ников внесли в камеру факелы, еще двое подошли к заключенной под стражу. - Пошли, - сказал один из солдат почти приветливо. - Пора. Пакс встала на ноги, сделала нетвердый шаг и, споткнувшись о ведро, повалилась прямо в руки стражникам. Те едва успели ее подхватить. Пакс было еще хуже, чем накануне. Лишь тошнота прошла, зато стала кружиться и болеть голова. При каждом шаге звенели кандалы, впиваясь в щиколотки. Перед лестницей Пакс перевела дух и, моля богов, чтобы не потерять сознание, поставила ногу на первую ступеньку. Только сейчас она заметила, что от напряжения края незаживших порезов на ее ногах разошлись и алые капли крови закапали на каменный пол. Опираясь на стражников, Пакс поднялась на несколько ступенек. Но затем кровь забилась у нее в висках, на лбу выступил холодный пот, и она чуть не рухнула вниз по лестнице. Стражники переглянулись. - Бесполезно, - сказал один из них. - Взяли? - предложил он. Двое солдат, подхватив Пакс, подняли ее по лестнице и почти донесли к выходу из здания на плац. Там, несмотря на столь ранний час, сразу же после подъема был выстроен весь гарнизон - как регулярные отряды, так и группы новобранцев. Охранники повели Пакс к левому флангу строя. Она пыталась идти сама, но все видели, что, не опирайся она на руки конвоиров, она через несколько шагов упала бы на землю. Пакс неподвижно глядела в одну точку на противоположной стене, проклиная себя за дурацкое смущение: больше всего ее заботило сейчас то, что она оказалась под взглядом стольких людей в таком виде - в синяках, окровавленная, да еще и в изорванной форме. - Держись, еще чуть-чуть, - шепнул ей на ухо один из конвоиров, когда Пакс в очередной раз споткнулась о цепи кандалов. Проведя перед всем строем, Пакс повели к центру плаца. Здесь она разглядела человека в кольчуге - капитана - и стоявших перед ним ее обидчиков: Коррина и капрала с подбитым глазом и перевязанной рукой. Сержант Стэммел остался в общем строю со своим взводом. Пакс поставили рядом с двумя другими участниками стычки. За спиной капитана стояли двое незнакомцев: седобородый мужчина в украшенной плюмажем шляпе и женщина, у которой не было одной руки. Капитан негромко посоветовался с ними о чем-то и обратился ко всему строю. - Вас собрали здесь для того, чтобы при всех провести освидетельствование участников вчерашнего происшествия - нападения, впрочем, пока предполагаемого, одного из новобранцев на капрала регулярной роты. Разбирать дело будет капитан Валичи, в чьей юрисдикции находится учебно-тренировочный лагерь. Чтобы сохранить все улики и показания, я пригласил двух незаинтересованных свидетелей. Я думаю, многим из вас знакомы эти уважаемые люди: дворецкий его высочества господин Хериберт Фонтайн и госпожа Коула Министьера, член управляющего Совета. Господа свидетели, можете приступать. Оба свидетеля направились сначала к Стефи, обошли его, затем наскоро оглядели Коррина. Подойдя к Паксенаррион, они задержались надолго. Женщина аккуратно коснулась распухшего лица Пакс, из-за чего та вздрогнула и поморщилась. Кто-то из двоих провел рукой по запекшейся крови, выступившей сквозь ткань туники на ее спине. Затем свидетели отошли к капитану и перекинулись с ним несколькими фразами. Офицер кивнул. - Стража, раздеть их, - приказал он. Пакс задрожала от ужаса. - Не волнуйся, - негромко пробормотал один из ее конвоиров. - Они просто хотят осмотреть твои раны. Стой спокойно. В это время второй солдат аккуратно распорол ее тунику на спине и по рукавам и бросил изорванные лохмотья на землю. Паксенаррион поглядела по сторонам. Стефи сам снял с себя тунику, а с Коррина охрана стянула тунику через голову, видимо посчитав, что он делает это недостаточно быстро. Свидетели вновь подошли к ним и осмотрели в том же порядке. Пакс со страхом ждала приближения незнакомцев. Они же, в свою очередь, стояли около нее довольно долго, тихо переговариваясь о чем-то. - Подними-ка голову повыше, - вдруг попросила ее женщина. - Видите, Хериберт, это не что иное, как синяк от сильнейшего удара, не так ли? - Разумеется. Да и, пожалуй, не одного, - ответил второй свидетель. - А ну-ка, встань ровнее, выпрямись. Пакс попыталась исполнить приказ, но не смогла: сильная боль в животе просто скрючивала ее. - Так, здесь тоже синяки, и выпрямиться она не в состоянии. Похоже, это даже не рукой - может быть, ногой в сапоге? Ну и ну... А вот это что, по-вашему? - спросил седобородый. Однорукая женщина ответила: - Такие следы - порезы вместе с синяками - оставляет пряжка от ремня... Поговорив еще немного, свидетели направились к капитану, оставив Пакс дрожащей и готовой потерять сознание от боли и стыда. На этот раз свидетели говорили громко, во всеуслышание. - У этого человека, - кивнул дворецкий в сторону Стефи, - синяк на левой скуле - скорее всего от удара кулаком. Два пальца на его правой руке сломаны. С костяшек пальцев на левой руке содрана кожа - как бывает в драке. Кроме того, на левой голени у него ушиб. Других травм и ранений мы не обнаружили. У новобранца-мужчины сбиты костяшки на пальцах обеих рук и содрана кожа на коленях. Других травм и ранений не обнаружено. Затем дворецкий прокашлялся, вздохнул и продолжил: - Новобранцу-женщине повреждения нанесены значительно более тяжкие: несколько порезов на лице - над правым глазом и у левого виска, сильно разбита левая часть лица, хотя, впрочем, правый глаз тоже изрядно распух, многочисленные синяки, сломан нос, возможно, что и челюсть, множественные синяки на горле и шее, ушибы, синяки и ссадины на обоих предплечьях и кистях. Пакс почувствовала, что этот список добьет ее. Из последних сил она держалась на ногах, усилием воли не позволяя себе упасть в обморок. - Не слушай ты это, - буркнул ей конвоир, - смотри вперед, отвлекись... Ну, посчитай окна в столовой, черепицы на крыше казармы. Держись. Пакс уставилась на противоположное здание, стараясь внутренне заглушить мерный голос дворецкого. - Два рубца поперек всей спины, - продолжал перечислять седобородый, - предположительно от ремня с пряжкой. Аналогичные рубцы на ягодицах. По всему телу множественные порезы с синяками наподобие описанных ранее. Следы сильных ударов на животе и грудной клетке. Сильные ушибы на бедрах. Особенно - на внутренней поверхности. Внутреннее кровотечение. По внешним признакам, капитан, похоже на попытку изнасилования. Для уточнения этого, если необходимо, потребуется дополнительный осмотр. Пакс заметила, что капитан смотрит на нее с другим выражением лица. Выслушав седобородого, Седжек спросил у второй свидетельницы: - Советник Министьера, у вас есть дополнения или замечания? - Капитан Седжек, насколько мне известно, когда в деле фигурируют избитая до полусмерти женщина и двое мужчин с легкими телесными повреждениями, обычно расследуется нападение мужчин на женщину, а не наоборот. - В голосе Коулы послышался сарказм. - Я же вижу кандалы на ее руках и ногах. Следовательно, я могу предположить, что ее рассматривают в качестве главной и единственной обвиняемой. Даже если девушка сама начала драку, напав на старшего по званию, - что ж, она не успела нанести большого ущерба и, кроме того, была достаточно, если не излишне строго, наказана. Кроме того, я полагаю, что кандалы в данном случае совершенно не нужны и превращаются из средства обеспечения безопасности в орудие издевательства над человеком, который не то что убежать, а стоять на ногах не может. Если вы не снимете с нее цепи, боюсь, вам некого будет представить к окончательному расследованию. Капитан кивнул и окликнул сержанта Стэммела. - Да, сэр, - отозвался тот. - Выделите людей из своего взвода. Пусть они отконвоируют ее в лазарет. Стража, снять с нее оковы. Свидетели завершат свое обследование позже. - Ну вот, - обрадованно сказал конвоир, - сейчас снимем. Себ, давай ключи, и поживее. На плечо Пакс легла рука Стэммела: - Все будет хорошо, Пакс, вот увидишь. Сняв с ее рук и ног цепи, охранник поинтересовался: - Я вам еще нужен, сержант? - Я отведу Пакс в лазарет. А вот Воску ты еще можешь понадобиться. И цепи не убирай далеко. Стражник ухмыльнулся. - Понял, - сказал он и отошел, позвякивая цепями, в угол двора. Опираясь на плечо Стэммела, Пакс сумела сама пройти через плац ко входу в лазарет. Но за дверью сразу же упала бы на пол, если бы сержант и один из солдат не подхватили ее. Они подняли девушку и отнесли ее в палату, где Майя уже приготовила бинты, миску с примочками и кружку с настоенным на сонных травах вином. Выйдя из лазарета, Стэммел с бесстрастным лицом прошел мимо Коррина и встал в строй во главе своего взвода. Чернобородый новобранец прятал глаза и вообще выглядел неспокойным, более бледным, чем обычно. Над плацем раздался голос капитана. - Вы готовы выслушать показания? - обратился он к свидетелям. Те кивнули. - Хорошо, - сказал капитан. - Начнем с меня. Вчера вечером я обсуждал план следующего дня с сержантами учебных взводов и офицерами гарнизона. Неожиданно нам передали сообщение от одного из новобранцев сержанта Стэммела о том, что в казарме его взвода какие-то беспорядки. Судя по сообщению, в дело оказался замешан и капрал Стефи. Я, сержант Стэммел и два капрала из его взвода бросились в казарму. Уже в дверях я увидел вот этого новобранца, - капитан показал пальцем на Коррина, - державшего женщину. Стефи лежал на полу с окровавленным лицом и следами удушающего захвата на горле. У женщины был разбит нос и рассечена бровь, да синяк под глазом начинал распухать. Других травм, обнаруженных сегодня утром, я тогда не заметил. Сама она также не жаловалась на боль и раны. Державший ее новобранец доложил, что ему пришлось вмешаться, чтобы женщина не убила капрала, и что он только что смог скрутить ее и оттащить от пострадавшего. Капрал Стефи находился в шоке и не смог внятно объяснить, что произошло, но все же я выяснил, что он предлагал женщине вступить с ним в физическую близость. Затем, уже по словам новобранца Коррина, получив отказ, он стал настаивать, не более того. Она же набросилась на него с кулаками. В тот момент было явно видно, что Стефи ранен, вполне вероятно, что серьезно. Я приказал арестовать женщину и поместить ее в карцер, назначив окончательное расследование на сегодняшнее утро. Сержант Стэммел попросил разрешения встретиться с арестованной, а затем некоторое время спустя пришел ко мне и сказал, что желает проведения окончательного следствия капитаном Валичи, в чьей юрисдикции находятся как личный состав, так и территория учебного центра. Я согласился и, для того чтобы зафиксировать вещественные доказательства, улики и показания участников инцидента, приказал вызвать двух независимых свидетелей, чьи кандидатуры были согласованы с сержантом Стэммелом. - Говорила ли женщина о чем-нибудь вчера после задержания? Вы допрашивали ее? - Нет. Все рассказал второй новобранец. Она не выдвинула возражений. Ситуация казалась очевидной. Дворецкий обернулся к Стэммелу: - Вы согласны с вышеизложенным, сержант? - Да, сэр. Могу ли я продолжить, внеся кое-какие дополнения? - Пожалуйста, мы вас слушаем. - Посетив Паксенаррион в камере, я обнаружил, что ей нанесены значительно более тяжкие повреждения, чем казалось сначала. Мне стало ясно, что эти раны и травмы делают рассказ Коррина, второго новобранца, неполным, если не противоречащим истине. Рассказ Пакс был более логичным и правдоподобным. Повторив то, что сказала ему Паксенаррион, Стэммел продолжил: - Как видите, это более убедительно объясняет появление такого количества ушибов, ран и ссадин на теле женщины, чем версия Коррина. Теперь я позволю себе дать им обоим краткие характеристики. Паксенаррион была одним из лучших новобранцев за последние годы - честным, любящим службу и умеющим работать. Коррин же постоянно совершал мелкие нарушения дисциплины, а кроме того, затаил на Пакс обиду за то, что она отказалась спать с ним. - Кто эта девушка и откуда она родом? - Дочь фермера с северо-запада. Она убежала из дома, отказавшись выходить замуж, потому что мечтала стать солдатом. - Понятно. А этот... ну, Коррин? - Он записался в отряд в Белом Ущелье; утверждает, что служил в гвардии графа Серлина, но захотел... более деятельной службы. Если не ошибаюсь, таковы были его слова. - Несмотря на не лучшую характеристику, он все еще в списках и на довольствии. - Сэр, новобранец Коррин не сделал ничего, что было бы безоговорочным поводом для его отчисления... - Невысказанное "пока" повисло в воздухе. Сделав паузу, Стэммел добавил: - И все же осмелюсь повторить: на Коррина постоянно поступали жалобы от моих капралов Девлина и Боска, от инструкторов и других новобранцев. - Это неправда! - с искаженным от злости лицом крикнул Коррин. - Вы ее выгораживаете! И так все время. Еще бы - смазливая девчонка. Я уверен, что кто-то из вас трахается с ней, если не все по очереди... Голос Коррина оборвался, когда оба капрала резко шагнули вперед из строя. Стэммел, бледный от гнева, жестом остановил их. Первой нарушила паузу Коула Министьера. Подойдя к Коррину, она смерила его взглядом и сказала: - Да... Слова, достойные... настоящего мужчины... Вслед за этим она плюнула Коррину на ноги и, подойдя к капитану, сквозь зубы произнесла: - Я думаю, что нам все же нужно выслушать его показания, чтобы выполнить все формальности. - Независимо от того, что он скажет, - раздался голос Стэммела, - я подаю рапорт о его отчислении за оскорбление чести сослуживцев и командиров. - Все равно, пусть говорит, - поморщившись, сказал капитан. - Давай, новобранец, рассказывай. И постарайся поближе к истине... если у тебя получится. Глаза Коррина забегали. - Я уже все сказал. Это правда, и я могу повторить. Она взбесилась и бросилась на капрала с кулаками. Я думал, что он справится с нею, и, действительно, он отвесил ей несколько оплеух. Но потом ей удалось схватить его за горло, и мне пришлось вмешаться, чтобы помочь капралу. Не сразу, но мне удалось оттащить эту идиотку. Вот и все. То, что сначала казалось почти шуткой, грозило обернуться убийством. Вот я и решил, что нужно действовать. А капрал Стефи может подтвердить, что все было именно так. Капитан и свидетели выслушали Коррина, не перебивая. Затем капитан громко спросил: - Кто-нибудь может добавить к уже сказанному свои показания? - Капитан, есть еще один новобранец, которого мы встретили у дверей в казарму, - напомнил Стэммел. Обернувшись, он скомандовал: - Капрал Боск, введите сюда Дженса. - Нет! - раздался вдруг вопль откуда-то из середины строя. - Нет!.. Я ничего не видел... ничего не знаю... Я только что пришел туда... - Это приятель Коррина, - объяснил Стэммел, глядя, как Боск почти силой тащит за собой упирающегося Дженса. Капитан кивнул двум стражникам. Эти без церемоний, пару раз тряхнув Дженса, поставили его перед офицером и свидетелями. Капитан уточнил: - Стэммел, как зовут этого нытика? - Дженс, сэр. - Так вот, Дженс. Ты должен сказать нам правду. Понял? Только правду. Ты видел драку, в которой участвовали Паксенаррион, Коррин и капрал Стефи или хотя бы двое из них? - Я... - Встретив взгляд Коррина, Дженс сник. - Я видел какую-то возню... немного, сэр... что-то вроде... - Вроде чего? Говори конкретно - ты присутствовал при начале драки? - Нет... нет... Я как раз... чистил сапоги, сэр. - Видел ли ты, как кто-либо из них наносил другому удары? - Ну... я видел... я видел, как Пакс и тот капрал покатились по полу, а потом Коррин... Коррин сказал... чтобы я присмотрел за дверью... Дженс договорил, глядя в землю перед собой. - Что? За дверью? - Да, сэр... Он сказал... э-э... в общем, он сказал, чтобы я посмотрел, где сержант, сэр. - Ну? И что ты сделал? - Я и посмотрел. Но сержанта Стэммела поблизости не было, и я увидел его только, когда он пришел вместе с вами. - И что твой приятель велел тебе делать, если ты увидишь сержанта? - спросила Коула. Она подошла к Дженсу и, подняв его голову за подбородок, посмотрела в глаза новобранцу. - Ну? Что он велел тебе сделать? Дженс задрожал: - Он... он сказал... предупредить его... - Кого? Сержанта? - Нет... его... предупредить Коррина... - Предупредить Коррина, если появится сержант, так? Понятно. Подойдя к капитану, женщина добавила: - Не знаю, как ваш капрал, господин капитан, но этот новобранец, Коррин, врет как сивый мерин. - Согласен, - буркнул капитан Седжек. - Да и второй парень не лучше, - с отвращением сказала свидетельница. - Пожалуй, будет лучше заключить их под стражу, - негромко произнес капитан. - Сдается мне, до приезда Валичи лучше изолировать их от остальных, да и друг от друга. - Но я же не вру! - крикнул Коррин. - Спросите капрала. Он подтвердит, что я говорю правду! Свидетели обернулись к Стефи, хранившему все это время полное молчание. Но прежде чем ему был задан первый вопрос, капитан Седжек сказал: - Перед тем как мы выслушаем его показания, уважаемые свидетели, я должен рассказать вам о том, что случилось сегодня утром. - Хорошо, капитан, - согласился дворецкий. - Сегодня, когда я проснулся, мне передали рапорт от врача. Стефи проспался ночью и хотел встретиться со мной, но ему не позволили, сославшись на позднее время. Утром я направился к нему узнать, в чем дело, и, к своему удивлению, выяснил, что капрал не помнит ровным счетом ничего из того, что случилось вчера. Абсолютно ничего. Честно говоря, я был ошарашен таким поворотом дел и, не желая усложнять положение, просто объяснил Стефи, что его будут допрашивать по поводу одной драки, в результате которой он и получил свои травмы. Врачи не смогли мне объяснить причин такого провала в памяти. Что касается его состояния - как видите, я вчера ошибся, подумав, что он был залит собственной кровью. Теперь несколько слов о моем подчиненном. Сколько он служит в моей когорте, я знаю его как грамотного, умелого, трезвого солдата, отличного капрала, никогда не уличенного во лжи и обмане. Я честно скажу: не представляю, что могло вызвать такое поведение этого рассудительного человека, но могу утверждать, что такой поступок нетипичен для него. - А не является ли потеря памяти уловкой, чтобы избежать ответственности? - поинтересовался дворецкий. - Теоретически возможно, - ответил Седжек, - но, по моему мнению, он не врет. - Ну-ну, - процедил Фонтайн и повернулся к Стефи: - Итак, капрал Стефи, вы видели раны и травмы, полученные участниками столкновения, о ваших повреждениях вам, разумеется, известно. Кроме того, вы выслушали показания офицеров и новобранцев. Что еще вы можете сказать о происшествии? - Сэр, я ничего не помню из того, что произошло со вчерашнего ужина до того момента, когда я проснулся посреди ночи в лазарете. Очнувшись, я почувствовал какое-то странное головокружение. Разумеется, болели сломанные пальцы и ссадины, но это неважно. Я спросил дежурного врача, что со мной случилось, но он, выяснив, что я ничего не помню, сказал, что лучше, если мне все расскажет капитан. Когда мне рассказали... и потом, когда я увидел девушку... в таком состоянии... выслушал показания... Сэр, я никогда не бил женщин... Я никогда никого не тянул в постель силой. Я не понимаю, как я мог... но ведь я сам видел ее раны... Кто-то зверски избил ее, и если... если это был я, капитан... Я знаю, как вы должны поступить со мной по уставу. Стефи замолчал. - А почему вы хотели встретиться с капитаном Седжеком ночью? - спросил его свидетель. - Я испугался. Я не понимал, что случилось, как я оказался в лазарете, и надеялся, что капитан объяснит мне все. А кроме того... я ведь понял, что в моей памяти образовался какой-то провал. - Но, Стефи, - почти взмолился капитан, - должен же ты хоть что-то помнить? Хотя бы начало, хоть что-нибудь. Можешь ты хотя бы подтвердить или опровергнуть версию Коррина? Услышав имя новобранца, Стефи с ненавистью и презрением посмотрел на него. - Господин капитан, - медленно, слово за словом отчеканил Стефи, - я уже сказал, что ничего не помню... Но, судя по тому, что я увидел и услышал сегодня, я могу сделать единственный вывод: этот человек лжет. - Ты говоришь так, даже понимая, что тогда тяжесть обвинения ложится на тебя? - Да, сэр. Это же очевидно. Как видите, я не слишком пострадал, да и, честно говоря, не представляю, как девушке, даже разозлившейся, удалось бы справиться со мной. Стефи сказал это просто, как человек, который достаточно уверен в своих силах и навыках рукопашного боя. - Неужели ты ничего не помнишь? - еще раз переспросил дворецкий. Стефи покачал головой: - Нет, сэр, ничего. Но я не жду, что вы поверите мне на слово. Я готов к любой проверке. - Да ты должен вспомнить! - неожиданно взвыл Коррин. - Ты должен! Я же тебе вчера говорил... - Тут он замолчал, осознав, что сболтнул лишнее. - Что-что? - переспросила Коула. - И что же ты ему вчера говорил? Неожиданно Коррин изо всех сил ударил стоявшего слева от него охранника локтем в бок и выхватил у присевшего от боли солдата меч. Вырвавшись из рук второго охранника, схватившегося за свое оружие, Коррин, размахивая мечом, выскочил на открытое место и направился к воротам крепости. - Взять его! - приказал капитан, выхватывая меч из ножен. Стоявший ближе других, Стэммел попытался схватить Коррина, но, безоружный, был вынужден увернуться от клинка и ждать удобного момента. Вооруженная стража бросилась к взбунтовавшемуся новобранцу, но, прежде чем солдаты подбежали к нему, Коула шагнула к Коррину со спины и, обхватив его рукой за шею, одним резким движением повалила на землю. Не успел Коррин понять, что случилось, как несколько клинков уже уткнулись ему в горло и грудь. - Если кого-то интересует мое мнение, - сказала Коула, вытирая руку о платье, - я считаю, что ему самое место - сидеть на цепи. - В кандалы его! - приказал Седжек. - В карцер! Ухмыляющиеся конвоиры направились к Коррину. - Ну а теперь, Стэммел... - начал капитан, но сержант перебил его: - Прошу прощения, сэр. Но мне кажется, что можно распустить людей, чтобы они не задерживали завтрак и приступали к учебе и работе. - Пожалуй, вы правы. Все, что возможно в открытом расследовании, личный состав узнал. Теперь слухов и недовольных будет меньше. Но вы, сержант, вернитесь. - Слушаюсь, сэр, - ответил Стэммел. Капитан, нахмурившись, обратился к свидетелям: - Господин Фонтайн, госпожа Министьера, благодарю вас за помощь. Насколько я понял, вы хотели бы взять дополнительные показания у Стефи и Паксенаррион. - Разумеется, капитан, - ответил дворецкий. - Похоже, дело весьма серьезное, если капрал действительно не помнит, что случилось. - Полагаю также, - заметила Коула, - что капрал Стефи должен быть изолирован от остальных. - Похоже, что так, - согласился капитан. - Стефи, можешь считать, что ты под арестом. После допроса я посоветуюсь со свидетелями и со Стэммелом, можно ли тебе доверять и держать как офицера в общежитии, в незапертой комнате. - Слушаюсь, сэр. Я все понимаю. Жаль только, что я не могу вспомнить, что произошло. В это время Стэммел передал остальным сержантам, чтобы они отправляли своих подчиненных на завтрак. Затем, обратившись к Боску и Девлину, он приказал им хорошенько загнать взвод на тренировках и занятиях, не оставляя им времени на разговоры о происшествии. Вернувшись к капитану, Стэммел услышал: - Ну что ж, сержант, вы оказались правы. Кто бы мог подумать, но... - Господин капитан, я был уверен, что Паксенаррион невиновна. Но я не уверен, что виновен ваш капрал. Мне пришло в голову, что Коррин мог подсыпать ему что-нибудь, какое-то возбуждающее снадобье, и тогда... - Я об этом и не подумал... Действительно, что-то здесь не клеится. - Я согласна, - сказала Коула. - И полагаю, что следует обсудить это в спокойном месте, без лишних ушей. Дворецкий кивнул: - Могу предложить пройти в резиденцию, капитан. - Отличная мысль. Стефи, приведите себя в порядок. Оденьтесь, причешитесь, позавтракайте и следуйте за нами. Вас будет сопровождать конвоир. Капитан развернулся и направился вместе со свидетелями и Стэммелом к воротам резиденции герцога. Стефи вздохнул и, подняв с земли форму, стал одеваться. 5 Во дворе замка маленькая группа собралась у фонтана. Свидетельница присела на каменный бордюр, остальные остались стоять. Первым нарушил молчание капитан: - Стефи, давай начнем все по порядку. Расскажи нам все подробности того, как ты провел вчерашний вечер после того, как ушел от меня. - Слушаюсь, сэр. Я вышел от вас, нашел своих солдат, и мы вместе отправились к квартирмейстеру. Я приказал одному из новобранцев - не знаю, как его зовут, но в лицо узнать смогу - найти его. Когда квартирмейстер пришел, я показал ему заявку капитана Валичи, подписанную вами, и мы прошли на склад, чтобы отметить те вещи, которые нам полагалось забрать. Потом я вспомнил, что еще не сообщил о скором приезде капитана распорядителю замка, и, оставив ребят готовить необходимое имущество к погрузке, отправился к нему. - Ты что-нибудь ел или пил в это время, Стефи? - Нет, сэр. Только воду. Мы же приехали уже после обеда. Но когда я поговорил с распорядителем замка, он предложил мне эля. Сказать по правде, я не мог отказаться. Однажды он уже угощал меня - такого вкусного эля я никогда в жизни не пробовал. Насколько я знаю, управляющему позволено заходить в винные погреба замка, и не думаю, что парой кружек мы нанесли серьезный урон запасам герцога. - Итак, ты выпил эля, а кстати - сколько? - Распорядитель принес полный кувшин и дал мне кружку. Я выпил одну и подумал было о второй, ибо эль был действительно превосходен, но не рискнул, потому что не хотел напиваться допьяна. Но распорядитель сказал, что вылитый из бочки эль он заливать обратно не станет, а в открытом кувшине напиток выдохнется. Ну так вот, я перелил оставшийся эль себе во фляжку, выплеснув из нее воду. На дне кувшина оставался глоток эля, который я допил. Распорядитель спросил, как мне понравился аль, и я ответил, что напиток просто великолепен. Тогда распорядитель предложил мне что-нибудь перекусить, но я сказал, что поужинаю в столовой, и, поблагодарив его, ушел. - Где сейчас ваша фляжка, Стефи? - спросила Коула. - Там же, где мои остальные вещи, я думаю. Я отнес ее в конюшню и положил в седельную сумку. - Продолжайте. - Когда я упаковал фляжку, уже было время ужинать. Я собрал своих людей, и мы строем пошли в столовую. - Что вы ели? - Все как обычно: хлеб, сыр, похлебку. Я ел вместе со всеми, из одного котла. Сейчас я вспоминаю, что чувствовал себя... как-то возбужденно... Все звуки казались чуть более громкими и раздражающими, чем обычно. Я приписал это воздействию лишнего глотка эля, но, присмотревшись, понял, что никто не замечает моего странного состояния, потому что ноги держали меня хорошо и язык не заплетался. Потом я понял, как можно объяснить это состояние: словно делаешь что-то привычное, знакомое, думая о чем-то другом, и лишь потом замечаешь, что привычная работа уже выполнена. В общем, я более-менее точно помню, что делал до того, как вышел из столовой. Оказавшись во дворе... я, кажется, направился к своей казарме... хотя сейчас я уже не могу уверенно утверждать это. А потом - ничего, полный провал до того момента, как я очнулся в лазарете. Стефи замолчал и обвел взглядом слушателей. - Сколько это продолжалось, на ваш взгляд? - спросила Коула капитана Седжека. - Агрессивная фаза - примерно с четверть часа, потеря памяти - около шести часов. - Похоже на какой-то дурман или заклинание... - произнес дворецкий. - Скорее уж дурманящий порошок или настой, - сказал капитан. - Я не знаю в крепости ни одного колдуна, который был бы способен так сильно воздействовать на человека. - Мне кажется, нам нужно проверить герцогский эль. И если кто-то отравил его... - Лицо дворецкого приняло мрачное выражение. - Я сейчас вызову управляющего, - ответил капитан и направился к дверям. Вскоре Седжек вернулся с большой флягой эля в руках, а вслед за ним распорядитель внес поднос с кувшином и кружкой. Веннеристимон выглядел озабоченным и все время говорил. - Я уверен, господин капитан, что с элем герцога все в порядке. Да, некоторое время назад одна из больших бочек была распечатана и вскрыта, но я не представляю, как кто-либо смог бы проникнуть в погреб и подсыпать в нее дурман. Может быть, я сам виноват: не нужно было давать бедному капралу так много крепкого напитка после тяжелой дороги, да еще на голодный желудок. Впрочем, господин Стефи казался вполне отвечающим за свои действия... - И все же, Веннер, мы проверим напиток, чтобы быть уверенными. У герцога немало врагов, желающих его смерти или хотя бы неприятностей его подданным, - сказал Седжек. Капитан выставил на бортик фонтана свою флягу. - Вот, - сказал он. - Я сам набрал эля из распечатанной бочки. Пахнет, по крайней мере, как надо. Еще я попросил Веннера принести тот самый кувшин и кружку, из которых он вчера угощал капрала. Узнаешь, Стефи? Капрал подошел к распорядителю и, взяв с подноса кружку, внимательно осмотрел ее. - Да, сэр, по-моему, это та самая. Вот здесь у нее чуть сколот край. И кувшин тот же, с трещинкой у ручки. - Я уже сказал капитану, - вставил Веннер, что, безусловно, эта посуда была тотчас же вымыта после использования. У меня в хозяйстве всегда так; Если что и было в кувшине, то наверняка уже смыто. Свидетели внимательно осмотрели и кувшин и кружку. - Выглядит абсолютно чисто, - вздохнул капитан, - что не исключает возможности того, что вчера там могла находиться какая-нибудь гадость. Но тут уж ничего не поделаешь. - Давайте проверим эль, - предложила Коула. - Пожалуйста, - кивнул капитан и отвинтил с фляги крышку. Все по очереди понюхали напиток. - Пахнет, как и должен пахнуть хороший эль, но я не уверен, что мы учуяли бы запах дурмана, да и аромат эля мог перебить его, - сказал дворецкий. Стэммел пожал плечами: - Я слышал, что обычно дурманящие снадобья сильно пахнут, но кто знает? - Попробуем глоток-другой? - предложил дворецкий. - Посмотрим, что случится. - Давайте я глотну, - сказала Коула. - Если вдруг я разбушуюсь, со мной будет легче справиться. Только не ломайте мою единственную руку, мне скоро яблоки собирать в саду. С этими словами свидетельница отпила из фляги. - На вкус - замечательный эль. Похоже, из тех сортов, что подаются только по праздникам и на званых обедах. Так, Веннер? - Именно так. - Нет, я не чувствую никакого привкуса, - сказала Коула. - Я уверен, что капрал просто выпил лишнего, - продолжал настаивать Веннеристимон. - Эль очень крепкий, и я не должен был приносить целый кувшин. - Но он ведь не выпил весь кувшин, - объяснил Седжек. - Выпив кружку, Стефи вылил остальное в свою флягу. А одной кружки чего бы то ни было явно недостаточно, чтобы Стефи опьянел до беспамятства. - Стефи, - спросил Стэммел, - а у тебя нет какого-нибудь снадобья, лекарства или еще чего-то, что ты мог бы добавить в эль и забыть об этом? Стефи явно смутился. - Ну, если честно, у меня есть... ну что-то вроде эликсира любви. Я купил пузырек у одной старушки по дороге, еще на дальнем склоне Вереллы. Но я еще не открывал его, капитан, оставив до выходных... Коула переспросила: - Любовный напиток? - Ну, иногда мы с моей подружкой добавляем по паре капель в вино... Капитан покачал головой: - Я и не знал, что ты пользуешься такими штучками, Стефи. - Но это же абсолютно безвредно, сэр. Правда! Веселит как вино, только чуть больше. Просто ночь проходит веселей и более бурно, вот и все. - Я думаю, стоит проверить, что за отраву ты прикупил. Вполне может оказаться, что это снадобье вовсе не так безобидно. Ты купил его у знакомого продавца? - Э-э... нет, сэр. Но это же ходовой и простой товар. Его продают бабки-знахарки в каждой деревне. Обычно я покупал его в поселке одного лесного племени в Эринсе, но в этот раз мы ехали другой дорогой, и в одной из деревень около трактира я купил этот пузырек у какой-то старушенции. Не думаю, что ей был смысл подсовывать мне какую-то гадость. Но в любом случае я еще не раскрывал флакон. - А где он? - С остальными вещами - в моей седельной сумке. - Надо посмотреть. - Капитан огляделся. - Куда это Веннер исчез? Ладно, Стефи, кто из твоих людей знает, где твои вещи? - Да любой из них. У нас же все седла вместе лежат. - Стэммел, не принесете нам пожитки капрала? - Конечно, сэр. Не следует ли кому-нибудь из свидетелей проследовать со мной? Капитан только отмахнулся. - Не валяйте дурака, Стэммел. Дело приняло совсем другой оборот. Сейчас мы оба заинтересованы в скорейшем и объективном расследовании. Выйдя из резиденции, Стэммел направился к конюшне. Около входа понуро сидели на земле солдаты из отделения Стефи. Увидев сержанта, они оживились и, вскочив, окружили его. - Господин сержант, - посыпались вопросы, - что с ним будут делать? Сэр, он ведь отличный капрал... Стэммел жестом приказал им замолчать: - Чем закончится расследование, я пока не знаю. А сейчас нам нужны вещи Стефи. Где его сумка? Один из рядовых отвел его в кавалерийский склад и показал на стеллаж, где были уложены полтора десятка седел. - Крайнее в верхнем ряду - его, - сказал солдат. Сняв сумки с седла, Стэммел вышел из конюшни. - Ребята, кто-нибудь трогал вещи капрала? - спросил он. - Нет, сэр, - ответил один из подчиненных капрала. - Он сам уложил седло на стеллаж, а потом только принес и засунул в сумку свою флягу. И, насколько мы знаем, больше к его вещам никто не притрагивался. Возвращаясь в резиденцию, Стэммел заметил спускающегося по парадной лестнице замка Веннера. Сержант, удивившись, подумал, куда мог уходить распорядитель, но быстро забыл о нем, вернувшись к свидетелям и капитану. - Это ваши вещи, Стефи? - спросил Седжек. - Да, сэр. Фляга должна быть в левой сумке, в специальном отделении, а флакончик - на дне правой, он завернут в запасные носки. Все внимательно проследили за тем, как капитан расстегивает сумки и извлекает оттуда вещи. Фляга, по крайней мере, была плотно закрыта, и в ней плескалась какая-то жидкость. Из второй сумки были извлечены плотно скрученный плащ, расческа, затем - один носок, второй и лишь потом - маленький флакончик из дымчатого стекла со стеклянной же пробкой. - Стефи, флакон не был завернут в носки, а лежал отдельно, на дне сумки, - заметил капитан, вынимая пробку. - Черт! Ну и запах! Э-э, да пузырек-то пустой! Дымчатый флакончик прошел по рукам всех присутствующих, заставив каждого сморщить нос от запаха. - Это тот флакон? - спросил капитан. - Да, сэр. По крайней мере, насколько я помню. Но у него не было резкого или неприятного запаха. Можно мне понюхать? - Пожалуйста, - ответил капитан и добавил: - Но вряд ли ты мог его унюхать раньше. Пробка была залита воском, когда ты покупал свое снадобье. Стефи принюхался. - Странное дело... Кажется, этот запах мне знаком... Но кто же мог вылить содержимое и куда? - Твои подчиненные говорят, что не трогали вещи с тех пор, как уложили седла на стеллаж, - сказал Стэммел. - Но я только засунул в сумку флягу перед ужином. А к пузырьку даже не притрагивался. - Посмотрим, что у нас с флягой, - сказал капитан. - Так, и наполовину не полная. А запах, кстати, и здесь чувствуется! Свидетели переглянулись. - Если то, что заставило капрала действовать столь агрессивно и вызвало временную потерю памяти, связано с выпитым им, то, судя по всему, такой эффект вызвало содержимое стеклянного флакона, - высказал общую мысль дворецкий. - Но я не открывал его, - повторил Стефи. - Не помнишь, что открывал, - уточнила Коула. - Не обижайся, но если это снадобье дает такой сильный эффект, то ты мог и забыть, как принял его. - Но я же помню, как уложил флягу и пошел потом на ужин. - Стефи, ты уверен, что не прикладывался к элю позже, например после ужина? - скорее устало, чем раздраженно спросил капитан. - Сэр, я уверен... настолько, насколько могу быть уверенным в чем-то после вчерашнего. Я уверен, что не пил больше и не открывал флакон. Но что теперь толку в моей уверенности? Седжек вздохнул: - Стефи, что бы ты ни сделал, скорее всего ты находился под каким-то внешним воздействием. Сейчас самым простым и логичным объяснением кажется это снадобье, купленное неизвестно у кого. Не знаю, согласятся ли со мной свидетели... Коула заметила: - Эта версия выглядит весьма правдоподобно. И все же мы еще не взяли повторные показания у пострадавшей, я имею в виду Паксенаррион. - Не знаю, поможет ли это делу, но, если вы находите это нужным, я ничего не имею против. - А я вовсе не так уверен, что дело в содержимом флакона, - сказал дворецкий. - Мне кажется, что нужно бы проверить хорошенько герцогский эль. Хотя, конечно, характерный запах из флакона наводит на определенные выводы, но... - Мы можем запечатать бочку и приставить к ней охрану. Когда герцог приедет, быть может, придворный колдун сумеет выяснить, не наведена ли на эль порча. - Я уже запечатал бочку, - раздался голос появившегося как из-под земли Веннера. Все вздрогнули, а распорядитель пояснил: - Я потому и уходил, чтобы сделать это без промедления. - Хорошо, - согласился капитан. - А теперь, если вы, советник Министьера, согласитесь взять показания у новобранца Пакс и дополнительно осмотрите девушку, то мы пока займемся другими делами. Да, Стэммел, как насчет того, чтобы выпустить Стефи под честное слово? Стэммел вздохнул: - Лично я ничего не имею против. Капрал помогает расследованию, да, и скорее всего, вчера он действовал под каким-то посторонним влиянием. Но ведь личный состав всего этого не знает. Боюсь, люди в моем взводе могут неправильно понять, если увидят на свободе того, из-за кого их сослуживец ни за что пострадал, да еще и безвинно оказался в кандалах. Не знаю, сэр... - Согласен, - вступил в разговор Стефи. - Я и сам не могу поверить в то, что я так поступил, но все свидетельствует против меня. И я прекрасно понимаю сержанта. Новобранцы, не зная всех подробностей, могут неправильно понять происходящее, увидев меня на свободе. Возможны неприятности - ропот, а может быть, и бунт. - Я не прошу, чтобы Стефи заковывали в кандалы или применяли к нему какие-либо меры воздействия... - начал Стэммел. - Все ясно, - хмурясь, сказал капитан Седжек. - Итак, Стефи, извини, но тебе придется посидеть в одной из камер карцера. Тебя не будут заковывать. Я лично отдам распоряжение начальнику караула и коменданту, чтобы избежать распространения слухов. В камере оставят свет, дадут матрас и одеяло. Кормить будут вместе с охраной. Под твое честное слово можем даже не запирать камеру на замок. - Спасибо, сэр. Я только хотел попросить... я хочу знать, как девушка... И если ей будет лучше, я хотел бы, чтобы мне дали возможность извиниться перед нею. - Посмотрим, Стефи. Кивнув охране, капитан молча проследил за удаляющимися капралом и сопровождающими его конвоирами. Затем он сказал: - Тир побери эту старуху! Хотел бы я потрясти ее хорошенько. Это же надо, из-за какой-то настойки прекрасный солдат попадает в такую передрягу! Ладно, Стэммел, идите к своему взводу. Расскажете новобранцам то, что сочтете нужным. Потом мне еще надо будет поговорить с вами. - Слушаюсь, сэр. В какое время? - Думаю, уже после обеда. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения моим людям и написать рапорт о случившемся. Боюсь, это отнимет у меня немало времени. Пришлите к моему адъютанту одного из своих людей, он ему сообщит, когда я смогу принять вас. - Слушаюсь, сэр. - Стэммел поклонился и направился вслед за Коулой, уже скрывшейся за дверью лазарета. Паксенаррион неподвижно лежала на кровати, не замечая, как Майя обрабатывает раны на ее ногах. Большая примочка уже покрыла распухшую половину лица девушки. Выпив чашку бульона и сделав несколько глотков успокаивающего отвара на вине, она словно плавала в воздухе над постелью. Сквозь полудрему Пакс услышала, как в дверь постучали и Майя ответила: - Да, входите. А, Коула, это вы. Хотите осмотреть ее еще раз? - Если это возможно. Как она? Что сказал врач? - Она поправится. Глаза целы. Мы недавно дали ей успокаивающего. Так что если она сейчас не спит, то бредит. Эй Пакс, просыпайся. Пакс с трудом разлепила веки и попыталась заставить язык повернуться. Удавалось ей это с трудом. Чуть наклонив голову, она разглядывала посетительницу. Ей бросились в глаза седые пряди, черные глаза, густые темные брови, глубокие морщины, прорезавшие красивое некогда лицо. Взгляд Пакс скользнул вниз и остановился на пустом рукаве, заправленном за пояс платья. - Ну что, девочка, - начала свидетельница, - тебя здесь называют Пакс, так? Меня же зовут Коула Министьера. Нам нужны дополнительные показания. Говорить сможешь? Пакс что-то хрипло выдохнула. Покачав головой, Коула встала и принесла кружку теплой воды. Дав глотнуть Пакс, она сказала: - Ну вот так-то лучше будет. Как теперь? - Намного лучше, госпожа, - сказала Пакс, облизывая сухие губы. - Я теперь могу говорить. - Никакая я тебе не госпожа, - со смешком сказала Коула. - Просто отставной вояка-инвалид. - Но разве... мне ведь сказали... что вы - член Совета... - Пакс все еще с трудом двигала губами, превозмогая боль. - Это просто герцог назначил меня в благодарность за былые заслуги. А так я сейчас просто садовница при замке, выращиваю и собираю яблоки. Так что я вовсе не дама из высшего света. - Я... я не знала, что вы служили в армии, - сказала Пакс, стараясь не глядеть на пустой рукав. - Представь себе. Я была капралом, а могла бы стать сержантом, если бы не это. - Она кивнула на рукав. - К сожалению... или к счастью. Ведь я все-таки осталась жива. Да и герцог не забыл меня, дал работу по силам и назначил советницей. Представив себя на месте Коулы, инвалидом, привязанным к участку земли, Пакс вздрогнула. - А как мне вас называть, если не госпожой? - Ну, если подходить к делу официально, то на "вы" и советник Министьера. Только боюсь, что в твоем состоянии тебе не до формальностей. Ты и короче-то имя с трудом выговариваешь. Давай договоримся: будем на "ты", а меня зови Коулой. - Хорошо... Коула. - Итак, сержант Стэммел подробно передал мне то, что ты ему сказала. И все же у меня есть несколько вопросов уже лично к тебе. Капрал Стефи говорил с тобой раньше, до того как пришел в казарму? - Нет... Я его и не видела до этого. Я только обратила внимание на всадников, подъехавших к нашему взводу, но инструктор Сиджер тотчас же наказал меня за это очередным уколом... Коула поцокала языком: - И сделал это совершенно справедливо. Можешь мне поверить: в бою смотри только на противника. Отвлечешься - все, конец. Ладно, скажи, а на ужине ты капрала не видела? - Нет, мы болтали с Сабеном. - Понятно. Насколько я знаю, Стефи явился в казарму и сказал, что хочет поговорить с тобой. Затем он попытался уговорить тебя переспать с ним, а когда это не удалось - попытался сделать это силой. Это так? - Да. Он стал удерживать меня и обнимать, не давая вырваться. Тогда я сказала ему несколько ругательств, которым научил меня брат, а он зажал мне рот ладонью. Я укусила его, и он разозлился по-настоящему. - Стэммел сказал, что Стефи сначала ударил тебя ремнем. - Да, а я попыталась увернуться и проскочить мимо него. Это правда: я действительно хотела только убежать, я не собиралась драться с ним, честное слово. - Тихо, тихо. Успокойся. Сдается мне, этот парень был бы тебе в любом случае не по силам. Пакс снова задрожала: - Я... я не смогла вырваться... а он хлестал меня ремнем снова и снова... Потом он начал меня бить, я стала сопротивляться, но кто-то схватил меня сзади, так что я не могла ни уворачиваться от ударов, ни сопротивляться... Было... было очень больно... - По ее щеке покатилась слеза. Словно испугавшись этого, Пакс сказала: - Извините... Я не хотела... не хотела плакать. - Не волнуйся. Так бывает с теми, кто не плачет в тот момент, когда их бьют. Воспоминания оказываются больнее... Даже в полубреду Пакс отметила, что Коула говорит как человек, знающий толк в таких делах. - Ничего, через несколько дней ты очухаешься, а вскоре и следов не останется. А теперь ответь мне на один вопрос, Паксенаррион: ты спала с кем-нибудь здесь, в крепости? - Нет, - чуть слышно ответила девушка. - А до этого у тебя были мужчины? - Нет... Мне просто не хотелось. Коула вздохнула: - Пакс, нам нужно знать, была ли ты не только избита, но и изнасилована, понимаешь? Пакс покачала головой: - Я... я не знаю, на что это должно быть похоже. Я понимаю, что, наверное, это больно, но у меня все так болит, и там внизу тоже, до сих пор... А что было тогда... я вообще с трудом помню. - Ну, тогда придется осмотреть тебя. Майя мне поможет, и я думаю, еще пара глотков успокаивающего отвара с вином тебе не повредит. Если даже ты проспишь сутки напролет, будет только лучше. Майя поднесла ко рту Пакс кружку с отваром, и та с трудом сделала несколько глотков. Сладость и тепло побежали по ее телу, и вскоре Паксенаррион почти перестала замечать, что происходит вокруг. Через несколько минут Коула вышла из лазарета и почти столкнулась с ходившим взад и вперед у дверей Стэммелом. - Ну? - хрипло спросил он. - Нет, - ответила Коула. - Хотя, судя по синякам и травмам, они пытались. Неизвестно, чем бы все кончилось, будь у них еще хоть пять минут. Но нет - значит, нет. Может быть, это и спасет Стефи шкуру... хотя бы частично. - Коррину это не поможет, - мрачно заметил Стэммел. - Спасибо за помощь, Коула. - Не за что. Как видишь, я еще на что-то гожусь. Жаль, что нам, видимо, уже никогда не узнать, кто из них так избил ее. - Вот ведь мерзавец! - не сдержался Стэммел. - А я-то хорош. Надо было эту падаль уже давно выгнать в шею! Коула легко погладила его по плечу: - Нет, Маттис Стэммел, ты не такой. Ты не позволишь себе выгнать новобранца только на основании своих ощущений. Тебе нужен убедительный, законный повод. Такой уж ты уродился. Ладно, я пошла докладывать об осмотре. Не волнуйся за девушку, она скоро поправится. - Надеюсь. Знаешь, Коула, я даже боюсь поверить, но эта девчонка... она не просто исполнительный новобранец, она в будущем - отличный солдат... Нет, мне кажется, она напоминает и становится день ото дня все более похожей на нее... на Тамаррион. Коула внимательно поглядела на него: - Правда? Я-то ее видела только в этих синяках. Что поделать, Стэммел, трудно уберечь лучших. В долгой гонке почему-то побеждают не они... - Я знаю. Но в этой девчонке есть что-то такое... какая-то особая твердость... - Хорошо, если так. По крайней мере ей будет легче прийти в себя после этого случая. Да и вообще... Ничто не могло сломить Тамаррион... Ладно, поживем - увидим. Пойду докладывать... 6 К возвращению капитана Валичи Паксенаррион уже была на ногах, хотя ее правый глаз по-прежнему ничего не видел из-за огромного, распухшего кровоподтека. Стэммел не разрешал ей возвратиться в казарму, желая получше подлечить ее, да и не считая разумным, чтобы Пакс общалась с сослуживцами до того, пока командующий когортой новобранцев не поговорит с ней сам. Против ожидания, капитан Валичи вынес решение на основании рапортов Седжека и Стэммела, а также долгих разговоров с обоими офицерами и, разумеется, со свидетелями. Он также перекинулся парой слов со Стефи и - явно для проформы - допросил Коррина. До Пакс очередь так и не дошла. Через несколько дней после возвращения Валичи Майя передала ей приказ Стэммела прийти в казарму. Было раннее утро, и Паксенаррион поторопилась исполнить распоряжение, чтобы сразу же после завтрака присоединиться к своему взводу. Она с радостью облачилась в принесенную ей Майей новую, заботливо подогнанную по фигуре форменную тунику. Едва Пакс переступила порог казармы и, провожаемая взглядами, молча подошла к своей койке, чтобы положить в тумбочку вещи, как послышался сигнал к общему построению. На плацу перед строем возвышался наспех сколоченный грубый дощатый помост. Слева от него стояли свидетели и офицеры, а справа - с десяток солдат из комендантского взвода. Судя по курившейся за ними жаровне, кнуту в руках одного из них и большой бритве у другого, а также по выражениям их лиц, хорошего от этих ребят ждать не приходилось. Пакс с удивлением увидела среди них того черноволосого стражника, который, как мог, старался поддержать ее - морально и физически, - пока она была в карцере и в кандалах. Раздался звон кандалов - это охрана вывела на плац Коррина и Дженса, но Пакс вздрогнула от воспоминаний о том, как цепи звенели на ее руках и ногах. Нет, ни жалости, ни сочувствия к Коррину у нее не возникло. Просто она предпочла бы избить его сама, а не просто наблюдать, как он тащится по брусчатке плаца, звеня кандалами. Заключенных провели перед всем строем; Дженс почти висел на руках конвоиров и отвратительно хныкал; на лице Коррина появились синяки, которых раньше не было. Видимо, стражники за что-то отделали его, подумала Пакс, даже не предполагая, что это могла быть месть за нее. Наконец конвой остановился у помоста. На середину плаца вышел капитан Валичи - невысокий, казавшийся почти квадратным в доспехах, - и, обращаясь к строю, сказал: - Солдаты, вы созваны для того, чтобы присутствовать при публичном наказании двух бывших новобранцев из нашей когорты. За их преступления они отчислены из когорты и после наказания будут отведены за пределы владений герцога. Если любой из них когда-либо появится в пределах этих границ - он будет схвачен и подвергнут наказанию, которое определит его высочество. Если кто-либо из вас, знающих их в лицо, увидит их в пределах этих границ, ему надлежит немедленно доложить об этом командованию. Преступления этих двоих хорошо известны большинству из вас, и все же я повторю. Итак, Коррин Материт был обвинен (и вина его доказана) в соучастии в нападении на другого новобранца... - Неправда! - взвыл Коррин. - Я не виноват... Прежде чем капитан Валичи повернул голову в его сторону, удар эфесом меча заставил Коррина заткнуться. - ...в сговоре с Дженсом Хэнокенссоном с целью помешать раскрытию преступления, - продолжил капитан. - Кроме того, оба лгали перед свидетелями, затрудняя расследование. И все же все свидетельские показания и улики сходятся на том, что Коррин Материт напал на Паксенаррион, дочь Дортана, и нанес ей тяжкие телесные повреждения, а также проинструктировал Дженса Хэнокенссона предупредить его о приближении кого-либо из командиров. Кроме того, он пытался склонить капрала Стефи из когорты Доррин к лживому объяснению случившегося. При этом Коррин воспользовался тем, что капрал Стефи временно не отвечал за свои поступки, видимо, вследствие какого-то наркотического или магического воздействия. У нас нет доказательств или улик, свидетельствующих о том, что это воздействие в той или иной мере произвели подсудимые. Дженс Хэнокенссон обвиняется в заговоре с Коррином с целью сокрытия преступлений последнего. На обоих подсудимых получены плохие характеристики от командования когорты. Итак, на основании проведенного следствия я, полномочный представитель герцога Пелана и командир когорты новобранцев, оглашаю следующий приговор: для Дженса Хэнокенссона - пять ударов плетью, - Дженс застонал, - бритье головы и изгнание. Для Коррина Магерита - герцогское клеймо на лбу, сорок ударов, бритье наголо и изгнание. Коррин задергался, словно надеясь вырваться из оков и прочной хватки конвоиров. - Привести приговор в исполнение! - скомандовал капитан Валичи. Обвиняемых подняли на помост и, развернув лицом к строю, сорвали с них форму. Стражники поставили Дженса на колени, и один из них потянулся к его голове с бритвой в руках. Почувствовав прикосновение лезвия к своей шевелюре, Дженс завизжал и стал дергаться. Отвесив ему зуботычину, охранник с бритвой пригрозил: - Стой смирно, придурок! Будешь дергаться - всю башку изрежу! Дженс застыл, словно окаменев, и на помост посыпались длинные пряди. "Цирюльник" работал быстро и чисто - вскоре от длинных волос и аккуратных усиков не осталось и следа. Лишь несколько комичных прядей свисало с бледной кожи черепа. Затем охранники привязали Дженса за руки к перекладине между двумя столбами. Сзади к нему подошел солдат с кнутом в руке. - Раз! - скомандовал капитан. Кнут взмыл в воздух и опустился на спину Дженса. Пакс четко увидела, как искривилось от боли его лицо. - Два! Дженс взвыл. - Три! Четыре! Капитан остановился и спросил: - Сержант Стэммел - не желаете врезать ему на прощание? - Нет, сэр. Этому - нет. - Пять. С последним ударом крики Дженса сменились всхлипываниями. Отвязав его, стражники показали строю спину наказанного, которую пересекали пять кровоточащих рубцов, и вновь развернули его лицом к сослуживцам. Четверо стражников держали Коррина за руки и за ноги; еще двое зафиксировали мертвой хваткой его голову. Седьмой солдат вынул из жаровни раскаленное клеймо. Пакс опустила глаза, боясь, что не вынесет этого зрелища. Она услышала проклятья Коррина, затем какую-то возню и, наконец, шипение коснувшегося кожи раскаленного металла, сопровождаемое отчаянным воем Коррина. Затем все стихло. Подняв глаза, Пакс увидела, что на лбу Коррина появилось несмываемое клеймо в виде стилизованной лисьей головы. Затем стражники поставили Коррина на колени и столь же быстро обрили ему волосы на голове и бороду. Сняв с него кандалы, они привязали его не только за руки к перекладине, но и за ноги к вкрученным в доски помоста кольцам. Солдат с бритвой вновь шагнул к нему. - Эй, ты, что... что ты надумал? - заволновался Коррин. - Как что? - ухмыльнулся тот. - Ты разве не слышал, что сказал капитан? Мне приказано побрить - значит, побрить. Целиком, как ягненка... И на помост полетели волосы с груди, с живота, из подмышек и из паха Коррина. Когда эта процедура была завершена, солдат с кнутом занял исходную позицию. К десятому удару Пакс смотрела на стену казармы перед собой, не в силах выносить это зрелище. Никто специально не напоминал ей, что на месте Коррина могла оказаться она сама, но эта мысль не покидала ее с самого начала. Она ненавидела Коррина, хотела, чтобы он навсегда исчез из ее жизни, но смотреть на экзекуцию было выше ее сил. Удары сыпались один за другим под равномерный счет капитана. Пакс заставила себя не слушать счет, не слушать изменившийся стон Коррина... Вдруг все стихло. Опустив глаза, Пакс увидела висящего на руках Коррина с бессильно поникшей головой. По его ногам текли струйки крови. - Ну, сержант Стэммел? - спросил капитан. - Да, сэр, - ответил сержант и поднялся на платформу. Кнут перешел в его руки, и прозвучали пять ударов. Коррин даже не отреагировал на два последних - он потерял сознание. Стэммел дотронулся до его окровавленной спины и вернулся к своему взводу. Подойдя к Паксенаррион, Стэммел провел ей рукой по лбу и предплечью, оставляя кровавые следы. - Твоя кровь отомщена, - сказал он ничего не понимающей Пакс и снова встал в строй. В это время один из стражников принес миску с синей краской и размазал ее по спине Коррина. Затем его отвязали, и он сполз на помост. Спина, ягодицы и ноги Коррина являли собой сплошное месиво из крови и краски. Кто-то из солдат пощупал его пульс. - Оклемается, - доложил солдат. - Холодной воды, сэр? - предложил он. Капитан кивнул. После двух ведер, вылитых на него, Коррин застонал и вздрогнул. Когда он открыл глаза, Валичи кивнул, и солдаты, поставив Коррина на ноги, набросили на него ночную рубашку с петлей на шее и связали ему руки. То же самое было проделано с Дженсом. - Увозите их, - скомандовал капитан. - Куда, сэр? На запад? Валичи кивнул, и стражники потащили обоих преступников на веревках. Коррин едва держался на ногах и время от времени падал со стоном. Пакс опять отвела глаза. Вскоре за стенами крепости послышался удаляющийся цокот копыт, и над плацем повисла тишина. Капитан Валичи усмехнулся и сказал: - Я надеюсь, наказание произвело впечатление на всех. Еще раз говорю: ни герцог, ни я не потерпим ничего, что ослабляет силу и сплоченность наших рядов. Через несколько месяцев вы станете солдатами. Жизнь каждого из вас будет зависеть от товарища, как в бою, так и в казарме. Вы все должны доверять друг другу как себе. Если кто-либо окажется недостоин доверия, мы сразу же избавимся от такого человека. Если кто-либо оскорбит или нанесет вред товарищу, он будет сурово наказан. Если же кто-то из вас понял, что солдатская служба ему не по плечу, мы распрощаемся с таким человеком без сожаления. Трусы нам не нужны. Сержант Стэммел, назначьте людей из своего взвода: пусть разберут помост и уберут здесь. Я зайду к вам в казарму поговорить с Паксенаррион. Остальные - разойдись! Через несколько минут Пакс, старавшуюся сохранить спокойствие, вызвали в комнату дежурного в их казарме. - Садись, Паксенаррион, - сказал ей капитан Валичи. Она молча села на табурет, через стол от капитана. - Ну что, успела поговорить с сослуживцами? - спросил офицер. - Нет, сэр, - сказала она, вставая с табурета, как было положено по уставу. - Да сиди ты, - махнул рукой капитан. - Это хорошо. О тебе только положительно отзываются командиры, и вплоть до этой истории, в которой, судя по всему, ты не виновата, у тебя не было ни одного замечания по службе. Правда, Стэммел считает, что тебе следует подучить язык вероятного противника и выяснить значение некоторых употребляемых в быту выражений. - Пакс вспыхнула, а капитан, улыбнувшись, продолжил: - Впрочем, даже пожелание старшему по званию, чтобы он "провалился в выгребную яму, наполненную сучьей мочой", - а именно это ты и высказала капралу Стефи, - еще не повод для избиения. Ты знала, что значат сказанные тобой слова? Нет? Тогда пользуйся теми ругательствами, за смысл которых ты можешь ручаться. А теперь, Пакс, шутки в сторону. Я думаю, что сослуживцы тебе изрядно портили жизнь своими приставаниями. Пойми, если тебе тяжело, если ты устала, можешь уходить. Быть может, после случившегося тебе тяжело оставаться здесь. Мы можем дать тебе хорошую характеристику, рекомендации, пропуск для прохождения по дорогам нашего герцогства и даже немного денег на дорогу до дома или на время, пока ты не подыщешь другую работу. Кстати, я знаю несколько частных охранных отрядов вассалов нашего герцога, куда тебя с удовольствием примут по моей рекомендации. Пока что - до полного выздоровления - ты будешь нести службу по облегченному распорядку. За это время можешь окончательно решить, хочешь ли ты оставаться у нас. Хотя, может быть, ты уже решила уходить? - Нет, сэр. Я не собираюсь никуда уходить, - четко сказала Пакс и замолчала, опасаясь, что капитан начнет вежливо, но все более настойчиво предлагать ей оставить службу. - Ты уверена? - спросил он. Пакс кивнула. - Ну что ж, если передумаешь в ближайшее время, сообщишь мне. Хотя я буду рад, если ты останешься. Если ты пережила такое, то другие мелкие неприятности покажутся тебе просто пустяками. Кстати, на твой взгляд, Коррин был достаточно строго наказан? - Да, сэр. - Пакс сама удивилась, услышав столько отвращения в своем голосе. - Здорово он тебе жизнь портил, а? Вижу, по глазам вижу, что портил. Что поделать, на службе ты еще не раз встретишься с таким к себе отношением. Что касается меня и Стэммела, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе. Теперь - о капрале Стефи. Я согласился с капитаном Седжеком направить его в Южную крепость для проведения расследования самим герцогом. Сейчас писари заканчивают запись наших рапортов и показаний свидетелей. Мы надеемся, что герцогу этого будет достаточно, и отправляем к нему под конвоем только Стефи. Да, кстати, Стефи очень интересовался твоим состоянием, беспокоился о тебе. Стэммел говорил тебе об этом? Пакс кивнула. - Он хотел увидеться с тобой и принести свои извинения. Поверь, он отличный парень. Что с ним случилось, я до сих пор не пойму. Без какого-то колдовства или наваждения здесь не обошлось. Но, в общем, это твое дело, встречаться с ним или нет. - Сэр, я... не знаю... А это нужно? Капитан нахмурился и, помолчав, сказал: - Это было бы великодушно с твоей стороны по отношению к нему. Ты же понимаешь, что он не сможет причинить тебе вреда, даже если на него вдруг снова что-то найдет. На исход следствия это тоже не повлияет. Разве что чуть приободрит его. Хотя настаивать и уговаривать тебя я не считаю возможным. Пакс вовсе не хотелось сновать видеть Стефи, но она подумала, что это все равно может случиться - уже помимо ее воли. Через несколько месяцев она вполне могла попасть в один гарнизон с ним, а то и в один взвод, под его команду. Подняв глаза, Паксенаррион твердо сказала капитану: - Хорошо, сэр. Я готова встретиться с ним. Но... - тут ее голос дрогнул, - я не знаю, что говорить. Валичи улыбнулся: - Тебе не придется говорить много. Встреча будет короткой. Подожди здесь. С этими словами он скрылся за дверью. Через минуту дверь снова распахнулась, и перед вскочившей с табурета Паксенаррион оказались два капитана - Валичи и Седжек - и стоявший между ними капрал Стефи. Синяк под его глазом стал к этому времени из бордово-синего почти свинцово-зеленым. Стефи кашлянул и сказал: - Паксенаррион, я приношу свои извинения за... за всю боль и страдания, которые я принес тебе. - Пакс не нашлась, что сказать, и молча кивнула. Стефи продолжил: - Я только хочу, чтобы ты знала... Я не такой... Никогда раньше я не делал ничего подобного... И еще... Я надеюсь, что ты не оставишь службу здесь из-за меня. - Я остаюсь, - сказала Пакс. - Хорошо. Я рад. Желаю тебе быстрее поправиться. - Спасибо. - Неожиданно Пакс почувствовала, что хочет приободрить этого человека, хоть он и причинил ей столько боли. - Я уже почти в порядке. Через неделю буду в строю. Пакс чуть расслабилась, поняв, что больше сказать ей нечего, да и не требуется. Седжек открыл дверь, за которой мелькнули поджидавшие Стефи конвоиры. Капрал вышел, и капитан Седжек сказал: - Спасибо тебе, Пакс, за то, что согласилась встретиться с ним. Мне тоже жаль, что все так получилось и что ты ни за что пострадала. Стефи, разумеется, понесет наказание... - Но, сэр, все мне сказали, и я так поняла, что на самом деле он не виноват! - воскликнула Пакс и осеклась, осознав, что перебила старшего по званию. Седжек вздохнул и нахмурился: - Может, он и не виноват, но травмы нанесены тебе им. Так что сути дела это не меняет. Мы наказываем напившегося солдата не только за то, что он пьяный натворил, но и за сам факт выпивки. И Стефи тоже будет наказан. Пакс вспомнила кровавую спину Коррина и вздрогнула. - Но, сэр, он ведь не такой плохой, как Коррин. - Нет, конечно нет. Но с него и спрос другой. Капрал регулярной роты, ветеран пяти походов - от него требуется быть лучше любого новобранца. И такой проступок не может сойти ему с рук. Впрочем, это уже не твое дело, да, пожалуй, теперь и не мое. Ладно, я тоже рад, что ты остаешься на службе. Надеюсь, что весной мы встретимся в Южном замке. Седжек вышел из комнаты, оставив Валичи с Пакс. Капитан покрутил себе ус: - Да, насколько я знаю капитана Седжека, можно сказать, что он просто рассыпался в извинениях перед тобой. - В извинениях? - Ну, ему действительно следовало внимательнее осмотреть тебя в тот вечер, а не отправлять, не разобравшись, в карцер. Такая халатность не красит офицера. Но могу тебя предупредить - Седжек не из тех, кто легко признает свои ошибки. В будущем не вздумай и намекать ему на то, что он в чем-то не прав. Он запомнит это и будет изводить тебя годами. Пока что он убежден, что с тобой можно иметь дело. Во многом это из-за того, что ты защищала Стефи. Ты это не специально сделала? - Сэр, я... - Пакс не знала, что и ответить на такое дикое, с ее точки зрения, предположение. - Хорошо-хорошо. Я вижу, что ты не из таких, кто подлизывается к начальству. Ладно, можешь идти. Твой взвод сегодня занимается на восточном полигоне. Найдешь сержанта Стэммела, он даст тебе задание. - Есть, сэр. Выйдя из казармы, Пакс быстро разыскала свой взвод и была рада встрече с приятелями. Стэммел даже устроил небольшой перерыв в занятиях. Пакс с удовольствием присоединилась к строевой подготовке, но от занятий с оружием Стэммел ее отстранил, буркнув: - Ты и с двумя глазами пока что не сможешь драться. И пройдет еще немало лет, прежде чем научишься обходиться одним. Тьфу-тьфу, надеюсь, не понадобится. Таким образом, наряды по казарме, по кухне и столовой легли всецело на плечи Пакс. Но после карцера и лазарета ей и это было в радость. Поначалу никто не приставал к ней с разговорами о случившемся. Лишь Сабен объяснил, что убежал тогда не из трусости, а для того, чтобы найти сержанта. Остальные же просто не касались этой темы. Даже Эффа обошлась без, казалось бы, столь уместной лекции о необходимости веры в Геда. Такая ситуация вполне устраивала Пакс, не желавшую лишний раз ворошить болезненные воспоминания. Но в других отрядах любопытство побеждало такт, и стоило Пакс оказаться на совместных занятиях или работах с новобранцами не из ее взвода, как начинались расспросы. Баррани - высокая, сильная, острая на язык девушка из взвода Воссика, которую частенько ставили в пару с Пакс на занятиях по фехтованию, заходила дальше всех. Как-то раз, когда новобранцы возвращались в крепость после заготовки дров, Баррани поравнялась с Пакс и сказала: - Эх ты! Нужно было хоть глаз выцарапать, пусть даже одному из них. - Я хотела только вырваться и убежать. - Ну и дура! Будешь убегать - никогда не победишь. Нужно самой нападать. Вот если бы тебе удалось выцарапать ему глаз... - Я бы точно не выкарабкалась из этой истории, Барра, - перебила ее Пакс. Она остановилась, чтобы поправить висевшую на спине мула, которого она вела в поводу, вязанку поленьев. Барра не уходила. Остановив своего мула, она продолжила: - А вот и нет. Все равно разобрались бы. Он начал, значит, он и виноват. А так они тебе должны... - Никто мне ничего не должен. Они и разбираться-то стали, только когда выяснили, что я пострадала больше. - Это неправильно, - развела руками Барра. - Ты же не виновата, и они должны были... - Барра... - На плечо Баррани легла рука Натслин, стройной крестьянской девушки с мягкими карими глазами; это про них говорили, что они спят друг с другом и не интересуются мужчинами. - Пакс выкрутилась, и если ее устраивает, как все кончилось... - Чушь! Ее избили до полусмерти и... Пакс рассмеялась: - Видят боги, Барра, меня не так легко убить. - В то утро я бы так не подумала. Как вспомню, мне аж стыдно становится. Пакс почувствовала раздражение: - Тебе? А тебе-то с чего? Это я там стояла - в кандалах, еле живая, голая перед всем строем... - Ты всегда казалась, да и была сильной, любимицей Сиджера, а тогда на плацу у тебя был вид, словно ты только что шагнула в преисподнюю, а потом тебя за волосы вытащили оттуда. - И что? - Как что! Неужели ты не понимаешь? Ты была похожа на... - Прекрати, Барра. Не видишь, Пакс не хочет вспоминать о каких-то мелких недоразумениях в ее жизни. - С этими словами между двумя женщинами ввинтился Вик, подмигнувший Паксенаррион. - Не обращай внимания, Пакс. Даже синяки и цепи не могут скрыть твоей красоты и стати. Пакс фыркнула: - Да ну тебя, Вик. - Точно. Ты мне напомнила одну песню. Никогда не слышала Золотую Клятву Фалька? Там есть куплет, где Фалька, путешествующего по миру, ловят служители Города Ужаса и запирают на долгие годы в темнице... - Нет, не слышала. А кто такой этот Фальк? Я думала, что он какой-то святой, вроде Геда. - И здесь святые! - фыркнула Барра, продолжавшая идти рядом. - Так и есть, - серьезно ответил Вик. - А тебе, Барра, я не посоветовал бы смеяться над ними. Может быть, они и далеко вверху над нами, но силой они обладают огромной. - Силой обладают только боги, - ответила Барра. - Я тебе не Эффа и не собираюсь верить в то, что люди, умирая, становятся богами. Лично я предпочитаю подольше не узнавать, в чем там дело, на собственной шкуре. - Расскажи мне про Фалька, - попросила Пакс Вика. - Это тот, который носит серебряную кольчугу и рубины? - Что он носит сейчас, я не знаю, - начал Вик, - но при жизни он был рыцарем, сыном и наследником правителя. Он ушел, чтобы сдержать данную клятву, и это спасло не только его, но и всю его семью, хотя ему и пришлось несколько лет пробыть из-за этого в рабстве. - Не понимаю, почему он просто не убивал своих врагов, - пожала плечами Барра. - Я слышала, что он чуть ли не год проработал, чистя туалеты в каком-то городе. - Именно так, и даже больше того, - сказал Вик. - Да, все это есть в песне, но, увы, я ее спеть не смогу. Отец частенько исполнял ее, так что как-нибудь я перескажу тебе, в чем там дело. Тебе понравится, Пакс: колдуны, волшебство... - А волшебный меч? - И не один! А еще лучше, в первую же увольнительную пойдем в город и заплатим кому-нибудь из певцов, чтобы он исполнил нам ее как положено. Вик продолжал болтать, пока новобранцы не подошли к воротам, куда входить им полагалось строем по отделениям. Баррани так и не удалось вернуться к поднятой теме, и она, вздохнув, решила возобновить разговор на ближайших совместных со взводом Пакс занятиях. Но помимо нее, многих также интересовало, каков изнутри карцер, что сказал Стэммел, когда в первый раз пришел в камеру к Пакс, и что ей сказал Стефи... Пакс холодно и односложно отвечала - в карцере темно, сыро и отвратительно, лучше не попадать; кто и что ей сказал - это ее дело. Вскоре даже самые настойчивые поняли, что большего от нее не добьешься. Как-то раз Стэммел повел своих новобранцев в сад, где вела хозяйство Коула, чтобы те собирали яблоки. Его подчиненные впервые оказались в городке у Восточного замка герцога. Проходя по улицам, новобранцы с удивлением наблюдали за почти забытыми картинками обычной гражданской жизни: по улицам бегали смеющиеся дети, люди спешили по своим делам. Многие раскланивались и здоровались со Стэммелом. Взвод пересек городишко, пройдя мимо постоялого двора "Рыжий Лис" по вымощенной центральной площади, окруженной высокими каменными домами, вдоль рынка... Затем был мост через небольшую речку. С моста Пакс увидела плотину ниже по течению, пруд и мельницу с вращавшимся колесом. Сад раскинулся за рекой, к югу от большого заливного луга, где сейчас паслось несколько стад коров и отар овец. В саду у Коулы было больше деревьев, чем Паксенаррион смогла бы сосчитать. Она за всю жизнь не видела такого богатства. Ее тетя, у дома которой росли пять хилых яблонь да по паре слив и груш, считалась в округе знатным садоводом. Здесь же ряды плодовых деревьев уходили вдаль, казалось - за горизонт. Сейчас, осенью, на ветвях оставались только яблоки, наполнявшие воздух сада терпким ароматом. Вскоре Пакс уже стояла на лестнице, прислоненной к стволу яблони, и собирала плоды с самой верхушки. Было прохладно, но солнечно - лучшая погода для работы. Внизу, между деревьями, прогуливались Стэммел и Коула, беседуя о чем-то. Пакс удалось разобрать обрывки этого разговора, явно касавшегося чего-то далекого от обсуждения урожая яблок. Несколько раз до ее ушей долетало имя какой-то Тамаррион, судя по всему, некогда служившей в герцогской роте. По-видимому, эта таинственная Тамаррион была не то сержантом, не то даже капитаном. Пакс очень хотелось расспросить Стэммела об этой женщине, но что-то в тоне говоривших удержало ее от проявления любопытства. К зиме новобранцы настолько овладели основным оружием, что на занятиях им стали выдавать еще и щиты. Началась отработка действий в группах: шеренга против шеренги. Так они учились взаимодействовать в бою, чувствовать локоть товарища. Их стали ставить в караул сначала с кадровыми солдатами, а затем и самостоятельно. Стоя на крепостной стене, ощущая тяжесть настоящего меча на боку, Паксенаррион чувствовала себя выполняющей ответственнейшую задачу и всячески надеялась, что проходящие вдоль стены путники не заметят снизу ее коричневую тунику новобранца вместо бордовой формы герцогских солдат. Вскоре начались и занятия по тактике. Пакс к тому времени решила, что обучение подходит к концу и что их уже можно выставлять против настоящего противника. Оказалось, что она очень ошибалась. Вик высказал свои сомнения вслух: - А я думал, что мы должны просто подбежать к вражескому строю и вступить в бой. - Нет. Это же просто самоубийство, причем быстрое и верное. Конечно, решения будут принимать офицеры, но и вам нужно иметь хоть какое-то представление о тактике. Если будете понимать, что и зачем хочет от вас командир, будет легче и ему, и вам, а значит, вы лучше справитесь с заданием. Взвод собрался в столовой после обеда. Стэммел приказал сдвинуть несколько столов и принести с кухни корзинку яблок. Вывалив часть содержимого корзины на столы, он сказал: - Ну а теперь представьте: это мы, пехота герцога. А это противник. Посмотрите на длину шеренг. - А что тут смотреть? - удивился Сабен. - И так ясно, что их больше. - Представьте, что так случилось. Что получается на флангах? - Они могут ударить и с боков, сэр, - ответил Вик. - А если их намного больше, то они смогут и окружить нас, - добавила Пакс. - Точно. Невеселая перспектива, правда? Но теперь нужно разобраться, почему их строй так растянулся и, разумеется, чем они вооружены. Убрав часть яблок, сержант продолжил: - Для простоты представим, что наши силы и силы противника численно равны. Значит, их строй такой длинный, потому что тонкий. Что мы делаем? А вот что: строимся в каре, и получается, как видите, что на каждом направлении мы превосходим их по численности за счет глубины строя. Значит, мы сконцентрировали нашу силу против обширного, но маломощного удара, хотя в данной ситуации скорее противник оказался настолько глуп, что не рассчитал элементарных вещей. Если их шеренги вооружены лишь мечами, то у них нет никакого шанса на победу в таком положении. Эффа оторвала взгляд от стола: - Значит, получается, что каре лучше фронтального строя? - Не всегда. Все зависит от ситуации. Вспомните строевые занятия: каре не может передвигаться так быстро и легко, а мобильность - вещь очень важная. Многое зависит и от местности. Стэммел наскоро привел примеры того, как склон, водная преграда, болото или разбросанные по полю валуны и обломки скал могут требовать изменения тактики. - Командир отвечает за выбор наиболее подходящей для его подразделения местности. И наш герцог славится этим умением. Но и вы должны понимать основы этого дела, чтобы правильно оценить местность, находясь в разведке или дозоре, да и просто чтобы уметь правильно выбрать место, где принять бой и как его вести. - Но нам же будут приказывать... - Будем делать, что нам скажут... - Да. Но сержанты и капралы часто гибнут. Да подчас и капитаны. В бою не будет времени посылать гонца к герцогу. Если солдаты не будут знать, что делать, когорта рассыплется, и тогда сражение можно считать проигранным. В лучшем случае - попадете в плен. Когда-то в бою отличилась Коула Министьера. Она сумела удержать строй когорты и повела солдат за собой, причем приняла единственно верное тактическое решение. Вот тогда она и получила звание капрала, хотя была совсем молоденькой девушкой. Если бы она не потеряла руку при осаде замка Сильван, она стала бы самым молодым сержантом когорты, я уверен. Но даже когда она была ранена, кто-то другой принял на себя командование. Только поэтому она и осталась в живых. Новобранцы переглянулись. Пакс надеялась, что ей бы удалось сделать нечто подобное, не потеряв при этом руку. Сейчас единственное, что могло напугать ее, - это перспектива оборвать карьеру, став беспомощной калекой. Вскоре занятия по тактике перешли с теоретических демонстраций в практическую отработку. Новобранцы выстраивались в шеренги и каре, затем - в целые когорты, которые сходились в лобовом бою, отрабатывали заходы с флангов, окружение и выход из окружения. Сначала эта игра происходила без оружия, а затем новобранцам были выданы деревянные щиты и мечи. В небольших группах новобранцы отрабатывали тактику боя в ограниченном пространстве - на улицах и в зданиях, в конюшнях, на лестницах и в коридорах. Соорудив лестницы, новобранцы штурмовали стены крепости, в то время как их товарищи учились отражать штурм. Немало занятий было посвящено тому, как вести бой на пересеченной местности - в лесу, в кустарнике, среди скал - и как восстанавливать строй, выйдя на открытое место. Учились будущие солдаты и тому, как организовывать службу вне гарнизона: как выставлять боевое охранение, какие высылать дозоры и как вести разведку... Кроме всего перечисленного, новобранцам сообщили, что иногда герцог, желая повысить маневренность своих подразделений, нанимает или, в случае крайней необходимости, просто собирает у крестьян вьючных животных - ослов, мулов и лошадей. А следовательно, каждый солдат должен был научиться не только вести обоз, охраняя имущество и перевьючивая поклажу, но и более или менее сносно держаться в седле. - Это мул, - с серьезным видом объявил капрал Боск. Пакс подумала, что эта фраза была, пожалуй, излишней. Мул - он и есть мул. Рядом с животным на земле лежало седло. - Мул - это не лошадь, - продолжил капрал. Это тоже само собой разумелось для Пакс. Кто ж не отличит мула от коня? Хотя, быть может, для городских ребят это было бы новой информацией, подумала она. - Кто из вас, - спросил Боск, - когда-либо работал с мулами? Поднялось несколько рук. - Вот ты, - сказал Боск, ткнув пальцем в Джорти, - можешь сказать, в чем главное отличие мула от лошади? - Мул лягается во все стороны, - ответил Джорти. - У него очень нежные и болезненные уши, и он намного упрямее и злее лошади. - Абсолютно точно, - согласился Боск. - Все три пункта. Поэтому тем, кто никогда не имел дела со скотиной, будет даже легче, чем тем, кто работал с лошадьми. Эти животные - другие! И они очень боятся за свои уши. Если вы, набрасывая уздечку, зацепите ему ухо, он лягнет вас. Причем, вполне возможно, задней ногой, когда вы будете стоять впереди него. Пакс недоверчиво посмотрела на внешне безобидное животное. - Конечно, они выносливы и могут пройти там, куда не забраться лошади, - продолжил Боск, поднимая с земли упряжь, - но они упрямы и больше всего думают о своем покое. Капрал продемонстрировал, как нужно надевать уздечку на мула. Животное, доставшееся Пакс, стояло, недоверчиво поводя ушами, когда та стала натягивать ему на голову уздечку. Пинок, только что полученный одним из ее сослуживцев, убедил ее в опасности мула, и Пакс все время следила за ногами животного. - Хорошо, - проверил ее упряжь Боск. - А теперь, - обратился он ко всему взводу, - оседлаем их. Показав, как седлают мула для верховой езды. Боск вновь стал обходить всех новобранцев, что-то подсказывая и объясняя. Посмотрев, как Пакс, ласково уговаривая мула, пытается затянуть подпругу получше, опасливо косясь на копыта, капрал объяснил ей: - Пойми, это тебе не пони. Тут словами вряд ли поможешь. Действуй решительно. И он резко дернул подпругу, так что мул вздрогнул, а ремень затянулся сразу на несколько дюймов. - Только не бей его, - предупредил Боск. - Твари они злопамятные и при случае припомнят. Просто старайся привлечь его внимание и показать решительность и твердость. Постепенно все научились правильно седлать и запрягать мулов, а после долгих часов мучительных тренировок - и ездить верхом, не уродуя при этом ни себя, ни животных. Пакс верховая езда даже начала нравиться, она живо представляла себя на роскошном коне во главе целой армии. Как-то раз Паксенаррион спросила у Боска, сильно ли отличается скачка на лошади от езды на муле. На лице капрала появилась улыбка. - Что, уже мечтаешь? Какой тебе конь, ты ведь еще даже не солдат! Ладно, Пакс, не обижайся. А если серьезно, то лошадиный галоп так же отличается от трусцы мула, как настоящий бой от игры в солдатики. И до этого тебе еще далеко, девочка. Не все доходят до такого, не все и доживают. Пакс выслушала все, поклявшись про себя никому больше не раскрывать свои мечты даже намеком. Наступила зима. Новобранцам казалось, что они уже стали настоящими солдатами - хоть сейчас в бой, - а тренировки все продолжались. Из каждого взвода отчислили по несколько человек. Одни были устрашены показательным наказанием Коррина, другие получили тяжелые травмы, третьи - просто решили по мере приближения к настоящей службе, что жизнь солдата не для них. Некоторые новобранцы - Пакс и Барра среди них - удивлялись, почему желавших уйти отпускали так легко. Однажды Пакс спросила у Стэммела, зачем же тогда они подписывали обязательство отслужить два года. - Не забывай, - ответил ей сержант, - во-первых, два года нужно отслужить уже в регулярной когорте. А сейчас вы еще по закону не солдаты и, в принципе, вольны выбирать, оставаться здесь или нет. Другое дело, что, оставшись, нужно принимать установленные здесь правила. А во-вторых, и, пожалуй, это главное, - вскоре твоя жизнь будет зависеть от честности, боевых навыков, ума и храбрости тех, кто будет служить с тобой рядом. А теперь посмотри: например, возьмем Тэлис. Ее предупреждали обо всем точно так же, как и тебя, и других. А она забеременела. Если ты так любишь себя или настолько глупа, что зачала ребенка в учебном лагере, ты никогда не станешь хорошим солдатом. Но, в конце концов, женщин среди вас не так много. А что касается храбрости и верности - ты хотела бы, чтобы твою спину прикрывал человек, который только и мечтает о том, чтобы вырваться из армии? - Нет, но... - Нет и только нет. А всякие "но" рассеются после первого же боя. Кто-то не выдержал даже тренировок и сломался. Ты выстояла. Но это еще ни о чем не говорит. Никто не будет переведен из новобранцев в солдаты, пока не побывает в настоящем бою. Там-то все станет на свои места. Пакс много думала об этом и даже стала смотреть на своих товарищей под новым углом зрения. Вот, например, Вик - вечно шутит, смеется, но он быстр и ловок, как хорек, и отлично действует мечом. Арни - молчаливая и упорная, никогда не отвлекающаяся. Сабен - добродушный, сильный, но и достаточно быстрый. Эффа - надоедливая и занудная, но абсолютно бесстрашная и кристально честная. Барра - ближайшая соперница самой Пакс среди женщин по силе и росту; а за ней ее верная тень, стройная и стремительная Натслин. Тихий Сим, Джорти с его рассказами о караванах, темпераментный Сели, холодный как лед Хэрбет. Смогут ли их мечи защитить, прикрыть ее? И сможет ли она своим мечом прикрыть их? Впрочем, времени на размышления у новобранцев было немного. Дни летели за днями в бесконечных тренировках, занятиях, нарядах и караулах. Они не успели оглянуться, а солнце уже стало растапливать снег на тренировочных полигонах, обнажая черную, еще не оттаявшую землю. Наступала весна. А с весной появились и слухи... 7 Герцог едет! Герцог приедет на следующей неделе, нет - через две недели, нет - через три дня... Слухи сновали по крепости, как пчелы вокруг улья, заставляя сердца новобранцев замирать от волнения и восторга. Каждый квадратный фут крепости был вымыт и выскоблен, и то, что казалось закончившим работу идеально чистым, немедленно перемывалось следующей бригадой. Все стойла были вычищены, каждый кусок кожи промаслен, любая металлическая деталь отполирована до блеска. Выгребные ямы под туалетами были вычерпаны до дна, а их зловонное содержимое развезено по дальним полям герцогских владений к западу от замка. С восточной же стороны, откуда ожидался приезд герцога, пятьдесят новобранцев ежедневно работали на дороге, ведущей от городка к крепости, выравнивая бугры и засыпая щебнем ямы. Один из офицеров, носившийся по дороге с отвесами и какими-то мерными шестами, заставлял новобранцев еще и еще раз прогнать по уже ровному участку огромный каменный цилиндр, который таскала за собой шестерка волов. Отдельная бригада в хозяйстве Сиджера занималась промасливанием учебного деревянного оружия и чисткой до блеска металлических клинков и снаряжения. В замок-резиденцию новобранцев не пускали, но, судя по суете, царившей за внутренними стенами, суматоха там царила не меньшая. От крепости к обоим призамковым городкам то и дело сновали курьеры на лошадях, объезжавшие отремонтированные участки дороги по обочине, чтобы избежать проклятий, а то и пущенного вслед камня со стороны рабочих. Дождь шел уже несколько дней, но этой ночью ветер переменился, и небо прояснилось. Пакс провела уже несколько часов на ветру и под дождем на стене крепости, заступив в караул, и успела изрядно промокнуть и замерзнуть. Прохаживаясь взад и вперед по своему участку стены между двумя башнями, она время от времени встречалась с Кобеном на юго-восточном углу. Каждый раз они обсуждали погоду, сначала жалуясь друг другу, а затем под утро пришли к выводу, что происшедшие изменения - холодный ветер, но без дождя - к лучшему. Небо на востоке начинало чуть светлеть, а звезды становились бледнее. Присмотревшись, Пакс увидела, что над одной из труб столовой появился первый дымок. Это приободрило Пакс. Она знала, что вскоре повара поднимут в караульную башню бадью с асаром - горячим сладким напитком, который выдавался часовым поздно вечером, сваренный на последних углях кухонных печей, и утром - как только печи начинали топиться. Подышав на руки, чтобы согреть окоченевшие пальцы, Пакс отправилась в очередной обход по стене. Небо на востоке посветлело настолько, что на горизонте можно было различить иззубренный контур далекого горного хребта, чуть выделявшегося абсолютной чернотой на слегка синеющем фоне. Стало еще холоднее. Все новые и новые детали проступали из темноты. Стали различимы доски настила, по которому ходили часовые, светлой полоской пролегла в темноту отремонтированная дорога на восток от крепости. Обернувшись, Пакс разглядела относимый ветром дым, шедший уже из всех трех труб столовой. А на востоке горизонт очертила уже совсем светлая полоса. Лишь Сильба, утренняя звезда, все еще мерцала на густо-синем небосводе. Опустив глаза ниже, Пакс увидела, как выступает из темноты земля внизу - крепостные полигоны, расчерченные ровными линиями дорожек, чуть дальше - холмы и перелески. Восточная дорога огибала болотистое место и, переваливая через небольшой холм, убегала к городку. Следующим знаком приближающегося утра должны были стать дымки над скрытыми за холмом и лесом трубами Восточного городка. Пакс даже знала, за какими группами деревьев они должны появиться. Но пока что было слишком темно. Ноги Паксенаррион изрядно окоченели, и она стала подпрыгивать и приседать на углу стены, поджидая Кобена. - Вот ведь холодина какая! - сказал он, подходя ближе. Пакс кивнула, продолжая подпрыгивать то на одной, то на другой ноге. - И не говори. Ничего, чуть-чуть осталось. - Ее речь прерывалась стуком зубов друг о друга. - Дым видел? Скоро уже. Кобен ухмыльнулся: - Скорей бы. Ладно, пошли. Стоять еще холоднее. Когда Пакс подошла к караульной башне, из двери показался сержант, начальник караула, и махнул ей рукой. - Иди скорей, - сказал он. - Только что принесли. Пакс молча кивнула, слишком озябшая, чтобы говорить, и взяла протянутую кружку. Даже внутри башни было холодно - пар столбом поднимался над кувшином и вырывался изо рта при дыхании. Горячая жидкость обожгла Пакс язык, но девушка даже не заметила этого. Руки, державшие кружку, заломило от перепада температуры, но Пакс блаженно глотала тягучий сладкий напиток, чувствуя, как тепло разливается по телу. Осушив кружку, она спросила: - Я возьму еще одну - для Кобена? - Позови его лучше сюда, - ответил сержант. - Здесь хоть ветра нет. А ты пока пройдешься по его участку. Когда он вернется, приходи за второй кружкой. Погреешься, а тебя кто-нибудь из наших подменит. - Хорошо, сэр. Пакс потерла руки, словно вгоняя тепло глубже под кожу, и выскочила из башни. Казалось, снаружи стало еще холоднее. На востоке появились красные отсветы. Пакс помахала рукой Кобену, показывая ему на башню. Он рысцой пробежал мимо нее и скрылся за дверью. Пакс же, пройдя свой участок, повернула и отправилась в обход по стене, где дежурил Кобен. К северу от крепости, за ближайшим хребтом, показались другие вершины. Кто-то рассказывал ей, что за этими горами живут орки - кровожадные великаны. К западу лежали бескрайние топкие луга, на которых местные жители пасли овец. Паксенаррион вспомнила, как согревалась ночью, забираясь в середину овечьей отары. Даже ее резкий запах вспомнился так точно, что Пакс зашмыгала носом. Но нет, ни за что, даже за теплую ночевку, она не захотела бы сейчас поменяться местами с той Паксенаррион - дочкой пастуха и невестой свинопаса. Развернувшись, она пошла вдоль стены назад. На востоке в небо выплеснулся язык жидкого пламени - это солнце показалось над изрезанным вершинами горизонтом. От стен и башен по земле пролегли длинные, почти бесконечные тени. Поля с другой стороны замка стали розоватыми. Вечнозеленые кусты и деревья вдоль реки вновь стали зелеными, а сплошная масса ветвей остальных деревьев превратилась в сложную неправильную мозаику на багряно-золотистом фоне. Над Восточным городком поднималось уже множество столбов дыма. Отметив про себя эту примету приближающейся смены, Пакс пробежала взглядом вдоль дороги и вздрогнула: ей показалось, что где-то за холмом солнце высветило что-то блестящее, сверкнувшее в утренних лучах. Паксенаррион напрягла зрение. Что бы это ни было, оно сверкнуло там, где дорога не была видна за холмом и поворотом за перелесок. Но вот еще один проблеск и, кажется, какое-то неясное движение. Пакс крикнула, подав условный сигнал. Часовой на башне подбежал к краю площадки и вопросительно посмотрел вниз, на Паксенаррион. Распахнулась дверь караульной комнаты, из которой выскочил Кобен, смущенно спросивший, не слишком ли он долго засиделся в относительном тепле. Но новобранец был отодвинут сержантом - начальником караула. - В чем дело? - озабоченно спросил сержант. Пакс показала рукой на восток. - Там, за холмом! Я видела, как там что-то блеснуло. По-моему, оно движется. - Я ничего не вижу, - сказал часовой, перегнувшись через перила площадки на башне. - Сержант, нет там ничего, мне-то отсюда лучше видно. Показалось девчонке. Но сержант не торопился уходить. Он стоял, внимательно глядя в указанное Пакс место. - Это может быть и герцог, - сказал он. - В любом случае скоро узнаем, показалось Пакс или нет. Если это действительно он - то тебе, Пакс, будет вынесена благодарность за дополнительное, сверх нормативов для этого времени суток, предупреждение. А теперь - все по местам! - скомандовал сержант столпившимся на восточной стене караульным. Кобен направился на свой пост, но все время оглядывался через плечо на восток. Пакс не могла отвести взгляд от той точки, где дорога выходила из-за леса и поднималась на вершину холма. За ее спиной хлопнула дверь, но Пакс едва удостоила взглядом выскочивших на стену солдат - вторую смену караула. Так было положено действовать по уставу в случае приближения к крепости неизвестных. Вслед за часовыми на стену из башни поднялись три герольда с фанфарами. Видимо, сержант всерьез отнесся к возможности появления герцога в такую рань. Сержант подошел к Пакс и подозвал Кобена: - Ребята, вас подменят солдаты регулярного взвода, а вы спускайтесь к своим и готовьтесь к построению. Пакс оторвала взгляд от дороги и просительно посмотрела на сержанта. Тот ласково похлопал ее по плечу. - Я все понимаю: хочется посмотреть, тем более что ты-то имеешь на это полное моральное право. Но не забывай - по правилам все новобранцы должны быть в строю при первом приезде герцога. Так что - спускайтесь, ваши уже строятся. Пакс кивнула, и они с Кобеном и двумя другими новобранцами скатились вниз по лестнице. Стэммел уже поджидал их у комнаты дежурного с кувшином асара в руках. Остальные новобранцы из его взвода уже строились на плацу. - Вот, держите, - сказал им Стэммел, протягивая дымящиеся кружки. - А то совсем окоченели. Давайте быстро - сходить в туалет, привести себя в порядок и бегом в строй. Пока есть возможность, подвигайтесь, согрейтесь. Учтите, потом снова придется стоять неподвижно. Пакс, отхлебывая из кружки, быстро затянула косу потуже, подтянула перевязь и одернула форму. Размявшись и выпив горячего, она почувствовала себя намного лучше. Да и вообще здесь, внизу, было теплее, чем на стене, с которой ветер просто сдувал ее. Через несколько минут, отдав кружки Стэммелу, Кобен и Пакс выскочили из казармы и встали в строй. Капрал Боск освободил место командира первого отделения для Пакс, а сам встал рядом с Девлином на правом фланге взвода. Неожиданно на башне прозвучал условный сигнал трубы. Пакс очень жалела, что ей не разрешили остаться на стене, чтобы посмотреть на все происходящее. Над крепостью повисла тишина. Через несколько мгновений двойной сигнал с башен разорвал утренний воздух. На этот раз откуда-то издалека донесся-слабый отзвук. Капитан Валичи с нарочитой невозмутимостью продолжал осмотр одного взвода новобранцев за другим. В третий раз был дан условный сигнал - на этот раз тремя трубами, - и капитан Валичи, вскочив в седло, неторопливым шагом подъехал к воротам. С верхней площадки надвратной башни донесся громкий голос начальника караула: - Капитан, это его высочество герцог Пелан! - Открыть ворота! - скомандовал Валичи. Послышался грохот цепей опускаемого моста через ров, застучали шестерни ворота, поднимающего кованую решетку. Наконец бесшумно распахнулись тяжелые створки огромных главных ворот, впуская в крепостной двор лучи рассветного солнца. Некоторое время все было тихо. Затем послышался дробный стук копыт по доскам моста, перешедший в мерный цокот по каменным плитам, которыми был выложен плац. Через ворота в крепость въехал всадник в сверкающей кольчуге, шлеме и наброшенном на плечи длинном бордовом плаще. Капитан Валичи поклонился. - Приветствую вас, ваше высочество, - громко и четко сказал капитан. Всадник снял шлем, открыв взглядам новобранцев рыжую шевелюру и густую бороду, обрамлявшую его лицо. - Что-то рановато для утреннего построения, - заметил герцог. - Чьи же зоркие глаза заметили меня на таком расстоянии, что вы успели не только построить своих людей, но, похоже, и заморозить их? - Глаза одного из новобранцев, мой господин, - ответил капитан Валичи. Герцог обвел взглядом строй новобранцев. Его глаза показались Пакс двумя холодными, острыми стальными кинжалами. Наконец герцог улыбнулся капитану: - Не забудьте отметить отличившегося. Хорошая работа, капитан. Подъехав к Валичи, герцог обнял его и сказал: - Кости Тира, приятель, я лично ничего не имею против того, чтобы позавтракать раньше, чем положено. Пойдем в замок, и не морозь людей зря. Распусти их по казармам. Герцог взмахнул поводьями и направил коня к распахнувшимся внутренним воротам резиденции. Вслед за ним проехали двое юношей, также одетых в кольчуги, высокий мужчина в свободных, ниспадающих складками одеждах и остроконечной шапке, два богато одетых человека в бархатных, подбитых мехом туниках и отряд гвардейцев. Один из них нес на длинном копье серебристый вымпел с гербом герцога. Пакс подумала, что именно вымпел и поймал на себя луч встающего солнца, отблеск которого она заметила. Гвардейцы спешились, отдав поводья своих коней грумам, выбежавшим навстречу. Коней, отметила про себя Пакс, а не мулов. Из караульной башни вышел сержант с теми часовыми, которые не оставались нести службу днем. Начальник караула подмигнул Стэммелу и сделал какой-то жест рукой. Пакс еще не умела разбирать этот язык символов, которым пользовались капралы и сержанты, но сейчас ей все было ясно. Стэммел, повернувшись к ней, расплылся в улыбке. - Молодец, Пакс. Хорошо смотришь. Герцог хотел застать нас врасплох, но мы его перехитрили. Я думаю, это один из тех редких случаев, когда Пелану нравится чувствовать себя побежденным. Где ты его усмотрела? - Я увидела что-то сверкающее и движущееся между холмом и деревней. Там самой дороги не видно, но что-то сверкнуло среди деревьев. Может быть, этот вымпел. - Может, и вымпел, а может - шлем оруженосца. Просто солнце осветило их, и отблески достигли до стен крепости. Ничего особенного, Пакс. Ты просто посмотрела в нужное место в нужное время, вот и все... Но в этом-то и есть мастерство и интуиция воина! Молодец, Паксенаррион! Судя по всему, чтобы оказаться в крепости на рассвете, герцог Пелан был в пути большую часть ночи, но он вовсе не собирался спать в течение дня, чтобы наверстать упущенный отдых. Вскоре после завтрака он уже наблюдал за отработкой движения боевым строем взводом Кефера. К обеду герцог уже наскоро осмотрел все подразделения новобранцев за работой. Конечно, до ушей новобранцев доходило немногое из того, что он говорил, но, судя по всему, его острый взор проникал повсюду. После обеда им показалось, что герцог исчез. В это время новобранцы отрабатывали бой в строю при соотношении сил два к одному. Взвод Стэммела, построившись в каре, по щиколотку в грязи, с успехом отбивался от наседавших шеренг условного противника - двух других взводов новобранцев. Никто из молодых солдат не заметил фигуру, мелькнувшую в одной из бойниц на башне крепости. Сержанты, безусловно, все видели, но хранили молчание. Всю следующую неделю сержанты носились с новобранцами, как наседки с непомерно большим выводком, то раздавая оплеухи, то заботливо проверяя, все ли в порядке у их подчиненных. Герцог же, казалось, поспевал всюду. Он появлялся в одной из казарм прямо с подъемом, в другой - в момент уборки. Он неожиданно наведывался в столовую обедать - тогда кусок с трудом проходил в горло новобранцев. Не похоже было, чтобы он сильно притворялся, с аппетитом уминая солдатскую кашу. Успел герцог взглянуть и на то, как взвод Боны лихо взломал строй взвода Кефера, вонзившись в него острым клином, и на то, как новобранцы Стэммела сумели устоять против такой атаки сразу с двух сторон, выбрав правильное построение и сумев восстановить строй в момент прорыва из окружения. - Я удивляюсь, спит ли он вообще, - оглянувшись по сторонам, сказала Арни, когда они с Пакс шли от туалета к казарме. Арни словно опасалась, что и здесь вездесущий герцог мог ее услышать. - Не знаю. Когда мы заступали в ночной караул, он провел развод вместо капитана Валичи. Я чуть со стены не упала. - А сегодня утром он еще до подъема поджидал нас на плацу, чтобы посмотреть, как мы будем строиться. Знать бы, что он про нас думает... - Да, хорошо бы, - сказала Пакс, в глубине души желая поскорее узнать, чем обернулось герцогское расследование для Стефи. Она боялась спрашивать об этом кого-либо, хотя Стэммел наверняка выяснил подробности у прибывших гвардейцев. Чтобы поддержать разговор, она сказала: - Боюсь только, что его м