аждый из внутренних уровней имеет высоту пятьдесят метров, что означает двадцать квадратных километров поверхности пола. Сколько же времени нам понадобится, чтобы все их осмотреть? - Об этом не беспокойся. Прежде мы умрем от голода. - У Ребки тоже, видимо, подвело живот, но держался он вызывающе весело. Страдания или даже упоминание о них отнюдь не наполняли Дари бодростью. Они приводили ее в дурное настроение. На Вратах Стражника она за двадцать лет ни разу не пропустила приема пищи. - Похоже, ничего полезного мы пока не обнаружили. Куда ты собрался нас завести? Ханс не отвечал. Несмотря на свое брюзжание. Дари ежеминутно останавливалась, чтобы получше рассмотреть встретившуюся новую конструкцию. Любой предмет на Жемчужине был продуктом технологии Строителей и очаровывал ее с первого взгляда. Некоторые из них она узнавала - те, что встречались на остальных 1236 известных артефактах Строителей, разбросанных по рукаву, но огромное большинство было абсолютно неизвестно, и ей хотелось их разглядеть. Ребка с трудом отрывал ее от этого занятия, каждый раз напоминая, что прежде всего им необходимо найти центр управления Жемчужиной. Поскольку планетоид имеет искусственное происхождение и пригоден для обитания, что-то должно поддерживать его в рабочем состоянии. Ребка не упоминал вслух о мучивших его опасениях. По мере того как они спускались все ближе к центру Жемчужины, гравитация неуклонно возрастала. Сейчас она была близка к двум "же". Очевидно, где-то у них под ногами находился мощный источник поля. Пока они могли передвигаться без особого труда, но что делать, если будет возрастать и дальше? Никто не знал, какое гравитационное поле Строители считали нормальным. По кривизне пола он установил, что они находились примерно в шестистах метрах от центра Жемчужины. На встречающихся развилках он всегда выбирал путь вниз. Вера в то, что наиболее важные области планетоида должны располагаться ближе к центру, чем к поверхности, основывалась исключительно на инстинкте. Если он ошибается, то обрекает на гибель их обоих. Несмотря ни на что, происходящее приводило Ребку в восторг. Ради этого стоило жить. Исследовать места, которых прежде ни один человек не видел, да еще с интересным компаньоном - что еще нужно? Разве немного пищи. - Мне кажется, мы до чего-то добрались, - произнес он. - Свет впереди меняется. Он тускнеет. Ответное урчание за спиной Ребки прозвучало скептически. "Интересно, - подумал он, - не в желудке ли это у Дари". По мере того как освещение ослабевало, он ступал вперед с большей осторожностью. Очень скоро он уже ничего не видел впереди, но инстинктивно чувствовал, что их ждет что-то новенькое. - Оставайся здесь. - Он приглушил голос до тихого шепота. - Не знаю, что там дальше, но, прежде чем включать свет, я хочу пройти еще немного. - Даже эти едва слышные слова прозвучали странно, с гулким эхом. Он встал на четвереньки и ощупью двинулся вперед. Через пять метров его левая рука провалилась в пустоту. Он поводил рукой перед собой. Пустота. Тоннель кончался провалом. Света не было ни внизу, ни с одной из сторон. Он отполз обратно к Дари и прошептал ей на ухо: - Придется воспользоваться твоим фонариком. Свети вперед. Будь осторожна - сначала посмотри на пол, потом медленно поднимай луч. - Ханс осторожно пропустил ее на шаг вперед. - Осторожнее! Впереди ничего нет. Дари кивнула, невидимая в темноте. Луч света уперся в пол у нее под ногами, затем скользнул за находившийся перед ними выступ. Поднявшись, он слабо отразился от дальней стены. Дари слегка подалась вперед, чтобы посветить вниз. Еще шаг, и она заступила бы за край. Уступ, на котором она стояла, делил пополам стену большой камеры, резко уходившей вниз метров на двадцать; там она закруглялась по краям, образуя вогнутый и абсолютно пустой пол. Дари отступила на шаг. В таком гравитационном поле любое падение привело бы к смертельному исходу. Она посветила выше. Над ними нависал сводчатый потолок, окончательно придававший камере сферическую форму. Куполообразный свод не имел никаких деталей, светильников или опорных конструкций. В поперечнике камера достигала, по крайней мере, шестидесяти метров. - Там что-то есть. - Ханс прошептал эти слова, но по камере раскатилось эхо, долго не желая затихать: "Есть... есть... есть... есть..." - Точно в середине. Свети туда. Дари направила луч фонаря прямо перед собой. В середине камеры без всякой поддержки висела в пустоте серебристая сфера примерно десяти метров в диаметре. Дари тут же подумала о шаре, поднявшемся из разверзшихся недр Тектона во время Летнего Прилива, но этот был в сотни раз меньше. И проявлял гораздо большую активность. Он висел неподвижно, но едва луч коснулся его, поверхность шара пришла в движение - словно по капле ртути побежала рябь. Волны становились все больше и устойчивей. Шар изменял форму, вытягиваясь. - Есть... есть... есть... есть... - Глубокий и древний, как море, скрипучий голос наполнил камеру. - Есть... есть... есть... есть. Центр... центр... центр... центр. Дари была поражена настолько, что едва не выронила фонарик. Сфера превратилась в неправильной формы эллипсоид. Из его вершины показался серебряный побег и, медленно распустившись в пятилепестковый цветок, повернулся к Дари и Хансу. Из передней стороны шара выступили пятиугольные лепестки, потянувшиеся к лучу фонарика. Вниз опустился длинный тонкий хвост, достигший пола. За три минуты безликий шар превратился в рогатое и хвостатое животное дьявольского вида, с похожей на цветок головой, выискивающей источник вторжения. Из отверстия в теле демона исходил мерцающий зеленый свет, освещавший Ханса и Дари. По внутреннему пространству огромной камеры побежали блики. Дари выключила фонарь. - Человеческая форма... человеческая... человеческая. Слишком скоро... скоро... скоро... - Усталый голос эхом разносился вокруг. - Кто... кто... кто... кто... Ханс и Дари посмотрели друг на друга. Ребка пожал плечами: - Что мы теряем? - Он повернулся к шару и заговорил нормальным голосом: - Ты меня понимаешь? Мы люди. Нас затянуло в планетоид помимо нашей воли. Мы не знаем, как выбраться отсюда. Голова-цветок закивала в их сторону. Пока тело покачивалось вверх-вниз, свет внутри него менял оттенки и интенсивность. - Неправильно, - сказала Дари. - Вряд ли он понял хоть слово. - Но пока она говорила, голос зазвучал вновь: - Затянуло... затянуло. Да, мы понимаем людей... людей... людей... Вас затянуло внутрь, чтобы вы были... другими, если другие понадобятся... возможно, вы не понадобитесь. Вам надо было оставаться там... возле поверхности... не приходить сюда... Дари подошла ближе к краю. - Кто ты? Откуда ты пришел? Что это за место? - Задавай по одному вопросу, - тихо произнес Ребка, - иначе он не поймет, о чем ты спрашиваешь. Но призрачная фигура, висевшая перед ними, опять заговорила, причем все более и более бегло. - Я Тот-Кто-Ждет... Тот, кто ждал в сердце двойного мира, в Зоне Соединения... Я пришел из сердца того мира, когда он открылся по сигналу... - Из Тектона, - сказала Дари. - Во время Летнего Прилива! Он, должно быть, прилетел в большом серебряном шаре, который захватил "Все - мое". ...Которого я так долго ждал. В человеческом временном измерении это одна сороковая оборота галактики. Я ждал... - Шесть миллионов лет! Ты Строитель? - Не перебивай. Дари. Дай ему договорить! ...Ждал очень долго, когда наступит Событие. Я не Строитель, а только слуга Строителей. Я Тот-Кто-Ждет. Кто ищет Строителей? - Я ищу! - Дари приблизилась к краю уступа. - Всю свою жизнь, с детских лет, я изучала Строителей, пытаясь узнать о них больше. Строители - дело всей моей жизни. - Строителей здесь нет. Те, что летают снаружи, - не настоящие Строители. Это - Зона Соединения... место испытания, где мы ждем вопроса, на который нужно дать ответ. Ждем. Зеленый свет померк, и камера опять погрузилась в темноту. Дари топталась на самом краю провала, пока Ханс Ребка не оттащил ее на менее опасное место. Ее трясло от возбуждения, но ни капли нервозности она не ощущала. - Ты слышал это, Ханс? Зона Соединения! Строителей здесь нет, но к ним есть доступ из Жемчужины. Я знала это! К ним можно попасть отсюда! - А может и нельзя. Дари, успокойся. - Ребка вновь обнял ее, притянул к себе и зашептал на ухо: - Ты слышишь меня? Остынь и подумай, прежде чем делать выводы. Ты всего две минуты находилась в контакте с чем-то имеющим, по его утверждению, возраст шесть миллионов лет, и готова принять его слова за чистую монету. Почему ты считаешь, будто понимаешь их значение или что оно понимает тебя? Многое из того, что оно говорит, не имеет смысла: "Те, что летают снаружи, - не настоящие Строители". Это не информация, это белиберда. Более того, где оно научилось нашему языку? Каким образом оно опознало людей, после того, как просидело в Тектоне шесть миллионов лет? В те давние времена людей просто не было. Но зеленый свет опять начал пульсировать, освещая их и всю куполообразную камеру. - Тестирование продолжается. - Ржавый голос зазвучал вновь. - Оно близко к завершению... близко к тому, чтобы удостовериться, что модифицированный тип - настоящий человек и может быть принят. Вам вовсе не обязательно здесь находиться... - Тогда верни нас на поверхность, - сказал Ребка. - Нет! - Дари встала перед ним. - Ханс, если мы сейчас уйдем, мы, возможно, никогда больше сюда не попадем. Здесь еще столько всего можно узнать о Строителях! Нельзя упустить эту возможность. - Вы ищите Строителей, - продолжил скрипучий голос, как только люди перестали говорить. - Я не Строитель и не могу гарантировать результат. Но если вы решили встретиться со Строителями... - Решили! - Тогда идите! - Нет, Дари, ради бога, подожди минутку! Мы не знаем... Ребка слишком опоздал. Они стояли как раз на краю тоннеля, когда уступ вдруг испарился. Свободное падение! Ребка посмотрел вниз. Они летели с ускорением в несколько "же" вдоль однообразной вертикальной шахты, заканчивавшейся в полукилометре под ними такой кромешной тьмой, что глаза отказывались верить в ее существование. - Что это? - вскрикнула Дари за спиной Ребки. - Это гравитационное поле Жемчужины. Неважно, чем оно создано... возможно... - Он не окончил фразу. Если они падают к горизонту событий черной дыры, то очень скоро узнают об этом - узнают, возможно, за миллисекунду до того, как приливные силы разорвут их тела на элементарные частицы. - Ханс! - снова крикнула Дари. Оставалось лететь метров двести. По времени это, вероятно, не больше секунды. Но тут из темноты проступила структура, напоминающая черный нефтяной водоворот, завихряющийся и всасывающийся сам в себя. Они падали в самое сердце темной воронки. Пустой желудок Ребки тоже всасывался сам в себя. Остались доли секунды. Детство, проведенное на Тойфеле, научило его одной премудрости, стоящей выше всех остальных: из каждой безвыходной ситуации есть выход - если только ты достаточно умен. Надо лишь хорошенько подумать. Подумать. Очевидно, он недостаточно умен. Он все еще искал выход, когда провалился в эту кружащуюся тьму. 14 "Летний сон" прибыл в мгновенье ока и в рабочем состоянии. Это - хорошая новость. Плохая же состояла в том, что ему при этом изрядно досталось. Пять касаний с фагами словно молотом прошлись по обшивке "Летнего сна", причем одно из них оказалось столь сильным, что оставило рваный след и пробоину над кабиной. Ремонт не составлял труда, и Берди Келли уже наполовину его закончил. Но важность этих пяти почти столкновений была не в том, какой ущерб нанесен, а в том, что они свидетельствовали о состоянии фагов. Стивен Грэйвз и В.К.Талли следили за взлетом "Летнего сна" и сошлись на том, что выживание маленькой яхты, даже с включенной противометеоритной системой есть в основном вопрос везения. Фаги проявляли небывалую активность на всем пути до поверхности Жемчужины. Вероятность успешной посадки с максимальным ускорением, которое только способны были выдержать люди, не превышала одного процента. Для ремонта "Летний сон" загнали во вместительный грузовой трюм "Несравненного". Грэйвз и Талли парили в наполненном воздухом помещении, разговаривая и разговаривая. "И наблюдая как я работаю", - подумал Берди. Все как обычно. Эти двое горазды трепать языком, но когда дело доходит до физической работы, они ухитряются целиком свалить ее на него. А еще у них полностью отсутствует чувство опасности. Берди ненавидел работать с героями. Он услышал разговор Стивена и В.К.Талли насчет шансов один к ста и содрогнулся. К счастью, Джулиус Грэйвз, смотрел на это более разумно. - Это абсолютно неприемлемо, - говорил он. - Когда вы со Стивеном в чем-то соглашаетесь, я вынужден прислушаться. Нам нельзя так рисковать. - Можно мне говорить? - Мы действительно столкнулись с серьезной проблемой, - продолжил Грэйвз, игнорируя вопрос Талли. - Ж'мерлия сидит на Дрейфусе-27. Возможно, глубоко внутри, поскольку на вызов он не отвечает. Здесь ничего не поделаешь. Все остальные - на Жемчужине. Но у нас нет безопасного способа добраться до них. Он сделал паузу. - Ты что-то сказал, В.К.? - Стивен и я сошлись на проблематичности выживания только в случае прямой посадки "Летнего сна" на Жемчужину. Правда, наши расчеты разошлись в третьей значащей цифре. Но существуют и другие способы. Все зависит от значения вероятности, считающегося "безопасным". Есть, например, метод, позволяющий поднять вероятность удачной посадки "Летнего сна" на поверхность Жемчужины до ноль восьмидесяти четырех. - То есть пять шансов из шести добраться туда невредимыми? - Джулиус Грэйвз так и впился глазами в Талли. - Почему же ты раньше об этом молчал? - По трем причинам. Во-первых, это пришло мне на ум после обзора аналогичных ситуаций, произошедших в разных местах и в разное время. Их обзор завершился только тридцать секунд назад. Во-вторых, этот метод позволяет совершить безопасную посадку, но шансы на удачный отлет невозможно вычислить без дополнительной информации относительно поверхности Жемчужины. И в-третьих, процедура, возможно, приведет к потере ценного имущества, а именно, "Несравненного". - Комиссар Келли! - Грэйвз повернулся к Берди. - "Несравненный" является собственностью правительства Добеллии. Какова ваша точка зрения как представителя правительства на его возможную потерю? Берди только закончил латать обшивку "Летнего сна" да еще обжег во время работы палец. Он ухватился за поручень возле Талли, окинул взором трюм "Несравненного" и произнес: - Эту груду ржавчины и гнили, воняющую как дохлый понкер, следовало отправить на свалку еще пятьдесят лет назад. Если я ее никогда больше не увижу, то буду счастлив. Талли наморщил лоб, глядя на него: - Означает ли это, что вы санкционируете возможную потерю "Несравненного"? - Говоря одним словом, приятель, да. - Тогда, если мне можно говорить, я расскажу о методе. Информация о нем находится в самых старых разделах банка данных. В давние времена, когда одни человеческие индивидуумы стремились выполнить поставленную задачу, а другие, несущие охрану, пытались помешать им, часто применялся метод, известный под названием "организация диверсии"... Принципиальное согласие вовсе не гарантирует согласия на практике. В.К.Талли и Стивен Грэйвз без устали спорили о наилучшем способе Послать ли "Несравненный" впереди "Летнего сна", чтобы, пролетев по периферии стаи фагов, он увел их от Жемчужины? Или лучше направить старый рудовоз по траектории, заканчивающейся столкновением с Жемчужиной, а "Летний сон" пустить чуть сзади, рассчитывая, что яхту не заметят в присутствии более крупной и соблазнительной добычи, каковой являлся "Несравненный"? Наконец Талли и Стивен Грэйвз сошлись в одном - у них слишком мало данных. - Поскольку не хватает информации, чтобы сделать разумный выбор, - извиняющимся тоном обратился Талли к Берди Келли, - единственное, что я могу предложить, - это прибегнуть к случайной процедуре. - Что значит "случайная процедура"? - Берди полез в карман пиджака. - Случайная процедура заключается в произвольном выборе из набора элементов. - Что ж, именно так я и думал. - Берди вытащил колоду карт и с видом знатока перетасовал их. Он поднес ее Талли. - Тяни, В.К., любую карту. Выпадет красная, и корабли полетят как можно дальше друг от друга. Черная, и мы пристроимся прямо за выхлопной трубой "Несравненного". Талли, с большим любопытством наблюдавший за тем, как Берди тасовал колоду, выбрал из колоды карту и перевернул ее. - Черная. То, что ты делал, трудно разглядеть, но это предназначено для того, чтобы повысить произвольность выбора? - Пожалуй, так. - Берди кинул на Талли глубокомысленный взгляд. - Ты когда-нибудь играл в картишки? - Никогда. - Если мы выберемся отсюда живыми, почему бы мне не научить тебя? - Спасибо. Это очень любопытно. - И не волнуйся. - Берди похлопал Талли по плечу. - Больших ставок мы делать не будем. Поначалу. - Это могли быть и мы. - Джулиус Грэйвз смотрел прямо вверх. - Не слишком приятная мысль. В конце концов они решили, что, поскольку "Летнему сну" потребуется время и место для маневра при посадке на Жемчужину, "Несравненному" не следует лететь до самой поверхности; его запрограммировали на снижение лишь до десяти километров, чтобы он затем ушел от планетоида, уводя за собой, если посчастливится, стаю атакующих фагов. В момент последнего торможения "Летнего сна" "Несравненный" скрылся за северным горизонтом Жемчужины. Старый корабль очутился в самом центре плотной тучи неистовствующих фагов. Он уже выдержал дюжину прямых ударов. Двигатель еще дышал, но пасти фагов вырывали громадные куски из тела рудовоза. Около двадцати фагов вцепились в "Несравненного", как собаки, терзающие старого быка. - Они вернутся, - продолжил Джулиус Грэйвз. - С такой прытью они разорвут рудовоз в клочья за полчаса. У фагов не происходит насыщения или потери аппетита, независимо от количества поглощенного. Берди Келли выбрал траекторию снижения таким образом, чтобы сесть не далее пятидесяти метров от "Все - мое", со стороны, наиболее удаленной от ингибитора поля, установленного Каллик. У них не было времени изучить эту установку при посадке, а если бы обходной маневр, предпринятый "Летним сном" с целью уклонения от взбесившихся фагов, не увенчался бы успехом, то такой возможности и не представилось бы. Им следовало сейчас как можно скорее приблизиться к ингибитору и решить что делать, пока не вернулись фаги. Оба человека и вживленный компьютер перевели скафандры в режим полной непроницаемости. Каллик, Дари Лэнг и Ханс Ребка дышали этим воздухом, но они пропали с поверхности Жемчужины. Их бесследное исчезновение вряд ли являлось следствием воздействия атмосферы Жемчужины, но такая возможность все же сохранялась. Как сказал В.К.Талли, покопавшись в наиболее древнем разделе своего банка данных: "Разумно рисковать, сэр, вовсе не значит действовать опрометчиво". Пока Грэйвз и Талли изучали ингибитор поля, Берди произвел краткий осмотр "Все - мое". Первым делом он посетил пилотскую кабину. Корабль был абсолютно невредим и мог взлететь в считанные секунды после получения команды. У Берди потеплело на душе. Он похлопал по пульту управления и поспешил наружу. Он ожидал, что увидит поверхность Жемчужины, усеянную разбившимися фагами, но в пределах видимости валялись искореженные останки всего двух. Возможно, у них пропадет интерес в отсутствие органических форм? Эта свежая мысль, тем не менее, не вызывала восторга у представителя органического мира. Берди проследовал вдоль кабеля туда, где стояли Грэйвз и В.К.Талли. Талли, держа кабель рукой возле того места, где он исчезал в серой поверхности, с силой тянул его на себя. Когда Берди приблизился, он отпустил кабель и погрузил руку в свинцово-серую поверхность. - Смотрите, - сказал он. - Ингибитор все еще работает с почти стопроцентной нейтрализацией поля. Поверхность оказывает моей руке пренебрежимо малое сопротивление, поэтому я полагаю, что в данной точке она находится в газообразном состоянии. Но сам кабель оказывает вполне нормальное сопротивление всем попыткам вытащить его. Напрашивается вывод, что дальний его конец внутри Жемчужины зафиксирован. - Другими словами, - произнес Грэйвз, - он к чему-то привязан. Теперь, подойдя ближе, Берди увидел, что поверхность вокруг ингибитора поля имеет странноватый вид. А ножки ингибитора не стояли на Жемчужине, а утопали в серой дымке. - Итак, кто первый? - спросил Грэйвз. - Первый для чего? - Берди знал ответ на свой вопрос до того, как его задал. Одна только вещь лишала смысла прилет сюда и проход сквозь строй агрессивных фагов - это дальнейшее сидение здесь в ожидании, когда те же самые фаги вернутся и свалятся им на голову. Оставался единственный путь - спускаться в серую жуть. Талли без лишних слов взялся за кабель. - Если я не смогу переслать вам сообщение по рации скафандра, - спокойно сказал он, - то, достигнув точки, куда мог бы спуститься следующий, дерну кабель вот таким образом. - Он пустил по кабелю волну. - Ждите, когда кабель затрясется. Он прыгнул в серый туман и, зажав кабель в ладонях, заскользил вниз. Тело его беспрепятственно погрузилось в поверхность Жемчужины. Когда снаружи осталась только его голова, он притормозил. - Я вдруг осознал, что мои слова могут создать в будущем некую неопределенность, провоцирующую на неадекватные действия; например, при отсутствии у меня возможности дернуть кабель так, как я показал. Тогда, если через, скажем, тысячу секунд сигнал не поступит, имейте эту неопределенность в виду. - Не забивай себе голову, - сказал Берди. - Мы учтем это. - Это хорошо. - В.К.Талли скрылся из виду. Секундой позже его голова вновь возникла из серого тумана. - Могу я спросить, каковы будут ваши действия, если в течение тысячи секунд я не подам сигнала? Берди перевел взгляд на горизонт. "Несравненный" пропал: либо был растерзан окончательно, либо улетел слишком далеко. В том же направлении виднелось облачко блестящих точек. Вероятно, это те же фаги, почуявшие движение на поверхности Жемчужины и возвращающиеся, чтобы напасть на них. Кроме стоявших здесь людей фагов ничто больше не интересовало. Они хотели напасть на людей. На него. - Не знаю я, какое действие мы предпримем, В.К., - произнес Берди. - Но не удивляйся, если это произойдет до того, как ты отсчитаешь свою тысячу секунд. Через десять метров кабель вышел из серой мглы, оказавшись в новом сферическом пространстве с таким же серым полом и светившимся холодным оранжевым светом потолком. Берди вцепился в кабель и устремился вниз. Долгий спуск, ужасно долгий для человека, выросшего на планете, где здания имели не больше нескольких этажей; вдобавок, внизу не было никаких признаков В.К.Талли. Кабель тянулся дальше, сквозь следующий пол. Берди слегка расслабил ладони и колени, продолжая свой спуск. Когда он достиг следующего пола, через который проходил кабель, оказалось, что он столь же проницаем, как и первый. Ингибитор поля был сфокусирован вниз и, насколько понимал Берди, видимо, пронизывал всю Жемчужину насквозь. Он расслабился, позволив себе скользнуть вниз. Где-то наверху Джулиус Грэйвз ожидал его сигнала, как прежде они вместе ждали сигнала от В.К.Талли. Но сейчас, болтаясь в воздухе, Берди понимал, что давать его еще рано. Серый туман заполнил его нос и рот, проникнув сквозь абсолютно герметичный скафандр, словно того и вовсе не существовало. Легкий газ, без вкуса и запаха совершенно не мешал дыханию. Еще через десять метров Берди вынырнул из облака и вновь стал приближаться к покатой поверхности. Этот уровень выглядел уже более обнадеживающим. Здесь виднелись конструкции, перегородки и сети, делящие пространство на гигантские, невероятной конфигурации комнаты. Берди, спускавшийся в одну из самых больших открытых зон, разжал перекрещенные вокруг кабеля ноги, отпустил руки и пролетел последние несколько метров. Сила тяжести оказалось выше предполагаемой. Он не удержался на ногах и шлепнулся на пол. Прежде чем встать, он быстро огляделся. Скучные серые стены. Прямо под боком мешанина из сеток и ни к чему не присоединенных проводов. Он сидел на куске какого-то прозрачного сетчатого материала, достаточно пружинистого, чтобы из него можно было сделать кровать. Кабель, по которому он спустился, уходил вправо, в направлении наклонного спуска, представляющего собой часть ярко освещенного тоннеля. Проводив его взглядом, он замер, вытаращив глаза. Там, возле начала уходящего вниз тоннеля, стоял В.К.Талли. Рядом с ним, вывернув наружу все свои восемь ног, сидел Ж'мерлия. Берди кряхтя поднялся. Все ведь думали, что лотфианин находится на Дрейфусе-27, в сотнях тысяч километров отсюда. Что он здесь делает? Берди дернул за конец кабеля, который он держал в руках, чтобы просигнализировать о безопасном спуске Грэйвзу, и поспешил к поджидающей его парочке. - Насчет сигнала ты был прав, В.К., - сказал он. - Уверен, ты пытался что-нибудь передать через рацию скафандра, но мы ничего не получали. - И я от вас. Поверхность абсолютно непроницаема для электромагнитных сигналов, хотя без труда пропускает сквозь себя материальные объекты. В.К.Талли жестом указал на Ж'мерлию. - Нет необходимости представлять вас друг другу, комиссар Келли. А мы уже познакомились. Хотя мы с Ж'мерлией никогда не встречались, я узнал его по описанию, хранящемуся в моей памяти. - Очень может быть, но он-то что здесь делает? Почему ты не на Дрейфусе-27, Ж'мерлия, как сообщил в послании капитан Ребка? - Прошу прощения за это. Я прилетел на Жемчужину, чтобы искать хозяев - Атвар Х'сиал и Луиса Ненду, а также хайменоптку Каллик. Но когда я очутился на поверхности, мне пришлось скрыться внутри, чтобы спастись от фагов. Корабль, на котором я прилетел, "Летний сон", стартовал с поверхности Жемчужины, оставив меня совершенно беспомощным. - Извини, Ж'мерлия, это наших рук дело: он понадобился нам, чтобы спуститься сюда. Но ты, похоже, слишком много на себя взял, занявшись поисками Ненды, Х'сиал и Каллик, не так ли? Сейчас никто не представляет, где они находятся. Лучше бы тебе оставаться на Дрейфусе, подальше от неприятностей. Здешние фаги - дрянь. - Примите мои извинения, комиссар Келли. Фаги действительно на редкость агрессивны. С моей стороны было неразумно прилетать сюда, но у меня есть хорошие новости. Я знаю, где сейчас господа! И хайменоптка Каллик. Они все вместе, в одной из камер неподалеку от центра Жемчужины. - Не могу в это поверить. - Берди повернулся к Талли. - Неужели Ж'мерлия говорит правду? - Прямых доказательств его утверждения у меня нет, но если вы рассмотрите косвенные, то в соответствии с информацией из центральных банков данных относительно разумных существ, доминирующих в рукаве, наиболее лживыми из них являются люди и кекропийцы. Всем остальным, включая Ж'мерлию и Каллик, до них далеко. - С моим уважением, комиссар Келли, вы сами можете убедиться, что я говорю правду. Для этого нужно сделать то же, что сделала я: пройти дальше вдоль кабеля. Он вел меня от самой поверхности до места, где находятся хозяева и Каллик. - Что, разумеется, будет прямым доказательством. - В.К.Талли сделал знак Берди. - Идите с Ж'мерлией, комиссар. Когда Джулиус Грэйвз присоединится ко мне, мы последуем за вами. Кабель является прекрасным указателем, которым можно руководствоваться. В следующий момент Берди уже несся вслед за Ж'мерлией вниз по извилистому, разделенному на секции тоннелю. Время от времени тоннель разветвлялся, демонстрируя боковые ходы, освещенные настолько тускло, что невозможно было разглядеть стены, но Ж'мерлия не выпускал тонкий кабель, куда бы он ни вел. Берди бежал вслед за ним, положив руку на спину лотфианина. И внезапно они оказались в огромной куполообразной комнате. Берди был потрясен. Вогнутый к центру пол был разделен на концентрические кольца интенсивной окраски. Блики от сверкающего потолка слепили глаза. Из линий раздела выходили почти невидимые полусферы, сходившиеся над центром комнаты. Кабель вел прямиком к центру комнаты, вытянутый как спица в колесе. На полпути он заканчивался. Там на полу, на границе фиолетового и красного колец, лежала, свернувшись в клубок, Каллик. Двумя передними лапами она сжимала катушку с кабелем, а остальные прижала к телу. Дальше, за безжизненным телом Каллик... Центральный круг был голубым - монохромно-голубым. В его центре располагался помост того же цвета с дюжиной прозрачных кресел. В двух из них сидели Луис Ненда и Атвар Х'сиал. Берди двинулся вперед, но его остановил Ж'мерлия, крепко ухватив за рукав. - При всем моем уважении, комиссар, идти дальше неразумно. - Почему же? Они явно не мертвы, а только без сознания, хотя, возможно, в очень плохом состоянии. Нам нужно вытащить их оттуда и оказать помощь. - Совершенно верно. Моя первая реакция была такой же - пройти вперед и спасти хозяев. Но потом я подумал, что хайменоптка Каллик наверняка действовала из тех же побуждений. Она увидала хозяев, бросилась к ним - и не дошла до них. Затем, я также понял, что самый худший способ помочь моим хозяевам - это самому, как они, потерять сознание. Для безопасности я вернулся во вторую внешнюю камеру. Я еще не успел выработать план безопасных действий, когда появился человек В.К.Талли. - Талли не человек. Талли - это вживленный компьютер. - В подробности Берди вдаваться не стал. Его голова была слишком занята другими вещами, услышанными от Ж'мерлии. - Почему же ты не взялся за кабель и не выволок за него Каллик? - продолжил он. - Весит она совсем немного. - Я не смог, комиссар. Попробуйте сами, если хотите. Берди поднял кабель и потянул изо всех сил. Каллик не сдвинулась ни на миллиметр, а часть кабеля, пролегавшая в зоне колец, даже не оторвалась от пола. Она лежала, словно приваренная к полу либо удерживаемая каким-то полем. Когда появились В.К.Талли и Джулиус Грэйвз, Берди еще дергал за кабель и ругался. Пять минут ушло на вопросы, предложения и контрпредложения. В конце концов никто не смог придумать что-либо более путное, чем первоначальное предложение Ж'мерлии: войти в зону и попытаться вытащить Каллик. Если это по каким-либо причинам лотфианину не удастся, другие, находясь рядом, помогут ему. Он обвяжется веревкой, поэтому, если он потеряет сознание, его можно будет вытянуть. - Что в случае с Каллик сделать не удалось, - заметил Берди. - Но ничего лучшего нам все равно на ум не пришло. Они молча наблюдали, как Ж'мерлия с остановками продвигался вперед, минуя желтое, зеленое и половину фиолетового кольца. В этой точке он, казалось, заколебался. Тоненькая головка стала разворачиваться, а лимонно-желтые глаза на коротких ножках мечтательно заходили туда-сюда. - Ж'мерлия! - как можно громче крикнул Грэйвз. Лотфианин недоуменно огляделся по сторонам. Он накренился и начал оседать. - Достаточно! - Грэйвз уже тянул за кабель. - Доставайте его скорее, пока он еще стоит на ногах. Шатаясь, Ж'мерлия побрел назад. На краю зеленого кольца он вдруг выпрямился во весь рост и начал озираться, но, тем не менее, шел туда, куда его тянули. На краю желтого кольца он опустился на живот. - Что случилось? - спросил Талли. - Ты нормально шел и вдруг остановился. - Я не помню. - Ж'мерлия встал на все свои конечности и развернул глазоножки, глядя обратно в круг. - Я шел к центру. Ровно, без препятствий. И вдруг, сразу, я обнаружил, что иду обратно, лицом в другую сторону, и что меня тянут. - Лотос-поле. - Грэйвз закивал головой. - Раз уж Дари Лэнг определила, что Жемчужина - артефакт Строителей, нам следовало быть готовым к встрече с ним. Это поле есть на многих артефактах. Самое знаменитое окружает и защищает Парадокс. Но Ж'мерлии повезло - на него воздействовала только периферийная часть поля. Стерлись лишь самые последние воспоминания. - Чего, возможно, нельзя сказать о Каллик, - произнес В.К.Талли. - И еще в меньшей степени о Луисе Ненде и Атвар Х'сиал. На Парадоксе лотос-поле стирает всю память целиком. - У людей, - сказал Ж'мерлия, - и у хайменоптов, и у лотфиан. Но как насчет машин? Или компьютеров? Остальные повернулись и посмотрели на В.К.Талли. Он кивнул. - В соответствии с имеющимися данными на Парадоксе происходит стирание любой памяти - как у органиков, так и у неоргаников. Однако, - он нагнулся, чтобы снять кабель с пояса Ж'мерлии и обвязать его вокруг себя, - здесь не Парадокс. Лотос-поле может оказаться другим. Требуется эксперимент. Они молча наблюдали, как он осторожно пересек границу желтого кольца, потом пятиметровый промежуток до зеленого. На середине зеленого кольца он остановился и оглянулся. - Ощущаю какие-то помехи в цепях. - Его голос звучал спокойно. - Не слишком сильные, чтобы нарушить функции или мешать продвижению вперед. Иду дальше. Он тронулся вперед, спускаясь по вогнутому полу. Не доходя пяти шагов до места, где повело Ж'мерлию, он остановился вновь. - Я должен вернуться. - Голос его звучал тихо и с остановками. - Я не могу долее сохранять информацию. Она разрушается как в оперативных, так и в долговременных файлах... Отмечаю потерю четырнадцати тысяч секторов за прошедшие три секунды. - Он развернулся и сделал один неуверенный шаг прочь от центра. Затем, казалось, окоченел. - Пропало еще двадцать две тысячи секторов, - сказал он мечтательным голосом. - Скорость потерь нарастает. - Достаточно. - Грэйвз потянул за кабель, и Талли, качаясь и спотыкаясь, направился к краю комнаты. Остановившись, он осмотрелся и махнул рукой бросившемуся к нему на помощь Берди Келли. - Не стоит беспокоиться, комиссар Келли. Я потерял часть информации - только последние записи, но я все еще полностью функционален. Большую часть моей памяти разрушение не затронуло. - Тем не менее на главный вопрос мы ответ получили, - сказал Грэйвз. - Поле действует одинаково как на органическую, так и на неорганическую память. Поэтому мы никого достать оттуда не сможем - вообще никого. - Мы должны. - Ж'мерлия поднялся и сделал движение, словно собираясь побежать обратно к центру зала. - Там же хозяева! Там Каллик! Мы не можем их просто так бросить. - Прости, Ж'мерлия. - Грэйвз встал между лотфианином и молчаливыми телами в середине комнаты. - Если бы мы могли сделать что-то, чтобы помочь Каллик и остальным, мы бы сделали, даже несмотря на то, что Атвар Х'сиал и Луис Ненда пытались убить нас на Тектоне. Однако это невозможно. - Это утверждение правдоподобно, но окончательно не доказано. - До этого В.К.Талли стоял неподвижно. Теперь же он поднял руки, чтобы прикоснуться ими к своей голове с двух сторон. - Я хотел бы это обсудить. Когда я проходил начальное обучение, то перед отправкой на Добеллию у меня возникли проблемы с калибровкой. Для необходимой настройки мой мозг вынули. Талли не обратил никакого внимания на открывшего рот от страха и изумления Берди Келли. Он тщательно ощупывал собственные виски. - Тогда я предупредил техников, что мое вживленное устройство рассчитано на непрерывный сенсорный ввод. Они использовали нервный жгут, соединив мозг с позвоночным столбом. На несколько секунд я потерял сенсорные ощущения и возможность управлять телом, пока они осуществляли подсоединение, но никаких побочных эффектов это не вызвало. Теперь мои наблюдения подсказывают мне, что из всех нас самый сильный и проворный это Ж'мерлия. Если бы ему удалось взобраться вверх по кабелю до поверхности, войти во "Все - мое" и вернуться с длинным многожильным нервным жгутом... Берди Келли за всю жизнь не доводилось видеть ничего более омерзительного. В.К.Талли лег на бок на слегка покатый пол и закрыл глаза. Рядом находилась бухта многожильного жгута. Под его голову подложили свернутое одеяло, принесенное со "Все - мое", а сам он давал тихие указания Джулиусу Грэйвзу и Ж'мерлии. - Череп, конечно, состоит из настоящей кости, и кожа тоже естественная. Но для удобства доступа в задней части кровеносные сосуды оканчиваются в сантиметре над ушами. Снабжение кровью верхней части черепа осуществляется через лобные вены и артерии. Крышка черепа спереди укреплена на шарнирах, а сзади ее удерживают защелки. Откинув волосы, вы увидите щель. Приподнимите кожу на затылке; расположенные под ней защелки помечены на кости голубым цветом. Грэйвз ввел тонкий шпатель в прорезь, расположенную на несколько дюймов выше редкой границы волосяного покрова В.К.Талли. Оттянув кожу вверх, он обнажил белую кость. На гладкой поверхности черепа имелись три голубые точки. - Я вижу их. Должно быть, три? - Верно. Очень хорошо. Если их все нажать одновременно, защелки откроются. Вы сможете поднять крышку, вращающуюся на лобных шарнирах. Кожа, вены и артерии растянутся, но не порвутся, перегнувшись через линию шарнира. - Пока Джулиус Грэйвз колебался, Талли продолжи: - Не берите во внимание мои чувства. Естественно, сигналы тревоги, воспринимаемые вами, как боль, в моем случае модифицированы. Я не испытываю ничего, определяемого вами как неприятные ощущения. Грэйвз кивнул и, в то время как Ж'мерлия удерживал шпателем отвернутую кожу, подсунул под нее пальцы и нажал на маркированные точки. Раздался щелчок. Тыльная часть черепа подалась вверх на несколько миллиметров, образовав узкий темный зазор. - Придумано не совсем удачно, - произнес Грэйвз. - Разве не может он открыться случайно? - Нет, пока я функционирую. Я должен либо помогать, либо препятствовать попыткам изменения моих внутренних состояний, прежде чем защелка откроется. Теперь беритесь за волосы на макушке и поднимайте верхнюю черепную крышку, вращая ее вокруг лобного шарнира. Грэйвз аккуратно выполнил это указание, и черепная крышка задралась вверх. Берди увидел внутреннюю часть этого полушария с запутанной сетью кровеносных сосудов. Под ним находился серый овальный предмет, сидевший в черепной выемке плотно, как яйцо в ячейке. - Очень хорошо. - Талли оставался совершенно неподвижным. - Сейчас вы видите то, что в человеческом мозге называют защитными мозговыми оболочками. В моем случае они, разумеется, искусственные. Я был вживлен с собственным независимым источником энергии, поэтому кроме интерфейса тело/мозг мне ничего не требуется. Вы увидите нейронный интерфейс, когда вынете меня из черепной коробки. Приподнимите меня сначала на несколько сантиметров, а потом продолжайте с осторожностью. Преждевременное отсоединение крайне нежелательно. Сильный рывок может повредить разъемы. Грэйвз залез в череп Талли и осторожно вытащил оттуда предмет почти шарообразной формы, поместившийся в ладонях. За серым яйцом потянулся заканчивающийся разъемом короткий кабель. Он соединял нижнюю часть вживленного компьютера и двигательные центры тела В.К.Талли, располагавшиеся у самого конца позвоночного столба. Из разъема на руки Грэйвза пролилось несколько капель прозрачной жидкости. - Теперь все, - продолжил Талли. - Следующий этап прост, ноя не смогу руководить вашими действиями. Комиссар Келли, вы и Ж'мерлия должны принять меры, чтобы мое тело не двигалось, - возможны непроизвольные мускульные сокращения. Советник Грэйвз, вам надо разомкнуть разъем между мной и моим телом, а потом восстановить его, подключив меня к нему через многожильный нервный жгут. Сделайте это как можно быстрее, соблюдая осторожность, но не беспокойтесь, если это займет минуту или две. Двигательные центры этого тела позволят ему нормально функционировать все время моего отсутствия. Не бойтесь также дотрагиваться до внутренней части черепной коробки. Это тело хорошо защищено от инфекции. Как только будете готовы - начинайте. Грэйвз кивнул. Когда он запустил руку внутрь и осторожно разъединил тело и вживленный компьютер раздался еще один щелчок. Конечности В.К.Талли, удерживаемые Берди и Ж'мерлией, дернулись, затем тело ослабло и замерло. Концы нервного жгута находились рядом. Джулиус Грэйвз взял штекер. Промахнувшись с первого раза, через несколько секунд он все же вставил его в гнездо двигательного центра. - Половина работы сделана, - он громко дышал открытым ртом, - но второй разъем никак не хочет входить. Продолжайте его держать. Пальцы Грэйвза были липкими от спинномозговой жидкости, и ему никак не удавалось вставить разъем нервного жгута в переходный узел компьютерного мозга. - Подержите-ка его. - Берди Келли, вытерев руки о штаны, взял из рук Грэйвза мозг и разъем и одним движением вставил вилку разъема, соединив многочисленные контактные группы. - Полегче! - произнес Грэйвз, но тело В.К.Талли уже принимало сидячее положение, высвобождаясь из объятий Ж'мерлии. - Хмммм... ккх... кхммм. - Туловище поежилось, и глаза открылись. Грэйвз нагнулся ниже. - В.К.Талли! Ты меня слышишь? - Прекрасно слышу. - Голова без макушки повернулась. - Прошу прощения, советник, но нет нужды так кричать. Тело снабжено прекрасным сенсорным оборудованием. Череп все еще оставался распахнутым настежь, и в такт движениям тела перед ярко-голубыми глазами покачивалась крышка черепной коробки. Берди таращился на это лишенное своего содержимого вместилище мозга, расщепленное надвое, словно кокосовый орех, и на нервный жгут, тянущийся от основания черепа к маленькому шару в его правой руке. Сам он тоже испытывал желание поежиться. Жизнь на Опале была суровой, но к таким вещам она его все-таки не подготовила. Пока Берди наблюдал, Талли потянулся, взялся обеими руками за крышку черепа и осторожно вернул ее в прежнее положение. - Боюсь, она закрылась не совсем плотно, - сказал он, - потому что мешает нервный жгут. Надо поставить ее на место. Будет очень неудобно, если крышка отвалится и потеряется. Он обернулся, чтобы посмотреть на шарик, который держал Берди. - Пожалуйста, держите меня осторожней, комиссар Келли. В ваших руках находится основная составная часть собственности Четвертого Альянса. Боюсь, что тело немного пострадало, поскольку не рассчитана на демонтаж мозга вне сервисного предприятия. - Тоненькая струйка крови сочилась по левой стороне лба Талли. Он осторожно вытер ее, оглядел зал и продолжил: - Кроме того, мои сенсорные и двигательные функции несколько снизились. Пропускная способность нервного жгута меньше, чем моего собственного соединительного устройства. Я вижу с заметно меньшим разрешением, цвета различаются неясно, а также ощущаю снижение управляемости мускульным аппаратом. Однако для наших целей этого вполне достаточно. Он поднялся на ноги и несколько раз качнулся, прежде чем обрел равновесие. Под его руководством Ж'мерлия и Грэйвз обвязали голову фиксирующим бинтом, дополнительно закрепив таким образом черепную крышку и внешний нервный жгут в одном положении. Берди Келли продолжал держать в дрожащих руках мозг, изо всех сил стараясь не трясти его и не сжимать. - Ты уверен, что готов? - спросил Грэйвз. - Не хочешь ли сначала потренироваться? Но Талли уже шел вперед. - Это бессмысленно, - сказал он. - Моя координация лучше не станет. В целях предосторожности, однако, разрешите мне сделать вот что. - Он поднял прочный кабель, которым пользовался во время предыдущей попытки пробиться к центру комнаты, и обвязался им вокруг пояса. - У вас будет возможность выволочь меня оттуда. Теперь, если Ж'мерлия будет подавать нервный жгут, а вы, комиссар Келли, подойдете на достаточное расстояние... Талли сделал два неуверенных шага вперед и начал спускаться по пологому наклону к центру зала. На краю желтого кольца он на секунду остановился, от чего все замерли. Затем пошел дальше, направляясь к неподвижному телу Каллик. Берди Келли наблюдал за ним, боясь даже глазом моргнуть, в то время как Ж'мерлия отматывал жгут с катушки, которую держал в другой руке, таким образом, чтобы, не дай бог, не натянуть его слишком сильно или не коснуться им пола. Было что-то абсолютно неестественное в облике человека, с окровавленной и забинтованной головой, входящего в чашеобразное углубление, раскрашенное яркими цветами. При ходьбе его качало, и тянувшиеся вслед за ним два кабеля тоже раскачивались, подчиняясь собственному ритму. - Если почувствуешь, что теряешь память, выходи немедленно, - крикнул Грэйвз. Талли, не замедляя хода, помахал рукой. - Разумеется. Хотя я не думаю, что такое произойдет. Как это возможно, если я нахожусь рядом с вами, в руках комиссара Келли? Он прошел уже зеленое кольцо и теперь шагал по фиолетовому. Двумя секундами позже он медленно опустился на пол возле Каллик, стараясь держать голову прямо. Его пальцы ощупали пушистое горло хайменоптки. - Она жива. Без сознания, но нисколько не повреждена. Я не могу оторвать от пола обмотанную вокруг нее веревку, но если сниму ее, то не вижу препятствий, чтобы вынести Каллик отсюда. Талли встал и внимательно посмотрел в центр зала. - Будет лучше, если я сначала пройду весь путь и изучу обстановку. Каллик заберу по дороге назад. Я бы так не поступил, подумалось Берди. Лучше уж синица в руках... Он бросил взгляд на шар освобожденного теперь от тела компьютера. Странно было, что для общения с Талли приходилось посылать информацию лишенному мозга телу, медленно продвигающемуся к середине зала и получать сенсорные сигналы через жгут обратно в мозг, который Берди держал в руках. Талли двигался все медленнее. Низкая центральная платформа была от него всего в пятнадцати метрах, но ему, чтобы достигнуть ее, потребовалось целых пятнадцать секунд. В двух шагах от молчаливой фигуры Луиса Ненды он остановился. - В этом помосте есть что-то необычное. По мере того как я к нему приближался, его внутренняя структура постепенно становилась видимой. Он состоит из додекаэдров. С пятнадцати метров эта структура невидима. В десяти она выглядит как туманное образование типа серой дымки. Теперь же видно, что конструкция состоит из явно твердых частей. Из двух граней этих додекаэдров выходят усики, окружающие головы Луиса Ненды и Атвар Х'сиал. Должно быть, именно поэтому они сохраняют вертикальное сидячее положение, хотя оба без сознания. Берди взглянул на Грэйвза, затем пристально посмотрел на помост. С места, где он стоял, виднелись только кресла, кекропийка и человек. - Предлагаю сначала попробовать снять с платформы Луиса Ненду, - произнес Талли. - Не знаю, будет ли этому оказано какое-либо сопротивление, активное или пассивное. Он сделал последние два шага, взобрался на помост и, обхватив Луиса Ненду за плечи, начал поднимать его. Для сторонних наблюдателей это выглядело так, как будто два тела приняли неустойчивое положение, далеко отклонившись назад от вертикали. - Чувствую некоторое сопротивление, - сообщил Талли, - но продвижение идет. Мы уже удалились на несколько сантиметров от платформы, и соединяющий усик стал тоньше. Он начинает превращаться в самостоятельную форму, типа туманного колечка... - Внезапно он сильно накренился назад и спрыгнул на пол, удерживая на себе Ненду. - ...А теперь усика уже нет. Приготовьтесь вытягивать кабель и нервный жгут. Мы выходим. Неся, словно пожарник, тело Луиса Ненды на своем плече, Талли медленно удалялся от центра зала. Через минуту он находился уже рядом с Джулиусом Грэйвзом. Помогая друг другу, они опустили Луиса Ненду на пол. Берди Келли разглядывал усыпанную серыми бугорками и выемками грудь. - Взгляните-ка на это. Что они с ним сделали? Грэйвз наклонился ниже, изучая огрубевшие кожные покровы. - По мнению Стивена, здесь с ним не делали ничего. Это зардалусское наращение, разработанное для того, чтобы позволить людям общаться с кекропийцами непосредственно, посредством феромонного переноса. Мы думали, что эта технология утеряна и запрещена к применению. Должно быть, в Сообществе есть места, где прежние рабские расы сохранили частицы науки зардалу. Талли уже развернулся и вновь направился к центру зала. Жгут в руках Ж'мерлии натянулся. Тот начал стравливать его, и в этот самый момент Луис Ненда захрипел и губы его задергались. - Где это я, черт побери? - Глаза открылись и обвели окружающее пространство. Коренастый карелланец сделал попытку сесть. - Хороший знак, - произнес Грэйвз. - Говорит, значит, его память полностью не стерта. - Он повернулся к Луису Ненде. - Вы находитесь внутри планетоида неподалеку от Гаргантюа. Вы помните, как попали сюда? Ненда покачал черноволосой головой и вскочил на ноги. - Ни капли. - Говорил он с трудом, то и дело запинаясь. - А что последнее вы помните? Ненда оставил вопрос без внимания, разглядывая остальных. - Вот это да! Фантастично видеть вас всех. Джулиус Грэйвз, Берди Келли, Ж'мерлия, и все живы. - Все живы, но благодарить за это нужно не вас. - Грэйвз наклонился ближе. - Вспомните, Ненда, это очень важно. Что произошло, прежде чем вы потеряли сознание? Что вы помните? Ненда потер ладонью небритую щеку. - Что я помню? - Он подозрительно посмотрел на Грэйвза. - М-м... Последнее, что я помню, это как мы с Атвар Х'сиал стартовали с Тектона на "Все - мое". Летний Прилив уже почти начался. Полагаю, он пришел и, полагаю, прошел. - Вы помните, как стреляли по другому кораблю? - Стрелял? Я? - Ненда прокашлялся. - Не может быть. Ни по кому я не стрелял. - Помните вы или нет, но когда мы вернемся на Опал, отвечать вам придется. Формальное обвинение в покушении на убийство вам уже предъявлено. - Ну, это не первый раз, когда обвиняют невиновного. - Ненда быстро приходил в себя, и его глаза гневно заморгали. - Что случилось с Ат? Она была со мной на корабле. - Атвар Х'сиал? - Грэйвз повернулся к центру громадного зала и кивнул головой. - Она там. Прекрасно. Они уже выходят. Ж'мерлия попискивал от возбуждения. Пока Грэйвз и Ненда говорили между собой, В.К.Талли возвратился к помосту, высвободил Атвар Х'сиал и теперь, шатаясь, брел к ним. Под весом громадного тела кекропийки он согнулся пополам. Ненда посмотрел в направлении, указанном Грэйвзом, и увидел идущую неверными шагами фигуру с забинтованной головой, кабели, тянущиеся от ее головы к месту, где они стояли, лежащее неподалеку тело Каллик и весь задний план громадного сводчатого зала. - Эй, что здесь происходит? Что вы сделали с Ат? - Ничего мы с ней не делали и сами не очень знаем, что здесь происходит. Нам известно только, что вы и Атвар Х'сиал сидели без сознания посреди этого зала. Мы попытались спасти вас обоих. - А Каллик? Что с моей хайменопткой? - Она потеряла сознание, стремясь вытащить вас. Ж'мерлия запрыгал от возбуждения, как только Талли вышел из внешнего кольца. Едва только лотфианин помог уложить Атвар Х'сиал на пол, Талли, шатаясь, сделал еще два шага и внезапно сел. Его голубые глаза закрылись, а ладони потянулись вверх, чтобы потрогать голову. - Это тело, к сожалению, на грани своего физического предела. - Он говорил шепотом. - Мне необходимо немного отдохнуть. Однако мы можем быть довольны достигнутым результатом. Я убежден, что наиболее трудная часть уже позади. Каллик весит немного. После короткого перерыва на восстановление я вынесу ее из зала. Она уже подготовлена к перемещению. - Какого черта, я сам ее вынесу. - Ненда рванулся вперед. - Сидите здесь и не волнуйтесь. Она моя, и я за нее отвечаю. - Нет. Грэйвз поймал его за руку. - Только войдите туда, и вы окажетесь в том же положении, что и она, впрочем, вы в нем уже находились. Зал накрыт лотос-полем. Именно поэтому пришлось вынуть В.К.Талли из его тела, прежде чем он смог туда войти. - Он показал на шар с морщинистой поверхностью, который Келли как раз передавал Ж'мерлии. - Его мозг оставался здесь. Ненда еще раз, уже более задумчиво, посмотрел на скорчившееся тело и на кабель, тянущийся от забинтованной головы. - Неплохо придумано, - сказал он через несколько секунд. - Пойду-ка я лучше присмотрю за Ат, а то, судя по ее внешнему виду, она с минуты на минуту придет в себя и начнет буянить. Не беспокойтесь, я знаю, как справиться с ней. Черные надкрылья кекропийки раскрылись, обнажив четыре нежных рудиментарных крылышка, усыпанных красными и белыми, в форме глаза, пятнышками. Кончик хоботка показался из своего мешочка на складчатом подбородке, а желтые рупорообразные рожки на голове поднялись. В то же самое время тело В.К.Талли начало вставать на ноги. Глаза медленно раскрылись. - Сейчас я пойду и приведу в сознание Каллик. - Подожди. - Грэйвз двинулся к Талли. - Нет. Спешить необходимо. На интерфейс начала оказывать действие просочившаяся спинномозговая жидкость. Качество работы нервного жгута ухудшается, и сенсорные сигналы слабеют. Я пойду за Каллик, пока еще вижу ее, иначе нам придется делать все сначала. Талли не стал ждать разрешения. Тело сделало неуверенный шаг вперед, а затем повалилось набок и поползло вниз по наклонному спуску к лежащей без сознания хайменоптке. Оно уже почти достигло Каллик, когда Атвар Х'сиал испустила резкий, режущий ухо крик, вскочила во весь рост и прыгнула в сторону Джулиуса Грэйвза. В следующие полсекунды Берди Келли видел все, но ничего поделать не мог. Сначала кекропийка налетела на Грэйвза и повалила его. Затем и советник, и кекропийка, уже вместе, столкнулись с Берди. От удара одной из ее ног он взлетел в воздух, а катушка с нервным жгутом откатилась к краю комнаты. Одновременно мозг В.К.Талли, крепко удерживаемый лотфианином, отсоединился от разъема и вместе с Ж'мерлией закатился в зону желтого кольца. Как только связь оборвалась, тело Талли, двигавшееся к Каллик, съежилось и упало на пол Еще одна нога Атвар Х'сиал хлестнула Берди так, что тот хлопнулся на спину. Он лежал, глядя в потолок, не в силах двинуться, и видел часть купола, лысину Джулиуса Грэйвза аналогичной куполообразной формы и одно из надкрылий Атвар Х'сиал. Ее тяжелая туша сидела у него на груди. От удара затылком об пол его оглушило, из носа текла кровь, а половина зубов, казалось, готова была вывалиться изо рта. Если бы В.К.Талли не заверил их, что самое трудное уже позади, Берди ни за что бы так не подумал. СТАТЬЯ 22: КЕКРОПИЙЦЫ РАСПРОСТРАНЕНИЕ. Кекропийская Федерация занимает плоский серповидный участок рукава шириной 300 световых лет и длиной 750. Его ось проходит по самой широкой части серпа в направлении центра галактики. Дальняя от центра часть граничит с территорией Четвертого Альянса. Центр клайда расположен севернее центральной галактической плоскости. К. живут на внутренних планетах с мощным облачным покровом, вращающихся вокруг красных карликов. Всего насчитывается до 900 обитаемых планет с общей численностью популяции около 160 миллиардов особей. Группы к-ских торговцев, общая численность которых неизвестна, встречаются также на территории Сообщества Зардалу. ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. К. - членистоногие с шестью конечностями. Взрослая самка весит около двухсот килограммов и достигает в длину (с выпрямленными конечностями) трех метров. Темно-красное сегментированное тело переходит в короткую шею, окруженную алыми и белыми складками, и оканчивается большой, белой безглазой головой. В центре "лица" К. расположен хоботок, совмещающий функции органа осязания и приемника пищи. Обычная диета К. жидкая. Пара одинаковых желтых рожек, растущих посреди головы, является чувствительным органом слуха. Они принимают отраженные сигналы звукового резонатора, спрятанного в складчатом подбородке. Сформировавшись на затянутой облаками планете красного карлика, безглазые К. "видят" посредством эхолокации, используя ультразвуковые импульсы. Поскольку нормальный слух принесен в жертву зрению, речевое общение между К. происходит посредством переноса химических веществ. На основе феромонного переноса сформировался богатый язык, дающий уникальную возможность выражать не только мысли, но также эмоции и ощущения. Длинные антенны (два метра при полном раскрытии) на макушке различают и идентифицируют единичные молекулы многих тысяч различных пахучих веществ. Однако к любым разумным существам, не способным вырабатывать феромоны, используемые в к-ской речи. К. обычно выказывают полное пренебрежение, граничащее с отрицанием их существования. К. произошли от гораздо более мелких крылатых предков. Они давно уже потеряли способность летать, но сохранили черные надкрылья и четыре темных рудиментарных крылышка с красными и белыми пятнышками удлиненной формы. В настоящее время эти крылья используются исключительно для терморегуляции тела. Примечание. Приведенное выше описание относится только к самкам К., которые полностью доминируют в обществе. Самцы - мельче, не имеют речевых навыков и интересуются только едой, сражениями и совокуплением. Общаться с другими разумными существами рукава им запрещено. Роль, которую они играют в к-ском обществе, совершенно неясна. ИСТОРИЯ. Эволюция лишенных зрения К. - от погребенных под толщей атмосферы животных до расселившейся по другим планетам суперцивилизации - представляет самое убедительное доказательство силы разума. К. развивались в темном, закрытом облаками мире. Зрение посредством эхолокации в вакууме совершенно бесполезно. Оно требует воздуха или какой-либо иной субстанции для переноса сигналов. Таким образом. К. никогда не получали прямых данных о мире, лежащем за пределами атмосферы. Они подозревали о существовании собственного солнца только благодаря тому, что его слабое излучение служило источником тепла. Однако открытие существования света и, вообще, электромагнитного излучения, потребовало дедуктивного, теоретического процесса, сопровождаемого последующим развитием соответствующих технологий. Пройдя эти первоначальные ступени. К. тридцать тысяч лет назад направили свои приборы в небо. При помощи умозаключений, основанных на результатах наблюдений и расчетов, они пришли к выводу о существовании целой вселенной, помимо их родной планеты и солнца. Они поняли важность звезд, измерили расстояния до них и их величину, и в конце концов построили корабли, чтобы отправиться к ним и изучать их. К. открыли Бозе-передачу за пять тысяч лет до людей. То, что люди и К. не знали друг о друге в ранние дни исследования рукава, объясняется полным отсутствием у К. интереса к желтым карликам класса G-2 и их системам. Контакты между этими клайдами начались только после открытия людьми Бозе-сети, уже эксплуатировавшейся К. КУЛЬТУРА. Несмотря на то, что другие разумные существа (особенно, лотфиане) способны использовать феромонную передачу как средство речевого общения. К. являются единственными известными разумными существами, полностью ограниченными только этой формой коммуникации. В результате К. оставались интеллектуально изолированными от остальных разумных существ рукава, несмотря на то, что они вступали с ними в торговые отношения и использовали некоторых других разумных существ в качестве рабов. Ключом к культуре К. с ее уникальным взглядом на другие разумные существа является и, возможно, наилучшим образом ее иллюстрирует наиболее известная из их легенд. Она гласит: Великая Создательница сотворила Вселенную, а затем, ибо была одинокой, наделила даром разума К. Первая разумная К. пошла к Великой Создательнице с жалобой, что предполагаемый "дар" не имеет благословения. Он дает только самопознание, ответственность и разочарование. Великая Создательница согласилась и пообещала, что если К. сохранит разум, то в качестве компенсации получит всю остальную Вселенную. Каждую звезду, каждую планету, всех других существ, разумных или нет. К. получат в полное распоряжение, а те будут существовать фактически только для удобства К. К. согласилась. Этот взгляд на все остальные живые существа преобладает у К. по сей день. "Всеобщий каталог живых существ (подкласс: разумные)" 15 В последний момент пустота внизу приобрела кроваво-красный цвет. Дари почувствовала хватку неизвестной силы, волной прокатившейся по всему ее телу и вытянувшей ее в струнку. Казалось, еще немного и ее разорвет на части, и тут она влетела в самое сердце красного зарева. Прежде чем Дари успела осознать хоть что-то, она пролетела сквозь него, вывалившись в открытый космос. Ханс был рядом, продолжая держать ее за руку. Прямо перед ними, стремительно приближаясь, висел пухлый шар Гаргантюа. Он заполнял собой половину неба. Не было способа избежать столкновения с планетой. За промежуток, равный одному удару сердца, она вдвое увеличивала свои видимые размеры, и Дари легко рассчитала момент столкновения. Они с возрастающим ускорением неслись к недреманному Глазу Гаргантюа. Глаз превратился в гигантскую спиральную воронку из оранжево-коричневых полос, с точкой в центре, черной и безжизненной как межгалактическая пустота. Что представлял собой этот черный зрачок? Догадаться Дари не могла, но понимала, что никогда уже этого не узнает. Так далеко лететь им не придется. Они сгорят в одной вспышке - человеческие метеоры - едва только достигнут верхних слоев атмосферы. Когда планета приблизилась, Дари поняла, что они несутся прямо в центр Глаза по оси еще одного черного вихря, сужающегося по мере углубления. Едва только Ханса не стало видно. Дари влетела в тоннель вихря. Она ничего не почувствовала - ни сопротивления воздуха, ни жара. Со всех сторон были лишь оранжевые крутящиеся стены Глаза, но присутствия атмосферы никак не ощущалось. Воронка сузилась в сходящуюся спираль, смыкавшуюся все теснее, пока наконец она не стала чуть шире ее тела. Дари несло вдоль осевой линии все глубже в черный водоворот Глаза. Невидимые лапы вновь вцепились в ее тело, но теперь они закручивали ее, от головы к шее, груди, бедрам, голеням, стопам. Как только их хватка стала невыносимой, она вздрогнула всем телом и внезапно снова оказалась в открытом космосе. Ускорения Дари не ощущала, но зрение говорило ей, что она движется. Все быстрее и быстрее. Пока она смотрела, Мэндел, находившийся впереди... оказался слева... уже светил сзади... был не больше светлой точки, когда она оглянулась, чтобы посмотреть на него. После минуты полной растерянности аналитическая часть ее сознания вновь взяла верх. Вселенная проносилась перед ней, словно серия неподвижных картинок, но ускорение совершенно не ощущалось так же как и внешнее гравитационное поле. Она, должно быть, задерживалась в каждой точке на доли секунды, перед тем как совершить мгновенный бросок к следующей. Это была вселенная в застывших образах, воспринимаемая как серия слайдов. Она не перемещалась быстрее света в обычном пространстве-времени, а просто оказывалась в каждой новой точке быстрее, чем это сделал бы свет. Но поскольку никакого допплеровского сдвига в свечении окружавших ее звезд не наблюдалось, то между перебросками она наверняка находилась в состоянии покоя, до тех пор, пока очередной бросок не доставлял ее в новое место. Это была последовательная Бозе-передача, но без станций Бозе-сети, по которой путешествуют люди. Каждый прыжок переносил ее по крайней мере на несколько миллионов километров - и расстояние это все увеличивалось. Сейчас Мэндел был уже не ярче любой другой звезды в небе. С какой же скоростью она движется? Она могла бы определить ее по угловому перемещению. Дари огляделась вокруг, ища ориентир, чтобы начать отсчет относительно него. Справа от себя она увидела голубой сверхгигант. Наверняка до него не больше ста световых лет. Однако его положение каждую секунду менялось примерно на градус. Это означало, что она движется со скоростью около двух световых лет в секунду. Она продолжала ускоряться, если только это слово применимо к ее последовательным переброскам. Картина впереди менялась, таяла, перестраивалась, приобретая новые, незнакомые черты. Голубой сверхгигант остался позади. Дари огляделась по сторонам в поисках новой точки отсчета. Найти ей удалось только одну. Далеко слева от нее световым пятном тянулся легкий шлейф Млечного Пути. Он оставался единственной постоянной в окружающей ее пустоте. Дари вгляделась в его знакомые очертания и с ужасом поняла, что он движется. Она неслась куда-то прочь из плоскости галактики. Впереди вырисовывались световые пятна Магеллановых Облаков. Они вынырнули из мешанины рукава, превратившись в четкие скопления поблескивающих звезд. С какой скоростью? Как далеко? Она не знала. Но из видимого перемещения относительно всей галактики вытекало, что за каждую переброску она покрывает расстояние в сотни световых лет. Еще минута, и большая часть галактики уже лежала у нее под ногами. Она находилась чуть в стороне от рукава спирали и уже различала очертания гигантского сплющенного диска. Отдельные звезды исчезали с каждым мгновением, сливаясь в море светлых пятнышек, поблескивающих вокруг темных пылевых облаков и расцвечивающих нитевидные газовые туманности многоцветным блеском драгоценных камней. Пока она наблюдала, звезды померкли, миллионы их превратились в световую дымку, удаленную на гигантское расстояние. Слева от нее набухал и толстел галактический диск. Она уже достаточно удалилась от главной плоскости, и газово-пылевые облака не мешали ей рассмотреть сияющий шар центра галактики. Ее глаза несомненно первыми увидели, как рукав спирали вытягивается из плотно упакованного ядра, в центре которого, словно ступица галактической оси, проступает массивная черная дыра. С какой скоростью? Как далеко? Она, похоже, удалялась от диска галактики, и теперь пылающий шар ядра лежал под углом в сорок пять градусов к направлению ее движения. С замершими на вздохе легкими и сердцем, остановившимся в груди. Дари сделала очередную прикидку. Территории Круга Фемуса находились в тридцати тысячах световых лет от центра галактики, значит, она сейчас находится примерно на том же удалении. Угол, под которым виднелось ядро, продолжал меняться градусов на десять за минуту. Это давало скорость в сто семьдесят пять световых лет в секунду. Десять тысяч световых лет в минуту. Миллион световых лет за полтора часа. До Туманности Андромеды всего три часа лету. Едва только эта мысль пришла ей в голову, как сумасшедшая гонка кончилась. Вселенная прекратила свой головокружительный галоп и замерла. Впереди Дари в пустоте висела гигантская конструкция не поддающихся оценке размеров, мерцавшая собственными внутренними огоньками и раскинувшаяся на полнеба. У Дари возникло ощущение, что она огромна, что ее антеннообразные шлейфы, тянущиеся в разные стороны, и извилистые трубы из светлого вещества, разбегающиеся от центрального додекаэдра, простираются на миллионы километров. Прежде чем она нашла подтверждение своему впечатлению, произошел заключительный бросок. Звезды, галактики и звездные скопления исчезли. Дари стояла на ровной плоскости. Сверху не было ничего. Под ногами - миллиарды мерцающих оранжевых огоньков, из которых эта поверхность фактически состояла. А рядом в скафандре, расстегнутом настолько, чтобы можно было почесать груде, стоял Ханс Ребка. - Ну и ну, - произнес он. - Это точно можно занести в книгу рекордов. Попробуй описать это путешествие в своем отчете. Несколько секунд он помолчал, глубоко дыша и оглядываясь по сторонам. - Надо бы обменяться мыслями, - сказал он наконец. - Если только они у нас имеются. Для начала, куда нас, черт побери, занесло? - Ты раскрыл свой скафандр! - Нет. - Он покачал головой. - Просто у меня не было времени закрыть его, когда мы провалились - да и у тебя тоже. Изумившись, Дари обнаружила, что он прав: ее собственный скафандр был распахнут. - Но мы же находились в открытом космосе. - Я тоже так думал. Однако не помню, чтобы мне не хватало воздуха. - Сколько времени мы там пробыли? Ты считал удары сердца? Он печально улыбнулся. - Извини. Я не знаю даже, билось ли мое сердце вообще. Слишком занят был, пытаясь понять, что вокруг происходит: куда ты подевалась и куда меня несет. - Мне кажется, я знаю. Не то, что произошло, а куда мы летели и где сейчас находимся. - Тогда ты на шесть шагов впереди меня. - Он обвел рукой бесконечную равнину. - Лимбо. Кажется, так его называют? Место, куда попадают потерянные души. - Мы не потерянные. Нас доставили сюда целенаправленно; и это моя ошибка. Я сказала Тому-Кто-Ждет, что страстно желаю встретиться со Строителями. Он воспринял это всерьез. - Однако что-то не сработало, тебе не кажется? Не вижу никаких их признаков. - Дай им время. Мы же только прибыли. Ты помнишь наше падение в Глаз Гаргантюа? - До последнего дня не забуду. Который, хотелось бы думать, еще очень далеко, в чем я лично начинаю сомневаться. - Глаз - это вход в транспортную систему Строителей. Он существовал еще тогда, когда люди появились в системе Мэндела и, возможно, задолго до этого; но неудивительно, что никто до сих пор не понял, что это такое. Любой экипаж корабля должен сначала чокнуться, чтобы залететь в него. - Экипажи исследовательских кораблей именно из таких сумасшедших и состоят. Когда систему начали колонизировать, люди делали много безумных вещей. Мне известно, что корабли опускались в атмосферу Гаргантюа и возвращались - некоторые из них. Но этого, по-моему, недостаточно, чтобы сделать то, что сделали мы. Требовался тот первый толчок с Жемчужины, ввинтивший нас точно в центр вихря. Когда я находился в нем, мне казалось, что он трется о мои плечи. Для второго человека там места не было, не говоря уж о целом корабле. - У меня было то же ощущение. Меня интересовало, куда ты делся, но я понимала, что места для нас двоих там нет. Хорошо. Итак, первый толчок мы получили от гравитационного генератора на Жемчужине, затем второй - от этого скручивающего поля в Глазе Гаргантюа. Таким образом, мы попали прямо в главную транспортную систему и вылетели из рукава. По моим подсчетам, на тридцать тысяч световых лет. - Именно это меня интересовало. Я смотрел по сторонам и видел всю нашу чертову галактику, разложенную, словно на обеденном столе, хотя, учитывая мое нынешнее самочувствие, слово "обеденный" не стоит даже упоминать. - И, наконец, последний бросок доставил нас сюда. - Дари огляделась по сторонам, подняла глаза вверх к сегментированному потолку, а затем повела взглядом вдоль поблескивающей плоскости пола. - Где мы будем стоять и таращиться по сторонам, пока не умрем с голоду. Еще какие-нибудь идеи есть, профессор? - Есть немного. - Теперь, когда раскалывающее сознание путешествие окончилось, она начинала думать опять. - Мне кажется, не для того нас сюда прокатили, чтобы уморить голодом. Тот-Кто-Ждет послал нас, значит, кому-то известно, что мы здесь. И несмотря на то, что это часть жилища самих Строителей, держу пари, что приготовлено оно именно для нас или же для живых существ нашего типа. - Дари показала на пол. - Поверхность-то плоская, видишь? Это нетипично для сооружений Строителей. - Мы не знаем, как мыслят Строители. Никто ни разу с ними не встречался. - Верно. Но мы знаем, как они строят. Когда ты изучишь столько артефактов, сколько я, у тебя начнут появляться кое-какие мысли о самих Строителях. Доказать ты ничего не сможешь, но научишься доверять своему чутью. Мы не знаем, где проходила эволюция Строителей и когда, но я уверена, что протекала она в воздушном пространстве, либо в открытом космосе. В самом крайнем случае в таком месте, где гравитация не значит столько, сколько она значит для нас. Творения Строителей изотропны, в них нет различия между "верхом" и "низом". Плоская поверхность, наподобие этой, больше подходит людям. В артефактах ты ничего подобного не встретишь. И гравитацию, близкую к одному "же" в аналогичной конструкции, да еще пригодную для дыхания атмосферу. А посмотри-ка на это. - Она указала на сводчатый потолок, расположенный, очевидно, в нескольких километрах над ними. - Он состоит из пятиугольных сегментов. Это присуще множеству конструкций Строителей. Поэтому я полагаю, что мы находимся внутри додекаэдра - повсеместно встречающейся формы в артефактах Строителей, в котором, как мне кажется, они лишь установили пол, добавили атмосферу и создали гравитацию ради таких живых существ, как мы. Однако я вовсе не уверена, что эта плоскость так велика как кажется. Знаешь, Строители могут сыграть шутку с пространством, чтобы ввести в заблуждение наше восприятие. - Они могут. Но, по-моему, данное место действительно очень велико, независимо от того, что они тут навыдумывали. Голоса Ханс Ребка не повышал, но Дари вдруг похолодела от неясного предчувствия. Ханса, похоже, ничто не берет, переживания были исключительно ее привилегией. - Да, оно действительно огромно, - продолжал он, - если только об этом вообще можно судить. Он указал куда-то влево. Поначалу Дари не увидела ничего. Потом она заметила, что поверх мерцающего моря оранжевых огоньков движется светлый шарик. Сначала не больше серебряной монетки, он увеличивался в размерах, двигаясь по плоской поверхности, очевидно, с постоянной скоростью. Оценить расстояние до него было невозможно, так же, как и сказать, катится ли он или передвигается каким-то иным способом. - А вот и встречающие, - произнес Ребка едва слышным шепотом. - Всем улыбаться. Оно не катилось. Неизвестно почему, но Дари была в этом уверена. Она чувствовала, что оно, скорее, летит или плывет, сохраняя миллиметровый зазор между своей нижней частью и оранжевым облаком огоньков. И оно оказалось вовсе не маленьким, а имело весьма внушительные размеры. Оно росло. Оно в три раза превосходило ростом Того-Кто-Ждет. Оно уже возвышалось над ними башней, хотя еще не приблизилось окончательно. В двадцати шагах оно замерло. Непрерывная рябь пробегала по сферической поверхности, словно волны по шарику ртути. По мере возрастания их амплитуды из круглой формы вытягивался стебель. На его вершине распустился уже знакомый пятиугольный цветок и повернулся, словно голова, к ним. Из центра сферы выступили пятигранные диски, в то время как по полу распластался серебристый хвост, удерживающий объект на одном месте. Из образовавшегося посреди сферы отверстия исходил мерцающий зеленый свет. Наступило длительное молчание. - Ну, хорошо, дорогуша, - грубоватым шепотом произнес Ребка. - И что теперь? - Он как Тот-Кто-Ждет, ему нужно услышать, как мы говорим, чтобы включиться в наш язык. - Дари повысила голос. - Меня зовут Дари Лэнг, я родом с планеты Врата Стражника. Это - Ханс Ребка с планеты Тойфель. Мы - люди; прибыли сюда с планеты Гаргантюа звезды Мэндел. Ты Тот-Кто-Ждет? Наступила десятисекундная пауза. - Тот-Кто-Ждет, - произнес рокочущий голос, оказавшийся ниже, чем у обитателя Жемчужины, и, пожалуй, еще более усталым. - Тот-Кто... Ждет. Люди... люди... лю-ю-ди... ди-и. - Ему нужен допинг, - тихо произнес Ребка. - Ты Строитель? - прокричал он рогатому и хвостатому чудищу, покачивающемуся перед ними. Существо приблизилось на несколько шагов. - Люди, люди, люди, люди... Наконец. Вы здесь. Но оба одинаковые. Где... другая? - Другая, - повторил Ребка. - Что это значит? Дари покачала головой. - Другой здесь нет, - громко ответила она. - Мы не понимаем. Здесь только мы; спрашиваем еще раз: ты Тот-Кто-Ждет? Серебристое тело издало столь низкое жужжание, что его едва различило человеческое ухо. - Должна быть... еще одна... или прибытие неполное. У нас есть всего две формы... но в послании говорится, что третья уже в пути и скоро прибудет... - Наступила очередная длительная пауза. - Я не такой же, как Тот-Кто-Ждет, хотя созданы мы одинаково. - Это не Строитель, - быстро шепнула Дари. - Я знала это. Мы видим только творения Строителей, типа Того-Кто-Ждет. Возможно, разновидность компьютеров, невероятно старых. И я не думаю, что они... ну, скажем, работают достаточно правильно. Для Дари эта мысль оказалась новой и принять ее было тяжело. Как правило, артефакты Строителей по прошествии пяти миллионов лет работали так же хорошо, как и в день, когда их создали. Но Тот-Кто-Ждет, а теперь еще это существо, создавали у Дари неприятное ощущение дезорганизованности и произвольности действий. Вероятно, даже Строители не делали вечных машин. - Я не... компьютер. - Должно быть, слух существа оказался куда более острым, чем человеческий, или же он читал их мысли. - Я неорганик, но выращенный неорганик. Тот-Кто-Ждет всегда оставался возле Старого Дома, но меня вырастили здесь. Я... Я... Я - Посредник. Собеседник. Тот, кто должен... общаться с вами и с другими. Задача Того-Кто-Ждет выполнена. Но задача Посредника не начнется, пока здесь не будет третьей. - Усталый голос становился все слабее и тише. - Третья. Тогда... задача Посредника может начаться. Только тогда... Поверхность громадного серебристого тела покрылась рябью. Пятилепестковый цветок стал втягиваться внутрь. - Эй! Посредник! Ты не можешь на этом закончить, - Ребка рванулся вперед, поднимая брызги оранжевых искр, - и оставить нас здесь просто так. Мы люди. Людям требуется еда, вода и воздух. - Это известно. - Тело начало разбухать у основания и прижиматься к поверхности, в то время как серебристый хвост втягивался в него. - Не беспокойтесь. Место оборудовано под ваш тип. Поскольку третья уже в пути, стазис вам не понадобится. Входите... и ешьте, пейте, отдыхайте. - Серебряный шар Посредника превратился в громадную полусферу с широким арочным проемом посередине. - Входите, - вновь произнес гаснущий голос. Полусфера повернулась, так что проем оказался перед людьми. - Входите... сейчас. Ребка выругался и отпрянул назад. - Не подходи к нему близко. - Нет. - Дари уже шла вперед. - Не знаю, что там внутри, но пока ничто здесь не стремилось причинить нам вред. Если бы они хотели нас убить, то запросто бы это уже сделали. Пошли. Мы ничего не теряем. - Кроме наших жизней? - Он двинулся за ней следом. Проем, в который они вошли, наполняло зеленое свечение, исходившее от скрытых источников света. Снаружи он казался бесконечно-глубоким. Но стоило сделать шаг внутрь, и Дари обнаружила, что оказалась в небольшом тамбуре, метров трех в длину. Когда она прошла через него к внутренней двери и отодвинула ее в сторону, перед ними открылся просторный свинцово-серый зал с мрачными стенами и высоким потолком. Слишком высоким. Она прошла внутрь и посмотрела вверх. Метров сорок до пятиугольного центра сферического купола? По крайней мере, не меньше, а это означало, что зал намного выше Посредника. Это было физически невозможно. Прежде чем она двинулась дальше, раздался глубокий вздох. Секции пола прямо перед ней начали выгибаться и подниматься вверх. Перегородки и мебель вырастали из пола, словно растения. - Место подготовлено для нас? Я в этом не уверен. - Ханс Ребка осторожно проследовал за ней к цилиндрической структуре, которая все еще выдвигалась из пола. У нее был луковицеобразный круглый верх, а стояла она на пучке вывернутых наружу ножек. - Вот это действительно интересно. И пищевое хранилище и пищевой синтезатор одновременно. Я один такой видел, но в нерабочем состоянии. В музее. - Он нетипичен для технологии Строителей. - Не знаю, не знаю. - Взгляд Ребки выражал странное замешательство. - Меня беспокоит другое... Верхушку цилиндра окружал легкий дымок, а поверхность покрывали кристаллики льда. Ребка осторожно дотронулся до нее одним пальцем и тут же отдернул его. - Примораживает. - Он установил скафандр на термоизоляционный режим и уже защищенной рукой потянул за кривой рычаг, торчавший из верхней части цилиндра. Тот беспрепятственно передвинулся в новое положение. Часть цилиндрического корпуса открылась. Внутри располагались три полки, уставленные запечатанными белыми упаковками. - Дари, ты ведь биолог. Не узнаешь здесь ничего? - Ребка сунул руку и быстро извлек пригоршню плоских пакетиков и гладких овальчиков, положив их затем в похожую на тарелку откинутую крышку цилиндра. - Не трогай их голыми руками - обморозишься. Они действительно очень холодные. Есть их пока нельзя, но сказать своему желудку, что уже скоро, - можно. Дари перевела перчатку на полную непроницаемость и развернула круглый сверток. Там оказался усыпанный зелеными и желтыми пятнами фрукт, с тонкой кожицей и мясистым стеблем на одном из концов. Она перевернула его, изучая текстуру и плотность; затем отколупнула тоненький кусочек с поверхности, чтобы подогреть. Когда тот согрелся в ее руке, она понюхала его, попробовала и покачала головой. - Фрукты - не моя специальность, но ничего похожего мне встречать не приходилось. Думаю, я даже никогда про него не читала. Он вполне может быть с одного из миров Альянса, но не из популярных видов, потому что те растут повсеместно. Ты считаешь его съедобным? - Если нет, зачем бы они его здесь хранили? Я пользуюсь твоей логикой. Дари: если бы они хотели убить нас, то сделали бы это гораздо проще. По-моему, можно есть и его, и всю остальную пищу. Посредник, похоже, не очень-то обрадовался, увидев нас двоих; он ожидал чего-то другого. Однако мы тоже стали частью шоу, поэтому нас надо кормить и поить. Ты ведь не стала бы тащить кого-то за тридцать тысяч световых лет, чтобы потом позволить ему случайно отравиться. Меня беспокоит другое. Он шлепнул по луковке цилиндра. - Мне известны принципы конструирования, применяемые в Круге Фемуса и в Четвертом Альянсе; доводилось видеть, как делают вещи в Кекропийской Федерации, но это ни на что не похоже. Это... Его прервал скрежещущий звук давно не смазываемых петель. В тридцати метрах поодаль целая стена комнаты начала уходить в пол. За ней показалась другая, еще более просторная комната с длинными рядами предметов, похожих на гигантские гробы, в ее центре. Дари насчитала четырнадцать таких блоков, каждый из которых представлял собой пятиугольную призму семи метров в длину, четырех в ширину и в высоту. - Вот это настоящая техника Строителей, - сказала она. - Вне всякого сомнения. Помнишь Факел возле границы Четвертого Альянса и Кекропийской Федерации? Он заполнен такими же блоками и даже еще большими. Они пусты, но все в рабочем состоянии. - Что они делают? Прежде я ничего такого не встречал. - Ребка осторожно приблизился к ближайшему из четырнадцати. Каждый из гигантских гробов имел иллюминатор, установленный на пятиугольном торце. Он подошел ближе, рукой в перчатке протер пыльную поверхность и заглянул внутрь. - Никто не знает наверняка, для чего они предназначались изначально, - Дари хлопнула блок по боку и тот издал гулкий звук, - но нам известно, что они сохраняют предметы и организмы совершенно неизменными, и поэтому мы считаем, что в этом их основное предназначение. В каждом из них генерируется стазисное поле, управляемое снаружи. Там, на конце, ты можешь видеть устройства для этого. Был замерен ход часов внутри тех, что на Факеле, и он оказался в среднем в шесть миллионов раз медленнее, чем снаружи. Проведи век в одном из таких стазисных баков, и, если ты останешься в сознании, тебе покажется, что прошла всего минута. Ребка, похоже, не слушал. Он все еще стоял, приникнув лицом к иллюминатору. Она похлопала его по плечу. - Эй, Ханс. Поднимайся. Что ты там нашел такого интересного? Дай и мне взглянуть. Она встала рядом с ним. Стазисный бак, похоже, не был пуст, но его внутренности полностью скрывались во мраке. Дари различала лишь неясные контуры. Но чтобы рассмотреть детали, ей пришлось выждать несколько минут, пока глаза привыкали к освещенности внутри. Она взяла Ребку за руку и стиснула ее. - Ты можешь рассмотреть, что там? Если это что-то интересное, не мучай мое любопытство. Он не ответил, а лишь повернул голову. Она взглянула на его дергающееся лицо, и ее ладонь, сжимавшая его руку, разжалась. Ее рука повисла вдоль тела. Ничто не могло потрясти Ханса Ребку. Ничто и никогда не могло ослабить его железное самообладание. Но на сей раз самообладание покинуло его. И в его глазах метался такой ужас, какого Дари никогда не ожидала увидеть. 16 После того как Атвар Х'сиал сшибла Джулиуса Грэйвза прямо на Берди Келли, разорвав связующую нить между мозгом В.К.Талли и его телом, а Ж'мерлия отбросила в зону концентрических колец, Луис Ненда не колебался. Как только кекропийка, расправив надкрылья, выскочила из зала, Ненда сразу же последовал за ней. Пусть сами разбираются! Он ругался - беззвучно. Не было смысла кричать. Атвар Х'сиал имела потрясающий слух, но она не понимала человеческую речь. А его собственное феромонное наращение делалось бесполезным, когда та раскрывала крылья, потому что необходимые молекулы не достигали ее рецепторов. Почти полная темнота Жемчужины не имела никакого значения для Атвар Х'сиал. Ее эхолокационное зрение одинаково хорошо работало и в кромешной тьме, и на солнечном свету; но все это чертовски осложняло жизнь Луиса Ненды. Кекропийке было все равно куда двигаться, темнота там или нет, лишь бы был воздух, чтобы посылать звуковые волны. Но ему-то это было далеко не безразлично. Он натыкался на темные стены, путался в сетях, спотыкался о брошенные кабели, катился кубарем по пологим спускам, совершенно не представляя, что встретит на дне. И все это время он понятия не имел, куда направляется. Вряд ли кекропийка сама это знала. Ну все, хватит, подумал он. После очередного столкновения с невидимой перегородкой, от которого наверняка появятся синяки, он опустился на пол. Так недолго себя и нокаутировать. К счастью, он имел возможность безошибочно следовать за ней. Зардалусское наращение разработано для владения феромонной речью во всех ее тонкостях, поэтому отыскать запах партнера в стерильных внутренностях Жемчужины не составляло никакого труда. Даже если она пересекала собственный след, сила запаха безошибочно указывала ему направление ее движения. Коридоры Жемчужины петляли и извивались, очевидно, произвольным образом. Он терпеливо следовал за растворенными в воздухе молекулами, выделяемыми телом кекропийки, куда бы они ни вели, делая поворот за поворотом... Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что они все время спускаются, следуя градиенту гравитационного поля в сторону области с большей силой тяжести. Но с усилением поля увеличивалась опасность получения травмы в результате падения. Он замедлил шаг, уверенный, что Атвар Х'сиал никуда от него не денется. По ходу дела он начал обдумывать дальнейшие планы. Короткая беседа с Грэйвзом сразу же убедила его, что рассказывать советнику правду глупо. Он подавил собственные первые устремления, возникшие по пробуждении, поскольку Атвар Х'сиал все еще находилась под действием лотос-поля. Он быстро пришел к выводу, что во всем следует винить поле и "забыть" произошедшее на Тектоне. Конечно же он прекрасно все помнил: сумасшедший старт с поверхности планеты, темный шар, захвативший "Все - мое", головокружительный провал в пустоту, их прибытие к Гаргантюа и маленький планетоид, вращающийся вокруг него, и, наконец, как захвативший их шар оставил корабль на поверхности планетоида, а сам втянулся внутрь. Он ясно представлял себе события на поверхности планетоида до того момента, когда вокруг них расползлось оранжевое облако. У него были смутные воспоминания, как затем его тащили и тащили через множество внутренних коридоров. Затем провал - до той минуты, когда Джулиус Грэйвз склонился над ним. Лотос-поле, упомянутое Грэйвзом, было недостающим кусочком мозаики. Он и Атвар Х'сиал оказались заперты в поле, но зачем? Логичнее было бы просто убить их. А так пришла подмога, и этот сумасшедший робот с человеческим телом и открывающейся крышкой черепа вытащил их. Жаль, что Атвар Х'сиал убежала сломя голову, прежде чем В.К.Талли вытащил Каллик. Ненда потерял свою хайменоптку. Неважно. У Талли достаточно времени, чтобы вытащить ее сейчас, если только им удастся пристегнуть его мозги обратно к башке, да еще так, чтобы они заработали. Луис Ненда остановился. Он находился в неосвещенном проходе, но сила запаха быстро нарастала. Он сконцентрировался и выработал собственное феромонное послание, выпустив его из выемок на груди. - Атвар Х'сиал? Ты где? Я тебя не вижу - направь меня. Как всегда он для простоты одновременно с химическим посланием произнес фразу вслух. Представляться не было нужды. Если кекропийка хоть что-то получила, неповторимая молекулярная роспись Ненды будет присутствовать в сообщении. - Я здесь. Подожди. - Несущие информацию молекулы поплыли по воздуху. Через несколько секунд лапа Атвар Х'сиал взяла Ненду за руку. - Иди за мной. Сообщи, если термальный источник впереди является для тебя также источником видимого излучения. - Ты зачем сбежала? - Ненда послушно шел за ней во мраке, пока впереди не забрезжил свет. - Почему ты не подождала, пока они достанут Каллик? Это моя хайменоптка, и она не должна на них работать. - А Ж'мерлия принадлежит мне и не должен служить людям, но служит. - Кекропийка вывела его в длинную прямоугольную комнату, обогреваемую и тускло освещаемую однородным красноватым свечением стен. - Согласна, что невозможность заполучить обратно Ж'мерлия и Каллик достойна сожаления, но я решила, что так надо. Как только я пришла в сознание, то учуяла опасность для нас обоих. В этой группе главный - Джулиус Грэйвз. Он явно намеревался немедленно ограничить нашу свободу. Я не уверена, что мы смогли бы этому помешать. Когда толком не знаешь, что вокруг происходит, всегда лучше оставаться свободным в своих действиях. Поэтому нам надо было бежать. - Откуда ты знала, что я последую за тобой? Грудные рецепторы Ненды восприняли донесшийся до них химический эквивалент мрачного юмора. - Хорошо, Ат. Идея попасть в тюрягу мне нравится не больше, чем тебе. Что теперь? Мы вовсе не в безопасности. Грэйвз и остальные могут прийти за нами в любую минуту. Ж'мерлия не хуже меня способен идти по твоему следу. Мы пока что еще сидим глубоко в дерьме. - Не спорю. - Кекропийка согнулась перед Луисом Нендой, уменьшив свой рост так, что теперь ее слепая белая голова находилась на одном уровне с ним. Раскрытые желтые рожки шевелились по обеим сторонам безглазого лица. - Прежде чем принять решение, Луис Ненда, необходимо собрать достаточно информации. У меня вовсе нет данных, которые ты, возможно, получил от Джулиуса Грэйвза. Например, где мы находимся? Зачем нас сюда притащили? Сколько времени мы провели без сознания? Где наш корабль "Все - мое" и в рабочем ли он состоянии, чтобы бежать на нем? - Могу вкратце рассказать, что знаю, это даст некоторые ответы. Выдав Атвар Х'сиал все сведения, полученные им после освобождения от действия лотос-поля, он потер ладонью щеку и подбородок. На них выросла трех- или четырехдневная щетина, но это ни о чем ему не говорило: он понятия не имел, как быстро растет борода в "поле". Кое о чем из рассказанного им Атвар Х'сиал он догадался сам. - Итак, если верить Грэйвзу, - сказал он в заключение, - мы все еще внутри полого планетоида, кружащего вокруг Гаргантюа. Держу пари, того же самого, к которому нас забросило после Летнего Прилива. Грэйвз сказал, что ему не больше нашего известно, для чего нас сюда затащили, или зачем посадили в центре комнаты как двух заморенных мух. Однако можно побиться об заклад, что сделали это не для нашей же пользы. Я не знаю, сколько времени мы там сидели, по крайней мере его хватило, чтобы Грэйвз и все остальные раздобыли после Летнего Прилива корабль и долетели на нем до Гаргантюа. Только не спрашивай меня, откуда взялся этот компьютер со сдвинутой мозговой крышкой. Прежде я не видел ни его, ни что-либо подобное. Может, они привезли его с Опала. Думаю, они туда возвращались, прежде чем направиться сюда, потому что Келли тоже с ними. - Я отметила присутствие Келли. О нем не беспокойся: принципиальную опасность представляет только Грэйвз, еще, возможно, вживленный компьютер, но только не Келли. - Да. Грэйвз сказал мне, что забирает нас отсюда и предъявит обвинение в покушении на убийство. Для него лучше заполучить нас вместе, иначе зачем бы он остановил меня, когда я чуть не залез обратно в лотос-поле за Каллик. Похоже, Грэйвз абсолютно уверен, что мы предстанем перед судом, значит, здесь имеется, по крайней мере, один корабль в рабочем состоянии: либо тот, на котором они прилетели, либо "Все - мое", либо оба. Мы наверняка убежим, если только найдем дорогу на поверхность. Большая слепая голова кивала в футе от лица Ненды. - Прекрасно, Луис. Тогда у меня еще один вопрос: когда нам лучше бежать? - Как можно скорее. У нас не больше нескольких часов в запасе, пока Грэйвз снова не напал на наш след. Чего ради нам здесь торчать? - По одной чудесной причине. - Атвар Х'сиал отклонилась назад и обвела передней конечностью окружающее их пространство. - Посмотри вокруг. У меня не было времени на обстоятельный осмотр, но когда я проходила через помещения планетоида, то мельком видела такие образчики технологии Строителей, какие не встретишь нигде во всем рукаве. Это же сокровищница, настоящий рог изобилия оборудования, причем настолько большой, что трудно судить о его емкости. Он может стать нашим, Луис. Ненда потянулся и похлопал по морщинистому хоботку кекропийки. - Добрая старая Атвар. Остаешься верна себе, а? Тебя не переделаешь. А люди говорят, что это я жадный. Ты придумала, как нам избежать встречи с Грэйвзом? - Кое-что. Но сначала главное. - Атвар Х'сиал расправила ноги и встала во весь рост. - Если стремиться к максимальному извлечению прибыли, придется сделать несколько заходов. Для исследования планетоида нам потребуется большой капитал, поэтому мы должны спланировать возвращение сюда, когда будет достаточное финансирование. Для этого, прежде чем уйти, нам надо выбрать несколько образцов техники и оборудования, достаточно легких, чтобы вывезти их с собой на продажу в богатейшие миры рукава. Я бы это сделала сама, но у тебя больше опыта. Когда мы выберем, что нужно, оторвемся от Джулиуса Грэйвза с его компанией и улетим. - Тогда нам лучше пошевеливаться. - Ненда протянул руку и ухватился за одну из передних конечностей кекропийки, чтобы та помогла ему встать. - Ты права, я люблю прицениться к товару. Особенно когда знаю, что платить за него не придется. Пошли, Ат, покопаемся. Вскоре Луис Ненда отметил полное превосходство кекропийки в способности ориентироваться на Жемчужине. Сам он достаточно легко различал тупики, когда это позволяла освещенность. Но Атвар Х'сиал с ее чувствительным эхолокатором "заглядывала" за повороты коридоров и заранее знала, когда впереди появится большое открытое пространство, причем даже в полной темноте. Очень скоро Ненда перестал вглядываться вперед. Он сконцентрировался на том, что у него получалось лучше всего: двигаясь вслед за Атвар Х'сиал, создавал мысленный каталог многочисленных новых приборов и артефактов, которые попадались им на пути. Выбор был огромен. Менее чем через полтора часа он похлопал ее по панцирю. - Мне кажется, достаточно. Я приметил дюжину транспортабельных штуковин, а больше мы все равно, думаю, не унесем. Атвар Х'сиал остановилась и повернула свою белую голову. - Ты, конечно, эксперт по вещицам, которые можно хорошо продать, но хотелось бы послушать твой список. - Хорошо. Я начну по порядку. Тот маленький водопроизводитель, который мы смотрели во второй комнате. Ты помнишь его? Никаких признаков источника энергии, или расходного материала, но производит в минуту пятьсот кубометров чистейшей воды. Ты можешь попросить за него сколько угодно на Ксерархосе или Сиссити, или другом пыльном мире. - Согласна. В моем списке это тоже пункт первый. - Только я не могу поднять его - это единственное, что меня волнует. Номер два у меня кубический ящик на шарнирах в трех комнатах отсюда, тот что с голубым заревом над открытым верхом. - В самом деле? Я его смотрела, но ничего примечательного в нем не нашла. - Это потому что ты не видишь света. Когда я заглянул в открытый верх, там виднелись какие-то звезды, но, повернув его на шарнирах, я увидел Гаргантюа прямо сквозь планетоид. Это всенаправленный интровизор - он позволяет наблюдать удаленные объекты сквозь любую преграду. Просто незаменим для навигации в пылевых облаках. - Предмет номер три охарактеризовать труднее. Сфера в последней комнате, парящая в пространстве и ни к чему не подсоединенная. - На мой взгляд она совершенно бесполезна. - На мой тоже. Но она гораздо холоднее, чем все, что здесь есть. - Что физически невозможно. - Поэтому она мне и понравилась. Невозможные механизмы всегда самые ценные. Я не представляю, как она работает, да мне и дела до этого нет. Однако назову дюжину мест, где за нее хорошо заплатят в надежде обнаружить скрытый бездонный теплозаборник. Номер четыре... - Достаточно. Ты убедил меня. Но есть еще одна вещь, которую я хотела бы совершить, прежде чем мы соберем выбранное и начнем искать выход из этого планетоида. - Атвар Х'сиал помахала перед собой одной из передних лап. Желтые рожки повернулись вперед, раскрылись на полную ширину и начали медленно поворачиваться из стороны в сторону. - Впереди есть еще одна комната: большая, открытая, обладающая аномальными акустическими свойствами. На некоторых частотах она кажется абсолютно пустой, на других я различаю в ее центре сферический объект. - Ты думаешь, мы найдем там что-то особо ценное? Не стоит рисковать из простого любопытства. - Ценность я определить не могу. Скажу только, что материал, проницаемый для определенных акустических частот, имеет потенциальную ценность для кекропийцев в качестве стекла, которое для людей прозрачно на определенных световых частотах. Я точно знаю, где мы могли бы применить этот материал. Для меня это может стать самой драгоценной вещью в мире. Говоря это, Атвар Х'сиал медленно приближалась к месту, где тоннель кончался тупиковым провалом. Ненда подошел к ней сбоку, чтобы посмотреть вниз. После одного мимолетного взгляда он выругался и отпрянул назад. Она совершенно спокойно относилась к высоте, что было обусловлено наличием летающих предков, но он высоту не переносил. Впереди был двадцатиметровый обрыв, плавно закругляющийся к котлообразному полу. Атвар Х'сиал указала на центр комнаты. - Там. Ты что-нибудь видишь глазами? - Да. Это