сли со стен облезали, собираясь в разноцветные пятна. Не свидетельствовало ли это о травме, причиненной в момент вторжения Кулаков внутрь корабля? - Какой болван придумал эти двери? - воскликнул Бифф. - Когда сидишь на горшке, ты же не хочешь, чтобы вслед за дерьмом вывалились твои кишки. Нужно, чтобы твои внутренние переборки оставались в порядке! - Они и должны были закрыться, - возразил Ери. - Но направленный взрыв создал избыточное давление, вот они и открылись... Хлопанье крыльев... Из коридора влетела стая чешуйчатых, похожих на летучих мышей существ фиолетового цвета. Крылья заканчивались когтями. Ворвавшаяся стая быстро плотнела. Вскоре в коридоре все побагровело и потом почернело. Бифф ударил по контрольной кнопке дверного косяка, но дверь, по всей видимости, получившая от стаи какой-то сигнал, оставалась открытой. Пущенные в ход ручные фламеры сбили досятки, сотни существ. Маслянистые струи превращали их в живые факелы. Спекшиеся имеете по две-три особи, они падали в густую жижу, издавая шипение. Дверь тоже вспыхнула, ее мышцы и вросшие в пол щупальца скрючились от боли. Летучие мыши продолжали прибывать, наполняя комнату хлопаньем крыльев и резкими криками. Десантники размахивали кулаками, давя шевелящуюся массу. Громко взвизгнул скаут... - Всем стоять спокойно! Ничего не делать! - прорычал Хелстром. Он оказался прав. Оказался прав. Существа, похожие на летучих мышей, никакого интереса к десантникам не проявляли. Руководимые инстинктом, они рвались к прорехе, проделанной в поврежденной стенке кишки силовыми мечами. Растягивая крылья, они цеплялись друг за дружку когтями, создавая таким образом живую заплатку. Поверх одного слоя укладывался второй. Мембрана толстела. Когти впивались в соседние тушки. Текли горячие струи серного сока, заливая неровную поверхность живой заплатки. Она твердела прямо на глазах. В скором времени от зияющего просвета но осталось и следа. Большая часть оставшихся существ прилипла к обгоревшим дверям, латая и их. Наконец поток странных созданий прекратился. Последние из них уселись на цветные пятна водорослей и начали поедать их, вбирая в себя закодированную в них информацию или стирая ее за ненадобностью. Разбившись на три отдельные группы, десантники и скауты осторожно двинулись по каждому из трех расходящихся коридоров. Когда они вернутся - если такому суждено случиться, - чтобы добраться до торпеды, им придется взрывать заплату, образованную из отвердевших тушек тысяч мертвых животных... ********** Широкий коридор с костяными опорами, по которому ступал Ери, заливал мертвенный свет. Он шел, едва не наступая на пятки идущему впереди Лексу. Бифф следовал позади на некотором расстоянии, время от времени посматривая на совсем еще молодых скаутов, с которыми был сержант Юрон. Их количество не превышало шести человек. Но его и Юрона беспокоило не то, что едва оперившаяся молодежь могла от избытка энергии отколоть что-то непредсказуемое - например, свернуть в один из боковых коридоров. Беспокойство волновало другое, то, что на языке настоящих десантников называется "фактором канарейки". Существовала легенда, что в зловонных токсичных дебрях Некромонда банды подонщи-ков, отправляясь на исследование неизведанной зоны, брали с собой клетку с чирикающей желтой птахой. Эта птаха реагировала на уровни загрязненности. Насвистываемые ею мелодии указывали на степень загрязненности воздуха. Если она замолкала или, чего доброго, валилась лапками кверху, следовало немедленно надеть респираторы, чтобы самим не сыграть в ящик, корчась в муках. Конечно, все эти создания, которых содержали в клетках, живые кладовые белка, давным-давно исчезли в глотках мальчиков и де-ночек Некромонда, любителей вкусненького. Может правда, на высших уровнях дела обстояли иначе. Сегодня для определения степени загрязненности имеются всякие там лакмусовые бумажки, конечно, если ты сумеешь найти такую, выменять или украсть... Ну а пословица с тех времен осталась: "Нужно глотнуть воздуха? Выпиши канарейку!" Естественно, что в комплекте снаряжения скаутов имелись респираторы, хотя полного защитного костюма им пока не полагалось, так как их подкожный панцирь пока еще не вступил в симбиоз с нервной системой. По этой причине они и исполняли роль лакмусовой бумажки, канареек в клетке. Сами десантники к этому времени тоже уже открыли забрала, чтобы экономить воздух в баллонах. Поэтому Бифф и не спускал глаз со скаутов, импровизированных канареек. В обычной ситуации, как он полагал, командир Пью не стал бы посылать желторотых птенцов на выполнение задания в такой окружающей среде. Но случилось так, что в операции проникновения на три инопланетных корабля были задействованы все члены братства. Другие братства преследовали те же цели, избрав мишенями иные группы кораблей, в то время как имперские крейсеры, оставаясь поблизости, несли боевое дежурство, готовые в любой момент начать обстрел вражеского флота и уничтожить максимально возможное количество инопланетных кораблей. Если их вообще можно уничтожить... Скаутам, не имевшим возможности оградить себя от неблагоприятных воздействий окружающей среды, волей-неволей пришлось исполнять роль канареек. Интересно, если лорд Пью потеряет слишком много скаутов, с какой частью своей сенсорной системы или с каким из органов тела пожелает он расстаться в знак личного наказания? Чей черед настанет после вкусовых сосочков? Возможно, глаз? Может, он заменит их на холодные кибернетические линзы, навсегда лишив свой взгляд человеческой мягкости? Высокомерный Лекс шагал впереди вместе с лейтенантом Вонретером, словно был его адъютантом. У Вонретера были белые, как у альбиноса, волосы и светлые, словно выстиранные, прозрачные глаза. Лицо его украшали белые дуэльные шрамы, похожие на следы от укусов мелких зубов. Их разведывательная группа насчитывала тридцать человек. Всего торпеда вмещала девяносто. Пока все шло хорошо. Или плохо. Стены коридора, по которому они шли, представляли собой бледно-розовую массу, усеянную пузырчатыми образованиями, из которых все время сочились нити синего экссудата, стелившегося по подозрительно блестящему полу. Губчатое вещество его пружинило, и каждый шаг оставлял светящуюся лужицу. В эти лужицы с потолка падали фосфоресцирующие жучки, устилавшие его, подобно блестящей чешуе. Попав в жидкую среду, они, как безумные, начинали крутиться и вскоре умирали, всплывая вверх брюшками. Как только пористая субстанция приобретала прежнюю форму, из мясистых красно-бурых расселин в нижней части стены выскакивали паукообразные существа. Тут же пожирая жучков, они срыгивали жвачку в те же отверстия. У этих паукообразных кроме огромных челюстей и пищеварительного мешка, взгроможденного на шесть гибких паучьих ног, других частей тела, похоже, не имелось. Соединенные между собой арки, из которых состояли ребристые стены, время от времени конвульсивно дергались. Иногда из отверстий в кости высовывались чьи-то любопытные щупаль-цп. Расселины с тихим вздохом выпускали газы, добавляя в горячий коктейль влажных испарений зловоние аммония, терпкий запах феромо-нов, кислых ксеногормонов, плесени, пряный аромат розового масла и еще чего-то, напоминающего мускатных орех. Сюда бы лорда Владимире Пью с его неспособностью воспринимать запахи и вкусы. - Похоже, корабль полностью биологический, - произнес Вонретер и отрубил одно щупальце. Отросток шлепнулся на пол, и тут же его стебель оброс шестиугольными рубиновыми глазами. По-змеиному извиваясь, он попытался уползти прочь и скрыться в одном из гнойно-желтых углублений. Но лейтенант располосовал ого мечом. - Так что, надо полагать, его контрольные органы скрываются где-то в глу6ине. Это будет что-то вроде сердца, почек... Органы. Глубоко. Дальше коридор разветвлялся. В левой части развилки пропитанное влагой губчатое вещество продолжалось на протяжении еще нескольких метров, а затем превращалось в иссохший золотушный настил, где паслись пунцовые слизняки. Полипы, гроздьями облепившие стены, медленно сползали вниз, оставляя личинки, которые тут же норовили скрыться в складках и расселинах мякоти. Покрытие в тоннеле местами отсутствовало, обнажая участки серого хряща с неровной поверхностью. Дорогу у основания правого ответвления перекрывала большая розовая киста. Она напоминала задницу гигантской обезьяны-мутанта женского пола, подставленную для оплодотворения. В нижней части стенки имелся вход, напоминавший своим видом рот с плотно сжатыми губами. Киста в поперечнике достигала не менее двух метров. Первым обойти препятствие попытался десантник по имени Дольф Гарлан. Он опустил забрало шлема и осторожно наступил на край кисты. Поверхность оказалась скользкой. Это не имело бы значения, если бы на Гарлана тотчас не накинулся ближайший родственник летучих мышей, с которыми им уже довелось столкнуться, только гораздо большего размера. Он приземлился на шлем Гарлана и обнял его кожистыми крыльями. Отрывая существо от шлема, Гарлан сделал неосмотрительный шаг вперед... И начал падать. Киста начала пульсировать и расширяться. Гарлан провалился в ее разверзшийся рот. Но упал ли он? Его как будто втянула туда неведомая сила, так быстро он исчез из поля зрения.. И губы снова сомкнулись. Напрасно Вонретер пытался связаться с Гарланом по радио. Напрасно считывал он показания датчиков, высвечивавшиеся на дисплее шлема. Дольф Гарлан исчез полностью и без следа. - Либо он подвергся моментальной дезинтеграции, - предположил сержант Юрон, - либо оказался совершенно в другом месте. В этом случае... - Опустить сенсор вниз, - приказал лейтенант. Расписанный рунами датчик висел на крепкой цепочке искусной работы наподобие кадила для сжигания благовоний в честь Рогала Дорна. Держа цепочку в ладони, сержант поднес сенсор к губе. Не успел он и глазом моргнуть, как датчик вместе с рукояткой и большей частью цепочки оказался втянутым внутрь. Когда Юрон сомкнул силовую перчатку и попытался вытащить прибор, ему удалось извлечь только один метр цепочки, все остальное, включая датчик, исчезло. Юрон и лейтенант склонились над показаниями небольшого телеметрического экрана, вмонтированного в браслет сержанта. - Чувствуется эхо ворпа, сэр. Эта штука - телепортатор! -- Но признаки возврата в реальность отсутствуют. - Сенсор все еще может находиться в искаженном пространстве... - И Гарлан? - Какой смысл в телепортаторе, который ведет тебя в никуда? - Для сброса отходов? - Эта штука по размеру больше человека. Скорее, она предназначена для транспортировки. - Никаких кнопок для указания координат. - Может быть, место назначения зависит от твоего положения относительно кисты. Может быть, сигналом является твой собственный вес. Гарлан может находиться в сердце корабля. Несомненно, киста являлась органическим телепортатором через ворп-пространство, только куда? В разговор, взмахнув оружием, вмешался Лекс: - Прошу разрешить последовать за братом Гарланом, господа! Ери схватил Лекса за руку. - Ну уж, нет. Ты просишься туда только для того, чтобы отделаться от меня. Последовал короткий, холодный ответ: - Отделаться от тебя? И тут киста пришла в движение... ГЛАВА 17 Десантники и скауты попятились назад, когда огромная киста выдавила из себя фигуру в скафандре. Но это был не Гарлан. Фигура вообще не имела никакого отношения к космическим десантникам! Прежде чем кто-либо додумался открыть предупредительный огонь по потенциальному противнику, скафандр мертвым грузом упал на пол. Доспехи были темными, сплошь испещренными пятнами и какими-то наростами. Казалось, что даже молекулы его материи были поражены какой-то болезнью. Фигура имела две руки и две ноги, но были они скрюченные, как у краба. Незнакомый защитный костюм состоял из кольчатых сегментов. Мелкие, соединенные между собой кольца, образовывали эластичный панцирь. Такого Бифф никогда не видел даже во время работы в скрипто-рии... Куполообразный шлем был сплюснут и ие имел никаких особенностей. Один из Боевых Братьев взял доспехи за плечи, в то время как второй попытался аккуратно снять шлем. Но он не поддавался. Снять его удалось, только приложив изрядную силу. Изнутри пахнуло застарелой пылью, и их взору предстали останки широкой шиш-кастой головы, похожей на черепашью, обтянутой высохшей коричневой пергаментной кожей. Мумия в саркофаге скафандра с высохшими бусинками глаз на тонких нитях. Сколько же лет минуло с тех пор? Лейтенант извлек из кармашка с инструментами антиквариометр и поднес датчик к коже. - Углеродный анализ показывает, что ему четырнадцать тысяч лет плюс минут два тысячелетия. Эпохи назад... В другой галактике, задолго до того, как моллюскообразные корабли начали свой подъем из глубин... Благоговейный ужас коснулся каждого из десантников. Перчатка инопланетянина все еще сжимала ручное оружие старомодной формы, сделанное из какого-то керамического материала. В этой галактике, как и в других, далеко отсюда... смерть, похоже, была разменной монетой. Вонретер вытащил из ладони мертвеца давно бездействующее ружье для будущего изучения. - Наверное, он когда-то вступил на борт их корабля точно так же, как и мы сейчас, - подвел итог Стоссен. - Полагаю, что он попал в транспортную кисту... - Он внимательно осмотрел кислотные следы на доспехах. - И транспортер сбросил его в... кислотный раствор. Слабый раствор. Скафандр полностью не растворился... Больше похоже на... - в голосе его послышалось отвращение, - на желудочный сок, в котором наш незнакомец оставался па протяжении четырнадцати тысяч лет... - Пока мы не заставили транспортер икнуть, опустив в его глотку неудобоваримую цепь, - пробормотал Бифф. - Может быть, мы сумеем вернуть Гарлана, если попробуем заставить эту штуку пукнуть? Что, если сбросить в нее парочку-другую гранат? Юрон медленно кивнул. - Если эта животина инстинктивно сбрасывает пришельцев в какой-то пищеварительный орган, мы не можем воспользоваться ею... Но как этот телепортатор отличает пришель-цев... от своих коренных обитателей? Как эти обитатели, - кем бы они ни были, - сообщают ему, куда они хотят попасть? - Попробуем удушить его, - сказал Вонре-тор. - Только приделайте к гранатам какой-нибудь балласт. Они слишком легкие. Возьмите тело инопланетянина. Двое скаутов приподняли мертвеца и поднесли его к губам кисты. Бифф оторвал череп и отшвырнул его прочь. Быстрыми движениями пальцев из дозатора на пласталевом рукаве своего бронекомбинезона он извлек три самовоспламеняющиеся гранаты величиной с монету и торопливо бросил их в щель между шеей и кольчугой инопланетянина. Скауты опустили ого к губам кисты. Наживка была проглочена. Оставалось ждать. В глубине невидимого чрева телепортацион-ного существа мертвый чужепланетный солдат должен был сыграть роль мины, долго ждавшей часа, чтобы отомстить за свою безвременную смерть. Из доспехов безвестного солдата, задохнувшегося в ловушке от зловонного дыхания твари, вырвался распирающий газ. Стенки кисты завибрировали. Из плотно сжатого рта послышался гул. Потом вытекла желчевидная вонючая жижа. Но Гарлана не было. Не было Боевого Брата. По командному каналу связи лейтенант получил какое-то сообщение. Выслушав его, он обратился к своим солдатам: - Терминатор Библиарий капитан Штайн-мюллер рекомендует всем отрядам при встрече с напольными кистами забрасывать их гранатами. Капитан чувствителен к Ворпу. Он говорит, что это создание является свернутым в клубок червем. Большая часть его тела находится в Ворпе - он чувствует несколько десятков его щупов. Червь настроен на каждого из исконных обитателей этих кораблей, и все они причудливым образом связаны со сложным, странным разумом. Он говорит, что разум этот больше самого корабля. От одной только мысли о его необъятных размерах у него голова идет кругом. Все корабли являются его составными частями. Транспортный червь - биоинженерное создание... О Дорн, мы просто теряем время, пытаясь вызволить Гарлана! За это проявление сентиментальности, под которой скрывается трусость и боязнь двигаться дальше, желание протянуть время, я сгною себя в болевой машине! Лейтенант согнул руку, прицеливаясь так, чтобы попасть крохотным диском гранаты прямо между губ кисты. Прогремел взрыв, и взрывной волной лейтенанта в его тяжелом военном снаряжении отбросило прочь, к счастью, без каких-либо для него последствий. Киста лопнула. Разорванные розовые губы оказались волосато-серыми, за ними курился бесформенный туман неопределенности. Горло переходило в мелкодисперсное ничто, уводя прочь от реального существования. Подскочив к краю, Вонретер бросил еще одну гранату. Но горло червя уже рефлекторно захлопывалось, свернувшись внутрь и отринув ненужный теперь рот. Граната не успела провалиться и взорвалась прямо у входа, внедрившись в стенку. Образовавшаяся дыра тут же стала затягиваться тканью, разбухающей прямо на глазах. Лейтенант отскочил в сторону. "Все это нужно делать не так, - подумал Бифф. - Прикрепить гранаты к скафандру было много умнее. Червь заглотил наживку, и она попала по назначению, прямо в брюхо..." Перед его мысленным взором возникло изображение его тотемного паука. Он шевелился, изгибая свои бесчисленные длинные конечности. Конечности эти то исчезали, то снова появлялись, простираясь то далеко, то близко... На этом корабле имелись невидимые тоннели, живые тоннели, ведущие через Ворп, пройти которыми не мог ни один из десантников. И все обитатели этого судна были связаны между собой паучьими мысленными ногами... Лейтенанту по волне командирской связи пришло очередное сообщение. Он слушал его, затаив дыхание. - Отряды подверглись атаке, - сообщил он своим солдатам. - Генокрады и что-то еще... с когтями и шипами, передвигающееся скачками... Генокрады! Не отсюда ли они пришли? Юрон вздрогнул. - Ты полагаешь, что их могли получить таким же путем, как и этого червя, и тех летучих мышей для ликвидации дыр? - У генокрадов ведь нет собственной техники, верно? Нам они попадались в дрейфующих кораблях, но сами они в технике как будто не разбираются. - В нашей технике. Может быть, все это потому, что они привыкли к живым машинам? - Готов поклясться, что этот корабль был создан кем-то, а не образовался сам. - Что за тварь такая могла создать генокрадов? Влажный воздух был липким и удушливым. Вонретер выругался: Почему нас до сих пор не трогают? Это обстоятельство он, похоже, воспринимал как личную обиду. Атака, по крайней мере, могла бы разрядить атмосферу. Понятно, что чувства лейтенанта не могли не передаться Лексу, и он, не долго думая, включив усилитель, перепрыгнул через разбухшую кисту, чтобы встретить надвигавшиеся события первым. Ери, естественно, последовал за ним, чтобы защитить от малейшей опасности. - Постойте, - крикнул Вонретер. - Помните, что за бесшабашной храбростью скрывается недостаток дальновидности! Хотя откуда тут взяться дальновидности, когда все погружено во мрак загадочности? "Должно быть тело, которое все координирует, - решил Бифф. - Что-то, в чем этот сверхразум существует. Что-то физическое на этом корабле. Орган. И он связан с подобными толами на-других кораблях. Возможно, телепатически, посредством Ворп-пространства. Как клетки мозга между собой. Все это вместе образует Теневой Разум... Лейтенант говорил что-то о сердце и почках. Нужно найти вместилище ума и уничтожить его, тогда у местных аборигенов появятся неожиданные трудности..." Вонретер решил разделить своих людей на две подгруппы. Группу, которая пойдет по левому пути с проплешинами из хряща, поведет молчаливый сержант Рур. Сержант Юрон вместе с ним возглавит тринадцать оставшихся солдат, с которыми и двинется по пути, пре-граждаемому кистой. В скором времени трое братьев Трейзиора, имеете с еще семью Боевыми Братьями и тремя "канарейками" - скаутами следовали в компании с сержантом, благодаря храбрости и решительности которого они когда-то захватили Императорского Титана Саграмосо. Деление группы на мелкие подгруппы имело смысл там, где рядом бок о бок могли сражаться не более трех десантников. Разделяясь и рассредоточиваясь, Кулаки уподоблялись смертельно опасным бактериям, наводнившим тело бегемота. Лекс, радуясь возможностям, которые су лила передислокация сил, улыбнулся сержанту. Юрон был не из робкого десятка. И Вонре-тера, по всей видимости, тоже можно было подвигнуть на великие дела. От внимания Ери улыбка Лекса не ускользнула, и Бифф отметил охватившую его тревогу. Уж очень он беспокоился из-за столь презренного брата. По всей видимости, неспособность Лекса контролировать себя вызывала у Ери приступы дурноты... "Как тонка грань, - размышлял Бифф, - отделяющая ненависть от любви..-. Между враждой и восхищением! Или даже... низкопоклонством, обожанием. Страстью!" Ах да, Ери преследовал какую-то абстрактную мечту о "справедливости", но он не узнавал паучий рисунок в собственной душе. Он не сумел понять собственного внутреннего запутанного клубка. Центром внимания веры Ери, когда он еще ходил под стол, был Император. К этому образу позже присоединился Ро-гал Дорн. Но потом это искаженное пристрастие перенес он на Лекса... как средство выражения доблести и благочестивое(tm) десантника. В конечном итоге представлялось, что эта благочестивость была вовсе не такой чистой, как он себе это представлял. Биффа вдруг осенило, что Лекс, как это ни покажется странным, был для Ери "заменителем" далекого Императора, которого он видел в своих странных снах. Лекс стал заменителем, который всегда находился рядом и который представлял аристократическое пре-восходство и безжалостное презрение. Пре-зрение было тем чувством, которое должен испытывать Император к простым смертным ради всей человеческой расы и ее будущего. Несправедливость внутри огромного полотна реальной триумфальной добродетели... Ни в коем случае не мог Ери восстать против сурового Бога на Земле. Как не мог он позволить себе проявить хоть каплю сомнения или злости. На самом деле негодование было бы столь же бессмысленным, как и обида блохи на поведение медведя, в чьей шерсти она завелась. Несомненно, Ери испытывал горечь антипатии к Нему-на-Земле, которому должен был служить и поклоняться. Лекс был мишенью для его темной злобы, в которой он боялся признаться самому себе, и которая сосуществовала в глубине души Ери рядом с обожанием. Все это означало, что в случае гибели Лек-са под удар ставилась бы вся вера Ери. Оказалось бы, что объект его пылкой страсти предал ого, проявив фатальную хрупкость. Так без труда можно скатиться и до прямого святотатства. "Ну и ну", - подытожил Бифф, уверенный и правильности своих умозаключений. Ладонью в перчатке похлопал он приклад своего молниемета. "Имя Мегабога - Смерть..." - напомнил он себе. У него и мысли не возникло о том, чтобы об этой странности веры Ери доложить капеллану. Об этом он никому не расскажет. Хотя должен, но он не сделает этого. Таким образом, Бифф, в свою очередь, будет выступать защитником Ери. Такой поворот событий здорово позабавил его. Только у него, бывшего подонщика, доставало мудрости понять сердце Ери. Но он ни в коем случае не подставит Брата Веленса. Бифф будет тайным защитником, и об этой его добровольной обязанности не будет знать никто, кроме Ро-гала Дорна. Это будет куда благороднее, чем вульгарная, выставляемая напоказч охрана Ери смазливого Лекса, чем его раболепие с привкусом ненависти. Только тут Бифф понял, насколько сильно он сам опутан липкой паутиной братства... Предположим, один брат умер. Но все они трое так тесно связаны с судьбой каждого из них в отдельности. Тогда, возможно, все трое будут обречены на смерть. Возможно, в этом есть болезненная неизбежность. ,"Имя - Смерть, - ясным голосом проговорил Паук у него в голове. - Смерть - имя". Бифф услышал те же самые слова. И произнес их не Рогал Дорн, но кто-то далекий и позабытый. Возможно, это прозвучал голос самого Некромонда, мира смерти, откуда, как ему казалось, он убежал, и который все же достиг его через годы и расстояния, измеряемые парсеками. Биффа захлестнула жуткая волна суеверного страха, которая потрясла структуру его здравомыслия, стоившую ему такого огромного труда. Свободной рукой он изобразил в воздухе знак заклинания и без особых надежд прошеитал молитву, в которой, к тому же, перепутал слова: - Паучий дух, не предавай меня. Рогал Дорн, пролей на меня свой свет. В мыслях он согрешил. Он додумался до немыслимого. Его чересчур проворный ум по косточкам разобрал мотивы Ери. Этим поступком он дерзнул усомниться в верховности Императора и Примарха, не так ли? Совершив только одну замену... использовав Ереми Веленса в качестве своей воображаемой модели... Татуировка на лице Биффа страшно чесалась, как будто ее рисовали заново, обводя контуры кончиком острого ножа, едкой кислотой и краской. "Разобрать, - подумал он с легким головокружением. - Разрушить. Сломать". Искать и учиться, всеми средствами, но главным образом разрушать; чтобы накормить голодного Паука... который больше не казался ему реальным воплощением мудрости, благодаря которой Бифф постигал скрытые образы, но стал инстинктивной силой, жаждавшей во что бы то ни стало выжить, круша и проливая инопланетную кровь. Кулаки должны проявлять смекалку. Но ум и смекалка в конечном счете были самообманом. Бифф похлопал Ери по бронированному плечу. -- Не теряй веры, брат, - предупредил он. Ери, не заметивший безумной улыбки Биффа, не понял его. Иначе и не могло быть. - Лекс никуда от нас не денется, мы не отдадим его в лапы смерти, - ответил Ери. Он говорил так, как если бы уже увлек Биффа в свое дело, убедив его стать вторым телохранителем божественного Лександро Д' Аркебуза. Хотя, с другой стороны, возможно, это был вполне адекватный ответ. Может быть, Ери теперь действительно имел настоящего партнера в сохранении такого пылкого и такого презренного брата. - Мы встретим смерть втроем, - пробормотал Бифф, а со стороны могло показаться, что он выругался. Три тела, связанные вовеки. Три предполагаемых трупа - в компании незримой куртизанки могучего космоса, которую нельзя было причислить ни к мужскому, ни к тому, другому, роду; тот, четвертый, был бесполым, что как нельзя больше подходило для данного случая. Вымирание рода. ******** Внутри этого загадочного живого корабля многие из десантников должны были испытывать сходную душераздирающую боль. Многие из Боевых Братьев, должно быть, молились, чтобы их вера с утроенной силой берегла их. По всему коридору теперь шли кольцевидные узоры из хряща, сочащиеся сукровицей. Повсюду глаз натыкался на светящиеся синюшные грибы, усеявшие стенки наподобие грыжевых гроздьев с нимбом из фосфоресцирующих насекомых с прозрачными крылышками. Поросший щетиной пол утопал в зловонной жиже. В липкой топи его мелководной трясины копошились длинные Ленточные черви серебристых тонов. Посасывая вязкую жидкость, они, как листья, роняли сегменты своего тела, напоминающие мягкие плоские слитки. Их тут же подхватывали, унося в клешнях, крабовид-ные создания с медными панцирями. В воздухе пахло острым запахом уксуса и гниющих фруктов. Бесцветное жирное брюхо на кривых костяных ножках жадно пожирало пульсирующую фиброзную опухоль, выступавшую из стены. Когда они подошли поближе, создание, взявшее на себя роль хирурга, достигло крайней степени обжорства и лопнуло, растекшись измельченной раковой тканью, смешавшейся с жижей. Взамен лопнувшей твари появилась другая такая же, на ломких ножках, и с жадностью набросилась на еду. От первой ее отличало слипшееся брюхо, похожее на спавшиеся легкие. На этом участке пути им попалось еще несколько других созданий с впалыми боками, стоявших в ожидании своей очереди. Передвижение Кулаков сопровождали самые разнообразные звуки: шипение газа, бульканье соков, свист, глухие стуки, шелест. Но вот пгя :>та многоголосица по неизвестной причине стихла. Насторожившись, десантники приготовили тяжелое оружие: ракетные установки и плазменную пушку. На некотором расстоянии от кисты словно и.ч-нод земли выросло существо зеленоватого циста, состоявшее на первый взгляд, из одних только когтей и шипов. Помогая себе усеянным колючками хвостом, fe оно устремилось навстречу Кулакам. А из кис-^. ты уже появлялась вторая аналогичная тварь... Хвост представлял собой тугую пружину упругих мышц. Мощная толчковая нога с двумя когтями напоминала заостренное раздвоенное копыто, которое также способствовало стремительному передвижению. Из покрытого роговой оболочкой паха торчал, подрагивая, устрашаю щего вида длинный, острый как нож, орган. Над головой существо размахивало единственной кожистой рукой с огромной ладонью, по бокам которой выступали костяные образования. Два узловатых пальца заканчивались длинными загнутыми когтями. Один напоминал кривой турецкий ятаган, второй - страшный полукруглый крюк. На половине торса, сплошь усеянного массивными крючковатыми клинками, выступало искаженное лицо. Зубастый рот скалился в ухмылке. Над крошечным носом безумно сверкали два близко посаженных глаза, неподвижно смотревших в одну точку. Лицо почти гуманоидное... В тело ударили разряды молний, разорвав оскал лица. Но хвост и нога по инерции продолжали движение, грозя остриями клыков, кинжалов и когтей. Прошелестела плазма, обдав пламенем и обуглив протянутую руку монстра. Но паховый клинок безжалостно вонзился в панцирь одного из братьев. Острый шип почти насквозь прошил сплав бронированной пластины, защищавшей пах десантника, лишь только после этого утратил силу и сник. Брат вскрикнул и пошатнулся. Корчащиеся останки полуобгоревшей руки упали на его шлем, забрало которого было по-прежнему открыто. Обуглившийся крюк большого пальца, извивавшегося в агонии, вырвал десантнику один глаз. Изуродованное туловище закачалось и рухнуло. Вслед за первым чудовищем в атаку пошло второе. Несмотря на то, что в него вонзилось сразу несколько молний, монстр все же успел схватить одного из скаутов. Его голова почти полностью скрылась, накрытая гигантской кожистой ладонью. Вокруг спины и груди жертвы сомкнулись когти. Подняв скаута, великан пронзил его выступающим шипом. Второе существо тоже вскоре погибло. Скауту, чтобы умереть, потребуется гораздо большее время. Может быть, его даже удастся эвакуировать... Братья оттащили его к стене и привязали к одному их хрящей, чтобы он не упал и не захлебнулся в вонючей жиже. Потерявший глаз Кулак жестом отказался быть приставленным к охране пострадавшего скаута. - Я еще могу пригодиться, сэр. Юром покачал головой. Лекс подбежал к транспортной кисте и бросил в нее связку миниатюрных гранат. Бифф милча наблюдал за тем, как сержант Юрон, подойдя к чудовищу, перевернул его носком ботинка и с чувством нарастающей брезгливости уставился на жестокие черты зеленокожего гуманойда. Его зубастый рот застыл в ощерившейся маске смерти. Какой непропорционально огромной была рука, торчавшая над головой. Из-за этого лицо чудовища как будто располагалось на его груди. - Его лицо похоже на... изображения ор-. ков, которые мне доводилось видеть, - пробормотал Бифф. - Но, что касается всего остального... Вонретер в сердцах выругался: - Прости мне, Господи, это богохульство, но клянусь, что это чудовище вышло из семени орков. - Я и не подозревал, что мы так любим орков, сэр, - сказал Юрон. Они тоже не знали. Не знали. Орки относились к скандальной расе, промышлявшей пиратством. Именно орки тогда захватили три муравейника на выжженном пепелище Некромонда, начав длинный марш, закончившийся такой резней и гибелью. Имперские Кулаки испытывали к оркам предубеждение. Хотя, кто знает, возникла бы идея создать на Некромонде свою базу, которая стала таким плодотворным источником пополнения братства, без провокации этих зеленокожих злодеев. Поэтому многие Кулаки чувствовали, что связаны с орками какими-то странными узами, хотя последние были всего лишь человекоубийцами и радикальной угрозы для Империи не представляли. Как, например, этот флот живых брюхоногих кораблей, которому не было числа. - Разве ты не видишь, Зед? - спросил лейтенант, переходя на дружеский тон. - Это чудовище, призванное убивать, создано из генетического материала орков. Ты только взгляни на его зеленое лицо! В какую мерзкую, искаженную форму вылились их гены... - Оружие что надо... - простонал Бифф. - Да, ничего не скажешь. - В голосе Вонретера прозвучала горечь. - Эти... создания., на борту данного корабля - эти твари из другой галактики! Должно быть, по пути в пашу галактику на одной из планет пограничной звезды они захватили орков и сотворили с ним такое. Он рассвирепел: - Я оставляю за собой право убивать всех орков, попадающихся на моем пути. Да, это так, но орки все же остаются орками из нашей галактики, галактики нашего Императора. Как смеют твари из других галактик приходить сюда, чтобы хватать наших существ и так из-двнаться над ними! Лейтенант пнул труп ногой. Его голос стал тише. - Не думаю, что нам удастся выполнить нашу миссию... Не думаю. Или мы... - Кажется, я понимаю, как они создали Гвнокрадов, - сказал Юрон. - Из чего-то или Кого-то. Теперь это... А что еще? На какой вид "що могли бы они положить глаз? - Может статься... на любой, который попа-дотся им на пути? Включая... нас? Нам нельзя оставить ни одного погибшего десантника! Нужно сообщить обо всем Терминаторам-Библиарам. Представьте себе, что будет, если существа, су-мевшие превратить орков в самодвижущееся оружие, наложат лапу на наши прогеноидные железы! Если они разгадают код нашего благословенного Примарха! Вонретер едва не задохнулся от душившего его гнева. - Тогда где эта иноземная мразь? - спросил Юрон. Разрушив телепортационную кисту, Лекс в сопровождении Ери прошел несколько метров по коридору. Теперь из-за двери в мышечной ткани, которую он умудрился открыть, Лекс покричал: - Золотая жила, сэр! ГЛАВА 18 Под ребристым сводом помещения, превышавшего по своим размерам Зал Собраний Кулаков, на крючьях, торчавших из стен, висели сотни жутких созданий - целая армия угловатых горгулий. Прикрытые сверху оболочкой из прозрачной смолы, эти неподвижные существа казались вырубленными из пористого коралла красновато-коричневатых и золотистых тонов. Длинные головы с клыкастыми челюстями держались на мускулистых шеях с ярко выраженными позвонками, росших из горбатых грудных клеток. Удлиненная затылочная часть эллипсоидных черепных коробок свидетельствовала о наличии мозга, большего по размерам, чем человеческий. Каждое из существ обладало шестью бронированными конечностями. Две верхние, скорее всего, были руками, так как имели кисти совершенной формы, способные выполнять тонкую работу. Две средние конечности имели лопато-видные ладони с когтями по краю, вторичные руки. Ноги имели сочленения и заканчивались роговыми копытами. Грудную клетку от крестца отделяла по-осиному тонкая талия. Верхняя часть тела подвижно соединялась с бронированными бедрами. Эти гигантские шестиногие, поставленные вертикально, в два раза превосходили рост человека. Стены были сплошь усеяны отверстиями, похожими на соты, из которых по забальзамированным существам медленно сочилась густая вязкая жидкость, придававшая им блеск глазури в свете, отбрасываемом крупными, как у плода, безволосыми головами приземистых гу-маноидов с бесформенными ногами. Рук у них практически не было, их заменяли шишковатые наросты на плечах. Казалось, что это было сделано специально, чтобы они не сорвали органические машины, которыми были нашпигованы их лица. Из их ртов, ушей, ноздрей и глазниц торчали многочисленные трубки. К своду черепа каждого из них тесно была прижата когтистая лапа. Помещенный в костяную чашу, над этим сооружением возвышался единственный большой глаз, который и излучал бледный свет, озаривший проникших в помещение десантников. - Что за чертовщина! - не выдержал Вонретер, когда молчаливые гуманоиды, служившие прожекторами, зашевелились под вязкой слизью, стекавшей на дырчатый пол. Одного из скаутов вырвало, и Лекс повернулся к нему: - Болван! К корабельному букету вкусов и запахов ты добавляешь еще и собственный. Скаут извинился, словно Лекс был офицером. Оцепеневший Ери смотрел на безруких карликов с отвращением и гневом. Какой тиран мог создать этих калек для одной-единственной цели. - Человеческое происхождение, - пробормотал он. - Они имеют человеческое происхождение... - Мы тоже создаем киборгов, - спокойно напомнил ему Бифф. - Да, но во имя служения Императору, - твердо ответил Ери. - Это совсем другое дело, не так ли? Это священный труд. Разве нет? Разве нет? - еще раз спросил он дрожащим голосом, в любую минуту готовый перейти на крик. - Конечно, другое дело, - не мог не согласиться с ним Бифф. У него возникло нечестивое желание все же произвести сравнение двух таких различных ситуаций. Нужно было бросать привычку размышлять. На этом жутком инопланетном корабле подобные размышления могли привести к выводам и намекам, смертельно опасным во враждебном окружении. Все же еще одна мысль не давала ему покоя, правда, более характерная для Кулаков. И высказать ее вслух следовало безотлагательно... Но не успел Бифф осуществить задуманное, как Ери указал пальцем на гигантских горгулий. - Мы могли бы взять трофей, - крикнул он Лексу. - Можно было бы снять одного, из них, пока они спят. Отвезти на базу и выжать из него всю возможную информацию. - Да, - тихо ответил Лекс. - Трофей... - Трофей славы... Один из черепов после хирургического допроса можно было бы выставить в часовне... "Что это взбрело в голову Ери?" - подумал Бифф. Ах, вот оно что. Имея на руках такой безупречный предлог, в частности, обездвижен-ного пленника, их отряд будет вынужден вернуться. Таким образом, он с честью вытащит дорогого Лександро из места, где так велика вероятность того, что всех их в скором времени убьют... Как же сильно навязчивая страсть Ереми влияет на его разум, искажает мотивацию поступков, извращая даже понятие о долге. К тому же так благородно и благочестиво! - Сержант, - обратился Бифф к Юрону, решившись все же высказать свои мысли, - эти твари вряд ли будут долго дремать. Состояние их спячки не может быть глубоким. - Не может, почему? - Раз этот корабль уже совершил несколько набегов на планеты пограничных солнечных систем, захватив орков и людей, поэкспериментировав с их генами... в результате чего появилось живое оружие и факелы... эти твари в последние годы вели весьма активный образ жизни, а не спали без задних ног на протяжении веков. Было бы лучше, если бы мы как можно скорее истребили их. Они до ближайшей звезды просто прикорнули. - Если только не... - без обиняков вмешался в разговор Лекс. - Если только что? - спросил Юрон. - Если только активными не были другие части корабля, а не эта. Может, эти ребята не размыкали глаз, с тех пор как покинули Андромеду еще до рождения Рогала Дорна! Тебе просто страшно к ним прикасаться, правда, Биффи? Вот в чем правда. Идея привезти заморский сувенир глубоко запала в душу Лекса. Ери был явно доволен, что уловка его удалась, Лександро вызывающе улыбнулся Биффу. - Ты думаешь, что их куда проще истребить прямо на месте, правильно? Истребление - вот язык настоящих поденщиков, верно? Один из карликовых факелов повернулся в сторону Лекса, осветив его. Лекс не придал этому особого значения, поскольку реакция живого факела в целом не носила осмысленного характера. Лекс усмехнулся. - Что касается меня, то я не боюсь прикасаться к чему угодно, Биффи-малыш... Разрешите снять одного с помощью лазера, сэр? - обратился он к лейтенанту. - Ты совершенно прав, Д'Аркебуз, мы здесь не только, чтобы истреблять, но и для того, чтобы получить информацию. Прежде чем уничтожить, нужно получить сведения. Знания помогают истреблению. Лейтенант выхватил лазерный пистолет. Серебряные письмена вязью покрывали ствол. Настроив фокус и мощность, он передал оружие Лексу, предоставив ему почетное право выполнить задуманное. Лекс приблизился к чудовищу, окаменело висевшему на сочащейся бальзамом стене. - Давай, - прошептал Ери. Из ствола ударил тонкий сфокусированный луч света. Смола зашипела. Смола вскипела. Ударила фонтаном слизь. Взревел пар, в ноздри ударил резкий запах уксуса. Продолговатый золотой глаз открылся. Огромный коготь дернулся. Драконоподобное существо, возвышавшееся над Лексом, зашевелилось. Из его пор начала выделяться смазка. Перископические глазные яблоки карликов увеличились в размерах, и серо-пепельный свет, излучаемый ими ранее, стал ярче, осветив более явственно контуры монстров, окутанные хлипким слизистым покровом. В жутком логове стоял грохот, подобный треску льда, ломаемому ногами мастодонтов. Лопалась застывшая смола. То здесь, то там обнажались огромные драконьи тела. Внимательный глаз улавливал еле заметное движение их плоти - словно окаменелые ископаемые снова обретали жизнь. - Взорвать их всех! - прорычал Вонре-тер, тотчас пересмотрев целесообразность транспортировки якобы дремлющего монстра. - Д'Аркебуз, отступить! Всем открыть огонь! - гаркнул согласный с ним Юрон. Ери первым начал стрельбу по карликам. Взрывались, лопаясь, их перископические глаза, в сторону разлетались обгоревшие органические ткани гуманоидных тел. Лекс отскочил в сторону и торопливо взялся перестраивать параметры лазерного пистолета, восстанавливая его губительную силу. В помещении стоял шум, похожий на гул гигантского барабана, по которому лихорадочно лупили обезумевшие барабанщики. Это Кулаки посылали смертоносные снаряды в стены, стараясь достать каждую залитую слизью нишу, в которой шестиногие инопланетные воины пробудились из кошмарного сна. Дергались горбатые тела, покрытые роговыми пластинами... Слизь и жижа смешивались с густой пурпурной кровью... Бифф строчил из оружия как одержимый. Он чувствовал, как спутывает ему конечности огромный Паук Смерти, бог, служивший тотемом этой галактики. Этот бог с содроганием в сердце наблюдал за тем, как пришельцы из другой островной галактики готовятся сожрать его собственных детей. Мириады его отпрысков, люди из развитых человеческих цивилизаций и диких, аб-гуманоиды и негуманоиды, подобные оркам, - все они были Паучьими Глотками, принесенными в жертву! Человеческая галактика - ее звездные спиральные рукава, огибающие сияющее ядро, за которым скрывался черный пожиратель звезд, пропасть абсолютной ночи, - представляла собой паука и паугину одновременно... медленно вращаясь, она пиршествовала на жизни, которую так щедро плодила... Эти создания, вынырнувшие из Темной Глубины, были настолько непохожими и чужеродными, что Паук-Божество пробудился и, глядя на них глазами Биффа, едва не задохнулся от подступившей к горлу тошноты и отвращения... Во всяком случае, именно так воспринимал действительность Бифф. Еще Бифф знал, что Паук, скорее всего, проглотит и его самого, как кровавую дань, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок. Наконец Кулаки прекратили огонь. Неужели в этом шквале смертоносных зарядов су-, мел уцелеть кто-то из пришельцев, защищенных покровом бальзама? На искореженных, забрызганных стенах висели сотни еще корчившихся обугленных останков, которые никакой опасности уже не представляли... Ери обвел помещение внимательным взглядом, выискивая потенциально опасного врага. Вдруг какой-нибудь смертельно раненный дракон все же восстанет и бросится в последнюю атаку на драгоценного Лександро. И Ери действительно оказался первым, кто увидел, как сфинктер двери запульсировал и открылся, впустив внутрь еще трех представителей только что уничтоженного племени, только вполне бодрствующих. Существа разъяренно шипели. *********** Двое из них держали длинные приспособления, по виду похожие на большие золоченые кости, словно вырванные из крыльев какой-то инопланетной птицы. По контуру кость усеивали острые отростки и на конце зияла устрашающая дыра. Третий размахивал двумя блестящими мечами из желтого рога, которые держал верхней парой рук. Острие торчало из эфеса, сделанного то ли из хвоста, то ли из жала какого-то бронированного червя-мутанта, которое охватывало основание клинка зубовидными образованиями. Из отверстий на концах костей с шипением вырвались сверкающие сгустки и прочертили в воздухе фосфоресцирующие следы. Один сгусток вонзился в висевший на стене труп и взорвался, разбрызгивая кипящую кислоту. Второй угодил Вонретеру в прикрытое броневой пластиной бедро. Пласталевая пластина на глазах начала растворяться. Резким движением руки сбросил лейтенант липкий плевок со скафандра. Утолщенная часть костей, служившая прикладом, произвела мерзкий щелчок, когда скрытые от глаз руки взвели невидимый курок этого странного оружия. Но Ери уже открыл ответный огонь. К нему присоединился Бифф. И Юрон, и все остальные. Но таинственные костяные ружья не начали стрелять сразу. Внутри них что-то хрустело и хрумкало, вызывая поверхностную вибрацию. Этой доли секунды оказалось достаточно, и в кошмарных чужепланетных воинов вонзились стрелы молний, выпущенных десантниками. Так что, когда таинственное оружие сработало, выпустив новую серию горящих слитков, оно уже выпало из рук сраженного противника. Но ни один из снарядов не пришелся по конечностям, вооруженным мечами. Отточенные как лезвия, рога со свистом рассекали воздух, описывая сверкающие окружности. Третий воин пошел в атаку. Молниевые заряды беспомощно отлетали от него, так вокруг пришельца образовался созданный им вихревой поток. Против него, обнажив энергетические- мечи, выступили вставшие бок о бок Юрон и прихрамывающий Вонретер. Двое - против двух роговидных клинков. Радугой посыпались искры, когда мономолекулярные острия их энергетических лезвий вошли в силовое поле, возникшее в результате вращения роговидного, оточенного как бритва, клинка. Один из рогов раскололся, и червеобразная рукоятка издала пронзительный звук. Второй, встретившись с клинком Вонрете-ра, напирал на последнего. Существо молниеносно выбросило ногу и лягнуло лейтенанта копытом. Удар пришелся по бедру, где броня была ослаблена действием кислоты. Разъеденный кислотой панцирь в том месте погнулся, обнажив участок тела. Проскользнув между ног чудовища, вверх взметнулся хвост с острием на конце, которое впилось в образовавшуюся брешь, задев мышцы и внутренний панцирь лейтенанта. Но его клинки больше не создавали энергетического щита. Лекс рванулся вперед и выстрелом разнес огромную голову пришельца. Чудовище рухнуло на Вонретера. От этой тяжести лейтенант упал навзничь. Шип монстра еще глубже прошил бедро командира. Юрон вместе с Лексом перевернули дракона и вытащили из раны его еще извивающийся хвост. Вонретер застонал, но, адаптировавшись к боли, улыбнулся. Действие анальгетиков скафандра, направленное на борьбу только с ост- рой болью, начиналось с некоторым опозданием. Юрон помог лейтенанту подняться. Вонретер, закачавшись, все же сумел удержаться на ногах, хотя лицо его посерело. Возможно, что в его организм через рану попали какие-то яды, и теперь его кровь для нейтрализации их действия срочно вырабатывала антитоксины Ери добрался до таинственного ружья-кости и, подпрыгнув на нем, сломал. Разбираемый любопытством, он осторожно заглянул в дымящуюся органическую середину... и вместо магазина обнаружил гнездо с крошечными хитиновыми созданиями-патронами... какого-то более крупного зверя с крепкими челюстями, свернутого калачиком, челюсти его как будто служили для раскусывания хитона... рвотная стреляющая система? Опьяненный победой, одержанной над владельцем этого оружия, Лекс поднял ногу в тяжелом ботинке, чтобы наступить на внутренности ружья, которые разглядывал Ери. Сейчас Лекс покажет ему, как нужно расправляться с вещами такого рода. Ери одернул его: - Не делай этого! Но ботинок Лекса уже опустился на одно из созданий, бросившихся врассыпную. Как только хитиновый покров треснул, из него выплеснулась зеленая мерзкая мякоть и занялась кислотным огнем, обдав ботинок Лекса. Тому, чтобы потушить пламя, пришлось сунуть ногу в лужу слизистой жижи. - Ружье состоит из разных созданий, соединенных вместе и взаимосвязанных, - сказал Ери Юрону. Тот кивнул, но эта информация, похоже, не заинтересовала его. - Хороший выстрел, - сказал сержант Лексу. После этого все они направились к открытой двери, которая вела в обширный коридор, задрапированный красно-пунцовыми складками слизистой ткани. Ниши топорщились каким-то коконами. Один из них Лекс открыл ударом кулака, использовав силу энергетической перчатки. Внутри, окутанная слизью, скорчившись, сидела вполне земная женщина с татуировкой и заплетенными в косы коричневыми волосами. Она пребывала в ступоре. Ее вздувшийся живот и груди подрагивали, пульсируя новой жизнью, вместилищем которой ей пришлось стать. Возможно; внутри гнездились личинки..; -- Сейчас у нас нет на это времени, - бросил Вонретер. ********* Владелец голоса терялся среди медузопо-добных отростков и ростом он не превышал, роста десантника... - Ты пленник? - спросил кто-то из Кулаков. Фигура выступила вперед. Это было существо с шестью конечностями, четыре из которых заканчивались мощными копытами. Оно походило на кентавра. Две верхние могучие конечности служили руками. Назвать его мо-лодой особью драконов, с которыми они толь-ко что сражались, было нельзя, хотя угловатые их лица казались одинаковыми. Тело покрывала толстая ороговевшая кожа. - Я Зоат, - сказал кентавр. - Прошу вас прекратить неподготовленное вторжение в этот дом. Вы оказали бы честь Мастерам Глубины. В этом мультителе, вместилище Великого Разума, они найдут для вас подходящее место. Этот разум в скором времени проникнет во все уголки Вселенной. Они слушали, и голос оказывал на них успокаивающее, убаюкивающее действие. - Ваши... индженеринги... примут участие в Великой Работе, - объявил он. - Мастера нам говорят, что Великий Разум чувствует, что внутри Вориа, по которому плавает эта галактика, уподобляясь мерцающей пене на черной поверхности озера, имеются... злобные сущности... - Тзиинч... - пробормотал Бифф. Ери бросил на брата предупреждающий взгляд. Подняв руку в перчатке, Ери изобразил перед ним сцену написания проклятия на костях... -- Хаос... Бифф нарисовал в воздухе знак заклятия. Казалось, еще минута, и Ери бросится на Биффа. Похоже, его останавливала только тревога за судьбу Лекса. - Да, Хаос, - пропел кентавр. - Благодаря Великому Разуму, который направляет, Мастера не подвластны порче! - Эта порча гнетет вашу галактику, она трещит по швам, - прошипел он. - Наши корабли возьмут вашу плоть, извлекут ваши гены и выкуют инструменты, которые очистят ваш мир от... - Его вспыхнувшие глаза уставились на Биффа, - ...от малейших следов Тзинча. И... всякой другой скверны, - добавил он. - Вы боитесь мук этого Тзинча? - Может, он просто интуитивно подхватил имя, сорвавшееся с губ Биффа. - И... прочих изощренных мук Хаоса? - спросил он. - Под мудрым управлением ваших новых господ тиранидов вся плоть должна быть преобразована в инструменты, поставленные на службу Тиранидовому Сверхразуму, который уничтожит и навсегда искоренит всю эту грязь. Сами этого вы никогда не добьетесь. Потому что следы хаоса оставлены у вас внутри, они начертаны там большими буквами. Мы внедримся в ваших демонов и ликвидируем их! Вот наше послание вам: отступите, откажитесь, подчинитесь и служите. Ваши звезды будут спасены Мастерами! Голос Вонретера, когда он заговорил, дрожал: - Не слушайте эту болтовню демонов, ребята. Хаос... это verboten. Есть существительные и глаголы, которые никогда не должны произноситься. - Но разве это не правда? - спросил кентавр. - Как глупо притворяться, когда Великий Разум во сне способен постичь черты Хаоса, не дающие вам покоя. Ваша крошечная Империя - всего-навсего паучья сеть. - Ересь, - воскликнул кто-то из десантников. - Все же, это действительно так! Действительно так! И ваши правители знают это не хуже меня. Вас что, правда не волнует? У Биффа чесались руки, как хотелось ему убить этого вежливого гибрида, так гладко говорившего на имперготе. Все же он заставил себя еще послушать. - Ваша империя - это изодранная в клочья паутина, - повторил кентавр сочувственно. - Вы не можете обуздать дерзких Богов Хаоса. Не можете оказать сопротивление нашему флоту. При всем при этом мы даем вам приют в нашем доме, где вы сумеете занять достойное место. Мы уничтожим все следы скверны. Потому что мы можем уничтожить демонов, изменив плоть и разум, которыми они питаются. - Мы видели, что вы сделали из людей и орков! - вскричал не выдержавший Юрон. - Жующие мясорубки и прожектора! -- Все они - счастливые создания, объединенные ради общей цели. А вы счастливы? Нет, вас одолевают страхи, вы одержимы ужасами. - О чем это он толкует? - воскликнул один из скаутов. - Не слушай. - Кое-кто из ваших товарищей уже послушал нас, Зоатов, и нам нет нужды уничтожать их. Они сложили оружие, чтобы служить нашим Мастерам в... походе... против Хаоса. - Это ложь! Хитрая ложь! - Зачем нам лгать, если мы можем просто убить вас? - Потому что ваш паршивый корабль еще полностью не проснулся! - ответил Бифф. - К чему тогда нам было утруждать себя и учить ваш язык? - Да, как вам удался этот трюк? - Потому что нам помогли десантники. Братство Ягнят... - Скорбящие? - Да, в самом деле. - В таком случае, где Скорбящие? Покажите нам хотя бы одного из них! - Мы, Зоаты, - посланники, - сказало инопланетное существо, пропустив вопрос Биффа мимо ушей. - Мы умеем вести переговоры. Будьте любезны, препроводите меня в вашу крепость-монастырь. Монастырь. Бифф ткнул в Лекса пальцем: - Попробуй, переговори с ним, он хорошо воспитан. Ери не на шутку перепугался, когда почувствовал, что инопланетянин может сделать шаг навстречу его собственному объекту извращенного обожания, и быстро заслонил Лександро собой. Тот с возмущением оттолкнул брата. - Живой трофей, брат техн! - воскликнул Лекс. - И не думай даже заграбастать его сам. - Мы не можем привезти на базу неизвестного инопланетного шпиона, - запротестовал брат Курц. - Вот оно, второе имя для посла: шпион, - согласился брат Фолькман. - Братья! - вкрадчиво заговорил Лекс. - Лейтенант, согласимся ли мы с этим предложением? У нас под Апотекарием имеются пре-красные апартаменты, разве нет? Рана, по-видимому, сильно беспокоила Вон-ретера. Он, похоже, был растерян и не мог дать правильной оценки. На стене извивались щупальца. Лейтенант кивнул. - Возьми на себя командование, Юрон, - выдавил из себя он. - В мой организм попали какие-то яды, которые он не в состоянии распознать... - Сержант, - сказал Лекс, - вы вели нас, когда мы захватили Императорского Титана. Сечас мы можем захватить... этого. - Я пойду с вами по собственному желанию, - поправил Зоат. - Я пойду быстро. Очень прошу вас, давайте отправимся сейчас же, чтобы воины нашего корабля не застали вас врасплох. Они не дипломаты, в отличие от меня. Юрон нахмурился. -- Я буду предупреждать вас относительно Сил Хаоса, которые ощущает наш Сверхразум в этой галактике, - пообещал кентавр. Юрон простонал: - Нет... Для невинного Хаос был грязью. Десантник, чтобы быть рыцарем Императора, должен оставаться невинным. - Сэр, - сказал Ери, - не стрит ли нам проконсультироваться у Библиаров? Согласятся ли они принять этого... посланника? Перед мысленным взором Биффа возникло извивающееся изображение Паука. - По словам этого Зоата, - медленно произнес он, - кое-кто из наших братьев уже сдался, ухватившись за возможность служить этим тиранидам. Теперь он желает сдаться... причем быстро. Как это понимать? Он напряг мозги. - Не заговаривает ли он нам зубы, чтобы отвлечь наше внимание, протянуть время, пока не подоспеет подкрепление? Потому что им во что бы то ни стало нельзя пропускать нас дальше? Может быть, там находится нечто жизненно важное? А мериться с нами силами он не в состоянии - нас много, он один. Поэтому он нагло врет. В мгновение ока учтивый дипломат превратился в разъяренного зверя. Он бросился на Биффа так стремительно, что тот не успел среагировать... ГЛАВА 19 Зоат сорвал с Биффа шлем. Шлем вместе с головой. Силой он обладал недюжинной. Одним резким движением дернул он черепную коробку вверх, оторвав ее вместе с шеей. Из скафандра Биффа остались торчать только его шейные позвонки. Оттуда, как из сопла, фонтаном била кровь. Но фонтан быстро иссяк. Не успело его тело осесть, как кровь уже свернулась, превратившись в киноварь. Когда Зоат отделил голову Биффа от туловища, Лекс, к своему ужасу увидел, что Бифф Тандриш еще жив. От удивления его глаза вылезли из орбит и таращились из-за открытого забрала. Шок еще не достиг его сознания и не выключил его. Видеть живую голову оторванной... и эта голова несколько жутких мгновений осознавала, что лишилась своего тела... У Лекса в голове помутилось. За этим скрывался какой-то демонический трюк, вроде тех, которые демонстрировал одержимый лорд Саг-рамосо. Этот инопланетянин хвастался, что они способны видоизменять тела. Он болтал что-то о Тзинче, Господе Изменения. Тзинч запрещенный, Тзинч вымаранный... Да, нет... Никакого демонического трюка. Просто нечеловеческая сила. Голову со шлемом Зоат швырнул прямо в Лекса. Тому, чтобы включить силовые перчатки и поймать голову, пришлось выпустить из рук молниемет. - Нет! - взвыл Ери, - то ли не веря в смерть Тандриша, то ли недоумевая глупости Лекса, выпустившего оружие. Кто знает? Лекс поймал заключенную в шлем голову, она была похожа на туловище чудовищного краба с металлическим панцирем. Вытатуированный паук придавал лицу подонщика хитрое выражение. В вытаращенных, налитых кровью глазах все еще теплилась жизнь, с каждой секундой все глубже проваливаясь в объятия паука, уменьшаясь, сжимаясь, исчезая в страшном бездонном колодце тьмы. Увидев это лицо так близко, Лекс оскалился. Он ощерил зубы, разъяренный внезапностью постигшей его несчастной судьбы. И еще он улыбнулся как безумный. Потому что губы Биффа как будто силились выдохнуть последнее слово... то ли проклятие, то ли посмертное желание... Лекс приблизил голову к лицу Биффа. Их шлемы с неприятным стуком соприкоснулись. И было непонятно, что он сделал: то ли укусил, то ли поцеловал синюшные губы почти мертвой головы. Он и сам не знал этого толком, хотя ощутил привкус крови. В тот момент Лекс не понимал, что делает. Он помазал губы Биффа собственной слюной, как другой мог бы облобызать бомбу, перед тем как метнуть ее по назначению... Краем глаза Лекс увидел, как Зоат набросился на брата Курца. Несмотря на то, что тот был в бронированном скафандре, кентавр буквально рвал его на части. И, раздирая его, прикрывался телом как массивным щитом. Лекс, не долго думая, запустил голову в Зоата. И не промахнулся. Заключенная в шлем голова Биффа ударила Зоата со всей силой, вложенной Лексом в этот бросок; подкрепленный еще помощью силовой перчатки. Отскочив от черепа кентавра, голова врезалась в стену, и блестящие желеобразные щупальца тотчас приняли ее в свои объятия. К этому времени жизнь наверняка уже оставила Биффа. Но даже в этот страшный момент Тандриш оправдал свое имя, нанеся завершающий удар. Его мозг, его черепная коробка вернули себе их прежнее, ясное, как день, назначение - орудия для нанесения стремительных ударов... В заключительном акте драмы ему выпала честь уже после смерти еще раз послужить Рогалу Дорну. Зоат, несмотря на безрассудную ярость, управлявшую Им, покачнулся, выпустил из рук несчастного Курца и, бросившись на ослабленного токсинами Вонретера, принялся избивать его. - Стреляйте! Стреляйте! - закричал Юрон. Прогремели выстрелы. С грохотом разорвались снаряды. Зоат упал поверженный. Лейтенант потерял руку. Он упал как подкошенный, совсем как тело Биффа незадолго до этого. Тут же лежал умирающий брат Курц. Ери подскочил к Лексу и с укоризной - во всяком случае так тому показалось - уставился на него. - Эта голова не ушибла тебя? - спросил он. В голосе его, кроме обвинения, прозвучала еще и искренняя озабоченность. - Ушибла меня... - эхом отозвался Лекс, едва понимая вопрос Ери. Шок, который он испытал, возможно, даже превосходил тот, что ощутил сам Бифф в свой последний час. В лицо Лексу дохнула смерть бывшего подонщи-ка, его "брата". - Ушибла меня?.. Да, у него была ушиблена душа. Внутри себя он ощущал такую безысходную пустоту, которую мог испытать разве что сам Бифф, когда обнаружил, что внезапно лишился тела. Лекс чувствовал потустороннее присутствие, ему казалось, что возле него парил призрак. Растворяясь и уменьшаясь в размерах, он вскоре превратился в уходящее эхо далекого крика. - Вот так, - твердо сказал сержант и в знак подтверждения своей мысли пнул истерзанное тело Зоата. - Наверное, он и в самом деле попал в безысходную ситуацию. Ему во что бы то ни стало нужно было остановить нас. Тан-дриш доказал свою правоту, хотя это и стоило ему жизни. Спас нас от совершения роковой ошибки. Спас нас от смерти. Да пребудет с ним Дорн вовеки. - Произнося это, он случайно уронил взгляд на Лекса. Ери нахмурился. - Спас тебя? Спас для чего? - зашипел на Лекса рассерженный Ери. - Скорее, обрек тебя на куда более страшную смерть. 356 Эта перспектива, казалось, завораживала Лекса. Презренный бывший подонщик "переплюнул" своих двух братьев, поднявшись над ними в смерти. Следовало немедленно восстановить правильную иерархию. Как же? Бифф даже разоружил Лекса... в определенном смысле. Как предусмотрительно с его стороны было поймать голову брата. Мудрый Зоат. Лекс быстро поднял оружие. - Если ты так уж озабочен, то мог бы, по крайней мере, подать мне хотя бы это, - сердито бросил он Ери. - Сэр, - обратился он к сержанту, - должно быть, мы совсем рядом с главным органом. И его никто не охраняет. - Сначала мне нужно доложить об этом "посланнике" и о том, что он говорил. Включив связь с командованием, сержант опустил забрало. Он не хотел, чтобы его солдаты еще раз услышали упоминание о Силах Хаоса, которые оказались всего лишь хитроумной уловкой Зоата. Лекс, рассерженный минутной задержкой, мерил помещение шагами. Юрон снова поднял забрало. Лицо его было мрачным. -- Мы должны вывести главный орган из строя. Библиар Гренцштейн мертв. Так что, в путь, парни. ************ По клоачному коридору направились они к пульсирующей двери. Пурпурные мышцы ее были судорожно сжаты. Не желая впускать пришельцев, она была готова сопротивляться до конца. В вязкой синей жиже валялись тела нескольких мертвых десантников и убитых тира-нидов. Трупы людей и инопланетян уничтожали мусорщики, существа, питающиеся падалью. Они представляли собой кожистые мешки с огромными, острыми как бритва, челюстями, и передвигались с помощью дюжины проворных ног. Кроме них, тут же извивались трубчатые змеи-отсосы и сновали колченогие транспортеры с перепончатыми крыльями. Мешки прокусывали кожу тиранидов и расчленяли трупы инопланетян. Полученные сегменты они проглатывали целиком. Раздувшись, они вперевалку ковыляли к разинутым губам с тонкими стенками, покрытыми сетью капилляров, которые заглатывали полные мешки. Все это сопровождалось шипением газа, что свидетельствовало о наличии за этими отверстиями пневматического канала. К Кулакам в комбинезоны заползали змеи, чтобы убрать попавшие туда остатки мяса и костей. Хлопая крыльями, летали транспортеры, перетаскивая в когтях куски плоти. Одна змея, подпрыгнув, вцепилась в ствол молниемета скаута Дитриха. Он попытался стряхнуть ее, но она держалась мертвой хваткой и не отпускала, а только плевалась едкой дымящейся слюной, забрызгав перчатку скаута. Тогда сержант Юрон рассек ее энергетическим мечом, ему пришлось ударить рептилию второй раз, но челюсти она так и не разжала. Едкая жидкость на глазах разъедала ствол, он стремительно терял привычные очертания. - Брось оружие, Дитрих! Но было уже поздно. Перчатка скаута тоже расползалась. Десантники передвигались бегом. Под ногами суетились проворные мешки и змеи. Иногда кто-нибудь наступал на ка'кое-нибудь существо или сбивал летающие транспортеры. Наконец они оказались перед упрямой дверью, не желавшей отворяться. Юрон, применив лазер, бесцеремонно распахнул ее. Бифф мертв. Бифф мертв. Разум Лекса начал постигать кровавую реальность случившегося. 'Кончина подонщика вызывала у него припадок буйной радости. Подумать только - оторвали голову! Эту примитивную, варварскую и такую самонадеянную голову... Вечно что-то соображавшую... С этой жутко безобразной татуировкой... Негодование вызывало еще и то, что его так вознесли, сделав из подонщика Боевого Брата. Но это событие также вызывало дикую, непереносимую боль, щемило душу. Острое переживание ампутации... Чувство пустоты внутри... потеря паразита, присутствие которого в конце концов, как это ни странно, оказалось ценным и необходимым. Бифф всегда был своего рода противовесом благочестивой жизни Лекса. Значимым было уже само его противостояние. Да, проклятие, значимым! За клочьями разрезанной умирающей двери их взорам предстало лоснящееся глянцем голубое помещение. На полу распласталась гигантская зеленая... железа? Словом, какой-то важный орган тела корабля... Бесформенная гора плоти. С обеих сторон, присосавшись к полу, ее удерживали огромные, вывернутые наружу , присоски. Пол состоял из множества копошащихся трубок, похожих на личинки. По их периметру шли более толстые трубки, которые, в свою очередь, присоединялись к узелковым наростам пульсирующей железистой массы. Красно-пунцовые образования на органе выделяли гормоны. В воздухе стоял густой запах мускуса и сероводорода, тухлых яиц и парфюмерии. По зеленой органической ткани десантники открыли огонь из молниеметов, орган съежился и запузырился гнойной сукровицей. Из образовавшихся в его поверхности прорех показались пучки извивающихся щупалец. Были оторваны нервные окончания, спрятанные в глубине пола, И Лекс почувствовал боль ампутации, словно рвались связи между его частями тела, рвались безнадежно и бесповоротно. В этот момент ему показалось, что до сих пор Бифф был соединен с ним, слившись плотью и душой, а теперь его снова отрывали от него, и делали это с еще большей жестокостью... чтобы навсегда бросить в непроглядную тьму безумия. Ери прижался к Лексу. - Мы теряем связь друг с другом, Лекс... Это не должно случиться! Не должно! Значит, эту боль утраты... эту ампутацию, эту потерю части самого себя, испытал и Ери. - Я чувствую, что Биффа больше нет\ А ты ощущаешь это, Лекс? И это повторится, если ты умрешь. Такое одиночество. Ты не должен умирать! Нет, только не здесь, где смерть так ужасна... Ты должен выжить. Выбирайся отсюда. Я вызываю тебя на дуэль, Лек-сандро Д'Аркебуз. Вы все слышите это? - выкрикнул он своим товарищам. - Я вызываю Д'Аркебуза на дуэльную арену, потому что... потому что... Какую причину мог бы он назвать? Какое официальное оскорбление? Потому что из-за ниго умер Тандриш, потому что он сам поверил в ложь Зоата! Зоат лгал, и Бифф умер, чтобы доказать его ложь! Лекс, чтобы скрыть внутреннюю боль, рассмеялся Ери в лицо: - Ты бредишь, брат. - Брат... Да, Бифф был твоим тайным братом - и моим! Теперь, когда его больше нет, мы стали ближе, не так ли, Лекси? Мы, двое. И я увижу тебя проклятым, - в сердцах воскликнул он. - Будьте свидетелями моего вызова. Но времени на засвидетельствование вызова не было... Пока поврежденная, сочащаяся гноем зеленая ткань оседала, из пола с громким треском разрываемой материи вылезла киста. Органический вулкан взорвался, разомкнув губы. Несомненно, его появление было вызвано умирающим органом... Из его недр с шипением вышли инопланетные воины, вооруженные плюющимися едкой слюной ружьями и стремительными костяными мечами. Пять... шесть гигантских тиранидов На мгновение они замерли; послышался вибрирующий звук хрумкающих челюстей спрятанных в стволах созданий, раскусывавших хитиновые панцири ядовитых живых патронов. Но костяные мечи не окружала сияющая аура, как в пошлый раз... Двое тиранидов с ревом сошлись в поединке друг с другом. Инопланетяне словно утратили координацию действий и направленность. Казалось, они пребывают в состоянии шока, смятения, недоумения и полной неопределенности. Теперь, когда зеленый бесформенный орган умирал, эти безжалостные могущественные драконы стали уязвимыми... Лекс напрягся. Интересно, что подумал в этот момент Ери? Что Лекс сейчас бросится в их гущу, размахивая молниеметом? Что Лекс воспользуется великим шансом и предоставившейся честью и перебьет жутких драконообразных, действуя дерзко и без посторонней помощи? Что Лекс собирается погубить себя, защищая братьев, чтобы снискать больше уважения, чем подонщик Тандриш? Что Лекс в прямом смысле слова собирается потерять голову? Лекс не должен бросаться вперед, необдуманно подвергаясь смертельной опасности, не должен исчезнуть в пустоте или в объятиях Дорна, как это случилось с Биффом... Прежде чем остальные братья успели открыть огонь, Ери предупредил фатальный шаг Лекса. Отрывисто извинившись, Ери выхватил у Юрона его энергетический меч. - Посторонитесь, сэр! - воскликнул он. - Сообщите о Зоате! Я задержу чудовищ! Поливая тиранидов из молниемета и размахивая гудящим мечом, Ери прыгнул в гущу врагов. Теперь братья не могли открыть огонь, так как существовал риск убить и его. Какое-то время Юрон стоял, как громом пораженный. Ери выхватил меч у своего командира, да еще в боевых условиях. Ереми Веленс заслуживает... позорного наказания в болевой перчатке, или казни... если останется в живых. Лучше пусть умрет с честью... Несмотря на отсутствие скоординированное(tm) действий, шесть гигантских тиранидов запросто могли выполнить этот приговор. Тот, кто помогал Юрону в захвате Титана, заслуживал не меньшего - так по всей видимости подумал сержант, когда решил поддержать его. - Сделай их, Веленс! - закричал он, когда увидел, как Ери всадил первый заряд в горло своей первой жертвы, одновременно отбив мечом атаку второго противника. - Ребята, псом отойти, возвращаемся в торпеду! Из наконечника ядовитой плевательницы вырвался сверкающий кислотный сгусток и угодил в нагрудный панцирь Ери. На его шлем опустился костяной меч, его зубчатый край разошелся. К нему потянулись лопатовидные когти. - Отходи, Д'Аркебуз! - проревел он. - Отходи ! Преждевременно! Как преждевременно! Заключительный акт их пребывания на этом корабле должен был увенчаться славной смертью самого Лекса. Его славой... его смертью. Его смертью, его славой... Отступлением Юрон спасал Ери от бесчестия за совершенный необдуманный поступок... остановивший Лекса от осуществления аналогичного импульсивного действия... Вот почему Ери выхватил у сержанта меч. Чтобы заставить Юрона отдать приказ к отступлению. Лекса так и подмывало ослушаться приказа; встать рядом с Ери. Плечом к плечу с этим... презренным недоразумением. С этим присосавшимся подложным братом... Не станут ли другие братья упрекать Лекса в том, что он оставил его одного? Не обставит ли наконец его Ери? Не удастся ли ему в конце концов унизить Лекса? Остановленный молниевыми зарядами Ери, тиранид переломился, перерезанный в осиной роговой талии. Копыта могучих ног в последний раз отбили дробь. Жаловидный хвост взметнулся в оргазменной конвульсии. Верхняя часть его тела рухнула. Он издал грозный рык, и когти впились в пол. Теперь Ери, ослепленный, стрелял не целясь и махал мечом наобум. Когти тиранида достали его под шлемом и рвали его лицо, выцарапывали глаза. Но он продолжал отрывисто кричать. - Уходите! Приказ командира! Возвращайтесь в торпеду! Лекс повиновался Юрону. ******** Приказ, как выяснилось, был отдан весьма споовременно. Пока оставшиеся в живых братья топали по дымящимся переходам, Юрон дал им послушать выдержки из приказа главнокомандующего. Все остальные партии также покидали недра инопланетных кораблей. Сопротивление инопланетян пошло на убыль, стало хаотичным, словно судно переживало шок. Но разум подсказывал командованию, что лучше убраться подобру-поздорову, поскольку рейд этот носил разведывательный Характер. Полученную информацию следовало обработать. Захват корабля не входил в первоначальные планы. На самом деле, учитывая ор-ганическую природу корабля, эта операция не дала бы ощутимых результатов. Покидая судно, Кулаки в эту многокамер-ную истекающую соком матку, плодящую чудо-вищ, вложили мощные заряды замедленного действия. Вскоре до них доберутся мусорщики И попытаются ликвидировать. Выпустив едкую слюну, приведут бомбу в действие. Лександро ожидал, что из-за Ери его снова захлестнет боль лишения, спазм пустоты. Но на этот раз все было по-другому. Осознание утраты выстраивалось на уже существующем фундаменте боли по поводу смерти Биф-фа, от которой он никак не мог избавиться. Лекс не почувствовал, точного момента гибели второго брата. Но к нынешнему часу он точно знал, что Ереми Веленса тоже больше нет на свете. ******* Потерявшего сознание лейтенанта Вонрете-ра, которого они надеялись забрать на обратном пути, десантники нашли наполовину съеденным корабельными макробами. К счастью, его грудная клетка оказалась нетронутой, и брат Малер, знакомый с искусством хирургов, извлек из нее прогеноидные железы. Можно было сказать, что в определенном смысле жизнь лейтенанта продолжится. В отличие от Ереми... В отличие от Биффа; обезглавленное тело которого стало пиршественным столом для переливающихся жучков, быстро расплодившихся внутри скафандра, лежавшего все в том же помещении, где он бросил вызов Зоату. Обдав останки огненной струей, сержант, пропустив руку через шею, сунул снаряд в грудную клетку трупа. Кроме голых ребер, осколков черного внутреннего панциря и хрупких жучков, там ничего не было. И они отступили. Отступили. ************ Из девяти сотен человек, проникших в чрево корабля тиранидов, только шестьдесят один вернулся на торпеду... ... которая через анальный сфинктер вынесла их обратно в чистую звездную пустоту космического пространства. Из других отверстий этого огромного, выцветшего судна, похожего на наутилус, выплывали остальные торпеды. То же происходило и на других кораблях. Тут инопланетное судно, вторжение на которое они совершили, беззвучно затряслось. Это взрывались заложенные ими снаряды. Но его не разнесло. Несмотря на это, Имперские военные корабли начали обстрел других свернутых в спираль гигантских судов. ************ Как элегантно проплывали мимо корабли человеческого флота, выпуская в противника пульсирующие шипящие шары плазмы. То были вертикальные города с бойницами и остроконечными верхушками, призрачные в смете далекой Лакрима Долороса, - города, расположенные на копьеобразных палубах с падвесными ворп-килями, на четыре километре выступающими вперед. Почти такой же объем массы приходился и на нижнюю часть судна, так что казалось, что корабли, отражаясь и гладкой поверхности, плывут по ртутному озеру. Бомбы с дистанционным управлением взры-вались, приходя в соприкосновение с высоким Корпусом инопланетного корабля. Взрыв разру-шал ого стенки, обнажая внутренние камеры. Внутрь врывались струи ослепительно белого ионизированного газа, сжатого в силовом поле, превращая все в горящий ад, где закипала атмосфера. Сконцентрированная энергия направленного действия разносила внутренности вдребезги. Но пришельцев насчитывались тысячи, и из зияющих ртов самых исполинских из раковин заструился поток белых корабликов-деток, каждый из которых по размеру не превышал небольшой корвет. Быстро набирая скорость, они направлялись в сторону своих обидчиков. В безвоздушном пространстве плыли они, напоминая белые зародыши окаменелостей. Прошло немного времени, и с палубы и башен кафедральных крейсеров ударил огонь, прочертив в пустоте трассирующий след. Некоторые из белесых зародышей занялись огнем. Все же им не было числа. Часть из них попадала на палубы. Безмятежное величие городов-воинов потрясли взрывы. Они срывали с них элегантное кружево пласталя, обнажая полости, откуда взрывной волной выбрасывало обломки оружия и останки тех, кто его обслуживал... ************ Битва велась на пространстве, превосходящем по объему несколько кубических ме-гакликов, обойдя стороной желтоватый газовый гигант с его бледнолицыми лунами. Все же даже в разгар ночи дикие варвары на Лакрима Долороса III, даже если бы очень захотели, и то не смогли бы заметить самые яркие пожары величайшего из побоищ. Слишком большое расстояние, оцениваемое в сотни миллионов кликов, отделяло их спокойный, поросший девственным лесом мир. ГЛАВА 20 В галерее Солитория, расположенного на обратной стороне крепости-монастыря, преклонив колени, в одиночестве стоял Лександро и искал душевного успокоения. Он не замечал ни разлитой в небе туманности, ни десятков тысяч звезд, горевших крохотными синюшными лампадами или свирепыми карбункулами, застывшими в пустоте. С пренебрежением смотрел он на пастельные пятна звездного света, сочившегося сквозь витражные стекла расположенных в нишах окон. Лейтенанта Кроффа Теслы, лишившегося рук и ног, давно не было. Он вернулся к своим Братьям Кровопийцам. Домой его забрал фрегат братства сразу после завершения Собрания Командиров, предшествовавшего походу на Лакрима Долороса. Лександро был один. Но память об изувеченном Кроффе Тесле в его коляске, сделанной в форме чаши, с парой обслуживающих сервов, осталась. Какой стойкий человек! Однажды его посетили три "брата". Они пришли к нему просто так, из любопытства... Тогда Ери поинтересовался, не жалеет ли Тесла о своем спасении. Лекс каламбурил, чтобы одержать над Ери верх. Он тогда еще спросил, правда ли, что Братья этого экзотического кроврлюбивого Братства пьют друг у друга кровь. Это оказалось вторжением в частную жизнь Теслы, что вызвало гнев лейтенанта, гнев, смешанный с тоской. Тоской но оставшимся вдали братьям, тоской по утраченным конечностям. Теперь и Лександро, оставшись один, перенес духовную ампутацию. Он никогда не думал, что такое может с ним случиться, никогда не думал, что будет так страдать. Все его молитвы к Рогалу Дорну были ничто, пыль и тлен. Его не покидало чувство безнадежности и тщетности, и эта пропасть была глубже и разрушительнее любого теплового колодца. Он вспоминал, как исповедывался перед Ло Чангом, капелланом с лицом, испещренным лунными кратерами. Исповедь проходила в часовне, где в нише, задрапированной пурпурным бархатом, что придавало ей сходство с вертикально поставленной шкатулкой для драгоценностей, висел, ощерив зубы, большой, эллипсоидной формы череп тиранида. Ло Чанг сидел за резной ширмой на скамье боли. Правда, использовал он ее не потому, что был обязан физически страдать, выслушивая признания брата в мелких грехах... Совсем нет. Хотя возможно, что болевые ощущения, связанные с запором, приносили ему определенное удовольствие... но таким образом он мог частично прочувствовать несчастье брата, а потом пойти и облегчиться, избавив себя от ощущений душевного и физического дискомфорта, материализовавшегося в виде грубых отходов, пригодных разве что для ультразвуковой утилизации. - Сейчас, когда я молюсь нашему При-марху, чтобы он снова открылся мне, - прошептал тогда Лекс, - я не чувствую ничего, кроме внутреннего холода... когда раньше я ощущал там присугствие духа Дорна, ощущал его тепло, его сияние... Словно Рогал Дорн лишил меня ауры своего благословения, своей милости... ********* Благодаря походу на Лакрима Долороса теперь стало больше известно о структуре и функционировании флота-гнезда тиранидов. Каждый пятый корабль из общего числа вторгшихся в пределы той звездной системы, был уничтожен или выведен из строя благодаря стараниям десантников или усиленному обстрелу крейсерами. После чего Имперские силы отступили, позволив кораблям-улиткам наброситься на дикий мир джунглей и его невежественных обитателей. Пятая часть кораблей пришельцев по приблизительным подсчетам соответствовала примерно пяти тысячам. Если только не произошло ошибки в меньшую сторону. Вероятность такой ошибки была довольно высока. Значительная часть флота, скрытая в Ворпе, была погружена во мглу, Часть. Все-таки... весомая часть. И флот передвигался очень медленно - в историческом измерении. И довольно быстро - в космическом. Он мог пополняться, мог из людей, обирая их детородные органы и гены, плодить рабов-монстров, создавать живую технику. Но в целом поход, как будто, закончился успешно, разве нет? Были получены новые сведения. Больше стало известно о Матках-Геноклеях, которые производили потомство правящего класса тиранидов, а также о полной гамме биологи-1ческих конструкций, понятных этим Маткам... о Гонокрадах, Зоатах... и клонированном живом оружии и живой технике, генетически выведен-? ных на базе плененных особей. Больше стало известно об Энергетической Коре, перекачивавшей жидкости внутри каждого корабля. Многое от^ крылось о Сенсорных Пучках, которые преобразуют нейрохимические сигналы. Обнаружились новые факты о Мозговых Синапсах Гнезда, которые, объединяя каждый отдельный корабль со всеми остальными, слипаются в Сверхразум, обостряют процессы восприятия тиранидов и их созданий... - Вы разрушили мозговой синапс гнезда, - терпеливо объяснял Ло Чанг Лексу. - Орган, который связывает тиранидное судно со Сверхразумом флота-гнезда. Он объединяет проклятых тварей и их биологические создания внутри судна, настраивая всех на одну телепатическую волну восприятия. Чем ближе они подходят к нему, тем сильнее его влияние на них. Твое собственное психическое состояние, как мне кажется, соответствовало уровню точка ноль один... Тот орган был способен увеличить чувствительность твоей психики в сотни раз. Наши Терминаторы-Библиары ощущали его силу; но Библиары прошли специальную подготовку, чтобы противостоять влиянию... К тому же у тебя на глазах страшной смертью умер твой брат Тандриш. В непосредственной близости от тебя. Отсюда твои страдания, и недоумение, от этих страданий. Теперь ты непроизвольно не позволяешь ауре Дорна соприкоснуться с твоей израненной душой, чтобы защитить себя от... излишней экзальтации. Тебя все еще беспокоит смерть Тандриша. И Веленса тоже. Эта боль прошла по каналу неопределенной потери, который был перекрыт органом в момент его гибели. Открой свою душу Дорну, Д'Аркебуз. Пусть свет Дорна развеет мрак смерти^ Но все было напрасно. Как горько было ему осознавать, что Бифф и Ери, уйдя из жизни, травмировали его душу и разум. Лексу нужно было очиститься от этого привкуса горечи, который так тяготил его. Ему было больно и стыдно знать, что Бифф умер героической смертью, спасая их от глупости, от обмана того Зоата. Он переживал и смерть Ери, который формально тоже умер как герой, хотя на самом деле пал жертвой навязчивого состояния, суть которого заключалась в том, чтобы уберечь Лекса от рокового для него героического поступка. И это чувство стыда тоже коробило его, К своему вящему удивлению, он горевал, потому что со смертью Ери и Биффа потерял частицу себя. Было ли предположение Ло Чанга относительно стократного увеличения переживания всего лишь его догадкой? Не были ли вина и боль Лекса навеяны агонией умирающего инопланетного нервного органа? Или он в самом деле искренне горевал по поводу утраты своих двух братьев? Впрочем, имело ли это какое-то значение? Как раз имело, потому что теперь он знал, что в кругу Братьев лишился братьев. Случись это десять лет назад, как бы радовался он освобождению от этой парочки, преследовавшей его со времен Трейзиора... Но сейчас... Он, который покинул своих настоящих родственников, двух своих глупых сестер, был вынужден признать то, мысли о чем никогда прежде не допускал. Только це^ ной потери, окончательной и безвозвратной, он понял, что имел двух братьев, двойную темп, самого себя... и теперь их не стало. С их смертью он утратил собственную тень. Странно, но теперь его могучего тела, его плоти и крови ему стало недостаточно. По настоятельному совету Ло Чанга он продолжал истово молиться, но это не приносило никаких результатов. Пыль... Пепел... - Ты должен смирять свою душу в Соли-тории, - сказал капеллан, - оставайся там до тех пор, пока не найдешь средство излечить ее. Капеллан вышел из-за ширмы и отправился в сторону освященного кубрика Аблутория, чтобы облегчиться и снять с себя груз исповеди Лександро. Только не было средства, чтобы облегчить душу самого Лекса. По этой причине стоял Лекс на коленях наедине со Вселенной, которая могла поглотить не только душу, но и мир со всеми его обитателями. Где-то там, среди звезд, скрывались мятежные правители и повстанцы... Их можно было нейтрализовать. Где-то существовали таинственные инопланетяне, подобные сланнам и эльдарам, жестокие племена орков... Им можно было указать их место. Сейчас на них неотвратимо надвигались орды хитрых и безжалостных тиранидов, которые были способны человеческую и иную плоть превращать в извращенные орудия для нужд своей таинственной империи Сверхразума... Кроме того, в космосе, подобно чумной заразе, скрывались невидимые, но готовые в любую минуту проявиться неслыханные Силы Хаоса... Среди немых звезд, заглушенных вакуу-мом, стоял только треск погремушки смерти, сопровождаемый безумными воплями. Кулаки должны сплотиться и противостоять ереси. Задача эта была по силам только сверхчеловеческим телам, подпитываемым пламенной верой в Примарха и Бога-Императора. Пока тело Лекса не имело следов ранений. Могучее и красивое. Его не покидали мысли о синих глазах Ери, выцарапанных кривыми когтями; о белокурых локонах, письменах на его щеке, его наглой высокомерной улыбке. Он думал об острых зубах Биффа, его зеленых глазах, гротескной татуировке, блестящих черных волосах - все это было оторвано от тела. Как нужно было Лексу чтить своих погибших братьев, чтобы к нему снова вернулась благодать Дорна? Постепенно он понял... ************* Сначала он пошел в опустевшую келью Биффа. На рабочем столике рядом с полировальным колесом и сосудом с парафином лежали кости руки с полузаконченной гравировкой. Пыль, скопившаяся за время отсутствия Кулаков, покрывала все предметы. Но слизать или высосать ее с них не осмелился ни один серв, хотя пол и матрац блистали безупречной чистотой, На стене висела икона с изображением Дорна. Среди кусочков кожи ящерицы Лекс обна-ружил древний складной нож. Он взял его в руки и пальцем проверил остроту лезвия и кончика, потом провел тонкую линию и вздрогнул. Бифф с его огромными кулачищами был способен заниматься поделками с помощью такого примитивного орудия труда, а он, Лекс, сомневается в собственном умении. Его внимание привлек завалявшийся на полке гравировальный инструмент. Судя по более толстому слою покрывавшей его пыли, к нему не прикасались еще дольше. Этот изящный инструмент он взял с собой. Он направился в ближайший скрипторий, здороваясь по пути с проходившими мимо Братьями. Когда ему повстречался киберубор-щик, он решил, что было бы неплохо попросить этот брюхоногий полуавтомат почистить и отполировать гравировальный инструмент. Но что-то его удержало. Глядя на безмолвного слугу, он сам облизал вещицу и отполировал ее своей желто-зеленой туникой так, что на ее серебряном корпусе заблестела инкрустация. В скриптории занимались кандидаты в члены Братства. Новые мускулы Кулаков. Мускулы и умы. Как заметил Лекс, на большинстве экранов светились те или иные страницы "Кодекса Астартов". Один из соискателей предпочел работать над рукописным вариантом фолианта. Каждая страница этого священного для организации десантников учебника начиналась с прописной буквы в серебряных и золотых завитках орнамента. Лекс улыбнулся новичку мимолетной улыбкой. Внимание бывалого Боевого Брата, отмеченного за длительную службу металлическим стержнем во лбу, вызвало у парня благоговейный трепет. Лекс нашел свободное место у контрольной панели, украшенной золоченой бронзой, и нажал несколько кнопок. Начался поиск запрошенных им данных. Наконец экран выдал предмет его поиска - топографическую таблицу сектора крепости-монастыря, относящегося к Апотекарию... ********* В маленькой комнате, как он и ожидал, не было ни хирургов-следователей, ни технических священников. Ученые мужи работали где-то в другом месте, изучая пробы и данные, доставленные Кулаками с тиранидных кораблей-наутилусов. Возможно, этой комнатой не пользовались уже лет десять. Это была та самая лаборатория, которую сержант Хаззи Рорк показывал трем братьям на голограмме еще на Некромонде в те стародавние времена. Здесь еще находилась все та же стальная рама и механическая рука. Тут же имелась ванночка для рук из прозрачного стеклосплава, а над ней резервуар с жидкостью. На стене, окованной медью, висел хирургический скипетр, обвитый змеей. Его сжимала латаная перчатка с шипами на костяшках пальцев. Верхний конец обвитого змеей стержня перерастал в острые хирургические щипцы. Лекс повернул кран, позволив прозрачной бесцветной жидкости наполовину заполнить стеклянный сосуд. Он плюнул в него, и жидкость тотчас зашипела и задымилась. Бесспорно, это была все та же кислота. Едкая aqua imperialis. Гравировальное стило Лекс положил на скамью из пласталя, на которой покоился стеклянный сосуд. Потом до пояса разделся. Тело его было безупречно чистым, без единой отметины. Гладким, незапятнанным, если не считать контурных линий, следов давнишних имплантаций. Но шрамов от ран не имелось. Зато какой же запятнанной была его душа! Отказавшись от услуг механического захвата, он опустил в прозрачный сосуд левую руку. Едкая жидкость, зашипев, вскипела и принялась разъедать его плоть. Из сомкнутых губ Лександро тоже вырвался звук, похожий на шипение. Но не больше. Так он и стоял, прикованный к месту, но не физическими узами, а волей, навязанной его могучим мышцам, и терпел невыносимую пытку, наслаждаясь этой мукой. Усилием воли он заставил свои пальцы лежать не шевелясь на дне сосуда, в то время как пузырящаяся жидкость начала белеть от растворяющейся в ней ткани... *********** Длилось это достаточно долго. Несмотря на противоречивые сигналы о нестерпимой боли, посылаемые разорванными нервами, мышцы левой руки Лекса все же повиновались ему, когда из сосуда он вытащил скелет, оставшийся на месте его кисти и положил кости, связанные остатками разъеденной соединительной ткани на скамью. Предплечье и плечо имели мышечный и кожный покров. 380 От ладони остались голые кости. Ну ничего, поверх этой арматуры хирурги смогут нарастить новые нервные волокна, синтетическую мышечную ткань и кожу и восстановят кисть руки. Так что он не сделал из себя калеку. Он не собирался отказывать Братству в своем кулаке. Это было бы святотатством... а святотатство не входило в его намерения. Правой рукой Лександро поднял со скамьи гравировальный инструмент. Поставив его в рабочее положение, медленно он начал наносить на собственные кости пясти и фаланги рисунок. Красивым шрифтом, стараясь писать как можно мельче, снова и снова выводил на собственных костях Лександро имена Ереми Веленса и Биффа Тандриша, а также их настоящей родины: Муравейник Трейзиор, Некромонд. Он к каждой букве стремился к совершенству. Через два часа, когда полностью исписанными оказались все кости тыльной стороны ладони, он перевернул ее и продолжил наносить все те же письмена и на ладонную часть руки. То и дело на раскаленный наконечник гравировального инструмента сбегала, охлаждая его, слеза. Наконец он остановился. Подняв покрытую гравировкой руку, он, поворачивая ее, внимательно рассмотрел, после чего пробормотал: - Простите меня. К кому он обратил свою мольбу? К Ери и Биффу? К Рогалу Дорну? К Богоимператору? Несмотря на то, что мышцы левой кисти руки по запястье полностью отсутствовали, разъеденные кислотой, равно как и нервы, пальцы его медленно начали сжиматься. Чудесное действие сжало кости его руки-в... кулак. Скелет имперского кулака. Ошарашенно уставился он на кулак, обра-зованный покрытыми гравировкой костями. И перед его лихорадочным внутренним взором предстало изображение личного геральдического знака, который будет у него, когда он станет офицером, хотя теперь у него больше не было амбициозного желания удостоиться такой чести... Нет. Ситуация была слишком неподходящая. ************ В тот момент, когда казалось, что только тонкая красная нить веры спасает вечно изменяющуюся паутину Империи от мятежников и еретиков, орков и генокрадов, что могло быть ужаснее, чем появление прародителя этих генокрадов - огромного флота тиранидов? На самом деле, что могло быть страшнее этой угрозы? Если не считать Сил самого Хаоса?.. Но сражаться с ними Лекс никогда бы не смог. Он не должен был допускать ни единой мысли о Тзинче, потому что одна мысль могла испортить его... Как бы здорово было снова оказаться на Некромонде, в своем муравейнике, и стать на девственно невинным, когда тебя страшит такая ерунда, как понижение в положении, загрязнение отходами, разборки между уличными группировками, хищные кочевники, таинственные шабаши ведьм, мутанты, голод и другие мелочные заботы. Но Лекс больше не был невинным. Он нес ответственность. Клетку своих сжатых костей он подносил Примарху... И в его сердце как будто разверзлась другая клетка... ... куда ударил луч сияющего света Рогала Дорна. Этот анакомый свет, неся благословение, пронзил его как шпага, с нанесенным на ее острие жгучим бальзамом.