воих темных курчавых волос. - На нем? Он хотел было пнуть ногой машину, но передумал, заметив, как насупился Анакин. Дело могло кончиться дракой, а Китстер был слабее. Это его угнетало, но он был реалистом. - Оуна йоке, Ани, - подал голос Вальд. - А я говорю - взлетит, - возразил Анакин. - Ты столько лет над ним трудился, - сказала справедливая Амии. - Но он с места не сдвинется. И тут же заработала подзатыльник от брата: не лезь, когда старшие говорят. Амии наладилась устроить рев. Ее задобрили конфетой. - Ладно, - сказал Сик. - Мы идем играть в мяч. А великий пилот пусть налаживает свой драндулет. На гонках от него только мокрое место останется. Анакин гордо отвернулся. И увидел, что Джар Джар уже успел отвинтить крышку левого двигателя, так что синхронизирующий разряд извивается в непосредственной близости от рук гунгана. - Эй! - заорал Анакин так, что вздрогнул не только оставшийся возле друга Китстер, но и отбежавшие на приличное расстояние Сик и Амии. - Джар Джар! Держись подальше! Если твоя рука попадет в разряд, она онемеет на несколько часов. Гунган вздрогнул от ужаса. И уронил отвертку. И, конечно, нагнулся за ней. Правда, он помнил, что руки держать надо подальше, и даже заложил их за спину. А зачем гунгану руки, если есть такой замечательный язык, которым можно подцепить все что угодно, если поблизости нет джедай Куайгона... Ой! - Моя явык онмел! - горестно сообщил Джар Джар. - И моя заствять... Что верно, то верно. Если сунуть пальцы за инструментом в щель, то можно и застрять. Джар Джар подумал, что теперь-то он наверняка знает, почему люди отвертку назвали отверткой - больно она верткая. - Аты... Эй! абл-блу-бл... Ани! Эй! Моя за-ствял... Анакину было не до того. Он спорил с только что назначенным на должность старшего механика Китстером. - Ты даже не знаешь, заведется мотор или нет! - настаивал Китстер, скептический, как и положено быть старшему механику. То, что в подчинении у него был всего лишь один дроид - зато астродроид! -Китстера не останавливало. - Заведется, - упрямо стоял на своем Анакин. - Самое время выяснить, - помирил спорщиков подошедший Куай-Гон. Из сумки на поясе он достал небольшой пузатый цилиндр и протянул его Анакину. - Вот. Держи стартер. Анакин даже рот раскрыл от удивления, забыв, что ему, как гонщику, надлежит вести себя с достоинством. Стартеры были штукой редкой. Ломались они не часто. Вернее, вообще не ломались, а денег стоили совершенно безумных. У Уотто был один, но он трясся над ним, как над семейной реликвией. Правда, покупателей на стартер все равно не нашлось: легче было купить целый корабль на стороне, чем один стартер у Уотто - так что вскоре тойдарианец забыл о нем. Хотя по-прежнему хранил на самом видном месте. - Мне тоже показалось, что Уотто он нужен меньше, чем тебе, - уголки губ Куай-Гона подрагивали, как будто он сдерживал улыбку. Анакин тоже сдержался. Каким образом джедай увел из-под носа Уотто его сокровище, он понятия не имел и не горел желанием выяснять. уж точно не покупал... Он залез в кабину, сжимая в кулаке заветный цилиндр. Стартер скользнул в щель на панели управления. Внутри что-то щелкнуло. Анакин осторожно положил руки на руль. Что-то изменилось, подумал он. Сколько раз он сидел в этом кресле, под потной ладонью дрожал пластик руля, под днищем болида стремительно проносилась пустыня. Но раньше он садился в уже готовую машину. Только сейчас и только здесь машина ожила у него в руках. Он оглянулся на Куай-Гона. Спасибо. Анакин решительно потянулся к ключу стартера, но что-то его остановило. Он привстал и оглянулся: возле одного из двигателей приплясывал и мычал Джар Джар. Анакин испугался. Он собрался выскочить и помочь, но вмешалась Падме. Она высвободила пальцы невезучего гунгана и отвела его подальше в сторону. Мальчик облегченно вздохнул. Стоит почаще оглядываться... Ну теперь-то ничто не должно помешать. Анакин уселся поудобнее и завел мотор. Радон-ульцеровские двигатели вздрогнули и басовито запели. Из сопел выглянули дразнящие язычки бело-голубого пламени. В лица зрителям ударил песчаный вихрь. И сквозь рев мотора раздался ликующий крик Анакина: - Получилось! x x x Короткие сумерки Татуина - единственное время, когда пустыня окрашивается в алое и золотое. Следом стремительно и тяжело наваливается ночной сумрак, гасит пламя на западе небосклона, рассыпает пригоршни звезд. В пустыне начинается ночная жизнь- тихая и осторожная. Одна из звезд прочертила по темному небу яркую полосу и опустилась на берегу Дюнного моря - узкий, стремительный корабль, похожий на охотящегося хищника. Пустыня затихла, только семейство диких бант все так же неторопливо брело через барханы. Лишь вожак неодобрительно протрубил, повернув рогатую тяжелую голову в сторону появившейся из корабля фигуры. Дарта Маула банты не интересовали. Он поднял к глазам бинокль и принялся осматривать горизонт. Песок и камни. Пустошь. Но вон там поселение, и вон там. А там - третье, большое, почти целый город. Ситх задумчиво опустил бинокль. Большой город был виден и так - тусклое зарево на фоне сгущающейся тьмы. Три поселения. Если здесь есть другие, то они на другом берегу песчаного моря, там, где он уже был. Или дальше, там, где он еще будет. Уже скоро. Он поднял руку, набрал код на тяжелом браслете, охватывающем запястье. Из распахнутого корабельного люка вылетели три маленьких темных сферы и бесшумно полетели к городку. Дарт Маул отрешенно смотрел им вслед, пока их силуэты не исчезли из вида. Джедаи должны быть здесь, подумал он. Их слабость в Силе. Они слишком заметны... Уже скоро. Скоро. Он улыбнулся. x x x На Мое Эспа спустилась ночь, и тьма окутала город. Они сидели на перилах веранды и смотрели на огни. Вдалеке, там, где располагалось взлетное поле, огни собирались в огромное озеро, там играла музыка и веселился народ, наверстывающий упущенное во время вчерашней бури. Здесь, в квартале рабов, почти во всех окнах уже было темно, здесь ложились рано и не думали о веселье. Анакин завозился, устраиваясь поудобнее. Потом пододвинулся ближе, прячась от ночной прохлады. Куай-Гон чуть ли не физически ощущал, какой водоворот вопросов бушует сейчас в вихрастой голове его соседа. Похоже, он не скоро придумает, с какого начать. Анакин снова завозился. Ну, в чем дело? Порезался днем... Раньше сказать никак не мог? Может, покажешь, все-таки. Ничего себе... Сейчас попадет обоим. Одному - за то, что ухитрился располосовать руку от запястья до локтя и не заметить этого, второму - за то, что не уследил. Куай-Гон сходил в дом за аптечкой. Шми возилась в другой комнате, Джар Джар наблюдал, как Р2 подкручивает какой-то прибор бытового назначения, на джедая никто не обратил внимания. Только Падме гордо отвернулась. Девчонка по-прежнему дуется. - Сиди спокойно, - попросил он Анакина. - Я промою царапину. С тем же успехом можно было проводить трансплантацию мозга, Анакина больше интересовало небо над головой. Усидеть на месте ему было невозможно. - Как много звезд... Это точно... Луны еще не взошли, и ничто не мешало смотреть на звезды. В пустыне вообще хорошо смотреть на звезды. В городах небо кажется плотным одеялом со множеством мелких дырочек, здесь же небо подобно чаше искрящейся воды. - И вокруг каждой вращаются планеты? - продолжал допрос Анакин. - В основном, - Куай-Гон осторожно и быстро очистил рану от песка и спекшейся крови. - И на всех был кто-нибудь? Прорвало плотину... Хорошо, что мальчишка клюет носом от усталости и долго не продержится, иначе придется отвечать на вопросы до завтрашнего утра. - Едва ли... В дверной проем выглянула Шми: - Ани! Домой! - Тогда я хочу стать первым, кто побывает на каждой. Куай-Гон рассмеялся. Ну вот, теперь антисептик, и... - Уй! - Уже все. Скоро заживет. - Ани, сколько еще тебя звать? Вообще-то это идея, подумал Куай-Гон, доставая комлинк. На тряпке осталось достаточно крови, чтобы сделать анализ. - Что ты делаешь? - немедленно сунулся Анакин, наблюдавший за его странными действиями. Врать причин не было. Правду говорить не хотелось. Так что: - Беру твою кровь на анализ. Вдруг инфекцию занесло. Мальчишка смешно нахмурил брови. Но тут на веранду явился пылающий гневом ангел в виде не на шутку рассерженной Шми: - Ани! Марш в кровать!!! На что спорим, сейчас начнется торг на тему: "Ну, ма-ам, почему ему можно, а мне нельзя?". А потом взрослые опять организуют грязный заговор против тех, кого они считают маленькими. - Ну, ма-ам!.. Ну вот. О чем и шла речь. Ладно, не хочется, но придется брать сторону взрослых. - Ну, беги. Завтра у тебя важный день, - Куай-Гон подтолкнул мальчика к двери. - Доброй ночи, Ани. Он подождал, пока Шми уведет сына. Потом еще немного подождал, когда в доме стихнет обычная возня, предшествующая отходу ко сну. Потом - на всякий случай - еще немного. Потом вызвал корабль. - Да, учитель. Он что, наладился спать прямо у пульта? Волнуется парень. И, похоже, у него будет еще один повод разволноваться. Если только все пойдет так, как складывается. Надо же, а он всегда относился к пророчеству... скажем так, со здоровой долей скепсиса. - Сейчас я перешлю образец крови. Проверь его... - Одну минуту... - удивленно откликнулся Оби-Ван. Слышно было, как он щелкает переключателями. Как безуспешно пытается придушить зевоту. А еще - как тяжко колотится собственное сердце. Он прав. Он просто обязан быть прав. И тогда... - Сколько мидихлориана? - спросил он. - Учитель, может, с образцом что-то не то? -. Изумления в голосе мигом проснувшегося ученика хватило бы на них обоих. Значит, он все-таки прав. И значит... - Сколько? - Счетчик зашкалило, - медленно произнес Оби-Ван. Он тоже тяжело дышал. - Свыше двадцати тысяч. Ни у кого столько нет. Даже у магистра Йоды уровень ниже. - У остальных рыцарей тоже... - пробормотал Куай-Гон. - Что это значит? Ни у кого... И это значит, что он понятия не имеет, что теперь делать дальше. Анакина надо тащить на Совет... Чтобы услышать, что он слишком стар для учебы. И пытаться уговорить твердолобых. И получить пилюлю от учителя. Но - пророчество. С ним не поспоришь... И - забрать парня у матери? Здорово... Он оглянулся. И давно ли она тут стоит? Шми молчала. Трудно было даже разобрать выражение ее лица, потому что в комнате за ее спиной все еще горел свет. Если бы она хоть что-нибудь сказала... Но она молчала и смотрела на .него. Потом повернулась, по-прежнему не дав свету упасть на лицо, и ушла. С-ситх раздери... Куай-Гон наконец вспомнил об изнывающем у пульта ученике. - Доброй ночи, Оби-Ван, - сказал он и выключил комлинк. x x x Анакин не спал. Он лежал с зажмуренными глазами, отвернувшись к стене. Сначала он немного обижался на маму, потом решил поразмыслить, зачем это понадобилась его кровь. Потом во всем доме погасили свет, и через некоторое время он услышал, как едва слышно в комнату вошел Куай-Гон. Анакин решил дать ему улечься и лишь потом пристать с вопросами, но когда собрался задать первый, мастер-джедай уже спал. Тогда Анакин осторожно выскользнул из кровати и через окно - вовремя вспомнив, что в большой комнате ночует Джар Джар, а на него наступать не рекомендуется: верный способ поднять на ноги не только весь дом, но и квартал. Надо было еще раз проверить настройки машины. И крепеж двигателей. И соединения. И реле. И еще панель управления. А еще вот тут подтянуть пару болтов... все, что он только сумел придумать. Что он еще забыл? Он не может позволить себе ошибиться. Или что-нибудь просмотреть. Потому что завтра он выиграет эту гонку. Потому что иначе нельзя. Иначе нельзя... Анакин забрался в болид и еще раз все проверил. Но там все было в порядке. И в обоих двигателях тоже. Тогда он сел на ящики и стал смотреть, как Р2Д2 ездит вокруг болида, словно часовой. Проезжая мимо Анакина, дроид приветственно бибикал. Точно так же он приветствовал и Ц-ЗПО, который устроился по другую сторону болида. В ответ робот-секретарь выдавал порцию советов, как лучше покрасить болид. Р2 выразительно чирикал. Оба были в восторге друг от друга. Маленький астродроид работал без устали, жалоб и перерывов. Его ничто не отвлекало. Анакин позавидовал ему. Ведь что хорошо в роботах - они либо работают, либо сломаны. Им не нужно ощущать усталость, разочарование или страх... Он прогнал последнюю мысль и посмотрел на звездное небо. Так он и сидел на ящике со старыми деталями, положив себе на колени гоночный шлем, и смотрел вверх. Завтра что-то случится. Завтра он выиграет эту гонку, и что-то обязательно произойдет. Ему показалось, что за ним наблюдают, он оглянулся (Куай-Гон едва успел отойти от окна.) Нет, почудилось... Звезд так много, и так хочется побывать на каждой из них... 10 глава Анакину снился сон, и в этом сне ему было много лет. Он не узнавал ни места, ни времени, мир вокруг был чужим, никогда раньше он не видел плоских скал, меняющихся, как миражи в пустыне Татуина. Ветер трепал его длинные волосы, играл старым плащом. Он стоял и смотрел, неподвижный, как камень, на равнину у своих ног, и зрелище это было столь ужасным, что он никак не мог заставить себя осознать то, что он видел. Он мог только смотреть и чувствовать, как закипает в душе надежда. Сон задрожал и рассыпался, до Анакина донеслись голоса, тихие и отдаленные. И он повернулся к ним, прочь от волны мрака, вдруг выросшей перед ним, прочь из страшного сна. - Надеюсь, ты все закончил, - услышал он голос Падме. Но Падме стояла во главе темной волны из его сна, а волна была армией, наступающей на него... Зачирикал Р2, кто-то рассмеялся, Ц-ЗПО залепетал, что все готово, хотя он лично не одобряет... Анакин пошевелился. Чья-то ладонь коснулась его щеки, и сон растаял совсем. Анакин потер кулаками глаза, зевнул и повернулся на другой бок. И обнаружил, что лежит на своей кровати, а вовсе не на ящиках, на которых уснул прошлой ночью. Анакин открыл глаза и увидел лицо такой красоты, что у него защипало в носу. Темные волосы рассыпались по плечам, а пробившееся сквозь окно солнце позолотило их, превратив в корону. А во сне она была старше, печальнее... - Я видел тебя, когда спал, - сказал ей Анакин. - Ты вела армию в бой... - Надеюсь, что нет, - улыбнулась ему Падме, на щеках появились ямочки. - Я не люблю сражения. Ее голос был светел и радостен, как утренний воздух. - Твоя мама сказала, чтобы ты поднимался. Нам пора... Анакин выскочил на крыльцо. Он смотрел на облепившие холм глиняные лачуги рабов, на их обитателей, спешащих заняться дневной работой, на яркое чистое небо, что обещало хороший день на праздник Боонты. Во дворе Китстер запрягал эопи в антигравитационные сани, на которые уже был погружен болид. Солнечные блики играли на свежеокрашенных бортах. Р2Д2 с банкой краски и кистью в манипуляторах наносил последние мазки, украшая кокпит ярко-синим узором. Ею новый приятель, несмотря на то что внутренние детали были все еще на виду, давал ему советы и выслушивал резкую критику в собственный адрес. Второй эопи, привязанный у крыльца, вытягивал длинную шею и норовил зацепить любого, кто подходил близко, жестким шершавым боком. - А где Куай-Гон? - оглянулся Анакин. Рыцаря нигде не было видно. Не было и Джар Джара. Падме махнула рукой в сторону Большой Арены. - Он забрал гунгана и пошел на Арену. Сказал, что ему надо переговорить о чем-то с Уотто. x x x Под ангар была оборудована огромная пещера, вырубленная в утесе. Здесь стояли гоночные болиды, располагались всевозможные мастерские и вспомогательные службы, иногда приторговывали запасными частями и информацией. Круглый год здесь было довольно безлюдно, но в дни гонок ангар заполнялся народом так, что казалось - вот-вот обрушатся стены, не сумевшие вместить такую толпу. Снаружи утес был превращен в трибуну для зрителей. Гонки в день праздника Боонты считались престижными, и сегодня здесь было на кого посмотреть. Добрых две дюжины гоночных машин покоились на платформах, их со всех сторон облепили механики, до последней секунды отлаживая моторы и проверяя настройки. Пилоты сидели в сторонке и делали вид, что их ничто не заботит. Но периодически кто-то из них нервно вскакивал и на пару со старшим механиком начинал переругиваться с обслуживающей командой. Посреди всего этого безумия возвышался Куай-Гон. Рядом с ним с одной стороны волчком крутился Джар Джар, разрывающийся между любопытством и приказом вести себя тихо. С другой - завис с басовитым гудением Уотто. - Как только гонки закончатся, перегони сюда свой корабль, - проговорил он. В третий раз за последние десять минут. Рыцарь выказал несогласие, пожав плечами. Тоже в третий раз. - Терпение, мой синий друг, - хмыкнул он. - До захода солнца ты получишь выигрыш. А мы отправимся в путь. - Если твой корабль станет моим, не отправитесь, - возразил Уотто, его синее брюшко заколыхалось от утробного хохота. Он вдруг спохватился. - И смотри, никаких фокусов! - Не веришь в победу Анакина? - сухо осведомился Куай-Гон. Уотто поманил его за собой к ярко-красной машине с такими огромными двигателями, что одного взгляда на них хватало, чтобы убедиться в их мощи. Там свершался подлинный ритуал. Даже два ритуала, поправил сам себя рыцарь. Механики чуть ли не языками вылизывали болид, а две симпатичные тви'лекки так же тщательно трудились над пилотом; одна массировала ему плечи, вторая - разминала конечности. Куай-Гон мельком глянул на их клиента (им оказался тот самый дуг, что не так давно сцепился с Джар Джаром на рыночной площади) и стал рассматривать девочек. Тви'лекки были совсем юные, с лазоревой гладкой кожей, говорящей о их рутианском происхождении, в оранжевых, почти прозрачных платьях. Девчушки тут же принялись негромко и мелодично хихикать, перемигиваться и с интересом коситься на рыцаря. Смотреть на них было весело и приятно. - Пойми меня правильно... - жужжал над ухом настырный Уотто. - Я очень верю в мальчика, он - украшение вашей расы. Но победителем будет Себульба, я уверен. - О нет! - ахнул гунган, увидев, кого именно обхаживают симпатяги тви'лекки. Куай-Гон с трудом оторвался от созерцания сине-оранжевого грациозного зрелища. Дуг выглядел совсем не так привлекательно. Обычный дуг, даже не слишком крупный для своей породы. Остальное - ничего необычного, узкая длинная морда, желтые хищные глазки, косицы украшены бусинами, острые зубы, цепкие руки... или ноги? Не разберешь этих дугов, ходят они на верхних конечностях, а хватают все нижними. - Почему? - удивился он вслух. Тойдарианец, не знакомый с его размышлениями, принял вопрос на свой счет. - Он всегда побеждает! - хохотнул он и доверительно добавил. - Я сделал большую ставку на Себульбу. - Я отвечаю- не раздумывая, отозвался Куай-Гон. Уотто оторопел. Он даже забыл хлопать крылышками. Куай-Гон подождал, когда тойдарианец оторвется от земли и стряхнет налипший песок. Потом сделал шаг в сторону от красного болида. - Я ставлю гоночный болид против... скажем, мальчика с матерью. Уотто взвился в воздух с завидной для его комплекции живостью. - Болид против рабов! - завопил он. - Это уж слишком. Куай-Гон пожал плечами и пошел дальше. Уотто нагнал его. Так они провели еще немного времени: рыцарь прогуливался по ангару, Джар Джар не отставал от него ни на шаг, а тойдарианец навинчивал вокруг них виражи. Круге на десятом жадность взяла верх: - Эй, подожди! Только за одного. Скажем, ты заберешь женщину. Мальчик не продается. Да и зачем тебе мальчик? Женщина лучше. - За обоих. Мальчишка ничего не стоит. В тяжелых раздумьях Уотто сделал еще один круг. Потом отрицательно затряс головой. - Самый быстрый гоночный болид... - в пространство сообщил Куай-Гон, не глядя на тойдарианца. Казалось, Уотто вот-вот лопнет от переполнявших его чувств. Он опять помотал головой - на этот раз не так решительно. - Обоих, - повторил Куай-Гон. - Или никакого пари. Они стояли в воротах ангара, здесь было потише, хотя трибуна над их головами начала заполняться народом. Мест было столько, что казалось, будто трибуна вместит все население Мое Эспа поголовно, и еще останется. Город должен был обезлюдеть. Но зрители все шли и шли - с окрестных ферм и поселений, из соседних ближних и дальних городов, даже с соседних систем, здесь были и такие, кого меньше всего можно было ожидать. Куай-Гон заметил в толпе двух эопи, тащивших сани с болидом. На одном восседали Ана-кин и Падме, на втором - Китстер и Шми. Дроиды ехали на санях. Уотто тоже увидел приближающуюся процессию, всмотрелся в груз на санях и облизнулся. Глаза у него масляно заблестели. - Ни один болид не стоит двух рабов, - неуверенно пробормотал он. Посмотрел на Куай-Гона и озабоченно фыркнул. - За одного еще куда ни шло. - Тогда мальчик, - не поворачиваясь отозвался Куай-Гон. Анакин сотоварищи подъезжал все ближе. Уотто глаз не мог оторвать от болида. Р2Д2 не зря трудился всю ночь. - Н-ну... пусть все решит судьба, а? - Уотто полез в поясной кошель и достал небольшой пластиковый кубик. - У меня как раз при себе есть кости. Синее - мальчик, красное - его мать. А? Куай-Гон согласно кивнул. Уотто бросил кубик на землю, тот подпрыгнул и покатился, сверкая разноцветными гранями. В последний момент Куай-Гону вдруг понадобилось зачем-то отряхнуть свое пончо - его ладонь привычным жестом погладила воздух. Кубик замер. Уотто взвыл. Синее. Тойдарианец подозрительно посмотрел на Куай-Гона; тот был воплощением самой невинности. Джар Джар преданно улыбался из-за его плеча. Куай-Гон развел руками: что поделаешь, обычное везение, ничего больше... - В кости ты выиграл, чужеземец... - Уотто был вне себя.- Но на гонках тебе не победить, так что наше пари все равно ничего не значит. - Увидим, - безмятежно ответил Куай-Гон. Один из эопи потянулся к Уотто, выклянчивая подачку. Тойдарианец в сердцах обложил его так, что бедное животное шарахнулось в сторону, едва не сбросив Китстера и Шми. Куай-Гон успел поймать поводья и утихомирить зверя. Успокоить Уотто было сложнее - теперь он накинулся на Анакина. - Бона пакисса! Ха! - завопил он, размахивая кулачками перед лицом мальчишки. - Тонги мабунги ма буки чанага! Оба набида чабода! Последовала немая сцена. Потом Уотто с ненавистью посмотрел на Куай-Гона и удалился в тень ангара - переживать. Падме вопросительно приподняла брови. - Хочет, чтобы мой друг перестал делать ставки, иначе тоже станет его рабом... - покладисто перевел Анакин, недоуменно провожая взглядом торговца.- О чем это он? - Потом объясню, - пообещал рыцарь и помог Шми выбраться из седла. - Доброе утро. Шми застенчиво улыбнулась. x x x Тем временем два дроида в антигравитационных санях вели интеллектуальную беседу на отвлеченные темы. - Ой-ей, - говорил Ц-ЗПО. - Эти космические полеты - штука опасная. - Фьють, - соглашался Р2. - Уж поверь, меня никто не заманит на эти кошмарные звездолеты, - говорил Ц-ЗПО. - Пьюти-фьють! - соглашался Р2. Он обожал цитировать умных людей. x x x Китстер был в восторге. Конечно же, он не раз бывал на гонках, но раньше ему не доводилось пробираться в ангар. Да что там пробираться - зайти с полным правом, в конце концов, кто здесь главный механик команды? Он поддел носком башмака попавшегося под ноги маленького пит-дроида: прочь, мелюзга! Пит-дроид заверещал. - Это просто класс, Ани! - восхитился Китстер. - Уверен, на этот раз у тебя получится. Падме немедленно заинтересовалась: - Что именно? Китстер был сама доброта и открытость: - Дойти до финиша, конечно. У Анакина зародилось желание огреть лучшего друга чем-нибудь по непутевой балде, и чем тяжелее будет вещь, которой он это сделает, тем лучше. Падме продолжала хмурить брови. - Ты раньше не побеждал? - Ну-у... вообще-то... - какой смысл врать? - Нет. - И даже не доходил до финиша? Быть Китстеру битым, постановил Анакин. Но не сейчас, после гонки. - Китстер прав, - уверенно заявил он, пихая приятеля кулаком в бок (так, чтобы показать, что вовсе не сердится, но - от души). - В этот раз - дойду. - Конечно, дойдешь, - согласился Куай-Гон. Он взял поводья и второго эопи, чтобы завести зверей вместе с грузом в ангар. Падме онемела. И судя по взгляду, которым она одарила джедая, - онемела к его счастью. x x x Центр города будто вымер; были закрыты все лавки и кабаки, в доках царила просто образцовая тишина, не работали даже дроиды. У них тоже был выходной. Из всех районов Мое Эспа текли цветные ручейки жителей, за космопортом они сливались в могучую реку, что втекала в ворота Большой Арены и наводняла трибуну. Незаметная в обшей сутолоке тел, конечностей, манипуляторов, голов, хвостов и запчастей, над толпой парила небольшая металлическая сфера. Она облетала дом за домом, она обшаривала лавку за лавкой, она осматривала лицо за лицом. Она искала. x x x Большая Арена больше не напоминала огромный утес, которым, по сути, являлась. Сейчас ее можно было назвать взбаламученным морем. Трибуна гудела, кричала на разные голоса, колыхалась, двигалась, ссорилась, раскладывала еду и напитки, пела, трубила в рожки, колотила в барабаны, крутила трещотками и размахивала флажками. Уже вспыхнуло и затихло несколько потасовок. Когда из пасти ангара появились первые машины, ор поднялся такой, что его, наверное, слышно было и в другом полушарии Татуина, если, конечно, там еще оставались жители. Вполне вероятно, что все они сидели здесь, на трибуне. С не меньшим восторгом публика восприняла появление хаттов - Джабба и его подружка Гардулла, две увесистые туши, вползли в свою личную ложу. Джабба устроился у самого барьера на солнцепеке, его толстая серая, вся в складках, шкура позволяла ему не бояться возможных нападений со стороны конкурентов. Гардулла предпочла тень; гаморреанские наемники, охраняющие столь весомое и ценное тело, были весьма рады этому обстоятельству. - Чоубазо! - пророкотал Джабба, приветственно вздымая пухлую короткопалую конечность. - Там ка чее Боонта рулее йа, кее мадд ахдрудда ду вундее! Толпа заорала еще радостнее заорала, рожки и трещотки были способны поднять мертвеца из могилы. Секретарь Джаббы, Фортуна, белокожий тви'лекк, что-то шепнул ему вполголоса. Джабба встрепенулся и лично решил представить чемпиона прошлого года (да и позапрошлого тоже). - Кубба тее, - возвестил он. - Себулъба тута Пикселито! Стоявший недалеко от Анакина Себульба помахал публике правой задней ногой. Зрители восторженно взвыли. Красных флажков с желто-черным узором в толпе было больше всего. На этом Джабба счел свой долг выполненным и прикрыл щелки глаз, греясь на солнце. Комментатор одно за другим стал называть имена участников гонки. Гасгано. Более Роор. Бен Куадинарос. Алдар Бидо. Оди Мандрелл. Ксельбри. Марс Гуо. Клегг Холдфаст. Боззи Баранта. Ван Сандаж... Анакин оглянулся: Китстер крепил двигатели к гондоле стилтоновыми кабелями. - ... Маухоник тута. Хок,- продолжал бубнить комментатор.- Теелито Пагалес тута Мун-гус Мандел. Анакин Скайуокер тута Татуин... Анакин получил свою долю приветственных воплей, хотя и не такую большую, как Себульба или Гасгано, да и все остальные. Он даже заметил, как кто-то в толпе размахивал бело-синим флажком с эмблемой его болида. Он помахал в ответ и подумал, как хорошо, что он не позволил маме выйти на стартовую решетку. Хватит того, что в ангаре она поцеловала его и попросила быть осторожнее. Разумеется, он пообещал, что обязательно будет. Но на поле пришлось выходить под хихиканье Себульбы и еще пары-тройки пилотов. Падме тоже чмокнула его в щеку. На удачу, сказала она. Смотри, если с тобой что-то случится, за кого же я тогда выйду замуж? Но глаза у нее не смеялись. Ей он тоже сказал, что все будет в порядке. То же самое он повторил Джар Джару, который пришел пожелать, чтобы боги хранили его. А Ц-ЗПО посоветовал ехать медленнее, потому что быстрая езда очень опасна, и... Р2Д2 дружески свистнул. Только рыцарь опять куда-то запропастился. Краем глаза Анакин видел, как между машин болтается Себульба. Наверное, говорит всякие гадости. Себульбу гоняли. Наконец дуг добрался и до него. -Аста багхутта, шай,- ухмылка вышла особенно гадостной.- То бийа пук.(Далеко не уйдешь, рабское отродье, (хат.)) - Чес скрулш до баис, слмлю! (Не рассчитывай на это, ублюдок, (хат.)) - немедленно откликнулся Анакин. Взрослых - особенно мамы - поблизости не было, поэтому можно было не стесняться в выражениях. - Йо ка ду бантта поодоо! (Ты - дерьмо банты, (хат.)) Вот и поговорили. Обменялись любезностями, можно сказать. Подошел Куай-Гон, и Себульба поспешно убрался к своей машин, делая вид, что торопится на старт. - Каа базза кундее да там хдрудда! (Пусть соревнования начнутся! (хат.)) - громыхнуло над их головами. - Ты готов, Ани? - негромко спросил рыцарь, подсаживая Анакина в болид. Анакин кивнул: да! - и с облегчением заметил, как просветлел взгляд Куай-Гона. Мальчик повозился, устраиваясь, чувствуя, как мягко обволакивает его спину кресло, как удобно и плотно ложатся ремни безопасности. Куай-Гон протянул ему шлем и очки. - Запомни: сосредоточься на происходящем, - посоветовал он. - Не думай, просто чувствуй. Положись на интуицию. Анакин вновь кивнул: ага, - но спросить, что такое интуиция, не успел и решил положиться на чувства. Куай-Гон потрепал его по плечу, улыбнулся. - Да пребудет с тобой Великая Сила, - сказал он и ушел. x x x Куай-Гон торопливо прошагал сквозь толпу к платформе, где его ждали остальные. Он только раз оглянулся на Анакина - мальчик спокойно опускал на лицо защитные очки в ожидании старта. Рыцарь кивнул своим мыслям. Шми встретила ею тревожным вопросительным взглядом. Куай-Гон опустил ладонь ей на плечо. - С ним все в порядке,- сказал он. Падме неодобрительно покачала головой. - Вы, джедаи, слишком безрассудные, - сообщила она. - Королева не... - Королева верит в мое чутье, милая девушка, - рыцарю пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы их лица оказались на одном уровне.- Может быть, вам тоже следует? Падме обиженно надула губы. Их платформа медленно вознеслась на свое место, отсюда была видна вся стартовая площадка. Горячий воздух над ней слабо мерцал, еще чистый, без той пыли, которую поднимут, сорвавшись с места, гоночные болиды. Пока красный свет на табло еще .удерживал машины на месте. Колонна знаменосцев удалилась, чуть более поспешно и совсем не так величаво, как выходила. В .общем гуле прогреваемых двигателей то и дело выделялся короткий взрык - какой-нибудь нетерпеливый гонщик увеличивал обороты. Казалось, машины дрожат от нетерпения. Механики со всех ног, лап и манипуляторов побежали каждый в свой блок. Джар Джар зажмурился, а для верности еще и закрыл лапами глаза: - Моя не смотри. Там быть каша! Стоявший рядом с ним Куай-Гон чуть было не согласился. Затем стартовые огни лолыхнули зеленым, от визга двигателей у зрителей заложило уши. Гонка началась. 11 глава Анакин толкнул рычаги в тот же миг, когда зажглись зеленые огни. Ракетные двигатели рявкнули, захрипели и замолчали, Болид не сдвинулся с места. Мимо в песчаной завесе, какофонии рева и скрежета, сверкая металлом гладких боков, проносились машины. На стартовой площадке остались лишь двое - он и Бен Куадинарос, точно так же. зависший на месте. Анакин закусил губу. Надо же было быть таким дураком: слишком мало дал топлива на плохо прогретые двигатели. Ничего, это все поправимо. В следующее мгновение он оставил трибуны и Куадинароса далеко позади. Анакин вел преследование с одной-единственной мыслью, не беспокоясь ни о чем, кроме скопления сверкающих точек на мониторе, отмечавших положение других гонщиков. Вой моторов становился все выше и звонче, поверхность земли под кокпитом сливалась в пятна света и тени. Впереди лежала пустыня, и Анакин выжимал из двигателей практически все, на что те были способны. На горизонте поднялись скалы. Уже молено было разглядеть другие машины, блестящие металлические колесницы, летящие над песком. На прямой он их легко нагонит; снятые с космического истребителя "радон-ульцеры" привыкли и не к таким скоростями. Для его болида это была лишь разминка. Догнав остальных, Анакин сбросил скорость, чтобы иметь пространство для маневра. Болиды шли плотной группой; придется попотеть на обгонах. Двоих он сделал, будто стоящих, - по большому радиусу обойдя обоих одновременно. Следующим на повестке был тройкен Гасгано. Этот пропускать не любил. Догнать многорукого Гасгано было нетрудно, вот перегнать его - совсем другое дело. Приближался Арочный каньон, и Анакин хотел пройти его так, чтобы никто не маячил у него перед носом. К сожалению, Гасгано хотелось того же. Он заметил Анакина, когда тот уже обходил справа, и чуть-чуть подрезал его, "захлопнув калитку". Анакин подождал и опробовал тот же прием, только слева. С тем же результатом - Гасгано не думал дремать. Так они и возились, как два крайта, гоняющиеся за одной вомпой-песчанкой. Анакину удалось обмануть Гасгано только перед самым входом в каньон. Поверхность трассы там резко уходила вниз, давая возможность для рискованного маневра. Анакин стал тормозить, показывая, что рисковать не возьмется. Гасгано тоже слепо сбросил скорость и первым нырнул вниз. Анакин толкнул рычаги от себя - что есть силы. "Радон-ульцеры" взвизгнули, машина рванулась вперед и вверх и, завалившись на правый бок, влетела в узкое устье каньона. Где-то внизу промелькнул перетормозивший Гасгано. Анакин пролетел сквозь каньон, не заметив того, и вновь вырвался на открытое пространство. Далеко впереди гран Маухоник и Себульба боролись за первое место. Огромные двигатели красной машины были явно мощней, зато зеленый ГПЕ-3130 Маухоника был поманевренней. Что там произошло, Анакин видеть не мог, но Маухоник вдруг исчез в дымно-огненном вихре. Теперь Себульбе угрожал только Ксельбри. Этот был осторожнее и хотел обойти лидера по широкой дуге сверху - как Анакин только что сделал Гасгано. Но дуг успел перекрыть ему путь. Ксельбри приотстал и принялся подбираться к противнику слева. Себульба его подпустил, даже дал догнать на полкорпуса, а потом из выхлопного отверстия его левого двигателя высунулся длинный язык пламени - наверное, дуг подкачал лишнего топлива - и лизнул обшивку двигателя Ксельбри. Последовал взрыв. Себульба выровнял машину и вновь увеличил скорость. x x x Больше всего на. свете хотелось добраться до комментаторской кабины и оторвать комментатору обе его головы. Или вставить кляп - в оба рта. Рядом Джар Джар донимал кого-то из зрителей в тщетной надежде: раз они так похожи внешне, может, обнаружится и родство душ. Они действительно походили друг на друга, но только внешне. Родства не находилось, горожанин терял терпение, вот-вот могла завязаться драка. Не обращая на них никакого внимания, Падме и Шми не отрывались от портативного монитора. Куай-Гон заглянул через их головы на экран: Ана-кина не было видно. Из соседней ложи донесся знакомый хохоток. Уотто. Перехватив взгляд Куай-Гона, тойдарианец принялся делать недвусмысленные телодвижения. Джедай отвернулся. Мимо трибун пролетел ярко-красный болид; рев толпы перекрыл рев мотора. Томившийся в боксе вместе с дроидами Китстер погрозил кулаком вслед Себульбе. Куай-Гон прикрыл глаза и стал искать в паутине Силы мальчишку: как будто нырнул в холодную темную воду. Вновь взвыла толпа, где-то вдали обозначились силуэты машин; здесь, по эту сторону матрицы мира, они казались черными и очень горячими. Зубной болью заныли моторы. Еще два болида ушли на второй круг. Анакина все еще не было. Но он оставался на трассе, далеко, почти за пределами восприятия. Если напрячься, то можно нащупать. Но тогда контакт неизбежен. Анакин должен справиться сам. x x x Еще три машины. Звук моторов накатился и растворился в тишине пустыни. Четвертый болид, Икс-Эль 5115, свернул на пит-стоп; его двигатели дымились и мелко дрожали. Гонщик, крупный рептилеобразный ер'кит, привстал в кокпите и, размахивая руками, орал на механиков. Механики суетились. Но в суматохе к болиду подобрался маленький пит-дроид и его мгновенно засосало в воздухозаборник двигателя. Турбина выплюнула пит-дроида на выхлопе. С дроидом не случилось ничего, но с мотором можно было лишь распрощаться. Для Оди Мандрелла гонка закончилась. x x x Толпа приумолкла. И тут Р2Д2 восторженно заверещал. Куай-Гон быстро открыл глаза. - Вон он, - негромко сказал рыцарь. x x x На начало второго круга Анакин уже значительно приблизился к лидеру. Ему казалось, что он потихоньку исчезает, растворяется, сливается с машиной; он становился двигателями, сочленениями, силовыми кабелями, обшивкой. Он чувствовал боль и напряжение каждой заклепки и шва. Свистел ветер, отсекая его от прочих звуков, запирая в коробку белого шума. Оставались только он и машина, скорость и желание прийти первым. Впереди уже изогнулся Арочный каньон. Безнадежно отстал Алдар Бидо. Скользнул мимо и затерялся в песках позади Клегг Холдфаст. Он уже нагонял Теемто Пагалеса, когда раздались выстрелы. Сначала Анакин не обратил на них никакою внимания, и только когда возле самой его головы взвизгнула, срикошетив от кокпита, пуля, сообразил, что в скалах засели тускены и теперь развлекаются стрельбой по движущейся мишени. Машина Пагалеса завихляла, чиркнула по высокому гребню бархана, воздухозаборники глотнули песка, моторы мгновенно заглохли. На прямом скоростном участке Анакин без особых проблем обогнал Элана Мака - у этого гонщика была относительно медленная модель КК.Т410Ц "Куртоб" - -и Хаббу Кии. Впереди Марс Гуо подбирался к Себульбе. Анакин заметил, как дуг покопался в кокпите и что-то швырнул назад, прямо в левый двигатель машины Гуо. Раздался скрежет, поврежденный мотор задымил. Марс старался удержаться, но сопряжение двигателей нарушилось, левый мотор оторвался, а правый швырнул болид далеко за пределы трассы. Тут решила закапризничать и машина Анакина. Пока он возился, разбираясь в чем дело, его обошли Мак и Кии, а следом за ними и Обитоки. А это уж совсем никуда не годилось. Анакин догнал Элана Мака и легко обошел его. Он как раз подбирался к Хаббе Кии, когда Обитоки попытался пойти на обгон Себульбы. Хитрый дуг выждал, когда противник поравняется с ним, а затем сыграл с ним ту же шутку, что стоила гонки Ксельбри. Огненный сгусток из сопла его левого двигателя затянуло в воздухозаборник машины Обитоки. Топливо вспыхнуло моментально, двигатель разнесло, а сама гондола нырнула и зарылась носом в песок. В ущелье повисла завеса из песка, дыма и щебня. Хабба Кии влетел в нее первым - слишком низко, слишком близко к поверхности. Его ослепило, он свернул не туда, и один из обломков двигателя Обитоки вспорол брюхо его болида, словно нож. Новый взрыв разметал по ущелью и машину, и ее пилота. Анакин был вторым, дым и песок ослепили точно так же. Острый зазубренный кусок металла вылетел из полутьмы, кусанул один из его "радон-ульцеров" и едва не снес мальчишке полголовы. Вновь промелькнула трибуна, машины отправились на третий и финишный круг. Анакин закрыл глаза и увидел Куай-Гона и Падме; глаза девочки-ангела черны от беспокойства, по лицу рыцаря ничего невозможно понять. Джар Джар просто зажмурился. Китстер восторженно прыгает в боксе возле Р2Д2. Глаза мамы полны бесконечного страха. Он видел их всех так же ясно, как будто стоял рядом с ними там, на трибуне... Трибуна исчезла за поворотом. Впереди в призрачном мареве маячил ярко-красный болид. Интересно, когда дуг решит, что настало время покончить с Анакином раз и навсегда? Себульба знаком с этой трассой гораздо лучше него, даже, пожалуй, лучше всех гонщиков, и ему отлично известно расположение камер наблюдения. Он только не знает, что Анакин тоже выучил их наизусть. Себульба резко бросил машину в сторону; их болиды чуть было не столкнулись. Анакин в прошлый раз попался на этот фокус и, хотя тогда ему повезло больше, чем Ксельбри и Обитоки, испытывать судьбу вторично он не собирался. Анакин задрал нос болида, отводя его от языка пламени. Слишком резко - его сбросило с трассы. Машина в щепки разнесла ограждение. Анакин запаниковал, вместо того чтобы сбросить скорость, он толкнул рычаги еще дальше. "Радон-ульцеры" глотнули топлива, перегрузка вжала мальчишку в сидение, земля по косой провалилась куда-то вниз. Анакин осторожно выглянул из кокпита: он летел! Двигатели от космического истребителя наконец-то почувствовали себя в родной стихии и ликующе пели. Далеко внизу промелькнула красная искра машины Себульбы. Анакин плавно повел болид на снижение. Так они и вырвались на простор пустыни. Лидером шел Анакин, сзади - Себульба. Сдерживать дуга было совсем непросто, а тут, как на грех, забарахлил левый стабилизатор. Анакин мельком вспомнил, что именно возле него вертелся до старта Себульба. Двигатель задымил, протянув за собой длинную черную полосу дыма. Анакин мстительно хмыкнул, представив, как чихает и кашляет сейчас дуг. Но делать нечего, дорогу пришлось уступить. Время и пространство быстро заканчивались. До финиша оставалось рукой подать, а гонку опять возглавлял Себульба. Анакин шепотом выругался. Он переключил электронику барахлящего двигателя на резервный канал и, сдерживая штурвал одной рукой, начал вручную регулировать баланс топлива, поступающего по трубам в теле стилтоновых кабелей. Расход топлива увеличился почти вдвое: часть его в виде огнеопасного шлейфа развешивалась над пустыней позади болида. "Ну же!" - шептал Анакин, подпрыгивая от нетерпения. Второй двигатель чихнул, плюнул огнем и радостно загудел. Машину перестало заваливать на бок. У мальчика возникло ощущение, что много лет он был хромым и вдруг выздоровел. Он победит! Это точно! Анакин положил вторую руку на штурвал и быстро догнал красный болид. Себульба заметил его издалека. Анакин испробовал все известные ему трюки, но - напрасно. Не думай, вспомнил он. Просто почувствуй. Его болид мягко повело налево - Себульба отреагировал моментально. Он выигрывал гонки дома, на Маластере, что ему Боонта Ив. Бело-голубой болид скользнул вправо. Себульба откликнулся точно таким же маневром. Анакин вновь качнул машину влево, но в то мгновение, когда Себульба начал срезать ему трассу, резко дернул болид в противоположную сторону. "Радон-ульцеры" взвизгнули, но выдержали. Себульба все-таки заметил маневр, но было поздно. Машины сцепились стойками стабилизаторов. Теперь ни один, ни другой не мог остановиться так, чтобы второй не полетел вверх тормашками. Так они пролетели Метта Дроп, мимо мелькнули пологие холмы. Впереди поднялась Большая Арена. Анакин зажмурился и рывком перевел рычаги в крайнее положение. Двигатели его машины зашлись воем. Стойка левого стабилизатора сломалась окончательно, заодно снеся и основной горизонтальный стабилизатор. Если бы Анакин не был пристегнут, его выбросило бы из кабины. Себульбе досталось больше. Его двигатели пошли вразнос, на синхронизации можно было поставить жирный крест. Один из моторов превратил в пыль небольшую скалу. Второй просто взорвался. Кабели лопнули, гондолу сорвало с креплений, так что болид проскакал брюхом по горящим обломкам, пару раз перевернулся и воткнулся в песок. В зеркале заднего вида Анакин видел, как Себульба выбрался из покореженного кокпита вполне целый, только очень рассерженный и стал, отплевываясь и шипя, шлепать себя по тлеющим сзади штанам. Насладиться зрелищем Анакину не пришлось. Потрепанные "радон-ульцеры" увлекли его машину вперед. Поворот, финишная прямая, непонятно, кто громче визжит, моторы или крепления кабелей. Клетчатый флаг. Все. Можно затормозить. Посмотреть на взбесившуюся толпу на трибунах. И внезапно понять, что только что стал самым молодым чемпионом в истории гонок. 12 глава Уотто не был похож на существо, наслаждающееся всеми благами жизни, - в отличие от высокой чернокожей девицы, что, пританцовывая, вышла от него, нагруженная пачками кредиток. Следом за девицей выскочил растрепанный коротышка с точно таким же грузом в руках и абсолютно идентичной ухмылкой на лице. уотто пыхтел, расставаясь с очередной суммой денег, и был, наверняка, бледен - по тойдарианским меркам, конечно. Во всяком случае, темно-синий цвет на его морщинистой физиономии сменился зеленовато-голубым. Когда же он увидел источник всех своих несчастий, его лицо сменило множество красок, одна за другой по нему прошли полосы различных оттенков синего. - Ты меня надул! - его тоненькие темно-синие лапки выписывали в воздухе жесты, означающие крайнее раздражение пополам с крайним отчаянием.- Ты знал, что мальчик победит. Ты почему-то это знал. Я в полном проигрыше. - Это азартные игры, - напомнил ему Куай-Гон. - Случается и проиграть. Просто сегодня не твой день. Доставь запчасти в ангар. Я зайду к тебе попозже и заберу мальчика. - Нет, не заберешь! - взвился Уотто. Может, Уотто и был жаден без меры. Может, он был склонен обсчитывать покупателей. Может, за ним числился длинный список скрытых пороков. Но вот трусом он никогда не был. И немедленно это доказал, воинственно сжав кулачки: - Ты играл нечестно! - Давай обратимся к Хаттам, - предложил Куай-Гон. - Уверен, они будут счастливы рассудить нас. Да, одно дело надавать по шее распоясавшемуся чужаку, и совсем другое - объяснять местному Большому Папе, что не желаешь.выплачивать игровой долг. Уотто вновь приобрел бирюзовый колер и уныло повис в воздухе, как воздушный шарик, из которого подвыпустили воздух. - Забирай, - буркнул он, отворачиваясь от джедая. - Хватит с меня твоих фокусов... Куай-Гон слегка поклонился. Учтиво до издевательства. Уотто горестно махнул лапкой. Если бы оба не были так заняты, то, наверное, заметили бы странную колючую металлическую сферу, что зависла в воздухе, нацелив на них объектив. x x x Понадобилось еще много времени, чтобы опустела Большая арена. Зрители разошлись по кабакам и кантонам праздновать выигрыш или заливать горечь поражения. Кто-то отправился в ущелье собирать обломки болида Себульбы - на сувениры. Сам Себульба явился, хромая на правую лапу, буркнул что-то в адрес Анакина и ушел, его больше никто не видел. Машины, или то, что от них осталось, растащили по боксам. Завтра ими займутся механики. Гонщики подошли поздравить нового чемпиона, обсудили между собой, негласно приняв и его в свое общество, подробности гонки, помянули недобрым словом Себульбу, пожалели о Хаббе Кии и разошлись. Анакин решил не спешить. В голове у него еще ревели моторы, а стоило закрыть глаза, как назад уносилась пустыня, ущелье и скалы, размазываясь в желто-бурые полосы. Как хорошо, что болид практически не поврежден. Нужно лишь подправить стабилизаторы, заглушку и перебрать левый двигатель. Ну, и обновить краску. Но это - потом. Он поднял голову и улыбнулся Куай-Гону. Видишь, все получилось, хотел сказать он. Теперь у тебя все будет в порядке. Обещаю. Но оказалось, что язык едва поворачивается, так он устал. Рыцарь опустился рядом с ним на колени. Анакину нравилось, когда тот так делает, потому что тогда их лица оказывались на одном уровне: общаться было очень удобно. А если его сейчас еще и обнимут, он вообще окажется наверху блаженства. Мама, например, обнимает совсем не так, с мамой он - будто младенец, а Куай-Гон просто кладет свои тяжелые сильные руки на плечи, словно равному. - Досталось тебе сегодня, - негромко сказал джедай, и мальчишка зажмурился от удовольствия, как детеныш маркота, почувствовав на плечах знакомую тяжесть. - Но ты все сделал как; надо. Он стер с лица Анакина грязь. И опять, подумал мальчишка. Если бы это сделала мама, он почувствовал бы себя редкостно глупо и попытался сбежать, он же не маленький, в конце-то концов! - Ну вот, - заметил Куай-Гон. - Совсем как новый. Можно идти к нашим женщинам. И пригладил Анакину растрепанную шевелюру. Перед тем как отправиться к женщинам, пришлось сменить повязку на руке, а пока они этим занимались женщины сами пришли к ним. И тут уж не удалось избежать ни объятий, ни поцелуев. На радостях часть их досталась Куай-Гону. Тот мужественно перенес женский восторг, так что Анакин тоже решил потерпеть, только изредка морщил облупленный веснушчатый нос. - Мы обязаны тебе, Ани, - улыбнулась ему Падме, и это была самая замечательная вещь, которая случилась за сегодняшнее утро. Мама в очередной раз чмокнула его в щеку. - Ма-ам! - Ты замечательный, Ани, - сказала она. - Ты вернул надежду тем, кто отчаялся. Я очень тобой горжусь. И снова чмокнула. Анакин сморщил нос. Ну, ма-ам... x x x Оби-Ван выскочил из корабля, едва они показались из-за бархана. - Я беспокоился, - сконфуженно признал он, забыв поздороваться и с трудом удерживаясь от порыва кинуться учителю на шею. Куай-Гон помог Падме спешиться. Девчонка пробормотала слова благодарности и нога за ногу побрела к кораблю. Ее здорово укачало. Навстречу ей выскочили механики, пришедшие в экстаз при виде генератора. За механиками появился Панака и еще одна служанка. Просто целая делегация. Какое-то время джедаи наблюдали за разгрузкой. Потом Куай-Гон устало водрузился в седло. - Я отлучусь, - сказал он и добавил, заметив, как помрачнел ученик: - Скоро вернусь. Просто одно незаконченное дело. Можно было бы соврать, что ему надо вернуть животных, но Оби-Ван смотрел на него слишком встревоженно. - Дело? - эхом откликнулся падаван. Он хмурил брови. - Я ненадолго... Оби-Ван наконец успокоился и даже позволил себе улыбнуться. - Учитель, почему я чувствую, что с нами полетит еще один несуразный инопланетянин? - спросил он. Куай-Гон посмотрел на механиков. Те были слишком заняты. - Мальчик, - поправил он ученика. - Это мальчик. Мы получили запчасти только благодаря ему. И это его кровь ты проверял вчера ночью. Высоко в небе, незаметный в солнечном мареве, над кораблем висел робот-разведчик. x x x Анакин шел домой вместе с мамой и Ц-ЗПО и думал о том, что все-таки здорово было натянуть Себульбе нос, теперь-то он перестанет так важно раздуваться при каждой встрече, правда, задирать и дразнить едва ли станет меньше. А когда протолкавшийся сквозь толпу Куай-Гон вытащил его из болида и поднял над толпой, усадив себе на плечо, Анакин в конце концов понял, что победил. Почти. Но восторг проходил, и появлялись мысли, что теперь рыцарь сможет починить свой корабль, а значит, вскоре улетит с Татуина. А вместе с ним улетит Падме. Она поцеловала его на прощание, а он стоял и молчал, точно дроид без вокодера, потому что больше всего на свете хотел попросить их остаться. А потом они уехали к своему кораблю, им нужно было увезти генератор, и он хотел сказать, что сам все починит, он хорошо умеет чинить, хотя это и означало, что они отправятся в путь еще раньше. Но мама сказала, что он никуда не пойдет, разве что домой, а когда тебе девять лет, с родителями не спорят, даже если ты только что выиграл гонку Боонта Ив. Куай-Гон сказал, что еще вернется, и что сегодня можно не ходить к Уотто, а делать все, что вздумается. И уехал. И Падме уехала вместе с ним и даже не оглянулась на прощание. Она села верхом на эопи позади Куай-Гона и обняла рыцаря за пояс, чтобы не соскользнуть с седла. Анакин подумал, что для того чувства, которое при этом больно укололо его, он пока не знает названия. Он даже не засмеялся, когда Джар Джар ловко вскочил на второго эопи и тут же свалился с него с другой стороны. Р2Д2 ободряюще побибикал, и гунган попробовал снова, на этот раз - удачно. Сам дроид уютно устроился на повозке вместе с ящиками с запасными частями. Мама велела не отходить далеко от дома и пошла к Джире купить еды на ужин, И он побрел домой, а вокруг него кипела толпа. Его хлопали по плечу, махали ему руками, поздравляли, обнимали и даже поцеловали пару раз. Он отвечал на рукопожатия, улыбался, уворачивался от поцелуев и думал, что самое смешное заключается в том, что он еще сам не поверил до конца в собственную победу, хотя откуда-то знал, что придет первым. А самое грустное - в том, что скорее всего он никогда больше не увидит Падме. А он даже не успел отдать ей подарок... Словно из-под земли, перед ним возник родианец, постарше него, но тоже не слишком взрослый. Может быть, родственник Вальда. Анакин смухлевал, пропищал родианец. А иначе гонку Боонта Ив ему не выиграть. Рабы вообще никогда ничего не могут выиграть... Анакин заткнул ему пасть кулаком, и они покатились по песку. Анакин месил противника со знанием дела, не думая теперь ни о чем, даже о том, насколько он зол. Даже о том, что его злость не имеет никакого отношения к противнику. Просто Падме даже не оглянулась... А потом он почувствовал, что кто-то крепко взял его за шиворот и выдернул из драки. Анакин в запале попытался пнуть незваного миротворца. Не получилось. Второй рукой Куай-Гон удерживал родианца. Некоторое время он молча смотрел на бойцов, потом скучным голосом сообщил, что желает знать, что тут произошло. Анакин объяснил, виновато, но все еще сердито. Куай-Гон перевел взгляд на родианца и спросил, по-прежнему ли тот считает, что Анакин "смухлевал". Пылая справедливым с его точки зрения гневом, родианец сказал, что да, считает. Куай-Гону пришлось разводить драчунов вторично. Наконец рыцарь положил тяжелую ладонь на плечо Анакина и вывел мальчишку из собравшейся толпы. Он молчал, пока они не дошли до дома. Анакину нравилось, что джедай не убирал руки с его плеча. Ощущение было непривычное, но приятное. Тепло ладони успокаивало, в нем растворялись и злость, и досада, и даже печаль. Возле крыльца Куай-Гон опустился возле Анакина на колено, чтобы заглянуть мальчишке в лицо. Ана-кин подумал, что раньше не замечал, какой у рыцаря невеселый взгляд. - Видишь, Ани, - его звучный голос тоже был печален. - Драка не изменила мнения твоего противника. Согласен ты с кем-то или нет, но нужно научиться считаться с их мнением. Или, по крайней мере, мириться с тем, что оно есть. Куай-Гон вынул из-под пончо большой сверток. - Это твое, - сказал он. - Я продал болид. Одному очень невежливому, но, тем не менее, весьма настойчивому дугу. Позабыв про драку и ее причину, Анакин ворвался в дом. Следом бесшумно вошел Куай-Гон. - Мам! Смотри, сколько денег! Мы продали мой болид! - он вывалил содержимое пакета ей на колени, наслаждаясь ее испуганным выражением. - Смотри, сколько у нас теперь денег! А болид я сделаю новый. Я знаю, как сделать его лучше этого! У йавов были две детали... Шми заметила рыцаря. Она встала бы, но тяжесть на ее коленях и вертящийся волчком сын не позволили. - И ты свободен, - добавил Куай-Гон. Мальчик замер на месте. Куай-Гон улыбнулся ему. - Ты больше не раб. - Ма-ам... - он не верил, просто не мог заставить себя поверить, что не ослышался. Слишком много случилось за сегодняшний день. - Ты слышала, мам? Она слышала. И тоже не поверила сразу. Анакину хотелось крикнуть, чтобы она перестала смотреть на него так, но голоса не было. Он сглотнул колючий комок - почему всегда так не вовремя? Он даже сумел ухмыльнуться, как будто в новости не было ничего особенного. - Это что, часть выигрыша? Куай-Гон усмехнулся в ответ: - Скажем так: Уотто разучился играть. Анакин прошелся бы колесом по комнате, но Шми обняла его. Не отпуская, повернулась к Куай-Гону. - Вы возьмете его с собой? - спросила она. - Он будет... джедаем? Куай-Гон помедлил, подбирая слова, но все же ответил. - Наша встреча не была случайностью, - медленно сказал он. - Ничто не происходит просто так, - он усмехнулся, вспомнив поговорку из старой сказки. - Колесо плетет так, как хочется Колесу. Анакин, у тебя много Силы, но Совет может не принять тебя. Анакин услышал то, что хотел услышать. - Я буду джедаем! - заулыбался мальчишка. - Это значит, что я полечу вместе с тобой на твоем корабле? - Стать джедаем не так просто, Анакин, - сумрачно возразил рыцарь. - А если тебе повезет, твоя жизнь будет тяжелой. Без наград, без сожаления и без жалости. Анакин помотал головой, отметая возможные и далекие трудности с безрассудностью своего возраста. - Но я хочу! - упрямо сказал он. - Я только об этом мечтал! Мам, можно? Шми промолчала, вместо нее ответил Куай-Гон: - Путь перед тобой, Анакин. Только тебе решать, идти или нет. Мальчик с трудом оторвался от величественных картин, уже разворачивающихся перед его внутренним взором. С удивлением он обнаружил, что все еще стоит посреди комнаты у себя дома: глинобитные выщербленные стены показались ему такими скучными по сравнению с тем, что он только что видел. - Я хочу, - повторил он. - Тогда собирай свои вещи, - ответил джедай. - У нас мало времени. Восторженный вопль услышали, видимо, и соседи. Анакин вырвался из рук Шми, немного попрыгал по комнате, зашибая табуретки, потом вновь подскочил к матери, обнял ее и побежал к себе. В дверях своей комнаты он остановился. - А мама? - вдруг спросил он. - Она тоже свободна? Рыцарь молчал. Анакин повернулся к Шми: - Мам, ты поедешь с нами? Ну, ма-ам... Куай-Гон и Шми переглянулись, и Анакин понял, каков будет ответ, еще до того как рыцарь заговорил. - Я пытался освободить и ее, - сказал рыцарь. - Но Уотто не захотел. - Но деньги... Куай-Гон покачал головой. - Там нет и четверти нужной суммы. - Ани, мое место здесь, - негромко сказала Шми. - Здесь мое будущее. А тебе пришло время уходить. Я не могу пойти с тобой. - Тогда я не поеду, - решил Анакин. - Я не хочу, чтобы все поменялось. - Ани, тебе не остановить перемен, - улыбнулась Шми, - как не остановить восхода солнца. Прислушайся к своим чувствам. Что они говорят? Уж лучше бы чувства молчали, подумал Анакин. Он знал, что поедет. Знал наверняка. Так же точно, как то, что хочет уехать. - Я буду скучать по тебе, - прошептал он. Мама кивнула. - Я люблю тебя, Ани, - эхом отозвалась она. - Теперь торопись. Собери свои вещи. x x x Анакин кидал в походный мешок свои вещи, не думая, что берет с собой. Как странно все получается. Он столько мечтал о том, чтобы кто-то пришел и открыл перед ним двери в иной мир. И вот он стоит на пороге, и дверь распахнута, и ничего не мешает шагнуть. Но он продолжает стоять, упорно цепляясь похолодевшими пальцами за края дверного проема, то ли в попытке остаться, то ли из боязни, что дверь закроется навсегда. К реальности его вернули голоса в соседней комнате. Оказывается, он стоял, сжимая в руках набор инструментов, и смотрел в никуда. Анакин помотал головой, сунул набор в мешок и прислушался. - Спасибо вам, - это мама. - Я буду присматривать за ним. Даю слово, - голос рыцаря неожиданно потеплел, как ни разу раньше. - У вас все будет в порядке? Анакин не расслышал, что ответила мама. В соседней комнате долго молчали, потом мама проговорила: - Мы так недолго были вместе... И вновь замолчала. Анакин с усилием заставил себя перестать слушать. Он оглянулся: что бы еще взять с собой. Вещей у него было немного, сборы не заняли времени. Но хотелось взять еще каменную статуэтку, которую он вместе с Китстером как-то выкопали из песка. И еще модель истребителя. А еще... Нет, так нельзя. Иначе ему придется забрать с собой весь их дом. Напоследок он включил Ц-ЗПО. - Ну, я уезжаю, - сообщил он андроиду. - Я свободен. Я улетаю на космическом корабле... Слова звучали, как музыка, в его ушах. Ему хотелось вновь и вновь повторять их. Он вернется сюда, вдруг подумал Анакин. Он будет очень часто возвращаться сюда. Мама не успеет соскучиться. - Масса Анакин, - сказал дроид. - Вы мой создатель, и я желаю вам успеха. Хотя мне бы хотелось, чтобы я был чуть менее голый, чем сейчас. - Прости, что не закончил тебя, - Анакин взял свой мешок. - Я скажу маме, чтобы она тебя не продавала. - Продавала?.. Меня? - Ц-ЗПО был шокирован, но Анакин уже выскочил из комнаты. Прощание получилось коротким. Куай-Гон поклонился женщине на пороге и, не оборачиваясь, пошел прочь. Он слышал за спиной шаги мальчика. Анакин догонял его. Потом звук шагов прекратился. Рыцарь остановился и стал ждать, когда кончится то, что сейчас будет. Анакин почти уже догнал его, когда, оглянувшись через плечо, увидел, что мама стоит на пороге и смотрит им вслед. Он не выдержал и побежал обратно. - Мам, я не могу! Шми Скайуокер отодвинула от себя сына, но пока еще не отпускала. - Ани, бывает так, что думаешь, будто не можешь чего-то сделать, а потом просто делаешь, вот и все. Я знаю, какой ты у меня сильный. Я знаю: ты можешь. Анакин проглотил слезы, он считал, что она не права, он вовсе не сильный, но мама сказала, что он должен пойти, она так решила, и он должен идти, даже если уже передумал. - Мы еще увидимся? - шепнул он. - А что говорит тебе сердце? - спросила она в ответ. Он помотал головой. - Я не знаю... Да. Я думаю - да. Мама кивнула. - Значит, так и случится. Иди. Через его голову она посмотрела на стоящего в стороне рыцаря. Куай-Гон терпеливо ждал, ни словом, ни жестом не вмешиваясь в их прощание. Рыцарь думал, что неизвестно: хорошо или плохо, что мальчика он забирает так поздно. Бывало по разному. Чаще родители отдавали детей без возражений, утешаясь, что те вырастут в Ордене. Иногда приходилось уговаривать, убеждать, и нельзя было предсказать, подействуют ли уговоры. Иногда приходилось отступать чуть ли не с боем. Он сознательно избегал принимать в этом участие. - Я стану джедаем, - голос Анакина сорвался, но мальчик откашлялся и продолжал говорить. - Я вернусь и освобожу тебя. Я обещаю. Мама наклонилась и поцеловала его. - Неважно, где ты окажешься, моя любовь всегда будет рядом с тобой, - шепнула она ему на ухо. Ему стало щекотно, и он улыбнулся, почесав ухо плечом. - А теперь: будь смелым и не оглядывайся назад. - Я люблю тебя, мам, - сказал он ей. Она вновь улыбнулась. Затем крепко взяла его за плечи и повернула лицом к Куай-Гону. - Не оглядывайся. И - слегка подтолкнула. Возле лавки Уотто, куда они зашли, чтобы забрать у тоидарианца окончательно заполненные бумаги на передачу владения, Куай-Гон попросил Анакина подождать снаружи. Незачем было еще раз мозолить глаза бывшему хозяину. Анакин кивнул. Ему не хотелось входить туда, где было так много знакомого и привычного. Интересно, подумал он, глядя в небо, какого оно цвета на той планете, куда собрался Куай-Гон? - Уезжаешь куда-нибудь, Ани? Китстер. Точно. Выкатился из хохочущего клубка ног и рук, загорелых поджарых тел, выгоревших затылков и лягающихся чумазых пяток - в переулке мальчишки играли в банту. Интересно, играют ли в банту там, где он скоро окажется? - Я улетаю с Куай-Гоном, - Анакин кивнул на лавку, из дверей которой как раз вышел джедай и остановился, ожидая, когда ребята попрощаются друг с другом. - На космическом корабле. Китстер разинул рот. - Держи, это тебе, - Анакин сунул ему пачку кредиток. - Ты мой лучший друг. Я не забуду. Смуглое лицо Китстера сморщилось. Анакин почувствовал, что еще немного, и он все-таки расплачется, подбежал к Куай-Гону и потянул его за руку вдоль по улице. Оказалось, что им еще надо было зайти к нотариусу, который заверил бумаги и, не скрывая изумления, деакти-вировал вживленный передатчик. Нотариус предложил заглянуть в соседнюю лавку, где его троюродный кузен держал хирургический кабинет, и удалить передатчик совсем, раз уж хозяин Анакина настолько экстравагантен, что не хочет заботиться о сохранности новообретенного имущества. Имущество, которому не терпелось убраться отсюда подальше, было против, а Куай-Гон беспечно махнул рукой и сказал, что с этим можно и подождать. Рыночная площадь быстро пустела, только старая Джира все еще возилась возле своей палатки, раскладывая по корзинам непроданные за день фрукты. Скоро прокатятся быстрые, как ветер, сумерки, а потом на город из пустыни наползет прохладный сумрак ночи. Надо спешить, чтобы добраться до корабля засветло. Анакин замешкался. Он уже раскрыл рот, чтобы попросить у рыцаря разрешения, но тот сам подтолкнул его к Джире. - Меня освободили, - в который раз за сегодняшний день повторил мальчик. - Я улетаю. Возьми эти деньги. Купишь на них себе все, что захочешь. Старуха обняла его на прощание. - Я буду скучать по тебе, - сказала она. Куай-Гон вдруг развернулся и пошел прочь, словно только сейчас вспомнил о том, что им нужно спешить. Анакин побежал за ним следом, махнув на прощание рукой. Они свернулись в проулок, ведущий к окраине. Куай-Гон не хотел идти по центральной улице. Анакин не возражал. Чем меньше знакомых они встретят по дороге, тем лучше. Его ждал звездный корабль. Зов космоса был сильнее, чем желание оповестить целый город, что теперь он свободен. Он так задумался, что чуть не упал, когда рыцарь вдруг одной рукой задвинул его себе за спину, а второй достал что-то из-под старого пончо. Он понял, что это было, только через миг. Когда все уже было кончено, и рыцарь сидел на корточках, изучая небольшую металлическую сферу, распавшуюся на две половины, но все еще потрескивающую и пускающую в песок искры. В воздухе пахло сгоревшей изоляцией и еще чем-то незнакомым. И можно было легко поверить, что ему почудилось, будто из руки рыцаря вырвался светло-зеленый луч и располосовал тень между домами, где пряталась эти странная металлическая штука. Только это был вовсе не луч, ведь лучи не бывают такими короткими... - Что это? - спросил Анакин, заглядывая рыцарю через плечо. Куай-Гон выпрямился. Лазерный меч уже был деактивирован и висел, как положено было, на поясе, скрытый складками пончо. - Робот-разведчик, - сказал он. - Очень необычный. Такого я раньше не видел. Он огляделся по сторонам. Если кто-то их и заметил, то не подал виду. Впрочем; улица была пуста. - Идем, Ани, - приказал Куай-Гон. - У меня дурные предчувствия. 13 глава Рисунок Силы изменился, почувствовал Куай-Гон. Раньше он был слишком занят, но сейчас, на пути к кораблю, он сильнее, чем когда-либо, ошушал, как скручивается метрика Силы. Равновесие было нарушено. Чем-то... кем-то... мальчик здесь ни при чем - он исправно сопел, пытаясь подладиться под широкий размашистый шаг Куай-Гон Джинна. Он был маленьким теплым комочком энергии, бьющейся в сложном переплетении мировых линий. Но не так далеко что-то... кто-то... рвал эти линии в клочья, как паутину. - Анакин, ложись! - крикнул он, разворачиваясь. Рукоять меча уже плотно лежала в ладони, зеленоватый клинок пропорол воздух. Дважды просить не пришлось. Мальчишка, не задавая вопросов, как подкошенный рухнул лицом в белый песок. Темная плотная тень пронеслась над ним, едва не задев. Но не мальчишка был мишенью. Всадник в черном плаще соскочил с летательного аппарата. Рыцарь отметил, что раньше никогда такого не видел - ни транспортного средства, ни его ездока. Аппарат был легкий, с удобным седлом и без оружия, по крайней мере, на первый взгляд. Для скорости, не для боя. А вот тот, кто прибыл на нем... В тени капюшона проявилось лицо - если можно было так назвать красно-черную маску с оскаленными в яростной усмешке зубами. В прорезях неостывшими углями полыхали глаза. Хуже всего было то, что у него было оружие. И оружие трудно было не узнать, хотя конструкция и была необычной. Длинная рукоять, длиннее, чем принято. Клинок тускло-красного цвета. И все-таки - у незнакомца в руках был лазерный меч. А значит... Противник обрушился на него, пришлось перестать думать о постороннем. И вообще перестать думать. - Ани! - крикнул Куай-Гон. - Убирайся отсюда! Это стоило ему четырех шагов отступления. Незнакомая техника. Удары сыплются быстрыми сериями,' атаки проводятся под различными углами. Он успевал их блокировать, но не мог нащупать брешь. В довершение всего он мельком заметил, что Анакин по-прежнему сидит на песке и зачарованно не спускает с них округлившихся глаз. - Беги на корабль! Пусть взлетают! Неизвестный противник отыграл еще пару шагов. Корабль стоял всего лишь в двухтрех сотнях шагов от места схватки. Спотыкаясь и утопая в сухом горячем песке, мальчик бежал к кораблю. Ему было страшно и стыдно за страх. Трап корабля был опушен, но поблизости никого не было видно, словно никому не было интересно, что происходит у них перед носом. Но оказалось не так. Едва он на последнем дыхании взлетел по трапу, к нему подбежали - Падме и темнокожий мужчина в незнакомом мундире. - Куай-Гону плохо! - выдохнул мальчик.- И еще... он сказал, чтобы вы улетали! Сейчас же... Темнокожий недоуменно и подозрительно нахмурился. - А ты кто такой? - спросил он. Какая вам разница, хотел спросить Анакин. Вместо этого он разозлился. Но Падме взяла его за руку и потащила в глубь корабля. - Скорей, капитан! Ей не пришлось повторять. Темнолицый в мундире поспешил за ней следом. По дороге Анакин все порывался рассказать, что случилось, но слова перемешивались, мысли путались. Падме кивала и продолжала бежать. Он едва поспевал. В рубке двое мужчин, склонились над пультом, увлеченные спором. Один носил эмблему космического флота Набу, Анакин видел когда-то такую, во втором - по взгляду, одежде, манере держаться - он с изумлением распознал еще одного джедая. - Куай-Гон в беде! - с порога крикнула Падме. - И еще он сказал: улетайте, - добавил Анакин. Джедай вскочил. Он был много моложе Ку-ай-Гона, а косичка, спускавшаяся на правое плечо, делала его похожим на соседскую Амии, та тоже изобретала для себя смешные прически. Остальные волосы были забраны в короткий хвостик. Анакин даже фыркнул украдкой, но тут же забыл про веселье. Молодой джедай включил обзорный экран. - Где он? Все тут же столпились у пульта. - Я не вижу, - пробормотал пилот. Он тоже не стал долго мешкать и уже сидел в своем кресле, щелкая тумблерами. Темнолицый мужчина в мундире сунулся в рубку, увидел, что происходит и со словами: "Пойду скажу королеве" исчез в коридоре. - Где он? Да вот же, хотел крикнуть Анакин, но джедай уже разглядел две фигуры и отблеск мечей. - Летим туда, - приказал он. - Но только низко и очень медленно. По кораблю прокатился гул, проснулись мощные двигатели. Они не привыкли работать вполоборота и протестовали. Но корабль снялся с места легко, как; пушинка. Пилот далее не стал смотреть на приборы - на одном моргал индикатор, сигналя, что трап все еще опущен и любое достаточное ускорение вырвет его из корпуса напрочь. Падме судорожно вздохнула. Теперь всем был виден Куай-Гон и его неизвестный противник. Бойцы кружили по песку, ни тому, ни другому никак не удавалось воспользоваться преимуществами; Куай-Гон был явно сильнее, но тяжелее, а его противник, столь лее очевидно, проворнее и злее, зато ему не хватало опыта и длины рук. - Надеюсь, что он поймет, - услышал Анакин шепот молодого джедая. Бойцы исчезли в песчаном вихре, поднятом кораблем, который навис над ними, заслонив оба солнца. Пилот торопливо включил внутренние экраны. На трапе появилась долговязая фигура, в опущенной руке окимавшая меч с зеленым клинком. Падме радостно вскрикнула, но тут же ее радость превратилась в отчаяние. Неизвестный преследователь тоже вскочил на опущенный трап, он вовсе не собирался сдаваться, когда цель была так близка. Корабль все так же висел метрах в двадцати над землей. Пилот боялся взлетать с опущенным люком. Кроме того, там оставался Куай-Гон. Все было просто здорово. Лучше и не пожелаешь. Непонятно только, что теперь делать. Его противник не мог дотянуться до него, у него хватало сейчас и своих забот. Например, как удержаться на самом краю, особенно в широком плаще, который все время норовит улететь вместе с хозяином. У него самого позиция была, несомненно, удачнее. С точки зрения равновесия. Тем более что второй рукой он держался за стойку трапа. Но с другой стороны - ему тоже не до продолжения схватки. И тут его как осенило. Забавно, на что мы расходуем сатори. Удар был из самых дурацких, просто детский. Такой грех не отбить. Любой падаван надорвал бы живот от хохота, углядев такой прием у магистра. Противник тоже оценил его по достоинству - еше больше оскалился, поднимая свой меч. Но клинкам не суждено было встретиться. Куай-Гон деактивировал меч и пригнулся. Тускло-красный клинок просвистел у него над головой, а его владелец, потеряв точку опоры, нелепо замахал руками на краю трапа. И тут рыцарь от всей души отвесил ему хороший пинок. Люк с лязгом закрылся, отрезая его от пустыни, песка и противника. Куай-Гон не спешил подниматься на ноги. Во-первых, он вовсе не был уверен, что получится с первой попытки. А раз так, можно и не спешить. Подождать, пока выровняется сбившийся пульс, и перестанут дрожать колени. Во-вторых, нет особого смысла вставать в разгоняющемся в плотных слоях атмосферы космическом корабле. В-третьих... в конце концов, может человек просто так полежать на прохладном металлическом полу после того, как совершал чудеса акробатики на раскаленной сковороде? Внутренний трап аж завибрировал от топота. Летит, ученик. Во всей красе. Он слегка ошибся: летели двое. Обгоняя друг друга и застряв в дверном проеме. Правда, финишировали возле него одновременно, одинаково взъерошенные, одинаково возбужденные и запыхавшиеся. - С тобой все в порядке? - крикнул Анакин. Куай-Гон оперся на локоть. Приподнялся. Да, вроде бы как... - Кажется, - сказал он. - Кто это был? - это уже Оби-Ван дождался своей очереди задавать вопросы. Хороший вопрос. - Я его не знаю. Но Силой он владеет. Я так думаю - ему нужна королева. - Он будет нас преследовать? - быстро спросил Анакин. Куай-Гон даже сесть ухитрился. Не так все страшно, как показалось поначалу. Руки и ноги при нем, голова тоже вроде бы на месте. Жить будем. - Сейчас мы в безопасности, - он не стал добавлять, что в относительной. И Оби-Ван, и Анакин одновременно кивнули. - Но я не сомневаюсь, что он знает, куда мы направляемся. Один раз ему удалось нас разыскать, найдет и во второй. Оби-Ван нахмурил брови. Значит, собрался что-то спросить - он всегда перед этим хмурится, подбирая слова, и только потом вываливает на неподготовленных слушателей кучу вопросов. Так что у Анакина было время обогнать его. - И как мы поступим? - поинтересовался мальчишка с самым серьезным выражением лица. Куай-Гон развеселился, а Оби-Ван так и остался сидеть с полуоткрытым ртом, медленно закипая от негодования. Ему тоже понравилось это "мы". Хорошо, что взгляды не имеют способности испепелять на месте. - Мы наберемся терпения. И будем надеяться, что генератор работает, а некий синий паршивец не покатывается сейчас от хохота, - сказал Куай-Гон, прежде чем оба его подопечных не сцепились в потасовке. - Да... Анакин Скайуокер, позволь представить тебе Оби-Вана Кеноби. Оби-Ван, это Анакин. - Привет! - мальчишка тут же сунул Оби-Вану ладонь. - Ты тоже джедай? Очень приятно познакомиться. Оби-Ван осторожно пожал протянутую руку и, повернувшись к учителю, состроил на лице самое страшное выражение, какое только смог придумать. Получилось довольно забавно. x x x Причудливо украшенный тронный зал, бывший когда-то уединенным прибежищем королевы, теперь заполнялся народом. Всем хотелось взглянуть, как будет осужден экс-губернатор. В высокие окна дворца заглядывала ночь. В городе лежала непривычная тишина. Наместник Нуте Гунрай предпочитал не покидать своего механического кресла. Не потому, что ему было трудно ходить. Просто в зале собралось слишком много торговцев, чьи дома стояли намного ниже на социальной лестнице Федерации. Наместник заметил даже нескольких вольных торговцев. Впрочем, они всегда выделялись в толпе желтым цветом одежды. Сейчас кресло-робот несло своего хозяина к губернатору Сио Бибблу и нескольким высокопоставленным господам, стоящим позади него в окружении боевых дроидов. Некогда высокопоставленным, отметил про себя наместник. Сейчас они - всего лишь жалкая кучка испуганных людей. Не больше. В их глазах он заметил страх. Но - не в глазах Сио Биббла. Пожилой губернатор был непреклонен даже сейчас, его седая голова была высоко поднята, а вызывающий вид говорил, что он не намерен склонять ее впредь. Наместник наклонился к нему с высоты кресла, чтобы подчеркнуть свое неудовольствие. - Когда вы прекратите свое бессмысл'енное сопрот'ивление? - поинтересовался он у Биббла. Тот равнодушно пожал плечами. - Как только королева... - Вашей корол'евы здесь н'ет, - перебил его Нуте Гунрай. - Народ ваш страдайет! Сио Биббл только расправил плечи. Наместник нахмурился. Еще немного, и губернатор и в самом деле станет источником неприятностей. Такие ораторские способности пропадают, покачал головой наместник. - Народ Набу вам не запугать, - Сио Биббл немедленно воспользовался образовавшейся паузой. - Даже ценой невинных жизней... - Лучше бы вам п'ечься о собственной жиз-н'и, - отрезал Гунрай. - У вас большой шанс ум'ереть раньше, ч'ем ваш народ! Наместник почувствовал приближение гневной дрожи и закончил разговор решительным жестом: - Хват'ит! Ув'едите его! Дроиды тут же оттеснили экс-губернатора от остальных, те жались друг к другу. Сио Биббл спокойно пошел к выходу, как будто его окружала свита, положенная ему по рангу, а не охрана. - Вторжение ничего вам не даст, - бросил он через плечо, - Люди сделали свой выбор, наместник, и жить при тирании не будут... Он еще что-то сказал, но дроиды вытолкали его в коридор, и слов никто не расслышал. Какое-то время наместник молча разглядывал остальных пленников. Потом жестом подозвал к себе ООМ-9, командира его личного взвода. Кажется, тому было, что сообщить. Так и есть: - Мои-войска-готовы-начать-зачистку-боло-та, - доложил ООМ-9. - Если-там-есть-пресло-вутые-подводные жители-они-долго-не-продер-жатся-наместник. Нуте Гунрай кивнул. Хоть какая-то хорошая новость. Ему не хотелось думать о тех дикарях, которые, по слухам, населяют местные болота. Их разобьют, как только отыщут, и разобьют быстро. Что ж, пусть теперь ситхи привезут к нему королеву, и дело будет окончено. Наместник прикрыл глаза, откидываясь на спинку своего робокресла. Почему-то он никак не мог почувствовать себя полностью удовлетворенным. x x x Было холодно и темно. Темно, потому что везде потушили свет, после недавних похождений всем хотелось как следует выспаться. А холодно... кто ею знает? Просто холодно. Вот он сидел и придумывал, что бы такое сделать, чтобы согреться. Остальные практически все спали. Королева, которую он так и не видел, спала в окружении похожих, как песчинки в пустыне, служанок, и Падме была среди них. Темнолицый мужчина в мундире, наверное, тоже спал и подозревал всех во сне. Анакину он не понравился, но это не повод, чтобы не спать. Анакин с удовольствием поговорил бы с Куай-Гоном, но тот уснул, едва его голова коснулась свернутого вместо подушки плаща. Он остался бы в рубке, но пилот - Анакин выяснил, что его имя Рик, - отослал его спать. Да и кресло, в котором он мог бы сидеть, никому не мешая, было занято, в нем спал молодой джедай. Анакин уже знал, что он пока что не рыцарь, а только лишь ученик, падаван. Они даже успели слегка повздорить. Анакин в запале сказал, что учить его будет Куай-Гон, и никто другой, молодой джедай хмуро возразил, что у учителя может быть только один ученик, и у Куай-Гона ученик уже есть... И вот теперь этот ученик ухитрился занять единственное кресло. Невезение какое... Парень намучался, заметил пилот Рик, кивая на мирно посапываюшего Оби-Вана. Он тут и сам извелся, и всех довел до исступления, пока Куай-Гон не вернулся. Перенервничал слегка. Анакин решил простить Оби-Вана. Он согласился с пилотом, что не стоит будить молодого джедая, пусть спит. И ты иди спать, добавил пилот. Он так и поступил. Только сон не пришел. Встреча не состоялась, и вот он сидит и придумывает: как бы согреться. Рядом громко храпит Джар Джар, закинув длинные нижние конечности на столик. Ничто не остановит гунгана, который хочет поспать. Разве что большая порция вкусной еды. Анакин улыбнулся. Тут же пристроился и Р2. Ему сон был не нужен, но он все-таки приглушил свои огоньки и тихонько посвистывал сам себе, как будто мурлыкал колыбельную. Анакин смотрел в темноту. Может быть, он поспешил, согласившись уехать? Раньше, когда ему не спалось, всегда приходила мама, накрывала его одеялом, шептала на ухо всякие смешные истории, чтобы он уснул, улыбаясь. Ему захотелось спросить у Куай-Гона, правильно ли, что он скучает по маме? На глаза навернулась непрошеная влага. Может быть, он совершил ошибку? Может быть, не следовало ему ехать? Может быть, лучше пойти домой? Анакин сердито смахнул ладонью слезы. Чья-то тонкая фигурка в кроваво-красном платье скользнула из коридора в каюту. Не оглядываясь, подошла к пульту, и мягкий голубой свет голограммы осветил лицо Падме. Анакин точно знал, что это Падме, он даже ни секунды не колебался, даже если бы ему пришлось, как в той сказке, выбирать из всей свиты одинаковых служанок. Минуту Падме стояла неподвижно, слушая просьбу к королеве Амидале вернуться домой и спасти народ от страданий в час нужды. Она не шевелилась, просто стояла и смотрела на голограмму. Потом выключила приемник. Она повернулась и увидела, что он смотрит на нее. Улыбнулась, хотя ей совсем не хотелось. Анакин тоже улыбнулся, хотя не испытывал такого желания. И понадеялся, что Падме не заметит ею мокрых щек. - С тобой все в порядке, Ани? - спросила она. - Очень холодно, - пробормотал Анакин в ответ. Падме взяла теплый плед и укутала его. Совсем как мама. - Ты с теплой планеты, - улыбнулась она. - А в космосе холодно. - Тебе грустно, - сказал Анакйн. Падме села возле него. Стало теплее. И спокойнее. - Королева обеспокоена, - объяснила она. - Ее народ умирает. Она должна убедить Сенат прекратить вторжение на ее планету, иначе... Она отвернулась, и он с удивлением понял, что Падме тоже плачет. Он хотел сказать ей, пусть не отворачивается, девочкам можно плакать, и он вовсе не из тех, кто считает, будто они все слабачки, только потому, что позволяют себе пару раз всплакнуть. И ангелам, наверное, тоже можно плакать... - Вот, - тяжелый плед придавил Анакина, а от тепла и близости Падме клонило в дремоту, но он все-таки сумел достать из кармана вырезанный из дерева талисман. - Я сделал его для тебя. На память. Он из дерева джапор. Возьми. На удачу. Он еще хотел сказать, что джапор - очень редкое дерево. И еще - что собирался отдать подарок после гонки, но она так быстро уехала, что он не успел, и что он... Тут Падме улыбнулась, и все это стало неважно. Девочка развязала свой капюшон и надела талисман на шею. - Он очень красивый, - сказала она, вновь укладывая рассыпавшиеся волосы и пряча их под повязку, - Но мне вовсе не нужны какие-то вещи, чтобы помнить тебя. Разве я могу забыть своего будущего супруга? Ее тонкие пальцы играли подарком. Потом Падме как будто спохватилась и опустила талисман в вырез платья, спрятав его на груди. - Многое может измениться, когда мы прибудем на Корускант, Ани, - сказала она. - Но только не мои чувства к тебе. Анакин кивнул без улыбки. - Я знаю. А я никогда не перестану любить тебя. Только я скучаю... - По маме, - негромко закончила его фразу Падме. Он опять кивнул и попытался отвернуться, чувствуя, как щиплет в носу. Но очень сложно повернуться, если сидишь, завернутый, точно в кокон, в толстый плед. Падме придвинулась поближе и обняла его. 14 глава Не нужно совершать посадку на Корусканте, чтобы сказать, что эта планета отличается от всех остальных обитаемых планет. Другой такой нет ни в одной звездной системе. Далее бравые космические волки поражаются, как необычно выглядит Корускант из космоса, что же говорить о салагах. Безумное число дурацких предрассудков просыпается в их душах, когда вместо привычного голубовато-белого шара они видят каплю расплавленного металла. Если подлетают с дневной стороны. А если пересечь терминатор, то покажется, будто светляки со всей галактики собрались на поверхности, чтобы устроить там свои игры. И все это потому, что Корускант по большому счету не был планетой. Он был городом. День, когда Корускант был обычным, давно миновал и погиб под грузом веков. Столетие за столетием строился город, здание за зданием поднималось, чтобы со временем на планете не осталось ни клочка свободной земли. Леса, горы, водные пространства, все исчезло под натиском зданий. Воздух теперь очищали не растения, а машины. Вода собиралась и сохранялась в искусственных аппаратах. Флора и фауна обитала теперь лишь в музеях или маленьких заповедниках с тщательно контролируемым климатом. - Столица Республики, - сказал Анакину пилот Рик Олие. - Это место стоит того, чтобы его посмотреть. Но жить бы здесь я не стал. - Он такой огромный... - пробормотал мальчик, оглядываясь на Куай-Гона. Рыцарь стоял в дверях рубки и смотрел на мерцание огней Корусканта со странным выражением на лице. Не похоже было, что ему нравилась эта планета. Из-за его плеча высунулся Джар Джар, полюбовался планетой и уныло опустил уши, присоединившись к всеобщему мнению. Он скучал по родному хлюпающему, квакающему, чирикающему болоту не меньше, чем Анакин - по пустыне. Корабль королевы медленно вошел в слои атмосферы и - растворился в потоке летательных аппаратов всех мастей и размеров. Интересно, подумал Анакин. Наверное, здесь можно прожить целую жизнь и ни разу не ступить ногой на поверхность планеты. Посадочная площадка плавала в воздухе высоко над землей. На его взгляд, даже чересчур высоко. Несколько сотен этажей разделяли площадку и голубоватый туман, затянувший пространство внизу. Анакин с сомнением заглянул в искусственную расщелину этих искусственных гор. Голова закружилась немедленно. Он сглотнул и решил, что лучше будет смотреть на что-нибудь другое. - Пойдем, - позвал мальчика рыцарь. Королева уже ждала их в коридоре у шлюза в сопровождении служанок, стражников и, конечно, Панаки. Амидала кивнула Куай-Гону, показывая, чтобы он шел первым. Тот не возражал. Мальчик нашел Падме и улыбнулся ей. Затем поспешил за Куай-Гоном. Люк отошел в сторону, трап опустился, и джедаи первыми вышли из корабля. Анакин не отставал от них ни на шаг, упершись взглядом в спину Куай-Гона. Он очень хотел, но боялся смотреть по сторонам. А еще он боялся, что может шагнуть прямо за край площадки. На сходе трапа стояли два человека в официальных одеждах Сената, окруженные отделением республиканских гвардейцев. Рыцарь подошел к встречающим и чуть склонился в церемониальном поклоне. Анакин и Джар Джар быстро повторили движение, хотя гунган вряд ли задумывался, кому они кланяются и зачем. Затем на вершине трапа возникла Амидала в черно-золотых одеждах и головном уборе, украшенном бесчисленными перьями, колыхавшимися в такт ее шагам. Королеву окружали служанки в алых накидках с капюшонами, скрывавшими лица. Их сопровождал суровый эскорт в лице капитана Панаки и стражей. Амидала остановилась перед ожидавшими ее мужчинами и взглянула на человека с добрым лицом и тревожными глазами. Сенатор Палпатин, представитель планеты Набу и самой королевы в Сенате Республики, поклонился в знак приветствия, спрятав руки в складках своего зеленовато-синего одеяния. - Счастлив видеть вас живой и невредимой, ваше величество! - с улыбкой сказал он, когда выпрямился. - Позвольте представить вам верховного канцлера Валорума. Валорум был высоким седым мужчиной с жестким складчатым лицом и крючковатым носом. Канцлер обладал достаточно величественной внешностью и глубоким голосом, но его голубые глаза были усталыми и воспаленными. Странное недоумение плескалось в их глубине. - Добро пожаловать, ваше величество, - сказал Валорум с улыбкой, сгладившей жесткий абрис его лица. - Рад, что наконец имею честь познакомиться с вами лично. Я должен заверить вас, что меня удручает ситуация, создавшаяся на Набу. Я созвал специальное заседание Сената, чтобы вы могли присутствовать на нем и сделать официальный запрос. Королева встретила его взгляд абсолютно спокойно. Торжественные одежды придавали ей царственный вид, набеленное лицо казалось холодным как лед. - Благодарю вас за заботу, канцлер, - неторопливо сказала она. Казалось, королева задавала свой собственный неспешный ритм официальной беседы. Краем глаза Анакин заметил, что Падме поглядывает на него из-под своего капюшона. Когда мальчик обернулся к ней, девушка лукаво подмигнула. Но вот улыбка была - и погасла, лицо застыло в выражении крайней сосредоточенности, взгляд устремлен чуть вперед и вниз. Анакин вспыхнул. Палпатин подошел к королеве и повел рукой в сторону ожидавшего их воздушного челнока. - Есть некая процедурная проблема, но я уверен, что победа останется за нами, - сказал он, следуя за Амидалой по посадочной площадке. Служанки, солдаты-набу и капитан Панака шли следом. Анакин и Джар Джар остановились в нерешительности. Мальчик видел, что джедай по-прежнему стоит рядом с верховным канцлером. Анакин посмотрел на Куай-Гона, спрашивая взглядом, куда им лучше идти. Королева и служанки замедлили шаг, и Амидала обернулась и жестом велела Анакину и гунгану присоединиться к ним. Мальчик вновь взглянул на Куай-Гона, тот молча кивнул. Войдя в челнок вслед за королевой, Анакин и Джар Джар забились на самое дальнее сиденье. Сенатор Палпатин, сидевший впереди, обернулся и смерил их пристальным взглядом. - Моя быть здесь не очень хорошо, Ани, - неуверенно прошептал Джар Джар. Анакин кивнул и, нахмурившись, упрямо сжал губы. Они летели недолго: практически до соседнего городского узла - сине-черного металло-кристаллического нароста, состоящего из домов, парка при них, посадочной площадки - похоже, предназначенной только для воздушных челноков, - и башни, стройной, украшенной шпилем и круговым ярусом балконов. На площадке все вышли, и Палпатин проводил их в официальное представительство Набу на Корусканте, где всегда были готовы апартаменты для приема королевы и ее свиты. Анакин обрадовался, что так приглянувшаяся ему башня венчает сине-зеленый массивный блок, где, собственно, и располагалось представительство. Анакину и Джар Джару выделили комнату и оставили одних, дав возможность с шумом и гамом умыться и поваляться на покрывалах роскошных кроватей. А потом пришла одна из служанок - увы, не Падме - и повела к кабинету Палпатина. Дом-замок был холодным и равнодушным. Джар Джар, ежась, шел по зеркальным полам, иногда приостанавливался, смотрел в отраженный потолок, словно прикидывал, как лучше нырнуть под поверхность. - Ждите здесь, - сказала провожатая, оставила их в приемной и ушла. Дверь кабинета была приоткрыта, и Анакин с Джар Джаром прекрасно видели, что происходит внутри. Там находилась королева, в этот раз облаченная в платье из пурпурного бархата, ниспадающее складками вдоль ее маленькой мальчишечьей фигуры. Длинные рукава подчеркивали изящные руки. На голове была необычной формы корона, украшенная кистями и бисером. Амидала сидела в кресле и слушала, что говорил сенатор Палпатин. Служанки в алых накидках стояли в стороне, опустив на лица, капюшоны. Анакин не смог угадать, где стоит Падме. Он предпочел бы хоть на мгновение увидеть ее, чем впустую высиживать в приемной... Анакин прислушался. Беседа была явно односторонней. Сенатор Палпатин ходил по комнате, величаво взмахивал руками и говорил, королева же сидела, как каменная. Анакину хотелось знать, о чем идет речь. Он посмотрел на Джар Джара. Судя по озабоченным глазам гунгана, тот также думал, как бы подобраться поближе. Когда в проеме двери возник капитан Панака и на мгновение закрыл им обзор, Анакин невольно встал, жестом велел Джар Джару оставаться на месте и приложил палец к губам. Затем он на цыпочках подошел к двери. Сквозь щель слышались приглушенные и невнятные голоса Палпатина и королевы. Палпатин перестал расхаживать, остановился перед королевой и покачал головой. - Республика уже не та, что была прежде. Сенат заполонило множество корыстных деятелей, которые думают только о себе и своих планетах. Их не интересует общее благо, лишь политика... - Он устало вздохнул. - Это удручает. Я должен быть честным, ваше величество. Шанс на то, что Сенат остановит вторжение, очень мал. Амидала выдержала паузу: - Канцлер Валорум считает, что у нас есть надежда. - Если мне позволено будет сказать, - доверительно и грустно сказал сенатор, - канцлер не обладает истинной властью. Он погряз в безосновательных обвинениях: коррупция, незаконные доходы. Его терзает сфабрикованный скандал... Сейчас на Корусканте всем заправляют бюрократы. Королева встала и высокомерно выпрямилась. - Сенатор, что мы можем предпринять? Палпатин на мгновение задумался. - Лучше всего было бы подтолкнуть Сенат к выборам нового верховного канцлера, сильного, такого, кто смог бы контролировать бюрократов, поддержать законы и восстановить справедливость. - Он пригладил вьющиеся волосы и потер лоб. - Вы можете поставить на голосование вотум недоверия канцлеру Валоруму. Казалось, ни тени удивления не промелькнуло по белому холодному лицу королевы. - Валорум - самый сильный наш защитник. Есть другой путь? Палпатин замер. - Передать дело в суд... - На это нет времени, - быстро прервала его королева. В ее голосе звякнул металл.- Суды рассматривают дела еще дольше, нежели Сенат. - Она решительно шагнула вперед. - Наш народ умирает. С каждым днем все больше жертв. Мы должны действовать быстро. Мы должны остановить Торговую Федерацию, пока не стало слишком поздно! Палпатин пристально посмотрел королеве в лицо. Это было явным нарушением этикета - Будем реалистами, ваше величество. Может, стоит признать правление Торговой Федерации на Набу. Чтобы, по крайней мере, выиграть время. Амидала медленно покачала головой. - Этого я сделать не могу, сенатор. Сенатор и королева молча смотрели друг на друга. А прятавшийся за дверью Анакин с тоской подумал: "Куда же запропастился Куай-Гон?" x x x Только одно-единственное здание на Корусканте стояло отдельно от остальных. Колоссальная пирамида со срезанной вершиной поднималась все выше и выше, пока не завершалась огромной башней со шпилем, втыкающимся в прозрачное небо планеты, словно лазерный меч. Что было внутри пирамиды, могли рассказать только те, кто обитал на верхних ее этажах, а они не отличались особой словоохотливостью. Остальные жители Корусканта называли ее попросту Храмом. Не уточняя, кому посвященным. Как в любом храме, здесь можно было найти уединенные уголки для размышлений и медитаций. Здесь была обширнейшая библиотека, открытая всем желающим, и, кроме зала просителей, бывшая единственным местом в Храме, куда могли войти посторонние. Выше располагались жилые помещения обитателей Храма, и простым смертным вход туда был заказан. Ну, а в башне бывали лишь немногие из джедаев. Вот и сейчас то, что происходило в круглой комнате на верхнем этаже башни, становилось известно только четырнадцати участникам встречи. Двенадцать из них сидели в расставленных по кругу креслах. Двое стояли в центре круга. Куай-Гон Джинн не любил заседаний Совета. Будь его воля, он предпочел бы рассказать все учителю наедине, и пусть тот потом сам решает, что делать с полученными сведениями. Но Совет согласился с просьбой верховного канцлера - послать на Набу джедаев. В качестве платы за эту услугу Совет потребовал, чтобы сведения сначала были переданы им. Во время рассказа Куай-Гон изучал лица слушателей, пытаясь уловить их реакцию на свои слова. Они не отводили взглядов. Кермианин Йараель Пуф, которому не было равных в том, что торговец Уотто презрительно называл "ваши штучки с мозгами", и который предпочитал Силу любому другому оружию, потому что его слишком хрупкие, воздушные кости не позволяли ему никакого другого. Ки-Ади-Мунди с Цереи - у них был один учитель, сидяший сейчас здесь же. Пло Коон с Дорина - когда-то они вместе сражались, и тогда ему приходилось носить кислородную маску, а теперь вот Пло не снимает дыхательного аппарата и защитных очков. Кореллианка Ади Галлия, это она рассказала верховному канцлеру про Набу и предложила обратиться к Совету... Куай-Гон вновь повернулся к старшему из магистров, сидевшему рядом с Иодой, и мельком подумал, что именно этих двоих он должен будет убедить в своей правоте. Но это - чуть позже. - Он владеет навыками джедаев, - негромко сказал он, закончив рассказ, - Единственный вывод, который я могу сделать: тот, кто напал на меня на Татуине, - это ситх. Тишину, повисшую в зале Совета, можно было потрогать рукой. Она длилась вечность. Потом за своей спиной он услышал, как судорожно вздохнул Оби-Ван, и этот звук как будто разбудил остальных. Обмен взглядами, бормотание, голоса встревоженные, но, по большей части,- недоверчивые. Первым, конечно, выскажется магистр Винду. - Ситх? - покачав головой, переспросил Мэйс Винду, глава Совета. Его темное лицо осталось спокойным. Как, впрочем, всегда. - Не может быть! - гневно воскликнул Ки-Ади-Мунди, даже не побеспокоившись спрятать свое недоверие. - Ситхи вымерли тысячу лет назад! Йода пошевелился и далее разлепил веки. Он был бы похож на сидящего в засаде мангалора - такие же остроконечные уши и раскосые сонные глаза, - если бы не малый размер и хрупкое тело, на котором даже самый короткий плащ сидел мешковато. - Плохо Республике будет, если ситхи решили вернуться, - проговорил учитель, не глядя на ученика. Опять: бормотанье вполголоса, переглядывания, пожимание плечами, недовольные и неодобрительные взгляды. Они верили, что уничтожили ситхов. Они верили, что те сами пали жертвой своей жажды власти. Куай-Гон Джинн промолчал. Пусть привыкнут к мысли, что они ошибались. За его спиной с ноги на ногу переминался Оби-Ван, которого начинала беспокоить общая напряженность. - Трудно поверить, Куай-Гон, - наконец, высказал общее мнение Мэйс Винду. - Я не понимаю, каким образом ситхи смогли вернуться без нашего ведома. Конечно, они забыли послать весточку по комлинку. - Не видна взгляду темная сторона, - вздохнул Йода прежде, чем рыцарь успел ответить. Ки-Ади-Мунди кивнул на Куай-Гона длинной, украшенной гребнями костяных наростов головой: - Может быть, этот чужак вновь объявится. - Да, - согласился магистр Винду. - Он напал не без причины, это ясно. Его цель - королева. Один раз он потерпел неудачу и может предпринять другую попытку. Йода вновь приоткрыл сонные глазки. Ткнул пальцем в Куай-Гона. - С королевой Набу оставайся ты, Куай-Гон, - сказал он. - Беречь ее должен. Остальные опять забормотали. На этот раз они были согласны с решением. Рыцарь опять промолчал. Он ждал. - Мы сделаем все, чтобы проникнуть в эту тайну, - пообещал Мэйс Винду. Его глубокий голос звучал уверенно и спокойно. Куай-Гон молчал. - Мы обязательно узнаем, кто напал на тебя. Да пребудет с тобой великая Сила. Он почувствовал, ка