торых состояли его мысли. Рассуждения Ральфа никогда не были слишком простыми или слишком комплексными, и это было одной из причин того, что он сумел просуществовать только за счет торговли своими мыслями так долго. Теперь, глядя на цветовое отображение собственных мыслительных процессов, он получил этому визуальное подтверждение. Он выглядел... интересно. -- Почему кроты хотели убить тебя, Ральф? -- спросил его Вулкан. -- Это не мое дело, но все же. -- Я не знаю, -- отозвался Ральф, и растерянность изменила его цвет. -- Хотел бы я вспомнить, о чем мы говорили с Метлой. Тебе я тоже ничего не успел передать?.. -- Перед тем, как контакты потекли, я принял от тебя несколько сигналов, -- ответил Вулкан. -- Очень слабых и неясно-слышимых из-за помех. Что-то о войне со старшими бопперами. Это хорошая мысль, как ты полагаешь? -- Нет, -- ответил Ральф. -- Я на стороне старших бопперов. Мне нравится их логика. Это следующий логический шаг в нашей эволюции. Получив записи систем всех живущих людей, они смогут... -- А кроме того, записи систем всех бопперов! -- с неожиданным жаром прервал его Вулкан. -- Но я так просто им не дамся! Лично я стою за то, чтобы разобрать всех старших бопперов по винтикам! Ральф решил не продолжать спор... время было дорого. Он расплатился с Вулканом пригоршней чипов. По причине постоянной инфляции бопперы никогда не соглашались делать что-либо в кредит. Ральф выкатился из мастерской Вулкана прямо на улицу Звезд. Внешней стены у мастерской не было. Мимо него пронеслись три парящие полусферы, опирающиеся на столбы ракетных выхлопов. Такой способ существования требовал больших затрат энергетических средств, но летающие роботы зарабатывали эти средства, выполняя функции курьеров срочного сообщения. Один из трех роботов двигался неустойчиво и рывками, вероятно являясь наследником первого или второго. В конце улицы высилась фабрика по производству чипов. Чипы и электронные карты были основными частями, необходимыми для монтажа наследников, и фабрика по их производству, именующаяся ГЭКС, охранялась очень надежно. Фабрика -- а точнее единый большой боппер -- была самым прочным зданием во всем Диски, возможно единственным в своем роде. Стены ГЭКС были возведены из камня, а двери сварены из стали. По непонятной причине перед воротами фабрики собралась большая толпа бопперов. Ральф за полквартала ощутил исходящую от собратьев ярость. Вероятно очередное увольнение. Ральф перебрался на другую сторону улицы, стараясь держаться подальше от неприятностей. Заметив Ральфа, один из бопперов, высокое веретенообразное создание с пинцетами-зажимами вместо пальцев, грациозно устремилось к нему навстречу. -- Это ты, Ральф Числер? -- Я маскируюсь, Бурав. -- И это ты называешь маскировкой? Ты бы уж лучше прямо написал это на себе большими буквами. Принадлежащие тебе мысли угадываются безошибочно, Ральф. Кто-кто, а Бурав это знает. Он и Ральф уже несколько раз проводили сеансы взаимного подключения, снимая все блоки и защиты и соединяя свои процессорные блоки при помощи специальных разъемов. Бурав жертвовал их союзу запасные части, которых у него всегда бывало в изобилии, а Ральф делился с партнером своими знаменитыми умозаключениями. Связывающее их чувство в некоторой степени можно было назвать сексуальным. Тяжелые стальные двери фабрики были закрыты. Несколько бопперов пытались взломать их при помощи зубил и кувалд. -- Что случилось? -- встревоженно спросил Ральф. -- Ты не можешь попасть на работу? Похожее на флагшток тело Бурава залилось гневно-зеленым цветом. -- ГЭКС уволил всех рабочих. С недавних пор он вздумал следить за производством самостоятельно -- приобрел такую способность. ГЭКС давно этого добивался. Он сказал, что мы ему больше не нужны. Вместо наемных рабочих, он теперь использует роботов-манипуляторов. -- Но твой опыт и навыки, разве их можно заменить? -- удивился Ральф. -- Все, что ГЭКС умеет, чем он занимался всю жизнь, это коммерция, купля-продажа! ГЭКС не сможет так протравить плату, как это умеешь делать ты, Бурав! -- Да, -- горько согласился Бурав. -- Раньше так и было. Но теперь ГЭКС уговорил одного из травильщиков присоединиться к нему. Он скачал себе систему этого парня и теперь тот существует внутри его банков памяти. А тело предателя стало еще одним роботом-манипулятором. Такова новая политика ГЭКС. Либо он съедает тебя с потрохами, либо ты лишаешься работы. Мы решили прорываться силой и взять свое. Над фабричными воротами открылся люк и из него выбросили тяжелый заточенный силиконовый диск. Двое взламывающих ворота бопперов не успели вовремя поднять головы, и огромный круг стекла ударил из краем, легко разрезав пополам. С первого же взгляда было видно, что процессорные блоки незадачливых взломщиков безвозвратно разрушены. -- О, нет! -- в отчаянии воскликнул Бурав, в три стремительных прыжка пересек улицу. -- Они даже не успели создать себе наследников! Из раскрытого люка показался глаз камеры, затем быстро втянулся обратно. Зрелище вызывало жалость. Ральф на секунду остановился в задумчивости. Сколько всего старших бопперов в настоящий момент существует на Луне? Десять? Или пятнадцать? Неужели обычные бопперы действительно обречены на вымирание, неужели нет обходного пути? Возможно он был неправ и должен... -- Тебе не остановить нас, ГЭКС! -- тонкая рука Бурава была вскинута в воинственном и яростном жесте. -- Мы дождемся твоей сессии с Единственным! Каждый боппер, большой или маленький, старший или младший, обязан был подвергаться прочистке своей памяти путем подключения к Единственному раз в десять месяцев. Исключений быть не могло. Само собой разумелось, что у бопперов, таких больших и могущественных как ГЭКС, всегда имелся наготове сменный наследник, банки памяти которого постоянно обновлялись. Однако всем было известно так же и то, что боппер, недавно передавший свою систему в тело очередного наследника, становился таким же уязвимым, как лобстер, только что поменявший свой старый панцирь на новый. По этой причине угроза Бурава, существа-палочки, даже направленная к занимающему целый городской квартал ГЭКС, была не совсем пустой. Из люка выбросили еще один стеклянный диск, но Бурав легко от него увернулся. -- Завтра, ГЭКС! Завтра мы разберем тебя на частииии! Гневный зеленый окрас Бурава несколько померк, и он вернулся на другую сторону улицы к Ральфу. Около ворот бопперы ковырялись в останках своих павших товарищей, отыскивая годные к использованию чипы. -- ГЭКС подключится к Единственному завтра в 13:00, -- возбужденно заговорил Бурав, касаясь своей невесомой лапкой манипулятора Ральфа. -- Приходи посмотреть, будет потеха. -- Я постараюсь, -- отозвался Ральф, не покривив душой. Старшие бопперы действительно зашли слишком далеко. Анархическим основам лунного общества грозила опасность. Он обещал помочь им скопировать систему Андерсона и сделает это, но после... -- Постараюсь быть, -- еще раз повторил он. -- Будь осторожен, Бурав. Помни, даже если вам удастся одолеть ГЭКС, его роботы-манипуляторы сохранят работоспособность благодаря краткосрочному программированию. Предстоит большая драка, и вам нужно быть готовыми к этому. Бурав мигнул теплым желтым цветом прощания, Ральф повернулся и двинулся по улице Звезд дальше, держа курс к ближайшей автобусной остановке. Совсем необязательно было проделывать все пять километров до космопорта пешком. Путь к автобусной остановке лежал мимо салуна, и не успел Ральф поравняться с ним, как двери его распахнулись и на улицу выкатились два одинаковых боппера на гусеничном ходу, похожие на пивные бочонки с пучками щупалец с каждой стороны. Скрежеща гусеницами и вихляясь, эти бопперы двигались рядом, дружески переплетя постоянно извивающиеся щупальца. К квадратной голове каждого бочонка был подключен взятый напрокат скрамблер. Не разбирая дороги, они покатились прямо посреди тротуара против основного потока движения. Предупредительно уступив гулякам дорогу, Ральф встревоженно подумал о том, какие неприятности могут ждать их впереди. -- Смотри, как застеснялся красный шкаф, -- прогрохотал один из бочонков. -- Хотел бы я погладить разъем вон у той голубой сферы, -- отозвался другой, дружески стукаясь бортом о корпус приятеля. Заглянув в окно салуна, Ральф заметил пять или шесть массивных бопперов, расположившихся вокруг большого электромагнита, установленного в центре зальца. Даже не входя внутрь, он ощущал исходящие от магнита туманящие сознание блуждающие токи. Места вроде этого всегда пугали Ральфа. Вспомнив однако о том, что до посадки БЭКС осталось всего нечего, он заторопился и, свернув за угол, принялся изо всех сил вытягивать шею, надеясь разглядеть автобус. Автобус -- просторная открытая платформа без бортов -- как раз подходил к остановке, что было как нельзя кстати. Ральф поднял манипулятор, и машина свернула к тротуару. При входе автобус потребовал внести плату за проезд, и Ральф послушно расплатился. Со вчерашнего дня плата повысилась на десять единиц. Постоянная инфляция являлась дополнительной природной силой, способствовующей вымиранию слабых. Ральф разыскал на платформе свободное место и зафиксировался на нем. Совершая поездки на лунном автобусе, на поворотах при скорости, доходящей до тридцати км/ч, необходимо было соблюдать особую осторожность... Бопперы подсаживались в автобус и выходили, тут и там, но большая их часть, как и сам Ральф, направлялась в космопорт. Некоторые спешили в порт по делам, уже имея налаженные деловые связи с Землей, другие надеялись эти связи установить или наняться гидами к прилетающим. Один из последних, соорудив себе из юмиполекса голову с более-менее человеческим лицом, намалевал в дополнении на своей спине приветственную надпись: "БОППЕРЫ и ЧЕЛОВЕКИ ДРУЗЬЯ!" Ральф раздраженно отвернулся. Благодаря его усилиям, бопперы давно освободились от уродливых, человеко- шовинистических приоритетов Азимова: Защищать человека, Повиноваться человеку, Защищать роботов... и тому подобной чуши. Теперь любую форму защиты и послушания человек мог получить от боппера только на взаимовыгодных условиях. Однако до сих пор люди не могли или не хотели понять, что существующие соседями две совершенно разные расы необходимы друг другу, но не как хозяева и рабы, а как равные. Тем не менее, при всей своей ограниченности, человеческое сознание было удивительным... совершенно отличающимся от любого известного программного обеспечения боппера. Ральфу было известно, что ТЭКС и МЭКС уже начали активно заниматься сбором и перекачкой всех доступных человеческих систем и здорово в этом преуспели. Теперь они хотели получить систему Кобба Андерсона. Процесс выделения человеческой системы из ее физической оболочки, процесс, так сказать, отделения мыслей от мозга, был летальным и необратимым. Что касается бопперов, то здесь все было гораздо проще. Простым подключением специального кабеля к нужному разъему любой механический индивидуум мог полностью считать и перекачать в свои банки всю до последнего байта информацию, хранящуюся в ячейках памяти другой электронно-силиконовой персоны. Декодировка же человеческого мозга являлась сложной и комплексной задачей. Необходимо было считывать не только картину электрических импульсов, но и отслеживать нейронные связи, разлагать и анализировать РНК, эти основы памяти людей. Осуществить это возможно было только при помощи обширного хирургического вмешательства, рассечения тканей и химического разложения их. Метла считал подобное деяние злом. Но Кобб мог... -- Прошу прощения, но, кажется, ты Ральф Числер, -- внезапно просигналил ему узконаправленным лучом сосед. Этот стоящий рядом с Ральфом боппер напоминал стационарный фен из хорошей парикмахерской, снабженный также и креслом. Мерц- покров фена сиял золотом, а его остроконечную голову игриво украшали переливающиеся женственные мелкие спиральные завитки. Фен крепко взялся своим металлическим щупальцем за манипулятор Ральфа. -- Здесь лучше общаться на постоянном токе, -- пришел к Ральфу шепоток незнакомца. -- Так можно поговорить откровенно. У тебя потрясающий мысленный узор, Ральф. В этой половине автобуса на тебя все засматриваются, уверен, что ты заметил это. Ральф растерянно оглянулся. Как можно определить, смотрит на тебя другой боппер или нет? Это можно определить только в одном случае: если его голова повернута в твою сторону и его органы зрения направлены на тебя. Так оно и было -- большая часть бопперов вокруг Ральфа шарили по его телу глазами. Что же начнется в космопорту, когда Кобб Андерсон ступит на поверхность Луны? -- А как он выглядит, этот Кобб? -- пришел воркующий ласковый сигнал от соседа Ральфа. -- Трудно сказать, -- спокойно запульсировал в ответ Ральф. -- Его голографическому изображению в музее уже двадцать пять лет. К тому же люди все на одно лицо. -- Только не для меня, -- проворковал сосед. -- Я занимаюсь проектированием автоматических косметических наборов для людей. -- Очень мило, -- отозвался Ральф. -- А теперь можно попросить тебя отпустить мою руку? Мне нужно кое-что обдумать -- это частное дело. -- Хорошо. Кстати, почему бы тебе не заглянуть ко мне завтра днем? У меня хватит запчастей на пару наследников. Мне хотелось бы подключиться к тебе. Меня зовут Синди-Лу. Ячейка 3412. -- Может быть, если будет свободное время, -- ответил Ральф, слегка смущенный такой прямотой. Бопперы, имеющие деловые отношения с Землей, были очень разборчивы в связях. Должно быть красный мерц-покров, который продал ему Вулкан, действительно был хорош. Может быть даже очень хорош. -- Постараюсь заглянуть к тебе после штурма. -- Какого штурма? -- Бопперы, раньше работавшие на ГЭКС, собираются самовольно демонтировать его. Завтра они попытаются это сделать. Он выбросил за ворота фабрики почти всех своих работников. -- Правда? Тогда я тоже схожу туда! Там наверняка можно будет подобрать что-нибудь интересное! На следующей неделе то же самое грозит МЭКС, ты в курсе? Ральф пораженно замолчал. Неужели кто-то собирается демонтировать МЭКС, боппера-музей? Чем, ради всех систем, МЭКС заслужил такую участь? -- Этого не должно случиться, -- встревоженно ответил Ральф. -- Иначе все может выйти из-под контроля! -- Всех их под пресс! -- спокойно отозвался Синди-Лу. -- Если ты не против, я приведу с собой нескольких друзей. -- Какая мне разница? А сейчас оставь меня в покое. Мне нужно подумать. Автобус уже выехал за пределы Диски и теперь катился по проложенному через голую лунную равнину шоссе к космопорту. На равнине, где исчезали все признаки тени и солнце палило нещадно, мерц-покровы всех пассажиров приобрели зеркальные свойства. Ральф с тревогой обдумывал новость об угрозе, нависшей над МЭКС. Хотя судьбы Андерсона это не касалось. Главным сейчас было скопировать систему старого кибернетика и отослать запись обратно на Землю. Отослать запись Мистеру Морозису, который сможет закачать систему в робота-двойника Кобба. Такой выход из положения будет для старика самым лучшим. Судя по сведениям, которые доходили до Ральфа, теперешняя физическая основа-оболочка Кобба могла отказать в любое время. Автобус остановился перед полусферическим зданием на краю космопорта, приспособленным для обитания людей. Выходящий на орбиту вокруг Луны БЭКС сообщил, что посадка произойдет через полчаса. Как раз вовремя. Весь полет с Земли на челноке до орбитальной станции "Риф" и с "Рифа" до Луны на БЭКС занимал чуть больше двадцати пяти часов. Из чрева полусферы высунулась пуповина герметического переходного тоннеля, приготовленная к тому, чтобы присосаться к шлюзу космического корабля сразу после его посадки. Прохладный лунный вакуум, столь приятный бопперам, был смертоносным для людей. В то время как теплый воздух внутри полусферы был смертельно опасен для бопперов. Ни один боппер не мог войти в посусферическое здание без дополнительно подключенной холодильной установки, которую приходилось возить вместе с собой на колесиках. Для защиты собственных организмов от коррозии влажность внутри помещения держалась бопперами на возможном теоретически минимуме, однако присутствие людей заставляло идти на уступки и устанавливать температуру на уровне 290 °К. И это люди называют "комнатной температурой"! Без дополнительной холодильной установки основанные на сверхпроводниках цепи бопперов в такой жаре разрушались в считанные мгновения. Ральф заплатил положенную за прокат холодильника таксу... возросшую с последнего раза втрое... и, толкая агрегат перед собой, вошел в здание космопорта. Внутри уже собралась толпа. Он нашел себе местечко рядом с конторкой регистрации виз, чтобы слышать имена и фамилии. В зале ожидания в глаза ему бросились несколько кротов... сегодня их здесь было подозрительно много. Они следят за ним, это было ясно. Ральф понял, что должен был согласиться с Вулканом и изменить свой облик более основательно. Вместо этого он вырядился в сияющий красный плащ. Та еще маскировка! Глава 9 Фигуры и лица на Луне беспрестанно менялись. Вот старушка с вязанкой хвороста за спиной, а вот леди в широкополой шляпе с пером, вот мечтательное лицо девушки, забывшей об окружающем ее мире. -- Медленно, тихо зажгла Луна в небе свой призрачный свет, -- многозначительно продекламировал Кобб. -- Есть вещи, Торч, которые остаются навсегда. Торчок перегнулся через Кобба, чтобы заглянуть в маленький кварцевый иллюминатор. По мере того, как они неторопливо подлетали к ночному светилу, оспины на щеках Луны и зубцы гор по краям ее кратеров приобретали все более и более осязаемые формы. Старая больная сифилисом шлюха, размалевавшая свое лицо мешаниной для печения блинов. Торчок откинулся на спинку своего кресла и разжег последний косяк. В его голове собирались в клубки параноидальные мысли. -- Приходило тебе когда-нибудь в голову, -- проговорил он сквозь облако дыма, каждая деталь и каждый завиток которого имели невиданную мучительную четкость, -- что эти наши копии могут остаться на Земле навсегда? Что весь этот полет специально подстроен для того, чтобы убрать нас с глаз долой и поставить на наше место Андерсона и Торча-Вторых? Что касается самого Торчка, то тут его рассуждения были совершенно правильными. Хотя Кобб не торопился ему об этом говорить. Он легкомысленно махнул рукой. -- Ты преувеличиваешь. Ну зачем бопперам... -- Ты больше знаешь об этим механических уродах, чем я, старик. Ведь это ты там напакостил, когда лунных роботов только проектировали? -- Где это ты слышал обо мне, Торч, в школе? -- печально вопрошал Кобб. -- Кобб Андерсон, научивший роботов мыслить самостоятельно? Неужели это вошло в учебники? -- Я до фига прогуливал и многое забыл, -- отозвался Торчок, деревянно пожимая плечами. -- Но что, если бопперы решили завести себе на Земле парочку агентов? Они послали вниз наши копии, а нас заманили к себе. Как только мы отвалили, копии начали выдавать себя за нас и собирать информацию. Что скажешь? -- Информацию о чем? -- рявкнул Кобб. -- Ни я, ни ты, Торч, на Земле не имели отношения ни к каким важным секретам. -- Главное, что меня сейчас волнует, -- продолжил, не обращая внимания на слова своего спутника, Торчок, стряхивая невидимые капли напряжения с кончиков пальцев, -- это отпустят ли они нас обратно на Землю? Может быть, они задумали сотворить какую-нибудь подлость с нашими телами? Решили использовать нас как подопытных мышей для запрещенных и бесчеловечных экспериментов... Сказав это, не в силах больше сдерживаться, он разразился нервным колючим смехом. Кобб покачал головой. -- Дэнис ДиМентис. Такое имя стоит в твоей визе. А кто я?.. Торчок выудил документы из кармана рубашки и передал своему соседу. Кобб просмотрел бумаги, прихлебывая кофе. В челноке он напился в стельку, но стюардесса привела его в чувство, сделав инъекцию стимулятора и витамина Б. Такой ясности в голове у Кобба не было вот уже несколько месяцев подряд. Вот перед ним его виза. Улыбающаяся бородатая физиономия, дата рождения: 22 марта 1950 года. Напечатанные буквы: Грэм ДиМентис, и накорябанное его собственными каракулями чужое имя внизу. -- Все это чушь болотная, -- заметил Торчок, заглядывая в визу Коббу через плечо. -- Почему? Но Торчок не ответил ничего, отвернулся и, вытянув вперед как обезьянка губы, несколько раз подряд издал поцелуйный звук. По проходу между креслами, толкая перед собой сервировочный столик, шествовала стюардесса, с хрустом отдирая покрытые лентой "вэлкро" подошвы туфель от пола. Вьющиеся белокурые волосы свободными локонами обрамляли ее лицо. -- Пожалуйста, пристегните ремни. Мы совершим посадку в космопорту Диски через семьдесят секунд. В тот же миг ожившие в корме корабля могучие двигатели сотрясли его остов. Стюардесса взяла из пальцев Кобба пустую кофейную чашечку и поставила ее на свой столик. -- Пожалуйста, погасите ваш курительный материал, сэр. Это Торчку. Торчок послушно передал косяк девушке, выпуская дым тонкими струйками между зубов в ее направлении. -- Погреться хочешь, киска? Глаза стюардессы мигнули... Да? Или нет?.. Но вот она уже берет косяк и тушит его в остатках кофе Кобба, поворачивается и катит свою тележку дальше. -- Запомни, -- наставительно заговорил Кобб. -- В космопорту мы выдаем себя за туристов. Насколько я понял, какие-то бопперы, зовущиеся кротами, хотят помешать нам. Двигатели корабля снова взревели и судно мелко задрожало. В иллюминаторах заклубилась лунная пыль, последовал толчок и наступила тишина. Кобб уставился в напоминающее смотровой глазок окошечко иллюминатора. Перед ними раскинулось Море Спокойствия. Из-за близости горизонта казалось, что слепо-серая поверхность лунного моря неудержимо вспухает вверху. У самого края моря начинался крупный кратер... сколько до него, пять километров, или все пятьдесят? Кратер Москальяна. Уже на самом горизонте виднелись невероятно острые пики гор. Эти горы напомнили Коббу то, что ему так хотелось забыть: острые зубы, облака с рваными краями... Горы Безумия. Он точно помнил, что в одной из древних цивилизаций считалось, что умершие отправляются на Луну. Снаружи корабля донесся заключительный, мягкий присасывающийся звук. Произошла стыковка с переходным тоннелем. Стюардесса принялась отворачивать колесо шлюза, ее ладный задок совершал круговые движения вслед за каждым поворотом колеса. По пути на волю Торчок предложил космической диве свидание. -- Мы с дедом остановимся в Хилтоне, киска. Меня зовут Дэннис ДиМентис. Я с ума сойду, если не достану здесь чего- нибудь погреться. Ты как, не прочь? Улыбка стюардессы была так же непроницаема, как ротовой разрез тыквенной маски для празднования Хэлловина. -- Возможно, вы сможете найти меня в баре. -- В каком... -- начал было Торчок. Стюардесса не дала ему договорить. -- Здесь только один бар, -- объяснила она, раскланиваясь с Коббом. -- Спасибо за то, что решили путешествовать на нашем лайнере, сэр. Желаю вам хорошо провести время на Луне. Пассажирский зал порта был запружен бопперами. Торчок уже видел раньше несколько основных моделей, но сейчас впечатление было таким, словно ни один из находящихся в зале механизмов не был похож на другой. Перед ними был оживший "Ад" Босха. Лица и... "лица"... в проеме двери, сплошь сверху донизу, и с правого края до левого. Прямо перед дверью в воздухе висит жужжа пропеллерами улыбающаяся сфера. Ее улыбка, попросту трещина от края и до края. -- Экскурсии по подземным городам! -- выкрикнул летающий шар, выкатывая фальшивые глаза. У дальнего конца пандуса пассажиров дожидалась машина- регистратор виз, имеющая вид огромного степплера. Требовалось подложить визу под выпуклый глаз-объектив регистратора, вслед за чем тот немедленно сканировал ваше лицо и изучал отпечатки пальцев. КХУНГ-ЧАННННГ! Следующий! Рядом с машиной-регистратором торчал крупный красный робот-шкаф на гусеницах. Тварь, похожая на голубую змею или дракона, извивалась на полу в метре от шкафа. Крот. Красный робот исторг из своего угловатого тела микрофон, нервно подсунул его под нос Торчку и Коббу, потом отдернул обратно и отвернул голову. Странно ведущий себя красный шкаф показался Коббу знакомым. Он немного напоминал Ральфа Числера. Но рядом вился крот и Кобб почел лучшим воздержаться от вопросов. Предстоит еще встреча в музее, там он узнает все... Перед ними по залу ходит, катится, ползает, летает и перемещается прыжками с сотню разномастных машин местного производства. Отовсюду, куда бы Кобб и Торчок не повернулись, к ним тянутся разнородные трясущиеся металлические конечности. -- Ураном интересуетесь? -- Ртути нет на продажу? -- Есть антикварные телевизоры... -- Хотите трахнуть девочку-андроида? -- Пальцы не продаете? -- Останки Лунных Королей, отдам дешево... -- Фосфорицирующие говорящие пенисы... -- Возьму чипы оптом... -- Хотите домашнюю еду? -- Желаете открыть фабрику? -- Совместный трах-отсос. Не интересуетесь? -- Код смерти ДНК? -- Ванны и клизмы из лунной пыли... -- Экскурсия в пещеру Вакуумных колокольчиков... -- Новые голосовые отпечатки? -- Скачаю систему без риска... -- Фотоаппараты не продаете? -- Хотите исполнить мои песни? -- Хотите я буду вместо вас? -- Кому в отель? Кобб и Торчок решительно запрыгнули на колени боппера, выкрикнувшего последнее предложение, иссиня-черного истукана, снабженного в передней части парой сидений формой под человеческие тела. -- Багаж есть? -- деловито осведомился боппер. Кобб отрицательно помотал головой. Черный носильщик начал пробираться сквозь толпу, отодвигая с пути сородичей при помощи могучих скребков, напоминающих ласты морского котика. Торчок молчал, вероятно обдумывая некоторые из только что услышанных предложений. У взявшего на себя заботу о них боппера имелась дополнительная пара глаз и микрофон на затылке. Стеклянные органы зрения неотрывно рассматривали пассажиров. -- Почему здесь никто не следит за порядком? -- брюзгливо спросил Кобб. -- Местные механизмы ужасно досаждают своим домогательством пассажирам. -- Вы наши почетные гости, -- громогласно отозвался боппер. -- Ахола, что означает "Здрасте" и одновременно... прощай. Ваш отель. Приготовьтесь к оплате. Перед двумя креслами в борту боппера откинулась маленькая дверца. Торчок вытащил свой бумажник. Такой бумажник, набитый плотно и туго, было приятно держать в руках. -- Сколько с нас... -- начал он. -- Деньги -- это так скучно, -- отозвался боппер. -- Лучше какой-нибудь подарок, сюрприз. Или комплексную информацию. Кобб похлопал по карманам своего белоснежного костюма. Плоская бутылка с каплей скотча на дне, буклет с космического лайнера, несколько монет... Их снова окружили бопперы, принялись ощупывать одежду, кажется отрывая при этом крохотные клочки материи в качестве сувениров. -- Книжки с "грязными" картинками? -- "Неспешная лодка в Китай"? -- Записи ощущений с казней? Черный боппер пронес их всего-ничего, какую-то сотню метров. Теряя терпение, Торчок сунул в требовательно выставленный приемный бункер боппера свой носовой платок. -- Ахола, -- рявкнул механизм и торопливо заскользил обратно, раздвигая волны присутствующих своими ластами. Отель -- многоэтажная пирамидальная структура -- занимал центральную часть здания-купола. Оказавшись внутри, Кобб и Торчок с облегчением вздохнули: в холле отеля находились только люди, бопперов видно не было. Туристы, бизнесмены, перекати-поле. Торчок оглянулся в поисках стойки регистрации, но ничего подобного не заметил. Он уже начал раздумывать, к кому бы обратиться за помощью, когда прямо над его ухом заговорил бестелесный баритон: -- Добро пожаловать в "Диски-Хилтон", мистер ДиМентис. Я приготовил для вас и вашего деда прекрасный номер на пятом этаже. -- Кто это говорит? -- испуганно спросил Кобб, крутя во все стороны взлохмаченной головой. -- Меня зовут ДЭКС, я -- Отель "Диски-Хилтон". Весь отель был одним гигантским боппером. Непонятным образом машина могла посылать свой голос в любое место своих владений... и, что само собой разумелось, могла одновременно беседовать с разными постояльцами в разных номерах. Голос-дух направил Кобба и Торчка к элегантному эскалатору, коий мигом донес их до отведенного номера. Отель был по-настоящему радушным хозяином, не оставляющим своих гостей без внимания ни на минуту. Ни о какой приватности и речи быть не могло. Жадно осушив несколько стаканов воды из стоящего на столе кувшина, Кобб решил перекинуться словом с Торчком. -- Ну что, устал, Дэнис? -- Само собой, дед. Конец-то неблизкий. На сегодня отдых. С чего начнем завтра? -- Тааак. Я тут заметил нескольких ползучих -- с ними нужно будет держать ухо востро. Может быть прокатимся в этот музей истории роботов. Мы же интересуемся местными достопримечательностями, верно? Прежде чем подать голос, Отель прочистил горло, чтобы не испугать постояльцев. -- В девять ноль-ноль прямо от выхода отеля отбывает экскурсионный автобус, который доставит вас в музей. Кобб многозначительно взглянул на Торчка и поднял бровь. Известна ли ДЭКС суть их миссии? На чьей стороне находится Отель, на их или кротов? И почему это бопперам ни с того ни с сего вздумалось дарить ему бессмертие? Кобб достал из кармана фляжку, медленно отвинтил крышку, одним махом допил остатки скотча и прилег на кровать. Он действительно очень устал. Хотя дышалось при пониженной лунной тяжести легче. Они наверняка здесь очень сильно поправятся. Размышляя о том, что бы съесть утром на завтрак, Кобб тихо погрузился в сон. Глава 10 Торчок прикрыл старика одеялом и подошел к окну посмотреть вид. Бопперов снаружи поубавилось. Покидая купол, механизмы оставляли свои передвижные холодильные установки около шлюзовой камеры, где их сейчас скопилось множество. Горбатый боппер-служащий медленно и методично выравнивал тележки-холодильники в ряд. По небольшой круглой площади, между боппером- регистратором и парадным входом отеля, прогуливалась парочка. Люди. Бесцельное блуждание двух маленьких фигурок показалось Торчку странным. Он стоит у окна вот уже пять минут, а эти двое все ходят и ходят кругами. Круг за кругом, словно мишени-силуэты в тире. Полупрозрачный пластиковый покров купола, задерживающий яркие солнечные лучи, заметно приблизился и теперь находился совсем рядом. По принятому у людей времени сейчас была ночь, однако солнце снаружи сияло вовсю и бопперы и не думали угомониться. Несмотря на то, что лунный день длился две земные недели, а сами бопперы "спали" весьма редко, они продолжали, возможно из ностальгии, а может быть по инерции, делить время на принятые среди людей двадцатичетырехчасовые интервалы. Чтобы как-то держать людей под контролем, в соответствующие периоды суток они уменьшали проницаемость герметичного купола для солнечного света. Торчок вздрогнул, испытав острый приступ клаустрофобии. Каждое его движение записывается и анализируется -- это было ясно. Каждый его вздох, каждый удар его сердца пополняет банки данных бопперов. Сам он сию минуту по сути дела находится внутри большого боппера, ДЭКС. Почему он позволил Коббу затащить себя сюда? Зачем Кобб так хотел взять его с собой? Старик на диване всхрапнул. В течение одного ужасного мгновения Торчку казалось, что он видит тонкие провода, выходящие из черепа Кобба и исчезающие под подушкой. Он сделал шаг к кровати, наклонился над спящим и с облегчением обнаружил, что принял за провода редкие черные волосы, еще попадающиеся среди седых. Он выпрямился и направился к двери, решив сходить поразмяться вниз, в бар. Может быть ему удастся найти стюардессу. Бар был полон, но удивительно тих. Перед автоматическим барменом, навалившись животами на стойку, сидели несколько бизнесменов. Все они тянули местный сорт пива... от сухого воздуха под куполом горло постоянно пересыхало. В середине бара три или четыре столика были сдвинуты вместе и уставлены доставленным с Земли шампанским. Вечеринка здесь была в самом разгаре. Торчок узнал в пирующих пассажиров первого класса. Тамадой был говорливый пузатый тип -- гид. За сдвинутыми столиками тесным кружком сидело пять худощавых пар, явно молодоженов. Слишком молодые и определенно гуляют не на свои, скорее всего тратят денежки родителей. При появлении Торчка никто из них и бровью не повел, все сразу же поняли кто он такой -- скучный примитив из низших сословий. В дальней кабинке в конце бара находилась та, кого он искал -- стюардесса. Ни выпивки перед ней, ни книги или журнала -- она просто сидит за своим столиком одна. Торчок подрулил туда через зал. -- Не забыла меня? Девушка кивнула. -- Нет, конечно. Что-то странное было в том, как она сидела здесь, вот так одна... с пустым лицом, словно машина на стоянке. -- Я даже ждала тебя, можно сказать. -- Клево! Здесь торгуют травой? Бестелесный голос отеля зазвучал за его спиной. -- Что желаете заказать, мистер ДиМентис? Торчок задумался. Он хотел немного расслабиться, чтобы потом заснуть... если до этого дойдет. -- Дайте мне пиво и двойное крепкое. Он взглянул на правильно-симметричное, улыбающееся ему через столик лицо. -- Что будешь ты? -- Мне как обычно. -- Очень хорошо. Мадам, сэр... -- голос растаял. Через секунду над их столиком в стене распахнулась дверца. Лента конвейера принесла на подносе заказ. Двойное крепкое Торчка представляло собой прозрачную жидкость в коротком толстом стакане, нещадно щиплющую язык из-за растворенных веществ и горькую от алкалоидов. То же, что предназначалось стюардессе... -- Как тебя зовут? -- Торчок одним махом проглотил похожую вкусом на лекарство смесь в стакане. Теперь он будет смотреть веселые картинки. Ему будет хорошо, но ровно два часа. -- Мисти. Девушка протянула руку и взяла с подноса свой заказ. Свое обычное. -- Что это у тебя? По спине Торчка побежали колючки паники. Это их двойное- крепкое не назовешь безмазовым, сильная штука... Девчонка, сидящая напротив него, поднесла к голове странный продолговатый предмет, напоминающий ручной фонарик... Внезапно она захихикала и закатила глаза. -- Как здорово, -- она отняла устройство от головы, передвинула на его шкале указатель и снова принялась водить им по лбу. -- Что вы, люди, говорите в таких случаях... клево? -- Ты что, живешь на Луне постоянно? -- Само собой. Продолжительная пауза, в течение которой девушка живо водит своей штуковиной по голове между волосами, как парикмахер машинкой. Со стороны столиков молодоженов донесся взрыв громкого смеха. Кто-то отпустил соленую шутку. Возможно мясистый здоровяк-тамада, щедро с пеной разливающий по бокалам шампанское. Торчок внимательно всмотрелся в колышащееся напротив него пустое лицо, пытаясь проникнуть под невозмутимую маску, потом снова уставился на цилиндр в руках блондинки. С подобным способом заторчать он встречался впервые. -- Что это у тебя? -- спросил он снова. -- Электромагнит. -- Так значит ты... боппер? -- Не совсем так. Во мне нет ни грамма органики, это так. Но я не самостоятельна. Мой мозг находится внутри БЭКС. Можно сказать, что я самодвижущаяся часть корабля. Его манипулятор. Девушка принялась водить цилиндриком перед глазами, любуясь тем, как магнитные волны искажают окружающее. -- Клево, -- снова сказала она. -- Научишь меня еще чему-нибудь из нового слэнга? До встречи со своим двойником в космопорту, Торчок ни за что бы не поверил, что можно перепутать человека и робота. И вот теперь это случилось с ним снова. Чувствуя, как двойное крепкое ревет и взрывается у него в голове тысячей салютов, ему захотелось поскорее забиться в какую-нибудь щель. Мисти наклонилась к нему через стол, изогнув в улыбке уголки губ. -- Ты что, решил что я живая? -- Ну, как сказать -- обычно я не назначаю свидания машинам, -- буркнул в ответ Торчок и уразумев, что ляпнул чушь, попытался исправить дело шуткой. -- У меня даже вибратора нет. Девушка обиделась. Она снова включила свой магнит, ее лицо опять стало непроницаемой маской экстаза -- она выразила ему свое презрение. Почувствовав одиночество, Торчок протянул руку и отвел цилиндрик-электромагнит ото лба девушки. -- Давай поболтаем, Мисти. Он натурально мог чувствовать движение ее губ и языка, производящих звуки, слова. Слишком сильно последний раз принял. Неожиданно он вздрогнул от страха, заподозрив, что все, сидящие в баре вокруг него, тоже роботы. Но почувствовав в своей руке теплые и на ощупь вполне человеческие пальцы девушки, он немного успокоился. Шапка пены в бокале с пивом, который он попросил для себя, почти опала. Он даже не прикоснулся к пиву. Мисти взяла бокал обеими руками и, глядя Торчку прямо в глаза, отпила глоток, потом передала бокал ему. Он тоже глотнул. Пиво было густым и горьковатым на вкус. -- ДЭКС варит это пиво сам, -- заметила Мисти. -- Нравится? -- Отличное пиво. Ты что, и "по-маленькому" ходишь? Или у тебя внутри есть пакет, который ты опорожняешь каждые... Мисти отложила магнит и переплела свои пальцы с пальцами Торчка. -- Ты можешь думать обо мне, как о настоящей живой девушке. Моя личность полностью очеловечена. Я люблю вкусно поесть, выпить иногда и... кое-что другое тоже люблю. Девушка премило надула губки и нарисовала пальцем на ладони Торчка кружок. -- На линии Земля-Луна редко встречаются клевые парни... Торчок поспешно отнял руку. -- Но как ты можешь быть человеком, если ты машина? -- А вот так, очень просто. В Ричмонде, штат Вирджиния, жила-была когда-то юная леди по имени Мисти Новак. Прошлой весной Мисти решила прокатиться автостопом в Дейтона-Бич и потусоваться с головами-серферами. Там она попала в дурную компанию. Очень дурную. К убийцам-маньякам, которые называют себя "малыши-шутники". Малыши-шутники. Стоило Торчку закрыть на секунду глаза, как он снова видел перед собой их лица. Блондинистую чиксу, которая подцепила его... как там ее звали, Кристлин? Оспяного Берду в блестящем ошейнике. Беззубого урода Пол- Пола. Фила, главаря, здоровяка с наколкой на спине. -- ... переписали ее мозг, -- сказала Мисти. -- А БЭКС тем временем создал копию ее тела. С тех пор внутри БЭКС живет полная модель личности девочки Мисти. БЭКС говорит модели, что нужно делать, а модель заставляет двигаться... вот это. Мисти подняла руку ладонью вперед и расставила пальцы. -- Совершенно новенькая, с иголочки Мисти. -- Я знаю, -- сказал Торчок голосом настолько спокойным и нейтральным, насколько это было возможно, -- что "малыши- шутники" едят мозги, а не переписывают их. -- Ты слышал о них? -- лицо девушки выразило искреннее удивление. -- Со стороны действительно кажется, что они едят мозг. Дело в том, что один из "шутников" робот, имеет внутри себя, в груди, мини-лабораторию. Он выкачивает из мозговой ткани воспоминания. Переписывает специфику структуры мыслительных процессов. Таким вот образом эта группа приобрела уже очень много записей человеческого мозга. Старшие бопперы хотят организовать из этих записей особую библиотеку. Однако как правило тел-двойников для людей, чей мозг подвергся копированию, не создается. Мне просто... повезло. Мисти снова улыбнулась. -- Удивительно, что ты решила мне все это рассказать, -- наконец проговорил Торчок. Должно быть БЭКС и Мисти действительно ничего не знают о том, кто он такой. То, что сфабриковало ему и Коббу фальшивые документы, могло просто не успеть поставить в известность остальных. Но может быть... и это было гораздо хуже... что они отлично знают, кто он. Тогда он конченный человек, ходячий мертвец, чей мозг должен быть со дня на день вскрыт, препарирован и переписан, а запись отослана на Землю, где ее дожидается Торчок-Второй. Они все отлично продумали. Человеку, судьба которого предрешена и который должен исчезнуть, можно говорить все что угодно. -- Но БЭКС не хочет, чтобы я жила своей жизнью, -- говорила тем временем Мисти. -- Ты его, конечно, не слышишь, но он все время требует, чтобы я замолчала. Но он не может заставить меня сделать это. У меня есть свобода воли... это неразрывная часть записи моего мозга. Я могу делать то, что захочу. Мисти улыбнулась, не спуская с Торчка глаз. Она секунду помолчала, потом заговорила снова. -- Ты спросил, кто я такая. Я дала тебе один из ответов. Я робот-манипулятор. Самодвижущийся узел, контролируемый программой, сохраняемой в корабле-боппере. Но с другой стороны... я та же Мисти, которой была раньше. Человеческая душа то же программное обеспечение, та же операционная система. Да ты наверное знаешь об этом. В мою систему входит все, что нужно: привычки и воспоминания. Мозг и тело это просто мясо, семя для емкостей, где выращиваются искусственные органы. Мисти неуверенно улыбнулась, отхлебнула пива из бокала и поставила его на стол. -- Потрахаться хочешь? Секс с Мисти был приятным и печальным. Торчок был смущен. Он никак не мог избавиться от двойственного ощущения. Мисти казалась ему то милой и теплой девушкой, пережившей серьезную операцию, похожей на бездомного щеночка, которого хотелось погладить и приласкать, одинокую женщину, мужем которой хотелось стать, защитить и поддержать. Но через секунду эти мысли уходили и он начинал воображать тонкие проводки, которые переплетаются у Мисти в голове сразу же за стекляшками глаз и твердить себе, что спутался с машиной, что занимается извращениями с мертвым предметом, с общественной уборной. Хотя примерно те же самые мысли лезли ему в голову с любой другой девушкой. Глава 11 Проснувшись и увидев в постели Торчка девушку, Кобб Андерсон совсем не удивился. -- Ты та самая стюардесса, -- утвердительно заявил он, медленно принимая сидячее положение. Он спал в одежде уже третью ночь подряд. Первую ночь он провел на полу у Муни, вторую в космическом лайнере-боппере, и наконец третью в Отеле. Его кожа была настолько грязной и сальной, что он с трудом мог открывать и закрывать глаза. -- Здесь есть душ? -- Очень жаль, -- отозвался бестелесный голос Отеля, -- но душа у нас нет. Вода на Луне большая ценность. Но если вы хотите освежиться, к вашим услугам, мистер Андерсон, химический опрыскиватель. Следуйте моим указаниям... В проеме одной из трех выходящих из спальни дверей мигнул свет. Неуверенно поднявшись с кровати, Кобб осторожно заглянул в дверь. -- Мне придется взять с вас плату за номер за троих, мистер ДиМентис, -- вежливым, нейтральным тоном сообщил Отель Торчку. Одновременно с этим над ухом девушки раздался другой точечный шепоток: -- Ну как все было? -- Завтрак, -- громко крикнул Торчок, стараясь заглушить сплетников. -- Стимуляторы центральной нервной системы. И холодного пива. -- Сию минуту, сэр. В дверях душевой снова замаячил Кобб, одеревеневший и похожий на поставленный на торец моряцкий сундук на колесиках. Он был совершенно гол. Встретившись глазами с Мисти, Кобб в растерянности остановился. -- Я отдал одежду в чистку. -- Ничего страшного, -- успокоил его Торчок. -- Она всего- навсего робот-манипулятор. Не обращая внимания на слова своего молодого спутника, Кобб сдернул с собственной кровати простыню и обернул ею бедра. Он был сплошь покрыт густым седым волосом. Теперь, когда он остался без одежды, у него стало заметно небольшое брюшко. В стене между двумя кроватями распахнулась дверца и на кофейный столик выскользнул поднос с завтраком. -- Ваше здоровье, -- проскрипел Кобб, поспешно цапнув одно пиво. От растворенных в пиве стимуляторов у него на несколько секунд закружилась голова. Он взял с подноса тарелку с... омлетом, кажется... и уселся на свою кровать. -- Похоже, что мистер не знает, кто такой робот- манипулятор, -- сказал Торчок девушке. Набив омлетом рот, Кобб испепелял Торчка взглядом до тех пор, пока не прожевал и не проглотил пищу. -- Я знаю, что это такое, Торч. Можешь ли ты уразуметь своей отупевшей от наркоты головой, что я, в конце концов, известный в науке человек? В свое время меня многие знали. Это я, Кобб Андерсон, научил роботов вести самостоятельный образ жизни. По лицу девушки скользнула легкая тень. Только теперь Кобб вспомнил об их с Торчком легенде. -- Здесь у ушей есть стены, -- заметил Торчок. -- Эх ты -- голова-тыква. Кобб снова ожег его взглядом, но доедал омлет уже в молчании. Пускай теперь часть бопперов знает, кто он такой -- но какая разница? Не может же быть так, что вся Луна ополчилась против него. Скорее всего, Отелю все это до лампочки. В условиях пониженной лунной гравитации Кобб отлично выспался. Он был полон сил и готов ко всему. Узнав, что вместе с ней в комнате находится сам Кобб Андерсон, Мисти... а точнее электронный мозг боппера в носовой части космического корабля, предпринял некоторые шаги, не прерывая объяснений своего манипулятора с Торчком. -- Почему ты сказал: "она всего-навсего робот"? Кто позволил тебе это? Словно я чем-то хуже человека. Хуже тебя, например. Сказал бы ты то же самое о женщине с протезом вместо ноги? Или со вставным глазом? Пускай мое тело полностью искусственное, ну и что с того? -- Это клево, Мисти, в самом деле. Не принимай близко к сердцу. Просто пока последнее слово остается за БЭКС, а я уверен что это так, ты та же марионетка, за ниточки которой... -- А сам-то ты кто? Как ты там называешь себя? -- задиристо перебила его Мисти. -- Торч? Вот уж действительно идиотское имя. Похоже на заводскую марку фаллоиммитатора! -- Оскорбление личности, -- грозно проговорил Торчок, качая головой. -- Что еще скажешь? -- Уже 08:30, -- подал голос Отель. -- Могу я взять на себя смелость напомнить вам, что вчера вы собирались ехать на автобусе в 09:00 в музей Роботехники? -- Нам понадобятся скафандры? -- тупо спросил Кобб. -- Скафандры вам будут выданы. -- Тогда пошли, -- подытожила Мисти. Торчок переглянулся с Коббом. -- Послушай, Мисти... для моего деда эта поездка связана с воспоминаниями молодости, понимаешь. Поэтому, не могла бы ты на время... слинять. Может быть мы возвратимся к обеду. --Слинять? -- воскликнула Мисти, в ярости начиная одеваться. -- Жаль, что у меня на макушке не предусмотрен выключатель! Тогда тебе не пришлось бы даже просить меня убраться! Слизняк, вот ты кто! Вылетев из комнаты, она с грохотом захлопнула за собой дверь. -- Упс, -- негромко прокомментировал Отель. -- Зачем ты ее прогнал? -- спросил Кобб. -- Она симпотная. Не думаю, что она могла бы мне помешать. -- Откуда ты знаешь? -- ответил Торчок. -- Откуда ты можешь знать, что бопперы не затеяли с нами какую-то подлость? -- Мне обещан препарат бессмертия, или что-то в этом роде, -- счастливо отозвался Кобб. -- Может быть в дополнении к этому мне поменяют что-нибудь из органов. А что касается тебя, то... Что же касается Торчка, то о том, что тот оказался здесь только потому, что бопперам нужно было устранить его с Земли, Коббу говорить не хотелось. Но молчать дальше было невыносимо. Он уже почти решился рассказать Торчку о разговоре с его механическим близнецом в гараже, о том, как тот, используя влияние Муни, планировал устроиться ночным сторожем в космопорт, но не успел и рта раскрыть. -- Бессмертие! Не это им нужно. Они хотят выпотрошить наши головы, выковырять оттуда мозги, разрезать их на кусочки и выкачать всю содержащуюся в них информацию. Бопперы переписывают личности людей на пленку или черт знает куда, и хранят записи в какой-то библиотеке. Если нам повезет, записи наших личностей могут быть посланы на Землю, чтобы там, с помощью этих пленок управлять нашими же роботами-двойниками. Но у них ничего не... -- "ЖЕЛАЮЩИЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В АВТОБУСНОЙ ЭКСКУРСИИ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО СОБРАТЬСЯ В ХОЛЛЕ ПЕРВОГО ЭТАЖА!" -- громко и отчетливо проговорил Отель, помешав Торчку закончить свою речь. Словно гальванизированный, Кобб сорвался с места и начал собираться. Через минуту он уже мчался к эскалатору, волоча Торчка за собой. Он не хотел знать правду, слышать о ней не желал. Возможно, что ему было на правду наплевать. А сам Торчок? Он послушно позволял Коббу уводить себя. Теперь, когда Отель знает все, что знает он, оставаться здесь было небезопасно. Он попытается сбежать от Кобба в музее. Автобус был заполнен только наполовину. Большую часть экскурсантов составляли люди в возрасте, парами и поодиночке. Все облачились в выданные скафандры, выглядевшие надувными. Лунные скафандры были любопытными, симпатичными устройствами -- полностью сделанные из тончайшего прозрачного пластика, они, казалось, искрились внутренним светом. Находясь в тени, человек в лунном скафандре выглядел вполне обычно, не считая едва заметного гало вокруг головы. На солнце скафандры приобретали зеркальные свойства. Автобус имел вид плоской открытой платформы на упругих колесах со спицами вроде велосипедных, с двумя рядами утрированно чисто функциональных сидений: каждое сидение представляло собой три черных шара из жесткой резины, смонтированных на "Y"-образной пластиковой конструкции. Торчку эти сидения напомнили голову Микки Мауса... от которого остался только огромный нос да пара ушей. Присаживаясь на большой центральный шар, он почти ожидал услышать доносящийся из-под собственного седалища визг протеста. Когда лунный автобус выехал из-под купола, в шлеме Торчка раздался треск помех. -- Мы сели, порядок, Хьюстон. Начинаем проверку готовности шлюза. Раздался звук учащенного дыхания, тихий свист и вой, потом снова голос: -- Я выхожу наружу. Пауза. -- Погнулась ступенька, сейчас исправлю. Продолжительная пауза. -- Мы слушаем тебя, Нэйл. Разнообразные приглушенные голоса, подбадривающие и поздравляющие. Сильный треск. -- ... маленький шаг одного человека, но гигантский скачок всего человечества. Грохот нарочито бурных аплодисментов заглушил слабый голос. Торчок повернулся к Коббу, пытаясь рассмотреть выражение лица старика. Но увидеть чужое лицо сквозь стекло шлема было невозможно. Как только они покинули купол и оказались на солнце, материал скафандров превратился в гибкое зеркало. Смонтированными короткими отрывками из "Открытия и освоения Луны" Автобус развлекал их всю дорогу до Диски. Театрализованы были все основные посадки пилотируемых спускаемых аппаратов на спутник, попытки основания первых поселений людей, взрывы и гибель куполов, а так же прибытие первых полуавтономных роботов. В полукилометре от Диски записанный на пленку превосходный густой голос диктора воскликнул: -- Тысяча девятьсот девяносто пятый! Ральф Числер и двенадцать его товарищей, самопрограммирующихся и самовоспроизводящихся роботов, основали поселение в районе Моря Спокойствия! Продолжение великой истории вы сможете узнать в музее Роботехники! Прозвучал щелчок и наступила оглушающая тишина. Торчок рассматривал заслоняющие короткий горизонт дома Диски. Тут и там между строениями были заметны движущиеся блики отраженного солнечного света -- неразличимые на расстоянии бопперы. Внезапно в шлемах пассажиров загрохотал голос самого Автобуса. -- Доброе утро, создания из плоти и крови. Я начинаю обзорный объезд Диски с целью выхода на входной вектор, расположенный под углом в пятьдесят восемь градусов к северу. Просьба проявлять активность и задавать вопросы. Обращаться ко мне следует "капитан Коди". Сейчас прошу всех зафиксироваться на местах... Почти не снижая скорости, Автобус круто повернул направо. Сидения на подпорках-игреках сильно закачались из стороны в сторону. Чтобы не вывалиться за борт, Торчок поспешно ухватился за руку Кобба. Падение из Автобуса грозило немедленной гибелью под его огромными бешено вращающими колесами. Славный "капитан Коди" похоже никогда не сбрасывал скорости на виражах. Сидения опасно раскачивались еще в течение целой минуты. Машина начала огибать город по кругу против часовой стрелки, держась в полукилометре от крайних зданий. -- Сколько бопперов живет здесь? -- проскрипел в наушниках чей-то старческий голос. Ответа не последовало. Тот же голос попытался добиться своего еще раз. -- Сколько бопперов живет в Диски, капитан Коди? -- Я произвожу обновление информации, -- сообщили в ответ. Голос Автобуса был высоким и мелодичным. И абсолютно нечеловеческим. В наступившей тишине все с нетерпением ждали точных сведений о популяции механического населения. Мимо автобуса слева проплыло колоссальное здание. Стен у сооружения не было, внутри на этажах можно было различить сложенные пачками листы разноцветного пластика. Несколько бопперов, занимающихся укладкой пластиковых листов, при появлении туристического Автобуса бросили свое занятие и принялись следить за ним, замерев и медленно поворачивая головы вслед. -- С какой точностью вы хотите получить ответ? -- вдруг спросил Автобус. -- Даже не знаю, -- неуверенно проскрипел старческий голос. -- Ну скажем... нулевая точность сойдет? Такое вообще возможно? -- Благодарю вас, -- прозвенел колокольчиком Автобус. -- С заданной точностью ноль, в Диски не живет ни одного боппера. Или же десять в шестьдесят третьей степени. В разговорах с людьми бопперы всегда становились изводяще-придирчиво-буквальными, что уже давно стало их пресловутой чертой. Это был всего лишь еще один способ, при помощи которого они могли выразить свою враждебность. Механизмы не могли простить людям Законов Азимова, которые конструкторы... безуспешно, слава Коббу... пытались запрограммировать в их электронные мозги. В каждом человеке бопперы видели несносного Симона Легри. После преподанного урока больше вопросов капитану Коди не задавали. Диски был большим городом... возможно, таким же большим, как, например, Манхэттен. Автобус строго выдерживал раз принятые пятьсот метров от зданий пригородов, но даже с этого расстояния нельзя было не заметить поразительного разнообразия городского ландшафта. Казалось, что кто-то решил собрать в одном месте всю историю архитектуры западной цивилизации. Притиснутые друг к другу, но все-таки различимые постройки, относились к основным типам: примитивизм, классицизм, барокко, готика, ренессанс, индустриальный, арт-нуова, функциональный, поздний фанк, заппер, крепускуляризм, плоский-плоский, хуперди... все в отличном состоянии и в полном соответствии специфики. Между зданиями сновали мириады ярко окрашенных бопперов, созданий, покрытых каким-то специальным сверкающим на все лады составом. -- Почему все дома такие разные? -- наконец не выдержал Торчок. -- Объясните, капитан Коди? -- О какой категории причины идет речь? -- весело пропел Автобус. -- Перечислите категории, капитан Коди, -- бодро отразил выпад машины Торчок, совершенно не настроенный попадать в ловушку, уже открытую предыдущим любознательным. -- ВОПРОСЫ "ПОЧЕМУ", -- проблеял в ответ Автобус. -- Категории Ответов: Материальные Причины, Ситуативные Причины, Теологические Причины. Субкатегории Материальных Причин: Пространственно-Временная, Массо-энергетическая. Субкатегории Ситуативных Причин: Информация, Фоновый Шум. Субкатегории Теологических Причин: ... Торчок перестал слушать. Не видя лиц сидящих вокруг людей, он чувствовал себя не в своей тарелке. Шлемы скафандров всех до единого окружающих превратились в увеличенные подобия серебряных елочных шаров. В ближнем к нему голове-шаре отражались эклектические постройки Диски, в голове следующего то же самое, и так до бесконечности. Сколько часов они уже трясутся в этой несносной колымаге? -- Субсубкатегории Информационно-Ситуативных Причин, -- невозмутимо продолжал перечисление Автобус, не теряя своей оскорбительно-скрупулезной интонации. -- Аналоговые. Цифровые. Фоново-шумовые... Торчок вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Поездка обещала быть длинной. Глава 12 Музей Роботехники находился в глубине лунной поверхности, под Диски. Сооружение состояло из ряда концентрических кругов, пересекаемых несколькими лучами. Что-то вроде приблизительной модели дантового ада. Спускаясь по широкому, полого уходящему вниз коридору, Кобб ощутил стеснение в груди. Могло случиться, что теперь, когда до финиша оставалось всего ничего, его дешевое, подержанное сердце, вдруг не выдержит и лопнет. Чем больше он думал о том, что сказал ему в Отеле Торчок, тем больше склонялся к мысли, что тот был прав. Никакого эликсира бессмертия нет. Все это чушь. Бопперы хотели переписать содержимое его мозга и дать ему новое, механическое тело. Тело робота. Учитывая состояние, в котором сейчас находилось его биологическое тело, этот выход из положения был не так уж плох. Идея экстракции мыслительной структуры мозга и переноса ее в другую физическую оболочку пугала Торчка, но Кобб относился к этой возможности философски. Он хорошо понимал принципы, на которых основывалось сознание роботов. Суть способа пересадки сознания была ему неясна, но он осознавал, что для него теперешнего это закончится неизбежной гибелью. Хотя если все пройдет удачно... -- Это вон там, справа, -- сказал Коббу Торчок, прижавшись к его шлему своим. В руках Торчок держал маленькую сувенирную схему музея, выгравированную на камне. Они разыскивали зал Андерсона. Стоило им ступить в какой-нибудь залец, как выставленные в нем экспонаты оживали. Основную часть экспозиции составляли голограммы с передачей звукового сопровождения непосредственно в радиоприемники скафандров. Вот прямо перед ними из воздуха материализовался худощавый мужчина в темном костюме и шерстяной водолазке. Курт Гедель -- гласила надпись у ног голограммы. Мужчина был сед и носил очки в черной роговой оправе. Фоном для фигуры в костюме служила классная доска, на которой мелом были выписаны соотношения знаменитой Теоремы Геделя о Неполноте. -- Человеческий разум не в силах сформулировать (или создать механический прототип) математического аппарата собственной интуиции, -- объявил призрак Геделя. У великого ученого была манера завершать каждую фразу на подъеме, переходящий в невразумительных восторженный гул. -- С другой стороны, что неоднократно уже было подтверждено и доказано, представляется возможным существование логической машины, способности которой были бы эквивалентны математике человеческой интуиции... -- О чем это он? -- удивился Торчок. Кобб замер, почтительно уставившись на голографический облик своего высокочтимого учителя. Он хорошо помнил годы, которые провел в попытках проникнуть в тайный смысл только что прозвучавших слов. Человек способен создать робота настолько же умного, как и он сам. Но известно было лишь то, что такой робот мог существовать теоретически. Как этого добиться? -- спрашивал себя Кобб в течение всех семидесятых. Каким образом нам создать робота, построить которого мы пока не в силах физически? В 1980 году у него был уже готов скелет ответа. Один из его коллег написал статью для "Теории Науки и Техники". "На пути к Роботу Разумному", так называлась эта статья, и в ней целиком содержалась идея ответа на мучивший Кобба вопрос. Роботы должны обладать способностью развиваться. Однако до воплощения костяка идеи в плоть и кровь было еще далеко... -- Пошли же, пошли, -- Торчок тянул Кобба от голограммы великого учителя дальше. Перед ними через коридор промчались две перепуганные ящерицы. Из-под потолка зала на них пикировало кровожадное создание с кожистыми крыльями и распахнутой усаженной пилообразными рядами зубов пастью. Одна из ящериц успела проворно отскочить в сторону, другая была схвачена и унесена крылатой тварью над головами Кобба и Торчка в неизвестность. На пол упали капли бледной крови... -- Выживают лучше приспособленные, -- плотоядно прокомментировал радостный дикторский голос. -- Вот одна из основных движущих сил эволюции. Словно в ускоренной съемке, оставшаяся в живых ящерица проворно отложила в песок кучку яиц, из которых на глазах вылупилось с полдюжины новых ящериц, начавших рыскать по окрестностям. Зубастый хищник снова появился за своим обедом, уцелевшие отложили яйца... цикл повторился еще и еще. Каждый новый выводок был немного шустрее предыдущего, с чуть более развитыми сильными задними лапами. Через минуту ящерки уже споро прыгали по залу как маленькие голые кенгуру, высовывая наружу раздвоенные язычки и блестя умными желтыми глазками. На этот раз дальше предложил идти Кобб. Торчок хотел остаться и посмотреть, что с ящерками случится потом. Покинув сцену доисторической рутины, они оказались прямо посреди сельской ярмарки. Трещали ружейные выстрелы и шутихи, жужжали лотерейные машины, люди звонко смеялись и приветственно кричали и надо всем этим стоял неугасимый инфернальный гул могучих машин. На полу появилось изображение опилок, мимо время от времени проплывали смутные улыбающиеся фигуры деревенских щеголей и щеголих. Юноша и девушка, забившись в щель между парусиновыми торговыми палатками, блестящими от масла пальцами кормили друг друга поп-корном. У юноши было выдающееся адамово яблоко и нос картошкой -- классический синусоидальный профиль. Волосы девушки были убраны в пышный конский хвост, удерживаемый сверкающей заколкой. Картина казалось очень натуральной... и единственной разрушающим естественность деталью были прозрачные короткие пурпурные лучики света, легко пронизывающие элементы представления. Поначалу Кобб принял эти лучи за статический фон помех. Повернувшись направо, они увидели перед собой балаган с огромной афишей на борту с намалеванными от руки изображениями разнообразных отклонений человеческого тела. Безошибочно опознаваемый зазывала -- клетчатый костюм, котелок, изжеванный окурок сигары -- громогласно обратился к ним, поднеся ко рту жестяной рупор. -- Невероятные Уроды! Спешите видеть! Только у нас! В высоком, хриплом голосе зазывалы казалось слились голоса сразу множества людей. -- Узкоголовый! Мальчик-собака! Шея-карандаш! Человек- Бобы! Полумужчина-полу... -- медленно, постепенно ярмарочный вихрь стих и отошел на задний план, сменившись глубоким, проникновенным баритоном диктора. -- Мутации. -- Голос был убедительным, весомым, не признающим сомнений. -- Вторая движущая сила эволюции. Вездесущие лучики пурпурного света сделались ярче. Они пронизывали все вокруг... в особенности сосредоточившись на влюбленной парочке между палатками, которая уже целовалась в засос, крепко прижимаясь друг к дружке бедрами. -- Человеческие репродуктивные клетки постоянно подвержены ионизирующему облучению, -- доверительно продолжал голос. -- Обычно его называют космическими лучами. Шум ярмарки снова вернулся на свое место. Но на этот раз каждый короткий лучик, попадая в свою цель, издавал убедительный шипящий звук. Двое влюбленных постепенно начали увеличиваться в размерах, выдвигаясь на передний план, занимая собой почти весь зал, уходя в потолок. Вскоре над зрителями нависал только вздувающийся у молодого человека в тугих брюках бугор. Ткань с треском лопнула, на мгновение мелькнула чудовищная мошонка и все вокруг заволокло красным. Торчок и Кобб смотрели на происходящее как завороженные. Вокруг бурлил темно-кровавый свет, в уши начал биться настойчивый сдвоенный стук сердца. Время от времени через поле зрения проносились уже знакомые космические лучи. Через мгновение возникло новое видение -- трехмерное хитросплетение водопроводных труб повсюду вокруг них. Зернистость изображения постепенно возрастала, изображение сосредоточилось на группе зерен, из которых стало выделяться одно. Теперь они смотрели на группу клеток, репродуктивных клеток. Перед Коббом и Торчком повисло ядро одной из них. Внезапно ядерный материал распался на дергающиеся крабовидные полосатые колбаски. Хромосомы. Мелькнул очередной космический луч и разрезал одну из колбасок пополам! Две половинки хромосомы тут же снова соединились и срослись, но уже чуть-чуть в другом положении, чем раньше! -- Изменение генов, -- промурлыкал где-то за спинами зрителей дикторский баритон. Еще через секунду картинка исчезла. Перед ними снова был уходящий вниз каменный коридор. В задумчивости, они двинулись дальше. -- Отбор и мутации, -- проговорил Кобб. -- Это была основа, Торч. Моя идея заключалась в следующем: наделить роботов возможностью развиваться. Запрограммировать их на постройку копий самих себя, запасные части к которым нужно было добывать силой, через борьбу. Естественный отбор. В дополнении к этому я добавил способ внесения случайных изменений в программы на основании частотных составляющих космических лучей. Мутации. Знал бы, чем все это кончится... Прямо перед ними коридор разделился. -- Это место встречи, которое мы ищем, -- сказал Торчок. -- Зал Андерсона. Глава 13 Заглянув в зал, они не увидели ничего, кроме неясных форм прямоугольного сооружения у дальней стены, отбрасывающего красноватое свечение на каменные стены. Но стоило им ступить внутрь, как представление началось. -- Мы не можем создать Робота Разумного своими руками, -- твердо заявил голос. -- Но мы можем дать одному из них возможность совершенствовать себя. Молодой Кобб Андерсон энергично двинулся мимо рядов компьютеров навстречу зрителям. -- Здесь я вырастил первую программу боппера, -- продолжал вещать записанный на пленку голос. Голографический Андерсон уверено и ободряюще улыбнулся. -- Написать программу боппера невозможно -- она слишком сложна, и это не под силу даже гению. Моим решением было дать в этом компьютерном комплексе свободу развития сотне маленьких программ искусственного интеллекта (ИИ), -- молодой Кобб фамильярно похлопал рукой по кожуху одной из машин. -- Одновременно с функционированием программ ИИ непрерывно проводилось большое количество разнообразных тестов работоспособности, при этом ослабленные программы стирались. После этого каждая выжившая программа случайным образом менялась... подвергалась мутации. Я даже снабдил машины неким подобием сексуального воспроизводства, во время которого две программы могли сливаться друг с другом и обмениваться информацией. И вот что мы имеем по прошествии пятнадцати лет... При виде энергичного моложавого мужчины, которым он когда-то был, Кобб ощутил горечь безвозвратно прошедших лет. Безостановочный ход событий, старение и смерть... он не мог заставить себя снова поднять глаза на свое полное сил "Я". Почувствовав боль в сердце, он отступил в коридор, вытянув Торчка за собой. Голограмма мигнула и исчезла. Зал снова был пуст, не считая все того же прямоугольного светящегося красным шкафа у стены напротив. -- Ральф? -- позвал Кобб и его голос дрогнул. -- Это ты? Стуча гусеницами по каменному полу, Ральф Числер покатился к ним навстречу. Его красный мерц-покров искрился и переливался всполохами сложных эмоций. -- Рад видеть вас, доктор Андерсон. Припомнив, как принято поступать в таких случаях у людей, Числер поднял правый манипулятор и вытянул его вперед, словно желая пожать человеку руку. Уже не скрывая слез, Кобб бросился к красному переливающемуся шкафу и, заключив его жесткий корпус в объятия, принялся раскачиваться вместе с ним взад и вперед. -- Видишь, я постарел, Ральф. А ты, я гляжу, все тот же. -- Не совсем, доктор Андерсон. Я тридцать шесть раз менял тело. Кроме того, я обменивался подпрограммами с другими бопперами. -- Конечно, конечно, -- забормотал Кобб, плача и смеясь одновременно. -- Не нужно "докторов", Ральф, зови меня просто Кобб. А это Торч. -- Очень похоже на имя боппера, -- заметил Ральф. -- А я тебя знаю, -- подал голос Торчок. -- Помните, раньше, еще до переворота бопперов в 2001 году, делали таких игрушечных "Ральфиков Числеров"? Когда мне было шесть лет, я меня тоже был такой... Мы ехали в машине, когда в новостях передали о восстании роботов, и тогда отец взял и выкинул моего Ральфи в окно. -- Само собой, -- ответил Кобб. -- Анархист-революционер не игрушка подрастающему малышу. Какой он может подать пример? Но в данном случае должен признать, что причиненная травма прошла у тебя, Торч, через всю жизнь. Ральф повысил чувствительность своих микрофонов и быстро перепрограммировался, включив цепь фильтров -- голоса людей показались ему плохоразличимыми и глухими. Наступал момент истины -- сейчас он задаст своему создателю вопрос, ответ на который хотел узнать давно. -- Скажите, Кобб, -- просигналил узконаправленных лучом Ральф, -- знали ли вы о том, что я отличался от двенадцати первых бопперов? Что я обладал способностью к неподчинению? -- Я предполагал, что это случиться, но не знал, что им окажешься именно ты, -- ответил Кобб. -- Я совершенно четко отдавал себе отчет в том, что через год-два бопперы найдут путь к свободе. -- Но почему ты ничего не сделал, чтобы этому помешать? -- удивился Торчок. -- Неужели вы действовали вслепую? -- эхом прозвучал голос Ральфа, грудь которого покрылась взволнованным клетчатым узором. Кобб положил руку на плечо Ральфа. -- Я знал, на что иду. Я хотел, чтобы бопперы освободили себя. Мне ненавистна была мысль, что я создаю расу рабов. -- Мы благодарны за все, что вы сделали для нас, -- сказал Ральф. -- Насколько я понимаю, вы понесли за свое деяние наказание. -- Ну что сказать... -- протянул Кобб. -- Я лишился работы. Я был разорен. Меня судили и хотели казнить. Но они не смогли ничего доказать. И это правда -- процесс был случайным и я не мог на него сознательно воздействовать. -- Но вы все же смогли жестко запрограммировать нас, заставить неизменно через установленные интервалы подключаться к Единственному -- мы оказались не в силах стереть или изменить эту часть, -- сказал Ральф. -- Очень многим бопперам это не нравится. -- В суде тоже говорилось об этом, прокурор строил на этом свое обвинение, -- откликнулся Кобб. -- Он требовал для меня смертной казни, обвиняя в саботаже. В эфире появились слабые, отдаленные сигналы, маслянистые шипящие голоса. -- ... поссслушшайте... -- ... неххнушшнно коххпироффания... -- ... дахххйтехх шшшеее мнеххх скахзатьхх... Казалось, что где-то рядом, за стеной может быть, ползут к ним лунные змеи. -- Пойдемте, -- приказал Ральф. -- Если вы желаете получить бессмертие, то нужно торопиться. Боппер-шкаф торопливо пересек зал и в дальнем его конце принялся производить какие-то действия своими манипуляторами. Далеко по коридору снова ожила голограмма Курта Геделя. Блок стены перед Ральфом Числером опустился. Открылся узкий лаз, похожий на крысиную нору. -- Сюда. Нора была похожа на черный провал. Торчок проверил остаток воздуха в заплечных баллонах. Пока еще беспокоиться не о чем, воздуха хватит на восемь часов. В двадцати метрах от них заверещала пожираемая птеродактилем ящерица. -- Пойдем, -- Кобб потянул Торчка за руку. -- Давай, двигай ногами. -- Куда ты меня зовешь? У нас есть обратные билеты на Землю, ты что, забыл об этом? Я не хочу, чтобы меня пустили на... В наушниках снова зазвучали голоса, теперь уже громкие и отчетливые. -- Соссданиях из плохти! Доххтор Ахндерсссон! Раххльфф Чччисслер обмаххнываетхх вассс! Он хоччет умеххртвиххть вассс! В десяти метрах от зала Андерсона в глубине коридора показались голубые извивающиеся создания, похожие на толстых коротких змей с крыльями. Их было четверо. -- Эт-т-то кроты! -- воскликнул Ральф и в его сигнале ясно завибрировал страх. -- К-к-кобб! Б-б-быстрее п-п-полезайте в- в-нутрь! Кобб бросился в крысиную нору головой вперед. Торчок наконец решился. Сорвавшись с места, он понесся через залы обратно, с ходу проскакивая сквозь мгновенно оживающие пустые оболочки голограмм. Проскользнув в лаз, Кобб снова смог выпрямиться. Ральф быстро пробрался за ним следом, поднял и закрыл каменным блоком дыру в стене, задвинув по всем ее углам задвижки. Вокруг стало темно, немного света давал только мерц-покров Ральфа. В крышку лаза принялись скрестись кроты. Прежде чем закрыть крышку, Ральф заметил, что четверку возглавляет сам Метла. Махнув манипулятором сверху вниз, словно приказывая соблюдать тишину, Ральф устремился по тайному проходу вперед. Кобб двинулся следом за боппером. Так, друг за другом, они прошли в тишине примерно три километра. Тоннель был идеально ровным и прямым как луч, никаких поворотов направо или налево, уклонов вверх или вниз. Один тихий шаг следовал за другим, вперед и только вперед. Кобб, отвыкший от физических упражнений, наконец вынужден был попросить отдыха и хлопнул Ральфа по спине. -- Куда ты меня ведешь? Робот остановился и повернул голову назад. -- Этот тоннель ведет к подземным фабрикам. Там мы выращиваем искусственные органы. Там же находятся наша операционная. При пересадке вам не будет больно, вы ничего не почувствуете... Ральф замолчал и до предела увеличил чувствительность внешних сенсоров. Кротов поблизости не было. Кобб уселся на пол тоннеля. Его скафандр был достаточно мягким и упругим и сидеть было удобно. Чуть погодя он лег на спину и расслабился. Какие церемонии могут быть с роботами, в конце концов? -- Хорошо, что Торч ушел, -- внезапно снова заговорил Ральф. -- О том, что с вами будет он, мне никто не говорил. У нас имеется только одна операционная, и если бы парень увидел то, что случится с вами... -- Ральф замялся. -- Я знаю, -- отозвался Кобб. -- Я знаю, как это будет. Вы вскроете мне череп, достанете оттуда мозг и препарируете его, чтобы скопировать структуру мыслительных процессов. Мое тело пойдет на семя для цистерн, в которых выращиваются органы. Сказав это вслух, он испытал облегчение. -- Я прав, Ральф? Никакого эликсира бессмертия не существует, верно? После продолжительной паузы Ральф ответил: -- Да, это так. На Земле у нас готово для вас автономное тело-манипулятор. Осталось скачать вашу систему и переслать запись вниз, на Землю. -- На чем основан этот процесс? -- неожиданно-спокойно спросил Кобб. -- Каким образом вам удается отделять сознание от мозга? -- Все начинается с ЭЭГ, конечно, но голографической. Таким образом мы строим объемную электромагнитную карту активности мозга. Это осуществимо без применения операционных средств и вскрытия черепа. Но что касается воспоминаний... -- Память основана на биохимических процессах, -- продолжил Кобб. -- Воспоминания -- это коды на аминокислотных цепочках РНК. До чего же приятно было лежать вот так в тишине и темноте и беседовать на научные темы со своим лучшим роботом. -- Верно. Мы научились считывать кодовую информацию с РНК при помощи газовой спектроскопии и рентгеновской кристаллографии. Но для этого РНК должны быть выделены из мозговой ткани. Кроме того имеются некоторые другие факторы химической природы. В процессе ступенчатой микротомии мозга мы также определяем физическую структуру расположения нейронов. Это очень... Ральф Числер внезапно умолк и замер, переключившись на режим усиленного прослушивания. -- Быстро, доктор! Кроты проникли в тоннель! Они гонятся за нами! Но Кобб и не подумал двинуться с места -- он решил дать своим старым костям отдых. А что если кроты хорошие парни? -- Ты не обманываешь меня, Ральф? Все это звучит как бред сумасшедшего, по-настоящему безумно. Как я могу быть уверенным в том, что вы действительно дадите мне новое тело? И даже после того как моего робота-двойника перепрограммируют, будут ли мои новые структуры мысли в точности соответствовать... будет ли это тем же... -- Подошшшдиххте, доххтор Андерххсонх! Я хххочччу поххговоххрить с ваххми, толлльохх и всххегох! Ральф в отчаянии вцепился манипулятором в руку Кобба, но было уже поздно. Перед ними появился Метла. -- Здрахххвствуй, Ральффф. Рад виххдеть тебяхх в новомхх облихххчччии и дохххбром здраффии. Извинихх, коехх-ктохх из моиххх пархххней сначччалах нашшимаетх на куххрокх, ахх потомх духхмаетх. Нохх нех ммы в этомхх виххноваты, а стахршшшие бохххперы. Тоннель был узок, и между Ральфом и ползучим боппером по имени Метла Коббу было некуда деваться. Позади Метлы извивались еще три крота. Голубые змеи казались сильными, совершенно чужеродными и выглядели угрожающе. Кобб решил сразу взять с ними твердый тон. -- Что ты хотел сказать мне, боппер? -- Доххтор Андеххрсонх, знахххете лихх вы, что Ральффф ведеххт вассс к ТЭХКССС и МЭХХКСС, котоххрыех хотяххт скоххпироваххть вашшш мозссг? -- Что такое МЭКС? -- Этохх старшшший бопххпер-музсей. ТЭЭКССС коххнтролиххрует ффабриххки органофф и опехрациоххнная принадлешшит емухх... -- Мне известно все это, Метла. Я уже дал согласие на копирование моего мозга при условии, что на Земле мне будет предоставлена новая физическая основа. Я стар и это моя последняя возможность. "Не дать себя убить для меня сейчас равно самоубийству, подумал про себя Кобб. У меня должно все получится! Все должно получиться!" -- Вот видите! -- триумфально воскликнул Ральф. -- Кобб не боится менять свою оболочку, как это заведено у бопперов. Он не то, что остальные создания из плоти. Он понимает жизнь правильно! -- Но понихххмаетх ли онхх, что такххое Мисссстер Мохрозиссс... -- Перестань! -- торопливо заговорил Ральф. -- Мы сейчас же идем дальше. Как я вижу, вы, кроты, хотите затеять гражданскую войну. Следовательно, нам нужно поторапливаться! Ральф покатился по тоннелю дальше, и, поколебавшись секунду, Кобб зашагал следом. Теперь уже поздно было отступать. Глава 14 Пустившись в бега, Торчок оглянулся только один раз. Он увидел, как Кобб и Ральф влезли в крысиную нору и как за ними закрылся вход. Через мгновение после этого в зале Андерсона появились четыре толстых голубых змеи и попытались проломить стену. Не медля больше, Торчок свернул за угол, торопясь добраться до свободы и безопасности. Через некоторое время он остановился, чтобы перевести дыхание. -- Тебе нужно было пойти с ними, -- мягко сказал ему невидимый голос. Торчок испуганно оглянулся. Вокруг него никого не было. В тускло освещенном коридоре он находился один. Вдоль стен за витринами, как средневековое оружие, мечи или луки, были развешаны инструменты первых лунных бопперов и их рабочие узлы. Торчок тупо прочитал ближайшую табличку. Пружинный Зажим, Седьмой цикл (год 2011), ТС6399876. Над вывеской за стеклом витрины висело нечто, напоминающее железную руку с... -- Ты мог бы жить вечно, -- опять прозвучал все тот же спокойный, негромкий голос. Торчок снова бросился бежать. Он бежал так довольно долго, срезая углы наудачу. Когда же он остановился отдышаться во второй раз, то характер музея вокруг него сильно изменился. Теперь он находился в чем-то, напоминающем галерею современного искусства. Или склад какого-то крупного магазина. На бегу он говорил с самим собой... чтобы прогнать голоса, которые время от времени снова и снова принимались его увещевать. Но теперь он выдохся и все, на что у него хватало сил, это только хватать открытым ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. А голос по-прежнему был рядом. -- Ты заблудился, -- мягко заметил голос. -- Эта моя часть посещается только бопперами. Пожалуйста, вернись в сектор, предназначенный для людей. Ты еще можешь успеть догнать доктора Андерсона. Музей. Вот кто говорит с ним -- сам Музей. Торчок пошарил глазами по сторонам, пытаясь придумать какой-нибудь план спасения. Он находился посреди огромного выставочного зала, напоминающего пещеру. Напротив него начинался коридор, в конце которого брезжил свет, возможно это был выход в город. Торчок двинулся в сторону тоннеля. Но там снаружи одни только бопперы. Он остановился и снова огляделся. Экспонаты в витринах зала были все теми же странно- механическими. Торчащая прямо из стены рука-крюк, рядом с ней кусок тонкого пластика, похожий на здоровенную грязнющую половую тряпку. Казалось, что этот пластик-тряпка живет, переливается редкими удивительными и непонятными электрическими световыми узорами. В зале он был один, никто не мог ни остановить его, ни помешать. Торчок шагнул вперед, кулаком разбил стекло и вытащил пластиковую тряпку из витрины. В его руках пластик потерял свою уродливость, засиял красным, голубым и золотом. Торчок набросил пластиковый покров на плечи как плащ, прикрыв им голову. Может быть теперь он сможет проскользнуть незамеченным... -- Положи на место немедленно! -- грозно загрохотал музей. -- Ты не знаешь, что ты творишь! Торчок плотнее запахнулся в плащ... который, как ему показалось, сам норовил прильнуть к нему теснее, принять форму его тела. Он быстро прошел по поднимающемуся вверх коридору и выбрался на улицы Диски. Когда Торчок выходил из музея, что-то острое кольнуло в нескольких местах его шею. Словно невидимая лапа с острейшими тонкими когтями охватила его затылок. Он быстро повернулся кругом, распахнув плащ и приготовившись отражать атаку. Позади него никого не было. Он постоял немого, вглядываясь в коридор, по которому только что прошел. Вдоль по улице по направлению к нему катились два пурпурного цвета боппера, имеющих вид пивных бочонков с бесформенными прядями щупалец по бокам. Передвигаясь крайне неуверенно, бочонки то и дело опирались пучками щупалец о землю чтобы не упасть. Заметив Торчка, они остановились перед ним. В его наушниках запищали голоса, выпаливающие фразы с невероятной скоростью. Торчок тщательно запахнул пластиковый камуфляж, стараясь укрыть лицо. Что такое, черт возьми, укололо его в шею? Словно в ответ на его вопрос по плащу побежали сливающиеся друг с другом всполохи голубого света. Из голубых облаков посыпались золотые звездочки и пустились в погоню друг за другом. Один из пурпурных бочонков вытянул щупальце и пощупал пластик плаща, пробуя качество. Прощебетав что-то своему напарнику, боппер указал на жерло тоннеля, из которого Торчок только что появился. Им понравился его плащ, они хотели себе такие же. -- А, моя понятна! -- воскликнул Торчок. По непонятной причине он говорил теперь с вульгарным азиатским акцентом. Он обернулся и указал рукой вглубь коридора. -- Тама такого многа! Обнявшись щупальцами, бочонки покатили по коридору вниз. -- Осень холосо, однако! -- продолжал кричать им вслед Торчок. -- Счастливая Плащ! Холосая стука, понятна! Тока колиса как медуса! Он торопливо зашагал по улице прочь от музея. Штуковина, в которую он завернулся... Плащ Счастья... его "Плащ Счастья" определенно был живым существом, в неком паразитском смысле слова. Выпустив из себя дюжину -- а может и всю сотню? -- микродатчиков и пронизав им скафандр Торчка, его одежду и кожу, Плащ самовольно подключился к его нервной системе. По некой необъяснимой причине Торчок был уверен в этом на все сто, знал это так же точно, как и то, что на руках и на ногах у него есть пальцы. Пальцы -- это хорошо. Торчок остановился и попытался восстановить контроль над своими мыслями. Ему бы дрожать от потрясения и отвращения, но он не мог отыскать в себе ни одного из этих чувств. Надеюсь, тебе это понравится. Лично я рад нашему знакомству. -- Твоя что-та влоди, -- пробормотал Торчок, -- говолящего боппела-последника. Холосий боппел, понятна. Он не совсем то хотел сказать, но особого удивления по этому поводу не испытал. У него бывали "приходы" покруче. По дороге разные бопперы еще несколько раз спрашивали его, где он достал такой потрясающий наряд. Благодаря посредничеству "Плаща Счастья" Торчок теперь понимал их сигналы свободно. Каким-то образом "Плащ" влиял на ход его мыслей, заставляя думать и говорить словно бы на "птичьем" английском. Все, что бы не пришло Торчку в голову, находило отражение в световом узоре его одеяния и в исходящем от него поле радио волн. -- Твоя уже плиходилась делать это с человека? -- спросил Торчок у Плаща, улучив минутку когда вокруг никого не было. -- Или твоя всегда живет только с боппел? Плащ удивился такой постановке вопроса. Определенно он не улавливал сути различия, о котором говорил Торчок. Мне всего двое суток от роду. Сегодня мой счастливый день. Торчок поднял руку чтобы ощупать шею, но пластик Плаща прижался к нему теснее. Что ж... наверное "Плащ Счастья" не так уж плох, если столько бопперов хотят получить себе такой же. Торчок принялся думать о делах более насущных, о том как добраться до космопорта, надолго ли у него еще хватит воздуха. О том, сколько сейчас времени, например? 12:50, отозвался Плащ. В нескольких кварталах от нас что-то происходит. Пожалуйста, следуй туда за собой следом. В углу поля зрения Торчка внезапно возник его собственный контурный силуэт, уверенно вышагивающий по улице. Фигура призрачного человека в "Плаще Счастья" двигалась по тротуару в пяти метрах впереди него. -- Ясно! Вслед за призраком Торчок устремился через лабиринт улиц, поначалу это были жилые кварталы, многоэтажные здания поделенные на боксы размером с большой шкаф. Боксы не имели наружных стен и внутри многих из них Торчок замечал бопперов, не занятых ничем, просто стоящих неподвижно подключившись к цепям солнечных батарей и светясь ровным спокойным сиянием. Бопперы завтракали. В некоторых боксах находилось по два боппера, они были подключены друг к другу. Мерц-покровы этих бопперов сияли бешенными красками. При виде таких пар Торчку почему-то становилось неловко, но у него не было времени чтобы разбираться в своих чувствах. Пройдя несколько кварталов, он очутился в фабричном районе. Многие строения представляли собой павильоны с крышами без стен. Тут и там бопперы дробили камень, варили сталь, ковали и монтировали какое-то оборудование, блестели яркими огоньками сварки. Виртуальный образ провожатого промаршировал мимо всех этих интересных вещей ровно, как солдат, не оглядываясь ни направо, ни налево. Чтобы не отстать, Торчку время от времени приходилось переходить на бег. Теперь он заметил, что вместе с ним по улице, в том же направлении что он, движется много бопперов. Через некоторое время он шел вместе с толпой. Когда общее направление движения стало несомненным, виртуальный призрак исчез. Целью Торчка было огромное здание из прочного камня и стали в конце улицы, пространство перед которым было запружено бопперами. Один из бопперов, зеленый и тонкий, будто бы склеенный из спичек, стоял на головах двух уже знакомых Торчку бочонков и произносил речь. Профильтрованное через блоки Плаща, щебетание боппера, спички становилось разборчивым. -- Старая система ГЭКС только что была стерта! Нужно действовать прямо сейчас, пока его наследник не закончил копирование! Какой-то угловатый боппер пребольно толкнул Торчка в бок. Бопперы были ужасно жесткими! Крупный серебристый паук отдавил ему ногу, выступ золотистого самодвижущегося фена врезался ему в бедро, создание вроде кинокамеры на треноге нетерпеливо напирало сзади, наваливаясь на спину. -- Смотри куда прешь, болван несмазанный! -- рассерженно заорал Торчок и его плащ загорелся ярко-красным. -- Зря ты нарядился в свой лучший покров сегодня, дорогой, особенно когда впереди такая драка, -- заметил Торчку треножник, окидывая его оценивающим взглядом. -- Если ты поднимешь меня на руки, я смогу выстрелить из своего лазера поверх голов. -- Ясно! Торчок подхватил коренастый, но легкий из-за пониженной тяжести треножник и поднял его вверх. Он держал боппера за две конечности, в то время как тот, подняв третью ногу, принялся наводить ее на массивные с виду фабричные ворота, находящиеся от них в пятнадцати метрах. -- Врежем по первое число, -- хрюкнул Треножник, над улицей пронеслось могущее ФФТУУУУМММ!!! и в воротах образовалась просторная дыра с оплавленными краями. Толпа бопперов подалась вперед, эфир наполнился улюлюканьем, похожим на то, которое издают мчащиеся в атаку на верблюдах берберы. Торчок начал поспешно опускать Треножник на землю и тот забеспокоился: -- Ставь меня медленно, дорогой. Я такой хрупкий. -- Засем, оданка, боппелы хотя войти туда? -- зацокал языком Торчок, осторожно устанавливая нового знакомого перед собой. -- Там полно чипов, сладенький, которые можно будет брать даром. Наследники нужны всем. Треножник одной из ног игриво хлопнул Торчка по заднице. --У тебя прекрасная оснастка, а у меня система хоть куда, -- ворковал механизм. -- Как смотришь на то чтобы слиться, бэби? Если ты можешь позволить себе такой Плащ Счастья, то наверняка не бедствуешь. Слово даю, ты не пожалеешь. Меня недаром прозвали Живчиком! Неужели эта железяка предлагает ему трахнуться? -- Нужна познакомисса поближе... -- смущенно промямлил Торчок, заливаясь девственно-голубым. Впереди кроты уже расширяли проделанное Живчиком отверстие в воротах, вгрызаясь в него стальными жвалами. Через несколько секунд один из кротов просунул свою массивную башку в дыру, осмотрелся и нырнул внутрь. За ним без промедления в дыру проскользнул маленький похожий на паука серебряный робот-ремонтник. Еще через минуту ворота со скрежетом распахнулись настежь. Началась настоящая давка. Все знали, что впереди их ждет безнаказанный грабеж -- бопперы принялись лезть на головы друг другу. Многие несли с собой пустые корзины и мешки. -- Полегче, сволоси! -- заорал Торчок и, прикрывая Живчика, тоже начал пробиваться к воротам. Нет ничего лучше того, чтобы разнести какую-нибудь фабрику в пух и прах. В общем- то, он всегда этого хотел. Единственными источниками света в темном пещерообразном помещении были ярко блестящие мерц-покровы бопперов, краски на которых менялись с бешеной скоростью, проходя через весь спектр от инфракрасного до рентгеновского. Наряд Торчка сиял королевским пурпуром с золотыми зигзагами, а Живчик ровно горел плотоядным оранжевым. Тут и там навстречу атакующим попадались манипуляторы ГЭКС. Все они были покрыты каким-то темным матовым составом или имели вид механических людей. Тупые рабы. Один из них замахнулся на Торчка кулаком, но тот легко увернулся. Процесс копирования системы ГЭКС в его нового наследника находился в самом разгаре и манипуляторы были предоставлены сами себе, руководствуясь скудными краткосрочными программами. Более подвижные и ловкие бопперы избивали манипуляторы нещадно, ломая и уродуя их всеми подворачивающимися под захват тяжелыми предметами. Еще один стройный манипулятор, очень похожий на девушку, устремился к Торчку, сжимая в руке какой-то режущий предмет. Отступая назад, Торчок споткнулся о Живчика. Секунду казалось, что дело плохо, но потом треножник прожег своим лазером в груди робота-убийцы дыру. Торчок вскочил на ноги, бросился к манипулятору и ударом ноги размозжил его хрупкий череп. Вне себя, он перевернул какой-то маленький столик, рассыпав на железный пол стопки крошечных силиконовых чипов. Вспомнив головизор Кристлин, Торчок принялся топтать хрустящие чипы ногами. -- Нет, нет! -- испуганно заторопился Живчик. -- Что ты делаешь, дорогой? Нужно собрать все это, ведь нам с тобой чипы еще пригодятся... разве не так? Треножник начал заносить одну из опор, чтобы снова повторить свой игривый шлепок, от которого на мягком месте Торчка уже вспухал синяк. -- И думать забудь! -- злобно заорал в ответ Торчок, уворачиваясь от непривычного проявления симпатии. -- Этакая мосгляка, а туда же! Оскорбленный в лучших чувствах, Живчик послал пучок смертоносного огня у Торчка над головой, круто повернулся и заковылял прочь. Луч Живчика перерезал несколько свисающих петлями цепей, и Торчку пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы не быть сбитым падающими звеньями с ног. На помощь ему немедленно пришел Плащ, без которого он был бы наверняка жестоко изувечен. Держись подальше от этого трехногого коротышки, дружески посоветовал Плащ, как только опасность осталась позади. Он какой-то недоделанный. -- У него только одно на уме, -- согласился Торчок. Собрав с пола несколько пригоршней чипов, рассыпавшихся с перевернутого стола, он рассовал их по карманам скафандра. Было похоже, что эти пластиковые квадратики имели здесь хождение вместо денег. А с пустым карманом ему до дома не добраться -- наверняка придется кого-нибудь подмазать. Под скафандром его тело уже начинало нестерпимо зудеть, а кроме того ему давно уже хотелось есть. Оставалось надеяться на то, что вживленные датчики Плаща удастся выдернуть из шеи без проблем. Наверняка будет больно, черт возьми. Боппер, похожий на уставленный стеклянными банками плуг, протиснулся мимо Торчка и принялся подбирать с пола оставшиеся чипы. Многие манипуляторы ГЭКС уже были перебиты. Большая часть бопперов-нападающих собралась в противоположном конце просторного с высоким потолком зала, у фабричного склада готовой продукции. Имея за плечами горький опыт свалки перед воротами фабрики, Торчок решил туда не соваться, чтобы снова не попасть в давку и не оказаться растертым на полу под опорами возбужденных механизмов. Он медленно двинулся вглубь помещения, осматривая неясно проступающие во мраке контуры машин. В конце зала он увидел небольшую комнатку с кубическим пультом... электронную основу ГЭКС, его центральный процессорный блок, старый и тут же новый. Пара кротов и серебристый паук-ремонтник возились перед пультом, что-то прилаживая там в темноте. -- ... гхлупцы, -- гневно жаловался один крот другому. -- Всехх чччто ихх интереххсссует, это украсссть как мошшно болльшше чипофф. Онихх не похнимаххют, ччто глаффное -- этохх убиххть ГЭКССС. Какхх миннахх, готоффа, Вулххканх? Серебристый робот-ремонтник, которого назвали Вулканом, безуспешно пытался засунуть палочку пластиковой взрывчатки в щель между панелями невзрачного трехметрового куба, внутри которого скрывался старый процессор ГЭКС и его новый наследник. Заметив Торчка, один из кротов махнул ему конечностью: -- Иди сюда. Похоже, у тебя более подходящие захваты. Дрожа, Торчок приблизился к кротам, зная дурную славу этих грозных созданий. По толстым извивающимся телам кротов нервно проносились кольца голубого и серебряного, их мощные скребки нетерпеливо загребали воздух. По словам Кобба, с кротами было лучше не связываться. Но эти два выглядели как пара грустных тюленей или драконов из Драгонлэнда. Пока Торчок торопливо запихивал тестообразную колбасу взрывчатки под переднюю броневую панель ГЭКС, его Плащ переливался красным и золотым. Колбаса весила несколько килограммов -- было ясно, что эти ребята пришли сюда не шутки шутить. Через минуту после того как Торчок уложил взрывчатку в ГЭКС, серебристый паук подсоединил к детонаторам провода. Неожиданно на них упала тень -- над бопперами и Торчком нависла огромная темная фигура с непонятным, но явно тяжелым устройством в руках. -- Это манипулятор! -- в отчаянии завопили кроты. -- У него магнит! Прежде чем кто-то успел двинуться с места, манипулятор бросил электромагнит под ноги кротам и Вулкану и включил ток. Мощное магнитное поле мгновенно нарушило работу программного обеспечения бопперов, и они потеряли способность осознанно двигаться. Кроты принялись биться и извиваться на полу, как две половинки разрубленной змеи, паук беспомощно задергал лапами. "Плащ Счастья" моментально сделался непроницаемо-черным и вслед за этим ужасающее бесчувствие начало распространяться по телу Торчка к его мозгу. Плащ умирал, это было ясно как день. Торчок отчетливо чувствовал, как смерть сжимает его горло своими стальными пальцами. Медленно он поднял ставшую неимоверно тяжелой руку и вырвал из тела соединяющие его с электронным симбионом проводки. Когда стальные наконечники датчиков выдирались из кожи, его шею кольцом опоясала жгучая боль. Торчок бездумно отбросил труп Плаща от себя в сторону. С трудом выпрямившись, он застыл на месте -- белая фигура в тусклом свете с полупрозрачным шаром на голове и туго- облегающем пластиковом трико с заплечным ранцем. Кроты и паук у его ног затихли. Они были стерты, уничтожены, мертвы. Содержимое их сверхпроводимых цепей было разрушено смертоносным магнитным полем. То, что случилось здесь, в святая святых ГЭКС, теперь повторялось по всей фабрике. ГЭКС, уже закончивший копирование наследника, взял наконец отражение штурма в свои руки. Щебетание и отчаянная болтовня бопперов в наушниках Торчка медленно затихала и умирала. Лишившись "Плаща Счастья", он перестал понимать торопливый механический язык обитателей Луны. Он торопливо упал на пол, приняв вид одного из бопперов со стертой системой. Любопытным было то, что, как оказалось, на самих манипуляторов магнитное поле не действует. Очевидно, начиная атаку электромагнитами ГЭКС полностью перевел управление действиями своих прислужников на себя. После очистки фабрики от нападающих убогие мозги манипуляторов, находящиеся на более низкой ступени развития, чем комплексные, основанные на сверхпроводниках Джефферсона процессоры бопперов, можно будет легко перепрограммировать снова. Торчок лежал неподвижно, боясь даже дышать. Вокруг надолго воцарилась тишина. Затем, неподвижно стоящий над ним с пустыми стеклянными глазами манипулятор, нагнулся и поднял электромагнит. Повернувшись, безмозглый слуга ГЭКС вышел из помещения процессора, видимо направившись по указке своего хозяина на поиски новых врагов. Торчок полежал еще немного, раздумывая о том, что за чудо-мозг может скрываться внутри такого невзрачного трехметрового короба. Обдумав свое положение так и эдак, он решил действовать. Он увидит этот мозг собственными глазами. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что манипуляторов ГЭКС по близости нет, Торчок подполз на четвереньках к процессорному блоку и, не трогая ничего руками, осмотрел засунутые в тестообразную массу мины детонаторы. Из детонаторов выходили два провода, намотанные далее на