одно преимущество восьмилапых: в трудных условиях паук проживет в несколько раз дольше человека. - Вот именно. А охранница на посту уже хочет перекусить. - Какая охранница? - Та, что первой заметила гусеницу. Может, ты ее хоть взбодришь? Она честно заслужила твое сочувствие. Облокотясь на дерево, охранница сидела напротив прохода сквозь кустарник и уныло глядела перед собой. Больше всего ей хотелось сейчас забраться в крону дерева-падалыцика, втиснуться между теплыми подружками и сладко заснуть - да вот не повезло. Приходится сидеть и караулить. Впрочем, честное отношение к службе было внушено ей с колыбели, и даже в самых потаенных уголках сознания женщины не появлялось мысли сбежать с поста. - Не холодно? - присел рядом с ней Найл. - Пока нет, Посланник Богини, - вежливо ответила женщина. - Ночью будет хуже. - Морознее? - Да. - Как тебя зовут? - после недолгой паузы спросил Найл. - Тания. - Подожди, - засомневался правитель. - Разве Тания ты, а не... - Кроме меня в отряде еще две Тании, - ответила охранница. Опять воцарилось молчание. Внезапно Тания спокойно, неторопливо разделась догола, сложила одежду стопочкой и протянула Найлу: - Подложи под себя, Посланник Богини, земля ночью сырая. Простой и бесхитростный расчет женщины лежал на поверхности. Она отставила ногу и немного повернулась к правителю, давая возможность полюбоваться собой. Надо отдать паукам должное, женщин они выращивали красивых: округлые формы лица, густые черные волосы, сильные руки, крупная грудь, широкие бедра, мягкая, бархатистая кожа. Найл ощутил, как его мужское естество зашевелилось, словно желая тоже полюбоваться обнаженной соседкой. - Не беспокойтесь, я покараулю, - неведомо откуда пообещал Шабр. Охранница придвинулась ближе, запустила руку правителю под тунику и крепко обхватила его член. От такой бесцеремонности Найл несколько опешил, а вот пенис, имеющий привычку временами жить своей собственной жизнью, немедленно напрягся. Тания спокойно и уверенно уложила правителя на спину, подняла подол туники, села сверху, направила член в себя и с силой опустилась. Женщина начала быстро двигать бедрами вперед-назад, закрыв глаза, откинув назад голову и жадно тиская груди. У Найла появилось странное ощущение, что его лишь используют для получения удовольствия - просто как живой инструмент. Тания двигала бедрами все быстрее и быстрее, начиная громко постанывать, у Найла внизу живота зародилось напряжение, которое за несколько мгновений накрутило на себя все нервы и взорвалось семяизвержением. - На спину, на спину откинься, - забеспокоился Шабр. - Охранница свалилась вбок и послушно повернулась на спину, раздвинув согнутые в коленях ноги. Найл тоже немного полежал, пытаясь понять, получил удовольствие или нет. Потом, так и не разобравшись, встал и ушел к себе. Мерлью спала, по-детски свернувшись калачиком. Найл прилег рядом и стал медленно и нежно целовать ее лицо - брови, ресницы, переносицу, подбородок, уголки губ. Вскоре девушка начала отвечать, вытянулась во весь рост, обняла... И резко оттолкнула. - Ты что, с ума сошел?! Но уже через мгновение Мерлью снова прижала его к себе. - Не сердись, милый, мне ведь тоже трудно. Не надо, очень тебя прошу, не мучай меня. Девушка положила голову ему на грудь, ее длинные волосы тут же щекотно засыпали Найлу лицо и плечи. Мерлью пару раз пробормотала: "Только не вздумай, ладно?" - и заснула. Некоторое время правитель не шевелился, боясь разбудить принцессу, потом все-таки решился убрать ее волосы с лица. - Только не вздумай, ладно? - еще раз пробормотала Мерлью. Найл с внезапной ясностью понял, что никакого удовольствия от ласк охранницы не получил, испытал от этого открытия явное облегчение и вскоре тоже уснул. x x x Когда он открыл глаза, принцессы рядом уже не было. На краю листа - подальше от прожорливого комля - лежали полная фляга и расколотая вдоль нога кузнечика. Есть с утра пораньше не хотелось, однако Найл не привык бросаться пищей сжевал все до последнего кусочка и только потом спустился вниз. В лесу было пусто, если не считать двоих мужчин, которые поддерживали под котлами огонь, - одним из них был знакомый правителю Рион. Пламя исправно лизало закопченные днища, но вода закипать пока не спешила. Неподалеку лежали несколько освежеванных гусениц из вчерашней добычи. - А шкуры где? - поинтересовался Найл. - Принцесса Мерлью приказала одной из охранниц выделать их, - ответил Рион. - Они сохнут у кустарника. - Хорошо, - кивнул правитель, перехватив копье поудобнее, - если меня будут искать, я пошел на охоту. Хотя добывать пропитание правителю в последнее время приходилось постоянно, однако каждый раз, начиная выслеживать добычу, он словно перерождался. Откуда-то из области живота, из того места, где собираются энергетические потоки тела, расходилась волна щекочущей дрожи, все чувства обострялись - Найл начинал лучше видеть, слышать, ощущать запахи. Изменялась даже походка, превращаясь в мягкую, крадущуюся. Словно новая личность, скрытая на всякий случай в энергетическом центре, заменяла обычную, повседневную. Для начала правитель направился к месту вчерашней облавы. Он помнил, что там остались погибшие паучата, и надеялся застукать возле их тел кого-либо из крупных падалыциков. Уховертку, например. Откуда у крупного двухвостого насекомого такое странное название, Найл не знал, но повадки его были правителю хорошо знакомы. Рыжие коротколапые уховертки в основном питались корешками растений и низко растущими плодами, но обожали мясо. Охотиться они, правда, не умели и лишь время от времени рисковали то напасть на спящих людей, то выкрасть беззащитных младенцев, однако на памяти правителя даже в этом гнусном деле успехов двухвостые ни разу не достигали. Может быть, удача улыбалась им при наскоках на других животных? Во всяком случае, возможности полакомиться свежей мертвечиной уховертки никогда не упускали. Над погибшими паучатами во множестве вились мухи - дичь слишком мелкая и вертлявая. При некотором мастерстве ее, конечно, тоже можно нанизать на копье, но это будет добычей для одного, а правитель надеялся поймать что-нибудь покрупнее. Поэтому, не доходя шагов пяти, он прилег, положил копье рядом и приготовился ждать. Время тянулось медленно. Ковы ли немного прикрывали от прямых солнечных лучей, но от жары спасти не могли. В горле пересохло. Найл пообещал себе в следующий раз взять флягу, но сейчас приходилось терпеть, борясь не только с жаждой, но и со сном - мерное жужжание убаюкивало не хуже телепатического излучения вампиров. "Кстати, давненько они близко не показываются, - вспомнил Найл. - Похоже, паутина под кронами отбила у повелителей ночи желание соваться в гости". В том, с какой безропотностью вампиры уступили пришельцам собственные дома, было нечто зловеще-символичное. Также смиренно отдали свой город дикарям-захватчикам пауки. Получается, сильные и злобные вытесняют более культурных из уютных жилищ в леса, а те в свою очередь выживают менее развитых существ из леса. Те, должно быть, потеснили кого-то еще. Что будет дальше? Появится кто-то еще более сильный и злой - захватчиков тоже выкинут из города пауков. И куда они в этом случае направятся? Не придется ли паукам шаг за шагом гнать вампиров все дальше и дальше, пока те не окажутся в совершенно уже непригодных для жизни местах? А потом и сами пауки окажутся там же. Похоже, на этой планете мало быть разумным и культурным. Нужно еще иметь крепкие клыки и не бояться их показывать. Конечно, встретившись с более сильным врагом, можно погибнуть... Но когда сдаешься - это та же самая смерть, просто немного отодвинутая во времени. Услышав шелест, Найл схватился за копье: широко расставив передние лапы, вытянув задние и раскинув в стороны прозрачные крапчатые крылья, с неба падала саранча. Мухи прыснули в стороны, но одной из них проскочить мимо хищницы не удалось. Саранча прихватила отчаянно жужжащую добычу передними лапами и тут же откусила полголовы. Найл поднялся на колено. Не переставая жевать, саранча стала торопливо, мелкими шажками, подтягивать задние лапы, готовясь к прыжку. Правитель медленно отвел руку назад и с громким резким выдохом метнул копье. Саранча взвилась в воздух, однако длинное коричневое древко уже торчало у нее из бока над средней лапой. Громко треща крыльями, хищница пролетела несколько шагов, но копье опрокинуло насекомое в траву. Найл выхватил мачете и кинулся следом; впрочем, добивать саранчу не потребовалось: тяжелое тело рухнуло на копье всей массой, и хитиновый панцирь на груди треснул. Несколько раз дернулась задняя нога, и все было кончено. Найл отволок добычу к месту своей засады и снова залег в ожидании. Мухи уже вернулись к останкам паучат и, мешая друг другу, толкались среди них и в воздухе над ними. Правитель ждал. Теперь, когда он знал, что не зря теряет время, прошли и сонливость, и жажда. Больше того, он ощутил рядом присутствие кого-то невероятно голодного. Какое-то существо рыскало совсем рядом и готово было жрать хоть траву. А раз не жрало - значит, это хищник, которого наверняка привлечет жужжание вкусных, аппетитных мух, которых здесь превеликое множество. И крупные, жирные, отливающие изумрудным блеском зеленые мухи, и хрусткие, поджарые, состоящие из одного мяса черные, и головастые пятнистые, и остроносые мухи-ктыри. У Найла аж слюнки потекли, столь смачно получилось у него передать образ роящийся рядом еды. Неведомый хищник забеспокоился еще сильнее и, похоже, наконец-то угадал верное направление. Вскоре послышался шелест травы, и мухи взвились в воздух. - О, нет! Только не это! - воскликнул Найл. В пяти шагах перед ним волчком закрутилась крупная черная жужелица, и до правителя запоздало дошло - жук так голоден, что ему не до предрассудков относительно несъедобности людей. Как и смертоносцев, падаль хищного жука не интересовала. Жужелица искала источник звуков. По счастью, со слухом у нее, как и у других насекомых, было неважно. - Вот ведь заявилась, дура, - в сердцах сплюнул правитель. Жужелица завертелась еще быстрее и внезапно сорвалась с места, бросившись немного в сторону от Найла. С нежным шелестом разошлись, пропуская ее, стебли травы, дружно спикировали на освободившуюся мертвечину мухи. Правитель нервно дернулся в сторону, и это было ошибкой: если жуки и глухи, как скальный уступ, то уж со зрением у них все в порядке. Заметив мимолетное движение, жужелица повернула, через долю секунды оказалась в трех шагах от Найла и, прежде чем он успел понять, что погиб и предпринимать что-либо поздно, разверзла челюсти... На том все и кончилось. Если сомкнутые челюсти жука раздвигали густые стебли, словно нос корабля - морские волны, то раскрытые загребли их, как весло - податливую воду. Упершись в мягкую стену, жужелица остановилась, клацнула челюстями - медленно упал объемистый сноп ковыля, - дернулась вперед, переступив через неподвижную саранчу, но Найл уже отступил в сторону, облегченно расхохотался и помахал ей рукой. Жужелица опять сорвалась с места и снова уперлась широко раздвинутыми челюстями в плотную стену стеблей. Правитель вновь неторопливо отступил в сторону. Теперь он особо не беспокоился, поняв, почему эта сильная и умная хищница бегает голодной. Жужелица кидалась на Найла раз за разом, но неизменно застревала в одном-двух шагах от цели. - Зря ты в траву забралась, - посоветовал правитель. - Шла бы в лес или на полянках кого поискала. Однако хищница с завидным упорством продолжала кидаться на человека. Вскоре терпение Найла лопнуло. Тыкать копьем в бронированную голову или спину смысла не имело, поэтому правитель отступил до поляны земляных фунгусов и использовал уже неоднократно проверенный способ, нарисовав в сознании жука образ жирного и вкусного навозника. Жужелица кинулась вперед, земля под ней разверзлась, послышалось громкое чавканье, и муки голода закончились для хищницы навсегда. - Пожалуй, на сегодня с меня хватит, - решил правитель и вскоре с тушей саранчи за плечами вошел под кроны леса. Здесь было шумно. Вернувшиеся от озера во-доносы громко обсуждали встречу с болотным великаном и то, как его спугнули. Разобрать подробностей Найлу не удалось - он понял только, что перепугались все изрядно, однако никто не пострадал. Брошенная рядом с огромными котлами, саранча показалась обидно маленькой. Похоже, завтра опять придется просить помощи у смертонос-цев и устраивать полномасштабную облаву - иначе всех просто не прокормить. Правитель налил себе воды, сел в тени, привалившись спиной к теплому, толстому дереву, и стал пить маленькими глоточками, наслаждаясь прохладой. В эти минуты он чувствовал себя почти счастливым - пока не появился Симеон и не завел речи о витаминах и микроэлементах. Когда охранница у колючих кустарников истошно и неразборчиво заорала, Найл даже обрадовался, схватил копье и кинулся на помощь. Однако представшее глазам зрелище сразу испортило настроение: по узкому проходу, высоко вскидывая ноги, плотной массой бежали через кустарник от тростниковых зарослей человеко-лягушки. - Глаза закрывайте! - приказал Найл. - Сейчас они начнут плеваться. Когда до зеленых гостей оставалось шагов двадцать, правитель с силой метнул копье - первая из человеко-лягушек пригнулась, и копье насквозь пробило бегущую сзади, - выхватил мачете и встал, закрывая левой ладонью глаза и глядя перед собой сквозь пальцы. Двуногие обитатели Дельты приближались. На душе появился неприятный холодок, однако Найл только крепче стиснул рукоять ножа. Неожиданно передние из нападавших резко замедлили движение, задние бестолково навалились на них - получилась настоящая куча мала. Нескольких человеко-лягушек вытолкнули на кусты, и они пронзительно заверещали под ударами шипов. Небрежно раздвинув в стороны людей, в проход вступили несколько смертоносцев и стали неторопливо, обстоятельно вонзать в зеленых врагов хелицеры, опускать обмякшие тела и впрыскивать парализующий яд в следующих. Передние из нападавших пытались отступить, задние продолжали напирать в атакующем порыве. В результате давки все больше и больше человеко-лягушек оказывалось на шипах безжалостного кустарника. Визг десятков глоток наконец сломил воинственный дух детей болота, и те побежали, оставив умирать мучительной смертью множество своих собратьев. Когда-то, во время первого путешествия в Дельту, Найл сам едва не попался такому вот кусту и потому весьма болезненно воспринимал муки несчастных: всякая их попытка шелохнуться немедленно приводила к ударам все новых и новых шипов, а стремление замереть неподвижно лишь продлевало агонию. Правителя нервно передернуло, он отвернулся. - Охранница спасла нам жизнь, - зазвучал в голове голос Шабра. - Ее нужно вознаградить. - У тебя только одно на уме! - Но она действительно спасла лагерь от гибели! - возмутился смертоносец. - Ты обязан наградить ее! - Послушать тебя, так я обязан вознаградить всех... Ошибся Найл ненамного. Из одиннадцати незабеременевших женщин Шабр убедил его "вознаградить" восьмерых. Неизвестно, знала ли об этом так и не допустившая сближения принцесса - во всяком случае, на мягкотелость правителя она не реагировала никак. Жизнь постепенно налаживалась. Все попытки правителя наладить нормальную охоту провалились, и приходилось регулярно устраивать облавы. Взрослые смертоносцы леса не покидали - Дравиг посылал "набираться опыта" только молодых пауков и философски, если не с безразличием, воспринимал известия о гибели кого-либо из подростков. Однажды Найл поинтересовался: почему, если жизнь соплеменников им столь безразлична, в ответ на убийства пауков смертоносцы устраивали показательные казни людей? "Наказывалось убийство, Посланник Богини, - ответил старик. - А наши жизнь и смерть - в руках Великой Богини". Человек во время облав погиб лишь однажды - гужевой провалился в нору медведки, и та оторвала ему обе ноги. Зеленые обитатели болот на пришельцев больше не нападали. В конце концов люди расслабились настолько, что даже за водой стали ходить поодиночке, кто когда захочет. Продолжалось это до тех пор, пока в течение дня один за другим не исчезли девять человек. Найл рвал и метал, так что даже на принцессу наорать умудрился. В тростники отправился соединенный отряд людей и пауков, но все, чего они достигли, - это нашли пустые кувшины. А в общем, пищи и воды хватало здесь всем; мягкие, самоочищающиеся кроны деревьев-падалыциков давали куда больше уюта и удобств, нежели казармы и топчаны. Люди привыкли, приспособились. Смертоносцы тоже "пригрелись" в своих паутинах; трое паучих даже отложили яйца. Жизнь налаживалась. К тому дню, когда над лесом прозвучал крик первого новорожденного младенца, о городе больше никто не вспоминал. x x x - Мне очень жаль... - Да врешь ты все. -Мерлью скинула с плеча его руку. - Не жаль тебе ни капли. - Я сочувствую... - Ты? Ха-ха! - зло фыркнула принцесса. - Сочувствуешь ты... Да что ты способен понять?! Ты даже имен своих служанок не знаешь! Одной больше, одной меньше... Ты стал настоящим смертоносцем. - При чем тут смертоносцы? - Это они так людей воспитывали. Ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестер. Ни детей, ни мужа. Рабам вообще на одном месте дважды ночевать не разрешали. А "свободные" по казармам жили, каждый раз на новое место работать отправлялись, между собой разговаривать не могли, за попытку с женщиной познакомиться - смертная казнь. Естественно, когда кто-то из них пропадал - никто и не замечал. Нет среди твоих людей никаких связей. Ни дружбы, ни родства. Каждый за себя. А кто погибнет - "главное, не я". И ты такой же. Не жалко тебе ни своих, ни чужих. Для тебя человеческая жизнь ничего не значит. - Да нет же, нет! - возмутился Найл. - Нет?! - зло прищурилась принцесса. - А сколько людей погибло после выхода из города? Знаешь? - Знаю, - понизил тон правитель. - Около двухсот "неголосующих граждан" и почти сотня "свободных граждан". - Да, - кивнула принцесса. - Я знаю, что ты умеешь считать. Ты назови их. Хоть одного назови! Даже Шабр человечнее тебя! Знаешь, как он жалел о гибели Русона и Пьеты? Найл промолчал, лихорадочно припоминая известных ему людей: Риона, Юккулу, Нефтис и Джариту, Сидонию, Танию, Завитру... - Прости, Мерлью, но все, кого я знаю, живы. Принцесса с силой прикусила губу, отвернулась. - Тебе везет... Наверное, забери ты ее тогда... Когда я хотела ее тебе подарить... Может, она тоже осталась бы жива... Нет, это я виновата. Зачем я потащила ее сюда? Почему вообще не осталась в городе? Найл подошел к принцессе и молча обнял. - Видела я ее дочку... - всхлипнула девушка. - Сморчок какой-то... Неужели ради этого стоило умирать? - Ты тут ни при чем, - прошептал Найл. - Женщины умирают во время родов не только в Дельте. - Но не она... Савитра была сильной... С ней ничего не должно было случиться. Этого не должно было случиться не только с ней. Родов не выдержало больше десяти женщин. А ведь на свет не появилось еще и половины детей. Лес вампиров напоминал подвергшийся нападению муравейник: со всех ног бегали туда-сюда люди со свежими листьями пухлянки и кувшинами с водой; тут и там раздавались крики; ученицы медика падали с ног, а сам Симеон, не спавший несколько ночей кряду, угрюмо бродил с красными глазами и разбрасывал по сторонам грубые короткие приказы. Кожа его приобрела буро-коричневый оттенок, а волосы совершенно выцвели. Шабр тоже не спал, но переносил подобную нагрузку легко, настроение его с каждым часом улучшалось, мысли приобрели некую лихорадочность. Нынешним утром он улучил минуту, подскочил к Найлу и гордо сообщил, что каждый четвертый ребенок рождается здоровым. Не мог, видно, утерпеть, не похваставшись. - Я хочу похоронить ее, - сказала принцесса. - Что? - не понял Найл. - У нас, в Дире, умерших было принято предавать воде, - объяснила девушка. - Мы вывозили их на середину озера и опускали за борт. Не хочу, чтобы она валялась в общей куче, словно мусор. Савитра - не объедки с паучьего стола! - Хочешь похоронить ее в озере под холмом? - на всякий случай уточнил правитель. - Да. - Ну так похорони, - кивнул Найл. Сам он тоже не раз задумывался о погибших. В городе пауков таких проблем никогда не возникало. Люди там не умирали - они просто-напросто исчезали бесследно, и никаких обычаев, связанных со смертью и погребением, у слуг пауков возникнуть не могло. Когда двуногие обитатели города получили свободу, это даже привело к эпидемии, справиться с которой стоило большого труда. Семья Найла хоронила умерших в песках. Они вырывали среди дюн глубокую яму, стелили на дно мягкую шкуру и укладывали на нее покойного, положив ему с собой полную флягу воды, крепкое копье и прикрыв лицо панцирем паука-верблюда - чтобы уховертки боялись. Песчаные барханы имеют привычку ползать с места на место, и вскоре могила исчезала, словно растворившись в окружающей пустыне. Правитель уже неоднократно собирался достойно похоронить умерших, но всякий раз что-нибудь мешало: в роще у реки они спасались от гусениц, на поляне - уходили от человеко-лягушек, сейчас, в лесу, из-за суеты вокруг постоянных родов, для этого не хватало свободных рук. К тому же брошенные мертвые тела ни у кого не вызывали удивления: недавние рабы смертоносцев даже не подозревали, что людей можно достойно проводить в последний путь. Вот пауки - это да. В каждом случае гибели смертоносца от руки человека его останки торжественно сжигали на центральной площади, нередко сопровождая это событие показательной казнью сотни людей - для острастки. Возможно, именно это трепетное отношение смертоносцев к насильственному уходу из жизни и побудило Найла не закапывать, а кремировать отца... - У Нефтис родился мальчик, Посланник Богини, - "услышал" Найл послание Шабра. - Мне казалось, тебе будет интересно это услышать. - Она жива? - Жива! Я лично помогал ей при родах, - похвастался смертоносец. - А как себя чувствует Джарита? - Начинаются схватки... - И ученый паук исчез из сознания. "Значит, у меня родился сын..." - понял Найл, но почему-то не испытал при этом никаких эмоций. Впрочем, за прошедшие дни он вообще мог разучиться чувствовать. Найлу приходилось заботиться о пропитании всей колонии; в голове постоянно крутились мокрицы, гусеницы, кузнечики, саранча, растительные клопы, мухи, вампиры и прочие, и прочие, и прочие... Да еще Симеон каждую свободную минуту тратил на то, чтобы вытребовать у правителя хоть какой-нибудь растительной пищи. Цветы-кровососы успевали подрасти дважды, и оба раза медик состригал их под самый корешок. Раза три пришлось отважиться на весьма рискованные путешествия за "живыми капканами", чтобы тушить в их жиру тростниковые ростки, но почему-то обошлось без жертв. Похоже, воздействие поселившегося на поляне злого божка разогнало и человеко-лягушек, и опасных хищников. К счастью, благодаря близости Богини выжившие после родов женщины очень быстро набирались сил и вскоре уже могли участвовать в охоте; уведенные из города паучата подросли и набрались опыта. В общем, добычи теперь хватало с избытком, однако Найл настолько привык днем и ночью думать только о еде, что теперь вместо беспокойства о сыне заботился лишь о том, где проводить следующую облаву. - У Джариты родилась дочь, Посланник Богини, - опять проявился в сознании Шабр. - Надеюсь, тебе это интересно. - Как она? - Совершенно здорова. - Паук почувствовал, что правитель беспокоится именно о служанке. - Наверное, ты не знал, Посланник Богини, но стражниц и служанок для тебя подбирал именно я. В его мыслях звучали нотки торжества. - Скажи, Шабр, а когда кончится эта волна родов? - Думаю, в течение ближайших дней. Влияние Великой Богини значительно сократило сроки вынашивания детей, и они рождаются очень... - Тут смертоносец сбился на образ, который можно перевести как "кучно" или "плотно". - Это хорошо... - кивнул правитель и внезапно спросил: - А о ком еще ты собираешься мне сообщить? - О Завитре. Она будет одной из последних. - Так я и знал, что ты следил за нами... - Я о вас беспокоился, - с некоторым ехидством поправил смертоносец. - Мерлью была права, - усмехнулся Найл. - Ты совершенно очеловечился. - Извини... - У Шабра опять кто-то начал рожать. Перед проходом сквозь колючий кустарник собралось несколько человек. Они держали в руках завернутое в мягкую шкуру тело. Через некоторое время подошла принцесса. Она была в плотном черном платье - переоделась ради своей служанки. Кто бы мог подумать, что всего лишь год назад Мерлью пыталась подарить Савитру ему. - У принцессы тоже умерла служанка, мой господин? - неуверенно спросил Рион. - Откуда ты явился? - Меня прислал Симеон. Он просил передать... - Что матерям нужны витамины, которые содержатся только в растительной... Я уже наизусть все его послания знаю. - Да, мой господин, - неуклюже поклонился паренек и подумал, что Юккула в последнее время много двигалась и, наверное, у нее мало сил. Парнишка уже давно до холода в груди боялся за подругу, не мог найти себе места и все свободное время либо бродил за медиком, либо приставал с вопросами к его ученицам. - Не волнуйся так, - попытался успокоить его Найл. - Ничего с твоей Юккулой не случится. Ее ко мне в охрану Шабр лично отбирал. - Я знаю. - Да? Вот тут правитель искренне удивился. Мужчины в городе пауков находились на уровне домашних животных - во всех смыслах этого слова: их сытно кормили, им давали крышу над головой, одежду и постель, но запрещали сделать по своей воле даже шаг, гоняли на хозяйственные работы, а иногда и ели, утащив в сторонку - чтобы всех прочих не смущать. Дисциплина была такова, что в строю за недозволенное движение зрачков слуг жестоко избивали, а за жест надсмотрщицы могли отправить их в квартал рабов - почти неприкрытую кормушку смертоносцев. - Скажи, Рион, а как ты с ней познакомился? - Я кормил ее, господин мой... - Давнее воспоминание о первой встрече заставило Риона растянуть губы в улыбке. - То есть не кормил, конечно. Она ведь из школы охранниц. А меня после детского острова хотели отправить в квартал рабов. Считали, что я очень худенький, неполноценный. Но так получилось, послали в деревню, в сады. Однажды, в пору сбора урожая, воспитанниц школы прислали охранять сад от древесных клопов. У нас их тогда целая стая бродила. Огромные. Если в дерево вопьются - урожая не жди. А они ведь стаями ходят, за один набег весь сад уничтожить могут. Вот и прислали. Я ее сразу увидел. Она такая... Она не как все. У нее глаза как небо. А улыбка... Не знаю, как сказать. Она тогда много улыбалась. Прямо на солнце стояла, не пряталась. И от стрекоз не шарахалась. Я тогда ей персик принес. Надсмотрщица наша отвернулась, я и унес один. Она взяла. Я еще хотел принести, но больше не получилось. Несколько раз подходил к ней. Думал, может, позовет. Охранницы ведь имеют право, кого хотят выбирают. Вот. Ну а потом они ушли. А через три месяца меня увидела надсмотрщица из города. Сказала, что я очень маленький и нестандартный и что мне среди людей жить нельзя. Она увела меня в город. То есть я корзину с виноградом нес. Вот... Рион несколько приуныл. Похоже, переживать этот момент снова, пусть в воспоминаниях, ему было нелегко. - Меня привели во дворец Смертоносца-Повелителя, на кухню. Виноград я оставил там. Потом меня повели в дальнее крыло. Там две служанки меня помыли... В такой большой лохани с дыркой внизу. Поливали сверху и оттирали губками. Потом пришла эта, надсмотрщица. Долго ходила вокруг, пальцами трогала. Потом сказала: "Лучше мойте, чтобы запаха не осталось. Смертоносцы не любят, когда к ним во дворец рабов с запахом приводят". Я тогда еще хотел сказать, что не раб, но побоялся. Вот. Потом мне дали большой белый кусок материи и приказали накинуть на плечи, чтобы пыль не падала. А мою одежду выбросили. Надсмотрщица повела меня вперед. Мы шли и шли, очень долго. И тут нас остановил паук. Шабр. Он приказал мне снять ткань и поднять руки. Потом приказывал садиться, вставать, крутиться на одной ноге. Потом спросил, не пользовался ли я инструментами. Я знал, что за это положена смерть, но у нас в садах совсем испортились сандалии, и надо было их чинить. Ножи для обрезки ветвей еще делать. У меня это хорошо получалось. Но Шабр меня не ругал. Он спросил, куда меня ведут. Надсмотрщица сказала, что к Смертоносцу-Повелителю. А паук сказал, что Смертоносцу-Повелителю можно дать кого-нибудь получше, а меня нужно месяца два хорошенько кормить, а потом снова привести к нему. Вот. Надсмотрщица дала мне другую одежду и послала работать на кухню. Сказала, что я везучий, и если откормлюсь, то еще до Счастливого Края доживу. - А потом? - спросил правитель смолкшего паренька. - Потом я разносил охранницам еду. Их иногда далеко от дворца ставили, вот и приходилось носить, чтобы кормить на постах. Один раз послали к Белой Башне. Я смотрю, она стоит. Месяц тогда уже прошел, а я все равно маленький оставался. Я подумал, что все равно скоро умру, подошел и спросил, как ее зовут. Она так посмотрела... интересно... Потом говорит: "Юккула". А я сказал, что она очень красивая. Вот. Она меня убивать не стала. И бить не стала. Рассмеялась только. И в квартал рабов не отправила. Я сказал, что еще приду. А она сказала: "Приходи". Вот. Я туда четыре дня ходил. И всегда с ней здоровался. Наверное, она бы меня выбрала, но ей уходить было нельзя. А потом от Белой Башни всех убрали, и она меня опять выбрать не могла. Вот. Но я ее нашел. Она еще не стала охранницей и жила в школе. Тогда вы вернулись от Богини, господин мой, и нам разрешили поступать как знаем. Я сразу к школе побежал. Там как раз был Шабр, он выбирал для вас охранниц. Юккула меня узнала, но сказала, что занята. Потом она стала жить у вас во дворце, а мы с Танеем делать сандалии. И у нас никак ничего не получалось. То есть с сандалиями получалось, а с Юккулой - нет. Потом я узнал, что вы уходите, и решил... Тоже... Парень замолчал. Что было дальше, правитель знал сам. - А что с Танеем? - Остался в пустыне... - Жаль... - Найл немного помолчал, потом похлопал Риона по плечу: - С Юккулой все будет в порядке, это точно. А нам завтра нужно встать как можно раньше, чтобы успеть сходить на поляну злого бога за "капканами" и до темноты вернуться обратно. А за нее не бойся. - Да, господин мой. - Рион поклонился, но остался стоять на месте. - Где твое дерево? - Вон там, - показал паренек. - Ну так иди и забирайся туда. - Там Юккула... - Вот и будешь с ней рядом. Давай, давай, отправляйся. Найл тоже забрался к себе в крону, лег на мягкие листья и закрыл глаза. Легкий, прохладный ветерок и жаркое солнце навевали дрему. Сквозь сон правитель услышал, как в крону поднялась Мерлью и молча свернулась калачиком. Трогать ее Найл не решился и вскоре снова уснул. x x x Тростники легко и послушно ложились под ноги и печально шелестели при каждом шаге. Найл шел вперед легко и уверенно, строго по прямой, ориентируясь на середину холма с ядовитыми деревьями. Несколько раз Нефтис просила пропустить ее вперед, но правитель не разрешал. Тем не менее ощущать присутствие стражницы за спиной было приятно. Не то чтобы Найл чего-то боялся - просто соскучился. - Вы не устали, господин мой? - в очередной раз спросила Нефтис. Неожиданно для себя Найл остановился, повернулся к ней, обнял, крепко поцеловал, сказал: "Нет!" - и снова врубился в заросли. Продвигаться ему удавалось довольно быстро - успел набраться опыта. Часа за три они дошли до подошвы холма и повернули влево, огибая холм по границе камышей. Низко прогудев над самой травой, к правителю рванулся крупный табанид, но прежде чем стражница успела отреагировать на опасность, юный смертоносец сбил его точным волевым ударом и тут же учинил веселую драку с товарищами из-за добычи. - Осторожнее, господин мой! - Нефтис попыталась заслонить правителя собой. Маленький отряд - десять человек, пятеро смертоносцев - мгновенно ощетинился копьями, паучата спрятались людям за спины. Однако тревога оказалась ложной: в густой травяной кочке белел оскал не спрятавшегося в засаде хищника, а начисто обглоданного черепа. Подойдя ближе, Найл раздвинул траву копьем и обнаружил еще несколько костей. - Кто-то здесь неплохо подкрепился, - задумчиво пробормотал правитель. - Идемте отсюда, господин мой, - забеспокоилась Нефтис. - Смотри. - Кончиком копья Найл раздвинул черепу челюсти. - С виду это останки человеко-лягушки, но плевательной трубочки во рту нет. И пальцы с тремя суставами... Тебе никогда не казалось, что лягушки очень похожи на людей? - Никогда, господин мой, - закрутила головой стражница. - Вот и я думаю, откуда у лазутчиков Мага могли взяться перепонки на ногах? Может, он вовсе не в горах живет, а здесь, в Дельте? - Не знаю, господин мой. - Я тоже. От ближайших деревьев потянуло сладковатым ароматом, и правитель заторопился. Злой божок стоял на поляне, в центре круга голой земли - метра на три от него трава выгорела в пепел, а пепел развеяло ветром. Впрочем, сама поляна выглядела все такой же зеленой, а голубенькие цветочки вроде даже размером больше стали. Тем не менее задерживаться здесь никто не собирался. Стараясь держаться от него подальше, люди обошли божка, а смертоносцы вообще предпочли ждать конца охоты за пределами поляны. Обитателям земляных нор злой божок тоже не принес удачи. За считанные минуты трое из них оказались нанизанными на копья, и охотники торопливо отправились восвояси - задолго до наступления темноты охотники гордо вступили в проход через колючий кустарник. Всю дорогу Найл ощущал на себе тяжелые взгляды из тростников, однако напасть оттуда никто так и не решился. Принцесса стояла на самой границе леса. Несмотря на жару, она предпочла темную тунику - из тех, что шила для своих гвардейцев; собранные узлом на затылке волосы были заколоты длинной обсидиановой булавкой, в ушах висели сапфировые серьги, лоб закрывала черная шелковая лента. На правителя дохнуло давно забытым запахом можжевельника. - Здравствуй, Мерлью, - остановился правитель. Принцесса не отвечала, пока все охотники не прошли мимо, а затем холодно поинтересовалась: - И долго мы будем здесь торчать? - Ты о чем? - растерялся Найл. - Я принцесса, а не муравьиная матка. Я должна править, а не обеды для дикарей собирать. Долго мы еще будем тут сидеть? Ты будешь возвращать свой город или так и протухнешь в этих болотах?! - Но ты же сама говорила, что с беременными женщинами нам не пройти. - Где не пройти? - Как где?! - разозлился Найл. - До Богини нам с ними не дойти! - А зачем тебе Богиня? - с холодным спокойствием переспросила принцесса. - Чтобы заручиться ее помощью и вернуться в город! - Так вперед! Сколько можно сидеть на одном месте?! - Ты собираешься нести младенцев через Дельту? - склонил голову набок Найл. - Зачем? Сходить к Великой Богине ты можешь и без них. В лесу повисла тишина, хотя к разговору вроде бы никто и не прислушивался. - Здесь никому ничто не угрожает, - напомнила принцесса. - Женщины уже не лежат с огромными животами, а очень даже бодро ходят на охоту. Загонять дичь они прекрасно научились. Ты хотел увидеться с Богиней? Ну так иди! Иди, и давай выбираться из этого проклятого места! Найл молчал. Предложение принцессы застало его врасплох. Правитель действительно собирался заручиться помощью Богини, чтобы вернуться в город и прогнать захватчиков. Но день за днем он привык к жизни в лесу вампиров, где было уютно и безопасно, хватало и воды, и пищи, а кроны давали удобный приют. Зачем уходить? Дравиг тоже не задавал этого вопроса. Как и все взрослые смертоносцы, он сплел себе паутину над головой и замер в покое, изредка выбираясь, чтобы съесть очередного вампира, попавшего в липкие тенета. Город ушел в прошлое, он стал воспоминанием, мечтой, о которой можно говорить, но за которой совсем не обязательно гнаться. И вот вдруг: "Иди!" В то самое время, когда жизнь совсем было наладилась. - Ты что, решил остаться здесь навсегда? - угадала Мерлью мысли правителя. - Нет, - пожал плечами Найл. - Но спешить совершенно ни к чему. Пусть дети подрастут и окрепнут. Помнишь, каково идти через пустыню? К тому же мы можем построить здесь дома. - Зачем? - искренне удивилась принцесса. - В кронах намного удобнее. Одежда скоро износится, но мы оденемся в шкуры гусениц. Ножей здесь найти негде, но можно пользоваться дубинами. Правда, когда сломается последний мачете, дубинки тоже сделать будет не из чего, но ведь мы к тому времени можем научиться плеваться ядом... Как ты думаешь, Найл, а почему в такой богатой жизнью Дельте нет ни смертоносцев, ни людей? Почему здесь не живут разумные существа? А? Ты нашел где-то здесь дом. Что стало с потомками людей, которые в нем жили? Не знаешь? А я, кажется, догадываюсь... И становиться королевой лягушек не хочу! - Это всего лишь твоя фантазия. - Найл покачал головой, но уверенности в его голосе не ощущалось. Он вспомнил про найденный скелет человеко-лягушки и собственные сомнения, про злого божка и про лазутчиков Мага с разрезанными перепонками между пальцев ног. Если человеко-лягушки - потомки людей, то почему бы их повелителю не обладать разумом? Вдруг один из людей оказался восприимчив к излучению Великой Богини Дельты? Может, он таится где-то здесь, среди густой зелени, иногда посылая почти сохранивших прежний облик слуг на разведку в город, а вконец одичавших подданных бросая в атаки на незваных гостей. Что, если Маг прячется не в горах, а здесь, в Дельте? Иначе откуда взялся на поляне злой божок? Ответ на все вопросы таился совсем рядом. Ведь эти метаморфозы могли произойти лишь после появления здесь Великой Богини. И она не может не знать о том, что творилось у нее под боком. - О чем задумался, Посланник Богини? - окликнула его принцесса. - Ты права, принцесса. Нам пора двигаться дальше. - И когда же ты намерен отправиться в путь, Посланник Богини? - Завтра, - отрезал Найл. x x x Они вышли утром - шестнадцать человек в сопровождении большой группы смертоносцев. Уверенная в своем праве сопровождать господина везде и всюду, Нефтис просто довела до сведения Найла, что возьмет с собой десять самых сильных женщин. Симеон предложил взять Сонру, но попросил прихватить в поход и Риона - своим беспокойством за Юккулу парень замучил всех. Принцесса, которую правитель в глубине души подозревал в желании хоть на время обрести власть, наотрез отказалась оставаться в лесу. Ее сопровождала Тания. Дравиг тоже покинул паутину. Из старых смертоносцев к Богине не пошел больше никто, но непоседливой восьмилапой молодежи набралось почти три десятка. Собирать в дорогу было нечего - воды в Дельте с избытком, а еду можно добыть в пути. Они просто позавтракали чуть плотнее, чем обычно, и по утрамбованной просеке двинулись через увешанные ярко-желтыми плодами колючие кусты. Вчерашняя просека в тростниках зарасти еще не успела, и отряд довольно быстро добрался до соседнего холма. Кости человеко-лягушки, на которые Найл хотел взглянуть еще раз, за ночь превратились в серый крупнозернистый порошок, еще сохранявший примерные очертания костей, но определить что-либо по ним было уже невозможно. - Похоже, травке кальция не хватает, - заметил Найл остановившейся рядом принцессе; теперь правителя ничуть не удивляло, что от мертвых тел, во множестве брошенных на цветочной поляне, не осталось ни следа. - Здешняя зелень готова переварить все, вплоть до камней в почках. Принцесса Мерлью хмуро пожала плечами и пошла дальше. Злого божка путники обогнули по большой дуге и медленно, гуськом, двинулись через мелкий кустарник. Первой каким-то образом оказалась принцесса. С излишней силой она тыкала землю перед собой копьем и нервно кусала верхнюю губу. Дважды раздавались громкие щелчки челюстей, взмывала в воздух прелая листва, но каждый раз Мерлью успевала отдернуть копье. Первого из "капканов" они с Танией долго кололи в глубине норы, второго принцесса, пожав плечами, просто переступила. Промахнувшееся животное догадалось не напрашиваться на неприятности и отсиживалось под землей, пока весь отряд не прошел дальше. Стайка мух зависла над норой с забитым "капканом". Одна из крылатых гостий отделилась от остальных и описала круг над головой у Нефтис. Любопытную паучонок тут же сбил волевым ударом и впился в нее хелицерами. Потом появились слепни-табаниды. Они долго выбирали цель, потом дружно спикировали на стражниц. Эти насекомые нападают единственным способом: садятся на затылок человека и вонзают острое жало в основание черепа. Поскольку шли путники гуськом, отогнать слепней труда не составило, а двое из них попались в лапы смертоносцам. Через несколько минут табаниды повторили нападение, но опять безуспешно. Во время третьей атаки один из паучат не удержался и кинулся за слепнем - сбитый волевым ударом крылатый хищник упал в нескольких шагах в стороне. Юный смертоносец рванулся к добыче, пробежал несколько метров, и тут раздался зловещий хлопок челюстей. Пауков передернуло от волны общей боли и... И все. Оставшийся без лапы паучонок шарахнулся обратно в общий строй. - Вот так, - сказал Найл. - А человек с откушенной ногой не проживет больше двух минут. - Конечно, - откликнулась Нефтис, - ведь у нас только две ноги. - При чем тут это? - поморщился правитель. - Просто человек истечет кровью. А у смер-тоносца ни капли не выступило. Со стороны принцессы послышался еще один хлопок. Найл повернул голову, но успел только увидеть, как девушка невозмутимо перешагнула нору и двинулась дальше. Вскоре они вступили в редколесье. Между высокими деревьями по-прежнему рос мелкий, усыпанный яркими цветами кустарник, и Мерлью при каждом шаге не переставала тщательно прощупывать почву. В воздухе витал прохладный аромат мяты. Найл внимательно прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь понять, не скрывается ли под сильным запахом какой-нибудь дурман. На обнаженную руку что-то капнуло - правитель судорожно дернулся, посмотрел наверх. На небе - ни облачка. Пожав плечами, Найл сделал несколько шагов, и тут на него опять капнуло, на этот раз на голову. - Это локрисы, - крикнул сзади Рион. - Я их знаю. Еще их слюнявицами называют. Или пенницами. Они иногда появлялись в садах. Противные очень, склизкие. - Ядовитые? - спросил Найл. - Нет. Просто противные. - Что-то уж слишком здесь спокойно... Простую истину, что за внешним спокойствием в Дельте непременно таится неприятный сюрприз, успели усвоить все, и теперь внимательно смотрели по сторонам. - Посмотрите вперед, господин мой, - опять окликнул Найла Рион. - Куда? - На дерево перед принцессой. - А что там? - Ветка слишком низко растет... Найл кивнул. Вокруг высились голые стволы, расходящиеся кронами лишь высоко над головой. Однако на дереве, к которому приближалась Мерлью, на высоте человеческого роста торчал в сторону толстенный сухой сук. Принцесса, похоже, прислушивалась к разговорам достаточно внимательно, поскольку сразу остановилась, внимательно осмотрела сук, а потом легонько ткнула его острием копья - тот мгновенно рассыпался на множество веточек-лап и усиков-прутьев и быстро вскарабкался наверх. - Палочник, зараза, - эмоционально прокомментировал Рион. - Раз пять меня за плечи кусали. Здесь хоть различить можно, а в садах они так ловко среди ветвей прячутся, что их частенько даже спиливать пытаются. Они ведь совсем как сучки сухие. - Знаешь, садовод, иди-ка ты первым, - скомандовал правитель. - Будешь впередсмотрящим. Парень осторожно пробрался вдоль колонны, заняв место за Танией, и тут же указал пальцем вперед: - Вон тот пень я бы тоже проверил. Не может в такой сырости сухого пня стоять. Найлу опять капнуло на голову, потом на плечо и еще раз на голову. Он посмотрел вверх и с трудом разглядел несколько мелких, бледных комков слизи, прилепившихся к нижней стороне листьев. Мелькнула и шлепнулась прямо на подбородок новая капля. Чем дальше путники углублялись в лес, тем сильнее становился "дождь". Капли ничем не пахли, не липли, не пачкались, но было все равно неприятно. А кустарник от избытка влаги становился только гуще, его яркие цветы начали выделять острый аромат, забивающий даже сильный мятный запах. Время от времени к колонне пытались подползти, прячась под ветвями кустов, леопардовые змеи. Парализующая воля смертоносцев каждый раз останавливала ползучих тварей далеко от путников, но одновременно оставляла вне досягаемости хелицер. Восьмилапые подростки провожали мясистую добычу голодными взглядами, но, памятуя о своем ставшем теперь семилапым собрате, в сторону предпочитали не отходить. Чащоба оборвалась внезапно - из плотной стены леса путники вышли на чистый, покрытый невысокой травой склон. - Ой, смотрите! - восторженно закричала одна из стражниц. Она медленно опустила ногу - трава шустро разбежалась в стороны; вновь подняла - и та вернулась обратно. Пока женщина экспериментировала, место, куда падала ее тень, быстро очистилось, обрисовав четкий силуэт из голой земли. Бегучую траву во время прошлого посещения Дельты Найл уже встречал, а вот плотная, как камень, почва его заинтересовала. Правитель присел, погладил гладкую, глянцевую поверхность, ковырнул ее сперва ногтем, потом острием мачете. Бесполезно. Ему очень хотелось знать, природное образование лежит у них под ногами или нечто рукотворное. Вдруг это крыша грандиозного сооружения? Хотя вряд ли - ведь рядом лес, с его глубокими корнями и норами живых "капканов". С другой стороны, граница деревьев и каменной земли пряма, словно горизонт, природа же прямых линий не любит. В то же время поверхность склона не ровная, а наклонная, вся в буграх и выемках... - Скоро сумерки, господин мой, - прервала его размышления Нефтис. - Может, остановимся на ночлег здесь? Найл рассеянно кивнул. - Вы будете сами руководить охотой? - Охотиться не надо, - уже в который раз за день вмешался Рион. - Можно палочников насшибать. Они никогда не убегают, на маскировку надеются. Я сейчас, быстро. - А вот быстро не надо! - остановил его правитель. - Еще, чего доброго, на "капкан" наскочишь. Идите с Нефтис и тщательно прощупывайте каждый шаг. Внизу была словно по линейке проведена вторая граница, замыкающая отведенное бегучей траве пространство. Дальше начиналась низменность, представлявшая собой кочковатую равнину, поросшую где кустами, где высокой травой, где цветами, где высоким желтым тростником. За нею, километрах в пяти, вставала стена очередного леса, полого выбиравшегося из низины, а уже за ним высоко в небе покачивались над бурым округлым холмом огромные зеленые лопасти: Великая Богиня Дельты. - Видишь ее, Дравиг? - Да, Посланник Богини. - Ты сможешь мне помочь? - Да, Посланник Богини. - Тогда начнем... Найл лег на спину, закрыл глаза и втянул в себя чистый, свежий воздух. Потом сделал глубокий выдох. Полный, до самого последнего глотка. В этот миг Найл напоминал собой облако. Правитель медленно растекался, развеиваемый токами теплого воздуха и движениями ветра. Он не стремился раскрыться на большое пространство, ведь цель путешествия была совсем рядом. Он почти касался границы ее энергетической короны. Богиня сияла, как солнце в окне темной комнаты, ее энергия обжигала, словно пламя поднесенного к лицу факела, потоки истекающей из нее жизненной силы казались столь вещественными, что их можно было трогать руками. Правитель ощутил в себе внезапную густоту - влившийся в сознание разум смертоносцев резко усилил все чувства. Найл снова удивился поразительной способности единого сознания пауков: когда он думал, смертоносцы делали мысли более четкими и глубокими; когда рассматривал окружающую местность - делали зрение острее. Найл стал закручивать сознание в спираль, в смерч, в тугой вихрь, уплотняя до консистенции чугунного ядра, и метнул себя против щедрых потоков жизненной энергии, надеясь преодолеть встречное течение и достучаться наконец до сознания Богини. Ядро промчалось по накатанному веками руслу и ухнуло в пустоту... - Ничего, - сказал правитель, сел и устало потянулся. - А что ты хотел увидеть? - хмуро поинтересовалась принцесса. - Сон о великой победе? - Я бы согласился и на невеликую, - отшутился Найл. Рион принес трех довольно крупных палочников, сейчас они запекались в костре. Временами та легкость, с какой добывалось в Дельте пища, просто завораживала Найла. Он хорошо помнил, как в детстве считал плоды опунции деликатесом, даже в хороший сезон ел мясо раз в два-три дня, а песчаную ягоду почитал за небесную амброзию. Бывали времена, когда семья по месяцу питалась только жесткой стружкой репурки. x x x С первыми, светлыми сумерками люди уже успели поесть и сыто развалились возле догорающего костра, сонно хлопая глазами. И тут, совсем не к месту, из низины послышались осторожное чавканье, сухой треск, зашелестела высокая трава, замелькали темные силуэты... Около полусотни человеко-лягушек побежали вверх по ровному открытому склону, высоко вскидывая ноги, громко хлопая огромными ступнями и отчаянно плюясь. Преодолеть им нужно было не меньше трехсот метров - за это время путешественники успели спокойно собраться, выстроиться в плотный отряд, приготовить оружие. Когда до нападающих оставались считанные шаги, смертоносцы замедлили их движение волевым ударом, люди метнули копья в тех, кто еще мог кое-как двигаться, а потом паучата побежали вперед впрыскивать яд. Все кончилось за считанные минуты, причем ни у кого не возникло даже тени страха. Что заставило детей болот броситься на явную и бесполезную смерть, так и осталось тайной. - По-моему, они просто свихнулись здесь от тоски, - брезгливо сморщилась принцесса. - Но караульных на ночь выставить все-таки надо. До утра путников никто больше не тревожил, а с первыми лучами солнца они отправились дальше. Ровный, гладкий камень, служивший домом для бегающей травы, сменился нагромождением угловатых предметов с острыми гранями, разрезающими ноги и выворачивающими ступни. Поверх всего этого росла сочная, по пояс, трава, и что лежит там, под нею, понять было невозможно. К счастью, через сотню метров пошли тростники, растущие на чем-то очень мягком, пружинящем. Затем опять начался камень, ровный, как стол, и поросший толстым слоем светло-голубого влажного мха; потом - кочки метра по три высотой, между которыми блестела темная масляная вода. Найл подумал, что смертоносцы испугаются, но те довольно ловко прыгали с кочки на кочку, а вот люди постоянно поскальзывались и съезжали в пахнущую гнилью жижу. Правитель и сам раза три не удержался на ногах. За кочками начался густой, высокий кустарник, где паучата распугали несметное число мух, небольших жуков, мотыльков и каких-то ползучих тварей и выгнали на свет одного солидного жука-могильщика. Почувствовав себя в относительной безопасности, Найл разрешил привал, разделся и повесил мокрую тунику на ветви. Ложиться в траву он не рискнул, предпочтя откинуться на гибкий ствол приземистого деревца. Не прошло и минуты, как Тания заметалась с отчаянными воплями, зажимая рукой кровоточащую рану на ноге. - Что случилось, что?.. - поймала ее Нефтис. - Не знаю... Сидела на траве, и вдруг - р-раз. Не знаю откуда. Найл вынул мачете, вонзил в рыхлую землю, надавил. Отвалился крупный пласт черной, жирной почвы. В открывшемся отверстии мелькнул и исчез белый хвост. Из отваленного пласта вынырнул еще один маленький, чуть больше пальца, но весьма зубастый червячок, плюхнулся в траву и тут же пропал. - Все ясно, - тяжело вздохнул правитель, - пошли отсюда. Сонра быстро сделала Тании перевязку, и путники стали продираться через кусты, пока не выбрались на обширную цветочную поляну. Здесь Найл опять рискнул остановиться и перевести дух. Некоторое время все боялись садиться - отдыхали стоя. Первой сдалась ученица медика. Она решительно махнула рукой и вытянулась во весь рост среди хрустких трубчатых цветов. Немного выждав, рядом прилег Рион, потом одна из стражниц, за нею другая. Найл тоже решил рискнуть и дать немного покоя натруженным ногам. Поначалу люди напряженно ждали первого крика боли, но ничего не происходило, и постепенно путешественники расслабились. Среди тишины и щекочущего цитрусового аромата цветов было хорошо и покойно. Найл начал погружаться в усталую дрему, когда услышал неясный шепот. Правитель насторожился. Шепот раздавался совсем рядом, в центре поляны. - Тут кто-то есть? - неуверенно спросила Нефтис. На некоторое время воцарилась тишина, а потом шепелявый голос натужно прошептал: - Мы здесь... - Кто "мы"? - переспросила стражница. - Мы здесь... - опять прошепелявил голос. Нефтис встала, недоуменно оглядываясь. - Мы здесь... - послышалось вновь. Следом за начальницей поднялись еще несколько служанок. - Мы здесь... - донесся тихий шепот, а затем внятно заплакал ребенок. - Там! - указала одна из стражниц на центр поляны, но тут Найл сообразил, в чем дело. - Куда вы собрались? Никого там нет. Это вас цветы в ловушку заманивают. Ложитесь, отдыхайте. - Но там же ребенок?! - Нет там никого, не первый раз я с этим встречаюсь. Ложитесь, отдыхайте. Ребенок плакал довольно долго, потом резко замолчал. На душе стало намного легче - все-таки не обращать внимания на детский плач нормальному человеку трудно; но тут на ноги вскочила принцесса. - Савитра? Ты? - Мерлью прислушалась к чему-то своему, кивнула: - Да, да, сейчас. Но не успела она сделать и шагу, как Найл подскочил и повалил ее на землю. - Куда?! - Там же Савитра! - Какая Савитра?! Савитра мертва! - Но я ее слышу! - Да нет же ее, нет. Это ловушка. Савитра мертва, ты сама ее похоронила. А голоса эти - ловушка. Цветы заманивают. Савитра умерла. - Сама знаю, пусти! Принцесса вырвалась, села, сорвала один из цветов и стала его меланхолично жевать. Правитель попытался накрыть ее руку ладонью, но девушка только нервно передернула плечами. - Ладно, - решил Найл, - хватит отдыхать, пошли дальше. Вскоре путникам опять пришлось ломиться сквозь кустарник - хорошо хоть без колючек и "капканов" под ногами. Одно утешение - высокая ботва Богини служила хорошим ориентиром, и никакие кочки и ямы не могли теперь сбить путешественников с верного направления. Ближе к вечеру они наткнулись на небольшой скальный выступ, забрались наверх и попадали без сил. О еде никто и не заикнулся, всем хотелось просто лежать и не шевелиться. На рассвете выяснилось, что земля вокруг уступа кишмя кишит белыми зубастыми червями. Эти бледные безглазые существа сплетались в клубки, расползались на несколько метров в стороны и снова собирались, пытались забраться на камень, но срывались вниз. - Похоже, нас ждут, - вяло усмехнулась принцесса. - А я думал, что они из земли не вылезают, - удивился Найл. - Совсем, видать, оголодали, если про свои привычки забывать начали. Правитель оглянулся на пройденное расстояние. Получалось - не больше трети низины. А он-то собирался добраться до Богини за один день! Возможно, путники были не первыми, кто попадал в ловушку на каменном уступе, но на этот раз червям пришлось остаться без завтрака: смертоносцы парализовали волей всякое движение, отряд благополучно спустился вниз и прошел по мягким, податливым телам. Попутно Нефтис самолично рубила червям головы и хозяйственно приказала забрать их с собой - запечь на обед. Опять потянулся бесконечный кустарник. Прорубаться через прочные гибкие прутья было куда труднее, чем сквозь тростники, но зато и росли они не сплошняком, а с проплешинами, так что время от времени удавалось идти почти без труда, петляя между особенно густыми островками растительности. В таких местах паучата принимались рыскать по сторонам, выискивая добычу, но большей частью им приходилось следовать за людьми: широко расставленные ажурные лапы загребали лозняк, словно раскрытые челюсти жужелицы - ковыли, и не позволяли пробираться через заросли самостоятельно. Иногда проплешины оказывались неглубокими впадинами с чистой, прозрачной водой. В таких случаях Дравиг начинал нервничать, мелкие узкие лужи он старался перепрыгивать, а через широкие Найл и Нефтис переносили его на руках. Паучата проскакивали широкие лужи с разбега, поднимая тучи брызг, но только после того, как перед ними пройдут несколько стражниц и подтвердят, что глубина не больше чем по колено. Над головами стали появляться табаниды, но к людям смертоносцы их не подпускали. Когда солнце перевалило зенит, путники остановились на одной из прогалин, развели костер и устроились среди ветвей ближних кустарников: все явственно ощущали присутствие под ногами поджидающих добычу белых червей и предпочитали держаться выше над землей. Когда огонь прогорел, Нефтис положила в угли приготовленные с утра припасы. Вскоре в воздухе завитали соблазнительные ароматы. - Наверное, уже пора, - не выдержала Тания и спрыгнула на землю - толстый куст с шумом выпрямился. Следом за нею к кострищу направились Нефтис и еще несколько стражниц. В этот миг по сознанию Найла пробежала неприятная холодная рябь... Он нервно дернулся, спрыгнул на землю и вдруг увидел в двух шагах перед собою зеленого и пузатого маленького каменного божка. В лицо дохнуло ледяной, мертвящей энергией зла. - Уходим отсюда! - не стал раздумывать Найл. - Уходим, скорее! - И, видя, что стражни-цы заколебались, заорал: - Немедленно! Сам, подавая пример, рванулся сквозь хлещущие по лицу ветви, отбежал на насколько десятков метров и только потом остановился. - Что случилось, господин мой? - тяжело дыша, спросила Нефтис. - Ты одна? Словно в ответ, из зарослей выдрался Рион, следом - еще несколько стражниц. - А что случилось? - повторил паренек вопрос Нефтис. - Не случилось, а случится. Там появился я злой божок. В этот момент правитель сообразил, что смертоносцы сквозь кустарник пробиться не способны, и мысленно позвал Дравига. - Мы не можем найти тебя, Посланник Богини, - откликнулся старый паук. - Но вы ушли с поляны? - Да. С громким треском появилась еще одна стражница и тут же спросила: - А что случилось? В ответ над кустами прокатился истошный визг. Через секунду ему начали вторить еще крики. Путники невольно сбились плотнее и крепче сжали копья. - Что там происходит? - почему-то шепотом спросила Нефтис. Найл пожал плечами. - Смотрите! - вытянул руку с мелко дрожащими пальцами Рион. Все увидели, как невдалеке над кустарником промелькнула голова белого червя, из пасти которого торчали человеческие ноги. Только сам червячок был никак не меньше полутора метров в диаметре. - Им очень есть хотелось, - сказала стражница, пришедшая последней, - а мясо горячим оказалось. В руку не взять. - Пойдем-ка отсюда подальше, - передернул плечами Найл и начал решительно прорубаться в направлении Великой Богини. Когда женские крики стихли, правитель опять окликнул смертоносца. Войдя в мысленный контакт, они с Дравигом долго пытались определить, кто где находится. Как оказалось, пауки убегали с прогалины по беспорядочно разбросанным проплешинам и совершенно заплутали. Найл, уводя людей, азимута тоже не определял. В конце концов правитель приказал одному из паучат забраться на самый высокий из ближайших кустов, а сам, поплевав на ладони, полез на корявое деревце. Молодой смертоносец раскачивался на ветвях, словно огромный бутон на тоненьком стебельке дикого лука; до него было шагов сто, не больше. - Там и сиди, - на всякий случай предупредил Найл, спустился вниз и решительно повел стражниц на встречу с восьмилапыми соратниками. - Скажи, Дравиг, а принцесса Мерлью с тобой? - наконец решился спросить правитель. - Нет, Посланник Богини. Сердце неприятно кольнуло. - Она что, осталась у костра? - Не знаю, Посланник Богини. Но я могу ее позвать. - Да, да, вызови, - торопливо попросил Найл. Дравиг ненадолго замолк, а потом передал: - Она жива. Только не знает, где находится. - Ничего, - облегченно вздохнул Найл, - найдем. Забираться на дерево принцесса, естественно, отказалась. Однако к тому времени, когда правителю удалось прорубиться к паукам, она сама возникла за спиной отряда. - Тоже мне, развлечение нашли, - хмыкнула она, - по деревьям лазить. От вас треск идет на половину Дельты. Не будь насекомые глухими, уже со всей округи бы сбежались. Вместе с Мерлью спаслась Сонра. Теперь стало ясно, что белому червю достались Тания и две стражницы. - Похоже, Маг не успокоится, пока не истребит нас всех, - заметил Найл. - Может быть, он действительно обитает здесь, в Дельте? - Ну да, как положено, - с ехидством заметила Мерлью. - Он злой, Богиня хорошая. Вот и живут здесь душа в душу. - Но почему тогда он нас преследует? Как находит? - У него спросишь, когда поймаешь, - отмахнулась принцесса. Из кустарника путники попали в высокие зеленые камыши. Под ногами захлюпала вода, но высоко не поднималась, и нести пришлось только Дравига. За болотиной раскинулась поляна с алыми цветами-кровососами. Не дожидаясь нападения, стражницы взялись за мачете и, когда к ногам потянулись жадные корни, быстро их порубили. Утолив голод сочной, розовой мякотью ближних цветов, путники отправились дальше. За спиной загудел рой табанидов, растаскивающих обрубки корней, и Найл с удивлением увидел, как алые цветки вокруг закрываются. Похоже, они смогли почувствовать гибель собратьев и теперь стремились не напасть на пришельцев, а спрятаться от них. Страх растительных кровососов подарил полчаса спокойного пути, а потом опять появились цветочные поляны с плачущими детьми и вкрадчивыми шепотами. Стражницы на попытки заманить их в ловушку никак не реагировали, только шаг ускоряли, но вот принцесса Мерлью всякий раз начинала нервно кусать губы и крутить головой. Найлу показалось даже, что в глазах ее блестели слезы. Похоже, цветы нашептывали ей что-то личное. - Господин мой, - негромко окликнул правителя Рион и указал копьем немного в сторону. Поначалу Найл не понял, что привлекло внимание юноши, но потом разглядел идеально ровный круг, поросший светлой коротенькой зеленью. Отряд повернул и через несколько минут достиг твердой, словно камень, площадки с бегучей травой. - Молодец, Рион, - похвалил паренька правитель. - Здесь хоть червей бояться не надо. Путники с облегчением падали, распугивая в стороны траву, вытягивали ноги. Немного отдохнув, Нефтис раздала каждому по ломтю от лепестка цветка-кровососа. На этот раз сон на голодный желудок людям не грозил. Найл сидел на краю круга, задумчиво глядя на Великую Богиню, и пытался придумать, каким образом преодолеть лес со жгучей желтой пыльцой. Со жнецом просто было: чикнул лучом - и дорога расчищена. А сейчас? Думать и думать надо. Правитель усмехнулся. Парадоксально получалось - чем выше уровень цивилизации, чем надежней и мощнее ее инструменты, тем меньше сложностей в преодолении препятствий и тем меньше нужно задумываться. Чем совершеннее общество, тем глупее могут быть его члены. - Тания погибла, - опустилась рядом принцесса. - Знаю, - кивнул Найл. - Мне очень жаль. - Сперва Силена, потом Савитра. Теперь вот Тания. Может, это я? Может, я приношу всем несчастья? - Перестань. Ты ни в чем не виновата. Просто так сложилось. - Но почему так складывается именно с теми, кто заботится обо мне? Что можно было ответить на это? Найл не знал и потому только спросил: - А кто такая Силена? - Моя няня. Там, в Дире. Правитель почувствовал, что сейчас произойдет нечто лишнее, то, чего не нужно видеть посторонним. Мысленно он призвал Дравига, и смертоносцы быстро отделили повелителей от остальных людей. Мерлью несколько секунд смотрела на эту серую живую стену, потом уткнулась Найлу в плечо и заплакала. x x x Ночь выдалась на удивление холодная. Мерлью буквально вжалась Найлу под бок, но ее все равно заметно знобило. Можно было, конечно, вернуться к стражницам, устроиться в жаркой общей лежке, но правителю не хотелось терять того хрупкого чувства единения, установившегося между ним и девушкой. Жесткий камень тянул из тела драгоценное тепло, прохладный ветерок забирался под тунику. Как ни хотелось спать, но забытье не приходило, и полночи Найл поневоле любовался в свете луны мертвенно-белым лицом принцессы. Утро тепла не принесло. Бегучая трава поникла под серебристым грузом росы, рядом с лагерем долго бродили выцветшие хлопья тумана, а за ними кто-то занудно стонал. Одна за другой просыпались женщины, мерзло ругались и старательно жались друг к другу. Принцесса Мерлью тоже открыла глаза, испуганно шарахнулась от правителя, но тут же рассмеялась: - Ты даже не представляешь, Найл, какая гадость мне приснилась! - Какая? - зябко поежившись, спросил правитель. - Будто хожу я по горам Северного Хайбада, - начала принцесса и тут же поправилась: - Нет, не совсем. Прыгаю по вершинам Хайбада. На мне такой огромный темно-серый плащ, и от малейшего толчка он раскрывается за плечами и несет, несет по воздуху, пока ему "Хватит!" не скажешь. А по вершинам я собираю маленьких, пузатеньких божков. Только они не злые еще, а так, просто каменные. Беру я такого божка, потом сворачиваю в рулон что-то зеленое, запихиваю ему внутрь и приговариваю: "Это Майры смерть, это Энис смерть, это Токчер смерть..." Тут вдруг появляется за спиной человек, весь в серебре, с огромной стеклянной головой, и как рявкнет: "А это - твоя!" Я проснулась от страха. - Не бойся, - утешил ее Найл. - Смерть со стеклянной головой здесь никому не грозит. Обычной хватает. - Что ж так холодно, а? - Мерлью засунула ладони под мышки. - Можно подумать, мы и в самом деле на вершины Хайбада забрались. - И хворосту набрать не догадались, - поддакнул Найл. - Хотя... Все равно бы намок. Первое тепло появилось, когда солнце поднялось высоко над линией горизонта и безжалостно истребило безобидные облачка тумана. Дожидаясь, пока вялые смертоносцы придут в себя, люди блаженно растянулись на быстро прогревающемся камне. - Смотри. - Принцесса положила руку Найлу на плечо и кивнула под ноги. Правитель присел, отогнал в сторону траву, провел пальцем по грязи, ковырнул. Глубина земляного слоя не превышала полусантиметра, края оставались ровными и прямыми. - Наверное, раньше здесь было какое-то покрытие. Со временем оно сгнило, выветрилось, а вместо него набилась грязь. Найл выпрямился. Два серых символа сложились в обозначение: "У9". - Как ты думаешь, что это значит? - тихо спросила принцесса. - Это значит, - покачал головою Найл, - что раньше здесь жили люди. Строили дома, растили детей, работали, отдыхали... Теперь и не догадаешься, правда? Это значит, что не умей мы читать, то никогда не догадались бы, что здесь существовала цивилизация двуногих. Подумаешь, щербина на камне. Просто грязь. - Как думаешь, а мы первая цивилизация, которая исчезает с этой планеты? - задала неожиданный вопрос Мерлью. - Не знаю, - пожал плечами Найл. - От наших предков хоть золотые изделия могут остаться. Пластик еще - он тоже практически вечен. Не гниет, не ломается, не растворяется. Ну а если культура использует только дерево, камень и железо или вообще биологическая - дрессированные животные там, искусственные породы рыб и зверей, - то от нее вообще ничего не останется. - Значит, пройдет тысяча лет, и никто не сможет определить, что в городе Дира тоже жили люди? - Не знаю, - опять пожал плечами Найл. - Ножи и топоры поржавеют, деревянные лестницы и кровати сгниют, кувшины рассыплются в прах. Крыши комнат и коридоров рано или поздно просядут. Кости похороненных в озере постепенно растворятся в воде... Останется только глубокий провал на месте вашего города и красивое озеро рядом. - Какой ты все-таки злой, Найл, - обиженно отвернулась принцесса. - А при чем тут я? - удивился правитель. - Ты же сама спросила! - Мог бы ответить, что хоть что-нибудь да останется! - Конечно, останется, - немедленно согласился Найл. - Серьги твои останутся. Они ведь золотые! - И диадема! - требовательно топнула ногой девушка. - Она тоже красивая! Тем временем солнце высушило росу и изрядно прокалило воздух. Пауки наконец-то зашевелились, а согревшиеся стражницы заторопились в дорогу - устали толкаться на одном месте. Правитель выждал еще немного - пусть смертоносцы окончательно придут в себя - и повел отряд дальше. Путники благополучно миновали несколько цветочных полян, а потом уткнулись в совершенно заболоченную местность. Пришлось отклоняться от прямого пути и заворачивать вправо - туда, где, судя по зеленым кронам, слякоти не развелось. Однако гуляющая рядом нежная человеческая плоть никак не давала покоя хищникам Дельты. Стоило отряду повернуть, как затянутые тиной болотные воды вспучились, и на берег выплеснулось бронированное чудовище: коричневое глянцевое тело, вдоль которого шел кокетливый желтый ободок, очерчивающий также и грудь, крупная округлая голова, широкие задние ноги и толстые, мощные, с крупными когтями - передние. Толком разглядеть монстра Найлу не удалось: смертоносцы хлестнули объединенной волей, ближние стражницы дружно ударили копьями... Панцирь чудовища выдержал - оно опрокинулось на спину и соскользнуло обратно в воду. - Что же вы сделали! - досадливо поморщилась Нефтис. - Теперь мы остались без обеда. Впрочем, на обед путникам попался жук-плавунец. Он захотел поймать одну из женщин, но был окружен и парализован смертоносцами. Дравиг долго ходил вокруг закованного в хитин жука, пока Мерлью самолично не взломала один из закрылков. Смертоносец вонзил хелицеры в мягкое брюшко, плавунца опрокинули на спину и волокли за длинные задние лапы до самой рощи. Вблизи нежно-зеленые кроны оказались шапками гадючьего дерева, густо росшего вплотную к болотной жиже. Изуродованные множеством отверстий стволы огибали поляну вонючих голубых цветов. - Привал, - скомандовал правитель и пошел на разведку. Обходить рощу вокруг не хотелось - мало ли что там, дальше. Прорываться насквозь было боязно - вдруг всех отравит. Хотя, с другой стороны, роща просвечивала насквозь. Значит, не широкая. Ближнее дерево, учуяв Найла, выпустило облако чуть желтоватого газа, и правитель торопливо отступил. - Что там, Найл? - поинтересовалась принцесса. - Да вот, гадючьи деревья. Растут полосой, шагов двести в ширину. Только вопрос: успеем ли мы проскочить между деревьями, прежде чем уснем? - Так это очень просто! - щелкнула пальцами Мерлью. - Обматываем Нефтис паутиной и отправляем на ту сторону. Если она упадет, то мы вытащим ее обратно, если проскочит, то побежим следом по паутине, как по путеводной нити. - А почему Нефтис? - удивился Найл. - Потому, что я не побегу, - с лаконичной резонностью ответила принцесса. - Я побегу! - решил Найл и, не желая слушать возражения, приказал готовить паутину. Пока жук-плавунец запекался в пламени костра, женщины старательно облепили тиной и виток на виток уложили в бухту выпущенную Дравигом нить. Потом путники плотно перекусили. Найл впервые обратил внимание, что молодых смертоносцев не воротит от вида обедающих людей, как старого Дравига. Видно, привыкли за время совместной жизни. Поев, правитель, не откладывая надолго, обвязался паутиной, сделал несколько глубоких вдохов и помчался вперед. С громкими хлопками гадючьи деревья выпускали желтый газ, одновременно резко опуская ветви и стараясь захватить добычу, однако Найл предусмотрительно держался от стволов подальше, петляя меж ними, как муха между стрекозами. Внезапно правую ногу что-то дернуло назад, правитель растопырил руки, плюхнулся на живот и по скользкой траве въехал прямо в дерево. Сверху, словно живой шалаш, опустились ветви, в лицо дохнуло приторной сладостью. Найл задержал дыхание, схватил мачете, отчаянным ударом прорубил выход, кинулся вперед и вырвался на свет прежде, чем крона успела поймать его снова. Паутина с каждым шагом мешала все сильнее. Правитель боялся дышать и, крепко стиснув губы, переставлял ноги из последних сил. Запаса воздуха хватило как раз на то, чтобы выйти по другую сторону рощи, упасть в высокую хрусткую траву и шумно втянуть воздух. Залеживаться Найл не стал - поднялся, ухватил паутину двумя руками, со всей силы потянул на себя, выиграв еще несколько шагов, отступил и только потом отвязал нить и отошел еще дальше. Найл дотронулся до лица рукой, облизнулся, взглянул на ладонь - кровь. Правитель покачал головой и погрозил в сторону безобидной с виду травки кулаком: и когда только успела? Потом огляделся. Шелестящая трава ограничивалась с одной стороны болотом, с другой - громадным белым костяком, метров сто длиной. По прежней встрече с таким же вот "скелетом" правитель знал, что это вполне живое и здоровое существо, которое своим мертвецким видом подманивает падалыциков, но ничуть не обеспокоился - себя Найл к любителям мертвечины не относил. - Эй, ты ка-а-ак? - донеслось с той стороны рощи. - Норма-ально-о! - заорал в ответ правитель. Послышался шорох. Найл оглянулся и понял, что насчет "нормально" поторопился: охотнику на трупоедов почему-то вздумалось внести разнообразие в меню, и теперь он, так сказать, "осторожно крался" к жертве - тяжелый хвост медленно шелестел по траве, под огромными лапами жалобно постанывала проседающая земля. - Дравиг! Уходите все! Как можно дальше! - успел "крикнуть" правитель и шарахнулся в сторону от бросившегося в атаку гиганта. Отбегая, он пытался "найти" сознание врага, вступить с ним в контакт, "нарисовать" себя в другом месте, но времени сделать это как следует ему не хватило. От могучего удара бронированной, хоть и невидимой, плоти перехватило дыхание - правитель взмыл в воздух, перевернулся через голову и рухнул в воду. Холод мгновенно привел в себя. Найл извернулся, ухитрился высунуть голову и схватить ртом воздух. "Последний глоток", - мелькнуло в голове: ведь плавать он так и не научился. Вода залила лицо. Найл судорожно забил руками, вырвался на поверхность еще раз и ухватил еще глоток, потом еще. Тут, вдобавок ко всему, кто-то хозяйственно ухватил его за ногу и потянул вниз. "Все!" - понял Найл, попытался представить себе, кто там, внизу, ощутил чье-то присутствие и тут же всей полнотой предсмертного ужаса вообразил, как из глубин поднимается нечто страшное и громадное, которое уже разверзло челюсти и будет сейчас жрать, поглощать, истреблять, крушить кости и панцири... Сильный толчок выбросил его вверх, да так, что он опять взмыл над водой и рухнул обратно уже совсем рядом с берегом. Упускать такой шанс правитель не стал и лихорадочно выкарабкался на сушу. Неподалеку на берег забрался водяной клоп и неуклюже заковылял в траву. Из рощи доносился треск ломаемых и выдираемых с корнем деревьев. Невидимый гигант еще ворочался, но силы его явно иссякали. Найл склонился над чернеющей на глазах ногой. Боли, как ни странно, не было. Правитель попытался встать. Получилось. Значит, кость не сломана. Начисто сокрушивший рощу монстр дернулся последний раз и затих. Легкий ветерок медленно относил усыпляющий газ в сторону. Похоже, скоро через рощу можно будет пройти без всяких проблем. Найл снова сел, еще раз пощупал ногу, потом откинулся на спину и закрыл глаза. x x x - Вы пришли в себя, господин мой, - облегченно вздохнула Нефтис. - А разве я терял сознание? - удивился Найл. - У вас на ноге омертвение тканей, - сообщила Сонра. - Наверное, придется удалять, не то может начаться заражение... - Это что, учение такое у Симеона - отрезать все, что болит? К тому же ничего неприятного я не чувствую. - Это болевой шок, - печально сообщила Сонра. - А я всегда думал, что болевой шок - это когда умирают. - Это когда умирают, но совершенно безболезненно, - протиснулась между женщинами Мерлью. - Ну, ты как? - Слушай, научи меня плавать, - попросил принцессу Найл. - Обязательно. - Мерлью не могла скрыть облегчения. - Только не здесь. Тут вода грязная. Правитель попытался встать, однако ноги не слушались. - Лежи, лежи, - остановила его принцесса. - Отдохни, а завтра пойдем дальше. - Здесь останавливаться нельзя, - замотал головою Найл. - Болото рядом, а кто там водится, даже Богиня не знает. Да еще и скелет этот живучий проснуться может. Нужно уходить. Он снова попытался подняться, но опять ничего не получилось. - Ты лес видишь, Мерлью? - Вижу. - Он окружает Великую Богиню кольцом. У него жгучая пыльца, просто жуть. Мне в прошлый раз от нее изрядно досталось. Короче, ничто живое поблизости от него не выживет, там безопасно. - А как же мы пыльцу выдержим? - спросила Нефтис. - Ну, мы же не лягушки, - усмехнулся Найл. - Нарвете травы по дороге, накидаете поверх пыльцы. Потом, конечно, новая налетит, но один раз переночевать можно. Правитель немного помолчал, а потом добавил: - Прорвемся через лес - и до Богини меньше километра останется. x x x Когда правитель снова пришел в себя, рядом стояла бледно-зеленая стена из плотно переплетенных корней, ветвей и стволов. Людей видно не было, но совсем рядом кто-то шуршал, что-то булькало у изголовья, время от времени слышалась негромкая ругань, витали запахи печеного мяса. Сил повернуть голову у Найла не нашлось, и он опять закрыл глаза. x x x Потом была Сонра. Она подняла его голову и поднесла к губам флягу с густым горячим бульоном. Найл попил немного, но очень быстро устал. Ученица медика осторожно опустила его и о чем-то заспорила - судя по голосу, с принцессой. Найл сделал над собой усилие и сказал: - Ногу не отдам. - И я не отдам, - опустилась рядом на колени Мерлью. - Скажи, Найл, а как вы прошли здесь в прошлый раз? - По просеке, - шепнул правитель. - Пробили жнецом просеку и прошли. - Понятно, - кивнула принцесса. - Попей еще бульону. - Нет... Девушка наклонилась и коснулась его губ своими, жаркими и сухими. - Тебе нужны силы. - Ладно, - Найл провел языком по губам, - давайте. Принцесса уступила место Сонре и стала о чем-то совещаться с Нефтис. Тут в поле зрения появился Рион и восторженно заорал: - Юккула родила девочку! Пареньку тут же отвесили тяжелый подзатыльник. - Рион, - повернул голову Найл. - А как ты узнал? - Дравига спросил. Они ведь с Шабром прямо отсюда могут разговаривать. - Уйди, - махнула на паренька Сонра, - дай правителю поесть спокойно. - Рион, спроси про Завитру, ладно? К тому времени, когда Найл осушил флягу, Рион вернулся и сообщил, что у Завитры родился мальчик. Потом Сонра тщательно отмерила глоток сока ортиса, и правитель погрузился в небытие. x x x К утру Найл почувствовал себя лучше и даже смог сесть. Правда, придавленная накануне нога оставалась черной, немного распухла и кое-где на ней появились дурно пахнущие нарывы. Сонра принесла флягу с бульоном. Правитель выпил всю, получил на язык немного сока ортиса и ощутил себя вполне здоровым человеком. - Вот только идти я сам не смогу, придется нести. - Принцесса Мерлью сказала, что сегодня мы вряд ли выступим, - ответила ученица медика. Принцесса тем временем затеяла игру с огнем: выбирая в костре ярко пылающие сучья, она выходила из выложенного травой круга и тыкала факелом в желтые наносы едкой сухой пыльцы. Та с громким треском вспыхивала, пламя вскидывалось чуть не на метр в высоту, но тут же .опадало, оставляя на земле черную смолистую пленку. Мерлью выжгла почти все вокруг - за исключением пространства между лесом и лагерем путников. Немудрено: если Найл и со своего места ощущал волевой напор чащобы, то ближе к стволам трудно было даже просто ходить. Однако Мерлью сопротивление леса не смущало: в очередной раз взяв по факелу в обе руки, она направилась вперед не одна, а спрятавшись за спинами плотного строя смертоносцев. Первый сук, описав в воздухе пологую дугу, погас и рассыпался о землю мелкими угольками, другой угодил в большую желтую поляну - звонко затрещало пламя, коротко дыхнуло теплом, и огонь опал, но тут же пыхнул в другом месте, немного в стороне. Принцесса в сопровождении пауков вернулась, выбрала еще два факела и опять двинулась вперед. Так, шаг за шагом, прикрываемая отрядом смертоносцев, она проложила черную дорожку почти до самой чащи, когда порыв ветра внезапно сдернул с крон целое облако пыльцы и бросил на смелых пришельцев. Найл охнул, мгновенно вспомнив и вопли обожженного пыльцой Доггинза, и то, как слуга жуков сутки валялся без сознания, но тут принцесса взмахнула рукой... "Ба-бах!" - оглушительно ударило по ушам. Найл успел увидеть, как закувыркались по земле раскиданные в стороны смертоносцы, но тут его опрокинуло самого, а когда он опять сел, то целые и невредимые пауки во главе с принцессой со всех ног улепетывали в сторону лагеря. Через минуту принцесса упала рядом с правителем и, тяжело дыша, восторженным голосом сказала: - Я думала, это конец. Не быть мне королевой. Ее брови и ресницы скрутились в коротенькие пепельные спиральки, но роскошные золотые волосы ничуть не пострадали. - Я тебя все равно очень люблю, - ответил Найл. - А что? - немедленно забеспокоилась Мерлью. - Что-то не так? - Все в порядке, - утешил ее правитель. - Не ноги, отрастут. - Да что случилось-то? - потребовала ответа девушка. - Ничего страшного, - не удержался от улыбки Найл. - У тебя брови и ресницы опалились. - Как?! - Принцесса провела рукой по лицу, взглянула на ладонь, но ничего не увидела и азартно заявила: - Все равно я его добью! Пауки приходили в чувство намного дольше, но вскоре после полудня маленький отрядик из трех десятков смертоносцев и одного человека опять двинулся в наступление. Издалека было видно, что паукам не удается в полной мере компенсировать волевое давление леса, что и восьмилапые, и принцесса двигаются с немалым трудом, однако они все же подобрались на расстояние броска, и два рассыпающих искры факела один за другим полетели в чащу. Эта попытка обернулась неудачей, но с пятой или шестой что-то невесомое подхватило огонь, язычки пламени, бодро потрескивая, разбежались в стороны, и... давление со стороны леса исчезло, - Получилось! - радостно закричала от стены зарослей Мерлью, но разбежавшееся по верхам пламя исчезло так же внезапно, как и появилось, и неожиданно возродившийся волевой отпор буквально распластал девушку по земле. Пауки спохватились, объединили сознания и восстановили защиту. Принцессе удалось встать, она с трудом доковыляла до травы и опять упала рядом с Найлом. От былого азарта не осталось и следа. На этот раз девушка отлеживалась довольно долго. Но когда заговорила, первыми словами были: "Я его все равно запалю!" Найл так и не понял, почему принцесса не послала, по своему обыкновению, вместо себя кого-нибудь другого, но после полудня она, вся в черных смолистых пятнах, под прикрытием пауков снова направилась к бледно-зеленой непроходимой стене. Вновь и вновь повторяла Мерлью безуспешные попытки, пока наконец сразу оба факела не упали в удачное место. Сперва довольно долго из-под переплетения корней поднимался черный дым, потом появились языки пламени. - Ну вот, - вернулась в лагерь Мерлью, - теперь остается только ждать. Некоторое время огонь ютился на одном месте, еле доставая до мгновенно завядших ветвей, потом вдруг взметнулся до самых крон, затрещал, начал расползаться в стороны. Несколько минут лес еще держался, давя на пришельцев волевым щитом, но в конце концов сдался. Ментальный напор исчез. - Да и пыльца больше не летит, - добавила принцесса. - Можно ждать спокойно. Гигантское пламя весело плясало, истребляя непреодолимую стену, а люди устроились вокруг своего маленького костра и принялись за вчерашнее жаркое. Найл отказался от бульона и тоже предпочел кусок горячего мяса плавунца. И в этот миг прозвучал зов. Это были не слова, а энергия, которая зародилась прямо в сердце, быстро наполнила тело, едва не перехлестывая через край, и правитель ощутил себя не самостоятельной личностью, а частицей чего-то другого, бесконечно огромного и непостижимого. Приняв заполнивший сознание контакт, Найл без труда понял безмолвное удивление Великой Богини: - Зачем ты пришел, Посланник? - У нас беда, - торопливо объяснил правитель. - В город пришли захватчики. - Я знаю, Посланник. Но зачем ты пришел? - Они выгнали нас из города! - Я знаю, Посланник. Но зачем ты пришел? - Нам нужна помощь! - едва не закричал Найл. - Я знаю, Посланник, - в который раз повторила Богиня. - Но только я никак не могу понять, зачем ты пришел ко мне? - Ты должна помочь нам вернуться домой, выгнать врагов из города! - борясь с отчаянием, повторил Найл. - Не понимаю. - В мыслях Богини сквозило ледяное спокойствие. - Почему я должна вам помогать? - Но ведь ты... ты - наша Богиня, мы все - твои дети. Ты же не можешь нас бросить! - Ах, Посланник, - укоризненно пожурила она, - ты все забыл... И вновь в сознании правителя всплыли просторы родной планеты Богини - задавленные гравитацией разумные растения, суровый покой мира, не имеющего фауны. Комета принесла на Землю несколько десятков семян, но попали в удобные для жизни места и проросли только пять. Пять разумных существ на всю планету. Даже для могучего разума это слишком мало - полноценное развитие гостей из далекого космоса возможно только в мощном интеллектуальном поле, поле, которое способно образовать лишь всепланетное сообщество мыслящих существ. Поэтому, стремясь дотянуть до своего уровня местных животных, подросшие растения и начали накачивать все вокруг жизненной энергией. Людям на этом празднике жизни места не нашлось, - обладая высоким интеллектом, они оказались невосприимчивы к излучаемым частотам, - а вот насекомые упивались энергией вовсю, быстро увеличиваясь в размерах. Вскоре один из видов пауков смог развить полноценный разум и начать строить свою цивилизацию. Двум культурам на одной планете места не нашлось, и Землю захлестнула война на уничтожение. Победителями вышли пауки-смертоносцы, а уцелевшие люди стали их домашним скотом. К разочарованию Великой Богини, едва став повелителями мира, смертоносцы остановились в развитии и тихо наслаждались в своих тенетах дармовой энергией. Стремясь расшевелить восьмилапых носителей интеллекта, Богиня целенаправленно вывела разумных жуков-бомбардиров. Вновь вспыхнула война, но погасла еще быстрее прежней - жуки договорились с пауками о мире, и теперь они вместе почивали на лаврах. Все заботы о властелинах были переложены на плечи порабощенных людей, да и тем запрещалось читать, пользоваться инструментами, а уж тем более - изготавливать какие бы то ни было механизмы. . - Ты пришел сюда убить меня, Посланник, но изменил свои намерения. Ты выбросил оружие, полагаясь на мою справедливость. В ответ я выполнила твое желание: позволила без кровопролития обрести власть над городом и подарить людям свободу. Тебе больше не нужно сюда приходить. - Но нам нужна помощь! Мы должны прогнать из города захватчиков! - У них хорошее мыслительное поле, причем интеллектуальные потенциалы людей и пауков взаимоусиливаются, - безразлично проинформировала Богиня. - Они склонны к дальнейшему развитию. - Но ведь это захватчики, - опешил Найл, - они враги! - Они активны, - холодно поправила Великая Богиня Дельты. - В них нет покоя и созерцательности. В них скрыты огромные возможности роста. - Постой! А как же мы?! - Вы неинтересны. Найл с ужасом понял, что контакта больше нет. - Дравиг, ты слышал? Но старый смертоносец находился в таком жестоком ступоре, словно его выкинули с корабля за борт в штормовое моря. - Вот тебе и космическая брюква, - покачала головой принцесса. - И ради этого мы тащились в такую даль? - Ты все слышала? - удивился Найл. - Да, - пожала плечами принцесса. - А что? Правитель оглядел людей и понял, что слышали все. Впрочем, неудивительно. Они почти вплотную подошли к одному из мощнейших разумов вселенной. Тут и камень способен обрести уши. - Смотри, Найл, - кивнула в сторону Богини принцесса. - Тут тебе и еда, и стены, и крыша над головой. А почему бы нам не поселиться прямо в ней? - Ну зачем ты так, Мерлью? - покачал головой правитель. - Все-таки это Богиня. - Какая разница? - хмыкнула девушка. - Если мы для нее перестали существовать, то почему бы нам самим не обратить на этот фрукт внимание? Или, боишься, отравимся? - Потому, что мы не одни. - Найл указал в сторону ошарашенных смертоносцев. - Перестань, - отмахнулась принцесса. - Их она тоже предала. - Не думаю, что ей знакомо понятие предательства. Она взращивала пауков, как пауки выводят своих слуг, как земледельцы растят кроликов, как мой брат Вайг выращивал муравьев и дрессировал ос. Она наткнулась на новую, более удачную породу и забросила старую. При чем тут предательство? - При том, что защищать ее смертоносцам теперь ни к чему! Пусть я глупая и ленивая принцесса, но почему бы мне не поселиться под кожурой этой премудрой свеклы и не отведать вселенского разума? - Остынь, Мерлью. - Найл положил руку ей на плечо. - Мы не можем тронуть ее хотя бы потому, что после ее гибели смертоносцы опять встанут маленькими, как тот миниатюрный паучок, которого я нашел в пещерах метро. Да и не только они. Со смертью Богини из этого мира исчезнут почти все крупные животные, кроме людей. Как ты собираешься в нем жить? Принцесса задумчиво пригладила волосы. - Вот так, Мерлью, - развел руками правитель. - Она навсегда останется нашей Богиней - несмотря ни на что. - Ты стоишь, Посланник? - прозвучал в сознании тихий вопрос. - Дравиг? Это ты? - обрадовался Найл. - Ты пришел в себя? - Да, Посланник. А ты смог встать на ноги? Только тут правитель сообразил, что разговаривает с принцессой стоя. Его ногу, еще минуту назад дурно пахнущую и гниющую, покрывала молодая розовая кожа. - Вот это да! - изумилась принцесса. - Скажи, Посланник, - опять зазвучал голос Дравига, - а у тебя не было такого ощущения, что Великая Богиня испытывает нечто похожее на неуверенность? Найл задумался. При всем опыте ментальных контактов он не мог уловить всей гаммы, всей полноты переживаний собеседника. Качественно оценить мельчайшие нюансы мысленного общения могли только смертоносцы. - Ну конечно! - внезапно хлопнула в ладоши принцесса. - Конечно! Она боялась! Она боится нас, Найл! Она пыталась остановить нас с помощью гусениц, с помощью человеко-лягушек, она накачивала энергией беременных и напускала фунгусов и вампиров, она кидала против нас стрекоз и многоножек, белых червей и ядовитые деревья, а мы дошли! Мы все равно дошли! И не заговори она сейчас, завтра мы забрались бы ей на ботву! - Ты про божков забыла. - Нет, божков - это я... - Тут принцесса осеклась и изумленно посмотрела на свои руки. - Вот именно, - подтвердил Найл. - Свалила все в одну кучу. Ничем она нас остановить не пыталась. Просто жизнь в Дельте сурова, ошибок и слабостей не прощает. - Не прощает... - эхом откликнулась принцесса. - Кстати, - заметил Найл, - а у тебя брови и ресницы новые появились. - Правда? - подняла на него глаза девушка. - Тогда ладно, пусть растет. - Пусть. Найл оглянулся. Округлая гора высилась на полнеба, гладкая и сочная, а листья ботвы качались в бесконечной высоте. Великая Богиня Дельты. Охраняющий ее лес погас, никаких следов огня не осталось. Правда, волевого напора от него не ощущалось, но путники и так больше не собирались пробивать его живую стену. x x x До леса вампиров отряд дошел всего за два дня. На обратном пути Дельту словно подменили: проспавшийся живой костяк интереса к путникам не проявил, уцелевшие после разгрома гадючьи деревья выжидали, пока кто-нибудь приблизится к самому стволу, и понапрасну снотворного газа не тратили. В болоте кто-то долго булькал, но на свет так и не появился, не высовывались из земли и белые черви. К вечеру первого дня путники вышли на поляну с бегучей травой, благополучно переночевали здесь и ранним утром вошли в лес. В цветастом кустарнике под ноги не попалось ни одного "капкана", пришлось останавливаться и искать специально. Нанизав двух зверей на копья, тронулись дальше, миновали пищащую поляну с голубенькими цветами и злым божком, обогнули холм, привычно прорубились сквозь тростник и задолго до вечера оказались дома. Еще от колючего кустарника Найл с удивлением услышал детские крики. Не голодный плач младенцев, а бодрые крики уже подросших детей. Подозрения подтвердились, когда, войдя под кроны деревьев, он увидел бегающих мальчишек и девчонок лет пяти на вид. Правитель поймал за руку служанку с охапкой зеленых тростниковых ростков и спросил: - Откуда они? - Растут, - пожала плечами девушка и побежала дальше. У прохода через кустарник теперь дежурила не одна, а две стражницы, но они не столько следили за возможным нападением извне, сколько не выпускали наружу играющих детей. Малышня, даром что росту по колено, бодро носилась между деревьями вместе с такими же махонькими паучками. - Рад видеть тебя, Посланник, - появился откуда-то сверху Шабр. Следом за ним спустился и молча кивнул Симеон. - Вы уже знаете? - спросил правитель. - Да. Великая Богиня отказала нам в помощи. - У нас для тебя тоже неприятное известие, - начал медик с усталым выражением лица, но тут вмешалась Мерлью: - Да ладно вам, Богиня, Богиня. - громко заявила принцесса. - Проживем и без нее. Построим новый город здесь. Еды тут в достатке, лес кругом, вода рядом. Чего еще нужно? В Дире нам такое богатство и не снилось, однако жили да еще довольны оставались. От смертоносцев теперь прятаться не надо... - Чем ты собираешься рубить лес? - покачал головой Найл. - Мачете? Топоров у нас нет. - Зачем сразу рубить? Поживем пока в кронах. - А они, - правитель кивнул на резвящихся детей, - им нужны одежда, обувь. Потом им понадобятся ножи, копья. Из чего их делать? Лишних у нас нет, железо на кустах не растет. Из чего мы все это будем изготавливать? - Но ведь ты жил в пустыне без металла? - Деревянные скребки, костяные наконечники для копий? Вернемся в дикарское состояние? Одежда из шкур, сандалии из хитина? Ты согласишься носить тунику из шкуры гусеницы? - Сейчас речь не обо мне. У нас есть знания. Камень и железо найдем. Первое время обойдемся тем, что есть, потом что-нибудь придумаем. - Где ты сейчас найдешь железо?! - постучал Найл кулаком себе по лбу. - На этой планете металлы добывали тысячелетиями! Сперва с поверхности, потом с глубины, сначала богатые руды, потом бедные, потом из собственных старых отвалов. Потом - с помощью особых технологий. А потом люди улетели вместе со всеми технологиями, а мы тут остались без единого месторождения. Сейчас есть только тот металл, что от предков остался, да и его все меньше и меньше. - Нам нужно уходить отсюда, Посланник, - хмуро сообщил Симеон, когда спор между принцессой и правителем затих, - и уходить немедленно. - Домой пришли, называется, - махнула рукой Мерлью. - Что еще случилось? - Дети растут слишком быстро. - Так это же хорошо! - Что хорошо, дура! - взорвался медик. - Это клопам хорошо быстро расти или сколопендрам! Они сразу с клыками рождаются и с когтями. Им только жрать давай. А у человека вся сила в мозгах! В его разуме! Он должен научиться разговаривать, ножом пользоваться, копье изготовить, жука в схватке победить. Да мало, что ли, человеку для жизни знать надо? Он в хитиновом панцире не спрячется, ядовитых шипов у него нет. - Извини, Симеон, - попытался успокоить его Найл, - не надо так беспокоиться. - Мы с Шабром попытались оценить, чем это кончится. Они станут взрослыми примерно за месяц, когда только-только научатся говорить. Думаю, второе поколение детей разговаривать уже не сможет: от полунемых мамаш много не переймешь. - Если второе поколение вообще вырастет, - добавил Шабр. - Каждого из этих малышей выкармливают по три матери. Второе поколение должно получиться здоровым, у каждой женщины по ребенку. При таких темпах роста детям молока не хватит. Кстати, молодые смертоносцы тоже развиваются слишком быстро. Но они, к счастью, могут питаться дичью. - Подожди, Симеон, - вскинул руку Найл. - Этим малышам по пять - десять дней, а они уже бегают. Получается, что навыки они приобретают соответственно росту, а не возрасту? - Почти, - покачал головой медик. - Они впитывают знания, как губка. Но никакой талант не может заменить опыта. Как ни старайся твой сын, но за двадцать дней невозможно узнать всего, что ты увидел за свои шестнадцать лет. - Симеон задумчиво потер затылок. - Знаешь, Найл, я никак не мог понять, почему в такой пышной и разнообразной Дельте нет никакой разумной жизни. Ни людей, ни смертоносцев, ни жуков. Теперь все ясно. Здесь выигрывает тот, кто рождается с большими жвалами, а не с большим мозгом. Для передачи знаний просто не остается времени. - Значит, в Дельте нам места нет? - Мы должны уходить, - ответил за Симеона Шабр. - Завтра же. - Но куда? С маленькими детьми через пустыню? Сдаваться на милость захватчиков? - Может быть, они не собирались захватывать город? - подала голос принцесса. - Может, разграбили и ушли? - В моем дворце Тройлек собирался устроить свое гнездо, - вспомнил Найл. - А твой отводился под княжеские покои. - Негодяи, - только и смогла сказать Мерлью. Все замолчали. Малыши с восторженным писком толкались вокруг ошалевшей мухи с обрезанными крыльями. Каждый норовил подтащить ее к себе. Высоко в воздухе жужжал еще кто-то, но под кроны не опускался. Устало потрескивали, раскачиваясь от ветра, деревья-падалыцики, источал нежный аромат расцветший на стволах голубой мох. - Ты помнишь Скорбо, Посланник? - неожиданно спросил Дравиг. - Конечно. Скорбо был одним из тех пауков, которые не подчинились приказу Смертоносца-Повелителя считать людей равными себе и продолжали втихаря есть человечину. - Вместе с ним нарушили Договор еще два смертоносца. - Я помню. - Оба они родом из Провинции, небольшой населенной местности, находящейся вне круга влияния Смертоносца-Повелителя. - Ты знаешь, где она находится? - вскинул--ся правитель. - На узкой, сильно заболоченной полоске суши между морем и горными владениями Мага. - Это значит, что нам придется пересечь все владения Смертоносца-Повелителя - пустыни по обе стороны реки и саму реку? - Да, Посланник. - Мы должны уходить отсюда немедленно! - напомнил Симеон. - Раз деваться некуда, - решил правитель, - значит, пойдем в Провинцию. Как ни торопили Шабр и Симеон, но выйти на следующий день не получилось. Заброшенные повозки местами подгнили, оси колес не крутились. Найлу с Рионом пришлось их разбирать, чистить, смазывать жиром "капканов" и снова собирать. По указанию принцессы служанки распустили одну из туник на нити, а потом сшили из накопленных шкур мягкую о