о перед ним, ярко освещенный,  с  искаженным,  жутким
лицом несущийся навстречу Моргу. Морг опять закричал,  пытаясь  повернуть,
остановиться, и, не сумев ни того, ни другого, врезался в жесткие  объятия
своего собственного отражения.
   Лежа на холодном полу, Морг дрожал и чувствовал  удары  своего  сердца.
Лампа погасла, единственным звуком в тишине туннеля было  его  собственное
дыхание.
   Немного погодя он пошевелился, пошарил вокруг  руками.  Он  очутился  в
заброшенном тупике.
   Ищущие  пальцы  нащупали  гладкий  цилиндрический  предмет.  Морг  стал
обследовать пространство дальше и нашел еще.
   Несколько месяцев назад из опасений за душевное здоровье Морга  Горилла
спрятал здесь все, что оставалось в "Винном Приюте".
   Вскоре Морг уже пил.
   Это успокаивало. И было привычным. Через какое-то время Морг понял, что
плачет, думая о своей матери. Ему казалось непростительным, что  он  не  в
состоянии вспомнить ее лица.


   Рука Гориллы наткнулась  на  приклад  винтовки,  наполовину  засыпанный
снегом. Схватив ее, он,  извиваясь,  пополз  под  перевернутой  лодкой,  с
трудом пробираясь между снастями,  мешками,  парусиной,  подальше  от  ног
поджидающего зверя. Рано или  поздно  Лапа  додумается  оттащить  лодку  в
сторону. Горилле не хотелось быть там, когда это случится.
   Короткая мачта  вертикально  вошла  в  снег;  нельзя  было  определить,
сломана она или нет. Высвободив ноги  из  опутавших  их  веревок,  Горилла
прополз под планширом рядом с носом лодки, стараясь не  высовываться.  Его
частично скрывала несущаяся по ветру снежная  пыль,  которая  обволакивала
равнины слоем до одного фута. Одежда насквозь пропиталась холодом.
   Горилла неуклюже поднялся на ноги - они сразу погрузились в  податливое
месиво - и поднял ружье.
   Лапа повернул голову. Зверь стоял примерно в пятнадцати футах, рядом  с
кормой снежной лодки.
   Он смотрел на Гориллу. Взгляд скользнул вниз, на винтовку, затем  опять
на его лицо.
   Дрожа, Горилла зацепил онемевшими пальцам спусковой крючок.
   Во взгляде Лапы было нечто  необычное.  Он  смотрел  в  глаза  Гориллы,
внушая ему:  не  стреляй.  Маленькие  горящие  глаза  на  огромной  морде,
покрытой серебристым мехом, и  выражение  их  было  совсем  не  похоже  на
выражение глаз животного.
   Горилле пришло в голову, что за этим скрывается злокозненный разум.
   Винтовка рявкнула, отбросив Гориллу  из  его  неустойчивой  позиции  на
спину.  Снова  поднимаясь  на  ноги,  он  наблюдал,  как  Лапа   медленно,
тяжеловесно опускается на снег  и  на  его  шее,  пульсируя,  расплывается
темное пятно.
   Животное все время смотрело на него, пока огромная голова не поникла  и
тело окончательно замерло - серебряный остров посреди серого  волнующегося
моря.
   Горилла пополз обратно к лодке, вытащил из-под корпуса доски и встал на
них. Затем запустил пальцы под планшир  и,  кряхтя,  потянул  вверх.  Борт
приподнялся на фут или около того и остановился -  мешала  воткнувшаяся  в
снег мачта.
   В отдалении неспешно приближались белые силуэты.
   Страх нагнал в кровь Гориллы адреналина. Он с отчаянием попытался снова
поднять лодку, в спине вспыхнула боль. Судно помедлило, затем перекатилось
в нормальное положение, рассыпая вокруг  снег.  Горилла  прыгнул  в  него,
схватил шкот, туго натянул парус, скача на месте и раскачивая лодку, чтобы
освободить  ее  от  налипшего  снега.  Медленно,  очень   медленно   лодка
заскользила вперед. Горилла вспомнил о винтовке и попытался подхватить ее,
по промахнулся.
   Гигантские  мохнатые  фигуры  окружали  его,  упорно  двигаясь  вперед,
сосредоточенные, объединенные ненавистью. Горилла закрепил шкот и поднялся
на ноги.  Размахивая  палкой,  он  бил  по  острым,  как  бритвы,  когтям,
целившимся в него. Рывками румпеля он  заставил  лодку  идти  сквозь  стаю
зигзагом, враскачку. Удар чудовищной лапы бросил его на дно лодки. Горилла
сжался в комок, обхватив голову руками, и ждал.
   Через некоторое время он приподнялся и взглянул за корму. Штук тридцать
зверей,  не  двигаясь,  смотрели,  как  ветер  относит  снежную  лодку  на
безопасное  расстояние.   Сотрясаемый   дрожью   запоздалой   реакции   на
перенесенное испытание. Горилла, поворачивая  по  полой  дуге,  взял  курс
домой.
   В борьбе за существование появился новый фактор. Лапы начали  охотиться
стаями. Прежде становившиеся поодиночке добычей для винтовки Гориллы,  они
теперь перешли в наступление.


   Кокарда и Прутик тащились по ледяному туннелю, волоча  за  собой  сани,
предназначенные для продуктов. Дойдя до супермаркета, они остановились  и,
оставив сани перед разбитой стеклянной дверью, пролезли  через  эту  дверь
внутрь. Похожее на пещеру  помещение  в  свете  ламп  выглядело  мрачно  и
неприветливо; полки по большей  части  были  пусты,  пол  завален  рваными
картонными коробками. Шурша мусором, они  прошли  на  склад,  помещавшийся
позади.
   - Не очень-то много здесь осталось, - мрачно заметил Прутик.
   - Семга, - сказала Кокарда, вытаскивая из кучи отбросов ящик.
   - Помидоры. Разве Старик не учил тебя читать?
   Кокарда принялась размышлять и через некоторое время вспомнила.
   - Горилла убил Старика, - сказала она.
   - Горилла старался его спасти. Это ты хотела его убить.
   - Разве?
   - Ты называла его паразитом.
   - Ну и что, разве это не правда? Если бы мы  его  убили,  тут  было  бы
сейчас больше продуктов, - заметила Кокарда.
   - Старик нас многому научил.
   - Какой тебе от этого прок? - Кокарда уныло бродила среди  груд  пустых
коробок, стараясь раскопать что-нибудь съедобное.
   - Я вот знаю, что здесь помидоры.
   - Какая разница? И так, и эдак мы их съедим...  Не  похоже,  что  здесь
найдется еще что-нибудь. Завтра нам будет нечего  есть,  если  Горилла  не
застрелит Лапу.
   Прутик  почувствовал,  что  к  нему  возвращается  неотвязная  тревога,
которая последние несколько недель постепенно росла.
   - А что будет послезавтра? - спросил он.
   Кокарда повернулась к нему. При свете лампы ее  худое  лицо  напоминало
волчью морду. Прутик внутренне содрогнулся от  его  хищного  выражения,  и
рука его невольно потянулась к ножу.
   - Найдем другой супермаркет, -  сказала  она,  и  это  уже  опять  была
Кокарда, его любовница, которая помогает ему привезти продовольствие,  как
она всегда делала. Прутик успокоился.
   - Давай сейчас и поищем, - предложил он. - Некоторые из старых туннелей
были здесь, когда мы пришли в первый раз. Мы не осмотрели их как следует.
   Они оставили сани, нагруженные  единственным  ящиком  с  помидорами,  и
двинулись дальше по коридору мимо череды дверей.
   - Интересно, где сейчас Морг? - раздумывал Прутик.
   - По-моему, он пошел за одеждой. И давно пора.
   Они остановились у магазина мужской одежды. Вокруг лед был  сколот,  но
окна едва виднелись. Кокарда подняла  лампу,  чтобы  заглянуть  внутрь,  и
неожиданно хихикнула.
   - Посмотри сюда, Прутик!
   В витрине стоял манекен, высокий,  превосходно  одетый,  с  неподвижной
улыбкой на лице; погребенный во льдах динозавр древней моды.
   - Как ты думаешь, Морг будет выглядеть так же, когда выйдет  отсюда?  -
Мысль о грязном бородатом Морге, наряженном в костюм, рубашку  и  галстук,
развеселила  Кокарду.  Она  громко  рассмеялась;  замкнутое   пространство
ответило издевательским резонансом.
   Улыбаясь, Прутик последовал  за  ней  в  магазин.  Они  покрутились  по
помещению, разглядывая  одежду,  проверяя  примерочные  кабины.  Уродливые
трещины в стенах свидетельствовали об огромном давлении льда снаружи.
   - Здесь его нет, - отметила очевидный факт Кокарда.
   - Странно.
   - По-моему, продовольственных магазинов в этом направлении тоже  больше
нет. Пошли обратно.
   Прутик хотел было  согласиться,  но  нынешняя  ситуация  заставила  его
кое-что вспомнить. Один раз Морг  уже  пропадал  в  ледяных  коридорах,  и
Горилла страшно разозлился, вернувшись в колокольню и обнаружив, что Морга
не искали. Кроме того, они с Кокардой нашли очень  мало  еды.  Прутику  не
слишком хотелось являться Горилле на глаза с такими результатами.
   - Может, стоит еще поискать? - предложил он.
   - Морг  -  дармоед,  -  ответила  Кокарда.  -  Но  Горилла  обязательно
потребует его искать. Зачем - один Бог знает.
   - Заодно, может быть, и продукты найдем, - добавил Прутик.



        8

   Стонущего Морга поставили на ноги и поддерживали, пока его рвало.
   - Грязный пьяный сукин сын, - обругала его Кокарда.
   - Он смотрел на меня изо льда, - пробормотал Морг. - Он  выглядел,  как
сам дьявол, белый, улыбался... О Боже... - Морг снова  перегнулся  вперед,
тело его сотрясла рвота.
   - Манекен в магазине, -  захихикал  Прутик.  -  Испугался  манекена!  -
Когда-то давно с Прутиком случилось то же самое.
   Морг поднял голову. Лицо  его  было  бледным  и  залитым  потом,  глаза
покраснели.
   - Это был не манекен, - настаивал  он.  -  У  него  двигались  глаза...
Уверен, что двигались. - Но уверен он уже не был; в голове все кружилось и
плыло; хотелось напиться до потери сознания.
   - Пошли, наконец, в башню, черт бы вас побрал. -  У  Кокарды  кончилось
терпение. Она перехватила поудобнее руку Морга,  Прутик  подхватил  его  с
другой стороны. Лампа выскользнула из руки Прутика, загремела  по  полу  и
погасла.
   - Чтоб тебя, - буркнул во внезапную темноту Прутик.
   - Господи, не вижу! Глаза мои, глаза! Ничего не вижу!
   - Замолчи. Что ты там, к черту, натворил, Прутик?
   - Лампу уронил, чего же еще. А ты что думала?
   - Лампу он, видите ли,  уронил,  -  слова  Кокарды  были  полны  едкого
сарказма. - Ничего страшного, то и дело случается. Скажи  нам,  Прутик,  а
как ты собираешься добираться обратно? Теперь это на твоей совести.
   Перед тем как Прутик заговорил, некоторое время было тихо.
   - ...Похоже, она разбилась. Подождите.  Кажется,  у  меня  где-то  есть
спички.
   - Ему кажется, у него где-то есть спички. Запасливый какой.
   Слабый свет сделал видимыми ледяные стены.
   - От этого много пользы не будет.
   - Я не зажигал еще! - Голос Прутика стал хриплым от тревоги.
   Свет усилился. Казалось, у него нет источника; зеленый, призрачный,  он
был вокруг и шел ниоткуда. Люди в страхе  прижались  друг  к  другу;  даже
Морг, с прояснившимися от потрясения глазами, разделял общий испуг.
   - Смотрите!
   Глубоко-глубоко  во  льду  двигалось  нечто   -   черное,   меняющееся,
неопределенное, в изумрудном  сиянии.  Оно  росло,  вытягивало  колдовские
пальцы в расплывающейся тьме, и вдруг вся стена ожила танцующим  светом  и
тенями, и стало ослепительно светло.
   Трое в коридоре с покрасневшими, перепуганными лицами мгновение глядели
друг на друга, потом  разом  повернулись  и  кинулись  прочь,  налетая  на
ледяные стены, отталкивая друг друга, стремясь в темноту, в безопасность.
   Добравшись в  конце  концов  до  колокольни,  они  нашли  там  Гориллу,
который, топая, стряхивал снег с сапог.
   Начав очищать  пальто,  он  остановился  от  удивления,  когда  беглецы
протопали по ступенькам и свалились на пол, со всхлипами ловя воздух.
   - В чем дело? - спросил он.
   Первым пришел в себя Прутик.
   - Там, в туннеле,  призрак!  -  задыхался  он.  На  память  ему  пришли
впечатления  детства.  -  Домовой!  Большущий,   черный...   Кошмарно!   -
Истощенный предпринятым усилием, он замолк, продолжая пыхтеть.
   - Лапа? - резко спросил Горилла.
   - Лапу мы уж как-нибудь узнаем, - отрезала Кокарда. - А это - черное  и
ни на что не похожее, перекручено по-всякому. И еще с ним был  свет.  Если
тебе когда попадется Лапа с лампой,  значит,  у  тебя  точно  кой-чего  не
хватит. И оно было внутри льда.
   Горилла задумчиво рассматривал своих товарищей. Что-то они видели,  это
точно. Но для Лапы нет пути в туннель.
   - Что случилось с Моргом? - неожиданно спросил он.
   - Шок, - поспешно ответила Кокарда. - Не может прийти в себя.
   Горилла наклонился и понюхал вытянувшееся на полу тело.
   - Напился. А вы ему позволили.
   - Мы ничего не могли поделать, Горилла, - извиняющимся тоном проговорил
Прутик.
   - Мы уже таким его нашли.
   - Идиоты чертовы, - негромко произнес Горилла. - Я ухожу утром на охоту
для нас всех, а вернувшись, застаю такую картину. Черт  возьми,  я  иногда
удивляюсь, зачем вообще со всем этим связался. Сколько раз я вам говорил -
держать спиртное от него подальше?
   Кокарда и Прутик виновато прижались друг к другу, беспокойно поглядывая
на возвышавшегося над ними Гориллу.
   - Ты ведь не бросишь нас, Горилла? - спросил Прутик.
   Пожав плечами, тот отвернулся и швырнул пальто в угол.
   - Поесть найдется? - спросил он.
   Последовало долгое молчание. Наконец Кокарда ответила:
   - Там... вроде как ничего нет...
   - Нет консервов? Ты хочешь сказать, все кончилось?  Есть  же  и  другие
магазины, не только супермаркет.
   - Да-да, мы как раз собирались поискать, когда  увидели...  эту  штуку.
Она нас напугала, и мы побежали, - торопливо объяснял Прутик.  -  Конечно,
там внизу всего полно.
   - А если и нет, мы  всегда  можем  уехать  на  "Снежной  принцессе",  -
добавила стремящаяся угодить Горилле Кокарда.
   Горилла решительно шагнул к люку.
   - Пошли со мной, вы оба, - скомандовал он. - Спускаемся  вниз.  Я  хочу
выяснить, что там делается. Рассчитывать на вашу информацию я не могу, это
ясно.
   Оставив Морга досыпать на полу, они спустились вниз, в ледяные туннели.


   Тело Морга летело и было разделено на части; он поднимался в белое небо
над снежными полями, все выше и выше, и вдруг небо стало  голубым,  а  вся
белизна осталась внизу.  Части  Морга,  каждая  с  сознанием  коллективной
общности, восхищались цветом неба, которое в  точности  повторяло  оттенок
этикетки прекрасного старого выдержанного ямайского  рома.  Многочисленные
Морги никогда не видели голубого неба раньше, но они знали,  чего  следует
ожидать, и вскоре приблизились к огромной  фигуре  Одноногого  Человека  с
зеленым, покрытым перьями существом на плече.
   - Пиастры! - прокричал зеленый и исчез, оставив Старика лежать на спине
перед  перевернутой  шляпой,  полной  ярко-красных  змей.   Губы   Старика
шевелились. Морг собрался вокруг него и увидел, что у того - лицо Гориллы.
Горилла сказал:
   - Лапы меня беспокоят. Ведут себя необычно последнее время.
   Услышав это, Морг почувствовал, сколь многим он обязан своим товарищам.
Его вклад в общее благополучие был довольно  незначительным,  так  что  он
сказал:
   - Хорошо, папочка.
   Затем отдал честь и снова разделился.  Верхом  на  двенадцати  бутылках
джина "Бифитер" он еще раз взмыл стаей в  небо,  благодарный  бутылкам  за
добровольную помощь.
   Летя тесным роем над снегом, он обнаружил Лап; их было  много,  поэтому
Морг еще раз разделился перед тем, как слиться с ними. Он обрел понимание:
думал то же, что и они.
   Вперед все вместе. Навстречу ветру. Мясо.
   Мясо в большой раковине.
   Увертывается от нас, кидается в сторону, о, ГОЛОД.
   Ушло.
   Ушло навстречу ветру.
   Поэтому - навстречу ветру за мясом вместе.
   Вместе я... мы... все в ОДНОМ.
   Все навстречу ветру.


   Далеко отсюда зашевелилось Существо,  оно  не  было  Лапой;  Лап  с  их
неповоротливыми мыслями  Морг  знал.  Оно  было  более  могущественным,  и
распознало в Морге его сущность, и ненавидело его за это.  Морг  не  желал
знать об этом Существе, и сознание его  съежилось,  отстраняясь;  и  разум
Существа также отдалился, избегая контакта. Но  с  невольным  любопытством
Морг сохранил ниточку связи и ощутил шарообразную пустоту под поверхностью
снега...
   Очень медленно Морг собрался с мыслями, почувствовал под собой  твердый
пол, открыл глаза, простонал, услышал свой собственный голос  и  с  трудом
принялся подниматься на ноги.
   В колокольне никого не было. Огонь едва горел.  Морг  проковылял  через
комнату и подбросил в колокол сухих палок.
   Голова у него отчаянно болела. Он влез по лестнице наверх и надел лыжи.


   Горилла, помахивая лампой, шел вдоль коридора, а  двое  остальных,  как
щенки, вприпрыжку бежали следом.
   - Где именно вы видели эту штуку? - спрашивал он. Новая винтовка висела
на его плече и на ходу хлопала его по бедру.
   - Сюда, дальше, Горилла. Дальше по коридору. Как  раз  где  ты  спрятал
бутылки. - Прутик, похожий на нервного пойнтера, усердно показывал дорогу.
   - Кирки взяли?
   - Да... Да...
   - Оружие заряжено?
   - Да.
   - Выходит, бояться нам нечего, так?
   - Совершенно нечего.  Совершенно.  -  Тем  не  менее  Прутик  продолжал
держаться  на  пару  шагов  позади  Гориллы.  Один  раз  он   бессмысленно
засмеялся.
   Когда Горилла подошел к последнему отрезку туннеля, ведущего  в  тупик.
Кокарда замедлила шаги.
   - Послушайте, - сказала она неожиданно. - Я боюсь. Мне все  равно,  кто
об этом узнает. Я чуть не обгадилась со страху. Горилла!  -  крикнула  она
вслед удаляющейся лампе. - Давай вернемся! Горилла! - Тут она  сообразила,
что осталась одна в темноте, и рванулась вперед,  тут  же  столкнувшись  с
бегущим  назад  Прутиком.  Дрожа,  они  прижались  друг  к  другу,  вместе
погружаясь в полны непреодолимого ужаса.
   - Бежим отсюда, - пробормотал Прутик.
   - Что это? - закричала Кокарда. Низкий гул тяжелых ударов прокатился по
туннелю.
   - Это оно! - завопил Прутик, теряя самообладание от страха. - Проломило
стену! Добралось до Гориллы!
   Что-то треснуло, со звоном посыпались обломки, и затем загремела  целая
лапина осыпающегося мусора.
   Скуля от страха, оба ринулись назад, в колокольню.


   - Мы дрались, - выдохнул Прутик, не отрывая взгляда от огня. - Господи,
как же мы дрались! - При одном воспоминании о пережитом он сжал руки  так,
что побелели костяшки пальцев.
   - Оно оказалось ужасно сильным, - добавила Кокарда.
   - На что оно было похоже? - спросил Морг.
   - Большое. Громадное!
   - Но ведь у Гориллы было ружье?
   - Он ничего не мог сделать. Оно его схватило до того, как Горилла успел
шевельнуть пальцем. - Кокарда представила себе эту сцену и  вздрогнула.  -
Наверное, мы должны были что-нибудь сделать, - сказала она. - Но  все  уже
было кончено. Мы сами еле-еле спаслись.
   - Значит, оно все еще там, внизу?
   - В колокольню оно не заберется. Мы заперли дверь на засов.
   Морг встал на ноги.
   - А вы не думаете, что оно может пробить себе дорогу?
   Кокарда подумала.
   - Дверь дубовая, - сказала она. - Ты куда собрался?
   - Отпереть дверь, - отчетливо произнес Морг.
   - Что это тебе взбрело в голову? - Прутик встревоженно смотрел на него.
   - Слушайте, вы, - тихо продолжил Морг. - Пока вы внизу валяли дурака, я
вышел наружу проветриться. В дальней стороне  деревни  я  нашел  крышу  на
одном уровне с поверхностью. Несколько черепиц было выломано.  Я  заглянул
внутрь. Там была одежда и куча продуктов.
   - Люди? - с изумлением спросил Прутик.
   - Я никого не увидел. Но это напело меня на мысль. Я вспомнил,  что  мы
тогда видели там в  туннеле,  и  понял,  что  это  такое.  Это  была  тень
человека, идущего с лампой по  параллельному  коридору.  Только  и  всего.
Никаких чудовищ и призраков, просто человек.
   - Он может быть опасен, - предположила Кокарда.
   - Он пришел сюда прошлой ночью, - продолжал  Морг.  -  За  ним  гнались
ловцы мяса, и он спрятался. Снега на полу там совсем  мало.  Он  не  может
быть очень опасным для нас, раз за ним охотятся ловцы.
   В голосе Морга звучала жесткость.
   - А теперь вы являетесь сюда и выкладываете мне эту кучу чепухи  насчет
чудовища. Я могу рассказать вам, что произошло. Вы там, внизу, перетрусили
и сбежали. Бросили Гориллу на произвол судьбы. И это после  того,  как  он
столько времени заботился о нас и рисковал своей шкурой, охотясь  на  Лап,
чтобы привезти вам свежего мяса. Как только вам показалось, что  положение
становится  опасным,  вы  удрали,  как  крысы,  и  оставили   его   одного
выпутываться.
   Кокарда и Прутик тупо смотрели друг на друга. На этот раз даже  Кокарда
не нашла что сказать.
   Морг спустился вниз и открыл дверь...


   - Эй, кому завтрак? -  игриво  спросила  Кокарда,  помешивая  размякшие
помидоры в луже прогорклого жира.
   Когда Горилла и Морг вернулись вчера вечером из туннеля, они с Прутиком
притворились, будто спят, свернулись в комок в темном углу и  выразительно
храпели, опасаясь, что  их  будут  упрекать.  Сейчас,  когда  лучи  серого
дневного света  пробились  сквозь  отверстия  в  шпиле,  Кокарда  пыталась
загладить происшедшее.
   Горилла пошевелился и открыл один глаз. Морг с  оханьем  приподнялся  и
сел.
   - Чем это пахнет? - спросил Горилла.
   - Это помидоры, - в голосе Кокарды прозвучала оборонительная резкость.
   - Это что, все, что вы смогли найти?
   - Супермаркет пустой, - напомнил Прутик.
   - Значит, надо поискать другое место. - Горилла, почесываясь,  поднялся
на ноги и мягко подтолкнул ногой спящих на полу. - Завтрак, - сказал он.
   Прутик и Кокарда с опаской присматривались к разворачивающимся  шкурам.
Оттуда появились две головы. Первым поднялся мужчина, пинком скинув на пол
свою постель. Он был много выше шести  футов,  на  низкий  лоб  спускалась
лохматая грива темно-каштановых волос. Маленькие,  как  у  свиньи  глазки,
были глубоко посажены на  пухлом  круглом  лице.  Из-за  широких  плеч  он
выглядел  очень  сильным  и  первобытным.  При  виде  его  Прутик   ощутил
беспокойство. Этот  человек  был  даже  крупнее  Гориллы.  Затем  внимание
Прутика переключилось на девушку.
   Она возникла из мехового моря,  как  черноволосая  Венера,  стройная  и
прелестная, с зелеными глазами  на  овальном  серьезном  лице.  Под  мятым
облегающим платьем проступали маленькие твердые груди. Прутик подумал, что
это красное платье она, видимо, раздобыла подо льдом  вчера.  У  нее  были
красивые  сильные  ноги.  Прутик  пропел  языком  по  губам  и,   невольно
сравнивая,  взглянул  на  Кокарду,  которая  смотрела  на  него  самого  с
бешенством в глазах.
   - Здравствуйте, - сказала девушка, улыбаясь, как тропический рассвет. -
Меня зовут Малышка. С Гориллой и Моргом мы уже знакомы. А вас как зовут?
   Кокарда фыркнула.
   - Прутик и Кокарда, - быстро ответил Прутик, стараясь не таращиться  на
девушку очень уж заметно.
   - А это кто? - спросила Кокарда, указывая на гиганта.
   - Это мой друг. Его зовут Вильям Чарльз.
   Услышав свое имя, гигант переменил свою живописную позу.
   - Вильям Чарльз, - глухо повторил он, подходя ближе, чтобы заглянуть  в
сковородку. Увидев еду, он зачмокал губами.
   - Я думаю, Вильям Чарльз хочет есть, - заметила Малышка.
   Дебаты, последовавшие за завтраком, сначала отличались сдержанностью  и
вежливостью по причине красоты Малышки  и,  в  большей  степени,  размеров
Вильяма Чарльза. Но вскоре они стали менее формальными.
   - Он говорит не очень много, - рассказывала  Малышка.  -  Но  он  очень
сильный.
   Малышка хотела подчеркнуть, что Вильям Чарльз может  быть  полезен,  но
Прутик понял ее слова как завуалированную угрозу и начал петушиться.
   - У нас есть оружие, - сказал он, - и мы хорошо  организованы.  Мы  уже
отражали вражеские нападения и  можем  сделать  это  еще  раз.  Может,  мы
выглядим не очень внушительно, но, клянусь Богом, мы едины.
   Эффект от этой речи испортил смешок Морга.
   - Мы сразимся с ними на морском берегу, - продекламировал он,  вспомнив
один из любимых монологов Старика, - мы сразимся  с  ними  в  полях...  Мы
никогда не сложим оружия. Конечно, если только галки не покинут лондонский
Тауэр.
   - Галки? - сбитый с толку. Прутик огляделся кругом.
   - А с каких это пор мы едины, Прутик? - кротко спросил Горилла.  -  Что
касается меня, я очень рад видеть Малышку и э-э... Вильяма  Чарльза.  Если
нас много, мы - сила.
   - Откуда, к черту, у него такое имя? - спросила Кокарда.
   - И еще, нам пригодится помощь кого-нибудь вроде Вильяма Чарльза, чтобы
прорубать новые туннели.  Продовольствие  кончается,  и  нам  надо  искать
другие источники.
   - Пока не будет готова "Снежная принцесса", - вставил Морг.
   - Это его имя, - объясняла Малышка. -  Просто  его  имя.  Так  он  себя
называл, когда я в первый раз его увидела.
   Кокарда фыркнула.
   - Оно ничего не значит и слишком длинное. Так не пойдет.  -  Кокарда  с
вызовом оглядела присутствующих. - Давайте назовем его  Тюрей.  Коротко  и
ясно.
   Прутик кивнул  в  знак  согласия,  но  Малышка  поджала  губы,  а  Морг
недовольно взглянул на Кокарду.
   - Он теперь будет Тюря, - Кокарда старалась решить этот  вопрос  раз  и
навсегда. Она указала пальцем на гиганта, которого к этому времени  успела
записать в безобидные. - Тюря.
   - Вильям Чарльз. - Ответ последовал не сразу. Гигант указал на Кокарду.
- Ко-ка-рда, - не без труда произнес он. Хлопнул себя по груди. -  Вильям,
- сказал он. Затем показал направо.
   - Вильям Чарльз! - воскликнула Малышка.
   - Чарльз! - прогремел тот с торжеством, ткнув пальцем в воздух.
   - Чего  это  он?  -  спросил  Прутик,  тревожно  глядя  в  направлении,
указанном Вильямом Чарльзом и как будто ожидая, что там что-то появится.
   - Я говорю о нас обоих, - непонятно объяснил гигант.
   - Это он так шутит, - поспешно сказала Малышка. - Он иногда воображает,
что он не один человек, а два. Кто-то ему сказал однажды, что он  работает
за двоих, да еще это имя. Он и решил, что их двое.
   Бессознательно пытаясь отвлечь  внимание  от  своего  подопечного,  она
встала и начала ходить вокруг, рассматривая лежащие там  и  сям  предметы,
подбирая их и поднося к свету, в то время как взгляды мужчин следовали  за
каждым ее движением.
   - Он псих, - догадалась Кокарда. - Сумасшедший псих.
   Голос Малышки с другой стороны колокольни прозвучал  нерешительно;  она
пристально разглядывала пустую бутылку.
   - Может быть, Тюря будет лучше?
   - Гораздо лучше, - не допуская сомнений, провозгласила Кокарда.
   - Что это такое? - спросила Малышка, прервав неловкую паузу и показывая
деревянный брусок странной формы.
   - Это для "Снежной принцессы", - поколебавшись, ответил Морг.
   - Для "Снежной принцессы"?
   - Это будет наша лодка, - объяснил Прутик. - Закрытая  снежная  яхта  с
оснасткой кеча, она у нас снаружи. Эту деталь сделал я сам. - В  его  тоне
зазвучала гордость. - В точности по чертежу Морга. Это называется кница  и
будет приделано на дне. Наверное, Горилла поставит ее на место сегодня.  В
"Снежной принцессе" хватит места на четверых, и она закрыта сверху, потому
что... - Его голос прервался.
   - Потому что не  все  вы  можете  выходить  наружу,  -  мягко  добавила
Малышка. - Это со многими случается.
   - Да, а сегодня мы начнем шить  паруса.  Корпус  почти  готов;  Горилла
говорит, надо только поставить транец и банку, стену и крышу каюты, ну,  и
еще кое-что...
   - Я буду шить паруса, - сказала Кокарда.
   - Так что мы надеемся через недельку-другую, ну, самое  большее,  через
два месяца, так говорит Горилла, погрузить в нее припасы -  и  в  путь!  -
закончил триумфальным крещендо Прутик.
   - Расскажи это своей бабушке, Джордж, - с горечью пробормотал Морг.
   - Я хочу  на  это  посмотреть,  -  заявила  Малышка.  По  лестнице  она
взбиралась медленно, но на ее ноги смотрел только Прутик.  Она  прошла  по
галерее, выглядывая в отверстия. Прутик наблюдал за пей с уважением, почти
с восхищением. После всех этих лет, проведенных в туннелях, он относился с
уважением к каждому, кто был способен не  отворачиваясь  смотреть  на  эту
пугающую, головокружительную бесконечность за стенами колокольни, и, кроме
того, Малышка была красива. Кокарда увидела выражение его лица и фыркнула.
Тюря смотрел на огонь.
   Морг и Горилла смотрели друг на друга.
   Малышка начала спускаться. Она смотрела на Гориллу, и в ее глазах  было
понимание.
   - Это чудесная лодка, - негромко проговорила она. - Хорошо бы, если  бы
она была достаточно большой, чтобы вместить еще Тюрю и меня.
   Горилла глубоко вздохнул.
   - Возможно, мы сумеем сделать ее больше...



        9

   Тюря работал киркой, пробивая  новый  туннель  в  направлении  "Винного
Приюта", там, как предполагали, был бакалейный магазин,  а  Морг  смотрел.
Тюря восстанавливал старый маршрут, проводя коридор  параллельно  старому,
обвалившемуся. Морг  утверждал,  что  "Винный  Приют"  был  частью  целого
квартала магазинов, которые еще никто не осматривал.
   Наблюдая за работой Тюри и вспоминая старые времена в "Винном  Приюте",
Морг ощутил, что в нем  проснулась  прежняя  жажда,  и  принес  из  своего
тайного склада бутылку. Он пил и давал указания.
   - Возьми немного вправо, Тюря, - бодро окликнул товарища Морг,  вытирая
губы. - Мы уходим от нужного направления.
   Гигант ритмично распевал, размахивая киркой.
   - Подожди! - Морг хихикал, чувствуя легкость в голове. Придвинув  сани,
он принялся лопатой накладывать на них лед, отбитый Тюрей. Наполнив  сани,
он подобрал веревку от них и свою лампу и рысцой направился в  заброшенный
тупик,  который  использовал  под  свалку.  Обрывки  мелодий,  которые  он
напевал, эхом отдавались от стен,  легкие  сани  постукивали  сзади,  и  в
голову Моргу пришла идея.
   Вернувшись  на  рабочее  место,  он  повелительно  потребовал  от  Тюри
остановиться.
   - Что? - Удивленный, тот повернулся к Моргу. Он чувствовал,  что  может
продолжать так весь день; упражнять свои мышцы в приятной компании  нового
друга доставляло ему огромное удовольствие.
   - Мы зря тратим время, Тюря, друг мой.
   - А?
   - Что нам нужно, - Морг ухмыльнулся в предвкушении, - так это динамит.
   - Динамит, - медленно повторил Тюря, наслаждаясь звуками.
   - Взорвем все к чертовой матери! - Морг экспансивно размахивал руками.
   - Динамит! - орал гигант,  когда  они  торопились  назад,  к  скобяному
магазину. Моргом овладел неудержимый хохот,  и  вскоре  Тюря  почувствовал
юмор ситуации и присоединился к нему.
   Горилла и Малышка стояли на  галерее  и  смотрели  на  покрытую  снегом
равнину.
   - Похоже, нам  придется  уходить  отсюда  рано  или  поздно,  -  сказал
Горилла. - Думаю, в деревне достаточно еды, и ее нужно  только  найти,  но
дело не в этом. Даже вместе с вами обоими группа слишком мала. Мы только и
будем  здесь  ковыряться,  пока  не  помрем.   Мне   лично   это   кажется
бессмысленным.
   - Куда ты думаешь направиться? - поинтересовалась Малышка.
   - Не знаю, в том-то и дело. Один раз мы это пробовали - после  драки  с
ловцами мяса. Разделились и хотели уехать отсюда. Мне кажется, мы все были
тогда не в себе, потому что  одного  из  нас  убило  колоколом.  Я  забрал
Старика и отправился к тому месту, где нет снега, очень далеко  отсюда.  -
Он пожал плечами. - Я  туда  добрался,  и  мне  не  понравилось.  Тогда  я
вернулся, и оказалось, остальные  все  еще  здесь.  Они  боялись  выходить
наружу, потому что очень долго прожили подо льдом.
   - Старик много значил для тебя? - спросила Малышка.
   - Он много значил для нас всех, я думаю, хотя другие этого не понимали.
Он научил нас всех читать и всяким другим вещам. И у нас была общая цель -
чтобы он оставался живым; мы тогда не думали только каждый о себе. Теперь,
когда его тут нет, мы просто существуем изо дня в день, безо всякой цели в
жизни.
   Так было, пока ты не придумал "Снежную принцессу", подумала Малышка.
   - В последнее время дела пошли хуже,  -  продолжал  Горилла.  -  У  нас
неделями  нет  свежего  мяса.  Лапы  вроде...  организовались.  Это   меня
тревожит. Раньше они были  просто  животными,  а  сейчас  превратились  во
что-то другое. Иногда они мне кажутся даже опаснее ловцов мяса.
   - Не следует недооценивать ловцов мяса, - предупредила Малышка.  -  Они
становятся еще большей угрозой, чем когда-либо раньше. Если бы они поймали
меня и Тюрю, нас бы уже не было в живых. Они голодают; Лапы и  им  создают
проблемы. Многие города с наветренной стороны  организовались  вроде  вас,
только у них людей больше. Они в состоянии защищаться. Ловцы оставляют  их
в покое, но нападают на каждого курьера, который пробирается из  города  в
город. Как раз это и случилось со мной и Тюрей. Мы шли из Бови  в  Мортон,
чтобы договориться о совместных  действиях.  Они  на  нас  напали,  и  нам
пришлось убегать от них по ветру. Они преследовали нас всю дорогу... -  Ее
голос задрожал, и она замолчала, охваченная вновь ожившим ужасом бегства.
   Горилла накрыл ее руку своей ладонью.
   - Я счастлив, что вы пришли сюда, - искренне сказал он.
   Внизу Кокарда и Прутик начинали проявлять нетерпение.
   - Мне это не нравится, -  говорила  Кокарда.  -  Очень  уж  быстро  они
спелись между собой, черт бы их побрал.
   Она сидела на полу с большим куском парусины на коленях и яростно шила.
   - Не вижу в этом ничего плохого, - спокойно заявил Прутик. - Пора бы  и
Горилле иметь девушку.
   - Только такие глупости от тебя и  можно  ждать,  -  отрезала  Кокарда.
Отшвырнув парусину, она встала над  Прутиком,  который  с  лицом,  залитым
потом, обстругивал кусок доски.
   - О чем ты говоришь? - обиженно спросил он.
   - Все о том же. - Кокарда схватила  его  за  волосы  и  дернула  голову
Прутика назад. Его удивленное  лицо  теперь  было  обращено  к  ней.  -  В
"Снежной принцессе" есть место только для четверых. -  Она  сунула  ему  в
лицо руку с четырьмя растопыренными пальцами. - Для четверых, понял?
   - Знаю.
   - Горилла сидит на галерее с этой девушкой. Морг - внизу, в туннеле,  с
Тюрей. Ну-ка, скажи мне, Прутик, - она перешла на шепот,  и  выражение  ее
лица испугало ее любовника, - кто лишний?
   Прутик начал понимать.
   - Мы, - ответил он.
   - Мы, - повторила Кокарда. Ее глаза сузились. - Вот что,  Прутик,  если
мы не поедем на "Снежной принцессе", то и никто не поедет.
   - Что ты имеешь в виду? Что ты собираешься делать?
   - Увидишь... - Кокарда неожиданно выпустила его и повернулась к Горилле
и Малышке, которые как раз спускались по лестнице.  -  Что  вы  там  такое
задумали? - небрежно спросила она.
   - Просто я показывал Малышке наше жилище.
   - Тюря в туннеле с Моргом.
   - Я знаю. Как дела с парусом?
   Ответ Кокарды потонул в грохоте взрыва, который потряс башню,  заставив
частицы грязи на деревянном полу плясать, как блох на горячей  сковородке.
Не успели находившиеся в колокольне обменяться тревожными  взглядами,  как
снизу  ворвался  отчаянный  порыв  ветра,  подняв  вихрь  из   истрепанных
картонных коробок  и  обрывков  упаковочной  бумаги.  Опрокинулась  лампа,
разлившееся масло вспыхнуло, добавив к общему беспорядку  прыгающие  языки
пламени и мечущиеся по стенам тени.
   Первым опомнился Горилла.
   - Малышка, Кокарда! - крикнул он. - Тушите  все  это,  быстро!  Прутик!
Идем со  мной!  -  Он  бросился  вниз  по  лестнице,  и  после  секундного
замешательства Прутик последовал за ним.
   Малышка набросила на огонь мешковину, частично затушив его.
   Кокарда ждала. Тонкая полоска пламени  лизнула  наполовину  законченный
парус. Ткань почернела. Из-под краев парусины просочились искры...
   Кокарда размышляла.
   - Казалось, такая хорошая идея, - мямлил расстроенный Морг.
   - Весь туннель обвалился, - ругал его Горилла.  -  Ты  испортил  работу
целого дня, даже больше. Завтра придется опять начинать с нуля.
   - Начинать с нуля, - счастливо повторил Тюря.
   - Я сделаю все, как ты говоришь, Горилла, - согласился Морг.


   В головокружительном сне, вызванном алкоголем, сквозь мозг  проносились
непрошенные  мысли.  Было  хорошо  стоять  на   толстых   сильных   лапах,
чувствовать холодный, освежающий ветер, а провал,  в  который  он  пытался
заглянуть, был обещающе глубоким. Морг передавал  мысли  своим  товарищам,
которые собрались толпой вокруг него, и это выглядело так, будто  все  они
говорили одно и то же. Общее выражение согласия.
   Давай?
   Давай!


   Кокарда  лежала  без  сна,  разглядывая  суживающуюся  верхушку  шпиля;
последние отблески умирающего костра играли среди древних стропил.
   - Прутик? - позвала она тихонько.
   Спящий человек около нее не отзывался.


   - Мне жаль, что так получилось, Тюря.
   - О'кей, - коротко ответил массивный компаньон, оглядывая груду ледяных
глыб. Они беспорядочно  и  круто  громоздились  в  самом  конце  короткого
прохода, высоко наверху оканчиваясь неровной линией, над которой виднелось
голубое небо. Ледяной ветер сбрасывал вниз облачко снега.
   - Пробили взрывом  дыру  наверх,  -  удивленно  сказал  Морг,  и  нечто
холодное, полузабытое заставило его вздрогнуть. Морг знал  результаты  еще
до того, как увидел их сегодня утром. Вчера, ожидая взрыва,  они  с  Тюрей
спрятались в укрытии, потом мимо них пронесся взбешенный Горилла,  наскоро
осмотрел при  тусклом  свете  лампы  груду  льда  и,  вернувшись,  отыскал
смущенных виновников в супермаркете. Он сразу отправил  их  в  колокольню,
где почти ничего не было сказано о происшествии. И все же картина была ему
знакома...
   - Начнем? - спросил Тюря, замахиваясь киркой на ледяную стену.
   - Начнем, - согласился Морг. Место выглядело  довольно  подходящим.  Им
придется обойти кучу обломков по широкой дуге,  чтобы  избежать  трещин  и
ненадежного льда вблизи места взрыва.
   Тюря затянул свою песенку; полетели в разные стороны осколки льда.
   - Постой! - Морг услышал шум осыпающегося каскада и  побоялся,  что  от
ударов Тюри начинает обваливаться кровля туннеля.  Кусок  льда  подскочил,
ударившись  об  пол,  и  заскользил  дальше,  отлетев  от  лодыжки  Морга.
Недоумевая, Морг сделал несколько шагов по направлению к месту  вчерашнего
взрыва. Крутой скат, состоящий  из  обломков  льда,  прерывисто  двигался.
Более мелкие куски, подпрыгивая, катились вниз и дальше, в коридор.
   Морг глянул вверх, и сердце его замерло.
   Задом наперед, так, что огромный зад  заслонил  все  небо,  по  ледяной
лавине спускался Лапа.
   -  Тюря!  -  прохрипел  Морг,  повернулся,  чтобы   удрать,   и   резко
остановился, скользя на льду.
   В слабом свете лампы было  видно,  как  Тюря  молча  борется  с  другим
огромным зверем.
   Морг беспомощно наблюдал за схваткой. Животное обхватило Тюрю передними
лапами; человек обеими ладонями старался отвести назад похожую на медвежью
морду. Зверь возвышался над  ним  почти  на  два  фута.  Крохотные  глазки
зловеще глядели на  Морга  через  голову  Тюри.  Зверь  урчал  от  злости,
преодолевая сопротивление рук Тюри,  и  Морг  почуял  запах  его  дыхания,
напоминающий гниющую падаль. Одежда Тюри была разорвана,  по  голой  спине
текла кровь, окрашивая в алый  цвет  серебристый  мех  вокруг  похожих  на
лезвия когтей.
   Морг увидел, что Тюря безрезультатно лупит киркой  по  голове  Лапы;  в
тесном пространстве нельзя было размахнуться. Морг всхлипывал от страха  и
отчаяния, а Тюря все слабел и  слабел.  Боль  и  напряжение  собрали  кожу
вокруг глаз гиганта в складки.
   - Беги, друг, - задыхался он, - я выиграю! Я выиграю!
   Последняя лавина  льда  достигла  дна,  и  появился  второй  зверь.  Он
двинулся в круг света, заполняя собой весь туннель, и  блестящими  глазами
наблюдал за ходом борьбы, ожидая своей доли в  добыче.  Морг  проскользнул
мимо борющихся и спрятался в колышущейся тени; битва продолжалась над  его
головой.
   Тюря стонал от муки: объятия Лапы сжимались все  крепче,  когти  глубже
впивались в тело. Зверь почувствовал запах крови, и с челюстей его потекла
слюна. Окутанную паром дыхания морду отделял от  лица  человека  последний
дюйм; зверь фырчал от возбуждения.
   - Беги, мой  друг,  -  прошептал  Тюря.  Морг  услышал  и  заплакал  от
бессилия.
   И не думая о том, что делает, схватив лампу, разбил ее о голову  зверя.
Масло потекло по плечам Лапы и взорвалось пламенем.
   Ледяной туннель наполнился светом;  с  каждого  изгиба  стены  смотрела
пылающая голова Лапы. Морг подхватил Тюрю и поволок по коридору  прочь  от
места схватки.  Второе  чудовище,  перепугавшись,  попятилось  к  ледяному
обвалу. Морг упорно тащил Тюрю дальше,  и  скоро  поворот  скрыл  от  него
огненный ад.
   Помогая Тюре идти  по  туннелям,  Морг  слышал  по  сторонам  шорохи  и
ворчанье  бесчисленных  Лап,  которые  беспокойно   двигались   в   темных
помещениях магазинов, возбужденные, каким-то образом  разделяющие  боль  и
ужас своего собрата. Животные,  очевидно,  дремали,  когда  Морг  с  Тюрей
направлялись к обвалу; сейчас пространство  подо  льдом  буквально  кишело
ими.
   Добравшись до  дубовой  двери,  закрывающей  вход  в  колокольню,  Морг
втолкнул Тюрю внутрь и обернулся на свет, неожиданно вспыхнувший сзади.  В
отдалении появился горящий Лапа - голова и плечи в венце огня, повторенном
в тысяче искаженных отражений, в тысяче сверкающих вспышек вдоль коридора.
Животное кричало от боли, потом упало на пол, круша в последних  судорогах
лед.
   Захлопывая  тяжелую  дверь  и  задвигая  запор.  Морг  слышал   громкий
мучительный рев: множество звериных голосов изливало скорбь  из-за  смерти
одного из них.
   - Вот теперь ты нас прикончил, пьяная скотина, - жаловалась Кокарда, со
страхом прислушиваясь, как тяжелые тела ударяются о дверь внизу. - Впустил
их с черного хода. И это после того, как мы столько работали, улучшая нашу
обороноспособность.
   Малышка подняла глаза от ран Тюри, которого она перевязывала.
   - Это несправедливо, - сказала она. - Морг не мог о них знать.
   - Во всяком случае, - уверенно сообщил Прутик, - мы  можем  поднять  на
"Снежной принцессе" временный парус и убраться отсюда. Кокарда со  мной  в
каюте, а вы четверо снаружи.
   - Тюрю нельзя перевозить, - возразила Малышка.
   - "Снежная принцесса" еще не закончена, - сказал Горилла.
   - Даже потихонечку ехать нельзя? - умоляюще спросил Прутик.
   - Боюсь, что нет.
   Кокарда внимательно смотрела на  всех,  ощущая  в  желудке  тошноту  от
бессилия.
   Ночью она взобралась  на  галерею,  неся  банку  лампового  масла.  Она
проделала этот путь несколько раз, не спуская глаз со спящих внизу.
   В темноте все было не так уж плохо.  Ветер  беспокоил  ее,  врываясь  в
отверстия кровли, но не доводил до паники; а  волнующейся  белой  пустоты,
которая при дневном свете наполняла ее животным страхом, не было видно.
   Кокарда выбрала позицию у отверстия, которое находилось в точности  над
интересующим ее местом каменной  стены;  над  тем  самым  местом,  где  за
стеной, как говорил Горилла, стояла "Снежная принцесса". Идея,  овладевшая
Кокардой, была простой и примитивной. Раз  не  поедут  она  и  Прутик,  не
поедет никто. Кокарда собиралась облить лодку маслом и поджечь.
   Дрожащими пальцами она чиркнула спичкой и кинула ее в отверстие.  Ветер
погасил ее и унес.
   Кокарда зажгла еще спичку.
   И еще.
   Всхлипывая от разочарования, она бросала в пустоту спичку за спичкой.
   Спичечный коробок опустел. Неиспользованные банки стояли у ног. Кокарда
в бешенстве собралась пнуть их ногой. Внизу кто-то зашевелился.
   Раны Тюри были перевязаны; он лежал  с  закрытыми  глазами,  глубоко  и
часто дыша. Горилла, Малышка и Морг направились  к  лестнице,  ведущей  на
галерею.  Шум  внизу   усиливался;   удары   по   дубовой   двери   теперь
сопровождались треском, как будто дверь разламывали в щепки.
   - Мы не можем уехать на твоей лодке, Горилла? - тихо спросил Морг.
   - Не думаю. Она застрянет в снегу из-за  лишнего  веса.  Но  это,  быть
может, наш единственный шанс. Прутика и Кокарду можно прикрыть одеялами, а
Тюря будет править лежа. Остальным придется идти  на  лыжах.  Но  это  все
равно означает троих в лодке, а она рассчитана на одного, на двоих - самое
большее. И как мы переправим Тюрю по лестнице?
   Они взобрались на галерею и выглянули  наружу,  на  крутящуюся  вихрями
белизну. Они увидели пропасть в снегу - глубокую трещину слева от  них.  В
сотне ярдов от нее резвилась в снегу стайка юных Лап, играющих, как щенки,
пока старшие обыскивали ходы внизу в поисках свежего мяса. Десятью  футами
ниже отверстия, сквозь которое  они  смотрели,  лежала  лодка  Гориллы.  С
подветренной стороны колокольни, полузанесенные  снегом,  валялись  детали
"Снежной принцессы", к сборке которых еще не приступали...
   Столпившись  вокруг  колокольни  и  глядя  на  людей  умными  голодными
глазами, ждали Лапы.



        10

   Кокарда и Прутик сидели у подножия каменных ступеней, со страхом  глядя
на дубовую дверь. Дверь  содрогалась  снова  и  снова  всякий  раз,  когда
массивная туша ударялась о нее с  другой  стороны.  Вдоль  волокон  дерева
ползли узкие трещины. У караульщиков были ружья, и время от  времени  они,
не целясь, стреляли в дверь.
   - Долго она  не  выдержит,  -  безнадежно  пробурчал  Прутик,  поднимая
винтовку и делая очередной выстрел.  Каменные  стены  усилили  звук.  Пуля
ударилась в дерево.
   - Пули не проходят, - сказал он. - Пули эта дверь останавливает, а  Лап
пропустит. - Прутик  резко  поднялся  с  места.  -  Идем  отсюда.  Наверху
безопаснее. А те-то еще где застряли?
   - Подожди, - сказала Кокарда. В ее резком голосе звучало подозрение.  -
Ты прав. Они очень долго торчат наверху... Ты знаешь, что случилось?  Этих
засранцев уже там нет! Удрали и оставили нас здесь одних! Смылись!
   Она вскочила на ноги и затопала по ступенькам наверх.
   - Вы здесь? - крикнула она так, что ее голос отдался эхом.
   Лежавший на животе Тюря зашевелился и открыл глаз.
   Сверху раздалось два выстрела, затем голос Гориллы.
   - Здесь мы, - устало отозвался он.
   - Хорошо! - кричала Кокарда. - Потому  что  мне  только  что  пришло  в
голову, что у тебя могла появиться идея смотаться  отсюда  с  Моргом  и  с
любовницей. Какого черта стреляешь?  Приманишь  Лап  к  колокольне,  дурак
чертов!
   - Они уже тут, - ответил Горилла.
   С пола послышался голос Тюри, потемневшего  от  медленно  поднимающейся
злости.
   - Малышка не смотается, - четко заявил он.
   - Выходит, мы окружены? - крикнула Кокарда.
   - Боюсь, что так.
   - Малышка никогда не сматывается.
   - Заткнись, болван... Мы идем наверх! - надрывалась Кокарда. -  Я  тебе
не верю!
   - Оставайтесь там. Я спускаюсь. Морг! Вы  с  Малышкой  подождите  здесь
наверху. Я пойду разберусь с этими дураками. Наша единственная возможность
уцелеть - это убивать Лап  одного  за  другим,  пока  они  поднимаются  по
ступенькам. Вместе отступить  на  галерею  не  удастся.  Поднять  по  этой
лестнице Тюрю мы не сможем. Значит, придется как-то отгонять их...
   - Я слышала, как  ты  назвал  нас  дураками!  -  верещала  оскорбленная
Кокарда.


   - Их, наверно, тут больше сотни, - сказала Малышка.
   Некоторое время Морг молчал.
   - Не чувствуешь, пахнет маслом? - вдруг спросил он, принюхиваясь.
   - Да... Видишь, тут стоит несколько банок.
   Морг высунулся из дыры в шпиле и поглядел на Гориллину  снежную  лодку.
На миг ему вспомнилась Кокарда.
   Потом он поднял глаза и начал разглядывать равнину.
   Морг думал о Лапах.  То,  что  о  них  говорил  Горилла.  То,  что  ему
самому... приснилось?
   - Малышка, - сказал он. - Я хочу, чтобы  ты  меня  прикрыла.  Сейчас  я
спущусь к лодке, а ты отгоняй  Лап,  пока  я  буду  внизу.  Как  только  я
поднимусь обратно, бросай трос.
   Он ослабил веревку, которая  шла  вниз  к  привязанной  лодке,  выкинул
наружу банки с маслом, поднял с помоста лампу и неловко выбрался на улицу.
Спускаться вниз, на снег, пришлось, держась за лестницу одной рукой.
   Звери  начали  подходить  ближе,  беспокоясь,  истекая  слюной.  Сверху
заговорило ружье Малышки.


   С оглушительным финальным треском толстая  дубовая  дверь  сорвалась  с
петель и упала. По ней кувырком влетел огромный зверь - вихрь белого  меха
и размахивающих  когтистых  лап.  Затрещало  оружие  Гориллы,  и  животное
замерло.
   Рыча и  ворча,  стая  ворвалась  в  открывшийся  проход,  и,  стиснутая
дверными косяками,  на  мгновение  застряла;  Горилла,  Прутик  и  Кокарда
осыпали зверей градом пуль. Лапы оседали на пол с воплями  боли,  похожими
на  человеческие.  Те,  что  были  сзади,  перелезали  через  упавших.  Из
разинутых пастей при виде троих людей на ступенях текли слюни. Комнату за-
полнила звериная вонь.
   - Начинайте отходить! - крикнул  Горилла,  подстреливая  первого  Лапу,
который уже запрыгал вверх  по  ступенькам.  Животное  скатилось  обратно,
вызвав замешательство. Прутик уложил второго пулей в горло.
   Кокарда уронила винтовку и кусала пальцы, стараясь сдержать вопль;  еще
один  зверь  поднялся  высоко  на  задние  лапы  и  с   воем   завертелся,
разбрызгивая хлынувшую из брюха кровь.
   Помещение было забито Лапами, а звери все  еще  втискивались  в  дверь,
загоняя своих собратьев на ступени. Горилла и  Прутик  медленно  пятились,
непрерывно стреляя в шевелящееся белое месиво внизу. Пули попадали в цель,
о чем свидетельствовали визги и рев, но нападающих было слишком много...
   Горилла обнаружил, что стоит на полу в колокольне.
   - Бегите оба! - закричал он. - Вверх по лестнице, быстро!
   Приказ был излишним: Кокарда и Прутик уже сбежали. Отшвырнув  винтовки,
они дрались у лестницы за право забраться первым.  Горилла  занял  позицию
для последнего боя: оружие наготове, тело Тюри - между ногами.
   Передовой Лапа вкатился по ступенькам наверх, увидел двоих  оставшихся,
поднялся на дыбы и в четыре шага пересек помещение, не обращая внимания на
пули, попадавшие в его тело. Встав  перед  Гориллой,  он  пренебрежительно
отбросил ружье в сторону массивной лапой.
   Горилла смотрел на зверя...
   Тянущиеся к нему лапы замерли, затем опустились вниз.
   Животное застыло словно в нерешительности, и Горилла  посмотрел  ему  в
глаза.
   Мохнатое тело рвали пули, выпущенные сверху, но  бесконечное  мгновение
зверь продолжал стоять неподвижно, а позади ждали другие Лапы -  наблюдая,
не двигаясь...
   Потом чудовище повернуло назад. Повернули сразу все.
   Сперва медленно, почти задумчиво, они зарысили  назад  к  люку,  затем,
торопясь все  больше  и  больше,  спустились,  натыкаясь  друг  на  друга,
толкаясь в стремлении поскорее покинуть помещение. Звери издавали странные
звуки.
   Они исчезли. Колокольня была свободна.
   Горилла поднялся наверх.
   Прутик с Кокардой  сидели  на  галерее.  Морг  и  Малышка,  захваченные
зрелищем, смотрели наружу.
   Унылые снежные поля кишели бегущими Лапами.  Они  покинули  окрестности
колокольни. Они неслись, подскакивая, по снегу, среди поземки,  выбирались
из расщелины, лезли друг на друга, торопясь присоединиться к стае. Их было
более двух сотен, и все спешили в одном направлении - по ветру.
   Вслед за полыхающим алым огненным шаром.


   Далеко на западе смуглый человек, закутанный  в  меха,  может,  слышал,
может, нет шум повального бегства; может быть, видел, а может, и не  видел
свечение в небе, когда видимость на мгновение улучшилась  перед  тем,  как
испортиться опять. Неважно, слышал он или видел,  -  он  знал.  Он  ощутил
страх и тревогу множества звериных душ,  сливающихся  с  его  собственной,
угрожающих в своем отчаянии и панике потопить  его  самого.  Он  внутренне
встряхнулся, поморгал, хотя видеть было нечего и некого -  и  вновь  обрел
власть над своими мыслями.
   Мысли эти были мыслями животного - такими же, как и у любого Лапы.


   Морг было поспешно удалился, но вскоре опять присоединился к остальным,
потирая руки. Глухой грохот потряс башню.
   - Совсем маленький взрыв на этот раз, - довольно сообщил он.  -  Только
чтобы закрыть дыру. Больше они там не пролезут.
   Плачущая Кокарда просила прощения  за  все,  что  она  сделала.  В  чем
состояли многие из ее грехов, было не вполне ясно.
   - Забудь об этом, - сказал ей Морг. - Завтра тебе станет  легче.  Опять
будешь, как всегда... к несчастью.
   Тюря сбивчивые извинения Кокарды понял неправильно.
   - Я говорил, что Малышка не будет сматываться, - дружелюбно твердил он.
- Малышка никогда не смотается от  Вильяма  Чарльза.  Кокарда  Малышку  не
понимает. - Он  обнял  здоровенной  рукой  талию  хрупкой  приятельницы  и
притянул ее к себе вниз, на пол.
   Глядя на них, Горилла ощутил странную печаль.  Ему  пришлось  заставить
думать себя о реальном мире.
   - Знаете, я предположил, что если застрелить несколько штук, они начнут
есть мертвых и на этом успокоятся.
   - А вместо этого ты заставил  их  отступить  перед  твоим  взглядом,  -
восторженно крикнул Прутик. - Мощь человеческих глаз!
   - Да не совсем так. Расскажи им, Морг.
   Морг бессознательно выпятил грудь. Открыл рот, чтобы все рассказать,  и
быстро закрыл его.


   Способности Морга не были уникальными, как он  думал.  Человек-животное
понял бы его - тот самый человек, который в этот момент изменил  положение
в котором лежал под снегом,  как  неродившийся  плод,  укутанный  в  меха.
Человек под  снегом  и  раньше  улавливал  отголоски  Моргова  сознания  в
последние несколько недель, когда бы пьянство ни посылало это  сознание  в
ночной полет, где реальность перемешивалась с воображением.  И  хотя  этот
человек ни разу не встречал Морга, он его ненавидел.
   Человек под снегом встал на колени. Он поднял руку и колотил  затянутым
в перчатку кулаком по кровле своей каморки, пока  меж  сыпавшимися  сверху
кусками смерзшегося снега и льда не показался дневной свет. Тогда он встал
на ноги, пропихнув голову и плечи сквозь отверстие, и огляделся. Он ничего
не увидел: над слежавшимся снегом мела поземка и колола ему глаза. Кряхтя,
он вытолкнул себя из норы и выпрямился.
   Теперь он видел их. На юго-востоке приближающиеся расплывчатые силуэты.
В душе человека, выбравшегося из-под снега, была грусть -  многие  из  них
погибли. И вслед за грустью он ощутил страх  -  свой  собственный,  личный
страх - оттого, что не мог различить,  где  кончалась  скорбь  животных  и
начиналась его собственная.
   "Настанет день, - подумал он, - когда мы будем единым целым; пока что я
повелеваю этими животными, но когда-нибудь они возьмут власть надо мной".
   Возможно, что тот же самый страх  не  дал  Моргу  рассказать  обо  всем
остальным. Возможно, он  боялся,  что  в  один  прекрасный  день  звериные
помыслы, объединившись, полностью завладеют им, когда он  будет  лежать  и
позволять алкоголю вымывать по капле его индивидуальность - и он проснется
без разума, с инстинктами Лапы  и  увидит  своих  друзей,  спящих  вокруг,
беспомощных...
   Морг боялся еще и  того,  что  над  ним  будут  смеяться.  Разве  можно
рассказать Прутику или Кокарде, как под влиянием крепких напитков  к  нему
пришли дикие сны и как на основании этих  сноп  и  их  связи  с  тем,  что
случилось после,  он  заключил,  что  Лапы  в  какой-то  степени  обладают
телепатией? Что он сам, утопив невидимые стены, окружающие  его  разум,  в
спиртном, способен улавливать их мысли?
   Кокарда  никогда  не  перестанет  над  ним  издеваться:  "Давай,  Морг,
выпей-ка еще да  расскажи  нам,  что  сейчас  придумывают  Лапы.  Неплохой
предлог уговорить бутылочку-другую, а, Морг?"
   Ну нет...


   - Мы с Гориллой заметили, что Лапы начали  действовать  совместно,  как
будто они все одно целое,  -  сказал  наконец  Морг.  -  У  них  появилась
организация. Они мыслят все вместе.
   Там, в туннелях и  вокруг  колокольни,  они  нас  окружали.  Для  этого
требуется какое-то взаимопонимание. Говорить они  не  могут,  значит  есть
что-то еще... - Морг  разгорячился,  увлекшись.  -  Во  всяком  случае,  в
стороне, куда дует ветер, были их детеныши. - Морг ткнул пальцем в воздух,
воссоздавая сцену, и все взгляды последовали за этим выразительным  жестом
- настолько Морг завладел  воображением  слушателей.  -  Под  башней  была
снежная лодка, а рядом  с  нами  стояло  несколько  банок  масла.  -  Морг
взглянул на  Кокарду  и  неприятно  улыбнулся.  -  Так  что  Малышка  меня
прикрыла, а я поднял парус, поджег лодку  и  пустил  ее.  Лодка  двинулась
прямо на маленьких Лап, те испугались и побежали со всех ног, рассыпавшись
по снегу во всех направлениях. Взрослые это увидели, а кто не мог увидеть,
почувствовал. Ну, и не стали здесь задерживаться.  Чтобы  родители  бежали
побыстрее, нет ничего лучше, чем опасность для потомства...
   Морг одарил всех улыбкой - герой дня. На него смотрели  с  почтительным
восхищением.
   - Ну что  же,  -  продолжал  он,  -  ценой  небольшой  потери  -  лодки
Гориллы...
   - То есть "Снежной принцессы", ты хочешь сказать? - торопливо поправила
его Малышка.
   Морг вытаращил на нее глаза, открыл было рот, но передумал.
   На лице Гориллы медленно появилась улыбка.
   - Очень жаль, что вся работа, затраченная на "Снежную принцессу", пошла
прахом, - сказала Малышка. - Но по  сравнению  с  полученной  пользой  это
небольшая жертва. Можно построить другую лодку. Тюря хорошо  умеет  делать
снежные лодки; в Бови он этим и занимался.  Он  строил  большие  лодки.  -
Малышка улыбнулась своему другу-исполину.
   Горилла и Морг смотрели на Малышку  с  восторгом.  Несколькими  словами
девушка уничтожила проблему, которая мешала  им  долгие  недели.  "Снежная
принцесса" официально прекратила существование.
   - Зачем нам лодка? - басисто засмеялся Тюря. - У нас и так есть Снежная
Принцесса. - И он крепче прижал к себе Малышку.
   Хмурая  Кокарда  начала  сомневаться,  так  ли  уж  Тюря  глуп,   каким
кажется...



        11

   Человек, который прятался под снегом, не действовал опрометчиво; в  нем
осталось достаточно человеческого, чтобы избегать этого. Несколько раз  он
делал вылазки: похожий на шар в своих меховых  одеждах,  выбирался  из-под
снега, привязывал к ногам широкие снегоступы и тащился на восток, где  над
волнующимся снежным морем поднимался церковный шпиль. Деревня, скрытая под
снегом, до некоторой степени уже была ему  знакома  благодаря  прочитанным
мыслям Лап.
   "Скоро я узнаю ее получше, - думал он. - А в должный срок все это будет
моим". Это и толкало его к действию - жажда власти, которую он не в  силах
был получить без помощи Лап. Кто-нибудь другой мог бы считать  достаточным
держать временами под контролем примерно сотню  Лап,  но  он  стремился  к
иному.  Человек  в  снежной  норе  хотел  властвовать  над   человеческими
существами, уничтожать их; он хотел этого все время с  тех  пор,  как  его
изгнали.
   Поэтому теперь  он  выжидал,  пока  намеченная  добыча  не  вернется  к
нормальному образу жизни после вызванного победой возбуждения. Его любимцы
приносили ему красное мясо, которое он съедал сырым,  обсасывая  мякоть  с
костей, а потом  обгладывая  кости  до  безукоризненной  белизны.  Ему  не
приходило в голову поинтересоваться у Лап, что это за мясо; это  не  имело
значения. Мясо было единственной пищей, которую он мог достать.
   Он никогда бы  не  признался  себе,  что  перспектива  власти  была  не
единственной причиной, побуждающей его прятаться  здесь  и  ждать,  вместо
того чтобы бродить и охотиться со стаей Лап. Был и еще один  мотив  в  его
поведении - правилось ему это или нет.
   Изгнанник тосковал по человеческому обществу.


   Тюре хватило одного взгляда,  чтобы  убедиться  -  конструкция  снежной
лодки, придуманная Моргом, никуда не годится.
   -  Нет,  дружище,  -  говорил  он,  разглядывая  глубокие  царапины  на
полированной крышке стола, - нет. Ты очень стараешься, чтобы снежная лодка
была похожа на лодку. Но она не лодка, она - как плоский домик.
   - Да-да. Я об этом думал. Но вот все, что у меня было. Погляди. -  Морг
протянул Тюре книгу с лодками. Тюря провел громадным пальцем по очертаниям
нарисованного судна.
   - У тебя вышла бы отличная лодка  для  воды,  я  уверен,  -  по-доброму
сказал Тюря.
   Морг вздохнул.
   - Это у меня тоже не вышло. Все получалось не так,  как  надо,  даже  с
помощью Гориллы. Под конец я просто отпиливал куски дерева и  кидал  их  в
снег, чтобы Прутик и Кокарда ни о чем  не  подозревали.  Горилла  об  этом
знал, разумеется. Он сказал, что когда-нибудь  я  научусь  лучше  и  сумею
вправду построить лодку. Только я боюсь, этого никогда не будет.  Все  это
выше моего понимания. А  Горилла  сказал:  продолжай  дальше,  потому  что
галерея кончена и нам теперь нужна другая цель.
   Неожиданно для себя Морг почувствовал облегчение. Несмотря на успехи  в
других делах, неудача со "Снежной принцессой" терзала его ощущением  вины.
Теперь  наконец  он  смог  об  этом  рассказать.   А   лучшего   слушателя
доверительных признаний, чем Тюря, трудно найти. Гигант не только  излучал
доброту и сочувствие, но и обладал великим даром немедленно все забывать.
   - Иметь цель - это хорошо, - заметил Тюря, у которого никогда  не  было
никакой цели, кроме разве  служения  Малышке.  -  Будем,  значит,  строить
другую лодку, лучше этой. - Вопрос  цели  он  выбросил  из  головы,  чтобы
освободить место для более важных вещей. - Как назовем эту новую лодку?  -
спросил он.
   - Первая лодка называлась "Снежная принцесса", даже не  знаю,  как  так
вышло. Вообще, имя хорошее. Давай назовем вторую "Снежная принцесса-2"?  -
предложил Морг.
   - Не надо.
   -  О...  -  Морг  принялся  перелистывать  страницы  своей  книги,  ища
варианты, и увидел  фотографию  судна,  на  его  взгляд,  включавшего  все
детали, которые  должны  быть  у  лодки.  У  него  были  высокие  мачты  с
квадратными парусами. Были стройные  трубы,  черные  и,  как  положено,  с
дымом. А лучше всего были два большущих колеса с лопастями,  крутящиеся  в
середине корпуса, под которыми вода превращалась в белую пену. - Вот  это,
что называется, лодка! - восхищенно  отметил  Морг.  -  "Южный  Крест",  -
прочитал он вслух.
   - Отличное имя.
   - Хорошо,  так  и  решим.  "Южный  Крест".  Теперь...  -  Морг  оглядел
мастерскую. На полу у стен лежали штабелями доски. Кроме стола, стояло еще
несколько верстаков, на которых был  разложен  великолепный  набор,  какой
только  любитель-корабел  когда-либо  мог  иметь  -  весь   запас   ручных
инструментов, который нашелся в процветавшем  некогда  скобяном  магазине.
Морг,  впрочем,  не  был  ими  доволен,  считая,  что  инструменты  должны
работать. Ясно было, для чего каждый предназначен, а вот  действовать  они
не желали. С помощью специальной литературы Морг разобрался, что  для  них
нужно электричество, о котором  так  часто  упоминал  Старик.  Но  достать
электричество Морг был не в состоянии.
   - Сойдут эти инструменты? - спросил он с тревогой.
   - Сойдут прекрасно.
   - Хорошо... Тогда давай начнем.
   - Сначала сделаем новую лодку для Гориллы, - сказал Тюря.


   Дни ожидания превратились в недели,  но  время  это  не  пропадало  без
пользы.   Человек,   живущий   под   снегом,   размышлял   и   планировал,
контролировал,  обучал.  Лапы  теперь   подчинялись   его   командам   без
промедления;  бежали  стадом  по  снежному  полю,  как  один  поворачивали
направо, когда он этого хотел, убивали, кормились. О чем бы он ни  подумал
- Лапы все делали; но - и  это  доставляло  ему  немало  тревог  -  власть
животных над его собственными эмоциями усилилась. Он разделял родовые муки
Лапы-самки, против  желания  он  наслаждался,  погружая  морду  в  теплые,
дымящиеся внутренности добычи, обнюхивая и жуя.  Однажды  его  вырвало  от
отвращения, и пришлось копать новую нору.
   Встревоженные этим объединением Лап, ловцы мяса  перебрались  на  новые
территории, к востоку, где с расправленными парусами охотились  в  снежных
полях на путешествующих между деревнями людей, Лап-одиночек и мелкую дичь:
горностая, полярного полка и песца. В должный момент  человек  под  снегом
обнаружил, что его стая начинает голодать, что означало голод и  для  него
самого.
   Был еще один источник пищи, о котором он  уже  подумывал.  С  недавнего
времени ему случалось принимать мысленные излучения, исходящие  из  места,
определить которое было затруднительно, но которое могло находиться только
под снегом и много глубже, чем его собственная нора. Он  предполагал,  что
они могут исходить из погребенной деревни,  и  сначала  даже  путал  их  с
мыслями Морга.
   Только это были  мысли  животных  -  невнятные,  прямолинейные,  тупые.
Где-то внизу водились звери, крупные, но как будто  отличающиеся  от  Лап.
Прячущийся под снегом попробовал управлять ими и не сумел, потому что  эти
новые существа думали не так, как он. Они были спокойными,  кроткими...  и
поэтому бесполезными.
   Но, возможно, годились для еды. Он приказал Лапам рыть снег и  потерпел
одну из первых своих неудач. Звери боялись спускаться вниз, как  будто  не
могли забыть ужасных последствий предыдущей вылазки в туннели, когда около
дюжины их детенышей погибло, доставшись волкам.
   Так что наступило время  действовать.  Сейчас,  когда  стая  достаточно
голодна, чтобы охотно следовать команде:  "Убивай!"  -  но  не  настолько,
чтобы напасть на него самого или, следуя инстинктам,  отправиться  на  юг,
бросив его одного под снегом...


   - Снаружи  кто-то  есть!  -  сообщил  Горилла,  занявший  выгодную  для
наблюдения позицию на галерее.
   Под ним на деревянном полу  неохотно  заворочались  закутанные  фигуры.
Огонь горел слабо, и в колокольне было холодно.
   - Так пристрели их! - крикнула в ответ Кокарда, раздраженная  тем,  что
прервали ее сон. В последнее время ее характер заметно испортился.
   Горилла не ответил; следя за темным силуэтом, приближающимся  к  башне,
он  нащупывал  винтовку.  Патроны  опять  кончались;  тщательные   поиски,
произведенные на прошлой неделе, не дали новых источников снабжения. Может
быть, думал Горилла, если продолжить  туннели,  найдутся  еще  дома.  Если
повезет - чей-нибудь личный арсенал. А если нет...
   Если нет, им всем придется бросить это место и пуститься в  путь  через
неприветливые снежные равнины на поиски нового дома. Патроны почти так  же
важны, как и пища. Лишенные оружия, они будут беспомощными. Фигура снаружи
приближалась.
   - Какого дьявола ты еще ждешь? - завопила успевшая полностью проснуться
Кокарда. - Хочешь, чтобы нас всех прикончили спящими?
   -  Поднимайся  и  встречай  смерть  лицом  к  лицу,   -   саркастически
посоветовал Морг.
   Кокарда поглядела на него с неудовольствием.
   - Я беременна, - напомнила она. - Мне нужен отдых.
   Когда она впервые сообщила об этом  некоторое  время  назад,  слушатели
отнеслись к новости с известным скептицизмом, но позже ее  увеличивающийся
живот убедил даже Морга.
   Прутик застонал у нее под боком и проснулся, бормоча:
   - Что за чертовщина тут происходит?
   - На нас напали. Горилла пригласил сюда ловцов мяса.
   - Я спускаю наружную лестницу, - крикнул с галереи Горилла.
   - О, Боже мой, - Прутик кое-как  поднялся  на  ноги,  потирая  кулаками
сонные глаза, и потянулся за своей винтовкой. - Он что, с ума сошел?
   Остальные два члена племени  лезли  на  галерею.  Малышка  на  лестнице
полностью завладела вниманием Прутика. Согласно законам тригонометрии, чем
выше  она  поднималась,  тем  большая  порция  ее  бедер  открывалась  его
вожделеющим глазам. Жизнь в  колокольне  была  монотонной,  и  Малышка  на
лестнице блистала в ней, как сверхновая звезда.
   Кокарда злющими глазами наблюдала за этим.
   Морг перевел взгляд  с  поглощенного  зрелищем  Прутика  на  необъятную
Кокарду, перекатывающуюся в  грязных  одеялах,  как  недовольный  бегемот.
Ухмыльнувшись,  он  подумал:  вот  уж   беременность   так   беременность.
Попробовал припомнить Кокарду стройной и не смог. В беременности ли  дело,
или она всегда была такая?
   Малышка и Тюря очутились рядом с Гориллой на галерее.
   - Что думаешь делать. Горилла? - тихо спросила Малышка.
   - Не знаю пока. Он один, а ловцы мяса ходят группами.
   Тем не менее Горилла положил палец на  курок,  внимательно  разглядывая
движущееся белое море.
   - О чем вы там наверху бормочете, черт  бы  вас  побрал?  -  послышался
голос Кокарды.
   - Я думаю, что надо дать ему шанс, - низким голосом неторопливо  сказал
Тюря.
   - Это правильно. Мы не можем стрелять в людей сразу, как только увидим.
Это занятие для ловцов мяса.
   Горилла имел еще и заднюю мысль: племя слишком  мало.  Если  кто-то  по
доброй воле хочет к ним присоединиться, это надо только приветствовать.  И
потом, у него наверняка будет оружие, а значит, и патроны...
   Неровное отверстие в церковном шпиле потемнело: незнакомец взобрался по
спущенной для него лестнице.


   Собравшиеся  в  колокольне  с  любопытством  разглядывали  друг  друга.
Пришелец освободился из своей меховой одежды и оказался властным  мужчиной
чуть ниже среднего роста, с темными волосами и глазами.
   - Я должен поблагодарить вас за теплый прием, - сказал он. -  Мой  путь
был долгим.
   - Откуда ты пришел? - спросил Морг.
   - У нас и без того мало еды. - Кокарда, успокоенная тем, что  пришедший
оказался один, продолжала лежать в постели.
   -  С  севера,  далеко  отсюда.  -  Мужчина  указал   в   неопределенном
направлении. - На нас напали.
   - Ловцы мяса?
   - Да.
   - А как насчет Лап? - спросил Горилла. - Равнины опять ими кишмя кишат.
   - Видимо, мне везло.
   - А то тебя бы здесь и не было, -  присоединился  к  разговору  Прутик,
заискивающе улыбаясь. - Меня зовут Прутик. Это вот Кокарда,  это  Малышка,
это Тюря, это Горилла, а эту грязную личность в углу зовут Морг. -  Прутик
сам не был особенно чистым, но чувствовал, что обязан отпустить шутку.  Он
встретился глазами с пришельцем и угадал в  нем  силу.  Прутик  не  хотел,
чтобы чужой относился к нему плохо, когда войдет в племя.
   - Рад познакомиться, - сказал чужой среди  общего  облегчения,  которое
последовало за вмешательством Прутика. - Меня зовут Аякс.
   - Кто это зовет тебя Аякс? - резко спросила Кокарда.
   - Те, кто живет на севере.
   Взгляд пришельца остановился на Кокарде; та собралась  было  продолжать
расспросы, но неожиданно замолкла и неуверенно улыбнулась.
   - А ты беременна. Кокарда, - отметил Аякс. - Это хорошо.
   - Спасибо.
   - Оружие у тебя есть? - дружелюбно поинтересовался Горилла.
   - Автомат. И запасные обоймы к нему.
   -  В  этом  племени  имущество  общее,  -  осторожно  сказал   Горилла.
Непроницаемый  взгляд  Аякса  остановился  на  его  лице.  -  Я  бы  хотел
предложить тебе отдать оружие.
   Исчезнувшее  было  напряжение  возвратилось  опять.   Все   внимательно
смотрели на странника.
   - Думаю, мне не следует этого делать, - невозмутимо ответил Аякс.  -  Я
привык к нему, понимаешь? В других руках  оно  может  оказаться  не  столь
эффективным.
   Морг бочком пробирался позади беседующих, описывая круг.
   Аякс обернулся  вроде  бы  случайно.  В  руке  его  появился  маленький
пистолет. Колокольня отозвалась эхом  на  резкий  звук  выстрела,  и  Морг
застыл на месте все еще с поднятой рукой, из которой вылетел кусок  трубы,
звонко ударившийся о стену и валявшийся теперь на полу.
   - Я уверен, что все меня поняли, - беспечно заметил Аякс.  -  Не  будем
обижаться, Морг?
   Морг промолчал.
   - Как знаешь, Аякс, - сказал Горилла, -  но  если  ты  хочешь  остаться
здесь, тебе придется работать вместе со всеми.
   - Большое спасибо, Горилла. Я уверен,  что  смогу  принести  пользу.  -
Улыбаясь, Аякс спрятал автоматический пистолет под одеждой.



        12

   Морг плелся в направлении "Семейного бакалейщика" по ледяному коридору,
который  сверкал,  отражая  пламя  его  лампы.  Он   прошел   супермаркет,
давным-давно очищенный от всего съедобного, потом магазин одежды.  Манекен
по-прежнему стоял в витрине, и  Морг  кивнул  ему.  Повернув  направо,  он
миновал "Винный Приют", ощутив при этом легкую грусть.
   Морг думал об Аяксе. Аякс не вызывал у него доверия.
   Пришелец был слишком ловок и слишком  независим.  У  него  были  чудные
глаза. Он избегал рассказов о  своем  прошлом.  Под  взглядом  Аякса  Морг
начинал чувствовать себя неуютно. В этом взгляде был хищный блеск,  как  у
ловца мяса при виде хорошего обеда. Да, именно такой  у  него  был  вид  -
голодный.
   Справедливости ради Морг подумал, что, может быть, он просто ревнует  к
чужаку Гориллу. Аякс мог бы стать хорошей опорой для  лидера,  а  Морг  на
Гориллу очень рассчитывал.
   Задняя стена "Бакалейщика" не выдержала давления льда, и то,  что  было
раньше на полках, валялось в беспорядке на полу. "Даже  жалко,  -  подумал
Морг, - что мы скоро уедем отсюда, как раз когда отыскался новый  источник
еды". Он принялся накладывать консервные банки на сани. Бобы,  спагетти  в
томатном соусе, тунец с гарантией, не содержащий ртути. Гадая про себя  от
нечего делать, что  такое  ртуть  и  какова  она  на  вкус.  Морг  пересек
помещение и, подойдя к стоящему отдельно стеллажу,  начал  снимать  оттуда
банки с молоком и всякие пакеты. Его взгляд с любопытством  задержался  на
лице Сибелиуса  -  маске,  предназначенной  для  вырезания,  на  последнем
пакете.
   Из-за стеллажа на него смотрело другое лицо... звериная морда.
   Длинная собачья морда, способная привести в ужас, с маленькими глазами,
поросшая жесткой белой шерстью.
   Морда была очень большой. Из черных ноздрей шел пар.
   Морг попятился, повизгивая от страха, а неизвестное существо встало  на
задние лапы и заглянуло через верхнюю полку, для удобства слегка  опершись
массивными лапами на коробки с зеленым хозяйственным мылом.
   Животное находилось между Моргом и  дверью.  Морг  нащупал  у  себя  за
спиной стену и, крича, вжался в нее.
   С интересом принюхиваясь, огромный зверь вышел из-за стеллажа и на всех
четырех лапах подошел ближе. Даже в  таком  положении  он  был  ростом  со
взрослого мужчину.
   - Горилла! - взвизгнул Морг.
   От Гориллы его отделяло более двух миль.


   Горилла несся наперерез  ветру  на  своей  новой  снежной  лодке,  туго
натягивая шкот. В эти дни стоило двигаться проворнее. Мало того, что ловцы
мяса снова промышляли в окрестностях, еще и  Лапы  чрезвычайно  выросли  в
числе, став угрозой племени.
   Аяксу на редкость  повезло,  что  он  сумел  прорваться  к  колокольне.
Изобретательный парень, похоже. От такого может быть польза.
   А с другой стороны, не следует слишком ему доверять.
   Так размышлял Горилла, пока лодка со свистом летела по снегу. Иногда он
видел издали группу ловцов мяса,  с  распростертыми  парусами  летящих  на
лыжах по ветру, но Лапы сегодня не попадались. Через  некоторое  время  он
направил лодку назад, к колокольне.


   Тюря и Малышка были заняты постройкой "Южного Креста". Тюря немелодично
гудел себе под нос, мерными взмахами ножа обстругивая сосновую  планку,  а
Малышка покрывала лаком деревянный распор.
   - Посмотри, Тюря! -  Малышка  показывала  ему  свои  руки.  Ногти  были
покрашены лаком; Малышке понравилось, как у нее получилось, и  она  хотела
поделиться своим удовольствием.
   Тюря едва взглянул. Его мысли были заняты большой лодкой, и,  продолжая
строгать, он хмурился.
   "Южный  Крест",  как  и  его  неоконченная   предшественница   "Снежная
принцесса", должен быть вместительной снежной лодкой с оснасткой  кеча.  В
длину он достигал двадцати футов от носа до кормы, и в  нем  с  умеренными
неудобствами могли спать шесть  человек.  Каюта  была  задумана  полностью
закрытой, чтобы противостоять хронической боязни пространства у Прутика  и
Кокарды. Лодка была почти готова; корпус,  уже  поставленный  на  полозья,
поднимался из снега рядом с  колокольней.  Оставалось  укрепить  последние
детали, поставить мачты и паруса.  Скоро  "Южный  Крест"  будет  завершен.
Племя заранее радовалось возможности уехать из деревни, подальше от Лап  и
ловцов мяса, в безопасные места на юге. Все племя, кроме Тюри.
   Тот знал, что "Южный Крест" никогда не двинется в путь.
   Тюря и раньше, в морозных северных краях, строил  снежные  лодки  и  по
опыту знал, какой максимальный вес может нести лодка, чтобы не зарыться  в
снег так глубоко, что и самый сильный шквал не сдвинет ее с места.
   Проблема заключалась в закрытой каюте, из-за которой ушло вдвое  больше
дерева, чем для обычной лодки  таких  размеров.  Тюря  удлинил  полозья  и
предусмотрел большую площадь парусов,  чтобы  нести  лишний  вес,  но  это
породило дальнейшие проблемы. При сильном боковом ветре, если лодка вообще
стронется  с  места,  она  окажется  слишком  тяжелой  в  верхней   части,
перегруженной парусами, и может опрокинуться. А опрокинувшись раз,  так  и
останется - очень уж она тяжела.
   "Южный Крест" не уйдет в плавание.
   Поэтому Тюря был несчастен и,  работая,  мурлыкал  похоронные  мелодии,
пока Малышка щебетала рядом. Нельзя ли добавить еще одну мачту,  рассуждал
он про себя. Это поможет уменьшить крен при встречном ветре. Но  для  трех
мачт лодка слишком коротка, разве что сделать паруса уже  и  выше;  а  это
опять увеличит крен...


   Прутик и Кокарда сидели  на  полу  колокольни,  захваченные  рассказами
Аякса о городе на севере.
   - Улицы с людьми, которые работают в магазинах, - говорил он. - Никаких
грабежей. Если чего нужно, идешь и покупаешь; всего для  всех  достаточно.
Искусственное освещение, гидропоника -  чего  только  в  Бристоле  нет.  В
туннелях сделаны крыши, чтобы не было обвалов; никакого льда и  не  видно.
Чтобы уходил несвежий воздух, на поверхность выведены широкие трубы.
   - Гидро... чего? - спросила Кокарда,  дружески  кладя  руку  на  колено
Аякса. Со времени его прибытия прошла неделя.
   - Гидропоника. Это когда еду выращивают в резервуарах.  В  любое  время
свежие овощи. Фураж для молодых оленей. Можно неделю не открывать ни одной
консервной банки и не проголодаться.
   - Как-то у нас кончилась еда, - заметил Прутик. - Был кошмар, пока Тюря
с Моргом не прорыли новый туннель к "Семейному бакалейщику".
   - И население все время растет.  Видишь  ли,  Кокарда,  другие  условия
жизни. Благоприятные. Можно иметь детей и ни о чем не беспокоиться.
   - Тюря здорово умеет рыть туннели, и Морг тоже. Морг всегда знает,  где
копать, только иногда употребляет слишком много динамита.
   Кокарда склонила голову на плечо Аякса.
   - Я боюсь рожать, - сказала она.
   - В Бристоле в таких случаях приглашают доктора.  Нужно,  чтобы  каждую
женщину перед  родами  осматривал  доктор.  Это  только  справедливо.  Это
тяжелое испытание, и каждый хочет увериться, что все будет в порядке.
   - Это ужасная вещь. Мужчины  обычно  не  понимают,  что  это  такое,  -
сказала Кокарда, которая ожидала первенца.
   - Меня восхищает сила духа, которую проявляют женщины. Они храбрее, чем
мы, мужчины. Я бы не хотел, чтобы мне пришлось рожать, Кокарда. Особенно в
таких условиях.
   - Один раз он устроил так, что обвалилось пятьдесят  футов  туннеля,  и
впустил туда Лап.
   - Попробуй уговорить Гориллу найти доктора, ладно, Аякс?
   Аякс улыбнулся и погладил Кокарду по голове.
   - Не беспокойся, Кокарда. Я знаю одного доктора, меньше  чем  в  десяти
милях отсюда.


   Сначала утро было безрезультатным,  а  теперь  становилось  определенно
опасным. С туго натянутым парусом  Горилла  направлялся  к  колокольне.  В
сотне ярдов за кормой, сокращая  расстояние,  скользили  преследующие  его
ловцы мяса. Над головой Гориллы свистели пули, и он присел за транцем,  не
теряя из виду церковный шпиль. В определенном смысле ему повезло,  что  он
не убил Лапу: дополнительный вес оказался бы для  него  роковым,  замедлив
движение.
   Он повернулся, чтобы рассмотреть ловцов. Их было восемь человек, широко
раскинутые на плечах паруса несли их вперед со скоростью, недостижимой для
лодки. Трещали выстрелы. Из-под широких лыж летел фонтанами снег.
   У Гориллы тоже было ружье, но обе  его  руки  были  заняты  управлением
лодкой. "Если они подберутся слишком близко, - подумал он, - я остановлюсь
и решу дело перестрелкой. У меня  есть  лодка  для  прикрытия,  а  они  не
защищены ничем..."
   Хор криков заглушил выстрелы. Один  из  ловцов  замахал  винтовкой  над
головой.
   С севера  приближалась  вторая  группа,  придерживаясь  курса,  который
обязательно  отрежет  его  от  колокольни.  Горилла  пригнулся  еще  ниже,
закрепил шкот и  спокойно  поднял  ружье,  готовясь  отстреливаться  одной
рукой, ведя  лодку  зигзагом.  Горилла  давно  примирился  с  возможностью
смерти. Смерть была  вокруг  все  время;  Горилла  постоянно  находился  в
состоянии легкого удивления, что ему  удавалось  так  долго  ее  избегать.
Вокруг него в дерево ударяли пули; скоро одна из них угодит в голову или в
позвоночник. Вопрос времени.
   Вторая партия ловцов мяса проехала вблизи колокольни. Горилла удивился,
что часовой - Аякс в это утро - не стрелял. Видимо,  кайфует  в  башне.  К
этому Горилла также отнесся спокойно.  К  борту  приблизился  ловец  мяса,
красные глаза смотрели вниз. Пуля  Гориллы  проделала  третий  глаз  между
ними, багровый. Ловец перекувырнулся, снег полетел во все стороны, как  от
взрыва снаряда.
   Еще двое появились по обеим сторонам, напоминая огромных парящих  чаек,
крутясь, чтобы прицелиться, в натянутых ремнях,  удерживающих  их  паруса.
Пуля задела ухо Гориллы; он едва  заметил  острую  боль.  Он  выстрелил  и
промахнулся, выстрелил еще раз и вновь промахнулся.
   Прямо в его грудь было нацелено ружье, медленно и четко палец нажал  на
спуск.
   Мир Гориллы покачнулся. Он падал сквозь крутящуюся слепящую  пустоту  и
больше ничего не чувствовал.


   Малышка  взобралась  на  галерею,  высунулась   из   дыры   и   бросила
обработанный  кусок   дерева   в   остов   "Южного   Креста",   постепенно
приобретающего  форму.  Когда  она  выпрямлялась,  ее  внимание  привлекло
какое-то движение. Малышка заслонила  глаза  от  ветра  и  снега  и  затем
нырнула обратно в башню.
   - Эй, там, внизу! - позвала она. - Кто должен  быть  на  часах?  Вокруг
кишат ловцы мяса!
   - Ловцы мяса? - В вопросе Аякса прозвучало легкое удивление.
   Малышка быстро спустилась вниз и  встала  с  ним  лицом  к  лицу.  Аякс
поднялся с пола и старательно отряхивался от пыли.
   - Да. Они там снаружи. - В ее тихих словах звучало бешенство, в  глазах
бушевал шторм. - Предполагается, что ты караулишь. Что ты  делал  все  это
время?
   - Я почувствовала себя нехорошо,  -  капризно  заявила  Кокарда.  -  Он
составил мне компанию.
   - У тебя есть Прутик.
   Кокарда красноречиво фыркнула, выражая презрение.
   - Ничего страшного не случилось, - небрежно сказал Аякс. - Они не могли
пробраться внутрь. Наружная лестница не спущена.
   - Они могли принести свои лестницы или угнать "Южный Крест". И в  любом
случае, мы всегда сторожим у отверстия, когда Горилла на охоте, чтобы пре-
дупредить его, если ловцы здесь болтаются. Стреляем несколько  раз,  и  он
слышит.
   На губах Аякса медленно распустилась улыбка.
   - А, понятно... Так ты о Горилле беспокоишься, да?
   Малышка покраснела, уловив в его тоне непристойный намек.
   - Разумеется, я о нем беспокоюсь! Он наш вождь! Тебе бы тоже надо о нем
побеспокоиться, если ты понимаешь, что для тебя хорошо!
   Прутик поднялся на ноги и подбирался к лестнице в нижний этаж.
   - Забыл кое-что в туннеле... - невнятно пробормотал он.
   Малышка опять полезла наверх, Аякс неохотно последовал за  ней.  Позади
Кокарда кричала на Прутика:
   - Что ты за мужик: оставляешь беременную женщину совсем одну! - В  виде
исключения ее  упреки  не  действовали  на  любовника,  который  торопился
убраться с театра военных действий как можно скорее.
   Малышка добралась до отверстия.
   - Аякс! - закричала она. - Сюда бегут еще ловцы! Быстрее!
   На их глазах группа ловцов мяса пронеслась совсем близко от колокольни,
ярдах в пятидесяти.
   - Стреляй!
   - Похоже, я забыл ружье внизу, - проворчал Аякс.
   - Господи! - Сверкая глазами, Малышка обернулась к нему. - В чем  дело?
Иди возьми его! Живо!
   - Баба еще будет мной распоряжаться!
   Малышка не слышала его. Она снова впилась взглядом в снежный простор.
   - Горилла, - прошептала она, пораженная. - О Боже... Это  Горилла  едет
сюда, и за ним гонится целая толпа. А эта кучка хочет его отрезать. У него
нет никаких шансов спастись...
   Преследователи догоняли Гориллу. Один поравнялся с  лодкой  и  исчез  в
водовороте лыж и хлопающих парусов, но на его месте появились двое других.
Тем временем вторая группа оказалась на расстоянии выстрела, и на  равнине
защелкали ружья.
   - Конец, - негромко произнесла Малышка. По ее лицу струились слезы.
   Взметнулся фонтан снега, и снежная лодка исчезла в  нем.  Ветер  быстро
разметал снежное облако. Ловцы остановились, сбросили  со  спин  паруса  и
сгрудились вокруг.
   - Какое исключительное невезение, -  ровным  голосом  заметил  Аякс.  -
Конечно, у меня не было времени познакомиться с ним как следует, но  я  не
сомневаюсь, что он был превосходным человеком. Даже если ему и недоставало
воображения. Ну что ж, вам будет нужен новый начальник...
   Речь Аякса резко оборвалась в тот момент,  когда  Малышка  влепила  ему
пощечину.


   Прутик никогда не считал себя мыслителем, оставляя это Моргу и Малышке.
Не был он и человеком действия. В этом не было нужды, ведь племя  включало
Гориллу и Тюрю.
   Разговаривать? Да разве удастся вставить хотя  бы  слово,  когда  рядом
Кокарда? А теперь еще и Аякс.
   Тем не менее, спускаясь по ступенькам, ведущим в туннели, он чувствовал
себя неуютно. Получалось, будто племя,  несмотря  на  прекрасные  качества
отдельных членов, находилось в трудном положении - от  потери  внутреннего
равновесия. Вокруг бушевали недобрые чувства.
   Это  случилось  очень  быстро.  Еще  на   прошлой   неделе   все   было
замечательно. Сейчас все готовы вцепиться друг другу в горло. Прутик думал
не только о вспышке Малышки, из-за которой он парой минут раньше  поспешил
укрыться в спокойствии туннеля. И с ним самим, Прутиком, что-то произошло.
Наверху, в колокольне, он заметил, что возмущен поведением Кокарды.  Видя,
как она подлизывается к Аяксу, он с удовольствием задушил бы  ее.  Неплохо
бы и Аяксу врезать по сальной роже,  только  что-то  в  глазах  новенького
предупреждало: это будет невыгодно.
   Прутик вошел в скобяной магазин  и  поставил  лампу  на  пол.  "Принесу
отсюда гвоздей и прочего. Малышке это понравится. Сделаю так, что от  меня
будет польза..."
   Он принялся выдвигать ящики; ища гвозди. Короткие медные, если  удастся
их найти, говорил Тюря. Гвоздей не было, а были удлиненные  цилиндрические
предметы с поблекшими надписями, но прочесть их Прутик  не  мог.  Впрочем,
это не имело значения; он знал и так, что это такое.
   Динамитные шашки.
   Прутик улыбнулся: полезная находка. Морг будет доволен. Запас  подходил
к концу и совсем истощился после того, как взрывами был пробит  коридор  к
"Семейному бакалейщику". Прутик переложил  содержимое  ящика  на  сани  и,
довольный собой, несколько минут стоял и смотрел на динамит.
   Жизнь во льду непредсказуема. Радость не длится вечно.
   Счастливое настроение Прутика за  один  миг  превратилось  в  отчаянный
страх. До его ушей донесся зловещий скрежещущий звук.
   Одна из стен скобяной лавки обрушилась  под  давлением  льда,  как  это
случилось с большинством строений в занесенной деревне, только  здесь  это
произошло совсем недавно. Бетонные блоки упали внутрь здания и открыли для
обозрения сверкающую стену из прозрачного льда. Оттуда и  доносился  звук.
Позади искрящейся поверхности в свете лампы  смутно  вырисовывалось  нечто
бесформенное, черное, движущееся.
   Прутик испустил вопль неподдельного ужаса и бросился наутек.
   Когда-то в племени был Старик, который умер или  был  убит.  Исчез,  во
всяком случае.  Он  имел  обыкновение  по  вечерам  угощать  соплеменников
историями, почерпнутыми  из  обширного  жизненного  опыта,  а  также,  как
утверждал Морг, из не менее обширных ресурсов фантазии. Старик  говорил  о
ядерной войне и странных результатах радиации. Говорил и о более  приятных
вещах: о зверях  и  птицах,  которых  племя  никогда  не  видело,  правда,
некоторые звери были неприятными, как и война.
   Прутик  пугался,  представляя  себе  пауков:  восьминогих,   волосатых,
непередаваемо  чуждых.  Когда  он  спал,  его  подсознание  соединяло  эти
элементы вместе. В то время как кошмары Морга были переполнены чудовищными
Лапами, Прутик часто проводил ночи, удирая в поту от огромных пауков.
   Сейчас же сны превратились в действительность. За ледяной  перегородкой
прятался гигантский тарантул, мутировавший под  действием  радиации,  века
проспавший во льду. Теперь, разбуженный  Прутиковой  лампой,  он  старался
проломить лед, чтобы схватить непрошенного гостя.
   Прутик схватил лампу. Поторопившись, он  поскользнулся  и  упал.  Лампа
потухла.
   Лежа в пугающей темноте, он слышал,  как  лед  трещал  и  осыпался  под
напором волосатого существа. Потом стало тихо.
   Потом - приближающееся царапанье и шорох.



        13

   Горилла постепенно приходил в себя, борясь с волнами  боли  и  тошноты.
Прошло какое-то время, прежде чем он  сообразил,  что  лежит  на  спине  с
высоко поднятыми ногами. Совершенно растерянный,  он  продолжал  некоторое
время лежать неподвижно, затем осторожно начал двигаться. Внизу - а  может
быть, наверху, - был виден свет: неправильное яркое пятно.
   По-видимому, он был жив; факт, который в нынешнем состоянии Гориллы  не
доставлял ему большого удовольствия. Затем он подумал, что ему  холодно  и
неудобно, и непохоже, что он в ближайшее время умрет, судя по тому, что  с
каждой секундой чувствует себя все хуже. Горилла всегда считал, что смерть
сопровождается эйфорией - это соответствовало его взглядам на жизнь.
   Так что, преодолевая боль, он  перевернулся  и  спустил  ноги  вниз.  В
маленьком пространстве его  окружали  разные  твердые  предметы  и  что-то
большое, мягкое и мокрое, оказавшееся  парусом.  Среди  твердых  предметов
была винтовка и прочее снаряжение. Лодка лежала над ним вверх килем.
   Стоя на четвереньках. Горилла поглядел вверх. Выше  опрокинутой  лодки,
гладкие и зеленые, поднимались стены ледяного колодца.
   Очевидно, лодка, на его  счастье,  провалилась  в  яму  и  защитила  от
дальнейших  попыток  его  подстрелить.  Откуда  взялась  яма,  Гориллу  не
волновало. Она была тут, и все.
   Горилла поднял руки и попытался сдвинуть лодку, но она прочно  застряла
между стенками. Однако его  движение  вызвало  громкие  комментарии,  и  в
дерево глухо ударила пуля. Ловцы мяса все еще находились наверху. Явно его
бессознательное состояние продолжалось недолго.
   Поверхность снега находилась примерно пятнадцатью футами выше.  Горилла
подобрал винтовку, размышляя, что делать дальше. Пространство вокруг  него
было футов пять в ширину; лодка оставляла высоту в четыре фута. Позади...
   Позади  открывалась  пустота.  Это  обнаружилось  неожиданно,   Горилла
пятился назад и вдруг соскользнул  вниз.  Гладкий  туннель  спускался  под
углом в сорок пять градусов, и, катясь по нему, Горилла набирал  скорость.
Он не выпустил ружья и старался вонзить его в лед, чтобы  затормозить,  но
двигался  для  этого   слишком   стремительно.   С   быстротой   мышления,
свойственной ситуации, когда грозит  непосредственная  опасность,  Горилла
сказал себе, что скользить ему недолго; вскоре он достигнет уровня земли.
   Логика, впрочем, не смогла успокоить воображение, которое подсказывало,
что туннель вот-вот швырнет его в вертикальную бездонную пропасть.
   На  благо  будущего  его  племени,  логика  оказалась  права:   туннель
постепенно стал горизонтальным. Горилла замедлил скольжение и остановился.
Он осторожно поднялся на ноги, нагибаясь  и  растопырив  руки  в  стороны,
чтобы удержать равновесие на льду. Туннель был высотой около  пяти  футов,
его наполняло прозрачное  свечение.  Горилла  двинулся  по  направлению  к
источнику необычного света.
   Вскоре он разглядел желтое сияние где-то внутри льда. Без особых надежд
он поднял над головой винтовку и принялся колотить по льду; тот неожиданно
поддался. Горилла полетел вперед, в облако чуть более теплого  воздуха,  и
растянулся по всю длину на твердом полу, неровном от  примерзшего  мусора.
Одновременно погас свет. Горилла с большой  осторожностью  пополз  вперед,
ощупывая дорогу руками.
   Его правая рука уперлась во что-то теплое, шевелящееся, влажное, мягкое
и отвратительное. Исполненный гадливости. Горилла отдернул руку,  но  было
уже поздно: теплое бросилось на него с бешеной яростью, тонко  поскуливая.
Оно было не меньше самого Гориллы и, катаясь по полу в  обнимку  с  ним  в
отчаянной схватке, проявляло удивительную силу.
   Скулеж перешел в  вопль,  сменившийся  безнадежным  бормотанием,  когда
Горилла начал побеждать. Четко послышались слова: "Гад волосатый". Горилла
ослабил хватку.
   - Постой! - сказал он. - Это ты, Прутик?
   Существо расслабилось.
   - Ой... Здравствуй, Горилла, - сказало оно.


   Тюря поднимался в колокольню с ящиком инструментов под мышкой.  Сегодня
к вечеру, возможно завтра, он поставит  на  лодку  паруса  и  приготовится
выслушивать  попреки  соплеменников,  когда  "Южный   Крест"   не   сможет
сдвинуться с места. Попреки были неизбежны, и Тюря  торопил  день  первого
путешествия, чтобы скорее все осталось позади. Незачем  больше  понапрасну
тратить время. Тюря не особенно беспокоился о том,  что  скажут  Морг  или
Горилла; он даже намекнул как-то Моргу о своих плохих предчувствиях. Моргу
удавалось  придумывать  спасительные  идеи.  А  Горилла   примет   неудачу
философски. Малышка, как известно, всегда благоразумна.
   Больше  всего  он  опасался  высказываний  Кокарды.  Кокарда  Тюре   не
нравилась. Он не мог понять, к чему она клонит. Тормоз на пути  прогресса,
злой язык и пораженческие настроения. Тюря догадывался, что Горилла думает
то же самое, но с  тех  пор  как  Кокарда  забеременела.  Горилла  изменил
отношение к ней и теперь обращался с этой ужасной женщиной с почтением.
   Тюря выбрался наверх. Хоть он не  отличался  чувствительностью,  гигант
немедленно понял, что что-то не так. Члены группы стояли кругом с мрачными
лицами; даже невозможный Аякс выглядел подавленным.
   Малышка кинулась к нему. Она плакала. Тюря  никогда  раньше  не  видел,
чтобы она плакала, и, ставя ящик наземь  и  заключая  Малышку  в  объятия,
почувствовал, как в нем медленно поднимается гнев. Никто  не  имеет  права
заставлять Малышку плакать.
   - Что случилось? - сурово спросил он,  озираясь  в  поисках  виновника,
чтобы дать ему по носу. Аякс выглядел подходящим кандидатом.
   -  Ох,  Вильям  Чарльз...  -  Голос  Малышки  был  настолько   заглушен
рыданиями, что тот едва узнал свое собственное имя.
   - Расскажи, в чем дело. Малышка.
   - Горилла... он погиб. Ловцы схватили его...
   Потребовалось время, чтобы эти слова дошли  до  медлительного  сознания
Тюри. Затем он спросил:
   - Где?
   - Снаружи, наверху.
   Тюря выпустил девушку и тяжелыми шагами направился к лестнице.
   - Не ходи! - крикнула Малышка. - Слишком поздно. И их там десятки!
   Тюря остановился в нерешительности. Взглянул на Кокарду.
   - Ему конец, - кивнула она с притворным сожалением.
   - Он умер как настоящий мужчина, -  тщательно  подбирая  слова,  сказал
Аякс. - Не одного ловца он прихватил с собой. Не повезло ему. Вообще...  -
его голос неуверенно затих.
   - Но, в конце концов, на нем  свет  клином  не  сошелся,  -  подсказала
Кокарда.
   - Он хотел, чтобы мы продолжали его дело, - добавил Аякс.
   - По-моему, вы просто не  понимаете,  что  Горилла  значил  для  нашего
племени... - Малышка старалась сдерживаться.
   - Ну, сейчас уже нет проку вдаваться во  все  это,  так  ведь?  -  Аякс
оживился. - Он бы не хотел, чтобы мы махнули на себя рукой только  потому,
что его нет больше с нами. О нет. Он был очень высокого мнения  о  нас.  В
память о нем мы будем продолжать хорошо  работать.  Кокарда,  может,  тебе
пора готовить ленч? Как продвигается строительство лодки. Тюря?
   - Но ведь только что умер Горилла, - удивился великан.
   - Да, да... Конечно, мы все очень о нем горюем. Но работа облегчит наше
горе.
   - Ленч может приготовить Малышка, -  сказала  Кокарда.  -  Я  не  очень
хорошо себя чувствую. От готовки меня тошнит.
   - Ты должна преодолеть это. Кокарда, - заявил Аякс. - Малышка нужна  на
постройке лодки.
   - Но ведь... совсем недавно ты говорил, что мне нужен доктор, - жалобно
возразила Кокарда.
   - Я так говорил? Ну, может, и нужен, когда лодка будет закончена. Может
быть, тогда мы об этом подумаем. Но не сейчас. Сейчас ты  можешь  заняться
ленчем. Тюря и Малышка продолжат работу над лодкой, а завтра, возможно, мы
ее уже испытаем.
   - Но...
   - Достаточно. Ну, а где остальные? Прутик и Морг. Где они?
   - Внизу, в туннелях, - обиженно ответила Кокарда.
   - Сходи приведи их. Тюря. За ленчем мы сможем обсудить  будущее  нашего
племени.
   Ошеломленный темпом  развития  событий.  Тюря  направился  к  спуску  в
туннели. Неожиданно он остановился.
   - Они идут, я их слышу, - объявил он.
   Массивная дубовая дверь, лежащая  у  подножия  лестницы,  загудела  под
ударами шагов. Тюря  вгляделся  в  идущих  и  обернулся  к  остальным.  Он
собрался было что-то сказать, но вместо этого начал хохотать, да так,  что
помещение  колокольни  отдалось  эхом  на  трубные  звуки   слоноподобного
веселья. Пораженные зрители уставились на него.
   - Кажется, ты слишком поторопился,  Аякс,  -  наконец  сумел  вымолвить
Тюря.
   Позади него из люка показались Горилла и Прутик.


   Позже, озабоченный тем, что Морг не появился к ленчу, Горилла  еще  раз
спустился в ледяной лабиринт. В прошлом длительное отсутствие, к чему  был
склонен Морг, обычно означало, что тот в  одиночестве  предается  пьянству
где-нибудь в отдаленном туннеле, - хотя в последнее время ему до некоторой
степени удалось взять верх над своим влечением.
   Горилла всегда опасался, что в один  прекрасный  день  Морг  так  долго
пролежит без памяти, что замерзнет насмерть.
   Шагая среди поблескивающего льда, вождь племени задерживался у  каждого
входа, высоко держа лампу,  чтобы  лучше  разглядеть  внутренность  хорошо
знакомых ему магазинов. Поблизости от  колокольни  следов  Морга  не  было
видно, поэтому Горилла направился к "Семейному бакалейщику".
   Прошло  немного  времени,  и  он  с  облегчением  услышал,   как   Морг
надтреснутым тенором возвещает, что сейчас споет песню о его старом доме в
Кентукки. Морг успел достигнуть стадии слезливости. Песне этой, а заодно и
понятию "тоска по дому", его когда-то давно выучил  Старик.  Не  исключено
было, что до колокольни Морга придется нести.
   Войдя в помещение "Бакалейщика", Горилла нашел Морга  лежащим  на  полу
посреди развала банок и коробок с большим  снежным  сугробом  под  головой
вместо подушки. Увидев друга, кутила помахал в знак приветливости бутылкой
"Чистого солодового из Гленфиддича".
   К ужасу Гориллы, сугроб слегка пошевелился и превратился  в  громадного
белого зверя с острыми зубами.
   - Морг! - поспешно прошептал он. - Ты же лежишь на Лапе!
   - Это снежный крот, Горилла, - поправил его Морг. - Вот что это  такое.
Роет ходы под снегом, во льду. Когти у него острые, и зубы тоже. А сам  он
хороший. Мы с ним добрые друзья. Я назвал его Клык.
   Горилла  внимательно  поглядел  на  незнакомое  существо.  Было  вполне
очевидно, что оно принадлежит к тому же виду,  что  и  Лапы:  была  похожа
голова, да и общее строение тела тоже. Но передние лапы зверя,  протянутые
так, что можно было разглядеть, отличались коренным  образом  -  огромные,
плоские, как лопаты, с короткими острыми когтями, явно приспособленные для
рытья. Видимо, в какой-то момент в прошлом один из  наименее  воинственных
Лап решил, что под снегом будет и теплее, и безопаснее.
   Животное глядело на  людей  нежными,  как  у  собаки,  глазами  и,  без
сомнения, выглядело вполне  безобидным.  Продолжая  изучать  его,  Горилла
вспомнил о некоторых странностях, замеченных им раньше, по  которым  можно
было догадаться о существовании в туннелях подобного зверя.
   - Мы сразу друг другу понравились,  -  говорил  Морг.  -  Когда  прошло
первое удивление. - Четкость его речи оставляла желать лучшего.
   - Морг, откуда ты знаешь, что он роет ходы под  снегом?  -  медленно  и
отчетливо проговорил Горилла. Теперь ясно, откуда взялась дыра, в  которую
он недавно провалился, но возник другой вопрос.  Ведь  если  это  животное
смогло добраться до деревни с поверхности снежного слоя, то и  Лапы  могли
сделать то же самое. Лапы уже побывали в ледяных коридорах...
   Морг в ответ подмигнул с хитрым, но заметно обеспокоенным видом.


   - Что конкретно ты намечаешь  делать.  Горилла?  -  поинтересовался  на
следующий день Аякс. Он, одетый в хорошо сшитый костюм из магазина мужской
одежды, стоял  посреди  бывшей  колокольни.  Все  остальные  расположились
вокруг, заканчивая ленч после целого утра работы над лодкой.
   Горилла поглядел на франта с раздражением.
   - Не знаю. Я еще не решил, - признался он. - Нынче, когда "Южный Крест"
закончен, нам ничто не мешает уехать отсюда, по-моему...
   Близ огня с несчастным видом зашевелился Тюря.
   - Горилла, - начал он, - я...
   - А куда мы отправимся? - спросил Аякс.
   - На юг, - предложил Морг неуверенно. Он страдал от головной боли.
   - Если отъехать очень далеко на юг, там есть места без снега, -  сказал
Горилла. - Я был там один раз. Ехал очень долго. Со мной тогда был Старик.
Мне там не очень понравилось...
   Аякс демонстративно вздохнул, окинул  взглядом  почерневшие  деревянные
стропила, грязный пол, бледные лица.
   - А ведь жаль покидать такое славное место, - вздохнул он.
   - В моем состоянии ехать нельзя, - заявила Кокарда.
   - Тебе следует  находиться  под  наблюдением  врача.  Это  элементарная
необходимость.
   - Опять сменил пластинку, да?
   - Существование племен вроде нашего зависит от таких  женщин,  как  ты.
Кокарда, которые хотят и могут рожать детей.
   Аякс с улыбкой оглядел присутствующих, довольный своей  высокоморальной
речью.
   - Какого дьявола это взбрело тебе в голову, красавчик? - напал на  пего
Морг.
   - Ты не хочешь признать за этой  женщиной  и  ее  нерожденным  ребенком
право на жизнь?
   Этот красиво сформулированный, хоть и чисто риторический вопрос  уложил
Морга на обе лопатки, и он замолк, пробурчав:
   - Я только хочу сказать, что никакого врача у нас нет, только и всего.
   - Аякс прав, до  некоторой  степени,  -  согласился  Горилла.  -  Чтобы
выжить, наше племя должно увеличиваться. Нас сейчас слишком мало. Но  если
нас будет больше, станет тесно. Мы  живем  здесь  уже  довольно  давно,  и
настанет день, когда мы не сможем  больше  найти  здесь  еду.  Уже  сейчас
осталось мало патронов.
   - Вчера я нашел динамит, - решил сообщить Прутик.
   - Правда? - Морг оживился. - Где он?
   - Думаю, мне не нужно напоминать,  что  недостаток  боеприпасов  опасен
вдвойне. - Горилла поднялся на ноги и мог теперь смотреть сверху  вниз  на
лукавого Аякса. - Мы не только  не  сможем  добывать  свежее  мясо,  но  и
защищаться не сможем тоже.
   - Напомни-ка, когда ты в последний  раз  добыл  свежее  мясо,  -  кисло
заметила Кокарда.
   - Лежит на санях в кладовой.
   - Кокарда права, конечно. Последнее время мне не  слишком  везло.  Лапы
стали хитрее.
   - Там есть запертая дверь. Я так и не сумел ее открыть.
   - Да уж, конечно, хитрее тебя!
   - Она права. Надо следовать духу времени.
   - Похоже на обычные патроны, только запала не видно.
   - Замолчите вы все! - Малышка тоже оказалась на ногах.  -  Что  с  вами
случилось? Почему каждый раз,  когда  мы  что-то  обсуждаем,  всегда  дело
кончается таким беспорядком? По-моему, совершенно ясно, что  надо  делать.
Кто-то из нас на "Южном Кресте" отправится в экспедицию. На  охоту  и  для
разведки. На лодке мы будем хорошо защищены от ловцов мяса. Заодно  поищем
боеприпасы...
   - Малышка...
   - Помолчи, Тюря.
   - Можем найти врача для бедной Кокарды.
   - Можем даже это, если окажется необходимым. Хотя в старину  женщины  и
так отлично обходились.
   Кокарда театрально поднялась.
   - У тебя никогда не было детей. Ты не знаешь, что это такое!