где белый, будь он даже лейтенант, не мог чувствовать себя в безопасности после наступления темноты. Я, сбив уже дыхание в этой гонке, повернул в очередной раз за угол, и тут мне преградил путь здоровенный негр в форме. Прижав меня к кирпичной стене, он осведомился: - Ты доктор? Ты Коллектор, да? Говорил он с ярко выраженным акцентом южанина. - Енто он, он самый, - донесся откуда-то другой голос. - Давай его сюда. Гигант хихикнул, пробормотал что-то вроде "щас будет тебе потеха", открыл замаскированную под кирпичную стену дверь и толкнул меня внутрь. x x x Я очутился в ничем не примечательном, пропахшем потом помещении, возле одной из серых стен стоял тот самый маг, которого я встретил в книжном магазине. На нем была застиранная форма с капральскими нашивками, и больше никаких опознавательных знаков. Человек, которого я принял за уборщика посуды, высунулся в дверь, взглянул на меня расширенными глазами, после чего дверь за ним захлопнулась. - Лейтенант Найтингейл? - полувопросительно произнес маг. - Известный также по прозвищу Коллектор? - Я знаю, юге вы, - заявил я. - Может, и знаете. Вы оперировали солдата Уошфорда? - Ну, я бы не назвал то, что я сделал, операцией. - Другой врач, ваш коллега, отказался заниматься им из-за цвета его кожи, и тогда вызвались вы. Я правильно говорю? Его манера разговора резко отличалась от деревенского выговора остальных, как, впрочем, и внешний вид. Безусловно, он был горожанином до мозга костей, откуда-нибудь из Чикаго. На его вопрос я ответил кивком. - Расскажите, как вы спасли Уошфорда. - В голосе его послышались стальные нотки. - Как именно это у вас получилось? В ответ я лишь продемонстрировал свои ладони. Немного помолчав, сказал: - Вы и ваши люди не спускали с меня глаз, с тех пор как это произошло. Что ж, я к вашим услугам. Говорите, что вам от меня нужно. - Вы никогда не слышали об Ордене? И ничего не знаете о Книге, так? - Все, что мне известно, перед вами. - Я снова вытянул вперед свои ладони. - Подождите минутку, - сказал он. Он исчез за дверью, но спустя мгновение вернулся и кивком пригласил следовать за ним. Что я и сделал. Вот так я в первый раз вступил в Обитель Теней, в невидимый, неосязаемый мир, который окружал меня со всех сторон с того момента, как я оказался в Старом Свете. В дверях капрал вдруг одарил меня профессионально-ослепительной улыбкой - именно так улыбаются фокусники, прежде чем вытянуть туза пик из уха зрителя. За дверью был небольшой тамбур, потом еще одна дверь, ведущая, как я думал, в другую комнату. Ничего подобного - переступив порог, я очутился посреди залитого солнцем горчичного поля. И дом, куда меня ввели, и вообще Сен-Назер больше не существовали: было лишь поле, вокруг пологие холмы и под ногами сплошной ковер из ярко-желтых цветков горчицы. И еще передо мной стояло высокое резное деревянное кресло с подлокотниками в виде совиных голов и ножками, заканчивающимися птичьими когтями. В кресле сидел красивый мулат, моложе меня, с правильными, изящными чертами лица. Он походил на короля, а его кресло - на трон. Возник он вместе с креслом из ниоткуда, я даже не заметил, в какой момент это произошло. На нем тоже была поношенная военная форма, но без каких-либо знаков различия. Незнакомец, вызволивший меня из трущоб Сен-Назера и неизвестно откуда появившийся сам, смотрел на меня доброжелательно, внимательно и в то же время испытующе. Я прямо-таки физически ощущал исходящую от него силу и вдруг увидел его ауру, точнее, он мне ее показал. Я едва не ослеп: над головой его вздымались высоко и тут же опадали насыщенные всеми цветами радуги сполохи, и были они ярче горчичных цветков, ярче северного сияния. Меня охватило непреодолимое желание преклонить перед ним колени: я понял, кто он такой и чем для меня станет эта встреча. Мне было двадцать семь, а ему, наверное, девятнадцать-двадцать, но это был властелин, повелитель теней, владыка всех магов, знаменитый Кошачий король. То был мой Ответ на все вопросы. Все остальные же - те, кто следил за мной и кто привел меня к нему, - были лишь его слугами. - Добро пожаловать в Орден, - произнес он. - Меня зовут Спекл Джон. - А меня... - начал было я, но он остановил меня жестом, от которого все вокруг заиграло ослепительной цветовой гаммой. - Чарльз Найтингейл, он же Уильям Вандури, он же доктор Коллектор. Но теперь все это в прошлом. У вас будет новое имя - имя, данное вам Орденом. Отныне вы - Коулмен Коллинз, сначала только для нас, но, когда война кончится, имя это сможет узнать весь мир. Не понимаю откуда, но я уже знал, что имя это принадлежало умершему магу-негру. Может, я где-нибудь и слышал это имя раньше, однако вряд ли. И тем не менее я его знал, как и то, что имя это принадлежало великому человеку, а значит, мне еще нужно было заслужить его. Имя Коулмена Коллинза я принял безоговорочно, всем сердцем, а то, что носил с рождения, стало для меня всего лишь маскировкой. - Какие у вас планы в отношении меня? - задал я вопрос. Он рассмеялся: - Планы? Весьма простые: я намерен стать вашим наставником, работать вместе с вами. Вы, Коулмен Коллинз, сами себя пока еще не знаете, я же сочту за честь помочь вам встать на предназначенную самой судьбой стезю. Ведь вы, наверное, самый талантливый самородок, открытый Орденом, точнее, открывший себя сам за последний десяток лет, а может быть, и больше. - Что я должен делать? - спросил я. - На ночь вы останетесь здесь. Да, здесь, - повторил он, - на всю ночь. И если скажут вам: "Добро пожаловать!" - не беспокойтесь, скоро вы узнаете, что это означает. Так вот, если вам это скажут, то через некоторое время вы сможете повторить то, что сделали с мистером Уошфордом, в любой момент, когда вам только заблагорассудится. - Он снова рассмеялся, и его удивительный голос разнесся над горчичным полем словно охотничий рожок. - Впрочем, заниматься этим каждый день я вам, безусловно, не рекомендую. - А что будет после того, как эта ночь окончится? - Тогда начнутся наши с вами занятия, а с ними - ваша новая жизнь, мистер Коллинз. Он поднялся с трона, и солнечный свет померк, сменившись полной темнотой. Лишь силуэт Спекла Джона вырисовывался на фоне звездного неба; черты его лица были уже неразличимы. - Ночью вы здесь, доктор, будете в безопасности, чего нельзя сказать о пребывании в нашем районе Сен-Назера. Ну а завтра мы с вами начнем. И он исчез, будто растворился во мраке. Я подался вперед, вытянув руку, но пальцы нащупали лишь спинку его кресла. Ночь выглядела огромным, бездонным океаном. Стояла полная тишина, иногда нарушаемая стрекотом сверчка. Звезды казались огромными, и мне подумалось, что я смотрю на них новыми глазами, которые мне подарил Спекл Джон. Так я и стоял в горчичном поле посреди ночи - по-моему, это была и в самом деле ночь, иллюзией же оказалось светившее во время нашей встречи солнце. Спекл Джон говорил, что на другой день я вернусь в Сен-Назер к своей, а также нашей с ним работе... Кресло его осталось, и лишь благоговейный страх не позволял мне на него присесть, хотя желание такое у меня и промелькнуло. Уже тогда я жаждал своего собственного кресла: ведь я отлично понимал, что оно означает. Я вытянулся на горчице - постели не очень-то удобной. Его слова: "И если скажут вам: "Добро пожаловать!"" - не давали мне покоя, мелькнула даже мысль, что я стал жертвой грандиозной мистификации и что этот негр бросил меня черт знает где неизвестно с какой целью. Меня, однако, не покидало ощущение его незримого присутствия. Кроме того, он ведь с такой настойчивостью разыскивал меня, и наконец, он мог запросто появляться и исчезать, превращать день в ночь и ночь в день! Интересно, кто же мне должен сказать "Добро пожаловать"? Бывает, и в чрезмерно возбужденном состоянии человека одолевает сон; именно это и произошло со мной. Сначала я задремал, а вскоре погрузился в глубокий сон. Разбудил меня лис, вернее, его острый мускусный запах и шумное, прерывистое дыхание. Открыв глаза, я увидел морду зверя всего в футе от собственного лица и тут же отпрянул в страхе, что он мне что-нибудь откусит. - Мистер Коллинз, - сказал вдруг лис, и - надо же! - я его понял. - А? - ответил я то ли вслух, то ли мысленно. - Не нужно меня бояться. - Я не боюсь. - Теперь вы в Ордене. - Теперь я в Ордене, - отозвался я эхом. - Орден - ваш отец и ваша мать. - Так оно и есть. - И больше у вас нет никаких привязанностей. - Никаких. - Добро пожаловать в Орден! Лис затрусил прочь, а я остался недоумевать: зверь ли со мною разговаривал или же человек в облике зверя. Размышляя, я пролежал в горчице довольно долго, уставившись в угольно-черное, беззвездное теперь небо. Внезапно мне пришло на ум, что стоит только захотеть, и я смогу воспарить над землей, однако я не отважился нарушить покой ночи и свой собственный: того, что я уже увидел, для начала было более чем достаточно. Тут послышалось хлопанье громадных крыльев, и невидимая, но, очевидно, гигантская птица уселась в нескольких футах от меня. Мне показалось (и я считаю так до сих пор), что птицу эту я знал и раньше. Меня опять обуял страх, и тут птица заговорила. Я снова все прекрасно понимал. - Коллинз, - позвала она меня. - Да? - Внутри тебя есть иные миры? - Внутри меня есть иные миры. - Стремишься ли ты к владычеству? - Я стремлюсь к владычеству. И это было правдой: я действительно хотел овладеть своею внутренней силой и сделать так, чтобы о ней узнал этот внешний, такой тоскливый, скучный мир. - Знание есть сокровище, и это сокровище - само по себе владычество. Я, кажется, пробормотал: "...знание.., сокровище.., владычество..." - Теперь, Коллинз, познай историю своего сокровища. Перед глазами у меня как будто замелькали кадры кинофильма. Вот я, ребенком, сижу на коленях у отца в бостонском "Восточном театре Воэна" (здание театра снесли, когда я был подростком), а на сцене выступает темнокожий артист с механической птицей, которая напевает песенки по заказу зрителей. "Птичка в золоченой клетке", - выкрикивает название очередной песенки отец, и все хохочут, а механическая птица заливается мелодичной трелью. Помнится, эта приторно-сладкая мелодия восхитила меня не меньше, чем аляповато-вычурные украшения театра. "Знаешь, как его зовут? - спросил меня отец, показывая на сцену. - Ужасно смешно: Старый Король Коул". Разинув рот на человека с механической птицей, я уже собирался расхохотаться - папа же сказал, что это очень смешно, - как вдруг замер: маг этот, Старый Король Коул, вперил взгляд прямо в меня. Вот этот эпизод, глубоко запрятанный в самых потаенных уголках моей памяти (я ведь до того момента и не вспоминал о нем), и определил всю мою будущую жизнь. Тот человек на сцене и был настоящим Коулменом Коллинзом, и не исключено, что не первым, что были Коулы Коллинзы и до него. Я понял, что когда-нибудь и сам вот так же окажусь на сцене, хотя для этого мне потребуется другой псевдоним. - Теперь ты видел? - спросила птица. - Теперь я видел. - И маг тебя видел. Да, Старый Король Коул отыскал в переполненном зале меня на руках у отца и.., узнал меня? Узнал в полуторагодовалом ребенке? - Да, я знаю. - И все-таки насчет тебя у меня есть сомнения, - сказала сова. - Но он же видел меня! - Теперь я вспомнил тот длившийся несколько секунд эпизод так, словно он имел место не более пяти минут назад. - Он избрал меня! - Да, он распознал внутри тебя сокровище, - вздохнула невидимая птица. - Так будь же его достоин. И чти Книгу. Добро пожаловать! Гигантские крылья захлопали, мой следователь, закончив допрос, улетел, и я снова остался один. Не знаю, видел ли я все это во сне или же заснул позднее, но проспал я долгие часы без всяких сновидений, а очнулся в Сен-Назере, где-то под забором, всего в одном квартале от госпиталя. И надо же такому случиться, что как раз в этот момент Уизерс, совершая утренний моцион, пробегал трусцой мимо меня. - Что, мистер Найтингейл, - осклабился он, - так вчера перебрали, что и до койки не смогли добраться? - Добро пожаловать! - расхохотался я ему в лицо. x x x Со Спеклом Джоном мы стали видеться практически ежедневно. Обычно я получал записку в столовой, ждал возле книжного магазина сопровождающего, который вел меня по лабиринтам сен-назерских трущоб к обшарпанному зданию, ставшему моим университетом. Там я возвращался во времена, когда люди жили в лесах дремучих, там я постепенно входил во владение царством, которое с самого детства принадлежало мне по праву. Спекл Джон занимался со мной целый год, и мы уже начали планировать совместную работу по окончании войны. Ко мне пришло, однако, осознание того, что наступит день, когда моя собственная сила войдет в противоборство с его могуществом: второе место, второй трон меня не устраивали никак. А теперь, ребята, откройте глаза и будьте внимательны: сегодня у вас будет своя ночь в горчичном поле. Итак, мы с вами находимся в Лондоне, в театре "Вудгрин Импайр", в августе 1924 года. Глава 4 Оказалось, они и вправду слушали, закрыв глаза... Спустившаяся так незаметно ночь была влажной и душной. На мгновение Тому померещился запах горчичных цветков. Его неудержимо клонило в сон, затекшие ноги ныли. Коллинз сидел прямо под фонарем, однако теперь уже не на стуле, который он утром произвел из ничего, а в деревянном резном кресле. Поверх черного костюма на нем была того же цвета накидка с капюшоном, пристегнутая золотой пряжкой у самого горла. Том попытался размять ноги и опять почувствовал сильный цветочный аромат. - О нет... - проговорил Дэл, глядя куда-то в заросли, и Том тоже повернулся в ту сторону. Вдоль освещенной просеки, прорезавшей узким коридором темную массу деревьев, шел высокий человек в подпоясанном плаще, а с ним - подросток, в котором Том с нехорошим предчувствием узнал себя. Он бросил взгляд на Коллинза - тот, скрестив ноги, восседал в своем кресле с совиными головами на подлокотниках и чему-то злорадно усмехался. - Туда смотри, - показал он пальцем на просеку. Том снова послушно повернулся, куда указывал маг: вместо странной пары там, в конце просеки, возник переполненный театральный зал. Темно-фиолетовый занавес раздвинулся, и на сцену выступили из-за кулис двое - разумеется, он с Дэлом, Фланагини и Найт. Том вдруг предельно отчетливо разглядел Дейва Брика - тот в полном одиночестве сидел в последнем ряду. - Да! - воскликнул Коллинз, и прямо перед сценой выросла огненная стена (Том вспомнил составленный Коллинзом план-конспект, который они с Дэлом изучали в поезде). В зале возникла паника. Зрители повскакивали с мест, отовсюду раздавались крики и стоны, кто-то пытался навести порядок, выкрикивая бестолковые команды. Все - к выходу! К выходу, быстрей! Стоять! Назад! Труба, там моя труба! Они же горячие! Сейчас они вспыхнут! Уиппл, поднимайся, не то поджаришься, как яичница с беконом. И как тогда, когда Том словно в реальности стал свидетелем событий, происшедших с человеком, чье имя тогда было Чарльз Найтингейл, видел и Спекла Джона, и Уизерса, и капрала-негра, и всех остальных героев той, давней истории, точно так же теперь он наблюдал и переживал вновь то, что недавно случилось с ним самим: невообразимое столпотворение в быстро наполнявшемся дымом зале, давка сначала у больших наружных дверей, потом у выхода в коридор, истошные вопли отталкивавших друг друга ребят, стенания Брауна по поводу его драгоценного инструмента, бредущий на ощупь по залу Дэл, ослепленный дымом, задыхающийся... ...И откуда ни возьмись возникший на сцене молодой человек в безупречном вечернем костюме, с выбеленным пудрой или мелом лицом и в медно-рыжем парике. Словно по мановению его руки пламя тут же стихло, а дым рассеялся почти мгновенно. Крик застрял в горле у Тома. Херби Баттер еще раз взмахнул рукой, свет на мгновение погас, а когда зажегся снова, декорация на сцене изменилась. Теперь это был густой лес, в глубине его виднелась деревянная избушка, к которой вела тропинка, а по ней шла девушка в красном плаще, с плетеной корзиной, откуда торчали головы полудюжины черных дроздов... И опять потух свет, и сцена растворилась в темном туннеле из деревьев. - Это еще не все, - сказал Коллинз. Из-за деревьев в узкий коридор просеки шагнул человек в черном плаще-накидке и такой же черной шляпе с широкими опущенными полями. Спустя мгновение навстречу ему с противоположной стороны выскочил с глухим рычанием громадный ощетинившийся волк. Зверь, судя по его виду, был страшно голоден, а может, и взбесился. Припав на миг к земле (черный человек широко расставил ноги), волк прыгнул, и одновременно человек выхватил из-под плаща длинный меч и сделал молниеносный выпад, пронзая зверя в прыжке. Затем он с неимоверной силой взметнул меч над головой, и волчьи лапы задергались в агонии над широкими полями шляпы. После этого человек отступил под сень деревьев и исчез во мраке. "Волков пристреливают, как только они попадутся на глаза", - вспомнилось Тому. - Вот так же и я "навел порчу" на Спекла Джона, пронзив его насквозь своим мечом, - неожиданно заявил Коллинз. - Ха! Он до сих пор на нем болтается, как шашлык на шампуре, и в этом смысле мое прощальное представление в "Вудгрин Импайр" еще не завершено. Но об этом - позже. Я хочу, чтобы вы сегодня провели ночь на открытом воздухе. Возможно, это станет вашим посвящением в Орден, а может быть, и нет. Спальные мешки лежат под вторым деревом с левой стороны поляны. Он поднялся и поплотнее закутался в накидку, точно ему было холодно. - Должен предупредить, что "Добро пожаловать" услышит лишь один из вас, если вообще услышит. Двоим нет места на совином троне. Однако это никакое не соревнование - проигравший ничего не потеряет, ибо нельзя потерять то, чем не обладаешь. А теперь самое главное: тот из вас двоих, кто победит, получит и совиный трон, и Обитель Теней, и весь этот мир. Он станет новым властелином - это будет либо Король Фланагини, либо Король Найт. На мгновение он застыл, воздев руки, затем его черный силуэт исчез, точно сквозь землю провалился. На месте ножек кресла в земле остались четыре квадратные вмятины. - Ты на это не рассчитывай, - выпалил Дэл. - Ты не заслужил. - А мне это и не нужно, - зло ответил Том. - Послушай, Дэл, неужто ты совсем ослеп? Неужели не ясно, что я у тебя ничего не намерен отбирать, напротив, я и отправился сюда с тобой потому, что хотел тебе помочь. Ты хочешь стать таким же, как твой дядя, жить так, как он живет?! На мгновение Дэл заколебался, сделав вид, что разыскивает в траве спальный мешок. - Совсем не обязательно жить так, как он живет, - неуверенно ответил он. - Кто мне помешает жить так, как хочу я, и там, где нравится мне? - Никуда он тебя не отпустит, - жестко заявил Том. - И потом, ты что, всерьез рассчитываешь на то, что он решил уйти на покой? Конечно, он далеко не молод, однако сил и здоровья ему не занимать. Дэл все еще копался в траве под деревом, на которое указал Коллинз. - Он меня выбрал, а ты ко мне примазываешься, - огрызнулся он. - И магия, до того как ты встретил меня, интересовала тебя лишь постольку поскольку. Нет, его переубедить невозможно... От отчаяния у Тома потемнело в глазах. - Так ты больше мне не друг? - спросил он напрямик. Дэл молчал. - А я по-прежнему считаю тебя своим другом. - Зачем тогда пытаешься меня надуть? - Я? Надуть тебя? Да где уж мне, я по сравнению с тобой полный профан. Вот это Дэлу уже понравилось - он прямо-таки просиял, хотя глаза его все еще сверкали злобными искорками. Мешок он наконец отыскал и поволок на середину поляны. - Но учти, Дэл, что бы там ни говорил твой дядя, не думаю, что он... В общем, мне все это кажется обманом, причем не одного тебя, а нас обоих. - Иди к черту. Записка царапнула Тома под рубашкой. "Вот дьявол!" - пробормотал он и посмотрел на часы - было пол-одиннадцатого. Он опоздал уже на полчаса! Том в отчаянии взглянул на Дэла - тот забирался в спальный мешок, глаза его были закрыты, из-под ресниц капали слезы. Каблук его зацепился за "молнию" мешка, и он никак не мог освободить ногу, не открывая глаз. Том подошел к нему, ухватился за ботинок и сунул ногу в мешок. - Дэл, - сказал он с горечью, - ты же мой лучший друг. - А ты - мой единственный друг, - всхлипывая, ответил Дэл. - Но он - мой дядя, я у него бываю каждый год, а ты здесь первый раз... Том опустился возле Дэла на корточки. - Мне нужно ненадолго отлучиться, а когда вернусь, поговорим. Ладно? Глаза Дэла тут же распахнулись: - Ты идешь к нему? - Нет. - Честное слово? - Честное слово. - Ну хорошо... - Лицо его вдруг снова напряглось. - А почему ты тогда встал как столб в дверях, не пропуская меня к братьям Гримм? - Просто меня поразило то, что комната их стала совсем другой. - Допустим. Но ты, как я и говорил, был вдвоем с ним. Ты сам только что это видел. - И это тоже обман или какая-то игра. Я с ним никогда в жизни не встречался до нашего сюда приезда. Иначе я бы тебе непременно рассказал. Дэл немного помолчал. - Ты знаешь, Том, я ведь совсем-совсем один... - Я скоро вернусь, - пообещал Том, поднимаясь. - Эй, а куда ты? - услышал он из-за спины жалобный окрик Дэла, но оборачиваться не стал. Глава 5 Том выбежал из леса запыхавшись. Сердце гулко стучало, песок под ногами мешал двигаться. Ему захотелось скинуть мокасины. Дом высоко над обрывом сиял дюжиной ярко освещенных окон. За серебрившейся в лунном свете прибрежной полосой расстилалась темная, недвижная поверхность воды. Розы нигде не было видно. Он опять посмотрел на часы: без десяти одиннадцать. Ну конечно, она уже ушла. Том побрел по песку. Неожиданно он почувствовал некоторое облегчение - раз она не дождалась, он со спокойным сердцем может вернуться к Дэлу. Но может быть, ее просто не видно за домиком для лодок? Да еще и волки тут разгуливают... Что, если Коллинз видел, как она ждала его на пляже? Теперь он сильно забеспокоился - в безопасности ли Роза Армстронг? Перед глазами одна за другой вставали жуткие картины: руки, с нечеловеческой силой воздевающие меч с пронзенным насквозь волком; громадные металлические щипцы, описывающие в воздухе полукруг, чтобы швырнуть барсука в яму; Дейв Брик в охваченном пламенем зале... Том распахнул дверь домика, шагнул внутрь и чуть не рухнул с двадцатифутовой высоты в черную, неподвижную воду. Он отпрянул вовремя: за дверью по периметру домика лишь тянулся бетонный козырек в три фута шириной, а со стороны озера стены не было вовсе. Дверь за спиной со стуком захлопнулась, одновременно сердце Тома ухнуло куда-то вниз. С той стороны задвинулся металлический засов. Том саданул дверь плечом - она скрипнула, но не подалась. Он еще раз ударил, с тем же успехом. Охвативший его было ужас сменился обыкновенным испугом. Чьи это шуточки? Коллинза? Или, может, до него таки добрался, вырвавшись из заточения. Коллектор? Или это кто-то из подручных мага, "Странствующих друзей"? Так или иначе, придется прыгать в воду. Он посмотрел вниз и в бурой мгле увидел нечто, от чего волосы на голове зашевелились. Туг из-за двери послышался девичий смешок. - Роза, выпусти меня сию минуту! - Черта с два. Я тут по твоей милости проторчала три вечера подряд. - Как три вечера? - В желудке у Тома екнуло. - Я же получил твою записку сегодня утром... - Нет, дорогуша, это было три дня назад. - О Господи... - только и выговорил Том, прислоняясь к скрипучей двери. - А ты, можно подумать, не знал? - Да я был уверен, что получил ее сегодня утром. - Ну разумеется. Ладно, пожалуй, я тебя выпущу. Засов отодвинулся, и Роза с ослепительной улыбкой предстала перед ним в зеленом платье, сшитом по моде двадцатых годов. Том в жизни не встречал девушку прекраснее ее, особенно в этом изысканном платье. - Я чуть не умер от страха, когда эта чертова дверь захлопнулась. Но теперь, когда я наконец тебя увидел, мне не до того, чтобы помирать. Отступив назад, она скорчила сердитую гримаску. - Инфарктом ты бы не отделался. Я была просто вне себя, ты и не представляешь, что я с тобой едва не сделала. - Со мной? Что же? - А вот, взгляни сюда. - Роза грациозно повернулась, и Том увидел на ней туфли на высоких каблуках. - Ты стоял прямо за дверью, так? А теперь смотри, что тебя ожидало. - Наклонившись, она дернула занесенный песком рычаг у самой двери. Раздался лязг металла о бетон, и козырек, на котором он стоял, опрокинулся на шарнирах в воду. - Вообще-то это не ловушка. Когда-то здесь был катер, его поднимали на карниз при помощи лебедки, а спускали на воду вот этим механизмом. Как бы то ни было, нахлебался бы ты вдоволь - здесь достаточно глубоко. Плавать-то хоть умеешь?.. Но ты хорош гусь: заставил меня переплывать озеро туда и обратно три вечера подряд. У меня теперь мышцы как у профессиональной пловчихи. - Ну, допустим, сегодня-то ты добралась сюда не вплавь, - заметил Том. Она отвернулась. - Конечно нет, сколько же можно? Но мне пришлось продираться сквозь чащобу - ты только посмотри, что стало с чулками, да и платье черт-те в чем. - Она приподняла полу с прилепившимися кое-где репьями. - Потом, когда я сидела здесь, на пирсе, ты прошел мимо, на меня даже не взглянул. - Ну, теперь-то я на тебя смотрю во все глаза. - Он попытался ее обнять. Роза притворно отпрянула, но как бы нехотя подчинилась. - Послушай, что с тобой? Что-нибудь не так? - А до тебя не доходит? - Ну, ради Бога, извини. - Том смущенно убрал руки. Она все время отводила взгляд, лица он рассмотреть не мог, но, вероятно, из-за платья она казалась сильно повзрослевшей, ставшей недоступной. - Честное слово, я получил записку только утром, по крайней мере мне так кажется. И получаса не прошло, как я был с Коллинзом и Дэлом там, в лесу. - Да-да, рассказывай... А который, по-твоему, сегодня день? - Бог его знает... Подожди, я тут кое-что увидел и хотел показать это тебе, да и сам взглянуть еще раз. - И что же это? - Сейчас, сейчас. - Распахнув дверь в домик, он наклонился. - Дерни-ка этот рычаг еще раз. Роза, отступив, дернула. Бетонная плита, лязгнув, вернулась на место. Том на четвереньках подполз к краю и заглянул вниз. - Я, кажется, тебя спросила, какой, по-твоему, сегодня день, - напомнила Роза. - Что-то я теперь не вижу... - пробормотал Том. - Ты что сказала? День? Я уже, честно говоря, ни в чем не уверен. Наверное, вторник или среда. - Сегодня суббота. - Суббота?! - Том, пораженный, уставился на девушку. Высокая и хрупкая, выглядела она тем не менее очень женственно, совсем не как подросток. - Ну а месяц какой? - насмешливо продолжала она. - Какая неделя? - Да подожди, мне тут надо кое-что найти. Ведь я же точно видел. - Он еще раз заглянул в мутно-темную воду. - А черт... - Ну, нашел? - Нет. Тем не менее он отпрянул точно ошпаренный. - Врешь, нашел. Том поднялся с колен: - Хорошо, так какая же сейчас неделя? Какой месяцы - А сам-то ты как думаешь? - Я думаю, начало июня, шестое или седьмое. Ну, может, даже десятое. Она задумчиво потерла нос. - Бедный, бедный Том... Ты, значит, полагаешь, что сегодня десятое июня? - Кончиками пальцев Роза провела по его щеке, и у Тома в этом месте забегали мурашки. - А что ты все-таки увидел там, внизу? - Скажи мне для начала, какой сегодня день. Ее улыбка блеснула в лунном свете. - Вообще-то точно я не знаю, но, скорее всего, первое июля. А может, и второе. - Июля ?!'Ты хочешь сказать, мы провели здесь уже месяц? - Именно, - кивнула Роза. Она испытующе посмотрела на него. В глазах ее читалось такое сочувствие, что ему снова захотелось ее обнять. - Как ему это удается? - ошеломленно спросил Том. - Удается, и все тут. Однажды летом он сделал так, что у Дэла шесть или семь недель пролетели как один день. Он как раз тогда сломал ногу. - А потом приехал Бад Коупленд, - вставил Том. Роза подняла брови: - Так ты про это знаешь? Ах да, конечно, Дэл, должно быть, рассказал тебе... Правильно, это случилось как раз тем летом. Он не хотел, чтобы Дэл... Нет, этого я тебе сказать не могу. Пока не могу. - А что произошло? - Вон та железная лестница... Она обрушилась. - Нет, что ты не можешь или же не хочешь рассказать мне? Улыбка осталась на ее лице, но оно чуть посуровело. - Спроси у Дэла - может, он что-нибудь и вспомнит. Пойми, Том, я действительно сказать про это не могу. Не обижайся. Она сделала несколько шагов к воде и снова повернулась к нему. Том понял: какая бы здесь тайна ни была, она ее ни за что не откроет. Сейчас, по крайней мере. - Том, я долго не могу здесь оставаться, - мягко произнесла она. - Хочу поцеловать тебя. - Решимость сохранить тайну делала Розу еще желаннее. - Хочу тебя обнять. - Пожалуйста, не сейчас. Мне нужно кое-что тебе сказать, а это может все испортить. Кроме того, у меня мало времени. Я опять ему понадобилась. - Прямо сейчас? - Он сделал к ней несколько шагов. Роза кивнула. Хорошо хотя бы то, что она от него не отшатнулась, подумал Том. - Зачем? - Поговорить. Он любит со мной время от времени беседовать. Утверждает, что я помогаю ему размышлять вслух. - Но это же замечательно. Ты сможешь рассказать мне и Дэлу... - Правильно, - перебила она Тома. - Именно за этим я и послала тебе записку: мне удалось выяснить кое-что. Впрочем, теперь ты и так узнаешь это, достаточно дождаться ночи. - Но пока мне не известно ничего, - заявил Том. Она взяла его за руку. - В общем, он готовит еще одно представление, на этот раз действительно завершающее. Причем с участием тебя и Дэла. Если мы решили бежать, думаю, лучше всего сделать это прямо перед представлением, когда все будут очень заняты. Она сильнее сжала его руку. Том ощутил, как по ней перекатываются теплые волны. - А самое главное - он задумал нечто совершенно грандиозное, нечто, как мне кажется, опасное. По его словам, ты встанешь перед выбором: либо крылья, либо песня. Ты в курсе, что это означает? - Эти слова я уже слышал от него однажды, но что бы это значило, понятия не имею. - Он говорит, что Спекл Джон выбрал песню, а он ее у него отнял, так что тот остался ни с чем. Думаю, нам надо поспешить, прежде чем... - Прежде чем станет ясно, что все это значит, - закончил Том, чувствуя, как его охватывает страх. - Вот именно. Роза уронила руку. Том, подавшись вперед, взял ее ладони и поднес к губам. Внезапно он ощутил дрожь: перед глазами встала девушка в красном плаще, с плетеной корзиной, бредущая по лесной тропинке. - Том, у меня ужасное предчувствие, - сказала вдруг Роза. - Мне кажется, что я тебя затягиваю все глубже и глубже в какую-то пучину. Но я должна подчиняться ему, чтобы он ничего не заподозрил. Верь мне. - Бог ты мой, я не просто тебе верю, я... Договорить он не успел - Роза очутилась в его объятиях, губы ее жадно впились в его рот. Ноги девушки обхватили его, маленькие холмики плотно прижались к его груди. Том, запустив пальцы в ее волосы, потонул в поцелуе. Эрекция, которую он еще ни разу не испытывал, ошеломила его, он издал протяжный стон, чувствуя слабый аромат духов и чисто вымытых волос, ощущая ее всю. Она была той девушкой, что Коллинз показал ему в окне. Раньше он гнал от себя эту мысль, но теперь понял, что были две разные Розы Армстронг: одна - вот эта, в зеленом платье, а вторая - обнаженная, в окне, воздевшая руки, чтобы он мог рассмотреть всю ее, до глубины души потрясшая его, напуганного, продрогшего до костей на пронизывающем ледяном ветру. - Ты мне позвоночник сломаешь, - шепнула Роза ему между губ. Том сплел пальцы у нее на затылке. - Мы не можем... - Она запнулась. - Не можем что? - Мы не можем любить друг друга. Только не здесь. Сердце его чуть не выскочило из груди. Не здесь! Том снова издал стон. А он боялся, что его столь ярко выразившее себя желание обладать ею напугает или, еще хуже, оттолкнет от него девушку. Не здесь... - А где? - Он не узнал собственного голоса. - Ты что рычишь? - засмеялась она. - Просто я... Ох, если бы ты только знал... - Я знаю, Господи Иисусе. - Губы его снова отыскали ее рот. - Это, наверное, нехорошо, да? - она отстранила лицо, но при этом бедра ее прижались к нему крепче. - Ох, Том, как ты прекрасен, Боже мой... - Где? - настойчиво повторил он. - Нигде... Не надо, не сейчас. Мне нужно идти. Том, идти к нему. Он ждет меня. К тому же я... Тома не удивило, что она оказалась девственницей. - Я тоже, ну и что? - сказал он, сильнее сжимая ее в объятиях. - Боже, как я люблю тебя! - Том, хороший мой... Пальцы ее погладили его щеку, но она уже витала где-то далеко. Все происшедшее так ошеломило Тома, промчалось, словно вихрь, подхвативший и завертевший его, что голова шла кругом. Как бы он ни похвалялся перед Дэлом, но ведь и с Дженни Оливер, и с Дианой Дарлинг дело никогда не доходило даже до французского поцелуя, а тут.., мягкий живот Розы не только вызвал у него эрекцию; она его звала, она желала его, хотела принять его в себя. - Милый, хороший мой Том, - повторила она. - Мне вовсе не хочется поступать с тобой нечестно, ведь и я хочу тебя. - Руки ее обвились вокруг его шеи, и Тому показалось, что сами небеса, разверзшись, разговаривают с ним. - Просто, понимаешь, я боюсь... - Я понимаю, - проговорил Том. - Роза, желанная моя... - Давай туда, за лодочный домик, в тень, - Она подтолкнула его всем телом. Все так же обнявшись, они сделали несколько неловких шагов. - Какая тень? - дошло до Тома. - Сейчас ведь почти ночь. Мысль эта показалась ему настолько забавной, что он расхохотался. - Глупыш... - Она прижала его к жесткой деревянной стенке и снова прильнула к нему губами, издав при этом легкий стон. - Напрасно я не уронила тебя в воду, тогда бы тебе пришлось скинуть одежду. Ее упругое, податливое тело кружило ему голову. - Все в порядке, Том, - шепнула она ему прямо в ухо. - Все будет хорошо, я знаю. Давай, смелее. Рука ее скользнула вниз, к брюкам. - О нет! - вырвалось у него. Рука прижималась все сильнее и сильнее. Все тело Тома трепетало. Пальцы Розы сомкнулись вокруг его плоти, сжались, чуть потянули на себя. Тому показалось, что его член вырос не меньше чем на ярд. - Ох, Том, - простонала она, и он сжал ее как только мог. Внезапный взрыв сотряс все его тело, мозг осветился вспышкой ярче солнца, по спине пробежала неудержимая дрожь, то место, где находились пальцы Розы, вспыхнуло изнутри неугасимым пламенем, а она то тянула его, то отпускала... - Том, дорогой мой, любимый, - шептала она, прижимаясь к нему всем телом, сливаясь с ним, и тут его потряс новый взрыв. Казалось, его вот-вот вывернет наизнанку. Наконец рука отпустила его. Роза рассмеялась: - У тебя там теперь настоящий потоп... - И слава Богу. - Я ужасная развратница, да? Мне так хотелось почувствовать тебя.., и ты так стонал, даже рычал... Только не подумай, что я... - А я уже подумал. Подумал, что ты - замечательная. Прекрасная, невероятно, просто фантастически красивая. - Сердце его не переставало колотиться. - И еще великодушная. Я даже толком не понял, что со мной происходило. - Ну, что происходило... - Выражение ее лица вызвало у Тома новый взрыв смеха. - Как ты себя ощущаешь? - Прекрасно. Впрочем, не знаю... А в общем, замечательно. - Когда-нибудь... - Да, когда-нибудь. Обязательно. Но не сейчас. Не надо начинать все снова. - Она отступила назад. - Я люблю тебя, - сказал он. - Я просто по уши в тебя влюбился. - Том, хороший мой... - Больше не "сердитый Том", а? - Надеюсь, нет. - Роза хлопнула себя по лбу. - Вот дура, мне же давным-давно пора. Правда пора. Мне очень жаль, Том. - Мне тоже. Я люблю тебя, Роза. - Том только-только начинал приходить в себя после того, что между ними было. Она сделала несколько шагов по песку, нагнулась, чтобы снять туфли на каблуках, послала ему воздушный поцелуй и скользнула за окружавшие озеро деревья. - Эй! - вспомнил вдруг Том. - Нам же по дороге! Мне нужно... Но ее уже и след простыл. Том, еще не совсем в себе, взглянул на лодочный домик, а затем двинулся за Розой след в след в сторону леса. Он же должен был провести ночь с Дэлом под открытым небом... Интересно, найдет ли он дорогу к поляне, где остался Дэл? И что он ему скажет, если тот начнет расспрашивать? То, что сотворила с ним Роза, казалось ему актом почти неземной щедрости и великодушия. Внезапно его словно потянуло обратно к озеру. Он скинул одежду и с некоторой опаской ступил в прохладную воду. "Роза, я люблю тебя", - проговорил он сам себе и погрузился по самое горло. Прямо впереди него мерцала лунная дорожка на поверхности воды. Окунувшись на этот раз с головой, он наконец вспомнил, что его так потрясло там, в домике для лодок: то была мерно покачивающаяся в мутной воде отрезанная лошадиная голова. Том выскочил на берег, быстро обтерся рубашкой, стряхнул со ступней песок, натянул брюки и обулся. Сунув мокрую рубаху под мышку, он двинулся в лес. Глава 6 Шесть фонариков, и первый из них был прямо перед ним, в том самом месте, где Роза разыграла сценку из "Гусиной пастушки". А после этого Коллинз выбросил лошадиную голову гнить в воде. Вне всякого сомнения, он без колебаний поступит точно так же и с Дэлом, Розой и с ним самим, если понадобится. Задача состояла в том, чтобы убедить в этом Дэла, пока Коллинз не приступил к реализации своего плана в отношении их, в чем бы этот план ни заключался. Том чувствовал нутром, что Коллинз, несмотря на все его заверения, ни за что не освободит место в мире магии ради пятнадцатилетнего мальчишки, скорее он поступит так же, как поступил со Спеклом Джоном, а как именно (Том это ощущал тоже инстинктивно), они узнают лишь в день планируемого им "представления". Второй фонарик. Его мерцающий свет пробивался сквозь густую листву. Тома никак не покидала мысль о Розе Армстронг. Он споткнулся о полусгнившее бревно, однако удержался на ногах, раздвинул ветви и выглянул на освещенную поляну. Прямо посреди нее стоял гигант в звериной шкуре. На плечах его, словно у древнеегипетского божества, сидела волчья голова. Том будто прирос к месту. Сейчас он не был никем загипнотизирован, он вполне владел собой, и более того, чувства его обострились до предела. Как ни одно другое существо, человек-волк олицетворял собой мир магии, будучи, вероятно, его стражем. Приглядевшись, Том увидел, что его шкура состояла из отдельных, плотно сшитых кусков. Оборотень поднял руку и указал в лесную чащу. Том бросился бежать, еле успевая раздвигать перед собой ветви деревьев, и перешел на шаг, лишь когда был уже на значительном расстоянии от человека-волка. Третий фонарик. Что, опять какой-нибудь сюрприз? Стараясь не издать ни звука, Том стал переходить от дерева к дереву, прячась за стволами. Подойдя достаточно близко, он выглянул из-за древнего дуба на освещенную площадку, и тут лес вокруг него стал словно растворяться, постепенно исчезая. - Нет! - крикнул Том, рванувшись назад в попытке избежать непонятной трансформации. Спина его ударилась обо что-то металлическое, и в тот же миг туман рассеялся. Воздух стал теплым и влажным, на востоке алела предрассветная заря, освещая невысокие дома-виллы и автостоянку, где и очутился Том. Именно здесь и состоится его посвящение в Орден? Машин на стоянке было немного, и хотя ни одна из них не выглядела новенькой, Том таких никогда не видел: все они казались ему чудом техники. - Где я? - громко спросил он неизвестно кого: вокруг не было ни души. Справа, за розовеющими на заре виллами, виднелась бледно-голубая, бескрайняя гладь. Океан, подумал Том. Что это - Калифорния? А может, Флорида? Он шагнул на бетонный разделительный бордюр. Спиной он, оказывается, ударился о колонку счетчика времени - стоянка была платной. Каким образом его занесло в прибрежный город и зачем? Прямо перед ним была зеленая обшарпанная машина. Из щели под передней дверцей что-то капало, а по бетону растеклась красная лужица. Взглянув в ветровое стекло, Том увидел привалившуюся к дверце голову водителя в мелких русых кудряшках. Капала, очевидно, его кровь. Том почувствовал тошноту. Спрыгнув с бордюра, он посмотрел на передок машины - номера были флоридскими. Тогда он решился рассмотреть лицо мертвеца. Мужчина средних лет, с правильными, крупными чертами, и совершенно ему незнакомый. Голова его была в ужасном состоянии: сплошное кровавое месиво вместо затылка. Внезапно, лишь на какое-то мгновение, Тому почудилось, что они с этим человеком где-то встречались. В смятении он поспешно отвернулся от мертвого, вроде как отдаленно знакомого лица. В дальнем конце стоянки он увидел пожилого мужчину в рубашке того стиля, который, как вспомнилось Тому, предпочитал Гарри Трумэн, и в бейсбольном кепи. Человек направлялся в его сторону. - Мистер! - крикнул Том, и в обращенном на него взгляде старика ему почудился страх. - Послушайте, мне нужна ваша... Мужчина внезапно поднял кулаки, лицо его исказила гримаса - смесь отвращения и ужаса, он что-то заорал, и Том, повернувшись, бросился прочь. Добежав до ограждения стоянки и уже готовясь перелезть через него, Том вдруг ощутил, как земля уходит из под ног. Город пропал, и Том свалился во влажную от росы траву. Опять вокруг стояла ночь и пахло по-другому: он снова был в лесу. Поднявшись на ноги, Том обнаружил, что болотистая поляна осталась позади. Нужно было идти дальше. Нет, не может быть, тот мертвец в зеленой машине не был Маркусом, веселым, беззаботным Маркусом, которому всегда все было по фигу... Тот был располневшим, постаревшим... Том затряс головой, отгоняя от себя дикую мысль, однако у него уже не было сомнений, что человека с простреленной головой звали Маркус Рейли. Том прибавил шагу, стараясь как можно скорее подальше отойти от дышащей смертью поляны. К четвертому фонарику вела еле заметная тропинка. Торчащие из земли корни цепляли его за ноги, темные ветви тянулись к лицу. Из леса доносились голоса, чьи-то злобные лица, казалось, пялились на него из-за деревьев, то скалясь, то плотоядно подмигивая. Под ногой, словно человеческая кость, хрустнула сухая ветка. Внезапно вокруг заплясала целая туча светлячков, точно пылающие во тьме зрачки, и тут он наконец увидел свет фонарика. Четвертый. Оставалось только два. Том подкрался к нему чуть ли не на цыпочках. Он все отлично помнил: фонарик этот висел над громадным плоским валуном, единственным в лесу местом, напоминающим сцену. Именно здесь в их с Дэлом первую ночь в Обители Теней Роза разыграла перед ними эпизод из байки о начале всех сказочных историй. Наверняка и сейчас его что-то ожидает. Он приблизился с опаской - ну точно, из-за деревьев виднелась похожая на тыкву голова, маска чудища для Хеллоуина. Снейл, а может, и Торп. Том попытался обойти поляну сбоку, чтобы рассмотреть лицо. Так, короткая стрижка, розовая кожа, как у поросенка, почти красное ухо... О Господи! Увидев наконец лицо, Том, чтобы не упасть в обморок, ухватился за ветку, которая тут же хрустнула. Сидевший на металлическом школьном стуле Дейв Брик мгновенно повернулся в его сторону. - Томми? - бесцветным, мертвым голосом проговорил он. - Томми, ради Бога... Том вышел на свет. Брик в старом твидовом пиджаке, который сам Том ему когда-то одолжил, сидел лицом к нему в двенадцати футах. - Ты меня бросил, Томми, - всхлипывал Дейв Брик, - ты выбрал крылья, а меня бросил ради того, чтобы летать. Ты должен вернуться и спасти меня, слышишь, Томми? - Слишком поздно, - потрясение проговорил Том. - Спасти тебя уже нельзя, Дейв. - Нет, Томми, не поздно. Я все еще там, Томми, и я жду тебя. Но ты выбрал крылья... Вернись и спаси меня. Вытащи меня оттуда. Ты же вытащил басовую трубу и ваши магические штуковины, теперь пришел и мой черед. Голос у него был несчастным и одновременно противным, как нытье обиженного ребенка. - Поздно, слишком поздно, - повторял Том тупо, думая, что вот так, вероятно, люди и сходят с ума. - Ты же маг, Томми, так спаси меня. Ты же можешь, Томми, я не хочу умирать. Что-то на меня свалилось.., меня кто-то ударил.., а мистер Брум велел мне лежать и не двигаться... Брик разрыдался. - Господи, перестань, - взмолился Том. - Я больше не могу, это уже чересчур. - Сову взял Дэл, - сквозь слезы проговорил Брик. - Я видел. Он все это подстроил. Ты сам спроси его, но только после того, Томми, как вернешься и спасешь меня. Во всем виноват он. Спроси его, Томми, спроси! А все из-за того, что совиный трон предназначается тебе, да, Томми, тебе. - Ты не Дейв Брик, - замотал головой Том: только сейчас он обратил внимание на морщинистое лицо человека, сидящего перед ним, и его мощные ручищи. Том ринулся с поляны прочь, а вдогонку ему неслись вопли существа на стуле: - И тебя, Томми, можно спасти! Он спасет тебя, точно так же как ты можешь спасти меня! Том мчался от этого голоса, не разбирая дороги. Теперь уже у него самого лились слезы из глаз - то ли от потрясения, то ли от пережитого ужаса. Может, как раз сейчас Коллинз, хихикая, рассказывает обо всем этом Розе. А может, она, посылая ему воздушный поцелуй, знала уже, что должно произойти? Нет, этого не может быть. Он с разбега налетел на дерево, остановился как вкопанный, недоуменно озираясь. Где он теперь? Завывания двойника Дейва Брика доносились откуда-то слева. Не видя ничего перед собой, Том побрел туда, где, как ему казалось, деревья чуть расступались. Из густой листвы за ним снова наблюдали чьи-то лица, но теперь они смотрели на него с ужасом: бросив Дейва Брика, он сделался настоящим монстром. Пятый фонарь. Он оказался именно там, где и должен был, по идее, быть. Точнее, как он и ожидал, это был не электрический фонарь, а пылающий факел. Слезы снова подступили к горлу: откуда-то у него была уверенность, что сейчас он увидит Розу, поглаживающую, ласкающую громадного волка... Розу с клыками вместо зубов... Все эти кошмары, еще там, в школе, все эти ночные и дневные видения жили в нем самом. В нем они рождались и распространялись вокруг него, заражая всех, кто с ним соприкасался. Даже в те теперь уже далекие времена, когда его понятия о магии не выходили за рамки простеньких карточных фокусов, уже тогда он вступил на путь, который его в конце концов привел к этому факелу за деревьями... Тома передернуло, однако, подавив ужас, он шагнул вперед - будь что будет. Сначала он увидел мертвого волка с рассеченным, зияющим брюхом. Внезапно почувствовал запах цветков горчицы и одновременно слабый аромат духов Розы. Громадная рана в брюхе волка зияла потому, что зверь был распят за лапы, а тушу его тянуло к земле. Факел был закреплен прямо над ним. - Роза... - пробормотал Том - Пожалуйста... Из-за деревьев выступил человек в черном плаще и шляпе, скрывавшей лицо. Он поднял окровавленный меч, направив острие Тому в грудь, правда их разделяло не менее двадцати футов. - Внутри тебя есть иные миры? - громоподобно вопросил он. - Нет, - ответил Том: никакие миры ему не были нужны. - Стремишься ли ты к владычеству? - Нет. - Он распознал внутри тебя сокровище. - И возненавидел меня за это. - Ты должен чтить Книгу. - Которую я и в глаза не видел. - Отныне ты принадлежишь к Ордену. - Никому и ничему я не принадлежу. Том уже думал, что человек без лица насадит его на меч, но вместо этого тот произнес: - Теперь ты знаешь, кто ты есть. Внезапно меч воспламенился. Незнакомец отвел его в сторону, указывая Тому путь к последнему, шестому, фонарю. Сейчас этот фонарь не горел. Глава 7 При тусклом лунном свете он увидел Дэла, лежащего в спальном мешке, подсунув под голову ладони вместо подушки. Том развернул свой мешок и нырнул в него, чувствуя, что увиденное словно придавило его непосильным грузом. Где-то идиотски-радостно стрекотал сверчок. Том перевернулся на спину, стараясь устроиться поудобнее. Прямо над ним зловеще нависла полная луна. Теперь ты знаешь, кто ты есть... Он отвернулся от проклятого светила, и взгляд его наткнулся на дерево, расщепленное молнией надвое. Дэл, заворочался и застонал. Роза, помоги мне ради всего святого. Прошу тебя, вытащи меня отсюда... Глава 8 Какой-то зверь жарко дышал ему в лицо. Том дернулся и проснулся; зверь же, видно испугавшись его, убрался восвояси. Похоже, времени прошло уже много - луны на небе не было. В десяти футах Том видел овал лица Дэла, но ничего больше разглядеть было невозможно. Несмотря на это, Том ощущал присутствие десятков живых существ, однако не людей, а всякой лесной живности. Среди невидимых деревьев хлопали крылья. Том прикрыл глаза и прошептал: "А пошли бы вы все..." Что-то зашуршало, приближаясь к нему. Существо это его совершенно не боялось - наоборот, от него повеяло каким-то холодным спокойствием. В то же время в деревьях, похоже, суетились целые птичьи стаи, сотни невидимых птиц. - Теперь ты знаешь, кто ты есть, - прошипел кто-то ему в ухо. Том замотал головой и еще крепче зажмурил глаза. - Внутри тебя бесценные сокровища. Он попытался заткнуть уши. - Какой первый закон магии? Змей терпеливо ждал ответа. Том не отвечал. - Насчет тебя у нас сомнений нет. Том так затряс головой, что заболела шея. - Ты выучишься всему, что нужно тебе знать. Теперь к нему приблизилось нечто другое, какое-то неизвестное существо. Змей тут же поспешат исчезнуть, а Том сомкнул веки еще сильней: он больше не желал ничего видеть. Ощущение было таким же, как там, на Мейса-лейн, когда все это только-только начиналось, а он скрывался от низкорослого незнакомца, который непонятно почему его преследовал. В отличие от льстивой вкрадчивости змея это новое существо прямо-таки дышало неприкрытой злобой, однако, когда оно заговорило, голос его оказался неожиданно тонким, даже приятным, в нем слышались радостные и чуть насмешливые нотки. Это был не зверь, а человек (человек ли?), тот самый, с мечом. - Ты предашь Дэла, - безапелляционно заявил он. - Нет, никогда! - Избавившись от Дэла, ты останешься здесь навсегда. - Нет! - Добро пожаловать в Орден, добро пожаловать в Обитель Теней! И в тот же миг все птицы до одной снялись с деревьев. Шум был такой, как при океанском шторме. Том в ужасе закрыл ладонями лицо: сейчас они, наверное, разом накинутся на него и разорвут на мельчайшие кусочки, оставив лишь голые кости. Дэл всхлипнул во сне. И вдруг наступила полная тишина: птицы улетели. Том забрался поглубже в спальный мешок. Глава 9 Не успел он толком проснуться, как на него будто снизошло озарение: ведь если Роза была права насчет числа и месяца, значит, письмо, отправленное маме, уже несколько дней назад должно было дойти до адресата. То есть до их побега осталось всего ничего. Перевернувшись, Том увидел, что Дэл сидит на траве, прислонившись спиной к дереву, в дальнем конце поляны. - Доброе утро, - приветствовал его Том. - Доброе, доброе. Ты где ночью пропадал? Говори, я требую. - Просто решил прогуляться и немного заблудился. - И с дядей ты не виделся? - Нет. И не собирался, я же тебе дал слово. Дэл, слегка поерзал, провел ладонями по влажной траве. - Ночью с тобой ничего такого не произошло? Я имею в виду.., то, о чем он говорил нам? - А с тобой? "Добро пожаловать" тебе кто-нибудь сказал? - Нет, - махнул рукой Дэл, - ничего такого я не слышал. - И я - нет. Вообще, ночь эта была, наверное, самой скучной в моей жизни. - Ага, я могу сказать то же самое, - Дэл посмотрел на него искоса. - Мне, правда, показалось, что был какой-то шум, уже довольно поздно. Точно миллионы птиц, захлопав крыльями, взлетели одновременно. - Взгляд его стал почти умоляющим. - Может, это оно и было, мое посвящение, а? Как ты считаешь? - Идем, почистим зубы, - вместо ответа сказал Том. - Да и перекусить бы не мешало: в доме, нас, думаю, уже ждет завтрак. Он натянул мятую-перемятую рубаху. Скатанные спальные мешки они оставили на поляне. - Ты как-то по-другому выглядишь сегодня, - проговорил вдруг Дэл. - Это как? - Просто по-другому. Старше, что ли... - Я, честно говоря, не выспался. Они пробирались лесом, под сенью густых древесных крон. Спустя всего лишь несколько минут показалась поляна, где человек с мечом заявил Тому, что теперь тот должен знать, кто он такой. - Интересно, мы сегодня увидимся с Розой? - задумчиво проговорил Дэл. - Может быть. Том уверенным шагом пересек поляну и направился к еле заметной тропинке, которая вела к плоскому валуну. - Том, - извиняющимся тоном обратился к нему Дэл, - прости, что я так гадко вел себя с тобой. Мне просто взбрело в голову, что ты задался целью все испортить, - ну, ты понимаешь, о чем я. Конечно, это полная чушь. Извини, Том, я был не прав. - Да ладно, проехали... Раздвинув ветви, Том снова углубился в чащу. Спустя несколько минут Дэл опять заговорил: - Знаешь, у меня такое ощущение, что мы тут находимся гораздо дольше, чем нам кажется. Однажды он нечто подобное уже проделал со мной. - Да, и у меня такое ощущение... - Ты заметил, что положение солнца изменилось? Вот уж в самом деле чудеса. Не может же он двигать солнце... - Дэл, прости, у меня страшно болит голова. - А, вот почему ты как-то странно выглядишь... Послушай, а что ты думаешь о Розе? Ты ее, конечно, видел только раз, но все-таки какое у тебя впечатление? Она тебе понравилась, надеюсь? - Понравилась, - буркнул Том. Нет, это было положительно невыносимо. Его так и подмывало сказать Дэлу, чтобы он заткнулся. За поворотом узенькой, еле заметной тропинки показался тот самый валун. Дэл, начисто забыв о своих сомнениях и подозрениях, вился вокруг Тома, словно щенок у ног хозяина. Том обратился к нему: - Слушай, Дэл, я тут кое-что хотел у тебя спросить. - Про Розу? Все, что угодно. Буду только рад тебе ответить. - Да нет, - отмахнулся Том, - про тот случай, когда ты ногу сломал. Ведь именно тогда время вдруг пошло гораздо быстрее, чем тебе казалось? - Откуда ты знаешь? - изумленно посмотрел на него Дэл. - Да, ты прав, тогда-то это и случилось. - А больше ничего не можешь вспомнить? Ну, что-нибудь связанное с приездом Бада за тобой? Изумление Дэла сменилось растерянностью. - Ну, это было похоже на долгий-долгий сон. А почему ты вдруг заинтересовался? - Он нахмурился. - Иногда я вроде как бы пробуждался, что-то видел или слышал... Знаешь, точно обрывки сновидений: не поймешь, на самом деле это происходит или нет. Том терпеливо ждал. - Бад, кажется, спорил с дядей Коулом, похоже, они даже ругались. Вот это главным образом мне и запомнилось. - Препирались насчет тебя? - Не совсем, хотя и это тоже. Помню только, что Бад настаивал, чтобы я немедленно поехал с ним домой. Так и получилось, он победил. Еще я вроде слышал, как дядя Коул то ли издевался, то ли насмехался над ним. Так, он заявил Баду: "Надеюсь, в свое завещание он тебя не включит". "Он" - это я, наверное? Слова, конечно, гнусные, но, Том, он прямо-таки вышел из себя и сам не понимал что говорит. Вот, кажется, и все... Нет, вот еще что: помню, как Бад и дядя Коул сидели в противоположных концах гостиной, а я, если не ошибаюсь, лежал на диване, на боку. Так они и сидели молча, просто смотрели друг на друга, и было такое впечатление, что они мысленно ведут борьбу друг с другом - кто кого одолеет, и все это, не произнося ни слова. А потом дядя сказал: "Ну ладно, можешь забирать его, ты, жалкое существо. Но знай, что он вернется. Он любит меня". И тогда Бад отправился наверх собрать мои пожитки. Когда он вернулся и мы пошли к машине, он произнес: "Запомни, Коллинз: чтобы это никогда не повторилось. Мы больше не потерпим никаких твоих спектаклей". А дядя на это ничего не ответил. - Не потерпим никаких твоих спектаклей... - эхом повторил Том. - Да, так он и сказал. - Солнечные лучи падали на Дэла сквозь листву, игра светотени создавала впечатление, что он в камуфляже. - И чтобы это никогда не повторилось... Что - "это"? Ерунда какая-то: я вовсе не собираюсь ломать еще раз ногу или что-то еще. Бад, вероятно, просто был очень расстроен этим маленьким происшествием. - Да, наверное... - Том, не оглядываясь, спрыгнул с валуна. - И все-таки интересно, увидимся ли мы сегодня с Розой? - послышался сзади голос Дэла. "Ты предашь Дэла", - сказало ему существо. Так оно и вышло... Но остальные пророчества не сбудутся ни в коем случае, поклялся себе Том. Глава II ПОЛЕТ Глава 1 Солнечные лучи отражались ярким блеском в окнах Обители Теней. Застрявшие между плиток свежевымытого пола террасы мыльные пузырьки сверкали словно рассыпанные бриллианты. Дэл толкнул стеклянную раздвижную дверь, и они прошли в гостиную. Здесь тоже все блестело чистотой. На ковре остались широкие темные полосы от пылесоса, пахло освежителем воздуха и мебельной полировкой, пепельницы прямо-таки сияли. Том сразу же почувствовал, что, кроме них, в доме никого не было. Казалось, он выставлен на продажу, дочиста вылизан и открыт для осмотра потенциальными покупателями. - Ну скажи, разве тут не великолепно? - сияя, сказал Дэл, когда они прошли в коридор. Здесь тоже сильно пахло полировкой, перила лестницы сверкали. - Знаешь, мне даже кажется... - Что? - Что я здесь мог бы быть по-настоящему счастлив, что жил бы, как и он, работал, как и он... И никаких представлений, просто оттачивал бы свое мастерство. Наверное, это и называется чистой магией. - Что ж, понять тебя можно, - ответил Том. - Как думаешь, завтрак в столовой или где? - Идем, посмотрим, мой господин. Дэл вприпрыжку добрался до конца коридора и открыл дверь столовой: громадный обеденный стол красного дерева был действительно накрыт на две персоны. Буфетный столик прямо-таки ломился от сервировочных блюд, накрытых крышками, чтобы еда не остыла, а рядом, как и на самом столе, благоухали роскошные ирисы в хрустальных вазах. - Вот это да! - ахнул Дэл. - Ну-ка, что тут у нас имеется?.. - Он принялся одну за другой поднимать крышки. - Так, яичница с беконом, сосиски, тосты. А вот и почки. Ага, куриная печень. Бефстроганов с овощами... И это все на завтрак?! - Тут хватит как минимум на шесть завтраков. Наполнив свои тарелки, они уселись за необъятный стол, причем Том чувствовал некоторую неловкость. - Обалденно! - выговорил Дэл, уминая за обе щеки. - Кофе будешь? - Нет, спасибо. - Живем мы тут с тобой как короли, только немного лучше: не нужно устраивать дипломатические рауты, приветствовать с балкона восторженную толпу подданных и чем еще там занимаются короли... Да он, по-моему, и есть настоящий властелин. Помнишь, что он нам говорил вчера? - А как же. - И что, такая жизнь тебе действительно не нравится? - чуть смущенно спросил Дэл. - Нет, не нравится. Ну а тебе, пожалуйста, - флаг в руки. - Но я в отличие от него здесь буду не один. То есть, я хочу сказать, мне вовсе нет необходимости жить одному. - Извини, голова жутко разболелась, - прервал его излияния Том. - Наверное, от почек стало хуже. - Ну надо же, - затосковал Дэл. - А может, ты на меня сердишься, а? Прости, Том, я ведь в самом деле виноват. Не знаю, что на меня нашло. Какая-то идиотская ревность, но он действительно ведь уделял тебе столько времени... Отсюда следует, что ты станешь великолепным магом, просто фантастическим, ведь так? Мне без твоей помощи будет трудно. Я знаю, что выбрал он меня, и все прочее, но.., видишь ли... ты можешь полностью распоряжаться любым из флигелей, да что там, я его тебе подарю, а потом мы станем вместе гастролировать повсюду, как в свое время дядя со Спеклом-Джоном... - Все это, конечно, замечательно, - Том отодвинул от себя тарелку, - только, по-моему, Дэл, ты рано размечтался: еще ведь ничего не решено. Нечего было и думать говорить с ним о побеге сейчас, когда Дэл мысленно уже себя короновал. Дэл все не унимался: - Знаешь, нам понадобятся еще помощники. У тебя есть кто-нибудь на примете? - Пойми ты наконец, мы не знаем, что будет дальше! - взорвался Том. Дэл посмотрел на него ошарашенно. - Извини за резкость, я только прошу тебя: не гони лошадей. Ведь мы с тобой еще очень многого не знаем. - Да, ты прав... - Дэл, вздохнув, вернулся к своей яичнице с беконом. Том решил копнуть немного глубже: - Есть кое-что, о чем я у тебя не спрашивал ни разу. Скажи, как умерли твои родители? Дэл бросил на него изумленный взгляд. - Разве я тебе не говорил? Авиакатастрофа. Отец вел принадлежавший компании самолет - у него была лицензия пилота, - и что-то произошло.., не знаю, что именно. - Он отложил нож с вилкой. - Даже хоронить было нечего: взрыв разнес самолет начисто, так, что лишь несколько обгорелых осколков упали на землю. Кроме того, отец в своем завещании распорядился не устраивать ни отпеваний, ни поминовения. Так что они просто.., ушли. Были - и нет их, вот и все. Вилка звякнула о тарелку. - А сколько тебе было лет? И где ты находился, когда они погибли? - Мне было девять, а находился я здесь - случилось это летом. Учился я тогда в интернате, в Нью-Гемпшире. У, мерзкая дыра! Я так или иначе собирался оттуда смыться, так оно и вышло. Если бы не дядя Коул.., не знаю, что бы со мной стало. - Он как-то неуверенно взглянул на Тома: тот сидел, подперев ладонями подбородок. - Только благодаря дяде Коулу я и выдержал то страшное лето. - Почему же ты с ним не остался? - Я очень хотел остаться, но, согласно завещанию отца, должен был жить с Хиллманами. Отец не очень хорошо знал дядю и, думаю, не доверял ему. Ну, ты, наверное, догадываешься, как может относиться финансовый магнат ко всяким там магам . Мне приходилось прямо-таки умолять, чтобы он позволил провести здесь лето, хотя в конце концов он всегда сдавался. Вообще, он мне практически ничего не запрещал. - Да, - задумчиво проговорил Том, - как и мой отец. Наступила неловкая тишина. Спустя некоторое время Том сказал: - Знаешь, я, пожалуй, прилягу или пойду прогуляюсь один. Что-то на душе погано. - Ты, видно, просто устал. Впрочем, я тоже. Приму-ка я ванну. - Неплохая мысль, - заметил Том. Они вышли из-за стола. Дэл отправился наверх, а Том вернулся в гостиную, сел на диван, потом прилег, нарочно задрав ноги на обивку. Журчала водопроводная труба. Опустевший, стерильно чистый громадный особняк как будто замер в ожидании чего-то. Что, если уронить спичку и ковер вспыхнет? Он, вероятно потушит себя сам и тут же восстановит свой первоначальный облик. И сам дом, и все внутри его казалось чем-то одушевленным - даже ботинки Тома ни пятнышка не оставили на диванной обивке. Ну как здесь можно жить? А Дэл в своем воображении уже чувствовал себя полновластным хозяином Обители Теней... Том, соскочив с дивана, бросился к себе наверх. Кинув одежду на аккуратно заправленную постель, он направился в ванную принять душ. Блестящий, холодный как лед кран сказал ему ворчливо: "Ни черта у тебя не выйдет". Новое, хрустящее полотенце присовокупило: "Только попробуй, мы убьем тебя". А тюбик с зубной пастой с полочки у раковины безапелляционно заявил: "Ты теперь наш". Надев свежее белье, Том выбросил заскорузлые трусы в мусорную корзину и прикрыл их несколькими листками бумаги с письменного стола. Эта мелкая пакость неожиданно привела его в восторг: теперь хоть малая часть этого доведенного до стерильности дома перестала быть столь раздражающе безупречной. Он вышел из комнаты. Из окон в коридоре лодочный домик на берегу озера был виден словно на ладони. Роза.., в зеленом платье и туфлях на высоких каблуках... Дэл заметил, что он изменился, и это в самом деле было так, вот только причиной тому было происшедшее между ним и Розой там, у домика, а вовсе не осточертевшая уже ему магическая пакость, которой Коллинз в очередной раз угостил его на обратном пути к поляне. Том чувствовал окружающий его дом всей кожей. Не слыша ни единого звука, он понимал, что Дэл, конечно, уже в постели, засыпает, - единственная по-настоящему живая, теплая точка в этом хирургически чистом, холодном мирке. Окажись вдруг в доме Роза Армстронг, Том ощутил бы от ее присутствия жар, как от огня. Наконец он оторвался от окна и побрел вниз. Такое ощущение, будто бы он мысленно ощупывал каждый дюйм внутри дома, каждый изгиб лестничных перил, каждую каплю в кухонной мойке. Нет, он не останется в этом доме ни одного лишнего дня. Внезапно дом предстал перед ним будто обнаженным, совсем без мебели, с ободранными обоями, а потолок и пол словно ждали, пока новый хозяин выкрасит их другой краской. Обитель Теней... Более мерзкое название для дома и выдумать трудно, в то же время оно вполне заслуженно: жилище это и в самом деле предназначено для призраков, существ недобрых, избегающих света, не признающих никаких хозяев. И даже Коулмен Коллинз хозяином для них не был, скорее он был рабом тех сил, которыми, как ему казалось, повелевал, он сам был бесплотной тенью в мире теней. Стареющий король, которому предстояло избрать наследника, хотя он заранее знал, что наследник этот принесет ему одни страдания, а может быть, и гибель. Глава 2 Все это говорил мне тридцатишестилетний Том Фланаген - в пятнадцать лет он, разумеется, еще не оперировал такими категориями; кроме того, слова его я передаю по памяти. Но все описанные мною, хоть и с некоторой долей импровизации, ощущения испытывал, стоя там, на лестнице, именно пятнадцатилетний мальчуган, точнее, уже юноша. Он чувствовал, как дом зовет его, требует его к себе в собственность, и чувство это приводило его в отчаяние. Он знал, что стал избранником вопреки собственной воле и что ему, хотел он того или нет, суждено быть новым Кошачьим королем, если только каким-то образом не удастся избежать подобной участи. А еще Том, взрослый Том, поведал мне, что уже тогда, в пятнадцать лет, у него не было и тени сомнений в реальности картины, виденной им на автостоянке во Флориде: человек с простреленной головой внутри обшарпанной машины... По его словам, это была, пожалуй, самая реальная сцена из всех, что ему довелось лицезреть в Обители Теней, и выкинуть ее из головы он так и не смог. Глава 3 Спустившись вниз, Том все так же бесцельно прошагал через холл к парадной двери. Она оказалась незапертой. Яркие солнечные лучи на мгновение ослепили мальчика. Сощурившись, он сошел по сверкающим каменным ступеням на асфальтовое покрытие проезда к дому. Кое-где поблескивали лужицы. Что, если он пойдет и взглянет на ворота? Взрослому, конечно, между прутьев не протиснуться, а вот у него, Дэла и Розы это, вероятно, может получиться. Оттуда они доберутся до Холмистого Дола менее чем за час, если бежать напрямик, лесом и полями. Хотя, наверное, техническая сторона побега из Обители Теней как раз проще всего, а вот уговорить Дэла будет неизмеримо сложнее. И тем не менее Розе это должно быть под силу. Дэл обязательно ее послушается... Солнце понемногу начинало печь голову и плечи. Подъездная дорога описывала широкий полукруг у подножия холма. Впереди показались кирпичные столбы ворот. Зачем вам эта иллюминация в лесу? Как зачем ? Чтобы все-все вокруг мне было видно. А также чтобы лучше видеть тебя. Красная Шапочка... Сквозь деревья виднелась тянувшаяся по обе стороны ворот кирпичная стена. Если подсадить друг друга на плечи, то, видимо, можно будет перелезть и через нее. Подойдя к воротам, Том увидел, что расстояние между прутьями около девяти дюймов: для беглецов вполне достаточно, а вот вероятным их преследователям придется потерять время, чтобы сначала набрать код и только потом открыть ворота. Том подошел еще ближе. Так, дело несколько осложняется. Прутья оканчивались острыми пиками, которые явно не были декоративными излишествами. Теперь ему также был виден верх стены, утыканный острыми и длинными осколками стекла, поверх которых была натянута колючая проволока. Значит, все-таки ворота... Сквозь прутья он взглянул на узкую грунтовую дорогу, ведущую в Холмистый Дол. "Сразу, как только скажешь, Роза", - подумал он и в порядке эксперимента просунул руку между прутьями. - Какого черта ты здесь делаешь? - в тот же момент раздался сзади грубый окрик. Том даже подскочил, наверное, не меньше чем на фут. Безуспешно пытаясь не выказать страха, он обернулся: из-за деревьев к нему ленивой походкой направлялись Тори и Снейл, более чем когда-либо похожие сейчас на злобных карликов. Темно-синий хлопчатобумажный свитер Торна с капюшоном был весь в пятнах и потеках. Влив в себя остатки из пивной бутылки, он зашвырнул ее подальше за деревья. Снейл был в обыкновенном сером свитере с отрезанными рукавами. Он поигрывал своими мощными татуированными бицепсами. - Какого хрена ты здесь делаешь, я спрашиваю? - заорал Тори. - Задумал смыться, да? Ничего не выйдет: бежать отсюда не удастся никому. Вглядевшись в его физиономию, напоминающую маску-фонарик из пустой тыквы, вроде тех, что дети мастерят на Хеллоуин, Том понял, что это результат хирургической операции: все лицо, особенно у рта и глаз, было иссечено рубцами и шрамами. - Я и не собирался никуда смываться, - выдавил из себя Том. - Просто решил прогуляться и оказался тут. Тролли вышли на дорогу и остановились. Снейл упер руки в бока, его серый свитер без рукавов свободно колыхался на груди и животе. - Так, так, та-а-ак... - проговорил Торн. Снейл хихикнул. - Так это ты за нами в прошлый раз шпионил? Его словно изрубленную на куски, а потом снова сшитую рожу исказила невероятно злобная гримаса. Оба они казались Тому сорвавшимися с цепи бешеными псами, внутри которых прямо-таки бушует тупая, дикая злоба. - Может, он решил свою подружку поискать? - предположил Снейл, мерзко осклабившись. - Это так, сынок? Ты ищешь свою маленькую хорошенькую подружку, а? - подхватил Тори. - Полагаешь, она вышла подышать свежим воздухом? Снейл опять хихикнул. - Никого я не ищу, просто гуляю, - стоял на своем Том. Они молниеносно понимающе переглянулись, и в этом обмене взглядами исподтишка было что-то очень знакомое, должно быть, по фильмам. Тюрьма, внезапно осенило Тома, они вместе сидели в тюрьме... Парочка двинулась к нему. - И все-таки ты явно намылился смотаться, - проговорил Торн. А Снейл продолжал скалиться, поигрывая мышцами. - Да куда ему, он только шпионить и умеет... - Ну, что с ним будем делать? Поступим как с тем барсуком, а? Том пятился к воротам, в голове у него помутилось. - Ты только посмотри на него, - насмешливо сказал Торн. - Когда, по-твоему, он в штаны наложит: до того, как мы до него доберемся, или уже после? Никогда не начинай делать что-либо, если ты перевозбужден и можешь забыть, как это завершить... Тома чуть не стошнило от вони их давно не мытых тел - смеси пота, грязи, перегара, прокисшего пива. Зажмурившись, он постарался представить, как плечи его раздвигаются все шире и шире, а вместе с ними вырастают за спиной и раскрываются крылья. Мозг осветился желтой вспышкой, перед глазами мелькнула окутанная облаком дыма стена, а на ней - орущий Лейкер Брум. К Тому уже протягивались огромные ручищи, когда гигантская птица что-то выкрикнула ему сверху, и он в ответ ей крикнул: "Да!" В тот же миг он строго вертикально взмыл фута на три в воздух. Прутья ворот царапнули рубашку. Да, Господи, да! Он поднялся еще на три фута, открыл глаза и расхохотался как ненормальный: Торн и Снейл, отпрянув и разинув рты, пялились на него с каким-то благоговейным ужасом. - Гр-р-р, - рыкнул Том, словно потеряв дар речи, и вытянул руку в сторону двадцатифутовой березы, которая росла неподалеку от стены, откуда они появились. Кровеносные сосуды в голове едва не лопались. Ну же, давай, сейчас... Раздался оглушительный треск, похожий на выстрел, земля содрогнулась, Береза резко наклонилась влево, один из сучьев с хрустом сломался. - Да он маг! - заорал Снейл. Том застонал от напряжения. Береза рванулась вверх, вытягивая за собой здоровенный, фута в четыре, ком земли и сплетенных корней. Дерево зависло в воздухе параллельно ему, и Том почти физически ощутил, как оно кричит от боли. Внезапно его наполнила жалость, точно это было нечаянно пораненное им живое существо, вроде мышки или кролика, и он медленно опустил березу на место. В мозгу его неожиданно всплыла картинка: он держит сорванный одуванчик, а из открытой раны в стебле на ладонь ему струится алая кровь. Когда он, обессиленный, упал на асфальт. Тори и Снейл уже скрылись в глубине леса. "Вот к этому и стремился Скелет?" - мелькнуло у него в мозгу. В момент падения спину пронзила резкая боль, и Том, напрягшись, перевернулся на живот, затем кое-как поднялся на четвереньки. "Господи, как мне плохо..." Если мерзкие карлики вдруг сейчас вернутся, они его возьмут тепленьким, абсолютно беспомощным. Глава 4 Немного отдохнув и поднявшись на ноги, Том медленно побрел назад. Обитель Теней прямо-таки сияла в ярких солнечных лучах. Казалось, дом резко переменил свое отношение к нему: теперь он приглашал его, парадный вход как будто говорил: "Добро пожаловать!", блестящая дверная ручка только и ждала, когда он до нее дотронется. В голове у Тома пульсировала кровь. Вдруг его окатила ласково-теплая воздушная волна, в которой безошибочно угадывался знакомый легкий аромат. Что-то словно подтолкнуло его к боковому коридору и дальше, к запретной двери. На этот раз он не увидел ни добродушно-мудрого лица в очках, ни рабочего кабинета, ни штабной землянки. Комната была пуста - одни лишь серебристые стены, белые оконные рамы, темно-серый ковер на полу. И ни души. Но все-таки кто-то или что-то так и тянуло его внутрь. Что бы ты ни увидел здесь, в Обители Теней, знай, что это результат взаимодействия твоего разума с моим... Что-то невидимое затаилось в этой комнате, ожидая, когда он войдет, и тогда оно сможет наконец материализоваться. Том поспешно отступил назад и будто услышал тяжкий, разочарованный вздох. Что-то невидимое, но, судя по всему, огромное в расстройстве отвернулось от него и стало удаляться. Том захлопнул дверь. По главному коридору он направился к Малому театру. На двери он увидел уже знакомую бронзовую табличку, однако теперь на ней были выгравированы два слова и дата: "Вудгрин Импайр. 27 августа 1924 года". Дверь со скрипом закрылась за Томом. Зрители с расписанных стен уставились на него, лица их выражали самые разнообразные чувства: изумление, радость, злобу, алчность. Ну разумеется, подумал он. Войдя внутрь, он очутился почти на самой сцене. Сморщившись точно от зубной боли, Том быстро вышел из зала и прикрыл за собой дверь. Большой театр также оказался вылизанным до блеска - даже ряды кресел сияли чистотой. Том прошел в зал. Занавес был раздвинут, покрытая мастикой деревянная сцена упиралась в гладкую белоснежную стену. С потолка свешивались какие-то канаты. Дойдя до середины прохода, он присел в одно из кресел. Если бы они с Розой и Дэлом устроили побег сегодня же! Меньше всего Тому хотелось присутствовать на так называемом прощальном представлении Коллинза. Прощальным-то оно и в самом деле будет, вот только не для самого мага. Том это осознал внезапно и с абсолютной уверенностью, точно так же как заметил вдруг, что все его чувства обострились до предела. Этот феномен был, судя по всему, частью произошедшей в нем общей перемены - как будто кто-то настроил все его органы чувств на предельную громкость так, как настраивают радиоприемник. Причем случилось это еще утром, когда он с Дэлом вернулся в дом. Весь день он видел и слышал то, что обыкновенно проходило незамеченным, но самым удивительным было то, как он воспринимал Дэла: Том совершенно точно знал, что тот сейчас в постели, спит, он чувствовал исходящее от Дэла тепло, словно тот был источником некоего невидимого сияния. Внезапно он ощутил какое-то движение, точно по всему дому прогулялся сквозняк: на сцене появился новый персонаж. Им мог быть, безусловно, только Коулмен Коллинз - Том чувствовал струящуюся в жилах мага кровь, его напряженные мускулы. Коллинз ждал его, он был где-то рядом, однако поиски его наверняка были бы безрезультатными. Том поднялся с кресла и двинулся по проходу к сцене. Что там говорил Коллинз о волшебниках и колдунах, рассказывая историю про воробьев? Ага, они с удовольствием выполнят практически любую просьбу, но за это потребуют плату. Он пересек широкое пространство перед сценой и подошел к дальнему проходу. Том хорошо помнил, как эти зеленые стены, будто клочья облаков, постепенно вырисовывались у него перед глазами, как будто проступая в тумане. Белые колонны напоминали ему чугунные прутья ворот. Внезапно он понял, где именно должен находиться маг. Чувствуя, что поступает глупо, но подсознательно понимая, что все делает правильно, мальчик прижал ладонь к стене. На мгновение он ощутил твердую оштукатуренную поверхность, чуть прохладнее ладони, затем поверхность эта стала размягчаться, как будто разорвалось сцепление молекул и они начали расходиться в стороны. Штукатурка сделалась теплее и на какой-то миг как будто влажной. Поверхность стены уже не была твердой, а потом она как бы растворилась, и от нее остался только зеленый цвет. Рука, не встречая более препятствия, вошла внутрь до самого запястья и теперь проглядывала с той стороны, будто прикрытая зеленой пеленой. Вслед за рукой Том двинулся сквозь стену и сам. Глава 5 Перед ним открылось казавшееся безграничным белое пространство. Сердце гулко забилось под пронизывающим и в то же время мягким, почти ласковым взглядом Коллинза. Маг восседал в знакомом кресле с совиными головами на подлокотниках, одет он был в серый фланелевый костюм, а на ногах сияли вычищенные до блеска серые туфли. На правом подлокотнике он пристроил стакан, наполовину наполненный виски. - Я знал уже, кто ты такой, - когда впервые услышал твое имя, - проговорил маг, потирая подбородок, - а когда познакомился с тобой, сомнений не осталось. Прими мои поздравления. Ты должен очень собой гордиться, причем абсолютно по праву. - Мне нечем гордиться. Коллинз усмехнулся. - Вот это ты напрасно. Да будет тебе известно, что, возможно, за последние столетия равных тебе еще не было. Когда твое обучение завершится, тебе будет подвластно все на свете, ты будешь иметь все, что пожелаешь. Ну а пока я готов ответить на любые твои вопросы, а их у тебя наверняка накопилось предостаточно. - Коллинз, не глядя, нащупал стакан и отхлебнул. - Должен же жених полюбопытствовать насчет своей невесты, даже если под венец идет против собственной воли. - Дэл уверен, что избранник - именно он, - заметил Том. - А вот это тебя не должно волновать. - Сейчас Коллинз удивительно напоминал Лейкера Брума в те не такие уж и редкие моменты, когда тот притворялся добряком. Том ощутил охватившее мага возбуждение, чуть ли не услышал его участившийся пульс. - И вообще, отныне ты просто не можешь позволить себе беспокоиться о подобных мелочах, мой птенчик. Такова уж участь тех, кто достигает заоблачных высот: они просто-напросто не замечают мелкую живность, суетящуюся там, внизу, под облаками. - Но что будет с Дэлом, когда он обнаружит, как жестоко ошибался? Я не хочу, чтобы он вообще когда-либо осознал свою ошибку, не хочу вставать на его пути. Маг, снова отхлебнув виски, пожал плечами. - Скажу тебе только одно: это последнее лето, которое Дэл проводит в Обители Теней. Ты же, напротив, будешь приезжать сюда часто и надолго. Так будет, сынок, хотим мы с тобой этого или нет. Потому что это предопределено. - Он снова улыбнулся Тому, затем полез в карман пиджака и вытащил оттуда знакомый конверт. - Что же касается вот этого, ты должен был предвидеть, что Елена обязательно передаст это мне. Расцениваю твой шаг как черную неблагодарность за мое гостеприимство. Том в ужасе смотрел на свое письмо матери, которое улыбающийся Коллинз держал двумя пальцами. - Ну да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон, - сказал маг. - Сейчас мы это уничтожим и забудем, хорошо? Верхний уголок конверта занялся огнем. Коллинз перевернул письмо, подержал его, пока пламя не коснулось пальцев, затем подбросил вверх почерневший, скрученный конверт, тот в последний раз ярко вспыхнул и растворился в воздухе, так что даже пепла не осталось. - Вот и все, - заключил Коллинз, - больше нас ничто не разделяет, и, надеюсь, это никогда не повторится. Ты меня понял? - Понял... Том сильно побледнел: письмо в его глазах было чем-то вроде гарантии того, что им удастся выбраться из Обители Теней. - И еще одно запомни: для тебя это неизмеримо важнее учебы в школе. Здесь твоя школа и твой университет. А теперь я хочу показать тебе то, о чем ты рано или поздно непременно спросишь. - Он наклонился и извлек из-под кресла не слишком толстую книжку в переплете из натуральной кожи. Ни на нем, ни на корешке никаких надписей не было. - Это - та самая Книга, наша Книга, которую мы обязаны читать. Возбуждение мага достигло апогея. Вопреки внешней невозмутимости, внутри - Том это чувствовал - он так и трепетал. - Книгу передал мне Спекл Джон. Со временем она станет твоей, но до того ты ее прочтешь, наверное, сотню раз. Оригинал ее на протяжении нескольких столетий считался утерянным и мог действительно пропасть: мать человека, который продал стопку древних рукописей на черном рынке (он был арабом), долгое время использовала их для растопки печи. У нас, однако, имелась своя копия, передаваемая из рук в руки также долгие века. Всего лет тридцать, как выхолощенная версия этой книги, известная как "Евангелие от Фомы", попала в руки ученых, но сей убогий документ отнюдь не раскрывает наших тайн. Ты знаешь первый закон магии? - Что сверху, то и внизу, - вспомнил Том. - А что он означает, знаешь? - Коллинз сделал паузу, ожидая ответа. Том ощущал все возрастающее в нем напряжение. - Сие иносказательное выражение подразумевает, что истинными божествами являются люди, достигшие высшего понимания мироздания. То есть маги. Те, кто сумел открыть божественное начало внутри себя и кто научился его правильно использовать. Иисус поделился этим тайным знанием с немногими избранными, что стало с тех пор традицией. - Коллинз любовно погладил кожаный переплет. - Книга будет лежать в комнате, куда я запретил тебе входить. После моего представления отправишься туда и прочтешь ее, как читал ее я сорок лет назад. Тогда тебе откроется истинная сущность и история мира, в котором ты живешь, твоего мира. - В ней говорится что-нибудь о зле? - Том вспомнил существо, посетившее его этой ночью последним. - С ортодоксальной точки зрения Бог насылает на людей голод, чуму, наводнения и прочие напасти. Так, значит, Бог - это зло? Нет, милый мой, зло - всего лишь удобная выдумка. Том посмотрел прямо в глаза мага, излучавшие неистовую, неземную силу. То, что он увидел, заставило его поспешно отвести взгляд. - Ты решил особенно не задумываться над тем, что видел прошлой ночью, и я тебя не неволю - со временем к тебе придет и это. Но ты должен иметь в виду, что магия так или иначе затронула всех до единого в твоей школе, некоторых лишь поверхностно, других сильнее. Иначе и быть не могло - из-за твоего с Дэлом присутствия. Тома охватило ощущение вины. - Я всегда знал, что источником ночных кошмаров являюсь я сам, - сказал он. - Разумеется, - кивнул Коллинз. - Точнее, они - порождение твоего невежества и твоей глупости, незнания сокровища, которым ты обладаешь. - Сокровища... - тихо повторил Том. - Всякое сокрытое во тьме сокровище рано или поздно начнет само пробивать себе дорогу, стараясь выбраться наружу, словно заживо похороненный человек. Сказано в Книге: Открой сокрытое в тебе, и тем спасешься, а утаивши сокрытое в тебе, от этого же и погибнешь. - И это произошло со Скелетом Ридпэтом? - спросил Том. - Не совсем. В отличие от одного из твоих одноклассников он не отверг эту таинственную могущественную силу, а наоборот, жаждал ее, но не всю, а только лишь злую, как обычно говорят, часть, к тому же не будучи готовым воспринять ее. Но раз уж этот молодой человек призывал меня, то я не мог не появиться. Еще со Спеклом Джоном мы придумали Коллектора, в то время всего лишь пугало для зрителей, сделанное из резины и тряпок. Позднее мне пришло в голову оживить его, так сказать, наполнить сей сосуд, тем более что желающих всегда хватало. Ты удивишься, узнав, как много в мире есть кандидатов на роль Коллектора. Том заметил, что руки Коллинза подрагивают. - Короче говоря, я дал ему то, что он просил. - Маг посмотрел на Тома, в глазах его был вызов. - Идем со мной: увидишь сам, о чем я говорю. Он резко поднялся и зашагал прочь. Сначала Том заколебался, но, испугавшись, что останется один, поспешил за Коллинзом. Высокая фигура в сером костюме уже еле виднелась во внезапно сгустившейся белесой дымке. Когда Том вступил в это облако, его тут же передернуло от холода. На мгновение фигура скрылась вообще, но затем широкие серые плечи возникли снова, и Том рванулся за силуэтом мага. Не успел он сделать несколько шагов, как ноги утонули в высокой жесткой траве, которая росла прямо из песка. Еще не видя ничего вокруг, он уже понял, что они снова в Аризоне. Их окружали выстроившиеся в шеренги шикарные автомобили, откуда-то издалека доносился возбужденный гул множества людей. - Быстрей, - бросил через плечо Коллинз, и Том, взглянув на него, ахнул: маг был в длинном, до пят, плаще с поясом, широкие поля шляпы совершенно закрывали его лицо. Не оставалось никаких сомнений насчет места, куда они попали. Прямо перед ними лежал пологий склон, спускавшийся к футбольному полю в окружении заполненных до отказа трибун. Коллинз обернулся к Тому: - Меня, можно сказать, призвали сюда двое: вот тот охваченный волнением парнишка, который сейчас смотрит прямо на меня, и ты. Взгляни туда. Физиономия Скелета выражала неописуемый восторг, на грани помешательства. Своим вновь обретенным чувствительнейшим восприятием Том ощутил состояние его души: Скелет был не просто взволнован, его прямо-таки сотрясал эмоциональный взрыв, в котором некая болезненная страсть смешалась с почти животным страхом. Вдруг он повернулся и принялся разглядывать задние ряды, пока не обнаружил Дэла. Тот даже привстал с места, пожирая расширенными глазами Тома и Коллинза, при этом его обуревала столь сложная и противоречивая гамма чувств, что даже обострившееся восприятие Тома не помогло разобраться в них до конца: тут были и любовь, и ужас, и растерянность, и ощущение того, что его предали. Чья-то ладонь, опустившись Дэлу на плечо, заставила его сесть на место, и только теперь Том узнал в соседе Дэла самого себя. Лицо его выражало полнейшее непонимание. - Достаточно, - сказал Коллинз и, повернувшись, направился назад, к автостоянке. x x x Неожиданно трава сделалась более упругой, машин уже не было. Вместо стоянки перед ними расстилался зеленый ухоженный газон - теперь они находились в Вентноре. Обе игры уже завершились полным разгромом Карсона. - Сейчас ты увидишь кое-что чрезвычайно любопытное, - проговорил Коллинз. Следуя за ним, Том через плечо оглянулся на проходившую чуть в стороне тропинку. Там стояла небольшая группа ребят, среди них он сам, а также Дэл с перебинтованной рукой. Вдруг он резко вздернул ее, словно защищаясь от удара, лицо его вновь отразило смесь обиды и испуга. - Ты, конечно, уже понял, - донесся голос мага, - что мы вернулись в тот злополучный день, когда произошла кража. Да, тот день отчетливо сохранился в его памяти. Вон там, возле школьного спортзала, должен стоять Скелет Ридпэт, охваченный непонятным ему тогда радостным возбуждением. - Давным-давно, - сказал Коллинз, - когда люди жили в лесах дремучих, они умели запросто превращаться в птиц. Тома прошиб пот, голова закружилась. Маг взмахнул огромными серыми крыльями и поднялся в воздух - он стал совой. Том тоже взмахнул крыльями - превращение было почти мгновенным и совершенно безболезненным: сделаться пернатым оказалось легче, чем переодеть рубашку. Став птицей, он тем не менее остался Томом Фланагеном, в сове был так же без труда узнаваем Коулмен Коллинз. На лице мага играла улыбка, ветер трепал волосы (или все-таки перья?) на голове. Сова взмыла вверх, направляясь к школьному зданию, Том последовал за ней, чуть пониже. Насколько он мог разобрать, превратился он в сокола. Это подтвердил и Коллинз, со смехом в голосе заметив: - Так я и думал, что ты станешь соколом: это чрезвычайно любознательная птица. Том огляделся с высоты птичьего полета. Он точно новыми глазами увидел знакомую местность - деревья, поблескивающую гладь озера, яркую зелень лужаек и газонов, - и от красоты, открывшейся ему, перехватило дух. То был настоящий Эдем, земля обетованная. Вдали виднелась сеть автомобильных дорог, как извилистых, так и прямых, перемежавшихся аккуратными деревенскими домиками, еще дальше расстилалась пустыня, а уж совсем на горизонте, на расстоянии многих миль, вздымалась горная цепь. И повсюду там, внизу, кипела жизнь, даже в траве и песке что-то копошилось - соколиные глаза Тома различали муравьев, жучков и прочих букашек. - Эй! - окрик Коллинза вывел его из оцепенения. Маг уже сидел на застекленной крыше, вглядываясь вниз. Том нехотя опустился. Волшебное проницательное зрение его покинуло, и он снова превратился в обыкновенного пятнадцатилетнего парнишку. - Вот видишь, это не так уж и плохо, - заметил Коллинз. - Мог ты испытать что-либо подобное в том, бесхитростном материальном мире? Ну да ладно, подходит наконец критический момент. Смотри внимательно. Среди моря голов Том разглядел себя и Дэла неподалеку от дамы, разливающей чай. К ним приблизился Маркус Рейли, за которым, как всегда, хвостом тащился Пинфолд, и тот Том, что был там, внизу, заговорил с ними, отвернувшись от Дэла. Сидящий на крыше Том вглядывался в пшеничную макушку Маркуса, будто пытаясь обнаружить злокачественную опухоль, которая много лет спустя приведет его приятеля к трагическому финалу на автостоянке во Флориде. - Ты зря теряешь время, - словно прочтя его мысли, заметил маг. - Смотри туда, в тот конец зала. Том перевел взгляд на дальнюю стенку, возле которой мыкался Скелет. Сейчас он напоминал запрограммированный автомат, подчиняющийся чужой воле. Дэл, отойдя немного в сторону от Тома и Маркуса, сверлил Скелета взглядом. - Племянник мой оказался гораздо слабее Спекла Джона, - принялся объяснять Коллинз. - Он, видишь ли, почувствовал угрозу. Еще не зная, верить ли своим глазам или нет, он инстинктивно ощутил, что его лучший друг вступил в тайный сговор с его кумиром. Будучи не в состоянии ни проигнорировать эту непонятную ему связь, ни отвергнуть друга, он решил хоть что-то предпринять, а тут к тому же выяснилось, что упомянутый кумир имеет что-то общее и с самым ему ненавистным, самым ужасным для него существом... Дэл сконцентрировался до такой степени, что воздух вокруг него, как показалось Тому, сгустился и потемнел. От напряжения все тело его уподобилось звенящей, готовой порваться струне. А в противоположном конце зала Скелет незряче приблизился к полкам с коллекцией, рука его, будто сама по себе, потянулась вверх, а потом, когда пальцы сомкнулись вокруг фигурки, юркнула вниз, к карману. Все это время по его физиономии блуждала отрешенная, тупая улыбка. В тот же миг Дэл расслабился. Внезапно Тома охватила жалость и к Дэлу, и к Дейву Брику (тот, сжимая логарифмическую линейку, во все глаза пялился на Скелета), и к самому себе: столько переживаний, столько настоящего горя - и все из-за какой-то глупой ревности! - Он воспользовался твоей силой, - неожиданно заявил Коллинз. - Вот как? - изумился Том. - А как же левитация?.. - То же самое: он использовал твою силу. - Коллинз встал, и Том, ошеломленно моргая, поднялся вслед за ним. - Ну, пора домой. Громадная серая сова взмыла прямо к облакам. Том, пошатнувшись слегка, поднял руки - теперь это были крылья. Опять мгновенное превращение... Вокруг него сгустилась белесая мгла - то ли облако, то ли туман. Сова куда-то исчезла. Перед глазами встала бледно-зеленая стена. Когда в голове у Тома прояснилось, он обнаружил, что лежит навзничь между первым рядом и сценой Большого театра иллюзий. Глава 6 Том забрался в постель и постарался хотя бы расслабиться - сон все равно не шел. Всякий раз, закрывая глаза, он ощущал себя то в полете, то в падении. Измучившись вконец, он спустился в столовую, где обнаружил ужин на одного: нарезанную ветчину и холодную телятину, здоровенный кусок стилтоновского сыра, тушеную капусту по-немецки и стакан ледяного молока. Том поел, не ощущая вкуса, затем отнес посуду на кухню и сложил ее в мойку. Некоторое время он побродил по гостиной, рассматривая картины на стенах, потом подошел к застекленной этажерке. На верхней полке он обнаружил старинный револьвер в раскрытом кожаном футляре, изнутри обитом бархатом. Ниже стояли несколько фарфоровых статуэток: пастушка с посохом, школьник с ранцем, толстяк в костюме елизаветинских времен <Имеется в виду Елизавета I, королева Англии в 1558-1603 гг.> с громадной пивной кружкой, группа крепко поддавших уродцев, горланящих наверняка похабную песенку. Фигурка пастушки располагалась особняком, и Том, приглядевшись, узнал в ней Розу. Ошибки быть не могло: высокий лоб, из-за которого лицо выглядело каким-то беспомощным, полные, чувственные губы, широко расставленные глаза, смущенный вид. Рука Тома сама потянулась к бронзовой ручке дверцы, но он тут же отдернул ее, будто обжегшись: его внезапно охватила суеверная боязнь дотрагиваться до этой фигурки. Сделав над собой усилие, он повернулся и побрел к себе наверх. Тем вечером ему все же удалось вздремнуть немного перед тяжелым разговором с Дэлом. x x x Двери, соединяющие их комнаты, были наполовину раздвинуты. Том прошел к Дэлу и, услыхав шум воды в ванной, присел на кровать. Дэл появился через несколько минут с накинутым на плечи полотенцем и блестящими от воды волосами. Том подумал, что он и вправду выглядит ребенком, чуть ли даже не девятилетним. - Надо же, почти весь день продрых! - выпалил Дэл. - Но зато чувствую себя будто заново родился! - И я целый день проспал, - соврал Том. - Если так пойдет и дальше, мы окончательно привыкнем к распорядку настоящего мага: ночью на ногах, днем спать. Ну и отлично. Я люблю ночь, а ты? Дэл принялся вытирать волосы, абсолютно не стесняясь, а может, не замечая своей наготы. - Я лично предпочитаю дневной свет, - буркнул Том. Дэл удивленно посмотрел на него из-под полотенца: - Ты что, не в настроении, да? Том пожал плечами, и Дэл снова спрятал лицо в полотенце. - Как насчет побаловаться картишками, после того как я оденусь? - С удовольствием. - Нам надо больше практиковаться - я так, наверное, уже несколько недель не притрагивался к картам. Тренироваться нужно постоянно, иначе потеряешь форму. Хочешь, покажу тот способ тасовать, который я изучал в поезде? - Ну, давай. Дэл, стянув полотенце с головы, стал вытирать ноги. Волосы его на висках завились кудряшками, но за ушами все еще свисали сосульками. Наконец он отшвырнул полотенце и принялся надевать чистое нижнее белье. - Скоро, может быть даже завтра, дядя нам поведает окончание истории. - Возможно. Дэл, застегивая желтую рубашку, чуть смущенно посмотрел на Тома: - Давай теперь здесь проводить каждое лето, а? Будем учиться вместе у дяди... Ты как? Не получив ответа, Дэл подошел к письменному столу, достал из ящика новую колоду и сорвал с нее целлофановую обертку. - Ну, бери стул, садись, - пригласил он Тома, как-то уж слишком хитроумно тасуя карты: то похлопывая по ним, то сжимая между ладонями, то распуская веером. - Теперь смотри - Он одним быстрым движением раскинул колоду по столу в длинный ряд: крайними слева оказались четыре двойки, затем четыре тройки, и так далее, вплоть до четырех тузов. Неплохо, да? Этот способ тройной перетасовки позволяет делать с картами что твоей душе угодно. Не пройдет и пары месяцев, как ты его освоишь, и тогда... - Дэл, - прервал его Том, - расскажи-ка мне о вентнорской сове. Глаза Дэла расширились. Он собрал колоду и принялся машинально ее тасовать. - А мне нечего рассказывать, - прервал он наконец затянувшуюся паузу. - Перестань. Мне все известно. Дэл, все еще не веря, продолжал тасовать колоду. - Все почему-то думают, что главное здесь - быстрота, на самом деле это вовсе не так. Руки не могут быть быстрее взгляда, поэтому главное - это ловкость и изящество, а скорость значения не имеет. - Ну хватит, Дэл. - Том начиная терять терпение. - Давай, рассказывай. Дэл рассыпал несколько карт по столу: на фоне сплошной черной масти выделялись два красных короля. - Скелет меня достал, - промямлил он, - я хотел, чтобы его вышибли из школы. - Тома пронзил его взгляд, наполненный болью. - А откуда ты узнал? - От твоего дяди. Лицо Дэла стало мертвенно-бледным. Все так же машинально он сложил карты стопкой, "снял" колоду, перетасовал ее обычным способом, опять "снял" и еще раз перетасовал. После этого он перевернул верхние четыре карты - четыре туза. Проделав все это еще раз, он опять перевернул верхние карты - теперь это были четыре короля. - Мухлюешь, - покачал головой Том. Дэл повторил трюк. На этот раз что-то у него не получилось: выпали три дамы и семерка. Том увидел, что он всеми силами карается сдержать слезы. - А между прочим, это все из-за него... Подумать только, даже Скелет вознамерился украсть у меня дядю Коула... - Дэл всхлипнул. - Мне хотелось наказать его, чтобы он мне отплатил за все... - Теперь Дэл тупо смотрел на не правильно выпавшие карты. Внезапно он заговорил быстро-быстро, почти без остановки: - Я смотрел на него, только о нем и думал, а ты как раз заговорил с Маркусом Рейли, и я чувствовал себя