Гарри Тертлдав. Земная хватка
Тертлдав Г.
Т35 Земная хватка: Роман; Рассказы / Пер. с англ. В.В.Бреховских и
Н.К.Кудряшова. -- М.: ТКО ACT, 1995. -- 512 с. -- (Координаты чудес)
ISBN 5-88196-471-3
Увлекательный роман о похождениях космических торговцев, попадающих в
силу своей профессии в самые невероятные переделки, а также лучшие рассказы
писателя.
ББК 84(7США)
© Harry Turtledove, 1984-1988, 1990, 1991
© ACT, 1995 ? http://www.ast.ru
Содержание
Земная хватка 2
Ж'буры 2
Эсетеры 45
Фойтанцы 61
Рассказы 185
Блеф 185
Дороги, которые мы не выбираем 204
Хорошая погода 219
Рева 228
Земная хватка
Earthgrip
1991
Перевод с английского
В.В.Бреховских
Джиму Бранету...
в его словах была доля правды.
Ж'буры
I
Принц города-страны Т'Каи с шипением выпустил воздух из легких, что
лучше всяких слов выразило его отчаяние.
-- Несомненно, мы будем сражаться, -- сказал принц К'Сед, обращаясь к
четверым торговцам с Земли, сидевшим напротив его трона. -- Но я боюсь, у
нас нет шансов.
Его челюсти печально лязгнули. Земляне переглянулись. Никто из них не
горел желанием высказаться первым.
Дженнифер Логан была не прочь оказаться сейчас где-нибудь в другом
месте, лишь бы не ощущать на себе обеспокоенный пристальный взгляд
инопланетянина. Лучше всего -- в земной университетской библиотеке, но в
крайнем случае сгодилась бы и ее каюта на борту торгового корабля "Летящий
фестон"
Наконец Бернард Гринберг решился.
-- Ваше высочество -- дословно титул принца звучал: "Тот, у кого все
десять ног не касаются земли", -- мы сделаем для вас все, что в наших силах,
но мы можем немногое. Мы не солдаты, и нас только четверо.
Устройство, прикрепленное к поясу, перевело его слова с испанглийского
на язык Т'Каи.
К'Сед тяжело опустился на свой трон -- латунное основание, покрытое
большой круглой подушкой, на которой покоились его головогрудь и брюхо. Три
пары конечностей свисали, не доставая до ковра нескольких сантиметров, --
почетная поза, подобающая его сану. Две его супруги и премьер-министр,
сидевшие на более низких подставках -- поганках, сзади и по обе стороны от
него, гневно защелкали.
К'Сед подал знак, требуя тишины, и всеми своими глазами уставился на
Гринберга. Несмотря на уже более чем годовое пребывание на планете Л'Pay,
капитан корабля испытал неловкость. Он почувствовал себя так, будто его
обследуют стереопантографом.
-- Вы действительно так слабы, как утверждаете? -- жалобно спросил
К'Сед. -- В конце концов, это вы пересекли звездное море, чтобы торговать с
нами, в то время как мы не можем к вам пожаловать. Это ли не доказательство
вашей силы?
Гринберг в раздумье, потер лысину. Кстати, если он с трудом отличал
друг от друга крабоподобных ж'буров, да и то не всегда, они безошибочно
узнавали Гринберга благодаря тому, что, нося густую бороду, он был начисто
лишен волос на голове.
-- Ваше высочество, вы разоблачили трусость мягкотелых! -- воскликнула
К'Рет, одна из жен К'Седа. Ее панцирь стал темно-зеленым от злости.
-- Ваше высочество, вы ошибаетесь, подозревая нас в трусости, --
вступила в разговор Мария Вассилис, лучший лингвист в команде "Летящего
фестона". Она понимала язык Т'Каи достаточно хорошо, чтобы ответить, не
дожидаясь, пока закончит электронный переводчик.
-- Мы не меньше вашего не желаем увидеть триумф варваров м'саков. Какую
выгоду мы извлечем, если ваши города будут разрушены? -- Она по-гречески
гордо вскинула голову.
-- Но в то же время, ваше высочество, мы можем задаться и таким
вопросом. Какую выгоду извлекут мягкотелые, если они погибнут, сражаясь за
Т'Каи? -- вставил Б'Ром, визирь К'Седа. Он был самым циничным разумным
существом, которого когда-либо знала Дженнифер. -- Наиболее подходящим
выходом для них было бы спасение бегством.
-- Пытается манипулировать нами, верно? -- пробормотал Павел Конев.
Остальные люди неодобрительно взглянули на него, но он выключил свой
переводчик. -- Старается вызвать у нас чувство вины, достаточное для того,
чтобы воевать или умереть за Т'Каи.
Один из говорящих глаз К'Седа всмотрелся в Конева. Дженнифер было
интересно, понимает ли принц что-либо на испанглийском. Но К'Сед не сделал
никаких замечаний и переключился на Гринберга.
-- Вы еще не ответили на мой вопрос, -- заметил он.
-- Это потому, ваше высочество, что ответ, который я могу вам дать, --
ни "да", ни "нет", -- осторожно начал Гринберг. К'Рет насмешливо щелкнула
челюстями. Гринберг, не обратив на это внимания, продолжил: -- Конечно, мои
люди более сведущи в искусстве механики, чем ваши. Но, как вы успели
заметить за время нашего пребывания здесь, наше единственное личное оружие
-- парализаторы, которые имеют едва ли большую дальнобойность, чем ваши
самострелы и пращи.
-- Этого может оказаться достаточно, -- сказал К'Сед, -- если тысяча
дикарей неожиданно будет сбита с ног, парализована, попробуй они атаковать.
-- Сотня, возможно, ваше высочество, но не тысяча. Зарядов хватит
только на сотню. После чего ружья можно будет использовать разве что как
дубинки.
Отсутствие плоти вокруг глаз К'Седа лишало его взгляд всяких эмоций. Но
Дженнифер решила, что К'Сед посмотрел на Гринберга довольно злобно.
-- А ваш корабль? -- спросил принц. -- Какую отговорку вы придумаете
теперь?
-- На борту есть оружие, -- согласился Конев.
К'Сед вновь издал свистящий звук, на этот раз означавший что-то вроде
"наконец-то-мы-что-нибудь-получим" и выдававший крайнюю степень нетерпения.
Конев -- офицер, отвечавший за вооружение во время полета, продолжил:
-- Оружие, которым оснащен корабль, к несчастью, функционирует только в
космосе, где нет воздуха.
-- Нет воздуха? Воздух есть повсюду, -- возразил К'Сед.
Развитие астрономии на Т'Каи находилось примерно на уровне Птолемея.
Местные жители поверили людям, когда те сказали, что прибыли из
потустороннего мира. Слишком уж необычны были и внешний облик пришельцев, и
их товары.
Однако еще не все вовлеченные в беседу высказались.
-- Я думаю, все мы неправильно подходим к этой проблеме, -- неожиданно
раздался голос Дженнифер.
Ее спутники с удивлением посмотрели на нее. Молчание на протяжении всей
беседы до этого момента полностью соответствовало характеру Дженнифер. И не
только потому, что ей было двадцать два и она была новичком. Будь она даже
вдвое старше и будь она капитаном корабля -- не то чтобы ей когда-либо
хотелось им стать, -- она вела бы себя точно так же.
-- Объясни, -- поторапливал Гринберг, по-своему понявший причину ее
молчания. В отличие от остальных она ничем не управляла на корабле, -- что
ты заметила из упущенного нами?
Кровь прилила к лицу девушки, однако она молчала. Гринберг недовольно
проворчал:
-- Ну давай. Его высочество не интересуют твои прелести. Не заставляй
его ждать.
-- Извините, капитан, -- ответила девушка, еще больше заливаясь краской
смущения. Не ее вина, что она родилась блондинкой, к тому же хорошенькой.
Она скорее сожалела об этом, так как часто окружающие не принимали ее
всерьез. Но Гринберг был прав, для обитателей Т'Каи она была такой же
ужасной и чуждой им, как и остальные мягкотелые. Свирепый взгляд капитана
заставил ее заговорить.
-- Реально мы мало что можем противопоставить м'сакам, не так ли? --
Голос ее был тихим, с придыханием, его едва хватило для работы переводчика.
-- _Мы_ этого не знаем, -- ответил Б'Ром, не соизволив повернуть к
Дженнифер хотя бы один говорящий глаз. -- Вы, мягкотелые, утверждаете это,
но мы этого не знаем.
После того как визирь столь бесцеремонно прервал ее, Дженнифер
потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Наконец она
произнесла:
-- Может быть, и м'саки сомневаются, так ли мы безвредны, как кажется?
Шестнадцать говорящих глаз внезапно расширились до своей предельной
величины. Шестнадцать жутких глаз сверлили Дженнифер. Замолчав, она бросила
взгляд на Гринберга, ища у него поддержки. Он ободряюще кивнул:
-- Думаю, тебе удалось завладеть их вниманием.
Капитан имел свойство высказываться сдержанно.
-- Но что мне сказать им? -- спросила девушка.
-- Понятия не имею, -- ответил Гринберг. -- Как ты думаешь, хорошо бы
мы смотрелись, причудливо раскрашенные, с достаточным количеством
искусственных лап и зубов, в роли четырех _ф'ноев!_
Ф'ной, выглядевший как неправдоподобная помесь тигра и рака, был самым
ужасным хищником во всей округе.
-- Ты смеешься надо мной! -- воскликнула Дженнифер. У кого-то эти слова
могли прозвучать вызывающе. Но вместо жесткости, которую постаралась придать
своему голосу Дженнифер, в ее словах прозвучало лишь огорчение.
Мария Вассилис попыталась спасти положение.
-- Мы все еще недостаточно хорошо знаем ваших противников -- варваров,
-- напомнила она принцу и его свите. -- Вы должны будете проконсультировать
нас, как нам выступить наилучшим образом, чтобы вселить ужас в ваших врагов.
-- Возможно, будет достаточно одного лишь вида вашего корабля, -- с
надеждой в голосе проговорил К'Сед. -- Я не думаю, что кто-либо из
мягкотелых торговал непосредственно с м'саками.
-- Зачем им это? -- заметила Д'Кар, другая жена принца, сопроводив свои
слова звуками, которые переводчик передал как презрительное фырканье. Ее
"ноги" были украшены золотыми лентами, а на панцире кокетливо переливались
два ряда желтых гранатов. -- М'саки -- низкие негодяи и, конечно же, ничего
стоящего для обмена предложить не могут.
-- Позвольте им доесть пирог, -- процитировал Конев. Точный перевод
этих слов не имел значения, он все равно не смог бы передать скрытый смысл.
"Да, выгодное дельце", -- подумала Дженнифер, когда беседа в конце
концов вернулась к основной теме.
* * *
Вернувшись в свой номер-люкс, который земляне переоборудовали за
несколько месяцев в соответствии со своими представлениями о комфорте,
Дженнифер плюхнулась на надувной матрас и надела на нос читающее устройство
-- ридер. Матрас, умывальник и химический туалет -- все это было значительно
усовершенствовано по сравнению с местными образцами. Например, "постель"
т'кайцев представляла собой не что иное, как набор параллельных брусьев.
Гринберг что-то говорил, но Дженнифер была слишком увлечена чтением. Он
кашлянул. Девушка подняла глаза, но потребовалось несколько секунд, чтобы
она вернулась к действительности.
-- Спасибо, что ты высказала свое мнение. Это помогло нам выйти из
затруднительного положения.
-- Большое спасибо, я не была уверена, что из этого положения можно
найти выход, но... -- она смутилась. И как часто случалось, нерешительность
привела к тому, что она совсем замолчала.
-- Но как бы то ни было, ты спасла положение, -- закончил Гринберг. --
Так-то.
Он, похоже, был не прочь продолжить разговор с Дженнифер.
Она вернулась к прерванному чтению, но все еще чувствовала на себе его
взгляд. Дженнифер и раньше привлекала внимание мужчин. Но в этом рейсе у
Гринберга и Конева больший успех имела Мария, хотя она была на пятнадцать
лет старше Дженнифер и ее нельзя было назвать красавицей по общепринятым
людским канонам. Что касается Дженнифер, то такая ситуация ее устраивала как
нельзя более.
Гринберг вновь попытался что-то сказать. И опять Дженнифер заметила
движение его губ, но не расслышала слов. Он повторил:
-- Что ты читаешь?
-- Хайнлайн -- одна из ранних книг Истории Будущего. -- Дженнифер с
детства обожала научную фантастику на среднеанглийском. Это все учитель
английского, он научил ее любить этот древний язык настолько, что Дженнифер
читала на нем так же свободно, как и на испанглийском. По молодости ей
казалось, что и другим должно нравиться то, во что влюблена она.
-- Не хотите взять эту книгу, когда я закончу? -- охотно предложила она
Гринбергу.
-- Снова твои мертвые языки? Она кивнула.
-- Нет, спасибо, -- ответил Гринберг. И хотя тон был вежливым, лицо
девушки вытянулось. -- Меня больше интересует то, что происходит здесь и
сейчас, нежели старинные описания будущего, которое так и не реализовалось.
-- Дело отнюдь не в том, _что_ он писал о будущем, а в том, _как_ он
это сделал, -- ответила Дженнифер, пытаясь передать очарование тщательно
выстроенного Мира Хайнлайна.
Гринберг тряхнул головой.
-- К сожалению, сейчас у меня нет ни времени, ни желания читать древних
авторов. Иллюзии Хайнлайна очень приятны, только в реальном мире мы, увы,
имеем м'саков. Надеюсь, что как раз наши иллюзорные угрозы смогут отогнать
их прочь. Но боюсь, что в ближайшем будущем нам предстоит ряд самых
настоящих сражений.
Дженнифер согласно кивнула. Когда участники встречи с принцем и его
приближенными разошлись, прибыл посыльный, который принес дурные вести:
Ц'Лар, один из северных городов конфедерации Т'Каи, пал под натиском
м'саков. Несколько поколений жителей Т'Каи и их соседей до настоящего
времени вели мирный образ жизни. И поэтому, когда К'Сед получил тревожную
весть о неожиданном появлении дикарей из северных джунглей, его подданные не
сумели должным образом противостоять сильным варварам.
Но К'Сед намеревался дать отпор дикарям. И на "Летящем фестоне" никто
ни разу не поднял вопроса о том, чтобы поддержать другую сторону Торговля с
Т'Каи приносила экипажу значительную прибыль, которая с каждой поездкой
возрастала. И если победят м'саки, ни о какой прибыли не будет речи. К тому
же предводитель дикарей В'Зек, казалось, брал уроки у Чингисхана -- он был
необычайно талантлив и необычайно безжалостен.
Тревожные мысли по этому поводу одолевали Дженнифер до тех пор, пока
очередная повесть Хайнлайна полностью не захватила ее. Да и беспокойство ее
лишь отдаленно напоминало настоящую тревогу. Ведь если бы положение серьезно
ухудшилось, "Летящий фестон" мог бы в любой момент покинуть эту планету.
К'Седу определенно повезло бы меньше.
* * *
Желая увидеть восход полной луны, В'Зек спустился наземь и зашагал
прочь от своего укрытия.
Многие его воины все еще с опаской слезали с деревьев, на которые они
взбирались при каждом удобном случае. Но В'Зек бросил вызов прежнему образу
жизни, захватив открытые пространства южных земель. Ему же никто не
осмеливался бросить вызов, он всегда первым вонзал клешни
Поэтому он не втянул говорящие глаза, когда оказался за постами и за
веревочной сетью, имитирующей тесно переплетенные ветви джунглей. И в самом
деле есть некая торжественность в созерцании большого желтого щита. В этом
удовольствии ему не должны были мешать ветви и листья. В'Зек выдвинул свои
говорящие глаза настолько, насколько мог: на расстояние захвата своей
клешни. Он резко выхватил нож и замахнулся им на луну:
-- Скоро все, что ты освещаешь, станет моим!
-- Возможно, мягкотелые имеют свое мнение на этот счет, мой господин,
-- заметил сухой голос за спиной В'Зека. От неожиданности он свистнул. В'Зек
не услышал, как к нему подкрался З'Йон. При желании шаман мог двигаться
сверхъестественно тихо.
-- Мягкотелые, -- произнес В'Зек, презрительно щелкнув. -- Они не
защитили Ц'Лар, не спасут и Т'Каи, когда мы достигнем ее. Я буду сильно
удивлен, если они вообще существуют. Огромные открытые пространства
заставляют воображение рисовать удивительные вещи.
-- Они существуют, -- ответил З'Йон. -- Это одна из причин, по которой
я разыскал вас сегодня вечером. Что вы собираетесь с ними делать?
Вождь с досадой щелкнул. С тех пор как пал Ц'Лар, он знал, что
мягкотелые действительно существуют, но гнал от себя мысли о них. З'Йон был
достоин похвалы, так как заставлял его задумываться над трудными проблемами.
-- Я попытаюсь наладить с ними торговлю, если они того пожелают, --
произнес наконец В'Зек, -- у них есть презабавные вещицы.
Он подумал о зеркале одного вельможи, добытом в захваченном Ц'Ларе
(сейчас оно, конечно же, принадлежало В'Зеку), и снова восхитился идеальным
отражением. Оно было значительно четче того, которое давало зеркало из
отполированной бронзы, лучшее зеркало, произведенное в Т'Каи. Раньше В'Зек и
не подозревал, какой он красавчик.
-- А если они не пожелают? -- не унимался З'Йон.
-- Тогда я убью их. -- В'Зек был крайне прямолинеен. Это делало его
беспощадным, опасным военным лидером -- наметив цель, он неумолимо шел к
ней. Ему идеально подходила роль лидера м'саков, имевших те же, что и у
него, черты характера, но слабо выраженные. Однако З'Йон обладал своим
мнением на этот счет. Это было еще одной причиной, по которой В'Зек дорожил
им. Шаман не ответил В'Зеку. Слова вождя повисли в воздухе. Он подозревал,
что панцирь его учителя посинел, что случалось, когда он приходил в
замешательство. Кто знал, какой силой обладали мягкотелые?
-- По слухам, они не убийцы, -- брезгливо сказал В'Зек. Для него это
было лучшее оправдание собственной воинственности.
-- Но также не слышно, чтобы кто-нибудь нападал на них, -- заметил
З'Йон.
В'Зеку это было так же хорошо известно, как и шаману. Пользуясь
привилегией вождя, он решил сменить тему.
-- Зачем еще ты хотел меня видеть?
-- Чтобы предупредить вас, мой господин. Услышав последние слова
З'Йона, В'Зек насторожился. У шамана был исключительный нюх на интриги. Но
З'Йон заговорил совсем о другом.
-- Когда снова взойдет полная луна, если только я не ошибся в расчетах,
великий ф'ной, обитающий на небе, попытается поглотить ее.
М'саки, конечно, обладали гораздо меньшими знаниями, чем т'кайцы, но их
мудрецы много лет наблюдали за небесами.
Вождь не испытывал склонности к подобным делам Суеверный холодок
пробежал по его телу, он почувствовал, как его говорящие глаза
самопроизвольно сжались.
-- Этого можно избежать?
-- Это неизбежно, -- заверил его З'Йон. -- Но у вас еще есть время,
чтобы предупредить воинов во избежание возможной паники.
-- Мудрая мысль. Ты можешь просить себе любую часть из моей доли добычи
награбленного в Ц'Ларе.
В'Зек был щедр на подарки. Да и кто бы стал поддерживать скупого
вождя[9] З'Йон опустил и поднял глаза, выражая тем самым
благодарность.
-- Я надеялся предупредить вас раньше, мой повелитель, но военная
кампания помешала наблюдениям. Поэтому я до настоящего времени не был
достаточно уверен в правильности своих выводов.
-- Это, конечно, нельзя назвать приятным. -- В'Зек уселся поудобнее. --
Но пятидесяти одного дня будет достаточно, чтобы подготовить бойцов. А
потом, если все будет хорошо, мы атакуем Т'Каи.
-- Да, и поэтому вам необходимо закалить панцири своих воинов, чтобы
они не чувствовали страха. Поразмыслите над этим, мой господин. Когда
небесный ф'ной вонзит когти в луну, какого цвета она станет, если прольется
кровь?
В'Зек задумался. Несколько раз он видел подобные сражения, наблюдал,
как З'Йон с другими шаманами бьют в барабаны, стараясь испугать небесного
ф'ноя.
-- Это напоминает цвет бронзы... -- Вождь задумался. -- А ты хитер.
-- Вы увидите это вновь. После того, как небесный ф'ной нападет на
луну, она станет цвета т'кайских знамен. Это знамение, которое без
соответствующего разъяснения рядовые воины могли бы истолковать неверно.
-- Вероятно, да. -- Размышляя, В'Зек открывал и закрывал верхние
клешни, будто желая разорвать что-то. Его нижняя левая клешня всегда
находилась поблизости от дротика, пристегнутого к нижнему панцирю. -- Должно
быть, знамение означает то, что т'кайцы нападут на нас. Полагая так до
роковой ночи, ты правильно оцениваешь его значение.
-- Могу ли я спросить совета у молтингсов, чтобы правильно определить
истинную суть этого явления?
-- Для собственного развлечения, если хочешь.
Нижняя клешня В'Зека еще ближе придвинулась к дротику. З'Йон
почувствовал, как его маленький веерообразный хвост непроизвольно свернулся
и прижался к нижней части живота Но и без этого рефлекса он понимал, что
боится. Своим острым умом он ощущал страх так же ясно, как и телом.
Вождь продолжил:
-- Конечно, ты должен будешь преподнести это нашим воинам так, как я
сейчас сказал тебе.
-- Конечно, мой господин. -- З'Йон почтительно отступил. Отойдя на
подобающее расстояние, он повернулся и заспешил прочь.
В'Зек не обратил внимания на это незначительное нарушение этикета.
Ничто не изменит его планы завоевателя: будь то мягкотелые, кем бы они ни
были на самом деле, или луна. _Ничто._
Дав себе такой обет, В'Зек наконец вернулся в свое убежище. Веревки и
шесты были всего лишь суррогатом тех душистых лиственных ветвей, к которым
он так привык. Он безнадежно зашипел, вновь удивляясь, как только южане
выносят такую жизнь вдали от лесов. Затем подумал, что, возможно, они стали
такими искусными ремесленниками именно в попытках возместить все, чего были
лишены из-за отсутствия лесов. Хотя причины едва ли имели значение. Они так
давно производили разные забавные вещицы и торговали ими направо и налево,
что и думать позабыли об ином назначении клешней. Покорить Ц'Лар удалось
даже легче, чем ожидал В'Зек.
Он приготовился ко сну. Ц'Лар был только началом.
* * *
Забравшись на вершину зубчатой стены, Мария захихикала. Дженнифер сняла
с носа читающее устройство, чтобы посмотреть, как марширует по городу армия
Т'Каи. На ее взгляд, сонм марширующих существ выглядел довольно воинственно,
но вымуштрованы они были недостаточно.
-- Что тут смешного? -- удивилась она.
-- Это потому, что я никогда не видела парада консервных ножей, --
ответила Мария.
Бернард Гринберг сказал:
-- Для консервных ножей они великоваты. -- Но он тоже улыбался.
Мария снова указала на марширующих. Покрытые броней ж'буры были
вооружены словно земные средневековые рыцари: алебарды, топорики, протазаны.
Наконечники, напоминавшие большие ножи, были прикреплены к длинным шестам. В
битвах на Л'Рау противника не рубили, а давили и кололи.
Павел Конев робко тронул колючую "Утреннюю звезду".
-- Когда местные жители преподнесли мне ее, меня посетило видение, что
армия м'саков разгромлена без нашей помощи. К тому же я не смогу участвовать
в ближнем бою -- если они все время будут потрясать шестами...
Дженнифер продолжила чтение. Странное оружие интересовало ее только в
среднеанглийской литературе.
Гринберг объяснил:
-- Это оружие личной защиты, типа дротиков. Но если вы слишком
приблизитесь с ним к неприятелю, то и сами рискуете нарваться. -- Краем уха
Дженнифер услышала, как Гринберг щелкнул транслятором, выключив его на
случай, если кто-либо из туземцев попытается их подслушать. -- Это скорее
всего, с нами и случится.
Мария и Конев последовали примеру капитана. Дженнифер тоже бы поступила
так, не будь она слишком увлечена своим любимым Хайнлайном.
-- Они, кажется, так и рвутся в бой, чего не скажешь об их принце, --
заметила Мария.
-- Боюсь, принц лучше понимает сложившуюся ситуацию, -- ответил
Гринберг: Далеко внизу пара воинов К'Седа трещала и щелкала друг на друга
настолько громко, что даже Дженнифер обратила на это внимание. Наконечники
их оружия запутались, и они задерживали движение целого подразделения.
Гринберг продолжил:
-- Они непрофессионалы -- кузнецы, бармены, художники и тому подобное.
М'Саки -- профессионалы.
-- Мы тоже любители, -- сказал Конев.
-- Не стоит лишний раз об этом напоминать, -- ответил Гринберг. -- Я
только надеюсь, что мы любители более высокого уровня, поэтому сможем
противостоять профессионалам Ж'Бура.
-- В самом деле, -- заметила Мария. -- С "Летящим фестоном",
беспилотными авиетками и тому подобным мы могли бы довольно долго наблюдать
за варварами, отслеживая их маршрут, пока они засекут нас.
Гринберг сказал:
-- Это мы поручим тебе, Дженнифер.
-- Что-что? -- услышав свое имя, Дженнифер вернулась к
действительности. Она отложила читающее устройство, и тут же заморгала от
яркого света.
-- Простите, о чем шла речь?
-- О беспилотных авиетках. -- Судя по голосу, Гринберг с трудом
сдерживался.
-- А, авиетки, конечно, -- пробормотала Дженнифер. К сожалению, у нее
не было ни малейшего представления о том, что, по мнению Гринберга, она
должна с ними делать. Дженнифер решила, что он уже сказал об этом. Ее щеки
пылали. Когда она не была поглощена среднеанглийской научной фантастикой, то
искренне желала добросовестно выполнять свою работу.
-- Я займусь авиетками, Бернард, -- сказал Конев, заметив смущение
Дженнифер. -- У меня есть в этом кое-какой опыт.
-- Знаю. Поэтому я и поручаю это Дженнифер, -- сказал Гринберг. -- Она
должна самостоятельно приобрести кое-какой опыт.
Конев согласно кивнул. Дженнифер тоже. Гринберг принял вполне здравое
решение. Но в темных глазах Марии она уловила искру иронии. Кровь снова
прилила к лицу девушки. Ведь другой причиной, по которой Гринберг хотел
вернуть ее на борт "Летящего фестона", могло быть желание уберечь ее от
неприятностей. Ей не пришло в голову поинтересоваться, были ли это
неприятности, связанные с м'саками, или это касалось его самого.
В это время вниманием четверых людей завладел К'Сед. Принц Т'Каи,
вооруженный церемониальным дротиком, имел весьма воинственный вид. Правда,
дротик казался недостаточно отточенным для того, чтобы представлять угрозу
чему-либо более прочному, чем воздушный шар.
-- Давайте подумаем, что мы можем предпринять, -- сказал он.
В первое мгновение только транслятор Дженнифер воспринимал его слова.
Потом и остальные торговцы включили свои переводящие устройства.
Механически-однообразный голос прибора не в состоянии был передать
воинственные интонации принца.
Гринберг сказал:
-- Ваше высочество, мы восхищены вашей храбростью в стремлении лично
взглянуть в лицо врагам. Большинство принцев предпочли бы остаться в
пределах собственных владений, за прочными стенами и попытаться выдержать
осаду.
-- Мягкотелые, если бы я был уверен, что осаду выдержать удастся, то я
остался бы. Но В'Зек, пусть выпадут все зубы в его клешнях, будет глотать
мои города один за другим, оставив Т'Каи напоследок. Возможно, городу и
удастся выстоять, а может быть, и нет. Конфедерация, конечно, обречена, но
придется рискнуть. Иногда это все, что остается.
-- Да, -- ответил Гринберг.
-- Я благодарю вас за то, что помогаете мне. А сейчас я присоединяюсь к
моим войскам.
Резко взмахнув дротиком, он направился вниз. Вместо лестниц на этой
планете повсюду были вколочены в стены двойные ряды кольев. Ж'бурам, с их
десятью конечностями, ничего более сложного и не требовалось. Люди, конечно,
тоже могли пользоваться подобными приспособлениями, но куда менее уверенно.
-- Похоже, я его недооценивал, -- заметил Конев, наблюдая за тем, как
ловко спускается принц.
-- Принц достаточно храбр и сообразителен, чтобы выработать план
действий, -- согласился Гринберг. -- Главное, хватит ли ему умения и средств
для достижения своей цели. Возможно, в этом мы смогли бы немного помочь.
-- Возможно. -- Голос Марии звучал столь же убежденно, как и голос
К'Седа. Кроме того, как и принц Т'Каи, она была готова подкрепить свои слова
делом. -- Мы будем спускаться? Иначе они покинут город без нас, что не
принесет ни им, ни нам ничего хорошего.
Она подошла к краю стены, ворча, нащупала ногой точку опоры и быстро
слезла на землю.
Дженнифер торопливо сунула ридер в карман и последовала за Марией. Она
спускалась, казалось, даже не понимая, что делает, пока наконец ее ботинки
не ударились о гравий. Дженнифер подняла выпавший ридер и засунула его
обратно в карман.
Гринберг плюхнулся рядом. Обтерев руки о комбинезон, он тряхнул
головой.
-- Как я этого не люблю! Не правда ли, ужасно для космонавта иметь
плохие способности к прыжкам с высоты?
-- Должно быть, чертовски неприятно, да? -- спросила Дженнифер. -- Я
просто не замечаю их.
-- Тебя, похоже, ничто не берет, а? -- поинтересовался Гринберг.
Дженнифер, пожав плечами, присоединилась к друзьям, направлявшимся к войскам
Т'Каи. Воины бодро маршировали, окружив свои штандарты: флаги бронзового
цвета, на которых _была_ изображена раскрытая золотистая клешня -- эмблема
конфедерации Т'Каи. Гринберг кашлянул.
-- Ты не пойдешь с нами, -- напомнил он Дженнифер. -- Ты возвращаешься
на борт "Летящего фестона", помнишь?
-- Ой, правда, -- смутившись, ответила Дженнифер. Она совсем забыла об
этом. Корабль стоял в нескольких сотнях метров от них. Его плавные,
серебристые изгибы странным образом контрастировали со стенами Т'Каи,
напоминавшими темный каменный занавес. Дженнифер довольно охотно поспешила к
"Летящему фестону".
* * *
Бернард Гринберг долго смотрел ей вслед. Изящная фигура Дженнифер
выглядела довольно необычно в окружении ж'буров, странных существ,
представлявших собой покрытые броней сочленения. Он вздохнул, чувствуя, что
не может долго на нее сердиться, и зашагал к тому месту, где К'Сед
произносил речь, обращенную к армии.
Принц был настроен куда менее оптимистично, чем большинство
предводителей землян, окажись они в столь затруднительном положении. Даже
заключительная часть речи была произнесена довольно сбивчиво и без
надлежащего подъема.
-- Воины Т'Каи, мы вступили в бой за свою жизнь и свободу. Сражение --
это наш лучший шанс сохранить их. Если мы не станем бороться, то,
несомненно, потеряем и то и другое. Поэтому, раз уж настало такое время,
давайте объединим свои усилия и вступим в бой.
Его последние слова не потонули в приветственных возгласах воинов:
солдаты, тяжело ступая, направились на север. Люди шагали с ними. Тяжелые
фургоны, громыхавшие длинной колонной между рядами воинов, тащили т'диты --
большие, коренастые, необычайно мощные, похожие на ракообразных существа. К
небу поднимались густые облака пыли.
-- Неплохо было бы надеть защитную маску, -- кашляя, заметил Конев.
-- Привыкай, -- Гринберг указал вниз, на голую почву, местами покрытую
редким низкорослым кустарником. -- Ни травы, ни чего-либо похожего.
-- Ну и что? -- равнодушно произнес Конев. Гринберг пристально
посмотрел на него.
-- Ну и что? -- отозвался он, передразнивая Конева. -- Во время
следующей поездки мы загрузимся зерном, полученным с помощью генной
инженерии, чтобы восполнить пробел в их экологической системе; в конце
концов из этого зерна вырастет трава, только с большими семенами. Я знаю
людей, давно работающих над этим. И сейчас их работы подходят к концу. Мы
могли бы дорого взять с т'кайцев за новую пищевую культуру если... если
будет кому ее продавать. Да и м'саки не проклянут нас за это -- мы можем
посадить для них такие леса, о каких они и не мечтали.
Мария знала о зерновом проекте.
-- Мы пытаемся спасти т'кайцев не из альтруизма, Павел, -- сказала она.
-- Ну, я надеюсь, что нет, -- ответил он. -- Иначе какая бы нам была от
этого выгода?
Гринберг похлопал его по спине. Павел обладал необходимой коммерсанту
практичностью. Вот если бы и Дженнифер сумела отыскать в себе хотя бы
частицу этого...
* * *
"Летящий фестон" тихо и плавно поднялся в воздух. Нижний экран
показывал ж'буров, с полностью вытянутыми говорящими глазами, которые от
изумления, охватившего их обладателей, казались еще больше. Ж'буры указывали
клешнями на торговый космический корабль, несколько аборигенов уносили ноги,
как черт от ладана, хотя космические корабли землян регулярно посещали Л'Рау
уже на протяжении жизни нескольких поколений.
Дженнифер едва обращала внимание на всполошившихся аборигенов. Хайнлайн
интересовал ее куда больше.
Только после того, как "Летящий фестон" достиг отметки пять тысяч
метров, Дженнифер неохотно опустила читающее устройство и собралась
приступить к работе.
От корабля отделились три авиетки и медленно полетели -- одна на
северо-восток, другая строго на север и третья на северо-запад. "Одна из
них, -- подумала Дженнифер, -- непременно должна угодить в место дислокации
армии м'саков". Когда это произойдет, ей придется уделить работе больше
времени. А до тех пор она могла не волноваться. Дженнифер снова достала
ридер, нацепила его на нос и погрузилась в недочитанный роман.
Дженнифер размышляла о том, что в те времена, когда межзвездные полеты
еще не стали обычным делом, писатели, рисуя путешествия торговых кораблей,
кое в чем ошибались. Никто ни в одном романе ни разу не посетовал, насколько
эти полеты скучны. "Хотя, -- подумала Дженнифер, -- ни одному писателю не
пришла бы в голову мысль выпустить заведомо нудную книгу".
Уже не в первый раз она жалела о том, что впуталась в дела настоящих
космических торговцев. Но в свое время это казалось ей довольно удачной
затеей. Небольшое академическое общество специализировалось на сравнении
вымышленных миров среднеанглийской научной фантастики с теми, которые имели
место в действительности.
Дженнифер всегда хотелось присоединиться к этому обществу, и когда она
заканчивала второй курс университета, у нее возникла оригинальная идея,
гарантировавшая вступление в оное, не дожидаясь достижения тридцати лет. Для
этого потребовалось прибегнуть к маленькой уловке. Дженнифер рассудила так:
ее конкуренты принадлежат к разряду затворников, все они едва ли знали о
реальном положении вещей за стенами университета больше, чем
писатели-фантасты древности. Если она потратит пару лет на сбор
статистических данных для научной работы и соединит их со своей будущей
университетской степенью, то какая дверь не откроется перед ней?
На протяжении двух последующих лет Дженнифер терпеливо посещала
специальные курсы. Некоторые из них, к ее удивлению, даже оказались
интересными. И когда команда "Летящего фестона" решила взять новичка, то тут
появилась Дженнифер, готовая ко всему и со страстным желанием работать.
И вот теперь она здесь, и жутко скучает. Немного почитав, Дженнифер
приняла душ, в котором не нуждалась. Затем запрограммировала автоповара.
Подкрепившись, Дженнифер с сожалением осознала, что ей придется основательно
потренироваться. Упражнялась Дженнифер до тех пор, пока майка и шорты,
мокрые от пота, не прилипли к телу. Затем снова приняла душ. Этот, по
крайней мере, она заслужила.
После чего Дженнифер решила, что, по-видимому, пора почитать послания
авиеток. Пока она придумывала разные занятия, чтобы убить время, наступила
ночь. Дженнифер не рассчитывала найти что-либо заслуживающее интереса:
авиетки были только на полпути к джунглям, где обитали м'саки.
В первый момент правильные ряды огней, мерцающие в темноте, не
встревожили ее. Город, подумала она, решив найти на карте его название.
КООРДИНАТЫ НЕ ЗАРЕГИСТРИРОВАНЫ -- вспыхнула надпись на экране.
* * *
-- О Боже, -- только и сказала Дженнифер. -- Этого не может быть.
Взяв себя в руки, она поняла, что следует срочно поставить в
известность Бернарда Гринберга, где бы он ни находился: Но вначале послала
на авиетку команду приблизиться к м'сакам и провести более подробное
исследование.
Затем вызвала Гринберга. Дженнифер показалось, что его голос доносится
из-под воды, но не из-за плохого сигнала, а потому что Гринберг только
проснулся.
-- Я надеюсь, это важно, -- недовольно проворчал он, подавив зевок.
Дженнифер знала его достаточно хорошо, чтобы, судя по интонации,
перевести его фразу как: _"Для тебя было бы лучше, чтобы это было так"_.
-- Думаю, что очень важно, -- ответила она. -- Вы ведь хотите узнать,
где разбили лагерь м'саки?
Молчание было таким продолжительным, что она засомневалась, уж не уснул
ли командир.
-- Бернард?
-- Я слушаю... -- Гринберг вновь сделал паузу. -- Да, тебе лучше
рассказать мне об этом.
* * *
В'Зек всматривался в ночную тьму. Барабанная перепонка, расположенная
за говорящими глазами, вибрировала от непрекращающегося низкого гула. В'Зек
почесал перепонку клешней, но это не помогло. Вождь позвал З'Йона. Когда он
увидел щелкающего от смеха шамана, раздражение его усилилось. Смеяться над
В'Зеком было опасно. Смеяться над В'Зеком было безумно рискованно.
-- Ну? -- проворчал В'Зек. Он приподнялся так, чтобы все м'саки смогли
увидеть его дротик.
З'Йон раскрыл сочленение между верхним и нижним панцирями, убеждая
вождя убрать дротик на место. В'Зек счел этот ритуальный жест повиновения и
почтения оскорбительно показным. Но гнев уступил место удивлению, когда
шаман сказал:
-- Я тоже слышу это, мой господин. Вся армия слышит.
-- Но что это? -- требовательно спросил В'Зек. -- Ни одно существо,
способное планировать, не издает такого шума.
З'Йон снова раскрыл края панциря. На этот раз В'Зек оценил всю
искренность порыва своего учителя.
-- Мой господин, не могу сказать. Я не знаю.
-- Этот предмет принадлежит Т'Каи? -- заволновался В'Зек. Охватившая
его тревога выражалась гневом: вождь не имел права показывать, что он
испытывает страх. -- Могут ли они поразить нас при помощи этого? Не слышал
ли ты, что они обладают какими-то подобными устройствами?
Весь вид В'Зека говорил о том, что он готов вырвать ответ из З'Йона
железными клещами, если его собственные окажутся недостаточно крепкими.
-- Никогда, мой повелитель. -- Теперь шаман действительно был напуган,
что заставило его господина немного смягчиться. Мгновение спустя З'Йон уже
нашел в себе силы говорить более решительно. -- Мой господин, я искренне
сомневаюсь, что этот предмет принадлежит Т'Каи. Они не смогли бы скрыть, что
обладают подобными устройствами.
-- И более того, зачем им утаивать это? Правда? -- В'Зек не нашел
альтернативы, которая бы удовлетворяла его. -- Ну и что это, по-твоему?
-- Мягкотелые, -- спокойно проговорил З'Йон. -- Говорят, кроме всего
прочего, путешествия по воздуху -- это их ремесло, так ведь?
Это предположение заставило В'Зека задуматься. Ему бы очень хотелось,
чтобы З'Йон ошибался. Тогда как другой вариант -- это признать их
созданиями, близкими -- а возможно, и не просто близкими -- к
сверхъестественным. В этом случае он предпочел бы подвергнуть сомнению сам
факт существования мягкотелых. Но после взятия Ц'Лара никаких сомнений в их
существовании не оставалось. До сих пор они представлялись ему искусными
ремесленниками -- их зеркало и другие подобные вещицы полностью подтверждали
это мнение. Несмотря на то что в конфедерации Т'Каи было много искусных
ремесленников, считалось, что различие между разноплеменными ремесленниками
было лишь в искусности изготовления, а не в ассортименте производимых
товаров.
Однако он знал достаточно хорошо, что т'кайцы не могли создать ничего,
что передвигалось бы по воздуху, издавая такой низкий жужжащий звук. Только
мягкотелые могли...
В'Зеку никогда не приходило в голову, что граница между искусными
ремесленниками и создателями почти сверхъестественных вещей может оказаться
такой тонкой.
В лагере кто-то вскрикнул, крик страха и тревоги оторвал В'Зека от
несвойственных ему философских размышлений. Первый крик подхватили другие
воины.
-- Это оно! Небесное чудовище!
Воины, которые должны были в этот час спать, выскочили из палаток,
чтобы узнать, в чем дело. Лагерь охватила паника.
-- Клянусь Первым деревом, я тоже его вижу, -- пробормотал З'Йон.
В'Зек устремил свои говорящие глаза туда, куда указывал клешней шаман.
Сначала он ничего не увидел. Затем заметил маленький серебряный ящичек,
освещаемый пламенем лагерных костров. Было совершенно очевидно: что бы это
ни было, но создали эту вещь не т'кайцы. Каждая линия, каждый угол ясно
говорил о том, что это творение чужестранцев. В'Зеку захотелось убежать,
спрятаться под листьями и ветвями лесов родного М'Сака. И с чего ему взбрело
в голову, что он повелитель всего мироздания? Но В'Зек не побежал. Сделав
такой глубокий вдох, что легкие до боли прижались к панцирю, В'Зек взревел,
громко и свирепо. Говорящие глаза всего лагеря уставились на него.
-- Воины! Неужели вы позорно сбежите от того, что не может причинить
вам вреда?
-- Вы в этом вполне уверены? -- спросил З'Йон, но так, что его услышал
только В'Зек.
Вождь понимал, что шаман прав, но проигнорировал замечание. У него была
единственная возможность сплотить армию вокруг себя до того, как она
развалится.
-- Воины! -- вновь взревел он. -- Заставим его убраться отсюда! Не
позволим ему кружить над нами.
Схватив довольно увесистый камень, В'Зек швырнул его в предмет, парящий
в небе, вложив в этот бросок всю свою силу, ожидая, что в следующий момент
эта штука упадет замертво.
Очевидно, воины подумали о том же. Камень был брошен довольно высоко,
но предмет, парящий в небе, не обратил на него никакого внимания и не нанес
ответного удара.
-- Сбейте его! -- завопил В'Зек еще громче, чем прежде. Он бросил
другой камень. Но снова гудящее устройство не удостоило его вниманием, хотя
на сей раз камень пролетел довольно близко.
В'Зек даже затрясся от возбуждения, испытывая бешеную уверенность,
подогретую главным образом облегчением от того, что остался жив.
-- Вы видите? Он не может причинить нам вреда. Стреляйте из луков, и
победа будет за нами!
В'Зек вел м'саков многие годы, и почти всегда вел к победе. И как часто
бывало и раньше, воины заразились его огнем. Внезапно небо наполнилось
камнями и стрелами, как будто бы страх, испытываемый северянами, тотчас
одновременно у всех превратился в ярость.
-- Мой господин, вы обладаете колдовской силой, -- заметил З'Йон,
наблюдая за тем, какой неистовой атаке подвергся небесный предмет. В'Зек
знал, что большей похвалы от шамана услышать было нельзя.
Однако одной похвалы недостаточно, чтобы выиграть сражение. М'саки
заревели как один, когда камень с грохотом ударился о бок небесного
предмета. Предмет покачнулся. В'Зеку ужасно хотелось увидеть его падение, но
этого не случилось. Одна стрела попала в цель, но, ударившись, отскочила.
Другая, выпущенная, возможно, более сильным воином, вонзилась в сверкающее
покрытие. Авиетка снова накренилась.
Постепенно она стала подниматься выше, так что стрела даже самого
мощного воина м'саков не смогла бы достать ее.
-- Победа! -- закричал В'3ак. -- Мы заставили их уважать нас!
Его воины тоже ликовали. Хотя предмет продолжал висеть над м'саками,
они едва могли его различить, но все еще слышали слабый звук. Все же они
заставили врага отступить.
Возможно, он не был убит, разбит или какое там слово к нему подходило.
Но, должно быть, получил серьезные повреждения и не мог улететь. Паника
прекратилась. Но если В'Зеку удалось удержать свою армию от развала, то его
собственное бешенство, вызванное непрекращающимся гудением, не проходило. По
его мнению, гудение было слишком внятным.
В поведении небесного предмета не было никаких изменений, суливших
благоприятный исход. Он висел над лагерем подобно, подобно... В мире, где
ничто не летало и только несколько созданий умели планировать, В'Зеку не
удалось подобрать удачное сравнение, что еще больше выводило его из себя.
-- Что он делает там, наверху? -- проворчал В'Зек. Сначала это был
чисто риторический вопрос. Затем вождь повернулся к З'Йону: -- Шаман, ты
утверждаешь, что овладел всеми премудростями. _Чем_ он занят там, наверху?
З'Йону было приятно, что вождя интересует его мнение.
-- Мой господин, я думаю, что этот предмет прибыл сюда не для того,
чтобы ужаснуть нас. Если бы это было его целью, то он вел бы себя более
агрессивно. Судя по тому, как странно он себя ведет, думаю, он разыскал нас
не для того, чтобы просто побеспокоить.
В'Зек издал серию беспорядочных щелкающих звуков. Этот предмет,
сверкавший в небе, волновал его так же сильно, как и прежде. Похоже, шаман
докопался до истины: и она была не из приятных.
-- Продолжай, -- потребовал В'Зек.
-- По тому, как он висит над нами, и не собирается никуда исчезать, я
могу предположить, что он каким-то образом передает известия мягкотелым, а
заодно и т'кайцам. Однако, мой господин, я еще раз повторяю, это только
догадка.
-- Неплохая догадка, -- сказал В'Зек, внезапно ощущая слабость.
Зависшая в небе гудящая штуковина могла видеть все, что он делал. В один миг
два его главных преимущества над т'кайцами исчезли. Армия В'Зека была
мобильнее любой армии горожан. И он полагал, без ложной скромности, что по
всем статьям превосходит любого генерала южан. Но что в этом толку, если
т'кайцы знают о каждом его движении.
В'Зек снова щелкнул, а потом зашипел. Возможно, дела в конце концов
поправятся.
* * *
Б'Ром вглядывался в экран, который держал Гринберг.
-- Так это и есть армия варваров? -- спросил визирь. -- Правда ли, что
лагерь их предводителя всегда располагается внутри войска?
-- Чтобы быть полностью уверенным, я должен проверить наши записи, но
полагаю, что это так, -- осторожно ответил Гринберг. Б'Ром никогда ни о чем
не спрашивал, не имея на то скрытого мотива. -- Но почему это вас так
интересует?
Говорящие глаза главного министра вытянулись от удивления.
-- В этом случае я могу дать точные указания засылаемым мною убийцам.
Какую пользу я извлеку из того, что заставлю их убить нескольких ничего не
стоящих солдат-двойников, в то время как они будут полностью уверены, что
убивают свирепого В'Зека?
-- Полагаю, никакой, -- пробормотал Гринберг. Ему пришлось напомнить
себе, что м'саки вторглись на территорию конфедерации Т'Каи отнюдь не на
пикник. Картина разрушенного Ц'Л ара, переданная авиеткой, говорила об этом
яснее любых слов.
Б'Ром спросил:
-- Как вы думаете, смогли бы наши агенты отравить пищу варваров или
лучше применить против В'Зека оружие, чтобы убить В'Зека? Мы сможем найти
лишь нескольких добровольцев, так как шансы ускользнуть из лагеря невелики.
-- Я с вами полностью согласен, -- капитан торговцев секунду подумал, а
затем осторожно продолжил: -- Ваше превосходительство, вы лучше, чем я,
знаете своих воинов. И подобные вопросы, я думаю, надлежит оставить в ваших
руках.
Он знал, что переводчик выдаст подходящую идиому, вероятно, на местном
языке это прозвучит "в зажиме ваших клешней".
Интонации ответного щелканья и шипения, которые издал министр, как
показалось Гринбергу, были довольно недоброжелательными, весьма
напоминавшими бульканье переполненного паром котла.
-- Не уподобляйте меня дикарям, которыми сейчас кишит наша земля, -- он
свирепо уставился на Гринберга сразу четырьмя своими глазами. Затем
неожиданно издал звук, подобный скрипу ржавой петли, сопровождавшийся кривой
ухмылкой: -- Хотя, я полагаю, с вашей точки зрения, такое предположение
весьма естественно. Ладно, можете считать себя прощенным.
Он снова скрипнул и суетливо удалился. "Несомненно, он плетет интриги,
чтобы нанести врагам больший вред", -- решил Гринберг. Это входило в
обязанности визиря. Старый дьявол хорошо знал свое дело. И потому, вероятно,
что сам он ни во что не верил, ему всегда без труда удавалось занять
выгодную позицию.
Армия Т'Каи продвигалась вперед. Гринберг, Мария и Конев брели вместе с
ними. Даже простейшие орудия и предметы обихода местных жителей могли бы
иметь большую цену в любом человеческом обществе. К примеру, горшки для
воды, которые ж'буры несли, пристегнув к передним левым ногам, были
выполнены с таким захватывающим изяществом и чистотой линий, что им могли бы
позавидовать гончары Амасиса. Творения мастеров Т'Каи заслуживали
путешествия через световые годы.
Точно так же т'кайцы обращались со своей землей. Фруктовые сады, в
которых они выращивали клубневые деревья и орехи, были устроены подобно
японским. Им была свойственна та же скромная элегантность. За поворотом
открылся огромный гранитный валун, стоящий на обочине.
Гринберг вздохнул. М'саки мало заботились об эстетике. Зато они
прекрасно разбирались в одном ремесле -- ремесле разрушения и уничтожения.
Капитан торговцев подумал, что в данной ситуации военный корабль оказался бы
куда более уместен, чем легкое торговое судно. Он посмотрел на небо. "Да,
атмосферный самолет-истребитель сейчас бы не помешал". Однако небо было
чистым.
-- Да, в общем-то, я и не надеялся, что они появятся, -- пробормотал он
и снова вздохнул.
-- Появится кто? -- поинтересовалась Мария. Он объяснил.
Мария задала новый вопрос:
-- А как м'саки узнают, что "Летящий фестон" не военный корабль?
-- Да очень просто -- они поймут это сразу, если "Летящий фестон" не
сможет превратить их в пирожки с крабами.
-- Но так ли это? Они ведь никогда его прежде не видели, да и вообще не
видели ничего подобного. Если в небе неожиданно появится звездный корабль и
со страшным гулом приземлится напротив них, то что они сделают?
Гринберг задумался. Насколько ему было известно, инопланетяне никогда
не посещали м'саков. Он громко рассмеялся и поцеловал Марию в губы. Мария
ответила ему тем же. Поцелуй длился до тех пор, пока их не растащила пара
ж'буров.
-- Вы зачем деретесь? -- потребовали они объяснений.
-- Да нет... Это... -- смешался Гринберг.
-- ...супружеский ритуал, -- пришла на помощь Мария. Ж'буры защелкали.
Гринберг услышал "смех" переводчика, но не обиделся, подумав, что то, чем
занимаются ж'буры в целях роста населения, тоже довольно забавно.
* * *
Дженнифер опустила читающее устройство. Как и следовало ожидать,
Гринберг станет донимать ее своими приказами как раз в тот момент, когда она
приступит к самой интересной части книги. Ей захотелось, чтобы этот парень,
Андерсон, который, как оказалось, хотел попробовать, какова же она, жизнь
космических торговцев, оказался вместо нее на "Летящем фестоне". Однако,
поскольку он умер тысячу лет назад, ей, кажется, не удастся отделаться от
работы.
Дженнифер направила все три авиетки к месту дислокации армии м'саков.
Они зависли над лагерем на высоте нескольких сотен метров, образовав
треугольник. Этой ночью варвары не только пытались атаковать авиетки, но и
пошли на такие уловки, которых Дженнифер никак не ожидала. Один дикарь
взобрался на высокое дерево, чтобы нашпиговать стрелами авиетку,
находившуюся, по мнению Дженнифер, вне пределов досягаемости. Гринберг не
похвалит ее, если она позволит варварам сбить хотя бы один самолет.
Подумав об этом, она скорчила кислую мину. Дженнифер знала, что
Гринберг о ней невысокого мнения. Отнюдь не высокого. Но ведь никто и не
заставлял его под дулом пистолета нанимать ее на службу. В результате ей
приходится теперь мириться со скукой, ну а Гринбергу приходится мириться с
Дженнифер.
М'саки приближались к обширному открытому пространству, местами
поросшему невысоким кустарником. Если бы на Л'Pay росла трава, то эти
территории были бы сплошными лугами. Хмыкнув, Дженнифер подумала, что,
покрытая зеленью, эта равнина представляла бы более привлекательное зрелище,
нежели голая земля, камни да редкие убогие растения, которые открывались ее
взору.
Но, с другой стороны, равнина в ее нынешнем состоянии гораздо лучше
подходила для выполнения задачи. Дженнифер не хотела бы, чтобы что-то могло
отвлечь внимание м'саков от ее появления.
Она ввела в компьютер данные о том, какие маневры должен выполнить
"Летящий фестон". После чего, улыбаясь, снова надела читающее устройство.
Она подозревала, что м'саки просто не смогут не обратить на нее внимание.
В'Зек и его армия уже несколько дней полностью игнорировали зависшие
над ними авиетки. Жужжание, конечно, по-прежнему достигало барабанных
перепонок вождя, но В'Зек больше не слышал его, если только специально не
сосредотачивался на этом шуме. Если эти предметы и следили за войском по
приказу мягкотелых, то теперь он ничего не мог с этим поделать: авиетки
держались вне досягаемости метательных снарядов.
Войско м'саков вместе с трофеями и пленными вышло на открытые просторы.
С тех пор, как они вторглись на территорию Т'Каи, армия несколько
поуменьшилась. Это произошло не столько из-за потерь, сколько потому, что
В'Зек оставлял в каждом взятом городе по гарнизону. Он намеревался не только
грабить и опустошать эту землю, но и управлять ею. Но когда т'кайцы наконец
решились выступить, чтобы сразиться, у В'Зека оставалось еще достаточно
воинов, чтобы разбить их.
-- Коли на то пошло, они могут просто покорно сдаться, -- говорил
вождь, обращаясь к З'Йону, суетливо семенящему рядом. Шаман не был крупным
самцом, и хотя его физические данные не производили особого впечатления, он
не испытывал особых проблем, держась наравне с атлетически сложенной
молодежью, составлявшей основную массу армии В'Зека.
З'Йон ответил не сразу, он жевал плод _ф'лега_. Прожевав, шаман
произнес:
-- Сомневаюсь. Чем дальше к югу, тем сильнее конфедерация. Полагаю, они
попытаются встретить нас где-либо там.
-- Это меня весьма удивит, ведь южане такие трусы, -- насмешливо
проговорил В'Зек.
-- Такие кто?
-- Трусы, -- повторил В'Зек немного громче. Шум с неба тоже усилился.
Вождь повернул свои глаза в сторону источника шума, желая узнать, не
снижаются ли авиетки. Если бы оказалось так, то он приказал бы своим
солдатам загнать их опять наверх. Они не позволят врагам шутить с храбрыми
м'саками.
Но небесные предметы находились там же, где обычно.
-- Нельзя не принимать т'кайцев всерьез, -- предостерег вождя З'Йон.
Ему тоже пришлось повысить голос. В'Зек почувствовал, как его говорящие
глаза сокращаются, собираясь спрятаться в панцирь. На этот раз с неба шло не
тонкое гудение, а настоящий рев. Он становился громче, и _громче_, и
*ГРОМЧЕ!* Под действием этого грохота ноги В'Зека подогнулись, как если бы к
его панцирю привязали тяжелый груз.
З'Йон указал клешней в небо. В'Зек повернул говорящий глаз. На небе
появилось нечто необычное. Сначала показалось, что это просто яркая
серебристая точка, похожая на звезду. Но точка продолжала увеличиваться с
ужасающей быстротой, превратившись сначала в сияющий апельсин, потом в мяч.
А затем вождь внезапно осознал, что это металлическое сооружение несется
прямо на него. Неудивительно, что его ноги сгибались!
В'Зек больше не слышал шума, а ощущал его как вибрацию, которая, как
казалось отважному вождю, пытается вытряхнуть его тело из панциря. Он снова
взглянул вверх, следя одним глазом, не обрушится ли на него небесное
сооружение. Не раздавит ли его? Нет, похоже, оно не собиралось это делать.
Рев продолжал нарастать даже после того, как ужасный предмет опустился
на землю напротив столпившихся м'саков. Внезапно все стихло. Казалось, что
тишина причиняет такую же боль, как и недавний адский шум.
-- Мягкотелые! -- истерично заорал, а точнее, заскрежетал З'Йон.
В'Зеку было интересно, как долго шаман собирается так вопить.
-- Ну что там с ними?! -- нетерпеливо спросил он, чувствуя, как его
собственный голос медью отзывается в барабанной перепонке.
-- Это их корабль, -- ответил З'Йон.
-- Ну и что, кому это интересно? -- проворчал в ответ вождь.
Теперь, когда проклятый шум утих, В'Зек обрел способность размышлять. И
первое, о чем он подумал, была его армия.
Обернувшись и бросив взгляд поверх своего туловища и хвоста, он в
бешенстве свистнул. Его армия, его драгоценная, непобедимая армия обратилась
в бегство. Воины в панике мчались во всех направлениях.
-- Назад! -- взревел он. Он решил прибегнуть к единственной уловке,
которая давала хоть крошечный шанс повернуть воинов обратно.
-- Пленные убегают с нашей добычей! -- Он быстро повернул говорящие
глаза туда, где, казалось, уже никого не осталось, и убедился, что не
солгал: пленные Ц'Лара и других городов драпали во все стороны, взвалив
корзинки с добром на панцири или зажав их в клешнях. В'Зек бросился за
первым попавшимся беглецом и со всего маху опустил на него свой боевой
топор, пробив бедняге панцирь. Из тела во все стороны брызнула жидкость.
Пленный упал. После чего В'Зек убил одного из своих убегавших солдат.
Вождь встал на задние ноги. Затем, подняв боевой топор, с которого
стекала жидкость, крикнул:
-- Собирайтесь! Объединяйтесь!
Несколько офицеров подхватили его призыв. В'Зек сразил еще одного
дезертира. Паника среди воинов начала затихать. Своего господина они боялись
уже долгие годы, а неизвестного предмета, свалившегося с неба, только
несколько мгновений.
В это время голос, еще более громкий, чем его, раздался из небесного
предмета. На рокочущем т'кайском диалекте он произнес:
-- Убирайтесь! Покиньте эту землю! Уходите прочь!
В'Зек понял все достаточно хорошо. Большинство его солдат тоже до
некоторой степени поняли, о чем идет речь: языки м'саков и южан были
родственными. Вождь подумал, что, заговорив, небесный предмет совершил
ошибку. Оставайся он молчаливым и угрожающим, В'Зеку было бы гораздо труднее
справиться с ним. А теперь...
-- Это обман! -- закричал он. -- Проклятые т'кайцы пытаются заставить
нас отступить, не сразившись с нами!
-- Похоже, они дело говорят! -- крикнул один из убегавших ранее солдат.
Парень находился довольно далеко от вождя, чтобы тот мог схватить и убить
его. В'Зек должен был противопоставить малознакомой технике силу убеждения.
Однако он не спасовал и завопил во всю мощь:
-- Он не причинил нам вреда! Не зная, что вас можно запугать шумом!
Разве вы убегали от грома и молнии?
-- Неплохо, -- заметил З'Йон, стоявший рядом с вождем. Затем шаман тоже
повысил голос: -- Это все, на что способны т'кайцы. Вам, воинам, должно быть
стыдно. Наш повелитель прав: хорошая гроза у нас дома более опасна, чем этот
большой кусок металла. Беспокоиться будем тогда, когда он ударит нас. А до
этих пор мы видим, что он лишь способен выпускать слишком много ветра.
Затем, повернувшись в сторону В'Зека, тихо добавил:
-- Если он поразит нас, то, боюсь, нам уже не придется ни о чем
беспокоиться.
Только вождь услышал эти его слова; З'Йон знал, что делал.
Попытка летающего предмета произвести нечто большее, чем устрашающий
шум, провалилась. К тому же укоренившаяся дисциплина и боязнь воинов
потерять награбленное добро сделали свое дело. В'Зеку хоть и не сразу, но
удалось одержать победу в этот день. М'саки вернули обратно большую часть
пленных и трофеев. Они перестроились и, обойдя сооружение, упавшее с неба,
возобновили свое движение на юг.
В'Зек хотел отомстить небесному предмету за то, что чуть было не
поплатился из-за него всей военной кампанией. Вождь направил к нему отряд,
вооруженный алебардами. Данный вид оружия как нельзя более подходил для
того, чтобы расколоть твердую оболочку небесного предмета. В'Зеку очень
хотелось самому увидеть, что его воины сделают с этой светящейся
металлической шкурой.
Но подобного В'Зек не испытывал ни разу. Небесный предмет испустил
пронзительный звук такой мощи, что вождь, находясь довольно далеко от него,
содрогнувшись от боли, втянул говорящие глаза. Воины, бросив оружие, в
панике бежали. Большая часть вернулась к своим отрядам, но двое помчались
прямо к шаману. З'Йон был главным целителем в армии. З'Йон осмотрел их, дал
целебный бальзам и отправил восвояси. Когда он вновь обернулся к вождю,
В'Зек по его растерянному виду понял, что случилась беда.
-- Бальзам, конечно, облегчит их страдания, но не больше. Их барабанные
перепонки разорваны.
-- Они лишились слуха? -- В'Зек бросил на летающее сооружение злобный
взгляд. Теперь ему только и оставалось, что бросать злобные взгляды. Раз эта
штука становится опасной, если ее потревожить, то он не будет ее
провоцировать. У него есть дела поважнее мести, Т'Каи завоевана лишь
наполовину. Но как только конфедерация будет разбита, успокаивал он себя,
мягкотелые или любой, кто прячется в этом сооружении, заплатят за попытку
расстроить его планы. И еще он, не без удовольствия, думал о том, на сколько
дней продлит жизнь принца К'Седа прежде, чем позволит ему умереть.
* * *
К'Сед, глядя на экран, следил за армией м'саков. По его панцирю
пробегали бурые и зеленые пятна. Его говорящие глаза слегка втянулись.
Заметив это, принц вновь удлинил их, но Гринберг уже понял, что принца
охватил страх.
-- Они продолжают наступление, -- монотонный голос переводчика был
неспособен передавать эмоции, но капитан торговцев отлично представлял, что
бы он сам чувствовал, окажись он сейчас в шкуре принца.
"Нет, -- подумал он, -- у принца не шкура, а панцирь". Отогнав эти
неуместные мысли, Гринберг заметил:
-- Да, ваше высочество, так и есть.
Если принцу так хотелось, чтобы кто-нибудь подтвердил ему эту очевидную
истину, то, что ж, Гринберг вполне сгодится для такой роли.
-- Вы утверждали, что ваш корабль сможет прогнать их. Что касается
меня, то если бы я никогда прежде не видел космического корабля, одного вида
неизвестного сооружения, падающего с неба, да еще производящего при этом
невообразимый шум, было бы достаточно, чтобы обратить меня в бегство.
-- Да, ваше высочество, -- согласился Гринберг, -- я надеялся, что это
будет справедливо и в отношении м'саков.
Про себя же Гринберг подумал о том выводе, который был однозначен:
"Захватчики, или по крайней мере их вождь, отважнее К'Седа". Капитан,
однако, надеялся, что сам принц не придет к аналогичному заключению. К'Сед и
без того был деморализован. Его следующие слова полностью подтвердили это.
Но, по крайней мере, он скорее рассуждал с точки зрения народа, которым
управлял, чем со своей личной точки зрения.
-- Мы могли бы построить укрепления и заставить м'саков атаковать нас в
том месте, которое выберем сами. Только я боюсь, что они обойдут нас и
продолжат разорять сельских жителей.
Беженцы с севера распространяли ужасные слухи о разорении, которым
сопровождалось нашествие м'саков, и эти рассказы не были преувеличением.
Фотографии, полученные при помощи средств разведки, их полностью
подтверждали.
-- Ваше высочество, боюсь, вы правы, -- любые действия, которые
направляли бы внимание принца на решение его проблем, казались Гринбергу
правильной политикой.
-- И кроме того, -- сказал принц, обращаясь главным образом к самому
себе, -- дикари все еще находятся в нескольких днях пути от нас.
-- Справедливое замечание, ваше высочество. -- Гринберг осторожно
подбирал слова. С одной стороны, он не желал дать К'Седу возможность тешить
себя мыслью, что ему пока ничего не нужно предпринимать, а с другой стороны,
не хотел еще больше его испугать -- И помните, ваше высочество, что мы
по-прежнему следим за каждым их движением. Поэтому, когда наши силы
сблизятся с их войском, -- Гринберг был уверен, что правильно было бы
сказать "когда они нападут на нас", -- то нам будет известен каждый их шаг.
Они не застанут нас врасплох.
-- Это правда. -- К'Сед немного приободрился. -- Мы сумеем
подготовиться к встрече с ними. Пойду напомню об этом моим офицерам.
Как только принц удалился, Гринберг связался с Дженнифер. Как он и
предполагал, ему пришлось подождать, пока Дженнифер ответит на сигнал. Когда
же она в конце концов отозвалась, Гринберг строго сказал:
-- С этого момента и далее я хочу слышать обо всем, что делают м'саки.
_Обо всем,_ слышишь? Мы не можем позволить им получить хоть какое-нибудь
преимущество
-- Я понимаю, -- произнесла Дженнифер после некоторой паузы. -- Я
сделаю все, что смогу.
-- Хотя бы на время отложи книгу в сторону, ладно? Последовала еще одна
пауза, на этот раз вызванная обидой.
-- Я же сказала, что сделаю все, что от меня зависит, Бернард.
-- Вот и хорошо, -- вопреки всем своим намерениям Гринберг почувствовал
себя виноватым. -- Это очень важно, Дженнифер. Постарайся не забыть об этом.
Судьба целой цивилизации зависит от твоей наблюдательности.
-- Я буду помнить, -- ответила она.
"Что ж придется довольствоваться этим", -- подумал Гринберг.
* * *
-- Мы приближаемся, мой господин, -- сказал З'Йон. По мере того как
м'саки все больше удалялись от своего дома, окружающая их природа казалась
им все более странной. Эти холодные нагорья, где в аккуратных садах росли
лишь деревья, приносящие орехи и клубни, пугали варваров. Даже шаман всем
своим панцирем ощущал, как сильно раздвинулся горизонт.
В'Зек редко обнаруживал свою тревогу. И этот раз не был исключением.
Вытянув говорящие глаза, он всматривался в южном направлении. Обонятельные
поры, окружающие глаза, расширились так, что казалось, будто он собирается
сдуть Т'Каи. Наконец он произнес:
-- Это скоро произойдет.
Два его глаза остались на прежнем месте. Два других взметнулись вверх,
уставившись на авиетки, которые по-прежнему следовали за его армией по
пятам, и, кроме того, налетающее сооружение. Последнее сейчас казалось всего
лишь серебристой точкой. Но В'Зек знал его истинные размеры. Он рассеянно
подумал о том, что интересно было бы узнать, как высоко оно находится, если
выглядит таким маленьким. Однако, как бы далеко оно ни находилось, этого все
равно было недостаточно. Помимо воли В'Зека, его клешни злобно застучали.
-- Они наблюдают за нами, -- проговорил он. Его интонации напомнили
З'Йону охотничий клич ф'ноя.
-- Они не слишком-то храбры, мой господин, -- сказал шаман, пытаясь
рассеять мрачные мысли своего вождя.
Но В'Зек вспылил:
-- Кто знает сколько им понадобится этой храбрости? Зная наш путь, они
могут встретить нас в любом месте, по их собственному усмотрению. И когда
наконец мы вступим с ними в бой, они будут немедленно узнавать о каждом
нашем шаге. Они смогут сразу ответить нам, причем наилучшим возможным
образом. Как мы сможем достигнуть неожиданности в такой схватке, как эта?
-- Воин против воина, мы лучше, чем они, -- сказал З'Йон.
Но он так же, как и В'Зек, знал, что это только звучит многообещающе.
Заняв оборонительную позицию, т'кайцы могли бы уменьшить свои потери,
уравнять их с потерями нападающих. Несколько таких сражений, и м'саки будут
разгромлены. В отличие от своих врагов, т'кайцы могли набирать свежие войска
в окрестных городах и сельской местности. М'саки же должны были выиграть с
той армией, которая у них была.
Шаман осторожно перевел один глаз на вождя. Ему повезло, В'Зек не
обратил на него внимания. Говорящие глаза вождя были вытянуты во всю длину и
напряженно-внимательно всматривались один в другой -- это означало, что
вождь пребывал в ярости.
Затем В'Зек испустил рев, подобный реву смертельно раненого ф'ноя.
-- Так пусть увидят то, что хотят! -- крикнул он так громко, что
половина армии обернулась.
Он схватил верхние клешни З'Йона своими клешнями и сжимал их до тех
пор, пока шаман, чувствуя сильную боль и опасаясь за сохранность своей
оболочки, не затопал ногами.
Наконец В'Зек отпустил его. Вождь прыгал и скакал, как малое дитя,
затем, с видом заговорщика, изогнувшись, как будто желая нашептать тайну
магических знаний, забормотал прямо в ухо шаману:
-- Они не могут видеть моих мыслей.
* * *
Павел Конев отскочил в сторону. Верхушка алебарды ушла в землю как раз
в том месте, где он стоял. Ж'бур засвистел от усилия, стараясь всеми
четырьмя захватывающими ногами вытянуть оружие. Оружие подалось.
Но медленно, слишком медленно. Не дожидаясь, пока абориген снова начнет
раскачивать длинный неуклюжий шест, Конев подскочил ближе. Ж'бур снова
засвистел, опустив алебарду, и схватился за дротик. В это мгновение Конев
прыгнул ему на спину и занес булаву над его головой.
Стоявшие вокруг зрители ударяли дротиками по своим панцирям, отдавая
этим грохотом дань его доблести. Хлопки и возгласы Гринберга и Марии
потонули во всеобщем шуме. Соскочив вниз с ж'бура, Конев по-дружески отвесил
ему звонкий удар по тому месту, где хватательная нога соединялась с
панцирем.
-- Ты чуть не расколот меня надвое, Н'Кор, даже несмотря на то, что у
алебарды деревянный наконечник.
-- Я и намеревался это сделать, -- сказал Н'Кор. К счастью, несмотря на
проигрыш, солдат не выглядел рассерженным. -- Я считал, что у меня это легко
получится. Ведь я довольно часто сбивал тебя с ног, когда мы только начинали
наши маленькие игры. Но ты учишься, и ты, мягкотелый, лучше меня уклоняешься
от ударов. О таком я мог бы только мечтать. Я полагаю, что это оттого, что у
тебя только две ноги.
Ж'буры были менее проворны -- с широкими, бронированными телами и тремя
ногами с вывернутыми наружу носками.
"Конечно, -- размышлял Гринберг, в то время как Конев медленно повторял
свои действия, чтобы дать возможность ж'бурам проследить за его движениями,
-- ж'буры не очень-то хрупкие существа". При тренировке с алебардой она
должна была бы отскочить от панциря, оставив след, похожий на кровоподтек на
человеческом теле.
-- Хорошее упражнение, -- говорил Конев, обращаясь к Н'Кору, -- имея у
себя под боком м'саков, мы должны как можно больше тренироваться,
Н'Кор озадаченно зашумел, что прозвучало так, будто бы щетками скребли
по барабану.
-- Но ведь у вас есть маленькое оружие, которое вы носите на поясе и с
помощью которого посылаете вечный сон далеко вперед. Поэтому вам не нужно
будет драться, непосредственно соприкасаясь с противником.
-- Да, но только в том случае, если все пойдет по плану, -- согласился
Конев. -- Однако ведь нередко в сражении не все идет по заранее намеченному
сценарию?
В эту минуту Н'Кор издал грохочущие звуки, что означало хихиканье.
-- Предстоящее сражение и будет первым таким случаем. Как я уже
говорил, для торговца у тебя неплохо получается.
-- Х-м-м, -- все, что ответил ему на это Конев. И, отирая рукой,
покрытой рыжими волосами, испарину со лба, направился к своим товарищам.
-- Что они делают? -- спросил он Гринберга. V капитана всегда был при
себе видеоэкран.
-- Они разбивают лагерь, так же, как и мы, -- ответил тот, бросив
взгляд на экран.
-- Как далеко отсюда они находятся? -- спросила Мария.
Ей и Коневу пришлось немного подождать, пока Гринберг ввел в видеоэкран
новые инструкции. Лагерь м'саков исчез, уступив место карте близлежащей
территории. Две точки загорелись на карте: одна золотистая, другая --
угрожающе алая.
-- Примерно в пятнадцати километрах, -- ответил Гринберг, сверяясь со
шкалой, расположенной на одной из сторон экрана.
-- Завтра, -- задумчиво произнесла Мария. Ее темные глаза как будто
подернулись пеленой. Казалось, она находится далеко отсюда. Гринбергу уже
начинало надоедать подобное отвлеченное выражение чувств. Он побывал во
многих сражениях и стычках, и все они случались неожиданно и не оставляли
ему времени на что-либо, кроме ответной реакции. Преднамеренное ожидание боя
было до известной степени тяжелее, нежели участие в нем.
Поскольку людям требовалось жилье меньших размеров, чем ж'бурам,
установленные ими палатки по сравнению с укрытиями местных жителей выглядели
совсем крошечными. Но палатки из оранжевого нейлона казались огненно-яркими
на фоне палаток из неокрашенного, тяжелого материала Л'Рау. Мария приоткрыла
полог. Не решаясь войти в палатку, она переводила взгляд с Гринберга на
Конева. День быстро клонился к закату. Света лагерных костров не хватало,
чтобы капитан мог увидеть краску смущения на лице Марии. У нее была темная
кожа. Окажись на ее месте Дженнифер, сомнений бы не было.
-- Пошли со мной, -- тихо сказала Мария. Теперь двое мужчин посмотрели
друг на друга.
-- Кто? -- спросили они одновременно. Они улыбались, но без особой
радости. До этого момента они не испытывали особых трудностей с тем, как
делить ее расположение Но вполне вероятно, что эта ночь будет последней.
Мария тоже знала об этом.
-- Оба.
Гринберг и Конев снова переглянулись. Такого еще не было. Конев пожал
плечами. Гринберг улыбнулся.
-- Пошли же, черт возьми, -- нетерпеливо сказала Мария.
Когда полог палатки коснулся Гринберга, он почти не сомневался в
неординарности предстоящей ночи.
* * *
Сидя в безопасности на "Летящем фестоне" и читая фантастику, Дженнифер
мечтала оказаться рядом со своими тремя товарищами. Совсем недавно она
слышала их всех, связавшись с ними, чтобы узнать их мнение по поводу того,
как можно использовать корабль в предстоящей схватке. Ничего нового они ей
не сообщили. Летать низко и создавать как можно больше беспорядка -- самое
лучшее, что они могли предложить. Дженнифер даже показалось, что их мысли
находятся где-то в другом месте.
"Они могли бы попросить меня спуститься", -- подумала она. Ничего бы не
произошло, если бы она посадила "Летящий фестон" вблизи лагеря, а затем
отыскала бы блестящие палатки торговцев. За исключением огромного павильона
принца К'Седа, палатки людей были самыми заметными объектами в лагере.
Но друзья ничего не сказали ей по этому поводу, а являться без
приглашения было не в ее привычках. Дженнифер с грустью ощутила, как глубоко
ее ранило такое подразумеваемое неприятие. Трое ее друзей находились в своем
собственном мире, где ей не было места. "Возможно, это просто потому, что я
значительно моложе любого из них", -- успокаивала Дженнифер себя и не верила
этому. Не имело значения, какие курсы она закончила, все равно она не была
предпринимателем. Гринберг должен был сожалеть о том, что он выбрал ее.
Она заставила себя продолжить чтение романа. Это напомнило ей о том,
что у нее тоже есть свое место в интеллектуальном мире, где она считалась
энергичной и подающей надежды, а не только слишком юной и неопытной. К
несчастью, это также напомнило ей о том, что ближайший центр цивилизации
находится на расстоянии нескольких световых лет.
Дженнифер начала придумывать свои собственные фантастические истории. В
одной из них она спасала "Летящий фестон" от страшной опасности,
подстерегающей его в космосе. Торговцы уже были готовы погрузиться в сон и,
развернув световой парус, возвращаться обратно на досветовой скорости, что,
несомненно, заняло бы не одно столетие. Но, вооруженная одной лишь
отверткой, однако полная решимости, Дженнифер восстанавливает
гипердвигатель.
Она посмеялась над собой. Даже до эпохи космических полетов подобный
рассказ сочли бы низкопробной научной фантастикой. Сейчас же эта история
выглядела просто нелепо. Случись что-нибудь, и самое лучшее, что она могла
бы сделать, это закричать, взывая о помощи, все другие варианты были
значительно хуже.
Она понизила температуру в своей каюте до такой степени, что стало
прохладно. Затем, откопав несколько шерстяных одеял, плотно укуталась в них
и в конце концов уснула. Но это были совсем не те теплые объятия, которыми
она хотела бы насладиться.
II
-- А говорили, что они в четыре раза крупнее нас. Но ведь это не так?
-- принц К'Сед, казалось, был удивлен, изучая выстроившиеся ряды вражеского
войска.
-- Ваше высочество, вы знали об этом и раньше, -- заметил Гринберг,
надеясь успокоить предводителя т'кайцев. -- Вы ведь достаточно часто
принимали при своем дворе послов м'саков.
-- Послы отличаются от солдат, -- возразил К'Сед.
Теперь он мог убедиться, что м'саки во многом походили на ж'буров,
которыми он управлял, однако, кажется, это не очень его утешало. Наблюдая за
вооруженными силами м'саков, Гринберг понял, почему принц продолжает
испытывать тревогу. Ряды м'саков были зловеще молчаливы и неподвижны, в то
время как т'кайцы сновали туда-сюда и болтали, будто все еще находились в
походе. Глядя на то, как они трещат и тараторят, стремясь превзойти один
другого, нельзя было вообразить, что они находятся не на базаре, а на поле
сражения. По сути, они и были торговцами, а не воинами. М'саки, к несчастью,
все как один были воинами. Капитан постепенно начал осознавать, что
поведение северян содержало в себе более глубокий смысл, чем просто
демонстрация отменной дисциплины. У них все было рассчитано на то, чтобы
устрашить противника. Даже зеленый цвет их знамен должен был раздражать
ж'буров, которые выступали под знаменами невоинственного бронзового цвета.
Гринберг подумал о множестве других подобных мелочей, призванных
воздействовать на психику К'Седа и его армии, на которые он не обратил
внимания.
И все же т'кайцы имели такое преимущество перед врагами, какого не было
до сих пор ни у одной армии на Л'Pay.
-- Они не смогут скрыть от нас своих замыслов, -- напомнил он К'Седу.
-- Мы узнаем обо всех и сможем принять контрмеры.
Пожалуй, впервые его слова совершенно не соответствовали тому, о чем он
только что думал.
* * *
Нечто странного цвета, совершая непонятные и путаные движения,
пробиралось сквозь ряды т'кайцев. В'Зек смотрел на эту картину с
нескрываемым удивлением: уж не духов ли привели с собой южане, чтобы те
сразились на их стороне? Стараясь подавить в себе суеверный страх, он
поинтересовался об этом у З'Йона.
-- Все возможно, мой господин, но я не обнаружил никаких следов
присутствия духов, -- ответил шаман. -- Я думаю, вы приняли за духов
мягкотелых.
В'Зек содрогнулся от отвращения. Мягкотелые передвигались как... как...
В'Зек довольно долго пытался подобрать сравнение. Наконец ему пришло на ум
сравнение с водой, льющейся из кувшина. Но он не успокоился. Живые существа
не имели права передвигаться подобно воде, льющейся из кувшина.
Он подал знак своим барабанщикам. Их грохот стал сигналом к
выступлению. Лишь несколько секунд В'Зека беспокоила мысль о том, что за ним
наблюдают с неба. В бою, где копье против копья, события будут развиваться
слишком быстро, чтобы это имело значение. И он был абсолютно уверен в том,
что эти предметы в небе не в состоянии прочесть его мысли. В противном
случае ненависть, кипевшая в нем, давно бы уже спалила их дотла.
* * *
-- Они наступают, -- доложила Дженнифер.
Голос Гринберга был сух:
-- Я заметил. Следи за экраном и постарайся разгадать, что они
задумали. -- После паузы он продолжил: -- Наступают двумя шеренгами, ничего
особенного я пока не вижу. Какие бы у В'Зека ни были карты, он не спешит
раскрывать их перед нами.
-- Я тоже так думаю. -- согласилась Дженнифер и, помолчав, добавила: --
Наверное, нам не следовало давать им возможность свыкнуться с мыслью о том,
что над ними висят наши авиетки.
-- По-видимому, ты права. Но разговор об этом надо было заводить
раньше.
Дженнифер, сама того не желая, залилась краской смущения. К счастью,
Гринберг не мог ее видеть.
-- Дело в том, что мне только сейчас пришла в голову эта мысль.
-- Ну, а я и вовсе не задумывался над этим. Поэтому и осуждать тебя я
не имею права. Мы все здесь генералы-любители. Меня утешает лишь то, что
этим наши достоинства не исчерпываются. Как ты считаешь, нам пока не следует
показывать северянам "Летящий Фестон"?
-- Все решится довольно скоро, не так ли?
-- Я надеюсь. Хотя то, что происходит в жизни, не всегда совпадает с
тем, что мы задумываем. Ладно, пожелай нам всем удачи.
-- Желаю, -- откликнулась Дженнифер, -- вам троим она особенно
необходима, ведь вы находитесь на земле.
Капитан не ответил. Дженнифер вздохнула. "Летящий фестон" начал
стремительно снижаться над местом предстоящей битвы. Рев рассекаемого
воздуха наполнил кабину, как только Дженнифер включила наружные микрофоны.
Спустя некоторое время она выключила их и включила корабельную сирену. Даже
с выключенным усилителем мощный звук сирены с такой силой отразился от
корпуса корабля, что девушку бросило в дрожь.
Она внимательно изучала изображение, передаваемое авиетками. Под
воздействием огромного количества прочитанных ею в свое время описаний
вымышленных баталий, сейчас она воображала себя маршалом, руководящим
сражением. Скоро она убедилась, что это дело, как и большинство других,
гораздо проще вообразить, чем выполнить на практике. Ей не удавалось найти
волшебный стратегический ключ к разгадке маневров В'Зека. "В любом случае,
-- думала она, -- В'Зек должен выступить против мощного укрепленного фронта
южан, так как справа т'кайцев защищает вода, а слева возвышенность и стена
деревьев". Дженнифер интересовало, есть ли у В'Зека замыслы, о которых она
не догадывается. Она надеялась, что разгадать их в этом случае будет не
очень сложно.
* * *
Б'Ром по-крабьи незаметно приблизился к Гринбергу. Хотя наречие
"по-крабьи" капитан обычно употреблял по отношению лишь к некоторым ж'бурам,
и уж никак не к визирю.
-- Скоро, -- объявил он. Переводчику следовало бы передать интонацию,
соответствующую щелканью, шипению и почти неслышному свисту визиря, но это
было выше возможностей его электронной начинки.
-- Что скоро? -- рассеянно поинтересовался Гринберг. Все его внимание
было приковано к лесу неестественно крупных ножевых изделий, надвигавшихся
на т'кайцев. После представления, разыгранного "Летящим фестоном", землянин
был оглушен. Надо надеяться, что и м'саки содрогнулись, получив такой пинок,
которого никогда ранее не испытывали.
-- Скоро произойдет вероломное убийство. Можно ли для этого выбрать
более подходящее время, чем разгар атаки дикарей?
Услышав это, Гринберг наконец повернул голову к Б'Рому и невнятно
пробормотал:
-- Полагаю, нет.
Его рука при этом покоилась на парализаторе. Может быть, ему все-таки
не придется воспользоваться этим оружием.
* * *
Ракета наверху выглядела пугающе, приводила в замешательство, но В'Зек
был горд тем, что его воины продолжали двигаться навстречу ожидавшему их
врагу. Мягкотелые допустили грубую ошибку, слишком рано показав, на что они
способны. Это облегчило В'Зеку задачу. Привидения или духи никогда бы не
допустили подобного глупого просчета. Из этого следовало, что мягкотелые
были живыми существами, как бы сверхъестественно они ни выглядели. А В'Зек
был уверен, что с любым живым существом он сможет справиться.
Воин, чьи красные полосы на панцире свидетельствовали о том, что он
посыльный, бросился к вождю. Говорящие глаза В'Зека вытянулись в легком
недоумении -- какое срочное сообщение привело его сюда, когда обе армии еще
даже не сошлись в бою? В это время левой передней клешней парень вытащил из
потайных ножен на нижнем панцире боевой молоток и злобно замахнулся им на
предводителя м'саков.
Только возникшее мгновением раньше подозрение позволило В'Зеку избежать
ранения. Он отпрыгнул в сторону. Верхняя часть молотка болезненно ударила
вождя между правыми передней и задней хватательными конечностями, но
наконечник не пронзил его. Наемный убийца попытался нанести еще один удар,
но В'Зек успел выхватить свой дротик. Он отвел удар и, сделав ответный
выпад, отбросил врага в сторону. Затем с полдесятка м'саков набросились на
мнимого посыльного. Не успел вождь крикнуть, чтобы его захватили живым, как
тот был повален наземь и из его ран хлынула внутренняя жидкость.
-- С вами все в порядке, мой господин? -- спросил, задыхаясь, один из
солдат. В'Зек согнул две хватательные конечности, находящиеся с правой
стороны. Он мог ими пользоваться.
-- Вполне. Знает ли кто-нибудь его? -- Он пристально посмотрел на
поверженного. Судя по форме его панциря, он не походил на м'сака. Воины
молчали.
-- Полагаю, он подданный Т'Каи, -- сказал вождь.
Раздались гневные крики воинов. Вождь также поддержал их, но рассудок
его оставался холодным. Он хотел, чтобы южане сдались ему и его войску. А
теперь у него была еще и личная причина желать их поражения. В'Зек злорадно
подумал, что ничто не помешает осуществлению тщательно разработанного им
плана.
-- Продолжайте наступление как и прежде, -- приказал В'Зек.
* * *
-- В данный момент вокруг В'Зека наблюдается некоторое замешательство,
-- услышал Гринберг голос Дженнифер.
Находясь в непосредственной близости от м'саков, Гринберг уже не
пользовался видеоэкраном.
-- Кажется, все закончилось.
Услышав это сообщение Дженнифер, он с сожалением вздохнул.
-- Черт подери, -- одновременно произнесли Мария и Конев. Все три
человека находились на правом фланге, на Л'Pay правильнее было бы сказать
"на правой клешне" т'кайской армии, недалеко от реки. После того как В'Зек
увел войско с правого фланга, он находился где-то на расстоянии километра,
вне поля зрения т'кайцев.
Но тем не менее м'саки подступали все ближе и ближе. Они свирепо
кричали, однако грохот "Летящего фестона" покрывал шум, производимый
дикарями.
-- Стреляйте! -- крикнул младший офицер.
Ж'буры держали луки горизонтально, обхватив их передней парой клешней,
в то время как задней парой вынимали стрелы -- иногда одну, иногда две -- и
натягивали тетиву. Лучники м'саков произвели ответный выстрел, выпустив
стрелы с острыми наконечниками высоко вверх с тем, чтобы обрушить их прямо
на спины своих врагов.
Довольно скоро то с одной, то с другой стороны начали падать воины,
подобно марионеткам, чей кукловод неожиданно выпустил веревки. Но гораздо
чаще стрелы проносились, не достигая своей цели.
Наблюдая за боем, Гринберг подумал, что наличие панциря имеет свои
преимущества.
Внезапно менее чем в метре от его левого ботинка в землю вонзилась
стрела. Отскочив вправо, Гринберг налетел на Марию, которая в этот же момент
отпрянула от стрелы, вошедшей в землю возле нее. Они довольно невесело
улыбнулись друг другу. Мария спросила:
-- Не пора ли заставить их призадуматься?
Гринберг и Конев согласно кивнули. Все три человека направили свои
парализаторы в сторону м'саков. Оружие слегка дергалось в руке капитана по
мере того, как один за другим оглушающие заряды поступали в оружейную
камеру.
Несколько м'саков упало. Ослабевшие клешни выронили пики и алебарды. На
какой-то момент наступление дрогнуло. Но Гринберг осознал, что м'саки,
поглощенные стремлением добраться до уже близких врагов, не обращали
внимания на своих товарищей, падавших без каких-либо видимых повреждений.
Наконец они заметили происходящее и остановились в замешательстве и
страхе. По всему было видно, что сраженные воины мертвы, дикари не могли
знать, что те только оглушены. Гринберг тщательно прицелился и сбил с ног
м'сака -- офицера, судя по причудливому флажку на алебарде.
-- Хороший выстрел! -- воскликнул Конев, дружески хлопнув его по спине.
-- Единственное, чего мне сейчас хотелось бы, это чтобы у нас была хотя
бы пара тысяч зарядов, вместо имеющейся сотни, -- сказала Мария, уложив еще
одного м'сака. -- Тогда бы мы с легкостью разделались с ними.
Никоим образом не причисляя себя к оптимистам, Гринберг ответил:
-- Свое дело мы и так выполнили довольно хорошо.
Движение варваров на их левом фланге застопорилось. Если бы они были
людьми, то капитан торговцев мог бы сказать, что они раскачиваются на
каблуках.
Офицеры, возглавлявшие правый фланг т'кайцев, не имели представления о
том, что происходит у м'саков, равно как и о том, что такое каблуки. Но,
увидев некоторое замешательство в рядах противника, они приказали:
-- Наступление в развернутом строю.
Одобрительно зашумев, т'кайцы двинулись вперед. Они кололи и
отбрасывали своих врагов. Те падали на землю. Опьяненный успехом, Гринберг
уже решил, что м'саки будут сломлены и побегут.
Но этого не случилось. Не раз смело встречавшие опасность, захватчики
быстро оправились и возобновили сражение. Они так яростно кололи т'кайцев,
словно пытались раскрыть их панцири. Противники вступили в рукопашную.
Довольно длительное время движение как вперед, так и назад едва ли можно
было измерить несколькими метрами.
Люди перестали стрелять. Им приходилось быть очень осторожными, друзья
и враги так тесно перемешались, что выстрел мог сразить как своего, так и
противника. Если бы варвары прорвали оборону, то парализаторы вновь обрели
бы свою ценность, но сейчас люди, не имеющие брони, были бесполезны.
Конев, нервно улыбаясь, наблюдал за приближающимся сражением.
-- Никогда не думал, что и в разгар боя бывает необходимо так долго
ждать.
-- Я заметила, что ты все еще держишь парализатор, а не булаву, --
сказала Мария. Конев поглядел на свой пояс, как будто в руках не был уверен
в себе.
-- Так и есть, -- булава была на поясе. Он потрогал ее левой рукой. --
Если я вынужден буду воспользоваться этой штукой, то мы растеряем все свое
преимущество.
Оружием личной обороны Гринберга был боевой молоток. Он совсем забыл о
нем. Но, вспомнив, тут же почувствовал у бедра его тяжесть. Гринберг охотно
продолжал бы делать вид, что никакого молотка у него нет.
* * *
-- Эти дикари безумны, они безумны! -- грохотал принц К'Сед, наблюдая,
как толпа м'саков хлынула вверх по склону горы, направляясь к готовящимся
встретить их воинам т'кайцев. -- Все руководства по воинскому искусству
говорят о невозможности ведения боя с противником, расположившимся на
вершине холма.
Как и надлежит правителю, принц был хорошо подкован на все ноги. Он
изучал военное искусстве), несмотря на то что находил это занятие скучным.
Но К'Сед не ожидал, что придет день, когда ему придется применить полученные
знания на практике.
Б'Ром согласно защелкал:
-- Однако ничто не может помешать нам использовать их безумие себе на
пользу. -- Он повернулся к стоящему рядом с ним офицеру: -- Не так ли,
Д'Тон?
-- Так точно! -- ответил генерал, но в его голосе слышалось
беспокойство. -- Я ожидал от В'Зека более грамотных тактических ходов. После
всего, что он...
У Д'Тона хватило благоразумия в последний момент остановиться.
Напоминание принцу и визирю о том, что враг до сих пор одерживал победу за
победой, казалось неблагоразумным.
-- Так давайте же накажем их за безрассудство, -- заявил Б'Ром.
Д'Тон скосил глаз на К'Седа, тот взмахнул хватательной клешней, давая
тем самым свое согласие.
Генерал поклонился, коснувшись нижними щитками панциря земли, тем самым
показывая свое повиновение. Никакой видимой причины не согласиться с
решением принца и визиря у него не было. Осведомленность о том, когда и в
каком направлении наступают м'саки, давала его армии преимущество и
возможность занять более выгодную позицию. Не использовать это было бы
страшной глупостью. Наполнив легкие, он отдал приказ:
-- Наступление в строю!
Младшие офицеры продублировали команду. Солдаты повиновались с
одобрительными воплями. Они, как и их командиры, отлично знали, какие
преимущества им дает край холма. Железо звякало и лязгало о железо, скрипело
о панцири, отсекая клешни и говорящие глаза.
Стремительная атака т'кайцев остановила продвижение врага по склону
холма. Довольно долго две шеренги воинов сражались на одном месте. Перевес
не переходил ни на ту, ни на другую сторону. Но вот т'кайцы заставили
дикарей дрогнуть и повернуть обратно.
-- Гоните их! Гоните! Хорошо! -- кричал Д'Тон. В'Зек и вправду допустил
ошибку решил он.
Принц К'Сед, пребывавший в мрачном расположении духа с тех пор, как
узнал о вторжении м'саков, чуть ли не прыгал от возбуждения.
-- Гоните их прочь, в их земли! -- кричал он.
-- Хорошо бы сравнять их с землей, -- заметил Б'Ром, но так как он
произнес это обычным тоном, никто, кроме К'Седа, не услышал его. Т'кайские
воины подхватили клич принца и погнали врага с криками:
-- Убирайтесь к себе! Убирайтесь к себе!
Крик постепенно перешел в дикое пение. Даже Б'Ром обнаружил, что его
клешни открываются и закрываются в такт этому пению. Осознав это, он в
раздражении сомкнул их.
-- Сохраняйте порядок! Не нарушать равнение! Сохраняйте порядок!
В'Зек слышал эти команды, повторяемые старшими и младшими офицерами по
мере отступления м'саков. Он желал бы находиться сейчас в гуще боя, но в
этом случае он не смог бы управлять сражением в целом. Это, как все же ему
пришлось признать, на данный момент было более важным.
-- Убирайтесь к себе!
Эти возгласы долетали до него, перекрывая шум битвы, так же как и
отчаянные вопли его воинов.
-- Дилетанты, -- прохрипел он.
-- Похоже, они не испытывают к нам нежных чувств? -- позволил себе
заметить З'Йон из-за спины вождя.
-- Они будут испытывать их еще меньше, если им удастся закрепить свое
преимущество.
"И, -- подумал В'Зек, но не стал говорить этого вслух, -- если строй
моих солдат не рассыплется". Он никогда бы не отважился на подобный маневр,
будь под его управлением этот т'кайский сброд. Даже с таким вымуштрованным
войском, как его, запланированное отступление в ходе битвы было очень
опасным. В любой момент оно могло превратиться в незапланированное бегство
Но если его план удастся, если он только удастся, то в результате он
выиграет сражение.
* * *
Дженнифер уже убедилась, что реальный торговый бизнес и ее
представления об оном имели между собой мало общего. Теперь, наблюдая за
сражением, она убедилась, что это в равной степени относится и к ее
представлениям о военных действиях. Реальность и на сей раз оказалась
намного хуже. У этих существ, еще недавно казавшихся вполне разумными,
сейчас была лишь одна цель -- убивать друг друга. Из ран хлестали настоящие
реки "крови", на земле тут и там валялись отсеченные алебардами и боевыми
топорами, трепыхающиеся конечности и говорящие глаза. Ж'буры, которые до сих
пор никогда не встречались и не видели друг друга, могли бы прекрасно
продолжать жить, но сейчас корчились в страданиях и, возможно, теперь
навсегда останутся калеками.
Она пыталась отстраниться от этого зрелища, вообразить, что все
происходит лишь на экране. Коневу или Марии это удалось бы без особого
труда, подумала она, что же касается Гринберга, то тут она была не так
уверена. Но она хорошо знала, что ей это и вовсе не удастся. Все, что она
наблюдала, происходило в действительности, и она не могла убедить себя, что
это всего лишь телевизионная драма. Очень многие актеры уже никогда не
встанут после окончания съемок.
Поэтому она продолжала следить за тем, как разворачиваются события,
стараясь побороть подступавшую тошноту. И ее по-настоящему огорчало, что,
несмотря на возможность наблюдать полную картину сражения, она никак не
могла разгадать, в чем заключался замысел В'Зека, если таковой, конечно,
имелся. На правом фланге т'кайцы прочно удерживали завоеванное преимущество,
на левом, на данный момент, они также потеснили врага на несколько сот
метров.
"Это, -- подумала она, испытывая к врагам чувство презрения, насколько
позволял ее мягкий характер, -- будет то сражение, которое заставит В'Зека
навсегда забыть дорогу в земли т'кайской конфедерации. Оно всего лишь
показывает, что в обществе со слабо развитыми связями, любой дикарь мог
создать себе имя, которого ни вот на столечко не заслуживал".
* * *
У Ф'Рева не было ни малейшего представления о том, как протекает
сражение в целом. У него, командира полусотни, были свои более мелкие
проблемы. Его отряд находился в центре т'кайской позиции. Удерживаемая им
линия обороны сильно растянулась в результате того, что войска на левом
фланге увлеклись погоней за отступающими варварами.
И на данный момент он уже не мог растягивать ее дальше. Ф'Рев послал
гонца в отряд, расположенный справа, с просьбой прислать подкрепление.
Посыльный вернулся с опасливо опущенными говорящими глазами.
-- Ну? -- прорычал Ф'Рев. -- Где подкрепление?
-- Они не могут прислать его, господин, -- взволнованно отвечал гонец.
-- Их силы так же сильно растянуты вдоль линии фронта, как и наши.
-- Чума на ваши головы! -- взорвался Ф'Рев. -- Что тогда прикажете мне
делать?
* * *
Стража В'Зека едва не убила очередного гонца с красными полосами на
панцире, попытавшегося приблизиться к вождю. После первой попытки покушения
на жизнь вождя она была полна решимости не допустить еще одного. Но после
того, как было установлено, что гонец настоящий, его пропустили к вождю. Он
принес добрые вести.
-- Их центр сильно растянут, три или четыре отряда на всю линию фронта,
мой господин, и каждый отряд выстроен в одну-две шеренги, -- доложил он
В'Зеку.
З'Йон, слышавший сообщение задыхавшегося от спешки гонца, почтительно
склонился перед В'Зеком:
-- Так, как вы и предсказывали, мой повелитель.
В'Зек не смог припомнить, чтобы он раньше слышал в голосе шамана такую
почтительность.
Вождь понимал, что заслужил это. Он находился в таком состоянии,
которое, как утверждают барды, иногда снисходит на них, и тогда песня
складывается сама по себе, слетая с их уст. Как будто солнце восходило и
садилось согласно его воле. Ощущение своего могущества давало наслаждение
более сильное, чем при спаривании, ощущения почище тех, которые испытываешь,
пожевав листья дерева _п'ста_.
Однако давать волю эмоциям было не время.
-- Сейчас мы нанесем здесь сокрушающий удар, -- сказал он, обращаясь к
своим заместителям, которые должны были вести его армию в атаку. -- Мы
выбьем врагов из их опорных пунктов, мы заставим их дорого заплатить за наше
отступление.
-- Время пришло, -- подхватил один из его подчиненных, -- желание
погнать этих мягкопанцирных вызывает зуд в моих говорящих глазах.
-- В таком случае почеши их. Я хочу, чтобы вы оставили их левый фланг
на месте, заставьте их немного отступить, если уж вам так этого хочется, но
не слишком далеко.
-- Но почему? -- негодовал заместитель.
-- Да потому, что в противном случае мы лишь нанесем им некоторый урон,
я же намереваюсь перебить их всех.
В'Зек уже мчался к центру. Наконец пришла его. очередь вступить в бой.
* * *
-- М'саки больше не отступают на левом фланге, -- докладывала Дженнифер
Гринбергу. -- Я полагаю, атака т'кайцев выдохлась, они буквально валятся на
землю.
Чуть позже она добавила:
-- У варваров заметно перемещение войск к центру, по крайней мере, туда
направляется В'Зек.
-- Как ты думаешь, они затевают что-то серьезное? -- поинтересовался
капитан.
После обычных для нее колебаний Дженнифер ответила:
-- Вне всяких сомнений. Что он собирается делать? Похоже, ему мало
одного провала на левом фланге? Он... -- Дженнифер вновь замолчала. Когда
она смогла продолжить, все, на что она была способна, это простонать: -- О
Боже!
На этот раз Гринберг не спешил порицать ее за молчание. Он пока не мог
видеть результатов допущенной т'кайцами ошибки, но ему послышалось что-то
неладное. Наконец, не выдержав, он поторопил Дженнифер:
-- Ну, девочка, что случилось?
-- Я полагаю, они обнаружили слабое место в обороне т'кайцев. -- Вновь
пауза, на этот раз она потребовалась Дженнифер для того, чтобы овладеть
собой и продолжить: -- Сотни их воинов просачиваются в центре сквозь редкие
ряды т'кайцев и поворачивают к их левому флангу, атакуют и крушат его. Я
употребила правильный оборот?
-- Оборот правильный, -- сурово оборвал капитан.
Вместе с Коневым и Марией он уже мчался к месту схватки, чтобы
попытаться предотвратить разгром. Но еще задолго до того, как ему удалось
добраться до места, где кипела битва, он осознал всю безнадежность этой
попытки. Ничто уже не могло остановить эту лавину, хлынувшую сквозь
образовавшуюся брешь. Несколько м'саков, уложенных людьми, не оказали на ход
сражения ни малейшего влияния.
С "Летящего фестона" донесся виноватый голос Дженнифер:
-- Мне очень жаль, я не смогла заметить надвигающиеся неприятности.
-- Я не думаю, что было _что_ замечать, Дженнифер, --