как всегда бесшумно появилась Джарита. - Нет, - отрезал Найл. При воспоминании о тех давних беспорядках в мозгу что-то колыхнулось, но правитель никак не мог ухватить ускользающую мысль за хвост. - Джарита, если я кому понадоблюсь, то буду у себя. - Да, господин мой, - поклонилась служанка, однако Найл уже вышел в коридор. В своей комнате Посланник Богини сдернул с кровати одеяло, постелил на пол. Край закатал валиком в ладонь толщиной и встал на колени, подсунув его под лодыжки. Руки положил на колени ладонями вниз и закрыл глаза. Это была очень удобная, многократно проверенная поза: в ней не затекало тело и не уставали ноги. В такой позе можно находиться часами, ни на что не отвлекаясь. Затем Найл очистил сознание. Получилось легко: в мозгу царил полный сумбур, никаких внятных или навязчивых идей там не крутилось. А уж потом правитель попытался воссоздать образ города. Не почувствовать его, как это происходило, когда он расширял сознание, не обдумать происходящее, как делал он это в повседневной жизни, а, используя все знания, опыт, предположения и факты, собранные за год жизни в городе пауков (надо же, всего лишь год!), воссоздать его образ. Увы, ничего не получилось - вместо единого образа всплывали отрывочные, хотя и логичные мысли: о том, что люди, проведшие всю жизнь под постоянной угрозой насилия, не могут не питать ненависти к своим притеснителям; что смертоносцы являются, скорее, не скелетом, а нервной системой города - ведь именно они, внушая страх, заставляли население трудиться; именно они поддерживали молодость и здоровье гигантского организма, уничтожая всех, кто старше сорока лет, - жутко для каждого погибающего, но полезно для города в целом; именно они думали о полноценности народа, постоянно привнося в его жилы свежую кровь; именно они заботились о хлебе насущном для каждого и для каждого находили место приложения сил. Как раз поэтому после возвращения Найла из Дельты в жизни города немногое изменилось: разве изменится что-нибудь в организме кролика, если его печень и кишки объявить "свободными"? Захватчики, как бы слитно и умело они ни действовали, подобным организмом не являлись. Это была группа отдельных личностей, которые согласовывали свои действия, стремясь к единой цели, но тем не менее оставались каждый сам по себе. Всякий из них продолжал бы нормально жить и в одиночку. А вот любой слуга или раб, стражни-ца или охранница, оставшись одни, неминуемо погибнут. Город-организм был достаточно крепок и живуч, он спокойно перенес и давнишние войны, и потрясения, связанные с кровавым бунтом самого Найла, и нападения хищников, и исчезновение на несколько дней почти всех смертоносцев, и перемены, принесенные дарованной людям "свободой". У города имелся вполне достаточный потенциал, чтобы противостоять пришельцам, - ведь жили здесь не только пауки, но и люди. Если продолжать противопоставления, то кучка захватчиков напоминала занесенный вирус, против которого нужно было выработать иммунитет. Например, создать такую же смешанную армию. Оттянуть время, отобрать боеспособных людей, научить их тактике военных действий. Беда заключалась в том, что никто из двуногих сражаться за пауков не хотел. Являясь в действительности частицей единого организма, ни один человек этого не осознавал. Город пауков располагал проверенными механизмами реагирования на любые нашествия, подобные нынешнему, - вырастить детей, воспитанных в духе преданности и стремления сражаться за смертоносцев, а затем швырнуть их в открытую схватку или забросить как лазутчиков. Но, расслабившись за столетия мирной жизни, смертоносцы давно перестали готовить людей-воинов. Даже охранницы Смертоносца-Повелителя особой боевой подготовки не получали. И вот к чему это привело: готовить воинов из недавно рожденных детей сейчас нет времени, а среди взрослых добровольцев, способных стать бойцами, нет - откуда ж возникнет желание стать воином? Правитель города встряхнулся, резко встал, подошел к окну и распахнул створки. Вместо ожидаемой прохлады с нагретой солнцем улицы пахнуло зноем. Внизу, сгибаясь под тяжестью большого кувшина, брел по пыльной дороге раб-водонос. Навстречу ему тащился под надзором молодой надсмотрщицы целый караван - восемь рабов, четверо носилок с нечистотами. А ведь когда-то в городе были и водопровод, и канализация. Вернутся ли когда-нибудь эти времена? Явятся сюда захватчики, истребят пауков, вроют на центральной площади свой тотемный столб - и заглохнут даже те немногие начинания, что дозволил Смертоносец-Повелитель: строительство библиотеки, чеканка денег, всеобщее образование. С исчезновением смертоносцев люди одичают вконец. Пожалуй, только теперь Посланник Богини начал понимать истинную причину собственных переживаний. В отличие от всех остальных, он свою причастность к единому целому осознал. - Нефтис! За стеной послышалась беготня. Несколько минут спустя дверь распахнулась, и в комнату вошла начальница охраны. - Звали, господин мой? - Да, Нефтис, - повернулся Найл. Девушка стояла на фоне темного проема двери, и правитель города безо всяких усилий увидел ее ауру. Светло-голубая вокруг ног и верхней части тела, в середине она почти полностью стала серебряной. "Ребенок растет", - понял Найл и помимо воли спросил: - Как ты себя чувствуешь? - Прекрасно, господин мой! - отрапортовала главная стражница. - Скажи, Нефтис, - опять отвернулся к окну правитель, - а ты согласишься сражаться за пауков? - Как прикажете, господин мой! - без запинки отчеканила девушка. - Понятно, - кивнул Найл. Стражница давным-давно решила для себя все вопросы: думать не ее дело, она должна исполнять. - Я хочу поблагодарить тебя за встречу на излучине. Ты меня очень выручила. - Я рада... господин мой... - Готового "клише", чтобы ответить на благодарность, стражница не знала и зарделась, словно девчонка, а не суровый воин. - Хорошо, - тепло улыбнулся Найл. - А теперь скажи, смертоносцы не сняли почетного караула у дверей моего дворца? - Нет, господин мой. - Тогда спустись, пожалуйста, и скажи им, что я хочу увидеть Дравига. Старый смертоносец явился спустя считанные минуты, будто за дверью ждал. Точнее, за окном - Дравиг возник именно оттуда. - Ты звал меня, Посланник Богини? - Да. - Найл выглянул наружу. Ничего особенного, второй этаж. - Мне необходимо очень многое сделать до предстоящей битвы, - попытался смертоносец оправдать столь необычный для него выбор входа. - Значит, вы решили сражаться? - Да, Посланник Богини. - В решительном его ответе ясно проглядывало упрямство. - И с честью погибнуть? Седой паук настороженно молчал. Он был слишком умен, чтобы спорить со столь очевидной истиной, слишком хорошо знал правителя города, чтобы заподозрить издевку, однако и на похвалу заданный вопрос никак не походил. - Ты говорил, Дравиг, - напомнил Найл, - тебе обидно за предков, которые сражались и умирали, совершали открытия и принимали невыносимые муки, за предшественников, которые потратили столько сил на создание нашей цивилизации. С гибелью вашего рода все их старания окажутся бессмысленными. - Тебе известен другой выход?.. - Примерно такой фразой можно было бы перевести яркий образ в сознании смертоносца: сквозь внезапный пролом в стене душного и темного каменного мешка пробился солнечный свет. - В военном деле есть только три способа действий, - покачал головой правитель. - Сражаться, сдаваться или отступать. Я не могу изобрести ничего нового. Если вступить в битву, то смертоносцев перебьют, город захватят, а я уйду жить обратно в пустыню - не хочу становиться чьим-то рабом. Если сдаться, то городу придется существовать по чужим законам, с чужими правителями. Смертоносцу-Повелителю в этом городе места не останется, заветы ваших предков будут отброшены... Да и Посланник Богини окажется тут ни к чему. Нам остается только один путь... - Нет, - сразу окрысился смертоносец, - мы не можем уйти! Здесь находятся наши самки и дети, наша память, здесь живет Смертоносец-Повелитель. Это наш город! - Пока ваш, - оборвал его правитель. Дравиг недовольно умолк. По счастью, даже в гневе старый паук не забывал, что перед ним Посланник Богини. - Мы живем в странном мире. - Найл присел на подоконник и расслабленно откинулся на оконную раму. - Здесь думают все - люди, пауки, компьютеры, жуки. Все занимаются этим с детства и считают само собой разумеющимся. Мало кто знает, что думать тоже надо уметь. Начальник охраны Смертоносца-Повелителя прислал гордый импульс согласия. - Ты только что сообщил мне, почему смертоносцы не могут покинуть город. А теперь ответь, что нужно сделать, чтобы они смогли это сделать. Как и подозревал Найл, пауки просто не думали об этом - он явственно ощутил изменения в сознании собеседника. Самок и детей можно просто взять с собой - новорожденные настолько малы, что их веса никто не ощутит, а паучихи даже выносливее самцов. Рабов, чтобы обеспечить переход, выросло достаточно. Созывать пауков не нужно, почти все в городе. Но вот память взять с собой невозможно. Прошлое смертоносцев хранилось в потаенных пещерах под землей: ветхие тела давних правителей и их помощников лежали под охраной могучих восьмилапых хранителей, которые в случае надобности накачивали покойных живой энергией, вырывая их из потустороннего мира. Время от времени пауки общались с самыми мудрыми и великими из своих предков, узнавая о древнейшей истории рода, спрашивая их совета. Для смертоносцев это была их история, их гордость - то же, что для людей легенды и былины, книги и мнемокристаллы. Отними - и они, как рабы, станут существами без роду и племени. - Но зачем тащить предков с собой? - пожал плечами Найл. - Раз они находятся в потаенных пещерах, нужно, наоборот, замаскировать их еще лучше. Обеспечить хранителей пищей и замуровать убежища. Освободим, когда вернемся. - А если мы не сможем вернуться? - озаботился паук. - Значит, мы недостойны их памяти, - отрезал правитель, и после недолгих колебаний Дравиг согласился с Посланником Богини. Оставался Смертоносец-Повелитель. Он никогда не был реальным существом. Образ властителя восьмилапых создавали объединенные сознания нескольких старых паучьих самок. Они жили в тишине, полумраке и полном покое в самом сердце древнего дворца, под охраной многочисленных пауков и специально выращенных женщин-охранниц, воспитанных в духе самоотверженности и послушания. Трудно себе представить, каким окажется Смертоносец-Повелитель, если паучихи будут открыты всем ветрам и солнцу, всем опасностям далекого путешествия. - Спроси об этом его самого, - предложил правитель города. Дравиг застыл на широко расставленных лапах, словно окаменел, и только ветер, пробирающийся через распахнутое окно, легко шевелил коротенькие седые ворсинки, покрывающие его тело. Прошла минута, другая. Полчаса, час. Два часа. Смертоносец не шевелился. Правитель успел отсидеть на подоконнике ноги, всласть налюбовавшись лениво бродящими внизу людьми, перегревшимися за день на солнце; побродил перед Дравигом от стены к стене; от души насиделся в затененном уголке. В конце концов от жажды запершило в горле. Найл обошел недвижимого гостя, выглянул в коридор и попросил пробегавшую служанку принести разбавленного вина. Вместо молоденькой девчонки явилась вскоре Джарита - с подносом, уставленным разнообразной снедью. Увидев румяное песочное печенье и хрустких, поджаристых мышек, правитель города ощутил приступ жуткого голода и, промочив для начала горло бокалом вина, принялся уплетать за обе щеки прямо с подноса. Поесть в комнате Найл не мог - смертоносцы не выносят зрелища человеческого насыщения, а уходить от Дравига он не хотел. В сумраке коридора служанку окружала ясно видимая розовая аура. Поначалу Найл привычно не обращал на нее внимания, пока вдруг не понял: что-то тут не то... Правитель взял в руки поднос, отступил, окинул девушку внимательным взглядом. Внизу живота разрасталось пока еще совсем небольшое - с ладонь - серебряное пятнышко. - Джарита... Так ты беременна? - Почему вы так решили, господин мой? Служанка, воспитанная еще пауками на детском острове, - как, впрочем, и остальные женщины города пауков, - не знала никаких признаков беременности, кроме изрядно округлившегося живота. Удовольствие от связи с мужчиной и последующее рождение ребенка в ее голове тоже никак не связывались: смертоносцы предпочитали не забивать мозги слуг подобными пустяками. Для человека главное - подчинение, безропотное и бездумное. Из-за двери донесся шорох. - Можешь мне поверить, - вернул Найл служанке поднос и вернулся в комнату. - Смертоносец-Повелитель просил задать тебе вопрос, Посланник Богини, - повернулся к нему Дравиг. - Куда мы собираемся уходить? Раздумывать тут было не о чем: Найл знал только одно место, помимо самого города, способное прокормить сотни голодных ртов. - В Дельту. - Ты собираешься просить о помощи Великую Богиню? - испустил радостный импульс паук. До сих пор подобная возможность правителю в голову не приходила, тем не менее он кивнул. x x x Дом принцессы Мерлью разительно выделялся на фоне окружающей разрухи: уютный двухэтажный особнячок в центре цветущего сквера, отделенного от пыльной улицы невысокой оградкой. Хозяйка сидела за столом, который как раз уместился между холмиком, усыпанным лазоревыми васильками, и прудиком, где цвели три чуть розоватые лилии. Руки откинувшейся в кресле девушки осторожно удерживали ветхий томик с блеклым тиснением "Весенняя война" на потемневшем от времени переплете. - Читаешь? Мерлью вскинула голову, улыбнулась. Изящным мимолетным жестом она проверила сохранность пышно взбитой прически, взяла со стола колокольчик, позвонила. - Савитра, принеси нам, пожалуйста, вина. - Принцесса повернулась к правителю: - Ты не откажешься немного перекусить? Тогда, Савитра, прихвати еще жареных мушиных яиц и фрукты. - Зачем сразу вино? - удивился Найл. - Я ведь не Симеон, вполне могу несколько минут обойтись и без него. Девушка рассмеялась. - Присаживайся сюда, Найл. Я рада, что ты меня навестил. - Мерлью закрыла книгу, осторожно положила ее на стол. - Знаешь, как-то странно читать о том, что люди воевали между собой, ездили на лошадях - это такие крупные четвероногие, вроде гигантских кроликов, - и никак не замечали ни жуков, ни пауков, ни прочих насекомых. Что их занимали только любовь, убийства да какие-то границы между странами. Одного не могу понять - как они определяли "национальности"... Тарды, цереты, асены - чем они отличались? Ведь все они - люди! - Но жили в разных странах. - Ну и что? - Это действительно неважно. Важно, что они считали себя разными. Люди осознавали свою принадлежность к тому или иному народу и стремились действовать на пользу тех, кого почитали близкими по нации, забывая о принадлежности к человечеству. А в общем, разница, разумеется, надуманна. - Не уверена, - покачала головой принцесса. - Черный и обычный скорпион различаются в размерах раз в пять. А ведь люди тоже были белые и черные. - Когда страны воевали между собой, то подсылали друг другу своих шпионов, - парировал правитель города. - Не зная, что перед ними чужой лазутчик, все принимали его за соплеменника. Как ты думаешь, черного и серого скорпионов можно перепутать? - Скажешь тоже, - рассмеялась девушка и переложила книжку поближе к себе, освобождая место. Подошедшая Савитра принялась ловко накрывать на стол. Принесенные ею фрукты выглядели так аппетитно, что Найл не устоял, взял крупный румяный персик и откусил большой кусок. По подбородку потели сладкие струйки. - Аппетитно у тебя получается, - покачала головой принцесса. - Позавидуешь. Налей мне вина. - Сейчас... Найл вытер ладонью подбородок, отложил надкушенный персик и взялся за графин. - За встречу, - предложила Мерлью, глядя на гостя сквозь бокал. - За встречу, - согласился правитель, сделал небольшой глоток и перешел наконец к цели своего визита: - Скажи, ты еще не бросила строительства библиотеки? - Я всегда довожу начатое до конца. В библиотеке почти полностью закончен второй этаж, и вскоре каменщики возьмутся за третий. - Это хорошо, - кивнул Найл, глотнул еще вина и попросил: - Пошли завтра всех каменщиков и знакомых со строительными работами "неголосующих граждан" к Черной башне. Там их встретят пауки и отведут на место новой работы. - Какой работы? - лениво поинтересовалась принцесса. - Им все скажут, - ответил Найл. Они с Дравигом решили, что сегодняшние день и ночь будут отведены на сбор запасов продовольствия для остающихся хранителей - оба прекрасно осознавали, кому предстоит стать живыми "консервами", но этот вопрос, по обоюдному молчаливому согласию, предпочли не затрагивать. Утром к Черной башне придут строители, пауки отведут их к входу в тайник, и "память" смертоносцев будет надежно замурована. А потом... - Только я тебя очень прошу, Мерлью, - положил Найл ладонь ей на руку. - Не ходи с ними, не пытайся помогать или советовать, или просто любопытствовать, что там происходит. У меня такое чувство, что людей этих больше никто никогда не увидит. - А... а кто будет достраивать библиотеку? - растерялась от неожиданности принцесса. - Да, кстати, спасибо, что напомнила. Вместе со строителями отправь к Черной башне все собранные тобой книги. - Но почему? Что происходит?! - повысила голос Мерлью. - Потому, что я так приказал, - возможно спокойнее ответил Найл. - Ведь я пока еще Посланник Богини и правитель города. Ты не забыла? - Да-да, конечно. Принцесса взяла себя в руки и потянулась за бокалом - три-четыре глотка дадут немного времени на раздумье. В городе происходило нечто важное, о чем она не имела ни малейшего представления. До сих пор принцесса не показывала своей власти, оставаясь пока на вторых ролях. Но все решения Совета, почти все указания правителя города и некоторые из приказов Смертоносца-Повелителя исполняла именно она. А иногда и не исполняла - и это молчаливо признанное право не только заставляло считаться с нею членов Совета Свободных Людей, но и приносило уважение повелителя пауков. Найл тоже знал о присвоенной Мерлью власти единолично выбирать - что принимать к исполнению, а что нет, но относился к этому с изрядной долей добродушия: отчасти из-за давней дружбы с принцессой, отчасти от сознания собственной силы, отчасти от понимания полной дебильности многих из решений Совета. В один прекрасный день Мерлью стала бы властительницей города открыто - или став женой Посланника Богини, или каким-нибудь другим путем; но тут вдруг такой вроде бы открытый и доброжелательный Найл вкупе с пауками затевает нечто, о чем даже не собирается ставить ее в известность! Почему? Неужели ее задумали оттеснить от принятия решений, от реальной власти? Нет, Найл не читал мыслей принцессы Мерлью - все это достаточно ясно проступило у нее на лице. - Скажи, - поставила девушка на стол свой бокал, - а как мне можно будет поменять прочитанную книгу на новую? - Ай-яй-яй, - покачал головой правитель. - Я ведь просил не пытаться узнать, что происходит! Похоже, твое любопытство сильнее инстинкта самосохранения. - Разве в этом городе мне может что-нибудь угрожать? - приподняла брови принцесса. - Пока нет. - Пока? - склонив набок голову, уточнила девушка. - Не мучайся. - Найл допил вино и решительно встал. - Просто через два дня мы со смер-тоносцами уходим из города. - Куда? - Просто уходим. Я уговорил пауков не устраивать никакой битвы. Ведь всех их наверняка перебьют. Они согласились отступить, и я ухожу с ними. - Но почему?! - Ты же знаешь, я побывал у захватчиков в плену. - Найл усмехнулся. - Так вот, теперь я куда больше сознаю себя одним из смертоносцев, нежели одним из двуногих. - А людей ты заберешь с собой? - Нет. Не имеет смысла. Пойдут только те, кто, как и я, пришельцам предпочитает общество пауков. Это охрана Смертоносца-Повелителя и все желающие из жителей - я приказал Нефтис оповестить горожан. Возможно, со мной отправятся моя стража и служанки. - Но почему я ничего не знаю? - Возможно, Нефтис просто постеснялась к тебе зайти, - пожал плечами Найл. - Понятно... - задумчиво кивнула Мерлью и тоже встала из-за стола. - Слушай меня, правитель. В пустом складе рядом с выходом на заброшенную дорогу лежит вяленая рыба. Та самая, которую мы собирались продать в городе людей. Забери ее, она наверняка вам пригодится. - Спасибо... - Найл немного помолчал. - Знаешь, Мерлью, ты самая прекрасная из всех женщин, каких я только видел... Повинуясь внезапному порыву, девушка кинулась к нему, обхватила за шею и припала к губам. На глазах ее блеснули предательские слезы. Поцелуй получился каким-то корявым, неуклюжим. Мерлью немного отодвинулась, внимательно вглядываясь в его лицо. - Значит, мы с тобой больше не увидимся? Никогда? - Никогда... - Голос правителя дрогнул. Девушка опять прильнула к нему солеными губами. Оторвалась. Вместо слез в глазах ее вспыхнули азартные огоньки. "Если смертоносцы и Посланник Богини уходят, значит, в городе остается только одна власть!" - без труда угадал ее мысли Найл, резко развернулся и быстро пошел по дорожке, усыпанной ярким оранжевым песком. Однако добраться до дома Посланнику Богини не удалось. На полдороге его обогнал, вздымая легкую серую пыль, юркий молоденький паучок, совершенно незнакомый с принятым в городе этикетом - ни ритуального приседания, ни уважительного приветствия. Обижаться правитель не стал. Слишком уж жестокие потери понесли смертоносцы, чтобы было время учить выходящих в мир детей всем тонкостям поведения. Паучок проскочил вперед шагов на двадцать, резко развернулся и помчался прямо на правителя, словно не видел никого перед собой. Найл совсем было собрался стукнуть нахаленка своей волей, как вдруг восьмилапый торопыга резко остановился, клюнув носом, и коротко выстрелил: - Дравиг просил всех уважаемых смертоносцев явиться во дворец Повелителя. - И Найл ни на секунду не усомнился, что послание предназначено именно ему. В душе появился холодок. Визиты к Смертоносцу-Повелителю никогда не вызывали у Найла радости, тем более в тревожные дни. Удивляло то, что приглашение передано от имени начальника охраны, а не самого властителя пауков. Тем не менее правитель города сразу развернулся и даже ускорил шаг. Почетный караул у дворца отсутствовал, но Дравиг гостя встретил - иначе пришлось бы Найлу пробираться через коридоры на ощупь. Под стеклянным куполом главного зала густо пахло креозотом - в покои Смертоносца-Повелителя набилось просто невероятное количество восьмилапых. Пауки стояли на полу, висели на стенах, даже забрались на потолок. Здесь царила тяжелая, давящая тишина, и Найлу она очень не понравилась. - Рад видеть тебя, Посланник Богини, - услышал правитель города и с удивлением увидел, как все, все пауки зашевелились, выполняя ритуальное приветствие. - Я тоже рад тебя видеть, Смертоносец-Повелитель, - ответил Найл. - Ты вошел в наш город как пленник, человек. Потом стал врагом, потом беглецом. Потом - Избранным. Посланником Богини. Теперь я доверяю тебе свой народ, его жизнь, его будущее. Будешь ли ты заботиться о нем, как заботилась Великая Богиня Дельты, уделишь ли ему столько же заботы, сколько уделял своему народу, не будешь ли предпочитать паукам своих кровных собратьев? - Для меня нет разницы между пауком и человеком. - Еще не до конца понимая, к чему клонится эта напыщенная речь, Найл ответил четко и однозначно, подкрепив свои слова коротким: - Клянусь! - Отдашь ли ты для общего блага все свои силы и свою волю? - Клянусь! - повторил Найл. - Я верю, - с явной горечью сказал Смертоносец-Повелитель. - Прощай. Наступила пустота. Все пауки вновь опустились в ритуальном приветствии и замерли. - Дравиг, что происходит? - осторожно спросил Найл. - Смертоносца-Повелителя больше нет, - грустно ответил начальник охраны. - Как?! - Он стал памятью. - Памятью... - невольно повторил правитель, и тут до него дошло... Поняв, что они не могут оставаться во время похода Смертоносцем-Повелителем, самки, составлявшие его суть, решили уйти в подземелье и присоединить свою память к памяти тех десятков древних правителей, которые уже обрели вечный покой. Отныне они тоже стали частью прошлого. Завтра утром придут строители и замуруют вход в тайник. С этого мига Смертоносца-Повелителя больше не существует - он пожертвовал собой, давая шанс на спасение своему народу. Смертоносец-Повелитель никогда не был добр ни к Найлу, ни к другим людям, но всегда играл в их жизни немалую роль. С исчезновением властелина пауков уходила и частица человеческой истории. Именно поэтому, а не из вежливости правитель печально склонил голову и присоединил к общей грусти свою лепту. Легко колыхнулись паутинные тенета в глубине зала, из-за них появились десятка полтора старых, совершенно бесцветных паучих и потянулись к выходу. Густая толпа, набившаяся в зал, не представляла для них препятствия - самая крупная из самок не превышала размером кошку и без труда проходила под брюшками недавних подданных, между широко расставленных ажурных лап. Ни единая мысль не колыхнула тишины дворца - ведь самки были фактически мертвы, хотя и двигались к своим будущим могилам на собственных ногах. Смертоносец-Повелитель умер. x x x Яркое солнце внезапно выдвинулось из-за серебристого от инея дома и больно хлестнуло Посланника Богини по глазам. Найл отступил от окна, под которым гомонила толпа почти из четырех сотен людей, и повернулся к Нефтис: - Неужели мы все-таки успели? - Да, господин мой. - Тут начальница стражи ехидно усмехнулась: - Вот только Джарита опять про что-то забыла и побежала забирать. - Значит, успели... - Правитель опять высунулся в окно и посмотрел на небо. Там, покачиваясь на высоте легких перистых облаков, улетал паучий шар. Вчера вечерний разведчик передал, что захватчики идут намного быстрее, чем он надеялся, и уже пересекли каменистую долину. Очень может быть, что сейчас, в этот самый момент, пришельцы уже вступили на зеленые крестьянские поля. А может, еще спят где-нибудь на полупереходе... В любом случае догнать отступающих они уже не смогут. - Прикажи выступать, - скомандовал Найл и добавил, глядя на синяки под глазами стражницы: - Сама поезжай в моей коляске. Всю ночь небось не спала. - Я могу идти, - запротестовала Нефтис. - Можешь, - согласился Найл, - но будешь спать. Я приказываю. Он махнул рукой: - Все! Отправляемся... Колонна, двигаясь по пять человек в ряд, медленно выбралась из двора и потянулась по улице. Город притих. Жители затаились по домам, настороженно глядя из пустых окон на уходящих. Никто не желал добровольно присоединиться к сторонникам смертоносцев. Хотя нет - из боковой улочки вывернул паренек с котомкой за плечами и пристроился сбоку колонны. Через некоторое время добавились еще двое. Найл нагнал их и осторожно коснулся сознания. Оказывается, эта парочка научилась неплохо тачать обувь и теперь боялась, что пришельцы опять превратят их в разносчиков еды для рабов или вообще рабами сделают. Предпочли уйти с пауками, которые дали хоть какую-никакую свободу. А вот одинокий паренек вообще увязался из-за любви к одной из стражниц. Предпочел смерть в пустыне, но рядом с любимой. Надо сказать, за год жизни в городе правитель впервые узнал, что слуги смертоносцев способны на это чувство. Вот к колонне добавился еще один человек. Выяснять его мотивы Найл не стал, повернул назад, высмотрел свою коляску. Нефтис сидела там и уже спала, откинув голову и широко раскрыв рот. - Джарита! - остановил правитель служанку. - Давай-ка тоже забирайся в повозку. Теперь тебе можно отдохнуть. Девушка не заставила себя упрашивать и вскоре сладко посапывала рядом со своей извечной соперницей. Найл с завистью вздохнул и направился в голову колонны. Ему отсыпаться еще рано. Последние дни правитель города был занят без продыху: он заставил прижимистую Джариту переодеть челядь во все новое, сменить обувь, а из имевшейся во дворце ткани сшить заплечные мешки. Правитель самолично объяснял, как правильно укладывать поклажу и что собирать в первую очередь. Забрать с собой Найл стремился как можно больше. Все ножи, инструменты, просто металлические поделки - в обязательном порядке; все емкости, какие только можно заполнить водой, тоже. Посуду, лампы, одеяла, котлы и котелки, нитки и веревки, выделанные кожи. За еду правитель, спасибо принцессе, не волновался - перенесенных во двор запасов вяленой рыбы должно хватить на всех с тройным запасом, но ведь ее, как и остальные продукты из кухонных кладовых, нужно еще унести. Памятуя свою недавнюю прогулку за солью, на повозки Посланник Богини особо не рассчитывал и нагружать не стал. Хотя Найл звал с собой только желающих, в поход собрались все обитатели дворца - до последнего человека. И тем не менее рук не хватало - уж очень многое хотелось унести. На второй день Посланник Богини отправился искать Дравига. Старый смертоносец находился, разумеется, у Черной башни. Вход в подземелье был уже замурован, но паук тем не менее не уходил, пребывая в ощущаемом издалека сомнении. От раздумий смертоносца не могла отвлечь даже царящая вокруг суета. На площади перед башней колыхался в руках слуг полунадутый белый шар, от которого одуряюще воняло тухлятиной - порифиды постарались. Рядом, уже забравшись в плетеную корзину, ждал некрупный паук-разведчик. Подчиненные Асмака, начальника воздушной разведки, в состав армии не входили и потерь почти не понесли. Некоторое время Найл с интересом наблюдал за стараниями воздухоплавателей, потом осторожно их обогнул и приблизился к начальнику охраны Смертоносца-Повелителя. Хотя... где теперь Смертоносец-Повелитель? - Рад тебя видеть, Посланник Богини. - Помимо обычного "здравствуй" этот импульс нес смысл: "Хорошо, что ты пришел". - Рад видеть тебя, Дравиг, - склонил голову Найл. - Собираетесь отправить шар? - Да. Нужно узнать, как близко подобрались пришельцы. Разведчики будут отправляться каждые полдня - до тех пор, пока враги не ворвутся на наши земли. Потом Асмак со своими пауками нас догонят. - Хорошо. Найла поражало спокойствие смертоносцев. Ведь почти никто из улетающих разведчиков назад не возвращался. И тем не менее десятки, если не сотни шаров каждый год отправлялись в полет. Что это? Полное презрение к жизни или уверенность в том, что со смертоносцем нигде и ничего случиться не может, что ему, царю природы, никто и ничто не посмеет угрожать? - Ты ведь посещал пещеру памяти, Посланник Богини? - перебил мысли правителя Дравиг. - Взгляни, достаточно ли надежно она укрыта от врагов? Ход в тайник вел прямо из башни. Если, спускаясь со смотровой площадки, проморгать дверь на улицу, то по винтовой лестнице можно идти и идти вниз, пока ступеньки не приведут в сухую низкую пещеру, которая в конце концов и выведет в широкую полость - туда, где с неусыпной заботой хранятся тела почивших правителей. Из этой полости выходит несколько тесных лазов... Впрочем, сейчас это не имеет значения. Найл коснулся стены, сложенной из щедро облепленных паутиной камней - липкая, - и повернулся к смертоносцу: - Скажи, Дравиг, а что ты подумаешь, если начнешь спускаться по старой, нахоженной лестнице и вдруг наткнешься на новенькую, только что возведенную стену? - Считаешь, они догадаются? - понял паук. - Что же тогда делать? - Прикажи засыпать лестницу от дверей досюда камнями, землей и хорошенько утрамбовать. Пусть сразу за входом в башню будет пол. А угол над тайником не мешает превратить в мусорную кучу и хорошенько загадить, чтобы ни у кого не возникло желания ковыряться. - Ты умеешь отлично маскироваться, Посланник Богини! - повеселел смертоносец. - Еще бы, - улыбнулся в ответ правитель, - столько лет от вас в пустыне прятался. Особой гордости перед пауком он не испытывал - восьмилапые не умеют строить, не умеют мастерить, не пользуются инструментами. Откуда им знать подобные хитрости? Зато они хорошо умеют охотиться... - Пришли завтра утром полсотни рабов в мой дворец, Дравиг. У меня не хватает людей, чтобы унести всю поклажу. Чисел смертоносец не знал, и Найл мысленно представил себе небольшую группу "неголосующих граждан". Дравиг откликнулся картинкой, изображающей толпу раз в пять больше. Именно столько двуногих пауки собирались взять с собой. - Могу прислать всех, - предложил смертоносец. - А разве они не несут никакой поклажи? - осторожно поинтересовался правитель. Паук вопроса просто не понял. _ Та-ак... - Найл мысленно выругался. - А как собираются в дорогу ваши охранницы? - Они возьмут что-нибудь с собой, - выразил полное безразличие к судьбе женщин Дравиг, мгновенно почувствовал недовольство Посланника Богини и забеспокоился: - А разве я должен был думать о подготовке вместо них? - Нет, не должен, - признал Найл. - Но, боюсь, они совсем не представляют, насколько трудный путь нас ждет. - Ты хочешь дать им совет? - Одним советом тут не обойтись... - задумался правитель города. - Сделаем так: передай им приказ беспрекословно подчиняться Джарите и Нефтис. У моих служанок уже есть некоторый опыт, они помогут. Я пришлю их, как только вернусь к себе. - Смертоносца-Повелителя больше нет, охранницы ему не нужны, - не стал спорить Дравиг. - Забирай их себе. Сейчас эти крайне недовольные подобным оборотом событий женщины шли впереди колонны изрядно нагруженными. За вчерашний вечер и ночь служанка и начальница стражи перешерстили бывший дворец Смертоносца-Повелителя сверху донизу и собрали-таки в дорогу почти полсотни охранниц. Насколько успешно - время покажет. Главное: они успели. x x x Колонна втянулась в Запретные развалины. Собственно, развалин здесь не было - только заплывшие землей фундаменты, присыпанные осколками пожелтелой от времени пластмассы. Возможно, раньше здесь стояли деревянные дома, возможно - из металла и пластика. Во всяком случае, долговечностью эти постройки не отличались. Некоторые фундаменты превратились в глубокие ямы, в которых между редкими дождями не пересыхала вода. Вокруг таких пышно разрастались кустарники, высокие травы, яркие цветы. Однако большинство бетонных остовов стали ямками мелкими и сухими, очень подходящими для засады смертоносца. Прятавшиеся здесь пауки без колебаний кидались на все живое, что только видели, - пару раз атаковали даже жуков-бомбардиров - и вскоре отбили у жителей города всякое желание показываться вблизи этих мест. Хотя формально посещать развалины никто не запрещал, за ними твердо закрепилось название Запретных. В свое время Найл собирался выяснить, откуда взялась в столь опасном районе хорошо натоптанная дорога и куда она ведет, но как-то руки не дошли. Сейчас, опасливо поджимаясь к середине, по этой дороге шла колонна беженцев. Вопреки ожиданиям правителя, по пути через город к ним присоединилось не меньше полусотни человек. Похоже, не он один считал себя ближе к паукам, чем к двуногим пришельцам. Правда, большинство из них отправились в поход налегке, и Посланник Богини уже начинал нервно прикидывать, хватит ли на всех припасов. Серая масса справа появилась внезапно, словно выросла из-под земли, и стала быстро приближаться, вздымая облака пыли. - Неужели захватчики прорвались? - бросило Найла в холодный пот, но тут в его мозгу прозвучало: "Рад видеть тебя, Посланник Богини!" - и правитель с облегчением выругался. - И я тебя, Дравиг! Пауки остановились рядом с дорогой, пыль отнес ленивый утренний ветерок, и Найл впервые в жизни увидел новорожденных паучат. Совсем маленькие, с большой палец руки, бледные, они густо теснились на голове самой ближней к нему самки. Больше всего правителя поразило, что эти крохи шевелились. На соседней паучихе сидели малыши размером с ладонь. На голове они, естественно, не помещались и облепляли спину и верхнюю часть брюшка. Найл поднял взгляд: сотни и сотни паучих покрывали развалины, а на их серых спинах копошились мелкие светлые существа. Море... Где же смертоносцы прятали такое количество матерей? Теперь уже никогда не узнаешь. - Мы отправляемся, Посланник Богини? Самого Дравига Найл не видел, но, судя по ясной слышимости, старый паук находился поблизости. - Да, сейчас. Посланник Богини обернулся бросить последний, прощальный взгляд на город. Линию горизонта закрывали полуразрушенные дома, выступающие над землей на два-три этажа. Кое-где виднелись почти уцелевшие строения высотой этажей в шесть-семь; еще над общей линией поднимались три купола. Один - дворца Смертоносца-Повелителя, два других - над непригодными для жилья строениями. Ярким золотым светом сиял верх Белой Башни. Найл вспомнил, что так и не попрощался с творением Торвальда Стиига, но теперь было уже поздно. - Мы отправляемся, Посланник Богини? - Подожди, кажется, еще кто-то идет... Поначалу показалось, что к изгнанникам собрались присоединиться жуки-бомбардиры, но когда появившаяся на дороге группа приблизилась, Найл разглядел еще полсотни людей, одетых в темные с отливом туники. Три повозки. Две загружены так, что узлы увязаны выше человеческого роста, в третьей сидят двое. Симеон и принцесса Мерлью! Правитель ощутил, как сердце кольнуло внезапной ревностью - опять эти двое рядом! Найл пошел догоняющим навстречу, вклинился в самую середину, придирчиво оглядывая женщин. Каждая была с небольшой, плотно прилегающей к спине котомкой, каждая одета в длинную синеватую тунику, каждая с платком на голове, у каждой на поясе нож и наполненный чем-то жидким кожаный бурдючок. От узлов на повозках явственно пахло копченостями. Молодец принцесса, в организаторских способностях не откажешь. За ее людей можно не беспокоиться. Не считая гужевых, в группе оказалось еще пятеро мужчин. - Здравствуй, Савитра, - кивнул Найл служанке и положил руку на поручень коляски. - Никак ты решила присоединиться ко мне, Мерлью? - Для смертоносцев я принцесса, для пришельцев буду всего лишь одной из пленниц, - бесхитростно ответила девушка. - О чем тут думать? - Вот видишь, ты тоже сочла себя ближе к паукам, чем к людям. - Я все равно рада, что смертоносцам надавали по головам, - злорадно улыбнулась принцесса. - Но так уж получилось, что судьба повязала меня именно с восьмилапыми. - А ты, Симеон? Тебя тоже "судьба повязала"? - Глупый вопрос. - Медик почесал нос желтым пальцем с длинным грязным ногтем. - Толпа народу и ни одного врача. Что мне оставалось делать? Принцесса Мерлью с легкой усмешкой уставилась в небо. - Ты один? - уточнил правитель, почуяв, что тут что-то не так. - Нет, со мной еще несколько сестричек пошли. Принцесса их в свои одежды переодела. - Собиралась специальную форму для гвардейцев сшить, - вмешалась девушка. - А они, дуры, почти все уходить не захотели. Чего хорошим туникам пропадать? - В общем, ты, конечно, права. Да вот только цвет... - Найл замялся, ища не очень грубое определение. - Темноват для пустыни. - Во-первых, ткань плотная, и от солнца защитит, и от ночного холода спасет, - гордо вскинулась Мерлью, - во-вторых, пришлось шить из чего есть. Между тем сама принцесса предпочла легкое алое платье из паучьего шелка, в уши вдела рубиновые сережки, а волосы украсила коралловой диадемой. - Мы отправляемся, Посланник Богини? - в третий раз переспросил Дравиг. - Да. - Найл бросил прощальный взгляд в сторону города и коротко кивнул: - Мы отправляемся. x x x Основная масса смертоносцев двигалась впереди, за ними - паучихи со своими чадами, потом бывшие охранницы Смертоносца-Повелителя, дальше - стражницы Посланника Богини вместе со служанками, затем две сотни рабов, и замыкала походную колонну темная свита принцессы. Найл с немалым сомнением поглядывал на явно перегруженные повозки, но пока под колеса ложилась древняя дорога, выстланная твердым серым камнем, им ничто не грозило. Убедившись, что здесь все в порядке, Посланник Богини ускорил шаг и вскоре нагнал смертоносцев. - Ты ищешь меня, Посланник Богини? - услышал он вопрос Дравига и кивнул: - Да, хочу знать, куда ты нас ведешь. - Сейчас мы идем по древней дороге, на которой не остается следов. А когда ты прикажешь, мы повернем и двинемся в сторону Дельты. - Ты знаешь дорогу, Дравиг? - Нет. Только направление, в котором Дельта находится. - Плохо. В рядах пауков произошло шевеление, задние самки расступились, и между ними протиснулся старый смертоносец. - Рад видеть тебя, Дравиг. На секунду паук смешался, но быстро сообразил, что до этого момента Найл его "слышал", но не видел, и прислал импульс согласия с легкой извинительной интонацией. - Ничего страшного, - кивнул в ответ правитель. - Ты знаком с Дельтой? - Нет, Посланник Богини. - Я тоже был там лишь однажды, - вздохнул правитель. - А вот мой отец раза три. - Отважный человек, - почтительно откликнулся восьмилапый. Найл усмехнулся. Если для пауков Дельта оставалась священным местом, где обитала Великая Богиня, то для жителей пустыни - родиной ортиса, цветка, чей сок позволял затуманивать сознание и скрываться таким образом от вышедших на охоту смертоносцев. - Это было еще до заключения Договора, - напомнил Дравиг. - Я вспомнил это не в укор тебе, - покачал головой правитель. - Просто мой отец ходил в Дельту пешком. Они с братом обходили город намного севернее, через пустыню добирались до Ближней реки и по ней спускались до Дельты. Когда туда отправлялись мы со слугами жуков, то на воздушных шарах перелетели через море, через устье Ближней, и опустились прямо возле устья Темной, а уже оттуда через джунгли пробивались к Великой Богине. Должен сказать, нас ждет немало хищных и ядовитых деревьев, огромные и жуткие чудовища, весьма опасные зеленые двуногие твари и гусеницы размером с Черную башню. Путешествие по Дельте отнюдь не напоминает прогулку, все живое там очень велико, агрессивно и энергично. - Ты хочешь напугать меня, Посланник Богини? - Нет. Я хочу сказать, что идти прямо в Дельту неудобно, нам придется очень долго и трудно пробиваться через джунгли к реке. Жалко, что мы не на кораблях. Моряки вывезли бы нас в устье Темной не хуже воздушных шаров. - Когда отправленные искать тебя моряки будут возвращаться, задолго до города их встретят два смертоносца и направят в Дельту. Может быть, мы еще сможем ступить на палубы наших кораблей. - Чтобы встретиться, нам нужно "услышать" пауков, которые встречают корабли. Извини Дравиг, но пришельцы хитры и опасны. Пока мы не убедимся, что все получилось, лучше рассчитывать только на себя. Давай воспользуемся опытом отца и двинемся к Ближней - выше по ее течению. Тогда у нас хотя бы с водой проблем не будет. А уж потом, отдохнув и оглядевшись, выберем дальнейший путь. - Ты прав, Посланник Богини. Не стоит подвергать себя риску без крайней необходимости. - Да, - кивнул Найл и оглядел авангард колонны. Несколько сотен пауков - это немалая сила. По крайней мере, сколопендр и скорпионов бояться не придется. - Мы не откажемся от встречи с ними, Посланник Богини, - подслушал мысли правителя Дравиг, - эти твари весьма питательны. - Договорились, - согласился Найл, - они ваши. А с дороги свернем после полудня. Вряд ли пришельцы станут нас разыскивать. Скорее, они предпочтут разграбить город. Смертоносец, не отвечая, устремился вперед, а его место занял другой: - Рад видеть тебя, Посланник Богини. - Шабр? - узнал восьмилапого "ученого" правитель. - Рад, что ты цел и невредим. - Я не участвовал в походе, - ответил паук. - Мне и здесь работы хватало. - Какой? - полюбопытствовал Найл. - Не только человеческие матери нуждаются в медицинском уходе, - уклончиво ответил Шабр. - Скажи, а твоя служанка сопровождала тебя?.. - Нет, - сразу понял его правитель. - Нефтис оставалась в городе, и с ней ничего не случилось. Она здесь, едет в моей коляске. Ты пока не здоровайся с ней, пусть поспит. - Хорошо, - согласился паук и счел своим долгом добавить: - Я беспокоился о ней, когда узнал, чем закончилось сражение у плато. - С ней все в порядке, - повторил Найл. - Кстати, Посланник Богини, наверное, тебе будет интересно узнать, что из людей, которые ушли из города вместе с тобой, по крайней мере половину я выбрал бы для эксперимента по оздоровлению человеческой расы. - Нам сейчас не до экспериментов, Шабр, - покачал головой правитель. - Ты не совсем правильно понял мою мысль, Посланник Богини, - ласково пожурил Найл а паук. - Но это не страшно, скоро сам догадаешься, о чем речь. - Надеюсь, - не стал попусту обижаться правитель. - Скажи, а почему у вас так мало пау-чих? Насколько я помню, только в походе участвовало во много раз больше смертоносцев. - Самцов всегда рождается намного больше, - охотно разъяснил Шабр. - Ведь самец может оплодотворить самку только раз в жизни, а самка способна иметь детей два раза в год. К тому же детская смертность бьет по ним сильнее. В общем, соотношение, которое поддерживалось раньше, было нормальным. А то, что творится сейчас, - это кошмар. Нам понадобится не меньше двух поколений, чтобы восстановить равновесие. А вот среди вас, людей, все наоборот. Каждый мужчина может наделать детей огромному количеству женщин. Так что малое количество самцов среди людей нисколько не повредит деторождению. - На спинах паучих много уже родившихся детей. - Это только кажется. Двуногие детишки куда более живучи, а у нас вырастает взрослым только один из многих и многих. Из оставшихся в живых воинов-смертоносцев большинство свой долг по продолжению рода уже выполнили. У людей таких проблем нет, так что, несмотря на наше кажущееся численное преимущество, ваше положение значительно благоприятнее. - Ты забываешь, что люди вырождаются. - Вот мы и вернулись к началу разговора, Посланник Богини: из тех людей, которые ушли из города вместе с тобой, по крайней мере половину я выбрал бы для оздоровления человеческой расы. - У меня такое ощущение, Шабр, что ты не воспринимаешь происходящего всерьез. Для тебя все это - не более чем очередной эксперимент. - Случившегося все равно не воротишь, Посланник Богини, а возникшая ситуация весьма интересна. Ведь помимо слуг, просто преданных тебе, из города ушли и те, кто самостоятельно решился изменить свою жизнь. Некоторые из мужчин увязались за твоими стражницами, вместе с которыми жили, некоторых служанки прихватили для развлечений, но часть их все же ушла не по приказу, не под угрозой, а сами решив поступить именно так. Кстати, женщины - те, что вместе с принцессой, - тоже поступили необычно для надсмотрщиц. Одно дело - наводить порядок в своем городе с молчаливого согласия Смертоносца-Повелителя, и совсем другое - этот город покинуть, как бы ты всех желающих с собою ни приглашал. Произошел отбор по крайне вредному для слуг параметру - повадке задумываться над выполняемыми приказами, над своими поступками. Восьмилапый специалист по выведению людей увлекся, все глубже и глубже забираясь в дебри науки качественного воспроизводства двуногих. - И вот тут вступает в действие тот самый фактор, о котором я уже упоминал: количественная разница между самцами и самками. Произойдет нежелательное при искусственном выведении перекрестное оплодотворение, и хотя бы некоторые из "активных" женщин произведут детей от "активных" мужчин. Возможно, произойдет суммирование свойств, а ведь именно привычка "думать" присуща дикарям, которых мы использовали для освежения породы. Может быть, это свойство идет в паре с общим здоровьем организма... - А как будут размножаться смертоносцы? - не выдержав, перебил Найл. - У нас все плохо, - чуть не вздохнул Шабр. - Нет половозрелых самцов. Нужно ждать, пока вырастут дети, и еще неизвестно, дождутся ли этого взрослые самки. Но вот люди... - Паук свернул на любимую тему. - Тут появились хорошие шансы. Надеюсь, я доживу до того дня, когда увижу, чем все это кончится... - А что будет, если самки "не дождутся"? - Правитель опять вернулся к теме смертоносцев. - Тогда откладывать яйца придется молоденьким самочкам, а их детишки всегда слабее, и потому смертность будет еще выше. За разговором миновал полдень, походная колонна свернула на рыхлые пески пологих барханов. Идти людям стало заметно труднее. "Хорошо еще дюны не такие крутые, как возле Диры, - подумал Найл, - а то бы половина горожан с непривычки завязла". - Простите меня, господин мой, - подошла начальница стражи, - я уснула. - Ты выполняла приказ, - рассмеялся правитель. - Как там Джарита? - Пошла проверять, не пропало ли что-нибудь из вещей. - Рад видеть тебя, Нефтис, - обратился к стражнице паук. - Нам предстоит трудный путь. Запомни: что бы ни случилось, какие отношения ни сложились бы между людьми и смертоносца-ми, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, а я всегда буду готов тебе помочь. - Спасибо тебе, Шабр, - узнала восьмилапого заметно смутившаяся девушка. - И прости, - добавил Найл. - Нужно посмотреть, не отстал ли кто на бездорожье. Как и ожидал правитель, перегруженные повозки засели по самую ось, не проехав по песку и сотни шагов. Мерлью уже поняла свою ошибку и руководила разгрузкой: несколько женщин, скинув котомки, перетаскивали узлы с первой повозки на коляску принцессы. Похоже, дальнейший путь дочь Каззака тоже собиралась преодолеть пешком. - Не поможет, - хладнокровно прокомментировал правитель, подойдя ближе. - Что не поможет? - не поняла принцесса. - Нужно облегчить коляски, как минимум, на две трети. То есть раскидать груз с одной на все три повозки. - А остальное мясо куда? Бросить? - У тебя столько мяса? - поразился Найл. - Однако ты запаслива... - В дороге лишней провизии не бывает, - отрезала Мерлью. - Это точно, - согласился правитель и повернулся к стражнице: - Нефтис, к нам присоединилось довольно много народу налегке. Собери их и приведи сюда. Принцесса Мерлью обеспечит им поклажу. - Может, твою коляску тоже нагрузим? - предложила принцесса. - Все равно пустая. - Так и сделаем. А где Симеон? - Вперед побежал. Подожди, я сейчас. Мерлью перепоручила хлопоты с узлами Са-витре, вернулась к Найлу и взяла его под руку. - Я уже забыла, когда в последний раз гуляла по песку. Словно в детство вернулась. - Завидую, - усмехнулся Найл. - Я бы предпочел другие воспоминания. - Почему? - удивленно приподняла брови девушка. Найл промолчал и ускорил шаг, нагоняя уходящую вперед колонну. - А мои... служанки... нас... догонят? - начала задыхаться принцесса, изящные туфли которой вязли в сыпучем песке. - К вечеру, - кивнул правитель. - Следы от нас остаются заметные, не заблудятся. - Постой секунду, - взмолилась принцесса, - дай передохнуть! - У тебя очень красивые туфельки, - похвалил Найл, - впервые такие вижу. - Да-а? - кокетливо, несмотря на усталость, улыбнулась Мерлью. - Да, - кивнул Найл. - Ты бы сняла их да пошла босиком. - А долго еще идти? - Дней десять. - Великая Богиня! - охнула принцесса и села на песок. x x x Все-таки Найл не устоял и позволил Мерлью до вечера ехать в своей коляске. Правда, утром эта красавица надела уже не туфли, а низкие мягкие сапожки, красное же платье сменилось ярко-белой блузкой и бирюзовой плиссированной юбкой. В ушах сверкали жемчужные серьги, в волосах - заколка из яшмы. - Ты что, весь гардероб с собой забрала? - съехидничал Найл. - Что же я его - врагам брошу? - поджала губы принцесса, и правитель махнул на нее рукой. Правда, нужно отдать ей должное, Мерлью поднялась на ноги без единой жалобы. Повторить ее подвиг смогли только гужевые, охранни-цы Смертоносца-Повелителя, Нефтис и еще несколько стражниц. Остальные люди валялись на песке, держались за ноги и тихонько стонали. Не мудрствуя лукаво, Найл попросил помощи у Дравига. Через минуту несколько пауков пробежалось по лагерю, и вскоре все "болящие" вскочили и расхватали котомки. Правда, порядок движения немного изменился: рабы теперь шли позади свиты принцессы, а паучихи с детьми переместились в хвост колонны, хотя смертоносцы по-прежнему держались впереди. Теперь уже ни у кого не появлялось желания переброситься парой слов, обогнать впереди идущего или оглянуться на тех, кто следом. Все сосредоточенно наблюдали за собственными ступнями, загребающими песок. Легче стало только гужевым: ввечеру правитель позаботился о том, чтобы воду и еду все брали с повозок, а не из собственных котомок, да и принцессу утром в коляску уже не пустил. Та, конечно, обиделась, но спорить не стала. Первой - часа через три после выхода - свалилась одна из охранниц. Раньше всех на месте происшествия оказался Дравиг. Замер на секунду над женщиной, потом позвал Найла. - Она жива, Посланник Богини. Ее никто не трогал, сама упала. - Я знаю, - ответил правитель. - Приведи Симеона, мне его искать долго. - Слушаюсь, Посланник Богини. Найл дошел до своей коляски, послал гужевых вперед и запрыгнул напоследок на мягкие сиденья. Симеон добежал до охранницы, сел рядом. Пощупал лоб, пульс. Открыл ей рот и осмотрел язык. - Все ясно. Прохладный компресс, тень, покой. - Клади ее в повозку, - спрыгнул рядом правитель. - Сам тоже садись. Поедешь позади, будешь подбирать упавших. - Думаешь, еще будут? - выпрямился медик. - Наверняка. Солнце так печет... У нас больше пяти сотен человек, обязательно несколько сомлеют. - Найл безнадежно вздохнул. - По пустыне ночью ходить нужно! Да вот пауки не могут... К вечеру свалились еще пятеро женщин, все - из свиты принцессы. Правитель подозревал, что они, имея собственные бурдючки с водой, просто опились на жаре и "поплыли". Симеон подобрал всех и к следующему утру поставил на ноги. На третий день колонна поднималась еще труднее, среди людей царило уныние. Большинство проклинали тот день, когда решились отправиться в путь. Бодрыми казались только Симеон и принцесса Мерлью, которая считала ниже своего достоинства выглядеть плохо. Даже постоянно находящаяся рядом Нефтис начала спотыкаться. А Найл думал о том, что пока еще хоть воды и продуктов в достатке. Настанет день, когда их станет не хватать. В середине дня по небу поползли все более и более пухлые кучевые облака, подул ветерок. Найл начал всерьез надеяться на грозу, но вскоре облака рассеялись - так же быстро, как и появились, а ветер вместо капель кидал на пересохшие губы мелкие невесомые песчинки, не ощущаемые языком, но постоянно скрипящие на зубах. Противно, но ничего не поделаешь, их даже сплевывать нельзя - пользы никакой, а пропадающую зря влагу жалко. К вечеру Симеон подобрал уже три десятка выдохшихся, среди которых оказалось шестеро мужчин. Гужевые еле волокли перегруженные повозки, колеса опять стали зарываться глубоко в песок. Вечером Симеон тяжело уселся рядом с блаженно вытянувшим ноги правителем и предупредил: - Ты должен дать людям отдых. - Нельзя, - устало покачал головой Найл. - Провианта впритык. И так-то, похоже, не хватит. - Завтра сможет идти только половина из тех, кого я подобрал. Еще кое-кто просто не встанет. Выдохлись люди, устали, можешь ты понять?! Не привыкли они сутки напролет песок месить! Они к городу привыкли, к ровным улицам, хорошей еде, воде вдоволь. Передохнет ведь половина, не дойдут до твоего Счастливого Края! - Нам десять дней пути, Симеон. Дать отдых - получится двенадцать. Потом ты еще отдыха попросишь. Будет четырнадцать. Воды у нас дней на десять, еда - копченая да соленая. Значит, считай, и того меньше. На четырнадцатый день в пустыне без воды сдохнут все. - Ты не поднимешь утром три-четыре десятка людей, - стоял на своем медик. - Им нужен отдых. - Давай спать, - миролюбиво предложил Найл. - Может, утром все образуется. Однако действительность превзошла самые смелые предположения Симеона: утром не встал никто, кроме гужевых. Впервые за все время пребывания в городе Найл испытал к этим туповатым молчаливым людям чувство уважения. После грозных окриков правителя на ноги поднялась Нефтис. Точнее, это правитель поднял ее под мышки и поставил на ноги. Следом, совершенно самостоятельно, встала принцесса Мерлью. Немного постояла, закрыв глаза стиснув зубы, потом небрежно отряхнула с короткого зеленого платья песок и даже нашла в себе силы улыбнуться: - С добрым утром, Найл! - Ну, что я тебе говорил? - не без злорадства припомнил медик. - Людям нужен отдых! - Сам-то вставай, - грубовато предложил правитель. - Ты-то, чай, не ножками шел, а в повозке ехал. - А что это изменит? - хмыкнул Симеон, широко зевнул, но все-таки поднялся. Поле, окруженное серыми, суровыми смертоносцами, устилали тела слабо шевелящихся людей. Никто из них не мог даже подняться к поставленным в центре лагеря кувшинам с водой. Так и валялись, время от времени устало проводя сухим языком по потрескавшимся губам. Найл дошел до принцессы, взял из ее запасов ломоть розового вяленого мяса, стал его неторопливо разжевывать, запивая еще прохладной с ночи водой. - Может, привал на денек сделаем? - с надеждой спросила Мерлью. Найл недовольно буркнул, проглотил недожеванный кусок и направился к гужевым: - Мужики, поставьте две коляски рядом одна с другой. Кто не сможет встать - сносите их под повозки, в тень. А затем обратился к Дравигу с просьбой еще раз помочь поднять людей в дорогу. Смертоносцы двинулись через лагерь, кого просто нахлестывая своей волей, кого пиная жесткими суставчатыми лапами, над кем грозно шевеля хелицерами. Путники зашевелились, издавая жалобные стоны, но крепко вбитая в сознание обязанность подчиняться приказам пауков делала свое дело. В тень колясок гужевые принесли от силы два десятка человек, которые, зажмурившись, терпели и угрозы, и удары, и легкие покусывания, но не двигались. В одном из сдавшихся перед трудной дорогой Найл с грустью узнал того самого паренька, что увязался следом из-за любви к одной из стражниц. - Как тебя зовут? - спросил правитель, присев рядом. - Рион, - с трудом просипел бедолага. - Я слышал, тебе нравится какая-то из моих служанок? - Да. - Рион приподнялся на одном локте. - Ее зовут Юккула. - Помню такую, - кивнул Найл; кажется, это была та самая стражница, что встретила его на дороге, когда он возвращался в город из плена. - Симпатичная девушка. Посланник Богини выпрямился. - Слушайте меня внимательно: я приказал оставить в колясках три кувшина с водой. Вы можете отдохнуть, набраться сил и потом нагнать нашу колонну. Чем дольше будете валяться, тем труднее будет нас догнать. Все ясно? Сваленные под колясками полутрупы никак не реагировали. - Значит, ясно, - сделал вывод Найл, отвернулся и громко скомандовал: - Тронулись! Выстроившаяся колонна медленно двинулась вперед. - Да что же ты делаешь?! - громко зашептал семенящий рядом Симеон. - Они же все погибнут! - Я оставил им воды, - отмахнулся Найл. - Не пропадут. - Но они не смогут нас нагнать! - Захотят жить - догонят. - Да что же ты делаешь! - чуть не закричал, остановившись, медик. - Мы не можем их тут бросить! Они умрут! - Не ори, - зашипел правитель. - Оглянись вокруг. Люди еле ноги переставляют. Тут не то что за десять, дай Богиня за двенадцать дней до воды добрести. - Но они погибнут! - У меня пятьсот человек на шее. - Найл тоже начал повышать голос. - Ты хочешь, чтобы я угробил их всех ради двадцати слабаков? - Они тоже люди, тоже хотят жить! - Хотят жить - пусть встают, - отрезал правитель. - Их жизнь в их ногах. - Тогда я тоже остаюсь, - заявил Симеон и развернулся назад. - Я тебе дам, остаюсь! - поймал Найл его за плечо. - Хочешь людей без врача оставить? - Отстань. - Еще шаг, и я прикажу тебя связать и кинуть в повозку. - В голосе Найла звучала неприкрытая ненависть. - Ты стал негодяем, Найл, - зло ответил Симеон, но все-таки остановился. - Можешь считать меня выродком, мерзавцем, сволочью, ублюдком, но загробить людей я не дам. Иди в свою коляску и подбирай упавших. Понятно? - Тварь ты, Найл, - процедил Симеон сквозь зубы и пошел к пустой коляске, которую теперь поддерживали за оглоблю вдвое больше гужевых. - Рад видеть тебя, Посланник Богини, - поздоровался неслышно возникший рядом Дравиг. - Я тоже рад видеть тебя, - кивнул Найл, удивившись вкрадчивым интонациям в мыслях паука. - Скажи, Посланник Богини, а те люди, что вы оставили возле повозок, они ведь все равно умрут? - Эти люди? - Правитель задумался, оглянулся на коляски и с удивлением увидел Риона, полусогнувшись ковылявшего вперед. Нашел ведь в себе силы, мальчишка! Ну, а что касается остальных... Найл тяжело вздохнул и кивнул смертоносцу: - Да. Они все равно умрут... Старый паук почтительно полуприсел и радостно устремился назад, а Посланник Богини стал нагонять уходящую колонну. Постепенно он поравнялся со своими служанками, стражницами, нашел среди них Юккулу: - Скажи, ты знаешь Риона? - Да, - кивнула девушка. - Он мне не нравится. Маленький какой-то. - А мне показалось, что парень ничего. Упорный. Молодец. Некоторое время стражница молчала, потом призналась: - Кажется, он пошел вместе с нами. Найл в ответ только пожал плечами. Продолжать разговор он не собирался. Хотя Юккула и держалась молодцом, но сбивать дыхание ей все равно ни к чему. Когда вечером Найл увидел Риона и стражницу сидящими рядом, то ощутил некоторое удовлетворение. А еще у него появилась уверенность, что эти двое до Дельты дойдут точно. К удивлению правителя, на шестое утро люди поднялись сами. И хотя к вечеру Симеон подобрал четырнадцать упавших, стало ясно, что произошел перелом - путники втянулись в тяжелый ритм жарких дневных переходов. К сожалению, скорость непривычных к путешествиям горожан оставляла желать лучшего. Найл начал понимать, что за четыре ходки добраться до реки вряд ли удастся. Между тем кувшинов с водой за плечами "неголосующих граждан" оставалось дня на три. Хорошо хоть, самих рабов стало на три четверти меньше. Правитель оглянулся. Поморщился. Если люди заметят, что численность безмозглых носильщиков тает с каждым днем, то могут подумать, что их тоже ведут на убой. Правда, путники слишком устали, чтобы смотреть по сторонам и задумываться над увиденным. Только четыре с лишним десятка пустых кувшинов оставалось в песке на каждой стоянке, как память о бесследно исчезнувших хозяевах. - Джарита, - оглянулся правитель на служанку. - На стоянке давай кувшин на двенадцать человек, а не на десять. Девушка в знак согласия прикрыла глаза - даже кивнуть сил у нее не было. Найл отступил в сторону и остановился. Мимо него медленно и тяжело волокли ноги серые тени, в которые превратились всегда упитанные, розовощекие жители города пауков. Теперь, впрочем, бывшие горожане. Наконец с ним поравнялась свита принцессы. Неизвестно, насколько темные туники спасали ее слуг ночью, но днем смотреть на них было жалко. Мало того, что плотная ткань нагревалась на солнце, так она еще насквозь пропитывалась потом и становилась вдвое тяжелее. - Ты, наверное, деревянный, Найл, - тяжело выдохнула, увидев его, Мерлью. - Еще и туда-сюда гулять ухитряешься. - Ну, ты тоже костюмы менять не забываешь. Мерлью опять нарядилась в красное платье при соответствующих серьгах и диадеме. - Я принцесса, а не служанка, - сумела сохранить гордость в голосе дочь Каззака. - Тогда скажи, принцесса, ты воду с собой брала? - Только в поясных бурдючках... - Мерлью запнулась, несколько шагов молчала, стараясь отдышаться, потом продолжила: - Приказала первый день не пить. Думала, день потерпят, второй попьют, потом еще денек потерпят. А там и придем. Долго еще? - Полпути позади. - Только половина? Лучше бы не спрашивала. Найл опять отступил в сторону и дождался Симеона. Посмотрел на лежащих в повозках женщин, поднял глаза на медика: - Подними их к утру на ноги. Иначе придется бросить... - Ты совсем озверел, Найл. - А куда класть тех, кто упадет завтра? Полежали, пусть уступают место другим. Вместо ответа Симеон спрыгнул с коляски и пошел пешком. Правитель некоторое время двигался рядом, глядя на гужевых, вцепившихся в оглобли, на их мокрые от пота спины, вспученные мышцы, - передернул плечами и стал медленно обгонять колонну. Поравнявшись с Джаритой, попросил: - Гужевым продолжай давать воду по прежней норме. Однако всей экономии хватило только на четыре дня. Если бы Найл шел с отцом или братьями, они уже в Ближней купались бы, а так... Очередной вечер среди опостылевшего песка, только на этот раз без глотка воды. Причем правитель, привыкший мерить расстояние дневными переходами - своими дневными переходами, теперь и не знал, сколько еще до реки осталось... Правитель лихорадочно вспоминал известные ему способы добычи влаги: песок сухой, как горячий пепел; камней для пирамиды нет. Они попали не просто в пустыню, а в мертвую пустыню. Единственный шанс в ней выжить - это уйти из нее. Утро принесло очередную жару и острую резь в горле. Зная, что кашель только усилит перше-ние, Найл сдерживался и старался дышать носом, но надсадное кхеканье доносилось со всех сторон. День обещал быть тяжелым. Оставалось надеяться, что кончится он у берега реки. Люди поднялись без понуканий. Силы еще оставались. Опять солнце, спины смертоносцев впереди, барханы, пологие склоны - вверх, вниз, вверх, вниз. И так до полного отключения мозгов. Найл на секунду закрыл глаза и мгновенно провалился в черный беспросветный мрак. Пропал воздух, утихомирилось огненное пекло, исчезла тяжесть, а навстречу неслась, кружась вокруг своей оси, светящаяся изумрудная фраза: "Вот он какой, вакуум". _ Что с вами, господин мой? - склонилась над ним Нефтис. - Ерунда, споткнулся. - Правитель отвел руку стражницы и встал сам. Оглядел с вершины бархана растянувшуюся колонну. Если уж даже он отключился, то там, позади, наверное, половина попадала. - Дравиг! Нам нужна помощь... _ Я слушаю тебя, Посланник Богини. _ Хотя бы тех, кто падает... Донести до привала... _ Второй день у нас едят только матери. Извини. Почему смертоносцы не нуждаются в воде, для Найла оставалось тайной, но, не поев, нести груз они не могли. Просить бесполезно. - Иди вперед, я догоню, - сказал правитель Нефтис и отступил в сторону. Опять мимо потянулись измученные люди. Сознания их были пусты, как у подземных хищников. Даже принцесса Мер лью не повернула головы в его сторону. Наконец показался Симеон. - Много сегодня? - спросил правитель. - Десять. Но это, похоже, только начало, - прохрипел медик. - Что будешь делать? Опять бросишь? _ Когда наберется столько, что будет не увезти, выгрузи всех и пошли повозки вперед. Дождетесь ночи и пойдете сами. По холодку станет легче. Поднимешь заодно тех, кого найдешь ночью. - А кто не встанет? _ Проси потерпеть. Мы за ними вернемся. - Врешь ты, Найл. Сдохнем все. - Сдохнем, если остановимся. Хоть кто-то должен дойти до реки и вернуться с водой. Это единственный шанс. - Скажи честно, Найл. Ты заблудился? - Нас ведет Дравиг. Он не сомневается, направление верное. Сам того не зная, Симеон ударил в самое больное место. Правитель тоже начал бояться того, что старый паук просто-напросто ошибся и ведет всех к смерти. Найл отвернул лицо от слепящих лучей и начал нагонять своих стражниц. К воде они до вечера так и не вышли. Разбудил Найла жар. Такой жар, будто он лежал в самом центре огромного костра. Правитель сел. Открыл рот, закрыл. У него появилось ощущение, будто уголки губ засохли и сейчас сломаются. Вдобавок невероятно распух и никак не помещался между челюстями язык. "Надо оглянуться и посмотреть, пришел Симеон или нет", - подумал Найл, но сил встать не осталось. - Не надо, - попросила лежащая рядом девушка. - Не надо никуда идти. Давай умрем без лишних мучений. Найл посмотрел на нее. На длинные золотые волосы. Свободное бирюзовое платье. Золотые серьги с сапфирами. Наверно, это была принцесса. Только откуда она здесь? Мысли шевелились медленно, тяжело, словно выбирались из вязкого желе. - Мерлью, откуда ты здесь? - Вчера пришла. - Но почему? Ты ведь всегда оставалась со своей свитой. - А может, я... - Принцесса закашлялась, содрогаясь всем телом, но в конце концов справилась с изматывающим приступом. - Может, я хочу умереть рядом с тобой. Она замолчала. Найл положил руку ей на плечо и продолжал сидеть рядом, глядя вдаль. Стоит ли изматывать себя напоследок, если смерти все равно уже не удастся избежать? Внезапно правитель вздрогнул, вскинул руку к глазам, прикрывая их от солнца. - Нефтис! Посмотри туда, - указал правитель вперед. - Что ты видишь? - Черточки какие-то... - приподняла начальница стражи голову. - Темная черточка с капелькой на конце? Мне не мерещится? - Да, - подтвердила Нефтис. - Мерлью, вставай! - Найл с неожиданной силой хлопнул ее по спине. - Стрекозы! - Где? - Хотя Мерлью и выросла в пещерном городе, но что такое стрекозы, прекрасно понимала. - Вон, смотри! - Правитель снова указал на горизонт. - Стрекозы... - подтвердила принцесса и неуклюже поднялась на колени. - Стрекозы. Одно лишь слово, но оно, как сказочное заклинание, подняло на ноги совсем было умерших правителя и принцессу. - Нефтис, вставай, - позвал Найл стражницу, - Джарита, поднимайся! - Зачем? - прошептала начальница стражи. - Там же летают стрекозы, Нефтис! Там вода! Ты понимаешь, вода! Найлу казалось, что он кричит, но получился надрывный сип. И тем не менее его услышали. Справа, слева зашевелились женщины, некоторые из них стали подниматься. - Все пустые кувшины сложить в повозки. Ну, Джарита! Найл опустился рядом с ней на колено, перевернул на спину. - Не надо... - тихо попросила девушка. - Потерпи немного, - сказал ей Найл. - Совсем чуть-чуть. Он встал и скомандовал так громко, как только мог: - Все, кто способен идти, вставайте! Все кувшины сложить в повозки. Вода совсем рядом. За мной! - Правитель решительно двинулся вперед, мысленно похвалив себя за то, что всю дорогу поил гужевых в двойном объеме, - сейчас они выглядели достаточно уверенно. Следом за Посланником Богини двинулись принцесса Мерлью, Нефтис с тремя стражницами, шестеро бывших охранниц Смертоносца-Повели-теля и пауки, доселе спокойно наблюдавшие за умирающими в горячем песке людьми. Несмотря на искреннее стремление к уже близкой цели, люди все равно еле волочили ноги. Наверное, со стороны это походило на шествие зачарованных мертвецов: медленно, переваливаясь с боку на бок, ковыляющие серые тени со впалыми щеками, сморщенной кожей, синими губами, заостренными носами и горящими взорами. Пауки двигались немного в стороне, словно опасались подобного соседства. Вскоре жутковатое зрелище заметили стрекозы, дружными рядами устремившиеся навстречу. Первые из крылатых хищниц просто кружили над путешественниками, но когда число крылатых насекомых перевалило десяток, они внезапно спикировали вниз и стали быстро и ловко хватать маленьких паучат со спин матерей, взмывать ввысь, зажевывать широкими жвалами, старательно запихивая добычу в пасть с помощью передних лап, потом пикировать снова. Смертоносцы никак не реагировали, только самые догадливые из малышей начали прятаться паучихам под брюшко. Вдруг сразу несколько стрекочущих охотниц врезались головами в песок и были мгновенно разорваны смертоносцами. "Волей парализовали", - догадался Найл. Почуяв неладное, стрекозы больше пауков не трогали, шурша слюдяными крыльями высоко вверху. Зная повадки хищниц, правитель предпочел вытащить нож, но сделать ничего не успел - мелькнула тень, слева негромко вскрикнула охранница, а стрекоза уже взмыла в синеву: в лапах развеваются длинные рыжие волосы, глаза умирающей головы изумленно раскрыты. Обезглавленное тело сделало два шага и упало вперед, песок жадно впитал густую кровь. Никто не свернул с направления, не повернулся в сторону погибшей. Все слишком устали для любых чувств, даже для страха. Найл вернул клинок в ножны: пока стрекозы не объедят мертвую охранницу, приставать больше не будут. - Лучше бы меня... - выдохнул кто-то из женщин. - Еще немного, - ответил правитель. - Осталось совсем чуть-чуть. Найл покривил душой - стрекозы отлетают от своих озер почти на день пути, но даже это расстояние после долгого похода можно считать "уже рядом". И тут он почувствовал гнусный и противный, но тем не менее такой долгожданный и приятный, чуть сладковатый запах гниющих водорослей. Правитель даже приостановился на гребне очередного бархана и поднялся на цыпочки. Ничего. Песок и солнце. - Ты чувствуешь запах, Мерлью? - Тухлятиной пах... - Принцесса опять закашлялась. - Ею самой, - кивнул Найл. Рядом. Река должна быть совсем рядом. И тем не менее, поднявшись на следующий бархан и увидев прямо под ногами лениво несущую свои воды Ближнюю, он замер от неожиданности. Вода. Целый поток шагов сорока шириной. Нити водорослей у самого берега, мелкие волны с проплешинами водоворотов на стремнине, солнечные зайчики, скачущие по мелководью. Стайки мальков, беззаботно резвящиеся в живительной прохладе. - Вода! Найл кинулся вниз, споткнулся, закувыркался по склону и рухнул, подняв тучу брызг, прямо в жизнь. Он глотал ее, обливался ею, впитывал ее всеми порами иссушенного тела, думал ею и мечтал о ней. - Вода! Справа, слева в реку падали тела. Кто-то сбил Найла с ног, но он только расхохотался и принялся брызгаться в обидчицу. Та восторженно завизжала и ответила тем же. Они устроили свалку, кричали, визжали (откуда только силы взялись?), брызгались, хохотали и - пили, пили, пили... Правитель столкнулся лицом к лицу с принцессой Мерлью, крепко сжал ее в объятиях, вцепился в губы неудержимым поцелуем. Девушка ответила, они вместе упали в воду, погрузились с головой. Течение несколько метров несло их вниз, ласково покачивая в нежном тепле, но тут у принцессы в легких кончился воздух, она замотала головой, молодые люди со смехом вскочили, взявшись за руки. Найл искренне залюбовался ею: голубыми глазами, длинными, потемневшими от влаги волосами, облепившими плечи. Намокшее платье не прикрывало, а обнажало ее красивое тело. - Я мечтал об этом с самой первой нашей встречи... - вырвалось у Найла. - О чем? - А вот об этом... Держать тебя за руки, обнимать... - Так обними, - с улыбкой предложила Мерлью. Всеобщее веселье оборвал отчаянный крик боли. Крайняя охранница забила руками по воде, опрокинулась вперед, скрылась под поверхностью, снова показалась наверху. Вопли захлебнулись, хотя руки еще продолжали метаться в поисках опоры, а вокруг них медленно расползалось кровавое облако. Люди в страхе метнулись к берегу, быстро вскарабкались на крутой песчаный склон. Сверху стала хорошо видна огромная - шагов пятнадцать в длину, покрытая темными пятнами тварь с маленькими прозрачными передними плавниками и сплюснутым с боков хвостом. Она коротко дергала головой, сжимая и разжимая длинные широкие челюсти, и безвольное тело охранницы постепенно поворачивалось вдоль, чтобы бесследно исчезнуть в глотке хищницы. - Великая Богиня... - прошептала какая-то из женщин. - Нет, - покачала головой принцесса Мерлью. - Это крокодил. - Какой еще крокодил? - хмыкнул правитель. - Ни лап, ни ноздрей, зато жаберные крышки на ползатылка. Щука. - Такая большая? Внешне Мерлью никак не отреагировала на покровительственную отповедь, но Найл почувствовал невысказанную обиду и примирительно объяснил: - Они и в прежние времена вырастали до трехсот килограмм, а уж здесь, рядом с Дельтой, эта рыбка вполне может оказаться не матерой хищницей, а мальком. - Наверное, ты прав, - спокойно согласилась принцесса, но обиды явно не простила. Найл тяжело вздохнул. Ну разве он виноват, что книжное образование Мерлью страдает пробелами? Даже он, получив знания в подарок от Белой Башни, и то обо многом не имеет представления. Правитель отмахнулся и демонстративно повернулся к принцессе спиной. - Нефтис! Принеси мне самый большой кувшин. - Да, господин мой. - Стражница побежала к повозке. Похоже, купание полностью вернуло всем силы. Найл вытянул из ножен клинок и начал осторожно спускаться к воде. Щука продолжала кружить вдоль берега, вздымая на поверхности реки пенистые буруны. Наверное, женщина показалась ей вкусной, и рыбка хотела еще. - Сейчас получишь, - прошептал правитель. - Куда вы, господин мой? - появилась над обрывом Нефтис. - Давай сюда кувшин. - Не подходите к воде, господин мой, - забеспокоилась стражница. - Там опасно! - Ерунда. На берег не выскочит. Рыбина, всплеснув, резко развернулась. Нефтис моментально скатилась с берега и схватила Найла за руку: - Уйдем отсюда! - Отпусти, - приказал правитель и кивнул в сторону реки: - Что ты там видишь? - Там голодная тварь плавает. - Руку девушка все-таки разжала. - Там плавает огромный кусок мяса, - ласково поправил Найл, - такой большой, что его хватит сразу на всех. - Она нас сожрет! - Ничего, не съест. Когда она кинется на меня, я суну ей в пасть этот кувшин, и пока рыбка сообразит, съедобно это или нет, успею всадить нож ей в голову. - Она убьет вас, господин мой! - Не убьет. К тому же рабов и кроликов здесь нет. Хочешь есть - приходится рисковать. Ты не прочь перекусить, Нефтис? - Пустите меня, господин мой, я сама... - Перестань. Тебе хоть раз в жизни приходилось охотиться? Вот и не мешай. Девушка умолкла. Оттягивавший за разговором время Найл облизнул внезапно пересохшие губы. Страх предательски закрался в душу и холодом сжал сердце. И все-таки другого выхода не было. Людям нужна не только вода, но и пища. Он взвесил кувшин в левой руке, правой перехватил нож лезвием вниз и вошел в реку. Когда вода поднялась до пояса, остановился. Щука никак не реагировала, продолжая крутиться на самой стремнине. Правитель похлопал ножом по поверхности, разбрызгивая сверкающие на солнце капли, но и это не помогло. Найл вошел немного глубже. Услышал позади плеск, оглянулся - Нефтис. - Куда тебя несет! Давай на берег! Вместо ответа девушка вскинула руку, указывая пальцем ему за спину. Правитель быстро повернулся и еле успел заслониться кувшином. Немаленькое изделие городских гончаров с предательской легкостью рассыпалось в смыкающихся челюстях; доли мгновения хватило, только чтобы отдернуть руку, и Найл получил такой удар в грудь, что перехватило дыхание и потемнело в глазах. Будь дело на суше - он отлетел бы шагов на сто. Правитель начал захлебываться, замахал руками, нащупал под ногами дно и, встав, увидел Нефтис, яростно тыкающую ножом в рыбий бок, а также Мер лью, бегущую по мелководью. Потом щука извернулась - от удара хвостом начальница стражи кувырнулась в воздухе. Рыба, уже забывшая о правителе, повернула на глубину, скользя мимо Найла, но он перехватил рукоять клинка двумя руками и со всей силы ударил хищницу у основания головы. Щука опять дернулась к берегу, плотная струя воды сбила Найла с ног, окунув с головой. Когда он снова вынырнул, то увидел десяток женщин, облепивших добычу и полосующих ее ножами. Рыба еще дергалась, но прежней прыти уже не проявляла. - На берег ее тащите, - выдохнул Найл, потерял равновесие и снова ухнулся под прозрачную границу реки и воздуха. Болью обожгло голову, волосы рванулись вверх, вытягивая за собой правителя, - он обнаружил прямо перед собой перекошенное лицо принцессы Мерлью. - Найл, ты цел? - Отпусти волосы! Нет у меня ни царапины! - Идиот! Кретин! Сволочь! - принялась девушка хлестать его по щекам, потом рывком повернулась и почти бегом устремилась к берегу. Не забывая работать ножами, женщины выволакивали судорожно дергающуюся рыбу на песок. У кромки воды, обхватив голову руками, сидела Нефтис. - Ты как, цела? - Правитель плюхнулся рядом. - Не знаю, господин мой. А вы? - Цел. Она меня обстучала немного, но не поранила. Крови нет. - У меня тоже нет, - сказала стражница. - Значит, живы. Пойдем. - Найл потянул девушку наверх. - Я знаю, тебе нужен отдых, но там люди воду ждут. - Да, я понимаю, - кивнула стражница, но стоило Найлу ее отпустить, как она снова осела на песок. - Хорошо, посиди немного. - Правитель похлопал ее по плечу и отправился к гужевым. В схватке со щукой эти здоровенные мужики не участвовали. Только смотрели с берега, тупо хлопая глазами. - Хватит стоять! - прикрикнул Найл. - Набирайте воду в кувшины. Получив четкий и ясный приказ, гужевые забегали, а правитель опять вернулся к Нефтис, присел рядом. - Слушай меня внимательно: ты вернешься вместе с повозками к последнему лагерю. Воду с одной коляски раздашь там. Джарите прикажи взять самые большие кухонные котлы и ехать сюда с ними на повозке. Вторую повозку проводишь до Симеона. Он сам решит, как поступить с водой лучше всего. Поняла? Стражница кивнула. - Сделаешь? Нефтис кивнула снова и стала подниматься. - Вот и хорошо. Отправив повозки, Найл спустился к добытой щуке. Женщин он послал вверх и вниз по течению собирать сухие водоросли, а сам с нескрываемым злорадством достал нож и вспорол рыбе брюхо. Потроха сбросил в реку, и вскоре поверхность ее забурлила от множества небольших рыбешек. Кажется, все. Можно перевести дух. - Я рад, что тебе удалось дойти живым, Посланник Богини. - Ой, - вздрогнул от неожиданности Найл. - Извини, Дравиг, я совсем о вас забыл. - Я все видел, Посланник Богини. Ты был слишком занят. Я не хотел тебя отвлекать. Воистину - терпения, спокойствия и невозмутимости смертоносцев человеческим разумом не понять. Видеть все происходящее, понимать, что люди и среди них он сам, Посланник Богини, находятся на грани гибели, никак, ничем не проявить своего присутствия! - Людям нужно подтянуться сюда, немного отдохнуть. Боюсь, Дравиг, мы не сможем тронуться с места раньше чем через четыре дня. - Мы подождем, Посланник Богини, - спокойно ответил паук. - Матери еще не очень голодны, а смертоносцы могут потерпеть. К тому же здесь попадается еда. - Стрекозы! - вскинулся правитель. - Они могут напасть на повозки! - Да, - признал Дравиг, - эти копии чаек оказались опасны. Спорить о том, насколько похожи птицы и стрекозы, Найл не стал. Он выпрямился и мысленно позвал: - Шабр, ты меня слышишь? - Да, Посланник Богини. Я недалеко. Тебе нужна помощь? - Помощь нужна Нефтис. Ты не мог бы проводить ее и защитить от стрекоз? - С удовольствием, - искренне обрадовался паук. - Может, и подкрепиться удастся. Я побегу прямо к ней. - Спасибо... - Всегда рады помочь тебе, Посланник Богини, - вместо Шабра ответил Дравиг. - Прекрасно. Правитель спустился к реке и сполоснул лицо водой. Вот теперь он точно мог отдохнуть. К тому времени, когда гужевые привезли Джариту, отправившиеся вдоль реки женщины натащили две довольно высокие копны сухих и не очень водорослей и под руководством принцессы принялись разделывать добытую тушу. Пока служанка отпивалась, стоя на коленях у отмели, один из привезенных котлов женщины до краев наполнили кусочками рыбы, залили водой и обложили водорослями. Кресало нашлось у запасливой Мерлью, и скоро в небо потянулся густой вонючий дым. Одной из собранных куч хватило только на то, чтобы вода в котле закипела. Найл собрался было еще раз отправить женщин на сбор водорослей, но Джарита, уже взявшая процесс приготовления пищи под свой контроль, предложила просто натереть оставшуюся рыбу солью и оставить до утра. Тем временем стало смеркаться, и изрядно уставший правитель предпочел согласиться. Словно в награду, Джарита выдала ему горячий, аппетитно пахнущий, исходящий паром крупный ломоть. - У-ух! - Найл, пару раз перекинув кусок с ладони на ладонь, исхитрился поймать его на подол туники, кончиком ножа подцепил и отправил в рот несколько волокон белесой плоти. - А-ах, хороша. Вкусно. - Перекладывай в пустой котел, - скомандовала принцесса. Готовую рыбу выгрузили и наполнили уже кипящий котел новой порцией. С явным удовольствием женщины впервые за много дней до отвала наелись горячей пищи, разбрелись по сторонам, залегли в песок и мгновенно заснули. А из темноты на свет костра один за одним выходили отставшие путники - сперва кидались к воде, потом к рыбе, а потом падали, словно сраженные ударом паучьей воли. Прежде чем сдаться сну, правитель насчитал таких около двух десятков. Потом Найл превратился в птицу, парящую высоко в небе. Он взлетал выше и выше, Земля под ногами превратилась в голубой шарик, в слабо светящуюся точку, исчезла совсем, а он все продолжал набирать высоту. Ему зачем-то понадобилось добраться до других звезд, до тех, на которые сбежали с родной планеты далекие предки нынешних людей. Но добраться туда до утра он так и не успел. После рассвета подошли человек пять, а потом ручеек догоняющих надолго иссяк. До полудня путникам удалось собрать еще кучу водорослей и сварить остаток рыбы. Люди опять объелись и заснули. Найл тоже набил живот и сомлел на солнце. Проснулся правитель от бодрого: "Рад видеть тебя, Посланник Богини", прозвучавшего в мозгу. - Это ты, Шабр? - Да, это мы. Довольный собою паук стоял рядом с Нефтис, и правитель впервые не увидел в девушке подобострастия перед смертоносцем. - Как прогулка? - Очень вкусно, - с вежливостью встающей из-за стола принцессы поблагодарил Шабр. - Трех стрекоз поймали. Если нужно, я готов помочь еще. - Спасибо, пока не нужно. - Найл невольно улыбнулся и перевел взгляд на стражницу. - Я отдала всю воду Симеону, - отчиталась Нефтис. - И где они? - Они нас догоняют, - смутилась девушка. - До вечера наверняка будут здесь, - добавил паук. - Как же вам удалось настолько их обогнать? - Шабр меня сюда принес, - призналась Нефтис. - Что, правда? - не поверил Найл. - Ну, не все мне на вас ездить, - с чисто человеческой интонацией пошутил паук. - А теперь позвольте уйти. Нефтис очень хочет есть. - Конечно! - спохватился правитель. - Джарита, дай горячего! - Только много сразу не ешь, - предупредил смертоносец и умчался. Последних из путников Симеон привел уже в темноте. Устало опустился рядом с правителем и предложил: - Хочешь знать, чего стоили нам последние три дня? - Чего? - Пятьдесят девять человек умерли от жажды, и четверо были убиты стрекозами. Скажи, Найл, разве ради этого стоило уходить из города? - Самое страшное позади, Симеон. - Какая разница? Мы погубили почти сто человек, а в награду получили узенькую речушку. Зачем все это было нужно? Ради чего? - Мы сохранили свободу. - А разве она стоит такой крови? - Время покажет... - негромко отозвался Найл. Ведь не мог же он сказать: "Не знаю". x x x Больше всего путникам повезло в том, что, не прогрев на солнце своих худосочных тел, стрекозы летать не способны. Напади хищницы с первыми лучами - и людям было бы несдобровать. Но в прохладе рассвета тощие твари прятались в укрытиях, еле шевеля отяжелевшими от росы крыльями, а когда первые из них повисли высоко над лагерем, почти все женщины, несмотря на усталость, уже поднялись на ноги. На этот раз Найлу не пришлось никого пинать, уговаривать или стращать смертоносцами. Участники похода вставали сами, подходили к берегу реки, трогали воду, словно не веря своим глазам, опускались на колени и пили, пили, пили. Многие так радовались прозрачным струям, что даже входили в реку - по колено, по пояс, а кто и по грудь. Лишь принцесса Мерлью с демонстративной небрежностью пробежалась по мелководью и нырнула в самую стремнину. Всплыв, она перевернулась на спину и неторопливо поплыла вверх по течению, мерно загребая руками. Какую-нибудь минуту спустя девушка уже снова выбралась на песчаный пляж, но и этот короткий заплыв вызвал у зрителей такое же впечатление, как если бы она устроилась спать на раскаленных углях. Когда стрекозы решились на первую атаку, уже изрядно припекало. Крылатые хищницы с оглушающим стрекотом ринулись на смертоносцев, хватая со спин самок беззащитных паучат. Пять-шесть малышей попались в лапы охотниц, прежде чем восьмилапые успели отреагировать, и тут уж не меньше трех десятков безжалостных убийц сами оказались в чужих желудках. Стрекозы полученный урок усвоили и следующую атаку направили против двуногих. Увы, здесь их тоже ждала неудача: успевшие немного прийти в себя путники встретили их клинками обнаженных ножей, и, хотя охотничьего опыта слуги пауков не имели, одна из хищниц все же осталась биться на песке, сухо треща перерубленным крылом. Остальные предпочли вернуться в чистые, безопасные небеса. Неудачницу Найл приказал раскромсать на куски и бросить в реку - как он и ожидал, через несколько минут не замедлили появиться голодные обитатели омутов. Трех самых неосторожных удалось нанизать на ножи, выволочь на берег, выпотрошить... и вскоре вода рядом со стоянкой стала напоминать бурлящий котел, а добыча возросла до десятка крупных, мясистых, жирных рыбин. - Еще немного, и я назову это место раем, - негромко произнес Найл. - Что же тебе мешает? - поинтересовалась вытянувшаяся рядом принцесса. Ее волосы и одежда уже успели высохнуть, но девушка не испытывала еще желания прятаться от горячих полуденных лучей. - Не на чем рыбу сварить. Все выброшенные водоросли мы сожгли вчера. - Ха! - Принцесса перевернулась с живота на спину и села, легким мимолетным движением смахнув с платья прилипшие песчинки. - Давай переправим два десятка стражниц на тот берег, и они наберут еще столько же. - Ты на небо сегодня еще не смотрела? - А что? - Девушка подняла голову, прикрыв глаза ладонью. - Водорослей они, может, и наберут. Да только половину твоих посланниц съедят - смотри стрекоз сколько. - Серьезные попутчицы, - согласилась Мерлью. - Они теперь что, всегда над нами маячить будут? - Вряд ли. Насколько я помню путешествие в Дельту, там мы не видели ни одной. - Тогда надо трогаться. - Принцесса решительно поднялась на ноги. - Топлива наберем по дороге. Люди двинулись с места легко. Осознание неограниченного количества питьевой воды в самом прямом смысле слова под боком и ожидание сытного вкусного ужина вернули силы даже наиболее изможденным из путников. Вдоль реки колонна двигалась медленно - спешить теперь было некуда. Четверых, самых загнанных, Симеон оставил с повозками, но Найл был уверен, что никто из "павших" не появится. Тем временем в небе сгустилась стрекочущая туча. Казалось, над путешественниками собирались все стрекозы реки. С каждой минутой крылатых охотниц становилось все больше и больше, и они отбрасывали вниз густую зловещую тень. Отдельные из тварей уже начинали нырять вниз, но взмывали обратно, так и не решившись напасть. Долго так продолжаться не могло. Найл покосился на идущих невдалеке смер-тоносцев: все паучата прятались под брюшками матерей. - Молодцы, - кивнул Посланник Богини и на всякий случай извлек нож. - Кто? - не поняла сбоку Нефтис. - Готовься, - предупредил ее Найл. - Вот-вот начнется. У правителя появилась было неуместная мысль "прощупать" стрекозиную стаю на предмет объединенного сознания, но тут его внимание привлек оторвавшийся от строя смертоносцев паук, помчавшийся прямо на него. Восьмилапый довольно бесцеремонно втиснулся между Найлом и Нефтис. - Шабр? - удивился правитель. И тут далекий стрекот вдруг нестерпимо ударил по ушам, резко потемнело. Найл инстинктивно втянул голову в плечи и вскинул над головой нож. По лезвию что-то ударило... и все кончилось. Опять стало светло и - в первые мгновения - мертвенно тихо. Только спустя несколько секунд правитель различил, как Шабр аппетитно хрумкает стрекозой, прижимая другую к земле передними лапами. Третью ожесточенно топтала Нефтис, но изломанная хищница продолжала старательно трясти рваными прозрачными крыльями. Шабр бросил истерзанную хелицерами добычу, наклонился к прижатой лапами стрекозе, впрыснул ей в округлую грудь парализующий яд, отпустил, осторожно отодвинул Нефтис в сторонку и вонзил хелицеры в ее жертву. Потом быстро и ловко замотал всех трех паутиной, перекинул на спину, сказал: "Извините, я скоро вернусь" - и умчался в сторону пауков. Очнувшийся наконец правитель резко повернулся к колонне. Кое-где бились на песке стрекозы, в которых женщины зло вонзали и вонзали ножи, но куда чаще взгляд натыкался на обезглавленные тела; некоторые из них еще продолжали скрести пальцами или подергивать ногами. - Вперед... - прошептал Найл и, уже громче, повторил: - Вперед! Нужно было немедленно уходить, иначе крылатые твари повторят атаку. Уходить, бросив им на растерзание мертвых, чтобы они хоть на время оставили в покое живых. - Вперед! Вперед! Он уводил людей, мучительно гадая, кто оказался среди погибших - Джарита? Симеон? Сидония? Савитра? Может быть, Юккула или влюбленный в нее паренек? А может, принцесса Мерлью? Но остановиться и развеять опасений не мог. Вернулся сытый и довольный Шабр, не проронив ни слова, опять втиснулся между Нефтис и правителем, неторопливо затрусил вперед. Сознание его было пусто и спокойно. Восьмилапый ни о чем не думал. - Ты решил перейти к двуногим, Шабр? - вежливо поинтересовался Найл. - Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. А заодно охочусь. Надеюсь, это не обижает тебя, Посланник Богини? - Ты хочешь сказать, что защищаешь нас с Нефтис от нападений стрекоз? - Да, Посланник Богини. Дело в том, что люди совершенно не приспособлены для ловли летающих животных. - Получив возможность порассуждать на любимую тему, паук заметно оживился. - Ваши глаза предназначены смотреть вперед или вниз и даже расположены глубоко в черепе, прикрытые сверху надбровными дугами. Больше того, инстинктивно вы никогда не смотрите вверх и не замечаете исходящей сверху опасности. Когда смертоносец охотится на человека, ему достаточно подняться на уровень... - Тут паук замолк, поняв, что сболтнул лишнее, немного выждал и вкрадчиво спросил: - Ты не обиделся, Посланник Богини? - Скажи, а другие пауки тоже способны защитить людей? - Правителя куда больше интересовало настоящее, а не прошлое. - Они поохотятся с большим удовольствием. Для нас это совсем нетрудно. - Но почему вы этого не делаете?! - Так ведь ты не разрешал этого никому, кроме меня, Посланник Богини. Ты приказал мне защищать Нефтис. И больше никому и ничего. Дравиг никогда не позволит себе изменить твоих приказов. В словах Шабра явно звучало ехидство. Но к кому оно относилось - к Дравигу, слишком буквально воспринявшему указание, или к правителю, не подумавшему ни о ком, кроме начальницы своей стражи, Найл разбираться не стал. Куда важнее исправить положение, пока не стало слишком поздно. Спустя несколько минут колонны двуногих и восьмилапых перемешались, став единым целым. И хотя пауки и люди относились друг к другу с некоторой настороженностью, пользу перестроение принесло всем, причем немедленно: первой добычи крылатым хищникам хватило ненадолго, они снова бросились в атаку... Через минуту почти каждый из пауков обрел свой обед. Найл ощутил, как разом спало среди путешественников напряжение: люди перестали ежеминутно ожидать гибели, а смертоносцы немного подкрепились. Правда, от дневного привала пришлось отказаться - крылатые твари все равно не дадут ни водорослей собрать, ни к воде спуститься, ни хоть ненадолго отойти в сторонку. Впрочем, теперь походная колонна двигалась неторопливо, и от усталости никто не падал. С приходом сумерек стрекозы исчезли. Двуногие и восьмилапые опять разошлись на две группы - смертоносцы окружили своих паучих, а люди спустились к воде. Правитель торопливо прошел до конца колонны, выискивая глазами знакомые лица. Вроде все живы. На душе стало немного легче, отчего Найл ощутил укол совести - ведь все равно погибло много людей, и каждый из съеденных был чьим-то другом, чьим-то любимым. Точнее, чьей-то, ведь абсолютное большинство путников - женщины. - Ты доволен, Найл? - услышал правитель хмурый вопрос Симеона. - На сегодня нас осталось ровно половина. Хотя "неголосующих граждан" ты наверняка не считал. Тогда получается, сгинул почти каждый третий. Нужно было тащиться в такую даль, чтобы принять смерть? Ты мог попросить смертоносцев перебить нас прямо в городе. - Смертей больше не будет, Симеон. - Правитель подошел к коляске, в которой сидел медик, положил руку на поручни. - Теперь мы пойдем в смешанном строю, и пауки не позволят стрекозам... - Кого ты хочешь обмануть, Найл? - перебил медик, поморщившись, расправил плечи, встал, спустился на горячий песок. - Ведь мы приближаемся к Дельте. - Ну и что? - пожал плечами правитель. - У нас вдосталь воды и пищи, мы можем никуда не торопиться и набраться сил. В конце концов, мы с тобой уже бывали в гостях у Великой Богини и остались целы и невредимы. - Невредимы остались только мы - двое из семерых, Найл, и только благодаря тому, что у нас были жнецы. А чем ты собираешься отбиваться сейчас? - Симеон привстал на цыпочки и позвал: - Завитра! Подай мой нож. Через минуту молоденькая девчушка в темной тунике прибежала с большим мачете в руках. Лицо ее показалось Найлу знакомым. - Надеюсь, Симеон, из твоих попутчиц никто не пострадал? - спросил он медика. - Понесло же меня... - буркнул, подпоясываясь, тот. - Как я только мог поверить Мерлью? По мозгам и наука. Из тяжелых мыслей медика Найл понял, что две из пяти отправившихся с ним девушек остались лежать в песках. А еще узнал, чем сманила принцесса Симеона. Она обещала ему бессмертие! В компании бунтовщиков, устроивших смерто-носцам несколько кровавых дней, Симеон оказался самым старшим. Штатному медику слуг бомбардиров уже тогда перевалило за тридцать, и за глаза все звали его стариком. В прошедшем году Симеон, принявший на себя руководство детским островом, справившийся с эпидемией и организовавший обучение молоденьких девчушек своим премудростям, буквально высох, пожелтел, однако хорошо ощущаемая Найлом жизненная энергия била в нем через край. Казалось, ночи, проводимые за книгами, беготня по городу в поисках заболевших, изготовление лекарств не утомляли, а, наоборот, напитывали его силами. Как же он мог купиться на столь дешевую приманку? Бессмертие... Его не смогли добиться даже улетевшие к звездам предки, бывшие на вершине человеческого могущества. А впрочем, принцесса иногда бывает чертовски убедительна... - Простите, господин мой, надеюсь вы не обиделись на моего учителя? Это была Завитра. Личность великого Посланника Богини внушала ей трепет, и откровенная грубость Симеона в разговоре с самим Найлом произвела на девушку двоякое впечатление. С одной стороны - щемящий восторг перед учителем, отважившимся так говорить с Посланником Богини, а с другой - столь же щемящий ужас перед возможным гневом равного Богине. - Надо же, учитель, - усмехнулся Найл. - Я строил в городе библиотеку, готовил классы, собирался дать людям образование. А слово "учитель" впервые услы