Кристин Кэтрин Раш. Новое восстание

     Kristine Kathryn Rusch "The new rebellion"
     Кристин Кэтрин Раш "Новое восстание"
     Перевод Я. Кельтского
     Издательство ЭКСМО, 2001
     OCR&SpellCheck: Demilich (demilich_2000@mail.ru)
     Сайт "Звездные войны" http://starwars.kulichki.net ? http://starwars.kulichki.net




     1

     Он  стоял  на  самой  высокой  точке  планеты  Алмания -  крыше  башни,
построенной  некогда  могучими  дже'хар.  Башня была  полуразрушена, ступени
крутой лестницы  превращались в песок, крыша почти провалилась в ходе давних
сражений. Но отсюда он мог видеть свой  город. Тысячи огней ложились ему под
ноги, и никого не было на улицах кроме дроидов и вечного караула.
     Но  то,  что  было у него под ногами,  не  интересовало его. Он смотрел
вверх, он хотел видеть звезды.
     Ледяной  ветер  колыхал  черный  плащ.  Руки в перчатках  он  сцепил за
спиной. Маска смерти,  которую он носил  с тех  пор, как  уничтожил дже'хар,
сейчас висела у него на шее.
     Звезды  над  ним мерцали. Трудно  поверить,  но все это были миры,  над
которыми он будет властвовать...
     Скоро, очень скоро...
     Он  мог  сейчас  ждать в  обсерватории, построенной специально для  его
нужд, но  сейчас  ему  не нужны были стены.  Он не хотел наблюдать, он хотел
чувствовать.
     Взгляд не мог сравниться с могуществом Силы.
     Он  запрокинул  голову и закрыл глаза. На  этот раз - никаких  взрывов.
Никаких вспышек  света. Старик  сказал  Скайуокеру: Я  почувствовал огромное
возмущение в Силе. По крайней мере, так рассказывал Скайуокер.
     Возмущение на этот раз будет поменьше,  но Скайуокер  почувствует.  Все
юные джедаи почувствуют и поймут, что нарушено равновесие.
     Только  не поймут,  что  власть  переходит к нему,  Куэллеру, господину
Алмании и в скором времени повелителю всех их жалких мирков.
     * * *
     Каменные стены были влажные и холодные на ощупь, когда Бракисс  касался
их незащищенными ладонями. Его начищенные до блеска сапоги оскальзывались на
крошащихся  ступенях,  и  не  один  уже  раз  приходилось  балансировать  на
предательском  выступе, Серебристый  легкий  плащ,  пригодный  для  коротких
прогулок по городу, не  защищал от  зимнего ветра.  Если эксперимент пройдет
удачно, он сможет вернуться на Телти. Там, по крайней мере, тепло.
     Металлическая коробочка дистанционного управления холодом жгла руки. Он
не хотел отдавать  его Куэллеру  до  тех  пор,  пока  эксперимент  не  будет
окончен.  До недавнего времени  Бракисс и не подозревал, что  Куэллер  будет
ждать результата  здесь,  на  месте  триумфа своих врагов  и их  последующей
гибели.
     Бракисс  ненавидел башни. Внутри  них что-то  шуршало и поскрипывало, а
однажды, когда он спустился в катакомбы, он увидел там привидение.
     Сегодня ему  пришлось подняться на двадцать этажей, а  первые несколько
пролетов  он бежал бегом, пока не  понял, что некоторые ступени  не выдержат
его веса. Куэллер не вызывал его, но Бракиссу  было наплевать. Чем раньше он
улетит с проклятой Алмании, тем счастливее будет.
     Очередной поворот лестницы, и вот он на крыше -  на том, что он  считал
крышей. Каменная  комната, выстроенная, чтобы  защитить ступени,  но комната
без  окон  и  без  дверей. Только колонны, поддерживающие  кровлю, мозаика и
заполненное  звездами  небо.  Бракисс  споткнулся об  обломок,  выпавший  из
кровли.  Их здесь было  много.  На  когда-то ровном  полу остались выбоины -
напоминание  об  обстреле. Куэллер не стал ремонтировать здания, выстроенные
дже'хар. И не будет.
     Он никогда не прощал тех, кто вставал у него на дороге.
     Бракисс поежился и поплотнее завернулся в тонкий плащ. Он  с трудом мог
ухватить материю замерзшими пальцами.
     - Я приказал ждать внизу, - ветер донес до него жесткий голос Куэллера.
     Бракисс почувствовал  комок в горле. Он  ведь  даже  не видел господина
Алмании.
     Звезды  светили ярко,  превращая  ночное  небо  в  зловещее, по  мнению
Бракисса,  зарево.  Он  прошел  несколько  оставшихся  ступеней и  шагнул на
кровлю. Порыв  ветра  бросил его на камни.  Плащ вырвало из рук, застежка  у
горла впилась в кожу.
     - Я должен знать, получилось ли, - сказал он.
     - Ты узнаешь, когда получится.
     Голос  Куэллера был  как будто  живым  существом, он  окружал Бракисса,
звучал  внутри  него и держал в постоянном страхе. Бракисс сосредоточился не
на голосе, а на самом Куэллере.
     И в  конце  концов увидел  его,  стоящего на самом  краю, смотрящего на
город внизу. Стония, столица  Алмании, с  высоты казалась игрушечной. Сам же
Куэллер  был  словно хищная птица;  плащ развевался по ветру,  широкие плечи
свидетельствовали о большой физической силе.
     Бракисс сделал  шаг вперед, когда ветер вдруг  стих. Воздух замер, и он
тоже.   Он  услышал...  почувствовал...   увидел...   как  миллионы  голосов
вскрикнули от ужаса.
     Он сам испугался и  вновь ясно  вспомнил, как учитель Скайуокер показал
ему, что таилось в  глубине его сердца, вспомнил, как  разглядел сам себя  -
отчетливо, во всех подробностях, - и чуть было не потерял рассудок...
     Из его горла рвался вопль...
     Но он не закричал, так  как другие голоса  взорвали пространство вокруг
него,  переполнили  его, согрели, растопили  лед.  Он  стал сильнее, больше,
могущественнее, чем когда-либо  был до сих пор. Вместо страха в  его  сердце
поселилась странная, извращенная радость.
     Он  поднял  голову. Куэллер  воздел  руки к  небу, запрокинув голову, и
впервые его лицо было без  маски. Он изменился,  он что-то узнал, но Бракисс
не был уверен, хочется ли ему спрашивать, что это за знание.
     И все же...
     Куэллер  как  будто  светился, как будто  боль  миллионов живых существ
подкармливала пламя, горящее в его душе, делала его великим.
     Вновь дунул  ветер, вновь прижал  Бракисса к  камням. Куэллер, кажется,
просто не замечал ничего. Он смеялся, и глубокий, раскатистый звук  сотрясал
башню.
     Бракисс оперся о стену и стал ждать, когда Куэллер опустит руки.
     - Получилось, - пробормотал Бракисс.
     - Достаточно хорошо, - заметил Куэллер, надвигая маску на лицо.
     Такое  вот  сдержанное замечание  для  величайшего  мгновения. Куэллеру
следовало помнить, что Бракисс тоже обладает немалой Силой.
     Куэллер  повернулся,  взвихрился  плащ.   Куэллер   как  будто   летел.
Маска-череп, закрывающая его лицо, светилась изнутри.
     - Полагаю, ты хочешь вернуться к своей ничтожной работе?
     - На Телти тепло.
     - Здесь тоже бывает тепло, - сказал Куэллер.
     Бракисс почти машинально покачал головой. Он ненавидел Алманию.
     - Твоя проблема в том, что ты не понимаешь всю  силу ненависти, - мягко
сказал Куэллер.
     -  А я  думал,  ты говорил,  что моя проблема  в  том,  что  у меня два
хозяина.
     - Только два? - улыбнулась маска, повторяя движение тонких губ.
     Слова повисли в воздухе. Бракиссу вдруг показалось, что он вырублен изо
льда.
     - Получилось, - повторил он.
     - Полагаю, ты ждешь награды.
     - Ты обещал.
     - Я никогда не обещаю, - сказал Куэллер, - я имею в виду.
     Бракисс скрестил  руки на груди. Он не  будет  злиться. Куэллер  хотел,
чтобы он разозлился.
     - Ты имел в виду большое состояние.
     - Да, - сказал Куэллер. - Но заслуживаешь ли ты его?
     Бракисс не ответил.  Куэллер  собрал его заново после  Явина IV,  когда
Бракисс чуть не сошел с ума. Но долг давно выплачен. Он остался лишь потому,
что ему больше некуда было идти.
     Бракисс отлепился от стены и начал спускаться по лестнице.
     - Я возвращаюсь на Телти, - сказал он, чувствуя себя чересчур дерзким.
     -Хорошо, - согласился Куэллер. - Но сначала отдай мне пульт.
     Бракисс остановился, оглянулся через плечо. Куэллер стал намного выше и
шире в плечах за последний  час. Выше и шире. Или такой  фокус сыграла с ним
тьма.
     Если  бы  Бракисс смотрел в лицо смертному,  он  спросил бы, откуда тот
узнал о пульте. Но Куэллер не был простым смертным.
     Бракисс протянул ему пульт.
     - Он медленнее, чем приборы, что я сконструировал для тебя.
     - Хорошо.
     - Надо ввести коды доступа. И определенную последовательность цифр...
     - Уверен, что справлюсь.
     - И мне придется настроить его на тебя.
     - Бракисс, я умею пользоваться пультами.
     - Тогда ладно...
     Он ежился, спускаясь  под своды башни. Там было намного теплее.  Там не
было ветра.
     Он не верил, что Куэллер так запросто даст ему уйти.
     - Что ты захочешь от меня, когда я вернусь на Телти?
     -  Скайуокера, -  голос  Куэллера  дрогнул  от  ненависти.  -  Великого
магистра, джедая, Люка "Непобедимого" Скайуокера.
     Ледяной холод добрался до сердца Бракисса.
     - Что ты хочешь с ним сделать?
     -  Уничтожь  его,  -  сказал Куэллер.  - Точно так же,  как  он пытался
поступить с нами.

     <b>2</b>

     Люк Скайуокер балансировал  на одной руке, пальцы глубоко зарывались во
влажную почву джунглей. По обнаженной спине стекал пот, заливая лицо. Он был
без  обуви,  одетый только в старую  пару штанов,  которые  теперь  липли  к
влажному телу.  Над ним в воздухе парил астродроид Р2Д2 вместе с несколькими
валунами и  стволом полусгнившего дерева.  Трюк древний, не слишком сложный,
но молодежь всегда разевает при этом рты и восхищенно хихикает. Вот и сейчас
вокруг него собрались ученики - его самый юный и самый сильный класс.
     Он пребывал  в этой  позе  с тех пор,  как  оранжево-бурая  сфера Явина
поднялась над горизонтом своей четвертой луны.  Сейчас Явин  висел у них над
головами. Ученики взмокли не меньше учителя и переминались  с ноги  на ногу,
ожидая разрешения пойти напиться. Люк пить не хотел. Сила текла сквозь него,
словно прохладная влага. Именно она удерживала в воздухе и камни, и  дерево,
и астродроида.
     Ученикам не терпелось спросить,  сколько еще они будут смотреть. Может,
стоило  поднять  и  их  -  одного  за  другим  -  а потом  отпустить,  пусть
приземляются самостоятельно в зависимости  от таланта?  Люк с трудом подавил
улыбку. Ему нравилось учить,  но не всегда надо было показывать,  насколько.
Временами ученики решали, что он смеется  над ними, не самый  лучший  способ
наладить  отношения. Но он  не мог  отрицать,  что в  такие  мгновения,  как
сейчас,  он испытывает  наслаждение.  Р2Д2  очень  не нравился  этот  аспект
занятий, но Люку начинало казаться, что он все еще сопливый мальчишка, а  из
кустов вот-вот раздастся скрипучий голос учителя...
     Ладно. Пожалеем  ребят.  Люк поднял  еще один камень.  Валун повертелся
среди товарищей, занимая отведенное место. Ученики смотрели, вдруг замолчав.
Он  осторожно прощупал их,  надеясь отыскать хоть один признак недовольства.
Самый нетерпеливый - первый кандидат на полет.
     Неплохой  способ  научить  терпению, а  заодно продемонстрировать  мощь
Великой Силы. Как и другие, на ком-то этот метод срабатывал, на  ком-то нет.
Люк  никак  не  мог  придумать универсального  способа, приходилось  учиться
самому. Часто его посещали прозрения - из реакции учеников на упражнения. Но
эти - еще новички,  они сейчас стоят одной  кучей,  и нет  гарантии,  что их
реакции не копируют друг друга. Он надеялся, что к закату это пройдет.
     На  него  обрушилась  холодная тяжелая волна.  Страх. Боль,  которой он
никогда еще не испытывал. Ни на  Звезде Смерти, ни  на "Глазе Палпатина", ни
на  Хоте, нигде. К ним примешивалось ощущение  предательства, шок, усиленный
миллионами людей.
     Рука  дрогнула.  Он  попытался удержать и  камни, и  дерево,  грозившие
рухнуть на головы ученикам. Р2Д2 завизжал на высокой  ноте, и звук потерялся
в  общем  крике, раздавшемся у  Скайуокера  в  голове. Астродроид  улетел  в
заросли, ученики бросились врассыпную, контроль исчез окончательно.
     От удара о землю из легких выбило воздух, и какое-то  время Люк  лежал,
утопая в грязи, а в голове эхом отдавались крики.
     Потом все исчезло. Голоса замолчали.
     - С вами все в порядке? - спросил один из учеников. Голос показался ему
знакомым; его собственный испуганный  голос, задавший тот  же  самый  вопрос
семнадцать лет назад: - Что случилось?
     Люк закрыл ладонью лицо. Он дрожал всем телом.
     -  ...огромное  возмущение  в Силе...  -  пробормотал  он чужие  слова,
удивляясь, почему ученики ничего не почувствовали, почему он не почувствовал
семнадцать лет назад...
     Как будто миллионы голосов вдруг вскрикнули от ужаса и так же  внезапно
умолкли.
     - Бен, - умоляюще прошептал Люк. - Бен, что случилось? Еще одна  Звезда
Смерти?
     Ответа  он не ждал и  не дождался. Бен  не появлялся  уже давно, еще до
академии, еще до появления Гранд адмирала Трауна.
     Люк закрыл глаза, нащупывая разрыв в  Силе. Он  нашел его, пустоту там,
где только что  была жизнь.  Боль, удивление,  страх. Предательство - только
эхо, отразившееся от стен невидимого ущелья.
     - Мастер Скайуокер? -  голос  принадлежал Иелисе с Корусканта, одной из
самых талантливых учениц. - Мастер Скайуокер?
     Он  сделал  успокаивающий жест. Спина болела от жесткого приземления, в
груди пекло от недостатка кислорода, сердце тупо и сильно ныло от непонятной
потери. Где-то вдалеке жалобно посвистывал Р2Д2.
     Ему пришлось сесть,  чтобы  продемонстрировать малышне, что с ним все в
порядке, хотя все было как раз наоборот.
     - Мастер Скайуокер?
     Голос Иелисы смешивался  с эхом  у него в  голове. Люк открыл  глаза. И
увидел покрытое кровью, обожженное лицо  Леи. Он потянулся к ней, и  видение
исчезло.
     Будущее ты видишь...
     Нет, Корускант  оставался на  месте. Он бы  понял, если бы Лея погибла.
Или Хэн. Или их дети.
     Он узнал бы.
     Р2Д2 вновь зачирикал, на этот раз - нетерпеливо.
     -  Найдите  его, - попросил он.  Голос дрогнул,  как голос Бена  Кеноби
после уничтожения Алдераана.
     Затрещали кусты, три ученика бросились на поиски астродроида.
     Или бежали от Люка прочь.
     -  Что  случилось, мастер Скайуокер? - Иелиса присела на корточки возле
него,  ее  худенькое,  легкое  тело  гнулось  от  тяжести невидимого  врага.
Рожденная на  Корусканте  после смерти Императора, она не  знала, что  такое
задавленные способности к Силе. Ее талант жил и рос, как и она  сама. Иелиса
была молода. Она была просто девочка.
     - Миллионы людей умерли мгновение назад, им всем было очень больно, они
очень страдали.
     Огромное зло вернулось в Галактику. Это все, что он знал.
     И Лея в опасности.
     Это он тоже понял.
     А значит,  время  учений закончилось. Они с  Р2Д2 немедленно улетают на
Корускант.
     * * *
     Лея  Органа  Соло,  глава  Новой  Республики,  застегнула  пояс  поверх
длинного белого одеяния. Потом глубоко вздохнула. Мон Мотма взяла ее  ладонь
в свою.  Лея с отсутствующим  видом улыбнулась  ей, она все  еще чувствовала
себя  младшим сенатором,  высказавшим  претензии  в  лицо  Палпатину  и  его
приверженцам.
     Она снова вздохнула. Чувство  поражения, перемен в жизни, растерянности
- она не чувствовала себя так с тех пор, как была подростком.
     Мон  Мотма  плотно  закрыла  резную  дверь  и  заперла  на  замок.  Они
находились  в небольшой комнате рядом с  Залом  Сената, пристроенной  в  дни
правления   Палпатина.  Замаскированную   под  гардеробную   комнатку  часто
использовали для  тайных переговоров.  Резьба, украшавшая стены, была  очень
тонкой  работы.  Одну  стену  -  от  пола  до  потолка  -  занимало зеркало,
отражавшее  сейчас  двух женщин.  Несмотря на  то  что в  ее темных  волосах
поблескивала седина, Мон  Мотме каким-то образом удавалось выглядеть похожей
на  Лею,  может  быть,  чуть  постарше, поспокойнее.  Только тонкая  паутина
морщинок  покрывала  лицо  - морщинок,  появившихся после болезни, когда она
чуть не умерла шесть лет назад от руки посла Кариды Фургана.
     - В чем дело? - спросила Мон Мотма.
     Лея  покачала  головой. Разгладила  обеими  руками  складки на  подоле.
Сейчас  она ничуть не  отличалась от маленькой девочки, вошедшей в Имперский
сенат  с горячей головой, полной  надежд и идеализма. Принцесса Лея Органа с
планеты  Алдераан, самый юный сенатор, верившая всей душой, что  убеждение и
здравый  смысл могут спасти  Республику. Утратившая детскую веру  в тот миг,
когда заглянула в глаза сенатора Палпатина.
     - Они теперь члены  Новой  Республики, Лея, - сказала Мон Мотма.  - Они
были справедливо избраны.
     -  Это неправильно. Именно так  было  и раньше,  -  с самых выборов она
только об этом и говорила с Хэном.
     Несколько   планет  подали  прошения  о   том,   чтобы  Сенат  разрешил
представлять их интересы бывшим  имперским  политикам. В  качестве аргумента
приводился  тот факт,  что  многие  из них  сохранили  жизни  своим народам,
работая на Империю на невысоких должностях. Они были мелкими бюрократами, но
именно им десятки повстанцев были  обязаны жизнями,  так как те умышленно не
обращали внимания  на необычные  перемещения войск и тому подобные вещи. Лея
была  против  с самого  начала, но получила в  правительстве яростный отпор.
М'йет  Лууре, влиятельный сенатор  Эксодиена,  напомнил  ей,  что  она  тоже
служила Империи. Она возразила, что даже тогда она работала на Альянс. М'йет
ухмыльнулся, продемонстрировав  шесть  рядов  неровных зубов. "Эти  существа
тоже работали на повстанцев, - сказал он. - Только по-своему".
     Лея  оспорила это заявление.  Они служили Империи и не боролись с  ней,
они просто кое на что закрывали глаза. Но возражение М'йета приняли, и Сенат
принял  прошение.  Лее  и ее  кабинету пришлось  переписать закон о выборах.
Теперь  Новой  Республике  запрещалось  принимать  на службу  только  бывших
штурмовиков, офицеров любого ранга,  губернаторов... одним словом, никого из
военных. Лея по-прежнему считала, что закон неправильный.
     - Они уничтожат все, что мы создали, - сказала она.
     -Ты не можешь знать этого наверняка, - мягко возразила Мон Мотма.
     Ее слова повторяли то, что уже говорил Хэн. Лея сжала кулаки:
     - Могу, - сказала она. -  С тех пор, как мы  основали Новую Республику,
мы всегда знали, что  у наших  лидеров одна цель. У нас всех был один взгляд
на жизнь. Мы всегда работали в одном направлении.
     -  Мы всегда  боролись с Империей, - отозвалась Мон Мотма. - Но Империи
больше нет. Остались  разрозненные отряды. Когда-нибудь нам придется перейти
от восстания к  истинному правительству. А значит, принять тех, кто жил  под
Империей, но не работал на нее.
     - Слишком рано.
     - А по-моему, недостаточно рано.
     Лея одернула  юбку. Даже причесалась она так, как это  было  принято на
Алдераане, так, чтобы раздразнить  новых членов Сената, - как знак того, что
глава государства Лея Органа Соло когда-то была принцессой Леей, сенатором и
вождем повстанцев. Утром, когда она уходила из дома, Хэн грубовато поцеловал
ее и ухмыльнулся: "Что, твоя  возвышенность, это значит, что пришла пора мне
вновь стать негодяем?"
     Она,  смеясь,  оттолкнула  его, но сейчас в разговоре с Мон Мотмой  его
слова  эхом отдавались у нее в голове.  Возможно, проблема была в ней самой.
Возможно, она не хотела двигаться вперед.
     - Ладно, - сказала она, еще раз приводя себя в порядок, - давай забудем
об этом.
     Мон Мотма не двинулась с места.
     - Еще одно, - сказала она,  - помни, каким бы голосом ты  ни произнесла
сегодня  первую фразу на заседании Сената, его будут обсуждать еще несколько
лет.
     - Я знаю, - сказала Лея.
     Она  подошла к двери, когда волна холода обрушилась на нее. Она замерла
на  месте. Сотни, нет, тысячи голосов кричали, но крик их был так слаб,  что
она едва расслышала. Затем она увидела,  как на  двери  перед ней появляется
лицо, белое  лицо  с  черными провалами глазниц.  Оно походило на  череп, на
маски смерти, которые она видела у себя в музее на Алдераане  в дни детства.
Только, в отличие от них, это лицо шевелилось. Оно улыбалось, и холод внутри
Леи все рос и рос.
     Голоса  стихли,  Лея  сползла  на  пол.  К  ней  поспешила  Мон  Мотма,
подхватила:
     - Что с тобой?
     Лее все  еще было холодно. Намного холоднее, чем когда-либо на  Хоте. У
нее не  попадал зуб на зуб. Она шарила в паутине Силы,  разыскивая детей, те
оказались там, где и должны были быть, - в их комнатах.
     - Люк, - прошептала  она. Она  высвободилась  из  объятий  Мон Мотмы  и
подошла к  пульту связи. Связаться с Явином IV  удалось быстро, но лишь  для
того, чтобы узнать, что Люк улетел.
     - Что случилось? - спросила Мон Мотма. Лея не отвечала. Она ждала, пока
приборы свяжут ее с кораблем Люка.
     - Лея? - голос у брата тоже был тревожный.
     - Со мной все в порядке, - сказала она.
     - Я лечу к вам. Ждите меня.
     Но она не могла ждать. Она должна была знать.
     - Ты ведь тоже почувствовал. Что это было?
     - Алдераан, - шепнул он, и это было все, что ей нужно было слышать.
     Она  вспомнила Алдераан таким,  каким она  видела его последний раз  со
Звезды  Смерти,  прекрасным и  безмятежным,  за  мгновение до того,  как  он
превратился в пыль.
     - Нет! - сказала она, - Люк?
     - Я скоро буду, Лея, - сказал он и отключился.
     Она оказалась  неготова.  Он  был  нужен ей.  Произошло нечто столь  же
страшное, как и гибель Алдераана.
     Она чувствовала.
     - Что случилось? - повторила Мон Мотма.
     Лея все-таки перестала дрожать.
     - Мне страшно, - сказала она. - В этом зале - смерть.
     - Лея....
     - Люк летит сюда. Он тоже почувствовал.
     - Тогда доверься ему, - сказала Мон Мотма. -  Он бы понял, если бы тебе
угрожала некая опасность.
     Но он не  понял. Он был  так же рад, что Лея связалась с ним, как и она
была рада услышать его голос. У нее пересохло во рту.
     - Пошли кого-нибудь к Хэну.
     - Может, отложим открытие сессии?
     Больше  всего на свете Лее хотелось, именно  этого, но  она  расправила
плечи, потерла замерзшие руки, в последний раз поправила косы.
     - Нет, - сказала она, - ты права. Моя  речь должна  быть безупречной. Я
иду.  Но давай  удвоим  охрану.  Кроме  того,  пусть адмирал Акбар  займется
проверкой приграничного пространства Корусканта.
     - Чего ты боишься? - спросила Мон Мотма.
     Перед глазами Леи полыхнула вспышка ослепительно  белого света, бывшего
когда-то планетой Алдераан.
     -  Я  не  знаю,  -  сказала  она.  -  Может  быть,  Звезды  Смерти  или
"Сокрушителя Солнц"...

     <b>3</b>

     Хэн сидел в дальнем углу прокуренной комнаты. Он не был в этом казино с
тех пор, как  выиграл  в  сабакк планету Датомир, как  раз перед свадьбой. С
того времени казино раз  пятнадцать  переходило  из рук в  руки - по меньшей
мере.  Теперь  оно  называлось  "Кристалл"  -  самое  неподходящее  из  всех
возможных названий.  Во  всем остальном оно ни капли не изменилось.  Влажный
воздух  по-прежнему  пах  смесью  гнили,  дыма  и  алкоголя.  Посредственный
оркестрик без азарта играл заунывную мелодию с  Татуина. Говорили в основном
об удаче в игре.
     Хэн хлебнул  гизер-эля; напиток был  голубого  цвета и  пощипывал язык.
Собеседник некоторое время  назад отправился разыскивать стойку бара,  и Хэн
не был уверен, что он вернется.
     За ближайшим столом играли в сабакк.  Один из  игроков, готал, поставил
на все, что у него было. Бросив фишки на стол, он оставил пряди серых волос.
Большинство  его  сородичей умели  контролировать линьку. Этот, должно быть,
здорово нервничал.
     Соседи по столу вроде  бы  ничего  не замечали.  Брубб,  крупная бурого
цвета рептилия, почесывал  узловатую шкуру, пол был усыпан его чешуйками,  а
хвост  машинально  постукивал по  стоящему рядом  дроиду-официанту. Двурукая
сети  пересчитывала  свои  карты,  оставляя  на них метки когтей.  Крошечный
тин-тин стоял на стуле, не отрывая взгляда от груды фишек в центре стола.
     С последнего  визита Хэна дроидов-крупье усовершенствовали. Теперь  они
были  привинчены к полу, но, в отличие от предшественников,  могли наподдать
нечестному  игроку.  Именно  этим крупье и привлек внимание Хэна после того,
как  Джаррил ушел  за  выпивкой. Соло  не  доводилось  раньше  видеть  столь
агрессивного робота. Но  он был вынужден признать, что в подобных местах они
просто необходимы.
     - Очередь там потрясающая! - Джаррил скользнул в свое кресло. Он принес
два напитка, оба ярко-зеленого цвета. Оба весьма непривлекательны.
     Хэн сцепил ладони на бокале с гизером.
     - Я бы подождал, если бы знал, что ты закажешь.
     Джаррил пожал  плечами.  Невысокий, с узкими плечами и лицом,  покрытым
шрамами от нелегкой жизни, он не выделялся в толпе. Хэн всегда завидовал его
рукам с длинными, тонкими пальцами. Это были  руки  контрабандиста,  которые
были  одинаково хороши  и  для  стрельбы,  и  для вождения  кораблей, и  для
азартных игр всех разновидностей.
     - Мне больше достанется, - сказал Джаррил.
     Кредо настоящего контрабандиста. Хэн хмыкнул. Слишком долго он не бывал
в подобных заведениях. Веро.пно, он  даже не обратил  бы внимания  на звонок
Джаррила, если бы дело не касалось Леи.  Она была все  той же острой на язык
принцессой,  которую он спас, когда  был таким  же острым  на язык негодяем.
Иногда  он  скучал по этой  части себя  самого, намного больше, чем хотел бы
признать.
     Хэн отъехал на стуле, так что тот уткнулся спинкой в стену. Бластер был
с ним, на привычном месте; ни одно нормальное существо не появится  в казино
без  оружия. Он выучил это правило еще до того, как  научился ходить.  Кроме
того, он не знал настоящей причины появления Джаррила.
     - Что-то не верится, что ты прибыл на  Корускант только для того, чтобы
заказать  мне  выпивку,  - сказал  Хэн.  Он уж не  стал упоминать,  что  тот
Джаррил, которого он  помнил  по старым временам, вообще никогда и никому не
стал бы  ничего  покупать. Да и  вообще,  в старом товарище  слишком  многое
изменилось,  включая  стоимость его одежды. Раньше Джаррил занашивал рубашки
до того,  что  те  на  нем распадались  на  лоскуты.  Грязно-зеленого  цвета
рубашка, в которую он был одет  сейчас, была явно  новой, хотя и безобразной
на вид.
     -  А я  и  не говорил, что это  так, - Джаррил залпом опустошил стакан,
кашлянул,  потом  вытер  рот  и  усмехнулся. -  Я пришел  рассказать  тебе о
счастливой возможности.
     О возможности, да? Для Хэна Соло, героя Альянса, мужа, отца и семейного
человека.
     - Я  уже воспользовался своим шансом, - Хэн тут же спросил себя, а  что
именно дал ему этот шанс?
     - Это точно, - Джаррил смахнул  со лба  прядь волос. - Должен признать,
что ты  оставался  в рамках закона гораздо дольше, чем  я предполагал.  Я-то
думал: шесть месяцев вместе с принцессой, и ты с Чуи отправишься на "Соколе"
в неизведанные края.
     - Мне и здесь есть чем заняться, - ответил Хэн.
     - Ну,  как  знаешь. Но  если спросишь меня, ты зарываешь свой талант  в
землю. Вы с Чубаккой были лучшими пиратами, которых я знал.
     Хэн  положил ладонь  на  бластер; указательный  палец  привычно лег  на
спусковой крючок.
     -  Я не  так уж долго отсутствовал,  Джаррил.  И  меня все  еще нелегко
обмануть. Что тебе надо?
     Джаррил придвинулся ближе. От него пахло элем, жвачкой и конфетами.
     - Большие деньги, Хэн. Больше, чем нам когда-либо могло присниться.
     - Ну, не знаю...  - он услышал,  как кто-то другой, из  прежней  жизни,
произносит  его  голосом  знакомые  слова.  -   Вообще-то  у  меня   богатое
воображение.
     - У меня тоже, - Джаррил говорил так тихо,  что Хэн едва разбирал слова
из-за музыки. - И я не могу потратить все, что я получил.
     - Мои поздравления, - усмехнулся Хэн, - хочешь, я произнесу тост?
     - Тебе не интересно, да? - спросил Джаррил, внимательно смотря на Хэна.
     - Раньше было бы интересно, а теперь у меня другая жизнь.
     - Тоже мне жизнь.  Сидишь тут целый день да смотришь на  красоток, пока
твоя маленькая женщина управляет своей собственной Империей.
     Хэн одним четко отработанным движением сгреб Джаррила за воротник:
     - Следи за звуком, приятель.
     Джаррил безуспешно попытался улыбнуться. Взгляд его метался с опущенной
под стол руки  собеседника на лицо и  обратно. Хорошо.  Хэн  не  потерял  ни
одного из навыков, создавших ему потрясающую репутацию.
     - Да что я такого сказал, Соло? Мы же просто разговаривали.
     Хэн чуть крепче сжал пальцы.
     - Что тебе надо?
     - Помощь, Хэн.
     Соло разжал  руку.  Джаррил шлепнулся  обратно на  стул, схватил второй
бокал, залпом выдул зеленое содержимое и вытер рот. Хэн ждал, не убирая руки
с бластера.  Контрабандисты  не просят  помощи  друг  у  друга.  Иногда  они
втягивают своих друзей в сотрудничество, но никогда не просят.
     Джаррил врал. И врал неумело.
     Джаррил взял у дроида-официанта третий бокал.
     - Давай  побыстрее, - сказал ему Соло. - Маленькая женщина ждет, что  я
буду  дома,  а обед  будет  готов  к  тому времени, как  она вернется, -  он
качнулся на стуле. - Может, приготовить ей пирог по-контрабандистски?
     Джаррил отрицательно замотал головой.
     - Я не шучу, Хэн. И не думал. Деньги...
     - Ты сказал, тебе нужна помощь.
     - Нам  всем она бы не помешала, - Джаррил вновь понизил голос. - За нее
здорово платят. Я на самом деле никогда не видел столько денег.
     - Я понял.  Ты богат. А это влечет определенные трудности. Я знаю. Я не
в настроении слушать твое нытье.
     - Я не ною.
     - А похоже, что ноешь.
     - Ты не понял, Хэн. Умирают люди. Хорошие люди.
     - Я не знал, что ты знаком с хорошими людьми, Джаррил.
     - Я знаком с тобой.
     - Хочешь сказать, кто-то мне угрожает?
     - Нет, - Джаррил воровато глянул через плечо.
     - Лее?
     -  Нет!  -  Джаррил  придвинулся. Хэн подправил положение  бластера.  -
Слушай,  Хэн.  За  последние  несколько  месяцев  кое-кто с  мозгами  сильно
поправил свои дела.  Все,  кого мы знаем, и те, кого ты никогда не встречал.
Они богаты. Ход Контрабандиста совсем не тот, что раньше. Там теперь столько
кредиток, сколько хаттам не потратить за всю их жизнь.
     - И что с того?
     - Что?  - Джаррил допил  бокал. -  А то, что  поначалу  все удивлялись.
Потом некоторые не вернулись. Крепкие ребята. Вроде тебя и Калриссиана.
     Хэн подавил улыбку. В свое время их с  Ландо считали парнями, у которых
в голове плоховато  со смазкой, потому что они как-то  раз случайно  помогли
выпутаться из беды другому контрабандисту.
     - А куда бегали те, кому не повезло вернуться?
     Джаррил пожал плечами.
     - Раньше  я  не  задумывался над  этим,  пока  однажды  не  понял,  что
пропадают  те ребята, которые участвуют в деле ради денег  и приключений.  И
тогда я подумал о тебе, старина.
     - Обо мне?
     - Знаешь, я подумал, может  быть, ты и  Чубакка  могли бы выяснить, что
происходит. Неофициально. Между прочим.
     - У меня своя жизнь, - сказал Хэн.
     Джаррил закусил  нижнюю губу, как будто он не хотел  говорить, но потом
сказал:
     - Вот поэтому я сюда и пришел. Ты многих знаешь. Ты  мог бы узнать, что
происходит. Неофициально.
     - С каких это пор контрабандистам понадобилась помощь закона?
     - Да кто здесь говорит о законе!  - взбешенный голос  Джаррила перекрыл
шум в казино.
     Все  замолчали. Хэн улыбнулся лицам, повернувшимся к  нему, все  ребята
демонстрировали  полное  отсутствие  интереса  и жажду  крови.  Просто  руки
чесались продемонстрировать парням бластер.
     - Тебе что-то не нравится? - спросил он сети.
     Та покачала треугольной головой. Тогда  он  приподнял  бровь и медленно
обвел  взглядом  остальных зрителей, как  будто  задавал  им тот же  вопрос.
Зрители отвернулись.
     Хэн  подождал, пока шум  в  комнате возобновится, прежде чем продолжить
прерванный разговор.
     - Если это незаконно, почему ты пришел ко мне?
     - Потому что вы с Чубаккой единственные, кто .  может  быть посредником
между Республикой и контрабандистами без лишних вопросов.
     - А Ландо? Каррде? Мара Джейд?
     -  Каррде  не хочет связываться. Джейд с Калриссианом, а  ты знаешь про
него и Нандриесона.
     - Нет, не знаю.
     Хэн соврал. Он прекрасно  все знал, но думал, что это дело давным-давно
улажено.
     - Да ладно, Соло. Нандриесон назначил  цену за голову Калриссиана еще в
дни Империи.
     - Должно  быть, цена была  смехотворно мала. Каждый знал, где находился
Ландо.
     -  Калриссиан умеет  заводить  хороших друзей,  но и он не осмеливается
войти в "Приют".
     - А ты считаешь, что все дело в Ходе?
     - Я считаю, что там можно найти кое-какие ответы.
     Хэн вздохнул и расслабил палец, лежавший на спусковом крючке бластера.
     - А почему ты сам все не выяснишь, Джаррил?
     Его собеседник пожал плечами.
     - В этом нет никакой выгоды, - сказал он.
     - Джаррил, - и в голосе Хэна прозвучала угроза и предупреждение.
     Джаррил глубоко вздохнул и пододвинулся как можно ближе к Хэну.
     - Потому  что, - почти  прошептал он, - я  слишком глубоко увяз в этом,
слишком глубоко.
     * * *
     Си-ЗПиО, приходя в себя, стоял у  детской комнаты. Он все утро провел с
близнецами  и  их  младшим  братом,  и  это  утро  было  особо  тяжелым  для
робота-секретаря.  Нападение дети  спланировали еще  ночью. Они  не  выучили
заданного  урока  по истории Старой Республики  и,  чтобы  отвлечь  внимание
Си-ЗПиО, устроили небольшой бой. Кидались они едой.
     Нападение   было  успешным.   Си-ЗПиО,  с  ног  до   головы  закиданный
бобами-сальциа  и облитый  свернувшимся  молоком,  попытался  выяснить,  как
началось  продуктовое сражение. Он спрашивал, как  еда попала  п детскую, и,
поскольку битва продолжалась, сетовал на отсутствие дисциплины.
     Отсутствие дисциплины стало еще более очевидным,  когда  по делам  ушли
госпожа Лея и капитан Соло. По мнению Си-ЗПиО, они были совсем неправильными
родителями  и разбаловали  детей.  Госпожа  Винтер,  помогавшая растить всех
троих детей с младенчества, по крайней мере понимала ценность дисциплины.
     К счастью, она пришла до того, как Соло-младший обнаружил свою рогатку.
     Она вывела Си-ЗПиО в коридор и посоветовала ему отдохнуть. Он попытался
проинформировать ее,  что дроидам не  требуется отдых, но она лишь понимающе
улыбнулась. После этого она закрыла за собой двери  и  долго не  выходила, а
Си-ЗПиО  покорно ждал  снаружи, то ли  смущенный приказом,  то  ли  не желая
покидать поле дальнейшего сражения. Он еще не разобрался.
     В  детской, восьмиугольной  комнате, некогда служившей  приемной, царил
хаос.  В креслах давно никто не  сидел, а  дети нашли  прекрасное применение
гладкому каменному полу.  Они на  нем катались  с разбега.  Дроиды-уборщики,
приписанные к этому крылу бывшего Императорского дворца, вечно жаловались на
оставляемые ими следы.
     Цоканье металлических ног по коридору привлекло внимание Си-ЗПиО. Дверь
отодвинулась в сторону,  впустив  дроида-няньку. Все  четыре ее манипулятора
были  сложены  поверх  передника.  Серебристые  фоторецепторы  светились,  а
вокодер был сложен в добросердечную улыбку.
     - Си-ЗПиО? - ласково спросила она. - Я - ТДЛЗ-5. Я пришла сменить тебя.
     -  О нет,  -  Си-ЗПиО посмотрел  на  дверь в детскую.  -  Меня никто не
проинформировал.
     - Необычная ситуация, - сказала нянька. -  Робот-секретарь заботится  о
детях!  У  тебя  нет  ни  синтетической  плоти,  ни  программы,  позволяющей
обнимать,  и  если  честно,  мой  дорогой,  ты  здорово  устарел.  Некоторые
перепрограммированные   новые   модели   секретарей,  разумеется,   способны
выполнять дополнительные функции по уходу, но...
     - Уверяю тебя, я хорошо служу детям.
     - Уверена, что так и есть, - весело  согласилась  нянька.  - И уверена,
что тебя хорошо наградят. Но я пришла сменить тебя.
     - Я ничего об этом не слышал, - упорствовал Си-ЗПиО.
     - Дроидов не информируют...
     -  Я занимаю особое место в этой  семье. Меня нельзя так просто взять и
заменить, как...
     -   Ржавого  водопроводчика?  -  нянька  хихикнула.  -  Определенно  мы
переоцениваем свое значение, верно?
     - Я не переоцениваю собственное значение! - заявил  Си-ЗПиО. - Осмелюсь
сказать, что я самый скромный дроид, которого я знаю.
     - И ты повторял это много  раз, -  сказала  Винтер, появляясь в дверном
проеме.
     Йайна подергала воспитательницу за подол:
     - Как он может быть скромным, если постоянно твердит об этом?
     - Уймись, ребенок, - посоветовала ей Винтер.
     -  Хозяйка  Винтер, -  сказал  Си-ЗПиО,  -  я всегда  считал,  протокол
требует, что если вы хотите сменить меня, то вам следовало  проинформировать
сначала.
     - Ты избавляешься  от Си-ЗПиО? - поинтересовался Йакен.  Ему было  семь
лет, но  по его лицу  легко  можно было предсказать, что  вырастет он копией
собственного отца. - А может, не надо, а? Мы дразним  его, но только потому,
что любим.
     -  Я  и  не  думала  от  него  избавляться,  -  Винтер  смахнула  пряди
снежно-белых волос,  упавшие ей на  лицо.  - И, насколько мне известно, ваши
родители тоже ничего об этом не говорили.
     -  Мне  было  приказано  явиться  именно  в  эту  детскую, -  вмешалась
дроид-нянька. - Я - ТДЛЗ-5, я пришла, чтобы  заменить  Си-ЗПиО согласно коду
инструкции "банта 4-5-6".
     - Банта? - переспросила Винтер. - Это код не этой семьи.
     - А я не виноват! - крикнул Анакин из комнаты.
     - По-моему,  ему не  понравилось,  что ты посчитал его слишком взрослым
для  "Маленького  Потерявшегося  Бантенка",  - доверительно  шепнула Си-ЗПиО
Йайна.
     -  Верно,  -  согласился  Си-ЗПиО.  -  Эта  история  стала  бесполезной
несколько  лет назад.  Только на  прошлой  неделе я  слышал, как хозяин Соло
выразил облегчение, что никто из его детей больше не хочет ее послушать.
     -  Си-ЗПиО,  - одернула его  Винтер.  - Прости  нас, ТДЛЗ-5.  Очевидно,
кто-то  из  нас  исследовал  сеть  доставки  в тех областях,  в  которые ему
совершенно не стоило совать нос. .
     - Налицо все причины для подходящего надсмотра, - заявила нянька. - Под
моим руководством дети ведут себя  превосходно  и играют  в нужных условиях.
Устаревшая модель  секретаря, которому  вы поручили охранять детей, явно  не
может контролировать их. Необходим опыт...
     -  Да, верно, - Винтер скрестила на  груди  руки. -  Скольких  детей  с
талантом направлять Силу ты воспитывала раньше?
     -  Дети есть  дети,  -  возразила  нянька.  -  Неважно, какими  особыми
талантами  они   обладают.  Исходя  из  своего   опыта   могу  сказать,  что
сверхчувствительность связана с недостатком дисциплины...
     -  Похоже, что  ни  одного,  -  оборвала ее  Винтер. -  Си-ЗПиО неплохо
справляется  со  своей  задачей.  Так  или  иначе,  я  всегда  считала,  что
робот-нянька - сущее наказание как для детей, так для взрослых.
     - Вы отсылаете меня? - спросила ТДЛЗ-5.
     - Заказ был сделан ребенком, - отозвалась меланхолично Винтер.
     - Это был другой ребенок! - крикнул Анакин из детской.
     Йайна зажала себе рот и захихикала. Йакен ринулся в детскую:
     - Ани,  нет смысла врать.  Код выдал  тебя  с головой.  И теперь  мы им
больше не сможем воспользоваться !
     - И хорошо, - встрял Си-ЗПиО. - Вообразите детей, у которых есть доступ
к сети доставки. Что они придумают на следующий раз?
     - Что-нибудь равно  ужасное,  -  спокойно отозвалась Винтер, не спуская
взгляда с робота-няньки.  Та не  двигалась  с места, - ТДЛЗ-5, тебе здесь не
место. Я отпускаю тебя.
     -- Прошу прощения, хозяйка,  - сказала нянька. - Думаю,  вы  совершаете
огромную ошибку.
     -  Какая  возмутительная наглость!  -  заволновался  Си-ЗПиО. - Хозяйка
Винтер отвечает за этих детей...
     - Я сама справлюсь, - Винтер холодно улыбнулась. - Я занесу твою жалобу
в досье.
     Робот-нянька  хрюкнула от возмущения.  Затем развернулась и  выкатилась
прочь, дверь за ней закрылась.
     - Досье? - удивился Си-ЗПиО. - Не знал, что вы ведете досье.
     - Не веду, - сказала Винтер.
     Изнутри донеслись голоса детей:
     - Ну, что скажешь? - это Иакен.
     - Ничего себе было... - это Анакин.
     Винтер улыбнулась Си-ЗПиО и направилась в детскую улаживать назревающий
спор.
     -  Робот-нянька  однажды спасла  Ани жизнь, -  громко  сказала  она  по
дороге. - Видимо, он хочет обезопасить свое детство.
     - Я не... - Анакин захлопнул рот.
     Си-ЗПиО поспешил в детскую.
     У Соло-младшего лицо было белое, точно снег.
     - Что такое? - спросила Винтер.
     Близнецы застыли на месте.  Потом глаза у них  расширились, и все  трое
детей в унисон завизжали.

     <b>4</b>

     Куэллер  прошел по  ангару, каблуки сапог клацали о металлический  пол.
Техники  простерлись  ниц перед ним. Он  прошел так близко от них, что подол
его  плаща касался их  затылков. Маска  смерти,  плотно подогнанная под  его
лицо, давала ему спокойствие, давала власть.
     - Мне нужен  корабль,  - сказал  он; его сильный голос разнесся эхом по
огромному, почти пустому ангару.
     - Уже  ждет  вас, господин, - ответила его  преданная  помощница Фемон,
поднимаясь с колен.
     Ее  длинные  черные  волосы  скрывали опущенное, неестественно  бледное
лицо. Легким  движением  головы она откинула волосы. Глаза ее были  черны, а
губы - кроваво-красны, лицо само по себе выглядело как маска смерти.
     Куэллер кивнул. Больше никто не двигался.
     - Бракисс?
     - Отбыл, господин.
     - Он времени зря не теряет.
     - Он сказал, что вы разрешили.
     - А ты не проверила?
     Фемон улыбнулась.
     - Я всегда все проверяю.
     - Хорошо, - Куэллер сделал голос ласковым.
     Фемон выпрямилась от его похвалы, как обычно.
     Если бы она не была такой способной, он бы давно...
     Он дал мысли утечь в никуда. Нельзя отвлекаться, даже на приятное.
     - Доклады с Пидира?
     - Тысяча людей заключены у себя в домах, как вы приказали.
     - Беспорядки?
     - Никаких.
     Он  позволил себе улыбнуться, зная,  как это влияет  на его  ревностных
последователей.
     - Отлично. Потери?
     Фемон заложила руки  за  спину, серебристый балахон обтянул  ее  гибкое
тело.
     - Один миллион шестьсот пятьдесят одна тысяча триста пять, господин.
     - В точности как запланировано, - сказал Куэллер.
     - С точностью до человека. Будете проверять?
     - Я всегда проверяю, - ответил он фемон ее же словами.
     Она улыбнулась. Выражение ее лица смягчилось.
     - Разрешите мне сопровождать вас? - спросила она.
     На  секунду  он заколебался. Она была  с ним с самого начала. Эта часть
плана принадлежала им обоим
     в равной степени.
     - Не сейчас, - ответил он, - ты нужна мне здесь.
     - Я думала, что мы дождемся второй фазы.
     -  О нет, - сказал Куэллер, - лучше переждать  мгновение,  чем потерять
преимущество. Помнишь?
     - Конечно, -  в ее дрожащем  голосе он услышал остатки ночных кошмаров,
которые он посылал ей, иногда до пяти за ночь.
     - Хорошо, - сказал он  и затянутой  в кожаную перчатку рукой дотронулся
до ее лица, - очень хорошо.
     * * *
     Церемониймейстер распахнул двери  в Зал Сената, когда глашатаи объявили
о  прибытии  Леи. До разговора с  Мон Мотмой  вся  эта  помпа  и великолепие
казались  Лее ненужными; сейчас, после  странных событий  в гардеробной, она
радовалась церемонии.  Та давала возможность  собраться с  мыслями, на время
забыть о страхе, накатившем холодной волной.
     Она вошла с высоко поднятой головой,  два охранника следовали по пятам.
Вообще,  количество  охраны  в Зале увеличилось: стражи  во  всех бессчетных
дверях  амфитеатра, среди  роботов-секретарей  замерли дроиды-телохранители.
Представители всех рас и планет Новой Республики расселись по своим местам и
смотрели на бывшую  принцессу выжидательно. Мон  Мотма  была права:  сегодня
действия Леи определят курс на долгие годы.
     На неподвижной балюстраде под самым потолком толпились репортеры. Грани
прозрачного купола кидали на толпу радужные брызги. Императору нравился этот
трюк, ему удавалось даже солнечный свет заставить работать на себя. Лея тоже
радовалась  солнцу.  Оно  отвлечет внимание тех, кто  никогда не  видел  его
раньше.
     Она  пошла  к  своей  сенаторской  платформе.  Ей  чудился  запах  тел,
человеческих  и  нет,  он словно наполнял зал,  согретый присутствием  столь
многих  существ. Ее платформа отчалила  от сектора  и поплыла под купол. Лея
отметила по  дороге:  М'йет Лууре  сидит  рядом  с  новым  своим  коллегой с
Эксодиена, у  обоих по шесть рук  и шесть ног, и  они оба едва помещаются  в
креслах, сконструированных в те дни,  когда негуманоидные  расы не считались
равными    людям.    На    первый   взгляд   невозможно   отличить   бывшего
эксодиенца-имперца  от бывшего повстанца. Но  некоторых она  знала просто  в
лицо, а не только по репутации.
     Как, например, Мейдо, первого и  единственного сенатора с планеты Адин.
Адин была оплотом Империи, и Лея до сих пор не была уверена, честной ли была
победа Мейдо на  выборах. Кое-кто по ее поручению занимается  этим вопросом.
Она  помнила морщинистое лицо  сенатора еще по временам  Альянса и никак  не
могла успокоиться.
     Платформа  застыла под  куполом точно  на оси  симметрии зала. Сенаторы
аплодировали  или  каким-то  иным  способом  выражали  приветствие. Луйальцы
постукивали  щупальцами  по  столам.   Не  имеющие   рук   утиены  попросили
роботов-секретарей  похлопать  в  ладони  вместо них. Лея положила ладони на
деревянную трибуну. Она не готовила речи, и сейчас это ей помогало.
     Двери зала были  закрыты, перед  ними застыла стража. Аплодисменты были
длительными и громкими. Лея улыбнулась: на комлинке платформы текли знакомые
и незнакомые лица. Что ж, скоро она будет знакома со всеми...
     -  Мои  друзья  сенаторы,  -  сказала  она.  Аплодисменты  стихли.  Она
подождала полной  тишины.  - Мы открываем новую главу в  истории Республики.
Война  с  Империей  давно  закончена. И мы, наконец,  можем  протянуть  руку
дружбы...
     Зал содрогнулся.  Взрывной волной  платформу Леи бросило  вверх.  Затем
потянуло  вниз,   под   углом,  казалось,  что  сейчас  платформу  внесет  в
какой-нибудь из  секторов  Сената.  Гравитационный экран  выдержал, выровнял
падение, но на последнем метре отключился, и  платформа со скрежетом рухнула
в  центр  зала.  Кровь  и  осколки  дождем  обрушились  на  нее.   Помещение
заполнилось дымом  и  пылью. Лея ничего не слышала.  Трясущейся ладонью  она
дотронулась до лица,  залитого чем-то теплым.  Из  ушей текла  кровь. Взрыв,
должно быть, повредил барабанные перепонки.
     В наступившей полутьме первого яруса загорелись аварийные лампы. Она не
слышала,  но  чувствовала,  как  сверху  падают  сияющие  осколки.  Рядом  с
платформой упало тело охранника, голова его была свернута под неестественным
углом.  Лея  потянулась  за бластером. Ей  надо  выбраться.  Неизвестно, шло
нападение изнутри или снаружи.  Откуда  бы ни было, ей надо  удостовериться,
что других бомб не будет.
     Она  не  смогла удержать равновесия.  Тогда  она перевалила  через край
разбитой платформы и  поползла  по  телам,  некоторые еще шевелились.  Любое
усилие  вызывало тошноту и головокружение,  но  она не обращала внимания. Ей
надо выбраться.
     Над ней склонилось лицо, испачканное в пыли  и крови,  шлем сбит набок.
Она узнала одного из телохранителей, бывших при ней со времен Алдераана. Его
губы шевелились. Ваше высочество...  Дальше она не  разобрала. Она  покачала
головой,  задохнулась  от  нового приступа  головокружения,  потом  поползла
дальше.
     В конце концов она  добралась до мертвого эскалатора. Встала  на  ноги,
опираясь на скамью. Ее одежда  вымокла в  крови, длинный подол путался между
ног и  мешал  идти.  Отсутствие звуков сбивало с толку.  Лея выставила перед
собой бластер. Если бы она слышала! Она смогла бы защитить себя.
     Из кучи обломков рядом с ней появилась рука. Лея смотрела,  как  оттуда
вылезает  Мейдо,  его  худое лицо  было  в грязи,  но, кажется, сенатор  был
невредим. Он увидел бластер и попятился. Она кивнула в знак того, что узнала
его, и пошла дальше. За ней следовал страж.
     С потолка  еще  что-то  упало.  Лея  метнулась за барьер первого яруса,
закрыв  голову  руками.  Ее осыпало мелкими  осколками, рядом рухнуло что-то
тяжелое.  Поднялась  пыль.  Она закашлялась, кожей ощутив новый удар, но  не
услышав его. В одно мгновение хозяйкой Зала Сената стала смерть.
     В  памяти появилось  лицо, закрытое маской  смерти. Она знала, что  это
случится. Она предвидела. Люк говорил, что джедаи  время от времени способны
увидеть будущее. Но у нее не было осмысленного обучения. Она - не джедаи.
     Разве что способности...
     В ней  нарастал гнев,  глубокий и  ничем  не замутненный.  Мелкая  пыль
осела. Она поманила к себе Мейдо и всех тех, кто мог ее видеть.  Если она не
могла слышать, то и они тоже едва ли. И им всем надо выбираться отсюда.
     Лея  посмотрела  наверх.  Взрыв  проделал  несколько  громадных  дыр  в
потолке. Фрагменты  цветной  мозаики,  выложенной  при  Императоре,  грозили
рухнуть им  на  головы.  Часть  центрального  яруса оказалась практически не
задетой, но подпитка энергосистем происходила  в аварийном режиме. Сенатский
амфитеатр  зашевелился.  Несколько  древних  роботов-секретарей  освобождали
своих  хозяев  из-под обломков.  Помощник М'йета Лууре  уже спешил вверх  по
лестнице, все шесть его ног и длинный  хвост мешали пройти остальным. Самого
Лууре Лея нигде не видела.
     Страж взял ее за руку и указал на выход. Она кивнула. Она ожидала новых
взрывов и нервничала, потому что не  понимала, почему их нет. Нападение было
совсем не похоже на  те,  которые ей  довелось  пережить. Зачем нападать  на
Сенат и тут же бежать?
     Она поскользнулась на обломке мозаики,  чуть  не упала,  вытянула левую
руку,  чтобы  схватиться  за что-нибудь. Рука нащупала  что-то  мягкое.  Лея
повернула голову и увидела,  что  держится за одну  из шести ног эксодиенца,
оторванную  взрывом.  Лууре  лежал  неподалеку.  Лея  заторопилась  к  нему,
надеясь,  что  он  еще  жив,  отбрасывая  руками  засыпавшую  его  арматуру,
мозаичные черепки и осколки...
     ...а потом остановилась, увидев лицо сенатора. Глаза Лууре были открыты
и  пусты,  рот приоткрыт,  так что  видны  все шесть рядов острых зубов. Лея
погладила сенатора по щеке.
     - М'йет, - прошептала она, ощутив, как слово клокочет у нее в горле.
     Он  не заслужил такой смерти. Ей  не нравилась его политика, но он  был
добрым  другом,  давним  другом,  и  одним  из  лучших  политиков, каких  ей
доводилось встречать.  А она так надеялась убедить ею перейти на ее сторону.
Она так надеялась, что он будет работать вместе с Новой Республикой.
     Двери открылись ослепительным проемом. Лея кинулась за ближайшую кучу и
для  упора положила руку с бластером на камни. Потом она увидела, что  в зал
входит охрана. Она встала и направилась к ним, пробираясь среди завалов.
     - Скорее! - сказала она. - Там внизу раненые!
     Один из охранников что-то сказал,  но  она  не услышала. На самом верху
эскалатора  она  повернулась  и  посмотрела  на разрушенный зал  сверху. Все
сиденья были засыпаны обломками. Большинство сенаторов двигались, но кое-кто
нет.
     И Империя еще заплатит за это.

     <b>5</b>

     Световые  панели  в  "Кристалле"  помутнели. Затем  вздрогнул  пол  под
ногами.  Слаженным хором  взвыли дроиды-крупье. Так аккуратно уравновешенный
на  двух  ножках стул  Хэна свалился. Соло  успел вскочить  с него и поймать
одной рукой. Джаррил свалился на стол, расплескав выпивку.
     - В чем...
     - Землетрясение? - спросил кто-то.
     - ...все рушится...
     - ...осторожно!
     В  воплях и  криках  утонули  все  попытки  поговорить, да  Хэн на  это
особенно и не рассчитывал. Он прожил достаточно долго, чтобы сообразить, что
землетрясение ни при чем. Это был взрыв. Соло постучал по плечу Джаррила.
     - Пошли отсюда.
     - Что это было? - проорал Джаррил.
     Хэн не стал объяснять, ну, по крайней мере, не напрямик.
     - Мы под землей, дружище. Если не выберемся сейчас,  можем не выбраться
никогда.
     Джаррил,  похоже,  о  такой  возможности  не  подумал.  Кости не всегда
выпадают шестерками вверх, хотя все  надеются, что так оно будет вечно. Крик
Джаррила  присоединился к  прочим воплям.  Хэн уже  прокладывал себе путь  к
дверям -  с  бластером  в руке,  на  тот  случай,  если кто-нибудь  вздумает
остановить его.  По  дороге ему  удалось даже  поставить на  ноги  какого-то
цемаса, избежать острых зубов бойцовского нека и  вытолкнуть крылатого  ажие
из-под обрушившейся секции потолка.
     Толпа в  дверях  была колоссальная, все  лезли  по головам, все  хотели
наружу. Какой-то идиот запер двери.
     - Эй! - крикнул Хэн. - Выпустите нас отсюда!
     - А ты знаешь, что снаружи?
     - Да что бы ни было, это лучше, чем сдохнуть здесь!
     С ним все согласились. Настолько, что он сумел протолкаться  к дверному
проему и  выяснить,  что в нем застрял  оодок, представитель расы, известной
своими размерами и силой, но не умом и сообразительностью.
     - Здесь безопаснее, - сообщил оодок, сложив на  широкой  груди шипастые
лапы.
     -  Слушай,  ты, булавочные  мозги, -  сказал ему Хэн.  - Крыша  вот-вот
рухнет. И я лучше умру один, но на улице, чем здесь вместе с тобой.
     - Я бы не стал...
     - Вот  и оставайся,  - Хэн оттолкнул  его  в  сторону и выжег бластером
замок.
     Выстрел срикошетил в спину злосчастному оодоку. Особого вреда он ему не
принес, и  все же оодок с ревом развернулся, чтобы ответить обидчику, но Хэн
успел настежь  распахнуть дверь.  Волна пыхтящих  тварей  хлынула в коридор,
прихватив  с   собой  Соло.  Кореллианин  выбрался  из  толпы,  добрался  до
турболифта,  поискал взглядом Джаррила и  не нашел его. Лифт остановился  за
один  этаж до  поверхности,  и Хэн помчался  наверх, перепрыгивая  через две
ступеньки, готовый к следующему взрыву.
     Толпа вырвалась наружу и  замолчала. Хэн остановился так внезапно,  что
бежавший следом готал врезался ему в спину, оттолкнул, промчался мимо и тоже
замер на  месте, запрокинув к небу голову. Хэн поспешно  убрался подальше от
выхода; во рту у него пересохло.
     Корускант не изменился. Все было на месте. Вообще все.
     Солнечный  свет  был  ослепительно  яркий и  теплый.  День был  так  же
прекрасен, как и несколько часов назад, когда Хэн спустился под землю.
     - Ну не под землей же все было? - неуверенно спросил один из игроков из
"Кристалла"; Хэн мельком подумал, что вроде бы знает его. - Верно?
     Хэн покачал головой.
     - Что-то где-то случилось, - сказал он.
     - Не наверху, - возразил готал. - Если бы наверху, мы бы увидели.
     -  Надо бы убираться отсюда, -  сказал игрок, - и надеяться, что больше
ничего не случится.
     Хэн  прикрыл ладонью глаза от солнца. И  увидел:  отряды  стражников  и
группа, состоящая явно из медиков, двигались к Императорскому дворцу.
     Дворец.
     Дети.
     Лея.
     Он  со  всех ног  помчался  следом  за  ними, обогнав бойцовского нека,
который  решил, что  сейчас самое время  сбежать от хозяина. Колонны, улицы,
ступени,  только  бы  не потерять  стражей из виду.  И медиков. Особенно его
беспокоили медики.
     Кто-то пострадал.
     Они не зашли во дворец с центрального входа, а обогнули и пошли дальше.
На  короткое мгновение он почувствовал облегчение,  а потом  сообразил, куда
врачи направляются. Зал Сената.
     Хэн запыхался. Кололо в боку. Он держал себя в форме, но довольно давно
уже ему  не приходилось так  бегать.  А  он еще  некоторое  время  собирался
продолжать в том же духе и на той же скорости.
     Взрывов больше не было.
     Странно. Очень странно.
     Он завернул за угол. То, что он там увидел, заставило его наддать ходу.
На  лужайке  перед  залом  было  полно  сенаторов,  грязных,  оборванных   и
окровавленных.  Сенатор с планеты Нини истекал черной  кровью,  все три  его
головы были запрокинуты. Если он еще не умер, то был очень близок к этому.
     Над другим сенатором склонилась Мон Мотма.
     - Лея ? - выдохнул он, останавливаясь рядом с ней.
     Мон Мотма покачала головой. Она выглядела на сто лет старше.
     - Я не видела ее, Хэн.
     Он прошел мимо раненых,  хотя Мон Мотма несколько раз окликнула его. Он
и так  знал, что она скажет. В точности то же самое, что сказала бы  Лея: не
ходи внутрь, пусть этим займутся специалисты. Он шел.  Пропала его жена.  Он
найдет ее сам.
     Большой  холл был заполнен пылью, кровью, обломками и телами. Некоторые
были сложены возле стен,  словно груз.  Проходя  мимо,  Хэн  понял,  что это
дроиды.  Вернее, не  сами дроиды, а их части, руки  в  одном  углу, ноги - в
другом. Некоторые  детали  были золотисто-желтого цвета, Хэн не стал думать,
что это мог оказаться Си-ЗПиО.
     Пол  был скользким от крови. Хэн  несколько раз  чуть  не упал, пока не
добрался до входа собственно в зал.
     Все  двери  нараспашку,  горят  только  аварийные  панели,   в  воздухе
напоминанием о песчаной буре на Татуине висит пыль.
     Хэн слышал стоны, стенания и мольбы о помощи. Из полумрака доносились и
другие голоса - уверенные, раздающие приказы. Медики уже занялись делом, так
же как и охранники и спецы по безопасности.
     Чтобы вызвать подобное разрушение,  кому-то понадобилась очень  большая
бомба.  Хэн такой не  видел даже во время сражений. И сверху  ее не бросали.
Снаружи здание целое. Заряд установили внутри.
     Затем он увидел Лею. Ее белое  платье больше не было белым.  Одна  коса
расплелась  совсем,  вторая  -  наполовину,  длинные пряди  спутанных  волос
болтались  по спине  и  наползали  на  лицо.  Прихрамывая  и спотыкаясь, Лея
помогала двум стражникам нести сенатора-ллевебума. Хэн подхватил раненого.
     - Я держу его, конфетка.
     Лея не реагировала - словно оглохла.  Пришлось оттолкнуть ее, чтобы она
разжала руки. Ллевебум оказался  на редкость тяжелым; как  ей  удавалось  не
уронить его...  Они уложили раненого рядом с другими. Лея тут же направилась
обратно. Хэн обнял ее.
     - Я отведу тебя к врачам.
     - Пусти меня, Хэн.
     - Ты уже помогла. Пойдем к медикам.
     Она не покачала  головой. Она даже не посмотрела  на  него. Одна щека у
нее была разодрана, из носа текла кровь, но она и этого не замечала.
     - Мне нужно туда.
     - Я пойду. Ты останешься здесь.
     - Пусти меня, Хэн.
     - Она вас не  слышит, - вмешался дроид-врач. - Сильный взрыв в закрытом
помещении наверняка повредил у всех барабанные перепонки.
     Хэн развернул Лею лицом к себе, надеясь  только, что она не увидит, как
он боится за нее.
     - Лея, - медленно произнес он. - Помощь уже здесь. Поехали в госпиталь.
     Лицо ее под слоем грязи было" белым.
     - Это моя вина...
     - Нет, конфетка. Нет.
     - Я впустила имперцев. Я недостаточно сопротивлялась.
     От ее слов словно холодом потянуло.
     - Никто не знает, что вызвало взрыв. Пошли. Я помогу тебе.
     - Нет, - сказала она. - Здесь умирают мои друзья.
     - Ты уже сделала все, что могла.
     - Не упрямься.
     - Это я-то упрямый?!
     Хэн  не стал договаривать  фразы. Он не  будет  с ней  спорить, она все
равно не услышит.  Она  победит. Поэтому он  просто поднял жену на руки. Она
была легкой и теплой.
     - Ты пойдешь со мной.
     - Я не могу, Хэн, - но вырываться  не стала. - Со мной  все в  порядке.
Правда.
     - Я не хочу, чтобы ты  погибла только из-за того, что не знаешь,  когда
бросить игру.
     То ли она все-таки услышала его, то ли прочла по губам.
     - Я не умру, - сказала она.
     Он чувствовал, как колотится ее сердце.
     - Ох, конфетка, хотел бы я быть так же уверен...
     * * *
     Джаррил  остановился  только  возле  ангаров.  По  всему  летному  полю
стражники осматривали корабли, но до его корабля еще не добрались.
     Он был прав.
     Хотя времени у него не так уж и много.
     Свой корабль - "Пикантную дамочку" - он оставил в дальнему углу ангара,
сразу за двумя кораблями  побольше. "Дамочка" была  небольшой, зато быстрой.
Больше всего она напоминала помесь "Тысячелетнего сокола" и истребителя РЗ-1
и была построена по его собственному проекту. Вообще-то  она предназначалась
для  перевозки  грузов,  но  в  сложные  моменты жизни  Джаррил  всегда  мог
отстрелить  трюмный отсек, превратив грузовик  в  боевой корабль.  Еще одним
новшеством  было   дистанционное   управление  истребителем.  Очень  удобно:
преследователь гонится сломя голову  за  уходящим корабликом, а сам  Джаррил
наблюдает  за удаляющейся  погоней, удобно устроившись в трюме. Один раз ему
даже  пришлось сыграть  в эту  игру, большой удачей он  считал то,  что  ему
удалось вернуть истребитель.
     Он еще никому так не радовался, как своей "Дамочке".
     Надо убираться с Корусканта, пока не запретили полеты. А судя по всему,
их  скоро запретят из-за взрыва.  И нужно вернуться на Ход Контрабандиста до
того, как там заметят его отсутствие. Если уже не заметили.
     Эта  часть  ангара  казалась  пустой.  Странно.  Если  бы  он  управлял
Корускантом,  то  немедленно закрыл бы  все космопорты. Но  Новая Республика
любила демократию, а не логику.
     Он  надеялся, что достаточно расшевелил любопытство Соло. Другого шанса
поговорить у них, скорее всего, не будет.
     Джаррил  опустил  трап  и  поднялся  на  борт.  Было  очень  непривычно
находиться в пустом корабле. Обычно он летал  с  Селуссом с планеты Суллуст.
Они вместе затеяли это дело, так что Селусс сейчас прикрывает его на Ходе.
     На  борту  пахло  холодным,  очищенным  воздухом.  Он  оставил  корабль
загерметизированным - обычно подобной ошибки он не совершал. Хотя сейчас это
не имело значения. Тем легче взлетать.
     Вести   "Дамочку"  он   решил  из   грузовой  секции.  Если   возникнут
неприятности,   он   заставит   местных   мальчиков   попотеть,  гоняясь  за
истребителем, а  сам неторопливо  уберется  прочь на грузовозе.  Он  как раз
опускался в кресло перед пультом, когда услышал позади себя шум.
     Он замер, но не обернулся. Он мог и ошибиться.
     Нет. Снова тот же звук. Очень похоже на выдох через дыхательную маску.
     Джаррил проглотил комок в горле. Поворачиваясь, он вынул бластер.
     Перед ним стояли два штурмовика. И целились в него.
     -  Ну, и куда  ты собрался?  - поинтересовался один из  них.  Голос был
незнаком, да и сложно распознать голос, пропущенный через вокодер шлема.
     И тут  Джаррил понял, что  это  не  штурмовики.  Эти парни обшарили его
трюм.  Пятно  лазерного  ожога   на  шлеме  того,  что  стоял  справа,  было
удивительно знакомым.
     На борт  ребятки  поднялись в другой  одежде, Напялили  на  себя шмотки
имперских   штурмовиков...   зачем?  Чтобы   напугать  его?  Он   не  боялся
штурмовиков. По крайней мере, тех, что  носят  доспехи,  позаимствованные из
его трюма.
     -  По-моему,  самое время убраться с Корусканта, -  сказал Джаррил. - А
по-вашему?
     Хотелось бы ему знать, к кому он обращается.
     - Мы планировали улететь, - сказал второй штурмовик, -  но после  того,
как ты нам расскажешь, что у тебя тут за дела.
     - Навещал старого друга.
     - Странное время для визита, - сказал первый.
     - Странное время копаться в моих вещах.
     - Теперь они наши, - сказал второй.
     -  Хотите, чтобы вас  в таком  виде  поймали на  Корусканте? - удивился
Джаррил. - Не думаю.
     - Нас не поймают, - сказал первый. - Опусти бластер.
     Джаррил пожал плечами и послушался.
     - Да я все равно не собирался им пользоваться.
     -  Так  расскажи  нам, что  ты делал на  Корусканте? -  спросил  второй
штурмовик.
     -  А  вы?  - спросил вместо ответа  Джаррил. - Вы ведь имеете  какое-то
отношение к взрыву?
     - Вопросы задаем мы.
     От выпитого сверх меры спиртного немного тошнило, Джаррил сглотнул. Это
его корабль. Он должен был выпутаться.
     - Я прилетел по делу.
     - По делу? -  удивился первый.  - А я  думал,  чтобы навестить  старого
друга.
     - А к кому, по-твоему, у меня было дело?
     - К Хэну Соло, мужу главы Новой Республики?
     Они  следили  за  ним.  Зубы им не  заговоришь.  Он потянулся к  панели
управления, но недостаточно быстро. Прицельный выстрел из бластера обжег ему
руки. Джаррил вскрикнул от боли.
     Прижимая руки к животу, он смотрел на штурмовиков.
     - Что вам от меня надо? - спросил он, заикаясь.
     - Чтобы ты замолчал навсегда, - сказал первый штурмовик.
     И они заставили его замолчать навсегда.

     <b>6</b>

     Таким переполненным  Люк видел медицинский центр  возле  Императорского
дворца лишь однажды,  после прямой атаки Империи. Это  было очень  давно, но
когда  он пробирался среди  раненых,  то  чувствовал  себя точно так же, как
тогда. В приемном  покое сидели пострадавшие - словно посетители! - и ждали,
когда  дроиды найдут для них  койки  или  переведут их в  специализированные
отделения.
     Люк сейчас чувствовал себя еще хуже, чем когда узнал о нападении.
     Знакомые лица, посеревшие от боли, некоторые покрыты ранами так, что он
не  мог сказать,  знает он их или нет,  но все  они отворачивались, когда он
проходил мимо. Должно быть, взрыв  был очень мощный. Он забеспокоился, когда
на подлете  к  Корусканту  увидел поднятую  по тревоге  армию.  Ему пришлось
получать специальное разрешение  у адмирала Акбара - потому что никто не мог
отыскать Лею, - да и то адмирал согласился, лишь переговорив с Мон Мотмой.
     Возле входа в палату для выздоравливающих кто-то крепко схватил  его за
ногу. Люк опустил взгляд и увидел цепляющегося за него Анакина.
     - Дядя Люк, - ресницы мальчишки слиплись от слез.
     Люк наклонился  и поднял племянника на  руки.  Ничего себе! Парню всего
шесть лет, а вымахал уже так,  что не утащишь. В кого только пошел?.. Анакин
так крепко обнял его, что сразу стало трудно дышать.
     - С мамой  все  в порядке?  -  спросил  Люк,  не уверенный,  что  хочет
услышать ответ.
     Анакин кивнул.
     - Так в чем  же дело, маленький джедай? - он хотел  успокоить парнишку,
но замолчал, не окончив фразы. Его  же собственный вопрос  был ответом.  Но,
прежде чем успел сказать что-то еще,  он услышал  собственное имя. К нему со
всех ног неслись близнецы, такие же напуганные, как и Анакин.
     - Привет, ребята.
     - Дядя Люк, - сказала Йайна. - Папа сказал, что ты  должен поговорить с
нами.
     Он не  знал, почувствовали ли они холод  и  слышали ли крики. Многие из
его учеников ничего не почувствовали. Но его ученики не были так талантливы,
как эти ребятишки. А, может, все от того, что дети находились ближе к  месту
взрыва? Но как бы то ни было, ребятам пришлось хуже, чем взрослым.
     - Пошли,  -  сказал  он  и отвел  их к скамье  у  стены. Мимо  прошагал
медицинский дроид, даже не повернув к ним головы.
     - Это мы сделали? - спросил Анакин.
     - Что именно? - он ожидал чего угодно, но только не этого.
     - Причинили боль маме.
     Люк усадил племянника себе на колено. Близнецы прижались к Скайуокеру с
обеих  сторон. Они  явно уже обсудили между собой  этот  вопрос. Люк подавил
вздох.  Воспитывать умеющих направлять  Силу детей -  занятие почище многих.
Каждый  раз  ему   хотелось  посоветоваться  с  тетей  Беру;  вот  кто  умел
управляться с детьми. Если  правда то, что он знал об Ордене, о том, как они
забирали детей и воспитывали их, то  он не позавидовал бы тамошним учителям.
Он не может справиться с тремя, а уж что говорить о трехстах...
     Интересно, а как тетя Беру с ним  справлялась? Едва ли дядя Оуэн был ей
большой подмогой.  Да  и кто  на далекой  планете  мог  знать  что-нибудь  о
воспитании джедаев? Никто.
     Кроме Бена.
     Наверное, тетя советовалась с Беном.
     - Как это вы могли причинить боль маме? - спросил он.
     Все трое заговорили разом - руки машут, глаза горят, голоса громкие.
     -  Стоп,  подождите,  одну минуточку...  Да пожалейте же  меня!  Йайна,
объясняй ты, а потом мальчики добавят, что захотят.
     Йайна покосилась на Йакена, ища поддержи. У Люка опять защемило сердце,
как  всегда, когда он замечал подобные переглядывания. Если  бы  они  с Леей
выросли вместе, были  бы  они похожи на  эту парочку?  Им так и  не довелось
узнать.
     - В нашей комнате что-то случилось, - ее личико было точной копией лица
Леи, те же круглые, темные, искренние глаза и  небольшой упрямый рот.  - Оно
было холодное и кричало. И нам всем сразу стало плохо.
     Как  он и  подозревал. Они почувствовали  смерть. Как и  он. Как и Лея.
Очень хотелось закрыть глаза, но он удержался. Он поговорит с сестрой, когда
ей станет лучше. Придется признать, что детишки чувствуют все так же сильно,
как и умеющие направлять Силу взрослые.
     - Ну вот, и тогда мы взялись... - встрял Иакен.
     - Я рассказываю! Мы взялись за руки и прогнали его.
     Люк чуть было рот не разинул от удивления:
     - Что вы сделали?
     - Нагрели комнату, - сказал Анакин. Йайна подарила ему  злобный взгляд,
но малыш не обратил на юстру внимания. - Это я придумал.
     - Вот и нет, - встрял Йакен.
     - А вот и да!
     - В любом  случае, -  перекричала братьев  Иайна, - мы  его прогнали, а
потом все... все... - она втянула воздух. - Все...
     - Все здание как  вздрогнет, - закончил за сестру Йакен.  - И мама чуть
не умерла.
     - А  иногда, - пробормотал Анакин, - я не хочу, но все  равно делаю, и,
кому-то становится больно.
     Люк кивнул.  Так  бывает всегда: многое из того, что делаешь, причиняет
кому-нибудь боль.  Не уговори  он  дядю  купить двух дроидов, и дядя и  тетя
остались бы живы. А если бы не  уговорил,  не сидел бы  сейчас в  кругу трех
дивных созданий.  Как  он  мог  объяснить? Бен  даже не  пытался,  когда Люк
вернулся с разоренной фермы. А Люк и вовек не сможет. Пусть сами поймут.
     - То, что вы  почувствовали, - сказал  Люк, - было нечто очень  плохое.
Где-то в Галактике в одно и то же время умерли  тысячи, может быть, миллионы
созданий. Я тоже почувствовал и холод, и боль.
     - А мама? - голос у Иайны дрожал.
     Люк кивнул.
     - И  некоторые  мои ученики  на Явине. Это участь джедаев. Когда что-то
уничтожает так много  жизней, мы чувствуем,  как  если бы это  происходило с
нами. Потому что, по  большому счету, так  оно  и есть. На мгновение  рвется
паутина Силы.
     Детские липа стали серьезными. А  Йакен  сжал  губы в  такую же  тонкую
полоску, в какую превращался рот его отца, когда Хэн был зол.
     - Послать тепло в  то холодное место  - замечательная  идея. Хотел  бы,
чтобы мне пришла в голову такая мысль. Это словно послать  любовь туда,  где
известна лишь ненависть.  Мы  не  можем повернуть  вспять  время  и  оживить
мертвых, зато можем помочь залечить раны.
     -  Или  заставить заплатить тех, кто  это устроил, - непреклонно сказал
Анакин.
     Кровожадный  парень.  Люк  взял руку мальчишки, прекрасно зная, что ему
всегда придется  уделять  младшему из племянников особое внимание. Мальчишку
назвали  в  честь  деда,  так Лея пыталась восстановить  добрые отношения  с
собственным прошлым. Но имя каждый раз заставляло задуматься о безрассудстве
и яростном нраве Анакина. Безрассудстве, которое роднило их.
     - Если мы не будем осторожны, - сказал Люк, -  жажда мести может увести
нас на Темную сторону. А значит, мы будем не лучше тех, кто не ценит жизнь.
     Анакин упрямо смотрел в  сторону, щеки его покрывал румянец. Не убедил,
вздохнул про себя Люк.
     -  Слушайте  меня,  ребята, -  заговорил  Скайуокер. - Вы  все  сделали
правильно. Ваши действия не имеют ничего общего со взрывом, который причинил
вашей маме боль. Ничего общего.
     -  Слово даешь? -  поинтересовался Йакен дрожащим голосом. Он  старался
быть  крут нравом, словно  его отец, но  под напускной суровостью скрывалось
самое чувствительное из сердец, какие знал Люк.
     И этим парень тоже очень напоминал Хэна Соло.
     Люк  согласился  дать слово и обнял все троих. Ребята прижались к нему.
Так они и сидели некоторое время, успокаиваясь, пока Люк обдумывал разговор.
Дети все поняли, но неправильно. Они все перевернули. Сначала были смерти, а
потом сразу - взрыв в Зале Сената. Если здесь нет никакой связи, значит, это
простое совпадение.
     Чем  старше он  становился,  тем  меньше верил в случайные  совпадения.
Случайностей не бывает, подтвердил незнакомый ему голос.
     - Пошли,  -  сказал он, когда дети  заерзали. Они уже  успокоились и не
желали  больше сидеть,  точно маленькие, в объятиях дяди.  - Проведаем  вашу
маму.
     Ребятишки  вспорхнули  со  скамьи  и  поскакали  следом  за  ним.  Лея,
разумеется,  утверждала, что  ей  не  требуется специального ухода,  поэтому
лежала  в  общей  палате  вместе  с  пятью другими  сенаторами.  Койки  были
отгорожены занавесками.  Кровать Леи  располагалась  в самом дальнем углу, и
занавеска была  отдернута. Разумеется, рядом с  ней сидел Хэн, и разумеется,
рядом с Хэном топтался  Чубакка.  Вуки в задумчивости  сцепил  когти и очень
напоминал девицу на выданье,  раздумывающую, что  бы этакое ей  надеть перед
смотринами. Медицинский дроид положил на столик лекарства и ушел.
     Возле  стены  сидела  Винтер.  Увидев   Люка,  она  улыбнулась.  Иногда
Скайуокер задавался вопросом,  какими  еще  талантами  обладает она,  помимо
фантастической  памяти.  Детей она  редко  выпускала из виду,  и все же  они
отыскали его в самый нужный момент.
     - Люк, - Хэн поднялся, - Лея спрашивала  про тебя.  Услышав имя, бывшая
принцесса  приподняла голову с  подушки. Ее лицо  представляло  собой месиво
кровоподтеков  и порезов. Определенно  она уже побывала в  бакта-камере,  но
руки все равно были забинтованы, что означало более серьезные повреждения.
     - О Люк, - голос у нее был необычно громкий. - Как я рада тебя видеть.
     Люк приселна кровать:
     - Я тоже рад.
     Она нахмурила брови.
     - Она тебя не слышит, - пояснил Хэн.
     Люк покосился на кореллианина. Что-то тот на удивление слишком спокоен.
     - Врачи говорят,  что  слух через  пару  дней восстановится. Взрыв  был
сильный,  -  Хэн скупо  улыбнулся. -  Вообще-то  даже  забавно смотреть, как
персонал  общается   с   сотней  оглохших  пациентов.  Никто  не   выполняет
предписаний.
     По голосу,  правда,  как-то не  верилось, что  ему  смешно.  Совсем  не
смешно.  Люк уже  просмотрел отчеты:  двадцать пять  сенаторов умерли, около
сотни   получили  серьезные  ранения,   еще  сотня  -  легкие.   Не   считая
обслуживающего персонала и всех уничтоженных дроидов.
     - У кого есть мысли, что именно произошло?
     Винтер неторопливо поднялась со стула.
     - Дети,  -  возвестила  она,  - по-моему,  мы  находились здесь слишком
долго. Пора домой.
     -  Па-а-а-ап! - немедленно  взвыла Йайна,  хватая отца  за руку.  - Нас
всегда уводят, когда разговор заходит о самом интересном.
     -  Я  не  пойду,  -  сумрачно заявил  Анакин.  Что-то  слишком знакомое
почудилось Люку в упрямом наклоне светловолосой головы.
     Чуи рыкнул на мальчишку. Тот спасся бегством за спину сестры.
     - Недурно  сказано, - прокомментировал Хэн, но говорил  он как будто по
привычке. - Идите с Зимой, ребята. Я зайду к вам перед сном.
     Без дальнейших протестов дети обняли маму на прощание и ушли. То ли Хэн
имел  на них  большее влияние, чем  кто-либо  другой, то ли  им  не  так  уж
хотелось  остаться.  Последние  дни вымотали всех.  Перед  уходом  Люк решил
переговорить с Хэном о страхах детей.
     - Лея считает, что взрыв -  дело  рук сторонников  Империи в Сенате,  -
сообщил Хэн. - Я не согласен.
     - А я уверена, -  заявила Лея. Похоже, она здорово выучилось  читать по
губам. Может быть, какие-нибудь ее способности были улучшены Великой  Силой.
Хорошо было бы проверить новую теорию, только попозже.
     - По-твоему, что произошло?
     - Один мой старый приятель  вынырнул из  небытия  в  крайне  подходящее
время,  -  Хэн пожевал зубочистку. - Я  был с Джаррилом в "Кристалле", когда
взорвался Зал.
     - Уловка, чтобы отвлечь тебя?
     - Может быть, - согласился Хэн. - А может быть, он пытался предупредить
меня, но опоздал. Потом я искал его, но он исчез.
     - Имеешь представление, куда он мог деться? Хэн качнул головой.
     - Корабль его  тоже  исчез, и никто не видел, как он  улетал.  Странно,
правда? Птичка  у Джаррила приметная. Он скопировал  ее  с  "Сокола", только
скрестил с "ашкой".
     - Я видел его, - сказал  Люк. -  На подлете.  Флот стоял  в  готовности
"ноль", и мне пришлось некоторое время  уговаривать их  пропустить меня.  Но
когда щит был  снят, с орбиты вылетел  корабль, подходящий под описание. Как
будто только и ждал- этого мгновения. Я уведомил  диспетчерскую, но они даже
не  заметили  корабль.  Не так уж  часто мне говорят, что у меня разыгралось
воображение.
     - У некоторых разыгралось, - хмыкнул Хэн.
     - Это ничего не значит, - слишком громко сказала Лея. - Это имперцы.
     - У  тебя еще меньше доказательств, чем у  меня, - возразил Хэн. - Твои
люди даже не узнали тип бомбы.
     - Мои люди?!
     Люк положил ладонь на забинтованную руку сестры.
     - Почему ты думаешь, что Империя причастна?
     - Они  все были новыми членами Сената. Уничтоэить все то, что  попадает
им в руки... это так в духе Империи, -  она внимательно смотрела на брата. -
Первое правило расследования, Люк. Ищи перемены. Ответ лежит в переменах.
     - У тебя вообще нет доказательств, - сказал Люк, подавив вздох. - Давай
подождем отчетов экспертов.  Может быть, если мы  узнаем,  что взорвалось  в
Сенате, то сможем сделать выводы.
     - А во-вторых, ищи  деньги, - подал голос Соло.  - Джаррил  сказал, что
куча контрабандистов разбогатела, а потом они вдруг умерли.
     - Но он мог соврать.
     Чубакка зарычал. Вуки был согласен со своим капитаном.
     - Я ведь не возражаю, Чуи, - сказал ему Люк.  - Я просто не хочу делать
преждевременные выводы.
     Вообще-то он  не собирался выступать в роли  голоса разума  и рассудка.
Потрясение  собрало  дань  со  всего  семейства. Он заметил,  что  дети  уже
заплатили, теперь видел, как то же самое делают Хэн и Лея.
     - Он сказал, что я узнаю больше на Ходе Контрабандиста, - сказал Хэн.
     - Может случиться другое нападение, - сказала Лея.
     - Или здесь нет связи, - сказал Люк.
     Повисла пауза.
     - Или там  может  быть нечто, что  нам надо  знать, -  Хэн,  прищурясь,
смотрел в сторону и уже что-то обдумывал.
     Чуи проворчал в знак согласия с капитаном.
     -  Хэн, ты не  можешь  сейчас  улететь, - заявила Лея.  Своего мужа она
знала как облупленного. - Ты нужен детям.
     Хэн рассеянно улыбнулся.
     -  И ты им нужна, конфетка, - сказал он.  - Ты нужна всей Республике. А
мы тебя чуть было не потеряли.
     Люк откашлялся:
     -  Давайте  я  сам  проведу расследование, -  предложил  он.  -  Я могу
наткнуться на то, что никто из нас не ожидает увидеть.
     * * *
     Си-ЗПиО шел следом  за Р2Д2 по пермакретовым  коридорам.  Стены  и  пол
покрывали  застарелые пятна  смазки и отметины  неизвестного  происхождения.
Световые панели мигали, как будто  им не хватало  энергии.  Р2Д2  решительно
катился вперед.
     -  Не  знаю,  каким  образом   тебе  всегда  удается   втянуть  меня  в
неприятности, - говорил Си-ЗПиО, едва  поспевая  за маленьким астродроидом и
размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. -  Ты здесь пробыл всего пару
часов, а я уже чувствую, как надвигается беда.
     Р2Д2 свистнул, подмигнув синим огоньком.
     - Ты пригласил меня. Ты сказал, что считаешь, будто что-то происходит с
кораблем мастера Люка и что нам следует все узнать.
     Р2Д2 свистнул.
     -  Ну хорошо. Ты знал, что с кораблем мастера Люка что-то делают и  что
ты должен все разведать. Но ты сказал мне. А это уже приглашение.
     Р2Д2 с чириканьем и молодецким посвистом прибавил ходу.
     -  Я здесь не останусь!  Все эти годы  ты втягиваешь нас во все большие
неприятности. Кроме  того, я уже говорил  тебе  наверху, что кораблю мастера
Люка предписана проверка и модернизация.
     Р2Д2  выругался  витиеватым  свистом. Покрутил куполом  головы,  изучая
проход в стене. Очевидно, это был не тот проход.
     -  Очень самоуверенно  с твоей стороны считать, что  мастер Люк  обязан
извещать тебя о своих планах, - Си-ЗПиО даже не взглянул на проход.
     Р2Д2 громко возмутился.
     - Значит, все дело в  том, что ты беспокоишься о корабле.  Он  тебе  не
принадлежит. Ты - дроид.
     Р2Д2 выдал совсем уж непристойную фразу.
     - Знаешь, Р2,  любой другой астродроид  может управлять "крестокрылом".
Ты - не такой уж особенный.
     Р2Д2 проскрежетал все, что думает о товарище.
     -  Может быть, тебе следует промыть мозги. Твои так  называемые подвиги
начались  после битвы при  Эндоре. Не знаю,  почему  я продолжаю общаться  с
тобой, - Си-ЗПиО помолчал. - Как странно.  Двери в ремонтный док должны быть
открыты в любое время.
     Ради  разнообразия  Р2Д2 промолчал.  Вместо препирательств он  принялся
копаться в разъеме. Си-ЗПиО заглянул  в прозрачную панель на двери. По всему
доку вокруг кораблей были разбросаны детали. Дроиды трудились под присмотром
клопериан,   низкорослых,   крепко   сбитых   созданий  с   бахромой  тонких
щупальцеобразных  конечностей  на боках.  Конечности заканчивались  подобием
человеческой ладони. Еще эти создания отличались способностью вытягивать шеи
на  большую  длину.  Их  физические  особенности  и  склонности  копаться  в
двигателях и моторах делали клопериан одними из лучших механиков и инженеров
в Республике.
     Р2Д2 чирикнул.
     -  Конечно,  это обычный  осмотр,  -  заявил Си-ЗПиО,  отворачиваясь от
панели.  -  Не понимаю, чему  ты  удивляешься. Все истребители  за последние
несколько месяцев были модифицированы.
     Р2Д2 чирикнул настойчивее.
     - Я уверен, что  мастеру  Люку об этом известно. Уверен, его известили.
Знаешь, ты начинаешь расстраиваться по таким странным поводам.
     Р2Д2 просвистел  длинную  фразу, нетерпеливо переступая на механических
лапах.
     - Не буду я просить мастера Люка спускаться сюда. Мы даже не знаем, что
они делают с кораблями.
     Р2Д2 залихватски свистнул, так что по коридору раскатилось звонкое эхо.
     - Р2! Да, я понимаю, что  у тебя дурное предчувствие. Но у мастера Люка
не было никакого предчувствия, а уж он в этом вопросе эксперт.
     Дверь  открылась. На пороге, скрестив шесть конечностей на щуплой груди
стоял клоперианин.
     -  Не  хотите ли  объяснить,  почему  вы  незаконно  вломились  в  нашу
компьютерную сеть? - поинтересовался он.
     Р2Д2 поспешно выдернул манипулятор из разъема.
     - Мы не хотели ничего дурного, - начал Си-ЗПиО, - наш хозяин послал нас
проверить свой корабль. Мы не смогли попасть внутрь, и мой товарищ попытался
открыть дверь.
     -  Замок  вон  там,  - клоперианин  указал  на другую  сторону дверного
проема.
     - Ох, беда! Р2, я же сказал тебе ничего не трогать!
     Выпуклые шары глаз клоперианина сузились.
     - Ладно, вы двое. Входите-ка. Нужно проверить вашу начинку.
     Четырьмя  свободными  конечностями  клоперианин  втянул  дроидов в док.
Металлическая дверь с лязгом наглухо закрылась  за ними. Пятьдесят клопериан
внимательно  уставились  на  незваных  гостей.  Несколько  десятков  дроидов
бросили работу.
     - Р2, - прошептал Си-ЗПиО. - Что-то у меня дурное предчувствие.

     <b>7</b>

     Куэллер стоял на крытой песчаником  улице Пидира, широко расставив ноги
и заложив руки за спину.  Воздух был теплый и сухой, он пах солью, напоминая
об океане, простиравшемся  за искусственными дюнами. Из-за сухого жара маска
смерти казалась  ему  действительно  маской.  Он потел  под  ней,  уничтожая
точность ее подгонки к мимическим мышцам лица.
     На  Пидире он не  задержится. Маска, тонкий, тщательно отрегулированный
инструмент, работала только в определенных условиях.
     Здесь эти условия не выполнялись.
     Он не мог думать о том, что происходит сейчас с его лицом.
     Но если ему было неудобно, то  и  войскам его тоже. Штурмовые  доспехи,
надраенные   и   отремонтированные,   выглядели   замечательно.   Угрожающе.
Воспоминания о старой  Империи  были  воплощены в  белых костюмах  и искусно
сделанных шлемах, воспоминания о власти, которые он хотел воскресить.
     Образ - все. И Пидир уже это узнал.
     Пустые улицы свидетельствовали  о достатке.  Песчаник быстро стирается,
поэтому  местные  жители  сконструировали   специального   дроида,   который
поддерживал  улицы в чистоте и порядке. Второй дроид отвечал за стены домов.
Богатство Пидира  вошло  в легенды,  его аристократы  давно стали  предметом
пересудов для этой части Галактики.
     Алмания завидовала Пидиру многие сотни лет. Больше - нет.
     Пидир принадлежал Куэллеру.
     Зловещая тишина нарушалась лишь звуками  шагов. Ноги, обутые в  сапоги:
штурмовики обследуют каждое здание, чтобы убедиться, что никого не осталось.
     Куэллер  почти  ожидал, что  его встретит  зловоние  разлагающихся  под
яростным  солнцем   тел,  но  Хартциг,  ответственный  за  операцию,  хорошо
поработал.  Аристократы Пидира  были мертвы; от их тел избавились  в течение
нескольких часов. Осталось лишь их богатство.
     Как  он  и  хотел.  Он рассчитал время как  нельзя  лучше. Он попытался
улыбнуться, но кожа под маской была скользкой. Хоть губы остались на месте.
     Он развернулся на каблуках и прошел в одно из зданий, уже обследованных
штурмовиками.
     Бесстыдная  архитектура  - колонны, огромные  залы,  каждая поверхность
украшена, ручные  росписи  давно  умерших  художников, драгоценности.  Пидир
копил  богатство  веками,  но  и  сам  был  источником  немалого  состояния.
Крошечные существа в океане в своих раковинах  рождали дивные камни - сефах.
Чтобы найти их на дне, нужен опытный глаз. Глаз местного жителя. Аристократы
Пидира поколениями пытались создать  дроидов для  этой  работы,  дроиды были
прекрасны, но не могли отличить сефах от помета.
     Куэллер   провел  пальцем  по   драгоценным   камням,   которыми   была
инкрустирована  ближайшая  колонна.  Солнце  играло в  них  -  сине-зеленые,
темно-красные, почти черные, бело-оранжевые, желтые.  Каждый камень когда-то
был живым существом со дна океана.
     Сама колонна  стоила столько, сколько Куэллер тратил за два года.  Хотя
траты  придется теперь  увеличить.  Надо  быстро  отремонтировать  несколько
больших  кораблей.  В  отличие  от  жителей  Пидира,  он  не  станет  копить
богатства. Через несколько месяцев он будет владеть всем.
     - Такое ощущение, как будто  хозяева только  что покинули дом, -  тихий
голос Фемон в пустом зале прозвучал словно гром. Очевидно, она уже закончила
дела на Алмании и решила присоединиться к нему.
     - Только что,  - Куэллер  не повернулся. Маска соскользнула больше, чем
ему хотелось бы. Рот ее больше не двигался  одновременно с его губами. - Они
не так давно умерли, Фемон.
     - Так странно. Я была в трапезной. На столах все еще стоят тарелки.
     - Но еды нет, - сказал Куэллер.
     Дроиды вычистили всю органику.
     - Разумеется.
     Она подошла ближе. Он чувствовал спиной тепло ее тела. Но не обернулся,
хотя  очень  хотел  этою. Власть  делала  Фемон  самонадеянной.  Следует  ей
напомнить, кто здесь правит бал. Чем скорее, тем лучше.
     - Не понимаю,  почему  Император  не  делал  подобных  вещей. Он  любил
разрушать.
     Куэллер припомнил восхитительное чувство - хрупкость жизни и страх.
     - Он  не нашел истинного пути.  Может  быть, и  не  искал.  Иногда  мне
кажется, что Палпатина больше  интересовал  сам  процесс разрушения,  нежели
власть.
     - Но тебе-то нужна власть.
     Она не спрашивала, но ему послышались вопросительные ноты.
     - У тебя есть  какое-то мнение на этот счет? - из  его тона становилось
ясно, что она не имеет на это права.
     - Мне кажется, - медленно произнесла Фемон,  - что  если мы  собираемся
завоевать Галактику, то начинать надо сейчас. Все готово.
     - Только на Корусканте, - возразил он.
     - Но так и должно быть.
     Он опустил руку. Ее вопросы портили его хорошее настроение.
     - Все должно произойти на всех  намеченных  планетах. Всеохваченность -
вот секрет власти и контроля над ситуацией.
     - Значит, Корускант  первый. И готово должно быть в течение  нескольких
дней.
     -  Правильно рассчитать время - это самое главное. Я  лучше  подожду, -
сказал Куэллер.
     - Если ты избавишься от их лидеров...
     - ...другие займут их место, - резко перебил он.
     Он очень  хотел развернуться и  яростно  глянуть на нее  через  прорези
маски, но воздержался.  Маска не  действовала, а он не  хотел,  чтобы  Фемон
видела его лицо. Пот капал с подбородка на полотняную рубашку.
     - Поэтому ты хочешь избавиться от Скайуокера?
     Он молчал, сомневаясь, насколько можно ей открыться. Затем сказал:
     - Сестра Скайуокера возглавляет Республику.
     - Откуда ты знаешь, что она пережила взрыв?
     - Она выжила, - мягко ответил он.
     - Так найди ее.
     - Я  найду, - сказал  он,  сжимая кулаки,  чтобы не дать  своему  гневу
прорваться наружу  в такой  прекрасный,  удачный день.  - Я  абсолютно точно
найду ее.
     * * *
     Корабль висел в пространстве. Ландо  Калриссиан  сидел в одиночестве  в
рубке "Госпожи  удачи". Он был один после того,  как  высадил  Мару Джейд на
кластере  Минос (ей  нужно было  сделать что-то срочное  для Каррде).  Ландо
очень не нравилось их затягивающееся сотрудничество, но у него не было права
жаловаться, да он и не был уверен, что ему хочется иметь это право.
     Тем более  что несколько недель вместе  с  Марой  в  плавающих  городах
Каламари  были  восхитительны.  Он  давно  ее  не  видел  и  наслаждался  ее
обществом. И все лишь несколько раз мечтал об одиночестве.
     И  вот он, наконец, получил то  самое одиночество, но оно ему больше не
было нужно.  Сейчас он все  бы  отдал,  чтобы  было  с кем  посоветоваться о
корабле, медленно разворачивающимся в пространстве под самым его носом.
     Знакомый  кораблик.  Поначалу он  решил  было,  что  это  "Тысячелетний
сокол".  Затем  сообразил,  что  не  хватает пусковых  установок  для  ракет
"аракид". Даже  не просто не хватает. Там их никогда и не было. Определенно,
на их месте что-то было, но это что-то давно отсутствовало.
     Он видел только один грузовик, настолько напоминающий "Сокол", и звался
он "Пикантная  дамочка". А там, где должны были находиться пусковые ракетные
установки, у "Дамочки" была принайтована модифицированная "ашка".
     И "ашка"  умела  летать  без  пилота.  Этакий  скоростной кораблик  для
экскурсов и эскапад.
     - "Пикантная дамочка", это "Госпожа удача". У вас авария? Прием.
     Ответа не было. Корабль выглядел брошенным. Только Ландо было известно,
что Джаррил никогда не оставляет надолго свое  корытце. Джаррил  поставил на
"Дамочку"  свою личную удачу  и  зарабатывал  на ней деньги.  Он  в жизни не
оставит ее дрейфовать. Даже если он сейчас в "ашке", то все равно сначала бы
удостоверился, что с  кораблем все в  порядке, чтобы никто не смог подняться
на борт без особого риска.
     - "Дамочка", это "Госпожа удача". Прием.
     Ландо  негромко выругался. А ведь предполагалось, что путешествие будет
простым. Он не  любил летать в одиночку.  Мара приобрела для него новенького
астродроида, но даже это чудо техники не могло ему сейчас помочь.
     Он включил сканеры. Никаких признаков Жизни. Темно. Пусто. Даже системы
жизнеобеспечения не работали.
     Ландо вздохнул.  На  борт  ему не подняться. По уважительной причине он
"Госпожу"   не   оставит.  Может,  проверить   "Дамочку"   на  дистанционное
управление?   Сомнительное    мероприятие.   Как   правило,   первое,    что
контрабандисты   выводят   из  строя  на  своих  кораблях,  это   аппаратуру
дистанционного управления. Но с  тех  пор  как Ландо  стал различать, где  у
корабля  нос,  а где  дюзы; положение дел  изменилось. Многие клиенты  стали
требовать установки подобного оборудования. А  Джаррил все еще сидит в делах
по уши. Может быть, у него как раз такой клиент?
     Чирикнул компьютер.  "Дамочка" не только была оборудована дистанционным
управлением. Она сейчас на нем и шла.
     - Первая хорошая новость за день, - пробормотал под нос Ландо.
     Он подсоединился к внутренним камерам "Дамочки" и начал исследование.
     Создавалось впечатление, будто по коридорам прошелся имеррийекий шквал.
Гравитации  нет, все плавает по отсекам.  В  кают-компании  кушетку жгли  из
бластера. Кислородные маски разбиты, спасательная капсула уничтожена.
     Ландо  еще  раз  просмотрел  изображение.  В  грузовом  отсеке  Джаррил
вывинтил все  камеры,  это точно. Во рту стало  сухо.  А неприятноеощущение,
возникшее, когда он увидел корабль, только усилилось.
     Кроме следов от бластеров, других свидетельств сра-жения  не было. Да и
особенных разрушений не  было, только  такие,  что возникают, когда кто-то -
или  несколько  человек - обыскивают  корабль. Неприятное ощущение стало еще
сильнее.
     Он вывел на экран рубку "Дамочки". И наконец выпустил из легких воздух,
который, оказывается, вдохнул довольно давно.
     Джаррил  тоже плавал в невесомости, его тело  наталкивалось  на  панели
приборов, переборки, пол, потолок. Судя по дырке в груди, в  него стреляли с
очень близкого расстояния.
     Ландо  закрыл глаза и  потер двумя пальцами переносицу. Старый друг  не
должен вот так умирать. Особенно на  задворках космоса, где некому  прикрыть
тебе спину.  Тут Ландо  нахмурился.  С  Джаррилом  всегда летал суллустианин
Селусс. Может, он воспользовался "ашкой"? Полетел за помощью? Чушь какая. Он
должен был уже вернуться.
     Если, конечно, за ним никто не гонится.
     Но  Ландо  никого  здесь  не  видел.  Кораблей  в  этом  секторе  мало.
Контрабанды  тут нет. Да и самого  Ландо здесь бы не  было, не приспичь Маре
встретиться с Каррде. Республику местные примитивные планеты не  интересуют,
а Империя давно, оставила надежду на присоединение столь отсталых народов.
     Империя вообще давно оставила надежду сделать хоть что-нибудь.
     Но кое-что не давало Ландо покоя. Он видел что-то в обломках на корабле
Джаррила. Что-то, чего там быть не должно.
     Он открыл глаза и стал осматривать корабль, снова и снова, раз за разом
осматривая обломки, пока не нашел то, что искал.
     По камбузу дрейфовал шлем имперского штурмовика.
     Такой чистый, что в нем отражались огоньки приборной панели.
     Штурмовики. Здесь. Пожалуй, Ландо ошибался на счет Империи.
     Ландо переключил  управление  брошенного корабля  на  себя. Он  возьмет
"Дамочку"  на буксир, дотащит ее до Кесселя и лично осмотрит. И, может быть,
выяснит, во что влип Джаррил.
     Ландо почему-то был уверен, что ему не понравится то, что он выяснит.

     <b>8</b>

     Оставшиеся  в  живых   сенаторы  собрались   в   палате  для  аудиенций
Императорского дворца. В одном из  ее углов сбились в толпу те,  кто открыто
поддерживал Республику; они что-то обсуждали друг с другом. Лея облокотилась
о  буфетную  стойку,  тянувшуюся  вдоль  стены.  Разговоры  коллег   ее   не
интересовали  - она наблюдала за спором  среди  младших сенаторов. Многие из
них когда-то работали на Империю.
     Если не считать легкой боли - напоминания  об ожогах, во всем остальном
Лея чувствовала себя прекрасно.
     И если не считать слуха.
     Лучше бы он не возвращался.
     Никто  не  считал нужным понижать  голоса,  так  что  вскоре  в  палате
поднялся общий гвалт.
     - ...решить, кто теперь будет отвечать за...
     - ...никогда не допустил бы подобного хаоса...
     - ...хорошо, что мы  здесь.  Новая Республика не может  позволить  себе
такого недостатка...
     Ей  хватало и обрывков фраз, чтобы понять,  что происходит.  По  мнению
младших  сенаторов обвинение в разрушении Зала Сената должно пасть на голову
правительства. Не надо было слушаться Хэна. Надо было оставаться на ногах, а
не отлеживаться в больничной палате. Два пропущенных дня - и ситуация  вышла
из-под контроля.
     Лея выбрала себе вагнерианский бутерброд и быстро  съела его в надежде,
что приторная сладость еды восполнит недостаток энергии.  Врачи в один голос
заявляли,  что  ей  нужно время для  выздоровления,  что  она  чуть было  не
погибла, но ей и раньше приходилось  бывать в госпиталях, она справится. Тем
более что проблема заключалась в ее позиции, а не ранах.
     Лея украдкой  вытерла ладони  о широкие, свободные штаны,  напоминающие
юбку (ей хотелось чувствовать себя удобно), и пошла к младшим сенаторам.
     Разговор тут же  стих. Лея  улыбнулась сенаторам,  как будто ничего  не
слышала, и хлопнула в ладони, призывая ко вниманию.
     - Хочу поблагодарить вас всех. Вы пришли сюда, несмотря на то, что были
извещены  о собрании совсем недавно, - громко сказала она. - В данный момент
в бальном зале идут приготовления, он  станет  временной резиденцией Сената.
Но до  завтрашнего дня работы не закончатся. В то же время  я подумала,  что
нам  не помешает  неформальное заседание.  Я хотела  сообщить вам,  как идет
расследование.
     - Какое расследование? - поинтересовался Р'йет Кооме, младший сенатор с
Эксодиена. Его голос настолько напоминал голос его погибшего коллеги  М'йета
Лууре, что Лея вздрогнула. Словно бы сам М'йет задал вопрос.
     Она оглянулась на эксодиенца; тот упер  в  бока все  три  пары  верхних
конечностей и улыбался, демонстрируя шесть рядов великолепных  острых зубов.
Если бы Лея не знала, что Лууре погиб, она решила бы, что говорит с ним.
     -  Одновременно  со  спасательными  работами  начато  расследование,  -
сказала она. - Мы должны убедиться...
     Ком в горле не дал ей договорить.
     - Мы  должны  убедиться, - подхватил Чофе, сенатор, поддерживающий ее с
самого создания Новой Республики. Он встал за  спиной  Леи, и  благодаря его
огромному росту экс-принцесса чувствовала себя в относительной безопасности,
- что никто не остался под завалами.
     Лея кивнула, благодарная ему за поддержку.
     - Следовало принять надлежащие меры предосторожности, - сказал Р'йет. -
Я не  знаю,  как  мне сообщить жителям  Эксодиена, что  погиб один из  самых
почитаемых нами политиков.
     - У нас лучшая система охраны во всей Республике, - откликнулась Лея. -
Очевидно, ее недостаточно.
     - Очевидно, - эхом повторил Р'йет Кооме.
     Стоящий рядом с ним  Мейдо -  тощий, как виброклинок, алое лицо покрыто
сеточкой белых линий - положил два пальца на самую верхнюю конечность Кооме.
Лея была изумлена. Она не ожидала, что Мейдо известны тонкости эксодиенского
этикета.  Это  прикосновение  означало: "перестань говорить".  Лучше  бы  он
дотронулся до второй руки Р'йета. Это значило вызов на бой, а эксодиенец без
труда пришиб бы надоедливого Мейдо.
     - У главы государства была трудная неделя, - сказал Мейдо.
     - Как и у всех нас, - буркнул кто-то из задних рядов.
     Мейдо даже головы не повернул.
     -  Будем  трактовать  сомнения  в   ее  пользу,  -  промурлыкал  он.  -
Разумеется, нужно узнать,  не остался ли кто-нибудь под руинами Зала Сената.
Тогда можно будет провести расследование всерьез.
     Поддержка  Мейдо  -  не желавшего  иметь с ней  ничего  общего  с самых
выборов - настораживала. Лея преисполнилась подозрений.
     - Благодарю вас, сенатор, - она перевела .дух. - Ущерб, нанесенный Залу
Сената,  значителен. Бомба, если можно ее так называть, была взорвана внутри
помещения.  Внешних  повреждений  нет.  Сейчас идет опрос  всего  персонала,
находившегося  в  Зале  во время взрыва,  а  также людей,  имевших доступ  в
помещение ля несколько дней до трагедии.
     - Включая сенаторов? - спросил Ввебилс, крошечный гуманоид с Ин.
     - Включая всех.
     - Даже мертвых? - хмыкнул Р'йет. Теперь нижняя пара верхних конечностей
подпирала вторую пару бедер.  От многочисленности его рук и ног Лею начинало
мутить.
     - Даже мертвых, -  тихо признала принцесса. -  Мы не имеем права ничего
упустить. И никого.
     - Итак, вас тоже должны допросить, - подытожил Мейдо.
     Лея  вздрогнула. Разумеется, никому и  в голову не пришло пригласить ее
на допрос. Она знала, что она ни при чем.
     - Она  сказала  "всех",  - вновь вмешался Чофе.  Из другого  угла  зала
раздался звучный рык  - подал  голос Керритхрарр,  представитель Кашиийка. -
Мой коллега-вуки,  -  перевел Чофе, - говорит,  что лучший  способ  пережить
кризис - это сотрудничать друг с другом. Он прав.
     - Мы не можем  сотрудничать, пока нас допрашивают,  - возразил еще один
сенатор. - Нас всех допрашивают, - вставил Никои, сенатор с Рудрига.
     - Нам  придется сотрудничать, -  сказал  Гно.  Он был  сенатором Старой
Республики, потом  входил в Альянс, оставаясь в Имперском сенате. И одним из
немногих старых политиков, кто  еще не ушел в отставку. - Вам не приходило в
головы,  что тот, кто  установил бомбу, сделал это  именно по  этой причине?
Если  мы станем  сражаться  друг с другом, то не  заметим внешней угрозы. Мы
сами разорвем наше правительство на части своими ссорами и дрязгами.
     Неизвестно,  как остальные, но Лея  точно  об  этом не думала. Она  так
жаждала  отыскать  преступников  и  выяснить,  не обладают  ли они  талантом
направлять  Силу.  Ей  никак не  удавалось забыть  ощущение  безысходности и
отчаяния, гибели - не Сената, правительства целиком.
     И  о  новом оружии  рассказать  не  могла.  Доказательства  -  лишь  ее
ощущения. И еще брата.
     - А  мне  кажется,  что  правительство  уже разваливается  на части,  -
усмехнулся  Кооме.  -  Нам  нужен  лидер.  Хороший  лидер,  который  мог  бы
предотвратить нападение.
     - Этого мы не  знаем,  - возразил  Чофе. -  И не  будем знать, пока  не
выясним, чем вызван взрыв.
     - Над этим работают, - отчаянно сказала Лея. - Эксперты исследуют пробы
материалов, а на месте работают команды дознавателей. Сегодня мы будем знать
больше.
     - И тогда нам сообщат, против кого был направлен взрыв? - пожелал знать
Р'йет. - Против Сената или против вас лично?
     Он имел право задать подобный вопрос. Но  знание этого не предотвратило
вспышки гнева. С Леи было достаточно.  Р'йет Кооме вел  себя так,  будто  со
смертью Лууре добился высокого положения.
     - Сенатор  Кооме, - резко сказала Лея, - если нападение было направлено
против  вас, меня или любого  из наших коллег,  значит, оно было  направлено
против нас всех. Мы - едины, нравится вам  это или нет.  Нападение произошло
во время заседания и в равной степени повлияло на всех нас...
     - Не в равной, - хмыкнул Р'йет. - Кое-кто погиб.
     - В  равной,  - Лея  еле сдерживалась, чтобы  не затопать  ногами. -Для
оставшихся в живых. Вы можете сотрудничать с нами и помочь Новой Республике.
     - Или?
     Мейдо попытался его удержать,  но Р'йет  Кооме легко освободился от его
рук.
     - Вы угрожаете мне, Лея Органа Соло?
     - Это  плохо  бы  отразилось  на сотрудничестве,  верно? -  вопросом на
вопрос отозвалась она.
     - Определенно, - ласково сказал Мейдо. - Может быть, моих коллег слегка
успокоит независимое расследование? В параллель  с официальным. Вдвое больше
народа - результаты вдвое быстрее.
     - Или испорченное дело, - буркнула Лея.
     - Итак,  вы против независимого  расследования? - улыбнулся Мейдо.  Его
тон давал всем понять, что сенатор не сомневается: Лее есть что скрывать.
     - Разумеется, нет,  - Лея  безуспешно пыталась замаскировать  досаду. -
Мне просто не нравятся ненужные расходы. Новая Республика не слишком богата,
как кредитками, так и работниками.
     -  По-моему,  все,  что  позволит  нам вновь доверять друг другу, стоит
трат.
     Вновь? Хорошо,  что  вновь  пересохло