поглядеть на свое отражение  в
отполированной колонне и удостовериться в сходстве  с  сестрой. Но в  голову
мгновенно полезла всякая ерунда. Хэн Соло...  как  он внезапно поменял о ней
мнение. Тут она чуть не вскипела, вспомнив, как он приставал к ней. Да какое
ему,  собственно,  дело, застегнут или  нет  на ней ремень безопасности?! Но
корабль   он  посадил   мастерски,  надо  признать.  Это  произвело  на  нее
впечатление.  Но  не   потому  ли  он  так  лихачил,  что  хотел  произвести
впечатление? Она  фыркнула.  Либо  этот олух  не  способен  понять,  что  не
нравится ей, либо не хочет признать очевидный факт.
     Злясь  на пилота,  Хасти нескладно пересекла улицу и через  разрушенный
портик прошла  внутрь хранилищ. Там было  темно и прохладно. Она оказалась в
огромном  круглом  зале.  По  мысли  строителей,  он должен  был  освещаться
монументальными люминесцентными панелями. Вместо этого повсюду мигали слабые
огоньки  масляных ламп. Хасти  не удивилась  бы,  увидев  воткнутый  в стену
факел.
     В центре зала  располагались конторки,  перегородки делили пространство
на  конторы.  Между  ними бродили  местные  жители,  нагруженные  кассетами,
старомодными  информационными  катушками  и  даже - Хасти  не  удержалась  и
покачала головой - пачками компьютерных распечаток.
     Из полумрака к  ней шагнул человек - высокий, широкоплечий, с  волосами
такого  же белого цвета, как и раздвоенная  борода.  Двигался он  уверенно и
проворно,  на  пятках   у  него  висел  помощник,   казавшийся  полной   его
противоположностью -  низкорослый, субтильный,  с длинными черными волосами,
расчесанными на пробор. Голос высокого был сердечен и мягок:
     - Я - хранитель. Как я могу вам помочь?
     Хасти  задрала подбородок,  сожалея,  что  давно  не  практиковалась  в
местном выговоре.
     - Депозит, - сказала она. - Я хочу забрать то, что принадлежит мне.
     Хранитель причудливо переплел  пальцы и  сделал  руками необычный жест;
вежливое приглашение, вспомнила Хасти.
     - Разумеется. Я лично помогу вам.
     Он что-то пробормотал, нагнувшись к помощнику. Тот испарился.
     Хасти  вовремя  вспомнила, что  ей следует держаться справа от мужчины,
как принято на  Деллалте. Коридоры  хранилищ,  отмеченные плесенью столетий,
были  украшены орнаментом  из цветных кристаллов.  Во многих местах  мозаика
потрескалась, ее кусочки осыпались, обнажив голые стены. Звуки шагов вязли в
сумраке над головой.
     Наконец они добрались до стены - не окончания  коридора,  просто грубой
каменной  кладки,   перегородившей  проход  и  странно  смотревшейся   после
поврежденных,  но  узорчатых стен. В  стену  был врезан  небольшой  аппарат.
Хранитель указал на него.
     -  Если даме будет угодно  произнести  несколько  слов в дешифратор, мы
сможем войти на склад.
     Хасти  досадливо прикусила  губу. Вот так  новость... сестра ничего  не
говорила...
     Хранитель  терпеливо смотрел на нее.  Наклонившись к коробке шифратора,
Хасти отчетливо произнесла:
     - Ланни Тружоу.
     * * *
     - Последнее  предложение,  - в  четвертый раз грозно  сказал  Бадуре, -
десять кредиток в день, гарантия на три дня минимум.
     Хозяин   повизгивал  в  ответ,  рвал  волосы  из  бороды  и  бакенбард,
сопровождая процесс  битием себя в  грудь свободной рукой, клялся  предками,
что присоединится  к почтенным  старцам раньше времени, потому  что приезжие
крадут еду  у  его  детей прямо изо  рта. Скинкс заворожено  слушал и  делал
пометки в блокнотике. Хэн слушал менее внимательно,  больше  беспокоясь, что
кто-нибудь  посторонний заметит,  как Хасти уходит  с  посадочной  площадки.
Кто-то крепко постучал его по плечу.
     -  Я  вижу  вашу  перебранку, капитан,  - сказал ему Боллукс.  - Как вы
полагаете, следует ли мне продолжать разгрузку, сэр?
     Хэн рассеянно  кивнул, потирая онемевшее  плечо.  Фраза  означала,  что
Хасти ушла незамеченной. Бадуре, похоже, тоже услышал кодовые слова.
     - Грузи  все  обратно,  - сказал он, - пока  этот сын  жеваных генов не
научится торговаться нормально.
     -  Непостижимо!  - заверещал хозяин.  -  Вы  уже  воспользовались  моим
драгоценным помещением  и  отвлекли  меня  от  других  клиентов.  Мы  должны
заключить соглашение; иначе я задержу ваш груз до прибытия дознавателей!
     Они  с  Бадуре обменялись жаркими  проклятиями: Бадуре обозвал  хозяина
зачахшим  отгребком  общества,  хозяин  ответил  жутким  словом  на  местном
диалекте. Скинкс  возбужденно затряс  усиками. Хэн, не разобравшись, полетел
выяснять, кому бить морду.
     -  Пожиратель  яиц! -  восклицал  в  экстазе руурианин.  -  Он  сказал:
пожиратель, яиц!
     - Чьих? - уточнил Хэн.
     Но  Скинкс  не слушал.  Раздувшись  от  ярости, он двинулся на хозяина,
потрясая четырьмя парами кулачков одновременно. Выставив нескольких  кузенов
охранять склад,  хозяин  ретировался  с  большей  частью  толпы,  по  дороге
награждая  Бадуре  новыми эпитетами.  Кузены  откуда-то  выудили карабины  с
шестиугольными  магазинами  и оптическими  прицелами и недобро посмотрели на
Хэна. Соло ухохотался бы, если бы не думал сейчас о другом.
     На борту "Сокола" Бадуре устало рухнул в кресло:
     - Каков, а? Хорошее представление.
     Хэн  не слушал.  Он взял  Боллукса за металлическое  плечо и  попытался
развернуть   дроида  к  себе.  Если  бы  Боллукс  послушно  не   повернулся,
кореллианин занимался бы этим до завтрашнего утра.
     - Что стряслось?
     - Вход в  здание охранял  человек, - степенно доложил Боллукс. - Он  не
спускал  с  меня  глаз,  пока я  сдавал  груз  на хранение,  сэр.  Потом ему
наскучило,  и  он  переключил  свое внимание  на  представление,  устроенное
офицером  Бадуре, а позднее - на  выступление  нашего уважаемого профессора.
Госпожа Хасти выбралась из ящика, а внутренняя дверь  оставалась незапертой.
По совету Синего Макса я запер ее, сэр.
     - Скажи Максу,  что он хороший мальчик,  - вставил Бадуре, - Обожаю вас
обоих, у вас просто призвание к воровскому деду!
     Грудная  заслонка  Боллукса  распахнулась; в  темноте  ниши ярко  горел
фоторецептор Синего Макса.
     - Рад стараться, старичок! - пискнул Макс.
     Хэн  про себя  отметил,  что нужно получше  присматривать  за маленьким
компьютером, иначе  тот  кончит  жизнь,  обрядившись  в  цвета  какой-нибудь
молодежной банды и таская повсюду вибробритву.
     Как раз  в ту минуту,  когда воображение живописно нарисовало  картинку
перед внутренним  взором кореллианина, Скинкс привел  из кокпита  Чубакку. В
лапе вуки держал металлическую фляжку с самогоном вакуумной очистки, которую
напарники обычно хранили под консолью пульта - для особых случаев.
     - Скинкс, - веско сказал Бадуре. - Самое время изобразить оркестр.
     Долго  упрашивать не  пришлось.  Руурианин  охотно заполз на  кушетку и
принялся извлекать из мешочков различные инструменты.
     - Капитан, -  шепнул на  всю рубку Боллукс, - если у вас больше нет для
нас  поручений,  то мы  с  Максом предпочли  бы  продолжить изучение записей
уважаемого профессора.
     - Как хочешь, старик, - ухмыльнулся Соло. - Будь как дома.
     Дроиды разложили на техническом пульте записи, которые Скинкс привез  с
собой. Боллукс, облетевший  Галактику  вдоль и  поперек,  сменивший  не один
корпус, просто истекал смазкой от любопытства, а Синий Макс - тот всегда был
готов воспринять  новую информацию.  Обоих особенно интересовали технические
данные  и  любые  другие  упоминания  о  колоссальных  боевых  роботах давно
почившего Ксима.
     Тем временем Скинкс обосновался на двух самых задних парах конечностей,
в следующей паре он держал миниатюрные цимбалы, в следующей - молоточки.  На
"пояс"  руурианин привязал  тимпаны и отбил на них пробную дробь.  Завершали
картинку  рожок  и  флейта,  из которой  Скинкс немедленно  выдул  несколько
пронзительных нот. Звук живо напомнил Хэну  волынки  с  его родной  планеты.
Забавно, подумал кореллианин. И какие  же нужны мозги, чтобы скоординировать
все действия этого человека... простите, гусеницы-оркестра?
     Скинкс заиграл  веселую мелодию, полную неожиданных пассажей и дерзких,
неожиданных переходов. Казалось, что инструменты играют сами собой, а Скинкс
совсем здесь ни при чем. Руурианин в отчаянии пытался вновь обрести над ними
контроль, но безуспешно. Сценка получилась  настолько  комичной, что зрители
не  удержались  от смеха.  Чубакка хохотал  так, что содрогались переборки и
что-то  коротило за одной  из панелей. Бадуре барабанил по  крышке  стола, и
даже  скептически  настроенный Хэн Соло  поймал себя на том, что постукивает
каблуком  в  такт  мелодии. Тогда  он отвинтил крышку  у  фляги, отхлебнул и
передал ценную жидкость вуки.
     - Держи, пусть у тебя шкура завьется колечками.
     Чубакка выпил, фляга  пошла по кругу,  даже Скинкс приложился пару раз.
Он сорвал  овацию; зрители потребовали сыграть  еще, а потом еще раз. Бадуре
не усидел на месте и отколол бинаррианскую жигу.  Он скакал  по  салону, как
будто был килограммов на двадцать легче и на много лет моложе.
     В самый разгар жиги  раздался сигнал - кто-то  хотел войти. Чубакка  на
пару  с  Бадуре ринулись по коридору, им  не терпелось увидеть, что принесла
Хасти.   Скинкс  принялся  сгружать  с   себя  инструментарий.  Даже  дроиды
оторвались от изучения записей.
     -  Первый  шаг  сделан!  - возвестил руурианин. - Я,  Скинкс из колонии
К'загг,  отправляюсь на поиски  сокровищ!  Ах,  если  бы меня  могли  видеть
собратья!
     Но у вернувшегося в салон  вуки был далеко не праздничный вид. Он хмуро
оскалился  на вопрос  напарника и загрустил,  повалившись  на  кушетку. Так,
сказал себе Хэн.  Это мы  уже проходили.  Что у нас плохого  теперь?  Бадуре
привел расстроенную Хасти;  девчонка  разве  что  не  рыдала  в  голос.  Хэн
протянул  ей флягу,  Хасти выпила, кратко  пересказала происшедшее  и выпила
еще.
     - Голосовой  код? -  изумился Хэн. - Никто ни словом не обмолвился  про
голосовой код.
     -  Может  быть,  Ланни  просто  не знала, что  ее  голос записывают,  -
предположил Бадуре.
     - Хранитель, - всхлипнула Хасти. - Надо было сунуть пистолет ему в рожу
и отполировать его брюхом пол.
     Хэн отобрал у девицы полупустую фляжку, передал второму пилоту и встал.
     -  Ладно,  теперь  попробуем  сделать  дело  по-моему,  -  сказал  он и
направился в  рубку, натягивая  на ходу перчатки.  Чубакка тоже  поднялся  и
потопал следом. -  Хочешь узнать,  что  такое  отход войск на подготовленные
позиции? Держись поближе ко мне.
     Бадуре перекрыл собой коридор.
     - Осадите назад, парни! Что вы задумали? Хэн криво ухмыльнулся.
     -  Спикируем на  хранилище, расстреляем дверь из нижней пушки, войдем и
заберем бортжурнал. Не трудитесь вставать, справимся за пару минут.
     Бадуре покачал головой.
     - А если появится крейсер Гегемонии?  Или имперский корабль? Тебе  мало
того, что за тобой гоняется наемный убийца?
     Хэн попытался обойти старика с левого фланга:
     - Я рискну.
     Хасти прыгнула к ним, разъяренная, как два десятка триани.
     -  Ну, а я - нет! -  завизжала она. -  Сядь на место! Сядь!  По крайней
мере,  обдумай другие  возможности прежде,  чем подставлять наши головы  под
удар!
     Хэн оглянулся  на Чубакку: тот ждал его решения. И  Бадуре ждал того же
самого. И  Скинкс.  И  оба  дроида:  Боллукс, правда,  смотрел, как  всегда,
невозмутимо, а Синий Макс - с интересом. И даже Хасти ждала.
     Он не стал говорить ей, что именно она угробила предыдущий план.
     - Некоторая  предусмотрительность не  помешает, - примирительно заметил
Скинкс.
     У  кореллианина  душа не  лежала к  шпионским хитростям и  уверткам, но
самым  неинтересным  событием  в жизни  он  считал собственную  смерть. Вуки
умоляюще пускал слюни.
     - Лады, - легко согласился Хэн, - кто хочет есть?
     Разумеется, первым вызвался Чубакка. Не оригинально.
     - Меня  уже тошнит  от корабельного  рациона,  -  сообщил Хэн.  - Пошли
выясним, чем кормят в городе. Но, если никто не придумает ничего нового, мой
план остается в силе.
     Пока Бадуре копался в пожитках  (у него где-то  были припрятаны местные
деньги), а  Чубакка навешивал на  себя  перевязь  и искал  самострел,  Хасти
смотрела, как Скинкс упаковывает обратно свои инструменты.
     - А я так ничего не услышала, -вздохнула она.
     Хэн завинтил флягу  и повесил на пояс. Он упорно  не желал смотреть  на
девицу - та утратила большую часть своего обаяния. Зато оглянулся Бадуре:
     - Возьми их с собой.
     Скинкс охотно навьючил себя своим музыкальным барахлом.
     Кутаясь в  куртку,  Хэн  закрыл  люк  и опечатал  его.  По небу мчались
грозовые тучи.  Время от  времени  по ним пробегали прожилки молний, и тогда
они вспыхивали изнутри жутковатыми  алыми вспышками. Бадуре оторвал капитана
от  созерцания  величественной  и  грозной  картины,  указав,  что хозяйские
родственники куда-то исчезли.
     - Вероятно, выяснили, что охраняют пустые коробки, - хмыкнул Хэн.
     - Еще  более  вероятно, что  им не  хочется мокнуть, - возразила Хасти,
неодобрительно глядя на небо.
     Но исчезла  не только  челядь,  но  и прочие  зрители, включая детей  и
праздношатающихся прохожих. Чубакка понюхал воздух и гавкнул. Хэн кивнул.
     Оставив Боллукса в арьергарде, отряд  начал спускаться с холма.  Первым
неувязку почувствовал кореллианин - слишком  тихо и слишком много окон вдруг
закрылись  ставнями. Ни  огонька, ни голосов, ни  шороха.  Хэн  попятился и,
наткнувшись спиной на что-то  мохнатое, теплое  и очень крепкое, успокоился.
Самострел вуки и его  собственный  бластер появились  на  свет одновременно.
Хасти открыла рот, чтобы едко поинтересоваться, что случилось на этот раз, и
в это мгновение в лицо им ударил сильный свет. Прожектора... Проморгавшись и
прикрыв  глаза  ладонью, Хэн  разобрал, что  чуть-чуть ошибся  -  всего лишь
мощные фонари. Он поднял руку.
     - Нет! - приказал чей-то голос. - Если  кто-нибудь выстрелит  хоть один
раз, все умрут.
     Кореллианин неохотно  сунул бластер  в кобуру.  Чубакка утробно  рычал,
скаля острые зубы,  но самострел опустил. Хэн оглянулся. Теперь  он  немного
привык  и  заметил,  что со  всех сторон  на них  наставлены  дула  лазерных
винтовок, десантных карабинов и прочих пулялок всех  калибров и видов.  Их с
легкостью разоружили - Хэна и Чуи первыми. Скинкс без умолку трещал и  пищал
от волнения; он перепугался, что у него отберут инструменты, но ими никто не
соблазнился.
     К  ним  шагали трое; двое, те,  что  пониже,  были людьми  -  близнецы,
мужчина  и  женщина  с  густыми,  одинаково  черными  волосами,  одинаковыми
залысинами  на  лбу, быстрыми,  одинаково  темными  глазами  и  напряженными
бледными лицами. Третий громоздился над ними, как гора. Хэн вспомнил, Бадуре
упоминал его имя: Эгом Фасс.
     Первой к ним приблизилась женщина.
     - Й'уоч, - пробормотала дрожащая Хасти.
     На лицах близнецов одновременно отразилось одно и то же выражение.
     - Это так, - быстро подтвердила женщина. - Где журнал, Хасти? Мы знаем,
ты ходила в сокровищницу.
     Она стремительно повернулась и  одарила Хэна  леденящей усмешкой. Затем
вновь посмотрела на Хасти, улыбка увяла.
     -  Отдай  дискету,  иначе мы  сожжем всех твоих друзей заживо.  Начнем,
пожалуй, с пилота.
     Чубакка  напрягся. Он приготовился умереть  так,  как  предписано главе
Почетной семьи вуки: отдать за друга жизнь; жизнь, которая  так причудливо и
тесно переплелась с жизнью  кореллианина. Хэн, в  свою  очередь, выбирал  из
нескольких  тактик,  но  все  они попахивали  самоубийством. Причем в прямом
смысле. И вдруг заговорил Боллукс:
     - Капитану Соло не будет причинен вред. Я открою для вас корабль.
     Женщина молча  воззрилась  на  робота  -  похоже,  Й'уоч не приходило в
голову, что можно было просто приказать, и дроид обязан был бы повиноваться.
     -  Отлично, -  сказала  она.  - Нам  нужна только  дискета  с  бортовым
журналом.
     В крови Хэна все еще кипел  адреналин, пока  он наблюдал за Боллуксом и
пытался  прорубиться  сквозь  хитросплетение  логики  старого  механического
агрегата. Но один маленький факт не ускользнул от него: острое кореллианское
ухо отловило тонкий писк переговоров Боллукса и Синего Макса.
     Их  погнали  обратно  к  кораблю.  Слишком  поздно  Хэн  понял,  почему
разбежались деллалтианцы.  Поэтому он  просто  стал  надеяться,  что  дроиды
придумали что-нибудь полезное.
     Боллукс вместе с несколькими людьми Й'уоч поднялся по трапу. Как только
люк поплыл вверх, Боллуксу приспичило открыть грудную заслонку. Затем уже не
только  Хэн  Соло, но  и все  остальные услышали пронзительный  визг  Синего
Макса.
     Ответом ему был звук,  от которого у всех временно заложило уши, а Хэн,
тот  вообще  чуть  было  не  лишился  сознания.  Один из  людей,  охранявших
Боллукса,  вдруг  взлетел в  воздух, а  мгновением позже обрушился на  трап.
Второго сшибло с ног.
     - Бегите! - пронзительно взвизгнул Синий Макс.
     И тут разразился хаос.

     <b>7</b>

     Те,  кто остались на трапе, инстинктивно пригнулись. Что-то небольшое и
на  редкость  проворное  шмыгнуло  мимо  Хэна  и  сшибло  с  ног  гуманоида,
нацелившего на кореллианина оружие. Синий Макс  верещал так, будто его несли
на заклание. Маленькое-проворное  развернулось  в воздухе и по дуге налетело
на  второго  стражника,  ударив  его  в  висок.  Оно  оказалось  всего  лишь
дроидом-разведчиком, валявшимся в трюме еще с незапамятных времен.
     Прежде,  чем  кто-либо из подручных  близнецов успел отреагировать, Хэн
сам заорал, соревнуясь по мощности глотки с вокодером Макса:
     - Бей гадов!!!
     Первым  делом  он  вырвал  из  рук  ошалевшего стражника карабин.  Одна
классическая подножка, и противник рухнул на землю.
     Бадуре  лишь  головой  покачал;  его  всегда  удручали  уличные  манеры
кореллианина. Сам Солдат продемонстрировал военную выучку: аккуратно и мощно
привел  в соприкосновение  свой локоть  и переносицу  врага.  Чубакке не так
повезло.  Приготовившись  внести  свою  лепту  в  сражение,  он  не  замечал
зашедшего сзади Эгома Фасса до тех пор, пока кулак телохранителя не пришел в
контакт с основанием черепа вуки.
     В очень давнем споре оказался прав Хэн: череп у его друга действительно
был   очень   толстый,  поэтому  Чубакка  лишь  пошатнулся,  но  устоял.  Он
развернулся  - и получил еще один мощный  удар. Но этот раз вуки все-таки не
устоял на задних лапах.
     Второй  противник Бадуре оказался покрепче, помоложе и поувертливее.  К
тому же, он  уже понял,  что  со стариком шутки  плохи,  и не лез на  рожон.
Вместо драки получилась борьба, но  когда  Бадуре стал  брать верх - за счет
опыта и веса, - кто-то  ловко подшиб его под колени. В пыль зарылись втроем:
Бадуре,  который  в  полете все-таки  подмял  врага под себя,  его невезучий
противник и Хасти. Оказалось, что таким манером она решила спасти Солдата от
выстрелов. Парни  на трапе уже опомнились и палили во все,  что двигалось на
площадке, не разбирая,  где свои, где  чужие.  Дроид-разведчик,  управляемый
Максом, вывел из строя обоих. Й'уоч попыталась расстрелять  верткий шарик из
пистолета,  промахнулась и прокричала какой-то  приказ,  на  который  в пылу
битвы никто не обратил внимания.
     Хэн тем временем  развлекался по полной программе. Карабин  он все-таки
отвоевал,  хотя стражник цеплялся за оружие, как  за соломинку. И  правильно
делал.  Приклад  карабина  очень  удобен,  если хочешь  разбить  кому-нибудь
голову.  Итак, один есть... Где Чубакка? Вуки  все еще пытался подняться, но
не  мог; над  ним громоздился Эгом  Фасс.  Капюшон  с  головы  телохранителя
слетел, и взорам предстала потрясающей ширины квадратная челюсть и крохотные
злобные глазки под массивными надбровными дугами.
     Руки как-то  самостоятельно  передернули тугой  затвор, Хэн выстрелил с
бедра,  не целясь.  Оружие  рявкнуло, кусочки  металла  выбили  смертоносное
стаккато по груди  телохранителя, но лишь порвали  одежду, не причинив иного
вреда. Эгом Фасс  носил под широким плащом доспехи. Прежде,  чем  Хэн  сумел
прицелиться, гуманоид отпрыгнул в укрытие.
     Что   ж,   тоже  неплохо:  не  пристрелить,  так  обгадить...   Древняя
кореллианская  поговорка. Хэн потянул  за локоть Чубакку:  дружище, не время
разлеживаться, нас еще ждут великие дела. Вуки тряс головой и занудливо ныл.
     - Сам знаю...
     До "Сокола" - два шага, но очнувшиеся парни на трапе укрылись  внутри и
палят в ночь наобум. Справа  сумерки  пронизал тонкий луч,  в  Бадуре  он не
попал, зато ударил в его противника. Тот вскрикнул и умер на месте.
     - Отходим! - скомандовал Хэн.
     Он  развернулся  и  выпустил  очередь  в сторону банды  Й'уоч.  Пестрая
компания  открыла  ответный огонь, но  доблестные  бойцы  второпях  целились
кое-как  и  даже  близко не  попадали.  Но один из  них,  кожистая  тварь  в
хитиновом панцире, перекрывал Боллуксу путь.  Синий Макс что-то чирикнул, из
темноты выскочил  шарик-разведчик и наподдал бойцу пониже спины так, что тот
опрокинулся на спину, меся множеством ног воздух.
     Боллукс величественно  удалился вслед убегающим искателям  приключений,
теперь единственной его заботой было не попасть под огонь. Хэн, отступая, не
давал  бойцам Й'уоч  и головы поднять  над  укрытием;  через  какое-то время
карабин замолк.
     - Все, - сообщил Соло. - Взяток больше не берем.
     - Почему? - удивилась Хасти.
     - Нечем...
     Где-то в ночи кричала Й'уоч, выливая на свое доблестное воинство потоки
брани.
     - Выставит у корабля охрану, - согласился с предположением Хэна Бадуре.
- Нам лучше временно потеряться в городе.
     Они прошли через город,  мимо наглухо запертых лавок и закрытых дверей.
Местные жители, лишь  часом  раньше безудержно любознательные и приветливые,
теперь  знать  ничего  не   хотели  о  конфликте  между  инопланетниками.  И
участвовать в нем намерены не были.
     Хэн шагал впереди. Он провел маленький отряд по аллеям, через небольшую
рыночную площадь,  а  потом  - по боковой улочке,  с  обеих  сторон закрытой
шпалерами, пропахшей  едой и почему-то  горючим.  Подзабытые  детские навыки
ожили в нем мгновенно, так  что заблудиться он  не боялся, легко и  спокойно
отыскивая  дорогу  в  незнакомом  городе.  Если  вырос  на  улицах, чего  их
опасаться?
     Они  вышли  в фабричный район, передохнули  в  тени; Боллукс,  которому
отдых  не требовался, терпеливо  ждал,  а Скинкс  скрупулезно  проверял,  не
поврежден ли какой-нибудь из его драгоценных инструментов.
     - Лучше бы взял оружие, - фыркнул Хэн.
     - На этих инструментах  моя семья творила музыку множество поколений, -
оскорбленно  откликнулся  руурианин. -  Кроме того, я не уверен,  что  смогу
отобрать оружие у злодея, что вчетверо больше меня.
     Хэн  не стал спорить.  В  конце концов, каждый развлекается как  умеет.
Один - бренчит на дощечке со струнами, второй - проверяет окрестные крыши, с
которых снайперу так удобно пальнуть в умника-музыканта.
     - Кто-нибудь видел  здесь лестницу или стремянку? - поинтересовался Хэн
Соло. -  Надо  бы посмотреть  на  местные  достопримечательности. Вдруг  нас
кто-нибудь догоняет...
     Скинкс оживился.
     - Капитан, я могу быть полезен, - возвестил он.
     Он  облюбовал  высокий  столб, поддерживающий  связку  кабелей,  затем,
осторожно  поддерживая  многочисленные мешочки  с инструментами, по  спирали
забрался  наверх, повозился там, озирая окрестности, потом так же  аккуратно
спустился.
     - По  городу разосланы поисковые группы, - доложил он,  - У них фонари,
полагаю, они пользуются комлинками.
     Он  попытался  сделать вид,  что дрожит  не от страха. Его усики  так и
тряслись.
     -  Корабль их  видел?  - нетерпеливо спросил Хэн, тоже делая  вид,  что
ничего не заметил. - Он  должен быть где-то здесь.  Может быть, мы смогли бы
там прибарахлиться.
     Он недвусмысленно щелкнул пальцем по пустой кобуре.
     Но  Скинкс  корабля  не  заметил.  Сгоряча  Хэн  чуть  было  не  загнал
руурианина  обратно  на  столб,  но, успокоившись,  предложил  просто  зайти
поисковым  партиям   в  тыл,  вернувшись  к   "Тысячелетнему  соколу".   Все
согласились, только Скинкс нервно затрепетал.
     - Капитан, я что-то слышу.
     Хэн вздохнул. Он  давно слышал это что-то, но старательно не замечал: а
вдруг  пронесет? Не  пронесло, и остальные  тоже прислушались. От басовитого
гудения вибрировали  земля и воздух. Может быть, кто-то и мог обмануться, но
не Бадуре.
     -  Так, комлинк  у Й'уоч работает, - сказал старый Солдат и укоризненно
посмотрел на Соло.
     Тому ничего не осталось, лишь потупиться и быть паинькой.
     Над посадочной площадкой завис огромный лихтер. Некоторое время корабль
просто  сотрясал землю ревом двигателей,  а потом вдруг засиял всеми огнями.
Мощные  прожектора  залили город режущим глаза бело-голубым светом.  Беглецы
прижались к стене, цепляясь за последние лоскуты темноты.
     Тяжелый лихтер не мог долго  висеть в воздухе,  он все-таки сел;  сразу
удлинились и сгустились спасительные тени.
     - Подкрепление прибыло, - констатировал Хэн.
     - У нее там народа, что песка на Татуине, -согласился Бадуре. - Скинкс,
сгоняй еще разок наверх и взгляни. Только осторожно.
     Руурианин покладисто слазал на столб и обратно.
     -Люди  с большого  корабля идут в сторону  озера, - торопливо заскрипел
он. - Я видел, как  они рассыпаются цепочкой по  склону холма. А к нам  идет
одна группа. Я  могу  ошибаться, но  у  одного  из них  - оружие  уважаемого
Чубакки.
     Вуки  угрожающе  заворчал. Прежде, чем  он  успел взреветь  во всю мощь
своих легких, Хэн обеими ладонями зажал ему пасть.
     - С этими мы разберемся - с нажимом сказал он. - По-хорошему.
     Еще  некоторое время он втолковывал пыхтящему напарнику, что он не имел
в  виду  сдачу  на милость  врага и прочие  подобные глупости. Потом беглецы
собрались в кружок, чтобы обсудить новый план.
     * * *
     Поисковая  партия обшаривала  аллеи  и  проулки.  Несколько команд было
отряжено обследовать крыши; по сути, каждое живое существо, которое пока что
не лишилось доверия начальства, было вооружено и брошено на поиски беглецов.
     Одну из  партий возглавлял тот  самый стражник, чьим  карабином  теперь
владел  кореллианин.  То  ли ему  не  досталось  другого  оружия,  то  ли он
насмотрелся дешевых  фильмов, то  ли вознамерился осуществить  месть "зуб за
зуб", но  теперь он был  вооружен  самострелом  Чубакки,  а  за пояс засунул
конфискованный  у  Соло бластер. Видимо, верна  была третья причина,  потому
что,  когда  из тьмы впереди него  вынырнула долговязая  косматая  фигура  с
яростно оскаленными  клыками,  на лице  у  стражника появилось  мечтательное
выражение.
     Чубакка даже не стал  пригибаться; так, сделал нечто напоминающее шаг в
сторону.
     Особенности  своего  самострела  вуки  знал  отлично, стражник  -  нет.
Разумеется,  он  промазал,  стрела  затерялась  в  темноте.  Хотя  стражнику
все-таки повезло больше, чем Хэну, который  как-то раз выклянчил у помощника
его  самострел - на "попробовать". В результате кореллианин неделю ничего не
мог делать забинтованной рукой, а Чуи чистил трюм  зубочисткой и размышлял о
превратностях судьбы и несправедливости мироздания.
     Поэтому, когда стражник решил вновь взвести самострел  (ничего  у него,
кстати, не получилось), вуки просто рванулся в атаку. Стражник не успел даже
бросить оружие и схватиться  за бластер, как  на него накатилась разъяренная
масса спутанного рыжего меха.
     Еще  двое членов  группы,  застрявшие позади  предводителя,  выскочили,
наконец,  с обеих  его  сторон. Первый  наткнулся лицом на приклад карабина.
Второй  попал  под  артобстрел,  устроенный  Хасти  и  Бадуре.  Хэн проворно
выхватил пистолет у  своей жертвы  и выстрелил  в  человека,  ползавшего  по
мостовой под градом камней. Человек взвыл, зажал ладонью раненую икру и лег.
Чубакка  к  тому  времени  уже  держал  в  одной  лапе  востребованный назад
самострел, во второй  - слабо  трепыхающегося стражника. Хэн кивнул ему, Чуи
шваркнул незадачливым похитителем самострелов о стену  дома.  Хэн отобрал  у
затихшего  предводителя  свой  бластер,  огорченно попинал стражника  носком
сапога, укоризненно посмотрел на Чубакку. Перестаравшийся вуки только развел
лапами и принялся осматривать самострел: не поцарапан ли?
     В  относительном  сознании пребывал  только раненый.  Хэн  взял  его за
воротник. Парень  закатил  глаза.  Не-не-не, так  мы не договаривались.  Хэн
сунул ему под нос дуло бластера.
     - Будешь  жить, - пообещал он, когда парень осторожно  приоткрыл правый
глаз, - если  охотно и  плодотворно  поговоришь  со  мной.  Сколько  человек
охраняют мой корабль?
     Губы  у пленного стали  совсем желтые; он лихорадочно облизывал  их, но
безрезультатно. На Хэна его гримасы впечатления не произвели.
     - Десять... может быть, двадцать. Несколько человек на борту, остальные
- вокруг...
     - Где корабль, на котором  вы прилетели? - вмешалась вышедшая  из  тени
Хасти.
     Соло  сделал  вид, что собирается нажать на  спусковой крючок.  Пленник
задергался.
     - В скалах, ниже по склону...
     Бадуре тем временем подобрал оброненный в суматохе комлинк.
     - Знаешь  что,  солнышко, - хмыкнул он, выудил из чехла  нож и принялся
чистить ногти. - Ты только что выкупил свое будущее. Пленник закатил глаза и
обмер. Лихтер  Й'уоч  расположился на  плоской  скале, а  на  борту  у  него
осталось  всего  два  человека.  Хорошие  новости,  решил  Хэн,  внимательно
осмотрел бессознательного пленника и аккуратно и очень  сильно  стукнул  его
рукоятью бластера по черепу. Пленник обмяк, на этот раз -  по-настоящему. То
ли это как-то повлияло на Бадуре,  то ли  еще  что,  но,  когда  они  лежали
животами на  холодном камне  и  разглядывали  лихтер,  старый  солдат  вдруг
заявил, что с него  хватит  ненужных  убийств.  Хэн  забеспокоился  было, но
Бадуре  просто сменил бластер на шоковый пистолет.  Голубые  концентрические
кольца застали охранников врасплох, и ребята  легли  отдыхать. Пока Бадуре и
Хасти обыскивали их вялые тела  в поисках оружия и прочих ценных  предметов,
Хэн столь же тщательно инспектировал лихтер.
     - Горючего под завязку, можно лететь, - доложил он.
     Чубакка, занятый изучением кресла второго  пилота, высказал недовольное
рфф-фу. Хэн замотал головой.
     -  Нет, -  заверил  он  обеспокоенного  партнера.  - "Сокол" мы  им  не
оставим. Все равно эта кукольная коляска не сможет выйти за пределы системы.
     Подозрительности у Чубакки не уменьшилось. Даже вроде бы наоборот.
     - Мы  просто  выпрыгнем из  района  поисков  и  спокойно  обдумаем  наш
следующий шаг...
     Пронзительный трезвон перепугал обоих. Чубакка задрал морду и наладился
завыть. Хэн, рискуя пальцами, зажал ему пасть.
     - Лихтер, вы меня слышите? - зазвенел из динамика яростный голос Й'уоч.
- Чем вы там заняты? Почему пытаетесь вскрыть панель?
     - Дай  мне  что-нибудь, - шепотом попросил  Хэн. -  Эти  идиоты заперли
пульт.
     Чубакка  подцепил  длинными  когтями  крышку   ящика  с  инструментами,
поднатужился  и отодрал ее вместе с замком и креплениями.  Хэн  тем временем
снял защитную панель пульта.  Напарники  вооружились инструментами и азартно
атаковали механизм замка, не обращая внимания на пронзительные крики Й'уоч.
     Первая цепь сдалась под триумфальный рев вуки. Когда победа была совсем
близка, Хэн расслышал далекий вой двигателей.
     -  Й'уоч летит! -  взвизгнула  Хасти,  подтвердив  худшие подозрения. -
Скоро мы взлетим?
     Да  теперь  уже  никогда... Хэн от досады запустил  в пульт паяльником.
Брызнули осколки пластика. Чубакка последовал  его примеру, причинив гораздо
больший ущерб.
     - И попадем  под тяжелые  пушки,  - пояснил Хэн изумленной девице. - По
крайней мере, на нашем счету диверсия. Уходим!
     Народ, толкаясь, рванул к выходу. Хэн задержался - соблазн  был слишком
велик.  Кореллианин  протянул  руку и набрал на  консоли  последовательность
команд, потом птичкой выпорхнул в закрывающийся люк. Приземлился он так, что
некоторое время лежал  и  размышлял о вечном. Долго праздно валяться ему  не
позволили - уволокли  за камни, откуда без помех можно было понаблюдать, как
лихтер вдруг подпрыгнул в ночное небо.
     Й'уоч  уже шла  на перехват. Все смотрели наверх, только  Хэн никуда не
смотрел  и  тряс головой в  надежде  прекратить  слишком  активное  вращение
планеты.  Потом  вдруг сорвался  с места  и побежал. Остальные  кинулись его
ловить,  но кореллианин не  останавливался,  пока  не удалился на порядочное
расстояние от места взлета. Чубакка топал позади всех и сухой веткой заметал
следы.
     В  небе  становилось все веселее.  Лихтер набирал  скорость. Заговорила
тяжелая  артиллерия, и яркие  бело-зеленые вспышки  на время превратили ночь
Деллалта в короткий полдень. Первый залп прошел мимо, зато второй можно было
занести в учебники  - по качеству исполнения.  Лихтер превратился в огненный
клубок, плюющийся искрами.
     -  Кажется, -  задумчиво проговорил Бадуре, - они  не собирались ловить
нас.
     К  тому времени,  как корабль Й'уоч совершил  посадку - на то  же самое
место, откуда взлетел лихтер, - они успели сменить одно временное убежище на
другое. Спустя  пару минут округу наводнили  вооруженные люди. Через  вторую
пару минут обнаружились оглушенные охранники.  Поиски  возобновились, только
теперь парни разве что не нюхали землю.
     - Смотри-ка, они купились, - восторженно выдохнула Хасти.
     Точно:  поисковая  группа  обнаружила следы, ведущие  к лихтеру,  но не
нашла ни единого  доказательства,  что  кто-то оттуда уходил.  Чубакка гордо
захрюкал, напоминая  присутствующим, кто проделал эту работу и у кого теперь
болит поясница. Ему почесали за ухом.
     В  конце концов, поисковая группа загрузилась обратно в корабль. Взвыли
двигатели.
     Й'уоч  считает  их мертвыми,  лихорадочно  соображал Хэн,  наблюдая  за
взлетом.  Это плюс.  И у них есть оружие.  Это плюс номер два.  Теперь можно
попробовать забрать "Сокол"  обратно.  Он почти ожидал,  что  Й'уоч  заберет
охрану  с фрахтовика. Но чем дальше  он наблюдал,  тем ему становилось хуже.
Корабль завис  над грузовозом.  Трап "Сокола" был поднят, люки задраены. Хэн
вдруг сообразил, что сейчас произойдет.
     Он рванул к кораблю, Чубакка  отстал от него  лишь на шаг. Кажется, Хэн
кричал. Конечно,  никто  на лихтере его не  услышал. Лихтер подцепил "Сокол"
лучом  и  резко взял вверх.  Словно хищная птица, закогтившая добычу, лихтер
поволок беспомощный грузовоз через озеро - к горам.
     -  Они  решили,  будто  дискета  с  журналом на борту  вашего  корабля,
капитан? - спросил запыхавшийся Скинкс. - Ведь так? Они обыскали нас, ничего
не  нашли и попытались  убить нас, потому что  предположили, что мы оставили
диск на борту.
     - Куда они направляются? - мертвым голосом спросил Хэн.
     - Прямиком к себе в лагерь, - отозвался Бадуре.  - У них будет и время,
и место, чтобы разобрать... извини, малый, обыскать "Сокол".
     Хэн  развернулся  на  каблуках и  зашагал  к  городу.  Чубакка  жалобно
захныкал,  передумал  и  потрусил  следом  за  капитаном.  Начал накрапывать
дождик.
     -   Куда  вы?  -  пискнул  Скинкс,  когда  все  остальные  заторопились
присоединиться к кореллианину. - То есть, я хотел спросить: куда мы?
     - Я хочу забрать свой корабль, - просто сказал Хэн.

     <b>8</b>

     - Даже  ты мог придумать план получше, - жужжала над ухом Хасти. - Даже
у тебя могло найтись...
     Хэн пытался  не слушать ее, вперившись в серую мглу и желая возвращения
Бадуре  как никогда в жизни. Если Солдат не вернется в ближайшие пять минут,
он рискует застать свою подружку в виде  хладного трупа. И любой суд вынесет
оправдательный вердикт.
     Ночью  мелкая морось превратилась в  обжигающе ледяную крупу, а  к утру
вновь  стала мелким дождем.  Просмоленная парусина, под которой тряслась  от
холода их компания, по  крайней мере, спасала от дождя и от ветра. Время  от
времени кто-нибудь  прикладывался к  заветной фляжке,  и когда  гуляющая  по
рукам фляга доходила до него, Хэн тихо радовался, что в ночной заварушке  не
потерял ее.
     Все были мокрые до  нитки,  перепачканные в грязи  и несчастные. Обычно
всклокоченные  волосы  Хэна слиплись от  влаги,  рыжая шевелюра  Хасти  тоже
висела  жалкими  сосульками,  некогда  пушистая  шубка  Скинкса  топорщилась
иголками, а Чубакка распространял  вокруг  специфический запах мокрого вуки.
Хэн протянул руку  и ободряюще похлопал удрученного Чуи  по  загривку.  Вуки
заурчал  и потребовал, чтобы  ему почесали за ухом. Хэн уступил.  Пусть хоть
кто-то будет  доволен. Ему хотелось придумать, что бы сделать для Боллукса и
Синего  Макса:  оба  дроида беспокоились, что  случится, когда  не  выдержат
влагоупорные корпуса.
     - Тебе в жизни не  справиться с подобной задачей, - закончила свою речь
девица.
     Хэн смахнул со лба прилипшую мокрую прядь.
     - Тогда не ходи за  мной, - предложил он. - На следующий  год  прилетит
еще какой-нибудь корабль.
     Из  серой пелены  вынырнула мужская фигура в мешковатом плаще, на плече
человек тащил какой-то мешок. Он шлепал по лужам как раз к той горе  ящиков,
за которыми они  прятались. Хэн прицелился было, но опустил пистолет. Старый
Солдат нырнул к ним под парусину. В мешке оказались плащи.
     Бадуре  даже  ухитрился  не  промахнуться  в  размерах.  Самый  большой
достался, конечно,  Чубакке. Зрелище получилось настолько комичное - капюшон
надежно  скрыл  косматую башку вуки, зато из рукавов  торчали густо покрытые
шерстью лапы,  - что Хэн долго  не мог попасть в рукава своего плаща.  Рядом
возился Боллукс, витиевато извиняясь за отсутствие привычки одеваться.
     - Может быть,  завернем его во что-нибудь? - с сомнением сказал Бадуре,
наблюдая за вуки. - Сделаем что-то вроде перчаток.
     Затем повернулся к Скинксу:
     - Дорогой профессор, о вас я тоже не забыл.
     И гостеприимно раскрыл мешок. Скинкс попятился, негодующе ощетинив
     усики.
     - Вы же не думаете, что я... неприемлимо!
     - Как только мы выберемся из города, - пообещал Хэн, - сразу выпустим.
     - Кстати, сынок, - Бадуре деликатно откашлялся, - может быть, нам лучше
затаиться на время?
     - Поступай как  знаешь, - буркнул в ответ Хэн,  - но они  там, в  своем
лагере, развинчивают мой корабль.
     - Тогда  какой смысл  идти?  - фыркнула  Хасти.  - Всего какая-то сотня
километров.  К  нашему   прибытию  твой  драгоценный  корабль   будет  кучей
металлолома.
     -  Тогда я  свинчу его обратно! -  рявкнул Хэн. Девипу шатнуло назад, и
кореллианин,  как  обычно, мгновенно успокоившись, продолжал: - Кроме  того,
каким образом Й'уоч примчалась сюда  быстро, если  у нее  не было контакта с
кем-нибудь из  местных? Если  мы останемся здесь,  то можно  просто-напросто
повесить себе мишени на грудь и маршировать по центральной улице с лозунгом:
"Стрелять  -  сюда!"  И  не  забывай,  пожалуйста, что  среднестатистический
местный  обыватель терпеть  не может приезжих.  Мы  в два счета  окажемся на
койках в местной тюрьме.
     Бадуре доводы убедили, Хасти - нет, но она оказалась в меньшинстве,
     - Значит, придется прогуляться, - сказал Солдат.
     Дождь   пошел   на   убыль,  небо  заметно   посветлело.   Хэн   изучал
позаимствованную у Й'уоч планшетку.  Повезло: там нашлась пара карт планеты,
уже устаревших, но зато очень детальных. Хорошо, что хоть это есть...
     Хасти снова зафыркала:
     - Все вы, космолетчики, моряки, авиаторы, одинаковы: никакого терпения,
зато бездна суеверия. Вечно ставите на удачу.
     Предчувствуя очередную словесную перепалку, вмешался Бадуре.
     - Во-первых, нам надо перебраться через озеро, -  сказал он.  - С этого
берега  связи с  югом нет.  Оттуда воздушного транспорта тоже нет, зато есть
наземный. Единственная переправа - паром; им заправляют местные, плывуны. Их
просто трясет от ревности, когда кто-то вступает на их территорию.  Им нужна
плата.
     Всем нужна  плата. Хэн представил себя  переправляющимся через озеро на
зауроптероиде, и ему  стало плохо. Слегка  помогло, когда он себя поменял на
Чубакку.
     - Может, обогнем озеро по суше? - неуверенно предложил он.
     - Это пять или даже шесть дополнительных дней, если не найдем транспорт
или не поймаем какого-нибудь верхового зверя, - возразил Бадуре.
     -  Лучше паромом,  -  немедленно  согласился Хэн. - Что с  провиантом и
снаряжением?
     Бадуре посмотрел на него с неодобрением.
     -  А  что  у  нас  с  милыми  дамами и горячей пищей?  По дороге  будут
поселения; придется импровизировать.
     Он выдохнул, дыхание сгустилось в облачко пара.
     - Ты идешь или остаешься? - спросил Хэн у Хасти.
     Девица смерила его едким взглядом.
     -  С чего это ты заинтересовался? Ты полагаешься на  людей, только если
нет другого выбора?
     Хэн отвернулся. Спорить с этой занудой не было ни сил, ни желания, хотя
очень хотелось напомнить, что из-за нее они сейчас мокнут под ночным дождем,
а не сидят на сухом диване в салоне "Тысячелетнего сокола". При воспоминании
о фрахтовике Хэн загрустил.
     Относительно  безопасное и уютное приключение, предвкушаемое  Скинксом,
становилось реальной  борьбой  за  выживание,  но  руурианская  практичность
помогла принять решение до того, как Хэн вспомнил об оранжевом профессоре.
     -  Думаю, что пойду с вами, капитан, -  сказал Скинкс. Хэн чуть было не
рассмеялся, но  мысленно  зачел  очко в пользу  Руурии;  ему  тоже  нравился
прагматизм.
     - Буду рад вашей  компании, - кивнул Соло. - Что ж, вперед - к пристани
и через озеро!
     Скинкс  неохотно  залез  в мешок,  который потом навьючили на  Чубакку.
Возглавил   группу  Бадуре,   Хасти   и   Хэн,  обмениваясь  нелицеприятными
замечаниями в адрес друг друга,  прикрывали фланги, вуки и Боллукс держались
в центре в надежде, что завеса дождя поможет им  сойти за людей (только один
будет чересчур высоким, а второй - чересчур коренастым).
     Скинкс высунул голову из мешка:
     - Капитан, меня тут укачивает и еще... еще тут мне жмет.
     Хэн запихал  руурианца обратно. Подумал и  щедрым жестом сунул  в мешок
свою фляжку.
     На  причале и плавучих пристанях уже толпился  народ. Оставив  основные
силы отряда прятаться за очередной горой ящиков - они уже  начали привыкать,
- Бадуре и Хэн отправились на разведку.
     Низко   сидящие   в   воде  плотики   исконных   обитателей   Деллалта,
зауроптероидов, Плавучего народа, практически все были заняты, но в сторонке
на мелкой волне покачивался одинокий пустой плот. Оглядевшись, Хэн спустился
на  пристань.  Бадуре в деталях  и  красках описал ему  плывунов,  и все  же
сдержать нервную дрожь было сложно.
     Люди  таскали свой груз на  плотики, упряжи болтались в воде.  А вокруг
лениво кружили зауроптероиды, время  от  времени взбаламучивая темную  воду.
Длиной они были метров в десять-пятнадцать; их головы высоко поднимались над
поверхностью на сильных, гибких шеях, цвет кожи разнился от светло-серого до
зеленовато-черного. Ноздрей  у них  не  было, зато в  верхней  части  головы
располагались дыхала. Плывуны бездельничали, ожидая окончания погрузки.
     Толстый  мужчинах драгоценной  серьгой  в ухе  и  остатками завтрака во
всклокоченной бороде сверял груз со спецификацией и, судя по наглым манерам,
был здесь за главного. Пока Бадуре излагал ему дело, мужчина играл стилом.
     -  Поговорите  об  оплате  с вожаком,  -  сказал  бородач  с  усмешкой,
абсолютно не понравившейся Хэну Соло,  потом вдруг заорал. -  Эй,  Касаракс!
Тут двое хотят перебраться на тот берег!
     И  вернулся  к работе, больше не обращая внимания  ни на  Соло,  ни  на
Бадуре, как будто их вовсе не существовало. Пришлось  идти на другой причал,
где  их  уже ждал зауроптероид.  Хэн  машинально положил ладонь  на  рукоять
пистолета.  Вид  Касаракса,  его узкая,  крепкая голова и клыки  размером  с
человеческую руку как-то не располагали к дружелюбию.
     От плывуна пахло тиной и рыбой, да так, что Хэн с Бадуре даже отступили
на шаг;  голос  был похож на громовой  раскат. Говорил плывун с акцентом, но
вполне вразумительно.
     - Проезд  - сорок дрийт,  - возвестил водяной житель, - с каждого. И не
вздумайте торговаться. Нам такое не нравится.
     И выпустил небольшой фонтанчик из дыхала.
     - Может, спросим у других? - шепнул  Хэн Солдату,  кивая на два десятка
длинных шей.
     - Они сделают так, как скажу я!  - рассерженно зашипел Касаракс; слух у
него оказался великолепный. - А я говорю: переезд стоит сорок дрийт!
     Вновь подошел бородач с серьгой в ухе.
     - Я представляю Касаракса на берегу, -  сказал он.  - Можете  заплатить
мне.
     Хэн,  медленно  багровея от ярости,  уже  закипал,  когда  Бадуре вдруг
показал на пустой плот:
     - А этот чей?
     За  событиями издалека наблюдал одинокий плывун,  судя по всему, хозяин
плота - крупный потрепанный жизнью самец.  Бородач посмотрел  на него и даже
забыл рассмеяться.
     - Если  вам нравится  жить,  ребята, держитесь от него подальше. В этой
части озера работают только парни Касаракса.
     Из Хэна  уже валил дым.  Он развернулся  и  зашагал  по причалу. Бадуре
отстал от него ненамного. Бородач крикнул им вслед:
     - Я вас предупреждал, незнакомцы!
     Старый плывун  был размером не меньше Касаракса;  его черная шкура была
украшена  паутиной  давних  шрамов. Он был крив  на  правый  глаз,  и  сразу
становилось ясно,  что глаз он  потерял не в мирной  жизни. Плавники  носили
следы укусов.  Хэн  ехидно посмотрел  на Бадуре.  Близнецы-братья...  Плывун
открыл пасть, блеснули острые и белоснежные клыки.
     - Вы здесь новенькие, - дружелюбно сообщила пасть.
     - Мы хотим пересечь озеро, - сказал Хэн, - но цена Касаракса нам не  по
карману.
     - Тогда,  человек, я  перевезу  вас как  можно быстрее  и осторожнее за
восемь дрийт. Будешь доволен.
     Хэн открыл было рот - сказать, что уже доволен, но плывун перебил его:
     - Но сегодня я перевожу задаром.
     - Почему? - хором спросили Хэн и Бадуре.
     Плывун весело булькнул.
     -  Я,  Шазиен, поклялся  доказать  Касараксу,  что  любой из Плавающего
народа  волен работать  здесь.  Но  мне  нужны пассажиры,  а  Касаракс и его
подручные отгоняют их от меня.
     Тем  временем  на берегу  собралась целая конференция. Очевидно,  чтобы
подтвердить слова  Шазиена, высокое собрание то и дело злобно посматривало в
их сторону. От одного вида митингующих у Хэна зачесались кулаки.
     -  Может,  встретимся  дальше по  берегу?  -  предложил он,  перехватив
многозначительный взгляд Бадуре.
     Вода закипела. Шазиен поднялся почти во весь рост, дождь и озерная вода
стекали с черного блестящего  тела - словно дух-хранитель  озера восстал  из
глубин.
     -  Вы сядете на мой плот  здесь, - протрубил Шазиен. -  Сделайте так, я
сделаю  остальное, или никто  из Плавающего народа не будет  разговаривать с
вами. С Шазиеном  должны они  говорить,  таков наш Закон, и даже Касаракс не
смеет им пренебречь!
     Бадуре задумчиво выпятил нижнюю губу:
     - Мы могли бы просто обогнуть озеро посуху.
     Хэн  даже не стал говорить,  что уже предлагал такой  вариант, и именно
Бадуре оспорил его. Он просто спросил:
     - За сколько  дней? - и, повернувшись к плывуну, запрокинул голову. - С
нами несколько человек. Мы сейчас вернемся.
     - Если с вами что-то случится на пристани, - предупредил Шазиен, - я не
смогу вмешаться. Таков Закон. Но  они не осмелятся  воспользоваться оружием,
если только вы не начнете стрелять. Они не станут пугать  других людей, тех,
кто возвращается с работ.
     Бадуре хлопнул кореллианина по плечу.
     -  Знаешь, Ловкач,  - сказал он,  - пожалуй,  прогулка  по озеру мне не
повредит.
     Хэн криво ухмыльнулся в ответ; они повернулись и пошли назад.
     Остальные  нашлись там,  где их  оставили,  но  Хасти  держала  в руках
большой  пластиковый  кулек  с  чем-то  комковатым  и вязким, которое  они с
Чубаккой на пару жевали. Девушка щедро протянула кулек Хэну и Бадуре.
     - Нам есть захотелось, - объяснила она. - Я купила у лоточника. Какой у
нас план?
     Вид еды отбивал  аппетит, но Хэн с трудом  все-таки проглотил несколько
клейких, жирных комков. Пока Бадуре  излагал соображения, Хэн мрачно работал
челюстями. К концу завтрака он решил, что вкус у еды был даже приятный.
     - Итак, -  он облизал пальцы и подвел итог,  - никакой  стрельбы,  если
только не наступит крайний случай. Как там Скинкс?
     Вуки возликовал  и  раскрыл  мешок. Пушистый профессор  уютно свернулся
клубочком, сжимая верхними лапками флягу. При виде кореллианина он выкатил и
без того круглые глаза. Потом громко икнул.
     - Ты, старый п-пират! - чирикнул профессор. - Где ты шлялся?
     Он  развернулся, щелкнул усиком Хэна  по носу и без сил свалился на дно
мешка. Видно, выдохся.
     -  Здорово, -  задумчиво  сказал Соло,  вытирая ладонь  о  штаны. -  Он
наклюкался.
     Внутри Боллукса хихикнул Синий Макс.  Попытки  отобрать у Скинкса флягу
закончились полным провалом; руурианин вцепился  в нее всем  верхним набором
конечностей.
     -  Он сказал, что  раньше ему не приходилось усваивать такое количество
этанола, - теперь хихикнула Хасти.
     -  Раз так, пусть  фляга остается у  него,  - постановил Хэн,  - только
пусть не высовывается. Мы отправляемся на прогулку.
     Из мешка невнятно донеслось:
     - Великолепная мысль, к-капитан! Ик!
     Они вернулись на пристань. Народа там только прибавилось. Амбалы самого
неприятного вида расселись на ящиках и грудах разного барахла в предвкушении
представления. Зрители были вооружены  и  этого  не  скрывали. Огнестрельное
оружие,  энергетическое   оружие,  пара-тройка  предметов  обихода,  толково
приспособленных под оружие. Хэн качнул головой и, шагая по причалу, усиленно
думал о словах Шазиена:  этим парням нечего жрать, и  виноват в этом скотина
Касаракс. Никто  из них не станет  добровольно совать  голову  в  пекло и не
согласится  на  поездку с Шазиеном,  но они не  допустят, чтобы кто-то силой
заставил  Хэна  и  его отряд отказаться  от  этой  поездки.  Противоположная
сторона тоже  пришла вооруженной. Если  кто-нибудь выстрелит, здесь начнется
кровавая баня. У Хэна неприятно защекотало между лопаток.
     Между ними и жлобами Касаракса оставалась пара шагов. Бородач с серьгой
в ухе сказал:
     - Хватит.
     Несколько человек переглянулись.  По  рядам  пронесся  шепоток:  ребята
оценили размеры и прикинули возможности Чубакки. То ли еще будет, когда вуки
решит  снять капюшон... Хэн  ухмыльнулся  собственным  мыслям.  Его  усмешку
поняли  совсем неправильно, поэтому он не  стал останавливаться и сделал еще
шаг. Инструктор  в  Академии всегда говорил:  сначала  - победа,  вопросы  -
потом. Хэну очень нравилось это изречение.
     -  Я  повторять  не  буду,  чужак! - бородач  протянул  руку, собираясь
толкнуть Хэна в грудь.
     Ну и славно. Бластер появился  в  ладони кореллианина, словно возник из
воздуха. Ствол  ткнулся прямо в лоб  бородачу. Забавно было наблюдать  смену
выражений  на сытой лоснящейся физиономии.  Бородач так удивился, что у Хэна
осталось время и на то, чтобы левым локтем отоварить еще одного амбала, и на
то, чтобы отправить  бородача отдыхать. Правда, затем пришлось уворачиваться
от  дубинки,  которую  кто-то  решительно  опустил  ему  на  голову.  Потеха
началась.
     Один из головорезов помоложе и погорячее двинул кулаком прямо в лицевую
панель Боллукса, пронзительно  заверещал  и  согнулся  в три погибели, зажав
между колен покалеченную руку. Из-за дроида шагнула Хасти и успокоила малыша
рукоятью  бластера по  голове. Следующий полез  на  Хэна, но еще на половине
дороги  был  остановлен  Бадуре.  Старый   солдат  продемонстрировал  класс,
впечатав  ботинок прямо малому в ухо, чем доказал, что еще не позабыл приемы
терас кеси.
     Начало  удачное,  решил Хэн, глядя, как в атаку пошла оставшаяся банда.
Каким будет продолжение?
     И тут все услышали леденящий душу боевой клич. Хэн временно оглох.
     Пока они разбирались с авангардом, Чубакка аккуратно пристроил мешок со
Скинксом в безопасное место, чтобы  беззащитного  руурианина не затоптали  в
пылу схватки. Положил рядом самострел. И вступил в бой.
     Для разминки вуки выбрал двух бандитов покрупнее, взял их за шивороты -
по одному на  каждую лапу  - и стукнул парней друг  о друга.  Затрещали лбы;
парни легли  и решили  не  вставать.  Не теряя времени, Чуи смахнул третьего
нападающего  с  пристани в  воду.  Потом  перехватил бандита, кинувшегося на
Хасти. Бандит пролетел в обратном направлении, ударился о причал и прилег.
     Хэн  выдернул  из  боя  Хасти  и  устроился  поудобнее  в  первых рядах
зрителей.
     Еще двое  атаковали  вуки с двух  сторон. Чубакка  их  даже не заметил:
парни повисли  у  него  на ногах  и  волочились  по земле,  пока Чубакка шел
вперед, щедро  раздавая удары.  Тела  летали вверх, вниз, в стороны.  Первый
помощник   "Тысячелетнего   сокола"   все-таки   удерживался   от  ненужного
кровопролития.
     Остальная команда присоединилась к Хэну, сидящему на ящиках.
     Иногда им все же приходилось  принимать участие в  драке, но понемногу.
Ну там, выкрикнуть пару  раз: "берегись!", отпихнуть кого-нибудь, подставить
ногу или стукнуть по голове очередного недоумка.
     Чубакка  наконец соизволил  заметить  груз, повисший у  него на  задних
лапах. Он встряхнул каждой  лапой,  парни укатились  восвояси.  Те, кто  еще
оставался на ногах, организовали совместную атаку.  Вуки сгреб всех троих  в
охапку  и разом шмякнул  о доски причала. Один  из них, все тот же  бородач,
очнулся довольно быстро и вскочил, выхватив нож.
     Хэн  пошел было  на  перехват,  но Чуи заметил  движение напарника.  Он
мотнул головой, сбрасывая капюшон, и вновь выдал тот самый оглушительный рев
прямо в лицо бородачу. И показал когти. Бородач побледнел и тоже открыл рот.
Но  издать  сумел  только  тоненький  писк,  особенно  неубедительный  после
вокальных  упражнений  Чубакки.  Зубы тоже не шли ни  в  какое  сравнение  с
клыками  вуки.  Чуи  -  в горле его клокотало  и  булькало -  ткнул  пальцем
бородачу в грудь. Тот опрокинулся навзничь.
     Хасти подхватила  самострел и  оброненный пакет с  едой; Бадуре  поднял
мешок со Скинксом -  из мешка доносилось тихое нестройное пение.  Хэн дернул
друга за лапу:
     - Сходни сейчас уберут!
     Они  полезли на плот. Шазиен,  наблюдавший за  дракой, приветствовал их
фонтанчиком.  Потом  нырнул,  подхватил  упряжь,  вновь  высунул  голову  на
поверхность и скомандовал:
     - Отдать швартовы!
     Бадуре,  шедший последним, отдал носовой фалинь.  Если они ожидали, что
Шазиен  рванет  к противоположному  берегу  со  всех  плавников, то  глубоко
заблуждались. Плывун медленно  и изящно перевернулся в воде, подцепил упряжь
и вальяжно отплыл метров на десять от причала.
     -  Славная  битва! -  возвестил  он,  высовываясь  из воды.  Запрокинув
голову,  зауроптероид  проревел  приветствие.  Чубакка  заслушался,  ревниво
сверкая глазами из-под длинной челки. - Шазиен салютует вам!
     - Спасибо, - с подозрением отозвался Хэн. - А в чем задержка?
     - Мы ожидаем Касаракса, - церемонно сообщил плывун.
     Взорваться Хэн не успел, его  опередили.  Поверхность воды раскололась,
из глубины  всплыл  еще один  зауроптероид. Плывун  был помельче размером  и
посветлее шкурой, но покрыт шрамами почти так же  густо, как и старый самец.
И он верещал, свистел и пыхтел.
     - Пользуйся их  языком, женщина, - строго  сказал Шазиен. - Эти люди  -
друзья Шазиена. А эта козявка  с волосатым лицом может кому  угодно отвесить
хорошую плюху, верно?
     Покрытая шрамами самка  перешла на  общегалактический стандартный язык,
но оборотов не сбавила:
     - Ты что, действительно схватился с Касараксом? - взвизгнула она.
     - Никто не говорит Шазиену, где он плавает, а где - нет.
     - Тогда мы, все остальные, поддерживаем тебя! - воскликнула самка. - Мы
проследим, чтобы приятели Касаракса не вмешивались.
     Она нырнула; плотик закачался на высокой волне.
     - Бросай якорь! -  заорал Хэн. - Глуши мотор! Это, как его, суши весла!
Я что-то не . слышал, чтобы ты говорил еще об одной драке.
     -   Гонки,   -   успокоил   его   Шазиен,   с   интересом   разглядывая
разбушевавшегося кореллианина.  - Простая формальность. Если  Касаракс хочет
очиститься перед Законом,  он должен доказать, что спор шел о праве  проезда
через чужую территорию.
     - Если он сможет найти пассажиров, - возразил Хэн. - Смотри!
     У Касаракса явно наблюдались проблемы с пассажирами. Если сначала народ
на  причале с  сомнением рассматривал  небольшой  отряд  Хэна, то  теперь им
совсем  не хотелось  вмешиваться в спор двух  плывунов.  Очнувшийся  главарь
банды тоже сомневался.
     Касаракс  терял  остатки терпения.  Наконец он  так  высоко выскочил из
воды, что  едва не оказался  на пристани.  Люди попятились. Бородач  чуть не
упал вновь, когда на него надвинулась зубастая, пыхтящая пасть плывуна.
     - Сделаешь как я скажу! Тебе от меня никуда не спрятаться, даже если ты
выроешь убежище под собственным домом. И если ты  подведешь меня,  я выкопаю
тебя оттуда, как камешек! И пока я буду этим заниматься, ты все время будешь
слышать меня!
     Нервы бородача не выдержали.  Он полез  на плот, следом  забралось  еще
несколько  человек,  но их  пришлось подгонять.  Липа у  всех  были белые  и
испуганные.
     - Мой племянник умеет уговаривать, - с одобрением заметил Шазиен.
     - Племянник?! - не поверила ушам Хасти.
     - Это верно. Год за  годом я побеждал каждого претендента на мое место,
но  в конце концов  мне надоело быть первым. И я отправился  на север, туда,
где тепло,  а рыбы  вкусные и  упитанные. Касаракс слишком долго  творил что
хотел, отчасти и по моей вине. Хотя, по-моему, береговой народ  считает наши
разборки глупостью.
     - Еще одна победа во имя прогресса, - пробормотал Бадуре.
     Касаракс подтащил свой плот к Шазиену.
     -  Не тревожьтесь, - сказал своим пассажирам  старый плывун. - Плавучий
народ не будет  вас трогать, так что не надо использовать оружие, иначе речь
пойдет о жизни и смерти. Таков Закон.
     - А  тех ребят это тоже касается? - поинтересовался  Хэн,  но  было уже
слишком поздно.
     Дядюшка  уплыл поговорить с  племянником. Банда на втором плотике то ли
не слышала о Законе, то  ли  считала, что  Хэн не слышал. Но только гарпуны,
багры и прочие колюще-режущие предметы они притащили с собой в изобилии.
     Оба плывуна кружили в воде, рыча друг на друга. До Хэна долетел обрывок
фразы - Шазиен вдруг перешел на стандартный:
     - Держись подальше от моего фарватера!
     - А ты - от моего! - вернул ему Касаракс.
     Оба схватили упряжи. Плавники заработали на полную  мощность; забурлила
вода. Люди на обоих плотах попадали на палубу, цепляясь за леера.
     Касаракс  и Шазиен шли  голова к голове, время от времени подгоняя друг
друга ехидными выкриками. Хэн прикрывался ладонью от брызг и  клочьев пены и
напряженно думал, что, может быть, все-таки стоило пойти пешком. И почему он
всегда думает о последствиях, когда становится слишком поздно?

     <b>9</b>

     Тросы пели туго натянутой  тетивой. Плоты подпрыгивали на мелкой волне.
Хэн  крепко  держался  за леер  и  пытался надеяться  на лучшее.  А  попутно
удивлялся:  как  это   не   случилось   наводнения?  Озеро   просто   кишело
зауроптероидами,   приверженцами  Касаракса  и  друзьями   Шазиена.  Длинные
чешуйчатые шеи разрезали воду, во все стороны летели брызги от плавников.
     - Чуи! Мешок!
     Своевременно: мешок вместе с сидящим внутри Скинксом медленно сползал к
краю плота.  Бадуре  успел дотянуться раньше вуки,  схватил мешок,  цепляясь
ногами за пиллерс. Скинкс чуть  было не  вывалился  наружу; глаза руурианина
блестели больше обычного. Прежде, чем его успели остановить, Скинкс забрался
Бадуре на голову и подбросил пустую фляжку вверх. Теми ножками, которыми  он
не держался за Солдата, он размахивал в воздухе.
     - Йи-хо!!! Ставлю на нас пять дрийт! - заявил он, внимательно посмотрел
на плот Касаракса и добавил: - И еще пять на них!
     Собственно, Хэна  не сильно  тревожили  неожиданные  прыжки и развороты
плота, гораздо больше его волновал тот факт, что  он  участвовал в не совсем
обычных гонках. Оба плывуна шли голова в голову. Поначалу Касаракс  пару раз
вырвался вперед, но Шазиен подналег и сравнял счет.
     Тогда Касаракс сменил тактику. Он  подрезал Шазиена, поднырнул  под его
упряжь и резко дернул шеей. Бородач с серьгой в ухе поднял над головой топор
с  широким  полукруглым лезвием;  кажется,  мальчики Касаракса вознамерились
взяться  за дело всерьез.  Хэн выдрал из кобуры  бластер. Узкий Луч ударил в
лезвие топора, посыпались искры. Бородач с испуганным воплем отшвырнул топор
и пригнулся. Зато кто-то  другой  подхватил  оружие и  с размаху  опустил на
перлинь,  как раз когда оба плота столкнулись.  Второй  выстрел был потрачен
впустую, да и первый, в  общем, не повредил топора, хотя именно на это Хэн и
надеялся.  Может,  топор был  сделан  не на  Деллалте.  Например,  завезен с
планеты, где уважают добротное прочное оружие. Как бы то  ни было, но лезвие
с легкостью рассекло перлинь. Плот Шазиена опасно накренился.
     Топор вернули хозяину, и бородач тут же нацелился на  второй  трос. Хэн
снова прицелился, но тут  Шазиену  пришло в голову сменить  курс. Оставшийся
перлинь  перехлестнуло  через  леера  второго  плота,  попутно подцепив ноги
бородача.  Тот  обрушился в  воду. Но и Хэн не  удержал равновесия:  подошвы
скользнули по мокрой палубе, бластер выбило из руки при падении.
     Трудно было сказать, с чего вдруг в бородаче проснулся такой энтузиазм,
что  он развил бурную деятельность. Ему удалось уцепиться за  целый перлинь.
Топор он утопил и теперь пилил трос ножом.
     Некоторое время  расстановка сил была следующей:  бородач трудился  над
тросом, Хасти орала, чтобы никто не стрелял, Хэн искал и никак не  мог найти
пистолет,  Чубакка  и Бадуре  голосили дуэтом что-то неразборчивое,  Боллукс
бережно, точно добрая  няня,  укачивал  в металлических руках  попискивающий
мешок с заботливо упакованным туда профессором...
     У  кореллиан  практически  все  лучше,  чем  у  всех  остальных  рас  в
Галактике. По крайней  мере, так  они утверждают. Но  вот чем  они точно  не
отличаются, так  это  долготерпением. И терпение у Хэна  лопнуло. Он сбросил
куртку, обложил верещащую девицу,  описал, что он с  ней сейчас сделает, так
красочно и подробно, что Хасти испуганно захлопнула рот, и полез  по перлиню
к бородачу.  Рубашка  неприятно намокла и холодила  спину. Бородач  перестал
возиться с тросом  и  принялся размахивать ножом, вознамерившись  то  ли  не
подпустить Хэна к себе, то ли порезать его на мелкие кусочки.
     От одного из выпадов Хэн  не уберегся, и  острие  ножа чиркнуло его  по
подбородку.  В азарте кореллианин даже  не  заметил этого, зато увернулся от
следующего удара  и исхитрился  выбить у бородача оружие. Нож  отправился на
дно  следом  за  топором. Бородач выпустил трос и вцепился в пилота, Хэн  от
неожиданности разжал руки. Вода в озере была обжигающе ледяная.
     Мгновенно   перехватило  дыхание,  захотелось  с  воплем  выскочить  на
поверхность. Вместо этого кореллианин нырнул - чем глубже, тем лучше. Одежда
поволокла  его  вниз, он не  сопротивлялся.  Он услышал  глухой удар, поднял
голову,  силясь  во  взбаламученной  темной  воде  разглядеть, что  творится
наверху. Бородач раскроил голову о передок плота и камнем пошел  ко дну. Хэн
дернулся  было  к  нему,  но  разглядел  густой  темный  след, тянущийся  за
бандитом.
     Сверху промелькнула квадратная тень, кореллианин вынырнул, отплевываясь
и судорожно  хватая ртом воздух. Он протянул руку, чтобы поймать край плота,
промахнулся и понял, что сейчас наверняка утонет.
     Но тут его крепко взяли за шиворот.
     Чубакка  единым  движением втащил своего капитана на плот. Хэн  смахнул
слипшиеся мокрые пряди с глаз и стал рассматривать развернувшееся перед  ним
эпохальное полотно. Оба плывуна стряхнули  с шей упряжи и сошлись в решающей
битве.  Над водой  разносилось  натужное  пыхтение,  перемежаемое  щелканьем
острых зубов, громким  треском - когда  кому-нибудь из противников удавалось
боднуть другого - и плеском воды.
     Плоты раскачивались на высокой волне.  Парни с  соседнего  плота сумели
выудить  бесчувственное  тело  предводителя  (видимо, кто-то нырнул  за  ним
следом, не иначе) и теперь приводили бородача в сознание. Джедай в помощь.
     Крепкие, негнущиеся пальцы сильно сжали плечо кореллианина.
     - Не сомневаюсь,  вам хочется... э-э... как вы однажды выразились, сэр,
подержать в руке эту штуковину, -  с сомнением в тоне  прогудел Боллукс. - Я
поймал ее до  того,  как она  упала бы за борт. Вы  были так заняты,  что не
услышали, как я вас окликал, сэр.
     Хэну в ладонь легла знакомая рукоять тяжелого бластера. Не отрываясь от
битвы  титанов,  Соло   чистосердечно  пообещал  дроиду  удвоить   зарплату,
проигнорировав факт, что в жизни не выплатил Боллуксу ни кредитки.
     Касаракс  взвыл; он не сразу сумел вырваться из клыков старого плывуна,
но  все  же вырвался.  По чешуе текла кровь.  Не обращая  внимания, Касаракс
снова пошел в атаку.  Два  тела плотно переплелись в воде; плывуны кусались,
били ластами и хвостами. Касаракс чуть было  не располосовал дядюшке глотку,
Шазиен увернулся, нырнул и наотмашь хлестнул племянника по голове  хвостовым
плавником. Касаракс закричал от боли.
     -  Держитесь!  - взвизгнула Хасти.  Она единственная смотрела  в другую
сторону.
     Плот  резко накренился  - кто-то наподдал им снизу.  Один  из приятелей
Касаракса,  молодой,  самоуверенный  самец, вцепился клыками  в корму.  Плот
затрещал,  во все  стороны полетели  щепки.  Юный плывун  отодрал  приличный
кусок, выплюнул дерево и  вновь жадно разинул пасть. Хэн, бормоча проклятия,
перевел бластер на максимальную мощность.
     - Не убивай его! - вновь заверещала Хасти. - Они все на нас кинутся!
     Как только ретивый юнец сжует плот, они все окажутся в воде, и тогда на
них точно кинутся.
     - А что ты  предлагаешь, конфетка? - рявкнул Хэн не хуже зауроптероида.
- Укусить его в ответ?
     Хасти замотала головой.
     -  Они с этим  справятся лучше, - она тыкала пальцем в других плывунов,
идущих наперерез.
     Один из них - похоже, та самая самка, что беседовала с ними у пристани,
- шлепнул  ластом,  подняв волну.  Плот  выровнялся.  Но упрямая тварь опять
ухватила зубами корму.
     Фокус в том, чтобы задержать дыхание, пока не подойдет помощь.  Любимая
поговорка инструктора, обучавшего сопливых кадетов азам выживания в космосе.
Хэн отобрал у Хасти кулек с едой.
     -Чуи!
     Больших  объяснений не потребовалось.  Вуки  протянул  длинную  лапу  и
удержал приятеля, уже  почти вывалившегося за борт. Молодой  красавец-плывун
вновь оскалился и выпустил фонтанчик.
     Хэн  размахнулся. Пакет  с жирной  вязкой жвачкой приземлился в  нужное
место и в нужное время - прямо в дыхало, когда юнец делал вдох.
     Плывун  замер,  выпучив глаза. Хэн  мог  только  предположить, в  какое
отделение носоглотки попал липкий комок, но зауроптероид вздрогнул, напрягся
и выдал такое колоссальное апч-чхи!!!, что Хэна чуть  было вторично не сдуло
в воду.
     Словно  торпеда, подружка Шазиена боднула головой в  бок  задыхающегося
юнца. Теперь уже две пары  плывунов принимали участие в битве. Кипела  вода,
сверкала чешуя, плывуны кусались, ныряли, трубили. Если дед проиграет, думал
кореллианин,  завороженный  масштабным   сражением,  до   берега  добираться
придется вплавь. А рыбы сегодня кусаются!
     Оба самца были основательно потрепаны  и покусаны, в шкурах и плавниках
появились свежие прорехи. Старший двигался, пожалуй, помедленнее, измотанный
юным  неистовством  племянника.  Но,  распахнув зубастую  пасть,  он  первым
ринулся  в новую схватку. К удивлению всех присутствующих, Касаракс пошел ко
дну.
     Шазиен  был не  прочь закрепить успех, но не уследил  за, исчезнувшим в
темных  водах  противником   и  теперь  бесцельно  кружил.  На  крики  своих
пассажиров  он  не обращал  внимания,  а может  быть, просто не слышал из-за
боевых воплей сородичей.  Касаракс  незаметно  подплыл снизу  и  слева -  со
стороны слепого глаза, - выпрыгнул  из воды, метя клыками в основание черепа
дядюшки.
     Смертоносные  челюсти клацнули в воздухе. Шазиен отдернул голову и  изо
всех  сил  боднул  племянника  в  грудь.  Громкий  хруст эхом  отразился  от
скалистых берегов озера.  Касаракс не успел даже охнуть,  как  старый плывун
крепко взял его зубами за горло.
     - Вот старый пройдоха! - Бадуре с гиканьем заколотил кулаком по настилу
плота.
     Чубакка  и  Хасти на  радостях  обнялись,  а Хэн  просто сел  на плот и
облегченно расхохотался.
     Шазиен  еще  некоторое время полоскал  племянника в воде,  не  разжимая
клыков,  но  и  не  сжимая  их окончательно.  Наконец  поверженный  Касаракс
заскулил -  жалобно  и виновато. При звуках ритуального признания  поражения
битва,  кипевшая  вокруг  них,  прекратилась  сама  собой.  Хэн был вынужден
признать,  что  Плавучий  народ  действительно  почитает  Закон.  Когда  все
участники схватки отцепились Друг от друга, был выпущен и  Касаракс. Молодой
самец вяло  помахивал плавниками,  а дядюшка  шипел и  свистел ему  яростные
назидания. Напоследок он крепко наподдал племяннику плавником.
     Касаракс понуро пошлепал к берегу. Следом  приверженцы Шазиена  погнали
своих недавних противников. Сам старый плывун неловко развернулся  к плоту с
пассажирами. Теперь чувствовалось,  что ему больно; драка закончилась,  и он
мог позволить себе расслабиться. Из вполне серьезных ран  текла кровь, но он
бодро подмигнул пассажирам единственным глазом и спросил:
     - Ну что, как вы здесь?
     - Я хлебал водичку, - напомнил ему Хэн. - Ты тащил плот,  чтобы надрать
хвост главарю местной банды. И к тому же заехал ему прямо в нос. Спасибо.
     Старый плывун громко булькнул; Хэн заподозрил, что дед веселится.
     -  Случайность,  крошка!  Не  говорил  ли я,  что Закон  запрещает  нам
вмешиваться в ссоры людей? - плывун снова булькнул, навалился широкой грудью
на корму плотика и стал толкать его к берегу.
     - А что будет с твоим племянником? - поинтересовался Хэн.
     - О, он хотел сделать озеро своей  собственной  лужей. Раньше или позже
его бы из-за этой глупой мысли убили,  а он слишком ценен,  чтобы так просто
терять  его. Вскоре мне понадобится помощник;  он  подойдет. Эти юные дураки
всегда лопаются  от осознания собственной гениальности, когда подбираются ко
мне со стороны слепого глаза.
     - Я бы не стал доверять ему, - предупредил Хэн.
     -  Да ты и  так  никому не доверяешь!  - буркнула  Хасти себе  под нос,
слишком громко, чтобы считать случайностью.
     -  Зато, в отличие от  некоторых, мне  никто не вставлял  пера  в...  -
парировал Хэн.
     -  О, с Касараксом  все будет в порядке,  -  перебил  его Шазиен. -  Он
просто думал, что хочет, чтобы мы боялись его. Ему станет лучше, если вместо
этого  мы  станем  его  уважать.  Просто  вокруг него вечно  вертятся дурные
личности.
     Берег быстро приближался. Шазиен добрался до него, лишь пару раз ударив
ластами, затем нырнул под плот  и вытолкнул его  на песок. Из  воды рядом  с
берегом вынырнула еще  одна голова - спасшая  их самка приплыла  посмотреть,
как они выгружаются. Бадуре перенес Скинкса, руурианина сильно мутило.
     Самка  была  озабочена.  Она  внимательно  посмотрела   на  каждого  из
пассажиров,  пока ее взгляд не уперся в Хасти. Девица откинула капюшон, и ее
рыжие волосы стали видны всему миру.
     - На этот раз поездка была посерьезнее, человек? - заметила самка.
     Хасти недоуменно оглянулась.
     - Разве  не тебя недавно вез  Касаракс?  - спросила самка. - Прости, но
твои волосы и это... как вы зовете? да, одежда - они те же самые.
     - Ланни, - осипшим голосом пробормотала Хасти. - Это ее одежда...
     Сообразив, что от Хасти сейчас мало  толку, Бадуре спросил,  что делала
та пассажирка.
     -  Ходила  и задавала  вопросы  о горах, - если бы зауроптероиды  могли
пренебрежительно  пожимать  плечами,  самка  так бы  и  поступила.  -  Потом
помахала маленькой машинке в воздухе, потом уехала.
     Хэн стащил с ног  сапоги, вылил  из них  воду. Внимательно посмотрел на
горы. Горы были как горы.
     - А что там? - спросил он.
     -  Ничего,  -  сказал Шазиен.  -  Обычно люди  туда не  ходят. Немногие
возвращаются. Они говорят, там только пустошь.
     Плывун    с    интересом    разглядывал    Чубакку,   с   остервенением
вытряхивающегося  из  плаща.  Блестящий  корпус Боллукса  привел  старика  в
восторг.
     - Я слышал об этом, - согласился Бадуре, чтобы  отвлечь плывуна. - Хэн,
лагерь расположен по  ту сторону  гор, но я уже готов идти кружным  путем. Я
вот что подумал:
     почему Ланни заинтересовалась горами?
     Хэн натянул сапоги. Встал.
     - Давай выясним, - предложил он.

     <b>10</b>

     От озера  местность  морщилась  складками холмов, поднимаясь к  далеким
горам;  склоны поросли голубоватым  пружинящим  под  ногами мхом.  Идти было
удобно, а опасения Хэна, что на мягкой растительности останутся их следы, не
подтвердились.
     Припасы тоже не стали проблемой. Рабочие с этого берега озера - все как
один принадлежащие к банде Касаракса, - разбежались, увидев поражение своего
предводителя.  Только  пятки  сверкали  во  всех направлениях. Похоже, парни
опасались кровной мести со стороны обиженных  бандой. Хэн усадил Боллукса  и
Хасти рассчитывать десятидневный переход через горы, накинул еще пару дней -
на всякий  случай,  -  а  сам вместе  с  Бадуре  взялся  обшарить  брошенные
пакгаузы.
     Они отобрали несколько банок маринованных речных креветок, пакеты с той
самой едой,  которую Хасти купила на том  берегу  и название  которой так  и
осталось загадкой,  копченую  рыбу,  вяленое мясо, сушеные овощи  и какие-то
твердые темно-красные колбаски неизвестного происхождения.  По привычке  Хэн
преисполнился к ним подозрением, но  Чубакка на пробу  сжевал пару колбасок,
цапнул третью и заявил, что без них не тронется с места. Они прихватили даже
пластиковые пузыри  с водой, хотя рассчитывали отыскать  питье в горах.  Хэн
сверился с картой  и выяснил, что родников в  этом районе хватает. Нашлась и
теплая одежда. Хэн первым делом раздобыл себе  сухой комбинезон, а промокшие
шмотки запихал в вещмешок. Врожденная практичность заставила и Хасти сменить
наряд  -  ей нашли костюм, подходящий для  подростка. Еще запаслись  теплыми
спальными мешками.
     К общей печали,  ни ездовых животных, ни транспорта здесь не  водилось.
Не унывал только Хэн, заявивший, что незнакомому ему лично зверю он доверяет
не  больше, чем постороннему флаеру. Они с Хасти даже  поспорили немного  на
эту  тему. Резко повысилась популярность Боллукса,  когда выяснилось, что он
может нести значительный  груз, а еды  и питья ему не требуется вовсе.  Пока
Хасти  восхищалась дроидом, Хэн приволок бухту прочной веревки и навьючил ее
на Боллукса.  Другой  экипировки для восхождения найти  не удалось. Не  было
также  аптечки,  оружия,   боеприпасов,   печки,  навигационных  приборов  и
биноклей. Компенсацией  за  отсутствие последних  решили считать  оптический
прицел от бластера Соло,  а вместо палатки взяли тент, найденный  в одном из
зданий.
     Все-таки совсем  уж безоружными  они  не  были. Разложили  на  конторке
арсенал, отобранный у мальчиков  Й'уоч.  Правда,  Скинкс решительно отклонил
саму  идею   в  кого-то  стрелять,  а   программа  Боллукса  запрещала   ему
пользоваться  оружием.  Хэн  гордо  отказался,  оставшись  верным  лазерному
пистолету. Чубакка то же самое сказал про самострел. Так что  Бадуре и Хасти
поделили арсенал на двоих. Солдат взял шоковое ружье и  пару длинноствольных
пистолетов. Хасти  украсила  себя  дезинтегратором, бластером  и дротиками с
ядовитыми наконечниками. Чуть позже выяснилось, что  заряд  в бластере почти
на нуле, потому что Хэн воспользовался им, чтобы перезарядить свой пистолет.
     Взбираясь на очередной холм, они  старательно  прятались от посторонних
глаз  с озерного берега, хотя Хэн сомневался,  что кто-нибудь станет тратить
время, высматривая их  оттуда.  Сейчас городские  умы были  заняты крушением
Касаракса и прекращением рэкета.
     Ветер с  гор приглаживал упругий  сизый мох и трепал волосы,  одежду  и
шерсть путешественников. Вокруг было пусто и голо.
     Шествие возглавлял  Чубакка;  он нюхал  воздух  и  ступал  с легкостью,
удивительной  для существа его  размеров.  Отстав от  него на десяток шагов,
топал  Боллукс.  Он приоткрыл грудную заслонку,  чтобы  Синий Макс  тоже мог
посмотреть, что творится вокруг.
     Следом шли Бадуре  и Хасти - бок о  бок. За ними полз Скинкс, груженный
только  музыкальными  инструментами,  потому  что ни  один  из  рюкзаков  не
подходил ему ни по размеру, ни по устройству. Да и все равно он не поднял бы
большой груз. Руурианин и так не поспевал за остальными.
     Завершал  группу  Хэн.  Время  от времени он оглядывался по сторонам  и
поправлял сползавшие лямки нескольких рюкзаков, связанных  вместе. Думать он
старался только  о  сокровищах,  но открытое пространство  и  сильный  ветер
отвлекали и делали его счастливее, чем он намерен был  признавать. Он обожал
свободу  космических перелетов,  но  -  сидя в  рубке,  а не запертый внутри
герметичных стен. Оказывается, он почти забыл про ветер.
     Все утро  они двигались с  неплохой  скоростью,  хотя  Хэну приходилось
останавливаться  и  проверять,  нет  ли  сзади  погони.  Заодно  он  пытался
сориентироваться по карте. Но бело-голубое солнце Деллалта карабкалось вверх
по небосклону, а погони все  не было, поэтому они пошли медленнее и  ровнее,
решив сохранить силы для долгого путешествия.
     Скинкс отстал; он хотел поговорить. Похоже, профессор уже  оправился от
перепоя, зато начал разочаровываться в человеческой манере путешествовать.
     -  Может,  сыграешь? -  предложил ему Хэн.  - Все  равно  мы ползем  по
открытой местности, словно жук по навесу. Немного музыки нас не убьет.
     Скинкс  охотно послушался.  Оказалось,  что он  мог  передвигаться  при
помощи только  "задних" конечностей,  не слишком теряя в скорости. Передними
он  достал  рожок, флейту и тимпаны. Почему-то из всех  мелодий на  свете он
выбрал бравурный  марш,  больше  подходящий  для  парада,  а  не перехода по
пересеченной местности.
     Тимпаны держали  ритм,  басовито трубил рожок, визжала флейта. Хэн шага
не прибавил, но музыка ему понравилась.
     Бадуре  расправил  плечи,  зашагал энергичнее; он  даже втянул живот  и
засвистел в такт мелодии. Хасти улыбнулась Скинксу и тоже пошла быстрее.
     Чубакка, наоборот, старался не слишком спешить и приноровиться к общему
ритму,  хотя вуки, как правило, не объединяются в группы. Изменив привычному
скользящему  шагу,  он  неуклюже перебирал  лапами и тем не менее  все время
убегал вперед. Зато Боллукс чувствовал себя лучше всех.  Он сразу же попал в
такт, механические ноги, не сбиваясь, топтали землю.
     В такой манере они перевалили через холмы.
     Когда  голубоватое  солнце  пошло  на  закат  -  небо  из  темно-синего
превратилось  в  ярко-красное,  -  они уже довольно высоко забрались в горы.
Далеко внизу под ногами  рассыпались огоньки города. В зарослях голубоватого
мха появились проплешины, выступили валуны, позже превратившиеся в небольшие
скалы. Под одной из них они устроились на ночлег.  Там было можно по крайней
мере укрыться от ветра. Топлива для костра все равно не было.
     Хэн сбросил поклажу, размял плечи и вынул из кобуры бластер.
     - Пойду осмотрюсь. Первую вахту  стоит Чубакка, после того, как  поест.
Бадуре, ты - второй,  я - третий. Скинкс  будет  дежурить перед рассветом. У
всех все в порядке?
     Бадуре как-то незаметно уступил Хэну лидерство и  не делал ни замечаний
на эту тему,  ни попыток вернуться во  главу отряда. Тут  было  кому пускать
дым.
     - А как же я? - ровным голосом осведомилась Хасти.
     -  Ты  приготовишь нам завтрак, - согласился кореллианин. -  Так что не
чувствуй себя  обиженной. Будет  ли смертельным  оскорблением и  напряжением
наших отношений просьба одолжить твой хронометр?
     Стиснув  зубы, Хасти запустила  в  Соло  хронометром, Хэн  поймал его и
удалился.
     -  Всегда  пожалуйста! -  проорала  ему в спину девица и повернулась  к
Бадуре. - Кого он из себя строит?
     -  Ловкач-то?  -  задумчиво  отозвался  Бадуре.  -  Ему   не  привыкать
командовать...  Знаешь,  девочка,  он  ведь  не  всегда  был   лоботрясом  и
контрабандистом. Ты что, не заметила? - Старый солдат  усмехнулся и  покачал
головой. - Он до сих пор их носит. Хасти задрала брови: что носит?
     - Лампасы на брюках. Не обращала  внимания? За красивые глаза и длинный
язык кореллианские "Кровавые полосы" не получишь.
     Хасти молча переваривала сообщение. В результате вопросы размножились:
     - А за что он получил? И почему ты зовешь его Ловкачом?
     - Первый вопрос ты задашь ему самому, а прозвище... Давно это было.
     Вокруг Бадуре  быстро  образовался кружок  внимательных  слушателей.  У
Скинкса  в глазах  сверкал интерес первооткрывателя.  Хасти, делая  вид, что
плевала   она  на  заносчивого  и   взбалмошного  кореллианина,   кипела  от
любопытства. И Боллукс  с  Синим Максом  хотели послушать рассказку  на  сон
грядущий.
     Быстро  холодало.  Бадуре поплотнее  запахнул пилотскую куртку.  Скинкс
свернулся в  клубок, выставив наружу  усики;  из  оранжевой  шубки  блестели
глаза. Хасти куталась в плащ. Чубакка жевал колбаски с непроницаемой мордой.
     Бадуре начал как положено - издалека.
     - Когда-то я  был строевым офицером,  даже кое-какие  награды имею,  но
потом  схлестнулся с начальством  не  по делу, -  он вздохнул, вспоминая.  -
Короче,  списали  меня в  Академию подтирать носы малолеткам. Комендант  нам
достался  еще тот, совсем гироскопы у  мужика посрывало.  И вот ему в голову
пришла  светлая  мысль  взять наш тренировочный корабль - а  имели мы  тогда
разваливающуюся  орбитальную баржу У-33, такую  старую,  что ей для взлета и
посадки  требовалась  полоса,  - и начинить  его всякой электроникой,  чтобы
можно  было  вызывать  любую неполадку.  И  все  это  безобразие  называлось
"моделированием  реальных стрессовых ситуаций". Я сказал коменданту,  что на
этом корыте и ломать-то ничего уже не надо, на него опасно даже смотреть, но
меня  не послушали.  Программу  одобрили.  Во  время  первого  полета  этого
драндулета меня назначили инструктором.  Комендант тоже  решил прокатиться и
даже сказал прочувствованное слово  перед стартом. Изобразил из себя этакого
ветерана.
     И вдруг в середине его речи из строя раздается голос:
     "Прошу прощения, сэр, но основная последовательность взлета У-33  имеет
не четыре фазы, а три".
     Гробовое   молчание  на  полчаса.   Комендант  краснеет,   раздувается,
успокаивается и орет:  кто это сказал - два шага вперед!  И из  строя шагает
это ходячее недоразумение, длинный, тощий, как  жердь,  нескладный, сплошные
мослы и два уха, плюс неуставная ухмылка шире тех самых ушей.
     Комендант  приходит  в  себя  и  холодным,  как   пермофрост,   голосом
объявляет:
     "Раз кадет Соло у нас такой ловкач, он первым и сядет в кресло пилота".
     Мы грузимся, Хэн поднимает  нашу  старушку, а ухмылка у него становится
все шире и шире, хотя я, честно говоря, думал, что дальше уже просто некуда.
Потом-то я  узнал,  что  он  налетал  на  У-33 столько  часов,  сколько  наш
комендант за  столом не сидел у  себя в кабинете. Наше корыто было проверено
на  сто  два  процента, но что-то пошло не  так,  и что-то  у него  в утробе
все-таки долбанулось, так что в следующую секунду мы уже ни о чем не думаем,
только о  том, как бы нам удержать в воздухе эту дуру. Хэн хочет нас сажать,
но я  беру  управление  на  себя и выясняю, что шасси  не  выходят.  Тогда я
запрашиваю землю, чтобы  сажали  нас лучом захвата. Делаю заход,  ничего  не
получается, потому что аппаратура не срабатывает, ни основная, ни аварийная.
У коменданта  истерика. На  поле выезжают аварийные и  пожарные машины, а  я
начинаю  понимать, что им останется только гасить  пожар и  определять, кому
какая часть тела принадлежала, потому что мы сейчас на это поле кувыркнемся.
И  посреди  этого  безобразия я слышу все  тот же  наглый  голос: кадет Соло
возвещает, что у нашей У-33 просто-напросто заклинило створки люков, на У-33
всегда такое случается, этим-то они и  прославились. Если бы я мог  отодрать
хоть одну руку от рычагов, я  бы его убил,  наверное.  Но я не могу и просто
говорю,   не   желает   ли    кадет    Соло   оторвать   свою   задницу   от
противоперегрузочного  кресла,   залезть  в  трюм  и  уговорить   посадочное
оборудование работать как надо. Малыш мне в ответ: мол, ни  к чему это, мы и
отсюда справимся,  пара  маневров, и  все будет в  порядке, он,  видите  ли,
раньше всегда  так поступал.  Комендант уже  зеленый  и  стучит  зубами,  но
ухитряется  сказать, что  наша машина  слишком неповоротливая для  воздушной
акробатики.
     Я вижу, что Хэн уже открывает рот, и говорю:
     "Вы,  сэр, надеетесь, что сможете сами посадить наш драндулет?  Я лично
не могу, потому что понятия не имею, о каких  маневрах  говорит этот ловкач.
Ему самому придется подержаться за рычаги".
     Пока комендант ловит отвисшую челюсть, я ему напоминаю, что он все-таки
офицер. Либо пусть  сажает эту дуру  самостоятельно,  либо  пусть  мальчишка
делает,  что предложил. Комендант  затыкается, зато поднимается  гвалт среди
кадетов. Парни понимают, что что-то произошло, и нервничают.
     И тогда Хэн говорит по интеркому следующее, я специально запомнил слово
в слово:
     "По  приказу  коменданта  мы  отрабатываем  по  всей  форме  экстренную
аварийную  посадку.  Все действия пилота  находятся  под  строгим контролем.
Остальным  кадетам  -  разобраться  по порядковым  номерам и  выстроиться  в
очередь в кабину. А пока пристегните ремни. На борту попрошу не курить".
     Я сказал  ему, что он слишком вольно и беспечно распоряжается  тем, что
может оказаться  последним  мгновением чьей-нибудь жизни. Мальчишка  холодно
посмотрел на меня - куда там  нашему коменданту! -  и предложил пойти  и все
рассказать  ребятам,  если  мне  позарез  необходима  паника  на  борту.  Но
поскольку сейчас  он  командует  корабаем,  а ему  паника  нужна, как вуки -
рубашка,  он будет рассматривать мои действия как нарушение прямого приказа.
Так  что я остался сидеть,  и боюсь, что выражение лица у нас  с комендантом
было  на  тот  момент  одинаковое.  У-33  не  предназначена  для  того,  что
проделывал  Хэн  с  нашей птичкой. Он прокатил нас  через три мертвые  петли
подряд, а закончил боевым разворотом и пикированием на цель, как будто сидел
в  бомбардировщике. Я  не знаю, как  он вывел баржу из пике,  и надеюсь, что
никогда не  узнаю. Когда у меня в глазах прояснилось, мы были  все еще живы,
все  еще  в  воздухе,  а Хэн  ухмылялся  во весь свой  большой  рот.  Только
физиономия у него была  бледная, а из носу шла кровь. Потом он сделал бочку;
я решил,  что нам сейчас поотрывает плоскости, и чуть было не отобрал у него
управление, но  заметил огонек на контрольной панели. Люки были открыты.  Но
из-за гравитации они  могли  снова закрыться, так  что Хэну пришлось держать
наш гроб  в воздухе кверху брюхом. Так он и  летал. Зато корабль стал терять
высоту, и комендант уже бормотал, чтобы Хэн прекратил. Мальчишка отказался.
     "Просто ждите, - сказал он. - Просто ждите".
     А потом мы услышали скрип и характерный хруст - шасси вышли и встали на
свои  места.  Хэн перевернул  У-33,  дал реверс и вырубил всю механику. Мы с
корнем вырвали две страховочные сети и выжили только потому, что садились на
ветер. Посадка  не была  мягкой,  скажу я вам. Коменданта пришлось  уносить.
Затем  Хэн  спокойненько  вырубил  все  приборы,  ни  на  шаг  не  отойдя от
инструкции, и посмотрел на меня.
     "Достаточно ловко для вас?" - спросил он.
     Я сказал: ловко. Прозвище к нему так и прилипло.
     Уже полностью стемнело. Небо украсилось обеими лунами и россыпью звезд.
Некоторое время все молчали, потом Хасти негромко спросила:
     -  Если бы  это случилось сегодня, ты  бы сказал кадетам, что они могут
погибнуть?
     -  Да,  - устало ответил Солдат. -  Плевать на панику. Они  имели право
знать.
     Следующий вопрос можно было предвидеть:
     - Ну, и каковы наши шансы получить назад "Сокол" или хотя бы выжить при
попытке отбить его? По правде.
     Все ждали ответа. И Хасти, задавшая вопрос,  и Скинкс, и оба дроида. Но
Бадуре  молчал,  выбирая. Выбор  был  невелик: солгать,  сказать правду,  не
сказать  ничего  и лечь  спать.  Но  когда он открыл  рот  для  ответа,  его
перебили:
     -  Все  зависит  от  того, с чем мы  столкнемся,  -  сказал из  темноты
невидимый кореллианин. Он вернулся так  тихо, что  никто  не услышал его.  -
Если  охрана плохая, мы войдем  и уйдем  без потерь.  Если  хорошая,  мы  их
обманем. Может, выманим, может,  еще как-нибудь. Дело рискованное. Некоторые
могут не выжить.
     -  Некоторые?! - вскинулась Хасти.  -  Соло,  признайся, ты  так хочешь
вернуть  свой корабль,  что не обращаешь  внимания  накричащие  факты! Й'уоч
может нанять новых убийц и...
     - Пока  что Й'уоч довольствовалась портовыми амбалами и мелкой шушерой,
- поправил девушку Хэн. - Если  бы у них был  хоть какой-нибудь опыт, они не
стали бы связываться с такой дешевкой, как  она. Носить оружие еще не значит
быть стрелком.
     Он подошел поближе, и его силуэт смутно вырисовался на фоне звезд.
     - Оружие у них есть, но единственный стрелок  на ближайший световой год
находится сейчас как раз перед тобой.
     * * *
     Кораблик был легкий, ладно  скроенный, верткий,  со  всеми удобствами -
разведчик,   а   не   боевая   машина.   Спуск  и  посадка  были   выполнены
безукоризненно, кораблик сел на то же  самое  место, где  несколькими  днями
ранее опустился "Тысячелетний сокол". Единственный член  его экипажа и пилот
вышел наружу.
     Он был под стать своему кораблю, худощавый,  гибкий, изящный, с четкими
движениями. Несмотря на довольно большой  рост, он не  казался высоким. Одет
он был дорого и  красиво, хотя  и не вычурно - в  серые выглаженные брюки из
мягкой  ткани И  белую  сорочку с высоким воротничком, поверх  которой  была
накинута короткая  серая куртка. Завязанный  вокруг  шеи  белый  шарф  лежал
мягкими  петлями;  черные  туфли  были  начищены  до ослепительного  блеска.
Седеющие волосы были коротко подстрижены, зато  он  носил длинные  ухоженные
усы с золотыми бусинами, украшавшими кончики.
     Вокруг  чужака  немедленно  собрались  горожане,  но  что-то в  глубине
голубых немигающих глаз незнакомца - безжалостное и проницательное - держало
их на расстоянии. Вскоре чужак без  труда выудил из них сведения о появлении
"Сокола".  Ему показали  место, где был  уничтожен корабль  с рудника.  Даже
падальщики избегали обломков в страхе перед радиацией.
     Чужак  сказал горожанам уйти,  те послушались. Чужак аккуратно  снял  с
себя  куртку, отнес ее в  корабль и  повесил  на вешалку. На черном  поясе с
затейливой пряжкой  висела  кобура  с  пистолетом.  Чужак забрал  с  корабля
инструменты. Распустив шарф, он тщательно и терпеливо исследовал  показанное
ему  место.  Часом  позже  он вернул  инструменты  на корабль  и отполировал
тряпочкой  запылившиеся туфли.  Он чувствовал удовлетворение, что  никто  не
пострадал. Обдумывая сложившуюся ситуацию, он по-новому завязал шарф.
     Потом  вновь  надел куртку и  запер люк  корабля.  Потом пошел в город.
Вскоре чужак выслушал  разговоры о беспорядках  на пристани и сражении между
местными,  хотя  и  не   сумел   удостовериться,   сколько  там  участвовало
посторонних. Непосредственные  свидетели - банда  зауроптероида Касаракса  -
попрятались кто куда. Но чужак запомнил  историю. Слишком уж она  напоминала
непостижимое везение некоего Хэна Соло с Кореллии.
     Нет,  поправил  себя  чужак.  Пусть кореллианин  называет  это "удачей,
везением". Он,  Галландро,  давно  отрицал  мистику и  суеверия.  И  поэтому
приходил в ярость, глядя, как события будто сами собой складываются в пользу
Соло.
     Галландро  намеревался  доказать,   что   кореллианин   -   всего  лишь
контрабандист,  да  и то  невысокого полета, не  больше и не  меньше. В  чем
стрелок не сомневался, размышляя над всем этим делом, так это в том, что все
больше и больше проникается к Соло своего рода ироничным восхищением. Ну что
ж,  сказал  он себе, вернувшись  на  корабль  и внимательно глядя  на себя в
зеркало. Используя богатые ресурсы своего нанимателя, Корпоративного сектора
Автаркия, он  выследил  Соло и  вуки.  Еще  немного терпения,  и охота будет
закончена.

     <b>11</b>

     - Что-то  здесь не так,  - сообщил Хэн, напряженно разглядывая омытые -
утренним  светом окрестности в оптический  прицел бластера. -  Я  не уверен,
но... Эй, Бадуре, глянь-ка.
     - По-моему, похоже на посадочную площадку, - встряла Хасти.
     -  Просто  потому, что эта штука большая, плоская и кто-то забыл на ней
несколько  кораблей?  -  саркастически  спросил  Хэн.  -  Бойтесь   легенных
ускорений, мадам.  В конце концов, мы могли наткнуться  на чью-то  временную
площадку, в этих горах их полно.
     Спину холодил утренний бриз, стекавший  по склону к  предмету их спора.
Долина была засыпана снегом.
     - Ее нет на картах, - заметил Бадуре, в свою очередь щурясь в прицел.
     - Ну  и что? Гегемония не  обновляла  карты уже  лет двести,  - заметив
выражение лица Хасти, Хэн решил сделать девушке приятное. - Сто восемьдесят,
- поправился он. - В этих горах еще та погода. Разведчики  могли  пропустить
долину.
     Кореллианин  потер подбородок  ладонью.  Ситх  раздери,  пора  бриться.
Переход был тяжелым. Хэн  просто физически чувствовал, как сбрасывает лишний
вес.  А  поскольку  нехитрую аптечку они потеряли,  лучшим видом медицинских
услуг будет перерезание глотки.
     - Бадуре  прав, - оторвал его  от  невеселых  размышлений  голос Хасти;
девица рассматривала  карту. - Тут ничего нет.  Смотрите, такое впечатление,
что пришлось срезать часть скалы.
     Хэну  еще  ни разу не  приходилось жаловаться на зрение, так  что он не
стал отбирать у Солдата прицел, который они использовали вместо бинокля. Да,
похоже. Вот это явно посадочные маяки,  а это может быть только полосой.  Но
уж больно  все  старое. Нескольким машинам там, внизу,  размер позволял быть
космическими  кораблями.  Пять  из  них  были  даже  очень  большие.  Детали
разобрать  не удалось, потому что аппараты стояли к ним строго задом. И  тут
до него дошло наконец, что именно ему не понравилось.
     -  Бадуре, -  сказал кореллианин, -  они поставили  корабли  задницей к
ветру.
     Он не стал объяснять, что следовало бы  наоборот, раз уж все корабли на
поле  вроде  бы  не  имели  отклонений  от  общепринятого  аэродинамического
стандарта. Солдат сам все понял. Он вернул Хэну бластер.
     - По крайней  мере до прошлой ночи ветер не менял направления, - сказал
ветеран. - Ты прав, малыш, либо этим парням наплевать,  если буря перевернет
пару-тройку машин, либо там давно никого нет.
     - Мы не видели ни души, - поддакнула Хасти.
     Хэн посмотрел на Боллукса:
     - Сигнал?
     - Да, капитан. Я бы сказал,  что он идет  вон с той мачты. Сигнал очень
слабый. Единственная причина, по которой мы можем его принимать, заключается
в том, что мы находимся в прямой видимости от передатчика.
     Как всегда,  у Соло  не хватило терпения дослушать велеречивого робота.
Он  быстренько перевел про  себя: "потому что залезли  на этот утес" и снова
стал  разглядывать поле.  На утес  они  полезли только благодаря  знаменитой
кореллианской подозрительности.  В лагере Хасти и Бадуре слышали разговоры о
том,  будто  Й'уоч с  партнерами усиливают охрану. А если добавить  к  этому
повышенный интерес к горным красотам, Хэн немедленно высказал предположение,
что  горы  нашпигованы  датчиками  до вершин.  И что  это  как-то связано  с
сокровищами. Следовательно, рассуждал  Соло,  раз  тут есть датчики,  смешно
ожидать, что они не будут работать. А значит, высветят их в пять секунд.
     Хэн  решительно  преодолел  вежливые протесты  робота и затащил  его на
утес.   Боллукс  послушно  просканировал   местность,  ничего  не  нашел  на
стандартных  частотах.  Хэн  заставил  его  перейти на  широкий  диапазон  и
повторить процедуру.  В конце концов  они  получили  сигнал, только вовсе не
тот,  который был им нужен (или  не нужен,  смотря  как оценивать ситуацию).
Сигнал привел их в узкую долину, а при утреннем солнце обнаружилось то,  что
было вырезанной в камне посадочной площадкой.
     Они  уже  несколько  дней  шли по  горам.  Только  боевой  дух позволял
работать стертым ногам, ноющим  мускулам и перетруженным сервомоторам. Визит
в курортную  зону университета  Рудриг начал казаться  Хэну сном  из  совсем
другой - не его - жизни. По карте основную часть дороги они уже осилили.
     Как  выяснилось, карта была самым ценным  предметом их экипировки. Соло
как-то  не приходило в голову раньше, что с ее  помощью, оказывается,  можно
найти легкий маршрут. На деле же обнаружилось множество мест, куда надо было
карабкаться  и где Скинкс становился персоной номер один. Руурианин спокойно
вползал  по отвесному каменному склону или спускался  вниз, волоча  за собой
страховочный трос. Хэн давно уже понял, что без Скинкса они еще топтались бы
у  подножья хребта, но не мог заставить себя не шутить в его адрес. Впрочем,
Скинкс не обижался и даже радовался, как ребенок. Хасти кривила губы.
     Продовольствие  медленно,  но убывало. По счастью, воду они находили по
пути. Хэн  прикинул: когда они  спустятся с гор,  им еще придется идти через
равнину. И тут не только его;  но и все остальные мозги, как  искусственные,
так   и   натуральные,   озаряла  одна  приятная   мысль.  Один-единственный
летательный аппарат означал  конец пешего путешествия. К тому же  в  ангарах
покинутого космодрома могли найтись разные полезные вещи.
     - Может быть, Ланни говорила именно об этом? - вслух размышлял Бадуре.
     - Увидим, - решил за всех Хэн.
     Примерно за километр от площадки они затаились в камнях.
     -  Мы  с Чуи  пойдем  первыми.  Если мы даем сигнал,  что все чисто, вы
подходите к  нам.  Если мы  не  даем никакого сигнала  или машем  как-нибудь
иначе,  убираетесь прочь отсюда. Считаете  нас выбывшими из игры и пытаетесь
добраться до раскопок или возвращаетесь в город. На ваше усмотрение.
     Уговорились,  что  сигналом  будет  широкий  взмах рукой  - или  лапой,
добавил  Чубакка, -  слева направо. Хэн и  Чуи стали снимать  с себя  лишнее
снаряжение.
     -Не  уверена, что  нам не  следовало  остаться  в городе,  - произнесла
Хасти, наблюдая за ними.
     -  Следовало,   куколка,  если  твое  будущее  -  мыть  шваброй  пол  в
какой-нибудь местной тюрьме, - согласился Хэн Соло. - Чуи, готов?
     Вуки  давно был готов.  Они  начали  неторопливо  спускаться,  стараясь
особенно не  высовываться,  ожидая  сигналов  друг  от  друга  и  по очереди
прикрывая  друг  друга.  Дело  было   привычное,  им  и  раньше  приходилось
передвигаться подобным образом.
     Но по дороге им не встретились ни патрули, ни часовые, ни охранники, ни
обычная  сигнализация.  На краю  площадки напарники  устроили  короткое,  но
бурное выяснение отношений,  дебатируя вопрос: кто первый пойдет на открытое
пространство. Каждый настаивал на собственной  кандидатуре. Прежде, чем спор
перерос в рукоприкладство, Хэн положил ему  конец, выпрямившись во весь рост
и шагнув из-за валуна на площадку.
     Чубакка - взгляд шарит  по местности, самострел наготове - тут же занял
позицию для ведения  огня. Надавать  по шее  лучшему другу он всегда успеет.
Хэн тем временем медленно шел через площадку.
     Ни выстрела,  ни  крика, ни сирены. Посадочная  площадка  была  большим
плоским пространством, кое-где под ногой оказывалась скала, кое-где - просто
почва.  Любопытно,  решил Хэн.  Почему у него  не проходит  ощущение,  будто
кто-то бросил недоделанную работу? Хэн присел, потрогал рукой полосу.  То ли
формекс, то ли что-то очень похожее...
     Зданий  он  не  заметил,  только в  стороне  торчала  примитивная мачта
радиоантенны. Наземные маячки, стойки под прожектора. Хэн  обогнул  поле, но
засады не обнаружил.
     Тогда он подошел к  кораблям. Ни  с одного из них в него не целились ни
ракетой, ни пушкой, ни лазером. Полегчало. Хэн решил осмотреть их детальнее.
Да  чтоб  у  меня прогорел  отражатель... У кореллианина на  секунду отнялся
язык.
     - Эй, Чуи! Иди-ка сюда!
     Вуки упрашивать  не  пришлось: он уже рысил  к Соло, не опуская верного
самострела. Хэн просто ткнул пальцем в корабли. Чубакка недоверчиво гавкнул.
     -  Верно, Чуи,  - Хэн  сильно  ударил  кулаком  по  обшивке  ближайшего
корабля. Корпус отозвался гулким эхом. - Макеты.
     Чубакка дернул крышку внешнего шлюза; она с легкостью  оторвалась. Вуки
отшвырнул фальшивую крышку, выругался и сунул морду в проем.  Сквозь щели  в
броне  проникал  свет.  Соло,  изучавший все  корабли  вкупе, был  несколько
ошарашен.  Макеты  были  сработаны  грубо, но со всеми  деталями  фюзеляжей,
шасси, двигателей... Хэн решил  считать их копиями, хотя моделей не узнавал.
Привязаны они были к колышкам, вбитым в землю.
     Сначала он  решил, что перед ними подставной космодром, часть оборонной
системы  планеты.  Но, насколько он помнил, ни на  Деллалте, ни даже  в этом
секторе  космоса  уже много лет  не было военных  конфликтов. Следовательно,
фиктивную  посадочную площадку  кто-то должен был  поддерживать  в  нынешнем
состоянии. Какой-то трюк Й'уоч? Нелогично.
     Чубакка  мыслил  попроще.  По  его  мнению,  это место  было  ловушкой,
расставленной  на бедного вуки  злобной неведомой силой. Хэн  попытался  ему
объяснить, что злобные и  неведомые силы, угнетающие несчастных вуки, обычно
плетут сети на нижних  ярусах леса на  Кашиийке, а не строят  космодромы  на
Деллалте.  Но не  преуспел.  Нервно  поозиравшись по сторонам,  вуки зацепил
когтем куртку Хэна и заныл, требуя побыстрее убраться в безопасное место.
     Кореллианин стряхнул лапу вуки с плеча.
     - Полегче,  дружище.  Здесь все  равно может найтись  что-то  полезное.
Оглядись, пока я проверяю радиомачту.
     Вуки без энтузиазма поплелся выполнять приказ. Он быстренько пробежался
по площадке, ничего не  нашел, ни  следов, ни  свежих запахов. Когда Чубакка
вернулся, Хэн все еще изучал контрольные панели мачты.
     - Тут небольшой источник, - сказал он. - Сигнал могли начать передавать
вчера, а могли и несколько лет назад. Остальные сейчас подойдут.
     Чуи безрадостно заскулил; он желал лишь убраться побыстрее из страшного
места.
     - Чуи, мне уже надоело, - предупредил его Хэн. - Нам может понадобиться
оборудование, не Боллукса же  постоянно гонять. Эта штука бибикала здесь как
минимум целый день. Если хоть кому-нибудь в этой системе было до этого дело,
они бы давно были здесь.
     Вскоре  подошли Бадуре,  Скинкс,  Хасти  и Боллукс. Посадочная площадка
произвела впечатление и