спросил Бригс, оглянувшись на клетку. - Он... начал меняться и... я не мог понять, во что он превращается. Он действительно начал меняться, но как - о Боже, Боже... 5 Возле радиорубки Стордала встретила Джоан, она выглядела встревоженной. У входа толпились люди с озабоченными лицами, они тихо переговаривались. - В пустыне у наших неприятности, - сообщила девушка. - О, дьявол! А как они добрались - благополучно? - С этими словами он втиснулся в тесную радиорубку. - Да, да, понимаю. Я передам... - говорил в это время радист. - Да вот он, пришел, - сказал он, отозвавшись на приветствие Администратора. - Я говорю с Майерсом. - Алло, это ты, Билл? - прокричал Стордал в микрофон. - Что там случилось? - Алекс, как охота? Удалось кого-нибудь поймать? - голос Майерса звучал довольно бодро. - Об этом позже. А как дела у тебя? Говорят, там неприятности? - Есть небольшие, просто мы не все учли. - Слышимость была хорошей. - Дело в том, что песок в пустыне все время движется, его перемещает ветер. Это сплошь окись железа, хоть греби лопатой. Хедерингтон умрет от счастья. Но есть одна загвоздка. - Майерс замолчал. - Какая? - Во-первых, мы не можем двигаться по пустыне на наших тракторах. Даже шаровидные шины и те застревают. Один трактор с трейлером мы уже бросили. А еще... Что бы мы ни предпринимали, все идет прахом. Из-за этого песка. Хотели надуть купола, но чертов песок лезет во все щели. Это тончайшая субстанция, будто распыленная пульверизатором. Не представляю, что будет с нашей техникой через несколько дней. - Может, вам лучше спать в кабинах тракторов? - предложил Стордал. - Я уже думал об этом. К тому же утром ветер подует с моря, будет полегче. А вообще-то здесь красиво, Алекс, ты бы посмотрел на эту картину! Майерс внезапно замолчал. В наушники доносились какие-то неясные команды. - А ты сам - в порядке? - Стордал заволновался. - Твои люди не забывают надевать кислородные маски? - Смеешься, что ли? Здесь без маски не прожить и двух минут. Слушай, Алекс, мне сейчас лучше отключиться, слишком много работы. Я соединюсь с тобой на тех же частотах. Идет? - Ладно, я буду ждать. - Сняв наушники, Стордал долго стоял в задумчивости. Уж если Билл говорит, что дела неважные, значит, они очень плохи... Джоан ждала его у дверей радиорубки. - Что он сказал? - Погода жуткая, но может исправиться к утру. Видимо, придется на какое-то время отложить работу. Думаю, пока ветер не переменится, им придется сидеть в куполах. Но пусть Билл решает сам. А что здесь происходит? Джоан ответила не сразу. - Мистер Левер хочет с тобой поговорить. Утверждает, что это срочно и что его делегировала группа колонистов. Левер подошел поближе. - Да, чертовски срочно, мистер Стордал. И я говорю не от нескольких колонистов, а фактически от всех. Хотим задать вам несколько вопросов. - Он стоял в вызывающей позе, руки на бедрах. Стордал был спокойным человеком, такая черта характера необходима любому Администратору. Но события, навалившиеся на него за этот день, порядком измотали нервы, так что наглость Левера вызвала вспышку ярости. - Да кто ты такой, черт побери?! - заорал он, надвигаясь на геолога. - Ступай к своим дружкам и скажи, чтобы они заткнулись! Убирайся, пока я не отправил тебя в камеру! - Круто развернувшись, он зашагал прочь, оставив Левера с открытым от удивления ртом. Кто-то из поселенцев подошел было к Стордалу, но, увидев выражение лица Администратора, передумал. - Эй! - окликнул его Стордал. - Вильямс! Или как тебя там? Возьми в подмогу несколько человек и вместе с ними отнеси ангар вон туда, за купола, там увидите Бригса. Проследите, чтобы он запер как следует это чудище. Если сбежит - ты будешь отвечать. - Есть, сэр, - Вильямс побежал выполнять задание. - Я думаю, на сегодня с тебя хватит, - мягко сказала Джоан. - Давай зайдем в твою контору и хлебнем чего-нибудь. Некоторое время спустя, точнее говоря, после четырех порций виски, разглядывая Джоан поверх стакана, Стордал бормотал: - Ехать в пустыню надо было мне. А я послал Билла. Видно, я подозревал, что там будет плохо, и постарался увернуться. - Естественно, - кивнула Джоан, - любой на твоем месте постарался бы увернуться. Ты сам сказал, что и здесь дел хватает. - Спасибо, девочка. Дело ведь не в Левере или там в Билле... Больше всего меня беспокоит аморф. Это чудище меня просто пугает. Ты знаешь, что оно вытворяло? Джоан вскочила, изображая страшный испуг, потом села на ручку кресла Стордала и прикрыла ему рот пальцем. - Не будем об этом. Давай поговорим о чем-нибудь другом, а аморфа оставим на утро. - А сейчас, о чем мы поговорим сейчас? - Он явно был не прочь сменить тему. Джоан разомлела от виски, а тема была заготовлена давно. Но она решила, что и этот разговор стоит отложить. Настало утро и принесло с собой легкий, летучий дождь. Действительно, неприятности начали рассеиваться. Прежде всего Стордал поспешил в радиорубку, и Майерс вышел на связь вовремя. Поисковая партия провела ночь в машинах, что было неудобно, но транспорт находился под присмотром, и ураган машины не повредил. Поднявшись на рассвете, люди накачали воздухом купола. Ветер утих, сейчас дул легкий бриз. При свете утра даже погребенный вчера трактор показался не такой уж проблемой: к нему подвели деревянные мостки, и вот уже бригада рабочих бросала лопатами песок, высвобождая колеса. Майерс считал, что к полудню трактор откопают: он приказал остальным рабочим переносить грузы в купола - пришлось делать это вручную, потому что трейлеры тоже застревали. Стордал вышел из радиорубки, уверенный в том, что в пустыне все идет как надо. У выхода его ждала Джоан и, конечно же, Левер. Получалось, что собрание отложить не удастся: колонисты начали волноваться. Проявив удивительный такт, Левер не вспомнил о вчерашней вспышке Администратора. Видимо, Джоан успела с ним поговорить, подумал Стордал. Купол, ранее служивший гаражом, а теперь очищенный от мусора, назвали Залом собраний. Сейчас он до отказа был забит поселенцами. Стордал занял место за столом, Левер постучал по графину, требуя тишины. Стучал ложкой - другого орудия на складе не нашлось. - Друзья, - начал Левер. - Цель сегодняшнего собрания, как вы знаете, - обсуждение новости, которую можно назвать не просто неожиданной, а зловещей. Мы узнали ее вчера. Она заключается в том, что мы не увидим корабля с грузами еще три месяца. Прежде чем продолжать, Левер повернулся к Администратору. - Это неприятно, - вновь заговорил Левер. - Все без исключения в поселке считают, что при таких обстоятельствах, как наши - я бы назвал их полной изоляцией от мира, - весьма важно, чтобы население колонии сохраняло твердость духа. Есть и другие вопросы, которых я хотел бы коснуться в ходе собрания, но думаю, что надо начать именно с этого. Позволю себе напомнить: раньше вы нам внушали, что Компания будет присылать космический корабль, доставляющий почту и прочее, каждые полгода. Так что же значит это зловещее открытие? - Левер сел на стул с видом человека, сильно подорвавшего авторитет Администратора. Стордал встал с места. Глаза собравшихся были прикованы к нему, и он понимал их чувства. Собственно говоря, со дня прошлого собрания ситуация не очень изменилась. - Да, это неприятно, - начал он. - Но, в конце концов, наша жизнь здесь только начинается. Неделю назад господин Хедерингтон вызвал меня на радио- связь и попросил доложить, как идут дела. Что я и сделал. Узнав, что у нас никаких срочных просьб нет, он решил отменить следующий рейс корабля на Мэрилин и направить его на планету Сунда, где неожиданный взрыв уничтожил большие запасы продовольствия. Вот и все, что я могу сказать по этому поводу. - Стордал сел. Впрочем, он не надеялся, что Левер от него отвяжется. Геолог медленно поднялся, вокруг его рта сложились горестные складки. - О Боже, - произнес он с притворным состраданием. - Какое несчастье! На Сунде произошел мощный взрыв, и им понадобилась именно наша пшеница. Их нужды, конечно, важнее наших. Н-да, у этих мерзавцев на Сунде сейчас дел по горло: им придется поедать наши продукты, выращивать наше зерно, читать письма, написанные нам! - Что с вами, Левер? - устало осведомился Стордал. - Разве мы раньше не сталкивались с такими же трудностями? Даю честное слово, что продукты, скот, зерно, а также почту мы получим со следующим кораблем, через три месяца. - А вашему слову можно верить? - Чего ты добиваешься, Левер? - спросил Стордал. - Хочешь сказать, что нам будет лучше без Компании? Мы сами себя всем обеспечим? На мгновение Левер заколебался. Казалось, Стордал слышал скрип мозгов у негов голове. Зал замер, ожидая, как отпарирует геолог, но тот явно растерялся. Ждал и Стордал: не дай Бог, собрание пойдет за взбесившимся Левером. Замешательством мужчин воспользовалась Джоан. Встав у края стола, она постучала по графину, призывая к вниманию. Взоры всего зала, даже Левера, обратились к ней. Глаза Администратора засветились благодарностью. - Кажется, настала пора принимать решение, - сказала Джоан. - Конечно, наша независимость имела бы массу преимуществ. Например, мы начали бы строить свои личные домики сразу, не вкалывая по восемь часов в день на благо Компании. Естественно, у вас не было бы кое-каких мелочей, ну, там, сантехники, гвоздей, электроприборов, зато каждый был бы при своей хижине, а нет - так при пещере. У каждого из нас своя специальность. Но кому пригодились бы наши профессиональные навыки, имей мы эту самую независимость? Уверена, что мистер Левер, геолог, с удовольствием стал бы фермером. А я - женой фермера, хотя, конечно, не его женой. И вообще, это была бы планета ферме- ров. Правда, и тогда не созревал бы урожай, так как у нас нет семян, не водился бы скот, словом, не обитало бы ничего, кроме местных ящеров. А по- скольку нет материала для загонов, пришлось бы гоняться за ящерами с ружьем. Когда кончатся патроны - охотиться с копьями. Всегда есть выход из положения! А там, глядишь, через несколько миллионов лет можно было бы выйти в космос! Ну что ж, у нас есть о чем мечтать, чертовы вы идиоты! В глазах Джоан блестели слезы. Развернувшись, она выбежала из Зала собраний. Несколько минут все молчали, потом Левер наклонился к Стордалу и проговорил вполголоса: - Ваша взяла. Между нами говоря, почему бы вам не жениться на этой девушке? Коренастый мексиканец с темными волосами и смуглым лицом, на котором застыло выражение вечной грусти, - таков был Эйвио Сантана, психоаналитик и психотерапевт. В штатном расписании он значился психиатром, а скорбное выражение во многом способствовало тому профессиональному успеху, которым он пользовался до приземления на Мэрилин. Действительно, его пациенты были не расположены шутить и веселиться, так что манера излучать здоровый оптимизм у постели больного подвела многих его коллег. Лицо Эйвио Сантаны "работало" на него. На Земле его считали преуспевающим врачом, и, судя по его счету в банке, таковым он и был. Отъезд Сантаны на Мэрилин внес смятение в души его богатых пациенток. Это событие стало дежурной темой во время чаепитий в стильно обставленных гостиных. Дамы пришли к единодушному мнению, что если Эйвио действительно их покинет, они разом станут буйнопомешанными - ни больше ни меньше... Стордал вошел в маленький купол-кабинет психиатра без стука и увидел, что тот занят. - О, прости, ты не один, - смутился Стордал и повернулся, чтобы уйти. - Не уходи, - крикнул врач, и его интонация заставила Стордала обернуться; вглядевшись, он увидел, что врач как будто бы не в себе: лицо смертельно бледно, руки дрожат. - Что случилось? - Стордал бросил беглый взгляд на кушетку для пациентов и тут же отвел его: там лежала девушка. - Что с тобой, Эйвио? - спросил он. - Старые боли в желудке? Тот ответил не сразу. - Ты мой друг, и я могу быть откровенным, - после паузы сказал врач. - Наверное, ты догадываешься, что я покинул Землю не без причины. - Все догадываются. - У меня была блестящая практика. Мои клиенты, в большинстве своем женщины, были богаты, - продолжал врач. - И, как свойственно праздным, сумасбродкам, считали, что меня прежде всего должна интересовать сама больная, а не ее болезнь. Порой поводом к вызову служил не недуг, а каприз. Но, Алекс, как врач я обязан быть внимательным к любому, кто постучится ко мне. Ведь так? - Конечно, Эйвио, но почему ты оправдываешься? Разве тебя в чем-то обвиняют? - Я сам виноват, сам дал повод для пересудов... - Боже, - вымолвил Стордал, догадываясь, к чему клонит врач. - Появилась пациентка - молодая, красивая, богатая и, конечно же, замужняя. Она стала для меня навязчивой идеей, я ничего не мог с собой поделать... Обо всем узнал муж, начались тягостные объяснения, угрозы. Теперь, спустя время, я понимаю, что всего этого можно было избежать: мне следовало порекомендовать ей другого врача, как только я ее увидел, потому что я влюбился с первого взгляда. Но я... проявил слабость. И вот я здесь. - Ну и что? - заметил Стордал. - У других причины посерьезнее. Чего в жизни не случается. - Ее звали Глория Хьюэтт. Ты, может быть, слышал это имя, она была актрисой. В девичестве Глория Блисс. - Да, слышал, - Стордал почувствовал, что в памяти вместе с именем возникает лицо... Теперь он посмотрел в сторону кушетки, где лежала пациентка. - Правильно, - кивнул Эйвио, проследив за его взглядом. Потом взял девушку за руку. - Познакомься, Алекс, Глория Блисс. - Кажется, час назад я прислал к тебе аморфа?.. - Да, и Бригс просил его исследовать. В тот момент он был похож на Бригса, и я хотел испытать его защитный механизм, то есть способность перевоплощаться. Бригс ушел, а я остался наедине с его двойником, и вдруг он стал меняться... Я думал, он начинает превращаться в меня. Я был готов к этому. А произошло нечто совсем неожиданное. Алекс, эта девушка - настоящая Глория, такая, какой я ее знал. Она помнит все, что у нас было. Ты помнишь, дорогая? - Конечно, помню, Эйвио. - Девушка улыбнулась, она действительно была очень красива. - Как же я могла забыть? 6 Машина двигалась на запад, выбирая дорогу поровнее. Стордала погнало в путь беспокойство, зародившееся третьего дня. Еще когда они ловили аморфа, Алекс заметил вдали тонкую струю дыма. Тогда все были поглощены операцией и не обратили на это внимания. Мало ли тлеет деревьев, подожженных молнией, - подумал тогда Стордал. Теперь ему хотслось увидеть источник дыма, причем без лишних свидетелей. Однако за ним увязалась Джоан. Стояло утро, но уже не раннее, накрапывал дождь, и, по своему обыкновению, солнце пряталось за серыми тучами. Машина шла хорошо; наметив маршрут, пролегающий у подножия холмов, Стордал сумел миновать топкие болотистые места. Проезжая мимо ближайшего кургана, они с Джоан отчетливо увидели группу аморфов, не спеша передвигающихся на фоне деревьев. Существа, как водится, непрестанно меняли форму, то распластываясь в огромный блин, то образуя некую ветвистую композицию, видимо, подражая деревьям. В этих превращениях аморфы точно следовали друг за другом: сначала вырастал один, потом, по очереди, все остальные, - до тех пор пока склон холма не покрывался дюжиной стволов. Потом их ветви переплетались, густели, а листья превращались в чаши, собирающие дождевую воду. - Они так пьют, - прервала молчание Джоан. Она произнесла это шепотом, словно боясь спугнуть аморфов. - Идет дождь, и они сразу его выпивают. - Все может быть, - согласился Стордал. - Хотя, мне кажется, им сподручнее впитывать влагу, приняв форму мешка. - Он помолчал. - Хорошо бы понаблюдать за ними из укрытия, а то, попадая под наше влияние, они теряют непосредственность, и нам трудно понять, как работает механизм превращения. Стордал обогнул холм, оставив аморфов позади. Он устремился на юго-запад, к следующему возвышению. "Блюдечки", которые он давил своим вездеходом, были в этих местах более сочными: из-под колес то и дело вылетали фонтаны брызг. - На Земле есть похожие растения, - заметила Джоан. - Нечто подобное росло в садике у нашего дома. - Голос девушки прервался, потому что то, что она увидела прямо по курсу, у склона холма, и было домом... Подъехав поближе, они обнаружили бревенчатый дом с трубой над покатой крышей. Дверь и квадратное окно были обращены в сторону гостей. Когда Стордал и Джоан приблизились, навстречу вышел человек с обветренным лицом и густой бородой; стоя в дверях, он настороженно глядел на прибывших. - Эй, Арнот, привет! - воскликнул Стордал, будто бы совсем не удивившись. Тот пошел им навстречу, смущенно улыбаясь. После первых рукопожатий Стордал решил, что его игру в "ничего особенного не случилось" нужно кончать. Уолш провел их в гостиную, обставленную по-деревенски: деревянный стол и стулья грубой работы, огромный камин, выложенный камнем. Одна из дверей вела, видимо, в кухню. "Интересно, где он взял инструменты для строительства, да и всякие предметы домашнего обихода?" - подумал Стордал. Ответ явился сам собой: дверь открылась, и в комнату вошла Кэти с кастрюлей, происхождение которой явно восходило к компании "Хедерингтон". Джоан бросилась ей навстречу, они радостно обнялись. Не выпуская миссис Уолш из объятий, Джоан вглядывалась в ее лицо: - Кэти, ты прекрасно выглядишь! Такая жизнь явно пошла тебе на пользу. - Никогда раньше я не чувствовала себя так хорошо, - ответила миссис Уолш. - Мне кажется, причина - в местной пище. В колонии ни для кого не было секретом, что Кэти Уолш неизлечимо больна. Этот факт стал известен уже после ее первого визита к врачу, через неделю после приземления на Мэрилин. Тут же встал вопрос: знали ли супруги Уолш о болезни, покидая Землю? У Кэти был рак желудка, и врач не обещал ей больше года жизни. Недели шли, Кэти все худела и чахла. Потом Уолши уехали. - Что вы здесь едите, Арнот? - спросил Стордал, оттягивая момент, когда придется перейти к тягостной теме побега этой пары. - А что придется, - ответил зоолог весело. - Когда начинаешь искать, находишь многое. Растения, корни, разную живность. - Он показал на огромный копченый окорок, висящий на крючке у камина. - Кое-что из этого очень вкусно. Отобедаете вместе с Нами? - Спасибо, не откажемся, - кивнул Стордал, подумав при этом: "Сидим здесь с Джоан, словно в гостях у родни". Исчезнув за дверью кухни, Кэти вернулась с другими казенными кастрюлями, потом присела у камина и стала шевелить тлеющие поленья. Когда огонь разгорелся, она подвесила кастрюли на крючья, закрепленные в каменной кладке. Стордал задумчиво наблюдал за движениями женщины. - Н-да, на этот домик ушла уйма труда, - заметил он. - У нас в колонии еще ни одной личной хижины не закончено. Как тебе это удалось, Арнот? - И тут же мысленно отметил, что стульев шесть. Для кого? - У нас же уйма свободного времени, - улыбнулся тот. - Тяжеловато пришлось, конечно. И потом, еще многое не сделано: нет нормальной ванной и туалета, каменного колодца, дренажа для огорода... - Не валяй дурака, Арнот. Вам явно помогали. Может, кто-то из нашей колонии? Друзья-добровольцы, а? Уолш смущенно потупился. - Ничего подобного. Когда надеешься на самого себя, поневоле находишь выход. Я опирался, так сказать, на местные трудовые резервы. Правда, Кэти? Перестав помешивать содержимое кастрюли, Кэти обернулась. "Да она прехорошенькая", - подумал Стордал, глядя на ее раскрасневшееся от жара лицо. - Нам помогали "гульки", - честно призналась женщина. - Мы называем так вот этих, что живут в норах на холме. Они, когда хотят, выглядят как люди и работают как люди. Никогда не устают, не капризничают. Не думаю, что у них развит интеллект, но они понимают речь и делают то, о чем их просишь. Это очень удобно. Мне иногда бывает стыдно их использовать, но Арнот говорит, что это нормально. - Она посмотрела на мужа с неподдельной преданностью. - Мы их назвали аморфами, - сказал Стордал. Уолш засмеялся. - Звучит более солидно, чем "гульки", правда, Кэти? Ладно, отныне и вовек пусть будут аморфы. Вы, наверное, уже открыли их "защитный механизм": они не просто делаются похожими на людей, они действительно становятся людьми, перенимая у "прототипа" человеческие черты, привычки, интеллект и даже память. Борюсь с искушением препарировать одного-двух, чтобы посмотреть, каковы они изнутри. - Что же останавливает? - Не могу переступить черту, Алекс. Я зоолог, и ты можешь представить себе, сколько животных я вскрыл. Но эти существа так похожи на людей! Кэти состроила гримаску: - А вы не можете поменять тему? Да и обед готов. - Она стала разливать содержимое кастрюли по керамическим тарелкам. - Я рада, что Арнот бросил эту неприятную работу. Алекс, лучше расскажи нам, какие новости в поселке. Позавчера я видела колонну машин, ты что, отправил партию в пустыню? В таком духе и протекала застольная беседа. Уолши, избравшие добровольную ссылку, жадно интересовались "внешним миром". Стордала же гораздо больше интересовала еда: мясо (он старался не думать о том, что это ящер), приготовленное с чесноком, а также тушеные овощи двух видов. Одни напоминали корешки, и Уолш объяснил, что это вариант "блюдечек". Другие представляли собой вареные мясистые листья - те самые, которые попадали под колеса вездехода. - А как вы определили, что эти растения съедобны? - спросил Алекс. - Очень просто: попробовали, - сказал Арнот. - У нас не было выбора. - При чем тут выбор? - Стордал воспользовался предлогом. - Разве вас плохо кормили в нашей колонии? Уолш недовольно хмыкнул. - А, вот ты о чем. После того что врач сказал про Кэти, нам незачем было оставаться. Мы хотели испытать судьбу без свидетелей. - Скажи, а ты знал о ее болезни до отправки с Земли? Явно смутившись, Уолш не ответил. Его выручила жена: - Конечно, мы знали об этом. Но ведь если бы я легла на операцию, мы пропустили бы космический корабль. Однако уже в пути мне стало хуже. Тогда мы с Арнотом решили прожить остаток моих дней друг для друга. И, странное дело, с тех пор как мы уединились, я стала чувствовать себя гораздо лучше. Мне кажется, я вылечилась, хотя это и смахивает на чудо. - Почему бы вам не вернуться в колонию, где врач сможет наблюдать Кэти? - Ни за что! - ответил Арнот с неожиданной яростью. Потом стал извиняться за свою вспышку: - Прости меня, но ведь ее болезнь отступила именно тогда, когда мы уединились. - Как хотите, - Стордал взглянул на часы. - Ну, а нам пора. Было очень приятно... - "Снова говорю не то", - подумал он. - Арнот, держи с нами связь, ладно? Мы нуждаемся в твоей помощи, и я буду время от времени к тебе наведываться. Надеюсь, ты не откажешься нас консультировать; ты ведь теперь специалист по аморфам. А я отплачу натурой: инструментами, всякими "железками" - ну что там тебе нужно в хозяйстве... - Согласен, - кивнул Уолш, протягивая руку, - увидимся. Стордал и Джоан влезли в свой вездеход и отбыли. За несколько минут они успели обогнуть холм, и бревенчатый дом скрылся из виду. Стордал вел машину медленно, обшаривая глазами склоны холма. Потом он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Действительно, с опушки рощицы им помахала рукой Кэти Уолш. - Приятная пара, - заметила Джоан, - жаль только, что они не хотят вернуться. Стордал не ответил: с сосредоточенным лицом и плотно сжатыми губами он внимательно вглядывался в холм. Джоан удивленно посмотрела на него. - Вот, - сказал он, - полюбуйся. Теперь Кэти Уолш сидела на стволе упавшего дерева, спиной к ним. Услышав шум машины, она обернулась и помахала рукой. - Что это?! - Джоан уставилась на нее круглыми глазами. - Миссис Уолш вездесуща, - сказал Стордал, - разве ты не поняла? Проехав еще немного, они увидели Кэти Уолш, собирающую мясистые "блюдечки". - О Боже, Боже, - застонала Джоан, - что же это такое?.. Резко свернув, Стордал направил машину в поселок. - Но откуда же она все знает? - проговорила Джоан, чуть не плача. - Знает, что было на Земле, что было в колонии, знает про аморфов. - Она знает не все - только то, что усвоила от Арнота. Она такая, какой он ее представляет. Ты заметила, что она немного красивее, чем та Кэти Уолш, которую мы знали? Немного воспитаннее? Арнот Уолш создал свой идеал. Он никогда не вернется в колонию и не пошлет Кэти к врачу. Джоан выглядела расстроенной. - Несчастный человек. Живет с одной из этих... псевдожен. А ты уверен, что... - Он живет не с одной, а с пятью женами, судя по количеству стульев, - сказал Стордал. - У него пять женщин, всегда готовых угодить. Не так уж ему к плохо! Когда-то врач сообщил мне по секрету, что настоящая Кэти проживет не больше двух месяцев. Значит, она умерла около полугода назад, и тогда же родилась эта, новая Кэти. Ты ничего не заметила в ней? - Чего именно? - Это неизменный аморф. Он не стал перевоплощаться, - ну, скажем, в нас. - Значит, Арнот создал для себя постоянный идеал жены! 7 На сей раз голос Майерса звучал по радио громко и отчетливо. - Знаешь, проект строительства здесь железной дороги для перевозки руды явно не годится, - говорил он. - Можно решить задачу гораздо проще: перекачивать насыщенный железом песок по трубам, как жидкость. А отсюда и другая идея - подавать его прямо на завод. И никаких тебе рельсов, вагонов, погрузки, выгрузки... - Интересно, - Стордалу понравилась идея. - Такой "пескопровод" окупится гораздо быстрее, чем железная дорога. Мы могли бы качать отсюда стабильный поток руды. - Звучит заманчиво. - Это, к сожалению, не все проблемы. Люди не согласятся работать в пустыне. - Там действительно все так плохо? - Хуже, чем можно было бы представить. Песок вездесущ, он у нас в одежде, в волосах, в постели, скрипит на зубах. Пища отдает железом. Срочно необходим хотя бы один большой купол для сна и отдыха. Но и это не решит проблемы - работать-то все равно придется на улице. Стордал пришел в замешательство. - Понимаешь, Билл, у меня нет опыта в таких делах. Когда я работал по государственной программе, мы заселяли планеты, идеальные с точки зрения условий. Плохие не трогали. Может, ты что присоветуешь? - Чарлтон говорит: если Хедерингтон хочет получать отсюда сталь, пусть за это платит. Есть два способа, которые применяли раньше; с их помощью поверхность пустыни укрепляют, и песок больше не движется. Первый способ - более дешевый, - высадить в пустыне так называемый лишайник Уилтона. Беря влагу из воздуха, он растет как бешеный в любом климате. - Да, но пустыня - это полмиллиона квадратных миль. - Ну и что? Мы распылим семена с самолета. - А что за второй способ? - Этот стоит дороже. Можно пропитать такую же площадь веществом, которое называют "полибайнд", то есть "закрепитель", тоже разбрызгивая его с самолета. Это стоит жутко дорого, но проблема будет решена за две недели. А лишайник прорастает год. - Ну что ж, спасибо тебе, Билл. Потерпи там какое-то время, потом я сам приеду и сменю тебя. Ты вернешься в Элис и подышишь свежим воздухом. Твои предложения я передам Хедерингтону, пусть сам решает. Ну, до завтра. - До свиданья, Алекс. Стордал вернул наушники радисту и вышел из радиорубки. Ему предстоял нелегкий день. После вчерашнего свидания с Арнотом Уолшем Стордал дал указание психоаналитику форсировать изучение умственных способностей аморфов. Сегодня врач-меланхолик как будто повеселел. Рядом с ним находился Бригс, аморфа они усадили в кресло. Сейчас это был не поддающийся описанию гермафродит, весьма вероятно, помесь роковой Глории и самого Бригса. - А, Стордал, - сказал Бригс, увидев Администратора. - Мы тут с Эйвио тестируем аморфа. - Есть новости? - Мы считаем, что да. На основании всех наших тестов мы сформулировали теорию, и у Эйвио родилась оригинальная идея. - Потом добавил великодушно: - Но пусть он сам об этом расскажет. Психиатр перевел свой печальный взгляд с того, что было частично Глорией, на Стордала и заговорил: - Вначале - подведем итог. Пункт первый: если к аморфу приближается незнакомое существо, он меняет свой вид. Вывод - это его защитный механизм. Пункт второй: аморф старается принять внешность существа того же биологического вида, но не обязательно того же пола. Вывод - это не простое дублирование. Далее. Внешность, принятая аморфом, может иметь потрясающее сходство с оригиналом, которого он никогда не видел. Пример - Кэти Уолш или Глория Хьюэтт. Вывод: аморф может выбирать информацию из мозга другого существа - человека или животного. - Вывод подтверждается, - продолжал психиатр, - тем, что аморф Бригса, например, знал биологию, а также моими собственными наблюдениями: псевдо-Глория знает обо мне то, что было известно только настоящей Глории и мне. - Я тоже могу это подтвердить, - заметил Стордал. - Поддельная Кэти Уолш знает очень многое о нашей колонии. - Я не согласен со словом "поддельная", - возразил Эйвио. - С точки зрения самого аморфа, в нем нет ничего поддельного. Его подражание совершенно неосознанно; живя в образе человека, он уверен, что он и есть этот человек. А это наталкивает нас на интересный вывод. Возьмем для примера того аморфа, что копирует Кэти Уолш. Женщина, увиденная нами, была уверена, что она и есть Кэти Уолш. Но ее физическое строение и склад ума были порождены Арнотом, он задумал ее именно такой. Значит, это неполный образ: она будет знать все, что он знал о Кэти Уолш, но не будет знать того, что Кэти от него скрывала. - Мне так и показалось, - вставил Стордал. - Она - идеализированный вариант Кэти, а это влечет за собой много интересного. И еще: там было несколько этих Кэти. Как они относятся друг к другу? Врач затянулся сигаретой. - Возможно, что такой проблемы не существует. Каждая из них думает, что она - Кэти, а остальные - аморфы. Что касается их общественного или личного поведения, то оно целиком зависит от Уолша. Если он прикажет; "Убей", вполне возможно, что аморф это сделает. При условии, что Арнот захочет убить кого-то, а не просто произнесет это слово. - Это было бы на руку жестокому завоевателю, он смог бы мобилизовать целую армию. - Естественно. Мы можем сделать и еще один вывод из наблюдений Алекса. Чем дольше аморф общается с человеком, которому подражает, тем глубже он вживается в этот образ. Проведя несколько месяцев с Уолшем, псевдо-Кэти уже никак не менялась, разговаривая с Джоан и Алексом. Она считает себя женой Уолша. Она может остаться в этом образе навсегда, что наводит еще на одну мысль... - Она никогда не состарится. Она будет той Кэти, которую помнит Арнот. - Пока этот аморф не умрет. - Вероятно. Мне кажется, они все-таки умирают. Не знаю пока, как они воспроизводят род, живя в образе человека. Да, черт возьми, мы еще очень многого не знаем. - Эйвио задумался. - Ну что ж, придется вернуться в область предположений и догадок. А теперь я перешел бы к важнейшему вопросу: что увидит любой человек в неоформленном аморфе? Мне кажется, ответ у меня есть: это зависит от той способности человеческого разума, о которой до сего дня ничего не было известно. Я назову это фактором "идеал". Завывал ветер, капли дождя стучали по крышам куполов. Под одним из них сидели Стордал, аморф и психиатр. Выражение лица Эйвио, как обычно, было сосредоточенным и строгим. Взгляд его то останавливался на аморфе-гермафродите, то уходил в сторону. - Что такое фактор "идеал"? - рассуждал психоаналитик. - Это нечто, таящееся глубоко в душе человека, но скрытое от его собственного интеллекта, скрытое до тех пор, пока оно не проявится внешне и не начнет "лепить" аморфа в соответствии с этим идеалом. Фактор этот не назовешь просто любовью; самое подходящее слово, которым я бы определил это состояние, - "совместимость". Уверенность, что данный человек - "часть меня самого", хоть это и банальное выражение. И, в отличие от любви, это чувство легко обходится без секса. Итак, представим себе безликого аморфа, который вас боится. У него есть способность менять внешность, - это его защитная реакция. Естественно, он превратится в того, кто наилучшим образом совместим с вами. При этих словах Эйвио слегка улыбнулся. То есть губы его сложились в подобие улыбки. - Вот так мы можем узнать себя, - продолжал он. - Кто был моим идеалом? Я бы никогда не признался даже самому себе, что это Глория Хьюэтт. У меня были знакомые девушки гораздо более достойные, и я питал к ним более глубокие чувства... Что касается тебя, Бригс, то с тобой все ясно: твой идеал - ты сам. Ты эгоист, влюбленный в собственную персону. Ты это и сам видишь, оставаясь наедине с аморфом. Бригс усмехнулся и поерзал на стуле. - Действительно, я никогда не мог наладить отношений с дамами. Да и с мужчинами, пожалуй. Всегда считал, что самый интересный собеседник - это я сам. - Мы не можем игнорировать некоторые социальные последствия нашего открытия, - продолжал Сантана. - У нас в колонии многие мужья и жены начнут обвинять друг друга в неверности, потому что любого из них можно проверить с помощью аморфа. И ничего с этим не сделаешь, потому что "идеал" появится независимо от их желания. Представьте себе: образцовая семья, супруги живут душа в душу, и вдруг возникает девушка, которую муж, как он надеялся, давно забыл. Благополучный брак дает трещину. Для Арнота Уолша идеалом была его жена. Счастливчик... Неожиданно врач посмотрел прямо в глаза Стордалу: - Ваша жена погибла в катастрофе, Алекс. Кто знает, может, она появится снова... Под руководством врача и Стордала эксперимент продолжался уже целый час. Предметом изучения был Бригс, и его идеал появился всего лишь после нескольких тестов. Бригс и Левер сидели в ярко освещенной кабине вместе с аморфом. В данный момент он являл собой превосходный коктейль типа Бригс-Левер. Фигура его сформировалась, выражение лица определилось. И главное - аморф был в состоянии ответить на самые сложные вопросы, касающиеся как биологии, так и геологии. Вопросы задавали Бригс и Левер. Стордал и психиатр сидели в тесной лаборатории и слушали беседу через наушники. Сейчас к аморфу обратился Бригс: - Скажи-ка, не помнишь ли случайно фамилию того преподавателя в колледже, что был похож на овцу? Черт возьми, меня стала подводить память. - Лестер, - ответил аморф, секунду подумав. - Да, профессор Лестер. Мы почему-то называли его "Пряником". - Дьявол, так оно и было! Старый "Пряник"! Стордал потянулся к микрофону. - Подожди, - остановил его врач, - это все интереснее, чем можно полагать. Ты понимаешь, что происходит? - Понимаю, что Бригс и аморф тратят наше с тобой время. - Не совсем, ты прислушайся: аморф получает информацию из мозга Бригса. Стордал замер. - Да, я начинаю тебя понимать. - С помощью аморфа воспоминания Бригса делаются полнее. С течением эксперимента трое "подопытных" возбуждались все больше; Бригс и Левер забрасывали аморфа вопросами и получали сведения, почерпнутые им из тайников их памяти. Неважно, отвечал ли он Бригсу или Леверу - аморф знал не только то, что они помнили, но и то, что успели забыть. - Очень жаль, - пробормотал Сантана, - что это срабатывает только с эгоистами, для каждого из которых идеал - он сам. Если взять "дублершу" Кэти Уолш, например, она никогда не вспомнит абсолютно всего. Она вспомнит лишь то, что знает о ней Уолш. И ничего более. То есть, с точки зрения Уолша, она полноценна, но в данном случае это представление лишь одного человека. Что касается Бригса и Левера... это фантастика. Возможности таких опытов огромны. Теперь Бригс говорил с Левером, аморф сидел тихо, внимательно за ними наблюдая. "О чем думает этот тип? - думал Стордал. - Что за дьявольские процессы идут в его голове? Или он отключился на время, пока его не спрашивают? А может, он перемалывает содержание двух других умов, сортирует полученную информацию, вычисляет? На чьей он стороне?" Вдруг аморф заговорил, перебивая спор Левера с Бригсом. Сантана наклонился к Стордалу. - Проявляет собственную волю, - прошептал он. Двое мужчин внезапно прекратили спор и уставились на аморфа. - Простите, что я вас перебиваю, - сказало существо, - но у меня возникла идея; не знаю, почему она раньше не приходила мне в голову. Короче говоря, пока вы оба здесь, мне хотелось бы обсудить мою мысль с... с двумя специалистами... - Аморф явно колебался, лицо его стало серым - ему не хватало воздуха. - Боже милостивый, - пробормотал врач, - он затрудняется определить свою личность. Он составлен из Бригса и Левера, каждого из них считает личностью, и в то же время он некий гибрид. До сих пор он говорил то с одним, то с другим. Теперь он хочет беседовать с ними обоими, но ему вдруг приходит в голову, что он сам - эти двое. Справится ли он с этой задачей? В кабине Бригс встал рядом с аморфом, сделав знак Леверу сидеть. Несколько минут он что-то шептал аморфу на ухо, положив руку ему на плечо. Постепенно "гибрид" перестал дрожать, на лице вновь появился румянец. Теперь Бригс вернулся к своему креслу. - Бригс понял, что происходит с испытуемым, - объяснил Эйвио. - И как бы положил на весы побольше "себя". Теперь аморф ощущает себя в большей степени Бригсом. - Прошу простить мне эту небольшую паузу, - вежливо произнес аморф, - был момент, когда я почувствовал себя неважно. Итак, вернемся к проблеме дренажа. - К проблеме дренажа? - как эхо повторил Левер. - Да, какое-то время я затруднялся определить, какие участки наилучшим образом подходят для индивидуальной застройки. Дело в том, что после частых дождей почва почти всюду покрывается слоем воды. - Ты прав, черт возьми, я действительно затруднялся... - вмешался Левер, широко улыбаясь. Бригс сделал ему знак "заткнись". - Участки, разрыхленные методом взрыва, уже разобраны, но они не так уж и хороши. Фундаменты на этой земле не выстоят, значит, придется ставить дома на сваи. А этот мерзавец Стордал утверждает, что нам еще не так скоро доставят дренажные трубы. Для тех, кто его знает, "не скоро" - значит "никогда". Настоящий Левер обратил широкую ухмылку в зал, где в темноте сидели Стордал и Сантана. - А теперь слушайте внимательно, - продолжал аморф, - потом выскажете свое мнение. Изучая растительность этой планеты, я наткнулся на существо, которое обозначил как "червь-слон" - вы наверняка тоже его видели. Он прорывает в земле тоннели большого диаметра. Почва на отрогах холмов не так намокает, видимо, благодаря наклонной плоскости и дренажной деятельности червя. - Он заговорил как Бригс, - тихо сказал Эйвио. - Если бы нам удалось склонить червя проложить свои ходы между основной территорией колонии и разрыхленными участками, мы получили бы сухую площадку, на которой разместилась бы как минимум сотня домиков. - А это снова Левер. - К сожалению, червь-слон не пожелает рыть тоннели в этом месте. Я редко вижу эти экземпляры на поверхности, да и то случайно. И недавно понял, почему они не будут здесь "работать". - Бригс, - отметил Сантана. - Как мы давно заметили, растения на Мэрилин получают влагу и питательные вещества совсем не так, как это происходит на Земле. Улавливая все необходимое в свои чашевидные соцветия, они впитывают эти компоненты; от ненужных, в том числе и от шлаков, избавляются через корни. Я обнаружил, что червь-слон питается этими шлаками, всасывая через кожный покров. Именно поэтому он часто посещает склоны холмов, поросшие чашелистником. На ровном месте он жить не сможет. - Вот это да! - воскликнул Эйвио. - Он умеет делать выводы! - Итак, - продолжал аморф, - единственное, что нам придется сделать, это насадить побольше чашелистника у куполов. Червь будет курсировать между ними и взрыхленной площадкой, пробираясь на восток, поближе к источнику питания. Он будет жить в этом месте до тех пор, пока сохраняются деревья. Таким образом у нас не будет проблем с водой. Ну как? Неплохая идея? Из будки доносились возбужденный голоса, Бригс и Левер, вскочив на ноги, пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по спине, а Левер тряс руку аморфа. Стордал включил свет, и двое мужчин вывалились из будки в сопровождении аморфа, который смущенно улыбался. - Великолепно! - воскликнул Левер. - Сантана, ты можешь считать это заключительным экспериментом. Врач смотрел на них с неодобрением, почему-то не разделяя восторга. Бригс задумался. - Господи Иисусе, - бормотал он, - а если взять шесть ученых, из которых каждый - эксперт в своей области, и синтезировать их знания в одном аморфе? Каких высот в науке можно достичь! Ты думал об этом, Эйвио? - Да, думал, - ответил тот серьезно. - Наивно было бы полагать, что об этом не думает больше никто. 8 Сами по себе существа не представляют опасности, она заложена в интеллекте человека. Кто знает, что вытащит на свет аморф из глубины человеческого подсознания. Зло, агрессия, которые человек всю жизнь может держать под контролем, в один прекрасный момент выплеснутся наружу... Таковы были споры между интеллектуалами. Не углубляясь в эти споры, аморфы все больше проникали в жизнь поселка, пока не стали неотъемлемой ее частью. Стордал сидел на поваленном дереве и смотрел перед собой. Он расположился на склонах кургана, примерно в трех милях от поселка, и густая поросль чашелистника скрывала его от любопытных глаз, вооруженных биноклями. Солнце клонилось к закату, ветер, налетая с суши, шелестел листьями у него за спиной. Облака пробежали, небо прояснилось, приобретя чистый сиренево-розовый оттенок. Любуясь им, Стордал не замечал кружащихся в воздухе песчинок. В нескольких шагах от Стордала, на склоне холма, играла маленькая девочка. Это была ее любимая игра: она "принимала гостей". Срывая со стебля крепкие "блюдечки", она переливала влагу из одного в другое, потом, улыбаясь, предлагала гостям "чай", а вместе с чаем всамделишные "взрослые" разговоры. Глядя на нее, Алекс не просто наблюдал: он дарил ей свою любовь. Не произнося ни слова вслух, он просто испытывал эту любовь; и большего счастья он не желал. Вдруг девочка подбежала к нему. - Папа, Эл не хочет есть печенье, - обиженно произнесла она, глядя ему в глаза долго и упорно, тем взглядом, который всегда приводил его в замешательство. - Он говорит, что хочет другое, с шоколадом, - продолжала она. - Скажи ему, чтобы он съел это. - Недовольная тем, что отец не торопится, Элис похлопала ладошкой по его руке: - Скажи, что так нужно! Ротик дочери мал и четко очерчен, подбородок упрям; щеки - румяны. А глаза... Это ее главное достоинство. Серо-зеленые, опушенные густыми ресницами, невероятно выразительные, эти глаза то открыто вопрошают, то сверкают гневом, то лучатся счастьем, то грустят. Девочка независима, своевольна, а временами нежна и ласкова. Стордал говорит себе: "Внешность не всегда играет решающую роль; Элис возьмут замуж за то, что она личность. Сначала мальчишки будут преследовать ее, как стая собак, а лет через десять она им покажет, где раки зимуют". - Подойди ко мне, детка, - ласково позвал он. - Послушай меня. Я хочу кое-что шепнуть тебе на ушко. Дочь пошла к нему, потом остановилась, широко улыбнулась, и вдруг отпрыгнула назад. - А что ты хочешь шепнуть? - Это тайна. - Знаю я твою тайну! - она завертелась вокруг своей оси, став центром летящего облачка из легкой ткани. - Ты скажешь, что любишь меня, а потом поцелуешь. Никакая это не тайна! "Самонадеянная зверюшка, - подумал Стордал с нежностью, глядя, как она разливает "кофе". - К восемнадцати годам выскочит замуж. Будем надеяться, что попадется разумный парень, сейчас вокруг столько всяких шалопаев". Он наблюдал за игрой Элис, пока не стемнело. А потом покинул ее. Это и был его идеал. В доме Уолтерсов ужинают. Джеймс и Агата, муж и жена, сидят за столом. В комнату входит аморф - существо неопределенного-возраста, пола и внешности, и вносит еду. - Спасибо, - сказала Агата. - Поставь на стол. Миссис Уолтерс выбирает со дна кастрюли куски искусственного, специально обработанного мяса и шлепает их на тарелки. На чистом фаянсе расплываются лужицы подливки. Зловещая тишина повисает над столом, пока хозяин перепиливает свой кусок. - Ч-черт, опять все то же, - ворчит он. - Агата, сегодня я в последний раз ужинаю дома, неужели нельзя было по-человечески приготовить эту пакость? Ведь меня неделю не будет. - Он постучал по куску. - Это же дуб. Я уверен, можно сделать его мягким. Другие жены умеют. - Это не я готовила, а Руби, - миссис Уолтерс взглянула на аморфа, равнодушно стоящего у стены. - Ты или Руби, какая разница? У нее должны быть твои способности, раз уж она - мой идеал. - И твоя терпимость тоже. Он ведь и мой идеал. Оба одновременно рассматривают аморфа, каждый пытается найти в нем что-то свое и не находит. На мгновение каждый задумывается: а есть ли хоть что-то мое в этом сплаве? А может, мой супруг (супруга) в качестве идеала воплотил (-тила) старую забытую страсть, и она заново, неожиданно пробудится в его (ее) душе? Сколько раз в присутствии друг друга они задавали аморфу осторожные вопросы по поводу того, кто он есть. И получали весьма уклончивые ответы. И это было понятно, потому что каждый мысленно посылал аморфу четкую команду: "Помолчи!" Однажды, когда муж был на работе, миссис Уолтерс прижала аморфа к стенке и прямо поставила вопрос: - Кто ты? На это аморф не смог ответить, потому что влияние Джеймса к тому моменту стало убывать с той же скоростью, что и его приказание молчать. Однако Агата узнала, кто был ее идеалом, воплощенным в аморфе. Но скрыла от мужа. Джеймс догадался, что она определила свой идеал, и задумался: почему жена не открылась ему? На то могло быть две причины: либо это некто из ее прошлого, либо это он сам, и жена хочет избежать как вспышки ревности, так и спокойного самодовольства. В тот день, когда Агата добилась от аморфа признания, она заперла его в кладовку для ведер и щеток. Так что, когда Джеймс вернулся с работы и освободил его, несчастный совсем потерял человеческий вид. Присутствие гибрида нагнетало в семье атмосферу недоверия и подозрительности. Но он так хорошо помогал по хозяйству, что миссис Уолтерс не хотела от него отказываться. Аморф отвратительно готовил, но ведь и жена была плохой кухаркой; Джеймс приводил это как доказательство супружеской верности. - Ну ладно, - сказал муж в тот раз. - Давай не будем ссориться из-за пустяков. Сегодня наш последний вечер. Выпьем по рюмочке, и в кровать. - Он бросил на жену красноречивый взгляд. Они пораньше уложили детей и удалились в спальню. Несколько позже миссис Уолтерс сказала: - По-моему, посылать в пустыню семейных людей жестоко. Неделя - это целая вечность. Джеймс уснул, умиротворенный. Однако уже за завтраком его посетили дурные мысли. "Меня не будет, - думал он, - а Руби, не сомневаюсь, примет вид мужчины, да еще какого-нибудь хлыща времен ее молодости. Она отшлифует его по своему вкусу, сделает неотразимым и будет наслаждаться его обществом всю неделю". Еще одна коварная мысль посетила его на следующий день, уже когда он вел трактор в пустыню. "А если ее идеал я? За неделю "я" так усовершенствуюсь, что мне настоящему лучше на порог не показываться!" Как уже упоминалось, аморфы заняли вполне определенное место в жизни городка Элис. Многие стали рабочими, слугами, а некоторые даже друзьями и компаньонами. Они и жили среди колонистов, одни в куполах, другие в отдельных домиках, деля с людьми кров, пищу, а иногда и постель. Каждый аморф обладал собственным характером, причем характером приятным, ведь в них синтезировались лучшие человеческие качества: среди аморфов не было ни склочных, ни злобных. Время шло, и через несколько месяцев внешность и внутренний склад аморфов, живущих в поселке, почти стабилизировались. Им стали доверять довольно ответственные должности, а старших выбрали в правление колонией. Земляне пришли к выводу, что любому аморфу нужно всего три месяца, чтобы обрести устойчивость. После чего он может работать рядом с совсем незнакомым человеком, не заимствуя у него ни внешность, ни характер. Поэтому было решено через три месяца давать аморфу официальный статус и определенные права. Поскольку в колонии появилась дополнительная рабочая сила, а удачно проведенные дренажные работы дали колонии огромный участок земли, строительство личных усадеб пошло очень споро. Колонисты несколько успокоились, даже несмотря на то, что корабль со строительными материалами опять задержался по неизвестной причине. Единственным гостем за все это время был маленький корабль-тендер; его сбросил на ходу другой, гигантский корабль, направлявшийся к дальним планетам. Малютка доставил лишайник Уилтона. Итак, колония зажила нормальной жизнью и многие страхи, связанные с аморфами, оказались беспочвенными. Джоан выбрала себе личный домик в северной части новой застройки. Хотя внешне она приняла жизнь городка Элис, многие считали ее девушкой скрытной, "себе на уме". Ее редко видели с кем-то из мужчин. Местные законодатели нравов, собиравшиеся вечерами у стойки бара, окрестили Стордала "холодной рыбой" и сочувствовали "милашке" Джоан, которая пропадает зря рядом с ним. Джоан и сама часто так думала, возвращаясь одна в свой домик. Стордал прощался с ней у двери и исчезал в ночной тьме. Ее ждал аморф, который, как правило, читал у камина. - Какие у меня шансы? - спросила она его однажды, без тени надежды, когда он поднял от кни