шал здесь, в глухой пустыне.
   - Я увидела, что вы уходите, и подумала... что... может быть...
   На самом деле она подумала,  что Посланник Богини обиделся и  бросает
их на произвол судьбы, и здорово испугалась.
   - Садись,  -  пригласил девушку правитель.  -  Посмотри на  эту реку.
Просто посмотри.  Вокруг песок,  жара,  сушь,  а  в  ней  сколько угодно
прохлады и влаги. Течет себе и течет. Спокойная, неторопливая. Ты можешь
не дойти одного шага -  и сгинуть,  пропасть. А стоит дотянуться - и вот
она,  жизнь.  Целая река жизни. Щедрая, бесконечная. У тебя не возникает
желания хоть немного побыть наедине с этим чудом?
   - Река в городе намного больше.
   - Ты не поверишь,  Завитра,  но на протяжении первых десяти лет жизни
самое большое количество воды,  которое я  видел за  один  раз,  это  те
четыре глотка, которые помещаются в чашке из листьев уару.
   - Вы знаете мое имя, господин?!
   Найл  рассмеялся.   Трогательная  наивность,   открытость,  ничем  не
прикрытый трепет  девушки  возбуждали его,  как  возбуждает даже  сытого
человека острый аромат жаркого.  И правитель не смог сдержаться. Нет, он
не  набросился на  нее,  как похотливый раб,  он  всего лишь коснулся ее
волос,  погладил густые кудри,  но Завитра с  такой жаждущей готовностью
открылась в ответ, что остановиться оказалось невозможно.
   Найл осторожно опустил ее  на  песок,  откинул подол туники и  крепко
поцеловал, одновременно войдя в горячее лоно.
   Сознание  девушки  взорвалось  -   ведь   она   не   просто  получала
удовольствие  от  близости  с  мужчиной,  она  приобщалась  к  божеству,
становилась его частью,  его душой.  Происходящее с  Завитрой напоминало
восторженную  молитву,  подкрепляемую острыми  телесными  ощущениями,  и
Найл,  постоянно находящийся с  ней в телепатическом контакте,  оказался
захвачен феерией чувств,  потерял контакт с собственным телом, со своими
мыслями,  утратил счет времени и  лишь кружился,  словно щепка,  в чужом
восторге.
   Провал.
   И  вот он всплывает,  словно из глубины теплого черного колодца,  мир
вокруг начинает обретать прежние очертания,  он  чувствует,  как щекочут
плечо ее волосы, чувствует на шее горячее дыхание, руку девушки на груди
и никак не может избавиться от ошалелой мысли: "Что это было?"
   - Пойдем, - тихонько позвал он Завитру, - не то без ужина останемся.
   - Не хочу,  - мурлыкнула она, не открывая глаз, и в этот момент никто
из богов не смог бы заставить ее подчиниться.
   Найл тоже закрыл глаза.  На  душе было легко и  покойно.  Ведь если к
людям вернулась способность любить, самое страшное уже позади.
   Однако подняться все-таки пришлось.  Не мог же Найл позволить,  чтобы
его хватились и пустились на поиски! Отдохнув, Завитра опять стушевалась
и незаметно отстала - еще до того, как они вернулись в лагерь.
   Здесь  вовсю  ужинали.  В  воздухе витали  рыбные  запахи,  заставляя
желудок  судорожно  сжиматься,   а  рот  -  наполняться  густой  слюной.
Толкаться возле котлов Найл не стал,  высмотрел Нефтис,  подошел к  ней.
Начальница стражи,  как  выяснилось,  не  просто взяла для правителя его
порцию -  Найла ждал столовый прибор: фарфоровая тарелка, нож с вилкой и
хрустальный фужер с прозрачной водой.
   - Пожалуй,   Джарита  поторопилась  распаковывать  мешки,  -  покачал
головой правитель. - Нам еще идти и идти.
   - Это не значит, что нужно есть руками, - послышалось за спиной.
   - Мерлью? Так это ты?
   - Посуда твоя.  Я просто дала совет. - Принцесса опустилась на песок,
поджав ноги, поставила тарелку на колени, взялась за нож и вилку. Даже в
такой неудобной позе она умудрялась трапезничать красиво.  - Должна тебя
огорчить,  Найл, но все собранные за день сухие водоросли мы уже сожгли.
Утром придется есть всухомятку,  благо вяленое мясо еще  осталось.  А  в
дальнейшем нужно  или  делать более  длинные переходы,  или  переправить
часть отряда на тот берег, пусть там собирают.
   - Стрекозы не дадут. А пауков в воду не заманишь, они на тот берег не
поплывут.
   - Надо что-нибудь придумать.
   - Надо, - согласился Найл.
   Переправлять каким-то образом смертоносцев рано или поздно придется -
ведь Великая Богиня растет за двумя реками. Но как?
   - Ладно,  -  махнул он рукой.  - Не будем торопиться. Еще неизвестно,
что ждет нас завтра.
   Завтра  принесло  плакучую иву,  склонившуюся над  темным  омутом  на
излучине  реки.   Огромное  дерево  с  длинными  и  тонкими,   безвольно
обвисшими, почти касающимися воды ветвями, затеняло половину русла.
   - Смотри, Найл! Совсем как у нас в Дире, на озере.
   - Стой!  -  Правитель едва  успел поймать за  руку радостно рванувшую
вперед принцессу.
   - Ты чего? - удивилась девушка.
   - Подожди...
   Найл не мог сказать,  что не понравилось ему в  этой иве.  Дерево как
дерево.  Толстый корявый ствол, крепкие узловатые сучья, зеленые веревки
ветвей,   узкие,   чуть   серебристые  листья.   Разве  только  засохший
раздвоенный сук выпирает над кроной... Ну не нравилось ему это дерево, и
все!
   - Так что случилось, Найл?
   - Подожди, Мерлью, мало ли что... Дельта рядом.
   - А хочешь, я тебе свистульку сделаю? Помнишь, в Дире...
   Девушка так и не договорила:  две самые усталые из стрекоз опустились
на  сухой сук,  но не успели замереть прозрачные трепещущие крылья,  как
плети ветвей хлестко вскинулись вверх,  опали,  и неосторожных хищниц на
месте уже не оказалось.
   - Привет тебе от Дельты, принцесса, - усмехнулся Найл. - Как, все еще
хочешь наделать из этой ивы свистулек?
   - Что это? - Нефтис смотрела на дерево круглыми от изумления глазами.
   - Хищное дерево.  Мы  еще  много  таких  встретим.  -  Найл  вспомнил
огромный нож Симеона и спросил: - У нас есть ножи-мачете?
   - Два  или  три,  -  ответила начальница стражи.  -  Нужно у  Джариты
спросить.
   - И у меня штук пять должно быть, - вспомнила принцесса.
   - Возьмите себе и раздайте тем, кто посильнее. Нужно быть наготове.
   Как выяснилось впоследствии,  ивы оказались совершенно безопасны. Они
ловко захватывали стрекоз,  которые садились на  торчащие вверху сучья и
даже ухитрялись ловить тех,  кто  пролетал слишком близко к  кронам,  но
нисколько не интересовались происходящим внизу.  К вечеру,  когда хищные
деревья  стояли  уже  плотными рощами,  путники осмелели настолько,  что
раздвигали ветви руками, отдыхая от дневного зноя в тенистой гуще.
   Землю  скрывал  плотный ковер  песчаной травы.  Здесь,  в  дальнем от
Богини краю Дельты,  она не излучала усыпляющего аромата,  не стремилась
задушить  спящих  и  вообще  вела  себя  подобно  обычной  землянике  из
принцессина сада.  Вдосталь нашлось здесь и сушняка из пористых стволов,
и хвороста, напоминающего причудливо гнутый тростник.
   Стрекозы от  путников не отстали,  продолжая неустанно трещать высоко
над  головами,  проносились между деревьями,  но  под  кроны соваться не
решались.  Расположившись на широких полянах, пауки отлавливали крылатых
хищниц,  которые время от времени норовили сцапать какого-нибудь малыша,
- так что кто на кого охотится, было неясно.
   Никакой  живности  в  рощах  не  водилось,   что  весьма  насторожило
правителя,   но   он   все   же   решил   воспользоваться  относительной
безопасностью и дать людям полноценный, продолжительный отдых.
   Первые  дни  все  держались вместе,  потом  постепенно разбрелись под
кроны:   бывшие   охранницы   дворца   Смертоносца-Повелителя  отдельно,
принцесса со  своей свитой -  отдельно;  Симеон,  присвоив обе  повозки,
отделился  с   тремя  ученицами;   несколько  крупных  ив   дали   приют
многочисленной  челяди  Найла;   а  некоторые  путешественники  -   как,
например,  Рион  и  Юккула -  вообще уединились парочками,  благо  шатры
древесных  крон  надежно  оберегали от  посторонних глаз.  Больше  всего
повезло гужевым -  наверное, за всю свою жизнь они не испытывали к своим
персонам такого обильного женского внимания, как в этой роще.
   Объединяли людей только три костра под котлами на берегу реки,  - ивы
опасливо поджимали ветви,  побаиваясь игривого пламени,  -  да принцесса
Мерлью,  по  одному ей известному графику отправлявшая на рыбалку женщин
из-под разных крон.
   Шабр  совершенно забыл  про  Нефтис,  шастая от  дерева к  дереву,  и
наверняка откладывал в своей бездонной памяти,  кто, с кем и сколько раз
спарился,    чтобы    потом    проверить    результаты   своих    теорий
наследственности. Найл был уверен, что каждая из его встреч с Завитрой у
тихого  омута   нашла   свое   место  в   ученых  расчетах  восьмилапого
селекционера.
   Сыты,  довольны  и  счастливы  оставались  все.  По  прошествии  двух
десятков дней Найл начал всерьез подумывать о том, чтобы остаться в этом
райском уголке и основать здесь новый город.
   Однако планы рухнули в одночасье.
   Поздним утром,  когда  почти все  уже  проснулись,  но  еще  ленились
вставать,  нежась  в  легкой  полудреме,  мерный  шелест ветвей перекрыл
истошный крик боли;  потом к нему присоединился еще один,  но тут же все
смолкло.
   Найл  выскочил из-под  кроны на  поляну,  огляделся.  Ничего,  все  в
порядке.  Зеленая трава, серебристая листва, тихий шелест пробирающегося
сквозь ветви ветра. Через минуту примчались принцесса и Симеон.
   - Что случилось?
   Правитель мог лишь пожать плечами.
   - Вы ничего не слышите? - поднял тонкий желтый палец Симеон. - Вроде,
какой-то лишний звук. А?
   - Вроде ничего.
   - Мне очень неприятно огорчать тебя,  Посланник Богини,  - зазвучал в
мозгу голос Дра-вига, - но двое из твоих соплеменников мертвы.
   - Как?!  -  вскинулся правитель,  опять закрутил головой,  но старого
смертоносца нигде не увидел.
   - Да есть же звук! - опять заявил Симеон. - Вон оттуда!
   Медик  быстро зашагал меж  деревьев.  Мерлью с  Найлом устремились за
ним.
   Минуту-другую спустя все  трое замерли как вкопанные:  впереди лежала
выжженная земля.  Остовы деревьев без листьев и  ветвей,  вместо травы -
серый  пепел.  Граница  зеленой  рощи  и  опаленной  пустыни  колыхалась
недалеко впереди и медленно приближалась.
   В  первый  момент  Найл  даже  не  различил черных гусениц,  покрытых
тонкими,  длинными - с руку - иглами. Гусеницы двигались полосой шагов в
десять шириной,  наползая на  сочную зелень и  оставляя за  собой  голую
землю, покрытую маленькими серыми катышками.
   В  этот  момент  Дравиг с  вежливой осторожностью вошел  в  контакт с
сознанием Посланника Богини и  обратил его  внимание на  обглоданную иву
слева, шагах в десяти. Там, у самого ствола, лежало два белых скелета.
   - Теперь понятно,  почему здесь нет живности,  -  сказал Найл. - Если
такие нашествия случаются хотя бы два-три раза в год...
   - Но почему они не убежали? - удивилась принцесса.
   - Может быть,  их окружили под деревом, - ответил Симеон. - К тому же
иглы этих гусениц вполне могут оказаться ядовитыми.  Боюсь, эти зверюшки
выгонят нас обратно в  пустыню.  Они наверняка двигаются по  всей ширине
полосы растительности.
   - Они совсем не  страшны.  -  Дравиг выстрелил картинкой,  на которой
перед  группой смертоносцев неподвижно стояла  целая  толпа  гусениц.  -
Легко парализуются небольшим усилием воли.
   - А  почему  смертоносцы их  не  едят?  -  шепотом спросила принцесса
Мерлью.
   - Некоторых из нас задели иглы, - признал старый паук, - и теперь они
не могут двигаться. Но все живы и не испытывают боли.
   - Где они?
   У  Найла  возникло ощущение,  будто трава справа от  него  приникла к
земле,   образуя  малохоженую  тропинку.   Поняв,   что   таким  образом
смертоносец показывает дорогу, правитель побежал вперед, обогнул большую
иву,  выскочил на  широкую поляну,  уже почти захваченную гусеницами,  и
увидел зеленое округлое пятно  посреди черного мертвого пространства.  В
центре  зеленого оазиса неподвижно стояло около  полусотни смертоносцев,
по краям -  сотни гусениц.  Под ажурными лапами пауков беззаботно бегали
восьмил апые малыши.
   - Они в ловушке, - мрачно сообщил Симеон. - Их всех сожрут.
   - Пока опасности не видно,  -  возразил ему Правитель.  - Пауки могут
сдерживать их сколько угодно.
   - А  гусеницы могут  сколько  угодно  ждать.  Смертоносцам приходится
постоянно тратить силы на  их  сдерживание,  так что они рано или поздно
устанут. А потом... Будет как под деревом.
   - Эти-то почему не ушли? - опять удивилась Мерлью.
   - Не привыкли ничего бояться.  К тому же кто-то из них,  как я понял,
парализован и все равно идти не сможет.
   - Значит,  надо вытаскивать,  -  пожала плечами принцесса и  извлекла
из-за спины тяжелый нож-мачете. - Попробуем?
   "Даже оружие она ухитряется носить по-своему", - подумал Найл.
   - С ума сошли! - покачал головой Симеон. - Смерти ищете?
   - Пауков надо выручать,  -  ответила ему девушка. - Мы сейчас в одной
пещере.
   - Погибнете!
   - Ничего, в крайнем случае удерем. Похоже, эти гусеницы особой прытью
не обладают.
   Найл взвесил мачете в  руке.  Противник не казался ему особо опасным:
двигается медленно,  интеллектом не  блещет.  Единственное его  оружие -
ядовитые иголки. Но уж с этим-то они как-нибудь справятся.
   - Ну  нет,  меня вы  в  это не  втянете!  -  покачал головой Симеон и
решительно пошел прочь.
   - Ладно,  обойдемся,  -  буркнул Найл,  присел перед  подобравшейся к
самым  ногам  гусеницей и  со  всего  размаха  рубанул горизонтально над
землей, над самыми спинами ближних ползучих тварей.
   Иголочки легли на  землю ровненько,  как тростник под лучом жнеца,  а
облысевшие гусеницы продолжали жевать траву как ни в чем не бывало.
   - Отлично,  -  почему-то  прошептала принцесса,  и  правитель услышал
свист ее ножа.
   Найл  немного продвинулся вперед,  наступив на  спину одной из  лысых
тварей -  гусеница забилась,  из-под ног брызнула белесая жижа,  - снова
взмахнул мачете,  сделал еще шажок. Пройти-то нужно всего ничего. Взмах,
шажок;   взмах,   шажок.  Гусеница  рядом  внезапно  свернулась  -  иглы
растопырились в стороны -  и подпрыгнула. Подпрыгнула не целясь, даже не
понимая,  зачем  это  делает.  Просто вековой инстинкт предписывал ей  в
случае опасности сворачиваться ядовитыми иголками наружу и подпрыгивать.
И вот сейчас, у единственной из десятка раздавленных собратьев, инстинкт
сработал. Совершенно безмозглый инстинкт у совершенно безмозглой твари.
   Правитель ощутил, как коленку слегка кольнуло, резко выпрямился.
   - Найл, ты чего?
   - Уходим, быстро...
   Но  уйти не  удалось.  Найл просто не  смог сделать ни  единого шага,
плашмя рухнув на  давленые тела.  Правая нога  совершенно не  слушалась.
Правитель ударил по бедру рукоятью ножа, но ничего не почувствовал.
   - Что с тобой?
   - Нога отнялась.
   - Не ко времени!
   - Да уж думаю,  - невольно усмехнулся Найл и тут же закричал от боли:
одна из гусениц добралась до здоровой ноги и вцепилась жвалами в ступню.
   - На!  -  Принцесса с  такой силой отрубила гусенице голову,  что нож
вошел в землю почти по рукоять. Девушка поднатужилась, выдернула мачете,
тут же ударила другую гусеницу,  третью... Те наползали справа и слева и
немного задерживались, только подъедая по дороге мертвых собратьев.
   - Уходи! - приказал Найл.
   - Сейчас.
   Девушка подхватила его  под  мышки,  протащила шагов  пять,  внезапно
вскрикнула и села на землю.
   - Ты чего?
   - Глупо...  -  Она  выдернула из  ноги  короткий обломок  иглы.  -  К
сандалии,  наверно,  прилипла. Мы ведь их там как травы накосили. Быстро
действует... Коленку уже не чувствую.
   - Вставай на четвереньки и уходи.
   - А ты?
   Найл оглянулся на гусениц, подобравшихся шага на два, перевернулся на
живот и попытался ползти. Получалось плохо: тело ниже пояса не слушалось
и казалось слишком тяжелым.
   - А  теперь  вся  нога  ничего  не  чувствует,  -  спокойно  сообщила
принцесса.
   - Да уходи же ты, пока двигаться можешь!
   - Я принцесса, а не какая-нибудь служанка. И не могу позволить, чтобы
меня увидели ползущей, как червяк.
   - Погибнешь...
   Руки быстро слабели, и Найл прекратил бесполезно дергаться.
   - До  живота добралось.  Все равно бы  далеко не уползла.  Хочешь,  я
помогу тебе сесть?  Хотя,  наверное, не получится... Теперь понятно, как
погибли те двое. У них отнялись ноги, и их сожрали живьем. Нам легче, мы
ничего не  почувствуем.  Пока гусеницы до нас доберутся,  тело отнимется
полностью.
   Найл  представил  себе,   как   сейчас  черные  гусеницы  начнут  его
неторопливо жрать, и едва не завыл от отчаяния.
   - Далеко им еще... до меня?
   - Меньше шага.  Я  бы  перебралась к  тебе,  но  только это некрасиво
получится. Все равно мы будем вместе. Такова, видно, наша судьба.
   Спокойствие  девушки  перед  лицом  неминуемой  гибели  и   осознание
бесполезности борьбы привели к тому,  что предсмертная паника в сознании
правителя  улеглась,   и  он  впервые  смог  взглянуть  на  происходящее
спокойно.
   Найл закрыл глаза,  сосредоточился, представил себя громадной ледяной
шапкой  на  одной  из  вершин  Северного Хайбада и  дохнул  вокруг  себя
изморозью.  Холод...  Вокруг него сгустился ледяной холод... Ночной иней
оседает на  длинные иглы гусениц,  оседает сверкающей пылью на  их тела,
просачивается в мягкие ткани, делая их жесткими и непослушными...
   - Ты видишь их, Мерлью?
   - Они...   остановились...  Нет,  только  ближние.  Остальные  ползут
вперед.
   - Близко?
   - Шагах в десяти, и справа, и слева.
   - Говори мне про них, Мерлью. А то мне головой не шевельнуть.
   - Ползут.   Медленно.   Некоторые  пытаются  сворачивать  к  нам,  но
замирают. Что это с ними?
   - Я заморозил их. Парализовал, как смертоносец.
   - Надолго?
   - Пока не потеряю сознания. Или не засну.
   - А потом?
   - Надеюсь, действие яда прекратится раньше.
   - Ползут.  Скоро  мы  останемся посреди острова травы,  как  пауки на
поляне.
   - Придется прорываться.
   - Опять наколемся. Иголок много, хоть одна да достанет.
   - Может, Симеон помощь приведет?
   - Да он и не знает,  что мы в ловушке.  Вовремя сбежал...  Сейчас они
нас окружат.
   Найл выбросил вперед волну холода, стремясь сохранить перемычку между
их "островом" и еще зеленеющей частью рощи.
   - Смертоносцы, Найл!
   - Что смертоносцы?
   Но принцесса не ответила.
   Вскоре правитель ощутил,  как его качнуло, перед глазами промелькнули
зеленая крона ближней ивы,  лицо Нефтис,  голубое небо, он увидел полосу
замерших гусениц,  четырех  пауков,  выстроившихся перед  ними,  услышал
ехидный голос Шабра:  "Ты совсем заморозил меня, Посланник Богини" - и с
облегчением потерял сознание...

        x x x

   ...поперхнулся водой,  закашлялся, попытался встать и тут же замер от
резкой боли в голове.
   - Вот и хорошо, - кинул Симеон и протянул ему обвисшую кожаную флягу:
- На, выпей.
   - Не могу. Чувствую себя как переполненный бурдюк.
   - Пей, пей. Я тебе сейчас мочегонного дам - легче станет.
   - Где  мы?  -  Найл  приподнялся  на  локте,  разглядывая из  повозки
проплывающее мимо редколесье. - Где роща, гусеницы?
   - Ползут следом. Стоит остановиться, чтобы залить вас с Мерлью водой,
как  начинают наступать на  пятки.  Ты  пей давай,  нужно вывести яд  из
организма.
   - Как окруженные смертоносцы? Их вывели?
   - Какое вывели?! Дай Богиня самим ноги унести! Пей.
   - Стоять! - изо всех сил прохрипел Найл, садясь в коляске.
   - Вы живы, господин мой! - кинулась к нему идущая рядом Нефтис.
   - Жив. Прикажи всем остановиться.
   - Прошу прощения за опоздание, - появился рядом со стражницей Шабр. -
Я не ожидал, что тебе понадобится помощь.
   Значит, помощь привел Шабр.
   - Ты что, видел, как мы отбивались от гусениц?
   - Ну,  я  никак не  мог  поверить,  что Посланнику самой Богини может
понадобиться помощь простых смертных.
   - Ты не веруешь в Великую Богиню Дельты? - В словах смертоносца Найлу
почудилась издевка.
   - Что ты,  Посланник Богини! Я верую в Великую Богиню. И в то, что ты
ее Посланник. Вот потому-то мне никак не могло прийти в сознание, что ты
не справишься с этими жалкими гусеницами сам...
   - Он  предупредил меня  о  том,  что  вы  в  беде,  господин  мой,  -
вступилась  Нефтис  за  вполне  овладевшего  мастерством двусмысленности
паука. - Он привел на помощь смертоносцев, они остановили гусен...
   - А  когда  остановимся  мы?!   -   перебил  ее  правитель.  -  Я  же
скомандовал: стоять!
   Повозка наконец замерла.  Осторожно,  борясь со слабостью в  мышцах и
болью в голове,  Найл сошел на землю.  Однако стоило отпустить поручень,
как  правителя ощутимо  повело  в  сторону.  К  счастью,  Нефтис  успела
подхватить под руку.
   - Гусеницы совсем рядом, Посланник Богини, - предупредил Шабр. - А ты
еще слишком слаб. Лучше пока отступить.
   - В  пустыню?  Нет,  Шабр.  Если мы хотим выжить,  нужно научиться не
только удирать, но и сражаться.
   - Многие  из  смертоносцев уже  попали  в  ловушку,  тебя  вытащили в
последний  момент.  Зачем  рисковать?  Отойдем  в  пустыню  и  переждем.
Кончится растительность - гусеницы сами уйдут.
   - Слишком просто,  Шабр.  - Правитель, морщась, потер виски. - Думаю,
доев все, они превратятся в куколок. Откуда ты знаешь, каким образом они
обеспечивают свою безопасность на время перерождения?..
   - Допей воду из фляги,  а потом гадай!  -  вмешался Симеон.  -  Давай
быстро! Лечи тут таких.
   - Я их уже вижу, - указала Нефтис куда-то в сторону.
   Найл вскинул флягу к губам, быстро осушил, отдал Симеону и огляделся.
   - Нефтис, где мой мачете?
   - Мы не нашли его, господин мой.
   - Ладно.  Видишь вон  ту  молоденькую иву,  немного выше меня ростом?
Сруби ее под корень и очисть от ветвей. Где Дравиг?
   - Остался  в  окруженной группе,  Посланник  Богини,  -  уже  не  без
уважения ответил Шабр.
   - Можешь с ними говорить?
   - Да, Посланник Богини.
   - Предупреди,  что мы  скоро придем на  помощь.  Как долго я  был без
сознания?
   - Почти весь день.
   - Долго...
   Нефтис уже  справилась с  заданием,  подбежала и  протянула правителю
ровную палку толщиной в руку.
   - Дай свой мачете и принеси нож.  Обычный, какой вы в городе на поясе
носили.
   Руки  правителя еще  не  утратили навыка  -  он  быстро счистил кору,
вырубил на толстом конце неглубокое ложе.  Взял у Нефтис нож, приложил -
рукоять вошла точно в  выемку.  Стражница напряженно смотрела ему  через
плечо. Найл оглянулся - до гусениц оставалось шагов сто.
   - Шабр, мне нужна твоя помощь.
   - Всегда рад, Посланник Богини.
   - Давай обмотаем вот здесь паутиной.
   Паук развернулся,  ударил кончиком брюшка по краю палки,  приподнялся
на лапах повыше, выпуская чистую, ослепительно-белую нить. Вращая бывший
ствол деревца, Найл, плотно примотал нож.
   - Все!
   - Нужно немного обождать,  пусть она обретет прочность. - Смертоносец
ловко ударил задней лапой,  оборвав паутину,  и втянул излишки назад,  в
неприметные бугорки.
   - Это называется "копье", - пояснил правитель Нефтис.
   - Никогда не видела ничего подобного, - признала стражница.
   - Неудивительно.  Появись ты с  ним в городе всего лишь год назад,  и
тебя в поучение другим казнили бы на центральной площади. Надеюсь, ты не
обиделся за такое предположение, Шабр?
   - И еще сотню людей для устрашения,  -  добавил смертоносец.  - Стоит
вам,  двуногим,  хоть  что-нибудь взять  в  руки,  как  бы  безопасно ни
выглядел этот предмет, и вы становитесь опаснее плюющейся змеи.
   - Как же вы позволяли людям делать коляски и  корабли,  шить одежду и
обжигать кувшины?
   - Если не давать двуногим в руки ничего,  - выразил сожаление паук, -
они становятся совершенно бесполезны.
   - Вы не забыли про гусениц, господин мой? - не выдержала стражница.
   До черных ползучих тварей оставалось шагов десять.
   Найл прикинул копье в  руке,  неторопливо приблизился к  наступающей,
шевелящей длинными ядовитыми иглами полосе, коротким, но сильным толчком
наколол одну из гусениц на острие и  вернулся к коляске.  Показал добычу
Нефтис.
   - Еще вопросы есть? Нам нужно смастерить штук пять таких сейчас и еще
десятка четыре  потом.  -  Правитель оглянулся на  гусениц.  -  А  пока,
пожалуй, давайте удирать.
   Колонна  с  явным  всеобщим  облегчением тронулась и  стала  медленно
увеличивать отрыв от всепожирающей полосы.  Нефтис в сопровождении Шабра
побежала рубить деревца для копий,  а  Найл забрался обратно в повозку -
все-таки он был еще слишком слаб.  На сиденье рядом немедленно запрыгнул
Симеон и протянул флягу:
   - Пей!
   Найл подчинился,  но  пил  не  торопясь,  -  а  то  ведь медик вместо
опустошенной фляжки немедленно вручит полную.
   С  передней коляски послышался надрывный кашель,  кто-то начал громко
плеваться.
   - Мерлью! - понял Найл, вскочил на ноги, спрыгнул с повозки и побежал
вперед.
   - Шип у  тебя застрял...  в одном месте...  -  устало выругался вслед
Симеон.
   Принцесса выглядела бледной,  под  голубыми глазами появились синяки,
но правителя она встретила улыбкой.
   - За последние дни,  Найл,  мы уже в третий раз едва не погибли бок о
бок,  - мрачно пошутила девушка. - Похоже, нам на роду написано лежать в
одной могиле...
   - Ерунда, - отказался Найл. - Не надо нам могилы.
   - Тогда могилы не будет вообще,  - деланно обиделась Мерлью, и вдруг,
на  короткое мгновение,  Найлу показалось,  что черты ее лица смазались,
задрожали,   глаза   исчезли  вообще,   а   голос  обрел  неестественную
бархатистость. - Зачем она бессмертным?
   Девушка сильно вздрогнула, и наваждение пропало.
   - Странно...  - Принцесса задумчиво покрутила перед глазами ладонь. -
Мне только что показалось, что я сижу среди камней...
   - Может  быть,  это  из-за  меня?  Когда я  останавливал гусениц,  то
вообразил себя одной из вершин Хайбада.
   Уверенности в  словах правителя было мало.  Ведь вместе с наваждением
исчезли и синяки под глазами девушки, и бледность с ее лица.
   - Наверное,  -  легко согласилась Мерлью и  решительно выпрямились на
сиденье коляски. - Мы отступаем?
   - Еще минут десять.  Нефтис изготавливает копья, и мы вот-вот устроим
гусеницам маленькую месть.
   - Только не "мы".  Не собираюсь участвовать в этой авантюре.  В конце
концов я принцесса, а не охранница.
   - Разумеется, - кивнул Найл и отошел от коляски.
   Он  не  удивился перемене в  настроении девушки.  Ведь  утром  Мерлью
сражалась не столько ради смертоносцев, сколько на виду у смертонос-цев,
резонно рассчитывая вызвать в ответ уважение восьмилапых и тем самым еще
более упрочить свое положение. Биться с ядовитыми тварями здесь, в общих
рядах, никакого резона для нее не было.
   С первой частью задачи - найти подходящие деревца, срубить и очистить
от  ветвей -  Нефтис справилась быстро,  а  вот  окорить стволики у  нее
получалось плохо.  Не  мудрствуя  лукаво,  правитель отобрал  у  девушки
мачете  и  взялся за  дело  сам.  Стражница тем  временем принесла ножи.
Спустя  считанные минуты  пять  молоденьких ив  превратились в  крепкие,
надежные копья.
   - Раздай их самым сильным и смелым стражницам, - приказал правитель и
повернулся к Шабру: - Кто сейчас командует пауками?
   - Ты, Посланник Богини.
   - Да?   -   Найл  запнулся  только  на  секунду.   -  Хорошо,  позови
смертоносцев, я сам расставлю их как нужно.
   Четверых пауков Найл выстроил в  колонну,  направленную на  неумолимо
надвигающуюся полосу  непрерывно жующих челюстей,  еще  пятерых выстроил
параллельно первым,  но  в  десятке шагов от них.  Сам во главе стражниц
встал между смертоносцами.  Женщины явно боялись.  Они впервые держали в
руках копья и  впервые должны были  сражаться за  свою жизнь.  Помочь им
правитель мог только одним способом - сказать: "Делай, как я".
   Полоса  гусениц  надвинулась;  ближние  из  них,  попав  под  влияние
смертоносцев,  замерли.  Найл сделал шаг вперед,  наколол одну на копье,
отбросил в сторону. Потом наколол другую, третью. Оглянулся на стражниц:
   - Ну, чего стоите? Помогайте!
   Вшестером они меньше чем за  минуту расчистили проход и  оказались за
спинами наступающих тварей на  опустошенной земле.  Правитель оглянулся,
помахал рукой.  Первой пойти за  ним решилась Джарита с  огромным медным
котлом за спиной,  следом потянулись остальные служанки, потом паучихи с
детенышами,  потом  повозки,  опять  люди,  смертоносцы,  и  вскоре  все
путешественники   переправились   через   молчаливую,    ядовитую,   все
поглощающую полосу.  Гусеницы удалялись,  безразлично оставив путников в
полной безопасности.
   - Теперь нужно  выручать пауков,  оставшихся в  окружении,  -  сказал
Найл.  - Скоро ночь. Если гусеницы прогреются утром раньше смертоносцев,
то могут прорвать оборону.
   - Да,  господин мой.  - Нефтис с готовностью закинула копье на плечо,
оглянулась на уставшую за долгий день пути колонну: - Вперед, шире шаг!
   - Подожди, - остановил ее правитель. В ночном холоде мелкие насекомые
становятся совершенно недвижимы. Смертоносцы - существа довольно крупные
и  не  "засыпают" совсем,  но  все равно становятся заметно медлительнее
и...  глупее. Так что есть прямой смысл идти только людям. Точнее, ему и
пяти вооруженным копьями женщинам, тогда как все остальные путники могут
отдохнуть. Пусть нагоняют завтра.
   Вот  только -  кто их  поведет?  Дравиг остался в  окружении;  Шабр -
ученый,  а не командир. Симеон способен угробить всех ради какого-нибудь
подвернувшего ногу растяпы. Остается одно.
   - Мерлью!  -  Правитель подошел к коляске.  -  Приведи завтра всех на
место предыдущей стоянки. Хорошо?
   - Не  беспокойся.  -  Девушка легко выпрыгнула из повозки,  привычным
движением поправила волосы. - Все будет в порядке.
   - Тогда до завтра!
   - Постой...  -  Мерлью сделала шаг к правителю и слегка коснулась его
губ своими. - Будь осторожен.
   До  окруженных смертоносцев небольшой  отряд  добрался  незадолго  до
утра, и в мертвенном свете луны стражницы без малейшего труда перекололи
квелых гусениц,  после  чего  спокойно улеглись спать  прямо под  ногами
пауков -  излученное восьмилапыми облегчение подействовало на  людей  не
хуже симеоновых снотворных снадобий.
   Основную   колонну   принцесса   привела   вскоре   после    полудня.
Только-только открывший к  этому времени глаза Найл тут  же  -  вместе с
остальными стражницами -  получил в  руки  тарелку с  белым  волокнистым
ломтем  холодного рыбьего мяса  и  чашку  бульона.  Мерлью распорядилась
развести  костер  и  вскипятить воду  с  брошенными в  нее  для  аромата
вялеными  плодами  опунции,  повелительным жестом  подозвала  Савитру  и
что-то  тихо  спросила.   Служанка  кивнула,  отошла.  Вскоре  подбежали
несколько женщин в темных туниках гвардейцев и высыпали перед правителем
целую охапку отборных древков для копий.  Все чуть длиннее человеческого
роста,  все в руку толщиной.  От свежесрубленных стволов явственно пахло
утренней талой водой.
   - Вот,  -  кивнула принцесса Мерлью,  -  я приказала рубить по дороге
подходящие деревца. Подойдут?
   - Вполне. Только нужно счистить с них кору.
   - Савитра, - принцесса повернулась к служанке, - раздай всем по одной
палке. Пока вода закипает, пусть почистят и принесут сюда.
   Та кивнула,  сгребла половину охапки,  отошла. Принцесса проводила ее
взглядом, потом задрала лицо к солнцу.
   - Ты смотрел сегодня на небо, Найл?
   - Нет... - В вышине бежали мелкие кучерявые облачка. - Небо как небо.
   - Стрекоз нет.
   - Надо же! А я спросонок и внимания не обратил.
   - Ты так думаешь, Найл?
   Правитель замялся. Он доел рыбу, не спеша выпил бульон.
   - Вполне естественно, Мерлью. Они знают, что после гусениц искать тут
уже нечего, вот и не летают.
   - До реки два шага,  Найл,  и на том берегу зеленая, нетронутая роща.
Однако стрекоз нет нигде.
   - И что ты предлагаешь?
   - Давай уходить отсюда, пока еще какой-нибудь сюрприз не обнаружился.
Хватит  с  нас  и  двух  погибших.  Для  бодрости напоим людей  отваром,
изготовим копья - и уходим.
   - Хорошо, - согласился правитель.
   - Отлично. Кстати, что еще тебе нужно для копий?
   - Ножи.  Обычные столовые или любые короткие ножи.  Оружие из них все
равно никакое.
   - Сейчас принесут. Только Джарите прикажи сам. Меня она не слушает.
   Принцесса направилась к  повозкам,  а  Найл пошел на реку и прыгнул с
невысокого берега в  прохладную воду.  Теперь можно наконец-то смыть уже
присохшую к  телу и  тунике слизь погибших гусениц.  К счастью,  крупной
рыбы у  берега не  водилось -  плавучая мелюзга накинулась на правителя,
как дети на виноградную гроздь,  торопливо ощипывая холодными губами,  и
Посланник Богини временами аж  повизгивал от  щекотки.  Мелюзга очистила
тело за  считанные мгновения,  и  Найл предпочел выбраться на берег,  не
дожидаясь появления "санитаров" покрупнее.
   Изготовление  копий  Мерлью  тоже  попыталась  поставить  на   поток,
попросив Найла показать всем,  как это делается, но не тут-то было: хотя
женщины вроде и  поняли,  что  от  них  требуется,  но  вот  с  паутиной
согласились помочь только Дравиг и  Шабр.  Даже после спасения людьми от
верной  гибели большой группы смертоносцев восьмилапые продолжали питать
к двуногим недоверие.
   Изготовлением оружия пришлось заниматься, как ни странно, правителю и
принцессе.  В  отличие от  своих подданных,  прирожденные жители пустыни
обладали навыками серьезной работы, а бывшим слугам пауков доставалось в
основном "убрать",  "поставить",  "принести" да "унести". Самое сложное,
чему их учили,  - застелить постель да приготовить обед. За изготовление
орудий труда -  смертная казнь; главная обязанность слуги - замереть при
приближении паука и не шевелить даже зрачками.  В общем,  в помощники не
годились.
   Отложив  последнее копье,  Найл  с  огромным удовольствием выпил  две
большие чашки чуть сладковатого отвара опунции,  а  Мерлью тем  временем
отобрала  десяток  копий,   подозвала  Нефтис,  хладнокровно  приказала,
указывая на оставшиеся:  "Раздай их самым смелым и  сильным стражницам",
и, не дожидаясь ответа, направилась к кучке женщин в темных туниках.
   Нефтис густо покраснела,  но сказать ничего не смогла:  согласиться -
значит  признать за  принцессой Мерлью право  приказывать,  отказаться -
тоже никак. Не бросать же копья здесь!
   - Бери,  бери, - подбодрил ее Найл. - Не забивай свою голову ерундой.
Раздай их, и отправляемся.
   - Да,  господин  мой,  -  подчеркнуто  склонила  голову  стражница  и
подобрала оружие.
   Вскоре   колонна   выступила  в   дорогу.   Правитель  с   принцессой
рассчитывали двигаться до  темноты,  но уже часа через два,  услышав шум
воды на перекате, Найл скомандовал привал.
   Глубина реки  здесь не  поднималась выше колен.  Озорные струи звонко
перекатывались через  крупную  гальку,  в  ярких  солнечных лучах  играя
серебром. Течение ощутимо напирало на ноги, но снести с места не могло -
силенок не  хватало.  Неподалеку мелькнула у  самой  поверхности широкая
темная спина. Правитель быстро ударил копьем, но промахнулся.
   - Что там, Найл? - окликнула с берега Мерлью.
   Принцесса  успела  переодеться в  легкое,  почти  прозрачное  розовое
платье,  в  ушах сверкали сапфиры,  волосы аккуратно собраны сзади.  Она
выглядела не по-походному изысканной.  Можно подумать - только что вышла
в сад из своего дома. Не сводя с девушки глаз, правитель вышел на берег,
опустился перед ней на колени:
   - Как ты красива...
   Мерлью улыбнулась, присела на выпирающий из земли корень, наклонилась
немного вперед,  протянула благоухающую можжевельником руку  и  медленно
провела  кончиками  пальцев  от  мочки  уха,   которое  когда-то  игриво
покусывала, до уголка губ молодого человека.
   - Так почему мы остановились, Найл?
   Посланник Богини откинулся назад и решительно встал.
   - Найл? - Принцесса настолько естественным жестом протянула ему руку,
что правитель не мог не помочь ей подняться. - Что случилось?
   - Нам нужно на тот берег.
   - Туда?  -  Принцесса  вгляделась в  зеленую  рощу  за  рекой,  потом
опустила взгляд и покачала головой:  -  Пауки скорее умрут, чем войдут в
воду.
   - Знаю. Но нам все равно нужно туда.
   - Ладно,  утром  чего-нибудь придумаем.  -  Мерлью подошла к  Найлу и
положила ладони ему  на  плечи.  Улыбнулась и  опять  тихонько коснулась
кончиком пальца мочки его уха. - Утро вечера мудренее...
   Послышались торопливые шаги.  Едва Мерлью успела отдернуть руки,  как
на берег спустилась Нефтис.
   - Ужин готов, господин мой.
   - Ну что ж, - пожала плечами принцесса. - Тогда пошли ужинать.
   В  пожранной гусеницами роще наступала весна -  проклюнулись из земли
первые  росточки травы,  на  обглоданных сучьях  деревьев набухли  бурые
почки.  Однако  еще  очень  долго  такая  густая  недавно  чащоба  будет
просматриваться насквозь,  и  ни  о  каком  уединении в  ней  думать  не
приходилось.  Роща утратила аромат некой домашности,  уюта.  Несмотря на
"весну",  все вокруг дышало напряженной мрачностью.  Оставаться здесь на
ночь  не  хотелось,  но  и  деваться было некуда.  Сверкающая лента реки
казалась непреодолимым препятствием.
   К  утру  Найл  составил  сложный  план,  как  уговорить  смертоносцев
переправиться на другой берег. На одной из пепельно-серых полян он нашел
бывшего начальника охраны Смертоносца-Повелителя - пауки, не переносящие
вида жующего человека, во время привалов предпочитали держаться подальше
от двуногих - и задумчиво спросил:
   - Ты не слышал голоса Богини, Дравиг?
   - Нет,  Посланник Богини,  -  взволновался старый смертоносец. - А ты
уже разговаривал с ней?
   - Что  ты.  -  Правитель рассеянно отмахнулся.  -  Люди  слышат мысли
намного хуже вас. Я надеялся, может быть, хоть ты...
   - Но ведь ты ее Посланник. К тебе она прислушается в первую очередь.
   - Пока от нее никаких сигналов...
   - Может, помочь тебе, Посланник Богини? Попробуй вызвать ее еще раз.
   - Хорошо.
   Не  особенно надеясь на успех,  Найл закрыл глаза,  изгнал все мысли,
немного выждал, привыкая к первозданной чистоте своего сознания, а потом
потянулся на юг,  превращая объем своего чистого разума в  некое подобие
руки.  Он  чувствовал суетливое мельтешение невероятного числа  существ,
обжигающий жар  нагнетаемой Великой  Богиней  жизненной  энергии,  покой
целого моря растений,  но  прикосновение к  величайшему интеллекту Земли
никак не достигалось.
   Внезапно мир вокруг исчез,  правитель рухнул в пропасть,  закричал от
ужаса и  мгновенно сжался в  маленькое,  но  надежное человеческое тело,
покрытое холодным потом.
   - Что это было, Посланник Богини? - спросил Дравиг.
   - Сейчас.  -  Найл  упреждающе  вскинул  ладонь,  останавливая паука.
Правителю нужно было отдышаться, прийти в себя.
   Ничего страшного.  Что бы ни происходило с путешествующим разумом, он
в безопасности, пока цело человеческое тело. Но что же это было?
   - Я тоже ничего не понял, Посланник Богини. Смотри.
   Правитель опять  ощутил свой  разум вытягивающимся к  югу,  плотную и
горячую жизненную энергию, закрывающую Дельту, суету множества сознаний,
населяющих  ее.   На   этот  раз   он   смог  прощупать  каждую  мелочь,
происходившую во  время  короткого  ментального  опыта,  -  великолепная
память смертоносцев позволяла рассматривать отложившиеся в  их  сознании
события с  такой же легкостью,  с какой человек разглядывает карандашные
наброски.  Вот  и  сейчас Дравиг демонстрировал самые интересные эпизоды
так,  словно в  кинопроекторе жуков-бомбардиров остановили и  показывают
кадр  за  кадром  пленку.  Вот:  мир  вокруг рванулся в  разные стороны,
расширяясь  в  сотни  раз.   Теперь  Найл  понял,  что  это  смертоносцы
подключились  к  нему  своим  объединенным  сознанием,   усиливая  разум
Посланника Богини, как бы накачивая его своими способностями.
   - Обрати внимание, - предупредил Дравиг, и Найл почувствовал...
   Это был не образ, а так, ощущение. Как если ты поднимаешься на дюну и
видишь внизу юркнувшую в норку ящерицу.  Точнее,  не ящерицу, а движение
уже спрятавшегося тела -  тень исчезающего хвоста,  завихрение песчинок,
колебание застоявшегося воздуха. Никого уже нет - только ощущение.
   - Что это было?
   - Не  знаю.   -  Правителю  оставалось  только  поразиться  огромному
ментальному преимуществу пауков.  Ведь Дравиг заметил, проанализировал и
подробно передал столь мелкий нюанс,  каковой,  на взгляд Найла,  вообще
невозможно почувствовать.
   - Мы слишком далеко,  -  сказал правитель.  -  Нужно подойти к Богине
поближе.
   - Давай спустимся ниже по течению, - согласился старый смертоносец.
   - Двигаясь вдоль реки,  мы будем оставаться от нее на одном и  том же
расстоянии. Нам нужно на тот берег.
   - Мы  вызовем корабли,  и  они  нас перевезут,  -  спокойно предложил
Дравиг,  но Найл сразу почувствовал,  как в  сознании паука расползается
холодок.
   - Им  никогда не подняться по реке,  -  покачал головой правитель.  -
Река слишком мелкая.
   - Мы спустимся до моря и там поднимемся на палубы.
   - Ближе  к  морю  нам  придется переправляться через множество мелких
протоков, Дравиг. Лучше переправиться через реку один раз. Здесь.
   - Мы  дойдем до моря по пескам,  мы вернемся в  пустыню!  -  Сознание
смертоносца начала захлестывать паника.
   - Ты  установил контакт  с  пауками  на  кораблях?!  -  повысил голос
правитель. - Ты слышишь их?!
   - Нет...  Но я услышу...  -  Паника усиливалась, и ужас Дравига начал
расползаться   по    сторонам.    Смертоносцы    вокруг    зашевелились,
забеспокоились.
   - Мы  идем к  Великой Богине Дельты,  дарующей вам жизнь,  мы  должны
приблизиться к ней...
   Разум  Дравига  окончательно смялся,  стал  напоминать  разодранную в
мелкие клочки книгу -  носятся в воздухе отдельные клочки мыслей, слов и
букв, но ничего внятного разобрать невозможно.
   Найл отступил.
   За завтраком к правителю подсела принцесса. Она ничего не спрашивала,
аккуратненько  разделывая  ножом  и  вилкой  белое  рассыпчатое  мясо  и
маленькими кусочками отправляя в рот.
   - Слушай,   Мерлью,  -  вспомнил  Найл.  -  Друг  у  тебя  был  среди
восьмилапых, которому ты жизнь спасла...
   - Погиб. Он вместе со всеми отправлялся в поход. Туда, на плато.
   - Извини.
   Найл поставил тарелку на землю,  поднялся на ноги,  огляделся. Нефтис
сидела неподалеку,  у дерева. Одной рукой она обнимала копье, а в другой
держала кусок рыбы, неторопливо его обгладывая.
   - Ты столовые приборы только мне и себе достала, Мерлью?
   - И  Симеону.  -  Девушка сложила нож с  вилкой в тарелку и поставила
рядом с  посудой Найла.  -  Но ты не беспокойся.  Всем остальным я  тоже
разрешила пользоваться посудой. Так что принципы равенства соблюдены.
   Правитель только усмехнулся. Всякая самостоятельность в слугах пауков
была задавлена от  рождения,  так  что  разрешение без  приказа для  них
ничего  не  значило.  Впрочем,  сейчас  имелись дела  и  поважнее правил
хорошего тона.
   - Ты не видела Шабра?
   - Крутился рядом целый вечер.  Но  утром я  его  не  видела.  Послать
кого-нибудь на поиски?
   - Не  нужно.  Сам появится,  когда мы есть перестанем.  Ему без людей
скучно.
   - Ну  да,  -  кивнула принцесса.  -  Для  него настало время большого
эксперимента.
   - Он тебе рассказывал?
   - Нет, сама догадалась. Столько народу, все в экстремальных условиях,
расширенные возможности спаривания. Рай для селекционера.
   - Но  значительно  снижается  и  чистота  полученного  результата,  -
возразил Шабр.  Паук почувствовал, что о нем разговаривают, и немедленно
явился высказать свое мнение.  -  Многие из твоих гвардейцев, принцесса,
спаривались с двумя и более мужчинами.  Как потом определить, чьи именно
качества унаследовал ребенок?  Некоторые из женщин не общаются ни с  кем
вообще. Их наследственный материал фактически теряется...
   - Ты доверяешь нам с  Нефтис,  Шабр?  -  перебил восьмилапого ученого
правитель.
   - Да... - осторожно согласился паук.
   - Ты не побоишься, если мы поднимем тебя на руки?
   - Нет... - еще более осторожно ответил смер-тоносец.
   - Тогда пойдем.  -  Правитель выпрямился и помахал рукой стражнице: -
Нефтис! Идем с нами.
   - Что   ты   собираешься  делать,   Посланник   Богини?   -   всерьез
забеспокоился Шабр, когда Найл привел его к перекату.
   - Ты доверяешь нам? Тогда закрой глаза и ничего не бойся.
   Смертоносеп опустился на  землю,  поджав  лапы  под  брюхо.  Глаза  у
пауков, естественно не закрываются, но "зашоривать" сознание, не обращая
внимания ни  на  что кругом,  они умеют.  Без подобной способности разум
насекомого с  телепатическими способностями превратился бы в мешанину из
чужих мыслей.
   Найл с Нефтис подняли Шабра, подхватив у основания лап, и двинулись в
сторону  реки.  Самым  трудным  оказалось  спуститься с  невысокого,  но
обрывистого берега,  потом  они  быстро пересекли перекат,  поднялись на
пару шагов и опустили смертоносца в густую песчаную травку.  О том,  что
творилось  все   это   время   в   сознании   паука,   свидетельствовала
одна-единственная его фраза:
   - Надеюсь, нам не нужно переправляться обратно.
   - Нет,  ни к чему,  -  ответил Найл и,  щедро разбрасывая по сторонам
радужные брызги, снова вошел в реку.
   Дравиг на приглашение прогуляться к  берегу откликнулся неохотно,  но
перечить Посланнику Богини не стал.
   - Смотри,  -  указал правитель на Шабра, ни на шаг не сдвинувшегося с
места, - переправиться можно, это совсем нетрудно.
   - Нет!  -  категорически отказался седой смертоносец,  в ужасе пятясь
назад. - Нет!
   - Мы  должны  приблизиться к  Великой Богине!  -  настаивал Найл,  но
старый паук опять впал в состояние, близкое к панике.
   Внезапно между правителем и  смертоносцем выросла Сидония в окружении
охранниц.  Положенные на  рукояти ножей  ладони и  злоба  в  глазах ясно
демонстрировали их намерения.
   - Что это значит, Дравиг? - повысил голос правитель.
   - Все они выросли во дворце Смертоносца-Повелителя, Посланник Богини.
Их  не  нужно  звать,  они  сами  чувствуют,  когда  смертоносцам грозит
опасность.
   - Вы просто сроднились,  не правда ли?  -  угрожающе спросил Найл.  -
Ваши сознания почти полностью сливаются.
   - Да, Посланник Богини. - К спрятавшемуся за спины женщин смертоносцу
быстро вернулось обычное спокойствие.
   - Джарита!  -  громко приказал правитель. - Разведи два костра в шаге
друг от друга!
   Сидония заподозрила нечто очень недоброе и нервно облизнула мгновенно
пересохшие губы,  но  спрашивать Посланника Богини о  его  намерениях не
посмела, а Дравиг, как обычно, любопытства не проявил.
   Когда рядом с толстой ивой заполыхало пламя, правитель распорядился:
   - Сидония, ляг между костров и закрой глаза.
   Охранница  неуверенно  оглянулась на  смертоносца.  Дравиг  ждал.  Не
получив  поддержки  от   своего  повелителя,   женщина,   воспитанная  в
безусловном повиновении, выполнила приказ.
   - Ты можешь войти с нею в контакт? - спросил правитель смертоносца.
   - Да.
   - Что ты чувствуешь?
   - Жарко. Очень жарко.
   - Продолжай оставаться с ней в контакте и "закрой глаза".
   Найл подманил Нефтис,  и  они подняли старого паука на  руки.  Дравиг
показался крупнее Шабра,  но,  как и все пауки,  был для своих габаритов
сравнительно легким. Нести его вдвоем не составляло труда.
   - Как  себя чувствуешь,  Дравиг?  -  спросил правитель,  когда они со
стражницей поставили паука  на  другом берегу реки,  возле  самой кромки
воды.
   - Жарко,  -  ответил старый смертоносец и шустро отбежал под тенистые
деревья.
   - Подожди,  Дравиг,  -  окликнул восьмилапого Найл.  - Ты по-прежнему
считаешь, что двигаться к Богине ближе нельзя?
   - Я  думаю,  двигаться ближе к Богине можно,  -  прямолинейно ответил
смертоносец.
   - Тогда объясни всем остальным восьмилапым,  как нужно вести себя при
переправе. - И Найл снова побрел через реку.
   Первых троих правитель перенес лично,  с помощью неизменной Нефтис. С
остальными  начали  помогать  охранницы  -  всем  прочим  смертоносцы не
доверяли.  Женщины  переносили повелителей бережно,  каждого  вчетвером.
Пару  раз  кое-кто  поскальзывался  на  крутом  берегу,   но  ни  одного
восьмилапого ни разу не уронили.
   Побуждаемые авторитетом Дравига и Посланника Богини,  некоторые пауки
смогли сразу преодолеть ужас перед неизбежным путешествием над водой, но
в  большинстве своем мялись в  сторонке,  уступая дорогу друг  другу.  В
конце концов уставший бороться с  их  упрямством,  Найл начал откровенно
рычать,  подходить к  каждому по отдельности и  командовать:  "Вперед!",
помогая при этом изрядным волевым толчком. Его поражало, что смертоносцы
- восьмилапые повелители мира,  наводящие ужас на все живое, - при одном
виде  весело журчащего ручейка превращаются в  безвольных головоногов...
Ладно, пусть не ручейка, речушки, но тем не менее...
   Поначалу наблюдавшая за  происходящим со стороны,  Мерлью внесла свою
лепту, расставив вооруженных копьями гвардейцев и стражниц в воде выше и
ниже  по  течению -  с  приказом без  колебаний колоть любой  движущийся
предмет крупнее лопуха. Найл сразу вспомнил о щуке, с которой сражался в
первый день,  и поступок принцессы мысленно одобрил - в громких похвалах
Мерлью не слишком нуждалась.
   После полудня по эту сторону реки остались только самки с  паучатами,
и  тут  дело  застопорилось:  устанавливать ментальный контакт с  людьми
восьмилапые мамаши хоть и с трудом, но все-таки могли, но уж их малыши -
никак.  К тому же покидать тело матери детишки ни за что не соглашались,
излучая волны паники.
   - А ты посади их в повозки, - предложила Мерлью. - Посадим их тут, на
суше,  чтобы они реки не видели, а потом... В воду, я думаю, прыгать они
не станут.
   Так и сделали.
   Переправили всех целыми и невредимыми, хотя и напугали до смерти.
   Задолго до темноты лагерь был полностью перенесен на зеленый берег, и
Найл  с  сознанием честно исполненного долга опять сидел у  кромки воды,
любуясь играющими струями.  Теперь обглоданная, мертвая земля оставалась
по ту сторону журчащей преграды.
   - Молодец, Найл, - присела рядом принцесса. - Никогда бы не подумала,
что мы сможем перебраться.
   Она  придвинулась  поближе  и  положила  голову  ему  на  плечо.   Но
ненадолго:  на  них упала огромная тень,  и  девушка сразу шарахнулась в
сторону.
   - Считаю  долгом выразить тебе  свое  уважение,  Посланник Богини,  -
торжественно провозгласил Шабр.  -  Впервые в истории разума смертоносцы
сами,  без мостов и  лодок,  смогли переправиться через водную преграду.
Твой  подвиг достоин твоего высокого звания.  Это  маленький переход для
человека, но огромный скачок для нашего рода!
   - Эх, и почему не я это придумала! - не удержалась принцесса.
   Следующим появился Симеон.  Он  молча  встал  перед  Найлом,  немного
выждал,  глядя ему в  глаза.  А  потом со всего размаха влепил пощечину.
Потом так же  спокойно развернулся и  пошел прочь.  Несколько минут Найл
ошеломленно сидел, потирая щеку, потом вскочил и побежал за медиком.

        x x x

   Сидония умирала.  Ее сильное тело еще цеплялось за жизнь,  но никаких
шансов не оставалось - ведь она не просто получила два огромных ожога по
бокам,  она пропеклась глубоко внутрь,  и  оставалось непонятно,  что за
сила еще удерживает женщину по эту сторону бытия.
   Начальница охраны получила приказ - и выполнила его, пусть даже ценою
жизни.  Она  лежала меж  кострами все время,  пока люди таскали пауков с
берега на берег,  лежала, не давая восьмилапым думать о воде, приковывая
их  внимание  к  своей  боли.  Лежала  до  тех  пор,  пока  последний из
повелителей не  покинул опустошенную землю и  пока уходящие охранницы не
подняли свою начальницу на руки и не унесли ее с собой.
   Сидония умирала. Умирала потому, что выполнила приказ. Его приказ.
   - Я не хотел,  Симеон,  -  растерянно сказал Найл.  - Я хотел только,
чтобы ей было жарко.
   - Думать надо было, тварь, - с ненавистью прошипел медик.
   Но  ведь не  может же он помнить обо всем?!  О  каждой мелочи?!  Хотя
Сидонии этого теперь не объяснишь...
   Стоимость  мелочей  в  решениях  правителей  измеряется человеческими
жизнями.
   - Доволен,  Посланник Богини?  -  продолжал шипеть Симеон. - Одних ты
оставляешь умирать  от  жажды,  другими кормишь стрекоз,  третьих просто
запекаешь на огне. Какие еще развлечения предусмотрены в твоем раю?
   Найл оглядел собравшихся вокруг охранниц, нашел знакомые лица.
   - Эона,  уведи отсюда Симеона.  Торина,  отнесите Сидонию под дерево.
Пока она дышит, остается еще один шанс...
   Начальницу охраны  перенесли под  крону  старой ивы,  и  густые ветви
сомкнулись,  отгораживая окружающий мир.  Найл  опустился рядом  с  нею,
поджав под себя ноги,  положил руку на грудь Сидонии и закрыл глаза.  Он
целиком и  полностью сосредоточился на серебряном клубке,  вращающемся в
животе, в области пупка.
   Каждый выдох отнимал несколько сантиметров нити,  но с  каждым вдохом
потерянное возвращалось,  и возвращалось с избытком.  Час за часом, день
за  днем накапливалась энергия жизни,  энергия солнца,  воздуха,  воды и
пищи, превращенная в тонкую серебряную нить.
   Эту  нить Найл и  начал разматывать,  пропуская через руку и  отдавая
потерявшей все свои запасы женщине.
   "Серебро" уходило как в бездну,  не вызывая ни малейшего отклика,  но
Найл не останавливался.  Ведь все, что утратила Сидония, она потеряла по
его вине.  Он не хотел платить чужой жизнью за свою ошибку.  Это было бы
неправильно.
   Клубок разматывался и разматывался,  становясь все меньше и меньше, а
толстый  древесный  ствол  начал  покачиваться и  изгибаться  в  плавном
завораживающем танце, длинные ветви задрожали, словно занавесь на ветру,
снизу  потянуло холодком.  На  корявом  суке  зависла копошащаяся гроздь
пауков, размера которых Найлу никак не удавалось определить.
   - Выпейте, господин мой, - умоляла прозрачная Нефтис.
   - Остановись, Посланник Богини, - просил многорукий Шабр.
   - Она жива, Найл, - убеждала Мерлью. - Жива, жива. Она будет жить! Ты
тоже нужен нам, Найл, ты нужен мне!

        x x x

   Солнечные лучи ударили в лицо,  заставив его поморщиться и приоткрыть
глаза. Коляска мягко покачивалась, мимо проплывали густые зеленые кроны.
А рука его покоилась в ладонях сидящей напротив принцессы.
   - Как ты? - шепотом спросила девушка.
   - Голова болит. Шелохнуться не могу. Мутит немного.
   - Ничего. Мы тебя в повозке покатаем. Ты всех смертоносцев высосал, а
еды для них в ивняке никакой. Пришлось выступать.
   - Как это: "высосал"?
   - Ну,  не высосал. Они тебе сами все отдали. Только голодные теперь -
пройти мимо страшно.
   - Что отдали?
   - Не знаю. У Шабра спроси.
   - А как Сидония?
   - В другой повозке, с Симеоном...
   - Вы  проснулись,  господин мой?  -  запрыгнула в  коляску  радостная
Нефтис,  захлопала себя по бокам и  достала из-за пазухи флягу.  -  Вот,
попейте.
   - Да,  да,  -  рассмеялась принцесса.  -  Поить - это любимое лечение
Симеона. Ладно, Найл, выздоравливай. Я пройду вперед. Мало ли что...
   Мерлью  ловко  спрыгнула с  повозки,  и  Нефтис  немедленно заняла ее
место.
   - Выпейте, господин мой.
   Из  фляги  пахнуло рыбным  бульоном,  и  Найл  внезапно ощутил жуткий
голод. Он жадно высосал теплую жидкость и спросил:
   - А просто куска рыбы у тебя нет?
   - Сейчас, господин мой, - кивнула стражница и сорвалась с места.
   Найл прикрыл глаза, но череда визитеров еще не иссякла.
   - Я  рад,   что  ты  пришел  в  себя,   Посланник  Богини,  -  устало
поприветствовал его Шабр.
   - Долго я был без сознания?
   - Три дня.  Ты отдал всю свою жизненную энергию Сидонии.  А мы отдали
свою энергию тебе.  К  сожалению,  среди нас нет хранителей могил,  и мы
плохие доноры.
   - Нам  удалось  переправиться  только  благодаря  ей,   -   попытался
оправдаться Найл.
   - Мы  помогли бы ей и  сами,  но жизненная сила пауков бесполезна для
человека.
   - Почему же она помогла мне?
   - Не знаю.  Ты другой, Посланник Богини, - в голосе ученого появилась
усмешка,  - мы отдавали энергию тебе, а ты тут же изливал ее на Сидонию.
Мы тебе,  а  ты -  ей.  Не сумей принцесса Мерлью тебя остановить,  и ты
выжал бы нас досуха.
   - Извини.
   - Ты спас Сидонию, - ответил паук таким тоном, словно это снимало все
вопросы.
   - Вот!  -  Нефтис  запрыгнула в  коляску  с  куском  рыбы  размером с
человеческую голову.
   - Выздоравливай,  Посланник Богини, - попрощался Шабр. - Не буду тебе
мешать.
   - Спасибо, - ответил правитель и принялся за еду. Он был так голоден,
что устрашающие размеры куска его только обрадовали.

        x x x

   На ноги Найл поднялся только через два дня.  К этому времени походная
колонна уже покинула ивовые рощи и теперь пересекала некое подобие степи
- по сторонам простирался высокий ковыль.
   Трава как трава -  не ядовитая, не зубастая, без щупалец и усыпляющих
ароматов.  Близость к Великой Богине выражалась лишь в том, что вымахали
сухие серые стебли вдвое выше человеческого роста.  Путникам приходилось
продвигаться практически вслепую,  заросли  травы  не  позволяли  видеть
дальше вытянутой руки. В шаге перед лицом - сплошная колышущаяся стена.
   Хуже всех доставалось паукам. Они голодали, а охотиться не могли - не
видели  добычи.  Найл  хорошо  ощущал их  состояние:  почти  склеившийся
холодный желудок,  боль  в  отдающих последние силы  мышцах,  пустоту  в
бесполезном сознании. И самое обидное - вокруг кипела жизнь. По сторонам
стрекотали,   попискивали,  чавкали,  шуршали  невидимые  существа,  над
головами  проносились мухи,  кузнечики и  травяные блохи,  временами под
ноги попадались выеденные хитиновые панцири. Людям хорошо, они запаслись
вареной рыбой и  водой,  а вот смертоносцы мертвечину есть не могли,  им
требовалась живая добыча.
   - Как ты определяешь,  куда мы идем?  -  спросил правитель,  найдя во
главе колонны принцессу.
   - Здравствуй,  Найл,  -  с  непонятным ехидством в  голосе улыбнулась
Мерлью. - Как себя чувствуешь?
   - Прекрасно,  -  пожал правитель плечами.  -  Так  все-таки -  как ты
ухитряешься ориентироваться на дне этого травяного моря?
   - Симеон  советовал двигаться в  сторону холма.  Время  от  времени я
просто останавливаюсь и даю колонне пройти вперед.  Если в конце просеки
видна вершина холма,  значит, идем верно. Если вершина оказывается левее
или правее -  бегу вперед и уточняю направление. Через траву пробиваться
трудно,  люди быстро устают.  Но,  думаю,  завтра к вечеру будем там, на
склоне.
   - До завтра смертоносцы попадают от голода.
   - А почему они не охотятся, если такие голодные?
   - Может быть, ты видишь, на кого? - театрально развел руками Найл.
   - Не вижу,  -  согласилась Мерлью.  -  Но впереди с  дороги постоянно
кто-то отбегает.
   - Смертоносцам этого  "кого-то"  нужно увидеть,  парализовать волевым
ударом, а уж потом впрыснуть яд. Не умеют они охотиться вслепую!
   - И что ты предлагаешь?
   - Да есть одна мысль. Веди людей вперед, через полчасика остановись и
подожди меня. Договорились?
   Принцесса кивнула, и Найл повернул назад, мысленно позвав Дравига.
   - Рад слышать тебя, Посланник Богини! - откликнулся старый паук.
   - Останови своих смертоносцев, Дравиг. Я сейчас подойду.
   За  время,  минувшее с  момента выхода из города,  смертоносцев стало
больше:  некоторые малыши,  поначалу сидевшие на спинах паучих, подросли
достаточно,  чтобы обрести самостоятельность.  Хотя росту в  них было от
силы по колено, числом они не уступали взрослым.
   - Дравиг,  пусть пауки выстроятся в этом направлении,  -  Найл махнул
рукой поперек тропы, - примерно в шаге друг от друга.
   - Хорошо,   Посланник   Богини.   -   Седой   смертоносец   даже   не
поинтересовался ни зачем это нужно, ни как долго им стоять.
   Нагнав людей,  Найл также выстроил их поперек тропы, но с интервалами
шагов по пять, приказал орать как можно громче, а тем, у кого нет копий,
- хлопать в ладоши, после чего направил в сторону ожидающих пауков.
   Итоги облавы оказались неожиданно удачны:  из  числа смертоносцев без
добычи  не  остался  никто.  Даже  восьмилапая малышня наловила каких-то
червячков и  блошек.  Трех  блох,  десяток  разноцветных гусениц и  одну
огромную саранчу накололи на  копья люди,  тем  самым обеспечив себе  на
ужин жаркое.  К сожалению, ковыльные дебри взыскали за отнятое богатство
немалую  плату:  предсмертным ударом  ноги  саранча перебила позвоночник
одной из гвардейцев принцессы,  а крупный темный зверь, прорываясь через
оцепление,   затоптал  двух  взрослых  смертоносцев  и  пятерых  паучат.
Поскольку каждый из охотников был занят собственной добычей,  объединить
усилия против сильного врага восьмилапые не успели.
   Стыдно признаться,  но  гибель соратников почти  никому не  испортила
настроения.  Смертоносцы наконец-то наелись досыта,  а  сытое брюхо мало
располагает к  грусти,  да  и  перед  людьми,  успевшими  доесть  рыбные
припасы, отступила перспектива нового голода.
   - Может,  организуем  привал,  раз  уж  место  тут  такое  сытное?  -
предложила принцесса.  -  Вода у  нас  еще есть,  а  провизии подзапасти
стоит.
   Найл пожал плечами.
   - Значит, отдыхаем, - сделала вывод Мерлью.
   Проблемы с  костром тоже не возникло -  сухие и толстые стебли ковыля
пылали с  завидным жаром,  и хотя прогорали они очень быстро,  вокруг их
было сколько угодно.  Заминка вышла только в том, что прежде чем взяться
за  кресало,  принцесса Мерлью  заставила уже  глотающих слюнки путников
буквально выщипать всю  траву вокруг будущего кострища в  радиусе сорока
шагов. Дочь Каззака не хотела устраивать степной пожар.
   Гусениц,  по  совету Найла,  закопали под  будущим очагом,  а  блох и
саранчу запекли в собственных панцирях.
   Первыми  ужин  начали  Мерлью,  Найл  и  Сидо-ния.  Охранница еще  не
вставала, и горячую блоху Найл отнес ей в коляску. Тем временем пахнущую
дымком  саранчу принцесса отдала  своим  гвардейцам,  а  всем  остальным
пришлось ждать еще с полчаса,  пока пропечется земля с закопанными в нее
гусеницами.
   На завтрак у  путников ничего не осталось.  Впрочем,  после обильного
ужина это никого не расстроило, а вот время на сборы сократило.
   Принцесса Мерлью старалась на  правителя не  смотреть,  но  во  главе
колонны поставила охранниц Смертоносца-Повелителя.  Ни вашим,  ни нашим,
так сказать. Сама она ушла в хвост колонны. С одной стороны - скромно не
лезет вперед, с другой - определяет правильность направления. Руководит.
В общем,  развела политику.  Либо сама на Найла всерьез обиделась,  либо
решила, будто он в обиде.
   - Ладно,  разберемся,  - махнул рукой Найл, но команды трогаться дать
не успел...
   - У  вас  людей  не  хватает,   Посланник  Богини,   -  возник  рядом
обеспокоенный Шабр. - Четверых мужчин и четверых женщин.
   - Как это? - не понял Найл. - Сбегать здесь некуда, не в плену.
   - Вчера семь пар на вязку уходило, а я сейчас только три вижу.
   - Где же они? - растерялся правитель.
   - Может,  еще не проснулись?  - предположил паук. - Спят где-нибудь в
траве.
   - Ничего,  сейчас разбудим.  Позови, пожалуйста, принцессу Мерлью. Не
хочу кричать.
   - Нужно  прочесать траву вокруг лагеря,  -  сообщил правитель,  когда
девушка пришла. - У нас восьми человек не хватает.
   - Ты что, всех пересчитывал? - удивилась принцесса.
   - Не понадобилось. Нашлись доброхоты, донесли.
   Мерлью покосилась на Шабра, но ничего не сказала.
   - Давай повторим вчерашнюю облаву,  но  на этот раз -  по обе стороны
просеки. Ты пойдешь с одной стороны, я с другой.
   Принцесса кивнула и направилась к голове колонны, громко зовя Савитру
и Торину.
   - Надо  же,   -   удивился  Найл,   -   ее  уже  слушаются  охранницы
Смертоносца-Повелителя!  Она ухитрилась заманить под свое крылышко почти
половину людей!
   - Вы что-то сказали, господин мой? - переспросила Нефтис.
   - Ничего, - покачал головой Найл, провожая взглядом дочь Каззака. Ему
вдруг пришло в голову,  что, не захвати смертоносцы Диру, года через два
там властвовал бы не правитель, а правительница.
   - У  вас с  нею должны быть талантливые дети,  -  не к  месту сообщил
Шабр.
   - Скажи Дравигу,  чтобы расставил пауков по  обе  стороны просеки,  -
ответил смертоносцу правитель. - Мы вскоре начнем облаву.
   Не успела редкая человеческая цепь пройти и десяти шагов,  как Нефтис
испуганно окликнула правителя. Найл подошел, решительно раздвигая стебли
ковыля.
   - Смотрите,   господин  мой...   -  Стражница  протянула  ему  тонкую
суставчатую лапу,  в которой без труда угадывалась конечность маленького
смертоносца.
   - Великая Богиня!
   Еще две лапы и обломок панциря лежали на земле.  Похоже, ночью кто-то
сожрал паучонка.
   - Сюда,  Нефтис!  - Одна из служанок обнаружила останки уже взрослого
паука.
   - Что-то мне перестает здесь нравиться... - пробормотал правитель.
   Еще  через пару шагов они наткнулись на  человеческие останки.  Среди
забрызганной кровью  травы  вперемешку с  клочьями одежды лежали большей
частью переломанные кости;  некоторые были раздавлены, а один из черепов
неизвестный хищник просто раскусил - верхняя часть валялась отдельно.
   - Смотрите, господин мой, там, у лагеря, еще что-то нашли.
   Уже  совсем  близко  от  двигающихся навстречу смертоносцев стражницы
спугнули серого, как пыль, кузнечика. Бедолага запрыгнул прямо на голову
одного из пауков и был мгновенно разорван в клочья.
   - Ну как? - спросил правитель, увидев принцессу.
   - А у тебя?
   - Нашли двух людей и четырех смертоносцев.
   - А  мы четырех людей и  трех пауков.  -  Девушка озабоченно покачала
головой:- Кто же все это натворил?
   - А  помнишь,  мы  вчера едва не  поймали какую-то  тварь,  только та
прорвалась сквозь строй восьмилапых?
   - Помню.
   - Думаю, этот зверь крался за колонной в надежде поживиться. На толпу
напасть боялся и ждал, пока кто-нибудь отстанет.
   - Мы  его напугали,  а  ночью он вернулся,  -  продолжила мысль Найла
девушка.
   - Просто он был не один, - поправил Найл. - Мы устроили облаву только
с  одной стороны от  тропы,  это раз,  и  мы  не  так уж  далеко от  нее
отходили, это два. А сколько их вокруг... - Найл развел руками, указывая
на непроницаемые стены ковыля, - неизвестно.
   - Знаешь что, - поежилась принцесса, - пойдем скорее отсюда.
   Про  вчерашнюю размолвку девушка так  и  не  вспомнила,  и  Найл тоже
предпочел промолчать.  Гораздо больше  обоих  заботило,  успеют  ли  они
подняться на  холм до  темноты или  же  придется провести еще  одну ночь
среди степных хищников.

        x x x

   После  полудня  путники устроили еще  одну  облаву.  Что-то  наловили
смертоносцы,  десяток  гусениц и  несколько блох  досталось людям.  Обед
получился не слишком обильным,  но достаточным.  Когда тронулись дальше,
на колонну свалилась огромная коричневая саранча, заграбастала одного из
смертоносцев  и  скакнула  ввысь,   расправляя  широкие  крылья.  Однако
прыгучая хищница не  знала,  с  кем  связалась,  -  расправленные крылья
встали сикось-накось,  саранча вошла в классический штопор,  точь-в-точь
как самолетики из фильмов жуков-бомбардиров,  и  грохнулась в нескольких
сотнях шагов в стороне.
   Охранницы  разом  сорвались с  места.  Поколебавшись мгновение,  Найл
побежал следом.  За ним - Нефтис и еще несколько стражниц. Однако, когда
они добрались до  места падения,  восьмилапый уже заканчивал упаковывать
напавшего на него хищника в кокон из паутины.
   - Все в порядке, возвращайтесь, - махнул стражницам правитель, но сам
последовать их примеру не спешил.  При виде довольного собою паука в нем
тоже вспыхнул охотничий азарт.
   - А вы, господин мой? - спросила Нефтис.
   - Дай копье, - попросил Найл. - Я быстро.
   Что "быстро" -  он и сам не знал. Просто хотел побыть один на один со
степью, имея только копье в руках.
   - Я  не  оставлю  вас,  господин  мой,  -  решительно  воспротивилась
стражница.
   - Тогда иди сзади и не шуми, - поленился спорить правитель и забрал у
девушки копье.
   Минут  десять  они  крались вперед,  осторожно раздвигая траву.  Найл
пытался  разглядеть  чьи-нибудь  следы,  но  получалось плохо.  Он  и  в
пустыне-то хорошим охотником не был, а в степь вообще попал впервые.
   Среди высоких стеблей жары не  чувствовалось -  они как бы рассеивали
солнечный свет,  вроде и тени не давая,  но и не пропуская прямых лучей.
Да и порывы ветра приносили свежесть. Пряно пахло сухой травой.
   - Стоп! - прошептал Найл, вскинув ладонь. - Тихо!
   - Что случилось? - еле выдохнула Нефтис.
   - Ветер. Порыв улегся, а трава еще шелестит.
   Уж что-что,  а  определять направление на звук Найл умел -  это среди
барханов первое дело.  Чуть зазеваешься -  и  за спину не скорпион,  так
тарантул прокрадется.  Не-ет,  пусть следопытом его назвать нельзя, но и
глухой уховерткой он никогда не был.
   Опять подул ветер, и снова на общий шелест травы наложился осторожный
шорох.
   - Не двигайся!
   Опустив острие копья почти к самой земле,  правитель сделал несколько
беззвучных шагов стражнице за спину, тихонько раздвинул стебли...
   - Скелет чей-то, - облегченно вздохнула Нефтис.
   - Скелет, - разочарованно протянул Найл.
   Чисто  обглоданный,  хрустально-белый  костяк лежал на  земле -  чуть
изогнутый,  аккуратный,  суставчик к суставчику,  косточка к косточке...
Неестественно аккуратный...
   - Скелет?  Его же здесь не было!  -  И Найл со всей силы вогнал копье
между иссушенными солнцем ребрами.
   Над   ковылями  взорвался  отчаянный  вопль   боли,   мертвый  костяк
извернулся,  ударом сильного хвоста стал  валить траву,  поверх хребтины
пробежали темно-зеленые волны, и таинственное существо умчалось прочь.
   - Что,  съел?!  -  восторженно заорал вслед  хищнику Найл.  -  Думал,
отстали,  слабенькие?!  Хотел пожрать на дармовщинку?! Я тебе аппетит-то
испорчу!
   Вопли  хищника затихли вдалеке,  тем  временем Найлов охотничий азарт
пропал столь  же  внезапно,  как  и  появился.  Правитель со  стражницей
повернули в  сторону лагеря.  Шагов через десять прямо на  них  выскочил
кузнечик, но голову ему раскроила Нефтис, а не Найл - правителю наносить
удар  оказалось не  с  руки.  Гордые собой,  они  взяли тяжелую,  хоть и
щуплую, тушку за лапы и вскоре выволокли к походному лагерю.
   Навстречу  выскочила  вся  белая  принцесса Мерлью,  несколько секунд
молча  смотрела Найду в  глаза,  сжимая и  разжимая кулаки,  потом резко
отвернулась.
   - Все,  хватит отдыхать!  -  громко скомандовала она. - Поднимайтесь,
красавицы, нужно спешить.
   Однако на холм до вечера они так и  не дошли и  провели ночь,  плотно
сбившись вокруг еле тлеющего костра.  Напасть на  такое скопление людей,
пусть даже спящих,  степные хищники так и не решились, а что творилось у
скрывавшихся в зарослях смертоносцев, правитель не знал.
   Спали  путники плохо,  беспокойно и  приободрились только  с  первыми
лучами солнца,  когда поняли,  что никто в  ночной темноте их косточками
хрустеть не будет.  Желая вернуть людям уверенность в собственных силах,
а  заодно  и  пополнить запасы,  Найл  устроил  перед  выходом еще  одну
полномасштабную облаву - с охватом изрядного пространства, смертоносцами
в  засаде и  воплями во  все  горло  наступающих сквозь высокие ковы  ли
загонщиков.
   На этот раз никто не пострадал,  а  для будущего обеда удалось добыть
пару кузнечиков,  круглого розового жука,  пяток травяных блох и полтора
десятка медлительных гусениц.  Жука,  правда,  Симеон заставил бросить -
сказал, что яркие цвета чаще всего встречаются у ядовитых животных. Но и
без того пару дней о пище можно было не беспокоиться.
   Кузнечиков запекли сразу и на сытый желудок тронулись в путь.
   Спустя час-другой ощутился заметный подъем.  Идти стало труднее, зато
и трава стала ниже - земля здешняя, наверное, ей не нравилась. И люди, и
пауки,  уставшие тесниться в зажатой с двух сторон просеке, рассыпались,
двигаясь уже не  колонной,  а  неровной толпой.  Ветер обдувал свежестью
лица,  а не проносился высоко над головой, солнце грело обнаженные руки.
Даже воздух здесь казался слаще,  питательнее - каждый вдох, избавленный
от приевшегося запаха прели и соломенной сухости,  утолял жажду,  словно
глоток воды.  Найл  даже  начал  беспокоиться,  что  пришельцев пытается
одурманить  наркотическими  запахами  какое-то  растение,  но  ближайшие
деревья теснились только на самой вершине холма, и до них еще предстояло
немало  пройти  по  ровному  пространству,   покрытому  мелким,   чахлым
кустарником, перемежающимся большими земляными проплешинами.
   Местность  была  гладкой  и  великолепно просматривалась на  полсотни
метров в  любую сторону.  Именно это,  как ни странно,  вызвало у  Найла
какое-то  смутное беспокойство.  Правитель приостановился.  Его обогнала
охранница с тощим узелком за плечами, перешагнула низкую травяную кочку,
ступила на  одну из  проплешин...  Земля разверзлась,  показалось что-то
черное,  с резким чмоканьем всосало женщину и обмякло. На миг показалось
- это  какой-то  черный  цветок  с  зевом-раструбом,   но  тут  из  зева
прорезались извивающиеся щупальца и  стали затягиваться вокруг рук и шеи
отчаянно бьющейся и вопящей женщины.
   Справа высунулась взглянуть,  что случилось,  какая-то любопытная - и
тут же  попала в  объятия другого темного цветка.  Краем глаза правитель
заметил еще один бросок из-под земли - далеко слева.
   - Великая Богиня, что это? - потрясенно спросила Мерлью.
   - Земляной фунгус,  - ответил Найл и словно проснулся. - Все назад! -
закричал он, выхватывая мачете. - Не подходить!
   Правитель бросился вперед  и  принялся яростно рубить  жилистые корни
фунгуса, хлопотливо стремящегося спрятаться назад, под землю.
   Крик первой женщины захлебнулся - одно из щупалец зажало женщине рот,
- однако охранница,  попавшаяся соседнему растению,  продолжала орать за
двоих.
   Упругий корень пружинил и не рубился, а женщину затянуло в зев уже по
плечи. На мгновение Найл встретился взглядом с ее округлившимися глазами
и  принялся бить мачете с  удвоенной силой.  Рядом ударило по  корню еще
одно  лезвие -  правитель узнал  Зону.  К  другой несчастной кинулись на
помощь Торина и еще кто-то из охранниц.
   Фунгус  судорожно  дернулся,   выпростал  из-под  бутона  нижний  ряд
щупалец,  однако Найл был наготове и  тут же отсек те,  что потянулись к
нему.  Правда,  два щупальца все-таки обвили ноги Зоны, и девушка упала,
однако правитель быстро освободил ее.
   - Назад!  -  завопил он,  ощутив на себе чью-то тень,  и  неизвестный
помощник сразу ретировался, а правитель рванул за собой Зону и кинулся к
соседнему фунгусу -  там  обе  не  ожидавшие подвоха охранницы оказались
спеленатыми по рукам и  ногам.  К моменту,  когда их удалось освободить,
первый хищный цветок уже  спрятался под  землю,  а  женщина,  попавшаяся
другому, смолкла и безвольно обвисла.
   Найл сдался и отступил, уводя за собой охранниц.
   Оставленный в покое, фунгус, сделав несколько резких рывков, вместе с
добычей скрылся в земле.
   - Ты  что,  смерти ищешь?  -  с  неожиданной злостью спросила стоящая
посреди островка жухлых ковылей принцесса Мерлью.
   - Бросать надо было, да? - огрызнулся Найл.
   - Никого не спас да еще трех человек едва не угробил! Ты думай, когда
вперед кидаешься.
   - Вы  целы,   господин  мой?   -   подбежала  в  сопровождении  Шабра
запыхавшаяся Нефтис. - Мы тут, с Джаритой...
   - Я  видел,  там  еще один фунгус выскакивал,  -  кивнув,  перебил ее
правитель и указал в левую сторону. - Узнай, что там случилось.
   - Самка с детенышами попалась, - ответил за стражницу паук. - Они уже
задохнулись.  Несколько охранниц пытались ее спасти,  троих затянуло под
землю.
   - Кого? - вскинулась принцесса.
   - Не знаю, - извинился смертоносец, - я не видел, я "слышал".
   - Ну ладно. - Мерлью прикусила губу. - Сейчас я им устрою.
   - Что ты им устроишь?!  - Найл схватил девушку за руку. - И близко не
подходи! Мало нам погибших?
   - Пока  всех  этих тварей не  истреблю,  не  успокоюсь.  -  Принцесса
вырвала руку,  повернулась к  столпившимся у  края  поляны  женщинам.  -
Несите сюда сухую траву! Быстрее, кто сколько может.
   - Что ты затеяла, принцесса? - Видя нервозность девушки, Найл понизил
тон.
   - Одного раза хватит,  -  почему-то шепотом ответила Мерлью.  - Когда
пауки моих  друзей жрали,  я  ничего сделать не  могла...  Но  теперь...
Убивать своих не позволю больше никому. И никогда. Одного раза хватит.
   Перед  принцессой  быстро  росла  кипа  душистого  ковыля.  До  самых
зарослей  посланные  за  сеном  женщины  не  дошли  и  приносили  только
невысокие стебельки в палец толщиной.
   - Дай сюда.  -  Мерлью отобрала одно копье от Нефтис,  другое у Зоны,
ловко подцепила кипу,  побелев от напряжения,  кинула на земляное пятно,
скрывавшее фунгус,  облегченно тряхнула головой. - Домом пахнет. Нефтис,
кресало есть?
   Стражница кивнула.  Принцесса переломила о  колено  пучок  стеблей  и
протянула мохнатыми черными кисточками вперед:
   - Поджигай.
   Дав  огню  перейти с  кисточек ковыля  на  жесткие стебли,  принцесса
кинула пук в общую кипу и быстро отступила.
   Разгоралась соломенная куча неохотно, но когда наконец полыхнула, жар
заставил всех попятиться.
   - Несите, несите, не задерживайтесь, - подгоняла принцесса, сбрасывая
новую кучу на второй фунгус. - Нам тут кое-кого подогреть нужно.
   Добрых два  часа казалось,  что ничего не  произойдет,  однако Мерлью
упорно продолжала поддерживать огонь. В ход пошли стебли уже из основных
зарослей -  метра  по  четыре  высотой и  толщиной в  руку.  Горели  они
медленнее, но жара давали больше.
   Внезапно, раскидав полыхающие угли, на воздух вырвался черный бутон и
отрыгнул  окровавленный  ком  плоти.  Человеческие  останки  можно  было
опознать только по очертаниям черепа,  кожу и мясо с которого цветок уже
успел переварить.
   - Вот так,  -  кивнула принцесса,  - подавился. Истекая белесым желе,
бутон обмяк на поверхности, не пытаясь спрятаться обратно.
   Морщась  от  едкой  вони,   несколько  охранниц  подкрались  ближе  и
принялись обрубать корни.  Одна  из  них  неосторожно ступила  в  слизь,
громко заорала,  запрыгала на одной ноге,  схватившись руками за ступню,
но уже через секунду забыла о  ноге и  размахивала краснеющими на глазах
ладонями.
   - Воды!  Скорее! - Найл подбежал к ней, подхватил под мышки и потащил
в сторону, пока она не наскочила на очередной фунгус.
   Юккула и Рион подтащили кувшин.
   - Лейте ей на руки. И на ногу.
   Ступню несчастной слизь проела почти до кости, с рук сожрала кожу.
   - Рион, позови Симеона. Без него тут не обойтись.
   Оставив стражницу,  Найл  опять  подошел к  принцессе Мерлью.  Второй
костер  продолжал  ярко  пылать,   но  фунгус  на  поверхность  пока  не
выбирался.
   - Может, он слишком глубоко?
   Словно  отвечая на  его  вопрос,  костер провалился под  землю,  и  в
воздухе запахло паленым мясом.
   - Всех истреблю, до последнего, - зловеще пообещала принцесса.
   Грозная воительница направилась в сторону третьего фунгуса, отнявшего
жизнь у троих женщин,  паучихи и множества паучат. Гвардейцы и охранницы
с  охапками ковыля в  руках устремились за  ней.  Найл остался.  Он  был
уверен,  что  принцесса прекрасно отомстит  хищному  цветку  и  без  его
участия.
   Правитель присел в нескольких шагах от погибшего фунгуса, наклонился,
пытаясь рассмотреть,  откуда  растут нижние щупальца,  выбрасываемые из,
казалось бы,  голого корня в самый неподходящий момент.  Увы,  основание
бутона было изрублено в мелкую кашицу - охранницы отвели душу.
   - На моей памяти справиться с  этим кошмаром удалось только один раз,
- кивнул на обмякший цветок Симеон. - Но тогда у нас были жнецы.
   - И  тогда нам удалось спасти Уллика.  А  на  этот раз мы  всего лишь
отомстили.
   - Я  отправлялся в  Дельту за  лекарствами раз  двадцать и  шесть раз
видел  гибель человека во  чреве  земляного фунгуса.  Это  первый случай
расплаты.  Не люблю насилия,  но,  честно говоря, мне приятно. Кстати, -
медик оглянулся,  -  боюсь, пострадавшая дней пять ходить не сможет. Про
руки она пусть забудет дней на двадцать, а хромать будет не меньше года.
В общем, случай серьезный. Что решишь?
   - А что от меня требуется?
   - С  момента нашего выхода из города ни один больной дольше пары дней
у меня не задерживался.  Или выздоравливал, или ты находил другой способ
избавить меня от пациента.
   - Мы находились на грани жизни и смерти,  Симеон, - не стал обижаться
правитель. - Теперь самое страшное позади. Пусть выздоравливает.
   - Хорошо бы,  конечно.  Но,  боюсь,  на  выбранной тобой дороге своей
смертью она все равно не умрет.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Все.  Вот,  например,  роща падалыциков.  - Симеон указал на лес за
фунгусовой поляной. - Ведь ты направляешься туда?
   - Вообще-то  да.   Может  быть,  по  ту  сторону  холма  нам  удастся
установить контакт с Великой Богиней.
   - Видишь,  голые стволы и чашевидные кроны? Деревья - падалыцики. Они
дают пристанище вампирам, а сами питаются их объедками и испражнениями .
   - Ты предлагаешь спуститься с холма и обойти его?
   - Местность внизу  заболочена.  Ты  ведь  пробивался через  болота  в
прошлый раз, Найл?
   - Рад видеть тебя,  Симеон, - вмешался в разговор появившийся Шабр. -
Извини, но я должен сообщить правителю важное известие. Нефтис и Джарита
беременны.
   - Знаю, - пожал плечами Найл. - Ну и что?
   - Это наиболее перспективные матери,  -  пояснил паук,  -  и  теперь,
когда  прошло уже  больше трети  срока,  о  них  нужно  проявлять особую
заботу. Это период возможного самопроизвольного прерывания...
   - Постой-постой,  -  прервал его Найл, - разве беременность протекает
не девять месяцев?
   - Девять, - хором согласились паук и медик.
   - Но  ведь  у  Джариты срок меньше месяца,  а  у  Нефтис -  лишь чуть
больше!
   - Три месяца у обоих! - возмутился Шабр. - Уж мне можешь поверить!
   - Странно,  я  тоже ничего не замечал,  -  присоединился к  сомнениям
Симеон.
   - Джарита готовит обед,  - сообщил восьмилапый селекционер. - Пойдем,
сам можешь убедиться.
   Однако  правителя  вопросы  чьей-то  беременности интересовали меньше
всего.  Он пытался определить,  как долго им придется стоять перед этими
фунгусовыми пустошами. Как ни крути, а придется устраивать новую облаву.
Сытый желудок - важнейшая гарантия спокойствия среди людей.

        x x x

   Жаркое, высокое пламя плясало над темно-коричневой плешью, отделяющей
Найла,  Мерлью и  Дравига от голых частых стволов,  от тенистой прохлады
под  чашевидными кронами  и  низкой  бледно-зеленой  поросли  на  желтых
переплетенных корнях.  Всего  пять  шагов,  но  спрятавшийся под  ногами
земляной фунгус делал их смертельно опасными.
   - Вот, принцесса. - Одна из охранниц положила к ногам девушки вязанку
толстых стеблей.
   - Хорошо,  Тания,  -  кивнула принцесса,  -  принесите еще  одну,  и,
пожалуй, достаточно.
   Охранница на  мгновение застыла,  как  этого  требовали пауки,  потом
почтительно поклонилась и убежала. Найл проводил ее взглядом.
   - Нравится? - не поворачивая головы, спросила Мерлью.
   - Просто я ее не знаю.
   - Она  из  охраны Смертоносца-Повелителя,  по  дороге сюда  один  раз
свалилась,   но  оклемалась,   и  теперь  даже  довольна,   любительница
приключений.  -  Принцесса улыбнулась и добавила: - Вот только мужчин не
любит. Говорит: "уродливые и вонючие".
   - Мне-то что? - пожал плечами Найл. - Я просто удивляюсь, что ты всех
по именам называешь. Неужели со всеми знакома?
   - Насчет знакомства ты перегнул, но поименно всех знаю.
   - А я даже из своих стражниц только пять-шесть помню...
   - Наверное,  ты  был слишком занят,  -  усмехнулась девушка,  подняла
вязанку и бросила в огонь.
   Дравиг  попятился.  Пожалуй,  впервые в  истории не  люди  испытывали
благоговейный страх  перед  смертоносцами,  а  наоборот.  Ведь  земляные
фунгусы,  не имеющие не то что мозга,  но и  простейшей нервной системы,
никак  не  реагировали  ни  на  волевые  импульсы  восьмилапых,   ни  на
парализующий яд,  ни  на  укусы.  Они представлялись паукам чем-то вроде
дождя,  града или обвала -  то есть неким стихийным явлением, бороться с
которым бесполезно,  и  остается только смириться и  надеяться на лучший
исход.  И  вот  обычные двуногие -  неразумные,  всегда покорные слуги и
рабы,  годные разве на еду,  -  начали эту стихию планомерно, а главное,
успешно уничтожать!
   Правда, истребить все фунгусы принцессе не удалось. Даже на то, чтобы
расчистить неширокий проход от ковыльных зарослей к лесу, и то ушло пять
дней.  Все это время в воздухе висел едкий смрад, но никто не жаловался.
Зрелище утягиваемых под землю жертв еще сохранялось в  памяти,  и  запах
паленой плоти  вызывал у  людей  лишь  мстительное удовлетворение.  Даже
Симеон не  особенно протестовал против такого надругательства над хищной
природой Дельты, хотя и буркнул, что Богине это может не понравиться.
   Найл  каждый  день  устраивал  в  зарослях  облавы,   и  хотя  добычи
становилось все меньше,  а  обожравшиеся до  упаду пауки в  конце концов
перестали принимать в  охоте  участие  и  валялись  тут  и  там,  словно
мертвые, грея под обжигающим солнцем раздувшиеся брюшки, но зато женщины
научились довольно уверенно держать  в  руках  копья,  перестали бояться
вырывающихся из засад огромных кузнечиков и  при внезапной опасности уже
не  сжимались в  трясущийся комок,  а  выставляли жало  клинка,  готовые
разить врага и  защищать собственную жизнь.  Достаточно сказать,  что им
удалось убить одного из  тех странных хищников,  от которых виден только
скелет.  Зверь попался довольно крупный,  шагов десять в длину,  но все,
что  он  смог,  отбиваясь от  загонщиков,  так это сломать ногу одной из
охотниц.  Правда, мясо у него оказалось противное. Слизистое и с сильным
запахом тухлятины.
   Стараниями принцессы заросли  отступили довольно  далеко  от  лагеря,
бояться  нападений  ночных  тварей  все  перестали  и  чувствовали  себя
вольготно. Будь здесь возможность постоянно добывать рыбу, как у реки, -
так вообще рай земной. Найл уже начал ловить себя на мысли, что Дельта -
это отнюдь не такое страшное место, как отложилось у него в памяти.
   - Вот, принцесса. - Тания опустила к ногам Мерлью последнюю вязанку и
выпрямилась, ожидая распоряжений.
   - Передай приказ готовиться к выступлению, - бросила принцесса.
   Охранница  замерла,   поклонилась  и  побежала  в  лагерь.  Правителя
неприятно кольнуло,  что на него и внимания не обратили,  но вмешиваться
он не стал.
   - Недолго осталось.  -  Принцесса подняла вязанку и кинула в пламя. -
Дожаривается.
   Найл  оглянулся.  Хотя  всем  было ясно,  что  именно сегодня вот-вот
откроется проход через поле  фунгусов,  но  здесь,  перед лесом,  стояли
только они трое. Найл, принцесса и Дравиг. Ладно пауки, они любопытством
никогда не  отличались,  но из почти двух сотен людей не нашлось никого,
пришедшего взглянуть, что же там, дальше. Крепко же в них вбили покорную
пассивность...  Ладно,  хорошо хоть  за  оружие при  опасности хвататься
научились.
   Не  стояла рядом  и  Нефтис -  Шабр  с  Симеоном уж  пятый  день  как
буквально прилипли к стражнице.
   - Ага, готов...
   Дохнуло  смрадом,  пламя  просело метра  на  полтора в  землю.  Внизу
захлюпало,  несколько раз  дернулась под  ногами почва.  Дым костра стал
темно-бурым.
   - Попробуем?  -  Принцесса ненавязчиво потянула к  себе копье Найла и
осторожно направилась вперед по  краю  ямы,  с  силой тыча  тупым концом
древка в кочки жухлой травы.
   Через минуту все трое вошли в лес.
   Первые метры они двигались с  большой опаской,  но  ямы под ногами не
разверзались,  корни не  пытались добраться до  горла,  не  вырастали из
стволов  гибкие  щупальца или  жесткие клыки,  не  шевелились ветви,  не
сверкали среди листвы голодные глаза.  Деревья стояли крепко,  с вековой
монументальностью,  в  воздухе пахло  свежестью -  безо  всяких слащавых
примесей.
   - Вроде все спокойно... - шепнула Мерлью.
   - Это-то и странно,  -  так же шепотом отозвался Найл.  - Не то место
Дельта, чтобы спокойствие означало безопасность.
   - Чего ты опасаешься?
   - Тишины.  Никого нет.  Помнишь рощу  у  реки?  В  ковылях,  рядом  с
хищниками, оказалось безопаснее.
   В этот миг под ногой принцессы что-то хрустнуло. Девушка наклонилась,
поддела  древком  копья   крученый  желтый   корень.   Поросль  на   нем
раздвинулась, обнажив серый хитиновый покров пустынной саранчи.
   - Старая. - Мер лью отпустила корень. - Засохла уже вся.
   - Только как она сюда попала? В лесах они не водятся.
   - Может, заблудилась? - пожав плечами, усмехнулась принцесса. - У них
скачки в половину дневного перехода. Три-четыре прыжка, и она здесь.
   - Навеки...  -  скромно добавил Найл  и  раздвинул ногою ростки перед
собой. - О! Травяная блоха! Еще одна.
   - Клоп, - откликнулась принцесса. - Тоже пересохший.
   - Муха. Похоже, мы попали на кладбище.
   - Здесь кто-то есть, - внезапно подал голос Дравиг. - Я чувствую.
   - Где?
   - Здесь...  -  Однако направление на невидимых хозяев паук определить
не мог. Старый смертоносец методично провел вокруг себя лучом ужаса.
   Так восьмилапые испокон веков охотились на людей:  излучали страх,  и
когда  человек  подпадал под  его  влияние,  то  невольно откликался еще
большим ужасом, выдавая свое местонахождение. А самые слабые, безвольные
просто бросались наутек,  становясь легкой добычей.  Однако на  этот раз
смертоносцу  никто  не  откликнулся.  Или  противник  отличался  сильным
самообладанием, или вообще не имел мозга, способного пугаться.
   - Надо же,  скорпион,  -  удивилась Мерлью.  -  Совсем свеженький. Мы
вроде ни одного не встретили, Найл?
   - И не надо,  -  ответил правитель и внезапно остановился.  - Великая
Богиня...
   - Что там? - подняла голову принцесса.
   - Дравиг, - попросил Найл, - подойди сюда.
   Перед правителем лежал панцирь смертоносца,  еще совсем чистый. Корни
не  успели забраться внутрь через оставшиеся от  лап  отверстия,  жухлые
листья не успели нападать сверху, не скопилась в пустых глазницах грязь.
   - Я знал его,  -  излучил Дравиг волну скорби.  -  Мы родились в один
год.
   - Мне жаль... - присоединился Найл к его грусти.
   - О Богиня! - вскрикнула принцесса. - Да здесь и маленькие!
   - Они   питались  нами,   Посланник  Богини!   -   гневно   вскинулся
смертоносец. - Они нас ели, а мы даже не замечали!
   По окружающим деревьям вновь хлестнул луч ужаса, и вновь безответно.
   - Ты  прав,  Найл.  -  Девушка,  похоже,  сделала еще  одну  страшную
находку. - Нужно уходить отсюда, да поскорее.
   Лес тянулся больше чем на  полкилометра,  поднимаясь на самую вершину
холма и  немного спускаясь на  противоположную сторону.  Здесь гладкие и
ровные  стволы  начали  перемежаться невысокими кустами  с  серповидными
листьями и округлыми желтыми, с лиловыми прожилками, плодами.
   - Та-ак, опять застряли...
   - А что такое? - не поняла принцесса.
   Найл молча отобрал у нее копье и ткнул древком в куст.  В деревяшку с
сухим стуком вонзилось сразу шесть длинных черных шипов.
   - Нравится?  -  Найл  выдернул один из  шипов и  протянул девушке.  -
Хорошо хоть,  я этот кустарник уже встречал,  а то походили бы мы сейчас
на тех самых черных гусениц.
   - Что же делать?
   - Что делать?..  - Найл привстал на цыпочки и бросил вниз оценивающий
взгляд. Нежно-серебристая зелень кустарников тянулась далеко вниз, почти
до  подножия,  где  упиралась в  стену  тростника.  -  Похоже,  думать о
ночлеге.  Скоро  солнце  сядет.  -  Правитель сладко  зевнул.  -  Завтра
попробуем говорить с Великой Богиней отсюда.
   - Хочешь ночевать в лесу? - засомневалась принцесса.
   Стоявший между ними  Дравиг неожиданно "клюнул" передней частью тела,
но тут же выровнялся.
   - Я очень устал,  Посланник Богини, - извиняющимся тоном сказал седой
смертоносец. - Даже ноги подгибаются.
   Правитель с принцессой переглянулись.  Оба одновременно вспомнили про
хитиновые панцири, которыми был усыпан весь лес.
   - Назад,  скорее!  -  жестко  хлестнул  Найл  паука  своей  волей,  и
восьмилапый несколько приободрился.
   Они развернулись,  почти бегом припустили в обратном направлении,  но
вскоре наткнулись на вялые кучки путников,  квело бредущих по совершенно
безопасному на  первый  взгляд  лесу.  Сонные  глаза,  отчаянная зевота,
заплетающиеся ноги  -  правитель мгновенно вспомнил свой  первый визит в
Дельту,  полуистлевшие  обрывки  меха,  оставшиеся  от  бородавочника на
заросшем травой холмике,  и слова Симеона:  "Они опасны,  только если на
них заснешь..."
   - Не спать! - закричал Найл, заметавшись между людьми. - Не спать!
   Куда  там!  Глаза  путников  слипались,  они  усаживались  поудобней,
обнимая  гладкие  стволы,   ложились  на   хрусткие  хитиновые  останки,
подтягивая под головы желтые корни,  заразительно зевали,  устало хлопая
глазами. Что касается восьмилапых - валялись без движения почти все.
   - Ну же, ну... - чуть не плакал Найл, но ничего не мог поделать.
   В конце концов он наткнулся на Симеона, уложившего лохматую голову на
округлый живот посапывающей Нефтис, и от всей души дал медику пинка:
   - Ты-то  куда  смотрел,  скотина?  Как  ты  мог  позволить всем  сюда
вломиться?!
   - А ничего страшного, Найл, - сонно улыбнулся медик. - Это вампиры...
Очень крепкий сон навевают... Полезный... Ночные твари...
   - Сожрут же всех за ночь!
   - Не...  Не  сожрут...  Они  людей  не  едят...  Только  насекомых...
В-впрыскивают сок...  пищеварительный... Потом сосут... Людей не едят...
У нас скелет внутренний...  Не умеют... - Симеон потыкал пальцем вверх и
окончательно уснул.
   Значит,  это  вампиры.  Найл  поднял  голову и  всмотрелся в  плотные
чашевидные кроны.  Людей они  не  едят,  а  вот смертоносцев...  Сколько
пауков останется утром?  Половина?  Ни одного?  Настанет ночь, и вампиры
спустятся вниз...
   Найл огляделся.  Неизвестно, какими чарами пользовались хозяева леса,
убаюкивая жертв, но действовало это не на всех одинаково. Еще шевелилось
несколько пауков,  еще  бродили,  выбирая  место  для  сна,  десятка два
женщин.
   - А ну,  все сюда!  - громко приказал Посланник Богини и одновременно
хлестнул волей способных шевелиться смертоносцев.  Хлестнул,  не  жалея,
ментальной силой,  собранной в тонкий жгут, сознательно причиняя боль. И
сумел-таки вырвать их из объятий полудремы.
   - Вот  здесь,  здесь и  здесь,  -  приказал правитель восьмилапым,  -
натянуть паутину.
   На   словах  этого  объяснить  было  невозможно,   однако  Найл  имел
достаточный опыт общения с  пауками,  чтобы нарисовать четкую и понятную
мысленную  картинку   липкой   сети,   прикрывающей,   словно   пологом,
пространство вокруг  шагов  на  сорок.  Постоянно понукаемые правителем,
смертоносцы забрались на деревья примерно на полтора человеческих роста,
дружно шлепнули брюшками о стволы и побежали по кругу, оставляя за собой
чистую белую нить.
   - А вы,  - повернулся Найл к женщинам, - разбейтесь на пары и сносите
всех пауков сюда.
   Ряды  трудящихся пауков  быстро редели,  но  к  тому  времени,  когда
последний из  них начал петлять,  словно удирающая от  стрекозы муха,  и
натыкаться на деревья,  лесные кроны уже отделяло от земли некое подобие
огромного белого зонтика,  нанизанного на стволы. Под "зонтик" охранницы
успели перенести довольно много сонных смертоносцев, но чем кончилась их
работа,  правитель так и не узнал,  поскольку веки его оказались слишком
тяжелыми, мысли - тягучими, а воля...

        x x x

   ...Спросонок  Найлу  показалось,   что  над  ним  раскинулось  ночное
звездное небо, и довольно долго правитель не мог понять, почему справа и
слева ясно и светло, зеленеют деревья, серебрится паутина, а над головой
- ночь.  Только спустя изрядный промежуток времени до  правителя дошло -
давно настал день,  а  над  головой раскинулись огромные -  метра два  в
размахе   -   бархатисто-черные   с   точками-искорками  крылья.   Между
гигантскими крылами  совсем  незаметным  казалось  маленькое,  тщедушное
тельце.  Брюшко его не превышало размером новорожденного младенца, грудь
едва  ли  превышала человеческую голову,  а  голова казалась чуть больше
двух  сложенных вместе  кулаков,  причем  большую  ее  часть  составляли
фасетчатые глаза.  Вместо  рта  свивался и  развивался длинный тоненький
хоботок.  Как  удается  столь  мелкому  существу  управляться со  своими
громадными крыльями,  оставалось загадкой. Во всяком случае, прилипнув к
паутине,  таинственный лесной обитатель не мог даже шелохнуться,  и лишь
свивающийся и развивающийся хоботок выдавал в нем признаки жизни. Найл с
любопытством прощупал сознание попавшего в ловушку темного летуна, но не
обнаружил там  ничего,  кроме  безмерного удивления.  Существо никак  не
могло понять, почему за всю ночь ему так и не удалось добраться до столь
близкой добычи,  и почему теперь не удается улететь обратно, и почему не
слушаются крылья, и...
   - Да это же и есть вампир! - внезапно понял правитель.
   Близость к Великой Богине позволила темному летуну развить достаточно
мощный  мозг,  но  вся  сила  приобретения ушла  в  способность усыплять
добычу,  которую потом оставалось только взять и  унести.  Вот  потому и
налипло за  ночь  на  паутину не  меньше  трех  десятков не  привыкших к
сюрпризам вампиров. Безмозглые повелители ночей...
   Однако, когда Найл попытался вспомнить, сколько смертоносцев осталось
за пределами спасительного "зонтика",  спеси у  него сильно поубавилась.
Глупы  вампиры  или  нет,  но  сократить  численность пауков  они  могли
изрядно.
   - Дравиг, ты меня слышишь? - спросил правитель.
   - Да, Посланник Богини, - откликнулся старый смертоносец.
   - А ты, Шабр?
   - Да, Посланник Богини.
   На  душе  немного полегчало.  Исчезновение незнакомых людей и  пауков
переносится не так остро, хотя и не становится от этого менее трагичным.
   - Ты  хотел попытаться заговорить с  Великой Богиней?  -  переспросил
Дравиг.
   - Да,  -  согласился правитель.  -  Сейчас я  подойду к опушке леса и
сделаю новую попытку.
   Однако,  прежде чем выполнить свое намерение,  Найл нашел принцессу и
шепотом   попросил   отыскать   охранниц,    помогавших   вчера   носить
смертоносцев,  и  узнать,  сколько  восьмилапых  осталось  за  пределами
паутины на ночь.
   Место,  где остановился правитель,  назвать опушкой можно было лишь с
большим трудом.  Просто деревья здесь стояли пореже,  а  кусты с желтыми
плодами -  почаще,  так  что пробраться дальше при всем желании казалось
невозможным.  Правда,  за  редкими стволами уже  ясно различались густые
тростниковые  заросли  у  подножия  холма,  скалистый  пригорок  немного
впереди,  высокое  обрывистое плато  с  водопадом километрах в  двадцати
справа.  Великую Богиню скрывал от Найла еще один холм,  а все остальное
пространство покрывала сочно-зеленая растительность.  Между  пригорком и
холмом  сквозь  зелень  проблескивала вода,  и  правитель заподозрил там
болото или  мелкое озеро.  И  то  и  другое для восьмилапых хуже смерти.
Впрочем,  насколько помнил Найл, в Дельте воды избыток, куда ни ткнись -
везде хлюпает.
   - Ты  готов,  Посланник Богини?  -  Старый  паук  не  просто мысленно
связался с правителем, а лично явился на край леса и встал рядом.
   - Да, Дравиг, я готов... - Найл опустился на колени и закрыл глаза.
   Лес  темных летунов представился ему  теперь серой однородной массой,
под которой ярко просвечивали ауры путников,  так и не слившиеся, увы, в
единое целое.  Вокруг занятого лагерем холма расходились радужные круги.
Кое-где   светились   пятна   существ,   обладающих   достаточно  мощной
энергетикой,  но  в  большинстве своем вокруг логовища вампиров водилась
только мелочь, индивидуальные ауры которой сливались в единую радугу.
   Найл успел мысленно совместить часть ярких пятен с тем участком,  где
поблескивала под  зеленью  вода,  запомнить,  что  там,  в  таинственных
омутах,  водятся крупные твари,  -  как  вдруг границы видимости скачком
раздвинулись далеко в стороны.
   На  этот  раз  правитель был  готов  к  поддержке пауков и  ничуть не
испугался.  Скорее,  наоборот -  обострившееся до невероятности зрение и
осветившиеся бескрайние просторы  вызвали  восхищение и  восторг.  Найлу
даже показалось,  будто там,  в бесконечности, за болотами и холмами, за
узкой полоской пляжа, он увидел среди сонных серых волн корабли. Правда,
только пять... Но это было слишком далеко.
   Усилием воли правитель подтянул ясно видимые просторы по  бокам ближе
к себе и выстелил этой ясностью дорогу вперед,  открыв широкую полосу от
себя к  Богине.  Против такой концентрированной ментальной мощи не могли
устоять никакие расстояния, и Найл увидел ее. Огромная полусфера желтого
и яркого,  словно утреннее солнце, света, а в центре - размером с гору -
ровная и  гладкая,  с  высокой молодой ботвой вместо сожженной много лет
назад ударом молнии, росла она.
   Великая Богиня Дельты.
   Найл попытался услышать ее,  но под куполом света отозвалась пустота.
Тогда правитель попробовал воззвать к  ней,  но  Богиня не откликнулась.
Она  царила  там,   за  холмами,   на  берегу  реки,   монументальная  и
неприступная.
   Мир вокруг обрушился на  правителя,  сжался в  единую точку,  и  Найл
открыл глаза.  Над  холмом,  что  прямо перед ним,  с  громким жужжанием
носились вспугнутые мухи и светлые мотыльки.
   Рассказывать Дравигу о том,  что произошло,  не имело смысла - старый
смертоносец принимал  участие  в  попытке  контакта как  частица  разума
Посланника Богини.
   - Но почему? - спросил паук.
   - Не знаю,  -  пожал плечами Найл.  - Великая Богиня излучает слишком
много энергии. Она питает жизненной силой все живое на тысячи километров
вокруг.  Наверное,  этот поток настолько мощен,  что  просто глушит наши
"слова". Она нас не слышит.
   - Мы должны подойти ближе?
   - Да.
   Излишне  прямолинейный  смертоносец  воспринял  ответ  правителя  как
руководство к действию и,  прежде чем Найл успел его остановить,  сделал
шаг вперед.  Ветви взметнулись, со свистом разрезав воздух, и в переднюю
лапу  вонзилось  несколько  шипов.   Паук  шарахнулся  назад,  выстрелив
коротким мысленным залпом того,  что на  человеческом языке считалось бы
проклятиями,  и  в это мимолетное мгновение Найл впервые осознал причины
ненависти смертоносцев к двуногим.
   Пауки, обладающие немалым преимуществом в силе, в терпении, в разуме,
имеющие в  своем распоряжении почти овеществленную волю  и  парализующий
яд,  относились к людям примерно так же, как сейчас к кустарнику - как к
чему-то тихому и  безобидному.  Разве нужно бояться безвольных,  мягких,
медлительных и одновременно нервных,  дерганых существ?  Однако у людей,
как и у кустов,  оказались шипы.  Ненависть пауков к двуногим вызывалась
чувством несправедливости,  бессилия перед этой несправедливостью.  Они,
высшие существа, были вынуждены бояться каких-то примитивных созданий!
   За  несколько веков  смертоносцам удалось  "вырвать шипы"  двуногим и
превратить их в  то,  чем они должны были быть,  -  в  покорных домашних
животных.  Вот  только  безопасные смиренные  рабы  стали  вырождаться в
бесполезных  уродов,   и   паукам  пришлось  прилагать  немало  сил  для
поддержания "чистоты породы". В конце концов Смертоносец-Повелитель даже
предоставил племени слуг формальную свободу и равноправие, лишь бы те не
превратились в никому не нужных выродков.
   Дравиг не  вспоминал всего этого прямо.  Просто подлое и  неожиданное
нападение кустарника вызвало у него цепь достаточно ясных ассоциаций.
   - Люди были достойными противниками,  -  внезапно заявил смертоносец,
который  продолжал  находиться в  мысленном  контакте  с  правителем.  -
Победами над  вами  можно  гордиться.  Жуки  сильнее  двуно