Роберт Сальваторе. Темный эльф --------------------------------------------------------------- © Copyright Robert Salvatore "The Dark Elf Trilogy" © Copyright Ирина Емельянова, перевод с английского Email: yaurroch[at]mail.ru Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия переводчика НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. --------------------------------------------------------------- КНИГА ПЕРВАЯ. РОДИНА Моему лучшему другу, моему брату Гари. Прелюдия Ни мерцания звезд, ни солнечного света не знает эта земля. Ее называют Подземелья, тайный мир, скрывающийся в подземельях Забытых Стран. Небо Подземелий - каменный потолок, а на стенах застыло серое равнодушие смерти. Те, кто забрел сюда, не возвращаются. А те, кому чудом удалось избежать смерти, приходят иными, нежели ранее - ибо их глаза видели тьму Подземелий. Это царство тьмы пронизано кривыми коридорами, бегущими меж пещер - малых и больших, высоких и низких. Каменные горы с вершинами, острыми, словно зубы спящего дракона, злобно смотрят на путников в немой угрозе. Здесь царит тишина, похожая на молчание затаившегося хищника. Порой удается расслышать лишь далекий звук падающей воды, что скользит по немым камням в глубокие ледяные озера - звук, похожий на биение сердца зверя. А что скрывается за неподвижной ониксовой поверхностью этих прудов, можно только гадать. Какие тайны ждут смелых, какие ужасы ждут трусов, может подсказать лишь воображение - пока кто-нибудь не пробудит их ото сна. Таковы Подземелья. x x x Здесь есть места, где кипит жизнь - города, такие же, как и на поверхности. Заплутав в серых пустых каменных лабиринтах, путник может неожиданно выйти к одному из таких городов. Но города Подземелий - не приют для усталого путника, не стоит надеяться найти там отдых и защиту. Там живут самые злые расы Забытых Стран: дуэргары, куо-тоа и дроу. В одной такой пещере, в две мили шириной и в тысячу футов высотой, находится Мензоберранзан, воплощение иномировой и - неизбежно - смертоносной красоты, отличающей расу эльфов-дроу. По меркам дроу Мензоберранзан - не такой уж большой город; там живут всего двадцать тысяч темных эльфов. Там, где много веков тому назад не было ничего, кроме сталактитов и сталагмитов, теперь мерцает произведение искусства - ряды каменных замков, сияющих неярким волшебным светом. Этот город отмечен совершенством форм, ни один камень не оставлен в нем в своем изначальном виде. Но впечатление порядка и контроля - не более чем жестокая маска, скрывающая хаос и подлость, правящие сердцами темных эльфов. Как и их города, дроу красивы, стройны и изящны, с острыми, порочными чертами лица. И все же дроу - правители этого беззаконного мира, смертоноснейшие из смертоносных, и остальные расы уступают им дорогу. Сама красота сияет на острие мечей темных эльфов. Дроу - те, кто умеет побеждать. Таковы Подземелья, долина смерти - край безымянных кошмаров.  * ЧАСТЬ первая. Положение в обществе Положение в обществе. Во всем мире дроу нет понятия важнее. Это сердце их - или нашей - религии, неутолимый голод ненасытных сердец. Амбиции заглушают здравый смысл, и мысль о сострадании обрывается ударом в лицо, и все во имя Ллот, Королевы Пауков. Восхождение к власти в обществе дроу - просто убийство вышестоящих. Королева Пауков - божество хаоса, и она, и ее высшие жрицы - истинные правительницы мира дроу - с одобрением смотрят на честолюбивых личностей с ядовитыми кинжалами. Конечно, как и в любом обществе, существуют какие-то правила поведения. Открыто совершить убийство или начать войну означает навлечь на свою голову то, что называется правосудием, а дровийское правосудие беспощадно. А вот вонзить кинжал в спину соперника в хаосе сражения или в темной тихой аллее вполне допустимо - и даже одобряется. Расследования у правосудия дроу не в обычае. Никто не станет этим заниматься. Погоня за положением в обществе - учение Ллот, оно нужно ей, чтобы сохранить хаос и удержать своих "детей"-дроу на избранном пути самозакабаления. Дети? Инструменты, нет, марионетки Королевы Пауков, марионетки на незаметных, но прочных нитях ее паутины. Все лезут вверх по лестницам Королевы Пауков; все хотят добиться ее милости; все убивают тех, кто добивается ее милости. Положение в обществе - парадокс мира моих сородичей, ограничение могущества стремлением к могуществу. Его достигают предательством, предательство же губит тех, кто обрел желанное. Самые могущественные в Мензоберранзане живут, оглядываясь через плечо, потому что опасаются кинжалов, нацеленных им в спину. Их смерть обычно приходит спереди. Дриззт До'Урден Глава первая. Мензоберранзан Мимо жителя поверхности он проскользнул бы незамеченным. Ящерица ступала тихо-тихо, а гибкая, великолепно сделанная кольчуга, укрывавшая и всадника, и животное, повторяла изгибы и движения их тел, будто приросла к коже. Ящерица Динина шла легким быстрым аллюром и по неровному полу, и по стенам, и даже по потолку. Подземные ящерицы с их липкими трехпалыми лапами ценятся как верховые животные именно за эту способность двигаться по камню с легкостью паука. В мире света на твердой земле не остается следов, но почти все создания в Подземельях обладают инфравидением - способностью видеть в инфракрасном спектре. На земле остается тепловой след, который нетрудно разобрать, если жертва просто пройдет по полу туннеля. Динин крепко вцепился в седло и направил ящерицу к потолку. Когда она поднялась, он выпрыгнул из седла, перевернулся в воздухе и оказался на полу в нескольких футах впереди. Ему не хотелось, чтобы его выследили. У него не было ни свечи, ни какого-либо другого источника света, но он и не нуждался в них. Для него, для дроу, чернокожего родича наших эльфов, Подземелья вовсе не были миром непроглядной тьмы. Его превосходные глаза воспринимали тепловое излучение и переводили его в яркие цветные изображения. Все цвета радуги переливались перед ним на камнях пола и стен, нагретых отдаленной расщелиной или горячим потоком. Отчетливее всего воспринимались живые существа, поэтому темный эльф видел врагов не хуже, чем житель поверхности при дневном свете. Как правило, Динин не уходил из города один: в Подземельях опасно гулять в одиночку, даже если ты дроу. Но сегодня Динину необходимо было сделать все, чтобы его визита не заметили посторонние. Мягкое голубое сияние за украшенной скульптурами аркой сказало эльфу, что он приближается ко входу в город, и он притормозил. Немногие пользовались этим узким туннелем, ведущим в Тиер Бреч - северную часть Мензоберранзана, где располагалась Академия. И никто, кроме преподавателей и преподавательниц Академии, не мог пройти там, не вызывая подозрений. Динин подошел ко входу чуть ли не со страхом. Из сотни туннелей, ведущих в главную пещеру Мензоберранзана, этот охраняется лучше всех. За аркой неподвижно застыли два гигантских каменных паука. Если к ним приблизится враг, пауки оживут и нападут, а по всей Академии прозвучит сигнал тревоги. Динин спешился. Ящерица удобно устроилась на стене на уровне его груди. Он сунул руку под воротник "пивафви" - своей волшебной защитной одежды - и вытащил мешочек, висевший у него на шее. Из мешочка Динин достал знак Дома До'Урден - паука, держащего в каждой из восьми своих лап какое-либо оружие и украшенного литерами "ДН", что означало "Даермон На'шезбаернон", древнее формальное наименование Дома До'Урден. - Ты будешь ждать моего возвращения, - прошептал Динин ящерице, взмахнув перед нею фамильным знаком. Как и все клановые знаки домов дроу, знак Дома До'Урден содержал несколько магических заклинаний, и одно из них давало членом семьи полный контроль над домашними животными. Ящерица обязательно послушается и будет оставаться на одном месте, словно пустив корни в камень, даже если в нескольких футах от морды пробежит ее любимая дичь - пещерная крыса. Динин глубоко вздохнул и с опаской вошел под арку. Он видел, как злобно смотрят на него с пятнадцатифутовой высоты пауки. Он, конечно, житель города, не посторонний и не враг, и может совершенно спокойно проходить через любой другой туннель, но Академия - странное место: Динин слышал, что пауки часто не пропускали - жестоко - даже дроу, если они приходили туда без приглашения. "Но страхи и опасения не должны задерживать меня", - напомнил себе Динин. Его дело исключительно важно для военных планов дома. Он заставил себя отвести взгляд от громадных пауков и, глядя прямо вперед, прошел между ними в Тиер Бреч. Он отошел к стене и осмотрелся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и полюбоваться раскинувшимся перед ним Мензоберранзаном. Любой, будь то дроу или нет, залюбовался бы отсюда подземным городом. С Тиер Бреч, самого высокого уступа двухмильной пещеры, открывалась панорама всего Мензоберранзана. Не так уж велик был этот уступ, и там помещались только три здания - три факультета дровийской Академии: Арах-Тинилит, школа Ллот, выстроенная в форме гигантского паука; Сорсере, изящная многошпильная башня магов; и Мелее-Магтере, довольно простое пирамидальное здание - военная школа. За Тиер Бреч, за разукрашенными колоннами-сталагмитами, отмечавшими вход в Академию, пещера быстро понижалась и расширялась. Стены пещеры терялись в темноте. Темный эльф видел Мензоберранзан объемным и цветным. По всей пещере переливались тепловые излучения от разнообразных расщелин и горячих потоков. Пурпурный и красный, ярко-желтый и нежно-голубой, цвета накладывались и смешивались, поднимались на стены и сталагмиты или разбегались разноцветными полосами на фоне дымчато-серого камня. Более резко в инфракрасном спектре обрисовывались области с сильной магией, подобные тем паукам, что оставил за собой Динин - они отчетливо излучали энергию. И, наконец, в городе существовали источники настоящего света - волшебный огонь и подсвеченные здания домов. Дроу гордились красотой своих творений, и особенно красивые колонны или великолепно сделанные горгульи почти всегда освещались постоянным магическим светом. Даже с этого расстояния Динин различал Дом Бейенре, Первый Дом Мензоберранзана. Его окружали двадцать сталагмитовых столбов и десять гигантских сталактитов. Дом Бейенре существовал пять тысяч лет, со дня основания Мензоберранзана, и все это время работа над гигантским зданием не прерывалась. Почти каждый дюйм его сиял волшебным огнем, голубым - на внешних башнях и ярко-пурпурным - на огромном центральном куполе. В некоторых окнах далеких домов горели чуждые Подземельям огоньки свечей. Динин знал, что такие огоньки зажигают только волшебники или жрицы, потому что им, живущим в мире свитков и книг, необходим свет. Таков был Мензоберранзан, город дроу. Здесь жили двадцать тысяч темных эльфов, двадцать тысяч солдат армии зла. "Некоторые из этих солдат погибнут сегодня ночью," - вспомнил Динин, и его тонкие губы искривила злая усмешка. Динин взглянул на Нарбондель, огромный центральный столб, служивший городскими часами Мензоберранзана. В мире дроу, не знавшем дней и времен года, Нарбондель был единственным способом исчисления времени. В конце каждого дня избранный архимаг города накладывал на основание столба заклинание магического света. Затем этот свет в течение цикла - равного суткам на поверхности - медленно поднимался к вершине Нарбонделя, пока весь столб не становился красным в инфракрасном спектре. Сейчас столб был полностью темным, холодным, поскольку срок действия заклинания закончился. Динин понял, что как раз сейчас у подножия столба стоит волшебник и готовится начать новый цикл. Полночь, назначенный час. Динин принялся пробираться вдоль стены Тиер Бреч, стараясь находиться в "тени" тепловых узоров на стенах - он знал, что в инфракрасном спектре его великолепно видно. Наконец он добрался до Сорсере, школы магов, и скользнул в узкий проход между изогнутым фундаментом башни и внешней стеной Тиер Бреч. - Ученик или учитель? - услышал он условную фразу. - Только учитель может выходить наружу в Тиер Бреч в час черной смерти Нарбонделя, - отвечал Динин. Из-за здания появилась фигура в тяжелой мантии. Незнакомец стоял со сложенными на груди руками - в обычной позе преподавателя дровийской Академии. Динину казалось, что в его собеседнике только эта поза и нормальна. - Приветствую тебя, Безликий, - просигналил он на тайном дровийском языке жестов, не менее сложном, чем язык слов. Но руки его дрожали, хотя лицо и было спокойно. Его очень беспокоила встреча с этим магом. - Младший Сын Дома До'Урден, - ответил волшебник на том же языке жестов. - Ты принес мне плату? - Тебе заплатят, - просигналил Динин, усилием воли вернув себе самообладание и сдерживая закипающий гнев. - Или ты осмеливаешься сомневаться в слове Мэлис До'Урден, Матери-Матроны Даермона На'шезбаернона, Десятого Дома Мензоберранзана? Безликий отшатнулся, поняв, что ошибся. - Прими мои извинения, Младший Сын Дома До'Урден, - ответил он, опускаясь на одно колено в позе подчинения. С тех пор, как маг присоединился к заговору, он боялся, что нетерпение может стоить ему жизни. Он пострадал когда-то во время одного из своих магических опытов: вместо лица у него осталось горячее бело-зеленое месиво. Матрона Мэлис До'Урден, известная в городе своим искусством изготовления зелий и мазей, предложила ему шанс, которого он не мог упустить. В холодном сердце Динина не было жалости, но маг нужен был Дому До'Урден. - Ты получишь свою мазь, - спокойно пообещал Динин, - когда умрет Альтон ДеВир. - Конечно, - согласился волшебник. - Этой ночью? Динин скрестил руки на груди и задумался. Матрона Мэлис сказала ему, что Альтон ДеВир должен умереть одновременно со своей семьей. Теперь этот сценарий казался Динину слишком простым, слишком ясным. Безликий заметил, как чуствительные глаза молодого До'Урдена вспыхнули алым светом. - Дождись, пока свет Нарбонделя достигнет зенита, - нервно просигналил Динин. - Должен ли обреченный юноша перед смертью узнать о судьбе своей семьи? - спросил маг, чувствуя, что за указаниями Динина стоят злые намерения. Гримаса Младшего Сына была не просто лукавой усмешкой. - С последним ударом, - ответил Динин. - Пусть Альтон ДеВир умрет без надежды. * * * * * Динин забрал свою ящерицу и направился вниз по темным коридорам - разыскивать поперечный проход, ведущий к другому выходу из города. Он вернулся в город через восточную часть огромной пещеры - промышленный район Мензоберранзана, где к потолку пещеры поднимаются всего несколько простеньких сталагмитов. Там никто из дроу не заметит, что он покидал город. Динин пришпорил свою ящерицу и направил ее по берегу Донигартена, маленького городского озера с покрытым мхом островом, где содержалось огромное стадо существ, похожих на коров, которые называются "роте". Сотня гоблинов и орков оторвалась от своих дел и уставились на воина-дроу. Помня о своем рабском положении, они постарались не смотреть Динину в глаза. Динин в любом случае не обратил бы на них внимания. Он был слишком поглощен своими делами. На утоптанных извилистых улицах жилого района Динин опять пришпорил ящерицу. Он спешил к центру южного района города, к роще гигантских грибов, окружавшей прекраснейшие дома Мензоберранзана. Огибая какой-то угол, он чуть не врезался в четырех медвежуков. Гигантские волосатые гоблиноподобные твари замерли на мгновение, рассматривая дроу, затем медленно, но верно убрались с дороги. Динин знал, что медвежуки узнали в нем члена Дома До'Урден. Он благородный, сын высшей жрицы, и носит фамилию своего дома. Из двадцати тысяч темных эльфов Мензоберранзана благородными считались всего около тысячи, а именно - дети шестидесяти семи признанных семей города. Остальные были простыми солдатами. Медвежуки отнюдь не были глупыми созданиями. Они отличали благородного от простолюдина, и, хотя эльфы-дроу не носили знаки своих домов открыто, прическа Динина и отчетливый рисунок пурпурных и красных линий на его черной пивафви ясно показывали, кто он такой. Динин торопился, но поведение медвежуков привлекло его внимание. Интересно, подумал он, а насколько быстрее они бы убрались с дороги, будь я из Дома Бейенре или еще из какого-нибудь из восьми правящих домов? - Скоро вы научитесь уважать Дом До'Урден! - процедил темный эльф сквозь зубы, разворачиваясь и направляя свою ящерицу к медвежукам. Те бросились наутек по заваленной обломками камней аллее. Но Динин отвел-таки душу, призвав внутренние способности своей расы. На пути у удирающих тварей возник шар тьмы, непроницаемой ни для инфравидения, ни для нормального зрения. Динин подумал было, что может привлечь к себе нежелательное внимание, но мгновение спустя, услышав звук падения и проклятия спотыкающихся медвежуков, почувствовал, что ради этого стоило рисковать. Насытив свой гнев, он отправился дальше, осторожно выбирая путь среди теплых теней. В качестве члена десятого дома города Динин мог ходить по гигантской пещере куда угодно, но Матрона Мэлис ясно дала понять, что никого, связанного с Домом До'Урден, не должны видеть поблизости от грибной рощи. Матроне Мэлис, матери Динина, противоречить было нельзя, но, в конце концов, это всего лишь правило. В Мензоберранзане важнее всех правил одно: не попадайся. В южной стороне грибной рощи своенравный дроу нашел то, что искал: сооружение из пяти огромных столбов от пола до потолка, связанных металлическими и каменными парапетами и мостами. Сияющие алым светом горгульи - символ дома - взирали с сотни постаментов, словно молчаливые стражи. Это был дом ДеВир, Четвертый Дом Мензоберранзана. Этот дом окружала изгородь из высоких грибов, каждый пятый - крикун, разумный гриб, названный так (и ценимый в качестве стража) за то, что испускает пронзительные вопли, если мимо проходит какое-нибудь живое существо. Динин держался на разумном расстоянии, не желая потревожить крикунов и зная, что крепость защищают и другие, более смертоносные стражи. О них позаботится Матрона Мэлис. В этом секторе города царила тишина, что не удивило Динина. Весь Мензоберранзан знал, что Матрона Жинафейя из Дома ДеВир впала в немилость Ллот, Королевы Пауков, божества всех дроу и истинного источника силы всех домов. Подобные обстоятельства никогда не обсуждались в дровийском обществе вслух. Тем не менее весь город знал, что скоро какая-нибудь из младших семей, желая повысить свой ранг в городской иерархии, нанесет удар по раненому Дому Девир. Матрона Жинафейя со своей семьей познали недовольство Королевы Пауков совсем недавно (такое не раз бывало в ее королевстве), и Динин, просто осмотрев окрестности Дома ДеВир, понял, что обреченная семья даже не успела подготовить надлежащую защиту. В распоряжении дома ДеВир было около четырехсот солдат, многие из них женщины, но те, кого Динин заметил на страже на парапетах, выглядели нервозно и неуверенно. Улыбка Динина стала шире, когда он вспомнил о своем собственном доме. Под мудрым руководством Матроны Мэлис мощь Дома До'Урден возрастает с каждым днем. Все три сестры Динина скоро станут высшими жрищами, его брат - могущественный маг, а дядя Закнафейн, лучший воин Мензоберранзана, неустанно тренирует триста солдат. Дом До'Урден - солидная сила. И Матрона Мэлис, в отличие от Жинафейи, в зените милости Ллот. - Даермон На'шезбаернон, - выдохнул Динин древнее формальное наименование Дома До'Урден. - Девятый Дом Мензоберранзана! Ему понравилось, как это звучит. * * * * * На другом конце города за серебристым сияющим балконом и аркой входа в западной стене пещеры на высоте двухсот футов собрались, чтобы обсудить последние детали предстоящей работы, правители Дома До'Урден. В дальнем конце небольшого зала сидела престарелая Матрона Мэлис с животом, раздувшимся в преддверии родов. По обе руки от нее на почетных местах сидели три ее дочери - Майя, Виерна и старшая, Бриза, недавно ставшая высшей жрицей Ллот. Майя и Виерна казались молодыми копиями своей матери, сильные, но стройные и обманчиво маленькие. А вот Бриза мало чем напоминала своих родичей. Она была крупной - по дровийским понятиям, огромной - с круглыми плечами и бедрами. Те, кто хорошо знал Бризу, считали, что ее размеры просто соответствуют ее темпераменту: только такое огромное тело могло вместить всю жестокость и весь гнев, свойственные молодой высшей жрице Дома До'Урден. - Динин скоро вернется, - заметил Риззен, нынешний патрон семьи, - и скажет нам, настало ли время атаковать. - Мы отправимся до того, как Нарбондель засияет утренним светом! - оборвала его Бриза глубоким, но острым, как бритва, голосом. Она криво улыбнулась матери, ища одобрения за то, что поставила мужчину на место. - Ребенок родится сегодня ночью, - объяснила мужу Матрона Мэлис. - Мы выступим в любом случае, какие бы новости ни принес Динин. - Это будет мальчик, - прорычала Бриза, не пытаясь скрыть своего разочарования, - третий живой сын Дома До'Урден. - И его принесут в жертву Ллот, - ввернул Закнафейн, бывший патрон дома, занимавший теперь почетное положение Мастера Клинка Дома. Опытному воину-дроу, казалось, мысль о предстоящем жертвоприношении так же приятна, как и Налфейну, Старшему Сыну дома, стоявшему рядом с Заком. Налфейн был Старшим Сыном, и в иерархии Дома До'Урден он считался выше Динина. - В соответствии с обычаем, - Бриза сердито взглянула на окружающих, и ее алые глаза прояснились. - В помощь нашей победе! Риззен нерешительно переступил. - Матрона Мэлис, - решился он, - вы хорошо знаете, какие сложности могут принести с собой роды. Может ли боль отвлечь вас... - Ты осмеливаешься сомневаться в Матери-Матроне? - резко оборвала его Бриза, хватаясь за плетку со змеиными головами, так удобно примостившуюся - и шипящую - у нее на поясе. Матрона Мэлис остановила ее движением руки. - Займись своим делом, - велела она Риззену. - О главном позаботятся женщины нашего Дома. Риззен опять переступил и опустил взгляд. * * * * * Динин подошел к воротам замка До'Урден. Ворота были сделаны с помощью магии из адамантита, самого твердого металла в мире. Их украшала сотня статуй вооруженных пауков, покрытых смертоносными рунами и охранными знаками. Могучие ворота Дома До'Урден были предметом зависти многих дровийских домов, но Динин, только что рассматривавший роскошные дома в грибной роще, испытал при виде своего дома только разочарование. Простое здание, кое-где даже не украшено, стены вокруг двора тоже. Глаза радовал только мифрилово-адамантитовый балкон, тянущийся вдоль второго этажа. Балкон украшали тысячи статуэток, искусно гармонирующих между собой и производящих впечатление единого произведения искусства. Дом До'Урден, в отличие от большинства домов в Мензоберранзане, не был сооружением из сталактитов и сталагмитов. Основной объем дома занимала пещера, и, хотя такая конструкция, несомненно, очень выгодна в случае обороны, Динин обнаружил, что он хотел бы для своего дома несколько большего внешнего великолепия. Взволнованный солдат торопливо открыл дверь Младшему Сыну. Динин прошел мимо него, не удостоив приветствием, и пересек дворик, заметив сотню любопытных взглядов. Солдаты и рабы знали, что сегодняшняя отлучка Динина связана с предстоящей битвой. На серебряный балкон второго этажа Дома До'Урден не вела ни одна лестница. Это тоже была мера предосторожности, направленная на то, чтобы отделить верхушку дома от простонародья и рабов. Благородные дроу не нуждаются в лестницах: еще одно проявление их врожденных магических способностей дает им возможность левитировать. Почти не сосредотачиваясь, Динин взлетел в воздух и опустился на балкон. Он пробежал под аркой входа и вдоль главного центрального коридора дома, неярко освещенного волшебным огнем, позволявшим видеть в обычном спектре, но недостаточно ярким, чтобы помешать инфравидению. Перед разукрашенной латунной дверью в конце коридора Младший Сын помедлил, чтобы дать глазам возможность перейти к инфравидению. В отличие от коридора в комнате за дверью не было света. Это был зал аудиенций высших жриц, вход в святилище Дома До'Урден. Храмовые комнаты дроу, в соответствии с темными ритуалами Королевы Пауков, должны пребывать во тьме. Почувствовав себя готовым к встрече с матерью, Динин толкнул дверь, без колебаний прошел мимо двух шокированных стражниц и смело предстал перед матерью. Все три его сестры прищурились, глядя на непочтительного брата. Войти без позволения! - думали они, и он это знал. Вот бы его принести в жертву этой ночью! Испытывая терпение вышестоящих особ, Динин тем не менее обратил внимание на угрожающие взгляды Виерны, Майи и Бризы. Как женщины, они были больше и сильнее Динина и всю жизнь учились применять оружие и темную жреческую силу. Динин видел, как волшебные продолжения жриц - треклятые змееголовые плетки у них на поясах - начали извиваться в предвкушении наказания. У плеток были обыкновенные адамантитовые рукоятки, но сами хлысты и многочисленные головы на них были живыми змеями. Особенно громко шипела плетка Бризы, злобное шестиголовое устройство, она аж завязывалась в узлы на поясе. Бриза всегда горазда была ударить провинившегося. Матрона Мэлис тем не менее была, казалось, обрадована наглостью Динина. Она считала, что Младший Сын достаточно твердо знает свое место, а ее повеления он выполнял без страха и не задумываясь. Динин успокоился, взглянув в спокойное лицо матери, так не похожее на пылающие гневом лица трех сестер. - Все готово, - сказал он ей. - Дом ДеВир прячется у себя за забором - кроме Альтона, конечно, этот дурачок по-прежнему прилежно занимается в Сорсере. - Ты говорил с Безликим? - спросила Матрона Мэлис. - В Академии все было тихо, - ответил Динин. - Наша встреча прошла абсолютно нормально. - Он согласился на наши условия? - С Альтоном ДеВиром разберутся соответствующим образом, - усмехнулся Динин. Затем он вспомнил маленькое изменение, которое он внес в планы Матроны Мэлис, оттянув гибель Альтона, чтобы удовлетворить собственную жестокость. Мысль Динина напомнила ему еще об одном: высшие жрицы Ллот обладают способностью читать мысли. - Альтон умрет этой ночью, - быстро договорил Динин, пока остальные ничего не заподозрили. - Великолепно, - проворчала Бриза. Динин вздохнул посвободнее. - Начинайте ритуал, - приказала Матрона Мэлис. Перед матроной и ее дочерьми опустились на колени четверо мужчин: Риззен перед Мэлис, Закнафейн перед Бризой, Налфейн перед Майей, Динин перед Виерной. Жрицы положили ладони на лбы своих воинов и хором запели, настраиваясь на их чувства. - Вы все знаете свои места, - сказала Матрона Мэлис, когда церемония закончилась. Она поморщилась: родовые схватки продолжались. - Начнем наше дело. * * * * * Менее часа спустя Закнафейн и Бриза стояли на балконе у входа в Дом До'Урден. Перед ними, во дворе дома, готовились к выходу бригады Риззена и Налфейна - вторая и третья бригады семейной армии. Солдаты подгоняли на себе одеяния из нагретых кожаных полос и металлических пластин - камуфляж против чувствительных к теплу глаз. Бригада Динина с сотней гоблинов-рабов, которой предстояло нанести первый удар, уже выступила. - С завтрашнего дня нас начнут уважать, - сказала Бриза. - Никто и не подозревал, что десятый дом осмелится пойти против такого могущественного дома, как ДеВир. Когда после сегодняшнего кровопролития по городу поползут слухи, даже Бейенре придется считаться с Даермоном На'шезбаерноном! Она наклонилась, наблюдая, как две бригады построились и тихо выступили. Каждая бригада отправилась своим путем к грибной роще, к пятиколонновому зданию Дома ДеВир. Закнафейн смотрел в спину старшей дочери Матроны Мэлис, изо всех сил сдерживая желание всадить в эту спину кинжал. Впрочем, как всегда, здравый смысл удержал руку Зака. - Ты прихватил с собой эти штуки? - спросила Бриза. Обратилась она к нему с куда большим уважением, нежели тогда, когда рядом с ней была Матрона Мэлис. Зак был всего лишь мужчина, простолюдин, которому позволили носить семейное имя только потому, что он иногда служил удовольствиям Матроны Мэлис и был когда-то патроном дома. И все же Бриза боялась его гнева. Зак был Мастером Клинка Дома До'Урден; высокий и мускулистый, он был сильнее большинства женщин, и те, кто видели его в бою, считали его одним из лучших воинов во всем Мензоберранзане. Вместе с Бризой и ее матерью, высшими жрицами Королевы Пауков, Закнафейн с его непревзойденным искусством был козырем Дома До'Урден. Зак распахнул черный плащ, открыл небольшую поясную сумку и показал несколько маленьких керамических шариков. Бриза злобно улыбнулась и потерла руки. - Матроне Жинафейе это придется не по вкусу, - прошептала она. Зак тоже улыбнулся и обернулся, чтобы взглянуть на уходящих воинов. Больше всего на свете Мастер Клинка Дома До'Урден любил убивать эльфов-дроу, а особенно - жриц Ллот. Через несколько минут Бриза сказала: - Приготовься. Зак откинул с лица пышные белые волосы и выпрямился, плотно закрыв глаза. Бриза медленно вытянула вперед руку с жезлом и начала активирующее заклинание. Она прикоснулась к плечу Зака, потом к другому, потом к его голове и замерла так. Зак почувствовал, как по телу бегут струйки холода, как они замораживают его одежду, доспехи и самую плоть, пока он и все, что на нем было, не остыло до температуры воздуха. Зак ненавидел магический холод - примерно так он представлял себе ощущение смерти - но знал, что для теплочувствительных глаз созданий Подземелий он под воздействием магии жезла выглядит серым, как камень, незаметным и неразличимым. Зак открыл глаза и вздрогнул, сгибая пальцы, чтобы убедиться, что его воинское мастерство не исчезло. Он опять взглянул на Бризу, которая уже наполовину произнесла следующее заклинание - вызов. Это было длинное заклинание, так что Зак прислонился к стене и еще раз обдумал опасное, но приятное задание. Как любезно со стороны Матроны Мэлис поручить ему всех жриц Дома ДеВир! - Все, - сообщила Бриза через несколько минут и указала наверх, во тьму под невидимым потолком огромной пещеры. Зак разглядел плод усилий Бризы: к ним приближался воздушный поток, слегка желтоватый и немного теплее воздуха в пещере. Живой воздушный поток. Существо, пришелец с элементального плана, покружилось около балкона, послушно ожидая распоряжений той, что вызвала его. Зак, не задумываясь, шагнул в середину создания, и оно подхватило его. Бриза помахала ему рукой и отправила своего воздушного слугу прочь. - Хорошего сражения! - сказала она Заку, хотя он уже исчез из ее поля зрения. Зак оценил иронию ее слов и усмехнулся, глядя на проносящийся под ним проклятый Мензоберранзан. Ей хотелось умертвить жриц Дома ДеВир не менее, чем Заку, но совсем по другой причине. Прямо сказать, Зак с не меньшей радостью убил бы и всех жриц Дома До'Урден. Мастер Клинка взял один из своих адамантитовых мечей - заколдованное оружие дроу, невероятно острое и несущее в себе смертоносные заклинания. - И в самом деле, хорошее сражение, - прошептал он. Если бы только Бриза знала, насколько хорошее. Глава вторая. Падение Дома ДеВир Динин с удовольствием заметил, что все слоняющиеся вокруг медвежуки, да и прочие разнообразные существа, живущие в Мензоберранзане, включая дроу, убегают с его пути со всех ног. На этот раз Младший Сын Дома До'Урден был не один. За ним шли стройными рядами почти шестьдесят воинов дома. За ними, аналогичным строем, хотя с куда меньшим энтузиазмом, шла сотенная армия рабов из низших рас - гоблинов, орков и медвежуков. Для свидетелей сомнений не было - дровийский дом идет на войну. Такое было в Мензоберранзане событием нечастым, но и не исключительным. По крайней мере раз в десять лет какой-нибудь дом решал, что можно бы улучшить свое положение в городской иерархии посредством "удаления" еще какого-нибудь дома. Это было рискованное предприятие, потому что для успешного завершения дела необходимо было быстро и тихо уничтожить всех благородных из дома-"жертвы". Если выживал хотя бы один, он подавал жалобу на агрессора, и беспощадное "правосудие" Мензоберранзана уничтожало напавший дом. Если же налет удавался как следует, никто никого не наказывал. Весь город, даже правящий совет из восьми первых Матерей-Матрон, тихонько аплодировал мужеству и уму напавших, и никто ничего не обсуждал. Динин выбрал окольный маршрут, не желая идти по прямому пути между Домом До'Урден и Домом ДеВир. Полчаса спустя он во второй раз за эту ночь пробрался в южный конец грибной рощи, к сталагмитовому кластеру Дома ДеВир. Его солдаты с готовностью последовали за ним. А рабы двигались гораздо медленнее. Многие из них оглядывались, ища хоть какого-нибудь шанса на избавление, потому что знали, что они обречены. Но гнев темных эльфов был для них страшнее смерти, поэтому они не пытались убежать. Куда им идти - ведь все выходы из Мензоберранзана защищены проклятой дровийской магией? Все рабы видели, как жестоко наказывают эльфы-дроу пойманных беглецов. По команде Динина они заняли свои позиции вокруг грибной изгороди. Динин залез в свою большую сумку и вытащил нагретую полосу металла. Трижды взмахнул этой полосой - подал сигнал приближающимся бригадам Налфейна и Риззена. Затем он подкинул ее в воздух, поймал и засунул обратно в экранирующую тепло сумку. По этому сигналу воины Динина зарядили свои ручные арбалеты заколдованными стрелами и прицелились. Каждый пятый гриб был крикуном, и каждая стрела несла в себе заклинание, способное заглушить рычание дракона. - ...Два...три, - отсчитывал Динин, подавая сигналы рукой, потому что в сфере действия магического молчания, наложенного на его войско, все равно никто бы ничего не услышал. Он вообразил себе "клик", который издает тетива, выпускающая стрелу в ближайшего крикуна. Так они обошли весь дом ДеВир, аккуратно обезвредив первую линию обороны тремя дюжинами зачарованных стрел. * * * * * А на окраине Мензоберранзана восемь жриц - Матрона Мэлис, ее дочери и четыре жрицы из простых - собрались в ритуальном нечистом кругу. Они окружили статуэтку из драгоценного камня - паука с головой дроу, идол своего злобного божества - и воззвали к Ллот, моля о помощи. Во главе круга, в кресле, приспособленном для родов, сидела Мэлис. По сторонам от нее стояли Бриза и Виерна. Бриза держала мать за руку. Группа избранных запела в унисон, сливая свои силы в единое атакующее заклинание. И через секунду, когда Виерна, мысленно связанная с Динином, поняла, что первая группа нападающих заняла свои позиции, круг жриц Дома До'Урден послал в обреченный дом первые ошеломляющие волны ментальной энергии. * * * * * Матрона Жинафейя, две ее дочери и пять старших жриц из простых, служащих дому ДеВир, собрались в темной зале святилища. С тех пор, как Матрона Жинафейя узнала, что она в немилости у Ллот, они каждую ночь проводили в торжественных молитвах. Жинафейя понимала, насколько уязвим ее дом, пока она не сумела умилостивить Королеву Пауков. В Мензоберранзане были еще шестьдесят шесть домов, и добрых двадцать из них вполне могли решиться атаковать ослабевший Дом ДеВир. И теперь восемь жриц очень волновались, чувствуя, что этой ночью что-то произойдет. Жинафейя первой почувствовала ледяную волну, и вместо молитвы из ее рта вырвалось нечто непонятное. Остальные жрицы Дома ДеВир обеспокоенно взглянули на заикающуюся Матрону, ожидая объяснений. - Нас атакуют, - выдохнула Жинафейя. Ее голова разламывалась от боли, насланной могущественными жрицами Дома До'Урден. * * * * * Вторым сигналом Динин отдал приказ рабам. По-прежнему тайно и тихо они подобрались к грибной изгороди и широкими мечами прорубили в ней проходы. Младший Сын Дома До'Урден с удовольствием увидел, как легко оказалось попасть во внутренний двор Дома ДеВир. - Не такая уж вы и надежная охрана, - прошептал он сияющим горгульям на стенах. Эти статуи когда-то казались ему такими грозными стражами. А теперь они просто беспомощно смотрели на него. Динин чувствовал, что воины рвутся в битву: они с трудом сдерживали жажду убивать. То тут, то там один из рабов напарывался на охранную руну и погибал в смертоносной вспышке, но Младший Сын и другие дроу только смеялись. Низшие расы были в армии Дома До'Урден расходным материалом. Единственное, зачем гоблиноидов привели в Дом Девир - разрядить смертельные ловушки на стенах и входе, очистить путь для истинных воинов - эльфов-дроу. Больше не было смысла таиться. За разрушенной изгородью рабов встречали воины Дома ДеВир. Динин только шевельнул рукой, и шестьдесят его воинов рванулись вперед, выхватывая оружие. На лицах у них была злобная радость. Тем не менее они немного помедлили, вспомнив еще одно, последнее задание. Каждый дроу, благородный или простолюдин, обладал кое-какими магическими способностями. Даже самые низкорожденные дроу легко создавали шары тьмы, подобные тому, который Динин сотворил накануне для медвежуков. И вот шестьдесят таких шаров окружили Дом ДеВир кольцом темноты. До'Урдены понимали, что, несмотря на все предосторожности, налет увидит множество глаз. Свидетели не были особой проблемой: они не могли, да и не стали бы, выяснять и объяснять, какой дом начал войну. Но тем не менее обычай и правила требовали предпринять кое-какие меры предосторожности - таков военный этикет дроу. Для теплового зрения жителей Мензоберранзана Дом ДеВир стал просто темным пятном. Риззен подошел к младшему сыну. - Хорошее начало, - просигналил он на языке жестов. - Налфейн уже внутри. - Легкая победа, - насмешливо ответил Динин, - если только удастся как следует разобраться с Матроной Жинафейей и ее жрицами. - Верь Матроне Мэлис, - отвечал Риззен. Он похлопал сына по плечу и вошел вслед за солдатами в пролом изгороди. * * * * * Высоко над сталагмитами Дома ДеВир, удобно устроившись в объятиях воздушного слуги, наблюдал за разворачивающейся драмой Закнафейн. Ему не мешали ни кольцо тьмы, ни кольцо магической тишины. Бригада Динина - первые дроу-воины, ворвавшиеся внутрь дома - принимала бой у каждой двери и быстро таяла. С другой стороны дом атаковал Налфейн со своей бригадой - воины, умеющие поражать врага не только оружием, но и магией. В воздух полетели молнии и волшебные кислотные стрелы, поражая и До'Урденовских рабов, и защитников Дома ДеВир. В переднем дворике распоряжались лучшими войсками Дома До'Урден Риззен и Динин. Битва была в разгаре, и Зак видел, что благословение Ллот пребывает с его домом, потому что удары солдат Дома До'Урден были куда быстрее, точнее и смертоноснее, чем удары их противников. Через несколько минут двор был захвачен, и сражение продолжалось уже в самом доме. Зак размял руки и отдал приказ воздушному слуге. Существо аккуратно опустило его на верхнюю террасу центрального столба. И сразу же его бросились приветствовать двое стражей - мужчина и женщина. Но они замешкались, пытаясь понять, что это за непонятная серая фигура. Слишком долго они думали. Они никогда не слышали о Закнафейне До'Урдене. Они не поняли, что к ним явилась их смерть. Зак захлестнул хлыстом горло женщины, а другой рукой - с мечом - провел несколько мастерских атак, заставивших мужчину потерять равновесие. Закончил он все это одним молниеносным движением, ударом кулака скинув с террасы полузадушенную женщину и пнув мужчину ногой в лицо, в результате чего тот тоже свалился на пол пещеры. Затем Зак вошел в дом, где к нему кинулся еще один страж... но пал у его ног. Зак скользнул вдоль закругленной стены сталактитовой башни. Его охлажденное тело полностью сливалось с камнем. Рядом с ним метались солдаты Дома ДеВир, пытаясь создать хоть какую-то защиту от нападающих, которые уже захватили нижний этаж всего дома и две из его башен. Зак не обращал на них внимания. Он отрешился от звона адамантитовых клинков, криков командиров и предсмертных воплей, сосредоточившись на единственном звуке, ведущем его к цели: слаженном, отчаянном пении. Он вошел в пустой коридор, украшенный изображениями пауков. Коридор вел в центр башни. Как и в Доме До'Урден, в конце коридора оказались широкие двойные ворота, тоже украшенные в основном пауками. - Должно быть, здесь, - пробормотал Зак себе под нос, накидывая на голову капюшон. И на него напал скрывавшийся поблизости гигантский паук. Зак согнулся и пинком отшвырнул тварь в сторону, а затем, развернувшись, глубоко вонзил клинок в бесформенное тело чудовища. Паук издох, облив Мастера Клинка потоками вонючей жидкости. - Да, - прошептал Зак, стирая жидкость с лица, - это точно здесь. Он затащил мертвую тварь обратно в ее тайное логово и сам скользнул туда же в надежде, что никто не заметил этого краткого сражения. По звону оружия Зак понял, что атакующие почти добрались до этого этажа. Дом ДеВир, тем не менее, вроде бы организовал наконец оборону и из последних сил удерживал свои владения. - Ну, Мэлис, - прошептал Зак, надеясь, что Бриза, связанная с ним ритуалом слияния, почувствует его напряжение. - Не опоздай! * * * * * А далеко позади, в святилище Дома До'Урден, Мэлис и ее подчиненные продолжали жестокую ментальную атаку на жриц Дома ДеВир. Ллот слышала их молитвы гораздо лучше, чем мольбы их соперниц, и давала жрицам Дома До'Урден куда более сильные заклинания. Они легко заставили противниц перейти к обороне. Одна из младших жриц ДеВиров уже лежала замертво у ног Матроны Жинафейи, сокрушенная ментальной атакой Бризы. Но преимущество потихоньку пропадало, и сражение, похоже, становилось битвой на равных. Матрона Мэлис, мучимая начавшимися родами, не могла сосредоточиться, а без ее голоса заклинания круга До'Урден звучали куда слабее. Могущественная Бриза, стоя рядом с матерью, сжала ее руку с такой силой, что вся кровь отлила от ее пальцев, и рука похолодела. Бриза приглядывалась к схваткам, к белой шапке волос рождающегося ребенка, и вычисляла, когда настанет момент рождения. Этот метод - перевод боли от родов в атакующее заклинание - применялся разве что в легендах, но Бриза знала, что самое важное - правильно выбрать момент. Она принялась шептать матери на ухо слова смертоносной молитвы. Матрона Мэлис начала повторять заклинание вслух. Задыхаясь, она вкладывала в него всю свою боль. - Диннен доувард ма бречен тол, - шептала Бриза. - Диннен доувард... мааа... бречен тол! - прорычала Мэлис. Она так старалась сосредоточиться на заклинании, что прокусила губу. Головка ребенка появилась опять, на этот раз полностью, и больше не исчезала. Бриза задрожала и сама с трудом припомнила слова. Она прошептала на ухо Матроне последнюю строчку, почти опасаясь последствий. Мэлис собралась с духом. Она ощущала напряжение магической силы так же отчетливо, как боль родов. Дочери, стоящие вокруг идола, изумленно глядели на нее: она выглядела красным пятном пылающей ярости, покрытым полосами пота, сияющими, как кипяток. - Абек, - начала Матрона, чувстуя, как давление подходит к максимуму, - Абек. Она почувствовала, как рвется ее плоть, затем резкое облегчение, когда головка ребенка вышла, и внезапный экстаз родов. - Абек ди'н'а'БРЕГ ДОУВАРД! - закричала она, вкладывая все свои муки в последний магический взрыв, сбивший с ног даже жриц ее собственного дома. * * * * * Усиленное всей мощью Матроны Мэлис, заклинание ворвалось в святилище Дома ДеВир, раскрошило драгоценный идол Ллот, разнесло в куски двустворчатую дверь и сбило с ног Матрону Жинафейю и ее ошеломленных компаньонок. Зак только головой покачал, увидев, как разлетелась дверь святилища. - Хороший удар, Мэлис, - усмехнулся он, входя в святилище. Инфракрасное зрение немедленно продемонстрировало ему семь жриц в разорванных мантиях, пытающихся подняться на ноги. Зак еще раз покачал головой при виде столь недвусмысленного проявления силы Матроны Мэлис и опустил на лицо капюшон. А затем он швырнул на пол маленький керамический шар и предложил жрицам одно-единственное объяснение - взмах кнута. Шар разлетелся, обнажив камешек, зачарованный Бризой как раз для подобных случаев. Камешек, сияющий дневным светом. Для глаз, привыкших к темноте и восприятию тепловых излучений, подобный свет означал слепоту и адскую боль. Крики жриц только помогали Заку их найти, и он широко улыбался под капюшоном, вонзая меч в дровийскую плоть. Он услышал, как кто-то начал произносить заклинание, и понял, что одна из жриц ДеВир все еще опасна. Но Мастеру Клинка Дома До'Урден не понадобилось зрение, чтобы ударом хлыста вырвать язык изо рта Матроны Жинафейи. * * * * * Бриза положила новорожденного на спину идола, подняла церемониальный кинжал и замерла, любуясь его красотой. Рукоятка кинжала была сделана в виде тела паука. Восемь ног этого паука, опушенные, словно мехом, тонкими проволочками, служили лезвиями. Бриза занесла оружие над грудкой младенца. - Дай ребенку имя, - велела она матери. - Королева Пауков не примет безымянной жертвы! Матрона Мэлис запрокинула голову, пытаясь понять, что говорит дочь. Мать-Матрона вложила все силы в заклинание и теперь с трудом соображала. - Дай ребенку имя! - потребовала Бриза. Ей не терпелось накормить свою голодную богиню. * * * * * - Дело близится к концу, - сказал брату Динин, когда они встретились в нижнем холле одной из боковых башен Дома ДеВир. - Риззен почти разобрался с верхним этажом, и Закнафейн, похоже, тоже уже сделал свое черное дело. - Две группы солдат Дома ДеВир уже перешли на нашу сторону, - сообщил Налфейн. - Они видят, к чему дело идет, - засмеялся Динин. - Тот ли дом или этот - им все равно, в глазах простонародья ни один Дом не стоит того, чтобы за него умирать. Мы скоро закончим. - Быстро и чисто, - заметил Налфейн. - Теперь До'Урден, Даермон На'шезбаернон - Девятый Дом Мензоберранзана, а ДеВиров к черту! - Берегись! - неожиданно заорал Динин, в притворном ужасе вытаращив глаза на что-то за спиной Налфейна. Налфейн немедленно обернулся, якобы чтобы встретить неведомую опасность лицом к лицу, а на самом деле - чтобы получить вполне реальный удар в спину. Когда Налфейн понял обман, меч Динина уже вонзился ему в спину. Динин положил голову на плечо брата и прижался щекой к щеке Налфейна, наблюдая, как тепло уходит из его глаз. - Быстро и чисто, - усмехнулся Динин, повторяя слова Налфейна. Он швырнул безжизненное тело к своим ногам. - Теперь Динин - Старший Сын Дома До'Урден, а Налфейна - к черту! * * * * * - Дриззт, - выдохнула Матрона Мэлис. - Его зовут Дриззт! Бриза покрепче взяла кинжал и начала ритуал. - Королева Пауков, возьми этого младенца, - начала она и замахнулась для удара. - Дриззта До'Урдена отдаем мы тебе в благодарность за нашу славную побе... - Постой! - крикнула Майя. Ее связь с Налфейном внезапно оборвалась. Это могло означать только одно. - Налфейн мертв, - сообщила она. - Этот младенец больше не третий живой сын. Виерна с интересом посмотрела на сестру. В тот момент, когда Майя почувствовала смерть Налфейна, Виерна, связанная с Динином, почувствовала сильный эмоциональный подъем. Восторг? Виерна поднесла пальчик к губам, раздумывая, не Динин ли это успешно "удалил" старшего брата. Бриза все еще держала кинжал над грудкой младенца. Ей очень хотелось отдать его Ллот. - Мы обещали Королеве Пауков третьего живущего сына, - напомнила Майя. - И она получила его. - Но не в жертву, - возразила Бриза. Виерна растерянно пожала плечами. - Если Ллот приняла Налфейна, то, значит, мы его отдали. Ненужная жертва может вызвать гнев Королевы Пауков. - Но не отдать то, что мы обещали - еще хуже! - настаивала Бриза. - Ну так и заканчивай, - сказала Майя. Бриза стиснула кинжал и начала ритуал заново. - Прекрати, - приказала Матрона Мэлис, усаживаясь в кресле. - Ллот довольна: мы победили. Так приветствуйте же своего брата, самого юного в Доме До'Урден! - Всего лишь мужчина, - пробормотала Бриза с явным разочарованием, отходя от идола и ребенка. - В следующий раз постараемся получше, - усмехнулась Матрона Мэлис, хотя она подозревала, что следующего раза не будет. Ей было уже почти пятьсот лет, а эльфы-дроу даже в молодости не особенно плодовиты. Бриза родилась, когда Мэлис было всего сто лет, но за последовавшие четыре столетия Мэлис родила только пятерых. Удивительно было уже то, что у нее родился этот ребенок, Дриззт. Мэлис не думала, что она сможет еще раз понести. - Хватит ныть, - велела себе Мэлис, усталая до предела. - Для этого еще будет время... Она откинулась в кресле и погрузилась в беспорядочные, но очень приятные мечты о почете и власти. * * * * * Закнафейн прошел через центральную башню дома ДеВиров, держа в руках плащ с капюшоном. Кнут и меч преспокойно висели у него на поясе. То тут, то там раздавались и быстро обрывались звуки битвы. Дом До'Урден победил, десятый дом одолел четвертый, и теперь осталось только удалить свидетелей. Мимо прошла группа младших жриц, они лечили раненых Дома До'Урден и анимировали трупы тех, кого уже не могли излечить, чтобы тела могли убраться с места преступления. В Доме До'Урден мертвецов, трупы которых не безнадежно испорчены, воскресят и вновь отправят работать. Жрицы ходили из комнаты в комнату, и строй зомби-До'Урденов становился все длиннее и длиннее. Зак отвернулся с заметной дрожью. Как ни отвратительно было Заку это зрелище, следующее оказалось еще хуже. Он увидел, как две жрицы До'Урденов ведут группу солдат. Они с помощью заклинаний разыскивали спрятавшихся ДеВиров. Одна из жриц остановилась в нескольких шагах от Зака, ее глаза прищурились - она почувствовала магическую эманацию. Жрица медленно вытянула вперед руку, определяя точное местоположение дровийской плоти. - Вон там! - объявила она, указывая на панель у самого пола. Солдаты кинулись туда, словно стая голодных волков, и высадили потайную дверь. В тайнике прятались дети Дома ДеВир. Они были благородные, не простолюдины, и их нельзя было оставлять в живых. Зак быстро отошел, но беспомощные крики детей он все равно услышал. Голодные солдаты До'Урденов выполняли свою работу. Зак обнаружил, что бежит. Он влетел в переднюю и чуть не врезался в Динина с Риззеном. - Налфейн мертв, - бесстрастно сообщил Риззен. Зак немедленно обернулся и с подозрением посмотрел на младшего сына До'Урденов. - Я убил солдата ДеВиров, который это сделал, - заверил его Динин, даже не пытаясь скрыть насмешливой улыбки. Зак прожил в этом мире почти четыре столетия и великолепно знал своих честолюбивых сородичей. Братья-принцы вошли в дом под хорошей защитой, между ними и врагами было войско До'Урденов. К тому времени, когда они встретили хоть кого-нибудь из дома ДеВир, большая часть выживших солдат этого дома уже перешла на сторону Дома До'Урден. Зак сомневался, что кто-нибудь из братьев видел смерть хотя бы одного ДеВира. - Про резню в святилище уже по всему войску рассказы ходят, - сказал Риззен Мастеру Клинка. - Ты, как всегда, справился великолепно - ну, ничего другого мы и не ожидали. Зак презрительно взглянул на патрона и пошел дальше, к главным дверям здания, за кольцо магической темноты и тишины, в темный рассвет Мензоберранзана. Риззен был нынешним партнером Матроны Мэлис, далеко не первым, и не более того. Когда он надоест Мэлис, она либо отправит его обратно в простые солдаты, лишив имени До'Урден и всех прав, которые ему давало это имя, либо просто избавится от него. Зак его ни в грош ни ставил. Зак вышел за грибную изгородь, нашел укромное местечко повыше и упал на землю. Несколько мгновений спустя он увидел, как армия До'Урденов - патрон и сын, воины, жрицы и две дюжины медленно двигающихся дроу-зомби - отправилась домой. Они потеряли в бою почти всех своих рабов, но строй, покидающий разрушенный Дом ДеВир, был гораздо длиннее, чем тот, что пришел сюда этой ночью. Рабы? В Доме ДеВир захватили в два раза больше рабов, чем потеряли, и больше полусотни бывших ДеВировских солдат с радостью присоединились к нападающим. Типичная дровийская верность. Этих дроу-предателей будут допрашивать - магически допрашивать - жрицы До'Урденов, чтобы проверить их искренность. Зак не сомневался, что все они выдержат это испытание: для эльфов-дроу выживание важнее принципов. Солдатам дадут новые имена и несколько месяцев будут держать взаперти, пока падение Дома ДеВир не станет просто старой позабытой сказкой. Зак не последовал за ними. Он прошел через ряды гигантских грибов и нашел скрытую лощинку, где, вытянувшись на мшистом ковре, обратил взгляд к вечной тьме над городом - и к вечной тьме своего существования. Для него было бы благоразумнее всего молчать и не шуметь: он находился в районе самых могущественных домов в городе. Он подумал о тех, кто может услышать его слова - о тех самых темных эльфах, что наблюдали падение Дома ДеВир и наслаждались этим зрелищем. Но после беспощадной резни Зак не смог сдержать своих чувств. И выплеснул свою боль в молитве некоему богу, которого он не знал. - Что это за место такое - мой мир? В каком круге ада воплотился мой дух? - прошептал он горькое отречение, давно уже живущее в глубине его души. - На свету моя кожа черна; во тьме она сияет белизной, ибо этот гнев пылает во мне, и я не могу погасить его. - Если бы я мог уйти из этого места или из этой жизни, или открыто взбунтоваться против всего этого кошмара - бытия моего народа. Если бы я мог хотя бы попытаться найти такое место, где не поганят то, во что я верю, то, что дорого мне. - Закнафейном До'Урденом зовусь я, но я не дроу, ни на словах, ни на деле. Так пусть же они поймут, кто я такой. Пусть они изольют свой гнев на эти старые плечи, на которых и так уже вся безнадежность Мензоберранзана. Не думая о последствиях, Мастер Клинка поднялся на ноги и крикнул: - Мензоберранзан, что же ты за ад? Никто и ничто не отозвалось на его крик. Зак выгнал из усталых мышц последние остатки магического холода. Он немного утешился, похлопав по рукоятке хлыста на поясе - это оружие сегодня вырвало язык изо рта Матери-Матроны. Глава третья. Глаза ребенка Мазодж, молодой ученик волшебника - пока что для Мазоджа этот гордый титул означал всего лишь бесконечный труд уборщика и прислуги - стоял, опираясь на швабру, и смотрел, как Альтон ДеВир идет через комнату к дальней комнате башни. Мазодж даже почти сочувствовал студенту: тому предстояло оказаться лицом к лицу с Безликим. Тем не менее Мазодж предвкушал эту встречу с удовольствием. Он знал, что обмен огненными шарами между Альтоном и безликим преподавателем получится замечательный. Он опять принялся уборку, как бы случайно все ближе и ближе подбираясь к двери. * * * * * - Вы звали меня, Господин Безликий, - повторил Альтон ДеВир, переминаясь с ноги на ногу у дверей полутемной комнаты. Слепящий свет трех свечей резал глаза, и Альтон прикрыл лицо рукой. Безликий, сгорбившийся за столом посреди комнаты, не спешил повернуться лицом к молодому ДеВиру. Лучше сделать дело чисто, напомнил он себе. Он знал, что заклинание убьет Альтона до того, как юноша узнает судьбу своей семьи, до того, как Безликий полностью выполнит последние указания Динина До'Урдена. Ставка слишком велика. Лучше сделать дело чисто. - Вы... - опять начал Альтон, но благоразумно замолчал и призадумался. Студентов не так уж часто вызывают в личные апартаменты преподавателя Академии, да еще до начала занятий. Получив вызов, Альтон сначала решил, что он не справился с каким-то заданием. Для студента Сорсере подобная ошибка вполне могла оказаться фатальной. Альтон уже заканчивал обучение, но недовольство одного-единственного преподавателя могло свести на нет все годы учебы. Но Альтон всегда хорошо успевал на занятиях у Безликого и даже думал, что таинственный преподаватель им доволен. Может быть, он просто хочет поздравить Альтона с предстоящим окончанием учебы? Но интуиция подсказывала другое. Преподаватели дровийской Академии не так уж часто поздравляют студентов. А затем Альтон услышал тихое пение и понял, что преподаватель поглощен заклинанием. Что-то подсказало ему, что дело плохо; что-то во всей этой ситуации было не так. Альтон покрепче встал на ноги и напряг мускулы, следуя девизу, впечатанному в мозги всех студентов Академии и спасшему жизни многих эльфов-дроу: будь наготове. * * * * * Дверь взорвалась прямо у Мазоджа перед носом. Комната наполнилась летящими обломками камня. Мазодж отлетел к стене. Но когда из дальней комнаты вылетел Альтон ДеВир, ученик понял, что зрелище действительно стоит и полета, и синяка на плече. Спина и левая рука студента дымились, а на его благородной физиономии было самое замечательное выражение ужаса и боли, какое Мазодж в своей жизни только видел. Альтон грохнулся на пол и перекувыркнулся, пытаясь выиграть хоть небольшое расстояние между собой и преподавателем-убийцей. Он прокатился вниз по покатому полу комнаты и влетел в дверь комнатки пониже, и как раз в этот момент в дверном проеме появился Безликий. Преподаватель остановился, проклиная свой промах и раздумывая, чем бы заменить дверь. - Убери это! - рявкнул он на Мазоджа, который опять стоял, небрежно опираясь на швабру. Мазодж покорно принялся подметать каменные осколки. Но при этом он внимательно следил за преподавателем. * * * * * Третья комната, личная библиотека Безликого, была самой светлой комнатой в башне. По всем четырем стенам были развешаны канделябры с горящими свечами. - Проклятый свет! - сплюнул Альтон, вслепую пробираясь к двери в прихожую - последнюю комнату апартаментов Безликого. Если он выберется из этой башни и вообще из Сорсере на двор Академии, он, возможно, сумеет обернуть дело против преподавателя. Альтон всю жизнь прожил во тьме Мензоберранзана, но Безликий, столько лет пользовавшийся свечами в Сорсере, привык к свету. Прихожая была завалена стульями и сундуками, но там горела только одна свеча, и Альтон достаточно хорошо видел, чтобы не спотыкаться. Он рванулся к двери и схватил тяжелую задвижку. Она легко сдвинулась, но дверь не удалось даже приоткрыть, к тому же его сбило с ног электрическим разрядом. - Проклятое место, - прошипел Альтон. Дверь была магически заперта. Вообще-то он знал заклинание, открывающее подобные двери, но сомневался, что ему, студенту, удастся отменить заклинание преподавателя. Слова заклинания смешались у Альтона в голове. - Не убегай, ДеВир, - окликнул его Безликий из соседней комнаты. - Ты только продлишь свои муки! - Будь ты проклят, - прошипел Альтон сквозь зубы. Он выбросил из головы идиотскую идею с заклинанием: все равно некогда вспоминать. Оглядел комнату. Сбоку на стене между двумя шкафами обнаружилось нечто необычное. Альтон отступил на несколько шагов, чтобы получше разглядеть странный предмет, но оказался в круге света свечи - коварном пространстве, где на глаза воздействуют и тепло, и свет. Он заметил лишь, что эта секция стены ровно светится в тепловом спектре и оттенком слегка отличается от каменных стен. Еще одна дверь? Альтон мог только надеяться. Он пересек комнату, встал прямо перед этим предметом и полностью перевел зрение из инфракрасного спектра в видимый. То, что он увидел, изумило его и повергло в растерянность. Там не было никакой двери, никакого прохода, никакой другой комнаты. Он смотрел на свое собственное отражение. За все свои пятьдесят пять лет Альтон ДеВир никогда не видел такой вещи, но слышал, как преподаватели Академии обсуждали подобные предметы. Это было зеркало. Движение у дальней двери комнаты напомнило Альтону, что Безликий его уже почти догнал. Раздумывать было некогда. Юноша склонил голову и побежал к зеркалу. Может быть, это телепортационная дверь в другую часть города, а может, просто дверь в соседнюю комнату. Или, возможно, подумал Альтон в эту отчаянную секунду, это некий портал, который приведет его в совсем новый, незнакомый план существования! Подбегая к чудесной вещи, он почувствовал, как его охватывает восхитительное ощущение приключения - а затем был удар, звон разбившегося стекла и неподвижная каменная стена за ним. Возможно, это было просто зеркало. * * * * * - Посмотри, какие у него глаза, - шепнула Виерна Майе, когда они осматривали новорожденного представителя Дома До'Урден. Глаза у младенца действительно были необыкновенные. Хотя ребенок покинул материнское чрево меньше часа тому назад, его глаза уже с любопытством смотрели по сторонам. Хотя они, как и глаза любого видящего в инфракрасном свете существа, светились красным, знакомая краснота была подернута синим, что придавало им фиолетовый оттенок. - Слепой? - предположила Майя. - Может быть, мы все-таки отдадим его Королеве Пауков. Бриза взглянула на них с готовностью. Темные эльфы не оставляли в живых детей с физическими недостатками. - Нет, не слепой, - ответила Виерна, водя рукой над ребенком, и сердито взглянула на своих кровожадных сестер. - Он следит за моими пальцами. Майя видела, что Виерна права. Она наклонилась поближе к младенцу, вглядываясь в его лицо и странные глаза. - Что же ты видишь, Дриззт До'Урден? - спросила она тихонько - не из нежности к младенцу, но чтобы не побеспокоить мать, дремлющую в кресле у головы идола-паука. - Что же ты видишь такое, чего не видим мы все? * * * * * Стекло разлетелось от удара Альтона. Осколки все глубже врезались в юношу, пытавшегося подняться на ноги. Что бы все это значило? Он услышал рык Безликого "Мое зеркало!" и увидел над собой взбешенного преподавателя. Каким огромным тот показался Альтону! Огромный, могущественный, преподаватель полностью загородил выход из маленького алькова между шкафами, и его фигура казалась еще в десять раз больше - просто из-за того, чем он был для беспомощной жертвы. А затем Альтон почувствовал, как его окутывает какая-то масса, и на шкафы, на стену и на Альтона упала липкая паутина. Молодой ДеВир попытался вырваться, но заклинание Безликого крепко держало его, как держит паутина попавшуюся муху. - Сначала моя дверь, - прорычал Безликий, - и теперь еще мое зеркало! Да ты знаешь, чего мне стоило достать такой редкий предмет? Альтон повертел головой, не в ответ на слова Безликого, а чтобы попытаться освободить из липкой массы хотя бы лицо. - Почему ты не стоял на месте и не дал мне спокойно закончить дело? - крикнул окончательно взбешенный Безликий. - За что? - прошепелявил Альтон, отплевываясь от паутины. - За что ты хотел убить меня? - Потому что ты разбил мое зеркало! - ответил Безликий. Это, конечно, был бессмысленный ответ - зеркало разбилось уже после первой атаки - но преподавателю, решил Альтон, смысла и не требуется. Альтон понимал, что его положение безнадежно. Но все-таки решил попробовать уговорить Безликого не убивать его. - Ты знаешь мой дом, Дом ДеВир, - сказал он с негодованием, - четвертый в городе. Матрона Жинафейя будет очень недовольна. Высшие жрицы умеют узнавать правду о подобных происшествиях! - Дом ДеВир? - рассмеялся Безликий. Похоже, ему в конце концов удастся выполнить заказ Динина До'Урдена и помучить Альтона. Юнец разбил его зеркало! - Четвертый дом! - прошипел Альтон. - Глупый мальчишка, - хихикнул Безликий. - Дома ДеВир не существует - ни четвертого, ни пятьдесят четвертого, никакого. Альтон повалился - паутина не могла удержать его на ногах. Что там несет преподаватель? - Они все мертвы, - издевался Безликий. - У Матроны Жинафейи сегодня личная встреча с Ллот. Ужас на лице Альтона позабавил безликого преподавателя. - Все мертвы, - повторил он. - Кроме бедного Альтона, который еще жив и даже успел узнать о беде своей семьи. Это упущение мы сейчас исправим! Безликий поднял руки, чтобы произнести очередное заклинание. - Кто? - крикнул Альтон. Безликий замер. Похоже, он не понял вопроса. - Какой дом это сделал? - объяснил обреченный студент. - Или ДеВиры пали жертвой заговора? - Эх, следовало бы тебе сказать, - ответил Безликий, который явно наслаждался ситуацией. - Я думаю, ты вправе узнать эту маленькую подробность, перед тем как воссоединишься со своей семьей. Отверстие, когда-то бывшее его ртом, растянулось в улыбке. - Но ты разбил мое зеркало! - прорычал преподаватель. - Умри, глупый, глупый мальчишка! Сам ищи ответы на свои вопросы! Грудь Безликого внезапно дернулась, и он забился в конвульсиях, выкликая проклятия на языке, которого перепуганный студент не знал. Что же за гнусное заклинание приготовил этот злобный преподаватель, настолько скверное, что его язык незнаком искушенному в магии Альтону, настолько злобное, что его смысл находится на грани контроля мага? А затем Безликий упал ничком на пол и умер. Ошеломленный Альтон увидел, что из спины преподавателя торчит арбалетный болт. Альтон посмотрел на отравленную стрелу, еще дрожащую, и поднял взгляд к середине комнаты. Там спокойно стоял молодой слуга-уборщик. - Хорошее оружие, Безликий! - радостно сказал Мазодж, вертя в руках отличный двуручный арбалет. Потом посмотрел на Альтона, недобро ухмыльнулся и взял вторую стрелу. * * * * * Матрона Мэлис поднялась с кресла и усилием воли встала на ноги. - Отойдите! - прошипела она дочерям. Майя и Виерна отшатнулись от идола и от младенца. - Взгляните на его глаза, Мать-Матрона, - решилась сказать Виерна. - Они такие необычные. Матрона Мэлис осмотрела ребенка. Все вроде бы было на месте, и хорошо - ведь Налфейн, Старший Сын Дома До'Урден, погиб, и этому мальчику, Дриззту, предстояла нелегкая задача - заменить полезного сына. - Его глаза, - повторила Виерна. Матрона бросила на нее взгляд, полный яда, но все же наклонилась пониже, чтобы посмотреть, о чем речь. - Пурпурные? - спросила пораженная Мэлис. О таком она никогда не слышала. - Он не слепой, - быстро вставила Майя, заметив, что на лице матери появилось пренебрежение. - Принесите свечу, - приказала Матрона Мэлис. - Давайте посмотрим, как выглядят его глаза в мире света. Майя и Виерна сразу же направились к шкафу со священными предметами, но Бриза их остановила. - Только высшая жрица может касаться священных предметов, - напомнила она угрожающим тоном, надменно развернулась, прошествовала в глубину святилища, открыла шкаф и достала оттуда полусгоревшую красную свечу. Жрицы закрыли лица, а Матрона Мэлис благоразумно прикрыла рукой лицо младенца. Бриза зажгла священную свечу. Пламя было крохотным, но болезненным для глаз дроу. - Давай ее сюда, - сказала Матрона Мэлис, когда ее глаза немного привыкли к свету. Бриза поднесла свечу поближе к Дриззту, и Мэлис медленно убрала руку. - Он не плачет, - заметила Бриза, изумленная, что младенец спокойно воспринимает такой яркий свет. - Опять пурпурные, - прошептала Матрона, не обращая внимания на бормотание дочери. - В обоих мирах его глаза выглядят как пурпурные. Виерна еще раз взглянула на своего крохотного брата и его удивительные лавандовые глаза. - Он твой брат, - напомнила ей Матрона Мэлис, сочтя вздох Виерны знаком того, что может случиться в будущем. - Когда он подрастет и вот так вот посмотрит на тебя этими глазами, помни, ради своей жизни, что он твой брат. Виерна отвернулась. У нее чуть не вырвались слова, о которых ей пришлось бы горько пожалеть. Похождения Матроны Мэлис чуть ли не с каждым мужчиной-солдатом Дома До'Урден - и со многими другими, которых похотливая матрона ухитрялась выкрадывать из других домов - стали уже в Мензоберранзане почти легендами. Кто бы разглагольствовал о благоразумном и достойном поведении! Виерна прикусила губу, надеясь, что ни Бриза, ни Мэлис не прочли эту мысль. В Мензоберранзане подобные мысли о высшей жрице, будь то правда или нет, жестоко наказывались. Мать прищурилась, и Виерна подумала, что ее раскусили. - Ты будешь его воспитывать, - сказала ей Матрона Мэлис. - Но Майя ведь младше меня, - осмелилась возразить Виерна. - Если я продолжу занятия, то всего через несколько лет смогу принять посвящение высшей жрицы. - Или никогда, - сурово напомнила ей Матрона. - Забери ребенка в святилище. Обучай его языку и всему, что ему понадобится, чтобы хорошенько служить принцем-пажом Дома До'Урден. - Я позабочусь о нем, - предложила Бриза, бессознательно хватаясь за свою змееголовую плетку. - Я так люблю обучать мужчин правильному поведению. Мэлис пристально посмотрела на нее. - Ты - высшая жрица. У тебя есть более важные дела, нежели обучение языку ребенка мужского пола. Затем она сказала Виерне: - Этот ребенок твой; не разочаруй меня! Уроки, которые ты преподашь Дриззту, научат и тебя лучше понимать нашу жизнь. Этот опыт "материнства" поможет тебе стать высшей жрицей. - Она дала Виерне мгновение на то, чтобы увидеть задание в более приятном свете, а затем ее тон опять стал отчетливо угрожающим: - Может помочь, но может и уничтожить! Виерна только вздохнула. Задание, которое дала ей Матрона Мэлис, поглотит по крайней мере десять лет. Виерне совсем не хотелось провести десять лет наедине с этим пурпурноглазым ребенком. Однако альтернатива - гнев Матроны Мэлис До'Урден - была еще хуже. * * * * * Альтон выплюнул еще один кусок паутины. - Ты всего лишь ученик, - выдавил он. - Зачем ты... - Убил его? - закончил Мазодж. - Да уж не для того, чтобы вызволить тебя - если ты на это надеялся. Он плюнул на тело Безликого. - Посмотри на меня. Я, принц шестого дома, служу уборщиком у этого проклятого... - Хюн'етт, - понял Альтон. - Шестой Дом - Дом Хюн'етт. Молодой дроу поднес палец к поджатым губам. - Подожди, - заметил он, саркастически улыбаясь. - Как я понимаю, мы теперь - пятый дом, поскольку ДеВиры уничтожены. - Нет еще! - прорычал Альтон. - Одну секундочку, - заверил его Мазодж, прицеливаясь из арбалета. Альтон совсем повис на паутине. Быть убитым преподавателем - уже достаточно плохо, но быть застреленным мальчишкой... - Я думаю, мне надо сказать тебе спасибо, - сказал Мазодж. - Я долго собирался его убить. - За что? - настаивал Альтон. - Ты осмелился бы убить преподавателя Сорсере только за то, что твоя семья отдала тебя к нему в услужение? - Потому что он меня замучил своими выволочками! - крикнул Мазодж. - Я четыре года прислуживал этой заднице падальщика, как раб! Чистил его ботинки. Готовил мази для его отвратительного лица! Неужели недостаточно? Этому - да. Он опять плюнул на труп и продолжал, обращаясь скорее к самому себе, а не к беспомощному студенту: - Благородные, которые собираются поступать в Сорсере, но еще не достигли соответствующего возраста, могут практиковаться в качестве учеников. - Конечно, - сказал Альтон. - Я сам практиковался под руководством... - Он собирался вышвырнуть меня из Сорсере! - выкрикнул Мазодж, по-прежнему не обращая на Альтона внимания. - Он хотел насильно запихнуть меня в военную школу, в Мелее-Магтере. Военная школа! Мне всего через две недели исполнится двадцать пять! Мазодж поднял взгляд, словно внезапно вспомнив, что он не один в комнате. - Я знал, что мне придется его убить, - продолжал он, на этот раз обращаясь прямо к Альтону. - Затем появился ты, и все так удачно получилось. Студент и преподаватель убили друг друга в поединке? Такое случалось. Кто будет задумываться над этим? Так что, пожалуй, мне следует тебя поблагодарить, Альтон ДеВир из Дома, Не Заслуживающего Упоминания, - Мазодж низко поклонился ему. - Я хочу сказать, перед тем, как я тебя убью. - Подожди! - крикнул Альтон. - Что тебе даст моя смерть? - Алиби. - Но у тебя есть алиби, и мы можем все устроить гораздо лучше! - Объясни, - сказал Мазодж, который, надо признать, не торопился. Безликий был магом высокого уровня, так что паутина еще долго будет держать Альтона. - Освободи меня, - серьезно сказал Альтон. - Ты что же, действительно такой дурак, как говорил Безликий? Aльтон стоически принял оскорбление: у мальчишки в руках был арбалет. - Освободи меня, и я приму имя Безликого, - объяснил он. Смерть преподавателя вызовет подозрение, но если никто не будет знать, что преподаватель мертв... - А с этим что делать? - спросил Мазодж, пиная труп. - Сожги его, - сказал Альтон, который уже окончательно сформировал свой отчаянный план. - Пусть это будет Альтон ДеВир. Дома ДеВир больше нет, так что никто не спросит с Безликого за смерть Альтона. Мазодж, казалось, отнесся к этой идее скептически. - Безликий жил одиноко, - добавил Альтон. - А я почти окончил учебу; что же я, после тридцати лет учебы не смогу вести простые занятия? - А я-то что получу? Альтон сделал неловкое движение и почти полностью увяз в паутине. Ответ казался очевидным. - Преподавателя Сорсере, которого сможешь звать своим учителем. Который сможет облегчить тебе годы учебы. - И который выдаст меня при первом удобном случае, - хитро ухмыльнулся Мазодж. - Чего ради? - возразил Альтон. - На меня обрушится гнев Дома Хюн'етт, пятого во всем городе, а ведь за мной-то дома не стоит? Нет, молодой Мазодж, я не так глуп, как говорил Безликий. Мазодж, ковыряя длинным острым ногтем в зубах, призадумался над предложением Альтона. Союзник среди преподавателей Сорсере? Это обещало многое. Затем к Мазоджу в голову пришла еще одна мысль, он открыл шкаф рядом с Альтоном и принялся копаться в содержимом. Альтон вздрогнул, услышав, как разбились несколько керамических и стеклянных сосудов; он подумал о ценных ингредиентах, и, может быть, даже готовых зельях, погубленных безалаберным учеником. Возможно, Мелее-Магтере действительно больше подошла бы этому юноше, подумал он. Впрочем, через несколько секунд молодой дроу выбрался из шкафа, и Альтон вспомнил, что не в его положении выносить подобные суждения. - Это мое, - сообщил Мазодж, демонстрируя Альтону маленький черный предмет: очень тщательно выполненную ониксовую статуэтку охотящейся пантеры. - Подарок от существа с нижних планов за кое-какую помощь. - Тебе удалось помочь такому существу? - Альтону не верилось, что простой ученик может хотя бы пережить встречу с таким непредскажуемым и могущественным врагом. - Безликий... - Мазодж опять пнул труп, - забрал себе и почет, и статуэтку, но они мои! Все остальное здесь, разумеется, будет твоим. Я знаю, на каких предметах какие заклинания, и покажу тебе, что к чему. Обрадовавшись, что все-таки появилась надежда пережить этот ужасный день, Альтон не думал о статуэтке. Все, что он хотел - освободиться от паутины и выяснить правду о судьбе своего дома. А Мазодж - странный молодой дроу - внезапно повернулся и отправился прочь. - Ты куда? - спросил Альтон. - За кислотой. - За кислотой? - Альтон скрыл панический ужас, хотя, кажется, понял, что собирается сделать Мазодж. - Ты же хочешь, чтобы твоя личина работала как следует, - небрежно объяснил Мазодж. - Иначе это никакая не личина. Нам следует воспользоваться паутиной, пока она не исчезла. Она удержит тебя на месте. - Нет, - возразил было Альтон, но Мазодж обернулся со злой усмешкой на лице. - Это действительно довольно больно и причинит немало хлопот, - признал Мазодж. - У тебя нет семьи и не будет союзников в Сорсере, потому что Безликого презирали все преподаватели. Он поднял арбалет на уровень глаз Альтона и установил еще одну отравленную стрелу. - Возможно, смерть тебе понравится больше. - Неси кислоту! - крикнул Альтон. - Зачем? - усмехнулся Мазодж, покачивая в руках арбалет. - Зачем тебе жить, Альтон ДеВир из Никакого Дома? - Чтобы отомстить, - усмехнулся Альтон, и явный гнев в его голосе заставил Мазоджа отшатнуться. - Ты еще не знаешь этого - хотя тебе еще предстоит это узнать, мой юный студент, - но месть - это такая цель, которая оправдывает любые средства. Мазодж опустил арбалет и посмотрел на беспомощного дроу с уважением и чуть ли не страхом. И все же ученик-Хюн'етт не смог до конца оценить, насколько серьезно намерение Альтона, пока тот не повторил, на этот раз с улыбкой: - Неси кислоту. Глава четвертая. Первый Дом Четыре дня - четыре цикла Нарбонделя - спустя по обсаженной грибами улице к украшенным пауками воротам Дома До'Урден подплыл сияющий голубой диск. Из окон двух внешних башен и самого здания часовые увидели, как диск спокойно повис в трех футах над землей. Несколько мгновений спустя о нем доложили правящей семье. - Что бы это могло быть? - спросила Бриза у Закнафейна, когда они с Мастером Клинка, Динином и Майей собрались на балконе второго этажа. - Вызов? - Зак скорее отвечал, чем спрашивал. - Надо выяснить. Зак поднялся на балконную ограду и шагнул в воздух, затем мягко опустился вниз. Бриза взглянула на Майю, и младшая дочь До'Урденов последовала за Заком. - На нем символика Дома Бейенре, - сообщил Зак, посмотрев на диск поближе. Они с Майей открыли ворота, и диск тихо, без каких-либо угрожающих движений, проскользнул внутрь. - Бейенре, - повторила Бриза, обернувшись в сторону коридора, где ждали Матрона Мэлис и Риззен. - Мать-Матрона, Вас, должно быть, приглашают на аудиенцию, - нервно вставил Динин. Мэлис вышла на балкон, ее муж покорно последовал за ней. - Им известно о нашем нападении? - спросила Бриза на языке жестов. Эта неприятная мысль пришла в голову всем членам Дома До'Урден, и благородным, и простым. Дом ДеВир был уничтожен всего несколько дней тому назад, и приглашение от Первой Матери-Матроны Мензоберранзана - вряд ли просто совпадение. - Всем домам известно, - ответила Мэлис вслух, не считая нужным осторожничать в собственном доме. - Достаточно ли улик для того, чтобы правящему совету надо было принимать меры против нас? - Она тяжело посмотрела на Бризу. Ее глаза из красного в инфракрасном спектре медленно принимали свой нормальный темно-зеленый цвет. - Вот какой вопрос надо задавать. Мэлис вышла на балкон, но Бриза схватила ее за тяжелую черную мантию. - Вы намерены поехать на этой штуке? - спросила она. Мэлис ответила еще более изумленным взглядом. - Конечно, - сказала она. - Если бы Матрона Бейенре собиралась сделать мне гадость, она не призвала бы меня открыто. Даже ее власть не дает ей возможность наплевать на обычаи города. - Вы уверены, что вам не грозит опасность? - спросил Риззен, искренне обеспокоенный. Если Мэлис убьют, домом станет править Бриза, а Риззен сомневался, что старшая дочь Мэлис захочет иметь рядом с собой мужчину. Даже если злобная женщина и пожелает патрона, Риззену не хотелось бы им оказаться. Он не был отцом Бризы, он был даже моложе Бризы. Понятно, что нынешний патрон был весьма заинтересован в добром здравии Матроны Мэлис. - Меня трогает твоя забота, - ответила Мэлис, зная, чего на самом деле опасается ее муж. Она высвободила мантию из рук Бризы и быстро шагнула на ограду. Опускаясь на землю, она тщательно оправила одежду. Бриза презрительно тряхнула головой и приказала Риззену последовать за ней в дом. Вряд ли благоразумно торчать всей семьей на глазах у потенциальных врагов. - Вы желаете эскорт? - спросил Зак, когда Мэлис устраивалась на диске. - Я уверена, что эскорт ждет меня за воротами нашего дома, - ответила Мэлис. - Матрона Бейенре вряд ли станет рисковать и подвергать меня каким-либо опасностям, пока я под опекой ее дома. - Согласен, - сказал Зак, - но, может быть, вы желаете эскорт из Дома До'Урден? - Если бы таковой требовался, прислали бы два диска, - оборвала его Мэлис. Эти заботы начали ей немного надоедать. Она, в конце концов, Мать-Матрона, самая сильная, самая старшая и самая мудрая, и не позволит всякой мелочи давать ей советы. Диску же Мэлис сказала: - Выполняй, что тебе велено, и покончим с этим! Зак чуть не расхохотался, услышав эту фразу. - Матрона Мэлис До'Урден, - прозвучал голос из диска, - Матрона Бейенре приветствует тебя. Ты и она слишком давно не проводили время в приятной беседе. - Никогда, - просигналила Мэлис Заку. - Так отвези меня в Дом Бейенре! - потребовала Мэлис. - Я не хочу тратить время на разговоры с магическим ртом! Матрона Бейенре, видимо, предвидела нетерпение Мэлис, потому что диск, не сказав больше не слова, выплыл из Дома До'Урден. Зак закрыл ворота и быстро отдал приказ своим воинам. Мэлис не захотела открытого сопровождения, но это не важно. До самых ворот правящего дома за каждым движением диска будут внимательно следить посланцы Дома До'Урден. * * * * * Догадка Мэлис об эскорте оказалась верна. Как только диск выплыл из прохода, ведущего в Дом До'Урден, словно из-под земли появились двадцать женщин-воинов Дома Бейенре и выстроились квадратом вокруг гостьи. По углам шли четыре телохранительницы в черных мантиях с изображениями большого пурпурно-красного паука - мантиях высших жриц. - Собственные дочери Бейенре, - подумала Мэлис, потому что только дочери благородных могли достичь такого ранга. Как заботится о ее безопасности Первая Мать-Матрона! Рабы и простые дроу, завидев эту процессию, убегали со всех ног. Только воины Дома Бейенре открыто носили знаки своего дома, а навлечь на себя гнев Матроны Бейенре не хотелось никому. Мэлис смотрела на все это широко раскрытыми глазами и думала, как бы ей хотелось хоть ненадолго получить такую власть. Несколько минут спустя процессия приблизилась к правящему дому, и глаза у Мэлис раскрылись еще шире. Дом Бейенре окружали двадцать великолепных высоченных сталагмитов, связанных изящными мостиками и парапетами. Тысяча скульптур сияла магией и волшебным огнем. По двору маршировала в идеальном боевом порядке сотня великолепно одетых часовых. Еще более потрясающими были внутренние здания - тридцать сталактитов Дома Бейенре, свешивавшиеся с потолка пещеры. Их корни терялись во тьме. Некоторые упирались в верхушки сталагмитов, остальные висели свободно, словно острые копья. Вдоль них вились великолепно украшенные кольцевые и спиральные балконы, сияющие изобилием магии. И ограда, соединявшая основания внешних сталагмитов и окружавшая весь комплекс, тоже была магической - гигантская паутина, серебристая на фоне голубых зданий. Говорили, что это подарок самой Ллот. Нити этой паутины, прочные, как железо, были толщиной в руку. Кто бы и что бы ни коснулось этой ограды, даже самый острый из клинков дроу, он или оно просто прилипали к ней, пока Мать-Матрона не приказывала ограде освободить его. Мэлис и ее охрана подошли прямо к симметричной закругленной секции этой ограды между самыми высокими из внешних башен. Когда они приблизились, часть ограды свилась в спираль и исчезла, открыв проход, достаточный, чтобы подошедший караван мог войти внутрь. Мэлис изо всех сил пыталась скрыть свое потрясение. Во дворе за процессией наблюдали сотни любопытных солдат. Караван подошел к центральному зданию Дома Бейенре, огромному сияющему пурпуровому куполу святилища. Простые воины оставили их, и внутрь Мэлис сопровождали уже только четыре высшие жрицы. То, что она увидела за огромными воротами святилища, ее не разочаровало. Прежде всего она увидела центральный алтарь, окруженный рядом скамей, разбегающихся спиралью до самых стен огромного зала. Там свободно могли бы поместиться две тысячи дроу. По всему залу стояли в огромных количествах статуи и идолы, сияющие спокойным черным светом. В воздухе высоко над алтарем парило гигантское мерцающее изображение, красно-черная иллюзия, плавно меняющая форму из паука в прекрасную женщину-дроу и обратно. - Это работа Гомфа, моего главного волшебника, - объяснила со своего трона на алтаре Матрона Бейенре, увидевшая, что Мэлис, как и любой впервые вошедший в святилище Бейенре, потрясена увиденным. - Даже волшебники кое-на что годны. - Пока они помнят свое место, - ответила Мэлис, слезая с диска. - Согласна, - сказала Матрона Бейенре. - Иногда мужчины так самонадеянны, особенно волшебники! И все же мне хотелось бы почаще видеть Гомфа. Вы же знаете, его назначили Архимагом МензоБерранзана, и он все время занят - то Нарбонделем, то еще чем-то таким. Мэлис только кивнула, ничего не сказав в ответ. Конечно, она знала, что главный маг города - сын Бейенре. Все это знали. Все знали также, что дочь Бейенре Триэль была Матроной-Ректором Академии, а в Мензоберранзане это положение уступало только положению Матери-Матроны Дома. Мэлис не сомневалась, что Матрона Бейенре не упустит возможности как-нибудь упомянуть в разговоре еще и про крайне занятую старшую дочь. Не успела Мэлис шагнуть к лестнице, ведущей на вершину алтаря, как из теней появился ее новый эскорт. Мэлис откровенно нахмурилась, увидев эту тварь, существо, известное как иллитид, пожиратель разума. Примерно шести футов росту - на целый фут выше Мэлис, в основном за счет огромной головы. Эта маслянисто блестящая голова напоминала спрута с молочно-белыми глазами без зрачков. Мэлис быстро обрела самообладание. Пожиратели разума были известны в Мензоберранзане, и, по слухам, один из них действительно подружился с Матроной Бейенре. Тем не менее эти существа, более умные и более жестокие, чем дроу, вызывали стойкое отвращение. - Вы можете называть его Метил, - объяснила Матрона Бейенре. - Его настоящее имя я все равно не в состоянии выговорить. Он мой друг. Не успела Мэлис ответить, как Бейенре добавила: - Конечно, Метил даст мне преимущество в беседе, ведь вы не привыкли к иллитидам. - Матрона Бейенре отпустила иллитида. Челюсть у Мэлис отвисла. - Вы прочли мои мысли, - запротестовала Мэлис. Немногие были способны пробраться через ментальные барьеры высшей жрицы и прочесть ее мысли, и такое действие считалось в Мензоберранзане одним из самых тяжких преступлений. - Нет! - немедленно объяснила Матрона Бейенре. - Примите мои извинения, Матрона Мэлис. Метил читает мысли, даже мысли высшей жрицы, так же легко, как мы с вами воспринимаем слова на слух. Он общается телепатически. Честное слово, я даже не поняла, что вы не сказали свои мысли вслух. Мэлис посмотрела вслед чудовищу и стала подниматься по лестнице к алтарю. При этом она, как ни старалась не смотреть, то и дело оборачивалась к трансформирующемуся изображению паука-дроу. - Как поживает Дом До'Урден? - спросила Матрона Бейенре, изображая вежливость. - Благодарю, хорошо, - ответила Мэлис. Гораздо больше беседы ее интересовала ее собеседница. Они были у алтаря одни, но, несомненно, в тенях огромного зала прятались не менее дюжины высших жриц, внимательно следя за происходящим. Мэлис изо всех сил старалась скрыть отвращение к Матроне Бейенре. Мэлис была стара, ей было почти пятьсот лет, но Матрона Бейенре была древняя. Говорили, что ее глаза видели рассвет и закат тысячелетия, хотя дроу редко доживали до семисот лет и почти никогда - до восьмисот. Обычно дроу не демонстрировали свой возраст - Мэлис была все такой же стройной гибкой красавицей, как и в день своего столетия - а Матрона Бейенре была увядшей и дряхлой. Морщины вокруг рта у нее напоминали паутину, и ей, казалось, тяжело было держать поднятыми веки. Матроне Бейенре давно пора умереть, подумала Мэлис, а она все живет. Матрона Бейенре, которая, казалось, давно изжила все пределы жизненных сил, была беременна, и срок родов явно приближался. И в этом Матрона Бейенре тоже далеко превзошла все пределы темных эльфов. Она рожала двадцать раз, в два раза больше, чем самые плодовитые женщины Мензоберранзана, а дочерей у нее было пятнадцать, все - высшие жрицы! Десять детей Бейенре были старше Мэлис! - Сколько у вас сейчас воинов? - спросила Матрона Бейенре, наклоняяясь к Мэлис, чтобы подчеркнуть свой интерес. - Триста, - ответила Мэлис. - О, - призадумалась старая увядшая дроу, прижав палец к губам. - А я слышала, триста пятьдесят. Мэлис невольно скорчила гримаску. Бейенре ее поддразнивала, намекая на тех воинов, что приобрел Дом До'Урден во время налета на Дом ДеВир. - Триста, - повторила Мэлис. - Ну конечно, - ответила Бейенре, откидываясь в кресле. - А Дом Бейенре насчитывает тысячу? - спросила Мэлис, просто чтобы поддержать беседу. - Уже много лет. Мэлис опять подумала, почему эта старая дряхлая тварь еще жива. Уж конечно, не одна из дочерей Бейенре мечтает о положении Матери-Матроны. Почему они не составят заговор и не уничтожат Матрону Бейенре? Или почему ни одна из них, хотя некоторые уже немолоды, не создала собственного дома, как обычно поступали дочери благородных, когда им исполнялось пятьсот лет? Пока они живут под властью Матроны Бейенре, их дети даже не считаются благородными. - Вы слышали о судьбе Дома ДеВир? - прямо спросила Матрона Бейенре, которой тоже надоела эта беседа ни о чем, - Какого дома? - резко спросила Мэлис. В Мензоберранзане в это время не существовало дома с таким названием. Для дроу этот дом больше не существовал; этот дом никогда не существовал. Матрона Бейенре хихикнула. - Ну конечно, - ответила она. - Вы теперь - Мать-Матрона девятого дома. Это почетное положение. Мэлис кивнула. - Но не такое почетное, как положение Матери-Матроны восьмого дома. - Да, - согласилась Бейенре, - но девятый дом отделяет от правящего совета всего одна ступень. - Это действительно было бы почетное положение, - ответила Мэлис. Она начала понимать, что Бейенре не просто поддразнивает ее, а еще и поздравляет и намекает на возможность еще больших достижений. Мэлис обрадовалась. Бейенре купалась в милостях Королевы Пауков. Если она довольна восхождением Дома До'Урден, значит, им довольна Ллот. - Не такое уж и почетное, как вам, наверно, кажется, - сказала Бейенре. - Мы всего лишь компания старых сплетниц, ищущих случая вмешаться не в свое дело. - Город признает ваше правление. - А разве у него есть выбор? - рассмеялась Бейенре. - И все же Домами пусть правят Матери-Матроны. Ллот не понравится, если правящий совет хотя бы попытается претендовать на тотальную власть. Как вы думаете, неужели Дом Бейенре не подмял бы под себя весь Мензоберранзан, если бы такова была воля Королевы Пауков? Мэлис гордо выпрямилась. Ее испугали эти надменные слова. - Не сейчас, конечно же, - объяснила Матрона Бейенре. - Сейчас город слишком велик. Но много лет тому назад, еще до вашего рождения, для Дома Бейенре это было нетрудно. Но нам это не нужно. Ллот любит разнообразие. Она довольна, когда наши Дома уравновешивают друг друга, готовые сражаться бок о бок, когда придет час общей нужды. Она секунду помедлила и позволила себе улыбнуться. - И готовые жестоко покарать тех, кого она лишает своей милости. Еще один прямой намек на Дом ДеВир, подумала Мэлис, и на этот раз прямо связанный с милостью Королевы Пауков. Мэлис расслабилась, и дальнейшая ее беседа с Матроной Бейенре - добрых два часа - оказалась весьма приятной. И все же, выезжая на диске из самого большого и самого грозного дома Мензоберранзана, Мэлис не улыбалась. Перед лицом такой откровенной демонстрации власти она не могла забыть, что Матрона Бейенре пригласила ее с двойной целью: чтобы потихоньку поздравить ее с блестящим успехом и посоветовать ей не желать слишком многого. Глава пятая. Воспитание Уже пять лет Виерна неустанно воспитывала маленького Дриззта. В обществе дроу первые годы жизни ребенка - время главным образом обучения: ребенок должен освоить базовые навыки движения и речи, как и дети всех разумных рас, но эльф-дроу должен также хорошенько усвоить принципы, управляющие хаотическим обществом дроу. Поскольку Дриззт был мальчиком, Виерна часами объясняла ему, что он ниже женщин-дроу. Поскольку Дриззт практически всю жизнь провел в семейном святилище, он видел других мужчин только в часы общих служб. Но даже тогда, когда весь дом собирался на эти службы, Дриззт молча стоял рядом с Виерной, опустив глаза долу. Когда Дриззт достаточно подрос, чтобы понимать приказания, забот у Виерны существенно убавилось. Но она по-прежнему часами обучала младшего брата - теперь они работали над сложными движениями лица, рук и тела, составлявшими язык жестов. Но чаще она заставляла Дриззта бесконечно драить и чистить купольный зал святилища. Этот зал по размеру был раз в пять меньше огромного зала в Доме Бейенре, но в нем могли поместиться все темные эльфы Дома До'Урден и еще сотня дроу в придачу. Теперь работа воспитательницы не казалась Виерне слишком уж тяжелой, но ей по-прежнему не хватало времени для занятий. Если бы Матрона Мэлис поручила ребенка Майе, Виерна, наверное, уже стала бы высшей жрицей. И ей предстоит еще целых пять лет возиться с Дриззтом. Майя может достичь ранга высшей жрицы раньше нее! Виерна выбросила эту мысль из головы. Она не могла позволить себе тратить силы и время на подобные проблемы. Пройдет несколько коротких лет, и она закончит воспитание этого ребенка. Примерно в десять лет Дриззт станет принцем-пажом семьи и будет служить всему дому. Если Матрона Мэлис не будет разочарована результатами воспитания, Виерна получит то, к чему стремится. - Вон к той стене, - велела Виерна. - Протри вон ту статую. Она указала на скульптуру обнаженной женщины-дроу в двадцати футах от пола. Маленький Дриззт смущенно посмотрел на нее. Он не мог взобраться по стене, да и удержаться там было негде. Но Дриззт уже знал, как высока цена непослушания - и даже колебаний - и решил все-таки попытаться взобраться на стену. - Не так! - рявкнула Виерна. - А как? - осмелился спросить Дриззт - он совершенно не понимал, чего хочет его сестра. - Захоти оказаться рядом со статуей, - объяснила Виерна. Маленькое личико Дриззта смущенно сморщилось. - Ты благородный из Дома До'Урден! - закричала на него Виерна. - Или станешь им. У тебя на шее в сумочке лежит эмблема дома, в которой заключена могущественная магия. Виерна все еще не была уверена, готов ли Дриззт к подобному: левитация - высшее проявление врожденной магии дроу, безусловно, более сложное, чем вызывание волшебного огня или шаров тьмы. Эмблема До'Урденов усиливала эти врожденные способности эльфов-дроу, которые обычно проявлялись с возрастом. Большинство благородных дроу могли подниматься в воздух один-два раза в сутки, а благородные из дома До'Урден с помощью своего семейного знака - сколько угодно. Виерна не стала бы заставлять мальчика, которому еще не исполнилось десяти лет, подниматься в воздух, но за последние два года она разглядела в Дриззте немалые возможности и не считала, что левитация ему повредит. - Просто встань прямо напротив статуи, - объяснила она, - и захоти подняться. Дриззт посмотрел на статую, встал напротив нее и запустил руку за воротник, пытаясь настроиться на статую. Он уже заметил силу волшебной монетки, но это было только ощущение, детская догадка. И теперь, когда его догадки подтвердились, он ясно почувствовал колебания магической энергии. Он несколько раз вздохнул, пытаясь сосредоточиться. Он больше не видел зала: он видел только статую, свою цель. Дриззт почувствовал, что становится легче, его пятки оторвались от пола, и он оказался стоящим на одном пальце. Вес куда-то пропал. Дриззт с изумленной улыбкой оглянулся на Виерну... и свалился на пол. - Глупый мальчишка! - выбранила его Виерна. - Попробуй еще раз! Тысячу раз, если надо! Она потянула с пояса свою змееголовую плетку. - Если у тебя не получится... Дриззт отвернулся от нее, проклиная себя: заклинание не получилось из-за его собственного глупого восторга! Но теперь он чувствовал, что может выполнить задание, и не боялся плетки. Дриззт опять сосредоточился на скульптуре и пропустил через свое тело магическую энергию. Виерна тоже знала, что у Дриззта в конце концов все получится. Мальчик обладал острым умом, Виерна мало кого видела способнее его, даже женщины Дома До'Урден ему уступали. К тому же мальчишка был упрям: он не позволит какой-то магии победить его. Она знала, что, если потребуется, он будет стоять под статуей, пока не потеряет сознание от голода. Виерна наблюдала, как удачные попытки Дриззта подняться чередуются с неудачными; в последний раз он свалился с десятифутовой высоты. Виерна вздрогнула, испугавшись, что ребенок сильно ушибся. Дриззт, несмотря на ушибы, даже не вскрикнул, молча вернулся в стартовую позицию и начал сосредотачиваться перед новой попыткой. - Он еще мал для этого, - услышала Виерна. Она обернулась и увидела, что у нее за спиной стоит Бриза, хмурая, как обычно. - Возможно, - ответила Виерна, - но я не узнаю этого точно, пока не велю ему попробовать. - Бей его, когда у него не будет получаться, - посоветовала Бриза, вытаскивая из-за пояса свой жестокий шестиголовый инструмент. Она ласково взглянула на плетку, как на любимое животное, и позволила одной голове обвиться вокруг ее шеи и головы. - Это его вдохновит. - Убери свою плетку, - отрезала Виерна. - Дриззта воспитываю я, и твоя помощь мне совершенно не нужна! - Думай, как разговариваешь с высшей жрицей, - предупредила Бриза, и все шесть змеиных голов, продолжения ее мыслей, угрожающе повернулись к Виерне. - А Матрона Мэлис подумает, что ты лезешь не в свое дело, - быстро ответила Виерна. При имени Матроны Мэлис Бриза убрала плетку.