ерманские войска,  обладая большим преимуществом в артиллерии и снаряжении,
нанесли удар  по находившимся  в  районе Ипра  британским  войскам. Им почти
удалось прорвать оборону, но британцы остановили их.
     Война на Западном фронте превратилась в  позиционную окопную  войну. Ни
одна  из  сторон не  обладала ни навыками, ни оснащением,  необходимыми  для
прорыва  полевых укреплений  и  проволочных  заграждений.  Поэтому  обе  они
вынуждены были обратиться за советом к научным работникам,  изобретателям  и
другим гражданским особам, чтобы те  помогли им преодолеть эти  трудности. К
тому времени основная  проблема окопной  войны  уже  была  решена; в Англии,
например,  уже  существовал  образец танка, который  обеспечил бы  союзникам
быструю  и  легкую   победу   еще  до  1916   г.,   но,   к  сожалению,   ум
профессионального военного был умом косным и лишенным воображения; человек с
высокими  интеллектуальными  данными никогда добровольно не  связал бы  свою
судьбу с этой профессией.
     Немцы,  однако,  ввели  некоторые  новшества.  В  феврале  1915г.   они
произвели  на  свет довольно бесполезное изобретение -- огнемет,  обладатель
которого пребывал в постоянной опасности сгореть заживо; а в апреле, в самом
начале второго  крупного наступления на британцев (второе сражение у Ипра, с
22 апреля по 24 мая), они применили облако ядовитого газа. Этот жуткий прием
был использован  против  алжирских  и канадских  подразделений,  он причинил
оборонявшимся  огромные  физические  страдания,  однако  прорвать оборону не
помог. На некоторое время химики обрели  для союзников важность большую, чем
солдаты,  и  через  шесть  недель оборонявшиеся войска уже владели  методами
защиты и необходимым оснащением.
     В течение полутора лет, вплоть до июля 1916 г., Западный фронт пребывал
в состоянии напряженного равновесия. С обеих
     сторон    предпринимались     попытки    массированного    наступления,
заканчивавшиеся неудачами и  огромными потерями.  Французы пытались (дорогой
для себя ценой) наступать  под  Аррасом и в Шампани в 1915 г., а британцы --
под Лоосом в районе Ланса.
     От Швейцарии  до  Северного  моря  протянулись  две  непрерывные  линии
траншей, иногда  на  расстоянии  километров  друг  от  друга,  иногда --  на
расстоянии нескольких метров  (например, в  Аррасе). За линиями этих траншей
миллионы людей неустанно трудились, совершали рейды на территорию противника
и готовились к кровопролитным и обреченным на  неудачу наступлениям. В любую
из  предыдущих   эпох  эти  огромные  скопления   людей  давно  поразила  бы
какая-нибудь эпидемия, но  здесь  опять на помощь пришла современная  наука,
изменившая условия ведения войны. Правда,  некоторые новые болезни  все-таки
появились,  например  окопная  болезнь,  вызванная   длительным  стоянием  в
холодной воде,  новые  формы  дизентерии  и т.  п.,  однако  ни одна из этих
болезней   не  развилась   до  такой  степени,   чтобы  сделать  противников
небоеспособными.
     В  течение всей  первой половины  1916  г.  германские  войска наносили
яростные  удары  по французским позициям  в районе  Вердена.  Немцы  понесли
огромные потери и были остановлены после того, как вклинились на французские
позиции на несколько миль. Французские потери  были столь  же значительными,
если не большими. "Они не пройдут",-- говорила и пела французская  пехота --
и сдержала свое слово.
     Восточно-германский фронт  был более  растянутым  и  не таким тщательно
укрепленным,  как Западный. Некоторое время русские армии продолжали попытки
продвинуться   в   западном   направлении,   несмотря  на   катастрофу   под
Танненбергом. Они отвоевали у австрийцев почти всю  Галицию, 2 сентября 1914
г. захватили Львов, а 22 марта 1915 г.-- крупную крепость Перемышль.
     Но  немцы,  после  того  как  им  не  удалось прорвать  Западный  фронт
союзников и после неудачного союзнического  наступления, которое проводилось
без  соответствующего  материального обеспечения,  обрушились  на  Россию  и
нанесли ей  серию  тяжелых ударов  сначала на  южном, а  потом  на  северном
участках  Русского фронта; при этом  впервые была  массированно использована
артиллерия.  3  июля  Перемышль был  сдан,  а оборонительные  линии  русских
откатились до самого Вильно, который был взят немцами 18 сентября.
     В  мае 1915  г. к  союзникам  присоединилась  Италия и  объявила  войну
Австрии. (Лишь  годом позже  она объявила войну Германии.)  Она перешла свою
восточную границу в направлении Гориции (которая пала летом 1916 г.), однако
ее вступление в войну принесло в то время мало пользы как России, так и двум
     западным  державам.  Она  просто  установила новую  линию окопной войны
среди высоких гор на своей живописной северо-восточной границе.
     В  то  время  как  основные  фронты главных  участников боевых действий
пребывали  в  изнурительном  тупиковом положении,  обе  стороны осуществляли
попытки обходных ударов по своим противникам за линией фронта.
     Немцы осуществили  серию воздушных налетов на Париж  и  восточную часть
Англии  сначала  с  помощью  цеппелинов,  а затем  --  аэропланов.  По  всей
видимости,  целью  этих налетов были склады боеприпасов,  заводы  и подобные
важные в военном отношении объекты, но в  основном бомбы беспорядочно падали
на безлюдные места.
     Поначалу  во  время  этих налетов использовались не  очень  эффективные
бомбы,  однако  позже размеры и качество этих средств поражения  значительно
возросли;  погибало  большое количество  людей,  и  причинялся  значительный
ущерб. Англичане были до предела возмущены этими варварскими актами.  И хотя
цеппелины   были  у  немцев  уже   в  течение   нескольких  лет,  никто   из
представителей власти в Великобритании не побеспокоился о надлежащих методах
борьбы с  ними,  и  только  в  конце  1916  г.  в  игру вступило достаточное
количество   зенитных   орудий,  а   сами   дирижабли   стали   подвергаться
систематическим атакам аэропланов.
     Затем последовала  серия катастроф цеппелинов, и после весны 1917 г. их
использование (кроме морской разведки) постепенно сошло на нет, а их место в
качестве средств воздушных налетов заняли большие аэропланы. После лета 1917
г.   появления  этих  машин  над  Лондоном   и  на  востоке   Англии   стали
систематическими.
     Всю  зиму 1917--1918 гг. каждую лунную  ночь Лондон  видел ставшую  уже
привычной  картину: вспышки предупредительных ракет, пронзительные  свистки,
которыми   полиция  предупреждала  об  опасности,  быстро  пустеющие  улицы,
отдаленный гул десятков и сотен зенитных орудий, постепенно  перерастающий в
оглушительный  грохот, шипение летящей шрапнели,  а в конце, если каким-либо
самолетам удавалось  прорваться через заградительный огонь,-- глухой тяжелый
грохот разрывающихся бомб. А вскоре после этого, сквозь диминуэндо зенитного
огня, слышался стремительно приближающийся звук сирен пожарных машин и машин
скорой помощи... Эти события принесли войну в дом каждого жителя Лондона.
     Нанося моральный  урон гражданскому  населению своего противника такими
воздушными   налетами,   немцы  старались  также  дезорганизовать  заморскую
торговлю Британии  всеми доступными  им  методами. К началу войны у них было
много  рассредоточенных  по  всему миру эсминцев-"убийц" торговых  судов,  а
также  эскадра  мощных  современных крейсеров в  Тихом океане:  "Шарнхорст",
"Гнейзенау",  "Лейпциг",  "Нюрнберг"  и "Дрезден". Некоторые из  выполнявших
самостоятельные задачи крейсеров, в ча-
     стности  "Эмден",  успели  причинить значительный  ущерб  коммерческому
судоходству,  прежде  чем  их  выследили  и  потопили,  а  основная  эскадра
перехватила слабое  британское соединение у берегов Чили и 1 ноября 1914  г.
потопила "Гуд Хоуп"  и "Монмут". Через  месяц  эти  германские корабли  сами
подверглись  атаке  британцев,  и  все  (кроме  "Дрездена")  были  потоплены
адмиралом  Стерди в сражении у  Фолклендских островов.  После этого союзники
получили безраздельное  господство  над  всем морским пространством,  и  это
господство не смогло поколебать даже великое Ютландское морское сражение (31
мая -- 1 июня 1916 г.).
     Немцы   все  больше   и  больше  сосредоточивали   свое   внимание   на
использовании  подводных  лодок.  В   начале  войны  их   подлодки  добились
значительных успехов.  За один день,  22 сентября 1914 г., они потопили  три
мощных крейсера -- "Абукир", "Хог" и "Кресси"  --  вместе с  1473 членами их
экипажей.  В течение всей войны немецкие подводные лодки  постоянно наносили
ущерб  британскому  судоходству;  сначала  они  задерживали  и   осматривали
пассажирские и торговые суда,  но вскоре  отказались от  этой практики из-за
боязни  попасть  в ловушку и  с весны  1915  г.  стали  топить  корабли  без
предупреждения.
     В  мае  1915  г.  они  безо  всякого  предупреждения  потопили  большой
пассажирский   лайнер   "Лузитания",   в  результате   чего  погибло   много
американских  граждан. Это  озлобило американцев, однако  соблазн  причинить
ущерб Британии и даже вывести ее из  войны  с помощью  подводной блокады был
столь  велик,  что немцы  продолжили  и  усилили  кампанию по  использованию
подводных лодок, несмотря  на опасность втягивания Соединенных Штатов в круг
своих врагов.
     А  пока Германия наносила  непосредственные воздушные и подводные удары
по  Британии, своему  наименее  доступному  и наиболее грозному  противнику,
французы и британцы, в свою очередь, пытались  (с катастрофическими для себя
последствиями)  предпринять  фланговое  наступление  на Центральные  державы
через   Турцию.   Дарданелльская  операция  была  прекрасно   задумана,   но
отвратительно исполнена. Завершись  она  успехом,-- и союзники  захватили бы
Константинополь в 1915 г.
     Но преждевременный обстрел Дарданелл  в  феврале дал туркам возможность
догадаться об  этом  плане  еще за два месяца  до  начала его осуществления;
кроме того,  этот план  мог выдать им Греческий двор, и  когда французские и
британские  войска  наконец  высадились  на  Галлипольском  полуострове,  то
обнаружили   там  хорошо  окопавшихся   турок,   которые   оказались   лучше
подготовленными к окопной войне, чем они сами.
     Союзники возлагали  надежды на  корабельные орудия крупного калибра, но
они, как выяснилось, были малоэффективны-
     ми в борьбе с полевыми укреплениями. Среди многих других вещей, которые
союзники  не смогли  предусмотреть,  были  вражеские  подводные лодки.  Было
потеряно несколько крупных боевых кораблей; они затонули в тех же прозрачных
водах, по которым Ксеркс плыл навстречу своей судьбе у острова Саламин.
     Со  стороны  союзников  история  Дарданелльской  операции  одновременно
является и  героической, и достойной сожаления; это  -- история геройства  и
некомпетентности,  бездумно растраченных  материальных ресурсов,  утерянного
престижа и загубленных человеческих жизней. Она окончилась эвакуацией  войск
с полуострова в январе 1916 г.
     В  течение всего этого времени вопрос вступления Болгарии  в войну  (12
октября  1915  г.)  находился  в непосредственной  зависимости от  колебаний
Греции.
     Более  года  король  Болгарии не  мог решиться, к  какой  из сторон ему
следует  примкнуть.  Теперь  же  явный  провал  англичан   на  Галлипольском
полуострове, а также  сильный австро-германский удар по  Сербии сделали  его
союзником   Центральных    держав.   Пока   сербы   отчаянно   сражались   с
австро-германскими захватчиками на  Дунае,  он  напал не  Сербию с тыла, и в
течение нескольких недель страна была полностью оккупирована. Сербская армия
совершила тяжелейший поход через горы  Албании к  побережью,  где ее остатки
были спасены союзным флотом.
     Контингент  союзников высадился в  Салониках в Греции  и продвинулся  в
глубь  территории в направлении  Монастира (Битолы), однако не смог  оказать
действенной  помощи  сербам.  Именно  неудача  под Салониками решила  судьбу
Галлипольской экспедиции.
     На  Востоке,  в  Месопотамии, британцы, используя в  основном индийские
войска, нанесли еще более  далекий фланговый удар по Центральным державам. В
ноябре 1914 г. в Басре  высадилась  армия, которая была очень плохо оснащена
для подобной  операции,  и  в  начале следующего года  начала продвижение  к
Багдаду. Она одержала победу  под Ктесифоном,  древней столицей Аршакидов  и
Сасанидов, в двадцати пяти милях от  Багдада. Однако после того как турецкие
войска  получили сильное  подкрепление, английская  армия  под командованием
генерала  Тауншенда  вынуждена  была  отступить  к  Эль-Куту,  где  она была
окружена и, оставшись без продовольствия, вынуждена капитулировать 29 апреля
1916г.
     Все  эти кампании в воздухе, под водой, в России, Турции и Азии -- были
второстепенными по сравнению с основным, решающим фронтом,  протянувшимся от
Швейцарии до Северного моря. Миллионы  людей лежали здесь в окопах, медленно
постигая премудрости современной "научной" войны. В использова-
     нии   аэропланов  произошел  быстрый  прогресс.   В  начале  войны  они
применялись  в основном для разведки,  а немцами  -- еще и  для  сбрасывания
ориентиров для артиллерии.
     О таком явлении, как  воздушный бой, никто вообще не слышал.  В 1916 г.
на аэропланах уже устанавливались  пулеметы,  и они участвовали  в воздушных
боях; выполнявшаяся  ими бомбардировка обретала все более важное значение, с
их  помощью  было создано великолепное искусство аэрофотосъемки, в то  время
как  воздушный  аспект  артиллерии  сделал  огромный  шаг  вперед  благодаря
аэропланам  и  аэростатам наблюдения. Однако военный ум  все еще  противился
использованию  танка,  способность  которого  внести перелом в окопную войну
была очевидной.
     Многие  умные  люди,  не принадлежавшие к военным кругам,  понимали это
совершенно четко. Использование  танка  против  траншей стало  настоятельной
необходимостью.
     Первый танк спроектировал  Леонардо да Винчи. Вскоре после англобурской
войны, в  1903 г., в  журналах появились  рассказы, описывающие воображаемые
сражения, в которых принимали участие танки;  а готовый  действующий образец
танка,  выполненный  мистером  Дж.  А.  Корри  из  Лидса,  был   представлен
британским  военным властям  в 1911  г.,  которые, конечно же, отвергли его.
Танки изобретали снова и  снова до того, как началась война. Но если бы дело
зависело только от военных, танк так никогда и не был бы использован. Именно
мистер Уинстон Черчилль, бывший военно-морским министром в 1911 -- 1916 гг.,
настоял  на  производстве первых  танков,  которые были посланы  во  Францию
вопреки неистовому  противодействию. За начало  практического  использования
этих машин  военная наука должна благодарить британский военно-морской флот,
а не армию.
     Немецкие военные власти  относились  к танкам столь же отрицательно.  В
июле 1916 г. сэр Дуглас Хейг, британский главнокомандующий во Франции, начал
крупное наступление, которое  не смогло прорвать оборону немцев. В некоторых
местах он  продвинулся  на несколько миль; в других он был  наголову разбит.
Новообразованные  британские  армии  понесли  чудовищные  потери.  И  он  не
использовал танки.
     В  сентябре,  когда  было  уже  довольно  поздно   начинать  длительное
наступление, танки впервые приняли  участие в  боевых действиях.  Британские
генералы ввели в действие несколько  из них, причем сделано это  было весьма
неразумным способом. Их воздействие  на немцев было потрясающим, они вызвали
состояние,  близкое к панике, и вряд ли приходится сомневаться, что если  бы
танки  были использованы в  достаточных количествах еще в июле, да еще и под
контролем  умных и  энергичных генералов, то война окончилась бы тогда же. В
то  время на Западном фронте у союзников уже было преимущество над немцами в
соотношении 7  к  4. Россия,  хоть она и была  на грани  истощения, все  еще
воевала, Италия оказывала сильное давление на австрийцев,  а Румыния как раз
вступала  в войну на стороне Антанты. Провал британского наступления  в июле
прибавил немцам уверенности, они повер-
     нули против румын, и зимой 1916 г. Румынию постигла та же участь, что и
Сербию  в  1915  г. Год, который  начался  с  отступления  с  Галлипольского
полуострова  и  капитуляции  в  Эль-Куге,  закончился  разгромом  Румынии  и
залповым  огнем,  которым  встретила   толпа  роялистов  в  афинском   порту
высадившихся там  французских  и британских морских пехотинцев. Похоже было,
что   греческий  король  Константин  хотел  повести  свой  народ  по  стопам
болгарского царя Фердинанда. Однако береговая линия Греции весьма удобна для
действий  флота.  Греция  была  заблокирована, а  находившиеся  в  Салониках
французские  войска  сомкнули  фронт   с  находившимися  во  Влере  (Валоне)
итальянскими   войсками,  отрезав   таким   образом  короля  Греции  от  его
центральноевропейских друзей. (В июне 1917г. союзники заставили его отречься
от престола, и вместо него королем стал его сын Александр.)
     В целом к концу 1916г.  дела  у гогенцоллерновского империализма шли не
так  плохо, как, допустим, после провала  на  Марне. Союзники  потеряли  два
благоприятных года. Бельгия, Сербия и Румыния,  а также обширные  территории
Франции и России были  заняты австро-германскими войсками.  Следовавшие один
за другим контрудары заканчивались провалами, а Россия медленно шла к своему
краху.  Если бы  Германией правили здравомыслящие люди, то она могла бы в то
время заключить мир на выгодных для себя условиях. Но призрак успеха все еще
не давал покоя ее империалистам. Им нужна была не безопасность, а триумф, не
благополучие всего мира,  но  всемирная  империя. "Власть над всем миром или
смерть"  -- такова была их формула;  она не оставляла  их  противникам  иной
альтернативы, кроме как воевать до победного конца.
     В  начале 1917  г. Россия потерпела крах.  Все больше и больше  жителей
Европы  из привычных для  себя условий попадали в условия  совершенно новые,
которые угнетали, возбуждали и деморализовали их. Но Россия быстрее и больше
других пострадала  от этого вселенского выкорчевывания цивилизации.  Русская
деспотия  была бесчестной и  некомпетентной.  Царь,  как и  некоторые из его
предшественников,  отдался   безумной  набожности,  и  Двор  находился   под
господствующим влиянием  религиозного  шарлатана, Распутина, культ  которого
отличался  невыразимой  мерзостью  и  шокировал общественное  мнение во всем
мире. Обратной стороной  этого нечистоплотного  мистицизма были праздность и
подлость, дезорганизовывавшие военные действия России.
     Простых российских солдат  посылали в бой без артиллерийской поддержки,
часто  --  без патронов;  в  припадке  милитаристского  энтузиазма офицеры и
генералы  бездумно губили их  жизни.  Некоторое  время  казалось,  что  они,
подобно животным, будут бессловесно  переносить страдания, однако существует
предел  выдержки  даже у самых темных и забитых. В  этих армиях брошенных на
произвол судьбы и бессмысленно гибнущих солдат стала медленно расти глубокая
ненависть  к  царизму.  С  конца 1915 г.  Россия была  источником  постоянно
растущего беспокойства  ее западных союзников. В течение  1916 г. она вела в
основном оборонительные  действия,  что вызывало  слухи о сепаратном  мире с
Германией. Она мало смогла помочь Румынии.
     29  декабря  1916г.  монах  Распутин был убит  во время званого ужина в
Петрограде, и была сделана запоздалая  попытка привести царизм  в порядок. К
марту события стали развиваться быстро: продовольственные бунты в Петрограде
переросли  в  революционное  восстание;  были   попытки   разгона   Думы  --
представительного  '  органа  --  и   ареста   либеральных   лидеров;   было
сформировано Временное правительство во главе  с князем Львовым, а 15  марта
царь отрекся от престола.
     Некоторое время возможность умеренной и контролируемой  революции  -- в
том числе, с новым царем у власти --  выглядела вполне реальной. Затем стало
ясно,  что для таких изменений кризис доверия к власти зашел слишком далеко.
Русский народ смертельно устал от прежних порядков в Европе, от царей и войн
между великими державами; ему хотелось освобождения, причем немедленного, от
всех этих невыносимых тягот.
     Российское  республиканское  правительство возглавлял  красноречивый  и
оригинальный  лидер,  Керенский,  который столкнулся с  давлением мощных сил
более  глубокого  революционного  движения,  "социальной  революции", внутри
страны и прохладным отношением правительств союзников за ее пределами.
     Антанта не могла позволить, чтобы он дал русскому  народу землю и мир в
его собственной стране. Пресса Британии и Франции изводила истощенную Россию
просьбами  о  новом наступлении, но когда немцы осуществили сильный удар  по
морю и по суше в направлении Риги, то Британское адмиралтейство содрогнулось
от возможной перспективы балтийской  экспедиции. Новой Российской республике
пришлось  воевать   в  одиночку.  Следует   отметить,  что,  за  исключением
нескольких операций  с использованием подлодок,  союзники,  несмотря на свое
подавляющее превосходство на море и  несмотря  на  громкие протесты адмирала
лорда Фишера, позволили немцам безраздельно хозяйничать в Балтийском море на
протяжении всей войны.
     Массы  россиян   были  решительно   настроены  на  окончание  войны.  В
Петрограде возник орган, представлявший рабочих и про-
     стых  солдат  --  Совет,--  и этот  орган  настойчиво  требовал  созыва
интернациональной конференции социалистов в Стокгольме. В то время в Берлине
происходили  голодные бунты, усталость  от войны среди  немцев и  австрийцев
была  огромной,  и  вряд   ли  приходится  сомневаться,  особенно   в  свете
последующих   событий,   что  такая   конференция  ускорила  бы   заключение
справедливого  мира в 1917  г. на  демократических принципах  и  революцию в
Германии.
     Без какой-либо моральной или физической поддержки  со стороны союзников
"умеренная"  Российская  республика   продолжала  войну  и  в  июле  сделала
последнюю  отчаянную  попытку   наступления.  После  начальных  успехов  это
наступление провалилось и закончилось для русских еще одной кровавой бойней.
     Предел  российских  возможностей  был  достигнут.  В  российской  армии
вспыхнули  мятежи,  особенно  на  северном  фронте,  а  7  ноября   1917  г.
правительство  Керенского  было  свергнуто,  и  власть  захватило  Советское
правительство,  в  котором  преобладали  социалисты-большевики  во  главе  с
Лениным и которое выступило с предложением мира, игнорируя западные державы.
Стало окончательно ясно, что Россия "выходит из войны".
     Весной  1917  г. французы предприняли неэффективную попытку наступления
на фронте Шампани, которое закончилось неудачей и привело к огромным потерям
среди  наступавших.  И   опять  Германия   получила   крайне   благоприятную
возможность  заключить  мир,  если  бы  ее  правительство  воевало   во  имя
безопасности и благосостояния, а не во имя тщеславия и ради самой победы. Но
народам Центральных держав внушили, что они должны добиться безоговорочной и
полной победы любой ценой, даже ценой полного физического истощения.
     В   соответствии  с  подобными   воззрениями,   нужно  было  не  просто
противостоять Британии, нужно было ее покорить. Пытаясь достичь этой  цели с
помощью подводной  войны, Германия преуспела лишь в том, что втянула Америку
в  орбиту своих врагов. В  течение всего  1916г. интенсивность использования
подводных  лодок возрастала, но до этого они  воздерживались от нападений на
суда нейтральных стран.
     В январе 1917г. была объявлена более плотная "блокада" Великобритании и
Франции,  а всем  нейтральным государствам  было объявлено,  чтобы те убрали
свои суда из Британских морей. Началось беспорядочное уничтожение всех судов
подряд, что  вынудило Соединенные Штаты вступить в войну  6 апреля 1917 г. В
течение  всего  1917 года,  когда Россия рушилась  и теряла  последние силы,
американский народ быстро и методично превращался в великую военную нацию. А
неограниченная   подводная  война,   на  которой   германские   империалисты
заработали  себе еще  одного  противника в лице  Америки,  оказалась гораздо
менее
     эффективной, чем предполагалось. Британский военно-морской флот проявил
явно больше находчивости и изобретательности, чем британская армия; началось
быстрое  создание  подводных,  надводных  и  авиационных  средств  борьбы  с
подводными  лодками,  и  после месяца серьезных потерь количество  кораблей,
потопленных субмаринами, пошло на убыль.
     Тем не  менее имперское  правительство  Германии продолжало  войну. Да,
подводная война не дала желаемых результатов, и американские армии нависали,
словно  грозовая туча,  зато Россия была окончательно повержена. И в октябре
Германия  обрушила на Италию такой же сокрушительный удар, как и осенью 1915
г., когда была  повержена  Сербия,  и осенью  1916  г., когда  была  разбита
Румыния.  После  сражения  под  Капоретто   Итальянский   фронт   рухнул,  и
австро-германские  войска  устремились  к Венеции,  подойдя к  ней почти  на
расстояние  пушечного   выстрела.  Поэтому  немцы   сочли  уместным   занять
непримиримую позицию на  мирных  переговорах  с русскими, а  Брест-Литовский
мирный  договор  (3  марта  1918   г.)  дал  западным   союзникам  некоторое
представление  о  том,  что  означала  бы победа  Германии для них.  Это был
унизительный  и   беспрецедентный   мир,  тяжелые   условия  которого   были
продиктованы крайне беспардонными и самоуверенными победителями.
     Всю зиму  германские войска перебрасывались  с  Восточного  на Западный
фронт, и теперь, весной 1918 г., заметно  поубавившийся энтузиазм  голодной,
усталой  и  истекающей  кровью  Германии надо  было  подхлестнуть  для  того
единственного  сверхусилия, которое  могло  бы принести  победу и  окончание
войны.
     Уже несколько месяцев во Франции  пребывали американские войска, однако
основная  часть  американской армии  все  еще находилась  по  другую сторону
Атлантики;  и  если  на Западном  фронте необходимо  было  нанести последний
решающий удар,  то это было самое подходящее для такого удара время.  Первая
атака была  направлена  против  британцев  в районе  реки  Соммы.  Те весьма
посредственные  генералы  от  кавалерии,  которые  до  сих  пор  командовали
фронтом, где кавалерия была бесполезной обузой, были застигнуты  врасплох; и
21 марта, во время "катастрофы Гофа", Пятая британская армия была обращена в
беспорядочное бегство, которое закончилось лишь неподалеку от Амьена.
     В  апреле и мае немцы  обрушили шквал атак на фронт союзников. Им почти
удалось прорваться на  севере,  и в результате  мощного  наступления  30 мая
1918г. они снова вышли к Марне.
     Это  была кульминация  германских наступательных  действий. За  ней  не
стояло уже  ничего,  кроме  истощенной  Германии.  Маршал Фош  был  назначен
верховным   главнокомандующим  всех  союзных  армий.  Свежие  войска  быстро
перебрасывались из Брита-
     нии  через Ла-Манш, а из Америки во Францию прибыли сотни тысяч солдат.
В  июне измотанные австрийцы сделали последнюю попытку наступления в Италии,
которая была сорвана контратакой итальянцев. В первых числах июня маршал Фош
приступил  к подготовке  контрнаступления,  которое в июле  обрело  характер
неудержимого потока, и немцы дрогнули и отступили. Сражение у Шато-Тьери (18
июля) подтвердило высокий боевой уровень новых американских армий. В августе
британцы начали крупное и успешное наступление, в результате которого выступ
германских позиций в направлении Амьена был смят и  уничтожен. "8 августа,--
как вспоминает  германский генерал Людендорф,--  стало черным днем в истории
германской армии". Атака британцев на линию Гинденбурга в сентябре закрепила
успех союзников.
     Германии пришел  конец.  Боевой дух  покинул  ее армию,  и  октябрьские
события -- это история поражений и отступления  по всему Западному фронту. В
начале ноября британские войска были  уже в Валенсьене,  а  американцы  -- в
Седане.  В   Италии   австрийские   армии   также  находились  в   состоянии
беспорядочного  отступления.  Повсюду  войска  Гогенцоллернов  и  Габсбургов
терпели поражение и сдавались в плен. Окончательный разгром был на удивление
быстрым. Французы и англичане не могли поверить своим газетам, когда те  изо
дня  в  день  сообщали  о  новых  сотнях захваченных  орудий и новых тысячах
военнопленных.
     В  сентябре  большое   наступление  союзников  на  Болгарию  привело  к
революции  в этой  стране с  предложением  о заключении мира.  После этого в
октябре последовала капитуляция Турции, а затем, 3 ноября,-- Австро-Венгрии.
Была сделана  попытка  вывести  германский  флот на последнюю битву,  однако
моряки взбунтовались (7 ноября).
     Без какого-либо намека  на  чувство собственного  достоинства кайзер  и
кронпринц спешно  сбежали в Голландию. 11 ноября  было подписано  перемирие,
положившее конец войне...
     Эта  война  продолжалась четыре  года и три месяца и постепенно втянула
почти  каждого,   по  крайней  мере  в  западном  мире,  в  свой  водоворот.
Непосредственно  в  боевых  действиях  были  убиты  более  десяти  миллионов
человек, еще двадцать или двадцать пять миллионов умерли от вызванных войной
лишений.  Миллионы  пострадали от болезней и недоедания. Огромное число тех,
кто  не  участвовал  в боевых  действиях,  работали  на обеспечение  военных
потребностей: производили  вооружения, боеприпасы,  работали  в  госпиталях,
замещали тех, кто был призван в армию и т. п. Деловые люди приспосабливались
к  лихорадочным  методам ведения  бизнеса  в мире,  находящемся в  состоянии
кризиса. Война фактически стала атмосферой, способом жизни, новым социальным
порядком. И вдруг она окончилась.
     В Лондоне о перемирии было  объявлено  11  ноября  в 11 часов утра. Это
привело  к  небывалому  прекращению  всей  рутинной  деятельности.  Служащие
высыпали  из своих контор на улицы, продавцы бросили свои магазины, водители
омнибусов  и военных грузовиков отправились  в  поездки по импровизированным
маршрутам, увозя ошеломленных и радостных пассажиров неизвестно куда. Вскоре
огромные  толпы  заполонили  улицы, а каждый  дом или магазин вывесил  флаги
(если они были).  Когда наступила ночь, многие главные улицы, долгие  месяцы
не  освещавшиеся  из-за  воздушных  налетов, были залиты  ярким светом. Было
непривычно видеть в лучах искусственного освещения огромное множество людей.
Все  ощущали опустошенность, сочетавшуюся с напряженным  и щемящим  чувством
облегчения. Наконец-то все  закончилось.  Уже не будут  умирать  солдаты  во
Франции, уже не будет воздушных налетов -- и все будет хорошо.
     Люди хотели смеяться, хотели плакать -- и не могли ни того, ни другого.
Энергичные  юноши  и  находившиеся  в  отпуске  молодые  солдаты  образовали
немногочисленные шумные шествия, которые  проталкивались через общий  поток,
вовсю стараясь веселиться. Из аллеи  в парке Сент-Джеймс, где  был выставлен
целый  арсенал  захваченных  орудий,  притащили трофейную  немецкую  пушку и
сожгли  ее  лафет.  Запускались  петарды  и  шутихи.  Однако организованного
веселья  было мало.  Почти  каждый  потерял  и перенес слишком много,  чтобы
предаваться безудержному ликованию.


        Глава тридцать девятая. МИР ПОСЛЕ ВЕЛИКОЙ ВОИНЫ
     <b>1. Период морального  истощения.  2. Президент  Вильсон  в Версале.  3.
Устав Лиги Наций. 4. Соглашения 1919--1920 гг. 5. Большевизм в России.</b>
     6. Свободное ирландское государство.
     7. Беспорядки в Китае. 8. Укрепление позиций ислама.
     9. Долги, деньги и стабилизация.
     10. Парадокс перепроизводства и спроса.
     <b>11. Конфликт  традиции и реконструкции. 12. Объединение может произойти
лишь в результате</b>
     сознательных усилий. 13. Силы, работающие
     на объединение мира. 14. Возможно ли Всемирное
     Федеральное Государство? 15. Некоторые предпосылки
     создания Всемирного Федерального Государства.
     16. Заглядывая в будущее человечества

        1
     Мир  западноевропейских  цивилизаций  в  первые  годы  после  окончания
мировой  войны напоминал человека,  которому очень небрежно сделали жизненно
важную хирургическую операцию и который еще точно  не знает,  будет он  жить
или  вскоре  свалится  и  умрет. Это  был  потрясенный  и  ошеломленный мир.
Милитаристский империализм был повержен, но  огромной ценой. Он чуть было не
одержал победу. Теперь, когда напряжение конфликта спало, жизнь продолжалась
как-то вяло, неохотно,  в каком-то порывистом и нечетком ритме. Все страстно
жаждали мира, утраченной довоенной свободы и  процветания, не имея при  этом
силы воли для достижения и сохранения этих ценностей.
     Во  многих  аспектах   произошел  сильный  регресс.  Как  и  в  Римской
республике  в  результате  длительного  напряжения,  вызванного  Пуническими
войнами, в годы после мировой войны наблюдался  значительный всплеск насилия
и  жестокости, а  также глубокое  падение  морали  в  экономике  и финансах.
Открытые и щедрые натуры с готовностью принесли себя в жертву насущ-
     ным потребностям войны,  а  хитрые  и подлые из  мира  бизнеса и  денег
выжидали, когда им представится удобная  возможность уцепиться  за ресурсы и
политическую  власть  в  своих   странах.  Повсеместно   люди,  до  1914  г.
считавшиеся темными личностями  и авантюристами,  обрели власть и влияние, в
то время  как более достойные  и  лучшие  люди  работали за гроши.  В период
послевоенного  истощения  обуздать  этих  недавно  разбогатевших  и  недавно
дорвавшихся до власти было трудно.
     В ранний период войны  во всех воюющих странах  широко распространилось
чувство братства и необходимости служить интересам общества. Повсюду простые
люди  жертвовали  своими  жизнями   и   здоровьем  во   имя  того,  что   им
представлялось благом государства.  Им обещали взамен, что после войны будет
меньше  социальной несправедливости и  больше  всеобщей заинтересованности в
благосостоянии каждого.
     В   Великобритании,   например,  премьер-министр  Ллойд  Джордж   особо
подчеркивал свое намерение сделать послевоенную Британию "страной, достойной
героев".  В своих очень эмоциональных и  очень  красивых  речах он предвещал
продолжение этого военного социализма и в мирный период.
     В  Великобритании  было  создано  министерство  реконструкции,  которое
должно   было   заниматься  планированием   нового   и  более  справедливого
социального   порядка,  лучших  условий  труда,  лучших  жилищных   условий,
усовершенствованием  системы образования, а также полным научно обоснованным
пересмотром   экономической  системы.  И   повсюду   слово   "реконструкция"
скрашивало жизнь и подпитывало надежды великого множества неимущих людей.
     Похожие  обещания  лучшей жизни  поддерживали  простых  солдат Франции,
Германии и Италии. Крах России  был вызван быстрой утратой подобных иллюзий.
Поэтому  к  концу  войны в  сознании людей  Западной Европы существовали два
опасно антагонистических устремления.
     Богатые и предприимчивые  люди,  особенно  те, которые  разбогатели  на
войне,  строили  планы по недопущению,  например,  национализации воздушного
транспорта    и   стремились    вывести   из-под   общественного    контроля
промышленность, судоходство,  наземный транспорт, торговлю  товарами  первой
необходимости и все коммунальные услуги, передав  их  в цепкие руки частного
бизнеса.  С этой  целью  они покупали газеты, занимались лоббированием своих
интересов в парламенте и другой подобной деятельностью.
     С другой стороны,  массы простых людей наивно рассчитывали на  создание
нового  общества,  планируемого  почти  исключительно  в  их  интересах и  в
соответствии  с  идеями  всеобщего  блага.  История  1919  года  в  основном
представляет собой столкнове-
     ние  этих  двух  противоположных  устремлений.  Находившееся  у  власти
"рыночное" правительство занималось  лихорадочной продажей  всех  прибыльных
общественных предприятий частным спекулянтам...
     На  четыре  года  военная  драма  отодвинула  на второй план социальную
проблему, над решением которой западные цивилизации работали в течение всего
XIX  в.  Теперь, когда война окончилась,  эта проблема, как  никогда прежде,
явилась в своем самом неприкрытом и зловещем виде.
     К  тому  же накопившиеся  раздражения,  тяготы  и общая  нестабильность
послевоенного  периода  отягощались полной дезорганизацией денежно-кредитной
системы. Деньги, представляющие  собой скорее  сложный механизм условностей,
чем систему  эквивалентов, были лишены  в воюющих странах поддержки золотого
стандарта. Золото использовалось  лишь для  международной торговли, и каждое
правительство выпустило избыточное количество бумажных денег для внутреннего
пользования.
     Когда рухнули барьеры военного  времени, международный  валютный  рынок
превратился  в  жуткую   неразбериху,   источник  бед  для   каждого,  кроме
немногочисленных валютных игроков и спекулянтов. Цены поднимались все выше и
выше,  доводя до бешенства  тех,  основным источником  существования которых
была заработная плата. С одной стороны, работодатели противились требованиям
о  повышении зарплаты,  с другой --  цены на еду,  жилье и  одежду  загоняли
трудящегося человека  в  безвыходное положение. И  в чем заключалась главная
опасность ситуации  -- он  начал  терять всякую уверенность  (если она  была
ранее)  в том, что  его  терпение  и конструктивный настрой  в  отношениях с
работодателем действительно смягчат донимавшие его неудобства и лишения.
     В большинстве европейских стран существовал острый  дефицит  жилья.  На
время  войны прекратилось не  только  строительство,  но и ремонт зданий.  В
одной лишь Британии нехватка жилья составляла от 250 000  до миллиона домов.
Положение  во  Франции  и  Германии  было  еще   хуже.  Очень  многим  людям
приходилось  жить в условиях невероятной  скученности, а владельцы квартир и
домов беспардонно  на этом наживались. Ситуация была трудная, но разрешимая.
При наличии  воли, энергии и самопожертвования,  вроде тех, которые  помогли
пережить   чудовищный   кризис  1916  г.,  куда  более   легкая   задача  по
строительству миллиона домов была бы  решена  в течение года или около того.
Однако  строительные  материалы  были   в  дефиците,  транспортная   система
дезорганизована,  и,  что  самое  главное,  частным   предпринимателям  было
невыгодно  строить  дома  для  людей  со  столь  низкими  доходами.  Поэтому
частники, не обременяя себя решением жилищной проблемы, лишь скупали жилье и
наживались  на его  аренде  и субаренде. Чтобы строительство домов приносило
прибыль, нужны были государственные субсидии.
     Денежное   обращение   было  дезорганизовано  повсюду,  однако  частные
предприниматели занимались  лишь  тем, что  скупали  и продавали франки  или
марки, тем самым усугубляя кризис.
     Таковы факты, которые историку следует отметить с  минимумом, насколько
это возможно, комментариев. Частные предприниматели в Европе 1919 и 1920 гг.
не  проявили  ни  желания, ни  умения  работать  на  удовлетворение насущных
потребностей  того  времени. Едва  избавившись  от  общественного  контроля,
частные предприниматели вполне  естественным образом бросились в спекуляцию,
скупку с  целью перепродажи  и  взвинчивания  цен  и  производство предметов
роскоши.  Они  следовали  по пути  максимальной  прибыли.  Они  не  понимали
опасности такого подхода и противились всякой попытке ограничить их прибыль,
умерить  их аппетиты и заставить служить обществу,  даже если это было  в их
собственных интересах.
     Это  продолжалось  вопреки впечатляющим проявлениям  крайнего нежелания
огромных масс европейцев и дальше  терпеть нужду и  лишения.  В  1913 г. эти
массы  жили  той  жизнью,  к  которой  они  привыкли с  детства;  они еще не
представляли себе другой жизни.  В  отличие от  этого,  в 1919г. массы  были
повсеместно  лишены  своих корней,  они были призваны  в армию,  им пришлось
работать  на  фабриках  по  производству  боеприпасов  и т. д. Они  утратили
привычку  толерантности,  они огрубели и  стали  более склонны  к  отчаянным
действиям.  Многие  мужчины   прошли  такую  лишающую  человеческого  облика
подготовку,  как,   например,  обучение  приемам  штыкового  боя;  их  учили
проявлять  свирепость и не думать о  том, что они убивают, и о том,  что  их
могут убить. Поэтому опасность социальных беспорядков значительно возросла.
     Повсюду в Европе пришли в движение силы социальной революции и наиболее
заметно  -- в Италии  и  Германии.  Исключительную  агрессивность  коммунизм
проявил  в Италии.  В  различных ее районах  появились мэры-коммунисты,  а в
Болонье была осуществлена насильственная попытка применения коммунистических
принципов   на   практике.  В  июле  1920  г.  Джолитти,  нейтралист,  ранее
выступавший  против   войны,   сменил   синьора   Нит-ти  на   посту   главы
правительства. Он осуществил различные эксперименты по  развитию партнерства
между   промышленными  рабочими  и  их  работодателями.  В  сентябре  многие
сталелитейные заводы и другие фабрики были захвачены рабочими, которые стали
управлять ими на социалистических началах. Эти действия получили поддержку и
поощрение правительства.
     Сползание к  коммунизму продолжилось в течение  1921  г.,  несмотря  на
растущую  оппозицию,  во Флоренции, Триесте,  Пизе;  во многих других местах
произошли    волнения,    сопровождавшиеся    насильственными    действиями.
Предпринятые Джолитти
     меры по введению социализма  вызвали яростный отпор со стороны классов,
заинтересованных  в  существовании частной собственности, в  результате чего
возникла организация молодых людей -- фашистов, с  копнами волос на головах,
одетых   в   черные   рубашки   и   исповедовавших   крайний  национализм  и
антисоциализм.
     На  насилие они отвечали  насилием  и  пошли  в этом  еще  дальше:  они
установили антисоциалистический террор.  У них появился лидер, человек очень
энергичный и не очень принципиальный -- Бенито Муссолини, бывший радикальный
журналист.  Под   его  умелым  руководством  фашисты  быстро  справились  со
спорадическими и эмоциональными посягательствами коммунистов. На либеральных
лидеров и литераторов  устраивали засады  и избивали дубинками.  Излюбленным
методом  фашистов было назначение сверхдоз  касторки тем, кто неодобрительно
отзывался об  их деятельности. Убийства,  избиения,  пытки, сожжение частной
собственности  либеральных общественных деятелей стали  методами социального
контроля  в  Италии.  Призрак  коммунизма  сменился   реальностью  правления
бандитов.
     К  октябрю  1922  г.  сила   фашистов  возросла   настолько,  что   они
представляли собой  настоящую армию и могли маршем пройти через Рим. Кабинет
объявил  военное  положение  и приготовился к борьбе, однако  король  не дал
согласия на эти меры и предложил Муссолини взять контроль над делами. Что он
и  сделал.  Он  стал  главой  правительства и  согласился  распустить  своих
чернорубашечников  --  обещание,  которое так и не было  выполнено. Фашистов
поставили во главе  полиции и армии страны, свобода прессы была  уничтожена,
выборы превратились в фарс, политических оппонентов продолжали преследовать,
терроризировать  и убивать. Муссолини, под титулом  дуче,  стал  фактическим
диктатором, а король был предан забвению.
     На некоторое время  в  Италии была  восстановлена  определенная степень
экономической  стабильности  и эффективности, но социальная перспектива этой
великой  страны осталась туманной  и  неопределенной.  Итальянская  ситуация
продемонстрировала  в самых резких и грубых формах  качества крайне левых  и
крайне  правых в современной общественной жизни, практическую неприменимость
левых  идей и  несостоятельность левых  лидеров,  а также  ту  готовность, с
которой  частные  предприниматели  и   собственники,   будучи   вынужденными
защищаться, скатываются к насилию  и разбою. Италия,  как  и  Россия,  стала
тюрьмой для каждой свободомыслящей  личности.  Ползучая  болезнь беззакония,
которую мы  уже порицали в нашей критике книги  "Стоки  и  компания", буйным
цветом  расцвела в этих двух странах. Но Италия в этом отношении не является
исключением;  просто  она  стала  законченным  примером  всеобщей  тенденции
послевоенной  эпохи.  В Германии, Франции  и Великобритании фашисты снискали
противников  и  подражателей, но  пока что их  деятельность  в этих  странах
сводится к нарушению общественного порядка, а не к тирании.
     Мы  не  случайно затронули тему всеобщего социального  и экономического
кризиса  в европейских странах  в послевоенные годы перед тем, как перейти к
рассказу  о  мировом урегулировании,  которым  занималась  Парижская  мирная
конференция.  Озабоченное  и обеспокоенное  состояние тех, кто был  поглощен
личными  проблемами  доходов,  цен,  трудоустройства  и  т.  п.,  во  многом
объясняет  ту невеселую  атмосферу,  в которой  эта  конференция  взялась за
решение  стоящей  перед  ней  задачи.  Нельзя ожидать  кипучей  общественной
деятельности там, где жизням отдельных людей угрожают лишения и беспорядки.
     История  этой  конференции  в большой  степени  концентрируется  вокруг
деятельности конкретного  человека, одного из  тех людей, которых случай или
личные  качества делают  типичными  и тем  самым облегчают задачу  историка.
Окончание  Великой   войны  легче   всего   рассматривать  через  возвышение
американского  президента  Вильсона,  ставшего  воплощением надежд и  чаяний
всего мира и оказавшегося неспособным эти надежды оправдать.
     Президент Вильсон (1913--1921) был  известным знатоком и преподавателем
конституционного  права и  общеполитических наук.  Он  возглавлял  различные
кафедры  и   одно   время   был   президентом   Принстонского   университета
(Нью-Джерси).  Ему  принадлежит  ряд книг, которые свидетельствуют о разуме,
почти всецело  поглощенном американской  историей и американской  политикой.
Затем  он отошел  от  академической  деятельности и был  избран губернатором
штата Нью-Джерси от  Демократической  партии в 1910  г.  В  1913 г. он  стал
кандидатом в президенты  от  Демократической партии, а  затем,  в результате
ожесточенного соперничества между  экс-президентом  Рузвельтом и президентом
Тафтом,  которое  внесло  раскол  в  правящую  Республиканскую  партию,--  и
президентом Соединенных Штатов.
     По  ходу  войны  империалистическая беспардонность  Германского  двора,
явная склонность германских военных властей  к мелодраматическому "наведению
страха",  их  вторжение в Бельгию,  использование ими  отравляющих газов,  а
также  досаждающая  кампания   подводной  войны  способствовали  возрастанию
враждебности  к Германии в Соединенных Штатах, однако традиция политического
невмешательства, а также глубоко укоренившееся убеждение  в том, что Америка
с  ее  политической  моралью  стоит  гораздо  выше  европейских  конфликтов,
удерживали президента от  активных действий. Он занял  высокомерную позицию.
Он оказался неспособным разобраться  в причинах и целях мировой войны. Такая
отстраненная  позиция обеспечила  его  переизбрание  на второй президентский
срок.
     Но  мир не улучшится  от  того, что  кто-то  будет  просто  смотреть на
злодеев с выражением плохо скрываемого неодобрения. К концу 1916 г. у немцев
появилась уверенность в том, что ни при
     каких  обстоятельствах Соединенные Штаты не станут  воевать, ив 1917 г.
они  развязали неограниченную войну подлодок и стали топить все американские
корабли без предупреждения.
     Эта  величайшая глупость втянула  президента  Вильсона  и  американский
народ  в  войну.  И  американцам  пришлось,  с  явной  неохотой,  попытаться
определить  свое  отношение   к  европейской  политике   на  несколько  иных
принципах, чем их обычное отстранение. Их мысли и  настроения менялись очень
быстро. Они вступили в войну бок о бок с союзниками, однако не подписывали с
ними  никакого пакта. Они вступили  в войну во  имя собственной  современной
цивилизации,  чтобы   наказать   виновных  и  положить   конец   невыносимой
политической и военной ситуации.
     Понятно,  что для  утверждения законности во  всем  мире  и  реализации
широких и  либеральных принципов в человеческих  взаимоотношениях требовался
какой-то  обладающий   чрезвычайными  полномочиями  инструмент   управления.
Обсуждался   целый  ряд  схем,  направленных  на  достижение  этой  цели.  В
частности,   существовало   движение   за  ту  или  иную  форму   всемирного
объединения, нечто вроде "лиги наций".
     Американскому президенту  понравилась  эта  фраза,  и  он  приступил  к
воплощению  ее  в  реальность.  Он  заявил, что  в  его  понимании  основной
гарантией  мира  должен  был стать  этот федеральный  орган.  Эта Лига Наций
должна была  стать апелляционным судом последней  инстанции  в международных
делах. Она должна  была стать  вещественным воплощением мира. Его  заявления
вызвали огромный резонанс во всем мире.
     В обращении  к конгрессу  8  января  1918  г.  президент  изложил  свои
"Четырнадцать пунктов", как отражение мирных намерений Америки, но  они, как
заявление, были намного убедительнее по духу, чем по своему составу и сути.
     Этот  документ  требовал  открытых  соглашений  между  государствами  и
прекращения   тайной   дипломатии,  свободной  навигации  в  открытом  море,
свободной коммерции, разоружения, а также целого ряда политических изменений
в плане обеспечения независимости наций. И наконец в четырнадцатом пункте он
требовал "всеобщего объединения наций" с целью гарантии  мира  во всем мире.
Президент Вильсон требовал "мира без победы".
     Эти "Четырнадцать пунктов"  с  огромным воодушевлением приветствовались
во всем мире. Казалось, что наконец  повсюду воцарится благой мир, одинаково
справедливый для честных и  порядочных немцев и русских, французов, англичан
и бельгийцев; в течение  нескольких  месяцев  мир согревала вера в Вильсона.
Если бы эти пункты стали основой мирового соглашения в 1919 г., они стали бы
началом нового и более оптимистического периода человеческой истории.
     и  Президент  Вильсон  прибыл  во  Францию  на  борту  корабля  "Джордж
Вашингтон"  в декабре  1918г. Люди,  с  которыми  ему  пришлось иметь  дело,
например  Клемансо  (Франция),  Ллойд  Джордж  и  Бальфур (Британия),  барон
Соннино   и  синьор  Орландо   (Италия),  были   людьми  совершенно   разных
исторических традиций. Но  в одном отношении они напоминали его и вызывали у
него  симпатию: они  тоже были партийными политиками,  которые  провели свои
страны  через  войну.  Как и он,  они не смогли понять необходимости вверить
работу по урегулированию квалифицированным профессионалам.
     "На время Конференции,-- пишет  доктор  Диллон,-- Париж  перестал  быть
столицей Франции. Он превратился в огромный космополитический караван-сарай,
во   множестве  демонстрирующий   необычные   аспекты   жизни,   наполненный
диковинными  представителями  рас,  племен  и народов  четырех  континентов,
которые приехали  понаблюдать  за происходящим и дождаться прихода  пока что
загадочного завтрашнего дня".
     В  этот  переполненный  пестрыми  толпами Париж, потрясенный  ожиданием
нового  мира,   прибыл   президент  Вильсон   и  обнаружил,  что  над  всеми
собравшимися доминирует личность более приземленная, в любом отношении более
ограниченная, чем он, но  несравненно более сильная  -- французский  премьер
месье  Клемансо.  По  настоянию  президента  Вильсона  м.  Клемансо  избрали
председателем Конференции. "Это,--  сказал  президент Вильсон,-- особая дань
страданиям и жертвам Франции".  И это, к сожалению,  звучало, как  лейтмотив
конференции,   единственной   темой   которой   должно  было  стать  будущее
человечества.
     Жорж Бенжамен  Клемансо был старым  журналистом  и  политиком,  великим
разоблачителем нарушений,  известным  низвергателем правительств,  доктором,
содержавшим,   будучи   муниципальным  советником,  бесплатную   клинику,  и
отчаянным, опытным дуэлянтом. Ни одна из его дуэлей не закончилась фатально,
но он принимал в них участие с великим бесстрашием. Медицинскую профессию на
республиканскую журналистику он сменил в дни Второй империи. В те дни он был
левым экстремистом. Некоторое время он  работал учителем в  Америке, женился
на  американке,  а  затем развелся. В богатом событиями  1871  г.  ему  было
тридцать.  Он  возвратился  во Францию  после  Седана  и  бросился в  бурную
политику побежденной  страны с  большой страстью и решительностью. С тех пор
его вселенной  стала Франция, Франция энергичного  журнализма,  ожесточенных
личных  споров,  вызовов,  конфронтации,  сцен,  драматических  эффектов  и,
конечно  же, саркастического юмора при  любых обстоятельствах. О таких,  как
он, говорят: "сорвиголова"; его прозвали "Тигром", и он, судя  по всему, был
весьма горд своим прозвищем.
     Профессиональный патриот, а не  мыслитель и  государственный деятель --
таков  был человек, которого война выдвинула на первый план и которому  явно
недоставало присущих французам утонченности ума и благородства духа.
     Его  ограниченность   оказала  решающее  воздействие  на   Конференцию,
которая, кроме всего прочего, была омрачена таким
     драматическим жестом,  как использование для подписания документов того
же  Зеркального  зала  в  Версале,   где  в  1871  г.  Германия  триумфально
засвидетельствовала свою победу и провозгласила  свое  единство.  Именно там
немцы  должны были подписывать  документы Конференции.  В подобной атмосфере
для Клемансо и для Франции эта война перестала выглядеть как  война мировая;
она  была  лишь  продолжением  конфликта  того  "ужасного  года",  крахом  и
наказанием обидчицы -- Германии.
     Цели Клемансо были  просты и  вполне  достижимы. Он  хотел отмены  всех
соглашений 1871 г. Он хотел, чтобы Германия понесла наказание, как будто она
была   единственной   страной-виновницей,    а   Франция    --    безгрешной
страной-мученицей.  Он хотел так ослабить и опустошить Германию,  чтобы  она
никогда  больше  не  смогла  противостоять Франции. Его  не  волновало, что,
ослабляя  Германию, он ослаблял  Европу; его ума не  хватало  на  то,  чтобы
осознать эту возможность, и видел он не дальше Рейна.
     Его  устраивала  предложенная  президентом  Вильсоном  Лига  Наций  как
великолепный  способ  гарантировать  безопасность  Франции,  что бы  она  ни
делала; однако больше его устроили бы союзнические обязательства Соединенных
Штатов и Англии по  поддержке, содействию  и  прославлению Франции  в  любых
обстоятельствах.  Ему нужны  были более  широкие  возможности для  парижских
финансовых групп по эксплуатации Сирии, Северной Африки и т. д.
     Он хотел, чтобы  Франции возместили убытки, чтобы Франции предоставляли
кредиты, преподносили дары  и платили  дань, он хотел для Франции почестей и
славы.  Примерно  в  том  же духе  и  синьор  Орландо  стремился  обеспечить
благополучие  Италии.  Мистер   Ллойд  Джордж  привнес   в  "совет  четырех"
проницательность  валлийца,  сложность натуры европейца  и  ощущение срочной
необходимости  уважить  национальный   эгоизм  британских  империалистов   и
капиталистов, приведших его снова к власти.
     Вот  в такую атмосферу  неискренности  и скрытого  соперничества  попал
президент Вильсон со своими  крайне  благородными целями новопровозглашенной
американской   внешней  политики,  своими  довольно  поспешно  составленными
"Четырнадцатью  пунктами"  и  своим скорее замыслом, чем  конкретным  планом
создания Лиги Наций.
     Этот  гомункулус  в  пробирке, который, как надеялись,  сможет когда-то
превратиться  в Человека, правящего  всей  Землей,-- Лига  Наций,  созданная
соглашением от 28 апреля 1919г., совсем не
     была лигой  людей и  народов;  она  была, как уяснил  потом  мир, лигой
"государств, доминионов или  колоний".  Было оговорено, что  они должны быть
"полностью  самоуправляемыми",  но  никакой  дефиниции  этой  фразы  не было
сделано.  Не было никаких преград ограничению  права голоса, и в то же время
не  предусматривалось  ни  в  каком  виде  прямое правление,  осуществляемое
народом  какой-либо страны. Лига с уставом  от 1919 г. была фактически лигой
"представителей" министерств  иностранных дел, а посольства в каждой столице
остались, какими и были.
     Британская  империя сначала фигурировала,  как одно целое, а затем  шли
Индия  (!) и  четыре доминиона  -- Канада, Австралия,  Южная Африка и  Новая
Зеландия -- в качестве отдельных государств. Позже отдельный статус получила
Ирландия.   Понятно,   что  представитель  Индии   должен  был   назначаться
британцами,  а представителями  доминионов  должны  были стать  колониальные
политики.  Но  если  уж расчленять  Британскую  империю подобным образом, то
имперского представителя следовало заменить представителем Великобритании, а
Египту тоже обеспечить представительство.
     Кроме того, исторически и  юридически штат Нью-Йорк или  Виргиния имели
такое  же право на суверенность,  как и Новая Зеландия или Канада. Включение
Индии логически влекло  за собой претензии на  включение Французской  Африки
или  Французской  Азии.  И  действительно  -- один французский представитель
предлагал наделить правом голоса маленькое княжество Монако.
     За  исключением некоторых  оговоренных ситуаций, лига с  таким  уставом
могла принимать решения лишь единогласно. Несогласие  хотя бы  одного  члена
Совета  могло  заблокировать  любое  предложение,--  что  напоминало  старый
польский принцип "свободного вето".
     Это положение устава имело совершенно  катастрофические  последствия. В
представлении многих Лига с  подобным уставом  была  хуже,  чем никакой Лиги
вообще.  Это было полное признание неотъемлемости суверенитета государств  и
отказ от идеи  федерации  человечества. Это положение фактически  преградило
путь всем будущим поправкам  к уставу Лиги, не оставляя иной возможности для
перемен,  кроме  одновременного  выхода  из  нее большинства  стран с  целью
создания  новой лиги на иных началах. Устав делал неизбежным  подобный конец
Лиги; и это было, пожалуй, наилучшим из того, что в нем было.
     Из  первоначального состава  Лиги  было предложено  исключить следующие
государства:  Германию,  Австрию,  Россию и  какие  бы  то ни  было  остатки
Османской  империи.  Любое из этих образований могло потом стать членом Лиги
Наций с согласия  двух  третей  Ассамблеи.  Первоначально в  соответствии  с
проектом  договора   в  Лигу  должны   были  войти   следующие  государства:
Соединенные  Штаты  Америки, Бельгия, Боливия, Бразилия, Британская  империя
(Канада, Австралия, Южная Африка, Но-
     вая   Зеландия  и  Индия),  Китай,  Куба,  Эквадор,  Франция,   Греция,
Гватемала,  Гаити,  Хиджаз,  Гондурас,  Италия, Япония, Либерия,  Никарагуа,
Панама,   Перу,  Польша,   Португалия,   Румыния,   Сербо-хорвато-словенское
государство, Сиам, Чехословакия и Уругвай. К ним  по приглашению должны были
присоединиться  следующие  государства,  сохранявшие  нейтралитет  во  время
войны:  Аргентина, Чили,  Колумбия, Дания,  Голландия,  Норвегия,  Парагвай,
Персия, Сальвадор, Испания, Швеция, Швейцария и Венесуэла.
     При таком составе  Лиги вряд ли  стоило удивляться,  что  полномочия ее
были   специфическими  и  ограниченными.  Организации  было  положено  иметь
секретариат  со штаб-квартирой в  Женеве. Но она не имела права осуществлять
инспекцию военных приготовлений входящих в  нее  стран или давать инструкции
сухопутным или военно-морским штабам по поддержанию мира во всем мире.
     Конец  1919  г.  и  первые  месяцы  1920  г.  стали  свидетелями  очень
любопытной  перемены в настроениях  американцев после  их  профранцузского и
пробританского энтузиазма  времен  войны. Мирные переговоры противоречивым и
очень  неприятным  способом  напомнили  американцам  о глубоком  различии  в
подходе к международным делам между ними  и  любым европейским государством;
различии, о котором война дала им возможность на некоторое время забыть.
     В конце 1919 г. наступил период, и период вполне понятный, страстного и
даже  агрессивного "американизма", для которого  анафемой в  равной  степени
были как европейский империализм, так и европейский социализм. Может быть, и
существовал некий корыстный  мотив в стремлении  американцев "снять" с  себя
взятую  ранее ответственность за  состояние дел в Старом Свете и реализовать
те огромные финансовые и политические возможности, которые дала Новому Свету
война.  Но  американский  народ  был  вполне  здрав  в  своем  инстинктивном
недоверии к предложенному урегулированию.
     Решения,  принятые  в  Версале,  воплотились  в  целый ряд  соглашений.
Сначала  мы  покажем  здесь карту,  демонстрирующую территориальные  аспекты
мирного договора с Германией.
     Наглядная  карта более  четко и понятно  объясняет  главные  факты, чем
любая   диссертация.   В  дополнение   к   тому,   что   видно   из   карты,
предусматривалось  также,   что   Германия  должна   подвергнуться  широкому
разоружению, отдать свой флот, выплатить большую контрибуцию и большие суммы
в качестве компенса-
     ций  за  военный ущерб. За  разоружением  должна  была следить комиссия
союзников. Флот  следовало  передать  англичанам  21  июня  1919 г.,  однако
находившиеся на борту  офицеры и  матросы не  смогли на это решиться. Они не
стали выполнять это требование и затопили свои корабли на виду у британцев.
     Австро-Венгерская   империя   полностью   распалась.  От  нее  осталась
маленькая Австрия, которая обязалась не объединяться с Германией,  урезанная
и  изуродованная  Венгрия; Румыния  расширилась далеко  за  свои  легитимные
пределы  за счет Трансильвании; Польша получила почти всю Галицию;  Богемия,
со словацкими и моравскими включениями, снова появилась в виде Чехословакии.
Сербы, хорваты и черногорцы (последние слабо  протестовали) образовали новое
Югославское государство, сразу же ставшее участником ожесточенного конфликта
с  Италией  из-за  порта  Риека  (Фиуме),  на  который итальянцы  совершенно
необоснованно предъявили права.
     Болгария  уцелела,  пришлось  лишь  вернуть  Греции недавно  обретенную
область  во Фракии.  Греция,  несмотря на то, что она  предала галлипольскую
экспедицию, некоторое  время  была любимицей дипломатов в Версале. Ей отдали
отобранную  у  Болгарии  территорию, ей позволили  придвинуться  вплотную  к
Константинополю,  и  ей  достался  большой кусок  территории  вокруг  Смирны
(Измира).  Однако  ей  не  вернули Родос  и  другие  Додеканесские  острова,
несмотря  на  их чисто  греческий  характер.  Они  должны были стать  частью
итальянской добычи; британцы же закрепились на Кипре.
     Договор с Турцией заключить  было трудно, а провести  в жизнь -- вообще
невозможно. Номинальное  турецкое правительство в  Константинополе подписало
его,  но  другое, реальное  турецкое  правительство  обосновалось  в  Ангоре
(Анкаре)  и подписывать соглашение отказалось. Греческая  армия  вторглась в
область  Смирны,  и  на  смену первому  соглашению с Турцией  пришло второе,
Севрский мирный договор (август 1920).
     Последовали  запутанные процедуры по передаче контроля от одной стороны
к другой.  В  Константинополе  было  установлено  объединенное  союзническое
управление   (январь  1921),   константинопольское  турецкое   правительство
исчезло,  а  реальное  турецкое правительство в Ангоре  завязало отношения с
большевиками в Москве.
     Подстрекаемые всяческими  расплывчатыми  обещаниями,  греки становились
все  более  агрессивными.  Обуреваемые  непомерными  амбициями,  они сделали
попытку захватить  Константинополь. Они  начали крупномасштабное наступление
на  Ангору, чтобы раз и навсегда покончить с турками. Греческие войска дошли
почти до Ангоры, но были остановлены и разгромлены. Начиная
     с августа 1922 г.  турки видели  перед собой лишь отступление и бегство
греков. Напуганная популяция малоазиатских греков бежала  вместе с войсками.
Греция  потеряла в Азии все. Смирна  была  эвакуирована  в сентябре, и почти
миллион греческих по языку и национальности беженцев навсегда покинул Азию.
     В  этот  период турки проявили  поразительную жизнеспособность: они  не
только обратили  в бегство наступавших греков. Следуя многовековой традиции,
они  также устроили  массовую резню армян и вытеснили  французов из Киликии.
Одним из признаков стремления к модернизации было то, что  они избавились от
султана и приняли республиканскую форму правления. Они ввязались  в борьбу в
зоне проливов и возвратили себе Константинополь.
     Похоже,  что окончание многовекового безрезультатного противостояния  с
арабами  только  прибавило  им  силы.  Сирия  и Месопотамия  были  полностью
выведены из-под турецкого контроля.  Палестина  была превращена в  отдельное
государство  в   сфере   британского   влияния,   объявленное   в   качестве
национального  пристанища  для  евреев. На  землю обетованную  хлынул  поток
неимущих евреев, которые сразу же оказались вовлечены в серьезный конфликт с
местным арабским населением.
     Благодаря усилиям молодого выпускника Оксфорда, полковника Т. Лоуренса,
арабы были сплочены в борьбе против турок и воодушевлены идеей национального
единства. Его  мечты  об арабском  королевстве со столицей  в Дамаске быстро
пали жертвой алчности французов и англичан, желавших заполучить подмандатные
территории,  и  в  конечном  счете  его королевство  съежилось  до  размеров
находившегося в пустыне  королевства Хиджаз с Меккой  и Мединой и нескольких
других маленьких и  нестабильных  имаматов, эмиратов  и султанатов. Если они
когда-нибудь объединятся и начнут стремиться к цивилизации,  то  это вряд ли
будет происходить при содействии Запада.
     Ни одна  из  великих держав, господство которых  со всей  неизбежностью
проявилось  в Париже,  особо  не задумывалась о  последствиях создания  Лиги
Наций   для   этих  более   старых  схем,  поэтому  большинство  европейских
обозревателей небезосновательно считали,  что  поддержка  великими державами
этого проекта носит абсолютно  лицемерный характер. С одной стороны, они как
бы хотели сохранить и упрочить свои господство и безопасность, а с другой --
пытались не дать  любой другой стране осуществлять те же экспансию, аннексии
и   создавать   такие   же   союзы,   которые  могли  привести  к  появлению
империалистических   держав-соперниц.   Их   неспособность   подать   пример
международного доверия исключила всякую возможность международного доверия к
другим нациям, представленным в Париже.
     Еще  более негативные последствия имел отказ американцев  согласиться с
требованием японцев признать расовое равенство.
     Кроме того,  министерства внешних сношений Британии, Франции  и  Италии
были  одержимы  традиционными  планами  агрессии, полностью несовместимыми с
новыми  идеями.  По  силе  национального  эгоизма  устремления  французов  и
итальянцев  далеко  превосходили даже  устремления  британцев и американцев.
Лига   Наций,   которая  действительно   хочет  принести   реальную   пользу
человечеству,   должна   превозмочь   империализм.   Это   должен  быть  или
сверхимпериализм -- либеральная империя объединенных государств  (суверенных
или  протекторатов),   или  вообще  ничего.  Однако  немногие  на  Парижской
конференции обладали достаточной интеллектуальной силой, чтобы предусмотреть
хотя бы эти очевидные последствия создания такой Лиги.
     Им  хотелось  одновременно  нести   обязательства  и  быть  свободными,
обеспечить  вечный мир, но  при  этом  оставить при  себе  свои  вооружения.
Понятно,  что старые аннексионистские  планы  периода  великих  держав  были
поспешно и небрежно  закамуфлированы под первые шаги  этого хилого младенца,
родившегося 28 апреля 1919г. Дело выглядело так,  будто новорожденная и едва
живая Лига  раздает,  с  безоглядной  щедростью  плененного  Римского  Папы,
"мандаты"  представителям старого империализма,  которые, будь эта Лига  тем
желанным  всеми нами  молодым  Геркулесом, задушили бы  ее  еще в  колыбели.
Британия получила "мандаты" на обширные территории в Месопотамии и Восточной
Африке; Франция -- тоже самое в Сирии; все предполагаемые владения Италии на
запад и юго-восток от Египта были объединены в подмандатную территорию.
     В  долговременной   перспективе   гораздо   более   опасным,   чем  эти
территориальные махинации,  было  наказание  Германии  "репарациями", далеко
превосходившими ее платежеспособность и противоречившие тем простым и  ясным
условиям, на которых она сложила оружие.  Германия была поставлена в условия
экономического  рабства.   На   нее  взгромоздили  невыполнимую  обязанность
осуществлять  огромные  периодические платежи, ее  разоружили,  и неизбежное
банкротство  Германии  делало  ее  объектом  практически  любых  агрессивных
действий со стороны кредиторов. В  полной мере негативный  потенциал  такого
урегулирования  проявился через год с  небольшим. После того как Германия не
смогла  платить,  в  январе 1923  г. французы вошли  в  долину  реки  Рур  и
оставались  там до августа 1925 г., вовсю  эксплуатируя  шахты, распоряжаясь
железными  дорогами  и  бередя  незажившие раны  возмущенных  немцев  массой
неизбежных мелких придирок и актов насилия.
     Мы не будем вдаваться здесь в подробности  иных последствий поспешности
и самоуверенности, проявленных в Версале,-- того, как президент
     Вильсон поддался  японцам и согласился на то, чтобы те сменили немцев в
Циндао, который  является собственностью Китая; как почти полностью немецкий
город Данциг был практически (едва ли не легально) аннексирован Польшей; как
великие  державы спорили  по  поводу претензии итальянских империалистов  на
югославский порт Риека,  захват  которого лишил югославов удобного выхода  в
Адриатическое море. Итальянские добровольцы  под командованием высокопарного
писателя  Д'Аннунцио  заняли   этот  город   и  провозгласили  там  мятежную
республику,  которая продержалась до  января 1921 г.,  когда  эта территория
была аннексирована Италией.
     И  мы лишь упомянем о тех хитроумных построениях и оправданиях, которые
позволили  французам  завладеть  Саарской  долиной,  являющейся  территорией
Германии,   а   также   о   том   просто   чудовищном   нарушении  права  на
самоопределение,   когда   немецкой  Австрии   было   фактически   запрещено
объединяться  с остальной Германией, хотя  такое объединение было  бы вполне
естественным.
     Мы  уже рассказывали о  двух русских революциях 1917г.  Теперь  настало
время   более  подробно   остановиться  на  том  экстраординарном  изменении
ориентации, которое произошло в тогдашней России. Это было не чем  иным, как
крахом современной западной цивилизации в данной стране. Русский народ  стал
невольным  участником   чего-то   гораздо  большего,  чем   социалистический
эксперимент.  Это имело обманчивый и  весьма убедительный вид  окончательной
проверки на практике  западных социалистических  идей.  Да, фактически  этот
эксперимент подтвердил те недостатки  социалистической теории, на которые мы
уже обращали  внимание,  и,  в частности, он  продемонстрировал бесплодность
марксистской школы  социализма.  Он снова доказал правильность  тезиса,  что
революция  не  может создать  ничего,  что  не было  всесторонне  обсуждено,
спланировано,  продумано и разъяснено  заблаговременно. В  противном  случае
революция   просто   уничтожает  правительство,   династию,  организацию,  в
зависимости от конкретного случая. Революция -- это экскреторная операция, а
не созидательная.
     Мы уже рассказывали о развитии социалистических идей во второй половине
XIX в. и  о  той большой  роли,  которую в этом развитии  сыграли идеи Карла
Маркса о  "классовой борьбе".  Эти идеи  льстили самолюбию  и  стимулировали
амбиции энергичных и  недовольных  личностей  во всех  промышленных регионах
мира. Марксизм повсюду превратился в кредо активного промышленного рабочего.
Но  поскольку  социалистическая  формула  отталкивает  крестьянина,  который
владеет  или  хочет  владеть  землей, которую он  обрабатывает, и  поскольку
большие
     урбанистические   общества   Западной   Европы   и  Америки  по  своему
менталитету  принадлежат к среднему классу, а не к промышленным  рабочим, то
марксисты  вскоре  пришли  к  выводу,  что  замышляемая   ими  социальная  и
экономическая революция  не  может  рассчитывать  на парламентские методы  и
победу на выборах, она сначала  должна быть делом меньшинства -- меньшинства
промышленных рабочих, которые  захватят  власть,  установят коммунистические
институты  и научат  остальных людей, как  быть  счастливыми в том  "золотом
веке",  который после этого  наступит.  Этот  период правления  меньшинства,
после  которого   должен   был  наступить  "золотой  век",  в   марксистской
фразеологии назывался "диктатурой пролетариата".
     Повсюду неоплачиваемые  фанатики с  огромной пропагандистской  энергией
приносили свои жизни и таланты в жертву распространению этой  идеи. В первом
десятилетии XX века  во всем  мире насчитывался, возможно, миллион или более
человек,  убежденных  в  том, что  если  осуществить  эту расплывчатую  идею
"диктатуры  пролетариата",  то  новый  и лучший  социальный порядок наступит
почти  автоматически   после  введения   этой  диктатуры.  В  нашей  критике
социализма мы уже упоминали о том, насколько иллюзорной оказалась эта идея.
     У  марксистов  не было  никаких четких  и  конкретных  планов того, как
оплачивать  труд  рабочих,  как  проводить  общественные  дискуссии  или как
осуществлять  управление  экономикой  после  того,  как  "капитализм"  будет
уничтожен.  Однако  все эти  вещи уже  существовали, в очень  эмпирической и
недоработанной, однако работавшей  на практике форме в  индивидуалистической
системе  капитализма. Марксисты  так и  не разработали никакой  альтернативы
этим  методам,  и  вообще  непохоже,  чтобы  они считали  такую альтернативу
необходимой. Рабочим они заявляли  следующее: "Дайте нам власть, и все будет
в  порядке".  И  Россия, измученная,  опустошенная и  преданная  союзниками,
которым   она  так   верно   служила,  в  отчаянии  бросилась  в  "диктатуру
пролетариата".
     Численность коммунистической партии в России  колебалась; до  недавнего
времени она не насчитывала больше, чем 800 000 сторонников,  а в тот период,
о  котором  мы рассказываем,  в ней  состояло, вероятно,  не больше четверти
миллиона  человек.  Но эта сравнительно небольшая организация, в силу  своей
решительности   и   преданности   делу  и  в   силу   того,   что  во   всей
дезорганизованной  стране  не нашлось  достаточно честного,  решительного  и
компетентного   конкурента,  смогла   укрепиться  в   Петрограде,  Москве  и
большинстве крупных городов России, обеспечила себе поддержку матросов флота
(которые  убили  почти  всех  офицеров  и  заняли  крепости  Севастополь   и
Кронштадт) и стала де-факто хозяином России.
     Был период, когда большевики правили с помощью террора. Они утверждали,
что поначалу  они  неизбежно должны  были  использовать  террор.  Социальная
дезорганизация  страны  была   крайней.  На  широких  пространствах   России
крестьяне восстали против землевладельцев, повсюду начались грабежи поместий
и  поджоги  дворцов,   что  весьма  напоминало  события  Первой  французской
революции. Были совершены отвратительные акты невиданной жестокости.
     Крестьяне завладели  землей  и распределили ее между  собой, пребывая в
полном неведении о том, что по этому поводу говорил Карл Маркс. Одновременно
сотни тысяч солдат с  оружием  в  руках  возвращались домой из  зоны  боевых
действий.  Царское  правительство  всего  призвало  более  восьми  миллионов
человек  --  гораздо   больше,  чем  оно   в  состоянии  было  вооружить   и
организовать; их  буквально  с корнями  вырвали из  их  деревень,  а  теперь
легионы этих призывников  превратились фактически в  бандитов,  промышлявших
разбоем. В октябре  и  ноябре  1917  г.  Москва кишела  такими  людьми.  Они
группировались в банды, врывались в дома, грабили и насиловали; никто не мог
и не пытался им противостоять. Закон и порядок исчезли. Ограбленные и убитые
люди днями лежали на улицах, и никто их не убирал.
     Именно таким было положение вещей, когда  большевики  пришли к  власти;
оно не  было  следствием  того,  что  они  эту власть  узурпировали. Пытаясь
восстановить порядок, они одно время расстреливали каждого, кто был пойман с
оружием в  руках.  Тысячи людей  были схвачены  и  расстреляны; вряд ли  без
такого  насилия в  Москве  удалось  бы  восстановить  хоть  какое-то подобие
порядка.  Развал  царской  России  был  настолько  полным,  что исчезли сама
структура общественного порядка и привычка к нему.
     К весне  1918г. большевики  обеспечили контроль над  крупными городами,
железными  дорогами  и  портами России. В январе было  распущено и разогнано
Учредительное  собрание, с  которым большевики  не смогли  сработаться:  они
считали, что этот орган был слишком пестрым по своему составу и целям, чтобы
обладать  способностью к решительным действиям. В марте в Брест-Литовске был
подписан крайне невыгодный и унизительный мирный договор с Германией.
     Во  главе  большевистской  диктатуры, которая  взялась править Россией,
стоял  Ленин  (1870--1924),  очень  энергичный  и  сообразительный  человек,
который большую часть своей  жизни провел  в  изгнании  в Лондоне  и Женеве,
участвуя   в  политических  дебатах  и  тайной   политической   деятельности
российских   марксистских   организаций.   Он  был  неутомимым   и   честным
доктринером, жил просто и  скромно и  не  имел никакого практического  опыта
административного управления.
     Помогал ему Троцкий, эмигрант из Нью-Йорка,  который быстро превратился
в  талантливого  военного  руководителя.  Другими  известными  членами  этой
маленькой  группы, которая взялась реорганизовать  Россию и  вывести  ее  из
вызванного войной катастрофического положения  к коммунистическому "золотому
веку", были Радек, Луначарский, Зиновьев, Каменев и Красин.
     Поначалу  амбиции  большевистских  лидеров  выходили далеко за  пределы
России,  которая  казалась  им  слишком легкой  задачей.  Они  провозгласили
всемирную социальную революцию и призвали рабочих во всем мире объединиться,
разрушить  капиталистические  системы в  своих  странах и  обеспечить  таким
образом приход марксистского "золотого  века", смутного и бесформенного. Эти
действия, конечно же, привели большевиков к конфликту с правительствами всех
других стран. К  задаче  построения коммунизма в России добавилась задача ее
защиты от целого ряда контрударов, явившихся результатом враждебности нового
режима по отношению к иностранным правительствам.
     За    два-три   года   большевики    продемонстрировали   свою   полною
несостоятельность создать реально работающую  коммунистическую систему.  Они
продемонстрировали  также полное творческое бесплодие марксистской доктрины.
Они   оказались   совершенно  неспособными  наладить  работу  разрушен   ной
промышленности России. Большинство их лидеров  были людьми с литературными и
ораторскими способностями и не имели никакого управленческого опыта.
     В  начальный  период  своего правления  присущая большевикам  узколобая
классовая ненависть вдохновила их на уничтожение в России остатков  сословия
заводских управленцев,  технических  экспертов,  прорабов  и т.  п.  Они  не
обладали систематическими знаниями -- а высокомерие марксистских доктринеров
порождало у  них  презрение к любому  знанию,  которого  у них не  было,-- о
психологии рабочего человека на производстве.
     У  них  не было даже эмпирического  знания  того  прежнего капитализма,
который  они  так  презирали.  Все, что  они  знали  о подобных вещах,  была
психология рабочего на  массовом митинге. Они  пытались  управлять Россией с
помощью призывов, однако ни рабочий, вернувшийся на свое  рабочее  место, ни
крестьянин,  вновь  взявшийся  за  плуг,  не  откликнулись  на  эти  призывы
какими-либо   практическими   результатами.    Транспорт    и   механическое
производство  в городах приходили  в упадок и  разваливались, крестьянин  же
производил продовольствие  для удовлетворения  собственных  нужд, а  избыток
припрятывал.
     Когда пишущий эти  строки  посетил  Петроград в  1920 г., то  его взору
открылась  ошеломляющая картина  опустошения.  Впервые современный город был
запущен  до такого  состояния.  Четыре  года ничего  не ремонтировалось.  На
улицах зияли  огромные  дыры  в тех  местах, где  поверхность  провалилась в
поврежденную  канализацию;  упавшие  столбы  никто  не  пытался  убрать  или
поставить на место, ни один магазин не работал, и во многих из
     них  разбитые  стекла  и  витрины  были заколочены  досками.  Прохожие,
струившиеся  по  улицам  мелкими  ручейками,  были  одеты   в  невообразимые
лохмотья,  поскольку в  России  не было  ни новой одежды, ни новой обуви.  У
многих людей на ногах были лапти. Люди, город и все вокруг было обветшалым и
поношенным. Даже у большевистских комиссаров были щетинистые щеки, поскольку
бритвы и  подобные вещи  не производились  и  не импортировались. Смертность
была ужасающей, и население этого  обреченного города каждый год уменьшалось
на сто тысяч.
     Есть много оснований считать, что уже в 1918 и 1919  гг. большевистская
диктатура   могла    осознать   ошибочность   своих    методов    и   начать
приспосабливаться  к  непредвиденным   факторам  ситуации,  в  которой   она
оказалась.  Большевики были  узколобыми доктринерами, однако среди  них были
люди, обладавшие воображением и гибкостью ума, и  не подлежит сомнению, что,
несмотря на  причиненное  ими  зло, они были честными  в своих  намерениях и
преданными своему делу.
     Повсюду  им  был объявлен бойкот, а реакционные правительства Франции и
Великобритании  субсидировали  и поощряли  всякого проходимца  за  пределами
России и внутри нее, который выступал против большевиков.
     Кампания в прессе сбила с  толку общественное мнение потоком фантазий и
нелепых  выдумок  о  большевиках.  Да,  они  были  неумелыми   доктринерами,
вооруженными негодной социальной и экономической теорией, которые беспомощно
барахтались  в  разрушенной  стране. Среди  их сторонников были люди  злые и
жестокие. Любое правительство России имело бы под своим управлением столь же
несовершенный  человеческий материал и слабые  возможности  держать  его под
контролем.
     Однако    антибольшевистская   пропаганда    представляла    московских
авантюристов как невиданное в человеческой истории зло и уверяла, что одного
их устранения будет  достаточно, чтобы восстановить в России мир  и счастье.
Звучали призывы чуть  ли  не к новому крестовому походу  против большевиков,
вызвавшие  благожелательное отношение  к  последним со  стороны  либеральных
мыслителей, которые  в  ином  случае  отнеслись бы к новым правителям России
более критично.
     В  результате  этой имевшей  организованный характер вражды большевикам
пришлось   занять   оборонительную  позицию   ввиду  возможного  зарубежного
вмешательства.  Настойчивая враждебность  со стороны западных правительств к
большевикам   сильно   укрепила   их  позиции  внутри  страны.  Несмотря  на
интернационалистические  теории   марксистов,  большевики  в  Москве   стали
патриотическим правительством, которое защищало страну и себя от иностранцев
и  которое,  в  частности,  защищало  крестьянина  от  возврата  помещика  и
собирателя податей.  Это было  парадоксальное положение: коммунизм в  России
создал крестьянина-земле-
     владельца. А  Троцкий, бывший  ранее пацифистом,  путем самообразования
превратился   в  талантливого   военачальника,  несмотря   на  свои  прежние
убеждения.
     Но  навязанный   таким   образом  правительству  Ленина  милитаризм   и
патриотизм, вынужденная сосредоточенность на внешних границах  предотвратили
возможность  эффективного восстановления законности и порядка внутри страны,
даже если бы большевики и были способны на это. При новом правлении традиции
прежней вездесущей и тиранической  царской полиции сохранились практически в
неизменном виде.
     Неуклюжая,  неэффективная  и  кровожадная  сыскная  система, обладавшая
правом  немедленного   наказания,  боролась  против  иностранных  эмиссаров,
прибывавших из-за рубежа,  и против подстрекательств к мятежу, запугиваний и
предательства   --  внутри  страны,  время  от   времени  удовлетворяя  свою
отвратительную страсть  к наказаниям. В июле 1918  г. царь  и  его  семья --
существовала опасность их освобождения реакционными войсками -- были зверски
убиты по приказу мелкого чиновника. В январе  1919 г. Чрезвычайная Комиссия,
открыто игнорируя директиву Ленина об отсрочке исполнения приговора, казнила
в Петрограде четырех великих князей, которым царь приходился племянником.
     В  течение  пяти  лет  русский  народ, в условиях  этого  небывалого  и
беспрецедентного   правления,  сохранял  солидарность  перед  лицом  попыток
расчленить  и покорить  страну.  В 1918г.  французские и  британские  войска
высадились в  Архангельске;  они были выведены в сентябре 1919  к Начиная  с
1918 г. японцы осуществляли активные попытки закрепиться в Восточной Сибири.
В 1919 г. русские воевали не только  с британцами в Архангельске и японцами,
но и с реакционными войсками  под командованием  адмирала Колчака в  Сибири,
румынами  на юге (которых поддерживали контингенты греков и французов), а  в
Крыму   --  с   генералом   Деникиным,   стоявшим  во  главе  армии  русских
реакционеров,  которая  щедро  снабжалась британским  и французским  военным
снаряжением при поддержке французского флота.
     В июле Колчак и Деникин объединились и заняли  всю Юго-Восточную Россию
от Одессы до  Уфы,  а  эстонская  армия  под командованием генерала  Юденича
продвигалась  к   Петрограду.  Казалось,  что   конец  большевизма  --  дело
нескольких  недель или  дней. Однако к  концу года Юденич был  разгромлен  и
изгнан, Колчак полным  ходом отступал в Сибирь, а Деникин -- к Черному морю.
В начале 1920 г. Деникин и остатки его войск были эвакуированы британскими и
французскими кораблями, а Колчак был схвачен и расстрелян в Сибири.
     Но России не суждено было насладиться передышкой. Поляки, подстрекаемые
французами, в апреле  1920 г. начали новую  кампанию,  а  новый  реакционный
налетчик, генерал  Врангель,  взялся за недовыполненную Деникиным задачу  по
покорению
     и опустошению собственной страны.  Поляки, после того как их отогнали к
Варшаве,  восстановили,  при французском содействии и французских поставках,
свои силы  и  совершили победоносное наступление на российскую территорию; в
Риге  был   подписан   мирный  договор,  обеспечивший   Польше  значительные
территориальные   приобретения.    Врангель,   изведя    урожай   и   запасы
продовольствия  на  огромной территории, повторил судьбу Деникина  и в конце
того  же года воспользовался  гостеприимством  западных  государств. В марте
1921 г. правительству большевиков пришлось подавлять -- и оно с этим успешно
справилось  --  мятеж  кронштадтских матросов,  которые  были "преторианской
гвардией" большевизма.
     В течение  1920  г.  враждебность  к  большевикам в  Западной  Европе и
Америке постепенно сменялась на более  трезвое понимание ситуации. На пути к
"признанию" большевистского правительства  существовали многие  трудности, в
значительной  степени   обусловленные  также  предвзятостью  и   отсутствием
здравого смысла  со стороны  большевиков, но в конце 1920 г. между Россией и
остальными странами уже  существовало некое  подобие  необъявленного мира, и
исследователи из Америки, Британии и Франции получили возможность въезжать в
страну и  выезжать  из нее. В начале 1921  г. Британия и  Италия заключили с
Россией  торговые соглашения;  российские  представители в  форме  "торговых
делегаций" возобновили связи между  этой  отверженной  страной  и  остальным
миром.
     Но этот многострадальный народ  подстерегало новое  и  еще более жуткое
несчастье. В  1921 г. была  необычайная засуха. Внимательный читатель  нашей
истории  помнит,  как  мы  рассказывали  о  том,  насколько  неустойчивым  и
изменчивым является климат на территориях, прилегающих к Каспийскому морю.
     Подобные земли пригодны лишь для существования кочевых племен;  вряд ли
когда-нибудь   они  смогут   стать   стабильным   источником   существования
многочисленного сельскохозяйственного  населения.  И  теперь,  когда  пришла
засуха, урожай на обширных территориях юго-востока России пропал совершенно,
и   начался   самый  ужасный  голод  во   всей   документированной   истории
человечества.  Из жизни ушли миллионы. Огромные массы людей, целые деревни и
города были  обречены на смерть и  умерли. Многие ели сено,  землю и  всякую
неописуемую  мерзость.  Люди  разрывали могилы  и  становились  каннибалами.
Опустели огромные территории.
     В то же  самое  время зерно сжигалось не только в  Америке, но даже и в
Украине, Румынии и Венгрии.  Но транспортная система России была  безнадежно
разрушена  действиями Колчака,  Деникина  и  Врангеля, а  у  большевистского
правительства  не  было  ни  ресурсов,  ни  способности  справиться  с  этой
чудовищной  катастрофой. С  согласия  правительства американская комиссия, а
также комиссия под руководством д-ра Нансена, великого исследователя
     Арктики,  занялись  организацией  помощи,  и  в страну  хлынули  щедрые
американские поставки. Однако  правительства  основных  европейских стран  с
неохотой  отреагировали  или  не отреагировали  вообще  на  экстренные нужды
создавшегося положения.  Британское  правительство, потратившее миллионы  на
незаконные  военные  операции  против  своего  бывшего  союзника,  запятнало
хорошую репутацию  Британии во всем мире, отказавшись участвовать в оказании
помощи. Так слабо  был усвоен урок человеческой солидарности, преподнесенный
мировой войной.
     Когда в  России люди умирали  бесчисленными сотнями тысяч, в нескольких
сотнях  миль  от  места  катастрофы  в  зернохранилищах  пропадало зерно,  в
Западной  Европе  из-за  отсутствия  грузов  простаивали  суда,  простаивали
сталелитейные и  железо-обрабатывающие заводы, где  могли  бы  производиться
рельсы  и  паровозы, а миллионы  рабочих  были без работы,  потому что,  как
говорили  бизнесмены, "им нечем было заняться". И  тысячи квадратных миль на
юго-востоке России превратились в  пустыню с заброшенными  полями и мертвыми
городами и деревнями.
     Но несмотря на такое опустошение, правительство большевиков выстояло. И
постепенно  до сознания  европейцев стала  доходить необходимость  признания
этого странного государства  нового типа и  сотрудничества  с ним, каким  бы
чуждым по духу оно ни было. И до сих  пор Западный  мир находится в процессе
осознания этой  необходимости. В то время когда пишутся эти строки, проблема
"увязки"  капиталистической  системы  с  системой коммунистической на  одной
планете, где расстояния становятся все короче, остается нерешенной.
     Большевистская   пропаганда,  отворачиваясь   от  враждебного   Запада,
демонстрировала  все  большую  склонность  апеллировать  к.массам  коренного
населения  Индии  и  Китая.  У  большевизма всегда было  две  грани:  первую
представляли "западники",  которые стремились  использовать науку, технику и
методы массового производства и типичными представителями которых были Ленин
и Троцкий;  вторая  представлена "восточниками", позиция  которых отличается
воинственностью,  примитивизмом и  мистицизмом,  среди  которых главным  был
Зиновьев.
     Под   влиянием   политики   британского   и  французского  правительств
большевистское  руководство постепенно начало переориентировку на Восток.  И
кажется, что под влиянием его примера  исламский мир начал возобновлять свое
давно сдерживавшееся развитие. Все больше и больше  отношение большевиков  к
атлантическим цивилизациям, господствовавшим в мире в течение последних двух
с половиною столетий, усваивалось  исламом. И ислам и большевизм  становятся
непреклонными  и  навязчивыми.  Западные  государства, разделенные  взаимным
сопер-
     ничеством  и  противоречащими  друг  другу  интересами,  сталкиваются с
постоянно  растущим сопротивлением  методам  своей  деятельности  в  России,
Турции, Северной  Африке и  повсюду  в Азии. Это  растущее  сопротивление, с
одной  стороны, и  ослабление  энергии  противодействующего  ему  напора,  с
другой, являются основными результатами  катастрофы 1914--1918 гг.  Кажется,
что эра мирового господства Западной Европы близится к закату.
     В  1924   г.   Ленин  умер.  Его  преемником  стал  Сталин,  мрачный  и
непреклонный  грузин,  который  уничтожил  и  изгнал  многих  своих  прежних
соратников и, в частности,  человека, который своим умелым руководством спас
Советскую   республику  от,  казалось,  неминуемого  военного   поражения,--
Троцкого.  Видно,  что  Сталин   является  решительным   и  бескомпромиссным
коммунистом,   твердо   настроенным   не  допустить   какого-либо   возврата
российского  общества  ни  к  капитализму,   ни  к   христианству.  Под  его
руководством проводилась  широкомасштабная кампания по  разрушению церквей и
фактическому преследованию практик иудаизма и христианства.
     После невыносимого напряжения 1920--1921 гг. Ленин сделал послабление в
сторону  частной  собственности  и частного  предпринимательства.  Его новая
экономическая  политика (нэп)  создала  в  России  ситуацию,  которая  очень
напоминала положение дел в  Соединенных  Штатах Америки в начале  XIX  века.
Воспользовавшись новопровозглашенной свободой торговли,  некоторые крестьяне
стали богаче своих соседей и начапи стремиться к обеспечению различных выгод
и преимуществ для своих семей. Таких богатых крестьян называли кулаками.
     Появились  и  разбогатели  мелкие  торговцы  и  производители.  На  эту
реставрацию   неравенства   обратил   свое   внимание   Сталин.   Российское
правительство  приложило усилия,  и  усилия очень серьезные для  него, чтобы
уничтожить кулака, которого вызвала к  жизни его прежняя нэповская политика.
Весь Советский  Союз проходит через родовые  схватки великого  эксперимента,
самой  долговременной  и небывалой попытки  перестроить экономическую жизнь.
Эта попытка называется "пятилетний план", и она началась в октябре 1928 г.
     Если этот  план  увенчается  успехом, то через пять  лет Россия  должна
превратиться  в  страну  огромных  производственных комплексов,  управляемых
народным правительством. Крестьянин должен стать рабочим, экспроприированным
трудящимся, каковым  он был в Англии в течение двух сот лет, с той разницей,
что  он  будет  трудящимся в  условиях  коммунистического режима.  Он должен
уподобиться промышленному рабочему в городах.  Советский  Союз  должен стать
единой  огромной  производственной  организацией,  страной  государственного
капитализма, эксплуатирующей свои ресурсы на общее благо.
     Так  в течение  тринадцати  лет  Россия  подверглась  трем  революциям,
оставаясь  под  властью  одной  и  той  же  группы  лидеров.  Она  стремится
реализовать идеалы  коммунизма  и  жестко  контролируемого  государственного
капитализма.
     Британская империя  вышла  из  войны в состоянии крайнего физического и
морального напряжения. Лучшие  представители молодого поколения  были убиты,
умерли или страдали  от ран и последствий военной повинности. Методы  работы
британского   правительства  и   традиции   свободы   подверглись   сильному
негативному  влиянию чрезвычайного  законодательства,  необходимого  в  годы
борьбы, а пресса Британии была изуродована своим пристрастием к пропаганде.
     Везде в  империи, за  исключением тех  ее  частей, которые пользовались
правом  на  самоуправление,  параллельно  происходило  почти систематическое
доведение  до  отчаяния   местного   населения   всяческими   ограничениями,
проявлениями  неуважения,  произвольными арестами  и  подобными  нарушениями
свободы.  Повсюду  военное и  чиновничье  сословие  вышло  из-под  контроля.
Повсюду люди старой закалки стремились спровоцировать взрыв.
     Это в равной степени касалось и Индии, и Египта, и Ирландии. В эти годы
пренебрежительного   и   ослабленного    центрального   правления   политика
подавления,   невыполненных   обещаний,  данных  аборигенному  населению,  и
иллюзорных реформ для  успокоения взбудораженной  совести метрополии  довела
даже обычно спокойное население Индии до состояния, близкого к восстанию.
     В  течение  некоторого  времени   жалобы  и  предупреждения  оставались
незамеченными.  Неуклюжие   методы   призыва  в  армию,   которые  применяла
администрация  Пенджаба,  превратили  эту  одну  из  самых  лояльных  прежде
провинций в одну из наиболее неспокойных. То тут,  то  там вспыхивали бунты,
европейцы подвергались  нападениям,  а  кульминацией  того,  что  фактически
являлось  официальным террором,  стала  резня в Амритсаре (апрель  1919 г.),
когда  по толпе,  в  основном  невооруженной, был открыт огонь, в результате
чего 379 человек были убиты и более тысячи ранены.
     Новости об этом возмутительном акте дошли до совести британской публики
только после публикации  доклада Хантера в конце 1919г.  Затем на  некоторое
время в  жизни Англии взяли верх  лучшие  силы.  Однако режиму примирения, в
бытность   лорда  Рединга  вице-королем  Индии,   всячески   препятствовали,
фальсифицируя его, реакционные элементы в правительстве.
     В   1922   г.   Ганди,  похожий  на  святого   проповедник   пассивного
сопротивления,  был приговорен к  шестилетнему  заключению, что  придало ему
ореол мученика.
     Похожий   конфликт  происходил   в   Египте.  Настрою   на   примирение
противодействовало всепроницающее стремление подавлять. Но во всем печальном
перечне  неспособности Британии воспользоваться  великолепными возможностями
того времени наиболее трагической является история увеличения пропасти между
ирландским и английским народами.
     В 1914  г.  Ирландия, как и  Англия, добровольно и  храбро  вступила  в
войну.  На  тот  момент она еще  была  цивилизованной и подчиняющейся закону
страной.  Но  в  конце войны  Ирландия  представляла  собой  взбунтовавшуюся
страну,  которую можно  было контролировать  лишь  с помощью  силы.  Крайний
империализм  породил  реакцию  в виде крайнего  национализма. Ирландия  была
теперь настроена стать республикой, полностью независимой от Великобритании.
     Новый законопроект о самоуправлении прошел через британский парламент в
1920  г. Он учредил два отдельных парламента  --  один  в Ольстере, другой в
остальной   части   Ирландии,    однако   законопроект   предусматривал   их
взаимодействие   и   возможное   слияние.   По   сравнению   с   предыдущими
законопроектами о самоуправлении это был  щедрый жест.  Но ирландцев это уже
не устраивало.  Члены Шин фейн, избранные  в  парламент в  1919 г., даже  не
захотели приехать в Вестминстер для обсуждения нового законопроекта.
     А тем  временем  отчаянная  повстанческая  борьба, с одной  стороны,  и
политика  репрессий,  с  другой,  постепенно  превращали  всю страну в арену
партизанской войны. Повстанцы совершали набеги, устраивали засады и убивали,
а потом,  окрепнув, стали вступать  в открытые стычки с небольшими воинскими
подразделениями.  Английские войска  поначалу  вели себя достойно, но вскоре
были  вынуждены  -- при соответствующем поощрении --  прибегнуть  к ответным
мерам.    Была    организована    специальная    вспомогательная    полиция,
"черно-коричневые", прославившаяся своими жестокими методами.
     Количество актов жестокости неуклонно  возрастало. Ночью  представители
той  или иной стороны  могли  постучать в дверь  и предъявить  реальные  или
надуманные  обвинения.  Людей убивали  у их собственных  домов; вскоре стали
зверски уничтожать целые семьи. В  декабре  1920 г., после  того,  как возле
Корка попала в засаду группа из одиннадцати военных курсантов, войска начали
широкую кампанию мести;  они убивали и зверствовали, уничтожив в  результате
собственности  на  3  000  000  фунтов  стерлингов.  В  подобной   атмосфере
процветали грабеж и разбой.
     Законопроект  о  самоуправлении стал  законом  в  1921  г., создав  два
ирландских парламента:  один  для северной  части  страны, а  другой --  для
южной. Северный парламент был должным  образом  избран, и  его первую сессию
торжественно открыл король  22 мая 1921 г.  Ирландцы на юге не хотели  иметь
ничего общего
     с  предусмотренным законом о самоуправлении южным  парламентом, поэтому
он так и не собрался на сессию.  Вместо этого  в Дублине собрался самозваный
орган,  Дейл Эйринн, провозгласивший себя парламентом независимой Ирландии и
избравший   президентом   мистера  де   Валеру,  который  был  его   главным
основателем.
     Король,   открывая   сессию   северного   парламента,  произнес   речь,
выдержанную в  исключительно  примирительных  тонах.  Воспользовавшись этим,
мистер Ллойд Джордж, британский премьер-министр, пригласил мистера де Валеру
и сэра  Джеймса  Крейга в  Лондон  на  конференцию,  посвященную  ирландским
проблемам.   Было  объявлено   перемирие,  которое  соблюдалось   настолько,
насколько  позволяло состояние уже дезорганизованной страны; 11 октября 1921
г.   в  Лондоне  открылась  конференция,  на  которой  мистер  де  Валера  и
подобранные им  коллеги  из  Дейл Эйринн, с настроением  людей,  доведших до
победного  конца  повстанческую  борьбу,   вели   переговоры  с   британским
правительством о будущем статусе Ирландии.
     Полное  отделение Ирландии  от Британии стало  бы  явлением  не  только
неудобным,  но и очень опасным для обеих стран. Однако фактическое признание
поражения было той горькой пилюлей, которую приготовили англичанам их верные
друзья  -- карсониты, и им пришлось  проглотить ее  с максимально  возможной
грациозностью.  Уайт-холл  в  октябре  1921  г.,  во  время  конференции  на
Даунинг-стрит,  представлял собой весьма  интересное  зрелище. Повсюду можно
было видеть множество ирландских  флагов и ирландских национальных символов,
что было  явным  вызовом,  однако поведение  лондонской толпы было не только
толерантным, но и дружелюбно-сочувственным.
     С окончательным обязательством верности Британской короне  и некоторыми
ограничениями, касавшимися морского и воздушного  пространств, вся Ирландия,
за  исключением   протестантского   Ольстера   под   управлением   северного
парламента, стала независимой  страной -- Ирландским свободным государством.
Это  был  великий  триумф  здравого  смысла  и  миротворчества.  Достигнутое
соглашение   предоставляло   Ирландии  фактическую  свободу  и  одновременно
сохраняло формальный союз. Однако с обеих сторон ему продолжали угрожать.
     Мистер де Валера возражал, потому что это соглашение разделило Ирландию
и  не было достаточно унизительным  для  Великобритании;  он  призвал  своих
сторонников к восстанию  против нового  Свободного  государства.  Сэр Эдвард
Картон,  теперь судья  и обладатель титула  лорда, также сделал все от  него
зависящее  (несмотря на  судейский  этикет),  чтобы возродить в Ольстере дух
насилия  и кровопролития. Так что Ирландское свободное государство появилось
на свет сразу же с трудностями и под аккомпа-
     немент  ночн