торые, не принадлежа к вашему братству, сражаются не хуже ваших паладинов, оставаясь, в отличие от них, безвестными. Герцог замолчал, пристально глядя Верховному Маршалу в глаза. Тот, не отводя взгляда, медленно поставил кружку на стол и ответил: - Мы никогда не заявляли, что все благородные воины должны поклоняться Геду. Есть другие святые, а над святыми - боги. Не буду лукавить, я хотел бы видеть Паксенаррион среди своих сподвижников, но, клянусь, не стану пытаться обратить ее в мою веру. - Она вообще может стать верным слугой Тира, - заявил Арколин. - Очень может быть. И пока она служит добру, я желаю ей света на пути. И мы вовсе не столь уж узколобы, как вам кажется, герцог Пелан. - Может быть, я и ошибался, - сухо ответил герцог, - но, в конце концов, в этой кампании боги вновь свели нас как союзников. Позвольте в знак примирения предложить вам еще вина. Кстати, через своих капитанов я передал в когорты о вашем присутствии в роте. Виделись ли вы уже с вашими братьями по вере? - Да, мой господин. Со всеми без исключения. В первую очередь с ранеными. - Как видите, я не чиню никаких препятствий своим солдатам в отношений веры, ни в чем стараюсь не воздействовать на них. - Позволю себе не согласиться с вами, ибо каждый день они видят перед собой пример для подражания - воплощенное мужество, честь и справедливость. - Грубая лесть от Верховного Маршала - это что-то новое. Может быть, вам что-то от меня нужно? Говорите. - Никакой лести. Вы командуете отличной ротой, это подтвердит любой, кто с вами знаком. Единственное, о чем бы я хотел попросить вас, - это разрешение еще на один разговор с Паксенаррион, когда память окончательно вернется к ней. Герцог молча смотрел на жреца некоторое время, а затем сказал: - Я не собираюсь препятствовать вам в этом, но завтра утром мы выступаем. - Но ведь Паксенаррион... - Я не оставлю раненых там, где могут оказаться лазутчики этого мерзавца Синьявы. Те, кто не сможет идти, поедут в санитарных фургонах с обозом. Если вам с нами по пути, можете снова побеседовать с Пакс. - Как вы полагаете, понадобится ли вам в дальнейшем помощь жрецов? - Деликатно сформулировано, друг мой, - улыбнулся герцог. - Благодарю, но надеюсь, что дальше нас ждут суровые сражения, но не штурмы крепостей, находящихся под покровительством злых божеств. Всегда рад принять вашу помощь в излечении раненых, но у меня есть и другие способы лечения. - Я бы хотел оказаться с вами тогда, когда вы схватите Синьяву. Сейчас мой путь лежит в Вонгу. Полагаю, что все же наши пути еще не раз пересекутся в этой кампании. - В Вонгу? Мы тоже будем там, хотя я не берусь сказать, как скоро. Если хотите, можете присоединиться к моей колонне. - Это мысль... - Но если вы поедете с нами, то должны будете оставаться в колонне до места назначения. Разумеется, какого бы мнения о вашем братстве я ни придерживался, в благородстве маршалов и паладинов Геда усомниться может только глупец. И все же... Вы видели, какие инструменты мы находили в крепостях Синьявы, в каком виде мы находили трупы пленников. Пытки - страшная вещь. А идти мы будем по местам, наводненным шпионами Синьявы. Я не могу рисковать ротой, поймите меня правильно. - Я все прекрасно понимаю, мой господин. Если я решу ехать с вами, то сообщу об этом на рассвете. Не стану больше вас задерживать. С вашего разрешения я вознесу молитву Геду во имя успеха вашего дела. - Что-что, а молитвы и благословения мы всегда принимаем с благодарностью, - вздохнул герцог. Когда Верховный Маршал вышел из шатра, офицеры переглянулись. - Ну что скажете? - спросил их герцог. Арколин отмахнулся: - Только болван, зная, что совершила Пакс в прошлом году, мог предположить, что она служит злым силам. - Я не помню, - заговорила Доррин, - рассказывала ли я вам об одном случае в Ротенгри... - Каком? - удивился герцог. - Еще что-то с Пакс? - Да. Вы помните, что там был найден и убит жрец Ачрии. - Ну конечно. Она тоже принимала в этом участие? Доррин кивнула: - Я тогда решила, что это медальон Канны спас ее. Дважды Пакс уходила от верной смерти - от стрелы, пущенной в нее из арбалета, и от яда на ранившем ее кинжале. К счастью, я не дала ей прикоснуться к серебряному пауку, но, поклоняясь Фальку, я по-другому смотрела на все случившееся, приписав многое просто цепочке случайных совпадений. И все же я согласна с Маршалом: что-то защищает Пакс, хранит ее в самых безнадежных ситуациях. - Ранений у нее, между прочим, будь здоров, - заметил Арколин. - Да, разумеется, она не заколдована. Но, если подумать, Пакс почти все время стоит в первой шеренге, и пока что, как видим, на ней лишь царапины. - Но и боец она не из худших, - напомнил герцог. - Хотя я вынужден согласиться с тем, что, скорее всего, что-то хранит Пакс по крайней мере от самых страшных опасностей. А что вы скажете на то, чтобы отпустить ее из роты? Доррин нахмурилась: - Пожалуй, я согласилась бы. - Но ведь она может расти и дальше в нашей роте, - словно оправдываясь, сказал герцог. - Если так дела пойдут, скоро она станет капралом, а там, глядишь, и сержантом. В конце концов, если заслужит, может быть и капитаном. Помолчав, Пелан вздохнул и добавил: - А уж если и этого ей мало будет, тогда действительно придется отпускать ее из роты. Он улыбнулся, и Доррин поспешила воспользоваться его настроением: - Я бы ее хоть сейчас взяла в заместители... вместо Пески. Пелан рассмеялся: - Я все понял, Доррин. Песка действительно не тот человек, который задержится у нас в роте. В конце сезона я его рассчитаю. Подберем тебе другого заместителя. Пока что, полагаю, не Пакс, если не возражаешь. - Договорились, - весело согласилась Доррин. - Что касается Пакс, - вернулся к теме Пелан, - я не собираюсь даже заводить с ней разговора о том, что она может уйти из роты. Захочет - пожалуйста. Но мне кажется, ей еще нужно набраться опыта, чтобы с уверенностью стать воином-одиночкой. Кстати, Арколин, с твоего разрешения я попрошу инструкторов, чтобы они уделяли больше внимания обучению Пакс ведению боя в одиночку, с соответствующим оружием. И если что-нибудь еще случится с нею или с этим чертовым медальоном, немедленно сообщите мне. Ясно? Офицеры кивнули и вместе с герцогом склонились над картами. 27 Путь от Сибили Пакс проделала в санитарном обозе. Каждый вечер Воула приходила к ней и рассказывала о том, что выпало у Пакс из памяти, - о сражении на стене, о схватке жрецов Лиарта с Меченосцами Тира и служителями Геда, о том, как сама Пакс вмешалась в этот бой. Пакс, закусив губы, слушала и качала головой: надо же, быть рядом с паладином, даже сражаться бок о бок с ним, и все забыть из-за какого-то камня, угодившего в голову. Кроме этого, Воула рассказывала о штурме последнего бастиона - дворца Синьявы в Сибили: - Я даже не представляла себе, что в одном месте может быть столько золота. Даже зеркало золотое. Полы во дворце выложены красивыми узорами из мелких кусочков камня. Очень красиво. А в одной комнате и стены и потолок были матово-белыми. Но видела бы ты, как они заиграли, когда сквозь открытое окно в комнату попал солнечный луч. Мы так и застыли. Но это все во дворце, а под ним... Воула сделала паузу и начала описывать страшные пыточные камеры с порой еще живыми, но безнадежно изуродованными жертвами. Эти камеры занимали все подземелье дворца и соединялись с храмом Лиарта, на главном алтаре которого солдаты обнаружили еще теплый труп ребенка с разбитой головой и вспоротым животом. Пакс передернулась и перевела разговор на другую тему: - Сколько всего времени у меня выпало из памяти? И сколько я потом лежала в лазарете? - Да ты не помнишь всего-то день. И два дня потом мы еще добивали гарнизон крепости и дворцовую стражу. Пакс, видела бы ты слуг во дворце! - А что? - У них на лицах - татуировка. У слуг одна, у телохранителей другая, у стражей - третья. Наверное, Синьяве легче их так распознавать. - И попробуй убеги с такими отметинами на лице. Когда Воула ушла, Пакс с удивлением заметила, что все еще продолжает думать о ней и ее товарищах как о новичках, хотя у этих солдат опыта уже было побольше, чем у нее самой к концу первого года службы. Через несколько дней Пакс окрепла настолько, что могла часть дневного перехода проделать пешком и помочь в устройстве ночного лагеря. Она выяснила, что Хальверик и Кларт идут с ними, а Золотая Рота осталась в Сибили и Ча, заключив договор с Андрессатом. Граф провозгласил оба эти города своими владениями. - Вот почему граф поднял такой шум, когда ополченцы Плиуни вырубили несколько деревьев из садов у дороги да чуть потоптали виноградник, - сообщил Дженитс за ужином. - Как вытоптали? - Такое поведение казалось Пакс просто невероятным. - Зачем это делать? Воула и Кери пожали плечами, а Дженитс предположил: - Наверное, они хотят уничтожить все, что принадлежало Синьяве. Кстати, эти ребята идут с нами дальше. Герцогу и Хальверику приходится изрядно попотеть, чтобы те хотя бы не жгли все на своем пути - деревни, сады, огороды... - Зачем они вообще нам нужны? - Они хотят сражаться с Синьявой, и это главное. У нас были потери, и герцог, видимо, согласен с чем-то мириться, но не упускать союзника. Хотя, я вам скажу, они совсем не такие, как мы. - Их не распределят по нашим когортам? - беспокойно спросила Воула. - Думаю, что нет, - ответила Пакс. - Иначе это сделали бы с самого начала. Где, кстати, они? Дженитс махнул рукой: - Отсюда не видно. Они идут между двумя ротами своим строем. Капитан у них тоже свой. Форма у них зеленая с пурпурной полосой. Вскоре отряд перешел реку вброд и после двухдневного перехода оказался у опушки огромного - до горизонта в обе стороны - леса. Пакс сообразила, что это, видимо, были владения Черного Алюреда, бывшего пирата, занявшегося сухопутным разбоем. Войдя в лес, Пакс почувствовала себя очень неуютно. Больше всего ее беспокоило то, что ей до сих пор не выдали оружие. Врач настоял на этом, считая, что кожа на ее ладони еще не зажила, чтобы держать меч. Пакс, чертыхаясь, тащилась в обозе с остальными ранеными. Напряжение росло с каждой минутой. Пакс даже обрадовалась, когда наконец прозвучал сигнал тревоги. Взвод роты Хальверика ощетинился оружием, встав вокруг обоза с ранеными. Пакс, сжимая в левой руке выпрошенный у квартирмейстера короткий трофейный нож, встала за спинами охранения, больше всего на свете жалея, что не получила оружия. Вскоре протрубили отбой тревоги, и герцог Пелан с Хальвериком проехали вдоль колонны, представляя солдатам Черного Алюреда. Он оказался совсем не таким, каким, по мнению Пакс, должен был быть пират или бандит: острые черные глаза, пышные брови, прямые черные волосы, заплетенные в тугую косичку на затылке. В общем Алюред производил впечатление сильного, опытного в военном деле человека. Правда, вплетенные в косичку украшения с драгоценными камнями и серьга в ухе выглядели несколько легкомысленно. Тяжелый меч и большой лук пирата уравновешивали это впечатление. Четыре дня колонна шла по лесу, останавливаясь на ночлег на полянах по указанию Алюреда и под пристальным наблюдением его людей, одетых в удобные для леса брюки и куртки с вытканной слева на груди и на плече эмблемой - серой башней на черном фоне. Эти же солдаты-бандиты снабжали каждый вечер всю колонну мясом - кроликами и дичью, чтобы не охотиться в начале лета на оленей. На пятый день колонна вышла из леса и пошла вдоль шумевшей где-то неподалеку реки по чуть всхолмленной равнине - территории Сильвана. Ни единого камня или валуна не виднелось на поверхности земли, всюду плотным ковром росли травы и цветы. Кое-где поля были распаханы под пшеницу, рожь и овощи. Раскидистые тенистые сады окружали фермы и деревни, дома в которых были построены из дерева и очень хорошо ухожены. Правда, их жители предпочитали прятаться в полях и выжидать, пока колонна уйдет подальше. Около полудня колонна поравнялась с одной из деревень, и Пакс с ужасом увидела, как солдаты из Плиуни, сломав строй, бросились в дома, хватая все, что подвернется под руку. Лишь немедленное и жесткое вмешательство Пелана и Хальверика остановило мародеров. Капитан ополченцев попытался протестовать, утверждая, что они имеют право на добычу, поскольку воюют далеко от своей земли и не за деньги, как наемники, но под угрозой применения оружия солдатами двух рот был вынужден приказать своим солдатам вернуть в дома краденое. Те, огрызаясь и опасливо поглядывая на не обещавшие ничего хорошего лица наемников, повиновались. Судя по всему, они так и не поняли, чем руководствовались Пелан, Хальверик и Кларт, не позволяя им и своим подчиненным грабить подданных своего злейшего врага. Утверждение, что крестьяне - не враги, а солдаты - не грабители, было для них явно красивыми, но пустыми словами. На следующий день, войдя в небольшой лесок, они встретились с изрядно измученной и потрепанной ротой Влади, оставшейся без обоза и продовольствия. Распределенные ужинать по другим ротам, солдаты Влади поведали о своих злоключениях. Влади привел свою роту к Сильвану раньше Синьявы, но половина городского ополчения была, оказывается, на стороне Медового Кота. Граф Сильвана не стал рисковать, опасаясь восстания накануне войны, и отказался арестовать даже явных предателей. Поговаривали также, что брат его жены тоже поддерживал сторонников Синьявы. Союзники Влади - ополченцы Вонги, - прослышав, чем дело оборачивается, каким-то образом сумели заблудиться и опоздать к условленному сроку. Один из сержантов роты Влади, подсевший к костру, где ужинали Стэммел и Пакс, рассказывал: - Можете себе представить, в какое положение мы попали. Граф сидит со своими ополченцами в Сильване, заявляя, что это его город и что он останется там, где его трон. Придурок. Вкусно у вас, - заметил сержант, глотая куски вяленого мяса. - Мы-то три дня уже на сухарях и воде сидим... Так вот, добавьте к этому потерявшихся союзников из Вонги. Стоим себе в чистом поле против всей оравы Медового Кота. Соотношение - пять, если не шесть, к одному. Все, что мы сумели сделать, - это немного задержать их. А Синьява, естественно, на второй же день взял город и вывесил тело графа на башне. Хорошо еще, что тот согласился до осады передать нам наследника. Славный такой парнишка лет десяти. Его теперь отправят в Андрессат к родственникам. Там у старого графа он будет в безопасности. - Синьява преследовал вас? - спросил Стэммел. - Преследовал? Как бы не так! Мы еще напали на его арьергард, когда основные силы стали штурмовать город. Только потом, когда они развернулись и ударили по нашим рядам с трех сторон, мы отступили. Очень уж тяжко было. Да и обоз пришлось бросить. А этих чертовых ополченцев мы нашли преспокойно стоящими лагерем в лесу. Но случилось это уже после того, как Сильван пал. Естественно, Влади обменялся с их капитанами парой любезностей. Так те болваны еще и заявили, что не хотят с нами дело иметь и что Синьяву они перехватят сами. Можете себе представить, что из этого вышло. - И что же? - Когда Синьява, оставив в Сильване гарнизон, ушел на Коури, мы были уверены, что даже ополченцы сумеют изрядно потрепать его по дороге. Все-таки там были отряды не только Вонги, но и Сореллина, и Амбелы. Но оказалось, что часть ополченцев Вонги - сторонники Синьявы. Они отказались вступать с ним в бой. А узнав об этом, и другие отряды решили не связываться с Медовым Котом в одиночку. В общем, Коури он взял. Разграбив город, он ушел дальше. Последнее, что я слышал, это то, что Совет Фосса все-таки возмутился и выслал нам в помощь свои отряды. Но вот когда они доберутся сюда и захотят ли вступать в бой, это еще вопрос. Ополченцы, одним словом. Стэммел согласно кивнул и поинтересовался: - Тут-то хоть все тихо? - Не скажи. Синьява оставил в Сильване какую-то банду головорезов. Они могут бесшумно снимать часовых, нападать на патрули. Если не утроить посты, будешь каждую ночь терять по несколько человек. Пропадают бесследно. Потом находим только куски - то ступню на тропинке, то руки в кустах на опушке. - Никого не удалось схватить? - Да все не удается. Эх, поймать бы... На следующий день колонна, пополнившаяся ротой Влади, вышла к Иммерресту, одному из крупнейших притоков Иммера. Река была глубокой, и офицеры решили не рисковать и не переправляться на плотах и лодках, а пройти вверх по течению, где, по словам Хальверика, не доходя до Вонги, был брод. В тот же день диверсанты Синьявы впервые напали на колонну. Это случилось при свете дня. После обеда в строю недосчитались трех человек. Поиски в прибрежных кустах ничего не дали. Пакс слышала, как ополченцы Плиуни что-то судачили по поводу "типичных наемников-дезертиров", но даже не захотела доказывать им обратное. Она-то знала, что Харрек, ветеран, прослуживший больше десятка лет, ни за что не покинул бы роту. Ближе к вечеру Алиам Хальверик, подъехав к Стэммелу, поинтересовался, не видел ли тот его старшего капитана, и, получив отрицательный ответ, явно заволновался. Пакс тоже забеспокоилась: почему офицер пропал? Неужели его захватили в плен и убили? Но как? При свете дня? На привале по колонне передали приказ никому не отходить из зоны видимости своих подразделений. Пакс увидела стоявших рядом Пелана и Алиама Хальверика. Никогда еще на лице последнего Пакс не видела такого мрачного выражения. Старший офицер роты, старший из оставшихся в живых его сыновей, пропал. Вспомнив о страшных пыточных приспособлениях, Пакс покрылась холодным потом. Вскоре после наступления темноты Стэммел передал Пакс, что герцог вызывает ее к себе. У входа в шатер она столкнулась с еще несколькими солдатами. Поздоровавшись, они вошли внутрь, где их ждали герцог и офицеры роты. Пелан обратился к вошедшим: - Я вызвал сюда тех, кого порекомендовали капитаны, - самых отважных и ловких. Но то, о чем я вас прошу, выходит за рамки обычной солдатской работы. Во-первых, те, кто пойдет на задание, должны быть абсолютно здоровы: если у кого простуда или болят раны - отказывайтесь сразу. Во-вторых, мне нужны только добровольцы. Солдаты всем своим видом выражали готовность выполнить любой приказ. Герцог повторил: - Если кто-то откажется, это не будет расценено как трусость. Ничего постыдного в этом нет. В этот момент один из добровольцев чихнул и был немедленно отослан обратно в когорту. Он попытался протестовать, но Пелан был непреклонен: - Если ты чуть простужен, - сказал он, - значит, можешь чихнуть в самый неподходящий момент. А рисковать мы не можем. Повинуясь строгому знаку Кракольния, его солдат неохотно вышел из шатра. Пелан обвел взглядом остальных. - Итак, я расцениваю вас как добровольцев, - помолчав, сказал он. - Далее. Как вы уже могли догадаться, сын Алиама Хальверика, старший офицер его роты, пропал. Я больше чем уверен, что его похитили диверсанты Синьявы. Убивать его сразу они не станут - слишком уж он ценный пленник. Но будут пытать - он много знает. Пакс поняла, к чему клонит герцог, но не могла взять в толк, как им удастся проникнуть в лагерь Синьявы. Словно прочитав ее мысли, Пелан продолжил: - Сами вы в лагерь Медового Кота не пойдете. У меня есть там свои люди, которые, по крайней мере, могут свободно передвигаться по лагерю. Они сделают все возможное, чтобы освободить Кэйла... капитана; если им не удастся спасти его живым, они выкрадут тело. Ваша задача - встретить этих людей на том берегу реки: нельзя, чтобы их видели близко к нашему лагерю или хватились в их отрядах, - и доставить сюда капитана Кэйла. Насколько я знаю, некоторые из вас неплохо управляются с лодкой. - Так точно. Вперед шагнули Гэм и Амисси из когорты Кракольния и Питер - ветеран из одного с Пакс взвода. - Отлично. Остальные будут выполнять ваши распоряжения, касающиеся переправы. А теперь взгляните все на карту. Мы сейчас здесь. Вы пойдете через эту рощу, найдете большой каменный амбар, обойдете его, пересечете фруктовый сад, затем - ползком - вот это небольшое поле и выйдете к реке. На берегу увидите большую раскидистую иву. На полмили вокруг другого такого дерева нет. У ее корней будет привязана лодка. На другом берегу пристанете к высокой - в три человеческих роста - скале, обойдете ее слева и там будете ждать. Старайтесь не шуметь. Над водой звук слышен очень далеко. Ни в коем случае не разделяйте группу. Поодиночке или по двое вас либо перережут, либо захватят живыми. Ваш пароль для тех, кто доставит к реке Кэйла, будет такой: "Как добраться до Хавенсфорда?" Отзыв: "Это через горы, два дня пути". Любой другой ответит, что Хавенсфорд лежит в часе пути вниз по течению. На всякий случай, хотя надеюсь, что это вам не понадобится, сегодняшний пароль патрулей Синьявы - "Персик", а отзыв - "Слива". Не перепутайте. Никто не стал спрашивать, как герцогу удалось узнать меняющийся каждый день пароль. Все предпочли несколько раз повторить его про себя. Выждав немного, Пелан продолжил: - Пойдете с оружием, но без щитов. И чтобы ничего блестящего на себе. Вернетесь к рассвету или чуть позже. Если попадете в засаду на этой стороне реки - поднимайте как можно больше шума. Я хоть и не буду выдвигать вслед за вами прикрытие, чтобы не выдать наш маневр, но лагерь будет наготове, если что-нибудь случится. Теперь вот что: если Кэйла вам привезут живым, но возникнет опасность попасть в плен всем вам, не допустите, чтобы его схватили во второй раз. Ни в коем случае - любой ценой. Ясно? Любой ценой - это значит убить его в самом крайнем случае. Все поняли? Тогда вперед, выполняйте. Выйдя из шатра, Пакс поняла, что не слышит ничего, кроме шума крови в висках. Она с трудом разобрала предварительные указания гребцов: не дергаться, сидеть спокойно, руки за борт не опускать. Наконец их небольшая группа нырнула в лес из расположения роты Влади, чтобы не вызывать лишних разговоров у своих караульных. Следуя инструкциям герцога, они даже в полной темноте легко сориентировались на местности и без всяких приключений добрались до ивы на берегу. Заметили ли их шпионы Синьявы, оставалось только гадать. Общаясь лишь жестами, гребцы усадили всю группу по очереди в лодку. Изрядно осевшая, но не перегруженная, она, повинуясь умелым действиям гребцов и рулевого, беззвучно заскользила по водной глади. Пакс даже не поняла, как Питеру удалось в темноте вывести лодку именно к нужному им камню. Быстро выскочив на берег, солдаты заняли позицию у подножия скалы. Казалось, целая вечность прошла до того, как до них донесся стук копыт, который, приблизившись вплотную, стих. Амисси, говоря с южным акцентом, негромко спросил: - Как добраться до Хавенсфорда? - Это через горы, два дня пути, - последовал столь же тихий ответ. В темноте Пакс разглядела лишь две неясные тени с головами, скрытыми капюшонами. Незнакомцы полувели, полунесли третьего человека. - Он живой? - шепотом спросил Амисси. - Живой, но... - Незнакомец вздохнул. Пакс и еще двое из группы подошли к нему и взяли на руки застонавшего Кэйла Хальверика. 28 - Нельзя же быть таким беспечным, господин капитан, отходить от своей колонны так далеко. Это чистое безумие. - Голос, говоривший это, был мягок и почти ласков, чего нельзя было сказать о веревках, опутывавших ноги и руки Кэйла. Капитан предпочел не отвечать, и голос продолжил: - Ваше счастье, что мои люди не оказались быстры на руку и не убили вас на месте. А вообще-то мы нечасто принимаем гостей вашего ранга, капитан. Кэйлу ничего не было видно сквозь мешковину, наброшенную ему на голову и завязанную на шее. Он прикинул, что о его офицерском звании похитители догадались лишь по его форме и сбруе коня. Оставалось надеяться, что они не знали, какой именно капитан попал им в руки. - Надеюсь, вы меня слушаете внимательно, капитан. - Голос стал чуть более жестким. Что-то твердое - носок сапога или тупой конец пики - ощутимо ткнулось ему в грудную клетку. Кэйл молчал. Через мгновение более сильный удар пришелся в то же самое место. Хрустнуло сломанное ребро, и Хальверик не сдержал прорвавшегося сквозь зубы стона. Прежде чем он пришел в себя, чьи-то руки подняли его с земли и резко затянули петлю у него на горле. Одновременно два пальца сильно надавили ему на глаза. Кэйл дернулся. Петля на шее затянулась еще туже. Он попытался не реагировать ни на что, но, когда отсутствие кислорода помутило рассудок, его тело инстинктивно задергалось, отчаянно и безнадежно борясь за жизнь. Вместо облегчения он, уже теряя сознание, ощутил несколько сильных пинков в живот... Когда сознание и слух вновь вернулись к Хальверику, мягкий голос продолжил: - Как видите, капитан, я должен быть уверен в том, что ваше драгоценное внимание целиком поглощено нашей приятной беседой. Имею я право на такое нахальство? Кэйл молчал, и веревка на его шее вновь затянулась. Не контролируя себя, он захрипел. - Вы сказали "да", капитан? Вы уж говорите почетче во избежание недоразумений. Кэйл с трудом поборол в себе искушение выдать этому негодяю все, что он о нем думает; слишком уж ярко вспомнился ему погибший младший брат Селиам. Но, сжав зубы, Хальверик молчал. На этот раз ему перекрыли дыхание до полной потери сознания... - Кэйл, Кэйл, очнись, - сквозь пустоту донесся до него все тот же голос. Очнувшись, Хальверик потянулся за кинжалом, как всегда делал это в тот момент, когда просыпался, но обнаружил, что его руки связаны. Горло горело, боль пронизывала живот и грудную клетку. Было темно. Он лежал связанный по рукам и ногам, с ужасом понимая, что похитители знают о нем все. Голос все так же негромко продолжал: - Кэйл, Кэлиам Хальверик, старший из живых сыновей Алиама Хальверика, его заместитель в роте, его наследник, как я понимаю. Кэйл понял, что лежит голый на холодном полу. Чья-то рука коснулась его и пробежала по одному из старых шрамов. Хальверик вздрогнул и постарался убедить себя, что это от холода. - Кэлиам Хальверик, много ли ты стоишь в глазах своего отца? Живым и почти невредимым, если не считать одного кусочка твоего драгоценного тела. Чужая рука крепко, до боли сжала его мошонку. - Боюсь только, что враги вашей семьи смогут заплатить мне больше твоего папаши и мне придется отослать ему лишь обрубок некогда полного сил сына, а твои руки, ноги, глаза, уши и язык я раздам страждущим конкурентам. Что молчишь, Кэйл? Начнем, пожалуй, отсюда... Рука еще сильнее сжала чувствительное место. Кэйл заставил себя улыбнуться под мешком. - У меня достаточно взрослых сыновей, и с женой я натешился всласть, - как мог бодро ответил он из-под мешка, закрывавшего ему голову. - Ну, разумеется. Ты женат, и у вас пятеро сыновей и три, нет - четыре, с младшенькой, дочери. Но неужели ты думаешь, что у меня на севере нет своих людей? И хватит ли тебе пятерых сыновей, если больше ты сделать не сможешь? Кэйла прошиб ледяной пот. Он судорожно пытался подавить тревогу, убеждая себя, что его семья в безопасности. Но как, как они узнали все так точно? Неужели кто-то из роты его отца оказался предателем? После долгой паузы голос продолжил: - Твой отец, Кэйл, совершил страшнейшую ошибку, связавшись с этим обреченным безумцем - герцогишкой Пеланом. И если ему дорог его сын, то пусть Алиам хотя бы на время откажется от этого союза. - Вряд ли он забудет одного из сыновей, убитого тобою в спину, только из-за того, что ты грозишь ему мучительной смертью другого. - Какие мучения! Ты пока что цел и невредим. Ребро ты мог сломать и свалившись спьяну с коня. Так ты говоришь, что твой отец решил отомстить за... неужели это был твой брат? Я бы не стал его убивать, знай я, что это не наемный капитанишка, а такая важная птица. Кэйл надеялся, что Синьява будет считать убийство капитана единственной причиной, побудившей Хальверика выступить против него. По крайней мере это был очевидный и ясный мотив. Об остальных планах отца он предпочел бы не распространяться. - Потеря одного сына вовсе не означает, что ему будет легче потерять остальных. Скорее наоборот: ты и твои дети стали еще дороже и ближе старику Хальверику. Давай вместе убедим его в том, что его упорство обрекает тебя на смерть - причем не столь быструю, какой умер твой брат. Нет, как жаль, что я не знал, кто это. И все же он был бы жив, выдай он мне ваших пленных из роты Пелана. Так нет же, вы, северяне, вечно выдумываете всякую чушь типа кодекса чести... Безо всякого предупреждения на грудь Кэйла пролилась какая-то кипящая жидкость. - Ой! - с притворным удивлением воскликнул невидимый собеседник. - Какой я неловкий. Все пролил. Боль и отвращение переполнили чашу терпения Кэйла. - Мерзавец! - крикнул он. - Ты просто бесчестный трус. Твои солдаты повинуются тебе только из страха за свои семьи. А у тебя даже не хватает смелости показаться вместе с ними в бою, когда ты бросаешь их против нас. Сильные удары обрушились на Хальверика со всех сторон, но он продолжал выкрикивать, пока не потерял сознание: - Тупой, трусливый и подлый негодяй! На этот раз он очнулся от страшной боли. Кэйл с трудом осознал, что висит, зажатый в узком пространстве, и может шевелить лишь головой. Связанные руки онемели, при каждом вдохе кололи в груди сломанные ребра. Эта боль была хоть и сильной, но привычной. Другая, рождающаяся раскаленной точкой между ног и пламенем заливающая всю нижнюю половину тела, напомнила ему о том, что произошло. С неожиданным спокойствием Кэйл подумал: хорошо бы истечь кровью и умереть. Жаль, что я не смог посильнее разозлить его, тогда он убил бы меня на месте. Неожиданно мысль Хальверика вернулась к его семье. Пять сыновей, вспомнил он. Больше не будет. Но этого достаточно, чтобы отомстить за него. Неожиданно кто-то коснулся его ноги, и голос - другой, с северным акцентом, - произнес: - Ты Хальверик? Кэйл напрягся, не зная, отвечать ли. Это могло оказаться ловушкой. Чья-то ладонь провела по его ноге, и второй голос произнес: - Святой Фальк, да они его... - Тсс, - оборвал его кто-то. Кэйл почувствовал, как его рук коснулось холодное лезвие; через мгновение пали сжимавшие его веревки, и он бессильно повалился куда-то вниз. Кто-то аккуратно подхватил его и посадил на пол. Дикая боль пронзила его тело, и он, не сдержавшись, застонал. - Тихо! - строго прошептал первый голос. - Скажи, ты Хальверик? Кэйл кивнул, а затем, сообразив, что в темноте его знак мог остаться незамеченным, выдавил из себя шепотом: "Да". - Тогда сцепи зубы и молчи. Мы понесем тебя. Борясь со страшной болью между ног, Кэйл скрипел зубами и пытался следить за тем, что с ним происходит. Вот скрипнула какая-то дверь, и ему в лицо ударил свежий ночной воздух. На время его положили на землю, и он попытался пошевелить онемевшими руками. Словно поняв его, один из невидимых спасителей стал растирать ему кисти и ступни. Затем его снова подняли на руки и понесли. - Только тихо, - повторил тот же голос. - Пока молчи, разговоры потом. - Черт, - прошептал второй. - Кровь. Нужны тряпки. Какая-то мягкая ткань легла на рану между его ног. Нечто напоминающее бинт наскоро обмотало пояс и ноги Кэйла. Затем на него через голову надели тунику, на ноги натянули широкие штаны. Кто-то дал ему хлебнуть из фляги холодной воды. Кэйл только сейчас понял, что у него во рту застыл какой-то странный привкус - кровь, смешанная со рвотой. Сделав несколько глотков, он услышал: - Сейчас пойдем. Будет больно. Терпи и молчи. Темнота чуть рассеялась. Кэйл увидел рядом какие-то тени. Кто-то взвалил его себе на плечи и понес. От боли Хальверик снова чуть не впал в забытье. Остановились его спасители, судя по звукам и запаху, у полевой коновязи. - Придется верхом, - чуть громче произнес незнакомец. - Слишком далеко. Пешком не успеть. - Не смогу, - прохрипел Кэйл, в ужасе от одной мысли о седле. - Тихо! Придется. Или так - или смерть с одного удара. Кости у тебя, не считая ребер, целы. Значит, сможешь... - Святой Фальк! - прошептал второй. - Мы так никогда... - Не психуй, Джоури. Давай дурман. На этот раз к губам Кэйла поднесли флягу с действительно убивающим боль, пахнущим травами снадобьем. Четко отсчитав три глотка, незнакомец убрал флягу: - Больше нельзя, - сказал он. - Ты не должен отключаться, пока мы не проедем мимо часовых. Кэйл кивнул. Через минуту боль ослабла, словно отодвинулась куда-то. Его поставили на ноги, затем подвели вплотную к нему коня и вставили его ногу в стремя. Чужие руки помогли ему перенести вторую ногу через спину коня. Одновременно кто-то сел позади седла на круп и, обхватив Кэйла за талию, поддержал его в вертикальном положении. Как при всем этом он не потерял сознания, Кэйл и сам не понял. - Откинься на меня, и поехали, - сказал человек, сидевший сзади. - Когда доберешься до часовых, тебе придется проехать мимо них одному. Несколько десятков ярдов, не больше. Я пересяду на другую лошадь. - Говоря это, человек приладил к тунике Хальверика плащ с капюшоном. - Запомни: мы - ополченцы из Вонги. Возвращаемся с посланием в наш город. Я - сержант. Ты - рядовой. Молчи, как солдат-первогодок. Если спросят твое имя, ответишь - Сим. Но вообще-то не должны, если только сержант в этот момент не придет проверять, как караул несет службу. Если что-то случится, положись на нас. Второй раз ты в плен живым не попадешь. Все понял? Тогда поехали. Уже на ходу Кэйл, полуобернувшись, спросил: - Кто вы? - Пока что - сержант и рядовой ополчения Вонги. Как-нибудь в другой раз поговорим подробнее. А теперь держись. Почти приехали. Впереди замаячили факелы, и человек за спиной Кэйла спрыгнул с коня. В первый момент Хальверик чуть не упал. Но каким-то чудом, уцепившись за седло, сумел удержаться верхом и даже чуть присесть. Раздался оклик часового. Ему ответил уже знакомый голос, говоривший на этот раз с типично южным произношением. О чем шел разговор, Кэйл не разобрал. Сжав зубы, он все свои силы тратил только на то, чтобы не упасть с коня. Сколько они проехали, миновав костер, Кэйл не знал и боялся оглянуться. Казалось, прошла вечность, прежде чем его спутники вновь обратились к нему: - Можешь ехать верхом? - Кажется, да, - сам удивившись своему ответу, прохрипел Кэйл; ему впервые показалось реальным то, что происходит, он поверил, что спасение возможно. - Только не галопом, - даже пошутил он. - Тир! Конечно, нет... Может, привязать тебя поперек седла? - Нет, я смогу, - ответил он. - Смотри не упади. Если что, лучше скажи - мы тебя привяжем. - Не упаду, - еще не очень веря себе, сказал Хальверик. Сколько они ехали, Кэйл не решился бы определить. Четверть часа? Всю ночь? Боль заслонила собой время. Вдруг чьи-то руки подхватили его, помогли слезть с коня... Послышались другие голоса, и Кэйл вновь подумал о какой-то ловушке. Но, приблизившись, один из незнакомцев сказал: - Все будет хорошо, сэр. Сейчас мы переправим вас через реку, а там и до наших рукой подать. Вы просто лежите спокойно, берегите силы. - Но кто... кто вы? - с трудом выдавил из себя Кэйл. - Никаких имен на этом берегу, сэр, - последовал ответ. Множество рук подхватили его и переложили на что-то твердое и покачивающееся. - Удачи вам, сэр, - послышался голос первого из спасителей. - Как-нибудь увидимся. - А вы... разве вы не идете с нами? - Нет, мы отправляемся в Вонгу. Спектакль продолжается. - Великий Тир! - воскликнул кто-то другой. - Опасная у вас роль, ребята. А что, если вас раскусят и схватят? - Если и раскусят, то не схватят. Кинжалы у нас всегда при себе. Да бросьте вы переживать, братцы. Осенью еще посидим с вами в кабаке, выпьем по кружке эля. Давайте плывите к своим. Кэйл шепнул: - Что... что я могу для вас сделать? - Главное вы уже сделали, капитан. Вы молчали, когда было нужно, и не упали не вовремя в обморок. Это был главный подарок для всех нас - меня, Джоури, да и для вас. Раздался удаляющийся стук копыт, и Кэйл почувствовал, что поверхность, на которой он лежит, вновь закачалась. Ну конечно, подумал он, река, лодка... Толчок носа лодки о берег вывел его из дремоты новой вспышкой боли. Затем его бесконечно долго несли на прикрепленной к двум жердям парусине. Таким долгим путь ему показался оттого, что каждый шаг отдавался в его теле жалящим укусом боли. Кэйл лежал, закрыв глаза, когда же он разомкнул веки, восход был уже близок. Он смог наконец разглядеть несших его солдат. Цвет формы было не разобрать, но форма шлема, покрой туник... - Вы... - Из роты герцога Пелана, сэр. До лагеря осталось совсем немного. Потерпите. Извините, что получилось так долго. Кэйл улыбнулся: интересно, как они представляли себе его недовольство тем, что спасение несколько затянулось? - Мой отец... он знает? Солдат покачал головой: - Не знаю, сэр. Герцог мог сообщить ему, когда мы ушли, а быть может, он ждет нашего возвращения. Кэйл снова замолчал. Он не знал, сколько времени провел в плену, да и не очень-то интересовался этим. Теперь, попав в лагерь Пелана, он вновь будет в безопасности, как в своей роте. Послышался окрик часового и ответ сопровождающих его солдат. Затем знакомый голос одного из капитанов Пелана произнес: - В шатер герцога, быстрее! Наконец покачивание стихло, и Кэйл понял, что лежит на чем-то мягком, вдыхая резкий запах каких-то лекарств. Ему стоило немалых усилий открыть глаза. Солнечный свет пробивался сквозь натянутую парусину. Рядом с кроватью стоял герцог Пелан, мрачно уставившись в пол. Кэйл облизал губы и попытался заговорить. Пелан тотчас же поднял глаза и посмотрел на него. - Кэйл, ты в безопасности. Отец скоро будет здесь. Мои врачи... - Мой господин... я благодарю вас... Герцог жестом оборвал его: - Никаких благодарностей... Я рад, что ты... Могло быть и хуже. - Это был Синьява? Герцог кивнул и, повернувшись к двери, позвал врача. Тот вошел и стал хладнокровно готовить инструменты и препараты. - Мой господин... - прошептал Кэйл. - Да, Кэйл, я слушаю. - Вы не могли бы... Подождите моего отца снаружи... - Тир! Кэйл, я видал самые страшные раны и не свалюсь в обморок. Хальверик покачал головой: - Я прошу вас... не смотрите. Их взгляды снова встретились, и Кэйл увидел в глазах Пелана слезы, за которыми разгорался огонь той ненависти, которая уже была ему знакома по прошлому году, когда Пелан получил известие о нападении Синьявы на форт и пленении его солдат. Когда герцог заговорил, голос его был неестественно спокоен: - Хорошо, Кэйл, как скажешь. Если я тебе понадоблюсь, позови. Я буду в соседней комнате. - Мой господин... - Да? - Если бы я мог терпеть хоть чье-либо присутствие... то этим человеком были бы вы... И все же, пожалуйста, уйдите. Герцог кивнул ему и вышел. Врачи дали Кэйлу какого-то дурманящего снадобья, которое облегчило физическую боль, но не душевные страдания. Пока медики делали свое дело, Кэйл мучительно думал, пытаясь убедить себя в том, что ему предстоит с этим смириться. Никогда больше у него не будет детей - но их уже девять, из них пять сыновей. Дослужился он до старшего капитана, выиграл много сражений, достойно командуя ротой в отсутствие отца. К сожалению, с военной карьерой ему предстоит расстаться. Слишком хорошо Кэйл понимал, как быстро разносятся слухи и что через несколько дней все будут в курсе случившегося с ним. Кто же будет выполнять приказы оскопленного офицера? Словно со стороны он увидел, как врывается в комнату его отец. По выражению его глаз Кэйл понял, что отец уже все знает. Но первые слова Алиама потрясли его: - Благодари богов, сынок, - сказал тот, - что они забрали у тебя единственное, что не понадобится тебе как командиру, моему заместителю и наследнику. Видимо, даже сквозь боль и ужас случившегося лицо Кэйла выразило удивление, вызвавшее у отца улыбку. Алиам, усмехаясь, продолжил: - Что? Об этом-то ты, видать, и не подумал? А теперь соображай, Кэйл: руки-ноги на месте? На месте. Что тебе еще нужно? Мозги, глаза, уши - все на месте, все при тебе. Командный голос - никуда он в твоем возрасте от тебя не денется. А что до того, что пропало... Да посуди сам - Эзиль М'Дьерра не хуже нас с тобой командует ротой. И, я тебе ручаюсь, яиц у нее отродясь не водилось! Если не веришь, спроси у нее сам при случае. Только спрашивай издалека, а не то точно без башки останешься. Алиам Хальверик засмеялся, но затем сказал уже совсем другим тоном: - А теперь поблагодари богов за то, что мы не взяли с собой твоего старшего сына Алиама. Случись с ним что, мы бы себе этого не простили... Пойми, Кэйл, я вовсе не пытаюсь шутить над тобой, над тем, что случилось. Я понимаю тебя, понимаю так, как только может понимать человек, которого эта беда обошла стороной. Но я понимаю и то, что это не смертельно ни в каком смысле. Наследников у тебя предостаточно, да и я не считаю, что потерял сына из-за того, что он полегчал на какой-то кусок плоти, даже столь важный. - Я... я думал, что ты будешь убиваться... - Естественно, буду. Но не убиваться, а убивать. И до этого мерзавца я доберусь. Я ему живому яйца поджарю и принесу их тебе на блюдечке, если ты не доберешься до него раньше. Но главное, что ты жив. Ты - Хальверик, мой старший сын, наследник и заместитель в роте. А для этого у тебя по-прежнему есть все необходимое. - Отец, он сказал, что у него есть люди на севере. Он знает многое о нас, о наших семьях... - Неужели ты думаешь, что я не приму необходимых предосторожностей? Гонцы уже отправлены. Лучше скажи, сколько тебе еще предстоит проваляться в постели? - Э-э... не знаю. Врачи ничего не сказали. - Между прочим, ты мне нужен. И чем скорее ты встанешь на ноги, тем лучше. Колдовским снадобьем тебя поили? - Даже не знаю, отец. - Ладно, я сам у них спрошу. И выше нос, сынок. Черт побери, ты только представь себе рожу этого мерзавца, когда он узнает, что ты снова командуешь ротой вместе со мной! Ох как он пожалеет о том, что сделал! Ладно, я сейчас вернусь, нужно поговорить с лекарями. Из соседнего помещения донеслись звуки яростного спора. Кэйл понял, что врачам приходится нелегко. Наконец полог вновь откинулся, и в комнату вошли два лекаря, колдун герцога, жрец Фалька и сам Хальверик, продолжавший настаивать: - А мне наплевать, кто из вас что будет делать и в каком порядке. Но мне сын нужен здоровым сегодня же! - Но, господин... - Это невозможно. - Ему нужно... - Я не возьму на себя... - Молчать! - раздался окрик входящего в помещение герцога. - Алиам, мои врачи - к твоим услугам. Как лечит маэстро Вертифьюджи, я не понимаю, но он тоже приложит все усилия. Единственное, что я предлагаю, - оставить его в покое до завтра. Пусть чуть очухается... - Ничего, он куда быстрее очухается, если эти шарлатаны от науки и от магии сделают сейчас же все, что в их силах. - Ладно, согласен, - вздохнул герцог и, обернувшись к жрецу, колдуну и врачам, сказал: - Приступайте. - Слышали? Приступайте! - словно раненый медведь, зарычал Алиам Хальверик. - Я знаю, что яйца вы ему заново не прирастите, но кости поправить можете. Это вполне в ваших силах. Так что за дело! Кэйл очнулся полный сил, но страшно голодный. Отец и герцог сидели в той же комнате и что-то обсуждали, склонившись над картой. Заметив открытые глаза Кэйла, Пелан кивнул Хальверику. Тот обернулся к сыну. - Ну как? - спросил он. - Жрать хочу, - последовал ответ. - Вот это дело, мой мальчик. Все лекари в один голос предупреждали, что если так пойдет, значит, ты идешь на поправку. Герцог послал слугу за едой, и Алиам продолжил: - Я принес тебе одежду, сынок, и старую кольчугу. Одевайся и выходи к нам. Мы подождем тебя в той комнате. Там и стол накроем. - Не пугайся, когда выйдешь, - улыбнулся Кэйлу Пелан. - Ты проспал весь день, а за это время мы перенесли лагерь на новое место. Тебя погрузили в самую мягкую телегу из обоза Влади, так ты за весь день даже не замычал. Мы уж волноваться стали, не переусердствовали ли доктора с дурманным вином и не промахнулся ли колдун со своими заклинаниями. Ладно, одевайся и выходи. С этими словами герцог откинул полог и прошел в соседнюю комнату. - Вставай-вставай. - Отец похлопал Кэйла по плечу. - И не задерживайся. Алиам последовал за Пеланом, плотно занавесив полог за собой. Кэйл остался один. Откинув одеяло, он встал и начал одеваться. 29 Пакс успела вздремнуть несколько часов до того, как была подана команда: "Становись! Шагом марш!" Она очень устала и главным образом следила за тем, чтобы не сбиться с ритма в строю. Хорошо еще, что никто не приставал с вопросами. Разведка Кларта обнаружила впереди небольшой полуразвалившийся форт, охраняемый небольшим отрядом противника. Колонне даже не пришлось перестраиваться - эскадрон кавалерии, ворвавшись в форт через разбитые ворота и проломы в стенах, перебил гарнизон без особого труда. - По крайней мере, - заметил Питер, - ясно, что мы хотя бы двигаемся в нужном направлении. - Если те огни, что мелькали на горизонте ночью, были кострами лагеря Синьявы, то нам стоило бы взять чуть левее к востоку, - сказал Вик. - А я бы хотел-таки сначала найти этих ополченцев из Вонги, - вздохнул Девлин. - Хотя бы для того, чтобы потрясти их хорошенько и выяснить, на чьей они стороне. На следующее утро колонна вышла к месту ночевки большого отряда. Вскоре выяснилось, и кому принадлежал этот лагерь - чуть в стороне солдаты наткнулись на яму, заваленную изуродованными телами. Здесь были найдены Джурси, Сим и еще живой, но без обеих рук, ослепленный и со страшной раной на животе Харрек. Ничто уже не могло спасти его. Лишь несколько глотков дурмана облегчили последние минуты старого солдата, который вскоре скончался на руках товарищей. Видевшие все это, ополченцы из Плиуни молча отошли в сторону и больше уже не заикались о "наемниках-дезертирах". Солдаты похоронили троих товарищей в одной братской могиле. Пакс услышала, как Питер что-то говорит. - Надо же такому случиться, - покачав головой, сокрушенно сказал он. - Это же был последний год его службы. Он уже несколько лет назад купил себе ферму, уволился на пару сезонов, чтобы поставить хозяйство на ноги, и вернулся в роту. Его старший сын уже достаточно взрослый, чтобы управиться с работой на ферме, да и жена еще полна сил. Но ведь мальчишка ждал не дождался отставки отца, чтобы прийти ему на смену в роту. Эх, всего на один год ошибся старый Харрек. Но не мог, не мог он уволиться сейчас, когда роте было так трудно. Пакс почувствовала себя виноватой: она и ее товарищи столько сделали, чтобы выручить Кэйла Хальверика, и ничего ровным счетом не предприняли, чтобы спасти из плена своих товарищей. Остаток дня она маршировала словно в бреду; ее глаза помутнели от гнева и слез бессилия. На следующий день их колонна наконец обнаружила сводный отряд ополченцев из трех городов Союза Фосса и Вонги. К удивлению Пакс, ополченцы не отсиживались в безопасном месте, а разбили лагерь на расстоянии видимости от лагеря Синьявы. Свежие, недавно пришедшие из родных мест, отряды были облачены в новую яркую форму. В свою очередь, измотанные боями и маршами, роты наемников выглядели потертыми и обносившимися, но никак не менее готовыми к бою. Лагерь Синьявы располагался на противоположном склоне неглубокой долины. В лучах заходящего солнца Пакс разглядела уже знакомые черно-желтые туники, а рядом с ними другие: светло-зеленые, синие и множество кожаных доспехов - нагрудников коричневого цвета. Несмотря на усталость, Пакс была готова прямо с марша вступить в бой - так ей хотелось разбить наконец противника и, расправившись с Синьявой, закончить эту войну. Но ночью под покровом темноты Синьява увел свою армию, пройдя незаметно мимо дозоров ополченцев. Наутро герцог в бешенстве пытался узнать, почему такое могло случиться, но, пораженный, выяснил, что командиров отрядов ополчения больше заботил порядок их следования в колонне. Лишь через несколько часов после восхода объединенная армия двинулась вслед за Синьявой. В тот вечер Медовый Кот разбил лагерь на возвышенности с прикрывающими его строй с флангов двумя скальными грядами. - Просто замечательно! - Стэммел выругался и, сплюнув, пояснил: - Там на камнях он посадит своих арбалетчиков. Нам их толком не видно, зато мы у них будем как на ладони. Да и солнце у них за спиной. А обходить скалы - уйма времени уйдет. Ну что ты будешь делать! Чертовы ополченцы, почему они не шевелятся?! - И какого черта они отказались от помощи нашей разведки? Сказали, что сами управятся, и под носом у себя упустили целую армию, - вспыхнув, продолжил Кефер. Стэммел взял себя в руки: - Ладно, будем надеяться, что теперь-то уж сам герцог возьмется за дело. Сдается мне, что тут всего-то на день работы. Пакс, проследи, чтобы в твоем отделении все еще раз проверили оружие. Вик, твоих это тоже касается. Нам не нужно сюрпризов, кроме тех, что устроит нам этот. - Сержант кивнул в сторону позиций Синьявы. С первыми лучами рассвета они уже стояли в боевом строю, последний раз подгоняя крепления щитов и застежки нагрудников. В стороне сквозь сумерки проступали очертания когорты ополченцев из Плиуни и двух когорт роты Влади. За ними - мощный прямоугольник ополченцев Фосса, тысяча человек с пиками, еще дальше отряд Вонги - половина с мечами, половина с копьями. На правом фланге стояли когорты Арколина и Доррин, за ними - две когорты Хальверика. Стрелки Кракольния и ополченцев Фосса встали за первыми отрядами на обоих флангах. Всадники Кларта, оставшаяся часть рот Влади и Хальверика и сводный отряд ополченцев - около пятисот человек - ждали в резерве. Когда прозвучала команда: "Вперед!", Пакс ощутила, что ее ноги сами переходят на бег, словно желая разогнать ее до скорости стрелы к моменту встречи с противником. - Куда рванулись! - одернул Стэммел ее и других солдат из первой шеренги. - Набегаетесь еще! Великий Тир, да поберегите вы силы. Пакс заставила себя ступать в такт бившему в тылу когорты барабану. Ей хотелось, чтобы сэкономленные на беге силы перешли в руки, особенно в ту, которая сжимала меч. Медальон Канны и талисман Сабена, казалось, жгли кожу. Скоро, повторяла она про себя, совсем скоро. Когда они прошли половину расстояния до частокола направленных на них пик, засвистели арбалетные стрелы, и Синьява бросил свои войска в атаку. Прямо перед когортой Арколина стояли солдаты в незнакомой синей, отороченной ярко-алой полосой форме. Они бросились вперед, не соблюдая строя, просто толпой, сойдясь с противником вплотную. Пакс резко ткнула мечом в ближайшую синюю фигуру, отразила щитом укол чьей-то пики, нанесла рубящий, с замахом удар... Завязался бой. Весь день две армии сражались без явного перевеса с какой-либо стороны. Пыль столбом стояла над полем боя. Каким-то чудом солдаты угадывали тонущие в лязге и криках команды офицеров и сержантов. Когорты и эскадроны сходились, выходили из боя, перестраивались и снова вступали в сражение. Перед глазами Пакс мелькали то синие, то черно-желтые туники, то коричневые жилеты. В какой-то момент с фланга на их когорту надвинулся ощенитившийся копьями строй. По команде Стэммела его солдаты выстроились в каре, готовые отразить неожиданный маневр противника, и лишь отчаянные крики с обеих сторон: "Пелан! Влади!" - помогли прояснить ситуацию до того, как пролилась первая кровь. Много часов подряд продолжалось сражение, солдаты вымотались; Пакс ощущала себя на пределе сил и держалась, лишь подогреваемая памятью о Канне и Сабене. Наконец командиры стали отводить свои подразделения. Солдаты получили возможность перевести дух. Пакс обнаружила, что строй вокруг нее - это всего лишь дюжина удержавшихся вместе бойцов. Оказывается, когорту разметало по полю боя, и теперь герцогский горн протяжно трубил сбор. Сориентировавшись, откуда шел сигнал, Пакс повела за собой сослуживцев. Подойдя к строящейся когорте, они заняли свои места, но тут Стэммел, заметив Пакс, без лишних эмоций, по-деловому сказал: - А, Пакс, наконец-то. Я уж думал, что ты... совсем потерялась. Давай приступай к новому делу. Сели ранен, встанешь за него, будешь заместителем Девлина. - Есть, сэр, - почти равнодушно ответила Пакс; она слишком устала, чтобы радоваться повышению. Роль-капрала оказалась нелегким делом. Пакс пришлось приложить немало усилий, чтобы обеспечить когорту водой, бинтами для легко раненных и новым оружием взамен пришедшего в негодность. Постепенно по соседству стали выстраиваться другие подразделения. Рота Хальверика быстро привела себя в божеский вид и снова была готова к бою. Зато ополченцы бродили по полю боя безо всякой цели, словно потерянные. По другую сторону вражеская армия тоже постепенно восстанавливала силы и перестраивалась. У Пакс заныли все мышцы при одной только мысли о возможном предстоящем бое. Солнце стало спускаться к горизонту, и, судя по всему, ни одна из армий не была способна продолжать сражение. Между когортами союзников засновали посыльные, и вскоре лишь боевое охранение осталось там, где еще недавно стояли плотные квадраты подразделений наемников и бродили группками ополченцы. Ночью лазутчики Синьявы попытались убить командиров союзных подразделений. Удалось лишь покушение на командующего ополчением Фосса. Остальные лазутчики были обнаружены охраной, но скрылись в темноте. Все же часовым роты Пелана удалось захватить одного из них живым. Пакс видела, как начальник караула, двое конвойных и дежурный по лагерю тащили связанного пленного к шатру герцога. Больше о захваченном лазутчике она ничего не слышала, и его судьба осталась для всей роты неизвестной. Наутро пошел дождь, разбудив Пакс, едва прикорнувшую у костра дежурного. Она провела почти всю ночь в делах по обеспечению готовности когорты к завтрашнему бою и попутно гадая, спят ли капралы и сержанты вообще. Бой под дождем на мокрой траве был если и менее динамичным в отношении перемещения подразделений, но никак не менее упорным и ожесточенным, чем накануне. Где-то после обеда отряды Синьявы дрогнули и стали отступать под натиском наемников. К сожалению, ополченцы не смогли "дожать" противника и отстали, дав ему организованно отступить к лесу. Появились сведения, что сам Синьява бежал и распустил свою армию. Но, судя по лицу герцога, остановившего свою роту на опушке, он не очень верил в это. Да и Пакс сильно сомневалась в таком скором и благополучном исходе дела. Она уже по опыту знала, как умело Медовый Кот может перегруппировывать свои силы и как упорно сражаются его солдаты. Вечером, изрядно побегав от лазарета к палаткам и от кухни к штабу, Пакс наконец смогла перевести дух и направилась в столовую, где обнаружила за столом беседующих сержантов - Стэммела, Кефера и Хабена из когорты Доррин. Кефер говорил: - Нет, ребят Кларта обвинять не в чем. Они и так понесли большие потери, а в сильный дождь кавалерии даже тяжелей, чем нам. - Согласен, но эскадрону Синих Всадников нечего было топтаться за спинами своей пехоты. Могли бы и пощипать отступающих. Хотя я сореллинцев понимаю - они не стали слишком далеко вырываться вперед, видя, что когорты Вонги и Фосснира даже с места не сдвинулись. - Увидев Пакс, Стэммел прервался и спросил у нее: - Ну что, осмотрела раненых? Сводку в штаб передала? Отлично. Садись ешь. Завтра выступаем рано утром. - А лагерь разбиваем поздно вечером, - улыбаясь, подхватил Хабен. - Надеюсь, мы не упустим опять Синьяву и его армию. - Я слышала, что эскадрон Синих Всадников отправлен вперед и следует за Синьявой по пятам. - Это так, но где они теперь, эти Синие Всадники, если Синьява устроил ночной марш-бросок? Если даже они его не упустят, если даже их связные выведут нас в нужном направлении, я готов поспорить, что раньше полудня эти чертовы ополченцы не соберутся. - И спорить не буду, - сказал Стэммел. - Это и так ясно. Я вообще слышал, что едва ли не треть отряда Вонги на самом деле симпатизирует Синьяве. Ладно, пошли спать, ребята. Пакс, ты сегодня - помощник начальника караула, дежуришь с Кефером. Если я понадоблюсь, разбудите меня. Я буду спать в первой палатке когорты. Стэммел зевнул, потянулся и вышел на улицу. Доужинав, Кефер и Пакс пошли принимать дежурство. Пакс впервые заступала в караул не часовым, а помощником начальника и очень волновалась всю ночь, обходя посты и выслушивая доклады подчиненных. Дождь шел всю ночь. Когда наутро по команде "Подъем!" наемники встали и начали собирать лагерь, высовывавшиеся из своих палаток ополченцы глядели на них как на сумасшедших. Постепенно и они зашевелились, но около полудня командиры наемных рот повели свои отряды на юг, не дожидаясь, пока ополченцы разберут и погрузят на телеги свои палатки. К вечеру разведчики Кларта обнаружили впереди по курсу сожженную деревню, что подтвердило правильность выбранного направления преследования. Колонна остановилась на ночлег неподалеку, устроив в уцелевших каменных амбарах раненых и больных. Еще три дня колонна шла под дождем. На четвертое утро посыльный Синих Всадников передал, что войска Синьявы разделились и пошли в разные стороны двумя колоннами. Подумав и отправив гонца к шедшим где-то позади ополченцам, герцог резко повернул колонну к востоку. Стэммел предположил, что Пелан решил подойти к Сильвану, чтобы перехватить направившуюся скорее всего туда часть армии Синьявы, а если в городе остался небольшой гарнизон, то и взять его штурмом. Через несколько дней на горизонте показались башни внутренней крепости Сильвана, а затем и наружные стены города. Штандарта Синьявы над ними видно не было. Подъехавшие к голове перестроившейся в боевой порядок колонны герцог, Хальверик и Влади обменялись несколькими фразами. - Неужели Синьява действительно ушел из города? - усомнился Хальверик. - Тогда почему на башнях нет флага графа Сильвана? Сдается мне, горожане просто боятся поднимать чей-либо флаг, не зная, кто приближается к городу, - заметил герцог. - Торгаши! - сплюнул Влади. - Никакого понятия о чести. И нашим и вашим... Пакс никогда раньше не видела Влади так близко и теперь поняла, почему иногда его за глаза называют Ледяным Бароном: узкое бледное лицо, холодные стальные глаза, седая, узким клином борода, - командир роты копьеносцев действительно и по виду, и по духу был настоящим сыном далекого севера. Знаменосцы развернули штандарты своих подразделений и вслед за командирами, в окружении конной охраны, выехали вперед. Навстречу им из ворот Сильвана показались несколько всадников с флагом правителя города. Переговорив с парламентерами, герцог вернулся и сообщил колонне: - Временный городской управляющий, назначенный аристократами города, поклялся на мече, что Синьявы в стенах Сильвана нет. Оставленный им гарнизон ушел куда-то на северо-восток несколько дней назад. Сейчас в городе беспорядки, и власти не приглашают даже офицеров воспользоваться их гостеприимством. Я полагаю, что управляющий говорит правду. Поэтому, раз уж погода изменилась, мы разобьем лагерь раньше обычного, и у вас будет возможность помыться, высушить одежду и отдохнуть. Теплое солнце, купание в реке и несколько свободных часов подняли настроение солдат, которые с новыми силами готовы были продолжать преследование Синьявы. В тот же вечер появился гонец, передавший никого особо не удивившее известие о том, что отряды ополченцев не пойдут дальше на восток. - Честно говоря, я их понимаю, - сказал Девлин. - Синьява то и дело отрывается от нас, к тому же, кроме него, в Ааренисе немало бандитских армий. У ополченцев дома остались семьи, и им не с руки уходить уж очень далеко, оставив родные города без прикрытия. - Да и помощи от них особой не было, - заметил Кефер. - Только тормозили колонну да выясняли, кто у них главный. Пожалуй, только от сореллинцев был какой-то толк. - Я слышала, - вступила в разговор Пакс, - что после убийства командующего отрядами Союза Фосса капитаны ополченцев Айфосса и Фосснира передрались, решая, кому командовать дальше. К костру, улыбаясь, подошел Сели. Стэммел улыбнулся, но строго спросил: - А кто тебе разрешил сюда приходить? - Врач сказал, что мне можно немного прогуляться, - ответил Сели. - Ну что, Пакс, как тебе понравилось быть капралом? Пакс смутилась: - Да я ведь и не капрал... только временно... пока ты не вылечишься. - Пока ты назначена и выполняешь обязанности - ты полноценный капрал. И если бы у тебя ничего не получалось, Кеф или Стэм давно заменили бы тебя на кого-нибудь другого. Так они и мне говорили, когда я только стал капралом. Ох и напсиховался я тогда. А ты, Девлин, помнишь свои первые дни после повышения? Девлин, улыбнувшись, кивнул: - И не говори. Работы невпроворот, да еще мучаешься все время, переживаешь, что друзья посчитают, что ты зазнался, или - того веселей - не примут всерьез и не станут выполнять твои распоряжения. Если честно, у меня в когорте Кракольния была девчонка. Так когда мы поссорились, первое, что она заявила мне - что я, мол, выскочка, выслужившийся перед начальством и забывший о любимой женщине, лишь бы успеть сделать все, что положено капралу. Хотя, по правде говоря, в отношении последнего она была права. Так что, Пакс, ты не переживай: поначалу капрал не спит, не ест и работает за троих своих подчиненных. Это естественно. Потом привыкаешь, осваиваешься на новом месте и входишь в колею. Жаль только, что не успеешь ты привыкнуть, как Сели выйдет из лазарета. - Ну, во-первых, пока меня замещает Пакс, я спокоен и торопиться не буду, - улыбнулся Сели. - А потом мы с ней всегда можем договориться и вдвоем намнем тебе бока так, что твоя должность надолго останется вакантной, и Стэммелу ничего не останется делать, как оставить нас с Пакс капралами в когорте. Взрыв хохота, в который вплелся и смех Пакс, раздался в ответ на эту тираду Сели, вставшего и гордой походкой направившегося к лазарету. 30 Через два дня пути колонна неожиданно резко повернула на юг. Герцог пояснил: - Я получил донесение от командира сореллинских ополченцев. Они отделились от остальных отрядов и хотят присоединиться к нам. И главное - их разведка видела отряд Синьявы с личным штандартом Медового Кота, входивший в развалины покинутого города на полпути между Коури и Иммервалем. Если мы сможем, возьмем город штурмом. Если нет - вместе с сореллинцами обложим его плотным кольцом. В любом случае я не намерен упускать Синьяву. На следующий день колонна подошла к городу. Издалека он казался просто грудой каменных блоков. Но вблизи стало видно, что стены в основном неплохо сохранились, и проломы наскоро, но добротно перекрыты наваленными бревнами и кусками дерна. Над полуобвалившейся главной башней развевался штандарт Медового Кота. Пакс неприятно поразило то, что нигде на стенах не было видно ни единого часового. Стрелки Кракольния сделали несколько залпов зажигательными стрелами поверх стен, но либо в разрушенном городе нечему было гореть, кроме зеленого кустарника, покрывавшего развалины, либо стрелы были ловко погашены невидимыми защитниками. В ответ со стен города не было выпущено ни единой стрелы. - Они явно заманивают нас на беспечный вход в город походной колонной, - сказал Вик. - Не думаю, что герцог купится на это, - ответила Пакс. - Надеюсь только, что у Синьявы здесь не будет какого-нибудь колдуна или жреца вроде тех, что защищали с ним Сибили. - Будь у него что-то подобное, он давно уже использовал бы эту силу против нас. - Если, конечно, его колдун не прятался до поры до времени здесь. А что - заброшенные развалины - весьма подходящее местечко для этой братии. Пакс поежилась: - Да ну тебя, Вик. Вечно накаркаешь - любой испугается. - Ну уж только не ты. - Как знать, - пожала плечами Пакс. Ночь прошла спокойно, и наутро солдаты стали готовиться штурмовать город. Роте Хальверика досталась южная стена, Влади - западная, а солдатам Пелана - частично обвалившийся северо-западный бастион. К востоку от их роты почти невредимые стены тянулись до самой реки. Вскарабкаться по завалу и изъеденным временем камням было бы не очень трудно, но нападающих встретили весьма метко пущенные стрелы и плотный град булыжников. Штурм застопорился; основная часть когорты остановилась у стены. Приготовленный накануне таран с каждым ударом все глубже вонзался в наскоро возведенный завал в проломленной стене. Пакс и Малек, капрал из когорты Доррин, с разрешения сержантов с двумя отделениями солдат нырнули в кустарник под самыми стенами и ушли, укрываясь за зеленью, в сторону от места штурма. Найдя удобное место, Пакс вскарабкалась по стене. В нескольких ярдах она увидела спины неприятельских солдат, поглощенных ожиданием схватки с главными силами роты. По сигналу Пакс ее товарищи столь же тихо и беззвучно поднялись на стену. Малек даже успел махнуть рукой своему сержанту - Воссику, который, поняв их маневр, сообразил, что бросает свой взвод на штурм стены совсем рядом с бьющим тараном. Пакс, Малек и их подчиненные, резко вскочив, подбежали к не ожидавшим нападения сзади солдатам Синьявы, рассчитывая, что внезапность пересилит количественное превосходство неприятеля. Так и случилось: Пакс успела убить двух противников, прежде чем ее меч встретил на своем пути первый выставленный щит обороняющегося. Арбалетчики, стоявшие на стене, были вынуждены либо схватиться за пики и кинжалы, либо стрелять в напавших. Воспользовавшись тем, что сверху перестали лететь стрелы и камни, когорта Кракольния, не прикрываясь щитами, удвоила усилие, с которым орудовала тараном, а часть когорт Доррин и Арколина стала штурмовать стены в открытую. Спустившись по ступенькам со стены внутрь города, отделения Пакс и Малека встретили у пролома лишь нескольких арбалетчиков, занявших оборону у завала, дрожащего под ударами тарана. После краткой схватки, во время которой были ранены Арни и двое солдат из отделения Малека, у стены не осталось ни одного солдата противника. Вдалеке у поворота улицы маячила шеренга солдат в черно-желтых туниках. Пакс огляделась, прикидывая, стоит ли рискнуть и двинуться вперед с двумя дюжинами бойцов или же более разумным будет прикрыть штурмующих у стены. Жест появившегося на гребне Воссика был однозначен - ждать. Вскоре завал был разбит, и в образовавшийся пролом вошли основные силы роты. Пакс жестом показала Стэммелу три направления среди руин, где она успела заметить мелькавшие туники солдат Синьявы. Когорты разделились и стали пробиваться к центру города. Двигаться по едва угадываемым улицам, обрушившиеся дома на которых давно превратились в груды камней, поросших травой и кустами, было нелегко. Немногочисленные, но стойко обороняющиеся отряды противника и арбалетчики-одиночки также замедляли продвижение. К вечеру лишь половина города была пройдена и осмотрена, и, выбрав более-менее ровный участок, рота остановилась на ночь, выставив усиленные караулы. Усталые солдаты все равно не сомкнули глаз; Пакс обнаружила, что против своего желания не может выбросить из головы предположения Вика о колдунах и демонах. За ночь два человека были убиты отравленными стрелами, еще несколько получили ушибы от неприцельно пущенных из пращи камней. С рассветом солдаты выстроились небольшими группами-каре, чтобы дальше пробиваться через развалины к башне над центральным замком. Вдруг почти одновременно несколько человек увидели, что штандарт Синьявы исчез с обвалившейся крыши. Раздались озлобленные возгласы. Наемники, подгоняемые досадой, стали, как могли быстро, пробираться к северной стене города и к башне. Кое-где их поджидали засады неприятеля. В какой-то момент Пакс, увидевшая скользнувший за угол черно-желтый плащ, рванулась за ним в узкий проход между двумя разрушенными домами. Неожиданно что-то сильно ударило по ее шлему, и в следующий миг сильная рука Вика спасла ее от града камней, покатившихся сверху. Следовавшие за первой шеренгой стрелки Кракольния разом пустили несколько стрел в кусты, росшие на вершине груды обломков. Раздались короткие крики, и вниз покатились два пронзенных в нескольких местах тела. Вскоре отделение Пакс пробилось к узкой бреши в дальней стене, у которой, по словам Стэммела, Хальверик еще вчера выставил охранный блок-пост. Несколько окровавленных трупов в зеленых туниках лежали рядом со стеной. Несомненно, кто-то сумел перебить часовых и отделение охраны, но как это удалось сделать бесшумно - Пакс не понимала. Не тратя времени на долгие раздумья, она быстро вскарабкалась по камням на стену и увидела удаляющуюся к лесу колонну противника. Обернувшись, Пакс обнаружила самого герцога, пробирающегося среди камней в окружении оруженосцев. - Ну что, видишь их? - еще издали крикнул он. - Да, мой господин. Уходят вдоль реки к лесу. - Разрази меня гром! Да как же им удалось уйти незаметно? Хотя я не думаю, что им это очень поможет. Теперь-то мы у них с хвоста не слезем. - Герцог пробежал глазами по втягивающейся в лес колонне. - Что скажешь, Селфер? - обратился он к оруженосцу. - Человек пятьсот, не больше... - Где-то так, мой господин. Остальных он, наверное, оставил в другом месте. - Наверное... - передразнил его герцог. - Знать бы еще, где и сколько. Ну да ничего, догоним и выясним. Кессим! - Да, мой господин, - отозвался один из оруженосцев. - Живо дуй в дальний лагерь. Пусть квартирмейстер с ходячими ранеными собирают обоз. - Слушаюсь, мой господин. - Джоури! - Да, мой господин. - А ты разыщи Кларта. Передай ему, что я буду ждать его здесь. Потом возьмите с Кессимом по два запасных коня - двух моих и двух для капитанов - и скачите вдоль стены сюда. Ясно? - Так точно. Два оруженосца через брешь в стене вышли наружу и бегом бросились к лагерю. Герцог обернулся к Пакс и сказал: - Собирайтесь все у стены снаружи. Передай капитанам: пусть строят когорты у стены и ждут меня. Герцог в сопровождении Селфера стал спускаться по внутренней стороне осыпавшейся стены. Пакс проводила их взглядом и вдруг краем глаза уловила в ближних кустах какое-то движение. Все произошло почти мгновенно. Селфер упал, сраженный человеком в черно-желтом плаще; герцог вступил в бой с нападающим, а Пакс, бросившись ему на помощь, успела как раз вовремя, чтобы преградить путь другому противнику - в черной одежде, который подкрался к герцогу со спины. Лицо нападавшего было покрыто черной, как и его форма, татуировкой. Вооружен он был длинным мечом и узким, чуть изогнутым кинжалом. Оба лезвия были покрыты каким-то коричневым налетом - скорее всего отравлены. Своим более коротким мечом Пакс не могла поразить противника, но, по крайней мере, было ясно, что он не нанесет удара герцогу. Со всех сторон слышались голоса и топот сапог. Продержаться нужно было совсем немного, но против столь опытного и умелого противника, каким оказался незнакомец с татуировкой, Пакс приходилось выкладываться в полную силу, только чтобы удержать его и отразить его атаки. Он пытался прижать Пакс, заставить ее уйти в сторону, но она ни на миг не открывала герцога. За ее спиной раздались пронзительный крик и резкий выдох герцога после сильного выпада с резким уколом. Человек в черном, поняв, что это его последний шанс, отбросил кинжал и, отбив мечом клинок Пакс, прыгнул на нее, схватив щит свободной рукой. Не выдержав, Пакс подалась назад и упала навзничь. Увидев, что меч противника направлен к герцогу, она сумела своим клинком выбить его из рук противника, выронив при этом и свое оружие. Не в силах выдернуть из-под щита левую руку, она почувствовала, как сильные руки вдруг сомкнулись на ее горле. - Ты... северная сука... - успел прохрипеть человек с татуированным лицом. Затем его пальцы ослабли, на губах показалась кровь, - и множество рук резко отбросили его в сторону. Стэммел протянул Пакс руку, помогая ей встать, Воула нагнулась, помогая заново укрепить на предплечье щит. Герцог стоял, вытирая свой меч от крови. Селфер тоже встал, опираясь на плечо Арколина. Из раны на боку у оруженосца сильно текла кровь. Оба нападавших были мертвы. - Мой господин... - Стэммел показал на клинки. - Яд! - с окаменевшим лицом выдохнул Пелан. - Вас не задело, мой господин? - Нет, я цел. А Селфер, Пакс? - Я не ранена, - быстро ответила она. - Точно? Ты уверена? Малейшая царапина... - Совершенно точно, мой господин. Я смогла удержать его, но не более... - С коротким мечом - это очень много. Селфер, как ты? - Видимо, у этого оружие не было отравлено. Рана болит, но так, как и положено обычной ране. - Ну что ж, значит - счастливо отделались. Ладно, Селфера в лазарет. Арколин, Доррин, стройте когорты в походный порядок. - Есть, мой господин. - Паксенаррион. Спасибо. Твоя помощь была как нельзя кстати. Ты оказалась надежнее любого щита. Спиной к спине мы с тобой непобедимы. Герцог подмигнул ей, и Пакс покраснела: - Благодарю вас, мой господин. Когда герцог ушел, Пакс посмотрела вслед отступающей колонне и удивилась: ей показалось, что бой длился очень долго, а между тем даже половина отряда противника еще не скрылась в лесу. Наскоро перекусив, колонна герцога и его союзников начала преследование. Вскоре один из дозорных сообщил: - Синьява остановился и перестраивается на небольшом холме, за поворотом дороги. Колонна втянулась в лес, и Пакс, очутившись в тени деревьев, вдруг ощутила жжение на груди, в том месте, где висел медальон Канны. Она насторожилась, сама не зная почему. Маршируя в первой шеренге, она внимательно вглядывалась в окружающий лес. Заметив вдруг металлический блеск чуть в стороне, буквально в паре шагов за конным дозорным из роты Кларта, она на мгновение застыла в ужасе, а затем громко крикнула: - Засада! По левому флангу противник! - Что?! - Стэммел метнулся к левой стороне колонны. - Тир! Когорта, в каре - становись! Арколин лишь продублировал команду мгновением позже. С другой стороны донесся рев герцога: - Занять круговую оборону! Охранение уже вступило в бой, но силы были явно неравными - уцелевшие всадники быстро отступили вплотную к колонне. - Быстро на место! - подтолкнул Пакс Стэммел; она поняла, что ни разу не была в каре в роли капрала и поэтому встала не туда, куда было нужно. - Давай на угол, живее! Над колонной прокатился голос герцога: - Рота, в единое каре становись! Когорты сомкнулись, ощетинились во все стороны мечами, выставили перед собой щиты. Одновременно со всех сторон из леса вынырнули солдаты противника. Пики первых двух шеренг ударились в щиты защищающихся. Стоя на углу, Пакс впервые оценила "преимущества" капралов в бою: не две, а четыре пики одновременно метнулись к ней. Не то что нанести удар - она едва успевала отражать уколы противников, нацеленные на нее с двух сторон. Словно вторя буре на земле, на небе, с утра затянутом тучами, прогремел гром, сверкнула молния и полил сильный дождь. Пакс едва успевала стряхивать катившиеся по лицу и заливавшие глаза капли. Видимо устав и промокнув, противник чуть ослабил натиск. Между раскатами грома Пакс услышала, как герцог и Арколин обменялись отрывистыми фразами. Затем до нее донесся голос Стэммела: - Левый фланг - аккуратно, медленно, на полшага вперед - перестраиваемся вдвое, раз-два! По команде Пакс привычно сделала короткий шаг левой ногой вперед и отступила на шаг в сторону. В образовавшиеся просветы в строю втиснулись бойцы из второй шеренги. Пакс воспользовалась увеличившейся плотностью строя и, резко поднырнув под пику, ткнула в живот давно досаждавшего ей противника. Тот застонал и повалился на землю, держась за живот. - Стоим на месте! - перекрикивал бой и ливень Стэммел. - Никто не лезет вперед! Держать строй! Еще один раскат грома чуть не оглушил Пакс, а вспышка молнии на миг ослепила не только ее, но и всех сражающихся. Замерев на секунду, бой возобновился с новой силой. В сумерках за плотной завесой дождя Пакс воспринимала противника лишь как темную шевелящуюся массу, из которой к ней тянулись жала пик. Вражеские солдаты перестали давить вперед, но и не отступали. Бой продолжался до темноты. Единственное, что было в силах окруженных, они сделали - удержали строй. Противник, отойдя за ближайшие деревья, явно не в состоянии добиться желаемого результата, остановился, но отступать, снимая кольцо, не стал. Ночь так и прошла под дождем - окруженные по очереди сидели и стояли в строю, перетащив раненых в центр каре и укрыв их плащами; окружившие тоже мокли, но, по крайней мере, смогли разжечь костры и поесть. У солдат Пелана со вчерашнего дня во рту не было ни крошки. Единственной приятной новостью стало известие о том, что рота Хальверика, сопровождавшая чуть отставший обоз и раненых, не попала в кольцо и без особых потерь отбилась от лобовой атаки, даже рискнув перейти одним взводом в наступление и изрядно потрепав арьергард нападавших. Рассветало. К удивлению Пакс, настроение солдат не было подавленным. Кто-то пытался шутить, многие всерьез обсуждали, куда стоит пробиваться - назад, к Хальверику, или вперед, уводя противника от обоза с лазаретом и рассчитывая на встречу с сореллинцами. То и дело над их головами раздавался характерный свист стрелы. Время от времени из леса в ответ слышался стон или крик боли. Отлично, подумала Пакс, значит, стрелкам Кракольния удалось сохранить сухой запасную тетиву их луков. Когда же шеренга охранения противника вдруг резко разошлась в две стороны и из-за нее вышел строй арбалетчиков, Стэммел, хоть и присел, как и все, за щитом, но ободрил остальных: - Не бойтесь. Все будет нормально. И действительно, рой стрел, не долетев до первой шеренги, вонзился в землю. Стэммел пояснил: - Арбалет - штука мощная, но дождь действует на него куда хуже, чем на лук. Чтобы достать нас, им придется далеко продвинуться вперед. Они должны подойти, и я что-то не наблюдаю у них энтузиазма по поводу этой идеи. - Точно, - согласился Арколин. - Надо признать, что засада была спланирована удачно, хотя и не безупречно: я имею в виду оставшуюся у них в тылу роту Хальверика. Но главное, что благодаря нашему упорству у этих болванов не хватило сил воспользоваться своим преимуществом. Разумеется, я был бы рад, если бы они прониклись этой мыслью и спокойно пропустили нас, когда мы пойдем вперед. Кефер, усмехнувшись, спросил: - Капитан, вы случайно не в курсе, где сейчас доблестные сореллинские ополченцы? Прежде чем Арколин нашелся, что ответить, Стэммел буркнул: - Где именно - не принципиально. Важно, что они в сухости, тепле и в безопасном месте. - Согласен с вами, сержант, - рассмеялся Арколин. - Скорее всего вы абсолютно правы. А теперь слушайте меня внимательно. Влади передал, что между его ротой и рекой кольцо намного тоньше. Мы попробуем пробиться к берегу, а Влади ударит им во фланг. - Кто будет в арьергарде? - Доррин и Кракольний. Нам придется пробиться и сразу же расширить плацдарм, перестроившись в четыре шеренги. Так что слушайте мои команды. - Ясно, капитан. - Понт остается со стрелками на правом фланге. Если со мной что-нибудь случится, Стэммел, бери на себя командование и держись до подхода Доррин. - Есть, сэр. Приготовившись, когорта единым квадратом сделала шаг влево. Медленно, чтобы не нарушать строй, шаг за шагом солдаты Арколина направились к угадывавшейся за плотными зарослями реке. Вражеские шеренги вздрогнули и так же медленно пошли параллельно им. Где-то левее, в районе роты Влади, послышались крики и звон оружия, но Пакс не позволила себе ни на миг отвести взгляд от противника, по шеренгам которого явно передали какую-то команду. Пакс напряглась и, когда две шеренги солдат Синьявы, резко размахнувшись, метнули в когорту свои пики, мгновенно подняла щит на нужную высоту. Предназначенные для ближнего боя, пики в качестве метательного оружия оказались малоэффективны. Большая часть даже не долетела до цели, а остальные были без труда отбиты щитами. Вслед за пиками едва ли не с той же скоростью бросились вперед метнувшие их солдаты, выхватившие из ножен легкие кривые сабли. Без щитов они не могли всерьез противостоять слаженному строю когорты и были быстро перебиты. Правда, оставшиеся три шеренги были явно не намерены расставаться со своим, куда более эффективным оружием и попытались, действуя пиками, сдержать перешедших в наступление солдат Пелана. Слева от когорты Пакс различила шум приближающегося сражения и боевой клич роты Влади. Его копьеносцы явно успешно теснили солдат Синьявы. Пакс усмехнулась. Несмотря на сохранявшийся численный перевес противника, она впервые поверила в реальность того, что они смогут выбраться из этой западни живыми. Неожиданно земля под ее ногами вздрогнула. Пакс удивилась - неужели снова гроза? Послышался далекий гром, перешедший постепенно в ясно различимый стук копыт. Если у Синьявы здесь есть кавалерия... Пакс сжала челюсти и с остервенением вонзила меч в горло противника, пойдя на риск - оставить на миг открытым правый бок. Кавалерия показалась на правом фланге - мелькнули синие плащи и бок о бок с ними - черно-красные. Рота Собаная! Противник еще не успел сообразить, кто это и на чьей стороне, а эскадроны уже обрушили на арьергард Синьявы свои копья и мечи. - Пора! - крикнул Арколин. - Пробиваемся влево, к реке. Давай! - Навались! - рявкнули Стэммел и Кефер. Поначалу противник в замешательстве даже не оказал серьезного сопротивления, затем, видимо бросив резервы против кавалерии, сумел замедлить и продвижение роты Пелана. Но тут над полем боя прокатился многоголосый рев - боевой клич сореллинского ополчения, вонзившегося в строй Синьявы между кавалеристами Собаная и когортой Доррин. В считанные минуты строй противника рассыпался, превратившись в толпу одиночек и мелких группок, пытающихся противостоять организованному натиску с нескольких сторон. Все это Пакс скорее чувствовала, чем видела, ориентируясь в основном по слуху. Она не могла позволить себе отвлечься и оглядеться до тех пор, пока перед их строем вдруг не оказалось свободное от противника пространство, усеянное грудами трупов в черно-желтых туниках. Для когорты Арколина бой закончился. Не было смысла перегруппировываться и обходить сомкнувшихся за ней союзников. Пакс обернулась и вдруг увидела, как Вик, смертельно бледный, внезапно осел и рухнул на землю. Бросившись к нему, она почувствовала, что и сама с трудом передвигает ноги, словно удлинившиеся на один сустав и отягощенные свинцовыми башмаками. Кефер развеял ее страхи по поводу отравленных клинков. - Вряд ли. Это слишком дорогое удовольствие, чтобы использовать его в солдатском строю. А обморок Вика - это скорее всего из-за того, что мы сражались натощак. Когда мы ели? Считай, сутки назад. Да еще прибавь ночь под дождем. Ничего, все оклемаемся. Через несколько часов все действительно пришли в себя, поев и обсохнув. Арни и Сели вернулись в когорту. Сели было еще рановато вставать в строй, но он резонно возразил: - Если я могу сражаться, как пришлось, когда мы держали оборону вокруг обоза, то почему я не смогу делать это рядом с друзьями в когорте? - Что врач сказал? - настойчиво и строго повторил свой вопрос Арколин. - Да ну его, - отмахнулся Сели. - Рожу скривил, наморщился весь и отвернулся. Видит Тир, капитан, пусть Пакс остается капралом, но я обратно в лазарет не попрусь. Честно говоря, Пакс так измучилась за эти дни, что была бы только рада вернуться к роли командира отделения, но больше всего сейчас ей хотелось одного - спать. От сореллинцев, донельзя гордых тем, что - получалось так - они спасли профессионалов-наемников, передали, что остатки армии Синьявы ушли на юг и переправились вброд через Иммер. Сообщили также, что у него осталось не более тысячи человек. - Вот так всегда! - вздохнула Арни. - Стоит связаться с ополченцами - и все будет не по-людски. Еще два дня назад у Синьявы оставалось человек пятьсот, и вот - приходят сореллинцы и вытряхивают из леса еще столько же! Нет, больше. Помнишь, сколько мы их здесь уложили? Пакс рассмеялась: - И не говори, Арни! Никакой арифметики с этими ополченцами! А если серьезно, то я думаю, что эта тысяча - действительно все, что у него осталось. Все резервы он наверняка собрал в лесу в этой засаде. - Ну и переволновались же мы там, в обозе, за вас. Убедили Хальверика, что сможем сами продержаться. Он оставил с лазаретом всего один взвод, а остальных бросил на прорыв к вам. Нам пришлось отразить две атаки, но с вашей стороны шел такой шум, что мы думали - вас тут на куски искромсают. - Что-то вроде того и получилось. Еще немного - и так бы оно и было. Вечером в лагере было много разговоров о том, как рота Собаная встретилась и присоединилась к сореллинцам. Один из кавалеристов, подсев к костру Стэммела, с удовольствием объяснил: - Мы были на марше между Семнатом и Фальситом. Вообще в этой кампании мы все время курсировали между разными городами. Это я на тот случай, если вы еще не поняли, почему Синьява не получил подкрепления с востока - мы его союзников здорово связали по рукам и ногам. Конечно, город нам одной ротой не взять, но заставить их сидеть, прижав задницы, за стенами - это пожалуйста. Так вот, едем мы, значит, спокойно в Фальсит, и тут разведка докладывает, что к Коури бодро маршируют сореллинцы, которые предполагают, что Синьява мог собрать свою армию в один кулак, и причем - неподалеку от вашей колонны. Наш-то командир тоже в курсе дела. Ну вот. Синих Всадников сореллинцы потеряли, а без кавалерии и лезть боятся. Тогда наш Собанай решил - двинемся вслед за их отрядом и будем подгонять этих разгильдяев. Они-то только и норовили отправить нас вперед, чтобы пересидеть самое опасное в стороне, а прийти уже к концу дела. Вчера утром мы встретились наконец и с Синими Всадниками, но решили идти к вам, на всякий случай. После обеда началась жуткая гроза, сореллинцы остановились, да и мы хотели было лошадей поберечь, но тут на нас вылетели несколько ребят из роты Кларта. Им удалось прорваться, и они рассказали, что тут случилось. Какой уж тут привал и отдых. Шли мы до темноты... Хотя вам тут еще веселее пришлось. Пакс вспомнила, что за весь день не видела ни одного всадника в розовой тунике. - Слушай, а скольким из роты Кларта удалось прорваться к вам? - спросила она. - Немногим. Говорят, что побольше, почти эскадрон, сумели уйти в другую сторону. Будем надеяться, что роту им сохранить удастся. - А что творится на востоке? - спросил Стэммел. - Есть там у Синьявы союзники вроде тех, что подняли мятеж в Сильване и открыли ему ворота? - Да, есть немного. Купцы, перевозчики в основном. У него почти в каждом городе есть свои люди. В общем - где-то тысячи полторы бойцов, правда, раскиданы они по разным местам. Хотя... сейчас их уже поменьше будет. - Он хитро улыбнулся, поглаживая рукоять своего меча. - Ладно тебе хвалиться, - похлопал его по плечу Кефер. - Скажи лучше, что там за местность за рекой? - В основном - гладко, как на столе. Лесов нет. Синьяве там особо прятаться негде. Главная проблема - грязь. Все распахано, дороги глинистые, дождь пройдет - лошади по колено вязнут. Вам, пехоте, тоже придется сапоги за уши вытаскивать. Ближайший мост через Иммер - в Коури, а так - брод. Ну да ничего - теперь все вместе мы Синьяву быстро прикончим. 31 Колонна перешла Иммер по тому же броду, что и отступившие отряды Синьявы. Переправа заняла два дня, но зато к преследованию солдаты приступили отоспавшимися и отдохнувшими. Следы отступавших виднелись повсюду - брошенное снаряжение, ночные стоянки, наскоро зарытые, а то и просто брошенные умершие раненые. Рота Собаная покинула колонну, вернувшись в места своего патрулирования союзных с Синьявой городов. Из кавалерии остались изрядно потрепанная рота Кларта и когорта Синих Всадников. На четвертый день у самого горизонта мелькнули темной полоской какие-то отряды: оказалось, что это срочно возвращавшиеся домой союзные Синьяве войска из Фальсита и Семната. В тот же вечер был перехвачен гонец с донесением, из которого было ясно, что Фалло закрыл свои ворота перед Синьявой, и тот, не в силах штурмовать город и не имея времени на осаду, ушел вниз по течению Иммерваля. Судя по всему, в отряде Медового Кота оставалось не больше семисот человек, к тому же изрядно измотанных в боях и переходах. - Он наверняка решил пройти напрямую через леса, - сказал Вик. - К побережью будет уходить. А что ему еще остается? - Может попробовать снова вернуться к Иммеру и спуститься по реке вплавь, разграбив лодки нескольких городов и построив плоты. Только для этого ему придется оторваться от нас на несколько дней, - предположил Питер. - А в Иммервале не остались ли у него войска в резерве? - спросила Пакс. - После того как мы его потрепали в последние недели, вряд ли у него хоть один человек остался в резерве. Да и союзников заметно поубавилось. Так, переговариваясь, они шли, забирая южнее, чтобы перекрыть подходы к Иммервалю. - А если он перейдет Иммерваль и скроется в лесах на том берегу? - спросила Пакс, которой вовсе не улыбалось опять оказаться в какой-нибудь ловушке. Ехавший неподалеку Арколин улыбнулся: - Не перейдет... и не скроется. - Но... - Алюреда помните? - спросил капитан; в ответ солдаты закивали головами. - Из-за него-то Синьяве и не сунуться в те леса. Для этого понадобилось бы разрешение Черного Алюреда, да и его проводники по этим дебрям. А пирату сейчас никак не выгоден союз с Синьявой. - А не взыграет ли в нем бандитская солидарность? - возразил Рауф. - Не думаю. Он не дурак и сумеет разобраться, на чьей стороне явное преимущество. Да и от союза с герцогом он тоже многое выиграет... - Что, сэр? - Все-то тебе скажи, - рассмеялся Арколин. - Если честно, то я и сам не очень-то понимаю. Это уже дела не воинов, а торговцев, перевозчиков и правителей. Но можно предположить, что речь идет об изменении караванных маршрутов и возвращении их в места, контролируемые Алгоредом, если, конечно, он сократит свои поборы и будет гарантировать безопасность товаров и перевозчиков. Несколько дней прошли без каких-либо событий. Судя по сообщениям гонцов, Синьяву теснили с нескольких сторон: помимо основных сил герцога и его союзников, ополченцы Союза Фосса и Вонги вновь пошли против Медового Кота и наступали с запада. Всадники Собаная и ополченцы Андрессата шли восточнее. И все же Синьяве удалось воспользоваться своим последним шансом: он успел раньше своих преследователей подойти к недавно брошенной, но неплохо сохранившейся крепости за каменным мостом у места впадения Иммерваля в Иммер. Арьергард, оставленный перед мостом Синьявой, отступил еще до того, как стрелки Арколина подошли на расстояние прицельного выстрела. Первым перевел свою когорту через мост Арколин. Его солдаты сразу же углубились в лес и стали обходить стены крепости, рассчитывая хотя бы частично перекрыть путь возможным гонцам или беглецам из отрядов Медового Кота. Вскоре передовой дозор наткнулся на группу людей в кожаных куртках, вооруженных луками и палашами. Среди них Пакс узнала самого Черного Алюреда. - Ну что, капитан, - обратился пират к Арколину, - загнали-таки своего противника в западню? Где ваш герцог? - Прибудет со следующей когортой. А что? - Поговорить с ним надо. - Как тут у вас? Тихо все обошлось? - Разумеется. Я обещал герцогу, что не пропущу Медового Кота через свой лес, - и я слово сдержал. - Неужели нельзя было не впускать его в крепость? - с долей упрека спросил Арколин. - Капитан, во-первых, мы с Пеланом договаривались только об одном: я не должен пропускать Синьяву в лес. Про крепость, стоящую на краю моих владений, не было сказано ни слова. Но вам не в чем меня упрекнуть, капитан, и с другой стороны. Одно дело - действовать в привычных условиях, скрываясь в зарослях, нанося противнику урон стрелами и ловушками на тропах. Другое дело - открытый бой. Чтобы противостоять крупному отряду, у меня не хватит людей, капитан. Да и не обучены они такому бою. А уж крепость удержать - и вовсе для нас немыслимо. Так что зря вы на меня злитесь. - Я вас понял. Что ж, нам предстоит очередной упорный и кровавый штурм. Надеюсь, последний. Если, конечно... - А вот об этом-то я и хотел поговорить с герцогом. Больше Пакс не удалось ничего услышать, потому что Стэммел повел свой взвод дальше, навстречу другим подразделениям, замыкавшим кольцо вокруг крепости. Вечером, ужиная у костра в осадном лагере, Пакс увидела, как от одной группы солдат к другой ходят два человека: Верховный Маршал Геда и паладин в сверкающей кольчуге и накинутом сверху ярко-красном плаще. Пакс вовсе не горела желанием встречаться с ними, но Маршал, перекинувшись несколькими словами с улыбнувшимся Стэммелом, обратился прямо к ней: - Приветствую тебя, Паксенаррион. Делать вид, что она по-прежнему не замечает его, было бы просто хамством. - Здравствуйте, сэр, - ответила она. - Я хотел бы представить тебе Фенита, того паладина, с которым ты сражалась бок о бок в Сибили. Он хочет поговорить с тобой. Черноволосый широкоскулый паладин улыбнулся ей: - Я хотел бы прежде всего поблагодарить тебя, Паксенаррион. Твоя помощь была очень и очень своевременной. Пакс пожала плечами; она до сих пор лишь с чужих слов знала о том эпизоде и не ощущала его как часть своей жизни. Подсев к костру. Маршал и паладин завели с солдатами разговор о неделях, прошедших после штурма Сибили. Пакс с удовольствием рассказывала о пережитых сражениях, удачных маневрах, отваге и упорстве ее товарищей. Где были все это время Маршал и паладин, что делали - никто из солдат спросить не решился. Прощаясь, Фенит сказал: - Скорее бы закончился этот поход. - Да, - вздохнул Верховный Маршал. - Зло опять пробудилось и желает подчинить себе мир. И Синьява - далеко не единственная его сила. Что поделаешь - придется воевать. Пакс почувствовала какое-то неясное беспокойство при этих словах. Маршал улыбнулся ей: - Тебе кажется странным, что Маршал и паладин Геда вдруг сожалеют о том, что им нужно участвовать в войне? - Честно говоря... да, непонятно... - Вспомни, что я говорил тебе в Сибили. Святой Гед воевал как защитник, спасая свой народ как от земного, так и от сверхъестественного зла. И делал он это не по призванию, не ради удовольствия и не ради денег или трофеев... Нет-нет, я не хочу оскорбить ни тебя, ни твоих товарищей, ни герцога Подана. Но вспомни, как ведут себя другие: вспомни погибших мирных крестьян, сожженные деревни, вытоптанные поля... Да и семьям погибших ополченцев кто возместит потерю кормильца? Кто будет вместо них пахать, сеять, кто возьмется за инструменты в кузнице или мастерской ремесленника? И я хочу увидеть, как затянутся эти раны, нанесенные войной, как покинут эти земли разбойники, как восторжествует закон, порядок и справедливость... Но боюсь, ждать этого придется очень долго. К удивлению Пакс, паладин вежливо, но твердо возразил жрецу: - Верховный Маршал, не забывайте, что Пакс - не новообращенный ученик пастуха на одной из наших ферм, а воин - наш союзник в этом походе и сражениях. - Затем паладин обратился к Пакс: - Скажи мне, чувствовала ли ты какое-либо воздействие медальона Геда, помог ли он тебе в чем-нибудь? Ты ведь по-прежнему носишь его? - Да, сэр, медальон всегда со мной, но я не уверена, что смогу распознать его помощь, почувствовать воздействие. Мне сказали, что в Сибили он спас мне жизнь, но тот день я совсем не помню. - Не чувствовала ли ты когда-либо от него холод, тепло, жжение или покалывание?.. Пакс прикинула, стоит ли рассказывать о том, как что-то кольнуло ей руки, когда она впервые взяла медальон Канны, но в присутствии жреца ей не хотелось говорить ничего лишнего. А что касается острого укола в грудь перед тем, как рота попала в засаду в лесу, - так ведь это могло и показаться из-за усталости и духоты перед грозой. В общем, Пакс отрицательно покачала головой. - Если все же ты вдруг почувствуешь что-то непривычное, странное, постарайся сообщить об этом одному из нас, - сказал паладин, показав на жреца. - Это может быть очень важно и для тебя, и для твоих товарищей, не говоря уже о нашем братстве. А главное - не отбрасывай эти ощущения, отнесись к ним с вниманием, попытайся понять, что они обозначают. Паладин и Маршал удалились, оставив Пакс в напряженных раздумьях. К действительности ее вернули голоса Вика и Дженитса. - Как они тебе? - спросил Дженитс. - Хороши, ничего не скажешь, - ответил Вик. - Одна кольчуга у паладина чего стоит. И как он умудряется поддерживать ее такой блестящей? - Да уж этот-то знает какое-нибудь волшебное слово... Слушай, Вик, а ты хотел бы стать паладином? Представь себе, едем мы с тобой - в сверкающих кольчугах, в шлемах с забралами, на отличных конях... Дженитс принял величественную, по его мнению, позу, чем изрядно насмешил окружающих, да и себя самого. - Скажешь тоже, - ответил Вик. - Нет, нам с тобой это светит лишь тогда... когда Пакс за нас замолвит словечко, сама став настоящим паладином. С наступлением темноты в штабной шатер были вызваны все солдаты из когорты Арколина, награжденные почетными перстнями за оборону форта у Гномьих гор. Одновременно к штабу, в котором собрались командиры союзных подразделений, герцог и Черный Алюред, подошли знакомые Пакс по форту солдаты Хальверика. - У меня для вас особое задание, - обратился герцог Пелан к собравшимся солдатам. - Вы раньше других наших солдат познали коварство и жестокость Медового Кота. Вы первые потеряли своих друзей, павших от рук его бандитов. И вы, как я понимаю, больше всех остальных жаждете его смерти... - Герцог помолчал, пережидая разгневанный ропот в строю. - Я вижу, что не ошибся в ваших чувствах, - продолжил он. - Тогда к делу. Наш союзник Алюред сообщил о тайном подземном ходе, который начинается в подвалах крепостной тюрьмы, под центральной башней, а заканчивается среди скал в лесу. Пакс тотчас же живо представила, как она с товарищами выходит из подвалов башни и врывается в покои, откуда руководит обороной Синьява... - Медовый Кот наверняка тоже знает об этом туннеле, - ворвался в мысли Пакс звучавший с резким акцентом голос Алюреда. - Я сам неоднократно пользовался им, так что слух о подземном ходе наверняка дошел до людей Синьявы. Туннель узкий, но в хорошем состоянии. Можете выбирать - ждать Синьяву на выходе или лезть в крепость самим. Только учтите, он наверняка крепко закрыл лаз в подземелье и поставил охрану. К тому же, если у Синьявы есть колдун, то он наверняка наложил заклятье на выход, и без такой же силы чародея вам ни за что его не снять и не проникнуть в крепость. - А есть у него колдун? Что скажешь, Алюред? - спросил герцог. Пират подумал и ответил: - У него в свите я видел человека в длинной черной хламиде. Может быть, жрец или же просто богатый торговец из Гильдии. Но вполне вероятно, что и колдун. - Ну что ж, - развел руками герцог, - нам остается только одно: ждать, пока страх заставит Синьяв