- Вы понимаете, что рискуете, рассказывая мне об этом?
     - Думаю, - Атвар Х'сиал немного помолчала, - никакого риска  нет.  Во
всяком случае, для того, кто читал и помнит историю Лации-4, я освежу ее в
вашей памяти. На пути  к  Лации-4  был  ограблен  корабль  с  медицинскими
препаратами. Он так и не добрался  до  этой  планеты,  и  без  ингибиторов
вирусной инфекции, которые он вез, на ней  умерло  триста  тысяч  человек.
Виновником  этого  чудовищного   преступления   был   низменный   человек,
сопровождаемый рабом-хайменоптом. Хайменопт умер, а человек сбежал, причем
его так и не поймали.
     Луис Ненда ничего не ответил.
     - А что касается других людей, - продолжала Атвар Х'сиал, - мы  не  в
силах установить их местонахождение. Меня особенно тревожит Грэйвз.
     - Он сумасшедший.
     - Верно. И он  читает  мысли  мои  и  ваши...  без  всяких  переделок
организма; он слишком опасен. Я хочу убрать его... хочу,  чтобы  все  трое
были убраны.
     - Понятно. Но так же, как и вы, я не могу разыскать  их  на  Тектоне.
Каковы же ваши предложения?
     - Они покинут Тектон перед самым Летним Приливом. Отходить они  будут
по Пуповине. Это был бы и мой маршрут отступления, если бы  я  не  увидела
прибытие вашего корабля и не поняла, что он приспособлен для путешествий в
космическом пространстве.
     - Да, я могу лететь  на  нем  хоть  до  края  галактики.  Я  понимаю,
насколько удобным для вас он  может  оказаться:  убраться  с  Тектона,  не
попавшись на глаза Грэйвзу, но какая выгода от этого мне?  Не  хочу  грубо
выражаться, но  я  не  фея-крестная.  Почему  я  должен  обеспечивать  вам
бесплатный отъезд с Тектона? Я говорил Каллик,  что  мы  можем  хорошенько
осмотреть названное ею место на поверхности, но приход Летнего Прилива  мы
будем наблюдать с орбиты. Однако это о нас с ней. Почему я должен помогать
вам? Я ведь не держу автобусную линию.
     - Потому что я знаю все коды управления Пуповиной. Полностью.
     - А  мне  что  за  дело?  -  Луис  Ненда  медленно  поднял  глаза  на
кекропийку, как раз в тот момент, когда безглазая голова качнулась вниз.
     - Вы не понимаете? - Феромоны  придали  сообщению  аромат,  усиливший
смысл слов: удовольствие, триумф, дыханье смерти.
     - Понимаю. Все чертовски ясно. А вот как быть с ними? - Ненда  махнул
рукой в сторону окна. Ж'мерлия и Каллик все еще жались  друг  к  другу  на
горячей земле, пытаясь укрыться в тени  корабля  от  жарких  летних  лучей
Амаранта. Оба  они  дрожали,  и  Ж'мерлия,  казалось,  старался  успокоить
хайменопта. - Я готов проделать то, о чем вы говорите, но ни в коем случае
не потащу их с собой. Это лишние свидетели.
     -  Согласна.  Мы  в  них  не  нуждаемся.  То,  для   чего   требуется
чувствительность Ж'мерлия к полумикронному излучению, вы умеете сами.
     - Вы имеете в виду способность видеть. - Ненда уже открыл люк и  звал
Каллик. - Слушайте, я не хочу оставлять на  них  мой  корабль.  По  правде
говоря, мне вообще не хочется оставлять корабль здесь. Мы полетим на нем к
Пуповине. А Ж'мерлию и Каллик оставим здесь, дожидаться нас.
     - Я предлагаю сделать совсем не так. - Атвар Х'сиал распрямила ноги и
теперь высилась над Нендой, как башня. - Нам не нужно,  чтобы  у  них  был
доступ и к аэрокару.
     - Если  я  велю,  Каллик  его  не  тронет.  -  Ненда  подождал,  пока
кекропийка не уставилась на него. Феромоны молчали. - Ладно, я согласен  с
вами Мы их здесь не оставим. Чем меньше риска, тем лучше... и я не  уверен
в вашем лотфианине. Как вы с ним справитесь?
     - Очень просто. Мы дадим  им  сигнальный  маяк,  немного  припасов  и
высадим их  где-нибудь  в  удобном  месте  между  точкой,  где  мы  сейчас
находимся, и  подножием  Пуповины.  Когда  мы  закончим  свою  работу,  то
запеленгуем их и вернемся, подберем их, осмотрим  участок,  где  состоится
Пробуждение... и отправимся на орбиту до  того,  как  на  поверхности  все
станет дыбом.
     - Предположим, что состояние  поверхности  окажется  слишком  плохим.
Именно там, где мы их высадили. Что тогда? Перри клялся, что так и бывает.
Не думаю, что он врал.
     - Если состояние Тектона ухудшится слишком  быстро,  что  ж...  очень
жаль. - Атвар Х'сиал стояла, отвернув голову, а Каллик и Ж'мерлия ждали  у
открытого входного люка. Оба раба дрожали от страха и напряжения. - Но  вы
ведь  всегда  сможете  найти  себе  другого  хайменопта.  Ж'мерлия  вполне
подходящий слуга... мне жаль лишиться  его  помощи...  но,  возможно,  это
придется сделать ради весьма большого успеха.



        15. 8 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

     Естественно, Дари  Лэнг  села  и  расплакалась.  Но  как  говорил  ей
когда-то в детстве дядька Матр, слезы ничего не решают. Так  что  поплакав
несколько минут, она вытерла глаза.
     Поначалу она просто не понимала, что  произошло.  Зачем  понадобилось
Атвар Х'сиал, усыпив ее чем-то, бросить в этом пустынном  районе  Тектона,
который они выбрали только потому, что здесь было удобно приземлиться  для
отдыха?  В  голову  не   приходило   ничего,   объясняющего   исчезновение
кекропийки.
     Сейчас  Дари  Лэнг  находилась  за  несколько  тысяч  километров   от
Пуповины, но слабо представляла,  в  каком  направлении.  Никаких  средств
передвижения у нее не было, оставалась только ходьба.  Вывод  напрашивался
один: Атвар Х'сиал хотела, чтобы она затерялась на Тектоне  и  погибла  во
время Летнего Прилива.
     Но если это так, то зачем оставлять ей запас провизии? Зачем снабжать
дыхательной маской, воздушным фильтром и примитивным  водоочистителем?  И,
самое  непонятное,  зачем   оставлять   около   нее   радиомаяк,   который
использовался для подачи сигналов бедствия?
     Растерянность перешла в огорчение, затем в ярость.  В  далекие  тихие
дни на Вратах Стражника, она  и  не  предполагала,  что  будет  испытывать
подобные чувства, так как привыкла считать себя человеком  рассудительным,
гражданином логичного и упорядоченного мира. Злость к таким качествам явно
нельзя отнести, она затуманивала  мыслительные  процессы.  Но  мир  вокруг
изменился, и Дари изменилась вместе с ним. Накал собственных чувств удивил
ее саму. Если ей суждено умереть,  она  без  борьбы  не  сдастся  и  будет
сопротивляться до конца.
     Присев на корточки. Дари тщательно осмотрела каждую оставленную вещь.
Водоочиститель  представлял   собой   ячейку   мгновенного   испарения   и
обеспечивал получение чистой, пригодной для питья воды из сильно щелочной.
При максимальной производительности ячейки получалось две  пинты  в  день.
Консервы в саморазогревающихся банках, оставленные в этой куче,  просты  и
нейтральны по вкусу, питательны, и их должно хватить на несколько  недель.
Радиомаяк находился в рабочем  состоянии,  а  водоотталкивающее  покрывало
могло защитить от жары, холода или дождя.
     Вывод: если она умрет, то не от голода, холода или жажды.
     По правде говоря, это было слабым утешением. Ей грозила  смерть  куда
более скорая и ужасная. Воздух и без того жаркий с каждым часом становился
все горячее. Каждые несколько минут она ощущала, как земля вздрагивает под
ее ногами, словно засыпающий человек, который никак не может найти удобное
положение. Хуже всего было то, что ветер крепчал и нес с собой едкую белую
пыль, жгущую глаза и придающую  всему  неприятный  металлический  привкус.
Маска и фильтр почти не помогали.
     Она подошла к озеру и увидела прозрачное отражение Гаргантюа в темной
воде. Планета становилась с каждым часом все ярче и все больше. До момента
наибольшего приближения к Мэнделу было еще далеко, но  уже  виднелись  три
его самые большие луны, двигающиеся вокруг Гаргантюа по сильно возмущенным
орбитам. Она  буквально  почувствовала,  как  силы  притяжения  Гаргантюа,
Мэндела и Амаранта растягивают этих бедолаг в разные стороны. Эти же  силы
вцепились сейчас и в Тектон. Напряжения в  коре  планеты  достигли  сейчас
огромной величины. Еще немного, и она начнет разрушаться.
     Так  зачем  же  Атвар  Х'сиал,  улетая,  оставила  пищу  и   защитные
приспособления, если Летний Прилив все равно ее убьет?
     Должно же быть какое-то объяснение  случившемуся?  Надо  как  следует
подумать.
     Она скорчилась у воды, выискивая местечко. Хотя немного защищенное от
летящей пыли. Если бы Атвар Х'сиал хотела убить ее, то могла легко сделать
это, пока Дари спала. Однако оставила в живых. Почему?
     Потому что Атвар Х'сиал нужно, чтобы она была  жива.  Ее  присутствие
оказалось  нежелательным  из-за  какой-то  интриги,  но  она   понадобится
кекропийке позже. Возможно, из-за чего-то, что Дари знает о Тектоне или  о
Строителях. Но что?
     Поставим вопрос иначе. Что, по мнению Атвар Х'сиал, знала Дари?
     Никакого разумного объяснения Дари в голову не приходило, но в данную
минуту она в объяснениях не нуждалась. Новая Дари, родившаяся в этот день,
решила, что причины поступков не так важны, как сами поступки.  Сейчас  ей
всего важнее было то,  что  она  оказалась  отстранена  от  того,  к  чему
стремилась. Отстранена или устранена на  неопределенное  время.  Возможно,
кто-нибудь когда-нибудь  вернется  за  ней.  Однако  если  она  ничего  не
предпримет, то несомненно дождаться этого не успеет, умрет. Нет, этого  не
произойдет. Она не допустит.
     Дари встала и оглядела окрестности Один раз Атвар Х'сиал  сделала  из
нее дуру с этой поездкой по Пуповине. Больше такого не повторится.
     Озеро,  около  которого  она  стояла,  располагалось  выше   примерно
полдюжины сообщавшихся между собой водоемов разного размера (от  сотни  до
четырехсот метров в поперечнике). Ручей, вытекавший из  ближайшего  к  ней
озера, водопадом срывался с двухметровой высоты в следующее.
     Она поискала глазами на берегу какое-либо убежище.  Судя  по  погоде,
необходимо, чтобы оно было  надежным:  ветер  усиливался  и  тонкий  песок
проникал всюду, забивал рот, нос, уши... создавая на  редкость  неприятное
ощущение.
     Куда?  Куда  спрятаться,  где  укрыться?  Ее  решимость  выжить  (она
выживет!) все возрастала.
     Дари смахнула тонкую песчаную пудру  с  рук  и  тела.  Землетрясения,
конечно, представляют в  будущем  серьезную  опасность,  но  сейчас  самой
большой  угрозой  были  всепроникающие  острые  частички  песка.  Ей  надо
каким-то образом защититься от них. Как?
     А что делают в таких случаях местные животные?
     Вопрос этот возник, когда она  глядела  на  берег  озера,  истыканный
какими-то дырками, явно не случайного  происхождения.  В  это  время  года
животные Тектона не оставались на поверхности, уходя  под  землю  или  под
воду. Она вспомнила огромные стада  белоспинных  существ,  целеустремленно
направлявшихся к воде.
     Сумеет ли она сделать то же самое? Дно щелочного  пруда  не  очень-то
манило, но по крайней мере, там ее пыль не достанет.
     Но ведь она не сможет выжить на дне озера. Ей необходимо дышать. Туда
никоим образом не удастся захватить запас воздуха.
     Она забрела в воду до колен. Вода была приятно теплой, и чем  глубже,
тем теплее. Судя по наклону дна, на середине ей будет  выше  головы.  Если
она зайдет в озеро по шею, а нижний край маски и фильтра будут ниже уровня
воды, и снаружи останется только голова... Это избавит ее от пыли.
     Но сколько часов можно так простоять? Явно не столько, сколько нужно.
     Она пошла вдоль соединяющих озера ручьев, спускаясь с одной  скальной
ступени на другую. Двухметровая высота первого  водопада  складывалась  из
нескольких маленьких порожков. Вода падала с них, переливаясь по скатанным
камням, и наконец успокаивалась, попадая в  самое  больше  озеро.  Летящая
пыль была хуже всего, пожалуй, на самом нижнем уровне.
     Она  пошла  дальше.  Это  озеро,  почти  эллиптической  формы,  имело
размеры, по крайней мере, триста метров в поперечнике и пятьсот  метров  в
длину. Вода из него изливалась сильным потоком, образуя  довольно  большой
водопад, шум которого она услышала шагов за сорок.
     Подойдя на шум, она  увидела  трехметровую  стену  воды,  вертикально
падающую в следующее озеро. Взлетающие вверх брызги затуманили  ей  маску,
но вымыли пыль из воздуха. Если она не  найдет  лучшего  места,  то  потом
вернется сюда.
     Уже готовая направиться к следующему озерку, она увидела, что водопад
стекает с нависающего скального козырька. И за ним есть пространство. Если
она сможет пройти сквозь стремительно падающий поток воды так, чтобы ее не
унесло, то окажется в убежище, защищенном скалой с одной стороны и водой с
другой.
     Дари приблизилась к водопаду сбоку и, прижавшись  потеснее  к  скале,
попыталась перебраться под струями воды подальше. Когда она  углубилась  в
пенистые брызги, то поняла, что может осуществить  свой  замысел.  Главный
поток падающей воды шел  мимо  нее,  изгибаясь  аркой  над  ее  головой  и
отбрасывая к утесу только капли и шум. Как она и  надеялась,  пространство
там было.
     Беда оказалось в другом: место это было чересчур мало. Она  не  могла
стоять так, чтобы голова не попадала в поток. И лечь  не  могла:  скальный
выступ был слишком неровным. Кроме того, сюда летели брызги и все намокло.
     Поначалу  расстроившись.  Дари  одернула  себя:  чего  она   ожидала?
Роскошных апартаментов, как на  Вратах?  Речь  шла  не  о  комфорте,  а  о
выживании.
     Завернувшись в покрывало, она свернется там, спиной к утесу.  Большую
часть еды и питья оставит снаружи, а когда будет нужно, вылезет  из  своей
пещерки размяться и взять припасы. Там,  внутри,  можно  снимать  маску  и
фильтр, чтобы промывать их от пыли. Пусть там нельзя быть совершенно сухой
и толком отдохнуть, но нельзя и  замерзнуть.  Если  понадобится,  она  там
долго проживет.
     Три раза возвращалась она за своим снаряжением. В  первые  две  ходки
она перенесла к водопаду практически все, за исключением  маяка,  и  долго
решала, какие предметы ей взять с собой внутрь, а какие оставить снаружи.
     С третьей ходкой было связано очень трудное решение.
     Она может перенести радиомаяк к самой высокой  точке  над  озером  и,
насыпав камни, водрузить на них,  чтобы  увеличить  радиус  его  действия.
Можно постараться увеличить мощность  сигнала.  Но  добьется  ли  она  еще
чего-нибудь?
     Ведь выбора уже  в  сущности  нет.  Если  Атвар  Х'сиал  и  вернется,
дальнейшее будет зависеть только от нее. Кекропийка сама решит, что с  ней
делать: использовать, спасти или бросить здесь. Еще два месяца назад  Дари
смирилась бы с неизбежным, но не теперь.
     Она завернула маяк в покрывало  и  занесла  его  в  свою  пещерку  за
водопадом. Затем пристроила покрывало так, чтобы оно защищало от  брызг  и
ее, и прибор. Время было около полудня,  и  сквозь  поток  воды  проходило
достаточно света.
     Медленно и осторожно она выключила маяк и разобрала  его.  Торопиться
не следовало, да и чего-чего, а времени  у  нее  хватало  в  избытке.  Она
знала, какие схемы ей понадобятся, но все равно  пришлось  импровизировать
по  ходу  работы.  Взяв  высоковольтные  шины,  она  подключила  их  через
трансформатор к преобразователю частот и передатчику.  Затем  ей  пришлось
вспоминать  давний  курс  нейроэлектроники.  Нужное  ей  устройство   было
немногим сложнее нелинейного осциллятора,  а  в  маяке  имелось  множество
сопротивлений и  конденсаторов  двойного  назначения.  Испытать  результат
своих трудов  ей  было  не  на  чем,  но  сами  внесенные  изменения  были
достаточно просты. Должно сработать. Главная опасность  была  в  том,  что
генератор мог оказаться чересчур мощным.
     Когда она закончила свою работу,  Мэндел  уже  садился.  Переделанный
маяк вернулся наружу, на  свою  каменную  насыпь,  под  песчаный  ветер  в
красноватых сумерках Амаранта.  Дари  активировала  его  и  удовлетворенно
кивнула, когда замигала контрольная лампочке, показывая,  что  маяк  снова
работает.
     Осторожно перебравшись за водопад,  она  завернулась  в  покрывало  и
устроилась на уступе скалы. Острые  камни  впивались  ей  в  бока,  дождем
сыпались  брызги,  шум  воды  не  утихал  ни  на  мгновенье.   А   Тектон,
растягиваемый  на  дыбе   приливных   сил,   вздрагивал,   стонал,   снова
вздрагивал...
     Неужели  кто-то  сможет  заснуть  в  таких  условиях?  Дари  пожевала
сухариков, закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на одной мысли: она
б_о_р_е_т_с_я_. То, что ею сегодня сделано, - это,  конечно,  немного,  но
она сделала все, что могла.
     А завтра она придумает что-нибудь еще, чтобы спасти себя.
     С этой мыслью и недоеденным сухарем в руках она погрузилась  в  самый
спокойный и глубокий сон со времени отъезда из дома.


     У Ханса Ребки была еще одна причина для желания остаться одному.  Как
раз перед их отъездом с Опала он получил очередную шифровку от руководства
Круга Фемуса. В  суете  и  спешке  отправления  у  него  не  было  времени
ознакомиться с ней, но когда  капсула  начала  спускаться  по  Пуповине  к
Тектону,  он  быстро  проглядел  сообщение.   Ему   удалось   расшифровать
достаточно, чтобы к моменту посадки чувствовать себя весьма неуютно. И эта
шифровка жгла ему карман,  когда  аэрокар  нес  его  на  Звездную  сторону
Тектона.  Поставив  машину  на  автопилот  и  не   обращая   внимания   на
развертывающуюся под ним картину, он взялся по-настоящему  за  работу  над
сообщением.
     Вместо  простых  числовых  и  циклических   шифров   к   инвариантным
сходящимся.  Это  делало  разгадку   передачи   посторонними   практически
невозможной, но и своим читать ее становилось  несравненно  труднее,  даже
при хорошем  знании  ключа.  Ребка  почти  целиком  задействовал  бортовой
компьютер аэрокара и начал вытягивать символ за символом. Дело осложнялось
также  случайными  потерями  текста  при  передаче  по  Бозе-сети,  что  в
сочетании с используемым для шифровки случайным криптонимом  радости  этой
работе не прибавляло.
     Текст содержал три независимых друг от друга сообщения.  Через  сорок
пять минут  терпеливого  труда  он  расшифровал  первое,  после  чего  ему
захотелось вышвырнуть все дискеты в иллюминатор.


     ...член Совета Альянса, направляющийся на Добеллию, носит имя ДЖУЛИУС
ГРЭЙВЗ, а иногда, по-видимому, СТИВЕН ГРЭЙВЗ. Он был дополнен в свое время
внутренним  мнемоническим  близнецом,  предназначавшимся  для   расширения
памяти. Но этот союз оказался нестандартным. Наши  аналитики  предполагают
возможность  неполной  интеграции,  что  может  привести  к  неустойчивому
импульсивному поведению. В случае, если  Грэйвз  прибудет  на  Добеллию  и
проявит поведенческие отклонения, вам  следует  предпринять  действия  для
компенсации этих  тенденций  и  нейтрализации  любых  нелогичных  решений,
которые он попытается осуществить. Просим иметь  в  виду,  что  этот  член
Совета обладает правом принятия личных решений, превышающим власть  любого
планетарного  правительства.  Вам  надлежит   работать   с   учетом   этих
ограничений...


     "Спасибо, ребята! - Ребка скомкал бумажку и швырнул ее за плечо. - Он
сумасшедший и может делать все,  что  ему  вздумается,  но  я  должен  его
контролировать и останавливать. А если  я  этого  не  сделаю,  мне  снимут
голову! Чудесно!"
     Это  был  еще  один   пример   руководства   на   расстоянии,   когда
правительство  пыталось  контролировать  события,  происходящие  за  сотню
световых лет от него. Ребка занялся расшифровкой второго послания.
     На это ушел еще час. Особого толку от полученного результата не было,
но по крайней  мере  в  нем  была  информация,  а  не  суровое  требование
совершить нереальное.


     ...Возможно, это не имеет прямого отношения к делу, но  здесь  широко
циркулируют сообщения из различных независимых источников об изменениях  в
артефактах Строителей по всему спиральному рукаву. Структуры,  считавшиеся
стабильными и неизменными по свидетельствам людей и кекропийцев,  а  также
по всем сохранившимся записям зардалу, проявляют функциональные отклонения
и меняют физические свойства. Многие исследователи считают, что  некоторые
опасные артефакты могут оказаться теперь  доступными  для  исследования  и
проникновения внутрь...


     "Спасибо за информацию! - Ребка яростно уставился  на  компьютер,  на
экране которого светились эти отвратительные слова. -  Как  будто  они  не
помнят, что я собирался исследовать Парадокс как раз перед этим  идиотским
назначением. Перед тем как эти болваны сорвали меня оттуда".


     ...одновременно с исполнением других ваших обязанностей  вам  следует
внимательно  наблюдать  за  артефактом  системы  Добеллии,  известным  под
названием Пуповина, и определить, не имели ли место какие-то  существенные
перемены в его функционировании или внешнем виде.  До  настоящего  времени
сообщений об этом не поступало...


     Ребка повернулся и  посмотрел  туда,  откуда  летел.  Пуповина  давно
исчезла из виду. Все, что просматривалось на горизонте -  это  разорванная
линия терминатора, словно нитка оранжевых светящихся буев. Там  начиналось
грандиозное извержение. Он взглянул на землю, над которой летел.  Там  все
было спокойно... перешел к третьему сообщению.
     Оно с лихвой вознаградило его за два первых. Это был  ответ  на  его,
Ребки, собственный вопрос.


     ...кекропийка, отвечающая  вашему  описанию,  интересуется  эволюцией
жизненных форм в экстремальных условиях, как вы  и  сообщали,  однако  она
также  известна,  как   крупнейший   специалист   в   области   технологии
Строителей...
     ...пользуется разными именами (Аттин  Х'риф,  Арьож  Х'майнеа,  Атвар
Х'сиал, Агхар Х'саймай) и изменяет свою внешность. Ее  можно  опознать  по
сопровождающему рабу-переводчику из семейства лотфиан. Опасна и для людей,
и для кекропийцев, ответственна  за  смерть  по  крайней  мере  двенадцати
высших разумных существ и двадцати семи условно разумных.
     Приложение: Луис  Ненда  (человек,  по  неподтвержденной  информации,
измененный) с планеты Карелла Сообщества  Зардалу  также  направляется  на
Добеллию. Его сопровождает раб-хайменопт.  Подробности  неизвестны.  Но  с
Кареллы сообщают, что Ненда также может представлять опасность.
     Ни кекропийка, ни  карелланец  не  должны  быть  допущены  в  систему
Добеллии.


     Эту распечатку Ребка  из  аэрокара  не  выбросил:  слишком  быстро  и
слишком высоко он летел. Но ее он тоже скомкал и швырнул за  спину.  Более
трех часов потратил он на расшифровку этих  сообщений,  а  получил  только
плохие новости.
     Подняв голову, он уставился в лобовое  стекло.  Амарант  находился  у
него сзади, и оперение аэрокара заслоняло его свет. Он поглядел на  запад,
чтобы поймать последний  отблеск  Мэндела,  почти  скрывшегося  за  темным
диском Опала. Край яркого ободка уже нырнул за горизонт.
     Вскоре его глаза привыкли к полумраку кабины,  он  сразу  же  заметил
слабое мигание крохотной красной пуговки рядом с приборной доской.  В  тот
же самый момент раздалось настойчивое "бип-бип".
     Аварийная радиосвязь!
     Кожу на затылке закололо от напряжения. Шестьдесят часов  до  Летнего
Прилива. И кто-то или что-то там внизу, на  зеленой  поверхности  Тектона,
попал в беду.


     Пеленг маяка выводил его на область Тысячи Озер, неподалеку от места,
в котором, по  мнению  Перри,  могли  находиться  близнецы  Кармел.  Ребка
проверил заряд батарей аэрокара. Он был  вполне  достаточным.  При  полном
заряде каждый аэрокар мог три раза облететь вокруг Тектона и еще сохранить
немного энергии про запас. В этом смысле беспокоиться было не  о  чем.  Он
послал краткое сообщение Перри и Грэйвзу, затем увеличил скорость аэрокара
и, не дожидаясь ни одобрения, ни подтверждения, лег на новый курс.
     Мэндел все еще был скрыт от глаз, но Гаргантюа стоял высоко в небе, и
света его вполне хватало. Ребка смотрел вперед, ведя аэрокар над  цепочкой
круглых озер, вода которых буквально кипела. Волнение их поверхности очень
подходило к его настроению.  Нигде,  от  одного  пустынного  горизонта  до
другого, не менее пустынного, не было видно ни малейших  признаков  жизни.
Наверное, чтобы их найти, необходимо заглянуть в  воды  всех  Озер  или  в
глубокие расщелины Пятиконечной впадины. Или еще глубже...  самые  живучие
формы жизни прячутся под колеблющейся поверхностью Тектона. Хватит ли  ума
у близнецов Кармел поступить также?
     Но, может быть, он уже опоздал? Близнецы  не  были  специалистами  по
выживанию в экстремальных  условиях,  а  каждую  секунду  приливные  силы,
раздирающие под ним планету, становились все сильней.
     Ребка снова увеличил скорость, разогнав аэрокар  до  предела.  Больше
сделать ничего нельзя.
     Он снова погрузился в тревожные раздумья.
     Гравитация, тяготение, - самая слабая  сила  природы.  Ядерные  силы,
электромагнитное взаимодействие, и даже слабое взаимодействие, управляющее
бета-распадом,  превышают  действие  гравитации  на  много  порядков.  Два
электрона на расстоянии ста световых лет отталкиваются  друг  от  друга  с
такой же  электрической  силой,  с  какой  притягиваются  гравитацией  два
электрона, находящиеся друг от друга на расстоянии в полмиллиметра.
     Но приливные силы еще слабее. Они вызываются всего  лишь  разницей  в
гравитационных силах, различием в притяжении одной и другой  сторон  тела.
Если  гравитация  действует  по  закону  обратных  квадратов  (удваивается
расстояние - в четыре  раза  уменьшается  притяжение),  то  гравитационные
приливы - по кубическому (удваивается расстояние  -  сила  уменьшается  до
одной восьмой, утраивается - сила приливного притяжения падает в  двадцать
семь раз).
     Гравитационная сила прилива должна быть ничтожной. Но это не так. Она
хватает миллиарды лун в галактике и  заставляет  их  находиться  всегда  в
одном и том же положении по отношению к их  планетам,  приливы  бесконечно
тревожат  внутренности  планеты,  тянут,  давят,   снимают   геологические
напряжения, с каждым приливным циклом изменяют форму планеты, и еще рвут в
клочья любой предмет, который падает в  черную  дыру.  Так  что  каким  бы
крепким ни был пришелец, приливы растреплют его на  мельчайшие  субатомные
компоненты.
     Потому  что  этот  кубический  закон  может  легко  быть  перевернут:
половина расстояния -  восемь  приливных  сил,  одна  треть  расстояния  -
двадцать семь приливных сил, одна десятая расстояния...
     При максимальном приближении Добеллии  к  Мэнделу  она  находится  на
одной  одиннадцатой  своего  обычного  расстояния.   И   приливные   силы,
воздействующие на нее, в тысячу триста тридцать один раз больше.
     Это и есть Летний Прилив.
     Хансу Ребке все эти основополагающие сведения сообщил Макс  Перри,  и
сейчас, пролетая над Тектоном, он снова  перебирал  их  в  памяти.  Каждые
четыре часа огромная невидимая рука гравитации Мэндела и Амаранта  сжимала
и тянула Опал и Тектон, стараясь превратить их почти  правильные  сферы  в
вытянутые эллипсоиды. А  ближе  к  Летнему  Приливу,  в  систему  Добеллии
накачивалась приливная энергия,  равная  по  силе  дюжине  полномасштабных
ядерных войн, причем не один раз в день, а дважды.
     Ребка посещал в свое время миры, пережившие всеобщую  ядерную  войну.
И, основываясь на этом своем опыте, ожидал увидеть планету с поверхностью,
представляющей собой бурлящий и крутящийся хаос, само существование  жизни
в котором просто невозможно.
     Ничего подобного! Он был озадачен и растерян.
     Да,  небольшие   локальные   извержения   происходили...   это   было
несомненно. Но когда он смотрел на бегущую под его аэрокаром землю, то  не
видел ничего мало-мальски похожего на воображаемые им картины.
     Что же было не так?
     Ребка и Перри не учли факт, известный со времен Ньютона: гравитация -
это сила, действующая на все тело в целом. Никакой известной  материал  не
может от нее  защитить.  Каждая  частица,  где  бы  во  вселенной  она  ни
находилась, чувствует притяжение любой другой частицы.
     Если ядерная война ограничивает свою ярость  атмосферой,  океанами  и
самым верхним слоем поверхности планеты, то приливные силы сжимают,  тянут
и скручивают каждый кубический сантиметр  ее  вещества.  Хватку  этих  сил
ощущают и верхние слои атмосферы, и каждый атом перегретого и сжатого ядра
планеты.
     Осматривая  поверхность  Тектона,  Ребка  не  обнаружил  свидетельств
приближающегося  Армагеддона.  Ошибка  его  было  естественной   и   легко
объяснимой. Ему следовало бы заглянуть поглубже, и тогда, возможно, в  нем
зародилась бы искра понимания истинной природы Летнего Прилива.


     Когда аэрокар пошел на посадку, усилившийся ветер с  визгом  гнал  по
поверхности планеты настоящие пыльные волны. Ребка  посадил  его  прямо  в
этот прибой,  полагаясь,  что  микроволновые  сенсоры  предупредят  его  о
слишком  больших  камнях,  которые  могут  пропороть  днище.  Все   прошло
достаточно гладко, но тут возникла другая проблема:  поисковый  пеленгатор
говорил ему, что аварийный маяк находится прямо перед  ним,  менее  чем  в
тридцати метрах. Но детектор  массы  настаивал,  что  по  крайней  мере  в
радиусе трехсот метров нет ничего похожего  по  размерам  на  аэрокар  или
космический корабль. Вглядываться в песчаную бурю было  бесполезно.  Прямо
перед носом аэрокара, в какой-нибудь  дюжине  шагов  мир  кончался  стеной
летящего песка и мелких камешков.
     Ребка снова проверил пеленгатор. Сомнений в местонахождении маяка  не
было. Он прикинул направление и расстояние от дверцы аэрокара, посидел еще
минут пять, прислушиваясь к вою и ударам песчаной бури,  но  надежда,  что
ветер хоть немного стихнет, не оправдалась.
     Ветер продолжал дуть с прежней силой. Видимость никак не  улучшалась.
В конце концов Ребка надел очки, респиратор,  теплозащитный  комбинезон  и
осторожно открыл дверцу. По крайней мере такая обстановка была  ему  не  в
диковинку. Завывание ветра, перегретый и мерзкий на вкус,  почти  ядовитый
воздух - все как дома. С этим от сталкивался в детстве на Тойфеле.
     Он шагнул наружу.
     Сила, с которой бил ветер  с  песком,  казалась  просто  невероятной.
Тонкие частицы проникали в  самые  крохотные  отверстия  его  комбинезона,
забивались в каждую складочку, впивались в тело.
     В первые же секунды  он  ощутил  на  губах  похожую  на  тальк  пыль,
просочившуюся  сквозь  респиратор.  Миллионы  крошечных  острых   коготков
впивались в него, царапали, тянули за одежду. Он упал  духом.  Здесь  было
гораздо хуже, чем на Тойфеле. Неужели можно выдержать эту трепку, хотя  бы
час? О пыльных бурях Перри, увлеченный своими вулканами и землетрясениями,
его не предупредил. При такой активности атмосферных потоков этой  планеты
не надо было никаких  землетрясений,  чтобы  сделать  ее  непригодной  для
жизни. Ветер с песком, под которым невозможно дышать и от которого  никуда
не убежишь, справится с любым смельчаком.
     Удостоверившись, что страховочная веревка крепко привязана к  корпусу
аэрокара, Ребка наклонился вперед - буквально лег на ветер - и двинулся  в
путь. Маяк возник перед ним внезапно,  когда  до  него  оставалось  меньше
четырех метров. Неудивительно, что детекторы массы не  зафиксировали  его!
Он был просто малюткой... самая маленькая сигнальная ячейка,  которую  ему
когда-либо доводилось видеть, квадрат тридцати сантиметров и  толщиной  не
более двух-трех. Из центра его торчала короткая толстая антенна. Стоял  он
на пирамидке из камней на маленьком пригорке.  Кто-то  позаботился,  чтобы
этот слабенький маяк был заметен издалека.
     Кто-то. Но кто? И где этот кто-то сейчас? Если  это  близнецы  и  они
оставили маяк, а сами пошли пешком искать себе убежище, то шансов выжить у
них очень мало. Человек без специального снаряжения не пройдет в этом  аду
и сотню метров. Их задушит забивающаяся в легкие пыль.
     Но,  может  быть,  они  оставили  записку?  В  каждом  маяке  имеется
специальный ящичек для сообщений. Если они ушли не так давно...
     "Мне просто хочется так думать", - сказал себе Ребка, снимая перчатку
и протягивая руку к откидной панели у основания маяка.  Он  принял  сигнал
бедствия около часа назад, однако, кто знает,  сколь  долго  посылал  маяк
свои призывы до того, как их заметили?
     Он сунул руку в  узкое  отверстие.  Но  как  только  кончики  пальцев
коснулись металла, его пронзила жуткая боль. Мучительный спазм пробежал по
руке и дальше по всему телу.  Все  мускулы  свело  судорогой,  причем  так
быстро, что он не успел даже  вскрикнуть.  Вытащить  руку  он  не  мог  и,
сложившись вдвое от боли, буквально прирос к маяку-ловушке.
     "Нейрогенератор", - промелькнуло у него в голове, и тут же его настиг
новый болевой удар, еще  сильнее  первого.  Он  не  мог  вздохнуть.  Теряя
сознание, он успел только с яростью подумать, какая же все это глупость  -
и его назначение, и этот дурацкий Тектон, и, главное, какой глупец он сам.
На себя он разозлился больше всего.
     Он проявил чудовищную глупость, и теперь это его убьет. Опасная Атвар
Х'сиал свободно гуляет по Тектону. Он знал  об  этом  еще  до  посадки,  и
все-таки повел себя как ребенок на пикнике, не подумав даже  о  простейших
мерах предосторожности...
     "Я же хотел помочь".
     Ну и что?  Его  рассудок  отверг  это  извинение,  когда  волна  боли
скрутила его тело и обожгла мозг в третий и последний раз.
     "Ты часто повторял: глупец, позволивший  себя  убить,  помочь  никому
никогда не сможет..."
     И теперь он никогда не узнает, как выглядит этот, черт бы его побрал,
Тектон во время Летнего Прилива. Планета выиграла, а он проиграл.
     Взметнув  песчаную  волну,   ветер   торжествующе   взвыл   над   его
бесчувственным телом.



        АРТЕФАКТ: СЛОН
     ВКА N_859
     ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ:27548,762/16297,442/-201,33
     НАЗВАНИЕ: Слон
     МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Кэм Х'птиар/Эмзерин
     УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 1121
     ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 9,223 +- 0,31 мегалет

     ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Открыт в ходе приборной разведки в 4553  г.  до  Э.
Кекропийский исследовательский флот совершил  первичный  облет  С.  и  его
непосредственный осмотр в 3227  г.  до  Э.  Участники  той  же  экспедиции
осуществили высадку и  проникновение  внутрь  С.,  а  также  измерили  его
физические параметры (см. ниже). Последующие экспедиции  совершили  первый
траверс С. (2068 г. до Э.), пытались наладить связь  с  ним  (1997,  1920,
1883 гг. до Э. безуспешно), отбирали для исследования пробы  его  вещества
(1882, 1551 гг.  до  Э.).  При  каждом  последующем  посещении  отмечались
медленные изменения физических  параметров  и  внешнего  вида.  Постоянная
кекропийская станция наблюдения (станция "Слон") основана на Эмзерине  (на
расстоянии четырех световых  минут)  в  1220  г.  до  Э.  Наблюдатели-люди
впервые появились на станции через 2900 лет, в  1668  г.Э.  Этот  артефакт
находится под постоянным наблюдением в течение пяти тысяч стандартных лет.
     ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. С. представляет собой удлиненную  аморфную
газообразную массу длиной приблизительно четыре тысячи километров.  Ширина
его нигде не превышает девятисот километров. Однако фактически это не газ,
а сложная структура, состоящая из  взаимосвязанных  стабильных  полимерных
волокон и проводящих каналов. Как целое, она обладает высокой  электро-  и
теплопроводностью  (некоторые   части   -   бесконечной,   т.е.   являются
сверхпроводящими).
     Опыты по активному воздействию позволили установить, что С. реагирует
на любое  внешнее  возмущение,  но  затем  возвращается  в  первоначальное
состояние  с  временем   релаксации   около   двадцати   лет.   Физическое
восстановление   или   ремонт   производится   за    счет    посекционного
репродуцирования с  использованием  любых  внешних  материалов  (например,
кометных фрагментов), катаболически и анаболически превращаемых  в  нужные
компоненты. Местные  перепады  температуры  выравниваются  до  температуры
основного  тела  1,63?К,   что   соответствует   применению   в   качестве
теплоносителя жидкого Не-II. Механизм  поддержания  температуры  ниже  2?К
неясен.
     Отверстия в С. (включая скважины  после  отбора  образцов  длиной  до
двадцати  километров,  а  также  сквозные  продольные  каналы)  замещаются
изнутри, с соответствующим небольшим изменением внешних размеров.  Внешняя
форма поддерживается постоянно. Впечатление о том, что  С.  аморфен,  явно
ложное.  Если  никакого  вещества  не  добавляется  или  не  удаляется  из
основного тела, размеры, и форма С. остаются неизменными  с  точностью  до
долей миллиметра в любом направлении.
     ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Является ли С. живым существом?  Имеет  ли
С. сознание? Споры об этом продолжаются по настоящее время. Сегодня  общее
мнение  склоняется  к  тому,  что  С.  является  единственным  действующим
артефактом  с  ограниченной  способностью  к  самовоспроизводству.   Любая
удаленная его часть  медленно  становится  инертной,  по  мере  того,  как
уменьшается проводимость, и система теряет свой сверхстабильный  характер.
Если С. живое существо,  то  полный  отклик  его  на  внешнее  воздействие
слишком  велик  (сотни  лет),  что  подразумевает  чрезвычайно   медленный
метаболизм.
     Независимо от того, обладает ли этот артефакт самосознанием,  следует
отметить, как явление безусловное, что С. способен функционировать  и  как
целое,  и  как  фрагмент  в  качестве  компьютерного   устройства   общего
назначения.  После  пионерских  работ  Демерля  и   Трассига   С.   широко
используется для  решения  задач,  связанных  с  накоплением  и  хранением
громадного объема  информации  и  ее  обработки  со  средней  компьютерной
скоростью.
     Если С. является разумным  и  осознает  себя  как  единое  целое,  то
понятие "назначение", "цель создания" к нему неприменимы. Необходимы более
тонкие тесты его способности к самосознанию.
                       Д.Лэнг "Всеобщий каталог артефактов", 4-ое издание.



        16. 7 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

     - Это похоже на охоту  за  сокровищами,  -  сказал  Грэйвз,  медленно
шагавший впереди с заложенными  за  спину  руками  и  напоминавший  сейчас
задумчивый  скелет  на  полуденной  прогулке.  -   Старая   игра   детских
праздников. Помните?
     Макс Перри уставился ему в  затылок.  Он  вырос  на  планете  слишком
отдаленной  и  суровой,  чтобы  позволять  себе  роскошь  детских  игр   и
праздников. Главным сокровищем для него была еда.  А  самой  замечательной
игрой, о которой он только и мог сейчас думать, несомненно, выживание.
     - У вас есть улики и подсказки, - продолжал Грэйвз. - Первая из них -
маяк. Затем указатель, затем тайные пещеры. А затем... если вам повезет...
само сокровище!
     Аэрокар приземлился на разрушенном эрозией плато, в пустынном  районе
между тысячей Озер и внешней границей Пятиконечной впадины.  Мягкие  скалы
были  изъедены  здесь  глубокими  туннелями  и  округлыми  ямами,   словно
податливая глина, которую месил стареющий гигант, тыкая то туда,  то  сюда
ревматическими пальцами. Эти метровые дыры  были  хаотично  разбросаны  по
поверхности плато, некоторые почти  вертикальные,  глубокие,  а  некоторые
такие мелкие и сглаженные, что их перешагнешь и не заметишь.
     - Будьте осторожны! - Перри страшно не нравилась беспечность Грэйвза.
- Вы не представляете, как легко их края осыпаются... и не знаете, что там
на дне! Вся эта местность кишит разными тварями.
     - Успокойтесь, здесь вполне безопасно. - Грэйвз шагнул к  краю  одной
из ям и тут же  ловко  отскочил  назад,  когда  камень  стал  крошиться  и
скользить под его ногами. - Абсолютно безопасно. Это, вообще, не  та  яма,
которая нам нужна. Идите за мной.
     Он снова пошел вперед, обходя опасные участки. Перри следовал за  ним
на безопасном, как он надеялся, расстоянии. Они ожидали, что найдут  рядом
с маяком аэрокар, возможно, поврежденный при аварии, и были оба  удивлены,
когда там ничего, кроме самого маяка, не оказалось. Рядом с ним  на  белом
меловое утесе была проведена черная стрела. Она указывала прямо на темный,
круто спускающийся вниз туннель, у входа в который  Грэйвз  остановился  и
заглянул внутрь. Рядом со стрелой была неуклюжая надпись: "Сюда!"
     - Необычайно интересно. - Грэйвз наклонился ниже. - Мне кажется...
     - Не подходите так близко, - воскликнул Перри, когда Грэйвз  двинулся
вперед. - Этот край... что, если он такой, как у той ямы?
     - А-а, чепуха. - Грэйвз попрыгал несколько  раз.  -  Видите,  твердый
камень, как на Альянсе. Перед  тем,  как  прибыть  на  Добеллию,  я  читал
отчеты... на Тектоне нет опасных животных.
     - Ну, конечно, вы читали отчеты, а я их писал. Мы еще очень многого о
Тектоне не знаем. -  Перри  осторожно  подобрался  к  входу  в  туннель  и
заглянул вниз. Скала казалась достаточно прочной и старой. Для Тектона это
хороший признак, означающий, что  поверхность  здесь  вполне  стабильна  и
выдержала не один удар Летнего Прилива. - Во всяком случае, дело не только
в животных. Если там окажется грязевая яма, тоже ничего хорошего. Вы  ведь
не знаете  глубины  туннеля.  Прежде  чем  лезть  туда,  давайте  хотя  бы
прослушаем его.
     Он поднял кусок белого камня с кулак величиной  и  бросил  его  вдоль
туннеля. Оба они наклонились вперед, ожидая услышать удар  по  дну...  Две
секунды тишины, а затем глухой стук, протестующее  фырканье  и  удивленный
свист.
     - Да-а! Это не камень и не грязевая яма. - Грэйвз щелкнул пальцами  и
пополз вниз по крутому склону, светя фонариком перед собой.  -  Там  внизу
близнецы Кармел. Я же говорил вам, командор, чего ждать... маяк,  стрелка,
пещера и затем... Ну и ну! Мы оба были не правы.
     Перри, следовавший за ним в нескольких шагах, изогнул  шею,  стараясь
заглянуть вперед. Узкий луч фонарика отразился от полоски блестящих черных
глаз. Навстречу им по склону медленно двигалось маленькое, покрытое черным
мехом тельце. Мех был густо припорошен белой пылью и казался серым. На  их
глазах хайменопт потер среднюю секцию  своего  брюшка  передней  лапкой  и
отряхнулся, как собака при выходе из воды. Облако белой пыли  поднялось  к
потолку туннеля.
     Снова раздался свист и - клик-клик-клик - зацокали суставчатые ноги.
     - Каллик выражает свое почтение и повиновение,  -  произнес  знакомый
шипящий голос, и из-за поворота туннеля появился  Ж'мерлия.  Он  тоже  был
весь покрыт белым тальком. - Она хорошая рабыня и преданная служанка.  Она
спрашивает, почему вы бросаете в нее камни? Это приказал ее хозяин?
     Узкое  лицо  лотфианина   не   было   приспособлено   для   выражения
человеческих эмоций, но в тоне его голоса звучали  недоумение  и  тревога.
Вместо ответа Грэйвз скользнул по туннелю дальше, туда, где он переходил в
маленькую пещерку с ровным полом, покрытым  гипсовым  песком.  Он  оглядел
расчищенное пространство и кучку предметов посредине.
     - Вы здесь сидели в темноте?
     - Нет. - Фасеточные глаза Ж'мерлия засверкали  в  свете  фонарика.  -
Здесь не темно. Мы оба хорошо видим. Вам нужна наша помощь?
     Перри, который не спеша следовал за Грэйвзом по туннелю,  протиснулся
мимо него и, протянув руку,  коснулся  потолка.  -  Видите  это?  Трещины.
Недавние. Я убежден, что нам нельзя здесь долго оставаться. Что  вы  здесь
делаете, Ж'мерлия?
     - Как что? Ждем. Нам так ведено. - Лотфианин обменялся серией быстрых
свистков с Каллик, затем продолжил: - Наши  хозяева  привели  нас  сюда  и
велели ждать их возвращения. Что мы и делаем.
     - Атвар Х'сиал и Луис Ненда?
     - Конечно. Хозяева никогда не меняются.
     - Значит, Ненда не улетел из Добеллии. Когда хозяева оставили вас?
     - Два дня назад. Сначала мы ждали  на  поверхности,  но  условия  там
очень нам не понравились: слишком жарко, слишком открыто,  слишком  трудно
дышать. А вот здесь, под землей, уютно...
     - Уютно? Да ведь свод вот-вот обрушится! Когда они обещали вернуться?
     - Они не сказали. Зачем им говорить это? У нас  еда,  есть  вода,  мы
здесь в безопасности.
     -  Не  стоит  дальше  расспрашивать,  командор.  -  Грэйвз   закончил
обследовать пещерку и, стоя на коленях, протирал глаза от  пыли,  летевшей
при каждом движении. - Атвар Х'сиал и Луис Ненда никогда  не  сообщили  бы
свои намерения Ж'мерлии. Зачем это им, как верно  сказал  Ж'мерлия?  Чтобы
облегчить нам их розыск? - Он заговорил театральным шепотом.  -  Если  они
вообще собираются вернуться за  ними!  Возможно,  они  их  просто  бросили
здесь. Но и это тоже не тот вопрос. А настоящий вопрос в другом.  Я  задаю
его себе, и в голову приходит  лишь  один  ответ,  который  мне  очень  не
нравится.  Куда  отправились  Атвар  Х'сиал  и  Ненда?  Куда   они   могли
отправиться на Тектоне накануне Летнего Прилива? Почему они не  могли  или
не захотели взять с собой Ж'мерлию и Каллик?
     Как  бы  в  ответ  на  этот  вопрос  пол   пещеры   дрогнул.   Легкое
землетрясение не разрушило свод, но взметнувшаяся белая пыль окутала  всех
четверых.
     - Мне все равно... тьфу!.. куда они направились.  -  Перри  с  трудом
сдерживал кашель. - Я беспокоюсь о нас и о том, что нам дальше делать.
     - Мы отправимся дальше искать близнецов Кармел. -  Грэйвз  снова  тер
глаза; выглядел он сейчас как цирковой клоун.
     - Разумеется. А куда? И когда? - Перри все время  ощущал,  как  бежит
время, а Грэйвз, видимо, на это не обращал внимания. - До Летнего  Прилива
осталось всего пятьдесят пять часов.
     - Времени вполне хватит.
     - Нет. Вы считаете, что у вас есть пятьдесят  пять  часов,  и  до  их
истечения все  будет  в  порядке.  Это  совершенно  неверно.  Всякий,  кто
останется на поверхности Тектона за пять или даже за пятнадцать  часов  до
Летнего  Прилива,  может  считать  себя  покойником.  Если  мы  не  найдем
близнецов очень скоро... в ближайшие десять - двенадцать часов... они тоже
умрут. Потому что нам придется прекратить поиск и возвращаться к Пуповине.
     Слова Перри наконец стали доходить до советника.  Грэйвз  выпрямился,
склонил лысую голову и вздохнул.
     - Ладно. У нас нет времени на споры. Давайте искать близнецов.
     - А что с этими двумя? - Перри кивнул в сторону Каллик и Ж'мерлии.
     - Естественно, они пойдут с нами. Атвар Х'сиал  и  Луис  Ненда  могут
никогда  не  вернутся,  или  вернуться  слишком  поздно,  или  не   смогут
запеленговать маяк... вы же говорили, что сигнал его слабеет.
     - Слабеет. Согласен, мы не можем просто оставить их здесь. В аэрокаре
места хватит на всех. - Перри повернулся к Ж'мерлии  и  Каллик.  -  Пошли.
Давайте выбираться отсюда.
     Когда они не  двинулись  с  места,  он  дотронулся  до  тонкой  лапки
Ж'мерлии и потащил его за собой к выходу из туннеля.
     К его удивлению, лотфианин воспротивился.
     - Приношу свои глубочайшие  извинения,  командор  Перри.  -  Ж'мерлия
уперся всеми шестью своими лапками и пригнулся так, что его тонкое  брюшко
коснулось каменного пола. - Люди гораздо более высшие существа, чем я  или
Каллик, мы это знаем, и постараемся делать то, что вы нам велите. Но Атвар
Х'сиал и Луис Ненда приказали нам оставаться  на  этом  месте.  Мы  должны
ждать их возвращения.
     Перри обернулся к Грэйвзу.
     - Ну? Они не хотят делать то, что велю я. А  ваше  прямое  приказание
они выполнят?
     -  По  всей  видимости,  нет.  -  Советник  невозмутимо  поглядел  на
Ж'мерлию. - Как? Выполните или нет?
     Лотфианин передернулся и еще сильнее прижался к пыльному полу.
     Грэйвз кивнул.
     - Вот вам и ответ. Видите ли, командор, мы ставим  их  в  невыносимое
положение. Хотя они приучены  повиноваться  нам,  они  не  могут  нарушить
приказ своих хозяев. У них сильно развит инстинкт самосохранения,  но  они
не видят здесь опасности. Однако у меня есть альтернативное предложение...
которое, возможно, они примут. Оставить их здесь...
     - Их нельзя здесь оставить. Они умрут.
     - Не насовсем, но мы сейчас рядом с Пятиконечной впадиной; поищем там
близнецов, а этих двух обеспечим свежими батареями  для  их  радиомаяка  и
потом вернемся за ними, независимо от того, будут успешны наши поиски  или
нет. К тому времени, возможно, Атвар Х'сиал и Ненда тоже вернутся. Если же
нет, то как только станет ясно, что поверхность Тектона опасна,  мы  снова
попытаемся уговорить чужаков поехать с нами.
     Перри продолжал колебаться. Наконец он мотнул головой.
     - По-моему, мы можем сделать лучше. - Он обернулся к Ж'мерлии. -  Вам
было приказано не покидать место,  где  Атвар  Х'сиал  и  Луис  Ненда  вас
бросили?
     - Совершенно верно.
     - Но вы уже покинули это место... когда спустились в туннель.  Значит
у вас есть какая-то свобода передвижения. Как далеко вы с Каллик  согласны
отойти?
     - Одну минутку, подождите, пожалуйста. - Ж'мерлия отвернулся от Перри
и повел диалог свистками с хайменопткой, которая все это время  совершенно
неподвижно сидела на полу. Наконец он кивнул.  -  Это  не  столько  вопрос
расстояния, сколько времени. Отдалиться на несколько километров можно.  Мы
с Каллик согласны, что пешком нам далеко не уйти. Но если вы уверены,  что
мы сможем вернуться сюда часа через три-четыре, то  мы  готовы  поехать  с
вами в аэрокаре на большое расстояние.
     Грэйвз покачал головой.
     - Четырех часов будет недостаточно. Командор, как велика Пятиконечная
впадина?
     - Грубо говоря, что-то около ста пятидесяти километров в поперечнике.
     - Близнецы могут быть и в ней, и на другой ее стороне. Я уверен,  что
мы найдем их, если у нас будет достаточно времени, но за  несколько  часов
мы не успеем как следует просканировать местность. Нам  придется  все-таки
оставить этих двоих здесь, а потом вернуться за ними.
     Каллик вдруг разразился свистом и серией возбужденных пощелкиваний.
     - Но возвращение сюда все равно  урежет  время  поиска.  -  Перри  не
обращал внимания на хайменоптку. - Если эти двое чужаков...
     - С величайшим почтением, командор, - вмешался  Ж'мерлия,  впервые  в
жизни прерывая человека. - Но со времени нашей встречи на Опале  я  обучал
ее человеческому языку. Она уже понимает кое-что, хотя сама  разговаривать
еще не может. Теперь она спрашивает меня, правильно ли она поняла, что  вы
сейчас ищете других людей на Тектоне?
     - Безусловно ищем... если только когда-нибудь вылезем из этой пещеры!
Поэтому хватит разговаривать, нам надо...
     На этот раз его прервала сама Каллик. Подбежав к Перри, она встала на
цыпочки и издала серию быстрых свистящих воплей.
     - С величайшим почтением, - забормотал  Ж'мерлия,  прежде  чем  Перри
успел открыть рот. - Она хочет сообщить вам, что  на  поверхности  Тектона
есть еще один космический корабль.
     - Мы знаем. Тот, на котором Каллик и Луис Ненда прибыли сюда с Опала.
     -  Нет,  не  тот.  Перед  тем  как  приземлиться,  хозяин  Каллик  из
осторожности осмотрел планету, беспокоясь,  что  здесь  устроена  какая-то
ловушка. Он заметил след космического корабля  с  Бозе-двигателем.  Каллик
говорит, что он похож на корабли Альянса, которые  совершают  переходы  по
Бозе-сети. Она считает возможным, что именно на этом корабле прибыли  сюда
люди, которых вы ищете.
     Каллик снова зафыркала и засвистела. Ж'мерлия кивнул.
     - Она говорит, что этот корабль всего в сотне  километров  отсюда,  в
нескольких минутах полета. Каллик  спрашивает,  интересует  ли  он  вас  и
хотите ли вы, чтобы она показала вам, где он?



        17

     "Сколько надо человеку в прошлых жизнях нагрешить,  чтоб  на  Тойфеле
проклятом в наши дни рожденным быть?"
     Обязанности семилетних по воде  определялись  регламентом,  точным  и
безжалостным.
     Надень костюм,  проверь  баллон  с  воздухом,  пристегни  респиратор,
подойди к шлюзу.
     Предупреждение:  открывать  можно  только,  когда  стихнет  ветер  на
поверхности, за пять с половиной минут до первого света, после  того,  как
ночные хищники спрячутся в свои пещеры. Будь на месте точно в срок, или  в
этот день еды не получишь.
     Оказавшись снаружи: выброси вчерашние отбросы (время  опорожнения  24
секунды), поднимись на двадцать четыре ступеньки к источнику чистой  воды,
который  бьет  на  середине  утеса  (33  секунды),   вымой   пластмассовые
контейнеры (44 секунды), прополощи  фильтры  (90  секунд),  заполни  водой
канистры (75 секунд), спустись (32 секунды),  вернись  в  шлюз  и  выполни
действия по его закрыванию (25 секунд).
     Запас времени на ошибки: семь секунд.  Если  на  ступеньках  или  при
открытом шлюзе тебя настигнет Ремулер-Точильщик,  страшный  предрассветный
ветер Тойфеля, ты погиб.
     Ребка знал эти правила. И внезапно понял, что опоздал. Он едва мог  в
это поверить. Обычно, когда  наступала  его  очередь  идти  за  водой,  он
возвращался с утеса раньше отведенного времени, единственный, кому хватало
времени и уверенности в себе,  чтобы  задержаться  в  шлюзе  и  в  течение
нескольких секунд, пока он не начал  закрываться,  посмотреть  на  суровый
пейзаж Тойфеля, на колючую причудливую растительность. Слои, выходящие  на
поверхность утеса, еще нельзя было различить в темноте, но  он  знал,  как
они выглядят: тускло-пурпурные  с  серыми  и  бледно-красными  прожилками.
Полоска неба  над  ущельем  светлела,  предвещая  восход.  Он  видел,  как
начинали  бледнеть  звезды,  и  высокие  облака  из   черных   становились
розовато-серыми. Это  было  необыкновенно  красивое  зрелище.  Оно  всегда
волновало его.
     Но только  не  сегодня.  Струйка  родниковой  воды  еле  сочилась,  и
канистры никак не хотели наполняться. Уже прошло почти пять  минут,  а  он
все еще был на верхней ступеньке, и маска на лице все время запотевала. Он
должен был уходить с наполовину пустыми канистрами. Сию же минуту.
     "Время, отведенное на спуск - 32 секунды, вернись в  шлюз  и  выполни
действия по его закрыванию - 25 секунд".
     Он несся вниз по ступенькам, позабыв об осторожности;  он  знал,  что
может произойти. Если Ремулер  ударит,  когда  он  будет  еще  на  верхних
ступеньках, его выдует из ущелья, как сухой листок, и никто никогда больше
его не увидит.
     Так случилось с Розамундой.
     На половине лестницы рассветный ветер не так силен, но он  сбрасывает
свои жертвы в ущелье и бьет их об каменные столбы. Оттуда они достали тело
Джошуа, вернее то, что осталось от него после дневных хищников.
     Если он доберется до последних, скажем, трех-четырех ступенек,  ветер
не сможет унести его самого, но он сорвет с него респиратор,  оторвет  его
от перил, как бы он ни цеплялся за них, и  покатит  в  каверну  с  кипящей
ядовитой водой, которая бурлит под родником. Ли болтало там девять  часов,
прежде чем удалось ее вытащить. Но не всю. Сварившееся  мясо  отваливалось
от костей, и куски его проходили сквозь ячейки сети.
     Еще двенадцать шагов. Ремулер настигает.  Осталось  двадцать  секунд,
пылевые смерчи крутятся в ущелье, а вот и приглушенный  вой  еще  далекого
ветра и шум проливного дождя. Ноги скользят  на  ступенях.  Если  у  шлюза
кто-то стоит, у него еще есть шанс.
     В преданиях Тойфеля говорилось, что если бросишь контейнеры с водой и
ляжешь плашмя на пол,  то  может  быть...  только  может  быть...  удастся
сохранить на себе респиратор и дождаться, пока шлюз не  закроется  совсем.
Но Ребка никогда не встречал человека, поступившего  подобным  образом.  А
наказание за то, что вернулся без воды... или  еще  хуже,  без  канистр...
было суровым.
     Но не таким суровым, как смерть.
     Еще шесть шагов до шлюза.
     Время шло. Он бросил канистры. В  ушах  прозвучал  странный  жалобный
крик, его тело подняло и потащило по каменистой поверхности. Холодная вода
обливала его голые руки и ноги. Респиратор  сорвало  с  лица.  По  крайней
мере, смерть будет скорой.
     Но он еще не был готов к смерти. Он пытался  вернуться,  вырваться  у
той силы, которая его держала, он тянулся руками к  респиратору,  стараясь
схватить его и надеть.
     Его скрюченные пальцы наткнулись на человеческие руки. Потрясение  от
этого было настолько  велико,  что  несколько  секунд  он  вообще  не  мог
шевельнутся.
     - Ханс! Ханс Ребка! - снова зазвучал призыв и, на этот  раз  он  смог
его понять.
     Он открыл глаза, чтобы  бросить  прощальный  взгляд  на  темное  небо
Тойфеля, но вместо бегущих по небу разорванных в клочья  ветром  розоватых
облаков увидел перед собой мерцающий блеск текущей  воды.  На  фоне  этого
потока, обрамленное им, над ним склонилось серое, в потеках грязи  лицо  с
открытым от напряжения, задыхающимся ртом.
     Это была Дари Лэнг.


     Когда Дари поняла, что она наделала, то готова  была  сесть  и  снова
расплакаться.
     Проснувшись, она выползла из своего водяного убежища  и  поспешила  к
маяку. Сквозь пелену летящего песка она увидела фигуру, лежавшую ничком на
пирамидке камней, и первым ее ощущением была огромная радость. Это проучит
Атвар Х'сиал! Больше кекропийка не будет никого так бессердечно бросать на
верную смерть, даже не объяснив почему.
     Но когда  Дари  подошла  поближе,  она  увидела,  что  это  вовсе  не
кекропийка. Это был человек... мужчина... Боже мой, это был Ханс Ребка!
     Она закричала и рванулась к нему. Пыль Тектона была  для  него  также
смертельна, как и для нее. Если он умрет, она никогда, никогда не  простит
себе этого.
     Ханс, Ханс, прости меня!..
     Он был без сознания и не слышал ее. Но это был обморок, а не  смерть.
Дари нашла в себе силы взвалить его на  плечи...  он  оказался  неожиданно
легким... и понесла его в свое укрытие за водопад. И  когда  она  опустила
его на каменное ложе, глаза его открылись. Этот недоумевающий  взгляд  был
самым прекрасным выражением, которое она когда-либо видела на человеческом
лице.
     В течение двадцати минут она наслаждалась, ухаживая за  ним,  как  он
отплевывался,  чертыхался,  высмаркивал  пыль  из  носа.  Было  величайшим
удовольствием просто сознавать, что он жив. А затем - она еще не успела до
конца почувствовать, что он пришел в себя и может двигаться, - он  вскочил
на ноги и потащил ее за собой наружу.
     - Здесь опасно, что бы вы ни думали о своей пещере. - У  него  ломило
руку от кисти до плеча, разряд  нейрогенератора  до  сих  пор  ощущался  в
каждом нерве. - Через несколько часов этот водопад станет  кипятком.  Идет
Летний Прилив, Дари, и есть только один путь к спасению. Идемте.
     Дари едва успевала за ним.  Оказавшись  возле  аэрокара,  Ребка  стал
быстро его осматривать. Через пару минут  он  покачал  головой  и  сел  на
корточки.
     - Неважно, куда делась Атвар Х'сиал и вернется ли она  сюда  обратно.
Мы в этом далеко не улетим. - Он залез  под  аэрокар  и  провел  рукой  по
решетке воздухозаборника. - Поглядите сами.
     Пыльная буря стихала, но  входные  тракты  двигателя  забило  песком.
Когда Ребка вычистил его, поверхность металла оказалась Изъеденной.
     - Это из-за полета сквозь бурю и посадки здесь. - Он поставил решетку
на место. - Думаю, что на один короткий рейс  их  хватит,  но  на  большее
рассчитывать нечего. Кроме того, мы не выдержим еще  одну  песчаную  бурю.
Если мы на нее напоремся, придется подняться выше  и  пережидать  наверху.
Разумеется, если нам хватит  энергии...  и  не  будет  чрезмерно  сильного
встречного ветра, иначе мы погибли.
     - А как же близнецы Кармел? Вы  же  ищете  их?  -  Дари  Лэнг  сидела
скорчившись под аэрокаром. Она уже объяснила Ребке, почему поставила  свою
ловушку и как ее бросила Атвар Х'сиал. Он, казалось, принял эти объяснения
спокойно и сразу же отбросил их, как маловажное в этот момент. Но ей  было
стыдно смотреть ему в глаза.
     Она понимала, в чем дело. Ловушка была не столько  призвана  защитить
ее от Атвар Х'сиал, если та вернется, сколько стать орудием мщения за  то,
что Атвар Х'сиал сделала. И на тебе! Ее торпеда сбилась с курса и  ударила
не того, кого надо.
     - Мы не в силах помочь близнецам, - ответил Ребка. - Будем надеяться,
что Грэйвзу и Перри повезет больше, чем мне. Может быть, они их найдут или
им поможет космический корабль, который вы видели с Ж'мерлией. Правда, я в
этом сомневаюсь, если в нем тот, о ком я думаю.
     - Луис Ненда?
     Он кивнул и отвернулся, стремясь  выглядеть  спокойным  и  небрежным.
Во-первых, он так легко попался в  ловушку  Дари,  что  его  это  смущало.
Следовало проявить большую осторожность. Пять лет назад он все проверил бы
на присутствие ловушек, а в эту попался, как дитя.
     Во-вторых, за прошедшие годы он привык к тому, что его сны о  детстве
на Тойфеле - верный индикатор тревоги. Это подсознание предупреждало его о
чем-то важном. Он видел эти сны только  на  пороге  какой-нибудь  беды,  и
когда не знал точно, откуда она придет и в чем будет заключаться.
     В-третьих... и это усиливало его беспокойство по поводу  двух  первых
причин...  За  время,  прошедшее  с  его  посадки  у  радиомаяка,   Тектон
изменился. На первый взгляд, казалось, что эта перемена к  лучшему.  Ветер
стих, песчаные  вихри  улеглись  и  теперь  повсюду  лежало  сантиметровое
покрывало из песка. Даже гул далеких вулканов, казалось, стал тише.
     Но это было невероятно! До Летнего Прилива  оставалось  менее  сорока
часов. Амарант висел прямо над головой громадным кровавым глазом,  Мэндел,
дальше к западу, снова увеличился вдвое, а Гаргантюа стал настолько ярким,
что был виден в полдень. Приливной  энергии,  потоком  вливавшейся  внутрь
Тектона и Опала, хватило бы, чтобы раз и навсегда изменить их внешний вид.
     Так где же эти изменения?
     Конечно, даже на Тектоне энергия могла где-то скапливаться, она могла
переходить в другую форму.  Так,  может  быть,  она  накапливается  внутри
планеты за счет какого-то неизвестного физического процесса?
     - Полагаю, можно остаться здесь и пересидеть все это, - сказала  Дари
Лэнг, оглядываясь по сторонам. - Давно здесь не было  так  тихо.  Если  не
станет хуже, чем было...
     - Нет. Станет гораздо хуже.
     - Насколько хуже?
     - Точно не знаю.
     Это было явным преуменьшением. Он просто понятия не  имел,  насколько
может все ухудшиться. Впрочем, это  было  неважно.  "С  Тектона  нам  надо
убираться,  -  шептал  ему  внутренний  голос,  -  или  мы  погибнем".  Он
радовался, что Дари не может слышать этот голос, но сам привык верить ему.
     - Нам надо отправляться, - повторил он. -  Сию  же  минуту,  если  вы
готовы.
     - Куда отправляться?
     -  К  Пуповине,  а  затем  на  Станцию-на-Полпути.  Там  мы  будем  в
безопасности.  Но   нельзя   долго   ждать.   Пуповина   запрограммирована
подниматься с поверхности Тектона на время Летнего Прилива.
     Она посмотрела на хронометр.
     - Она  поднимается  за  двенадцать  часов  до  высшей  точки  Летнего
Прилива,  то  есть  через  двадцать  семь  часов.  А  нам  до   нее   одни
добеллианские сутки. У нас еще много времени.
     Ребка захлопнул дверцу аэрокара.
     - Мне нравится, когда у меня много времени. Поехали.
     - Ладно, - улыбнулась она ему в ответ. - Но вы видели Тектон  больше,
чем я. Как вы думаете, что здесь произойдет по время Летнего Прилива?
     Ребка глубоко вздохнул. Она старалась быть  с  ним  ласковой  и  даже
хуже: она  решила,  что  он  нервничает  и  нуждается  в  том,  чтобы  его
успокаивали. И беда в том, что это соответствовало действительности. Он  в
самом деле слишком нервничал. Он не знал, почему... возможно, оттого,  что
его уже разок крепко надули на Тектоне, когда он пренебрег  опасностью,  а
она была. И повторять ошибку не хотелось. Каждый нерв, каждая  клетка  его
кричали, чтобы он убирался с Тектона, и поскорее.
     - Дари, я с удовольствием обменяюсь с вами  соображениями  по  поводу
Летнего Прилива, - он не сердился, что она поймала его в ловушку, пожалуй,
даже зауважал ее за это, - но я предпочитаю заняться этим, когда мы  будем
на Пуповине, а еще лучше - по дороге к Станции-на-Полпути. Можете  считать
меня трусом, но эта планета пугает меня. Поэтому, пожалуйста,  подвиньтесь
и пустите меня к управлению...



        18. 5 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

     "Летний сон" был очень хорошо спрятан.
     Пятиконечная  впадина  представляла  собой  весьма  заметную   деталь
рельефа Тектона. Стапятидесятикилометровая вмятина,  вся  заросшая  буйной
яркой растительностью, она была видна  даже  из  космоса  с  расстояния  в
полмиллиона километров  как  гигантская  морская  звезда,  распластавшаяся
зеленым пятном на сером пыльном теле Тектона.  Впадина  была  также  самой
низкой точкой поверхности планеты. Пять ее  долин  расходились  радиально,
как простертые руки из  центральной  низины,  расположенной  на  восемьсот
метров ниже уровня окружающей равнины.
     Маленький  космический  кораблик  приземлился   рядом   с   серединой
протянутой на север руки Пятиконечной, в  том  месте,  где  сплошное  море
растительности нарушалось черным плоским островком  базальта.  Но  корабль
сел около лысого верха покатой площадки и съехал почти к самому  ее  краю.
От посторонних глаз его  защищала  молодая  поросль.  Размером  не  больше
аэрокара, "Летний сон" прятался под пятиметровым навесом из листвы. Он был
пуст,  все  системы  жизнеобеспечения  бездействовали.  Только  остаточное
излучение Бозе-двигателя выдавало его присутствие.
     Макс Перри стоял внутри брошенного корабля и с удивлением оглядывался
по сторонам. Голова его почти касалась потолка, а вся каюта была не  более
трех метров в поперечнике. Крохотный камбуз располагался всего в  шаге  от
входного люка; еще шаг - и ты уже у пульта управления.
     Он оглядел дисплеи на пульте с двумя десятками разноцветных  рычажков
и индикаторов и покачал головой.
     - Вот чертова игрушка! Я и не подозревал, что можно войти в Бозе-сеть
на такой малютке.
     - Считается,  что  нельзя.  -  Грэйвз  хорошо  владел  собой.  Совсем
здравомыслящим он не казался, но пальцы его стали меньше подергиваться;  а
выражение костистого лица не менялось с сумасшедшей быстротой.  -  Он  был
построен как туристическое судно для прогулок  внутри  планетной  системы.
Его конструкторы не рассчитывали, что сюда поставят Бозе-двигатель, и  уж,
конечно, никто не думал, что его используют для  стольких  Бозе-переходов.
Но это же Шаста: дети правят планетой. Близнецы Кармел уговорили родителей
пойти на это. - Он повернулся к Ж'мерлии, - не  будете  ли  вы  так  добры
сказать Каллик, чтобы она ничего не трогала, пока не произошло беды.
     Маленькая  хайменоптка  подобралась  к  двигателю,  сняла   кожух   и
заглядывала внутрь. Услышав слова Грэйвза, она обернулась.
     - Не беспокойтесь, -  перевел  Ж'мерлия,  выслушав  серию  щелчков  и
свистков. - С величайшим почтением Каллик  сообщает,  что,  напротив,  это
устройство  совершенно  безопасно.  Понимая,  что  такому  невежественному
существу  не  следует   рассуждать   о   столь   сложном   предмете,   как
Бозе-двигатель, она все же уверена, что энергия этой ячейки исчерпана.  Ею
больше нельзя пользоваться.  Сомнительно,  чтобы  корабль  смог  подняться
отсюда даже на самую низкую орбиту. Она уже подозревала это из-за слабости
сигнала, полученного на корабле ее хозяина.
     - Это объясняет, почему близнецы так и не покинули Тектон,  -  бросил
Перри  просматривавший  компьютерный  бортовой  журнал.  -  Я  восстановил
последовательность их  переходов  по  Бозе-сети,  которая  привела  их  на
Добеллию. Они должны были сделать еще пару скачков и оказались бы  уже  на
территории Зардалу, однако из-за отсутствия энергии  застряли  здесь.  Они
могли подзарядиться на Станции-на-Полпути, но не догадались. А  лететь  на
Опал побоялись, потому что там мы бы сразу засекли их появление.
     - К сожалению, засечь здесь мы их не смогли. Так как же их  найти?  -
Грэйвз подошел к двери и заглянул в нее, щелкая суставами  пальцев.  -  Я,
знаете ли, заслуживаю порицания. Я полагал, что, когда мы найдем  корабль,
они окажутся рядом, и наша работа на этом  закончится.  Мне  в  голову  не
приходило, что они совершат такую глупость и, оставив корабль,  отправятся
бродить по планете.
     - С этим я могу помочь. Но даже если мы найдем этих беглецов, что  вы
с ними сделаете?
     - Предоставьте это мне. В своей области и я знаю, что делать  и  как.
Все  мы  рабы  стереотипов,  командор.  Считаем   привычное   простым,   а
непривычное  таинственным.  -  Грэйвз  махнул  худой   рукой   в   сторону
Пятиконечной. - Вот это для меня тайна. Они прячутся где-то там, но почему
они покинули корабль с его, пусть относительной, но все-таки безопасностью
и отправились туда?
     С корабля все выглядело как единая зеленая масса зарослей,  пышных  и
совершенно  непроходимых.   Из-за   подземных   толчков   они   непрерывно
раскачивались, и от этого казалось, будто они словно нервничают и  как  бы
сознают, что происходит.
     - Близнецы отправились туда, потому что считали, что там безопасно  и
никто их там не найдет. Но я найду их. - Перри бросил взгляд  на  часы.  -
Нам надо торопиться. Уже несколько часов, как мы ушли от маяка.  Ж'мерлия,
- он обернулся к настороженному лотфианину, -  мы  обещали  доставить  вас
обратно через четыре часа. И сделаем это. Пойдемте, советник. Я знаю,  где
их найти... живых или мертвых.
     Снаружи воздух казался густым и каким-то давящим. Здесь было градусов
на десять жарче,  чем  на  равнине.  Черный  базальт  дрожал  под  ногами,
горячий,  трепещущий,  как  чешуйчатая  шкура  гигантского  зверя.   Перри
двинулся вдоль края скалы, внимательно осматривая его.
     Грэйвз следовал за ним, непрерывно вытирая пот со лба.
     - Если вы надеетесь обнаружить их следы, должен вас разочаровать...
     - Нет. Следы воды. - Перри присел на корточки. -  Следы  потоков.  На
Тектоне множество и озер и  прудов.  Местные  животные  неплохо  переносят
жару, но они пьют воду, которую ни вы, ни я пить  не  сможем.  Как  только
близнецы Кармел покинули свой корабль, им понадобилась нормальная вода.
     - Может быть, у них есть очиститель?
     - Он им необходим... Чистая вода на Тектоне - понятие  относительное.
Так же как и мы, Елена и Джени Кармел пить здешнюю воду не смогут. - Перри
провел рукой по гладкому камню. - Если они  живы,  то  будут  недалеко  от
воды. И неважно, куда они направились сначала. Если они  вышли  отсюда  (а
судя по тому, что "Летний сон" стоит здесь, так оно и было),  то  в  конце
концов придут к одной из промоин. Хотя бы к этой,  она  заметна  издалека.
Вон там дальше - другая, почти такая же четкая, но скальная площадка здесь
слегка наклонена, и мы находимся на ее низкой стороне.  Попробуем  сначала
поискать здесь.
     Перри осторожно перебрался через край площадки. Грэйвз последовал  за
ним, морщась от прикосновений к базальту. Камень нагрелся  настолько,  что
обжигал едва ли не до волдырей. Перри быстро съехал по  тридцатиградусному
склону и, пробив стену пурпурных зарослей, скрылся из виду.
     - Подождите! - Защищая глаза, Грэйвз вскинул  руки,  которые  тут  же
покрылись глубокими порезами от листьев с зазубренными  краями.  Но  живая
изгородь вскоре кончилась, и он оказался  поддеревьями,  на  нижнем  ярусе
Пятиконечной впадины. Потирая исцарапанную  макушку,  Грэйвз  поднялся  на
ноги.
     Здесь царили  голубовато-зеленые  сумерки.  Среди  деревьев  носились
какие-то маленькие существа. Джулиус Грэйвз решил было, что это  насекомые
или очень  мелкие  птицы,  но,  справившись  у  Стивена,  узнал,  что  это
псевдокишечнополостные, больше всего похожие на летучих медуз. Испугавшись
пришельцев, они с громким писком  скрылись  в  чаще.  Грэйвз  поспешил  за
Максом Перри. Буквально через несколько метров под зеленым  пологом  стало
еще жарче.
     Перри шел вдоль каменного русла, протискиваясь между липкими  желтыми
стволами и торчавшими тут и там странными двухметровыми грибами. Откуда-то
сверху на них обрушились тучи  мошкары,  облепившей  незащищенные  лицо  и
руки.
     -  Они  не  кусаются,  -  бросил  через  плечо  Перри.  -  Только  не
останавливайтесь.
     Грэйвз отмахивался от мошек, стараясь уберечь глаза, и гадал,  почему
Перри не захватил маски и респираторы. Он так задумался,  что  забыл,  где
находится, и тут же уткнулся Перри в спину.
     - Что-нибудь обнаружили?
     Перри, покачав головой, указал вниз. В двух шагах впереди сухое русло
обрывалось в пропасть. Грэйвз бесстрашно наклонился и  заглянул  вниз,  но
дна не увидел.
     - Будем надеяться, что они не там. - Перри уже поворачивал  назад.  -
Пошли.
     - А если другое русло окажется таким же?  -  Грэйвз  снова  захрустел
суставами пальцев.
     - Тем хуже. Тогда нам понадобится придумать что-то другое, а  времени
на это у нас нет. Придется беспокоиться о себе.
     Чтобы не лезть снова по скальному склону вверх, они решили пробраться
ко второй промоине прямо через лес. В стороне от водостока  растительность
была гуще. Прочные  побеги  бамбука,  доходившие  им  до  колен,  царапали
сапоги, прорезали насквозь ткань костюмов. Едкий сок, проникая в  царапины
и порезы, жег, как огнем. Перри ругался, но не замедлял шаг.
     Еще через двадцать минут он остановился и ткнул рукой вперед.
     - Вот вторая промоина. Кто-то здесь проходил, и не один раз.
     Серо-зеленая  "осока"  вдоль  края  сухого  русла  была  примята.  На
раздавленных стеблях виднелись коричневые пятна высохшего сока.
     - Может, это животные? - Грэйвз наклонился потереть исцарапанные икры
и лодыжки, которые начали безумно чесаться.
     - Может быть, - Перри наступил на нетронутый стебель,  чтобы  оценить
его прочность, - но сомневаюсь. То, что их расплющило, должно было  весить
примерно столько же,  сколько  человек,  а  животные,  которые  водятся  в
Пятиконечной, весят раза в четыре меньше. По крайней мере, найти их теперь
не составит труда.
     Он двинулся по краю русла, стараясь не терять из виду протоптанную  в
траве тропинку. Зеленый сумрак становился все гуще,  но  след  был  хорошо
виден. Он шел параллельно сухому руслу, постепенно  сливаясь  с  ним.  Еще
тридцатью метрами дальше дорогу им преградили густые заросли папоротника.
     Грэйвз тронул Перри за плечо.
     - Если вы правы, - тихо проговорил он, - с этого  момента  начинается
моя роль. Давайте-ка я пойду вперед один. Я позову вас, когда понадобится.
     Перри на мгновение вгляделся в его лицо, а  затем  пропустил  Грэйвза
вперед. За последние  пять  минут  тот  словно  изменился.  Малейшая  тень
неуверенности исчезла, ее сменили сила, доброта и  сострадание.  Это  было
лицо другого человека - лицо Советника.
     Осторожно  ступая  вдоль  промоины,  Грэйвз  дошел  до  зарослей   и,
остановившись в двух шагах от них, несколько секунд  прислушивался,  потом
кивнул и обернулся к  Перри.  Выразительно  подмигнув  ему,  он  раздвинул
стебли папоротника и шагнул в темную чащу.


     Это, наверняка, были близнецы Кармел. Должны были быть. Они нашли их,
хотя Перри, когда он, Грэйвз и Ребка говорили об  этом  на  Опале,  считал
поиск делом безнадежным. Что там говорит Грэйвз этим забившимся  в  темный
угол девчонкам?
     Несколько минут в Пятиконечной казались часами. Жара  и  влажность  с
приближением Летнего Прилива стали здесь просто невыносимыми. Перри  снова
и снова смотрел на часы, не веря, что время движется  так  медленно.  Хотя
день  был  в  самом  разгаре  и  Мэндел  продолжал  прибывать,  но  вокруг
становилось все темнее и темнее. Может, вверху бушует пылевая буря?  Перри
запрокинул голову, но через плотную многоярусную листву ничего  разглядеть
не смог. Зато  внизу  признаки  активности  Тектона  были  налицо:  земля,
покрытая плотным ковром переплетенных корней, вибрировала не переставая.
     "Тридцать пять часов до пика Летнего Прилива".
     Перри никак не  мог  отделаться  от  этого  настойчивого  тиканья,  и
вдобавок его начали мучить  сомнения:  они  пообещали  Каллик  и  Ж'мерлии
вернуть их на прежнее место. Обещание было  дано  вполне  искренне  и  без
каких-либо условий. Но могут ли они сейчас пойти на это, зная, что  Тектон
вскоре станет смертельной  ловушкой  для  всего  живого,  кроме  единичных
местных организмов?
     Внезапно  в  глаза  ему  ударил  яркий  свет.  Занавес   папоротников
раздвинулся, и появившийся из-за них Грэйвз жестом поманил его к себе.
     - Заходите.  Я  хочу,  чтобы  вы  послушали  и  стали  дополнительным
свидетелем.
     Макс Перри осторожно пробрался сквозь  шуршащие  листья  папоротника.
Изнутри темная чаща оказалась совсем не такой, как он ожидал.  Папоротники
образовывали  лишь  внешнюю  естественную  изгородь,  за  которой   стояла
надувная палатка  с  пневмоподпорками.  Когда  Перри  шагнул  внутрь,  его
поразили ее внутренние размеры.  Площадь  пола  составляла,  наверное,  не
меньше десяти квадратных метров.  Несмотря  на  то,  что  стены  сходились
вверху, помещение  оказалось  весьма  просторным.  Устроились  близнецы  с
комфортом.   Помимо   мебели   в   палатке   имелась   какая-то    система
кондиционирования  воздуха,  поддерживающая  температуру  и  влажность  на
вполне приемлемом уровне, однако, сколько Перри ни смотрел, ее он так и не
обнаружил. Неудивительно, что сестры Кармел предпочли жить здесь, а  не  в
тесноте "Летнего сна".
     Стенки палатки были, по-видимому,  полностью  непрозрачными,  или  же
свет включили только что. Но Перри лишь  мельком  взглянул  на  светящиеся
трубки,  упрятанные  в   складках   пластика;   его   внимание   привлекли
обитательницы палатки.
     Елена и Джени Кармел сидели у дальней стенки, положив руки на колени.
Обе были одеты в рыжеватые комбинезоны, а их  золотисто-каштановые  волосы
свободно падали на  лоб.  Первым  впечатлением  Перри,  потрясшим  его  до
глубины  души,  было  то,  что  эти  две  совершенно  одинаковые  девушки,
невероятно похожие на Эми. Именно это  сходство  поразило  его  на  Опале,
когда он впервые увидел их фотографию.
     Но здесь, встретив их лицом к лицу, он понял, что  близнецы  походили
на Эми всего лишь одеждой и прической.  Елена  и  Джени  Кармел  выглядели
усталыми и подавленными, в них не было  ни  капли  энергии  и  неукротимой
самоуверенности Эми. Прежний  загар  давно  сошел,  сменившись  нездоровой
бледностью.
     Даже их сходство друг с другом исчезло. Черты лица  совпадали  вплоть
до мелких деталей, но выражение было совершенно  разным.  Одна  явно  была
ведущей...  быть  может,  она  родилась  на  несколько  минут  раньше  или
оказалась немножко крупнее и сильнее.
     Именно она встретила  взгляд  Макса  Перри.  Вторая  сидела,  опустив
глаза, и только  один  раз  мельком,  из-под  длинных  ресниц,  застенчиво
посмотрела на него. Но с Грэйвзом Она, видимо, чувствовала себя  свободнее
и охотно повернулась к нему, когда он опустил полог палатки и сел напротив
девушек, махнув рукой Перри, чтобы тот сел рядом.
     - Елена, - он указал на более уверенную в себе  девушку,  -  и  Джени
очень много перенесли. - Голос его звучал мягко,  приглушенно.  -  Дорогие
мои, я знаю, что вспоминать обо всем этом мучительно, но мне хотелось  бы,
чтобы вы повторили командору то, что рассказывали мне... и на этот раз  мы
все запишем.
     Джени Кармел снова поглядела из-под ресниц на Перри и перевела взгляд
на сестру, как бы спрашивая указаний.
     Елена крепче сжала колени руками.
     - С самого начала? - Голос у  этой  хрупкой  девочки  оказался  очень
низким и звучным.
     - Нет. Вам не надо рассказывать, как вы выиграли поездку на  Шасте...
это все у нас есть. Я хочу, чтобы вы начали с вашего прибытия на Павлин-4.
- Грэйвз выставил вперед маленькую записывающую ячейку. -  Как  только  вы
будете готовы, можете говорить.
     Елена Кармел неуверенно кивнула и откашлялась.
     - Он должен был стать нашей последней планетой, - начала она наконец.
- Последней перед возвращением на Шасту. Домой. - На последнем слове голос
ее дрогнул. - Поэтому мы решили, что сядем подальше от  людей.  Мы  купили
специальное снаряжение, - она обвела рукой палатку, - вот это, чтобы иметь
возможность жить с удобствами и ни от кого не  зависеть.  И  мы  посадили.
"Летний сон" на сухой торфяной холмик, островок посреди болот...  Павлин-4
весь покрыт болотами. Нам хотелось  побыть  вдали  от  цивилизации,  и  мы
разбили лагерь вне корабля.
     Она замолчала.
     - Это я виновата,  -  сказала  Джени  Кармел  убитым  голосом,  более
высоким, чем у ее сестры. - Мы посетили  столько  планет,  видели  столько
людей, корабль оказался не таким уж большим... Я устала жить в тесноте.
     - Мы обе устали. - Елена постаралась защитить сестру.  -  Мы  разбили
лагерь в тридцати  метрах  от  корабля,  почти  на  краю  островка.  Когда
наступили сумерки, мы решили, что будет здорово стать совсем первобытными,
как будто мы живем на Земле десять тысяч лет назад, и разжечь  костер.  Мы
так и сделали. Было тепло и уютно, дождя не предвиделось, и мы решили, что
будем спать снаружи. Когда совсем стемнело, мы забрались в спальные  мешки
и лежали, глядя на звезды. -  Она  нахмурилась.  -  Не  помню,  о  чем  мы
разговаривали.
     - Я помню, - сказала Джени. - Мы говорили о том,  что  это  последняя
наша остановка и как скучно будет  снова  ходить  в  школу  на  Шасте.  Мы
старались  разглядеть  на  небе  наше  солнце,  но   созвездия   выглядели
непривычно, и мы никак не могли определить, где  наш  дом...  -  Голос  ее
дрогнул, она посмотрела на сестру.
     - И с этим уснули. - Елена говорила теперь не так спокойно. - А когда
мы спали, пришли они. Они...
     - Версии? - подсказал Грэйвз.
     Обе девушки кивнули.
     - Подождите минутку, Елена, - попросил он. - Я хочу внести  в  запись
некоторые  сведения  относительно  берсий.  Они  известны  давно  и  легко
проверяются. Итак, это были позвоночные, крупные и неповоротливые.  Будучи
автохтонным видом Павлина-4, эти ночные амфибии отличались  очень  сильной
фотофобией. По образу жизни они напоминали некогда живших на Земле бобров.
Как и бобры, они жили колониями и  строили  хатки.  Главной  причиной,  по
которой их считали условно-разумными, было сложное устройство этих  хаток.
Для строительства они использовали ил  и  стволы  местных  псевдодеревьев,
которые растут на  торфяных  холмах-островках.  Поэтому  было  практически
неизбежно,  что  берсий  появятся  ночью  на  холме,  где  стояла  палатка
близнецов.
     Он обернулся к Елене.
     - Говорил вам кто-нибудь о  берсиях  до  того,  как  вы  разбили  там
лагерь? Кто они, как выглядят?
     - Нет.
     - А вам? - обратился он к Джени Кармел.
     Она покачала головой и еле слышно добавила: "Нет".
     - Тогда я добавлю для записи описание берсий.  Все  контакты  с  ними
показали, что это кроткие и исключительно травоядные существа. Однако  для
того, чтобы перегрызать стволы деревьев, природа наделила  берсий  мощными
челюстями и  большими  крепкими  зубами.  -  Он  кивнул  Елене  Кармел.  -
Пожалуйста, продолжайте. Опишите остаток вашей ночи на Павлине-4.
     - Не знаю, когда точно мы заснули и сколько  спали.  -  Елена  Кармел
бросила взгляд на сестру. - Я проснулась от крика Джени. Она...
     - Я хочу услышать это от самой Джени.  -  Грэйвз  указал  пальцем  на
вторую сестру. - Я понимаю, как вам тяжело, но все же расскажите нам,  что
вы увидели.
     Джени Кармел побелела. Грэйвз наклонился вперед  и  взял  ее  руки  в
свои. Он ждал.
     - У Павлина-4 одна большая луна, - наконец произнесла Джени. - Я сплю
не так крепко, как Елена, и свет полной луны разбудил меня. Сначала  я  не
смотрела по сторонам... просто лежала в спальном мешке, глядя на луну.  На
светлом диске выделялся странный темный рисунок, как кривой крест  наверху
пирамиды. Затем что-то большое заслонило луну. Сначала я подумала, что это
облако или что-то подобное. Я понятия не имела, что оно  близко,  пока  не
услышала дыхания. И тут оно  наклонилось  надо  мной.  Я  увидела  плоскую
темную голову и пасть с большими зубами и закричала.
     - Прежде чем мы продолжим, -  вмешался  Грэйвз,  -  мне  хотелось  бы
сделать к записи одно легко поддающееся проверке  добавление.  На  планете
Шаста, родине Елены и  Джени  Кармел,  сейчас  нет  опасных  хищников.  Но
когда-то они там были. Самым большим и опасным среди них были четвероногие
беспозвоночные. Хотя анатомически они не имели с берсияим  ничего  общего,
внешнее сходство было весьма велико: примерно те же размеры, вес... Елена,
что вы подумали, увидев, как один берсия наклонился над Джени, а остальные
кольцом окружили ваши постели?
     - Я подумала... подумала, что это скрайалы.  -  Она  поколебалась,  а
затем слова полились с ее губ  потоком:  -  Конечно,  когда  я  хорошенько
рассмотрела их и как следует подумала, я поняла, что  они  не  могут  быть
скрайалами. И, вообще, мы никогда не видели скрайала: они исчезли  задолго
до нашего рождения. Но во всех наших сказках и на картинках их полно,  так
что, когда я проснулась, то не сразу  поняла,  где  я...  увидела  больших
животных с зубами, одно из них рядом с Джени...
     - И что вы сделали?
     - Закричала, схватила фонарь и включила его на полную мощность.
     - Вы знали, что берсии фотофобны и что свет большой яркости  вызывает
у них смертельный шок?
     - Понятия не имела.
     - Знали ли вы, что берсии, возможно, были разумны?
     - Говорю вам, мы даже не слыхали о берсиях. Мы узнали обо  всем  этом
позднее, когда проверяли данные о планете на "Летнем сне".
     - И вы так же не знали, что  эти  берсии  были  последними  взрослыми
представителями данного вида и что их детеныши не выживают без взрослых?
     - Нет. Мы узнали обо всем, когда вернулись в Капра-сити  и  услышали,
что нас ищут и хотят арестовать.
     - Советник, - вмешался Перри, поглядев на часы, - мы находимся  здесь
уже три часа. Нам надо возвращаться.
     - Очень  хорошо.  На  этом  прервемся.  -  Грэйвз  убрал  рекордер  и
повернулся к Елене и Джени Кармел. - На Шасте будет  еще  расследование  и
суд, и еще слушание на Миранде. Но могу  вас  уверить,  что  рассказанного
вами достаточно, чтобы признать неумышленность деяния. Вы убили случайно и
не знали, что убиваете, действуя в полусне под влиянием страха. Лишь  одно
мне совершенно непонятно: зачем вы сбежали? Но с этим можно  подождать.  -
Он встал. - А теперь я должен вас задержать. С этого момента вы находитесь
под арестом. И нам необходимо покинуть это место.
     Близнецы переглянулись.
     - Мы не поедем, - заявили они в один голос.
     - Вы должны поехать. Здесь опасно. Всем нам здесь угрожает опасность.
     - Мы останемся здесь и рискнем, - возразила Елена.
     Грэйвз хмуро уставился на них.
     - Вы не понимаете. Командор Перри  может  объяснить  подробнее,  а  я
просто говорю вам: высчитаете, что находитесь в безопасности,  но  это  не
так, и если вы останетесь на Тектоне, вам не пережить Летнего Прилива.
     - Тогда предоставьте нас самим себе. - Елена Кармел чуть не  плакала.
- Мы останемся. Если  умрем,  это  будет  достаточным  наказанием,  и  все
удовлетворятся.
     Грэйвз вздохнул и снова уселся.
     - Командор Перри, отправляйтесь. Забирайте остальных  и  улетайте.  Я
останусь с ними.
     Перри не двинулся с места. Он вытащил из-за пояса станнер и навел его
на близнецов.
     - Эта штука может убить, но она действует  и  как  парализатор.  Если
советник прикажет, мы заберем вас в аэрокар в бессознательном состоянии.
     Девушки настороженно глядели на станнер, но Грэйвз покачал головой.
     - Нет, командор, - устало сказал он. - Это не выход. Вы же знаете, мы
никогда не сможем втащить их на этот обрыв. Я останусь, а  вы  уезжайте  и
расскажите Каллик и Ж'мерлии, что здесь произошло. - Он устало откинулся и
закрыл глаза. - И уходите быстрей, пока не поздно.
     Где-то в вышине прогрохотал гром, как бы добавляя убедительности  его
словам. Перри посмотрел вверх, но с места не двинулся.
     - Объясните  мне,  почему?  -  продолжал  Грэйвз.  Он  открыл  глаза,
медленно встал и начал шагать взад-вперед по  палатке.  -  Объясните  мне,
почему вы не хотите вернуться со мной. Вы считаете, что я ваш враг...  или
что правители Альянса жестокие чудовища?  Вы  что,  действительно  верите,
будто вся система правосудия предназначена лишь для того, чтобы  мучить  и
преследовать юных девушек? Что Совет не воспрепятствует плохому  обращению
с вами? Хотите, я дам вам честное слово,  личное  обещание,  что  если  вы
поедете со мной, вам не причинят вреда? Только, пожалуйста,  скажите  мне,
чего вы боитесь.
     Елена Кармел  вопросительно  посмотрела  на  сестру  и,  когда  Джени
кивнула, выпалила:
     - Нас подвергнут обработке. Реабилитации. Не так ли?
     - Да, так. - Грэйвз перестал метаться. - Но только  для  того,  чтобы
вам помочь. Она сотрет воспоминания о боли... Вы же  не  хотите  до  конца
жизни, вновь и вновь переживать случившееся на Павлине-4.  Реабилитация  -
это не наказание, а лечение. Она вам не повредит.
     - Этого вы  гарантировать  не  можете,  -  возразила  Елена.  -  Ведь
реабилитация используется для  лечения  расстройств  психики?  Расстройств
любого рода.
     - Ну, обычно она фокусируется на каком-то  определенном  происшествии
или  затруднении,  но  при  этом  излечивает,  конечно,  и  все  остальные
психические отклонения.
     - Даже такое, которое мы отклонением не считаем? - Впервые инициативу
в разговоре взяла Джени Кармел. - Реабилитация сделает нас "разумнее".  Но
ведь мы не разумны только в вашем понимании.
     - Джени Кармел, я понятия не имею, о чем вы  говорите,  но  никто  на
свете не разумен вполне, все немножечко безумны, - Грэйвз вздохнул и потер
лысину, - а я больше других. Но я охотно  подвергнусь  реабилитации,  если
это будет необходимо.
     - А если вы не хотите избавляться от своего "отклонения"? -  спросила
Елена. - Если это что-то важное для вас, важнее всего на свете?
     - Я такого себе представить не могу.
     - Видите. А вы представитель Совета, и по вам можно понять, к  какому
выводу он придет, - сказала Джени. - Типичное "человеческое" мышление.
     - Но вы же люди!
     - Мы не обычные люди, мы другие, - возразила Елена. - Вы когда-нибудь
слышали о Майне и Дафне Дергори с нашей планеты Шасты?
     Наступило недоуменное молчание.
     - Не помню, - ответил Грэйвз. - А что я должен был слышать?
     - Это сестры, - продолжала Елена. - Близнецы. Мы знали их  с  раннего
детства. Они наши ровесницы, и у нас  очень  много  общего.  Но  их  семья
попала в космическую аварию. Почти погибли. Майну с Дафной и троих  других
детей один из членов команды в последнюю минуту выбросил  на  спасательной
шлюпке в пространство, и  они  уцелели.  Когда  они  вернулись  домой,  их
подвергли реабилитации. Помогли забыть о пережитом ужасе.
     - Ну, разумеется. - Грэйвз поглядел на Перри, который  снова  показал
ему на часы. - И я уверен, что она прекрасно сработала. Разве не так?
     - Она помогла им забыть аварию. - Джени была бледна как смерть,  руки
ее дрожали. - Как вы не можете понять? Они потеряли друг друга!
     - Мы их очень хорошо знали, - снова заговорила Елена, -  и  понимали.
Они были такими же, как мы, между ними была та  же  _б_л_и_з_о_с_т_ь_.  Но
после реабилитации... когда мы встретились с ними  снова...  она  пропала.
Совершенно пропала. Они стали чужими друг другу.
     - И вы сделаете то же самое с нами, - добавила Джени. - Поймите,  это
хуже смерти.
     Грэйвз на некоторое время застыл, а затем плюхнулся на стул.
     - Так вот из-за чего вы сбежали с Павлина-4? Решили, что мы лишим вас
друг друга?
     - А разве это не так? - спросила Елена. - Разве  вы  не  захотели  бы
сделать нас "нормальными", "независимыми"? Чтобы нам  было  "легче  жить"?
Разве это не вошло бы в задачи реабилитации?
     -  Боже  мой!  Боже  мой!  -  лицо  Грэйвза   снова   начало   нервно
подергиваться, и он закрыл его  руками.  -  Неужели  мы  сделали  бы  это?
Неужели? Да, сделали бы, сделали.
     -  Потому  что  такая  близость   и   зависимость   друг   от   друга
"неестественны", - горько произнесла Елена. - Вы постарались  бы  вылечить
нас, а мы не могли допустить этого даже в мыслях. Делайте что  хотите,  но
живыми отсюда мы не уйдем!.. Нам не надо вашего лечения. Если нам  суждено
умереть, то по крайней мере мы умрем вместе.
     Грэйвз, казалось, не слушал ее.
     - Слепец, - бормотал он, - я был слеп все эти годы. Пошел на поводу у
собственной спеси и решил, что запросто пойму любого  человека.  Но  разве
ограниченный индивид способен проникнуть в душу каждого, какой бы  простой
она ни была? Хватит ли у него дара сопереживания? Сомневаюсь.
     Он подошел к девушкам и протянул к  ним  руки,  сложив  их,  как  для
молитвы.
     - Елена и Джени, выслушайте меня. Если вы сейчас поедете  со  мной  и
согласитесь на реабилитацию для лечения душевной травмы,  полученной  вами
на Павлине-4, вас не разлучат друг с  другом.  Не  будет  сделано  никакой
попытки "лечить" вашу потребность быть вместе и разрушить  вашу  близость.
Вы сохраните вашу общность. Даю вам честное слово  члена  Совета  Альянса.
Можете на меня положиться.
     Он уронил руки и отвернулся.
     - Я знаю, что для вас довериться мне  -  это  риск.  Но,  пожалуйста,
поверьте мне. Обсудите это друг с другом. Мы с командором  Перри  подождем
снаружи. Пожалуйста, поговорите... и скажите, что полетите с нами.
     Близнецы Кармел улыбнулись - в первый раз с тех пор, как Перри  вошел
в палатку.
     - Советник, - тихо произнесла Елена, - вы были правы, когда  сказали,
что  не  понимаете  близнецов.  Вам  не  надо  выходить,  а  нам  не  надо
разговаривать друг с другом. Каждая из нас _з_н_а_е_т_,  что  чувствует  и
думает другая.
     Обе девушки встали и разом сказали:
     - Мы согласны. Когда выходить?
     - Сейчас, - нарушил молчание Перри, на мгновение забыв о  тикавшем  в
голове будильнике. Да, у Джулиуса Грэйвза действительно есть дар общения с
людьми, которого у него самого нет и не будет. - Нам надо отправляться сию
же минуту. Мы пробыли здесь дольше, чем  собирались.  До  Летнего  Прилива
осталось меньше тридцати трех часов.


     Аэрокар поднялся с черной базальтовой поверхности.
     "Слишком медленно, - отметил про себя Макс Перри. - Слишком  медленно
и тяжело. Интересно, какая у него предельная нагрузка? Похоже, мы висим на
волоске".
     Он ничего не сказал остальным, но его внутренняя напряженность словно
передалась моторам и аэрокар набрал нужную высоту и лег на обратный курс.
     Судя по всему, остальные его тревоги  не  разделяли.  Елена  и  Джени
Кармел в полном изнеможении лежали в креслах и устало смотрели на пылающее
небо.  Грэйвз  снова  обрел  свою  неукротимую  жизнерадостность  и  через
Ж'мерлию общался с Каллик, задавая  вопросы  о  клайде  зардалу  и  родной
планете самой Каллик. Перри решил, что,  по  всей  видимости,  это  Стивен
пополняет свой запас информации.
     Самому же Перри сейчас было не до разговоров. Он тоже устал... он  не
спал уже больше двадцати четырех часов, но нервное  напряжение  не  давало
ему  сомкнуть  глаза.  За  последние  несколько  часов  атмосфера  Тектона
претерпела разительную перемену. Вместо прежней  дымки  от  поднявшейся  в
воздух пыли небо затянули  клубящиеся  черные  и  рыже-красные  тучи.  Для
полной безопасности им следовало  бы  подняться  над  ними,  но  Перри  не
рискнул пробивать облачный слой, в  котором  наверняка  полно  завихрений.
Даже здесь, гораздо ниже облаков, им то  и  дело  приходилось  бороться  с
неожиданными и сильными порывами ветра, поэтому аэрокар летел сейчас  лишь
на  половине  возможной  скорости.  По  небу  зазмеились  зигзаги  молний,
тускло-красные от наполнявшей воздух пыли. С каждой минутой тучи все  ниже
и ниже опускались к земле.
     Перри поглядел вниз. Десятки озер  и  прудов  кипели,  уменьшаясь  на
глазах. Эта влага была нужна Тектону, чтобы закрыться слоем водяного  пара
от прямых лучей Мэндела и Амаранта.
     Но от все возрастающих приливных сил  закрыться  было  нельзя.  Земля
вокруг  озер  начала  трескаться  и  колыхаться.  Условия  на  поверхности
стремительно ухудшались, по мере того, как аэрокар  приближался  к  месту,
где они нашли Каллик и Ж'мерлию.
     Перри боролся с рычагами управления и думал о том, как  трудно  будет
садиться в таких условиях. Сколько  времени  потребуется,  чтобы  высадить
Ж'мерлию и Каллик и снова подняться на относительно безопасную  высоту?  А
если Атвар Х'сиал и Луиса Ненды там не окажется?  Неужели  они  бросят  их
одних на поверхности Тектона?
     Лететь оставалось совсем немного. Через десять минут он должен  будет
принять решение.
     А через тридцать часов придет Летний Прилив. Он рискнул  и  чуть-чуть
увеличил скорость.
     Впереди в небе появилось  и  стало  разгораться  красноватое  сияние.
Перри протер усталые глаза.
     Может, это свет Амаранта, пробившийся сквозь облака? Но в облаках  не
было просветов. И свет шел откуда-то снизу.
     Он пытался разглядеть, в чем дело, все уменьшая и уменьшая  скорость,
пока не понял. Когда сомнений не осталось, он обратился к своим спутникам.
     - Советник Грэйвз и Ж'мерлия. Пожалуйста, взгляните вон туда. Что это
по вашему мнению?
     Но ответ  он  знал  и  сам.  Несколько  часов  назад  здесь  началось
грандиозное извержение. Там, где они  подобрали  Каллик  и  Ж'мерлию,  вся
земля стала оранжево-красной.  Дымящиеся  потоки  лавы  ползли  по  черной
безжизненной равнине, на которой нигде, от горизонта до горизонта, не было
места, чтобы приземлиться.
     Перри ощутил, как дрожь первобытного ужаса пробежала по его телу... и
еще он почувствовал облегчение.
     Ему не пришлось принимать решение. Тектон сделал это за него.  Теперь
у них нет выбора: нужно лететь к Пуповине.
     Цифры уже закрутились у него в голове.  Отсюда  -  семь  часов  лета.
Нужно немного прибавить про запас  на  непредвиденные  изменения  курса  и
скорости. Тогда получается, что на  дорогу  может  уйти  часов  десять,  а
Пуповина поднимется с поверхности Тектона через восемнадцать.
     Это дает им резерв в восемь часов. Они успеют, и еще останется время.



        19. 2 ДНЯ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

     Шум означал неполадки. О том  же  свидетельствовала  вибрация.  Когда
моторы аэрокара в хорошем состоянии, их гудение почти не слышно.
     Дари  Лэнг  прислушивалась  к  предсмертным  хрипам   за   спиной   и
чувствовала, как дрожит под ногами пол. Тряска усиливалась, и  усиливалась
быстро, становясь заметной даже на фоне постоянного рысканья аэрокара  под
ударами порывистого ветра.
     - Далеко еще? - Ей пришлось кричать.
     Ханс Ребка покачал головой, не отрывая глаз от приборной доски.
     - Четырнадцать километров. Можем не дотянуть. Мы  идем  на  последнем
издыхании.
     Они летели сейчас всего в тысяче  метров  над  поверхностью  Тектона;
чуть ниже, и воздухозаборники забьет пылью. Земля еле просвечивала  сквозь
клубящуюся дымку и казалась какой-то призрачной.
     Лэнг посмотрела вверх. Там, впереди,  появилась  тонкая  вертикальная
полоска.
     - Я вижу ее, Ханс, - воскликнула Дари. - Это основание Ствола!
     В тот же момент Ребка закричал:
     - Что толку, мы теряем высоту.
     Двигатели аэрокара начали чихать и захлебываться. Машина  провалилась
вниз, выровнялась и  начала  было  набирать  скорость,  но  фюзеляж  опять
заходил ходуном и тошнотворное падение  возобновилось.  Они  опустились  в
пылевой слой, и серебряная нить Пуповины скрылась из виду.
     -  Шесть  километров.  Четыреста  метров.  -   Ребка   успел   засечь
направление на Пуповину, но дальше им предстояло ориентироваться только по
приборам. - Я ничего не вижу.  Придется  садиться  вслепую.  Проверь  свои
ремни и проследи, чтобы  маска  и  респиратор  плотно  прилетали  к  лицу.
Похоже, нас ждет хорошая встряска.
     Аэрокары были прочными машинами. Они предназначались  для  полетов  в
любых  погодных  условиях  и  экстремальных  ситуациях,  но   одного   они
гарантировать не могли: мягкой посадки на двигателях, буквально  хрустящих
от корундовой пыли. Альтиметр показывал двадцать метров,  когда  двигатели
испустили дух. Ребка убрал закрылки, чтобы протянуть еще немного, но земля
была слишком близко, а скорость слишком  велика.  В  последний  момент  он
крикнул Дари, чтобы она держалась  покрепче.  Аэрокар  ударился  о  землю,
отскочил вверх, пролетел над скальным выступом, вполне способным разодрать
ему днище, и, проскользив  по  нему  несколько  десятков  метров,  наконец
остановился.
     - Вот и все! - Они еще катились,  а  Ребка  отстегнул  ремни  и  стал
помогать Дари. Бросив взгляд  на  микроволновой  сенсор,  он  торжествующе
улыбнулся: - Я почти дотянул: до подножья Пуповины всего полкилометра.
     Состояние поверхности оказалось  гораздо  лучше,  чем  ожидала  Дари.
Правда, видимость снизилась до нескольких десятков  метров,  а  вой  ветра
время от времени прерывался грохотом отдаленных  взрывов.  Но  почва  была
ровной и более-менее спокойной: по ней вполне можно было передвигаться, за
исключением, конечно, тех участков, где из земли, как  обломки  гигантских
зубов, торчали ряды огромных, с дом величиной,  валунов.  Она  пробиралась
между ними следом за Ребкой и думала  о  том,  как  им  повезло:  если  бы
двигатель отказал чуть позже, их бы расплющило об эти острые скалы,
     Она все еще не верила, что Тектон  настолько  опасен,  как  утверждал
Перри, в ней еще  теплилось  желание  задержаться  и  увидеть  все  своими
глазами... Однако, раз уж они  прилетели  к  Пуповине,  имело  смысл  этим
воспользоваться. Дари вгляделась в мутную дымку. Пожалуй, полкилометра они
уже прошли.
     Она перестала смотреть под ноги  и  поскользнулась  на  толстом  слое
каменной пудры, обманчиво-надежном и скользком, как пролитое масло.  Ребка
тоже упал, подняв тучу пыли. Перевернувшись с трудом поднялся  на  ноги  и
указал прямо вверх.
     Здесь было затишье, и видимость улучшилась раз в десять. В  небе  над
ними висел круглый диск,  контуры  которого  были  слегка  размыты  пылью,
заполнившей  верхние  слои  атмосферы.  Пока  они  разглядывали  его,   он
поднимался все выше, уменьшаясь в размерах.
     Крик Ребки раздался, когда она сама уже поняла, что происходит:
     - Ствол. Он поднимается.
     - Но мы же добрались сюда раньше, чем рассчитывали.
     - Знаю. Этого не должно быть. Он поднимается раньше обычного срока!
     Пуповина на их глазах таяла в  небе.  Вокруг  основания  поднявшегося
Ствола располагалась крытая площадка с аэрокарами. Дари знала их размеры и
попыталась оценить, на какую высоту ушла Пуповина. Судя по  всему,  нижний
ее конец поднялся уже почти на километр над поверхностью Тектона.
     Она повернулась к Ребке.
     - Ханс, наш аэрокар! Если мы вернемся туда и попробуем поднять его...
     - Ничего не выйдет. - Он подошел и приблизил голову к ее уху. -  Даже
если нам удастся поднять аэрокар  в  воздух,  мы  не  сможем  причалить  к
Стволу. Мне очень жаль. Дари. Всю эту кашу заварил я. Я привез вас сюда, и
теперь мы здесь застряли.
     Он говорил  громче,  чем  было  необходимо,  и,  как  будто  стремясь
опровергнуть его слова,  ветер  совершенно  стих.  Пыль  в  воздухе  стала
оседать, почва была спокойна, и Дари смогла разглядеть вдали  их  аэрокар.
Вверху  виднелось  основание  Пуповины,  столь   же   близкое,   сколь   и
недоступное.
     Хотя время для подобных мыслей было не самое подходящее, Дари решила,
что  горечь,  прозвучавшая  в  голосе  Ханса  Ребки,   сделала   его   еще
привлекательнее.  Уверенность  в  себе  и  компетентность  -   несомненные
достоинства, но ответственность за другого тоже много значит.
     Она показала вверх.
     - Ханс, она не поднимается выше. Кто ее контролирует?
     -