ольше безделушек. -- Да, это так, -- согласилась Дженнифер. -- Я не смогу чувствовать себя спокойно, если буду думать, что мы перевозили их сюда лишь затем, чтобы их вновь истребили. -- Ты права. -- Сэм восхищенно посмотрел на Дженнифер. Она едва ли заметила это: она привыкла к восхищенным взглядам мужчин, и также привыкла не замечать их. Но этот взгляд был не таким. -- Это был прекрасный образец анализа, проделанного тобой, Дженнифер: найти связь между истреблением древних омфосов и проблемами, возникшими с лесным покровом Она почувствовала, как запылали ее щеки. -- О! Большое спасибо. -- Это я должен сказать тебе -- благодаря тебе мы получили большую пользу, эсетеры, я думаю, тоже. Как ты смогла догадаться, что омфосы пропускают семена через кишечный тракт и возвращают обратно? -- Что? А... Это ... -- Дженнифер выдержала паузу, понимая, что он не сможет понять, в конце концов он всего лишь торговец, а не специалист по среднеанглийскому. -- Элементарно, Ватсон. Фойтанцы IV Али Бахтияр посмотрел на часы, черные дуги его бровей поползли вверх. -- Дженнифер, по-моему, первое занятие у тебя в половине десятого? Ты что, намерена опоздать? -- О, я уже готова. -- Дженнифер в очередной "последний" раз проверяла, все ли конспекты на месте. Она сделала пару глубоких вдохов, как будто собиралась начать читать лекцию прямо здесь и сейчас. -- Надеюсь, аудитория будет радиофицирована. С моим голосом без усилителя не обойтись. Бахтияр ободряюще улыбнулся. -- Все будет отлично. -- Вновь взглянув на часы, он перестал улыбаться. -- Однако тебе лучше поторопиться. -- Иду. -- Дженнифер провела рукой по своим роскошным белокурым волосам. -- Как я выгляжу? -- Дурацкий вопрос. Ты прекрасно знаешь, что всегда выглядишь великолепно. -- Он притянул девушку к себе и поцеловал ее. Рука Бахтияра скользнула вниз по ее спине, задержавшись на округлости левой ягодицы. Казалось, поцелую не будет конца. Извернувшись, она вырвалась из объятий. -- И ты еще смеешь меня упрекать, что я опаздываю? -- заметила она. Она знала, что притягивает мужчин как магнит, и хотя бывали моменты, когда это доставляло ей удовольствие, чаще она испытывала раздражение, ловя на себе нескромные взгляды. С Али Бахтияром они были вместе уже почти год, и в голову Дженнифер временами приходила мысль, не пора ли бросить якорь. То, что у нее был Али, защищало ее от домогательств других мужчин -- не всех, но большинства из тех, кто докучал ей. Это несколько упрощало жизнь. Но как только она быстрым шагом вышла из квартиры, которую снимала с Бахтияром, эта мысль мгновенно вылетела у нее из головы. Сегодня начинался третий семестр ее преподавания среднеанглийской научной фантастики в Сагусском центральном университете. Она и сейчас с трудом верила в это. После десяти лет путешествий по диким труднодоступным окраинам галактики Дженнифер все-таки получила преподавательскую работу, к которой так долго стремилась. "Иногда удача важнее, чем знания", -- подумала она, торопливо шагая к университетскому городку. Дженнифер как раз находилась в очередном путешествии, когда пришло сообщение о том, что в Сагусском центральном университете появилась вакансия. За то время, пока она отсутствовала, эту должность уже давно могли занять. И ей пришлось бы отправиться в следующее путешествие с одной лишь целью: увеличить сумму на своем счете. Тем временем на горизонте замаячила еще одна перспектива. Дженнифер была близка к тому, чтобы добиться звания капитана торговцев. Получить это звание после нескольких лет полетов считалось большой удачей, так как заслужить его было нелегко. Но Дженнифер предпочла, чтобы перед ее именем стояло "ассистент профессора". Сагус был планетой, удобной для тех, кто вечно спешил. Здесь, в предгорьях, всегда было прохладно и свежо. Гравитационное поле составляло около 0,85 от земного, а в воздухе содержалось несколько больше кислорода, чем на Земле. Когда Дженнифер открыла дверь, часы в аудитории показывали 09:29. Она усмехнулась, опоздание на первое занятие вряд ли можно причислить к достоинствам преподавателя. Она заняла место за кафедрой как раз в тот момент, когда часы показали 09:30. -- Доброе утро, я доктор Логан, -- начала она. Дженнифер не любила тратить время впустую. -- Я буду читать вам курс среднеанглийской научной фантастики двадцатого столетия. Несколько студентов встали и заспешили к выходу. "Ошиблись аудиторией", -- подумала Дженнифер. Остальные захихикали. -- Меня хорошо слышно? -- спросила Дженнифер. Все кивнули, даже студенты, сидевшие в последних рядах. Следовательно, микрофон был в порядке. Ее голос был настолько мягким и тихим, что без микрофона было не обойтись. -- Отлично. Этот курс является частью нашего языка и литературы. Как вы могли заметить, когда записывались, знание начального и промежуточного среднеанглийского является необходимой предпосылкой для изучения данного курса. Не забывайте также, что документы, которые мы будем изучать, были написаны тысячу лет тому назад. Если вы надеетесь, что вам удастся разобраться в них с одним только испанглийским или даже стандартной программой перевода, то вам стоит подумать, может, вы тоже ошиблись аудиторией. На этот раз встала и вышла из аудитории, качая головой, девушка. Дженнифер поглядела на оставшихся студентов, большинство наговаривали свои конспекты на ре-кодеры. Некоторые на древний манер царапали конспекты на бумаге. В каждой аудитории всегда находились люди, которые запоминали лучше, когда записывали. Несколько особей мужского пола вообще не собирались ничего записывать. Не нужно было быть телепатом, чтобы сказать, какие мысли занимали их головы. Их присутствие раздражало Дженнифер. Не только потому, что отлично знала их мысли, но и потому, что она вынуждена была распинаться перед ними, рассказывая о предмете, в котором они вряд ли что понимали. Она знала, их абсолютно не волнует то, что она преподает. Для них она только кусок мяса привлекательной формы. Это раздражало Дженнифер еще больше. Мысленно вздохнув, она продолжила: -- Это вовсе не значит, что все слова, которые будут вам встречаться, окажутся незнакомыми, многие слова выглядят сходными с соответствующими словами современного языка. Очень большое количество испанглийских слов происходит из среднеанглийского. Это особенно характерно для среднеанглийской научной фантастики. Много, можно сказать, большинство современных терминов, связанных с космическими полетами, пришло именно оттуда. Впервые они были придуманы авторами научно-фантастических романов. Значительное число этих терминов появилось даже до того, как развитие техники позволило осуществить реальный космический полет. Я хочу, чтобы вы на секунду задумались над значением этого факта и представили себе силу воображения, которой должны были обладать эти писатели. Она видела, что некоторые из слушателей пытаются сосредоточить свои умственные усилия в этом направлении. Но почти наверняка они были обречены на неудачу. Представить себе, как существовало человечество до эпохи космических полетов, было для них столь же сложно, как обычному человеку двадцатого столетия вообразить себя древним шумером. Дженнифер взяла листок бумаги. -- Я хотела бы поговорить о книгах, которые нам предстоит прочесть в этом семестре. В это время задняя дверь лекционной аудитории открылась. Дженнифер нахмурилась. Это был один из тех моментов, в которые она сожалела, что природа не одарила ее громким раскатистым голосом. Она терпеть не могла опаздывающих, которые прерывают ее во время лекции. Дженнифер уже начала выговаривать им: -- Надеюсь, что в следующий раз вы придете без опоздания... -- но остановилась посреди фразы. Новые студенты не были людьми. Когда трое опоздавших вошли, в аудитории повисла мертвая тишина. Они были темно-синего цвета и очень лохматыми. Дверь была более двух метров высотой и более метра шириной, но, чтобы пройти в нее, чужеземцам пришлось пригибаться и протискиваться боком. А их лица походили на морды хищников, и это сходство еще больше усиливалось благодаря впечатляющим клыкам, -- Какого они вида? -- спросила студентка с первого ряда у своего соседа. Тот пожал плечами, отрицательно покачав головой. "Похоже никто из них не бывал раньше на Сагусе", -- подумала Дженнифер. Она немного разбиралась в чужеземных расах и поэтому полагала, что аудитория среднеанглийского на планете, населенной людьми, представляла собой место, где вероятность встретить фойтанцев была наименьшей, по крайней мере в окрестности ближайших десяти световых лет. "Может быть, -- подумала Дженнифер, -- им нужен технический факультет?" Она спросила: -- Фойтанцы, чем я могу вам помочь? Три огромных синих существа наклонили свои головы в одну сторону, слушая переводчика, который был прикреплен у каждого на поясе. Один из них ответил, стараясь произносить слова мягко на своем громыхающем языке, а его переводчик преобразовал эти слова в испанглийские. -- Просим прощения за опоздание, уважаемый инструктор. Мы признаем нашу вину и согласны заплатить требуемый штраф. -- Мы согласны, -- как эхо повторили два других. -- Никакого штрафа не надо, -- слабым голосом отвечала Дженнифер. -- Могу я помочь вам и указать, где находится аудитория, которую вы ищете? Фойтанец -- а может быть, фойтанка, так как по их внешнему виду нельзя было определить пол, -- заговоривший первым, оскалил зубы. Дженнифер знала, что такая мимика фойтанца соответствует хмурому взгляду, но вообще-то, взглянув на него, можно было решить, что он собирается кого-то укусить. Ей захотелось, чтобы под рукой у нее на всякий случай сейчас очутился парализатор. Фойтанец спросил: -- Мы неправильно перевели вашу символику? Это не аудитория изучения среднеанглийского два-один-семь? -- Вы записались в мою группу? -- Дженнифер чувствовала, что голос стал еще тоньше, чем обычно, но ничего не могла с собой поделать. Хотя переводчики все равно передавали только смысл, а не интонации. -- Да, так мы решили, -- отвечал фойтанец, его громкий голос в переводчике звучал ровно и бесстрастно. -- Наша оплата принята, наши имена включены в ваши компьютерные банки данных. Меня зовут Зэган Зэган Наг, а это Айсур Айсур Рус и Дарнил Дарнил Лин. Дженнифер отодвинула свои записи. -- Зарегистрировались, -- пробормотала она. В списке появившемся на дисплее, установленном на кафедре, действительно присутствовали фамилии трех фойтанцев. Фамилии людей стали со временем настолько разнообразными, что она не обратила особого внимания на эти -- Отлично. Проходите, садитесь, если вы умеете читать на среднеанглийском, что является необходимым условием для изучения моего курса. Фойтанцы уселись. Они были все же не настолько большими, по сравнению со средним человеком, чтобы мебель людей не подходила им. "Но все же достаточно большими, чтобы испугать", -- подумала Дженнифер. -- Мы постараемся удовлетворить всем вашим требованиям относительно знания языка, уважаемый инструктор. Прежде всего мы -- фойтанцы. Мы имели дело с языками, более древними и отличными от современных, чем ваш среднеанглийский, -- заметил Айсур Айсур Рус. Она знала, что это правда. -- Отлично, -- повторила Дженнифер и продолжила свой рассказ о книгах, которые они должны будут изучить. Еще никогда в первый день занятий у нее не было такой внимательной аудитории. После хвастовства и мрачноватой вежливости фойтанцев это выглядело так, как если бы ее студенты-люди боялись, что им оторвут конечности, одну за другой, если они не будут вести себя должным образом. Благодаря этому у Дженнифер больше не было ни одной паузы, и ей удалось изложить весь материал, который она планировала на сегодня. Лишь после того, как три огромных чужеземца покинули аудиторию, люди принялись болтать между собой Но даже тогда их голоса были более тихими, чем обычно. Дженнифер вернулась в свой кабинет посмотреть, как работают университетские компьютеры над парой ее любимых исследовательских проектов. Новые распечатки содержали несколько довольно важных результатов, но не заинтересовали ее в такой степени, в какой они этого заслуживали. С появлением трех фойтанцев... фойтанцев!.. записавшихся на ее курс, у нее возникли проблемы более важные, чем проверка таблиц, подтверждавших ее гипотезу, что де Камп чаще использовал для введения цитат двоеточие, а реже -- запятую, или новая попытка проследить распространение слова "заттер" из книг Андерсона в произведения писателей последующих поколений, таких, как Стирлинг и Иверсон. После ленча она должна была читать еще один курс по современной испанглийской литературе и один по теории композиции, однако оба они не очень-то волновали Дженнифер, хотя и позволяли оплачивать ее долю за квартиру, снимаемую на пару с Али Бахтияром. Дженнифер сказала себе, что должна провести лекции, выбросив из головы посторонние мысли о трех фойтанцах, появившихся на утреннем занятии, хотя и знала, что не сможет полностью сосредоточиться. Когда она вернулась домой, Бахтияр уже поджидал ее. Он преподавал видео- и киносъемку, и его последнее занятие кончалось на полчаса раньше. Единственным ее желанием было поделиться своими мыслями по поводу фойтанцев. Али ошеломленно слушал ее словоизлияния в течение нескольких минут; наконец не выдержав, протестующе поднял руку. -- Пожалуйста, прервись на секунду. Объясни сначала, почему тебя так возбудило то, что три чужеземца решили посещать твои занятия? -- Как раз это я и пытаюсь объяснить тебе. Они фойтанцы! -- Это я уже понял, -- ответил он, нахмурив брови. Иногда Дженнифер казалось, что он специально практикуется в этом перед зеркалом, но ей ни разу не удавалось поймать его за этим занятием. -- Но объясни, кто такие эти фойтанцы? Она удивленно уставилась на него. -- Ты правда не знаешь? -- А почему, собственно, я должен это знать? -- резонно заметил Бахтияр. -- Сколько инопланетных цивилизаций мы знаем? Несколько дюжин без гиперпривода и несколько сотен с ним. Одному только Великому Аллаху известно, сколько всего существует планет, населенных разумными существами. Поэтому объясни мне, чем так знамениты фойтанцы, что я обязательно должен все о них знать? Дженнифер понимала, что он прав, люди настолько расширили границы исследованного космического пространства, что один человек мог уследить лишь за малой частью общей суммы знаний. Но то, что Бахтияр абсолютно ничего не знает про фойтанцев вызвало у нее досаду. Она ожидала, что на ее слова последует соответствующая реакция, но о какой реакции могла идти речь, если собеседник понятия не имел о предмете, который привел ее в такое возбуждение? Али, правда, понимал, что произошло что-то из ряда вон выходящее, ведь он прожил с ней почти год. Вознеся свои руки в примирительном жесте, он попросил: -- В конце-то концов расскажи мне о них, я хочу знать, что в них такого выдающегося. -- Хорошо, прежде всего единственная достоверная информация о фойтанцах состоит в том, что за последние пятьдесят лет они не вымерли, -- начала Дженнифер. -- Они успешно правили большой империей, расположенной ближе к центру галактики, много тысяч лет назад. Затем у них начались междоусобные войны. Я не думаю, что кто-нибудь сейчас с уверенностью сможет назвать причину этих войн. Эти междоусобные войны очень затянулись и в конечном счете привели к полному развалу империи. -- Одну минуточку, -- в глазах Бахтияра вспыхнули огоньки. -- Не они ли изобрели особую систему голографического изображения три или четыре года назад? Секрет вымершей расы или что-то в этом роде? Я помню, что видел их, но не запомнил название расы. -- Полагаю, они вполне способны на это, -- задумалась Дженнифер. Три или четыре года назад она была занята торговлей с эсетерами, дело было связано с бивнями омфоса. -- Да, это были фойтанцы. -- Но зачем им понадобилось записываться на твой курс среднеанглийского? Что они собираются делать, изучив его? -- У меня нет ни малейшего представления. Конечно, я точно так же не имею понятия, как собирается использовать полученные знания примерно треть моих студентов из числа людей. Разве что они позволят им получить четыре зачетных очка. За несколько лет, проведенных с торговыми миссиями среди звезд, Дженнифер успела позабыть о студентах, "отбывающих свой срок": тех, кто выбрал курс, так как просто хотел расширить кругозор или же потому, что он был удобен по времени проведения. Единственные, кого она помнила, это были студенты, подобные ей, которые записывались на курс для того, чтобы изучить предмет, и работали в полную силу вообще на всех предметах, хотя бы ради самоутверждения, если уж не было другой причины. В Сагусском центральном университете таких было в достатке. К сожалению, в достатке здесь было и других студентов, приводивших ее в уныние. Али Бахтияр, казалось, не склонен был продолжать дискуссии о фойтанцах. -- Ладно, это прекрасно, просто замечательно, что на сегодняшний день тебе выпало нечто необычное, но все же давай пообедаем, как ты на это смотришь? -- Фойтанцы на занятиях по среднеанглийской литературе -- это больше, чем что-то необычное, -- обиделась Дженнифер, но Бахтияр уже направился на кухню, и потому не услышал ее: к сожалению, их квартира не была оборудована микрофонами. Бросив ему вдогонку свирепый взгляд, Дженнифер все же последовала за ним. Она надеялась, что удастся возобновить разговор о чужеземцах после обеда, но Али настроился на игру по бэтлболу и был потерян для мира на ближайшие два часа. Для бэтлбола требовались самые большие, самые сильные и самые бойцовски настроенные представители человечества. Фойтанцы, как хорошо знала Дженнифер, могли бы без труда разбить большинство из них, не вспотев, если не предполагать, что фойтанцы потеют даже от небольшого физического напряжения. Ее абсолютно не интересовал исход встречи по бэтлболу. Иногда она смотрела матчи, но только потому, что Али так любил этот вид спорта. Должно же их хоть что-то объединять, кроме постели. Но этим вечером она не могла найти в себе сил заинтересованно следить за игрой. Поэтому Дженнифер прошла в спальню, решив, пока Али смотрит матч, поработать за компьютером. Почувствовав, что начинает зевать, Дженнифер выключила машину. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вернуться из отдаленного прошлого, где столь волнующе представляли будущее, в свое собственное совершенно обыденное настоящее. Едва ли кто-нибудь в среднеанглийской научной фантастике когда-либо скучал, или должен был идти в ванную в неудобное время, или беспокоиться о своем финансовом положении. Уже выходя из душевой кабинки, Дженнифер отметила про себя, что ее собственное финансовое положение выглядит довольно хорошо. Спасибо бивням омфоса, она тогда провернула неплохую сделку, давшую гораздо больше денег, чем принесла бы научная работа, о которой она именно тогда так мечтала. Да притом ей еще не приходилось забивать голову мыслями об этих трех странных фойтанцах. Дженнифер все же надеялась, что фойтанцы со временем объяснят свое появление на курсе среднеанглийского. Она недостаточно хорошо знала их привычки, чтобы рискнуть спросить об этом напрямую, но знала, что умрет от любопытства, если они собрались хранить молчание весь семестр. Она сплюнула пену зубной пасты в раковину. В комнате Али Бахтияр вопил. -- Глупец, перезаряжай и крути, пока он тебя не достал! В бэтлболе заканчивались последние пять минут. Дженнифер состроила кислую мину. Если Али считает, что бэтлбол интереснее, чем фойтанцы, то это его проблемы. Даже когда она легла в кровать, огромные синие чужестранцы не переставали будоражить ее воображение. "Зэган Зэган Наг, Айсур Айсур Рус и третий, как его там?.. А, вспомнила, Дарнил Дарнил Лин". Интересно, кто они -- мужчины или женщины? Во всяком случае, она думала о фойтанцах как о мужчинах, но лишь по той простой причине, что те были такие огромные и имели довольно грубые голоса. Антропоцентрическое мышление, наихудшая ошибка, которую может допустить торговец. Но Дженнифер больше не торговец. Она занимается тем, чем всегда и собиралась заниматься, к чему так долго себя готовила, -- решительно напомнила она себе. Али Бахтияр залез в кровать через несколько минут. Дженнифер лежала к нему спиной, стараясь дышать ровно и глубоко. Он погладил ее волосы и скользнул рукой вниз к округлостям бедер. Вообще-то она почти всегда с удовольствием занималась с ним любовью. Но сегодня вечером Дженнифер все еще досадовала на то, что он не выразил достаточного интереса к занимавшим ее фойтанцам. Поэтому и решила притвориться спящей. Если Бахтияр сейчас сожмет ей руку так, что она вынуждена будет как-то отреагировать, то она надолго отучит его тревожить ее сон. Однако Али убрал руку, сердито пробормотав себе под нос: "тем лучше", и перевернулся на живот. Уже через минуту он храпел. А Дженнифер, словно желая наказать себя за притворство, проворочалась не меньше полутора часов. * * * Фойтанцы усердно посещали занятия по среднеанглийскому. Непонятно, как им это удавалось, но ни разу не было случая, чтобы они не выполнили домашнее задание. Фойтанцы, несомненно, были лучше знакомы с обычаями людей, чем Дженнифер с обычаями фойтанцев, задавали хорошие разумные вопросы, и им редко требовалось повторять что-нибудь дважды. Мало-помалу Дженнифер начала различать их. Зэган Зэган Наг, похоже, был старше своих товарищей: они считались с его мнением и предоставляли ему право высказываться первым. Айсур Айсур Рус выделялся самостоятельностью мышления. Его трактовка прочитанного была чаще всего ошибочной, но в то же время интересной и оригинальной. Дарнил Дарнил Лин, наоборот, был более консервативен. Он всегда говорил твердым, уверенным голосом и отличался нежеланием сходить с проторенной дорожки, на которой, однако, чувствовал себя очень уверенно. Все трое считались лучшими учениками. Не было никаких сомнений, что они соединили свои программы перевода с печатающими устройствами, но и люди, для которых испанглийский не был родным языком, поступали так же. Дженнифер посвятила первые две недели рассказам, в которых описывались встречи с инопланетянами. Ее опыт показывал, что студенты обожают эту тему, им доставляет удовольствие наблюдать за тем, насколько нелепыми оказались предположения, выдвигаемые большинством авторов. То, что некоторые писатели в своих описаниях будущего подошли на расстояние вытянутой руки к реальности, также возбуждало их интерес. -- Помните, вовсе не предполагалось, что научная фантастика должна стать пророчеством, -- сказала Дженнифер. -- Попытка предсказать будущее, догадаться о том, как будет развиваться человечество, уходит своими корнями гораздо глубже. Научная фантастика -- это нечто другое. Научная фантастика -- это литература экстраполяции настоящего в будущее. Взяв за отправную точку, скажем, какое-нибудь общественное движение или новую технологию, иногда даже идеологию из тех, что существовали во времена автора, и развивая ее дальше и глубже, писатель-фантаст хотел посмотреть, что в этом случае случится с планетой, с развитием цивилизации. Естественно, большинство романов становились банальными уже через несколько лет после написания. В особенности те, чьи сюжеты были связаны с общественными движениями, которые появлялись и исчезали с такой скоростью, что, как правило, ни одно не доживало до описываемого автором времени. В двадцатом столетии, как и в любом другом, в обществе одни убеждения сменялись другими, сегодня побеждали радикалы, а уже завтра реакционеры, периоды терпимости по отношению к сексуальным меньшинствам сменялись периодами гонений. Развитие общества проходило два или три таких цикла за время жизни одного поколения, так же как и у нас сегодня. Некоторые авторы даже пытались ответить на такие нелегкие вопросы: как человечество будет приспосабливаться к обществу разумных существ, которые несколько отличаются от нас, как мы в далеком будущем будем общаться друг с другом в различных ситуациях, какими должны быть взаимоотношения между правительством и отдельными личностями. Поэтому писатели, подобные Андерсону, Брайну и Хайнлайну, до сих пор заставляют нас думать, несмотря на то что миры, созданные их воображением, с нашей точки зрения выглядят не слишком правдоподобными Кто-то поднял руку. -- Почему фильмы того времени по интеллектуальному уровню гораздо ниже, чем книги? -- Это хороший вопрос, -- одобрительно откликнулась Дженнифер, -- ответ, наверное, можно найти в экономических условиях распространения книг и видеопродукции тех лет. Читающая аудитория была более малочисленной и приносила меньше денег, чем аудитория, потреблявшая видеопродукцию, поэтому книги могли быть направлены более дифференцированно, на более мелкие группы населения. Так, научная фантастика предназначалась наиболее образованной части населения и давала ей пищу для размышления над изощренными идеями. Видеопродукция же в основе своей предназначалась для более широкой аудитории. Создатели видеофильмов, как правило, заимствовали сюжетные линии и описания приключений из книг фантастики, но мало кто пытался создать произведение, достойное первоисточника. -- Можно еще вопрос, уважаемый профессор? -- Да, Айсур Айсур Рус, выходите вперед. Дженнифер всегда было интересно услышать, о чем будут спрашивать фойтанцы. Айсур Айсур Рус обладал особым умением задавать нетривиальные вопросы. И на этот раз он не разочаровал ее. -- Уважаемый профессор, я проверил интеллектуальные достоинства авторов, о которых вы упоминали, они действительно достойны всяческих похвал. Хотя произведения других: Стургеона, Ле Гуин -- на первый взгляд кажутся более приятными для чтения. Которые из них имеют большее значение? Его, похожие на медвежьи, уши передернулись. Дженнифер подумала, что скорее всего это означает, что он доволен собой. -- Прежде чем ответить, могу я тоже задать вам, Айсур Айсур Рус, один вопрос? -- спросила Дженнифер. Он помахал взад-вперед рукой перед своим лицом, что, как она догадалась, означало "да", поэтому она продолжила: -- Как вам удалось изучить среднеанглийский язык настолько хорошо, чтобы суметь почувствовать стиль? Не так много студентов-людей, даже с помощью компьютера, могут настолько овладеть языком, чтобы развить в себе чувство стиля. Айсур Айсур Рус ответил: -- Чтобы изучать данный курс, уважаемый профессор, мы пользуемся программами перевода среднеанглийский/испанглийский, испанглийский/рапти -- вы, наверное, знаете, что Рапти это планета, которая находится на границе бывшей Фойтанской империи, -- и, наконец, с рапти на наш язык. Со временем наши аппараты наберут достаточный словарный запас и научатся распознавать идиомы, что позволит избавиться от двух промежуточных программ, тогда мы сможем переводить непосредственно со среднеанглийского на наш язык. С этой точки зрения среднеанглийский язык не представляет для нас никаких трудностей. -- Понятно, -- медленно проговорила Дженнифер, но в действительности она поняла -- как, но так и не поняла -- зачем. Что интересного могли найти для себя фойтанцы в древних научно-фантастических романах, написанных людьми? Она уже готова была спросить об этом напрямую, хотя чувствовала, что прежде надо самой ответить на вопрос Айсур Айсур Руса. -- При жизни писатели, о которых вы упоминаете, и некоторые другие, подобные им, действительно пользовались очень высокой популярностью именно благодаря тому, что у них был очень изящный стиль. Однако сказать, что они не предназначали свои произведения для серьезного читателя, было бы несправедливо. И в настоящее время они менее читаемы лишь потому, что придуманное ими будущее оказалось гораздо дальше от нашей действительности, чем у других авторов. Вы поняли? -- Да, я заметил упомянутые вами отличия, но не уверен, что они существенны. Я повторяю вопрос: что является более важным -- отвлеченное художественное превосходство или польза? -- Это вопрос, который люди задают столько лет, сколько они занимаются изучением своего искусства, -- заметила Дженнифер с улыбкой. -- И никто за все это время не смог найти окончательный ответ. -- Все вопросы должны иметь ответы, -- назидательно заметил Дарнил Дарнил Лин. -- Может быть, и так, но часть ответов можно получить только по принципу довод-контрдовод, и при этом не следует забывать о некоторой доле субъективности в оценке такого критерия, как художественные достоинства, тут у каждого может быть свое мнение. -- Этот ответ наверняка был известен Великим, до того как начались Самоубийственные войны. Несмотря на то что переводчик произносил все слова монотонно, нетрудно было догадаться, что Дарнил Дарнил Лин не сомневался в сказанном. -- Если Великие были настолько велики, как это утверждается, то почему они начали Самоубийственные войны? -- спросил Айсур Айсур Рус. Дженнифер не думала, что эти два замечания предназначались для всей аудитории, но переводчик перевел их для всех. Зэган Зэган Наг сказал: -- Достаточно! Мы прервали лекцию уважаемого профессора. Все три фойтанца успокоились и приготовились слушать. Дженнифер нашла, что у нее нет иного варианта, кроме как продолжить лекцию. "Наступит такой день, -- сказала она себе, -- когда я задам им интересующие меня вопросы". -- Это меня так расстраивает, -- сказала Дженнифер Али Бахтияру, вернувшись с последнего занятия. -- Они хорошо работают. Они очень хорошо работают. Но _зачем им это надо_? -- Понятия не имею, -- отвечал Бахтияр, как он это делал всякий раз, когда она возвращалась к мучившему ее вопросу. Сейчас в его голосе слышалось легкое раздражение. -- Я бы не стал из-за этого страдать бессонницей. Если они хотят отвалить приличные деньги за то, чтобы послушать твою болтовню об этих затхлых старых книгах, то это их проблема, а не твоя. -- Затхлые старые книги? Проблема? -- Дженнифер не знала, какими словами выразить ту степень негодования, которая охватила ее при этих словах. -- Ты выглядишь глупо, стоя здесь с открытым ртом, -- заметил Бахтияр. Если бы у нее на поясе сейчас был парализатор, Дженнифер с превеликим удовольствием всадила бы своему приятелю дозу, достаточную, чтобы отправить его отдыхать на всю ночь, а еще лучше на всю следующую неделю. В этот момент она осознала, что ее рот действительно открыт. Она закрыла его. Дженнифер не просто негодовала, она была взбешена. Обычно гнев заставлял ее терять самообладание, и она просто не знала, что делать. Сейчас она отлично знала, что хотела сделать. Когда Дженнифер нашла в себе силы, чтобы заговорить вновь, ее голос звучал даже тише, чем обычно. -- Я подыщу себе отдельную квартиру. Али Бахтияр изумленно уставился на нее. -- Не делай этого[1] -- с тревогой сказал он Дженнифер посмотрела ему в лицо, в то время как его глаза бегали по ней вверх-вниз, от головы до пят. Эта тревога была не за нее, по крайней мере не за ту ее часть, которая находилась позади глаз. Его волновало, что он больше не сможет с ней спать Как бы желая подтвердить это, Бахтияр потянулся, пытаясь обнять ее. Дженнифер отступила сначала на шаг, потом еще на один. Бахтияр последовал за ней. -- Оставь меня, -- наконец сказала она. Она ненавидела свой голос за то, что он дрожал. К глазам подступали слезы. Их она ненавидела еще больше. -- Ты расстраиваешься из-за пустяков, -- мягко убеждал Бахтияр. -- Если уж ты так хочешь, ладно, я прошу прощения. Иди ко мне, Дженнифер, все хорошо. -- Он обхватил руками ее плечи. В то же мгновение Али отлетел прочь, обхватив правой рукой запястье левой. Дженнифер надеялась, что оно не сломано. Ей ни разу не приходилось применять приемы самообороны без оружия на других планетах, но все торговцы обязаны были изучить их, чтобы иметь возможность защитить себя как от чужеземцев, так и от людей. И вот наконец она в первый раз применила такой прием, и это случилось даже не во время пятиминутного пути от дома до работы по мирной территории университета. Ведь все, что она хотела, -- это спокойно заниматься своими исследованиями. Но она уже усвоила, что в жизни не всегда все складывается так, как нам хотелось бы. Дженнифер прошла мимо Али Бахтияра к телефону. Он отпрянул с такой прытью, как если бы у нее вдруг выросли клыки и когти: можно было подумать, что он видит ее в первый раз Может, так оно и было, нет, правда, -- может, все, на что он обращал внимание, -- это стройная фигура, длинные белокурые волосы, голубые глаза и приятные черты лица. Дженнифер почувствовала, как в ней опять закипает гнев. Она набрала номер подруги, с которой вместе работала на кафедре мертвых языков и которая была на несколько лет старше ее. -- Элла? Это Дженнифер. Могу я несколько дней пожить в твоем логове? Я поссорилась с моим парнем и постараюсь убраться отсюда как можно быстрее. -- Конечно, почему нет, -- ответила Элла Мечникова, ее баритональное контральто гудело в ушах Дженнифер. -- Давай приходи. -- Элла, дорогая, огромное тебе спасибо, я сейчас буду. Дженнифер побросала в дипломат несколько книг, дисков и документов, после чего бросила все вместе со сменой белья и зубной щеткой в голубой пластиковый пакет для походов по магазинам. Она задержалась у двери, бросив взгляд на Али Бахтияра. -- Как только смогу подыскать себе что-нибудь, то сразу заберу все остальное. Если замечу в своих вещах хоть малейший беспорядок, то запястьем дело не ограничится. Это я тебе обещаю. В последний момент Дженнифер вспомнила, что кое-что забыла. Она вновь прошла мимо Бахтияра на этот раз в спальню. Это несколько испортило сцену ухода, но она ни в коей мере не была склонна делать из своей жизни мелодраму. Дженнифер нашла парализатор и тоже бросила в сумку. Еще один проход мимо возлюбленного, бывшего возлюбленного, поправила она себя, выходя из квартиры. Элла Мечникова жила через несколько кварталов. Дом, в котором находилась ее квартира, был точной копией дома, где жила Дженнифер: похоже, оба они были возведены одной строительной компанией. Элла была большой и шумной. Она обняла Дженнифер, расцеловав в обе щеки. -- Прими мои соболезнования, если ты в них нуждаешься. Скорее всего ты поступила правильно, избавившись от него, и если ты сама тоже так думаешь, то скорее всего права. Позволь мне предложить тебе вместо этого нечто более практичное. Элла достала из холодильника стакан и подала его подруге. Сама она уже держала в руке свой стакан. Дженнифер осторожно отпила маленький глоток. Иногда произведения Эллы были приятными на вкус, иногда не очень. Одним из ее хобби было приготовление коктейлей по старинным рецептам, которыми сотни лет никто уже не пользовался. Этот был не из худших: мягкий, чуточку сладкий и не настолько крепкий, чтобы обжечь горло и вызвать слезы. Желая сделать Элле приятное, она поинтересовалась: -- А как он называется? -- "Харвей Валлабанджер", -- ответила Элла. -- Апельсиновый сок, спирт и ликер "Галлиано", бутылку которого я нашла только на прошлой неделе. Думала, его уже давно не существует, но оказалось, что его до сих пор производят. Не знаю уж почему. Я полагаю, сам по себе он смертелен: рафинированный сахарный сироп желтого цвета. Но для коктейлей -- то что надо. -- Да, похоже, это так. -- Дженнифер сделала глоток побольше, затем еще один. Она почувствовала, как по желудку разливается тепло. -- Спасибо, что согласилась приютить меня, наверное, я причиняю тебе беспокойство. -- Никакого беспокойства, -- засмеялась Элла. -- Я не знаю никого на этой планете, способного так краснеть. От этого замечания кровь еще больше прилила к щекам Дженнифер. -- Я ничего не могу с собой поделать, у меня такая белая кожа. -- Я знаю. Я тоже ничего не могу поделать со своим желанием посмеяться над этим. Ты обедала? Дженнифер позволила Элле по-матерински опекать себя. Это отвлекло ее от мыслей о внезапном разрыве с Бахтияром и досадных неудобствах, которые ожидают ее в связи с переездом. Хотя закалка торговца в этом случае очень пригодится: за время путешествий она научилась собираться быстро и основательно. Надо сказать, что навыки, приобретенные за время путешествий с торговцами, часто приходили ей на выручку в сложных жизненных ситуациях. Дженнифер об этом, конечно, не думала, когда начинала стажером. Все, чего ей тогда хотелось, это чтобы в ее анкете появилась какая-нибудь незаурядная запись. После обеда Дженнифер решила просмотреть в сети информацию о сдаче квартир. Результаты привели ее в уныние: так как семестр уже начался, все квартиры вблизи университета были заняты. -- Ничего ближе трех километров, -- пожаловалась она. -- Может быть, ее занять мне, -- сказала Элла, посмотрев на экран через ее плечо. -- А ты сможешь перебраться в эту. Мне куда больше, чем тебе нужен моцион. Хотя ничего не выйдет. Ты же знаешь меня, я всегда предпочту сесть на автобус, вместо того чтобы идти пешком. О да. Все еще продолжая ворчать, Дженнифер оформила электронную заявку на ближайшую квартиру, которую она смогла найти, хотя на всякий случай ввела опцию отмены, если вдруг найдется что-то поближе до того, как она переедет на новое место. Она могла позволить себе штраф, который придется заплатить в случае, если она воспользуется этой опцией. Иначе ей до конца учебного года придется наслаждаться прогулкой по дороге на работу. -- Когда она освободится, через три дня? -- спросила Элла. -- Да. Надеюсь, я не слишком злоупотреблю твоим гостеприимством, если пока поживу у тебя? -- сказала Дженнифер. Она уже начала думать, как бы ей отблагодарить Эллу за доброту. -- Сегодня без проблем, и завтра тоже. Но день, а точнее, ночь послезавтра, видишь ли, я уже пригласила Ксавье и... ну ты понимаешь, -- ответила Элла. -- О да, -- быстро согласилась Дженнифер. Элла и Ксавье были любовниками уже очень долго. Дженнифер не могла сказать, как долго, но уж точно дольше, чем она находилась на Сагусе. -- Я напрошусь к кому-нибудь еще или даже могу вообще провести эту ночь в кабинете. Там есть кушетка, правда, она не разбирается в кровать, но на одну ночь, я думаю, сойдет. А уже на следующий день я переберусь на новое место, так что больше не буду стеснять тебя. -- О, Дженнифер, ты такая милая. Иногда я думаю, что ты настолько милая, что это даже вредит тебе. Вот почему я удивилась, когда ты сказала, что решила порвать с Али. Извини, что спрашиваю, но почему ты вдруг решилась на этот шаг? Дженнифер принялась было рассказывать про историю с фойтанцами, но не успела произнести и трех фраз, как наткнулась на ту же стену непонимания, что и у Али Бахтияра, которая заставила ее выйти из себя. Хотя люди и расселились на площади в несколько тысяч световых лет, большинство если и путешествовало, то только с одной заселенной людьми планеты на другую. Поэтому они были лишь поверхностно знакомы, если знакомы вообще, со многими другими видами разумных существ, с которыми жили бок о бок в одной галактике. Элла знала гораздо больше о древних технологиях перегонки жидкостей, чем о фойтанцах. Когда Дженнифер закончила свой рассказ, ее подруга, пожав плечами, сказала: -- Честно говоря, это не кажется мне такой уж серьезной причиной, хотя тут тебе, как говорится, виднее. Но, в общем-то, похоже, что ты просто ждала удобного повода, чтобы расстаться. -- Полагаю, да, -- согласилась Дженнифер. -- Я знаю, что была в известной степени очарована Али. Хотя и не предполагала, что все так обернется. Она печально покачала головой. -- Ты никогда не думаешь о последствиях, -- заметила Элла. -- Я помню этого парня, я приметила его еще десять лет назад... -- Рассказ, который последовал некоторое время спустя, был более мрачным, чем фантастические романы, которые обычно читала Дженнифер. Дженнифер вся извертелась, пытаясь заснуть в холле, где Элла ей постелила. Она все еще была расстроена. Кроме того, кушетка была тверже и уже, чем привычная большая кровать. В комнате было недостаточно темно по сравнению с ее спальней, к тому же ее беспокоил доносившийся снаружи шум уличного движения. Часы пробили полночь, когда кто-то из дома напротив прошел по двору. Затем, наверное, не меньше чем через год, они пробили час. В конце концов она заснула. Будильник Эллы завизжал, как сирена воздушной тревоги, -- хуже чем эсетер, промелькнула в голове Дженнифер смутная мысль. Только когда прошел испуг, вызванный этим отвратительным звуком, она поняла его происхождение. Элла же или спала гораздо крепче, или обладала избирательной глухотой, потому что ее будильник начинал вопить вновь и вновь, пока наконец она не приказала ему заткнуться. Выйдя из душа, Дженнифер поморщилась, увидев в зеркале свои покрасневшие глаза. Ощущения были как после похмелья, притом что вчера она даже не почувствовала удовольствия от выпивки. Двигаясь медленно, как под водой, она оделась во все чистое, заметив себе, что надо будет постирать юбку и блузку, в которых ходила вчера. Проглотив чашку кофе и бутерброд с джемом, Дженнифер отправилась в университет. Кофеин и размышления о материале, который ей предстояло излагать, привели ее в чувство к тому времени, когда должны были начаться занятия по среднеанглийскому. Сегодня она начинала новую тему, самую любимую. Настроение улучшилось, Дженнифер почувствовала, что готова начать жизнь с чистого листа. Дребезг звонка застал ее входящей в лекционную аудиторию и посмеивающуюся над собой. Она успела придать лицу строгое выражение, прежде чем взошла на кафедру. Пытаясь установить тишину, окинула аудиторию суровым взглядом, правда, судя по результату, взгляд оказался недостаточно суровым, но все же одним из лучших, которые ей удавались. Надеясь, что голос тоже прозвучит достаточно сурово, Дженнифер спросила: -- Кто не прочитал домашнее задание? -- Несколько несчастных, ленивых и одновременно честных, подняли руки. -- От вас требуется нечто большее, чем способность поднимать руку, -- строго заметила она. -- Когда вы записывались на этот курс, вы, конечно, знакомились с программой, и поэтому не можете сказать, что не знали о достаточно большой рабочей нагрузке. Можете оставаться на лекции, если желаете извлечь из курса некоторую пользу. Зэган Зэган Наг и два других фойтанца держали свои большие руки с толстыми пальцами опущенными. Дженнифер была уверена, что это было вовсе не потому, что они не хотели сознаться в нерадивости. Она всегда ставила их в пример всему потоку: "Посмотрите, если они смогли подготовиться, то вы были обязаны это сделать". Только мысль, что фойтанцы не хотят, чтобы их выставляли напоказ, удержала ее на этот раз. Она сказала: -- На время мы отойдем от рассмотрения темы "Как выглядели вымышленные инопланетяне" и разберемся с вопросом: как в научной фантастике рассматривается проблема, которая была очень существенна для нескольких поколений, а именно: риск того, что человечество уничтожит себя во время войн на Земле прежде, чем сможет достичь технического уровня развития, позволяющего покинуть планету. Все три фойтанца сидели прямо на своих хрупких стульях, которые были им малы. Дженнифер подумала об истории их расы и слегка вздрогнула: цивилизация может и выйти за пределы одной планеты, однако это не может помешать ей столь же успешно уничтожить себя. -- С теми из вас, кто подготовился к занятиям, -- продолжила она, -- мы прежде всего будем обсуждать "Гимн Лейбовицу". Со времени выхода в свет этой книги многие называют ее лучшим научно-фантастическим романом всех времен. Глава, которую я хочу вместе с вами разобрать, находится примерно в середине романа и называется "Fiat Lux". -- Каково значение этого заголовка? -- спросил Айсур Айсур Рус. -- Наша программа для перевода не смогла с ним справиться, дав лишь неясные ссылки на древние колесные транспортные средства и мыло. Но они кажутся не очень подходящими к содержанию книги. -- Конечно, нет. -- Дженнифер всегда удивляло, как порой далеко программы-переводчики умудрялись уйти от истинного смысла фразы. -- Возможно, дело в том, что заголовок написан не на среднеанглийском, а на латыни, еще более древнем языке. "Fiat Lux" означает "Да будет свет". -- А... Это был не Айсур Айсур Рус, это был студент из людей. Дженнифер отметила про себя, что еще несколько студентов тоже сделали пометки. "Лентяи", -- подумала она. У них не должно было возникнуть никаких трудностей со значением этой фразы. Не только потому, что латынь до сих пор использовалась в богослужении, но и потому, что этот язык был одним из корневых для испанглийского. -- "Fiat Lux" для нас особенно интересна из-за того, что по сути это смесь исторических аналогий и экстраполяции, -- сказала она, -- значение церкви в мире основывается на той огромной роли, которую она стала играть после падения Римской империи, существовавшей на заре цивилизации. Между прочим, римляне как раз и были теми людьми, которые говорили на латыни. Однако цивилизация, которую придумал Миллер и которая приходит в упадок в результате ядерной войны, уже достигла уровня, характеризующегося значительной степенью зависимости от развития техники. Как происходит возрождение цивилизации, как начинается поиск новых путей развития -- эти вопросы автор рассматривает в данной главе. При этом оказывается, что новый путь фактически повторяет предыдущее развитие. Было найдено лишь то, что уже было некогда найдено их предками. Миллер с большим мастерством изображает интеллектуальный упадок, к которому приведет придуманное им развитие человечества... Здесь Дженнифер остановилась. У нее не было таких намерений, но брошенный на фойтанцев взгляд отвлек бы кого угодно. И не только потому, что они шумели и прыгали вверх-вниз, но она вообще впервые видела их в таком неописуемом возбуждении. Когда огромное существо, точнее, три огромных существа с остроконечными ушами и хорошими клыками впадают в такое неистовство в присутствии людей, люди тоже начинают тревожиться. До ее ушей долетел вопль, который в течение, наверное, трех миллионов лет в человеке был запрограммирован на биологическом уровне: -- _Волки!_ -- Ей понадобилось лишь одно мгновение, чтобы собраться. Благодаря навыкам, приобретенным ею в качестве торговца, Дженнифер знала, как освободиться от предубеждений против внешнего вида. Где-то в уголке ее сознания промелькнула мысль, что она уже не первый раз за последние дни с благодарностью вспоминает время, когда была торговцем. Это раздражало ее, вот вроде бы сбылись мечты, она, как того и хотела, в хорошем, спокойном университетском городке. Так почему же тревога не утихает. Дженнифер спросила: -- Какой-нибудь вопрос? -- Ее голос звучал выше, чем обычно, но все же достаточно твердо. Она полагала, что от ее вопроса фойтанцы просто взорвутся. Они удивили ее. Они вздрогнули, переглянулись, словно она застала их за ковырянием в носу -- если только по обычаям фойтанцев это считалось плохим поступком. Наконец Зэган Зэган Наг ответил: -- Нет, на этот раз нет никаких вопросов, уважаемый профессор. Нас просто заинтересовали аналогии между миром, который придумал этот автор, и жизненным опытом нашего собственного народа. -- Хорошо. В таком случае я продолжу. Тон переводчика был, как всегда, вежливый, но она знала: то, что она услышала, было ложью от начала до конца или, по крайней мере, не всей правдой. Нечто большее, чем интерес к аналогиям, привел фойтанцев в такое волнение. Но что она могла поделать, если они не хотели обсуждать этот вопрос с людьми? Весь остаток дня Дженнифер пребывала в рассеянности. Обсуждение было менее живым, чем она надеялась, и не менее всего прочего это можно было приписать тому, что фойтанцы не принимали в нем участия. Они очень внимательно слушали все, что говорила она и другие студенты, хотя их уши еще долго продолжали подергиваться. Возможно, они не могли контролировать эту свою реакцию. После занятий Дженнифер вернулась в квартиру Эллы. Она хотела обсудить с кем-нибудь необычную реакцию чужестранцев на "Гимн Лейбовицу". Но у Эллы не было желания слушать. Элла планировала феерию завтрашней вечеринки с Ксавье и хотела обсуждать только это. Дженнифер, которую тошнило от упоминания о мужчинах вообще и Али Бахтияре в частности, была вынуждена играть роль несчастного слушателя. После того как они с подругой поняли, что этим вечером им не суждено понять друг друга, как бы они ни старались, Дженнифер опять вернулась к своим занятиям с компьютером и двоеточиями де Кампа. Она не удивится, если обнаружится, что те места, в которых двоеточия появляются взамен запятых, были "работой" излишне рьяного редактора. Дженнифер не была уверена, что нашелся бы хотя бы один автор двадцатого столетия, который сказал бы доброе слово о бесцеремонных редакторах. На следующий день на занятиях она продолжила тему "Гимна Лейбовицу", сравнивая его с другими произведениями, которые развивали тему последствий атомной войны: "Дэви", "Почтальон", "Сын звездного человека". -- Это течение в научной фантастике выдохлось к концу двадцатого столетия, так как стало ясно, что в подобном конфликте выживших не будет, а если кто-то и выживет, то в любом случае не удастся восстановить все так быстро, как это представляли ранние авторы. И вновь среди фойтанцев возникло оживление. Дженнифер подумала, что они могли бы поделиться мыслями, которые их беспокоят. Но фойтанцы вновь не сделали этого. Она почти уже собралась спросить их напрямую. К сожалению, в данный момент такое решение представляло бы собой нечто среднее между безрассудной храбростью и самоубийством. До сих пор фойтанцы были готовы вести дискуссии и даже проявляли в некотором роде усердие. Но почему не сейчас и не по теме, которая должна их волновать: ведь они сами пострадали от подобных событий? Дженнифер не находила ответов на эти вопросы. Недовольная собой, она закончила занятия и прошествовала к выходу из аудитории. Две другие лекции она прочитала, можно сказать, на автопилоте. Все так же на автопилоте она направилась к своей прежней квартире. Только пройдя пару сотен метров, она опомнилась и пробормотала: -- Идиотка! -- После чего со вздохом направилась к дому Эллы. Пройдя еще пятьдесят метров, она повторила: -- Идиотка! -- на этот раз гораздо громче. Студент, проходивший мимо, бросил на нее любопытный взгляд. Ее щеки пылали. Это заинтересовало студента еще больше, ибо студент был крайне молод. Дженнифер вернулась и в самом мрачном расположении духа побрела обратно в кабинет. Кабинет отнюдь не был идеальным местом для того, чтобы провести ночь. Кушетка была значительно хуже и, что самое главное, еще короче, чем в квартире Эллы. Хорошо хоть туалетная комната находилась всего через пару дверей. "Ладно, на одну ночь сойдет. А завтра у меня будет собственная квартира", -- подумала Дженнифер. Эта последняя мысль несколько скрасила неудобства нынешнего вечера и даже тот факт, что придется обедать в университетском кафетерии. Вряд ли кто-нибудь осмелился бы назвать блюда, которые там предлагали, шедевром кулинарного искусства. Лучшим предположением Дженнифер на этот счет было, что в службе университетских столовых пускают на бифштексы всех, кто умеет более или менее сносно готовить. Она взяла кока-колу. "Что же еще может пить профессор среднеанглийского?" -- задала она себе риторический вопрос, выходя прогуляться по территории университета в вечерних сумерках. Вернувшись в кабинет, Дженнифер уселась за работу. Никто до сих пор так и не смог создать программу для проверки сочинений. Она царапала красными чернилами свои замечания на полях. По крайней мере, хоть в испанглийском как слышится, так и пишется: она не хотела связываться со странным правописанием, которое было сущим наказанием в древне- и среднеанглийском. Вокруг нее постепенно сгущались сумерки. Сразу после девяти вечера позвонил охранник службы безопасности. Когда он увидел Дженнифер, то, чуть смешавшись, сказал: -- Прошу прощения, профессор Логан. Простая проверка -- инфракрасные датчики сигнализировали, что кто-то находится в вашем кабинете. Раз это вы, то нет проблем. -- Я рада, -- ответила она охраннику, но тот уже отключился. Она попыталась восстановить ход своих мыслей. Этой студентке действительно удалось ухватить то, как Пайпер создавал свои рассказы о будущем, и Дженнифер хотела убедиться, что разъяснила студентке все ее недочеты. Едва она вновь погрузилась в проверку сочинений, как раздался еще один звонок. На этот раз звонил Али Бахтияр. -- Что тебе? -- холодно спросила Дженнифер. Бахтияр смутился. -- Я хочу еще раз попросить у тебя прощения, -- наконец сказал он. -- Я только что встретил твоих фойтанцев, и они действительно производят то впечатление, о котором ты говорила. Да, производят. Он выглядел немного потрясенно, а, надо сказать, его не часто можно было увидеть в таком состоянии. -- Постой-ка. Ты _встретил_ их? Как ты мог их встретить? -- Они приходили сюда и спрашивали тебя. Они сказали, что хотят поговорить с тобой о занятиях. Они, похоже, не были заинтересованы откладывать разговор, понимаешь, что я хочу сказать. Мне с большим трудом удалось убедить их, что ты тут больше не живешь. Они ушли только после того, как я дал им адрес твоей подруги, этой, с низким голосом... Элла Мечникова, правильно? -- Элла, -- машинально поправила Дженнифер. -- Боже. Я думаю, она не сильно обрадуется, увидев их. Она сегодня вечером не одна. -- Я уже догадался, я позвонил ей, чтобы предупредить тебя о приходе этих ребят, но у нее не было большого желания разговаривать. И, кроме того, она отключила видеоканал. Элла быстро протараторила, где тебя искать, и тут же отключилась. Теперь ты все знаешь. -- Боже, -- повторила Дженнифер, подумав, что Элла теперь не скоро простит ее, если вообще простит. -- Спасибо, что предупредил, Али, я все поняла. Лучше знать об их возможном визите. -- Послушай, если можно, забудь о нашей размолвке и возвращайся домой. -- Бахтияр вновь завел разговор о примирении. -- Я действительно очень сожалею о сказанных мною тогда словах, и я... -- Нет, Али, -- твердо ответила Дженнифер. Она уже обдумала произошедший разрыв и не хотела к этому больше возвращаться. -- Мне очень жаль, но я считаю, что это невозможно. Самое лучшее, что мы можем сделать, покончить с этим сейчас. Я надеюсь, мы останемся друзьями. Бахтияр нахмурился. -- Ненавижу, когда женщины так говорят. Но в любом случае я считаю, что должен был тебя предупредить об этих тварях. Удачи тебе с ними. -- Они вовсе не твари, -- начала Дженнифер, но Бахтияр, как и охранник, не дал ей возможности оставить за собой последнее слово. Покачав головой, она вновь уставилась в сочинение, посвященное творчеству Пайпера. -- Где же я остановилась? -- пробормотала она. Только она нашла нужное место, как вновь раздался звонок. Дженнифер тяжело вздохнула и ткнула большим пальцем руки в кнопку "ПРИЕМ". Экран не светился. "Элла", -- подумала она и оказалась права. -- Дженнифер, три синих чудища собираются нанести тебе визит. -- Али только что звонил мне, чтобы предупредить, и сказал, что послал их к тебе. Мне очень неловко, что все так получилось, -- добавила она. -- Еще бы, -- огрызнулась Элла, -- я не люблю, когда меня прерывают в момент наивысшего напряжения, и тем более не люблю, когда это делают дважды. -- О, дорогая. -- Дженнифер с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться. -- Если бы ты не была моей подругой... Ладно, эти фой-как-их-там выглядят достаточно большими, чтобы позавтракать тобой, вместо того чтобы вести беседы. Ты уверена в их истинных намерениях? Может, тебе лучше держать дверь на замке? -- Не говори ерунды, Элла. Возвращайся к Ксавье, и я надеюсь, что никто больше тебя не потревожит. -- Да уж, лучше не надо, -- мрачно заметила Элла. -- Ну ладно, тогда пока. Наконец хоть один раз за весь вечер с ней по-человечески попрощались. Дженнифер опять попробовала вернуться к проверке сочинений, надеясь закончить эту работу до прихода фойтанцев. Через несколько минут лифт в холле зашумел. "Фойтанцы", -- подумала Дженнифер и отложила бумаги: -- Похоже, мне никогда не закончить". Она оценивающе поглядела на оставшуюся стопку и нахмурилась. Чтобы проникнуть в здание в такой поздний час, необходимо иметь специальную карточку допуска, которая вставляется в считывающее устройство лифта. Дженнифер пожала плечами. Может быть, фойтанцы поднялись с кем-нибудь, у кого была карточка. Они знали ее имя, в конце концов небольшое объяснение -- это все, что им понадобилось. Кто-то постучал в дверь, постучал так высоко, что это мог быть только бэтлбольный центровой или фойтанец. Она не слышала шагов по коридору, но фойтанцы могли не носить обуви. Для существ таких больших размеров они производили очень мало шума, словно были ближе к своим предкам -- охотникам, чем люди. Дженнифер распахнула дверь и задрала голову. Перед ней возвышался Зэган Зэган Наг, позади стояли два других фойтанца. Вблизи они действительно выглядели устрашающе. Она невольно отступила назад прежде, чем собралась с духом спросить: -- Чем могу быть полезна в столь поздний час? -- Ты можешь пойти с нами, -- ответил Зэган Зэган Наг. Слушая монотонный голос его переводчика, Дженнифер сомневалась, что правильно поняла. -- Я предпочла бы поговорить здесь, -- ответила она. -- Это не только просьба, -- сказал Зэган Зэган Наг. Только тут Дженнифер заметила в левой руке гостя какой-то предмет. Так как присущий каждому человеку в той или иной мере антропоцентризм заставил ее первым делом посмотреть на правую. Предмет заискрился. Все это Дженнифер запомнила надолго... Внезапная яркая вспышка. Долгое время она была единственным воспоминанием Дженнифер... Когда она очнулась, то поняла, что находится на космическом корабле. Мало-помалу к ней начало возвращаться сознание и ощущение окружающей реальности. Может быть, это происходило гораздо медленней, чем должно было, из-за ужасной головной боли: ощущение было такое, будто она выпила бутылку, в которой были сконцентрированы все похмелья за прошедшие десятилетия. Ее парализатор торговца мог спокойно вырубить человека на час или даже два, но самочувствие при пробуждении всегда было отличным. Фойтанцы явно использовали для этих целей что-то, работавшее на других принципах. Попытавшись сесть, Дженнифер застонала от прострелившей голову боли. Было такое чувство, что голову просто оторвали. Хотя, может, это было бы к лучшему, ибо тогда она смогла бы хоть на время забыть про головную боль. Мало-помалу ощущение раскалывающегося черепа перестало быть для нее единственным. Гравитация была немного выше, чем приятные 0,85g на Сагусе. Однако это не было гравитационным полем планеты. Дженнифер не могла бы объяснить, в чем конкретно заключается разница, ни один космический путешественник не смог бы выразить этого словами, но она это чувствовала. Воздух был не только кондиционирован, но и имел привкус, который дает хорошая установка регенерации. Все указывало на то, что это корабль фойтанцев. Каюта, в которой она находилась, была довольно большой и имела потолки более высокие, чем на кораблях людей. Даже обыкновенный тюфяк из мягкого пеноматериала, на котором лежала Дженнифер, явно был чужеродного происхождения. Свет, падавший из панелей, прикрепленных к потолку, имел более сильный оранжевый оттенок, чем тот, что обычно используют на своих кораблях люди. Дженнифер огляделась, ей пришлось несколько раз закрывать глаза из-за головной боли, которая периодически усиливалась. Но, кроме тюфяка, в комнате валялось лишь три пластиковых мешка из-под мусора. Она подползла к ним, вынужденная из-за высокой гравитации и головной боли передвигаться медленно и аккуратно. В мусорных мешках находились все вещи из ее кабинета, начиная от зубной щетки и кончая компьютером, а также содержимое ящиков ее стола, включая записные книжки и немного денег. Когда среди вещей Дженнифер обнаружила свой парализатор, то чуть не задохнулась от восторга. Но восторг быстро улетучился. Дело в том, что она была на корабле фойтанцев, а как управляется этот корабль, она не имела ни малейшего представления. Так что непонятно, чем в этом случае ей мог помочь парализатор? Она с радостью поменяла бы его сейчас на годовой запас тампонов. Но так как никого с таким предложением не появилось, Дженнифер прикрепила его к поясу. Закончив с мешками, она огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы служить туалетом. Хотя ни один герой в ее любимых романах на среднеанглийском никогда об этом особо не беспокоился. Впрочем, так же как и она до своего первого торгового вояжа. Однако желание поскорей присесть где-нибудь в кустах на корточки вернуло ее к прозе жизни. Дженнифер выбрала самый дальний от тюфяка из пеноматериала угол. Если фойтанцы сейчас же не придут и не предложат что-либо получше, то ей придется облегчиться прямо здесь, и пусть они сами потом тут убирают. Она испытывала некоторый дискомфорт, правда, терпеть пока было можно, когда в дальней стене ее комнаты появилась дверь. Еще секунду назад ее не было, а теперь появилась. Зэган Зэган Наг вошел в каюту. Рука Дженнифер непроизвольно легла на парализатор. -- Не стоит этого делать, -- предостерег фойтанец. Неожиданно к ней пришла уверенность. Возможно, она не сможет управлять этим кораблем сама, но если нокаутировать Зэган Зэган Нага и пригрозить разрезать его на полоски сантиметровой толщины, то, возможно, таким образом ей удастся убедить его развернуться и лететь обратно на Сагус. Так как это было, на ее взгляд, лучшим, что Дженнифер могла сделать, она нажала на спусковой крючок. Зэган Зэган Наг оскалил зубы, но не пожелал превратиться в большую бесформенную синюю груду. -- Я же говорил, что не стоит этого делать, -- все так же спокойно заметил он. -- Ваше оружие заставляет меня чесаться, но не может меня усыпить. Фойтанцы используют парализаторы, работающие на другом принципе. Гудящая голова Дженнифер была мучительным подтверждением справедливости этого утверждения. Тогда она решила вернуться к следующей по важности проблеме. -- Мне нужно что-нибудь, что вы используете в качестве туалета. Зэган Зэган Наг проводил Дженнифер. Он даже вышел потом из комнаты, оставив ее одну. -- Моему народу не требуется уединения для отправления этой потребности, но мы слышали, что люди предпочитают делать это в одиночестве. Дверь тем не менее при этом не закрылась. -- Очень вам благодарна, -- ехидно сказала Дженнифер. -- Вы могли бы оставить меня с моим желанием к уединению на Сагусе, вместо того чтобы похищать? Ее сарказм заставил передернуться синюю кожу Зэган Зэган Нага. Через дыру в стене он ответил. -- Тебя пригласили. Ты не захотела пойти с нами добровольно с планеты, которую вы называете Сагус, тебе хотелось остаться там. Но ты нам нужна, нужны твои знания. Поэтому пришлось забрать тебя. -- Тысяча благодарностей, -- проворчала Дженнифер. Устройство санузла было весьма примитивным. Пара круглых дырок в полу, каждая примерно полметра в диаметре. Она присела над одной из них. Справив нужду, Дженнифер обратилась к Зэган Зэган Нагу. -- У вас есть что-нибудь, что я могу использовать, чтобы вытереться? Желательно что-нибудь мягкое и впитывающее. -- Я поищу, -- ответил фойтанец, -- наш вид не сталкивается с подобными трудностями. На этот раз дверь исчезла. Фойтанец отсутствовал примерно четверть часа. Когда он вернулся, то принес отрез тонкой ткани. -- Это из нашей аптечки для оказания первой помощи. Пользуйся экономно, так как это все, что мы можем тебе предложить. -- А сколько продлится полет? -- поинтересовалась Дженнифер. Зэган Зэган Наг не ответил. Она решила задать вопрос на другую тему. -- Скажите хотя бы, что именно из моих знаний вы считаете столь необходимым для себя? Откуда вы можете знать, что я знаю? И в любом случае, какую пользу могут представлять знания профессора среднеанглийского для вас? Зэган Зэган Наг удостоил ответа лишь один из вопросов. -- Нам рекомендовали тебя другие люди. Этот ответ лишь прибавил смятения в мысли Дженнифер. -- Меня рекомендовали? Кто? -- Один из тех, с кем мы сотрудничаем. Он признался, что ситуация вне пределов его знаний и опыта, сказал, что в этом деле сможешь разобраться только ты. Из того, что мы выяснили, наблюдая за тобой, его предложение нам кажется если не лучшим, то, по крайней мере, заслуживающим внимания. Он также согласился оказать тебе любую помощь, которая только в его силах. Сейчас он тоже находится на Одерне. -- Одерн? Переводчик повторил это слово без изменения. -- Одерн -- так называется моя планета, -- ответил Зэган Зэган Наг. -- Одна из ста двадцати семи населенных планет, входивших прежде в сферу нашего влияния и на которой до сих пор живут фойтанцы. Это одна из девятнадцати планет, которым удалось возобновить космические полеты. До Самоубийственных войн, -- добавил он после паузы, -- мы населяли несколько тысяч планет, точное их число до сих пор является предметом научных диспутов. Дженнифер вздрогнула. Она постаралась представить себе войну, в которой люди сами уничтожили бы жизнь на девяносто пяти процентах населяемых ими планет. Кроме того, ее удивило, что фойтанцы посчитали достаточно важным сражаться повсюду на таких огромных пространствах. Со сходной жестокостью люди сражались за веру, но развитие техники ослабило власть религии над человечеством. Может быть, фойтанцы сохранили религиозный фанатизм и после того, как достигли уровня развития, позволяющего совершать межзвездные полеты? Тем временен Зэган Зэган Наг перешел к более прозаическим вопросам: -- Анализы нашего продовольствия показывают, что вы можете есть его без опаски. Так что на этот счет вам не придется беспокоиться. -- Подумать только, как замечательно. -- Дженнифер уперла руки в бедра и, сделав глубокий вдох, выпалила: -- Только вот вы до сих пор не привели мне ни одной причины, почему у меня должна быть хоть малейшая заинтересованность сделать что-либо для вас. И повторяю: организованное вами похищение не может служить для меня веским доводом. -- Вы находитесь в нашей платежной ведомости с того дня, как мы записались на ваш курс, уважаемый профессор. Мы будем платить стандартную ставку наемного торговца или в ваших деньгах, или товарами, на ваш выбор. -- Я говорю вовсе не о деньгах, -- возразила Дженнифер, -- и это излишнее беспокойство включать меня в вашу платежную ведомость ради того, чтобы я делала то, в чем я по меньшей мере не заинтересована. Впервые она преуспела в том, чтобы произвести впечатление на фойтанца. -- Деньги не являются достаточным побуждением? -- медленно в замешательстве проговорил он. -- Насколько я мог понять, и ни одно из моих наблюдений на Сагусе не опровергло этого, люди -- корыстный вид мыслящих существ и временами охотно готовы поднять оружие даже против своего собственного народа или какой-либо его части ради прибыли. -- Некоторые люди -- да, этот человек -- нет. Черт тебя побери! -- Дженнифер слышала, что ее голос ломается, но ничего не могла с этим поделать. -- По крайней мере, я делаю то, что я хочу делать после долгих лет, когда я была лишена такой возможности. И какое, скажите на милость, вы имели право отрывать меня от моих занятий? -- Право, обусловленное интересами выживания моего вида, -- ответил Зэган Зэган Наг, -- которое для нас превыше всего. Могу так же отметить, что в случае необходимости может быть использовано физическое принуждение, чтобы заставить тебя служить нашим целям. Желудок Дженнифер превратился в маленький холодный кусочек льда. Она почувствовала, как подгибаются ее колени. Хотя она знала, что проявить свою слабость перед этими непреклонными пришельцами -- худшее, что она может сделать. Она взглянула в круглые черные глаза фойтанца. -- Как вы думаете, насколько усердно я буду работать на вас, если вы принудите меня пытками? -- Я допускаю, что менее продуктивно, чем если вы согласитесь сотрудничать добровольно. К пыткам мы, конечно, прибегнем лишь в самом крайнем случае. Я, однако, готов отобрать у вас все, чем вы владеете, и оставить вас в вашей каюте в одиночестве до тех пор, пока скука не заставит вас занять более конструктивную позицию. Мой народ ждал двадцать восемь тысяч лет. Подождать еще десяток-другой для нас ничего не стоит. У Дженнифер не было ни малейших сомнений в том, что Зэган Зэган Наг способен осуществить свои угрозы. Принуждение к сотрудничеству скукой было привлекательным лишь в сравнении с принуждением при помощи пыток. Хуже всего было то, что та часть ее, которая была торговцем, даже хотела пойти на сотрудничество с фойтанцами. "Нет, та часть, которая была предателем", -- подумала Дженнифер. Однако кому из торговцев выпадала такая удача, -- совершить сделку с фойтанцами? Если посмотреть на это с правильной точки зрения -- "с ошибочной точки зрения", -- настаивала Дженнифер-ученый, -- то что ей предстоит сделать, это поменять свои знания на товары фойтанцев, если, конечно, она _знает_ то, что надо чужестранцам. И если она не сдерет с них на этой сделке три шкуры, то она не заслуживает того, чтобы носить звание рядового. -- Хорошо, -- сдалась Дженнифер, -- если вы думаете, что ради меня стоит рисковать возможностью развязывания межзвездной войны, то я попробую сделать для вас что смогу при одном условии -- вы позволите мне уйти после того, как я сделаю все, что смогу. -- Можете не сомневаться, -- сразу согласился Зэган Зэган Наг. -- Что же касается войны с людьми, могу сказать только одно, кораблям, пилотируемым другими видами, крайне опасно пролетать через космическое пространство фойтанцев без сопровождения. Хотя и для наших кораблей такие полеты тоже небезопасны. Со времен Самоубийственных войн космическое пространство, окружающее наши прежние владения, буквально нашпиговано бесхозным оружием, а высокий вакуум прекрасно способствует его сохранности. -- Чудесно, -- пробормотала Дженнифер. После этих слов все ее мысли стали вертеться вокруг одной: о возможном столкновении с миной, которая летает сама по себе еще с тех дней, когда кроманьонец гнался за мохнатыми мамонтами между ледниками, покрывавшими Землю. -- В этом, конечно, мало приятного, но это факт, -- подтвердил Зэган Зэган Наг. Ни один из трех фойтанцев не блистал чувством юмора. -- Однако наши тральщики отлавливают мины и отправляют их на Одерн. -- Надеюсь, они знают свое дело. Если мы подорвемся, то я тебе этого никогда не прощу. Зэган Зэган Наг хотел что-то ответить, но запнулся и, кажется, решил получше обдумать ее слова. Наконец он произнес: -- Пойдем. Я провожу тебя в твою каюту. -- Что мне делать, когда мне в следующий раз понадобится облегчиться? -- Кто-нибудь из нас проводит тебя. Будь я на твоем месте, то разве вы позволили бы мне свободно передвигаться по кораблю людей? Дженнифер хотела сказать, что она не стала бы доверять фойтанцу, на чьем бы месте он не был. Но в данный момент высказывать эту мысль, пожалуй, было неразумно, независимо от того, насколько справедливой она была. Дженнифер без возражений последовала за Зэган Зэган Нагом из туалета в свою каюту. Она всерьез подумывала досаждать своим захватчикам требованием туалета каждый час, днем и ночью. С некоторыми другими видами она, возможно, и попыталась бы это проделать. Но в данном случае вполне могло оказаться, что фойтанцы просто перестанут отзываться на ее просьбы, и ей придется запачкать каюту. Поэтому Дженнифер предпочла не рисковать. Через пару часов Айсур Айсур Рус принес пластиковый мешочек с пищей. Дженнифер принялась рассматривать его содержимое, правда, делала это без всякого энтузиазма. По виду это было не что иное, как сухой собачий корм. -- Это утолит твой голод и не вызовет никаких аллергических реакций, -- сказал фойтанец. Из всех трех фойтанцев Айсур Айсур Рус, по ее мнению, был наиболее открытым. Надеясь выпытать у него ответы на те вопросы, на которые отказался отвечать Зэган Зэган Наг, она спросила: -- Почему ваши люди захватили меня? По крайней мере, скажите мне, что, по вашему мнению, я могу для вас сделать. -- Если говорить честно, то захватить тебя было моей идеей, -- заметил он. Дженнифер удивленно уставилась на фойтанца. После того, как она выделила его как лучшего, услышанное потрясло ее. -- Ну и что же вы от меня хотите? -- повторила она. -- Один из ваших мудрецов однажды сказал: "Я карлик, стоящий на плечах великана". Когда мы, современные фойтанцы, смотрим на подвиги, совершенные Великими, до того как начались Самоубийственные войны, мы кажемся себе карликами, пытающимися взобраться на плечи великана. Возможно, ты сможешь помочь нам сделать это. Если нет, то, может быть, ты сможешь помочь нам внимательнее посмотреть на тела великанов с тем, чтобы найти новую дорогу. Дженнифер нахмурилась. Зэган Зэган Наг избегал ее вопросов, Айсур Айсур Рус вроде бы и отвечал вполне откровенно, но его ответ почти ничего не прояснил. -- Ладно, уходи и позволь мне поесть. -- Я и не знал, что для этого вам тоже необходимо уединение. -- Не то чтобы оно мне необходимо, но я буду признательна, если ты оставишь меня одну. В моей голове слишком много мыслей, и я хотела бы привести их в порядок прямо сейчас. Будь любезен. Айсур Айсур Рус изучающе посмотрел на нее. Глаза фойтанцев не имели ни склеры, ни радужной оболочки, ни зрачка. Они были абсолютно черные и абсолютно непроницаемые. Наконец, так ничего больше и не сказав, он вышел через дверной проем, который немедленно исчез. Дженнифер поела. Грубые хрустящие куски в пластиковом пакетике на вкус оказалось именно тем, чем она и предполагала, -- собачьим кормом. Они были приготовлены из чего-то, что когда-то давно, вполне возможно, было мясом. Дженнифер заставила себя продолжать есть, пока не насытилась. После этого она посмотрела на потолок и сказала: -- Пожалуйста, мне хотелось бы чего-нибудь выпить. Она уже догадалась, что каюта оборудована электронными глазами и ушами, которые следят за ней. И действительно, через несколько минут Айсур Айсур Рус принес ей кувшин. -- Это чистая вода. Ты можешь пить ее безо всяких опасений. -- Спасибо. А могу я получить также воду для того, чтобы умыться? -- Возможно, когда ты пойдешь в туалет, так чтобы вода могла стечь в отверстие для удаления нечистот. Как часто ты обычно моешься? Я слышал, что у людей принято мыться один раз в день, это правда? Я полагаю, это можно будет устроить. -- Вы могли бы подумать о моих потребностях заблаговременно, -- недовольно заметила Дженнифер. -- Мы не привыкли учитывать потребности других видов. Это не в обычаях фойтанцев, поэтому нам нелегко перестраиваться. -- Да неужели? Никогда этого не замечала. Ирония отскочила от Айсур Айсур Руса, будто он был из стали. Когда он увидел, что Дженнифер больше нечего сказать, он повернулся и покинул ее так же внезапно, как и раньше. Дженнифер осушила кувшин до дна. Вода была холодная и имела слабый привкус дистилляции. После нее голова стала болеть не так сильно. Дженнифер схватила кувшин и швырнула его в стену, чувствуя непреодолимую потребность что-нибудь разбить или сломать. Но, сделанный из мягкого пластика, кувшин с глухим стуком упал на пол. Дженнифер подошла к нему и пнула что было силы. Это помогло, но недостаточно. Она нашла ручку и нарисовала на боку кувшина пару кружков, которые должны были изображать глаза фойтанцев. После чего пнула его снова. -- Уже лучше, -- пробурчала она. V Компьютер Дженнифер утверждал, что с того момента, как ее похитили фойтанцы, прошло двадцать пять суток и еще несколько часов. "А кажется, что прошло по крайней мере двадцать пять лет", -- подумала Дженнифер. К тому времени, когда корабль наконец приземлился, она желала только одного: чтобы все фойтанцы преуспели в деле самоуничтожения и провалились бы в преисподнюю, а для полного счастья еще на двадцать километров глубже. Прежде всего из-за того, что во время полета у нее начались месячные, а возможности уединиться не было никакой. Дженнифер понятия не имела, как объяснить чужеземцам основные принципы функционирования женского организма, но никакого иного выхода не было. На этот раз ей выдали столько впитывающей ткани, сколько она хотела, без всяких споров. Очевидно, менструация была одной из сторон жизнедеятельности людей, о которой фойтанцы не знали ничего. -- Вы меня хотели, вы меня получили такой, какая я есть, -- заявила Дженнифер Зэган Зэган Нагу. -- Как скажете, -- запинался фойтанец. -- Вы уверены, что не ранены? -- Уверена. -- Как скажете, -- повторил Зэган Зэган Наг. Хотя переводчик, как всегда, произносил фразы монотонно, весь вид фойтанца говорил о том, что он продолжает сомневаться. "А ты, оказывается, брезгливый!" -- удивилась Дженнифер. Она согласилась бы, чтобы у нее на теле проступили и трупные пятна, лишь бы вызвать в нем отвращение. Другим неприятным моментом было то, что Дженнифер уже тошнило от обычного рациона -- "собачьего корма" и воды. -- Вы же знали, что собираетесь меня похитить, -- рычала она на Дарнил Дарнил Лина, -- почему бы вам было не купить или хотя бы украсть для меня чего-нибудь съедобного? -- Этот рацион и съедобен, и питателен, -- холодно отвечал Дарнил Дарнил Лин. -- Он приспособлен для нужд людей и создан на основе наших стандартных продуктов для межзвездных путешествий. -- Ты хочешь сказать, что вы едите эту дрянь все время, пока находитесь в космосе? -- спросила Дженнифер. Когда Дарнил Дарнил Лин махнул рукой перед лицом -- этот жест у фойтанцев соответствовал кивку, -- она сказала: -- Это самый лучший аргумент против космических полетов, который я когда-либо слышала. Дарнил Дарнил Лин внезапно удалился. "Может быть, -- подумала Дженнифер, -- мне удалось достать его настолько, что он наконец изменит свое отношение?" Она надеялась, что была права. Во всем полете был только один приятный момент: они избежали встречи с адскими машинками, оставшимися после Самоубийственных войн. Мысль о том, что, отправившись в такую даль, она хотя бы сможет найти и привезти обратно что-нибудь стоящее, скрашивала Дженнифер остаток пути. О том, что они приземлились, она смутно стала догадываться, когда в дверном проеме появились три фойтанца. -- Вы должны пойти с нами, -- сказал Зэган Зэган Наг. -- Разве я могу отказаться? -- проворчала Дженнифер. И не только потому, что Зэган Зэган Нага сопровождали два дюжих фойтанца, она также опасалась этого ужасного парализатора. Близкое знакомство с ним, возможно, лучше смерти, но лишь на самую малость. Фойтанцы повели Дженнифер в направлении, противоположном уборной. Это было первым намеком на то, что случилось что-то необычное. Все надежды, что она сможет получше изучить корабль, быстро развеялись. Один бесконечный пустой коридор сменялся другим, таким же. Но в помещении, в которое они вошли, у одной из стен на подставке громоздились огромные костюмы для выхода в открытый космос. На кораблях землян скафандры обычно располагались перед переходным шлюзом. Зэган Зэган Наг нажал на выступ в панели. Открылась еще одна дверь. Помещение заполнилось солнечным светом и свежим воздухом. После того как Дженнифер больше трех недель дышала смесью, прошедшей через системы регенерации, воздух показался удивительно свежим. В дверном проем были видны здания и зеленые холмы. "Зеленые холмы Одерна", -- подумала Дженнифер. Она тряхнула головой. Поэтическое настроение сейчас было явно неуместно. Зэган Зэган Наг повернулся и, пятясь задом, вышел наружу. Поскольку он не упал, Дженнифер посчитала, что там установлен трап. Айсур Айсур Рус последовал за ним. -- Теперь ты, -- обратился к ней Дарнил Дарнил Лин. -- Я пойду последним. Поглядев на парализатор, Дженнифер не стала спорить. Трап на поверку оказался вовсе не трапом, а скорее рядом ступенек сбоку корабля. Причем ступеньки явно были рассчитаны на фойтанцев, поэтому для Дженнифер они располагались слишком далеко друг от друга. Люк корабля находился довольно высоко над бетоном посадочной площадки, и Дженнифер заметно нервничала, боясь пропустить ступеньку, что, в свою очередь, явно не облегчало спуск. -- Давай там поторапливайся, -- крикнул ей Дарнил Дарнил Лин из шлюзового люка. -- Не могу, -- процедила она сквозь зубы. Когда Дженнифер достигла земли, с нее градом лился пот. Это было потруднее, чем спускаться по стене на Л'Рау. Единственное, чего ей в этот момент хотелось, -- остановиться, чтобы восстановить дыхание, но следом уже спускался Дарнил Дарнил Лин, и его, похоже, мало беспокоило, приземлится ли он на голову Дженнифер или еще куда. Она быстро отскочила, проклиная фойтанца. Оказавшись на земле, Дарнил Дарнил Лин нажал ладонью на стенку корабля. Ступеньки исчезли. "Это, должно быть, металл с памятью", -- подумала Дженнифер. На планетах, заселенных людьми, такой металл в основном применялся для изготовления игрушек. Фойтанцы нашли более полезное применение этой технологической разработке. Как только ступеньки исчезли, похитители, казалось, забыли о существовании Дженнифер. Согнувшись почти вдвое, они смотрели на низкие пологие зеленые холмы. В том же согнутом состоянии они затянули и заунывную песню. Переводчики оставались включенными, и до Дженнифер доносились обрывки фраз. -- О Великие, будьте к нам благосклонны. Мы вернулись на Одерн, колыбель нашу, как всегда преисполненные желания выполнить свое предназначение, дабы вновь достичь той славы, которую познали. Пусть вы ушли в землю, мы отдадим все свои силы, чтобы спасти вас. Быть может, слава ваша вернется уже скоро, о Великие, мы верим, что это возможно. Да свершится это. -- Вы боготворите фойтанцев, которые жили до Самоубийственных войн? -- осмелилась спросить Дженнифер, когда Зэган Зэган Наг и его спутники наконец соизволили обратить на нее внимание. -- Не столько боготворим, сколько уважаем, -- ответил Айсур Айсур Рус, -- и надо сказать, что подвиги Великих заслуживают, точнее требуют, уважения. Чем больше мы о них узнаем, тем больше пытаемся подражать им, стараясь вернуть былое величие, которого некогда достиг наш народ. "Чтобы вернуться к тем условиям, которые и вызвали Самоубийственные войны, какими бы они ни были", -- заметила про себя Дженнифер, и от этой мысли внутри у нее слегка похолодело. Вслух же она сказала: -- То есть получается, что на самом деле вы не верите, что фойтанцы, которых вы называете Великими, живут внутри этих холмов? -- Сейчас -- нет, -- ответил Айсур Айсур Рус, Дженнифер еще не успела нахмуриться, выразив этим свое непонимание, как фойтанец продолжил: -- Но было время, когда они там жили. Эти холмы имеют искусственное происхождение. Когда-то здесь был город. Мы навсегда заминировали их. Дженнифер вновь окинула взглядом холмы, на этот раз посмотрев на них по-другому. Они все так же казались огромными и незыблемыми, будто стояли здесь испокон веков. А на самом деле, по словам Зэган Зэган Нага, холмы появились всего двадцать восемь тысяч лет назад. Что же здесь было раньше, и почему сейчас оно предано забвению? Дженнифер пыталась представить себе башни, которые, должно быть, стояли когда-то там, где сейчас виднелась лишь поросшая травой земля и то, как они менялись со временем. Пыталась, но безрезультатно. -- Однако Одерн была довольно заурядной планетой в нашей прежней империи, -- добавил Айсур Айсур Рус. -- Некоторые в гораздо большей степени сохранили свое былое величие, но, конечно же, большинство планет просто погибло. -- Конечно же, -- тихим эхом отозвалась Дженнифер. Когда Дженнифер представила себе, что должны испытывать фойтанцы, выжившие после величайшей галактической бойни, в результате которой уцелели лишь жалкие осколки некогда великой империи, ей совсем поплохело. Неудивительно, что у них напрочь отсутствует чувство юмора. -- А теперь следуйте за нами, -- велел Зэган Зэган Наг. -- Мы должны доложить предводителям нашего рода об успешном завершении миссии. Сейчас ты познакомишься с другим человеком, который работает на нас. Другой человек, Дженнифер уже и забыла про него. Ее рука самопроизвольно опустилась на парализатор. Конечно, на фойтанцев он действовал как укус комара, но Дженнифер всерьез была намерена сразу, как только увидит этого человека, всадить в него пару зарядов, а после того как он свалится, подойти и хорошенько ему надавать. Залитая гудроном территория космопорта была полна большими, похожими на каменные глыбы кораблями фойтанцев. На пару километров вокруг корабли стояли практически бок в бок, но среди них Дженнифер увидела корабль, вне всяких сомнений построенный людьми. Корабль был приземистым, средней грузоподъемности и не слишком быстроходным, такими обычно пользовались торговцы, которые работали в одиночку. "Отлично, когда я разделаюсь с ним, он будет _таким же_ скрюченным, как его корабль", -- тихонько пробормотала Дженнифер. Здания космопорта были таких же огромных размеров, как и корабли. Фойтанцы, вооруженные "пушками", которые, похоже, были посерьезнее парализаторов, охраняли выход. Когда Зэган Зэган Наг со своими спутниками проходил мимо охранников, те почтительно опустились на одно колено. Но даже в этой почтительной позе, они продолжали буравить Дженнифер своими бездонными черными глазами. Мысленно сравнив этот беспристрастный подозрительный пристальный взгляд с взглядами людей мужеского пола, Дженнифер решила, что определенно предпочла бы последние. Войдя в административный центр, или чем он там был, фойтанцы направились вниз по коридору, настолько высокому и широкому, что шаги в нем отзывались гулким эхом. Некоторые из попадавшихся по пути фойтанцев были вооружены, как стража на входе, другие сидели за компьютерами. Каждый занимался своим делом с серьезной сосредоточенностью, которая, похоже, была характерной чертой этого вида. Зэган Зэган Наг остановился. Рядом с ним на стене Дженнифер увидела надпись, сделанную угловатым фойтанским шрифтом. Зэган Зэган Наг что-то сказал в переговорное устройство. Дженнифер не могла понять что, так как где-то по дороге от корабля фойтанцы выключили свои переводчики. Из переговорного устройства раздался ответ, столь же непонятный. Зэган Зэган Наг сказал еще что-то. Опять один из этих фокусов: "видите-у-меня-в-руках-шарик, хоп-а-теперь-угадайте-где-он", и перед ними раскрылась дверь. Дженнифер никогда не доводилось бывать в центре управления космопорта, но действие, наверное, каждой третьей драмы, показываемой по голографическому видео, происходило именно там. Поэтому у нее было некоторое представление, как он устроен. Определенно это был именно такой центр, но с фойтанской спецификой. Большие синие чужеземцы что-то говорили в микрофоны, принимая информацию посредством наушников странной формы, которые были приспособлены к их торчащим ушам, и следил за экранами. Прошло несколько секунд, однако на Зэган Зэган Нага и его товарищей никто не обратил внимания. Потом один из фойтанцев заметил Дженнифер. Он махнул рукой ее похитителям, указывая на, казалось, еще одну пустую стену. Но Дженнифер уже усвоила, что пустые стены для фойтанцев не обязательно оставались пустыми. И она была убеждена, что эта одна из таких. Дверь действительно появилась, и перед глазами Дженнифер предстал, как она догадалась, местный эквивалент кабинета начальника Во-первых, потому, что пол в нем был устлан ковром, это был первый ковер, который Дженнифер увидела на Одерне. Ну и, кроме того, стол, из-за которого поднялся фойтанец, своей длиной и шириной больше походил на взлетную полосу древнего авианосца, чем на стол. -- Ты должна приветствовать Павасар Павасар Рэса. -- Зэган Зэган Наг включил свой переводчик, как только дверь исчезла за спиной его отряда, и указал на фойтанца за столом. Дженнифер кивнула. -- Привет, Павасар Павасар Рэс. "Если бы у меня была стремянка, я, взобравшись на нее, охотно плюнула бы тебе в глаза", -- подумала она при этом. -- Я приветствую тебя, человек, -- сказал Павасар Павасар Рэс. Дженнифер подумала, что, по-видимому, он настолько важная шишка, что не считает подобающим для себя помнить ее имя. -- Надеюсь, твое путешествие было достаточно комфортным. "Тогда ты довольно наивный парень", -- вот что она хотела бы сказать. Но так как фойтанцы, похитившие ее, уже знали достаточно точно, что она думает по этому поводу, Дженнифер предпочла держать рот на замке. Дарнил Дарнил Лин подтолкнул ее. От этого толчка она чуть не упала. -- Отвечай уважаемому предводителю нашего рода, когда он тебя спрашивает, -- сказал Дарнил Дарнил Лин. -- Да, мне удалось выжить во время этого путешествия. И пусть этот предводитель понимает все, как ему угодно. Павасар Павасар Рэс заметил: -- Я вижу, ты считаешь, что мы были недостаточно любезны с тобой. Когда Дженнифер услышала это, то ее глаза буквально на лоб полезли от удивления. Это был первый фойтанец, обладавший тем, что у людей называется здравым смыслом. Может быть, для этого вида обладание таким качеством было большой редкостью и автоматически давало право занимать важную должность. Тем временем он продолжал: -- Сейчас я попрошу человека, который сотрудничает с нами, рассказать тебе, с какими трудностями мы столкнулись. Он что-то нажал на своем столе, и в стене кабинета, противоположной той, через которую они вошли, появилась дверь. Дженнифер мрачно ждала. Кем бы ни был тот, благодаря кому ее притащили на эту планету, ему придется дать гораздо больше объяснений, чем думал Павасар Павасар Рэс. Он даже может обнаружить, что у него самого возникли новые серьезные трудности. Через появившуюся дверь вошел мужчина в форме торговца. Дженнифер от неожиданности вытаращила глаза. Она была уверена, что должна знать человека, который ее подставил. Но она совсем не предполагала, что это будет кто-нибудь из тех, к кому она относилась с симпатией. -- Бернард! Академическая часть ее сознания вытащила из глубин памяти тупую шутку на среднеанглийском: "Что делает такой хороший парень, как ты, в таком дерьмовом месте, как это?" Бернард Гринберг казался несколько оробевшим, что не очень вязалось с его уже довольно большой лысиной. -- Привет Дженнифер! -- воскликнул он. -- Извини, мне и в голову не пришло, что они додумаются схватить тебя и притащить сюда. -- Да, они хорошо справились с этой задачей, -- сказала Дженнифер, после чего с горечью добавила: -- Ты сделал это, разозлившись на меня за то, что я ушла в университет, и ты решил таким образом отыграться. Но должна сказать, ты перебрал. -- Нет, нет, нет. -- Он с горя начал рвать свою бороду, для определения цвета которой больше всего подходило выражение "соль-с-перцем". -- Все совсем не так, Дженнифер, поверь мне, не так. Я думал, они просто проконсультируются с тобой. И когда они сказали, что собираются доставить тебя сюда, я отговаривал их от этого как мог. И корабль был уже на пути к Сагусу, но даже если бы он и не улетел, переубедить фойтанцев хоть в чем-нибудь задача почти невозможная. Наверное, ты уже заметила это. -- Теперь, когда ты это сказал, да, -- ответила Дженнифер, скосив взгляд на Зэган Зэган Нага. Она изучила Бернарда Гринберга и решила, что была не права. -- Это я должна извиняться, Бернард. Это не твоя вина, по крайней мере не только твоя вина. Я просто ударила в первое попавшееся место, до которого смогла достать, не взбираясь на ящик. Она вновь посмотрела на Зэган Зэган Нага. Его переводчик работал, но, если он и уловил подтекст сказанной ею фразы, а не просто саму фразу, то никак внешне этого не показал. Павасар Павасар Рэс вмешался в их разговор: -- Довольно, сейчас не время и не место для светских бесед. Человек Бернард, будь столь любезен и объясни своему коллеге суть проблемы. "Он знает, как зовут Бернарда", -- подумала Дженнифер, испытывая зависть, совсем неуместную в данной ситуации. -- Если бы я точно знал суть проблемы, уважаемый глава рода Павасар Павасар Рэс, то мне не понадобилась бы помощь коллеги, -- отвечал Гринберг. Павасар Павасар Рэс оскалил клыки. Дженнифер уже знала, что у фойтанцев это всего лишь "хмурый взгляд". Но он нес в себе гораздо больший заряд, чем мог выразить мимикой кто-либо из людей. Гринберг вновь обернулся к Дженнифер. -- Ты знаешь, фойтанцы в равной степени заняты поклонением своему прошлому и уборкой мусора. Она кивнула. -- Преданность тому, что они сотворили с собой в те далекие времена, довольно удивительна. -- Вовсе нет. Местное население здесь, на Одерне, нашпиговало планету минами так, что не осталось практически ни одного уголка: Ты даже представить себе не можешь, насколько сильно все здесь заржавело за минувшие бесчисленные тысячелетия. "Недостаточно", -- подумала Дженнифер. По тому, как сузились и чуть-чуть удлинились губы Гринберга, -- это была не улыбка, это даже отдаленно не напоминало улыбку, -- Дженнифер поняла, что он прочел ее мысли. Только человек смог бы заметить изменение в выражении его лица. Дженнифер сказала: -- Я все-таки не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. -- Уборка мусора превратилась для здешних фойтанцев в совсем другую игру, когда они по новой изобрели гиперпривод, -- ответил Гринберг. -- Они приблизительно знали, вокруг каких звезд вращаются планеты, некогда заселенные их соплеменниками. Когда фойтанцы отправились к этим планетам, чтобы посмотреть, в каком они состоянии, то обнаружили, что большинство планет мертвы. На некоторых не осталось фойтанцев, а на других и вообще каких-либо форм жизни, планеты были стерильны. Атомные бомбы, биологическое оружие, столкновения с астероидами, отравляющие газы, не знаю уж, что там еще. Прежние высшие чиновники... -- Великие, -- поправил его Павасар Павасар Рэс. -- Да, конечно, так вот Великие, похоже, обладали гораздо более продвинутой технологией, чем мы. И что можно определенно утверждать, так это то, что они преуспели в искусстве уничтожения живого. И на большинстве этих мертвых планет оставшиеся после них безделушки сохранились в гораздо лучшем состоянии, чем в местах, подобных Одерну, где почти не осталось техники, которую бы возможно было использовать. Население этих планет скатилось вниз -- к варварству. Теперь на одной из планет, которая когда-то была частью империи, они натолкнулись на нечто, с чем не умеют обращаться. -- По крайней мере, они себя в этом убедили, -- сказала Дженнифер, -- этого они мне не объяснили, правда, они вообще почти ничего не объясняли. Итак, о чем конкретно ты говоришь? -- Фойтанцы обнаружили артефакт, они не могут приблизиться к нему, не лишившись разума. Если они находятся в пределах десяти -- двенадцати километров от артефакта, то полностью теряют контроль над собой, по-видимому, это что-то адское. Я перевидал дюжины несчастных, которые попытались. Это зрелище приятным не назовешь. Те, что подходили к самой границе действия этой штуки, еще кое-как могли совладать с собой. Но тех, кто зашел чуть дальше, уже не спасти. В конце концов наши друзья фойтанцы потеряли достаточно народу, чтобы прийти к мысли оградить весь район. Но поскольку они все же хотели удовлетворить свое любопытство, то наняли не фойтанца -- то есть меня, надеясь, что он сможет докопаться до истины, -- Понятно, и в результате ты тоже лишился разума, -- заметила Дженнифер, -- иначе ты ни за что не назвал бы им мое имя. Когда переводчик Зэган Зэган Нага перевел на местный язык последние слова Дженнифер, Павасар Павасар Рэс уставился на Гринберга. -- Человек Бернард, другой человек говорит правду? Правда ли, что Великие Неизвестные, -- даже несмотря на монотонность переводчика, Дженнифер могла слышать заглавные буквы, -- воздействовали на твою психическую целостность? -- Я так не считаю, уважаемый предводитель рода Павасар Павасар Рэс, -- ответил Гринберг. Наконец-то Дженнифер удалось разозлить его, Гринберг, бросив на нее горестный взгляд, продолжил: -- Вы, наверное, уже заметили, что люди в большей степени, чем фойтанцы, склонны иронизировать. -- Эта привычка говорить одно, а подразумевать другое -- отвратительное проявление вашей глупости, -- изрек Павасар Павасар Рэс. -- Очень может быть, -- кротко ответил Гринберг, его интонации сразу успокоили достойного предводителя рода, и он вновь повернулся к Дженнифер. -- Я не смог найти способа, при помощи которого этот артефакт мог превратить кого-нибудь, скажем человека или фойтанца, в душевнобольного. Это явно не физическое воздействие, но что тогда? Самое лучшее предположение -- что это какой-то памятник. Я уже много лет занимаюсь торговлей и кое-что понимаю в таких вещах. Но ты знаешь гораздо больше. И не столько благодаря твоей квалификации торговца, ты впитала в себя реальные знания из всех придуманных твоими древними авторами ситуаций. И чем больше я размышлял об этой штуке, тем более все связанное с ней казалось мне придуманным, если ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому я и упомянул твое имя в разговоре с фойтанцами. Хуже всего было то, что он умудрился-таки растрогать ее. Дженнифер пыталась рассердиться, но ей это не удавалось. Она испустила долгий вздох. -- И они взяли мяч и бросили его в дальние ворота, -- сказала она. -- Мне кажется, это обычный для них способ делать дела. -- Определенно так, -- Гринберг наклонил к ней голову, -- удар мяча к дальним воротам? Я и не знал, что ты увлекаешься бэтлболом. -- Приобретенная привычка. Это несносно, поверь мне. Не то, что я здесь, а то, что вернуться назад можно, только двигаясь вперед, верно? -- Она повернулась к Павасар Павасар Рэсу. -- Отлично, куда теперь? -- На планету Гилвер, -- ответил он с почти механической сухостью. -- Это планета, на которой находится Великое Неизвестное. -- Есть ли у нас какие-либо возможности для исследований? -- спросила Дженнифер, прежде всего она была ученым. -- Вы проводили изучение ваших предков с тех пор как... э-э-э, после Самоубийственных войн. Может, после них остались какие-нибудь записи, относящиеся к этой штуке? -- Это разумный вопрос. -- Зрачки Павасар Павасар Рэса дернулись, хотя сам он оставался не