Нэнси Кресс. Испанские нищие ----------------------------------------------------------------------- Nancy Kress. Beggars of Spain (1993). Пер. - Н.Ибрагимова. М., "АСТ", 1997. OCR & spellcheck by HarryFan, 7 September 2001 ----------------------------------------------------------------------- И опять - Маркосу. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛЕЙША. 2008 год Энергично идите вперед, будьте неусыпно бдительны и принесите нам победу. Авраам Линкольн. Из письма генерал-майору Джозефу Хукеру, 1863 г. 1 На антикварных стульях работы Инеса притулились двое, им явно хотелось оказаться подальше отсюда. По крайней мере одному из них. Все это доктор Онг видел уже не раз. Через пару минут он окончательно убедился: в душе женщины вскипает яростное сопротивление. Но ей не победить. Позже, конечно, мужчина за это поплатится, причем платить придется долго и в основном по мелочам. - Полагаю, доктор, вы уже проверили нашу кредитоспособность, - приветливо произнес Роджер Кэмден. - Давайте обсудим детали, хорошо? - Конечно, - ответил Онг. - Прежде всего я хотел бы услышать, какие генетические модификации вы выбрали для ребенка? Женщина внезапно заерзала на стуле. Ей около тридцати - типичная вторая жена. Но вид увядший, словно темп жизни с Роджером Кэмденом оказался ей не по плечу. И Онг охотно верил в это. Каштановые волосы, карие глаза, смугловатая кожа - почти красавица, если бы не мертвенная бледность. Коричневое пальто, не дешевое, но и не модное, туфли, наводящие на мысль об ортопедической обуви. Онг проверил свои записи: ее зовут Элизабет. Похоже, люди часто забывают ее имя. По сравнению с женой Рождер Кэмден, казалось, прямо-таки излучал энергию. Мужчина за пятьдесят, в деловом костюме итальянского шелка. Чтобы вспомнить его имя, Онгу записи не потребовались. Карикатура этой физиономии красовалась на первой полосе вчерашнего выпуска "Уолл-стрит джорнэл" - недавно Кэмден сорвал крупный куш на инвестициях в транснациональную информационную систему. - Девочка, - произнесла Элизабет Кэмден. Онг не ожидал, что она заговорит первой. Ее выговор свидетельствовал о принадлежности к высшему британскому обществу. - Блондинка. Глаза зеленые. Высокая. Стройная. Онг улыбнулся: - Думаю, вы знаете, добиться желаемых изменений внешности легче всего. Однако фигура зависит от генетической предрасположенности. От того, как вы будете кормить ребенка, естественно... - Да, да, - перебил Роджер Кэмден, - конечно. А теперь - интеллект. Высокий интеллект. И бесстрашие. - Простите, мистер Кэмден, личностные факторы еще недостаточно хорошо изучены, чтобы обеспечить генети... - Я только сравниваю. - Кэмден изобразил добродушную улыбку. - Способности к музыке, - подсказала миссис Кэмден. - Опять-таки, миссис Кэмден, можно гарантировать только предрасположенность. - Этого достаточно, - заметил Кэмден. - Разумеется, прекрасное здоровье. - Конечно, - заверил доктор Онг. Клиенты молчали. Пока что их список был довольно скромным, учитывая возможности Кэмдена; в основном клиентуру приходилось отговаривать то от заказа взаимоисключающих способностей, то от слишком больших изменений генотипа, а некоторые почему-то воображали, что за деньги им тут сотворят чудо. Онг ждал. Атмосфера накалялась. Становилось жарко. - И еще, - произнес Кэмден, - отсутствие потребности во сне. - Элизабет резко отвернулась и уставилась в окно. Онг взял со стола магнитный зажим для бумаг. - Позвольте спросить, как вы узнали о существовании этой программы? - поинтересовался он как можно любезнее. Кэмден широко улыбнулся: - Так вы не отрицаете ее существования? Снимаю шляпу, доктор. Онг сдержался: - И все же откуда вы знаете? Кэмден сунул руку во внутренний карман пиджака. Шелк сморщился и натянулся; тело и костюм принадлежали к разным слоям общества. Онг вспомнил, что Кэмден - иагаист, личный друг самого Кенцо Иагаи. Кэмден протянул Онгу копию спецификации программы. - Не ищите утечку в вашей системе информации, доктор. Ни вы и никто другой ее не обнаружат. Далее. - Он внезапно наклонился вперед, чуть понизил тон. - Мне известно, что вы создали двадцать детей, совсем не нуждающихся во сне, что до сего момента девятнадцать из них здоровы, умны и психически нормальны. Более того, они развиваются, опережая свой возраст. Самому старшему уже четыре года, и он умеет читать на двух языках. Я знаю также, что для открытой продажи вы собираетесь предложить эту программу только через несколько лет. Но я хочу приобрести ее для моей дочери сейчас. За любую назначенную вами цену. Онг встал: - Я не уполномочен обсуждать с вами этот вопрос, мистер Кэмден. И похищение наших данных... - Которое не является таковым - в вашей компьютерной системе произошел спонтанный выброс данных в общедоступную сеть. Вам понадобится чертовски много времени, чтобы доказать обратное... - ...и предложение о покупке именно этой генетической программы выходят за рамки моей компетенции. Это следует обсудить на Совете директоров института. - Конечно, конечно. Когда можно поговорить с ними? Кэмден посмотрел на него снизу вверх. На свете найдется немного людей, способных смотреть так уверенно, находясь на восемнадцать дюймов ниже глаз собеседника. - Разумеется, мне хотелось бы сделать предложение тем, кто обладает реальной властью. Это всего лишь выгодная сделка. - Не совсем так, мистер Кэмден. - Но и не чисто научные исследования, - возразил тот. - Вы - корпорация, получающая прибыль. И имеете определенные налоговые льготы, предоставляемые только законопослушным фирмам, предназначенным для защиты меньшинств. Их еще ни разу не использовали для защиты потребительских прав, за исключением случая с И-энергетическими установками. Но применить можно, доктор Онг. Меньшинства имеют право пользоваться той же продукцией, что и большинство. Вряд ли ваш институт захочет доводить дело до судебного разбирательства, доктор. Ни одна из двадцати прошедших у вас бета-тест семей не принадлежит к негритянскому или еврейскому меньшинству. - Суд... Но вы же не негр и не еврей! - Я отношусь к другой диаспоре - польско-американской. Моя настоящая фамилия - Камински. - Кэмден наконец встал и тепло улыбнулся. - Послушайте, мы оба знаем, какую шумиху поднимут вокруг этой истории газеты. И, естественно, мне бы не хотелось обнародовать вашу программу в недоработанном виде, только чтобы настоять на своем. Все, что мне нужно, - это купить ваше чудесное открытие для моей дочери. - На его лице появилось мечтательное выражение. - Доктор, знаете, чего бы я добился, если бы мне не приходилось спать?! Элизабет Кэмден резко сказала: - Ты и так почти не спишь. Кэмден покосился на нее, как будто только что вспомнил о ее присутствии. - Ну нет, дорогая, не сейчас. Но когда я был молод... колледж, я мог бы учиться в колледже и одновременно... Ладно. Это сейчас уже не важно. Главное, доктор, чтобы мы с вашим Советом пришли к соглашению. - Мистер Кэмден, пожалуйста, немедленно покиньте мой кабинет сейчас. - Пока вы не потеряли терпение из-за моей самонадеянности? Не вы первый. Надеюсь, вы назначите мне встречу на следующей неделе. Только сообщите моему личному секретарю, Диане Клаверс. Онг не стал провожать их до двери. Кровь стучала у него в висках. В дверях Элизабет Кэмден обернулась: - Что случилось с двадцатым? - Простите? - С двадцатым младенцем. Мой муж сказал, что девятнадцать из них здоровые и нормальные дети. Биение в висках усилилось, кровь прилила еще сильнее. Онг понимал, что, невзирая ни на что, ответит, а позднее горько пожалеет о своей несдержанности. - Двадцатый ребенок погиб. Родители развелись еще во время беременности, и мать не вынесла круглосуточного плача постоянно бодрствующего младенца. Элизабет Кэмден широко раскрыла глаза: - Она его убила? - Случайно, - коротко произнес Кэмден. - Слишком сильно встряхнула малютку. - Он хмуро посмотрел на Онга: няни, доктор. Посменно. Вам следовало выбирать достаточно обеспеченных родителей. - Это ужасно! - выпалила миссис Кэмден. Когда они ушли, Онг принял десять миллиграммов циклобензаприна-3. Старая рана опять болит. Он долго стоял у окна, ощущая, как исчезает боль в висках и постепенно приходит спокойствие. Внизу мирно плескалось озеро Мичиган. Прошлой ночью полиция в очередной рейд прогнала всех бродяг, они еще не успели вернуться. Только жалкие пожитки пестрели в кустах прибрежного парка: потрепанные одеяла, газеты, пластиковые мешки, трогательно напоминавшие попранные знамена. Незаконно спать в парке, незаконно входить в него без разрешения местного жителя, незаконно быть нищим и не иметь собственного дома. Одетые в униформу смотрители парка начали методично собирать мусор и заталкивать их в чистые самоходные контейнеры. Онг снял трубку и набрал номер председателя Совета директоров Биотехнического института. Четверо мужчин и три женщины сидели вокруг полированного стола красного дерева в зале заседаний. "Доктор, адвокат, индейский вождь", - вспомнила детскую считалочку Сьюзан Меллинг, по очереди взглянув на Онга, Джуди Салливан и Кэмдена. Она улыбнулась. Доктор заметил ее улыбку и застыл, как замороженный. Индюк. Джуди Салливан, институтский адвокат, повернулась и тихо сказала что-то худому и нервному адвокату Кэмдена. Его хозяин, Роджер Кэмден, индейский вождь, казался самым беспечным в этом зале. Как это ему удалось стать таким богатым, начав с нуля? Благодаря своей энергичности, что ли? Кэмден просто сиял, лучился; он так отличался от других будущих родителей, что Сьюзан не на шутку им заинтересовалась. Как правило, будущие папы и мамы - особенно папы - сидели здесь, как на церемонии слияния корпораций. Кэмден же выглядел, будто пришел на день рождения. Так оно, конечно, и было. Сьюзан улыбнулась ему, и ей стало приятно, когда он улыбнулся в ответ. Интересно, каков он в постели? Онг величественно нахмурился и встал. - Леди и джентльмены, приступим. Вероятно, сначала надо всех представить. Мистер и миссис Роджер Кэмден - это, разумеется, наши клиенты. Мистер Джон Яворски, адвокат мистера Кэмдена. Мистер Кэмден, это Джуди Салливан, руководитель юридического отдела института; Сэмюэль Креншоу, представитель директора института доктора Брэда Марстейнера, и доктор Сьюзан Меллинг, разработавшая генетическую программу воздействия на сон. Несколько правовых замечаний, представляющих интерес для обеих сторон... - Забудем на минуту о контракте, - перебил Кэмден. - Поговорим о сне. Я бы хотел задать несколько вопросов. - Что вас интересует? - спросила Сьюзан. Глаза Кэмдена ярко синели на грубоватом лице. Он оказался совсем не таким, как она ожидала. Миссис Кэмден выглядела то ли мрачной, то ли испуганной. Онг кисло сказал: - Доктор Меллинг, вам слово. Сьюзан предпочла бы отвечать на вопросы. Ей было любопытно, как поведет себя Кэмден. Но она не стала дальше испытывать терпение Онга и послушно встала. - Позвольте начать с краткой характеристики. Исследователи давно выявили три фазы сна. Первая - "медленный", который дает дельта-волны на электроэнцефалограмме. Вторая - сон "быстрых движений глаз", или БДГ, гораздо более глубокий, при котором появляется большинство сновидений. Эти две фазы образуют период "основного сна". Третья фаза "необязательный сон". Некоторые люди успешно обходятся без него и спят три-четыре часа за ночь. - Это про меня, - сказал Кэмден. - Я добился этого тренировкой. А могут ли так все остальные? Похоже, намечается все-таки диалог. - Нет. У каждого свой механизм сна. Соединительные ядра в стволе головного мозга... - Не стоит сильно углубляться, Сьюзан, - перебил Онг. - Придерживайтесь общеизвестных фактов. - Соединительные ядра регулируют равновесие между нейронами-передатчиками и пептидами, которое порождает потребность во сне, не так ли? Сьюзан не смогла удержать широкую улыбку. Кэмден, этот безжалостный финансист, ждет похвалы, словно приготовишка. Онг совсем скис. Миссис Кэмден смотрела в окно. - Правильно, мистер Кэмден. Вы усвоили урок. - Это же моя дочь, - ответил Кэмден, и у Сьюзан перехватило дыхание. Давненько она не слышала подобного благоговения. - Значит, - продолжала Сьюзан, - вам уже известно, что люди спят потому, что мозг нуждается в отдыхе. Исследования последнего двадцатилетия показали, что это единственная причина. Ни "медленная" фаза сна, ни БДГ-фаза не выполняют каких-либо функций, которые нельзя было бы осуществить, пока организм бодрствует. Многие процессы могут происходить во время бодрствования, если произвести нужные гормональные изменения. Сон играл важную роль в эволюции. После того как голодные предки млекопитающих набивали брюхо и разбрызгивали сперму, сон держал их подальше от хищников, помогая выжить. Но сейчас это рудимент, подобно аппендиксу. Поэтому можно выключить его на генетическом уровне. Онг терпеть не мог, когда Сьюзан чересчур упрощала. Какое легкомыслие. Если бы заседание вел Марстейнер, никакого "брюха" или "спермы" не было бы. - А что скажете о сновидениях? - Они не нужны. Остаточная бомбардировка коры головного мозга, чтобы держать его в состоянии полуготовности отразить нападение хищника во время сна. Бодрствование для этой цели подходит больше. - Почему же тогда оно сразу не вытеснило сон? Кэмден пытался подловить ее. Восхищенная такой наглостью, Сьюзан щедро одарила его ослепительной улыбкой. - Я уже говорила: инстинкт самосохранения. Но когда налетает современный хищник, скажем, инвестор в транснациональную информационную систему, безопаснее не спать. - Какая доля БДГ-фазы у зародыша и младенца? - выпалил Кэмден. - Опять-таки рудимент. Мозг прекрасно развивается и без нее. - А восстановление нейронов во время медленной фазы? - Верно. Но оно может происходить и во время бодрствования, если молекула ДНК запрограммирована на это. - А производство энзимов роста? Сьюзан опять поглядела на него с восхищением. - Продолжается. Генетическое регулирование привяжет его к другим изменениям в шишковидной железе. - А... - Побочные эффекты? - встряла миссис Кэмден. Сьюзан повернулась к Элизабет Кэмден. Она и забыла о ее присутствии. - Хороший вопрос. - Сьюзан сделала паузу; она наслаждалась. - По сравнению со своими сверстниками неспящие дети, уровень интеллектуального развития которых не корректировался, более умны, жизнерадостны и лучше решают задачи. Кэмден вынул сигарету. Эта архаичная привычка неприятно поразила Сьюзан. Затем она поняла, что Роджер Кэмден скрывает свои чувства этим демонстративным жестом. - Позвольте мне объяснить, - сказала Сьюзан. - Сон возникает потому, что осаждаемая со всех сторон нейронами кора старается разобраться в возникающих образах и воспоминаниях, затрачивая на это уйму энергии. Если исключить эти издержки, мозг не будет страдать от испаза и сможет лучше справляться с поступающей извне информацией. Врачам уже более полувека известно, что антидепрессанты полностью подавляют БДГ-фазу. Последние исследования доказали также справедливость обратного. Неспящие дети - жизнерадостные, открытые... веселые. - А какой ценой? - миссис Кэмден изо всех сил сохраняла невозмутимость, но губы ее дергались. - Никакой. Никаких побочных воздействий. - Пока! - резко возразила миссис Кэмден. Сьюзан пожала плечами: - Пока. - Им же всего четыре года! Онг и Креншоу пристально смотрели на нее. Жена Кэмдена заметила это - она откинулась назад и поплотней запахнула шубку, ее лицо стало бесстрастным. Кэмден выпустил облако дыма. - За все надо платить, доктор Меллинг. - Сьюзан понравилось, как он произнес ее имя. - Как правило - да. Особенно при генетических вмешательствах. Но мы не обнаружили ничего отрицательного. - Она улыбнулась Кэмдену. - Неужели слишком трудно поверить, что единственный раз природа дала нам нечто по-настоящему прекрасное, полезное? Без скрытых подвохов? - Не природа. Разум людей, подобных вам, - ответил Кэмден. Эти слова поразили Сьюзан больше, чем все сказанное ранее. Финансист не сводил с нее глаз. В груди Сьюзан что-то сжалось. - Полагаю, - заметил доктор Онг, - что мы немного вышли за рамки нашего совещания. Мистер Кэмден, если у вас нет больше вопросов, может быть, мы вернемся к правовым аспектам, затронутым мисс Салливан и мистером Яворски. Благодарю вас, доктор Меллинг. Сьюзан кивнула. Даже не глядя на Кэмдена, она чувствовала его присутствие. Дом выглядел примерно так, как она представляла, - громадное сооружение в стиле Тюдор на берегу озера Мичиган к северу от Чикаго. Между воротами и домом густо росли деревья, а к волнам озера тянулось открытое пространство. Спящую траву покрывали пятна снега. Сьюзан работала с Кэмденами уже четыре месяца и сегодня впервые навестила их. Приехала еще одна машина. Грузовик по изогнутой подъездной дорожке подрулил к служебному входу в торце здания. Один из рабочих позвонил в дверь; второй начал выгружать из кузова детский манеж в пластиковой обертке. Розовые и желтые кролики на белом фоне. Сьюзан на мгновение зажмурилась. Кэмден сам открыл ей. Похоже, он изо всех сил пытался скрыть беспокойство. - Зачем вы приехали, Сьюзан! - Решила предупредить ваш визит, Роджер. Миссис Кэмден дома? - В гостиной. Кэмден провел ее в большую комнату с камином. Английская мебель, репродукции картин, изображающих собак или корабли... все висит дюймов на восемнадцать выше, чем следовало бы. Наверное, интерьером занималась Элизабет. Она не встала со своего кресла, когда вошла Сьюзан. - Я отниму у вас несколько минут, - сказала Сьюзан. - Мы получили результаты анализов аминокислот, ультразвукового обследования и теста Лэнгстона. Имплантированный зародыш развивается нормально. Однако возникло осложнение. - Какое? - Кэмден достал сигарету, взглянул на жену и положил сигарету обратно. - Миссис Кэмден, по чистой случайности в ваших яичниках в прошлом месяце развились яйцеклетки. Мы взяли одну для генной хирургии. Вторая яйцеклетка тоже была оплодотворена. Вы носите в себе два зародыша. Элизабет Кэмден застыла: - Близнецы? - Нет, - ответила Сьюзан и тут же поправилась: - Я хочу сказать, да. Они близнецы, но генетическим изменениям подвергся один. Другой будет так называемый нормальный ребенок. А я знаю, что вы не хотели такого. - Да. Я не хотел, - сказал Кэмден. - А я хотела, - выговорила Элизабет. Кэмден бросил на нее яростный взгляд и на сей раз закурил. Сьюзан подозревала, что Кэмден затягивается чисто машинально. - Влияет ли на зародыш присутствие другого плода? - Нет, - уверила Сьюзан. - Конечно, не влияет. Они просто... сосуществуют. - Вы можете сделать аборт? - Придется изъять оба зародыша. Удаление немодифицированного эмбриона вызовет изменения в плаценте и, возможно, спонтанный выкидыш второго. - Она глубоко вдохнула. - Разумеется, есть и другой путь - начать все с начала. Но, как я уже говорила, вам очень повезло, что искусственное оплодотворение произошло всего лишь со второй попытки. Некоторым парам требуется восемь или десять попыток. Если придется все повторить, процесс может весьма затянуться. - Повредит ли присутствие второго зародыша моей дочери? - спросил Кэмден. - Она будет полноценно развиваться? Или что-либо изменится на поздней стадии беременности? - Нет. Я вижу только одну реальную угрозу - преждевременные роды. - Насколько раньше? Это опасно для матери? - Почти наверняка нет. Кэмден продолжал курить. В дверях появился слуга: - Сэр, звонят из Лондона. Джеймс Кендалл от мистера Иагаи. - Я отвечу. - Кэмден встал, не сводя глаз с жены. - Все будет в порядке, Элизабет. Не волнуйся. Целую минуту женщины сидели молча. Сьюзан чувствовала разочарование - не такого Кэмдена она ожидала увидеть. Она вдруг ощутила, что Элизабет Кэмден усмехается. - О да, доктор. Он такой. Властный. Но ребенок слишком много для него значит. - Она тихо, взволнованно рассмеялась. - Двое. Вы... вы знаете, какого пола другой? - Оба эмбриона женского пола. - Я хотела девочку. И теперь она у меня будет. - Так вы не станете прерывать беременность? - О нет. Спасибо за то, что приехали, доктор. - Сьюзан явно давали понять, что визит окончен. Никто не провожал ее. Но когда она уже садилась в машину, Кэмден выбежал из дома. - Сьюзан! Я хотел поблагодарить вас. Вы проделали такой путь, чтобы сообщить лично. - Вы уже поблагодарили. - Да. Хорошо. Вы уверены, что второй зародыш не повредит моей дочери? - Зародыши абсолютно безопасны друг для друга, - сказала Сьюзан. Он улыбнулся. И промолвил тихо и грустно: - И вы считаете, что оба должны быть одинаково важны для меня. Чушь. Почему я должен притворяться? Особенно перед вами. Сьюзан открыла дверцу машины. Нет, к этому она не готова... Кэмден нагнулся, чтобы закрыть дверцу, в его поведении не было и намека на флирт. - Мне следует заказать второй манеж. - Да. - И второе детское сиденье для машины. - Да. - Но не вторую ночную няню. - Это вам решать. - И вам. - Внезапно он резко наклонился и поцеловал ее. Вежливый и преисполненный уважения поцелуй потряс Сьюзан. Даже похоть и властность оставили бы ее равнодушной, но это... Кэмден опередил ее реакцию: он захлопнул дверцу машины и пошел к дому. Сьюзан дрожащими руками держалась за руль, пока шок не сменился веселым удивлением - это был нарочито остраненный поцелуй, специально придуманная загадка. И похоже, продолжение не заставит себя ждать. Интересно, как Кэмден назовет своих дочерей? Доктор Онг шел по полуосвещенному больничному коридору. Сестра, дежурившая у входа в родильное отделение, шагнула вперед, намереваясь остановить его - была полночь, часы посещений давно истекли, - но, узнав, отступила на свой пост. За углом было вмонтировано обзорное стекло в детскую. К немалому раздражению Онга, Сьюзан Меллинг стояла здесь, прижавшись к стеклу, и плакала. Онг никогда не любил женщин. Даже самые выдающиеся из них не способны, очевидно, сдерживать свои эмоции и не выставлять себя в чертовски идиотском виде. - Посмотрите. - Сьюзан с легким смешком вытерла глаза. - Доктор, вы только взгляните. Роджер Кэмден в халате и маске держал младенца в белой распашонке и светлом одеяльце. Синие глаза Кэмдена - театрально синие, в жизни у мужчины не должно быть таких ярких глаз - сияли. Головку новорожденной покрывал светлый пушок; у нее были широко расставленные глаза и розовая кожа. Всем своим видом Кэмден словно показывал, что ни один ребенок на свете не обладал такими достоинствами. - Роды без осложнений? - спросил Онг. - Да, - всхлипнула Сьюзан Меллинг. - Идеальные. Элизабет чувствует себя хорошо. Она спит. Разве он не прекрасен? Самый предприимчивый из всех, кого я знала в жизни. - Она вытерла нос рукавом. Онг понял, что Сьюзан пьяна. - Я когда-нибудь говорила вам, что была обручена? Пятнадцать лет назад, еще в колледже. Я разорвала помолвку, потому что он стал казаться мне таким скучным. О Боже, зачем я все это рассказываю? Извините. Роджер Кэмден положил младенца в маленькую колыбельку на колесиках. Табличка над ней гласила: НОВОРОЖДЕННАЯ КЭМДЕН, ДЕВОЧКА, 1. 5,9 фунта. Ночная дежурная снисходительно наблюдала за ним. Онг отправился писать отчет. В этих обстоятельствах докладу Меллинг нельзя доверять. Беспрецедентный шанс зафиксировать все подробности генных изменений при наличии контрольного ребенка, а Меллинг больше интересуют собственные сентиментальные бредни. Стало быть, придется отдуваться самому. Ему не терпелось узнать подробности. И не только о румяной малютке на руках у Кэмдена. Он желал знать все о рождении ребенка, лежащего в другой колыбельке, где было написано: НОВОРОЖДЕННАЯ КЭМДЕН, ДЕВОЧКА, 2. 5,1 фунта. 2 Самое раннее воспоминание Лейши - по комнате текут полосы, а протянешь руку, чтобы потрогать, кулачок оказывается пустым. Позже она поняла, что эти переменчивые полоски - свет, солнечные лучи, косо падающие сквозь шторы ее комнаты, сквозь деревянные ставни столовой, сквозь решетчатые жалюзи оранжереи. В тот день, когда она сделала это чудесное открытие, девочка громко рассмеялась, и папа, сажавший цветы в горшочки, обернулся и улыбнулся ей. Весь дом был наполнен светом. Он отражался от озера, струился по высоким белым потолкам, собирался в лужицы на блестящих деревянных полах. Они с Алисой постоянно двигались сквозь эти потоки, и иногда Лейша останавливалась, запрокидывала голову и позволяла им заливать лицо. Она чувствовала его, как воду. Лучше всего, конечно, было в оранжерее. Именно там любил проводить время папа, бывая дома. Папа поливал деревья, напевая под нос, а Лейша и Алиса перебегали с теневой стороны, где росли крупные пурпурные цветы, на солнечную сторону - носились без устали взад-вперед. - Растения, - говорил папа, всегда выполняют свои обещания. Алиса, осторожно! Ты чуть не опрокинула эту орхидею! - И Алиса послушно прекращала беготню. Лейше папа никогда не говорил ничего подобного. Какое-то время спустя свет уходил. Сестрички принимали ванну, а после Алиса становилась-тихой или, наоборот, капризной. И няня укладывала Алису в постель, а Лейша оставалась с папой, пока он не уходил поработать в кабинете с бумагами, которые делают деньги. Лейше на мгновение становилось жаль, но почти сразу же приходила Мамзель и начинала заниматься с Лейшей. Узнавать новое было так интересно! Она уже умела петь двадцать песенок, писать все буквы алфавита и считать до пятидесяти. А когда уроки кончались, свет возвращался обратно и наступало утро. Завтрак был единственным временем суток, которое Лейша не любила. Папа уже успевал уехать на работу, и девочки трапезничали с мамой в большой столовой. Мама сидела в красном халате, который Лейше нравился, и от нее еще не исходил странный запах, и она произносила нормальные слова, но все равно было скучно. Мама всегда начинала с вопроса: - Алиса, милая, как ты спала? - Хорошо, мама. - Тебе снились хорошие сны? Долгое время Алиса отвечала: нет. А однажды сказала: "Я каталась во сне на лошади". Мама захлопала в ладоши и поцеловала Алису, и с тех пор у сестры всегда был наготове сон для мамы. Тогда Лейша решилась: - Я тоже видела сон. Свет проник в комнату и закутал меня, как в одеяло, а потом поцеловал меня в глаза. Мама поставила чашку так резко, что кофе выплеснулся на стол. - Не лги мне, Лейша. Тебе ничего не снилось. - Нет, снилось, - настаивала Лейша. - Только у тех детей, которые спят, бывают сны. Ты не видела никакого сна. - Нет, видела! Видела! - закричала Лейша. Она видела сейчас это золотое солнечное покрывало. - Я не потерплю, чтобы ребенок лгал! Ты слышишь, Лейша! - Ты сама лжешь! - закричала Лейша, понимая, что это неправда, ненавидя себя и еще больше презирая маму за эту ложь. Алиса сидела неподвижно, широко раскрыв глаза. - Няня! Няня! - громко позвала мама. - Уведите Лейшу немедленно. Ей нельзя находиться рядом с культурными людьми, если она лжет. Лейша расплакалась. Она даже не съела свой завтрак. Но главное - огромные, испуганные глаза Алисы. И виновата она, Лейша! Но Лейша быстро успокоилась. Няня почитала ей сказку, потом поиграла с ней в "Информационный скачок", а потом пришла Алиса и няня повезла их обеих в Чикагский зоопарк, где столько интересных зверей, которых даже во сне не увидишь. А когда они вернулись, мама ушла в свою комнату, и Лейша знала, что она останется там со своими странными бутылочками до вечера. Но в ту ночь она пошла в спальню матери. - Мне надо в уборную, - сказала она Мамзель. Мамзель спросила: - Тебе помочь? - возможно, потому, что Алисе все еще требовалась помощь. Лейша поблагодарила Мамзель, потом с минуту посидела на стульчике, чтобы ее не уличили во лжи. Девочка на цыпочках прошла через холл. Сначала она заглянула в комнату Алисы. Маленькая лампочка горела на стене возле колыбельки. Лейша посмотрела на сестру сквозь прутья. Алиса лежала на боку с закрытыми глазами. Веки легонько трепетали, как занавески под ветром. Подбородок и шея казались очень нежными. Лейша осторожно прикрыла дверь и пошла в спальню родителей. В их огромной кровати места хватило бы еще на несколько человек. Мама лежала на спине и храпела. От нее исходил сильный и странный запах. Лейша попятилась и подкралась к папе. Он был очень похож на Алису, только его шея и подбородок казались еще более мягкими. Папа так внезапно открыл глаза, что Лейша вскрикнула. Отец скатился с кровати, схватил ее на руки и быстро взглянул на маму. Папа вынес Лейшу в холл, куда прибежала Мамзель, приговаривая: - Ах, простите, сэр, она отпросилась в уборную... - Все в порядке, - сказал отец. - Я возьму ее с собой. - Нет! - вскрикнула Лейша, потому что на папе не было ничего, кроме трусов, и в комнате плохо пахло. Но папа понес ее в оранжерею, усадил на скамейку, завернулся в кусок зеленого полиэтилена и сел рядом. - Ну, что случилось, Лейша? Что ты там делала? Ты смотрела, как люди спят, да? - и поскольку папин голос смягчился, Лейша прошептала: - Да. - Тебе стало интересно, да? Как Любопытному Джорджу из твоей книжки? - Да, - ответила Лейша. - Я думала... Ты мне сказал, что делаешь деньги у себя в кабинете всю ночь! Папа улыбнулся. - Немного меньше. Но потом я сплю, хоть и не очень долго. - Он посадил Лейшу к себе на колени. - Мне не нужно много спать, поэтому я успеваю гораздо больше, чем большинство людей. Все люди по-разному нуждаются во сне. И очень немного таких, как ты, которым сон вообще не нужен. - Почему? - Потому что ты особенная. Необыкновенная. Еще до твоего рождения я попросил врачей помочь сделать тебя такой. - Зачем? - Чтобы ты могла делать все, что захочешь, и проявить свою индивидуальность. Лейша отстранилась и посмотрела на отца: его слова ничего не объяснили. Папа дотронулся до единственного цветка на высоком дереве в горшке. У него были плотные белые лепестки, как сливки, с которыми отец пил кофе, а серединка светло-розовая. - Видишь, Лейша, какую красоту родило это дерево. Потому, что может. Вон то висячее растение не может, и вон те не могут. Только оно. Поэтому самое важное в мире для этого дерева - вырастить свой цветок. Цветок - это проявившаяся индивидуальность дерева. Остальное не имеет значения. - Я не понимаю, папа. - Когда-нибудь поймешь. - Но я хочу именно сейчас, - сказала Лейша, а папа радостно рассмеялся и поцеловал ее. - Когда ты делаешь деньги, это твоя инди... эта штука... - Да, - согласился папа. - Значит, только ты умеешь делать деньги? Так же, как то дерево умеет цвести? - Никто не может зарабатывать их точно так, как я. - Как ты поступаешь с деньгами? - Покупаю тебе разные вещи. Содержу дом, плачу Мамзель. - А дерево с цветком? - Гордится им, - туманно сказал папа. - Совершенство, вот что идет в счет, Лейша. Только оно имеет значение. - Я замерзла, папа. - Тогда я лучше отнесу тебя обратно к Мамзель. Лейша прикоснулась к цветку: - Я хочу спать, папа. - Нет, не хочешь, дорогая. Сон - это зря потраченная жизнь. Это маленькая смерть. - Алиса же спит. - Она не такая, как ты. - Почему ты не сделал Алису тоже особенной? - Алиса сама себя сделала. Я не мог вмешаться. Все это было слишком сложно. Лейша оставила деревце в покое и соскользнула с папиных коленей. - Маленькая почемучка. Когда вырастешь, ты найдешь свой собственный идеал, и это будет нечто необыкновенное. Ты можешь даже стать такой, как Кенцо Иагаи. Он создал генератор для всего мира. - Папа, ты такой смешной в этом полиэтилене, - засмеялась Лейша. Папа рассмеялся в ответ. Но потом девочка сказала: - Когда я вырасту, я найду способ помочь Алисе стать необыкновенной. - И отец перестал смеяться. Он отнес ее обратно к Мамзель, и та научила девочку писать свое имя. Это было так интересно, что Лейша забыла о непонятном разговоре с папой. Пять разных букв, а вместе они составляли ее имя. Лейша снова и снова выводила его и смеялась, и Мамзель тоже смеялась. Но утром Лейша вспомнила о разговоре с папой. Она часто возвращалась к нему, снова и снова перебирая незнакомые слова, как маленькие твердые камушки. Но больше всего ее занимало нахмуренное папино лицо, когда она пообещала сделать свою сестренку особенной. Каждую неделю доктор Меллинг навещала близнецов, иногда одна, иногда с кем-то. Девочкам нравилась доктор Меллинг, смешливая женщина с яркими и теплыми глазами. Папа часто присоединялся к ним. Доктор Меллинг играла с ними в разные игры, фотографировала сестренок и взвешивала. Заставляла их ложиться на стол и прикрепляла к вискам маленькие металлические штучки. Вокруг было полно всяких аппаратов, которые издавали разные интересные звуки. Доктор Меллинг так же хорошо отвечала на вопросы, как и папа. Однажды Лейша спросила: - А доктор Меллинг особенная? Как Кенцо Иагаи? Отец рассмеялся и, взглянув на Сьюзан, сказал: - Ода. Девочкам исполнилось пять лет, и они пошли в школу. Папин шофер каждый день отвозил их в Чикаго. Они занимались в разных классах, и это Лейше не нравилось: ее одноклассники были старше. С первого же дня она полюбила школу. Через полгода Лейшу перевели в другой класс, там учились дети еще старше, но и они прекрасно ее приняли. Лейша начала учить японский язык. Ей нравилось рисовать красивые иероглифы на толстой белой бумаге. - Хорошо что мы выбрали школу Саули, - говорил папа. Но Алиса в этой школе плакала и швыряла на пол краски. Она хотела учиться вместе с дочкой кухарки и ездить в школу на автобусе. Тогда мама вышла из своей комнаты - Лейша не видела ее уже несколько недель, но знала, что Алиса частенько сидит с ней, - и сбросила несколько подсвечников с каминной полки на пол. Лейша подбежала собрать осколки и услышала, как родители кричат друг на друга в холле. - Она и моя дочь тоже! И я говорю, что ей можно ходить туда! - Ты не имеешь права голоса! Плаксивая пьянчужка, ты для них не больше, чем декорация!.. А я-то думал, что женился на утонченной английской аристократке! - Ты получил то, за что заплатил! Ничего! Ведь ты ни в ком не нуждаешься! - Перестаньте! - закричала Лейша. - Перестаньте! - В холле воцарилось молчание. Лейша порезала пальцы; кровь капала на ковер. Папа ворвался в комнату и подхватил ее на руки. - Это ты прекрати, Лейша. Ты не должна уподобляться никому из них. Лейша зарылась лицом в папино плечо. Алису перевели в начальную школу Карла Сэндберга, и она ездила туда на желтом школьном автобусе вместе с дочкой прислуги. Несколько недель спустя папа сказал дочерям, что мама уезжает в больницу, чтобы перестать так много пить. А потом она некоторое время поживет в другом месте. Дело в том, что родители не были счастливы вместе. Лейша и Алиса останутся с папой и будут иногда навещать маму. Он очень осторожно подбирал правильные слова, пытаясь донести до девочек правду. Лейша уже знала, что правда это верность самой себе, своей индивидуальности. Личность уважает факты и поэтому всегда придерживается истины. Лейша догадывалась, что мама не уважала факты. - Я не хочу, чтобы мама уезжала. - Алиса начала плакать. Лейша думала, что папа возьмет Алису на руки, но он просто стоял и глядел на девочек. Лейша обняла сестру: - Все хорошо, Алиса. Мы сделаем так, что все будет хорошо! Я буду играть с тобой все время, когда мы не в школе, чтобы ты не скучала по маме! Алиса прижалась к Лейше. Лейша отвернулась, чтобы не видеть папиного лица. 3 Кенцо Иагаи собирался приехать в Соединенные Штаты с лекциями. Он посетит Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Чикаго, а в Вашингтоне у него запланировано специальное обращение к конгрессу: "Дальнейшее влияние дешевой энергии на политику". Одиннадцатилетнюю Лейшу Кэмден должны были представить ему после выступления в Чикаго, организованного ее отцом. Лейша уже изучала в школе теорию холодного синтеза и знала от преподавателя, как изменился мир после открытий Иагаи. Произошло то, что раньше считалось чистейшей теорией: рост благосостояния третьего мира, агония старых коммунистических систем, упадок нефтяных империй, обновление мощи Соединенных Штатов. Ее группа написала сценарий документального фильма о том, как американская семья в 1985 году жила в условиях дорогостоящей энергии и уповала на социальную помощь, в то время как семья 2019 года пользуется дешевой энергией и уповает на право как основу цивилизации. Некоторые моменты в собственных исследованиях озадачили Лейшу. - В Японии Кенцо Иагаи считают государственным изменником, - сказала она папе за ужином. - Нет, - возразил Кэмден, - это мнение единиц. Осторожней с обобщениями, Лейша. Иагаи запатентовал и получил лицензию на И-энергию в Соединенных Штатах, потому что здесь сохранились крохи индивидуальной инициативы. Благодаря его изобретению наша страна пересмотрела свое отношение к личности, и Японии пришлось присоединиться. Индивид - это прежде всего его заслуги перед обществом. - Твой отец всегда придерживался тех же убеждений, - сказала Сьюзан. - Ешь горошек, Лейша. Отец женился на Сьюзан менее полугода назад, и ее присутствие в доме все еще казалось немного странным. Но приятным. Папа говорил, что Сьюзан стала ценным приобретением для них: умная, логичная и веселая. Как и сама Лейша. - Запомни, Лейша, - произнес Кэмден, - ценность человека зависит от него самого. От того, что он в состоянии сделать хорошо. Люди продают плоды своего труда, и всем это выгодно. Основным инструментом цивилизации является контракт. Он всегда доброволен и взаимовыгоден. В отличие от принуждения. - Сильные не имеют права отбирать что-либо у слабых, - добавила Сьюзан. - Алиса, ты тоже должна съесть горошек, дорогая. - Так же, как и слабые у сильных, - добавил Кэмден. - Об этом будет говорить Кенцо Иагаи сегодня вечером, Лейша. Ты сама услышишь. Алиса сказала: - Я не люблю горошек. - Твое тело его любит, - заметил Кэмден. - Он полезен. Алиса улыбнулась, и Лейша просияла - сестра нечасто теперь улыбалась за обедом. - Мое тело не заключало контракта с горошком. - Нет, заключало, - в голосе Кэмдена послышалось нетерпение. - Твоему организму это выгодно. А теперь ешь. Улыбка Алисы погасла. Лейша неожиданно нашла выход: - Нет, папа, смотри - Алисе это гораздо полезнее, чем горошку! Это не взаимовыгодная сделка, значит, нет контракта! Алиса права! Кэмден расхохотался во весь голос и сказал Сьюзан: - Одиннадцать лет... одиннадцать. Но даже после этого Алиса не захотела идти слушать Кенцо Иагаи. Она собиралась переночевать у своей подруги Джулии. Но Сьюзан тоже не поехала. Они с папой обменялись странноватыми, как показалось Лейше, взглядами, но девочка была слишком взволнованна, чтобы задуматься. Она увидит самого Кенцо Иагаи! Иагаи оказался невысоким, темноволосым и стройным. Лейше понравился его акцент. И нечто неуловимое, что пока не поддавалось определению. - Папа, - прошептала она в полутьме зала, - он веселый человек. - Отец обнял ее. Иагаи говорил о духовности и экономике: - Духовность, присущая только человеку, опирается на его собственные усилия. Достоинство не дается аристократическим происхождением - достаточно обратиться к истории - и не передается по наследству. Эти качества также не обусловлены самим фактом существования. Нет, эти добродетели зиждятся на непрерывном самоусовершенствовании личности. Отнять у человека шанс добиться чего-то и продать свое достижение другим - значит ограбить его, лишив духовного достоинства. Вот почему коммунизм в наше время потерпел поражение. Всякое принуждение наносит ущерб нравственности и ослабляет общество. Оно не производит ничего нового. Только свобода - свобода добиваться, свобода беспрепятственно торговать результатами своих трудов - создает условия для развития настоящей личности. Лейша так громко аплодировала, что у нее заболели ладони. Идя за кулисы вместе в отцом, она едва дышала. Кенцо Иагаи! За кулисами томился народ. Повсюду стояли камеры. Папа сказал: - Мистер Иагаи, позвольте представить вам мою дочь Лейшу. Какой-то японец прошептал что-то на ухо Кенцо Иагаи, и тот посмотрел на Лейшу более внимательно. - Ах, да. - Взгляни сюда, Лейша, - позвал кто-то. Камера-робот зажужжала так близко, что Лейша в испуге отпрянула. Папа сделал кому-то резкое замечание. Какая-то незнакомая женщина вдруг опустилась перед Лейшей на колени и наставила на нее микрофон. - Как ты оцениваешь то, что никогда не спишь, Лейша? - Что? Послышался неодобрительный смешок. "Выращиваем гениев..." Кенцо Иагаи схватил Лейшу и потащил прочь от журналистов. Немедленно, как по волшебству, позади Иагаи выстроилась шеренга японцев, расступившаяся только для того, чтобы пропустить папу. Добровольные конвоиры проводили их троицу в комнату, и Кенцо Иагаи закрыл дверь. - Не позволяй им вмешиваться в твою жизнь, Лейша, - произнес он со своим чудесным акцентом. - Никогда. Есть старая азиатская пословица: "Собака лает, а караван идет". Не разрешай заступать путь своему каравану. - Хорошо, - выдохнула Лейша, не совсем понимая, что хочет сказать ей этот бог, изменивший мир без кровопролития и войн. - Мы изучаем в школе вашу философию, мистер Иагаи. Кенцо Иагаи вопросительно взглянул на отца. Тот сказал: - Частная школа. Однако сестра Лейши тоже изучает ее в общеобразовательной школе. Медленно, Кенцо, но она прорастает. Дома Лейша несколько часов обдумывала случившееся. Когда Алиса на следующее утро вернулась домой, Лейша бросилась к ней. Но Алиса была сердита. - Алиса, в чем дело? - Тебе не кажется, что мне и так уже достаточно достается в школе?! - закричала сестра. - Но пока ты не высовывалась, это не имело слишком большого значения! Они уже было совсем перестали дразнить меня! Зачем ты это сделала? - Что? - спросила озадаченная Лейша. Алиса швырнула ей в лицо утреннюю газету. Лейша уставилась на свою фотографию рядом с Кенцо Иагаи. Три колонки текста венчал броский заголовок: "Иагаи и будущее: будет ли в нем место для нас, остальных? Изобретатель И-генератора беседует с "освобожденной от сна" дочерью мегафинансиста Роджера Кэмдена". Алиса пнула газету ногой: - Даже по телевизору вчера вечером это показали - по телевизору. Я изо всех сил стараюсь не выглядеть воображалой или трусихой, а ты такое вытворяешь! Теперь Джулия, наверное, не захочет со мной дружить! - Она бросилась наверх в свою комнату по широкой изогнутой лестнице. В голове Лейши звучал голос Кенцо Иагаи: "Собака лает, а караван идет". Она взглянула на опустевшую лестницу и сказала: - Алиса, эта завивка и впрямь тебе очень идет. 4 - Я хочу познакомиться с остальными, - сказала Лейша. - Почему ты так долго держал меня в неведении? - Ты ошибаешься, - ответил Кэмден. - Не предлагать вовсе не значит не позволять. Ты же сама о них не спрашивала? Лейша взглянула на него. Ей исполнилось пятнадцать, она заканчивала школу Саули. - Почему же ты молчал? - А что я должен был сделать? - Не знаю, - сказала Лейша, - но ты дал мне все остальное. - В том числе свободу просить то, что ты хочешь. - Я не просила у тебя многое из того, что ты делал для меня, потому что я слишком мало знала. Но ты никогда не предлагал мне встретиться с другими неспящими мутантами... - Не употребляй этого слова, - резко оборвал ее Кэмден. - ...значит, одно из двух: или ты думал, что это несущественно для меня, или у тебя была другая причина не желать нашей встречи. - Ошибаешься, - ответил Кэмден. - Есть и третья: я считаю, что в данном вопросе тебе гораздо полезнее, если инициатива будет исходить от тебя. - Хорошо, - с вызовом сказала девушка и расправила плечи. - Сколько существует Неспящих, кто они и где находятся? - Судя по тому, что ты применяешь термин "Неспящие", значит, уже читала о них кое-что, - заметил Кэмден. - Следовательно, ты уже знаешь, что пока вас 1082 человека в Соединенных Штатах, есть и за рубежом, в крупных городах. Семьдесят девять человек живут в Чикаго. Только девятнадцать старше тебя. Кэмден, сидевший в своем рабочем кресле, подался вперед, чтобы получше рассмотреть дочь. Наверно, ему нужны очки, подумала Лейша. Его волосы уже совсем седые, редкие и жесткие, как щетина старой швабры. Газета "Уолл-стрит джорнэл" напечатала его имя в списке ста самых богатых американцев; газета "Вименз Вэар дейли" писала, что он единственный миллиардер в стране, который не посещает дипломатических приемов, благотворительных балов и не ищет дружбы министров. Реактивный самолет Кэмдена переносил его с одной деловой встречи на другую и почти никуда больше. Год от года он становился все состоятельнее, все рассудочнее и вел все более уединенную жизнь. Лейша почувствовала прилив прежней нежности к отцу. Она боком уселась в кожаное кресло, свесив через подлокотник длинные стройные ноги. - Ну, тогда я бы хотела познакомиться с Ричардом Келлером. Юноша жил в Чикаго и из прошедших бета-тест Неспящих был ближе всех к ней по возрасту. Ему исполнилось восемнадцать. - Можешь не спрашивать меня, а просто поехать. Лейше послышались нетерпеливые нотки. Отцу нравилось, когда она сама разбиралась в чем-то и только потом сообщала ему. Лейша рассмеялась: - Знаешь что, папа? Ты предсказуем. Кэмден тоже рассмеялся. Они все еще веселились, когда в кабинет вошла Сьюзан. - Он, безусловно, непредсказуем. Роджер, как насчет этого совещания в Буэнос-Айресе в четверг? - Не дождавшись ответа, она переспросила пронзительным голосом: - Роджер?! Я с тобой разговариваю! Лейша отвела взгляд. Два года назад Сьюзан окончательно бросила генетику, чтобы вести дом Кэмдена и следить за его расписанием; до этого она изо всех сил пыталась заниматься и тем, и другим. С тех пор как Сьюзан оставила Биотехнический институт, она, как казалось девушке, сильно изменилась. В голосе то и дело слышалось раздражение. Она настаивала, чтобы прислуга подчинялась ей беспрекословно. Русые косы сменили застывшие, тщательно уложенные платиновые волны. - Оно состоится, - сказал Кэмден. - Ну спасибо, что ответил. Я еду? - Если хочешь. - Хочу. Сьюзан вышла из кабинета. Лейша встала и потянулась, поднявшись на цыпочки. Так чудесно чувствовать потоки льющегося из широких окон солнечного света. Отец смотрел на нее с каким-то странным выражением. - Лейша... - Что? - Навести Келлера. Но будь осторожна. - Почему? Но Кэмден не захотел ответить. Голос в трубке звучал настороженно. - Лейша Кэмден? Да, я знаю, кто ты. В три часа в четверг? Особняк в колониальном стиле, выстроенный лет тридцать назад на тихой пригородной улице, выглядел весьма скромно. Только на нескольких крышах виднелись ячейки батарей И-энергии. - Входи, - пригласил Ричард Келлер. Он был не выше ее, коренастый, кожа густо усыпана угрями. Видимо, никаких генетических изменений, кроме сна, родители не заказали, подумала Лейша. У него были густые черные волосы, низкий лоб и кустистые черные брови. Прежде чем закрыть дверь, он внимательно посмотрел на машину девушки с шофером, припаркованную у дорожки рядом со ржавым десятискоростным велосипедом. - Я еще не умею водить, - пояснила она. - Мне только пятнадцать лет. - Научиться легко, - заметил Ричард. - Итак, зачем пожаловала? Лейше понравилась его прямота. - Чтобы познакомиться с кем-нибудь из Неспящих. - Разве ты еще ни с кем не знакома? Ни с одним из нас? - А ты хочешь сказать, что вы все знакомы между собой? - Этого она не ожидала. - Пойдем, Лейша. Она последовала за ним в глубь дома. Его комната - большая и просторная - была уставлена компьютерами и картотечными шкафчиками. В углу стоял тренажер. Такая комната у любого хорошего ученика из ее класса, только эта более бедная, да еще отсутствие кровати делало ее просторнее. - Эй, ты работаешь над уравнениями Боска? - Над их применением. - Каким? - Схема миграции рыбы. Лейша улыбнулась: - Да, они подойдут. Мне никогда это не приходило в голову. Казалось, Ричард не знает, как реагировать на ее улыбку. Он посмотрел на стену, потом на ее подбородок: - Интересуешься экологией Гаэа? - Да нет, - призналась Лейша. - Собираюсь изучать политику в Гарварде на подготовительном юридического. Но, конечно, нам преподавали Гаэа в школе. Взгляд Ричарда наконец-то оторвался от ее лица. Он запустил пальцы в свою шевелюру: - Садись, если хочешь. Лейша с уважением посмотрела на плакаты, где по синему фону, как океанские течения, бежали лазурные разводы. - Здорово. Сам программировал? - Ты совсем не такая, как я себе представлял, - произнес Ричард. - А какой ты меня представлял? - Заносчивой. Высокомерной. Пустой, несмотря на твой высокий КИ [коэффициент интеллекта]. Она не ожидала, что ее это так заденет. - Из всех Неспящих только двое по-настоящему богаты. Ты и Дженнифер Шарафи. Впрочем, для тебя это не новость, - выпалил Ричард. - Нет. Никогда не интересовалась. Он сел на стул рядом и, сгорбившись, вытянул ноги. - Вообще-то смысл тут есть. Богатым ни к чему генетически изменять своих детей - они считают своих отпрысков и без того выше всех. Благодаря капиталам. А бедняки не могут себе этого позволить. Мы, Неспящие, принадлежим к верхушке среднего класса, где ценят ум и время. - У моего отца такие же ценности, - сказала Лейша. - Он ярый сторонник Кенцо Иагаи. - О Лейша, неужели ты думаешь, я не знаю? Или ты меня испытываешь? Лейша смогла скрыть обиду. - Прости. - Ричард резко оттолкнул стул и забегал по комнате. - Мне, правда, очень жаль. Но я не понимаю... не понимаю, что ты здесь делаешь. - Мне одиноко. - Лейша поразилась собственным словам. Она взглянула на него снизу вверх. - Честное слово. У меня есть друзья, и папа, и Алиса. Но никто по-настоящему меня не понимает... Лицо Ричарда осветила улыбка. Улыбка преобразила его лицо, оно прямо засветилось. - Я тебя прекрасно понимаю. Что ты делаешь, когда они говорят: "Мне приснился такой сон!"? - Вот именно! - сказала Лейша. - Но это еще полбеды. А вот когда я произношу: "Я для тебя это поищу сегодня ночью", - они очень странно реагируют. - Ну, это тоже ерунда, - подхватил Ричард. - А вот когда ты играешь в баскетбол в спортзале после ужина, потом идешь в столовую, а после предлагаешь прогуляться, а тебе отвечают: "Я и вправду устал. Пойду спать". - И это мелочи! - воскликнула Лейша, вскочив. - Стоит тебе увлечься фильмом и закричать от восторга, как Сьюзан говорит: "Лейша, можно подумать, что никто, кроме тебя, никогда не радовался". - Кто такая Сьюзан? - спросил Ричард. Настроение улетучилось, и Лейша тихо обронила: "Мачеха", - не испытывая лишний раз досады от несоответствия того, чем Сьюзан стала и чем могла бы стать. Ричард стоял всего в нескольких дюймах от нее и улыбался. Внезапно Лейша подошла к нему вплотную и обняла за шею, а когда он дернулся назад, только сильнее сжала руки. И разразилась рыданиями. Впервые в жизни. - Эй, - произнес Ричард. - Эй! - Остроумно, - рассмеялась Лейша. Он смущенно улыбнулся: - Лучше взгляни на кривые миграции рыб. - Нет, - всхлипнула Лейша, и они долго стояли обнявшись, и Ричард неловко похлопывал ее по спине. Кэмден ждал дочь, хотя уже миновала полночь. Он много курил. Сквозь синий от дыма воздух он спросил: - Ты хорошо провела время, Лейша? - Да. - Я рад. - Он погасил сигарету и стал подниматься по лестнице - медленно, на негнущихся ногах, ведь ему было почти семьдесят, - в спальню. Их видели вместе почти целый год: в бассейне, на танцах, в музеях, в библиотеке. Ричард познакомил ее с остальными двенадцатью Неспящими от четырнадцати до девятнадцати лет. Вот что узнала Лейша. Родители Тони Индивино, как и ее собственные, развелись. Но четырнадцатилетний подросток жил с матерью, которой не особенно хотелось иметь неспящего ребенка, в то время как его отец, мечтавший именно о таком, обзавелся красной спортивной машиной и молодой любовницей. Тони не позволяли никому рассказывать о том, что он Неспящий, - ни родственникам, ни одноклассникам. - Подумают, что ты ненормальный, - сказала ему мать, пряча глаза. После того единственного раза, когда Тони ослушался и признался другу, что никогда не спит, мать избила его и перевезла семью в другой район. Мальчику тогда было девять. Жанин Картер, такая же длинноногая и стройная, как Лейша, фигуристка, готовилась к Олимпийским играм. Она тренировалась по двенадцать часов в сутки и боялась, что газетчики пронюхают о ней и не допустят к соревнованиям. Джек Беллингэм, как и Лейша, в сентябре должен поступать в колледж. Однако он уже начал самостоятельную карьеру. Если с юридической практикой приходилось повременить до получения диплома, то для инвестиций требовались только деньги. У Джека было немного сбережений, но точный расчет позволил ему превратить 300 долларов, заработанных летом, в 3000, а затем сделать из них 10000. А с подобной суммой уже можно играть на бирже информации. Несовершеннолетний Джек все сделки оформлял на имя Кевина Бейкера, самого старшего из Неспящих, который жил в Остине. Джек рассказывал Лейше: - Когда я получил 84 процента прибыли два квартала подряд, информационные аналитики выследили меня. Впрочем, работа у них такая, даже если сумма пустяковая. Их больше волнует схема. Интересно, если они удосужатся сверить банки данных и узнают, что Кевин - Неспящий, попытаются ли они как-то помешать нам? - Безумная мысль, - покачала Лейша. - Не скажи, - возразила Жанин. - Ты их не знаешь, Лейша. - Ты хочешь сказать, что я папенькина дочка? - спросила Лейша. Никто не поморщился - здесь было принято высказываться без обиняков. - Да, - сказала Жанин. - Я слышала, твой отец замечательный человек. И воспитал тебя в убеждении, что инициативу нельзя сковывать. Господи, он же иагаист. Мы рады за тебя. - В ее голосе не было сарказма. Лейша кивнула. - Но окружающий мир не столь добрый. Нас ненавидят. - Не сгущай краски, - заметила Кэрол. - Ну, может быть, - согласилась Жанин. - Но они не такие, как мы. Мы лучше, и, естественно, нам не могут этого простить. - Что здесь естественного, - удивился Тони. - Гораздо логичнее восхищаться нами. Мы же не завидуем Кенцо Иагаи? Или Нельсону Уэйду или Екатерине Радуски? - Мы не завидуем именно потому, что мы из другого теста, - подвел итог Ричард. - Что и требовалось доказать. - Давайте создадим собственное общество, - предложил Тони. - Кто позволил ограничивать наши честные, природные достижения? Почему Жанин не допускают к соревнованиям с ними, а Джек не допущен к инвестициям на равных условиях только потому, что мы - Неспящие? Среди них тоже хватает одаренных. Ну а у нас большая сила воли, лучшая биохимическая устойчивость и уйма времени. Все люди созданы разными. - Будь справедливым, Джек, официально еще никому ничего не запретили, - заметила Жанин. - Подождите, - Лейшу очень встревожил этот разговор. - Да, мы во многом лучше них. Но ты вырываешь цитату из контекста, Тони. В Декларации Независимости не сказано, что способности у людей одинаковы. Она подразумевает, что все равны перед законом. У нас не больше прав на отделение или на свободу от ограничений, чем у любого другого. Нет иного способа продавать свои усилия, кроме как при наличии права на составление контрактов. - Слова подлинного иагаиста. - Ричард сжал ее руку. - Хватит с меня интеллектуальных заморочек, - засмеялась Кэрол. - Мы уже несколько часов ломаем копья. Мы же на пляже, побойтесь Бога. Ну, кто со мной в воду? - Я, - отозвалась Жанин. - Пошли, Джек. Все вскочили, отряхивая песок с купальников, побросали куда попало солнечные очки. Ричард помог Лейше подняться. Но когда они почти уже вбежали в воду, Тони положил ладошку ей на плечо. - Еще один вопрос, Лейша. Если мы способны добиться большего, нежели средний человек, и если мы торгуем со Спящими на взаимовыгодных условиях, не делая различий между сильными и слабыми, тогда какие у нас обязательства перед теми, кто настолько слаб, что не может тягаться с нами? В любом случае мы отдадим больше, чем получим; обязаны ли мы превращаться в альтруистов? Должны ли мы заботиться о калеках, больных, беспомощных и лентяях, отдавая им результаты своего труда? - А Спящие обязаны? - возразила Лейша. - Кенцо Иагаи ответил бы отрицательно. Он - Спящий. - Он сказал бы, что они получат выгоду от контрактной торговли, даже не участвуя напрямую в сделке. Весь мир лучше питается и стал здоровее благодаря И-энергии. - Идите сюда! - закричала Жанин. - Лейша, они меня топят! Джек, прекрати! Лейша, на помощь! Лейша рассмеялась. Помогая Жанин, она вдруг поймала на себе взгляды Ричарда и Тони. Во взгляде Ричарда читалось откровенное желание, Тони же был сердит. Странно. Чем же она обидела юношу? Но тут Джек поднял целый фонтан брызг, Кэрол опрокинула Джека в теплые волны, а смеющийся Ричард крепко обхватил ее руками. Когда Лейша протерла глаза, Тони уже не было. Полночь. - Ладно, - сказала Кэрол. - Кто первый? Шестеро подростков, собравшихся на полянке среди зарослей куманики, посмотрели друг на друга. Свет И-лампы бросал причудливые тени на их лица и голые ноги. Густые и темные деревья Роджера Кэмдена словно стеной отгораживали их от ближних строений. Было жарко. Августовский воздух висел плотной, тяжелой пеленой. Они проголосовали против того, чтобы захватить с собой И-поле для кондиционирования, - ведь их ждал возврат к примитивной, полной опасностей жизни! Пять пар глаз уставились на стакан в руке Кэрол. - Ну, - спросила она. - Кто хочет выпить? - Ее беспечный голос звучал театрально. - Не так-то просто было раздобыть это. - Как же тебе удалось? - удивился Ричард, происходивший из наименее влиятельной и наименее обеспеченной семьи. Если не считать Тони. - Да еще в потребном виде? - Дженнифер достала, - объяснила Кэрол, и компания посмотрела на Дженнифер Шарафи, уже две недели гостившую в доме Кэрол. Дженнифер была дочерью голливудской кинозвезды и нефтяного принца. Родилась она в Америке - принц желал положить начало династии Неспящих. Сейчас кинозвезда была стареющей наркоманкой, а принц, вложивший свое состояние в И-энергию на заре деятельности Кенцо Иагаи, уже умер. Дженнифер Шарафи была куда богаче, чем когда-нибудь могла стать Лейша, и чрезвычайно изобретательна. В стакане находился интерльюкин-1, препарат, стимулирующий иммунную систему, побочным эффектом которого являлся крепкий сон. Лейша пристально смотрела на жидкость. В низу живота разливалось тепло, похожее на то, которое она чувствовала, занимаясь любовью с Ричардом. Она поймала внимательный взгляд Дженнифер и вспыхнула. Дженнифер беспокоила ее. Лейша никогда не встречала Неспящего, который не смеялся бы или говорил так мало и с такой нарочитой небрежностью. Лейша ловила себя на том, что нередко гадала: чего же не сказала Дженнифер Шарафи? Было странно испытывать такие чувства по отношению к Неспящей. - Дай мне! Кэрол подала стакан Тони. - Помни, всего один глоточек. Тони поднес стакан ко рту, замер на мгновение и обвел всех своими бешеными глазами. Кэрол взяла у него стакан. Спустя минуту Тони лег на твердую землю и уснул. Это было совсем иначе, чем наблюдать за спящими родителями, младшими братьями и сестрами, друзьями. Они прятали друг от друга глаза. Лейша избегала смотреть на Дженнифер. Ей почудилась в этом смутная непристойность. Теперь наступила очередь Лейши. Она медленно глотнула и передала стакан Ричарду. Голова стала тяжелой, словно туда натолкали мокрых тряпок. Деревья на краю полянки расплывались. Свет портативной лампы плескался волнами и собирался в капли; если до него дотронуться, он размажется. Потом ее мозг поглотила темнота. "Папа!" Она пыталась позвать его, ухватиться за него, но тьма захлестнула ее. Потом у всех болела голова. Они плелись назад через лес в предрассветных сумерках, и мучения усиливало странное чувство стыда. Они не прикасались друг к другу. Лейша старалась идти как можно дальше от Ричарда. Дженнифер решилась нарушить молчание. - Вот теперь мы знаем, - сказала она, и в ее голосе прозвучало странное удовлетворение. Целый день Лейшу изводила пульсирующая боль в затылке и тошнота. Она переждала это противное состояние в своей комнате. Несмотря на жару, ее сотрясал озноб. Но снов она так и не увидела. - Я хочу, чтобы ты пошла со мной сегодня вечером, - повторила Лейша в десятый или двенадцатый раз. - Мы обе через два дня уезжаем в колледж; это наш последний шанс. Я хочу познакомить тебя с Ричардом. Алиса лежала на животе поперек кровати. Ее каштановые, лишенные блеска волосы падали на лицо. Дорогой шелковый спортивный костюм морщил под коленками. - Зачем? Не все ли тебе равно, познакомлюсь я с Ричардом или нет? - Потому что ты моя сестра. - Лейша воздержалась от выражения "мы близнецы". Ничто не могло сильнее рассердить Алису. - Я не хочу. - В следующее мгновение выражение лица Алисы изменилось. - О, прости меня, Лейша. Но... но я не хочу. - Будет только Ричард. И всего-то на час, не больше. Потом ты вернешься сюда и будешь собираться в Северо-Западный колледж. - Я не еду в Северо-Западный. Лейша уставилась на сестру. - Я беременна. Лейша села на кровать. Алиса перевернулась на спину, откинула с глаз волосы и рассмеялась. Лейше захотелось заткнуть уши. - Посмотри на себя, - сказала Алиса. - Можно подумать, что это ты беременна. Но ты бы никогда этого не допустила, правда, Лейша? Пока не наступит подходящий момент. - Как! - изумилась Лейша. - Нам же обеим поставили колпачки... - Я его удалила. - Ты хотела забеременеть? - Вот именно, черт возьми. И папе ничегошеньки с этим не поделать. Разве что лишить меня средств к существованию, но я не думаю, что он на это пойдет. - Она снова рассмеялась. - Но, Алиса... зачем? Не для того же, чтобы позлить папу? - Нет, - ответила Алиса. - Просто мне хочется любить кого-нибудь, принадлежащего только мне. Кого-нибудь, не имеющего ничего общего с нашим домом. Лейша вспомнила, как много лет назад они с Алисой бегали по оранжерее в потоках солнечного света. - Не так уж плохо было расти в этом доме. - Лейша, я никогда не думала, что умный человек может быть таким тупым. Убирайся из моей комнаты! Убирайся! - Но, Алиса, ребенок... - Вон! - взвизгнула Алиса. - Поезжай в Гарвард! За успехом! Только убирайся! Лейша рывком встала с кровати: - С радостью! Ты беспечна, Алиса. Ты не думаешь о будущем, ребенок... Ей никогда не удавалось разгневаться. Гнев вытекал по капле, оставляя мозг пустым. Алиса внезапно протянула к ней руки. Сестры обнялись. - Это ты - ребенок, - с удивлением произнесла Алиса. - Наивный ребенок. Лейша ничего не ответила. Теплые руки Алисы вновь напомнили Лейше детей, бегающих в солнечных лучах. - Я помогу тебе, Алиса. Если папа откажется. Алиса резко оттолкнула ее: - Мне не нужна твоя помощь. Алиса встала и пнула распахнутый пустой чемодан, потом вдруг улыбнулась такой улыбкой, что Лейша смутилась и приготовилась к дальнейшим оскорблениям. Но Алиса произнесла очень мягко: - Желаю тебе хорошо провести время в Гарварде. 5 Она влюбилась с первого взгляда. Массачусетс-Холл был на полвека старше Соединенных Штатов. Лейша почувствовала нечто такое, чего никогда не испытывала в Чикаго. Древность. Корни. Традиции. Она прикасалась к кирпичным стенам библиотеки Уайднера, к витринам музея Пибоди, будто к святыням. Ее оставляли равнодушной мифы или драмы; страдания Джульетты казались ей надуманными, а муки Вилли Ломана - пустой тратой сил. Только король Артур заинтересовал ее. Но сейчас, проходя под огромными осенними кронами, она внезапно уловила тонкую связь поколений, формирующих грядущие столетия. Она остановилась и посмотрела сквозь листву на небо, на здания, назначение которых придавало им особую солидность. В такие минуты она думала об отце, победившем волю целого Института генетических исследований, чтобы создать ее такой, как ему хотелось. Через месяц она перестала размышлять о таких высоких материях. Нагрузка оказалась невероятной даже для нее. Гарвард знал, на что она способна, и задавал свою скорость. Руководимый последние двадцать лет человеком, который в молодости с отчаянием наблюдал за нарастанием экономического потенциала Японии, Гарвард вышел на первое место среди университетов, практикующих возврат к интеллектуальной эффективности. Конкурс составлял двести человек на место. Абитуриенты съезжались со всего мира. Дочь английского премьер-министра не сдала экзамены за первый год обучения, и ее отправили домой. Лейша поселилась в новом общежитии: живя в Чикаго, она соскучилась по людям, но поселилась одна, чтобы не беспокоить соседок, работая ночами. На второй день после приезда к ней ворвался парень, чья комната находилась дальше по коридору, и присел на край письменного стола. - Значит, ты и есть Лейша Кэмден? - Да. - И тебе шестнадцать лет. - Почти семнадцать. - Собираешься переплюнуть всех нас, как я понимаю, даже особенно не стараясь. Улыбка Лейши погасла. Парень пристально смотрел из-под густых нахмуренных бровей. Он улыбался. От Ричарда, Тони и других Лейша научилась распознавать гнев, маскирующийся под презрение. - Да, - спокойно ответила Лейша, - собираюсь. - Ты так в себе уверена? С твоей-то хорошенькой кукольной мордашкой и мозгами мутанта? - Ах, оставь ее в покое, Ханнауэй, - раздался чей-то голос. В дверях, вытирая мокрые волосы, стоял высокий светловолосый юноша, такой худой, что его ребра напоминали рябь на песке после прибоя. - Тебе не надоело валять дурака? - А тебе? - Ханнауэй слез со стола и направился к двери. Блондин посторонился. Но путь Ханнауэю преградила Лейша. - Я буду учиться лучше тебя, - спокойно пообещала она, - потому что у меня есть определенные преимущества, в том числе способность бодрствовать. А когда я обгоню тебя, я с радостью помогу тебе подготовиться к экзаменам. Блондин рассмеялся. Но Ханнауэй застыл на месте. Что-то в его взгляде заставило Лейшу отступить назад. Он пулей выскочил из комнаты. - Хорошо сказано, Кэмден, - заметил блондин. - Он получил по заслугам. - Но я нисколько не издевалась, - возразила Лейша. - Я помогу ему в учебе. Блондин опустил полотенце и уставился на нее. - Вот как? Значит, ты не шутила. - Нет! Почему никто не верит? - Ну, - ответил парень, - лично я верю. Разрешаю подтянуть меня. - Он внезапно улыбнулся. - Только мне не потребуется. - Почему? - Потому что я такой же способный, как и ты, Лейша Кэмден. Она внимательно посмотрела на него: - Но ты не Неспящий. - Я и без того знаю, на что способен. - Ты - иагаист! - с восторгом воскликнула Лейша. - Разумеется. - Он протянул руку. - Стюарт Саттер. Не съесть ли нам по фишбургеру в "Ярде"? - Здорово, - сказала Лейша. Они вышли, оживленно беседуя. Девушка старалась не замечать устремленных на нее пристальных взглядов. Она здесь, в Гарварде. И впереди масса интересного, в том числе встречи с людьми, подобными Стюарту, которые принимали ее и собирались помериться силами. Пока бодрствовали. Лейша с головой ушла в учебу. Роджер Кэмден приехал как-то раз, прошелся с ней по студенческому городку и остался доволен. Отец чувствовал себя здесь гораздо свободнее, чем Лейша ожидала, он знавал отца Стюарта Саттера и деда Кейт Аддамс. Они беседовали о Гарварде, о бизнесе, об Институте экономики Иагаи. Но все разговоры неизменно сводились к Гарварду. - Как Алиса? - спросила Лейша, но Кэмден безмятежно обронил, что она ушла из дома и не хочет его видеть. Он переводит ей содержание через своего поверенного. Лейша отправилась на вечер встречи с выпускниками прежних лет вместе со Стюартом. Он тоже специализировался в юриспруденции, но был на два курса старше. С Кейт Аддамс и еще двумя подругами она слетала на уик-энд в Париж на борту "Конкорда-З". Глупо поссорились со Стюартом из-за того, можно ли применить метафору о сверхпроводимости к иагаизму, а потом они помирились и стали любовниками. После первых неуклюжих сексуальных опытов с Ричардом Стюарт показался весьма искушенным; он улыбаясь обучал ее, как достичь оргазма вместе и как порознь. Лейша была поражена. - Это доставляет столько радости, - сказала она, и Стюарт посмотрел на нее с нежностью, которая, как ей показалось, граничила с беспокойством. В середине семестра успеваемость Лейши была самая высокая среди первокурсников. Тесты она сдала без единой ошибки. Они со Стюартом отправились праздновать в пивную, а вернувшись, нашли комнату Лейши разгромленной. Компьютер был разбит, банк данных стерт, дискеты и книги тлели в мусорном контейнере. Одежда оказалась порвана в клочья, стол и бюро разрублены пополам. Только кровать осталась нетронутой. - Такое невозможно проделать бесшумно, - заметил Стюарт. - Наверняка даже на других этажах слышали и вызвали полицию. Но происшествие оставило соседей безучастными. Лейша сидела на краешке кровати, тупо глядя на остатки своего бального платья. На следующий день Дейв Ханнауэй встретил ее ослепительной улыбкой. Кэмден примчался, кипя от ярости. Он снял дочери квартиру в Кембридже с секретным дверным замком и нанял телохранителя. После его отъезда Лейша уволила охранника, но квартиру решила оставить. Здесь они могли уединяться со Стюартом и обсуждать тот дикий случай. Лейша уверяла юношу, что это случайность. - Ненавистники существовали всегда, Стюарт. Антисемитизм, расизм, враждебное отношение к иммигрантам, теперь - к иагаистам. Я всего лишь последний субъект их неприязни. Впрочем, это не означает какого-то крупного раскола между Спящими и Неспящими. Стюарт сел в постели и потянулся к сандвичам на ночном столике. - Разве? Лейша, ты же совершенно другой человек. Приспособленный не только к выживанию, но и к господству. Другие объекты гонений, которые ты приводишь в пример, занимают более низкое социальное положение. Вы же, трое Неспящих в Гарвардском юридическом колледже, уже попали в "Юридическое обозрение". Кевин Бейкер, самый старший из вас, уже основал фирму по программному обеспечению биоинтерфейсами и делает много денег. Каждый из Неспящих отлично учится, здоров, а ведь многие из вас еще несовершеннолетние. Сколько, по-твоему, вам еще предстоит вынести, когда вы попадете в мир финансов и бизнеса, в мир большой политики, где число высоких кресел так мало, а ставки так высоки? - Передай мне сандвич, - попросила Лейша. - Вот доказательства того, что ты не прав: ты сам, Кенцо Иагаи, Кейт Аддамс, профессор Лейн, мой отец. Каждый Спящий, живущий в мире честной торговли и взаимовыгодных контрактов. И таких, как вы, большинство. Ты знаешь, что конкуренция между наиболее способными приводит к огромной выгоде для всех - и для сильных, и для слабых. Неспящие вносят свою лепту в процветание государства. Это должно перевесить неприязнь. Мы для вас представляем ценность. И вы это знаете. Стюарт смахнул с простыни крошки: - Да, я знаю. Иагаисты знают. - Иагаисты те самые киты, на которых стоит земля. В справедливо устроенном обществе иначе быть не может. Ты недооцениваешь людей, Стю. Понятие о морали присуще всем, а не только избранным. - Надеюсь, ты права, - ответил Стюарт. - Потому что я тебя люблю. Лейша положила сандвич. - Радость, - пробормотал Стюарт, уткнувшись лицом ей в грудь, - ты - это радость. Приехав домой на День Благодарения, Лейша рассказала Ричарду о Стюарте. Он выслушал ее, поджав губы: - Спящий. - Человек, - возразила Лейша. - Хороший, умный, предприимчивый! - А тебе известно, что сделали твои замечательные Спящие, Лейша? Жанин не допустили к Олимпийским играм. "Генетические изменения, аналогичные употреблению стероидов с целью создания преимущества, не соответствующего спортивному духу". Крис Деверо ушел из Стэнфорда. Они разгромили его лабораторию, уничтожили результаты двухлетнего труда над протеинами, формирующими память. Компания Кевина Бейкера борется против подлой антирекламы. Проводят ее, разумеется, тайно, пугая родителей тем, что дети используют программы, составленные якобы нечеловеческим разумом. Коррупция, рабство разума, сатанинские влияния - налицо весь набор приемчиков охоты на ведьм. Проснись, Лейша! Повисла долгая пауза. Ричард принял стойку, опираясь на носки и стиснув зубы. Наконец очень тихо он спросил: - Ты его любишь? - Да, - ответила Лейша. - Прости. - Твое дело, - холодно произнес Ричард. - Чем ты занимаешься, пока он спит? Наблюдаешь за ним? - Ты говоришь так, словно это какое-то извращение! Ричард молчал. Лейша глубоко вздохнула, затем заговорила быстро, но спокойно: - Ричард, я не хотела причинить тебе боль. И не хочу терять нашу группу. Спящие - такие же люди, как и мы. Ты собираешься наказать меня? Усугубить ненависть еще больше? Сказать, что мне заказан мир честных, достойных людей, независимо от того, спят они или нет? Сказать, что разделение обусловлено генетикой, а не экономикой и духовностью? Хочешь вынудить меня сделать неестественный выбор - мы или они? Ричард взял со стола браслет. Лейша подарила ему это украшение летом. - Нет. Так вопрос не стоит. - Он с минуту поиграл золотыми звеньями, потом поднял на нее взгляд. - Пока не стоит. К весенним каникулам Кэмден сильно сдал: с трудом передвигался, жаловался на боли в сердце. Со Сьюзан он решил развестись. - Она сильно изменилась после нашей свадьбы, Лейша. Раньше она была независимой, полной идей, счастливой, а через несколько лет растеряла все и превратилась в мегеру. Перемена произошла на твоих глазах. - Кэмден с искренним недоумением покачал головой. Лейша вспомнила, как в детстве Сьюзан обследовала их с сестрой под видом "игры". Тогда и Алиса любила Сьюзан так же сильно, как Лейша. - Пап, мне нужен адрес Алисы. - Я еще в Гарварде сказал тебе, что у меня его нет. - Кэмден, не вставая с кресла, переменил позу нетерпеливым движением человека, не признающего физического старения. В январе Кенцо Иагаи умер от рака поджелудочной железы. Кэмден тяжело переживал утрату. - Я перевожу ей деньги через поверенного. Так она захотела. - Тогда дай его адрес. Понурый человечек по имени Джон Яворски отказался сообщить Лейше, где находится Алиса. - Она не хочет обращаться к родственникам, мисс Кэмден. Она желает полного разрыва. - Не со мной, - возразила Лейша. - И с вами, - сказал Яворски, и нечто неуловимое в его взгляде напомнило девушке Дейва Ханнауэя. Прежде чем вернуться в Бостон, Лейша полетела в Остин, опоздав на день к началу занятий. Кевин Бейкер принял ее, отменив встречу с представителями компании "Ай-би-эм" и засадил за работу лучших специалистов по компьютерным сетям. Два часа спустя она получила адрес Алисы из электронных файлов Яворски. Алиса жила в Пенсильвании. В следующие выходные Лейша взяла напрокат вертолет с пилотом и полетела в Аппалачи. Хай-Ридж оказался небольшим поселком. Ближайшая больница была в двадцати пяти милях. Алиса жила с молчуном по имени Эд, лет на двадцать старше себя. В домике посреди леса были только вода и электричество. Голая, покрытая кое-где снегом земля дышала сыростью. Алиса была на восьмом месяце. - Я не хотела, чтобы ты сюда приезжала, - сказала она Лейше. - Зачем же ты сделала это? - Потому что ты - моя сестра. - Боже, так сейчас одеваются в Гарварде? Когда это ты стала модницей, Лейша? Ты ведь никогда не обращала внимания на внешность? - Что все это значит, Алиса? Как ты здесь оказалась? Что ты делаешь? - Живу, - ответила Алиса. - Вдали от папы, вдали от Чикаго, вдали от спившейся, сломленной Сьюзан - ты знала, что она пьет? Отец делает людей такими. Но я вырвалась. - Вырвалась? Сюда? - Я счастлива, - сердито сказала Алиса. - Разве не это цель вашего великого Кенцо Иагаи - счастье своими руками? - Я рада за тебя. - А ты счастлива? - Да. - Тогда я тоже рада, - произнесла Алиса почти вызывающе. В следующую секунду она яростно прижала к себе Лейшу, уперевшись огромным животом. Волосы Алисы пахли как свежая трава в солнечный день. - Я приеду еще, Алиса. - Не надо, - попросила сестра. 6 "Неспящий мутант умоляет перестроить его гены обратно! - кричала бегущая строка на световом табло в супермаркете "ФУД МАРТ". - "Пожалуйста, позвольте мне спать, как настоящие люди!" - жалобно просит ребенок". Обычно не обращавшая внимания на рекламу Лейша подошла к газетному киоску, быстро набрала номер своей кредитной карточки и нажала на кнопку распечатки. Заголовок продолжал описывать круги. Один из рабочих магазина перестал выкладывать на полки коробки и уставился на девушку. Брюс, телохранитель Лейши, взял его под наблюдение. Ей было двадцать два года, она заканчивала Гарвардский юридический, редактировала статьи для "Юридического обозрения" и была бесспорно лучшей студенткой своего курса. Ближайшими ее соперниками были Джонатан Кокчиара, Лен Картер и Марта Венц. Все - Неспящие. Дома Лейша просмотрела распечатку. Потом подключилась к спецсети Группы, управляемой из Остина. В файлах хранилось еще несколько сообщений об этом ребенке. Но Кевин опередил ее и вызвал по аудиосвязи. - Лейша! Я как раз собирался вызывать тебя. - Что творится со Стеллой Бевингтон, Кев? Кто-нибудь проверял? - Рэнди Дэвис из Чикаго. Он еще учится в средней школе. Живет в районе Парк-Ридж, а Стелла - в Скоки. Ее родители набросились на него чуть ли не с оскорблениями, но он все-таки повидал Стеллу. Это не похоже на жестокое обращение, обычная глупость: родители хотели вундеркинда, наскребали и экономили, а теперь не могут справиться с ее гениальностью. Они кричат на нее, заставляют спать, применяют авторитарные методы. - А эмоциональное насилие? - Думаю, нам пока не стоит вмешиваться. Двое из нас будут поддерживать со Стеллой тесный контакт - у нее есть модем, а родители о нашем существовании не знают; Рэнди будет навещать ее каждую неделю. Лейша прикусила губу. - В этой дерьмовой статейке сказано, что ей семь лет. - Да. - Может, все же не следует ее там оставлять? Я как гражданка Иллинойса могу зарегистрировать жалобу ребенка отсюда, если у Рэнди слишком много дел... - Нет. Подождем немного. Возможно, все образуется. Действительно. Почти все Неспящие самоутверждались независимо от сопротивления голосистого меньшинства. Большинство же людей постепенно привыкли к растущему числу Неспящих, особенно когда стало ясно, что они заботятся о преуспеянии всей страны. Кевин Бейкер в свои двадцать шесть лет заработал целое состояние на микрочипах. Благодаря ему Искусственный интеллект превратился в реальность. Кэролин Риццоло получила Пулитцеровскую премию за пьесу "Утренний свет". Ей было всего двадцать четыре. Джереми Робинсон завершил новейшие исследования по сверхпроводимости еще будучи дипломником Стэнфорда. Уильям Теин, редактор "Юридического обозрения" в те годы, когда Лейша только поступила в Гарвард, сейчас имел широчайшую частную практику и не проиграл ни одного дела. Ему тоже было двадцать шесть, но практичные клиенты поручали ему все более важные дела. Но не все шло так гладко. Информационная сеть Кевина Бейкера и Ричарда Келлера сплотила всех Неспящих. Лейша Кэмден финансировала судебные баталии, оплачивала обучение Неспящих из малообеспеченных семей. Ронда Лавельер учредила и зарегистрировала в Калифорнии детский приют, и при малейшей возможности Группа забирала маленьких Неспящих из семей, где им приходилось несладко. В Группе было уже три дипломированных юриста; в ближайшем будущем лицензию на частную практику в пяти различных штатах должны были получить еще четверо. Однажды, когда Неспящим не удалось забрать ребенка из семьи, они его выкрали. Над четырехлетним Тимми Демарцо издевались родители. Он был слишком мал, чтобы позвать на помощь. Группа узнала о нем из полицейских сводок, сканируемых компанией Кевина. Теперь он жил в Северной Дакоте. Его приемная мать, родственница одного из Неспящих, позаботилась о том, чтобы ребенок не попал ни в один банк данных. О похищении знали не более десяти человек. А всего в Соединенных Штатах насчитывалось уже 3428 Неспящих. Из них 2691 человек входил в Группу и пользовался спецсетью. Еще 701 были слишком малы, чтобы пользоваться модемом. И только 36 Неспящих по различным причинам не состояли в Группе. Похищение Тимми организовал Тони Индивино. - Я хотел поговорить с тобой о Тони, - сказал как-то Лейше Кевин. - Он опять взялся за старое. На этот раз он покупает большой участок. Она несколько раз сложила распечатку и очень аккуратно положила на стол. - Где? - В Аллеганах. На юге штата Нью-Йорк. Сейчас он прокладывает дороги. Весной будет построено первое здание. - Дженнифер Шарафи по-прежнему субсидирует его? - Да. У Тони начинают появляться сторонники, Лейша. - Знаю. - Позвони ему. - Хорошо. До полуночи она редактировала журнал, потом до четырех утра готовилась к занятиям. С четырех до пяти просмотрела юридические бумаги Группы. В пять позвонила Тони в Чикаго. Он окончил среднюю школу, проучился семестр в Северо-Западном, и на рождественские каникулы наконец-то разругался с матерью. - Тони? Это Лейша. - Отвечаю: да, да, нет, иди к черту. Лейша заскрипела зубами: - Чудесно. А теперь перечисли вопросы. - Считаешь ли ты необходимым для Неспящих создать самодостаточное общество? Готова ли Дженнифер Шарафи финансировать строительство целого городка? Не будет ли это предательством наших идеалов? Не мешает ли жизнь в закрытом укрепленном городе торговым отношениям с внешним миром? - Я бы никогда не отмахнулась от ТЕБЯ. - Хвала тебе, - промолвил Тони. И добавил через мгновение: - Извини. Я говорю, как один из них. - Это не то, что нам нужно. Тони. - Спасибо, хоть не сказала, что у меня ничего не выйдет. - Мы относимся к одному виду. Тони. - Передай это Спящим. - Ты преувеличиваешь. Ненавистников везде хватает, но сдаваться... - Мы и не собираемся сдаваться. Плоды наших трудов можно будет свободно продавать: программное обеспечение, приборы, книги, юридические консультации. Мы вольны ездить куда захотим. Но у нас будет тихая гавань, свободная от идиотов, которые считают, что мы обязаны им по гроб. - Дело не в долге. - Правда? - сказал Тони. - Давай расставим все точки над "i", Лейша. Во что же ты веришь, иагаистка? - Тони... - Ответь! - настаивал Тони, и Лейша вдруг услыхала голос четырнадцатилетнего подростка, с которым ее познакомил Ричард. И тут же она вспомнила, как отец держал ее на руках и объяснял ей, что она особенная. - Я верю в добровольный взаимовыгодный обмен. В духовность человека. В контракт. И в то, что мы должны помогать друг другу. - Прекрасно, - отрезал Тони. - А что ты скажешь об испанских нищих? - О ком? - Ты идешь по улице одной из бедных стран, например Испании, и видишь нищего. Ты дашь ему доллар? - Возможно. - Почему? Он же ничего тебе не продает. - Знаю. Подам из доброты, из сострадания. - Ты видишь шестерых попрошаек. Ты дашь им всем по доллару? - Возможно. - Ну хорошо. Перед тобой сто христарадников, и у тебя нет состояния Лейши Кэмден. Ты дашь им всем по доллару? - Нет. - Почему? Лейша вооружилась терпением. Нечасто ей хотелось прервать связь; но Тони как раз из тех... - Это чересчур. В первую очередь я должна позаботиться о себе. - Ладно. Теперь обдумай вот что. В Биотехническом институте, где зародилась наша с тобой жизнь, дорогая псевдосестричка, не далее как вчера доктор Меллинг... - Кто? - Доктор Сьюзан Меллинг. О Господи, я совершенно забыл, что она когда-то была замужем за твоим отцом! - Я потеряла ее след, - сказала Лейша. - Я и не знала, что она вернулась к научной работе. Алиса когда-то говорила... впрочем, не важно. Так что происходит в Биотехническом? - Только что обнародованы две потрясающие новости. Результат генетического анализа зародыша подтвердил: отсутствие потребности во сне является доминантным геном. Дети членов нашей Группы тоже будут бодрствовать. - Мы всегда это знали, - заметила Лейша. - Карла Датчер - первая беременная среди Неспящих. Ее муж был Спящим. - Весь мир ожидал этого. - Но пресса все равно раздует скандал. Вот увидишь. Мутанты размножаются! Через поколение Новая раса будет господствовать! Лейша не стала возражать: - А вторая новость? - Печальная, Лейша. Мы потеряли одного из наших. Она почувствовала желудочный спазм: - Кто?! - Берни Кун. Из Сиэтла. - Лейша не знала такого. - Автокатастрофа. На первый взгляд все просто - на вираже отказали тормоза. Он водил машину всего несколько месяцев. Ему было семнадцать. Но вот что важно: родители предоставили его внутренние органы в совместное распоряжение Биотехнического института и патологоанатомического отделения Чикагского медицинского. Они собираются как следует посмотреть, как влияет на организм длительное отсутствие сна. - Без этого не обойтись, - сказала Лейша. - Бедный парень. Но почему ты так боишься? Что они могут обнаружить? - Не знаю. Я не врач. Но если всплывет что-то, что наши противники смогут обернуть против нас, то они не постесняются. - Ты сошел с ума, Тони. - Глупости. Неспящие гораздо спокойнее и лучше ориентированы в реальности. Разве ты не читаешь литературу? - Тони... - И все-таки. Ты идешь по улицам Испании, и сто нищих требуют подаяния. Ты говоришь им "нет". Но они так злы, что сбивают тебя с ног и отнимают все, а потом избивают? Просто так, от зависти и отчаяния? Лейша молчала. - Не хочешь ли ты сказать, что так не бывает, Лейша? - Бывает, - бесстрастно ответила Лейша. - Но не так уж часто. - Чепуха. Почитай газеты. Но вопрос вот в чем: что ты должна тем попрошайкам? Что делать праведному иагаисту, верящему во взаимовыгодные контракты с людьми, которые умеют только брать? - Ты не... - Что, Лейша? Будем объективны: что мы должны алчным бездельникам? - Я уже говорила. Быть добрыми, милосердными. - Даже если они не платят нам тем же? Почему? - Потому что... - Она замолчала. - Ну же? Почему законопослушные и трудолюбивые человеческие существа обязаны кормить тунеядцев? Какая здесь подоплека - философская, экономическая или нравственная? Будь честной как всегда. Лейша уткнулась головой в колени. Вопрос выбил почву у нее из-под ног, но она не пыталась уклониться от ответа. - Не знаю. Я просто знаю, что должны. - Но почему? Она не ответила. Мгновение спустя заговорил Тони. Теперь его голос звучал почти нежно. - Приезжай весной посмотреть на строительство Убежища. - Нет. - Я бы хотел, чтобы ты приехала. - Нет. Круговая оборона - это не выход. - Нищие наглеют, Лейша, - сказал Тони. - Причем тем больше, чем богаче становятся Неспящие. Я говорю не о деньгах. - Тони... - Лейша не знала, что сказать. - Не очень-то разгуливай по улицам, вооруженная только памятью о Кенцо Иагаи. В холодный мартовский день, когда резкий ветер свистел вдоль реки Чарлз, Ричард Келлер приехал в Кембридж. Лейшу он не предупредил - они не виделись уже три года. Она спешила по дорожке к своему городскому дому, закутанная в красный шерстяной шарф, а он поджидал ее, загородив собой дверь. Телохранитель Лейши напрягся. - Брюс, все в порядке, это мой старый друг. - Привет, Лейша. Ричард потяжелел, раздался, отрастил бороду. - Какая ты красивая, - сказал он. Лейша сварила кофе. - Ты здесь по делу? По спецсети она узнала, что Ричард защитил докторскую диссертацию, провел выдающиеся исследования в Карибском бассейне, но год назад бросил все. - Нет. Ради удовольствия. - Ричард улыбнулся прежней открытой улыбкой. - Я уже почти забыл, что это такое. Все мы хорошо знаем, какое удовлетворение приносит успешная работа. Но удовольствие? Прихоть? Каприз? Когда ты в последний раз делала глупость, Лейша? Она улыбнулась: - Я ела сахарную "вату" под душем. - Правда? Зачем? - Чтобы посмотреть, как она растекается. - И как? - Очень красиво. - Когда это было? - Прошлым летом. - Лейша рассмеялась. - Ну, моя глупость посвежее. Я в Бостоне только чтобы увидеть тебя. Лейша перестала смеяться: - Ты слишком напряжен, Ричард. - Ага, - натянуто ответил он. Она снова рассмеялась. - Я был в Индии, Лейша. И в Китае, и в Африке. Сперва путешествовал в обличье Спящего, не привлекая к себе внимания. Потом решил повидать Неспящих в Индии и Китае. Я пытался понять, почему в безнадежно отсталых странах - ведь там И-энергия доступна только в больших городах - спокойно принимают превосходство Неспящих, а здесь, в Америке, процветающей как никогда, неприязнь к нам растет. - И ты понял? - спросила Лейша. - Нет. Но, наблюдая за жизнью всех этих коммун и кампонгов, я понял нечто другое. Мы чересчур индивидуалистичны. Лейша почувствовала разочарование. Она увидела лицо отца: "Превосходство - вот что имеет значение, Лейша. Превосходство, на основе индивидуальных особенностей..." Она потянулась за чашкой Ричарда: - Еще кофе? Он поймал ее руку: - Пойми меня правильно, Лейша. Я говорю не о работе. Мы слишком рациональны. Слишком одиноки. Разобщенность убивает кое-что поважнее свободного потока идей. Она убивает радость. Он не отпускал ее запястье. Она не замечала раньше, что его глаза такие глубокие. Подобное чувствуешь, заглядывая в ствол шахты. Страшно, кружится голова, и ты не знаешь, что на дне - золото или тьма. Или все вместе. Ричард мягко спросил: - Стюарт? - Все в прошлом. Студенческий роман. - Кевин? - Мы просто друзья. - Я не был в этом уверен. Кто-то еще? - Нет. Он отпустил ее руку. Лейша бросила на него робкий взгляд. - Это радость, Лейша. Его смех отозвался в ней чем-то непонятным, а потом Лейша тоже рассмеялась воздушным, из мелких иголочек смехом, похожим на розовую сахарную "вату". - Приезжай, Лейша. У него был еще один сердечный приступ. Голос Сьюзан Меллинг в трубке звучал устало. Лейша спросила: - Насколько это серьезно? - Врачи не знают. Или обманывают. Он хочет тебя видеть. Стоял май, месяц последнего рывка перед выпускными экзаменами. Корректура "Юридического обозрения" запаздывала. Ричард открыл новое дело - консультации для бостонских рыбаков, которые страдали от внезапных необъяснимых изменений океанских течений, и работал по двадцать четыре часа в сутки. - Я приеду, - ответила Лейша. В Чикаго было холоднее, чем в Бостоне. Почки на деревьях едва проклюнулись. На озере Мичиган, заполнившем громадные восточные окна отцовского дома, белые гребешки волн подбрасывали вверх холодные брызги. Сьюзан жила здесь - ее щетки для волос лежали на туалетном столике в спальне, журналы - в прихожей. - Лейша, - проговорил Кэмден. Он сильно постарел. Серая кожа, впалые щеки, суетливый и озадаченный взгляд человека, для которого работа - как воздух. В углу, на маленьком стульчике восемнадцатого века сидела низенькая полная женщина с каштановыми косами. - Алиса. - Привет, Лейша. - Алиса. Я искала тебя... Как ты? - Хорошо, - ответила Алиса. Она держалась отчужденно, но мягко и была ничуть не похожа на ту рассерженную Алису, которую Лейша видела шесть лет назад в горах Пенсильвании. Кэмден с трудом повернулся в постели, и Лейша увидела, что его глаза не потеряли своей яркой синевы. - Я просил Алису приехать. И Сьюзан. Я умираю, Лейша. Лейша, зная, как он ценит правду, промолчала. От любви и жалости к отцу болело сердце. - У Джона Яворски хранится мое завещание. Но я хочу сказать вам, что там написано. Последние несколько лет я продавал имущество. Большая часть моего состояния теперь хранится на банковских счетах. Я оставил одну десятую Алисе, одну десятую - Сьюзан, одну десятую - Элизабет, а остальное тебе, Лейша, потому что ты единственная сможешь должным образом распорядиться деньгами. Лейша изумленно взглянула на Алису. Сестра была такой же невозмутимой. - Элизабет? Моя... мать? Жива? - Да, - ответил Кэмден. - Ты сказал мне, что она умерла! Много лет назад! - Да. Я думал, что так будет лучше для тебя. Она завидовала тебе. И ничего не могла тебе дать. Она бы только расстроила тебя. _Нищие в Испании_... - Ты ошибся, папа. Она моя мать... - Лейша не смогла закончить фразу. Кэмден не дрогнул: - Я так не думаю. Но ты теперь взрослая и можешь повидать ее. Он все смотрел на нее своими яркими, запавшими глазами, а мир вокруг Лейши рушился. Отец солгал ей! Сьюзан с легкой усмешкой внимательно наблюдала за Лейшей. Неужели она рада, что Кэмден упал в глазах своей дочери? Неужели она с самого начала ревновала его к ней, к Лейше... Стоп. Она рассуждает, как Тони. Мысль помогла ей прийти в себя. Но Лейша все еще смотрела на отца, а тот не отводил взгляда - неумолимый, непоколебимый человек, даже на смертном одре уверенный в своей правоте. Алиса коснулась плеча Лейши, а голос прозвучал так тихо, что расслышала только Лейша. - Он все сказал, Лейша. А ты скоро оправишься. Алиса оставила сына в Калифорнии со своим вторым мужем. С Беком Ватроузом, строительным подрядчиком, она познакомилась, работая официанткой в кафе на Искусственных островах. Бек усыновил Джордана. - До встречи с Беком мне приходилось несладко. Знаешь, когда я носила Джордана, мне часто снилось, что он родится Неспящим. Каждую ночь я видела это во сне, и каждое утро меня мутило при мысли, что ребенок вырастет глупым и никчемным, как я. Я прожила с Эдом - помнишь, в Аппалачах - еще два года. Когда он бил меня, я радовалась. Мне хотелось, чтобы отец это видел. По крайней мере Эду я была небезразлична. У Лейши вырвался хрип. - В конце концов я уехала, потому что боялась за Джордана. В Калифорнии я целый год бездельничала. Стала весить 190 фунтов. Потом вернулась домой повидать маму. - А мне не сказала, - упрекнула Лейша. - Она почти не просыхает, - сказала Алиса с грубой прямотой, - и вряд ли захотела бы увидеться с тобой. Но меня приняла и обслюнявила, причитая, что я ее "настоящая" дочь, а потом обделала мое платье. Она кричала, что папа погубил наши с ней жизни, и все ради тебя. И знаешь, что я сделала? - Что? - Голос Лейши дрожал. - Я полетела домой, сожгла всю свою одежду, нашла работу, поступила в колледж, похудела на пятьдесят фунтов и отдала Джордана в группу игрового воспитания. Сестры сидели молча. Темное озеро за окном не освещали ни луна, ни звезды. Лейшу вдруг затрясло, а Алиса похлопала ее по плечу. - Скажи... - Лейше просто хотелось слышать теперешний голос Алисы, мягкий и отстраненный, без глубоко запрятанной боли. - Расскажи мне о Джордане. Ему сейчас пять? Какой он? Алиса повернула голову и спокойно посмотрела на Лейшу. - Он веселый, заурядный мальчик. Совершенно обыкновенный. Кэмден умер неделю спустя. После похорон Лейша попыталась увидеться с матерью, но та лечилась от алкоголизма и наркомании в Брукфилдском центре. Врачи сказали, что Элизабет Кэмден не принимает никого, кроме своей единственной дочери, Алисы Кэмден Ватроуз. Сьюзан Меллинг отвезла Лейшу в аэропорт. Она со знанием дела рассуждала об учебе Лейши, о Гарварде, о "Юридическом обозрении". Лейша отвечала односложно, но Сьюзан не отступала: когда Лейша сдает экзамены в адвокатуру? Когда у нее собеседования по поводу работы? Постепенно Лейша освободилась от оцепенения. Она поняла, что настойчивые расспросы Сьюзан были проявлением заботы. - Он пожертвовал многими людьми, - неожиданно сказала Лейша. - Но не мною, - сказала Сьюзан. - Только на короткое время, когда я оставила свою работу, чтобы заниматься его делами. Роджер не очень-то приветствовал жертвы. - Он был не прав? - в словах Лейши невольно послышалась нотка отчаяния. Сьюзан грустно улыбнулась: - Нет, он был прав. Мне не следовало бросать работу. Потом мне пришлось слишком долго обретать себя. "Он делает это с людьми", - прозвучал чей-то голос в ушах Лейши. Сьюзан? Или Алиса? Она не смогла вспомнить. Лейша устала. Двадцать минут отдыха восстановят силы. Глаза жгли непривычные слезы. Она откинула голову на спинку сиденья и прикрыла веки. Сьюзан поставила машину на стоянку и выключила зажигание. - Я хочу сказать тебе кое-что, Лейша. Лейша открыла глаза: - Насчет завещания? Сьюзан натянуто улыбнулась: - Нет. Группа исследователей из Биотеха и Чикагского медицинского завершила исследование мозга Берни Куна. Лейша повернулась к Сьюзан. На лице у мачехи отразилась сложная гамма чувств - решимость, удовлетворение, гнев и что-то еще, чему Лейша не знала названия. - Мы опубликуем результаты на следующей неделе в "Новоанглийском медицинском журнале". Благодаря строжайшей секретности в прессу ничего не просочилось. Но сейчас я хочу рассказать тебе сама о том, что мы обнаружили. - Говори, - сердце девушки сжалось. - Помнишь, как ты и другие Неспящие ребята выпили интерльюкин-1? - Как ты об этом узнала? - За вами наблюдали гораздо пристальнее, чем вы думали. Помнишь, как у тебя болела голова? - Да. - Именно об интерльюкине-1 я и хочу поговорить. Этот препарат относится к большой группе веществ, которые запускают иммунную систему, стимулируют выделение антител, деятельность белых кровяных телец. У нормальных людей выбросы ИЛ-1 происходят во время медленной фазы сна, и иммунная система получает резкий толчок. Двадцать восемь лет назад мы исследовали, будут ли неспящие дети болеть чаще, чем спящие? - Я же никогда не болела, - возразила Лейша. - Нет, болела. Ветрянка и три простуды к концу четвертого года жизни, - дала точный ответ Сьюзан. - Но в общем, вы все здоровые люди. Это породило новую теорию: если взрыв иммунной активности возникает во сне, значит, колебания температуры тела во время БДГ-фазы увеличивают риск заболеваний. Другими словами, сон является причиной иммунной уязвимости, которую уравновешивают эндогенные пирогены, подобные ИЛ-1. При отсутствии сна эта проблема не возникала. Тебе понятно? - Да. - Конечно. Дурацкий вопрос. - Сьюзан откинула волосы. Они поседели на висках. Под правым глазом появилось возрастное пятнышко. - За долгие годы мы сняли с Неспящих тысячи, сотни тысяч однопротонных томограмм плюс бесконечные энцефалограммы, образцы спинномозговой жидкости... Правда, нам не удалось по-настоящему заглянуть в ваш мозг. Пока Берни Кун не врезался в дорожное ограждение. - Сьюзан, - остановила ее Лейша, - скажи мне прямо, без обиняков. - Вы не будете стареть. - Что? - Конечно, кожа слегка отвиснет под действием гравитации. Но отсутствие пептидов сна влияет на иммунную систему и восстановление тканей непонятным для нас образом. У Берни Куна был совершенный организм, не просто здоровый, не просто молодой - идеальный. У Неспящих происходит усиленная регенерация тканей, явно вызванная работой иммунной системы. - Как долго это может продолжаться? - прошептала Лейша. - Черт его знает. Берни Кун был моло