приходится придумывать названия для понятий, весьма удаленных от повседневного опыта. При этом принято было избегать неологизмов и прибегать к привычным, пусть и отдаленным аналогиям. В качестве другого варианта законы и уравнения называли именами первооткрывателей. Поступали и так. Но если не знать заранее, что двое физиков-теоретиков ведут беседу на научные темы, нетрудно ощутить тревогу за них. Элли привстала, чтобы подойти к Деви, но в этот миг Си издал негромкий предупреждающий крик. Стенки тоннеля запульсировали, подталкивая додекаэдр вперед, наконец установился четкий ритм. Каждый раз, когда казалось, что додекаэдр вот-вот остановится, стенки проталкивали его вперед. Элли уже почувствовала легкую дурноту от повторяющихся толчков. Кое-где продвижение давалось с трудом и по стенкам тоннеля бежали волны сжатия и расширения; в других местах, в особенности на прямых участках, они легко скользили вперед. И тут, вдалеке, Элли заметила тусклую звездочку, медленно набиравшую яркость. Сине-белый свет хлынул в додекаэдр. Она видела отблески на темной поверхности уже замерших эрбиевых цилиндров. И хотя все путешествие заняло не более 10-15 минут, контраст между прежним тускловатым светом и этим ослепительным сиянием потрясал. Они мчались к источнику этого света, поднимались вверх по тоннелю и вдруг выскочили в обычное пространство. Перед ними в тревожной близи пылало огромное сине-белое солнце. Элли мгновенно поняла - это Вега. Она не собиралась глядеть на звезду через длиннофокусный объектив. Такая глупость непростительна, даже если имеешь дело с Солнцем, звездой более холодной и тусклой. Взяв листок белой бумаги, она поводила им взад и вперед возле фокусного расстояния объектива и нащупала четкое изображение. Элли успела заметить две громадные группы пятен и что-то похожее на кольцо. Опустив камеру, она выставила руки ладонью вперед, чтобы прикрыть ею диск Веги. Ее изобретательность была вознаграждена видом короны, терявшейся до сих пор в ярком свете звезды. Не опуская руки, Элли вглядывалась в окружавшее Вегу кольцо. О конфигурации системы Веги велись общепланетные дебаты со времени получения простых чисел. И теперь в качестве представительницы астрономического сообщества планеты она старалась не наделать ошибок. Элли несколько раз записала изображение кольца на видеоленту с разной выдержкой и частотой кадров. Они выскочили в пространство почти в плоскости кольца в промежутке между ним и звездой. Кольцо было невероятно тонким по сравнению с собственным поперечником. Части кольца слегка различались по цвету, но ни зерен, ни отдельных частиц не было заметно. Если они подобны кольцам Сатурна, камень поперечником в несколько метров покажется там гигантом. Или Вегу окружает звездная пыль, тонкий снежок? Элли обернулась, чтобы поглядеть, откуда они появились, и заметила позади круглое черное пятно, бархатом немыслимой черноты затмевавшее звезды и часть кольца Веги. Вглядываясь через объектив в глубь черного пятна, Элли увидела в самой сердцевине тьмы странные беспорядочные вспышки света. Излучение Хокинга? Едва ли, длина его волны много больше. Или же это дальние отблески солнечного света вырываются из тоннеля? В невероятной дали, на том конце тьмы, остался Хоккайдо. Планеты, подумала она, где планеты? Элли обследовала плоскость кольца с помощью длиннофокусного объектива, пытаясь обнаружить погруженные в него планеты... дом существ, отправивших Послание. В разрывах кольца она искала миры-пастухи, гравитация которых могла расчистить от пыли кольцевые дорожки, но их не было. - Вы обнаружили планеты? - спросил Си. - Ни одной. Повсюду только кометы. Большие, даже хвосты заметны. Но ничего похожего на планету. Большое кольцо состоит по меньшей мере из тысячи тонких. Насколько я могу судить, все они образованы из пыли. Черная дыра, кажется, расчистила внутри кольца широкую полосу. Очень молодая система, ей всего несколько сотен миллионов лет. Некоторые астрономы полагают, что планеты здесь еще не сформировались. Но кто тогда посылал сигналы? - А если это не Вега, - предложил альтернативу ВГ, - то есть радиосигнал, конечно, исходит от Веги, но тоннель выводит в другую звездную систему. - Вполне возможно, только по забавному совпадению у этой вашей звезды оказалась примерно та же цветовая температура, что и у Веги. Поглядите, она голубовата и, кроме того, окружена кольцом. Конечно, я не могу сориентироваться по созвездиям из-за этого света, но ставлю десять к одному - перед нами Вега. - Но где же _они_? - спросила Деви. Остроглазый Си глядел вверх сквозь органосиликатную матрицу, сквозь прозрачные пятиугольники стен - в небо над плоскостью кольца. Он молчал, и Элли проследила за направлением его взгляда. Да, там под лучами Веги поблескивал некий объект, обладавший заметными угловыми размерами. Элли поглядела через длиннофокусный объектив. Перед ней оказался какой-то неправильный многогранник: на каждой из его граней возвышалось округлое сооружение. Диск? Блюдо? Чаша? - Эй, Цяому, поглядите. И говорите, что вы видите. - Вижу... Там двойники ваших любимых радиотелескопов. Их, по-моему, тысячи, и все они обращены в разные стороны. Это не мир. Это машина. Ее спутники поочередно глядели через объектив. Скрывая нетерпение, Элли ждала, когда он вновь попадет к ней. Облик радиотелескопа в основном определяется природой радиоволн... Впрочем, Элли чувствовала легкое разочарование оттого, что цивилизация, способная создавать и даже использовать черные дыры для гиперрелятивистских межзвездных перелетов, все еще прибегает к помощи устройств известной ей конструкции. Для веганцев подобная конструкция, пожалуй, была несколько примитивна, воображения им не хватило, что ли... Достоинства полярной орбиты ей были понятны - радиотелескоп подвергался опасности соударения с частицами кольца лишь дважды за один оборот. Но эти тысячи радиотелескопов, обращенных во все стороны... значит, здесь слушали небо, как это делала она сама в "Аргусе". Обращенные к бесчисленным мирам-кандидатам, радиотелескопы вслушивались, ждали телепередач или сигналов боевых радиолокаторов... или бог весть каких еще сигналов, неизвестных земной науке. Часто ли они принимают такие сигналы, подумала Элли, или же Земля - долгожданная удача, первая за какой-нибудь миллион лет? Но никаких делегаций, приветствующих гостей в космосе, не было и в помине. Или же бесчисленные провинциалы Галактики слишком похожи друг на друга и не стоят внимания? Когда объектив возвратили, она очень тщательно подобрала фокус, выдержку и частоту кадров. Ей хотелось получить убедительную картину, чтобы Национальный научный фонд наконец увидел, каким должен быть настоящий радиотелескоп. Хорошо бы оценить размеры рукотворного мира. Телескопы усеивали многогранник, как морские моллюски шкуру кита. В невесомости радиотелескопы можно делать любого размера. Позже, по снимкам, она сумеет установить угловой размер этой планеты - всего несколько угловых минут, но линейные размеры невозможно определить, не зная, как далеко расположена эта штука. Впрочем, планета-многогранник казалась огромной. - Раз нет миров, - заключил Си, - нет и веганцев. Никто не живет здесь. А Вега - просто караульная будка, в которой пограничники греют руки. - Эти радиотелескопы, - продолжил он, - подобны башням на Великой стене. Галактической империей тяжело управлять, если ты ограничен в своих действиях скоростью света. Ты приказываешь гарнизону подавить бунт и через какие-нибудь десять тысяч лет узнаешь, чем закончилось дело. Не хорошо. Слишком медленно. Тогда ты предоставляешь полномочия командирам. И все - нет империи. А _это_, - он махнул в сторону удалявшегося угольного пятна, - _это_ - дороги империи. Они были в Персии, были в Риме, были в Китае. И тогда скорость света более не ограничивает тебя. Дороги удерживают империю от распада. Глубоко задумавшись, Эда покачивал головой, размышляя о тайнах мира. Теперь было видно, что черная дыра, если они правильно определили природу объекта, обращалась вокруг Веги между внешней и внутренней частями кольца, в широкой полосе, полностью свободной от материи. Трудно было даже поверить, что на свете может существовать подобная чернота. Снимая короткие видеопанорамы кольца, Элли думала, неужели когда-нибудь здесь сформируются и планеты: сперва частицы начнут слипаться в комки, те будут сталкиваться, расти, повинуясь действию сил тяготения, и, наконец, образовавшиеся миры закружатся вокруг своего солнца. Такой, по мнению астрономов Земли, Солнечная система была четыре с половиной миллиарда лет назад. Теперь Элли уже различала неоднородности в кольце, крохотные вздутия, в которых уже происходило слияние материи. По ближайшим к черной дыре кольцам, следом за черной дырой бежала волна, вызванная влиянием ее тяготения при обращении вокруг Веги. Конечно, и додекаэдр создавал в кольце свой собственный прилив, только куда более скромный. Она подумала, что действие постоянного гравитационного возмущения, прохождение по кольцам волн сжатия и расширения наверняка скажутся на формировании планет. А если так, то, возможно, какая-нибудь планета даже своим существованием через грядущие миллиарды лет будет обязана этой черной дыре, а значит, хоть чуточку и Машине... Посланию, в какой-то мере и обсерватории "Аргус". Она понимала, что в ней говорит гордыня: даже если бы ее вообще не было на свете, кто-нибудь из радиоастрономов рано или поздно непременно принял бы Послание. И Машину тогда включили бы, но в другое время, и додекаэдр нашел бы дорогу сюда... Так что эта самая будущая планета окажется не слишком в долгу перед ней... Ну а как насчет мира, что возник бы, не будь ее вовсе на свете? Как же это должно быть ужасно, когда от твоего самого легкого движения зависят судьбы миров? Элли повела объективом, записывая широкую панораму - начиная от внутреннего помещения додекаэдра к распоркам, соединявшим ставшие прозрачными пятиугольные панели, и далее - к кольцевому зазору, внутри которого они теперь обращались вместе с черной дырой. Она поглядела вперед между двумя голубоватыми кольцами: во внутреннем кольце появилась какая-то странная вмятина. - Цяому, - сказала она, передавая длиннофокусный объектив китайцу, - посмотрите-ка, что это? - Где? Она показала. Он сразу же точно навел объектив - она поняла это по едва слышному вздоху. - Другая черная дыра, - отвечал Си, - только много больше. Они падали вновь. На этот раз тоннель казался более просторным, и они чувствовали себя свободнее. - Ну что _это_ такое?! - обращаясь к Деви, неожиданно для себя самой выкрикнула Элли. - Нас доставили на Вегу только для того, чтобы спустить в новую черную дыру. Показали свои радиотелескопы с расстояния в тысячу километров. Мы провели возле нее всего десять минут, и вот - нас уже возвращают на Землю. Зачем было тратить два триллиона долларов? - Не исключено, что мы с вами здесь вовсе ни при чем, - отвечал Луначарский, - если это им самим нужно было попасть к нам на Землю. Элли представились полуночные раскопки где-нибудь возле ворот Трои. Растопырив пальцы на обеих ладонях, Эда успокаивающе замахал руками. - Подождем и посмотрим, - проговорил он. - Это другой тоннель. Почему вы решили, что он приведет нас обратно на Землю? - Тогда нас ждут не на Веге? - осведомилась Деви. - Прибегнем к эксперименту - посмотрим, куда нас занесет дальше? В новом тоннеле додекаэдр почти не соприкасался со стенками, двигался ровно. Эда и ВГ обсуждали пространственно-временную диаграмму в координатах Крускаля - Шекереса. О чем они говорят, Элли не имела ни малейшего представления. Торможение и последующий подъем на горку вновь оказались неприятными. На этот раз свет в конце тоннеля был оранжевым. Они буквально влетели в систему контактной двойной звезды: оба солнца в ней соприкасались. Внешние слои красного гиганта, одутловатого, и пожилого, изливались на фотосферу энергичного, похожего на солнце желтого карлика средних лет. Область контакта ослепительно блестела. Элли поискала взглядом... Ни колец, ни планет, ни орбитальных радиообсерваторий. Ну это еще ничего не значит, подумала она, в этой системе может быть целая прорва планет, но через этот миниатюрный объектив я так и не увижу их. Спроектировав изображение двойного солнца на листок белой бумаги, она сняла его с помощью короткофокусного объектива. Здесь свет центральной звезды не рассеивался на кольцах, как возле Веги, и небо было значительно темнее. Поводив широкоугольным объективом, Элли отыскала созвездие, достаточно похожее на Большую Медведицу. Других знакомых созвездий не оказалось. Яркие звезды Большой Медведицы отстоят от Земли на 200-300 световых лет. Значит, решила она, пока нас перебросили на меньшее расстояние. Она сообщила об этом Эда и поинтересовалась его мнением. - Что я думаю? По-моему, мы в подземке. - В подземке? Элли вспомнила, что вначале ей на миг показалось, что они низвергаются в самые глубины ада... - Да, это метро. Здесь станции. Остановки. Вега здесь и дальше. Пассажиры сходят и садятся. Можно пересесть. Эда махнул в сторону соприкасающихся звезд, и Элли заметила, что его рука отбрасывает две тени - от желтого и красного света. Как в дискотеке - нашла она едва ли не единственную аналогию. - Только вот _мы_ не можем пересесть, - продолжал Эда. - Мы едем в запертом вагоне. Прямо до конца, до вокзала. Подобные измышления Драмлин всегда с полным правом называл фантазиями... И, насколько ей было известно, Эда впервые поддался этому искушению. Из всей Пятерки только Элли была астрономом, хотя область ее интересов и лежала за пределами оптического спектра. Поэтому она считала своей обязанностью собрать как можно больше информации и о тоннелях, и о тех областях обычного четырехмерного пространства-времени, куда их выбрасывало. Черные дыры, из которых выныривал додекаэдр, - если это действительно были черные дыры, - кружили вокруг одиночной звезды или множественной системы. Дыры всегда располагались парами: из одной додекаэдр выбрасывало, и они падали в другую. Это продолжалось до тех пор, пока им не встретились две похожие звездные системы, которые не имели ничего общего с Солнечной системой. Новые их "остановки" обогащали человечество важной астрономической информацией. Но они не видели искусственных объектов вроде додекаэдра или куда более амбициозных сооружений вроде машин размером в целые миры. Третья остановка была возле звезды, просто на глазах менявшей яркость. Элли чувствовала это потому, что изменялась выдержка. Возможно, это была одна из звезд RR Лиры, следующим оказалось пятерное светило, за ним - едва светящийся коричневый карлик. Пространство вокруг звезд было чистым, иногда их окружали светящиеся молекулярные облака. Элли вспомнила предупреждение: "Вычтется из твоей доли в раю". У нее нет рая, значит, не будет и вычетов. Она пыталась сохранять профессиональное спокойствие, но сердце ее замирало при виде очередного солнца. Она все надеялась, что каждое из них чей-то дом или еще станет им. Но после четвертого прыжка появилось беспокойство. По ее субъективному ощущению, да и по наручным часам, миновал уже примерно час с тех пор, как они покинули Хоккайдо. Если путешествие окажется более продолжительным, скажется отсутствие удобств. Возможно, некоторые аспекты человеческой физиологии были совсем не понятны ушедшим далеко вперед цивилизациям, тем более их нельзя было угадать по короткой телепередаче. Но если они там такие умные, почему мы тащимся, еле перескакивая через пространство? Хорошо. Возможно, им пришлось передавать землянам описание устаревшей Машины, которую все-таки могли соорудить бесхитростные аборигены. Но дальше-то... после Веги? Почему сразу не перепрыгнуть в место назначения? Каждый раз вылетая пробкой из тоннеля, Элли ожидала чудес... Что еще они припасли для нее? При этой мысли ей представился совершенно невероятных размеров увеселительный парк, а также Хадден, пролетающий с телескопом в руках над Хоккайдо, над включенной Машиной. И хотя создатели Послания открывали перед ними потрясающие великолепием зрелища, невзирая на невольное удовольствие от собственных познаний, Элли бегло поясняла спутникам эволюцию звезд. Однако спустя некоторое время она ощутила разочарование и едва сумела справиться с этим чувством. Она поняла: хвастают внеземляне. Мелковато для них. Должно быть, дефект характера. Нырнули в новый тоннель, он оказался шире и извилистее остальных. Луначарский поинтересовался у Эда: - Почему остановки устроены в таких малоперспективных звездных системах? Почему мы не увидели ни одной одиночной звезды, находящейся "в расцвете сил", без всяких там колец из звездной пыли? - Потому что все такие системы обитаемы... - отвечал Эда, - конечно, это всего лишь догадка... - И нечего туристам пугать туземцев, - бросила Сукхавати. - Что-то в этом роде, - улыбнулся Эда. - Значит, вы полагаете, что их этические нормы запрещают вмешательство в дела примитивных планет? Они понимают, что однажды кто-нибудь из туземцев может забраться в вагон... - И хотя они доверяют туземцам, - продолжила за нее Элли, - такое доверие не может быть _абсолютным_. В конце концов примитивные люди всегда останутся примитивными. Пусть садятся только с разрешения. Осторожная публика. Но почему тогда мы тащимся на почтовом поезде, а не летим на экспрессе? - Может быть, для экспресса сложно вырыть тоннель, - проговорил Си, знавший толк в грунтовых работах. Элли вспомнила о тоннеле между Хонсю и Хоккайдо, гордости инженерной мысли землян... целых 51 километр! Последовало несколько весьма крутых поворотов. Она вспомнила езду в своем "Тандерберде", потом поняла, что ее подташнивает. И решила все-таки справиться с этим: в додекаэдре не предусмотрено специальных пакетов. Они вышли на прямую, и вдруг вокруг оказались звезды - повсюду, куда ни глянь. Это была не родная россыпь: жалкие несколько тысяч звезд, которые можно увидеть невооруженным "глазом с Земли. Их было множество множеств. Звезды окружали ее отовсюду, казалось, что многие даже соприкасаются... желтые, голубые, красные, последних было больше всего. На небе полыхали солнца. Она смогла заметить спиральное облако пыли - аккреционный диск, низвергавшийся в черную дыру невероятных размеров, озарявшуюся вспышками излучения, словно летняя ночь зарницами. Если перед нами самый центр Галактики, подумала она, мы сейчас утопаем в синхротронном излучении. Оставалось только надеяться, что внеземляне успели понять, насколько хрупки люди. Но вращение додекаэдра уже открывало им... невероятное, невозможное, немыслимое. Не заметив того, они уже подлетали к Сооружению. Оно заполняло полнеба. Вот они уже летят над его поверхностью. На ней виднелись сотни, скорее тысячи освещенных дверей разной формы - многоугольники, круги, эллипсы, - на которых выступали трубки или сдвинутые усеченные конусы. Она поняла, что перед ними причалы: одни не превышали нескольких метров, другие были не меньше одного километра, попадались и еще более крупные. Каждый причал, подумала Элли, предназначен для приема Машины подобно нашей. Огромные существа на увесистом транспорте прибывают прямо к главному входу, а мелкота вроде нас - к боковой калитке. Впрочем, все устроено демократично, без намека на какие-то привилегии. Разнообразный облик причалов свидетельствовал о некоторых социальных различиях, характерных для разных цивилизаций, и вместе с тем с абсолютной определенностью указывал на немыслимое многообразие живых существ и культур. Вот и Великий главный вокзал - подумала она. И картина населенной Галактики, Вселенной, исполненной жизни и разума, чуть не заставила ее прыгать от восторга. Они приближались к освещенному желтым светом причалу, явно отвечавшему по форме их додекаэдру. Элли глянула на соседний вход, "на котором располагалось нечто напоминающее морскую звезду примерно того же размера, что и их додекаэдр. Она поглядела вверх, вниз, вбок - вдоль невероятных размеров стены, заключавшей в себе Великий вокзал, расположенный в самом центре Млечного Пути. Наконец-то человеческий род добился признания, люди получили приглашение сюда. Есть надежда, думала она, есть и у нас надежда. - Ну это не Бриджпорт, - громко проговорила Элли, нарушив полную тишину, в которой совершалась стыковка. 20. ВЕЛИКИЙ ГЛАВНЫЙ ВОКЗАЛ Нет ничего естественного, ведь сама природа - творение Бога. Томас Браун. "О снах". Religio Medici Ангелы нуждаются в телесном воплощении не ради себя, но для нас. Фома Аквинский. "Summa Theologica", I, 51, 2 ...Дьявол властен облечься в милый образ"... Уильям Шекспир. "Гамлет", II, 2, 628 В шлюзе мог поместиться только один человек. Там, на Земле, когда речь шла о приоритете - представителю какой нации следует первому ступить на планету далекой звезды, - все пятеро начинали отмахиваться и твердить, что этот вопрос не входит в компетенцию их миссии... И сами старались не обсуждать его между собой. Внутренняя и внешняя дверцы шлюза распахнулись одновременно. Никто не открывал их. Эта часть Великого вокзала, видимо, полностью отвечала всем потребностям человека. - Ну и кто будет первым? - поинтересовалась Деви. Элли дожидалась своей очереди с видеокамерой в руке, а затем решила, что ступит на поверхность неизвестного мира вместе с пальмовой ветвью. Вернувшись за ней, она услышала доносящийся снаружи восторженный вопль. Кажется, кричал ВГ. И Элли рванулась к яркому теплому свету. Порожек двери шлюза припорошил песок. Деви, стоя по лодыжку в воде, игриво брызгала в сторону Си. Эда широко улыбался. Они были на пляже. Волны лизали песок. Несколько кучевых облаков лениво плыли по небу, чуть в стороне от воды высился неровный рядок пальм. И солнце было на небе. Одно солнце. Желтое, прямо как наше, решила Элли. Воздух наполнял слабый пряный запах, пахло гвоздикой и, кажется, корицей. Как на берегу Занзибара. Итак, они пролетели 30.000 световых лет и очутились на земном пляже. Могло быть и хуже, подумала она. Дунул ветерок, поднял легкий вихрь песка. Или все это просто искусная имитация земных краев в соответствии с данными, доставленными разведывательной экспедицией сколько-то миллионов лет назад? А может, их покатали немного, по дороге ознакомили с кое-какими началами описательной астрономии и без особых церемоний завершили невероятный перелет в уютном уголке Земли? Обернувшись, она обнаружила, что додекаэдр исчез. А с ним и сверхпроводящий суперкомпьютер со всей библиотекой и остальные приборы. Поглядев на пальмовую ветвь, с таким трудом доставленную сюда Элли, ВГ перевел взгляд на пальмовую рощицу и расхохотался: - В Тулу со своим самоваром. - С углем в Ньюкасл, - согласилась Деви. Но ее ветвь была другой. Может быть, здесь растет не тот вид. А может быть, изготовитель проявил невнимательность. Элли поглядела на море. В голове бродили неясные мысли; так жизнь выходила на сушу 400 миллионов лет назад по земному счету. Где бы ни находились они - в центре Галактики или на острове посреди Индийского океана, - экипаж совершил нечто совершенно беспрецедентное. Да, пусть они и не знали, на чем и куда отправляются... пусть. Но они пересекли межзвездное пространство и открыли новую эру в истории человечества. Элли испытывала законную гордость. Сняв ботинки, Си закатал до колен брюки расшитого всякими эмблемами просторного тренировочного костюма, в которые все они были облачены по настоянию правительств, и отправился бродить по невысоким волнам. Шагнув за пальмовый ствол, Деви выступила из-за него облаченной в сари. Это действо напомнило Элли фильмы с участием Дороти Ламур [известная американская киноактриса, снимавшаяся в приключенческих фильмах в 30-70-х годах]. Эда извлек полотняную шапочку, в которой его знал едва ли не весь мир. Элли снимала их, экономя пленку. Дома все покажется похожим на любительский фильм. Потом она присоединилась к Си и ВГ, бродившим по волнам. Вода оказалась теплой. День был приятным - куда лучше хоккайдской зимы, с которой они простились чуть более часа назад. - Все взяли сюда какие-то символы, - проговорил ВГ, - кроме меня. - Что вы хотите сказать? - Эда и Сукхавати прихватили национальные одежды. Си взял зернышко риса. - Тот и в самом деле держал между большим и указательным пальцами пластиковый мешочек. - Вы прибыли с пальмовой ветвью, - продолжил ВГ, - только я не взял с собой ничего символического, никаких памяток. Стало быть, здесь я - единственный истинный материалист, и все мое заключено в моей собственной голове. Медальон висел на шее Элли под джемпером. Расстегнув воротник, она вытащила его за цепочку. ВГ обратил на это внимание, и она показала ему надпись. - Кажется, из Плутарха, - заметил он чуть погодя. - Мужественные речи спартанцев. Только не следует забывать, что тогда победили римляне. Судя по тону, ВГ решил, что медальон - подарок дер Хиира. В его словах слышалось недовольство дер Хииром, конечно же, оправданное поведением того и нежеланием расставаться с холостяцкой жизнью, - и это согрело Элли. Она взяла его за руку. - Готов убить человека ради пары затяжек, - сказал он, нежно отвечая на ее рукопожатие. Потом все пятеро сидели возле оставленной приливом лужицы. Тихий шум прибоя негромко и ровно шумел в ее ушах, напоминая об "Аргусе" и о долгих годах, проведенных за прослушиванием неба. Солнце над океаном давно миновало зенит. Вправо бочком торопился краб, выставив над панцирем глаза на стебельках. На крабах, кокосовых орехах и прихваченных из дома припасах они некоторое время протянут. Кроме их собственных следов, иных отпечатков на песке не было. - Как мы понимаем теперь, они сделали за нас почти всю работу, - пояснял ВГ их общее с Эда мнение относительно пережитого. - Мы на Земле только создали легкую припухлость в пространстве-времени, к которой они смогли подсоединить свой тоннель. При многомерной геометрии пространства-времени обнаружить малое возмущение очень сложно. А еще труднее воспользоваться им. - Вы хотите сказать, что они изменяют геометрию пространства? - Да, мы сейчас можем утверждать, что пространство топологически нельзя считать простой поверхностью. Оно напоминает - правда, Абоннеме не нравится эта аналогия - плоскую двумерную поверхность. Назовем ее поверхностью умных - сложным лабиринтом трубок; она связана с другой двумерной поверхностью, пусть это будет поверхность дураков. И время, за которое можно перебраться с одной поверхности на другую, определяется длиной трубки. Теперь представьте, что умные спускают со своей поверхности трубку с присоской. Тогда они могут создать тоннель между двумя поверхностями, если тупицы помогут - создадут на _своей_ поверхности вмятину, за которую умные смогут зацепиться. - Поэтому умные посылают дуракам радиосообщение, в котором даются инструкции - как устроить нужный пузырь. Но если эти создания являются по-настоящему двумерными, как _могут_ они сделать вмятины на своей поверхности? - Собрать в одном месте огромную массу, - неуверенно проговорил ВГ. - Но мы не делали этого. - Знаю, знаю. Наверняка это как-то связано с бензелями. - Вот видите, - мягко сказал Эда. - Если тоннели являются черными дырами, это вызывает ряд противоречий. Выведенное Керром точное решение эйнштейновских уравнений теории поля описывает подобный тоннель, но это решение неустойчиво. Малейшее возмущение нарушит его целостность, тоннель превратится в физическую сингулярность, из которой ничто не может выйти. Я попытался представить себе высшую цивилизацию, способную управлять структурой коллапсирующей звезды, чтобы поддержать внутреннюю стабильность тоннеля. Это очень сложно. Такой цивилизации придется вечно стабилизировать тоннель. А это особенно сложно, когда в него падает что-нибудь вроде додекаэдра. - Даже если Абоннема и сумеет понять, как им удается держать тоннель открытым, все равно придется иметь дело с другими проблемами, - заметил ВГ. - Их слишком много. Черные дыры обрастают проблемами быстрее, чем поглощают материю. Взять, например, приливные силы. В поле тяготения черной дыры нас разорвало бы на части. Нас просто вытянуло бы, как персонажи картин Эль Греко или изваяния этого итальянца... Он повернулся за помощью к Элли. - Джакометти, - подсказала она, - только он был швейцарцем. - Да, Джакометти. Есть и другие проблемы. По земным меркам нам потребуется бесконечно много времени, чтобы опуститься в черную дыру, и мы никогда не сумеем возвратиться на Землю. Может быть, так и будет, и мы никогда не вернемся домой. Потом, сингулярная точка - это сущий ад, если иметь в виду излучения... А если вспомнить про квантовомеханическую нестабильность... - Наконец, - подытожил Эда, - в тоннелях керровского типа могут возникать любопытные нарушения причинности. При малейшем отклонении траектории внутри тоннеля от правильной можно вылететь наружу в любой момент истории Вселенной - хоть через пикосекунду после Большого взрыва. Словом, настоящий хаос. - Эй, ребята, - обратилась Элли, - в общей теории относительности я не знаток. Но _разве мы не видели_ черные дыры своими глазами? Разве мы не падали в них? И разве не возвращались благополучно в пространство? Разве грамм наблюдений не стоит тонны теорий? - Знаю, знаю, - страдальческим тоном отозвался ВГ. - Значит, есть еще что-то. Но все-таки наши физические познания не могут абсолютно не соответствовать истине! Так ведь? Свой вопрос он с некоторой нерешительностью адресовал Эда, ответившему на это: - Естественно возникшая черная дыра не может не иметь вид тоннеля, обязательно разделенного на две части непроходимой сингулярной точкой. С помощью самодельного секстанта и наручных часов они установили скорость углового перемещения Солнца: 360 градусов за 24 часа, как на Земле. Пока Солнце не опустилось чересчур низко, они разобрали камеру Элли и линзой зажгли огонь. Пальмовую ветвь она держала возле себя, чтобы кто-нибудь впотьмах не отправил ее в огонь. Си оказался здесь знатоком. Он укрыл костер от ветра и не позволял ему слишком разгораться. Одна за одной проступали звезды. Все родные созвездия были на месте. Элли вызвалась покараулить огонь, пока остальные засыпали. Она хотела дождаться восхода Веги. Пришлось подождать... Ночь была невероятно ясной, и от Веги исходил ровный немигающий свет. По перемещению созвездий по небу, по южным созвездиям, по тому, как невысоко лежала Большая Медведица над северным горизонтом, Элли решила, что они находятся в тропиках. И прежде чем уснуть, подумала: "Если это имитация, хозяевам пришлось потрудиться". Ей приснился странный сон. Впятером они плавали в водных глубинах, не замечая своей и чужой наготы, лениво замирали под роговидными стеблями кораллов, заплывали в щели, мимо которых течение проносило дрейфующие водоросли. Она поднялась к поверхности. Летучий корабль-додекаэдр невысоко парил над водой, и через его прозрачные стенки Элли могла видеть людей, облаченных в саронги [саронг - мужская и женская одежда в виде длинной юбки, распространенная в Юго-Восточной Азии] и дхоти. Они читали газеты и непринужденно беседовали. Она нырнула обратно - ее место там, под водой. Сон тянулся и тянулся, но они не задыхались под водой: вдыхали и выдыхали ее. И никто не волновался - все резвились подобно рыбам. ВГ даже напоминал какую-то рыбину, морского окуня, что-ли. Должно быть, вода перенасыщена кислородом, решила Элли. Не просыпаясь, она вспомнила, что однажды видела мышь в одной из лабораторий - та плавала в банке с такой же водой и даже старательно загребала передними лапками, хвост червячком тянулся следом за ней. Элли попыталась вспомнить, сколько же кислорода необходимо для этого, но это уже требовало слишком больших усилий. Ей показалось, что она думает все меньше и меньше. Правильно. Так хорошо. Теперь все уже оказались похожими на рыб. Деви трепетала прозрачными плавниками. Элли ощущала смутную чувственность. Ей хотелось, чтобы сон продолжался, ведь нужно было понять его смысл. Она хотела получить ответ, но ускользал даже вопрос. Надо же, заставили дышать теплой водой. Что еще они смогут придумать? Проснулась Элли с чувством дезориентации, граничащей с головокружением. Где она? В Висконсине, Пуэрто-Рико, Нью-Мексико, Вайоминге, на Хоккайдо? Или в Малаккском проливе? А потом вспомнила. Даже с точностью в 30.000 световых лет она не может указать, в какой части галактики Млечного Пути сейчас находится. Мировой рекорд дезориентации, подумала она. Несмотря на головную боль, Элли рассмеялась, и спавшая возле нее Деви шевельнулась. Склон пока укрывал их от прямых лучей солнца... вчера они обследовали пляж на протяжении примерно километра, но так и не отыскали признаков жизни. Элли нагребла себе под голову кучу песка. Только что открывшая глаза Деви лежала, положив голову на аккуратно свернутый спортивный костюм. - Знаешь, по-моему, есть нечто приторное в культурах, требующих обязательно мягкой подушки под головой, - начала Элли. - Вот те, кто спал, подложив под голову деревянную упряжь, действительно были крепкими ребятами. Усмехнувшись в ответ, Деви пожелала доброго утра. На пляже послышались крики. Трое мужчин жестами подзывали женщин к себе. Элли и Деви присоединились к ним. Прямо на песке стояла дверь. Деревянная дверь с накладными панелями и медной ручкой. Как в доме. Поперечина, две стойки, порог, только без таблички с именем хозяина. Обычная дверь. Как на Земле. - Обойдите-ка, - скомандовал Си. Дверь исчезла. Элли видела и Эда, и ВГ, и Си, и Деви, и песок, отделявший ее от них. Она шагнула в сторону, замочив пятки в волне, и увидела тонкую, словно лезвие бритвы, вертикальную линию. Трогать не хотелось. Вновь вернувшись назад, проверила, не видно ли теней или отражений, и шагнула вперед. - Браво, - расхохотался Эда. Она обернулась - закрытая дверь была за ее спиной - и спросила: - Что же вы видели? - Как очаровательная женщина выходит прямо из закрытой двери, - отсутствие сигарет мало сказывалось на ВГ. - А вы пробовали открыть ее? - спросила Элли. - Нет еще, - ответил Си. Она отступила назад, наслаждаясь зрелищем. - Похоже на этого... как его... французского сюрреалиста, - заметил ВГ. - Рене Магритта, - отозвалась Элли. - Он был бельгийцем. - Похоже, мы пришли к выводу, что перед нами не Земля, - проговорила Деви, охватывая одним жестом океан, пляж и чистое небо. - Если только нас не отослали на острова Персидского залива на три тысячи лет назад, а вокруг так и кишат джипы, - пошутила Элли. - Не правда ли, все детали воспроизведены до малейших подробностей? - Отлично, - отвечала Элли. - Все выполнено искуснейшим образом. Но зачем это? К чему такая скрупулезность? - Быть может, они не умеют работать иначе - не доводя до совершенства? - А что, если нам просто указывают на дверь? - Непонятно, - заметила Деви, - откуда им известны наши двери до мельчайших подробностей. Подумайте только, насколько разнообразными могут быть двери. Откуда им знать, какие именно они на Земле. - Может быть, телевизор, - отозвалась Элли. - На Веге уже приняли передачи с Земли вплоть до... э-э... 1974 года. Сюда они могут переслать любую информацию едва ли не мгновенно. Наверняка с 1936 по 1974 год по телевизору успели показать целую прорву дверей. О'кей, - продолжала она, словно не заметив, что меняет тему разговора. - Что, по-вашему, произойдет, если открыть эту дверь и шагнуть внутрь? - Если нам здесь назначено испытание, - отвечал Си, - оно ждет нас за дверью и, наверное, для каждого свое... Он был готов. И ей тоже хотелось быть готовой. Тени пальм уже легли на песок. Они безмолвно разглядывали друг друга. Четверо горели нетерпением. Они были готовы. Только Элли испытывала некоторую нерешительность. Она спросила Эда, согласен ли он быть первым? Самого сильного вперед, подумала она. Поправив шапочку, он изящно и широко поклонился, обернулся и шагнул к двери. Подбежав, Элли поцеловала его в обе щеки. Остальные обнимали его. Он вновь повернулся, открыл дверь и исчез, словно растворился в воздухе: первой исчезла нога, последней - отставленная назад рука. Дверь осталась открытой, но за ней не было ничего, только песок и волны. Дверь закрылась, она обежала ее, но от Эда не осталось даже следов. За ним последовал Си. Элли подумала: с какой покорностью принимают люди все предложенное. А ведь _они_ с самого начала могли объяснить, как и где мы окажемся и зачем все это нужно. Эту информацию можно было включить прямо в Послание или сообщить экипажу уже после запуска Машины. Нужно было предупредить, что за шлюзом нас ждет имитация Земли. И о двери тоже можно было рассказать заранее. Правда, какими бы умниками они ни были, разве можно освоить английский язык в совершенстве, используя в качестве наставника только телепередачи? А русский, китайский, тамильский, тем более хауса, так не освоишь. Но ведь они изобрели же язык, использованный в предисловии. Почему не прибегнуть прямо к нему? Чтобы нам было чему удивляться? Заметив, как она глядит на закрытую дверь, ВГ спросил, не хочет ли она войти следующей. - Благодарю вас, ВГ. Я просто думаю. Я понимаю, что это глупо, но почему мы покорно прыгаем в каждый обруч, который они нам предлагают? А если мы не согласимся, что тогда? - Элли, вы просто невозможная американка. Что касается меня, я чувствую себя как дома. Я привык подчиняться властям, в особенности когда выбора не остается, - он улыбнулся и повернулся к двери. - Только не берите денег у Великого Герцога, - крикнула вслед ему Элли. Высоко над головой раздался пронзительный крик чайки. ВГ не закрыл за собой дверь. Но за ней по-прежнему был виден один только пляж. - С тобой все в порядке? - спросила Деви. - Нормально. В самом деле. Я просто должна понять себя. - Элли, это серьезно, я спрашиваю тебя как врач! С тобой все в порядке? - Я проснулась с головной болью. Потом мне снился какой-то странный сон. Я не почистила зубы и не выпила черного кофе. И вообще я хочу утреннюю газету. А в остальном все в порядке. - По крайней мере это звучит здраво. Кстати, у меня тоже болит голова. Элли, будь внимательней. Запомни все, что случится с тобой, чтобы ты могла рассказать мне при встрече... в следующий раз. - Запомню, - пообещала Элли. Они поцеловались и попрощались. Деви переступила порог и исчезла. Дверь закрылась. Элли показалось, что из нее слегка пахнуло карри [соус из мяса, рыбы, фруктов или овощей, приправленный разными пряностями]. Она почистила зубы соленой водой. Известная привередливость всегда была частью ее натуры. Осторожно смахнула песок с внешних поверхностей микрокамеры и крошечного набора видеокассет, на которых были записаны чудеса. Потом омыла в воде пальмовую ветвь, как тогда на Кокосовом пляже перед полетом на "Мафусаил". Утро было теплым, и Элли решила поплавать. Сложив одежду на пальмовой ветви, она смело вступила в прибой. Как бы то ни было, решила она, едва ли инопланетян воспламенит обнаженная дама, хотя бы и неплохо сохранившаяся для своих лет. Она попыталась представить себе микробиолога, воспылавшего страстью при виде делящейся под микроскопом бактерии. Она легла на спину, волны мерно покачивали ее. Элли попыталась представить, как умещаются здесь эти залы... копии миров, чем бы они здесь ни считались, - уютнейшие уголки бесчисленных планет. Тысячи и тысячи небес, каждое со своим солнцем и погодой, а под ними океаны, привычная почва, по которой снует мелкая живность, ни чем не отличающаяся от натуральной. Все это казалось ей настолько излишним... Но у них, конечно же, были причины, и это вселяло надежды. Пусть ресурсы их безграничны, но даже тогда едва ли целесообразно сооружать приемный зал с натуральным ландшафтом для пяти подопытных кроликов, доставленных из обреченного мира. Но с другой стороны... им уже все уши прожужжали внеземными зоопарками. Ну а если вся эта колоссальная станция со всеми причалами и помещениями _на самом деле_ зоопарк? "Посещайте, посещайте, - словно услышала она голос зазывалы с головой слизняка. - Экзотические животные в природных условиях". Туристы съезжаются со всей Галактики, в особенности во время школьных каникул. Потом прибывает инспекция. Тогда хозяева станции просто вышвыривают наружу зверье и туристов и ровненько заметают песок... привезенным на замену дикарям отводится полдня на отдых. Или же таким образом они _пополняют_ свои зоопарки? Элли вспомнила, что в тесноте земных зверинцев многие животные не могут размножаться. Кувырнувшись в воде, она постаралась выбросить из головы всякую ерунду и, выбрасывая руки вперед, поплыла к берегу. Во второй раз за последние сутки Элли пожалела, что не имеет детей. Вокруг никого, даже паруса на горизонте. По берегу бродили чайки, они высматривали крабов. Элли огорчало, что она не может бросить им хлеба. Обсохнув, она оделась и вновь поглядела на дверь. Та спокойно поджидала ее. И снова Элли не решалась войти. К нерешительности примешивалось какое-то чувство. Наверное, страх. Не отводя от двери глаз, Элли отступила назад. Усевшись под пальмой, она оперлась о колени и принялась глядеть вдоль белой песчаной полосы. Потом она встала и потянулась. Держа в одной руке пальмовую ветвь и микрокамеру, она приблизилась к двери и повернула ручку. Дверь легко отворилась. В щель Элли увидела белые барашки на волнах. Она потянула, и дверь без скрипа распахнулась. Все тот же пустой и скучный пляж простирался за ней. Покачав головой, она вернулась под дерево. И вновь замерла там в задумчивой позе. Как там остальные, размышляла она. Проходят проверку, держат экзамен, выбирают правильный ответ из предложенных? Или это устный экзамен? Кто его принимает? И она вновь ощутила тревогу. На что может быть похоже разумное существо, сформировавшееся в чуждых физических условиях на непохожей на Землю планете в результате совершенно иной, чем на Земле, цепи мутаций? Трудно было даже представить, что ожидает ее. Если за дверью экзаменационная, хозяева наверняка окажутся совершенно не похожими на людей. В глубине ее души крылось глубокое недоверие ко всяким там насекомым, змеям и светлячкам. Она относилась к числу тех людей, кто чувствует неприязнь - а если быть откровенным, отвращение - к калекам и дефективным. Всякие уродства, дети, страдающие болезнью Дауна, даже легкие признаки паркинсонизма пробуждали в ней, невзирая на сопротивление интеллекта, желание не глядеть, не видеть и оказаться подальше. Обычно Элли могла сдержать себя, хотя вовсе не испытывала уверенности, что никого не задела своим поведением. Она не любила даже думать на подобные темы. И теперь ее смущало, что она не сумеет справиться с собой, увидев инопланетянина, не говоря уже о том, чтобы достойно представить в своем лице человеческий род. На Земле с этой стороны Пятерку не проверяли. Никому и в голову не пришло, что кто-то из них может бояться... мышей, гномов или марсиан. Отборочный комитет просто упустил такую возможность из виду. Элли удивилась, почему об этом никто не подумал. В настоящий момент все казалось достаточно очевидным. Напрасно все-таки послали ее. Что, если она струсит, увидев хозяев... предположим, они окажутся змееволосыми? И тем скомпрометирует все человечество, которое в ее лице не выдержит важнейшего испытания. С опаской и вожделением глядела она на загадочную дверь, теперь уже оказавшуюся в воде. Подступал прилив. В сотне метров от нее по берегу шел человек. Сперва она решила, что ВГ первым освободился из экзаменационной и несет ей добрые вести. Но спортивного костюма, свидетельствующего о принадлежности к проекту, на нем не было. Кроме того, даже издали было видно, что этот человек моложе и энергичнее. Она торопливо потянулась к длиннофокусному объективу, но по непонятной ей причине помедлила. Встала, прикрыла ладонью глаза от солнца. На миг ей показалось... но такое было вовсе немыслимо! Неужели у них даже не хватило благородства, чтобы не брать ее голыми руками... Но ничего поделать с собой Элли не могла. И она уже бежала к нему, а ветер отбрасывал назад ее волосы. Он был как на той из своих самых последних фотографий - счастливый и сильный. Со вчерашней щетиной. И рыдая, она влетела в его объятия. - Привет, Тинка, - сказал он, правой ладонью поглаживая ее по затылку. Голос был его. Она сразу вспомнила это. И запах его кожи, и походка, и смех. И щека его кололась именно так. Все это вдребезги разнесло ее самообладание. Ей уже виделись камень, отваленный от входа в древнюю гробницу, и первые лучи солнца, проникающие в ее забытые глубины. Судорожно глотнув, она попыталась взять себя в руки, но горе накатывало все новыми и новыми волнами, и рыдания не прекращались. А он терпеливо стоял и только безмолвно подбадривал ее взглядом - Элли вдруг вспомнила, что именно так он смотрел на нее от подножья лестницы, когда она впервые самостоятельно карабкалась по ней вверх. Больше всего на свете она хотела хоть на миг увидеть его, и уже давно привыкла подавлять это чувство, понимая, что такое невозможно. И теперь она оплакивала все эти разделявшие их годы. В детстве и в молодости отец часто снился ей; тогда он говорил, что на самом деле жив и ничего не случилось. Было так хорошо. Он брал ее на руки. Но за недолгое счастье приходилось платить горьким пробуждением в мире, где его не было. Но все-таки она всегда ждала этих снов и охотно выплакивалась на следующее утро, выплачивая всю причитающуюся с нее цену, заново переживая и потерю, и горе. Сонное видение - вот и все, что от него осталось. Но теперь он стоял перед ней - не привидение и не сон, а плоть и кровь. Или что-нибудь вроде того. Он позвал ее от звезд, и она пришла. Элли прижималась к нему изо всей силы. Она прекрасно знала, что все это трюк, реконструкция, имитация, но все было выполнено просто безукоризненно. На миг она отодвинулась, положив руки ему на плечи. Великолепная работа, словно давно умерший отец и впрямь на небе, и она, правда, весьма необычным способом сумела встретить его. Элли всхлипнула и вновь обняла отца. Чтобы овладеть собой, потребовалась еще минута. Если бы перед ней оказался, например, Кен, она могла бы заподозрить, что с Земли к центру Галактики отправился второй додекаэдр - возможно, отремонтированная советская Машина. Но уж отец никак не мог здесь оказаться. Его останки давно тлели на кладбище возле озера. Смеясь и плача, она вытирала глаза. - Итак, что же порождает привидения - робототехника или гипноз? - Неужели я похож на машину или на сонное видение? Этак можно усомниться буквально во всем. - Знаешь, даже теперь после стольких лет не проходит недели, чтобы я не подумала - хорошо бы любой ценой, понимаешь, любой, провести хотя бы пару минут с отцом... - Стало быть, вот и я, - приветливо проговорил он, подняв руки и сделав пол-оборота, чтобы она могла убедиться, что и спина его ничем не отличается от отцовской. И он был таким _молодым_. Она теперь уже старше. Конечно, ведь он умер в тридцать шесть лет. Быть может, ее просто успокаивают подобным образом? Если так, существам этим не отказать в... изобретательности. Обняв за плечи, она повела отца назад к своим пожиткам. Его тело _на ощупь_ казалось вполне естественным. Если под кожей и были упрятаны интегральные схемы и шестеренки, то достаточно глубоко. - Как наши дела? - не без двусмысленности поинтересовалась Элли, - я хочу... - Понимаю. Вы получили Послание, и прошли годы, прежде чем сумели явиться сюда. - Вы выставляете оценки за скорость и точность? - Ни за то, ни за другое. - Ты хочешь сказать, что мы еще не сдали экзамена? Он не ответил. - Ну хорошо, _объясни_ мне тогда, - сказала она расстроенным тоном. - Мы потратили годы на прочтение Послания и постройку Машины. Ты не хочешь объяснить мне, зачем все это нужно? - Экая забияка выросла, - отвечал он, словно бы и в самом деле был ее отцом и припоминал прежнее. Он ласково взъерошил ей волосы. Этот жест она тоже помнила с детства. Но как они здесь, за 30.000 световых лет от Земли, сумели узнать о давних привычках ее отца, жившего в далеком земном Висконсине? И вдруг она поняла. - Сны, - произнесла Элли. - Прошлой ночью, когда мы спали, вы исследовали наши головы? Забрали все, что мы знаем. - Ну мы только сделали копии. Все, что было у вас в головах, осталось на месте. Поверь-ка. И скажи, если чего не хватает, - он ухмыльнулся и продолжил. - Ваши телепередачи не могут содержать всего, что нас интересует. Конечно, они великолепно характеризуют ваш технологический уровень и еще кое-что... Но мы не могли извлечь из них важную для нас информацию даже косвенным путем. Возможно, ты ощущаешь сейчас известное вторжение в тайные уголки души... - Ты шутишь? - Просто у нас было так мало времени. - Значит, экзамен сдан? И на все вопросы мы отвечали во сне? Так провалились мы или нет? - Все совсем не так, здесь у нас не шестой класс. Когда он умер, она как раз училась в шестом. - Не думай, что мы межзвездные шерифы, разбирающиеся со всякими нарушителями галактических законов. Правильнее видеть в нас службу галактической переписи. Мы собираем информацию. Я знаю, вы считаете, что у вас нечему поучиться, раз вы такие отсталые, раз у вас примитивная техника. Но у цивилизаций имеются разнообразные достижения. - Какие же? - Ну, скажем, музыка. Добролюбовность - мне нравится такое сочетание слов. И сны. Люди видят прекрасные сны, хотя по телепередачам с Земли об этом и не догадаешься. В Галактике есть культуры, которые торгуют снами. - Значит, вы направляете межзвездный культурный обмен и вас интересуют именно эти вопросы? А вы не боитесь, что какая-нибудь хищная и кровожадная цивилизация придумает свои звездолеты? - Я же сказал, что мы всюду приветствуем добролюбовность. - А если бы нацисты сумели овладеть всей нашей планетой, а потом изобрели межзвездные корабли, вы вмешались бы? - Ты удивишься, если узнаешь, насколько редко такое случается. Агрессивные цивилизации в конце концов сами уничтожают себя. Такова их природа. Они ничего не могут с ней поделать. Нам остается только предоставить их самим себе и принять меры, чтобы их никто не потревожил, чтобы они сами решили свою судьбу. - А почему вы не оставили _нас_ в покое? Я не возражаю, просто пытаюсь понять принципы галактической переписи. Ведь в первой нашей передаче вы увидели Гитлера. Почему же вы пошли на контакт? - Конечно, кое-что пугало. Признаюсь, мы были глубоко обеспокоены. Но музыка говорила о другом. Бетховен свидетельствовал, что надежда еще не потеряна. Мы специализируемся по сложным случаям. И поэтому решили немного помочь вам. Многого предложить мы не можем. Понимаешь? Принцип причинности налагает известные ограничения. Нагнувшись, он поболтал руками в воде и теперь вытирал их о брюки. - Вчера мы заглянули в вас. Во всех пятерых. В каждом намешано многое: чувства, воспоминания, инстинкты, заученные навыки, прозрения, безумие, сны и любовь. Любовь имеет весьма существенное значение. Словом, интересная смесь. - И все за одну ночь? - попыталась она поддразнить его. - Пришлось поторопиться. У нас напряженный график. - Ну если чем-нибудь... - Нет, если мы не создаем консистентную каузальность [причинность, причинная обусловленность (лат.)], она образуется сама, но это всегда хуже. Она не поняла его. - "Создаем консистентную каузальность", - мой папа так бы никогда не сказал. - Сказал бы. Разве ты не помнишь, как он разговаривал с тобой? Он был начитанный человек и всегда общался с тобой как с равной. Или ты забыла об этом? Она не забыла. Она вспомнила. Про мать в доме престарелых. - Великолепный кулон, - произнес он в той самой сдержанной манере, которую, по ее мнению, отец непременно приобрел бы, доживи он до ее лет. - Кто тебе его подарил? - Ах, это, - сказала она, прикоснувшись к медальону. - Дело в том, что я не слишком хорошо знаю этого человека. Он испытывал мою веру... Он... Но вы и так все уже знаете. Он опять улыбнулся. - Я хочу знать, какого мнения вы о нас, - требовательно спросила она. - Какую оценку мы заслужили? Он не медлил с ответом: - Я просто удивлен, что вы управились со всем так хорошо. Вы не располагаете теорией социальной организации, пользуетесь удивительно отсталой системой экономических отношений, не имеете никакого представления о механизме исторического предвидения, к тому же ужасно плохо знаете самих себя. Но, учитывая то, насколько быстро меняется ваш мир, остается только удивляться, почему вы еще не разнесли себя в мелкие клочья. Поэтому-то мы и не хотим списывать вас со счета. Вы, люди, обнаружили известный талант и приспособляемость... по крайней мере в нынешних условиях. - Таково ваше мнение? - Это _одна_ сторона его. Дело в том, что цивилизации, даже не имеющие долгосрочных перспектив, вовсе не кишат во всей Галактике. Приходится или преобразовывать себя, или встречать свою судьбу. Ей хотелось бы знать, _как именно относится_ он к роду человеческому. Испытывает ли сочувствие? Или же только любопытство? Или вовсе ничего - просто выполняет повседневную работу? Может быть, в сердце своем - или каким-то эквивалентным ему органом - он считает человека... чем-то вроде муравья? Но она не могла заставить себя спросить об этом. Наверное, потому, что слишком боялась ответа. По интонациям его голоса, по манере речи она пыталась представить себе истинную природу существа, принявшего обличье отца. Элли обладала огромным опытом общения с людьми. А они, здешние хозяева, только вчера познакомились с ними. Можно ли хоть немного выяснить их реальную суть, упрятанную под дружелюбностью и общительностью? Элли ничего не могла даже представить. Эти речи не могли принадлежать ее отцу. Да он и не пытался настаивать на этой роли и вместе с тем во всем так походил на Теодора Ф.Эрроуэя (1924-1960), торговца скобяными изделиями, любящего отца и мужа. И если бы не постоянное усилие воли, она опять распустила бы нюни перед... этой копией. Частью своего существа она очень хотела порасспросить его, как он жил все эти годы на небесах. Выяснить его мнение о Втором пришествии и Воздаянии. Что принесет людям наступление нового тысячелетия? Многие земные религии учили, что праведники вкушают райскую жизнь на вершинах гор, среди облаков, в пещерах или оазисах, но такого, чтобы тебя отправляли на пляж, если в жизни ты вел себя достаточно хорошо, Элли не помнила. - А есть ли у нас время на вопросы перед... последующими делами? - Конечно. На один или два. - Расскажи мне о вашей транспортной системе. - Можно поступить проще, - сказал он. - Я все покажу тебе. Держись. Тьма амебой растеклась от зенита, затмевая и Солнце, и голубое небо. - Ну и шуточки, - охнула она. Под ее ногами был тот же песок пляжа. И она крепче зарывалась в него большими пальцами ног. А над головой... был космос. Они как будто парили над галактикой Млечного Пути, глядя вниз на ее вращающуюся спираль, и приближались к ней на невероятной скорости. Он деловито пояснял структуру огромного колеса, пользуясь знакомой Элли научной терминологией. Он показал ей спиральный рукав Ориона, в котором в эту эпоху находилось Солнце. Далее в убывающем порядке мифологической значимости шли рукава Стрельца, NORMA/SCUTUM и, наконец, Трехкилопарсековый. Над головой проступила сетка из прямых линий, намечавших транспортную систему. Как в парижском метрополитене. Эда был прав. Станции находились в звездных системах, где были двойные, не слишком массивные черные дыры. Она понимала, что подобные дыры слишком малы и не могут быть порождением звездного коллапса - последней стадии эволюции массивной звезды. Быть может, эти черные дыры относились к числу первичных, оставшихся от Большого взрыва, которые невообразимый звездный корабль захватил и отбуксировал к нынешнему месту? Или же они имели искусственное происхождение? Она хотела спросить, но быстрота, с которой разворачивалось путешествие, не позволяла ей отвлечься. Вокруг центра Галактики обращалось светящееся водородное облако, молекулярные облака внутри него кольцом двигались к периферии Млечного Пути. Он показал ей, как движутся облака в комплексе Стрелец В2. Астрономы Земли десятилетиями считали его самым подходящим полем для поиска сложных органических молекул. Ближе к центру Галактики находилось другое гигантское облако молекул, а за ним Стрелец А "Вест", интенсивный радиоисточник, за которым Элли сама наблюдала в телескопы "Аргуса". А далее в самом центре Галактики в страстных гравитационных объятиях кружила пара колоссальных черных дыр, каждая с массой, равной пяти миллионам солнечных. Реки газа поперечником в Солнечную систему стекали в утробу одной из них. Две колоссальные, Элли посетовала на ограниченность земных языков, две сверхмассивные черные дыры вращались вокруг друг друга в самом центре Галактики. О существовании одной было известно, по крайней мере в пользу этого имелись веские доказательства. Но две? Разве не должно все это сказаться на допплеровском смещении спектральных линий? Ей представилась табличка "ВХОД" возле одной из дыр и "ВЫХОД" рядом с другой. В настоящий момент действовал вход... Возле них и располагался вокзал. Великий главный вокзал нашей Галактики - рядом с черными дырами в самом центре нашей звездной системы. В небесах блистали миллионы юных звезд, но вместе с газом и пылью их поглощала черная дыра. - Все это куда-то переправляется? - спросила Элли. - Конечно. - А можно узнать куда? - Безусловно. Материя перетекает в Лебедь А. Об источнике Лебедь А Элли, конечно, знала. В небе Земли ярче светила только Кассиопея, где располагались останки ближайшей сверхновой. Она вычислила, что в секунду Лебедь А излучает больше энергии, чем наше Солнце за 40.000 лет. Этот радиоисточник удален от нас на 600 миллионов световых лет, он находится за пределами Млечного Пути. Лебедь А - это две огромные газовые струи, разлетающиеся почти со скоростью света. Как это часто бывает с внегалактическими источниками, они образовали в разреженном межгалактическом газе сложный комплекс скачков Гюгонио - Ренкина, радиомаяк светил на всю Вселенную. Вся материя в этой колоссальной структуре, распростертой на 500.000 световых лет, истекала из крошечной, едва заметной точки, расположенной в пространстве точно между двумя струями. - Значит, Лебедь А имеет искусственное происхождение? Это вы _создаете_ его? Ей невольно вспомнилась полузабытая летняя ночь в Мичигане: однажды в детстве она уже боялась упасть в это небо. - О, не совсем так. Эти работы ведут совместно многие галактики. В этом и заключается наша основная работа. Только... немногие из нас занимаются юными цивилизациями. Каждая пауза звоном отдавалась в ее голове... слева у темени. - Значит, галактики предпринимают совместные действия? - спросила Элли. - Значит, существует множество галактик, а в каждой - собственная администрация? Каждой из них подчинены сотни миллионов звезд. Эти администрации сотрудничают. И перебрасывают сотни миллионов солнц в созвездие Центавра... извини, в Лебедь А? Они... Прости, я просто потрясена масштабами. Зачем вам все это? Для чего? - Понимаешь, Вселенная - не дикая пустыня, - ответил он. - Уже миллиарды лет. Считай, что ее... возделывают. Вновь звон. - Зачем? Что возделывают? - Наша цель достаточно очевидна. И пусть тебя не пугают масштабы. В конце концов ты астроном. Дело в том, что Вселенная расширяется и не хватает материи, чтобы остановить этот процесс. Через какое-то время не будет ни новых звезд, ни новых планет, ни новых форм жизни... все та же публика. Все останавливается. Никаких новостей. И поэтому в Лебеде А мы опробуем новую технологию. Истинно новую. Ну что-то вроде эксперимента в области градостроительства. Но это не единственное наше занятие. Если возникнет необходимость, нам придется замкнуть часть этой Вселенной, сохраняя ее пространство для грядущих эонов. Придется заняться увеличением локальной плотности материи. Добрая работа и честная. Словно торговля скобяными товарами в штате Висконсин. Объект Лебедь А расположен в 600 миллионах световых лет от Земли, и астрономы планеты, да и всего Млечного Пути, видят сейчас, что там происходило 600 миллионов лет назад. В ту пору в земных океанах вряд ли можно было найти хоть одно существо, способное сдвинуть камешек с места. Как же они _стары_. Шестьсот миллионов лет назад на пляже, похожем на этот... только без крабов, чаек и пальм. Элли еще крепче впивалась большими пальцами в песок, она чувствовала себя крошечной амебой, выброшенной на берег... а эти создания уже тогда осваивали экспериментальный галактогенез и основы космического проектирования. - Значит, вы перекачиваете материю в Лебедь А целых 600 миллионов лет? - Да, ваши радиоастрономы уже успели ознакомиться с некоторыми из побочных эффектов ранней стадии наших работ. Теперь мы ушли далеко. Она подумала, пройдут новые сотни миллионолетий, и радиоастрономы Земли, если она еще будет существовать, смогут обнаружить вблизи Лебедя А значительный прогресс в перестройке Вселенной. Постаравшись успокоиться, она ждала новых откровений, дав себе обет не думать о собственном ничтожестве. В космосе обнаружилась целая иерархия могучих существ, подобных которым она не могла даже представить. Но и для Земли отыщется ступенька на этой лестнице - иначе зачем им все эти хлопоты? Тьма втекала обратно в зенит, уступая место Солнцу и голубому небу. Все стало прежним: легкий прибой, песчаный берег, пальмы, дверь Магритта, микрокамера, пальмовая ветвь и... отец. - А эти облака и кольца межзвездного газа возле центра Галактики, разве они не являются результатом периодических взрывов? Разве не опасно располагать станцию именно здесь? - Эпизодических, а не периодических. Они не настолько сильны, как в Лебеде А. Они предсказуемы. И мы ждем их заранее - приходится только вовремя присесть, так сказать. Ну когда случается что-нибудь серьезное, станцию приходится отводить подальше. Все это, понимаешь, повседневная рутина. - Конечно. Рутина. Значит, вы и построили все это? Ходы в том числе... Вы и... инженеры из других галактик? - Нет, мы ничего не строили. - Я чего-то не поняла. Поясни. - Так было во всех галактиках. Мы, например, происходим из многих миров Млечного Пути. Когда первые из нас изобрели звездолеты, то вскоре случайно наткнулись на одну из пересадочных станций. Конечно, тогда мы не знали, что это такое. Мы даже не знали, что это искусственные сооружения, пока не набрались смелости и не нырнули в эти дыры. - Кто это "первые"? Предки... вашей расы... вида? - Нет-нет, мы все не родня по крови, мы происходим из многих миров. И понемногу мы разыскали много ходов, они были различного возраста и по-разному украшены, но все оказались заброшенными. Большая часть ходов действует до сих пор. Мы только кое-что починили и усовершенствовали. - А другие искусственные объекты? Мертвые города? Какие-нибудь анналы? Случайно оставшиеся строители? Он покачал головой. - И никаких заброшенных заводов величиной с планету? Он повторил жест. - Значит, существовала галактическая цивилизация, которая упаковала вещички и уехала отсюда, не оставив иных следов, кроме станций? - Более или менее так. В других галактиках дело обстояло точно так же. Миллиарды лет назад они куда-то исчезли. И мы не знаем куда. - Но куда они могли подеваться? Он в третий раз, но уже медленнее, качнул головой. - Значит, вы не... - Да, мы только "обслуживающий персонал", - проговорил он. - Но однажды они могут вернуться. - Если позволишь, еще вопрос, - попросила Элли, выставив вперед указательный палец, как это делала с двухлетнего возраста, - еще один. - Хорошо, - невозмутимо отвечал он, - но у нас осталось только несколько минут. Она вновь поглядела на дверь и слегка поежилась, когда мимо проскочил небольшой полупрозрачный краб. - Я хочу узнать о ваших мифах, о религии. О том, что наполняет вас священным трепетом. Неужели творцы, обладающие немыслимым могуществом, сами не способны на благоговение? - Люди тоже создают одухотворенные вещи. Я понимаю, о чем ты спрашиваешь. Конечно, мы ощущаем и благоговение, и трепет. Мне просто трудно передать тебе это ощущение во всей полноте. Я приведу тебе простой пример, не совсем точный, но он позволит тебе получить представление... Отец умолк на миг, в этот момент у нее кольнуло слева в затылочной части. Элли поняла, что он как-то перебирает ее нейроны. Неужели прошлой ночью они что-то пропустили? Если так, отлично. Значит, и они не наделены совершенством. - ...о природе благоговения в нашем понимании. Возьмем, например, число "пи", отношение длины окружности к ее диаметру. Конечно, ты знаешь и про это число, и про то, что оно бесконечно. Во всей Вселенной не найдется такого создания, которое могло бы вычислить "пи" до последней цифры - умственные способности тут ни при чем, поскольку у числа нет предела. Ваши математики сумели вычислить его до... Она вновь ощутила покалывание. - ...Никто из вашей Пятерки не знает... Ну, скажем, до десятимиллиардного знака. Надеюсь, тебя не удивит, что математики других миров дерзнули на большее. Предположим, что расчеты некоторых из них позволили уйти после запятой на десять в двадцатой степени знаков. И тогда происходит следующее: хаос цифр исчезает и начинается невероятно долгий ряд, состоящий только из нулей и единиц. Он небрежно чертил пальцем ноги круг на песке. Элли чуть помедлила, прежде чем ответить. - Потом участок с нулями и единицами заканчивается и вновь начинается беспорядочный набор цифр? - Заметив слабое поощрение в его глазах, она продолжила: - А число нулей и единиц? Оно равно произведению простых чисел? - Да, одиннадцати чисел. - Значит, внутри числа "пи" содержится сообщение, имеющее одиннадцать измерений? Кто-то во Вселенной пытается обратиться к нам с помощью... математики? Но как... помоги, я не понимаю. Ведь математика не подчиняется произволу. То есть число "пи" повсюду имеет одно и то же значение. Как можно заложить послание в "пи"? Значит, оно заложено в самые основы Вселенной? - Именно. Элли молча глядела на него. - Дело обстоит даже лучше, - продолжал он. - Предположим, что последовательность нулей и единиц проявляется только в десятичной системе счисления, а в остальных наблюдается некая путаница. Предположим также, что существа, впервые обнаружившие это, обладали десятью пальцами. Понимаешь? То есть число "пи" миллиарды лет дожидалось внимания десятипалых математиков. Значит, это послание как бы адресовано нам. - Но ведь это только пример, и речь вовсе не о десяти в двадцатой степени знаков? У вас же не десять пальцев? - Действительно, - он вновь улыбнулся. - Но что же, ради бога, в нем говорится? Помедлив, он поднял указательный палец и ткнул им в сторону двери. Из нее выходили люди. Все находились в хорошем настроении, как после пикника. Эда появился с потрясающей молодой женщиной в яркой блузке и юбке. Ее лицо было прикрыто кружевным никабом, которому отдавали предпочтение мусульманки в стране йоруба. Эда выглядел очень довольным. По фотографии Элли узнала в ней жену Эда. Сукхавати держала за руку молодого человека с огромными глазами, смотревшего на всех задушевно и прямо. Элли угадала в нем студента-медика Суриндара Гхоша, давно уже умершего мужа Деви. Си оживленно беседовал с высоким и энергичным мужчиной с властными чертами лица, облаченным в пышное, шитое золотом одеяние. Элли представила его возле модели средневекового Китая: он негромко отдавал распоряжения тем, кто уже разливал ртуть. ВГ возвышался рядом с девочкой лет одиннадцати или двенадцати, косички ее подпрыгивали при ходьбе. - Это моя внучка, Нина... в известной мере. Моя Великая Герцогиня. Надо было вас познакомить в Москве. Элли обняла девочку. Она почувствовала облегчение. Слава богу, ВГ не появился в компании эвдизиастки Миры. Отметив его нежность к девочке, Элли обнаружила, что ВГ еще больше нравится ей. За все годы долгого знакомства ВГ ни разу не открыл ей этот уголок сердца. - Я был не слишком хорошим отцом ее матери, - признался он. - И теперь почти не вижу Нину. Элли огляделась. Хозяева станции воссоздали для каждого самого любимого человека. Может быть, просто для того, чтобы облегчить им контакт с разумными существами, так не похожими на землян. Можно было только радоваться, что никто из Пятерки не захлебывается от восторга в беседе с собственным двойником. Ну а если подобное стало бы возможным и на Земле? Наперекор скрытности и самолюбию все были бы обязаны появляться в обществе любимого человека. Что будет, если это вдруг предпишут всем людям? Тогда преобразятся сами основы человеческого общения. Ей представились стайки, окружающие избранных представителей рода человеческого. Круги, восьмерки, цепочки, ряды по бокам. И по конфигурации эскорта можно сразу определить глубину привязанности, так сказать, принцип относительности в социальной психологии. Конечно, подобная организация общества немедленно породит заметные сложности. Но тогда никто не сможет обмануть, если не любит. "Обслуживающий персонал" изъявлял вежливую торопливость. Время, отведенное на разговоры, закончилось. В воздухе проступили очертания входа в шлюз додекаэдра - на том месте, где они и были. Дверь Магритта исчезла - в порядке симметрии или в силу внутренней взаимосвязи в некотором законе сохранения измерений. Все представились. Объясняя императору Цинь, кем был ее отец, Элли чувствовала себя полной дурой. Но Си деловито переводил, и они пожимали руки, словно впервые встретились на пикнике. Жена Эда была воистину прекрасна, и Суриндар Гхош внимательно разглядывал ее. Деви не придавала этому значения, быть может, ее удовлетворило уже только качество подделки. - А куда ты попала, переступив порог? - тихо спросила ее Элли. - Мейденхолл-уэй, дом 16, квартира 4, - отвечала она. Элли недоуменно глядела. - Наша квартира в Лондоне в 1973 году, - Деви кивнула в сторону Суриндара. - Он был тогда жив. Элли подумала, а куда попала бы она сама, если бы хватило смелости переступить этот порог? В Висконсин, в конец 50-х годов? Но она отбилась от стада, и отец разыскал ее, как это частенько случалось тогда в Висконсине. Эда тоже сообщили о послании, скрытом в трансцендентном числе, только с ним говорили не о "пи" или "е" - основами натуральных логарифмов, а о классе чисел, про который она даже не слыхала. Учитывая бесконечность трансцендентных чисел, математикам на Земле трудно будет разобраться, с каким числом придется иметь дело. - Я просто напрашивался, чтобы меня оставили и разрешили поработать, - тихо сказал он Элли. - Я почувствовал, что им нужна помощь, может быть, просто свежий взгляд. Но я понял, "то это дело имеет для них личный оттенок. И они не хотят делить его ни с кем. Но, честно говоря, я считаю, что у нас еще мало мозгов, чтобы предлагать им помощь. Они еще не расшифровали послание, заключенное в "пи"? Это хозяева станции, "обслуживающий персонал", создатели галактик не сумели разобраться с численным кодом за один или два галактических оборота? Или же шифр невероятно сложен, или они?.. - Время отправляться домой, - мягко сказал отец. Это было ужасно. Она так не хотела. Элли попыталась глядеть только на пальмовую ветвь. И попробовала задавать вопросы: - Что значит домой? Обратно в Солнечную систему? А как мы спустимся на Землю? - Увидите, - отвечал он. - Вам будет интересно. И он взял ее за плечи, подталкивая к открытому люку. Все было как в детстве. Но, если хватит смекалки задать умный вопрос, тебе позволят чуточку задержаться. В детстве она успешно пользовалась этой уловкой. - Значит, Земля теперь подсоединена, так? В обе стороны? Мы можем отправляться домой, а вы можете в любой миг нагрянуть к нам? Знаете, что-то я начинаю волноваться. Давайте-ка лучше разорвем связь. Прямо сейчас и отсюда. - Извини, Тинка, - отвечал он, словно бы она уже позорно просрочила свое время. Относилось ли его "извини" к тоннелю или к тому, что им пора отправляться? - Пока тоннель будет открыт только для одностороннего движения, от нас к вам, но мы не собираемся им пользоваться. Двадцать шесть световых лет между Землей и Вегой вполне устраивали ее: от наказания за проказы надебоширившую Землю отделяло 52 года. Связь через черные дыры казалась менее приемлемой. Тут они могут нагрянуть мгновенно, прямо на Хоккайдо или сразу повсюду. Транспорт обеспечивал им, как говорил Хадден, возможность для микроинтервенции. Какие бы заверения они сейчас ни давали, все равно будут пристально следить за людьми. Теперь все - никаких проверок каждые десять миллионов лет. Она пыталась разобраться в собственных мыслях. Ситуация явно обретала теологический оттенок: небо действительно населено существами, обладающими невероятными познаниями и могуществом, а также вполне определенными взглядами на поведение рода человеческого. Пусть на словах они и не претендуют на подобную роль, но кто может помешать им казнить и миловать, воздавать по заслугам обитателям крошечной Земли? Чем все это отличается от древних религий? - размышляла она. Ответ явился мгновенно - свидетельствами: ее видеоленты и рассказы членов Пятерки поведают людям Земли о существовании станции, о транспортной системе, образованной черными дырами. Пять независимых свидетельств, подкрепленных убедительными физическими доказательствами, - это факт, а не пустой слух или праздная болтовня. Она повернулась к отцу и выронила из руки пальмовую ветвь. Не говоря ни слова, он нагнулся и поднял ее, чтобы вернуть. - Ты ответил на все мои вопросы, может быть, и я могу что-нибудь рассказать. - Спасибо. Вчера ночью вы ответили на все наши вопросы. - Правда? А что делать нам? Неужели никаких заповедей и наставлений провинциалам? - Все делается не так, Тинка. Просто вы выросли. И теперь сами отвечаете за себя, - склонив голову набок, он вновь ухмыльнулся, и она снова рванулась к родному лицу, ощущая, как ее глаза наполняются слезами. Она не отпускала его до тех пор, пока не почувствовала, что он ласково высвобождается. Время отправляться в постель. Ей вновь представилось, как, выставив указательный пальчик, она выпрашивает у него еще минутку. Впрочем, зачем расстраивать папу. - Пока, Тинка, - сказал он, - передай маме, что я люблю ее. - Будь умником, - ответила она и в последний раз бросила взгляд на оказавшийся в самом центре Галактики морской берег Земли, над которым в столбах восходящего воздуха парили две птицы, похожие на буревестников. Они висели в небе, чуть подрагивая крыльями. У самого входа в шлюз она повернулась и окликнула отца: - А что оказалось в вашем _Послании_? В том, которое заключено в "пи"? - Не знаю, - с легкой грустью отвечал он, шагнув в ее сторону. - Быть может, все это просто причуда статистики, мы еще работаем над ним. Подул ветерок, шевельнул ее волосы. - Хорошо, позвоните нам, когда что-нибудь выясните, - сказала она. 21. ПРИЧИННОСТЬ ...Как мухам дети в шутку, Нам любят боги крылья обрывать. Уильям Шекспир. "Король Лир", IV, 1,36 ...Всемогущий будет бояться всего. Пьер Корнель. "Цинна", IV, 2 Они были так счастливы: вернулись! Теряя голову от восторга, разразились криками. Они вставали на кресла. Обнимались и хлопали друг друга по плечу. Все чуть не плакали. Они сделали это - не только сделали, но и вернулись, в обратном порядке проследовав по тоннелям. Перебивая помехи, из громкоговорителя вдруг донеслось сообщение о ходе работы Машины. Все три бензеля замедляли свой бег. Наведенный электрический заряд рассеивался. Судя по всему, снаружи не имели никакого представления о том, что с ними произошло. Сколько же времени прошло на Земле, подумала Элли. Она поглядела на часы. Первый день 2000 года. Многозначительное совпадение. И Элли с надеждой погладила пенальчик с микрокассетами. Мир изменится, познакомившись с ними! В пространство между бензелями подали воздух. Загремела дверь воздушного шлюза, по радио запросили о состоянии экипажа. - Великолепное! - крикнула Элли в свой микрофон. - Выпускайте нас. Вы даже не представляете, что с нами было. Появившись из люка, Пятерка горячо и благодарно приветствовала всех, кто строил и приводил в действие Машину. Японские инженеры салютовали им. Официальные лица торопились навстречу. Деви тихо заметила: - Элли, почему-то все одеты именно так, как вчера. Видишь - на Валериане все тот же жуткий желтый галстук. - Ну он всегда таскает его на шее, - отвечала Элли. - Жена подарила. - На часах было 15:20. Машина включилась почти сутки назад - около трех часов дня. Они провели там чуть больше 24 часов. - Какой сегодня день? - спросила она. На нее смотрели явно не понимая... Что-то было не так. - Питер, напомните, ради бога, какой сегодня день. - Что вы хотите сказать? - спросил Валериан. - Сегодняшний. Пятница 31 декабря 1999 года. Канун Нового года. Вы про это? Элли, с вами все в порядке? Но ВГ уже просил разрешения у Архангельского начать повествование с самого начала. Чиновники и представители консорциума тесным кольцом окружали их. Она увидела дер Хиира, проталкивавшегося к ней через толпу. - А что вы видели отсюда? - спросила она, когда тот уже мог услышать ее. - Ничего. Сработала вакуумная система. Бензеля раскрутились. Скопился электрический заряд. Потом бензеля достигли заданной скорости и то же самое произошло в обратном порядке. - Что значит "в обратном порядке"? - Бензеля замедлились, заряд рассеялся. Подали воздух, бензеля остановились и вы вышли. На все ушло минут двадцать. Пока бензеля вращались, с вами нельзя было разговаривать. А вы хоть что-нибудь почувствовали? Она рассмеялась. - Кен, мальчик мой, у нас для тебя целая история. Пуск Машины и Новый год персонал проекта отметил вечеринкой. Элли и ее товарищи по путешествию отсутствовали. По телевизору показывали праздники, парады, выставки, ретроспективы... лидеры наций выступали с оптимистическими прогнозами. На экране появился даже настоятель Уцуми; он сохранял обычное благочестие. Но ей некогда было бездельничать. Заслушав начало их приключений, директорат проекта решил: что-то не так, и Пятерке было предписано одиночество. Всех пятерых извлекли прямо из толпы правительственных чиновников и официальных представителей консорциума и отправили на предварительный допрос. Официальные лица полагали уместным, чтобы допрос членов Пятерки проводили поодиночке. Дер Хиир и Валериан беседовали с Элли в небольшом конференц-зале. Присутствовали и другие официальные лица, в том числе Анатолий Гольдман, бывший студент ВГ. Она поняла, что Бобби Буи, разговаривавший и по-русски, представляет Америку на допросе ВГ. Слушали вежливо, а Питер время от времени подбадривал ее. Слушатели с трудом воспринимали последовательность событий. Многое из того, что она рассказывала, вызывало в них лишь одно беспокойство - и никакого восторга. Им было трудно понять, что за двадцать минут додекаэдр где-то провел целый день, поскольку армада расположенных снаружи приборов регистрировала все аспекты события и ничего необычного не обнаружила. По словам Валериана, когда бензеля достигли нужного числа оборотов, они заметили только, как дрогнули стрелки, а точнее, эквивалент стрелок на нескольких приборах неизвестного назначения. Потом бензеля замедлили свое вращение и остановились, а Пятерка выбралась из Машины в состоянии крайнего возбуждения. Он не сказал, что они "несли чепуху", но она чувствовала его озабоченность. Элли выказывали всяческое уважение, но она словно читала на лицах вокруг мысль: так вот для чего предназначена эта Машина, на какие-то двадцать минут человек попадает в мир иллюзий или же просто сходит с ума. Она попыталась воспроизвести свои записи на видеокассетах. Коробочки были аккуратно подписаны: "Система колец Веги", "Радиокомплекс Вега", "Пятерная система", "Звезды центра Галактики" и последняя - "Пляж". Она вставила их в видеомагнитофон, нажала на кнопки... пусто. На всех ничего не было. Кассеты были девственно чистыми. Она даже понять не могла, как это произошло. Элли старательно училась пользоваться видеокамерой и успешно прошла испытания перед пуском Машины. Она даже успела проверить камеру несколько раз на пути из системы Веги. Еще больше огорчило то, что отказали и все прочие инструменты, которые брали ее спутники. И вот теперь Питер Валериан выражал желание верить ей, дер Хиир тоже. Но желания мало. Вся эта история, с которой возвратилась Пятерка, оказалась несколько неожиданной и абсолютно не подтвержденной физическими свидетельствами. Еще бы - ведь времени у них было мало. Всего двадцать минут. Такого приема она не ожидала. Но Элли была уверена, что все уладится. В настоящее время с нее было довольно воспоминаний, и она просто старалась по возможности все припомнить - так, чтобы ничего не забыть. От Камчатки подступал фронт крайне холодного воздуха, но в первый день Нового года было необычно тепло, и в Международный аэропорт Саппоро дождем посыпались специальные рейсы. В самолете с надписью "Соединенные Штаты Америки" прибыл новый министр обороны Майкл Китц, а с ним на скорую руку подобранная группа экспертов. Вашингтон подтвердил их прибытие лишь тогда, когда слухи уже широко расползлись по Хоккайдо. В кратком пресс-релизе значилось, что визит является рабочим и не связан ни с какими кризисами или опасными ситуациями; кроме того, в нем отмечалось, что на сборочном предприятии "Машина" к северо-востоку от Саппоро не произошло ничего экстраординарного. Из Москвы всю ночь летел Ту-120, среди прочих он доставил Стефана Баруду и Тимофея Готридзе. Безусловно, обеим ответственным делегациям вовсе не улыбалось проводить новогодний праздник вдали от семей. Но погода на Хоккайдо явила приятный сюрприз, в Саппоро таяли ледяные фигуры, и слепленный додекаэдр превратился в груду льда. Из-под его осевших и округлившихся боков, некогда бывших пятиугольниками, вытекали ручейки. А через два дня началась метель, и добраться к Машине даже наземным транспортом стало уже невозможно. Оказалась нарушенной работа радио и телевидения: наверняка повалило ретрансляционную микроволновую башню. Во время всего расследования связь с остальным миром можно было осуществлять только по телефону. И по вполне понятным причинам с помощью додекаэдра, думала Элл и. Ей так и хотелось одной забраться на борт, раскрутить бензеля и... Она с наслаждением фантазировала на эту тему. Но уверенности в том, что Машина сработает, у нее не было: едва ли теперь возможно войти в тоннель с этого конца. Отец сказал ей, что этого не будет. Она вновь позволила себе вспомнить про песчаный пляж. И про него. Что бы теперь ни случилось, но рана в самой глубине ее существа исцелилась. Правда, мир еще не знал более дорогостоящего курса психотерапии. Многозначительный факт, думала Элли. Национальные представители провели беседы с Си и Сукхавати. Хотя Нигерия не играла значительной роли ни в приеме Послания, ни в его дешифровке, Эда с готовностью провел беседу с нигерийскими официальными лицами. Тем временем ВГ и Элли проходили куда более изощренное собеседование с высококлассными профессионалами, вызванными с этой целью из Союза и Штатов. Представители третьих стран поначалу на эти беседы не допускались, но после возражений консорциума обе державы вновь вспомнили про интернационализм. Собеседование с Элли вел Китц, и, учитывая быстроту событий, он оказался на удивление хорошо информированным. Валериан и дер Хиир старались время от времени замолвить за нее доброе слово, задавали наводящие вопросы. Но спектаклем руководил Китц. Он сказал Элли, что к ее повествованию относится скептически, но вместе с тем конструктивно - в лучших научных традициях. И выразил надежду, что его прямоту она не примет за личный выпад. Сам он испытывает к ней величайшее уважение и постарается не показать, что является давним противником создания Машины. Элли решила оставить без внимания столь наглую ложь и начала рассказывать. Сперва он внимательно слушал, интересовался подробностями, извинялся, перебивая ее. Но на второй день от подобных любезностей уже не осталось и следа. - Итак, нигерийца посетила жена, индуску - ее покойный муж, русского - воструха внучка, китайца - какой-то монгольский хан... - Но Цинь не был монголом. - А вас - ради бога молчите - встретил безвременно усопший отец, сообщивший, что вместе с друзьями занят перестройкой Вселенной. "Отче наш, иже еси на небесех!" Что мы видим? Воздействие религии, историческую антропологию, наконец, Фрейда. Разве вы сами не понимаете этого? Вы же не только пытаетесь убедить нас, что ваш отец восстал из мертвых, вы хотите еще утверждать, что он-то и сотворил Вселенную... - Вы искажаете мои... - Бросьте, Эрроуэй. Хватит оскорблять наш разум. Вы не представили нам ни одного свидетельства и надеетесь, что мы поверим подобной лжи, самой наглой во всей истории человечества. Зачем вы пошли на это? Вы ведь умная женщина. Как могли вы думать, что удастся отделаться от нас такими бреднями? Элли пыталась протестовать. Валериан тоже. Он даже сказал, что считает эти допросы пустой тратой времени. Тем более когда Машина подвергается тонким физическим исследованиям. Китц согласился с тем, что физические доказательства могли бы иметь большое значение. Но заявил, что уже сам рассказ Эрроуэй вполне позволяет понять, что произошло. - Эрроуэй, встреча на небе с отцом доказывает, что вы воспитаны в иудео-христианской культуре. Из всей Пятерки только вы одна полностью принадлежите к ней и лишь вы встречаете там отца. Все согласуется слишком хорошо. К сожалению, в вашем рассказе нет полета фантазии. Дело было плохо. Подобного приема она даже не могла представить. Элли ощутила нечто вроде эпистемологической [эпистемология (филос.) - теория познания] паники - как случается, когда твоей машины не оказывается на том месте, где ты вчера ее оставила, или когда запертая с вечера дверь утром оказывается распахнутой настежь. - Вы обвиняете нас в жульничестве? - Хорошо, давайте я объясню вам нашу позицию, доктор Эрроуэй. В молодости я работал в прокуратуре графства Кук. И у нас обвинитель ставил обычно всего три вопроса. - Он принялся загибать пальцы. - Мог ли обвиняемый совершить преступление? Обладал ли необходимыми средствами? Были ли у него мотивы для этого? - Для чего? Он пренебрежительно поглядел на нее. - Но ведь и наши часы свидетельствуют, что мы отсутствовали больше суток, - возразила Элли. - Ну просто не понимаю, как это я мог быть таким дураком, - насмешливо хлопнул себя по лбу Китц. - Вы одним махом разделались со всеми моими аргументами. Ну как я мог забыть, что часы невозможно перевести на день вперед. - Значит, вы предполагаете заговор. Вы считаете, что Си лжет? И Эда... И... - Я считаю, что нам пора переходить к более важным вопросам. Знаете, Питер, - Китц повернулся к Валериану, - я почти убежден в вашей правоте. Результаты измерений начнут поступать завтра с утра. Поэтому не будем тратить время на... сказки. Сделаем перерыв до завтра. За все дневное обсуждение дер Хиир не проронил ни слова. Лишь изредка неуверенно улыбался ей, и она просто не могла удержаться, чтобы не сопоставить эту улыбку с отцовской. Он чего-то требовал от нее, о чем-то просил одними глазами. Но чего он добивался, Элли понять не могла... Быть может, чтобы она сменила пластинку. Он был знаком с воспоминаниями ее детства, знал, как горевала она об отце. И во взгляде дер Хиира читалось сомнение: не свихнулась ли она в самом деле. А значит, поняла Элли, и все остальные. Массовая истерия. Общая галлюцинация. Folie a cinq [помешательство впятером (фр.)]. - Ну вот, - проговорил Китц. Отчет оказался толщиной в сантиметр. Разбрасывая карандаши, он бросил папку на стол. - Можете проглядеть, доктор Эрроуэй, но, пожалуй, лучше я сперва вкратце изложу вам его содержание. Элли согласно кивнула. Она уже слыхала, что результаты обследования аппарата в высшей степени подтверждают рассказы Пятерки. - Додекаэдр _явно_, - на последнем слове он сделал ударение, - подвергался воздействию совершенно иных нагрузок, чем бензеля и опорная конструкция. На него действовали колоссальные сжимающие и растягивающие напряжения. Просто чудом все не развалилось на куски, это же относится и к вам. Далее, он побывал в условиях интенсивного радиационного воздействия и до сих пор сохраняет некоторую наведенную радиацию; обнаружены следы космических лучей. Вот вам и второе чудо: как вам удалось выжить после этого облучения? На тех самых боковых гранях, которые, по вашим словам, все время скребли о стенки тоннеля, не обнаружено даже слабых признаков эрозии, нет и следов теплового воздействия; последние появились бы в случае вхождения в атмосферу Земли с достаточной скоростью. - Разве это не подтверждает наш рассказ? Майкл, подумайте. При падении в классическую черную дыру материал будут терзать напряжения расширения и сжатия. Наука знает об этом уже лет пятьдесят. Не знаю, почему мы их не ощущали, быть может, нас как-то защищал додекаэдр. Кроме того, возле черных дыр и у центра Галактики существует жесткое излучение. И радиационное воздействие на материалы вполне независимо подтверждает наш рассказ: ведь мы побывали у черных дыр и галактического центра. Радиационные эффекты нельзя сфальсифицировать. Я не знаю, почему на гранях нет царапин, но поймите, мы имеем дело со взаимодействием едва знакомого нам материала с веществом, полностью неизвестным. Оплавления и обугливания можно было не ждать - ведь мы не входили в атмосферу Земли. Думается, все свидетельства полностью подтверждают нашу историю. Что вас смущает? - Что смущает? То, что все вы слишком умны. А давайте-ка глянем на все глазами скептика. Просто шагнем в сторону и поглядим на всю картину. Что мы имеем: горстку талантливых людей в разных странах. Прекрасно понимая, что мир вот-вот взлетит на воздух, они фальсифицируют Послание из космоса. - Фальсифицируют? - Позвольте мне договорить. Потом они его дешифруют и объявляют, что могут теперь построить очень сложную Машину и задешево - всего за пару триллионов долларов. Мир озадачен, религии трепещут, все ждут наступления нового тысячелетия, и вдруг, ко всеобщему удивлению, оказывается, что Машина готова. И тогда, за одним-двумя исключениями, те же знакомые лица... - _Отнюдь не_ те же, причем здесь Сукхавати, причем Си, причем Эда, и мы забыли... - Дайте же договорить. _Практически_ те же люди получают возможность оказаться в Машине. Правда, ее конструкция не позволяет видеть, чем они заняты после начала эксперимента... и разговаривать с ними тоже. Итак, Машину включают, потом она сама выключается... Ее просто нельзя остановить раньше, чем через двадцать минут. Тогда те же люди, сияя от радости, выбираются из Машины и дарят нам забавно придуманную историйку - о сверхсветовом путешествии к центру Галактики и обратно по всяким там черным дырам. Хорошо, но речь заходит о доказательствах: снимках, видеолентах и так далее... И что же, догадайтесь! Все по счастливой случайности стерто. Ну хотя бы что-нибудь, сувенирчик какой-нибудь прихватили, выпросили у этой своей высшей цивилизации, рассевшейся в центре Галактики! Нет. Хотя бы камешек какой! Нет и камешка. Так зверюшку! Тоже нет. Ничего нет! Единственное физическое свидетельство - разные тонкие повреждения Машины. Остается спросить себя, разве не могут столь умные люди, тем более при такой мотивации, сфабриковать и повреждения, учитывая, что на всю подделку потрачено два триллиона долларов? Элли так и охнула. Она прекрасно помнила, когда такое с ней было в последний раз. Китц излагал события раздражительным и неприязненным тоном. Она подумала, зачем это ему понадобилось? И решила, должно быть, он и впрямь очень расстроен. - Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь поверил в ваши россказни, - продолжал Китц. - Ваша афера - самая остроумная и самая дорогая во всей истории Земли. Вы со своими дружками попытались надуть президента Соединенных Штатов и весь американский народ, не говоря уже о руководителях других стран. Должно быть, вы действительно решили, что вокруг вас одни дураки. - Майкл, это безумие. Десятки тысяч людей записывали Послание, расшифровывали его, строили Машину. Послание записано на магнитные ленты и лазерные диски... на распечатках оно хранится в обсерваториях всего мира. Или вы решили, что все радиоастрономы организовали заговор и привлекли к нему аэрокосмические и электронные компании... - Да нет же. Можно ограничиться меньшим. Нужен только так расположенный в космосе передатчик, чтобы все было похоже на Вегу. Знаете, как вы сделали это? Сперва подготовили Послание, а потом некто... некто, имеющий доступ к пуску космических объектов, отправил ваш передатчик наверх. Скорее всего в качестве побочной задачи его вывели на орбиту, соответствующую сидериальному движению Веги. Может быть, вам потребовался не один спутник. Затем передатчик включается и - хоп! - начинается "угадайка": ваша обсерватория принимает Послание, делает открытие, а потом сообщает всем разнесчастным жлобам, что оно означает. Тут не выдержал и дер Хиир. Он приподнялся. - Ну знаешь, Майк... Но Элли перебила его: - Я не занималась дешифровкой. С ней возилась целая куча народа. В особенности Драмлин. Вы ведь знаете - сперва он был убежденным противником этих работ. Но когда начали поступать данные, он словно преобразился и принял нашу правоту без всяких оговорок. - Ах да, Драмлин. Бедный Дейв. _Покойный_ Драмлин. О нем вам пришлось позаботиться. Ваш прежний учитель, которого вы никогда не любили. Дер Хиир еще ниже осел в кресле, Элли словно увидела, как он информирует Китца о содержании их интимных бесед. Она пристально посмотрела на него. Возможно. - Когда Послание стали дешифровывать... конечно, не могли же вы сами сделать все. У вас и так _хватало_ дел. Об этом забудешь, о том не вспомнишь. А Драмлин стареет, его тревожит, что бывшая студентка обскакала его. И вдруг перед ним открывается возможность включиться в дело, да еще сыграть в нем главную роль. Вы поймали Дейва на его же собственном нарциссизме. А если бы он не сумел во всем разобраться самостоятельно, вы помогли бы ему. В худшем случае, конечно, вам пришлось бы самой шелушить вашу луковицу. - То есть вы утверждаете, что мы сумели сфабриковать это Послание? Ну знаете, это невероятный комплимент - и мне, и ВГ. Это же невозможно. Немыслимо. Спросите любого компетентного инженера, способна ли горстка физиков и радиоастрономов изобрести эту Машину со всеми прилагавшимися к ней технологическими новшествами? К тому же, где нам было взять _время_ на все эти работы, даже если мы и знали, как все сделать? На такое ушли бы многие годы. - У вас _были_ годы на это, когда "Аргус" ничем не занимался. Работы находились под угрозой закрытия. Драмлин - вы помните - проталкивал такое решение. И именно в самый критический момент начинается передача. Конечно, все разговоры о прекращении работ сразу смолкли. Знаете, по-моему, вы с этим русским и _подготовили_ всю эту аферу в свободное время, которого у вас было предостаточно. - Это же безумие, - проговорила Элли. Тут вмешался Валериан и объяснил, что интересовался делами доктора Эрроуэй в указанный период. Все эти годы она интенсивно занималась научной работой. И временем, необходимым на осуществление столь утонченного обмана, никогда не располагала. При всем уважении к доктору Эрроуэй, если угодно, при всем восхищении ее способностями, он вынужден заявить, что создание Послания и Машины далеко превосходит ее возможности... и не только ее одной. Всех ученых Земли. Но Китц не поддавался. - Это ваше личное мнение, доктор Валериан. Сколько людей, столько суждений. Вы симпатизируете доктору Эрроуэй. Я тоже. Вполне понятно, что вы выступаете в ее защиту, но у нас есть решающий довод. Вы еще не знаете о нем. Слушайте. Склонившись вперед, он внимательно глядел на Элли. Его явно интересовала ее реакция на последующие слова. - Передача Послания прекратилась. Это случилось в момент включения Машины. Когда бензеля вышли на крейсерский режим. С точностью до секунды - это подтверждает весь мир, все обсерватории, наблюдавшие в тот день за Вегой. Мы умолчали об этом, чтобы не отвлекать вас. Послание остановилось на полуслове... Элли, тут вы поступили явно опрометчиво. - Майкл, мне об этом ничего не известно. Но даже если это так, что здесь особенного? Послание выполнило свою функцию. Мы соорудили Машину и отправились в... туда, куда им было нужно. - Но этот факт и ставит вас в затруднительное положение, - продолжал Китц. Вдруг она поняла, куда он гнет. Такого она не ожидала. Он все твердил о заговоре, и ей чудилось безумие в его речах. Но раз он в своем уме, быть может, что-то стряслось с ней самой. Если даже наша цивилизация производит галлюциногены, вызывающие иллюзии, то, вероятно, и более развитые цивилизации способны вызывать чрезвычайно четкие коллективные галлюцинации. На миг это показалось ей возможным. - Давайте подумаем, - проговорил Китц. - Прибывающие на Землю радиоволны оставили Вегу двадцать шесть лет назад. Столько лет им нужно на межзвездный перелет. Но, доктор Эрроуэй, двадцать шесть лет назад не существовало никакой обсерватории "Аргус", а вы разгуливали в прыщах и ныли по поводу Вьетнамской войны и Уотергейта. Конечно, ученые - народ смышленый, но про скорость света забыли. Нет такого способа, которым включенная Машина может остановить передачу Послания раньше, чем пройдет двадцать шесть лет, ведь сигнал в обычном пространстве не может распространяться быстрее света - мы с вами знаем, что это невозможно. Я-то помню, как вы сожалели, что дурни Ренкин и Джосс не знают о том, что передвигаться быстрее света нельзя. И теперь вы вдруг решили, что на это никто не обратит внимания. - Но послушайте, Майкл. Мы слетали туда и обратно, практически не затратив времени на перелет. Двадцать минут, не более. Вблизи сингулярности может нарушаться принцип причинности. Я плохо разбираюсь в этом. Спросите лучше у Эда или ВГ. - Благодарю вас за предложение, - отвечал Китц, - мы уже воспользовались им. Она представила себ