вечерней зари. Аэровел проскочил в ворота и погрузился в белый туман между двумя мирами. Орик уже начал спрашивать себя, долго ли они будут плыть в этой белизне, потому что туману не было конца, но тут аэровел понесся вниз по снежному склону горы между высоких черных скал. Мэгги, убедившись, что опасности нет, выключила моторы, аэровел замедлил ход и встал. Мэгги слезла с седла и повалилась наземь, задыхаясь и кашляя, стараясь изгнать из легких отравленный воздух Брегнела. Орик последовал ее примеру. Медведям почти незнакома тошнота, но короткое пребывание на Брегнеле совсем выбило Орика из колеи, и он расклеился. Он лежал на снегу, мучимый рвотой, и не находил в себе силы встать, несмотря на мороз. Мэгги минут через двадцать все же поднялась. - Тебе лучше? - спросил Орик. Она потрясла головой: - Слишком там вредный воздух. Еще несколько минут, и я бы выпала из седла. И кто знает, удалось бы мне сесть в него снова или нет. Орик хорошо понимал ее. Он чувствовал благодарность за то, что остался жив, и мысленно возносил молитву. Закончив, он спросил: - Где это мы? - На планете Вехаус. Я не успела расспросить Вериасса о ней. Он только сказал, что тут есть какая-то опасность, но единственные ворота на Дронон находятся только здесь, на Вехаусе. - А города тут поблизости есть? Где мы могли бы перекусить, а то и пивка выпить? - Орик огляделся в тумане. Если бы медведь мог питаться камнями, в этом мире ему определенно не пришлось бы голодать. Однако деревьев в этом каменном царстве не наблюдалось - лишь несколько тощих кустиков. - Не знаю точно, - сказала Мэгги. - У нас еще есть в мешке кое-какая еда. Если моя догадка верна, мы опередили Галлена и остальных дня на четыре-пять. Надо, наверно, где-нибудь приютиться, а потом последовать за ними к воротам Дронона. Начинало смеркаться, и Орик различал только то, что вблизи. Подумать только, до чего странно: вот сейчас на Тиргласе они с Галленом посиживают себе в клерской харчевне Джона Мэхони, дуют пиво и прикидывают, что будут делать завтра, знать ничего не зная ни об Эверинн, ни о Лабиринте Миров. И в то же время они оба сейчас на планете Фэйл пытаются спасти Мэгги от лорда Картенора. Через пару дней он, Орик, доберется до Сианнеса и сам не знает, когда окажется на Брегнеле. Почему-то мысль о том, что он болтается одновременно в трех разных мирах, глубоко потрясла Орика - а то ли еще будет с ними дальше в этом Лабиринте Миров... Ведь это просто кощунство - вот так играть с силами, постичь которые не дано ни людям, ни медведям. Орику вспомнилось детство. Однажды они с матерью пошли собирать орехи и взобрались на вершину Ячменной горы. Там, сидя под вечнозеленым деревом, они лузгали сосновые шишки и смотрели на горные пики, которые уходили вдаль, теряясь в голубой дымке. Медвежонку казалось, что он смотрит в бесконечность, и он спросил свою мать: - Как ты думаешь, увижу я когда-нибудь, что за теми горами? - Нет, - ответила мать. - Почему? - спросил Орик, которому захотелось всю жизнь странствовать по дальним дорогам и познавать мир. - Потому что Бог этого не хочет. Через сколько бы гор ты ни перевалил, он всегда будет ставить у тебя на пути новые. - Почему? Мать утомленно взглянула на него и вздохнула: - Потому что он должен остаться Богом. Он-то знает, что лежит по ту сторону каждой горы, но другим свои тайны не открывает. - Почему? - Потому что, если бы все это знали, все бы были богами, даже плохие люди. Вот для того, чтобы плохие люди и звери не стали такими же всесильными, как он. Бог и прячет от нас ответы на самые главные вопросы. Орик уставился на далекие пурпурные горы, чувствуя прилив трепета и благодарности. Бог пожелал, чтобы Орик оставался в неведении, и Орик был глубоко благодарен ему за это. А сейчас вот Орик старается помочь Эверинн овладеть силой, доступной лишь богам. Будет только справедливо, если его накажут за это. Мэгги достала из котомки одеяло и завернулась в него. Задул холодный ветер. Орик понюхал воздух. - Мэгги, дитя мое, давай-ка влезем опять на эту летучую железяку и поищем себе пристанище. Я чую, здесь скоро станет холодно, как в сердце у адвоката, - в такую ночь нельзя оставаться под открытым небом. Мэгги устало кивнула и села в седло, а Орик влез на свое место. Они медленно покатили вниз с горы сквозь скалы и туман. Через несколько сотен ярдов туман рассеялся, и они впервые увидели Вехаус: одни только голые скалы кругом, куда ни глянь. В нескольких милях от них Орик различил одну из дорог, какие строят сидхи. Мэгги съехала в крутое ущелье и вдоль него добралась до шоссе. Здесь аэровел мог двигаться на автопилоте, и Мэгги перестала править. Холод и ветер все это время донимали ее. Она поплотнее закуталась в одеяло и опустила голову, стараясь хоть как-то укрыться за ветровым щитком, но вскоре расплакалась, трясясь от холода. Орик не знал, что и делать: может, сказать Мэгги, чтобы остановилась и попробовала согреться? Уже похолодало так, что, если они сейчас остановятся, Мэгги может оказаться не в силах сесть потом за руль. С другой стороны, нельзя же бедняжке ехать дальше в таком состоянии. Но тут они поднялись на вершину горы и внизу в долине увидели какое-то селение. Островок человеческого жилья - кучка куполообразных каменных хижин в освещении бледно-зеленых огней. Между домами виднелись изумрудные пруды. От них в темноту поднимался дым. Мэгги удвоила скорость, через пять минут они приблизились к поселку, и Орик увидел, что это вовсе не дым, а пар. Поселок стоял у горячих источников, и в глубоких зеленых прудах мелькали темные фигуры купальщиков. Еще немного - и Орик восторженно завопил, разглядев среди них множество медведей. 14 Эверинн провела своих спутников в очередные ворота по пути на Дронон. После любовных ласк той ночи ей стало казаться, что все пошло прахом. И Вериасс, и Мэгги узнали о ее свидании с Галленом, и оттого оно представлялось Эверинн чуть ли не несчастным. Что ж, так или иначе все скоро кончится. Возможно, сегодня она уже умрет, а вместе с ней и ее вина. Тряска аэровела вторила ее внутренней дрожи. Нервы у Эверинн совсем расстроились, и она стучала зубами, несмотря на теплую погоду. Тысячу километров по Сианнесу она пронеслась на предельной скорости, влетела в ворота и оказалась на Брегнеле. Вериасс вскрикнул в ужасе при виде картины погибшего мира, и все трое помчались вперед, запустив моторы своих машин на полную мощность. Днем все здесь было серо и омерзительно. На улицах чернели человеческие кости, и укрепленные города дрононов усеивали окрестности, как дохлые жуки. Эверинн насчитала целых двадцать. Воздух был таким скверным, что Галлен, остановившись у кипящего озера, достал из котомки пару дыхательных аппаратов и дал один Эверинн. Вериасс смотрел на окружающее со слезами на глазах. - Вы только поглядите на все эти ульи. Дрононы создавали здесь огромнейший гарнизон. - И народ Брегнела, как видно, решил уничтожить их любой ценой, - сказала Эверинн. Вериасс печально покивал головой: - Я боялся, что этим и кончится. Люди Брегнела проигрывали свою войну. Они пустили в ход "террор" не далее как два или три дня назад. Повремени они еще немного - и этого, возможно, удалось бы избежать. - Поехали, - сказала Эверинн. - Постараемся добраться до Дронона сегодня же. - Она нажала на стартер и умчалась. Она настроила свою манту на диапазон радиочастот, стараясь разобраться в том, что здесь произошло. Ей удалось поймать только одну едва различимую станцию, расположенную, возможно, на спутнике. Передавалось сообщение: "Бойцы сопротивления взорвали "террор". Просьба принять необходимые меры". Мера могла быть только одна - немедленно улететь с планеты. Эверинн, глядя вокруг, с ужасом думала: если мы начнем войну с дрононами, вот что нас ждет. Террораны, опустошившие сотни миров, и флотилии звездолетов, бомбардирующие планеты вирусными снарядами. Вериасс и Галлен ехали рядом, передавая друг другу дыхательный аппарат. Поднялся ветер, собирающий пепел в черные тучи и крутящий их над равниной. Эверинн, мчась по дороге, миновала три скелета - они стояли на подогнутых ногах, оплавленные, слитые вместе; так они жались друг к другу в последний момент, когда стена пламени настигла их и смертоносная нановолна пронизала их тела. Эверинн знала, что картины Брегнела будут отныне преследовать ее до конца дней. Пролетев в ворота, ведущие на Вехаус, они покатили вниз по снежному склону. Здесь стояло раннее утро. Не проехав и сотни метров, путники наткнулись на кровавые отпечатки больших лап на снегу, и Галлен вскинул руку, крикнув: "Стой!" Он остановил свой аэровел и стал присматриваться к следам: здесь катался по снегу медведь, пятная белизну кровью и грязью; снег в этом месте был утоптан, но один маленький круг остался нетронутым. Внутри этого круга стоял четкий красный след с двумя бороздами внизу. - Медвежьи следы. Это Орик! Он оставил мне весть. - Орик? - воскликнул Вериасс. - Но я не показывал им дорогу на Вехаус. - Мэгги - девчонка смышленая. И ты достаточно работал с картой, чтобы она успела за тобой подсмотреть. Следы - это наш с Ориком код. У нас дома, когда я сопровождаю клиентов, Орик уходит вперед. Медведь никому не бросается в глаза, а засаду он чует получше человека. Если впереди чисто, он оставляет на краю дороги отпечаток своей лапы - но борозды внизу означают, что я должен держаться настороже. Одна борозда - значит, Орика что-то напугало. Две борозды - он уверен, что впереди засада. Эверинн с тревогой смотрела на кровавые следы. Бедный медведь, должно быть, опасно ранен. - Но кто поджидает нас в этой засаде? Дрононы? - Возможно, - сказал Вериасс. - Когда я был здесь в последний раз, их на планете насчитывалось немного, но после наших подвигов на Фэйле они должны повысить бдительность. Нам придется продвигаться вперед с осторожностью. - Он достал свой огнемет, и Галлен сделал то же самое. По следам Орика они спустились в небольшую долину и там среди покрытых снегом скал увидели знаки недавнего жестокого боя: ожоги, оставленные огнеметами, и пятна крови. На снегу лежал мертвый великан-завоеватель - его ничем не прикрытое зеленое тело было растерзано зубами, разодрано когтями. Огнемет валялся рядом, но Эверинн исследовала следы с растущим беспокойством. Все указывало на то, что великан был не один - здесь сражалось не меньше трех солдат. И если только один из них мертв, то Орик, скорее всего, не вышел победителем из этого боя. Вериасс взглянул на Эверинн; ее лицо застыло от страха, и Галлен был не меньше обеспокоен. Вериасс посадил свой аэровел, соскочил с него и обследовал место сражения. - Убитого захватили врасплох, - сразу же объявил он. - Орик вцепился ему в глотку, а тот выхватил свой огнемет и пытался оглушить им медведя - а возможно, и выстрелил в надежде привлечь внимание. Потом он вытащил нож и ранил нападающего, но было уже поздно. - Эверинн присмотрелась к замерзшему трупу. На мертвом лице с выпученными оранжевыми глазами застыло удивленное выражение. Вериасс поднял окровавленный нож завоевателя, вскрыл мертвецу живот и погрузил туда руку. - Внутренности еще теплые. Его убили всего несколько часов назад. - И следы по краям свежие, - сказал Галлен. - Оставлены не позже, как ночью. - Он тоже слез с аэровела и осматривал местность. - Похоже, что завоеватели устроили здесь засаду. Они ждали несколько часов, потом Орик обошел их сзади и убил вот этого. Остальные двое убежали вон туда! - Галлен указал на север и потряс головой. - В толк не возьму, с чего бы они стали убегать от безоружного медведя. - Нет, это было не бегство, - возразил Вериасс. - Следы слишком ровные, слишком уверенные. Тот, кто бежит сломя голову, спасая свою жизнь, таких не оставляет. Думаю, эти двое ушли еще до начала схватки. Возможно, их отозвали, послали в другое место. В таком случае их товарищ остался один, а Орик напал на него сзади. Эверинн обвела взглядом горы, ища знаки вражеского присутствия, - но все вокруг покрывал глубокий снег. По нему нельзя было пройти, не оставив отпечатков, а между тем здесь не имелось других следов, кроме медвежьего, ведущего к дороге, и двух других, уходящих на север параллельно шоссе. - Орик не стал преследовать остальных, - сказал Галлен. - Он оставил мне свое послание и вернулся назад по своим следам. - Конечно, - подтвердил Вериасс. - Орик знал, что с двумя завоевателями ему не справиться, но счел необходимым предостеречь нас. - Но что эти завоеватели здесь делали? Откуда им известно о нашем приходе? - недовольно покачал головой Галлен. Эверинн настороженность завоевателей как раз не удивляла. Они с Вериассом прошли, пользуясь своим ключом, более двадцати миров за последние полгода, и многими из этих миров правили дрононы. Рано или поздно дрононы рассчитывали схватить путешественников. - Вот как было, - задумчиво, будто сам с собой, заговорил Вериасс. - Мэгги украла ключ у Галлена и опять ушла на несколько дней в прошлое. Если так, то завоеватели, видевшие нас на Тиргласе, могли прийти только из нашего будущего. Вот чем объясняется то, что они ищут нас с Эверинн. Дрононы явно знают, кого следует искать, поэтому нам следует соблюдать двойную осторожность. - Он вытер окровавленную руку о снег и натянул перчатки. - Надо будет изменить твою внешность, - сказал он Эверинн. - Здесь знатные люди не носят масок, поэтому это не так легко. Достань свой синий плащ и подними капюшон, чтобы скрыть лицо. Эверинн послушно выполнила распоряжение Вериасса, хотя на ярком солнце было не так уж холодно. Все трое снова сели на аэровелы, выехали по кровавому следу Орика на дорогу и направились по ней на север. Через каких-то сто метров они увидели, что медвежий след сворачивает с дороги на восток; с запада же приближались следы завоевателей. Галлен вскрикнул и направил машину по следу, а Эверинн устремилась за ним. Всего в пятидесяти метрах от дороги они обнаружили место последнего боя, и у Эверинн вырвался крик ужаса. Кучка обгорелых костей - вот все, что огнеметы оставили от медведя. 15 Мэгги и Орик сошли с аэровела. Ноги у Мэгги так закоченели, что перестали ее слушаться, и некоторое время она просто стояла у горячих источников, дрожа и кутаясь в одеяло. Здесь, по всей видимости, было что-то вроде гостиницы. Люди и медведи плескались в воде, а слуги-андроиды подавали на столы в большом зале. Однако здешний образ жизни показался Мэгги весьма архаичным. Гостиница не была живой, в отличие от домов-деревьев на Тиргласе и города Тукансея на Фэйле. Ее построили из какого-то литого материала, имитирующего живые стены и в то же время сохраняющего тепло в этом холодном климате. Очертаниями она походила на постройки многих других миров, и манта помогла Мэгги определить, что Вехаус относится к примитивным мирам. Модели андроидов устарели добрых несколько тысячелетий назад, и очень немногие посетители носили персональный интеллект, да и те пользовались самыми несложными образцами. Атмосфера гостиницы вызвала у Мэгги ощущение, что все здесь пребывают в глубокой спячке: еще немного, и на них снизойдет вечный покой. Ни дрононов, ни великанов вокруг не наблюдалось, и Мэгги сочла, что это добрый знак. Она открыла парадную дверь, пропустив в нее Орика. Золоченый андроид вприпрыжку устремился к ним, угодливо восклицая: - Добро пожаловать в Горячие Воды! Как мы рады, что вы сумели нас посетить! - Тут он заметил манту Мэгги и спросил: - На какое имя я мог бы открыть счет для уважаемой гостьи? - Мэгги Флинн, - ответила девушка, несколько удивленная тем, что здесь требуют платы за услуги. Это что-то новое. Ей захотелось узнать, сколько же с нее потребуют, но это не столь важно - появится Вериасс и уплатит долг. В крайнем случае можно будет продать частицу манты. Каждый из ее маленьких дисков хранит тысячи единиц информации и может пригодиться любому, кто носит персональный интеллект. - О, вот как, - воскликнул андроид, делая вид, что имя Мэгги ему знакомо. - Позвольте показать вам комнату. Еду можете заказывать в любое время, и бассейны тоже всегда открыты. Он повел гостей мимо маленьких домиков, разбросанных по всему участку. Снега здесь не было - из-за труб парового отопления, как догадалась Мэгги. Повсюду в кадках росли какие-то деревца с пурпурными плодами. Андроид открыл одну из дверей, и Мэгги поняла, почему домики кажутся такими маленькими. Верхнее помещение служило лишь прихожей для роскошных апартаментов внизу. - Вам подходит? - спросил андроид. - Да, благодарю, - сказала Мэгги. - Я хотела бы знать время и число - по галактическому стандарту. Андроид назвал ей и то, и другое. Мэгги с Ориком опережали время своего ухода с Сианнеса на сутки и шестнадцать часов. Мэгги, произведя в уме быстрый подсчет, поняла, что отставание во времени обратно пропорционально расстоянию между воротами. Чем короче скачок, тем больше отставание. Андроид ушел, а Орик отправился поплавать в горячем бассейне. Мэгги же не хотелось опять выходить в холод и тьму. Здесь в боковой комнатке был свой маленький бассейн, куда каскадом падала минеральная вода. А вокруг был устроен кусочек искусственного леса, со мхом и папоротником. Мэгги погрузилась в воду и долго лежала в ней, пропитываясь теплом до самых костей. Внезапно она вздрогнула, вспомнив, что оставила свою котомку на аэровеле - как бы не украли. Мэгги вылезла из ванны, вытерлась, оделась и выбежала наружу. Котомка была в сохранности и почти уже примерзла к сиденью. Мэгги взяла ее и зашла в общий зал. Час назад она немного перекусила, но здесь пахло так вкусно, что Мэгги села и заказала андроиду бифштекс с грибами и вино. В ожидании обеда она достала из котомки щетку и причесалась. Потом ее потянуло проверить содержимое и убедиться, все ли ценности на месте. Приоткрыв котомку, Мэгги стала рыться в ней. Ключ от ворот был там, и Мэгги запустила руку под одежду, проверяя, не пропали ли подарки, врученные Бабушкой Галлену и Орику. Тут подоспел обед, и Мэгги постаралась насладиться блюдом, не забывая, однако, поглядывать по сторонам. За ней кто-то следил. Большую часть постояльцев составляли пары - молодые люди, приехавшие поразвлечься, или медведи. Однако не все гости выглядели столь безобидно. За соседним столиком сидел худощавый мужчина с хищным носом, длинными темными волосами и тощей бородкой. Поставив локти на стол и оперев подбородок на руки, он, не таясь, разглядывал Мэгги. При этом он постоянно обводил взглядом двери - и главную, и те, что вели к бассейнам и боковым помещениям. У Мэгги пропал весь аппетит. Он встала, чтобы уйти, но незнакомец, подойдя, тихо взял ее за руку и усадил на место. Сам он тоже сел рядом с ней. - Вам, случайно, не приходилось недавно бывать на Фэйле? - Да. - Тут Мэгги сообразила, что из-за отставания во времени в данный момент она все еще находится на Фэйле, в плену у аберленов. - То есть нет. - Я так и думал, - улыбнулся незнакомец. - Прошу вас откушать со мной. - Нет, мне надо идти. Но мужчина держал Мэгги за руку, не давая ей встать. - Полно, вы едва притронулись к еде. - Его глаза блестели от волнения. - Кроме того, вы заказали только одно блюдо - нужно отведать и десерт. - Нет, я должна уйти. - Мэгги, все время старавшаяся освободиться, наконец выдернула руку. - Далеко вам не уйти, - шепотом предостерег незнакомец, - до следующих ворот вы не доберетесь. - Что? - с забившимся сердцем воскликнула Мэгги. - Я сейчас выйду, а вы ступайте за мной в свою комнату. Нам надо поговорить без посторонних, пока еще не поздно. - Мужчина встал и вышел в заднюю дверь. Непонятно почему, он внушал Мэгги ужас. Он держался, как человек, привыкший к повиновению других, в нем чувствовалась жесткость, и Мэгги боялась, что, оставшись с ним наедине, не сумеет себя защитить. Сделав усилие, чтобы дышать ровнее, она оглядела комнату в поисках какой-нибудь помощи. Незнакомец ждал ее, но Мэгги не могла заставить себя выйти за ним во тьму. Она просидела у стола еще час, делая вид, что ест. Надо было бы пойти к бассейнам, поискать Орика, но бассейны находились чересчур близко от ее номера. И Мэгги все сидела и сидела, надеясь, что незнакомец уйдет. На лбу у нее выступила испарина, и ей казалось, что все на нее смотрят, но тут пришел Орик. - Эй, Мэгги! - закричал он через всю комнату. - Тебе тоже надо искупаться - там просто здорово! - Он подошел к ее столу, весь мокрый, и сказал, сам не свой от волнения: - Мэгги, у половины здешних медведиц течка! Я сам не верю своему счастью. Одна, ее зовут Панта, очень славная, и я ей нравлюсь, ты уж поверь. Она звала меня к себе ночью... - Ладно, ладно, - рассеянно ответила Мэгги, не зная, как сказать Орику о возникшей опасности. Ей не хотелось говорить здесь, где их могли подслушать. Пусть лучше Орик уходит, так она хоть его убережет. - Почему же ты с ней не пошел? - Сам не знаю. Думаешь, надо было? Ты как тут, ничего? У тебя вид больной. - Я боюсь, - прошептала Мэгги, надеясь, что никто из присутствующих ее не услышит. - Этот мир, кажется, опаснее, чем мы думали. - Да чепуха, - чересчур громко проворчал Орик. - Отличное место! - Конечно, конечно, - успокаивающе сказала она. - Ты иди, пожалуйста, со мной все будет хорошо. В боковую дверь вошла медведица, она поднялась на задние лапы и понюхала воздух. Потом увидела Орика, опустилась на четвереньки, подошла и стала рядом, застенчиво глядя на медведя карими глазами, не скрывавшими ее желаний. - Я рада познакомиться с тобой, Панта, - сказала Мэгги. - Но боюсь, я устала. Садитесь за столик вдвоем. Увидимся утром, Орик. - Мэгги встала, чувствуя, что придется ей отправиться к себе и решить свою задачу в одиночку. Если незнакомец поджидает ее где-то во тьме, все равно придется с ним встретиться рано или поздно. Подставлять под удар Орика Мэгги не хотела. Она стала пробираться во мраке между домами. Пар, подымающийся с горячих прудов, застилал все густой пеленой. Единственным освещением служили бледные зеленые фонарики, стоящие на земле по бокам дорожки и под деревьями, - Мэгги находила, что они дают слишком мало света. Но незнакомец нигде ее не поджидал. Мэгги добралась до своей комнаты и взглянула на небо, прежде чем войти. Огненная черта пересекала небосвод от горизонта до горизонта, едва различимая в тумане. Манта подсказала Мэгги, что вокруг этой планеты имеется кольцо. Мэгги произнесла несколько слов, и дверь, узнав ее по голосу, открылась. Мэгги вошла, спустилась по широкой лестнице в нижнее помещение. Здесь никого не было. Не успела Мэгги перевести дух, как в дверь позвонили. Она открыла. На пороге стоял низенький лысый толстяк с руками, засунутыми глубоко в карманы кожаного плаща. И плащ, и хмурая складка на лбу выглядели так, будто он носил их, не снимая, много лет. - Прошу извинить, - сказал он. - Мэгги Флинн, не так ли? Мое имя Бавин, я владелец этого заведения. Вы не уделите мне минутку для разговора? - Он смотрел на Мэгги снизу вверх грустными заплывшими глазами. Она кивнула, и он, нервно оглянувшись, закрыл дверь. - Дело в том... Я хотел бы, чтобы вы заплатили по счету и выехали отсюда до утра. Мне не нужно, чтобы в моей гостинице происходили неприятности. - Не понимаю. О чем вы? - О той вещи, которую вы носите в своем мешке, - сказал Бавин, стиснув руки. - Я не из тех, кто выдал бы вас ради вознаграждения, но здесь есть и такие, которые на это способны. Я не хочу, чтобы вы навлекли несчастье на мою голову. - О каком вознаграждении вы говорите? Бавин опасливо посмотрел по сторонам, точно опасаясь, что его могут услышать. - Дрононы, - таинственно произнес он, - ищут красивую женщину, путешествующую по Лабиринту Миров. По слухам, ее сопровождает несколько телохранителей. Когда вы приехали, я не был еще уверен, что это вы, поскольку при вас был один только медведь. Я сомневался. Но вы приехали на аэровеле - вы никогда не добрались бы на нем так далеко на юг от других селений по такому морозу, и это показалось мне странным. А потом вы, сидя за столом, достали из мешка этот ключ, да и планетарная полиция спрашивала о вас... - Ничего не понимаю, - проговорила, заикаясь, Мэгги. - Вы уверены, что ищут именно меня? - Дрононы несколько дней назад прислали сюда солдат для подкрепления, воспользовавшись, как и вы, воротами. Они напугали нас - ужас как напугали. Добрые люди, которые раньше нипочем не стали бы с ними якшаться, теперь всполошились, и есть такие, что выдадут вас не моргнув глазом, думая заслужить себе какие-то льготы на будущее. Но я - нет! - Бавин затряс головой, и Мэгги поняла, что он отрицает самую возможность подобной низости лишь потому, что испытывает большое искушение выдать ее. - Итак, как я уже сказал, вам лучше заплатить по счету и уехать. - Но куда? И что мне делать? - Главное, не приближайтесь к воротам. Они там стерегут. Остальное - не мое дело. Платите - и все тут. - Но у меня нет денег. В глазах у толстяка вспыхнул опасный огонек. - То есть как - нет денег? Чем же вы собирались расплачиваться за все это? - И он раскинул руки, подчеркивая этим жестом окружающую их роскошь. - Я собиралась как-то заработать деньги. - Мэгги отделила от своей манты серебряный кружочек с изображением андроида и с сожалением протянула хозяину. У нее не останется никакой информации об андроидах. - Это - это я взять не могу, - запротестовал Бавин, в котором, очевидно, пробудилась совесть. - Это слишком много! - И толстяк буркнул себе под нос, бегая глазами по сторонам: - Ладно, уходите так. Забирайте вещи и уходите, только тихо. Мэгги так и держала в руках котомку, которую принесла. Она прошла в спальню и взяла свое одеяло и верхнее платье. На платье осталась дорожная грязь, и Мэгги было неприятно его надевать, но она все-таки натянула его и завернулась в одеяло. Когда она вышла в гостиную, Бавин уже ушел, оставив дверь открытой. Мэгги направилась по дорожке, окутанной туманом, обратно в общий зал, чтобы предупредить Орика. Дойдя до поворота у прудов, она увидела фасад гостиницы. Трое зеленых завоевателей нагнулись над ее аэровелом. Двое были обыкновенные великаны, а третий - следопыт. Он обнюхивал аэровел, и его плоские оранжевые глазищи вращались, как у рыбы. - На этом аэровеле ехали женщина и медведь. За несколько часов они побывали в двух мирах. - Стало быть, мы нашли ее? - спросил великан. - Да, - сказал следопыт. Мэгги попятилась в темноту, ища пути к бегству. Лучше будет, пожалуй, обойти гостиницу и подобраться к аэровелу с другой стороны. Орик сидел за едой в общем зале, и его следовало предупредить, но Мэгги не осмеливалась заходить в гостиницу. Может быть, завоеватели зайдут туда, разыскивая ее, - и если Мэгги сумеет незаметно подойти к аэровелу, она прыгнет в седло и умчится, а в поднявшейся суматохе и Орик сможет убежать. Мэгги пустилась бежать по дорожке и завернула за гостиницу с задней стороны, где освещения не было. Она шла вдоль стены, и вдруг кто-то выскочил из мрака и повалил ее в снег. Мэгги завизжала и забарахталась, пытаясь встать. Но напавший стиснул ей руку и прошипел: "Тихо!", а потом рывком поднял ее на ноги. В темноте Мэгги узнала худощавого незнакомца, которого видела в столовой. - Скорее - нас ищут! - сказал он и потянул Мэгги за руку. С той стороны гостиницы слышались крики, и Мэгги не пришлось долго уговаривать. Они побежали по твердому насту к площадке, где стояли десятки аэрокаров. Мэгги оглянулась и в свете зеленых придорожных фонариков увидела бегущих за ними завоевателей. Один достал свой огнемет и выстрелил. Из дула вылетел клуб химического огня, и спутник Мэгги рванул ее вниз и вправо. Огненный шар просвистел над головой, опалив Мэгги лицо, и разбился об один из аэрокаров. Беглецы начали петлять между машинами, и Мэгги заметила одну с открытым люком. Рядом стоял с огнеметом одетый в черное часовой. У Мэгги перехватило дыхание - часовой был точной копией ее спасителя. Она так и застыла на месте, но спутник подтолкнул ее вперед. Она прыгнула на заднее сиденье аэрокара, а часовой исчез во мраке. Незнакомец включил зажигание, запустил двигатель. Мэгги выглянула из окна. Двойник пилота, засев за другим аэрокаром, стрелял из огнемета по завоевателям. Он попал в следопыта, и тот вспыхнул огненным столбом - паучье тело корчилось в предсмертных муках. От дальних домов бежали еще трое двойников, а двое выскочили из-за гостиницы. Завоеватели отступили за деревья и повели оттуда заградительный огонь, одновременно призывая на помощь. Аэрокар взлетел, уходя в темноту, и Мэгги крикнула: - Постой! У меня там остался друг. - Я знаю! - ответил незнакомец, не замедляя хода машины. - Я пытался предостеречь его, когда явились завоеватели. Они вызвали подкрепление, так что нам надо поторопиться. Теперь, когда следопыт погиб, у твоего друга есть надежда убежать. - Кто все эти люди? - спросила Мэгги. - Мои доппельгангеры. Мэгги не знала, что это такое, но манта объяснила ей: некоторые люди, чтобы достичь бессмертия, клонируют себя и передают свою память клонам. Среди бессмертных имеются люди, чьи многочисленные копии живут одновременно с ними, выполняя какое-то общее дело. Глава клона называется первичным, а копии - доппельгангерами. Аэрокар плавно поднимался в небо, и Мэгги взглянула вниз. Белые шары выстрелов вспыхивали в воздухе, и горячие пруды зеленели сквозь туман, как самоцветы. Вот еще один завоеватель превратился в живой факел, а доппельгангер зашатался, получив ранение в ногу. Он успел еще раз выстрелить, прежде чем упал, - выстрел ушел мимо цели и поджег один из домиков Бавина. Вид умирающего как-то мало тронул Мэгги. Хотя доппельгангер и человек, все-таки он лишь копия с кого-то другого и поэтому ненастоящий. Однако Мэгги знала, что он чувствует боль и желания, как любой другой; у него были свои надежды и мечты, но он добровольно отдал за нее, Мэгги, свою жизнь. Мэгги посмотрела на того, кто вел аэрокар. Утешительно было сознавать, что и он отдаст за нее жизнь, если придется. 16 Мэгги устроилась поудобнее на сиденье аэрокара, с ревом несущегося над снежными полями. Давление в кабине повысилось, и Мэгги заложило уши. Она отвела взгляд от зеленых прудов внизу, надеясь, что Орику удастся убежать. Если останусь жива, подумала она, никогда больше не войду ни в одну гостиницу. Она намотала на палец волосы и нервно покусывала их. Незнакомец посмотрел на нее: - С твоим другом медведем ничего не случится. Мои люди только что уложили последнего завоевателя. И надо полагать, все гости покинут гостиницу в рекордный срок. Незнакомцу было на вид лет тридцать пять, хотя в этом мире не приходилось полагаться на внешность. Ни манты, ни вожатого он не носил, и на нем был рабочий костюм тускло-коричневого цвета. Красотой он не отличался. - Откуда тебе известно, что твои люди убили последнего завоевателя? - Датчики. - Он показал себе на ухо и со вздохом откинулся назад. Аэрокар теперь летел сам. - Должен сознаться, что я разочарован. Мне сказали, что по Лабиринту Миров путешествует тарринка, возрожденная Семаррита. А сопровождающий ее человек по описанию похож на лорда-хранителя Семарриты. Я рискую своей жизнью и жизнью своих доппельгангеров, и ради кого же? Ради медведя и?.. Мэгги пожала плечами. Вопрос был задан не просто из любопытства - он требовал ответа. Незнакомец ждал с непроницаемым лицом. - Меня зовут Мэгги Флинн. - А меня - Первичный Джаггет, - сказал он, поглаживая бородку. - Итак, почему ты оказалась на Вехаусе и где клон Семарриты? Мэгги не знала, можно ли ему доверять. Первым ее побуждением было солгать, но люди Джаггета, вероятно, разыщут Орика, и со временем тот сможет допросить и медведя. Так что лгать следовало убедительно, и Мэгги приступила к делу: - Ее зовут Эверинн. Она явилась в мой родной мир, на Тирглас, две недели назад; ее сопровождал старик, не назвавший своего имени. Они заплатили мне и моему медведю, чтобы мы проводили их через лес к старинным воротам, но дрононы и их солдаты шли за нами по следу. Старик остался задержать их, а нас послал к воротам. У самых ворот мы услышали его предсмертный крик. Эверинн дала мне ключ, показала, как им пользоваться, и бросилась назад, на помощь старику. Тут в дальнем конце просеки показались завоеватели и застрелили ее. Мы с медведем поняли, что нам остался только один путь - через ворота. С тех пор мы путешествуем, стараясь попасть через ворота обратно домой. - А как же твоя манта? Не на Тиргласе же ты ее добыла. - Та женщина, Эверинн, носила ее с собой. Она отдала мне свою котомку, прежде чем ее убили. Первичный Джаггет пристально смотрел на Мэгги своими темными глазами, освещенный только бортовыми огнями аэрокара. Потом глубоко вздохнул и закрыл глаза: - Значит, клон Семарриты погиб. Какая потеря, какая громадная потеря! - Ты был ее другом? Первичный Джаггет покачал головой. - Я никогда ее не видел - но да, я был ей другом. - Настало долгое молчание. - Что же нам делать с тобой? Дрононы назначили награду за женщину, путешествующую по Лабиринту Миров. - Но я ничего плохого не сделала. - Мэгги сообразила, что в ее истории имеется неувязка. Если Эверинн мертва, почему тогда дрононы продолжают ее искать? - Зачем я им понадобилась? - Разве не ясно? Им нужен ключ. - Ну разумеется. - Облегченно вздохнув, Мэгги выглянула в окно. Над этой планетой не было лун, только кольцо, часть которого была темной, а часть светилась. Аэрокар летел над замерзшим океаном. - Значит, ты и твой друг хотите вернуться домой, - сказал первичный Джаггет. - Я могу вам помочь - в обмен на ключ. - Мэгги не знала, что отвечать. Ей вовсе не хотелось, чтобы этот человек отправил ее на Тирглас. - Если ты сочтешь цену слишком высокой, можно будет и поторговаться. Его тон заставил Мэгги подумать, что она, кажется, нашла общую для всех жителей Вехауса черту - все они жадные. - Я подумаю, - сказала она. - Когда твои люди разыщут моего друга Орика, мы с ним обсудим твое предложение. - Вот и хорошо. Я везу тебя в мое поместье. Там ты будешь в безопасности. Могу поручиться за каждого, кто там живет. Место у нас уединенное и хорошо защищается. Дрононы тебя там не найдут. - Спасибо. - Мэгги откинулась на мягкие подушки сиденья, глядя на проносящуюся внизу землю. Аэрокар летел очень быстро. Это была дорогая модель "Чугат-XI", которой пользовались дипломаты, и манта сообщила Мэгги, что наивысшая скорость машины - двенадцать чисел Маха. Их теперешняя скорость, по оценке Мэгги, приближалась к десяти. Но внезапно аэрокар замедлил ход и начал снижаться над множеством каменных зданий. Самый большой дом окружали яркие огни. Множество людей сновало по улицам. У всех была одинаковая походка и осанка. Все они были клонами Первичного Джаггета. - Сколько же твоих копий здесь проживает? - спросила Мэгги. - На данный момент что-то около девятисот тысяч. - Зачем тебе так много? - У меня большие планы, а времени мало. Мои доппельгангеры помогают мне осуществить мой замысел. - В чем же он, твой замысел? - Вернуть свободу моей родине, - без колебаний ответил Первичный Джаггет. - Это мое единственное желание. Аэрокар совершил посадку, и Первичный Джаггет вылез наружу. Двое доппельгангеров открыли дверцу для Мэгги; один из них подал ей руку. Первичный Джаггет сказал: - Извини, что я не провожаю тебя до твоей комнаты, но меня ждет срочное дело. - Раздался шорох крыльев - и Первичный Джаггет на глазах у Мэгги вдруг превратился в целый рой светлых бабочек. Бабочки улетели прочь и скрылись в темноте за фонарями. Мэгги изумленно смотрела им вслед - оказывается, Джаггет состоял не из плоти и крови, а из искусственно созданных наноэлементов. Что-то кольнуло Мэгги в спину. Мышцы ей свело судорогой, и ноги отказали. Уличные огни завертелись колесом, и Мэгги ухватилась за рубашку доппельгангера, чтобы не упасть. Доппельгангер держал в руке чемоданчик, над которым светилась голубая электрическая дуга. Пахло горелой тканью и озоном. До Мэгги дошло, что это электрический парализатор. Доппельгангер направил луч ей в живот, и все вокруг стало ослепительно белым. Орик сидел с Пантой в обеденном зале Горячих Вод, наслаждаясь лососем - это был настоящий пир, - и вдруг увидел в окно трех завоевателей. Дыша паром на морозе, они рассматривали аэровел Мэгги. - Лучше унести отсюда хвосты подобру-поздорову, - сказал Орик Панте. Молодая медведица тоже посмотрела в окно. - Пожалуй, ты прав, - согласилась она, вытирая сальные лапы о скатерть. Орик хотел уйти незаметно, но Панта, похоже, питала к завоевателям еще большую нелюбовь, чем он. Она бегом рванулась к боковой двери. Передняя дверь распахнулась, и завоеватель закричал: - Стой! Орик остановился, но Панта вышибла дверь и выбежала. У прудов Орик увидел Мэгги - она, удаляясь от него, бежала вокруг дома. Два великана ринулись через зал, пригнувшись, чтобы не задеть головой потолок, и переворачивая столы. Орик посторонился, делая вид, что уступает им дорогу, а потом прыгнул им наперерез. Когда великаны грохнулись на пол, он проревел извинение и попятился к стене, будто попался им под ноги совсем нечаянно. Те вскочили и вылетели в ночь. Панта исчезла в тумане, и завоеватели кинулись в погоню за Мэгги, решив, как видно, ловить всех, кто от них убегает. Орик выглянул в окно. Завоеватель-следопыт бежал вокруг здания в противоположном направлении, наперерез Мэгги. Орик, не зная, как лучше ей помочь, издал боевой рев и бросился в дверь за двумя великанами, надеясь напасть на них сзади врасплох. Когда он добежал до ближнего к бассейнам поворота дорожки, мимо пронеслись три одинаковых человека с огнеметами. Орик уступил им дорогу, недоумевая, кто они такие. За домиками заполыхало белое химическое пламя, зашипели и захлопали выстрелы. Миновав последний ряд строений, Орик увидел всю картину боя. Несколько человек вели перестрелку с завоевателем. Огненные линии пересекали небо. Двое других завоевателей уже пылали. Со стоянки поднялся в воздух аэрокар. Панта сидела, съежившись, за другой машиной. Увидев Орика, она припала к земле и крикнула ему, чтобы он сделал то же самое. Один человек получил ранение, за ним другой, но великан был окружен и через несколько секунд вспыхнул факелом. Неизвестные, перекликаясь, пробежали через стоянку на север и скрылись в темноте и тумане. Саму стоянку ярко освещали пылающие завоеватели и подожженные машины. Панта бросилась сквозь дым к Орику. - Уходим! - крикнула она и устремилась к магникару огромной величины. - Не могу! - ответил Орик. - Мне надо найти Мэгги! - Она улетела в аэрокаре! Пошли! Орик замер в удивлении. Ему не пришло в голову, что Мэгги могла бежать без него, но она поступила разумно. Если бы его не обуревало желание, он бы внимательнее отнесся к ее предостережению. Орик был только благодарен судьбе за то, что Мэгги удалось бежать. - Видела ты этих людей? - спросил Орик, догоняя Панту. - Они что, братья? - Нет! Это Джаггеты. По мне, если и есть кто противнее дрононов, так это Джаггеты. А твоя подруга улетела с ними. Панта прыгнула в свой большой магникар, а Орик залез на сиденье рядом. - Кар, - сказала Панта, - подними колпак и отнеси меня домой. Скорее! - Над головой у Орика закрылся стеклянный верх, и двигатели включились. - А что в них плохого, в Джаггетах? - спросил Орик, когда магникар устремился вперед, лавируя между горящими обломками. - Это трудно объяснить. Раньше они защищали нашу планету, но теперь, когда верх взяли дрононы, Джаггеты свихнулись. Они клонируются чересчур много поколений подряд. Их ДНК испорчена, и каждое новое поколение еще ненормальнее, чем предыдущее. Орик ничего не понял из ее слов. Он чувствовал легкое опьянение. Он сидел в закрытой машине рядом с красивой молодой медведицей в течке, и голова у него кружилась от ее запаха. Если добавить к этому волнения последних дней и усталость - как тут бедному медведю мыслить ясно? Магникар Панты несся на юг над шоссе, по которому Орик ехал всего несколько часов назад. Орик нервничал - ему хотелось поскорей оказаться в убежище. Через какое-то время, показавшееся ему долгим, кар резко свернул в горы по извилистой дороге и остановился перед каменным домиком на холме. В окне горел теплый свет, и Орик увидел внутри столовую с прекрасным камином, большим столом и яркими цветами, растущими в висящих на стенах горшках. Орик вытаращил глаза: ни у одного медведя на Тиргласе не было такого чудесного дома. Орику стало не по себе. Стеклянный колпак опустился, и в кабину хлынул холодный воздух. Медведь глубоко дохнул несколько раз, пуская пар изо рта. - Пойдем в дом? - нежно проскулила Панта. У Орика непонятно почему потекли слюнки. Он знал, что если он сейчас войдет с Пантой в дом, то непременно лишится невинности. Всего несколько дней назад он едва не принес обет целомудрия, но вот оно, искушение, - сидит рядом с ним, хлопает карими глазами и сеет вокруг аромат желания. За последние несколько дней Орик многое повидал. Покой Сианнеса проник ему в душу - там, по мнению медведя, был рай. На Брегнеле Орик видел кости мертвых детей и вдыхал отравленный воздух. Он видел, как Эверинн чуть было не сотворила то же самое с Фэйлом, и много размышлял обо всем этом. Неужели Бог позволил ему заглянуть за те горы, где еще не бывал ни один медведь? И по какой причине - в награду ли за то, что Орик стремился служить Ему, или в каких-то своих божественных целях? Может быть, Орику предназначено особое место среди медведей? И какое место в Божьих планах занимает Панта? Некоторые священники на Тиргласе придерживались мнения, что Божий завет Адаму и Еве "плодитесь и размножайтесь" относится ко всем созданиям. Но Орик всегда верил в то, что может полностью доказать свою преданность Богу, лишь принеся обет целомудрия. О Боже, прошептал про себя Орик, ведь это ты привел меня сюда. Я мог бы устоять, но ты привел меня к ней в дом. Клянусь, что после этой единственной ночи я приползу к тебе на коленях и принесу тебе свой обет целомудрия. - Орик, не за тобой ли гнались эти завоеватели? - взволнованно, с хрипотцой, спросила Панта. - Похоже, что за мной, - сознался он. Панта округлила глаза и облизнулась: - Потряса-а-юще! Орик задрожал от предвкушения и пошел за ней в дом. Мэгги очнулась в желтой дымке, слыша чей-то голос, - и поняла, что это говорит она сама. Но в мозгу у нее звучали чьи-то чужие вопросы: где клон Семарриты? Почему ты солгала Первичному Джаггету? Где ты должна встретиться с клоном Семарриты? Сколько "терроров" имеется у клона Семарриты? Ты показала, что Вериасс и упомянутый клон давали тебе противоречивые версии относительно своих планов; откуда тебе знать, не оставили ли они бомбы в тех мирах, которые посетили? Вопросы звенели у нее в голове, и Мэгги приказывала себе не отвечать на них, но продолжала говорить помимо воли. Ей казалось, что голова у нее вот-вот расколется. Что-то вроде тисков сжимало череп по обе стороны лба. Мэгги хотела пошевелить руками, вскинуть ногу - и не смогла. Рядом Джаггет или кто-то из его клонов произнес: - Дайте ей опять наркотик, быстро. - Нет! - крикнула она, и холод небытия поглотил ее. Потом - должно быть, несколько часов спустя - она опять очнулась. Голова болела. Мэгги лежала на полу в холодной каморке с каменными стенами - без света, без окон и без мебели. Белые стены потрескались, словно обветренная кожа. Мэгги ощупала голову - манта пропала. Холод пробирал до костей, и Мэгги увидела, что на ней нет ни белья, ни обуви - только бледно-зеленое платье, в котором она ходила последние дни. Пол был грязный, в комнате неприятно пахло. Мэгги встала и подошла к двери, которая тут же открылась. В коридоре стояли двое Джаггетов и улыбались ей, оба в свежей коричневой форме военного образца. - Кто-нибудь из вас - Первичный Джаггет? Оба Джаггета одновременно покачали головой в знак отрицания. - Он приглашает тебя к завтраку, - сказал один. - К завтраку? Значит, я всю ночь провела без сознания? - Да. Мы сочли желательным дать тебе наркотик. Мы не любим, когда чужие ходят по нашему городу. - Мэгги заглянула в темные глаза Джаггета и отметила их блеск, показавшийся ей безумным. Должно быть, она подсознательно поняла это еще ночью. - Понимаю, - тихо ответила она. - Так что же, идем? - Да. - И Мэгги знаком предложила им показать ей дорогу. - Пожалуйста, иди вперед. Мы предпочитаем следовать сзади. - Но я же не знаю, куда идти. - Иди вперед. Мы скажем тебе, где поворачивать. Мэгги пожала плечами и зашагала по грязному коридору. Там, где он пересекался еще с одним, Джаггет сказал ей: "Направо". Они шли по какому-то подземному цеху, и повсюду суетились Джаггеты в тускло-коричневых комбинезонах: одни таскали ящики, другие стояли у мониторов, третьи распоряжались. Мэгги не могла понять, что они здесь строят, - похоже было, что флайер нового образца. Мэгги и ее конвоиры поднялись по лестнице и вышли наружу. День был холодный и ясный, землю покрывал свежевыпавший снег. При дневном свете стало видно, что этот город - чисто военное поселение. На башнях стояли орудия, и Мэгги заметила по периметру мощные генераторы силового поля. Воздух слабо мерцал - это лучи солнца отражались от энергощита. Они поднялись по лестнице, идущей зигзагами по холму к большому дому - внушительному строению с мраморными колоннами. Первичный Джаггет сидел под портиком за столом, покрытым белой скатертью. На него лился солнечный свет. Мэгги было холодно, и вокруг лежал снег, но Джаггет блаженствовал в скудных лучах, словно в теплый летний день. Завтрак ждал на столе. Кубки были наполнены вином, и над серебряными блюдами поднимался пар. Двое Джаггетов раскладывали овощи по тарелкам. Когда Мэгги всходила на последние ступени. Первичный Джаггет встал и приветливо ей улыбнулся. - Привет тебе, Мэгги! Очень рад, очень рад! Тебе, наверное, хочется пить после этого небольшого восхождения? - Ему скорее следовало бы сказать - после допроса, подумалось Мэгги. Ей хотелось и попить, и помочиться, но не хотелось признаваться в этом Джаггету. Мэгги злилась, но держала себя в руках. Джаггет между тем взял кубок с вином и подал ей. Над равнинами Вехауса дул холодный ветер, и Мэгги ежилась в своем платье. Первичный Джаггет поднял свой кубок и произнес: - За мое королевство, - широким жестом обведя окрестности. Мэгги не хотела за это пить, но не знала, насколько Джаггета обидит ее отказ. Тот, видя ее замешательство, сказал: - Тебе не обязательно делать вид, будто я тебе нравлюсь. Право же, редкая женщина способна воспылать романтическими чувствами к кому-то из Джаггетов. Когда я был один, женщины часто дарили мне свои сердца, но теперь, когда я стал организмом, состоящим из сотен тысяч личностей-клеток, люди стали относиться ко мне... более сдержанно. Если в молодости меня окрестили идеалистом, то теперь, когда я состарился, меня высмеивают, как фанатика, - хотя я никогда не менял своих взглядов. Можешь мне поверить - к людскому презрению я привык. - Но я... не питаю к тебе презрения. - Ну да, ты меня жалеешь. Это намного благороднее. Или боишься? Это намного разумнее. Да, я чувствую к тебе и то, и другое, подумала Мэгги, но вслух этого не сказала. Желая сменить тему разговора, она посмотрела в долину. Слева виднелась надшахтная вышка, к которой как раз приближалась машина с четырьмя Джаггетами. У машины был прицеп, на котором возвышался большой белый шар. Около шахты машина остановилась. Один из Джаггетов поднялся на прицеп и открыл белый шар, оказавшийся внутри полым, как яйцо. Джаггет немного поговорил с остальными, смеясь и хлопая их по спинам, как бы на прощание, потом вошел в большое яйцо и захлопнул дверцу. Другие, проверив, плотно ли закрыт шар, въехали на подъемник шахты. - Что делают эти люди? - спросила Мэгги. - Так мы запасаем персонал на будущее, - ответил Первичный Джаггет. - То есть как - запасаете? - Мэгги пожалела, что на ней нет манты. - В камерах стасиса. Мы, как известно, побежденная планета. Мы могли бы улететь из пределов Дрононской Империи на звездолетах, но это было бы разорительно даже для меня. Поэтому некоторые свои клоны я откладываю впрок, чтобы оживить их, когда политическая обстановка станет более благоприятной. Мэгги покачала головой, не в силах постичь этого человека. И осушила свой кубок, решив, что такую беседу лучше, пожалуй, вести под хмельком. - Я прошу прощения за то, что захватил тебя в плен и применил к тебе наркотик, - сказал Джаггет. - Мне нужно было проверить, нет ли при тебе оружия, а для этого требовалось привести тебя в бессознательное состояние. Не хочешь ли спросить, как я узнал, что в моем будущем ты окажешься на Фэйле? - Он ухмыльнулся, и Мэгги поняла, что этого вопроса все равно не избежать. - Хорошо. Как? - спросила она. - Я узнал это от дрононов. На прошлой неделе сюда прибыло через ворота огромное подкрепление. Прибывшие доставили на Вехаус голозапись сцены вашего ухода с Фэйла - там показано, как ты и твои друзья угрожаете дрононам. Очень занимательно было увидеть то, что произойдет в ближайшем будущем. Но у дрононов есть и более ранние сведения - они подозревают, что Эверинн и Вериасс направляются сюда вдвоем. Ты и твой друг медведь на видеопленке получились не очень четко, но я сумел прояснить изображение. У дрононов есть ключ от ворот, способный перемещать в прошлое, поэтому они движутся назад сквозь время, лихорадочно разыскивая "терроры" во всех своих мирах. Поскольку Вехаус входит в число таких миров и здесь, по слухам, находятся ворота на Дронон, Повелители Роя уделяют нам повышенное внимание. - Первичный Джаггет картинно стоял с кубком в руке, как видно, очень довольный собой. - И как же ты намерен поступить со мной? - спросила Мэгги. Джаггет пожал плечами: - С минуты-на минуту мы должны увидеть передачу о ваших похождениях на Фэйле. Дрононы искали тебя всю ночь и попытаются настроить против тебя население. Если наши люди поверят, что Эверинн собирается спрятать на нашей планете "террор", боюсь, что ее здесь ждет типичный вехаусский прием - весьма холодный. - Но ты-то знаешь, что это неправда! Эверинн не способна уничтожить планету. - Ничего подобного я не знаю! - отрезал Джаггет. - Эверинн говорила совершенно разные вещи по крайней мере в трех мирах. Я знаю о ней только то, что она талантливая лгунья, которая пользуется своим даром при каждой возможности! - Что ты собираешься с ней сделать? Первичный Джаггет с улыбкой погладил свою бородку. - Это я решу, когда она будет у меня в руках. 17 Орик проснулся в доме Панты. Огонь в камине догорел дотла, и медведь с медведицей, обессиленные, лежали на полу, как два мохнатых коврика. Ночь была райской и мучительной. Подобно всем животным, у которых брачный период бывает лишь раз в несколько лет, медведи в эту пору стараются наверстать упущенное. Через три часа Орик уже выбился из сил, но Панта не отпускала его еще два часа. Орик начал догадываться, что не напрасно медведи на Тиргласе ведут между собой ритуальные бои. В таком бою побеждает самый выносливый, а ночь с Пантой определенно подвергла выносливость Орика самому суровому испытанию. Он лежал и глядел на свою подругу. Просто красавица - мех мягкий и густой, морда соблазнительная, когти отполированы до блеска. Орик встал и вышел на кухню. На столе стояла корзинка со свежими фруктами, и медведь, принявшись за них, вспомнил о Мэгги. Его мучила совесть за то, что он не последовал за ней, не постарался ей помочь. Ночью за него думала его похоть. В комнате зашевелилась Панта, и Орик крикнул ей: - Послушай, те отчаянные парни, с которыми улетела Мэгги... - Джаггеты? - Ну да. Куда они могли ее увезти? - Да куда угодно, - сказала Панта, вваливаясь в кухню. Она вытянула передние лапы вперед и обольстительно потянулась, задрав огузок. - Джаггеты есть повсюду. Чтобы знать, куда они могли направиться, мне нужно сначала спросить у тебя, зачем она им понадобилась. Орик уже говорил Панте, что он пришел с Тиргласа, и теперь он рассказал ей об их приключениях на Фэйле и в других мирах. Панте он без опаски говорил то, чего никогда не выдал бы ни одному человеку. Медведи бывают порой ворчливыми и раздражительными, зато в них нет ни капли алчности, которая зачастую уводит людей на гибельный путь. - Если Джаггеты увезли ее, чтобы спасти от дрононов, - сказала Панта, - они доставят ее в одну из своих крепостей. Медведю не под силу туда проникнуть - я на твоем месте и пробовать бы не стала. - Бедное дитя - у нее была такая суровая жизнь, и вот опять какие-то невзгоды. Я ужасно за нее беспокоюсь. - Возможно, твои друзья помогут ей, когда доберутся сюда. - Орик издал одобрительное ворчание, и Панта лизнула его в нос. В дверь позвонили. Панта выглянула в окно и шепнула: - Завоеватели! Смотри, чтобы они тебя не увидели. Она поспешно открыла дверь, и бас великана произнес: - Поселянка, мы установили, что ночью ты была в Горячих Водах. - Да. Я там обедала и купалась со своим другом. - Ты находилась там, когда началась перестрелка? - А что, была перестрелка? - с шутливым ужасом спросила Панта. - Я об этом не знала. Я рано уехала. - Просто удивительно, сколько народу уехало рано, - сказал солдат. - Я там совсем недолго пробыла. Ездила туда только затем, чтобы найти себе пару. У меня сейчас такое время. - Ну и как, нашла? - Да, своего старого приятеля по имени Фут. Он всего час, как ушел. Он может подтвердить мои слова. - Мы навестим его, поселянка, - пробурчал завоеватель. Панта закрыла дверь, вернулась в дом и стала говорить что-то в решетку на стене. Орик не сразу сообразил, что она говорит с Футом и просит его, пользуясь иносказаниями, подтвердить ее рассказ. - Сиди дома, - сказал ей Фут. - Завоеватели перекрыли все дороги. По головидео передают, что с Фэйла бежала какая-то женщина с "террором". Завоеватели чуть не арестовали ее здесь прошлой ночью. Панта поблагодарила и сказала "Отбой". Решетка умолкла. Орик за последние дни видел столько чудес - было только естественно, что люди, умеющие путешествовать из мира в мир, умеют и разговаривать друг с другом на расстоянии. - Ты сам слышал, - сказала Панта. - Придется сегодня остаться дома. Мы могли бы позвонить Джаггетам и позвать твою подругу, но дрононы будут прослушивать все разговоры. Остается только ждать прибытия твоих друзей. Орик посмотрел по сторонам, сам не зная, что может тут предпринять простой медведь. - Глупец лезет в гору наобум, а мудрый медведь идет торной тропой, - произнес он единственные умные слова, которые пришли ему в голову. - Не следовало мне сюда соваться. Я ушел бы, если бы мог. Боюсь, что я здорово напортил. - Ничего ты не напортил. Твоих друзей показывают по всей планете. Здесь ты или нет, их все равно поймают. - Неправда. Мы с Мэгги разворошили осиное гнездо, и теперь осы накинутся на Галлена, как только он выйдет из ворот. Я должен исправить дело, Панта, если это в моих силах. Как только стемнеет, я пойду и предупрежу Галлена. Панта посмотрела на него долгим взглядом: - Ты правда веришь, что эта Эверинн хорошая? - Эта женщина - чистые сливки, как говорят у нас на Тиргласе. Я головой за нее ручаюсь. - Тут не об одной твоей голове речь, но и о наших тоже. - Все равно. - Тогда я пойду с тобой. Тебе нужно будет какое-то оправдание, а два медведя, вышедшие погулять, не так бросаются в глаза, как один. Орик улыбнулся ей, и они весь день провели дома - ели, что хотели, и занимались любовной игрой, когда приходила охота. Панта была художницей - она рисовала узоры для тканей. Она показала Орику образцы своих работ, и ее искусство показалось Орику самым близким из всего, что он видел до сих пор. Ее ткани были как лес - зеленое переплеталось в них с серым и с цветами неба. Ее ткани были как камешки под бегущей водой, как солнечный свет, проникающий сквозь листву. На многих рисунках присутствовали медведи - медвежата, бегущие по желтому полю, старый медведь, глядящий на луну. Орик смотрел, и ему слышались звуки - медвежьи разговоры, хрюканье дикой свиньи, откапывающей корни. Рисунки пробуждали в нем родовую память, и он уходил мыслями в баснословные времена, в Медвежий Век. Хотя Панта и ее сородичи покинули лес, лес не покинул их, и Орик знал, что будет скучать по Вехаусу и по Панте, когда уйдет. Когда стемнело, Орик не лег спать. Галлен и остальные должны были въехать в ворота только перед рассветом, но Орику не терпелось скорее подняться в горы, чтобы оставить Галлену весть. Он мотался по дому, царапая когтями деревянный пол. Наконец около полуночи Панта сказала: "Пошли", и они сели в машину. Панта ехала по темному шоссе. Они обогнали колонну грузовиков с завоевателями. На глаз там было много солдат. Потом они миновали дорожный патруль, и Орику стало не по себе. Он всматривался в заснеженные горы, пока не увидел широкую тропу, по которой они с Мэгги спускались вниз от ворот. Он велел Панте замедлить ход и опустить верх. Как только она это сделала, он учуял завоевателей. - Высади меня здесь и уезжай, - проворчал он. Орик не хотел, чтобы Панта оставалась здесь, когда завоеватели прочесывают всю округу. - Я вернусь за тобой, - сказала она. Орик смотрел на ее профиль в темноте, и ему страстно хотелось остаться с ней навсегда. - Хорошо, - сказал он и выпрыгнул на ходу из машины. Панта умчалась прочь. Орик обнюхал снег. Завоеватели прошли по тропе вверх. С гор дул холодный ветер, принося вниз их запах. Орик осторожно двинулся по следу, низко опустив голову. На невысокий пригорок он взбирался почти час. На здешнем небе было мало звезд, но огненное кольцо на горизонте светило почти как луна. Орик смотрел вниз - запах завоевателей был крепок, и наконец медведь разглядел их самих. Их было трое, и они торчали в снегу недвижно, как камни, накрывшись белым покрывалом и глядя вверх. Орика удивило, что их так мало и что они сидят так далеко от ворот. Они, должно быть, поднялись по тропе и увидели, что тут неведомо откуда возник аэровел, но то ли не поверили своему счастью, то ли просто не поняли, что утоптанная тропа ведет к самым воротам. Орик понаблюдал за ними, оглядел окрестные горы. Он ясно видел неприступную снежную вершину горы и оба склона. Вся беда была в том, что он не мог подобраться к воротам, не будучи замеченным. Завоеватели установили здесь свой наблюдательный пост именно потому, что отсюда открывался обзор во все стороны. И Орик ждал. Ему не оставалось иного выбора, как только провести здесь всю ночь. Когда Галлен и Эверинн покажутся, он заревет, чтобы предупредить их, а потом кинется в бой. А до того времени сделать ничего нельзя. Где-то через час два великана встали и побежали в гору. Очевидно, их вызвали в другое место. Орик решил нанести удар. Он сполз вниз, мягко ступая лапами по снегу. Когда он был в дюжине ярдов от завоевателя, тот обернулся в его сторону, но там повсюду лежали валуны величиной с медведя. Орик просто притаился в темноте, и великан опять отвернулся. Орик бросился вперед, взрывая снег, и прыгнул завоевателю на спину, карабкаясь ему на плечо, чтобы вцепиться в горло. Тот, стараясь устоять, замахнулся огнеметом, целя прикладом медведю в голову, но Орик увернулся и обхватил великана лапами, раздирая его зеленую кожу. Великан выстрелил и бросился на землю. Орик на миг откатился от него, но тут же прыгнул на врага снова, вцепившись ему в кадык. Завоеватель выхватил нож и вонзил его Орику в плечо, повредив сухожилие. Орик лапой своротил ему голову и перегрыз горло. Когда завоеватель застыл мертвый на снегу, Орик повернулся и бросился в гору до конца тропы, туда, где они с Мэгги вышли из ворот. Орик и Галлен давно разработали систему знаков, чтобы предупреждать друг друга об опасностях на дороге. Орик оставил отпечаток лапы с двумя бороздами внизу. Не зная точно, ночью или на рассвете войдет Галлен в этот мир, он повалялся в снегу, чтобы привлечь внимание к своему знаку. Потом побежал вниз, к дороге. На полпути он почувствовал боль в правом плече и начал хромать. Из раны текла кровь, чего в пылу сражения Орик не заметил. Он слизал кровь и продолжил свой путь вниз. Панты не было видно. Орик тихонько заворчал и заковылял по дороге, поглядывая на горы и надеясь, что ему не встретится патруль. Ночной холод начинал его одолевать. Кровь все текла, и Орик чувствовал себя совсем маленьким, беспомощным среди этих гор, так далеко от дома. Однажды он услышал голоса и в испуге вскинул голову. Вряд ли он смог бы сейчас убежать от опасности, но через мгновение он понял, что голоса ему почудились. Потом он почувствовал слабость и ненадолго присел у дороги. Проехавшая мимо машина заставила его очнуться, он огляделся и снова побрел на север, думая, что такое могло случиться с Пантой. Он был точно медвежонок, заблудившийся в глухом лесу. Он шел, и ему слышался гипнотический гул ветра в деревьях. Вскоре впереди справа раздались зычные крики завоевателей. У Орика кружилась голова. Он так ослаб, что не знал, удастся ли ему сойти с дороги. Галлен стоял над сожженным телом медведя. Многие кости прогорели насквозь, и видно было, что медведь, погибая, пытался сбить лапами огонь с морды. Плакать Галлен не мог. Его боль была слишком глубокой для этого, слишком горькой. Сердце отвердело, и в нем царил холодный гнев, взывающий к отмщению. Вериасс покачал головой: - Надо ехать. Наш друг отдал жизнь, пытаясь предостеречь нас. Отнесемся со всем вниманием к его предостережению. Вериасс завел свой аэровел и поехал обратно к шоссе. Эверинн поравнялась с Галленом, тронула его за плечо: - Я не знаю, о чем ты думаешь и что замышляешь. Но мы больше ничем не в силах помочь Орику. - Знаю. - Галлен прищурился, глядя на утреннее солнце и плотнее запахнул плащ, стараясь согреться. Они съехали вниз и направились по шоссе на север. Минут двадцать они ехали в молчании. Галлена стало донимать неотвязное ощущение, будто за ним следят. Вскоре оно так усилилось, что он, въехав в долину, остановился и осмотрел пустые, белые горы. Деревьев тут не было, лишь невысокие кусты и скалы. Птицы не пели в кустах, и все было тихо. Даже ветер унялся. Но Галлен все равно чувствовал, что за ним следят. Вериасс остановился рядом с ним. - Ты тоже это чувствуешь? - спросил он. - У меня даже кости гудят от нехорошего предчувствия. - Я ничего не видел. Никакого движения, - сказал Галлен. Вериасс медленно обвел окрестность острым взглядом голубых глаз. - Вот это меня и беспокоит. Галлен, подключи свою манту. Не слышно ли переговоров по радио? Пусть она проверит военные частоты. - Вериасс снял перчатки и вскинул руки вверх, будто сдаваясь в плен. Галлен закрыл глаза и дал волю своим ощущениям. Гул аэровелов внезапно стал очень громким, но Галлен, не обращая на него внимания, настроился на диапазон радиочастот. В уме мелькали образы видеопередач, обрывки музыки с радиостанций. А вот и переговоры - пилоты воздушных машин запрашивают разрешение на посадку в городе. - Ничего, - сказал наконец Галлен. Вериасс опустил руки. - У меня тоже. Ничего не чую. Когда я был здесь в последний раз, дрононы держали на планете довольно сильный гарнизон. Тебе не кажется странным, что мы не слышим никаких военных переговоров? Галлен согласился с ним - однако делать было нечего, оставалось только ехать дальше. Галлен нажал на стартер, аэровел взлетел и понесся над дорогой. Вскоре вдали показался дым, встающий над небольшим селением. - Там впереди хорошая гостиница, - сказал, подъехав, Вериасс. - Остановимся там: может быть, узнаем новости. Галлен уже различал строения из белого известняка вокруг зеленых дымящихся прудов. Многочисленные купальщики, ежась от холода, спешили войти в воду. Галлен уже несколько дней не мылся и чувствовал себя грязным и усталым. Неплохо будет передохнуть здесь. Путники подъехали к двери, остановили аэровелы, заглянули в окна на фасаде. Почти все места в столовой были заняты - там завтракало множество молодых пар, сияли улыбки и слышался смех. Галлен чувствовал отчуждение - его поражало, что другие смеются, когда у него такое горе. Орик умер, и Галлену хотелось, чтобы весь мир скорбел вместе с ним. Эверинн и Вериасс уже слезли с аэровелов, но Галлен немного замешкался. В воздухе почему-то пахло дымом, как будто здесь недавно что-то горело. Вериасс подошел к двери, которая открылась перед ним. Навстречу бросился золоченый андроид, и Вериасс вопросительно оглянулся на Галлена: - Ты идешь? Галлен потряс головой. - Ешьте. Я не голоден. Посторожу здесь. - Галлен выгнул спину, расправляя мускулы, затекшие от долгой езды. - Ты уверен? - сказала Эверинн. - Тебе станет лучше, если ты побудешь в тепле. Пожалуйста, пойдем со мной. - Я хочу побыть один. Эверинн сжала ему руку и вошла в дом. Галлен видел в окно, как она и Вериасс сели за стол. Подул легкий ветерок, и Галлен с помощью манты прислушался к разговорам смеющихся купальщиков у прудов. Ему почудился какой-то странный шепот сзади, со стороны стоянки. Возможно, это всего лишь тростник шуршал на ветру, но Галлену все равно надо было размяться, поэтому он слез с аэровела и не спеша обошел здание с левой стороны. На задней площадке стояло несколько дюжин аэрокаров и магникаров. Галлену показалось, что их тут больше, чем следует. Манта снова засекла шепот справа от него, на задах гостиницы. Спрятавшись за деревцем в кадке, Галлен выглянул и увидел в пятидесяти футах от себя трех человек, склонившихся над ящиком, к которому была подключена до нелепости большая передающая антенна. Люди были в белой маскировочной одежде. Один из них воровато оглянулся на Галлена. Галлену некогда было думать - манта сделала это за него. Он выхватил свой огнемет и выстрелил. На таком расстоянии выстрел неизбежно должен был поразить всех троих. Двое сразу запылали - ярче, чем солнце. Галлен содрогнулся, отвел взгляд и побежал вокруг дома. Заворачивая за угол, он столкнулся еще с четырьмя людьми в белой одежде. Молниеносно сунув в чехол огнемет и выхватив меч, Галлен взмахнул им и обезглавил первого в ряду. Потом взвился в воздух, пнул в лицо следующего, проскочил мимо двух других и с ревом бросился к передней двери. Внутри Вериасс размахивал мечом, как безумный. Дюжина "гостей" окружила его с парализаторами в руках. Они пытались уложить Вериасса, но их оружие на него не действовало. Эверинн полулежала на столе, по всей видимости лишившись сознания; из носа у нее текла кровь. Со стороны бассейнов приближался еще десяток солдат, вооруженных более солидно. Галлен прыгнул сквозь большое окно и оказался на столе. Он выстрелил из огнемета в боковую дверь, попав в андроида, спешившего в укрытие. Огонь надежно закупорил вход, и Галлен снова прыгнул, на лету пнув в затылок одного из противников Вериасса. Мгновенно уложив мечом нескольких атакующих, Вериасс схватил котомку Эверинн, достал оттуда "террор" и бросил его Галлену. - Они сами этого хотели! - крикнул старый воин. - Галлен, приведи его в режим готовности. Галлен воздел "террор" над головой, как икону, и все взгляды обратились на него. Люди застыли у столов. Никто не двигался. - Все назад! - закричал Галлен. - Я дал команду своей манте взорвать его, если вы не уберетесь с дороги! - Галлену оставалось только надеяться, что его уловка сработает. - У нас есть глушители! Есть глушители! - крикнул один солдат. - Те, что снаружи? Я их поджарил. - У нас имеются запасные! - не уступал военный, стараясь вселить бодрость в своих людей. - Ты так уверен, что твои глушители сработают, что готов поставить на кон жизни всех обитателей этого мира? - спросил Вериасс. Это напугало солдат, и они заколебались. Никто не решался сделать шаг вперед. Вериасс перевернул Эверинн и взял ее на руки, как ребенка. Со своей ношей он двинулся к двери, а Галлен пятился следом, высоко держа "террор". Выйдя наружу, Галлен сел на аэровел. От задних домиков бежали пехотинцы в белом. Галлен стал считать - их было более двухсот. Он взглянул на тех, что остались в зале. На их лицах не было заметно ни шока, ни ужаса - только гнев и досада. Все они тоже явно были люди военные. Вериасс усадил Эверинн в седло. Один человек выступил вперед, держась с достоинством и спокойной уверенностью. Сомнений быть не могло - это он командовал операцией. Он был уже в годах, с длинными темными волосами, острой бородкой и черными, как обсидиан, глазами. - Хорошая работа, Вериасс, - сказал он. - Вот мы и встретились снова. - Джаггет, - кивнул ему Вериасс. - Да. Джаггет, командующий оборонительными силами планеты. По правде говоря, Вериасс, я не надеялся отнять у тебя "террор", но попытаться все же следовало. Ты ведь на меня не в обиде, нет? - Нет, разумеется. Только любопытно - что за оборонительные силы могут быть у тебя в дрононском мире? - Я у них под началом. Дрононы ценят умелых воинов, даже из числа своих прежних врагов. Мне удалось убедить их, что мы справимся с делом получше, чем их зеленые болваны. Элемент неожиданности и все такое. - Меня удивляет такая переменчивость с твоей стороны, - сказал Вериасс. - Собственно говоря, я в нее и не верю. Первичный Джаггет никогда не стал бы служить чужакам-захватчикам. Даже его безумные клоны не пошли бы на это. - Хочешь верь, хочешь нет, - пожал плечами Джаггет. - Я видел, что ты выкинул на Фэйле, Вериасс. Эти кадры показываются по всей галактике. - Он взглянул на "террор", облизнул губы и перевел взгляд на своих людей, словно не знал, какое решение принять. Потом посмотрел прямо в глаза Галлену. - Молодой человек, если ты действительно имеешь связь с "террорами" в восьмидесяти четырех дрононских мирах, взорви их сейчас, сию же секунду. А если для этого требуется уничтожить и наш мир - что ж, действуй! Он угрожающе подступал к Галлену с расширившимися глазами, и Галлен понял, что Джаггет решился умереть. Он бросал Галлену вызов, он хотел начать войну. - Назад! - крикнул Вериасс, схватив огнемет. Джаггет властным жестом поднял руку, и трое из толпы - его клоны - тоже вскинули оружие. - Молодой человек, - сказал Джаггет, впившись взглядом в глаза Галлена, - взрывай! Есть миры, которые сожгли себя, не желая сливаться с Дрононской Империей. Это достойный выход. Разбей шары, и когда-нибудь твое имя станет славным в этом секторе галактики! Галлен, все так же держа "террор", смотрел на солдат. Гены этих людей не исковерканы дрононами. Они недостаточно долго находятся под чужим игом, чтобы питать какую-то преданность к своим поработителям - и все-таки перешли на сторону дрононов. Они собирались взять Эверинн в плен, выдать ее захватчикам. Она так и не пришла в сознание, и Галлен не знал, насколько тяжело она ранена. А еще они убили Орика. Даже теперь только страх перед Галленом удерживал вехауссцев на расстоянии. Всех, кроме Джаггета. Один только Джаггет здесь казался истинным патриотом - он просил Галлена разом покончить со всем. Сжечь этот мир, но не оставлять его под властью Дрононской Империи. Возможно, он слишком хорошо знал своих людей. В тот миг Галлен готов был выпустить на волю терроранов - но не успел. Джаггет подскочил к нему, ухватил его за руку, и "террор" выпал. - Не можешь, да? - шепнул Джаггет свирепо, словно Галлен предал все его надежды. - У тебя только один "террор", и ты хочешь протащить его на Дронон, как и сказала Мэгги. - Джаггет обернулся и сказал солдатам: - Я провожу этих людей до места назначения. - Командир, - возразила одна молодая женщина, - разве не следует сообщить лорду Кинталу, что мы взяли их в плен? - Сообщайте этим дрононским ублюдкам о чем хотите, - спокойно сказал Джаггет с легкой тенью угрозы в голосе. - Однако ясно, что приказ о задержании этих людей был основан на сведениях о множестве "терроров", якобы имеющихся в их распоряжении. Поскольку стало известно, что сведения эти ложные, я не вижу причин задерживать их. Женщина, настороженно глядя на него, отступила назад. - Я сообщу, что в мое дежурство никаких происшествий не было. Можно мне взять потом машину, а заодно попросить об отпуске? - Да, - сказал Джаггет. - Думаю, это будет разумно. - Ты упомянул о Мэгги, - заметил Вериасс. - Где она? - Старый хранитель поддерживал Эверинн в седле. Ее веки затрепетали, и она приподняла голову в усилии обрести сознание, но уронила ее опять. - Мэгги скоро присоединится к нам. - Джаггет отцепил от пояса маленькую рацию и произнес какой-то приказ, пользуясь своим личным шифром. - Нам ненадолго понадобится комната, - сказал Вериасс. - И горячая пища. - Хорошо. Вериасс отнес Эверинн в один из домиков, уложил на кровать и стал похлопывать по щекам, стараясь привести ее в чувство. За ними последовало с дюжину солдат. Вериасс прикрикнул на них, приказывая, выйти. При Эверинн остались только Галлен, Вериасс и Джаггет. Вериасс снял с нее платье, перевернул ее на живот. На ней осталось два ожога от парализаторов: легкий на пояснице, глубокий на шее. Вериасс так и ахнул. - От раны на шее может остаться шрам. - Джаггет набрал из-под крана воды и стал лить Эверинн на спину. Вериасс тем временем вскрыл себе мечом запястье и орошал раны кровью. - Что ты делаешь? - спросил Галлен. - Нанодоктора в моей крови помогут ее ранам затянуться. К несчастью, ожог затронул сосуды под кожей. Ее собственные нанодоки могут не справиться. Я надеюсь предотвратить образование шрама. Галлен сел, и они вместе стали наблюдать за раной. В течение пятнадцати минут почти все следы ожога исчезли с кожи, и вздувшиеся красные рубцы стали меньше. Эверинн наконец очнулась и застонала. Вериасс успокаивал ее. К исходу пятнадцати минут раны начала покрывать новая, здоровая кожа, но на затылке у Эверинн осталась четкая красная отметина, похожая на единицу. Вериасс опустил голову на руки и затих. - Боюсь, - наконец выговорил он, - что все мои многолетние усилия были напрасны. Теперь, когда нанодоки завершили сращивать ткани, процесс заживления ничем ускорить нельзя. Царапина через несколько дней заживет, но... путешествие придется отложить. Из-за этой отметины Эверинн теряет право вызывать на бой Повелителей Роя. - Сколько времени вам понадобится? - спросил Джаггет. - Не знаю. Несколько дней. - Вериасс, дрононы слали сюда войска всю неделю. Они знают, что вы здесь. Я могу спрятать вас, но не думаю, что буду в состоянии удерживать их так долго. Весь этот район уже оцеплен завоевателями. Чем скорее вы уйдете отсюда, тем больше у вас шансов на успех. - Царапина совсем маленькая, - сказал Галлен. - Ее можно скрыть под одеждой. - Дрононы не носят одежды, - объяснил Вериасс. - У них есть право осмотреть Эверинн раздетой. - Косметика, грим? - предложил Джаггет. - Если дрононы обнаружат наш обман, ее убьют на месте, - скептически заявил Вериасс. - И все же стоит попытаться, - настаивал Джаггет. - Нельзя ждать, пока царапина заживет. Дрононы уже изготовили один ключ от ворот, могут сделать и другой. Через какую-нибудь неделю все миры откроются перед ними. Галлен оглядел обоих мужчин, чувствуя себя в полном тупике. Их неспособность принять решение раздражала Галлена. Хотел бы он, чтобы этот шрам остался навсегда. Эверинн не хотела совершать это путешествие. Ее избрали в жертву, не спрашивая ее согласия, и только из великодушия она продолжает путь. На победу она может надеяться только в том случае, если не вступит в бой. Тогда она по крайней мере сможет жить своей собственной жизнью. Шрам на шее мог бы стать ее пропуском на свободу. - Грим должен быть таким, чтобы его не обнаружили по запаху, - сказал Вериасс. - Чтобы дрононы не унюхали. И он должен в точности совпадать с цветом ее кожи. - Не знаю, смогу ли я достать требуемое в такой короткий срок, - ответил Джаггет. Эверинн посмотрела на Галлена, решаясь на что-то. - Пожалуйста, сделай что можешь, - сказала она Джаггету. - Нужно поскорее вызвать на бой Повелителей Роя. - Ты уверена в этом? - спросил Джаггет. - Да. Джаггет кивнул: - Я вернусь через пятнадцать минут. Галлен лег на пол, измотанный до крайности, благодарный за эти несколько минут отдыха. Вскоре дверь опять открылась. Галлен не поднял глаз, думая, что это один из Джаггетов, - и вдруг увидел рядом Орика. Медведь облизал Галлену лицо и проворчал: - С добрым утром. Вижу, мое предостережение пропало зря и ты полез прямо в ловушку. - Орик! - воскликнула Эверинн, сев на постели. Галлен обнял медведя. На плече у Орика была белая повязка, и глаза выдавали боль. - Мы думали, что ты погиб, - сказал Галлен. - Мы нашли скелет у дороги. - Это моя подруга, - спокойно сказал Орик. - Я оставил тебе послание и шел домой, стараясь не попасться на глаза завоевателям. Моя подруга, Панта, подъехала, чтобы подобрать меня, и завоеватели нас схватили. Она потеряла голову и кинулась бежать. Я был слишком слаб, чтобы следовать за ней. Потом они привезли меня сюда, чтобы допросить, и оставили у Джаггетов. Галлен догадывался, что с этой медведицей Орика связывала не только дружба. Он уловил горечь в ровном голосе медведя. - Мне очень жаль, дружище, - сказал Галлен. Орик заковылял к Эверинн, обнял ее, они сели рядом и стали тихо разговаривать. Двое солдат принесли им поесть. Галлен и Эверинн перекусили, сидя на кровати. Вериасс шагал по комнате, поглядывая на настенные часы. Через несколько минут двое Джаггетов ввели в комнату Мэгги. У нее был усталый, измученный вид, но она облегченно улыбнулась, увидев Галлена, обняла его и прошептала: - Я-рада, что с тобой ничего не случилось. Один из Джаггетов, пожилой человек, был одет лучше своих двойников. Командующий Джаггет торжественно представил его как Первичного. Вериасс почтительно склонил голову. - Я считал тебя умершим. Первичный Джаггет. - Галлен обратил внимание на уважительную манеру Вериасса, и тот объяснил: - Первичный Джаггет - один из величайших лордов-хранителей нашего времени. Он был лордом-хранителем за три тысячи лет до моего рождения. - Был, Вериасс, - тихо сказал Первичный Джаггет. - Теперь дрононы завоевали мой мир и лишили меня моего звания. Мое тело износилось, и я был вынужден перейти в искусственное. Дрононы не разрешили бы мне и этого, если бы не мои клоны. Они сохранили достаточно влияния, чтобы добиться перемирия с врагом. - Первичный Джаггет хлопнул Вериасса по плечу. - Я сожалею, что задержал тебя и твоих друзей, сожалею о причиненном мной вреде. Я сделал это, желая защитить свой мир и свой народ. Мне нужно было удостовериться в ваших намерениях. - Думаю, что я на твоем месте сделал бы то же самое, - помедлив, сказал Вериасс. Галлен, чувствуя, что между этими двумя осталось много невысказанного, задумался о том, каковы же их истинные отношения. Оба они были лордами-протекторами, и их интересы часто расходились - однако они питали уважение друг к другу. Первичный Джаггет попросил их чувствовать себя как дома, потом встал на колени рядом с Эверинн и начал втирать ей в шею телесного цвета мазь, которая почти полностью скрыла шрам. Закончив, Первичный Джаггет отступил назад, окинул Эверинн восхищенным взглядом и отвесил ей поклон. - Ты - точная копия своей матери, Семарриты. Я должен был увидеть тебя своими глазами. Да пребудут с тобой вечно могущество, красота и благодать. Я хотел бы, чтобы ты погостила у меня подольше, но боюсь, что уже развязал ради тебя войну, и это было бы небезопасно. - Войну? - повторил Вериасс. - Завоеватели, должно быть, узнали, что вы здесь, и только что начали действовать. Я отдал моим людям приказ уничтожить всех завоевателей в радиусе трехсот километров. До меня давно доходили слухи, что вы ищете ворота на Дронон. Мне известны все ворота, какие есть на планете. Скажите мне, какие вам нужны, и я очищу вам путь. - Те, что в шестидесяти километрах к северу, - сказал Вериасс. - В том месте нет ворот, - поднял бровь Первичный Джаггет. - Я замаскировал их так, что они не похожи на обычные ворота. - Вериасс посмотрел на Эверинн. - Нам пора ехать. - Еще минуту. - Первичный Джаггет достал из кармана своего коричневого кителя манту. - Я носил ее, будучи лордом-протектором. Не хочу, чтобы она досталась врагу. Возьми ее ты. Ты сам долго был лордом-протектором, и сомневаюсь, чтобы она могла многому тебя научить, но прошу тебя, надень ее, когда выйдешь на бой с Повелителями Роя. Быть может, она поможет тебе. Вериасс принял дар. Манта была старинная, из черного металла, далеко не столь изящная, как та, что Вериасс подарил Галлену. Однако Вериасс отнесся к ней так, как и было задумано, - как к символу надежды. 18 Первичный Джаггет обвел глазами комнату, словно проверяя, не забыл ли чего. - Нужно торопиться, - сказал он. - Вы готовы? - Еще пять минут, - попросил Вериасс. - Пройдя в ворота, мы сразу окажемся на Дрононе. Эверинн нужно одеться подобающим образом. - Хорошо, пару минут я вам дам. Но торопитесь. Время не ждет. - Все вышли из комнаты, кроме Вериасса и Эверинн. Вериасс раскрыл свою котомку, развернул золотой наряд Эверинн. Металлическая ткань платья была на ощупь прохладной и текучей, почти как вода, но в то же время тяжелой и так блестела, точно и впрямь ее соткали из микроскопических колечек чистого золота. Вериасс провел рукой по платью. Да, именно так и должна быть одета Эверинн в этот день, чтобы предстать Золотой Королевой, человеческим подобием великой госпожи дрононов. Вериасс тысячу раз видел, как люди, глядя на Эверинн, проникаются обожанием к ней. Пусть на то были физиологические причины - что-то шептало Вериассу, что нельзя одной наукой объяснить власть, которую имеет над ним Эверинн. Эверинн - само совершенство. Одни говорят, что все дело в ее фигуре, что каждая кость в ее теле была задумана так, чтобы воплотить некую родовую мечту, образ, который кажется совершенным всем и каждому. Другие утверждают, что суть в комбинации запахов, источаемых Эверинн, в тщательном подборе феромонов, лишающих мужчин разума и толкающих их на самопожертвование. Но Вериассу Эверинн казалась более чем совершенной. Когда она прикасалась к нему, он таял в экстазе. Когда она говорила, ее голос сразу притягивал к себе внимание - Вериасс расслышал бы самые тихие ее слова, произнесенные в самой шумной комнате. Эверинн превзошла надежды создавших ее ученых, и в минуты слабости Вериасс готов был сознаться, что считает ее сверхъестественным существом. Было что-то мистическое в ее влиянии на него, что-то божественное в том, как она преображала людей. И вот сегодня она облачится в золото, как и подобает последней тарринке в завоеванных мирах, единственному отпрыску расы, которой в этом секторе галактики больше нет. Подготовив все, Вериасс вышел. Эверинн быстро надела на себя золотое платье, сапожки и перчатки, возложила на голову манту из золотых колец. Эверинн была только женщина, не уступающая красотой своим предыдущим воплощениям, но Вериасс не мог не думать, глядя на нее, что в этом воплощении Семарриты есть нечто особенное. Возможно, это просто молодость. Эверинн, искусственно выращенная в инкубаторе, к двум годам приобрела внешность двадцатилетней. Возможно, все дело в этом: в ней присутствует невинность и свежесть, которыми прежние поколения не обладали. Одевшись, Эверинн присела на кровать и устало улыбнулась вернувшемуся Вериассу. Выражение лица, хотя и бледного от страха, было достойно королевы. - Ты выглядишь замечательно, - сказал ей Вериасс. - От тебя исходит свет. Тебе страшно? Эверинн кивнула. Вериасс сам питал большие сомнения относительно их судьбы. - Все будет хорошо, любовь моя, - успокоил он ее. - Не бывало еще женщины, более достойной представлять человеческий род в таком единоборстве. Могу только надеяться, что окажусь не менее достойным. Эверинн взяла его за руку, посмотрела ему в глаза: - Я полагаюсь на тебя. Если твоя преданность мне способна придать тебе сил, победить тебя будет невозможно. Вериасс поцеловал ей руку, и они вышли к остальным. Галлен, Орик, Мэгги и Джаггет ждали их перед гостиницей, уже оседлав свои аэровелы. Далеко на юге послышался глухой удар - била тяжелая артиллерия. - Поспешим, - прошептал Первичный Джаггет. - Каждая минута стоит жизни моим людям. Вериасс вскочил на свой аэровел, Эверинн села на свой. Ее пробирала дрожь, и Вериассу хотелось ее успокоить, но она взялась на руль, нажала на стартер, и все волей-неволей устремились за ней. Отряд несся над шоссе, зловеще опустелым. Через десять километров они увидели взорванный грузовик с разбросанными вокруг трупами завоевателей, а еще через два километра наткнулись на десяток мертвых Джаггетов. Первичный Джаггет, держа у рта рацию, отдавал приказы на своем боевом языке со множеством носовых и рычащих звуков. В сорока километрах от города справа показалась мерцающая стена - передвижной щит. За стеной бушевали пламя и дым. Дрононские флайеры - быстрые, похожие на блюдца, - резали воздух, бомбя невидимого противника на огромной скорости. Земля дрожала и вздымалась на дыбы - Вериасс мог лишь надеяться, что в них бомба не попадет. Джаггет прокричал приказ, и на севере поднялась эскадрилья более медленных остроносых истребителей, пилотируемых людьми, числом около сорока. Они не могли равняться с дрононами и были способны только отвлечь врага на себя. Отряд проехал по шоссе еще пять километров, приближаясь к месту сражения, и вскоре попал в густую дымовую завесу. Стало темно почти как ночью, однако Вериасс не включил фары. Некоторое время они двигались в дыму, потом Первичный Джаггет прокричал: - Фронт впереди вот-вот будет прорван. Мои люди не могут его удержать. Не съехать ли с дороги? - Хорошо, - крикнул Вериасс. - Направо река. Можно ехать на север вдоль нее. Вериасс один знал, где находятся ворота на Дронон, и подумывал, не рассказать ли об этом другим. Двести лет назад он дал приказ своим людям построить эти ворота. Устанавливая аппаратуру на Дрононе, он потерял три рабочие команды. После этого Семаррита запретила ему строить другие ворота на Дронон, как всегда запрещала строить ворота на свой омниразум. Не на всякий риск стоит идти, говорила она. Эти его ворота были спрятаны, в отличие от древних, построенных в спокойные времена. Вериасс встроил их в одну из опор небольшого моста через реку. Теперь он представил себе это место, передал мысль своей манте и поручил ей переслать образ Галлену. Тот оглянулся, встретился взглядом с Вериассом и кивнул ему. Через два километра окутывающее их черное облако начало редеть. Позади на небе вдруг вспыхнуло что-то ярче солнца, за одной ослепительной вспышкой последовала вторая. Сквозь облако гари негаснущий свет стал казаться красным. - Они пустили в дело атом! - закричал Джаггет, и Вериасс оглянулся. На месте, где была гостиница, вставал грибообразный столб, другой поднимался километрах в девяти позади. - Прибавьте ходу. Сердце Вериасса бешено колотилось. До ворот оставалось еще десять километров. Атомные бомбы загрязнили и раскалили воздух, теперь пыльная буря хлынет от места взрыва со скоростью сто километров в час - на пересеченной местности ее не обогнать. Но если они не опередят эту радиоактивную бурю, она убьет их. - Впереди завоеватели! - крикнул Джаггет. В двух километрах от них на дороге занял позицию вражеский отряд. Вериасс свернул с дороги в засыпанный снегом кювет, остальные за ним. Взметнулись вверх петушиные хвосты снега, и миллионы снежинок засверкали, как рубины, отражая атомный огонь позади. Вериасс начал считать секунды до звуковой волны, чтобы определить точно, на каком расстоянии они от места взрыва. Пятьдесят секунд спустя воздух наполнил пронзительный визг, извещающий о прорыве щитов Джаггета, за ним послышался громовой раскат. Земля затряслась и вздыбилась. На северо-востоке пробудился вулкан, извергающий потоки лавы. Аэровелы, преодолев подъем, пронеслись через каменистый овраг, потом свернули к реке и заскользили над плоскими валунами и свинцово-серой водой, отражающей зимнее небо с грибовидными облаками, вестниками враждебной стихии. Вериасс взглянул на спидометр. Они делали всего семьдесят километров в час - неплохо для такого неровного участка, но недостаточно быстро. Он прибавил скорость и крикнул: - Быстрее. Русло реки рассекало горы, и вскоре по бокам встали стены каньона. Вериасс довел скорость до ста двадцати километров. Эверинн мчалась впереди, низко опустив голову от встречного ветра. Ледяные брызги летели Вериассу в лицо, и он надеялся только, что Эверинн выдержит темп. Она то и дело играла со смертью, лавируя по скалистому ущелью и резко срезая углы. Так они мчались еще восемь минут, и каждый раз, вылетая на прямой участок реки, Вериасс оглядывался, чтобы посмотреть, взяли ли остальные последний поворот. Аэровел Мэгги шел медленнее всех и был опасно неустойчив из-за медведя. Джаггет замыкал колонну. Ворота на Дронон ждали их где-то за изгибом реки. Джаггет передал через манту: "За нами погоня". Вериасс посмотрел назад, ожидая увидеть в небе летающие блюдца, но блюдец не было - только высокая стена черной пыли, первый вал ядерной бури. Вериасс обогнул поворот. Впереди река около километра текла по прямой, пенясь и сверкая на солнце. На конце отрезка виднелся мост, неказистое сооружение из серого сталепластика. У Вериасса упало сердце. Этот мост он не помнил. Тот ли это, с воротами, или нет? - Эверинн, - крикнул Вериасс, - доставай ключ. Эверинн, замедлив ход, запустила руку в котомку позади себя и вынула ключ. Вериасс поравнялся с ней и обернулся. Мимо пронесся Галлен, следом Мэгги с Ориком. У медведя глаза выкатились от ужаса и язык висел изо рта. Джаггет, огибая поворот, удивленно взглянул на Вериасса и Эверинн, потом притормозил. Выхватив одной рукой огнемет, он поднял его над головой, салютуя Вериассу. Эверинн, зажав в руке ключ, рванулась вперед, а Вериасс неотступно следовал за ней, захлестываемый волнами ледяной воды, поднятыми ее аэровелом. Эверинн нажала кнопку входного кода. Под мостом загорелся серебряный свет. За спиной у Вериасса торжествующе завопили завоеватели. Он оглянулся. Три великана на аэровелах неслись по руслу реки, огибая последний поворот. Первичный Джаггет выстрелил, и вдоль реки сверкнул клуб ярко-белого огня. Один завоеватель загорелся, и его пылающая машина продолжала нестись прямо на Джаггета. Другой свернул, чтобы не попасть под выстрел, врезался в стену ущелья и тоже взорвался. Третий резко сбавил скорость, и его аэровел сполз в реку. Джаггет, не имея времени увернуться от горящего аэровела, мгновенно превратился в рой бабочек и взвился вверх. В воздухе уже выл черный смерч несущейся на них радиации. Вериасс снова стал смотреть вперед. Мэгги с Ориком и Галлен уже проскочили в ворота, а Эверинн притормозила, поджидая Вериасса. Влетая в ворота, тот успел напоследок оглянуться. Последний злосчастный завоеватель застрял со своим аэровелом и лихорадочно пытался сдвинуть машину с места, но тут его настигла черная буря. Потом Вериасс очутился в белой пустоте и ощутил ласку холодного ветра, дующего в этом провале во времени и пространстве. Одежда развевалась на этом ветру, но беззвучно - здесь не было ни звука, ни видимости, ничего, кроме ощущения полета. Рука бога переносила путника в далекую страну. И вот перед Вериассом возникла унылая равнина, изрытая круглыми ямами и покрытая камнями. Небо за редкими облаками казалось тусклым, красновато-серым. Воздух был жаркий и липкий. Вокруг ни строений, ни дорог, ни каких-либо признаков жизни - пустыня. Повеял легкий ветерок, и Вериасс начал замечать, что здесь имеется кое-какая растительность - зеленовато-бурые грибки с узлами, похожими на розовые бутоны. То, что он поначалу принял за камни, тоже оказалось растениями - мясистыми, веерообразными, белесовато-голубыми; выемки же в грунте были столь многочисленны, что не могли образоваться каким-либо известным Вериассу естественным способом. Их могли оставить только шагающие ульи-крепости дрононов. - Куда теперь? - спросила Мэгги. - Где тут север по компасу? - в свою очередь, спросил Вериасс у Галлена. Галлен, прислушавшись к датчикам манты, указал направо. Солнце находилось к северо-востоку от них. По всей видимости, в этой части света наступала зима, и шагающие ульи мигрировали. - Едем на север, - сказал Вериасс. - Видите, вот совсем свежие рытвины. Может быть, догоним какой-нибудь улей. Они нажали на стартеры, и аэровелы понесли их над угрюмой равниной. Животные здесь были малочисленны и точно состояли из палок - они грелись на солнце или тащили еду к себе в норы. Однажды впереди показалась куча круглых матово-серых листьев, слабо трепещущих на ветру; и лишь когда листья облепили ветровое стекло аэровела, Вериасс понял, что это какие-то летучие насекомые с крохотной красной головкой и единственным крылом. Он не мог понять, как они держатся в воздухе. Через два часа дрононское солнце закатилось - его тусклый щит быстро упал под натиском тьмы. Вдали показалось огромное черное блюдце с торчащими по краям ногами, похожими на башни. Подъехав к нему, путники увидели, что это покинутый улей с зияющими ржавыми дырами в стенах. Его броню прожгли огнеметы. Лучшего укрытия путешественникам еще не встречалось, и они решили разбить здесь лагерь. Они разложили одеяла под одной из скрюченных ног, развели костер и стали разогревать пищевые пакеты. Потом долго сидели, вслушиваясь в ночные звуки незнакомого мира. За горизонтом все время раздавались какие-то хлопки, словно лопались воздушные шарики, и какая-то тварь кричала "уи-и-и" тонким, звенящим голосом. Вериасс был разочарован тем, что не нашел улей. Он осмотрел затылок Эверинн, чтобы проверить, как заживает ранка, и Эверинн легла на свое одеяло, глядя вверх, словно в глубокой задумчивости. Орик поворчал: мол, когда дрононы не нужны, они тут как тут, а когда надо, их и в собственном доме не сыщешь, - а потом улегся рядом с Эверинн. Бедный медведь весь день не знал покоя, и колотая рана, хотя и легкая, тоже докучала ему. Через несколько минут он уже спал. - Не беспокойтесь, - сказал Вериасс остальным. - Весьма вероятно, что наш огонь привлечет к себе внимание. Возможно, к утру мы встретимся с дрононами и выясним, как они относятся к нашему вторжению в их мир. - Он лег и задумался. Шрам Эверинн заживал хорошо, но было бы лучше выждать еще несколько дней. Галлену и Мэгги не сиделось на месте. Мэгги, руководимая своей мантой, рассматривала ноги города-улья и не уставала восхищаться мастерством дрононских инженеров, создавших такое сооружение. Наконец она взяла факел и повела Галлена к дыре, ведущей в полость мертвого города. Стоя на черном металле орудийной башни, они вглядывались в глубокий мрак. Вериассу со стороны казалось, будто они заглядывают в панцирь огромной черепахи. Мэгги кричала и свистела, вызывая эхо. Потом они с Галленом полезли внутрь. Вериасс наблюдал, как меркнет свет их факела по мере того, как они уходят вглубь. Хранитель остался один с Эверинн и Ориком. Усталый и встревоженный, он прилег рядом с Эверинн. Орик храпел. Становилось совсем темно. Вериасс думал, что Эверинн спит, но она сказала тихо: - Ну, вот мы и здесь. - Да, наконец-то, - ответил Вериасс, стараясь говорить бодро. Эверинн рассмеялась - но не радостно, а с горькой иронией: - Вот именно, наконец-то. - Ты сожалеешь о том, что мы пришли сюда? Вериасс знал, что это нечестный вопрос, но Эверинн ответила: - На этой планете мне суждено умереть - так или иначе. И я, пожалуй, обескуражена тем, что это затягивается надолго. Я готовилась к бою сегодня. - Я знаю, ты думаешь, что лишишься чего-то, если я выиграю бой, но уверяю тебя: когда твое сознание сольется с сознанием Семарриты, это не будет смертью. Напротив - тебя ждет чудесное возрождение. Я видел, как это происходит с другими клонами. Это очень мощное ощущение - сначала оно ошеломит тебя, и ты на несколько мгновений погрузишься в сон. Но проснешься ты гораздо мудрее и могущественнее, чем была раньше. Поверь мне, дочь моя, поверь. Вериасс смотрел на Эверинн, освещенную отблесками костра. Он никогда еще не видел ее в таком страхе. Она вся дрожала, гримаса ужаса кривила губы, и обильная испарина выступила на лбу. Вериасс взял ее руку и стал гладить, но Эверинн, не глядя на него, холодно засмеялась и сказала: - Скажи, отец, если бы я сейчас повернулась и ушла отсюда, ты возненавидел бы меня? Этой темы Вериасс надеялся избежать - он не хотел обсуждать возможность иного выбора, иного пути поражения дрононов. Он уже рассмотрел все варианты, подробно обсудил их с Эверинн, а до нее - с Семарритой и отверг их один за другим. Эверинн нельзя уходить отсюда, и нельзя позволить ей проявлять слабость. Вериассу хотелось предостеречь ее против соблазна легкого пути, напомнить ей о миллиардах людей, которые будут страдать и гибнуть под пятой дрононов, если она, Эверинн, сейчас откажется от борьбы. Вместо этого он сказал ей правду: - Я любил бы тебя, даже если бы ты ушла. Ты мне как дочь, которой у меня никогда не было, и все эти три года я следил за твоим ростом и развитием с великой радостью и немалой гордостью. - Но ты будешь любить меня еще больше, когда Семаррита войдет в меня, верно? - с горечью сказала она. - Бьюсь об заклад, ты ждешь не дождешься, когда я стану ею. Как по-твоему, скоро ли ты ляжешь с ней в постель? Вериасс редко видел Эверинн в гневе. И никогда еще не слышал от нее недоброго слова - но ведь эмоционально она все еще ребенок, напомнил он себе, и нужно с этим считаться. - Эверинн, не мучай себя так. Ничего хорошего из этого не выйдет. - Я себя не мучаю. Это ты мучаешь меня. Ты убиваешь меня - мое я! - Эверинн отвернулась от него и разрыдалась. Вериассу хотелось утешить ее, но что он мог сказать? Наконец он прошептал: - Если хочешь уйти, скажи мне - и клянусь, я сделаю все, что в моей власти, чтобы благополучно доставить тебя домой. Если захочешь, мы соберем целые армии, откроем перед ними все ворота. Тебя везде любят. Они будут сражаться, если ты попросишь их об этом, - клянусь, что за несколько дней я созову многомиллиардную армию, которая пойдет воевать за тебя. Они зальют миры кровью и огнем. В тысяче миров будут взорваны "терроры". Если хочешь этого - скажи. Ему не нужно было говорить ей, что потери в такой войне будут неисчислимы. Дрононы начнут уничтожать те миры, которые ранее завоевали. В памяти Вериасса были еще свежи атомные грибы, виденные им сегодня, и картины сожженного дотла Брегнела сидели в уме черной занозой - но эта война будет намного страшнее всего, что было раньше. Смерть постигнет многих и многих - скоро вырастут горы трупов, которые невозможно будет счесть. Эверинн знала все это сама. И не могла предать стольких нуждавшихся в ней. Она долго плакала и наконец сказала: - Обними меня, отец. Пожалуйста! Он обнял ее сзади за плечи и прижал к себе. Она крепко ухватилась за его руку. Он держал ее так почти час, пока она не перестала дрожать, потом шепнул: - Ну как? Тебе лучше?