Возможно, никто. - Он больше не кричал. - Команды могли быть заданы заранее. А может, это Перри и Грэйвз... они могли поднять Ствол, чтобы отойти от поверхности. Возможно, они придерживают его там, ожидая нашего появления. Но нам к ним не добраться! - Надо попробовать! - Он еще продолжал смотреть на Пуповину, а Дари уже направилась, спотыкаясь и скользя на пленке пыли, к аэрокару. - Если мы поднимем аэрокар и зависнем около площадки у основания Ствола, может быть, мы сумеем перескочить на нее. Она сама удивилась своим словам. Неужели это она, Дари Лэнг? Там, дома, на Вратах Стражника она избегала высоты, с дрожью объясняя родным и друзьям, что боится ее до ужаса. По-видимому, все на свете относительно. Сейчас перспектива прыжка с движущегося неисправного аэрокара на Пуповину в километре от поверхности планеты нисколько ее не смущала. Ханс Ребка последовал за ней, но лишь для того, чтобы схватить ее за руку и повернуть к себе лицом. - Подождите минутку. Дари. Посмотрите. Еще один аэрокар приближался с северо-запада, чуть ниже облачного слоя. Он пошел было на снижение, но, видимо, пилот заметил поднявшуюся Пуповину. Аэрокар выровнялся, а затем начал по спирали подниматься вверх. Но в ту же минуту подножие Ствола снова двинулось вверх, с еще большим ускорением. Двое на земле беспомощно глядели, как Пуповина скрывается в облаках, а преследующий ее аэрокар медленно набирает высоту. Похоже, аэрокар эту гонку проигрывал. Дари обернулась к Хансу Ребке. - Но если Грэйвз и Макс Перри на Стволе, то кто же тогда в аэрокаре? - Это, должно быть, все-таки Макс Перри. Я ошибался насчет того, что он с Грэйвзом на Пуповине. Поднятие Ствола - это автоматическое сокращение Пуповины перед Летним Приливом, но он поднялся раньше срока. Значит, кто-то произвел перепрограммирование. - Он покачал головой. - Перри - единственный, кто знает коды управления Пуповиной. - Он увидел, как Дари изменилась в лице. - Разве не так? - Нет. - Она отвела глаза в сторону. - Атвар Х'сиал знала их. Все. Я же рассказала вам, как мы выбрались с Опала. Это все моя вина. Я никогда не должна была соглашаться работать с ней. Теперь мы застряли здесь, а она там и безопасности, на Пуповине. Ханс Ребка яростно поглядел на небо. - Так оно и есть. Эта треклятая кекропийка. Когда мы летели, я все думал, на Тектоне она еще, или нет. И Ж'мерлия должен быть с ней. Так что в аэрокаре, наверное, Перри и Грэйвз. - А, может быть, близнецы Кармел. - Нет. Им негде было достать аэрокар. В любом случае, мы можем больше не гадать. Они возвращаются. Аэрокар пробивался через облака, выискивая удобное место для посадки. Дари, отчаянно размахивая руками, побежала в его сторону. Пилот заметил ее и осторожно стал приближаться. Наконец аэрокар плюхнулся на брюхо в пятидесяти метрах от них, подняв своими двигателями небольшую пыльную бурю. Дверца аэрокара скользнула в сторону. Ханс Ребка и Дари Лэнг с изумлением увидели, как из него появились двое людей - совершенно одинаковых и одинаково одетых, за ними следовали лотфианин и запорошенный пылью хайменопт. Последними вышли Джулиус Грэйвз и Макс Перри. - Мы думали, вы погибли! - Мы думали, это вы на Пуповине! - Где вы их нашли? - Как вы сюда добрались? Перри, Ребка, Лэнг и Грэйвз говорили все разом, собравшись в тесный кружок у дверцы аэрокара. Двое чужаков и близнецы Кармел стояли поодаль, оглядывая безрадостные окрестности. - Никаких действующих радиомаяков... мы слушали нею дорогу сюда, - продолжал Грэйвз. Он уставился на Дари Лэнг. - У вас есть хоть какое-нибудь представление о том, что случилось с Атвар Х'сиал? - Точно не знаю, но мы думаем, что она там наверху, на Пуповине. - Нет, ее там нет. Там никого нет. Мы не смогли поймать Пуповину, но можем уверенно сказать, что там нет ни одной занятой капсулы. А теперь все это за пределами досягаемости аэрокара. Но расскажите лучше о себе. Я думал, Атвар Х'сиал оставила вас где-то на поверхности Тектона. - Так она и сделала. Меня спас Ханс Ребка. Но, по-видимому, Атвар Х'сиал собиралась вернуться за мной: она оставила мне продукты, снаряжение и сигнальный маяк. - Нет, все это оставил Ж'мерлия. - Грэйвз махнул рукой в сторону лотфианина. - Он говорит, что Атвар Х'сиал не запретила ему помочь вам, и он это сделал. Он очень беспокоился о вашей безопасности, когда они вас там бросили. Он сказал, что вы плохо приспособлены к выживанию на Тектоне. А потом решил, что вы погибли, потому что не было слышно вашего маяка. Я уверен, что Атвар Х'сиал не собиралась возвращаться за вами. Вам надлежало погибнуть на Тектоне. - А где Атвар Х'сиал сейчас? - спросил Ребка. - Мы только что задали вам этот вопрос, - сказал Перри. - Должно быть, она с Луисом Нендой. - Нендой?! - Он прибыл сюда на собственном космическом корабле, - ответил Грэйвз. - И оказывается, он может непосредственно разговаривать с кекропийцами. Каллик рассказала Ж'мерлии, что ему сделали изменения зардалу, которые позволяют пользоваться феромонным языком. Они с Атвар Х'сиал оставили Ж'мерлию и Каллик, а сами куда-то отправились. - Мы думали, что они прибыли сюда. Атвар Х'сиал кто-то помог. Каким-то образом она раздобыла все команды управления и перепрограммировала Пуповину на более ранний отход от поверхности. - Ханс Ребка бросил взгляд на Дари Лэнг и продолжил: - Она хочет, чтобы мы все погибли во время Летнего Прилива. Поэтому она и оставила там Ж'мерлию и Каллик: ей свидетели не нужны. - Но мы услышали их сигнал бедствия и подобрали их. - Перри кивнул молчащим чужакам. - Я полагаю, Ненда и Атвар Х'сиал собирались вернуться за ними, но они бы не успели. Там теперь только море раскаленной лавы. Нам пришлось взять Ж'мерлию и Каллик с собой. - Но если у Ненды есть корабль, - заметил Грэйвз, - они с Атвар Х'сиал еще могут покинуть планету. - А мы, к сожалению, не можем. - После приступа уныния Ребка снова стал самим собой и был полон энергии. - Пуповина ушла и не вернется до окончания Летнего Прилива. У нас на всех один аэрокар, потому что наш сломался. В любом случае, аэрокар на орбиту не поднимется, так что толку от него мало. Командор Перри, нужно придумать, как нам здесь выжить. Мы застряли на Тектоне до возвращения Пуповины. - Могу я повторить еще раз? Это невозможно. - Перри говорил негромко, но его мрачный тон придавал словам дополнительный вес. - С момента вашего прибытия на Добеллию я пытаюсь донести до вас один-единственный факт: "Человек не может выжить на поверхности Тектона во время Летнего Прилива". Даже обычного Летнего Прилива. И уж, наверняка, во время _э_т_о_г_о Летнего Прилива. Что бы вы ни думали, ничто не спасет нас, если мы останемся на Тектоне. Здесь пока довольно тихо, не знаю почему. Но долго это не продлится. Все оставшиеся на поверхности Тектона во время Летнего Прилива погибнут. Планета словно услышала его: едва он замолчал, как раздался далекий рев и стон вздымающейся земли, грохот рушащихся скал. Спустя мгновение серия толчков сотрясла землю у них под ногами и подняла в воздух пыль. Все стали растерянно озираться, а затем инстинктивно кинулись в аэрокар, к его иллюзорной безопасности. Дари Лэнг бежала последней, внимательно разглядывая семерых своих спутников. Не слишком подходящая команда для игры в выживание. Сестры Кармел явно упали духом и смирились с поражением. Им пришлось многое пережить, и теперь они могли только выполнять чужие приказы. Перри и Грэйвз, грязные и исцарапанные, выглядели не лучше, а изодранная в клочья одежда делала их похожими на чучел. Икры у обоих были покрыты воспаленными порезами, а у Грэйвза к тому же виднелись на лысине глубокие царапины. Хуже всего было то, что он все время улыбался и, вообще, вел себя так жизнерадостно, как будто все его невзгоды уже закончились. Возможно, так оно и было. Если кто-то и мог их спасти, то, конечно, не Джулиус Грэйвз, а Макс Перри. Но после своего мрачного предсказания он снова погрузился в угрюмое молчание, словно у него перед глазами находилось что-то невидимое для других. Ж'мерлия и Каллик, казалось, выглядели нормально... но только потому, что Дари не знала, какие жесты и гримасы чужаков говорят об их боли и тревоге. Ж'мерлия тщательно отряхивал белую пыль со своих ног, пользуясь мягкими подушечками на передних конечностях. Его как будто не беспокоило ничего, кроме собственной чистоты. Каллик, быстро содрогнувшись всем своим телом, стряхнула с себя толстый слой пыли, вызвав бурю протестов со стороны других пассажиров аэрокара, после чего вытянулась во весь рост и с интересом стала за всеми наблюдать. Если у кого-то еще и сохранялся оптимизм, то, пожалуй, лишь у маленькой хайменоптки. К сожалению, общаться с ней мог только Ж'мерлия. Дари поглядела на Ханса Ребку. Он явно был измотан, но все равно оставался самой главной ее надеждой. На лице у него отпечатались глубокие красные следы от маски и респиратора, а пыльные круги вокруг глаз делали его похожим на сову, но, поймав на себе ее взгляд, он сумел выдавить из себя улыбку и подмигнуть ей. Дари втиснулась в аэрокар и кое-как закрыла за собой дверцу. Она не думала, что ей доведется когда-нибудь увидеть стольких людей и чужаков в одном маленьком аэрокаре. По инструкции он был рассчитан на четырех человек. Близнецам Кармел удалось втиснуться в одно кресло, но Ж'мерлия скорчился на полу, откуда ничего не видел и почти ничего не слышал. Дари Лэнг и Максу Перри мест не хватило, и они остались стоять. - Который час? - неожиданно спросил Ребка. - Я имею в виду, сколько часов осталось до Летнего Прилива? - Пятнадцать, - ответил Перри еле слышно. - Что же дальше? Мы же не можем просто сидеть и ждать смерти. Что угодно, только не это. Давайте обсудим наши варианты. Мы не можем добраться до Пуповины, даже если она не поднимется выше. На Тектоне нет такого места, где мы могли быть в безопасности. Предположим, мы взлетим на максимальную высоту и попробуем пересидеть Летний Прилив в аэрокаре? Каллик издала серию свистящих фырканий, которые показались Дари довольно презрительными, а Перри заставили очнуться от раздумий. Он покачал головой и мрачно произнес: - Я об этом давно подумал. Запаса энергии в нашем аэрокаре хватит на восемь часов, и это при нормальной загрузке. Если даже мы оторвемся от земли (а я совсем не уверен, что это нам удастся сделать с таким количеством пассажиров на борту), то будем вынуждены сесть до пика Летнего Прилива. - А если мы, наоборот, будем сидеть и ждать, пока до Летнего Прилива не останется четыре-пять часов, - предложил Ребка, - а потом взлетим? В самой плохой промежуток времени мы окажемся над поверхностью. - Сожалею. Это тоже не сработает. - Перри смерил взглядом Каллик, которая подпрыгивала на месте, сопровождая это щелканьем и свистками. - Нам не удастся продержаться в воздухе. Вулканы и землетрясения превращают атмосферу в кипящий котел. - Он обернулся к лотфианину. - Ж'мерлия, скажи Каллик, чтобы вела себя потише. И так тяжело думать, а тут еще этот шум. Хайменоптка подскочила еще выше и просвистела: - С-с... с-суудно. - Каллик просит меня, - сказал Ж'мерлия, - указать вам с величайшим почтением, что вы забываете о судне, космическом корабле. - Корабле Луиса Ненды? - спросил Ребка. - Того, на котором прилетела Каллик? Мы не знаем, где он. Да и в любом случае, Ненда и Атвар Х'сиал наверняка уже на орбите. Каллик издала серию еще более громких свистков, отчаянно дергаясь всем телом. - Нет, нет. Каллик нижайше напоминает о "Летнем сне", судне, на котором прибыли на Тектон близнецы Кармел. Мы точно знаем, где оно находится. - Но его батареи пусты, - возразил Перри. - Помните, Каллик осмотрела двигатель, когда мы только нашли его. - Один момент, пожалуйста. - Ж'мерлия протиснулся между Джулиусом Грэйвзом и близнецами Кармел и съежился около хайменоптки. Полминуты они пересвистывались и фыркали. Наконец Ж'мерлия поднял голову и выпрямился. - Каллик приносит всем свои извинения за свою чрезвычайную тупость, но она не ясно выразила свои мысли после осмотра корабля. Батареи Бозе-двигателя разряжены, и этот корабль не пригоден для межзвездных перелетов. Но там должно хватить энергии для одного местного перелета... скажем, одного прыжка на орбиту. Еще до того, как Ж'мерлия закончил говорить, Ребка стал пробираться к креслу пилота. - Какое расстояние до этого космического корабля и где он находится? - на ходу спросил он и начал изучать показания приборов. - Семь тысяч километров по дуге большого круга, ведущей к Пятиконечной впадине, - Перри вышел из депрессии и протискивался мимо близнецов Кармел к Ребке, - но так близко к Летнему Приливу следует ожидать на всем пути сильного бокового ветра. Он будет только крепчать, и это добавит нам еще тысячу километров. - Значит, у нас не будет запаса времени. - Ребка быстро произвел расчеты. - Нам хватит энергии на восемь тысяч километров, но в экономичном режиме, не на полной скорости. А если мы полетим медленнее, то проиграем во времени, и по мере приближения Летнего Прилива погодные условия ухудшатся еще больше. - Это наилучший вариант. - Впервые после того, как они влезли в аэрокар, раздался голос Грэйвза. - Но сможем ли мы оторваться от земли с такой нагрузкой? Мы с трудом долетели сюда, а у нас было на два человека меньше. - И сможем ли удержаться в воздухе? - добавил Перри. - Сила ветра будет невероятной. - Даже если Каллик права, - сказал Грэйвз, - и на корабле осталось немного энергии, сможет ли "Летний сон" выйти на орбиту? Но Ребка уже запускал двигатели. - Это не лучший вариант, советник, - проговорил он, когда направленные вниз реактивные струи взметнули тучу белой пыли, сразу закрывшую окна. - Это наш единственный шанс. Чего вы хотите, письменной гарантии? Если в ближайшие пять секунд никому не придет в голову лучшей идеи, я выложу из этой колымаги все, на что она способна. Держитесь крепче. Будем надеяться, что двигатель нас не подведет. 20. 1 ДЕНЬ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА Когда аэрокар, качнувшись, оторвался от земли и начал медленно набирать высоту, Дари Лэнг почувствовала себя бесполезной. Она была просто добавочным грузом, балластом, и ничем не могла помочь ни пилоту, ни навигатору, сидевшим перед ней. Остро переживая свою беспомощность, она не могла и расслабиться и поэтому стала заново разглядывать своих спутников. Ведь они вместе спасутся или вместе умрут... И все это решится очень скоро, еще до того, как гигантская гантель с Тектоном и Опалом на концах завершит полный оборот вокруг своей оси. Внезапно Дари забыла об их подавленном виде и - словно время побежало назад - увидела их такими, какими они были давным-давно, до того как Тектон вторгся в их жизнь. Елена и Джени Кармел сидели щека к щеке, маленькие заблудившиеся девочки. Они не смогли сами выбраться из леса и ждали, пока их спасут, или, точнее, пока не появится чудовище. Перед ними согнулся в три погибели над пультом управления Ханс Ребка, маленький озабоченный мальчишка, пытающийся играть в слишком взрослую для него игру. Рядом с ним сидел Макс Перри, снова потерявшийся в старом несчастливом сне, который он ни с кем не хотел делить. Только сидевший справа от Перри Джулиус Грэйвз не желал молодеть. Лицо советника, когда он отворачивался от пульта, ни разу не показалось молодым. Казалось, в чертах его лица и его морщинах отразились тысячелетия страданий - история человечества, темная, злая и отчаянная. Дари растерянно смотрела на него. Это был вовсе не тот легендарный член Совета Альянса, которого она ожидала увидеть. Куда делись его доброта, оптимизм, неукротимая энергия? Она понимала: он изнемог от невероятного переутомления. В первый раз Дари поняла, какое значение имеет усталость в решении человеческих проблем. Вот и она сама постепенно потеряла всякий интерес к разгадке тайны Тектона и Строителей, и приписывала это тому, что все ее умственные и физические силы сосредоточились на простом выживании. Но теперь она винила в этом парализующие волю яды утомления и страха. Такой же незаметно подкравшийся упадок сил сказался на всех них. Именно сейчас, когда сообразительность и быстрота реакции решали, жить им или умереть, они выдохлись и физически, и умственно. Все они (и она, разумеется, не была исключением) выглядели как зомби. Они могли на несколько секунд собраться с силами, сконцентрировать свое внимание, как она в момент посадки, но как только страх проходил, они снова впали в какую-то летаргию. Обращенные к ней лица, даже сейчас, когда все стерли белую пыль, казались бледными и изможденными. Дари знала, каково им. Ее собственные чувства были как будто заморожены. Она не испытывала ни страха, ни любви, ни гнева, и это, пожалуй, было самым страшным из того, что происходило с ней: какое-то безразличие к жизни и смерти. Ей было все равно. За последние несколько дней Тектон не сразил ее своей яростью, а вытянул из нее все человеческие страсти, обескровил ее душу. Даже двое чужаков утратили свою живость. Каллик достала маленький компьютер и занялась какими-то расчетами. Ж'мерлия казался без Атвар Х'сиал растерянным и заброшенным. Он все время вертел головой, словно ища хозяйку, и непрестанно потирал подушечками лапок свое покрытое чешуей тело. Перри, Грэйвз и Ребка сгрудились впереди, втиснувшись втроем на сиденье, рассчитанное на двоих. Близнецы и Ж'мерлия сидели за ними. Им было, наверное, удобнее, чем всем остальным, а Дари Лэнг и Каллик сидели сзади, там, где обычно размещался багаж. Места для хайменопта там было вполне достаточно, но у Каллик была привычка время от времени отряхиваться, подобно вышедшей из воды собаке, чтобы счистить со своего короткого черного меха пыль. Дари то и дело чихала, пригибая голову, чтобы не удариться об изогнутую в этом месте крышу аэрокара. Хуже всего было то, что сидящие сзади видели только клочок неба в переднем окне. Сведения об их продвижении или возникающих проблемах доходили до них в виде предупреждений и комментариев сидящих впереди, причем иногда слишком поздно. - Очень сожалею, - крикнул Перри через две секунды после того, как аэрокар накренился под сильнейшим порывом ветра и провалился метров на пятьдесят в воздушную яму. - Крепко нас прихватило. Дари Лэнг потерла затылок и согласилась с этим тонким наблюдением. Она хорошенько стукнулась об твердый пластиковый потолок багажного отсека. Теперь у нее вскочит здоровенная шишка, если только она доживет до этого. Наклонившись вперед, она обхватила голову руками. Несмотря на шум, опасность и мучительную неуверенность в будущем, мысли ее перешли совсем на другой предмет. Вся ее предыдущая жизнь на Вратах Стражника казалась теперь целиком искусственной. Сколько раз при составлении своего каталога артефактов она невозмутимо писала о некоторых экспедициях: "Никто не вернулся"? Это была аккуратная удобная формулировка, не требовавшая объяснений и раздумий... В ней отсутствовало ощущение трагедии происшедшего, а бесконечность субъективного времени оказывалась спрессованной в один краткий миг. Записи "Никто не вернулся" подразумевали простое исчезновение, группу людей, пропавшую мгновенно и бесследно, как пламя задутой свечи. Хотя гораздо более вероятными были ситуации, подобные нынешней: медленное угасание надежды по мере того, как каждая новая попытка на спасение оказывалась тщетной. Настроение Дари портилось все больше. Смерть редко бывает быстрой, чистой и безболезненной, если только не происходит неожиданно. Гораздо чаще она оказывается медленной, мучительной и унизительной. Спокойный голос вырвал ее из пут усталости и отчаяния. - Приготовьтесь там, сзади. - Ханс Ребка говорил отнюдь не обреченно и не подавленно. - Мы идем слишком низко и слишком медленно. При такой скорости лишь впустую истратим энергию. Так что нам надо подняться выше облаков. Держитесь покрепче, предстоят не очень приятные минуты. Держаться? За что? Но слова Ребки и его бодрый тон сказали ей, что не все еще перестали бороться. Устыдившись самой себя. Дари попыталась вклиниться поглубже в багажный отсек, когда аэрокар стал пробиваться сквозь постоянно бурлящий нижний слой облаков. Яркое, почти осязаемое свечение снаружи сменилось тусклыми грязноватыми сумерками. Началась болтанка. Вихри налетали на них со всех сторон, швыряя перегруженное суденышко по небу легко и беспорядочно, как бумажную игрушку. Что бы ни делали Ребка и Перри с рычагами управления, аэрокар был слишком тяжел для успешного маневрирования. Дари постаралась предугадать его движения, но раз за разом ошибалась. Она не могла понять, поднимаются они, падают или вошли в смертельный штопор. Удары различных ручек и выступов сыпались на ее голову со всех сторон. В тот момент, когда она уверилась, что следующий удар добьет ее окончательно, четыре суставчатые лапы крепко обхватили ее за талию. Дари дотянулась до мягкого толстого тельца и отчаянно вцепилась в него. Аэрокар продолжал рыскать, нырять и дергаться, неуклонно поднимаясь все выше. Каллик толкнула ее, прижав к стенке. Дари погрузила лицо в бархатистый мех, согнула колени и стала сама толкать ее в ответ. Так, упершись друг в друга и в стенки аэрокара, они обрели новое устойчивое положение. Дари прильнула к хайменоптке всем телом, мечтая, чтобы эта езда по ухабам когда-нибудь кончилась. - Мы почти у цели. Прикройте глаза. - Голос Ребки в интеркоме прозвучал за мгновенье до того, как болезненные нырки и скачки прекратились. Полет стал более плавным, вместо рассеянного красно-коричневого свечения кабину затопил ослепительный свет. Дари услышала справа громкое пофыркивание: Ж'мерлия ухитрился повернуться в своем кресле лицом назад. - Каллик хочет принести свои нижайшие извинения, - произнес он, - за то, что она сделала. Она уверяет вас, что никогда в нормальных условиях не осмелилась бы прикоснуться к персоне высшего существа. И она просит вас благосклонно отпустить ее. Дари осознала, что все еще цепляется за мягкий черный мех и сжимает хайменоптку в медвежьих объятиях, прижимая ее к стенке аэрокара. Хайменоптка была слишком вежлива, чтобы сказать об этом, но она наверняка понимала, что Дари просто запаниковала. - Скажи Каллик, что она проявила большую доброту, держа меня, и очень помогла мне. Никаких извинений не требуется. "А если я высшее существо, - про себя добавила Дари, - то не хотела бы знать, что испытывают низшие". Однако несмотря на все свое смущение. Дари почувствовала себя лучше. Качка прекратилась, а свист воздуха, рассекаемого аэрокаром, говорил о том, что они теперь движутся гораздо быстрее. Даже ее собственные ушибы и усталость ощущались менее болезненно. - Мы почти удвоили свою скорость и сейчас полет будет более ровным. - Голос Ребки в интеркоме, казалось, откликнулся на ее изменившееся настроение. - Но нам пришлось нелегко, пока мы пробивались сквозь эти облака, - продолжал он. - Командор Перри произвел перерасчет наших запасов энергии. С учетом оставшегося расстояния, мы сейчас почти на пределе. Нам надо быть экономными. Сейчас я слегка уменьшу скорость и выключу кондиционеры. Это ухудшит условия в кабине. Будьте готовы развернуть кресла назад и постарайтесь возместить потерю жидкости организмом. Дари в голову не приходило, что ее ограниченное поле зрения может стать преимуществом. Однако по мере повышения температуры в кабине она поняла, какое это счастье сидеть в защищенном заднем отсеке. Люди впереди дышали тем же спертым воздухом, что и она, но к этому добавлялся невыносимый прямой свет. Она не совсем понимала, чего это стоит, пока им не пришлось исполнить акробатический номер, чтобы поменяться местами в переполненном аэрокаре. Задача эта была по силам разве что цирковому человеку-змее. Дари оказалась на переднем сиденье рядом с окном. Впервые с момента отлета она видела не только крохотный кусочек кабины. Они шли над верхней кромкой облаков, едва не задевая выступающие гребни, которые словно морские буруны ловили и отражали свет, ослепительно сияя золотом и багрянцем. Мэндел и Амарант стояли прямо над головой, и лучи их яростно били по аэрокару с силой, которую нельзя было почувствовать на защищенной облаками поверхности Тектона и Опала. Две эти звезды повисли в почти черном небе гигантскими ослепительными шарами. Даже при включенной на максимум светозащите аэрокара алые и желтые лучи этих звездных партнеров слепили глаза. Пот ручьями тек по лицу Дари и насквозь промочил ее одежду. На ее глазах Мэндел и Амарант перемещались по небу. Все вокруг быстро менялось. Она ощутила убыстряющийся темп происходящего, увидев, как спешат к точке своего наибольшего сближения два солнца и две планеты. Но не только они участвовали в этой игре. Дари покосилась в сторону. Гаргантюа висел в небе, как бледная тень Мэндела и его карликового спутника. Но вскоре и это изменится. Еще немного, и Гаргантюа станет самым крупным объектом в небе Тектона, подойдя к нему ближе любого другого космического тела в этой звездной системе и соперничая с Мэнделом и Амарантом в силе своего сокрушительного воздействия. Она посмотрела вниз, гадая, что происходит сейчас под кипящим слоем облаков. Вскоре им придется снова пройти сквозь них, но не исключено, что поверхность планеты уже настолько изуродована, что места для посадки они не найдут. А может, и разыскиваемый ими корабль уже исчез, проглоченный новым разломом планетной коры. Отвернувшись от окна. Дари закрыла утомленные глаза. Переносить это буйство света было чрезвычайно трудно. Жара в кабине и палящие лучи почти доконали ее. Еще мгновение - и она не выдержит. Но выбора у нее не было. Она поглядела налево. Рядом с ней скорчилась, вжавшись в пол, Каллик. За ней, сидевший в кресле пилота, Макс Перри держал перед лицом кусок непрозрачного пластика, чтобы как-то защититься от потока слепящего света. - Долго нам еще? - раздался слабый хрип. Дари не узнала собственный голос. Имела ли она в виду время, оставшееся до того, как они снова поменяются местами? Или прибудут к месту своего назначения? Или до того, как они все погибнут? Впрочем, никакой разницы не было. Перри не ответил. Он просто передал ей бутылку с теплой водой. Она отпила глоток и заставила Каллик сделать то же самое. Потом она снова сидела, обливаясь потом, и терпеливо ждала, когда придет время меняться местами. Дари потеряла счет времени. Она помнила, что по крайней мере три раза она терпела пытку передним креслом. Казалось, прошли недели, как вдруг Джулиус Грэйвз потряс ее за плечи, предупреждая: - Будьте готовы к болтанке. Мы опускаемся сквозь облака. - Мы добрались? - прошептала она. - Давайте выйдем. Она больше не могла ждать. Что бы ни случилось потом, она должна убежать от этой пытки поджариванием в излучении двух солнц. Они будут ей сниться всю оставшуюся жизнь. - Нет. Не добрались. - В голосе Грэйвза звучало то же нетерпение. Он то и дело вытирал пот со лба. - У нас кончается энергия. Это привлекло ее внимание. - Где мы находимся? Но он уже отвернулся. Елена Кармел перегнулась к ней с заднего сиденья и ответила: - Если не врут приборы, мы находимся очень близко. Почти у нашего корабля. - Как близко? - В десяти километрах. А может, и меньше. Они говорят, что все зависит от того, сколько времени мы продержимся в воздухе. Дари больше не произнесла ни слова. Десять километров, пять километров... Какая разница? Она не сможет пройти и километра, даже для спасения своей жизни. Но тут в ней проснулся удивленный внутренний голос и произнес: "Ну, разве только для спасения своей жизни... Если юная растерянная Елена Кармел сумела найти в себе силы, то почему ты сдаешься?" Прежде чем она начала спорить сама с собой, они нырнули в облака. И через секунду у нее не осталось времени на роскошь внутренних распрей. Ханс Ребка считал, что остатки энергии могут потребоваться ему позднее, и не собирался как-то смягчать условия полета. Во время стремительного спуска машину швыряло в небе, как пробку в штормовом море, но это длилось недолго. Меньше чем через минуту они пробили дно облачного слоя. Все тянули и изгибали шеи, но, что бы ни ждало их впереди, назад дороги не было. На месте ли еще космический корабль? И есть ли рядом твердая площадка для посадки? Или они избежали палящих лучей Мэндела и Амаранта только для того, чтобы погибнуть в раскаленной лаве Тектона? Дари глядела вперед, не в силах ответить на эти вопросы. Земля внизу была скрыта от глаз густой завесой дыма. Они должны были находиться над склоном Пятиконечной впадины, но вполне могли оказаться в любой другой части планеты. - Что ж, - тихо сказал Ханс Ребка, как бы обращаясь к самому себе, - хорошо, что нам не надо принимать решение. Посмотрите на счетчик энергии, Макс. Мы за красной чертой. Нам надо спускаться, хотим мы того или нет. - Он повысил голос. - Надеть респираторы. А затем они поплыли в серо-голубом дыму, клубившемся и бурлившем вокруг аэрокара. Ветер ударил в них с колоссальной силой, и Ребка быстро заговорил снова: - Мы приземляемся с отрицательной скоростью. Я собираюсь сесть как можно скорее, прежде чем нас унесет обратно к Пуповине. - Где корабль? - спросил Джулиус Грэйвз, сидевший рядом с Дари в тесном грузовом отсеке. - Впереди, в двух километрах от нас. Мы его не видим, но, по-моему, он еще там. Я засек аномальное отражение на радаре. Мы не можем добраться до скального выступа, на котором находится корабль, так что приземлимся на склоне впадины. Готовьтесь. Высота двадцать метров... пятнадцать... десять. Приготовиться к посадке. Мощный ветер внезапно стих. Дым вокруг поредел. Сбоку от аэрокара Дари смогла разглядеть землю. Она была безжизненной, но пар, как дыхание дракона, струился из многочисленных отверстий, рассеянных по склону Пятиконечной. Густая растительность, которую ожидала увидеть Дари, исчезла. Вокруг были только серый пепел да обуглившиеся стволы. - Полтора километра, - прозвучал голос Ребки, спокойный и отрешенный. Высота - пять метров по альтиметру. Энергия кончается. Кажется, нам придется немного прогуляться. Три метра... два... один. Ну, давай, красотка. Не подведи. До Летнего Прилива оставалось только три часа. Аэрокар коснулся дымящегося склона Пятиконечной впадины, так нежно и тихо, как спускающийся на травинку мотылек. 21. 3 ЧАСА ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА Счастливым себя Ханс Ребка не назвал бы, но последние несколько часов он испытывал глубокое удовлетворение. С момента своего назначения на Добеллию, он ощущал неуверенность в себе и в своих действиях. Его послали сюда выяснить, что неладно с командором Максом Перри и помочь в его реабилитации. На бумаге это выглядело очень просто. Но в чем конкретно заключалась его задача? Он был человеком действия, а не психоаналитиком. В его предыдущей деятельности не было ничего, что помогло бы ему в решении этой туманной проблемы. Теперь все изменилось. Там, у Пуповины, он оказался с группой беспомощных существ (чужаков, неудачников, новичков, неумех) на руках, и у него появилось конкретное дело: доставить их на перегруженном и разряженном аэрокаре через половину Тектона и выйти на игрушечном космическом корабле на орбиту прежде, чем планета их всех убьет. Возможно, задача эта была невыполнимой, но по крайней мере вполне четкой и ясной. И правила ее решения тоже сомнений не вызывали. Он выучил их давным-давно на Тойфеле: "Добейся или умри, добиваясь. Пока не добился успеха, не расслабляйся. Пока не умер, не сдавайся". Он устал, они все устали. Но то, что Дари Лэнг казалось свежими силами, на самом деле было выходом всей накопившейся в нем неудовлетворенности. Это помогало ему до сих пор, поможет пережить и Летний Прилив. Как только аэрокар коснулся земли, Ребка выгнал всех наружу. Неважно, опасно там или нет. Лететь дальше аэрокар не мог. Он указал на уходящий вниз дымящийся склон. - Идти надо вон туда. Космический корабль там. - Затем, перекрикивая громовые раскаты, он позвал Перри, отрешенно глядевшего по сторонам: - Командор, ваша группа была здесь несколько дней назад. Видите что-нибудь знакомое? Перри покачал головой. - Когда мы здесь были, все покрывала растительность. Но этот выход базальта я запомнил. - Он указал на темный холм, метров сорока высотой, верхушка которого скрывалась в сером дыму. - Нам надо подобраться к нему и залезть наверх. Там должен находиться корабль. Ребка кивнул. - Можно ждать каких-нибудь неприятных сюрпризов? Несмотря на все свои недостатки, Перри по-прежнему оставался самым компетентным специалистом по Тектону. - Пока ничего не могу сказать. На Тектоне их всегда хватало. - Перри нагнулся и приложил ладонь к камню. - Довольно горячо, но идти можно. Если низовой огонь выжег всю растительность вокруг выхода базальта, мы без особого труда доберемся до него. Без зелени все выглядит иначе. И сейчас гораздо жарче... несравнимо жарче. - Тогда пошли. - Ребка махнул рукой вперед. Гром грохотал все сильнее, а окружающая обстановка не располагала к долгим разговорам. - Вы с Грэйвзом показывайте дорогу. Затем вы двое. - Он указал на близнецов. - Я пойду последним, после всех. Он не стал тратить время на обсуждения. Полет на аэрокаре оказался для всех сущей пыткой, и Ребке не было нужды спрашивать, смогут ли они пройти еще один-два километра по этим ухабам. Когда они не смогут идти, он это увидит: они свалятся. Поверхность в момент посадки была спокойной, но когда Перри и Грэйвз двинулись вперед, Тектон содрогнулся от очередного всплеска сейсмической активности. Земля впереди вздыбилась длинными продольными складками, сбегающими вниз по склону впадины. - Нужно идти, - крикнул Ребка, стараясь перекрыть треск и гул ломающихся утесов. - Мы не можем стоять и ждать. Но Перри остановился и положил руку на плечо Грэйвза, чтобы задержать его. Он обернулся и покачал головой, обращаясь к Ребке: - Пока идти нельзя. Здесь интерференция волн двух землетрясений. Смотрите. В пятидесяти шагах от них сходились валы разной амплитуды и длины. Там, где они сливались, в пыльный воздух взлетали фонтаны земли и камней. Внезапно совсем рядом земля разверзлась. Края трещины разошлись и тут же сомкнулись; через несколько секунд от нее не осталось и следа. Перри ждал, пока основные подвижки не закончились, и только потом двинулся вперед. У Ребки отлегло от сердца. Каковы бы ни были проблемы Макса Перри, но он не утратил свое чутье на опасности. Если он продержится еще километр, то главная его задача будет выполнена. Спотыкаясь, они двинулись вперед. Земля снова содрогнулась. Горячее дыхание Тектона вырвалось из многочисленных трещин, и когда молния пронзила тучи тонкого пепла, небо над их головами на миг превратилось в гигантское живописное полотно. Раскаты грома и грохот землетрясения слились в общий гул, накатывающийся со всех сторон. Пошел теплый, насыщенный серой дождь, но, едва коснувшись горячей, разорванной приливом земли, он сразу обращался в пар. Со своего удобного места в арьергарде их маленького отряда, Ребка оценивающе поглядывал на своих спутников. Сразу за Перри и Грэйвзом бок о бок шагали близнецы Кармел. За ними между двух чужаков, положив руку на покатую спину Ж'мерлия, шла Дари Лэнг. Все держались отлично. Грэйвз, Джени Кармел и Дари Лэнг прихрамывают, остальные шатаются от усталости... но все это мелочи. Да, они нуждаются в отдыхе. Он угрюмо усмехнулся. В ближайшие же несколько часов они так или иначе отдохнут. Самой большой проблемой была повышавшаяся температура. Еще градусов десять, и им придется замедлить шаг, или они просто свалятся от теплового удара. Дождь, который, казалось, должен был принести облегчение, стал таким горячим, что оставлял на коже волдыри. А поскольку они опускались в Пятиконечную впадину, дальнейшее повышение температуры неизбежно. Но останавливаться нельзя. Если они пойдут медленнее или попытаются вернуться наверх в поисках какого-нибудь убежища, силы Летнего Прилива их просто уничтожат. Ребка подгонял своих спутников, то и дело поглядывая вперед, чтобы не потерять в дыму базальтовый утес, к которому они шли. До него оставалось уже не более нескольких сотен метров, и дорога казалась нетрудной. Еще шагов сто и обломки скал и вздыбленная земля, так затруднявшие ходьбу, останутся позади, а за ними простиралась коричневая площадка, ровнее которой Ребка на Тектоне ничего не видел. Она походила на дно высохшего озера - псе, что осталось от неглубокого водоема, полностью выкипевшего за последние дни. Они преодолеют этот участок без особого труда. За этой неширокой площадкой земля плавно поднималась к основанию утеса, на вершине которого они рассчитывали найти корабль. Шедшие впереди Грэйвз и Перри были уже в двадцати шагах от ровного участка. Массивный утес с плоской вершиной был настолько близок, что, казалось, до него можно дотронуться. И тут Макс Перри в нерешительности остановился. Ребка посмотрел на него и ругнулся, но Перри, опершись на большой иззубренный валун, внимательно вглядывался вперед. - Двигайся, парень. Перри покачал головой и, подняв руку, чтобы остановить шедших за ним, присел на корточки, осматривая почву. В тот же самый момент Елена Кармел вскрикнула и показала на вершину утеса. Небо почернело, но почти непрерывные вспышки молний давали вполне достаточно света. Ребка ничего не заметил в том месте, куда уставился Перри, за исключением легкого дрожания воздуха и размытых очертаний лежащего перед ними дна озера. Но вглядевшись туда, куда указывала Елена Кармел, он различил в разрывах клубящихся облаков пыли нечто знакомое - очертания маленького космического корабля. Он лежал на краю утеса и выглядел отсюда неповрежденным. Подъем туда будет нетрудным. Менее чем через пять минут они окажутся наверху. Елена Кармел обернулась и прокричала что-то сестре, но ее слова утонули в раскатах грома. Ребка умел читать по губам. Она прокричала: "Летний сон"! - и с торжествующей улыбкой рванулась вперед мимо Грэйвза и Перри. Она находилась уже на площадке из высохшей грязи, на пути к подножию утеса, когда Перри, подняв голову, увидел ее. На секунду он замер, а затем из его рта вырвался пронзительный вопль, слышный даже сквозь гул и грохот. Елена обернулась на этот звук, и тут корка обожженной глины толщиной менее сантиметра треснула под ее весом. Фонтан черного пара и кипящего ила вырвался оттуда, окутав ее с ног до головы. Она вскрикнула и замахала руками, стараясь сохранить равновесие. Но жижа, бурлившая под хрупкой поверхностью, давала опоры не больше, чем горячий сироп. Прежде чем кто-либо успел шевельнуться, Елена провалилась по пояс. Она закричала от чудовищной боли, когда кипящая грязь сомкнулась вокруг ее ног. - Наклонись вперед! - Перри распластался на хрупкой корке, чтобы не продавить ее, и пополз к девушке. Но боль помешала Елене Кармел последовать его совету. Он двигался слишком медленно, а она тонула слишком быстро. Перри был еще в трех шагах от нее, когда кипящая грязь дошла ей до шеи. Они испустила последний жуткий крик. Перри бросился вперед по трескающейся поверхности, чтобы схватить ее за волосы и еще поднятую руку. Он дотянулся до нее, но удержать не смог. Она погружалась все глубже. Ничего уже не сознавая от болевого шока, она не издала ни звука, когда обжигающая грязь залила ей рот, нос и глаза. Спустя мгновение она исчезла. Жидкая поверхность всколыхнулась, а через секунду стала такой же гладкой, как и прежде. Перри пополз дальше вперед и по локоть погрузил руки в кипящую черную грязь. Рыча от боли, он пытался нащупать девушку, но ничего не находил. Остальные окаменели от ужаса. Внезапно Джени Кармел издала ужасный вопль и рванулась вперед. Джулиус Грэйвз кинулся вдогонку и схватил ее, с трудом удерживая на самом краю кипящей трясины. - Нет, Джени. Нет! Ты ей не поможешь, она погибла. - Он держал ее за талию, пытаясь оттащить на безопасное расстояние. Джени отчаянно сопротивлялась, но Грэйвз не выпустил ее, пока не подоспели Ребка и Дари Лэнг, тут же схватившие ее за руки. Джени все еще стремилась добраться до места, где исчезла Елена. Она протащила их к краю каменистого берега. Резко повернувшись, она потащила за собой Дари, и та наступила на треснувшую корку. Левая нога Дари по щиколотку погрузилась в грязь. Она закричала и повалилась на Ребку, едва не потеряв сознание от боли. Тот оставил Джени на попечение Грэйвза, а сам стал вытаскивать Дари на берег. Джени еще раз попыталась добраться до открытого участка жидкой грязи. Поверхность трясины, где засосало Елену, пузырилась и подрагивала, словно делая последний выдох. Но Перри с искаженным от боли лицом уже полз по предательской корке назад к спасительному каменистому берегу. Руки его не слушались, но он кое-как поднялся и телом стал отталкивать Джени от края. Спотыкаясь, они выбрались на безопасное место. Джени затихла. Когда первый приступ отчаянья прошел, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Обняв одной рукой Дари Лэнг, Ребка оглядел всю группу. Они были ошеломлены смертью Елены, но его беспокоило другое. За тридцать секунд их положение из трудного превратилось в отчаянное. Дышать им было почти невозможно, жара нарастала, а поверхность Тектона становилась все более и более активной. Они не могли себе позволить ни малейшей задержки. Что же теперь делать? Он заново оценил их положение. Раскаты грома, доносившиеся со всех сторон, стали потише, но из семерых людей и чужаков здоровыми остались только четверо: он, Грэйвз, Ж'мерлия и Каллик. Никто не знал, надолго ли хватит чужаков в таком пекле, но до сих пор они справлялись со всем и вели себя не хуже людей. А как обстоит дело с остальными? Перри пребывал в глубоком шоке и, насколько Ребка мог судить, не только физическом; он стоял неподвижный и безучастный, как робот. Но он выдержит. Он мог идти, и он пойдет. С другой стороны, он уже никому не поможет, а без помощи собственных рук ему будет сложно вскарабкаться на утес. Руки висели вдоль тела, сожженные по локоть, совершенно бесполезные, как два куска черного теста. Когда пройдет первый шок, боль в них будет чудовищной. Если повезет, это случится уже на борту "Летнего сна". Дари Лэнг, безусловно, нуждалась в помощи. Нога ее была обожжена не сильнее, чем руки Перри, но она меньше привыкла к физическим страданиям и плакала от боли и потрясения. Слезы ручьем бежали по ее грязному лицу. И, наконец, Джени Кармел. В физической помощи она не нуждалась, но эмоционально была раздавлена. Казалось, девушка едва сознавала, что рядом есть кто-то еще. Вряд ли она сможет помочь кому-то или принять помощь. Эту оценку Ребка произвел автоматически. - Советник Грэйвз, вы помогаете Джени Кармел. Я помогу командору Перри, если ему будет трудно. Ж'мерлия и Каллик, профессор Лэнг нуждается в вашей помощи. Помогите ей, особенно когда будем взбираться на скалу. "А теперь посмотрим, насколько крепок командор Перри", - подумал он. - Командор, мы здесь не пройдем. Можете предложить другую дорогу к кораблю? Перри очнулся. Он задрожал, поглядел на свои обожженные руки и осторожно отвел правую от тела. Он указал на левую сторону утеса, двигая рукой так, будто она стала каким-то чужеродным предметом. - Когда мы были здесь в прошлый раз, мы спускались по промоине. Там только камни, никаких грязевых участков. Если мы ее найдем, то сможем по ней подняться наверх. - Хорошо. Показывайте дорогу. Когда они обходили смертельный котел кипящей грязи, Ребка посмотрел на вершину утеса. До нее было не более сорока метров, но расстояние это казалось неодолимым. Промоина была довольно пологой. Здоровые мужчины или женщины миновали бы ее за полминуты, но Перри потратил больше времени на первые несколько футов. Слишком медленно. Ребка вышел вперед и положил руки на бедра Перри. - Только иди. Не думай, что упадешь. Я с тобой. Если тебе будет нужны поддержка или толчок, дай знать. Перед тем как Перри начал двигаться, он бросил взгляд на остальных. Джулиус Грэйвз уговаривал Джени Кармел идти, и они неплохо справлялись. Ж'мерлия и Каллик отбросили мысль о том, чтобы поддерживать Дари Лэнг. Вместо этого они посадили ее на мохнатую спину Каллик, и хайменоптка карабкалась вверх по склону, а Ж'мерлия подталкивал их сзади и подбадривал Каллик лихими свистками и уханьем. Земля под ними задрожала с новой силой. Ребка увидел, как аэрокар, на котором они прилетели, накренился и рухнул. Черный дым поглотил его и медленно, но неуклонно пополз в их сторону. "Не все сразу, - сказал он себе. - Не оглядывайся и не смотри вверх". Ребка сосредоточился на помощи Максу Перри: если тот упадет, они все покатятся вниз. Спотыкаясь и скользя на мелких осыпях, они упорно карабкались вверх. Был один критический момент, когда Перри поскользнулся и упал ничком на камни. Боль пронзила обожженные руки, и он невольно застонал. Ребка помог ему подняться на ноги, и через несколько мгновений они снова карабкались по извилистой промоине. Как только Перри сделал последние шаги и выбрался наверх, Ребка повернулся посмотреть, что происходит сзади. Грэйвза шатало от изнеможения, он почти не держался на ногах, и Джени Кармел поддерживала его. Трое других были еще на полпути к вершине и продвигались очень медленно. Ребка слышал затрудненное пощелкивание и посвистывание Каллик. Им придется справляться самим. Первоочередной заботой Ребки был космический корабль. В рабочем он состоянии или нет? Хватит ли энергии на полет к орбите? Перри подошел к "Летнему сну" и остановился около дверцы. Когда подошел Ребка, он беспомощно поднял руки. Пальцы его не слушались, и войти в корабль он не мог. - Поторопи остальных... особенно, Каллик. - Ребка рывком открыл люк, осознав внезапно, насколько _м_а_л_ этот кораблик. Перри рассказывал ему, что он больше похож на игрушку, чем на звездолет, но такого Ребка не ожидал. Внутри "Летний сон" был не больше аэрокара. Он подошел к пульту и облегченно вздохнул. По крайней мере, с управлением у него проблем не будет, даже без помощи Каллик или Джени Кармел. Пультов проще этого он не встречал. Затем он повернулся к дисплеям. Уровень энергии был удручающе низок. Что, если ее не хватит для выхода на орбиту? Он поглядел на хронометр. Оставалось меньше часа до Летнего Прилива. Это и был ответ на его вопрос. Делать - плохо, а не делать - еще хуже. Как только все втиснулись в корабль, он приготовился к взлету. Последними были Дари Лэнг и Джени Кармел. - Закройте люк, - сказал им Ребка и повернулся к пульту управления. Он не стал смотреть, как выполняется его распоряжение, не было времени и на долгие проверки, обычно предваряющие выход в космос. Сквозь лобовое стекло он видел, как неумолимо приближается к ним стена пламени. Через несколько секунд она поглотит корабль. - Держитесь крепче. Я снимаюсь на трех "же". "Если повезет, - подумал он. - А если не выйдет..." Ханс Ребка включил двигатели на полную мощность. Звездолет задрожал, силясь оторваться от земли. В течение какого-то показавшегося бесконечным времени ничего не происходило. И когда море огня уже настигало их, "Летний сон" застонал всем корпусом, подпрыгнул и взмыл в угольно-черное кипящее небо Тектона. 22. ЛЕТНИЙ ПРИЛИВ Через десять секунд после того, как ее нога погрузилась в кипящую черную грязь, нервная система Дари Лэнг отключилась. Она не ощущала ни боли, ни тревоги, ни печали. Теоретически она знала, что Макс Перри получил более серьезные ожоги, но, тем не менее, он каким-то образом возглавлял их подъем по каменистому склону. Однако такое усилие и заинтересованность в происходящем были выше ее сил. Если она и сохраняла сознание, то только потому, что не знала, как его потерять. И добралась наверх к кораблю вместе со всеми лишь потому, что Ж'мерлия и Каллик не оставили ей выбора. Они подняли ее и понесли, заботясь о том, чтобы ее поврежденные ступня и щиколотка не касались земли. Это состояние самоизоляции кончилось мучительным образом... когда они приблизились к входному люку. Как только Каллик осторожно и нежно положила ее на землю, боль током пронзила ее ногу. - С извинениями и крайним сожалением, - тихо произнес Ж'мерлия, приблизив свои темные жвалы к ее уху, - но вход рассчитан только на одного. Необходимо входить по одному. Они кладут ее на землю и говорят, чтобы она шла своими ногами, когда боль сделалась невыносимой! Неужели она должна будет встать на обожженную ногу. Она начала просительно объяснять чужакам, что не сможет этого вынести... Но было поздно. Она уже стояла, балансируя на одной ноге, перед входным люком. - Торопитесь, - крикнул из корабля Макс Перри. Дари бросила на него ненавидящий взгляд и увидела его руки в волдырях, лопнувших до кости от удара о камни при подъеме к кораблю. Он наверняка чувствует себя гораздо хуже, чем она. Дари стиснула зубы, приподняла левую ногу, схватилась за дверную раму и запрыгнула внутрь корабля. Там едва хватало места для уже вошедших. Как-то она ухитрилась пробраться к боковому иллюминатору и устроилась около него, по-прежнему стоя на одной ноге. "Что же делать? Не могу же я бесконечно так стоять?" Мысль о том, что надо коснуться ногой чего бы то ни было, приводила ее в ужас. Ответом стало объявление Ребки, что он стартует на трех "же". Слова эти привели ее в отчаяние. Она едва стояла при обычной тяжести. Значит, ей придется лечь, и тогда три "же" безжалостно вдавят ее больную ногу в пол. Прежде чем она смогла что-то выговорить, к ней протиснулось короткое тельце Каллик. Хайменоптка приблизила свое мягкое брюшко к искалеченной ноге Дари и издала несколько тихих свистков. - Нет! Не прикасайтесь! - в панике воскликнула Дари. Она попыталась отодвинуть ногу в сторону, но из тельца Каллик высунулось блестящее желтое жало и вонзилось в нижнюю часть ее икры. Дари вскрикнула и упала навзничь, ударившись головой о ящик с запасным снаряжением за креслом пилота. Она не успела шевельнуться, как начался подъем. Дари обнаружила, что лежит плашмя, и нога ее прижата к металлическому полу. Ее больная нога! Она собралась закричать, открыла рот и внезапно поняла, что единственная часть ее тела, не испытывающая никакой боли - это ступня. И икра. Укол жала Каллик лишил это место всякой чувствительности. Она откинулась назад и повернула голову, чтобы ее увеличивающийся вес пришелся на щеку и ухо. На полу лежала груда тел. Прямо перед собой она видела Каллик, ее мохнатое брюшко служило изголовьем Джени Кармел. Сразу за ними лежал Джулиус Грэйвз, но она смогла разглядеть лишь его лысую макушку рядом с блестящим черным черепом Ж'мерлии. Корабль пилотировал Ребка; в соседнем кресле находился Макс Перри, но его закрывал от нее ящик и спинка кресла. Сделав огромное усилие. Дари повернула голову в другую сторону. В футе от нее был боковой иллюминатор, и она посмотрела в него. Невероятно! Они ведь уже несколько минут как стартовали, а их корабль все еще находился под облачным слоем Тектона. Вспышка молнии выхватила из темноты поверхность планеты, покрытую сетью разломов. Ее захлестывали волны оранжево-красный лавы, вздымавшейся, как океанские валы. Вся планета была в огне, словно грешник, обреченный на вечные муки. Затем корабль вошел в облака черной пыли, такие плотные, что она не могла разглядеть даже контрольные экраны, расположенные всего в футе от нее. Корабль встряхнуло. Дари беспомощно привалилась к Каллик, и обе они заскользили по полу, пока не столкнулись с Джулиусом Грэйвзом. Еще мгновение, и все трое покатились обратно и притиснули Дари к стенке. Она все еще лежала в этом положении, прижатая к полу весом всех, кроме Ребки и Перри, когда "Летний сон" неожиданно вынырнул из облаков Тектона. В иллюминаторе блеснуло невыносимое золотое сияние, но его тут же смягчили светозащитные экраны. Дари повезло. Когда взрыв ослепительного света ударил по кораблю, ее голова находилась под брюшком Каллик. Все остальные на несколько секунд просто ослепли. У сидевших впереди Ребки и Перри были защитные экраны, но они сидели лицом к свету, стараясь вывести корабль на орбиту в условиях, на которые он не был рассчитан. Поэтому только одна Дари, повернувшаяся к иллюминатору, чтобы бросить последний взгляд на оставшуюся за кормой корабля планету, увидела все, что произошло потом. "Летний сон" поднимался над противоположным Опалу полушарием Тектона. Слева, у самого горизонта, маячили диски Мэндела и Амаранта. Светозащитные экраны смягчили их яркость, и они выглядели как светящиеся круги с темными разводами: сверкающие диски звезд-двойников были испещрены пятнами. Приливные силы заставляли их рвать друг друга точно так же, как они рвали Опал и Тектон. Прямо над головой, как бледный призрак, сиял Гаргантюа, этот гигант, чей отраженный свет защитные экраны делали слабым и нематериальным, почти потусторонним. Из какой-то точки у края Гаргантюа (Дари не было уверена, находилась ли эта точка на планете или вне ее) к Тектону внезапно протянулся сверкающий голубой луч, яркий и тугой от сдерживаемой энергии. Дари видела, как он движется. То был не луч обычного света, невидимый космической пустоте, а плотный, почти материальный огненный шнур. Там, где он ударил в облака, закрывавший поверхность планеты пылевой слой мгновенно испарился. Круглый участок поверхности Тектона, диаметром примерно километров в сто, осветили лучи Мэндела и Амаранта. Эта сочащаяся расплавленной лавой площадка стала деформироваться и превращаться в кратер. Образовался темный туннель, на глазах становившийся все глубже и шире. Вскоре Дари увидела, как из глубин планеты полетели расплавленные камни, образовавшие вокруг кратера зазубренный вал. Движение космического корабля уносило Дари прочь от туннеля, а угол зрения был слишком мал, чтобы увидеть его дно. Не обращая внимания на боль во всем теле, она нагнулась поближе к иллюминатору. С набирающего высоту корабля Тектон казался огромной облачной бусиной, повисшей на стержне голубого света. Там, куда ударил этот луч, в бусине темнела дыра, окаймленная кольцом расплавленной лавы. Дальнейшие события произошли так быстро, что Дари с трудом восстановила потом их точную последовательность. Когда, благодаря вращению Тектона, за горизонтом скрылся Мэндел, а потом и Амарант, из открытого космоса ударил второй голубой луч, встретившийся с идущим от Гаргантюа. Сколько Дари ни смотрела, она так и не смогла разглядеть, откуда он пришел: луч становился вдали все тоньше, пока не исчезал окончательно. Новый световой стержень вошел в просверленный в коре Тектона туннель и расширил его - но не постепенно, а разом, лишнее вещество буквально выплеснулось оттуда. Узкие лучи красного и синего цвета ударили в пространство из точки пересечения первых двух. В тот же самый момент из глубины туннеля медленно выползли два серебристых шара. Они выглядели совершенно одинаковыми, каждый, наверное, с километр в поперечнике. Поднявшись над Тектоном, они неподвижно зависли, один под другим, покачиваясь, как два прозрачных пузыря, наполненных ртутью. Голубые лучи изменили цвет. Тот, который шел от Гаргантюа, стал ярко-шафрановым, другой налился лилово-красным огнем. Пульсации, пробегавшие по ним, участились. И когда это произошло, более высокий шар двинулся вдоль лилово-красного луча с нарастающей скоростью. Какие-то доли секунды, и он исчез. Дари так и не смогла сказать, ушел ли он из поля зрения, мгновенно набрав огромную скорость, или же таинственным образом растворился в пустоте. Едва он исчез, пропал и лилово-красный луч. Второй шар все еще покачивался около Тектона. Через несколько мгновений и он медленно пополз вдоль шафранового светового стержня. Но двигался он лениво, как бы нехотя. Дари без особого труда следила за тем, как серебряный пузырек ползет вдоль шафранового луча, словно металлический паук, взбирающийся по собственной паутинке. На этот раз она не спускала глаз со светящейся сферы. А затем внезапно что-то случилось с ее зрением. Звезды вокруг яркого шарика закачались и сдвинулись со своих мест. Сам шар исчез, став черным пятном, вокруг которого звезды слились в какую-то кольцеобразную радужную гроздь. На месте исчезнувшей сферы осталась чернильная точка, центр этого сверкающего звездного кольца, которое продолжало подниматься по желтому световому лучу. Пока она разглядывала эту дыру в космосе, "Летний сон" совершил головокружительный разворот и ринулся вперед с максимальным ускорением. Дари услышала, как вскрикнул в пилотском кресле Ханс Ребка. Яркая фиолетовая струя реактивного выхлопа прочертила звездное небо и двинулась наперерез "Летнему сну". Повернув голову. Дари увидела пикировавший на них космический корабль с характерными тупыми обводами. Так строили только в Сообществе Зардалу. На носу корабля внезапно распахнулись замаскированные бойницы. Его мишенью был "Летний сон"! На таком расстоянии промахнуться невозможно. Дари с ужасом увидела, как лучевые пушки полыхнули огнем; еще мгновение и их кораблик разлетится в пыль. Но случилось невероятное: лучи бластеров отклонились от директрисы. Они прошли стороной, совершенно не задев "Летний сон", и, искривившись в пространстве, притянулись к черной сфере, висевшей на золотой нити. Трассы выстрелов, продолжавшиеся светиться, словно огненные силовые линии, соединили корабль Зардалу с поднимавшимся шаром, а затем начали сокращаться. Звездолет медленно пополз к радужному кольцу, как будто темная сфера сматывала в клубок яркие нити лучевого залпа. Но корабль Зардалу не собирался сдаваться. Включив двигатель на полную мощность и окутавшись ярко-фиолетовым пламенем, он попытался уйти от темной сингулярности. Дари почти физически ощущала борьбу гигантских сил, схватившихся в чудовищном поединке. Космический корабль проигрывал. Захваченный кривизной поля, он двигался вдоль скручивающихся силовых линий, сближаясь с поднимавшейся сферой. А сама эта сфера двигалась все быстрее и быстрее. Дари показалось, что эта черная пустота всосала в себя корабль Зардалу, а еще через мгновенье она метнулась по темному шнуру вверх и исчезла. "Летний сон" продолжил свой путь вокруг Тектона. Гаргантюа опустился за горизонт, а вместе с ним исчезли все следы пульсирующего желтого луча. - Не знаю, заинтересует ли это кого-нибудь, - сухой голос Ребки заставил Дари очнуться и вспомнить, где она находится, - но я только что посмотрел на хронометр. Пик Летнего Прилива был десять секунд назад. И мы на орбите. Дари повернулась, чтобы взглянуть на Тектон. Под ними тянулись бесконечные темные облака, а за ними, из-за горизонта, вставал серо-голубой шар Опала. Летний Прилив! Он прошел. И оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Она посмотрела на остальных, лежавших на полу кабины и протиравших глаза, и ощутила ужасное разочарование. Все увидеть... и ничего не понять! Это посещение Тектона во время Летнего Прилива ничего не прояснило и оказалось напрасной тратой времени и человеческих жизней. - Хорошей новостью является то, что мы вышли на орбиту, - снова заговорил Ребка, и Дари по его голосу поняла, как он устал. - А плохой - то, что кульбиты, которые нам пришлось выделывать несколько секунд назад, истощили наш и без того небольшой запас энергии. За это нам, по-видимому, следует благодарить Луиса Ненду и Атвар Х'сиал. Я понятия не имею, что там происходило и что случилось с их кораблем, да и знать не хочу. Надеюсь, Ненда и Х'сиал свое получили, но сейчас у меня нет времени думать об этом. Я беспокоюсь о нас с вами. Без запаса энергии мы не сможем приземлиться на Опале, Тектоне, или любой другой планете. Командор Перри пытается сейчас рассчитать траекторию полета к Станции-на-Полпути. Если нам повезет, мы сможем там пересесть на Пуповину. "Пытается рассчитать траекторию, - подумала Дари. - Как он это делает? У него же не осталось рук, только обожженные куски мяса". Но он сделает это, руками или без них. Если бы у него была обожжена нога, как у меня, он шел бы на ней. Бежал бы, если бы понадобилось. Ханс Ребка говорит о везении, но пока его им явно не хватало. Им пришлось добиваться всего собственными силами. "Я больше никогда не буду подсмеиваться над Кругом Фемуса. Его жители грязны, неприглядны, бедны и примитивны, но в Ребке и в Перри (и в других, наверное, тоже) есть что-то такое, отчего все остальные граждане Альянса кажутся рядом с ними какими-то полуживыми. В них есть воля к жизни, упорство и бесстрашие". А затем из-за анестезирующего и слегка дурманящего действия жидкости, введенной ей Каллик, она начала погружаться в дремоту. Но Дари Лэнг никогда не переставала размышлять, даже когда ей это очень хотелось. Вот и сейчас ее мозг напомнил ей: "Пуповина. Мы отправляемся на Пуповину". Самый незначительный артефакт Строителей. Так считала она, так считали все. Ничего собой не представлявшее сооружение, игрушка по меркам Строителей. Но именно в это место, на этот несущественнейший из всех артефактов, и на это самое время, пик Летнего Прилива, указывали остальные артефакты Строителей. Почему? Почему не на такие поразительные сооружения, как Парадокс, или Стражник, или Слон, или Кокон, или Линза? "Да, здесь есть какая-то серьезная загадка, - подумала Дари, - головоломка, над которой стоит покорпеть. Забудем, в какую кашу мы попали, подумаем лучше об этой тайне. Я ничем не могу помочь Ребке или Перри, да это и не нужно. Они сами обо мне позаботятся, так что давай-ка поразмышляем. Подумаем о тех двух шарах, вылетевших из глубин Тектона. Как долго они там находились? Почему они там были? Куда они отправились? Почему они выбрали именно этот момент для своего появления и что заставило черную сферу захватить с собой корабль Зардалу?" Все эти вопросы остались без ответов. По мере того, как нейротоксин Каллик разносился током крови по организму, Дари все глубже погружалась в забытье. На размышления времени не оставалось. Пропали былые сосредоточенность и энергия, мысли беспорядочно перескакивали с предмета на предмет. Еще мгновенье, и ее поглотит наркотический сон. Но в последний момент, за секунду до того, как ее разум растворился в размытой пустоте, на Дари снизошло озарение. Она постигла суть Тектона и Летнего Прилива! Теперь она понимала его назначение и, возможно, их роль во всем этом. Она тянулась к этой мысли, стараясь ее удержать, закрепить в своей памяти. Поздно. Все еще продолжая бороться. Дари незаметно для себя погрузилась в глубокий сон. 23 Ребка проснулся, как просыпаются беспокойные животные: мгновенно вынырнул из крепкого сна и насторожился. И сразу же его охватила паника. Он допустил роковую ошибку - позволил себе расслабиться. Кто управляет кораблем? Кроме него с этим мог справиться разве что Макс Перри, но с его руками за рычаги не возьмешься. Они могут врезаться в Опал, упасть снова на поверхность Тектона или затеряться в глубинах космоса. Затем, еще не открыв глаз, он понял, что все в порядке. Кораблем никто не управлял. В этом не было нужды. Он находился не на "Летнем сне", вне всяких сомнений. Потому что не было невесомости. И его не трясло и не швыряло в разные стороны, как бывает при входе в атмосферу. Вместо этого он ощущал небольшую силу тяжести, создаваемую постоянным ускорением, ускорение в несколько десятых "же", что указывало на капсулу, движущуюся по Пуповине. Он открыл глаза и вспомнил последние часы их полета. Они петляли вокруг Станции-на-Полпути, как пьяные матросы, - самое жалкое сборище людей и чужаков, которое когда-либо видели в системе Добеллии. Он вспомнил, как до крови искусал губы и пальцы, чтобы не уснуть и не дать глазам закрыться. Пять долгих часов он выслушивал почти бессвязные указания Перри и как мог выполнял их, пока они тащились вдоль Пуповины. С помощью крошечных вспомогательных двигателей системы ориентации (в которых еще оставался небольшой запас энергии), он кое-как причалил к самому большому причалу на Станции. Он вспомнил, как они подходили к нему... позор для любого пилота. Это заняло в пять раз больше времени, чем положено. И когда наконец, подтверждая стыковку, на пульте вспыхнул зеленый огонек, он откинулся в кресле и закрыл глаза, чтобы дать им немного отдохнуть. А потом? А вот потом в памяти у него пробел. Он огляделся по сторонам. Наверное, он заснул в ту же самую секунду. Кто-то перенес его на Станцию, а затем в пассажирский отсек капсулы. Его пристегнули ремнями безопасности и оставили спать. Он был здесь не один. В нескольких футах от него в легком гамаке покачивался Макс Перри; его изуродованные руки лоснились от восстановительного геля. Он был без сознания. За ним виднелась Дари Лэнг, ее пышные каштановые волосы были зачесаны назад и завязаны на затылке. Левая нога была оголена до колена, на обожженных ступне и лодыжке розовела искусственная кожа. Она дышала тихо и легко, бормоча иногда что-то сквозь сон, словно стараясь проснуться. Сейчас, когда с ее лица ушли тревога и страх, она выглядела двенадцатилетней девочкой. Рядом с Дари лежала Джени Кармел. Судя по всему, она находилась под действием транквилизаторов, хотя видимых травм у нее не было. Ребка посмотрел на свои часы: после Летнего Прилива прошло двадцать три часа. Весь этот фейерверк на Тектоне и Опале благополучно ушел в прошлое. А он на семнадцать часов выпал из жизни. Он потер глаза и заметил, что лицо его больше не покрыто грязью и копотью. Кто-то не только перенес его в капсулу, но и умыл его и переодел в чистую одежду, а затем оставил спать дальше. Кто это сделал? Кто оказал помощь Перри и Дари Лэнг? Это вернуло его к самому первому вопросу: кто хозяйничал в лавке, когда четверо из них лежали без сознания? Он кое-как спустил ноги на пол и обнаружил, что не может расстегнуть ремни безопасности, и даже после семнадцати часов отдыха пальцы его не слушались. Если Дари Лэнг выглядела, как школьница, то он чувствовал себя столетним инвалидом. В конце концов Ребка освободился и покинул этот импровизированный госпиталь. Сначала он хотел разбудить Перри и Лэнг (она все еще продолжала что-то протестующе бормотать), но потом решил не делать этого. Перед пересадкой искусственной кожи им почти наверняка дали общий наркоз. С трудом одолев небольшую лесенку, он оказался в ходовой рубке. Сквозь прозрачную крышу капсулы виднелась Станция-на-Полпути. И как бы подтверждая, что капсула спускается на Опал, в отдалении висел Тектон, сумрачный, закрытый темными облаками. Десятиметровые стены рубки были сплошь покрыты экранами дисплеев. У пульта управления сидел Джулиус Грэйвз, а по бокам у него расположились Ж'мерлия и Каллик. Все они в задумчивом молчании следили за приборами. Изображения на дисплеях показывали поверхность планеты... но это был Опал, а не Тектон. Ребка застыл на пороге и в ужасе уставился на экраны. Все это время они думали только о Тектоне, совершенно забыв о том, что Опал также испытал воздействие самого большого Летнего Прилива за всю историю колонии. Лучи радаров, проникая сквозь облачный покров, показывали огромные участки морского дна, обнаженного тысячелетним отливом. На илистом дне повсюду виднелись мертвые гороподобные прудовики, раздавленные собственным весом. Другие кадры показывали Слинги, разрушенные волнами высотой в милю, промчавшимися по поверхности океана, вздыбленные приливными силами. Безучастный голос диктора говорил о жертвах: половина населения планеты заведомо погибла, большинство - в последние двадцать четыре часа, одна пятая пропала без вести. Но еще до того, как было полностью подсчитано количество жертв, началось восстановление, и каждый житель Опала участвовал в этой работе. Из этих передач Ребке стало ясно, что людям на Опале дел хватает. Там будет не до них. Он прошел вперед и слегка похлопал Грэйвза по плечу. Советник дернулся от этого прикосновения, повернулся в кресле и радостно ухмыльнулся: - Ага! Вернулся из Страны Снов! Как видите, капитан, - он ткнул худой рукой вверх, а потом в сторону экранов, - наше решение провести Летний Прилив на Тектоне, а не на Опале оказалось не таким уж неразумным. - Если бы мы, советник, остались во время Летнего Прилива на поверхности Тектона, мы бы превратились в пепел. Нам повезло. - Нам повезло больше, чем вы думаете. И задолго до Летнего Прилива. - Грэйвз указал на Каллик, которая одной лапкой манипулировала изображениями на экранах дисплеев, а другой вводила данные в карманный компьютер. - По словам нашего друга хайменопта, Опал пострадал сильнее Тектона. После взлета Каллик каждую свободную минуту производила расчет энергетического баланса. Она согласна с командором Перри: во время Великого Парада поверхность Тектона должна быть гораздо более активной. Пока мы там находились, эта энергия так и не была высвобождена полностью. Там работал какой-то особый механизм накопления энергии приливных сил. Если бы не он, планета стала бы непригодной для обитания задолго до того, как мы ее покинули. А так вся эта бездна энергии пошла на достижение неизвестной цели. - Советник, Тектон и без того принес достаточно бед. Елена Кармел погибла. Не исключено, что Атвар Х'сиал и Луис Ненда тоже погибли. - Скорее всего. - Рад это слышать. Не знаю, помните ли вы это, но они во время Летнего Прилива были на орбите вокруг Тектона и пытались сбить нас. Они получили по заслугам. Но почему вы так уверены, что они погибли? - Дари Лэнг видела, как корабль Ненды потащило к Гаргантюа с ускорением гораздо большим, чем то, которое могут выдержать люди или кекропийцы. Их должно было просто расплющить. - Двигатели корабля Ненды работали на полной мощности. Никакое местное поле его бы не удержало. - Капитан, если вы хотите поспорить по этому поводу, вам следует поговорить с Дари Лэнг. Случившееся видела она, а не я. - Она спит. - Все еще? Когда Ж'мерлия стал перевязывать ей ногу, она снова потеряла сознание, но ей давно уже полагалось бы проснуться. - Грэйвз раздраженно мотнул головой. - Ладно, а вы чего хотите? Ж'мерлия нерешительно тянул его за рукав, а рядом с ним возбужденно подпрыгивала и свистела Каллик. - Со всем возможным уважением. Советник, - Ж'мерлия опустился перед ним на колени, - но Каллик и я не могли не слышать ваших слов капитану Ребке... о том, что хозяин Ненда и Атвар Х'сиал покинули Тектон, а затем их потащило в Гаргантюа и раздавило ускорением. - К Гаргантюа, мой лотфианский друг. Возможно, даже не к самому Гаргантюа. Профессор Лэнг очень на этом настаивала. - Приношу свои извинения, я, конечно, должен был сказать к Гаргантюа. Уважаемый советник, возможно ли Каллик и моей ничтожной персоне на несколько минут оторваться от выполнения своих обязанностей? - О, конечно, идите. И не раболепствуйте, вы же знаете, я это ненавижу. - Грэйвз махнул рукой и, когда чужаки направились на нижний уровень капсулы, обернулся к Ребке: - Ну, капитан, если только вы не хотите снова свалиться и заснуть, я предлагаю тоже сойти вниз и посмотреть, как обстоят дела с командором Перри и профессором Лэнг. Времени у нас достаточно. Пуповина еще несколько часов не позволит нам сойти на Опал. А наша официальная работа в Добеллии завершена. - Ваша - возможно. Моя - нет. - Будет закончена очень скоро, капитан. - Ухмыляющийся скелет был, как всегда, раздражающе небрежен и самоуверен. - Вы даже не знаете, в чем состоит моя настоящая работа. - Чет, знаю. Вы были посланы выяснить, что неладно с командором Перри, понять, что удерживает его в Добеллии на этой тупиковой работе... и вылечить его. Ребка опустился в кресло перед приборной доской. - Какого дьявола? Откуда вы все это знаете? - В голосе его звучало скорее недоумение, чем раздраженность. - Из вполне очевидного источника... от командора Перри. У него есть друзья и свои источники информации в правительстве Круга Фемуса. Он узнал, зачем вас сюда послали. - Тогда он должен также знать, что я ничего не выяснил. Я же сказал, что мое задание не выполнено. - Неверно. Ваша официальная работа почти завершена. Осталось сделать совсем немного. Видите ли, капитан, я знаю, что случилось с Максом Перри семь лет назад. Я подозревал это до того, как мы прибыли на Тектон, и подтвердил это, когда расспрашивал командора под воздействием транквилизаторов. Все, что для этого потребовалось - задавать правильные вопросы. И теперь я знаю, что делать. Доверьтесь мне и послушайте. Джулиус Грэйвз выбросил свое длинное тело из кресла и подошел к монитору. Он вытащил из кармана мемоячейку размером с кусочек сахара и вставил ее в гнездо. - Конечно, это только запись. Но вы узнаете голос, хотя он и звучит значительно моложе теперешнего. Я отослал память Перри на семь лет назад. Это только фрагмент. Нет смысла делать глубоко личные страдания общим достоянием. ...Эми даже в такую жару оставалась глупенькой и проказливой. Смеясь, она побежала впереди меня назад к аэрокару, который должен был отвезти нас обратно к Пуповине. До него оставалось всего лишь несколько сот метров, но я уже устал. - Эй, помедленней. Я ведь тащу все снаряжение. Она крутанулась в пируэте, дразня меня. - О, Макс, давай не отставай. Учись развлекаться. Тебе же не нужно все это барахло. Брось его. Никто не заметит, что его нет. Я невольно улыбнулся... несмотря на усиливающийся шум и то, что я взмок от пота. На Тектоне было очень жарко. - Не могу я этого сделать, Эми... это государственное имущество. За него надо отчитываться. Подожди меня. Но она только рассмеялась. И, пританцовывая, побежала прочь... на странную площадку, над которой дрожал от жара воздух, на хрупкую мерцающую почву Летнего Прилива... Прежде чем я успел подойти к ней поближе, она исчезла. Просто так... в какую-то долю секунды. Ее проглотил Тектон. Все, что мне осталось, это боль... - Там есть еще дальше, но это уже ничего не добавляет. - Грэйвз остановил запись. - Ничего такого, о чем нельзя догадаться. Эми погибла в расплавленной лаве, а не в кипящей грязи. Макс Перри снова увидел этот дрожащий от жара воздух там, в Пятиконечной впадине... но не успел спасти Елену Кармел. Ханс Ребка пожал плечами. - Даже если вы узнали, что загнало Макса Перри в его скорлупу, это ведь не самая трудная часть моей работы. Предполагается, что я должен его вылечить, а я не знаю, с чего начать. Ребка понимал, что ощущение провала и бессилия - явление временное, всего лишь побочное следствие его усталости после дней напряжения, но это не делало его менее реальным. Он уставился на один из дисплеев, где был виден перевернувшийся вверх дном Слинг, расколотый волнами. Все, что можно было разглядеть, это черную скользкую грязь, из которой беспорядочно торчали спутанные корни. Вряд ли кто-нибудь уцелел, когда этот Слинг перевернулся. - Как? - продолжал он. - Как вытянуть человека из семилетней депрессии? Я этого не знаю. - Конечно, не знаете. Это моя специальность, а не ваша. - Грэйвз резко повернулся и направился к лестнице. - Пойдемте, - бросил он через плечо. - Пора посмотреть, что происходит внизу. По-моему, эти несносные чужаки затевают мятеж, но сейчас мы не будем обращать на них внимания. Сейчас нам надо поговорить с Максом Перри. Кажется, Грэйвз снова сходил с ума. Ребка вздохнул. Где же те добрые старые дни, когда он летел сквозь тучи Тектона и гадал, переживут ли они следующий порыв ветра? Следом за Грэйвзом он спустился вниз, на пассажирский уровень капсулы. Ж'мерлии и Каллик нигде не было видно. - Говорю вам, - сказал Грэйвз, - они внизу, в грузовом трюме. Эти двое точно что-то задумали. Помогите мне тут, я один не справлюсь. С помощью недоумевающего Ребки советник перенес сначала Макса Перри, а затем Джени Кармел на верхний уровень капсулы. Дари Лэнг, все еще что-то бормотавшую, оставили внизу, по-прежнему в ремнях безопасности. Грэйвз посадил Макса Перри и Джени Кармел в кресла лицом друг к другу и закрепил их в этом положении. - Подложите еще бинтов под ремни, - сказал он Ребке. - Смотрите не коснитесь обожженных рук Перри... и помните, я не хочу, чтобы кто-то из них смог освободиться сам. Я вернусь через минуту. Грэйвз в последний раз спустился вниз. Когда он вернулся, в правой руке у него были два струйных шприца для подкожных инъекций. - Дари Лэнг просыпается, - сказал он, - но сначала позаботимся об этих. Это не займет много времени. - Он сделал укол Перри, а затем Джени Кармел. - Теперь можем начинать. Раз, два, три... Укол подействовал очень быстро. Не успел Грэйвз сосчитать до десяти, как Перри вздохнул, помотал головой и медленно открыл глаза. Безучастным тусклым взглядом он обвел помещение и вдруг увидел Джени Кармел. Он застонал и снова закрыл глаза. - Вы проснулись, - укоризненно произнес Грэйвз, - так что не пытайтесь заснуть снова. У меня проблема, и мне нужна ваша помощь. Перри потряс головой, не открывая глаз. - Через несколько часов мы прибудем на Опал, - продолжал Грэйвз, - и жизнь начнет приходить в норму. Но на мне лежит ответственность за реабилитацию Джени Кармел. Вскоре, начнутся официальные слушанья дела на Шасте и на Миранде, но они не должны помешать программе реабилитации. Она начнется немедленно. Смерть Елены Кармел чрезвычайно осложняет эту программу. Я считаю, что для Джени будет просто гибельным вернуться сейчас до того, как она начнет выздоравливать, на Шасту, полную воспоминаний о сестре. С другой стороны, сам я должен вернуться на Шасту, а затем отправиться на Миранду для участия в официальных слушаниях дела о геноциде. Он замолчал. Перри все еще не открывал глаз. Грэйвз наклонился вперед и понизил голос: - Это ставит передо мной два вопроса. Где должна начаться реабилитация Джени Кармел? И кто будет следить за процессом реабилитации, когда меня не будет рядом? Мне потребуется ваша помощь, командор. Я решил, что программа реабилитации Джени Кармел начнется на Опале. И я собираюсь назначить вас ее опекуном на время этого процесса. Наконец Грэйвз пробился через безразличие Перри. Тот дернулся, едва не порвав ремни. Его налитые кровью глаза широко раскрылись. - Какого черта! Что это вы несете? - По-моему, я выражаюсь достаточно ясно, - улыбнулся Грэйвз. - Но я могу повторить. Джени останется на Опале еще по крайней мере на четыре месяца. Вы будете отвечать за ее благополучие, пока она здесь. - Вы не имеете права. - Боюсь, вы ошибаетесь. Спросите капитана Ребку, если мне не верите. В подобных ситуациях член Совета имеет право решать, как проводить срочную реабилитацию. И обязать любого помогать этому. Включая вас. Перри яростно поглядел на Ребку, потом снова на Грэйвза. - Я не стану делать это. У меня есть своя работа... работа, занимающая все мое время. А ей нужен специалист. Я понятия не имею, как справляться с такими проблемами. - Вы, несомненно, научитесь. - Грэйвз кивнул в сторону соседнего кресла, где после меньшей дозы стимулятора медленно просыпалась Джени. - Она начинает нас слышать. В качестве первого шага можете рассказать ей об Опале. Вспомните, командор, она никогда не бывала на нем. А он на какое-то время станет ее домом. О нем вы знаете вполне достаточно. - Подождите! - Перри старался освободиться от ремней и обращался к Грэйвзу, который уже выпроваживал Ребку из помещения. - Мы же привязаны. Не оставляйте нас так. Поглядите на нее. Джени Кармел не делала никакой попытки выбраться из своих ремней; слезы текли по ее бледным щекам, а она как зачарованная глядела на изувеченные руки Перри. - Извините, - бросил через плечо Грэйвз, когда они с Ребкой стали спускаться на нижний уровень капсулы. - Мы обсудим это позднее, сейчас не могу. Нам с капитаном Ребкой необходимо срочно кое о чем позаботиться там внизу. Мы вернемся. Ребка подождал, пока они не отошли достаточно далеко, а затем спросил Грэйвза: - Вы серьезно намереваетесь так поступить? - Я говорил абсолютно серьезно. - Ничего не получится. Джени Кармел еще ребенок. Раз Елена умерла, она тоже не захочет жить. Вы же знаете, насколько близки они были, как боялись расстаться, предпочитая умереть, лишь бы их не разлучили. А Перри сам сдвинутый. Он не сможет присматривать за ней. Джулиус Грэйвз остановился на нижней ступеньке лестницы. Он обернулся и поднял глаза на Ханса Ребку. Вопреки обыкновению лицо его не дергалось. - Капитан, когда мне понадобится человек, чтобы поднять перегруженный космический корабль с разряженными батареями, вроде "Летнего сна", с разваливающейся на куски планеты, я обращусь к вам. Вы отлично справляетесь с работой... со своей работой. Сделайте одолжение, допустите, что можно то же самое сказать и обо мне. Неужели нельзя представить, что я умею хорошо делать свою работу? - Но это же не ваша работа. - Это только доказывает, капитан, как мало вы знаете об обязанностях члена Совета. Поверьте, то что я делаю - сработает. А может, вы хотите пари? Я утверждаю, что Макс Перри и Джени Кармел имеют больше шансов вылечить друг друга, чем вы, я или кто бы то ни был другой. Как вы заметили, она всего лишь ребенок, которому нужна помощь... А Перри - взрослый мужчина, отчаянно нуждающийся в том, чтобы помочь кому-то. Он наложил на себя семилетнюю епитимью за свой грех, за то, что разрешил Эми поехать с ним на Тектон во время Летнего Прилива. Неужели вы не понимаете? То, что он сжег руки, пытаясь спасти Елену, поможет его душевному состоянию. Теперь у него появилась возможность получить отпущение грехов. Так что ваша работа на Опале закончена. Вы можете ехать хоть сегодня. С Перри все будет хорошо. - Грэйвз щелкнул пальцами и протянул Ребке руку: - Хотите пари? Назовите ваш заклад. Раздавшийся сбоку сердитый голос избавил Ребку от необходимости отвечать. - Не знаю, кого за это благодарить, и знать не хочу. Черт возьми, освободите меня! Мне надо работать! Это пришедшая в себя Дари Лэнг пыталась высвободиться из ремней. От застенчивого ученого-теоретика, прибывшего не так давно на Опал, осталось немного, однако практической сноровки ей по-прежнему не хватало. Силясь расстегнуть ремни, она так их запутала, что теперь висела вниз головой и едва могла шевелить руками. - Оставляю ее вам, капитан, - неожиданно сказал Грэйвз. - Пойду искать Каллик и Ж'мерлию. Он нырнул в люк у боковой стенки помещения и исчез из виду. Ребка подошел к Лэнг и стал распутывать ее ремни. Он все меньше и меньше понимал, что происходит. После их спасения с Тектона, все кроме него должны были расслабиться, а вместо этого, как оказалось, у всех появились какие-то новые проблемы. Дари Лэнг явно была в ярости и куда-то торопилась. Он протянул руку, подергал за один конец ремней, потом дернул за другой. Результат оказался превосходным. Ремни развязались, и Дари Лэнг тут же оказалась на полу. Он помог ей встать и был награжден удивительной смущенной улыбкой. - Ну, почему же я не смогла сделать это сама? - Она испытующе наступила на больную ногу, пожала плечами и наступила сильнее. - Последнее, что я помню, это как мы достигли Пуповины, и Грэйвз с Каллик делали мне перевязку. Долго я спала? Когда мы доберемся до Опала? - Не знаю, сколько ты спала, но со времени Летнего Прилива прошло двадцать три часа. - Ребка посмотрел на часы. - Уже почти двадцать четыре. Мы должны прибыть на Опал через пару часов. Если сможем приземлиться. Им там очень сильно досталось. Но торопиться некуда. У нас на борту полно еды и питья. В этой капсуле мы можем жить недели... можем даже, если понадобится, вернуться по Пуповине на Станцию-на-Полпути и оставаться там неопределенное время. - Не пойдет, - покачала головой Дари. - У меня нет времени ждать. Я пришла в сознание всего несколько минут назад и все это время проклинаю того, кто накачал меня наркотиками. Нам нужно спуститься на Опал, и там ты достанешь мне космический корабль. - Чтобы отправиться домой? Что за спешка? Разве кто-то на Вратах Стражника знает, когда ты должна вернуться? - Никто не знает. - Она взяла Ханса Ребку за руку и, опираясь на него, двинулась к миниатюрному камбузу капсулы. Там она села и не спеша налила себе горячего питья. Наконец она повернулась к нему. - Ты меня не так понял, Ханс. Я не собираюсь на Врата Стражника. Я собираюсь на Гаргантюа. И мне нужна помощь, чтобы туда добраться. - Надеюсь, ты не ждешь ее от меня? - Ребка посмотрел в сторону, все еще ощущая прикосновение ее пальцев. - Видишь ли, я знаю, что корабль Ненды затянуло туда и они погибли. Не хочешь же ты тоже погибнуть? Гаргантюа - это газовый гигант, замороженный мир. Мы там жить не можем. И кекропийцы тоже. - Я не говорила, что корабль и сфера отправились прямо на Гаргантюа. Я так не думаю. По-моему, место, которое мне нужно, это одна из лун Гаргантюа. Но этого я не узнаю, пока не доберусь туда. - Доберешься туда и что? Отыщешь пару трупов? Кого интересует, что случилось с их телами? Атвар Х'сиал бросила тебя умирать, она и Луис Ненда бросили Каллик и Ж'мерлию. Если даже они живы (а ты говоришь, что нет), то не заслуживают помощи. - Согласна. И я собираюсь последовать за ними вовсе не из-за этого. - Дари передала чашку Ребке. - Успокойся, Ханс. Выпей это и послушай меня. Я знаю, люди из Круга Фемуса считают всех жителей Альянса непрактичными мечтателями, так же, как мы считаем всех вас грубыми крестьянами, которым лень умываться... - Ха! - Но мы провели друг с другом уже достаточно времени... Достаточно, чтобы понять, что и то, и другое суждения просто чушь. Ты знаешь, что я, по крайней мере, умею наблюдать. Я ничего не выдумываю. То, что я сейчас расскажу, я видела, а не придумала. Все остальные могут упустить смысл происходящего, но я уверена, что ты сделаешь правильные выводы. Помни... сначала выслушай, потом подумай, потом реагируй... а не наоборот. - Она пододвинулась к Ребке, сев так близко, что ему ничего не оставалось, кроме как выслушать ее. - Когда мы вырвались из облачного слоя Тектона, вы были слишком заняты пилотированием, чтобы оглядываться, а всех остальных в кабине ослепил свет Мэндела и Амаранта. Поэтому никто не увидел того, что видела я: в Тектоне открылся туннель, очень глубокий. И оттуда появились два объекта. Один из них улетел куда-то далеко, перпендикулярно плоскости галактики. Я почти сразу же потеряла его из виду. Вы видели второй. Он полетел к Гаргантюа, и корабль Луиса Ненды унесло вместе с ним. Это очень важно, но главное в другом! Все говорили, что Тектон никогда не был перед Летним Приливом таким спокойным. Знаю, находясь там, внизу, мы считали его очень бурным. Но это было не так. Макс Перри постоянно твердил: "Куда девается вся эта энергия?" Что ж, теперь мы знаем ответ. Она преобразовывалась и накапливалась, и когда наступил заданный час, недра Тектона раскрылись и извергли два тела... два космических корабля. Если подумать хорошенько, это были именно корабли. Я видела, как это произошло, и меня осенило: я нашла ответ на вопрос, над которым, билась много месяцев, еще на Вратах: "Почему Добеллия?" Я имею в виду, почему для такого важного события выбрано такое незначительное место? Мысль посетить Добеллию родилась у меня, когда я рассчитала время и место схождения сигналов, распространяющихся от всех артефактов. Решение было однозначным: Тектон во время Летнего Прилива. Но когда я высказала это предположение, все специалисты Альянса посмеялись надо мной. Они говорили: слушайте. Дари, мы согласны с тем, что в системе Добеллии есть артефакт - Пуповина. Но это такая мелочь! В ней все понятно, нет ничего таинственного или опасного. Нелепо думать, что вся активность Строителей сосредоточена на таком второсортном сооружении, в такой заброшенной и несущественной части галактики... прости, Ханс, но я цитирую; именно так думают в Альянсе о мирах Круга Фемуса. - Не извиняйся, - пожав плечами, угрюмо ответил он. - Мы и сами о них так думаем, и тем не менее живем здесь. Попробуй как-нибудь провести пару дней на Тойфеле... если выдержишь. - Ну, так вот, что бы они ни говорили о Круге Фемуса и Пуповине, с данными статистического анализа никто спорить не мог. Более того, они сами повторили мои расчеты и обнаружили, что все указывает на Добеллию и на Тектон во время Летнего Прилива. Им пришлось со мной согласиться. Беда была в том, что и я согласилась с ними. Не было никакого особого смысла в том, что местом какого-то важного события оказывается Добеллия. Я сама написала в своем каталоге в разделе "Пуповина": "...один из самых простых и наиболее понятных артефактов Строителей". Эти люди возвращали мне мои собственные слова. Поэтому я была так озадачена, когда прилетела сюда. Я все еще недоумевала, когда ты вел корабль сквозь облака, пытаясь увезти нас с Тектона целыми и невредимыми. Я не видела никакого смысла в том, что Добеллия оказалась точкой схождения. И вдруг я увидела, как пульсирующий светящийся луч протянулся от Гаргантюа к Тектону, и его недра разверзлись. Прежде чем потерять сознание, я поняла, что все мы упускали из вида нечто вполне очевидное. Во всех галактических справочниках говорится примерно одно и то же: "Добеллия является одним из чудес природы в этом рукаве галактики". Их авторы не устают изумляться: "Разве не удивительно, что взаимодействие гравитационных полей Амаранта, Мэндела и Гаргантюа бросило Добеллию на такую тонко сбалансированную орбиту... орбиту, расположенную таким образом, что один раз в триста пятьдесят тысяч лет все звезды и планеты этой системы выстраиваются в одну линию точно во время Летнего Прилива? Разве это не поразительно?" Да, это поразительно... если этому поверить. Но можно взглянуть на все это иначе. Пуповина - не единственный артефакт в системе. Добеллия сама является артефактом! Вся целиком. - Захваченная своими мыслями. Дари снова потянула Ребку за руку. - Вся она была создана Строителями, была рассчитана ими таким образом, чтобы один раз в каждые триста пятьдесят тысяч лет Мэндел, Амарант и Гаргантюа приближались к Тектону и заряжали его приливной энергией. А что-то внутри Тектона всю эту энергию должно улавливать и использовать. До того как я прилетела на Тектон, мне казалось, что там могут оказаться сами Строители... что они, может быть, даже появятся во время этого Летнего Прилива. Но это оказалось не так. Великий Парад послужил спусковым крючком для отправления этих сфер... кораблей... или не знаю чего... из Добеллии. Я не знаю, куда отправился первый шар... судя по тому, как это выглядело, куда-то за пределы галактики. Но у нас достаточно информации, чтобы проследить за вторым, тем, который, полетел к Гаргантюа. И если мы хотим побольше узнать о Строителях, мы и сами должны туда отправиться. И поскорее! Пока не завершились события, происходящие сейчас около Гаргантюа. Иначе нам придется еще триста пятьдесят тысяч лет ждать второго шанса. Дари сделала паузу, и Ребка задал наконец вопрос, который давно вертелся у него на языке: - Ты предполагаешь, что Тектон открывается и из него что-то вылетает при каждом Великом Параде? - Разумеется. Это является целью Великого Парада планет... он является спусковым механизмом и обеспечивает энергию, необходимую, чтобы вскрыть недра Тектона. И когда Тектон открывается... Но теперь настала очередь Ребки: - Дари, я не теоретик. Но ты не права. Если хочешь доказательств, пойди и поговори с Максом Перри. - Он не видел того, что произошло, когда мы покинули Тектон. - Я тоже не смотрел туда. У нас с Максом были на уме совсем другие вещи. Но когда я впервые прибыл на Опал, я кое-что узнал относительно истории этого дублета. Историю Опала изучать труднее, потому что на нем нет постоянной суши. Но Перри показал мне анализы окаменелостей с Тектона. В первые годы колонизации Добеллии его изучали, потому что хотели узнать, достаточно ли стабильна поверхность, чтобы выжить там во время Летнего Прилива. Она оказалась непригодной для людей... мы это испытали на себе. Однако на Тектоне уже была жизнь - в течение сотен миллионов лет, задолго до того, как планета вышла на свою нынешнюю орбиту. И любое недавнее вскрытие глубин Тектона... вроде того, которое ты видела... проявилось бы, как аномалия в осадочных породах. Он потянулся к управлению дисплеями и включил картину звездного неба над капсулой. Мэндел и Амарант были видны оба, все еще огромные, но уже не такие яркие. При мысли о том, что в ближайший год они будут только убывать, сразу стало как-то легче. По мере того, как эти звездные братья становились тусклее, справа в небе все ярче разгорался Гаргантюа. Но планета-гигант уже давно прошла свой периастрон, и ее оранжево-коричневый диск заметно уменьшился. Ни на Гаргантюа, ни на его спутниках ничто не указывало на источник того слепящего луча. Тектон висел над капсулой, поверхность его была темной и мирной. - Видишь ли. Дари, ни в одном из слоев осадочных пород Тектона нет свидетельств глубоких пертурбаций, сопоставимых с теми, какие видела ты. Ни три года назад, ни триста лет, ни триста пятьдесят тысяч. Глубины Тектона были скрыты от глаз на протяжении всей прослеживаемой истории его поверхности. А это по крайней мере пять миллионов лет. Он ожидал, что Дари будет подавлена его возражениями. Но она ответила ему еще уверенней, чем прежде: - Ну, значит, этот Великий Парад был особенным. Тем важнее выяснить, почему. Ханс, разреши мне подвести итог. Ты можешь хоть завтра вернуться к своей работе в Круге Фемуса. Но я на Врата Стражника не вернусь. Пока не вернусь. Я должна продолжить исследования и взглянуть на Гаргантюа. Я не могу, потратив всю свою сознательную жизнь на изучение Строителей и прилетев сюда, просто все прекратить сейчас, когда след еще горячий. Возможно, Строителей около Гаргантюа нет... - Я уверен, что их там нет. Их бы обнаружили, когда впервые исследовали систему Мэндела. - Но что-то там есть. Сфера, захватившая корабль Ненды, покинула Тектон не просто так. Она куда-то отправилась. Я должна найти корабль и поспешить туда. Иначе я потеряю их след окончательно. Сама того не замечая, она все сильнее сжимала его руку. - Дари, ты не можешь просто взять и броситься к Гаргантюа. Только не одна. Иначе ты просто убьешь себя. Внешняя часть системы Мэндела сурова и холодна. Перед ней пасуют даже опытные исследователи. А ты, пришедшая из уютного цивилизованного мира, такого как Врата Стражника... Ханс Ребка замолк на полуслове. Сначала он попался в ее хитроумную ловушку и получил полную порцию нейрофореза. Затем она оттащила его в пещеру за водопадом и ухаживала за ним и заботилась о нем так, как никто никогда о нем не заботился. А теперь она снова заманивает его в ловушку. Ему следует быть осторожнее и не связывать себя никакими обещаниями. - Я не знаю, где найти корабль, - сказал он. - Просить его на Опале бесполезно: после Летнего Прилива они и так еле-еле концы с концами сводят. Но я поспрашиваю людей и посмотрю, что можно сделать. Дари отпустила его руку, но только потому, что ее мысли перешли на другой предмет. Ее хватку прервало раздавшееся с лестницы покашливание. В помещении снова появился Джулиус Грэйвз. За ним шли Ж'мерлия и Каллик. Грэйвз пропустил Ж'мерлию вперед. - Давай. Говори сам... это твоя речь. - Он повернулся к Хансу Ребке. - Я говорил вам, что у них на уме какая-то проделка. И я сказал им, что такого рода вещи я не решаю, хотя свое мнение обо всем этом у меня есть. Ж'мерлия колебался, пока не получил крепкий тычок одним из острых локотков Каллик, сопровождаемый свистящим шипением, похожим на что-то вроде: "с-с-скажи". - Обязательно. Уважаемый капитан, - Ж'мерлия собрался склониться перед Ребкой, но его остановило угрожающее рычание Грэйвза, - уважаемые человеки! Хайменоптка Каллик и я оказались перед очень серьезной проблемой. Мы просим вашей помощи, хотя ничем ее не заслужили. Мы бы не обращались к вам, если бы видели какую-то возможность сделать все, не прося вас помочь. Мы уже были для вас обузой. По правде говоря, нашими глупыми действиями на планете Тектон мы поставили под угрозу жизни всех... На этот раз он заработал от Грэйвза и рычание, и толчок в бок. - Переходи к делу! - Конечно, уважаемый Советник. - Ж'мерлия пожал плечами в каком-то почти человеческом жесте извинения. - Дело в том, достопочтенный капитан, что хайменоптка Каллик и моя ничтожная особа считали, покидая Тектон, что Луис Ненда и Атвар Х'сиал погибли или решили... имея на это полное право... что не хотят больше пользоваться нашими услугами. Обе эти возможности глубоко нас огорчали, но у нас не было выбора - мы должны были принять их как данность. Сейчас нам следовало бы вернуться в свои родные миры и искать новых хозяев. Однако несколько минут назад мы услышали, что наши хозяева Луис Ненда и Атвар Х'сиал вырвались с поверхности Тектона. - Это верно. - Ребка посмотрел на Дари. - Но профессор Лэнг видела, что случилось потом. Ненда и Атвар Х'сиал погибли. - Я знаю, что вы так считаете. Но Каллик указывает, что, возможно, этого не произошло. Она делает замечание, что если их космический корабль ускорялся под воздействием гравитационных сил, находящиеся внутри существа не испытали бы на себе никаких перегрузок... они находились бы в невесомости. Тогда их унесло живыми к Гаргантюа, против их воли, и, возможно, им нужна помощь. А в этом случае, прямой долг хайменоптки Каллик и моей ничтожной особы последовать за ними. Они наши владельцы. Самое меньшее, что мы можем сделать, это не покинуть систему Мэндела, пока не убедимся, что они не хотят или не могут воспользоваться нашими услугами. И поэтому мы просим вас учесть все эти факты и со всем вниманием к возможности того, что... ох! Ж'мерлия получил еще один тычок от Каллик, а желтый кончик ядовитого жала хайменоптки коснулся одного из задних суставов Ж'мерлии. Он вздрогнул и скакнул на шаг вперед. - Знаете ли вы, Ж'мерлия, - рассудительно произнес Грэйвз, - что профессор Лэнг была какое-то время убеждена, будто вы не способны к самостоятельному мышлению и речи? Теперь она, вероятно, жалеет, что ошибалась. - Прошу прощения. Советник. Я привык переводить мысли, а не придумывать их. В заключение скажу, что хайменоптка Каллик и я обращаемся к вам с просьбой одолжить нам какой-нибудь корабль и просим разрешения нам последовать за нашими хозяевами, Нендой и Атвар Х'сиал, к Гаргантюа или туда, куда ведет их след. - Нет, - сразу ответил Ребка, - определенно нет. Я отвер