говорите, ферма? В долине? - Которая может быть надежно защищена полудюжиной против целой армии, - добавил Джон. Пирри опустил револьвер. - Сегодня в полдень мне звонили из местного полицейского управления, - сказал он, - и интересовались, не нужен ли мне здесь охранник. Они были чересчур озабочены моей безопасностью, А единственным объяснением представили то, что, дескать, по городу ползут слухи, которые могут довести до беды. - Он не настаивал на охране? - спросил Роджер. - Нет. Я полагаю, если полицейские станут бросаться в глаза, будет еще хуже. - Он вежливо кивнул Роджеру. - Теперь вы понимаете, почему я так хорошо подготовился. - А теперь, - спросил Джон. - Вы верите нам? Пирри вздохнул. - Я верю, что вы верите в это. Кроме того, я спрашиваю себя, есть ли другие причины бегства из Лондона. Даже не доверяя полностью вашей истории, я не хочу, чтобы меня держали здесь принудительно. - Хорошо, - сказал Роджер. - Какое оружие мы возьмем? Пирри чуть повернулся и снял телефонную трубку. Роджер автоматически бросился к нему. Пирри взглянул на свой револьвер и бросил его Роджеру. - Я звоню жене, - сказал он. - Мы живем в Роще Святого Иоанна. Полагаю, там, где смогут пройти две машины, пройдет и третья? Лишнее средство передвижения не помешает. Он начал набирать номер. - Будьте осторожны, - предупреждающе сказал Роджер. - Привет, моя милая, - сказал Пирри в трубку. - Я уже собираюсь уходить. Послушай, а не заглянуть ли нам вечерком к Розенблюмам? Да, к Розенблюмам. Собери вещи. Я скоро буду. Он положил трубку и пояснил: - Розенблюмы живут в Лидсе. Миллисент все схватывает на лету. Роджер взглянул на него с уважением. - Я вижу, вы с женой сможете стать полезными членами нашей экспедиции. Кстати, мы еще раньше решили, что такое предприятие нуждается в лидере. Пирри кивнул: - Вы? - Нет. Джон Кастэнс. Пирри коротко оглядел Джона. - Очень хорошо. Теперь - оружие. Я буду доставать, а вы начинайте переносить его в свою машину. Они выносили последние боеприпасы, когда подошел полицейский констебль. Он с интересом посмотрел на маленькие ящички. - Добрый вечер, мистер Пирри. Передаете товар? - Это для ваших людей, - сказал Пирри. - Они просили. Присмотрите за магазином, хорошо? Мы вернемся чуть позже, чтобы забрать все остальное. - Сделаю, что смогу, сэр, - с сомнением произнес полицейский. - Но я на службе, вы же знаете. Пирри запер входную дверь на висячий замок. - Маленькая шутка, - сказал он, - но ваши коллеги меня так напугали... - Нам повезло, - сказал Джон, как только они отъехали, - что он не поинтересовался, кто мы такие. - Род констеблей, - заметил Пирри, - очень любопытен, если разбудить их любопытство. В противном случае - беспокоиться не о чем. Теперь на Хай-стрит, в Рощу Святого Иоанна. По дороге они обогнали какой-то старенький "форд". - Миллисент! - громко крикнул Пирри. Машина остановилась, из нее вышла женщина и подошла к ним. Она была лет на двадцать моложе Пирри и почти одного с ним роста. В выражении ее смуглого красивого лица сквозила едва уловимая жестокость. - Ты собралась? - спросил Пирри. - Назад мы не вернемся. - Думаю, взяла все необходимое, ответила она с легким акцентом кокни, довольно небрежно отнесясь к добавлению мужа. - А что это все значит? Я попросила Хильду присмотреть за кошкой. - Бедняжка, - сказал Пирри. - Боюсь, нам придется проститься с ней. Я тебе все объясню по дороге. Он повернулся к Джону и Роджеру: - Я думаю, Миллисент присоединится к нам здесь. Роджер уставился на антикварную рухлядь, стоящую напротив. - Не хочу показаться грубым, - сказал он, - но не лучше ли вам перенести свои вещи к нам? Пирри улыбнулся: - Знаете развилку сразу за Ротам-парком? - спросил он. - Встретимся там, идет? Роджер пожал плечами. Пирри с женой пошли к своей машине. Роджер включил зажигание и медленно поехал мимо них. Каково же было удивление Роджера и Джона, когда мгновение спустя "форд" обогнал их с немыслимой скоростью, чуть притормозил на перекрестке и свернул на главную дорогу. Роджер поехал было за ним, но вскоре "форд" скрылся из вида, смешавшись с оживленным потоком машин. Встретились они только у Большой Северной Дороги, и отсюда "форд" уже скромно следовал сзади. Выехав из Лондона, они остановились поужинать. Пикник мог привлечь внимание, и они поставили машины на благоразумных расстояниях друг от друга. Роджер предложил Джону свой план, и тот одобрил его. К одиннадцати часам дорога опустела, предместья Лондона отдыхали. Но до полуночи машины не трогались с места. Дети спали на задних сидениях. - Неужели действительно нет другого выхода? - спросила Анна. Она сидела рядом с Джоном. - Не думаю, - ответил он, вглядываясь в темную туманную дорогу. - Но ведь ты не способен на такое, правда? Эта идея абсолютно хладнокровного убийства скорее нелепа, чем ужасна. - Анна, - сказал Джон. - Дэви в тридцати милях отсюда. Но с тем же успехом он мог бы быть и в тридцати миллионах миль, если мы позволим заманить себя в ловушку. - Он кивнул на заднее сидение, где, свернувшись калачиком, спала Мэри. - И не только себя. - Но силы слишком неравные. Он засмеялся: - Это как-нибудь влияет на моральную сторону? Фактически, без Пирри вообще не было бы никаких шансов. Думаю, сейчас без него не обойтись. Хороший стрелок - как раз то, что нам нужно. - И ты способен на убийство? - В целях безопасности... - начал он. Рядом скрипнули тормоза - подъехал Роджер. - Порядок? - спросил он, высунувшись из окна. - Мы оставили Оливию и Стива с Миллисент. Джон вышел из машины. - Запомни, - сказал он Анне. - Вы с Миллисент должны подкатить машины, как только услышите сигнал. Анна пристально посмотрела на него: - Желаю удачи! - Не беспокойся. Джон сел в машину Роджера, и они медленно тронулись с места. У последнего перед заграждением изгиба дороги Роджер притормозил. Джон и Пирри вышли и исчезли в ночи. Минут через пять Роджер с шумом газанул, и на полной скорости помчался к заграждению. Как показала разведка накануне вечером, блокпост охранялся капралом и двумя солдатами. Но сейчас у деревянного барьера стоял только один солдат, на плече у него висел автомат. Машина резко затормозила. Охранник снял автомат и привел его в боевую готовность. - Какого дьявола эта чертова хреновина делает посреди дороги? - крикнул Роджер, высунувшись из окна. - Передвинь-ка ее, парень! Он говорил заплетающимся языком, притворяясь пьяным. - Простите, сэр, - сказал охранник. - Дорога закрыта. Все дороги из Лондона закрыты. - Ну так открой. По крайней мере, эту. Я хочу проехать домой. Из укрытия в канаве Джон наблюдал за происходящим. Странно, но он не испытывал никакого особого напряжения, а лишь с восхищением наблюдал за шумными разглагольствованиями Роджера. Рядом с охранником появился второй, через минуту - третий. Передние фары автомобиля рассеянным светом освещали блестящую дорогу, смутно, но достаточно различимо обрисовывая три фигуры по другую сторону блокировки. - Мы выполняем приказ, - произнес другой голос, принадлежавший, по-видимому, капралу, - и не хотим никаких неприятностей. Так что поворачивай назад, приятель. Идет? - Черта с два! Кем твои чертовы оловянные солдатики себя вообразили? Понаставили тут заборов через дорогу! - Довольно пререканий! - раздраженно сказал капрал. - Вам сказано разворачиваться. Хватит болтать! - Почему бы вам самим не попробовать развернуть меня? - спросил Роджер. - Слишком уж много развелось чертовых бесполезных военных в стране! Делают черт знает что, а пайки, наверно, неплохие получают! - Ладно, приятель, - сказал капрал. - Ты сам напросился. Он кивнул солдатам: - Пошли. Развернем машину этого горлопана, как он просит. Они вышли из-за барьера и шагнули в полосу яркого света. - Желаю успеха! - с издевкой произнес Роджер. Внезапно напряжение парализовало Джона. Белая линия, бегущая по центру дороги, отделяла его территорию от территории Пирри. Капрал и один часовой находились на той стороне, третий солдат - ближе к нему. Охранники шли вперед, прикрывая глаза руками от ослепительного света. Джон вдруг почувствовал на ладонях отвратительный пот. Он попытался успокоиться. Через какую-то долю секунды нужно было нажать курок и убить человека, невинного, ни о чем не подозревающего. На войне ему приходилось убивать, но никогда жертвой не был его соотечественник. Пот струился по лбу, застилая глаза, но Джон не вытирал его, боясь сбить прицел. "Глиняные трубки в стране фей, - подумал он, - одна трубка должна быть разбита. Ради Анны, ради Мэри, ради Дэви". В горле его пересохло. Голос Роджера вновь прорезал тишину ночи, но теперь он звучал пронзительно и трезво. - Давай! В ту же секунду прогремел выстрел, за ним еще два. Но Джон по-прежнему стоял, держа винтовку на прицеле, когда все три фигуры тяжело опустились на дорогу. Он не тронулся с места, пока не увидел Пирри. Тот вышел из своего укрытия и подошел к убитым. Только тогда Джон отбросил винтовку и выбежал на дорогу. Роджер вышел из машины. - Я должен извиниться за свое вмешательство, - сказал Пирри, взглянув на Джона. - Голос его, как обычно, звучал четко и невозмутимо. - Они находились в такой хорошей позиции. - Мертвы? - спросил Роджер. - Конечно, - кивнул Пирри. - Тогда сначала уберем их в канаву, - сказал Роджер. - Потом - барьер. Не думаю, что нас застигнут врасплох, но не помешает. Джон тащил тяжелое тело. Сначала он избегал смотреть а лицо убитого, но потом все-таки взглянул. Парнишка, лет двадцати - не больше. На юном лице - никаких следов, кроме маленькой дырочки в виске, забрызганном кровью. Роджер и Пирри уже бросили свои ноши в канаву и шли к барьеру. Когда они повернулись к Джону спиной, он наклонился и поцеловал мертвеца в лоб, потом мягко опустил его на землю. Расчистка дороги не отняла много времени. Затем Роджер подбежал к машине и нажал на сигнал, не отпуская его несколько секунд. Резкий звук рассек воздух, словно колокол. Роджер подогнал машину к обочине и остановился. Через несколько минут послышался приближающийся шум двигателей. "Воксхол" шел первым, следом вплотную - "форд". Анна пересела, освобождая Джону место за рулем. Он сел в машину и до отказа нажал на акселератор. - Где они? - спросила Анна. - В канаве. Несколько миль они проехали, не произнеся ни слова. Рядом со Стэплфордом, на уединенном участке дороги решили остановиться на ночлег. Здесь, в лесу, под могучими дубами, они подкрепились какао из термосов, оставив включенным лишь свет в салоне одной из машин. "Ситроен" Роджера был превращен в постель, и все три женщины устроились в нем. Дети достаточно удобно улеглись на задних сидениях двух оставшихся машин. Мужчины, взяв одеяла, легли под деревьями. Пирри предложил выставить часового. - Не думаю, что здесь есть повод для беспокойства, - заколебался Роджер. - А выспаться нам всем не повредит: завтра предстоит длинный день за рулем. Он взглянул на Джона: - Что скажешь, шеф? - Ночной отдых - что может быть лучше? Джон лег на живот - армейская жизнь научила его, что на неровной земле удобнее всего спать именно в такой позе. Но сон долго не приходил. Только под утро Джон задремал. 6 Саксонский Двор, как и многие подобные подготовительные школы, представлял собой перестроенный деревенский дом, и стоял на невысокой горке. Посовещавшись, решили, что к школе подъедет только "Воксхол" Джона, остальные машины припаркуются на благоразумном расстоянии. Несмотря на протесты Джона, за ним увязалась довольно большая компания - Стив, которому не терпелось увидеть приятеля, Оливия, Анна и Мари. В кабинете директора не оказалось. Дверь была открыта, и создавалось странное ощущение, словно опустевший тронный зал с грустью смотрит на разоренный дворец. По коридору и вверх-вниз по лестнице носились мальчишки, но их громкие возбужденные голоса почему-то показались Джону неуверенными и беззащитными. Только из одного класса доносилось тихое бормотание латинских глаголов. Джон уже собирался спросить какого-то малыша, где можно найти директора, как вдруг увидел его самого. Директор торопливо спускался по лестнице. На последних ступеньках он заметил, что его ждут, и пошел более степенным шагом. Доктор Кассоп был еще довольно молодым директором - лет около сорока. Несмотря на свою обычную элегантность и безукоризненность роскошной мантии и профессорской шапочки, он производил впечатление несчастного и очень встревоженного человека. - Мистер Кастэнс и, конечно, миссис Кастэнс! - сказал он. - Но ведь, насколько я знаю, вы живете в Лондоне? Как вам удалось выехать? - Мы провели несколько дней в деревне с друзьями, - ответил Джон. - Это миссис Бакли и ее сын. Мы хотим забрать Дэвида. По-моему, так будет лучше, пока все не утрясется. - О, да. Конечно, - с готовностью воскликнул доктор Кассоп. Его реакция была полной противоположностью мисс Эррингтон. - Отличная идея. - А еще кто-нибудь из родителей забрал детей? - спросил Джон. - Кое-кто. Видите ли, большинство из них - лондонцы. - Он покачал головой. - Было бы легче всего, если бы всех мальчиков забрали домой, а школу на время закрыли. Новости... Джон кивнул. Из радиоприемника в машине донесся голос диктора. В сводке новостей сообщалось о беспорядках в центре Лондона и в каких-то крупных провинциальных городах. Эта информация совершенно недвусмысленно преподносилась, как предупреждение о том, что любое нарушение общественного порядка повлечет суровое наказание. - По крайней мере, здесь довольно тихо, - сказал Джон, при этих словах гвалт вокруг усилился, вероятно, закончился урок, и из класса высыпала стайка мальчишек. - По части шума, - добавил он. Доктор Кассоп воспринял замечание ни как шутку, ни как намек на дисциплину в его школе. Он смотрел перед собой рассеянным взглядом, и вдруг Джон понял: это страх. - Вы ведь больше ничего не слышали? - спросил директор с отчаянной надеждой. - Мне кажется, сегодня утром не было почты... - Я думаю, пока положение не улучшится, вряд ли будет почта, - сказал Джон. - Улучшится? - Кассоп беззащитно взглянул на Джона. - Когда? Как? Джон почувствовал: еще немного, и он не выдержит. Беспричинная злоба вскипела в душе. Но, неожиданно, он вспомнил безмятежное юное окровавленное лицо парнишки, лежащего в канаве, и злость умерла. Он хотел только одного - поскорее уехать отсюда. - Если мы можем забрать Дэвида... - быстро проговорил он. - Да, конечно. Я... А вот и он! Дэви уже увидел их. Промчавшись по коридору, он с криком восторга бросился к Джону. - Вы оставите Дэвида у ваших друзей? - спросил директор. - С миссис Бакли? Джон положил руку на голову мальчика и потрепал его по каштановым волосам. - Мы еще не совсем определились в своих планах, - сказал он, взглянув на Кассопа. - ...Не будем вас задерживать. Я уверен, что вы сделаете все от вас зависящее для этих мальчиков. Директор кивнул, почувствовав налет жестокости в голосе Джона. Панический страх и отчаяние были так живо написаны на его лице, что, казалось, Анна вот-вот не выдержит. - Да, - пробормотал Кассоп. - Конечно. Я надеюсь... в лучшие времена... Что ж, до свидания. Немного неуклюже поклонившись, он повернулся и пошел в свой кабинет, тихонько закрыв за собой дверь. Дэви с интересом наблюдал за ним. - Парни говорят, что старина Кассоп струхнул. Как ты думаешь, пап, это правда? "Рано или поздно они все равно узнают. И тогда... Страшно представить... Пройдет совсем немного времени, - подумал Джон, - Кассоп сломается и бросится спасать свою жизнь..." - Может быть, - сказал он сыну. - Я бы, наверное, тоже струхнул, если бы имел дело с целой толпой таких сорванцов, как ты. Мы уезжаем. Ты готов? - Чтоб мне провалиться! - воскликнул Дэви. - Мэри! Как будто каникулы, да? А куда мы едем? - Дэви, ты не должен так выражаться, - урезонила его Анна. - Да, мамочка. Так куда же мы едем? А как вы выбрались из Лондона? Мы слышали, что все дороги закрыты. Вы пробивались с боем?! Вот здорово! - Мы отправляемся в долину на каникулы, - сказал Джон. - Вопрос в том, готов ли ты. Мэри взяла кое-что из твоих вещей. Поэтому ты мог бы поехать, как есть, если только нет чего-нибудь необходимого. - Есть - Тихоня, - сказал Дэви. - Эй, Тихоня! Тихоня - долговязый мальчишка, с каким-то отрешенным и беспомощным выражением лица, подошел к ним и что-то пробормотал. Слов разобрать было невозможно - все заглушало восторженное щебетание Дэви. Джон вспомнил, что о Тихоне Дэви писал чуть ли не в каждом письме. Настоящее его имя было Эндрю Скелтон. Оставалось загадкой, что связывало их. Но, может, столь противоположные натуры как раз и нуждались друг в друге? - Папочка, можно Тихоне поехать с нами? - сказал Дэви. - Его родители наверняка будут против, - сказал Джон. - Нет. Тут все в порядке, правда, Тихоня? Отец у него в командировке во Франции, а мамы вообще нет. Она их бросила или что-то в этом духе. Так что все нормально. - Ну... - начал Джон. - Это совершенно исключено, Дэви, - резко прервала его Анна. - Ты прекрасно знаешь, что подобные вещи недопустимы, особенно в такое время. Тихоня молча смотрел на них, он был похож на ребенка, которого всегда обманывали. - Но старина Кассоп тоже согласится! - воскликнул Дэви. - Иди и возьми все, что тебе необходимо в дорогу, Дэви, - сказал Джон. - Тихоня, наверное, захочет помочь тебе. Идите. Мальчики ушли. Мэри и Стив бродили неподалеку. - По-моему, его надо взять, - заметил Джон. - Абсурд, - сказала Анна. - Кассоп наверняка скоро смоется. Не знаю, останется ли с ребятами кто-нибудь из учителей, но если даже останется, это лишь отодвинет несчастье. Что бы не произошло в Лондоне, через несколько недель здесь будет пустыня. - А почему бы не взять с собой всю школу? - раздраженно бросила Анна. - Не всю школу, - мягко произнес Джон. - Только одного мальчика - лучшего друга нашего сына. - Мне кажется, я только сейчас начинаю понимать, что нам грозит, - сказала Анна уже более спокойно. - Путь в долину нелегок, а ведь у нас уже есть двое детей. - Пойми, Тихоня не выживет в надвигающейся катастрофе. Ты же видишь, как он слаб и беспомощен. Бросив его здесь, мы обрекаем мальчишку на верную гибель. - А скольких мальчишек мы бросили в Лондоне? - резко спросила Анна. - Миллион? - Жаль, что ты так уверена в своей правоте, дорогая, - сказал он, повернувшись к Анне. - По-моему, мы все меняемся, только каждый по-своему. - Пока вы с Роджером и мистером Пирри будете изощряться в воинской доблести, дети останутся на мне, - словно защищаясь, ответила она. - Я ведь не настаиваю, правда? - сказал Джон. Анна взглянула на мужа: - Когда ты рассказал мне о мисс Эррингтон, я ужаснулась. Но тогда я еще не понимала, что происходит. Теперь - другое дело. Мы должны добраться в долину и спасти детей. И мы не имеем права выстраивать на своем пути дополнительные преграды, в том числе и из этого мальчика. Джон пожал плечами. Вернулся Дэви, держа в руке маленький чемоданчик. Мальчик буквально светился счастьем. Тихоня понуро плелся сзади. - Я взял самые нужные вещи, - сказал Дэви. - Альбом с марками и запасные носки. - Он взглянул на Анну, ожидая одобрения. - Тихоня обещал присмотреть на моими мышками, пока я не вернусь. Одна - беременная, и я разрешил Тихоне продать мышат, когда они появятся. - Что ж, - объявил Джон. - Нам пора. - Он избегал робкого взгляда Тихони. - Мне кажется, - сказала вдруг Оливия, до сих пор не принимавшая участия в разговоре, - Тихоня тоже мог бы поехать. Ты бы хотел поехать с нами, Тихоня? - Оливия! - воскликнула Анна. - Ты же знаешь... - Я имела ввиду нашу машину, - примирительно сказала Оливия. - В конце концов, у нас только один ребенок. А насколько я понимаю, единственная проблема - в ночлеге. Некоторое время обе женщины пристально смотрели друг на друга. Мимолетное выражение вины на лице Анны сменилось раздражением. "Будь поступок Оливии хотя бы малейшим признаком нравственного превосходства, - подумал Джон, - конфликт был бы неизбежен". Но Оливия излучала лишь застенчивость и доброту, и гнев Анны прошел. - Делай, как знаешь, - сказала она. - Только, может, все-таки посоветуешься с Роджером? Дэви, ничего не понимая, с любопытством наблюдал за взрослыми. - Дядя Роджер тоже здесь? - удивился он. - Вот здорово! Тихоня ему наверняка понравится. Тихоня ужасно остроумный, точь-в-точь, как он. Скажи что-нибудь эдакое, Тихоня! Тихоня уставился на них с агонизирующей беспомощностью. Казалось, он вот-вот расплачется. - Ничего страшного, Тихоня, - Оливия ободряюще улыбнулась ему. - Хочешь поехать с нами? Он быстро-быстро закивал. - Заметано! - завопил Дэви, схватив приятеля за руку. - Пошли! Теперь я помогу тебе собраться. - Вдруг он задумался. - А как же мышки? - Мышки останутся здесь, - отрезал Джон. - Отдай их кому-нибудь. Дэви повернулся к Тихоне: - Как ты думаешь, мы сможем содрать с Баннистера шесть пенсов за них? Джон взглянул на Анну за спиной сына, она улыбнулась. - Мы отправляемся через пять минут, - сказал Джон. - Думаю, за это время вы успеете собрать вещи и уладить свои коммерческие дела. - По крайней мере, за беременную мы получим не меньше шиллинга, - задумчиво пробормотал Дэви. Опасаясь военных постов на дорогах, они даже придумали для каждой из трех машин свою историю, объясняющую поездку на север. Интуитивно Джон чувствовал: нельзя производить впечатление целой колонны. Но никто не обращал на них никакого внимания, и снова выехав на Большую Северную Дорогу, они безостановочно гнали машины почти целый день. Ближе к вечеру, чуть севернее Ньюарка, остановились перекусить, Весь день было пасмурно, а теперь белые башенки облаков унеслись на запад, и засияло ласковое солнышко. По обе стороны дороги тянулись картофельные поля. В общем, если бы не голые, без единой травинки, обочины, картина ничем не отличалась от привычного деревенского пейзажа прежних времен. Мальчишки тут же придумали себе развлечение, забравшись на пригорок и с веселым визгом скатываясь вниз на какой-то древней деревяшке. Мэри насмешливо, хотя и не без некоторой зависти наблюдала за ними. С того памятного восхождения на холм прошло уже два года, и она очень изменилась. Мужчины собрались в "Форде" Пирри обсудить дальнейшие действия. - Если мы сегодня доедем до Рипона, - сказал Джон, - то завтра наверняка будем в долине. - Сегодня можно проехать и дальше Рипона, - заметил Роджер. - Можно. Но я сомневаюсь, что это разумно. Главное - объезжать населенные пункты. Если мы будем держаться в стороне от Западного Округа, мы предохраним себя от всяких неожиданностей. - Я, конечно, не раскаиваюсь в том, что присоединился к вам, - вмешался Пирри. - Но не думаете ли вы, что опасность насилия чересчур преувеличена? Все тихо. Ни в Грентаме, ни в Ньюарке мы не увидели никаких признаков близкой катастрофы. - Питерборо закрыт, - сказал Роджер. - По-моему, те городки, которых пока не коснулся запрет на свободу передвижений, слишком рано празднуют победу. Вы видели очереди в булочных? - Да, очень милые, аккуратные очереди, - пробормотал Пирри. - Вся проблема в том, - сказал Джон, - что мы не знаем, когда Уэллинг приступит к решительным действиям. С тех пор, как закрыты крупные города, прошло уже двадцать четыре часа. Когда посыпятся бомбы, начнется паника. Уэллинг надеется, что сможет контролировать ситуацию, но в первые несколько дней это невозможно. Поэтому я настаиваю - нам следует избегать крупных населенных пунктов. - Бомбы, - задумчиво произнес Пирри. - Немыслимо... - А я не удивляюсь, - отрезал Роджер. - Я довольно хорошо знаю Хаггерти. Он не мог солгать. - Вы меня не так поняли, - пояснил Пирри. - Я вполне допускаю такой вариант по моральным соображениям. Но я имел в виду темперамент. Англичане, с их простым здравым смыслом и вялым воображением, без особых усилий согласились бы с мерами, которые повлекут за собой смерть миллионов людей. Но прямое действие - убийство в целях самозащиты - совсем другое дело. Трудно поверить, что они способны привести сами себя на бойню. - Не такие уж мы беспомощные, - сказал Роджер и добавил, усмехнувшись. - Особенно вы! - Моя мать, - просто ответил Пирри, - была француженка. Но вы снова неверно поняли мою мысль. Я вовсе не хотел сказать, что англичане не способны на насилие. При благоприятных обстоятельствах они охотно пойдут на убийство, и даже с радостью. Но вот с логикой у них также неважно, как и с воображением. До самого конца они будут сохранять иллюзии, а потом начнут бороться со свирепостью тигров. - И когда вы до этого додумались? - спросил Роджер. Пирри улыбнулся. - Очень давно. Я понял, что все люди - друзья по выгоде и враги по выбору. Роджер серьезно посмотрел на него. - Но ведь есть нечто более надежное. - Некоторые союзы держатся дольше других. Но, тем не менее, это всего лишь вынужденная мера. Вот наш союз, к примеру, чрезвычайно ценный. - Новости! - услышали они вдруг крик Миллисент. Один из радиоприемников постоянно работал. - Похоже, что-то случилось, - сказала Анна, когда мужчины подошли к машине Роджера. Голос комментатора был, как обычно, вежлив, но в интонации чувствовались едва уловимые угрожающие нотки: "...следующий чрезвычайный бюллетень выйдет, как только в этом назреет необходимость. В центре Лондона вновь имели место восстания и мятежи, из предместий прибыли войска для поддержания порядка. В Южном Лондоне предпринята попытка разгрома военного поста, установленного вчера в целях временного запрета передвижений. Ситуация продолжает оставаться напряженной, для подавления беспорядков в этот район направлены дополнительные военные силы". - Вот чего мы избежали, - сказал Роджер. - Дай Бог, чтобы этим смельчакам удалось прорваться! "Получены сообщения, - продолжал комментатор, - о более серьезных беспорядках на севере Англии. Репортажи о мятежах пришли из нескольких крупных городов, среди них - Ливерпуль, Манчестер, Лидс. Официальные контакты с последним прерваны." - Лидс! - воскликнул Джон. "Передаем правительственное заявление. В связи с беспорядками в некоторых районах страны, правительство вынуждено предпринять ряд контрмер. Дальнейшие беспорядки представляют собой реальную опасность, и могут завести страну в пучину анархии. Правительство обязано не допустить этого любой ценой. Долг каждого гражданина сегодня - спокойно заниматься своим делом и помогать полиции и войскам в поддержании порядка в стране. Конец сводки". Заиграла музыка, и Анна приглушила звук. - Если ехать всю ночь, можно к утру быть в долине, - сказал Роджер. - Не нравится мне все это. - Мы почти не спали прошлую ночь, - возразил Джон. - А ночной переезд через Моссдейл - это не увеселительная прогулка. - На короткое время Анна и Миллисент могли бы сесть за руль, - предложил Роджер. - Но ведь Оливия не умеет водить машину, - сказала Анна. - За меня не беспокойся, - ответил Роджер. - Я запасся бензедрином <стимулирующее средство, допинг>, так что, если понадобится, могу не спать хоть трое суток. - Если мне будет дозволено сказать, - вмешался Пирри, - по-моему, прежде всего нам следует немедленно убраться из Западного Округа, а уж потом решать, что делать дальше. - Да, - подвел черту Джон. - Так и сделаем. С вершины холма послышались крики мальчишек. Они возбужденно размахивали руками, показывая на небо. Донесся приближающийся рокот авиационных двигателей, но небо оставалось чистым. Наконец, из-за кромки холма показались самолеты. Тяжелые бомбардировщики держали курс на север. Не говоря ни слова, все завороженно смотрели в небо, пока могучие железные птицы не скрылись из виду. Оживленное щебетание мальчишек не могло разрядить страшного напряжения. - Лидс? - еле слышно прошептала Анна. Все молчали. Первым заговорил Пирри, голос его звучал ровно и спокойно: - Возможно. Хотя, не исключены и другие варианты. Но, как бы то ни было, нам пора отправляться, или я не прав? Отсюда первым в колонне пошел "Ситроен", следом за ним - "Воксхол", а замыкающим - "Форд". Донкастер был закрыт, а объездные дороги надежно охранялись. Пойманные в сети растущих военных приготовлений, путешественники свернули на северо-восток, через крошечные мирные деревушки, разбросанные по равнинной земле Йоркской Долины. Но не успели они вернуться на Северную Дорогу, как были остановлены военным патрулем. Сержант, дежуривший на посту, скорей всего был йоркширцем, может, даже уроженцем здешних мест. - Первая Дорога закрыта для всех машин, кроме военных, сэр, - сказал он, добродушно глядя на сидящего за рулем Роджера. - С чего бы это? - Кое-какие проблемы в Лидсе. А куда вы направляетесь? - В Уэстморленд. Сержант покачал головой, хотя и не столь категорично. - На вашем месте я бы повернул назад, к Йоркской дороге. Если свернете прямо перед Селби, сможете проехать к Тадкастеру в объезд. Во всяком случае, я вам советую держаться подальше от Лидса. - Ходят какие-то нелепые слухи... - сказал Роджер. - Я полагаю, что не слухи. - Пару часов назад мы видели несколько самолетов, летящих в этом направлении. Бомбардировщиков. - Да. Они пролетели как раз над нами. Я всегда чувствовал: когда в верхах творятся такие дела, надо держать ухо востро. Забавно, не правда ли - ощущать себя не в своей тарелке, когда над твоей головой пролетают самолеты военно-воздушных сил родной страны? Улететь-то они улетели, но все же вам стоит держаться от Лидса подальше. - Спасибо. Мы так и сделаем. Распрощавшись с говорливым сержантом, они проехали назад, до ближайшей развилки, и повернули на северо-восток. - Слушай, - сказала Анна, - мы будто в кошки-мышки играем, тебе не кажется? Сводки новостей, военные кордоны - это только одна сторона. А теперь вспомни, что такое деревня летом. - Да, пустовато, - пробормотал Джон, глядя на голые, без единой травинки, обочины. - Но ведь этого мало, чтобы оправдать голод, брошенные дома, убийства, бомбы... - она запнулась, - или нежелание спасти одного несчастного мальчишку. - Теперь карты на столе. Хочешь-не хочешь, надо приспосабливаться. - Господи! - воскликнула Анна. - Я мечтаю только об одном - как можно скорее приехать к Дэвиду и захлопнуть за собой калитку! - Завтра будем у него. Во всяком случае, я надеюсь. Узенькая проселочная дорога неуклюжей извилистой лентой тянулась вдоль живых изгородей. Пирри с Роджером не на шутку увлеклись автогонками, а Кастэнсы на своем "Воксхоле" плелись в хвосте. Впереди был железнодорожный переезд. Не успел Джон подрулить к нему, как шлагбаум медленно, словно нехотя, опустился. - Проклятье! - Джон резко затормозил. - Знаю я эти деревенские переезды. Еще поезд неизвестно где, а они уже закрыли. Может, пропустят за пять шиллингов? Он выскочил из машины и подошел к шлагбауму. Железнодорожное полотно хорошо просматривалось на несколько миль в обе стороны, но никаких признаков дыма на горизонте не было. - Эй, есть кто живой! - крикнул он, вернувшись к сторожке обходчика, рядом с которой стояла машина. Тишина. Он позвал снова, в ответ откуда-то, из глубины дома, донеслись чуть слышные сдавленные всхлипывания. Джон заглянул в окно, выходящее на дорогу, но ничего не увидел. Тогда он обошел вокруг и вгляделся в другое окно. В комнате царил страшный разгром. А на полу, среди обломков разбитых вдребезги настенных часов и груды немудреного барахла, вытряхнутого из комода, лежала женщина. Джон содрогнулся, глядя на нее. Одежда изорвана, лицо залито кровью, одна нога чудовищно вывернута. Во время войны, в Италии, ему приходилось видеть и не такое. Но здесь, в сельской глуши патриархальной Англии... Только сейчас он понял, что катастрофа действительно произошла. Джон все смотрел и смотрел в окно, забыв обо всем. Наконец он очнулся - шлагбаум... Но ведь эта женщина не могла закрыть дорогу... Кто же тогда? И зачем? Машины отсюда не было видно, и Джон, словно почуяв неладное, заторопился. И тут отчаянно закричала Анна. Он бросился бежать... Дверцы машины были распахнуты. На переднем сидении Анна яростно отбивалась от бандита. Второй сидел сзади. Мэри Джон не заметил. "Главное, чтобы меня не заметили раньше времени", - подумал Джон, пытаясь рассуждать хладнокровно. Оружие осталось в машине. Он быстро огляделся. У крыльца лежала увесистая дубинка. Пожалуй, подойдет. Джон наклонился и вдруг услышал рядом ехидный смешок. Выпрямившись, он наткнулся на жесткий взгляд мужчины, скрытого тенью крыльца. Не успел Джон опомниться, как чудовищной силы удар обрушился на его голову... ...Очнулся он от нежного прохладного прикосновения влажной материи. С трудом разлепил веки - на него смотрели кроткие, участливые глаза Оливии, носовой платок в ее руках потемнел от крови. - Тебе лучше, Джонни? - спросила она. - Анна, - выговорил он. - Мэри? - Лежи спокойно. Роджер! Он очнулся! Шлагбаум был открыт. Тут же, у переезда стоял "Ситроен" и "Форд". Трое мальчишек, сгрудившись на заднем сидении ситроена, странно притихшие, выглядывали наружу. Из сторожки вышли Пирри, Роджер и Миллисент. Роджер был мрачен, Пирри - как всегда, невозмутим. - Что случилось, Джонни? - спросил Роджер. Джон рассказал им все. Голова раскалывалась. Нестерпимо хотелось спать. - Мы хватились тебя уже на дороге в Лидс. Около получаса назад. - Учтите, - заметил Пирри, - что полчаса - это миль двадцать. К тому же, здешние места просто испещрены дорогами. Бандиты могли свернуть на любую. Оливия бинтовала рану, от прикосновения ее нежных рук боль немного поутихла. - Что будем делать, Джонни? - сказал Роджер. - Времени в обрез - надо решать. - Возьми Дэви, - выговорил Джон, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. - Ты ведь знаешь дорогу? - А ты? Джон молчал. Что если Пирри прав? Найдет ли он их? А когда найдет... - Дай мне ружье, - сказал он. - Все оружие осталось в машине. - Послушай, Джонни, - мягко произнес Роджер. - Уж коли ты наш предводитель, ты не имеешь права решать только за себя. Джон покачал головой. - Пойми, вы должны прорваться в Северный Округ к вечеру. Это крайний срок. А я успею. Пирри, не принимая участия в споре, скромно отошел в сторонку и равнодушно смотрел в небо. - Да, ты успеешь, - взорвался Роджер. - Кем ты себя возомнил, черт подери! Помесью Супермена с Наполеоном? Может, у тебя крылья выросли? - Не знаю, поместитесь ли вы все в "Ситроене"... - пробормотал Джон. - Вот если бы вы оставили мне "Форд"... - Нет уж! Вместе начали, вместе и закончим. - Он замялся. - Та женщина, в доме, умерла. Лучше тебе знать это. - Возьми Дэви, - сказал Джон. - Больше ничего не прошу. - Чертов осел! - закричал Роджер. - Ты думаешь, Оливия допустит такое, даже если я соглашусь? Мы найдем их, Джонни. Из-под земли достанем. Пирри взглянул на них, чуть прищурившись. - Вы что-нибудь решили? - поинтересовался он. - Мне кажется, это касается только меня, - резко произнес Джон. - И вообще, мистер Пирри, пожалуй, сейчас как раз тот случай, когда союз теряет свою ценность, не так ли? Долина помечена на вашей дорожной карте. Если хотите, я напишу брату записку. Скажете ему, что мы немного задержимся. - Я просто размышляю, - как ни в чем не бывало сказал Пирри. - Простите мне некоторую грубость, но я удивился их внезапному бегству. - Выкладывайте, - резко бросил Роджер. - Там они пробыли больше, чем полчаса, - Пирри кивнул в сторону домика. - Изнасилование? - глухо спросил Джон. - Да. Скорее всего, они догадались, что наши три машины связаны между собой. Умышленно отрезав дорогу отставшей, бандиты, естественно, боялись, что остальные вернутся сюда. Поэтому поспешили убраться. - Что это нам дает? - спросил Роджер. - Шлагбаум закрыт. Значит, они повернули назад, к Северной Дороге. Но путь туда не близкий, и в пути не исключены новые остановки. - Остановки? - переспросил Джон, взглянув в застывшее лицо Роджера, словно ища поддержки. Наконец он понял, что имел ввиду Пирри. - На пути отсюда до Первой Дороги еще поворотов шесть, - сказал Роджер. - А эти головорезы будут теперь держать ухо востро, так что придется нам выслеживать их поодиночке и пешком, чтобы ненароком не спугнуть шумом двигателей. - Но ведь каждая минута на счету! - в отчаянии воскликнул Джон. - Джонни, я понимаю, как тебе тяжело, но наша спешка и горячность могут сыграть им на руку. Молча подошли к машинам. - Кто-то похитил Мэри и маму Дэвида? - спросил Тихоня, высунувшись из окна "Ситроена". - Да, - ответил Роджер. - Мы их догоним. - А "Воксхол" тоже бандиты угнали? - Да, - раздраженно повторил Роджер. - Помолчи, Тихоня! Нам надо все обдумать. - Да мы их запросто найдем! - крикнул Тихоня. - Найдем-найдем, - проворчал Роджер, садясь за руль. - Запросто? - удивленно переспросил Пирри. - Каким образом? Тихоня показал на дорогу. - По масляному следу. Ничего не понимая, Пирри, Роджер и Джон уставились на шоссе - там и впрямь поблескивало несколько радужных пятен. - Слепцы! - завопил Роджер. - Как мы проморгали! А может, это не "Воксхол"? "Форд", наверное. - Нет, - настаивал Тихоня. - Точно, "Воксхол". Где он стоял, натекла масляная лужица. - Бог ты мой! - воскликнул Роджер. - Ты, часом, в школе не был главарем бой-скаутов? Тихоня покачал головой. - Нет. Я никогда не был скаутом. - Вперед! - ликовал Роджер. - Достанем этих ублюдков! Тихоня, заткни уши! - Как скажете, - отозвался Тихоня невинным голоском. - Вообще-то я уже знаю это слово... На каждом перекрестке приходилось останавливаться и искать еле заметную масляную ниточку. Возле третьей дороги, на окраине какой-то деревушки, след уходил вправо. Знак на повороте гласил: "Нортон 1.5 мили". - Я думаю - пора, - сказал Роджер. - Больше медлить нельзя. Что если попробовать открыть огонь, проскочить вперед на одной машине, а другой - встать сзади. Зажмем их с двух сторон - никуда не денутся! Сейчас они, скорей всего, между этой деревней и следующей. Быстро смылись, ничего не скажешь. - Это, мысль, конечно, - задумчиво проговорил Пирри. - Хотя они наверняка будут бороться до конца, а в той машине - целый арсенал. Очень рискованно, ведь с ними ваши жена и дочь, Кастэнс. - Как же быть? Джон пытался собраться с мыслями. Тщетно. Лишь слепая ненависть, отчаяние и крохотная надежда. - Местность здесь слишком равнинная. Вот если забраться на тот дуб, можно, наверно, увидеть их в бинокль, - сказал Пирри. Дуб рос на обочине. - Подсадите-ка меня, - сказал Роджер. Он быстро взобрался почти на самую верхушку, где листва не была такой густой. - Есть! - закричал он внезапно. - Где они? - Джон едва сдерживался. - Меньше мили отсюда. Тащатся в поле слева от дороги. Я спускаюсь. - Мэри и Анна с ними? Роджер соскочил с нижней ветки. - Да, они там... - он избегал взгляда Джона. - Слева, значит... - пробормотал Пирри. - И далеко? - За живой изгородью, почти напротив въезда в поле. Пирри отошел к своему "Форду" и вернулся с тяжелой спортивной винтовкой. - Ровно через десять минут после моего ухода, - сказал он, - садитесь в машину и на полной скорости - вперед. Остановитесь в нескольких ярдах за въездом и откройте огонь. Только стреляйте не по ним, а вдоль дороги, назад. Остальное - мое дело. - Десять минут! - воскликнул Джон. - Вы хотите застать их живыми? - А если мы спугнем бандитов? - Вы услышите, если они начнут выбираться с поля. Только не мешайте им... - Пирри замялся. - Видите ли, в этом случае маловероятно, что ваша жена и дочь... Он как-то неопределенно кивнул и пошел по дороге. Вскоре отыскал в живой изгороди щель и нырнул в нее. - Не прозевать бы, - сказал Роджер. - Оливия, Миллисент, заберите детей в "Форд". Пошли, Джонни. Усевшись рядом с Роджером на переднем сидении, Джон вдруг усмехнулся с горечью. - Славный из меня предводитель, правда? Роджер взглянул на него. - Успокойся. Ты не виноват. - Кровавые свиньи! Ведь в любую минуту... Один Бог знает, чем все это кончится для Анны. А Мэри, моя девочка... - Успокойся, - повторил Роджер и снова посмотрел на часы. - Если удача на нашей стороне, этим ублюдкам осталось жить девять минут. - Здесь рядом телефонная будка, видел? - Джон сам поразился такой неожиданной идее. - Никто даже не подумал, что можно вызвать полицию. - Зачем? Речь идет о личных счетах, а не об угрозе общественной безопасности. Это месть. Оставшееся время оба молчали. Когда, наконец, истекли показавшиеся вечностью десять минут, Роджер включил зажигание и до отказа нажал на акселератор. На предельной скорости машина проскочила просвет в живой изгороди, через который они мельком увидели "Воксхол". Проехав еще ярдов пятьдесят, до изгиба дороги, Роджер резко осадил и развернул машину поперек. Джон схватил автоматическую винтовку выскочил из машины и, перегнувшись через капот, открыл огонь короткими очередями. Выстрелы оглушительно гремели в мирной тишине летнего дня. Издали, словно в ответ, донеслось три сухих щелчка. Потом все смолкло. - Я пойду туда, - сказал Джон. - Тебе лучше остаться. Роджер кивнул. Нырнув в густые заросли, Джон продирался вперед, не обращая внимания на шипы терновника, впивавшиеся в кожу. Наконец изгородь кончилась. На дальнем краю поля Джон увидел Пирри. Он шел степенно, не торопясь. Вдруг вдалеке послышался чей-то стон. Не помня себя, Джон бросился бежать. Ноги скользили и разъезжались на мокром вспаханном поле. Прямо на земле, рядом с машиной, сидела Анна, Мэри - у нее на коленях. Живы. Трое раненных бандитов лежали неподалеку. Джон подошел к ним. Один - щупленький, жилистый, с узким, заросшим рыжеватой щетиной, лицом, чуть приподнялся, в руке он держал револьвер. Джон увидел, как Пирри быстро, но без излишней спешки, вскинул винтовку. Слабый щелчок выстрела, и раненый упал, вскрикнув от боли. Какая-то пичуга вспорхнула с изгороди и унеслась прочь. Взяв в машине плед, Джон заботливо укрыл жену и дочь. - Анна, Мэри, родные мои, - шепотом, словно боясь даже голосом причинить им новую боль, сказал он. - Все позади. Они не ответили. Мэри тихонько плакала. Едва взглянув на мужа, Анна отвернулась. Подошел Пирри и бесстрастно, но точно пнул одного раненого. Тот пронзительно закричал. Появился Роджер. - Не такая хорошая работа, как в прошлый раз, - заметил он, взглянув на Пирри. - Мне вдруг пришла в голову мысль, - сказал Пирри, - что это было бы несправедливо. - Он пристально посмотрел на Джона. - По-моему, казнить их - ваше право. Один из бандитов был ранен в бедро. Он лежал, скорчившись, зажимая рану ладонями. Лицо сморщилось от боли, как у обиженного ребенка. Услышав слова Пирри, он теперь смотрел на Джона с животной мольбой. Джон отвернулся и тихо сказал, ни к кому не обращаясь: - Прикончите их. Револьвер Роджера кашлянул раз, другой. Последний выдох раненого... - Роджер! - закричала Анна. - Что такое, Анна? - мягко сказал Роджер. Нежно отстранив дочь, Анна встала. Джон бросился к ней. И тут произошло неожиданное. Не успел он опомниться, как Анна сорвала с его плеча винтовку. Тот, что был ранен в бедро, еще дышал. Прихрамывая и стиснув зубы от боли, Анна подошла к нему. - Мне очень жаль, миссис. Простите. - отчаянная надежда чуть рассеяла мучительный страх на его лице. Говорил он с сильным йоркширским акцентом. Джон вдруг вспомнил, что такой же точно голос был у одного водителя на их заводе, когда-то давно, в Северной Африке. Того веселого маленького толстячка убили за Бизертой. <город в Тунисе> Анна подняла винтовку. - Нет! Нет, миссис! У меня дети... - Не за себя, - сказала Анна совершенно ровным голосом. - За дочь. Когда вы... я поклялась убить вас, если только останусь жива. - Нет! Вы не смеете! Это убийство! Анна никак не могла справиться с оружием. Все еще не веря, раненый смотрел на нее снизу вверх, не отводя удивленного застывшего взгляда, даже когда пули начали рвать его тело. Словно не видя, что он уже затих навеки, Анна все стреляла и стреляла, пока не опустел магазин. Наступила тишина, лишь еле всхлипывала Мэри. - Браво, миссис Кастэнс, - спокойно сказал Пирри. - теперь вам лучше отдохнуть. Роджер сел в "Воксхол" и резко подал назад, заднее колесо с размаху наехало на мертвое тело. Проскочив через брешь в изгороди, машина выбралась на дорогу. - Готово! - крикнул Роджер. Джон бережно поднял дочь на руки и пошел к машине. Анне помог Пирри. Когда они подошли, Роджер несколько раз нажал на сигнал и вылез из машины. - Принимай, - сказал он. - Надо поскорей убираться отсюда - вдруг кто-нибудь слышал выстрелы. Оливия потом позаботится о твоих. - А эти? - Джон кивнул в сторону поля. Три мертвых тела, распростертых на оголенной земле, были еще видны. - Что ты имеешь ввиду? - удивился Роджер. - Разве мы не похороним их? Пирри сухо рассмеялся. - Боюсь, для подобных актов милосердия у нас нет времени! Подкатил "Форд". Выйдя из машины, Оливия бросилась к Анне и Мэри. Пирри занял ее место за рулем. - Мы потеряли слишком много времени, Джонни, - сказал Роджер. - Конечно, о похоронах не может быть и речи. Первая остановка сразу за Тадкастером. Идет? Джон кивнул. - Я буду замыкающим! - крикнул Пирри. - Ладно! Трогаем. 7 Тадкастер напоминал пограничный город накануне вторжения. Страх и отчаяние ощущались повсюду. Владелец гаража, где они заправлялись, изумленно посмотрел на предложенные деньги, не имеющие теперь никакой цены. Там же, в гараже, нашли номер "Йоркшир Ивнинг Пресс" трехдневной давности. Ничего нового - та же скучная торжественность официальных заявлений, едва скрывающая панику, что и в радиосводках. За Тадкастером свернули с главной дороги. Мэри немного ожила, даже выпила чаю и поела. Но Анна не притронулась к пище. Она сидела в неестественно напряженной позе, не говоря ни слова, и Джон не знал, что скрывает ее молчание. Боль, стыд или горькое торжество. Он попытался было заговорить с Анной, но Оливия знаком остановила его. Заняв всю узенькую дорогу, "Ситроен" и "Воксхол" встали рядом. Перекусили, не выходя из машин. Тихонько бормотало радио. Передача об архитектуре мавританского стиля скорее смахивала на пародию на знаменитую английскую флегматичность. "Может, конечно, так и задумано, - подумал Джон, - только что-то не весело". Внезапно звук оборвался. Сначала они решили, что приемник сломался. Джон включил свой. Ничего. - Это у них, - сказал Роджер. - Слушай, я что-то не наелся. Давай откроем еще одну банку. А, командир, рискнем? - Можно, конечно, - сказал Джон. - Но, по-моему, пока мы не выберемся из Западного Округа, лучше не надо. - Ясно. Ну что ж, затяну потуже ремень. Придется потерпеть. И тут проклюнулось радио. Голос диктора, суровый и испуганный одновременно, с непривычным для "Би-Би-Си" акцентом кокни, оглушительно грянул из обоих приемников: "Говорит Чрезвычайный Гражданский Комитет из Лондона. "Би-Би-Си" захвачена. Через несколько минут будет передано важное сообщение. Приготовьтесь! Не выключайте радио!" - Чрезвычайный Гражданский Комитет! - взорвался Роджер. - Кто, черт подери в такое время занимается революциями? Оливия укоризненно взглянула на него из соседней машины. - О детях не беспокойся, дорогая, Итон или Борстал <Итон - от англ. Eton - Итонский колледж, Борстал - от англ. Borstal - исправительно - трудовая колония для малолетних преступников> - такой вопрос теперь отпал сам собой. Несмотря на приличные манеры, наши дети будут выращивать картошку. Из приемника вдруг раздался совершенно неуместный здесь перезвон Боу Бэлз. <Боу Бэлз - от англ. Bow Bells - колокола лондонской церкви Bow Chuch, расположенной в районе лондонских кокни>. Джон поймал взгляд Анны. На какие-то доли секунды колокольный звон перенес их в детство, невинное безмятежное детство в мире благоденствия. Очень тихо, чтобы слышала только она, Джон сказал: - Это не будет продолжаться вечно. Она безразлично посмотрела на него: - Что - это? Голос другого диктора, сменивший музыкальную паузу, был уже более типичен для радио, но все же немного раздражал какой-то непрофессиональной назойливостью. "Говорит Лондон. Передаем заявление Чрезвычайного Гражданского Комитета. По абсолютно достоверным сведениям бывший премьер-министр Раймонд Уэллинг, человек, для которого защита своих сограждан должна была стать главной обязанностью, строил вероломные планы их уничтожения. Мы располагаем следующими фактами. Запасы продовольствия в стране на исходе. Поставка из-за границы зерна, мяса и других продуктов прекращена. Рассчитывать придется только на внутренние резервы. Надежды на контр-вирус, выведенный для того, чтобы противостоять вирусу Чанг-Ли, провалились. В такое трудное для страны время преступный Кабинет утверждает не имеющий равных по своей жестокости план Уэллинга. Вот он. Самолеты британских ВВС сбрасывают атомные и водородные бомбы на крупнейшие города. И когда половина населения страны будет умерщвлена таким образом, появится возможность прокормить остальных." - Боже мой! - воскликнул Роджер. - Разбудили Везувий! "Лондонцы отказываются верить, что англичане способны поддержать чудовищный план массового убийства. Мы призываем военно-воздушные силы, которые когда-то защищали этот город от настоящих врагов, не обагрять руки кровью невинных. Такое ужасное преступление запятнает не только тех, кто его совершит, но и весь их род на тысячи лет вперед. Уэллинг и все члены грязного Кабинета скрываются на одной из баз ВВС. Мы требуем, чтобы они немедленно были преданы открытому суду народа. Сохраняйте спокойствие и оставайтесь в своих домах. Запреты на передвижения, введенные Уэллингом, отменяются. Но мы убедительно просим всех граждан не поддаваться панике, и не выезжать из Лондона. В настоящее время Чрезвычайный Гражданский Комитет делает все возможное для организации доставки в Лондон продуктов. Все продовольствие будет поделено по справедливости. Еще раз призываем вас к спокойствию и выдержке. Только если вся страна проявит истинную силу духа, мы выживем, какие бы беды и лишения не ждали нас впереди". И - после недолгой паузы: "Ждите новых сообщений. А пока послушайте музыку". - А пока послушайте музыку! - передразнил Роджер, выключив приемник. - Каково? Да они просто сумасшедшие! Невменяемые! Этот "Чрезвычайный Комитет" - всего-навсего бесполезный триумвират, состоящий из профессионального анархиста, пастора и школьной учительницы с левыми взглядами. И надо ж было изловчиться собрать их в кучу, чтобы показать полное незнание человеческой природы. - Они хотят быть честными, - сказал Джон. - Вот-вот, честными. Как бывший инспектор по общественным связям, скажу тебе следующее: не надо много знать о человеческой природе, чтобы уяснить - честность бесполезна, а часто даже губительна. - Здесь как раз - второе, - сказал Пирри. - Будь проклята эта правда. Страна на пороге голода, вот Премьер-министр и решил уничтожить крупные города; военно-воздушные силы никогда не пойдут на это, но мы все равно призываем их не пачкать руки в крови; вы, конечно, можете уехать из Лондона, но лучше не надо - и так далее! А вывод только один - девять миллионов человек должны исчезнуть. Куда, как - неизвестно. - Но ведь ты знаешь, что ВВС действительно никогда не пойдут на такое преступление? - спросила Оливия. - Нет! - отрезал Роджер. - Не знаю. И не собираюсь испытывать судьбу. В общем, я даже допускаю, что ты права. Но _с_е_й_ч_а_с_ это не имеет значения. Когда речь идет о водородных бомбах и голоде, я бы лично не вспоминал о человечности. Неужели ты всерьез воображаешь, что кто-то думает по-другому? - Девять миллионов, - глубокомысленно заметил Пирри, - это, конечно, Лондон. Но ведь в Западном Округе есть еще несколько больших городов, не говоря уже о северо-восточных промышленных районах. - Да! - крикнул Роджер. - Клянусь Богом, их постигнет та же участь! Не так скоро, как Лондон, но тоже достаточно быстро. - Он взглянул на Джона. - Ну, шкипер, придется ехать всю ночь? - Да, так безопаснее, - медленно проговорил Джон. - Главное - добраться до Харрогита, а там уже рукой подать. - Надо продумать маршрут, - сказал Пирри. Он развернул дорожную карту и, водрузив на нос изящные очки в золотой оправе, принялся ее изучать. - Есть два варианта. Первый - от Харрогита повернуть на запад, и второй - по главной дороге через Рипон. - Что скажешь, Роджер? - спросил Джон. - Конечно, теоретически первый путь безопаснее, все-таки в объезд. Но я знаю эту дорогу через вересковые поля Мэшема - хорошего мало. - Он глянул в окно. Смеркалось. - Тем более ночью. Я выбираю второй путь. - Пирри? - спросил Джон. Пирри пожал плечами: - Как хотите. - Тогда рискнем по главной дороге, через Старбек и Билтон. Харрогит и Рипон лучше обойти стороной. Теперь я поеду первым. Роджер будет замыкающим. Если вдруг отстанешь, обязательно посигналь. Роджер усмехнулся. - Лучше я пущу пулю в бампер крошки-Лиззи. <от англ. tin Lizzy - маленький автомобиль, чаще всего, "Форд">. - Для вас, мистер Бакли, - кротко улыбнулся Пирри, - я постараюсь не задавать слишком большой темп. Машины мчались все дальше на север. На небе по-прежнему не было ни облачка. Уже засияли звезды, но луна долго не показывалась, и дорогу освещал лишь рассеянный свет фар. Грохочущие колонны военных машин больше не появлялись. Время от времени издалека долетал какой-то шум - может, выстрелы... Джон скосил глаза влево. Даже небо, озаренное факелом ядерного взрыва, не удивило бы его сейчас. Но ничего не произошло. Лидс, Брэдфорд, Галифакс, Хаддерсфилд, Дьюсбери, Уэйкфилд и все остальные большие и маленькие города севера Мидленда ... Что с ними? Вряд ли все тихо и спокойно. Но даже если катастрофа и произошла, маленькой группки людей, спешащих к своему убежищу, это не касалось. Джон смертельно устал. Только отчаянным усилием воли он заставлял себя вести машину. Анна сидела все в той же окаменелой позе, не говоря ни слова и ни на что не обращая внимания. Свободной рукой Джон нащупал бензедрин и проглотил несколько таблеток, вспоминая Роджера добрым словом. Поднимаясь в гору, он оборачивался, чтобы увидеть огни фар двух машин, идущих следом. Укутанная одеялом, свернувшись калачиком, на заднем сидении спала Мэри. Вот уже Харрогит и Рипон остались позади. "А если это только дурной сон, - вдруг размечтался Джон. - Вот-вот мы проснемся и увидим, что мир остался прежним... Господи, неужели когда-нибудь залитые праздничным огнем широкие улицы, полные миллионов куда-то спешащих людей, которые живут, не желая смерти ближнему своему; поезда, самолеты и автомобили; обильная разнообразная пища; неужели все это превратится в легенду?". Мэшем - небольшой торговый городишко - стоял на берегах Эр. Дорога круто изгибалась сразу за рекой, и Джон чуть сбавил скорость перед поворотом. Заграждение он увидел сразу. Для разворота дорога была слишком узкой, и Джону пришлось притормозить. Но едва он собрался дать задний ход, как в боковое окно просунулся ствол винтовки. - Ну вот и славно. Давай, выходи, - сказал приземистый человечек в твидовом костюме. - С чего бы это? - спросил Джон. На полной скорости к повороту подлетел "Форд". "Твидовый" чуть отступил, не снимая Джона с прицела. Джон увидел еще несколько человек. Они уже остановили "Форд", а через несколько минут и "Ситроен". - Вот это да! - присвистнул "твидовый". - Целая колонна! И много вас еще? Он говорил веселым добродушным голосом, произношение выдавало йоркширца. - Мы едем на запад, - сказал Джон, толкнув дверцу, - через вересковые пустоши. В Уэстморленде живет мой брат, фермер. Мы направляемся к нему. - И откуда же вы направляетесь, мистер? - спросил чей-то голос. - Из Лондона. - Смылись, значит. Да, Лондон теперь не самое подходящее местечко. Роджер и Пирри вышли из своих машин, и Джон облегченно вздохнул, увидев, что они без оружия. - Это что - капкан для танков? - Роджер кивнул на заграждение. - К вторжению готовитесь? - Умен, ничего не скажешь, - одобрительно сказал "твидовый". - Угадали. Пусть знают, что с нашим маленьким городком будет не так-то легко справиться. - Я вас понял, - сказал Роджер. Во всей этой сцене было нечто искусственное, притворное. Джон насчитал на дороге уже больше дюжины человек. - Поговорим начистоту, - сказал он. - Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы мы убрались отсюда и поискали дорогу в объезд. Это, конечно, досадно, но я вас понимаю. - Еще бы, мистер! - прыснул кто-то из них. Джон промолчал. Что, если попробовать прорваться? Нет, слишком рискованно. Ведь с ними дети и женщины... Он ждал. "Твидовый" явно был главарем в этой шайке. Как назло, маленький "наполеончик" для своих побед выбрал именно Мэшем. На "двенадцатичасовую милость" рассчитывать не приходилось. - Представьте себя на нашем месте, - начал "твидовый". - Ведь при первом же натиске мы не защитим сами себя. Так вот. Чем быть мишенью, лучше стать лакомой приманкой, вроде горшка с медом. Бедные несчастные мушки, бегущие куда глаза глядят от голода и атомных бомб, едут по главной дороге, и попадают на нашу приманку, а мы потом живем за их счет. Вот и вся премудрость. - Рановато для каннибализма, - заметил Роджер. - Или в здешних краях принято питаться человечинкой? "Твидовый" человечек рассмеялся. - Хорошо, что хоть вы сохранили чувство юмора. Не все потеряно, пока у нас есть над чем посмеяться, правда? Нам не нужно их мясо. Во всяком случае - пока не нужно. Но большинство из этих милых мушек всегда что-нибудь да везет, пусть даже только пол-плитки шоколада. Мы проверяем их багаж и забираем все лишнее. - Потом вы нас пропустите? - резко произнес Джон. - Ну-ну, не спешите. Может, и пропустим, в объезд, - его маленькие цепкие глазки-бусинки пристально изучали Джона. - Теперь вы понимаете, как это выглядит с нашей точки зрения. - Это грабеж, - сказал Джон. - С любой точки зрения. - Может, и так. Только если на всем пути из Лондона самым худшим для вас был грабеж, можете считать себя везунчиками. Ладно, мистер! Попросите женщин вынести детей. Начнем обыск. Поторапливайтесь! Раньше начнем, быстрее закончим, как говорится. Джон взглянул на Пирри и Роджера. Первый был, как обычно, невозмутим, Роджер едва сдерживал гнев. - Ладно, - сказал Джон. - Анна, боюсь, Мэри придется разбудить. Вынеси ее из машины ненадолго. Они молча смотрели, как "защитники" Мэшема рылись в салонах и багажниках. Оружие нашли сразу. С ликующим криком заросший недельной щетиной коротышка поднял автоматическую винтовку Джона. - Оружие, да-а? - протянул "твидовый". - Такого улова мы и не ожидали! - Там еще револьверы, - сказал Джон. - Надеюсь, вы их нам оставите. - Ну, посудите сами! Мы ведь обязаны защищать город? Обязаны. Складывайте все оружие в кучу! - крикнул он своим. - Что вы еще возьмете? - спросил Джон. - Все очень просто. Для начала - оружие. Кроме того, продукты. И, конечно, топливо. - Почему топливо? - А потому что оно нам сгодится на дорогах внутреннего сообщения. Каково звучит, а? Прямо по-военному, как в прежние деньки. Вот, теперь и до нас докатилось... - Нам осталось проехать восемьдесят-девяносто миль. "Форду" надо галлон <английская мера жидкости, равна 4,54 л.> бензина на сорок миль, остальным - на тридцать. Я прошу только девять галлонов. "Твидовый" усмехнулся и ничего не ответил. - Шесть галлонов. Одну машину мы оставим. - Шесть галлонов, - повторил "твидовый", - или один револьвер - все равно. Мы защищаем этот город, мистер, и поэтому не оставим вам ничего, что может хоть как-то угрожать его безопасности. - Одна машина. И три галлона. Вы не возьмете на свою совесть жизнь трех женщин и четверых детей. - Нет, - отрезал "твидовый". - Хорошо, конечно, толковать о совести. Но у нас есть собственные дети и жены. Так что пусть лучше о них голова болит. - Желаю вам только одного, - вдруг сказал Роджер, - дожить до того дня, когда они подожгут ваш городишко, и насладиться этим зрелищем. "Твидовый" пристально посмотрел на него. - Вы ведь не хотите все испортить, мистер? Мы обошлись с вами достаточно любезно, но еще не поздно исправить эту ошибку. Роджер чуть было не сорвался, но Джон остановил его: - Ладно. Хватит, Родж, - и добавил, обращаясь к "твидовому". - Теперь нам можно пройти через город, к Венсли? - С вами, конечно, приятнее разговаривать, чем с вашим приятелем, мистер. Но я отвечаю обоим - нет. В город не войдет ни один человек. Мы патрулируем дороги, чтобы все остальные могли спокойно спать и работать. Поэтому ясно, как день, - мы вас не пропустим. Джон снова взглянул на Роджера, сдерживая его. - В таком случае, скажите, как нам быть? И что можно взять с собой - одеяла? - Да, пожалуй, одеял у нас достаточно. - А карту? Подошел один из шайки "твидового". - Взяли все стоящее, мистер Спрюс, - доложил он. - Продукты, барахло. И оружие. Вилли сливает бензин. - Ну, если так, - сказал мистер Спрюс. - Можете брать все, что хотите, без всяких церемоний. На вашем месте, я бы не стал слишком нагружаться - тяжело все-таки. А вот там, - он махнул рукой направо, - самый лучший обходной путь. - Спасибо, - сказал Роджер. - Вы нам так помогли! Мистер Спрюс добродушно взглянул на него: - Вам еще повезло. Вот когда начнется настоящая заварушка, у нас уже не будет времени судачить с каждым о том - о сем. - Вы слишком самонадеянны, - сказал Джон. - Не рассчитывайте, что все пройдет так легко. - Поживем - увидим. Удачи, мистер! Джон посмотрел на разграбленные машины. Вилли, совсем молодой долговязый парнишка, еще возился с бензобаком. - Вам я желаю того же, - тихо сказал Джон. - В первую очередь, надо убраться отсюда, - сказал Джон. - А потом уж решать, что делать дальше. Из вещей предлагаю взять три маленьких чемодана с самым необходимым. Рюкзаки, конечно, удобнее, но их у нас нет. С одеялами, по-моему, возиться не стоит. Слава Богу, сейчас лето. Если вдруг похолодает, прижмемся друг к другу и согреемся. - Свое одеяло я заберу, - сказал Пирри. - Не советую, - бросил Джон. Пирри улыбнулся и ничего не ответил. Лениво перебирая добычу, мэшемцы безразлично поглядывали на них. Наконец, отобрав все необходимое из оставшихся вещей, пустились в путь. Оглянувшись, Джон увидел, как мэшемцы толкают машины к заграждению. "Интересно, - подумал он, - если здесь и впрямь скопится много машин, их что - в реку начнут сбрасывать?". В гору поднимались с трудом. Внизу еще виднелись крыши домов. Ничто не нарушало мирную тишину летней ночи. - Отдохнем здесь немного, - сказал Джон. - Пора решать, что нам делать дальше. Пирри бросил на землю скатанное в рулон одеяло. - В таком случае, я пока избавлюсь от этого, - сказал он. - Наконец-то вы поняли, что несете бесполезный груз, - не удержался Роджер. Не отвечая на колкость, Пирри принялся развязывать аккуратненькие узелки на веревке, стягивающей рулон. - Те парни внизу... - сказал он, - потрудились на славу. Только вот одну маленькую деталь они все-таки упустили. У малого, что рылся в моей машине, наверно, не было ножа. Иначе его оплошность совершенно непростительна. - Что у вас там? - удивленно спросил Роджер. Пирри поднял глаза. Лицо его осветилось тусклым светом звездного неба. - Когда-то давно, в молодости... я путешествовал по Ближнему Востоку - Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия... Минералы искал. Правда, без особого успеха. Там я выучился одному фокусу - как прятать ружье в рулон из одеял. Дело в том, что арабы воровали все без исключения, но ружья любили больше всего. Наконец он развязал последний узелок и, раскатав рулон, извлек оттуда свою спортивную винтовку. - Чтоб я пропал! - Роджер расхохотался. - Наши дела не так уж плохи! Ай да Пирри! - К сожалению, патронов только две дюжины, - сказал Пирри, доставая из того же тайника маленькую коробочку. - Но ведь это лучше, чем ничего? - Еще бы! С ружьем не пропадем. Только бы подвернулась хорошая ферма с машиной и добрым запасом бензина. - Нет. Больше никаких машин, - резко произнес Джон. Наступила неловкая пауза. Первым не выдержал Роджер: - Тебя что, Джонни, угрызения совести замучили? Тогда возьми это ружье и застрелись. Самый лучший выход! Думаешь, мне понравилось, как те ублюдки с нами обошлись? Только, по-моему, сама по себе идея верна. Сейчас все решает сила. Тот, кто не усвоит этого, рискует очутиться на месте кролика в клетке с крысами. "Вот странно, - подумал Джон, - еще утром слово "совесть" не было для меня пустым звуком. А уж приказывать, считать свое мнение единственно правильным - сама мысль об этом казалась отвратительной. Но теперь...". - Машины сейчас слишком опасная роскошь, - сказал он. - Нам еще повезло. Те парни могли сначала продырявить нас пулями, а только потом обчистить. Ну ничего, еще наверстают. А мы, если поедем на машине, рискуем нарваться на другой такой Мэшем. Автомобиль в любую минуту может стать ловушкой. - Резонно... - пробормотал Пирри. - Очень резонно. - Восемьдесят миль, - сказал Роджер. - Пешком? А лошадей поискать не хочешь? Похоже, они находились на бывшем пастбище. - Нет. Пойдем пешком. Скорее всего, дорога займет дня три вместо нескольких часов, зато больше надежды выжить. - А я все-таки за то, чтобы найти машину. Может, вообще не будет никаких помех на пути. Думаешь, много таких городов, как Мэшем, где все схвачено? Да и вряд ли кто еще до этого додумается! По-моему, если мы пойдем пешком, да еще с детьми, риска будет намного больше. - Тем не менее, мы пойдем пешком, - сказал Джон. - А что думаете вы, Пирри? - спросил Роджер. - Неважно, что он думает! - отрезал Джон. - Я, по-моему, ясно выразился, - мы пойдем пешком. - Но ведь он сохранил ружье, - Роджер кивнул на Пирри. - Если хочет, пусть поменяется со мной местами. А пока решения здесь принимаю я. - Джон взглянул на Пирри. - Ну? - Превосходно, - ответил тот, - Вы позволите мне взять ружье? Не хочу показаться нескромным, но, право же, я неплохо им владею. А что касается лидерства... У меня нет ни малейших претензий на эту роль и, уверяю вас, не будет впредь. - Разумеется, ружье можете взять, - сказал Джон. - Ура! Торжество демократии, - усмехнулся Роджер. - Так все-таки куда мы направляем свои стопы отсюда? - До утра - никуда, - ответил Джон. - Нам необходимо выспаться. К тому же неразумно блуждать впотьмах по незнакомой местности. На всякий случай будем дежурить. Каждый по часу. Я - первый, потом ты, Роджер, Пирри, Миллисент, Оливия... - он запнулся, - и Анна. Как раз шесть часов отдыха мы можем себе позволить. Утром тронемся в путь и поищем какой-нибудь завтрак. - Слава Богу, хоть не зима, - сказал Роджер. - Эй, гвардия! - крикнул он мальчишкам. - Давайте-ка сюда! Ложитесь рядом. ...Сидя поодаль, на пригорке, Джон задумчиво смотрел на бескрайнее поле вереска. Из-за горизонта уже пробивались первые робкие лунные лучики. Нежный летний ветерок едва покачивал теплый воздух ночи. "Только бы погода не испортилась! - подумал Джон. - Помолиться, что ли, торфяным богам? А может, им жертва нужна, чтобы сменили гнев на милость? - Джон взглянул на спящих детей. - Неужели они когда-нибудь дойдут до такого? Или их дети?". Он вдруг почувствовал себя совершенно разбитым. Будто душа - одряхлевшая, измученная - предъявила счет за весь свой долгий век. А что дальше? Ведь уже теперь жизнь человеческая ничего не стоит. Почти четыре тысячелетия нравственные законы были, казалось, незыблемыми, и вот - всего за один день - превратились в ничто. А если кто-то еще не забыл язык любви в этом Вавилонском столпотворении, они и дети их должны умереть, как умерли когда-то их далекие предки на римских аренах. "Было бы счастьем, наверное, умереть за такую веру, - вдруг подумал Джон. - Но...". Он посмотрел на горстку спящих людей, доверившихся ему, и понял - быть может, только теперь понял, что их жизни зависят от него. Джон встал и подошел к Анне. Она лежала с открытыми глазами, бережно обняв спящую дочь. - Анна, - тихо позвал Джон. Она не ответила, словно вовсе не слышала. Чуть подождав, Джон отошел. 8 Во время своей вахты Миллисент видела, как небо на юге несколько раз озарилось далекими сполохами. Следом донесся долгий гром. Что это было? Ядерные взрывы? Неуместный вопрос! Вряд ли они когда-нибудь узнают, что там произошло. Судьбы людей, живущих в этой стране, больше не волновали их. На рассвете пустились в путь. Чистое небо сияло лазурью, и, несмотря на утреннюю свежесть, день обещал быть жарким. По замыслу Джона, им предстояло сначала добраться в Ковердейл через Мэшемские вересковые пустоши, потом - Карлтонские, дальше - на север, к Уэнслидейлу, и, наконец - в Уэстморленд. По пути, недалеко от ночной стоянки, попалась ферма. Роджер предложил взять ее штурмом, чтобы добыть какую-нибудь пищу, но Джон запретил, сославшись на то, что Мэшем еще слишком близко. Около половины седьмого пересекли главную дорогу к северу от Мэшема. Воздух уже прогрелся. Мальчики едва удерживались от веселой беготни. Вообще, как ни странно, в этом походе было что-то от пикника, если бы не Анна. Она по-прежнему молчала, держась от всех в стороне. На каменистой тропке Джона догнала Миллисент. - Зря Анна все принимает так близко к сердцу, Джонни, - сказала она. - Обычное дело. Джон взглянул на нее. Чистенькая и аккуратненькая, Миллисент выглядела так, словно находилась на обычной загородной прогулке. Пирри шагал ярдах в пятидесяти впереди. - По-моему, Анну больше мучит не то, что случилось, а ее собственный поступок. - Так я о том же, - удивилась Миллисент. - Обычное дело! Знаете, мне понравилось, с какой твердостью вы все уладили ночью. Спокойно, без всяких там глупостей. Я люблю мужчин, которые знают, чего хотят, и умеют этого добиваться. Джон вдруг понял, что ошибся, определяя ее возраст, - она была еще моложе. Он невольно залюбовался стройной фигуркой девушки. - Кто-то ведь должен принимать решения, - коротко сказал Джон, отводя глаза. В ее улыбке читалось настолько прозрачное и откровенное предложение, что Джон обомлел. - Поначалу я думала, вы - так себе, тихоня. Но сегодня ночью поняла, что ошибалась. Не похотливость как таковая покоробила его. Наверняка Пирри уже стал рогоносцем. Но одно дело в Лондоне, этом кроличьем садке, кишащим миллионами представителей рода человеческого. Что для него какая-то развратная бабенка? Одной больше, одной меньше. А здесь, где их зависимость друг от друга так очевидна, как пограничные линии на вересковых пустошах, здесь скорее могла бы зародиться некая новая нравственность - предводитель выбирает любую женщину по своему желанию. Но устаревшие трюки с подмигиваниями, гнусными намеками и легкими тычками локтем теперь невоскресимо канули в Лету, как деловые конференции и вечера в уютной театральной ложе. - Вам давно пора сменить Оливию, - резко произнес Джон. Миллисент чуть изогнула брови: - Как прикажете, шеф! Сделаю все, что вы пожелаете. На краю Уиттонских вересковых пустошей они неожиданно наткнулись на маленький, одиноко стоявший на пригорке, среди картофельных полей, фермерский домик. Над трубой вился дымок. Джон во время сообразил - в таком глухом месте надо, наверно, даже летом жечь уголь, чтобы приготовить еду. Он рассказал Пирри о своей задумке. Тот молча кивнул и потер переносицу тремя пальцами правой руки. Джон вспомнил - перед тем, как расправиться с бандой, похитившей Анну и Мэри, он сделал точно такой же жест. К дому пошли Роджер и Джон. Они и не пытались прятаться, небрежно прогуливаясь, - эдакие праздные зеваки! В окне дернулась занавеска. Возле дома нежился на солнышке старый пес. Дверной молоточек в форме бараньей головы тяжело звякнул о металлическую дверь. Вскоре послышались шаги. Роджер и Джон чуть отступили вправо. Дверь распахнулась. На пороге стоял крупный мужчина с обветренным красным лицом. В руках он держал дробовик. - Ну, чего надо? - спросил он. Маленькие колючие глазки смотрели недобро. - Для продажи у нас ничего нет, если вы за продуктами. За порог он не выходил. - Спасибо, - ответил Джон. - Нам не нужны продукты. Мы хотим вам кое-что предложить. - Проваливайте! - отрезал мужчина. - В таком случае... Джон резко отскочил от стены - фермер тут же шагнул за порог, держа палец на спусковом крючке. - Если хочешь получить пулю в лоб... - начал он. Прогремел выстрел, грузное тело дернулось назад, будто кто-то невидимый рванул его на себя, и тяжело опустилось на ступеньки. Палец все еще нажимал на курок. Старый пес поднялся и тихонько заскулил. В доме закричала женщина. Потом все стихло. Джон выдернул дробовик из-под мертвого тела. Кивнув Роджеру, он перешагнул через труп, и вошел в дом. В тускло освещенной просторной гостиной он в первую секунду увидел лишь несколько закрытых дверей и лестницу, ведущую на второй этаж. А потом... В тени лестницы стояла женщина. Высокая худощавая, она смотрела на них в упор, сжимая в руках ружье. - Джонни, берегись! - крикнул Роджер. Хлопок выстрела Джона прозвучал раньше, чем женщина успела даже шевельнуть рукой. Несколько мгновений она еще стояла, потом, вцепившись в перила, медленно опустилась на пол, крича высоким, словно задушенным голосом. - Боже мой! - вырвалось у Роджера. - Не стой столбом! - буркнул Джон. - Возьми у нее ружье. Надо обыскать дом. Что-то пока нам слишком везет. Роджер с трудом заставил себя подойти к женщине и взять ружье. - Господи, ее лицо... - ужаснулся Роджер. - Ты посмотришь здесь, - оборвал его Джон. - Я - наверху. Он пробежал по второму этажу, распахивая двери пинками. Наконец - последняя. Тут только Джон сообразил, что все это время был практически безоружным - в ружье оставался всего один патрон. Чуть поколебавшись, он распахнул дверь. В маленькой спаленке на кровати сидела девочка лет пятнадцати-шестнадцати. - Никуда не выходи отсюда. Поняла? - сказал Джон. - Тогда цела останешься. - Выстрелы... - девочка смотрела на него расширенными от ужаса глазами. - Мама... папа... Они не... - Не выходи из комнаты, - холодно оборвал Джон. В замке торчал ключ. Выйдя из комнаты, Джон запер дверь. Женщина внизу еще кричала, но уже тише. Роджер стоял рядом с ней. - Ну? - спросил Джон. Медленно, словно нехотя, Роджер перевел на него взгляд. - Порядок. Никого нет. - Он снова посмотрел на раненую. - А на плите завтрак готовится... Тихо вошел Пирри. - Дело сделано? - сказал он, опуская винтовку. - Так у нее тоже было ружье? А еще есть в доме? - Ружья или люди? - спросил Джон. - Оружия я не нашел. А ты, Родж? - Нет, - отозвался Роджер. - Наверху девчонка, - сказал Джон. - Дочь. Я ее запер. - А эта? - Пирри носком ботинка ткнул в сторону женщины - она больше не кричала, только тихо постанывала. - Она ранена... в лицо, - выговорил Роджер. - В таком случае, - Пирри взглянул на Джона и вскинул винтовку. - Вы не возражаете? - Лучше бы револьвер, конечно, - сказал Пирри, подойдя к раненой. Прогремел выстрел. Стоны стихли. - Не люблю тратить патроны попусту. Тем более, что они нам еще пригодятся. - Не такой уж плохой обмен - два дробовика на два патрона, - заметил Джон. Пирри улыбнулся. - Эти два патрона я ценю выше полдюжины дробовиков, уж простите мне мою слабость. Но, в общем, вы правы - обмен недурной. Теперь можно позвать остальных? - Да, - ответил Джон, - думаю, можно. - Все-таки надо, наверно, сначала убрать куда-нибудь трупы, - сказал Роджер. - Пока дети не пришли. Джон кивнул. - Пожалуй, - и перешагнул через мертвое тело. - Там, под лестницей есть чуланчик. Стойте-ка, тут заряды для дробовиков. Сейчас я их достану. - Он вгляделся в темный уголок. - Все равно больше некуда. Давайте ее сюда. Труп фермера смогли перетащить только втроем. Втиснули его туда же, под лестницу. Потом Джон вышел из дома и помахал рукой. Старый пес сидел на прежнем месте. Теперь Джон заметил, что он слеп. "Кому нужен сторожевой пес, - подумал Джон, - когда нечего охранять?". Но стрелять не стал - зачем переводить патроны? Наконец, все собрались. Дух пикника исчез - даже мальчишки притихли. Дэви подошел к отцу. - Папа, кто стрелял? - спросил он чуть слышно. - Видишь ли, сын, - сказал Джон, глядя мальчику прямо в глаза. - Сейчас такое время... Нам приходится бороться, чтобы выжить, бороться за все. Ты должен понять. - Вы их убили? - Да. - А где они? - Трупы мы убрали. Давай-ка, заходи в дом. Надо позавтракать. На пороге растеклась лужица крови, другая - у лестницы. Дэви заметил это, но промолчал. Когда все собрались в гостиной, Джон сказал: - Долго здесь задерживаться не будем. На кухне есть яйца и бекон. Еду можно приготовить быстро. Мы с Пирри и Роджером поищем, что взять с собой. - Вам помочь? - спросил Тихоня. - Нет. Оставайтесь здесь. Отдыхайте. Впереди тяжелый день. - Их было только двое? - вдруг сказала Оливия. - Наверху еще девчонка - дочь. Я запер ее. Оливия бросилась к лестнице. - Господи! Она там одна! Она же испугается! Джон взглядом остановил ее. - Я ведь уже сказал - у нас нет времени на пустяки. Займись более важными делами. Чуть поколебавшись, Оливия прошла на кухню. Миллисент - за ней. Анна по-прежнему стояла в дверях, держа дочь за руку. - Хватит и двоих, - сказала она. - Мы пойдем на улицу. Здесь мне тяжело дышится. - Как хочешь, - Джон кивнул. - Можешь поесть на улице. Не ответив, Анна вышла, не выпуская руки Мэри. Тихоня, потоптавшись на месте, вышел за ними. Дэви и Стив забрались на старомодную софу у окна. Напротив мерно тикали старенькие настенные часы. Зачарованно разглядывая их, мальчики шепотом переговаривались друг с другом. В доме нашли два больших рюкзака и один - поменьше. Набили их провизией - ветчиной, свининой, вяленой говядиной, домашним хлебом, сверху положили патроны. После завтрака Оливия встала и начала было собирать тарелки. Миллисент засмеялась. Смутившись, Оливия поставила посуду на стол. - Не нужно, - сказал Джон. - Уходим прямо сейчас. Место здесь, конечно, тихое, глухое. Но все-таки любой дом - ловушка. Стали собираться. - А как же девочка? - спросила Оливия. Джон взглянул на нее. - А что? - Ведь мы не можем ее так бросить? - Если это тебя так волнует, пойди и отопри ее. Скажи, пусть идет на все четыре стороны. - Но мы не можем бросить ее! - Оливия махнула рукой в сторону лестницы. - С ними. - Что ты предлагаешь? - Мы могли бы взять девочку с собой. - Не глупи, Оливия. Ты ведь знаешь - это невозможно. Оливия пристально посмотрела на него. Вечная робость и неуверенность вдруг сменились решимостью и твердостью. "Как странно меняются люди в тяжкие минуты", - подумал Джон об Оливии и Роджере. - Если нет, - сказала она, - я останусь с ней. - А Роджер? - спросил Джон. - Стив? - Если Оливия захочет, - медленно проговорил Роджер, - мы останемся вместе с ней. - А кто пойдет открывать дверь, когда пожалуют новые гости? Ты или Оливия? А может, Стив? Все молчали. только часы размеренно отсчитывали уходящие мгновения летнего утра. - Почему ты не хочешь взять девочку? - наконец, сказал Роджер. - Ведь Тихоню мы взяли. Девочка вовсе не опасна. - Как тебе только в голову пришло, что она согласится! - закричал Джон, потеряв терпение. - Мы убили ее родителей! - Я бы, наверно, смогла ее уговорить, - сказала Оливия. - Сколько ты собираешься ее уговаривать? Недели две? Оливия и Роджер переглянулись. - Вы идите, - сказал Роджер. - Мы догоним. Вместе с девочкой, если она согласится, конечно. - Ты меня удивляешь, Родж! - воскликнул Джон. - Не хватает только из-за твоей дурости нам сейчас расколоться, - он посмотрел на часы. - Смотри, Оливия. Даю тебе три минуты. Захочет она пойти - пожалуйста. Но учти - никаких уговоров. Идет? - Оливия кивнула. - Я поднимусь с тобой. Джон пошел первым, отпер дверь. Девочка стояла на коленях, сложив руки в молитве. Джон пропустил Оливию в комнату, оставшись на пороге. Девочка едва взглянула на них, лицо ее было совершенно бесстрастным. - Милая моя девочка, - сказала Оливия. - Мы хотим, чтобы ты пошла с нами. В одно безопасное место на холмах. Здесь тебе нельзя оставаться. - Моя мама... Она кричала, я слышала... а потом... - Она мертва. И отец - тоже. - Вы убили их, - девочка посмотрела на Джона. - Он убил. - Да, - сказала Оливия. - У них были продукты, у нас - нет. Люди теперь вынуждены бороться, чтобы достать пищу. Мы победили, они проиграли. Ничего не поделаешь. Но я все равно очень хочу, чтобы ты пошла с нами. Девочка отвернулась. - Оставьте меня в покое, - глухо произнесла она. - Убирайтесь. Оставьте меня одну. Джон взглянул на Оливию и покачал головой. Она подошла ближе и встала на колени рядом с девочкой, обняв ее за плечи. - Мы не такие плохие люди, как ты думаешь. Просто мы пытаемся спастись сами и спасти своих детей. Время жестокое - приходится убивать. Но будут и другие люди - гораздо хуже. Они станут убивать не за кусок хлеба, а ради самого убийства. - Оставьте меня одну, - повторила девочка. - За нами, - сказала Оливия, - уже идут толпы людей. Они бегут из городов в поисках пищи. Ваш дом - лакомый кусочек. Твои родители все равно бы погибли через несколько дней. И ты - тоже. Ты веришь мне? - Уходите, - девочка не поднимала глаз. - Я тебе говорил, - сказал Джон. - Мы не можем заставить ее. А насчет того, чтобы остаться с ней, ты ведь сама сказала, что это место - смертельный капкан. Нехотя Оливия встала и вдруг, схватив девочку за плечи, развернула лицом к себе. - Послушай меня! - сказала она. - Ты ведь просто боишься, правда? Скажи, правда? Оливия смотрела девочке прямо в глаза. Словно завороженная ее взглядом, та медленно кивнула. - Ты веришь, что я хочу тебе помочь? Она вновь кивнула. - Решено - ты идешь с нами. Мы собираемся перейти Пеннины. Есть в Уэстморленде одно местечко - там мы будем в полной безопасности. Бессмысленные жертвы и человеческая жестокость уйдут в прошлое и забудутся, как страшный сон. - Оливия больше не могла сдерживаться, горький гнев душил ее. - И ты пойдешь с нами. Да, мы убили твоих родителей. Но если мы спасем тебя, то сможем хоть чуточку оправдаться перед ними. Девочка молча смотрела на нее. - Подожди внизу, пожалуйста, - сказала Оливия Джону. - Я помогу ей одеться. Через пару минут мы спустимся. Джон пожал плечами. - Я посмотрю, все ли там готово, - сказал он. - Две минуты, запомни. - Мы успеем. Роджер вертел ручку настройки радиоприемника. - Глухо, - сказал он, увидев Джона. - Север, Шотландия, Мидленд, Лондон - ничего. - А Ирландия? - То же самое. Вряд ли вообще можно что-нибудь поймать в такой глуши. - Может, приемник не работает? - Я поймал какую-то станцию. Что за язык - не понял. Похоже, где-то в Центральной Европе. Голос диктора такой напуганный... - А короткие волны? - Не пробовал. - Дай-ка я, - Джон начал медленно поворачивать колесико настройки. Наконец, после долгого молчания, сквозь треск и помехи послышалась английская речь. Джон включил громкость до отказа. "...доказывает, что Западная Европа прекратила свое существование, как часть цивилизованного мира", - диктор говорил с американским акцентом. - "Вчера вечером в Соединенные Штаты и Канаду прибыло несколько самолетов с беженцами. По приказу президента всем предоставлено убежище. Среди прибывших - президент Франции и французское правительство, члены королевских семей Голландии и Бельгии. Как сообщили из Галифакса, Нова Скотиа <провинция в Канаде>, туда благополучно прибыли члены британской королевской семьи. В том же сообщении говорится, что по заявлению бывшего премьер-министра Великобритании Раймонда Уэллинга, катастрофа произошла из-за распространившихся слухов о якобы планируемой атомной бомбардировке крупных городов в целях спасения оставшейся части населения страны от голода. Как подчеркнул Уэллинг, абсолютно беспочвенные слухи и породили панику. В ответ на сообщение Комиссии по Атомной Энергетике о ядерных взрывах, произошедших несколько часов назад, Уэллинг заявил, что допускает возможность применения подобных мер отдельными частями ВВС, но не отвечает за их действия." - Он умыл руки и сбежал, - сказал Роджер. "Передаем заявление президента, - продолжал голос диктора, - прозвучавшее сегодня по Вашингтонскому радио в девять часов утра. Скоро наша страна будет оплакивать Европу, колыбель западной цивилизации. Не имея возможности помочь, мы сможем лишь скорбеть и ужасаться тому, что происходит по ту сторону Атлантики. Но это вовсе не значит, что нашу страну ожидает та же печальная участь. Запасов продовольствия у нас достаточно. Хотя не исключено, что в ближайшие месяцы нормы будут снижены. В скором времени мы одолеем вирус Чанг-Ли, и известим об этом весь мир. А пока наш святой долг - сохранить человеческий облик хотя бы в пределах собственной страны." - Звучит весьма обнадеживающе, - с горечью сказал Джон. Повернувшись, он увидел Оливию. Они спускались по лестнице вместе с девочкой. Теперь, когда та была в платье, Джон видел, что она года на два-три старше Мэри. Девочка взглянула на Джона, потом - на кровавые пятна на полу. Лицо ее оставалось непроницаемым. - Это Джейн, - сказала Оливия. - Она пойдет с нами. Теперь мы готовы, Джонни. - Хорошо. Значит, можно отправляться. - А можно мне взглянуть на них, хоть разочек? - спросила вдруг девочка, обращаясь к Оливии. Растерявшись, Оливия молчала. - Нет, - резко бросил Джон. Он представил трупы, без всякого сожаления втиснутые в тесную каморку под лестницей. - Ни тебе, ни им это не поможет. Да и времени нет. Он думал, что девочка будет настаивать. Но Оливия легонько подтолкнула ее вперед, и она повиновалась. Обвела прощальным взглядом комнату и вышла. - Все, уходим, - сказал Джон. - Еще один штришок, - небрежно заметил Пирри. Радио еще работало. Диктор бубнил о каких-то способах распределения запасов продовольствия, голос звучал неровно, постоянно прерывался помехами. Подойдя к столу, Пирри резко смахнул приемник на пол. Стекло разбилось вдребезги, но этого Пирри показалось мало. Он пинал и топтал ящик приемника, пока тот не раскололся. Потом твердо припечатал каблуком и растер в порошок начинку, осторожно высвободил ногу и вышел из дома. Оставшийся путь решили разделить на три дня. В первый - граница Уэнслидейла, второй - через вересковые поля в Седберх и, наконец, в последний день - Слепой Джилл. Джон понимал - отдаляться от главной дороги нельзя, да и машин уже вряд ли будет много. Примеру Мэшема наверняка последовал почти весь Северный Округ. Они спустились к опушке леса. - А если раздобыть велосипеды? - сказал Роджер. - Как думаешь, Джон? Джон покачал головой. - Все равно опасно. Да и где взять десять велосипедов? Не станем же мы разделяться, если их будет меньше. - А ты не собираешься разделяться? - спросил Роджер. - Нет. Не собираюсь, - ответил Джон, взглянув на него. - Я так рад, что Оливии удалось уговорить девочку пойти с нами. Страшно подумать, что было бы с ней там! - Ты становишься сентиментальным, Родж! - Нет, - Роджер поправил рюкзак. - Просто ты становишься жестче. Наверно, это хорошо. - Наверно? - Да нет, пожалуй, действительно хорошо. Ты прав, Джонни. Так и должно быть, если мы хотим добраться живыми. - Да, - сказал Джон. - Так и должно быть. Они проходили мимо запертых домов с наглухо закрытыми ставнями. Может, там и были люди, но сидели тихонечко, ничем не выдавая себя. По дороге почти никто не встречался, а редкие прохожие, издали завидев вооруженных людей, спешили обойти их стороной. Правда, дважды они видели группы, схожие со своей. Первая - пять человек, двое несли на руках совсем маленьких детей, прошла мимо, сохраняя безопасную дистанцию. Вторая была больше, чем их собственная - около дюжины человек, одни мужчины, многие вооружены. Случилось это днем, в нескольких милях восточнее Айсгарха. Шли они, похоже, в Бишопдейл. Увидев Джона и его спутников, остановились посреди дороги, наблюдая издали. Разговор, видимо был неизбежен, и Джон тоже остановился ярдах в двадцати. - Откуда вы? - крикнул один из них. - Из Лондона, - ответил Джон. - Здесь и без паршивых лондонцев полно народа, - в голосе звучала открытая враждебность. Вместо ответа Джон поднял дробовик, Пирри и Роджер сделали то же самое. Несколько секунд стороны напряженно смотрели друг на друга. - Куда вы идете? - наконец спросил тот же парень. - В Уэстморленд, - сказал Джон, - через вересковые пустоши. - Там не лучше, чем здесь, - он с вожделением смотрел на ружья. - Если умеете обращаться с этими штуками, можем взять вас с собой. - Умеем, - сказал Джон. - Но предпочитаем оставить все, как есть. - Сейчас надо кучковаться. Так безопаснее. - Джон промолчал. - И для ребятишек, и вообще... - Мы сами о себе позаботимся, - ответил Джон. Пожав плечами, парень махнул своим. Они пошли дальше. Сам он шел последним. На обочине дороги остановился и, обернувшись, закричал: - Эй, мистер! Нового ничего не слышали? - Ничего, кроме того, что мир стал честным, - ответил Роджер. Парень рассмеялся. - Ага, то-то же. Страшный Суд скоро! Новые знакомцы скрылись из виду, а они двинулись дальше, свернув от Айсгарха на юг. Местные жители, похоже, основательно приготовились к обороне. Теперь подобные картины уже стали привычными. Разморенные полуденным зноем, решили немного отдохнуть. Вдали еще маячил город. Долина, прежде такая зеленая, цветущая, неприветливо чернела среди холмов. Вдруг Джону показалось, что на холме пасутся овцы. Он вскочил, пригляделся. Нет, это всего лишь белые валуны. Конечно, откуда здесь овцы? Чанг-Ли потрудился на славу, ничего не забыв. Мэри уютно устроилась рядом с Оливией и Джейн. Мальчишки, устав от беготни, теперь оживленно обсуждали достоинства быстроходных катеров. Анна сидела в стороне от всех, у дерева. Джон подошел к ней и опустился рядом на землю. - Тебе лучше? - спросил он. - Да. Выглядела Анна очень уставшей, едва ли она спала прошлой ночью. - Всего два дня и тогда... - начал Джон. - И тогда, - подхватила она, - мы забудем все как страшный сон и начнем жизнь с начала. Так, что ли? - Нет. Конечно, мы вряд ли забудем все это. Ну и что? Главное - мы снова заживем нормальной жизнью. А из наших детей вырастут люди, а не дикари. Стоит постараться ради этого! - И ты стараешься, да? Все взвалил на свои плечи. - Пока нам везло, - мягко сказал Джон. - Как бы странно это ни звучало. Повезло вырваться из Лондона, повезло уйти так далеко на север, до первой серьезной передряги. Здесь тихо, потому что все местные попрятались по норам, а толпы народа еще не успели сюда добраться. Но учти - мы опередили их только на день, а может, и того меньше. А вот когда они придут... Джон посмотрел на бушующую Эр. Как странно! Такая знакомая картина. Обычный летний солнечный день. Вот только зеленую краску невидимый художник почему-то забыл. Джон и сам до конца не верил в то, что говорил Анне, но знал - это правда. - В Слепом Джилле, в конце концов, настанет мир, - устало сказала Анна. - Но туда надо еще дойти... - Я устала, - перебила Анна. - И не хочу говорить ни об этом, ни о чем другом. Пожалуйста, Джон, оставь меня. Несколько секунд Джон молча смотрел на жену, потом повернулся и пошел прочь. Рядом, за деревом, он увидел Миллисент. Она, конечно, слышала весь разговор. Взглянув Джону прямо в глаза, Миллисент улыбнулась. К Хавесу долина сужалась, холмы поднимались еще выше. В городе было довольно спокойно, но решили не рисковать, и обойти его стороной. На ночлег расположились у подножия Уиддейл Джилл, между железной дорогой и рекой. Рядом нашли картофельное поле. Оливия принялась готовить ужин - картошку с вяленым мясом. Ей помогали Джейн и Миллисент, правда, последняя - весьма вяло и равнодушно. Солнце уже скрылось за Пеннинами, но было еще светло. Джон посмотрел на часы - почти восемь, конечно, не по Гринвичу, а по Британскому летнему времени. Он усмехнулся - какая нелепая щепетильность! Подошли мальчики. - Папа, - сказал Дэви, - можно нам тоже сегодня подежурить? - раньше Дэви никогда бы не обратился к отцу столь почтительным тоном. Их отношения всегда были дружескими, а настоящий "мужской" разговор отца с сыном всегда происходил на равных. Джон взглянул на мальчишек. Дэви - порывистый, непоседа, неуклюжий долговязый Тихоня, упитанный коротышка Стив. "Господи, - подумал Джон, - какие же они еще дети!". - Благодарю за предложение, но мы справимся, - сказал Джон. - Но мы уже все продумали! Конечно, стрелять мы толком не умеем, но ведь это неважно. Если кто-нибудь появится, мы такой шум поднимем! Мы сумеем, вот увидишь! - Лучше всего, если вы не будете болтать после ужина, а сразу ляжете спать и как можно скорее заснете. Утром придется пораньше встать. Джон говорил довольно беспечно, и в прежние времена Дэви непременно стал бы препираться. Но теперь он лишь беспомощно взглянул на друзей, и все трое побрели к реке. Вернулся Пирри, ничего подозрительного он не заметил. После ужина Джон распределил часовые дежурства. - А Джейн ты не считаешь? - спросил Роджер. Джон засмеялся, приняв его слова за шутку. Но потом с удивлением понял, что Роджер вовсе не шутит. - Нет. Не сегодня, - ответил Джон. Девочка сидела рядом с Оливией, они вообще целый день не отходили друг от друга ни на шаг. Джон слышал, как они шептались о чем-то, и Джейн даже один раз засмеялась. Она вопросительно посмотрела на Джона и Роджера. - Ты ведь не собираешься прикончить нас спящими, правда, Джейн? - спросил Роджер. Она покачала головой. - Но все-таки лучше не давать тебе такую возможность, да? - добавил Джон. Она отвернулась, но Джон успел заметить, что на свеженькой милой мордашке с пухлыми щечками написано скорее смущение, чем ненависть. - Первая - Анна, - сказал он. - Остальным - постараться уснуть. Мальчикам задание - погасить огонь. Как следует затопчите все угольки. Разбудил его Роджер. Джон встал, потирая затекшие ноги. Луна уже взошла и отражалась в реке серебристыми бликами. - Слава Богу, хоть тепло, - сказал Роджер. - Видел что-нибудь? - Что здесь может быть, кроме призраков? - Ну, призраки так призраки. Видел? - Да, самого осязаемого из всех. - Джон взглянул на Роджера с удивлением. - Поезд-призрак. Я готов присягнуть, что слышал гудок, а минут через десять - далекий шум поезда. - Поезд, говоришь? Может, военный. Хотя вряд ли. - Я предпочитаю думать, что это все-таки был поезд-призрак. Доверху нагруженный фантомами жителей долин, призрачным углем или иллюзорными железными болванками. Как, по-твоему, долго еще протянут железные дороги? Двадцать лет? Тридцать? А потом? Мы будем рассказывать правнукам сказки о том, что, мол, когда-то, во времена оно жили-были такие металлические монстры, которые пожирали уголь и выдыхали дым. - Иди спать, - сказал Джон. - У тебя еще будет время подумать о своих правнуках. Следить надо было за обеими сторонами железной дороги, особенно - за северной. Там находилось шоссе. Сев на насыпь, Джон закурил, прикрывая рукой огонек сигареты. Может, такая предосторожность была излишней, но в памяти волей-неволей всплывали старые армейские привычки. Джон задумчиво смотрел на тоненький белый цилиндрик сигареты. Та же привычка всегда подгоняла его, но теперь можно было не торопиться и покурить спокойно. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем расторопные американские изыскатели высадятся в этих Богом забытых гаванях и пойдут по стране, раздавая консервированную ветчину, сигареты, и разбрасывая на своем пути семена устойчивой к вирусу травы? В любом местечке, сродни Слепому Джиллу, где еще сохранились горстки уцелевших британцев, это было бы просто мечтой, рождественской сказкой. Даже легендой, которая, быть может, в конце концов заставит новоиспеченных варваров пересечь океан в поисках Земли Обетованной. Он больше не верил, что роду людскому даровано временное облегчение. Сначала - Китай, потом - и вся Азия. Теперь - Европа. До остальных тоже очередь дойдет, верят они в это или нет. Сама Природа стирала одну за другой надписи на грифельной доске истории человечества. Те немногие, кто выживет на этом грешном шарике, впишут в пустые места какую-нибудь патетическую чушь. По ту сторону полотна послышался легкий шорох. Джон встал и тихонько пошел туда. Дойдя до края насыпи, он увидел чью-то тонкую фигуру. Миллисент. Она протянула руку, и Джон помог ей взобраться. - Какого черта вы тут делаете? - спросил Джон. - Т-с-с! Всех перебудите. Она коротко оглянулась на спящий лагерь, и, как ни в чем не бывало, пошла вперед. Джон - за ней. Он нисколько не сомневался, _ч_т_о_ означает этот визит. Столь откровенное бесстыдство взбесило его. - Следующая очередь дежурить не ваша. Возвращайтесь и ложитесь спать. Впереди тяжелый день. - Сигаретки не найдется? - спросила она. - Джон вытащил из пачки сигарету и протянул ей. - Может, и прикурить дадите? - Опустите сигарету и закрывайте ладонями, когда затягиваетесь. - Вы такой предусмотрительный, такой умный. Миллисент наклонилась, прикуривая от огонька зажигалки. Черные волосы переливались в лунном свете. Джон понял, что недооценил ситуа