на них.
     - Й'уоч тут не при чем, - говорила Хасти, - я уверена.
     Бадуре  ничего не добавил,  но место не  пришлось ему по душе, что он и
демонстрировал,  настороженно  озираясь.  Скинкс  пребывал  в  экстатическом
состоянии, но Хэн отнес это на счет возбудимости руурианина.
     -  Лады, -  резко  сказал он.  -  Чем  быстрее все сделаем, тем быстрее
отсюда уберемся. Боллукс, ты и Макс разберетесь  с  оборудованием. Остальные
могут просто смотреть по сторонам. Эй, Скинкс, с тобой все в порядке?
     Маленький профессор размахивал вибриссами все активнее.
     -  Да, я  почувствовал себя  как-то  странно, капитан.  Полагаю,  всему
причиной усталость.
     - Ладно, - Хэн подтолкнул Боллукса. - Давай, дружище. У тебя получится.
     Он услышал жалобный  вскрик  и  стремительно  развернулся,  вынимая  из
кобуры бластер. Скинкс корчился на земле.
     -  Не  трогай его!  -  крикнул Хэн бросившейся к несчастному руурианину
Хасти.
     - Что это с ним?
     - Понятия не имею, но на нас эта штука не действует.
     Особенно  выбирать  было  не  из  чего: внезапный приступ  болезни  или
что-нибудь, свойственное  его расе. Хэн  пожалел, что не расспросил Скинкса,
пока  было время, о деталях  окукливания  - произойдет  ли это внезапно  или
руурианин все же успеет предупредить попутчиков.
     -  Боллукс,  -  приказал он,  -  подними  его,  мы уходим  отсюда.  Все
остальные прикрывают. Чуи, ты впереди.
     Робот  осторожно  поднял  манипуляторами  маленькое   обмякшее  тельце;
остальные образовали кольцо. Они отступили уже на самый край площадки, когда
у Хэна все поплыло перед глазами.
     Кореллианин яростно помотал  головой - помогло, но ненадолго,  а  потом
сердце решило поскакать  галопом.  Они прошли  еще  несколько  шагов, Бадуре
вдруг  запустил  пальцы под воротник, резко рванул  и, сообщив: "понятия  не
имею, что со мной, но я присоединяюсь к профессору", лег на землю. Глаза его
были открыты.
     Хасти,  сломав  строй, бросилась  было к нему,  но пошатнулась. Чубакка
хотел ее поддержать. Хэн тут же схватил напарника за шкуру.
     -  Нет,  Чуи. Прежде,  чем  то  же самое произойдет с  нами, нам  нужно
выбраться отсюда.
     Ноги подкосились  без  предупреждения.  Вуки,  пыхтя, подхватил  его  и
поволок за пределы площадки. Кореллианин  вяло оттолкнул  его, махнул рукой:
беги.  Чубакка  очень  хотел  убежать,  он  даже был согласен,  что  кому-то
необходимо выбраться, чтобы потом помочь остальным. Но мешал кодекс чести.
     Взвалив  потерявшего сознание  друга  на  плечо, вуки  побрел  прочь со
страшного  поля.  Он негромко скулил. Он успел даже почти дойти  до каменной
россыпи,  когда колени  его подогнулись. Единственное, что он сумел, так это
не уронить кореллианина.
     Хэн не мог ни  пошевелиться, ни  сказать, как  у Чуи все  очень здорово
получилось...
     Предоставленный сам себе Боллукс чуть было не пережег логические цепи в
мозгу:  любое  действие,  как и бездействие, вело  либо  к  смерти,  либо  к
причинению вреда веем членам их  небольшого отряда. Робот положил Скинкса на
землю, и тот  немедленно свернулся в  клубок.  Начал Боллукс с Хэна Соло. По
его вычислениям, кореллианин был оптимальным выбором  для спасения остальных
- Боллукс  исходил из разнообразия талантов капитана,  нетривиального склада
его ума и бескрайнего упрямства.
     Хэн видел приближающегося робота. Сознания он не терял, просто пребывал
в странном состоянии - не слушалось ничего. Кореллианин хотел сказать, чтобы
Боллукс сначала вытащил  из  опасной зоны Чубакку,  и не смог. А в следующее
мгновение  он  решил,  что  бредит.  Вокруг  Боллукса  прыгали  и  вертелись
существа, облаченные  в странные  одежды,  наполовину  униформу,  наполовину
маскарадные костюмы. Подкачали и головные уборы, напоминавшие одновременно и
шлемы,  и  карнавальные маски.  Даже находясь  в ступоре, Хэн отметил, что в
руках существа  определенно  держат оружие. Хэн  решил  считать их людьми. В
худшем случае, гуманоидами.
     Соло всегда  предпочитал верить, что самое хорошее  в  кошмарах то, что
обычно  они  заканчиваются.  У  них  просто  обязаны  существовать  какие-то
пределы. Похоже, он ошибался. Сначала странные  существа посовещались друг с
другом,  затем сплясали  неистовый  танец  с  размахиванием  конечностями  и
прыжками  вокруг  обезумевшего  от  происходящего  Боллукса.  Потом  куда-то
поволокли его,  облепив со  всех сторон. При всем  желании  Хэн  не  смог бы
вмешаться, даже если бы у него была такая возможность.
     А  потом  над  Хэном  нависла  жуткая  круглая  голова.  И  тут  кошмар
превратился в нечто совсем уж несуразное. Шевелиться Хэн не мог, но все-таки
чувствовал, как от нервного смеха  желудок собирается  в комок, - потому что
больше  всего  на свете маска была похожа  на  шлем от скафандра.  Только по
неведомой причине хозяин покрасил в яркие веселые цвета все, что только было
можно,  -  клапаны,  сочленения,  муфты.  Словно  гротескные  усы,   свисали
бесполезные кислородные шланги и провода. Когда хозяин маски крутил головой,
все это хозяйство болталось во все стороны.
     Его подняли и потащили. Хэн  чувствовал прикосновение к себе  множества
рук, но будто издалека, будто он был упакован в мягкую толстую ткань. Головы
повернуть  Хэн  не  мог, но и  глаза  не закрывались,  так  что  приходилось
довольствоваться    случайными   обрывками   -   вот   несут   Бадуре,   вот
голубовато-белое  солнце Деллалта, вот  камень, кусок скалы,  вот  несколько
местных деятелей упарились и присели отдохнуть  у  горы  рыжей шерсти. Опять
каменная поверхность. Перевернутая вверх ногами радиомачта. Хасти... Куда-то
исчез Боллукс, а может быть, Хэн просто не видит его. Каменная гряда. Чьи-то
ноги. Опять гряда  и отверстие в  склоне горы, раза  в три больше  грузового
люка на "Соколе". Как там "Сокол"? Развинчивают тебя, бедолагу, или все-таки
пожалели?.. Мысли путались,  уплывали. Откуда  здесь могла  взяться дыра? Он
сам несколько  раз проходил мимо того места.  Тут был камень, огромный такой
валун... А,  понятно!  Валун  теперь  возлежал на шести массивных подпорках.
Неплохой камуфляж.  Из отверстия торчат  шланги,  а из  шлангов вовсю  валит
белый дым.  Значит, вот как их парализовало. А эти красавцы  почему  скачут?
Должно быть, у них респираторы. Ловко...
     "Носильщики"  направились прямиком к  таинственному  проходу.  А  потом
вдруг стало темно. А потом - светло... и снова темно. Хэн стал гадать, в чем
же  дело - либо  он  то терял  сознание,  то  вновь приходил  в  себя,  либо
освещение  в  подземелье  работало не  везде.  Он так  и не  сумел  прийти к
какому-то  выводу. Раза два, правда, смог разглядеть источники света. Сила и
мощь  прогресса - примитивные люминесцентные трубки, даже на  Татуине, где в
силу вынужденных  обстоятельств обожают  все  допотопное  (в  прямом  смысле
слова), таких  днем с огнем не сыщешь, а ночью  - тем более. А тут, на тебе,
во всей красе, изгибаются над головой разноцветные такие, веселенькие...
     Тащили их долго, а может быть, и не  очень.  Ощущение времени  растаяло
совсем. Про ориентацию на местности  Хэн вообще старался не вспоминать. Один
раз  он  услышал какое-то пение:  мужские  низкие  голоса  слаженно выводили
дикую,  на  вкус  Хэна,  мелодию.  Потом  тот  же  мотив  принялся  напевать
неуверенный  детский  хор.  Откуда-то  доносился  размеренный  рокот;  после
очередного  "затемнения" Хэн  возомнил  было,  что  они находятся на  палубе
имперского  звездного крейсера.  Это было  абсолютно  нелепо, но ничем  иным
странные звуки он не мог объяснить: где-то  в толще скал вращались  турбины,
утробно мурлыкали  двигатели, звонко щелкали переключатели, что-то лязгало и
стучало.
     Для  пущего  смятения  в мыслях  Хэн  вдруг унюхал еду. Вкусные ароматы
мешались  с запахами человеческих тел,  и слюнки  как-то течь не собирались,
хотя есть хотелось до умопомрачения.
     Хэн  постарался  собраться:  либо  он  сможет  запомнить  дорогу,  либо
придумает выход из создавшегося положения, либо проживет последние мгновения
жизни  по  максимуму...   Результат  был  удручающий;   дремота  все  глубже
затягивала его в ловушку.
     Ура! Первый  признак проходящего паралича, хотя Хэн предпочел бы, чтобы
его швырнули  на что-то помягче.  Но  выбора  не было,  и, приземлившись  на
холодный каменный пол,  Хэн  готов  был заорать от боли. Он  даже был  готов
обложить маскарадных  уродов... если бы мог говорить. Приложился он крепко -
спиной, крестцом и затылком.
     Кто-то  застонал;  похоже,  Бадуре.  Хэн  силился  сесть.  Ну  хотя  бы
привстать и... ох,  что глупо, то глупо, лучше бы он лежал. Как сказали бы в
одном  старом фильме: "ба-альшая ошибка". В голове полыхнула Сверхновая. Хэн
опять  лег.  Зато теперь  точно известно,  почему Бадуре  стонал. И можно  с
уверенностью сказать,  что какое-то  время старый Солдат  будет тихо и мирно
лежать, даже не  помышляя еще об одной попытке пошевелиться. Он лично - даже
думать не смел.
     Но все-таки кореллианское  упрямство взяло свое; Хэн сумел поднять руки
и  прижать  ладони к  раскаленным вискам. Крупная победа. Один-ноль в пользу
Кореллии. Вот  так  он и  лежал, периодически проверяя языком передние зубы.
Почему-то он был убежден, что во рту у него в большом количестве вырос мох.
     Потом он решил, что ему  привиделся жуткий кошмар. Хотя...  может быть,
он сыграл в бесконечность  и теперь пребывает в какой-нибудь из преисподних.
Хэн напрягся, но ни в одной из известных ему религий ничего  не говорилось о
дружелюбной  физиономии,  сплошь  покрытой  рыжеватой   шерстью,   с  синими
встревоженными    глазами   и   носом   пуговкой.   Пока   Соло    занимался
культурологическими изысканиями, обладатель мохнатой физиономии сгреб его за
воротник  и  осторожно  усадил,  прислонив  спиной  к  каменной  стене.  Хэн
схватился было  за  бластер - пальцы  царапнули  по  пустой  кобуре.  Нельзя
сказать, чтобы  кореллианин с восторгом отнесся к  исчезновению оружия, зато
ему определенно и быстро полегчало.
     Он снова  подержался  за ноющую голову,  надеясь, что она не развалится
тут же на две половинки.
     - Знаешь, какое самое подходящее время для побега? - спросил он у вуки.
     Чубакка жалобно заскулил. Он не знал.
     - Чем раньше, тем подходящее... то есть подходимее...  короче,  вышибай
дверь и делай лапы.
     - Рф-ффуй уау уф-уф, - с отвращением сказал Чубакка и показал на дверь.
     Хэн  повернул  голову и переждал звездопад. М-да.  Погорячился. Прости,
дружище. Сам понимаешь, мы птицы  гордые  и даже где-то в чем-то перелетные.
Только в данный момент на голову очень крепко долбанутые.
     Дверь едва можно было различить, она сливалась с каменной стеной. Зазор
был - с волосок. С  обеих сторон, правда, висели люминесцентные трубки,  так
что, по крайней мере, ее было видно. Хэн пошарил  по карманам: ни оружия, ни
инструментов, даже зубочистку отобрали.
     Бадуре  и  Хасти лежали в  углу общей кучей.  Там  же отдыхал  все  еще
свернувшийся  в клубок Скинкс. Боллукса видно не было. Кореллианин поднялся,
опираясь на  крепкую лапу Чубакки,  выдрал  из  гнезда  лампу  (аккумулятора
должно  хватить  на какое-то  время) и пошел  исследовать помещение. Чубакка
тащился следом и готовился подхватить  напарника, если тому снова вздумается
полежать в обмороке.
     - Ты только  оцени размеры, - сипло выдохнул Хэн; на большее дыхания не
хватало.
     Вуки раздраженно забубнил. Не  слушая,  кореллианин  пошел дальше.  Над
головой угадывался изгиб потолка. Очень скоро Хэн выдохся и присел отдохнуть
на  каменный  монолит  высотой примерно ему по пояс,  шириной в  две высоты.
Монолит был не один - ряды его точных копий уходили во мрак.
     - Где это мы? - спросил голос сзади.
     Чуи  вздрогнул,  Хэн  тоже  хотел,  но  был  слишком  слаб.  Он  просто
оглянулся. К ним шла Хасти, пошатывающаяся и бледная. Рыжие лохмы торчали во
все стороны.
     - Что это за штуки? Полки? Столы?
     - Пресс-папье, - буркнул  Хэн, морщась  от боли в  висках. -  Разгонный
трек для космического  корабля...  Откуда  я знаю. Давай  лучше осмотрим зал
дальше.
     По крайней мере, ходьба помогала преодолевать слабость. Остальным лучше
дать  полежать.  Хорошо, что темно. Не видна его озабоченная физиономия. Хэн
беспокоился за Бадуре.
     Они обыскали  огромное помещение, поспорили о  размерах  и  сошлись  на
ангаре  в  космопорте  Мос   Айсли  (при  этом  Хэн  заподозрил,  что  Хасти
согласилась просто так, потому  что никогда не была на Татуине), но не нашли
ни других дверей, ни вообще хоть чего-нибудь  еще, кроме каменных одинаковых
монолитов и голых стен.
     - Наверное,  вся гора внутри полая, - предположил Хэн,  который уже мог
говорить почти  нормально, но предпочитал не повышать голоса. - Только я все
равно не  понимаю, как  те  стукнутые  при  посадке  попрыгунчики ухитрились
отгрохать себе такой особняк.
     Чубакка вновь заворчал. Хэн перевел:
     -  Говорит,  как  здесь сухо.  Можно  было  ожидать, что  будет  мокро,
конденсация там и все такое.
     К  тому  времени  Скинкс уже развернулся,  а  Бадуре  ухитрился  сесть.
Перебивая друг друга и делясь  впечатлениями, они сумели-таки выяснить,  что
произошло. Приблизительно.
     - И что с нами сделают? - спросил Скинкс, не скрывая нервной дрожи.
     - Кто  его знает? -  буркнул  Хэн. -  Но они забрали Боллукса и  Макса.
Надеюсь, наши металлические друзья  не  окончат жизнь на  местной свалке или
полочке для сувениров.
     Пришло  робкое раскаяние, что он  так долго  разглядывал макеты, но Хэн
помотал  головой,  прогоняя его. Гораздо больше его  интересовало: обычно ли
такое поведение для дикарей, или они столкнулись с чем-то неординарным? Не к
месту  вспомнилось замечание  плывуна Шазиена  о том,  что немногим  повезло
перейти через горы. А еще...
     - Я хочу пить, - сообщила Хасти. - И я голодная, точно вуки.
     Чуи одобрительно хмыкнул.
     - Можно вызвать  прислугу, - предложил Хэн.  - Маринованные кальмары на
четверых   и   несколько   бутылок  охлажденного   "т'йил-т'йил".  Пока   вы
освежаетесь, мы поменяем белье.
     Хасти  безуспешно  попыталась  остаться  холодной  и  неприступной,  но
фыркнула.
     - Лучше вызови камердинера, пусть искупает тебя. У тебя  такой вид, как
будто ты неделю чистил сопла на своем "Соколе".
     Хэн вымученно улыбнулся. Затем  вздохнул и сел, привалившись  спиной  к
одной  из  каменных  плит.  Чубакка,  озабоченно  ворча,   устроился  рядом.
Осторожно потрогал кореллианина лапой. Хэн приоткрыл глаза:
     - Эй, напарник,  стражник -  в желтый  центральный сектор  по  третьему
меридиану. В защите шесть фигур. Император выходит в пространство бант.
     Чубакка тут же впал в глубочайшую задумчивость. Без помощи компьютера и
доски в  голографические шахматы играть могли,  пожалуй, только кореллиане с
их  буйным  воображением.  Поэтому   вуки  решил  действовать  методично   и
последовательно. Сначала  он представил  доску  и расставил на  ней  фигуры.
Потом  перевел стражника в указанную  позицию. Пространство бант  немедленно
рассыпалось.  С  этим  нужно  было что-то делать, потому  что  иначе капитан
введет  в  бой  своего  молатора  и  может  быть  даже  навороченных  лесных
самострельщиков.  Почему это  к началу  схватки  у  него всегда  оказываются
навороченные лесовики, а у вуки  - сплошные импы?  Этого Чуи никогда не  мог
сообразить.
     Хэн  с  удовольствием   наблюдал  за  сменой  мыслей,  отражавшихся  на
подвижной мордочке вуки. Потом стал смотреть на Хасти. Девчонка стояла возле
двери,  плечи  ее вздрагивали. Хэн  поднялся и подошел к ней проверить  - не
плачет ли? Но Хасти оттолкнула его и с яростью запустила в дверь фонарем. Во
все  стороны  брызнуло  стеклянное  крошево.  Как будто ей было  мало, Хасти
пинала  осколки,  давила  их  каблуками,  колотила в  каменную  стену крепко
сжатыми кулачками, выплевывая все ругательства, которые выучила в шахтерских
лагерях и на фабриках гегемонии Тион.
     -  Я не  сгнию  в  этой  старой  паршивой горе!  - крикнула она Хэну  и
швырнула в него  остатком фонаря. Кореллианин  увернулся.  - Часть  сокровищ
принадлежит мне! И никто не смеет...
     Она всхлипнула, обвела мужчин мокрыми глазами, потом, пошатываясь, ушла
в  угол, откуда за ней с интересом наблюдал Чубакка, на время отвлекшийся от
хитросплетений виртуальной шахматной баталии, села  и прислонилась к теплому
мохнатому боку первого помощника и второго пилота "Тысячелетнего сокола".
     Хэн  придумывал, что  бы  такого  сказать,  но на  ум приходили  только
сравнения и  комментарии  - и никаких утешений. А поскольку  он  пока не был
готов распрощаться  с  головой,  то  молчал. В  наступившей тишине раздалось
негромкое нежное глиссандо флейты.
     Оказывается,  все личные  вещи  руурианца  остались  при нем.  Когда он
свернулся в клубок, они оказались внутри,  надежно укрытые в пестрой  шубке.
Теперь он вынул из мешочка флейту и поднес ко рту.
     Хэн сел рядом с Хасти и стал слушать. Мелодия была простая и протяжная,
но полная  напоминаний о страсти и одиночестве.  Огромный каменный  мешок, в
котором они  были  заперты, создавал необычные  акустические  эффекты, и  от
этого всем стало еще печальнее. Хасти положила голову Хэну на плечо.
     Скинкс сделал паузу.
     -   Эту  песню,  -   объяснил  он,  -  играют,  когда  приходит   время
окукливаться.  В  это  же время вскрываются коконы предыдущего цикла, из них
выходят крылатики,  и  воздух  насыщается феромонами, которые  привлекают их
друг к другу. Мелодия называется "Я стою  в ожидании друга на розовом берегу
теплого 3'гага".
     В фасетках его красных глаз появилось загадочное выражение.
     - Наше путешествие многому меня научило, - продолжал  Скинкс, -  но это
всего лишь опасный и трудный путь, уводящий далеко от дома. Если мне повезет
вернуться на берега 3'гага, я никуда оттуда больше не уеду.
     И он снова принялся наигрывать на флейте.
     Хасти,  не  меняя  позы,  смотрела  в  темноту   расширенными  глазами.
Восково-бледное пятно лица  в мертвом и тусклом свете, беззвучно шевелящиеся
губы:  беззвучный  вопрос  и  отчаянный протест. Ни  капли  высокомерия,  ни
манерных ужимок.  Без маски "девочки из высшего общества" она казалась  Хэну
еще красивее, чем тогда, на борту "Сокола", когда она появилась из его каюты
в сногсшибательном одеянии. Кореллинанин обнял ее, и Хасти прижалась у нему.
Она все еще вздрагивала.
     - Не убегай, - попросил ее Хэн.
     Она кивнула. Потом подняла руку,  дотронулась кончиками грязных пальцев
до его заросшей щетиной щеки, провела по давнему неровному шраму.
     - Знаешь, а так  даже лучше,  Соло. Ты больше не  Ловкач и  не гладкий,
беспечный мальчик...
     Он нагнулся к  ней, пока она не наговорила каких-нибудь гадостей. Хасти
не стала продолжать  и не отвернулась. И тогда он поцеловал  ее. Трудно было
сказать,  кто  удивился  больше.  Они  не  стали  выяснять,  просто  уселись
поудобнее,  чтоб  было  сподручнее  целоваться,  и  всерьез  предались этому
занятию. Скинкс продолжал играть.
     Вдруг Хасти уперлась ладонями в грудь кореллианина:
     - Хэн, я... ой, перестань, ну, прошу тебя, прекрати!
     Он послушался.
     - Меньше всего на свете я хочу увлечься тобой.
     Он помолчал, стараясь справиться с обидой и удивлением.
     - Чем я тебя не устраиваю?
     - Ты  скачешь по  жизни, не  обращая  внимания  на  людей, и ничего  не
воспринимаешь   серьезно,   -  кажется,   у  нее  был  длинный  список;  Хэн
приготовился слушать. - Ты всю  жизнь шутишь  с этой глупой ухмылкой, ты так
уверен в себе, что мне хочется выбить всю дурь у тебя из головы!
     Теперь Хасти отодвинулась уже на расстояние вытянутой руки.
     - Соло, моя сестра Ланни унаследовала папино членство в летной гильдии,
так что здесь,  в Гегемонии, у  нее  был статус пилота.  Но  мне приходилось
браться за любую работу. Уборщица, кухарка, ассенизатор,  я всем занималась!
Всю  жизнь я видела  таких  людей, как  ты.  Только и  делают,  что смеются!
Уверена, ты можешь заколдовать человека одним взглядом, если тебе взбредет в
голову, но на следующий день  ты  уйдешь и даже не оглянешься. Хэн,  в твоей
жизни нет людей!
     - Чуи, - подсказал кореллианин.
     - ...твой лучший друг, - отрезала Хасти, - но он -  вуки. У  тебя  есть
парочка механических слуг, у тебя шикарный корабль, но остальные для тебя  -
лишь временный груз. Где люди, Хэн?
     Он  открыл   было   рот,   но   она  не  дала   ему  и  слова  сказать.
Заинтересовавшись, Чубакка даже забыл, что обдумывает свой ход.
     -  Уверена,  Соло, что в каждом порту сидит  девочка, которая сходит по
тебе с  ума. Ты  похож на героя голографического боевика. Но я -  не из тех,
никогда не была и никогда не буду.
     Она вдруг смягчилась.
     - Я не слишком отличаюсь от Скинкса. На моей родной планете есть земли,
которыми  когда-то владела  моя семья.  И клянусь своими мозолями, я  получу
свою долю сокровищ  и выкуплю их,  даже если для этого мне придется перерыть
всю планету. Я построю  дом и  стану жить в нем, и буду заботиться о Бадуре,
потому что он единственный позаботился обо мне  и о Ланни.  У меня будет моя
собственная жизнь.  Если я встречу нужного человека,  то  разделю  ее с ним,
если нет  - обойдусь. Соло, мыть  пол  на твоем великолепном корабле мне  не
хочется!
     Она встала и пошла к Бадуре, запустив пальцы в волосы.
     Хэн многое мог  бы сказать.  Но не  стал. Момент был упущен, и он снова
был для  нее лишь  дурачком-солдатиком,  слишком  легкомысленным  для  столь
серьезной и устремленной в жизни девушки.
     Скинкс наконец закончил играть и опустил флейту.
     -  Мне бы хотелось вновь увидеть  свой дом, - вздохнул он, - там воздух
полон феромонами и пением влюбленных крылатиков. А чего хочется вам, капитан
Соло?
     Хэн пожал плечами:
     - Чего-нибудь покрепче феромонов, - с отсутствующим видом буркнул он.
     Скинкс вздрогнул. Потом  пушистые  его бока всколыхнулись,  и руурианин
разразился высокими переливчатыми звуками.  Спустя  мгновение Хэн понял, что
Скинкс хихикает. Чубакка тоже выдал длинное замысловатое хрюканье, хлопая по
ноге лапой. Хэн горестно  усмехнулся.  Он  протянул  руку и легонько  пихнул
руурианина  кулаком в бок. Скинкс  опрокинулся на спину, извиваясь и забавно
суча короткими ножками.  Заржал  обернувшийся  Бадуре. Чубакка, одной  лапой
вытирая навернувшиеся  на глаза  слезы,  второй заколотил  пилота  по плечу,
после чего тот завалился на бок, задыхаясь от хохота.
     И тут открылась дверь.
     Вошел Боллукс, дверь тут же захлопнулась. Никто не успел даже моргнуть.
А  в следующий  миг они уже  столпились  вокруг робота, отпихивая друг друга
локтями и одновременно задавая одни и те же вопросы.
     Бадуре удалось перекричать всех:
     - Что происходит? Кто эти люди? Что им от нас нужно?
     Для начала Боллукс издал звук, весьма напоминающий откашливание.
     -  Это  удивительная история, - сказал он. - И очень запутанная. Видите
ли, давным-давно в далекой...
     - Боллукс! - рявкнул Хэн. - Что они хотят с нами сделать?
     Дроид еще раз прочистил вокодер.
     -  Я  понимаю, - сообщил  он,  - что  в  наши дни это звучит  абсурдно,
капитан,  но если мы ничего не предпримем, то вам  предстоит участие в, э-э,
человеческом жертвоприношении, сэр.

     <b>12</b>

     - Между  прочим, -  с очень робкой надеждой поинтересовался  Скинкс,  -
можно предположить, что вы имели в виду только людей?
     - Отнюдь, -  Боллукс  кивнул,  если  бы умел,  -  просто  они не совсем
уверены,  к  какому разряду относить  вас,  профессор, и  первого  помощника
Чубакку, но полагают, что ничего не потеряют, принеся в жертву вас вместе со
всеми. На данный момент они обсуждают процедуру.
     Вуки зарычал; красные глазки Скинкса вспыхнули.
     - Боллукс, - спросил Хэн, - что это за
     парни?
     - Они называют себя  Избранными. Полученный  нами сигнал послали именно
они, и  это был сигнал  о помощи. Они ждали, когда их кто-нибудь обнаружит и
спасет. Когда  я  спросил у них, почему они просто  не  пошли  в город,  они
пришли  в  истинное  негодование.  Они  испытывают  величайшую  ненависть  к
остальным  деллалтианцам. Я  смею высказать предположение, что  их неприязнь
каким-то образом связана с их религией. Они жаждут изоляции, сэр.
     -  И  как тебе удалось все разузнать? -  поинтересовался  Бадуре. - Они
говорят на общегалактическом?
     - Нет,  сэр, - меланхолично отозвался дроид. - Они говорят на диалекте,
который превалировал в этом секторе пространства  со времен  создания Старой
Республики. В записях  Скинкса  мы нашли  соответствующие материалы, и Синий
Макс  переписал все себе в  память. Конечно, я  не  стал информировать  их о
существовании  Макса; он переводил мне по внутренней  связи, а я вел беседу,
сэр.
     -  Культура дореспубликанского происхождения, -  восторженно  прошептал
Скинкс, позабыв про страхи.
     -  Что, вспомнил  про  домашнее  задание? -  фыркнула  Хасти. - Слушай,
дроид, так что там про жертвоприношение? Почему именно нас?
     - Потому  что они ждали, когда  их отыщут,  - отозвался  дроид.  -  Они
убеждены, что  уничтожение жизненных форм улучшит условия основной передачи,
мэм.
     - Значит,  нам придется выступить в роли усилителя, - Хэн положил конец
общему гомону. - И когда мероприятие?
     -  Поздней  ночью,  сэр.  Насколько  я  смог  понять,   это  связано  с
расположением звезд и выполнением весьма протяженного ритуала.
     Хоть один козырь в рукаве остался, подумал Хэн, а вслух сказал:
     - По-моему, у них все получится.
     В их тюрьме  не предоставлялись ни прохладительные напитки, ни закуски,
о   чем  кореллианин   не   преминул   возвестить,   добавив,  что  подобное
гостеприимство демонстрирует, что они  попали в руки существ, находящихся на
низкой ступени развития. Переварив только что сказанное, он подумал, что  со
временем  стал  изъясняться,  как  Боллукс.  Придется  взять  на  заметку  и
исправиться, иначе его засмеют во всех кабаках отсюда и до Корусканта.
     Горная обитель оказалась  довольно-таки  большим комплексом, в  котором
жило -  по  приблизительным  подсчетам Боллукса -  не больше  сотни человек,
образовывавших  что-то  вроде клана. Когда  у  дроида спросили,  почему  его
отделили  от остальных,  Боллукс  ответил,  что  может  сказать  только, что
Избранные  имеют понятие об автоматах  и испытывают перед ними благоговейный
ужас. Они были непреклонны  в вопросе жертвоприношения,  но склонились перед
его требованием увидеть своих товарищей.
     В подробностях  жертвоприношения Боллукс не разобрался.  Как раз сейчас
на поверхность выносились предметы и оборудование  для ритуала; жертвы будут
приносить на летном  поле. Конфискованного оружия Боллукс так и не нашел, но
пленники  решили,  что пытаться  бежать лучше  все-таки  с  поверхности, чем
из-под земли.  Хэн тут же придумал план  и поделился  с  остальными. В плане
было много неясностей и тумана.
     - Все может пойти совсем не так, как ты думаешь, - скептически заметила
Хасти.
     Хэн согласился.
     -  Худшим исходом  будет алтарь,  -  он пожал плечами. -  Сколько у нас
времени до темноты?
     Хасти сверилась  с хронометром: еще  несколько часов.  Компания  решила
отдохнуть. Чубакка пролаял  свой ход в игре и наладился  подремать, пока Хэн
думает, как ему отвечать. Бадуре последовал его примеру.
     Хэн сам  чуть было не залаял на Чуи -  понять  логику  игры вуки не мог
даже другой вуки.
     - Только  потому, что  нас сейчас принесут в  жертву, не  стоит  ходить
наобум, - сказал он.
     Вуки оскалился в самодовольной ухмылке.
     Скинкс  ввязался  в  беседу  с Боллуксом  об  особенностях и  тонкостях
диалекта  Избранников.  Хасти отгородилась от всех, погрузившись в невеселые
размышления.  Хэн решил  не тревожить ее. Самому ему  не  сиделось на месте,
хотелось  вскочить  и заняться хоть чем-нибудь, лишь бы  втянуть  их отряд в
действия,  чтобы  отвлечь  народ  от  грустных мыслей. Никаких действий, как
назло,  на ум  не  приходило,  так что Хэн занялся тем, что больше всего  не
любил, - ожиданием. Ждать и догонять - хуже не придумаешь...
     * * *
     Звук  открывающейся  двери выдернул  его из беспокойного  сна,  полного
кошмаров  о  чужаках,  развинчивающих   "Тысячелетний  сокол"  по  винтикам.
Ввалившаяся  разношерстная  компания  в   карнавальных  масках,  вооруженная
фонарями  и оружием,  показалась продолжением бреда. Чуть-чуть  позже он был
вынужден  - хоть и с  отвращением - признать  ее реальностью. Сопротивляться
было  бесполезно,  учитывая  арсенал,  который  добрые молодцы  приволокли с
собой.  Хэн насчитал  с  десяток  гарпунных ружей, несомненно, похищенных  у
жителей  озерного  поселения,  древние  лучеметы  с   увесистыми  неудобными
прикладами  и даже подлинный антиквариат - огнемет.  До  этого  Хэн встречал
только  одного человека, вооруженного огнеметом, но  у  того  была небольшая
модель, вмонтированная в наручь  доспеха. Кстати,  об  этом человеке - не  к
добру он его вспомнил. Дурной знак.
     Худшие  опасения,  тем не  менее,  не сбылись: дурманящего газа ребятки
применять не стали. И хорошо.  Хэн  совсем не желал заканчивать жизнь в виде
овощной  закуски  на  праздничном  столе.   Кореллианин  всегда  недоверчиво
относился к вегетарианцам.
     Избранные ограничились  громкими криками и тычками. Один  из охранников
неразумно   поторопил   Чубакку   ударом  приклада;  вуки,  недолго   думая,
продемонстрировал   обидчику  великолепнейшие   клыки.  Опережая   возможные
события, Хэн  мертвым грузом  завис на  шее у напарника. Спрятаться в пустом
коридоре им было негде, а участь жаркого не устраивала кореллианина в той же
мере,  что  и   судьба  салата.  Делать  было  нечего,  только  двигаться  в
предложенном направлении.
     Нет худа  без добра - у  них появилась возможность  получше рассмотреть
подземный  лабиринт. В первый  раз экскурсия явно не удалась, поэтому  Хэн с
энтузиазмом  крутил  головой  по сторонам. Коридоры были  аккуратно и  очень
тщательно вырезаны в скале, и этим ничем не отличались от камеры, в  которой
они   были  заперты.  Стены,  потолки,  пол  -  все  было  очень  массивным.
Обогревался  комплекс,  похоже,  термальными  батареями, но  аппаратуры  для
поддержания влажности  и вентиляционных отверстий  Хэн не  заметил, хотя мог
поставить на кон  "Сокол", что  они  здесь имеются. Все  говорило за то, что
потрудился  здесь кто-то иной, чьи знания давно  покрылись  вековой пылью, а
нынешние обитатели - просто поддерживают комплекс в работающем состоянии, не
понимая собственных действий.
     Впервые за пребывание здесь Хэн увидел  Избранного,  чья голова не была
закрыта  ни  шлемом, ни маской.  Приятное разнообразие.  Человек, несомненно
человек, даже  не  гуманоид,  а просто человек, обычный,  если  не  обращать
внимания на врожденные дефекты и их количество.
     Пленников провели мимо гидропонных оранжерей.  Здесь  было  даже жарко.
Интересно,  а чем  эти  господа пользуются  в качестве  источника энергии? В
голову лезли мысли, никак не вязавшиеся с патетичностью момента. Последней -
об атомном реакторе - он поделился с Бадуре.
     - Регресс,  - согласился Солдат.  - Может быть, базу  построили древние
колонисты или заблудившиеся исследователи?
     - Но ваше предположение не объясняет беспричинное уклонение от контакта
с  прочими обитателями Деллалта,  - подхватил  Скинкс.  - Все  это время  им
пришлось  бы  принимать  хитроумные  меры  предосторожности.  Даже  в  таком
запустении...
     Один из  Избранных замахнулся на него  оружием - жест,  едва ли имеющий
какое  другое  значение,  кроме  как  пожелание  заткнуться,  - и  руурианин
послушно  умолк. Хэн тоже прикусил язык; на всякий случай. Боллукс был прав.
Слишком  просторно.  Здесь должно  быть  больше  проживающих,  чем  есть.  В
некоторых боковых ответвлениях  центрального  коридора света не было вообще,
оттуда тянуло сыростью  и нездоровой прохладой. Нынешние обитатели экономили
энергию.
     Потом  они  прошли  мимо  помещения,  из которого  раздавались странные
заунывные вопли. Хэн долго выбирал между шансом получить  все-таки прикладом
по голове или между лопаток и неуемным кореллианским любопытством. Победило,
естественно, любопытство, и он сунулся в дверной проем.
     Разноцветные  вспышки выхватывали из мрака  куски реальности, составляя
их в причудливый орнамент. Кто-то  выл на незнакомом языке, по ритмике вторя
вспышкам... Но тут Хэна все-таки поторопили тычком в ребра. Ка-ак интересно,
думал  он,  прибавляя  шаг.  Гипноимпритинг! Грубая  версия,  но если начать
обработку   в   достаточно  раннем  возрасте,  то   будет  работать.  Бедные
ребятишки...
     А  потом  вдруг  оказалось,  что  и  запутанные  коридоры  комплекса не
бесконечны.  В  лицо подуло морозным  ветерком,  дыхание  замерзло и повисло
облачком в воздухе.
     Ночью поддельная посадочная площадка выглядела совершенно иначе. Ничего
поддельного в ней не  осталось. Подходящая сцена для варварской церемонии. В
черном небе ярко сияли холодные звезды и две луны Деллалта. Факелы и  фонари
освещали плато, отблески танцевали  на обшивках  "космических  кораблей". На
краю  поля  появилась металлическая  клетка странной  формы.  Хэн  прикинул:
дверца запиралась так ловко, что изнутри не открыть. Рядом с  клеткой стояло
нечто  совсем  несусветное  -  большой,  выше  Хэна,   металлический   диск,
испещренный незнакомыми письменами.  Впрочем,  возможно, это  были  рисунки.
Сплошные каракули, загогулины и точки.
     Ближе к  центру, у подножия мачты, располагалось еще одно нововведение,
металлический стол, сделавший  честь любой  лаборатории. Возле него на землю
было  свалено  до  боли  знакомое  оружие.  О  назначении  стола  гадать  не
приходилось. Это был жертвенник. Хэн сглотнул.
     Он был готов бежать  хоть сейчас; обстановка  угнетающе  действовала на
его  более  чем  бурное  и  романтическое  воображение.  Но клетка  накрепко
принайтована  к скале, даже  Чубакка  едва  ли сдвинет  ее.  К тому  же  эти
расписные красавцы не раз и  не два устраивали свои пляски,  они держат ушки
востро  и целятся  не  куда-нибудь, а им в  ноги. Шаг  влево, шаг вправо  от
намеченного мероприятия,  и парни откроют огонь,  не  без оснований посчитав
действия пленных побегом.
     То есть с немедленными действиями придется повременить. В конце концов,
существовал крохотный шанс, что его план  сработает.  Должен сработать.  Ну,
пожалуйста... Хэн запрокинул голову к небу. Пусть получится. Договорились?
     Их загнали в  клетку,  всех, кроме дроидов. Дверцу заперли. Хэн не стал
расспрашивать остальных, но лично ему потребовалась вся имеющаяся  в наличии
решимость,  чтобы войти туда.  Но как только он оказался внутри, то принялся
наблюдать за приготовлениями Избранных.
     Ради  такого случая  их хозяева надели  лучшие  свои наряды.  Чтобы  не
поддаваться панике,  Хэн  рассматривал их и вдруг понял,  что довольно легко
может  угадать  происхождение  ритуальной  одежки.  За  несколько  поколений
комбинезоны  механиков  наземной  команды  украсились  маской  с фасеточными
очками.  Решетчатый  динамик скафандра оказался  встроен в ярко раскрашенный
шлем имперского штурмовика; антенна и  аудиосенсор  перекочевали на головной
убор  соседа.  Давным-давно опустевшие кислородные  баллоны и подсумки  были
щедро  расписаны  лозунгами  и эмблемами.  На  монтажных поясах  позвякивали
амулеты, талисманы и боевые трофеи.
     Облаченные во все это люди скакали, кружились, дудели в рожки, колотили
по  барабанам. Двое,  вооружившись  увесистыми молотками,  увлеченно били  в
странный гонг  так,  что  звон  отдавался  у Хэна в ушах острой болью. Шабаш
достиг своего апогея как раз к прибытию жертв.
     На трибуну у алтаря взобрался какой-то человек, поднял руки,  и концерт
прекратился. Наступила  тишина, еще более невероятная, чем предыдущий гвалт.
Человек был одет в униформу явно военного образца, хотя штаны его были сшиты
из отливающей металлическим  блеском узорчатой ткани. Шляпа ему была немного
мала, зато  увешана начищенными  по случаю торжества медалями.  Хэн про себя
обозвал его  "генералом". Два  помощника  установили  подле  него  небольшой
постамент  и  со всевозможными  почестями  возложили туда толстый кружок  из
прозрачного материала размером не больше ладони.
     - Дискета с бортжурналом! - восторженно выдохнул Скинкс.
     Остальные устроили небольшое  соревнование: кто первым успеет спросить,
почему он так уверен. Хэн и Хасти вышли в финал.
     - Я видел их раньше. Да, да, это он!  Но  бортжурнал "Королевы Ранруна"
остался в хранилище, верно? Чей же этот?
     На этот  раз  все промолчали. Ответа  не  было ни у  кого. "Генерал" на
трибуне угостил толпу длинной лающей речью.  Слушатели исступленно свистели,
аплодировали  и топотали ногами. Некоторые подхватывали громкие фразы вождя.
В мечущемся, неверном свете коптивших факелов действие все более походило на
пляски доисторических дикарей.
     -  Он говорит,  что они  все  - хорошие  и глубоко верующие  люди...  и
доказательство тому находится рядом  с  ним  на трибуне...  и  что Верховное
Командование не забудет их, - бубнил Скинкс.
     - Ты понимаешь их лепет? - изумился Хэн Соло.
     - Я  выучил  язык  вместе  с  Боллуксом  по записям  дореспубликанского
диалекта,  - пояснил Скинкс. -  Как вы думаете, капитан,  могут  они обитать
здесь так долго?
     - Спроси в торговой палате. Что он говорит?
     - Что он  - Командор. И  еще что-то о грядущих великих переменах... что
обещанное  им спасение близко  и скоро придет. Я... да,  что-то о поколениях
непо-ко-ле-би-мых   бойцов  и  вердикте  Верховного   Командования.  Или   о
возвращении Верховного Командования, трудно понять. А  толпа все время поет:
"наш сигнал да будет услышан".
     Во время финальной тирады "генерал" активно  тыкал  пальцем  в  сторону
клетки с пленниками. Хэн поежился. Но оказалось, что имелся в  виду Боллукс,
окруженный  одетыми  в  серое  Избранными.  Те  тут  же  принялись прыгать и
размахивать  молитвенными  трещотками,   на   изготовление   которых   пошел
инструментарий механиков.  Рабочий дроид величественно, но довольно поспешно
вышел вперед,  загородив широкой  спиной  дверцу  клетки. В рядах  Избранных
возникло  смятение. С  одной  стороны, им не терпелось отправить в мир  иной
первую жертву,  с  другой стороны  - неизвестной породы механизм  внушал  им
религиозный ужас.
     Хэн на  тот свет не спешил. Но орать на все плато приказ Боллуксу пойти
и   принести  их   оружие   тоже  не   собирался.   Вместо  этого  он  вдруг
заинтересовался непонятным поведением местных жителей. Во что он уж точно не
мог поверить,  так это  в то, что здесь,  в горах, никто ни разу не видел ни
робота, ни дроида. Дикий народ. Точно.
     "Генерал"  увещевал  паству.  Боллукс,   жутковато   сверкая   красными
фоторецепторами, приоткрыл  грудной пластрон. Наступил  звездный  час Синего
Макса. Толпа разом выдохнула.
     Макс  обвел  собрание  единственным  "глазом",  потом  переключился  на
проекционный  режим. Делать два дела сразу маленький компьютерный модуль еще
не умел. Для начала из него вырвался широкий конус ярко-желтого света. Потом
над замершей толпой медленно развернулось изображение скалящейся в  беззубой
ухмылке  маски  смерти, из  черных  .пустых глазниц  полыхнуло огнем.  Толпа
вообще  перестала дышать.  Приободренный  успехом  у публики,  .Макс включил
декодер. Говорил он на языке Избранных.
     Толпа  подалась назад, многие  принялись делать жесты,  явно охранные и
уберегающие от  сглаза,  И тут Макса  понесло. Он угостил зрителей панорамой
звездного   боя.   Неуклюжие   толстопузые  корабли  странной   конструкции,
гигантские  по  тем  временам,  но  по сравнению  с  любым крейсером  просто
козявки,  сгорали  в  смертельной  схватке. Хэн был  вынужден признать,  что
бортовой залп одной такой  колымаги  даже на него произвел  впечатление  (он
машинально  принялся высчитывать,  сколько времени  выдержат щиты "Сокола" в
подобной мясорубке). Про  пояснения  Синий Макс не забывал;  то  и дело  над
кораблями   возникали  флажки  и  значки,  значения   которых   были  забыты
тысячелетия  назад. Толпа  радостно  загалдела. Хэну их  энтузиазм  не очень
понравился.
     - Капитан, - прошипел Боллукс,
     Хэн очнулся. Он протянул руку  между прутьями клетки  и взял из  кулака
Боллукса тонкий металлический  штырь,  неизвестно где подобранный запасливым
дроидом.  Надежно  укрытый  от  лишних  глаз  широким  корпусом  Боллукса  и
столпившимся вокруг экипажем,  Хэн копался в замке. Ловкость пальцев, на всю
Галактику  прославившая  кореллиан  как шулеров и  карманных  воришек,  плюс
уроки,  на  всю  жизнь  вколоченные  в  Хэна неким  Гаррисом  Шрайком,  и  -
здравствуй, свобода!
     Исторический  экскурс закончился,  и Синий Макс  порадовал  собравшихся
очередным  зрелищем. Для  начала он снова выдал  заставку  -  эмблему Ксима,
превратившуюся  в голову боевого  робота. Толпа завизжала и  отпрянула, чуть
было не раздавив задние ряды. Боллукс пошел вперед.
     Макс в скоростном режиме принялся прокручивать записи, позаимствованные
у Скинкса, - всю видеоинформацию о боевых дроидах Ксима, какая только у него
нашлась. Схемы, инструкции,  вид спереди, вид сверху, трехмерная  развертка,
детали конструкций (общий  вид, отдельные  узлы),  дроиды в  полный  рост...
Боллукс  тем  временем  медленно  продвигался  вперед. Шаг  за  шагом  толпа
отступала,  загипнотизированная картинками, разворачивающимися  в воздухе  у
них  над  головами.  Никто даже  не  заметил,  что  дверца  клетки  осталась
незапертой.
     - Он их долго не удержит, - прошептал Хэн остальным.
     Теперь Боллукс  стоял в самом центре плато, и послушное стадо Избранных
окружало его.
     - Время прыгать, - согласился Бадуре.
     По мнению Соло,  это  время наступило довольно давно, но спорить он  не
стал.
     - Пробираемся к  краю  поля,  -  вместо  этого  сказал  он. -  Никто не
останавливается, никто никому не помогает, это всем ясно?
     Хасти, Бадуре и даже Скинкс одновременно кивнули. Хэн не стал вдаваться
в подробности,  что без оружия у  них  есть только один шанс  избавиться  от
повышенного внимания  Избранных -  убежать. Вопрос о геройстве и трусости не
вставал. В такой  ситуации каждый сам  за себя.  Остановишься, чтобы  помочь
соседу, - считай себя трупом. Вместе с соседом.
     Хэн  медленно  открыл дверцу клетки  и  выбрался на свободу. Гомонящих,
жестикулирующих  Избранных  по-прежнему  занимал  Боллукс.  Командор слез  с
трибуны и попытался  протолкаться сквозь перевозбужденную паству, но не смог
и увяз где-то на полпути. Хэн подождал, когда вылезут остальные.
     Самым проворным  оказался вуки. Несмотря на изрядный рост, он скользнул
сквозь дверцу  и растворился в сумерках.  Бадуре  взял  пальму первенства по
неуклюжести,  даже Хасти  двигалась  более  ловко.  Скинкс  с  места  развил
максимальную скорость, не  оглядываясь и не  тормозя,  хотя его-то  как  раз
труднее было  заметить. Из  всех членов маленького  отряда он единственный в
точности следовал указаниям Хэна. Зато остальные...
     Хэн обошел вокруг клетки и .наткнулся на Хасти.
     - Где Бадуре? - одними губами спросила девица.
     Хэн в  той  же манере послал ее  подальше вместе  с Бадуре  и  принялся
озираться. Они не сразу сообразили, чем занят Солдат, а когда  поняли, Хэн -
на этот  раз вслух  - произнес длинную забористую фразу на  родном  языке. У
Хасти хватило воспитания не  покраснеть.  А может  быть, просто не поняла ни
слова.
     Бадуре  безрассудно пробирался к забытому алтарю с оружейной выставкой.
Правда, на него никто не  смотрел; все завороженно глазели на  представление
Синего Макса - а малыш приступил к тактическим задачам и стрельбе из разного
вида оружия.
     - Пошел за пушками, - раздраженно буркнул Хэн и выяснил, что обращается
не только к Девице. Рядом с ними на корточках  примостился Чубакка. - Либо у
него  получится, либо  нет.  Будем  ждать  его на  краю  поля по возможности
дольше.
     Без  бластера  (в кобуре нп  боку, за пазухой  иди просто  в руке,  без
разницы) он чувствовал себя; как без штанов на плацу, - голым и беззащитным.
Поэтому  никак  не  мог  решить  - радоваться  ему,  что  Бадуре  предпринял
непредвиденную  вылазку,  или  злиться,  что старик  бездарно решил рискнуть
своей жизнью.
     Один из стражников ушел с поста и в темноте наступил на что-то пушистое
и определенно живое. Он  отпрыгнул,  выпучив глаза  на  полосатое многоногое
существо,  которое  с  испуганным визгом  бросилось удирать от  него  во всю
прыть. Потом вскинул к плечу оружие, не забыв проорать: "караул!!!"
     Из  той же  тьмы  протянулась длинная волосатая рука,  и  страж лишился
оружия. В  следующее  мгновение  в  его  нижнюю челюсть  врезался громадный,
покрытый рыжей шерстью кулак. На этот раз стражник лишился чувств.
     Но свое дело он сделал. Часть народа, те, что стояли на задах, услышали
вопль и  тоже  закричали.  Головы, как  по  команде,  развернулись в сторону
беглецов. Поднялся общий хай. Хэн  отобрал у Чубакки оружие стража  и открыл
огонь,  разворачиваясь по  широкой  дуге.  Длинный  язык  оранжевого пламени
облизал толпу. Избранные зарылись носами в снег.  Все  расхватывали оружие и
одновременно  выкрикивали противоречащие приказы. В общем гаме Хэн расслышал
голос командора. Начальство безуспешно пыталось упорядочить хаос.
     Все  еще незамеченный  Бадуре  совал  за  пояс  бластеры  и  прилаживал
портупею Чубакки.
     Наконец-то раздались ответные выстрелы.
     - Проваливай! - Хэн сгоряча дал Чубакке пинка.
     Сам он прикрывал отход,  как всегда, оказавшись  единственным,  у  кого
было  оружие.   Огнемет   -   полезная  штука,  когда   хочешь,  чтобы  твои
преследователи  не  поднимали голов. Жаль,  что дальность  невелика.  В паре
шагов от него ночной  воздух прошили трассирущие  пули. Одинокий  выстрел из
бластера чуть было не поджарил Хэну мозги, но лишь опалил волосы.
     Как назло, прятаться было некуда: перед ними расстилалось ровное чистое
поле. Чубакку вдруг осенило; вуки подскочил  к тяжелому гонгу и взвалил  его
себе на спину. Бадуре, низко пригнувшись, уже чесал в их направлении со всех
ног, когда был замечен толпой.  Теперь воздух нашинковался пулями, лазерными
лучами и  струями огня.  Хэн мельком подумал, что именно так  он представлял
себе  загробную  жизнь. Кто-то выстрелил  в Бадуре из  допотопной ракетницы.
Солдат  сделал  попытку  увернуться,  потерял равновесие  и упал.  Избранные
мгновенно перевели огонь на него.
     Огнемет Хэна мешал им прицелиться поточнее, да и сказывалось отсутствие
боевого  опыта. Но боезапас скоро  кончится,  а  кому-нибудь из  горе-солдат
может и повезти.
     Переносное  укрытие  из  гонга  получилось  -  высший  класс.  От  него
рикошетило все,  что можно, и даже то,  что нельзя.  Даже  бластеры  его  не
брали.
     Я его  предупреждал. Говорил же...  Долг не  долг, каждый сам за  себя.
Обычно Хэн  мог убедить себя в чем  угодно, но  сейчас возникли определенные
трудности.    Обостренный    инстинкт    выросшего    на    улице    босяка,
усовершенствованный  в  Академии  и  отточенный  в контрабандистских рейдах,
твердил одно. Честь диктовала другое.
     На помощь, как и требовалось ожидать, пришел верный Чубакка. Для начала
вуки  опробовал голосовые связки, испустив боевой клич  своего клана.  Потом
поднял гонг и, Держа перед собой, зашагал к Бадуре. Хэн оглянулся.  Хасти  и
Скинкс смотрели  на  своего  капитана  одинаково круглыми  глазами. А  он-то
надеялся, что они будут глазеть на Чубакку!
     - Нестойте столбом! - гаркнул он. - В укрытие!
     Он подтолкнул девизу  к  краю поля,  а сам, шипя сквозь зубы проклятия,
идеальным зигзагом помчался б противоположную сторону.
     -  Свихнулся,  морда  небритая? - рыкнул  он,  нагнфв первого помощника
"Сокола".
     Чубакка  откликнулся  долгим,  переливчатым  радостным  лаем  пополам с
повизгиванием. Он даже остановился для этого.
     - Долг жизни? -взорвался вспыльчивый кореллианин и сунулся между вуки и
гонгом, чтобы пару раз выстрелить в наседающую толпу. - А кто будет платить,
если из-за тебя мы потеряем наши жизни?
     Стрелять он тем не менее не перестал.  Загорелся один из макетов, пламя
перекинулось на остальные; глаза заслезились от едкого дыма. Хэн старательно
дышал через нос  и  с беспокойством  прикидывал,  насколько  хватит  заряда.
Чубакка скулил. Заряд кончился, когда они  добрались  до Бадуре - тот  лежал
пластом. Хэн бросил бесполезное оружие на землю и помог Солдату подняться:
     -  Пошли, лейтенант-коммандер,  последний  транспорт вот-вот улетит без
нас.
     - Билет  в  одну  сторону,  будьте  добры, -  выдохнул  Бадуре и  вдруг
улыбнулся. - Рад видеть вас, братцы.
     Хэн проворно цапнул собственный бластер; рукоять так привычно и надежно
легла в ладонь, что он даже умилился. Даже в носу слегка защипало.  Чтобы не
расслабляться,  он сделал  серию пробных  выстрелов из  низкой  стойки.  Два
Избранных опрокинулись на землю, выронив игольники.
     Хэн  нырнул  обратно в укрытие, сосчитал до трех  и снова высунулся - с
той же стороны от гонга, что и раньше. Сюрприз, сюрприз! Мальчики ждали, что
он  выскочит совсем с другой стороны.  Еще  двое - в расход. Все  бы ничего,
только с флангов начала подпирать остальная толпа.
     - Ходу! - приказал Хэн.
     Чубакка, сопя  и отдуваясь, поволок  гонг обратно. Хэн признался, что в
жизни ему не  приходилось стрелять так много  и часто. Бадуре его поддержал:
ему  -  тоже. Воздух перестал быть  прозрачным; во  все стороны в нем летали
пули, иглы, разряды, гарпуны, сгустки пламени, шрапнель и что-то еще.
     Время от времени Хэн нетерпеливо, но не без причин пинал вуки в крепкий
мохнатый зад. Чуи огрызался, но шел после этого резвее.
     Из   дыма   и  смрада   выдвинулась  коренастая   фигура,   карикатурно
напоминающая человеческую. Бадуре прицелился,  и Хэн едва успел  ударить его
по руке.
     - Эй, Боллукс! - окликнул он дроида. - Давай к нам!
     Дроид величественно проложил  себе  путь, как  будто  вокруг  него было
спокойно  и  тихо.  Они  продолжили отступление.  Бадуре  расстрелял  группу
Избранных, прятавшихся  за  радиомачтой. Кое-кто упал,  но беглецы  так и не
поняли,  попал  в  них  Бадуре  или  ребята  просто  осторожничают.  Зато  в
радиомачту  он точно попал. Во все стороны посыпались искры; мачта рухнула и
погребла под обломками помост.
     Кто-то  звал Хэна по имени. С края поля неистово махали руками, лапками
и усиками Хасти и Скинкс.
     -  Там слишком  крутой спуск, - запричитала  Хасти. - Даже твой друг не
дотащит гонг до подножия горы. Мы здесь - мишень лучше некуда.
     Не  прекращая методично  расстреливать  зарвавшихся  и  слишком  далеко
высунувшихся  Избранных,  Хэн  витиевато  послал девицу  подальше.  На  душе
полегчало.  Хэн сменил обойму и вновь открыл огонь.  Еще и  думать  в  такой
ситуации?  Увольте,   ребята!   В   конце  концов,  он  всего  лишь   мелкий
контрабандист и очень хороший  пилот. Он не может вечно заниматься спасением
попавших в неприятное положение принцесс!
     Чуи вдохновенно залаял.
     - Ты сошел с ума, - откликнулся Хэн.
     - Р-рахрр-ау! Уоу! Вуп-вуп рххрр-аф!
     - А  все говорят, что  это я - сумасшедший, -  пробурчал кореллианин. В
голосе его явственно прозвучало уважение.
     С другой стороны, выхода все равно не было.
     - Уоу, - подтвердил Чуи.
     - Чего мы еще ждем?
     Его  выслушали - на сомнения, возражения и страх никто  не стал тратить
времени. Даже брюзгливая Хасти.
     - Готовы?
     Они переглянулись. Одновременно кивнули.
     - Чуи! Давай!!!
     Вуки уронил гонг на плотный снег. Хэн открыл бешеную стрельбу, не давая
преследователям приблизиться.
     Бадуре неуклюже  уселся на  гонг и крепко  взялся за его край.  Боллукс
занял  место с противоположной стороны.  Скинкс просто обмотался  вокруг шеи
дроида, закрыв  глаза; усики его  трепетали.  Хасти  решила, что ей приятнее
обниматься  с Бадуре. Чубакке  уже  пришлось  поднапрячься,  чтобы  удержать
"средство передвижения" на одном месте.
     Он рыкнул. Хэн мотнул головой:
     - Я - последним!
     Вуки спорить не стал, одной лапой сгреб кореллианина,  точно ребенка, и
прыгнул на  гонг. Старт был эффектен. Над головой шипели выстрелы. Вуки выл,
словно  противотуманная сирена на  Мон  Каламари.  Скинкс визжал в унисон  с
Хасти. Хэн с Бадуре  образовали менее стройный дуэт - каждый из них вдумчиво
ругался на  своем  языке.  Гонг вращался, срезая верхушки сугробов.  Чубакка
ерзал, пытаясь заставить гонг ехать не так весело, и ему даже  это удалось -
несколько  секунд, а  потом они на  что-то наткнулись,  и гонг возомнил себя
ковром-самолетом.
     Хасти  перекрыла  все  рекорды  по  визгу. Помогая Бадуре, она  едва не
вывалилась из  импровизированной  повозки.  Капитан "Сокола"  вовремя  обнял
девицу  за  талию.  Хасти  ухватилась за куртку  Бадуре,  а Солдат,  в  свою
очередь, уже сидел  в обнимку с Чубаккой. Таким образом, вуки опять оказался
у "руля".
     Собственно, все управление гонгом  заключалось в том, что Чуи перемещал
собственный  вес  то   в   одну,  то  в  другую  сторону,  ловко  откренивая
импровизированные сани  и  объезжая  препятствия.  Бадуре  помогал  по  мере
возможности, но  ему  надо  было еще держать  самострел и перевязь вуки. Два
дела вместе  никак не получались. Бадуре крикнул  Чубакке,  что  они вот-вот
потеряют кое-что  принадлежащее  вуки, но  ветер унес слова  прочь. Хэн  был
слишком  занят, обнимаясь с Хасти, а Боллукс отвечал за то, чтобы Чубакка не
вывалился в снег. Так что свободным оказался только руурианин.
     Скинкс  отлепил  от  дроида  практически  все  пары своих  ножек, кроме
последней,  и подхватил самострел как раз в  ту  секунду,  когда Бадуре  его
выронил. И тут очередной толчок помешал профессору вернуться на гонг. Теперь
веселая компания  мчалась вниз  по склону  с развевающимся над  их  головами
оранжевым пушистым вымпелом. "Вымпел" прижимал к себе оружие и попискивал от
страха.  С  каждым  новым  прыжком  и разворотом  руурианин чувствовал,  как
слабеет захват ножек,  которыми он держался за шею Боллукса,  но не выпускал
самострел. В конце концов ему удалось  дотянуться  до лапы вуки и взяться за
нее еще одной парой конечностей..
     Сейчас   они   находились   на    самой   крутой   части   склона,   их
импровизированные   санки   раскачивались   и  подпрыгивали   на   трещинах,
расколовших поверхность.  Очень хотелось закрыть  глаза, чтобы не  видеть  -
попадется  ли им трещина  настолько большая, что они  просто  ухнут  в  нее.
Несколько раз в непосредственной близости снег превращался в пар. К счастью,
эти места не совпадали с положением  быстро движущейся мишени. Ледяной ветер
вышибал из глаз слезы.
     - Я не чувствую пальцев! - испуганно вскрикнула Хасти. - Я не удержусь!
Пальцы соскальзывают!
     Хэн  прижал девицу  к себе, надеясь, что держит ее крепко, - он тоже не
чувствовал пальцев, и  очень давно. Бадуре с Чубаккой взревели одновременно,
только старый Солдат был более внятен:
     - Мы сбрасываем скорость!
     Хасти трясло, она то ли плакала, то ли смеялась.
     Гонг  с  пассажирами  добрался  почти  до  подножия  горы  и  с  каждым
мгновением  замедлялся  все   больше.  Толчки   и  удары  стали  не   такими
потрясающими,  вращение - не  таким явным.  Поездку можно  было назвать даже
приятной.
     -   Великолепная  работа,  первый  помощник   Чубакка!   -  восторженно
воскликнул Боллукс, и в это мгновение их транспорт  ударился о выступ скалы.
Гонг  подбросило  в  воздух.  Замерзшие  руки,  манипуляторы,  лапы  и  ноги
сорвались. Пассажиры посыпались в снег - люди, сверкающий на солнце Боллукс,
извивающийся и пищащий от ужаса Скинкс и истошно визжащий Чубакка.

     <b>13</b>

     Надо  было  вскакивать и  очень-очень быстро бежать прочь, но он просто
лежал, задумчиво  созерцая бело-серую крупную  крошку у  себя  перед  носом.
Крошка пахла водой. Сквозь стенания ветра и барабанный рокот крови в ушах он
услышал тонкое  пение сервомоторов. Потом  кто-то решительно перевернул его.
Какое-то  время  Хэн разглядывал  Боллукса, стараясь вникнуть,  почему дроид
находится вверх ногами. Грудной пластрон Боллукса был открыт.
     -  Эй,  -  пискнул Синий  Макс.  -  Пора двигать  отсюда,  мы пока  еще
находимся в анальном отверстии млекопитающих.
     Взорвался снежными  хлопьями  соседний сугроб; оттуда  вынырнула  рыжая
косматая  голова.  Чубакка  профыркался, встряхнулся  и пролаял скептическое
замечание в адрес миниатюрного компьютерного модуля.
     -  Нет,  Чуи,  он прав, - сказал Хэн  с сожалением. Он  терпеть  не мог
признавать, что кто-то, кроме него, может оказаться прав.
     Он перевернулся на  живот, полежал немного, потом встал на четвереньки.
Интересно, его бедовая голова действительно вот-вот отвалится или это у него
просто  чувство  такое? Вниз  по  склону-змеился огненный ручеек. Избранные,
обозленные  невероятной прытью  жертв и их явным  отказов от сотрудничества,
пустились в погоню.
     - Народ! -воззвал Хэн крепнущим голосом. -Всем встать!
     Какое-то   время  он  барахтался  по  уши  в  снегу,  стараясь  вернуть
чувствительность конечностям.  Рядом так  же  активно кувыркалась Хасти. Хэн
взял  ее  за руку  и вытянул из снежного плена. Не  сказав  даже  "спасибо",
девица  рванула  на  поиски  Бадуре.  Чубакка откопал  из сугроба  Скинкса и
отобрал у него свой самострел вместе с сумкой и перевязью.
     - Уфф! - сказал вуки и в знак благодарности взъерошил пушок руурианина.
     Хасти принялась растирать  руки Бадуре, пытаясь приподнять старика. Хэн
бросился на подмогу.
     - Обморозился... - кореллианин взвалил старика на плечо. Хасти кивнула:
она  тоже заметила побелевшую кожу на  щеках Бадуре.  -  Давай-ка  на  борт,
Солдат; время валить отсюда.
     Рядом Чубакка кряхтел под тяжестью Боллукса.
     Хэн  пересчитал  свой  отряд  по головам; одной не хватило.  Он  бешено
завертелся  на  месте и  наконец  обнаружил  пропажу.  Скинкс  любовался  на
свалившийся  в снег большой гонг.  Хэн окликнул  руурианина; безрезультатно.
Маленький  академик  изучал  завитушки на древнем металле. Хэн  окликнул его
вторично.
     - Вы только взгляните на это, капитан, - скрипнул в ответ руурианин.
     Посмотреть  собрались всем  скопом. Скинкс водил  по  узору  крохотными
"пальчиками".
     - Когда я впервые увидел этот предмет, - бормотал Скинкс, - то подумал,
что...  вот  это  вот выглядит очень  знакомо, -  он обвел пальчиком  группу
завитушек. - Технические данные и инструкции.  Я точно не  понимаю, но здесь
говорится, что...  здесь  говорится,  что...  что?! Ах да! "Чтобы  выровнять
давление, нужно..."
     - Это люк воздушного шлюза, - невнятно буркнул Бадуре сквозь прижатые к
щекам ладони. - Только вот кому понадобилось украшать люк?
     - Необычное и весьма нарочитое замечание, - строго заметил Скинкс, - но
вы  правы.  А  вот  эти  большие символы  в  центре,  должно  быть, название
корабля...
     Скинкс  булькнул  и  замолчал.  Хэн  всполошился:  не  поперхнулся   ли
профессор? Он лихорадочно придумывал способ стукнуть руурианина по  спине. В
основном его занимал вопрос:  в каком месте  следует стучать и где У рууриан
кончается  спина и начинается... Скинкс  повернулся к ним. Глаза  его горели
священным огнем:
     - "Королева Ранруна"!
     Заорали  все, кроме Хэна. Он стоял, морщась от общего гвалта, в котором
мешались человеческие голоса, электронное чириканье и рев Чубакки, и пытался
представить, как же  должно  выглядеть  сокровище, собранное  на  нескольких
мирах. Воображение давало сбой, но, несмотря  на холод, истощение и  погоню,
капитан  "Тысячелетнего  сокола"  твердо  постановил,  что  собирается  жить
дальше. И жить хорошо.
     Их прервали. И размышления Хэна, и радостную болтовню над  крышкой люка
древнего корабля.  Вдалеке  длинно  и нудно завыл  охотничий рог  или  какое
другое  сигнальное приспособление;  вдаваться  в подробности  определенно не
хотелось.  Склон  горы  празднично  расцветился  огнями:   Избранные  искали
сбежавших  пленников. То и дело один из светляков выпадал из общего  строя и
весело катился вниз, когда  очередной Избранник оступался  на  предательском
снегу. Тем не менее, огненный ручеек спустился почти до половины склона, уже
можно было различить отдельные огоньки.
     Беглецы  тоже растянулись в  цепочку. На их счастье, снег был неглубок.
Правда,  вскоре пришлось  устроить привал; все шатались и норовили  прилечь.
Хэн  с  трудом  удерживался от  искушения  поднимать отстающих  пинками.  Он
наклонился, набрал пригоршню снега и сунул в  рот. Пить хотелось неимоверно.
И  есть.  Еще  больше - спать. Чтобы отвлечься, Хэн  стал  думать о  древнем
корабле.  А  если  Избранные,  чтоб у  них  гипердрайв  разорвало,  охраняют
сокровища Ксима? И что стало с "Королевой Ранруна"? Люк он видел, но где сам
корабль?
     Он вновь объявил марш-бросок.
     - Соло! - его догнала Хасти. - Я вот думаю...
     Неужто? Вот так новость так новость. От усталости Хэн даже хохмить стал
на редкость плоско, но поделать ничего не  мог. Мозги отказывали. Хасти тоже
устала,  так  как  просто  стала  развивать  свою  мысль,  а  не  доказывать
превосходство семейства Тружоу над всякими там корелдианами из трущоб.
     - Эти  религиозные маньякиу  нас за  спиной трубят во всю мочь вовсе не
для того, чтобы насладиться горным эхом.
     Хэн Соло кивнул: согласен. И что?
     - И  не для того, чтобы дать  нам  понять, где  они находятся.  Тебе не
кажется, что они падают сигнал патрулям? И нас впереди ждет засада?
     Хэн  остановился.   Дурак.   Р-размечтался,  придурок.  Сокровищ   тебе
захотелось?  Сейчас  будут. Во  всей  красе.  Хасти,  повторила свои  доводы
подтянувшейся группе.
     -  Мы не так далеко до границы снегов,  - заметил Бадуре, - Может быть,
здесь кончается их территория?
     Хэн затряс головой.
     - Мы нагадили у них  в храме и довольно  большому  количеству населения
сделали больно. Ребята жаждут крови, едва  ли они остановятся только потому,
что кончится снег. Сменим строй. Чуи, вперед.
     Вуки  охотно  потопал  в  авангард.  Снег  и  холод  ему  были нипочем.
Защищенный густым мехом, он скользил между обломков камней, принесенных сюда
ледником. Остальные - гораздо  медленнее - следовали за ним, даже не пытаясь
догнать. Хэн, пожалуй, впервые завидовал, что лишен такой силы.
     Чубакка  отсутствовал не очень  долго, он вскоре вернулся и зазвал Хэна
на совещание. Остальные  присели и стали  слушать  короткое быстрое ворчание
вуки.  Хасти хмурилась  и  вертелась  на месте; ей  не  терпелось  выслушать
перевод, но Хэн только кивал. Девица  не выдержала, потянула кореллианина за
рукав.
     - Впереди - еще одна колонна, - сказал Хэн. - Идут к нам.  Так  что нам
осталось просто спрятаться и переждать. Сидим тихо, господа.
     Они сидели не просто тихо, а неимоверно тихо, боясь пошевелиться, боясь
вздохнуть, только  нервно вздрагивали  при  любом  шорохе.  Хэну -  пожалуй,
единственному из всех  - было не  привыкать  долго ждать, затаившись в одной
позе, но и  у него вскоре затекли ноги. Он медленно повернулся: как там дела
у преследователей? Дела шли неплохо.  Избранные спустились с горы и зашагали
бодрее.
     Неподалеку  под  чьей-то  неосторожной  ногой  хрустнул  снег.  Беглецы
замерли,  хотя,  казалось, и  так  уже  окаменели.  В  тени  скал  скользила
человеческая  фигура. Ну, может быть, не  совсем человеческая.  Хэн  в такие
тонкости  никогда не  вникал. В  конце концов, он и про себя  никогда не мог
сказать,  что  он  стопроцентный человек,  уж больно неразборчивы  в  связях
оказались очень давние предки  кореллиан.  Фигура имела  две руки, две ноги,
одну голову и  была закутана  в плащ с  капюшоном, так что для  простоты Хэн
решил считать вновь  прибывшего человеком. Чуть  дальше,  с другой  стороны,
параллельным  курсом  двигалась  вторая  фигура. Оба разведчика методично  и
даже, похоже, синхронно поворачивали головы из стороны в сторону, осматривая
местность.
     А, дошло! Долина, видимо, расширяется,  у противника  нет  людей, чтобы
выстроить  цепь,  а  небольшие  группы  могут  и  пропустить  беглецов.  Хэн
осторожно коснулся каждого  из беглецов,  даже Боллукса, забыв, что тот  все
равно не почувствует. Он почти ожидал, что Хасти примется визжать, но девица
только  дернулась.  Хэн  пальцами  изобразил  бегущего человечка.  Остальные
кивнули.
     Когда оба разведчика миновали их укрытие, Хэн выскользнул из-за камней.
Тонкий писк сервомоторов, по мнению Соло, был оглушительным, но не тащить же
робота на  закорках... Оставалось  надеяться,  что  ветер  и ночь  проглотят
предательский звук.
     Беглецы  отмахали приличное  расстояние.  Снег закончился,  идти  стало
легче, погоня затерялась далеко позади, Хэн поверил, что все  хорошо в  этом
мире... Тонкий желтый луч расплавил камень в трех шагах от Боллукса.
     Холод,  озноб, замерзшие ноги и осторожность -  все  было забыто в один
миг. Беглецы рассыпались  по укрытиям среди валунов.  Хасти  уже  собиралась
выстрелить в ответ, Хэн едва успел удержать ее:.
     -  Не  надо! Он  выцедит  тебя по  вспышке.  Кто-нибудь  видел,  откуда
стреляли?
     Никто не видел. Даже Бадуре.
     -  Значит,   сидим  и  не  высовываемся.  Когда   он  выстрелит  снова,
постарайтесь засечь, где сидит эта птичка. Не цельтесь, просто стреляйте.
     - Соло, у нас времени нет сидеть здесь! - яростно зашипела Хасти.
     -Тогда начинай копать туннель.
     Туннель  копать  Хасти  не  стала.  Она  нашарила  подходящий  камешек,
взвесила его  на  ладони, размахнулась. Камешек звонко щелкнул  по скале. Из
теней вновь полыхнуло желтым лучом.
     В  следующее мгновение  Хэн  выстрелил  в ответ  и  продолжал стрелять.
Другие,   не   так  стремительно,   но   дружно,  присоединились   к   нему:
дезинтегратор, пистолет, бластер и самострел.
     - Ша! - приказал Хэн. - По-моему, мы его уделали.
     - Двинемся дальше? - тут же предложил Бадуре.
     Хэн  покачал  головой. Едва ли  перестрелку не  заметили  там, выше  по
склону.
     -  Не сейчас. Удостоверимся, что  в  нас  не выстрелят. Кроме  того, я,
кажется, заметил блеск металла. Может быть, там корабль или еще  чего-нибудь
полезное... - он не удержался и вздрогнул; морозный горный  воздух  забрался
под куртку. - Нам нужна помощь.
     - Значит, кто-то должен  пойти  и все  разузнать,  -  заявил Скинкс  и,
прежде чем кто-то успел сказать хоть одно слово, скользнул между валунами.
     Надо  было   удержать  его...  надо   было   предупредить,   чтобы   не
геройствовал... Хэн, прикусив губу,  следил  за  миниатюрным профессором. Он
оглянулся:  все молча и напряженно смотрели  на него  и,  как всегда, ждали.
Неизвестно чего... Нет, известно. Все хотели, чтобы он их немедленно спас.
     -  Видишь, что  произошло?  -  укоризненно сказал он Бадуре,  когда  от
молчания  ему захотелось побиться головой  о те  самые  валуны. - Сначала ты
решил отхватить пару медалей. Теперь вот выясняется, что  наш книжный червяк
- великий и благородный воин.
     Старый солдат лишь ухмыльнулся.
     - Оружие нам пригодилось. А Чубакке выпал шанс оплатить должок.
     - Эй, нас там было двое! - запротестовал Хэн.
     Бадуре расхохотался.  Он  хотел  что-то  сказать,  но  Скинкс  издалека
разразился возбужденными позывными:
     - Капитан! Идите сюда!
     Они   подошли,  спотыкаясь  и  ушибаясь  о  камни,  но  старательно  не
высовываясь.  Скала  образовывала  своеобразный  навес. Очень кстати  -  они
спрятались там. Из темной дыры у подножия раздался голос руурианина:
     - Я нашел лампу, капитан Соло. Вот посмотрите.
     Тусклый свет озарил оранжевую сияющую мордочку. Позади него  начиналась
пещера, довольно глубокая на первый взгляд. По крайней мере, противоположной
стены  разглядеть  не  удалось.  Зато  подстреленный   стражник   был  виден
великолепно: он лежал  на  земле,  подбитый  несколькими  выстрелами. Скинкс
пританцовывал над  трупом, что для него было несколько необычно. Правда, тут
же выяснилось, что Скинкс просто не заметил охранника.
     - Смотрите! - ликовал он. - Вы только полюбуйтесь!
     Хэн отобрал  у  него  лампу и полез  в пещеру.  Вскоре  оттуда  донесся
радостный вопль:
     - Тут грузовик! Что-то вроде ховера...
     Хэн повернул регулятор. Свет стал ярче, и все увидели,  что кореллианин
стоит в открытой кабине плоскодонного сухопутного плота с  низкими бортами и
скамейками вдоль них.
     - Тут куча горелых деталей, и контрольные панели вскрыты...
     В  пещере  находилось  еще  два  плота-ховера,  у  обоих   панели  были
разворочены.  Хэн  пробежал пальцами  по клавишам. В брюхе ховера  загудело;
плот всплыл над полом пещеры.
     - Запрыгивайте, - скомандовал Хэн, - времени в обрез.
     Беглецы охотно залезли на борт плота, пригибаясь, чтобы уберечь  головы
от соприкосновения с низким  потолком пещеры. Бадуре  замер, занеся ногу над
бортом:
     - Что это?
     Теперь они все расслышали: топот, возбужденные голоса, лязг металла.
     -  Погоня, - сказал Хэн.  - Билеты проверять  некогда,  ребятки, просто
хватайтесь за что-нибудь и держитесь покрепче!
     Ховер пробкой выскочил из пещеры, едва не потеряв Боллукса, который как
раз грузился. Чубакка и Бадуре в последнее мгновение втащили дроида на борт.
     Избранные обнаружились  гораздо ближе, чем  надеялся Хэн:  они окружили
пещеру,  нацелив на нее все  виды  своей артиллерии.  Двое Избранных были не
прочь  пострелять,  но   на  остальных  зрелище  летящего   плота  произвело
потрясающее воздействие. Часть  народа просто попряталась,  остальные так  и
остались  стоять,  разинув рты.  Хэн  заложил крутой вираж,  Хасти  поливала
окрестности огнем, отгоняяособо ретивых.
     -  Эй, граждане, куда править? - поинтересовался Хэн, направляя плот  в
долину.
     - Просто гони! - взвизгнула Хасти.
     Он  оказался   прав:  долина,  действительно,  была  очень  широкая   и
становилась  все шире,  пока не превратилась  в плоскую, как  стол, равнину,
поросшую островерхой бурой травой. После бурной перепалки с Боллуксом (не по
злобе, а  по  давней мечте: Хэн хотел посмотреть, возможно ли вывести дроида
из состояния заплесневелого равновесия и на что это будет  похоже. Оказалось
- на человека) кореллианин смог высчитать курс до раскопок.  А обнаруженному
на  борту  навигационному  компьютеру  он   обрадовался,  как   ребенок.  По
некоторому размышлению  Хэн погасил  фары и  повел  плот на малой  скорости,
напряженно  уставившись  в темноту через  лобовой  щит. Зрение  у кореллиан,
конечно, не такое шикарное, как слух, но тоже не подкачало.
     - Уйф, - сказал вуки.
     Хэн дернул плечом. Обойдется. Ночь светлая.
     Остальные  тем  временем  устроили  ревизию.  Очевидно,  оправились  от
пережитого. Хасти нашла свернутую парусину:
     - Эй, гляньте!
     Хэн продолжал упорно  пялиться в  ночь впереди,  зато Чубакка, привычно
устроившийся  в соседнем кресле и недовольным ворчанием отгонявший  желавших
того  же,  вылез  из-за пульта  и  помог натянуть находку  на плот. Парусина
оказалась  камуфляжной расцветки, о чем Чуи не  преминул сообщить  капитану.
Ка-ак  интересно... Хэн  проверил  приборы на пульте.  У  корыта обнаружился
антирадар, сенсоры на движение и даже локаторная установка.
     - Чуть-чуть бдительности, чуть-чуть времени, и наш плот так запросто не
обнаружишь...
     Вуки гавкнул.
     - ...без соответствующего оборудования.
     Вуки гавкнул вторично.
     А теперь, господа, внимание, очень важный вопрос: где примитивное племя
на  забытой  богами  планетке  разжилось  подобным  богатством?  Выменяло на
раскрашенный шлем  и бусы у заезжих военных? Пещерка в  горах вместительная,
там был не один такой плот.
     Хасти стучала зубами. Хэн охотно составил бы ей компанию, так  как тоже
продрог, но не знал: не сочтут ли за издевательство.  Он все-таки оглянулся.
Команда  дружно  тряслась  от  холода  на сидениях, только Боллукс  сохранял
невозмутимость.  В кабине  парил  мрак, из  которого  на  Хэна  смотрели два
красных  глаза-фоторепептора. Хэн поежился и отвернулся. Впереди лунный свет
серебрил море травы.
     Кабина все же нагрелась. Хасти перестала дрожать и жаться к Бадуре. Хэн
расстегнул куртку. Бадуре вздохнул.
     -  Если там, у ребят  наверху, была дискета с  "Королевы", - сказал  он
негромко, - то охота накрылась. Нам ее теперь не прочитать.
     В  общем - да.  Если сверху падает радиомачта, хрупким предметам  лучше
посторониться.
     - Откуда у Избранных дискета? - спросил  Хэн. - Я почему-то считал, что
она лежит в хранилище на депозите. Кто-то не так давно меня в этом убеждал с
пеной у рта. Оч-чень страстно.
     Он  подмигнул  силуэту  Хасти,  отражавшемуся  в лобовом щитке.  Девица
заерзала  и на  всякий  случай  сделала  вид, будто хочет  просто  отвоевать
побольше пространства на заднем сидении. Не удалось, она была  плотно зажата
между Бадуре и Боллуксом.
     - Они там так  говорили,  словно  дискета все время принадлежала  им, -
сообщила она.
     - Ты понимаешь их язык? - изумился Хэн Соло. - Что ж ты раньше молчала?
     Хасти фыркнула.
     Скинкс   возвестил  хорошо  поставленным,  хотя   и   высоковатым   для
человеческого уха профессорским голосом:
     -  Давайте  разберемся с  фактами, имеющимися  у  нас.  Ланни  каким-то
образом  получила во владение бортовой журнал "Королевы Ранруна", записанный
на  дискете,  и  положила  его  на  депозит.  Она   проявила  подтвержденный
незаинтересованными  свидетелями  интерес к горам. Й'уоч  стала  известна ее
тайна или часть тайны, и она убила Ланни в попытке завладеть дискетой. И вот
еще что -  у  Избранных имелась  либо  та же самая дискета,  либо  точная ее
копия.  Далее.  Ланни  была  пилотом, летала  на  грузовозах  и  разведочных
шлюпках. Мы  можем предположить,  что  Ланни  находилась  в  воздухе,  когда
Избранные проводили один из своих ритуалов. Либо она  проследила  их сигнал,
либо увидела свет.
     Хэн кивнул, подавляя неуместное желание захихикать:
     - Она могла совершить посадку, пойти на разведку и обнаружить дискету с
журналом, - он подправил забравший в сторону плот.
     Хасти тоже согласилась:
     -  Могла, точно. Отец  научил ее летать, а еще  он много рассказывал  о
том, как выжить в дикой местности. И о разведке.
     Бадуре подхватил мысль:
     - Итак, она  положила  дискету на депозит в хранилище и  отправилась на
другой  берег озера  - разузнать  о базе Избранных. Могу спорить:  сокровище
там, в горах.
     Некоторое  время все молчали  и смотрели на  плывущие мимо холмы. Затем
Хэн сказал:
     -  Тогда  остается  лишь  два  вопроса.  Как вернуть "Сокол"...  и  как
потратить деньги?
     Попытки  кореллианина  выжать  из  античного  плота  скорость повыше  с
треском  провалились. Поэтому Хэн  глаз не спускал с горизонта, но погони не
видел. Тем не менее удовлетворение все не наступало. Хэн никак не мог прийти
к какому-нибудь разумному объяснению. Вопросы переполняли голову и отвлекали
от управления плотом. Ему  хотелось знать, что Избранные сделали с кораблем,
и что на самом деле  означало изображение на  люке "Королевы Ранруна", и как
все это связано с сокровищами.
     Солнце  Деллалта  окрасило небо в  пурпурный  цвет;  под  днищем  плота
исчезла трава. Похоже, они практически  пересекли  поросшую  травой  долину,
образованную изгибом горного хребта, и  приближались к лагерю. Боллукс вдруг
подал голос:
     - Капитан, я слушал на частоте Избранных, как вы приказали.
     - Они в эфире? - быстро поинтересовался Хэн.
     - Нет. Их радиомачта уничтожена. Но я  проверил другие частоты, я нашел
упоминание  о  них  в  записях Скинкса.  И  обнаружил кое-что  необычное. Со
стороны  лагеря идет передача очень необычного типа.  Я  считаю ее странной,
потому  что... я не смог очистить ее от помех, но все равно считаю,  что она
представляет собой набор кибер-команд.
     Хэн нахмурился. Автоматические сигналы? Зачем?
     - Тамошнее оборудование? - предположил он, сам себе не поверив.
     -  Нет,  -  Боллукс подтвердил  его  опасения. -  Это  не  промышленные
сигналы.
     Бадуре Принялся  крутить  верньер настройки, но,  как Боллукс и сказал,
помехи исказили сигналы до полного неузнавания. Хэн подумал и повернул ховер
к медленно приближавшимся горам. Сенсоры исправно сканировали местность,  но
Хэн все-таки заставил Чубакку и остальной экипаж натянуть камуфляжную  сетку
на плот.
     Сверяясь  с  показаниями,  Хэн  вел   кораблик   с  несвойственной  ему
осторожностью. Это раздражало, но они уже влезли  в одну передрягу, исследуя
странный  сигнал. Да, конечно, они получат чрезвычайно  ценные сведения,  но
Хэну совсем не  хотелось разбираться  с еще одной засадой. Он опустил  ховер
еще  на пару  метров,  теперь  метелки  трав  щекотали их  плоту брюхо.  Еще
немного, и они будут скрести днищем о землю.
     - Сигналы усиливаются, капитан, - предупредил Боллукс.
     Долина уступами начала подниматься  к горам. Хэн посадил ховер на одной
из  террас и вылез  наружу. Раздвигая траву, они  вместе с вуки  подползли к
краю площадки.
     Примерно в километре  от  них  начинались холмы.  Хэн вытащил бластер и
сквозь оптический прицел стал разглядывать местность.
     - Там что-то есть, Чуи. Там, внизу, в устье лощины.
     Вуки проныл  неуверенное согласие. Они вернулись и рассказали остальным
результаты разведки. Близился рассвет.
     - Скинкс и Хасти, займете наблюдательный пост  на скале, - распорядился
Хэн,  которому уже надоело  делать кислый вид каждый  раз, когда приходилось
принимать командование отрядом. -  Боллукс, Бадуре, вы охраняете плот. Мы  с
Чуи пойдем вперед. Сигналы вы знаете. Если придется по-быстрому делать ноги,
у вас есть на чем, - он кивнул на ховер.
     Возражений ни у кого не нашлось, хотя у Хасти был  такой вид,  будто ей
есть что сказать. Но она промолчала. Бадуре откозырял:
     - Слушаюсь, мой генерал.
     Хэн только плюнул.
     * * *
     Капитан  "Тысячелетнего  сокола"  и  его  первый  помощник  невидимками
пробирались через высокую  золотисто-коричневую  траву. Они  не  видели друг
друга,  но ни сигналы, ни традиционная сверка часов, чтобы  согласовать свои
действия, им  не требовались. Слишком часто приходилось действовать  вместе,
привыкли.
     Хэн взял курс на замеченный ранее непорядок. Так и есть, то, что издали
можно было принять за кучу каменных глыб, в беспорядке сваленных  у подножия
холмов,  оказалось несколькими  камуфляжными сетками. Ни охраны, ни патруля,
вообще никакого присмотра. Забавно. Хэн развернулся и пополз обратно.
     В общий стрекот и жужжание насекомых вплелся еще один звук  - басовитое
гудение  какого-то  крупного  жука.  Хэн  навострил  уши.  Интересные  здесь
насекомые,  им известны летные коды,  а еще  они  умеют  считать.  Хэн засек
пеленг.  Через несколько шагов  он  раздвинул траву и широко ухмыльнулся. На
кочке сидел Чубакка и жужжал на все лады.
     Произошел  короткий и  бурный обмен мнениями при помощи жестов и жутких
гримас; результаты их походов были схожи, с одним  лишь отличием - Чуи засек
охранника, определенно  Избранного. Страж сеток медленно бродил по вверенной
территории, осоловев от безделья и жаркого солнца.
     Когда был  составлен окончательный  план действий, у Хэна  онемели  все
пальцы, но вуки он убедил. Вообще-то сначала кореллианин собирался вернуться
и выклянчить у Бадуре парализатор, но в  этом пункте  плана  Чуи  настоял на
своем:  кто-нибудь может  услышать  выстрел  или увидеть яркую вспышку. Если
когда-нибудь доведется познакомиться с  конструкторами  оружия,  думал  Хэн,
активно  работая локтями  и коленями, надо  будет  сказать, чтобы  придумали
что-нибудь попрактичнее...
     Охранник действительно был один и действительно был одет как Избранный.
Вооруженный  тяжелым десантным карабином,  он ходил по кругу.  Медленно. Хэн
хотел бы  взглянуть на  того, кто сумеет пробежаться бодрой  рысцой, имея на
плечах "келл  марк II".  За свою пока  еще не слишком  продолжительную жизнь
Соло  насмотрелся на разные виды охранников и сделал вывод, что у всех у них
есть кое-что  общее.  Как правило,  они были убеждены, что,  пока без  особо
веской причины слоняются по объекту, с ними ничего не случится.
     Страж  профланировал  мимо,  и  на  лице  у него  было написано  полное
отсутствие  мыслей.  Хэн   пригляделся:  нет,  ошибка,  одна  мысль  все  же
присутствовала - когда  его сменят.  Тоже  знакомо. Эта мысль и  развеялась,
когда из  травы позади сторожа  бесшумно встала косматая долговязая фигура и
аккуратно, но сильно  стукнула чуть  ниже уха прикладом самострела. Не издав
ни единого звука, охранник упал в траву.
     Хэн  немедленно  позаимствовал  у   него  карабин.  Торопливый   осмотр
местности  показал: других стражей нет, но та  штука, что привлекла внимание
Хэна  какое-то   время  назад,  заслуживает   детального  исследования.  Под
камуфляжной  сеткой оказалось  много чего, но, что  самое важное, там стояли
машины. Много машин. В основном, грузовиков. Хэн загорелся проверить, нет ли
в них груза, но разочаровался - груза не было.
     - За каким ситхом им понадобилось двадцать штук плоскодонок? - возжелал
он знать. - Плюс те две... или три?.. там, в горах.
     Чубакка развел  лапами. Он понятия  не имел. Подошли остальные,  Бадуре
сказал, что  они  спрятали  плот за  утесом. Хэн  повторил свой  вопрос.  Ни
Солдат, ни дроиды, ни Скинкс, на даже Хасти не сумели дать достойный ответ.
     -  Там  лощина, - для наглядности Хэн ткнул в  нужную  сторону  большим
пальцем. - Она ведет внутрь холмов. Сколько отсюда до лагеря Й'уоч?
     - Смотря как идти, - ответила Хасти.  - Он вон там, -  она тоже указала
на лощину. - Можно пройти по хребту, а можно и напрямик, по ущелью.
     Хэн выбрал лощину.
     - Пошли, - сказал он, взваливая на плечо карабин. - Все вместе. Не хочу
никого оставлять позади на тот случай, если мы сумеем пробиться к "Соколу".
     Никто не стал спрашивать, что случится, если они  не  сумеют, хотя всех
интересовал только  этот вопрос. Вместо этого Боллукс сообщил,  что не видит
ни сенсоров, ни сканеров. Ему, конечно,  поверили, но  все  равно то и дело,
нервно вздрагивая, озирались по сторонам, подозревая засаду в каждой тени за
каждым камнем.  Дожди сточили дно лощины  до голого камня, но на нем, тем не
менее, были видны недавние следы -  как будто  здесь проходило или проезжало
что-то очень  тяжелое. На равнине  они  ничего  не заметили, но там их могла
скрыть высокая густая трава.
     Тут Боллукс решил сообщить, что вновь слышит набор сигналов.
     - Они повторяются, - сказал он. - Такое складывается впечатление, будто
некто проводит один и тот же тест.
     Лощина  превратилась в  ущелье, пересекла две гряды и вывела к большому
плато.  Поверхность  под  ногами  так  и  была  сплошной  камень со  следами
передвижения тяжелых  машин.  Было  вполне  очевидно,  что  Избранными вдруг
овладел  интерес  к  раскопкам  Й'уоч.  Хэн  мысленно  отметил   этот  факт;
пригодится, когда он вплотную займется поисками сокровищ. Пока что его  куда
больше   несметных  богатств  интересовал  кореллианский  фрахтовик  средней
грузоподъемности, в быту известный под именем "Тысячелетний сокол".
     Пригнувшись  (даже  Боллукс ухитрился  опуститься на  четвереньки), они
подобрались к краю плато и одновременно глянули вниз.
     Хасти  судорожно  всхлипнула.  На  Скинкса  напала  неудержимая  икота.
Боллукс остался  невозмутим,  как обычно. Хэн  с Чубаккой одинаково разинули
рты, а Бадуре присвистнул и прошептал:
     - Великий Создатель!
     Все  -  и армада грузовиков, и следы в  лощине,  суть ночной церемонии,
даже огромный зал, в котором их заперли, - все обретало  свой смысл. Кусочки
событий складывались в единое целое. Каменные монолиты  в подземелье не были
ни столами, ни пресс-папье, ни разгонными треками.
     Они были скамьями.
     А внизу собрались сейчас  те,  кто  долгое время сидел на этих скамьях,
неподвижно,  терпеливо, без жалоб и возражений.  Их  было не меньше  тысячи,
тяжеловооруженных,  покрытых  сверкающей  зеркальной   броней,  равнодушных,
спокойных,  выстроившихся идеальными рядами. Ростом каждый  из них был вдвое
выше Хэна, а кореллианин на рост  не жаловался. Они  ждали так долго,  могли
подождать и еще - пока Избранные закончат обход с тестерами в руках.
     -  Это  они! - восторженно  прострекотал Скинкс. -  Бессмертная Тысяча!
Телохранители Ксима! Те,  кого он отправил сторожить сокровища на  "Королеве
Ранруна"... Интересно, сколько понадобилось поездок...
     - Рейсов, - машинально поправил Хэн Соло.
     -Да, рейсов, конечно. Благодарю, капитан. Сколько понадобилось  рейсов,
чтобы доставить их сюда? И зачем они здесь?
     Хасти приподнялась на локтях и мотнула подбородком (поскольку руки были
занять!)  на  раскопки.  С  их  "наблюдательной  вышки"  был  виден  лагерь,
расположенный  по  обе  стороны  грандиозной расщелины. Бараки,  мастерские,
склады и лавки на одной стороне, сам карьер - на другой; соединялось все это
эстакадой  моста, явно  более  древней постройки,  чем легкие купола лагеря.
Работа  в карьере шла  тихо, спокойно, своим чередом.  Машины грызли породу,
крошили и выплевывали песок и щебень.  Рабочие суетились с тачками, лопатами
и  кайлами.  Цивилизация...  Хэн поморщился.  Потом  пхнул Чуи  локтем. Вуки
обиженно заворчал, но увидев,  куда  показывает капитан,  тоже обрадовался и
решил не кусаться.
     "Тысячелетний сокол", целый и невредимый... Но как только земледробилки
старика Ксима доберутся до  фрахтовика, он  сразу перестанет быть целым.  От
мрачных переживаний Хэна отвлекла активность в долине. Похоже, проверка была
закончена, и  успешно. Избранные всем кагалом собрались  у помоста. Молиться
они собрались, что ли? Самое время...
     Человек на помосте (знакомая  личность, хмыкнул  Хэн, подтолкнул локтем
на  Этот раз  Боллукса  и  негромко зашипел от боли)  играл  с  клавишами на
небольшой деке. Выстроить  ряды роботов идеальней  казалось  невероятным, но
после того, как  по ним  прошла  легкая рябь - роботы ожили,  выпрямились  и
вновь замерли, -  изъяна  в строю  не нашел  бы и самый  придирчивый штабной
проверяла.  Потом роботы  повернули головы  -  как один, - преданно  пожирая
фоторецепторами помост. Человек заговорил.
     - Он говорит, чтобы вышел начальник, - перевел вполголоса Скинкс.
     -  Командир подразделения, шаг вперед,  - так же шепотом отредактировал
Хэн.
     Бадуре покосился  на него, ухмыльнулся в  отросшие за путешествие усы и
промолчал.
     - Я знаю человека  на  помосте, - пробормотала Хасти.  -  Белая прядь в
волосах... Это помощник хранителя!
     Из  рядов  между тем  шагнул  робот,  отличавшийся  от  остальных  лишь
эмблемой на нагрудной броне. Бадуре вновь покосился на Хэна.
     - Какая выправка, а, Ловкач? Некоторым и не снилась...
     Хэн сделал вид,  что обращаются не  к нему. Робот замер перед помостом;
из древнего вокодера раздался низкий, модулированный рев.
     -  Что ты  хочешь от хранителей...  нет, охранного корпуса... нет...  -
Скинкс беспомощно потряс усиками.
     - Караула, - подсказал Хэн.
     - То, что нам было доверено,  сейчас в опасности, - отозвался  помощник
хранителя.
     - Что  ты  хочешь от  караульных? - повторил  робот; подробности его не
интересовали.
     Избранный указал в сторону лагеря.
     -  Идите по ущелью, мы оставили  для  вас  метки. Ущелье приведет вас к
врагу. Уничтожьте все, что найдете. Убейте всех, кого встретите.
     Робот пару минут разглядывал человека на платформе, и Хэн был уже готов
побиться об  заклад,  что машина  засомневалась, когда робот-командир  вновь
заговорил.
     - Ты занимаешь командный пост. Мы подчиняемся. Мы проведем смотр, потом
выступим на врага.
     Он повернул  массивную  голову, из  вокодера  полились быстрые команды.
Роботы  сломали  строй,  собрались  на  дальнем  краю  долины,  где   начали
выстраиваться в новые ряды, по десять в каждом. Металлическая змея, повторяя
извилины ущелья, доползла  до помоста и замерла. Командир осмотрел шеренги и
сообщил застывшим в религиозном потрясении людям:
     - Мы готовы.
     Человек на помосте удовлетворенно кивнул:
     - Сейчас мы отправимся на пункт наблюдения, оттуда мы будем смотреть за
вами. Когда мы окажемся на месте, можете атаковать.
     Он увел  Избранных. Все  затихло,  ряды  механических солдат  терпеливо
ждали сигнала, только из обреченного лагеря доносился негромкий гул.
     - Мы  должны  добраться  туда  раньше  них,  - объявил Хэн, как  только
беглецы  отползли  подальше от  края плато и смогли без помех  подняться  на
ноги.
     - Ты что, вакуума наглотался? - пожелала узнать Хасти. - Да мы как  раз
успеем к разгару бойни.
     - Да, если будем сидеть. Этим долдонам внизу придется топать в обход. А
это долго. Если мы осторожненько  пробежимся вдоль  гряды, то будем в лагере
раньше. "Сокол"  -  наш единственный шанс  убраться отсюда. Надеюсь,  с этим
никто  не спорит? Либо  мы доберемся до  него, либо предупредим Й'уоч, что у
нее скоро будут  неприятные  гости...  либо  нас разорвут  на части вместе с
кораблем, - сумрачно закончил он.
     Хотел бы  он  знать, почему Избранные  так ополчились на лагерь  и  его
обитателей, что возжаждали крови? И хотел  бы  он знать, что хорошего в том,
чтобы сидеть и любоваться резней? А еще он очень хотел бы знать,  выживут ли
они с Чубаккой до окончания дня.
     - Так, к делу. - Он тряхнул головой. - Идем цепочкой. Я - первым, затем
Хасти, Скинкс, Бадуре и Боллукс. Чуи, ты - в арьергарде.
     Без лишних слов он взвалил на плечи тяжеленную штурмовую винтовку и, не
оглядываясь,   зашагал   к   раскопкам.   Остальные   искатели   приключений
переглянулись,  разобрались по порядку  номеров и поспешили  за  ним. Только
Боллукс замешкался.
     Чубакка  неодобрительно  тявкнул  и указал  в  спину  уходящему Бадуре.
Боллукс страдальчески заскрипел.
     -  Опасаюсь,  что  не  могу  функционировать  по  спецификации,  первый
помощник  Чубакка,  -  возвестил  он,  озабоченно разглядывая  себя.  -  Мне
придется добираться самостоятельно. Не беспокойтесь, сэр.
     Просьба  была  равнозначна  пожеланию,  чтобы  все кореллиане поголовно
сделались  благоразумными  семьянинами.  Вуки  устроил  целый  спектакль  из
размахивания лапами  и  озадаченного вуфканья. Потом кивнул и затопал следом
за процессией.  Боллукс  подождал, когда Чубакка исчезнет из  вида, и открыл
грудную заслонку. Они с Максом  предпочитали беседовать вслух. Это придавало
им значимости и делало похожими на живых.
     - А теперь,  мой юный маленький модуль, - негромко обратился  Боллукс к
миниатюрному компьютеру, - может быть, дадите  пояснения? Почему вы  хотели,
чтобы  мы остались?  Учтите, я практически сказал неправду первому помощнику
Чубакке. Так что причина должна быть весомой, как говорит наш капитан.
     -  Я знаю, как  их  остановить,  -  буднично отозвался Макс.  -  Боевых
роботов.  Но нам придется их всех  уничтожить. И нужно время, чтобы  все это
обсудить.
     И Синий Макс принялся  излагать свой  план. Когда  он замолчал, Боллукс
ответил не сразу, а когда все  же  ответил, то заговорил  еще медленнее, чем
обычно:
     - Почему вы не сказали все это в присутствии капитана Соло?
     -  Потому что не хотел, чтобы он принимал решение! Боевые роботы делают
только то, на что запрограммированы, точно так же, как и мы. Разве есть хоть
какая-нибудь причина  уничтожать их? Я не был даже уверен: говорить ли тебе.
Я не хочу, чтобы у тебя байт зашел за байт. Постой, что ты делаешь?!
     Большой устаревший робот решительно закрыл грудную пластину.
     - Ищу другой выход, - сказал он и шагнул через край плато.
     Он, конечно же,  поскользнулся и  пропахал  вниз по склону,  размахивая
манипуляторами. В конце концов, бешеная поездка в сопровождении камней и туч
пыли  закончилась.  Боллукс  неуклюже поднялся и  пошел  к сверкающим  рядам
металлических боевых машин.
     Голова-башня  командира  повернулась к  нему. Поднялась массивная рука,
открылись жерла огнеметов.
     - Стой. Идентифицируй себя или будешь уничтожен.
     Боллукс торопливо назвал  код,  найденный  в  записях Скинкса. Командир
тщательно  изучил стоящего перед ним, пока не понимая, надо ли стирать его с
лица земли  или можно  подождать. В  отличие от  остальных, он  имел большую
свободу выбора. На то он и  был  командиром.  Но даже он не мог  поспорить с
программой. Рука-огнемет вновь опустилась.
     - Код принят. Твое назначение?
     Боллукс отчаянно пытался найти  в памяти подходящий ответ, но он не был
силен в военном деле и тонкостях субординации.
     - Вы не должны нападать, - вежливо попросил  он. - Вы не должны слушать
приказы, они неправильно отданы.
     -  Они отданы  с командного пульта, - возразила  древняя машина.  -  Мы
должны подчиниться. Мы запрограммированы. Мы действуем.
     Башня головы вновь повернулась, отмечая  конец дискуссии. Боллукс стоял
на своем:
     -  Ксим мертв! Приказы, данные вам, неверны. Они исходят не от него, вы
не можете повиноваться им!
     Дроид вновь развернулся к нему; смешно было надеяться прочитать на  его
лицевой броне какие-нибудь эмоции.
     -  Мой  брат  по металлу,  мы - боевые роботы  Ксима, -  громыхнуло  из
вокодера. - Альтернатив быть не может.
     - Всем нам свойственно ошибаться, - настаивал Боллукс. - А людей нельзя
недооценивать. Если вы последуете этим приказам,  люди могут вас уничтожить.
Спасите себя, сэр!
     - Мы должны подчиняться приказам. Мы - боевые роботы Ксима.
     Командир обратился к солдатам. Боллукс его больше не интересовал.
     - Время ожидания  закончено,  - сообщил  он.  Но, прежде  чем уйти,  он
все-таки соизволил обронить пару фраз работяге-дроиду. - С  дороги, - сказал
он. - Будешь задерживать нас, уничтожим.
     Подчиняясь  сигналу,  роботы  разом  шагнули   вперед.  Боллукс   резво
отпрыгнул, чтобы его не затоптали.
     - Что будем делать? - спросил Синий  Макс.  - Капитан Соло и его экипаж
тоже находятся в лагере.
     Боллукс смотрел,  как механические  солдаты шагают мимо него, как будто
принимал новый парад.
     - Они так запрограммированы, - грустно ответил он. - Идемте,  друг мой,
у нас есть свои программы.

     <b>14</b>

     Прежде чем  Хэн обнаружил, что с ними нет Боллукса, его маленький отряд
успел устроиться на  краю плато, и сейчас все разглядывали  внешний периметр
лагеря.  Для  лучшего обзора  Хэн  разве что не свесился с вершины скалы. Не
самый  лучший способ спрятаться, но сейчас кореллианин так негодовал, что не
думал о безопасности.
     - Говорил я этому заводскому браку, что он нам понадобится для проверки
местности, или не говорил? - бурчал  Хэн, ерзая  животом по камням. - Ладно,
воспользуемся...
     Чем он собирался воспользоваться, никто так и не узнал, потому что в то
же мгновение взвыли сирены.  Все  попадали  липом в  грязь.  Хэн,  наоборот,
приподнялся, изучая обстановку. Их все равно  застукали, так какая теперь, к
ситхам, разница?  Если не  считать  того, что информация  на  данный  момент
важней безопасности.
     Лагерь забурлил, как потревоженный рой. Люди и не-люди носились, словно
ошпаренные, занимая места согласно  внештатному расписанию. Самые доверенные
разбирали  оружие и рассыпались по  периметру. Надсмотрщики  погнали наемных
рабочих через  мост  -  в  относительную безопасность  бараков  на небольшом
плато. Отсутствие военной дисциплины приятно радовало глаз.
     Сенсорную сеть, на которую он  так бездарно нарвался, Хэн обнаружить не
сумел,  хотя было  ясно, что  место,  где они  прячутся, известно до  метра.
Несколько вооруженных до зубов  зловещего вида ребят резво  полезли вверх по
склону. Кореллианин пока не обращал на  них внимания;  он разглядывал летное
поле.  Несуразную  тарелку  собственного  корабля  он  заметил  еще  издали.
Целенький, невредимый, просто душа пела, пока Хэн  любовался своим обожаемым
грузовозом. Потом душа запела более печальные песни, когда между "Соколом" и
гигантом-лихтером Хэн увидел еще один корабль: небольшой разведчик с изящным
ладным корпусом. А потом стало и вовсе не до песен.
     Два  человека  с дезинтеграторами,  рогатый,  бронированный  шестиногий
у'йири  с  гранатометом и  дралл,  чья маслянистая красная шкура лоснилась и
блестела на солнце, с целым мешком газовых гранат - не расщебечешься.
     Скорчившись  в  замысловатую букву из родного  алфавита,  Хэн пристроил
древний "келл марк II" в относительно равновесное положение. Он даже вовремя
вспомнил  о  немыслимой отдаче  этого  древнего  старца.  Тяжелый  десантный
карабин оглушительно рявкнул, волна синего пламени окатила склон; если бы не
Чубакка, Хэн полетел бы вверх тормашками в противоположную сторону. Скальный
выступ, на которую пришлась основная  мощь  выстрела, зашипела,  задымилась,
пошла  трещинами  и  развалилась,  обеспечив   головам  атакующих  небольшой
камнепад. С похвальной прытью четверка бросилась прятаться.
     - Не будут перебивать, -  пояснил Хэн и, сложив ладони рупором, заорал:
- Эй, Й'уоч! Это Соло! Нужно поговорить!
     Подумал и добавил волшебное слово:
     - Сейчас же!
     Из-за  насыпи  донесся  женский  голос.  Й'уоч  не  пришлось  напрягать
голосовые  связки,  она воспользовалась  громкоговорителем. Хэн  уже заранее
ненавидел ее.
     - Отдай дискету с бортжурналом, Соло, и сложи оружие! После этого будем
разговаривать, иначе - никак!
     -  Но  ей  же  известно,,  что  диска  у нас  нет,  - удивился  Бадуре,
прислушиваясь к разговору. - Она что, не догадывается, что  мы  не могли его
взять из хранилища?
     - Времени нет на  дебаты! - азартно голосил тем временем  Хэн. - Ты  со
своей бандой скоро окажешься под огнем!
     И  проворно  нырнул  в  укрытие:  кто-то  решил  обстрелять его  снизу.
Остальные последовали примеру, то есть согнулись в три погибели за камнями и
прикрыли головы руками. Парни снизу старались изо-всех сил.
     -  По-моему,  ты  ее  не  убедил! -  констатировал  Бадуре  между двумя
залпами.
     - Ей  придется согласиться, - буркнул Хэн,  не желая даже думать о том,
что станет с его кораблем, когда роботы Ксима войдут в лагерь.
     Огонь  на короткое время стих, но немедленно - по команде,  которую они
не расслышали, - возобновился с удвоенной силой.
     -  Угомонись,  Соло,  - крикнула Хасти сквозь  грохот. - Ей нужны  наши
шкуры, на меньшее она не согласна. Единственный шанс  пробраться к  "Соколу"
мы получим, когда их отвлекут роботы.
     - Предлагаешь смешаться с ними и притвориться, что мы - тоже дроиды? Да
мы двух шагов не пройдем...
     Стрельба вновь прекратилась,  и кто-то снизу стал выкрикивать  его имя.
Голос был слишком знакомый.
     Хэн  вдруг  сообразил, что сидит  на корточках, прислонившись спиной  к
валуну, а пристроившаяся рядом  Хасти изо всех сил трясет его  за плечи.  Из
жизни выпало некоторое количество времени.
     - В чем дело, Хэн? - спросила девица. - Ты белый, как снег.
     Он не  ответил.  Чубакка с урчанием  погладил его по  плечу.  Чтобы  не
оставлять ни малейших сомнений, невидимый собеседник продолжал:
     - Соло, спускайся сюда и поговори со мной, как хороший и умный мальчик.
У нас много тем для обсуждения, верно?
     Хэн провел ладонью по лицу. Лоб был  мокрый, несмотря на холод. Чубакка
теребил его за рукав. Кореллианин  оттолкнул его  и на мгновение высунулся -
этого  времени  ему как раз хватило, чтобы разрядить  магазин "марка II",  а
потом Чубакка вместе с Хасти затащили его обратно в укрытие. Хэн перезарядил
карабин  и снова  выпрямился. Вверх по  склону  карабкался  один  отряд,  на
соединение с ним шел второй. Ладно, мальчики...
     Хэн нажал на гашетку. Тяжелый штурмовой карабин был Сработан на Дра III
для более сильных и крепких  обитателей того  мира с повышенной гравитацией.
Отдача едва не опрокинула Хэна, но оба отряда кинулись прятаться за камни.
     - Рассыпьтесь  по хребту,  -  приказал  Хэн,  -  или они  обойдут нас с
флангов. Даже  Хасти  не  стала  спорить. Снизу  опять  долетел  насмешливый
холодный голос:
     -  Я  знал,  что ты  не  погибнешь в  какой-то  глупой  заварушке.  Мне
понравилось представление! И  я  знал, что когда-нибудь  ты придешь за своим
кораблем...
     - Какой ты умный! - не выдержал кореллианин. - Все-то ты знаешь, верно?
     - Не  все, -  с  сожалением  признался  Галландро. -  Я  не  знаю,  где
находится  бортжурнал.  Слушай,  Соло,  я здесь заключил  сделку -  с  одной
очаровательной женщиной. Ее зовут Й'уоч. Договорись с ней  и ты, не осложняй
своего положения. И не заставляй меня идти за тобой.
     - А ты рискни, Галландро! - крикнул Хэн. - От тебя ничего не останется,
одни усы!
     Чубакка и все остальные успешно расстреливали противника; те не могли и
носа  высунуть,  но  Хэна гораздо  больше  беспокоил корабль.  Причем,  ради
разнообразия,  - не фрахтовик. И, как будто в ответ  на его недооформившиеся
мысли, с небес на них устремился хищный, обтекаемый силуэт.
     - Ложись!!!
     Корабль,  брат-близнец  того,  что был взорван  в городе, прошелся  над
гребнем, поливая пространство смертоносным  огнем. Хэн, лежа  лицом в стылой
грязи,  почувствовал,  как   спину  обдало  горячим   воздухом.  Кореллианин
осторожно приподнял голову.
     Ну что ж, можно себя поздравить  -  никого  не  зацепило. На  повторном
заходе этот гад раздавит  всех  одним махом. Пристрелялся,  зар-раза...  Хэн
подтянул  к себе  увесистый  карабин, с трудом поднялся и  побежал  вниз  по
склону.
     * * *
     В лагере между тем шли дебаты.  Галландро с яростью смотрел на  гребень
горы  и  разворачивающийся  истребитель.  Тем,  кто  смотрел  на  Галландро,
казалось, что стрелка мало волнуют события.
     - Мадам, - потребовал он ледяным тоном. - Отзовите корабль. Я напоминаю
вам условия сделки. Соло принадлежит мне. Он не должен быть убит.
     Женщина отмахнулась.
     - Какая вам  разница? - усмехнулась она. - Мой брат сделает все,  чтобы
не пострадал бортжурнал.
     Стрелок с трудом улыбнулся. Й'уоч только что подписала  себе  приговор,
но его исполнение Галландро решил отложить до более подходящего случая.
     - Моя дорогая, - он мизинцем  провел  по  усам.  - У  Соло  потрясающее
воображение.  Он может  изумить вас своей  изобретательностью. Я имею в виду
вас обоих - и вас, и вашего брата.
     * * *
     Тем  временем Хэн со всех  ног  бежал  через открытое  пространство, не
забывая краем  глаза  следить  за смертью  на  небе и молиться кореллианским
богам (и еще парочке - с другой планеты), чтобы те не  дали  ему споткнуться
или подвернуть ногу. Горбясь под тяжестью "марка II", он установил регулятор
огня  на  максимальную  мощность.  Где-то  в  подсознании билась  мысль, что
следовало вручить карабин вуки, пусть стреляет... Но первый помощник терпеть
не мог любое оружие, кроме самострела.
     Хэн услышал, как меняется звук двигателей: истребитель пошел  на второй
заход. Кто бы ни  был  в  кабине,  но  разворот и  боевое пикирование парень
выполнил как  по  нотам.  Опытный, гад.  Плохо... Кореллианин  надеялся, что
пилот  не  устоит перед  соблазном поохотиться на  бегущего человека.  Чтобы
упростить ему  эту  задачу,  Хэн остановился и