согласованной кампании, направленной на то, чтобы свести на нет оборонную способность Торговой Федерации и в конечном итоге вовсе лишить ее влияния во Внешних территориях. - К счастью, капитан Коул больше не представляет опасности, - заметил Пло Коон. Йода посмотрел на него широко распахнутыми глазами. - Опасается Куай-Гон Коула еще. Куай-Гон почувствовал, как недоверчиво смотрит на него весь Совет. - Я не верю, что он погиб при взрыве, - произнес он наконец. - Ты ведь сам присутствовал при этом, разве не так? - спросил Ранцисис. - Видел он своими глазами, да, - сказал Йода и подмигнул. Куай-Гон поджал губы. - Коул все предусмотрел. Он не направил бы корабль к эпицентру взрыва только ради того, чтобы уйти от преследования. - Но тогда почему ты не схватил его, как рассчитывал? - допытывался Ранцисис. Куай-Гон опустил руки. - Как заметила магистр Галлия, Коул - не конечное звено цепи. Мы с моим падаваном закрепили на корабле Коула следящее устройство, рассчитывая, что он выведет нас на нынешнюю базу "Невидимого фронта". Эта база может располагаться на любом из миров Внешних территорий, которые поддерживают террористов. После взрыва сигнал от маяка исчез. Пару секунд Галлия сверлила его взглядом. - Вы искали Коула? - спросила она наконец. - Мы с Оби-Ваном не обнаружили никаких признаков его челнока. Насколько нам известно, он проскользнул вдоль границы взрыва, нырнув в гравитационный колодец Дорваллы. - Вы сообщили в департамент юстиции о ваших подозрениях? - спросил Ранцисис. - Несколько мест из тех, где может объявиться Коул, взяты под наблюдение, - ответила Галлия за Куай-Гона. Коон вместе с креслом подъехал ближе к Куай-Гону. - Капитан Коул, быть может, был лучшим в своем роде, - сказал он. - Но таких, как он, - бессердечных и жадных - в Галактике хватает. У воинствующего крыла "Невидимого фронта" не будет проблем с поиском кандидатов на его место. Ранцисис глубокомысленно кивнул. - За этим стоит присмотреть. Йода проковылял через зал, часто кивая на ходу. - Избегать стычек с "Невидимым фронтом" должны мы. Деньги сулят сейчас. Скомпрометируют нас завтра... - Согласен, - сказал Ранцисис. - Мы не можем нарушать нейтралитет. - Но нам придется нарушить его, - выпалил Куай-Гон. - Я не выступаю на стороне Торговой Федерации. Но пусть действия "Не видимого фронта" ограничиваются задержкой грузовозов. Невинные существа страдать не должны. Все замолчали, только Йода высказался. - Настоящий рыцарь наш Куай-Гон, да, - сказал он с мягким упреком. - В поиске своем справедливости всегда. Глава 8 Неймодия была маленькой и влажной планеткой. Стареющее солнце освещало ее скудно и словно бы презрительно. Словом, Неймодия вовсе не была тем местом, куда все стремятся попасть. Даже сами неймодианцы не любили ее. Близость самоуверенной Кореллии и индустриализированного Куата не только не играли на руку Неймодии, но даже наоборот, добавляла ей поводов для страданий: ни раньше, ни теперь содружество Центральных миров не принимало Неймодию в свой круг. Унизительное положение вечных изгоев пронизывало все слои неймодианского общества. Это пренебрежение убедило неймодианцев, что успеха и процветания добьется только тот, кто проявит себя не просто способным индивидуумом, но настоящим хищником. Достичь вершины пищевой цепочки можно только по головам более слабых конкурентов. А чтобы удержаться на ней, нужно подмять под себя все ресурсы, до которых сможешь дотянуться, и не подпускать к ним остальных. Именно эти нехитрые принципы зачастую вспоминали, чтобы объяснить быстрый взлет неймодианцев, в первую очередь связанный с Торговой Федерацией, чьим фирменным знаком была бессердечность. Неймодия, которая раньше была завзятой домоседкой, теперь выбрала участь бродячего торговца. В результате она не добилась особой любви у представителей слабых рас, которых свозили на строительство гигантских ульев, ферм по выращиванию плесени и питомников для жуков. Вицекороль Нуте Гунрай делил добровольное изгнание со своими соотечественниками, испытывая противоестественную неприязнь к родному миру. Но вот встречу Узкого Круга приходилось проводить там, где стены точно не имеют ушей Корусканта. А в этом смысле Неймодия была лучшим убежищем. Проблема, которой было невозможно избежать при возвращении на родину, заключалась в том, что никому не по силам было изгнать застрявшие на клеточном уровне воспоминания о тех семи годах, которые неймодианцы проводили в телах жалких, слабых, извивающихся личинок, в постоянной борьбе с себе подобными за выживание, за шанс вырасти в красноглазую, безносую и безмерно подозрительную взрослую особь. Взрослые особи вроде Гунрая задрапировывали тела в прекраснейшие одеяния, которые можно было купить за кредитки Республики, и не имели привычки вспоминать прошлое. На таких вот размышлениях поймал себя вицекороль, пока самоходное кресло несло его мимо имитирующих старинные ульи сводчатых залов из прекрасно обработанного камня, мимо длинных шеренг дроидовсекретарей, ожидающих приказаний, - к месту встречи. Конечным пунктов его церемонного продвижения был темный, сырой грот, абсолютная противоположность блистающим капитанским мостикам грузовозов Торговой Федерации. На дисплее чахло несколько образцов экзотической флоры, брошенных на произвол судьбы и вынужденных выцеживать влагу из спертого воздуха. На сводчатых стенах красовались симметричные эмблемы благочестия и власти: огненный шар и гархаи - рыбаброненосец, символизирующая повиновение и верность просвещенному предводителю. Ближайшие советники вицекороля уже ждали его: полномочный представитель вицекороля Хас Мончар и юрисконсульт Руне Хаако. Оба они по такому случаю были в головных уборах, соответствующих рангу. Мончару полагалась трехзубцовая корона, уменьшенная копия той, что носил Гунрай, а Хаако - высокий закругленный колпак с двумя рожками на лбу. Советники приветствовали своего вицекороля - каждый посвоему. - Добро пожаловать, Ваше вел'ич'ество, - проскрипел Хаако, сутуло хромая ему навстречу и жестикулируя корявой рукой. - Мы надеемся, что вы пр'ишли не зря. Было в нем что-то от старого паука. Лицо Хаако было изрезано глубокими морщинами, под глазами набухли мешки, дряблый подбородок плавно переходил в дряблую же шею. Вицекороль раздраженно дернул рукой. - Он сказал, что буд'ет присутствовать. Дл'я м'еня этого вполне достаточно. - Для вас... - прошептал Мончар. Гунрай с неудовольствием уставился на своего представителя, - События разворачивал'ись им'енно так, как он предсказывал. Наемники Коула совершили напад'ение, и "Доход" разрушен. - Но разве это повод для л'икования? - спросил Хаако. Его голос, пропущенный через коробку искусственного речевого аппарата, звучал глухо. - Этот ваш план стоил Торговой Фед'ерации первоклассного грузовоза и биллионов в слитках ауродиума. Мигательные перепонки Гунрая выдавали его. Он долго и часто мигал, прежде чем к нему вернулось самообладание. - Од'ин корабль и од'ин сундук с сокровищами. Если наш покровитель действит'ельно тот, за кого с'ебя выдает, такие затраты не стоят упом'инания. Хаако с важным видом поднял разбитую параличом руку. - Если он действительно тот, за кого с'ебя выдает, его сл'едует бояться, а не восхищаться им. И вообще, как мы можем быть увер'ены? Какие выгоды он об'ещал вам, государь? Вы же вид'ели только его голограмму, он мог утв'ерждать вс'е что вздумается. Гунрай выпятил и без того выдающуюся челюсть. - У кого могли атроф'ироваться мозги до такой ст'епени, чтобы делать подобные заявления, если он не в состоянии их подтверд'ить? Откуда-то из складок мантии он выудил портативный голопроектор и установил его на столе. Когда, несколько месяцев назад, ситх - Повелитель Тьмы впервые связался с ним, Гунраю показалось, что тот знает практически все о нем самом и его пути наверх, в частности, как Гунрай свидетельствовал в директорате Торговой Федерации против "Супертанкера Пульсара" во время массовой кампании по обвинению "Пульсара" в "злонамеренном пренебрежении прибылью" и "благотворительных пожертвованиях, которые не принесли очевидной выгоды". Несомненно, именно эти показания и другие подобные проявления алчности и привлекли к нему внимание Дарта Сидиуса. Но даже несмотря на это, Гунрай оставался бы настроенным не менее скептически, чем его советники, если бы Дарт Сидиус не продемонстрировал ему свое широчайшее влияние и власть. Действуя скрытно, Дарт Сидиус организовал присоединение нескольких миров, являющихся ведущими поставщиками сырья, к Торговой Федерации на правах условного членства. В обмен на выгодные условия торговли и, по возможности, защиту от контрабандистов и пиратов, эти миры отказались от представительства в Галактическом Сенате. И каждый раз Дарт Сидиус обставлял все так, что успехом в достижении прибыльной договоренности Федерация была обязана Гунраю, что сильно укрепляло его авторитет и способствовало его назначению в директорат. А что касается того, действительно ли влияние Дарта Сидиуса объяснялось его способностями ситха, этого Гунрай не знал и желанием узнать не горел, исходя из того немногого, что он знал о ситхах - древнем, возможно, мифическом ордене черных магов, которые много тысяч лет назад оставили Галактику. Некоторые считали, что ситхи - это джедаи, поддавшиеся влиянию Темной стороны Силы. Другие утверждали, что именно джедаи положили конец власти ситхов в жесткой битве Света и Тьмы. А третьи говорили, что ситхи сами перебили друг друга в борьбе за власть. Но Гунрай не знал, что из этого правда, а что - нет, и надеялся, что и не узнает. Он уставился на проектор. Близился назначенный миг... Не успел он додумать эту глубокую мысль, как над пластиной проектора появились голова и плечи призрачной фигуры в капюшоне, опущенном на глаза, так что собравшимся оставалось любоваться на выступающую нижнюю челюсть и раздвоенный подбородок. Голос призрака в капюшоне словно заржавел от долгого неупотребления. - Вижу, наместник, что вы собрали своих холуев, как я вас просил, - начал Дарт Сидиус. Гунрай понимал, что Мончар и Хаако вряд ли сочтут словечко "холуи" за комплимент. Хотя тут мало что можно было поделать, он счел за лучшее попытаться исправить положение. - Это мои сов'етники, влад'ика Сидиус. Лицо Сидиуса ничего не выражало. - Да, конечно, ваши советники, - согласился он без выражения. Потом помолчал, словно прислушиваясь к бесчисленным парсекам, которые их разделяли. - Я улавливаю дух недоверия, вицекороль. Последствия нашего плана вам не по душе? - Нет, что вы, вовсе нет, влад'ика Сидиус, - пролепетал Гунрай. - Просто н'екоторых очень взволновала пот'еря грузовоза и сл'итков ауродиума, - он выразительно покосился на советников. - У некоторых недостает вашего чутья и хватки, вицекороль, - презрительно проговорил Сидиус. - Возможно, необходимо посвятить их в наши планы по завоеванию поддержки Торговой Федерации в Сенате. Вот почему мы сообщили "Невидимому фронту" о транспортировке ауродиума. Потеря слитков сыграет нам на руку. Скоро политики и бюрократы будут есть из ваших рук, и тогда Торговая Федерация наконец получит армию дроидов, которая ей так нужна. "Бактоид", "Хаор Челл Машиностроение" жаждут выполнить ваши заказы. Гунрай принялся переминаться с ноги на ногу. - Армия, влад'ика Сидиус? - Богатства Внешних территорий ждут того, у кого хватит смелости захватить их. Гунрай поперхнулся. - Но, влад'ика Сидиус, быть мож'ет, мом'ент не самый удачный для подобных действий... - Неудачный момент? Это ваш звездный час, вицекороль. Если у вас за спиной будет стоять армия дроидов, кто осмелится оспаривать полноправную власть Неймодии на звездных дорогах? - Мы бы приветствовали все, что дало бы нам возможность защищаться от п'иратов и смутьянов, - рискнул заговорить Хаако. - Но мы вовсе не хот'им выходить за рамки соглашения о торговле с Республикой. За возможность обр'етения армии дроидов нам придется плат'ить налоги в трех свободных торговых зонах. - Так вы уже слышали о намерениях верховного канцлера Валорума? - спросил Сидиус. - Только то, что он, похоже, приложит вс'е свое влияние, чтобы продв'инуть это предложение, - сказал Гунрай. Сидиус кивнул. - Будьте уверены, вицекороль, верховный канцлер - наш самый преданный союзник в Сенате. - У влад'ики Сидиуса есть определенное влияние в Сенате? - осторожно поинтересовался Хаако. Но Сидиус был слишком умен, чтобы принять этот вызов. - Вы еще убедитесь, что мои распоряжения выполняют очень многие, - сказал он. - Они понимают то, что вам еще предстоит понять, - что служа мне, они тем самым служат самим себе. Хаако и Мончар быстро переглянулись. - Члены директората Торговой Фед'ерации вряд ли одобрят предложение потратить с таким трудом полученные доходы на армию дроидов, - сказал Мончар. - Нас, неймодианцев, сч'итают неимоверно подозр'ительными. - Что думают по этому поводу ваши - партнеры, мне прекрасно известно, - проскрежетал Сидиус. - Имейте в виду, что глупый друг хуже врага. - И тем не менее, они будут оспаривать это предложение. - Тогда мы простонапросто найдем способ убедить их. - Влад'ика Сидиус, не поймите превратно, я не хочу показаться неблагодарным... - стал извиняться вицекороль. - Но просто... про сто, мы же в'едь на самом д'еле как бы и не оч'ень знаем... то есть совс'ем не знаем, кто вы такой и на что вы на самом д'еле способны. Вы же... не пойм'ите превратно, еще раз прошу... вы же мож'ете оказаться джедаем, который задумал нас обмануть... - Джедаем! - проскрежетал Сидиус. - Да, вы и в самом деле насмехаетесь надо мной. Но это ничего, вам еще предстоит узнать, что я всепрощающий покровитель. А что касается ваших сомнений в моей личности - моем происхождении, с позволения сказать, - мои дела будут говорить сами за себя. Неймодианцы обменялись недоумевающими взглядами. - А как же джедаи? - спросил Хаако. - Они н'е останутся В' стороне. - Джедаи будут делать только то, о чем их попросит Сенат, - сказал Сидиус. - Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что они станут рисковать своей драгоценной недвижимостью на Корусканте и противостоять Торговой Федерации без одобрения Сената. Гунрай многозначительно покосился на советников, прежде чем ответить. - Мы полностью в ваш'ем распоряжении, влад'ика Сидиус. Сидиус чуть не улыбнулся. - Я так и думал, что мы с вами найдем общий язык, вицекороль. Я знаю, что вы не подведете меня. Изображение померкло так же внезапно, как и появилось, оставив троих неймодианцев размышлять над сущностью того загадочного союза, в который они только что записались. Глава 9 Ночь на Корусканте не могла понастоящему вступить в свои права. Солнце, как положено, скрывалось за горизонтом, но верхние ярусы рукотворного леса небоскребов еще долго ловили лучи заката, оттесняя темноту на дно самых глубоких архитектурных каньонов и в жилища тех обитателей планеты, которые могли позволить себе окна из поглощающего свет транспаристила. Из космоса темная сторона Корусканта искрилась, словно сотканный из люминесцентных водорослей изысканный орнамент, какие можно встретить в музеях народного творчества или фамильных залах старинных родов. На небе Корусканта никогда не было звезд - ими можно было любоваться лишь с вершин самых высоких башен. Но зато звезды самого разнообразного толка по ночам обнаруживались в развлекательных комплексах - певцы, артисты, политики. Последние, как правило, задерживались на небосклоне моды меньше, чем остальные. В данный исторический период они предпочитали посещать оперу, следуя примеру верховного канцлера Валорума, прославленные предки которого сохранились в народной памяти как покровители изящных искусств. В Галактике, которая могла похвастаться миллионами народов и в тысячи раз большим числом миров, недостатка в означенных искусствах не было никогда. В любой отдельно взятый момент где-нибудь на Корусканте обязательно шла премьера или совершалось открытие. Но право выступать в Большом театре Корусканта было привилегией лишь очень немногих трупп. Здание театра являло собой памятник архитектуры дореспубликанской эпохи: обилие витиеватых украшений, старомодная оркестровая яма, ярусы и частные ложи. Словом, все было выдержано в освященных веками традициях. К услугам публики попроще были тесные залы в галереях уровнем ниже, где граждане могли наблюдать голографическую трансляцию представления в реальном времени и делать вид, что они тоже причастились к высшему свету, рас положившемуся в ложах наверху. Сейчас на сцене шла опера "Недолгое царствие духов будущего". Создана и впервые поставлена она была на Кореллии, но сейчас ее представляла труппа битхов, гастролирующая с этим выступлением от мира к миру все последние двадцать лет. Битхи - раса двуногих, родом с Внешнего мира Клак'Дор VII. У них были огромные круглые головы, черные, лишенные век глаза и складчатые мешки под подбородком. Звуки битхи воспринимали так, как люди воспринимают цвета. Учитывая, что именно родители Финиса Валорума в свое время приложили руку к выходу в свет "Недолгого царствия", не было ничего удивительного, что верховный канцлер не пропустил долгожданного возвращения этой оперы на Корускант. Сам факт того, что верховный канцлер удостоит спектакль своим посещением, взвинтил цены на билеты и сделал их столь же дефицитными, как кристаллы Адегана. В результате в здании театра наблюдалась концентрация знати, какой уже давно не видел Корускант. Как водится, Валорум задержался, словно желая обязательно последним занять свое место. Когда канцлер вступил в богато отделанную ложу, которая была забронирована за его семьей на протяжении добрых пяти столетий, публика в зале встала, повернулась к нему и разразилась продолжительными аплодисментами, переходящими в овации. На этот раз канцлер был без обычного эскорта гвардейцев, исключительно в сопровождении своей помощницы Сэи Тария - миниатюрной женщины с раскосыми глазами и кожей цвета спелого зерна. Одета Сэи Тария была в подобающие случаю темнокрасные одежды. Как это принято на Корусканте, слухи начали циркулировать еще до того, как Валорум успел занять свое место. Но верховный канцлер давно привык к инсинуациям. И дело здесь было не только в его аристократическом воспитании, а еще и в том, что практический каждый сенатор, независимо от семейного положения, имел привычку появляться на публике с молодой привлекательной спутницей или спутником Валорум милостиво взмахнул рукой и снисходительно наклонил голову. Прежде чем опуститься в кресло, он снова поклонился. Второй поклон адресовался сидящим в частной ложе напротив. Дюжина зажиточных гостей в ложе, которую канцлер удостоил такого внимания, поклонилась в ответ и осталась стоять, пока Сэи Тария не заняла своего кресла. Между прочим, со стороны владельца ложи это был немалый подвиг: сенатор Орн Фрие Таа так раздобрел за время пребывания на Корусканте, что меньше чем на трех стульях, не умещался. Таа был тви'лекк рутианского происхождения - с лазоревой кожей, необъятной физиономией и двойным подбородком размером в пищевой мешок банты. Его заплывшие жиром головные щупальца, словно обожравшиеся змеи, свисали на пухлую грудь. Из его парадного плаща можно было бы выкроить парочку шатров. Его спутница бросалась в глаза не меньше - задрапированная в шелка сексапильная краснокожая летанская тви'лекка. Таа входил в состав комитета финансов. После того как Рилоту, родине Таа, специализирующейся на пряностях, было несколько раз подряд отказано в статусе повышенного благоприятствования, Таа стал открыто выступать против Валорума. Среди гостей в ложе Таа присутствовали: Тоонбук Тоора, Пассель Аргенте, Эдсель Бар Ганэ, Палпатин и два его референта - Кинман Дориана и Сате Пестаж. - Знаете, почему Валорум так любит ходить в оперу? - спросил Таа на общегалактическом. - Потому что это единственное место на Корусканте, где ему все аплодируют, - выплюнул он. - И здесь от него немного больше проку, чем в Сенате, - поддержала тему Тоора. - Он всего лишь просматривает протоколы заседаний и изображает заинтересованность. Она была баснословно богата, эта покрытая шерстью двуногая особа с тройным подбородком, глазамибусинками, носомпуговкой и костяным гребнем на макушке. - Валорум - беззуб, - присоединился Пассель Аргенте, желтолицый гуманоид в черном тюрбане и платке под подбородком, оставлявшим открытым только лицо и завитой рог на макушке. Пассель Аргенте состоял в Корпоративном союзе. - В то время когда нам так необходима законность, целеустремленность, единство, Валорум продолжает тупо ползти путем проб и ошибок. Путем, который гарантирует поддержание существующего положения. - К нашему удовольствию, - пробубнила Тоора. - Но этот поклон... - проговорил Таа, устраиваясь в кресле, специально изготовленном под его объемы. - Чему мы обязаны такой чести? Тоора пренебрежительно отмахнулась. - Всей этой заварушке с требованиями Торговой Федерации. Чтобы провести введение налогов в свободных торговых зонах, Валоруму потребуется серьезная поддержка в Сенате. - Тогда тем более любопытно, что он удостоил нас своим вниманием, - заметил Таа. Он широко взмахнул рукой, обводя жестом ложи напротив. - Вот там, чуть ли не у Валорума на коленях, расселись сенатор Органа, Хорокс Риидер, Тендау Бендон... Любой из них гораздо более достоин канцлерского поклона. Таа поднял полную руку, и вся компания только тут сообразила, что за ними наблюдают. - Тогда этот жест должен относиться исключительно к сенатору Палпатину, - многозначительно проговорила Тоора. - Я слышала, наш представитель от Набу пользуемся благосклонностью верховного канцлера. Таа заинтересованно повернулся к Палпатину. - Это правда, сенатор? Палпатин обезоруживающе улыбнулся. - Могу вас заверить, что все несколько не так, как вы, быть может, вообразили. Верховный канцлер встречался со Мной, чтобы услышать мое мнение по поводу того, как введение налогообложения может быть воспринято во Внешних территориях. Мы поговорили о том, о сем. Как бы то ни было, канцлер едва ли нуждается в моей поддержке, чтобы претворить в жизнь свой план. Он не настолько беспомощен, как многие полагают. - Чепуха, - фыркнул Таа. - Этот проект завязнет в прениях между фракцией Бэйла Органы и теми, кто позволяет команде Айнли говорить от их имени. Как обычно, Центральные миры будут на стороне канцлера, а ближние колонии - против. - Он рассчитывает еще больше разобщить Сенат, - прошепелявил Эдсель Бар Ганэ, представитель Роона, покачивая раздутой головой. Тоора оставила это замечание без комментариев и снова взглянула на Палпатина. - Я заинтригована, сенатор. И что же вы наговорили Валоруму относительно того, как повлияет налогообложение на Внешние миры? - Включите акустическую защиту ложи, и я шепну вам на ушко, - ответил Палпатин. - О, включите же, Таа, - восторженно взвизгнула Тоора. - Обожаю все таинственное. Таа щелкнул выключателем на перилах ложи, и защитное поле надежно изолировало их от подслушивания. Но Палпатин заговорил лишь после того, как Сате Пестаж - педантичный брюнет с редеющей шевелюрой - не перепроверил дважды, действительно ли функционирует защитное поле. Это произвело глубокое впечатление на Аргенте. - Сенатор, неужели на Набу все такие осторожные? Палпатин пожал плечами. - Считайте, что это моя дурная привычка. - Так расскажите же нам, - нетерпеливо пискнула Тоора, - что, верховный канцлер действительно встал на опасный курс, когда решил сцепиться с Торговой Федерацией? - Опасность в том, что он не желает замечать обратную сторону ситуации, - начал Палпатин. - Хотя он будет в поте лица отрицать это, Валорум - такой же бюрократ в душе, какими были его предки. Правила и предписания для него важнее, чем действия. Ему недостает справедливости. Именно династия Валорумов несет огромную ответственность за то, что несколько десятилетий назад мы даровали столько привилегий Торговой Федерации. Откуда, повашему, взялись гигантские накопления в этом семействе? Уж конечно, не покровительство Внешним территориям принесло им богатство. Они заключали выгодные сделки с межгалактическим банком и корпорациями вроде "Тэгг и Компания". Нынешнее обострение ситуации вокруг "Невидимого фронта" особенно забавно тем, что отец Валорума имел возможность искоренить эту террористическую группировку - и упустил ее. Вместо того чтобы разогнать их, он их всего лишь немного припугнул. - Вы удивляете меня, сенатор, - проговорила Тоора. - Впрочем, удивляете скорее приятно. Продолжайте. Палпатин закинул ногу на ногу и приосанился. - Верховный канцлер никак не может осознать, что будущее Республики очень во многом зависит от того, что происходит в провинциях и на Внешних территориях. Гниение, которое подступает к Корусканту, то подлинное разложение, которое однажды может поразить всю систему насквозь, - всегда начинается в провинции. Оно прогрессирует от периферии к центру. Если Валорум не предпримет ничего, чтобы остановить этот процесс, в один прекрасный день Корускант окажется рабом этих систем и не сможет принимать законы без их согласия. Если не унять их сейчас, рано или поздно мы все равно окажемся перед необходимостью подчинить их централизованной власти. Внешние территорий - ключ к выживанию Республики. Таа раздраженно запыхтел. - Если я вас правильно понял, вы утверждаете, что Торговая Федерация является связующим звеном между нами и этими системами, послом Корусканта, с позволения сказать. И, дескать, поэтому мы не можем допустить охлаждения отношений с неймодианцами и прочими. - Вы меня неправильно поняли, - твердо сказал Палпатин. - Торговую Федерацию необходимо взять под контроль. Валорум прав, когда пытается протолкнуть законопроект о налогообложении, потому что к настоящему моменту Торговая Федерация имеет слишком большое влияния во Внешних секторах. Отчаявшись вести нормальную торговлю с Центральными мирами, сотни Внешних систем вступают в Торговую Федерацию на правах доверителей, отказываясь от своего представительства в Сенате. Пока еще у неймодианцев и их партнеров не хватит голосов, чтобы провалить закон о налогообложении. Но через годдругой у них будет достаточно поддержки в Сенате, чтобы наложить вето на любой закон. - Тогда вы - на стороне Валорума, - заключила Тоора. - Вы поддерживаете введение налогов. - Не вполне, - уклончиво сказал Палпатин. - Он рассматривает этот проект как возможность приструнить Торговую Федерацию - и в то же время пополнить казну Корусканта. При таком подходе от нас отвернется не только Торговая Федерация, но и периферийные системы. Но, с одной стороны, я представляю интересы Набу, а с другой - хочу посмотреть, как разделятся голоса. Те, кто ясно представляет себе все стороны происходящего, очевидно, окажутся в наиболее подходящем положении, чтобы вывести Республику из этого кризиса. Если Валорум получит достаточную поддержку без привлечения моего сектора - что ж, тем лучше. Но я не могу оставаться в стороне, когда мой долг призывает меня сделать все возможное для общего блага. - Вы говорите прямо как будущий организатор партии, - гоготнул Таа. - В самом деле, - совершенно серьезно согласился Аргенте. Тоора окинула Палпатина откровенно оценивающим взглядом. - Еще пара вопросов, если не возражаете. Палпатин жестом указал на сцену. - Я буду рад обсудить это с вами, но, кажется, представление уже начинается. x x x Две дюжины юных джедаев, в неброских туниках и мягких сапогах, стояли в две шеренги друг напротив друга, две дюжины пар рук сжимали рукояти лазерных мечей, две дюжины сияющих клинков готовы были скреститься. По команде учителя фехтования двенадцать учеников, стоящие в одной шеренге, синхронно отступили на три шага назад и приняли защитную стойку: ноги на ширине плеч, меч прикрывает корпус точно по центральной линии. Каждый меч был сделан специально для его обладателя, подогнан по руке, так что ни один из них не был похож на другой, хотя некоторые общие черты у них и были: силовые ячейки, кнопки активации, проекционные пластины и кристаллы, которые, собственно, и давали жизнь лазерному мечу, - большая редкость, между прочим. В Галактике мало что могло противостоять лазерному мечу. На полной мощности и в умелых джедайских руках он резал дюракрит и даже мог медленно прожечь себе путь сквозь дюрастиловые створки шлюза космического корабля. По следующей команде учителя вторая шеренга встала в атакующую стойку: ноги чуть согнуты в коленях, чтобы понизить центр тяжести, корпус повернут на четверть оборота, лазерный меч держится хватом двух рук так, как если бы требовалось битой отбить крученый мяч. И по последней команде инструктора ученики второй шеренги азартно атаковали первую. Ученики из первой шеренги, уходя от атаки, отражали удар, затем возвращались в защитные стойки, и все повторялось. Когда они прошли половину зала, учитель остановил выполнение упражнения, и шеренги поменялись ролями. Теперь атаковали те, что раньше защищались. Сверкающие лезвия скрещивались с легким звоном, их сияние смешивалось, пространство зала заполнилось всполохами света. Куай-Гон и Оби-Ван наблюдали за тренировкой сверху, с обзорной галереи, нависающей над фехтовальным залом, который располагался в самом основании пирамиды Храма. Ученики тренировались все утро, но лишь немногие из них выказывали признаки утомления. - Будто только вчера и я с ними был, - сказал Оби-Ван. - Мой юный падаван, у меня этих "вчера" наберется порядком, - ехидно усмехнулся в усы Куай-Гон. Детство и отрочество обоих прошло в Храме, хотя для падавана этот период миновал совсем недавно - чего никак нельзя было сказать о его учителе. Собственно, все джедаи - ученики, падаваны, рыцари или магистры - росли в Храме. Способности к управлению Силой проявлялись уже в младенчестве, и большинство потенциальных джедаев жили в Храме с шестимесячного возраста. Некоторых привозили в Храм члены семьи, других разыскивали в отдаленных мирах опытные джедаи. Зачастую, чтобы проверить жизнеспособность задатков кандидата к Силе, применялись определенные испытания. Но результаты их еще не определяли жизненного пути кандидата: он или она, человек или представитель иной расы могли с равным успехом встать с лазерным мечом в руках на защиту мира и справедливости, а могли и провести свою жизнь, работая в агрокорпусе Храма и тем самым помогая накормить голодных и обездоленных. - Сколько себя помню, на тренировках я всегда боялся, что мне не хватит силы воли, чтобы стать падаваном, не говоря уже о том, чтобы вступить в ранг рыцаря, - добавил Оби-Ван. - Я всегда сражался яростнее, чем кто бы то ни было, чтобы скрыть неуверенность в своих силах. Куай-Гон возвышался над ним, скрестив руки на груди. - Если бы ты сражался хоть на йоту усерднее, ты бы точно остался в агрокорпусе. Путь открылся, когда ты перестал столь ожесточенно стараться. Падаван с подозрением скосил глаза на учителя: не смеется ли тот. Нет, не смеется, даже не улыбается. - Я не мог сосредоточиться на текущем моменте. - И до сих пор не можешь. Двенадцать лет назад Оби-Ван, так и не выбранный ни одним из учителей, получил позорное, по его мнению, назначение в агрокорпус на Бандомире, и именно там судьба свела их с Куай-Гоном окончательно. Но несмотря на взаимопонимание, которое сложилось между ними, Оби-Ван порой сомневался, действительно ли у него есть задатки рыцаря. - Как я могу быть уверен, что мое предназначение - не труд земледельца, учитель? Быть может, тогда, на Бандомире, я свернул на ложный путь? Куай-Гон в конце концов отвлекся от созерцания тренировки и в упор посмотрел на своего воспитанника. - Путей много, Оби-Ван. Не многим из нас удается сердцем найти тот единственно верный путь, который предназначен нам Силой. Что говорят тебе чувства о тех решениях, которые ты принял? - Я чувствую, что я на верном пути, учитель. - Я тоже, - Куай-Гон хлопнул Оби-Вана по плечу и вновь повернулся к сражающимся юнцам. - Но все равно, думаю, тебе еще предстоит набраться сноровки. Теперь ученики сидели на матах в центре зала. В зале не раздавалось ни звука, кроме шагов учителя фехтования, который мед ленно шел между рядами, оценивая успехи каждого. Учителя звали Аноон Бондара, это был мускулистый тви'лекк с тонкими головными щупальцами, фехтовальщик каких мало. Куай-Гон никогда не упускал возможности сразиться с ним. Поединок с Бондарой, каким бы коротким он ни был, был поучительнее дюжины боев с более слабыми соперниками. Учитель остановился напротив своего падавана, девушки по имени Дарша Ассант, и опустился перед ней на корточки, чтобы было удобнее разговаривать. - О чем ты думала, когда атаковала? - Что я думала, учитель? - Что было в твоих мыслях? Какова была твоя цель? - Просто быть как можно лучше в поединке, учитель. - Ты хотела победить. - Не победить, учитель. Я хотела безупречно сражаться. Бондара скорчил мину. - Избавься от раздумий. Не жди победы. Не жди поражения. Не жди ничего. Оби-Ван покосился на Куай-Гона. - Где-то я это уже слышал... Куай-Гон шикнул на него, не отрывая глаз от Бондары, который уже двинулся дальше. - Лазерный меч, - говорил Бондара, - предназначен не для того, чтобы побеждать врагов или соперников. Вы должны использовать его, чтобы уничтожить собственную алчность, злобу и глупость. Тот, кто создал лазерный меч и идет с ним по жизни, должен жить так, чтобы самому быть оружием против всего, что направлено против мира и справедливости, - он остановился и оглядел учеников. - Вы поняли? - Да, учитель, - хором ответили ученики. Бондара громко хлопнул в ладоши. - Нет, вы не поняли. Вы должны учиться держать меч, не сжимая его. Вы должны учиться наступать ритмично, для того чтобы научиться самим создавать аморфные ритмы. Вы поняли? - Да, учитель, - было ему ответом. - Нет, вы не поняли, - он нахмурился и опустился на маты. - Я расскажу вам притчу. - На далекой планете, - начал он, - человека, несправедливо обвиненного в совершении преступления, везли на флаере в тюрьму через обширную пустыню. Внезапно посреди пустыни флаер сломался и, резко затормозив, завис прямо над огромной ямой. Но это была не просто яма, а огромная жадная пасть обитающего в этих песках хищника. Резкий толчок при торможении выбросил охранников из флаера, и слизистая пасть монстра поглотила их. Человек тоже выпал за борт, но в последний момент сумел ухватиться за посадочную опору флаера. Но не руками - они ведь были скованы у него за спиной, - а зубами. Вскоре показался караван путешественников. Путешественники заблудились и проголодались. Они спросили дорогу до ближайшего поселения, где они могли бы пополнить свои запасы. Человек оказался перед трудным выбором. Он понимал, что если он не поможет им, путешественники, заблудившиеся в пустыне, будут обречены на гибель. Но если он откроет рот, чтобы произнести хоть слово, он обречет себя на верную смерть в пищеварительном тракте чудовища. Бондара немного помолчал. - Как должен был поступить человек в подобной ситуации? По прошлому опыту ученики уже знали, что вряд ли им суждено услышать ответ из уст Аноона Бондары. - Ваши ответы я выслушаю завтра, - закончил учитель фехтования, поднимаясь на ноги. Сидящие ученики низко поклонились и не отрывали лбов от пола, пока Бондара не покинул зал. Только тогда они встали. Им явно не терпелось обменяться мнениями по поводу занятия, но никто и словом не обмолвился о возможностях решения головоломки. Куай-Гон потрепал Оби-Вана по плечу. - Пойдем, падаван. Мне бы хотелось кое с кем поговорить. Оби-Ван поплелся вслед за ним вниз по узкой лесенке. Там внизу несколько магистров совещались со своими падаванами. Некоторых из магистров Оби-Ван немного знал, но ту женщину, к которой направился Куай-Гон, видел впервые. Это была, наверное, одна из самых необыкновенных женщин, которых когда-либо встречал Оби-Ван. У нее были широко расставленные раскосые глаза (с такой огромной пронзительноголубой радужкой, что она, казалось, мешала ей моргать), широкий и плоский нос и кожа цвета фруктового дерева, высокие скулы и маленький круглый подбородок. - Оби-Ван, я хочу познакомить тебя с магистром Луминарой Ундули. - Мастер Джинн, - немного захваченная врасплох женщина почтительно поклонилась. Куай-Гон поклонился в ответ. - Луминара, это Оби-Ван Кеноби, мой падаван. Она слегка поклонилась и Оби-Вану тоже. От полной иссинячерной нижней губы к подбородку тянулась татуированная полоса маленьких ромбиков. На каждом сгибе пальца тоже красовалась татуировка. Выражение лица Куай-Гона стало серьезным. - Луминара, мы с Оби-Ваном недавно столкнулись с человеком, у которого были похожие отметины... - Арвен Коул, - Луминара не дала Куай-Гону договорить. Она чуть улыбнулась. - Если бы я росла не в Храме, а на своей родной планете, уверена, я бы слушала истории об Арвене Коуле с самого детства и до сих пор. Куай-Гон изобразил взглядом крайнюю заинтересованность. - Это был борец за свободу, герой войны нашего народа с соседней планетой. Он был великий воин, и он многое принес в жертву победе. Но вскоре после того как наш народ отвоевал свою независимость, люди, на стороне которых он сражался, обвинили его в заговоре. Они сделали это, чтобы он не занял высокого поста, на котором его хотел видеть наш народ. Много лет провел он в тюрьме. Ужасные условия и наказания еще больше ожесточили того, кого и без того достаточно ожесточила война. - Когда, - продолжала Ундули, - при помощи нескольких бывших сподвижников Коулу удалось сбежать из этого ужасного места, он отомстил за себя тем, кто обошелся с ним несправедливо. И он поклялся никогда больше не иметь ничего общего с миром, за свободу которого он так яростно сражался. Он стал наемником и открыто похваляется, что никогда больше не повторит своей ошибки, которую допустил однажды. Что он теперь постиг суть мироздания и всегда будет на шаг впереди тех, кто слишком слаб, чтобы победить, захватить его или еще каким-либо образом помешать его планам. Куай-Гон втянул носом воздух. - У него какие-то свои счеты с Торговой Федерацией? Луминара покачала головой. - Не больше, чем у любого жителя моей планеты. Торговая Федерация соединила нас с Республикой, но сделала это ценой ресурсов нашего мира. По началу Арвен Коул нанимался только к тем, чьи цели полагал справедливыми. Но спустя какое-то время, без сомнения, сказались те реки крови, которые он пролил, - он превратился в обычного пирата и наемного убийцу. И он всегда говорил, что не предаст друга или союзника. Она помолчала немного и добавила: - Жаль, что в историю скорее войдет Коулпреступник, а не Коулгерой. Я была огорчена, когда услышала, что он погиб у Дорваллы. Куай-Гон промолчал. - Разве нет? - спросила Луминара. Куай-Гон, казалось, по уши погрузился в свои думы. - Пока что я полагаю, что он пропал без вести у Дорваллы. Луминара неуверенно кивнула. - Жив Коул или мертв, все в руках департамента юстиции, не так ли? И снова Куай-Гон ответил не сразу. - Все, в чем я уверен, - произнес он наконец, - это что судьба Коула явно не в моих руках. Глава 10 Полукружие правого ангара "Дохода" зависло над серой полярной шапкой Дорваллы, над самой границей планетарной тени, словно решило поселиться тут навечно. Страшный взрыв, уничтоживший корабль, покрыл его дюрастиловую поверхность пузырями и полосами нагара. Сквозь главный портал на обломки грузовых суденышек лился солнечный свет, которому все было нипочем. Но посреди всего этого хаоса, закрепившись на внутреннем изгибе корпуса ангарного крыла, словно прилипала, ютился потрепанный челнок. А внутри него, в свою очередь, ютились восемь его пассажиров - потрепанные еще больше. - Ты, кажется, обещала извиниться? - напомнил Коул Релле. - Можешь приступать. Она попыталась испепелить его взглядом. - Как только ты вытащишь нас из этого дерьма. Если вытащишь. И ни мгновением раньше. Все сидели в своих креслах. Кто-то заснул, свесив голову на грудь, кто-то похрапывал, откинувшись в кресле. Свет был тусклым, воздух - холодным, да вдобавок еще кислород, бессчетное число раз пропущенный через изнасилованную систему очистки, отчетливо отдавал металлом. Они отсиживались в ангаре уже почти четыре стандартных дня. Питались пищевыми таблетками. Чтобы хоть немного развеять скуку, надевали скафандры и совершали вылазки в ангар. В челноке поддерживалась система искусственной гравитации, а вот прогулки по ангару напоминали подводную экспедицию в нутро затонувшего корабля. Большинство грузовых капсул скопилось вдоль внешнего изгиба ангара, зато тучи ломмита и спутанные клубки дроидов дрейфовали вокруг, как обломки кораблекрушения. Бойни даже обнаружил труп тви'лекка, который не смог пробиться к месту встречи, - обгоревший почти до неузнаваемости. Вообще-то они не собирались задерживаться в ангаре после взрыва. Но раз уж так получилось, что ангарное крыло оказалось на геостационарной орбите Дорваллы, Коул решил, что лучшего места, чтобы отсидеться, не придумаешь. "Нетопырка" и корабли поддержки "Невидимого фронта" скрылись. Даже "Владелец" испарился - чем немало озадачил Коула. УЖ больно непохоже это было на неймодианцев - оставить груз за бортом, или сбросить его вместо балласта, или еще что-нибудь в этом роде. Альтернативой было опуститься на поверхность Дорваллы, туда, где была их база перед началом абордажной операции. Но Коул сильно подозревал, что эта база раскрыта и взята под наблюдение. Когда Релла и еще кто-то предложили направиться вместо этого на соседнюю Дорваллу IV, Коул напомнил им, что подкрепление и корабли, которые должны были заняться спасением остатков груза, могли быть уже на пути к Дорвалле, и одинокий челнок, ползущий сквозь пространство, определенно привлечет их внимание. И действительно, команды спасателей объявились всего через несколько местных часов после взрыва. С того времени "Дорвалла-Копи" пришлось задействовать все свои транспортники, чтобы подобрать как можно больше остатков груза, хотя большая часть ломмита норовила вернуться домой, на поверхность планеты. Центросферу и второе ангарное крыло отбуксировали подальше, пока и их не притянула Дорвалла. Вскоре спасатели доберутся и до правого ангарного крыла. Для Коула эти долгие дни были просто скучны. Не то что годы заточения, которые он провел в тюрьме, осужденный по ложному обвинению в заговоре. По обвинению, которое сфабриковали те, с кем он сражался плечом к плечу и кого считал своими друзьями. Команда челнока безоговорочно доверяла ему и потому не жаловалась на скуку. К тому же большинство из них по своей природе умели терпеть лишения, да и знакомы были с ними не понаслышке. Только Релла все норовила высказаться. Но они с Коулом отлично понимали друг Друга. - Что в эфире? - спросил Коул Бойни. - Ни единого писка, капитан, - откликнулся тот. Релла фыркнула. - Коул, ты от кого весточки ждешь? "Нетопырка" уже далеко. Коул не обратил на нее внимания. - Системы корабля? - В норме. - Знаете, ребята, - проворчала Релла, - я тут сижу столько же, сколько любой из вас, но этот текст достал меня так, что хоть в космос прыгай, - она передразнила их голоса, - "Системы корабля?" - "В норме", - она раздраженно тряхнула головой. - Вы не могли бы, что ли, хоть слова менять? - А вот я тебя сейчас подбодрю, Релла, - раздраженно откликнулся Йалан. - Орбита крыла дестабилизируется. Она сделала большие глаза. - Если ты имеешь в виду, что мы рискуем сверзиться с небес сам знаешь куда, то тогда ты меня и в самом деле напугал! Уже вся дрожу! Йалан посмотрел Коула. - Пока реальной опасности нет, капитан. Но, возможно, пора подумать о том, чтобы отсюда выбраться. Коул кивнул. - Ты прав. Пора шепнуть последнее "прости" этому местечку. Хотя оно неплохо нам послужило. Релла возвела глаза к низкому потолку. - О, слава звездам! - Куда мы направляемся, капитан? - спросил Бойни. - Вниз. - Капитан, надеюсь, вы не имели в виду, что мы полетим на этой штуковине на Дорваллу - осторожно спросил Йалан. - Спасатели будут... Коул отрицательно покачал головой. - Мы возвращаемся на базу своим ходом. Его команда недоуменно переглянулась. - Простите великодушно, капитан, - решился уточнить Йалан, - но не вы ли сами говорили, что база под наблюдением? - Я уверен, что она под наблюдением. Релла мгновениедругое сверлила его взглядом. - Ты сбрендил, Коул? - поинтересовалась она. - Последние четверо суток нас выслеживают корабли департамента юстиции, не говоря уже о корветах Дорваллы. Если ты с самого начала собирался отправиться прямо им в лапы, зачем ты заставил нас отсиживаться в этом... - она обвела рукой тесный интерьер. - В этом во всем? Остальные неразборчиво ее поддержали. - Даже если мы доберемся до базы в целости, а не в виде мясных консервов, - продолжала Релла, - что потом? Без космического корабля мы сможем только кверху брюхом лежать. - Может, Дорвалла IV - не худший выход, а, капитан? - подхватил Йалан. - Если мы таки умудримся до нее добраться... ну, то есть я хочу сказать, ведь "Невидимый фронт" думает, что мы сгинули и ауродиум сгинул вместе с нами... Релла заговорщицки подмигнула Коулу. - Слышал? Йалан дело говорит. Коул поджал губы. - А что будет, когда "Невидимый фронт" узнает, что мы выжили? Вам не пришло в головы, что они планеты перевернут, чтобы нас выловить? - Об этом можно не волноваться, капитан, - осторожно высказался Бойни. - Да с такой прорвой ауродиума в кармане мы запросто купим себе новые жизни, хотя бы в том же Корпоративном секторе... Глаза Коула потемнели. - Этого не будет. Мы взялись за эту работу, и мы доведем ее до конца. А потом получим плату, - он свирепо обернулся к Релле. - Начинай предполетную подготовку. А вы все - по местам, мы стартуем! x x x Маленький кораблик прожигал мутную воздушную оболочку Дорваллы, нос его раскалился докрасна, от корпуса то и дело что-нибудь отваливалось. Члены экипажа молча сосредоточились каждый на своей задаче, хотя от контрольных панелей периодически тоже что-нибудь отваливалось и принималось злобно носиться по тесной кабине. Релла направила трясущийся челнок в широкую долину в экваториальном поясе, между двумя почти отвесными кряжами. Там, где на месте древних морей поднялись тектонические плиты, местность была покрыта густым лесом первобытных деревьев и папоротников. Монументальные вершины скалистых холмов, поросшие буйной растительностью, вздымались, словно острова в океане леса. С этих ослепительно белых в солнечном свете островов низвергались величественные водопады. Ледяные струи обрушивались с тысячеметровой высоты и собирались в бурные, кишащие водоворотами бирюзовые омуты. Но при всей своей первозданной дикости, это место не было вовсе необитаемым. Стараниями "Дорвалла-Копи" к подножиям большинства самых крупных сопок вели широкие дороги, и две круговые посадочные площадки, достаточно обширные, чтобы принимать регулярные рейсы, зияли серыми проплешинами посреди зелени. Вершины сопок были источены язвами шахт, и большая часть покрывавшей их растительности поблекла под толстым слоем ломмитовой пыли. Глубокие кратеры, заполненные грязными сточными водами, отражали небо, словно тусклые зеркала. Именно отсюда при помощи нескольких лишенных гражданских прав служащих "Дорвалла-Копи" Коул отправился на абордаж "Дохода". Но далеко не все на Дорвалле испытывали отвращение к Торговой Федерации, и еще меньше ее жителей терпимо относилось к наемникам. И уж конечно, этого не стоило ожидать от тех, кто рассматривал Торговую Федерацию как единственное связующее звено между Дорваллой и Центральными мирами, как спасение Дорваллы. Челнок Коула как раз выходил из зубодробительного пике, когда в непосредственной близости обнаружился тупоносый корабль и на сверхзвуковой скорости рванул влево, явно собираясь обнародовать их присутствие. - Это еще что? - Релла машинально пригнулась, когда грохот корабля догнал челнок. - "Дорвалла-Космос", - сообщил Бойни, колдовавший над системой опознавания. - Ага, кажись, на второй заход собираются. Коул резко развернул свое кресло к обзорному иллюминатору. Чужой корабль стремительно приближался. Это был сторожевой корабль с жестким креплением крыльев, рассчитанный на одного пилота, но снабженный сдвоенными лазерными орудиями. - Входящее сообщение, капитан, - снова заговорил Бойни. - Они приказывают нам идти на посадку. - Они запросили у нас идентификацию? - Ответ отрицательный. Просто требуют, чтобы мы сели. Коул нахмурился. - Значит, они и так знают, кто мы, - Это "ланцет" департамента юстиции, - сказала Релла. - Кто бы там ни был, наверное, они узнали характеристики нашего двигателя. Над ними снова с воем промчался сторожевик, на этот раз уже ближе. - Если так и дальше пойдет, они просто вколотят нас в грунт, капитан, - высказался Йалан. - Продолжаем держаться курса на базу, - распорядился Коул. Сторожевик сделал бочку и мертвую петлю и снова пошел на сближение, на этот раз паля из носовых орудий. Перед закругленным носом челнока воздух прошили красные пунктиры. - Эй, капитан, да они не шутят! - подпрыгнул Бойни. Коул повернулся к Релле. - Присмотри нам местечко, чтобы рухнуть. Она недоуменно покосилась на него. - Ты хотел сказать, чтобы сесть? - Я сказал, чтобы рухнуть, - с нажимом повторил Коул. - А до тех пор - полный ход. Подтащи нас как можно ближе к базе. Она стиснула зубы. - Коул, после таких скачек от нас останется, в лучшем случае, ауродиумная лепешка. - Сторожевик ведет огонь, - сообщил ктото. - Уклоняемся, - скомандовал Коул. - Не выйдет, капитан. У нас маневренности не хватит, чтобы его обвести! - отрезала Релла. Лазеры сторожевика прошили хвост их суденышка. Челнок бешено закрутился, равномерный рев двигателей превратился в оглушительный вой. Изза кормовой переборки вырвалось пламя, клубы дыма заполнили кабину. - Нас же по грунту размажет! - закричала Релла. Коул сдавил ее плечо. - УСПОКОЙСЯ! Врубай репульсоры. Всем пристегнуться. Оставляя за собой хвост черного дыма, челнок проскользнул над вершиной одной из сопок и пошел на бреющем над лесом, задевая верхушки самых высоких деревьев. Релла пыталась удержать его в горизонтальном полете, но челнок таки свалился в пике. Кораблик врезался в огромное дерево и закрутился по часовой стрелке, словно диск циркульной пилы. Птицы подняли гвалт и разлетелись, щепки полетели во все стороны. Ремни безопасности, не выдержали, и двоих членов экипажа швырнуло о переборку правого борта, словно кукол. Челнок завалился на хвост и устремился вниз, Иллюминаторы покрылись сетью трещин и лопнули, осколки разлетелись по кабине. Столкновение непосредственно с поверхностью гостеприимной Дорваллы оказалось даже жестче, чем они боялись. Правый стабилизатор пропахал рыхлую, усыпанную палой листвой лесную почву, заставив корабль покатиться, подобно брошенной монетке. Кресла оторвало от палубы, приборы выдрало с корнем из переборок. Казалось, это болтанка с оглушительным акустическим сопровождением никогда не кончится. Корпус перекорежило, из лопнувших труб били фонтаны ядовитых жидкостей и газов. И вдруг все кончилось. Кабину заполнили новые звуки: скрип остывающего металла, шипение пробитых труб, неистовый щебет перепуганных пташек, дробь осыпающихся сучьев, шишек и чего-то там еще по корпусу. Кашель, проклятья, стоны... Гравитация любезно сообщила Коулу, что прекратить свое вращение челнок решил в положении, которое принято именовать "вверх тормашками". Коул отстегнул ремни и позволил гравитации осуществить жесткую посадку его тела на потолок челнока, который теперь служил полом. Релла и Бойни были уже там. Синяков и порезов на обоих хватало, но зато они уже пришли в себя к тому моменту, когда Коул к ним присоединился. Остальные члены команды либо были мертвы, либо умирали. Убедившись, что Релла серьезно не пострадала, Коул отдраил люк правого борта. В лицо пахнуло влажным, жарким, но зато насыщенным благословенным кислородом воздухом. Коул червем выполз наружу и сразу же сверился с компасом, встроенным в комлинк. Он отвык от стандартной гравитации и собственное тело казалось ему налившемся двойной тяжестью. Каждое движение давалось с трудом. - Йалан уцелел? - слабым голосом спросила Релла. - Вряд ли, - пробормотал тот. Коул протиснулся внутрь. Йалан безнадежно застрял под обломками панели управления. Коул положил руку ему на плечо. - Мы не можем взять тебя с собой, - тихо сказал он. Йалан кивнул. - Тогда позвольте мне прихватить с собой несколько этих типов, капитан. К ним подползла Релла. - Не стоит, Йалан... - начала было она. - На меня объявлен усиленный розыск в трех системах, - перебил ее Йалан. - Если они найдут меня, я еще пожалею, что не умер. Бойни вопросительно посмотрел на Коула. Тот кивнул. - Дай ему код самоуничтожения корабля. Релла, разложи слитки на четыре равные доли. Две в мою сумку, одну в твою, одну - Бойни, - он снова взглянул на Бойни. - Берем только оружие и ауродиум. Вода и пища нам не потребуется - если не доберемся до базы, силы правопорядка Дорваллы обеспечит нас всем необходимым. Если это вас не слишком вдохновляет, я не знаю, что еще сказать. Несколько минут спустя все трое выбрались из челнока. Коул поправил тяжелую сумку на плече, последний раз сверился с компасом и установил репер на ближайшую сопку. Его спутники держались бодро и старались двигаться быстро, скрываясь под густым пологом леса каждый раз, когда сторожевик снова и снова проходил над ними, пытаясь обнаружить признаки их присутствия. С подножия ломмитового холма им было видно, как. сторожевик завис над верхушками деревьев. Релла поморщилась. - Он нашел челнок. - Тем хуже для него, - сказал Коул. Не успел он это выговорить, как земля содрогнулась от взрыва, который оказался полной неожиданностью для истребителя. Пилот умудрился ускользнуть от распухающей огненной сферы, но двигатели захлебнулись, истребитель накренился на левый борт и камнем упал вниз. Второй сторожевик проревел над головами как раз в тот момент, когда первый взорвался. Третий прошел следом и нацелился прямо на ту сопку, у подножия которой укрылись Коул сотоварищи. Сторожевик принялся поливать огнем утес, откалывая огромные глыбы ломмита. Коул смотрел, как корабль завершил разворот и лег на второй заход. Пока он приближался, другой звук прокатился во влажном воздухе - более низкий и угрожающий. Малиновый луч прорезался откуда-то изпод облаков и подрезал сторожевику крылья. Лишенный возможности сманеврировать, истребитель на полном ходу врезался в утес и развалился на части. - Тут есть кое-кто, за кого можно не беспокоиться, - Коул чуть не надорвал голосовые связки, пытаясь перекричать рев в небе. Релла подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромный корабль пронесся над ними. - "Нетопырка"! - Она ошарашенно уставилась на Коула. - Ты знал! Ты знал, что она прилетит! Он покачал головой. - Запасной план предусматривал, что она здесь будет, но уверен я не был. Она чуть не улыбнулась. - Ну, вот теперь я, пожалуй, принесу свои извинения. - Прибереги их до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности на борту. Все трое вскочили на ноги и кинулись вниз по щебенке, покрывавшей подножие утеса. Совсем близко, сверкая орудиями, "Нетопырка" садилась в мутный и грязный водосборный бассейн. Глава 11 Тысячи разумных рас имели представительство на Корусканте - хотя бы в виде одногоединственного неописуемой архитектуры сооружения в километр высотой. И почти каждый народ имел на Корусканте свой голос - хотя бы в лице коррумпированного представителя, глубоко испорченного многочисленными удовольствиями, которые Корускант мог ему предложить. И все это многообразие голосов звучало в Галактическом сенате, который разросся посреди правительственного сектора Корусканта. Вокруг него были купола поменьше, терявшиеся в тени, и башни побольше, с множеством контрфорсов, - чьи вершины терялись в густонаселенных небесах. А перед зданием Сената расстилалась обширная пешеходная площадь. Площадь явно считала себя выше окружающих ее башеннебоскребов. Возможно, такому впечатлению способствовали тридцатиметровые статуи Первопроходцев Центральных миров - площадь была буквально утыкана ими. Угловатые антропоморфные бесполые скульптуры гордо возвышались на постаментах, сжимая в руках длинные и тонкие церемониальные жезлы. Сей лейтмотив продолжался и внутри здания Сената: многие коридоры, окружающие центральную ротонду, были заставлены подобными дылдами. Бодро вышагивая по одному из таких коридоров, сенатор Палпатин тихо удивлялся, почему это Сенат до сих пор не заказал и не выставил тут скульптуры негуманоидных очертаний. Некоторые видели в недостаточном представительстве негуманоидов всего лишь легкий недосмотр, а другие полагали это неприкрытым оскорблением. Прочих декор вообще волновал мало. Но с тех пор как в Сенате прибыло представителей провинции и Внешних территорий, где не гуманоиды составляли большинство (к потаенному ужасу многих представителей - людей из Центральных миров), перемены стали в порядке вещей. Полусферическое здание Сената, с его многополосными движущимися дорожками, проходами, вертикальными и горизонтальными турболифтами представляло собой лабиринт, запутанный не хуже, чем кулуарные дела Сената. Благодаря объявлению верховного канцлера Валорума о внеочередной сессии, коридоры были запружены даже больше чем обычно, но тот факт, что представители оказались способны отложить свои дела ради вопроса расширения импорта, Палпатина вдохновлял. Любезно улыбаясь, Палпатин в сопровождении референтов, Дорваны и Пестажа, пробрался к ротонде Зала Сената, миновал стоявших у дверей гвардейцев в голубой форме и вступил в одну из лож огромного амфитеатра - ложу представителей планеты Набу. Всего в Сенате было одна тысяча двадцать четыре одинаковых ложи. По сути, это были автономные летучие платформы, прилепившиеся к внутренней стене купола, венчающего здание. Любая из них могла бы вместить не меньше полудюжины людей. В каждой из них размещались представители планет Республики. Здесь же кипела светская жизнь и совершались темные делишки. Подобрав полы своего плаща ручной работы, Палпатин шагнул к пульту на возвышении у внешнего края ложи. Отсюда, с высоты положения Набу (точнее, ее ложи), открывался головокружительный вид. Амфитеатр был специально изолирован от солнечного света и изменчивой атмосферы Корусканта, чтобы свести к минимуму влияние наступающих сумерек на представителей разных миров. Предполагалось, что это должно было помочь им сосредоточиться на текущих государственных делах, если заседание затянется допоздна. Но последнее время все больше граждан склонялись к тому, чтобы считать такую изоляцию символом оторванности Галактического сената от жизни и окружающей действительности. Говорили, что сенаторы так старательно уединяются, чтобы обсудить второстепенные или тайные дела, имеющие непосредственное касательство к незаконному их обогащению. И тем не менее Палпатин ощутил свежую струю в искусственно очищаемом воздухе. Все ударились в обсуждение сплетен и слухов о том, какие же вопросы намерен выставить на повестку дня Валорум. Правда, большинство сенаторов слышали только самих себя. Последние несколько дней Палпатин потратил на кулуарные встречи, чтобы определить, как разделятся мнения относительно введения налогов на внешних торговых маршрутах. Он постарался мягко и осторожно склонить сомневающихся на сторону Валорума, так что теперь верховный канцлер мог одержать победу и без поддержки Набу и ее ближайших соседей. В то же время Палпатин разработал и несколько запасных планов, если в деле появятся непредвиденные обстоятельства. Результаты его бурной деятельности поразили его самого. Суматошная болтовня в зале оказалась заразительна. Но Валорум, как и тогда, в опере, намеренно задерживался. К тому времени когда верховный канцлер наконец явился народу, атмосфера в зале накалилась до предела. Трибуна верховного канцлера располагалась на тридцатиметровом возвышении посреди зала, словно цветок на длинном стебле. Валорум вознесся к "бутону" на турболифте и остался в гордом одиночестве - сержанты гвардии Сената, стенографисты и пресссекретари сидели чуть ниже, на широкой площадке, опоясывающей трибуну. На канцлере был светлолиловый парчовый плащ с широкими рукавами и пояс в тон - цвета, которые хорошо сочетались с общей цветовой гаммой амфитеатра. Палпатину, пока он вместе со всеми приветствовал верховного канцлера аплодисментами, пришла в голову мысль, что такое высокое (в прямом и переносном смысле) положение не только ставит в центр внимания, но и делает канцлера отличной мишенью. Хлопки и словесные здравицы не стихали довольно долго, и Валорум поднял руки, требуя тишины. Его первые слова вызвали у Палпатина сдержанную улыбку. - Члены Галактического сената, мы стоим на пороге смутных времен. Границы Республики ослаблены, коррупция разъедает ее изнутри. По сути, Республика стоит на грани распада. Последние события в провинциях и во Внешних территориях требуют от нас незамедлительных шагов по восстановлению порядка и равновесия. Только так мы сможем остановить пожар внутренних раздоров. Наше положение столь гибельно, что мы не можем позволить себе отказываться от рассмотрения даже самых крайних мер. Валорум выдержал краткую паузу, чтобы до слушателей лучше дошел смысл сказанного. - Свободные торговые зоны изначально были созданы для того, чтобы способствовать товарообмену между Центральными мирами и отдаленными системами. Предполагалось, что свободная и открытая торговля будет приносить выгоду всем участвующим сторонам. Но приходится признать, что со временем эти зоны стали рассадником не только пиратов и контрабандистов всех мастей, но и транспортных и торговых картелей, которые воспользовались предоставленными нами льготами для того, чтобы превратиться в политическую и военную силу. В наэлектризованном воздухе прокатилось как одобрительное, так и возмущенное бормотание. - Торговая Федерация обратилась к нам с требованием, чтобы мы предприняли меры для защиты торговли на территории отдаленных секторов. Они вправе требовать от нас этого, и наше соглашение обязывает нас не. оставлять эти требования без внимания. Но мы не можем закрывать глаза и на те сомнительные действия Торговой Федерации, которые сделали ее мишенью для воров и террористов. Валорум возвысил голос, чтобы перекрыть шепоток сотен частных разговоров на многих языках. - И мы должны признать, что во многом в сложившейся ситуации повинны мы сами. Поскольку именно мы даровали Торговой Федерации такую свободу действий, именно мы снова и снова закрывали глаза на то, что творилось в отдаленных системах. Так больше продолжаться не может. Торговая Федерация разрослась, словно хищный монстр, поглощая меньшие концерны. Она отказывается иметь дело с мирами, которые пытались воспользоваться для перевозок услугами ее немногих уцелевших конкурентов. Не будет преувеличением, если я скажу, что эти торговые зоны более не являются свободными. И теперь Торговая Федерация требует, чтобы мы положили конец хаосу, который она выпестовала. Но решение существует. Если Торговая Федерация требует, чтобы мы гарантировали безопасность торговли во Внешних территориях - а эта задача потребует решительных действий, как от нас самих, так и от многочисленных систем, которые расположены на территории свободных торговых зон, - тогда эти планетарные системы должны быть приняты в Республику как полноправные члены. Эти миры, интересы которых на текущий момент в Галактическом сенате представляет Торговая Федерация, должны разорвать соглашения с Федерацией и снова начать говорить за себя в этом зале устами своих представителей как суверенные субъекты Республики. Валорум дал несколько секунд ропоту в зале и снова жестом призвал к тишине. - Мы обращаемся к мирам свободных торговых зон с убедительной просьбой действовать быстро и решительно. Террористические группировки наподобие "Невидимого фронта" - это лишь крайние проявления недовольства, которое глубоко пустило корни. Действуя согласованно, добровольческие отряды и космические силы миров Внешних территорий смогут подавить мятежи, прежде чем они вырастут в широкомасштабное восстание. Прямым следствием этого шага станет аннулирование свободных торговых зон как таковых. Торговые маршруты, связывающие Республику с этими мирами, станут отныне облагаться налогами, точно так же, как и торговые пути Центральных миров, колоний и Внешних миров. Я могу с уверенностью утверждать, что эта меры серьезно запоздали. Не может быть свободной торговли, если вся торговля контролируется одним картелем. Зал наполнился криками одобрения и недовольства, но реакция была не настолько противоречивой, как опасался Палпатин. И все же он был разочарован. Валорум поставил вопрос о налогообложении, не упомянув ни о возможных последствиях, ни о вариантах компромисса. Прежде чем такой проект будет утвержден законодательно, особо заинтересованные фракции - те, кто на откупе у Торговой Федерации, или другие подобные концерны - официально зарегистрируют свои опротестования. После чего проект поступит на рассмотрение некоего комитета, где будет еще более ослаблен. Затем он обрастет дополнительными статьями, направленными на то, чтобы облегчить участь заинтересованных фракций и лоббистов. И в итоге он поступит на обсуждение, которое будет тянуться до бесконечности. Но ведь существовали способы разрубить бюрократический узел. Палпатин раздраженно оглядел амфитеатр, гадая, кто же сделает первый ход - в прямом и переносном смысле. Это оказались неймодианцы - их ложа отделилась от внутренней стены и поплыла к центру зала. Сами по себе ложи представляли собой всего лишь более респектабельный вариант аэротакси на репульсорной тяге, которыми были заполнены воздушные магистрали Корусканта. Поговаривали, что некоторые из этих лож могли двигаться значительно быстрее, чем остальные, даже на автопилоте. Это было немаловажно, поскольку делегации частенько устраивали гонки за право голоса, которое предоставлял верховный канцлер. - Слово предоставляется Лотту Доду, - сказал Валорум, - представителю Торговой Федерации. Лотт Дод, разумеется, был при роскошных мантиях и головном уборе. Похожая на летающее блюдце с одинокой антенной голокамера, зависшая перед ним, транслировала его плоское изображение на встроенные экраны лож сенаторов. - Мы утверждаем, что Сенат не имеет права облагать налогами отдаленные торговые зоны. Это всего лишь уловка с целью раздробить наш консорциум. Именно Торговая Федерация открыла гиперпространственные маршруты, ведущие к отдаленным системам. Именно Торговая Федерация рисковала жизнями своих шкиперов, чтобы присоединить еще в недавнем прошлом первобытные планеты к Республике, а Центральные миры обеспечить новыми ресурсами. Теперь, - продолжал Дод, - нам дают понять, что мы должны сами защищать себя от нападений наемников и пиратов, которые прикидываются борцами за свободу лишь для того, чтобы удобнее было набивать карманы награбленным у нас добром. Мы пришли просить о помощи, а вместо этого оказались жертвой предательского удара. Со стороны представителей Гильдии купцов и Технологического союза раздались громкие выкрики одобрения. - Если Сенат не желает - или, на самом деле, не способен - защитить нас от "Невидимого фронта", - говорил Дод, - так дайте нам хотя бы право самим защищать себя. В настоящий момент мы практически беззащитны перед лицом разбойников. Раздались как одобрительные, так и возмущенные выкрики, а Валорум просто кивнул. - Мы можем назначить комиссии, которые определят, насколько необходимо увеличение оборонительных сил в данной ситуации, - строго сказал он. От вогнутой стены отделилась другая ложа. - Слово предоставляется Айнли Тииму, представителю от Маластара, - объявил Валорум. Тиим был граном с тремя близко посаженными глазами на стебельках. - Поскольку Торговая Федерация желает защитить себя своими силами и за свой счет, нет никаких справедливых оснований, чтобы облагать торговые маршруты налогами, - заговорил он низким резким голосом. - Можно вспомнить прецедент с Корпоративным союзом. В противном случае все будет выглядеть так, словно Республика всего лишь пытается наложить лапу на доходы тех, кто на свой страх и риск прокладывал гиперпространственные маршруты, которыми теперь все подряд пользуются. Половина зала разразилась аплодисментами. Но в самый разгар овации к центру зала приблизилась третья ложа. - Слово предоставляется Бэйлу Органе с Алдераана. - Верховный канцлер, - с воодушевлением заговорил человек, - ни при каких обстоятельствах Сенат не должен позволять Торговой Федерации увеличивать оборонительные армии дроидов. Если "Невидимому фронту" удалось сделать некоторые сектора опасными для торговли, то пусть Торговая Федерация обходит эти сектора стороной до тех пор, пока их планеты не найдут способа изжить терроризм. Дав санкцию на наращивание оборонительных сил Торговой Федерации, мы тем самым нарушим равновесие сил на Внешних территориях. - А что станет с мирами, расположенными в этих секторах? - вопросил сенатор Орн Фри Таа с Рилота. Его синие головные щупальца лежали поверх необъятного плаща. - Как мы будем торговать с Центральными мирами? Кто будет перевозить грузы? Яростные возражения посыпались со всех сторон - от делегаций вуки, суллустиан, биммов и ботанов. Валорум попытался напомнить о регламенте, но большинство сенаторов на регламент чихать хотели, и их выкрики заглушили слова канцлера. - Торговая Федерация попытается возместить то, что она потеряет на налогах, путем увеличения расценок на перевозки, - настаивал представитель ботанов. - И тогда бремя налогов ляжет на Внешние системы. Палпатин видел, к чему все идет, и оперативно послал Сате Пестажа передать написанную от руки записку одному из сержантов, чтобы тот, в свою очередь, передал ее верховному канцлеру. Валорум получил записку как раз в тот момент, когда ботан выказывал желание знать, на что пойдут средства, полученные от новых налогов. Прежде чем ответить, канцлер поднял голову и отыскал ложу Набу. - Полагаю, дополнительные бюджетные поступления пойдут на развитие экономики Внешних систем, - сказал он. С верхних ярусов, где располагались ложи представителей отдаленных миров, раздался одобрительный рев, многие из сенаторов в этих ложах зааплодировали стоя. На более низких ярусах свою поддержку выразили сенатор вуки Яруа, Тендау Бендон с Итора и Хорокс Риидер, который представлял тысячи миров сектора Рэйобалло. Палпатин отметил про себя тех, кто промолчал, - в частности, Тоонбук Тоора, По Нудо, Ват Тамбор и другие. Потом он тронул с места свою ложу и двинулся к центру зала в сопровождении двух паракамер. - Слово предоставляется сенатору от суверенной системы Набу, - объявил Валорум. - Верховный канцлер, - начал Палпатин, - разрешите предположить, что хотя здесь были затронуты многие важные аспекты проблемы, эти вопросы еще очень далеки от разрешения. И возможно, нам следует вынести их на отдельное обсуждение. Если у всех присутствующих будет время тщательно обдумать и взвесить все сказанное сегодня, мы сможем более глубоко и тщательно подойти к решению вопроса. Валорум, казалось, на секунду смешался. - Что за обсуждение, сенатор Палпатин? - Прежде чем проект поступит на рассмотрение комитета, я предлагаю провести встречу, в ходе которой представители Торговой Федерации и миров, отдавших ей свои голоса, смогут открыто обсудить и выдвинуть свои предложения по выходу из "смутных времен", как вы выразились. Сенаторы, которые поддерживали Валорума, теперь аплодировали Палпатину. Валорум слегка побледнел - его одолело неясное и, быть может, ложное дурное предчувствие. - У вас есть какие-то предложения относительно места проведения встречи, сенатор? - спросил он. Палпатин задумался. - С вашего позволения, быть может... Эриаду? К ложе Палпатина в центре зала присоединилась еще одна. Ее занимали смуглые люди в просторных одеждах и тюрбанах. - Верховный канцлер, - сказал их представитель, - Эриаду почтет за честь предоставить свое гостеприимство для этой встречи. Сенатор Тоора повторила этот жест и поддержала идею о введении моратория на проект налогообложения. Валоруму ничего не оставалось, кроме как уступить. - Я посоветуюсь с участниками и назначу дату встречи, - сказал он, когда всеобщее оживление немного спало. - Что касается проекта введения налогообложения на внешних торговых маршрутах, то голосование откладывается до тех пор, пока в ходе встречи не будут выражены все точки зрения. Кроме того, я лично приму участие во встрече, чтобы подчеркнуть заинтересованность Сената в поддержании мира и стабильности. Многие в зале вскочили на ноги и зааплодировали. Валорум поймал взгляд Палпатина и несколько мгновений удерживал его. Палпатин заговорщицки улыбнулся и кивнул. Глава 12 Щеголяя рваными ранами, которых у нее не было ни при первом появлении у Дорваллы, ни позже, когда она шла на посадку, чтобы подобрать остатки отряда Коула, "Нетопырка" плыла в космосе, удерживаемая гравитацией тускложелтой планеты засушливых горных хребтов и льдистосиних морей. Пять истребителей-"невидимок" окружали ее, а шестой ткнулся носом в шлюз правого борта канонерки. Далеко позади них расстилалось космическое минное поле, замаскированное под пояс астероидов. Коул бдительно ожидал гостей у шлюза "Нетопырки". Руки его были изодраны острыми как бритва листьями папоротников, через которые им пришлось пробираться на Дорвалле. Смуглая от природы кожа на его лице под татуировками и буйной растительностью являла собой сплошной синяк. Буйная грива черных волос, словно капюшон змеи, обрамляла этот и без того не слишком доброжелательный лик, добавляя ему пущей суровости. На панели шлюза вспыхнул огонек индикатора. - Мне исчезнуть? - спросила Релла у него за спиной. Она выглядела еще похуже, чем Коул. Ее левый глаз закрывала повязка, пропитанная бактой, левое предплечье было в лубке. Бойни еще оставался в ванне с бактой. Коул покачал головой, не отрывая глаз от шлюза. - Не уходи. И бластер держи под рукой. Раздалось шипение открывающегося шлюза, и в коридор шагнули двое - человек и рептилоид, оба в одинаковых туниках, простых широких штанах и сапогах до колен. Кожу рептилоида покрывали чешуйки, переливающиеся в свете корабельных ламп, а кулаки у него были размером со скупбольный мяч. Нос у него как таковой отсутствовал, зато присутствовали множественные дыхательные щели прямо на плоской физиономии. А на лбу торчала четверка маленьких рожек. В руке рептилоид без особого труда нес порядочных размеров переносной кейс. - Добро пожаловать на Асмеру, капитан Коул, - произнес человек на общегалактическом. - Рад видеть тебя живым и относительно здоровым. Коул нелюбезно кивнул в знак приветствия. - Хавак. - А это Синдар, вы ведь уже встречались? - Хавак показал на своего шкафообразного партнера. Коул снова кивнул. Ни он, ни сканеры "Нетопырки" не засекли у этих двоих никаких признаков припрятанного оружия. - Релла, - представил он свою спутницу, небрежно махнув рукой в ее сторону. Хавак улыбнулся и галантно протянул руку. - Разве я смог бы забыть вас? - Давайте пройдем дальше, где можно поговорить, - не менее галантно буркнул Коул. По дороге он присматривался к гостям, перебирая все, что ему о них известно. Хавак - это было не настоящее имя человека, скорее боевая кличка. В прошлом он был то ли корреспондентом, то ли документалистом, активно выступал за права негуманоидных рас во время Большого гиперпространственного конфликта, а последние несколько лет вел летопись различных злодеяний, злодейств и злоупотреблений Торговой Федерации. На самом деле, страсти к насилию он не питал, но отличался проницательностью и талантом к вероломству. По нему с Синдаром нельзя было судить о тысячах людей и представителей других рас, которые составляли "Невидимый фронт". Но они были типичным следствием разрастания радикального крыла. В данный момент база "Фронта" находилась на этой засушливой планете. "Фронт" вербовал новых членов во всех мирах, вдоль и поперек всего Окраинного торгового пути, но только Древние династии, правящие в секторе Сенекс, предоставляли ему базу для операций. - А где же остальные члены вашей команды, капитан? - спросил Хавак у него за спиной. Этот невинный вопрос словно плетью ударил Коула. Точно такой же вопрос он задал шкиперу "Дохода" несколько дней назад, когда в команде Коула насчитывалось двенадцать бойцов. - Можно сказать, что многие из них никогда не покинут пространство Дорваллы, - ответил он наконец. Хавак не сразу понял намек, но через мгновение сочувственно нахмурился. - Мне горько слышать это, капитан. Но мы ведь думали, что и тебя никогда больше не увидим. Коул покачал головой. - Не в этот раз. - Половина Внешних миров только и говорит, что о происшествии у Дорваллы. Мы действительно не думали, что вы взорвете "Доход". - Не люблю терять время. Особенно когда имею дело с неймодианцами, - пояснил Коул. - Они скорее согласны пожертвовать своими шкурами, чем грузом. К счастью, шкипер "Дохода" оказался трусливее, чем большинство неймодианцев. А что касается уничтожения грузовоза, можете рассматривать это как мой подарок. Они вчетвером вошли в каюткомпанию и расселись за круглым столом. Синдар положил переносной сейф на середину стола. - Я должен вручить это вам, капитан, - сказал Хавак. - Вам удалось обратить в бегство Торговую Федерацию. Они далее потребовали помощи у Корусканта. Коул пожал плечами. - Попытка - не пытка. Тогда Хавак подался вперед с нескрываемым энтузиазмом. - Ауродиум при вас? Коул взглянул на Реллу. Та отцепила от пояса дистанционник и набрала короткий код. Небольшой ящичек на репульсорной тяге оторвался от палубы и подплыл к столу. Релла набрала еще один код, и крышка откинулась. Радужное сияние слитков залило каюткомпанию. Хавак и Синдар, как по команде, распахнули глаза пошире. - Выразить не могу, как много это значит для нас, - сказал Хавак. Но во взгляде его партнера проскользнула подозрительность. - Здесь все? - спросил Синдар. Взгляд Коула из равнодушного превратился в бешеный. - Вы меня об этом спрашиваете? Рептилоид пожал плечами. - Я просто подумал - может, что затерялось по дороге? Коул резко перегнулся через стол, схватил Синдара за грудки и рванул на себя. - Слушай, ты! Эти сокровища оплачены кровью. Много хороших ребят погибли, чтобы ты смог ими полюбоваться, - он толкнул Синдара обратно в кресло. - Лучше бы вы пустили его на доброе дело. - Перестаньте, пожалуйста, - попросил Хавак. - Не любишь насилия, когда оно не по твоему приказу происходит, да?! - прорычал Коул. Хавак с безучастным лицом разглядывал свой маникюр, потом поднял взгляд на Коула. - Остается только заверить вас, что ауродиум пойдет на доброе дело, капитан. Синдар привел в порядок свою одежду, но еще не успел прийти в себя после вспышки ярости Коула. Он подтолкнул переносной сейф - тот скользнул к Коулу по крышке стола. Коул взял сейф и поставил его на палубу. Синдар внимательно наблюдал ним. - Ты что, не хочешь спросить, все ли здесь? - поинтересовался он. Коул глянул свирепо. - С вашего позволения, я поступлю так. За каждую кредитку, которой я здесь недосчитаюсь, вы заплатите мне килограмм мяса. - Значит, я в дураках, - усмехнулся Синдар. Коул серьезно кивнул. - Ты в дураках. Релла вручила Хаваку дистанционник, Синдар захлопнул крышку ящичка со слитками. - На что пойдет ауродиум? - ровным голосом спросил Коул. Хавак изобразил на лице крайнее удивление. - Капитан, разве я спрашиваю тебя, на что ты собираешься истратить гонорар? Коул улыбнулся. - Резонно. - Уверена, они собираются пожертвовать его на свои любимые благотворительные цели, - предположила Релла. Хавак засмеялся. - Вы не так уж далеки от истины, милая леди. - У меня для тебя еще кое-что есть, Хавак, - сказал Коул. - У Дорваллы мы столкнулись с одним неприятным сюрпризом. Кто-то проник на "Доход", воспользовавшись теми же методами, что и мы. Они выследили нас и чуть не сорвали план, который я полагал секретным. Их корабль оказался "ланцетом" департамента юстиции. Хавак и Синдар изумленно переглянулись. - Департамент юстиции? - эхом повторил Хавак. - У Дорваллы? Коул внимательно наблюдал за его реакцией. - На самом деле я думаю, это были джедаи. Хавак изумился еще более. - Почему ты так решил? - недоверчиво спросил он. - Назовем это интуицией. Суть в том, что, по идее, об этой операции никто не должен был знать. Хавак, совершенно сбитый с толку, снова опустился в кресло. - Теперь моя очередь удивляться, капитан. Что ты хочешь от меня узнать? - Кто еще в "Невидимом фронте" знал об операции? Синдар насмешливо фыркнул. - Пошевели мозгами, Коул! Зачем кому-то из нас срывать нашу же затею? - Именно это я и хочу знать, - сказал Коул. - Могло оказаться так, что не всем в организации нравятся ваши методы - например, то, что вы наняли нас. Кто-то пытался насолить именно вам, а не мне. Хавак кивнул. - Спасибо, капитан. Я буду иметь это в виду, - он немного помолчал. - И что вы двое собираетесь делать дальше? - Мы думали о том, чтобы уйти на покой, малость зализать раны, - сказала Релла, взяв Коула за руку. - Может, заведем ферму по добыче воды. Хавак усмехнулся. - Так и вижу эту картину. Вы двое где-нибудь на Татуине или еще в какой глуши предаетесь слиянию с природой среди бант и рососпинников. Ну да, конечно. Как раз в вашем стиле. - А почему ты спрашиваешь? - поинтересовался Коул. Усмешка Хавака исчезла. - У нас, возможно, намечается большое дело. Коечто, что прямо - таки предназначено для ваших талантов, - он взглянул на Реллу, потом снова на Коула. - Плата будет достаточно велика, чтобы обеспечить вам вашу спокойную жизнь в отставке. - Не слушай его, Коул, - предупредила Релла. - Пусть "Невидимый фронт" нанимает кого-нибудь другого, - она ожгла Хавака взглядом. - Кроме того, мы собираемся уйти с шиком. - Хотите разбогатеть? - вмешался Синдар. - Купите неймодианца за ту цену, которую он на самом деле стоит, а потом продайте по той, в которую он сам себя оценивает. - Работа, о которой я говорю, позволит вам уйти с шиком, - принялся искушать их Хавак. - Коул, - завелась Релла, - ты собираешься сказать этим ребятам, чтобы отправлялись обратно на свой корабль, или я должна сама это сделать? Коул отпустил ее руку и подергал себя за бороду. - Ну если мы просто выслушаем их, вреда не будет. - Будет, Коул, будет. Еще как будет. Он взглянул на нее и коротко рассмеялся. - Релла права, - сказал он. - Нам это неинтересно. Хавак расправил плечи и протянул Коулу руку. - Приходите, если передумаете. x x x А далекодалеко от них, почти у самых Центральных миров, "Владелец" возвратился домой. Угрюмая Неймодия медленно поворачивалась под гигантским кольцом грузовоза. Как и в далеком секторе Сенекс, тут полным ходом шли весьма зловещие встречи. Обсуждалась тактика и стратегия, разрушение и смерть. Но кораблям, которые доставили гостей на борт "Владельца", ни к чему было тыкаться носами в шлюзы. Зачем, если ангары грузовоза могли вместить целую наступательную армию? В зоне-2 ангара левого борта в положении неустойчивого равновесия пребывал вицекороль Нуте Гунрай собственной персоной - в расшитых одеяниях цвета красного вина и трехлепестковой тиаре. Равновесие было неустойчивым, потому что пребывал он в самоходном кресле, балансировавшем на когтистых лапах. По правую руку от него стояли юрисконсульт Руне Хаако и представитель вицекороля Хас Мончар. По левую руку от вицекороля стоял новый шкипер "Владельца", не вышедший ростом Даултай Дофайн, еще не вполне при шедший в себя и равно сбитый с толку как разгромом у Дорваллы, так и неожиданным повышением. В центре ангара примостилось приземистое крылатое чудище, очень дальний родственник неймодианского иглолета. По трапу, свешивающемуся словно язык широко распахнутой пасти, поднимались чудища поменьше - словно созданные по образу и подобию бант: красноватокоричневые, защищенные толстой броней, они злобно выгибали спины и выпускали горячие облака выхлопных газов. Лазерные пушки торчали вперед, словно бивни. А за ними шли танки на репульсорной тяге, управляемые дроидами, - с рылами, напоминающими ковш экскаватора, и высоко посаженными орудийными башнями. Образцы военной техники, колоссальные десантные корабли, чудовищные транспортники для перевозки всех родов войск и обтекаемые танки были спроектированы и выпущены корпорациями "Хаор Челл Машиностроение" и "Бактоид". Представители этих концернов сейчас стояли перед Гунраем и прямо-таки сияли от гордости. Особенно "Хаор Челл", для которого завершение разработки было равнозначно религиозному празднику. - Смотрите, вицекороль, - прочувствованно воскликнул насекомообразный представитель "Хаор Челл", всплеснув всеми четырьмя хватательными конечностями в сторону ближайшего транспортника - в его верхней части как раз начал открываться круглый десантный люк. И Гунрай с изумлением смотрел, как из люка, словно подзорная труба, выдвинулся разгрузочный пандус, и дюжины боевых дроидов вдруг раскрылись, развернулись, раздвинулись перед ним. - А вот это, вицекороль... - ревниво перехватил инициативу крылатый представитель "Бактоида". И Гунрай снова перевел взгляд на десантный корабль - как раз вовремя, чтобы увидеть, как дюжины летательных аппаратов воспарили под верхние балки ангара. Узкие, словно лезвия, с двойными посадочными опорами и бластерами на верхушке, пилотируемые исключительно дроидами. Гунрай хранил молчание. Хотя все это он видел впервые, в каждом из образцов он замечал элементы механизмов, которые Торговая Федерация веками использовала при транспортировке природных ресурсов и других грузов. К примеру, в фюзеляже десантного челнока определенно было что-то от баржирудовоза. Но "Хаор Челл" взгромоздил фюзеляж на цокольное основание и снабдил его парой дополнительных крыльев, которые, вероятно, удерживало от провисания тензорное поле. Несмотря на анималистические очертания, которые "Бактоид" придал своим транспортникам, Гунрай без труда узнал в них грузовые капсулы Торговой Федерации, только увеличенные до совсем уж невменяемых размеров. Что до складных боевых дроидов и однопилотных летательных аппаратов, то это были просто модернизированные охранные дроиды "Бактоида" и летательных аппаратов с Беспина. Но одно было несомненно: все, что ему сейчас демонстрировали, предназначено не столько для обороны космических кораблей, сколько для наземного десанта. Это понимание упорно не хотело помещаться в голове у Гунрая. Да он и не хотел, чтобы оно там умещалось. - Как вы, наверное, уже заметили, Ваше величество, - говорил тем временем представитель "Хаор Челл", - в настоящий момент Торговая Федерация располагает большинством материалов, необходимых для создания собственной армии. Действуя совместно с концерном "Бактоид", - он жестом указал на представителя "Бактоида", - мы могли бы превратить ваших охранных и рабочих дроидов в боевые модели, а ваши баржи и грузовые капсулы - в десантные корабли. - Большая численность за меньшие деньги, - добавил представитель "Бактоида". - Самое замечательное, что десантные корабли можно разобрать на составные части - крылья, фюзеляжи, основания - и перевозить по частям. Вы можете разместить один десантный корабль на сотне грузовозов или сотню десантных кораблей на одном грузовозе - на случай особо тяжелых непредвиденных обстоятельств. Другое дело, что если кто-либо поднимется к вам на борт с инспекцией, - он ни за что не поймет, что, собственно, он видит. Как говорит наш общий друг, вы будете иметь армиюневидимку. - Общий друг... - пробормотал Руне Хаако так, чтобы его слышал только Гунрай. - Стоит Дарту Сидиусу только сказать - и все уже готово. - Нам доставляет огромное удовольствие иметь дело, с неймодианцами, - рассыпался тем временем представитель "Бактоида". - Нам нравится ваш энтузиазм и трепет перед нашими созданиями. Поэтому мы можем предложить вам еще кое-что: звездные истребители больше не будут зависеть от пилотов дроидов, а будут управляться напрямую центральным компьютером. - Возможно, вы захотите даже связаться с концерном "Колликоид" на планете Колла IV. Ходят слухи, что они разработали боевого дроида, который способен катиться к месту назначения, - негуманоид широким жестом обвел огромный ангар. - Такие дроиды могли бы покрывать огромные расстояния в трюмах ваших грузовозов и защищать их от вторжения на борт. Гунрай расслышал, как звучно сглотнул Дофайн, но и на этот раз заговорил Хаако. - Это безумие, - сказал он, понизив голос, и захромал поближе к самоходному креслу. - Мы торговцы или завоеватели, в конце концов? - Ты слышал, что сказал Дарт Сидиус, - просипел Гунрай. - Это оружие поможет нам остаться торговцами. Это - наша гарантия, что группировки вроде "Невидимого фронта" или наемники вроде капитана Коула никогда больше не рискнут выступить против нас. Спроси шкипера Дофайна. Он тебе расскажет. - Дарт Сидиус держит нас в раболепном страхе, - Хаако часто заморгал. - А что мы можем поделать? Вместо того чтобы удовлетворить наши требования о дополнительных оборонных силах, Сенат грозит нам введением налогов. Нам остается только самим защищать грузы. Или ты хочешь, чтобы мы и дальше теряли корабли изза всяких террористов, как будто мало того, что мы потеряем прибыль изза налогов? - Но остальные члены директората? - Пока им незачем об этом знать. Мы постепенно введем их в курс дела. - И только при крайней необходимости. - Да, - согласился Гунрай, - только при необходимости. Глава 13 Корускант, с его бесчисленными темными каньонами, отвесными стенами, скрытыми нишами и выступающими парапетами - короче говоря, с его обилием укромных местечек, - был просто раем для заговоров и прочих темных дел. Да и географическое расположение тоже этому способствовало. Палпатин прожил на Корусканте последние несколько лет. Ему казалось, что он изучил это место лучше многих старожилов. Он знал его, как лесной зверь знает свою территорию. Он нутром чуял малейшие колебания настроения планетымегаполиса и инстинктивно чувствовал ее узловые точки и опасные зоны. Он почти воочию видел нити тьмы, пронизывающие Сенат, и свет, разливающийся от шпилей Храма. Для того кто значительную часть жизни посвятил ученым занятиям, истории, искусству, собиранию редкостей - это было замечательное место. Как и для того, кто испытывал страсть к исследованию многообразия жизни - от сияющих высот до мрачных ее глубин. Палапатин частенько сбрасывал плащ ручной работы и переодевался в простые одежды торговца или отшельника. Он набрасывал на голову капюшон и бродил в беспросветных безднах, по темным тропам и заброшенным площадям, тоннелям и переулками, дыша спертым воздухом нижнего мира. Инкогнито он мог отправиться к экватору, или полюсам, или в другие дальние края. Вне своих честолюбивых замыслов - относительно собственной судьбы, или судьбы Набу, или Республики в целом - он всегда оставался очень непритязательным. И это позволяло ему оставаться неузнанным, раствориться в толпе, как может это сделать только понастоящему одинокий человек - тот, кто много лет оставался наедине с собой. И все же окружающие искали его общества. Возможно, на самом деле он плохо знал сам себя. Сначала он думал, что окружающие находят его склонность к уединению интригующей, как тайная жизнь, но очень быстро обнаружил, что на самом деле все, что им нужно, - это поговорить о себе. Они не нуждались в его советах и сочувствии, им просто нужно было, чтобы их кто-то выслушал. Они верили, что он будет хранить их секреты, как хранит свои собственные. Так было с Валорумом, который в начале своего второго четырехлетнего срока службы на посту верховного канцлера вообразил, что их что-то связывает с Палпатином. Недостаток харизмы Палпатин компенсировал искренностью, и эта прямота создала ему отличную репутацию в самых разных кругах сенаторов. Он всегда держал наготове дружескую улыбку. В этом был весь Палпатин. Среди упадка, обманов и двуличия он был этаким исповедником, всегда готовым выслушать банальные признания в тривиальнейших злодеяниях, не осуждая - по крайней мере, вслух. В душе же он судил Вселенную по своим собственным законам и четко чувствовал, что правильно, а что - нет. Это чувство вело его, и он не нуждался в других проводниках. Среди представителей отдаленных систем у него сложилась особенно положительная репутация. Сначала его принимали за своего просто потому, что Набу была крошечной планеткой на самом краю провинции. Единственным сколько-нибудь значимым ее соседом был Маластар - дом гранов и дугсов. Как на многих планетах в этой части Галактики, системой правления Набу была выборная монархия - и довольно непросвещенная к тому же. Но это была мирная планета, неиспорченная, богатая классическими элементами. И населяли ее не только люди, но и ее коренные жители - раса рептилий, известных как гунганы, которые селились преимущественно под водой. В то время как большинство его ровесников одного с ним круга по достижении двадцати лет бросали общественную работу, Палпатин предпочел остаться политиком. Пребывание на Корусканте дало ему обостренное понимание несчастий отдаленных систем. Впервые о существовании "Невидимого фронта" он узнал от представителей битхов. А позднее именно битх представил его некоторым руководящим членам этой организации. Многие их претензии к Торговой Федерации и Корусканту были вполне законны. Другое дело, что там, где замешана Торговая Федерация, трудно оставаться беспристрастным. Будь Палпатин одним из тех сенаторов, что регулярно получали гонорары от Торговой Федерации, он бы не придал этому значения или остался слеп и глух - как выразился давеча Валорум. Но будучи представителем мира, который зависел от Торговой Федерации в вопросах ввоза продовольствия и импорта других товаров, как зависела Набу, было невозможно игнорировать то, что он видел и слышал. В конце концов, битх представил его новому лидеру "Невидимого фронта", Хаваку. Предыдущие встречи с Хаваком Палпатин назначал в уединенных местечках нижних уровней Корусканта, куда не доставала рука закона. Но нынешний кризис в Сенате вынудил их резко повысить уровень мер безопасности. Поэтому на этот раз Палпатин выбрал клуб на среднем уровне Корусканта, куда вход был разрешен только представителям человеческой расы. Здесь собиралась элита, чтобы наслаждаться мирскими удовольствиями вроде т'бака, бренди, игры в дэджарик или просто спокойно почитать. И здесь на самом деле было гораздо меньше любопытных глаз, чем на более низких уровнях. В порядке дополнительной предосторожности Палпатин только в последний момент сообщил Хаваку место встречи. При всех тактических способностях у Хавака не хватило бы знания дела, чтобы поймать Палпатина при ослабленной охране. - Наглый парень этот Валорум, - зло брякнул Хавак, едва они уселись за столик в столовой клуба, обшитой панелями твердого дерева. - Хватило же у него наглости назначить конференцию на Внешнем мире - на Эриаду, ни больше ни меньше - и не пригласить "Невидимый фронт" поучаствовать. - В отличие от Торговой Федерации, - заметил Палпатин, - у "Невидимого фронта" пока нет представителя в Сенате. - Да, но зато у "Фронта" есть много друзей на Эриаду, сенатор. - Что ж, думаю, тем лучше для вас. Хавак пришел один, как и Палпатин. Хотя оба помощника Палпатина - Сате Пестаж и Кинман Дориана сидели по соседству. Палпатин с самого начала решил, что "Хавак" - это прозвище, и впоследствии Пестаж нашел тому подтверждения. Пестаж также выяснил, что Хавак был уроженцем Эриаду, где его вдохновенные голографические репортажи сделали его не просто противником Торговой Федерации, а борцом за права негуманоидных рас, вечным оппозиционером и идеалистом. Он безнадежно зациклился на стремлении изменить мир, но все его обличительные тирады о несправедливости по большей части оставались незамеченными. Никем. В "Невидимый фронт" он пришел относительно недавно, но радикальное крыло привлекло его для особых поручений. Возмущенные безразличием Сената и действиями Торговой Федерации, которая продолжала нарушать торговые соглашения, агрессивно настроенные члены "Невидимого фронта" решили перейти от простого вмешательства в дела Федерации к терроризму. Хавак и радикалы "Фронта" задумали нанести удар по самому нежному месту неймодианцев и других членов Торговой Федерации - по их толстым кошелькам. Палпатин поддерживал Хавака, но открыто насилия не одобрял. Более того, он настаивал, что самый верный путь к переменам ведет через Сенат. - Мы по горло сыты делишками Валорума, - говорил Хавак. - Он все время идет на поводу у Торговой Федерации, как они скажут - так он и сделает. Эта его угроза обложить налогами торговые маршруты - только слова, и ничего больше. Пора дать ему понять, что "Невидимого фронта" надо бояться больше, чем Торговой Федерации. Палпатин пренебрежительно отмахнулся и сказал: