ысли еще больше напугали бы нас... - Все время молчит и только смотрит, - пробормотала Арни. - Интересно, кого он назначит в головной взвод? По традиции, весенний марш на юг, в главный гарнизон герцогской армии, возглавлял лучший взвод новобранцев. Это считалось большим почетом. Соперничество даже несколько охладило установившиеся дружеские связи между новобранцами разных подразделений. - Барра и Натслин уверены, что их взвод будет лучшим, - сказала Пакс. Арни фыркнула: - Это после того, как взвод Боны разбил их наголову пару дней назад? Нет, для того чтобы загладить это, им придется совершить что-то выдающееся. - Мы-то сами едва устояли. - Да, но против двух взводов. А это совсем другое дело. Нет, я все-таки надеюсь... - А я уверена! - перебила ее Паксенаррион. - Мы лучше управляемся с копьями, и в нашем взводе четыре лучших меча. Эта неделя была действительно решающей. Все горели желанием получить звание лучшего взвода. Поэтому последние условные бои условными можно было назвать с натяжкой. Не одна ключица и не один сломанный палец обнаружились в каждом взводе - так сильны и отчаянны были удары деревянными мечами. Когда вся когорта новобранцев была выстроена на плацу для объявления решения, никто не улыбался. Все с напряжением ждали, когда герцог впервые официально обратится к ним - к новобранцам. Пакс, стоявшая, как обычно, в первой шеренге во главе своего отделения, почти не замечала жгучей боли в трех распухших от удара пальцах. Но, в конце концов, риск сломать пару костей стоил удовольствия прорыва строя противника. Тем более, что врач, успев наскоро осмотреть руку, сказал, что пальцы не сломаны и ушиб должен пройти через несколько дней. Один из оруженосцев герцога вышел из ворот резиденции и кивнул капитану Валичи. Прозвучали фанфары. Новобранцы напряглись до предела. Выйдя из ворот, герцог перекинулся парой фраз с Валичи и быстрым шагом направился ко взводу сержанта Воны. Пакс с трудом подавила готовый вырваться из груди стон разочарования. Неужели они проиграли? Но оказалось, что герцог просто начал последний осмотр выстроившихся новобранцев, как он уже делал несколько раз. Пакс не осмеливалась повернуть голову, чтобы посмотреть на фланг строя. Приходилось ориентироваться по звуку шагов герцога. Вот он отступил на несколько шагов, чтобы осмотреть взвод Кефера целиком, вот пошел между шеренгами, вот негромко перекинулся словом-другим с кем-то из капралов. Казалось, прошла вечность, прежде чем он приблизился ко взводу Стэммела. Поприветствовав сержанта, герцог остановился, оглядывая строй его новобранцев, а затем медленно направился к первой шеренге. Пакс твердила про себя последние предписания Стэммела: вместо "Да, сэр" и "Нет, сэр" отвечать герцогу, если он вдруг снизойдет до разговора с кем-нибудь из новобранцев: "Да, мой господин" и "Нет, мой господин". Шаги герцога становились все ближе. Стэммел, развернувшись кругом, следовал на шаг позади командующего. Паксенаррион старалась не смотреть на герцога и уставилась по привычке на крышу столовой перед собой. Но герцог был высок ростом, и ей не удалось избежать встречи со взглядом его серых глаз. - Что, пальцы сломаны? - вдруг спросил он ее. - Никак нет, сэр... мой господин, - сбившись, ответила Пакс, чувствуя, что краснеет до корней волос. - Это хорошо, - сказал герцог и пошел дальше. Некоторое время Паксенаррион не слышала ничего, кроме шума крови в висках. Надо же было так опозориться, думала она. И это после стольких напоминаний! Когда Пакс несколько пришла в себя, герцог уже возвращался к центру плаца. Выдержав паузу, герцог обратился к строю: - Когда вы записывались в новобранцы, вы согласились служить в моих отрядах как минимум два года, не считая обучения, и подчиняться приказам командующего. Но до этого дня вам не было объявлено официально, кто он - ваш командующий. Теперь вы знаете меня и знаете, кто будет командовать вами. Все вы зачислены в мои войска, и это означает, что вы будете следовать за мной, выполнять мои приказы, идти, куда я прикажу, сражаться, когда я прикажу. Ваши сержанты наверняка рассказывали вам, что я командир не из легких. Да, я суров. Я многого жду от своих солдат: мастерства, храбрости и верности. Верности мне лично и всей нашей армии. Сейчас, если кто-то решил, что не хочет иди не может присягнуть мне на верность, - есть возможность уйти. Над крепостью повисла тишина. Подождав, герцог кивнул: - Хорошо. Тогда дайте мне вашу клятву. Капитан Валичи шагнул вперед и произнес первую фразу присяги. Строй хором повторил ее: - Мы клянемся нашими руками, мечами, кровью и дыханием - служить тебе клинком и сердцем. Пусть боги будут свидетелями нашей присяги, и пусть они жестоко покарают того, кто нарушит ее. - Я же, - торжественно ответил герцог, - принимаю ваши клинки, сердца, кровь и дыхание. Моя честь - ваша честь перед любым врагом и чужестранцем. Да будут боги свидетелями моей клятвы вам и вашей - мне. Пробежав взглядом по всему строю, герцог кивнул и продолжил: - А теперь, соратники, - Пакс вздрогнула, услышав новое обращение и заметив, как изменился голос герцога, - вам надлежит отправиться походным маршем на юг. Как обычно, лучший взвод будет следовать первым. Вы задали мне тяжелую задачу: выбрать лучшего из лучших. Я долго смотрел, выбирал, думал. И вот я принял решение: лучшим взводом объявляется взвод сержанта Стэммела! Пакс едва удержала в горле победный клич. Кто-то позади нее оказался не столь сдержан. К удивлению Паксенаррион, герцог не рассердился, а, наоборот, улыбнувшись, сказал: - Одного клича будет мало. Поприветствуйте же своего сержанта! И над крепостью пронеслось многоголосое: - Ура Стэммелу! На следующее утро герцог уехал, скрывшись в налетевшей внезапно поздней метели. Едва затих цокот копыт его гвардейцев, как новобранцы вновь принялись за работу - на этот раз связанную с подготовкой к переходу. Для начала все были заново измерены, так как за полгода многие изрядно изменили свою комплекцию. Затем каждому была выдана новая форма - бордовая туника, высокие сапоги, длинный бордовый плащ с капюшоном и - самое восхитительное - доспехи. Вместо надоевших соломенных тюфяков им предстояло носить на себе защитный нагрудник и спинную пластину из толстой проваренной кожи. - Это до тех пор, пока вы не купите себе чего-нибудь поприличнее, если, конечно, доживете, - мрачно заметил Девлин, показывая, как правильно застегивать на себе тяжелый корсет. На руки и на ноги полагались щитки, а на кисти - плотные перчатки. В довершение всего каждому был выдан сверкающий бронзовый шлем. Стэммел посоветовал: - У кого длинные волосы - лучше спрятать их под шлемом, даже если будет жарко, если не хотите, чтобы в бою вас схватили за волосы и в итоге набили ими подушки. Пакс быстро нашла способ укладывать косу так, что она оставалась целиком под шлемом. Правда, сам бронзовый головной убор оказался тяжелее, чем она предполагала, впрочем, как и все снаряжение. - Ничего, привыкнете, - успокоил Стэммел подчиненных. - Пока дойдете до Вальдайра, перестанете замечать этот вес. Вскоре после отъезда герцога в крепость прибыли два капитана, которые должны были отвести новобранцев на юг. Еще несколько дней ушло на последние сборы и формирование вьючного обоза с продуктами и снаряжением, и вот последняя ночь в казарме крепости. Пакс провела ее так же беспокойно, как и первую ночь в этих стенах. 8 Проходя через крепостные ворота в ранний предрассветный час еще по-зимнему холодного утра, Паксенаррион поняла, как она изменилась за те месяцы, что провела здесь, в учебном лагере. Она никому не призналась, когда подошел день ее девятнадцатилетия. Но дело было даже не в дате - Паксенаррион ощущала прожитое в крепости время как стену, вставшую между ней и ее прошлым. Никто уже не принял бы за крестьянскую дочку эту девушку в форме роты герцога Пелана, идущую в строю, чеканя шаг и грозно покачивая мечом. Вместе с ней почти восемьдесят пар новых сапог отбивали тот же ритм. Вперед, на войну, слышалось Пакс в этом ритме, вперед, на войну. К тому моменту, когда колонна подошла к гребню холма и повороту за ним, солнце уже вышло из-за горизонта. Впереди лежал последний знакомый участок дороги - городок, с площадью и рынком, затем каменный мост. Как только сапоги загрохотали по брусчатке улиц, в окнах показались лица горожан, из дверей весело повыбегали дети, шутливо пристроившиеся к марширующим. За мостом у ворот сада стояла, улыбаясь, Коула. - Удачи вам! - крикнула она. - Воюйте хорошо. Пакс встретилась с ней взглядом, и женщина ободряюще подмигнула ей. Еще пятьдесят шагов, и за новым поворотом начался еще неведомый для Пакс мир. Сначала дорога прошла через замерзшее, поросшее редким лесом болото, затем поднялась на более высокое и сухое место. Стена из наваленных друг на друга камней отделяла дорогу с западной стороны от поля, на котором рылись в прошлогодней траве несколько отощавших за зиму коров, охраняемых подростками-пастухами. Семь дней отряд шел до Вереллы, и за это время местность вокруг очень изменилась; даже люди здесь выглядели по-другому - более приземистыми и коренастыми. Женщины носили странные высокие прически с несколькими локонами, спускавшимися на одно плечо. Каждую ночь новобранцы останавливались в стоявших через равные промежутки у дороги высоких каменных амбарах. Над входными воротами зданий камнем был выложен уже знакомый новобранцам знак - голова лиса. Стэммел объяснил им, что амбары были построены герцогом и переданы в пользование крестьянам с тем, чтобы в то время, когда ни зерно, ни сено не заполняло хранилища, войска могли устроить в них ночлег во время переходов. Новобранцы быстро освоились с условиями многодневного марша, по очереди неся ночные караулы, готовя пищу и убирая за собой места ночевок. Вскоре все новички познакомились с присланными сопровождать их капитанами. Одного из них звали Понт, он был заместителем командира одной из когорт - Кракольния. Второй - Ферраульт - замещал капитана Арколина в другой когорте. Новобранцы уже почти перестали ощущать себя таковыми; проходя через деревни, одетые в новую форму, они явственно чувствовали, что они - воины, псы войны из роты герцога Пелана. Встреченные по дороге крестьяне делились с проходящими офицерами информацией. - Эй, капитан, - весело окликнул их седобородый старик, - что-то вы в этом году припозднились. Отряд Собани уже прошел здесь. - А бойцов Влади еще не было? - поинтересовался Понт. - Нет, и надеюсь, что не будет в этом сезоне. Они тут появляются не каждый год, и чем реже - тем лучше для нас. - А что так, старик? - Да ну их. Вечно набедокурят, украдут чего-нибудь... Нет, с вами не в пример спокойнее. Капитан рассмеялся и поскакал вперед. Пакс гадала, кто были эти Собани и Влади, но спросить у Стэммела не решилась. Наконец колонна подошла к Верелле - первому большому городу, когда-либо виденному Пакс. Верелла - город колоколов - была резиденцией королей Тсайи. Издали городские стены и башни напоминали плывущие над чуть тронутой зеленью гладью полей паруса и мачты. По мере приближения к городу движение на дороге становилось все более интенсивным: колонна обгоняла и встречала медленно катящиеся, запряженные волами телеги, в обе стороны проносились всадники, много было и одиноких пеших путников. Форма городской стражи была серой с розовыми полосами, а вооружены часовые были длинными пиками и кинжалами. Колонна прошла через городские ворота - огромные, по мнению Пакс, даже не представлявшей себе ворот, способных пропустить две телеги одновременно. Улица за воротами была выложена серыми шестиугольными каменными плитами и оказалась еще шире, чем ворота. Пакс старалась не глазеть по сторонам, но волей-неволей ее внимание задерживалось то на высоких - в несколько этажей - домах с рядами сверкающих на солнце окон, то на ярких вывесках магазинов на первых этажах, то на пестрой, шумной городской толпе. Паксенаррион никогда в жизни не приходилось видеть сразу столько выставленных на продажу вещей и такое количество людей - как покупающих и продающих, так и просто спешащих по своим делам. Перед ее глазами мелькали то женщины в странных балахонах, подбитых мехом, то связки ковров, сменяемые сверкающими полированными медными горшками всех размеров. Вот четыре могучих, сильных человека пронесли на плечах большой ящик с занавесочками на боковых стенках; вот на медленно бредущем муле проплыла женщина в зеленой бархатной одежде, наигрывающая что-то на маленькой арфе. Вот ребенок, плотный и широкоплечий, почти квадратный; когда колонна обгоняла его, Пакс обернулась и от удивления чуть не споткнулась, сбившись с шага: за поясом у ребенка был большой топор, а на грудь с подбородка спускалась широкой лопатой седая борода. - Ну что уставилась? - буркнул Боск. - Гнома не видела? Пакс как-то не приходило в голову, что гномы могут оказаться чем-то более реальным, чем персонажи легенд и сказок. Она попыталась смотреть только перед собой, но долго не выдержала. Вот мимо прошел человек в красно-синих лохмотьях, руку которого обвило странное животное без шерсти с длинным чешуйчатым хвостом. Вот пробежали вдоль улицы двое мальчишек с лотками, наполненными дымящимися лепешками непривычной серповидной формы. С ближайшего перекрестка донесся дробный топот, и Стэммел приостановил движение колонны. Из-за угла вылетели шесть всадников в сверкающих доспехах на огромных, больше, чем у герцога, скакунах. Казалось, мостовая вздрагивает под мощью их копыт. Стэммел убедился, что вслед за шестеркой кавалеристов не последует еще кто-нибудь, столь же опасный для уличного движения, и только потом дал команду двигаться вперед. Пакс, никогда не видевшая таких больших лошадей, гадала, бывают ли еще больше. Пройдя еще немного, колонна резко свернула вправо, а еще через квартал - влево. На этой улице было меньше народу и не так много магазинов, но зато здесь в нос била потрясающая смесь запахов: коптящееся и жарящееся мясо, свежеиспеченный хлеб, эль, вино, специи... Желудок Пакс забурчал, протестуя против такого искушения. Перед домами прямо на улицах были выставлены столы и табуретки. За одним из столов Паксенаррион заметила преспокойно обедающую чету гномов. Еще один бородатый "ребенок" пересек улицу прямо перед колонной новобранцев. На одном из перекрестков Стэммел повернул вправо, и, пройдя по узкой улочке, колонна оказалась у подножия высокой стены из белого камня. Некоторое время отряд шел вдоль стены, за которой не было видно ничего, кроме островерхой башенки какого-то здания. Не показывалась на глаза и охрана, несомненно скрытно наблюдавшая за подступами к стене. Вскоре колонна вновь свернула налево и оказалась в квартале, где было меньше магазинов и торговцев. Длинные заборы здесь редко прерывались крепкими воротами. За одними из таких ворот Пакс разглядела большой двор со множеством стойл и длинной коновязью, большим навесом над площадкой, где паковались и приторачивались к спинам мулов, ослов и лошадей вьюки. Караванный квартал выходил на большую площадь со сквером и фонтаном в центре. Какая-то женщина в коротком платье наполняла водой кувшин; рядом с ней маленький мальчик весело играл с огромной, больше него самого, собакой. Рядом с фонтаном неподвижно замерли, положив руки на мечи, два стражника, в чьи обязанности входило предотвращать загрязнение или отравление воды, как пояснил Стэммел. Обогнув колонну, площадь галопом пересекла лошадь в золотистой упряжи, на которой сидела верхом стройная высокая фигура... с нечеловеческим лицом, как осознала Пакс, когда неведомый всадник уже скрылся из виду. Затем отряд прошел по неширокой улице, разделенной надвое рядом деревьев, и оказался перед очередными воротами. Ехавший впереди колонны капитан Понт успел переговорить со стражниками и встретил новобранцев вопросом: - Ну что? Никто не потерялся в толпе? - Никак нет, сэр, - ответили за своих подчиненных сержанты. - Хорошо. Я договорился насчет обеда в одной таверне за вторыми воротами. Стэммел, помните "Золотого Гуся"? Теперь это заведение называется "Подмигивающий Кот". Название поменял племянник старика Пенстона, унаследовавший таверну этой зимой. Ведите отряд туда, а нас вызывает к себе вице-регент. Ждите нас у таверны. - Есть, сэр. Стоит развьючивать мулов? - Не думаю. Мы управимся быстро. Просто покормите животных. - Слушаюсь, сэр. За воротами отряд оказался на широком мосту с каменным, высотой по пояс парапетом. Неподвижное черное зеркало воды лежало далеко внизу. Пакс даже не смогла бы сказать, быстро ли двигалась вода по течению или нет. Чуть поодаль реку пересекал другой мост, а впереди, на другом берегу, возвышалась новая стена. Отряд вновь прошел во врезанные в сторожевую башню ворота. В этой части города дома были победнее и пониже, многие - частично или полностью деревянные. Улицы были столь же многолюдны, но бархат и меха попадались в толпе реже, зато босые ноги мелькали чаще; кое-где по мостовой звонко цокали вырезанные из дерева башмаки. Стая бродячих собак рылась в куче отбросов, вываленной прямо посреди улицы. Из дверей таверн доносился запах дешевого кислого пива. На одном из перекрестков танцевала полубезумная женщина. Один из капралов вежливо, но настойчиво отвел ее ближе к домам, явно не желая, впрочем, заработать проклятье из уст потревоженной юродивой. Еще одни ворота, прощальные оклики стражников - и колонна оказалась за городскими стенами. Впереди лежали разбросанные по полям домики крестьян и вытянувшиеся вдоль дорог постоялые дворы и лавки купцов-перекупщиков. Кое-где виднелись открытые загоны, в которых мирно стояли коровы или хрюкали, ковыряясь в оттаявшей земле, свиньи. Пакс, на родине которой все изгороди были либо живыми кустами, либо грудами наваленных друг на друга камней, с любопытством разглядывала дощатые заборы, за которыми в промежутках между досками виднелись ряды телег и повозок или привязанные к столбам лошади и мулы. Около большого двухэтажного каменного здания, над входом в которое хитро прищурился рыжий кот, нарисованный на дубовой доске, Стэммел остановил колонну. Сержант скрылся за дверью, и Пакс осмотрелась: невысокая земляная насыпь отделяла этот постоялый двор от дороги. На гребне ее росли невысокие, с толстыми стволами деревья. По другую сторону дороги возвышался забор еще одного трактира, поодаль виднелись крыши крестьянских домов. Выйдя из здания, Стэммел сказал: - Внутри слишком много народу, поэтому пообедаем здесь, во дворе. Боск, пусть командиры отделений получат пищу на остальных. Пакс с любопытством проследовала за Стэммелом в трактир. Такого большого заведения ей еще не доводилось видеть. В длинном зале с низким потолком было шумно и душно. Хозяин провел вошедших на кухню, где его помощники выложили на подносы жареное мясо, хлеб, сыр и сухофрукты. Взяв свой поднос, Пакс, озираясь по сторонам, пересекла зал и вышла во двор. Еда была вкусной, и новобранцы быстро управились с обедом; вторые номера отделений отнесли подносы назад в трактир. Так как офицеры до сих пор не появились, капралы разрешили новобранцам посидеть под деревьями и отдохнуть. Те сразу же стали делиться впечатлениями: - Ну и как тебе город? - поинтересовался Сабен у Пакс. - Не знаю... Не такой, каким я его себе представляла. - А гнома видела? Пакс кивнула: - Я даже не предполагала, что они действительно существуют... А ты не знаешь, кто... или что это было на той лошади с золотой упряжью? - Нет, я не обратил внимания, - замялся Сабен. - Так уж и скажи, что не знаешь, - усмехнулся Боск и пояснил: - Это был эльф, или, судя по фигуре, альфара. Так называются женщины этого народа. Хорошо еще, что вы хоть пальцами тыкать не стали. Скорее всего, это проскакал гонец от Госпожи Лесов Лионии, получившей послание от Совета. - Эльфы? - переглянулись Сабен и Пакс. - А мы еще встретим эльфов или гномов и других таких?.. Боск сплюнул: - Надеюсь, что нет. Ну их, эту нечисть. Да и не особо они дружелюбны к людям. Так, в чем необходимо, сотрудничают, общаются... Но я им не доверяю. Какое нам до них дело... - Не скажи. Боск, - вступил в разговор Девлин. - Признай, что эльфы - отменные воины. - Если уж пришлось бы выбирать, лучше дайте мне гномов. Не то чтобы они мне были по душе, но зато эти ребята понимают, что такое дисциплина, и не знают усталости. А эльфы - эти то воюют, то поют. Стоит какой-нибудь дурацкой мысли засвербить у них в голове - их уже не доищешься. Танцуют себе где-нибудь. А еще они думают, что знают все на свете, и лезут к тебе со своими идиотскими рассказами и советами. А спросишь их о том, что тебе нужно, никогда ответа не дождешься. - Не знаю, - задумчиво возразил Девлин. - Я лет пять назад познакомился с несколькими эльфами. Ты в тот год оставался в Северной крепости, помнишь? Так вот, одна альфара, будь она хоть трижды нечистой силой, такую красавицу еще поискать надо... Так вот, она очень красиво пела и даже иногда напевала некоторые песни на нашем языке: о началах, о том, откуда пошли эльфы, о битвах далекой древности... Это звучало как-то странно, но очень красиво. По крайней мере мне нравилось. - Дело твое, - коротко буркнул Боск, - но не станешь же ты отрицать, что часть эльфов давно пошла по дурной дорожке... - А, квакномы? Но их-то уже почти не осталось. Новобранцы, затаив дыхание, слушали этот разговор. Наконец кто-то спросил: - А мы будем проходить через земли гномов? - Если бы мы шли летом, напрямую через перевалы, то да. А сейчас мы обогнем их горы. Так что пещер мы не увидим, но по дороге отсюда до Вальдайра вы еще на них насмотритесь. - А карлики - это то же самое, что и гномы? - спросил Сабен. - Гед! Нет, конечно. Ты им только такого не ляпни. Мы через несколько дней будем проходить через владения принца Альдонфулька, одно из государств карликов. Они совсем не похожи на гномов, хотя тоже любят камни и живут подчас в пещерах. Видел того гнома в городе - поперек себя шире? Карлики тоже невысокие, но намного стройнее. Кстати, законы и правила они соблюдают даже получше, чем гномы, да и воюют не хуже. Да и с мозгами у них получше: говорят они мало, но уж если что-то утверждают, то можешь смело верить этому. - Значит, тебе они нравятся? - поинтересовалась Пакс. - По крайней мере больше, чем другие древние народы. А что мне от них надо - организованные, храбрые, честные. Кстати, некоторые из них верят в Геда. Пакс раньше и в голову не приходило, что и сам Боск был последователем Геда. После полудня солнце скрылось за облаками, подул ветерок. Почувствовав, что замерзает, Пакс встала, чтобы, подвигавшись, согреться. - Скорей бы уж в дорогу. - Только дождемся капитанов. Надеюсь, они долго не задержатся. - А где они сейчас? - Наверное, у вице-регента. Обычно их приглашают пообедать во дворце. У регента всегда есть что передать герцогу. - А мы проходили мимо дворца? - спросила Пакс, припоминая дорогу. - Помнишь белую стену, вдоль которой мы шли, пока не оказались на площади с фонтаном? Это и была дворцовая стена. А самого дворца снаружи не видно. - Ты никогда не бывал внутри? Боск покачал головой: - Я - нет. А вот Стэммел бывал там пару раз. Говорит - дворец как дворец, ничем не отличается от любого другого. А я видел дворец короля в Роствоке. - Это в Паргвуне? - спросил Вик. Боск кивнул, а Вик продолжал: - Я слышал, что там есть комната со стенами из полированного, как зеркало, золота. А еще там стража носит золотые шлемы с драгоценными камнями, и в ушах у них по рубину. - Золотой комнаты я не видел, - сказал Боск, - а вот серьги в ушах у них мужчины носят. По-моему, у стражников действительно рубины, но только в одном ухе. Что касается шлемов - я видел только отлично отполированную бронзу, и все. А вот что у них есть - просто обалдеешь: в приемном тронном зале с потолка свисает... ну, как бы его назвать... светильник, что ли, но на сотню свечей, если не больше. Такой же огромный подсвечник висит и в столовой у герцога, но там он совсем другой - под ним висят какие-то прозрачные граненые штуки, вроде алмазов, но намного больше, которые отражают и преломляют свет - будто сразу несколько радуг пересекается прямо в зале. Вот это зрелище, я тебе говорю. Мне объяснили, что эти подвески - из какого-то особого сорта стекла, которое можно вот так огранить. Нет, вы бы видели - разноцветный дождь, сотни цветов, все искрится, переливается!.. Пакс попыталась представить себе такую вещь - и не смогла. Она ведь даже не видела герцогской резиденции в учебном лагере. С этими мыслями она ходила по двору, то энергично приседая, то затевая шутливую борьбу с сослуживцами, чтобы согреться на холодном ветру. Наконец на дороге показались два всадника, и Стэммел приказал новобранцам строиться в походную колонну. - Приносим извинения за задержку, - сказал, подъехав к сержанту, капитан Понт. - Вице-регент настоял, чтобы мы присутствовали при опечатывании его письма герцогу. Ферраульту придется ехать вперед, а с колонной останусь только я. Вы готовы к маршу? - Да, сэр, - ответил Стэммел. - Насколько я понимаю, погода скоро переменится. Нужно выступать немедленно. - Как насчет плащей? - поинтересовался Девлин, оглядываясь на изрядно озябших новобранцев. - Ничего, на ходу согреются. А плащи нам еще понадобятся сухими, - ответил Стэммел. - Если мы не успеем добраться до Малого Моста, боюсь, крыши над головой у всех я не смогу гарантировать. Капитан Ферраульт с охраной скрылся из виду, погнав своего коня галопом. Вслед за ним по дороге бодрым шагом потянулась колонна новобранцев. Мимо проплыли последние каменные здания - первые трактиры, встречавшие путников на подъезде к городу. Из окон одного из трактиров высунулось несколько голов, недовольно проводивших колонну взглядами, а затем бросивших солдатам в спину: - А, вороны-падальщики пожаловали. - Чьи это? - Какого-то герцога Не-Помню-Как-Зовут с севера. Они там все из себя благородные, титул на титул нанизывают. Шли бы побыстрее в Ааренис и подыхали там, чем тут сшиваться. В трактире раздался смех. Пакс заметила, как напряглась спина Стэммела. Но сержант не проронил ни звука. Капитан, видимо, ничего не слышал. Дорога шла, неторопливо изгибаясь между полями - черными и еще не просохшими по весне, отделенными то изгородями из жердей, то каменными заборами. Домики крестьян были каменными внизу, а вторые этажи были сложены из отесанных бревен. За каждым домом виднелся небольшой сад. В следующие два дня Пакс пришлось выучить куда больше, чем хотелось бы: все, что нужно знать о переходах в плохую погоду. Начался мелкий, но постоянный дождь. Дорогу покрыл слой жидкой грязи. Час за часом дорога промокала все больше, и к вечеру новобранцы брели уже по щиколотку в этой жиже. Сапоги начали промокать. Пакс почувствовала, как влага просачивается сначала между пальцами, затем распространяется по всей стопе, и вскоре уже вода хлюпала в сапогах при каждом шаге. По шерстяным носкам влага быстро поднялась до отворотов голенищ. Туника тоже промокла насквозь, а затем струйки воды побежали по спине и по бокам новобранцев. Но Пакс больше беспокоило, не заржавеет ли ее меч в ножнах. Эти мысли помогали отвлечься от холода и сырости, проникавших, казалось, до самых костей. Вскоре грязь стала ощутимо сдерживать продвижение колонны. Даже Пакс в первой шеренге заметила, насколько труднее стало преодолевать перевороченную колесами тяжелых телег густую жижу. Каждой следующей шеренге дорога давалась все с большим трудом. Вечерело, и Пакс начала задумываться, где им предстоит провести ночь. Обычно к этому времени новобранцы уже начинали разбивать лагерь. Она огляделась. С обеих сторон дорогу обступал густой, с голыми деревьями лес. Грязь все больше налипала на сапоги, превращая их в гири. То и дело кто-нибудь из новобранцев поскальзывался и сбивался с шага, некоторые падали. А дождь, казалось, лишь усиливался. Темнело, все труднее было рассмотреть дорогу. Мимо Пакс проехал капитан и обратился к Стэммелу: - Похоже, до темноты мы не доберемся до Малого Моста по этой грязи. В конце колонны строй уже сломался, не потерять бы кого. Впереди, за поворотом, есть место для лагеря. По крайней мере там ветер будет потише. - Да, сэр. Вы имеете в виду старую стоянку караванов? - Точно. Там чуть подальше даже ручей есть. Капитан развернул лошадь и направился к хвосту колонны, откуда донеслись его ободряющие команды. Пакс обрадовалась, услышав, что скоро привал. Следующие двести шагов показались ей бесконечными. Наконец Стэммел остановился и стал вглядываться в плотные заросли деревьев и кустов вдоль дороги. - Видишь тропинку? - спросил он. Пакс едва разглядела узкий просвет в чаще. - Идем только по тропинке - в колонну по одному, - сказал Стэммел. - Нам не нужно, чтобы местное население обозлилось на нас. Пакс последовала за сержантом. За нею - отделение за отделением - потянулся сначала их взвод, а затем и остальные. Несколько раз повернув, тропинка вывела их на открытую площадку с достаточно сильным для стока воды наклоном. Стэммел расположил свой взвод под выстроившимися в ряд кедрами по правую руку от тропинки. Новобранцы дрожали и стучали зубами от холода. Всем страшно хотелось есть. Наконец кто-то достал из одного из вьюков просмоленные факелы, и над поляной поплыли первые огоньки. Пакс в ожидании Стэммела решила не сидеть сложа руки. Если отряд остановится здесь на ночь, то потребуется зажечь костер, окопать место ночевки, чтобы отвести из-под себя воду, в общем - работы невпроворот. Видя, что Стэммел занят разговором с капитаном, Пакс решила переговорить с остальными командирами отделений. Мотивировав свои мысли тем, что сидеть без дела - только зря мерзнуть, она предложила каждому отделению заняться чем-нибудь - сбором дров для костра, окапыванием или подготовкой места для ночевки. Работа закипела, хотя никто точно не знал, будет ли ужин и суждено ли им уснуть в такой сырости и холоде. Вскоре зажглись основные костры - по три на каждый взвод. Поляна, окруженная плотной стеной кедров, была неправильной продолговатой формы. В стороне виднелась другая, совсем маленькая прогалина, где Стэммел приказал выкопать траншею для туалета и отходов. Пакс и Малек вместе с Воском отправились на поиски ручья и долго перелезали с камня на камень, пока наконец не услышали, как прыгнувшая при их приближении лягушка плюхнулась в воду. Вернувшись с полными котелками, они сразу же повесили их над огнем и отправились за водой во второй раз. Боск достал из одного вьюка пакет с какими-то пахучими кореньями и сухими травами. Высыпав их в котелки, он объяснил, что этот отвар, называемый "сиб", будет готовиться довольно долго, но в итоге может заменить им горячую похлебку. - Эта штука придает сил и помогает согреться в непогоду, почти не дурманя, - сказал он. Пакс помешивала в котелке, наслаждаясь теплом костра. Кто-то передал ей ее долю сухарей и солонины. - Никогда в жизни не думал, что человек может так промокнуть, - раздался голос второго номера из ее отделения. Пакс согласно хмыкнула и впилась зубами в кусок мяса. - Мы-то ладно, - подхватил кто-то с другой стороны костра. - А видели бы вы, на что похожи ребята из взвода Кефера. По пояс в грязи по меньшей мере. Сколько еще будет продолжаться это мучение? Пакс дожевала сухарь и запила его глотком холодной воды. - Пока дождь не кончится, я так думаю. Нам еще повезло, что мы шли первыми. А если завтра порядок поменяют... Раздался протестующий голос Кери: - Еще чего! Сам герцог сказал, что мы - первые. - Да, это честь для нас. Но сейчас речь идет уже о том, что мы оказываемся в неравных условиях. Во-первых, это нечестно, и, во-вторых, все равно весь отряд будет идти медленнее - дожидаясь измучившихся замыкающих. - Может быть, к утру подсохнет... - Может быть. Пакс, посидев немного у костра, сняла сапоги и разложила мокрые носки на теплых камнях. Из темноты в круг света шагнул Стэммел. Новобранцы стали подниматься, но сержант остановил их: - Сидите, сидите. Ну как дела? Как сиб варится? Взяв из рук Пакс ложку, он попробовал густой напиток. - Нет, еще с полчасика. Смотрите, не спалите сапоги. И кстати, я хотел поговорить с вами о порядке строя на завтра... Пакс вскинула голову: - Мы как раз обсуждали, поменяете вы нас или нет. Стэммел удивился: - Интересно, а кто первым предположил это? Ты, Пакс? Так вот, ты угадала. Сейчас нам не до почета. Дело в грязи. Последнему взводу приходится тяжелее других, и он задерживает всю колонну. Пакс кивнула: - Мы так и думали. А как мы будем меняться? - Через каждые два часа. Надеюсь, это меньше вымотает всех. Обоз пойдет впереди - мулам с их узкими копытами по такой грязи за нами будет не угнаться. Наш взвод с утра пойдет замыкающим, затем вторым, затем первым. Кто-то спросил: - А почему мы не можем идти по полям, если дорога так раскисла? Стэммел покачал головой: - Нет. Мы не должны вытаптывать поля. Это одно из железных правил герцога, и поэтому-то мы и проходим по всем этим территориям без всяких проблем Крестьяне не видят в нас врагов, а это уже немало. - Далеко нам идти? - спросила Пакс. - Завтра? Пакс кивнула. - Мы сейчас в часе ходьбы по сухой дороге от Малого Моста. А следующий сносный ночлег можно найти только в Пяти Дворах. Это - в хорошем дневном переходе от Моста. Сколько мы будем тащиться по этой грязи - понятия не имею. Посмотрим. Пакс перевернула подсыхающие сапоги: - А здесь всегда так? - Частенько. В это время года дожди льют повсюду от Вереллы до подножия Гномьих гор. Там, на перевалах, посуше будет, а когда спустимся на южный склон - тут уж настоящая весна, для вас, северян, считай, почти лето. А этот участок пути - дней пять-шесть - обычно всегда проходишь под дождем. Совет Вереллы должен был бы что-то сделать с дорогой, учитывая, сколько караванов проходит по ней, но никто ничего не ремонтирует с тех пор, как умер старый король. Все отдано на откуп тем землевладельцам, по чьей территории проходит дорога. Деньги-то они берут, да делать ничего не хотят. Пакс вспомнила увиденный накануне город - совсем другой мир - и вдруг, сама удивившись своей смелости, спросила: - А почему тот человек в трактире назвал нас падальщиками? Стэммел недовольно буркнул: - Что, и вы слышали? Нечего обращать внимание на всякую шваль. А имел он в виду, что вороны слетаются на поле боя и едят мертвечину. Вот некоторые и зовут нас так, считая, что наемники и мародеры - это одно и то же. Пакс подумала и спросила: - А кто эти люди? Одеты они были очень богато. И почему они так отозвались о герцоге? Он же настоящий герцог, правда? - Эти-то? Главари городских банд. Они думают, что за их драгоценности и шелка люди примут их за потомков благородных родов... Чушь! А что касается нашего герцога - я что-то не припоминаю, чтобы кто-либо пытался оспорить принадлежность ему этого титула. По мне, он герцог как герцог, куда более достойный того, чтобы следовать за ним в любых передрягах, чем иной принц, который в седло-то сам влезть не может, да и меч достает только с помощью слуг. Решив, что сиб уже достаточно проварился, Стэммел добавил в каждый котелок по поварешке меда. Выпив полную кружку горячего, тягуче-сладкого напитка, Пакс почувствовала, как тепло растекается по всему ее телу - от головы до пальцев ног. Ее взводу, как наименее уставшему, выпало первым выставлять караул. Дождь поначалу, казалось, ослаб, и Пакс уже понадеялась на улучшение погоды, но к концу ее смены стало ясно, что надежды не оправдались - небо не прояснилось, а дождь зарядил с прежней силой. Сменившись, Пакс получила свой плащ из плотно упакованного и завернутого в промасленный холст вьюка. Все предосторожности помогли лишь частично. Плащ не вымок, но отсырел насквозь. Пакс нашла место под деревом, где густая листва кедра не давала дождю лить прямо на нее, но легла уверенная, что не сможет заснуть. Сигнал к подъему прозвучал совершенно неожиданно, вырвав Пакс из глубокого сна. Вскочив на ноги, она задела головой ветку и получила холодный душ. Медленнее, чем обычно, лагерь просыпался, и новобранцы с мрачными лицами вставали в строй. Проверив, все ли из ее отделения проснулись, Пакс заняла свое место в первой шеренге, с сожалением глядя на грязные вымокшие сапоги. Она уже прикинула, что будет экономнее идти босиком и сохранить сапоги в целости, но Стэммел наотрез отказался от такой бережливости в ущерб собственным ногам, приказав ей не заниматься глупостями. Последняя смена часовых уже готовила кашу и разогревала сиб. Горячая еда согрела Паксенаррион, и, чуть повеселев, она села у костра, дожидаясь команды к построению в колонну. Вскоре отряд, вновь колонной по одному, вышел на дорогу. Солдаты взвода Кефера встали во главе общего строя. Дорога напоминала недоеденный, остывший пудинг. Ступив на нее, новобранцы сразу же увязли в грязной жиже на несколько дюймов. В низинах грязь была еще гуще. Взвод Стэммела начал отставать, но, когда Пакс попыталась ускорить шаг, несколько человек тотчас же поскользнулись и чуть не упали. Стало ясно, что колонне придется идти, приноравливаясь к скорости последнего - самого медленного взвода. Кто-то затянул строевую песню, которую подхватили несколько голосов. Когда одни выдыхались, мелодию и - главное! - ритм подхватывали другие. Так колонне было легче держать строй. Ноги Пакс устало ныли от ежесекундного переставления тяжелых, словно железных, сапог, становившихся, как ей казалось, тяжелее с каждым шагом. Неожиданно Паксенаррион с радостью обнаружила, что ее взвод почти догнал идущих впереди. Но радость сменилась разочарованием: просто-напросто головной взвод попал в такую топкую грязь, что с трудом передвигал ноги. Капитан Понт, проезжавший в это время рядом с нею, разразился проклятьями: - Медные сапоги Тира! Я ведь предупреждал Совет и местного землевладельца, что в следующий раз, когда мои солдаты увязнут здесь, я сам отремонтирую дорогу по своему разумению... Ладно, слушай... э-э... Пакс, если не ошибаюсь. - Так точно, сэр. - Нужно набросать в эту яму камней. Видишь вот эти изгороди? Капитан показал на тянувшиеся вдоль дороги и уходившие перпендикулярно к ней в поля каменные изгороди, служившие ограничительным забором при выпасе коров и овец. Пакс кивнула. - Так вот, когда подойдет череда вашего взвода - начиная с твоего отделения, забросайте промоину камнями. Эти чертовы скряги фермеры больше потеряют, вытаскивая свои телеги из ямы, ломая ноги мулам и волам, чем от того, что кусок изгороди станет чуть пониже. В конце концов, мы каждый год платим дорожный налог, а грязь как была, так и есть. Приступайте, ребята! Граница промоины прорисовывалась четко: в нее мул проваливался по брюхо. Первые камни, казалось, были проглочены этой бездонной ямой, но мало-помалу она начала заполняться, и вскоре взвод Стэммела перешел через нее по уложенным сверху плоским камням, почти не замочив ног. Затем они снова оказались по щиколотку в грязи, но краткий отдых и перемена мест словно придали всей колонне новые силы. Вновь зазвучали маршевые песни. "Кедровая долина" сменяла столь же длинную "Дочь кочевника", и отряд медленно, но упорно продвигался вперед. Наконец на горизонте показалась река - такая же свинцово-серая, как и небо. У ее берегов прилепился небольшой городишко, который новобранцы готовы были благословить за одно то, что на подходе к нему жидкое месиво дороги сменило твердое гравийное покрытие. Колонна остановилась на поливаемой дождем центральной площади, и капитан Понт скрылся за дверями единственного постоялого двора в городке. Оглядевшись, Пакс увидела, что впереди дорога упирается в мост, который, видимо, и дал селению его название. Обеденный отдых в зале трактира пролетел как один миг. Успев лишь поесть горячего, но нисколько не высохнув и не согревшись, новобранцы вновь оказались под дождем, маршируя в строю по направлению к мосту. За мостом городские кварталы кончились. Но не перемена пейзажа волновала новобранцев, а то, что вскоре гравийная дорога уступила место осточертевшей всем раскисшей дороге проселка. Оставшаяся часть дня вымотала всех до предела. Дождь то стихал, то возобновлялся, зато ледяной ветер дул без перерыва. Грязь была повсюду - то густая и липкая, как каша, то больше похожая на жидкий суп, - но ни один шаг не давался солдатам легко. К вечеру у Пакс болели не только ноги, но и все тело. Ее уже не интересовало, заржавеет ли ее меч и где они будут спать. На каждом привале она валилась на обочину как подкошенная. Когда стало смеркаться, очередную перестановку взводов в колонне произвели без отдыха. - Надеюсь, что мы успеем до ночи попасть в Пять Дорог, - словно откуда-то издалека донесся до Пакс голос Стэммела. Колонна продолжала устало месить грязь. Сгустились сумерки, и новобранцам стали видны лишь спины товарищей да дорога на шаг-другой вперед. Вскоре темнота поглотила и это, и отряд шел, ориентируясь не столько на глаз, сколько на ощупь. Строевая песня давно умолкла. Пакс не смогла бы сказать, сколько они шли так, в полной темноте, - четверть часа или полночи. Вдруг цепочка огоньков показалась на горизонте. По мере приближения они превращались в светлые пятна - сначала бесформенные, а затем явно прямоугольные. "Окна", - с явным усилием сформулировала мысль Пакс. Но это открытие ничуть не обрадовало ее, наоборот, девушка почувствовала себя еще более уставшей и замерзшей. Наконец дорога вновь стала твердой - отряд вошел в городок. Цепочка факелов, отражавшихся от мокрой брусчатки, преградила колонне путь. Мимо Пакс проехал на лошади капитан Понт. Вскоре из темноты показалась группа вооруженных людей, державших в руках факелы. Пакс вздрогнула, а ее рука потянулась к оружию. Послышались голоса, но о чем говорил капитан Понт с местными ополченцами, Паксенаррион разобрать не могла. Ко взводу подошел сержант Стэммел, держа в руках факел. - Здесь неподалеку есть ночлег, по крайней мере - сухое место, - устало, почти без радости в голосе сказал он. - Взвод Воны получит на всех пищу в трактире. Пакс, твое отделение развьючивает мулов. Следуй за Девлином, он знает, куда идти. Паксенаррион казалось, что она уже ни за кем никуда не может следовать. К ее собственному удивлению, она еще была способна стоять на ногах и даже переставлять их. Девлин провел взвод по узкой улочке и вывел новобранцев в поле, поросшее первой короткой травой. Впереди угадывались очертания какого-то внушительного сооружения. Подойдя ближе, новобранцы увидели амбар с каменными стенами и деревянной островерхой крышей, в котором места должно было хватить на всех. Пакс на ощупь вошла внутрь, ведя за собой одного из мулов. Привязав его к перекладине, шедшей вдоль стены, она последним усилием расстегнула подпругу и сняла с уставшего животного вьюки. В этот момент кто-то занес в амбар первые факелы. Оказаться под крышей, защищенной от дождя и ветра, показалось Пакс спасением. Амбар был почти пуст, не считая огромной груды соломы в одном углу. Паксенаррион хотелось только одного - упасть в солому и лежать неподвижно. Но Девлин приказал новобранцам закончить работу с мулами - обтереть их, покормить и смазать натертые подпругой места на спине и боках. В это время новобранцы взвода Кефера, вставив факелы в держатели на стенах, разложили солому на полу ровным слоем. Последней работой было натянуть веревки для сушки одежды. К счастью, в стены амбара было вделано множество крюков. Как раз к этому времени к амбару подошел взвод Воны с едой, которая даже не успела остыть. Свежие, еще теплые буханки хлеба резались на толстые куски, на которые намазывалось янтарное масло. От котелков с супом валил густой пар. Сначала Пакс даже не понимала, что именно ест, но, по мере согревания, почувствовала, как вкусно был приготовлен ужин. Вылизав котелок дочиста, она обнаружила, что можно получить добавку, чем поспешила воспользоваться. Наконец по рукам пошли кружки, полные какого-то ароматного горячего напитка, менее терпкого, чем сиб, но такого же согревающего и расслабляющего. Паксенаррион вдруг почувствовала, что засыпает сидя. Боск и Девлин собрали пустую посуду. Встретившись взглядом со Стэммелом, Паксенаррион приготовилась к еще одному усилию - отнести посуду обратно в трактир. К ее облегчению, сержант улыбнулся и приказал ей и всем укладываться спать. Пакс с трудом поднялась на ноги, сделала несколько шагов до груды соломы и, рухнув на одно из брошенных на солому одеял, провалилась в сон, не успев даже наскоро вспомнить прожитый день. 9 На следующее утро дождь по-прежнему лил стеной. Капитан Понт решил прервать марш на день. Новобранцы выразили свою радость дружным храпом. Но к полудню, отоспавшиеся, они с непривычки к праздности заскучали и были рады любому делу. Так, Пакс с удовольствием вызвалась отнести грязную посуду обратно в трактир. В городок вступил большой караван, направлявшийся в Вереллу. Огромные телеги-фургоны перегородили улицы, а трактир наполнили промокшие и недовольные погонщики и купцы. - Пропади пропадом этот ваш граф или кто он там у вас! - донесся до Паксенаррион раздраженный голос хозяина каравана. - Я плачу транзитный сбор каждый год, а на дороге ни единого камня не прибавилось с тех пор, как умер мой отец. Караванщик, высокий дородный мужчина с крепкой шеей, был одет в заляпанную грязью кожаную куртку. Толстая золотая цепь красовалась на его груди; в каждом ухе болталось по массивной золотой серьге. Этот здоровяк совсем припер к стене трактира щуплого, с застывшей, приклеенной к лицу улыбкой деревенского старосту. - Передай своему господину, как его там, - продолжал рычать караванщик, - что Союз Гильдий, если на то пошло, может выбрать и другой путь на север. Тогда вы здесь останетесь ни с чем. Когда, вернувшись, Пакс рассказала об этом инциденте Стэммелу, тот расхохотался. - Это, наверное, был один из караванов Совета Фосса или семейного клана Манина. Не заметила, что они везут? - Нет, сэр. Все фургоны были закрыты. А что это за Союз Гильдий упоминал караванщик? - Ну, города, вступившие в Союз Гильдий торговцев; имеются в виду города северного торгового пути, а не маршрут по Иммеру. Пакс это ничего не объяснило. Стэммел заметил озадаченное выражение на ее лице. - Тебе известно хоть что-нибудь про юг, про Ааренис? - Да, оттуда привозят специи и яркие украшения, - отрапортовала Пакс. - М-да... негусто. И явно недостаточно для солдата наемной роты. Ладно, надо будет поучить вас географии. Про море Иммерхофт ты слышала? Пакс кивнула - Джорнот как-то упоминал о море в своих рассказах. - Так вот, - продолжал Стэммел, - за морем Иммерхофт лежал Аар, древнее королевство. Его жители постепенно заселили острова в море, а затем отправились под парусами на поиски большой земли к северу от Иммерхофта, которую они назвали Ааренис - дочь Аара. Высадившись на новом материке, они заселили его и поделили между знатными родами своего народа. Постепенно они вышли к Гномьим горам, оттеснив на своем пути эльфов, а затем нашли и перевалы, ведущие на север. Так вот, для нас, северян, юг - это юг, а сами южане зовут свою землю Ааренис - от моря Иммерхофт до Гномьих гор. Часть этого народа заселила и западные земли севера. Пакс нахмурилась: - А я думала, что Восемь Королевств были заселены кочевниками с севера. Мой дед... - Скорее всего и был кочевником-коневодом. Частично так все и было. Все эти народы встретились на Великой равнине Хонноргат. В восточных королевствах большинство жителей составляют потомки мореплавателей. В Тсайе и Финте больше кочевников. А Лиония и Прэлит вообще остались государствами эльфов. Но немало жителей всех этих стран пришли туда давным-давно из Аарениса. Между Ааренисом и Восьмью Королевствами идет оживленная торговля, и большинство караванов использует тот перевал, через который пойдем и мы, перевал Вальдайр. Раньше большая часть грузов шла по реке Иммер и ее притокам, так как товары кораблями доставлялись напрямую из Аара, через море. Но сейчас Аар превратился в пустыню. Конечно, морская торговля сохранилась, но куда плывут корабли - я точно не знаю, а то, что рассказывают о заморских странах, почти сплошь небылицы. В общем, поэтому или по какой другой причине несколько королевств договорились проложить для караванов другой путь - сухопутный. Говорили, что прибрежные землевладельцы заламывают слишком высокие сборы за провоз грузов, да и пираты делали речной путь небезопасным. Но, скорее всего, просто сами эти королевства много торгуют с севером, и этот путь - более короткий - нужен был им самим в первую очередь. Вот их торговые гильдии и организовали союз, который построил дорогу, поддерживает ее в рабочем состоянии, а караваны идут по ней с юга к нам, на север, и от нас - на юг. Большая часть войн в Ааренисе и ведется сейчас между городами - членами Союза и городами, стоящими на реке, на старом торговом пути. - А мы на чьей стороне? - осторожно спросила подошедшая поближе Эффа. - Да кто наймет, за того и воюем, - безразлично пояснил Боск, облокачиваясь на груду соломы. Стэммел кивнул: - Да, это так. Герцог заключает договор с тем или иным правителем или городом - кто предложит цену повыше да условия неприемлемей, вот мы за них и воюем. Эффу это открытие явно потрясло: - Но... но ведь герцог не станет договариваться... с кем попало? - Ну... в общем - нет. В конце концов, мы благородные северные воины. У герцога есть свои принципы и правила. Но подчас мы воюем за один город, а некоторое время спустя за его противников. Так бывает. Нам это в общем-то неважно. - А что значит: мы - благородные воины? Разве не все отряды такие? - спросила Барри. - Тир! Да конечно же - нет! Если бы все были такими... Понимаешь, благородные роты и полки - в основном с севера - договариваются кое о чем между собой. Ну, например, мы не укрываем дезертиров или преступников из других отрядов, не пытаем пленных и обращаемся с ними достойно. Мы не отбираем продовольствие у крестьян и не топчем посевы, если есть возможность избежать этого. Да, мы соперники, но любому из нас понятно, что войн хватит на всех, а значит - без работы мы не останемся. Мы стараемся не убивать друг друга нигде, кроме как в бою. Это наша работа. Но есть и другие... - Тут Стэммел оглянулся - вокруг собралась большая группа жадно слушавших новобранцев; неподалеку стоял, прислонившись к стене, капитан Понт. - Вон и капитан подтвердит. Понт кивнул: - Да, это правда. На юге полно так называемых наемников. В основном это бандиты, которые облагают данью бедные городки и поселки за то, что якобы охраняют в них общественный порядок. Типичное вымогательство. Некоторые банды живут так зимой, а летом нанимаются в солдаты и воюют за кого-либо из богатых землевладельцев, как и мы. Мало кто из них хорошо организован, но, объединившись, они серьезно досаждают нам. - Взять того же Волчьего Принца, - пробурчал Стэммел. - Точно. Вот уж не подарочек. Этот ни перед чем не останавливается: убивает из-за спины, отравляет противников, пытает пленных и продает их в рабство на галеры. Выкуп берет только золотом и драгоценностями и - только в течение трех дней. Понимает, мерзавец, что если дать регулярной армии время подтянуть силы, то от него мокрого места не останется. А пленных он продает работорговцам хоть за гроши - и поминай как звали. Хотя однажды, несколько лет назад, мы ворвались в его логово. Я не помню, Стэммел, вы были тогда с нами? - Да, сэр, - подхватил рассказ сержант. - Он захватил патруль легкой кавалерии одного из графов с запада, заломив цену, которую тот собрать не смог. Мы оказались ближе всех к лагерю Волчьего Принца и пошли на штурм. Пленники были подвешены живыми на столбах - на жаре, без воды и еды. Некоторые из них еще были живы, когда мы освободили их, но лишь один выжил и вернулся домой. Остальные умерли на наших руках, несмотря на все усилия врачей. - Так вы убили этого бандита? - перебила сержанта Эффа. - Нет. Он уехал из лагеря за день до того. Разведка не смогла взять след. Стэммел, нахмурившись, некоторое время помолчал, а затем продолжил: - Есть еще один такой - Медовый Кот. Он-то называет себя, по-моему, графом Южных Болот или кем-то в этом роде. У него многочисленный отряд, который действует по берегам притоков Иммера. Тоже противник не из легких. Может быть, в этом году мы с ним снова столкнемся. Он ведь не просто наемник, этот Медовый Кот. Он политик и делец. Раздувая войны подкупом и провокациями, он умудрился прибрать к рукам часть транзита; посадил во многих городах своих людей, даже захватил руководство в некоторых гильдиях. Нас, северные отряды, он ненавидит за то, что с нами ему не удается договориться, говоря по-простому - подкупить нас. - А почему его так называют? - Да такой он и есть: сначала - сладкие речи, ласковый голос, а потом - когти и зубы тебе в горло. - Я слышала о нем, - вдруг сказала Барра. - Это не он повесил на воротах города шаманов Плиуни? - Да, но только не шаманов, а жрецов Сертига Анвиля. За это его прокляли несколько каст, исповедующих разные культы. Да ему-то что, он, наверное, вообще ни в кого не верит. Поговаривают, что он поклоняется Лиарту, Повелителю Мук, или же просто кодексу воров. Я не знаю. Одно мне известно точно - такого мерзавца еще поискать надо. И в отрядах у него что офицеры, что солдаты - сброд и бандиты с большой дороги. - Значит, мы поэтому будем воевать с ним? - спросила Эффа. Стэммел удивленно поднял брови: - Чем ты слушала? Пойми наконец, мы - наемная рота и воюем за деньги. Если мы будем воевать против Медового Кота, то только потому, что кто-то из его врагов наймет нас на это. Нам наплевать на то, кто хороший, а кто плохой. По крайней мере - в этом смысле. Пакс все еще размышляла над тем, что Стэммел говорил раньше. - Вы сказали, что мы достойно обращаемся с пленными. А что это значит? - Как что? - Ну... я в том смысле... разве это не позорно - сдаваться в плен? А как же мы? Я думала, что солдаты сражаются до последнего дыхания... - До последней капли крови? Нет, дорогая, - перебил ее Стэммел. - Мы ведь всего лишь нанятые воины, а не безумные фанатики. Сказано сражаться, мы сражаемся, и делаем это дело хорошо. Но если герцог или его капитаны приказывают нам остановиться и сложить оружие - мы сдаемся. Выполняем это так же беспрекословно, как и любой другой приказ. Заруби это себе на носу, иначе не видать тебе никогда твоих Трех Елок... или Пихт, ну, откуда ты там. Гордость - не повод, чтобы губить весь отряд. - А разве мы не присягаем тому, кто нас нанял? - спросил Сабен. - Нет. Герцог нанял вас, и вы присягали только ему. Помните? - Все собравшиеся новобранцы закивали головами. - Так вот, вы поклялись подчиняться ему и его капитанам - и никому больше. Вот в чем заключается ваша честь - честь солдата. Договор герцога и того, кто его нанимает как командира и предводителя отряда, - это их дело, дело их чести. А наша честь - в верности герцогу. - Но... но это ведь не часто случается? - все еще не веря, спросила Пакс. - Я имею в виду - сдаваться, попадать в плен? - С нами не часто. Герцог очень осторожен и не станет заключать договор со стороной, обреченной на явное поражение. Впрочем, и такое бывало, да и в будущем может случиться. Пакс молча обдумывала сказанное: мысль о сдаче в плен вовсе не вдохновляла ее. Эффа продолжала спорить и что-то доказывать Стэммелу, беспрестанно поминая Геда и воинскую честь. Арни, как обычно, пыталась заставить ее замолчать. - Эффа, - сказал наконец капитан Понт, - если уж тебе так хочется стать настоящим рыцарем, паладином или еще кем-нибудь, посоветовалась бы ты сначала с кем-либо из жрецов Геда, вступила бы в рыцарский орден... - Жрец сказал, что мне нужно набраться опыта, - покраснев, ответила она. - Вот уж этого у тебя здесь будет предостаточно, - улыбнулся Понт. - Но учти, даже паладины и монахи-воины подчиняются приказам. - Но они не сдаются и сражаются до последней капли крови... - Не всегда, - заметил Боск. - Я видел, как они отступают. Причем делают это толково и без суматохи. Опыт - великая вещь... - Ты правда это видел? - Честное слово. Да ты вспомни легенды: сам Гед, бывало, отступал. Помнишь, на Черном хребте? Даже если послужив с нами, ты вступишь в орден, то поймешь - война есть война, бой есть бой. Разницы почти нет. Если бы служители Геда не умели, когда необходимо, отступать или уходить от боя, они все давно были бы мертвы. Эффу эти слова не убедили, но, по крайней мере, заставили задуматься и замолчать. После обеда дождь перестал, а к ночи небо очистилось от туч. Выход был назначен на раннее утро. Еще до рассвета, получая еду в трактире, солдаты узнали, что ночью в городок вошел другой караван, с востока. Городской староста, видя, как недоволен капитан Понт, что отряду придется идти по раскисшей под колесами телег дороге, вдруг предложил: - Вы можете смело идти по полям. Я покажу вам участки, не занятые под посевы в этом году. Таким образом вы даже срежете угол и намного сократите себе путь. Колонна бодро шла по плотному дерну, поднимаясь по пологому склону холма. С его вершины открывался вид на окрестные пастбища, перемежающиеся перелесками. Вдали, впереди над полосой леса, виднелись какие-то серо-голубые тени, неровной каймой опоясывающие горизонт. - Вот и они, - сказал Стэммел. - Кто? - не поняв, переспросила Пакс. - Не кто, а что. Горы. Гномьи горы. - А я думала, что они намного выше... Стэммел рассмеялся: - Сразу видно, что тебе горы в диковинку. Они действительно очень высокие. Просто мы далеко от них. Потом сама увидишь. День за днем горы все яснее вырисовывались на горизонте, поднимаясь выше и выше. Далеко на востоке острые пики, вздымавшиеся к небу, были покрыты снежными шапками. Но и ближайшая, западная часть хребта оказалась весьма внушительной. Вечерами вокруг костров новобранцы обменивались друг с другом известными историями и легендами: эти суровые вершины были родной землей гномов - народа Гнарр и народа Альдон, называвшихся так по именам их принцев. А в холмах у подножья хребта обитали карлики - племена Золотого Топора, Железной Руки, Мастера Кирки. И тот и другой народ славились своим богатством - золото и серебро они добывали сами, в глубоких пещерах и шахтах своих гор. Дорога поднималась все выше и выше, впереди показалась узкая седловина между двумя покрытыми льдами вершинами. - Вот он, перевал, - сказал Стэммел. - А сразу за ним - долина Вальдайра. Все чаще на дороге новобранцам встречались караваны - щепочки тяжелых телег или фургонов с парой стражников на каждой повозке и парой дюжин всадников впереди и позади колонны. Порой строем проходили небольшие отряды карликов с оружием в руках; они сурово и подозрительно поглядывали на людей. Скакали верхом в обоих направлениях эльфы - в основном поодиночке, но иногда - небольшими группами: видимо, рыцарь с парой-тройкой оруженосцев и несколькими телохранителями. Почти все рыцари приветствовали капитана Арколина, выкрикивая на скаку пару фраз своими серебристыми, звонкими голосами. Позади колонны открывался вид на Великую равнину Хонноргат, за которой чередовались леса, поля и бескрайние болота. Еще дальше возвышалась цепь холмов - Верелла, на которой с трудом можно было разглядеть светлую точку - стены города Вереллы-Колокольной. За холмами, уже невидимая отсюда, извиваясь, текла по равнине и терялась в болотах река Павир. Где-то там, где замирало течение одного из бесчисленных рукавов ее дельты, на едва заметной возвышенности среди болот, стояли родные Пакс Три Пихты и чуть в стороне от деревни - ферма ее отца. Много миль, пройденных от дома, где она выросла, до крепости герцога, не казались Пакс непреодолимым барьером для возвращения домой, как не стали им ни переправа через широкий Панир, ни пройденное после Вереллы расстояние. Но горы, закрывавшие небо впереди, словно заранее грозно предупреждали, что пересечь их означает навсегда распроститься с родной страной, порвать что-то невидимое, но хорошо ощутимое, что связывало Пакс с местами, где она выросла. С трудом сдержав слезу, Пакс продолжала молча маршировать, с каждым шагом уходя дальше от прошлой жизни и приближаясь к новым опасностям, впечатлениям и, быть может, приключениям и подвигам. Сам перевал оказался легче, чем можно было предположить. Было видно, что дорогу прокладывали давно и везде, где возможно, улучшали ее в течение нескольких веков. Плавно извиваясь, она неспешно скользила вверх по склонам, чтобы лишь один раз сделать решительный, короткий рывок к облакам и вновь потечь вниз, петляя по уже тронутым зеленью южной весны холмам. Да, здесь, на южном склоне Гномьих гор, весна была уже в разгаре. Двухдневный переход от хребта до стен Вальдайра оказался просто отдыхом и наслаждением - так ласково пригревало здесь солнце, так легко дышалось среди прозрачно-зеленых перелесков и изумрудных полей. Вальдайр выглядел куда более гостеприимным, чем Верелла. Со стороны его стены казались скорее удобным местом для складов, конюшен и постоялых дворов, чем настоящими оборонительными сооружениями. По мере приближения к городу, по обочинам дороги у мостов, по которым колонна пересекала ручьи и речушки, появлялось все больше ухоженных трактиров с аккуратными огороженными двориками для телег и фургонов и стойлами для вьючных и тягловых животных. В какой-то момент чуть в стороне показалось внушительное сооружение, напоминающее небольшую, но вполне боеспособную крепость. Боск ткнул пальцем в том направлении и сказал: - Это зимние квартиры роты Хальверика. Кто-то менее сдержанный, чем Пакс, поинтересовался: - А что это за птицы? - Наемники, профессиональные солдаты, как и мы, - последовал ответ. - Они обычно заключают договор с кем-либо из западных королей. Отличный отряд. Как ни крути, а приходится признать. - А где наши казармы? - К востоку от города. Мы пройдем весь город насквозь, так что глядеть - глядите, только с шага не сбивайтесь. В отличие от Вереллы, в Вальдайре основную часть уличной толпы составляли не торговцы и ремесленники, а солдаты. Новобранцам уже говорили, что в этом городе квартируют многие отряды и что сюда приезжают короли и повелители разных земель, чтобы нанять себе тех или иных воинов, но все же Пакс не ожидала увидеть такого разнообразия форм, знаков различия и оружия. Зеленые туники, похожие по покрою на их собственные, красные туники поверх серых или черных брюк, шерстяные куртки и кожаные шаровары - и все это на пеших и конных воинах в латах, кольчугах, кожаных доспехах или без них, и в самых разных шлемах. Мулы, тонконогие гарцующие скаковые лошади и мощные, готовые штурмовать вражеские отряды тяжеловесы с укрепленными на седлах арбалетами, - одних только кавалеристов Пакс насчитала не меньше дюжины видов, прежде чем сбилась со счета. То и дело кто-нибудь из встречных обращался к капитану Понту или Стэммелу, приветствуя их и перекидываясь парой фраз по поводу нового пополнения. Пакс заметила странный, непривычный акцент в речи многих из них, а о богах, которыми клялись незнакомые офицеры, она и слыхом не слыхивала. Наконец отряд вышел из города, оставив позади последний трактир - "Белый Дракон", приютившийся у самой стены. Из окон повысовывались люди в кожаных доспехах, и до Паксенаррион донеслось: - Смотри-ка, новички у Пелана ничего. - Да, и не говори. А то у нас таких дубин набрали... - Думаешь, эти намного лучше? - По крайней мере строй они держат неплохо, а это уже кое-что. Черт, только не хватало, чтобы наши подписали договор с этим... - Тес! Колонна пошла дальше, и Пакс так и не удалось узнать, чем кончился этот разговор. Впереди показалось несколько длинных и низких каменных зданий с двухэтажным сооружением посередине и невысокими башнями по углам. Пакс затаила дыхание - несомненно, они приближались к зимним квартирам роты герцога. Распахнулись ворота, и, как Пакс ни старалась придать своему лицу выражение безразличия, но ее глаза лихорадочно забегали, оглядывая показавшихся на плацу ветеранов. Казалось, те не обращали никакого внимания на колонну новобранцев и просто продолжали делать свои дела. Наконец Стэммел остановил своих подчиненных. Тотчас же раздался чей-то незнакомый голос, скомандовавший "становись!", и тут произошло чудо: когорты ветеранов выстроились плотным сомкнутым строем в мгновение ока - быстрее, чем новобранцы смогли бы разбежаться, если бы им дали такую команду. Пакс только моргнула. Откуда-то из-за ее спины донесся восхищенный вздох. Почувствовалось, что ветераны цепко впились взглядами во вновь прибывших. Пакс стало не по себе. Вскоре на плац выехал верхом на своем коне герцог, поприветствовавший новобранцев, а затем они были распределены между тремя когортами. Весь взвод Стэммела попал в когорту капитана Арколина - высокого черноволосого и сероглазого человека с суровым выражением лица. Его заместителем был уже знакомый новобранцам капитан Ферраульт, покинувший их колонну в Верелле. Барра, Натслин и почти весь взвод Кефера попали в когорту к Доррин. Пакс ошеломило то, что когортой командовала капитан-женщина, а Седжек был ее заместителем. Смекнув, что Стефи - подчиненный Седжека, а значит, тоже будет в другой когорте, Пакс вздохнула с облегчением. В следующие несколько часов новички снова вспомнили свое первое появление в учебном отряде. Каждого из новобранцев прикрепили к кому-либо из ветеранов, которые быстро дали понять, что тем придется изрядно постараться, чтобы доказать, что они чего-то стоят. Здоровенный детина, командир отделения, Донаг, с неприязнью посмотрел на Паксенаррион. - Это из-за тебя Стефи влип в такую историю? Пакс остолбенела - оказывается, расслабляться было рано. Донаг истолковал ее молчание по-своему: - Я так и понял, как посмотрел на тебя. Думаю, тебе теперь лучше сидеть тише воды ниже травы. Стефи - мой старый друг. Учти: будешь еще выступать - сгною! Не видать тебе тогда родного севера. Здесь закопают. - Многозначительно помолчав, он добавил: - Говорят, ты неплохо дерешься. Твое счастье, если это так. Затем, не произнеся больше ни слова, он показал Пакс предназначенную для нее койку, сундук и полку на стеллаже. Паксенаррион с трудом сдерживала гнев. Вот, значит, как здесь все повернули: это, оказывается, она втянула Стефи в историю, а не он чуть не изуродовал ее! Об обидах ее заставили забыть начавшиеся тотчас же занятия. В беспрерывной строевой подготовке и тренировках с оружием прошли и следующие дни. Пакс стало ясно, что ей и остальным новобранцам еще предстояло многому научиться. Пакс уже привыкла, что ее считали одной из лучших среди новобранцев; она даже стала полагать, что брюзжание Сиджера по поводу ее неповоротливости - это лишь для того, чтобы что-то сказать. Оказалось же, что самые медлительные из ветеранов двигаются быстрее, чем она. А лучшие - такие, как Донаг, - казались вообще нечеловечески быстрыми и ловкими. Пакс вновь стала получать синяки и ссадины, а Донаг позволял себе улыбаться всякий раз, когда его клинок заставлял ее охнуть или вскрикнуть. - Достает он тебя? - негромко спросил Сабен у Пакс как-то за ужином. Та, покосившись на Донага, кивнула. Сабен явно не решался что-то сказать, но за него высказалась Барра: - Знаешь, Пакс, ты ведь не виновата в той истории со Стефи? Ну так иди и доложи начальству. Пусть Донагу растолкуют, что к чему. Никакого права он не имеет так с тобой обращаться. Пакс пожала плечами: - Не имеет... Ну и что мне с этого? - Как что? Стэммел или даже капитан поставят его на место... - не выдержал Сабен. - Нет. Это не дело. И вообще... не надо об этом, Сабен, пожалуйста. - Хорошо. Но не забывай, если что - я всегда с тобой. Впервые за эти дни Пакс улыбнулась, пожалуй больше для того, чтобы ободрить и поблагодарить друга. В тот же вечер в их казарму зашел Стефи. Донаг радостно улыбнулся ему и предупреждающе зло посмотрел на Пакс. Та молча продолжала чистить шлем. К ее удивлению, едва кивнув Донагу, капрал подошел к ней. - Привет, Пакс... Ну как тебе здесь, на юге? - сказал он. Вздрогнув, она ответила: - Здесь... здесь все по-другому. Уже так тепло. Стефи улыбнулся: - Я тоже в первый год все поражался этому. А потом привык. Подожди, что еще летом будет! В доспехах ощущение такое, что ты просто плавишься. Ладно, как у тебя вообще дела? Устроилась нормально? Не удержавшись от быстрого взгляда на Донага, Пакс холодно ответила: - Спасибо, все хорошо. - Ладно. Но все равно тяжело, наверное, здесь после привычного отряда? Я помню, каким это было шоком для меня самого. Пакс чуть успокоилась. В голосе Стефи действительно не слышалось ни злости, ни угрозы, которая постоянно исходила от Донага. - Самое трудное, - подумав, сказала она, - это то, что вы все гораздо лучше владеете оружием и быстрее двигаетесь. - Если бы не так, лежать бы нам сейчас в могиле, а не учить вас - разгильдяев, - буркнул Донаг. Затем, подойдя к Стефи, он спросил: - Слышал уже что-нибудь о летней кампании? Капрал покачал головой: - Пока нет. Мы целый день на холмах провели. А что, ты уже что-то пронюхал? Донаг выразительно поглядел на Пакс. - Говори спокойно, - сказал ему Стефи. - Все равно новички тоже скоро все узнают, а кроме того, Пакс - девчонка не из болтливых. Уж я-то теперь знаю. Донаг удивленно поднял брови, но сказал: - Я сегодня видел гонцов Совета Фосса. Двое из них, с охраной, уже заезжали к нам в штаб. Да и в городе поговаривают, что Фосс и Кзардас в этом году собирают большую армию. - Ну-ка, ну-ка, - пробормотал Стефи, - Кзардас? Там какой-то граф правит... Так у них же нет своих отрядов. Только горожане-ополченцы да дворцовая гвардия. Не думаю, что у него хватит денег на наемников... Хотя если его город вступит в союз с Андрессатом... Но тогда и война будет действительно серьезной. У тех все на карту поставлено. Слушай, а у тебя сведения верные? - Обижаешь, - расплылся в улыбке Донаг. Пакс даже удивилась, насколько симпатичен он был, не скованный маской злости или угрозы. Поймав ее взгляд, Донаг снова состроил угрожающую рожу, а затем вновь улыбнулся. - Ладно, Пакс, - великодушно вымолвил он, - может быть, ты и не такая стерва, какой я тебя представлял. Посмотрим, чего ты стоишь... Не вникая в его слова, Стефи сказал: - Слушай, Донаг, я вечером собираюсь в "Белый Дракон". Пошли вместе, поболтаем? - У Пакс сегодня вечернее дежурство. И вроде как я должен проследить, чтобы она не проспала, приготовила оружие и форму. Возни с этими сосунками, как с детьми малыми. - Ну за Пакс можешь не беспокоиться, - улыбнулся капрал. - Она тебя не подведет. Правда, Пакс? - Та кивнула. - И еще... Это, конечно, не нарушение приказа, так, всего лишь мы поступаем не так, как привыкли... В общем... - Лучше, чтобы никто не знал, что Донаг не привел меня за ручку к командиру караула, - закончила за Стефи Пакс, осмелившись перебить явно засмущавшегося капрала. - Может, он за меня еще и отстоит дежурство? Рассмеявшись, капрал и солдат вышли из казармы. С того дня у Пакс больше не было проблем с Донагом. Только на тренировках он по-прежнему изводил ее, заставляя двигаться с быстротой, еще недавно казавшейся ей недостижимой. Постепенно новобранцы знакомились с более опытными солдатами, в основном с теми, кто сам еще недавно был новичком. Так, Пакс с удовольствием проводила время с Канной Арентс, прослужившей два года, чьи рассказы о походах и сражениях были куда более приятны, чем сухие инструкции Донага. У Канны за год до того погиб лучший друг, и она была рада найти благодарных слушателей - Паксенаррион, Сабена и других. Вик заявил, что Канна нравится ему хотя бы потому, что это одна из немногих женщин в когорте, которая не выше него ростом. Все расхохотались, а когда Вик изобразил, как ему якобы приходится задирать голову, чтобы общаться с Пакс и Арни, которые, по его словам, были футов десяти ростом, даже Канна не выдержала и вместе со всеми покатилась от смеха. Она действительно была невысокой, стройной и ловкой. Пакс чувствовала себя рядом с ней грузной и неповоротливой. Вскоре герцог вывел свой отряд из казарм, и все три когорты направились на юг. Во время многодневного перехода Пакс только и думала, что о предстоящих сражениях. То и дело она ловила себя на том, что в мыслях она уже во главе армии, со сверкающим мечом в руке... Чушь, конечно, обрывала она себя. И все же сколько пройдено с тех пор, как она оставила родные Три Пихты. Теперь может случиться все что угодно, ну почти все... К огорчению Пакс, ей пришлось покинуть привычное место в первой шеренге, оказавшись за широкой спиной Донага. Ничего не поделаешь - он был командиром отделения, а она новобранцем, и только ее высокий рост позволил ей остаться во второй шеренге, а не переместиться куда-нибудь вглубь строя. Через несколько дней рота герцога Пелана вышла на огромное - до горизонта - поле, в дальней стороне которого виднелось большое черное пятно - противник. Первый противник в жизни Пакс. Приближался час ее первого боя. - Ополченцы, - буркнул Донаг. - Если они не заготовили для нас какого-нибудь сюрприза, то особых проблем с ними быть не должно. Пакс не осмелилась спросить, откуда он все это узнал. Обернувшись, Донаг поспешил добавить: - Впрочем, не забывай, даже деревенский парень с вилами может запросто прикончить тебя, если ты дурак или лентяй. А эти ребята все же чему-то учились. Главное - держи строй, помни, чему тебя учили, и слушай приказы. К удивлению Паксенаррион, их колонна остановилась и разбила обычный, как на марше, лагерь. Единственным отличием стал развернутый полевой лазарет. Пакс пришелся не по вкусу вид штабелей тюфяков и поставленных близко друг к другу палаток. Ей уже доводилось слышать леденящие сердце истории про тяжелораненых и инвалидов. Когорты еще раз выслушали указания от капитанов. Отдельно офицеры, а вслед за ними и сержанты проинструктировали новобранцев. - И после этого они думают, что я усну? - пожаловалась Арни, ворочаясь с боку на бок. - Да мне теперь до утра глаз не сомкнуть. - Гед говорит... - начала Эффа, но Арни тотчас же перебила ее. - Эффа, вы, последователи Геда, можете быть храбрыми, сильными и даже дрыхнуть в любой обстановке. Но я не такая, как вы! Если тебе наплевать на все, я за тебя рада. Спокойной ночи. А я смогу уснуть только... только завтра, если боги соизволят направить мои удары и отвести от меня клинки врагов. - А я вот подумал, - лицо Сабена было серьезнее, чем обычно, - как сейчас, наверное, тихо и спокойно где-нибудь у нас дома, на ферме. Пакс вспомнила овец, их блеяние, цокот мелких копытец... Все эти звуки не раздражали, а только подчеркивали царившую на холмах у Трех Пихт тишину. Разбуженные до рассвета, новобранцы с трудом заставили себя проглотить завтрак. Некоторые от еды отказались. - Жрите, придурки! - рявкнул на них Донаг. - На голодный желудок много не навоюешь. Измотаетесь в самый разгар боя - тут-то вас и подденут на копье. Пейте вволю и еще больше, пока из ушей не польется. И чтоб фляги были полными - под пробку. Да поживее! Прежде чем солнце показалось над горизонтом, все три когорты уже встали плотным строем, обнажив мечи и ожидая боя. 10 Солнце поднималось все выше, пот уже ручьем лил по лбу Пакс, а ее когорта все стояла неподвижно, наблюдая, как, поднимая клубы пыли, приближается войско кзардийцев. Где-то на левом фланге послышались звон металла и дикий рев, сотрясавший саму землю под ногами. Пакс отчаянно сжала рукоять меча, с трудом удерживаясь, чтобы не броситься туда, где уже шел бой. Но приказа не было; Стэммел все так же мерно шагал перед строем. За его спиной шеренги противника вырастали прямо на глазах. - Спокойно, спокойно, ребята, - повторял сержант время от времени, явно обращаясь к новобранцам. - Стоим себе и вспоминаем, чему учились. Я вам скажу, когда страшно станет. Эй, старики, хватит молодых пугать. Не нашутились, что ли? Если кому еще не ясно: оставлю без жалованья за сегодняшний день тех, кто будет доводить новобранцев. К сержанту подскакал на коне один из офицеров и что-то сказал ему. Стэммел кивнул. Затем, обернувшись к строю, он скомандовал: - Вперед шагом марш! Когорта двинулась навстречу противнику; капралы привычно взялись выравнивать строй. Послышались их команды: - Вторая шеренга - ровнее, ровнее! - Поднять щиты! Это кто там не слышал? - Так, ровнее. Третья шеренга, короче шаг, не давите. - Эй, кто там спит?! Мечи наизготовку! - Четвертая шеренга, не давите на передних. Ваши щиты - в положение три! И вот наконец первая шеренга сомкнулась с противником. Шум боя поглотил команды капралов. Неожиданно для Пакс к ней, стоявшей во второй шеренге, тотчас же потянулись в резких уколах клинки противников, миновавшие увязшую в бою первую шеренгу. Прикрывшись от одного меча щитом, Пакс заученным движением парировала удар другого. В следующий миг лишь ее длинные руки спасли ее от молниеносного выпада одного из противников; взмах ее меча заставил его сменить атакующее движение на блок защиты. Собравшись, Пакс четко выполнила отработанный прием, заставив противника вновь уйти в глухую защиту. Второй кзардиец увяз в поединке со стоявшим слева от Пакс солдатом, и она смогла сосредоточить свое внимание на том, который оказался прямо перед нею. Убедившись, что слева ждать атаки не приходится, она сдвинула щит правее и попыталась рубануть противника сверху. Тот успел перехватить ее удар своим клинком. На какой-то миг меч Пакс оказался неподвижным, и клинок кзардийца нацелился ей прямо в незащищенный живот. В последний момент ей удалось закрыться щитом, но, направляемый сильной рукой, меч соскользнул и впился ей в ногу, проткнув кожаные защитные накладки. Вздрогнув от боли, Пакс отчаянным движением вонзила свой меч в грудь противника. Она едва успела увидеть брызнувшую фонтаном из смертельной раны кровь, как кто-то, налетев на нее сзади, сильным толчком в спину вывел Пакс из равновесия. Шеренга продолжала двигаться вперед. Пакс упала на поверженного ею противника, но к ней тотчас же потянулась рука другого, тоже раненого, кзардийца, с зажатым в ней кинжалом. Паксенаррион, понимая, что меч из раны ей выхватить так быстро не удастся, отпрянула и попыталась прикрыться щитом. В следующее мгновение в воздухе сверкнул чей-то меч, который просто-напросто отсек руку врага по локоть. Пакс мысленно поблагодарила своего спасителя. К сожалению, она не знала, кто это был: вокруг себя Пакс видела только ноги и лежащие на земле тела. Пот, смешанный с грязью, разъедал ей глаза. Наконец, проморгавшись, она разглядела, что вокруг нее в основном - знакомые форменные сапоги роты герцога Пелана. Разумеется, ее место в строю было уже кем-то занято, да и вообще, кто именно оказался рядом с ней сейчас - было не разобрать. Вдруг перед ее глазами замелькала сине-желтая форма - это противник теснил строй ее сослуживцев. Забыв о ране, Пакс вскочила на ноги и схватила свой меч, лежавший на земле. Он показался ей тяжелее самого большого барана. Да и левая рука с трудом удерживала тяжесть щита. Раненая нога горела огнем. Но долгие месяцы тренировок сделали свое дело - не отдавая себе отчета в своих действиях, Пакс вновь вступила в бой, отражая удары врагов щитом, нанося удары, парируя атаки противников и переходя в наступление. Ей не хватало воздуха, в какой-то момент она поскользнулась в кровавой луже и чуть не упала вновь. Тотчас же чья-то сильная рука, поддержав ее, потянула за собой вперед. - Живее, чего спишь! Пошла вперед! Вздрогнув от окрика, Пакс, словно механическая кукла, двинулась вперед, почти забыв о боли, продолжая холодно, как на тренировках, отсчитывать удары и элементы комбинаций. Неожиданно завеса пыли перед нею стала оседать, желто-синие туники исчезли... Кто-то положил Пакс руку на плечо; она резко дернулась, занося меч для удара, но голос Стэммела, донесшийся словно откуда-то издалека, остановил ее: - Пакс! Стой! Стой же! Опустив руки, Паксенаррион стояла пошатываясь, полуослепленная едким потом и пылью, жадно хватая ртом воздух. Наконец ей удалось разглядеть Стэммела. - Ну-ну, приходи в себя, - уже более тепло и знакомо прозвучали его слова. - Пакс, ты ранена, уходи назад, за строй. Пакс не могла пошевелиться. Свет дня померк, земля под ногами закачалась. Стэммел продолжал что-то говорить, требовать, но Пакс была уже не в силах выполнить его приказ. Кто-то подставил ей плечо, чьи-то руки расстегнули крепление щита. Пакс пыталась сопротивляться, но поняла, что не может даже двинуться. Звуки, доносившиеся до ее сознания, были лишены всякого смысла. Неожиданно кто-то вогнал ей прямо в рану на ноге как минимум раскаленный стилет - так показалось Пакс, взвывшей от боли. Ее сознание чуть прояснилось, и оказалось, что она лежит на земле, а на плечи ей навалился всей тяжестью кто-то из старших солдат. Пот с его напряженного лица капал ей прямо в глаза. Увидев, что девушка в сознании, солдат буркнул: - Извини уж. Дело такое, нужно потерпеть. При этом его хватка ничуть не ослабла. Кто-то другой не менее сильно навалился и держал ее за ноги. Над раной склонился врач в черном одеянии. Откуда-то возникла рука с кружкой воды; прохладная влага смочила пересохшие губы Паксенаррион. Раздался голос врача: - Еще разок. Держите крепче. Прежде чем Пакс сообразила, к чему относятся эти слова, острая жалящая боль вновь пронзила ее рану, а затем растеклась по всему телу огненной волной. Закричав, Пакс забилась в руках державших ее санитаров. На несколько мгновений она вновь потеряла сознание, а когда очнулась - нога продолжала болеть, но, как казалось, где-то в стороне, на расстоянии длины копья от тела. Солдат отпустил ее плечи; врач уже уходил к следующему пациенту. - Ну вот и все, - послышался чей-то голос. - Теперь будет легче. Пакс захотелось узнать, кто это говорит, но повернуть голову было выше ее сил. - Выпей вот это, - продолжал голос. - Вино с травами облегчит боль. Сильные, но аккуратно действующие руки приподняли голову и плечи Пакс и поднесли к ее рту бурдюк. Терпкая густая жидкость хлынула ей в горло. Паксенаррион закашлялась, но сделала несколько глотков. Почти сразу же боль ослабла, отдалилась. Пакс успела разглядеть золотую печать, свисавшую со вскрытой горловины бурдюка. Но тут темно-серая пелена опустилась на ее глаза, мир расплылся в полумраке и тишине. Пакс очнулась в темноте под стоны, звучавшие со всех сторон. Где-то слева от нее мерцал золотисто-желтый огонек. Он покачивался и медленно приближался к ней. Приложив немалые усилия, Пакс сумела сформулировать свою догадку в конкретное умозаключение: свет шел от масляной лампы, с которой кто-то обходил большой шатер с ранеными. Пошарив у себя на поясе, Паксенаррион не обнаружила кинжала. В истерзанном болью мозгу заметались страшные догадки: неужели она в плену, что с ней теперь будет? Лампа приблизилась к топчану, на котором лежала Пакс. Чей-то голос, показавшийся ей знакомым, произнес: - М-да, похоже, тут у нас еще и лихорадка. Паксенаррион пыталась разглядеть того, кто скрывался в темноте за слепящим светом лампы. Оказалось, что говоривший был не один. Вторая неясная тень чуть наклонилась к Пакс и спросила: - Как ты? Некоторое время Пакс беззвучно ворочала сухим языком в пересохшем рту, прежде чем сумела ответить: - Я... хорошо. - Жар есть? - спросил второй голос. В этот момент Пакс осознала, что ей холодно, что она промерзла до костей, что ее бьет ледяной озноб. Вместо ответа в воздухе раздалось стучание зубов друг о друга. Чья-то рука легла ей на лоб. - Да, лихорадит немного, - послышался первый голос. - Налей-ка ей двойную дозу. Не забывайте, ей нужно много пить. Присматривайте за ней, не давайте организму обезвоживаться. Кто-то приподнял Пакс за плечи и поднес кружку с каким-то отваром к ее губам. - Давай пей все залпом, - подбодрил ее голос из темноты. Стуча зубами о край кружки, Пакс наполовину осушила ее и лишь затем ощутила омерзительный вкус. - Допивай, допивай, - послышался требовательный голос, когда горло Пакс сжалось в непроизвольной судороге. Наконец кружка опустела; сразу же после отвара кто-то плеснул в рот Паксенаррион пару глотков дурманящего вина. Затем ее вновь уложили на тюфяк. - Спи, солдат, - сказал первый голос. Чья-то рука пожала плечо Пакс, и три неясные тени отделились от ее топчана вместе с золотистым огоньком лампы. В следующий раз Паксенаррион проснулась оттого, что кто-то аккуратно стягивал с нее пропотевшую насквозь одежду. Пакс попыталась протестовать, но тихий женский голос остановил ее: - Это лихорадка выходит из тебя вместе с потом. Не мешай мне. Уверенными движениями женщина растерла ее толстым полотенцем и одела в льняную белую рубаху. - Чтобы тебя не знобило, нужно все время быть в сухом, - сказала женщина. Теплое одеяло укрыло Пакс до подбородка, открытая фляжка оказалась перед ее губами. - Давай выпей это. Сделав несколько глотков, Паксенаррион уснула прежде, чем ее голова опустилась на солому тюфяка. Разбудил ее голос Стэммела и его рука, коснувшаяся ее плеча: - Давай просыпайся. Хватит спать, Пакс. Открыв глаза, Паксенаррион увидела, что лежит под раскидистой кроной дерева, уже покрытого молодой листвой, сквозь которую ярко светит солнце. Сержант Стэммел наклонился над ее тюфяком. Он протянул Пакс кружку с водой и помог ей поднять голову, чтобы попить. Пакс, с трудом ворочая непослушным языком, сказала: - Я... я забыла все комбинации... Стэммел усмехнулся: - Именно это я и собирался тебе сообщить, правда - несколько позже. Пойми ты, бой - не то место, где стоит выпендриваться! Не зря же мы вас всему учили! - Я виновата... - начала Пакс. - Ладно, хватит об этом. Просто придется еще и еще заниматься. До тех пор, пока правильные удары не будут получаться у тебя автоматически, независимо от того, помнишь ты их или нет. Я вовсе не хочу потерять отличного солдата... - Что?! - Что-что! Разумеется, можно было это заслужить и с меньшими потерями для твоего здоровья, но даже при такой идиотской забывчивости тебя едва ли можно называть новобранцем после этого боя. Так вот, солдат, если уж ты позабывала все до такой степени, что позволила противнику почти убить себя, то зачем, скажи мне, продолжать драться с почти смертельной раной? - Я... я не думала, что дело так серьезно. А все вокруг... - М-мда. Надеюсь, что это можно объяснить лишь яростью первого боя и что это не войдет в дурную привычку. Да, кстати, Ванза передает тебе свои извинения. Это он потащил тебя в бой, не заметив, что ты ранена. - Какие извинения? Все в порядке, он правильно поступил... - А вот и нет. Его дело - присматривать за вами, молодыми, и прикрывать вас, если вы ранены, а не наоборот. Ладно, не помнишь случайно, скольких ты убила? - Я?.. Нет, наверное... нет, я столько всего перепутала... нет, наверное, не вспомню. - Зато я могу тебя уверить: для первого боя - более чем достаточно. Так вот, несмотря на все забытые удары и комбинации, я тебе говорю, что свой первый бой ты провела отлично, держалась молодцом, Пакс. А теперь вместе с лазаретным обозом ты через день будешь отправлена на лечение в Вальдайр. Герцог сообщил, что в ближайшие дни мы будем преследовать и добивать кзардийцев, они где-то тут, за холмами, зализывают раны. С ранеными от нашей когорты поедет Ванза. - А можно я не поеду в Вальдайр? Я хочу остаться здесь... Стэммел покачал головой: - Нет. Врачи говорят, что ты не сможешь не то что сражаться, а даже просто стоять в строю в течение как минимум нескольких недель. Большая потеря крови - это штука серьезная. Но ты не переживай. Делай, что говорят врачи, - и скоро вернешься в нашу когорту. Ладно, я пойду. Перед вашим отъездом я еще к тебе загляну. Пакс надеялась доказать неправоту докторов, но, когда пришло время погрузки, она едва преодолела несколько шагов до одного из предназначенных раненым фургонов, где упала на груду соломы. Вместе с ней в том же фургоне ехали еще четверо: Каллексон - новобранец из когорты Доррин, у которого была сломана нога, незнакомый Пакс солдат с перевязанной головой, который был не в состоянии ни ходить, ни сидеть, Варни - девушка из когорты Кракольния, с ожогами от кипящего масла, и Эффа, на которую налетел вражеский кавалерист, подмяв ее конем под себя. Эффа тоже не вставала. Каллексон и Пакс помогали Ванзе ухаживать за более тяжелыми ранеными на остановках, учась перевязывать раны, кормить беспомощных и ободрять безнадежных. Маленький обоз довольно мягко двигался по дороге. Пакс глядела в парусиновый потолок фургона, сквозь который слегка просвечивало солнце, и так ехала, почти не ощущая течения времени. Вернул ее к реальности отчаянный крик и резкий толчок в больную ногу. Очнувшись, Пакс увидела, что Ванза с мечом в руке выпрыгивает из фургона и бежит куда-то в сторону. Дальнейший обзор закрывала какая-то тяжесть, придавившая раненую ногу Пакс. Оказалось, что это тело пронзенной двумя стрелами санитарки-возницы. Еще несколько стрел вонзилось в парусину фургона. Выглянув из-за переднего борта телеги, Пакс увидела невдалеке каких-то незнакомых всадников в масках. Тотчас же еще одна стрела вонзилась в деревянный борт рядом с Пакс. Пригнувшись, она сумела дотянуться до поводьев, выпавших из рук убитой возницы. Почувствовав шевеление поводьев, четверка мулов, и без того напуганных криками и свистом, бросилась галопом. Пакс никак не удавалось вытащить ноги из-под лежавшего на них тела возницы. Наконец обожженные женские руки оттащили его в глубь телеги. - Правь! - прохрипела Варни. - Я пытаюсь, - выдохнула Пакс. Раньше ей доводилось погонять лишь пару кротких пони своего отца, но это не имело ничего общего с гонкой на упряжке из четырех перепуганных мулов. Боковым зрением Пакс заметила, что один из всадников бросился наперерез ее фургону, намереваясь перехватить мулов и остановить их. Одновременно Пакс пыталась разобраться, какие поводья относятся к какой паре мулов. Она едва успела выяснить это, чтобы, натянув поводья с одной стороны, направить обезумевших животных прямо на лошадь противника. Тот каким-то чудом успел соскочить с коня и даже полоснуть мечом по фургону. К счастью, клинок наткнулся на одну из железных дуг, удерживавших натянутую парусину, и отлетел в сторону. Но Пакс уже не обратила на это внимания. Она сосредоточилась на том, чтобы не потерять контроль если не над скоростью, то хотя бы над направлением их движения. Пока что все, что ей удавалось, - это швырять фургон из стороны в сторону, и везде перед ее глазами плясал приближающийся частокол деревьев. До ее слуха долетали крики, стоны, ржание лошадей и рев мулов. В одно животное из ее упряжки попала стрела. Взвыв от боли, раненый мул понесся еще быстрее, заставляя и других ускорять бег. Сами ли животные нашли разрыв в полосе деревьев, или же Пакс удалось направить их туда, этого она сказать не могла. Бешено подпрыгивая на кочках, фургон несся прочь от места нападения на обоз. Слишком поздно Пакс заметила заблестевший впереди ручей. Если на мягкой земле колеса еще выдерживали такие прыжки, то на камнях телега развалилась после нескольких толчков. Раздался страшный треск - и одно из передних колес, разорвав обод, зацепилось за камень. Телегу занесло, подломилось второе колесо, затрещали крепления передней оси... - Быстро! - раздался голос Варни. - Распрягай мулов, если они ног не переломали. Может быть, удастся уйти верхом... Оглянувшись, Пакс увидела Каллексона с луком в руках. Парень еще пытался шутить, хотя при падении телеги его сломанной ноге тоже досталось изрядно. - Эй, Пакс. Я двоих уложил. Мог бы и больше, если бы ты правила помягче. Давай седлай этих тварей. Учти, мне - лучшее седло. Пакс с Варни распутывали упряжь, поглядывая, не появятся ли преследователи. По крайней мере три мула могли стоять на ногах. Пакс непроизвольно прикинула количество возможных седоков. Ванза пропал, вступив в бой еще на дороге; возница была мертва, как и Эффа, чье истоптанное копытами тело не выдержало тряски и удара при падении. Солдат с перевязанной головой что-то бормотал в беспамятстве. Рана самой Паксенаррион болела все сильнее. Пакс поняла, что не сможет ехать верхом. - Кто-то скачет сюда! - крикнул Каллексон, готовя лук. - Похоже, никто из нас уже никуда не уйдет, - негромко пробормотала Варни. - Ну и дела! Даже одного меча на всех нет. Пакс протянула ей кинжал Эффы. - Вот, держи. У меня тоже есть кинжал. Каллексон успеет пустить в них пару стрел, а там... - Да, долго мы так не провоюем, - выразила общее мнение Варни. - Интересно, сколько их там... - Это наши! - вдруг крикнул Каллексон, опуская лук. - Эй, ребята! Арвид! На берегу ручья появился запыхавшийся человек в знакомой бордовой тунике. - Каллексон, ты жив? Есть с тобой еще кто-нибудь? - Да, но телега развалилась. - Да уж вижу, - сказал Арвид, пробираясь по камням к фургону. - Что у вас там? - Вроде пока отбились. Тир! Вот уже не думал, что даже бандиты станут нападать на обоз с ранеными. Безумие какое-то! Оглядев фургон, Арвид почесал в затылке: - Да-а, тут, пожалуй, все ясно. Хотя, если взять переднюю ось с другой телеги... Представляете, отступая, они пустили несколько зажигательных стрел и спалили-таки один из фургонов. Только рама да колеса и остались. Ладно, кто из вас идти может? В любом случае нужно вас отсюда вытащить. - Я на ногах, - сказала Варни. Каллексон покачал головой, а Пакс попыталась сделать пару шагов. Арвид едва успел подхватить ее, когда она со стоном повалилась на землю. - С тобой тоже все ясно, - сказал он, роясь в ящике фургона, где хранились запасные бинты. Туго перематывая ногу Пакс выше раны, он добавил: - Не вздумай тут больше вышагивать. Тебя придется нести на одеяле. И не выпендривайся. Варни, если можешь, разберись дальше с мулами. Хотя подожди-ка, покажи руки. Ну и ну! Арвид даже присвистнул, увидев вздувшиеся пузыри и ободранную кожу вместо повязок там, где по рукам Варни проехались поводья, когда она помогала Пакс править упряжкой. - Все с вами понятно, - подытожил он. - Ждите и не рыпайтесь. Вскоре поблизости раздались другие голоса, но Пакс, которую вновь начал бить озноб, с трудом узнала лишь голос Ванзы, успев радостно отметить про себя, что он жив, а затем потеряла сознание. Время от времени она приходила в себя, и тогда до ее слуха доносились обрывки разговора: - ...Гонца к герцогу уже отправили... - Ближайший? Какой-то граф. Это, кстати, его лес. - Да, совсем недалеко к западу отсюда его замок. - ...Кузнеца, кое-какие запчасти и пару подмастерьев. - ...Никогда такого не бывало... - ...Каких-нибудь жрецов, чтобы позаботиться о душах погибших... - Кто же это мог быть? - ...Хорошо бы их в Вальдайр отправить. - Нет, нас слишком мало. Не стоит рисковать. Затем и это стихло. Лишь долгое время спустя тьма рассеялась, и Пакс, придя в себя, поняла, что лежит на земле под каким-то деревом, а над нею склонился уже знакомый ей врач. - ...Боюсь, что большего я сделать не смогу, - донесся до нее его голос. - Мой господин, слишком большая потеря крови, вновь вскрывшаяся рана, лихорадка, дополнительная нагрузка на ногу да еще это падение... Это чересчур для нее. Пакс вздрогнула от ужаса. Что? Неужели он говорит это о ней? - Что ж, - послышался откуда-то сверху другой голос, - придется попробовать другие способы. Маэстро Вертифьюджи. - Слушаюсь, мой господин. Над Пакс склонился седобородый человек в черно-зеленом одеянии и положил руку на ее рану. Удивительно, но боли не было; наоборот, Пакс почувствовала, как из-под тяжелых ладоней старика по ее телу побежало приятное, успокаивающее тепло. - Вот так-то лучше, - пробормотал седобородый и, заметив, что она открыла глаза и смотрит на него, сказал уже громче: - Мой господин, она в сознании. Можно попробовать наше снадобье. - Давайте, - раздался голос откуда-то из-за головы Пакс. Врач торопливо достал из складок своей мантии какую-то фляжку, дал ее подержать седобородому в руках, а затем, раскупорив, поднес горлышко к губам Пакс. В первый миг лекарство показалось ей ледяным, но вскоре в груди и в животе у нее разлилось такое же приятное тепло, какое шло от ладоней седобородого. Боль в ноге словно растаяла в этом тепле, ссадины и ушибы тоже перестали ныть, исчезла и тошнота. С глаз упала пелена, и зрение вернулось к ней с той же остротой, что и раньше. Врач внимательно глядел Пакс в глаза, затем перевел взгляд на рану и осмотрел ее. - Да, совсем другое дело. Теперь главное - питание и покой. - Повернувшись к седобородому, врач почтительно поблагодарил: - Без вашей помощи, маэстро Вертифьюджи, это было бы невозможно. Премного вам признателен. - Всегда рад, маэстро Симмит, - насмешливо, почти передразнивая врача, ответил Вертифьюджи. - Приятно осознавать, что есть еще вещи, в которых скромное искусство колдовства может помочь великой науке врачевания. - Сейчас не время для выяснения отношений, - сурово произнес третий голос. Услышав его, колдун и врач замолчали, словно набрав в рот воды, и, немедленно отойдя от Пакс, направились к другим раненым. Обладатель же таинственного властного голоса перешел от изголовья топчана Пакс и сел в ее ногах. Перед ее глазами мелькнула серая кольчуга, и вдруг Пакс оказалась лицом к лицу с самим герцогом. Он был так близко, что она даже разглядела несколько серебристых седых волосков в его огненно-рыжей бороде. Серо-голубые, холодные словно сталь глаза внимательно вглядывались в ее лицо. Пакс попыталась встать, но тяжелая рука в пыльной кожаной перчатке словно припечатала ее к постели. - Лежи, - сказал герцог. - Сначала выпей вот это и поешь немного. Потом ты мне расскажешь, что случилось. Все, что ты видела сама. Пакс опустила глаза и увидела, что герцог протягивает ей бурдюк с той же золотой печатью, что была на сосуде с лекарством в полевом лазарете. Словно угадав ее мысли, герцог сказал: - Оно разбавлено - сразу ты не уснешь. Сидеть можешь? Пакс попыталась приподняться, но смогла сесть только с помощью герцога. Хлебнув из бурдюка, она взяла из рук Пелана половину свежеиспеченной буханки и стала молча жевать, запивая время от времени вином, чтобы проглотить хлеб. Сколько времени прошло с тех пор, как она потеряла сознание, как она оказалась в этом месте и чем кончилась история с нападением на санитарный обоз, Пакс спросить не решалась. Первым нарушил молчание герцог: - Поела? Легче? Пакс кивнула. - Хорошо. А теперь - рассказывай. Говори долго, но подробно. Я хочу знать все, все до последней детали из т